«СОДЕРЖАНИЕ Содержание 3 ИСТОРИЯ Турицын И.В. К вопросу о характере Кавказской войны 5 Гюнтекин Наджафли Восточная политика Екатерины II и попытки создания армянского государства на Южном Кавказе (60-80-e гг. XVIII в.) ...»

Бурнашев тут же предложил Ираклию II во главе 2-3 тысячного конного войска, совместно с русскими батальонами, выступить по правому берегу Куры в направлении Гянджи. Поход этот предпринимался с тремя целями. Вопервых, пресечь давнее желание газахцев, являвшихся мусульманскими подданными Ираклия II, переселиться во владения карабахского хана. Вовторых, уговорить Фатали хана выступить против Ибрагимхалил хана, с тем, чтобы устрашить его. И, наконец, важная цель состояла в том, чтобы помочь «сыгнакским армянам», которые через своих представителей просили о помощи [15, дел.416, ч.2, л.30-31; 3, с. 183].

Ираклий II, рассчитывая подчинить себе Гянджинское ханство, а также устрашить Ибрагимхалил хана и заставить его отказаться от планов относительно Иреванского ханства, немедленно принял это предложение.

Сообщение о том, что 26 июля 1500 семейств из Газаха, вместе со своим правителем покинув родные места, направились в Карабах, заставило грузинского царя поспешить с походом. В дальнейшем, 2 августа грузинский принц Юлон сообщал, что газахцы, объединившись с шамшаддильцами, вместе с Джавад ханом отправили послание к своим землякам, призывая последовать их примеру и тоже переехать. Это стало для Ираклия II удобным предлогом для похода в Гянджу. Нужно было вернуть газахцев и шамшадддильцев обратно, потому что потеря многочисленных подданных наносила царству серьезный удар [3, с. 184].

Ираклий II вместе с С. Бурнашевым и первым русским батальоном выступил из Тифлиса 12 августа. Через 4 дня у реки Акстафа они соединились со вторым батальоном и грузинским войском под командованием сына Ираклия II царевича Юлона. 17-18 августа к ним примкнули новые грузинские отряды численностью до 2 тысяч. Тем временем, Ираклий II отправил своего представителя к Фатали хану Губинскому с известием, что он уже выступил в сторону Гянджи [15, оп.462. ч.2, л.59-59; 3, с. 184].

3 сентября войска под командованием Ираклия II и С. Бурнашева вновь двинулись в путь и через два дня подошли к окрестностям Гянджи. Они расположились лагерем в северо-западной стороне от города. Между тем, Фатали хан прислал сообщение о том, что ему пришлось вернуться назад из-за угрозы нападения на его владения аварского Омар хана. Так же поступил и нухинский (шекинский – Г.Н.) хан [15, док.416. ч.2, л.100-102; 3, с. 184-185].

ИСТОРИЯ

Между тем, Ибрагимхалил хан, узнав о приближении к Гяндже Ираклия II и русских войск, и выяснив, что, находившиеся в его подчинении христианские мелики поддерживают сношения с Россией, вызвал к себе мелика Межлума и мелика Абова [16 т.II, с. 194]. Но они не только проигнорировали требование Ибрагимхалил хана, а, напротив, убив караульных, бежали, и вместе со своими людьми укрепились в крепости Гюлистан вблизи Гянджи [3, с. 185; 11, с. 79].

13 сентября в военный лагерь Ираклия II и С. Бурнашева, расположенный у Гянджи, прибыл нарочный от этих меликов, сообщивший, что мелики готовятся выступить против Ибрагимхалил хана и просят о военной подмоге.

Любопытно, что мелики просили грузинского царя помочь им вместе с подданными переселиться из Карабаха в его владения [16 т.II, с.194; 11, с.79После провала попыток получить помощь от губинского и шекинского ханов, для Ираклия II основанием для выступления против Карабахского ханства стало обращение христианских меликов. Оно было подходящим предлогом для осуществления «крестового похода» против Карабахского ханства объединенными силами.

Однако в процессе подготовки к походу 19 августа С. Бурнашев получил приказ П.С. Потемкина о немедленном выводе русских войск из Грузии.

Противоречия между Россией и Османской империей привели к тому, что в 1787 г. разразилась новая русско-османская война. В условиях войны пребывание двух русских батальонов в Грузии было нецелесообразным.

Ведение военных операций малыми силами на Южном Кавказе против турок не имело значительного эффекта, наоборот, это могло создать лишь дополнительные трудности.

На сей счет русский дипломат С. Воронцов в своем письме от 16 августа писал графу А. Румянцеву: «Я не понимаю, почему мы заинтересованы поддерживать этих грузин; но то, что я понимаю с военной точки зрения, так это расположение этих мест, отделенных от России ущельями, более труднопроходимыми, чем Альпы; что безответственно избрали единственное место, где мы всегда должны быть биты, сколько бы мы не расходовали людей и денег, что мы создаем благоприятные условия для турок и приучим их больше не бояться нас» [11, с. 80].

Русские и грузинские войска расположились лагерем в двух верстах южнее Гянджи. Тут С. Бурнашев и объявил Ираклию II о приказе вывести русские войска, но тот добился разрешения на то, чтобы еще на 3 дня задержаться у Гянджи [3, с. 187; 11, с. 80]. Видимо, Ираклий II, который на протяжении всего своего правления пытался захватить западные области Азербайджана, не хотел так просто упускать создавшийся для этого благоприятный момент.

В ночь с 13 на 14 сентября объединенные силы, под предлогом обращения к ним христианских меликов, напали на Карабахское ханство. Г.П.

Бутков пишет по этому поводу: «Ираклий II направил на Карабахское ханство

ИСТОРИЯ

4-х тысячное войско, которое возглавляли князь Орбелиани и царевич Юлон вместе с христианскими меликами, … они одержали вверх и захватили до пленных» [16, т.II, с. 194-195; 11, с. 81].

Воодушевленный этой победой Ираклий II стал просить полковника С.

Бурнашева остаться еще хотя бы на 5 дней, но, получив решительный отказ, вынужден был отозвать войска обратно в лагерь. Между тем, христианские мелики, проведав о победе объединенных войск над Ибрагимхалил ханом, вышли из крепости и со своими отрядами совершили набег на окрестности Шуши. Захватив много пленных, а также богатую добычу, они вернулись назад и стали делать приготовления, чтобы удалиться из Карабаха вместе со своими подданными [16, т.II, с. 194-195; 11, с. 81]. Однако уход русских войск расстроил планы меликов о нападении на Карабахское ханство. Мелик Абов и мелик Межлум, добравшись 17 сентября до лагеря объединенных сил близ Гянджи, стали упрашивать С. Бурнашева задержаться здесь еще на 12 дней, но получили отказ [16, т.II, с. 188; 11, с. 81].

Спустя несколько месяцев мелики Абов и Межлум писали Г.А.

Потемкину, что, находясь в Шуше под надзором, услышали о походе Ираклия II на Гянджу. Это их очень обрадовало, и они бежали в свои крепости, а потом отправили посыльного к Ираклию II с просьбой помочь переселить из Карабаха в Грузию подданных, включающих до 12 тысяч семей [3, с. 185].

Анализ писем показывает, что они носят тенденциозный характер.

Данные в них заведомо преувеличены. Однако армянские авторы охотно апеллируют к этим данным, пытаясь выдать все христианское население области за армян и таким образом искусственно увеличить численность армянского контингента. Если армяне в действительности располагали тысячным войском, как об этом сообщается в письмах, на которые ссылаются армянские авторы, то зачем надо было просить помощь у России. Почему армяне, имеющее столь многочисленное войско, ждали помощи от России?

(Напомним, что общая численность войск всех ханств Северного Азербайджана едва достигала 100 тысяч). Возникает логичный вопрос: почему столь многочисленное войско христианских меликов Карабаха не могло противостоять 15 тысячному войску карабахского хана?

Первые наиболее достоверные данные о численности населения карабахских меликств представлены в камеральной переписи 1823 года, осуществленной в связи с ликвидацией Карабахского ханства. Согласно той переписи, во всей Карабахской провинции было зарегистрировано 18 тысяч семейства, из которых на долю всех 5 меликств приходилось всего 1 тысяча семейств, или же 8,4% от общего числа семейств [17].

После начала новой русско-турецкой войны (1787-1791) русские войска были отозваны на Кавказскую линию и покинули территорию Азербайджана.

18 сентября объединенные силы выступили в обратный путь, а христианским меликам пришлось последовать за ними [16, т.II, с. 188; 11, с. 81]. Таким образом, планы Российской империи при помощи армянских меликов завоевать

ИСТОРИЯ

прикаспийские области, ликвидировать Губинское ханство, а на землях Карабахского, Карадагского, Иреванского ханств и прочих азербайджанских областей создать «Албанское царство» и «Армянское государство» потерпели неудачу.

1. Величко В.Л. Кавказ. Русское дело и междуплеменные вопросы. - СПб., 1904.

2. Собрание актов, относящихся к обозрению истории Армянского народа. Ч.II. - М., 1838.

3. Иоаннисян А.Р. Россия и армянское освободительное движение в 80-х г.

XVIII века. - Ереван, 1947.

4. Наджафли Г. Азербайджан в XVIII-XIX веках. - Бишкек, 2010.

5. История армянского народа// Под ред. М.Г. Нерсисян. - Ереван, 1980.

6. Из истории вековой дружбы. - Ереван, 1983.

7. Армяно-русские отношения в XVIII веке. 1760-1800 гг. Сб. документов. Т.IV. - Ч.II. - Ереван, 1990.

8. Бакыханов А.А. Гюулистан и-Ирам. - Баку, 1925.

9. Петрушевский И.П. Очерки по истории феодальных отношений в Азербайджане и Армении в XIX - начале XX вв. - Л., 1949.

10. Qarabanamlr. I kitab. - Bak, 1989.

11. Ncfli G. Azrbaycan xanlqlarnn Osmanl dvlti il siyasi laqlri (XVIII srin II yars). - Bak, 2002.

12. Абдуллаев Г.Б. Азербайджан в XVIII веке и взаимоотношения его в Россией.

- Баку, 1965.

13. Жигарев С. Русская политика в восточном вопросе. - Т.I. – М., 1896.

14. Маркова О.П. Россия, Закавказье и международные отношения в XVIII в. – М., 1966.

15. РГВИА (Российский Государственный Военно-Исторический Архив), ф.52.

16. Бутков П.Г. Материалы для новой истории Кавказа с 1722 по 1802 г. - Ч.IIII. - СПб., 1869.

17. Описание Карабахской провинции, составленное в 1823 г., по распоряжению главноуправляющего в Грузии Ермолова. - Тифлис, 1866.

ГЮНТЕКИН НАДЖАФЛИ – кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Института Истории Национальной Академии наук Азербайджана.

Азербайджан, Баку GUNTEKIN NAJAFLI - PhD in History, leading researcher, The History of the Caucasus department of the Bakikhanov Institute of History of Azerbaijan National Academy of Sciences. Azerbaijan, Baku.

ИСТОРИЯ

УДК 94(47).

ВЯТСКАЯ КООПЕРАЦИЯ В ИМПЕРСКОЙ И СОВЕТСКОЙ РОССИИ:

УРОКИ ИСТОРИИ

Ключевые слова: кооперативное движение, российская кооперация, земства, предпринимательство в Вятке, либерализм В статье предложен обзор истории возникновения и развития кооперации Вятского края, ее трансформации в условиях советской России. Автор обосновал вывод о том, что, на фоне серьезных успехов кооперативных форм в имперский период, программы советской национализиции и обобществления деформировали кооперативное движение.

VYATSKAYA COOPERATION IN IMPERIAL AND SOVIET RUSSIA:

THE LESSONS OF HISTORY

Keywords: cooperative movement, the Russian co-operation, the Zemstvo, entrepreneurship in Vyatka, liberalism This article provides an overview of the history and development of cooperation in Vyatka region and its transformation in Soviet Russia. Author proves the conclusion that cooperative movement was a major successes success in imperial period but was deformed by the Soviet program of nationalization.

Одной из центральных проблем российской модернизации в течение продолжительного времени является развитие общественной самодеятельности, инициативы, в том числе, в сфере экономической деятельности. Ее корни, по существу, уходят в глубокое средневековье, с его приниженностью частной жизни и бесправием. «Крепостное право, - прозорливо писал еще в 60-х годах XIX века известный земский деятель А.М. Унковский, - глубоко пустившее корни во всех сферах русской жизни, проникло насквозь и в служебную деятельность. Если уничтожить его в чистом виде, оставив все прежнее постарому, это не будет уничтожением крепостного права, а только передачу его из рук помещиков в руки чиновников» [1].

В указанном контексте, прогрессивные представители образованного российского общества справедливо указывали на то, что «проходили века, менялись события, росла культура, прогресс, увеличивались научные знания, но народ стоял вне этих благодетельных влияний. Стремясь изменить российскую действительность, русские либералы пореформенной эпохи, акцентируя внимание на отмеченных двух центральных проблемах и, учитывая острую нехватку капиталов (в том числе интеллектуальных), особое значение

ИСТОРИЯ

придавали кооперации. В частности, земцы были абсолютно уверены в необходимости «положить основание» самоуправлению через кооперацию.

Нужно признать, что на этом пути им удалось достичь немалых успехов.

По числу кооперативов и членов в них Россия уже в начале XX века занимала первое место в мире. В канун 1917 года количество кооперативов всех типов приближалось к 50 000 (в том числе, 25 000 потребительских обществ, кредитных кооперативов, 6000 сельскохозяйственных обществ). В них состояло около 14 миллионов человек. В целом, за первые 15 лет XX века количество кооперативов в России увеличилось в 44 раза [2]. Столь стремительного роста не знала ни одна страна.

Вполне достойный вклад в эти успехи внесли и вятские кооператоры.

Системное изучение кустарной промышленности Вятской губернии относится к 1882-1885 годам, когда «Комиссия по исследованию и изучению кустарной промышленности России», при активном участии И.А. Казаченко, произвела эту огромную работу. В результате всех этих исследований, нашедших свое отражение в работах профессора, специалиста в области экономической географии Александра Александровича Рыбникова, мы имеем представление о состоянии кустарной промышленности губернии в дореволюционное время.

Прежде всего, отметим, что Вятская губерния занимала первое место в России по числу кустарей. Это хорошо видно из нижеследующей таблицы.

Более детально уровень развития кустарной промышленности Вятской губернии перед I Мировой войной отражают следующие показатели.

глины, песка, извести и Камня телег и инвентаря дерева

ИСТОРИЯ

дерева Промышленность В свете приведенных выше данных (все стоимостные показатели указаны в довоенных царских рублях) сегодня особенно трагично то, что, в сравнительных показателях, этот объем более чем в три раза превышает объем продукции, выпускаемой всеми предприятиями Кировской области в настоящее время.

А ведь в имперской России, во многом благодаря кооперации, губерния процветала. Развивались различные отрасли, происходило углубление разделения труда, специализации. В частности, производство смолы, дегтя и скипидара было сосредоточено в южных и северо-западных уездах губернии.

Выделкой валяной обуви славилась слобода Кукарка, где качество этого товара было неизменно высоким. Кожевенное, шубно-овчинное и рукавичное производство, вязку варежек и чулок производила плотно и тесно связанная группа промыслов в районе между Вяткой и Слободским. При этом она использовала, отчасти, отходы крупных кожевенных заводов этого района.

Город Слободской и его окрестности были центром скорняжно-беличьего производства.

Вот описание только нескольких самых крупных заводов региона.

1. Кожевенный завод Ивана Петровича Долгушина - крестьянина Бобинской волости Вятского уезда. Завод находился в деревне Сидинской Бобинской волости Вятского уезда. Он перерабатывал в год около 27. пудов (1 пуд – 16 кг) ивового корья. На заводе работало 110 человек. Завод производил в год 38.500 пудов (616 тонн) юфти.

Завод был основан Иваном Васильевичем Долгушиным в 1842 году.

Сырье использовалось, в основном, сибирское. Впрочем, техническй уровень завода оставлял желать лучшего. Побочные продукты не утилизировались.

Отработанная вода стекала в отстойные колодцы. Аппарат управления составлял 1 мастер.

2. Кожевенный завод Торговый дом «Денис Зонов и сыновья» в Вятке.

Владелец – потомственный почетный гражданин. Завод находился в деревне Монашевское Луковцево Щербининской волости Вятского уезда и занимался выделкой кож из юфти и шитьем ремней для кавалерии. На

ИСТОРИЯ

заводе работало до 267 рабочих. Аппарат управления состоял из 4 человек (управляющий, инженеры и механик). Завод перерабатывал в год 818. шкур. В 1916 году завод произвел 6700 пудов (107,2 тонны) подошвенного товара и 108.400 пудов (1728 тонн) юфти.

3. Кожевенный завод крестьянина Михаила Трифоновича Колотова.

Завод находился в Югринской волости Вятского уезда в селении Студенец.

Завод производил сыромятные кожи и юфть и вырабатывал в год 600 пудов (9,6 тонн) продукта.

4. Кожевенный завод Торгового Дома коллежского секретаря Ивана Игнатьевича Лаптева. Завод находился в городе Вятке, на берегу реки.

Аппарат управления – 1 управляющий, 1 мастер. Завод был основан во время русско-турецкой войны, в 1877 году. Выделывал для раскроя и поставки в казну до 100.000 кож юфти в год. Невыделанные кожи покупались сначала на вятском рынке, а потом в Сибири (Томская губерния, Тюмень, Тобольская губерния). Часть сырья - кора ивовая и деготь была местного производства. Также поставлялась ворвань из Архангельска и экстракты из Америки. Сточные воды и газы, по очистке и обезвреживанию, выпускались по канавам трубам в отведенное место. Отбросы вывозились с завода покупателями.

5. Кожевенный завод Торгового Дома «Михаил Дмитриевич Лаптев и сыновья». Завод находился в деревне Богословская Щербинской волости Вятского уезда. Число рабочих составляло 238 человек. Аппарат управления – 1 управляющий, 1 мастер. Завод перерабатывал до 136.000 шкур в год для изготовления юфти и пошива конской амуниции. Завод был основан Михаилом Дмитриевичем Лаптевым в 1862 году и сначала вырабатывал до 50 шкур в день (более 15.000 в год). В 1905-1907 годах завод был отремонтирован и модернизирован Трифоном - сыном покойного Михаила Дмитриевича. Кожи завод получал из Сибири и Манчжурии. Отбросы производства продавались. Сырая мездровая стружка использовалась для производства клея. Одубина шла на топливо, рога – на разные изделия.

6. Рукавичное и шубно-овчинное производство и кожевенный завод Григория Ивановича Миронова. Завод находился в селении Порошино Макарьевской волости Вятского уезда. На заводе работало до 26 человек.

Управлял заводом сам владелец. Завод выделывал до 22.000 шкур овчины в год и 12.000 пар рукавиц из овчины.

7. Мыловаренный и клееваренный завод Торгового Дома Братьев В. и А. Сунцовых. Завод находился в городе Вятке, на берегу реки. На заводе работало до 40 рабочих. Аппарат управления сост авляли 1 управляющий и 1 мастер. Завод производил в год до 25.000 пудов (400 тонн) мыла и до пудов (16 тонн) клея.

8. Шубно-овчинное и рукавичное заведение Михаила Кондратьевича Шихова. Завод находился в деревне Шихово Макарьевской волости Вятского уезда. На заводе работало до 29 человек. Управлял заводом

ИСТОРИЯ

владелец. Завод изготовлял в год до 8000 рукавиц из овечьих шкур и до полушубков на сумму 21.000 рублей. (В современных ценах это составляет около 42 миллионов рублей в год. То есть выработка на 1 работающего – 1, млн. руб. в год. Думаю, что сегодня а области найдется мало предприятий, имеющих такую выработку).

9. Овчинно-шубное, рукавичное и кожевенное заведение Василия Кондратьевича Шихова. Завод находился в селении Гридинская Шихово Макарьевской волости Вятского уезда. Число работающих доходило до человек. Управлял заводом владелец. Завод производил в год до 15.000 пар рукавиц, до 2500 пар сапог и до 5000 полушубков [3].

Благодаря кооперации Вятская губерния была, в то время, одной из самых богатых в России.

В первую очередь, она стала богатой за счет развития грамотно структурированной экономики на базе естественных производительных сил. О приоритете производящего хозяйства, и необходимости поднятия именно на этой основе уровня жизни населения, в частности, свидетельствует выступление на заседании Верхошижемского сельскохозяйственного общества Вятской губернии 20 декабря 1905 года агронома Шалдыбина. Акцентируя внимание на значении производства, он отмечал, что налоги следует устанавливать с доходного рубля, а косвенные налоги на чай, сахар, табак, спички, железо, керосин, ситец и водку отменить. При этом он пояснил, что сахар у нас продается по 18-20 копеек за фунт (400 граммов –А.Р), а наш же сахар за границей продается по 8 копеек за фунт и им откармливают свиней [4].

В целом, производительные силы Вятской губернии, благодаря кооперации, в дореволюционное время развивались весьма динамично. Вот, к примеру, данные только по Яранскому уезду Вятской губернии за 1910 год о вывозе за пределы губернии произведенной здесь продукции.

тонн) хлеба. Он направлялся к портам Либавы и Петербурга. Хлебные грузы вывозились зимой гужем (на лошадях – А.Р.) на пристани Коротня на Волге и Кукарка на Вятке, откуда они, по открытию навигации отправлялись в Рыбинск, а далее в порты.

Льняного семени вывозилось до 650 тысяч пудов (10,4 тысячи тонн). Направлялся этот груз на те же пристани, а часть на станцию Котельнич, откуда он шел к портам и на фабрики Костромской и Ярославской губерний.

- холста до 60 тысяч пудов (960 тонн) - в Нижний Новгород и Казань;

- веревок, канатов и сетей до 50 тысяч пудов (900 тонн) - в Нижегородскую и Казанскую губернии;

- валеной обуви до 30 тысяч пудов (480 тонн) - в Сибирь и Нижний Новгород;

- другие кустарные изделия до 15 тысяч пудов (240 тонн) - в Казанскую, Нижегородскую и Костромскую губернии.

ИСТОРИЯ

4. Из продуктов животноводства из уезда вывозилось:

- шерсти до 60 тысяч пудов (960 тонн) - на фабрики Ярославской и Костромской губерний;

- щетины и волоса до 5 тысяч пудов (90 тонн) - в Нижний Новгород и Казань;

- масла до 40 тысяч пудов (560 тонн) - в Москву и Нижний Новгород;

- мяса в тушах до 650 тысяч пудов (10,4 тысячи тонн) - в Москву, Ярославль и Петербург;

- свинины до 40 тысяч пудов (560 тонн) - в Москву, Ярославль и Петербург;

- битой птицы и дичи до 24 тысяч пудов (384 тонны) - в Петербург;

- яиц до 80 тысяч пудов (1280 тонн) - в Москву;

- пера и пуха до 2 тысяч пудов (32 тонны) - в Москву.

5. Леса сплавлялось на Волгу до 5 миллионов пудов (90 тысяч тонн).

(1920 тонн) - в Нижний Новгород и Казань.

волжских городах.

поволжских городах.

10. Спирт, в пересчете на 40 градусов, в количестве 113. ведер отправлялся в Казанскую губернию и соседние уезды Вятской 11. Пиво, производимое в уезде, в количестве 52 тысяч пудов (832 тонны) отправлялось в Костромскую губернию.

12. Овощи, ягоды, мед и воск в количестве до 200 тысяч пудов (3200 тонн) сбывались в Нижнем Новгороде и Москве.

О масштабах торговли свидетельствует грузооборот торговых путей:

Общий годовой грузооборот торговли уезда составлял 7,3 миллионов пудов (116,8 тысяч тонн) [5].

Мощное производящее хозяйство создало условия для развития кредитной кооперации. В частности, статистические данные на 1 июля года показывают, что в Вятской губернии было 414 кредитных кооперативных товариществ, в которых участвовало 360.279 вкладчиков. Общая сумма вкладов равнялась 10.869.621 рублю. Если учесть, что один царский рубль по своей покупательной способности равняется приблизительно 2000 сегодняшних рублей, то вкладочный капитал вятских товариществ мелкого кредита был около 22 миллиардов современных российских рублей. По сумме вкладов

ИСТОРИЯ

губерния шла наравне с Херсонской губернией, куда входила богатейшая Одесса, которая к тому же была в то время свободной экономической зоной (порто-франко). При этом Киевская губерния имела в два раза меньшую сумму вкладов, не говоря уже о Нижегородской [6].

Революционные события 1917 года, последующая Гражданская война нанесли серьезный удар по экономике страны, в том числе по кооперации. Тем не менее, кооперативное движение развивалось. При этом вятские кооператоры, осмысливая мировую практику кооперации, «твердо установившую, что каждая кооперативная ячейка бессильна внести серьезное изменение в положение кооператора. Сила кооперации – в объединении отдельных обществ в союзы и далее в мощную организацию, охватывающую всю страну», последовательно ориентировались на развитие коллективных форм и в постреволюционной России. Журнал «Вятский кооператор» в данной связи отмечал: «как кооператоры, мы не имеем никаких санов и титулов. У нас есть только один чин, чин хорошего работника и этот чин должен принадлежать всем. Кооперация не знает политических партий. Она знает лишь две партии: партию людей живущих своим трудом и партию людей живущих чужим трудом [7].

Причем кооператоры стремились вписать свою деятельность в широкий международный контекст, постоянно обращались к мировому кооперативному опыту, заимствовали его достижения [8]. К примеру, они обращали внимание на опыт США, где: «Общества взаимного страхования фермеров являются самой успешной и самой интересной из форм кооперации в США. Некоторые из них основаны еще в 1825 году. Теперь их около 2000. По вычислениям Министерства Земледелия США, эти общества страхуют по всей стране более 42% всей собственности фермеров. Общества оплачивают убытки не по самой низкой, а по справедливой оценке. В действительности, оценка бывает скорее щедрой, так как она делается соседями или товарищами фермеров, которые сочувствуют потерпевшим» [9].

Российские ученые-экономисты и кооператоры-практики разрабатывали планы развития кооперации на длительный период, утверждая в обществе особую кооперативную психологию. В частности, вятские кооператоры считали, что «кооперативная Европа должна быть не Европой кооперативно организованных фабрик и заводов, а должна стать Европой кооперативно мыслящих живых людей» [10].

В целом, несмотря на потери эпохи Гражданской войны, уровень кооперирования населения (особенно сельского) в Вятской губернии оставался достаточно высоким. В частности, в селениях Уржумского уезда Вятской губернии в 1919 году в кооперативных структурах насчитывалось крупного рогатого скота – 62.593 головы; свиней – 8769 голов; овец – 137.246 голов;

лошадей – 56.121 голова [11].

В условиях хозяйственной разрухи военного лихолетья очень впечатляют и объемы производства вятских кустарей. Так, в селе Жерновогорье Советского

ИСТОРИЯ

уезда (сегодня это село входит в черту города Советска – А.Р.) в сентябре года была проведена перепись готовой продукции (памятников из опоки и заготовок для строительных работ из известняка), имеющейся в наличии на дворах членов местного союза резчиков и деловейщиков. Согласно выписей из актов на дворах находилось 38.806 штук готовых изделий на общую сумму 103.100 царских рублей [12].

Многие изделия кустарных промыслов успешно продавались за границу при содействии Лондонского комиисссионерства Московского народного банка. Так, непосредственно в Лондон отправлялись изделия из кано-корня:

- шкатулки дамские с секретом;

- коробки для игральных карт;

- коробки для визитных карточек;

Развито было и крестьянское хозяйство. Вот данные по числу действующих мельниц в волостях Яранского уезда Вятской губернии на февраля 1919 года:

То есть на территории уезда было 1610 мельниц, причем производительность паровых мельниц была 4000 пудов (64 тонны) муки в сутки [14].

Именно благодаря потенциалу сельской кооперации России удалось быстро преодолеть последствия Гражданской войны и обеспечить ее быстрое восстановление с введением НЭПа. Кстати, причиной голода в Петрограде и Москве было не отсутствие продуктов в стране, а разруха на железной дороге.

Нечем стало завозить продукты. Любопытно, что в 1919 году вятские кооператоры, на одном из губернских совещаний, были озабочены вопросом продажи яиц. Не было сбыта.

Вполне естественно, что после окончания войны, в стране начался бурный рост кооперации, даже вопреки всем помехам со стороны безграмотной коммунистической бюрократии.

Современного читателя не может не удивлять успех кооперативного строительства в Вятской губернии. В ряде случаев, кооперированием было охвачено фактически все население населенных пунктов и даже волостей. К примеру, журнал «Сельскохозяйственный кредит» сообщал, что 98% населения Истобенской волости Орловского уезда состоит в трех кооперативах [15].

Такой уровень кооперации объяснялся прямой выгодой, в полной мере осознанной еще в имперский период. В частности, укажем на то обстоятельство, что труд кустарей традиционно оплачивался слабо потому, что

ИСТОРИЯ

их изделия продавались по низкой цене. Дело было в скупщиках. Львиная доля барыша за проданные изделия переходила именно в руки скупщиков этих изделий. Кустари же за свой труд получали буквально гроши. Устранить это стало возможно только посредством создания в имперский период кооперативных организаций и союзов и открытия Московского народного банка с торговым отделом в Лондоне, который помогал нашим кооператорам завоевывать мировые рынки. Купцы Кардаковы, например, значительную часть производимого их заводами овсяного толокна продавали в Англию [16].

Подчеркнем, потенциал губернии был значительным в самых различных областях хозяйства. В частности, любопытно, что в середине 1920-х годов в правительственных кругах рассматривался вопрос о том, чтобы сделать Вятскую губернию центром кожевенной промышленности СССР. Много усилий прилагал для этого знаменитый инженер-кожевенник Иван Григорьевич Манохин, который открыл Вятке техникум, готовящий специалистов кожевенного производства. Но, поскольку местное партийное руководство создало ему невыносимые условия для работы, он, вместе с другими специалистами своего техникума, в итоге, уехал в Москву. А ведь перспективы были немалыми (сегодня, к примеру, мало кто знает, что слово «кирза», известное всем солдатам Великой Отечественной войны, означает «кировский заменитель»).

Весьма перспективным представляется и развитие других отраслей промышленного производства. К примеру, еще до революции кустаримебельщики успешно работали с дубом, привозимым из Казанской губернии.

Сырье для изделий из капо-корня шло из Уфимской губернии и Сибири.

Тонкие хлопчатобумажные и льняные пряжи для кружевного промысла получались из-за границы, а, также, Ярославской и Костромской губерний.

Шерсть для валенок, также как и овчина для шубного производства, в огромных количествах шли из Сибири и Средней Азии. Вятское кружево, как и изделия из капо-корня, в основном шли за границу, причем направлялись туда через Лондон – крупнейший центр международной торговли того времени. За границей, чаще всего, реализовывалась и пихтовая смола. Тогда же комиссионерский отдел Лондонского отделения Московского народного банка обеспечил нашим предпринимателям выход на мировой рынок пихтового масла, а в нашей губернии было, в короткое время, зарегистрировано более мелких предприятий по его производству. Мебель шла преимущественно в Сибирь, а игрушка в Сибирь и Поволжье.

Серьезным было наследие дореволюционных кооператоров и в сфере профессионального образования. В свое время Вятское губернское земство содержало целую сеть кустарных школ. На содержание этих школ земство тратило, в среднем, по 2800 рублей в год на каждую. Причем половина расходов возмещалась Министерством Земледелия России. Курс обучения в кустарной школе был рассчитан на три года (для сравнения – курс обучения в ремесленных школах Германии был рассчитан на десять лет). Задачей школы

ИСТОРИЯ

было выпустить ученика, самостоятельно могущего заниматься выполнением заказов и работой на рынок. С этой задачей кустарные школы Вятской губернии блестяще справлялись. Даже после революции, в 1927 году, в губернии оставалось около 30 кустарных школ при губернском совете народного хозяйства [17].

По данным на 1923 год, учебные столярные мастерские изготавливали широкую номенклатуру изделий. Это табуреты, стулья березовые и дубовые, вешалки, диваны, кресла, этажерки из липы, полочки, столы ломберные, буфеты, комоды, конторки на тумбах, шкафы сборные, аптечные шкафчики, столярные верстаки, рамы оконные, столы обеденные и канцелярские, книжные шкафы, гардеробы, шифоньерки. Причем, преподаватели старались, чтобы, за время обучения, каждый ученик получил навыки изготовления всех изделий.

Таким образом, из школ выходили специалисты высокого класса, которые сразу могли открыть собственное производство [18].

Благодаря кооперации в годы нэпа Вятская губерния развивалась довольно успешно. Вот что писала, к примеру, в своих воспоминаниях Елена Иосифовна Гати - заведующая инфекционным отделением Котельнической районной больницы: «В 20-х годах в центре города Котельнича был рынок с богатейшим ассортиментом продуктов. Было изобилие всяких молочных продуктов, мяса, домашней и дикой птицы, речной рыбы. Из села Истобенского привозили овощи и прекрасное масло из подогретых сливок. Это масло отправлялось даже за границу. Конечно, из Истобенска привозили и огурцы. В конце зимы в городе проводилась Алексееевская ярмарка, на которую кустари привозили массу всяких изделий. Места, выделенного для проведения ярмарки, не хватало, и торговля шла по всему городу. Ассортимент товаров был огромный. Привозили и продукты. Например, сибирскую рыбу, осетрину, севрюгу и воблу. (Интересно, что, живя в молодости на Волге, Гатти ни разу не пробовала воблу, а в Котельниче она была – А.Р.)».

И еще примеры. В 1920-е годы в Вятке существовал «Вятсмоллессоюз», в структурах которого по всей губернии работало более 60 тысяч человек.

Мелкие предприятия (артели) этого союза добывали более 4,5 тыс. тонн живицы в год (сегодня она практически вообще не добывается, а российские фирмы везут живицу и Чили и Малайзии). Штат управления союза в городе Вятке составлял всего 24 человека. Был еще и «Вятмаслосоюз», который объединял 116 артелей и 44000 частных молочных хозяйств, в которых работало около 70.000 человек, а управлялся вятской конторой со штатом в количестве 16 человек.

Вятские кожевенники перерабатывали в кожевенный товар сырые кожи лошадей, рогатого скота и оленей. Много сырья для вятских кожевенников и скорняков привозилось из Сибири и Средней Азии. Оттуда же везли и шерсть, из которой наши пимокаты изготовляли лучшие в России валенки. Особенно славились пимокаты из Кукарки (ныне – город Советск). И сегодня Кукарка хорошо известна, благодаря своим кружевам, Но мало кто знает, что до

ИСТОРИЯ

революции эти кружева изготовлялись из английской нитки и продавались, в основном в Лондоне. Любопытно, что магазины, которые вятские кустари снабжали своими изделия в Лондоне и сегодня находятся там по тем же адресам и готовы покупать эти изделия, только никто их сегодня не изготавливает.

Все это рухнуло после проведения коллективизации, что очень хорошо просматривается по рассекреченным архивным данным. Практически в одночасье население стало нищим.

Как следствие, Постановлением Президиума Нижегородского краевого исполкома от 20 февраля 1932 года №125 в крае было ликвидировано районных отделений Госбанка, в том числе, в Орическом, Верховинском, Просницком, Лебяжском, Сунском и Зюздинском районах вятской части края (территория Вятской губернии тогда входила в Нижегородский край – А.Р.).

Финансовое положение в стране было критическое. В банках не было наличных денег. Стал процветать «черный» рынок.

Вот что писалось в докладе о состоянии нелегального частного капитала и мероприятиях по его ликвидации в Нижегородском крае по данным обследования с 1 по 16 декабря 1931 года: «По городу Вятке нелегальная торговля сосредоточена в следующих отраслях: мануфактура; галантерея;

готовое платье; скупка кустарных изделий (валенки, гармони и игрушки);

сельскохозяйственные продукты (мясо, масло, мука)». В частности, «в Вятке был задержан за скупку валенок рабочий Надеждинского завода Уральской области, у которого было найдено 8000 рублей. Милиция и уголовный розыск города Вятки принимают активное участие в борьбе с нелегальной торговлей, будучи заинтересованы открывательским вознаграждением». В рамках нового направления государственной активности: «Были созданы особые оперативные группы при районных финансовых отделах по борьбе с нелегальной деятельностью частников» [19].

Однако, никакие репрессивные меры не помогали. Нелегальная торговля процветала все время правления большевиков. При этом неуклонно изменялась и сама кооперация. Хотя сопротивлялась она до последнего. В частности, в новых условиях Вятским селькредитсоюзом был разработан альтернативный план кооперирования бедняцких хозяйств, взамен грядущей коллективизации, принесшей нашему народу неисчислимые потери и страдания.

1. Русская школа. – 1911 - №2 - С.113.

2. Российская кооперация: исторический опыт. - М., - 1997. - С.43.

3. ГАСПИКО. Ф. Р-6837. Оп.1а. Д.140. Л.Л.1-10, 24-34, 35-44, 45-98.

4. ГАКО. Ф.718. Оп.1. Д.15. Л.93.

5. ГАКО. Ф. Р-882. Оп.1. Д.126. Л.Л.96-98.

6. Вестник мелкого кредита. - 1916. - № 3. - C.119-126.

ИСТОРИЯ

7. Вятский кооператор. - 1918. - №3. - С.5.

8. Русская революция в оценке английских кооператоров// Кооперативная жизнь. - 1918. - №4-5. - С.38.

9. Бюллетень Американского консульства в Москве. - 1918. - №25. - С.6-8.

10. Вятский кооператор. - 1918. - №1. - С.1.

11. ГАКО. Ф. Р-3454. Оп.1. Д.93. Л.Л.5-6.

12. ГАКО. Ф. Р-797. Оп.2. Д.22. Л.Л.9-37.

13. ГАКО. Ф. Р-3765. Оп1. Д.39. Л.9.

14. ГАКО. Ф. Р-797. Оп.1а. Д.7. Л.Л. 95, 167.

15. Сельскохозяйственный кредит. - 1924. - №3. - С.19.

16. Клад. - 1907. - №4. - С.78.

17. ГАКО. Ф. Р-877. Оп.1. Д.1219.

18. ГАКО. Ф. Р-3765. Оп.1. Д.7. Л.Л. 14-17, 19-22.

19. ГАКО. Ф. Р-887. Оп.1. Д.1215. Л.Л. 145-181.

РАШКОВСКИЙ АЛЕКСАНДР ЛЬВОВИЧ – краевед. Россия, Киров.

([email protected]) RASHKOVSKY, ALEXANDER L. – regional studies professional. Russia, Kirov.

([email protected]) УДК 940.1(470.46)

ЗНАЧЕНИЕ РЫБНОЙ ПРОМЫШЛЕННОСТИ ВОЛГО-КАСПИЙСКОГО

БАССЕЙНА В ПЕРИОД ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ

Ключевые слова: Волго-Каспийский рыболовный бассейн, рыбная промышленность, ловец, регион, рыбак, рыболовецкий колхоз, промысел, документ.

В статье анализируется роль рыбной промышленности Волго-Каспийского бассейна в победе в Великой Отечественной войне. Показано, что снабжение воюющей армии и важнейших промышленных центров ценным продуктом, необходимым для жизнедеятельности людей, каковым была рыба и продукты из нее, являлось важным фактором победы. Причем Волго-Каспийский рыболовный район являлся основным поставщиком рыбы и рыбной продукции, производившим больше половины этого ценного продукта в Советском Союзе.

В статье показаны трудности, с которыми столкнулись работники отрасли и пути их преодоления.

THE ROLE OF THE FISHING INDUSTRY OF VOLGA-CASPIAN

BASIN IN THE GREAT PATRIOTIC WAR

ИСТОРИЯ

Keywords: Volga-Caspian fishing basin, fishing industry, catcher, region, fisherman, fishing collective farm, fishing, document The article examines the role of the fishing industry of Volga-Caspian basin for the victory in the Great Patriotic War. It is shown that the provision of the fighting army and the most important industrial centers with fish and fishery products has been an important factor of the victory. The Volga-Caspian fishing area was the main supplier of fish and fishery products producing more than half of this valuable product in the Soviet Union. The article shows the difficulties faced by industry professionals and ways to overcome them.

С первого дня война жестко ударила по развитию рыбной отрасли Советского Союза. К концу 1941 года крупные рыболовные бассейны страны:

Балтийский, Азово-Черноморский, были оккупированы немцами. На севере страны шли жестокие бои, не позволявшие заниматься промышленным рыболовством в Баренцевом и Белом морях. В 1942 году в СССР уловы рыбы составили 43% от 1940 г. [1]. Военные действия в рыбопромысловых районах (рыбоперерабатывающие заводы, холодильное оборудование, бондарное производство и т.д.) и флота (потери которого в 1941-1942 гг. составили в ценах 1940 г. 11, 5 млн. руб.) [2].

В этих условиях возросло стратегическое значение Волго-Каспийского рыболовного бассейна. В 1941-1942 гг. он находился в относительной близости от фронта, являясь крупнейшим поставщиком рыбы для Красной армии, да и для всей страны. По количеству и качеству продукции с ним не мог сравниться не один рыболовный район страны [3]. О значении рыбной промышленности региона говорит тот факт, что в структуре Наркомата рыбной промышленности СССР в начале войны была произведена следующая реорганизация. Было реорганизовано Главное управление рыбной промышленности Каспийского бассейна (Приказ №1а Народного комиссариата рыбной промышленности СССР от 24 июля 1941 года) [4]. Управление рыбной промышленностью ВолгоКаспийского бассейна стал осуществлять непосредственно Народный комиссар рыбной промышленности СССР.

Роль рыбной промышленности Волго-Каспия в победе в Великой Отечественной войне, особенно в решающий период Сталинградской битвы, значительна и недостаточно осмыслена до сих пор. Снабжение воюющей армии и важнейших промышленных центров ценным продуктом, необходимым для жизнедеятельности людей, каковым была рыба и продукты из нее, являлось важным фактором победы. За период войны из Нижнего Поволжья было отправлено 1270 железнодорожных составов с рыбной продукцией [5]. Это намного больше, чем из других рыбодобывающих районов страны [6].

ИСТОРИЯ

1942 год стал самым напряженным для работников отрасли (впрочем, как для всей страны). Боевые действия велись вблизи рыбных промыслов ВолгоКаспия. Работники рыбных предприятий, ловцы, а также члены их семей регулярно посылались на строительство оборонительных укреплений под Сталинград и Астрахань. Помимо этого, судоремонтные и судостроительные предприятия в период Сталинградской битвы вынуждены были полностью переключиться на военные заказы, прекратив даже ремонт рыболовецких судов, не говоря уже о строительстве новых.

В августе 1942 года немецкая армия вышла на подступы к Астрахани – центру рыбной отрасли региона. Тогда фашистская авиация получила возможность активно мешать работе рыбников. Немецкие истребители периодически вылетали в северные районы Каспия, уничтожая ловецкие суденышки (реюшки, бударки, стоечные), а также баржи с рыбой, идущие по Волге к Астрахани. Желанной добычей для немецких летчиков были плавучие базы рыбаков. Часть плавбаз была вооружена зенитными пулеметами, которые устанавливались на крыше рубки, чтобы бороться с вражескими самолетами, но пулеметов на все суда не хватало. За годы войны, на Волго-Каспии в результате вражеских бомбежек погибло 9 больших рыбацких судов и плавучих баз, не считая мелких суденышек [7].

Мария Семеновна Зенкина - бывшая радистка Волго-Каспийского треста рассказывала: «В 1942 году я трудилась на пароходе «Александр Трусов».

Каждый день фашистские самолеты обстреливали и бомбили суда, двигающиеся по Волге, а также находившиеся на Севере Каспийского моря.

Когда фашисты налетали на плавзавод, то все, кто там был, перебирались на сейнеры, баркасы и другие суда, которые в тот момент находились у плавзавода, и «разбегались» в разные стороны. Оставались только пулеметчики. Фашисты охотились не только за пароходами, ведущими вверх по Волге нефтеналивные баржи, но и за буксирами, которые вели плашкоуты с рыбой в Астрахань. Небольшие рыболовецкие суда - бударки, реюшки, рыбницы перед налетом укрывались в камышах, так как вражеские летчики охотились и на них. В море рыболовецкие суда маневрировали с учетом метеосводок. Очень пригодился довоенный опыт бригады Ермошкина, которая зимовала на островах Северного Каспия. Многие ловцы теперь зимовали там же, чтобы круглый год вести добычу рыбы. Всего за годы войны, на ВолгоКаспии, в результате налётов фашистской авиации, погибло 9 плавзаводов и крупных рыболовных судов, а также значительное количество рыбацких бударок и лодок» [8].

Условия работы рыбных предприятий постоянно усложнялись. Война постоянно вносила значительные изменения в труд работников рыбной отрасли Волго-Каспийского бассейна. Передовое предприятие отрасли в регионе рыбокомбинат имени Микояна во время войны успешно справлялся с плановыми заданиями. Предприятие освоило специально для действующей армии новые виды рыбопродуктов – рыбную крупу, муку, сухари, хлопья. Эти

ИСТОРИЯ

продукты, отличавшиеся высокой энергоемкостью, неприхотливостью в транспортировке и хранении, снискали популярность на фронте. За быстрое освоение технологией в изготовлении этой продукции коллектив рыбокомбинат имени А.И.Микояна был отмечен в сентябре 1943 года благодарностью руководства Наркомата пищевой промышленности СССР. В 1941 году предприятие выработало «рыбной крупы 46,8 т, муки 108,7 т, хлопьев 11,3 т, сухарей 40,9 т» [9].

На рыбозаводе имени Красина большая часть работников была женщинами. Они осуществляли самые трудоемкие виды работ. Во время путины, когда на рыбозаводах не хватало мощностей по приему и обработке рыбы, в цеха выходили все, начиная от руководителя и заканчивая уборщицами. Люди делали «буквально невозможное», чтобы вся выловленная рыба была обработана и отправлена на рыбокомбинат имени А.И. Микояна [10]. Николай Сергеевич Студнев, ставший в 15-летнем возрасте работником рыбного промысла, вспоминал о тех днях: «Мы тогда почти не спали. Придешь с лова, надо чинить, промывать и сушить сети. Во время сильных ветров, когда хорошо идет рыба, старались выходить на лов» [11].

Уже осенняя путина 1941 года проходила под лозунгом «Все для фронта!

Все для победы!». 23 июня 1941 года началась первая мобилизация рыбников в Красную армию, затем последовали новые мобилизации на фронт и на строительство оборонительных сооружений, возведение которых интенсивно велось в 1942 г. В этих условиях предприятия отрасли и прежде всего рыбные промыслы, стали испытывать недостаток мужчин. В весеннюю путину года их насчитывалось около 17 тысяч, а в весеннюю путину 1945 г. 9 тыс.

человек, из которых большинство были комиссованные из армии по ранению и старики в возрасте 60-80 лет. Молодых рыбаков, имевших бронь, было очень мало. Соответственно, в эти годы в нелегком ловецком труде возросла роль женщин и детей. В весеннюю путину 1944 г. в Каспий на лов вышло рыбаков. Из них 55,8%, то есть большая часть участников лова, составляли женщины (9311чел.) и подростки (3040 чел.) [12].

Ловцами издревле были мужчины, причем молодые мужчины. Условия труда в море требовали недюжинной силы и здоровья. И все-таки пришедшие на смену ловцам женщины, старики, подростки, сделали все, чтобы фронт без перебоев получал рыбопродукты. Уловы на одного колхозника за годы войны не только не упали, а даже увеличились. В августе 1945 года на Всесоюзном совещании по рыбной промышленности в Астрахани колхозник Новокрещёнов поделился следующими интересными размышлениями: «В 1939-1940 гг. люди были полноценны, сетей также было много, и всё-таки рыбы столько не ловили, а сейчас мы работаем с женщинами, девушками, юными рыбаками и стариками, а рыбы ловим много» [13].

Выше говорилось, что с уходом на фронт рыбаков-мужчин их место стали занимать женщины. Тоже происходило и в других отраслях экономики СССР. Вот только для рыбной промышленности это было совсем непривычно.

ИСТОРИЯ

Такого не было никогда. В годы Первой мировой войны, когда была проведена массовая мобилизация ловцов на фронт, добыча рыбы прекратилась [14]. В годы Великой Отечественной войны все было по-другому.

В июле 1941 года появились первые женские рыболовецкие бригады.

Вначале их использовали на более легком речном лове, а затем женщинырыбачки все чаще стали выходить на Каспий. Во второй половине 1941 года женщин в рыболовецких колхозах стали мотористами рыболовецких сейнеров.

Всего же в Астрахани за вторую половину 1941 года 440 женщин получили специальности мотористов и водителей судов [15].

Ярким примером героического труда женщин на рыбных промыслах стала Мария Алексеевна Гаврилова, которая заменила ушедшего на войну мужа. Мария Алексеевна стала бригадиром рыболовецкой бригады женщин.

Эта бригада все военные годы перевыполняла план добычи рыбы. Имя этой героической рыбачки и ее подруг не сходило с полос астраханских газет. По инициативе Гавриловой колхозники своими силами стали проводить ремонт судов. Эта инициатива была своевременной в условиях, когда мощности судоремонтных предприятий с лета 1942 года были переключены на нужды фронта, и помощи в ремонте было ждать неоткуда [16].

В эти годы женщины становились руководителями различных предприятий рыбной отрасли: бригад, колхозов, рыбозаводов и т.д.

Эффективно руководила Верхне-Калиневским рыбозаводом Светлана Николаевна Буракова. То же можно написать о директоре Тумакского рыбозавода Полине Ивановне Докучаевой и о многих других женщинахруководителях, выдвинувшиеся в войну, имена которых часто упоминались в газетах тех лет [17].

Значителен был вклад в работу рыбной промышленности Волго-Каспия пожилых людей. Как уже упоминалось выше, ловецкий труд требовал больших физических сил. К тому же значительную часть своего времени ловцы проводили в сырости и холоде. Как следствие этого, различные болезни суставов были их профессиональными заболеваниями в старости. Пожилые ловцы преодолевали значительные физические страдания, выходя на лов в преклонном возрасте. Многие из них умирали в море. Но, тем не менее, абсолютное большинство старых ловцов вновь вернулось к своей профессии.

Бригада из старых рыбаков была создана, к примеру, в рыболовецком колхозе имени Ленина. В эту бригаду вошли бригадир Иван Филиппович Чилимский (ему было шестьдесят пять лет), Евдоким Филиппович Чилимский (шестьдесят два года), Аким Терентьевич Прокофьев (семьдесят два года), Илларион Романович Акишин (шестьдесят один год). Старые рыбаки не просто отваживались выходить в море, но и, конечно, успешно ловили рыбу на Волге [18]. В колхозе «Факел коммунизма» Камызякского района ловецким звеном руководил Михаил Анисимович Беляев, которому насчитывалось в 1942 г.

семьдесят лет. В тот же год газеты писали о Николае Ефимовиче Черняеве из колхоза «Звездочка» Камызякского района, который вместе со своей 12-летней

ИСТОРИЯ

внучкой Раей Черняевой в дни весенней путины ежедневно добывали по 5- центнеров рыбы. Ему было 80 лет [19].

«В мае 1942 г., – вспоминал председатель колхоза «Красный моряк»

Кочетов, – были отправлены на лов рыбы конторские служащие колхоза:

пожилой кассир без ноги, зав. складом без ноги, семидесятилетний зам.

бухгалтера и т.д. итого 11 человек, в основном инвалиды войны и старики, которые поймали 973 ц. В это трудно поверить, но факт остается фактом» [20].

Для рыбных промыслов Волго-Каспия в годы войны стал характерным также детский труд. Подростки 12 – 15-летнего возраста трудились на самых тяжелых участках наряду со взрослыми. В астраханской областной газете «Волга» есть множество рассказов о подростках, успешно работавших в рыболовецких колхозах. В статье «Обида братьев Егоровых» говорилось о братьях Егоровых из колхоза имени Челюскинцев Володарского района. После ухода в армию отца Евлампия Егорова шестнадцатилетний Павел и четырнадцатилетний Николай заменили его на речном рыбном промысле. За успешную работу в 1943 году Павел Егоров был награжден медалью «За трудовое отличие». В 1944 году старший брат – Николай ушел на Каспий, на морской лов, а Павел по малолетству остался в колхозе и стал ловить рыбу с самым младшим братом в семье - Александром. Братья смогли сами отремонтировать бударку, чтобы весной на ней уйти на лов. Но председатель колхоза решил иначе. Он передал отремонтированную посудину взрослым, а братьям велел отремонтировать другую поврежденную бударку. По словам корреспондента, братья Егоровы очень обиделись на председателя, но продолжали работать и выполнять плановое задание [21].

Яркую картину лова на Волге запечатлела в своей газетной заметке председатель Маковского колхоза «Имени XVII партсъезда» П.С. Василенкова:

«День и ночь на реке шла работа. Здесь добывали рыбу бударочные бригады О.Быковой и А.Мухиной. На тоне трудилась бригада Г. Василенкова. Бригады, вступив в социалистическое соревнование, взяли обязательство выполнить квартальное задание досрочно и добыть для страны сотни центнеров рыбы сверх плана. Апрель был ветреным. На Каспии штормило. Но ничто не могло остановить ловцов. Одни бригады в назначенное время приходили на тоню, другие были на плаву и вылавливали все больше рыбы. Подростки, женщины, старики работали по-фронтовому. Успешно выполнял задание 15-летний ловец Николай Студнев вместе с напарником. Передовым было звено 68-летнего ловца Иринархова. Рыбачка А.П. Михайлова, успешно применив комбинированный лов, сумела добыть сверхплановую рыбу. Стахановцы Яков Ухов, Панченков, Ликунов, Григорьев, и другие тоже ловили хорошо. Бригады Мухиной и Быковой смогли завершить выполнение квартального планового задания и продолжали сдавать десятки центнеров рыбы сверх нормы» [22].

Уже после первых боев домой стали возвращаться раненные ловцы, которых по состоянию здоровья комиссовали с фронтов. В родных местах многим из них приходилось, несмотря на состояние здоровья, включаться в

ИСТОРИЯ

работу. Есть множество примеров, когда инвалиды войны героически работали на рыбных промыслах, руководили бригадами и рыболовецкими колхозами.

Так в колхозе имени Ленина Камызякского района лучшим рыбаком передовой ловецкой бригады был комиссованный с фронта инвалид Иван Васильевич Попов. Другой инвалид войны – рабочий Верхне-Лебяжинского рыбозавода Алексей Курганов успешно перевыполнял план (в среднем, в два раза) [23].

Эффективно работала речная бригада инвалида Великой Отечественной войны Константина Михайловича Звонарева из колхоза имени Ленина Камызякского района, рыбаки колхоза имени «Сталинградской правды»

Абрамов, Головенков и Конищев, являвшиеся также инвалидами войны [24].

Рыболовецкий колхоз «Путь к социализму» Красноярского района с начала войны был в числе отстающих. В 1943 году туда вернулся комиссованный по ранению Павел Ильич Пермяков. Вскоре колхозники избрали его председателем колхоза. Павел Ильич сумел вскоре наладить дело.

Уже в следующем 1944 году этот колхоз стал передовым в Астраханской области [25].

За годы войны лучшие работники рыбной отрасли Волго-Каспия награждались медалями, орденами, Почетным Знаком «Отличник социалистического соревнования Наркомрыбпрома СССР». 23 августа года вопрос о награждении ловцов орденами и медалями рассматривался на Политбюро ЦК ВКП(б) [26]. Лучшие рыбацкие коллективы Волго-Каспия награждались государственными и ведомственными премиями. Например, коллективу Лебяжинской Мотороремонтной станции за успешную работу во втором квартале 1942 г. была присуждена премия Наркомата рыбной промышленности СССР [27].

Но были и негативные примеры в функционировании рыбной отрасли. В 1944 г. была провалена летняя или жаркая путина. За период войны это было впервые. О причинах этого провала говорилось в одном из выступлений на совещании партийно-хозяйственного актива осенью 1944 года: «По состоянию на 20 июля 1944 г. вместо 16910 рыбаков на лову находилось 7210. Это объясняется тем, что большое число ловцов переключили свой труд на личные хозяйственные дела» [28]. Огромная усталость, накопившаяся за предыдущие годы, непосильная для женщин, детей и стариков работа, заброшенность собственных приусадебных участков - все это стало сказываться в конце войны на результатах работы.

Во время войны были сняты все ограничения на вылов рыбы. Рыбу ловили везде, в том числе и в местах ее зимовки, что раньше было категорически запрещено [29]. Подобные послабления в правилах рыболовства самым негативным образом сказались на рыбных запасах.

Судя по архивным источникам, в это период участились случаи расхищения уловов и браконьерства. Так, в докладе начальника Астраханского областного управления Министерства юстиции В.Г. Бекетова в марте 1945 г.

говорилось: «Вопрос насчет расхищения рыбы стоит настолько остро, что его

ИСТОРИЯ

надо ставить, и доводить до конца. Дело в том, что этим путем расхищается много рыбы и такие утечки приносят государству значительные убытки в тыс.

центнеров. Незаконная добыча рыбы стала здесь традицией, и даже органы, которые должны бороться с этим, не считают облов серьезным преступлением»

[30].

Тревожным звонком прозвучало выступление на совещании партийнохозяйственного актива в 1945 г. начальника Севкаспрыбвода Д.С. Дружинина, посвященное усилившемуся за годы войны браконьерству: «Значительным изъяном работы рыболовецких колхозов в этом и прошлом годах было оседание рыбы на местах, т.е. наблюдалось расхищение рыбы во время лова и, особенно, во время запрета. Рыба разворовывается отдельными колхозниками в значительных количествах. Например, в колхозе «Красная армия», есть колхозник Козлов, работающий на тоне Баткачная, который постоянно занимается хищением красной рыбы. В колхозе «Каспий» было поймано несколько колхозников, расхитивших до 60-70 кг красной рыбы. К этим колхозам можно добавить колхоз «Осоавиахим» - тоня Сборонная. Там наблюдались такие случаи, когда спекулянты, например, некто Асланов приезжал на промыслы и скупал красную рыбу. Асланов был задержан со кг красной рыбы».

Но ликвидировать эти явления даже в те годы было сложно. В конце войны и в первое послевоенное пятилетие, несмотря на значительный государственный контроль, постепенно стала складываться «теневая» или параллельная экономика, в которую вовлекалось все большее количество работников рыбной промышленности. С одной стороны люди голодали, не имели возможности прокормить семьи. С другой стороны, рядом находилась дефицитная рыбная продукция на миллионы рублей.

Первый секретарь Астраханского Обкома ВКП(б) В. Голышев в докладной записке в ЦК ВКП(б), написанной в мае 1944 г. замечал следующее:

«За последний год в из разных городов Советского Союза в Астрахань прибывает значительное число представителей по отгрузке рыботоваров. По неполным данным, на 26 мая 1944 года таких представителей (толкачей) Астраханской конторой рыбного сбыта зафиксировано 81 чел. Эти люди тратят на командировки значительные суммы народных денег и, кроме того, мешают трудиться работникам рыбсбыта, водного транспорта и железной дороги.

Стараясь ускорить отгрузку рыботоваров, они периодически допускают нарушение финансовой дисциплины, оплачивая грузчикам по повышенным расценкам или натурой (водкой, продовольствием и т. д.)» [31].

Документ передает обстановку дефицита, жесткой конкуренции которую создавали приезжавшие в Астрахань из голодных районов «толкачи». В основном это были снабженцы из территорий, только что освобожденных от врага, где люди голодали. Но в такой среде, естественно, находились мошенники, спекулянты, любители легкой наживы. Появился «черный рыбный рынок».

ИСТОРИЯ

В архивных документах 1930-х гг. мне не попадались сведения о незаконных сделках с рыбой в обход государства. Тогда это удалось на время притушить. А вот во время войны незаконный оборот рыбной продукции вновь появился. Первые упоминания о незаконных сделках с рыбной продукцией относятся к 1943-1945 гг. Можно предположить, что в годы войны внимание контролирующих государственных органов на этом участке было ослаблено, что и позволило зародиться «теневой экономике» в рыбной отрасли. К сожалению, в дальнейшем ОНА расцвела «пышным цветом».

В суровых условиях войны основной целью местных органов власти было выполнение «любой ценой» заданий Государственного Комитета Обороны по обеспечению нужд Красной армии. Конкуренция же среди толкачей, стремящихся любыми средствами обойти государственные ограничения, только мешала этому. От этого, мягко говоря, недружелюбный тон письма. Партийное руководство Астраханской области по возможности боролось с нарушениями в рыбной отрасли. Распределение рыбной продукции ставилось под жесткий контроль органов НКВД. По фактам расхищения рыбы в 1944-1945 гг. в Астрахани было заведено несколько уголовных дел [32].

В сентябре 1941 г. решением Государственного Комитета обороны для упорядочения снабжения ловцов товарами было введено целевое снабжение через карточки [33]. Это должно было помочь в обеспечении их различными дефицитными товарами в зависимости от качества и количества сдаваемой государству рыбы. Но это решение, судя по отзывам самих ловцов, сопровождалось многочисленными нарушениями, «темными делишками»

работников кооперации и других снабженцев. Подобная практика вызывала многочисленные жалобы со стороны ловецкого населения. Если посмотреть стенограммы заседаний астраханских областных партийно-хозяйственных активов за 1943-1945 гг., то каждый выступавший ловец затрагивал эту «больную» тему. По словам выступавших на этих совещаниях, карточки превращались в «рулоны», месяцами не отоваривались, а в ловецких селах не было возможности найти товары самой первой необходимости. Рыбаки постоянно требовали наведения в этом вопросе порядка.

Таким образом, война оказалась суровым испытанием для рыбной промышленности Волго-Каспийского бассейна. В первые месяцы войны, с потерей рыболовных районов на Западе Волго-Каспийского бассейн стал основным поставщиком рыбной продукции в стране. Работой рыбной отрасли Волго-Каспия с июля 1941 года руководил лично Нарком рыбной промышленности СССР, ее проблемы выносились на заседания Государственного комитета обороны СССР. В 1942-1943 гг. рыбникам пришлось работать в непосредственной близости от фронта, под многочисленными бомбежками вражеской авиации. Но, несмотря на многочисленные трудности, добыча рыбы в регионе не прекращалась, а рыбная промышленность Волго-Каспийского бассейна была надежным источником производства ценной рыбной продукции необходимой, и на фронте и в тылу.

ИСТОРИЯ

1. Ишин В.В. Исторический опыт партийно-государственного руководства рыбной промышленности Российской Федерации в 1918-1991 гг. (на материалах рыбной промышленности Волго-Каспийского бассейна). Дисс. … докт. ист. наук. - Астрахань, 2001. - С.337.

2. Там же. - C. 3. Российский государственный архив экономики (РГАЭ). Ф. 9242. Оп. 1. Д.

384. Л. 14.

4. РГАЭ. Ф. 8202. Оп. 1. Д. 835. Л. 150.

5. Государственный архив современной документации Астраханской области (ГАСД АО). Ф. 325. Оп. 2. Д. 70. Л. 112.

6. РГАЭ. Ф. 9242. Оп. 1. Д. 384. Л. 14.

7. РГАЭ. Ф. 9242. Оп. 1. Д. 384. Л. 49.

8. РГАЭ. Ф. 9242. Оп. 1. Д. 384. Л. 49.

9. ГАСД АО. Ф. 6. Оп. 3. Д. 175. Л. 12.

10. Там же.

11. Волга. - 1944. - 23 мая.

12. ГАСД АО. Ф. 325. Оп. 2. Д. 70. Л. 33.

13. ГАСД АО. Ф. 325. Оп. 2. Д. 70. Л. 75.

14. Виноградов С.В. Мелкотоварное крестьянское хозяйство Поволжья в 1920-е гг. - М.: Голос, 1998. - С.4.

15. Ишин В.В. Исторический опыт партийно-государственного руководства рыбной промышленности... - С.337.

16. Лепилов В.П. На просторах Волго-Каспия. - Элиста, 1996. - С. 138.

17. Ишин В.В. Исторический опыт партийно-государственного руководства рыбной промышленности… - С.349.

18. Лепилов В.П. На просторах Волго-Каспия... - С. 138.

19. Там же.

20. ГАСД АО. Ф. 325. Оп. 2. Д. 70. Л. 54.

21. Волга. - 1944. - 17 мая.

22. Селенский Ю. Живут возле моря люди. - М., 1979. - С.30.

23. Лепилов В.П. На просторах Волго-Каспия... - С. 137.

24. Там же.

25. ГАСД АО. Ф. 325. Оп. 2. Д. 70. Л. 54.

26. Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б). Повестки дня заседаний. - Т.3. 1940-1952.

Каталог. - С.315.

27. Лепилов В.П. На просторах Волго-Каспия... - С.143.

28. ГАСД АО. Ф. 325. Оп. 2. Д. 70. Л. 16.

29. Бердичевский Л.С. Биологические обоснования регулирования СевероКаспийского рыболовства. - М.: изд. «Рыбное хозяйство», 1958. - С. 45.

30. ГАСД АО. Ф. 325. Оп. 4. Д. 111. Л. 117.

ИСТОРИЯ

31. ГАСД АО. Ф. 6. Оп. 1. Д. 2. Л. 39.

32. Архив УФСБ РФ по АО. Д. 5573. Т. 1. Л. 15-20.

33. Красноженова Е.Е. Социальная политика Советского государства в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. (на материалах Нижнего Поволжья) // Вестник Московского государственного областного университета.

Серия «История и политические науки». - 2012. - № 1. –- С. 91.

ВИНОГРАДОВ СЕРГЕЙ ВАДИМОВИЧ – доктор исторических наук, профессор, профессор кафедры истории России Астраханского государственного университета. Россия, Астрахань ([email protected]) VINOGRADOV, SERGEY V. - Doctor of History, Professor of Russian History Department at the Astrakhan State University. Russia, Astrakhan.

УДК 94(47).084.

МУЗЫКА КАК СИСТЕМООБРАЗУЩИЙ ФАКТОР МОЛОДЁЖНЫХ

СУБКУЛЬТУР В ПОСЛЕВОЕННОМ СССР

Ключевые слова: молодежные субкультуры, джаз, рок-музыка, рок-группа, панки, стиляги, панк-рок, хиппи, металлисты, стиль В статье исследован процесс эволюции характерных для СССР 1950-1980-х годов неформальных самодеятельных культуротвоческих молодежных инициатив. Осуществлен анализ идейного значения молодежных субкультур, возникших ни основе музыкальных пристрастий.

MUSIC AS A FACTOR OF CREATION OF YOUTH SUBCULTURES IN

POST-WAR SOVIET UNION

Keywords: youth subculture, jazz, rock music, rock band, punks, dudes, punk rock, hippie, metal, style The article studies the process of evolution of youth cultural initiatives that existed in the USSR in the 1950-1980-ies. It includes the analysis of ideological role of youth subcultures that were based on musical preferences.

Исследование процесса становления и развития неформальных молодежных субкультур в СССР представляет собой весьма интересное и актуальное направление исторических исследований. Феномен существования внутри культурного массива советского общества подобных самодеятельных культуротворческих инициатив части молодежи, активно утверждавшей

ИСТОРИЯ

собственные ценности и стиль жизни, изучен недостаточно. Между тем, он рождался в условиях острой конфронтации с официально задаваемым властью вектором социальной активности, а потому отразил знаковые черты духовной эволюции всего советского общества. Безусловно, этот аспект советской социальной истории заслуживает своего дальнейшего всестороннего изучения.

В данной связи представляется особенно значимым исследование несущих структур советских молодежных субкультур. Не претендуя на всеохватность, остановимся на одной из них, а именно - музыкальной компоненте. Музыка вообще играет большую роль в жизни человека, а уж тем более - человека молодого, желающего выделиться, самоутвердиться, «структуировать» мир под себя.

Первой молодежной субкультурой в послевоенном СССР были стиляги – молодые люди, появившиеся во второй половине 40-х годов на волне смутной неудовлетворенности тяжелыми послевоенными жизненными реалиями. Не имея возможности напрямую включиться в движение поколенческой общности (аналоги стиляг имелись в Англии, Франции, США, где после войны во всем своем многообразии стали возникать молодежные субкультуры), стиляги, по существу, конструировали некий идеальный образ «западной жизни». При этом они исходили из обрывочных сведений о ней и собственных фантазий, пытались подражать неким заданным смыслоформам и культурно-бытовым явлениям [1].

Краеугольным камнем прозападной субкультуры «стиляг» являлась джазовая музыка – советские довоенные пластинки с записями отечественных оркестров Л. Утесова, А. Цфасмана, А. Варламова, П. Лещенко, и зарубежных исполнителей: Дюка Эллингтона, Рея Кобла, Эдди Пибоди. Слушали и более современные, трофейные записи Г. Миллера и Б. Гудмена, произведения из репертуара Эдди Рознера (особенной популярностью пользовались композиции, прозвучавшие в кинофильме «Серенада Солнечной долины») а также музыкальные передачи «Голоса Америки», шедшие на английском языке и не глушившиеся. При этом многие из стиляг тесно общались с джазменами или сами играли на музыкальных инструментах.

В условиях борьбы с космополитизмом, последующих карательных акций власти в сфере культуры, вызывающим и потому рискованным занятием стало публичное исполнение стильных танцев. За него могли исключить из комсомола, школы или института. Преследования заставляли молодежь устраивать нелегальные вечера в специально снимаемых неприметных помещениях, куда приглашались музыкальные диссиденты – джазовые коллективы, исполняющие «стильные» композиции. Но и там молодежь не чувствовала себя в безопасности. Часто все мероприятие заканчивалось дракой с дружинниками или милицейской облавой.

С появлением и распространением магнитофонов, зарубежные музыкальные передачи начали записывать, а затем тиражировать на старых рентгеновских пленках. Так возник «джаз на костях» или «скелетная музыка» –

ИСТОРИЯ

первый вид послевоенного музыкального самиздата в Советском Союзе.

Постепенно, стараниями энтузиастов, сложилась неформальная музыкальная среда, частью которой являлись собственные эксперименты стиляг. Одним из образчиков подобного творчества являлся, в частности, сочиненный в 1952 г.

пресловутый гимн стиляг.

Джаз с его акцентом на импровизацию, постоянную готовность разразиться инновациями объективно способствовал раскрепощению сознания.

С этой точки зрения его значение выходило за рамки собственно музыки. Джаз становился чем-то вроде мировоззренческой фронды, а его распространение в молодежной среде было равнозначно распространению вольнодумства.

Неудивительно, что с «чуждым» американским джазом, объявленным идеологической диверсией, усиленно боролись. С конца 1946 г. под руководством А.А. Жданова проводилась антиджазовая кампания, в ходе которой были арестованы тысячи музыкантов.

Даже после того, как Московский молодежный фестиваль 1957 года, на котором удачно выступили советские джазовые музыканты, открыл зеленый свет советскому джазу, подвинув власть на дальнейшие эксперименты с легкой музыкой, к джазу сохранялось откровенно настороженное отношение.

Продолжали выходить ругательные статьи о «буржуазной музыке» в массовой печати. Молодежная «джазомания» подвергалась осуждению на партийных и комсомольских пленумах и съездах [2]. При этом острое недовольство и шквал обструкций продолжало вызывать именно увлечение «бездумным подражательством» и «неправильным развитием джазовой музыки». Под ними авторы статей и выступавшие на различного рода официальных форумах в основном понимали несанкционированную постоянную генерацию новых музыкальных идей. Подобные идеи имели неизменный успех у молодежи, но не укладывавшихся в косные представления «верхов» о «правильном развитии музыкального искусства». Так популярная музыка и формируемый ею молодежный «стиль» стали одним из наиболее заметных проявлений четко обозначившегося в СССР конфликта поколений.

Постепенно официальная позиция несколько смягчились. Произошла определенная адаптация джазового подполья к условиям, диктовавшимся Системой, в целом признавшей за джазом право вписаться в контекст советской культуры. В 70-е годы джаз окончательно институализируется. В значительной степени «разрешение на эксплуатацию» джаза и ряда других ранее запретных западных атрибутов способствовало упадку субкультуры стиляг, теснимой новыми увлечениями молодежи, сменившими моду на джазовую музыку.

Советский Союз оказался буквально захвачен волной битломании и увлечения биг-битом. Творчество группы «The Beatles» оказывало магическое воздействие на молодых меломанов, буквально переворачивая их представление о том, как должна звучать музыка. Вот как описывает свое знакомство с творчеством легендарной английской группы один из культовых советских рок-музыкантов Андрей Макаревич: «У меня это случилось в 80-м

ИСТОРИЯ

классе. однажды я вернулся из школы и застал отца за переписыванием Hard Day,s Niqht, взятого у соседа. Я послушал и понял, что жил до сих пор неправильно. «Битлы» у меня звучали сутки напролет, родители выгоняли меня с магнитофоном на балкон, но это не помогало. Магнитофон, в сущности, был уже не нужен: я мог проиграть в памяти любой альбом с начал до конца» [3].

В конце 60-х годов в Советском Союзе зарождается движение «хиппи», хотя есть основания полагать, что первые хиппи появились уже в начале этого десятилетия. К началу 70-х гг. хиппи стали уже были привычной частью городского интерьера в Прибалтике, Москве и Ленинграде [4].

Вместе с идеями и внешними атрибутами движения «детей цветов» c Запада пришла новая разновидность рок-музыки. Ее представителями были группы «Deep Purple», «Led Zeppelin», «Black Sabbath» и другие, находившиеся на пике своей популярности музыкальные коллективы. Тяжелый рок оказался моментально востребован, так как полностью соответствовал эстетическим потребностям преимущественно городской советской молодежи 60-70-х годов, порожденных бурным процессом урбанизации. Рок-музыка и звуковая среда больших городов оказались адекватными друг другу, а интернациональный характер рока и присущий ему демократичный характер гарантировали его успех у молодежной аудитории.

«Хиппи» выступили в качестве пионеров рок-культуры, а дальше рок «освоили» широкие слои советской молодежи. При этом для многих увлечение роком было не просто формой досуга или творческой самореализации. Рок стал символом протеста против усиливавшегося официоза наступавшей эпохи «застоя», идолом для нонконформистской молодежи, а для некоторых универсальным мерилом всего. А.И. Рыбин по этому поводу писал: «Музыка сделала нас такими непохожими на других… Рок-н-ролл был единственной до конца честной вещью в этой стране… только это могло вызвать радость в наших душах… мы искали радость и не находили ее. В рок-н-роллах Элвиса Пресли и балладах Битлз мы открывали больше смысла, чем во всех тех статьях Ленина, что я законспектировал в 9-м и 10-м классах и на 3-х курсах института» [5].

В противовес нараставшему мифотворчеству верхов, рок отстаивал свободу, искренность, честность, открытость. Играть рок значило иметь свою принципиальную позицию в жизни. Знаменитый рок-музыкант А.С. Башлачев прекрасно выразил это в своем интервью, сказав: «Каждую песню надо оправдать жизнью. Каждую песню надо обязательно прожить. Если поешь о своем отношении к обществу, так ты так и живи» [6]. В этом качестве рокмузыка выступала как знак принадлежности к «своим» и бескомпромиссного дистанцирования от «чужих».

В середине 60-х гг. появились первые советские бит-группы: «Славяне» и «Соколы» - в Москве, «Странники», «Авангард» и «Лесные братья» - в Ленинграде. В первой половине 70-х гг. рок-групп существовало уже множество. Первоначально исполнители в основном воспроизводили,

ИСТОРИЯ

копировали композиции любимых западных коллективов и исполнителей, подражали им, а также пели свои, написанные на английском языке песни.

Однако постепенно потребность яснее выразить свои чувства и громче «озвучить» волнующие молодежь проблемы привела к возникновению русскоязычного рока. К 1983 г., по свидетельству исследователя рок-движения в СССР А. Троицкого: «живых рок-ансамблей, поющих по-английски, не осталось совсем» [7].

Исполнительское мастерство подавляющего большинства рокмузыкантов оставляло желать лучшего, что неудивительно. В отличие от джаза, рок не предъявлял к молодежи высоких требований к уровню владения инструментом. Начать играть на гитаре мог практически каждый желающий. К тому же, в силу более отчетливо выраженного протестного характера, практически изначально тексты песен в советском роке стали важнее музыки. В этом рок был сродни авторской песне. Фактически всю рок-культуру создавали музыканты-любители, хотя эта музыка вызывала интерес и у студентов музыкальных учебных заведений.

Реакция властей на ширившееся рок-движение была предсказуемой и «классической». Рок начали активно «искореннять». Преследования породили рок-подполье, отторгавшее нормативные ценности и навязчивое стремление наладить плановое производство рока по форме, без подлинного «рокового»

содержания. Эти попытки заранее были обречены на неудачу, поскольку принадлежность того или иного исполнителя к рок-культуре определяется не внешним сходством стиля, а ментальным соответствием его мироощущения тем субкультурам, для которых рок является неотъемлемой частью образа жизни. Для самореализации контркультурная музыка широко использовала мимикрию под разрешенные властями любительские ВИА, в огромном количестве создававшиеся в клубах, домах культуры, при ЖЭКах и т.

Подчеркнутое пренебрежение государственных студий звукозаписи к року (как зарубежному, так и российскому) компенсировалось деятельностью домашних репетиционных и звукозаписывающих баз, использовавших в работе музыкальную аппаратуру отечественного фабричного и собственного кустарного производства [8]. Квартирные студии использовались также и как концертные залы.

Популярность того или иного коллектива напрямую зависела от того, насколько внутренний мир музыкантов резонировал с внутренним миром слушателей, и от того, насколько полно удовлетворялась ими потребность молодежи в самовыражении. В этом плане признанным лидером первой половины 80-х гг. по праву может считаться группа «Машина времени». В частности, по результатам подсчета голосов, проведенного газетой «Московский комсомолец», «Машина времени» оказалась лучшей «командой»

1980 года [9].

ИСТОРИЯ

В 1980-1983 гг. рок-движение «приобрело черты развитой субкультуры:

единая прочная структура, независимые от внешней среды связи и устойчивые внешние отношения, собственная этика, система символов и мифов» [10].

Усиление влияния массовой культуры Запада нашло свое отражение также в появлении в СССР конца 1970-х годов - почти одновременно с ее возникновением за рубежом, - новой субкультуры «панков», исповедовавших, помимо прочего, новый стиль в рок-музыке. Данное музыкальное течение распространилось в Советском Союзе практически одновременно с возникновением его в Великобритании. В 1976 году панк-рок появился в Англии, а уже в следующем году в СССР молодые люди, интересующиеся западной музыкой, приобретали на «черном рынке» пластинки «Sex Pistols», «Clash» и других британских панк-групп.

Самые первые панк-тусовки и органично связанные с ними панк-группы появились в Москве, Ленинграде и Сибири. В этих же регионах панк впоследствии получил наибольшее распространение и развитие.

Внешний вид, манеры поведения, эпатаж и, если можно так сказать, идеология делали панков контркультурным явлением, автоматически превращая их в объект жестких «проработок», что было, в общем-то, традиционной реакцией официальных институтов на любое отклонение от заданных, предписанных норм.

В конце 1970-х в Ленинграде Андреем Пановым и его друзьями создается первая панк-группа «Автоматические удовлетворители», просуществовавшая до 1997 года. Затем появились «Гражданская оборона», «Сектор газа» и многие другие «команды».

Тексты песен и музыка панк-групп находились в жестком антагонизме с мейнстримом официального советского музыкального искусства и не могли рассчитывать на легальную сцену, что, впрочем, не мешало их популярности в определенных кругах. При этом о художественной ценности музыкального материала панк групп говорить вряд ли правомерно: «В панк-роке музыка не имеет большого значения, целиком подчиняясь тексту. Основная масса панковых рок-групп в качестве музыкального фона использует набор общеупотребимых, общеизвестных и общедоступных штампов. Мелодии нет, она заменена интонацией, особой манерой произносить слова. Как правило, вокалисты гласных не тянут, интервалов между словами и фразами не оставляют, отчего их партия превращается в скороговорку с повизгиванием под плотный и резкий ритм. Панк-рок - это быстрое, невыразительно, лишенное драматизма, проговаривание панк-стихов под однообразно-рваное чавканье гитары и резкий без вариаций и орнамента стук ударных» [11].

Тем не менее, записанные зачастую, что называется «на коленке», песни и альбомы пользовались неизменным спросом у панков, так как полностью отвечали их вкусам и совпадали с желанием самовыразиться и противопоставить себя «всем остальным». Записи ленинградских групп,

ИСТОРИЯ

например, имели весьма обширную географию. Их можно было свободно услышать в самых отдаленных регионах.

Панк-группы, находясь в эстетическом и бытовом разногласии с окружающей реальностью, тем не менее, не звали на баррикады. Хотя, например, в репертуаре группы «Гражданская оборона» и присутствовала целая серия песен типа: «КГБ-рок», «Новый 37-й», «Анархия», «КГБ».

Во второй половине 80-х начинается бурный рост числа панков и панкгрупп в СССР, чему способствовала начавшаяся перестройка. Обусловленное уже ее началом исчезновение преград для проникновения в страну самой разнообразной зарубежной музыки, создало условия для почти моментального воспроизводства в СССР идей, предлагавшихся новыми течениями западной музыки. В частности, середина 80-х годов ознаменовалась появлением в стране очередного феномена - «рокеров» или «байкеров», интересы которых группировались вокруг все того же рок-н-ролла и мотоциклов. А поскольку последний имелся не у всех молодых, желающих погонять с ветерком, музыка стала играть в этой субкультуре важную консолидирующую роль.

Субкультурой, возникшей исключительно ни основе музыкальных пристрастий, являлись «металлисты». Первые фанаты зарубежных «металлических» групп, таких как «Metallica», «Iron Maiden», «Kiss», «AC/DC»

появились в начале 80-х годов в крупных городах Советского Союза. Тогда же возникли первые советские музыкальные коллективы, игравшие метал: «Ария», «Мастер», «Коррозия металла», «Легион», «Черный кофе».

Расцвет моды на «метал» пришелся на переломную для страны вторую половину 80-х годов. Так, в августе 1989 года Московский рок-фестиваль мира в Лужниках, с участием Mtley Cre, Cinderella, Ozzy Osbourne и Scorpions, собрал приблизительно 200 000 приверженцев «хеви-металл». Металлистов, в рядах которых можно было встретить представителей самых разных категорий молодежи, можно по праву считать одной из самых многочисленных советских молодежных субкультур, подходящих под определение «общность по интересам».

Символами принадлежности к субкультуре были соответствующий «прикид», специфический сленг, фирменная «коза», проигрывающий на полную громкость «металлические» композиции магнитофон и коллекции пластинок любимых групп, названия которых полагалось знать, что называется, «на зубок».

Безусловно, рассмотренные молодежные субкультуры не исчерпывают всего многообразия самодеятельных культуротвоческих молодежных инициатив в СССР, в которых присутствовала и играла заметную роль музыкальная составляющая. Да это и вряд ли возможно в рамках одной статьи.

Главным было показать, что, заявленный в начале статьи тезис о музыкальных субкультурах советской молодежи, как форме ее протестной активности, характеризует не только ее социокультурную, но и общественно-политическую

ИСТОРИЯ

эволюцию. Думается, что вышеизложенный материал наглядно и убедительно подтверждает данный вывод.

1. РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 32. Д.710. Л.8.

2. РГАНИ. Ф.5. Оп. 36. Д.46. Л.55.

3. Белжеларский Е. Профессия- машинист // Итоги. 2013. - 16 сентября. - С.48.

4. ЦАОДМ. Ф. 635. Оп.17. Д.156. Л.46.

5. Рыбин П.Р. Кино с самого начала. - Смоленск, 1992. - С. 45.

6. Интервью с А. Башлачевым // Контркультура. - 1991. - № 3. - С.3.

7. Троицкий А. Рок в СССР. Неприукрашенная история. - М., 1991. - С.67.

8. Летов Е. Гроб – хроники // Контркультура. - 1991. - № 3. - С. 20.

9. РГАСПИ. Ф. М-1. Оп. 90. Д.156. Л.4.

10. Шубин А.В. От «застоя» к реформам. СССР в 1917-1985 гг. - М.: РОССПЭН, 2001. - С. 555.

11. Горохов А. Панки: взгляд из Москвы // Детектив и политика. - 1990. - Вып.5.

- C.12.

ДАВЫДОВ СТАНИСЛАВ ГЕННАДЬЕВИЧ - доктор исторических наук, профессор кафедры философских и социально-гуманитарных дисциплин Московского государственного университета пищевых производств. Россия, Москва. ([email protected]) DAVYDOV, STANISLAV G. - Doctor of History, Professor of Department Philosophy/Social Sciences/Humanities Department. Moscow State University of Food Production. Russia, Moscow.

УДК 94(479.24)

ДЖАФАРОВА РАИСА РАШИД ГЫЗЫ

ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ АЗЕРБАЙДЖАНСКОЙ ДИАСПОРЫ

В РЕСПУБЛИКЕ КАЗАХСТАН В ПОСТСОВЕТСКИЙ ПЕРИОД

Ключевые слова: Казахстан, азербайджанская диаспора, община, миграция, институционализация, лоббизм.

В статье осуществлен анализ организации и деятельности азербайджанской диаспоры в Казахстане. Автор показывает, что общая судьба, объединяющая народы Центральной Азии и Азербайджана, не ограничивается только их тюркской принадлежностью, в современных условиях она определяется также повседневной работой в сфере организации взаимодействия.

ИСТОРИЯ

DZHAFAROVA RAISA RASHID GIZI

AZERBAIJAN DIASPORA'S ACTIVITY

IN THE REPUBLIC OF KAZAKHSTAN IN POST-SOVIET PERIOD

Keywords: Kazakhstan, Azerbaijan diaspora, community, migration, institutionalization, lobbying.

The article presents the analysis of organization and activities of Azerbaijan diaspora in Kazakhstan. The author shows that common destiny that unites the peoples of Central Asia and Azerbaijan is not limited to their Turkic origin but is defined by the daily work in the field of organization of interaction.

Государства центрально-азиатского региона и Азербайджан находятся на стратегически выгодном и известном с незапамятных времен «Шелковом пути». Общая судьба, объединяющая народы Центральной Азии и Азербайджана, не ограничивается только их тюркской принадлежностью. Она определяется также тем, что на различных поворотах истории эти регионы нередко находились в составе одного и того же государства. Вначале в составе империи Ахеменидов, потом – империи Александра Македонского, Халифата, государств Сельджукидов, Тимуридов. Позднее они оказались под властью имперской и, наконец, в составе Советской России.

Хочется особо отметить один немаловажный факт: и по древности своей государственности, и по глубине своих культурных корней народы Центральной Азии и Азербайджана не уступали, а зачастую были значительно древнее тех государств, под гнетом которых они находились.

С распадом СССР и окончанием «холодной войны» на политической карте мира появились новые независимые государства. Центральная Азия, характеризуемая как регион, где появились первые признаки распада, была одной из самых горячих точек в ходе событий конца 1980-х гг. После распада Советского Союза здесь появились независимые государства [1, с. 3]. Новые государства (за исключением ираноязычного Таджикистана) - Казахстан, Узбекистан, Киргизия и Туркменистан - являются тюркскими республиками.

Причем Казахстан по своей территории - самое большое государство центрально-азиатского региона.

Установление более тесных связей наших народов приходится на тот период, когда обе республики находились в составе СССР. В результате советских репрессий 1920-1930 годов, переселенческой политики 1940-1950-х годов тысячи азербайджанцев расселились в Республике Казахстан.

Особое значение для двух народов имела политика коллективизации. В ее рамках, 27 декабря 1929 года И. Сталин объявил о переходе к политике «ликвидации кулачества как класса». С сентября 1931 года начался новый этап ликвидации кулаческих хозяйств. Под видом «кулаков» тысячи азербайджанцев

ИСТОРИЯ

были высланы в Казахстан. Около 120 тысяч азербайджанцев расселились в Джамбульской, Чимкентской, Алма-Ататинской областях [2, с. 178]. Еще одна волна азербайджанцев пришла в Казахстан в связи с последующими репрессиями свободомыслящих представителей просвещения, национальной интеллигенции, продолжавшимися до конца 1940-х – начала 50-х годов. Своего пика они достигли в 1937-1938 годах.

Сотни азербайджанцев, ставшие жертвой политики репрессий, были высланы в Казахстан. Но немало их оказалось там же и в рамках кампании освоения целины. Решениями Пленумов ЦК КПСС (сентябрь 1953 года, февраль-март 1965 года) было предусмотрено поднятые и массовое использование целинных и залежных земель. В результате выполнения этих решений, тысячи азербайджанцев были переселены в Казахстан. И только незначительная их часть вернулась на родину. По официальным данным, на рубеже 50-60-х годов в Казахстан перебирается 15 000 жителей из Азербайджана. Не случайно, общенациональный лидер Г.Алиев на встрече с азербайджанцами во время своего визита в Казахстан говорил: «Вы много пережили, потеряли самых близких людей, на вашу долю выпали страшные испытания. Но из этого ада вы вышли с честью и мужественно» [3, с. 109].

Накануне распада СССР, в период 30 сентября – 2 октября 1991 года состоялся официальный визит делегации Азербайджанской Республики в Республику Казахстан. Цель визита состояла в обеспечении дальнейшего развития сотрудничества и добрососедских отношений между Азербайджанской Республикой и Республикой Казахстан. Итогом визита стало подписание 1 октября 1991 года договора «О дружбе, сотрудничестве и добрососедских отношений между Азербайджанской Республикой и Республикой Казахстана» [4, с. 82]. Этот договор стал документом, регулировавшим казахско-азербайджанские отношения в течение довольно длительного периода, вплоть до тех новых соглашений, которые были подписаны уже во время официального визита Н. Назарбаева в Азербайджан в сентябре 1996 года.

18 октября 1991 года, с провозглашением Конституционного Акта о восстановлении Государственной Независимости Азербайджана, азербайджанский народ второй раз в ХХ веке приобрел свою независимость.

Это событие, в свою очередь, создало условия для внесения в повестку дня вопроса об азербайджанской диаспоре. 16 декабря 1991 года, по инициативе Г.Алиева, решением Верховного Меджлиса Нахчыванской Автономной Республики каждый год 31 декабря стал отмечаться как день солидарности азербайджанцев мира [5, c. 19]. Принятие такого решения стало первым шагом в государственном признании факта существования в мире широкой азербайджанской диаспоры.

21 декабря 1991 года Казахстаном было осуществлено признание независимости Азербайджана, а 27 августа 1992 года между двумя государствами были установлены постоянные дипломатические отношения. В

ИСТОРИЯ

1993 году в Казахстане начало свою деятельность посольство Азербайджана.

Однако несмотря на все эти шаги, взаимоотношения между двумя странами осуществлялись, в основном, на уровне встреч на Высших Форумах глав тюркских государств, в рамках встреч государственных и правительственных делегаций.

В 1993-1995 годы Президент Азербайджанской Республики Г.Алиев неоднократно проводил с Президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым плодотворные двусторонние встречи во время работы различных международных и региональных организаций, а также на мероприятиях, проводимых по тюркской линии. В результате этих встреч, а также усилий глав государств, в 1996 году взаимоотношения наших стран перешли на новый уровень. Это создало необходимые предпосылки для самоорганизации азербайджанской диаспоры в Казахстане.