«ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ СОВЕТСКОГО ПРОВИНЦИАЛЬНОГО ГОРОДА В 1920–1930-е гг. (НА МАТЕРИАЛАХ Г. САРАТОВА) ...»

ФГБОУ ВПО «Саратовский государственный университет

имени Н. Г. Чернышевского»

На правах рукописи

СОЛОВЬЕВА ТАТЬЯНА АНДРЕЕВНА

ПОВСЕДНЕВНАЯ ЖИЗНЬ СОВЕТСКОГО ПРОВИНЦИАЛЬНОГО

ГОРОДА В 1920–1930-е гг. (НА МАТЕРИАЛАХ Г. САРАТОВА)

07.00.02 – Отечественная история

ДИССЕРТАЦИЯ

на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Научный руководитель доктор исторических наук, профессор В.А. Чолахян Саратов 2014 Оглавление Введение Глава 1. Социально-экономическое пространство города §1. Экономические аспекты городской повседневности и социальный состав населения §2. Уровень доходов и семейный бюджет горожан §3. Качество питания и одежда §4. Жилищно-бытовые условия §5. Благоустройство и городской транспорт Глава 2. Социокультурные перемены в жизни населения.

§1. Семейные отношения и воспитание детей §2. Качество медицинского обслуживания и производственный травматизм §3. Становление новой системы образования §4. Организация досуга и праздничная культура §5. Феномен девиантного поведения Заключение Список использованных источников и литературы Приложения -2ВВЕДЕНИЕ В российской истории 1920–1930-е гг. представляют собой важнейший переходный период, изменивший без преувеличения все стороны жизни общества и государства. Это время сосуществования старого и нового, экономических экспериментов и социальных трансформаций, когда закладывались базисные основы советской модели развития. Характерной чертой «переходности» являлось наличие многомиллионных слоёв, которым пришлось изменить образ жизни в достаточно зрелом возрасте, в основном в результате массовой миграции из деревни в города1. Модернизационные процессы в сфере экономики, идеологии, образования и культуры, в конечном счёте, проявлялись на повседневном уровне в жизни конкретных людей, в деятельности социальных групп, трудовых коллективов. По этой причине исследование повседневной жизни советского провинциального города в 1920–1930е гг. представляет особый интерес для понимания и комплексного осмысления глубинных явлений эпохи, во многом заложившей основу советского строя.

Сложности современного переходного периода осуществления кардинальных реформ (падение уровня жизни большей части населения, безработица, психологические потрясения, демографическая ситуация и др.) обуславливают необходимость глубокого и всестороннего изучения и осмысления исторического опыта нашей страны 1920–1930-х гг. для извлечения уроков, что позволит избежать ошибок.

Актуальность темы исследования также определяется тем, что одним из перспективных направлений современной историографии является история повседневности, в центре которой находится человек с его каждодневными проблемами: питания, одежды, жилья, занятости, труда, отдыха, морали и т.д. Повседневность – сфера человеческой обыденности во множественных историко-культурных, политико-событийных, этнических и конфессиоСм.: Вишневский А.Г. Русский или Прусский? Размышления переходного времени. М., 2005. С. 19.

-3нальных контекстах2. Изучение повседневности даёт возможность понять ментальность, осмыслить правила и запреты данного общества, способы уклонения и отступления от них, а также глубже исследовать сам исторический процесс3. Такой подход значительно расширяет горизонты познания истории, рассматривая изучение прошлого, главным образом, как процесс его реконструкции4.

Актуальность исследования связана с региональным подходом к изучению истории повседневности. По своему содержанию 1920–1930-е гг. отличались в Саратове большой насыщенностью событий. За годы социалистической индустриализации город превратился в крупный промышленный центр с относительно развитой для того времени инфраструктурой. Значительно вырос образовательный и культурный уровень населения. Повседневная жизни горожан в 1920–1930-е гг., с одной стороны, типична для нашей страны, с другой, – обусловлена спецификой природно-климатических, демографических, естественноисторических и урбанизационных процессов, наложивших отпечаток на различные стороны жизни людей.

Изучение повседневной жизни советского провинциального города на примере Саратова позволяет отразить разнообразие социального развития, выявить общее и особенное в поведении людей центра и периферии, пополнить историческую науку новыми конкретными фактами и материалами.

Данная тема актуальна ещё и тем, что в отечественной историографии до сих пор нет масштабных работ по истории повседневной жизни Саратова.

Многообразие обозначенных проблем и значительное увеличение числа доступных архивных источников обуславливают необходимость исследования истории городской повседневности на основе применения различных методологических принципов и схем. Всё больший интерес вызывает конСм.: Пушкарева Н.Л. История повседневности: предмет и методы // Социальная история:

ежегодник. 2007. М., 2008. С.9.

См.: Орлов И.Б. История повседневности: смерть или новое рождение? // Преподавание истории в школе. 2008. №3. С.35.

См.: Журавлёв С.В. «Маленькие люди» и «большая история»: иностранцы московского Электрозавода в советском обществе 1920 – 1930-е гг. М., 2000. С. 15.

-4цепция социальной истории, являющаяся результатом междисциплинарного синтеза, вобравшего в себя достижения как истории, так и смежных наук.

Все эти проблемы предопределяют актуальность изучения повседневной жизни советского провинциального города на примере Саратова в 1920– 1930-е гг. и объясняют выбор предмета исследования.

Объектом диссертационного исследования является городское население Саратова в 1920–1930-е гг. Социальные сдвиги, качество жизни населения оказывали определяющее влияние на исторический процесс, формируя самого нового человека, его образ жизни, соответствующую ему культуру.

Предметом исследования являются социально-экономические, урбанизационные, социокультурные аспекты повседневной жизни горожан, включая и асоциальные, в условиях становления нового советского общества.

Хронологические рамки исследования охватывают 1920–1930-е гг., когда в стране происходило формирование советской политической системы, вырабатывались элементы новой повседневной жизни. В диссертационном исследовании рассматривается и период «военного коммунизма» (1917– гг.), положивший начало разрушению старых и созданию новых ценностей и идеалов в среде городского населения.

В годы НЭПа социально-экономическое развитие страны со всеми её противоречиями сохраняло ещё известную преемственность с дореволюционным периодом, и поэтому определённая часть населения постепенно уходила от настроения революционного романтизма, склоняясь в сторону социального реализма, чему способствовали реалии повседневной жизни.

Форсированная индустриализация 1920–1930-х гг. привела к быстрому росту городского населения страны. Именно в это время происходит наполнение новым содержанием многих институтов (семьи, брака, здравоохранения, образования и др.), что нашло своё отражение и в структуре повседневности и менталитете общества.

Территориальные рамки исследования охватывают город Саратов, являвшийся административным и промышленным центром Саратовского примере которого можно воссоздать картину повседневной жизни в целом.

До 1928 г. он являлся центром Саратовской губернии. В 1928 г., в связи с новым административно-территориальным делением страны, Саратов стал центром Нижне-Волжской области, а затем и края. В 1934 г. Нижне-Волжский край был разделён на Саратовский и Сталинградский края, а в 1936 г. Саратовский край получил статус области. Однако этими территориальными рамками настоящее исследование не ограничивается, и для проведения сравнительного анализа в работе используются материалы по другим городам Нижнего Поволжья, столице, а также общереспубликанские и общесоюзные данные.

Методологическая основа диссертационного исследования базируется на принципах и методах научного познания. В исследовании используются основные научные принципы исторического исследования: историзм, системность и объективность. Метод историзма позволяет рассматривать описываемые события в их развитии и конкретно-исторической обусловленности. Принцип системности даёт возможность рассмотреть город как единую территориально-отраслевую систему, а также провести внешние и внутренние взаимосвязи между объектом и предметом диссертационного исследования. Системный подход позволяет исследовать все аспекты и стороны повседневности как единую самоорганизующуюся систему. Принцип объективности основан на критическом анализе получаемой информации, беспристрастном освещении изучаемых процессов и событий. В своей диссертации автор старался отойти от идеологических штампов и стереотипов, господствующих в историографии.

Комплексный подход к изучению советской повседневности вызвал необходимость применения методов системного анализа, локальной истории, проблемно-хронологического, историко-сравнительного, структурнофункционального и др. методов.

-6Проблемно-хронологический метод позволил автору проследить изменения повседневной жизни городского населения в структурированном временном контексте и оценить их состояние в начале и конце исследуемого периода.

В диссертации использован историко-сравнительный метод с целью сопоставления региональных и всесоюзных процессов, выявления схожих и специфических черт, тенденций и противоречий. Кроме того, этот метод помогает сравнить социально-экономические показатели развития Саратова с другими провинциальными городами и столицей, показать их особенности.

Метод системного анализа позволяет восстановить историческую ретроспективу событий. С помощью междисциплинарного статистического метода автор провёл анализ и обработку статистических данных и выявил динамику и качественные характеристики повседневной жизни горожан. Метод классификации применялся при представлении сведений в табличной форме.

Существенной частью диссертационного исследования стал структурно-функциональный анализ, позволивший проследить механизм взаимодействия государственных и общественных организаций в сочетании с деятельностью отдельных индивидов. Структурно-функциональный подход дал возможность показать способы воздействия на общественное сознание и мышление со стороны государства.

Общеисторические методы применялись совместно с логическими (анализ, сравнение, синтез, индукция, дедукция), дополняя друг друга. История повседневности, несомненно, является междисциплинарным научным направлением и находится на стыке исторической науки, социологии, исторической психологии, демографии и др. Взаимодействие различных методов позволяет по возможности наиболее полно воссоздать картину советской повседневности провинциального города.

Инструментарий истории повседневности находится во взаимосвязи с другими направлениями социальной истории, в частности, с микроисторией.

Антропологический подход сконцентрировал внимание на обыденной жизни -7людей, их эмоциональных реакциях, бытовых практиках. Принцип микроистории, направленный на изучение частного, позволяет выявить общие тенденции развития общества, поскольку социально-экономические процессы, происходившие на протяжении рассматриваемого периода в Саратове, оказались характерны и для других крупных и малых российских городов.

Все перечисленные методы в совокупности дополняют друг друга и позволяют всесторонне рассмотреть предмет и объект исследования, наиболее полно реконструировать картину прошлого региона.

Состояние научной разработанности темы.

История повседневности, как самостоятельное научное направление исторической науки, является сравнительно новым и интенсивно развивающимся. Исследования, посвящённые вопросам повседневной жизни, можно разделить на две группы: работы отечественной историографии и зарубежной. При анализе отечественной историографии автор использовал проблемно-хронологический подход, т.е. разделил её на два периода (советский и современный) и рассмотрел степень изученности отдельной проблемы внутри каждого периода.

Уже в 1920–1930-е гг. стали выходить статьи и монографии, рассматривавшие отдельные вопросы городской повседневности. Авторами работ зачастую являлись общественные и партийные деятели, врачи, юристы и т.п.

В центре внимания исследователей оказались вопросы питания, здравоохранения, девиантного поведения, образования и др. Одну из первых попыток исследовать быт трудящихся предпринял С.Г. Струмилин. Предметом его изучения стали бюджеты времени рабочих и служащих. Исследователь, проанализировав бюджеты рабочих Москвы, Петрограда и 10 провинциальных городов, пришёл к выводу, что в целом быт рабочих семей одинакового состава оказался тождественен и в центре, и на периферии. Однако, несмотря на то, что величины затрат в бюджетах столичных и провинциальных рабочих были близки, тем не менее, существовали определённые различия. Например, автором отмечалась разница в области производительного труда, так -8как в семьях провинциальных рабочих зачастую имелся огород или домашние животные, что не только давало дополнительный доход, но и требовало лишних затрат времени. С.Г. Струмилин изучил вопросы женской занятости, показал разделение домашних обязанностей в семье, а также провёл сравнительный анализ бюджетов рабочих и служащих5.

Заметным явлением в исследовании отечественной истории по изучению быта стала монография Е. Кабо, посвященная анализу питания провинциальных и столичных рабочих до и после Первой мировой войны. В работе приводились индексы цен и таблицы по калорийности питания и потреблению пищевых продуктов, что является весьма ценным фактическим материалом для дальнейшего исследования повседневной жизни горожан6. В другой монографии Е. Кабо рассматривается домашний быт рабочих, особенности формирования советского образа жизни7.

В работах В.С. Овсянникова и В. Ильинского объектом наблюдения явилась семья как наиболее типичная форма быта. В них содержится детальный анализ статей доходов и расходов семейных бюджетов рабочих. Кроме того, В.С. Овсянников провёл сравнительную характеристику бюджетов довоенного времени и 1922–1926 гг. Значительное внимание вопросам быта уделялось и в региональной историографии. На страницах журнала «Нижнее Поволжье» в 1920-е гг. проводились бюджетные исследования рабочих основных производств Саратова, освещались проблемы безработицы и зарплаты9, а также поднимались вопроСм.: Струмилин С.Г. Бюджет времени русского рабочего. М.; Петроград, 1923; Его же.

Рабочий быт в цифрах. Статистико-экономические этюды. М.; Л., 1926.

См.: Кабо Е.О. Питание русского рабочего до и после войны. М., 1926.

См.: Его же. Очерки рабочего быта. Опыт монографического исследования домашнего рабочего быта. Т.1. М., 1928.

См.: Ильинский В. Бюджет рабочих в СССР в 1922–1926 гг. М.; Л., 1928; Овсянников В.С.

Как живет рабочий в СССР. М., 1928.

См.: Каган Г. Бюджет саратовского рабочего // Нижнее Поволжье. 1924. №7; Его же.

Зарплата и производительность труда в I квартале 1924–25 года // Там же. 1925. №3; Его же. Регулирование рынка труда и борьба с безработицей // Там же. 1925. №9; Евсеенко П.

Безработица в Нижне-Волжском крае и работа бирж труда // Там же. 1929. №2 и др.

гг. основывались на методологических принципах ещё дореволюционной научной школы и отличались, на наш взгляд, достаточной объективностью.

В 1930-е и последующие годы вопросы быта и его экономической основы, уровня жизни, приобрели идеологизированный характер11. Ухудшение материального положения населения заставило государственные и партийные органы предпринять меры, направленные не только на ослабление существовавшей социальной напряжённости в обществе, но и на изменение системы учёта. Вся негативная информация о социально-бытовых условиях и уровне жизни населения, включая вопросы заработной платы, питания населения, уровня обеспечения предметами первой необходимости, жилья и пр., стала носить сугубо секретный характер, а соответствующая тематика в печати оказалась «под запретом». Директивы о делопроизводстве за 1927 г. и 1928 г. обозначили перечень совершенно секретной, секретной и не подлежащей оглашению переписки в профсоюзных организациях, а также предлагали вести «решительные меры борьбы со всякого рода халатным отношением» к конфиденциальной информации12. Потому не случайно работы по данным темам стали носить характер «повышения жизненного уровня населения», «улучшения структуры и уровня потребления», «подъёма благосостояния трудящихся» и т.д. Определённый вклад в изучении быта внёс И.П. Труфанов, показавший методологические и методические принципы исследования городского быта и детально проанализировавший отечественную и иностранную историограСм.: Гессен С.Я. Вопросы потребления пищевых продуктов Н.-В. крае // Нижнее Поволжье. 1931. № 8-9.

См.: Саутин И. Подъем материального и культурного уровня трудящихся СССР // Плановое хозяйство. 1939. №5, Червонный Н.С. Рост благосостояния трудящихся масс в СССР. М., 1939 и др.

ГАНИСО. Ф. 6080. Оп. 1.Д. 4. Л. 1-3; Д.10. Л.1.

См.: Мстиславский П.С. Народное потребление при социализме. М., 1961; Жибарев П.Б.

Индустриализация СССР – великий подвиг советского народа. М., 1969; Кузьмин В.И. Исторический опыт советской индустриализации. М., 1969; Касьяненко В.И. Завоевание экономической независимости СССР (1917–1940). М., 1972; Кукин Д.М. Ленинский план построения социализма в СССР и его осуществление. М., 1972; Майер В.Ф. Уровень жизни населения СССР. М., 1977 и др.

жизни, отражает удовлетворение личных потребностей человека14.

Богатый материал по изучению быта, как сферы внерабочего времени, представлен и в ряде работ Л.А. Гордона и Э.В. Клопова. Авторы рассмотрели быт как непроизводственную сферу жизнедеятельности человека. Политические, социально-экономические и идеологические процессы, происходившие в советском государстве, повлияли на быт, вызвав серьёзные перемены в ряде его областей (сфере досуга, домашнего труда и др.). Тенденции и перспективы поведенческих моделей и практик дали возможность исследователям рассчитать рациональный бюджет времени городского рабочего, т.е.

вывести эталон времяпрепровождения. Подробно изучив сталинский режим и процесс форсированной индустриализации, они отмечали, что, несмотря на значительные сдвиги, достигнутые большевиками в сфере здравоохранения и образования, тем не менее, сложился остаточный подход к решению социальных проблем в 1930–1940-е гг. Предметом специального рассмотрения в 1960–1980-е гг. стали социально-экономические аспекты городской повседневности. Авторы показывали изменения социальной структуры советского общества, сосредоточившись на главном тезисе советской историографии: смычке рабочих, крестьян и интеллигенции. При рассмотрении НЭПа историки, как правило, принижали роль нэпманов в восстановлении промышленности, писали о несовместимости сотрудничества пролетариата и новой буржуазии. Одной из главных тем в изучении социальных процессов 1920–1930-х гг. стала история рабочего класса. Авторы подробно рассматривали социально-экономические и политические аспекты количественного и качественного роста рабочего класса, особенности и характер его пополнения как непременное условие построения См.: Труфанов И.П. Проблемы быта городского населения СССР. Л., 1973.

См.: Гордон Л.А., Клопов Э.В. Человек после работы. Социальные проблемы быта и внерабочего времени. М., 1972; Гордон Л.А., Клопов Э.В., Оников Л.А. Черты социалистического образа жизни: быт городских рабочих вчера, сегодня, завтра. М., 1977; Гордон Л.А., Клопов Э.В. Что это было? Размышление о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 1930–40-е годы. М., 1989.

социалистического общества16. Региональная историография сосредоточила внимание на исследовании проблем безработицы, численности и состава рабочих, развития местного производства17.

Детальному изучению в советской историографии подверглась проблема здравоохранения, связанная с улучшением системы медицинского обслуживания и борьбой с эпидемиями и инфекционными заболеваниями. На протяжении 1920-х гг. издавались научные сборники и монографии, в которых поднимались вопросы структуры Наркомата здравоохранения, санитарного просвещения, охраны детства и материнства, борьбы с социальными болезнями и эпидемиями, санитарного благоустройства городов и др. Авторами статей являлись такие видные врачи, как Н.А. Семашко, З.П. Соловьёв, И. Страшун, Д. Горфин, Б.Д. Владимиров, А.Н. Сысин, А.В. Мальков и др. Схожие темы исследовались в региональной историографии. В 1920-е гг. на страницах специализированного журнала «Вестник саратовского здравоохранения» публиковались многочисленные статьи докторов и санитарных врачей, посвящённые вопросам борьбы с заболеваниями, и становлению сисСм.: Рогачевская Л.С. Рабочий класс СССР (1926–1929 гг.) М., 1960; Рашин А.Г. Динамика промышленных кадров СССР за 1917-1958 гг.// Изменения в численности и составе советского рабочего класса: Сб. статей. М., 1961; Матюгин А.А. Рабочий класс СССР в годы восстановления народного хозяйства (1921–1925 гг.). М., 1962; Панфилова А.М.

Формирование рабочего класса СССР в годы первой пятилетки (1928–1932 гг.). М., 1964;

Трифонов И.Я. Классы и классовая борьба в СССР в начале НЭПа (1921–1923 гг.). В 2 ч.

Ч.1. Л., 1964; Его же. Классы и классовая борьба в СССР в начале НЭПа (1921–1925 гг.).

В 2 ч. Ч.2. Л., 1969; Вдовин А.И., Дробижев В.З. Рост рабочего класса СССР. 1917–1940 гг.

М., 1976; Изменения социальной структуры советского общества, 1921–середина 30-х гг. / В.М. Селунская, Ю.С. Кукушкин, А.М. Панфилова. М., 1979; Васькина Л.И. Рабочий класс СССР накануне социалистической индустриализации (численность, состав, размещение). М., 1981 и др.

См.: Васильев В.А. Ликвидация безработицы в Нижне-Волжском крае // Поволжский край. Саратов, 1975. Вып.3; Шарошкин Н.А. Рабочий класс Поволжья в первое десятилетие Советской власти (1917–1927 г.). Рязань, 1982; Его же. Изменения в численности и составе рабочих Поволжья в переходный период от капитализма к социализму (1917– гг.) Саратов, 1984 и др.

См.: Пять лет советской медицины, 1918–1923. М., 1923; Десять лет Октября и советская медицина. 1917–1927. М., 1927; Ефимов Д.И. Десять лет охраны здоровья рабочих и крестьян. Харьков, 1929 и др.

журнале «Известия Саратовского Крайисполкома»20.

В 1950-е гг. вышел в свет цикл лекций врача Н.А. Виноградова, посвящённый изучению лечебной, профилактической, санитарно-просветительной работы в стране в 1920–1930-е гг.21 Позитивная оценка государственной политике здравоохранения содержится в ряде сборников и монографий, изданных в 1950–1980-е гг. Достаточно объективно в советской историографии 1920-х гг. освещалась жилищная проблема. Авторы давали реальную оценку сложному состоянию жилищного вопроса, доставшемуся Советской власти в наследство от прежнего режима, отмечая ряд проблем и меры по их преодолению23. В последующие годы акцент уже делался на достижениях в сфере решения жилищного вопроса, но в то же время осторожно указывались и недостатки24.

Тематика городского благоустройства почти не нашла отражение в историографии. В 1920-е г. на страницах местных журналов публиковались См., например: Кушев Н.Е. О распространении малярии в Саратовской губернии и о мерах к уменьшению ея // Саратовский вестник здравоохранения. 1922. №7-8; Изотова А.В.

Санитарное обследование труда и быта рабочих на заводе «Сотрудник революции» в связи с проведением диспансеризации лечебного дела // Там же. 1926. №8-9; Мартынов А.К.

Основные этапы развития и состояние дела здравоохранения в Саратовской губернии за 10 лет // Там же. 1927. №10 и др.

См.: Лаврищев. Борьба с малярией – одна из важнейших задач // Известия Саратовского Крайисполкома. 1935. №4 и др.

См.: Виноградов Н.А. Здравоохранение в период перехода на мирную работу по восстановлению народного хозяйства (1921–1925 гг.). М., 1954; Его же. Здравоохранение в период борьбы за коллективизацию сельского хозяйства (1930–1934 гг.). М., 1955; Его же.

Здравоохранение в предвоенный период (1935–1940 гг.). М., 1955.

См.: Очерки истории здравоохранения СССР (1917–1956 гг.) М., 1957; Лотова Е.И., Идельчик Х.И. Борьба с инфекционными болезнями в СССР. 1917–1967. Очерки истории.

М., 1968; Шестьдесят лет советского здравоохранения. М., 1977; Яровинский М.Я. Здравоохранение Москвы. 1581~2000 гг. М., 1988 и др.

См.: Выгодский Л. Новое жилищное строительство (по данным переписи 1926 г.) // Власть Советов. 1928. №10-11; Июльский. Общественный контроль над жилищным строительством в Москве // Там же. 1928. №2; Его же. Общественный контроль за жилищным строительством // Там же. 1928. №18; Преображенский Н.Ф. Жилищный вопрос при диктатуре пролетариата. М.;Л., 1928; Введенский А.С. Жилищное положение фабричнозаводского пролетариата СССР. М.; Л., 1932 и др.

См.: Левский А.А. На путях решения жилищного вопроса в СССР // История СССР 1962.

№4; Харитонова А.Е. Основные этапы жилищного строительства в СССР // Вопросы истории. 1965. №5 и др.

его очистки и озеленения25. В 1970-е гг. в честь столетнего юбилея строительства в Саратове водопровода производственное управление водопроводно-канализационного хозяйства выпустило научно-популярное издание26.

В 1920-е гг. появились интересные и обстоятельные исследования врачей и общественных деятелей по проблемам алкоголизма. Авторы показывали производство и потребление алкоголя в историко-хронологической перспективе, поднимали вопросы социальных последствий алкоголизма (нарушение трудовой дисциплины, общественного порядка на улицах, повышение уровня преступности). Наиболее значительную роль потребление алкоголя сыграло в совершении бытовых преступлений, особенно в преступлениях против личности. Исследователи призывали бороться с алкоголизмом путём улучшения социально-экономических условий, т.е. посредством решения жилищного кризиса, преодоления культурной отсталости и подъёма материального благополучия населения27.

Не менее актуальными являлись исследования 1920-х гг. и других форм девиантного поведения: преступности, наркомании, проституции. В частности, врачи, сосредоточившие внимание на проблеме проституции, сравнивали практику борьбы с ней в России и в европейских странах, затрагивали вопросы детской проституции. По мнению авторов, устранить язвы общества могло только улучшение условий жизни. Исправительно-трудовое воспитание в колониях тоже должно было способствовать этому: следовало, например, обучить заключённых грамоте, дать им трудовые навыки или повышеСм.: Шустерман. Жилищное строительство и оздоровление населённых пунктов // Нижнее Поволжье. 1924. №7; Романовский Н.М. Санитарное состояние Саратова в 1927 г.

// Саратовский вестник здравоохранения. 1928. №1-2 и др.

См.: Саратовскому водопроводу 100 лет. Саратов, 1975.

См.: Тяпугин Н.П. Что должна знать молодёжь об алкоголе. М.; Л., 1926; Кацва B. К вопросу о борьбе с алкоголизмом // Административный вестник. 1927. №1; Воронов Д.Н.

Динамика самогона // Там же. 1929. №3; Дейчман Э.И. Алкоголизм и борьба с ним. М.; Л., 1929; Ларин Ю. Алкоголизм и социализм. М., 1929; Герцензон А. Современная преступность и алкоголизм // Советское государство и революция права. 1930. №3 и др.

- 14 ние квалификации. Исследователи, таким образом, предлагали бороться непосредственно с причинами, толкавшими людей на преступление закона28.

Тематика региональной историографии того времени определялась, главным образом, изучением организации и деятельности саратовской милиции и уголовного розыска, материального положения их сотрудников29. В 1930-е гг. на страницах печати и научных исследований прекращается обсуждение проблем девиантного поведения. Большевики, заявив, что к концу 1920-х гг. эти социальные аномалии исчезнут, оказались не в состоянии выполнить свои обещания. В этих условиях власть предпочла единственный выход – замалчивание существовавших проблем. Задачей исследований, выходивших после Великой Отечественной войны, стало изучение не девиаций, а становления и деятельности органов советской милиции30.

Достаточно детально в советской историографии исследовалась история женского вопроса. Эмансипация женщин, активное вовлечение их в общественное производство, изменение семейных и брачных норм рассматривалось в историографии как несомненное достижение Советской власти. Исследователи акцентировали внимание на изменении положения женщины и на расширении её прав31. Общественный деятель и активистка С.Н. СмидоСм.: Быков С.Г. Проституция в г. Саратове и меры борьбы с ней. Саратов, 1922; Василевский Л.А., Василевский Л.М. Проституция и новая Россия. 2 изд., доп. Тверь, 1923;

Люблинский П.И. Борьба с преступностью в детском и юношеском возрасте (Социальноправовые очерки). М., 1923; Гернет М.Н. Наркотизм, преступность и уголовный закон // Право и жизнь. 1924. Кн.3-4; Проституция и меры борьбы с ней. Смоленск, 1925; Каров А.Н. Проституция и новый быт. Одесса, 1926; Родин Д.П. Городская и сельская преступность // Право и жизнь. 1926. Кн.2-3; Броннер В.М., Елистратов А.И. Проституция в России. М., 1927; Утевский Б. Сколько у нас преступников-профессионалов и что с ними делать // Административный вестник. 1929. №4.

См.: Синицын П.Н. История Советской рабоче-крестьянской милиции (по Саратовской губернии). Саратов, 1924; Дубасов М. Краткий обзор милиции и УРО г. Саратова за январь-март 1925 г. // Административная жизнь. 1925. №7; Его же. Краткий обзор милиции и УРО г. Саратова за январь-март 1925 г. // Там же. 1925. №8; Г. Исаев-Хромов, М. Дубасов. Краткий обзор деятельности милиции по губернии за январь по март 1925 г. // Бюллетень-справочник (Саратов). 1925. №4.

См.: Вехи трудных будней. Из истории Саратовской милиции / Сост.: Г.А. Богомолов, В.С. Гольдман, А.Здиря. Саратов, 1967; Щелоков Н.А. Советская милиция. М., 1971; Советская милиция: история и современность, 1917–1987 / А.П. Косицын, Р.С. Мулукаев, С.В. Биленко и др. М., 1987 и др.

См.: Миловидова Э. Женский вопрос и женское движение. М.;Л., 1929 и др.

но и отмечала трудности, в частности, слабую организацию бытового обслуживания, вынуждавшую женщин заниматься домашними обязанностями в ущерб их участию в общественной и производственной жизни32.

В целом ряде публикаций в 1920–1930-е гг. затрагивались правовые преимущества норм советского законодательства по защите интересов женщин и детей по сравнению с законами капиталистических стран33. В более поздних работах содержалась сравнительная характеристика советских и зарубежных норм семейного права, проводился серьёзный анализ советского семейного законодательства34.

В центре внимания советской историографии оказались и проблемы культурной революции и образования. В 1920-е гг. вышла монография С.А.

Каменева о трудовой школе35. В последующих работах поднимались вопросы идеологического воспитания подраставшего поколения, давалась общая характеристика политики Коммунистической партии в этом направлении36. На региональном уровне авторы подробно осветили тематику саратовского культурного похода, описали все проблемы, с которыми столкнулись его орСм.: Смидович С.Н. Работница и новый быт. М.; Л., 1927.

33 См.: Шишкевич М. Семья и брак в условиях нового быта // Семья и брак в прошлом и настоящем. 3 изд., испр. М., 1927; Алякринский. Брак и развод в условиях современного быта // Административный вестник. 1929. №3; Вольфсон С.Я. Семья и брак в их историческом развитии. 2 изд. М., 1937; Светлов В. Брак и семья при капитализме и социализме.

М., 1939.

34 См.: Харчев А. Г. Семья в советском обществе. Л., 1960; Чирков П. М. Решение женского вопроса в СССР (1917–1937 гг.). М., 1978 и др.

35 См.: Каменев С.А. Советская трудовая школа. Р.-на-Д., 1925.

36 См.: Лир В. Основные вопросы коммунистического воспитания // На Культурном фронте. 1930. №14; Бушманов А. Народное образование в СССР. М., 1932; Чудновский Н.

Народное образование в СССР // Плановое хозяйство. 1939. №7 и др.

- 16 ганизаторы, подвели итоги37. В 1967 г. в свет вышла монография Л.А. Терентьевой, посвящённая истории культпохода в Нижнем Поволжье38.

В 1960–1980-е гг. предметом обсуждения авторов стало преодоление культурной отсталости населения, повышение уровня грамотности и подготовки кадров инженерно-технической интеллигенции. Как правило, главный акцент в этих работах делался на роли Коммунистической партии, осуществлявшей руководство в проведении политики культурной революции39. Отдельные исследования рассматривали вопросы развития радиодела, печати и досуга41. В конце 1980-х гг. вышла коллективная монография под редакцией М.П. Кима, авторы которой попытались представить комплексный подход в изучении культурной революции СССР. В работе затрагивались вопросы материальной культуры, повышения образовательного уровня населения, бытовые модели поведения42.

Следует особо отметить, что все историко-партийные публикации по конкретным проблемам социального развития страны содержали богатый фактический материал, опирались на официальную концепцию культурной См.: Егер В.Ю. Школьный работник и антирелигиозное воспитание в школе // НижнеВолжский просвещенец. 1928. №1-2; Никуличев А. Опыт культпохода юных пионеров г.

Саратова // Там же. 1928. №3; Гелис. Итоги и перспективы культпохода // Там же. 1928.

№7-8; М.В. Дезертиры с культфронта // На Культурном фронте. 1930. №1-2; Эйсымонт В.

Реконструктивный период и дошкольный поход «по-саратовски» // Там же. 1930. №1-2;

Ковалевский А. Итоги трёх лет борьбы за грамотный Саратов // Там же. 1931. №5-6.

См.: Терентьева Л.А. Культпоход на Нижней Волге (Из истории культурного строительства в годы первых пятилеток). Саратов, 1967.

См.: Чернявский Г.И., Пиналов С.А. Политико-просветительная работа в период развёртывания социалистической индустриализации и подготовка сплошной коллективизации сельского хозяйства (1926–1929 гг.). Харьков, 1964; Бармин И.П. Из опыта работы КПСС и Советского государства по созданию кадров советской интеллигенции (1928–1933 гг.).

М., 1965; Ильин Г.В. Культурное строительство в СССР в годы борьбы за упрочение и развитие социалистического общества (1937–1941). М., 1965; Штамм С.И. Управление народным образованием в СССР (1917–1936 гг.). М., 1985 и др.

См.: Иванова Р.А. Партийная и советская печать в годы второй пятилетки (1933–1937).

М., 1961; Гуревич П., Ружников В. Советское радиовещание. Страницы истории. М., 1976;

Ружников В.Н. Так начиналось: Историко-теоретический очерк сов. радиовещания, 1917– 1928. М., 1987 и др.

См.: Лодгауз-Прокопенко Л. Саратовский цирк. Саратов, 1950; Липин Г.П. Страницы из истории спорта в Саратове и Саратовской области. Саратов, 1968 и др.

См.: Советская культура в реконструктивный период 1928–1941 гг. / Отв. ред. М.П.Ким.

М., 1988.

- 17 революции, господствовавшую в те годы, и предполагали обязательное обоснование правильности руководящей роли Коммунистической партии, форм и методов её работы по повышению благосостояния трудящих.

В 1990-е гг. наступил новый этап в изучении проблем городской повседневности. Задачи переосмысления прошлого нашей страны выдвинули на первый план социальную историю как научное направление, возникшее на Западе во второй половине XX в. История повседневности, как составная часть социальной истории, также первоначально стала объектом специального исследования в трудах зарубежных историков. По мнению А. Людтке, одного из основоположников этого направления, «центральным в анализе повседневности являются жизненные проблемы тех, кто в основном остались безымянными в истории»43.

В современной российской историографии разрабатываются методологические аспекты истории повседневности, её проблематика44. В современных научных публикациях новым содержанием наполнены исследования о жизни и быте рабочих. В целом ряде работ поднимается тема мотивации труда, почти не изучавшаяся в советской историографии по идеологическим соображениям. Жизнь отдельного предприятия стала рассматриваться как особая среда, мир, единая социальная общность. Ряд историков полагает, что границы производственной повседневности значительно расширились, Людтке А. Что такое история повседневности? Её достижения и перспективы в Германии // Социальная история. Ежегодник, 1988/99. М., 1999. С. 77.

См.: Репина Л.П. Смена познавательных ориентаций и метаморфозы социальной истории // Социальная история. Ежегодник. 1997. М., 1998; Соколов А.К. Социальная история России новейшего времени: проблемы методологии и источниковедения // Социальная история. Ежегодник, 1998/99. М., 1999; Поляков Ю.А. Человек в повседневности (исторические аспекты) // Отечественная история. 2000. №3; Сенявский А.С. Повседневность как методологическая проблема микро и макро-исторических исследований (на материалах российской истории XX века) // История в XXI веке: историко-антропологический подход в преподавании и изучении истории человечества. Материалы международной интернетконференции проходившей 20.03.–14.05.2001 на информационно-образовательном портале www.auditorium.ru. М, 2001; Пушкарёва Н.Л. «История повседневности» и «история частной жизни»: содержание и соотношение понятий // Социальная история. Ежегодник.

2004. М., 2005. С.93-112; Её же. История повседневности: предмет и методы // Социальная история. Ежегодник 2007. М, 2008; Орлов И.Б. Советская повседневность: исторический и социологический аспекты становления [Электронный ресурс]. М., 2008. URL: http:

// www. hse.ru/data/261/449/1233/1 (дата обращения: 21.01.2013) и др.

- 18 включив в себя решение вопросов, связанных с организацией досуга трудящихся, с представлением им жилья, мест в детских учреждениях и пр. Достаточно актуальными являются исследования по вопросам социокультурных изменений в жизни и ментальности людей. По мнению И.Б. Орлова, голод начала 1920-х гг. изменил психику и поведение населения, стал причиной не только нравственной и социальной деградации, но и также сломил дух нации, сделав её неспособной к сопротивлению режиму46. Политика большевиков в различных сферах способствовала трансформации повседневных практик советского человека. В частности, как отмечал И.Б. Орлов, смешение традиций и новаций в семейной политике порождало сложную гамму ценностных ориентиров, и отношение населения к семье и браку определялось не столько партийно-классовыми установками, сколько прагматичными условиями быта47.

Гораздо глубже в современных публикациях изучаются вопросы материального положения отдельных категорий населения. Современные исследователи отмечают бедственное материальное положение рабочих, начиная с рубежа 1920–1930-х гг., связанное с уменьшением реальной заработной платы48. В исследовании А.И. Черных представлен анализ материалов бюджетСм.: Журавлёв С.В. «Маленькие люди» и «большая история». Иностранцы московского Электрозавода в советском обществе 1920-х–1930-х гг. М., 2000; Тяжельникова В.С. Повседневная жизнь московских рабочих в начале 1920-ых гг. // Россия в XX веке: Люди, идеи, власть. М., 2002; Журавлёв С.В., Мухин М.Ю. «Крепость социализма»: повседневность и мотивация труда на советском предприятии, 1928–1938 гг. М., 2004; Маркевич А.М., Соколов А.К. «Магнитка близ Садового кольца»: Стимулы к работе на Московском заводе «Серп и молот», 1883–2001. М., 2005 и др.

См.: Орлов И.Б. Парадоксы российской психоментальности: массовое сознание эпохи нэпа // Армагеддон: актуальные проблемы истории, философии, культурологии. М., 1999.

Кн. 1; Его же. «Сытый голодному не разумеет»: проблема выживания в «письмах во власть» (1917–1927 годы) // Там же. М., 1999.Кн. 4; Его же. Голодные годы в России и исторические механизмы социальной адаптации // Человек в российской повседневности:

Сб. науч. ст. М., 2001; Его же. Между «Царь-голодом» и «Товарищем Урожаем» (1921гг.) // Социальная история: Ежегодник. 2001/2002. М., 2004.

См.: Орлов И.Б. Советская повседневность: исторический и социологический аспекты становления [Электронный ресурс]. М., 2008. URL: http: // www. hse.ru/data/261/449/1233/ (дата обращения: 21.01.2013).

См.: Коровин Н.Р. Некоторые вопросы социального развития рабочего класса СССР в годы второй пятилетки (1933–1937 гг.) // Проблемы социального развития советского общества. Иваново, 1992; Иванов Ю. М. Положение рабочих России в 20-х–начале 30-х гоных исследований рабочих в 1920-е гг. По мнению автора, максимальный уровень жизни рабочих в СССР был достигнут в 1926–1928 гг., а начало индустриализации привело к его быстрому падению в результате роста цен и снижения покупательной способности рубля49.

Внимание Т.М. Смирновой привлекла другая категория советского общества – дети «бывших», буржуазных классов. Использование новых архивных материалов позволило автору раскрыть трудный и противоречивый процесс интеграции детей «чуждых элементов» в советское общество. Таким образом, опровергался тезис советской историографии о смычке и единстве советского общества50. Экономические процессы в годы НЭПа и неустойчивое социальное положение частных предпринимателей стало темой статьи С.В.

Виноградова51.

Исследования на региональном уровне, проведённые рядом историков на материалах местных архивов, содержат ценные сведения по различным аспектам повседневности. Исторические аспекты проблемы труда и занятости молодёжи в 1920 – 1930-е гг. рассматриваются в работе Э.С. Маруцкого52. По-прежнему актуальной остаётся проблема безработицы53. Предметом обсуждения историков также стали вопросы частного предпринимательства в 1920-е гг. и положения нэпманов54. В монографиях В.А. Чолахяна исследуетдов // Вопросы истории. 1998. №5; Ильюхов А.А. Как платили большевики: Политика советской власти в сфере оплаты труда в 1917–1941 гг. М., 2010 и др.

Черных А.И. Становление России советской. 20-е годы в зеркале социологии. М., 1998.

С. 249.

См.: Смирнова Т.М. «Сын за отца не отвечает». Проблемы адаптации детей «социально чуждых элементов» в послереволюционном обществе (1917-1936 гг.) // Россия в XX веке:

Люди, идеи, власть. М., 2002; Её же. «В происхождении своем никто не повинен...»? Проблемы интеграции детей «социально чуждых элементов» в послереволюционное российское общество (1917–1936 гг.) // Отечественная история. 2003. № 4.

См.: Виноградов С.В. Частнокапиталистический уклад в промышленности в годы нэпа (на материалах Поволжья) // Сталин. Сталинизм. Советское общество. Сборник статей к 70-летию проф. В.С. Лельчука. М., 2000.

См.: Маруцкий Э.С. Рабочая молодежь в условиях НЭПа и индустриализации. Саратов, См.: Колемасова Г.А. Борьба с безработицей среди молодёжи и женщин в годы НЭПа:

на материалах Нижнего Поволжья. Дис.… канд. ист. наук. Саратов, 2003 и др.

См.: Гуменюк А.А. Переход к НЭПу в Поволжье (1921–1925 гг.). Саратов, 2007; Панга Е.В. Частная предпринимательская деятельность в годы новой экономической политики 1920–1930-е гг., демографические процессы, вопросы трудовых отношений, социальной структуры, внешнего облика городов55. В исследовании Т.В.

Юдиной изучаются вопросы экономической характеристики региона, социальных конфликтов, материального положения рабочих56.

В монографии Н.В. Саранцева и А.А. Ракитина показана работа региональных партийных функционеров Саратовского Поволжья, взаимоотношения местных властей с центром, кадровые перестановки. При этом авторы почти не касаются их повседневной жизни. Отрывочные упоминания о льготах, представлявшихся местной партийной элите (повышение заработных плат, отпуска в санатории, получение квартир), лишь частично проливают свет на эту проблему57.

В исследованиях Е.А. Осокиной в центре внимания находится повседневная жизнь советского общества времён предвоенных пятилеток в условиях огосударствления экономики, разрушения и возрождения рынка. Автор показала бедственное положение основной массы населения в условиях кризиса потребительского рынка, изучила стратегии выживания и механизм социальной иерархии потребления. Советская повседневность, по мнению Е.А.

Осокиной, в целом носила авантюрный характер, и обыденность приключения заключалась в том, что его причиной становилась любая житейская проблема (починка дверного замка, покупка пальто, получение прописки и т.п.)58. Отдельные аспекты экономики советской повседневности проанализированы в статье Э.А. Стеблева59.

(1921–1928): на материалах Саратовского Поволжья. Дис.... канд. ист. наук. Саратов, и др.

См.: Чолахян В.А. Индустриальное развитие Нижнего Поволжья (конец XIX в.–июнь 1941 г.): исторический опыт и уроки. Саратов, 2007; Его же. Социально-демографические последствия индустриального развития Нижнего Поволжья (конец XIX в.–1930-е гг.) Саратов, 2008.

См.: Юдина Т.В. Рабочие Нижнего Поволжья в период НЭПа. Волгоград, 2000.

См.: Саранцев Н.В., Ракитин А.А. Элита РКП(б)-ВКП(б) Саратовского региона (20–30-е гг. XX в.). Саратов, 2009.

См.: Осокина Е.А. Иерархия потребления. О жизни людей в условиях сталинского снабжения 1928–1935. М., 1993; Её же. Люди и власть в условиях кризиса снабжения монографии Е.П. Постникова. Автор изучил проблемы высшей школы, проследил меж- и внутрипартийную борьбу за выработку курса в сфере образования, показал существование партийного контроля над жизнью студентов.

Монополия большевиков в сфере образования, по мнению Е.П. Постникова, вела к формированию «наверху» готовых шаблонов, ликвидации плюрализма во всех сферах студенческой жизни, отсутствию условий для инициативы, развития, самовыражения комсомольских организаций, по сути – к снижению интеллектуального потенциала страны60. Вопросы материального положения студенчества, система их пайкового и стипендиального обеспечения рассмотрены в статье И.Б. Орлова61. На региональном уровне защищались диссертации по вопросам образовательной политики и ликвидации неграмотности62.

Современная историография вернулась к обсуждению проблемы девиантного поведения, свёрнутой в 1930-е гг. по идеологическим причинам.

Первые статьи, анализировавшие борьбу государства и общества с социальными аномалиями, стали появляться уже в годы перестройки63. В 1990-е гг.

1939–1941 // Отечественная история. 1995. №3; Её же. Цена большого скачка. Кризисы снабжения и потребление в годы первых пятилеток // Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал. В 2 т. Т.1. М., 1997; Её же. Легенда о мешке с хлебом:

кризис снабжения 1936–1937 гг. // Отечественная история. 1998. №2; Её же. За фасадом сталинского изобилия. Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации 1927–1941. М., 1999; Её же. Советская повседневность: обыденность приключения, привычность риска. На примере истории Торгсина и ОГПУ // Социальная история:

ежегодник. 2007. М., 2008.

См.: Стеблев Э.А. Экономика российской повседневности // Российская повседневность 1921–1941 гг.: Новые подходы. СПб., 1995.

См.: Постников Е.П. Российское студенчество в условиях новой экономической политики (1921–1927). Тверь, 1996.

См.: Орлов И. Б. «Мы грызем гранит науки, нас грызет нужда!» (Материальное положение студенчества 1920-х годов) // Духовность. 2012. № 2.

См.: Костикова Е.А. Советская политика ликвидации неграмотности в 20-е–середине 30-х гг. XX века: На материалах Нижнего Поволжья. Дис.... канд. ист. наук. Саратов, 2005; Житкова С.А. Государственная политика в сфере народного образования и ее реализация в Российской Федерации в 1928–1941 гг. (на материалах Нижнего Поволжья).

Дис.... канд. ист. наук. Астрахань, 2007 и др.

См.: Коржихина Т.П. Борьба с алкоголизмом в 1920-е–начале 1930-х годов // Вопросы истории. 1985. №9; Бордюгов Г.А. Социальный паразитизм или социальные аномалии? (Из истории борьбы с алкоголизмом, нищенством, проституцией, бродяжничеством в 20–30-е - 22 вышли работы петербургского историка Н.Б. Лебиной по вопросам девиантного поведения. Исследовательница отмечала, что маргинализация населения стала характерной чертой советской повседневности64. Особый интерес представляет монография Н.Б. Лебиной о нормах и аномалиях повседневной жизни советского города на примере Ленинграда. При этом своё внимание Н.Б.

Лебина сосредоточила на социальных аномалиях, показав жёсткий идеологический подход при их разрешении со стороны властей65. Такой, на наш взгляд, неоправданно сильный уклон в рассмотрение девиаций позволил создать искажённую картину городской повседневности и вызвал справедливую критику других историков66.

Вопросы питейной культуры и противоречивая государственная политика в деле решения проблемы алкоголизма нашли отражение в статье И. Такалы67. Историки также вернулись к обсуждению проблем проституции, преступности, азартных игр68. В 2001 г. в Саратове вышла в свет монография О.И. Чердакова, ставшая первой попыткой изучения становления и развития годы) // История СССР. 1989. №1; Меликсетян А.С. Проституция в 20-е годы // Социологические исследования. 1989. №3 и др.

См.: Лебина Н.Б., Шкаровский М.В. Проституция в Петербурге. 40-е гг. ХIХ в.–40-е гг.

ХХ в. М., 1994; Лебина Н.Б. «Лёнька Пантелеев сыщиков гроза». Преступность в советском обществе 20–30-х гг.// Родина. 1995. № 1; Её же. «Папа, отдай деньги маме» // Там же. 1996. № 12; Её же. Повседневность 1920–1930-х годов: борьба с пережитками прошлого // Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал. В 2 т. Т.1.

М., 1997 и др.

См.: Лебина Н.Б. Повседневная жизнь советского города: нормы и аномалии. 1920– годы. СПб., 1999.

См.: Пушкарева Н.Л. История повседневности: предмет и методы // Социальная история. Ежегодник 2007. М., 2008. С.24–26; Сенявский А.С. Повседневность как методологическая проблема микро и макро-исторических исследований (на материалах российской истории XX века) // История в XXI веке: историко-антропологический подход в преподавании и изучении истории человечества. Материалы международной интернетконференции проходившей 20.03.–14.05.2001 на информационно-образовательном портале www.auditorium.ru. М., 2001. С.29.

См.: Такала И. «Веселье Руси»: Из истории алкогольной проблемы в России (1900— 1930-е годы) // Нормы и ценности повседневной жизни: становление социалистического образа жизни в России, 1920-1930-е годы. СПб., 2000.

См.: Чистиков А. Государство против карточной игры // Нормы и ценности повседневной жизни: становление социалистического образа жизни в России, 1920-1930-е годы.

СПб., 2000; Панин С.Е. «Пьяная преступность в России в 1920-е годы // Социологический журнал. 2002. №4; Его же. Борьба с проституцией в России в 1920-х годах // Вопросы истории. 2004. № 9; Говоров И.В. Советское государство и преступный мир (1920–1940-е гг.) // Вопросы истории. 2003. № 11 и др.

этого изучалось лишь формирование её отдельных звеньев: судов, прокураторы, милиции и др.)69. В 2002 г. в Пензе была защищена диссертация, посвящённая вопросам девиантного поведения70.

По-прежнему востребованной остаётся тема радио и печати. Изучение этой проблематики было начато в советские годы, и современные публикации, избавившись от излишней идеологизированности, позволяют по-новому взглянуть на развитие советских средств массовой информации. В работах Т.М. Горяевой на основе богатого архивного материала делается вывод о том, что радио служило средством политической агитации, а развитие радиодела оказалось под контролем партии. Таким образом, можно говорить об организации именно «тоталитарного» радио71. Истории развития советской периодики и оформлению рабкоровского движения посвящена монография Р.П.

Овсепяна72.

В ряде исследований рассматривается проблема жилищной политики Советской власти. В статьях Т.М. Смирновой исследуется деятельность местных властей по решению жилищного вопроса. При этом автор, не отрицая классовый характер государственной жилищной политики, отмечает, что деньги и личные связи при возвращении муниципализированного дома бывшему владельцу значили куда больше, чем социальный статус или заслуги перед государством73. Ряд авторов полагает, что механизм распределения См.: Чердаков О.И. Формирование правоохранительной системы Советского государства в 1917–1936 гг. (историко-правовое исследование). Саратов, 2001.

См.: Панин С.Е. Повседневная жизнь советских городов – пьянство, проституция, преступность и борьба с ними в 1920-е гг. (На материалах Пензенской губернии). Дис....

канд. ист. наук. Пенза, 2002.

См.: Горяева Т. «Великая книга дня». Радио и социокультурная среда в СССР в 1920– 1930-е гг. // Советская власть и медиа. СПб., 2006; Её же. Радио России. Политический контроль радиовещания в 1920–1930-х гг. Документированная история. М., 2009.

Овсепян Р.П. История новейшей отечественной журналистики (февраль 1917–90-е гг.).

2. изд., доп. М., 1999.

См.: Смирнова Т. М. Жилищная политика Советской власти в годы НЭПа. (По материалам демуниципализации в Москве и Московской губернии) // Ежегодник историкоантропологических исследований. 2001/2002. М., 2002; Её же. Классовая борьба на «жилищном фронте»: особенности жилищной политики Советской власти в 1917–начале 1920-х гг. // Социальная история. Ежегодник 2007. М., 2008.

В современных публикациях новым содержанием наполнены вопросы эволюции института семьи и положения женщины. По мнению большинства исследователей, социальная политика 1920–1930-х гг. по созданию равных прав и возможностей для женщин на деле не включала принцип реализации.

Отсутствие социальной поддержки и гарантий затрудняло профессиональный рост женщин, а политика эмансипации в 1920-е гг. представала утопией.

Процесс вовлечения женщин в производство, поначалу носивший лишь идеологический характер, кардинально изменился только в годы первой пятилетки, когда в условиях форсированной индустриализации возник дефицит рабочей силы. Историки также обратили внимание на роль общественных организаций (женотделов, профсоюзов) в деле повышения культурного и образовательного уровня женщин75.

В качестве обобщающей работы по советской повседневности следует упомянуть «Энциклопедию банальностей», составленную Н.Б. Лебиной. По мнению автора, «термины и понятия, связанные с проблемами обыденной См.: Черных А.И. Жилищный передел. Политика 20-х годов в сфере жилья // Социс.

1995. №10.; Меерович М.Г. Наказание жилищем: жилищная политика в СССР как средство управления людьми (1917–1937 годы). М., 2008.

См.: Киселёва Т.Г. Женщина и семья в послеоктябрьский период: опыт исторического анализа. М., 1995; Градскова Ю. "Обычная" советская женщина: обзор описаний идентичности. М., 1999; Аракелова М.П., Басистая Н.П. Женщины России: опыт истории. М., 2000; Кочепасова Т.Ю. Политика эмансипации и проблема личностного роста советской женщины в 1920-е гг. // Ежегодник историко-антропологических исследований.

2001/2002. М., 2002; Рабжаева М.В. Семейная политика в России XX в.: историкосоциальный аспект // Общественные науки и современность. 2004. №2; Максимова Т. На кой чёрт регистрировать брак // Родина. 2004. №11; Костенко Ю.А. Женское движение в России в 1920–1930- е гг. Дис.... канд. ист. наук. М., 2006; Лебина Н. «Навстречу многочисленным заявлениям трудящихся женщин...». Абортная политика как зеркало советской социальной заботы // Советская социальная политика 1920–1930-х гг.: идеология и повседневность. М., 2007; Араловец Н.А. Городская семья в России. 1897–1926 гг. Историкодемографический аспект. М., 2003; Её же. Городская семья в России, 1927–1959 гг. Тула, 2009; Орлов И. Б. Студенческая семья 1920-х гг.: попытка многофакторного анализа // Российское студенчество: условия жизни и быта (XVIII-XXI века). М., 2004; Алфёрова И.В. Делегатские собрания 1920-х годов как проект подготовки советских женщин к управленческой деятельности // Вестник Челябинского государственного университета.

2011. №1.

- 25 жизни, могут рассказать значительно больше, чем иные законодательные документы...»76. Повседневность предстаёт у Н.Б. Лебиной как совокупность житейских мелочей, окружающих человека.

Советская повседневность стала также темой многих диссертационных исследований, в которых авторы через призму отдельного города или региона стремились воссоздать картину социальных, экономических, культурных процессов, происходивших в стране в 1920–1930-е гг. Обратимся теперь к зарубежной историографии. Представители так называемой тоталитарной школы, в частности А. Инкелес и Р. Бауэр, в коллективной монографии осветили достаточно широкий круг вопросов: проблему социальной мобильности, уровень жизни, семейные отношения, отношение населения к режиму и пр. В то же время следует отметить, что авторы опирались в своей работе на анкетные опросы и интервью советских эмигрантов, что обусловило субъективный характер научного исследования78.

Позже, начиная примерно с 1970-х гг., исследователи обратились к социальной истории. Американский учёный, доктор философии Л. Холмс изучил аспекты социально-политической истории советской России. Он отмечал, что политика советского правительства «не была лишена явных парадоксов: сверхозабоченность мелочами, но невнимание к важным вопросам;

благословение революции, но официальная поддержка многих традиционных ценностей;... человек как винтик системы, но он же как хозяин страны»79.

Лебина Н.Б. Энциклопедия банальностей. Советская повседневность: контуры, символы, знаки. СПб., 2006. С.9.

См.: Жулева М.С. История повседневности жителей г. Кургана в 1929–1941 гг. Дис....

канд. ист. наук. Курган, 2004; Корноухова Г.Г. Повседневность и уровень жизни городского населения СССР в 1920–1930-е гг. (на материалах Астраханской области). Дис.... канд.

ист. наук. М., 2004; Климочкина А.Ю. Повседневная жизнь российского провинциального города 1930-х гг. :на материалах Среднего Поволжья. Дис.... канд. ист. наук. Самара, 2007; Рогач А.А. Городская повседневность Самаро-Саратовского Поволжья в 1918–1920е гг. Дис.... канд. ист. наук. Самара, 2009; Денисова М.А. Повседневная жизнь населения советского провинциального города в 1920-е годы. (На материалах города Курска). Дис....

канд. ист. наук. Курск, 2010; Макарова Н.Н. Повседневная жизнь Магнитогорска в 1929– 1935 гг. Дис.... канд. ист. наук. Магнитогорск, 2010.

См.: Inkeles A., Bauer R. The Soviet citizen: Daily life in a totalitarian society. Cambridge, 1961.

Холмс JI. Социальная история России: 1917–1941 гг. Р.-на-Д., 1994. С.136.

она рассматривала проблемы социальной мобильности, образования, анализировала феномен «выдвиженчества»80. Воссоздавая картину повседневной жизни городского населения, она отмечала, что в 1930-е гг. появился новый тип человека «homo sovieticus», испытывавший огромное влияние государства. Сталинизм, для Ш. Фицпатрик, – это среда обитания, представлявшая целый комплекс институтов, структур, ритуалов81.

Достаточно популярной в зарубежных исследованиях стала тема советской семьи. Изменение положения женщины и эволюция семейной политики являются предметом исследования в работах В. Голдман и Р. Стайтс82. В другой своей монографии В. Голдман изучила вовлечение женщин в производство, отметив в качестве главного препятствия на этом пути гендерные стереотипы в промышленности. Как утверждала исследовательница, труд женщин в 1920-е гг. был низко оплачиваемым и неквалифицированным только потому, что они были женщинами. С переходом к форсированной индустриализации, когда возник дефицит рабочих рук, труд женщин стал востребованным. Гендерная сегрегация в экономике при этом трансформировалась, но не исчезла83.

Доцент Калифорнийского государственного университета Ч. Чаттерджи проанализировала участие и роль женщин в праздничных ритуалах. Автор отметила, что праздник давал возможность вовлекать его участников в структуру советской действительности. Предметом исследования стало празднование Женского дня, ритуалы и культурные практики которого даваСм.: Fitzpatrick S. Education and social mobility in the Soviet Union, 1921–1934. Cambridge, 1979; Её же. The Cultural Front: Power and Culture in Revolutionary Russia. Ithaca, NewYork, London, 1992.

См.: Фицпатрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е годы: город / Пер. с англ. яз. Л. Ю. Пантиной. М., 2001.

См.: Goldman W. Women, the state and revolution: Soviet family policy and social life, 1917– 1936. Cambridge, 1995; Стайтс Р. Женское освободительное движение в России: Феминизм, нигилизм и большевизм, 1860–1930 / Пер. с англ. И.А. Школьникова, О.В. Шныровой. М., 2004.

См.: Голдман В.З. Женщины у проходной. Гендерные отношения в советской индустрии (1917–1937 гг.) / Пер. с англ. В.Ю. Лобовской. М., 2010.

- 27 ли возможность женщине почувствовать своё новое положение, ощутить себя не забитой и угнетённой, а активисткой, общественницей, труженицей84.

Массовый советский праздник стал предметом книги немецкого историка Р. Мальте. Официальные празднества, по мнению Р. Мальте, служили инструментом распространения политических идей и одним из каналов, через которые политика большевиков проводилась в жизнь. Историк также подчеркнул, что характерной чертой сталинской политики стало соседство праздника и террора85. Интересной является работа профессора Марбургского университета Ш. Плаггенборга, посвящённая изучению коллективных замыслов большевиков в области культуры и символизации режима86.

Профессор социологии Ю. Гроноу проанализировал советскую культуру потребления, главной чертой которой стало «изобилие посреди общей бедности». Структура потребления оказалась проникнута не только острым дефицитом, но и духом роскоши87.

Таким образом, зарубежная историография, представленная в основном трудами англоязычных авторов, сосредоточилась на рассмотрении темы советской семейной политики, праздничной культуры, а также вопросов потребления.

Подводя итог историографическому обзору можно отметить, что значительные источниковые возможности (получение доступа в ранее закрытые архивные фонды) и деидеологизация науки на рубеже 1980–1990-х гг., а также различные методологические подходы позволили современным историкам взглянуть на проблемы советской повседневности под новым углом зрения. Заметно повысился интерес исследователей к производственной стороне повседневности. Разрушение догм советской историографии привело к появСм.: Chatterjee C. Celebrating women: Gender, Festival culture and Bolshevik ideology, 1910–1939. Pittsburgh, 2002.

См.: Мальте Р. Советские массовые праздники / Пер. с нем. В. Т. Алтухова. М., 2009.

См.: Плаггенборг Ш. Революция и культура: культурные ориентиры в период между Октябрьской революцией и эпохой сталинизма / Пер. с нем. И. Карташевой. СПб., 2000.

Gronow J. Caviar with Champagne. Common Luxury and the Ideals of the Good life in Stalin's Russia. Oxford, New-York, 2003. P. - 28 лению научных публикаций, посвящённых вопросам материального положения рабочих, социального статуса нэпманов и «бывших» эксплуататорских слоёв населения. В современной литературе развеяны мифы о смычке советского общества, и показан сложный процесс его формирования. Новое осмысление получило изучение жилищной политики большевиков, вопросы изменения положения женщины, тематика девиантного поведения.

В целом отечественные и зарубежные исследователи провели огромную работу по изучению и осмыслению различных аспектов повседневности, сформулировали новые концепции и подходы. В то же время тематика повседневной жизни Саратова в 1920–1930-е гг. не была заявлена в качестве самостоятельной проблемы. Несмотря на значительное количество публикаций по различным аспектам повседневности, большинство из них выполнено в русле традиционной событийной истории, на основе устаревших методологических подходов или в узких тематических и хронологических рамках.

Комплексных работ об исследуемом периоде повседневной жизни Саратова нет.

Учитывая актуальность изучения истории повседневности с точки зрения подходов, проблем и достижений современной исторической науки, необходимость переосмысления ряда тезисов, господствовавших в советской историографии, а также недостаточную изученность проблемы на материалах Саратова, автор определил своей целью комплексный анализ характерных особенностей и изменений повседневной жизни городского населения Саратова в 1920–1930-е гг.

Для достижения поставленной цели предполагается решить следующие задачи:

• изучить социально-экономические аспекты городской повседневности, показать взаимосвязь развития промышленности с изменениями в социальном составе населения;

• проанализировать уровень доходов саратовцев, основные статьи дохода и расхода семейных бюджетов;

торговых организаций и системы общественного питания;

• охарактеризовать состояние благоустройства и общественного • проследить решение жилищного вопроса;

• изучить становление советской системы здравоохранения, рассмотреть санитарно-эпидемическую обстановку в городе и производственный травматизм;

• выявить особенности семейной политики, изменения положения женщины и воспитания детей;

• обозначить становление новой системы образования, показать положение учебных учреждений и студенческий быт;

• определить сферу досуга и праздничной культуры;

• раскрыть феномен девиантного поведения.

Для решения поставленных задач в диссертации использованы разнообразные источники, которые можно разделить на две группы: опубликованные и неопубликованные. К первой группе относятся законодательные источники (декреты, постановления, распоряжения, приказы)88 и материалы официального делопроизводства (отчёты местных органов власти и различных учреждений, планы, экономические обзоры и т.п.)89, опубликованные См.: СУ РСФСР, 1917–1937; СЗ СССР. 1936. №34; Постановление Первого Саратовского края Краевого съезда Советов о состоянии и задачах здравоохранения в крае // Известия Саратовского Крайисполкома. 1935. №3; Становление и развитие здравоохранения в первые годы Советской власти. 1917–1924 гг. Сборник документов и материалов. М, 1966;

КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 8 изд. В 15 т. Т.3, 5. Москва, 1970-1971; Здравоохранение в годы восстановления и социалистической реконструкции народного хозяйства СССР 1925–1940. Сборник документов и материалов / Сост. Л.И. Завалищенко, П.И. Гусев, П.П. Ковалев. М, 1973; Индустриализация Нижнего Поволжья (1926–1941 гг.). Документы и материалы. Волгоград, 1984; Культурное строительство в РСФСР. В 2 т. / Сост. Л.И. Давыдова и др. М., 1984–1986; Культурное строительство в Саратовском Поволжье. В 2 ч. Саратов, 1985–1988.

См.: Отчёт Саратовского губернского отдела здравоохранения к IX Губернскому съезду Советов. Саратов, 1921; Отчёт Саратовского губернского экономического совещания за период времени с 1 октября 1921 г. по 1 апреля 1922 г. Саратов, 1922; Отчёт Саратовского губернского экономического совещания за период времени с 1 апреля 1922 г. по 1 октября 1922 г. Саратов, 1922; Отчёт Саратовского губернского экономического совещания за пеотдельными книгами, на страницах газет, в специальных сборниках СУ РСФСР и СЗ СССР и хрестоматиях. Эти источники дают представление об основных направлениях государственной политики в социальноэкономической сфере.

Значительный материал по разным сферам повседневной жизни представляют статистические сборники, как региональные, так и всесоюзные90.

Данные о количестве населения, его социальном составе и занятиях, грамотности содержатся в переписях91.

Повседневная жизнь – это одна из уязвимых с точки зрения обеспечения источников область исторического знания. В 1920–1930-е гг. в условиях «распада прежней повседневности», разрушения традиционного уклада жизни люди редко испытывали желание зафиксировать эти моменты письменно.

риод времени с 1 октября 1922 г. по 1 апреля 1923. Саратов, 1923; Саратовский губернский съезд Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. 15-18 декабря 1922 г. Стенографический отчёт. Саратов, 1922; Хозяйство Нижнего Поволжья к 1925– 1926 гг. Саратов, 1926; Промышленность Саратовской губернии. Обзор за 1926–1927 гг.

Саратов, 1927; Итоги пятилетней деятельности Саратовской малярийной станции. Саратов, 1928; Материалы к отчёту о работе Саратовского городского совета рабочих и красноармейских депутатов XVI созыва за время с марта 1927 г. по сентябрь 1928 г. Саратов, 1928; Нижневолжский край. Материалы к I-му Краевому съезду Советов. Саратов, 1928;

Новая квартплата с объяснениями и разъяснениями. Саратов, 1928; Обзор хозяйства и культуры Саратовского округа. Саратов, 1929; Хозяйственные итоги 1928/29 г. по НижнеВолжскому краю. Саратов, 1930; Материалы к отчёту Саратовского горсовета XIX созыва 1931–1934. Саратов, 1934; Отчёт о работе Саратовского городского совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов за 1935 г. Саратов, 1935; Пять лет работы Саратовского государственного цирка, 1931–1936. Саратов, 1936; Материалы к отчёту Саратовского городского совета РК и КД с 1934 по 1 июля 1939. Саратов, 1939; Таубин Р.А.

Культурное строительство в Саратовской области (народное образование, здравоохранение, искусство). Саратов, 1939; План хозяйственного и социально-культурного строительства г. Саратова на 1940 г. Саратов, 1940.

См.: Статистический обзор Саратовской губернии за 1914 г. Саратов, 1915; Статистический сборник по Саратовской губернии. Саратов, 1923; Статистический справочник. Саратов, 1924; Статистический справочник 1925. Саратов, 1925; Статистический справочник на 1926 г. Саратов, 1926; Статистический ежегодник (справочник) на 1927 г. Саратов, 1927; Итоги десятилетия Советской власти в цифрах. 1917–1927. М., 1927; Статистический ежегодник (справочник) на 1928 г. Саратов, 1928; Труд в СССР. М.; Л., 1932; Статистический справочник Нижней Волги 1929–1933. Сталинград, 1934; Нижнее Поволжье.

Социально-экономическая справочная книга. Сталинград, 1934; Сборник статистических сведений по Саратовскому краю за 1934 г. Саратов, 1935; Достижения Советской власти за 40 лет в цифрах. Статистический сборник. М., 1957; Народное хозяйство СССР. 1922– 1972 гг. М., 1972.

См.: Всесоюзная перепись населения 1926 г. В 56 т. Т. ХХ. М., 1929; Всесоюзная перепись населения 1937 г. Краткие итоги / Сост. Н. А. Араловец и др. М., 1991.

дневники, воспоминания, мемуары, письма92. Они содержат ценные сведения по различным событиям, отражают настроения людей, показывают отношение к существовавшему строю. Воспоминания и письма позволяют оценить социальные процессы, происходившие в стране, через восприятие обычных людей, например, рядового служащего В.Н. Ситникова93, или сына «врага народа» Б. Кровицкого, отправленного с братом после ареста родителей в детский дом94.

В книге И.В. Поленовой приводятся выписки из приходно-расходной книги саратовской семьи Тархановых, что является уникальным источником, позволяющим проанализировать расходы саратовских обывателей в 1920– 1930-е гг. на питание, культурные потребности и т.п.95 В субботних номерах газеты «Саратовские вести» в 1999 г. печаталась рубрика «Взгляд из Саратова», содержавшая хронику событий и наиболее яркие эпизоды повседневной жизни96.

Периодика 1920–1930-х гг., представленная местными и всесоюзными газетами, содержит обширный материал по различным аспектам повседневности: развитию здравоохранения, проведению праздничных мероприятий, девиантному поведению и др. Кроме того, на страницах газет печатались письма и жалобы людей. Горожане воспринимали газету как единственное См.: Родом из "Красного городка": Повествование в письмах: [О воспитателях и воспитанниках Сарат. дет. дома] / А.Я. Вольф. М., 1991; Ситников, В.Н. Пережитое: дневник саратовского обывателя. 1918–1930-е гг. / публикация Ю. Песикова. Саратов, 1999; Письма во власть. 1928–1939. Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и советским вождям / Сост. А.Я. Лившин [и др.]. М., 2002; Федосюк Ю.А. Утро красит нежным светом...: Воспоминания о Москве 1920–1930-х гг. 2 изд. М., 2004; Осипова В.

Дневник саратовской школьницы // Волга–XXI в. 2005. №3-4; Семёнов В.Н., Семёнов Н.Н.

Весна на Рабочей улице. Очерки быта саратовской семьи 30-50-х гг. прошлого века. Саратов, 2012.

См.: Ситников, В.Н. Пережитое: дневник саратовского обывателя. 1918–1930-е гг. / публикация Ю. Песикова. Саратов, 1999.

См.: Родом из "Красного городка": Повествование в письмах: [О воспитателях и воспитанниках Сарат. дет. дома] / А.Я. Вольф. М., 1991.

См.: Поленова И.В. Саратовские страницы. Саратов, 2009.

См.: Саратовские вести. 1999.

- 32 средство гласности, надеясь газетной заметкой обратить внимание чиновников на своё незавидное положение97.

Вторую группу источников составляют архивные документы, собранные автором в 6 архивах: Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ), Российском государственном архиве экономики (РГАЭ), Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ), Российском государственном архиве литературы и искусства (РГАЛИ), Государственном архиве Саратовской области (ГАСО), Государственном архиве новейшей истории Саратовской области (ГАНИСО).

В Государственном архиве Российской Федерации обширный статистический материал для исследования представлен в фонде А-374, где хранятся сведения о передвижении населения, механическом приросте, данные о бюджетных обследованиях. Они позволяют изучить уровень жизни населения, проанализировать социально-экономические аспекты городской повседневности и уровень урбанизации. Кроме того, автором использованы такие источники личного происхождения, как анонимные анкеты работников просвещения, содержащие ценные сведения о материальном положении учителей, их жилищных условиях. Обширную информацию по вопросам городской повседневности даёт паспорт г. Саратова.

Материалы фонда ГАРФ представляют документы официального делопроизводства. В фонде А-482 содержатся, например, устав Микробиологического института, отчёты и конъюнктурные обзоры противомалярийных мероприятий. Материалы по состоянию коммунального хозяйства города, развитию транспорта, решению жилищного вопроса представляет фонд А-314.

В Российском государственном архиве экономики богатый статистический материал содержится в фонде 1562. Таблицы механического движения населения позволяют изучить рост городского населения. Материалы всесоСм.: Саратовские известия. 1922–1925, 1927.; Правда. 1924, 1927, 1935, 1936, 1939; Саратовский опыт. Бюллетень Особой комиссии по ликвидации неграмотности и малограмотности. 1928. №1; Поволжская правда. 1929 г.; Саратовский рабочий. 1933 г.; Коммунист. 1935, 1939 г.

юзной переписи населения 1939 г. содержат сведения о социальном составе населения, уровне его грамотности, показывают количество браков и разводов.

В архиве РГАЛИ автором использованы статьи литературоведа, сценариста, теоретика советской кинематографии В.Б. Шкловского из его личного фонда 562. Резолюции, тезисы, выписки из протоколов фонда 1230 показывают политику большевиков в области культуры.

Из фонда 17 архива РГАСПИ автором извлечены протоколы, тезисы, статьи партийных деятелей, содержавшие информацию о задачах радиостроительства, развития физкультурного движения, а также об отношении общественных деятелей к процессам, происходившим в стране.

В архивных фондах ГАСО содержится значительная часть источников официального делопроизводства, включающая объяснительные и докладные записки (Ф. Р-210, Ф.Р-2650), разнообразные отчёты и доклады (Ф. Р-229, Ф.Р-456, Ф.Р-466, Ф.Р-521, Ф.Р-2061, Ф.Р-2650), акты (Ф. Р-315, Ф.Р-338), протоколы (Ф.Р-338, Ф.Р-521, Ф.Р-2905), информационные бюллетени (Ф.Рпаспорт города (Ф.Р-2650). В частности, материалы фонда Р-229 представляют собой отчёты о развитии здравоохранения и организации медицинской помощи. Фонд Р-456 содержит доклады и отчёты о деятельности саратовской милиции и материальном положении её сотрудников. Материалы о развитии коммунального хозяйства и его проблемах хранятся в фондах Р-286, Р-466, Р-496, Р-2061, Р-2650 и др. Фонды Р-99 и Р-521 дают сведения о состоянии безработицы, деятельности биржи труда и коллективов безработных.

Сведения о ценах и ценовой политике представляет фонд Р-441.

Материалы по вопросам начальной и средней школы хранятся в фонде Р-1738. В настоящее время этот документ рассекречен, но в советские годы он имел гриф «не подлежит оглашению». Интересным источником являются разнообразные акты: обследования детских садов (Ф.Р-315), высших учебных заведений (Ф.Р-338), здравпунктов при предприятиях (Ф.Р-338). Акты, Информационные бюллетени фонда Р-461 дают обширную информацию по всем сферам городской жизни: о развитии здравоохранения, деятельности милиции, состоянии торговли, положении школ и т.п. Подробную информацию содержит и паспорт Саратова за 1938 г. (Ф.Р-2650).В архиве ГАСО также хранятся статистические сведения о количестве учебных заведений (Ф.Р-315) и состоянии благоустройства города (Ф.Р-2052). Фонд Р-270 представляет уникальный источник личного происхождения – книгу для записи жалоб и предложений одной из саратовских бань.

Фонды ГАНИСО также содержат значительный пласт материалов официального делопроизводства: докладные записки, материалы совещаний, доклады и тезисы к ним, протоколы конференций и совещаний. Фонды 594 и 27 представляют докладные записки и материалы совещаний о состоянии благоустройства, развитии общественного транспорта, положении школ, сведения о состоянии промышленности, промышленные и экономические обзоры, протоколы собраний женотдела. Кроме того, в фонде 594 имеются такие интересные документы, как программа радиопередач, планы подготовки праздников и демонстраций, справки о деятельности рабочих клубов.

Материалы фонда 6122 отражают реальные культурно-бытовые условия студентов, бедственное положение населения в условиях острого дефицита. Фонд 6124 содержит отчёты регионального общества «Друг детей», которые показали последствия семейной политики большевиков: неполные семьи, матери-одиночки, беспризорные дети. В архиве ГАНИСО хранятся и документы личного происхождения: прошения и записки Губкома РКП(б) о представлении жилплощади партийным работникам (Ф.27), заявления горожан о представлении им квартиры или комнаты и жалобы на проведение жилищной политики (Ф.6122).

В общей сложности автором изучено 169 дел из 38 фондов 6 архивов.

Значительная часть архивных документов и материалов, составивших основу - 35 данного исследования, введена в научный оборот впервые. При работе с источниками автор руководствовался принципами научной объективности и историзма и использовал различные методы: проблемно-хронологический, историко-сравнительный, микро-, макроисторический и др. Обилие фактических данных позволило составить 14 таблиц, проанализированных в диссертации.

Собранный автором фактический материал дал возможность осуществить целостное исследование основных проблем повседневной жизни городского населения Саратова в 1920–1930-е гг.

Научная новизна диссертации заключается в том, что впервые предпринята попытка комплексного анализа городской повседневности Саратова в 1920–1930-е гг. Введение в научный оборот широкого круга архивных документов, ранее не использованных исследователями, позволило показать многогранность повседневной жизни, включавшей как общепринятые нормы поведения, так и асоциальные. Всестороннее использование разнообразных источников дало возможность выявить общие тенденции повседневности Саратова, проследить её динамику, определить оценку и реакцию горожан на описываемые события.

Ретроспективный анализ промышленного развития Саратова в 1920-е и 1930-е гг. позволил обосновать вывод о взаимосвязи экономических моделей развития с процессами урбанизации и выявить особенности социальной структуры городского населения в годы НЭПа и периода форсированной индустриализации.

Научной новизной отличаются анализы уровня жизни и семейных бюджетов, качества питания и одежды, структуры жилого фонда и благоустройства горожан. Автором предложено объяснение объективных и субъективных причин падения уровня жизни населения Саратова.

Историко-сравнительное исследование позволило сопоставить региональные и всесоюзные процессы, выявить общие тенденции и специфические В диссертации обоснован вывод о значительных успехах Советской власти в регионе в области здравоохранения и образования, выражавшихся в создании системы по охране материнства и детства, введении санитарного надзора, оказании медицинской помощи на дому, а также во всеобщем охвате детей школьным образованием и в превращении Саратова в город почти сплошной грамотности.

В работе по-новому исследованы и интерпретированы такие аспекты заявленной темы, как проблемы семьи, брака и развода, сочетание старых культурно-бытовых норм поведения с новыми политизированными советскими формами городской жизни, проявления различных видов девиаций и отношение общества и властей к ним.

Практическая значимость работы состоит в том, что материалы диссертации могут быть использованы при написании учебных и методических пособий, обобщающих исследований по истории России и Саратовского Поволжья. Результаты диссертационного исследования также могут стать основой при разработке лекционных и специальных курсов по региональной и отечественной истории для учащихся школ, колледжей и высших учебных заведений.

Основные положения, выносимы на защиту:

1. На протяжении рассматриваемого периода экономические аспекты определяли изменения в социальной структуре населения. Смена экономического курса в конце 1920-х гг., увеличение капиталовложений в тяжёлую промышленность, рост производства превратили Саратов в крупный промышленный центр. В то же время в экономике города ведущие позиции продолжали занимать пищевкусовые отрасли, а мелкая промышленность и кустарные промыслы лишь незначительно уступали машиностроению и металлообработке.

- 37 Миграционные процессы способствовали увеличению удельного веса рабочих и служащих, ликвидации промежуточных слоёв общества. Урбанизационный переход и изменения в социально-демографической сфере определялись директивно-плановым характером экономики. В рамках новой модели развития произошло превращение сельских жителей в городских, подчинение их задачам индустриализации.

3. Уровень жизни большинства населения оставался низким, о чём свидетельствует значительный расход средств на питание. Анализ семейных бюджетов показывает снижение расценок зарплаты к концу календарного года и наличие таких «отрицательных» доходов, как получение ссуд, продажа личного имущества и т.п. Стахановское движение, начавшееся в середине 1930-х гг., привело к росту производственных показателей, но и одновременно повлияло на снижение расценок. Наряду с этим произошло повышение технических норм, что сразу же вызвало недовольство рабочих и спровоцировало социальный раскол в рабочей среде. Положительным моментом стало постепенное повышение зарплат учителям.

4. На протяжении рассматриваемого периода изменялось качество питания горожан. В кризисные годы (голод 1921–1922 гг., введение карточной системы в 1928–1935 гг., осложнение внешнеполитической обстановки в 1939 г.) ситуация с питанием ухудшалась. В 1920-е гг., ввиду недостаточности развития государственной и кооперативной сети, ведущее место в сфере торговли занял частник. Характерными чертами советской повседневности стали очереди и острый дефицит товаров.

5. Степень благоустройства города, доставшегося в наследство от дореволюционного времени, оставалась низкой, хотя местными властями принимались определённые меры по улучшению положения. Важным показателем развития коммунального хозяйства является состояние общественного транспорта. Основным видом транспорта в Саратове был трамвай. Введение новых трамвайных маршрутов, увеличение и ремонт подвижного состава, открытие в 1935 г. автобусного сообщения и появление в 1938 г. такси несколько улучшили состояние общественного транспорта города.

6. Жилищный кризис испытывали не только рядовые рабочие, но и партийные чиновники. Рост жилищного строительства отставал от роста численности населения. Предлагались различные способы разрешения жилищного вопроса: проекты городов-садов, домов-коммун, муниципализация, «квартирный» передел, использование гостиничных номеров и дач под жильё, новое строительство домов заводами и кооперациями. Характерно доминирующее положение частного сектора, особенно в 1920-е гг.

7. Значительные преобразования затронули систему здравоохранения.

В 1920-е гг. были организованы губернские и уездные отделы здравоохранения, районные санитарные комитеты, скорая помощь, различные подотделы, улучшен институт оказания помощи на дому. Проводилась активная работа в сфере охраны материнства и детства, а на предприятиях открывались пункты оказания медицинской помощи рабочим. Введение санитарного надзора, развитие санитарного просвещения, деятельность научных станций и институтов позволило снизить рост эпидемий. Однако смертность населения Саратова оставалась высокой, что было обусловлено тяжёлыми условиями жизни, голодом, производственным травматизмом.

8. Семейная политика государства в 1920-е гг. отличалась противоречивостью и завершилась её ужесточением в 1930-е гг. Региональные процессы, происходившие в семейной сфере, соответствовали общероссийской тенденции (рост разводов, абортов, появление неполных семей). Большевиками подчёркивалось, что воспитание ребёнка – дело не только личное, но и государственное. Активную воспитательную работу проводили детские сады, школы, пионерские организации.

9. Несмотря на ряд сложностей в сфере образования, Советская власть добилась решения ряда важнейших задач: к концу 1930-х гг. практически все дети были охвачены школьным образованием, а Саратов стал городом почти сплошной грамотности.

себя как традиционные нормы культурно-бытовой практики (посещение театра, кино, цирка, прогулки в парках, дачное хозяйство и др.), так и новые политизированные формы (революционные праздники, митинги). Организация досуга способствовала повышению политической грамотности, культурного и образовательного уровня населения.

11. Деятельность Советской власти по борьбе с девиациями имела переменный успех. Тревожным признаком повседневности стало увеличение молодёжной преступности. В Саратове наибольшее распространение получили самогоноварение, хулиганство, мошенничество.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации представлены автором на 9 научных конференциях, в том числе 4 международных: 55-я международная научная конференция студентов и аспирантов «Новый век: человек, общество, история глазами молодых» (Саратов, 20-22 апреля 2012 г.), Международная научная конференция «Историческое прошлое и образы истории» (Саратов, 20-21 сентября 2012 г.), XII Международная научно-практическая конференция «Современные проблемы гуманитарных и естественных наук» (Москва, 2-3 октября 2012 г.), 56-ая Международная научная конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Новый век: человек, общество, история глазами молодых» (Саратов, 19-21 апреля 2013 г.), 2 межвузовских: V межвузовская научная конференция «Актуальные проблемы Российской цивилизации и методики преподавания истории» (Саратов, 16 февраля 2012 г.), VI межвузовская научная конференция «Актуальные проблемы Российской цивилизации и методики преподавания истории» (Саратов, 15 февраля 2013 г.), 1 региональной: Поволжская научнопрактическая конференция студентов и аспирантов «Проблемы развития рискогенных систем» (Саратов, 28 марта 2013 г.), 2 всероссийских: II Всероссийский научно-методологический семинар молодых учёных «Культурноисторические исследования в Поволжье: проблемы и перспективы» (Самара, - 40 октября 2013 г.), Всероссийская научная конференция «Повседневность российской провинции XIX–XX вв.» (Пермь, 5-6 ноября 2013 г.).

Основные результаты и выводы исследования отражены в 16 публикациях, в том числе в 4 статьях в журналах, рекомендованных ВАК.

Структура диссертации.

Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и литературы, приложений.

СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПРОСТРАНСТВО ГОРОДА

§1. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ГОРОДСКОЙ

ПОВСЕДНЕВНОСТИ И СОЦИАЛЬНЫЙ СОСТАВ НАСЕЛЕНИЯ.

В экономическом отношении Саратовское Поволжье в начале XX в.

представляло собой аграрный регион с низким уровнем развития промышленности. Основными её отраслями являлись предприятия по переработке сельскохозяйственного сырья и деревообрабатывающая промышленность. До Октябрьской революции в Саратове действовало 171 предприятие, в том числе 23 завода по переработке животных продуктов, 51 – по переработке растительных продуктов, 31 предприятие фабрично-заводской промышленности и 66 смешанных производств98.

Состояние промышленности по окончании Гражданской войны было катастрофическим. К началу 1920-х гг. две трети саратовских предприятий не выпускало продукции. В частности, на текстильном предприятии «Саратовская мануфактура» 20-25% станков выбыло из строя. Аналогичные процессы наблюдались и в других регионах. Например, в Астрахани производство промышленной продукции в 1921 г. уменьшилось в 7 раз в сравнении с 1913 г. С переходом к НЭПу постепенно восстанавливалось производство.

Ежегодно росли капиталовложения в саратовскую государственную промышленность, что способствовало укреплению её технической базы. В 1926– 1927 гг. эти средства в основном направлялись на капитальное строительство, реконструкцию предприятий. К 1927 г. был расширен и реконструирован гвоздильный и болтозаклёпочный завод им. Ленина, в результате чего его производительность выросла на 50%. Главными объектами работ также стаСм.: Статистический обзор Саратовской губернии за 1914 г. Ведомость №4 о фабриках и заводах. Саратов, 1915.

См.: Государственный архив новейшей истории Саратовской области (далее ГАНИСО).

Ф. 27. Оп. 3. Д. 509. Л. 69; Шарошкин Н.А. Изменения в численности и составе рабочих Поволжья в переходный период от капитализма к социализму (1917–1937 гг.). Саратов, 1984. С.22.

- 42 ли: постройка нового кожевенного завода, восстановление завода силикатного кирпича и полный капитальный ремонт с комплектованием завода красного кирпича, закупка нового импортного оборудования для фабрики «Саратовская мануфактура»100.

В 1920-е гг. в Саратовской губернии продолжали развиваться и кустарные промыслы. Зачастую продукция кустарей не относилась к кругу работы государственных промышленных предприятий. Валяльное, сапожное, портняжье, чулочное, вязальное и другие производства были именно кустарными.

Ремесленники также изготавливали сани, лопаты, скобы, изделия по обработке глины, продукцию кузнечного производства, что не производила государственная промышленность. В то же время, например, мукомольная, маслобойная и кожевенная промышленность состояла как из государственных предприятий, так и заведений кустарного типа101.

К наиболее распространённым промыслам в Саратовском Поволжье относились: производство одежды и предметов туалета, пищевкусовое производство, обработка металлов, дерева и отчасти кожевенно-меховое производство. По данным на конец 1926 г., в Саратове проживало 6257 кустарей и ремесленников, занятых, преимущественно, в группе производства одежды и предметов туалета. Портные и сапожники составляли 60% всех кустарей города102.

Кооперирование кустарей в Саратовской губернии началось в 1923– 1924 гг. Крупными кооперациями являлись «Сарсельскосоюз», объединявший текстильное, пищевое (выпечка хлеба), металлообрабатывающее, деревообрабатывающее, кожевенное и меховое производства; «Корзинсоюз» и «Горпромсоюз», занятый обработкой пищевых продуктов, кожи, металла и производством трикотажных изделий. В Саратове к 1 октября 1924 г. имеСм.: Государственный архив Саратовской области (Далее ГАСО). Ф. Р-521. Оп. 1.

Д. 2513. Л. 12; Чолахян В.А. Индустриальное развитие Нижнего Поволжья (конец XIX в.– июнь 1941 г.): исторический опыт и уроки. Саратов, 2007. С.151–152.

См.: ГАСО. Ф. Р-338. Оп. 1. Д. 500. Л. 6.

См.: Киреев М. Мелкая и кустарно-ремесленная промышленность Саратовского округа // Нижнее Поволжье. 1928. №11. С.99, 102.

- 43 лось 30 кооперативов, а к октябрю 1925 г. – 62103. Однако в середине 1920х гг. в саратовские кооперативные промысловые артели входило лишь около 30% всего количества кустарей, занятых в основном в трикотажном и обувном производстве и хлебопечении104.

Для кустарей-одиночек очень важно было развитие таких видов кооперации, как сбытовая, кредитная, снабженческая. Однако рост кооперации отставал от потребностей кустарного производства105. Так, саратовские кустари, ещё слабо охваченные промысловой кооперацией к 1926 г., были вынуждены обращаться к перекупщикам. Посредником между рынком и кустарём выступал частный торговый капитал. Частник представлял кустарю сырьё, организовывал сбыт продукции и финансировал ремесленника106.

Следует отметить, что представители новой советской буржуазии (нэпманы), по сути, монополизировали сбыт продукции «неорганизованных»

кустарей и поставку им сырья. В реализации продукции кустарноремесленной промышленности в 1924/25 хозяйственном году в РСФСР доля частника составляла 84%. Основная часть капитала нэпманов также оказалась в торговле как наиболее труднорегулируемой и контролируемой государством сфере. В производственную сферу новая советская буржуазия внедрялась слабо107.