«ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ СОВЕТСКОГО ПРОВИНЦИАЛЬНОГО ГОРОДА В 1920–1930-е гг. (НА МАТЕРИАЛАХ Г. САРАТОВА) ...»

Дело было в том, что деятельности частного капитала в промышленности препятствовал ряд законов, принятых в годы НЭПа. Например, разрешалось существование в обычном порядке частных предприятий только с числом не более 20 наёмных рабочих. Ввиду несовершенства системы налогообложения у частных предпринимателей могло изыматься до 90% доходов. В целом налоговые тарифы были менее тяжёлыми для спекулянтов, мелких См.: ГАНИСО. Ф. 27. Оп. 3. Д. 1002. Л. 35об. –37.

См.: Киреев М. Указ. соч. С. 102.

См.: Жиромская В.Б После революционных бурь: население России в первой половине 20-х годов. М., 1996. С.110.

См.: ГАСО. Ф. Р-338. Оп. 1. Д. 500. Л. 43.

См.: Жиромская В.Б. После революционных бурь: население России в первой половине 20-х годов. С.112-113.

- 44 дельцов, скупавших и перепродававших ремесленные изделия, чем для предпринимателей, вкладывавших свои средства в производство и занимавшихся реализацией изделий своей фабрики. В таких условиях, естественно, частный капитал стал быстро направляться в теневые структуры. С целью уклонения от государственного и налогового надзоров нэпманы либо создавали лжеартели, либо организовывали производство того или иного товара не на предприятиях, а в распыленном виде (работавшие у себя на дому кустари). До поры до времени частникам удавалось достаточно успешно обходить запреты и избегать контроля со стороны фискальных органов108.

Частный капитал, как правило, занимал прочные позиции в пищевой промышленности (пекарни, кондитерские). В то же время в Саратове частных столовых было немного. Поволжские предприниматели охватили фактически весь спектр бытовых услуг, арендовали большинство парикмахерских и бань. Саратовским нэпманам, например, принадлежало 394 кожевеннообувных мастерских, в то время как в государственно-кооперативном секторе имелось 16 подобных предприятий. Разумеется, частник действовал и в розничной торговле. Частные лавки в Саратове, по сравнению с государственными магазинами, предлагали населению большой ассортимент товаров, но по завышенным ценам109.

Особенности экономического развития Саратовского Поволжья в 1920е гг. определили своеобразие социальной структуры городского населения. В первой четверти ХХ в. регион был охвачен активными миграционными процессами. Переселения характеризовались перевесом движения в одном направлении – из сельской местности в города, а межрегиональные связи отличались неравномерностью встречных потоков. В совокупности это приводиСм.: Виноградов С.В. Частнокапиталистический уклад в промышленности в годы нэпа (на материалах Поволжья) // Сталин. Сталинизм. Советское общество. Сборник статей к 70-летию проф. В.С. Лельчука. М., 2000. С.105.

См.: Саратовские известия. 1927, 2 июля. №147. С.3; Поволжская правда. 1929, 13 июля. №156. С.6; Панга Е.В. Деятельность частных предпринимателей в первые годы НЭПа в Саратовской губернии // Актуальные проблемы истории Российской цивилизации: Сб.

материалов III межвузовской научной конференции 26 февраля 2010 г. Саратов, 2010.

С.175-176.

слоёв городского населения. В развитии социальной структуры общества нашли отражение основные тенденции экономической политики советского государства в 1920-х гг.

Таблица №1. Социальный состав населения Саратова по всесоюзной переписи 1926г. (Самодеятельное население)110.

бодных профессий наёмными рабочими Хозяева с помогающими чле- нами се- мьи одиночки щие члены семьи Лица, не имеющие указавшие занятия Безработные служащие Таблица составлена по: Всесоюзная перепись населения 1926 г. В 56 т. Т. ХХ. М., 1929.

С.453, 492-497; Жиромская В.Б. После революционных бурь: население России в первой половине 20-х годов. С.106.

том числе, не указавшие ис- точника дохода Всё самодеятельное население Как видно из таблицы, мужчин, занятых в производстве, было намного больше, чем женщин. Низкая степень вовлечения женщин в производство объяснялась их низкой квалификацией, отсутствием необходимых трудовых навыков и неграмотностью. Из 18556 мужчин-рабочих в фабрично-заводской промышленности было занято 5753 чел. Главным образом, эту категорию составляли металлисты (1748 чел.), пищевики (624 чел.) и печатники (529 чел.).

Женщин-работниц, занятых в фабрично-заводской промышленности, насчитывалось 971 чел. Достаточно много мужчин-рабочих было задействовано также в сфере железнодорожного (3497 чел.) и прочих видов транспорта (2317 чел.), в учреждениях (1115 чел.), кустарно-ремесленной промышленности (1102 чел.). Число мужчин-служащих составляло 18270 чел., а женщин – 11325 чел. Наибольший процент служащих отмечался в учреждениях ( муж. и 5974 жен.), в области торговли и кредита (4186 муж. и 1110 жен.), на железнодорожном транспорте (2606 муж. и 853 жен.), в фабрично-заводской промышленности (1721 муж. и 386 жен.)111.

Выделенные в переписи группы «хозяева с наёмными рабочими», «хозяева, работающие только с членами семьи» и «хозяева-одиночки» в зависимости от сферы занятости могли быть отнесены как к ремесленникам, так и к мелким предпринимателям. В частности, в Саратове из 432 чел., составлявших группу «хозяева с наёмными рабочими», кустарями и ремесленниками являлись 241 чел, а торговцами – 139 чел. В состав мелких производителей См.: Всесоюзная перепись населения 1926 г. В 56 т. Т. ХХ. М., 1929. С.492-496.

7 сентября 1920 г. признавались родственники всех степеней и приёмыши, жившие совместно с хозяином, занимавшиеся с ним хозяйством и не получавшие от него за работу зарплаты в какой-либо форме112.

К интеллигенции относились не только часть группы «лица свободных профессий», но и определённая часть служащих, занятых в учреждениях (профессора, академики и преподаватели ВУЗов, работники искусства, старший медицинский персонал, высший юридический персонал и т.п.) и фабрично-заводской промышленности (руководящий персонал, инженеры, архитекторы и т.п.).

Категория «лица, не имеющие или не указавшие занятий» включала в себя иждивенцев (студентов-стипендиатов, воспитанников детдомов, пенсионеров), лиц, живших на нетрудовые доходы (рантье, получавших доход от сдачи домовладений, и матерей, живших за счёт алиментов), и деклассированное население (нищих, бродяг).

Возрождение экономической жизни в годы НЭПа выявило проблему безработицы в городах. Смена общей трудовой повинности на свободный найм рабочей силы привела к сокращению числа работников на предприятиях и появлению безработицы, которая стала характерной чертой повседневности 1920-х гг. Реорганизация управления промышленностью и перевод предприятий на хозрасчёт привели к освобождению значительной части рабочих и служащих. Началось увольнение малоквалифицированных работников. На сокращение их числа повлияли и новые формы оплаты труда (коллективное снабжение, сдельная оплата). Сдельная оплата труда, разумеется, оказывала положительное воздействие на рост производительности труда, но отсутствие достаточного количества топлива и сырья не позволяло расшиСм.: Жиромская В.Б. После революционных бурь: население России в первой половине 20-х годов. С.103.

В 1924/1925 г. на учете саратовской биржи труда состояло 29867 чел, по данным на 1 октября 1926 г. – 16163 чел., на 1 апреля 1927 г. – 21130, на 1 октября 1927 г. – 14641 чел.114 Следует учитывать тот факт, что постановлением Наркомата труда от 28 марта 1927 г. предусматривалось ограничение регистрации безработных, т.е. количество регистрируемых биржами труда не должно было превышать 1000 чел. в месяц. Таким образом, мы не можем иметь с 1928 г. полной картины существовавшей безработицы115. По Саратовскому сектору снабжения рабочей силой учёт безработных продолжался до октября 1931 г. Безработица затронула, в первую очередь, женщин и подростков. По данным на 1 октября 1926 г., на саратовской бирже труда было зарегистрировано 8176 женщин (50,6% от количества лиц, состоявших на учете биржи), на 1 апреля 1927 г. – 9327 (44,4 %), на 1 октября 1927 г. – 6678 (45,7%)117. Как уже отмечалось выше, подавляющее большинство женщин в 1920-е гг. не имело образования, профессии, опыта работы, что и обусловило наличие высокого уровня женской безработицы.

Главным препятствием на пути вовлечения подростков в производство фактически служило отсутствие квалификации у юношей и девушек. Обучение же молодежи профессии требовало дополнительных средств, что вело к увеличению накладных расходов. В связи с переводом предприятий на хозрасчёт многие руководители стремились избавиться от молодых работников118.

См.: Шарошкин Н.А. Изменения в численности и составе рабочих Поволжья в переходный период от капитализма к социализму (1917-1937 гг.). С.76-77.

См.: ГАСО. Ф. Р-521. Оп. 1. Д. 1691. Л. 1об.; Д. 2506. Л. 23.

См.: Там же. Д. 2506. Л. 23–23об.

См.: Васильев В.А. Ликвидация безработицы в Нижне-Волжском крае // Поволжский край. Саратов, 1975. Вып.3. С.53.

См.: ГАСО. Ф. Р-521. Оп. 1. Д. 2506. Л. 23.

См.: Маруцкий Э.С. Рабочая молодежь в условиях НЭПа и индустриализации. Саратов, 1995. С. 18, 40.

отход крестьян из деревни. В Нижнем Поволжье это особенно сказалось после засухи 1921 г. и недорода 1924 г.119 Однако в Саратове в середине 1920х гг. отходничество ещё не было распространенным явлением. Так, в 1924/1925 г. биржа труда зарегистрировала 8,7% чел., прибывших в Саратов из других городов, и 8,4% чел., приехавших из сельской местности120. Осенью 1927 г. саратовская биржа труда отметила 4,8% приезжих121.

Тревожным признаком безработицы стало то, что ряды безработных пополнялись лицами, не работавшими ранее по найму. В частности, лица, регистрируемые саратовской биржей труда по причинам безработицы в 1924/1925 г., распределялись следующим образом: были уволены по сокращению штатов 9824 чел. (34,5%) и по различным причинам 5458 чел.

(19,2%), порвали с производством с 1922 г. 1615 чел. (5,7%), не работали ранее по найму 11032 чел. (38,7%), демобилизовались из армии 549 чел. (1,9%).

Таким образом, наибольший процент зарегистрированных на бирже падал на не работавших ранее по найму122.

Причиной безработицы служил и временный, сезонный характер работы. Особенно высок процент уволенных вследствие окончания временных работ был на саратовской табачной фабрике – 98%, на заводе им. Ленина – 89,3%, на заводе «Сотрудник революции» – 80% и «Спиртозаводе» – 73,9% в 1927–1928 гг. Средством борьбы с безработицей в 1920-е гг. стала организация общественных работ. В Саратове в начале 1920-х гг. было организовано 3 артели, работавших по договору с арендаторами рынков и занимавшихся очисткой См.: Хозяйственные итоги 1928/29 г. по Нижне-Волжскому краю. Саратов, 1930.

С.130–131.

См.: ГАСО. Ф. Р-521. Оп. 1. Д. 1691. Л. 1об.

См.: Там же. Д. 2506. Л. 23.

См.: Там же. Д. 1691. Л. 1об.

См.: Там же. Ф. Р-99. Оп. 1. Д. 1986. Л. 21.

организации уборочных артелей124.

Помощь саратовским безработным оказывалась также путём выдачи бесплатных и льготных обедов в столовых. Первая подобная столовая открылась в Саратове в декабре 1921 г. Вскоре бесплатное питание было организовано и в уездных городах: Покровске, Вольске, Хвалынске. Льготные обеды в саратовских столовых стоили 10 коп., чай – 3 коп.125 В Саратове действовал специальный дом ночлега для безработных на 190 мест126.

Постепенно борьба с безработицей теряла характер социального обеспечения. Создававшиеся коллективы безработных объединяли, преимущественно, неквалифицированную рабочую силу, занимаясь её подготовкой для работы в промышленности и других отраслях хозяйства. По данным на 1 октября 1929 г., в Саратове действовало 13 коллективов безработных127.

Коллективы безработных, работая на недефицитном сырье (как правило, на отходах промышленности), помогали полнее обслуживать население товарами массового потребления. Трудовые коллективы безработных выполняли работу физического характера (разгрузка и погрузка), а производственные коллективы обычно существовали в виде мастерских. Средний ежемесячный заработок членов саратовских производственных коллективов в 1924/1925 г.

составил 27 руб. 20 коп., а трудовых – 14 руб. 6 коп. Общая сменяемость безработных была установлена для производственных коллективов 1 раз в 6 месяцев, для трудовых — 1 раз в 3 месяца. Таким образом, в течение года значительная часть безработных получала трудовую помощь в этих коллективах. Так, в Саратове в течение 1928/1929 г. через коллективы прошло См.: Отчёт Саратовского губернского экономического совещания за период времени с 1 апреля 1922 г. по 1 октября 1922 г. Саратов, 1922. С.58–59.

См.: ГАСО. Ф. Р-521. Оп. 1. Д. 2506. Л. 30; Ф. Р-456. Оп. 1. Д. 787. Л. 102 об–103.

См.: Евсеенко П. Безработица в Нижне-Волжском крае и работа бирж труда // Нижнее Поволжье. 1929. №2. С.56–57.

См.: Саратовские известия. 1924, 8 мая. №100. С.2; Хозяйственные итоги 1928/29 г. по Нижне-Волжскому краю. Саратов, 1930. С. 133.

В качестве мер борьбы с подростковой безработицей специально созданной центральной отборочной комиссией проводилась работа по комплектованию школ ФЗУ. Например, в 1924/1925 г. 175 саратовских подростков (в том числе 65 девушек) получили направление в 4 школы ФЗУ и на чулочнотрикотажные курсы129. В 1926/1927 г. подростками было укомплектовано школ ФЗУ, также применялась бронирование мест на предприятиях130.

Страховыми кассами безработным выдавалось пособие. Правда, в начале 1920-х гг. в связи с отсутствием средств у местного отдела социального обеспечения денежных пособий в Саратове не выдавалось131. В январе-марте 1924 г. в среднем лишь 14% безработных получало пособия, размер денежных дотаций колебался от 4,5 до 6,5 руб. Безработные, получавшие пособия, полностью освобождались от оплаты коммунальных услуг132. Среднемесячная норма пособия на саратовской бирже труда в 1925/1926 г. составляла 12 руб., в 1926/1927 г. – 11,75 руб., в 1927/1928 г. – 12,17 руб. С началом первой пятилетки в условиях перехода к политике форсированного индустриального развития потребовалось большое количество рабочих рук. На первых порах, когда многие промышленные предприятия оказались в прорыве, стали активно применяться сверхурочные работы. Однако вскоре пришло понимание того, что лучше использовать дешёвый труд безработных, чем платить высокую зарплату рабочим за сверхурочные работы.

К тому же это способствовало смягчению безработицы. Рост плановых заданий в условиях огромной текучести рабочей силы заставлял руководителей См.: ГАСО. Ф. Р-521. Оп. 1. Д. 1691. Л.3об; Каган Г. Регулирование рынка труда и борьба с безработицей // Нижнее Поволжье. 1925. №9. С.81; Васильев В.А. Ликвидация безработицы в Нижне-Волжском крае. С.41.

См.: ГАСО. Ф. Р-521. Оп. 1. Д. 1691. Л. 3.

См.: Там же. Д. 2506. Л. 30.

См.: Отчёт Саратовского губернского экономического совещания за период времени с 1 апреля 1922 г. по 1 октября 1922 г. Саратов, 1922. С.58–59.

См.: Саратовские известия. 1924, 8 мая. №100. С.2.

См.: ГАСО. Ф. Р-99. Оп. 1. Д. 1221. Л. 19.

платить им хоть небольшую, но стабильную зарплату, что можно рассматривать как скрытую форму безработицы134.

В 1930 г. спрос на рабочую силу уже значительно превышал предложение. Так, за февраль 1930 г. саратовская биржа зарегистрировала 2565 безработных, в то время как хозяйственные организации за этот месяц подали требования на 5688 чел.135 В соответствии с указаниями Народного Комиссариата Труда СССР от 9 октября 1930 г. о прекращении выплат пособий по безработице, Нижне-Волжский краевой отдел труда в своём директивном письме от 18 ноября 1930 г. дал указание городским отделам труда о прекращении работы бирж труда, а остававшиеся в них безработные были направлены «не только на работы по их специальности, но и на другие, не требующие особой квалификации»136.

В результате выбора стратегии форсированной индустриализации на основе жёсткого регулирования и централизованного планирования в годы первых пятилеток определились контуры советской модели экономического развития страны. Саратов, наряду со Сталинградом, стал одним из центров интенсивного промышленного развития. В 1931 г. в Саратове вступили в эксплуатацию кислородно-ацетиленово-сварочный завод («ВАТ»), «Лесокомбинат», завод «Трактородеталь», в 1932 г. – «Строймеханизация», завод «Комбайн», в 1933 г. – завод щёлочных аккумуляторов (первый в СССР) и комбикормовый завод, в 1934 г. – завод «Крекинг» и ТЭЦ137. В 1933–1936 гг.

были расширены и реконструированы заводы «Универсаль» и им. Ленина138.

В 1934 г. началось строительство завода зуборезных станков в Саратове, и См.: Чолахян В.А. Социально-демографические последствия индустриального развития Нижнего Поволжья (конец XIX в.–1930-е гг.). Саратов, 2008. С.118-119.

См.: Поволжская правда. 1930, 12 апреля.

Чолахян В.А. Социально-демографические последствия индустриального развития Нижнего Поволжья (конец XIX в.–1930-е гг.). С.119.

См.: Материалы к отчёту Саратовского горсовета XIX созыва 1931–1934. Саратов, 1934. С.8.

См.: ГАНИСО.Ф. 594. Оп. 1. Д. 430. Л. 2-3.

был заложен фундамент первого корпуса подшипникового завода139.

К 1 июня 1937 г. общая численность работников в Саратове составила 116780 чел. Из них большая часть была занята в промышленности – чел. В сфере транспорта было задействовано 12908 чел., учреждениях просвещения – 12557 чел., торговле и системе общественного питания – чел., в строительстве – 9689 чел., в учреждениях здравоохранения – чел., жилищном и коммунальном хозяйстве – 4193 чел. и др. На фоне успехов тяжёлой промышленности лёгкая и пищевая промышленность оставались в плачевном состоянии. Так, к началу 1930-х гг. в Саратове имелось лишь несколько предприятий кустарного типа, изготавливавших дешёвую карамель, греческую халву, пирожные, печенье и др. В Саратовском Поволжье широкое распространение получил ввоз кондитерских изделий из других районов. Только в 1931 г. началось строительство крупной государственной кондитерской фабрики в Саратове, однако из-за недостатка средств, в 1932 г. оно прекратилось. Во вторую пятилетку Саратовский край вступил при отсутствии государственного производства кондитерских изделий и фактически почти при полном отсутствии кондитерской промышленности141.

Аналогично обстояло дело и с макаронными изделиями. За годы первой пятилетки в Саратовском Поволжье вступили в эксплуатацию несколько мелких предприятий, в том числе, кооперативная артель «Макаронтруд» в Саратове и кооперативная фабрика в Энгельсе по производству макарон. Однако макаронная промышленность так и не развилась в крупную отрасль142.

В годы второй пятилетки развитию лёгкой промышленности стало уделяться больше внимания, хотя, по-прежнему, приоритетным направлением См.: Твои четыре века, город. Саратов, 1990. С.160; Шарошкин Н.А. Изменения в численности и составе рабочих Поволжья в переходный период от капитализма к социализму (1917-1937 гг.). С.52-53.

См.: ГАСО. Ф. Р-2650. Оп. 3. Д. 1. Л. 26.

См.: ГАНИСО.Ф. 594. Оп. 1. Д. 175. Л. 17-17об.

См.: Там же. Л. 37.

- 54 оставалась тяжёлая промышленность. В 1935–1939 гг. в Саратове были введены в эксплуатацию кондитерская фабрика, фабрика мороженого, хлебозаводы, фабрика одежды и обуви и др.143 Тем не менее, существовали определённые сложности. В частности, в 1939 г. саратовский завод безалкогольных напитков по-прежнему испытывал трудности с обеспечением его углекислым газом, поэтому «население области не было удовлетворено, и, в особенности в летний период», прохладительными напитками144. В 1939 г. саратовская трикотажная фабрика промкооперативной артели им. Крупской так и оставалась единственным предприятием в Саратовском Поволжье, изготавливавшим чулочно-трикотажные изделия145.

К маю 1934 г. промышленность Саратова была представлена 200 предприятий с 25 тыс. рабочих. Металлургическая промышленность города состояла из 12 предприятий с количеством рабочих 10 тыс. чел. и служащих ИТР 1000 чел.146 По данным на 1 января 1940 г., в Саратове уже действовало 395 предприятий, в том числе 125 относилось к металлургической промышленности147. В то же время пищевкусовые отрасли производства, хотя и сократились, но по общему объёму производства превосходили тяжёлую промышленность. Наряду с мелкой промышленностью и кустарными промыслами, они обеспечивали население необходимыми товарами.

Социальная структура населения Саратова в конце 1930-х гг. представляла следующую картину.

См.: Материалы к отчёту Саратовского городского совета РК и КД с 1934 по 1 июля 1939. Саратов, 1939. С.4.

ГАНИСО.Ф. 594. Оп. 1. Д. 1707. Л. 226.

См.: Там же. Л. 273.

См.: Там же. Д. 175. Л. 79.

См.: Государственный архив Российской Федерации (далее ГАРФ). Ф. А-374. Оп. 9.

Д. 17. Л. 113.

Лица, имеющие занятия:

Согласно таблице, к концу 1930-х гг. значительно возрос удельный вес рабочих. Перепись населения зафиксировала в Саратове 62,3% рабочих против 23% в 1926 г. Количество саратовских служащих же изменилось мало:

31,4% от всего населения в 1926 г. и 31,7% в 1939 г. В конце 1930-х гг. служащие вместе с рабочими составляли более 93% взрослого городского населения региона. В этом заключалась главная задача советского государства в социальной сфере: в результате форсированного индустриального развития осуществить урбанизацию, превратить сельских жителей в городских, ликвидировать промежуточные, средние слои общества.

Поскольку с середины 1920-х гг. частный капитал стал административно вытесняться из промышленности, перепись 1939 гг. не зафиксировала рабочих частных предприятий. Рабочие и служащие были задействованы, преимущественно, на предприятиях государственной промышленности. В связи со сменой экономического курса в переписи не были отмечена и такая предпринимательская категория, как «хозяева с наёмными рабочими». Группы «хозяева-одиночки» и «хозяева с помогающими членами семьи», зафиксироТаблица составлена по: Чолахян В.А. Социально-демографические последствия индустриального развития Нижнего Поволжья (конец XIX в.–1930-е гг.). С.120.

- 56 ванные в переписи 1926 г., скрылись в 1939 г. за терминами «некооперированные кустари» и «крестьяне-единоличники».

Кустари и ремесленники составили незначительную социальную группу. Однако, несмотря на свою малочисленность, кооперированные кустари были представлены в конце 1930-х гг. широким набором профессий, зачастую не дублировавшим фабрично-заводское производство. Труд кустарейодиночек, т.е. некооперированных, также восполнял отдельные пробелы в общественном производстве149.

Изменения в социальной структуре населения непосредственно затрагивали и демографические процессы, представлявшие собой изменения в составе и воспроизводстве населения. Глубинные перемены в демографической сфере, имевшие долгосрочные последствия, обозначились уже в годы Гражданской войны, которая унесла миллионы жизней молодых мужчин. Хозяйственная разруха и падение жизненного уровня населения отрицательно сказались на основных демографических показателях. За годы НЭПа наметился бурный рост городского населения. Так, в 1926 г. в Саратове проживало 209064 чел., а за 1927–1930 гг. и первый квартал 1931 г. в городе осело чел., и процент прироста составил 41,2%150. Отходничество, мало распространённое в Саратове в 1920-е гг., стало массовым явлением на рубеже 1920–1930-х гг. и в 1930-е гг. Рост городского населения Саратова демонстрирует следующая таблица.

См.: Жиромская В.Б. Демографическая история России в 1930-е гг. Взгляд в неизвестное. М, 2001. С.119-120.

См.: Российский государственный архив экономики (далее РГАЭ). Ф. 1562. Оп. 20.

Д. 29. Л. 4.

Согласно приведённой таблице, наибольшее количество приезжих прибыло в Саратов в 1930–1931 гг. Крестьянство, спасаясь от коллективизации, хлынуло в город. Только за 1931 г. в Саратов прибыло 60786 чел. из сельской местности152. Вероятно, большая смертность вследствие голода обусловила достаточно низкий механический прирост в 1933 г., но затем он снова начинает расти. В частности, лишь за январь-апрель 1935 г. в Саратов прибыло 90559 чел. – чуть меньше, чем за весь 1931 г.в целом. Механический же прирост за первые четыре месяца 1935 г. составил 50628 чел. Согласно данным переписей населения 1926 и 1937 гг., численность населения Саратова увеличилась с 212395 до 351326 чел., т.е. на 165,4 %. Для сравнения, за аналогичный период население Астрахани увеличилось на 127,8 %, достигнув 234332 чел., а Сталинграда – на 255,4% (392088 чел.)154.

Рост численности городского населения, распространение поселений городского типа, влияние на деревню в техническом, технологическом, культурном отношении являются важнейшими показателями урбанизационного Таблица составлена по: ГАРФ. Ф. А-374. Оп. 23. Д. 261. Л. 3; РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 20.

Д. 21. Л. 155-155об; Д. 25. Л. 10, 17; Д. 29. Л. 6. Цифры по количеству приезжих, приводимые в различных отчётах, разнятся в среднем на 2-10 чел.

См.: РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 20. Д. 21. Л. 155.

См.: ГАРФ. Ф. А-374. Оп. 23. Д. 267. Л. 137.

См.: Всесоюзная перепись населения 1937 г. Краткие итоги. М., 1991. С. 64.

- 58 процесса. В период Гражданской войны происходила ситуационная дезурбанизация, а после её окончания и в условиях НЭПа ещё в течение ряда лет наблюдалось восстановление городов и их функциональных возможностей. Радикальный поворот в урбанизационном процессе произошел на рубеже 1920– 1930-х гг. и оказался связан с переходом к «развёрнутому социалистическому строительству» и с форсированной индустриализацией. Безусловно, важной чертой урбанизации в СССР, как и всей социально-экономической жизни, с тех пор стало то, что она определялась директивно-плановым характером экономики155.

Таким образом, анализ социально-экономического развития региона в 1920-е гг. позволяет сделать вывод о существовании в годы НЭПа модели смешанной экономики, в которой объективно сочеталась государственная промышленность с частным и кустарным производством. В Саратове сложилась социальная структура населения, характерная для развития города в условиях рыночного хозяйства, со всеми присущими ему элементами – предпринимателями, рабочими, служащими, ремесленниками, безработными и проч.

Годы форсированной индустриализации превратили Саратов в крупный промышленный центр. Приоритетным направлением развития экономики стала тяжёлая промышленность в ущерб лёгкой и пищевой. Смена экономической парадигмы, переход к развёрнутому социалистическому строительству обусловили бурный урбанизационный процесс и изменения в социальной структуре городского населения: исчезли рабочие частных предприятий и многие предпринимательские категории. Население Саратова быстро увеличивалось, главным образом, за счёт механического прироста.

См.: Сенявский А.С. Особенности российской урбанизации // Опыт российской модернизации. XVIII-XX вв. М, 2000. С.72; Его же. Российская урбанизация: некоторые историко-методологические проблемы // Урбанизация в формировании социо-культурного пространства. М., 1999. С.158-159.

- 59 УРОВЕНЬ ДОХОДОВ И СЕМЕЙНЫЙ БЮДЖЕТ ГОРОЖАН.

Уровень жизни следует рассматривать как степень удовлетворения материальных и духовных потребностей населения, достигаемую за счёт создаваемых экономических и материальных условий и возможностей. Уровень жизни показывает соотношение доходов к стоимости жизни, которая определяется с помощью показателей прожиточного минимума. Под доходом понимается сумма всех видов поступлений в денежной форме, получаемых в качестве оплаты за труд, в результате различных видов экономической деятельности или использования собственности, а также поступления в форме социальной помощи, пособий, дотаций и льгот156.

В 1919–1920 гг. заработная плата составляла небольшой процент в общем доходе саратовского рабочего. Заработок, составлявший с натуральными выдачами 5-6 довоенных руб., не мог удовлетворить минимальных потребностей, и рабочий был вынужден дополнять свой семейный бюджет различными способами: продажей одежды, выделкой зажигалок и прочими «побочными» заработками157.

В годы «военного коммунизма» при общем курсе на уравнительность размер заработка фактически не зависел от уровня квалификации. Однако с 1921 г. порядок оплаты труда изменился. Переходной формой от уравнительности к оплате по труду стала натурально-премиальная оплата, декретированная постановлением правительства от 7 апреля 1921 г. В некоторых важнейших отраслях промышленности (в виде эксперимента) вводилась выдача рабочим части производимых ими продуктов с целью обмена на предметы сельскохозяйственного производства. Натуральная премия рассматривалась как дополнение к денежной оплате. Так, например, в Саратове городские власти выделили специальный фонд для натурального премирования рабочих, содержавший свыше 3490 пудов муки, 540 пудов рыбы, 380 пудов соли, 180 пудов сахара, 15 пудов масла, 41,9 тыс. пудов мяса, два вагона посуды, См.: Жеребин В.М., Романов А.Н. Уровень жизни населения: основные категории, характеристики и методы оценки. М., 2002. С.19, 36.

См.: Каган Г. Бюджет саратовского рабочего // Нижнее Поволжье. 1924. №7. С.35.

- 60 пары американской обуви, 5 тыс. аршин легкой и 2 тыс. тяжелой мануфактуры. Новая форма премирования в Поволжье получила распространение, по преимуществу, в пищевой, кожевенной и швейной отраслях158.

В соответствии с декретом СНК «Основное положение по тарифному вопросу» от 10 сентября 1921 г., все виды снабжения рабочих (денежная плата, квартира, коммунальные услуги, спецодежда, расходы на культурные нужды и т.д.) включались в сумму заработной платы, и размер её определялся исключительно производственными показателями рабочего159. В конце г. вместо 35-разрядной тарифной сетки, существовавшей в годы Гражданской войны, вводилась новая, 17-разрядная сетка, основанная на строгом учёте производственной квалификации и производительности труда работников.

Это обусловило личную материальную заинтересованность рабочих и служащих в улучшении производства160.

При непрерывном падении курса бумажного рубля в начале 1920-х гг. в стране возникла необходимость поиска устойчивой единицы исчисления действительной заработной платы. Таковой стал условный товарный рубль, который устанавливался следующим образом: рыночная цена набора необходимых рабочей семье пищевых продуктов и предметов первой необходимости (бюджетный набор), выраженная в советских денежных знаках, делилась на его стоимость в ценах 1913 г. Полученная таким образом величина показывала, сколько советских рублей содержится в одном товарном. Однако определение зарплаты таким способом для каждой местности с учётом региональных цен встретило большие трудности. Зачастую отсутствовали точные данные о довоенных ценах, а применение местного товарного рубля затрудняло установление зарплаты по генеральным коллективным договорам, охваСм.: О натуральном премировании рабочих // СУ РСФСР. 1921. №28. Ст.156; Шарошкин Н.А. Рабочий класс Поволжья в первое десятилетие Советской власти (1917–1927 гг.).

Рязань, 1982. С.78-79; Маруцкий Э.С. Указ. соч. С.82, 83; Юдина Т.В. Рабочие Нижнего Поволжья в период НЭПа. Волгоград, 2000. С.31-32.

См.: Юдина Т.В. Указ. соч. С.31.

См.: Матюгин А.А. Рабочий класс СССР в годы восстановления народного хозяйства (1921–1925 гг.) М., 1962. С.133-134.

- 61 тывавшим многие районы с разной довоенной стоимостью бюджетного набора. С целью устранения подобных недостатков с осени 1922 г. зарплата стала исчисляться при помощи товарного московского рубля. Таким образом, устанавливалась одинаковая для всех регионов единица исчисления зарплаты161.

Большое значение для оздоровления финансовой системы страны имела денежная реформа 1922—1924 гг. В ходе её осуществления основной валютой страны стал червонец, вытеснивший из оборота полностью обесценившуюся денежную массу совзнаков. Стабильность золотого рубля определила условия для ускорения восстановительных процессов в народном хозяйстве, повышения эффективности производства, нормализации рыночных отношений, а также стала материальной основой для устойчивого роста зарплаты162.

Средний заработок саратовского промышленного рабочего составлял в январе 1922 г. 43,5% по отношению к прожиточному минимуму (расчёт в довоенных рублях), т.е. зарплаты совершенно не хватало на удовлетворение самых минимальных потребностей, покупку продуктов. В мае 1922 г. процентное соотношение среднего заработка саратовского рабочего к прожиточному минимуму составляло уже 65%, а в июле 1922 г. – 72,7%. У служащих, работавших в промышленности средний заработок был выше, чем у рабочих.

В процентном соотношении к прожиточному минимуму заработная плата саратовских служащих составляла 60,9% в январе 1922 г., в мае – 86,2%, а в июле – 111%163.

В зависимости от первоочередности восстановления той или иной отрасли промышленности в Поволжье существовали и различные уровни зарплаты, хотя в любом случае они были чрезвычайно низкими и отставали от См.: Матюгин А.А. Указ. соч. С.160-161; Юдина Т.В. Указ. соч. С.32.

См.: Юдина Т.В. Указ. соч. С.34.

См.: Отчёт Саратовского губернского экономического совещания за период времени с 1 апреля 1922 г. по 1 октября 1922 г. Саратов, 1922. С.193.

- 62 роста цен164. Так, средний заработок саратовского рабочего цензовой промышленности в октябре 1923 г. составлял 26,98 черв. руб. При этом самый высокий заработок наблюдался у рабочих металлообрабатывающей промышленности (48,33 черв. руб.), а самый низкий – в производстве по обработке шерсти (13,53 черв. руб.)165. В июле-сентябре 1926 г. средний заработок рабочего цензовой промышленности достиг 49,58 черв. руб. Высокооплачиваемой теперь стала работа в научно-художественной промышленности и табачном производстве (76,50 и 72,92 черв. руб. соответственно). Самый низкий средний заработок, по-прежнему, оставался в производстве по обработке шерсти (31,24 черв. руб.)166.

Подавляющее большинство рабочих из-за низкой оплаты труда не могли хорошо питаться, пополнять свой и без того скудный гардероб. Кроме того, существовали обязательные вычеты из зарплаты в виде прямых и косвенных налогов. В годы НЭПа постоянно проводились кампании по самообложению, которые уменьшали реальный заработок рабочего167. Кроме того, на протяжении рассматриваемого периода неоднократно задерживалась зарплата рабочим и преподавателям. Например, в артели «Трикотаж», на заводе «Универсаль», 8-рамном Лесокомбинате, предприятии РУЖД, управлении Затона, в Сельскохозяйственном и Зооветеринарном институтах и др. задержки при выплате зарплаты доходили до 6 месяцев и более168.

В лучшем положении находились рабочие поволжских частновладельческих предприятий. Помимо заработной платы, приближенной к прожиточному минимуму, им выдавали определённый процент от полученной прибыли. Предприниматели, заботясь о благосостоянии работников, тем самым заинтересовывали их в развитии производства. В наиболее тяжёлом положении См.: Юдина Т.В. Указ. соч. С.33.

См.: Статистический справочник 1925. Саратов, 1925. С.104.

См.: Статистический ежегодник (справочник) на 1927 г. Саратов, 1927. С.193.

См.: Юдина Т.В. Указ. соч. С.33, 38.

См., например: Саратовские известия. 1927, 11 сентября. №207. С.3, Саратовский рабочий. 1933, 26 апреля. №95. С.1, 1933, 22 октября. №243. С.3, 1933, 26 октября. №246. С.3.

и др.

среднем 60-70 коп. в день. Выдача зарплаты такой категории рабочих проводилась без соответствующего оформления, а отдельные виды работ и вовсе не оплачивались, например, подача руды и пр.169 Кроме того, сезонным рабочим мог не представляться отпуск или больничный170.

Таблица №4. Приходный бюджет семейных и одиноких рабочих Саратова за Производства щее продуктов из запаса кооперативах См.: Юдина Т.В. Указ. соч. С.33, 39.

См.: Саратовские известия. 1927, 8 июля. №152. С.3.

Таблица составлена по: Каган Г. Указ. соч. С.36-37.

ных доходов и запасов В ходе вышеприведённого обследования в 1924 г. было изучено рабочих бюджетов, в том числе 155 семейных и 22 одиночек десяти основных отраслей промышленности (металлообрабатывающей, полиграфической, табачной, маслобойной, мукомольной, деревообделочной, текстильной промышленности, а также грузчики, строители и работники коммунальных предприятий). В среднем каждая обследованная семья состояла из 5 чел., а на одно хозяйство приходилось 1,2 работника. Это означало, что в Саратове только 20% всех обследованных рабочих семей имели второго работника (кроме главы семьи), в то время как в Москве, например, по данным бюджетных обследований, в 40% семей имелся второй работник. Следовательно, в Саратове подсобный труд членов семьи применялся сравнительно мало. Из отдельных производств наиболее был развит труд членов семьи у текстильщиков, что объяснялось широким применением на «Саратовской Мануфактуре» труда женщин и подростков, а также неблагоприятными жилищными условиями. Совсем не применялся труд членов семьи табачников и грузчиков172.

Из таблицы №4 видно, что зарплата в среднем по всем производствам составляла 61,6% всего дохода, в то время как в годы Гражданской войны доля зарплаты была совсем незначительна в структуре доходов рабочего.

Кроме того, если добавить кредитование (13,7%), полностью покрывавшееся заработной платой, то можно получить примерно 80% доли зарплаты в статье прихода. Таким образом, можно констатировать, что рабочий жил почти целиком на одну зарплату.

См.: Каган Г. Бюджет саратовского рабочего. С.35.

- 65 В бюджете строителя, однако, зарплата составляла 10% в структуре доходов, что объяснялось безработицей и временным характером работы. Бюджеты семей строителей складывались, как правило, из других доходов главы семьи, продажи личного имущества, взятия денег в долг, прочих поступлений (сюда могли включаться пособия по безработице), различных сбережений. Зарплата членов семьи и их доходы не играли значительной роли в статье прихода бюджетов рабочих. Высокий размер заработка (кроме строителей) позволял рабочим снизить продажу одежды и продуктов, взятых ссуд и долгов. В семьях, например, рабочих металлообрабатывающей и маслобойной промышленности и вовсе не наблюдалась продажа личных вещей.

Рассмотрим теперь расходную часть бюджета саратовских рабочих.

Структура потребления является важным показателем характеристики уровня жизни.

Таблица №5. Расходный бюджет семейных и одиноких рабочих Саратова за Производства щее росы, спички расходы Таблица составлена по: Каган Г. Бюджет саратовского рабочего. С.36-37.

расходы сут.члену семьи соб.произв.х Как следует из таблицы, доминирующими являлись расходы на питание – в среднем 44%. Самый высокий расход на питание наблюдался в семьях грузчиков, а низкий – в семьях печатников. Высокие расходы на питание объяснялись низким заработком в ряде отраслей. Наряду с питанием достаточно много денег расходовалось на приобретение одежды и предметов туалета. В частности, печатники 40% всего дохода тратили на покупку одежды.

Расходы на одежду текстильщиков составили примерно 36,5%, что объяснялось дороговизной тканей и готового платья. Грузчики, чьи доходы оставались низкими, на одежду расходовали мало, возможно, занимаясь самостоятельно переделкой и ремонтом старого платья. Примерно 10% заработка тратилось на топливо. Плата за помещение была незначительной. В структуре бюджетов рабочих наблюдались минимальные расходы на хозяйственные вещи (0,7%), предметы гигиены (0,4%), лечение (0,2%). В семьях строителей, например, совсем отсутствовала такая статья расхода, как покупка хозяйственных вещей. Расходы на собственное производственное хозяйство (0,9%) лишь незначительно отставали от доходов от него (1,2%).

Достаточно предвзятое отношение сложилось у советского государства к оплате труда интеллигенции, особенно учителей и врачей. Избрав в качестве приоритета зарплату рабочих тяжёлой промышленности, правительство В середине 1920-х гг. учителя получали в среднем лишь 75% от средней зарплаты по всему несельскохозяйственному сектору и 71% от средней зарплаты в промышленности. Как правило, 10% своего заработка учитель ежемесячно расходовал на оплату долгов и взятых ссуд174.

Выборочный анализ анонимных анкет по изучению условий жизни работников просвещения за 1927 г. показывает их бедственное положение.

Размер заработной платы саратовских учителей не зависел ни от полученного образования, ни от установленной коллективным договором нормы часов.

Так, часть респондентов при недельной норме преподавания 36 часов получали 40 руб. 20 коп. (не считая дополнительных уроков), но при этом одна из опрашиваемых окончила лишь гимназию, в то время как другой респондент имел профессиональное высшее образование. Большая выработка часов в неделю не обязательно означала высокого размера оплаты. Ежемесячная оплата за преподавание 40 руб. 20 коп. могла начисляться как за установленную норму рабочего времени 36 часов в неделю, так и за 24 часа175.

Зарплата зачастую составляла незначительную долю в структуре дохода саратовских учителей и могла колебаться от 18,4% до 50%. Плата за дополнительные уроки также была незначительной. Во многих случаях хорошим подспорьем становился заработок других членов семьи. Например, в анонимных анкетах №11 и №19 он составил 63,2% и 71,3% всего дохода соответственно. Учителя также были вынуждены брать в долг в кассах взаимопомощи и у отдельных лиц. Так, в анкете №403 сумма долга составляла 48,9% всего дохода. Значительно уменьшали заработки учителей и подписки на займы. Обязательная уплата займов в анкетах №19 и №403 составляла 16,5% и 26,02% дохода соответственно176.

См.: Ильюхов А.А. Как платили большевики: Политика советской власти в сфере оплаты труда в 1917–1941 гг. М., 2010. С.361-362.

См.: ГАРФ. Ф. А-374. Оп. 27. Д. 49.

См.: Там же. Л. 69, 115, 118. Расчёты произведены автором самостоятельно.

- 68 Большую часть своего скудного заработка учителя расходовали на покупку продуктов, пошив, ремонт и покупку одежды и обуви, а также оплату квартиры. Расходы на стирку, посещение бань и парикмахерских, покупку домашней утвари и посуды обычно были минимальны. Довольно скромными оставались культурно-просветительские расходы. Семьи, в которых затраты на покупку книг и журналов, посещения театра, кино, лекций составляли 9% или 22% всего расхода, следует рассматривать как исключение. В большинстве случаев расходы на культурные нужды не превышали 5%, т.е., по сути, являлись совсем мизерными для интеллигенции, к которой относились учителя177.

Зарплата учителям начала повышаться в стране лишь с середины 1930х гг. Согласно постановлению СНК и ЦК ВКП(б) «О повышении заработной платы учителям и другим школьным работникам» 1936 г., ставки зарплаты стали устанавливаться в зависимости от стажа, подготовки и квалификации, преподаваемого предмета, а также места жительства (города и сельские местности). Размер заработной платы для учителей, имевших среднее общее образование, колебался от 215 до 280 руб., имевших среднее педагогическое образование – от 220 до 330 руб., высшее образование – от 250 до 425 руб., неоконченное высшее образование – от 230 до 370 руб., двухгодичные учительские курсы – от 270 до 360 руб. Зарплата учителей оказалась значительно приближена к заработку промышленного рабочего и даже превысила его178.

С конца 1920-х гг. советским государством был взят курс на повышение роли тарифной ставки в общем заработке промышленного рабочего. В 1932–1934 гг. была проведена новая тарифная реформа, в результате которой вводились чёткие различия между высшими и низшими разрядами, премиально-прогрессивная система и неограниченная сдельщина. На сдельных раСм.: ГАРФ. Ф. А-374. Оп. 27. Д. 49. Л. 69, 70, 115, 117, 118, 122, 123.

См.: Правда. 1936, 10 апреля. №100. С. В 1930-е г. в рамках «уравнивания» зарплаты решалась задача «ликвидации межрайонных разрывов» в оплате труда, т.е. когда рабочие одной профессии и одной разрядности в разных регионах страны получали различный заработок. Кроме того, важным элементом реформы зарплаты стало обеспечение опережающих темпов роста оплаты труда рабочих ведущих отраслей тяжёлой промышленности. В результате принятых мер металлургическая промышленность, например, по оплате труда занимавшая в 1928 г. 10 место, передвинулась в 1932 г. на 2 место180.

На изменение жизненного уровня рабочих повлияло стахановское движение. Как известно, начало стахановскому движению положил рекорд шахтёра А. Стаханова, добывшего в ночь на 31 августа 1935 г. 102 т. угля при норме 7 т. Начиная с сентября 1935 г. советская печать стала ежедневно сообщать о новых производственных рекордах в различных отраслях промышленности. Стахановское движение внесло значительный вклад в ускорение темпов роста производительности труда и позволило привести в действие колоссальные экономические резервы, связанные с освоением современной техники. Производственные рекорды выглядели так внушительно, потому что достигались на общем фоне слабого использования возможностей, заложенных в передовой технике181.

В то же время многие стахановские рекорды явились результатом приписок. Без них не обошлась и организация самого первого рекорда. Успех Стаханова был обусловлен заменой индивидуальной работы шахтёров бригадной организацией с разделением труда. По этому же принципу оформлялись и последующие рекорды: подсобные работы передавались подручным, а См.: Ильюхов А.А. Указ. соч. С.216-217.

См.: Там же. С.222, 268-269.

См.: Роговин В.З. Сталинский неонэп. М., 1994. С.224-225.

славу, признание и привилегии182.

Кроме того, заработок стахановца сильно отличался от заработка рядового рабочего, что приводило к многочисленным конфликтам. Представители заводской администрации Саратова отмечали, что стахановцы «перекрыли все нормы, и у них получается большой заработок»183. В частности, на саратовском заводе «Крекинг» бригадир Вавилин, обращаясь к стахановцу Миллеру, говорил: «Ты зарабатываешь по 25 тыс. руб. в смену. Это очень много.

Дай и другим заработать»184. Бригадир также заявил рабочим: «Среди вас есть такие, что Миллера поучат, но он не даёт вам работать, забивает вас…»185. Справедливое замечание о разнице в заработках стахановцев и рядовых рабочих (иногда доходившей до соотношения 20:1) не было услышано. Местные газеты с негодованием отозвались о Вавилине как «кулацком саботажнике», а его деятельность назвали «подлой»186. Бригадир Вавилин был снят со своей должности и переведён рядовым рабочим187.

Средняя ежемесячная зарплата промышленного рабочего составила в Саратове в 1935 г. 130,7 руб., а заработок стахановца мог доходить до руб. В частности, ежемесячный заработок гвоздильщика-стахановца Хохлова на заводе им. Ленина определялся в 600-650 руб., а строгальщика по металлу стахановца Силантьева на Лесозаводе колебался от 300 до 400 руб. в месяц188.

Кроме того, повышение производительности труда означало увеличение технических норм и единовременное снижение расценок. Таким образом, размер заработка рядового рабочего понижался. Так, на саратовском заводе «Крекинг» в механическом цехе в ноябре 1935 г. были снижены расценки поСм.: Роговин В.З. Указ. соч. С.225.

Коммунист. 1935, 18 декабря. №290. С.2.

Там же. 1935, 16 ноября. №263. С.3.

См.: ГАНИСО. Ф. 594. Оп. 1. Д. 806. Л. 97.

См.: Там же. Д. 427. Л. 147; Д. 442. Л. 76, 86об.

Снижение расценок обусловил «такой мотив», что иначе «получается очень большой заработок»189. На заводе «Универсаль», например, в конце 1935 г.

расценки снизились с 1,5 руб. за один изготовленный патрон до 50 коп. Аналогичные случаи отмечались и на других заводах города190.

Повышение жизненного уровня стахановцев является спорным вопросом. Заводская администрация и профсоюзные организации проводили обследование условий жизни и быта стахановцев, оказывали им материальную помощь путём приобретения мебели и предметов интерьера, ремонтировали квартиры, а также выделяли средства на приобретение одежды и обуви. На ряде саратовских заводов для стахановцев выделялись отдельные столы в столовых, обед отпускался вне очереди по сниженным ценам и лучшего качества. На «Кожзаводе», например, стахановцам выделялись путёвки в санаторий и представлялись лучшие места в театрах города, а на заводе им. Кагановича ударникам производства выписывались газеты и литература191. В то же время одна из стахановок Сетелева, работавшая на швейной фабрике, отмечала, что «ни от кого никакой помощи она не видела»192. «У меня из профсоюзных работников никто не был дома, и не знает, как я живу», – утверждала швея193. Другая портниха Полесовщикова с обидой отмечала, что она, как стахановка, совсем не получала билеты в театр194.

Одним из социальных последствий стахановского движения стал раскол в среде рабочих. Всеобщее обнищание населения на фоне высоких заработков стахановцев и даваемых им привилегий приводило к открытым выступлениям против ударничества. Газеты в духе того времени трактовали это как «оголтелую травлю» «лучших, преданных людей завода»195. Однако конКоммунист. 1935, 4 ноября. №255. С.3.

См.: Там же. 1935, 18 декабря. №290. С.2.

См.: ГАНИСО. Ф. 594. Оп. 1. Д. 443. Л. 13-17.

Там же. Д. 427. Л. 144.

См.: Там же.

Коммунист. 1935, 14 декабря. №286. С.3.

- 72 фликт был намного глубже. Повышение норм, как уже говорилось выше, автоматически вело к снижению расценок. Другими словами, чтобы получать прежнюю зарплату рабочим требовалось вырабатывать больше, чем раньше.

Заведующий химической лабораторий на заводе «Крекинг», профессор А.С. Орлов отмечал, что метод стахановского движения «является сдиранием трёх шкур с рабочих и специалистов»196. Один из рабочих СарГРЭС говорил стахановцу Сокольскому: «Зачем ты так упорно работаешь, ты от этого хорошего не получишь и тебя в кресло не посадят, ты только губишь себя и своё здоровье. …взялся работать вместо 7 человек… тебе готовят гроб, и как только ты заболеешь или искалечишь себя, …тебя выгонят в шею»197. Помимо враждебных отзывов и угроз в рабочей среде практиковались также избиения стахановцев, покушения на их жизнь198.

Развитие стахановского движения на предприятиях осложнялось «несырья»199.

доснабжением Противодействие оказывал и инженернотехнический персонал, поскольку многие задания, спускаемые сверху, были невыполнимы из-за нехватки оборудования, недостаточной квалификации рабочих и др.200 Гонка за рекордами противоречила самой плановораспределительной системе, вызывала чрезмерный расход сырья и нарушала производственный процесс.

К середине 1930-х гг. в Саратовском крае среднемесячная зарплата рабочего составила 125,67 руб., инженерно-технического персонала – 325, руб., служащего – 181,17 руб. ГАНИСО. Ф. 594. Оп. 1. Д. 443. Л. 34.

См.: Там же. Л. 14.

Там же. Д. 427. Л. 9.

См.: Константинов С. Двойное забвение Алексея Стаханова // Деловая жизнь. 2001.

№7-8. С. 24.

См.: Сборник статистических сведений по Саратовскому краю за 1934 г. Саратов, 1935.

С.173.

Основной заработок прочих членов семьи 6,1% 21,9% Оплата купонов ценных бумаг и выигрыши по го- 5,5% – сударственным займам Согласно таблице, основной частью приходного бюджета саратовских служащих, в частности завода «Комбайн», стала зарплата главы семьи. Весной 1934 г. она составляла 77,4% дохода, а в декабре того же года понизилась до 59,3%. Очевидно, в связи со снижением расценок заработной платы более весомую роль в конце 1934 г. стали играть заработки других членов семьи, которые повысились примерно на 16% по сравнению с началом года. Удельный вес пенсий в семейном бюджете в течение всего 1934 г. оставался незначительным, составляя около 5%. Приработки главы семьи и продажа товаров к 1934 г. уже стали редким явлением, однако ещё, как «отрицательный» доход, сохранялось получение денег в долг у отдельных лиц.

Обратимся к таблице расходной части бюджета саратовских служащих.

Таблица №7 Структура расходной части бюджета семейных служащих Таблица составлена по: ГАРФ. Ф. А-374. Оп. 21. Д. 89. Л. 3, 12. Расчёты произведены автором самостоятельно.

Таблица составлена по: ГАРФ. Ф. А-374. Оп. 21. Д. 89. Л. 3, 12. Расчёты произведены автором самостоятельно.

Мебель, предметы обстановки и хозяйственные ве- 0,6% 0,3% Электрическое освещение, водопровод, прочие экс- 1,1% 1,1% плуатационные расходы Книги и журналы для детей и взрослых, газеты 0,2% 0,6% Взносы в жилстроительную кооперацию, прочие 0,8% 1,1% общественно-политические расходы Израсходовано на покупку и выкуп из залога цен- 3,2% 3,8% ных бумаг Как следует из таблицы, основными расходами в структуре бюджета служащих завода «Комбайн» являлись траты на продукты питания, составлявшие около 50%. Такие значительные затраты на домашнее питание свидетельствовали о снижении жизненного уровня. Дефицит продуктов и проблема их распределения в годы карточной системы обусловили повышение расходов на общественное питание, составивших в начале 1934 г, 7,9% и незначительно понизившихся до 7,4% к концу того же года. В связи с дороговизной тканей, одежды и обуви росли расходы на их покупку, пошив и починку.

Так, с весны по декабрь 1934 г. они поднялись с 7% до 13,2%. При анализе расходной части бюджета обращает внимание тот факт, насколько невелики были затраты на посещение театра, кино, музеев и покупку книг, журналов а в декабре 1934 г. – 1,7%. При этом остаток денег, имевшихся к концу месяца, мог бы немного увеличить расходы на культурные нужды. Скромными были и взносы в профсоюз, различные общества, налоги и сборы. В течение 1934 г. они составили лишь 1,6%. В то же время некий московский служащий Гусев в письме, адресованном в высшие органы власти, отмечал, что налоги и вычеты из его зарплаты составляли 25,6%204.

Современные исследователи полагают, что, начиная с рубежа 1920-х– 1930-х гг., реальная заработная плата не увеличивалась, а, наоборот, понижалась. Этот процесс был характерен и для 1930-х гг., когда писать и говорить о низком жизненном уровне рабочих приравнивалось к политическому преступлению. От органов статистики требовалось чётко следовать официальному тезису советского государства о ежегодном повышении заработной платы. С этой целью соответствующие органы в категорию средней зарплаты стали включать затраты из общественных фондов на общее и профессиональное образование, стипендии обучающимся, затраты на культурное обслуживание, медпомощь, страхование по старости и т.п. По сути, устанавливалась т.н.

«обобществлённая» заработная плата с целью скрыть реальное состояние зарплаты, которая платилась за конкретный труд. Характерно, что общественные расходы включались в оценку жизненного уровня только в Советской России, тогда как при оценке его в дореволюционной России и странах Запада они отсутствовали. Жизненный уровень городских рабочих России завышался и тем, что потребление определялось, исходя из цен только в государственной и кооперативной торговле, а расходы на покупку вещей в частных лавках не учитывались205.

См.: Письма во власть. 1928–1939. Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и советским вождям / Сост. А.Я. Лившин [и др.]. М., 2002. С.216.

См.: Коровин Н.Р. Некоторые вопросы социального развития рабочего класса СССР в годы второй пятилетки (1933–1937 гг.) // Проблемы социального развития советского общества. Иваново, 1992. С.82-88; Иванов Ю. М. Положение рабочих России в 20-х—начале 30-х годов // Вопросы истории. 1998. №5. С.28-29; Ильюхов А.А. Указ. соч. С. 326-327.

по отдельным высказываниям рабочих можно судить о состоянии уровня их материального благополучия в 1930-е гг. Например, бюджет саратовской семьи Мощевитиных (муж – слесарь 4 разряда, жена – маляр) не только покрывал «каждодневные расходы на питание», но и давал возможность «делать запасы на зиму, приобретать обувь, одежду, домашнюю обстановку, книги».

В интервью газете «Саратовский рабочий» в 1933 г. Евдокия Мощевитина, маляр, активная общественница и ударница, отмечала: «Мы из каждой получки стали себе делать обновку, в прошлом месяце я купила себе туфли и галоши, нынче муж приобрёл ботинки»206.

Существовали и другие отзывы. В частности, по данным 1936 г., саратовские библиотекари получали только 88 руб., «на которые жить совершенно нельзя», и, «чтобы не умереть с голоду» были вынуждены подрабатывать вязанием кружев и стиркой. Уборщицы получали 55 руб., «это просто ужас»207. Современник тех событий Н.Н. Семёнов, описывая вторую половину 1930-х гг., отмечал: «Однако у большинства населения зарплаты были небольшие. Самую малость платили дворникам и уборщицам – 110 рублей в месяц. Учитель в школе, простой бухгалтер получал 400 рублей, научный сотрудник в институте 700 рублей. Многие подрабатывали: женщины брали в стирку и глажку бельё, разводили и продавали цветы»208. Семьи, жившие в небольших частных домах, например, на ул. Тулупной, Челюскинцев, Северной, держали кур, коз, коров, поросят. Жители дальних саратовских окраин, как правило, имели садовые и огородные участки. Фрукты, овощи, масло, молоко, мясо продавались на рынках исключительно колхозниками и владельцами огородов в пригородах Саратова209.

Саратовский рабочий. 1933, 7 ноября. №257. С.4.

ГАНИСО. Ф. 594. Оп. 1. Д. 771. Л. 56.

Семёнов Н.Н. В те далёкие тридцатые годы // Семёнов В.Н., Семёнов Н.Н. Весна на Рабочей улице. Очерки быта саратовской семьи 30-50-х гг. прошлого века. Саратов, 2012.

С.66.

См.: Семёнов Н.Н. Указ. соч. С.66.

Саратове строили всё новые и новые заводы», где, поощряя «выполнение и перевыполнение планов,...повышали зарплату»210. Например, слесарь «Водоканала» получал 350 руб. в месяц, а рабочий такой же специальности на недавно пущенном в эксплуатацию заводе «Крекинг» – 700 руб. и хорошие премии. Тысячи высококвалифицированных рабочих, закончившие только среднюю школу и проучившись 2 года у заводского мастера, имели высокие профессорские оклады211.

На протяжении 1920–1930-х гг. доля зарплаты в бюджете промышленного рабочего непрерывно повышалась. Так, если в 1924 г. зарплата у саратовских рабочих-одиночек составляла 72,1% дохода, то уже весной 1938 г.

выросла до 92,5%. У служащих-одиночек удельный вес зарплаты в структуре прихода был намного ниже: в марте 1938 г. заработок составлял 75,5%. Нестабильность выплат и снижение расценок зарплат приводили к росту в бюджете рабочего в конце года таких доходов, как получение сумм в долг, прибыль от заклада вещей. В то же время доля продажи личного имущества и приработков была сведена к минимуму. Удельный вес премий в приходном бюджете рабочих и стипендий у служащих являлся в 1938 г. незначительным, составляя примерно 4%212.

Положительным фактором, свидетельствовавшим о некотором улучшении жизненного уровня, стало снижение к концу 1930-х гг. удельного веса расходов на питание. У саратовских рабочих-одиночек в декабре 1938 г. затраты на продукты питания составляли 25,6% расхода. Однако одновременно возросли и расходы на общественное питание, составив в апреле 1938 г.

11,3%, а в декабре – 15,02%. Следовательно, добавив к домашнему питанию общественное, мы получим 40,6% расхода на питание у рабочих-одиночек в конце 1938 г. У служащих-одиночек расходы на общественное питание были Семёнов Н.Н. Указ. соч. С.67.

См.: Там же. С.68.

См.: ГАРФ. Ф. А-374. Оп. 21. Д. 521. Л. 66-66 об., 74-74 об.; Д. 522. Л. 36-36 об. Расчёты произведены автором самостоятельно.

марте 1938 г. 19,2%. По-прежнему в структуре бюджета горожан сохранялись высокие расходы на одежду и обувь, и минимальные расходы на посещение культурных учреждений213.

Таким образом, на протяжении рассматриваемого периода существовали различные методики исчисления зарплаты. От тенденций уравнительности в годы «военного коммунизма» власти перешли к натуральному премированию и учёту производственных показателей рабочих. В 1920–1930-е гг.

происходили изменения в тарифной сетке и сдельщине.

Доля заработной платы, небольшая в годы Гражданской войны, постепенно увеличивалась, а такие источники доходов, как продажа вещей и приработки, снижались. О низком жизненном уровне рабочих и служащих свидетельствовали сохранение высоких расходов на питание и одежду. Частые задержки зарплаты усугубляли эту картину. Свой вклад в снижение жизненного уровня внесло и стахановское движение, связанное со снижением расценок.

§3 КАЧЕСТВО ПИТАНИЯ И ОДЕЖДА.

Экономический кризис, последовавший за Гражданской войной, тяжело сказался в начале 1920-х гг. на материальном положении населения и качестве питания. Инфляция росла быстрыми темпами. «Везде всюду только и разговоров о хлебе, пайках и питании, – писал в своём дневнике один из саратовских служащих. – Я получаю жалование 10000 руб., а хлебный каравай средних размеров уже стоит 20000-25000 руб. Живу благодаря пайку – 1/ фунта хлеба и бесплатной столовой. Конечно, продаю вещи. На базарах Саратова есть продовольствие, но цены – невероятные....Разруха остаётся непобеждённой, жизнь неналаженной»214.

См.: ГАРФ. Ф. А-374. Оп. 21. Д. 521. Л. 66-66 об., 74-74 об.; Д 522. Л. 36-36 об. Расчёты произведены автором самостоятельно.

Ситников В.Н. Пережитое: дневник саратовского обывателя. 1918–1930-е гг. / публикация Ю. Песикова. Саратов, 1999. С.28.

- 79 Голод 1921–1922 гг., охвативший Поволжье, Украину, Казахстан, Сибирь, обусловил наличие в рационе огромного количества суррогатов. В Саратовской губернии население для приготовления хлеба использовало крапиву, лебеду, жёлуди, тыквенную кожуру, арбузные корки, капустные листья, дубовую кору, белую глину, колючки репейника, ореховые и берёзовые серёжки. Мука также изготовлялась из толчёного сена и даже из коровьего помёта215.

Улучшению положения населения способствовали продовольственная политика государства, помощь общественных организаций, деятельность центральных и местных комиссий помощи голодающим216. Система распределения в 1921–1922 гг. строилась на избирательном принципе «полезности человека для государства»217. Постепенно, по мере изживания последствий социально-экономического кризиса, изменялось и материально положение горожан. Запись в дневнике саратовского обывателя, датированная 25 июля 1922 г., радостно гласила: «Голод забыт»218. «Благодаря повышению зарплаты стало легче жить», – отмечал саратовский служащий В. Ситников219.

Однако ещё в 1922 г. качество питания советских рабочих было невысоким и отставало от довоенного уровня. Ежедневный стол в рабочей семье обычно состоял из ржаного хлеба, каши, картофеля, капусты, чайного суррогата с небольшим количеством сахара. Потребление таких продуктов, как мясо, молоко и белый хлеб, считавшихся лакомством, было редким. В рационе питания населения остро ощущался недостаток животного белка220.

См.: Мальков. Голод в Саратовской губернии в 1921–22 году // Саратовский вестник здравоохранения. 1922. №11. С.46; Суррогаты, употребляющиеся в Дергачёвском уезде в 21 и 22 годах (по данным доктора М. Росова) // Саратовский вестник здравоохранения.

1922. №7-8. С.27.

См.: Гуменюк А.А. Переход к НЭПу в Поволжье (1921–1925 гг.). Саратов, 2007. С.35-37.

Вишленкова Е.А, Малышева С.Ю., Сальникова А.А. Terra Universitatis. Два века университетской культуры в Казани. Казань, 2005. С. 278.

Ситников В.Н. Указ. соч. С.37.

См.: Матюгин А.А. Указ. соч. С.168.

ржаная ничный и мука бовые дости тительное вье рий на взрослого едока Из таблицы видно, что основным продуктом питания для горожан являлся хлеб, причём потребление белого хлеба, по сравнению с ржаным, к 1927 г. возросло. Основу рациона, наряду с ржаным хлебом, в 1922 г. составляли картофель и крупы. Исследователь Е.О. Кабо, проводивший опрос столичных и провинциальных рабочих, отмечал, что в 1922–1923 гг. потребление хлеба занимало 60% в структуре питания рабочей семьи, а вместе с крупами и овощами потребление хлеба достигало почти 90%222. Доля мяса, слиТаблица составлена по: Гессен С.Я. Вопросы потребления пищевых продуктов Н.-В.

крае // Нижнее Поволжье. 1931. № 8-9. С.198, 204.

См.: Кабо Е.О. Питание русского рабочего до и после войны. М., 1926. С. 47.

городов в начале 1920-х гг. оставалась незначительной, при этом в Сталинграде горожане питались лучше, чем в Саратове. Недостаточное потребление животного белка объяснялось высокими ценами на мясомолочные продукты.

Так, в 1924–1925 г. 1 кг. говядины в Саратове стоил примерно 93 коп., в то время как 1 кг. гречки можно было купить за 14-16 коп., а 1 кг. ржаного хлеба – за 8,75 коп.223 Примечательно, что и доля потребляемой рыбы в рационе была невысокой, хотя и Сталинград, и Саратов славились рыбными промыслами.

Избыточное потребление углеводов и недостаток белков негативно сказывались на здоровье населения, вызывая болезни, связанные с нарушением обмена веществ. К 1927–1928 гг. горожане стали потреблять больше мяса, масла и молока, что объяснялось не только увеличением зарплат, но и снижением цен. Так, летом 1926 г. 1 литр молока в Саратове стоил около коп., 1 кг. творога – 25 коп., однако масло и сыр были очень дорогими продуктами, и стоили 1,75 руб. и 1,38 руб. за 1 кг. соответственно224. Доля животных жиров (сало), также необходимых для нормального функционирования человеческого организма, тоже выросла ко второй половине 1920-х гг.

Вместе с тем приведённая выше таблица №8 и её анализ показывают средние величины. Рассмотрим теперь ситуацию с питанием на примере конкретной семьи. Согласно анализу приходно-расходной книги Н.Д. Тархановой, начиная с 1924 г. расходы на питание в их семье составляли 20 коп. в день на чел., а с 1926 г. – 33 коп. В декабре 1924 г. основными продуктами питания у супругов Тархановых являлись: картофель (20 кг.), чёрный хлеб (7,2 кг.), мука (6 кг.), калач (4,8 кг.), пеклёванный хлеб (2,4 кг.), а также определённый удельный вес в рационе составили овощи (10 шт. репы и 3 тыквы). Таким образом, в рационе преобладали углеводы. Постепенно по мере улучшения материального положения, устройства на работу росли расходы См.: ГАСО. Ф. Р-441. Оп. 1. Д. 43. Л. 43; Д. 236. Л. 46.

См.: Там же. Ф. Р-461. Оп. 2. Д. 40. Л. 134.

потребляемого картофеля и пеклёванного хлеба выросла по сравнению с декабрем 1924 г. В то же время повышалось и потребление белка. В мае 1928 г.

семья купила 24 л. молока, 1,6 кг. творога, 0,5 кг. сметаны, 44 шт. яиц225.

Серьёзные проблемы существовали в плане снабжения населения одеждой и обувью. В начале 1920-х гг., как и во время Гражданской войны, одежда выдавалась горожанам, главным образом, на предприятиях на срок от до 3 лет. По истечении этого времени она становилась собственностью рабочего. С осени 1920 г. одежда также стала рассматриваться как некий вид натурального премирования. Кроме того, вещи и мануфактура выдавались по талонам, однако подобные меры были недостаточными. Производство обуви до Первой мировой войны концентрировалось в основном в Польше и Финляндии, которые отошли от России после установления Советской власти. В годы Гражданской войны широкое распространение получило кустарное производство обуви, но к началу 1920-х гг. из-за недостатка сырья оно почти прекратилось. С 1922 г. ситуация несколько улучшилась, однако в 1924– гг. выработка обуви кустарной и государственной промышленностью Нижнего Поволжья удовлетворяла потребность населения лишь на 69%226.

Готовая одежда и ткани стоили очень дорого, поэтому рабочие были вынуждены тратить много времени на починку и переделку старого платья.

Так, в конце 1924 г. 1 м. ситца в саратовских магазинах (государственных, кооперативных и частных) стоил 42-49 руб., а цена 1 м. бязи колебалась от до 55 руб. Относительно недорогими видами тканей считались кашемир и чёрное сукно. Например, 1 м. кашемира горожанин мог приобрести за 3,30руб., а чёрное сукно продавалось по цене 5,95-6,50 руб. за 1 м. Таким образом, хотя покупка кашемира и сукна выходила дешевле, чем приобретение бязи и ситца, тем не менее, ткани стоили дорого. Покупка обуви также См.: Поленова И.В. Саратовские страницы. Саратов, 2009. С.43-47.

См.: Гуменюк А.А. Указ. соч. С.64-65; Панга Е.В. Частная предпринимательская деятельность в годы новой экономической политики (1921–1928): на материалах Саратовского Поволжья. Дис.... канд. ист. наук. Саратов, 2008. С.70.

- 83 могла пробить брешь в бюджете советской семьи. Пара кожаных яловых сапог стоила 16-19 руб.227. К этому следует добавить, что средняя зарплата промышленных рабочих Саратова в 1924–1925 гг. составляла 42-43 руб.228 В структуре расходной части бюджета саратовских рабочих траты на одежду составили 25,8% в 1925 г. и 25,2% в 1927 г. (по отношению к общему расходу)229.

Одежда и ткани являлись дефицитными товарами. Например, торговая организация «Ларёк» через сеть киосков в середине 1920-х гг. удовлетворяла спрос населения на ткани на 25%, на галантерею (предметы туалета, ленты, галстуки, пуговицы и т.п.) – на 40%. В 1920-е гг. наблюдались перебои в снабжении саратовских магазинов такими тканями, как сарпинка, бязь, мадаполам, ситец и др. В 1920-е гг. в советских городах развивалась государственная, кооперативная и частная торговля. Большое «место в торговой жизни Саратова занимали такие организации розничной торговли, как центральный рабочий кооператив (ЦРК), "Губторг" и "Ларёк"»231. Нижневолжское товарищество на паях «Ларёк» образовалось во второй половине 1922 г., и его первые киоски открылись 8 декабря 1922 г. на углу улиц Никольской и Республики и в Крытом рынке. К концу февраля 1923 г. уже действовало 12 киосков, торговавших табачными изделиями, кондитерскими товарами, бытовой химией, ученическими принадлежностями т.п. Под руководством ЦРК, созданного в Саратове в ноябре 1922 г., действовали магазины различной направленности (хлебные, бакалейные, обувные, по продаже одежды). Кооперативные магазины являлись объектами определённой потребительской кооперации (например, плодоовощной), заключавСм.: ГАСО. Ф. Р-441. Оп. 1. Д. 43. Л. 43-43об.

См.: Каган Г. Зарплата и производительность труда в I квартале 1924–25 года (Первые итоги кампании) // Нижнее Поволжье. 1925. №3. С.45.

См.: Юдина Т.В. Указ. соч. С.48.

См.: ГАСО. Ф. Р-521. Оп. 1. Д. 2235. Л. 15.

Гуменюк А.А. Указ. соч. С.65.

См ГАСО. Ф. Р-521. Оп. 1. Д. 960. Л. 1об, 4об.; Саратовские известия. 1923, 24 октября.

№242. С.1.

- 84 шей договоры с промышленными предприятиями или крестьянами, продукция которых шла в магазины потребительских организаций233. Рабочие через местные газеты жаловались на грубость продавцов кооперативных магазинов и нарушения в графике работы (долгие обеденные перерывы, неупорядоченное время открытия и закрытия торговых точек)234.

Организация «Губторг» при Губернском совете народного хозяйства реализовывала продукцию местной промышленности (растительное масло, стекло, пряжа, металлоизделия, кожтовары и др.) через сеть государственных магазинов. По сути, «Губторг» стал комиссионером местных промышленных предприятий235.

Лидирующие позиции в торговле постепенно занял частник, что объяснялось слабым развитием кооперации и государственной торговли в 1920-е гг. Так, в 1926/1927 г. доля частных торговых предприятий составила в товарообороте Саратова 88,7%, государственных – 5,24%, кооперативных – 6%236. Крепкие позиции частник занимал в торговле продуктовобакалейными, молочными, плодоовощными, галантерейными, железноскобяными, кожобувными, чулочно-трикотажными, щепными и фуражными товарами, а также в торговле готовым платьем и головными уборами. Государственные магазины, по данным 1926–1928 гг., занимались, преимущественно, лишь продажей писчебумажных принадлежностей, санитарногигиенических товаров и алкогольной продукции237. Главными поставщиками хлеба в середине 1920-х гг. стали пекарни кустарного и кооперативного типа, а также частные булочные238.

Рабочие посёлки, формировавшиеся на городских окраинах вокруг фабрик и заводов и сосредоточившие наибольшую часть населения, имели См.: Гуменюк А.А. Указ. соч. С.65; Правда. 1924, 31 июля. №192. С.5.

См.: Саратовские известия. 1927, 2 июля. №147. С.3.

См.: ГАСО. Ф. Р-521. Оп. 1. Д. 2235. Л. 246.

См.: Маслеников. Розничная сеть г. Саратова за полуторагодичный период – 1926– и 1927–28 (1-ое полугодие) // Нижнее Поволжье. 1929. №2. С.97.

См.: Там же. С.102-110.

См.: ГАСО. Ф. Р-441. Оп. 1. Д. 236. Л. 51.

- 85 слабо разветвлённую торговую сеть. Розничные торговые предприятия располагались по большей части в первом и втором центральных районах Саратова, ограниченных Никольской, Камышинской, Гоголевской и Советской улицами. Во второй половине 1920-х гг. на одну торговую точку в этих районах приходилось 26,5 чел. Обслуживание жителей остальных районов города было намного хуже, и количество населения на одно торговое предприятие там колебалось от 154 до 309,3 чел. На рабочих окраинах города имелось мало кооперативных магазинов, зато преобладали частные лавки, предлагавшие большой ассортимент товаров (по сравнению с кооперативами), но по достаточно высокой цене. Горожанин, приобретая продукты в частной лавке, переплачивал в среднем от до 35 коп. за кг. Кооперативные магазины привлекали жителей города невысокими ценами, однако выбор продуктов в них был невелик. По данным г., саратовский ЦРК не мог предложить населению продукты «широкого потребления»: в магазинах отсутствовали гречневая крупа, пшено, рис, лапша, горох, селёдка240. Кроме того, вплоть до осени 1927 г. продажей овощей среди кооперативных магазинов занимался только магазин № 4. Однако, начиная с сентября 1927 г., кооперативные магазины стали вести переговоры с саратовским союзом плодоовощной кооперации о закупке картофеля, помидор и капусты, что позволило улучшить ситуацию по снабжению населения овощами241.

Постепенно в связи с правительственным курсом на свёртывание НЭПа количество частных магазинов сокращалось. В частности, с марта 1927 г. по март 1928 г. государственная и кооперативная сеть Саратова увеличилась со 115 до 159 магазинов, или на 38%, при этом на рабочих окраинах появилось 11 новых магазинов. Также улучшилось снабжение населения нефтекеросиновыми товарами, и была организована развозная торговля керосином на тележках. В 1927/1928 г. Сармолсоюз (кооперация молочных продуктов) отСм.: Маслеников. Указ. соч. С.100-102.

См.: Саратовские известия. 1927, 2 июля. №147. С.4; 1927, 3 июля. №148. С.3.

См.: Там же. 1927, 11 сентября. №207. С.3.

- 86 крыл 12 магазинов в разных частях города. Кроме того, при крупных предприятиях создавались ларьки для обслуживания рабочих. Однако сеть государственных и кооперативных магазинов ещё признавалась недостаточной, а количество частных магазинов за отчётный 1927/1928 г. сократилась с до 943, или на 11%242.

Изменения в экономической политике уже в 1927 г. сказались на положении населения. Кризис хлебозаготовок привёл к резкому скачку цен, в частности, стоимость хлеба в частной торговле в короткие сроки превысила государственно-кооперативные цены на 100%. С 1928 г. в стране началось введение карточной системы на продовольственные товары. В ноябре 1928 г.

президиум Ленинградского совета принял решение о введении заборных книжек, а с января 1929 г. в Ленинграде началось нормированное снабжение хлебом горожан. Вслед за Ленинградом карточная система распространилась на города хлебородной Украины и вскоре охватила всю страну. В Саратове карточки действовали с 1928 г. До Москвы эта волна докатилась в последнюю очередь. Моссовет 20 февраля 1929 г. принял постановление о введении карточек на хлеб, которые начали выдавать с марта. В дальнейшем появились карточки на сахар, масло, яйца, крупы и другие продукты, а в 1932 г. – и на картофель243. В 1930 г. была введена карточная система на мясо. По мнению Е.А. Осокиной, назвать её «всесоюзной, хотя она и определяла принципы снабжения городского населения всей страны, довольно трудно. Всего лишь 14 млн. человек из более чем 160 млн. населения СССР получали мясо по карточкам из государственных центральных фондов»244.

Введение карточной системы преследовало цель стабильного снабжения городов продовольственными и промышленными товарами. Однако досСм.: ГАСО. Ф. Р-461. Оп. 2. Д. 132. Л. 36.

См.: Стеблев Э.А. Экономика российской повседневности // Российская повседневность 1921-1941 гг.: новые подходы. Доклады, сделанные на международной междисциплинарной конференции 16-19 августа 1994 г. СПб., 1995. С.120-121; Семёнов Н.Н. Указ.

соч. С.65.

Осокина Е.А. «За фасадом сталинского изобилия». Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации 1927–1941. М., 1999. С.76.

- 87 тичь её в полной мере не удалось. Цены в закрытых распределителях и кооперативах, через которые осуществлялась торговля продовольствием, были устойчивы до конца 1931 г., а затем резко выросли, но при этом, тем не менее, были в 10-15 раз ниже рыночных. Нормы выдаваемых по карточкам продуктов регулярно понижались. Питание населения в начале 1930-х гг. по сравнению с 1927–1928 гг. ухудшилось245.

Отзывы современников о том времени достаточно противоречивы. Так, саратовский служащий В. Ситников, описывая в дневнике события 1930– 1931 гг., отмечал: «Продукты очень дороги. А по заборным книжкам не получишь ничего, кроме хлеба и сахара. А жить на 300 грамм хлеба в день без жиров – очень тяжело»246. Согласно анализу приходно-расходной книги агронома Н.Д. Тархановой, продуктами питания для её семьи, состоявшей из 4 чел., в 1932 г. стали: хлеб (куплено за год 609,7 кг.), картофель (213,5 кг.), белокочанная капуста (15 кг. и 6 вилков), солёная капуста (16 кружек), калач (0,6 кг.), булки (26 шт.), пирожки (7 шт.), пончики (4 шт.), баклажаны (2 шт.), редиска (7 шт.), овощные консервы (3 банки). Данная запись показывает насколько скудным был рацион семьи, включавшей 3 взрослых и 1 ребёнка. По сути, ежедневный стол состоял из хлеба, картошки и капусты247.

В интервью местной газете в 1933 г. другая саратовская семья Мощевитиных похвалилась разнообразием домашнего меню, включавшего овощи, мясо, рыбу, молоко и др. продукты. По карточкам маляр Евдокия Мощевитина и её дети приобрели 190 кг. картофеля, а, кроме того, муж, слесарь 4 разряда, через несколько дней после публикации материала должен был получить ещё 80 кг. картофеля248.

На рубеже 1920–1930-х гг. отмечались проблемы со снабжением детей молоком. У магазинов саратовского молочного союза выстраивались длинные очереди с 2-3 часов ночи. При этом правление Сармолсоюза не давало См.: Стеблев Э.А. Указ. соч. С. 121.

Ситников В.Н. Указ. соч. С.75, 77.

См.: Поленова И.В. Указ. соч. С.59.

См.: Саратовский рабочий. 1933, 7 ноября. №257. С.4.

- 88 чётких указаний заведующим магазинами о нормах отпуска молока. В частности, в молочном магазине на ул. Ильинской отпускался 1 л. молока детям до 7 лет, в магазине на ул. Республики выдавалось 2 л. молока детям любого возраста, а в магазинах на ул. Вольской и ул. Первомайской молоко отпускалось только при предъявлении грудных детей. Заявление в ряде магазинов:

«тащи сюда ребёнка, получишь молока» – быстро привело к развитию спекуляции детьми, которых брали «на прокат, чтобы только получить молоко»249.

Постепенно из бытового обихода фактически исчезло слово «магазин».

Система распределения дала властям мощные рычаги управления голодной страной. Население получало продукты питания и промтовары в закрытых распределителях и кооперативах по заборным книжкам. В заборных книжках, выдававшихся в первую очередь членам (пайщикам) определённого кооператива, указывался размер паевого взноса, а также обязательно вносился ассортимент и количество приобретённых товаров. С целью улучшения рабочего снабжения по решению СНК СССР И ЦК ВКП(б) в начале 1930-х гг.

закрытые кооперативы ликвидировались, а весь их аппарат перешёл к заводским управлениям. Вместо системы закрытых рабочих кооперативов в г. организовывались отделы рабочего снабжения (ОРСы). Заборные книжки (талоны) на получение продуктов питания в строго определённых магазинах рабочим и членам их семей выдавались уже предприятием. Зачастую эти документы администрация использовала как средства контроля и принуждения.

При увольнении с завода человек лишался заборных документов до их выдачи на новом месте работы250.

Структура отделов рабочего снабжения состояла не только из распределителя, в котором можно было получить по талонам товары, но также включала, как правило, столовую и кооперативное хозяйство (коопхоз). Работа ОРСов не всегда была продуктивной. Вопрос о хранении овощей и мясПоволжская правда. 1929, 28 августа. №194. С.3.

См.: Шарошкин Н.А. К вопросу о продовольственном снабжении рабочих Поволжья.

1928-1937 гг. // Исторические исследования. Сборник научных трудов. Вып.2. Самара, 1998. С.133; Лебина Н.Б. Энциклопедия банальностей. Советская повседневность: контуры, символы, знаки. СПб., 2006. 156-157, 217.

для хранения картофеля и свеклы при отделе рабочего снабжения трамвайного парка (трампарка) располагались в непригодных помещениях, в результате чего овощи мёрзли и гнили. Охраны у мясного склада не имелось, поэтому отмечались случаи воровства251. На заводе «Комбайн» продукты хранились в грязной кладовой. Подсобные предприятия – свинарник и крольчатник – также содержались грязи. Концентрированного корма животным не давали, свиней кормили одной водой, а кроликов – только капустными листьями252.

Рабочие бондарного завода и завода «Трактородеталь» отмечали бездействие заводских комитетов, погрязших в интригах и спорах с дирекцией предприятия253. На заводе «Универсаль» отмечались случаи хищения денежных средств начальником отдела рабочего снабжения и махинации с хлебными карточками254. Правда, имели место и факты хорошей организации ОРСов. Так, 4 склада завода им. Ленина содержались опрятно, имели хорошее оборудование и электричество255.

Для многих горожан в условиях острого дефицита продуктов и карточной системы выходом стали магазины Торгсина, где за валюту можно было приобрести продовольствие, а также промтовары. Поначалу Торгсин (Всесоюзное объединение по торговле с иностранцами) представлял небольшую контору при Наркомате торговли, продававшую антиквариат и др. товары иностранным туристам. Вход советских горожан в эти магазины был закрыт.

Ситуация изменилась осенью 1931 г. Государство, остро нуждавшееся в связи с проведением индустриализации в валюте для закупки оборудования, открыло двери Торгсина горожанам. Население могло покупать товары в Торгсине при условии сдачи золота, а позже и серебра, бриллиантов, произведеСм.: Саратовский рабочий. 1933, 9 декабря. №281. С.3.

См.: ГАНИСО. Ф. 6122. Оп. 1. Д. 28. Л. 10об.

См.: Саратовский рабочий. 1933, 9 октября. №232. С.2.

См.: Там же. 1933, 17 октября. №239. С.3.

См.: Там же. 1933, 9 декабря. №281.

стремительно выросла до 1,5 тыс. магазинов внутри страны256.

Саратовское отделение Торгсина открылось 21 марта 1932 г. на углу ул. Радищевской и Республики257. Краевед Н.Н. Семёнов, вспоминая это время, писал: «В те тридцатые годы моего детства продуктов, получаемых по карточкам, не хватало.... на базаре многого прикупить не удавалось... Вот тогда-то выручал нас Торгсин, где родители покупали для меня сливочное масло, сахар, манную крупу, гречку, муку....Конечно, в продаже там имелись и дорогие товары: коньяки, шампанское, марочные вина, икра, копчёная колбаса, сыр, шоколадные конфеты, но все эти деликатесы были нам не по карману. Когда мои родители поженились, бабушка подарила моей маме несколько своих золотых колец, крестик с золотой цепочкой, десяток чайных серебряных ложек... Дедушка... подарил набор массивных столовых серебряных ложек. И почти всё это я и проел за четыре года....Но многих дорогих и памятных вещей, которые могли бы стать семейным достоянием..., мы лишились»258.

Исследовательница Е.А. Осокина отмечала, что в голодные годы первой пятилетки в связи с дефицитом продуктов и проблемами с их распределением развитие системы общественного питания достигло своего пика. Рабочие ходили обедать в столовые целыми семьями. Обороты советского общепита стремительно выросли в период с 1928 по 1932 гг. с 0,4 до 4,9 млрд.

руб. Однако, по воспоминаниям современников, посещение столовых не всегда являлось выходом в голодные годы, так как в обычных городских заведениях общепита было «малосъедобно». В столовых «для прикреплённых»

(«служащих больших учреждений, нерядовых партийцев и т.п.») кормили См.: Осокина Е.А. Указ. соч. С. 160-161.

См.: Саратовские вести. 1999, 4 сентября. №200-201. С.12.

Семёнов Н.Н. Указ. соч. С.13.

См.: Осокина Е.А. Указ. соч. С.148.

- 91 намного лучше, но вход в них, естественно, был ограничен260. Сами представители местной власти признавали, что система общепита оставалась «слабым местом городской торговли»261. При посещении городских кооперативных столовых горожане жаловались на долгое время ожидания (обычно посетитель ждал 15-20 мин., пока освободится стол, а затем 5-10 мин. ожидал официанта), бедный ассортимент блюд, грубость обслуживающего персонала, высокие цены. В столовых нередко отмечались случаи отравления262. Подобное положение не изменилось и концу 1930-х гг.: в столовых попрежнему отмечались очереди, хамство официантов, скудное меню и т.п. Отпуск одежды, как и продуктов питания, в годы первой пятилетки также стал нормированным. В частности, в начале 1930-х гг. саратовская швейная фабрика и Компромсоюз выделяли на предприятия ордеры на получение одежды и обуви, которые распределялись среди рабочих264.

В январе 1935 г. были отменены карточки на хлеб, а осенью – карточки на мясо, жиры, сахар и т.п.265 В 1936 г. магазины Торгсина закрылись для советских горожан, валютная торговля вновь вернулась к своим истокам: торговле с иностранцами266.

Поленова И.В. Указ. соч. С.62-63.

Отчёт о работе Саратовского городского совета рабочих крестьянских и красноармейских депутатов за 1935 г. Саратов, 1935. С.58.

См.: Поволжская правда. 1929, 13 июля. №156. С.6; 1929, 16 июля. №158. С.4; 1929, августа. №190. С.3.

См.: Коммунист. 1939, 17 июля. №162. С.4; Материалы к отчёту Саратовского городского совета РК и КД с 1934 по 1 июля 1939. Саратов, 1939. С.53.

См.: ГАНИСО. Ф. 6122. Оп. 1. Д. 31. Л. 150, 151.

См.: Лебина Н.Б. Энциклопедия банальностей. С.181.

См.: Осокина Е.А. Указ. соч. С.167.

Название продуктов Поступило для домашнего питания (в руб.):

Как следует из таблицы, основными продуктами в рационе горожан стали молоко (9,2 л. в месяц на 1 семью), рыба (8,5 кг.), картофель (4,6 кг.) и пшено (4,1 кг.). Достаточно много саратовцы также употребляли капусты, пшеничной муки и макарон. В рационе совершенно отсутствовали ржаная мука, гречневая крупа, мясо птицы, дичи и кролика, а потребление сыра, творога и чая оставалось ничтожным. Полки государственных и кооперативных магазинов, очевидно, были пусты, и снабжение населения большинством продуктов происходило через ОРСы. Исключительно на рынке горожане поТаблица составлена по.: ГАРФ. Ф. А-374. Оп. 21. Д. 146. Л. 25-25об. Расчёты произведены автором самостоятельно.

также предлагали достаточно много молочно-мясной продукции (по сравнению с ОРСами), однако частник устанавливал более высокие цены. Самым дорогим видом мяса считалась свинина, и как показывает таблица, приобрести её можно было лишь на рынках. В целом месячное потребление мяса составило 1,8 кг. на 1 семью. Саратовские семьи много расходовали денег на покупку конфет, пшена, пшеничной муки, макарон. Следовательно, можно сделать вывод о дороговизне данных товаров.

Вместе с отменой карточной системы постепенно происходило и снижение государственных цен на продукты питания и промтовары, затем понизились цены и на рынках. Например, на саратовских рынках стоимость 1 кг.

говядины понизилась с 14,5 руб. в 1933 г. до 8-10,75 руб. в 1 полугодии г., а десятка яиц – с 12 руб. до 5,5-6 руб. Упали в цене такие продукты, как ржаная мука, картофель, пшено. Увеличился и привоз сельскохозяйственных продуктов на рынки. Первое полугодие 1936 г. снова ознаменовалось снижением цен на колхозных рынках. Так, 1 кг. картофеля и 1л. молока подешевели на 30 коп. по сравнению с 1935 г., десяток яиц – на 1,5 руб., 1 кг. свинины – на 3 руб. В то же время, даже несмотря на некоторое снижение цен, достаточно дорогим продуктом оставалось сливочное масло – 16,5 руб. за 1 кг. в первом полугодии 1936 г.268 Отмена карточной системы и снижение цен положительно сказались на улучшении питания горожан. В Советской России впервые стали производить в массовом масштабе сосиски, рыбные консервы, консервированные овощи, сыр, шоколад и др. В советских городах стали появляться магазины высшей категории, или гастрономы. В Саратове в 1936 г. открылось 4 гастронома, на витринах которых лежали тушки и балыки красной рыбы, банки с чёрной икрой, окорока, телячьи колбасы, марочные вина, высшие сорта чая, шоколадные конСм.: См.: ГАСО. Ф. Р-2108. Оп. 2. Д. 4. Л. 15об.; Отчёт о работе Саратовского городского совета рабочих крестьянских и красноармейских депутатов за 1935 г. Саратов, 1935.

С.56.

См.: Gronow J. Caviar with Champagne. Common Luxury and the Ideals of the Good life in Stalin's Russia. Oxford, New-York, 2003. P.6.

подобные деликатесы. По мнению современников, вся «эта гастрономическая роскошь и изобилие были элементарной показухой. Продукты гастрономического класса были дороги для простого народа и покупали их крайне мало. Именно в том 1936 г., на основании роскошных показных прилавков, И.В. Сталин... совсем необдуманно выдал фразу: "Жить стало лучше, жить стало веселей"....В то же время по всей стране...распространилась другая поговорка-частушка: Жить стало лучше, // Жить стало веселей. // Шея стала тоньше, // Но зато длинней»270. Представление о высоком уровне качества жизни населения в предвоенные годы стало устойчивым советским мифом.

Однако всё дело в том, что и с чем сравнивать: если с тяготами Гражданской войны, то «тогда нелёгкое предвоенное пятилетие кажется относительно благополучным»271.

По-прежнему дорого в 1930-е гг. обходилось горожанам приобретение одежды. Например, в 1933 г. в Саратове мужское пальто на вате стоило руб., демисезонное – 90,89 руб., мужской костюм – 105 руб., дамское демисезонное пальто – 86 руб., трикотажный костюм – 33 руб., купальный костюм – 7,83 руб., бельё – 7 руб.272 Одежда и обувь считались дефицитным товаром, поскольку местные фабрики выпускали их в недостаточном количестве. В частности, саратовская обувная фабрика за III квартал 1933 г. выпустила 17, тыс. пар обуви вместо 46 тыс., т.е. выполнила план лишь на 39,1%, а трикотажная фабрика им. Крупской выполнила план за 9 месяцев 1933 г. лишь на 56,6%273. В начале декабря 1933 г. торговые организации Саратова не могли удовлетворить спрос горожан на зимние вещи. Зимние пальто исчислялись единицами, а валенок и перчаток в продаже не было совершенно. Это объяснялось тем, что саратовская организация Союзшвейсбыта не приняла никаСемёнов Н.Н. Указ. соч. С.67.

Вишленкова Е.А, Малышева С.Ю., Сальникова А.А. Указ. соч. С.289.

См.: ГАНИСО. Ф. 6122. Оп. 1. Д. 313. Л. 59об, 61об.

См.: Саратовский рабочий. 1933, 12 октября. №235. С.3.

баз274.

Подобное неудовлетворительное снабжение населения промтоварами привело к тому, что в 1938 г. на 1 чел. в Саратове приходилось 4,9 м. реализованной хлопчатобумажной ткани, 0,12 м. шерстяных тканей, 0,8 пары кожаной обуви, 0,4 пары резиновой обуви275.

При этом качество одежды и обуви оставляло желать лучшего. Саратовская обувная фабрика выпускала обувь с различными дефектами: мягкий, легко деформировавшийся задник, рваная подкладка, отставание ранта, плохая окраска швов, разные задники и т.п. Сапожные мастерские артелей шили на заказ ботинки гнилыми нитками, в результате чего от обуви отрывались носки. На саратовской трикотажной фабрике выпускали футболки, которые теряли свою краску после первой стирки276. У костюмов же, производившихся на швейной фабрике, попадались и курьезные недостатки: «одна штанина короче, другая длиннее»277.

Характерной чертой советской повседневности стали очереди, особенно за хлебом. Например, плохой урожай пшеницы летом 1927 г. обусловил недостаточное снабжение Саратова хлебом и, как следствие, наличие очередей278. В течение 1936 г. также наблюдались перебои в хлебной торговле. В большинстве писем горожан представителям местной власти отмечалось наличие в Саратове огромных очередей за хлебом. При открытии магазинов происходили «свалки, драки, увечья людей»279. Очереди росли, главным образом, за счёт колхозников, приходивших из соседних деревень за хлебом280.

Многие хлебовыпекающие предприятия Саратова в связи с большой изношенностью оборудования задерживали выпуск хлеба, который к тому же не См.: Саратовский рабочий. 1933, 12 декабря. №284. С.3.

См: ГАНИСО. Ф. 594. Оп. 1. Д. 1702. Л. 3.

См.: Коммунист. 1939, 3 июля. №150. С.2.

ГАНИСО. Ф. 6122. Оп. 1. Д. 313. Л. 48.

См.: ГАСО. Ф. Р-461. Оп. 2. Д. 132. Л. 36об.

ГАНИСО. Ф. 594. Оп. 1. Д. 614. Л. 26.

- 96 всегда был хорошего качества. Разумеется, проблемы с доставкой хлеба в магазины вызвал и неурожай зерновых культур281.

Большое количество очередей за продуктами питания и промтоварами объяснялось еще и тем, что в магазины отпускалось «мизерное количество какого-либо дефицитного товара»282. В 1920-е гг. дефицитными товарами в Саратове считались текстиль, обувь, галоши, металлотовары, бумага и др. В середине 1920-х гг. также периодически наблюдались перебои в снабжении саратовского рынка спичками, что было вызвано осенней распутицей, препятствовавшей подвозу спичек с пензенских фабрик283.

В 1930-е гг. городская торговая сеть увеличивалась, главным образом, за счёт ларьков и киосков. Так, в 1933 г. в Саратове насчитывалось 510 магазинов и 377 палаток и ларьков, а в 1939 г. – 353 и 464 соответственно. Таким образом, сеть магазинов сократилась, в то время как количество киосков возросло284. При помощи ларьков организовывалась торговля в парках, дачных местностях, при домах отдыха и санаториях. Например, на 5-й Дачной остановке торговали 24 ларька, ассортимент товаров которых включал керосин, мясо, рыбу, пиво, мороженое, духи т.п. В летние сезоны в городе открывалось достаточно много ларьков, торговавших прохладительными напитками, мороженым и т.п. В частности, летом 1936 г. в Саратове работало 316 ларьков и палаток и 447 лотков285.