«ФИЛОСОФИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ НАУКИ Учебное пособие для аспирантов и магистрантов Под редакцией профессора А.И. Зеленкова Минск 2011 УДК Авторы: Зеленков А.И., доктор философских наук, профессор (Введение, 1; 2.1.1; 2.1.3; ...»

Для восточнославянских народов характерно осознание необходимости гармонизации этих двух нормативных систем, но при этом, признавая важность права, они не могли смириться с его формально-обезличенным характером. Отсюда – знаковая для отечественной философской мысли дилемма «правды-истины» и «правдысправедливости», решаемая, как правило, в пользу последней.

Наконец, самоценностью является сама восточнославянская цивилизация, определившая возможность существования наших народов и являющаяся гарантом их суверенного положения в будущем. Наши ценности значимы и для всего мирового сообщества, поскольку могут сделаться основой стабильности глобализирующегося мира, играя роль связующего звена между Востоком и Западом. Но прежде все ценности восточнославянской цивилизации должны быть сполна осознаны самими народами, в нее входящими. Это один из главных факторов их консолидации.

2.1.8. Философия культуры Формирование представлений о культуре первоначально было связано с осознанием различий между природным и человеческим мирами. В Древнем Риме этим термином обозначали «возделывание», «обработку» почвы, «разведение» сельскохозяйственных растений. Содержание понятия «культура» вбирало в себя все «искусственное», созданное трудом человека, и в этом смысле отличное от «естественного», природного. Оно означало процесс освоения, гуманизации, облагораживания человеком не только природы, но и всего того, что он находит естественно данным, стихийно возникшим в себе самом.

Эволюция данного термина в системе европейских языков сопровождалась постепенным перенесением представлений о культивировании, взращивании, обработке чего-либо с естественно-природных процессов, на развитие общества и человека, его знаний, способностей, умений. Начиная с Нового времени слово «культура» указывает на необходимость воспитания личности, формирования определенных навыков поведения в обществе, под ним также подразумевали совокупность условий жизни, соответствующую потребностям просвещенного человека. В этот же период понятие «культура» фактически сливается с понятием «цивилизация». Оно начинает выражать смысл исторического процесса, его прогрессивную направленность, совершенствование нравов, воцарение законности и порядка в обществе, а также духовное развитие человечества в целом, совокупность его интеллектуальных, художественных и научно-технических достижений.

В современную эпоху культура является объектом изучения не только философии, но и ряда частных социально-гуманитарных дисциплин. Среди них особое значение имеют культурология, социология, психология, этнология, социальная антропология, история, археология, лингвистика, семиотика, а также такие эмпирические области знания, как этнография, искусствоведение, литературоведение, сравнительное языкознание, религиоведение и др.

Исследователи отмечают наличие около 600 различных дефиниций культуры.

Сложность ее рационально-теоретической интерпретации объясняется многозначностью данного термина, невозможностью вывести «замкнутое» определение культуры, которое претендовало бы на исчерпывающую полноту и ясность. Так, в работе известных американских культурологов А. Крёбера и К. Клакхона «Культура. Критический обзор концепций и дефиниций» (1952), осуществлен анализ свыше 200 дефиниций культуры. В результате их сравнительного анализа Клайд Клакхон предложил выделить шесть основных типов определения данного понятия: описательные, исторические, нормативные, психологические, структурные, генетические. Последующие исследования показали, что этих определений может быть гораздо больше.

Учитывая многозначность понятия культуры, многие современные философы выделяют несколько его важнейших смысловых проекций. Под культурой обычно понимают:

специфический способ организации деятельности, а также совокупность продуктов материального и духовного труда человека, результатов его социальной практики;

определенные качества и способности личности, которые положительно оцениваются обществом и самим индивидом – качества ума, характера, воображения, памяти, полученные в процессе воспитания и образования;

совокупность знаний, навыков и умений, обеспечивающих построение деятельности, а также общественные установления, нормы, ценности и идеалы, регулирующие весь спектр социальных отношений.

Многомерность феномена культуры объясняет ее открытость для различных исследовательских традиций. В каждой из них предпринимается попытка раскрыть сущностные особенности культуры, выявить ее основные характеристики, устойчивые связи и отношения с разнообразными аспектами человеческой жизни.

В качестве основных философско-методологических подходов к исследованию культуры можно выделить следующие: аксиологический, системно-деятельностный, структурно-семиотический, психоаналитический, экзистенциально-герменевтический, игровой.

Аксиологический подход довольно долго считался общепринятым и был особенно популярен в 60-х – 70-х гг. XX века. Начиная с середины 60-х гг. в российской философии представления о культуре связывали с процессом духовного творчества, воспитанием личности (Г. Г. Карпов, А. А. Зворыкин, Г. П. Францев, А. И. Арнольдов, Э. А. Баллер, Н. С. Злобин, В. М. Межуев и др.). В основу ее понимания была положена исторически активная творческая деятельность человека, а также развитие его самого в качестве субъекта этой деятельности.

В рамках аксиологического подхода культура определяется как совокупность материальных и духовных ценностей, созданных человечеством (Г. П. Францев).

Ценности полагаются важнейшим системообразующим фактором культуры, определяющим ее строение, целостность, базовые функции и свойства. В данном контексте содержание культуры представляет собой область значимых для человека фрагментов действительности, нашедших отклик в его душе, вступивших в особые отношения с человеческими интересами, потребностями и предпочтениями.

Системно-деятельностная концепция формируется в 70-е гг. XX века. В контексте данного подхода культура определяется как специфический способ человеческой деятельности (М. С. Каган, Ю. А. Жданов, В. Е. Давидович, Э. С. Маркарян). Под ней также понимают систему исторически развивающихся надбиологических программ человеческой деятельности, поведения и общения, выступающих условием воспроизводства и изменения социальной жизни во всех ее основных проявлениях (В. С.

Степин).

Данный подход позволяет рассматривать культуру в предельно широком смысле – как всеобщий (атрибутивный) признак любого общества безотносительно к уровню его развития. Ключевым понятием системно-деятельностной концепции культуры является понятие «способа деятельности», которое предполагает ответы на вопросы «каким образом» и благодаря «какой системе средств» она осуществляется. При этом подразумевается все многообразие человеческих умений и знаний, а также объективированных, опредмеченных результатов деятельности людей. Системнодеятельностная концепция культуры акцентирует внимание на технологическом аспекте общественной жизни, раскрывает значение технологии в процессе активного и целенаправленного изменения человеком условий своего существования.

Структурно-семиотический подход формируется в русле структуралистской методологии исследования разнообразных феноменов культуры – языка, литературы, мифов, религии, науки, власти, сексуальности и т. д. Основные положения семиотической концепции культуры складываются в трудах таких известных лингвистов, языковедов, литературоведов как Ф. де Соссюр, Р. О. Якобсон, Н. С. Трубецкой, В. Я. Пропп, Р. Барт, получают обоснование и развитие благодаря исследованиям основоположника структурной антропологии и этнологии К. Леви-Стросса, развиваются в творчестве таких выдающихся философов, социологов, теоретиков культуры как У. Эко, М. П. Фуко, Л.

Гольдман, А. Моль, Ж. Деррида и др.

В российской философии наиболее известным вариантом семиотического подхода к исследованию культуры является концепция «семиосферы» Ю. М. Лотмана, а также знаково-символическая концепция культуры, разрабатываемая Б. Успенским, Вяч. Вс. Ивановым и другими представителями московско-тартусской семиотической школы.

С точки зрения семиотического подхода культура – это универсальная знаковая система, основная функция которой заключается в накоплении, хранении, преобразовании и передаче социально-исторического опыта человечества. Специфика культуры раскрывается посредством таких понятий, как «информация», «коммуникация», «знание», «смысл», «значение», «текст», «знак», «символ», «структура», «код» и др.

В контексте структурно-семиотического подхода все феномены культуры рассматриваются как факты коммуникации, а она сама является знаковым универсумом, позволяющим снизить энтропию необозримых потоков информации.

Семиотический подход в качестве основания и системообразующего механизма культуры рассматривает язык (как естественный, так и искусственный). Исследование связи языка и культуры позволило представителям семиотической концепции раскрыть определенные корреляции в их строении и динамике.

Психоаналитическая концепция культуры складывается на основе философской интерпретации идей З. Фрейда, который понимал культуру как сферу символизации энергии либидо, механизм социального контроля и сублимации бессознательных психических процессов. В работах К. Юнга, Э. Фромма, Г. Маркузе, Т. Адорно, Р. Райха, Г.

Рохейма, К. Хорни, Х. Салливана и др. культура предстает как внутренне противоречивый феномен, сфера символической объективации внутреннего извечного конфликта Эроса и Танатоса, инстинктов жизни и смерти. С одной стороны, акцентируется репрессивность культуры как отчужденной от человека системы принудительной индивидуации, целью которой является защита общества от природно-биологического начала в человеке посредством установления нормативных запретов (табу) и символических проекций (идеалов), ритуально снимающих страх и чувство вины, возникающих в его сознании под влиянием этих запретов. С другой стороны, отмечается продуктивная сторона культуры, которая является программой вочеловечивания индивида, трансформирующей его инстинктивные влечения и агрессивность в разнообразные формы социокультурного бытия. Культура предоставляет человеку возможности преодоления изначальной антиномии его духовной свободы и биологической не-свободы на пути творчества и культурной самоидентификации, сдерживая проявления агрессии и разрушительного насилия. Специфичность культуры при этом выводится не только из природы человека, структуры его экзистенциальных потребностей, но и из особенностей социальноисторической ситуации.

Экзистенциально-герменевтическое понимание культуры (М. Хайдеггер, К.

Ясперс, Х.-Г. Гадамер, Ж.-П. Сартр, П. Рикёр и др.) центрировано вокруг проблемы бытия, и обретает смысл в контексте поиска онтологических истоков жизни и свободы человека, раскрытия специфики его «экзистенции».

Рассматривая культуру как уникальный способ человеческого существования, представители философии экзистенциализма признают в качестве ее важнейших характеристик: историчность, целостность, неповторимость, духовность, трансцендентность, укорененность в языке, межличностном общении, экзистенциальной коммуникации, неразрывную связь с человеческой свободой и творчеством.

Культура предстает особым, духовным измерением бытия, которое порождается стремлением человека к безграничной коммуникации, свободному осуществлению его личности на основе экзистенции. Культура возникает по мере наполнения природного существования человека духовным.

Основное предназначение и смысл культуры заключается в пробуждении человеческого духа, в указании на возможность и необходимость трансцендирования за пределы предметного мира, круга обыденных забот, естественных привязанностей в бытийную основу вещей. Духовное содержание культуры возникает и существует только в диалоге между личностями как бесконечное движение к трансцендентному, поэтому культура по своему изначальному смыслу диалогична. Сущность культуры представители данного подхода усматривают в экзистенциальной коммуникации, благодаря которой культура является условием и возможностью подлинного существования человека.

Игровая концепция культуры складывается в межпарадигмальном пространстве современной философии (Й. Хейзинга, Х.-Г. Гадамер, Г. Маркузе, Р. Барт и др.). В рамках игрового подхода под культурой понимается направленность общества и индивида на утверждение и реализацию социально значимых идеалов (Й. Хейзинга). При этом в качестве ее важнейших характеристик отмечаются:

1) равновесие материальных и духовных ценностей, а также гармония между различными группами духовных ценностей: интеллектуальными, моральными, эстетическими.

2) направленность культуры на благо, на реализацию позитивных религиозных, моральных, социальных ценностей.

3) особый, человеческий образ жизни, регулируемый нравственными ценностями, идеями долга и служения, который предполагает вытеснение грубых эгоистических стремлений, покорение и обуздание животных инстинктов.

Конститутивную роль в понимании культуры выполняет понятие игры, которая рассматривается как ее основание и механизм развития. Согласно данному подходу все формы и феномены культуры, все движущие силы культурной жизни – язык, миф, религия, мораль, право, культ, порядок, общение, предпринимательство, ремесло, искусство, поэзия, философия, наука – обнаруживают свои корни в игре. Игра по отношению к культуре есть не просто ее представление и символическое воплощение, но мистическое претворение, благодаря которому в культуре каждый раз заново восстанавливаются утраченные гармония, благоденствие, порядок и безопасность.

Благодаря своему игровому началу культура становится формой гуманизации и социализации природы, она обнаруживает ее скрытую гармонию, конструирует особый, эстетизированный универсум человеческой жизни.

В современной философии перечисленные выше подходы все чаще рассматриваются как взаимно дополняющие и обогащающие друг друга, в результате чего возникают синтетические концепции культуры.

В структуре культуры принято выделять две основные сферы ее существования – материальную и духовную. Согласно такой классификации, материальная культура включает в себя все созданные человеком материальные объекты – орудия и средства производства, продукты трудовой, предметно-практической деятельности, предназначенные для удовлетворения физических потребностей и необходимые для воспроизводства и развития социума. Духовная культура представляет собой систему духовных ценностей, являющихся продуктом интеллектуального и художественного творчества. Она трактуется как совокупность знаний, навыков, умений, а также ценностей и норм, регулирующих различные виды человеческих отношений.

Если материальная культура возникает и развивается вследствие преобразования человеком своей биофизической среды, как внешней, так и внутренней, то духовная культура сопряжена с развитием человеческого сознания, она направлена на формирование и совершенствование личности, раскрытие сущностных сил человека, обеспечивая регуляцию его поведения и деятельности. Разумеется, границы между материальной и духовной культурой весьма условны и подвижны, и их выделение в относительно самостоятельные сферы можно произвести лишь в абстракции, отвлекаясь от реальной сложности и многоплановости культурных явлений.

В структуре культуры выделяют такие различные формы, как элитарная, народная, массовая культура, а также две ее разновидности – субкультуру и контркультуру.

Элитарная культура формируется благодаря появлению письменности и развитию «книжной» формы передачи культурного наследия. Она предполагает стройную иерархию ценностей и норм, наличие кодифицированных культурных текстов (философских, религиозных, научных, художественных), а также детально разработанных и жестко регламентированных культурных практик, различного рода церемоний, обрядов, ритуалов, норм светского этикета, владение которыми становится основанием социальной стратификации и культурной идентификации различных социальных групп (аристократических, военных, религиозных, художественных, научных элит). Такая культура канонична, для нее характерен особый язык, часто непонятный для «непосвященных», а также набор специфических социокультурных кодов, являющихся атрибутами элитарной социализации индивидов.

Народная (или «популярная») культура, напротив, демократична, она вырастает на основе этнической культуры, фольклора, традиционных мифологических верований, языческих культов, крестьянского быта. Передается из поколения в поколение в форме преданий, легенд, устного народного творчества, благодаря непосредственному общению поколений в семье, в контексте повседневной бытовой и трудовой жизни народа.

Взаимодействие элитарной и народной культур рассматривается как непременное условие исторической целостности и продуктивного развития любой национальной культуры.

Специфическим феноменом культурной жизни современных обществ является массовая культура. Она представляет собой тиражируемую и распространяемую СМИ и другими институтами «культурной индустрии» социальную информацию, обращенную к многомиллионным аудиториям разнообразных потребителей усредненной и стандартизированной культурной продукции.

Массовая культура – противоречивое явление XX века, порожденное индустриализацией, урбанизацией и быстрым прогрессом информационных технологий.

Она обладает диффузным характером, быстро распространяется и разрушает локальные общности посредством размывания традиционной системы этнической и культурной идентификации.

В качестве важнейших особенностей массовой культуры называют мозаичность, фрагментарность, поверхностность, стереотипность. Среди ее негативных черт отмечают индивидуализм, нравственный релятивизм и конформизм, агрессивность, ориентация на коммерческий успех, культивирование ложных форм престижеобретения, подменяющих потребность личности в творчестве и саморазвитии потребностью в развлечениях и материальном комфорте. Следствием ее распространения, как правило, является размывание традиционных ценностей, «усреднение» и унификация культурного пространства, стереотипизация мышления масс, позволяющая легко манипулировать их сознанием и поведением, воздействуя на примитивные формы чувственности, подсознательные структуры менталитета и архетипы коллективного бессознательного.

Под субкультурой понимают культуру специфической социальной группы, система ценностей и образ жизни которой существенно отличается от общепринятых стандартов и норм. Субкультуры, как правило, имеют локальный, замкнутый характер и отличаются специфическим языком, особыми нормами поведения, односторонним развитием тех или иных культурных практик, представлений и ценностей. Они формируются вследствие неполноценного, затрудненного доступа определенных социальных субъектов (преступных и мафиозных групп, национальных и сексуальных меньшинств, эзотерических религиозных сект, коммун, исповедующих утопические социальные идеалы) к культурному наследию человечества, а также из-за наличия определенных препятствий для их свободного творческого развития и самовыражения.

Субкультуры являются следствием дифференциации культурного пространства, которая обусловлена урбанизацией, профессиональной специализацией различных видов деятельности, усилением социальной мобильности, что приводит к формированию гибридных культурных форм, оторванных от традиций и обладающих рядом особенностей, отделяющих субкультуру как от национальной, так и от общечеловеческой культуры.

Контркультура представляет собой такую субкультуру, которая не просто отличается, но противостоит, находится в открытом конфликте с доминирующей культурой, характерными для нее системой ценностей, образом жизни, нормами и правилами поведения. Контркультура отличается подчеркнутым нон-конформизмом, неприятием и разрушением культурных стереотипов и норм, идеологическим и политическим экстремизмом, раскрепощением чувственности и подчеркнутым либертинизмом.

Структурное разнообразие культуры позволяет выделять в ней другие формы и разновидности: мировую и национальные культуры, общечеловеческую и классовую, религиозную и светскую, глобальную и локальную, восточную и западную и т. д.

В качестве важнейших социальных функций культуры выделяют: негэнтропийноадаптивную; нормативно-регулятивную; социально-интегративную и информационнокоммуникативную функции.

Культура упорядочивает и организует отношения общества с природной средой и его социальным окружением (другими обществами в их социально-исторической конкретности). Она объединяет людей, устанавливая прочные социальные связи, выступает мощным механизмом этнической, религиозной, политической и т.п.

самоидентификации. Культура формирует личность как органичную часть социального целого, устанавливает правила и нормы поведения в обществе, регулирует весь спектр общественных отношений, обеспечивает межличностную и социальную коммуникацию.

Культура может неограниченно аккумулировать, хранить и преобразовывать информацию.

Она является механизмом ее селекции и упорядочения, благодаря чему обеспечивает накопление, развитие и передачу совокупного социально-исторического опыта человечества от одного поколения людей к другому.

Традиции и новации в исторической динамике культуры обеспечивают ее преемственное развитие, сохранность и пластичность культурных форм. В современной философии под культурной традицией понимают выраженный в социально организованных стереотипах групповой опыт, который путем пространственно-временной трансляции аккумулируется и воспроизводится в различных коллективах. Она представляет собой иерархически упорядоченную совокупность семантических констант, социкультурных кодов, организующих информацию в культуре и обеспечивающих фрагментацию и интеграцию смысла.

В содержательной проекции традиция – это совокупность социально признанных стандартов поведения и деятельности людей, являющихся исторически устойчивыми элементами культурного наследия. С функциональной точки зрения традиция определяется как формальный алгоритм связи между исторически различными срезами культуры, обусловливающий неизменность воспроизведения доминирующей системы ценностей в новых культурно-исторических условиях жизни общества. Она является особым типом отношений между последовательными стадиями развивающейся социальной системы, при котором на новом уровне бытия этой системы стереотипно и инвариантно воспроизводятся структурные и функциональные характеристики ее предшествующего уровня. Традиция обеспечивает единство социально-исторического опыта народа, связывая в нерасторжимое целое его прошлое, настоящее и будущее.

Поскольку традиция воспроизводит предшествующие характеристики общества в новых исторических условиях, она должна допускать возможность модификаций содержания культуры, чтобы обеспечить адаптацию последнего к требованиям времени.

Инвариантность, стабильность, устойчивость культурной динамики – только одна сторона исторического развития культуры.

Другой стороной диалектически единого процесса культурной динамики является новация. Культура не может существовать без постоянного обновления своей формы и содержания. Новации обеспечивают динамизм культурной жизни, пластичность культурных форм, возникновение качественно новых элементов культуры.

Историческая динамика культуры рассматривается как постоянный процесс преодоления одних видов социально организованных стереотипов и образование новых, процесс, который выступает в качестве стержня социальной самоорганизации. При этом традиции и новации оказываются взаимно обусловленными частями единого процесса культурной жизни.

Культура и духовная жизнь общества. Наряду с понятием культуры, наиболее сложным и неопределенным концептом философии является понятие духовного. Дух – термин, означающий нематериальное начало. Интеллектуальная трактовка духовного в европейской философии отождествляла его с разумом, мышлением, знанием, а также с идеальной субстанцией, источником и основанием, законом и рационально организованной структурой мироздания.

Аксиологический ракурс постижения духовного изначально был сопряжен с религиозной трактовкой духа как надприродной божественной сущности, противостоящей всему тварному, материальному, телесному, что наделяло понятие духовного абсолютно положительными квалификациями. Оно неизменно ассоциировалось с религиозными ценностями, моральными императивами, творческими достижениями литературы и искусства, возвышающими человека над будничностью повседневного существования, тяготами материальной жизни. Ценностная оппозиция духовного и материального в философии культуры наиболее рельефно проявилась в противопоставлении культуры и цивилизации (О. Шпенглер, Н. Бердяев).

В современной философии духовность понимается как особая способность человеческой души воспринимать, усваивать и отстаивать общечеловеческие ценности.

Духовность связана с потребностью человека в глубоких эмоциональных привязанностях, в общении с другими людьми и Богом, с потребностью в творчестве, способностью к самопожертвованию ради спасения жизни других людей и утверждения высших моральных или религиозных идеалов.

В марксистской философии появился термин «духовное производство», под которым понимают сложившуюся в определенном обществе систему производства, воспроизводства и распространения знаний, духовно-нравственных и художественных ценностей, а также процесс формирования общественного сознания, воспитания и образования личности. Результатом духовного производства выступают различные формы общественного сознания – наука, философия, религия, мораль, искусство, а также право и политика.

Таким образом, даже краткий экскурс в проблематику философии культуры показывает, что культура является особым измерением человеческого бытия, безграничным универсумом смысла, сферой объективации человеческого духа, а также органичным единством материального и идеального. Она предстает в качестве сложной совокупности разнообразных способов поведения и деятельности людей, является предпосылкой и необходимым условием нашей свободы, труда и творчества.

Современная философия и науки о культуре последовательно раскрывают в ней предметно-содержательную и структурно-функциональную проекции; исследуют ее с точки зрения генезиса и исторической динамики; экзистенциальной глубины и объективированных институциональных форм, внутренней спонтанности и социальной обусловленности; выявляют универсальные сущностные характеристики культуры и описывают специфику различных, несводимых друг к другу локальных культур и культурно-исторических типов. Все эти задачи решаются в плюралистическом пространстве современного знания, средствами различных, конкурирующих и дополняющих друг друга, философских традиций и парадигм.

2.2. ФИЛОСОФСКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ НАУКИ

2.2.1. Наука как важнейшая форма познания в современном мире Понятие науки. Проблема определения науки является одной из сложнейших в современных исследованиях по теории познания и философии науки. Существует множество дефиниций науки и научного познания, в каждой из которых в качестве определяющего признака или сущностной характеристики науки вычленяются: набор специфических познавательных процедур (эксперимент, описание, классификация, объяснение и др.); объектно-предметный характер знаний, получаемых в результате научного исследования; уровень системной организации и обоснованности научных знаний и др. Такой плюрализм подходов и методологических ориентаций при определении науки понятен и объясним, поскольку в современных условиях она обнаруживает свою очевидную полифункциональность и может интерпретироваться как специфический метод познания, социальный институт, форма накопления знаний и познавательных традиций, фактор развития производства и современных технологий деятельности и др.

Однако как только перед нами встает задача определить науку как уникальный феномен современной культуры, в ее целостности и существенных отличиях от таких форм духовно-познавательной деятельности (мифология, религия, философия, обыденное познание и т.п.), мы сталкиваемся с рядом серьезных логических, концептуальных и предметно-содержательных проблем. Укажем на некоторые из них.

1. Проблема логического круга в определении науки, связанная с необходимостью корректного ответа на вопрос о том, где, когда и в каких социокультурных условиях впервые возникает наука и осуществляется переход от протонауки к собственно научным формам познания мира.

2. Проблема структурно-функциональной дифференциации современной науки и вычленения таких ее базовых параметров, как познавательная деятельность в соответствии с определенными логико-методологическими нормами и императивами;

научное знание, обладающее соответствующими когнитивными и логическими характеристиками; социальный институт как форма организации и регулирования научных исследований, а также системы коммуникаций в науке.

3. Проблема предметно-дисциплинарной дифференциации науки и определения специфических особенностей логико-математического, естественнонаучного, технического и социально-гуманитарного знания. Одним из важнейших измерений этой проблемы в современных условиях является обоснование особого статуса междисциплинарных исследований и выявление специфических особенностей таких интегративных направлений в науке, которые синтезируют в себе различные научные дисциплины и характерные для них методы и средства познания.

Четкая экспликация специфических черт науки и обоснование ее категориального определения предполагают содержательный анализ и корректную интерпретацию указанных выше проблем. Не случайно, поэтому один из основоположников современного науковедения Дж. Бернал отмечал, что дать определение науки по существу невозможно.

Можно лишь только наметить пути, следуя по которым мы можем приблизиться к пониманию того, чем является наука.

Прежде всего, наука должна стать предметом структурного анализа, в процессе которого вычленяются основные её компоненты, раскрываются содержательные и функциональные характеристики каждого их них, что позволяется существенно углубить обыденное представление о науке и различные сугубо дескриптивные модели её описания.

К основным структурным компонентам науки как системной целостности или важнейшим параметрам бытия науки относятся:

– наука как деятельность;

– наука как знание;

– наука как социальный институт.

Наука как деятельность представляет собой творческий процесс субъект-объектного взаимодействия, направленный на производство и воспроизводство новых объективноистинных знаний о действительности.

Специальный анализ научной деятельности позволяет зафиксировать ряд характерных признаков науки, отличающих её от других типов духовно-познавательной деятельности и, в частности, различных форм обыденного или неспециализированного познания, которые весьма активно используются в повседневной жизни человека и конституируют так называемую «логику» здравого смысла. В структуре любой, в том числе и научной, деятельности можно вычленить такие её компоненты, как субъект, объект (или предмет), средства и методы, цели и программы, результаты или продукты. Характерно, что по всем этим параметрам научная деятельность существенно отличается от других типов познавательной активности и форм генерации знаний. Например, в актах обыденного или неспециализированного познания субъект, как правило, формируется в процессе естественной социализации и усвоения традиционных навыков познавательной и практической деятельности. В науке же складывается особая система профессиональной социализации, которая предполагает освоение субъектом огромного информационного массива знаний, навыков, форм и методов коммуникации.

Столь же значительны различия между научной и обыденной формами познавательной деятельности по их объекту или предмету. Обыденное познание осваивает только те объекты или предметные комплексы, которые непосредственно включены в структуру практической деятельности человека и составляют пространство его жизненного мира или повседневного опыта. Наука же конструирует особый мир идеализированных объектов, такую предметную реальность, которая не представлена в реальных формах практической деятельности человека или в его обыденно эмпирическом опыте. Предмет науки – это всегда результат творческого конструирования такого типа реальности, который может быть освоен лишь в будущих формах практики.

Поскольку научно-познавательная деятельность относится к числу наиболее сложных и развитых форм познания мира, постольку и по таким параметрам в структуре этой деятельности, как её средства, методы, цели и программы, она также существенно отличается от других видов познания. Современная наука использует множество разнообразных и тщательно адаптированных к исследуемым предметным комплексам средств познания природы, общества и духовно-психической реальности. Среди них выделяют:

– материальные средства, составляющие экспериментально-измерительную или приборную базу современной науки;

– концептуально-логические средства, в состав которых входят специализированные искусственные языки и категориальные системы, логико-методологические стандарты и эталоны организации знания, его обоснованности и объективной истинности.

– математические средства, включающие в свой состав различные системы математических языков и формализмов, призванных обеспечить процедуры описания, объяснения и предсказания исследуемых явлений и процессов в соответствии с требованиями логической непротиворечивости, точности, содержательной определённости.

Одной из отличительных особенностей научно-познавательной деятельности является характерная для неё методологическая рефлексия, направленная на осмысление и постоянную оценку осуществляемых познавательных действий, а также разработку системы специальных методов и средств, призванных оптимизировать эти действия и способствовать достижению объективно-истинного знания об исследуемой реальности. В отличие от науки в актах обыденного или неспециализированного познания методы и формы получения знаний не осознаются и не анализируются. Они как бы «расплавлены» в ткани реальных познавательных действий и усваиваются субъектом непосредственно в процессе воспитания, естественной социализации и приобщения к определённым обычаям и традициям.

Научная деятельность кардинально отличается от других видов и форм познания также и по её результату или конечному продукту. Любое познавательное действие в идеале должно быть направлено на то, чтобы получить знание или информацию о познаваемом феномене. Однако в разных формах и на разных уровнях познания эта информация специфицируется по ряду существенных признаков. В её содержании могут быть представлены объективно-предметные стороны бытия явлений и процессов действительности. Она может фиксировать субъективно и личностно значимые смыслы социального мира и универсума культуры. Это может быть информация о ценностях, программах и целях возможных актов деятельности личности, социальной группы или общества в целом. При этом весьма важно зафиксировать те свойства и параметры, которые отличают именно научное знание как специфический вид информации и конечный продукт научно-познавательной деятельности. Данная характеристика науки предполагает её анализ как специфической системы знания.

Наука как знание. Реализация познавательного отношения человека к миру создаёт предпосылки для перевода познаваемых объектов в идеально-знаковую форму, в которой они распредмечиваются и обретают статус знания. Возможны различные типологии знания как продукта духовно-познавательной деятельности. В зависимости от специфики познаваемой реальности выделяют знание как информацию об объективном мире природы и общества; знание о внутреннем духовно-психическом мире человека, в котором содержатся представления о сущности и смысле самопознания; знание о целях и идеально-теоретических программах деятельности человека и др.. Каждый их этих видов знания может существовать в формах протонаучного, вненаучного и научного знания.

Данная проблема является одной из самых дискуссионных в современной философии науки, и в зависимости от задач и установок исследования выделяют различные группы критериев научности. Так, для того чтобы зафиксировать исторически конкретные формы научного знания и отличить их от протонауки, использует совокупность исторических критериев научности. К ним, как правило, относят:

а) формально-логическую непротиворечивость знания;

б) его опытную проверяемость и эмпирическую обоснованность;

в) рациональный характер знания;

г) воспроизводимость и семантическую инвариантность;

д) интерсубъективность и универсальность и др.

Иные разновидности исторических критериев научности позволяют специфицировать различные исторические стадии развития науки и соответствующие им формы знания.

При этом различаются классическая, неклассическая и постнеклассическая наука;

дисциплинарно и междисциплинарно организованные системы научного знания и др.

Другая группа стандартов научности получила название функциональноориентированных критериев. К ним относят такие логические критерии, как непротиворечивость, полнота, независимость исходных аксиом и др. К этой же группе относятся и такие требования к системам научного знания, как их простота, эстетическая значимость, инструментальная эффективность. Они получили названия прагматических критериев. Однако как бы не варьировались разнообразные группы критериев научности знания, все они, в конечном счете, должны лишь дополнять некоторые базовые характеристики знания, являющиеся атрибутивными для науки и определяющие её особый статус и функции в совокупном знании о природной, социальной и духовнопсихической реальности.

Наука всегда стремилась видеть исследуемую реальность как совокупность причинно обусловленных, естественных событий и явлений, подчиняющихся определённым регулярностям и закономерностям. Эти закономерности могут носить как динамический, так и статический характер, однако они с необходимостью фиксируют объективнопредметный и не зависящий от воли и сознания познающего субъекта аспект бытия познаваемой реальности. Этот фундаментальный норматив научного познания обнаруживает себя в таких существенных требованиях к содержанию и организации научного знания, как системность, доказательность и обоснованность, достоверность и объективная истинность.

Анализ науки как системы знания может быть значительно дополнен и конкретизирован, если осуществить её структурное расчленение по иным основаниям и в иных функциональных «срезах». Так, в рамках любой научной дисциплины (физика, химия, биология, психология, социология и т.д.) можно вычленить структуры эмпирического знания, теоретического знания и метатеоретического знания. Каждый из этих структурных уровней организации знания специфицирует именно науку и обладает рядом функциональных особенностей.

Существуют и другие типологии и классификации научного знания, в рамках которых выделяют естественнонаучное, математическое, социально-гуманитарное, техническое знание; фундаментальное научное знание, прикладное научное знание и знание в форме опытно-конструкторских проектов и разработок.

Для того чтобы наука как деятельность и знание могла реально существовать в обществе, она должна быть органично интегрирована в систему социальных связей и коммуникаций, т.е. выступать в функции социального института.

Наука как социальный институт может быть обозначена как совокупность научных организаций и учреждений, интегрированных определенными нормами научного этоса, принципами и методами профессиональной коммуникации, а также формами взаимосвязи с конкретно-историческим типом общества.

Структурно-содержательный анализ науки как социального института позволяет существенно дополнить представление о ней как сложной системе взаимосвязей между ученым, научным сообществом и различными подсистемами социума. Вычленение этого аспекта или измерения науки как социокультурной целостности дает возможность реконструировать процесс развития и оформления институциональных структур научной деятельности, и охарактеризовать такие формы организации учёных, как научные школы, научно-исследовательские лаборатории и институты, «незримые колледжи» и др. При этом значительное внимание обычно уделяют характеристике способов трансляции знаний, форм и методов научной коммуникации как внутри научных сообществ, так и в режиме диалога с обществом в целом.

В современных условиях фронтальной интенсификации научных исследований весьма актуальной проблемой становится разработка эффективных систем ценностнонормативной регуляции научной деятельности, исследование этических и социокультурных аспектов науки как специфической формы духовного производства и интеллектуальных инноваций. Свобода научного творчества и социальная ответственность ученого соединяются в современной науке как две неразрывно связанные между собой ипостаси единого процесса научного открытия и использования его результатов в социальной и экономической жизни общества.

Таким образом, структурный анализ феномена науки позволяет существенно углубить наше представление о ней и дать содержательную характеристику важнейших ее компонентов.

Дальнейшая конкретизация образа науки и наполнение его реальным содержанием, отражающим процессы интеграции научного знания и высоких технологий во всех сферах жизнедеятельности современного общества предполагает анализ и характеристику основных функций науки. Теоретическая реконструкция истории становления и развития науки как уникальной формы познания и преобразования мира позволяет зафиксировать множество функций, которые она реализовала в различных типах социума и культуры. Тем не менее, среди них можно вычленить несколько наиболее важных и инвариантных. К ним обычно относят:

1) культурно-мировоззренческую;

2) индустриально-производственную;

3) социального управления и рационализации социальных отношений;

4) генерации и воспроизводства научных знаний в системах образования и трансляции социального опыта.

Культурно-мировоззренческая функция науки впервые обнаруживает себя в античном обществе в связи с формированием теоретической культуры мышления. Размывание мифологических основ жизнедеятельности и переход от мифа к логосу знаменовали собой становление такого типа культурного пространства, в котором рациональные нормы поведения и деятельности приобретали особую значимость и высокий ценностный статус.

В эпоху средневековья в сфере мировоззрения монопольно господствовала религиозная картина мира. Хотя это вовсе не означает, что принципы теоретической рациональности не востребовались в теологических системах знания. Однако они использовались лишь в своей технически-инструментальной ипостаси. Все, что касалось традиционных мировоззренческих вопросов о сущности и формах бытия Универсума, о природе и предназначении человека, о смысле и высших ценностях человеческого существования – находилось в сфере безраздельной компетенции религии.

Впервые в европейской истории эта мировоззренческая монополия была поколеблена открытием Николая Коперника, которое ознаменовало собой начало нового ювенального периода в истории европейской культуры, когда принципы религиозного мировоззрения и обыденного миропонимания впервые были подвергнуты сомнению и последующей фронтальной критике. Однако это мировоззренческое противостояние было весьма драматичным, сопровождалось острой, непримиримой конфронтацией и неизбежными жертвами. Достаточно упомянуть казнь Дж-Бруно, суд над Г. Галилеем, критику гелиоцентрических идей И. Кеплера.

Лишь после утверждения в культуре Нового времени принципов механистической картины мира И. Ньютона роль научного знания в интерпретации мировоззренческих проблем устройства Вселенной и сущности природных взаимодействий постепенно начинает признаваться как значимая и авторитетная инстанция. Но и эпоха Нового времени, и последующие этапы в европейской истории не привели к радикальному пересмотру мировоззренческих приоритетов в решении социально-нравственных и антропологических проблем в культуре XIX и XX столетий. Конечно, роль науки заметно возросла в объяснении принципиальных мировоззренческих вопросов, связанных с эволюцией человека и Вселенной, возникновением жизни и сознания, становлением первичных форм социальности и спецификой социально-нравственных отношений в современных типах общества. По-прежнему, в объяснении и интерпретации этих важных мировоззренческих вопросов принципы научной рациональности не гарантируют полных и исчерпывающе достоверных ответов. Это позволяет представителям религиозного мировоззрения и различных иррационалистических течений мысли использовать данное обстоятельство и претендовать на заметную роль в формировании мировоззренческих приоритетов и образовательных программ в современном обществе. Противоречия техногенной цивилизации и нравственные коллизии научно-технического прогресса дают немало оснований для подобных мировоззренческих претензий религии, иррациональномистических и маргинальных форм сознания. Тем не менее, сегодня уже невозможно оспорить тот очевидный факт, что мировоззрение современного человека в решающей степени базируется на научной картине мира, принципах научно-рационального мышления и отношения к действительности.

Индустриально-производственная функция науки впервые отчетливо обнаруживает себя в XIX столетии, когда процесс сращивания научных открытий и промышленных технологий приобретает системный и планируемый характер. В своей начальной, эмбриональной стадии этот процесс был зафиксирован и проанализирован К. Марксом, который еще в середине XIX века сформулировал принципиально важный вывод о превращении науки в непосредственную производительную силу. По его словам, «применение науки к непосредственному производству само становится для нее одним из определяющих и побуждающих моментов» (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. II. С. 212).

Подлинного и всестороннего развития этот процесс внедрения результатов научных исследований в промышленное производство достигает уже в XX столетии, когда он становится обязательным условием не только успешного решения задач современного производства, но и гарантией социально-экономического благополучия государств и региональных союзов.

Одной из важнейших особенностей социального развития во второй половине XX столетия становится системная интеграция науки, техники и производства. Эта новая и принципиально необходимая взаимосвязь между ними приводит к появлению таких феноменов, как «научно-техническая революция» и «технологический прорыв». Эти процессы привели к резкому сокращению сроков технического и технологического воплощения научных открытий в непосредственном производстве. Так, если между первыми научными открытиями в области электрических явлений и постройкой Т.

Эдисоном первой электростанции прошло немногим более 100 лет, то лишь 15 лет понадобилось на практическую реализацию открытой в 1939 году цепной ядерной реакции. Техническое освоение таких научных достижений, как открытия в физике полупроводников или исследования физических свойств лазеров, осуществлялось еще более быстрыми темпами. Около десяти лет понадобилось для того, чтобы внедрить в производство результаты исследований в области полупроводников и менее пяти лет на техническое освоение научных открытий в области лазерной физики.

Научно-техническая революция, ставшая в ХХ столетии одним из самых значительных социальных процессов, осуществлялась в несколько этапов. Обычно первый ее этап обозначают как освоение достижений атомной физики, молекулярной биологии и кибернетики в производственных и социальных технологиях. На этом этапе, длившемся с 50-х годов ХХ века до конца 70–х годов, интенсивно развиваются атомная энергетика, ракетно-космическая техника, производство и широкое использование компьютерных систем.

Второй этап НТР, который начался с конца 70-х годов ХХ столетия и продолжался до начала ХХI столетия, характерен тем, что приоритетными направлениями процесса освоения новых научных знаний становятся технологии деятельности. В этот период появляются гибкие автоматизированные производства, лазерные технологии, биотехнологии. Взаимодействие человека и природы все более осязаемо приобретает характер исследования и трансформации материальных систем на микроуровне. Это особенно характерно для генной инженерии и нанотехнологий. Достаточно сказать о глобальном международном проекте «Геном человека», который начал реализовываться в 1990 году, и современных производствах в сфере материаловедения, оперирующих системами, измеряемыми так называемыми нанометрами, т.е. миллиардными долями метра В 80-90 годы ХХ века высокого уровня развития достигает информационнотехнологическая индустрия. Энерго- и материалоемкие производства все более интенсивно начинают вытесняться информационными технологиями, которые проникают в образование, кредитно-финансовую сферу, торговлю, здравоохранение.

Все эти технологические инновации не только радикально революционизируют сферу производственной деятельности человека, но и погружают его в принципиально иной необычный мир коммуникации и социокультурных взаимодействий. Наука становится подлинным источником «высоких технологий» и столь же высокого уровня интенсивности жизни и психологической напряженности. Эти ее особенности все рельефнее начинают проявляться в наше время, которое многими экспертами оценивается как начало третьего этапа современной научно-технической революции.

Первое десятилетие ХХI века ознаменовалось дальнейшим ускорением научного прогресса и продолжающейся экспансией науки практически во все сферы жизнедеятельности современного социума. Исследования таинственной «темной материи»

и синергетика; развитие когнитивных наук и экспериментальное изучение человеческого мозга; проблемы экологии и искусственное выращивание наноструктур. Эти и многие другие направления научных исследований определяют сегодня перспективу новых технологических прорывов уже в ближайшие годы.

В июле 2006 года один из ведущих американских центров RAND Corporation опубликовал доклад «Глобальная технологическая революция 2020». В нем представлен перечень 16-ти технологических направлений, которые, по мнению авторов доклада, будут наиболее востребованными в большинстве развитых стран мира к 2020 году. Среди них:

– производство дешевой солнечной энергии;

– развитие технологий беспроводной связи;

– создание генетически модифицированных растений;

– технологии фильтрации, очистки и обеззараживания воды;

– целевая доставка лекарственных препаратов в различные органы и ткани организма и др.

Большинство из этих «технологий будущего» станут интегрированными, т.е. будут базироваться на достижениях нескольких фундаментальных научных направлений.

Причем в развитии этих глобальных технологических брендов ведущая роль, попрежнему, останется за странами Северной Америки, Западной Европы и Восточной Азии. В частности, согласно рейтингу современных научных и технологических возможностей стран мира, приведенному в упомянутом докладе, наибольшим потенциалом в создании новых технологий и применении их на практике обладают: США (5.03 балла), Япония (3.08), Германия (2.12), Канада (2.08), Тайвань (2.00), Швеция (1.97), Великобритания (1.73), Франция и Швейцария (по 1.60), Израиль (1.53).

Россия по итогам этого рейтинга оказалась первой среди постсоветских стран и заняла 19 место (0.89), Украина на 29 позиции (0.32), Беларусь – на 30-м месте (0.29). Следует отметить, что за ними идут такие страны, как Чехия, Хорватия, Эстония, Литва и даже Китай, Индия, Бразилия, ЮАР.

Несмотря на всю условность этих рейтинговых оценок, одно обстоятельство, постоянно подчеркиваемое в данном докладе, представляется весьма принципиальным.

Оно состоит в том, что темпы развития современных высоких технологий в ближайшее десятилетие не только не замедлятся, но, напротив, будут обнаруживать устойчивую тенденцию к перманентному росту.

Функция социального управления и рационализации социальных отношений. В науке всегда доминировал принцип рациональности, который позволял конструктивно регулировать не только познавательную активность человека, но и важнейшие виды его практической преобразовательной деятельности. При этом разрабатываемые в науке схемы деятельности основывались не на простом воспроизводстве прошлого опыта, либо апелляции к сверхъестественным сущностям, а на рационально организованных и методологически референтных действиях.

Еще Э. Дюркгейм отмечал, что цивилизация имеет тенденцию становиться все более рациональной. Соглашаясь с ним, М. Вебер подчеркивал, что современная жизнь состоит из рационального расчета, рационального духа и рационализации в каждом аспекте жизни.

Во второй половине ХХ столетия эти идеи становятся широко распространенными и востребованными. Так, Д. Белл фиксирует принципиальный статус именно теоретической рациональности в самом широком социальном контексте. «Для нового общества, – подчеркивает он, – становятся характерными доминирующая роль теоретических знаний, господство теории над эмпиризмом и кодификация знаний в абстрактные системы символов, которые могут быть применены к множеству самых различных ситуаций» (Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. М., 1999, с. 462). Если ранее господствующими фигурами были предприниматели бизнесмены, промышленные руководители, то сегодня ими становятся ученые, математики, экономисты и творцы новых интеллектуальных технологий.

В значительной степени это относится и к сфере социального управления и рационализации общественных отношений в целом. По мнению А. С. Панарина, в социальном мире очень важно организовать рациональное исполнение следующих функций:

– административной, предполагающей реализацию эффективного контроля над социальными действиями и их успешную координацию;

– стратегической, ориентированной на формулировку долгосрочных целей деятельности и выбор эффективных методов их достижения;

– экспертно-консультативной, включающей в себя компетентное профессиональное вмешательство в процесс принятия и исполнения решений, а также коррекцию принятого курса.

Все эти функции характеризуют систему власти и призваны рационализировать, прежде всего, деятельность в сфере социального управления.

Сегодня уже анахроничной выглядит практика принятия ответственных управленческих решений (особенно в области социально-политического прогнозирования и выработки стратегических приоритетов развития государства либо важнейших его подсистем) на основе догадок или харизматически окрашенного популизма. Тем не менее, такие ориентации и методы в политическом и социально-экономическом руководстве в современном мире – далеко не редкость.

Вместе с тем в социально-гуманитарном знании накоплены впечатляющие результаты исследований, позволяющие существенно рационализировать процессы принятия социальных решений и добиваться их эффективной реализации. Общественнополитические решения – это особый род социальных технологий, с помощью которых стихийное влияние возмущающих факторов на систему преобразуется в целенаправленное действие, существенно корректирующее функционирование и развитие этой системы.

В современной литературе выделяют такие модели принятия решений, как рациональная, оперативно-инструментальная, синтетическая.

Рациональная модель основана на глубоком всестороннем изучении проблемы и достижении максимально полного (наиболее оптимального) ее разрешения.

Оперативно-инструментальная модель предполагает использование метода частичных и поэтапных приращений в процессе поиска средств и возможностей разрешения проблемы. При этой модели предпочтение отдается потенциально возможным и приемлемым в настоящий момент вариантам разрешения проблемы, а не исчерпывающим и максимально эффективным версиям такого разрешения. Синтетическая модель соединяет достоинства двух предшествующих моделей и обеспечивает наиболее приемлемую методологию разрешения социальной проблемы.

Кроме трех названных моделей нередко в реальной практике принятия социальных решений и ситуациях управленческой деятельности используются интуитивные методы;

экспериментальные методы, ориентированные на пилотные проекты моделирования проблемной ситуации; методы прецедента, при которых, как правило, воспроизводятся приемы прошлых актов деятельности, и др.

Процесс принятия ответственных социальных решений включает в себя несколько относительно автономных стадий. Основными среди них являются следующие:

– четкая формулировка проблемы;

– сбор необходимой информации;

– формулировка и обоснование управленческой гипотезы;

– комплексная апробация гипотезы, как в теоретическом, так и в социальнопрактическом контексте;

– принятие окончательного варианта решения и максимально возможная его операционализация.

В зависимости от конкретной конфигурации этих основных стадий процесса принятия решений и их содержательной интерпретации выделяют различные стили социального управления.

Проблема управленческих стилей весьма дискуссионна, и по этому вопросу существует впечатляющее обилие подходов и точек зрения. Тем не менее, можно выделить три наиболее часто упоминаемые стили принятия политических решений и ответственных социальных инициатив: демократический, либеральный, авторитарный. Каждому из этих стилей социального управления свойственны специфические характеристики, которые приобретают особые формы проявления на различных стадиях процесса принятия решений (См. об этом: Панарин А. С. Политология. Учебник. М., 1999. С. 242-251).

Таким образом, в современных обществах наука все более осязаемо вторгается в область разработки и принятия ответственных социальных решений, приобретая при этом статус весьма эффективного ресурса социального управления.

Функция генерации и воспроизводства научных знаний в системах образования и трансляции социального опыта. Поскольку производство новых, объективно-истинных знаний о природе, обществе и сфере духовно-психических процессов является основной задачей науки, то, естественно, в этой своей роли она становится уникальным и широко востребованным компонентом современной культуры.

Новые знания и навыки возникают и продуцируются в различных формах и технологиях познавательной деятельности. Достаточно высоким потенциалом адаптивности обладает обыденное мышление, базирующееся на презумпциях так называемого здравого смысла. Эта форма познавательной деятельности человека позволяет ему вполне успешно вписываться в «логику жизни» и открывать для себя новые пласты опыта и знаний. Вместе с тем уровень и характер новизны этих знаний радикально ограничен горизонтом индивидуального опыта человека, который во многом определяется условиями и характером социализации личности в той или иной социокультурной среде.

Принципиально иная ситуация возникает в науке, где задача генерации и производства объективно истинных знаний о важнейших характеристиках и закономерностях познаваемой действительности становится одной из самых важных и существенных.

Причем в науке эта задача решается на интерсубъективной основе, когда ученый, исследователь абстрагируется от ценностно-личностных обстоятельств и их влияния на процесс научного открытия. Научное познание становится принципиально новой формой генерации знания, в которой доминируют рационально организованные и критически ориентированные технологии интеллектуальной деятельности. В науке важно не только открыть нечто новое, расширить сферу имеющегося опыта, но и непротиворечиво, корректно интегрировать это новое знание в фонды уже имеющейся научной информации, в структуру так называемого научного архива. Причем эта процедура интеграции нового знания в совокупный научный тезаурус должна осуществляться по строго фиксированным правилам его логического обоснования, а также доказательства объективной истинности, достоверности и операциональной эффективности. Таким образом, в науке важно дифференцировать два относительно автономных этапа познавательного процесса.

Первый из них ориентирован на реализацию собственно креативной задачи и представляет собой акт научного открытия. Его результат – это всегда новация, появление принципиально иного, ранее неизвестного опыта, в котором фиксируются новые грани и закономерности действительности. Уровень и характер новизны этого знания определяется тем важным обстоятельством, что до научного открытия оно отсутствовало в совокупном фонде имеющейся научной информации и не было представлено в культуре как общепринятая семиотическая реальность. Второй этап научно-познавательного процесса состоит в том, чтобы вписать новое знание в культуру по строго фиксированным нормам и правилам логической достоверности и научной рациональности. Этот этап обоснования нового научного знания не менее важен и существенен для сообщества ученых, чем само научное открытие. И только в том случае, когда новая информация выдерживает такую комплексную проверку на достоверность и логико-методологическую референтность оно обретает статус собственно научного знания. Фиксируя факт такого различия между этими двумя взаимосвязанными этапами в целостном процессе научного познания, Г. Рейхенбах справедливо отметил наличие двух контекстов в научном поиске:

контекста открытия, который находится в компетенции психологических наук; и контекста обоснования, исследуемого средствами логико-методологического анализа познавательного процесса.

В многочисленных попытках осмыслить и адекватно описать феномен продуцирования нового научного знания особый интерес всегда вызывало творчество. Креативная природа человеческого духа описывалась и объяснялась в различных моделях и философских интерпретациях. Творчество как процесс открытия или изобретения новых, ранее неизвестных сущностей нередко рассматривалось, исходя из наглядных, обыденных ассоциаций и аналогий. В таких случаях оно интерпретировалось как процесс стандартного поиска в форме перебора различных вариантов (так называемый метод «проб и ошибок»). Несмотря на очевидную наивность и метафизическую абсолютизацию случайности в таких формах творческого поиска, этот метод весьма широко представлен в самых различных видах творческой деятельности. Нередко и в науке он оказывается достаточно популярным и востребованным. При этом, конечно, нельзя не учитывать того важного обстоятельства, что в научном открытии метод «проб и ошибок» никогда не проявляется в «чистом виде». Он, как правило, дополняется работой продуктивного воображения, придающего научному мышлению подлинно эвристическую направленность. Не случайно И. Кант чрезвычайно высоко оценивал роль и значение продуктивного воображения как уникальной формы генерации новых уникальных образов. Одной из существенных особенностей этой формы является момент неосознанности, своеобразной интуитивности познавательного акта. В такой его транскрипции он уже не может быть представлен как механический перебор всех возможных вариантов искомого решения. Многие из них отбрасываются, и окончательный выбор совершается в форме своеобразного «интеллектуального озарения» или интуитивно найденного оптимального решения.

Интуиция была и остается одним из самых загадочных феноменов, характерных для большинства творческих открытий, в том числе и в области науки. Многие ученые и философы пытались постичь тайну «чудесных озарений сознания», которые внезапно, путем непосредственного проникновения в сущность изучаемой проблемы, так называемого «инсайта», открывали человеку новые горизонты познания, позволяли генерировать новые идеи и принципы объяснения исследуемых объектов.

В структуре интуитивного акта, как сложноорганизованного творческого процесса обычно выделяют несколько основных этапов. К ним относят:

– подготовительный период, связанный с поиском четких и рационально обоснованных формулировок тех проблем и задач, которые предстоит решать в процессе познания исследуемой области;

– период инкубации (А. Пуакаре), во время которого происходит вызревание новой идеи в форме подсознательных ассоциаций, творческой фантазии, воображения;

– период инсайта или внезапного озарения, в результате которого перед познающим субъектом открывается перспектива четкой и содержательной формулировки искомого решения, его основной идеи или принципа;

– период сознательного упорядочения и систематизации интуитивно найденного решения, его формулировки в терминах принятого в традиции или научной дисциплине языка и категориального аппарата.

Таким образом, интуиция как важнейший компонент творческого процесса синтезирует в себе чувственно-наглядные и рационально-понятийные компоненты. Это позволяет рассматривать интуицию в качестве неотъемлемого и атрибутивного элемента любого процесса, направленного на генерацию и продуцирование новых сущностей, в том числе и нового научного знания.

Однако мало открыть новую научную истину, получить новый научный результат, принятый в профессиональном сообществе ученых, коллег, исследователей. Необходимо еще придать ему статус социально значимого феномена, включить в систему культуры и активной социализации личности. Эти важнейшие задачи решаются посредством создания и эффективного воспроизводства систем трансляции социального (в том числе и научного) опыта. Особая, уникальная роль в таких системах принадлежит образованию.

В историческом плане наука возникает значительно позднее, нежели оформляются и начинают успешно функционировать первые системы образовательных практик. Но с момента своего возникновения и институализации в XVII веке наука начинает играть особую роль в развитии образования на различных уровнях его профессиональной и социальной конфигурации.

Говоря о взаимодействии науки и образования, следует иметь в виду, что они функционируют в обществе в качестве двух важнейших социальных институтов, которые нередко называют основополагающими макроинститутами современного социума. Если наука обогащает общество новыми знаниями, в которых раскрываются закономерности природного и социокультурного мира, то образование передает эти знания из поколения в поколение, осуществляя важнейшую функцию социализации личности, снабжая человека необходимым познавательным, нравственным и коммуникативным опытом.

Современная система образования, базирующаяся на преимущественно научной картине мира, сложилась в конце XVIII – начале XIХ века в западноевропейской культурной традиции. Наука и образование приобретают в странах Западной Европы и Северной Америки статус важнейших государственных институтов, которые активно влияли на развитие экономики и военной мощи этих стран. В этот период сложились и институционально оформились три основных образовательных системы. К первой из них относится континентальная европейская модель. В ней образование существует и развивается под эгидой и контролем правительства и государственных структур управления. Основная цель таким образом организованной системы образования состоит в том, чтобы поддерживать национальные традиции, воспитывать подрастающие поколения в духе патриотизма и верности национально-государственным ценностям и идеалам.

Данный тип образовательной системы характерен для таких стран, как Германия, Франция, Италия, Россия и др.

Второй тип образовательной модели получил свое развитие в Англии и странах Британского содружества. В них образование – это, прежде всего, сфера ответственности гражданского общества, область реализации индивидуальных ценностных ориентаций и корпоративных интересов. Правительство и государственные органы управления не оказывают прямого и существенного влияния на разработку образовательной политики, а также формы ее реализации на различных уровнях образовательного процесса.

В США был основан и развит третий тип образовательной системы. И хотя он во многом заимствовал опыт Британской модели, все-таки ему свойственны весьма серьезные отличительные особенности. Так же, как в Англии, в США федеральное правительство в соответствии с Конституцией не имеет властных полномочий в вопросах образования, не может контролировать деятельность местных учебных заведений, их образовательные программы. Правда, после Второй мировой войны роль и значение федеральных органов управления в координации и контроле над деятельностью образовательных институтов заметно увеличилась и эта тенденция продолжает нарастать на протяжении второй половины ХХ столетия. Еще одной заметной особенностью американской системы образования является ее тесная связь с бизнесом и весьма гибкая политика в отношении развивающейся экономики и интересов международного рынка.

(См.: Голубинцев В.О., Донцев А.А., Мобченко В.С. Указ. соч. С. 466-472).

В современных странах, где реально воплощаются в жизнь постиндустриальные стандарты развития, образование и наука являются приоритетными сферами общества.

Экономика знаний как базовый компонент в структуре постиндустриального социума предполагает постоянное наращивание образовательного потенциала, поскольку человеческий или интеллектуальный капитал становится в таком социуме определяющим и стержневым элементом всей системы расширенного социального воспроизводства.

Именно поэтому в структуре занятого населения высокоразвитых стран сегодня почти 60% в возрастной группе от 18 до 23 лет учится в высших учебных заведениях разных типов. В Японии этот показатель достиг почти 100%. В то же время в странах третьего мира с ресурсно ориентированной экономикой этот показатель колеблется от 20 % до 6 %.

По оценкам Мирового Банка во многих странах Запада на цели образования ежегодно расходуется 5-6 % ВВП. В 1970 году в СССР этот показатель равнялся 7 % ВВП, а к началу 90-х годов ХХ столетия в России он снизился до 3,4 %. Если же учесть изменение курса доллара и резкий всплеск цен на внутреннем рынке, то это сокращение государственного финансирования на нужды образования в сравнении с 1970 годом произошло в размере не менее, чем в 8 раз. (Смолин О.Н. Проблемы образования в России / Постиндустриальный мир и Россия. М., 2001. С. 540).

Таким образом, глубинные трансформационные процессы, охватившие большинство стран современного мира, делают традиционные для науки функции генерации знаний и их воспроизводства в системах образования беспрецедентно важными и актуальными.

Названные функции науки не только содержательно характеризуют ее как когнитивнопознавательный феномен, но и раскрывают ее социокультурную природу, фиксируя роль и значение науки в цивилизационной динамике и функционировании современного общества.

Структурно-функциональный анализ науки дает возможность выявить и зафиксировать различные аспекты ее содержания, описать формы ее взаимодействия с другими феноменами культуры и познавательными действиями. Однако задача категориального определения науки предполагает фиксацию и обоснование таких ее особенностей, в которых представлены главные и наиболее существенные признаки науки как специфического и уникального типа духовно-познавательной деятельности. В качестве таких признаков можно выделить следующие особенности науки, принципиально отличающие ее от других видов и форм познания:

1) объективно-предметная направленность научного познания;

2) конструктивно-творческая природа науки, состоящая в том, что она исследует не только объекты, осваиваемые в наличных формах социальной деятельности, но и создает теоретические модели потенциально возможных объектов и их взаимодействий в практике будущего.

Рассмотрение науки как системной целостности в единстве основных ее структурных компонентов с учетом главных и наиболее специфических характеристик научного познания позволяет определять науку следующим образом:

Наука – это форма социально организованной познавательной деятельности, в которой на основе опережающего отражения действительности осуществляется рационально-понятийное ее освоение, фиксируемое в системе предметного, объективноистинного, нового знания.

Формы рефлексивного осмысления научного познания. Проблемное поле философии науки. Исследование науки как одного из доминирующих компонентов современной культуры характеризуется впечатляющим разнообразием форм, жанров и стилей ее описания и интерпретации. Как правило, при этом обнаруживается значительное влияние традиций философского анализа познания на формы и методы современного науковедения. Философия познания как один из основных разделов любой развитой системы философского знания обычно рассматривается как интегрирующая в себе следующие основные компоненты:

1) традиционная или классическая гносеология (теория познания);

2) современные эпистемологические концепции, в которых представлены интерпретации познания и знания, обоснованные на принципах постклассического философствования;

3) философско-методологический анализ научного познания и форм его конституирования в различных социокультурных системах.

В рамках данного курса наибольший интерес представляет содержательный анализ именно третьего компонента, поскольку его развитие и легитимизация в современных исследованиях науки привели к оформлению философии науки как системно ориентированной стратегии изучения науки в единстве ее когнитивных, методологических и социокультурных характеристик. Синтетические интенции философии науки могли реализоваться лишь постольку, поскольку в ее моделях и концепциях широко использовались результаты и концептуальные подходы, обоснованные в других дисциплинах, исследующих науку.

С известной долей условности весь массив знаний о науке и основных направлениях ее изучения и исследования можно разделить на три блока:

1) дисциплинарные исследования науки (история науки, социология науки, психология науки, логика науки и др.) 2) междисциплинарное исследование науки, наиболее полно обнаружившее свои ориентации в рамках так называемого науковедения.

3) философско-методологический анализ научного познания, на базе которого развивается философия науки как форма системного осмысления феномена науки в его исторической динамике и функционировании в современной социокультурной среде.

Говоря о философии науки, необходимо достаточно четко различать два основных значения этого терминологического конструкта. С одной стороны, под философией науки понимается совокупность эпистемологических концепций о природе, функциях и динамике научного познания, развиваемых в западной и отечественной философии познания, в течении ХХ столетия. С другой – философия науки развивается сегодня в форме системно организованной совокупности знаний о логико-когнитивных, методологических и социокультурных аспектах бытия науки как специфического и уникального компонента современной культуры.

Становление философии науки как особого типа теоретико-методологической рефлексии над научным знанием и формами его ассимиляции в экономической и социальной жизни общества обычно связывают с так называемым первым позитивизмом XIX столетия и деятельностью наиболее известных его представителей (О. Конт, Дж.

Милль, Г. Спенсер). Позитивистская доктрина науки получает свое дальнейшее развитие и более дифференцированную интерпретацию в эпистемологических программах эмпириокритицизма (Э. Мах, Р. Авенариус, А. Богданов и др.); в конвенционализме А. Пуанкаре и П. Дюгема; в инструменталистских версиях истолкования науки и научного исследования (Дж. Дьюи, П. Бриджмен и др.) Следующий принципиальный шаг в развитии философии науки как специфического направления в анализе и осмыслении феномена научного знания был сделан представителями неопозитивистской философии. Это относится, прежде всего, к анализу оснований математики в рамках логицистской программы (Г. Фреге, Б. Рассел); разработке философии логического позитивизма усилиями Л. Витгенштейна и членов Венского кружка (М. Шлик, Р. Карнап, О. Нейрат, Г. Рейхенбах и др.). В этот период неопозитивистская программа логического анализа языка науки обнаруживает себя в формах радикального редукционизма и верификационизма, предлагает модели эмпирического обоснования универсального языка науки, жесткой демаркации научного знания и метафизики.

Следующей стадией в развитии западной философии науки является разработка фаллибилистской модели научного знания, представленной прежде всего в концепциях фальсификационизма К. Поппера и методологии научно-исследовательских программ И. Лакатоса. Попперовская философия критического рационализма получает свое развитие и конкретизацию в неорационализме Г. Башляра и посткритической философии науки М. Полани.

В 60 - 70-е годы ХХ столетия в западной философии науки заметно активизируются релятивистские и историцистские тенденции в анализе и методологическом осмыслении феномена научного познания. Наиболее рельефно эти тенденции обнаруживают себя в различных школах и направлениях поспозитивистской философии науки, акцентирующей свое внимание на исследовании исторических, психологических, социокультурных аспектов научного познания (Т. Кун, С. Тулмин, П. Фейерабенд, Д. Бом, Дж. Холтон, Л.

Лаудан и др.) Современная ситуация в западной философии науки специфицируется интенсивным развитием двух доминирующих тенденций анализа и интерпретации науки и характерных для нее форм исследовательской практики. Прежде всего, это разнообразные школы и направления аналитической и лингвистической философии (П. Стросон, Н. Хомский, Д. Дэвидсон, Дж. Серл, М. Даммит и др.), а также активная полемика между представителями научного реализма, с одной стороны (Х. Патнэм, У. Селларс, Б. ван Фрассен) инструментализма и радикального конструктивизма – с другой (Г.

Фолмер, Х. Матурана, Ф. Варела, Н. Гудмен и др.) Разнообразные формы философско-методологического анализа социальногуманитарного познания и знания были развиты и конституированы в рамках структуралистской программы (К. Леви-Стросс, Ж. Лакан, М. Фуко, Р. Барт и др.), а затем и в ряде постструктуралистских интерпретаций языка и «логики» гуманитарных наук (Ж. Делёз, Ф. Бодрийар, Ж. Деррида и др.) Не менее известны и популярны в западной философии науки и различные версии герменевтических интерпретаций языка науки и форм его опосредования в культуре (Г. Гадамер, П. Рикер, К.-О. Аппель и др.) Немаловажный вклад в развитие современной философии науки внесли и отечественные философы и методологи. В разработанных ими моделях и концепциях структуры, динамики и функций науки в различных типах социума была обоснована системно-диалектическая традиция современного науковедения, которая по многим параметрам оказалась более перспективной и адекватной реальной практике научных исследований, нежели западные аналоги. К наиболее известным и авторитетным представителям отечественной философии науки относятся Б. М. Кедров, П. В. Копнин, М. Э. Омельяновский, В. А. Штофф, В. С. Швырев, А. И. Ракитов, В. С. Стёпин и др.

Благодаря плодотворной деятельности этих и многих других ученых и философов, начиная со второй половины ХХ века в отечественной философии науки формируется и основательно заявляет о себе ряд школ и исследовательских центров. Среди них – московская, минская, ленинградская, киевская, новосибирская, ростовская школы, представители которых и сегодня продолжают развивать отечественные традиции в сфере философии науки.

Говоря о предметной области философии науки как формы философской рефлексии над различными аспектами бытия науки, а также имея в виду, что ей свойственна интенция на создание системной картины «жизни науки» в единстве ее логикокогнитивных, методологических и социокультурных характеристик, необходимо констатировать существование многих точек зрения по этому вопросу и наличие впечатляющего плюрализма интерпретаций. Такое положение вещей вполне понятно и объяснимо, поскольку «философия науки» есть интенсивно развивающаяся область знаний о самых разных проекциях и формах проявления «научного духа» в современной социокультурной ситуации.

Укажем на некоторые, наиболее типичные и часто встречающиеся подходы к определению предметной сферы философии науки.

По мнению известного специалиста в этой области Ф. Франка, центральной проблемой философии науки является обоснование необходимости и реальных путей трансформации человеческого познания от максим здравого смысла и обыденного мышления к естественнонаучным принципам и методам освоения исследуемой реальности.

По мнению К. Поппера, центральное ядро философии науки – это проблема роста знаний и связанный с ней анализ конкуренции в науке, неизбежно сопровождающей любые познавательные действия Существует широко распространенное мнение, согласно которому предмет философии науки объединяет в себе несколько типов или уровней анализа науки как некой системной целостности и специфического компонента современной культуры:

1) анализ структуры науки, представленной в разных формах ее бытия (наука как деятельность, знание и социальный институт);

2) исследование основополагающих функций науки в различных социокультурных системах и особенностей ее существования в современном обществе;

3) изучение проблемы роста знаний и социодинамики науки в эпохи научных революций и в периоды «нормального» ее существования;

4) аксиологические проблемы науки, в рамках которых рассматриваются многочисленные вопросы взаимосвязи и диалога науки с обществом и различными компонентами культуры.

Некоторые авторы утверждают, что важнейшей задачей философии науки является исследование некого граничного между философией и реальным частнонаучным знанием познавательного компонента, который они называют основаниями науки. Как правило, к ним относят: онтологические, гносеологические, логические, методологические и ценностные ее основания.

Достаточно популярна точка зрения, согласно которой основной задачей философии науки является анализ и рассмотрение ее важнейших проблем. При этом обосновываются различные типологии и классификации этих проблем. К ним относят: 1) общие философские проблемы науки как когнитивной и познавательной целостности; 2) тот блок проблем, который характерен для отдельных областей знания (математика, естественные науки, технико-технологические знания, социально-гуманитарные науки), либо конкретных научных знаний (физика, химия, биология, психология, социология и др.); 3) проблемы, конституируемые в зависимости от направленности возникновения и целей философско-методологического исследования науки (от философии к науке или от науки к философии).

Известное распространение получил и так называемый дескриптивный подход к определению статуса философии науки и ее предметной сферы. С позиций этого подхода философия науки есть описание разнообразных познавательных ситуаций, которые встречаются как на эмпирическом, так и на теоретическом уровне научного исследования.

К ним может относиться большой массив познавательных действий и операций от «ad hoc» гипотез до «case studies», ориентированных на изучение реальных единичных событий в науке с последующей их экстраполяцией на широкий класс аналогичных познавательных ситуаций.

В современной литературе встречаются и попытки обосновать такие интерпретации предметной области исследований в рамках философии науки, которые основываются на принципах их историко-генетической классификации. Согласно таким подходам, основными проблемами философии науки в первой трети ХХ столетия были следующие вопросы:

– анализ проблемы причинности в физическом познании и обоснование сложной системы отношений между детерминизмом и индетерминизмом в современном естествознании;

– изучение динамических и статистических закономерностей, форм и способов их фиксации в структуре научного знания;

– исследование отношений и опосредований между классической и квантоворелятивистской научными картинами мира и др.

Вторая треть ХХ века обычно связывается с активизацией философскометодологических исследований науки по таким направлениям как:

– анализ возможностей и границ эмпирического обоснования научного знания;

– проблема теоретической нагруженности опыта;

– исследование контекстов психологии открытия и логики обоснования научных знаний;

– разработка проблематики роста знаний и метатеоретических структур науки и др.

Наконец, в последней трети ХХ столетия и в исследованиях последнего времени все более актуальными становятся вопросы, связанные с анализом:

– различных видов и форм научной рациональности, а также их изменением в эпоху кардинальных трансформаций науки и научных революций;

– познавательных и методологических возможностей истории науки, психологии научного творчества, социологии науки и других дисциплинарно и междисциплинарно ориентированных направлений ее изучения и исследования;

– широкого круга мировоззренческих, этических, социокультурных и аксиологических проблем науки и форм ее объективации в различных сферах жизнедеятельности современного общества (экономика, политика, культура и т.д.);

– методологических идей глобального эволюционизма, синергетики и принципов нелинейного мышления в современных научных исследованиях;

– перспектив и тенденций сближения предметных областей и методологических стандартов естественных и гуманитарных наук, рациональных и внерациональных факторов как стимулов и детерминант новейших исследовательских стратегий и ориентаций в научном поиске.

Можно зафиксировать и другие интерпретации предметной области философии науки, как динамично развивающейся сферы философского знания. Однако и уже отмеченных вполне достаточно, чтобы сделать обоснованный вывод: современная философия науки представляет собой находящуюся в процессе интенсивного развития – стратегию системного исследования науки на основе использования эвристического потенциала и методологических ресурсов философии познания.

Феномен научной рациональности. Научное и вненаучное знание. За европейской цивилизацией закрепилось значение рационально организованной цивилизации, которой присущ дух целесообразного и прагматического решения возникающих проблем. Для того, чтобы раскрыть природу этой глобальной ориентации на устройство социальной действительности и принципы ее исторического изменения, необходимо ответить на вопрос о том, что представляет собой феномен рациональности как определенная характеристика мысли и действия. Обычно ее связывают с такими параметрами, как целесообразность, эффективность, ясность и определенность, законосообразность и др.

Очевидно, что в этом контексте рациональность должна интерпретироваться, прежде всего, как специфическая характеристика сознания, создающая необходимые предпосылки для достижения оптимальных и эффективных форм познания и преобразования действительности. Традиционно в классической философии такую характеристику сознания связывали с его способностью обеспечивать понятийно-дискурсивное и логически обоснованное отражение реальности. А сама эта способность объяснялась тем, что в структуре сознания, наряду с ощущениями, восприятиями, памятью, эмоциями, волей и другими компонентами, выделялось и рационально-логическое мышление, которое провозглашалось высшей познавательной способностью субъекта, обеспечивающей ему возможность целенаправленного, обобщенного и опосредованного познания действительности.

В современных интерпретациях структуры сознания довольно часто выделяют когнитивные и ментальные пласты или компоненты. Первый из них ответственен за реализацию рационально-понятийного отношения к миру и стремление достичь объективно истинного знания о нем. Второй – за субъективные переживания, оценочные суждения и регулятивы, а также эмоциональные контексты «жизни сознания» (вера, надежда, радость, тоска, справедливость и др.). Конечно, реально действующее сознание всегда характеризуется неразрывным единством когнитивного и ментального начал в его содержании, поэтому корректная интерпретация рациональности как фундаментальной способности сознания должна базироваться на учете этой диалектической его природы.

Таким образом, рациональность как неотъемлемая характеристика сознания человека может быть определена через фиксацию такой его способности, которая обеспечивает ему возможность обобщенного, опосредованного и сущностного отражения действительности, выраженного в вербально-понятийной форме. Наличие этой способности сознания позволяет человеку не только познавать глубинные и закономерные связи и отношения, но и обеспечивать возможность эффективной трансляции знания в культуре посредством передачи информации, представленной в форме знаково-семиотических конструкций, из одной социальной системы в другую.

В современной культуре именно такое формообразование, как наука, наиболее рельефно репрезентирует рациональную способность сознания. Поэтому сегодня чаще принято говорить о феномене именно научной рациональности и анализировать различные ее типы.

Понятие «научная рациональность» также весьма аморфно по содержанию и полисемантично. Можно зафиксировать несколько смысловых аспектов его содержания:

1) характер и уровень упорядоченности исследуемых в науке систем, который фиксируется в форме идеальных объектов различной степени общности;

2) способ понятийно-дискурсивного описания и объяснения исследуемой реальности;

3) совокупность норм и методов научного исследования, которая фиксируется в определенном типе методологической рефлексии или стиле научного мышления.

Именно третий смысловой аспект термина «научная рациональность» стал наиболее популярным и востребованным в современной философско-методологической литературе.

Выделяют разные модели или типы таким образом интерпретированной научной рациональности: индуктивистская (Р. Карнап); дедуктивная (Гемпель); сетчатая (Л. Лаудан); тематическая (Дж. Холтон) и др.

Одной из хорошо обоснованных и широко известных интерпретаций научной рациональности является разработанная в отечественной философии науки (В.С. Стёпин, В.С. Швырёв, П.П. Гайденко, В.Н. Порус и др.) историко-генетическая ее концепция, в рамках которой выделяется три исторических типа научной рациональности:

классический, неклассический и постнеклассический. Каждый из них характерен для определённого исторического этапа существования науки, последовательно сменявших друг друга на протяжении четырех столетий развития техногенной цивилизации.

Если схематично представить структуру научной деятельности в форме взаимодействия субъекта, объекта, средств, а также целей и ценностей, регулирующих акты и процедуры этой деятельности, то на каждом из трех исторических этапов существования науки рациональность будет характеризоваться специфическим типом методологической рефлексии.

Классический тип научной рациональности предполагает акцент на предметной стороне познания и характеризует, прежде всего, его объектные параметры.

Неклассическая рациональность требует такого типа методологической рефлексии, при котором необходим учет связей между знанием об объекте и знанием о средствах деятельности с ним, а также соответствующих познавательных процедурах.

И, наконец, постнеклассический тип рациональности существенно расширяет поле методологического анализа научной деятельности и требует учета соотнесенности получаемых знаний об исследуемом объекте не только с особенностями средств и операций познавательной деятельности, но и с ценностно-целевыми структурами познания.

Естественно, такое расширение сферы методологической рефлексии приводит к существенным изменениям в понимании научной рациональности. Ее контуры трансформируются и включают в себя такие методологические ориентации, как нелинейность, неравновесность, эволюционный подход и др. Вследствие этих изменений научная рациональность начинает интерпретироваться как «открытая», «нежесткая», «мягкая», «нестрогая». Для ее характеристики все чаще используются метафорические конструкции вроде «ризомы», «дерева целей», «ветвящейся графики» и др.

Сегодня в философии науки сознание нередко трактуется как деятельность мышления, которая не сводится к сугубо рациональным процедурам, а предполагает наличие в его структуре таких состояний, которые позволяют квалифицировать его как рассеянное, сумеречное, нестрогое сознание. Поэтому наряду с научным познанием выделяют и ряд форм вненаучного познания, которое осуществляется по иным правилам и нормам.

Существуют различные классификации вненаучного познания и знания. Как правило, они строятся на основе историко-генетических и системно-функциональных критериев их дифференциации.

Согласно первому критерию выделяют такие формы познавательной деятельности, которые возникли и оформились в культуре в период до становления и первичной социализации науки. К ним чаще всего относят: а) обыденно-практическое познание, в котором фиксируется опыт повседневной жизни и обнаруживает себя логика «здравого смысла»; б) игровое познание, ориентированное на развитие креативных и коммуникационных способностей человека, реализующееся на основе условно принимаемых правил и целей, и имеющее обучающе-развивающий характер; в) различные формы протонаучной познавательной деятельности, регулируемые посредством традиций и обычаев, и дающее рецептурное знание.

Второй критерий позволяет выделить и обосновать такие формы вненаучного знания и познания, как паранормальное, псевдонаучное, квазинаучное, антинаучное, девиантное и др.