«НАРОДНЫЕ ИГРЫ В ТРАДИЦИОННОЙ ПРАЗДНИЧНОЙ КУЛЬТУРЕ ТУВИНЦЕВ: ИСТОРИКО-КУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ...»

Обращает на себя внимание также то, что у тувинцев в ламаистской мистерии «Цам», в случае отсутствия маски мифологического персонажа Цагаан-Ебугена «Белого Старца» (хозяина всей земли, всего, что на ней находится), монах, изображающий его, представлялся либо хромым, либо завязывал один глаз повязкой [65, с. 120], чем достигалась символическая соотнесенность данного персонажа с посредниками - медиаторами между мирами.

Спортивные состязания: стрельба из лука, скачки, национальная Спортивные состязания были всегда массовыми, в них участвовало большинство мужчин со всех окрестностей. Проводились ритуальные спортивные состязания в триаде: моление людей – соревнования – пиршество.

Поскольку эмоциональное напряжение при проведении религиозных культов было чрезвычайно сильным, появлялась необходимость снять его, что и происходило в примыкающих к основной части обряда действах – в спортивных состязаниях и пиршествах.

Тувинский народ, веселясь, верили в поддержку высших сил, снимали напряжение ответственейшего момента – моления и услаждали духов своими песнями, шутками и народными играми. Поэтому так важен был сам процесс проведения соревнований и пира, все это проводилось для духов, хозяев мест. От божеств зависела жизнь людей.

Соревнование по стрельбе из лука было одним из трех видов традиционных спортивных состязаний тувинцев. К сожалению, уже с начала XX века этот вид национального троеборья был почти полностью забыт.

Практически нет описаний подобных соревнований и у путешественников того периода. Очевидно, это было связано с повсеместным распространением огнестрельного оружия. Только ученый М.И. Райков описал в 1987 году соревнования по стрельбе из лука, проходившегося после ламаистского богослужения в честь бога Майдыра.

М.И. Райков описывает: «более простой прием состязания в искусстве стрельбы из лука, а именно, стрельбу по мишени (бойе) в форме берестяного щита высотой в четыре, шириной в три аршина, на одном из празднеств, собравшем при местных представителях духовных и гражданских властей и значительную массу народа, причем, в виду больших размеров щита, наибольшее, по-видимому, значение давалось дальности расстояния и силе полета стрелы, которая должна была пробить мишень. Оригинальную особенность этого состязания, от которого не отказывалось и ламайское духовенство, пожелавшее испытать свои силы в лучной стрельбе, представляла группа певцов, которые приветствовали особого рода гимном каждый удачный выстрел. По выслушивании его отличившийся клал лук и на место и поочередно подходил к огурде и хамбо-ламе, от которых коленнопреклонно и принимал почетную награду за свою умелую стрельбу – горсть кусочков сыра (быштак)» [106, с. 118-119].

Состязания состояли из трех частей: начало – подготовка стрелков, основная часть – выстрелы в мишень и самая торжественная часть – награждение победителей.

Впечатляющим зрелищем были скачки. На лошадях без седел начинали соревнования мальчики десяти-двенадцати лет. Количество юных наездников доходило до сотни и более. Победителя, быстрее других преодолевшего дистанцию в десять – двадцать километров, прославляли. Называли кличку его коня, и в гриву вплетали хадак – ленту из дорогого шелка, преподносившуюся в знак глубокого уважения. Коня, победителя, прославляли магталами.

Как уже мы говорили, в культуре тувинского народа особое место занимает самобытный, традиционный праздник Наадым, имеющий ряд тюркомонгольских народов.

У бурят, полисемантическое слово наадан обозначает: 1) игра, забава, развлечение; 2) вечер, вечеринка, танец (хороводный); 3) постановка, спектакль, концерт; 4) шутка, насмешка, потеха; 5) ток (о птицах).

Соответствующее ему современное монгольское слово наадом означает: 1) празднество; 2) состязание; 3) игрища; 4) национальный праздник.

Заимствованное у монголов тувинское слово Наадым, также соответствует выше приведенным значениям.

Как пишет бурятский исследователь В.Д. Бабуева, «число три является одним из священных чисел у целого ряда народов. Это число олицетворяет идеальную модель любого динамического процесса, предполагающего возникновение (зарождение), развитие и упадок (кончина, смерть). Все в мире появляется, зарождается, живет и развивается, но нет ничего вечного на Земле, т.к. все умирает, стареет, все приходит в упадок. Числом три в традиционной культуре тувинцев выражается вертикальная модель мира: – верх, середина, низ. Представления о верхнем, среднем и нижнем мирах, о прошлом, настоящем и будущем времени, являются универсальными понятиями в мифологии, а позднее – в фольклоре и героическом эпосе тюркомонгольских народов» [16, с. 58].

С числом три связан целый ряд представлений и три основные мужские игры праздника Наадым у тувинцев, на знаково-символическом уровне олицетворяющие их. Три основных мечты в традиционном преставлении народа – это быть всегда сытым, красиво одетым и прожить свою жизнь достойно.

На взгляд В. Даржаа, «в недалеком прошлом троеборье, помимо развлекательной функции, призванной собирать народ, несло в себе, прежде всего, культовое содержание. В троеборье традиционно первой проводилась ритуальная борьба хуреш, затем конные скачки и в завершение – стрельба из лука. На семантическом уровне эти ритуальные игры способствовали становлению воинского духа мужчины, его борцовских качеств, умению преодолевать трудности. Основным их девизом было: борьба за жизнь. Если не будешь настойчиво (как марал) стремиться к лучшему, самому высокому (Солнцу), бороться насмерть (как Орел), за свое место в верхнем мире в «раю», то судьба (Стрела) неминуемо приведет тебя в нижний мир в «ад» царство Медведя» [56, с. 24-25]. Здесь на знаковом уровне, посредством представителей животного мира, подтверждается символика трех миров:

марал – средний мир, медведь – нижний мир, орел – верхний мир. В народных сказках, легендах, эпосе становлению настоящего мужчины воина всегда способствовала борьба преодоление трудностей, пребывание его в трех мирах в тридесятом царстве.

«Лук и стрелы у кочевых народов издавна относились к военным атрибутам, стрельба из лука с течением времени перешла из категории военного искусства в вид спорта и сохранилась как одна из важных составных частей современного тувинского праздника Наадым, - отмечает М.В. Монгуш.

Перед началом ритуальной игры кара адары, на определенном расстоянии подвешивают шкуры козлов, а затем стрелой поражают эту цель.

Лучшим стрелком считается тот, кто поражает грудную часть шкуры.

Имеется и другой вид этой игры. Здесь мишенью является клубок из шерсти.

На определенном расстоянии, на пеньке ставят клубок так, чтобы при попадании он откатился. Выигрывает тот, кто набрал большее число попаданий. Не менее популярной частью традиционного праздника Наадым были и конные скачки аът чарыштырары. Пожалуй, именно в них наиболее ярко выразился национальный характер тувинцев, ибо без коня немыслима жизнь скотовода-кочевника. Если для того, чтобы стать борцом или стрелком из лука, требовался особый талант и постоянные тренировки, то наездником был фактически каждый, и женщина не составляла в этом исключения» [152, с. 49].

Конные скачки известны у многих тюркомонгольских этносов. По своему содержанию тувинские скачки близки к монгольским, бурятским и алтайским, но существенно отличаются от казахской кунбуре (дерут козу), которую проводят на мусульманских праздниках, а также от киргизской кяубыры и байги (скачки) и грузинской джирити.

Несмотря на большую популярность таких народных игр как стрельба из лука и скачки, центром – «гвоздем» тувинского праздника Наадым является ритуальная национальная борьба хуреш, своими корнями, уходящая в глубину веков.

По мнению И.У. Самбуу, «тувинский героический эпос изобилует эпизодами, где богатыри, встретившись на дороге, непременно мерились силой, боролись. В сказании о Гесере при описании встречи с Ажыы-Мерген кадын говорится так: «Давай не будем терять времени. Померимся силой».

Противник Гесера сначала поставил его на колени. Тогда Гесер говорит ему:

«…Попробую еще раз». Два богатыря схватились и боролись один месяц – дней, два месяца – 60 дней, три месяца – 90 дней. И, наконец, Гесер с ловкостью сокола положил на спину своего противника». В сказаниях говорится также о танце орла: при встрече богатыри, договорившись бороться, танцуют. О богатыре говорят: «танцует как орел, ловок как сокол»

(эзирден ээлгир, хартыгадан кашпагай)» [197, с. 36]. Здесь также «красной нитью» проходит сквозь текст, священное число три увеличенное в десять, а затем в двадцать и тридцать раз, подчеркивая «нечеловеческую» силу богатыря.

Далее рассмотрим знаковую природу и основные функции тувинской национальной борьбы хуреш и связанного с ней ритуального танца орла дэвиг.

Как отмечает И.У. Самбуу, «перед началом борьбы зрители рассаживались в виде большого круга, в одной его части располагались судьи, в основном из числа бывших борцов-чемпионов, напротив – борцы.

Их число обязательно должно было быть четным, чтобы никто не оставался без пары. На 16 или 36 борцов назначались два секунданта, на 66 борцов – четыре и т.д.» [197, с. 36]. Мы разделяем мнение В.Д. Бабуевой, что «круг с древнейших времен имеет символическое значение в традиционной культуре ряда народов. Образцом изначального круга служил диск Солнца, и все остальное строилось по этому подобию. Линия круга – это единственная линия, которая не имеет ни начала, ни конца. Центр круга, где находились борцы, равномерно удален от всех точек и является точкой бесконечного вращения в пространстве и времени» [16, с. 31]. Ритуальная борьба, которая является центром традиционных мужских игр на празднике Наадым, является имитацией, аналогом, проигрыванием, на кинетическом уровне непрерывного вращения в пространстве и времени.

Перед началом борьбы и после ее окончания непременно исполнялся древнейший, связанный с тотемизмом, традиционный танец орла – дэвиг.

В.Д. Бабуева пишет, что «у монголов ритуальные движения в этом танце (взмахи руками, похлопывания по бедрам) ассоциируются с полетом мифической птицы Гаруды, имеющей солнечную природу. Она же почиталась и тувинцами под именем Хан-Херети. «В индуистской и монгольской мифологиях, в произведениях устного народного творчества кочевников встречается образ царя птиц – Гаруды. Это вариант вещей птицы Симиурга (у фарси), жар-птицы (у славян), прообраз всех восточных птиц.

Это птица с человеческим туловищем, головой орла, со змеей в клюве и мощными крыльями, которыми может остановить вращение планет. Гаруда – это образ мага, который может постичь в одно мгновение все, что происходит в мире, понять и связать далекие события» [16, с. 38]. Таким образом, можно констатировать, что символика этого мужского состязания связана с ритуальным поклонением Солнцу, и является отражением его сущности: жар-птица, птица-Солнце, птица «верхнего мира».

По мнению тувинского исследователя В. Даржаа, «орел и посвященная ему ритуальная борьба хуреш, символизировали рай, борьба же выступала главным условием обретения рая: «место в раю достается в борьбе (за жизнь)». Определение «рай» приводится для понимания того, что вкладывали носители традиционной культуры в обозначение того места, куда орел уносит частицы тела с душой хорошего человека после жизни земной. В традиционном понимании это было «нечто», которое можно обозначить как параллельный верхний мир (устуу оран). Верхний мир «рай» находился наверху, где из-за близости Солнца всегда тепло, куда орел уносил вместе с частями тела души умерших. Орел выступал как «транспортное средство» по доставке души в рай». Медведь в традиционном понимании – «судья ада», орел – «средство коммуникации» с раем. Таким образом, медведь и орел для носителей традиционной культуры представляли собой оппозиционные символы, которыми оценивался жизненный путь человека на земле. В этом заключалась социальная идея культа. Отсюда бытующее в среде номадов убеждение, что «воина, погибшего в сражении с оружием в руках, ждет место в раю», поскольку останки павших на полях сражений становились добычей птиц, лишь незначительная их часть доставалась хищникам, среди которых практически не было медведей. Поэтому в древности в глухой тайге, где обитают медведи, сражения с участием больших масс людей, как правило, не проводились» [56, с. 25].

Исследуя сущность народных игр в праздничной культуре, обратимся к искусствоведческим исследованиям: «Перед началом состязаний всеми борцами одновременно исполняется древнейший, словно сошедший с наскальных рисунков танец орла. Наскальные рисунки, выявленные в Центральной Азии, передают процесс постепенного превращения человека в птицу. Рисунки даны в динамической последовательности и состоят из трех фаз. Видно, как у человека постепенно удлиняются руки, превращаясь в большие крылья, и первое изображение человека постепенно переходит в заключительную фазу, где изображена огромная птица. Магические рисунки на скалах в представлении человека обладали могущественной силой. Они должны были содействовать удачной охоте, обилию скота и детей, а образ священной птицы-тотема – предка и покровителя – оберегал древнюю общину от несчастий и бед, от врагов и злых духов. Древние степняки устраивали молебны и ритуальные игрища, возле красочных рисунков на скалах. Молодые мужчины состязались в ловкости и силе, а победитель, подражая движениям священной птицы – Орла, перепрыгивал с ноги на ногу, высоко отрываясь от земли, и помогая себе закругленными руками – крыльями» [26, с. 48-49].

Из века в век, от поколения к поколению национальная борьба у тувинцев обогащалась все новыми и новыми элементами, постоянно трансформировалась и, наконец, приобрела современные формы.

Одновременно изменялся и традиционный костюм борцов. Если раньше он представлял собой короткий халат с широкими штанами, то впоследствии это уже облегающие спортивные трусы, затянутые ремнем, и короткая курточка с длинными рукавами, прикрывающая только спину борца, оставляющая его грудь открытой. Это связано, на наш взгляд, с преданием о том, что воинственные тувинские «амазонки» нередко пытались померяться силой с мужчинами, а открытый борцовский костюм был призван помешать им в этом. Воинские забавы киргизских женщин, в которых они нередко побеждали мужчин, сохранились вплоть до XIX века.

По данным С.Ы. Ооржака, «перед выходом на место состязания борцы три раза хлопают руками по внешней и внутренней сторонам бедер. Эти движения на языке символов означают, что мужчина силен своими тремя умениями: стрельбой из лука, конными скачками и борьбой» [167, с. 15-16].

На великом празднике «Трех игр» – в борьбе, скачках и стрельбе из лука каждый участник доказывал свое мужское начало, проявляя его в соревнованиях и стремясь заслужить общественное признание и хвалебные оды. Мужчина призван быть не только, хозяином юрты (ог ээзи), скота, отцом семейства, охотником и умельцем. Но и в целом – «хозяином жизни», победителем в борьбе, в стремительных скачках на коне, а так же метким и точным во всем. Таким образом, ритуальные народные игры тувинского праздника Наадым выявляли и социально возносили мужское начало в мужчинах, их особое призвание в мире [145, с. 381].

Распрямив плечи и спины, и вытянув в стороны – вверх свои мощные руки, борцы плавно исполняют танец орла - «парят», двигаясь к месту схватки. «Приземлившись», два раза хлопают себя по бедрам, что означает на языке символов - приглашение соперника на поединок: «Ты или я».

Танец орла, исполняемый перед схваткой, помогает снять стресс и наполняет тело и дух солнечной энергий, улучшает кровообращение, настраивает на победу. По качеству исполнения этого ритуального танца зрители судят о готовности борца к поединку, т.к. в нем выявляется пластика, координация и душевный настрой борца. Во время исполнения танца орла борца сопровождает секундант (моге салыкчызы), подбадривает его, дает наставления и знакомит с ним зрителей.

«После единоборства победитель выполняет церемонию «стряхивания пыли» с побежденного, помогает ему подняться. Проигравший борец в знак признания своего поражения развязывает ритуальный содак, (короткая курточка с длинными рукавами, прикрывающая спину борца) проходит под рукой победителя и возвращается на свое место. Торжествующие вздернутые вверх руки – это особый знак победы в соревновании. Исполняя ритуальный танец орла, борец выражает свою радость, демонстрирует силу и благодарит соперника и болельщиков. В знак приобретения благодати (победы) от верховного божества борец имитировал магический полет мифической птицы к духам «верхнего» мира. Победитель, в этот торжественный момент отождествлял себя с божеством (тотемом – солнечной птицей), побеждающим хаос (тьму, холод и пр.)» [23, с.269]. Ритуальный танец борца – дэвиг, имитирует полет орла – символа небесной силы, огня и бессмертия.

Он имеет различные функции: исполненный перед поединком – настраивает борца на борьбу, после схватки - успокаивает его нервную систему, дает выход эмоциям. Танец борца победителя заканчивается одним хлопком по бедрам – «победа за мной» [167, с. 17].

Особое отношение к культу орла существовало в религиозномифологических представлениях бурят-шаманистов. Они считали, что Орел – сын хозяина острова Ольхон, которого именовали «Хан-Хото-баабай» Царственный отец Хото» (в тюркско-якутском хоmol хотой - орел). Так, например, этническая группа ольхонских бурят, которые почитали белоголового орла как своего прародителя, называла его «Еэхэ Шубуун» Величественная птица». Кроме того, тотемные черты орла были присущи и другим этническим группам бурят. Имеются сведения, что буряты ходили на моление к священной пещере Ольхонского утеса – к Великому хозяину острова Ольхон. Здесь проявляется наложение разностадиальных верований.

Почитание пещеры, чрева матери-земли, перекрывается культом орла, птицы-предка, но мотивация остается единой, сюда приходили с просьбой наделить потомством (богатством). Аналогичное явление наблюдалось и у якутов: бездетные женщины душу ребенка испрашивали у Орла [23, с. 271].

Таким образом, танец в честь орла, перевоплощение борца в священного предка, также символизируют плодородие: птица – Солнце – Солнце – даритель потомства, жизни.

ритуальный танец, связанный с почитанием священной птицы у широкого круга тюркомонгольских народов. Танец орла и в наши дни является обязательным компонентом традиционного праздника тувинцев Наадым.

Изучение этого компонента праздничной культуры тувинцев, позволил выявить целый ряд семантических параллелей в культуре народов Центральной Азии.

Воспитание детей на народных играх способствовало формированию правильного отношения к окружающей природе, к взаимоотношениям в семье, к повседневной общественной жизни в соответствии с моральноэтическими требованиями тувинцев. Традиционно воспитанием мальчиков занимались мужчины. Мальчики в играх подражали богатырям – мерились силами, подражали взрослым мужчинам, воспроизводя их хозяйственную деятельность. В играх девочек отражены семейно-бытовые отношения – доение коров, прием гостей и т.д. Народные игры тувинцев воспитывают бережное отношение к животным и к окружающей среде, т.е. природе своего родного края, деревни и чабанской стоянки [148, с. 102].

содержащими ключевые коды традиционной праздничной культуры. Они включают в себя не только отдельные знаки, смыслы и символы и даже не отдельные тексты, а выступают как целостное семиотическое действо.

Традиционные игры являются способом сохранения национальных духовных ценностей, играют роль идеальных образов-символов, сохраняющих традиционные знания, составляющие совокупный исторический опыт тувинцев.

2.3. Трансформации народных игр тувинцев в современных условиях (на примере хореографического искусства) На современном этапе, в период глобализации, народные праздники в их традиционном виде существовать уже не могут, поскольку изменился образ жизни людей, большая часть сельского населения оставляет места проживания и переезжает в города, урбанизируется. Постепенно пропадает и жизненная необходимость проведения обрядов, праздников и, соответственно, народных игр - единственных развлечений в патриархальном обществе.

Тувинские дети и подростки XXI века, практически ничем не отличаются от их сверстников других национальностей, они играют в виртуальные игры и не понимают суть и значение традиционных тувинских игр. Сейчас трудно представить себе детей во дворе многоэтажного дома в столице Тувы городе Кызыле, играющих в игры «Аскак-кадай» (Хромая старушка) или «Ак-ыяш» (Белая палочка). Если в традиционном обществе дети постоянно игравшие народные игры были непосредственными участниками этого действа, то в настоящее время дети в лучшем случае могут быть только зрителями. По сути, также как и у других народов, судьба традиционных игр обречена, казалось бы, на полное забвение. Однако в настоящее время народные игры получили новый импульс своего развития – они трансформируются в новые формы в современной тувинской хореографии и из действа превратились в зрелища.

Культура коренного населения Тувы проходила разные этапы в своем развитии, которые во многом были взаимосвязаны с общими социальными процессами в республике. По мнению М.М.-Б. Харуновой, можно выделить три основных этапа в процессе возрождения тувинской национальной культуры в Туве, начиная с конца 1980-ых гг. и до сегодняшнего дня:

регулирования этнической культуры, появление отдельных общественных провозглашающих возрождение национальной культуры, «вспоминание»

традиций;

2) начало 1990-х гг. – признание ряда культурных традиций на уровне власти региона, придание им официального статуса республиканских праздников, символов, социальных явлений и пр.;

3) с середины 1990-х гг. и до сегодняшнего дня – активное развитие традиций национальной культуры во всех сферах общества, в том числе при поддержке власти Республики Тыва.

общественно-политические изменения, способствовавшие ослаблению идеологического контроля, а затем и его упразднению, привели к либерализации практически всех сфер жизни в стране, в том числе культурной. В условиях свобод, предоставленных государством, появились общественные движения, организации, которые начали возрождать традиции национальной культуры тувинцев.

Значительную роль в начале процесса возрождения национальной культуры в Туве сыграли учреждения культуры: клубы по интересам, драматические, хореографические кружки, агитбригады, любительские объединения.

Стали возрождаться и традиционные праздники, в частности, Шагаа – встреча Нового года по лунному календарю. Впервые в истории современной Тувы Шагаа отметили в 1986 г., тогда в праздничном мероприятии, организованном в фойе Тувинского музыкально-драматического театра, приняли участие молодые ученые, артисты театра, сотрудники телевидения.

В 1990 г. депутатом Верховного Хурала К.А. Бичелдеем было внесено предложение по внесению поправок в Конституцию Республики Тува, согласно которым День республики (15 августа) и Шагаа получат статус официальных праздников. Постановлением Верховного Совета Тувинской АССР от 08.02.1991 г. Шагаа объявлен народным праздником [220].

В целом, на первом этапе возрождения национальной культуры в Туве в постсоветский период определились «движущие силы» данного процесса – творческая, артистическая и научная интеллигенция, которая благодаря своей профессиональной деятельности стала его духовным центром, обладавшим определенными знаниями народных традиций и активной гражданской позицией.

Одной из главных проблем этого периода было то, что инициативы эти часто шли вразрез с мнением власти. Например, после первого проведения праздника Шагаа в 1986 г., после его запрета в конце 30 х-гг. Тувинский Областной комитет партии выразил отрицательное отношение к данному факту. Инициаторов проведения Шагаа обвинили в национализме. Несмотря на это, постепенно в районах республики люди стали встречать Новый год по восточному календарю, и эта традиция широко распространилась в обществе.

Для населения республики возрождение народных праздников с обязательным включением традиционных игр стало актом собственного волеизъявления, глотком свободы в тоталитарном обществе, каким была Россия в советский период.

Как отмечает кандидат исторических наук М.М.-Б. Харунова, на втором этапе возрождения национальной культуры – в начале 1990-х гг., как мы уже говорили ранее, ряд культурных традиций получает признание политической власти и приобретает официальный статус. Так, уже в 1991 г.

праздник Шагаа получил статус государственного праздника республики, как и праздник животноводов Наадым [233].

десятилетия, начиная с 1930-х годов, тувинский народ получил право совершать ритуальные обряды и участвовать в проведении традиционных праздников, пусть и в современном, несколько модернизированном виде. Для многих жителей республики это стало важнейшим политическим актом, явлением социокультурного плана. После долгого времени запрета праздников, они могли о совсем исчезнуть. И тем не менее уже в новом виде они возрождаются.

В настоящее время, безусловно, самый популярный в традиционном тувинском обществе праздник встречи Нового года – Шагаа, также значительно видоизменился, приобрел новые формы проведения. После проведения ритуальных молений шаманов и буддийских лам на центральных площадях городов и сел о благополучии всех жителей республики на предстоящий год проводятся и массовые игры. В специально установленных на главной площади юртах проводятся соревнования по шахматам, известным тувинцам с давних времен; игры в кости – Кажык. Самой зрелищной и популярной среди населения игрой, как и в древние времена, остается игра Тевек – аналог русским почекушкам. Это спортивное состязание, в котором выигрывает тот, кто больше всех удержит небольшую жостку, подбрасывая ее ногой до 500 раз.

На время проведения самого популярного летнего праздника Наадым, в столицу Тувы съезжаются почти множество жителей районов, чтобы испытать азарт спортивных состязаний. Как и много веков назад, современные тувинцы любуются и оценивают исполнение танца борцов – дэвиг, имитирующего полет мифической птицы Гаруды. (тув. Хан-Херети), смеются над шутками салыкчы – секундантов борцов, являющихся настоящими артистами из народа, восхищаются мужеством и упорством юных наездников 10-12 лет, которые как и сто лет назад скачут на лошадях без седел на большие расстояния около 25 километров.

Народные игры тувинцев сохранились до настоящего времени несмотря на идеологические запреты почти в первозданном виде не только в народных праздниках, проводимых ныне на центральных площадях городов, но и воплощаются на сцене, получают новое воплощение в национальной хореографии.

Танцевальное искусство как часть духовной культуры занимает важное место в жизни любого этноса. В нем находят отражение все события практической и духовной жизни человека, все стороны его существования, поэтому, как всякое искусство, оно является способом познания жизни человека и этноса в целом, его отношения к окружающей действительности, его мироощущения. Выдающийся танцовщик М. Эсамбаев, имевший в своем репертуаре танцы разных народов мира, отмечал: «Для меня узнать народ – значит узнать его танец, рожденный выдумкой, изобретательностью, воображением, разумом народа. Танцы, которые издревле живут в народе, – подлинная энциклопедия жизни. В каком бы далеком краю вы ни оказались, взглянув на танцы народа, вы живо почувствуете склад обитателей этой страны, существо их национального характера» [22].

Надо отметить, что до 1943 года в Туве танцев не было. Тувинцы – поющая нация, имеющая уникальное горловое пение, с пятью разнообразными стилями и десятью их разновидностями. Однако бытования народных танцев учеными-тувиноведами не было зафиксировано.

Создание тувинской хореографии началось только в 1943 году, когда вместе с группой специалистов из СССР в новую страну социалистической формации Тувинскую Народную Республику приехал А. Шатин. Их задачей было создание профессиональных видов искусства: драматического театра, оркестра, хора, цирка и балета.

Выдающийся русский хореограф Анатолий Васильевич Шатин, один из основателей балетмейстерского факультета Государственного института театрального искусства в Москве, поставил первый тувинский танец «Звенящая нежность», ставший сейчас классическим. Тем удивительнее факт, что в настоящее время в республике функционирует огромное количество танцевальных коллективов, как профессиональных, так и самодеятельных, как взрослых, так и детских, и почти каждый из них имеет в своем репертуаре этот хореографический шедевр.

десятилетия путь развития тувинской хореографии – он соединил в нем две области жизнедеятельности тувинского народа: бытовые жесты народа и классические позы многоруких буддийских божеств. При создании танца Анатолий Васильевич Шатин безусловно обращался к многовековому опыту классического танца стран юго-восточной Азии. Как показало время, это был удачный вариант заимствования канонов хореографической школы других культур.

В первые годы, после отъезда из Тувы А. Шатина в 1945 году, танцевальные коллективы республики тиражировали его танцы. Затем в русле этого направления начали создаваться новые хореографические миниатюры.

творчеством первого профессионального тувинского балетмейстера, окончившего ГИТИС, Вячеслава Октяброовича Донгака. Он обратился к хореографическому наследию соседней страны – Монголии. Поскольку культура монголов родственна тувинской, они так же кочевники, это творческое заимствование также было вполне оправдано. В. Донгаком было поставлено огромное количество танцев, основанных на классических жестах монгольской школы хореографии (например, Урянхайский (по образцу монгольского аристократического танца), Дембилдей (молодежный танец).

Разумеется, он предопределил своим творчеством и работой своих последователей на десятилетия монгольское направление в тувинском танце.

Однако к началу девяностых годов у многих деятелей культуры и критиков заимствования монгольских танцев. Это направление также исчерпало себя.

И наконец, начиная с конца восьмидесятых годов - начала девяностых годов XX века в тувинской хореографии выявляется и становится ведущей новая тенденция – обращение к собственно тувинской традиционной культуре, поиску новых ресурсов для дальнейшего развития тувинской хореографии. Основой для создания танцев стали бытовые движения и жесты, а также сюжетные линии народных тувинских игр.

Всего за семьдесят лет в Туве появилась своя национальная хореография, а народные игры, за неимением своих танцев, стали базой для создания новых хореографических постановок.

В апреле 1969 г. при Тувинской государственной филармонии на основе самодеятельного художественного коллектива «Чечек» (цветок) Кызылского училища искусств был создан Государственный ансамбль песни и танца «Чечек». В штате ансамбля состояло 16 артистов хора и 17 артистов балета. Первые выпускники Фрунзенского (ныне Бишкекского) хореографического училища Г. Чооду, Е. Салчак, Г. Кажин-оол пополнили ряды артистов балета. С июля 1971 г. ансамбль официально называется Непосредственной задачей коллектива являлось пропаганда тувинского народного песенного и танцевального искусства. Первым художественным руководителем был А.Б. Чыргал-оол, народный артист СССР.

неповторимое лицо. Программа ансамбля создана на основе тувинского музыкального фольклора. Коллектив состоял из трех групп: танцевальной, оркестра национальных инструментов и солистов – вокалистов.

Обращение к глубинным пластам национального наследия – основное направление работы танцевальной группы. Тувинский государственный ансамбль песни и танца «Саяны» – кладезь народного искусства тувинцев, бережно сохраняющая и собирающая по крупицам жемчужины тувинского фольклора для показа истинной духовной сущности своего народа. Своим искусством «Саяны» возрождают традиционную культуру, дают толчок для появления новых стилей в современном исполнительском искусстве, подпитывая его вековыми традициями, эстетическими и этическими взглядами, сложившимися за многие века.

Дальнейшее развитие национального танца связано с творчествами замечательных тувинских хореографов: Е.М. Салчак, Р.С. Стал-оол, О.О.

Монгуш, А.А. Хомушку А.В. Мандан-Хорлуу, Ч.Х. Санчай, Э.А. Конгар, А.Н. Донгур-оол, А.И. Хертек, А.В. Дирчин и др. Каждый из них обращался тувинской теме, истории, оригинальным жестам и танцевально-пластическим элементам, а также самобытным играм.

источников, на ряду с обрядами для создания самобытных, ярких национальных хореографических произведений. Об этом писал исследователь и знаток тувинских игр И.У. Самбу [198, с. 105].

Народный танец по своей природе очень близок к игре, поэтому трансформация традиционных игр в сценические постановки является вполне оправданным балетмейстерским приемом [26, с. 5]. Обращаясь к народным играм, хореографы находят в них пластическую основу для создания сценических танцев.

К настоящему периоду уже выработаны хореографические движения и жесты тувинского танца. Огромный вклад в создание тувинской хореографии внесла известная тувинская балерина, которая на протяжении нескольких десятилетий ведет предмет «Тувинский танец» при Кызылском колледже искусств им. А.Б. Чыргал-оола Салчак Евгения Минчиновна. Ее ученики Э.А.

Конгар, А.Н. Донгур-оол, А.И. Хертек, А.В. Дирчин создают яркие тувинские танцевальные композиции, с интересными балетмейстерскими решениями, отличающиеся от других тувинских хореографов.

интерпретация народных игр в хореографии возможна только благодаря глубокому проникновению в игровую культуру, знанию ее теоретических, историко-генетических и культурно-семантических аспектов. Для сценической трансформации танцевального фольклора, его обработкой, разработкой и стилизацией [25; 27].

Народные игры тувинцев нашли свое воплощение в хореографических произведений, легенд.

Танцы, основанные на легендах, обрядах, обычаях Так, первый тувинский национальный балет «Хая-Мерген» (Легенда о каменном изваянии) был поставлен в 1979 г. У каждого этноса есть свой национальный герой – освободитель, защитник его интересов, всеобщий любимец. Хая-Мерген - сильный, смелый, мужественный - встает из легенд, доносит до нас прошлое тувинского народа. Музыку к балету написал композитор, Заслуженный работник культуры Тувинской АССР П.А.Геккер, хореографических эпизодах данного балета есть сцены скачек, состязания наездников. Своеобразная пластика охотников, как будто, сошедших с наскальных росписей, напоминает охотничьи пляски, запечатленные на тувинских «хая» - священных скалах-писаницах [161, с. 94-102].

Можно привести целый ряд примеров удачной интерпретации и творческого воплощения тувинских народных игр в профессиональном хореографическом искусстве. Например, балетмейстер О.О. Монгуш в г. ставит одноактный балет «Вернись, мой друг, вернись!» («Эгил, эжим, эгил!»), режиссеры - Ш.О. Хертек и А.К. Ооржак. В основу балета положена легенда об игиле, а также оригинально использованы сцены народных игр – скачек [162, с. 13-18].

В 2006 г. в столице Республики Тыва городе Кызыл проводился первый организаторами которого выступили Министерство культуры и Тувинская государственная филармония. На конкурсе можно было увидеть яркие композиции разных коллективов: постановки заслуженной артистки РФ, педагога-хореографа тувинского танца Е.М. Салчак – танец «Дук салыр»

(праздник шерсти), «Тувинская праздничная», исполненные хореографическим ансамблем «Азас» Кызылского колледжа искусств им.

А.Б. Чыргал-оола. У тувинцев издревле существовали элементы танца, связанные с трудовой деятельностью народа. С течением времени эти элементы постепенно трансформировались в танцы. К таким можно отнести танцы «Дук салыр» (сбивание шерсти) и «Дук ээрер» (прядение шерсти), исполняемые на старинном народном празднике шерсти. Эти танцы имитировали элементы трудового процесса и сопровождались пением девушек и парней.

В Москве в 2010 г. был представлен спектакль «Кыс-Халыыр» – дипломная работа студентов Тувинской студии Государственного специализированного института искусств. Спектакль «Кыс-Халыыр» – это идея-проект Г. Доржу, основанная на тувинских сказаниях, вековых народных традициях и обычаях. В этом спектакле артисты настолько ярко показали элементы фольклора, древних обычаев тувинцев, народные игры молодежного праздника Ойтулааш, что даже непросвещенному зрителю был понятен глубокий смысл спектакля.

Хореографические композиции, основанные на народных играх Молодежный праздник Ойтулааш также нашел свое хореографическое воплощение в современных постановках. Так, в 1989 г. в репертуаре тувинского ансамбля песни танца «Саяны» появилась композиция «Молодежные игры «Ойтулааша» в постановке ленинградских авторов:

балетмейстера К. Рассадина и композитора П. Геккера. Игровая канва молодежного праздника Ойтулааш фактически легла в основу всей хореографической композиции [164, с. 108].

Необходимо отметить, праздник Ойтулааш, столь горячо любимый народом в прошлом, в настоящее время в Туве не проводится. Однако интерпретации народных игр этого праздника можно увидеть в современных сценических работах хореографов Тувы.

Тувинскому балетмейстеру-постановщику Ч. Санчай удалось средствами хореографии раскрыть на основе народных тувинских игр сущность, зрелищность и красоту праздника Ойтулааш. В 2003 г. была осуществлена постановка одноактного балета «Ол-ле ыяшты хараача дээш».

Это слова из народной песни, повествующей о выдаче родителями дочери замуж за нелюбимого без е согласия. Спектакль был поставлен силами Государственного ансамбля песни и танца Республики Тыва «Саяны». Герои балета – Девушка и Юноша встретились на празднике молодежи Ойтулааш.

Юноша оказался самым ловким и удачливым во всех играх-соревнованиях, чем и заслужил любовь Девушки. Однако родители девушки выдают Девушку замуж за другого молодого человека. И весь балет пронизан лирикой, тихой грустью и покорностью.

В балете показаны молодежные игры Ойтулааша – «ак-ыяш» (белая палка), «Аскак-кадай» (хромая старушка), «тевек» (почекушки), а также скачки, являющиеся одной из трех составляющих игр праздника Наадым, а также обряд сватовства.

Поэтичный сюжет, разворачивающийся вокруг свадебного обряда, воплощен через исключительно выразительную, мягкую пластику и оформлен с тонким художественным вкусом – как в плане сценографии, так и в плане музыкального сопровождения. Автор сама составила музыкальную композицию из различных номеров группы «Ят-Ха» и альбомов Сайын-Хоо Намчылак. Данная работа талантливого балетмейстера Ч. Санчай поддержана грантом Председателя правительства РТ деятелям культуры и искусства за создание музыкально-хореографической композиции с элементами тувинского музыкального фольклора [140, с. 153-154].

На основе традиционных тувинских игр таких как, «Аскак-кадай»

(хромая старушка), «аът чарыштырары» (скачки), «чинчи чажырары»

(спрятать бусинку), а также игр Ойтулааша, был осуществлена в 2008 г.

дипломная работа выпускников института танца Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств под руководством заслуженного работника РФ и РБ И. М. Кулиевой: этноспектакль «Исцеление любовью». В дипломном проекте выпускников этой группы прослеживается глубокое знание народных игр и танцевальной культуры, мифологии тувинцев, ее сюжетного и философского содержания.

Изучению традиционных тувинских игр, танцев, обрядов, праздников уделялось большое внимание при подготовке студентов тувинской студии «Субудай» под руководством старшего преподавателя кафедры хореографии института танца Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств А.В. Тугай. Интересная дипломная работа - этно-балет тувинской студии «Субудай» - «Шынгыраа» была представлена на суд зрителей. В работе показаны танцевальные элементы народных игр Аскак-кадай, национальная борьба Хуреш, праздник шерсти (дук салыр) и обряд сватовства (фото 6, 7, 8).

В 2010 г. была поставлена юбилейная программа государственного ансамбля песни и танца Республики Тыва «Саяны» под названием «В колыбели Саян и Танды». В постановке принимали участие специалисты Монголии и Тувы. Постановщиками танцев выступили заслуженный деятель искусств МНР Сухбаатар, заслуженные артисты Тувы Ч. Санчай, А. МанданХорлуу и др. Сценография главного художника Народного ансамбля Монгольской Народной Республики Чимэдцэрэна Урантуяа. Художник по костюмам – Заслуженный деятель искусств Тувы и Хакасии, лауреат Государственной премии Республики Тыва В. Донгак. Красочна постановка монгольского балетмейстера Сухэбатора «Наадым» (национальная борьба, скачки, стрельба из лука) [31].

Примеры использования народных игр для постановки интересных танцев с ярко выраженным национальным тувинским колоритом можно наблюдать в творчестве молодого хореографа А. Мандан-Хорлуу. По мотивам традиционных игр он создал ряд ярких самобытных танцев, которые действительно можно назвать народными. Это «Эр кижинин уш оюну – Три мужских игрища» (борьба, стрельба из лука, скачки) (фото 1, 2, 3, 4), «Ойтулааш» (игра почекушки) (фото 5), «Наадым – праздник моей родины», где представлены все элементы народного праздника Наадым: танец кайгалов «Удальцы», борьба - хуреш «Моге салыкчылары», танец шамана.

Хореографическая постановка «Эзир-Кара» - танец о легендарном скакуне Тувы, который вместе с хозяином был «репрессирован» в 30-е годы.

Танец о величии и трагизме его судьбы сопровождается уникальным горловым пением и народными песнями аратов.

Все постановки талантливого балетмейстера отличают глубокое знание игрового фольклора тувинского народа и неистощимая фантазия. Выступая в качестве балетмейстера, в этих хореографических композициях А. МанданХорлуу очень тонко выстроил танцевальную драматургию, насытив ее подлинно народными элементами пластики, неожиданными находками и решениями.

На Международном танцевальном фестивале проходившем в 2011 г.

корейском городе Чхонан, тувинский государственный ансамбль песни и танца «Саяны» представил самобытные, красочные хореографические композиции с использованием элементов традиционных игр «Дошпулуурум», «Шаман», «Ойтулааш», «Эзир кара», «Шаман», «Звенящая нежность», «Воинский танец» [146].

Создание первого национального детского балета «Шыяан ам»

(классическое восклицание – зачин при рассказывание тувинских сказок) было осуществлено в 2011 г. в рамках культурной программы, посвященной 90-летию образования Тувинской Народной Республики. Участниками балета явились воспитанники детской хореографической школы г.Кызыла и действующего в ней ансамбля классического танца «Алантос», а также студенты хореографического отделения Кызылского колледжа искусств им.

А.Б. Чыргал-оола.

Уже его название «Шыяан ам» должно было заинтересовать зрителя.

Это традиционная формула – волшебные слова тувинских сказителей, неоднократно повторяемые ими на протяжении всего рассказа и означающие начало и продолжение повествования. Народные сказки и легенды легли в основу либретто, написанного С. Монгуш и Р. Стал-оол. Балетмейстеру спектакля Р. Стал-оол удалось глубоко проникнуть в мир ребенка – героя этого произведения.

Действие первой картины балета, как и во многих других тувинских сказках, происходит возле прекрасного озера Сут-Холь, действие второй картины – на его дне: в подводном царстве хозяина озера могучего Кок-Буга – Сивого Быка. Здесь маленький Угер выдерживает три народных сказочных испытания и из неуклюжего слабохарактерного мальчика превращается в героя.

Действующие лица – мать Угера, его друзья, охранники Кок-Буга, барашки, жемчужины, рыбки, водоросли и злой дух Шулбус, который, конечно же, в результате борьбы с ним возмужавшего мальчика, оказывается побежденным [12; 93].

Одним из самых ярких эпизодов в балете стали народные игры хореографическая лексика, интересные переходы. Здесь происходит взросление главного героя балета, посредством ритуальных игр он переходит в другой статус – борца за справедливость, свободу.

В детском национальном балете «Шыяан ам» древние сакральные игры стали символом преодоления героем своей физической и нравственной слабости, символом, помогающим раскрыть духовный мир человека [136, с.159-162]. На VII Евроазиатском Международном конкурсе хореографов и балетмейстеров, прошедшем под патронажем Всемирного совета танца ЮНЕСКО в Новосибирске, детский национальный балет «Шыяан ам» занял IV место.

преломление в музыкально-драматических спектаклях в творчестве молодых режиссеров Тувы. Например, ритуальные древние игры молодежного праздника «Ойтулааш» нашли свое достойное отражение и в музыкальнодраматическом спектакле «Он-на бештин айдынында ойнап, хоглеп алыылынар» (Давайте же повеселимся в ночь полнолуния). Режиссер Тувинского национального музыкально-драматического театра им. В.Ш.

Кок-оола М. Идам позволила взглянуть на древний молодежный праздник «Ойтулааш» не только как на молодежные ночные гуляния, бытовавшие в дореволюционной Туве, но и как на древнее ритуально-магическое действо, направленное на вызывание плодородия людей, земли и всего сущего на ней [165].

В 2013 г. на основе народных игр и их элементов молодой режиссер Тувинского государственного театра кукол А. Чадамба создал интересный спектакль «Шыяан ам». Замысел и сюжет спектакля имеет прочную связь с ритуалами и обрядами, легендами, преданиями и народными играми тувинцев. Многочисленные традиционные игры были представлены в спектакле почти в их «чистом» этнографическом виде, однако режиссер сумела избежать вариантности и повторности рисунков игровых композиций и, сохраняя народный дух, претворил их в спектакле обобщенно, опосредованно. Так, в спектакле постановщик с большой творческой фантазией использовал такие народные игры, как «Аскак-кадай» (хромая старушка), «Тевек» (почекушки), «Кажык» (игра в кости) (фото 9) и др.

В Тувинском национальном театре им. В. Кок-оола молодым балетмейстером Ж.К. Демчик на основе молодежного праздника Ойтулааш осуществлена интересная, задорная композиция с песнями и играми с тем же названием. Благодаря реконструкции и трансформации в хореографии и театральном действии народные игры молодежного праздника Ойтулааш сохранились для нового поколения тувинцев.

Успешно осуществляют постановку танцев на основе народных игр тувинцев и молодые хореографы, выпускницы Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств Ж.К. Намчын-оол (Демчик), Ш.Б. Майны и А.И. Хертек. На кафедре хореографии этого учебного заведения долгое время функционировала учебно-исследовательская лаборатория «Традиционная танцевальная культура народов Сибири и Севера» под руководством профессора О.Б. Буксиковой. Одним из основных направлений деятельности лаборатории было изучение традиционных игр народов Сибири, выявление их генезиса, семантики и применение методики их трансформации в сценических хореографических произведениях.

Новую свежую струю внесла в развитие детского тувинского народного танца выпускница института танца Восточно-Сибирской государственной академии культуры и искусств А.И. Хертек, руководитель детского хореографического ансамбля «Дембилдей», который с большим успехом выступает со своим репертуаром на многих престижных международных, всероссийских, республиканских конкурсах, фестивалях.

Интересны и красочны хореографические детские постановки молодого балетмейстера, такие как, «Праздничная сюита», «Эдирээлиг кыстар», «Шахматы» и др. В композиции «Шахматы» интересны танцевальные переходы, рисунки присущие тувинским играм - шахматам. Изучая этнографические материалы в архивах, беседуя со знатоками и носителями традиционной культуры, молодой преподаватель по крупицам собирает традиционные танцевальные движения, элементы народных игр и вплетает их в канву тувинского танца, добиваясь законченности, яркости и самобытности своих хореографических произведений.

Особое место в национальной сценической хореографии занимает трансформация народных игр в детских танцах. Удачным примером использования простой игры состязательного характера для постановки танца является, на наш взгляд, опыт тувинского хореографа В.К. Ооржак. В танце воспроизведена народная игра «Тевек», известная русским под названием «Почекушки».

На основе этой игры балетмейстер создал самобытный народносценический танец, который передает действия игроков – подбрасывания жестки ногой и отбивание ее руками. Балетмейстером была найдена интересная лексика, оригинальные рисунки, весь танец пронизан детской непосредственностью и наивным теплым отношением к окружающему миру.

Можно считать, что некоторые народные игры тувинцев сохранились благодаря слиянию с хореографическим искусством, имеющим целый ряд факторов, способствующих длительному сохранению его во времени.

Движения игры, сливаясь танцевальными движениями, приобретают новые качества: становятся ритмичными, эмоционально насыщенными, т.е. игра переходит в творческий акт.

На примере тувинской национальной хореографии и выявляется динамика трансформации народных игр в различных формах сценической хореографии: хореографической композиции, танцевальной сюите, вокальнохореографической картине, в национальном этно-балете.

Таким образом, развитие народной хореографии, драматургии в Республике Тыва тесно связано с самобытной игровой культурой. Народные игры, носившие ярко выраженный пластический характер, имеющие достаточно сложную композицию и представляющие собой танцевальное действо с игровыми элементами, стали основой для народного танца и спектаклей. Обогатив эти танцы-игры в лексическом и драматургическом плане, балетмейстеры, режиссеры воплотили их в сценических постановках.

Обогащенные творческой фантазией тувинских балетмейстеров, режиссеров народные игры нашли свое преломление не только в ярких, самобытных, национальных танцах, но и в разных видах народно-сценической хореографии: танцевальных, вокально-хореографических сюитах, хореографических картинах, в детских тувинских балетах, а также в музыкально-драматических спектаклях.

Народные игры и развлечения являются спутниками человеческого социума на протяжении многих веков. С помощью игр из поколения в поколение передавались определенные знания, опыт. Многие традиционные тувинские игры сохраняют атмосферу жизни этноса, его стремления, идеалы, ценности. В настоящее время глубокое проникновение в традиционную праздничную культуру, в частности народные игры поможет расширить рамки хореографических постановок и спектаклей, обогатить репертуар любительских и профессиональных коллективов, а также обозначить перспективы развития народных игр тувинцев в современных условиях.

Тувинские игры являются способом сохранения национальных духовных ценностей, играют роль идеальных образов-символов, сохраняющих традиционные знания, составляющие совокупный исторический опыт народа.

Игры стимулировали художественный процесс и обогащали на протяжении многих веков традиционную тувинскую культуру. В настоящее время возрождается традиционная праздничная культура, в том числе и через традиционные игры, которые активно актуализируются в жизни тувинского народа, оказывая значительное влияние на развитие и формирование национального искусства, культуры и спорта. Это в частности, способствует развитию национальной хореографии за счет использования в ней интерпретированных элементов народных игр.

Проанализировав тувинские профессиональные хореографические постановки XXI века мы пришли к выводу, что самыми значительными, самыми зрелищными и наиболее ярко выражающими дух, характер тувинского народа являются композиции, основанные на народных играх и спортивных состязаниях. Одной из важной, актуальной темой для создания танцев является воплощение конных скачек из любимых спортивных состязаний, очевидно это связано с тем, что по древнетюркским традициям конь являлся не просто средством передвижения, но самым близким другом тувинца - кочевника.

В результате наших исследований по второй главе мы пришли к выводу, что историко-культурологический анализ народных игр традиционных праздников Шагаа, Наадым и Ойтулааш позволил выявить за пластами поздних наслоений архаическую игровую культуру, восходящую к ранним формам традиционного мировоззрения и культуры тувинского народа. На формирование и структуру игр оказали влияние культурные связи тувинцев с народами Китая и Монголии.

В конце 1930-х гг. власти Тувы запретили проведения коллективных молений и другие массовые праздники, как националистические. Однако, потребность в проведении летнего праздника в советском обществе оставалось, и с 70-х XX в. власти Тувы вынуждены были проводить общенациональный праздник Наадым как праздник чествования чабанов. И как следствие вернулись спортивные состязания несколько в модернизированной форме.

Молодежный праздник Ойтулааш был необходимым явлением в структуре традиционной праздничной культуры тувинцев, так как именно на нем можно было многое узнать о будущем супруге, о его творческих способностях, о привычках, присмотреться к нему. Именно этот молодежный праздник был первым из обрядов и праздников запрещен в 30-х годах коммунистами, как развратный.

Традиционная праздничная культура тувинского народа предполагала перевоплощение в иное существо, делала недозволенное дозволенным, допустимым, способствовала успешному функционированию жизнедеятельности социума.

Таким образом, народная игра Ак-ыяш, проецировала плодородие и несла идею благоденствия и процветания всего рода. В другом варианте игры Аскак-Кадай мы видим знаково-символическую природу «сплоченности, дружбы, единения» участников. А также игра Аскак-кадай восходит к переходному обряду, а именно - к свадьбе, во время которой в нее играли обязательно. Безграничность символа в своем проявлении обусловило одновременное существование обрядового и игрового персонажа с одним именем. Спортивные состязания (стрельба из лука, скачки, национальная борьба хуреш) были всегда массовыми. Проводились ритуальные спортивные состязания в триаде: коллективное моление – соревнования – пиршество. Традиционные игры являются способом сохранения национальных духовных ценностей, играют роль идеальных образовсимволов, сохраняющих традиционные знания, составляющие совокупный исторический опыт тувинцев. На примере тувинской национальной хореографии выявляется характер интерпретации народных игр в различных формах сценической хореографии.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Культурное многообразие в современном мире составляют различные этносы, населяющие нашу планету. Это особенно актуально сегодня, когда на фоне глобализации и унификации социокультурных реалий происходит активный процесс возрождения духовной культуры. Этническая принадлежность, а также единство языка, культуры, исторического прошлого приобретают большую значимость, поскольку посредством этих элементов человек вступает в процесс инкультурации, приобщаясь к традиционным ценностям, характерным для культуры своего народа.

Формирование и развитие культурологии как области гуманитарного знания предполагает необходимость современных исследований этнокультурных процессов. Анализ и изучение данных процессов требуют постановку задач, выработку теоретико-методологических основ, рассмотрение истории развития традиционной праздничной культуры, исследование межэтнических корреляций, контактов и взаимовлияний.

В соответствии с логикой изложения содержания диссертационного исследования и поставленных задач подведены следующие итоги:

исследования важно четкое выстраивание категориального аппарата. Мы пришли к выводу, что в контексте нашего исследования необходимо опираться на более узкое и конкретное понятие – «традиционная праздничная культура». Выявлен характер концептуальных акцентов взаимоотношений между понятиями «традиция», «традиционная культура», «праздник», «праздничная культура». Проанализировав разные направления в феноменологии праздника, мы придерживаемся культурологического подхода. Для нашего исследования, определение праздник – это как день или дни торжества, установленные в честь или память кого или чего-либо, вид игровой деятельности, присущий исключительно человеку, связанный с почитанием наиболее значимых событий природного, общественного и многофункциональное явление. Проанализировав виды праздников, мы пришли к выводу что, несмотря на различные классификации, все исследователи выделяют в нем два следующих основополагающих элемента – по сферам деятельности и по объему включенных в праздник людей.

Праздники, органично включаясь в структуру праздничной культуры того или иного социума, отображают и подтверждают актуальные на данный момент ценности, что обуславливает правомерность их классификации по аксиологическому основанию. В настоящей диссертационной работе конкретизировано определение понятия «традиционная праздничная культура», согласно которому традиционная праздничная культура является комплексом праздников и праздничных традиций, обрядов, обычаев, игр, символических атрибутов, отражающих ценности, религиозные воззрения, быт и нравы представителей конкретного этноса, обеспечивающих трансляцию социального опыта и взаимодействия человека, общества, природы и культуры. Для праздников также характерны такие особенности как традиционность и массовость.

Анализ теоретико-методологических подходов к проблеме изучения народных игр в традиционной праздничной культуре дает возможность утверждать, что народная игра, несмотря на всестороннюю изученность, не теряет актуальности в науке и продолжает вызывать исследовательский интерес со стороны ученых. Поскольку такие работы требуются в современном обществе.

На сегодняшний день существует большое количество определений понятия народной игры и немало концепций и идей, рассматривающих ее сущность с позиции философии, социологии, психологии, педагогики, культурологии и др. Каждая научная область вносит свою лепту в изучение этого полиаспектного феномена, который с каждым годом дополняется новыми гранями, дающими свежую почву для исследований. Изучение культурологического и исторического подходов, находящихся в одной плоскости и характеризующихся неразрывной связью между собой.

Таким образом, народная игра, понимаемая в качестве особого вида модификации содержания, формы и смыслов народной игры являются отражением динамики изменений культуры конкретного общества.

В ходе работы исследованы структурные составляющие тувинских традиционных праздников и эксплицированы народные игры традиционных праздников Шагаа, Наадым и Ойтулааш. Это позволило выявить за пластами поздних наслоений архаическую игровую культуру, восходящую к ранним формам традиционного мировоззрения и культуры тувинского народа.

Наиболее древними и массовыми тувинскими играми являются Ак-ыяш национальная борьба хуреш. Изучив структуру традиционных игр других народов мы пришли к выводу, что огромное влияние на развитие тувинских игр оказали культурные связи с народами Сибири и всей Азии.

Выявлено, что народные игры тувинцев являются культурными текстами, содержащие ключевые коды традиционной праздничной культуры.

Они включают в себя не только отдельные знаки, смыслы и символы и даже не отдельные тексты, а выступают как целостное семиотическое действо.

Традиционные игры являются способом сохранения национальных духовных ценностей, играют роль идеальных образов-символов, сохраняющих традиционные знания, составляющие совокупный исторический опыт тувинцев.

В современный период трансформация и интерпретация народных игр музыкально-драматических спектаклях и др.) позволяет сделать вывод о том, что многие народные игры продолжают функционировать уже в новом качестве, благодаря использованию их в хореографическим современном искусстве. Движения игры, трансформируясь в танцевально-пластические формы, приобретают новые формы: становятся ритмичными, эмоционально насыщенными. Драматургия праздничного ритуально-игрового действа органично трансформируется в драматургию произведений, как малой (хореографической композиции), так и крупной формы (одноактные балеты, музыкально-драматические спектакли.

Народная игра, понимаемая в качестве особого вида исторически сложившейся деятельности этноса, в качестве части традиционной праздничной культуры, является одним из важнейших оснований традиционной культуры и источником для вдохновения и творчества современных мастеров сцены.

В отличие от других народов имеющих народную хореографию в тувинской хореографии значимость традиционных игр значительно возрастает поскольку старинных танцев, и четко канонических жестов у народа не было.

Народные игры и развлечения являются спутниками человеческого социума на протяжении многих веков. С помощью игр из поколения в поколение передавались определенные знания, опыт.

Многие традиционные тувинские игры сохраняют атмосферу жизни этноса, его стремления, идеалы, ценности и выражают характерные особенности менталитета. В настоящее время глубокое проникновение в традиционную праздничную культуру, изучение или исследование народных игр способствуют расширению фантазийного(творческого) пространства для творчества при постановке хореографических спектаклей, обогащению репертуара любительских и профессиональных коллективов.

Абаев, Н.В. Тэнгрианство и этнокультурогенез тюрко-монгольских народов Алтай-Байкалии / Н.В. Абаев / отв. ред. В.Р. Фельдман. – Абакан:

ООО Фирма «Март», 2011. – 114 с.

Абрамян, Л.А. Динамика праздника: структура, гиперструктура / Л.А.

Абрамян, Г.А. Шагонян // Этногр. обозрение. – 2002. – № 2. – С. 37-47.

Абрашина, И.В. Русские народные подвижные игры как средство воспитания нравственного поведения в процессе обучения [Электронный ресурс]: автореф. дис. … канд. пед. наук: 13.00.01 / Абрашина Ирина Владимировна – Санкт-Петербург, 2005. – 22 с.

первобытнообщинном строе / А.Д. Авдеев. – Москва: Искусство, 1959. – с.: ил.

Аверинцев, С.С. Западно-восточные размышления, или о несходстве сходного / С.С. Аверинцев // Восток-Запад. Исследования. Переводы.

Публикации. – М., 1988. – С. 37-39.

Аверинцев, С.С. Судьбы европейской культурной традиции в эпоху перехода от античности к средневековью / С.С. Аверинцев // Из историикультуры Средних веков и Возрождения. – Москва, 1976. – С. 17-64.

Аг-оол, Е.М. Модернизация школьного физкультурного образования в Республике Тыва на основе учета особенностей физического и моторного развития коренного населения и национально-региональных традиций двигательной активности (на примере старших классов средней школы): дис.

… докт. пед. наук: 13.00.04./ Аг-оол Елена Михайловна. – Малаховка, 2009. – Режим доступа: http://www.dissercat.com, свободный.

Адлер, А. Наука жить / А. Адлер. – Киев,1997. – 256 с.

Адрианов, А.В. Дневник археологических исследований 1915-1916 гг. в Урянхайском крае (Тува) / А.В. Адрианов / подг. к публ. О.Б. Беликовой; ред.

В.И. Молодин. – Томск: Изд-во Томск.ун-та, 2008. – 146 с.

Адрианов, А.В. Шага: сойотский Новый годъ: этнографический очеркъ 10.

изъ Урянхайской жизни / А.В. Адрианов. – Томск: Типо-литогр. Сиб.

товарищества печат. дела, 1917. – 23 с.

Алексеева, Е.В. Тенденции развития профессиональных праздников в 11.

современной культуре: дис. … канд. культурологии: 24.00.01 / Алексеева Елена Владимировна – Санкт-Петербург, 2008. – 209 с.

Антуфьева, Н.М. Подводная сказка озера Сут-Холь [Электронный 12.

http://www.centerasia.ru/issue/2011/47/4086-podvodnaya-skazka-ozera-sutkhol.html, свободный.

Апинян, Т.А. Игра в пространстве серьезного: игра, миф, ритуал, сон, 13.

искусство и другие / Т. А. Апинян. – Санкт-Петербург: Изд-во СПбГУ, 2003.

– 400 с.

Аранчын, Ю.Л. Исторический путь тувинского народа к социализму / 14.

Ю.Л. Аранчын. – Новосибирск: Наука, 1982. – 339 с.

Арутюнов, А.С. Народы и культуры: развитие и взаимодействие / А.С.

15.

Арутюнов. – Москва: Наука, 1989. – 264 с.

16.

культурологии: 24.00.01 / Бабуева Валентина Дамдиновна. – Улан-Удэ, 2006.

– 168 с.

Бадыргы, М.М. Буян-Бадыргы – тувинская музыкальная драма 17.

[Электронный ресурс] Режим доступа: http://tuvaculture.ru/minkult/node/362, свободный.

Баннов, К.Ю. Игровая культура в пространстве современности : опыт 18.

культурологического анализа: автореф. дис. … канд. культурологии: 24.00. / Баннов Кирилл Юрьевич – Челябинск, 2007. - Режим доступа:

http://www.dissercat.com, свободный.

Бахтин, М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура 19.

средневековья и Ренессанса / М.М. Бахтин. – 2-е изд. – Москва: Худож. лит., 1990. – 543 с.

Белоусов Я. П. Праздники старые и новые / Я.П. Белоусов. – Алма-Ата, 20.

1974. – 85 с.

Берн, Э. Игры, в которые играют люди: психология человеческих 21.

взаимоотношений. Люди, которые играют в игры: психология человеческой судьбы / Э. Берн. – Санкт-Петербург: Лениздат, 1992. – 400 с.

Биче-оол, В.К. Страницы истории танцевальной культуры Тувы 22.

[Электронный ресурс] // Новые исследования Тувы. 2012, № 2. – Режим доступа: http://www.tuva.asia/journal/issue_14/4835-biche-ool.html, свободный.

Болхосоев, С.Б. Истоки ритуального танца борца-победителя / С.Б.

23.

Болхосоев // Буряты в контексте современных этнокультурных и этносоциальных процессов. Традиционная культура, народное искусство и национальные виды спорта бурят в условиях полиэтничности: сборник статей: В 3 т. Т 1. – Улан-Удэ: Изд.-полигр. комплекс ВСГАКИ, 2006. – С.

268-275.

Брюхова, Ю.П. Народная игра как средство формирования ценностных 24.

ориентаций личности ребенка младшего школьного возраста: автореф. дис.

… пед.наук: 13.00.01 / Брюхова Юлия Павловна. - Москва, 2010;

[Электронный ресурс] http://www.dissercat.com/content/narodnaya-igra-kaksredstvo-formirovaniya, свободный.

Буксикова, О.Б. Традиционные игры бурят в конце XIX-XX вв. и опыт 25.

их трансформации в национальной хореографии / О.Б. Буксикова. – УланУдэ: Изд.-полигр. комплекс ВСГАКИ, 2004. – 138 с.

Буксикова, О.Б. Традиционные игры и танцы в хореографическом 26.

искусстве народов Восточной Сибири: семантика и интерпретация / О.Б.

Буксикова. – Улан-удэ: Изд-во БНЦ СО РАН, 2009. – 186 с.

Буксикова, О.Б. Трансформация в хореографии традиционных игр 27.

народов Сибири / О.Б. Буксикова. – Улан-Удэ: Изд.-полигр. комплекс ВСГАКИ, 2006. – 148 с.

Бычков, В.В. Эстетика / В.В. Бычков. – Москва: Гардарики, 2002. – 28.

В Туве пройдет I Республиканский фестиваль-конкурс тувинских 29.

праздничных традиций, театрализованных представлений [Электронный ресурс] http://www.tuva.asia/news/tuva/4781-festival.html,свободный.

В Туве пройдет республиканский фестиваль национальных игр 30.

[Электронный ресурс] http://www.tuva.asia/news/tuva/4786-nacigry.html,свободный.

В честь празднования 40-летия юбилея тувинской государственной 31.

http://www.tuvaonline.ru/2009/10/24/1715_sayany.html,свободный.

Вайнштейн, С.И. История народного искусства Тувы / С.И. Вайнштейн.

32.

– Москва: «Наука», 1974. – 223 с.: ил.

Вайнштейн, С.И. К истории ранних форм семейно-брачных отношений 33.

(ойтулааш у тувинцев) / С.И. Вайнштейн // Сов.этногр. – 1964. – № 2. – С.123-125.

Вайнштейн, С.И. Тувинцы-тоджинцы: историко-этногр. очерки / С.И.

34.

Вайнштейн. – Москва: Изд-во вост. лит, 1961. – 218 с.

Ванченко, Т.П. Текст праздника как объект понимания / Т.П. Ванченко 35.

// Вестник Моск. гос. ун-та культуры и искусств. – 2008. – № 3. – С. 22-25.

Ванченко, Т.П. Функциональные основания массового праздника 36.

(теория культуры) / Т.П. Ванченко // Вестн. Моск. гос. ун-та культуры и искусств. – 2008. – № 4. – С. 32-36.

Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание / А. Вежбицкая / пер с англ. / 37.

отв. ред. и сост. М.А. Кронгауз; вступ. ст. Е.В. Падучевой. – Москва:

«Русские словари», 1997. – 416 с.

Вербитский, Т.И. Алтайские инороцы / Т.И. Вербитский. – Москва:

38.

Высочайше утв. Т-во Скоропечатни А.А. Левенсон, 1893. – 221 с.

Виноградов, Г.С. Страна детей: избр. труды по этнографии детства / Г.

39.

С. Виноградов. – Санкт-Петербург: Ист. наследие: Анатолия, 1998. – 547 с.

Витгенштейн, Л. Логико-философский трактат / Л. Витгенштейн / Пер.

40.

с нем. Добронравова и Д. Лахути; Общ.ред. и предисл. В.Ф. Асмуса. – Москва: Наука, 1958. – 133 с.

41.

Всеволодский-Генгросс. - Москва, 1933.

Гадамер, Х.-Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики / 42.

Х.-Г. Гадамер. – Москва: Прогресс, 1988. - 702 с.

Галданова, Г.Р. Семантика архаичных элементов свадьбы у тюркомонголов / Г.Р. Галданова // Традиционная обрядность монгольских народов.

– Новосибирск, 1992. – С. 71-89.

Генкин, Д.М. Массовые праздники / Д.М. Генкин. – Москва:

44.

Просвещение, 1975. – 140 с.

Гессе, Г. Игра в бисер: роман / Г. Гессе / пер. С. Апта. – Новосибирск:

45.

Кн. изд-во, 1991. – 458 с.

Гребнев, Л.В. Тувинский героический эпос: опыт историкоэтнографического анализа / Л.В. Гребнев. – Москва : Изд-во вост. лит., 1960.

– 146 с.

Григорьев В.М. Народные игры и традиции в России / В.М. Григорьев.

47.

-Москва, 1994. – 242 с.

Григорьев, В.М. Традиционная педагогика игры: опыт и проблемы / 48.

В.М. Григорьев // Педагогика. – 1996. – №1. – С.20-23.

Громыко, М.М. Мир русской деревни / М.М. Громыко. – Москва:

49.

Молодая гвардия, 1991. – 445 с.

Гросс К. Душевная жизнь ребнка. Избранные лекции / К. Гросс. Киев, 50.

1916.-242 с.

Грумм-Гржимайло, Г.Е. Западная Монголия и Урянхайский край. – Т.3, 51.

вып. 2 / Г.Е. Грумм-Гржимайло. – Москва: Мысль, 1989. – 764 с.

Гуревич, П.С. Философия культуры [Электронный ресурс] / П.С.

52.

Гуревич. – М., 1995. – Режим доступа: http: //www. rudocs.exdat.com, свободный.

Давыдова, В.В. Онтологическое поле праздника / В.В. Давыдова // 53.

Вопр. культурологии. – 2009. – № 6. – С. 61-64.

Даль, В. Толковый словарь живого великого – русского языка. В 4 т. Т.

54.

2 / В. Даль. – Москва: Русс.язык, 1998. – 779 c.

Данилевский, Н. Я. Россия и Европа / Н. Я. Данилевский. – Москва:

55.

Глаголъ, 1991. – 304 с.

Даржаа, В. Горловое пение – древняя молитва / В. Даржаа // Тува 56.

culture. – 2008. – № 2.– С. 24-27.

Дашиева, Н.Б. Традиционные общественные праздники бурят: история 57.

и типологии: [монография] / Н.Б. Дашиева; отв.ред. вып. З.П.Соколова. – М., Улан-Удэ: Изд.-полигр. комплекс ВСГАКИ, 2012. – 211 с. – (Сибирь: этносы и культуры; вып. 12).

Деканова, М. К. Трансформация российской праздничной культуры в 58.

конце XIX - первой трети XX в.: центр и провинция: автореф. дис. … канд.

ист. наук: 07.00.02 / Деканова Марьяна Кабаровна; Самара, 2009. – 19 с.

Дугаров, Д.С. Исторические корни белого шаманства (на материалах 59.

обрядового фольклора бурят) / Д.С. Дугаров. – Москва: Наука, 1991. – 300 с.

Дулов, В.И. Социально-экономическая история Тувы. XIX - начало XX 60.

в. / В.И. Дулов. – Москва: Изд-во АН СССР Ин-т истории. ТНИИЯЛИ, 1956.

– 608 с.

Дыртык-оол, М. Психологические особенности детских тувинских игр:

61.

на примере сайзанак // Башкы. – 2005. – №1. – С. 91-92.

Дьяконова, В.П. Культ оваа у тувинцев / В.П. Дьяконова // Краткое 62.

содержание докладов годичной научной сессии Института этнографии АН СССР, апр. 1970. – Ленинград, 1971. – С. 51-53.

Дьяконова, В.П. Культовые сооружения тувинцев / В.П. Дьяконова // 63.

Полевые исследования института этнографии за 1974 год. – Москва, 1975.

Дьяконова, В.П. Религиозные культы тувинцев / В.П. Дьяконова // 64.

Сборник музея антропологии и этнографии. Вып. 33. – Ленинград, 1977. –. – С. 172-216.

Дьяконова, В.П. Цам у тувинцев / В.П. Дьяконова // Религиозные 65.

представления и обряды народов Сибири в XIX начале XX в. – Ленинград, 1971. – С. 113-128.

Евсюков, В.В. Мифы о Вселенной / В.В. Евсюков. – Новосибирск:

66.

Наука, Сиб. отд-ние, 1988. – 176 с.

Ерасов, Б.С. Статус традиционности в науке о Востоке: освобождение 67.

от перегрузки категорий / Б.С. Ерасов // Проблемы философии истории:

традиция и новация в социокультурном процессе. Реферативный сборник.

М., 1989. - С. 48-54.

Жигульский, К. Праздник и культура. (Праздники старые и новые:

68.

размышления социолога) / К. Жигульский. – Москва: Прогресс, 1985. – 336 с.

Жорницкая, М.Я. Народные танцы Якутии / М.Я. Жорницкая. – 69.

Москва: Наука, 1966. – 168 с.

Жорницкая, М.Я. Северные танцы / М.Я. Жорницкая. – Москва:

70.

Совет.композитор, 1970. – 203 с.

Жуковская, Н.Л. Кочевники Монголии: Культура. Традиции.

71.

Символика / Н.Л. Жуковская. – Москва : Изд-во вост. лит., 2002. – 247 с.

Жуковская, Н.Л. Монголы / Н.Л. Жуковская // Календарные обычаи и 72.

обряды народов Восточной Азии. Годовой цикл. – Москва, 1989. – 233с.

Жуковская, Н.Л. Судьба кочевой культуры. Рассказы о Монголии и 73.

монголах / Н.Л. Жуковская. – Москва: Наука, Главная ред. вост. лит. 1990. – 112с.: ил. – (Рассказы о странах Востока).

Заболоцкая, П.Е. Специфика театрально-игровых традиций якутов в 74.

системе обрядово-ритуальных форм культуры (опыт историкотеатраведческого исследования): автореф. дис. … канд. искусствоведения:

17.00.09 / Заболоцкая Парасковья Еремеевна. – Улан-Удэ, 2005. – 26 с.

Захаров, А.В. Традиционная культура в современном обществе / А.В.

75.

Захаров // Социологические исследования. – 2004. – № 7. – С. 105–115.

Зимний период русского земледельческого календаря XVI-XIX вв.

76.

Москва: Изд-во АН СССР, 1957. с.

Зубко, Г.В. Миф: взгляд на Мироздание / Г.В. Зубко. – Москва: Унив.

77.

книга, 2008. – 360 с.

Иванова, С.А. Обряды жизненного цикла женщины в контексте 78.

социального неотрадиционализма (на примере республик Юга Сибири) / С.А.

Иванова // Этносоциальные процессы в Сибири : тематический сб. Вып. 7 / под.ред. Ю.В. Попкова. – Новосибирск, 2006. – С. 123-129.

Иконникова, С.Н. Диалог о культуре / С.Н. Иконникова; рец. А. И.

79.

Новиков. – Ленинград: Лениздат, 1987. – 202 с.

80.

[Электронный ресурс] / С.Н. Иконникова. – Санкт-Петербург, 1996. – Режим доступа: http: //www. rudocs.exdat.com, свободный.

Кабзиньска-Ставаж, И. Сезонные игры монголов / И. КабзиньскаСтаваж // Традиционная обрядность монгольских народов. – Москва, 1992. – С. 100-111.

Каган, М.С. Философия культуры. [Электронный ресурс] / М.С. Каган.

82.

– Санкт-Петербург, 1996. – Режим доступа: http: //www. rudocs.exdat.com, свободный.

Каиров, В.М. Традиции и исторический процесс / В.М. Каиров. – 83.

Москва, 1994. – 188 с.

Кайуа, Р. Игры и люди: статьи и эссе по социологии культуры / Р.

84.

Кайуа; сост., пер. с фр. и вступ. ст. С Н. Зенкина. – Москва: ОГИ, 2007. – 304с.

Кант, И. Сочинения /И. Кант; под ред. В.Ф. Асмуса и др. В 6-и т. Т.

85.

4.Ч.1. – Москва: Мысль, 1965. – 544 с.

Карабанова, С.Ф. Танцы малых народов юга Дальнего Востока как 86.

историко-этнографический источник / С.Ф. Карабанова. – Москва: Наука, 1979. – 139 с.

Каралькин, П.И. Тувинские шахматы / П.И. Каралькин // Этнография 87.

народов СССР. - Ленинград, 1971. - С. 137-144.

Кара-Сал, А.А. Духовно-практические технологии в традиционном 88.

тывинском обществе: дис. … канд. культурологии: 24.00.01 / Кара-Сал Аяслана Анай-ооловна. – Кемерово, 2008. – 201 с.

Карпова, Г.Г. Праздник в контексте социальных изменений: дис. … 89.

канд. социол. наук / Карпова Галина Геннадьевна. – Саратов, 2001. – 225 с.

Каррутерс, Д. Неведомая Монголия. Урянхайский край. Т.1. / Д.

90.

Каррутерс; пер. с англ. Н.В. Турчанинова. – Петроград, 1914. – 341 с.

Катанов, Н.Ф. Опыт исследования урянхайского языка с указанием 91.

главнейших родственных отношений его к другим языкам тюркского корня / Н.Ф. Катанов. – Казань: Типогр. Императ. Казан.ун-та, 1903. – 108 с.

Катанов, Н.Ф. Шаманские песнопения сибирских тюрков: записи 1878гг. / Н.Ф. Катанов / Поэтич. пер. А. Преловского. – Москва: Лит.экспресс, 1996. – 188 с.

Кенин-Лопсан, М. Туве представлен новый балетный спектакль с 93.

участием юных танцоров [Электронный ресурс] / М. Кенин-Лопсан. – Режим доступа: http://www.tuvaonline.ru/2011/12/21/v-tuve-predstavlen-novyybaletnyy-spektakl-s-uchastiem-yunyh-tancorov.html, свободный.

Кенин-Лопсан, М.Б. Алгыши тувинских шаманов / М.Б. Кенин-Лопсан.

94.

– Якутск: Бичик, 2007. – 206 с.

Кенин-Лопсан, М.Б. Магия тувинских шаманов / М.Б. Кенин-Лопсан. – 95.

На тув, русс. и англ яз. – Кызыл: «Новости Тувы», 1993. – 159 с.

Кенин-Лопсан, М.Б. Ойтулааш: классические образцы любовной 96.

лирики тувинского народа / М.Б. Кенин-Лопсан; Науч. центр по изучению тувин. шаманства при Тувин. нац. музее им. Алдан-Маадыр. – Кызыл: Тув.

кн. изд-во, 2004. – 384 с.

Кенин-Лопсан, М.Б. Традиционная культура тувинцев / М.Б. КенинЛопсан. – Кызыл: Тув. кн. изд-во, 2006. – 232 с.

Кенин-Лопсан, М.Б. Тыва чоннун бурунгу ужурлары. Традиционная 98.

этика тувинцев: на тув. языке. – Кызыл, 1994. – 154 с.

Кон, Ф. Я. Экспедиция в Сойотию. Т 3 / Ф.Я. Кон. – Москва: Изд-во 99.

Всесоюз. общ-ва политкаторжан и ссыльно-переселенцев, 1934. – 295 с.

100. Конович, А.А. Театрализованные праздники и обряды в СССР / А.А.

Конович. – Москва: Высш. шк., 1990. – 208 с.

101. Кононенко, Б.И. Большой толковый словарь по культурологии / Б.И.

Кононенко. – Москва: Вече 2000; АСТ, 2003. – 512 с.

102. Костина, А.В. Традиционная культура: к проблеме определения понятия / А.В. Костина // Электронный журнал «Знание. Понимание.

Умение». – 2009. – № 4. – Культурология. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http: //www.zpu-journal.ru/e-zpu/2009/4/Kostina/, свободный 103. Коськов, М.А. Типология игр / М.А. Коськов // Игровое пространство культуры : матер.науч. форума, 16-19 апр. 2002 г. – Санкт-Петербург, 2002. – С. 51.

104. Краткий психологический словарь / сост. Л.А. Карпенко; под.общ. ред.

А.В. Петровского, М.Г. Ярошевксого. – Москва: Политиздат, 1985. – 431 с.

105. Кудайбергенов, Б.К. Культура современных праздников и обрядов / Б.К. Кудайбергенов, О.Е.Иванов, П.А.Сапронов. Элиста: Калм. кн. изд-во, 1986.-72 с.

106. Кужугет, А.К. Духовная культура тувинцев: структура и трансформация / А.К. Кужугет. – Кемерово: КемГУКИ, 2006. – 320 с.

107. Кужугет, А.К. Зрелищно-игровые элементы в культовых обрядах тувинцев: монография. – Кызыл: Респ. тип., 2002. – 79 с.

108. Кужугет, А.К. Искоренение «пережитков» / А.К. Кужугет // Сокровища культуры Тувы. – Москва, 2006. – С. 24-242. – (Наследие народов Российской Федерации).

109. Кужугет, А.К. Социокультурные детерминанты исторической динамики духовной культуры тувинцев: дисс. … доктора культурологии:

24.00.01 / Кужугет Айлана Калиновна. – Кемерово, 2006. – 346 с.

110. Культурная прививка от Национального музея Тувы (электронный ресурс): http://www.tuva.asia/news/tuva/3479-privivka.html, свободный.

111. Куляшова, М.А. Праздник как способ сохранения традиционной культуры / М.А. Куляшова // Современные технологии по сохранению и развитию социально-культурных традиций. В 2-х т. Т. I: материалы межрегиональной науч.-практ. конф. 12-13 нояб. 2007 г. / науч. ред. Д. Л.

Хилханов. – Улан-Удэ: Улан-Удэ: Изд.-полигр. комп. ВСГАКИ, 2007. – С.

169-172.

112. Курбатский, Г.Н. Тувинские праздники: историко-этнографический очерк / Г.Н. Курбатский. – Кызыл: Тув. кн. изд-во, 1973. – 90 с.

113. Курбатский, Г.Н. Тувинцы в своем фольклоре: историкоэтнографические аспекты тувинского фольклора / Г.Н. Курбатский. – Кызыл:

Тув. кн. из-во, 2001. – 464 с.

межкультурной коммуникации: очерки лекцион. курса / В.Л. Кургузов. – Улан-Удэ: Изд.-полигр. комп. ВСГАКИ, 2003. – 351 с.

глобализации: автореф. дис. … канд. культурологии: 24.00.01 / Кыласов 116. Кыргыс, Э.К. Физическое воспитание учащихся основной школы на основе традиционной физической культуры тувинцев: автореф. дис. … пед.

наук: 13.00.04. / Кыргыс Эдуард Ким-оолович. – Красноярск, 2008. – 23 с.

117. Лазарев, А.И. Что есть игра / А.И. Лазарев // Игры: энциклопедический сборник. – Южно-Уральск: Оренбург.кн. изд-во, 1995. – С. 7-19.

118. Лаптева, Л.С. Функции массовых праздников / Л.С. Лаптева // Парк и строительству парков культуры и отдыха. Вып. 2. – Москва, 1975. – С. 173Левада, Ю.А. Игровые структуры в системах социального действия / Ю.А. Левада // Системные исследования. – Москва, 1984.с.

120. Леви-Стросс, К. Структурная антропология / К. Леви-Стросс. – Москва:

ЭКСМО-Пресс, 2001. – 512 с.

121. Ленинцева, В.А. Современная праздничная культура Китая: традиции и инновации: дис. … канд. культурологии: 24.00.01 / Ленинцева Валентина Алексеевна. – Чита, 2005. – 189 с.

122. Литвинова, М.В. Культурологическая феноменология массовых праздников и зрелищ / М.В. Литвинова // Вестник Моск. гос. ун-та культуры и искусств. Ч. 2. – 2006. – № 3. – С. 16-21.

123. Лихачев, Д.С. Избранные работы. В 3 т. Т. 1 / Д.С. Лихачв. – Ленинград: Худож. лит., 1987. – 656 с.

124. Лосев, А.Ф. История античной эстетики. Т. 3 / А.Ф. Лосев. – Москва:

Искусство, 1997. – 328 с.

125. Лотман, Ю.М. Беседы о русской культуре : Быт и традиции русского дворянства : (XVIII - начало XIX века) / Ю. М. Лотман. – [2-е изд., доп.]. – Санкт-Петербург : Искусство-СПБ, 1999. – 415 с. : ил.

126. Лотман, Ю.М. Семиосфера / Ю.М. Лотман. – Санкт-Петербург:

Искусство-СПб., 2000. – 704 с.

127. Лотман, Ю.М. Тезисы к проблеме «Искусство в ряду моделирующих систем» / Ю.М. Лотман // Труды по знаковым системам. Тарту, 1967. – С.130Лукина, А.Г. Танцы Саха / А.Г. Лукина. – Якутск: Бичик, 1995. – 104 с.

ил.

129. Луначарский, А.В. О массовых празднествах, эстраде, цирке: сборник / А.В. Луначарский; вступ. ст. и коммент. С. Дрейдена. – Москва: Искусство, 1981. – 424 с.

130. Лурье, С.В. Историческая этнология / С.В. Лурье – Москва: Аспект Пресс, 1997. – 448 с.

131. Мазаев А.И. Праздник как социально-художественное явление / А.И.

Мазаев. – Москва: Наука, 1978. – 392 с.

132. Майны, Ш.Б Семантика ритуальных игрищ в праздничной культуре народов Сибири / Ш.Б. Майны, О.Б. Буксикова // Культурное пространство Восточной Сибири и Монголии: от прошлого к будущему: матер. IV междунар. симпозиума / науч. ред. Р.И. Пшеничникова. – Улан-Удэ, 2009. – С. 90-97.

133. Майны, Ш.Б. Cемантика традиционных игр в праздничной культуре тувинцев / Ш.Б. Майны // Вестник Восточно-Сибирск. гос. академии.культ. и искусств. – Улан-Удэ, 2011. – № 1(1), – С.187-190.

134. Майны, Ш.Б. Мужские традиционные игры в праздничной культуре тувинцев / Ш.Б. Майны // Международная научно-практическая конференция «Молоджь Сибири – науке России», Красноярск, 2011. – С. 83-89.

135. Майны, Ш.Б. Народные игры в традиционной праздничной культуре тувинцев / Ш.Б. Майны // Вестник ЧГАКИ, Челябинск, 2013.- № 4 (36). - С.

87-92.

136. Майны, Ш.Б. Проблемы трансформации народных игр тувинцев в современном сценическом искусстве / Ш.Б. Майны, О.Б. Буксикова // Вестник ЧГАКИ, Челябинск, 2013. – 2(34). – С.159 - 162.

137. Майны, Ш.Б. Ритуальный «Танец Орла» у тувинцев / Ш.Б.Майны // Актуальные проблемы исследования этноэкологических и этнокультурных традиций народов Саяно-Алтая: матер. II-ой межрегион. конф. с междунар.

участ. (25-29 июня 2010 г.), Кызыл. – С. 51-54.

138. Майны, Ш.Б. Семантика и современные метаморфозы традиционных игр тувинцев / Ш.Б. Майны // Всероссийская научно-практическая конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Актуальные исследования в сфере культуры и искусств» 2011 г., г. Белгород. – С. 191-196.

139. Майны, Ш.Б. Семантика традиционных игр в молоджном празднике тувинцев «Ойтулааш» / Ш.Б. Майны // Научные дебюты: Вестник СНО факультета философии человека, 2009 г. – Санкт-Петербург: Изд-во Политехн. ун-та, 2010. – С. 114-117.

140. Майны, Ш.Б. Традиционные игры в молоджном празднике тувинцев «Ойтулааш»: семантика и интерпретации в современных театральнохореографических формах / Ш.Б. Майны // Вестник ЧГАКИ, Челябинск, 2012. – 2(30). – С.151 - 154.

141. Майны, Ш.Б. Традиционный праздник тувинцев Наадым и связанные с ним игры и танцы / Ш.Б. Майны // Второй Сибир.Междунар. науч. конгресс «Проблемы высшего и среднего специального хореографического образования в Сибири», г. Новосибирск, 2011 – С.68-72.

142. Майны, Ш.Б. Этноэтикетные формы в традиционных ритуалах тувинцев: семантика и интерпретация / Ш.Б. Майны // III-ая межрегион.

науч.-практ. с междунар. участ. для мол. ученых, аспир. и студентов «Актуальные проблемы исследования этноэкологических и этнокультурных традиций народов Саяно-Алтая». – Кызыл: Федер. агентс. по обр. ТГУ, 2011.

– С.129-133.

143. Маннай-оол, М.X. Тувинцы: происхождение и формирование этноса / М.Х. Маннай-оол. – Новосибирск: Наука, 2004. – 165 с.

144. Маркарян, Э.С. Теория культуры и современная наука: логикометодологический анализ / Э.С. Маркарян. – Москва: Мысль, 1983. – 284 с.

145. Маркус, С.В. Тува: Словарь культуры / С.В. Маркус. – Москва:

Академический проект, Трикста, 2006. – 832 с.

//www.tuvaonline.ru/2011/10/04, свободный.

147. Межуев, В.М. Культура и история [Электронный ресурс] / В.М.

Межуев. – Москва, 1977. – Режим доступа: http://www. rudocs.exdat.com, свободный.

148. Мендот, Э.Э. Использование народных тувинских игр в физическом воспитании детей 5–6 лет в сельских дошкольных образовательных учреждениях: дис. … канд. пед. наук / Мендот Элла Эрес-ооловна. – УланУдэ, 2010. – 198 с.

149. Мизов, Н. Праздник как общественное явление / Н Мизов. София, 1966.

- 124 с.

150. Миллер, В. Русская масленица и западноевропейский карнавал / В.

Миллер. – Москва: Наука, 1984. – 45 с.

151. Миллер, Г.Ф. История Сибири / Г.Ф. Миллер. Т. 1 – 2-е изд. доп. – Москва: Изд-во вост. лит., 1999. – 630 с.: ил., карта.

152. Монгуш, М. Провели первый раз в ТНР праздник животноводов Наадым / М. Монгуш // Люди и события. – 2002. – С. 47-50.

153. Морган, Л.Г. Дома и домашняя жизнь американских туземцев // Материалы по этнографии. – Ленинград: Институт народов Севера ЦИК СССР, 1934. - Т. 2. - 207 с.

154. Мухтаров, К.Ш. Игра в рекреационно-развлекательном пространстве студенческой молодежи: дис. … канд. культурологии: 24.00.01 / Мухтаров Касим Шамильханович. – Краснодар, 2011. – 161 с.

155. Нава, С.С. Кочевая культура тувинцев сквозь призму культурных контактов: культурологическое исследование / С.С. Нава; под науч. ред. О.Н.

Судаковой. – Иркутск, 2013. – 132 с.

156. Найдакова, В.Ц. Бурятский советский драматический театр / В.Ц.

Найдакова: Вост.-Сиб. гос. ин-т культуры. – Улан-Удэ: Бурятск. кн. изд-во, 1974. – 286 с.

традиционной культуре бурят / Д.А. Николаева // Вестн. Моск. гос. ун-та культуры и искусств. – 2008. – № 5(26). – С. 45-48.

158. Новик, Е.С. Обряд и фольклор в сибирском шаманизме: опыт сопоставления структур / Е.С. Новик. – 2-е изд., испр. и доп. – Москва: Издво вост. лит., 2004. – 304 с.

159. Новиков, A.M. Введение в методологию игровой деятельности [Электронный ресурс]. / A.M. Новиков. М.: Эгвес, 2006. – 48 с. – Режим доступа: http://www.anovilcov.ru/books/igrd.pdf, свободный.

160. Новикова, А.А. Игры современного телевидения как социокультурный феномен / А.А. Новикова // Обсерватория культуры. – Москва: Рос.гос. б-ка, Информкультура, 2008. – № 1. – С. 40-60.

161. Ондар, И.О. «Хая-Мерген» – первый тувинский балет // Культура Тувы: прошлое, и настоящее: сб. науч.-практ. конф. (г.Кызыл, 25 марта г., 4 апреля 2006 г.) / И.О. Ондар, Е.К. Карелина; ред.-сост. Е.К. Карелина.

Кемерово, 2006. – Вып. 2. – С. 94–102.

Хореографическое искусство и образование: традиции, проблемы и перспективы развития: матер. Всероссий. науч.- практ. конф. / отв. ред. Н.В.

Даренская. – Омск: Изд-во Омск.гос. ун-та, 2012. – С. 13-18.

163. Ондар, И.О. Традиционная культура тувинцев как источник создания национального танца / И.О. Ондар // Вестн. Моск. гос. ун-та культуры и искусств. – 2010. – № 3. – С. 251-254.

164. Ондар, И.О. Тувинские обрядовые и игровые праздники как источник создания национального танца / И.О. Ондар // Экология и этноэкологические традиции народов Центральной Азии: материалы Регион.науч. семинара, июня – 3 июля 2009 г. – Кызыл, 2009. – С. 107-111.

165. Ондур, С.М. Молодежь театра представляет ойтулааш [Электронный ресурс] / С.М. Ондур. – Режим доступа: http://www.tuvpravda.ru/archive/131html, свободный.

166. Ооржак, С.Ы. Тувинская национальная борьба «Хуреш» как средство физического воспитания учащихся во внеучебной деятельности: дис. … канд.

пед. наук / Ооржак Сергей Ынаажыкович. – Кызыл, 2009. – 189 с.

167. Ооржак, С.Ы. Хуреш – философия Победы / С.Ы. Ооржак. – Красноярск: Полигр. фабр. «Платина», 2008. – 24с. ил.

168. Ооржак, Х.Д.-Н. Тувинские народные подвижные игры. Тыва улустун шимченгир оюннары / Х.Д.-Н. Ооржак. – Кызыл, 1995. – 50 с.

169. Орлов, О.Л. Российский праздник как историко-культурный феномен:

дис. … д-ра культурологии: 24.00.01 / Орлов Олег Леонидович. – СанктПетербург, 2004. – 335 с.

170. Орлова, Н.П. Народная игра как средство воспитания основ патриотизма младших школьников [Электронный ресурс]: автореф. дис. ...

канд. пед. наук: 13.00.01 / Орлова Наталия Павловна. – Киров, 2006. – Режим доступа: http://www.dissercat.com, свободный.

171. Ортега-и-Гассет X. Философия культуры / X. Ортега-и-Гассет. – Москва: Прогресс, 1991. – 497 с.

172. Ортега-и-Гассет, X. Восстание масс: сборник / X. Ортега-и-Гассет. – Москва: ACT, 2002. – 509 с.

173. Осинский, И.И. Содержания понятия «культурные традиции» в современном обществоведении / И.И. Осинский // Культурное пространство Восточной Сибири и Монголии: от прошлого к будущему: матер. IV междунар. симпозиума / науч. ред. Р.И. Пшеничникова. – Улан-Удэ, 2009. – С. 10-15.

174. Островских, П.Е. Оленные тувинцы / П.Е. Островских // Северная Азия. – Москва, 1927. – № 5-6. – С. 90.

175. Паллас П.С. Путешествие по разным местам Российского государства по повелению Санкт-Петербургской императорской академии наук. Ч. 2, кн.

2 / П.С. Паллас. – Санкт-Петербург: Императ. акад. наук, 1786. – 571с.: ил.

176. Паренчук, Т.Н. Праздничная культура современной России в контексте урбанизации: дис. … канд. культурологии: 24.00.01 / Паренчук Тамара Николаевна. – Кемерово, 2003. –230 с.

втрансформирующийся России / Т.Н. Паренчук // Вестник Моск. гос. ун-та культуры и искусств. – 2007. – № 2. – С. 78-82.

178. Пиаже, Ж. Психология интеллекта / Ж. Пиаже. – Санкт-Петербург, 2003. – 192 с.

179. Пирс, Ч.С. Избранные философские произведения / Ч.С. Пирс; пер. с англ.: К. Голубович, К. Чухрукидзе, Т. Дмитриевна. – Москва: Логос 2000. – 561 с.

180. Платон.Сочинения в четырех томах. Т. 3. Ч. 2 / Под общ.ред. А. Ф.

Лосева и В. Ф. Асмуса; Пер. с древнегреч. – Санкт-Петербург: Изд-во С.Петерб. ун-та; «Изд-во Олега Абышко», 2007. - 731 с.

181. Пономарев, В. Д. Педагогика формирования игровой культуры досуга [Электронный ресурс]: автореф. дис. … д-ра.пед. наук: 13.00.04 / Пономарев Валерий Дмитриевич. – Санкт-Петербург, 2005. Режим доступа:

182. Пономарев, В.Д. Аксиология игровой культуры / В.Д. Пономарев // Вестник Моск. гос. ун-та культуры и искусств. – 2004. – № 2. – С. 69-74.

183. Потапов, Л.П. Очерки народного быта тувинцев / Л.П. Потапов; Ин-т этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая АН СССР, ТНИИЯЛИ. – Москва:

Наука, 1969. – 404 с.

184. Потапов, Л.П. Этнический состав и происхождение алтайцев:

историко-этногр. очерк / Л.П. Потапов. – Ленинград: Наука, 1969. – 196 с.

185. Пронина, И.Н. Феномен праздника в контексте отечественной культуры: дис. … канд.филос. наук / Пронина Ирина Николаевна. – Саранск, 2001. – 143 с.

186. Пропп, В.Я. Русские аграрные праздники / В.Я. Пропп. – Ленинград:

ЛГУ, 1986. - 144 с.