«Литература Китая Учебно-методический комплекс Документ подготовлен в рамках реализации Программы развития государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования Новосибирский государственный ...»

Маркова С. Д. Китайская поэзия в период народно-освободительной войны 1937–1945 гг. М., 1958.

Меньшиков Л. Н. Реформа китайской классической драмы. М., 1959.

Петров В. Лу Синь, очерк жизни и творчества. М., 1960.

Позднеева Л. Д. Лу Синь: Жизнь и творчество. М., 1959.

Постмодернизм в литературах Азии и Африки. СПб, 2010.

Проблемы периодизации литератур народов Востока. М., 1968.

Прушек Я. Средневековая городская литература в Европе и Китае // Народы Азии и Африки. 1967. № 3.

Рифтин Б. Л. Историческая эпопея и фольклорная традиция в Китае:

(Устные и книжные версии «Троецарствия»). М., 1970.

Рифтин Б. Л. Сказание о Великой китайской стене и проблема жанра в китайском фольклоре. М., 1961.

Рифтин Б. Л. От мифа к роману: Эволюция изображения персонажа в китайской литературе. М., 1979.

Рогачев А. П. У Чэнъэнь и его роман «Путешествие на Запад»: Очерк.

М., 1984.

Семанов В. И. Лу Синь и его предшественники. М., 1967.

Семанов В. И. Эволюция китайского романа с конца XVIII по начало XX в. М., 1970.

Серебряков Е. А. Китайская поэзия X–XI вв. (жанры ши и цы). Л., 1979.

Серова С. А. Пекинская музыкальная драма. М., 1970.

Серова С. А. Зеркало Просветленного Духа. Хуан Фаньчо и эстетика китайского классического театра. М., 1979.

Серова С. А. Китайский театр и традиционное китайское общество (XVI–XVII вв.). М., 1990.

Сорокин В. Ф. Китайская классическая драма XIII–XIV вв.: Генезис, структура, образы, сюжеты. М., 1979.

Сорокин В. Ф., Эйдлин Л. З. Китайская литература: Крат. Очерк. М., 1962.

Социальная действительность КНР в отображении литературы и искусства 80-х годов / Отв. ред. В. Ф. Сорокин. М., 1990.

Спешнев Н. А. Китайская простонародная литература: Песенноповествовательные жанры. М., 1986.

Серебряков Е. А., Родионов А. А., Родионова О. П. Справочник по истории литературы Китая (XII в. до н. э. – начало XXI в.). М., 2005.

Теоретические проблемы изучения литератур Дальнего Востока: Сб.

статей к 60-летию Л. З. Эйдлина / Отв. ред. И. С. Лисевич. М., 1970.

Устин П. М. Пу Сунлин и его новеллы. М., 1981.

Федоренко Н. Т. Китайская литература: (Очерки по истории китайской литературы). М., 1956.

Федоренко Н. Т. Проблемы исследования китайской литературы. М., 1974.

Федоренко Н. Т. Меткость слова. Афоризм как жанр словесного искусства. М., 1975.

Федоренко Н. Т. Древние памятники китайской литературы. М., 1978.

Федоренко Н. Т. Китайское литературное наследие и современность. М., 1981.

Федоренко Н. Т. Цюй Юань: Истоки и проблемы творчества. М., 1986.

Федоренко Н. Т. Избранные произведения: В 2 т. М., 1987. Т. 1–2.

Филологические программы: языки и литературы народов Востока и Африки. М., 2010.

Фишман О. Л. Ли Бо: Жизнь и творчество. М., 1958.

Фишман О. Л. Китайский сатирический роман. М., 1966.

Фишман О. Л. Три китайских новеллиста (XVII–XVIII вв.): Пу Сунлин, Цзи Юнь, Юань Мэй. М., 1980.

Черкасский Л. Е. Поэзия Цао Чжи. М., 1963.

Черкасский Л. Е. Новая китайская поэзия (20–30-е годы). М., Черкасский Л. Е. Китайская поэзия военных лет, 1937–1949. М., 1980.

Шнайдер М. Е. Русская классика в Китае: Переводы. Оценки.

Творческое освоение. М., 1977.

Эйдлин Л. З. Тао Юаньмин и его стихотворения. М., 1967.

Видео-материалы Западный флигель. Серия «Сокровищница китайской драмы». (2 DVDдиска).

Речные заводи. Телевизионная экранизация романа Ши Найаня «Речные заводи»; в 43 частях (2 DVD-диска).

Путешествие на Запад. Телевизионная экранизация романа У Чэнэня «Путешествие на Запад»; в 25 основных и 16 дополнительных частях ( DVD-диска).

Сон в красном тереме. Телевизионная экранизация романа Цао Сюэциня «Сон в красном тереме»; в 85 частях (4 DVD-диска) Троецарствие. Телевизионная экранизация романа Ло Гуаньчжуна «Троецарствие»; в 84 частях (4 DVD-диска).

СТРУКТУРА И СОДЕРЖАНИЕ КУРСА

Календарный модуль 1. Древность и Средние века Дисциплинарный модуль 1.

Тема 1. Специфика понятия «литература» в Китае Общие задачи курса. Место китайской литературы во всемирном литературном процессе. Необходимость преодоления европоцентристского подхода. Актуальность истории китайской литературы.

Специфика понятия «литература» в Китае. (Концепция вэнь как воплощенного Дао.) Традиции в истории китайской литературы. Ее влияние на формирование литературных традиций в странах Восточной и Юго-Восточной Азии. Корейская классическая литература на ханмуне и вьетнамская – на ханване; возможность применения к ним основных характеристик китайской литературы. Особое положение японской классической литературы.

Проблема хронологического деления литературного процесса стран Востока; корреляция выделенных последовательностей друг с другом и европейскими образцами. Различные подходы к периодизации китайской литературы. Теория особого «периода ораторского искусства», ее критика.

Специфика иероглифической письменности и ее воздействие на формирование литературы. Первоначальные примеры художественной обработки текста по данным эпиграфики.

Сложности перевода китайской классической литературы (проблема переводчика и проблема читателя). «Фиалки в тигле» или свершение невозможного. Понятие адекватного перевода. Отечественная школа художественного перевода, ее основные принципы. Особенности стихотворного перевода.

Тема 2. Отечественная историография китайской литературы.

Проблема перевода.

Изучение древней и средневековой литературы Китая в Европе и в России. Значение трудов академика В. М. Алексеева. Характеристика важнейших работ российских исследователей китайской литературы указанного периода (Н. И. Конрада, Л. З. Эйдлина, Н. Т Федоренко, Л. Д.

Позднеевой, Б. В. Вахтина, Б. Л. Рифтина, И. С. Лисевича, В. Ф.

Сорокина, Л. Н. Меньшикова, В. В. Малявина, М. Е. Кравцовой и др.).

Тема 3. Мифы и легенды Китая.

Доисторические истоки китайской мифологии. Реконструкция основных мифологем. Сохранение мифологических образов в «живой»

передаче – в форме устного народного творчества – и их фиксация в письменных источниках. «Книга гор и морей» («Шань хай цзин») – удивительное произведение древнекитайского мифотворчества.

Исторические реалии «Книги гор и морей». Северный и южный субстраты китайской мифологии; внешние заимствования. Солярная мифология.

Тема 4. Проблема эпоса Отсутствие единого эпического цикла; реализация общественной потребности в эпосе через отдельные песни и сказания.

Тема 5. Китайские народные сказки.

Народные сказки и легенды – поздний этап в развитии фольклора.

Важнейшие сказочные сюжеты. Использование мифологии и фольклора профессиональными литераторами. Взаимодействие ханьского фольклора с фольклорно-мифологическими традициями других народов Китая (тибетцев, монголов, хуйцзу, мяо-яо, ицзу и др.).

Дисциплинарный модуль 3.

Тема 6. Традиционная классификация письменных памятников Традиционная классификация письменных памятников в Китае по «четырем отделам» (сы ку): каноны (цзин), описания-истории (ши), трактаты (цзы) и «произведения различных авторов (жанров)» (цза цзя). Их реальное содержание. Становление китайской поэтической традиции и ее связь с развитием этнокультурной ситуации.

Тема 7. Философские и исторические труды как произведения литературы.

Основные направления древнекитайской философской мысли и их влияние на развитие литературы. Взгляды Конфуция на предназначение музыки и поэзии. Философские и исторические труды как произведения литературного творчества. Формирование художественно-выразительных средств на примере конкретных памятников: «Суждения и беседы» («Лунь юй»), «Мэн цзы», «Сюнь цзы», «Канон о Пути и Благодати» («Дао дэ цзин»), «Чжуан цзы», «Ле цзы», «Хань Фэй цзы», «Исторические записки»

(«Ши цзи»), «Речи царств» («Го юй»), «Планы сражающихся царств»

(«Чжаньго цэ»). Поэтический характер «Дао дэ цзин» и «Чжуан цзы», сложность их перевода.

Дисциплинарный модуль 4.

Тема 8. «Книга песен» («Ши цзин») «Книга песен» («Ши цзин») – выдающийся памятник древнекитайской поэзии; его состав и датировка. Соотношение авторского и коллективного творчества. Конфуцианская комментаторская традиция (Чжэн Сюань, Кун Инда, Чжу Си и др.) и ее значение. Героическое начало, исторические реалии, социальные противоречия, лирические проявления, эротические мотивы в «Ши цзин». Развитие поэтической техники: ритмика, строфика, система рифм, эвфония.

Тема 9. Творчество Цюй Юаня.

«Чуские строфы» («Чу цы») и их состав. Цюй Юань – первый великий поэт Китая. Биография, ставшая судьбой. Поиски лирического героя через воплощение мифологических образов. Мистическое путешествие-ю как литературный сюжет (на примере «Ли сао»). «Вопросы к Небу» («Тянь вэнь»). Начало индивидуального литературного творчества. Особенности поэзии Сун Юя. Нравоучительные сочинения и грустные стихи Цзя И.

Тема 10. Поэзия эпохи Хань.

Ханьская литература (обзор). Становление «императорского конфуцианства» (Дун Чжуншу), и его влияние на развитие литературы.

Творчество Сыма Сянжу и формирование одического стиля.

Особенности оды-фу. Лу Цзи и его «Ода об изящном слове» («Вэнь фу»).

Деятельность Музыкальной палаты. Юэфу как собрание народного поэтического творчества. Эволюция конфуцианских поэтологических воззрений. Императоры-поэты (Гао-цзу, У-ди и их последователи): к вопросу о соотношении поэзии и власти. Лю Сян – «первый и блестящий историк китайской литературы».

Дисциплинарный модуль 5.

Тема 11. Литература периода раздробленности страны (обзор).

«Семь мудрецов из бамбуковой рощи» (Жуань Цзи, Цзи Кан и др.).

Тема 12. Поэзия эпохи раннего средневековья.

Поэзия «трех Цао». Критический трактат Цао Пэя «Рассуждения об изящной словесности» («Дянь лунь лунь вэнь»). Трагическая муза Цао Чжи.

Даосско-религиозные мотивы в раннесредневековой лирике.

Тема 13. Великий поэт Китая Тао Юаньмин.

Тао Юаньмин (Тао Цянь) – крупнейший реформатор китайского стихосложения. Поэзия внутренней свободы. «Персиковый источник» – поэтическая утопия.

Тема 14. Проникновение буддизма и его влияние на развитие литературы.

Проникновение буддизма в Китай и его влияние на развитие литературы. Жанр бяньвэнь; поэзия Се Линъюня, Се Тяо, Хань Шаня.

Тема 15. Повествовательная проза и литературная критика эпохи раннего средневековья.

Первые собрания китайских новелл; «рассказы о необычайном»;

творчество Гань Бао. «Изборник вэнь» («Вэнь сюань») принца Сяо Туна.

«Девятнадцать древних стихотворений» и их значение для развития классической поэзии. Литературно-критический трактат Лю Се «Дракон, изваянный в сердце письмен» («Вэнь синь дяо лун»).

Дисциплинарный модуль 6.

Тема 16. Общие проблемы литературы Суй-Тан.

Литература периода династий Суй–Тан: общие проблемы. Борьба с буддийской идеологией и движение за гувэнь. Концепция фу гу. К вопросу об «эпохе Возрождения» в Китае.

Тема 17. Суйская поэзия.

Суйские поэты (Сюэ Даохэн, Ван Цзи). Поиск новых мотивов и выразительных средств в танской поэзии (Ван Бо, Лу Чжаолинь, Чэнь Цзыан, Хэ Чжичжан). Пейзажная лирика Мэн Хаожаня. «Пограничная» лирика Гао Ши и Цэнь Шэня.

Тема 18. Поэзия эпохи Тан.

«Золотой век» китайской поэзии. Три великих танских поэта: Ван Вэй, Ли Бо (Бай), Ду Фу. «Поэзия вина» как поэтическая традиция, ее значение.

Буддийская школа чань и медитативная поэзия.

Поэзия и проза Хань Юя, Лю Цзунъюаня, Ли Юйси, Юань Чжэня, Ду Му.

Гражданская поэзия Бо (Бай) Цзюйи. Элегическая лирика Ли Шанъиня.

«Стансы» Сыкун Ту, его мысли о предназначении поэта.

Тема 19. Танская новелла.

Танские новеллы (сяо шо): формирование и развитие жанра; его основные характеристики. Становление жанра афоризмы-цзацзуань.

Тема 20. Литература эпохи Сун.

Общие вопросы литературы династии Сун. Творчество неоконфуцианских философов (Чэн И, Чэн Хао, Чжу Си), их влияние на развитие китайской литературы.

Тема 21. Историческая проза Оуяна Сю и Сыма Гуана.

Сановник-реформатор-поэт Ван Аньши.

Тема 22. Творчество энциклопедиста Су Ши (Су Дунпо). Отражение политических дискуссий в литературном процессе.

Тема 23. Поэзия эпохи Сун.

Борьба китайского народа с иноземными захватчиками и патриотическое направление в литературе. Поэзия Лу Ю, Синь Цицзи, Фань Чэнда.

Тема 24. Сунская проза.

Дальнейшее развитие новеллы и становление городской повести хуабэнь.

Театральные действа цза цзюй. Китайская литература периода Юаньской династии как переход к литературе нового времени. Зарождение и развитие новых литературных жанров.

Практикум по переводу китайской классической поэзии № 1.

Практические занятия по курсу в рамках 1-го семестра проводятся в форме практикума по художественному переводу китайской классической литературы (в основном, поэзии). Он представляет собой отдельный дисциплинарный модуль обучения, рассчитанный на выработку навыков самостоятельного перевода художественных текстов. В рамках аудиторных занятий проводится освоение теоретического раздела и подготовка подстрочников, а непосредственно воссоздание поэтического текста на русском языке осуществляется в ходе самостоятельной работы студентов.

После завершения работы над очередным произведением тщательно разбираются допущенные ошибки для корректировки дальнейшей работы;

общий итог подводится в конце семестра. Каждое произведение оценивается в соответствии с бально-рейтинговой системой (после предварительной качественной оценки). Для перевод песни «Шо шу», поэм Тао Цяня и Бай Цзюйи предлагается использовать диапазон 0,5 – 1,5 балла, для блока чэнъюев 0,5 – 1 балл, для стихотворений Цао Чжи, Мэн Хаожаня, Ли Бая также 0,5 – 1,0 балла (для каждого); эти тексты являются обязательными для перевода. Таким образом, максимальное количество баллов, которые может заработать студент за выполнение данного модуля, составляет 5 баллов.

2. Теоретическое обоснование Концепция художественного перевода занимает особое место в теории и практике перевода в целом. Речь идет не только о передаче некоторой информации, но и всего связанного с ней объема эмоциональноэнергетических характеристик. О сложностях художественного (особенно поэтического) перевода написано достаточно много (можно вспомнить знаменитые «фиалки в тигле» П. Б. Шелли), и здесь нет нужды вновь повторять все отмеченные проблемы. В качестве методологической основы курса были взяты старая, но отнюдь не устаревшая монография Е. Г. Эткинда «Поэзия и перевод» [6]; а также замечательная книга выдающегося теоретика и практика художественного перевода К. И. Чуковского «Высокое искусство» [5], которая, несмотря на беллетризованный стиль изложения (а возможно, именно благодаря ему), помогает лучше понять всю сложность языкового взаимодействия разных художественных традиций. На их основе дается важнейшее в методическом отношении понятие адекватного (как противоположность буквального) перевода. Приводятся примеры из опыта перевода на русский язык западной литературы (А. Блока, И. Анненского, Б. Пастернака, С. Маршака, И. Эренбурга, В. Левика, А. Сергеева и др.) и дается установка «переводить по слуху и по духу» (М. Цветаева).

Для собственно китайской литературы незыблемой методологической основой для нашего курса являются фундаментальные труды академика В. М. Алексеева, который в ряде своих монографических статей совершенно убедительно доказывает абсолютную невозможность создания полноценных переводов китайских классических текстов (в частности, из-за скудности культурного контекста), – а затем полностью опровергает собственные выводы блестящими примерами своих же переводов сложнейших текстов Цюй Юаня, Лу Цзи, Лю Сяна, Ван Вэя, Му Хуа и многих других китайских поэтов и прозаиков. В этом состоит один из базовых выводов, равно как и практических задач нашего практикума: реально существующее, имманентно присущее ситуации противоречие возможности/невозможности художественного перевода снимается только в творчестве конкретного переводчика. Поэтому личный опыт адаптации иноязычных текстов к имеющимся знаниям в области русского языка и отечественной литературы становится одним из важнейших элементов обучения.

Работа в рамках данного практикума сопровождает общий курс «Истории китайской литературы» [4], поэтому студентам заранее даются необходимые историко-этнографические и, при необходимости, биографические сведения, что позволяет создать необходимый культурный контекст для каждого конкретного произведения.

С самого начала перед участниками практикума ставится задача создания художественных текстов со всей их противоречивой сложностью:

это должны быть (оставаться) китайские художественные тексты, но изложенные на русском литературном языке. Здесь установкой к действию (пусть даже с долей максимализма) является известное высказывание выдающегося поэта и переводчика Н. Заболоцкого: «Если перевод с иностранного языка не читается как хорошее русское произведение, – этот перевод или посредственный, или неудачный» [3, С. 252].

При определении общих подходов к переводу поэтических текстов обсуждаются принципы, разработанные и внедренные в рамках школы академика В. М. Алексеева (сохранение каждого слова оригинала, ритмический характер переведенного текста, возможность удвоения строк, пропорциональное (обычно кратное трем) увеличение количества слогов, относительная свобода в чередовании русских ритмов). Рассматриваются и другие образцы переводов, выполненных как с оригинала, так и по подстрочникам (здесь же, попутно, проходит обсуждение самой возможности для переводчика работать с подстрочником) – А. Ахматовой, Л. Эйдлиным, А. Штукиным, Ю. Щуцким, Б. Вахтиным, А. Адалис, Л. Позднеевой, Л.

Меньшиковым, А. Гитовичем, А. Штейнбергом, И. Смирновым, Е.

Витковским, И. Лисевичем, М. Кравцовой, В. Микушевичем, М.

Басмановым, Л. Черкасским и некоторыми другими авторами.

В целом же, окончательной установкой для собственной пробы пера служит высказывание все того же академика В. М. Алексеева, которое является своего рода итогом многих десятилетий напряженной переводческой работы: «Мы пришли к убеждению, что для китайских стихов и прозы не существует каких-либо стабилизованных принципов перевода:

каждый из них отвечает своему читателю и назначению, и мастерство переводчика индивидуально» [2, С. 14].

Процедура работы над конкретным произведением включает следующие этапы: 1) показательное каллиграфическое написание текста на доске с разбором всех непонятных, особенно старых иероглифов 2) подробный текстологический разбор, с упором на грамматические конструкции вэньяня 3) при необходимости, дополнительный историко-культурный комментарий 4) фактически создание подстрочного перевода 5) завершение работы путем создания художественного перевода (в качестве домашнего задания, на которое выделяется от двух недель до двух-трех месяцев). Следует специально подчеркнуть, что хотя сохраняется возможность своего рода «нулевого варианта» (мол, не всем дано писать стихи, поэтому в принципе можно сдавать и прозаические переводы, исполненные грамотным литературным языком), но большинство студентов пытается выполнить максимальную программу и создать свой вариант стихотворного перевода. Для некоторых из них – это первая в жизнь попытка писать стихи, и хотелось бы верить, что открытие в себе новых талантов в любом случае не пройдет даром. Ни разу не отмечались случаи «заимствования» переводов из уже опубликованных сборников. После проверки переводов, как правило, устраивается их анонимный разбор, а также дается для сравнения один из лучших переводов профессиональных авторов.

В качестве материала для переводческой практики были выбраны наиболее представительные (пользуясь термином академика В. М. Алексеева, «суперклассические») произведения, которые известны абсолютному большинству китайцев, начиная с курса начальной школы (Прим. 1). При отборе мы учитывали также принципы, высказанные тем же автором: так, чтобы «старинные шедевры» содержали «элемент всечеловеческого общечитательского понимания» [1, С. 127].

3. Материалы для перевода (с комментарием) В качестве образца народной поэзии предлагается песня «Большая мышь» («Шо шу») (Прим. 2) из «Ши цзина». Выбор канонического источника позволяет еще раз напомнить о существующем делении древней и средневековой литературы Китая по четырем отделам («Сы ку»).

На примере вышеуказанного произведения показана роль песенного повтора (рефрена) в организации поэтического текста, разбивки его на строфы, значение рифмы, эвфонические характеристики.

Важный раздел в освоении художественного перевода – знакомство с сюжетными фрагментами из произведений древнекитайских философов и историков. Как правило, суть их сформулирована в виде устойчивых фразеологических сочетаний, так называемых чэнъюев (здесь же дается их краткая характеристика). В задании предусматривается подбор близких по смыслу одной или нескольких русских пословиц или поговорок. Выводится правило, что фразеологизмы предпочтительно переводить также фразеологизмами, передающими основную суть понятия, даже при определенном внешнем отличии между ними (например, «тянуть всходы, помогая им расти» – как «медвежья услуга» и т. п.). В то же время, из-за значительных языковых различий не всегда удается подобрать на русском столь же выразительный эквивалент.

В качестве материала для перевода-сопоставления предлагаются высказывания (и связанные с ними истории) из таких классических произведений, как «Лунь юй», «Мэн цзы», «Чжуан цзы», «Ле цзы», «Хань Фэй цзы», «Чжаньго цэ», «Ши цзи» и некоторых других. В качестве своеобразного эпиграфа для освоения и запоминания дается самая первая фраза из самой классической книги самого основной идеологической системы традиционного Китая – «Лунь юя»:

(конфуцианского, даосского, легистского и даже буддийского направления):

Два фрагмента, наиболее законченные в сюжетном плане, даются для полного перевода. Первый из них взят из трактата «Хань Фэй цзы» и имеет характер бытовой притчи.

Второй сюжет взят из «Чжаньго цэ» и представляет собой типичную басню о животных.

Интересно отметить, что хотя такая задача и не ставилась в качестве обязательной, но многие из участников практикума, хорошо ощущая басенный характер текстов, пытались переводить их стихами, как того требует российская традиция. В целом, работа с вышеуказанными текстами помогает понять, как в рамках классической литературы формировались произведения разных жанров и направлений, как постепенно накапливались для этого особые выразительные средства.

К данному разделу примыкает задание, связанное с переводом стихотворения Цао Чжи ( ), поскольку последняя фраза данного произведения () также является известным и широко применяемым чэн-юем. В то же время, оно является образцовым вариантом пятисложного стихотворения-ши, получившего наибольшее распространение в средневековой поэзии Китая. С четкой ритмической организацией (которая, как правило, подчеркнута цезурой после второй стопы) и хорошо выраженной рифмой, эта форма дает неплохие возможности для создания поэтических версий на русском языке.

Далее лирическая традиция продолжается программным стихотворением Тао Юаньмина ( ), который, как справедливо считает В. М. Алексеев, сыграл для китайской поэзии «роль нашего Пушкина», добившись той высокой простоты стиха, что отличает подлинно великие творения.

В качестве образца пейзажной лирики предлагается для изучения и перевода хрестоматийное стихотворение Мэн Хаожаня ( ) «Весенний рассвет»:

Предлагается также несколько стихотворений Ли Бая () (Прим. 3)– как самого разностороннего из танских поэтов, которого академик В. М.

Алексеев назвал зенитом китайской поэзии. Это три следующих знаменитых произведения:

Перевод и сравнительный разбор последнего стихотворения представляет особый интерес, поскольку именно на его примере академик В. М. Алексеев детально показывал, как увлечение неверно понятой экзотикой (в версификации Юдифи Готье) приводит к полному искажению смысла произведения.

Завершает знакомство студентов с великой танской поэзией стихотворение Бай Цзюйи () (Прим. 4).

Практическая работа над переводом этого стихотворения позволяет проявить большую гибкость в подборе размеров, а также варьировать строфику.

Помимо основных задач практикума, параллельно решаются и некоторые другие учебные задачи. В частности, вся иероглифика дается в полном написании, тогда как в основном курсе китайского языка преобладают сокращенные иероглифы. Таким образом, для студентов появляется некоторая возможность поупражняться в каллиграфии.

Транскрипция приводится исключительно по системе Палладия–Попова, которая практически не дается в учебниках, хотя необходимость в ее изучении и правильном применении (например, для передачи имен собственных) очень велика. При разборе конкретных текстов внимание студентов фиксируется на грамматических конструкциях и иероглифических обозначениях старого литературного языка, что в какой-то степени компенсирует отсутствие особого курса вэньяня.

Необходимо подчеркнуть, что вместе с китаистами в практикуме работают также и студенты, изучающие японский и корейский языки. После проведенного необходимого разъяснения об особой роли китайской культуры в развитии дальневосточной цивилизации в целом, они в основном занимаются вполне ответственно и плодотворно. К тому же полученные навыки дают им возможность для работы с классическим литературным языком в каждой из стран (соответственно, камбун в Японии и ханмун в Корее).

В целом, проведение такого практикума, на наш взгляд, развивает склонность студентов к самостоятельной творческой работе, общению с оригинальным текстом; развивает как востоковедную, так и общую грамотность. Отдельные переводы оказываются выполненными на вполне профессиональном уровне. Их авторы, как правило, продолжают специализацию по восточной литературе.

4. Примечания и библиография Примечания 1. Тексты произведений выбраны на основе сборников, указанных в списке литературы [см.: 7; 8; 9; 10].

2. Мы приводим современное чтение «Шо», а не древнее «Ши», хотя последнее лучшее соотносится с эвфонической организацией стихотворения, поскольку такова практика среди современных китайских литературоведов (согласно устному пояснению известного китайского литературоведа, профессора У Фухуаня, проректора Синьцзянского университета). Однако при разборе песни вместе со студентами приводится и древнее чтение «Ши».

3. Мы принимаем наиболее распространенное чтение имени и фамилии Бай (Бо), поскольку они утвердились (согласно уже упоминавшемуся разъяснению профессора У Фухуаня) в современной китайской литературной, в том числе и литературоведческих исследованиях. При этом внимание студентов обращается на сложившуюся традицию в отечественном переводе, чтобы они были в равной степени готовы к тому или иному варианту.

4. См. предыдущее примечание.

Список литературы 1. Алексеев В. М. Китайская литература: Избранные труды. М.: Наука, ГРВЛ, 1978.

2. Алексеев В. М. Наука о Востоке: Статьи и документы. М.: Наука, ГРВЛ, 1982.

3. Заболоцкий Н. Заметки переводчика // Мастерство перевода: Сб. ст.

М.: Сов. Писатель, 1959.

4. История китайской литературы: Рабочая программа / Сост.

С. А. Комиссаров, Е. Э. Войтишек. Новосибирск: РИЦ НГУ, 2004. Ч. I и II.

5. Чуковский К. Высокое искусство. М.: Сов. Писатель, 1968.

6. Эткинд Е. Поэзия и перевод. М.; Л.: Сов. Писатель, 1963.

Вопросы к зачету по календарному модулю 1.

1. Специфика понимания сущности литературы в традиционном Китае.

2. Отечественная историография китайской литературы, ее отличительные черты. Проблема художественного перевода.

3. Китайская мифология, ее основные сюжеты, влияние на становление художественной традиции.

4. Проблема эпоса. Сказки.

5. Традиционная классификация китайской литературы «по четырем отделам».

6. Классические философские и исторические произведения как памятники художественной литературы.

7. «Чуские строфы». Творчество Цюй Юаня и его значение.

8. Одическая поэзия древности и средневековья. Юэфу.

9. Поэтическое творчество «трёх Цао».

10. Великий поэт Китая Тао Юаньмин.

11. Развитие литературно-критических взглядов в эпоху средневековья.

12. Значение буддизма для развития китайской литературы. Жанр бяньвэнь. Се Линъюнь.

13. «Золотой век» китайской поэзии: эпоха Суй–Тан: (Обзор).

14. «Три танских поэта»: Ван Вэй, Ли Бо (Бай), Ду Фу. Творчество Бо (Бай) Цзюйи.

15. Движение за «возрождение древности» (фу гу). Хань Юй и Лю Цзунюань.

16. Чиновники-писатели династии Сун: Оуян Сю, Сыма Гуан, Ван Аньши.

Энциклопедическое творчество Су Дунпо.

17. Развитие новеллы при династиях Тан и Сун. Городская повесть Календарный модуль 2. Новое и новейшее время Дисциплинарный модуль 8.

Тема 25. Народные книги пинхуа как предшественники романов.

Развитие жанра повествовательной прозы в эпохи Юань и Мин.

«Народные книги» пинхуа. Прозаические сказы пинхуа на исторические, авантюрные и бытовые темы. Девять ранних прозаических пинхуа и один стихотворный сказ в жанре шихуа. Отражение религиозного синкретизма.

Элементы народного мировоззрения. Эпические мотивы. «Народные книги»

как предшественники романов. XIV–XVI вв. – время создания крупных жанровых форм героической эпопеи и романа.

Тема 26. Поэзия периода Юань–Мин.

Традиционные и новые жанры. Возникновение новых школ. Песенная лирика саньцюй. Чжан Кэцзю. Поэтическое творчество прославленных драматургов (Гуань Ханьцин, Бо Пу, Ма Чжиюань, Цяо Цзи). Пейзажная лирика. «Министерский» стиль в поэзии. Движение за возврат к древности.

Тема 27. Расцвет китайской драматургии в эпоху Юань.

Юаньская драма и ее связь со средневековой городской культурой.

Жанровые особенности; различные школы «изукрашенного стиля», «натурального стиля». Драматургия Гуань Ханьцина, Ма Чжиюаня, Ван Шифу, Чжэн Тинъюя, Пянь Сяньцзу.

Дисциплинарный модуль 9.

Тема 28. «Четыре великие удивительные книги». Развитие жанра романа в эпоху Мин.

Ло Гуаньчжун и его историческая эпопея «Троецарствие» («Саньго яньи»).

Объединение страны под властью законного государя как основная идея романа. Влияние эпического творчества, даосского и конфуцианского мировоззрения. Развитие авантюрного начала. Сочетание элементов высокой словесности и демократической традиции. Значение «Троецарствия» как самой ранней китайской книжной эпопеи.

Героическая эпопея Ши Найаня «Речные заводи» («Шуйху чжуань»).

Крестьянское восстание начала XII в. под руководством Сун Цзяна как историческая основа романа. Сведение воедино эпических биографий героев на основе многочисленных фольклорных преданий. Первое произведение китайской литературы, написанное на разговорном языке. Энциклопедия народной жизни. Элементы фантастики и мистики на фоне преобладания реалистического описания событий. Авторская позиция.

Героико-фантастическая эпопея У Чэнъэня «Путешествие на Запад» («Си ю цзи»). Реальный факт, легенды, предания, профессиональный сказ, народная книга, драма как основа развернутой книжной эпопеи. Длительная эволюция популярного сюжета. Соединение литературного опыта сунского сказа, юаньской драмы и минской повести. Особая авторская роль писателя.

Развитие сюжета в двух планах: событийном и метафорическом. Трудности определения жанра. Комедийно-пародийные и сатирические элементы.

Сочетание в произведении прозы со стихами как главный структурный признак средневековой словесности.

Анонимный роман «Цзинь, Пин, Мэй» (или «Цветы сливы в золотой вазе») – энциклопедия нравов средневекового Китая. Проблема установления авторства. Внимание к частной жизни героев как новаторская черта художественного метода. Сатирическое описание разных социальных слоев.

Религиозно-этическая основа романа и буддийская концепция воздаяния.

Тесная связь сюжетных линий с мотивами героической эпопеи «Речные заводи». Влияние традиций устного сказа. «Антология китайского эротизма».

Дисциплинарный модуль 10.

Тема 29. Философская мысль и бессюжетная проза эпохи Мин.

Создание «Дунлиньской Академии». Литературное сообщество возрождения. Традиционные жанры изящной словесности: жизнеописания, записки, полемика, рассуждения, комментарии, эпитафии, трактаты на философские, политические и исторические темы. Сочинения по вопросам эстетики и по теории эволюционного развития литературы, собрания миниатюр-эссе. Связь поэзии с бессюжетной прозой. Отказ от подражания древним, введение современных тем и патриотических мотивов, стремление выразить индивидуальность (Гу Яньу, Хуан Цзунси, Ван Фучжи). Развитие песенной лирики в жанре цы (У Вэйэ, Чэнь Вэйсун, Чжу Ицзунь). Влияние эстетических идей и художественной практики поэтов на творчество крупных писателей эпохи.

Тема 30. Просветительская литература. Каноны цикла «Сань–бай– цянь» («Три–сто–тысяча») Каноны цикла «Сань–бай–цянь» («Три–сто–тысяча») в контексте просветительской литературы старого Китая. Каноны «Сань цзы цзин»

(«Канон трех иероглифов» или «Троесловие»), «Бай цзя син» («Канон ста фамилий») и «Цянь цзы вэнь» («Канон тысячи иероглифов») не только как собрание рифмованных иероглифических прописей, но и как развитие жанра энциклопедических сводов. Проблема авторства произведений этого цикла.

История переводов канонов на русский язык. Структура и стилистическое своеобразие памятников цикла. Несомненное влияние канонов этого цикла на формирование письменной культуры Японии и Кореи. Нумерологическое значение канонов цикла «Сань–бай–цянь» («Три–сто–тысяча») и феномен универсального классификационализма китайской культуры.

Дисциплинарный модуль 11.

Тема 31. Повествовательная проза хуабэнь.

Повествовательная проза эпох Мин и Цин. Демократизация литературы как результат стремительного роста китайских городов и укрепления городского населения. Расцвет жанра городских повестей хуабэнь.

Знаменитые сборники Фэн Мэнлуна и Лин Мэнчу. Художественное богатство, нюансы и многокрасочность поэтического мира, увлекательность и динамизм в развитии сюжета. Многообразие жанра и сюжетов. Связь с народным сказом как яркая художественная особенность городских повестей.

Сильная дидактическая и морализаторская направленность в рамках религиозного мировосприятия. Жанр хуабэнь как переходный этап от устной сказовой прозы к индивидуальной авторской повести.

Тема 32. Литературная новелла и записки бицзи. Литература XVII-XVIII вв.

Авторские сборники бицзи. Богатый литературный и этнографический материал. Литературная новелла на языке вэньянь. Творчество Пу Сунлина.

Сборник новелл «Описание удивительного из кабинета Ляо», или «Записки Ляо Чжао о вещах невероятных». Разнообразие тематики, стилистики, литературных приемов. Неразделимое единство реального мира и мира чудес. Возрождение традиции авторского резюме. Сатира на современное общество. Проблема внутриязычных и иноязычных переводов.

Дальнейшее развитие драматургии. Появление драматических произведений патриотического характера. Сосуществование и взаимовлияние двух жанров – цзацзюй и чуаньци. Творчество драматургов Тан Сяньцзу («Пионовая беседка»), Ли Юя («Встреча за 10 тысяч ли», «О честных и верных»), Хун Шэна («Дворец долголетия»), Кун Шанжэня («Веер с персиковыми цветами», «Маленькая лютня»). Сложение теории театра как результат обобщения опыта драматургии и актерского мастерства.

XVII в. как один из этапов перехода от позднесредневековой литературы к творчеству Нового времени. Развитие жанров изящной словесности.

Постепенное обновление старой системы литературы.

Подражание классическим образцам в поэзии и бессюжетной прозе.

Тенденция к разностороннему познанию мира. Резкое расширение круга тем и героев в литературе XVIII в. Рост авторской индивидуальности и связанное с этим развитие литературных жанров. Аналогия с просветительскими тенденциями европейского Просвещения. «Литературная инквизиция».

Теория изящной словесности. Литературная дискуссия. Теоретические взгляды поэта Ван Шичжэня. «Тунчэнская школа» Фан Бао. «Янхуская школа» литераторов.

Дальнейшее развитие поэзии и драматургии. Творчество поэта и писателя Юань Мэя. Любовная и пейзажная лирика Хуан Цзинжэня. Гражданская тема в творчестве Чжэн Се. Отказ от современных тем в драматургии, «уход» в исторические сюжеты с намеком на современную ситуацию. Творчество Цзян Шицюаня и Ян Чаогуаня (драмы «Иней на коричных деревьях», «Аромат в пустой долине», «Четыре струны осенью»).

Продолжение традиций Пу Сунлина. Обширное собрание из пяти сборников «Заметки из хижины Великое в Малом» Цзи Юня. Род прозы малых форм бицзи. Сочетание разных жанров (новелл, рассказов, быличек, анекдотов, рассуждений о событиях и произведениях литературы, истории и философии). Характер достоверности и фактографичности. Дидактическая направленность, авторская позиция. Близость к фольклору. Проповедь конфуцианской морали. Многочисленные подражания сборнику. Сборник бицзи Юань Мэя «О чем не говорил Конфуций». Элементы обличения и дидактики на фоне полета фантазии автора. Распространенные мотивы мирового фольклора. Оппозиция живой–мертвый. Этнографические детали.

Шэнь Фу и его «Шесть записок о быстротечной жизни». Исповедальная искренность автобиографического произведения. Рост индивидуального начала и гражданской позиции.

Тема 33. Развитие жанра романа в XVIIXVIII вв.

Развитие романа и прозаической эпопеи. Новые редакции средневековых эпопей: Мао Цзунган – «Троецарствие», Чэнь Чэнь и Цзинь Шэнтань – «Речные заводи», Дун Юэ – «Путешествие на Запад». Новые героические романы «Сказание о полководцах из рода Ян» и «Сказание о Юэ Фэе».

Фантастическо-сатирический анонимный роман «Чжун Куй хватает бесов» и его значение в развитии жанра сатирического романа. Расцвет любовного романа. Роман Ли Ливэна (Ли Юя) «Подстилка из плоти». Увлекательный сюжет и эпилог в виде морализующего трактата. Идея буддийского воздаяния. Попытка новой психологической трактовки поступков героя.

Постепенное смещение акцента в литературном творчестве в XVII в.

Выдвижение вперед крупных повествовательных прозаических жанров (повести и романа) вместо поэзии и изящной прозы.

Роман как основной прозаический жанр китайской литературы XVIII в.

Сатирический роман У Цзинцзы «Неофициальная история конфуцианцев»

(«Жулинь вай ши»). Новаторство автора: отсутствие дидактики, выбор в герои обыкновенных людей, а не знаменитых государственных деятелей, использование разговорного языка не только в диалогах, но и в описательных частях, отказ от употребления стандартной поэтической лексики, отсутствие вставных стихотворных описаний и песен, сатира как средство универсального изображения жизни. Конфуцианская идея правильного воспитания человека и формирования идеального члена семьи и общества как основная тема романа.

Тема 34. Цао Сюэцинь и его роман «Сон в красном тереме».

Цао Сюэцинь и его роман «Сон в красном тереме» («Хун лоу мэн»).

Автобиографический характер романа. Буддийско-даосская символика романа. Сложное взаимодействие различных пластов реальности и сверхреальности. Многоплановость сюжетных линий, психологизм в описании противоречивости душевного состояния героев. Новаторство в композиции романа – параллелизм между прологом и эпилогом.

Энциклопедия нравов традиционного китайского общества. История упадка и краха аристократической семьи как основа романа. Художественные достоинства и эпическая масштабность. Значение романа как шедевра китайской и мировой литературы.

Дисциплинарный модуль 12.

Тема 35. Афористическая литература Китайский афоризм. Глубокие корни афористической словесности.

Буддийская афористическая литература (чань-буддийский гунъань).

Становление афоризма в качестве литературной формы как результат культурного синтеза трех традиционных учений Китая. Художественные особенности афоризма: эстетическое начало, принцип экономии выражения мысли, элитарный художественный язык, морализаторство и дидактичность, индивидуалистический элемент.

Цзацзуань как особый вид китайских изречений. Художественные особенности цзацзуань (оригинальная литературная форма, особая композиционная организация, своеобразные стилистические приемы). Юмор и сатира как отличительная сторона цзацзуань. Этнографические подробности. Смешение элементов литературного языка вэньянь и элементов разговорной речи. Тенденция к преобладанию байхуа. Цзацзуань как замечательный памятник китайской демократической литературы.

Дисциплинарный модуль 12.

Тема 36. Литература первой половины XIX в.

Два основных потока в китайской литературе XIX в.: элитарный (классическая поэзия, бессюжетная проза древнего стиля гувэнь и параллельного стиля пяньливэнь), использующий архаичный язык вэньянь, и демократический (повествовательная проза сяошо, драматургические жанры), использующий байхуа – язык, близкий к разговорной речи.

Поддержание «чистоты национального духа» как цель конфуцианской ортодоксии. Ориентация литературы Китая на самоизоляцию. Рост просветительских тенденций.

Высокая проза. Роль тунчэнской литературной школы. Внутренняя эволюция тунчэнской теории. Идея прозы, близкой к публицистике.

Поэзия. Влияние школы сунской поэзии. Нравственный ориентир – конфуцианские воззрения о совершенной человеческой личности.

Литературная деятельность Хэ Шаоцзи. Сознательная установка на социальную индифферентность творчества. Ограниченность тематики.

Пейзажная лирика. Творчество Чжэн Чжэня. Создание поэтических обществ и содружеств: «Источник в облаках», «Восточная терраса». Чанчжоуская поэтическая школа. Расширение тематического диапазона поэзии цы.

Формирование прогрессивной тенденции, вызванной к жизни просветительскими идеями и патриотическими настроениями периода первой «опиумной» войны. Творчество Гун Цзычжэня, Вэй Юаня, Чжан Цзиляна. Изобразительные средства в патриотической поэзии.

Повествовательная проза и драматургия. Роман как главная форма повествовательной прозы первой половины XIX в. Следование сложившимся традициям. Многочисленные продолжения и подражания роману «Сон в красном тереме». «Проза о талантах и красавицах» как жанровая разновидность любовного романа. «Прекрасный рассказ о сливе и орхидее»

Цао Угана, «Беседка белой рыбы» Хуан Ханя, «Следы цветов и луны» Вэй Сюжэня. Развитие авантюрного (героического) романа. Идея верности императору как высоконравственный принцип социального бытия. «Повесть о героях и героинях» Вэнь Кана. Идеализация императорской власти.

Развитие романов судебного жанра. Появление элементов детектива в описании способов ведения следствия. Анонимный роман «Дела судьи Ши».

Сатирический роман как важное направление в повествовательной прозе.

Роман Ли Жучжэня «Цветы в зеркале». Сложная композиционная структура, переплетение элементов сатирического, фантастического, бытового, ученого романа, а также романа-путешествия. Утверждение идеи женского равноправия, критика пороков консервативного общества. Утопические идеалы писателя. Влияние исторической прозы. Приверженность автора законам средневекового художественного мышления.

Традиционные жанры цзацзюй и чуаньци. Обращение к историческим сюжетам. Предпочтение созданию типажей, а не раскрытию индивидуальных характеров. Постепенное сближение двух потоков китайской литературы – ортодоксального и демократического. Создание многочисленных пьес по мотивам романа «Сон в красном тереме», а также циклов пьес на темы произведений прославленных литераторов Средневековья. Формирование в Пекине столичной музыкальной драмы цзинцзюй. Преобладание пьес на исторические сюжеты. Вольное обращение с либретто. Постепенное появление литературно обработанных пьес в виде печатных текстов.

Тема 37. Общая характеристика литературного процесса второй половины XIX в.

Общая характеристика литературного процесса второй половины XIX в.

Использование традиционных жанров и форм. Подражательство и формализм в теории и на практике. Мощное влияние ортодоксального конфуцианства, углубление интереса к социальным и патриотическим темам.

Укрепление позиций тунчэнской литературной школы. Деятельность литератора Цзэн Гофаня и его «Семейные поучения». Сохранение авторитета за школой сунской поэзии. Деятельность чанчжоуской школы. Развитие поэтического жанра цы. Социальные мотивы. Пейзажная лирика, путевые зарисовки в стихах. Развитие патриотической темы в творчестве Цзинь Хэ.

Появление иностранной темы как симптом новых веяний. Просветительские идеи в творчестве Хуан Цзуньсяня. Его деятельность как начало новой прогрессивной тенденции в китайской литературе. Демократизация поэтического языка и развитие поэтической формы.

Публицистика и повествовательная проза. Публицистика Фэн Гуйфэня.

Многоглавный роман на языке, близком к разговорному, как основная форма повествовательной прозы. Обращение к историческим лицам и фактам, народным синкретическим верованиям, заимствование элементов фантастики из народной религии.

Развитие жанра героического, или авантюрного романа. Роман Ши Юйкуня «Трое храбрых, пятеро верных». Устная сказовая форма романа, основанного на фольклорных и литературных сюжетах, как специфика художественной поэтики произведения. Дальнейшее развитие судебного романа. Анонимный роман «Дела судьи Пэна» как своеобразное продолжение романа «Дела судьи Ши», относящегося к началу XIX в.

Идеализированный герой. Трафаретное развитие сюжета и единообразная трактовка основных образов.

Любовный роман. Многочисленные подражания «Сну в красном тереме».

Особое место романа Хань Банцина «Жизнеописания цветов на море».

Социальная проблематика, психологичность, усиление индивидуального начала. Использование местного диалекта в диалогах как своеобразный литературный эксперимент. Упадок жанра фантастических романов на фоне развития повествовательной прозы малых форм. Исключительная популярность рассказов о необычайном. Подражания Пу Сунлину, Юань Мэю, Цзи Юню.

Упадок классических жанров драматургии – цзацзюй и чуаньци.

Заимствование сюжетов из предшествующей литературы, пребывание в плену традиционализма и канонизированных форм. Теоретические трактаты и пьесы Ян Эньшоу. Деятельность драматурга Чэнь Ляна. Пьеса «Ласточкина башня». Дальнейшее развитие пекинской музыкальной драмы.

Пополнение репертуара за счет пьес исторического и фантастического содержания, за счет сюжетов средневековых эпопей.

Сосуществование двух тенденций: следование средневековой литературной традиции, консервативной конфуцианской идеологии, а также приверженность к просветительским, прогрессивным взглядам. Постепенное преобладание прогрессивных тенденций в переходный период на рубеже веков.

Дисциплинарный модуль 14.

Тема 38. Китайская литература первой половины XX в.

Трансформация системы литературных жанров в начале XX в.

Вытеснение классических жанров новыми литературными формами.

Развитие прозы на разговорном языке байхуа, публицистики и художественного перевода. Обращение к новым темам, изображению нравов в противовес традиционным книжным сюжетам. Публицистичность и ориентация на реальную жизнь. Злободневность тем, острота поднимаемых вопросов, выбор специальных поэтических средств и приемов, особая стилистика и пафос произведений как художественные средства публицистики. Связь эссеистики и публицистики с деятельностью реформаторов. Отход от строгих эстетических канонов.

Широкая переводческая деятельность как неотъемлемая часть литературы. Особенности раннего художественного перевода.

Развитие иностранной темы в китайской литературе. Роман Цзэн Пу «Цветы в море зла». Новаторство в художественном методе и стилистических приемах. Формирование новых черт в литературе:

преобразование композиционной структуры (отсутствие традиционного пролога и др.), своеобразие повествовательного стиля (совмещение черт художественного и публицистического повествования), усиление авторской роли, новые средства изобразительности.

Тема 39. Жизненный и творческий путь Лу Синя.

Творчество двух выдающихся литераторов XX в. Лу Синя и Лао Шэ как начало нового этапа в развитии китайской литературы.

Жизненный и творческий путь Лу Синя. Социальная направленность творчества. Переводческая и литературоведческая деятельность.

Нравственность как основа произведений Лу Синя. Рассказ «Записки сумасшедшего», повесть «Былое». Сборники рассказов и стихотворений в прозе: «Клич», «Блуждания», «Дикие травы», «Старые легенды в новой редакции». Обличительно-трагическая тема. Авторская позиция.

Психологизм произведений. «Подлинная история А-кью», повесть о душе китайского народа как одно из высших достижений мировой литературы XX в. Героико-иронический тон повествования. Злободневные полемические намеки. Обличительный пафос художественного исследования китайского общества. Двуплановость повести: китайская деревня как модель современного общества. «Акьюизм» как форма утешения в «моральной победе». Гротеск и ирония как художественный метод. Значение творчества Лу Синя. Судьба наследия.

Тема 40. Жизненный и творческий путь Лао Шэ.

Отказ от подражаний литературе на вэньянь, использование нового литературного языка байхуа, основанного на нормах народно-разговорной речи. Влияние иностранной литературы на творческий метод Лао Шэ. Острая социальная направленность произведений. 1930-е гг. как самый плодотворный период в творчестве писателя. Сатирико-фантастический роман «Записки о кошачьем городе». Обличение произвола реакционных властей. Специфика художественного метода. Роман «Рикша» как произведение зрелого мастера прозы. Развитие реалистического метода.

Глубокое понимание общественных противоречий. Прогрессивное значение романа. Роман «Сказители» как форма развития традиционного китайского сказа. Необычная история создания романа. Лао Шэ как представитель критического реализма. Значение творчества Лао Шэ.

Простонародная литература. Характерные особенности сказовой литературы и ее место в жизни Китая. Песенный, поэтический, прозаический сказ. Динамика развития жанров песенно-повествовательной литературы и их влияние на традиционное эстетическое воспитание в китайском обществе.

Творчество Чжао Шули. Рассказ «Женитьба маленького Эр-хэя».

Проблема отцов и детей, протест против многовековых устоев общества.

Народный юмор в повести «Песенки Ли Юцая». Влияние народного сказа.

Развитие традиций Лу Синя.

Сатирическая проза Чжан Тяньи. Отказ от старой традиционной манеры письма, четкая авторская позиция, критическая острота, гражданское мужество, юмористическая и сатирическая направленность как характерные черты произведений Чжан Тяньи. Сатирическая повесть «Записки из мира духов» и рассказы. Влияние творчества средневекового новеллиста Пу Сунлина. Многозначность и многоплановость сюжета, специфичность языка, психологизм.

Дисциплинарный модуль 15.

Тема 41. Китайская литература 1950-1980-х гг.

Поэзия и драматургия первой половины ХХ в. Сосуществование разных направлений и течений. Традиционалисты «сунской школы». Дальнейшее развитие жанра цы. Поэты-реформаторы Тань Сытун, Хуан Цзуньсянь.

Новые темы и объекты изображения, изменения в области строфики и поэтического языка. Влияние поэзии нового стиля (синь ти ши) на творчество представителей нового поколения. Деятельность Южного литературного общества. Патриотическая, гражданская направленность, специфическая поэтическая лексика. Необходимость поиска новых поэтических принципов. Поэзия военных лет – поэзия национальной обороны. Художественные образы. Связь времен.

Сложный период в истории развития китайской драматургии и театрального искусства. Широкая популярность различных видов старой драмы. Огромный репертуар жанра пекинской музыкальной драмы цзинцзюй.

Появление пьес современной тематики. Патриотическая и социальная заостренность исторических пьес. Драмы «Дьявольские огни», «Теплое гнездышко», «Сон о пепелище». Романтическая тональность, утопические идеалы, иностранная тема как яркая особенность многих пьес. Попытки нововведений. Ростки драмы нового типа.

Динамика и многоплановость литературного процесса второй половины ХХ в. Литературная теория и политическая борьба. Тяжелые последствия «культурной революции». «Возвращение» в литературу писателей среднего поколения.

Тема 42. Китайская литература на рубеже XXXXI вв.

Возрождение и развитие реалистической прозы. Правдивая Летопись пережитого. Переосмысление прошлого. Гражданское мужество. Боль и горечь пережитого как постоянная тема современной прозы. Изобилие произведений с одинаковой тематикой. «Литература шрамов» не только как документальное повествование, но и как литература социально-критического направления. Попытка осмысления фактов на более широком материале повседневной действительности. Творчество Шэнь Жун. Новаторство в композиции, сюжетном построении. «Литература дум о прошедшем» как развитие жанра «литературы шрамов». Жанр лирико-публицистической прозы. Психологизм, социально-нравственный и этико-философский анализ действительности. Рассказы и повести Цун Вэйси, Шао Хуа, Ли То, Ван Мэна, Ван Сицзяня, Чжан Канкан, Фэн Цзицая.

Развитие иностранной темы. Роман Цянь Чжуншу «Осажденная крепость». Автобиографичность романа. Летопись жизни так называемой «интеллигентной» части китайского общества. Ирония и сатира как художественные особенности романа.

Творчество Ван Мэна. Автобиографичность прозы. Роман «Метаморфозы, или Игра в складные картинки». Идея несовершенности, дисгармоничности мира. Этнографические, бытовые реалии. Личностная неоднозначность человека. Новшества в трактовке образа героев. Трагическое мироощущение художественного конфликта, многослойность, полифония, ассоциативность изложения. Связь с литературой «потока сознания». Развитие «иностранной»

темы.

Роман Чжан Цзе «Тяжелые крылья». Проблемы экономической реформы и обновления китайского общества. Развитие реалистического метода.

Защита гуманистических идеалов.

Творчество Фэн Цзицая. Влияние русской классики. Цикл повестей и рассказов «Необычайная эпоха». Трагическая тема «культурной революции».

Забота о будущем и ответственность перед историей как основные мотивы повестей «На тропинке, усыпанной цветами», «Крик», «Спасибо жизни».

Тема «трагического десятилетия» в рассказах «Высокая женщина и ее мужкоротышка», «Дилемма», «Итальянская скрипка». Портретная галерея социальных типов. Цикл рассказов из серии лао-шао («стар и млад»).

Лирические миниатюры. Появление «женской темы» в романе «Волшебный фонарь». Повесть «Волшебный кнут» как сплав элементов традиционного китайского авантюрно-рыцарского, бытописательского, фантастического и философского романа.

Поэзия и современный литературный процесс. Этап 1950 –х гг.: пафос интернационализма и социалистических преобразований. Го Можо, Гу Гун, Ли Цзи. Общечеловечность лирики Ай Цина. Естественность языка.

Дискуссия о путях развития поэзии. 1960–1970-е гг.: трагические последствия «культурной революции». Поэзия как рупор официальной пропаганды. «Культовая» поэзия. Отражение каждой новой политической кампании в тематических стихотворных циклах. 1980-е гг.: обличительная поэзия как попытка нравственного преодоления губительных последствий «культурной революции». Пропаганда нового курса «пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто школ». Направление «обличительной литературы» баолу вэньсюэ. Сборник «Стихотворения с площади Тяньаньмэнь». Ростки новой поэзии в атмосфере духовного кризиса. 1990-е гг.: стремление исследовать духовное состояние китайского общества.

Острота постановки проблем, живая мысль, оригинальность поэтического слова, гражданская позиция авторов. Лирика в стихотворном творчестве Ли Ин, Ню Хань, Шу Тин, У Чжаоцян.

Основные литературные течения заключительной четверти XX в. как развитие направлений «литературы шрамов» и «литературы размышлений».

Народные и национальные традиции в «литературе поисков корней».

Трилогия А Чэна «Три царя» – «Царь шахмат», «Царь детей» и «Царь деревьев». Аналогии с советской «деревенской прозой». Повести Гао Сяошэна «Ивы на берегу» и Шэнь Жун «Деревенская тайна». «Литература реформ» как жанр, поддерживаемый официальными китайскими кругами.

Творчество Дэн Гана, Цзян Цзылуна. Производственная повесть « миллионов» Кэ Юньлу. Появление целого ряда произведений об интеллигенции. Формирование образа положительного героя-интеллигента.

Тема молодежи в современной китайской прозе. Повесть «Судьба» Лу Яо и произведение писательницы Лю Сола «У тебя нет выбора». Элементы юмора, сатиры и эротики в современных произведениях. Произведения Чжан Сяньляна «Женщина – половинка мужчины» и «Прости меня, пожалуйста».

Сатирическое звучание повести Чэнь Мяо «Неофициальная история крупного писателя». Реалистический метод и модернизм. Китайский модернизм с элементами фарса и абсурда в произведениях Лю Сола и Шэнь Жун. Дальнейшее развитие реалистического метода в жанрах рассказа, повести и романа. Новый жанр в современной китайской литературе – «роман о чиновничестве» (гуаньчан сяошо). Сатирико-обличительный характер этого жанра, его особенности.

Китаеязычная литература Тайваня и Сянгана. Сосуществование в современном Китае двух разных видов литературы. Элитарная и массовая литературы.

Практикум по переводу № 2.

В соответствии с курсом лекций, темы семинарских занятий предполагают обращение к литературным произведениям разных жанров и различных эпох. На практических занятиях планируется ознакомить студентов с особенностями языка таких важнейших повествовательных жанров литературы Нового и Новейшего времени, как роман, новелла, афоризм цзацзуань, рассказ и повесть.

Рекомендуемые фрагменты предоставляют возможность студентам ознакомиться с текстами знаменитых произведений китайской литературы, написанными в оригинале на старом литературном языке вэньянь, что позволит провести филолого-исторический анализ китайского языка в диахронном аспекте. Актуальное звучание всей подборке текстов придает наличие фрагментов художественной прозы известных произведений классиков китайской литературы XX в. Лу Синя (повесть «Подлинная история А-кью») и Лао Шэ (повесть «Серп луны»), а также отрывков из рассказов выдающегося современного писателя Фэн Цзицая («Высокая женщина и ее муж-коротышка» и «Итальянская скрипка»).

Студентам предлагается осуществить языковой и художественный анализ рекомендуемых фрагментов, а также предпринять попытку собственного художественного перевода следующих произведений:

5. Ши Найань. «Речные заводи»

Отрывки из гл. V («Лу Чжишэнь расправляется с главарем разбойников в деревне Таохуацунь») и из гл. XXI («Cyн Цзян в гневе убивает Янь Поси»).

Источник: Гуревич И. С., Зограф И. Т. Хрестоматия по истории китайского языка III–XV вв. М., 1982. С. 128;129; 131–137.

6. Пу Сунлин. «Рассказы Ляочжая о необычайном»

Новеллы «Красная яшма», «Ван Чэн».

Источники: на письменном языке вэньянь оригинала – Пу Сунлин.

Ляочжай чжии (Рассказы Ляочжая о необычайном). Хэфэй: Аньхуй вэньи чубаньшэ, 2002. С. 71–75; 176–180;

в современном варианте на байхуа – Пу Сунлин. Ляочжай чжии (Рассказы Ляочжая о необычайном). Чэнду: Башу шушэ, 1996. С. 99–108;

189–199.

Подборка лаконичных изречений цзацзуань из антологий IX–XVII вв. Ли Шанъиня, Ван Цзюньюя, Су Ши и Хуан Юньцзяо.

Источники: Гуцзинь шохай (Собрание древних и современных изречений).

Переиздание изречений эпохи Мин материкового Китая 1544 г. Тайбэй, Ивэнь иньшугуань инъинь, 1966; Шофу (Собрание изречений городских предместий). Переиздание изречений эпохи Юань материкового Китая.

Шанхай: Шанъу иньшугуань пайинь, 1927.

8. Лу Синь. Повесть «Подлинная история А-кью»

Фрагменты произведения (гл. 1, 2).

Источник: Чжунхуа сяньдай вэньсюань (Хрестоматия по современной литературе Китая). Шанхай: Шанхай цзяоюй чубаньшэ, 1988. Т. 1. С. 12–22.

9. Лао Шэ. Повесть «Серп луны»

Фрагменты произведения (гл. 1–3).

Источник: Чжунхуа сяньдай вэньсюань [Хрестоматия по современной литературе Китая]. Шанхай: Шанхай цзяоюй чубаньшэ, 1988. Т. 1. С. 520– 522.

10.Фэн Цзицай. Рассказы Фрагменты рассказов «Высокая женщина и ее муж-коротышка» (гл. 1–2) и «Итальянская скрипка» (гл. 2).

Источник: Фэн Цзицай. Гао нюйжэнь хэ тадэ ай чжанфу [Высокая женщина и ее муж-коротышка. Шанхай: Шанхай вэньи чубаньшэ, 1984. С. 1– 3; 79–88].

Афоризмы цзацзуань — оригинальный вид китайской художественной литературы, относящийся к наиболее ранним образцам средневековой прозы и созданный профессиональными литераторами на языке, близком к разговорному. Несмотря на то, что первые сборники афоризмов были созданы еще в эпохи Тан и Сун, начиная с Минского периода, времени расцвета народной литературы, и вплоть до конца XIX в. наряду с развитием романа, драмы и повести литературный процесс сопровождался новым подъемом жанра цзацзуань. Именно поэтому данный жанр представляется справедливым рассматривать в контексте развития литературы Нового времени.

Изречения цзацзуань отличаются своеобразной формой, особой композиционной структурой, своими стилистическими приемами.

Основным отличительным признаком этого жанра является выделение заголовка, представляющего собой тему последующих за ним высказываний, в отдельную строку. Таким образом, под одним заголовком перечисляются ситуации и наблюдения, возникающие у автора при виде и сопоставлении некоторых сходных явлений, что дает повод считать цзацзуань ассоциативными изречениями, ряд которых может быть продолжен сколь угодно долго.

Данный тип изречений характеризуют неожиданность, контрастность переходов от одной темы к другой, что обеспечивает комический и иронический характер изображения действительности, подчас переходящий в эмоциональный план злой сатиры. Ввиду большой насыщенности этнографическими деталями афоризмы цзацзуань представляют не только литературный, но и историко-познавательный интерес, по праву считаясь выдающимся памятником китайской демократической литературы, оказавшим большое влияние на развитие некоторых жанров классической литературы сопредельных стран.

Избранные изречения из первого собрания цзацзуань эпохи Тан.

Избранные изречения из собрания цзацзуань эпохи Сун.

Избранные изречения из собрания цзацзуань эпохи Сун.

Сборник «Второе продолжение цзацзуань»

Избранные изречения из антологии эпохи Мин.

Сборник «Третье продолжение цзацзуань»

Вопросы к экзамену по календарному модулю 2.

жанра повествовательной прозы в эпохи Юань и Мин.

1.Развитие «Народные книги» пинхуа как предшественники романов.

2. Классическая драматургия Китая (Юаньская драма).

3. Ло Гуаньчжун и его историческая эпопея «Троецарствие».

4. Героическая эпопея Ши Найаня «Речные заводи».

5. Героико-фантастическая эпопея У Чэнъэня «Путешествие на Запад».

6. Анонимный роман «Цзинь, Пин, Мэй» – энциклопедия нравов средневекового Китая.

7. Каноны цикла «Сань–бай–цянь» («Три–сто–тысяча») в контексте просветительской литературы старого Китая.

8.Повествовательная проза эпохи Мин–Цин. Расцвет жанра городских повестей хуабэнь.

9. Развитие романа и прозаической эпопеи в эпоху Мин–Цин.

10. Литературная новелла на языке вэньянь. Творчество Пу Сунлина.

11. XVII в. как один из этапов перехода от позднесредневековой литературы к творчеству Нового времени.

12. Продолжение традиций Пу Сунлина. Род прозы малых форм бицзи.

13. Роман как основной прозаический жанр китайской литературы XVIII в. Сатирический роман У Цзинцзы «Неофициальная история конфуцианцев».

14. Цао Сюэцинь и его роман «Сон в красном тереме». Значение романа в китайской и мировой литературе.

15. Китайский афоризм. Глубокие корни афористической словесности.

16. Цзацзуань как особый вид китайских изречений.

17. Повествовательная проза, поэзия и драматургия первой половины XIX 18. Общая характеристика литературного процесса в Китае второй половины XIX в.

19. Трансформация системы литературных жанров в начале XX в.

Вытеснение классических жанров новыми литературными формами.

20. Творчество выдающегося литератора XX в. Лу Синя как начало нового этапа в развитии китайской литературы.

21. Лао Шэ как представитель критического реализма. Значение творчества Лао Шэ.

22. Особенности поэзии и прозы первой половины ХХ в.

23. Динамика и многоплановость литературного процесса второй половины ХХ в. Литературная теория и политическая борьба.

24. Возрождение и развитие реалистической прозы. Новые жанры и основные литературные течения заключительной четверти XX в.

12.Материально-техническое обеспечение дисциплины Для обеспечения дисциплины необходим соответствующий аудиторный фонд, аудио-, видеоаппаратура, мультимедийный проектор, компьютерный класс для проведения всех видов практической дисциплинарной подготовки и итогового контроля.

РЕКОМЕНДАЦИИ ПО ОРГАНИЗАЦИИ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ

СТУДЕНТОВ

Освоение дисциплины «Литература Китая» предполагает модульнорейтинговое обучение, то есть учебный процесс строится по модульному принципу, и успеваемость студентов оценивается по рейтинговой системе. В объем дисциплины в обязательном порядке включаются часы на выполнение аудиторной работы, самостоятельной работы студентов и подготовку к контролю знаний.

Рабочая программа структурируется по календарным и дисциплинарным модулям, указываются наименования тем, входящих в каждый дисциплинарный модуль, и общий объем часов по видам учебных занятий и самостоятельной работы. Из общего объема часов, предусмотренных в рабочем учебном плане на проведение практических занятий, выделяется время в конце каждого дисциплинарного модуля для проведения промежуточного контроля знаний, а также время для проведения итогового контроля – подведения итогов текущей работы и промежуточных контролей по дисциплинарным модулям.

Рейтинговая система оценки качества учебной работы студентов Рейтинговая система оценки успеваемости студентов обеспечивает объективный и комплексный подход при оценивании знаний, позволяет усилить мотивацию учебной деятельности путем более четкой дифференциации оценки результатов учебной работы каждого студента, уменьшить влияние субъективных факторов со стороны преподавателя, что способствует повышению качества обучения.

Студент своевременно информируется преподавателем об изменении своего рейтинга, что является одним из основных факторов активизации его самостоятельной работы.

Результаты всех видов учебной деятельности студентов оцениваются рейтинговыми баллами. Максимальное количество их равно 100. Для получения положительной оценки необходимо набрать не менее 60 баллов.

При изучении студентом учебной дисциплины рейтинговые баллы распределяются по дисциплинарным модулям в зависимости от их значимости и трудоемкости. Рейтинговая оценка по дисциплинарному модулю складывается из количества баллов, набранных за текущую работу и полученных при промежуточном контроле.

По результатам текущей работы по дисциплине в течение всех дисциплинарных модулей студент должен набрать от 40 до 60 баллов, по промежуточным контролям – от 20 до 40 баллов. Сумма минимальных границ диапазонов всех дисциплинарных модулей должна составлять баллов, а максимальных – 100 баллов.

В рабочей программе по дисциплине определяются виды текущей работы и формы проведения промежуточных контролей, диапазоны рейтинговых баллов дисциплинарных модулей, с выделением баллов за текущую работу по видам и промежуточные контроли. При распределении баллов по видам текущей работы учитывается количество практических занятий, степень сложности учебного материала.

В течение дисциплинарного модуля преподаватель проставляет баллы за все виды текущей работы в журнале оценки знаний студентов. После окончания дисциплинарного модуля в журнале оценки знаний студентов преподаватель выставляет суммарные баллы за текущую работу и промежуточный контроль. Дисциплинарный модуль считается изученным, если студент набрал количество баллов согласно установленному диапазону.

За активность на занятиях студенту может быть добавлено до 3 баллов в каждом дисциплинарном модуле.

За нарушение сроков выполнения текущей работы по видам, за отказ отвечать на практических занятиях и т. д. студент получает «штрафы» в виде уменьшения набранных баллов Размер штрафов устанавливается в пределах баллов, начисляемых за соответствующий вид текущей работы. Неявка на практические занятия и на промежуточный контроль (отказ от него) оценивается нулевым баллом. При проведении промежуточного контроля преподаватель имеет право добавить вопросы по пропущенным студентом темам занятий дополнительно к общему для всех варианту заданий.

Студент, не изучивший дисциплинарный модуль, допускается к изучению следующего дисциплинарного модуля. Если студент не изучил дисциплинарный модуль по уважительной причине, то ему предоставляется возможность добора баллов. Если студент не изучил дисциплинарный модуль без уважительной причины, то ему предоставляется возможность добора баллов только с разрешения преподавателя. Студент обязан отчитаться по задолженностям за дисциплинарные модули (по отдельным темам дисциплины) во время текущих консультаций или дополнительных занятий по добору баллов до итогового контроля. Для дополнительных занятий преподавателям выделяется время в соответствии с утвержденным нормативом. Расписание для дополнительных занятий по добору баллов с закреплением аудиторий составляется учебным отделом по согласованию с преподавателями.

Изучение учебной дисциплины сопровождается практическими занятиями.

На последнем практическом занятии проводится итоговый контроль. Во время итогового контроля преподаватель подводит итоги текущей работы и промежуточных контролей по дисциплинарным модулям, объявляет студентам общее количество набранных баллов.

Если студент желает повысить рейтинговую оценку по дисциплине, то он обязан заявить об этом преподавателю на итоговом контроле.

Дополнительная проверка знаний осуществляется преподавателем в течение недели после итогового контроля, при этом преподаватель должен ориентироваться на те темы дисциплины, по которым студент набрал наименьшее количество баллов. Полученные баллы учитываются при определении рейтинговой оценки. Если студент во время дополнительной проверки знаний не смог повысить рейтинговую оценку, то ему сохраняется количество баллов, набранных ранее в течение календарного модуля.

Для получения зачета по дисциплине сумма баллов студента по дисциплине за весь срок обучения должна быть 60 и более баллов при условии изучения всех дисциплинарных модулей.

Для получения экзаменационной оценки (или дифференцированного зачета) сумма баллов за дисциплинарные модули должна составлять от 60 до 72 баллов для оценки «удовлетворительно», 7386 баллов для оценки «хорошо», 87100 баллов для оценки «отлично».

Студенту, не набравшему минимального количества рейтинговых баллов в календарном модуле (60) до итогового контроля, т.е. получившему «неудовлетворительно», предоставляется возможность добора баллов по дисциплинарным модулям в течение двух недель после окончания изучения дисциплины.

Если в течение двух недель студент не набрал необходимого количества баллов для получения положительной оценки, то назначается комиссия по приему академических задолженностей с обязательным участием заведующего кафедрой, срок ликвидации академических задолженностей – январь и июнь текущего учебного года. Результаты ликвидации академических задолженностей также оцениваются в рейтинговых баллах по принятой шкале.

Рейтинговая оценка по дисциплине – это оценка знаний студентов, которая складывается из количества баллов, набранных за текущую работу и полученных при промежуточных контролях по совокупности дисциплинарных модулей. Максимальный рейтинг по дисциплине – баллов, соответствует 100% освоения студентом всех видов работ на высоком качественном уровне.

Текущая работа – постоянно накапливаемая оценка результатов обучения студента непосредственно в процессе освоения дисциплины, формируемая из оценок таких элементов, как: а) посещаемость занятий (отношение посещенных занятий к их общему количеству); б) успеваемость на занятиях, оцениваемую через: активное участие в ходе занятия; результаты подготовки домашнего задания; высокое качество выполнения поставленных задач; способность самостоятельно и в отведенный срок решать новые задачи;

Максимальное число баллов за текущую работу варьируется в пределах от 40 до 60 баллов и не должно превышать 60% общего рейтинга.

Промежуточный рейтинг определяется в процессе промежуточного контроля (самостоятельные, контрольные работы, коллоквиумы) по итогам освоения каждого модуля. Основная цель каждого промежуточного контроля – мониторинг успеваемости, принятие корректирующих воздействий по улучшению качества образования.

Максимальное число баллов, присваиваемых за все формы промежуточного контроля в процессе обучения, от 20 до 40 баллов и не должно превышать 40 % общего рейтинга.

Система штрафов и бонусов Для дополнительной мотивации студентов возможно использование системы штрафов за непосещение занятий и пассивное участие в образовательном процессе, несвоевременную сдачу выполненных заданий, и бонусов за повышенную активность, а также другие особые достижения в процессе обучения.

За пропуски занятий – минус N баллов, где N – количество пропущенных академических часов.

За несвоевременную сдачу выполненных заданий – минус 3 балла максимум (в дисциплинарном модуле) За повышенную активность, а также другие особые достижения в процессе обучения до 3 баллов максимум (в дисциплинарном модуле) При этом максимально возможная сумма штрафных/бонусных баллов, уменьшающих/увеличивающих текущий рейтинг студента, не должна превышать 10% общего рейтинга.

В течение всего семестра ведется раздельный учет успеваемости по видам работ (самостоятельная, аудиторная). При этом успеваемость может фиксироваться в классических оценках, а текущий рейтинг успеваемости – в баллах – определяется как среднее арифметическое оценок, полученных на проведенных ранее занятиях. Минимальное количество оценок, обязательное к получению каждым студентом в каждом конкретном модуле по видам работ, определяется учебным планом. При невыполнении студентом нормы по количеству набранных оценок, недостающие оценки заменяются цифрой 2.

При использовании модульно-рейтинговой системы оценки успешно освоившим дисциплину считается студент, набравший более 60% максимально возможного рейтинга.

Если студент по результатам обучения в семестре набрал менее 60% максимального рейтинга, то он считается задолжником по данной дисциплине.

Итоговая рейтинговая оценка по дисциплине – это интегрированная оценка знаний студентов по дисциплине за все календарные модули, в течение которых она изучалась. Если дисциплина изучается в течение только одного календарного модуля, то итоговая рейтинговая оценка по дисциплине совпадает с рейтинговой оценкой по дисциплине в календарном модуле.

Итоговая рейтинговая оценка студента по дисциплине рассчитывается как средневзвешенное количество баллов, набранных студентом при изучении дисциплины в течение всех календарных модулей, отведенных на изучение данной дисциплины:

где РДj – итоговая рейтинговая оценка студента студента по j-ой дисциплине;

n – количество календарных модулей, отведенных на изучение данной дисциплины;

Bij – количество баллов, набранных студентом при изучении j-ой дисциплины в i –ом календарном модуле;

Kij – число кредитов по j-ой дисциплине в i –ом календарном модуле.

Если дисциплина рассчитана на один календарный модуль, то рейтингом студента по дисциплине является рейтинг студента, набранный в течение календарного модуля.

Рейтинг студента по календарному модулю рассчитывается как средневзвешенное количество баллов, набранных студентом при изучении всех дисциплин календарного модуля:

где РМi – рейтинг студента в i-ом календарном модуле;

m – количество дисциплин, изучаемых в i-ом календарном модуле.

В расчете рейтинга не учитываются факультативные дисциплины и дисциплины, изучаемые сверх рабочего учебного плана по специальности (направлению).

ПРИМЕРНОЕ РАСПРЕДЕЛЕНИЕ РЕЙТИНГОВЫХ БАЛЛОВ

ПО ДИСЦИПЛИНЕ

Дисциплинарный Текущая Промежуточный всего модуль № Контрольная работа 3- модуль № работа Контрольная работа 3- модуль № работа Контрольная работа 3- модуль № Контрольная работа 3- работа модуль № работа работа Контрольная работа 3- модуль № Контрольная работа 3- модуль № Контрольная работа 3- работа практикум № Календарный модуль модуль № работа Контрольная работа 3- модуль № Контрольная работа 3- Самостоятельная работа модуль № работа работа Контрольная работа 3- модуль № Контрольная работа 3- работа работа модуль № Контрольная работа 3- модуль № Контрольная работа 3- модуль № работа работа Контрольная работа 3- модуль № работа работа Контрольная работа 3- практикум №

СООТВЕТСТВИЕ РЕЙТИНГОВЫХ БАЛЛОВ И АКАДЕМИЧЕСКОЙ ОЦЕНКИ

БАНК ОБУЧАЮЩИХ МАТЕРИАЛОВ

ЗАДАНИЯ ДЛЯ САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ РАБОТЫ

Календарный модуль 1.

Дисциплинарный модуль 1.

К теме: «Мифы и легенды Китая»

В ИЗУЧЕНИЕ МИФОЛОГИИ ВОСТОЧНОЙ АЗИИ

Долгое время мифология Китая и Восточной Азии в целом оставалась мало известной в России. Помимо книги С. М. Георгиевского «Мифические воззрения и мифы китайцев», вышедшей 1892 г., вплоть до середины следующего столетия не было создано ни одного монографического исследования на русском языке. Однако «отложенный спрос» на исследования по мифологии сменился бурным ростом изысканий в данной области во второй половине XX в. Здесь следует упомянуть значительные работы таких авторов, как Н. Т. Федоренко, И. С. Лисевич, Л. С. Васильев, Э. М. Яншина, В. В. Евсюков, Д. В. Деопик, А. М. Решетов. Однако особое место в этом важнейшем направлении по изучению духовной культуры региона принадлежит трудам Б. Л. Рифтина. С учетом той важной роли, которую материалы по мифологии играют в исследовании религиозных культов (как в содержательном, так и в обрядовом плане), мы предлагаем на страницах данного тематического издания краткий историографический обзор творчества ведущего отечественного специалиста по проблемам китайского фольклор, уделив при этом особое внимание его последним крупным публикациям, изданным на китайском языке и потому недостаточно известным в нашей стране.

В одной из статей Б. Л. Рифтин сравнивает изучение древних мифов с работой археолога и реставратора, которые сначала выявляют фрагменты реальности, а затем реконструируют по ним культуру общества, существовавшую много веков назад [Рифтин, 1987, с. 379]. Это сопоставление имеет для автора не только образное, но и методическое значение, поскольку в своих изысканиях он использовал как всю совокупность письменных и архивных источников, так и новые фольклорные материалы, собранные в ходе полевых экспедиций. Еще в студенчестве он начинает записывать сказки и предания дунган (потомков китайских мусульман-хуэй, переселившихся в Среднюю Азию); впоследствии эти записи составили основу для фундаментального издания в серии «Сказки и мифы народов Востока», в котором оригинальные тексты сопровождаются глубоким анализом сюжетов с широким привлечением сопоставительных материалов [Дунганские народные сказки, 1977]. В настоящее время готовится китайское издание этой книги, поскольку в самом Китае немногие ученые осуществляют подобные сравнительные исследования.

Во время стажировки в Пекине (1965–1966 гг.) Рифтин изучал тексты сказителей-шошуды, исполнявших варианты исторической эпопеи «Троецарствие», подчас существенно отличавшиеся от опубликованного текста. В результате ему удалось не только проследить генетические связи между устной и письменной литературой, но и показать устойчивое взаимодействие этих двух видов художественного творчества на протяжении древности, средневековья и Нового времени. Впервые в мировой науке он описал структуру китайского прозаического сказа и разработал методику сопоставления сказа с романом.

Комплексное изучение книжных и устных вариантов позволило Б. Л.

Рифтину наметить решение т. н. проблемы эпоса в Китае. Действительно, в китайском фольклоре нет единого цикла, построенного вокруг подвигов одного героя, однако многочисленные эпические мотивы, как в фольклоре, так и в письменной литературе и в драме, в совокупности выполняли те же функции, что и развитый эпос Европы и Центральной Азии. Именно Рифтин поставил вопрос о развитии эпоса в китайском фольклоре и показал, что эпические сказания прошли в Китае путь от исторических преданий к развитым формам сказа «взаимодействуя на всех этапах развития с книжной, особенно исторической литературой, в свою очередь, испытывавшей постоянное влияние устной традиции» [Рифтин, 1970, с. 8].

В то же время, от информаторов из Внутренней Монголии, где существовала собственная богатейшая эпическая традиция, Б. Л. Рифтин и его коллеги в 1970-е гг. записали «книжные сказания» (бэнсэн улигэр), в которых народные сказители использовали сюжеты классических китайских романов – как непосредственно, так и в различных переложениях [Неклюдов, Рифтин, 1976].

В ходе командировки во Вьетнам (1987 г.) Б. Л. Рифтину удалось выявить архаичные варианты мифа о Ны Оа (Нюй-ва) и связать их с культом женского божества и обрядами повышения плодородия полей, практиковавшимися в сельских районах вплоть до современности [Рифтин, 1988б]. Такое комплексное использование различных видов источников (нарративных, фольклорных, этнографических) способствует более полному раскрытию содержания традиционной духовной культуры и ее влияния на современное общество.

При всей широте научных интересов Б. Л. Рифтина их основу составляет именно изучение китайских мифов. В этом видится сознательный выбор ученого, оценившего уникальность китайской ситуации в данной области духовной культуры и ее значение для развития сравнительного исследования мифологии в целом. Из-за конфуцианского рационализма древнекитайская мифология сохранилась хуже, чем индийская или греческая, поэтому ее основные сюжеты необходимо реконструировать, в т. ч. с привлечением археологических данных (напр., находок в ханьских могилах Мавандуй и т.

п.) [Рифтин, 1988а, с. 14–16]. Но у данного явления была и оборотная сторона, благоприятствовавшая исследователям. Развитая письменная традиция Китая донесла до наших дней многочисленные мифологические подробности, которые у большинства народов оказались утерянными или существенно деформированными в ходе исторического развития.

Добросовестные китайские историографы стремились фиксировать явления во всей полноте, даже если истинный смысл описанного оставался для них непонятным. Тем самым, обилие письменных источников обеспечивало полноту данных, невиданную для большинства других этносов. И, одновременно, почитание традиций обеспечивало сохранение мифологических сюжетов в фольклоре, религиозных ритуалах. обрядах, произведениях искусства, которые дошли до наших дней и, отчасти, продолжают воспроизводиться на современном этапе, что позволяет реконструировать утраченное значение исходных мифологем.

Механизмы воздействия мифологии на общественное сознание Б. Л.

Рифтин детально исследовал на примере способов изображения персонажей в классической китайской литературе. Он показал, что «у истоков литературного образа стоит изображение, складывающееся еще в период активного мифотворчества» [Рифтин, 1979, с. 306]. В народной литературе XII–XIV вв., которая восходит к устному эпическому творчеству, портреты героев строятся по тому же принципу, что и древнейшие мифологические изображения первопредка, связанные с тотемическими верованиями. Черты «звериного облика» переходят в романы-эпопеи средневековья, хотя уже воспринимаются как метафоры; эта традиция сохраняется и при переходе к литературе Нового времени.

В обобщающей статье для энциклопедии «Мифы народов мира»

Б. Л. Рифтин представил не только все многообразие персонажей и сюжетов древнекитайской мифологии, но и показал, как они участвовали в формировании своеобразной религиозной (буддистской и даосской) и поздней народной мифологий, а также их воздействие на художественную культуру [Рифтин, 1980]. Обращаясь к методикам сравнительного анализа, он уделяет особое внимание общим темам в мифологии китайцев и соседних народов [Рифтин, 2007].

Особое место в научном творчестве Б. Л. Рифтина заняло изучение фольклора тайваньских аборигенов. Первые этнографические материалы «Экскурсии на Формозу» опубликованы российским моряком П. Ибисом на страницах «Морского сборника» еще в 1876 г. Среди последующих исследователей истории и культуры аборигенов Тайваня следует назвать А. Мольтрехта, Н. В. Кюнера, Н. А. Невского, Р. Ф. Итса, Г. Г. Стратановича, М. О. Чигринского, С. Кучеру. В сфере же исследования мифологии и фольклора лидирующие позиции, причем в мировом масштабе, принадлежат Б. Л. Рифтину, который в течение семи лет вел полевые разыскания на острове. Он руководил большим исследовательским проектом «Сбор и сравнительное изучение фольклора аборигенов Тайваня». В самом этом факте можно видеть признание выдающихся достижений и большого потенциала российского ученого, поскольку именно его один из престижных университетов пригласил для преподавания и изучения мифологии Китая. В ходе экспедиционных исследований удалось зафиксировать много новых легенд и мифов (около 150 у представителей бунун, еще 40 – у народа атаял), в т. ч. очень архаичный пласт, без последующих наслоений. По мнению Б. Л.

Рифтина, эти сказания еще более архаичны, чем мифы эскимосов, чукчей, индейцев и народов Пасифики; они подтверждают связи древнейшего коренного населения острова как с материком, так и с Филиппинами (см. [Лю Ядин, 2006]). За период 1990-х – начала 2000-х гг. Рифтин издал более десятка книг и обзорных статей по указанной проблеме, выступил с обобщающими докладами на самых престижных международных конференциях, разработал курс по литературе тайваньских аборигенов, прочитанный в университетах Цзинъи и Цинхуа (Тайвань), а также в Оксфорде [Янь Годун, 2001]. Монография «Мифы и рассказы о злых духах:

сравнительное изучение мифов и сказок аборигенов Тайваня», представляет собой наиболее масштабную работу по теме за весь почти полуторовековой период исследования. Неслучайно она вышла двумя изданиями (в Тайчжуне в 1998 г. и в Пекине в 2001 г.), объединив, таким образом, ученых по обе стороны Тайваньского пролива.

Широта охвата оригинального материала отразилась в структуре книги, о чем свидетельствуют названия отдельных глав, например, «От Амура до Тайваня – сравнительное изучение мифов о стрельбе в солнца», «От Алтая до Тайваня – предания о потерянной письменности», «От древней Греции до Тайваня – сравнительное изучение мифов о племенах женщин». Особого внимания заслуживают разделы, посвященные сказкам, поскольку именно Б. Л. Рифтин впервые выделил эту категорию фольклорных произведений у тайваньских аборигенов.

Наибольшее разнообразие сюжетов и вариантов представлено антропогоническими и связанным с ними космогоническими мифами. В тех случаях, когда удается локализовать сюжет (например, о том, что небо поднялось высоко над землей, потому что в него ударяли ручками пестов при обрушивании зерна), он оказывается тесно связанным как с островной, так и материковой частями Юго-Восточной Азии, а также с Южным Китаем.

Это еще раз подтверждает правомерность концепции существования в древности обширной зоны этнокультурного взаимодействия – «прото-ЮгоВосточной Азии» («Аустрии»), на севере достигающей Янцзы [Деопик, 2002, с. 71, 72]. В ее пределах происходило формирование многочисленных аустрических (австронезийских и австроазиатских) народов. Некоторые лингвисты (например, Р. Бласт) считают, что центр формирования этих народов приходился на район южной части китайской пров. Юньнань – Северную Бирму; и Б. Л. Рифтин склонен согласиться с этой точкой зрения, исходя из данных мифологии. Мы предлагаем подкрепить эту масштабную гипотезу соображениями о связях австронезийского (тайваньского) и тибетского фольклора, которые могли осуществляться в указанном районе ([Азаренко, Комиссаров, 2005]).

Любопытный материал для размышления дает сюжет о рождении человека из керамического сосуда у пайвань и рукаи. У них описан обычай почитания сосудов, которые делятся на мужские и женские. Отмечен он также у бунун, ямэй, некоторых общин пинпу, но без соответствующего «мифологического сопровождения». Гипотеза о том, что антропоморфный орнамент на древней китайской керамике иллюстрирует представление о сосуде как вместилище душ предков (или духа зерна), как замечает Б. Л. Рифтин, не подтверждается выявлением на материке мифов о происхождении человека из сосуда. По той же причине невозможно однозначно интерпретировать захоронения в сосудах в неолите Северного Китая как воплощение идеи о будущем возрождении. А для ранних культур Тайваня, обладающих указанным мифом, такой обряд не выявлен. Данный пример хорошо иллюстрирует сложность взаимоотношений между мифом и ритуалом, нелинейный их характер.

Заслуживает внимания сюжет о происхождении человека от насекомого, записанный у бунун. Наиболее широко он представлен на островах Южных морей, встречается в Индонезии и у индейцев Южной Америки; но отсутствует у народов материкового Китая. Не исключено, что данный, несомненно, архаичный вариант был вытеснен на материке другими, более развитыми, и сохранился лишь в сравнительно изолированных сообществах.

В частности, культовое отношение к насекомым реконструируется археологами на основе неолитических находок в Южной Маньчжурии [Алкин, 2007, с. 67-71]. Эта общая черта на севере и юге Западной Пасифики пополняет ряд доказательств тесных связей между регионами в эпоху неолита и палеометалла, осуществлявшихся вдоль т. н. восточного меридионального пути; при этом Тайвань оказался важным связующим звеном на древних транзитных маршрутах (см.: [Комиссаров, Азаренко, 2003]).

Одним из наиболее ярких свидетельств существования таких межкультурных коммуникаций явилось распространение в приморских районах мифа о множественности солнц и уничтожении лишних с помощью стрельбы из лука. Б. Л. Рифтин показал существование общей мифологемы «лишних» вредоносных солнц, с которыми боролись разными средствами (с помощью шеста, ножа и даже заклинания). Такие представления могли иметь общетипологический характер, выражая идею борьбы человека с природными стихиями. Они прослеживаются в фольклоре многих народов на всех континентах; однако в варианте «стрельбы в солнце» такие предания концентрируются вдоль западного побережья Тихого океана. В самом Китае классический персонаж такого мифа, стрелок Хоу И оказывается «пришельцем», по мнению многих ученых, связанным с древними племенами дунъи восточного побережья Китая, для которых археологи и антропологи отмечают выраженные «прото-малайско-полинезийские»

черты. Поэтому представляется возможным связать распространение данного сюжета с перемещением или влиянием австронезийских (возможно, шире – аустрических) народов.

Еще один сюжет, распространенный от Южной Сибири и Амура до Тайваня, – «утрата» письменности бесписьменными народами. В ходе обзора мифов гиляков и тунгусов, айнов, орочей, якутов, тюрок Алтая, народов Южного Китая и Юго-Восточной Азии, предпринятого Б. Л. Рифтиным, выявляются общие мотивы таких сказок. Этот сюжет явно позднего происхождения возникает как идеологическая реакция на знакомство с феноменом письменности и носит своеобразный культурнокомпенсаторный характер (что особо заметно в преданиях пуюма).

Именно Б. Л. Рифтин впервые выделяет сказки аборигенов как особый тип фольклора. В соответствии с положениями теории структурной фольклористики, они разделены на два основных типа: архаические, еще не окончательно разошедшиеся с мифами, и классические волшебные.

Б. Л. Рифтин характеризует архаические сказки как играющие функцию разъяснения основополагающих явлений мира в ходе рассказа о событиях, имеющих значение для отдельного человека, а не для всего социума (разного уровня – от племени до всего человечества), как это имеет место в мифах. Так, сюжет об обращении сестер в разных птиц носит не мифологический, а сказочный характер: это рассказ о судьбе детей, а не о происхождении птиц, тогда как в мифах речь идет о глобальных явлениях, к числу которых трудно отнести появление двух видов маленьких птиц.