«Степное положение 1891 года в Казахстане: исторический аспект ...»

Комиссия составила и своевременно представила «Записки об учреждении двух новых уездов–Зайсановского в Семипалатинской области и Джаркентского–в Семиреченской, в составлении последней принимал участие подполковник Генерального штаба Тихменев» [111, л.86].

Комиссией не были рассмотрены только два вопроса: «О школах в степи», «О поземельном пользовании и владении», по причине их сложности, разного решения ее в областях Степного Генерал-губернаторства и необходимости, в дальнейшем обсудить по частям, Особой комиссией в Петербурге.

М. Курбановский 16 июня 1884 года, выслал в канцелярию Степного генерал-губернаторства «по девяносто печатных экземпляров первой главы проекта Положения об управлении в областях Степного генералгубернаторства, с объяснительной к нему запиской об устройстве финансовой части». 31 августа этого же года председатель комиссии по составлению объединительного проекта Положения имел «честь препроводить … по восемьдесят экземпляров проекта Положения о местном управлении в областях Степного генерал-губернаторства и объяснительной к нему записки и по сколько же экземпляров особого мнения членов комиссии: управляющего Омскою контрольною палатою, Действительного статс-советника Е. СтеблинаКаменского и начальника отделения Семиреченского областного правления, коллежского асессора П. Селицкого – по первой главе проекта Положения и штатам» [115, л.82-83]. Много или мало. На наш взгляд, достаточно.

Также, 21 сентября 1884 года были переданы в канцелярию «по семидесяти пяти печатных экземпляров особых мнений члена комиссии П.

Селицкого» об общественном управлении туземцев и об устройстве народного суда в Семиреченской области.

23 ноября 1884 года были готовы проекты Положения об управлении духовными делами киргизов, с объяснительными записками, формами метрических книг и описания границ областей Степного генералгубернаторства, каждый по семьдесят печатных экземпляров. Все документы были высланы в канцелярию Степного генерал-губернаторства.

Свою работу комиссия закончила в 1884 году 20 декабря, свидетельством чего является приказ по Степному генерал-губернаторству, в котором выражалась «благодарность председателю и членам комиссии и сообщалось о получении в мае 1885 года отчета о деятельности комиссии под председательством М. Курбановского» [116, л. 128]. Уже 7 января 1885 года, Степной Генерал-губернатор Г. Колпаковский пишет графу Д.А. Толстому, что председатель комиссии М. Курбановский «уволен в четырехмесячный отпуск в Европейскую Россию и просит его зачислить в комиссию, которая будет рассматривать проект нового Положения» [116, л. 128], об управлении в областях Уральской, Тургайской, Акмолинской, Семиреченской и Семипалатинской в Петербурге. Но, Курбановскому не суждено было работать в комиссии Министерства Внутренних Дел, так как 6 мая 1885 года он умер в Петербурге во время отпуска. 28 января 1885 года канцелярия Степного Генерал-губернаторства сообщила в канцелярию Министерства Внутренних Дел о том, когда и какие документы отправлены для разработки нового закона.

Сообщалось, что 24 декабря 1884 года были высланы: Положение о поземельном устройстве, о податях, земских повинностях, о местном управлении киргизов с объяснительными записками, 29 декабря – Положение о колонизации с объяснительной запиской, 4 января 1885 года с курьеромказаком М. Колпаковским (однофамилец генерал-губернатора Г.

Колпаковского), отправлены несколько проектов Положений: о суде биев, об административном делении областей и три карты Степного Генералгубернаторства. Вс это говорит о том, что комиссия Министерства Внутренних Дел, под председательством В. Плеве в Петербурге начала работу по подготовке нового Положения по управлению Степным краем сразу же после окончания работы комиссии под руководством М. Курбановского в Омске.

В комиссию, под руководством сенатора В. Плеве вошли: от Военного министерства – Л.Н. Соболев, от Уральского казачьего войска – П.В.

Мартынов, Сибирского и Семиреченского – П.С. Щербаков, Оренбургского – И.Н. Стрелковский. От Министерства иностранных дел – Д.Л. Лисовский. От Министерства внутренних дел – И.М. Лазаревский. От Министерства государственных имуществ – В.Г. Тригоров. От Министерства юстиции – С.Г.

Щегловитов. От Степного генерал-губернаторства – Н.Л. Мордвинов и другие.

Комиссия начала свои заседания 5 октября 1885 года. Первым вопросом она рассмотрела соображения генерал-адьютанта Свистунова об управлении Семипалатинской областью и распределении ее территории между Акмолинской и Семиреченской областями.

Свистунов предлагал для достижения единства войсковой и областной администрации присоединить северо-западные уезды Семипалатинской области к Акмолинской, а юго-восточные - к Семиреченской области. Вместо трех было бы две области с особым в каждой области казачьим войском во главе с военным губернатором. Он являлся для казачьих войск наказным атаманом. Все уезды, граничившие с Китаем, при этом вошли бы в Семиреченскую область.

Степной генерал-губернатор Г. Колпаковский нашел неприемлемыми предложения Свистунова. Он рекомендовал отделить от Семипалатинской области Павлодарский уезд и от Семиреченской области - Лепсинский уезд, присоединив первый к Акмолинской, последний к Семипалатинской области.

Колпаковский считал, что это облегчит губернатору Семиреченской области пограничный надзор, управление Лепсинским уездом и устранит споры между жителями смежных волостей. Оба проекта комиссия отвергла.

При этом Госсовет указывал, «что существующий в степных областях порядок управления крайне ненормален, и что к прекращению дальнейшего его существования должны быть направлены самые энергичные усилия правительства» [117, л.47]. Поэтому и была создана Особая, под председательством Государственного Секретаря, Статс - Секретаря В. Плеве «комиссия из представителей всех подлежащих ведомств, которая окончила возложенную на не работу в 1888 году» [118, л.1].

В «Записке» к объединительному проекту Положения для Степного генерал-губернаторства, составленной в 1888 году подчеркивается, что все «кочевые народы, во все времена … жили и живут под родовым началом», «в этом строе они находили не только защиту от врага, но и взаимную поддержку в беде и нужде, т.е. крепкую нравственно-экономическую связь» [119, л.88].

Однако при подготовке «Временных положений» Степная комиссия выступила против родового начала, считая, «что роды, составляя большие и неравномерные административные единицы, раскинуты на значительном пространстве и что соединение большого рода под властью одного родоначальника может быть вредно в политическом отношении». Поэтому роды были разделены на волости (1000-2000 кибиток) и аулы (100- кибиток), а управление ими поручено волостным управителям и аульным старшинам, избираемым народом на трехлетний период. Народные судьи, Бии были предложены к избранию на тот же срок. Тем самым, вместо нравственноэкономического блага при выборах укрепились интриги, подкуп избирателей, разлад и разврат в народе.

В «Записке» указывалось: «Учитывая вышеизложенное, «весьма желательно, чтобы родовое начало было опять восстановлено», тогда « киргизское хозяйство прежним своим своеобразным блеском…, продолжится введенная нами дезорганизация кочевого быта - киргизы будут беднеть и развращаться все сильнее и сильнее с каждым годом, а кулачество разовьется так, что свободнейший из народов закрепостит экономически окончательно и бесповоротно» [119, л.91].

Также подчеркивалось что, «разрушив родовой быт, Степная комиссия, роковым образом разрушила и народный суд у киргизов. Судьи избираются теперь народом в определенном количестве и на определенный срок, снабжаются особыми знаками и книгами для записывания решений, провозглашавшихся прежде устно. Почетный киргиз боится и этих официальных знаков, и этих книг, он не соглашается быть казенным чиновником, подлежащим суду и пересуду за свои действия по службе, привыкнув с незапамятных времен к свободной форме третейского суда …»

[119, л.88].

В самом деле, говоря о форме обычного права, которая существовала повсеместно у киргизов до принятия законов Российской империи, подчеркивается, что она была поразительной «поэтому,… указывает на недавнюю ещ трогательную чистоту нравов этого народа» [120, л.27].

Именно изменения суда биев по мнению администрации Акмолинского областного правления Степного края являлось для честных и неподкупных киргиз несчастьем, и наоборот, послушным орудием для интриганов. Далее делался вывод о том, что истинными причинами «разорения киргизского хозяйства и развращения чистых и простых нравов» кочевников является разрушение в кочевых уездах родового быта. Восстановление родового начала и народного суда, близких к основам прежнего, уменьшило бы бумажную волокиту. Роль уездных начальников как надзирателей за действиями и родовых почетных киргиз и блюстителей порядка за приведением в исполнение судебных решений, стала бы весьма значительной и уважаемой [120, л.29].

Администрация Тургайского областного правления указывая, что «общественное управление киргизов организовано Временным положением 1868 года аналогично с общественным управлением крестьян», подчеркивала, что у киргизов, основанием общественного устройства является кибитка. Тогда как у крестьян каждый отдельный двор представляет собою хозяйственную единицу. Отдельная кибитка у киргиз не является обособленным хозяйством и каждый кибитковладелец не есть хозяин. Хозяйство у киргизов, соответствующий домохозяйству у крестьян, представляют собой группы семейств, связанных родственными или хозяйственными отношениями и пользуются сообща, как зимними, так и летними пастбищами [121, л.82].

Такое деление киргиз-аулов, соответствуют крестьянскому сельскому обществу. Разница в том, что зимовыми стойбищами аульное общество пользуется сообща. С наступлением весны аулы расходятся в разные места кочевания по обычаям и аульное общество в понимании закона 1868 года не существует. Такое нарушение положения закона не может соблюдать выборность от каждых 10 и 50 кибиток, назначаемых на съезды и не являются представителями определенных хозяйственных интересов, как выборные от домохозяев крестьянского общества. Также чиновники от Тургайской администрации пришли к выводу о том, что «решение самых жизненных для киргиз вопросов и выбор органов, чрез посредство которых действует русская администрация, перешло во власть учреждений нисколько не соответствующим тем началам, на которых существует действительный быт киргизов. Прежний патриархальный строй этого быта был разрушен, а взамен его Временное положение дало искусственные аулы и волости, несостоятельные и в смысле общественно-административном» [121, л.82].

Далее, чиновники Тургайского областного правления подчеркивали летний опыт деятельности, который показал, что «действительные представители народа устранены от общественных дел и выборы отданы в руки людей, уронивших в глазах киргизов самое звание выборного». Поэтому при проведении последующих реформ предлагалось: «упразднить звание десятников и пятидесятников как учреждение чуждое понятиям киргизов и бесполезное», ликвидировать аульное управление, как «несоответствующее бытовым и хозяйственным условиям жизни киргизов». Напротив, «принять единственной единицею общественного управления волость, сохранив ныне существующие волостные учреждения, т.е. волостные съезды, волостных управителей и судебных биев; «волости составлять из отдельных хозяйств, соседственных по местам зимовых стойбищ и летнего кочевания»; «волостные съезды образовать из собрания представителей от всех отдельных хозяйств в волости, т.е. аксакалов», которые решали бы все дела киргиз на съезде аксакалов» [121, л. 84].

Затем, 2 мая 1890 года министром внутренних дел, проект нового закона были представлен в Госсовет, «мнение которого по сему делу удостоилось высочайшего одобрения в 25 день марта 1891 года» [122, л. 40]. Ввести в действие Положение планировалось «с 1 января 1892 года. Между тем, в виду бюджетных затруднений… вызванных неурожаем 1891 года, Министерство финансов высказалось за необходимость отсрочить приведение в действие этой реформы до более благоприятного времени и Министерство внутренних дел не нашло возможным возразить против такового предположения» [118, л.1].

Степной генерал-губернатор барон М. Таубе неоднократно писал Плеве, который исполнял обязанности Министра внутренних дел, о необходимости введения закона 1891 года с 1 января 1892 года для создания возможности «прочной борьбы с искоренившимися здесь непорядками», «в интересах высочайше вверенного ему управлению края» и ввиду «давно ожидаемого краем и срок введения, которого… известен населению». Дабы не быть голословным приводил разные цифровые данные по расходам на содержание штатов управления, о порядке взимания оброчной подати и о «весьма незначительных пожертвованиях, по сравнению с предоставляемым введением нового административного и судебного устройства» [123, л.36].

Далее М. Таубе показал расход по штатам, состоящий из 857, 098 рублей 23 копейки, из которых 196,020 рублей отведены на земские сборы, 18, рублей на счет городских и войсковых сумм, остальные – 642,478 рублей, копейки – за счет Государственного казначейства. Касаясь неурожаев, генералгубернатор писал о том, что они сказались только на положении оседлого населения Петропавловского и Кокчетавского уездов. Кочевое население Степного края способно уплатить налоги, согласно положения 1891 года. По мнению М. Таубе Министерства внутренних дел на содержании канцелярии Степного Генерал-губернаторства тратит 35,682 рубля, губернаторов областей 37,560 рублей, областных правлений – 150,5564,49 рублей, врачебной части – 55,911,91 рубль, уездных управлений – 242,518 рублей. Всего: 552,241 рубль копеек. По сметам Министерства юстиции – 75,148 рублей. Издержки государства - 597,389 рублей. Пенсионные выплаты ровны 10 тысяч рублей.

Всего приплата выражалась бы примерно 35 тысяч рублей или по 7 тысяч на одну область. Если же учитывать то обстоятельство, что «…государство с введением Положения 25 марта», получит новый доход, «в виде оброчной подати, определенной по IX статье Положения и исчисляемой по местным соображениям, то приплата выразится в крайне ограниченных цифрах»

[123, л.36].

Генерал – губернатор учитывал и то обстоятельство, что «распоряжение об исчислении и взимании налогов в новом виде уже сделано. Новое распоряжение о налогах в отмену сделанных и известных населению приведут к нежелательным толкам и неустойчивости правительственных распоряжений»

[123, л. 36].

Из Петербурга последовала телеграмма, которая уведомляла о приостановке введения Степного положения и взимании оброчной подати с января 1892 года. Также, 18 февраля 1893 года из Министерства Внутренних дел, земским отделом по делопроизводству о киргизах в канцелярию Степного генерал-губернаторства поступило распоряжение о признании «необходимым отсрочить переустройство» управления степными областями «не позднее как до последней четверти предстоящего года и внести в сметы исчисленные на означенное преобразование средства по расчету с 1 октября 1893 года, с тем, чтобы назначения по финансовой смете Министерства внутренних дел как по доходам, так и по расходам были определены по сроку до 1 октября на основании существующих узаконений, штатов и постановлений, а с этого времени и до 1 января 1894 года на основании Высочайше утвержденного марта 1891 года «Положения» об управлении степными областями» [96. с. 280].

Мнение главного управителя края не было учтено и Степное положение 1891 года введено с 1 октября 1893 года, хотя уже через несколько лет тот же М. Таубе и военные губернаторы областей, как и алашская интеллигенция поднимали вопрос о пересмотре Положения 1891 года.

Казахская интеллигенция считала, что казахи управляются «на основании особых законоположений», «самых диких и бессмысленных» [11, с.21], чиновники царской администрации желали совершенствования системы колониального управления краем и приспособления аппарата принуждения к новым историческим условиям.

Таким образом, Степное положение 1891 года готовилось несколькими комиссиями: сначала в областях под руководством губернаторов областей, затем с 4 марта 1883 года по 20 декабря 1884 года в Омске работала Объединительная комиссия под председательством М. Курбановского, сразу же после е окончания приступила к работе Особая комиссия Министерства Внутренних Дел, которую возглавил В. Плеве. Завершилась работа в 1888 году.

Второго мая 1890 года проект нового закона был представлен в Госсовет, одобрен и утвержден царем Александром III 25 марта 1891 года. Как в ходе подготовки Степного положения 1891 года, так и после е принятия, не было единого мнения о содержании, сроках и последствиях ее введения в крае. В разные годы в закон 1891 года вводились дополнения и изменения.

Например, из Министерства Внутренних Дел Степному генералгубернатору 5 декабря 1897 года было выслано постановление утвержденное Госсоветом 11 октября 1897 года, Соединенных Департаментов Законов, Государственной экономии и Гражданских и Духовных дел и общего собрания о дополнении 17 статьи Положения об управлении степных областей. В постановлении указывалось: «В случае значительного усиления в той или другой местности областей Акмолинской, Семипалатинской и Семиреченской следующих преступлений: сопротивления правительственным властям, убийства, разбоев, грабежей, скотокрадства и пристанодержательства, Степному генерал-губернатору предоставляется тех из инородцев, которые по имеющимся у местной административной власти достоверным сведениям об участии их в означенных преступных действиях, оказываются вредными для общественного порядка и безопасности - удалять в избранную для сего Генерал-губернатором местность, в пределах упомянутых областей, с воспрещением всякой из не отлучки в течение определенного срока, не свыше, однако, пяти лет. О каждом таком распоряжении Генерал-губернатор доводит до сведения Министра внутренних дел, с подробным объяснением причин, побудивших его принять эту меру». Постановление было утверждено 17 ноября 1897 года императором [124, л.3].

Так, с 19 ноября 1897 года по 22 декабря 1901 года из Акмолинской и Семипалатинской областей «за скотокрадство на основании закона 17 ноября 1897 года» было выслано 47 человек по 11 представлениям губернаторств двух областей. В 1899 году – 22 киргиза из Акмолинснкой и 16 из Семипалатинской, в 1900 году – 2 киргиза из Акмолинской и 5 из Семипалатинской, в 1901 году – 2 киргиза из Акмолинской области.

Высылались по решению генерал-губернаторов областей из Семипалатинской в Акмолинскую и наоборот, также в отдаленные уезды соседних губерний и областей [124, л.3].

Уже в 1906 году 28 июля Степной генерал-губернатор написал «Записку»

Министру внутренних дел «относительно административной высылки киргизов».

В «Записке» главный управитель края указывал, что статья 17 Степного положения 25 марта 1891 года представляла Степному генерал - губернатору право высылать только вредных по политической неблагонадежности инородцев. Но, как отмечает глава администрации, «закон этот оставался без применения за все время его существования так как после Кенесаринского восстания степняки - киргизы в политическом отношении были вполне благонадежны и не подавали поводов к репрессиям. Не имея, поэтому особенного значения для Степного края, упомянутая статья в том виде, как она изображена в Степном положении 25 марта 1891 года, может быть отменена»[124, л. 64].

Далее генерал-губернатор высказывает мнение о том, что киргизы ходатайствуют не об отмене статьи 17 Степного положения, а об отмене закона 17 ноября 1897 года, дополнившего статью 17, предоставлением Генералгубернатору права высылки скотокрадов. Предлагает меры для е искоренения:

первое, возложить материальную ответственность в пользу потерпевших на киргизские общества, второе, высылать скотокрадов в другие области на определенный срок. При этом он подчеркивает, что от скотокрадства страдает крестьянство. Способствует развитию е, отсутствие полицейских органов, обширные территории края, умышленные бездоказательные действия самих пострадавших киргиз, также ненависть киргизов к переселенцам, которых они считают виновниками сокращения киргизского «землепользования».

В заключение своего размышления по поводу 17 статьи Степного положения, генерал-губернатор И.Т. Надаров признает, что отмена е «по отношению к скотокрадам не только не желательна, но необходимо даже пресечение губительного для благосостояния населения скотокрадства, удовлетворить» [124, л.63].

В 1902 году Земским отделом Министерства внутренних дел был составлен проект Положения об управлении Степных областей, который по мнению Статс – Советника И. Мельникова, необходимо было составить изучив «…чрез особую комиссию, на месте настоящее состояние киргизских степей, после проведения Сибирской железной дороги, собрать материал по этому предмету в форме статистических, обработанных на месте данных, необходимых для подкрепления выводов о насущных потребностях края»

[125, л.36].

В приложении А. мы приводим выдержки из этого документа.

Нельзя не согласиться с мнением автора статьи «Царские законы 1886 и 1891 гг. и усиление колониальной власти в Казахстане» о том, что изменения в административно-территориальном устройстве в 70-80 гг. XIX века, устарелость ряда положений законов 1867-1868 гг. и необходимость совершенствования, улучшения законов по управлению казахских краем в соответствии с требованиями усиливающейся колониальной политики царизма привели к принятию «Положения об управлении Туркестанским краем» от июня 1886 года и «Положения об управлении степными областями» от 25 марта 1891 года [51].

Таким образом, мы можем сделать следующие выводы:

– главной задачей колониальной политики царского правительства в 1822годах было объединение подвластных России народностей под одно управление, устранение от власти местной аристократии, ослабление родовых начал, с целью добиться слияния казахских степей с прочими частями России;

– реформы 1886, 1891 годов опирались на десятки законодательных актов царской России, принятых в XIX веке. Наиболее значимыми, в контексте колониальной политики России в Казахстане, были «Устав о сибирских киргизах» 1822 года, «Устав об оренбургских киргизах» 1824 года, «Временные положения» 1867, 1868 годов, способствовавшие законодательному закреплению превращения казахских земель в колонию России;

– непосредственная подготовка реформ началась после принятия «Временных положений» 1867, 1868 годов. Реформы тщательно прорабатывались чиновниками Российской империи;

– для подготовки Степного положения 1891 года было создано несколько комиссий: сначала в областях, под руководством губернаторов областей, затем под председательством М.А. Курбановского работала Объединительная комиссия.

Сразу же после ее окончания приступила к работе Особая комиссия Министерства внутренних дел, которую возглавил В. Плеве. После одобрения в Госсовете, Степное положение 25 марта 1891 года было утверждено императором Александром III;

– реформы 1886, 1891 годов были направлены на дальнейшее закрепление колониального статуса Казахстана, являлись завершающим звеном в колониальной политике Российской империи;

– новые законы, прочно укрепив власть Российской империи в Казахстане, усилили колониальный гнет казахского народа и грабеж его богатств;

– в последующие годы в Степное положение 1891 года вносились дополнения и изменения, усиливающие колониальное положение Казахстана.

2 ПОЛОЖЕНИЕ ОБ УПРАВЛЕНИИ СТЕПНЫМИ ОБЛАСТЯМИ

2.1 Структура, содержание и особенности Степного положения 1891 года Во второй половине XIX века, в период правления императора Александра II (1855-1881 гг.) Российская империя приняла ряд реформ. В области экономической: отмена крепостного права (1861 г.); в политической:

земская и судебная (1864 г.), городская (1870 г.), военная (1874 г.); в духовной сфере: либеральный университетский устав, широкая вузовская автономия (1863 г.), реформа печати, появление «гласности» (1865 г.), либеральная реформа среднего образования (1871 г.). Но, как известно, при Александре III (1881-1894 гг.) были приняты контрреформы. Соответственно в экономической:

прекращение временнообязанного состояния крестьян, запрет земельных переделов, консервация общины (1883 г.); в политической: Манифест о незыблемости самодержавия (1881 г.), отказ от плана созыва Земского собора (1882 г.), введение земских начальников (1889 г.), ограничение полномочий земств (1890 г.) и городских дум (1892 г.); в духовной: усиление цензуры печати (1882 г.), новый университетский устав, свертывание автономии (1884 г.), ограничения для «кухаркиных детей» в получении образования (1887 г.).

Эти реформы и контрреформы, касались центральных губерний России. На окраинах же империи были приняты: Временное положение об управлении Семиреченской и Сырдарьинской областями (1867 г.) и Временное положение об управлении Уральской, Тургайской, Акмолинской и Семипалатинской областями (1868 г.), последствием чего явилась утрата казахами своей независимости. Положение об управлении Туркестанским краем (1886 г.) и Положение об управлении Степными областями (1891 г.) – законы, вводившиеся «всерьез и надолго», действовавшие около 30 лет, до 1917 года.

Известны были эти Положения (законы, реформы) как Туркестанское положение 1886 года и Степное положение 1891 года, в которых были «…охвачены все аспекты расширения и усиления колониальной администрации в Казахстане» [98, с.9].

Законам Российской империи 1886 и 1891 годов подчинялась вся территория Казахстана и Средней Азии. Изменения в административнотерриториальном делении казахских и среднеазиатских ханств привели к образованию сначала трех (Туркестанское, Западно-Сибирское, Оренбургское), затем двух (Туркестанское и Степное) генерал-губернаторств.

Как писал известный историк России А.В. Ремнев: «В Азиатской России большие региональные общности были оформлены в генерал-губернаторства, с четко выраженной военно-административной доминантой. Для XIX века можно выделить четыре больших азиатских региона Российской империи: Сибирь, Дальний Восток, Степной Край и Туркестан» [126]. Туркестанское генералгубернаторство было образовано в 1867 году, Степное генерал-губернаторство в 1882 году. До 1882 года Акмолинская и Семипалатинская области находились в ведении Западно-Сибирского генерал-губернаторства, а в 1882 году эти две области вместе с Семиреченской областью, выделенной из ведения Туркестанского генерал-губернаторства, вошли в состав вновь созданного Степного генерал-губернаторства. Образование новой системы управления привело к дальнейшему укреплению и усилению колониальной власти в Казахстане и Средней Азии. Анализ структур Положений 1886 и 1891 годов служит тому доказательством.

Для наглядности мы предлагаем сравнительную таблицу (таблица 1) [127].

Таблица 1 – Структура Положений 1886 и 1891 годов Положение об управлении Туркестанского Положение об управлении Акмолинской, I. Административное устройство (10-116) I. Административное устройство (13-100) Гл. I. Главное управление Гл. I. Главное управление областей:

Гл. II. Управление отдельными частями:

а) управление медицинской частью; Такой главы нет б) управление государственных имуществ.

Гл. III. Местные административные Гл. II. Местные административные Отд. I. Установления областные. Отд. I. Установления областные.

Отд. II. Установления уездные и городские: Отд. II. Установления уездные и городские:

В. Управление в городах.

Отд. III. Установления сельские: Отд. III. Установления сельские:

А. Управление оседлого туземного населения I. Управление кочевого населения.

Б. Управление кочевого населения. II. Управление оседлого населения В. Управление в селениях, населенных А. Управление русских поселений.

русскими лицами, не принадлежащих к Б. Управление дунган и таранчей.

Раздел II. Судебное устройство (117-254) Раздел II. Судебное устройство (101-118) Гл. II. Судебные установления, действующие Туркестанском крае с изменениями и на основании общих законов империи. дополнениями (ст. 102-118) Гл. III. Народный суд.

Раздел III. Поземельное устройство (255-285) Раздел III. Поземельное устройство (119Гл. I. Поземельное устройство оседлого 136) Гл. II. Поземельное устройство кочевого населения Гл. III. Поземельное устройство нижних чинов населения.

Продолжение таблицы Раздел IV. Подати и повинности (285-331) Раздел IV. Подати и повинности (137-168) Гл. I. Подать с оседлого населения Гл. I. Подать с кочевого населения Гл. II. Подать с кочевого населения Гл. II. Подать с оседлого населения Гл. III. Земские повинности. Гл. III. Земские повинности.

Таким образом Примечание - Составлено автором Положения 1886 и 1891 годов были более совершенные и удобные для организации деятельности колониальной администрации и явились логическим завершением предыдущих реформ (незавершенных, недоработанных и временных). Следует, имеет ввиду что они разработаны с учетом исторических, национальных и экономических особенностей Степного и Туркестанского краев.

Как видно из таблицы, структуры реформ 1886 и 1891 годов имеют как общее, так и особенности. Названия реформ характеризуют отличия, так как в Положении 1886 указан Туркестанский край, в Степном Положении – название пяти областей. Положение об управлении Туркестанским краем состоит из статьи, а Положение об управлении степными областями – из 168, в два раза меньше. Каждое из Положений состоит из введения, 4 разделов, которые делятся на главы, отделы и статьи. Названия разделов одинаковые:

административное устройство, судебное устройство, поземельное устройство и подати и повинности, но главы реформ разные. В Положении 1891 года нет главы « Управление отдельными частями», а в Положении 1886 года, эта глава делится на два отдела: А. Управление медицинской частью, Б. Управление государственных имуществ. Глава «Местные административные установления»

первого раздела обоих законов имеет особенности как в реформе 1886 года, так и 1891 года. В Положение 1886 года включен: Аму-Дарьинский отдел, а в Положение1891 года - отделы « Управление духовными делами инородцев» и «Управление дунган и таранчей».

Судебное устройство в обоих Положениях одинаковое, так как в Степном крае «действуют правила судебного устройства в Туркестанском крае с изменениями и дополнениями» [98, с.244]. Различия указаны в статьях Степного положения отдельно. Первая и вторая главы третьего раздела «Поземельное устройство» имеют много общего, кроме главы «Поземельное устройство нижних чинов Туркестанского военного округа», включенной в Положение 1886 года. В четвертом разделе «Подати и повинности» главы одинаковые, различия в том, что в Положении об управлении Туркестанским краем глава « Подать с оседлого населения» введена в первую главу, в Положении об управлении степными областями аналогичная статья включена во вторую главу. Подать с кочевого населения записана в первой главе.

Анализ структуры Положений 1886 и 1891 годов, не говоря уже об их содержании, приводит нас к мысли о том, что Российская империя подготовила совершенные, удобные и выгодные для колонизации казахских и среднеазиатских земель законы, строго придерживавшие политику в целом, «разделяй и властвуй». Если общее в реформах объясняется колониальной политикой царизма, то различия – учетом российским государством особенностей Степного и Туркестанского краев.

В Туркестанском крае население было оседлым, многонациональным и было привержено исламу, в Степном – кочевое, киргизское, особо не религиозное, поэтому в Положение 1891 года был включен отдельный раздел « Управление духовными делами инородцев», содержание, которого свидетельствует о том, что «…влияние царизма на духовную жизнь казахского народа проявлялась в насаждении русского образования, пропаганде православия, притеснении мусульманской религии» [69].

Территория Туркестанского края меньше, чем Степного. Степные области находились на границе с Россией, тогда как южные области Казахстана и среднеазиатских государств – на границе с Китаем, Ираном и далеко от России.

Юг Казахстана и Средняя Азия вошли в состав Российского государства в 60-70 годах Х1Х века, а области Степного края с ХVIII века. Здесь давно уже хозяйничали русские казаки, крестьяне-переселенцы и весь чиновничий аппарат во главе с генерал-губернатором края.

Россия также всегда должна была помнить об интересах Англии, так как успехи России на Ближнем Востоке в 30-40 годах Х1Х века вызвали усиленное е противодействие. Лондонская конвенция 1841 года явилась крупным дипломатическим поражением России. Средняя Азия и Казахстан привлекали внимание Англии и России как рынок сбыта дешевого сырья и источник прибыли.

Для установления и подчинения колониальной власти, царское правительство вынуждено было вводить в законы отдельные главы или статьи, с целью привлечения в Казахстан и Среднюю Азию крестьян, казаков, военных и большой штат русских чиновников. «Окраинные чиновники и военные имели гораздо больше возможностей для карьеры (окраинные льготы, возможность получения наград и повышений по службе за особые заслуги), что позволяло им впоследствии занимать видные места в столичной иерархии, влиять на формирование как общей российской бюрократической культуры управления, так и на выработку в целом правительственной политики» [125, л. 9].

Структура и содержание Положений 1886 и 1891 годов подтверждают конечную цель России. Так, один из царских чиновников И. Мельников в своем высказывании определил в каком направлении и к чему должны прийти казахи: «С окончательным попаданием кочующих в русских пределах киргиз под власть России, когда занимаемые ими степи фактически стали русскими провинциями, киргизский народ… должен слиться с русским народом в солидарности интересов, без различия расы, веры и языка…, идти по одной и той же с русскими стези прогресса и цивилизации… под сенью самодержавия»

[125, л.32]. Выдержки из документа приведены нами в приложении А.

Российской империи необходимо было не объединенное казахское общество, а наоборот, раздробленное, разделенное на генерал-губернаторства, области, уезды, волости и аулы. Причем, как это было выгодно русскому государству, поэтому структуры и содержание Положений 1886, 1891 годов имеют, немало общего и отличительного, что характеризует политику России в Казахстане и Средней Азии во второй половине ХIХ – начале ХХ века как колониальную.

Как известно процесс введения в Казахстане новой русской системы административно–территориального устройства казахских земель начался с принятием специальных законов в виде Уставов и Положений. Так, в 1822- гг. были введены «Устав о сибирских киргизах» и «Устав об оренбургских киргизах», затем подготовлены «Временные положения об управлении в Семиреченской и Сыр – Дарьинской областях» 1867 г. и «Временные положения об управлении в Уральской, Тургайской, Акмолинской и Семипалатинской областях» 1868 г.

Так как, Уставы 1822-1824 г. охватывали не всю территорию Казахстана, то, на наш взгляд, правильно будет попытаться показать изменения в административно-территориальном устройстве казахских земель по Положениям 1886 и 1891 гг. в сравнении с Временными положениями 1867 – 1868 гг.

Временные положения 1867-1868 гг. охватывали всю территорию Казахстана и разделили его на три генерал-губернаторства: Туркестанское, Западно-Сибирское, Оренбургское. Положения 1886 и 1891 гг. – на 2 генералгубернаторства : Туркестанское и Степное. По Временным положениям 1867гг. в трех генерал-губернаторствах было 6 областей, по две области в каждом. В Туркестанском – Семиреченская и Сыр – Дарьинская, в Западно – Сибирском – Акмолинская и Семипалатинская, в Оренбургском – Тургайская и Уральская области. Букеевская (Внутренняя) орда отошла к Астраханской губернии, Мангышлак вошел в состав Кавказского военного округа.

Положения 1886 и 1891 гг. утвердили 8 областей. В Туркестанском крае – (Сыр – Дарьинская, Ферганская и Самаркандская), в Степном крае – (Уральская, Семиреченская, Акмолинская, Семипалатинская, Тургайская).

Области, как по Временным положениям 1867 – 1868 гг, так и по Положениям 1886 и 1891 гг. делились на уезды. Количество уездов было разным. По реформам 1867-1868 гг. – 31, по Положениям 1886 и 1891 гг. - 39. Например, по Временным положениям 1867-1868 гг. в Тургайской, Уральской, Акмолинской областях определены по 4 уезда в каждой, в Семипалатинской и Семиреченской по 5, а в Сыр-Дарьинской – 8 уездов. По Положениям 1886 и 1891 гг. – в Сыр-Дарьинской, Ферганской, Акмолинской и Семипалатинской областях - по 5 уездов, а в Уральской, Тургайской и Самаркандской – по уезда, в Семиреченской же области – 6 уездов. Уезды состояли из волостей, волости – из аулов. Но, как во Временных положениях 1867-1868 гг., так и в Положениях 1886 и 1891 гг. указаны не названия и количество волостей и аулов, а записано следующее: в §58 (§80) Временных положений 1867- 1868 гг.

«Кочевое население, киргизы, в каждом уезде разделяются на волости, волости – на аулы» [98, с. 161].

§59 (§81) Временных положений 1867-1868 гг. «Разделение на волости и аулы производится в уездах смотря по местным обстоятельствам, постепенно, или одновременно по всей области и утверждается военным губернатором. В ауле полагается от 100 до 200 кибиток, а в волости – от 1000 до 2000 кибиток».

§108 (§55) Положений 1886, 1891 гг. «Кочевое население в каждом уезде разделяется на волости, а волости – на аульные общества» [98, с. §109 (§56) Положений 1886, 1891 гг. «Число кибиток, входящих в состав волостей и аульных обществ определяется областным правлением, с тем, однако, чтобы число это не превышало: для волостей – две тысячи, а для аульных обществ – двести кибиток» [98, с.197].

Названия, количество и принадлежность к одной из ступеней административного устройства, как областей, уездов, так и волостей и аулов можно было изменить по решению и ходатайству перед вышестоящим руководством администрации или по указу императора России. Например, после принятия Временных положений 1867 – 1868 гг., в 1869 г. был открыт новый Атбасарский уезд. После введения Положения 1886 г. в 1893 г. появился Джаркентский уезд. Доказательством вышесказанного является и то, что Семиреченская область по Положению 1891 г. была в составе Степного края, но с 1897 г. по указу императора, а на практике с 1899 года, она включается в Туркестанский край.

Таким образом, подготовка и введение Положений 1886 и 1891 гг. привели к значительному изменению административно – территориального устройства казахских земель, к тому же, административное устройство стало более совершенным и удобным. Положения логически завершили предыдущие реформы.

Целью Российской империи было дальнейшее укрепление и усиление колониальной власти в Казахстане, поэтому принятые законы: «Положение об управлении Туркестанским краем» 12 июня 1886 года и «Положение об управлении Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Тургайской областями» (Степное положение) 25 марта 1891 года, с некоторыми дополнениями и изменениями действовали до принятия советских декретов 1917 и последующих годов. В указе об утверждении «Положения об управлении степными областями» 1891 года отмечена: сумма, необходимая для содержания штатов управления краем « в количестве восьмисот пятидесяти семи тысяч девяноста восьми рублей двадцати трех копеек» [98, с.227]; сроки введения закона «в действие с 1 января 1892 года» (но из-за нехватки средств в Государственной казне, введена была с 1 октября 1893 года); правила по решению судебных дел; размеры денежных сборов; изменения и дополнения в некоторые статьи законов Российской империи.

Степное положение 1891 года состоит из 168 статей, объединенных во введение и четыре раздела. Разделы делятся на главы и отделы. Введение закона включает 12 статей. В первых десяти статьях Положения сказано о количестве, названии областей и уездов, их границах в пределах Степного генерал-губернаторства, также определены управление областей, местопребывание областных и уездных управлении. Особо подчеркивалось, что «Управление населением казачьих войск и отдельными частями по ведомству министров; военного, финансов, государственных имуществ и народного просвещения, а также государственного контроля, за исключениями, указанными в сем Положении, определяется общими узаконениями»

[98, с. 232].

Одиннадцатая статья определила положение казахов степных областей:

«Инородцы областей, кочевые и оседлые, пользуются правами сельских обывателей. Права и преимущества, присвоенные другими состояниями империи, инородцы приобретают на основании общих законов» [96, с. 232].

Двенадцатая - узаконивала политику русификации и христианизации казахов степных областей: «Инородцы, принявшие православную веру, приписываются, в случае желания, к городам и русским селениям, без испрошения согласия обществ и без увольнительных приговоров, причем освобождаются пожизненно от отбывания воинской повинности» [98, с. 243].

Раздел первый, самый большой, называется «Административное устройство» и состоит из 88 статей (13 - 100). Первая глава « Главное управление областей Акмолинской, Семипалатинской и Семиреченской», глава вторая «Местные административные установления», разделены на несколько отделов и подотделов.

В первом разделе отдельно определено «Управление духовными делами инородцев» (97-100), по которым «разрешалось иметь своих мулл по одному в волости», но «утверждение или устранение его от сего звания» [98, с. 243,244] принадлежала военному губернатору. Для строительства мечети необходимо было получить разрешение в Акмолинской, Семипалатинской и Семиреченской областях у Степного генерал-губернатора, а в областях Уральской и Тургайской – Министерства Внутренних Дел. Содержать мечети и школы должны были сами казахи. Вакуфы не допускались.

Далее мы предлагаем административно – территориальное деление казахских и среднеазиатских земель по Временным положениям 1867 – 1868 гг.

и Положениям 1886, 1891 гг. в виде схемы (схемы 1, 2, 3). Сравнительные схемы реформ 60 и 80-90-х годов помогут нам наглядно увидеть изменения, введенные Положениями 1886 и 1891 годов на всей территории Казахстана и подтвердить истинную цель проводимых реформ Российской империи.

Туркенстанское (1) Западно-Сибирское (2) Оренбургское (3) Всего: 3 генерал-губернаторства.

Центры: Ташкент (1), Оренбург (2), Омск (3).

6 областей Центры: Верный, Ташкент, Оренбург, Уральск, Акмолинск, Семипалатинск.

30 уездов (одноименные города), волости и аулы.

Рисунок 1 – Административно – территориальное деление казахских земель по Второе Положение об управлении Туркестанским краем. 2 июня 1886 года Аулеатинский Дарьинский Амуй Всего: Областей – 3. Уездов – 14 + Аму- Дарьинский отдел Джаркентский уезд (1893 г.) Главное управление края находится в г. Ташкенте.

Областное управление :

Аму-Дарьинского отдела Укрепление ПетровоУездные управления Александровское в одноименных с (кроме Джизакского – укрепление Ключевое) Рисунок 2 – Административно – территориальное деление по реформе Третье Положение об управлении Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Тургайской областями. 25 марта 1891 года Верненский Уральский Всего : областей – 5, уездов - Местопребывание главных управлений: г. Омск – Акмолинская, Семипалатинская, Семиреченская обл.

Уездные управления – одноименные с уездами города Рисунок 3 – Административно – территориальное деление по реформе Таким образом, вся территория Казахстана и среднеазиатских ханств была разделена на 2 Генерал- губернаторства. Центры: Ташкент (1), Омск (2).

Всего: 8 областей. Центры: Ташкент, Новый Маргелан, Самарканд, укрепление Перово-Александровское, Омск, Семипалатинск, Верный, Уральск, Оренбург.

39 уездов (одноименные города). Волости и аулы.

По «Степному положению» главным начальником Степного края являлся генерал-губернатор, назначаемый и увольняемый царем. Он был наделен неограниченной полнотой гражданской и военной власти. Имел право высылать вредных, по политической неблагонадежности инородцев в другие местности империи на срок не свыше пяти лет, согласовав свои действия с Министерства Внутренних Дел России. При генерал-губернаторе находилась канцелярия с большим штатом чиновников.

Области возглавляли военные губернаторы и областные правления. В областях Семиреченской и Уральской военные губернаторы считались и наказными атаманами казачьих войск. Закон 1891 года четко определил все нормы, в пределах которых могли действовать военные губернаторы и подчиненные им в областях чиновники.

В уездах полновластными хозяевами оставались уездные начальники. Они полностью контролировали и направляли всю хозяйственную, общественнополитическую жизнь на местах, управляли деятельностью волостных управителей и аульных старшин. Ст.39 давала право уездным начальникам подвергать инородцев за ослушание законным распоряжениям властей и за проступки (споры, драки, нарушение общественной тишины, непочтение и грубость к власти, непослушание родителям и оскорбление их) аресту не свыше семи дней или денежному изысканию не свыше пятнадцати рублей.

Например, Омский уездный начальник в рапорте Акмолинскому губернатору 19 декабря 1891 года предлагал «дела о преступлениях и проступках, совершенных должностными лицами из инородцев… передать русским судебным установлениям, изъять из ведения народного суда…»

[128, л.19].

Уголовные дела передать «русскому суду как суду более высокому и развитому сравнительно с судом народным, что несомненно окажется одним из могучих средств цивилизации кочевников» [128, л.19].

Для своевременного и быстрого исполнения полицейских обязанностей и распоряжений уездных начальников вводились полицейские служители, приставы и военные команды. Местное управление подразделялось на управления: в городах, кочевого населения, русских поселений, дунган и уйгур.

Управление сельского русского населения производилось согласно статей общих губернских учреждений империи. Управление нерусского оседлого и кочевого населения, как и прежде, производилось волостными управителями и аульными старшинами, избираемыми на три года.

Выборы должны были производиться во время летних кочевок. Избрание пятидесятников осуществлялось из числа уважаемых родственников, не подвергавшихся суду.

Во Временном положении 1868 года точно не определено, но в новом Степном положении определено более точно в статьях 65 и 66.

Перед выборами составлялся список баллотирующихся лиц. Выборы должны были производится открыто и, по возможности, торжественно, в присутствии всех желающих киргиз. Обязательным было участие более 50% юртовладельцов. Также необходимо было доходчиво объяснить всем порядок выборов: закрытая баллотировка, ящики соответствующей окраски, устройство их. До выдвижения предлагалось пятидесятникам указать кандидатов на каждую должность и огласить список. К выдвижения приступали по очереди, согласно записи в списке. Число получаемых каждым баллотирующимся избирательных и неизбирательных шаров, объявлялось во всеуслышание.

Затем делался общий вывод об избрании, и объявлялось, кто будет представлен на утверждение вышестоящих начальников.

О результатах выборов составлялся общественный приговор за подписями и тамгами всех участвовавших и засвидетельствовавший уездным начальником.

Например: в 1892 году 4 сентября по результатам выборов был составлен приговор: «Мы нижеучинившие рукоприкладство волостным выборам Контыркульской волости Кокчетавского уезда сего число на избирательном волостном съезде в присутствии господина Кокчетавского уездного начальника, постановили сей приговор в том, что при производстве нами выборов посредством баллотирования шарами на должность Волостного управителя и кандидата к нему на трехлетье с 1893 по 1896 годы и по большинству избирательных шаров выбрали:

На должность управителя киргиза Токсанбая Ильчибекова и кандидата к нему Джангожу Таншина, которые поведения хорошего, под судом и следствием не состоят, ничем не опорочены и пользуются уважением в народе, в том и удостоверяем своим рукоприкладством. Волостные выборные: человек. (Ф.И.О. и подписи)» [129, л. 2,42].

Содержание всех этих должностных лиц по-прежнему возлагалось на местные аульные общества. Волостные управители и аульные старшины степных областей должны были помогать колониальной администрации проводить в жизнь все ее распоряжения, следить за порядком на местах, обеспечить полный и своевременный сбор налогов. За усердную службу волостные и аульные должностные лица награждались ценными подарками, деньгами, медалями.

В ряде статей предусматривались права и обязанности народных судей. В «Степном положении» 1891 года особо обращалось внимание на контроль за деятельностью всех волостных и аульных чиновников из казахов. В случае малейшего неповиновения вышестоящие колониальные чиновники - уездные начальники, военные губернаторы могли отстранять их от должности. Они могли не утверждать итоги выборов волостных и аульных правителей и назначить новые выборы. Наглядным подтверждением вышесказанного является предлагаемая схема:

Сельские общества курчанги, кишлаки) Раздел второй «Судебное устройство» (101-118), как записано в Степном положении «действует на основании правил о судебном устройстве в Туркестанском крае с изменениями и дополнениями» [98, с. 244].

- в военных дела - в уездных Далее статья 103 давала права, присвоенные Туркестанскому генералгубернатору по отношению к судебной и опекунской частям по вверенному ему в Степном крае областях. В каждом уезде и в городах: Омске, Семипалатинске, Верном и Уральске находился мировой судья. Далее оговаривалось, что в Николаевском уезде Тургайской области, при мировом судье находились два помощника, один из которых занимался следственными вопросами, а другой – рассмотрением дел, на правах мирового судьи. Права и обязанности Тургайского областного суда возлагались на Оренбургскую палату уголовного и гражданского суда. Особо рассматривались судебные дела «войсковых обывателей казачьих войск» вне службы и воинских обязанностей, когда дела по роду иска или проступка не подсудный станичному суду. Статья 109 давала право мировым судьям и областным судам, кроме прочих дел, ведать дела о преступлениях и проступках, совершенных должностными лицами из инородцев. 110 статьей Положения запрещалось совершать всякие вообще акты на земли «на имя лиц, которые не имеют права приобретать сии имущества в областях: Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Тургайской». Назначенное народным судом денежное взыскание, в случае несостоятельности осужденного, заменялось арестом не свыше трех месяцев.

На каждую волость полагалось не больше одного судьи на каждое аульное или сельское общество. Был определен порядок избрания народных судей статьей 113, которая гласила: «в народные судьи может быть избран всякий из числа жителей волости, пользующийся уважением и доверием народа, не подвергающийся по приговору суда наказаниям, превышающим семидневный арест или денежное взыскание в тридцать рублей, не состоящий под следствием или судом и, кроме того, имеющий не менее тридцати пяти лет от роду. Лица, окончившие курс в одном из русских учебных заведений, допускаются к избранию по достижении двадцатипятилетнего возраста»

[96, с. 394].

В должности, судью утверждал губернатор который мог и не утвердить избранного кандидата и назначить новые выборы. Судьям полагались особые знаки для ношения при исполнении служебных обязанностей, печати и книги для записывания решений. Статья 118 Степного положения отмечала те статьи, которые на области степного края не распространялись. В частности, статьи 196, 206, 211, 235-237 и 251-254 Положения об управлении Туркестанского края [96, с. 395].

Первый казахский ученый-юрист, один из организаторов правовой науки и юридического образования в Казахстане, крупный исследователь обычного права казахов Т.М. Культелеев в своей монографии «Уголовное обычное право казахов» отмечал, что после присоединения Казахстана к России в системе казахского обычного права появились новые виды наказания, которые не были известны раньше: тюремное заключение, заключение в арестантские дома, наказание в виде публичной временной работы, отдача под надзор, ссылка и другие. Также Т.М. Культелеев указывал на «…несоответствия между общеимперским правом и обычным правом, что все больше обнаруживались со второй половины Х1Х века с развитием капиталистических отношений в России» [28, с. 302], то есть с принятием Туркестанского и Степного положения.

В ХIХ веке основные виды преступлений, направленные против деятельности колониальных органов управления, были отнесены к подсудности царских судов, действовавших на основании общеимперских законов. Суды биев на основании обычного права рассматривали дела, связанные с нарушениями местных (султанско-бийских) органов управления.

Это доказывает то, что многие судебные дела решались, опираясь на законы Российской империи. «На территории Казахстана были распространены наиболее реакционные уголовные законы царской империи, предусматривающие ответственность за политические преступления и преступления против государственного управления, вводилось военноуголовное законодательство и т.п.: Военно-судные комиссии и военно-полевые суды разбирали государственные (политические) преступления и выносили суровые приговоры на основании военно-уголовных законов империи.

Например: разбой, грабеж, нападение на купеческие караваны, побег в чужие владения, поджоги, явное сопротивление властям, изготовление фальшивых монет и похищение казенного имущества. Дела людей, представлявших политическую опасность или угрожающие общему порядку и спокойствию в крае. К ним добавлялись дела, связанные с убийствами чиновников, полицейских, умышленный поджог, нападение на казенный транспорт»

[28, с. 4, 82].

Раздел «Поземельное устройство» (119-136) состоит из двух глав:

Поземельное устройство кочевого населения и Поземельное устройство оседлого населения. В статьях 119 и 120 говорится, что «занимаемые кочевьями и все принадлежности сих земель, в том числе и леса, признаются государственной собственностью… и остаются в бессрочном общественном пользовании кочевников на основании обычаев и правил сего Положения»

[98, с.246]. В статье 126 отмечалось, что казахам «разрешается сдавать земли, находящиеся в пределах их зимних стойбищ, в наем на срок не свыше 30 лет лицам русского происхождения для земледелия, устройства фабрик и заводов, мельниц и других подобных заведений» [98, с.247].

Принятые в 20-90-ые годы XIX века Российской империей ряд законоположений по управлению казахскими землями в виде Уставов, Временных положений и Положений, создавали выгодные условия для проникновения российского капитала в экономику Казахстана и превращения его в колонию Российской империи. Первоначально «Временное положение об управлении в Уральской, Тургайской, Акмолинской и Семипалатинской областях 21 октября 1868 года» установило, что земли, «занимаемые казахскими кочевьями, признаются государственными и предоставляются в общественное пользование казахов» [98, с.246].

Принимая Степное положение 1891 года Российская империя окончательно превратила казахские земли в государственную собственность.

Так, в статье 119 определено, что «земли, занимаемые кочевьями и все принадлежности сих земель, а в том числе и леса « признаются государственной собственностью» [96, с.395]. Статья 120 с примечаниями указывала на бессрочное общественное пользование кочевниками своими же землями, с учетом обычаев и правил, установленных законом 1891 года. Также империя была уверена в том, что земли кочевников могут «оказаться излишними» и быть переданы «в ведение министерства государственных имуществ» [96, с.395]. Статьи 119, 120 (с примечаниями) дополняла статья 126, по которому казахам разрешалось сдавать земли «в наем на срок не свыше тридцати лет лицам русского происхождения, для земледелия и устройства фабрик, заводов, мельниц и других подобных заведений» [96, с.396]. Статья Степного положения открывала дорогу промышленникам для создания и развития горного промысла.

Все вышеуказанные статьи узаконили колониальный статус Казахстана.

Российские и иностранные капиталисты смогли использовать казахские земли в качестве источника сырья и дешевой рабочей силы нового рынка. Россия не была заинтересована в создании в Казахстане развитого промышленного производства, поэтому использовала окраины как рынки сбыта для изделий российских фабрик и заводов, строила те предприятия, которые обеспечивали их дешевым сырьем. Также «отсутствие местных капиталов и сведущих рабочих, дороговизна топлива, высокая стоимость перевозки машин и многие другие условия…» [97, с.176] привлекали преимущественно торговый ростовщический капитал.

Первыми свои капиталы вложили русские купцы, организовав горнозаводские предприятия в Семипалатинской, Акмолинской, Уральской областях еще в XVIII веке. Так были основаны несколько рудников и заводов по разработке и выплавке серебро-свинцовых руд в Каркаралинском уезде Семипалатинской области купцом I гильдии А. Поповым. Рудники по добыче медных руд и угля в Жезказгане, Успенске, Караганде и Саранске построил купец Ушаков, скупив по дешевке у казахов богатые месторождения. Затем был построен Спасский медеплавильный завод в Акмолинском уезде, Риддерский, Зыряновский, Березовский, Белоусовский, Сокольный, Николаевский и другие рудники медных, серебро-свинцовых руд. В Кокчетавском и УстьКаменогорском уездах имелось несколько богатых золотых приисков.

Но, промышленность развивалось медленно, в основном из-за колонизаторской политики царизма, слабости русской промышленной буржуазии, удаленности от промышленных центров России и неразвитости путей сообщения. Казахстан являлся поставщиком сырых материалов, чему способствовало принятие Степного положения 1891 года и объявление «земель кочевников государственными. Получение скота и животноводческого сырья требовало сохранения кочевого скотоводства в неизменном виде» [17, с.81].

В начале ХХ века горнодобывающая промышленность, несмотря на богатую базу, уступила место промышленности по первичной обработке продуктов земледелия и скотоводства. Винокуренные, пивоваренные, маслобойные, табачные, мукомольные, шерстомойные, кожевенно-меховые, салотопенные предприятия и скотобойни имелись по всему Казахстану. Но, в основном, животноводческое сырье в полуобработанном или не обработанном виде вывозилось на суконные и кожевенные фабрики России и за границу – в Германию, Францию, США и другие. Заготовкой и вывозом масла, яиц занимались русские купцы и представители иностранных торговых фирм.

Богатейшие естественные ресурсы Казахстана привлекали не только российский капитал, но и множественно иностранного.

По Степному положению 1891 года, капиталисты получали «широкие возможности для овладения горными богатствами Казахстана, так как недра земель, объявленных государственными, поступали в распоряжение горнопромышленников без всякого вознаграждения в пользу «землепользователей», если на них не было построек или древонасаждений. В последнем случае горнопромышленники оплачивали только стоимость построек и садов, от уплаты же земельной ренты были освобождены» [17, с.81].

Вложения иностранных инвестиций осуществлялись разными путями.

Первый – приобретение действующих предприятий, попавших в затруднительное положение и создание на их базе иностранных компаний.

Второй – покупка предприятий иностранными обществами, под вывеской русских компаний. Так, в Казахстане к 1917 году работали 9 крупнейших акционерных обществ, в которых участвовали русские и иностранные банки:

Азовско-Донской, Русско-Азиатской, Сибирский, Волжско-Камский, Петербургский, Международный коммерческий, Лондонско-Ливерпульский, Дрезденский, Русский торгово-промышленный банк, Русский внешнеторговый банк и другие. Капитал акционерных обществ горной промышленности составлял 42,3 млн., а нефтяной – 28,7 млн. рублей.

В цветной и угольной промышленности хозяйничали английские и французские акционерные общества, в руках которых находились контрольные пакеты акций. Активное участие в разработке богатейших месторождений Центрального Казахстана принимали капиталисты Америки, Германии, Швеции, Австрии, Испании и других стран. Среди иностранных капиталов доминирующее положение занимал английский. Известные представители британской финансовой олигархии Лесли Уркварт, Рейнольдс, Вебстер, также американские миллиардеры Г. Гувер, Д. Морган вкладывали капиталы в несметные богатства рудного Алтая. Ими была учреждена Русско-Азиатская корпорация, которая через подставных лиц из русских чиновников и промышленных дельцов основала два горнопромышленных акционерных общества – Риддерское и Киргизcкое. Австрийский князь Турн-Таксис в году стал собственником несметных богатств месторождений цветных руд Риддера и Зыряновска [130, с. 352].

Иностранный капитал интересовался богатейшими нефтяными месторождениями Урало-Эмбенского района, с целью монополизации, их консервации, создания в стране топливного голода и сохранения высоких цен на нефть. «Так, с привлечением немецкого капитала было образовано «Туркестанское общество каменноугольной и горной промышленности», на нефтепромыслах, контрольные пакеты принадлежали «Товариществу Братьев Нобель…». «В 1911 году образовалось «Ферганское нефтепромышленное общество» с основным английским капиталом» [130, с. 61,62].

Колониальный статус Казахстана, закрепленный Временными положениями 1867-1868 годов, затем Положениями 1886 и 1891 годов, привел к тому, что здесь «накануне революции действовало тринадцать иностранных акционерных обществ, в том числе пять – в горнозаводской и восемь – в нефтяной промышленности. В цветной промышленности края вложения английского капитала достигали 40 млн. руб. Крупные инвестиции были задействованы в «Риддерском акционерном горнопромышленном обществе»

(12 млн. руб., или 60% акционерного капитала). С участием английского и французского капитала создавалось «Акционерное общество Спасских медных руд», «Акционерное общество Атбасарских медных руд», эксплуатировавшие богатые месторождения Карсакпая (Центральный Казахстан). «Накануне войны и во время ее, в состав правления входили: англичане Артур Фелл, Ф.

Гамильтон и В. Паркер, французы Э. Карно и Ф. Робелаз. Они почти ни разу не посетили свои промыслы в России. Это были типичные рантье-тунеядцы, живущие в полнейшей праздности на доходы от ценных бумаг, живущие «стрижкой купонов» [131, с.62].

Колониальный характер промышленности, созданной русским и иностранным капиталом, наблюдался в их действиях, целью было стремление к тому, чтобы вложенный капитал вернулся как можно быстрее, с максимальной прибылью. Получаемая продукция вывозилась из Казахстана в сыром виде, не перерабатывалась на месте и не способствовала развитию других отраслей промышленности. Прибыль, получаемая иностранными капиталистами, не оставалась в Казахстане и не использовалась для расширения и развития производства, совершенствования его технологии.

Целью Российского и иностранных капиталистов было, как можно дольше сохранить восточные окраины в качестве источников сырья и рынков сбыта, нажить баснословные барыши, не задумываясь о судьбе трудившихся людей, экологических последствиях и развитии экономики в Казахстане. Например, «Риддер продержался кое-как 5 лет хищнической разработкой богатых руд верхних горизонтов. Когда же верхние горизонты месторождений были выработаны, когда стали переходить к разработке руды трудноплавкой, … были уничтожены леса вблизи заводов и рудников …» [97, с.169]. Также подтверждением является «Петиция рабочих и служащих Успенского медного рудника, предъявленная правлению горнопромышленника К.Э. Карно» декабря 1905 года. В Петиции выдвигались требования: «… понижения цен на все продукты», отпускаемые рабочим и служащим в оплату, «так как существующие … цены» они считали «высокими и незаконными»; «повышение заработной платы…»; «снабжение непромокаемой одеждою и обувью рабочих, работающих в мокрых забоях, от конторы рудника бесплатно, согласно существующих законов»; «устройство в непродолжительном времени постоянного русско-киргизского училища по типу земских школ с отделениями…»; «немедленного улучшения помещений-казарм для киргизрабочих. Казармы без рам, с завешенными вместо стекол мешками, кошмами вряд ли могут удовлетворять всем требованием гигиены, а между тем администрация правления горнопромышленника, французского гражданина К.Э. Карно, относится, по-видимому, к тому положению вещей слишком безучастно…» [97, с.279, 280].

«Таким образом, как капиталы, так и сама инициатива в развитии промышленности в регионе исходили из-за его пределов. Число предпринимателей среди местного населения было невелико. Становление национальной буржуазии блокировалось господством российского и иностранного капитала, т.е. всей колониальной системой» [130, с.319], узаконенной Степным положением 1891 года.

Иностранный капитал, «… захватывая ключевые позиции, важнейшие отрасли народного хозяйства – уголь, нефть и металлургию, - своим хищническим хозяйничаньем… тормозил развитие промышленности России в целом, Казахстана, как и других национальных окраин, в частности»

[130, с.319].

Российский и иностранный капитал действовал в Казахстане как хозяин, пользуясь статьями 119, 120 с примечаниями, 126 и 129 раздела «Поземельное устройство» закона Российской империи 25 марта 1891 года, известного как «Степное положение». В начале XX века казахская элита в лице Алихана Букейханова, Ахмета Байтурсынова, Мыржакыпа Дулатова и многих других поднимала вопрос о пересмотре Степного положения 1891 года или же признания статей 119-136 незаконными и отменить. Особенно «примечание к статье 120 явилось самым тяжелым для казахского населения пунктом закона.

На ее основании у казахов изымались огромные земельные площади»

[130, с.90].

В период становления Советской власти большевики вынуждены были допустить элементы рыночной экономики и с целью модернизации производства привлекать иностранные инвестиции. Правительство регулировало и контролировало деятельность иностранного капитала, что сыграло важную роль в экономическом развитии советского государства.

Капиталисты, как российские, так и иностранные, потеряли статус хозяина.

В настоящее время присутствие иностранного капитала в Республике Казахстан, их деятельность и последствия, а также влияние его на социальноэкономическое и политическое положение страны, вызывает интерес не только историков, но и политологов, юристов, экономистов и целого ряда исследователей как гуманитарного, так и естественного направления.

Анализ учеными экономической ситуации, в разные периоды исторического развития нашего государства, позволяет им поднимать вопрос о национальной безопасности страны. Изучение истории привлечения иностранного капитала в экономику Казахстана помогает выявить позитивные и негативные моменты, дает возможность избежать ошибок и накопить опыт организации производства и труда по международным стандартам.

Каждого, кто размышляет о проникновении иностранного капитала в экономику дореволюционного Казахстана, о привлечении инвестиций зарубежных стран в советскую эпоху и об интересе в сотрудничестве иностранных компаний в период независимости Республики Казахстан, вызывает множество вопросов. Главные из них: «Учитывает ли наше государство накоплений опыт в привлечении иностранного капитала в промышленность Казахстана и можем ли мы быть уверенными в завтрашнем дне?». Действия главы государства и правительства могут дать нам ответы на наши вопросы. На 3-м Казахстанском инвестиционном саммите Президент Республики Казахстан Н.А.Назарбаев отметил, что «…сегодня наша страна характеризуется как одно из наиболее динамично развивающихся государств мира. Казахстан стал наиболее привлекательной для инвестиций страной в регионе…[132], «…в казахстанскую экономику направляют свои финансовые ресурсы более чем 60 стран мира. Наибольший поток инвестиций направлен из США, Нидерландов, Великобритании, Италии и Китая» [133, с.2].

Раздел «Подати и повинности» (137-168) имеет три главы: Подать с кочевого населения, подать с оседлого населения и земские повинности.

Согласно статье 137 кочевое население облагалось в доход казны податью в рубля с юрты вместо 3 рублей до этого. Все казахские хозяйства брались на учет один раз в три года. Все оседлое население платило оброчный налог за отведенный земельный надел, размеры которого определялись законодательным порядком. А раскладка этого налога производилась приговором сельских сходов. По правилам Устава о земских повинностях он взимался и натурой и деньгами. В казачьих войсках земские повинности платили по особым законам. Налогом облагались недвижимое имущество, фабрично-заводские предприятия, торговые операции и всякая предпринимательская деятельность.

Необходимо отметить, что налоговая система царизма во II половине XIXначале XX века, введенная для казахов степных областей, коренным образом отличалась от ранее принятых в Степном крае. «Устав о Сибирских киргизах»

1822 года облагал казахское население Сибирского генерал-губернаторства налогом в натуральной форме – ясаком. По Уставу киргизы (казахи) должны были ежегодно сдавать России скот (со ста голов одну). Сбор и сдачу налога осуществлял волостной султан. «Причем, сбор ясака предполагалось осуществлять по волостям, вменяя в функции волостных султанов дополнительные обязанности, не исполнение которых могло повлечь за собой административные меры, хотя по Уставу формы наказания за это не было оговорено» [134]. Взимание ясака было очень трудно, так как царское правительство не было уверено в точном исчислении скота на местах, что вынуждало ее ущемлять интересы богатых киргиз (казахов) - скотовладельцев.

Налог не соответствовал финансовым интересам царизма и не учитывал реального благосостояния членов общества. Поэтому «Временные положения»

1867-1868 годов установили государственный налог с киргизского (казахского) кочевого населения всех областей Казахстана, в виде кибиточной подати. Во Внутренней (Букеевской) орде зякет и согум были заменены единой денежной податью со скота. Каждая кибитка или заменяющее ее помещение для жилья – юрта, дом, сакля, землянка – облагались кибиточной податью, которую можно было подвергнуть регистрации, учету и контролю.

Во вновь образованных Уральской, Тургайской, Акмолинской, Семипалатинской областях Степного края было решено взимать государственный налог с 1 января 1869 года по 3 рубля в год с кибитки. В каждой области образовались областные правления, в которых имелся хозяйственный отдел, занимавшийся вопросами взимания податей и повинностей, составлением доходных и расходных расписаний по области и наблюдением за правильным расходованием сумм. Начальник хозяйственного отдела областного правления назначался и увольнялся генерал-губернатором края. Уездный начальник исполнял решения областного правления по вопросам налогов и сборов по всему уезду, доводил до сведения местных органов управления (волостных управителей, аульных старшин) о суммах и сроках взимания налогов, назначенных генерал губернатором края по представлению военных губернаторов областей.

Кибиточная подать была построена на принципах круговой поруки плательщиков волости. Съезд волостных выборных распределял сумму между аулами. Сход юртовладельцев делил между отдельными плательщиками. Весь аул нес ответственность за неисправность платежа отдельными юртовладельцами, вся волость за неисправность платежа каждого аула. Сбор подати производился аульными старшинами, которую затем представляли волостному. Волостные управители должны были сдать всю собранную сумму в местную уездную кассу, где им выдавались квитанции в получении указанных средств. В каждом уезде были образованы кассы доходов и расходов с подчинением областным казначействам, которые в свою очередь подчинялись областным правлениям. Ежемесячно составлялись ведомости о количестве поступивших доходов и произведенных расходах, о сумме докладных сборов, ожидающихся к поступлению и о недоимках. Генерал-губернатор изучив сведения и предложения со всех областных правлений составлял общую смету ожидаемых в будущем году доходов края и предстоящих расходов и вносил ее на утверждение Госсовета Российской империи. Особое внимание уделялось расходам на содержание военно-бюрократического аппарата края и армии.

Новая система налогообложения устанавливала исчисление кибиток один раз в три года. В областных правлениях должны были составляться ведомости с указанием общего числа кибиток в области, волости, аулах и определением кибиточного сбора каждого аула по раскладке. Каждый аул ежегодно перед началом летнего кочевания должен был получить от уездного начальника форму, в котором указывалось название аула, какой области, уезда и сколько в нем кибиток обязаны платить налог.

«Временное положение об управлении степными областями 21 октября 1868 года вводило льготы для некоторой части казахского населения. Как и прежде были освобождены от уплаты кибиточной подати семейства покойных хана Айчувакова и султанов Баймухамета Айчувакова, Ахмеда и Арслана Джантюриных, а также семейства казахов, убитых или раненных в 1844 году во время военных действий против Кенесары Касымова. Были дарованы льготы потомкам бывших ханов Валия и Букея по прямой линии, пользовавшихся льготами при платеже еще ясака» [96, с.174].

В 80-х годах XIX века, с целью экономии средств государства и совершенствования деятельности местного управления, неоднократно поднимался вопрос о повышении кибиточного сбора для степных областей с трех до 4-х рублей с кибитки в год, а после решения Военного Министра взимать с казахов Туркестанского края по 4 рубля с кибитки в год, «8 декабря 1886 года был принят закон об увеличении кибиточной подати с казахского населения Уральской, Тургайской, Семипалатинской и Акмолинской областей с 1 января 1887 года до 4 рублей с кибитки в год, для устранения различий образовавшихся в системе обложения и размерах налоговых квот в областях Казахстана» [71].

Положение 1891 года подтвердило закон 8 декабря 1886 года: «кочевое население областей облагается в доход казны податью, исчисляемою по расчету четырех рублей с кибитки и всякого заменяющего е помещения для жилья (юрты, дома, сакли, землянки)» [96, с.249]. Русские крестьяне, дунгане и таранчи - «оброчною податью на общем с государственными крестьянами основании …» [96, с. 251].

Сроки сбора и сдачи кибиточной подати в степных областях устанавливались Степным генерал-губернатором, за исключением Уральской и Тургайской, где это принималось по соглашению c Министрами финансов и внутренних дел Российской империи. В Уральской области для Гурьевского уезда сроком взноса кибиточной подати было назначено 31 декабря, а для остальных уездов – 1 ноября. В Тургайской области для всех уездов – декабря. Согласно местным условиям, с учетом наиболее благоприятного времени для сбыта населением края скота и продуктов скотоводства, для Семипалатинской области было определено время с 15 мая по 1 июля, или с сентября по 31 декабря, по Семиреченской области – с 1 марта по 15 апреля, в Акмолинской области – сборы принимались в течение всего года.

Степное положение 1891 года внесло некоторые изменения в систему налогообложения, утвержденных ранее в степных областях по Уставу года, Временному положению 1868 года, закону 8 декабря 1886 года и Туркестанскому положению 1886 года. Так, из-за злоупотреблений аульных старшин и волостных управителей были отменены льготы, предоставленные Уставом 1822 года, освобождавшие от уплаты кибиточной подати некоторую часть казахской знати. Пункт о распродаже имущества неплатежеспособного кибитковладельца, введенный Положением 1886 года по управлению Туркестанским краем.

«Процветанию взимания должностными лицами лишних процентов немало способствовала борьба при их выборах и огромные затраты для победы и требование администрации о безнедоимственном поступлении кибиточной подати с киргиз, а в особенности правила в 79 и 148 ст. Степного Положения марта 1891 года, допускающее взыскание недоимков в этой подати по народным обычаям. Дело в том, что при наступлении срока уплаты кибиточной подати народный судья или волостной управитель, собирающий эту подать как и всякий кулак, мироед-татарин, сарт, еврей и даже богатый киргиз, вносят за недостаточного кибитковладельца, кибиточную подать, следующего с него платежи в казну сразу в полном размере сбора деньгами из своей собственности и считают этот взнос бесспорным долговым обязательством, обязывая не имущего плательщика в назначенный срок уплатить деньги, или при неимении их, как это всегда на самом деле и бывает, натурою, скотом, как бы уже оформленную недоимку в подати.

При неуплате такового долга в срок, к нему кредитором присчитываются по обычаю также натурой, независимо колебания рыночных цен, могущий быть за известный период времени приплод. К приплоду долженствующему быть в следующем году, присчитывается новый приплод и т.д., таким способом лишние проценты с подобных должников нарастают иногда до 400 % годовых…» [135, л.6].

Во II половине XIX – начале XX века, кроме государственных налогов, были введены сборы и земские повинности. По Временному положению года, вместо билетного сбора установлен паспортный, существовавший в России. Как видим в этом случае «на обязанность кочевого населения возлагалось содержание лиц местного управления, т.е. волостных управителей и аульных старшин, рассыльных при них, исправление в местах их кочевания арычных мостов, гатей, спусков и подъемов на почтовых трактах, выставка во время летней кочевки кибиток для больных, отвод кибиток и доставка топлива командируемым по делам службы в аулы чиновникам» [96, с.176] и другие особые сборы и повинности, в случае «чрезвычайной надобности, по решению военных губернаторов, уездных начальников или по требованию местной полицейской власти, натурою или деньгами, по раскладке на общество»

[96, с. 176].

Степное положение 1891 года «заведывание делами по земским повинностям возлагало на областное правление», областная и уездная администрация должны были «руководствоваться правилами Устава о земских повинностях» [96, с. 251]. Земские повинности делились на натуральные и денежные. Денежные на областные и общественные (частные). Население края обязано было содержать в исправности сооружения искусственного орошения, принимать меры к истреблению саранчи и других вредных для растительности насекомых и животных, выставлять по надобности, сторожевые пикеты на почтовых и торговых дорогах, также лошадей для проезда командируемых чиновников и предоставлять им жилые помещения или кибитки с отоплением, снабжать проходящие войска кибитками, топливом и перевозочными средствами. Денежные повинности включали сбор средств на развитие местной торговли, промышленности, скотоводства, оспопрививания и других мер по здравоохранению, на содержание народных школ, на предупреждение податей скота и охраны хлебных посевов, на удовлетворение нужд народного продовольствия и общественного призрения.

Общественные (частные) денежные повинности включали содержание:

«общественного управления кочевого и оседлого инородческого населения, оспопрививателей в обществах инородцев и туземных должностных лиц, заведывающих местным орошением» [96, с. 252].

Изменения коснулись системы финансовых учреждений в степных областях, которые должны были действовать строго на основе российских законов. В Семиреченской, Акмолинской и Семипалатинской областях финансовые учреждения подчинялись Омской казенной палате, а в Уральской и Тургайской областях – Оренбургской казенной палате.

Таким образом, во-первых, налоговая система, введенная Российской империей в Степном крае во II половине XIX –начале XX века не учитывала интересы местного населения и уровень благосостояния различных социальных слоев. Во-вторых, налог в натуральной форме - ясак, был заменен государственным налогом в виде кибиточной подати для всего киргизского (казахского) населения всех областей Казахстана. В-третьих, кибиточная подать взималась по 3 рубля в год с кибитки с 1 января 1869 года, затем по Положению 1891 года – по 4 рубля, что не соответствовало реальной платежеспособности населения края. В-четвертых, сроки сбора и сдачи подати в различных областях Степного края определялись с учетом местных условий.

В-пятых, вопросами налоговой системы в крае занимался большой штат чиновников как местной (казахской), так и российской колониальной администрации. В-шестых, изменения в налоговой системе в казахской степи усилили колониальный гнет царизма, а «колонизация несла разорение и бедствие» [17, с.90]. В-седьмых, основные формы государственных налогов и земских сборов, утвержденных царизмом в степных областях, явились результатом колониальной политики царизма, и отличалась от центральных губерний России и Туркестанского края.

В ходе претворения в жизнь Степного положения произошли серьезные изменения в структуре и деятельности колониальных органов власти:

расширились штаты, были введены новые должности, увеличилось количество полицейских урядников, приставов, военных команд. В 1902-1903 годах в уездах Казахстана были введены должности крестьянских начальников, которые управляли как крестьянским, так и казахским населением.

Как характеризовал новоявленных представителей колониальной администрации в своей записке Степному генерал-губернатору отставной статс-советник М.Б. Шимкин: «Крестьянские начальники в громадном большинстве явились в степь при полном отсутствии багажа в смысле знания края и при том явились с большим запасом самоуверенности и заняли позицию демонстративную старому начальству. Уездные начальники, оставшись без власти по отношению к туземной администрации, в глазах степняков потеряли весь престиж… Новая власть уничтожила старую, но и сама не могла заменить последнюю. Причины: незнание характера населения, бесцеремонное отношение к правам последнего и т.д...» [99, с.121].

17 ноября 1897 года было утверждено дополнение к статье 17 «Степного положения» 1891 года, усиливающее право генерал-губернатора по высылке неблагонадежных лиц местного населения.

Содержание Степного положения 1891 года показывает, что Российская империя, во-первых, не учитывала нужды и потребности казахского народа Степного края; во-вторых, издала закон, который дал возможность для незаконных действий чиновников колониальной администрации различного уровня; в-третьих, статьи 11, 12, 17, 37-40, 61-70, 78, 97-99, 119-120, 123-124, 136, 148-152 были не совершенные, вредные и трудные для их соблюдения; вчетвертых, алашская интеллигенция открыто поднимала вопрос о необходимости пересмотра Степного положения 1891 года, раскрывая последствия введения очередного законоположения для казахского народа; впятых отдельные чиновники царской администрации, в 1902-1905 годы готовили проекты нового закона для казахов Степного края [125, л.6].

Как отмечается в труде «Сибирь в составе Российской империи»: «Есть два способа управлять такими громадными территориями, как Россия. Первый – когда большую роль играет местное самоуправление, избранное населением и отчасти контролируемое центром. Второй путь – централизаторский, когда сверху донизу – жесткая административная вертикаль, решающая все вопросы и подменяющая местное самоуправление. Запад пошел первым путем. В России к началу XVIII века … воцарилась сверхцентрализация, усиливающаяся на каждом витке развития государства»[137, с. 333].

В проведении административной политики в Казахстане были свои особенности. Они проявились в создании своеобразных административных единиц, отличавшихся от внутренних губерний России. Генерал – губернаторы региона получали широкие полномочия и были ответственны лишь перед царем. Российская система управления вводилась не сразу, осторожно, с учетом местных особенностей, уровнем экономического развития районов и их военностратегическим значением.

Введение русской системы управления привело к тому, что Казахстан, как окраина Российской империи, превратился в плацдарм для планомерного стратегического наступления царской России на Центральную Азию.

Российская империя готовила и вводила свои реформы всерьез и надолго, можно сказать, рассчитывала установить свое господство навсегда. Казахский народ должен был жить в кабальных условиях и покорно подчиняться русской власти. Казахи специально отделялись от других народов, проживавших в Степном и Туркестанском краях, так как, до установления русской системы управления, в культурном развитии они не отставали от них.

Вместе с тем, в каждой из принятых Российским государством реформ есть свои различия. К примеру, как мы уже писали выше, Временные положения 1867-1868 годов, на первый взгляд имели много общего, при изучении их, можно найти существенные отличия. Так, в принятых 1886 и году реформах нужно выделить общие черты и особенности. Реформы 1886 и 1891 годов назывались Положениями об управлении, первый – Туркестанского края, второй – с указанием областей: Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Тургайской и Уральской. Тем самым правительство подчеркивало степные области. По количеству статей, в сравнении с реформами 1886 и 1868 годов, в Степном положении их меньше. В Положении 1886 года имеется 4 раздела, 331 статья, во Временном положении 1868 года – разделов, 268 параграфов. В Степном положении – 4 раздела, 168 статей.

Степное положение увеличило кибиточную подать с 3 рублей до 4-х. Также увеличились повинности по обслуживанию чиновников, войск, дорог, почтовых трактов и другие. Были конкретизированы статьи судебного устройства в Туркестанском положении, затем перенесены в Степное положение, с учетом населения, времени вхождения в состав Российского государства, месторасположения областей и вероисповедания.

Туркестанский край увеличился территориально и количественно за счет вновь завоеванных в 70–годах XIX века Среднеазиатских ханств, затем в 80– годах переселения уйгур, дунган и русских крестьян – переселенцев. Степной край увеличился за счет русских мужиков и казаков, поэтому при составлении закона, особенно при решении земельного вопроса, учитывалось и это обстоятельство. Земля кочевого населения Степного края, путем повторного объявления в законе 1891 года, закреплялась собственностью Российской империи. Тогда как в Туркестанском крае этот вопрос четко и понятно не был определен. Статья 12 Степного положения узаконивала политику русификации и христианизации казахов степных областей, тогда как такой статьи в других реформах нет. В ней указано, что инородцы, принявшие православную веру, приписываются в случае желания к городам или русским селениям без согласия обществ и без увольнительных приговоров, причем освобождаются пожизненно от отбывания воинской повинности.

Сохранялось генерал – губернаторство. Руководитель региона наделялся неограниченной полнотой гражданской и военной власти. Увеличились штаты чиновников областных правлений, были введены новые должности полицейских служителей, приставов и военных команд. Степное положение четко определило нормы, в пределах которых могли вершить свои «великие дела» военные губернаторы и чиновники областей. По Положению 1891 года уездные начальники наделялись правом подвергать инородцев аресту не свыше 7 дней или денежному штрафу не более 15 рублей, за различные проступки и неповиновение русской власти.

За усердную службу волостные и аульные должностные лица, как сказано в новом законе, должны были награждаться ценными подарками, деньгами, медалями. В ряде статей предусматривались права и обязанности народных судей. Особое внимание обращалось на контроль за деятельностью чиновников из казахов. Вышестоящие чиновники могли отстранять их от должности или же не утверждать итоги выборов волостных управителей и аульных старшин и назначить новые выборы.

Все эти изменения и дополнения царских чиновников усиливали и укрепляли их власть в Степном крае.

Степное положение, как и предыдущие реформы Российской империи, в усовершенствованным законом царского самодержавия. Это были более модернизированные требования к казахскому краю.

2.2 Штаты управления в Степном генерал-губернаторстве во II половине XIX века Во II половине XIX века Российская империя подготовила и осуществила все необходимые предпосылки (политические, правовые, социальные) для окончательного укрепления своих позиций как метрополии в Казахстане.

Как мы уже писали, в 60-ые годы XIX века империя приняла законоположения о новой системе управления Казахстаном, известные как «Временное положение об управлении Семиреченской и Сыр-Дарьинской областями (11 июля 1867 г.)» и «Временное положение об управлении в Уральской, Тургайской, Акмолинской и Семипалатинской областях (21 октября 1868 г.)». По этим законам территория Казахстана была разделена на три генерал-губернаторства: Оренбургское, Западно-Сибирское и Туркестанское. В генерал - губернаторства вошли области: Уральская и Тургайская (Оренбургское), Акмолинская и Семипалатинская (Западно - Сибирское), Семиреченская и Сыр-Дарьинская (Туркестанское). Букеевская (Внутренная) орда находилась в составе Астраханской губернии, Мангышлак в подчинении Кавказского военного округа. Области делились на уезды, волости и аулы.

С целью расширения и усиления колониальной администрации в Казахстане в 80-90-ые годы XIX века были разработаны и приняты новые законы «Положение об управлении Туркестанским краем» 12 июня 1886 г. и «Положение об управлении Акмолинской, Семипалатинской, Семиреченской, Уральской и Тургайской областями» 25 марта 1891 г.

Как известно, в 1722 году была введена Табель о рангах, установившая классов (высший – 1 класс) военных, гражданских и придворных чинов, действовавших до 1917 года. Чиновничество в России являлось «особой привилигированной прослойкой населения, находившаяся на гражданской службе и специализировавшаяся на управлении и делопроизводстве [138, с.

429]. Все лица, имевшие чины, носили форменную одежду, согласно роду службы и классу чина. «Чины I и IV классов имели у шинелей красную подкладку. Чины императорской свиты носили погоны и эполеты с императорским вензелем и аксельбанты» [138, с. 432]. Административные реформы первой четверти XVIII века завершили формирование в России абсолютизма, при котором власть царя опиралась не на сословные учреждения, а на разветвленную чиновно-бюрократическую систему.

В XIX веке, большая часть высшей власти, организованной царской администраций, была перенесена в казахский край. Более того, для чиновников, пожелавших работать в Казахстане создавались особые условия. Самое важное – наделение властью, землей, льготами.

Титулы означали служебное и сословно-родовое положение их обладателей, на законных основаниях определявшие их правой статус. В приложении В. и Г. мы приводим таблицы, где показана система сословных и должностных чинов и званий в России в XIX начале XX веков.

По Положениям 1886 и 1891 гг. главное управление вверялось генерал губернаторам, «определяемым и увольняемым по непосредственному усмотрению его и.в. именными высочайшими указами Правительствующему сенату и приказами в общеустановленном порядке» [96, с.183,233].

Генерал-губернатор Степного края был наделен неограниченной гражданской и военной властью. Из казны ему на жалованье отпускалось руб., на экстраординарные расходы-2500 руб., на командировки чиновников и посылку служебных телеграмм – 6000 руб. [136, л.92]. При генерал-губернаторе находилась канцелярия, которая состояла из: правителя канцелярии (мог быть из военных генералов и штаб-офицеров не ниже полковника), двух начальников отделений, пяти столоначальников и столько же их помощников, бухгалтера, журналиста, архивариуса, экзекутора, редактора, непременного члена Распорядительного комитета по земским делам, делопроизводителя, его помощника. Также в штат чиновников канцелярии входили: областной лесничий, его помощник, старший землемер, два младших землемера, восемь межевщиков, два чертежника, три переводчика киргизского языка (1 письменного, 2-устных) и один переводчик китайского и маньчжурского языков.

При генерал-губернаторе находились семь чиновников особых поручений:

три для командировок, по одному чиновнику для переписки по китайским делам, по горной части (горный инженер), по строительной и дорожной части (инженер путей сообщения) и по переселенческой части (агроном). Всего чиновников было 29 (вместе с генерал-губернатором) [136, л.92]. Каждому чиновнику определялось, из казны или земских сборов, жалованье и столовые, некоторым квартирные. Так, правителю канцелярии полагалось 3000 руб.

жалованья и 1500 руб. столовых, редактору-500 руб. жалованья, 450 руб.

столовых и 150 руб. квартирных. Чиновникам особых поручений - жалованья 1200 руб., столовых 800 руб., переводчикам киргизского языка от 400 до руб. жалованья и от 200 до 400 руб. столовых, переводчику китайского и маньчжурского языков - 1200 руб. жалованья и 800 руб. столовых.

Из 29 чиновников самое высокое жалованье было определено правителю канцелярии (3000 руб.) и самое низкое - чертежнику (300 руб.). Столовых – 1500 руб. правителю канцелярии и по 200 руб. помощникам столоначальников, журналисту, архивариусу, экзекутору, чертежнику и переводчику киргизского языка. Квартирные 150 руб. были определены редактору, делопроизводителю, младшему архитектору, младшему землемеру, межевщику, 250 руб. – старшему землемеру, 300 руб. – областным архивариусу и областному лесничему. Самые высокие квартирные у непременного члена Распорядительного Комитета по Земским делам и областного инженера (400 руб.) и самые низкие – у помощника делопроизводителя и чертежника (100 руб.).