«ГРЕБЕНКИНА ОЛЬГА СЕМЕНОВНА КОММУНИКАТИВНО-ПРАГМАТИЧЕСКАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ МНОГОЗНАЧНОГО ВЫСКАЗЫВАНИЯ С ПОЗИЦИЙ КОНТРАДИКТНО-СИНЕРГЕТИЧЕСКОГО ПОДХОДА Специальность 10.02.19 - теория языка ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой ...»

ПЕРМСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ

УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукописи

ГРЕБЕНКИНА

ОЛЬГА СЕМЕНОВНА

КОММУНИКАТИВНО-ПРАГМАТИЧЕСКАЯ ИНТЕРПРЕТАЦИЯ

МНОГОЗНАЧНОГО ВЫСКАЗЫВАНИЯ

С ПОЗИЦИЙ КОНТРАДИКТНО-СИНЕРГЕТИЧЕСКОГО

ПОДХОДА

Специальность 10.02.19 - теория языка

ДИССЕРТАЦИЯ

на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Н.Л.Мышкина ПЕРМЬ -

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

Глава 1. Теоретические основы исследования полисемантов в языке и речи..... 1.1. Полисемия как универсальная категория

1.2. Проблема выделения лексической полисемии

1.3. Категорематическая полисемия

1.3.1. Соотношение предложения и высказывания

1.3.2. Синтаксическая полисемия

1.3.3. Контекстуальная полисемия

1.4. Предложение-высказывание как смысловая единица

Выводы

Глава 2. Методы анализа и интерпретации многозначности высказывания....... 2.1. Структурно-семантический анализ предложения-высказывания и его элементов в лингвистике

2.2. Предложение-высказывание как объект моделирования в лингвистике...... 2.3. Применение контрадиктно-синергетического подхода для анализа и интерпретации многозначности высказывания

2.4. Средства функторизации смыслового пространства

2.4.1. Средства системной многозначности

Симметризация-асимметризация, вызванная референциальнообусловленной многозначностью высказывания

Выводы

Глава 3. Интерпретация и типологизация многозначных высказываний в коммуникативно-прагматическом аспекте

3.1. Коммуникативно-прагматический аспект многозначных высказываний.. 3.2. Коммуникативно-прагматические функции многозначных высказываний

3.3. Факторы реализации комического

3.4. Факторы реализации серьезного

3.5. Функционально-прагматическая типология многозначных высказываний

3.5.1. Комическое как критерий функционально-прагматической типологии многозначных высказываний

3.5.2. Серьезное как критерий функционально-прагматической типологии многозначных высказываний

Выводы

Заключение

Библиография

Список использованных словарей

Список иллюстративного материала

ВВЕДЕНИЕ

Настоящая работа посвящена проблеме исследования коммуникативнопрагматической интерпретации многозначного высказывания с позиций контрадиктно-синергетического подхода и разработке функциональнопрагматической типологии многозначных высказываний. По кругу решаемых вопросов диссертация относится к разряду работ по общей теории комплексных системных исследований языка и по общей теории высказывания в рамках лингвистики высказывания.

Контрадиктно-синергетического подход предполагает комплексный многоаспектный анализ и интерпретацию многозначного предложениявысказывания с использованием метода симметрии-асимметрии, функторного метода, метода динамико-системной интерпретации и метода структурносемантического анализа с целью выявления скрытых смыслов высказывания.

Актуальность исследования обусловлена отмечаемой многими исследователями насущной потребностью в более глубоком изучении высказывания как полисемантического пространства, недостаточностью существующих исследовательских подходов, посвященных типологическому анализу многозначных высказываний в рамках коммуникативнопрагматического исследования, а также потребностью в разработке методики интерпретации многозначного высказывания.

Объектом лингвистического исследования в настоящей работе является многозначное высказывание (асимметрия формы и содержания), что неоднократно было объектом изучения многих отечественных и зарубежных ученых. Большое внимание уделялось изучению смысловой структуры высказывания, моделированию которой посвящено немалое количество работ в современной лингвистике. Существует несколько подходов к описываемому явлению, все они правомерны в той мере, в которой помогают раскрыть свойства многозначного высказывания или объекта, частью которого оно является.

довольно пристальное внимание. Наиболее успешно она решается на уровне лексики (S.Ullmann, Ю.Д.Апресян, Ю.С.Маслов, Ю.С.Степанов, В.Г.Гак, Д.Н.Шмелев, J.Lyons, М.В.Никитин, Th.Schippan, А.П.Чудинов, И.А.Стернин, грамматике асимметрия формы и содержания рассматривалась на материале морфологических глагольных форм (Е.И.Шендельс). Синтаксическая структура исследуется в рамках структурной (Н.Д.Арутюнова, Л.С.Бархударов, А.В.Бондарко, Дж.Катц, И.М.Кобозева, Ю.М.Малинович, И.А.Назарова, Ю.А.Найда, Е.С.Сотникова, А.А.Уфимцева, Н.Хомский, У.Чейф и др.) и когнитивной (G.Lakoff, R.Jackendoff, J.Taylor, А.Н.Баранов, Е.С.Кубрякова, М.Minsky, Ч.Филлмор и др.) лингвистики. Несмотря на различия, наблюдаемые в подходах описания синтаксической формы, ученые сходятся к одному назначение синтаксической формы как конструкта, как схемы, отвлеченной от конкретного лексического наполнения и интонационного контура, как правило, многозначно.

Несмотря на немалое количество фундаментальных исследований синтаксической структуры и разнообразие развиваемых в них концепций, коммуникативных целей в лингвистике до сих пор не поднималась, и именно ее раскрытие, т.е. описание функций прагматически направленного высказывания, становится предметом исследования в настоящей работе.

Целью работы является комплексное исследование и описание коммуникативно-прагматического и системно-семантического аспектов многозначности высказывания в рамках контрадиктно-синергетического подхода.

высказывания, проявляющаяся в асимметрии плана выражения и плана содержания, обусловлена рядом факторов коммуникации, позволяющих сохранять и приращивать асимметричные свойства в зависимости от коммуникативно-прагматического назначения самого полисеманта.

Достижение поставленной цели и доказательство гипотезы потребовали решения следующих задач:

1. Уточнить основные характеристики полисемии с точки зрения семантики, синтактики, прагматики.

полисемантическое пространство с множеством возможных смыслов.

3. Установить единицы анализа и интерпретации многозначности высказывания при контрадиктно-синергетическом подходе; выявить функторные свойства многозначных высказываний; описать методику моделирования и интерпретации многозначности высказывания.

4. Определить степень влияния языковых единиц, составляющих высказывание, на его семантику; описать факторы создания многозначности высказывания.

5. Разработать типологию многозначных высказываний на основе их коммуникативно-прагматических функций.

В зависимости от поставленных задач использовались следующие методы исследования: метод симметрии-асимметрии, метод функторного анализа, метод динамико-системной интерпретации и метод структурносемантического анализа.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Высказывание трактуется как коммуникативная единица, которая в асимметричные свойства, в результате чего в нем в одно и то же время порождается и реализуется множество смыслов.

применяющаяся в процессе исследования многозначных высказываний и определяющая приемы выделения единиц анализа и интерпретации данных высказываний, обеспечивает выявление явных и скрытых смыслов.

3. Смысловой потенциал многозначного высказывания определяется спецификой входящих в него лексических и грамматических единиц, многозначности в измерениях семантики, синтактики и прагматики.

4. В каждой отдельной коммуникативной ситуации многозначное высказывание предстает как функциональная единица, имеющая определенную прагматическую направленность.

5. Типологическое описание многозначных высказываний строится на целенаправленности многозначных высказываний и планов их реализации.

Критерием типологии является оппозитивный признак "комическое серьезное".

Научная новизна исследования заключается в том, что в диссертации коммуникативно-прагматические характеристики многозначного высказывания с позиции контрадиктно-синергетического подхода, а также описываются средства создания многозначности, обусловливающие неоднозначное понимание высказывания. Новым является комплексное использование функторного метода, метода динамико-системной интерпретации и метода симметрии-асимметрии при исследовании явления многозначности высказывания.

Теоретическая значимость исследования определяется тем, что в нем представлена целостная методика анализа и интерпретации многозначности высказывания, которая позволяет определить проявление свойств и характеристик многозначного высказывания и выявить веер его возможных смыслов. Теоретически значимыми являются также описание факторов коммуникативно-прагматических функций.

использования результатов и материалов исследования в обучении различным аспектам теории и практики языка. Полученные в работе данные могут быть использованы в практике перевода, анализа и интерпретации текста, в лекциях, спецкурсах, на семинарах по лексикологии, теоретической грамматике.

отобранных методом сплошной выборки из произведений разных стилей и жанров на английском и русском языках: рекламных, научных, деловых и литературно-художественных.

представлены на Всероссийской научно-практической конференции "Иностранный язык в системе непрерывного образования: проблемы преемственности" (Пермь, октябрь 2000 г.), на Всероссийской научнопрактической конференции "Формирование гуманитарной среды и внеучебная работа в вузе, техникуме, школе" (Пермь, март 2001 г.), на Международной научно-практической конференции "Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах" (Челябинск, декабрь 2001 г.), а также отражены в 5-ти публикациях.

Структура и объем исследования. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав с выводами, заключения, библиографии, списка использованных словарей и списка иллюстративного материала.

Во Введении обосновывается выбор темы диссертации, ее актуальность, формулируются цель, гипотеза и задачи исследования, определяются методы исследования, а также теоретическая и практическая ценность работы.

В первой главе "Теоретические основы исследования полисемантов в языке и речи" многозначность рассматривается как лингвистическая универсалия, основанная на асимметрии формы и содержания. Сопоставляются термины, обозначающие в специальной литературе асимметрию формы и содержания на разных уровнях языковой системы. Понятие многозначности рассматривается с позиций разных подходов: контрадиктно-синергетического, коммуникативно-прагматического, деятельностного, процессуального, "репрезентирующего", коммуникативно-функционального. Обосновывается применение контрадиктно-синергетического подхода.

Вторая глава "Методы анализа и интерпретации многозначности высказывания "посвящена методике анализа и интерпретации многозначности высказывания. В этой главе определяются единицы анализа и интерпретации многозначности высказывания при контрадиктно-синергетическом подходе;

выявляются функторные свойства многозначного высказывания.

В третьей главе "Интерпретация и типологизация функционирования многозначных высказываний в коммуникативно-прагматическом аспекте" определяется прагматическая функция многозначных высказываний, описываются средства создания многозначности высказывания. В соответствии с задачами диссертации анализируется и систематизируется фактический материал, и на основе проведенного анализа разрабатывается типология многозначных высказываний.

Каждая глава содержит краткие выводы.

исследования.

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

ПОЛИСЕМАНТОВ В ЯЗЫКЕ И РЕЧИ

1.1. ПОЛИСЕМИЯ КАК УНИВЕРСАЛЬНАЯ КАТЕГОРИЯ

Естественный язык представляет собой многоуровневую знаковую систему, отличительной чертой которой является асимметрия языкового знака, проявляющаяся в отсутствии полного соответствия между означающим и означаемым, между планом содержания и планом выражения.

Согласно открытому С.Карцевским закону асимметричного дуализма языкового знака "обозначающее (звучание) и обозначаемое (функция) постоянно скользят по "наклонной плоскости реальности". Каждое "выходит" из рамок, назначенных для него партнером: обозначающее стремится обладать иными функциями, нежели его собственная; обозначаемое стремится к тому, чтобы выразить себя иными средствами, нежели его собственный знак. Они асимметричны, будучи парными, они оказываются в состоянии неустойчивого равновесия" (Карцевский 1965, с.90). Стремление обозначаемого "выйти из своих рамок" ведет к возникновению синонимии, аналогичное же стремление означающего порождает полисемию. Следовательно, каждый знак одновременно синонимичен и многозначен. Один знак (одна единица выражения) может соответствовать нескольким элементам содержания, и, наоборот, один элемент содержания может быть выражен разными знаками.

Несмотря на единство означаемого и означающего как двух сторон языкового знака, между ними нет прямолинейного однозначного соотношения.

В силу универсальности данного языкового закона очевидным становится и утверждение об универсальности полисемии. Как справедливо отмечал С.Ульманн, "полисемия есть, по всей вероятности, семантическая универсалия, глубоко коренящаяся в фундаментальной структуре языка. Иное положение трудно себе представить: это означало бы, что мы должны держать в мозгу чудовищный запас слов с отдельными названиями для любого явления, о котором нам понадобится говорить" (Ульманн 1970, с.267).

Близкую к С.Ульману точку зрения высказывает М.И.Задорожный. Он подчеркивает, что полисемия с общесемиотической точки зрения есть "не что классифицирующей и обобщающей деятельности человеческого мышления".

"Действительность, - отмечает ученый, - безгранична, возможности же памяти ограничены. И если бы в кодовом устройстве языка каждому явлению действительности соответствовала отдельная инвентарная единица, он превратился бы в бесконечный и бессистемный набор этикеток, удержать который ни одно естественное запоминающее устройство было бы не в состоянии. Именно ограниченность объема человеческой памяти и классифицирующая деятельность человеческого сознания и обусловливают полифункциональность языкового знака, то есть закрепленность не за одним каким-то явлением действительности, а за классами и классами классов явлений" (Задорожный 1971, с.9-10).

Мысль о полисемии как необходимом средстве экономии в языке характерна также и для Г.Гревендорфа (Grewendorf 1995). Он обращает внимание на то, что, располагая рядом омонимичных и полисемичных средств, одна и та же языковая форма в разных обстоятельствах может выражать несколько смыслов одновременно.

Объясняя природу полисемии, В.Г.Гак указывает, что знание ситуации позволяет прибегать к более экономным способам обозначения ее элементов.

Он пишет, в частности: "экономия выражается в опущении некоторых компонентов либо формальной, либо семантической структуры наименования.

В обоих случаях экономии происходит перенос наименования: слово употребляется не по своему собственному значению, но вместо иного, более полного обозначения, приобретая при этом контекстуальную многозначность" (Гак 1977, с.144).

В лингвистической литературе асимметрия плана выражения и плана содержания обозначается терминами полисемия, многозначность, омонимия, амбигуэнтность. Указанные термины применяются для описания многозначности на разных уровнях языковой системы.

Некоторые исследователи пытаются содержательно разграничить и противопоставить понятия "полисемия" и "многозначность" (Ковалик 1978). В этом случае многозначность слова рассматривается как атрибут системы языка, а полисемантичность - как свойство слова (словоформы) при его функционировании в речи. В большинстве работ термины "полисемия" и "многозначность" употребляются как полные синонимы (Ольшанский, Скиба 1987; Реформатский 2000; Степанов 1975; Schippan 1984).

В данной работе термины "полисемия" и "многозначность" не разграничиваются.

В зарубежной лингвистической литературе для обозначения асимметрии плана содержания и плана выражения наиболее часто употребляется термин амбигуэнтность (двузначность). Г.Буссманн, Д.Фосс, Д.Хейкс, Д.Горфайн, К.Занг определяют амбигуэнтность как свойство выражений естественного языка, которым присущи несколько интерпретаций, как на лексическом, так и на синтаксическом уровнях (Bumann 1990, p.75; Foss, Hakes 1978; Gorfein 1989; Zhang 1998, p.17). Они указывают, что в зависимости от того, основывается ли амбигуэнтность на употреблении лексем или синтаксических структур, различают лексическую амбигуэнтность (lexical ambiguity) и синтаксическую или структурную амбигуэнтность (structure ambiguity).

На наш взгляд, основным различием между понятиями амбигуэнтность и полисемия является лишь количество предполагаемых осмыслений одной и той же языковой единицы. Исследуя полисемию в рамках теории предложения, мы отдаем предпочтение термину полисемия, ибо он раскрывает суть явления асимметрии формы и содержания и не ограничивает число возможных интерпретаций.

Существует несколько подходов к проблеме асимметрии формы и содержания. Мы выделяем следующие подходы: деятельностный прагматический, или коммуникативно-функциональный (Г.В.Колшанский, Ю.М.Малинович, И.Г.Ольшанский, В.П.Скиба, Е.С.Сотникова, А.И.Стернин и др.), когнитивно-лингвистический (Н.Н.Болдырев, А.Вежбицкая, Т.Виноград, Е.С.Кубрякова и др.) и контрадиктно-синергетический (Н.Л.Мышкина).

Сторонники деятельностного подхода предлагают рассматривать знак (его материальную сторону) как превращенную форму тех отношений, в которые вступает человек в ходе воздействия на предметы и обстоятельства реальной действительности и которые отображаются в значении, т.е. значение зависит не только от самого предмета, но и в большей степени от той деятельности, которая была направлена на предмет.

А.Н.Леонтьев рассматривает значение как "предметное содержание, освобожденное от своей вещественности и обретшее новую форму бытия идеальную. Образы сознания, сознательные образы предметов - это означенные образы, наделенные значением. В них "освобожденное от вещественности" предметное содержание существует в чувственной ткани образа, слито с ней" (Леонтьев 1975, с.189).

Согласно точке зрения А.А.Леонтьева, значение как психологический феномен "есть не вещь, но процесс" (Леонтьев 1971, с.8). Отмечая динамический характер функционирования значений, зависимость их от ситуативных, контекстных и иных факторов речи, Леонтьев связывает это явление с процессом психофизиологического порождения речевого высказывания. Предполагается, что в процессе осуществления речевой деятельности значение выступает своей динамической стороной, на уровне контроля за ее протеканием - статичной; психологическая структура значения определяется системой соотнесенности и противопоставления слов в процессе их употребления в деятельности (там же, с. 11).

свидетельствует о том, что в процессе коммуникации соотношение языковой формы и содержания определяется не как 1:1 (одна форма - один смысл), а как одна форма - несколько смыслов, и, наоборот, один смысл - несколько языковых форм репрезентации, а сам смысл отправителя информации может быть неоднозначно понят получателем информации (Малинович 1998, Сотникова 1999). В рамках данного подхода анализ языковых единиц проводится в условиях конкретных коммуникативных актов, а отправным звеном анализа языка рассматривается высказывание (текст) (Стернин 1985, с.6). По мнению Г.В.Колшанского, "высказывание и есть та реальная единица, которая совмещает в себе диалектику единичного и абстрактного, другими словами, имеет такую структуру, где форма и смысл (в их конкретном наполнении) определяются не только типом предикации, но и всей совокупностью коммуникативных (контекстных) условий" (Колшанский 1984, с.60).

Когнитивно-лингвистический подход основывается на исследованиях лингвистов, занимающихся изучением семантической репрезентации содержания высказывания. По мнению Е.С.Кубряковой, "когнитивный взгляд на природу естественного языка заставляет признать не только сам факт упорядоченности этой репрезентации, наличия в ней организующих принципов содержательных единиц сознания" (Кубрякова 1997, с.164-165).

В рамках контрадиктно-синергетического подхода проблема полисемии языковых единиц решается на основе функторного анализа и анализа симметрии-асимметрии. При этом подходе основное внимание уделяется многозначным текстовым единицам - функторам, которые сохраняют в тексте свою многозначность и в силу этого "иррадиируют в разные планы и измерения текстового пространства проекции-излучения множества смыслообразов, выступая точками ветвления смысла" (Мышкина 1998, с.133).

Рассмотренные выше подходы к языковой семантике имеют как общие, так и различающиеся черты. Общими для большинства из них являются следующие моменты: динамическая трактовка значения как процесса, как деятельности и повышенный интерес к мыслительным процессам, лежащим в основе процесса, признание особой роли субъекта коммуникации; центральное положение высказывания, текста, речевого функционирования языковых единиц и стремление к их всестороннему анализу. В то же время для каждого подхода характерна своя доминанта: психолингвистическое исследование процесса коммуникации, абстрактный уровень анализа когнитивных процессов и способы представления языкового и "реального" знаний, изучение реального функционирования языка в различных условиях коммуникации. Преимущество контрадиктно-синергетического подхода состоит в том, что он направлен не просто на констатацию реализаций нескольких значений языковой единицы в высказывании, а на выявление веера возможных путей развития смысла вследствие актуализации нескольких значений в точках ветвления смысла.

Из всего вышесказанного следует, что полисемия языковых единиц - это лингвистическая универсалия, основанная на отражательной и обобщающей способности мышления и языка, на асимметрии двух сторон языкового знака.

Изучение полисемии проводится на двух уровнях - языка и речи. В зависимости от заданных целей полисемия может рассматриваться в рамках деятельностного, коммуникативно-прагматического, когнитивнолингвистического, контрадиктно-синергетического подходов.

Предпочтительность контрадиктно-синергетического подхода для решения задач данного исследования обусловлена тем, что он предполагает системный учет различных факторов, определяющих особенности функционирования полисемантических единиц в высказывании и обусловливающих многозначность самого высказывания в целом, а также позволяет исследовать процессы приращения смысла.

1.2. ПРОБЛЕМА ВЫДЕЛЕНИЯ ЛЕКСИЧЕСКОЙ ПОЛИСЕМИИ

Изучение полисемии, как правило, связано с многозначностью слова. Так, А.А.Реформатский считает, что вопрос о полисемии - "это прежде всего вопрос номинации, т.е. перемены вещей при тождестве слова" (Реформатский 2000, с.81). Если под номинацией понимать, вслед за В.Г.Гаком, "обозначение всего отражаемого и познаваемого человеческим сознанием, всего сущего или мыслимого: предметов, лиц, действий, качеств, отношений и событий" (Гак 1977а, с.234), то в данном случае, на наш взгляд, полисемия - категория, в которой получают языковое обозначение не только какие-либо элементы внешнего по отношению к человеку мира, но и модально-эмоциональные явления.

Подчеркнем, что полисемия представляет собой и онтологическое, и функциональное свойство языка. Исследуя языковое соотношение формы и содержания, Ю.С.Степанов указывает, что "естественное функционирование языка приводит к сдвигам такого простого соотношения "один к одному" (одно слово с одним значением) и порождает иное соотношение - "один к более к чем одному", одно фонетическое слово в отношении ко многим предметам и значениям, т.е.полисемию слова" (Степанов 1975, с.20).

Из этого следует, что одна и та же звуковая оболочка, один и тот же комплекс звуков может служить для обозначения разных предметов и выражения разных понятий без разрушения тождества слова.

рассматривается ли она в системе языка или речи.

По мнению И.К.Архипова, на уровне системы языка содержание материальной формы многозначного слова выступает в виде первого, номинативно непроизводного значения либо семантического инварианта. На уровне актуальной речи отношение к полисемии, т.е. ее осмысление может быть неоднозначным. Так, называя человека "змеей" или сидящих за столом людей (Стол развеселился), или подаваемую еду (Стол у них роскошный) словом "стол", коммуникант, очевидно, не может не замечать весьма значительных различий в содержании исходных и производных значений, т.е.

образования "новых" значений (Архипов 2000, с.22).

А.Л.Новиков, занимаясь вопросом контекстуальной семантики слова, развивающейся по закону асимметрии лингвистического знака, изучает сферу вторичных семантических функций единиц, а также особых "применений" слов в контексте; он указывает, что "контекстуальные значения (актуальные смыслы) могут выходить за пределы языковой мотивированности в пределах лексической системы языка и могут восприниматься как своеобразные алогизмы" (Новиков 2000, с.71). Ученым приводится следующий пример:

"Генерал Г.К.Жуков остановил фашистские войска под Москвой", где понятие "генерал", обладая не только реальной, но и потенциальной внутренней формой, импликативно подчиняет себе понятие "войска, армия". Эта скрытая, заложенная в денотативной природе знака его потенциальная внутренняя форма становится основой контекстуального значения: генерал - "армия" и, по нашему мнению, содержит идеологический компонент: роль личности в истории.

Проблема описания полисемии всегда затрагивает проблему описания омонимии. Традиционным для языкознания является вопрос о разграничении полисемии и омонимии. Однако прежде чем попытаться решить его, необходимо определить сущность самого понятия омонимии. Омонимией обычно называют совпадение разных по значению слов, абсолютно тождественных в звуковом, орфографическом и грамматическом оформлении, но семантически не связанных друг с другом (см.: Апресян 1974, с.183;

Ахманова 1957, с.104; Виноградов 1960, с.7, 17; Задорожный 1971, с.10; Маслов 1975, с.130; Плотников 1984, с.97; Тышлер 1988, с.35; Шмелев 1977, с.77).

Наиболее лаконичным представляется нам определение омонимов, данное Ш.Балли: "Омонимами называются два знака, имеющие тождественные означающие и различные означаемые" (Балли 1955, с.189).

Ю.С.Степанов выделяет два вида омонимии - омонимию по сигнификату и омонимию по денотату. "Омонимия по сигнификату является пределом, к которому стремится слово, в то время как его сигнификат развивается от ближайшего значения к дальнейшему. Омонимия по сигнификату характеризует отношение между словом общего языка и специальным термином. Омонимия по денотату возникает на основе метафорического переноса наименования с одного предмета на другой" (Степанов 1975, с.28).

Л.В.Малаховский определяет омонимы как "слова одного и того же языка в один и тот же период его существования, тождественные друг другу хотя бы в одном из компонентов плана выражения, т.е. совпадающие по звучанию и/или по написанию во всех или некоторых грамматических формах (и во всех или некоторых фонетических и графических вариантах) и при этом различающиеся хотя бы по одному из компонентов плана содержания - лексической и/или грамматической семантике. Под различием лексической семантики понимается отсутствие деривационной связи между означаемыми, т.е. такое положение, при котором ни одно из значений одного слова не находится в отношениях семантической производности ни с одним из значений другого, а под различием грамматической семантики - различие общелексемных грамматических признаков (применительно к современному английскому языку - различие значений части речи)" (Малаховский 1990, с.56).

Следовательно, согласно приведенному выше определению, одно лишь различие частеречных сем, даже при условии сохранения семантической производности между означаемыми, неминуемо ведет к признанию наличия омонимических отношений. Отметим, что сходные мысли о влиянии частеречных различий на развитие омонимии высказывают и многие другие ученые. Так, результатом конверсии или так называемого "перехода частей речи", сопровождающихся изменением частеречной принадлежности, как правило, признается создание омонимов (Jesperson 1946; Аракин 1958; Калечиц 1977; Марков 1981; Назаренко 1987; Кубрякова, Кизюкевич 1988). Думается, однако, что в тех случаях, когда при конверсии сохраняется семантическая производность, говорить об омонимии едва ли правомерно.

Проблема соотношения полисемии и омонимии неразрывна связана с проблемой тождества слова. Здесь мы полностью согласны с Д.Н.Шмелевым, что основой тождества слова является его материальная закрепленность, его "звуковая оболочка" (Шмелев 1977, с.73-74). Когда же вопреки материальному тождеству "мы утверждаем, что перед нами разные слова, мы и должны обосновать именно это утверждение" (Шмелев 1973, с.96; Шмелев 1977, с.88).

"У нас нет никаких оснований, - отмечает Д.Н.Шмелев, - заранее считать каждую номинативную функцию одной и той же единицы значением различных слов. Наоборот, нам нужно доказать, что такие-то значения, несмотря на то, что они выражаются той же материальной единицей, принадлежат не одному слову, а разным словам, т.е. омонимам" (Шмелев 1973, с.75; Шмелев 1977, с.88). "... в случае материальной тождественности мы исходим из презумпции тождественности слова, как такового. Если воспользоваться аналогией,... можно пояснить это так: встретив знакомого в новой ситуации, мы, разумеется, прежде всего исходим из того, что это "то же" лицо, не предполагая сразу же, что имеем дело с близнецами или случайным сходством" (Шмелев 1977, с.89).

Действительно, ввиду присущего словесному знаку "асимметричного дуализма" логично предположить, что встретившиеся нам значения, обладающие одной и той же звуковой или графической формой, являются значениями многозначного слова. И только если проведенный впоследствии анализ покажет отсутствие какой-либо семантической связи между ними, слова могут быть признаны омонимами.

Таким образом, омонимы представляют собой самостоятельные слова, не связанные между собой семантической связью, характерной для разных значений полисемантического слова. Сходство между полисемией и омонимией заключается в том, что в обоих случаях одна и та же внешняя языковая форма связана с разными значениями, однако, при полисемии эти значения семантически связаны друг с другом, при омонимии, явлении более редком, чем полисемия, у этих значений в синхроническом состоянии языка очевидная семантическая связь отсутствует, т.е. значения при омонимии отражают в себе те реалии, которые не имеют между собой устойчивых связей.

В вопросе о полисемии и омонимии с давних пор наметились две противоположные точки зрения. Согласно одной из них, омонимами признаются лишь такие одинаково звучащие слова, которые первоначально при своем возникновении различались по форме и только вследствие различных морфологических или фонетических процессов, а иногда и под воздействием случайных причин совпали друг с другом в процессе исторического развития в едином звучании, т.е. вследствие конвергентного развития звуковой формы слов. Это так называемые традиционные (этимологические, гетерогенные) омонимы. Все остальные случаи омонимии представителями данного направления (В.И.Абаев, Т.В.Зайцева, В.Н.Сидоров) признаются явлениями этимологическими, признают существование и семантических омонимов (исторических, гомогенных), т.е. слов, возникающих вследствие дивергентного развития - распада полисемантического слова, в результате которого различные значения одного и того же слова расходятся настолько, что в современном языке воспринимаются уже как разные слова.

Однако в ряде случаев возникают трудности точного разграничения многозначности и омонимии даже при условии признания двух типов исследователю, может оказаться разнообразным и очень сложным.

Лексикографическая практика также свидетельствует о том, что разграничение слов-омонимов и полисемантических слов вызывает немало затруднений. Так, одни и те же слова в разных словарях могут рассматриваться то как многозначные, то как омонимичные. Это свидетельствует о сложности разграничения данных явлений.

отграничение полисемии от омонимии. В принципе все методы разграничения ориентируются на семантические, вторые - на формальные признаки слова.

К методам первой группы относится прежде всего субституция. Первый вариант субституционной процедуры - это подстановка синонимов к каждому члену омонимической пары или группы, а затем сравнение подобранных синонимов между собой. Если значения последних явно не совпадают, то слова толкуются как омонимы (см.: Ullmann 1951, p.48; Ullmann 1959, p.118-119;

Новиков 1960, с.10-14; Lyons 1981, p. 147; Никитин 1983, с.35; Кузьменко 1987, с.143 и др.).

Второй вариант субституционной процедуры отличается от первого тем, что в качестве субститутов используются антонимы: наличие разных антонимов свидетельствует об омонимии (Балли 1961, с.66-67).

К методам второй группы относятся процедуры, связанные со словообразовательными связями и дистрибутивными свойствами анализируемых слов (Арсеньева, Строева, Хазанович 1966).

Положение о различных словообразовательных рядах у омонимов получило большое распространение в лингвистике, хотя известно, что и многозначное слово может создавать различные словообразовательные цепочки по отдельным своим значениям, что "особые словообразовательные ряды, связанные различными значениями слов, характеризуют не только омонимию, но и многозначность..." (Шмелев 1977, с.130).

Что касается дистрибутивного метода исследования "семантических омонимов", то некоторые исследователи, в частности Ю.Д.Апресян, считают его наиболее продуктивным: две лексические единицы считаются разными словами, если имеют разное значение и вступают в различные лексические сочетания и синтаксические построения (Апресян 1962).

Однако, как указывает Д.Н.Шмелев, словообразовательный показатель, как и синтаксический (различная сочетаемость) "нельзя признать решающим, поскольку расхождение словообразовательных рядов не непременно связано с разрывом соответствующих значений, а реализация разных значений слова в различных синтаксических конструкциях также не всегда связана с их семантическим разрывом..." (Шмелев 1977, с.80). Поэтому для признания омонимии мы не считаем достаточными ни словообразовательные, ни синтаксические показатели. Основными признаками при отграничении омонимии от полисемии должны быть семантические.

Итак, полисемия - это онтологическое и функциональное свойство языковых единиц. Главным признаком полисемии в плане содержания является наличие семантической производности значений. Основным признаком омонимии выступает отсутствие подобной производности значений.

1.3. КАТЕГОРЕМАТИЧЕСКАЯ ПОЛИСЕМИЯ

1.3.1. СООТНОШЕНИЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ И ВЫСКАЗЫВАНИЯ "высказывание" и "предложение" актуален в современном синтаксисе. В зависимости от того, как решается этот вопрос, можно выделить две точки зрения.

Сторонники первой точки зрения противопоставляют предложение и высказывание, т.е. "высказывание не тождественно с предложением" (Хэррис 1965, с.217). Они считают, что предложение и высказывание должны составить объекты разных наук - соответственно синтаксиса предложения и теории высказывания. По их мнению, задача теории высказывания состоит в изучении супрасинтаксических средств, актуального членения, средств выражений эмоций и экспрессии, проблем письменной и устной речи. А в задачу синтаксиса входит изучение предложения как обобщенной схемы предложения (В.Матезиус, Ф.Данеш, М.Грепл, К.Хаусенблас и др.).

Представители второй точки зрения придерживаются мнения, что "предложение" и "высказывание" являются в сути своей одним объектом, но рассматриваются с разных сторон, в разных аспектах (структурном и коммуникативном). Аргументируя такой подход, В.Г.Гак пишет, что: "... с методологической точки зрения различение высказывания и предложения вполне оправдано, так как не только частные понятия науки, но и сами научные дисциплины могут различаться не только объектом исследования, но и аспектом, в котором исследуется один и тот же объект" (Гак 1972, с.352).

На наш взгляд, разграничение высказывания и предложения может быть сопоставлено с противопоставлением, которое проводит В.А.Звегинцев между предложениями и псевдопредложениями. Ученый считает, что предложение есть минимальная и вместе с тем основная единица речевого общения. Оно ситуативно и обладает смыслом. Псевдопредложение относится к языку и носит лишь внешние признаки предложения. Оно не привязано к какой-либо конкретной ситуации и имеет псевдосмысл (Звегинцев 1976, с.172, 185). Таким образом, псевдопредложение является структурной схемой предложения, а предложение - ее речевой реализацией. Противопоставление описываемых единиц проходит в таком случае по линии абстрактности - конкретности.

Предложение является некоей абстрактной схемой, по которой строится высказывание как коммуникативная единица. Высказывание же представляет собой конкретную реализацию данной схемы в речи.

предложение и высказывание. Так, например, согласно В.Г.Адмони предложение - это единица реального подлинно языкового высказывания.

"Предложение само по себе является человеческим речевым высказыванием как таковым, а именно высказыванием элементарным" (Адмони 1994, с.44).

По мнению Ю.С.Степанова, "высказывание можно определить как то, что в звучащей речи заключено между паузами достаточной длины, а в речи письменной - между точками. Чаще всего высказывание - это предложение" (Степанов 2001, с.7).

Ч.Фриз также говорит о предложении-высказывании, указывая на то, что предложение есть "единое свободное высказывание, минимальное или распространенное, которое является "свободным" в том смысле, что оно не включается ни в какую большую структуру посредством каких-либо грамматических средств" (Fries 1952, p.25). В сущности это определение варьирует определение Л.Блумфилда: "каждое предложение есть независимая грамматической конструкции в никакую большую лингвистическую форму" (Bloomfield 1933, p.170).

семантическом отношении отрезок текста, выделенный интонационно в качестве отдельной единицы, которое может совпадать с предложением, а в реальном тексте может быть "меньше" предложения, Н.А.Слюсарева указывает, что в своем "классическом" виде высказывание представляет предложение, является его второй неотъемлемой стороной, направленной в речь, тогда как предложение является той высшей единицей, с которой начинается, по выражению В.А.Звегинцева, "анатомия языка" (Слюсарева 1981, с.67).

определяя высказывание как предложение, включенное в речевую ситуацию. В высказывании, по мнению ученого, осуществляется коммуникативное задание, т.е. имеется смысловой, или логический, центр. "Коммуникативное задание, помимо совокупности лексических и грамматических значений, выражается содержания и оформленных грамматическими членами предложения" (Черняховская 1976, с.39). Это указывает на то, что слова, составляющие предложение, вне коммуникативной ситуации обладают объективным содержанием, образующим их смысловую структуру, или смысловой объем. В ситуации же смысловой объем слова (а, следовательно, и предложения) уточняется, изменяется и по-разному воспринимается. Под ситуацией мы понимаем совокупность элементов, присутствующих в сознании говорящего в объективной действительности, в момент говорения и обусловливающих в определенной мере отбор языковых элементов при формировании самого предложения-высказывания.

семантической двойственностью, которая заключается в том, что "грамматическая (внутренняя) семантика отдельных членов предложения не соответствует их роли в сообщении, коммуникации. При употреблении предложения, включении его в контекст (ситуацию) оно претерпевает определенные формальные и семантические изменения" (Левицкий 1995, с.137).

осуществление предложения в речи, а предложение, рассматриваемое со стороны его коммуникативной функции, - это высказывание. Другими словами, речь состоит из высказываний, которые оформляются в структурных схемах предложения. Предложение в коммуникативном аспекте отражает коммуникативное задание, возникающее в процессе речи. Будучи не просто структурной, а и коммуникативной единицей, предложение в процессе речевой коммуникации приобретает свойства, которые лишь потенциально заложены в предложении и реализуются при актуализации предложения в речи. Например:

It's cold here. Такое предложение в акте речи может быть просто констатацией факта, но может быть и побуждением к действию, эквивалентным по производимому рече-коммуникативному эффекту предложению Let's go to another place.

Смысловое соотношение между членами предложения отражается в словопорядке и интонации. Высказывание не существует без интонации и конкретной цели сообщения, которые соответствуют определенной задаче коммуникации. На это указывает, в частности, И.Г.Торсуева: "высказывание отрезок речи, имеющий коммуникативную направленность, смысловую целостность, являющийся реализацией языковой системы" (Торсуева 1979, с.5).

Подчеркнем также и то, что, как свидетельствуют многочисленные наблюдения ученых (И.П.Иванова, В.В.Бурлакова, Г.Г.Почепцов, К.А.Долинин и др.) и высказывание, богаче по своим характеристикам, чем предложение, взятое в отвлечении от условий реализации. Так, например, предложение Никогда больше не делайте этого в речевом акте может быть приказом, просьбой, советом и т.д.

Совокупность всех отмеченных свойств характеризует предложение как единицу языка и речи. Поэтому под предложением понимается такое высказывание, которое образовано "по специально предназначенной для этого структурной схеме, обладает грамматическим значением предикативности и своей собственной семантикой, имеет коммуникативную задачу, в выражении которой принимает участие интонация" (Русская грамматика 1980, с.124).

Каждое предложение имеет грамматическое значение и средства его выражения. Под грамматической формой предложения понимается единство указанных двух его сторон. Содержанием же предложения является высказывание о действительности. В.Н.Ярцева, исследуя структуру предложения, приходит к заключению, что "план содержания предложения может иметь различную глубину, как бы состоять из двух ярусов. На одном ярусе располагается содержание грамматических единиц, а за ним, на втором плане, находится содержание коммуникативного задания" (Ярцева 1969, с.164Из этого следует, что предложение в процессе коммуникации обнаруживает свой асимметричный характер, который проявляется в несовпадении содержания грамматических единиц с содержанием их коммуникативного задания.

По мнению Н.В.Демьяновой, предложение можно охарактеризовать как единство конкретного содержания и абстрактной грамматической формы. Если форма предложения и форма передаваемого ею высказывания совпадают, то перед нами симметрия описываемых конструкций. Но структура предложения может осложняться и заключать в себе несколько высказываний. В таком случае мы имеем дело с асимметрией формы предложения и содержания высказывания (Демьянова 1990, с.4).

Из сказанного вытекает, что предложение является основой для создания высказывания; высказывание репрезентирует определенный внешний элемент отрезок ситуации или саму ситуацию; высказывание является динамической структурой с конкретным лексическим наполнением и коммуникативным заданием, реализующей свое назначение (цель) в определенных коммуникативных условиях. Единство содержания и формы не исключает их асимметрию, которая может проявляться при несовпадении прагматики и семантики высказывания.

Синтаксическую полисемию рассматривают обычно на уровне отдельно взятого многозначного предложения.

На возможность двоякого понимания предложения указывал еще М.В.Ломоносов, который установил, что содержание предложения может изменяться в зависимости от того, как будет понято находящееся в нем многозначное слово. Учитывая эту особенность, он рекомендовал остерегаться омонимов в речи: "Должно блюстись, чтоб двузнаменательных речений не положить в сомнительном разумении, например, он Виргилия почитает, что может разуметь двояким образом: 1) он Виргилия станет несколько читать; 2) он Виргилия чтит" (Ломоносов 1952, с.243).

Если М.В.Ломоносов указывает на зависимость понимания смысла предложения от слова-омонима, то несколько лет спустя профессор И.И.Давыдов уже обращает внимание на способность предложения иметь два значения в зависимости от того, какое место занимает слово в структуре предложения. Он приводит пример омонимичного предложения Для чего всяк других несчастливее себя посчитает?, сопровождая его вопросом: "Кто догадается кого посчитает? Себя ли несчастливее других, или других несчастливее себя?" (Давыдов 1816, с.123).

Об отсутствии симметрии между формой и содержанием на уровне синтаксиса говорится во многих лингвистических работах авторов, занимающихся проблемой многозначности языковых единиц (Ю.Д.Апресян, Н.П.Колесников, Б.С.Мучник, У.Чейф, А.Г.Щепин и др.).

Вслед за И.А.Назаровой (Назарова 1972) в данной работе под термином "синтаксическая полисемия" понимается как синтаксическая омонимия, так и синтаксическая многозначность, здесь не разграничиваемые.

Наиболее общим можно считать определение, данное А.Г.Щепиным, по мнению которого многозначными являются те синтаксические единицы, которые имеют разные значения, но совпадают по внешней форме. Основным условием при этом является различие по внутренней синтаксической структуре совпадающих отрезков речи. Так, например, предложение Я знал его еще ребенком имеет две внутренние структуры, выявленные путем их сопоставления с другими структурами, имеющими сходные значения:

-Я знал его еще тогда, когда сам был ребенком;

-Я знал его еще тогда, когда он был ребенком (Щепин 1963, с.12-13).

Аналогичное определение многозначности синтаксической формы находим и у У.Чейфа, для которого многозначность означает то, что два или более высказываний различаются семантически, но не фонетически.

Предложение Peter is standing up означает:

-Питер стоит;

-Питер встает.

И это, по мнению ученого, не просто неопределенность возможных толкований, а два совершенно различных значения (Чейф 1975, с.94).

Интересна точка зрения Ю.Д.Апресяна на проблему синтаксической многозначности. Он считает, что многозначность может быть как языковой, так и речевой. К языковой многозначности относятся явления, которые коренятся либо в грамматике языка (неоднозначность синтаксических конструкций), либо в его словаре (лексическая многозначность). Предложение Разбиение такого типа допускает два осмысления не из-за многозначности входящих в него слов, а из-за того, что ему можно приписать две разные синтаксические структуры - с объективной и определительной связью между существительными (Апресян 1995, с.176).

Как частный случай такого типа двусмысленности Ю.Д.Апресян рассматривает предложения, в которых различия в осмыслении возникают только на сигнификативном уровне при сохранении единственности референта, например: Я попал в карантин может значить:

-Я подвергся определенному действию;

-Я попал в определенное место (Апресян 1974, с.153).

Под речевой многозначностью понимается возможность двоякого осмысления предложений в тексте под влиянием энциклопедических факторов.

По мнению ученого, интересную разновидность речевой многозначности обнаруживают многие вопросительные предложения. Например, Кто построил Кремль?, Что в этой шкатулке? могут быть поняты двояко: задающий вопрос хочет получить информацию или хочет проверить осведомленность адресата (Апресян 1995, с.177). Таким образом, в создании многозначности синтаксических конструкций играют роль не только лексические и синтаксические факторы, но и коммуникативно-прагматические.

Между учеными, однако, нет единогласия в том, что следует считать синтаксической полисемией. Так, по Н.П.Колесникову, многозначность называется синтаксической, если она вызвана только и только синтаксическими средствами. Под синтаксическими средствами имеется в виду возможность разного деления предложения на синтагмы. Например, предложение Девочка вошла в сарай с дровами двузначно. Содержание предложения меняется в зависимости от того, в какую из соседних синтагм (левую или правую) включается член предложения в сарай:

-Девочка, имея при себе дрова, вошла в сарай;

-Девочка вошла в сарай, где хранились дрова (Колесников 1984, с.18-19).

Н.П.Колесников подчеркивает, что синтаксически омонимичные предложения не должны содержать лексические или морфологические омонимы.

Такое определение синтаксической многозначности само по себе уже классификационного основания для описания случаев многозначности предложения, так как факторы, вызывающие явление, здесь отождествляются с аспектами самого явления.

Б.С.Мучник, рассматривая синтаксическую омонимию с точки зрения стилистики, назвал многозначные или омонимичные предложения "предложениями с ошибочной смысловой связью". Отметим, что мы не можем принять данное определение, так как многозначность очень часто используется преднамеренно.

По мнению Б.С.Мучника, многозначные или омонимичные предложения содержат три структурных составляющих: "двуплановый компонент и те два компонента, с которыми двуплановый компонент грамматически может быть связан (по смыслу он должен быть связан только с одним из них)" (Мучник 1985, с.61). Далее он вводит следующие обозначения: Х - двуплановый компонент, А - левый претендент, В - правый претендент. Взаимный порядок претендентов в любом предложении всегда сохраняется неизменным: А левый, В - правый, а компонент Х может в различных предложениях располагаться перед "претендентами на смысловую связь с ним" (ХАВ), между ними (АХВ) или после них (АВХ). Как отмечает Б.С.Мучник, "любое предложение с ошибочной смысловой связью можно отнести к одной из трех схем" (Мучник 1985, с.61) и иллюстрирует выдвинутые им теоретические положения следующими примерами (элемент Х выделен жирным шрифтом, элементы А и В подчеркнуты):

1. ХАВ:

Всю жизнь (Х) обучавшийся (А) в нашем техникуме М.Симаков работал (В) строителем.

исключительно (Х) посадочный материал (А) из местного питомника (В).

2. АХВ:

Сенька укутал Дуняшу (А), посадил ее в сани и, торопя вожжами (Х), рысцою погнал лошадь (В).

После окончания работы (А), что очень приятно отметить (Х), многие рабочие идут (В) в вечерние школы.

3. АВХ:

Группа студентов пришла слушать факультативный курс лекций (А) по сварке (В) доцента Юрьева (Х).

Николай Брилев в магазине "Детский мир" (А) залез в карман (В) к гражданину Чеснокову, где (Х) и был пойман (Мучник 1985, с.61-62).

Но Б.С.Мучником не отмечены случаи, когда предложения могут иметь и третьего "претендента", например:

Приятная дама (А) лет тридцати (В) с хвостиком (Х) сидела (С) за этим столом, поглощенная телефонным разговором (Брукс 1997, с.38).

К достоинствам этой концепции можно отнести то, что не важно, какой частью речи выражен "двуплановый компонент" и каким членом предложения он является, важны лишь грамматическая сочетаемость слов и их взаимное расположение в предложении. Однако, на наш взгляд, данная процедура анализа не позволяет вскрыть и обобщить факторы, ведущие к многозначности высказывания.

Ф.А.Дрейзин рассматривает синтаксическую омонимию с точки зрения словосочетание в предложении, которое может зависеть от нескольких слов или словосочетаний" (Дрейзин 1966, с.10). Он приводит свою классификацию, в основе которой лежат разные "омонимичные узлы".

1. Омонимичный узел - предлог (он подчеркнут):

изготовленных рубил из твердого андезита.

2. Омонимичный узел - существительное в родительном падеже:

Для выработки в организме гормона железы...

Теория атома Бора...

Не могут поведать всей истории событий...

3. Омонимичный узел - вершина придаточного определительного.

Вывод о составе вещества, из которого сложены...

4. Омонимичный узел - причастие (вершина причастного оборота).

При поисках месторождений, залегающих на глубине...

5. Омонимичный узел - наречие.

Стараются жить по-европейски...

Показанные на рисунке справа...

6. Омонимичный узел - существительное в творительном падеже.

Заставляет при сварке плавлением увеличивать...

7. Омонимичный узел - омоним "местоимение существительное/местоимение прилагательное" (местоимения его, ее, их).

Возникающие в ходе индивидуального развития их соединения...

Окружающей его природы...

8. Омонимичный узел - причастие (не вершина причастного оборота)...Укоренившегося в умах предрассудка о внутренних источниках духовного развития человека...

9. Омонимичный узел - омоним "существительное в именительном падеже/существительное в родительном падеже". Здесь рассматриваются две подгруппы:

а) омонимия вида "есть подлежащие/нет подлежащего":

Ответов на эти вопросы физики пока дать не могут.

б) омонимия вида "что подлежащие?":

На... волне колебания радиотемпературы были...

10. Омонимичный узел - "как" (с зависимым существительным).

Знания общества как системы... (Дрейзин 1966, с.15-20).

В данном случае мы имеем дело с индуктивной эмпирической процедурой установления омонимичных узлов. Хотя такая процедура анализа многозначности достаточна трудоемка, она может быть использована как один из приемов анализа многозначного высказывания. К преимуществам концепции Ф.А.Дрейзина можно отнести возможность частичной формализации анализа, так как в ней определены те средства, которые, если использовать нашу терминологию, способны быть функторами и, будучи функторами, вызвать "ветвление смысла".

Л.Н.Иорданская изучает проблему синтаксической омонимии с точки зрения валентности. Она приводит два типа случаев, когда для некоторого слова в анализируемом предложении возможны разные синтаксические толкования:

Тип А. Роль хозяина этого слова с точки зрения валентности могут выполнять два или более слова:

1. Формула, стоящая между двумя существительными:

Для таблицы п элементов тогда не хватит.

В данном случае под формулой Л.Н.Иорданская понимает любое сочетание букв латинского алфавита и цифр, которое не встречается в словаре (Иорданская 1967, с. 151).

2. Существительное в родительном падеже, перед которым имеется несколько существительных:

Срезание фильтрами осциллографа верхних частот спектра...

3. Существительное в родительном падеже типа "род", "вид", "сорт" и т.п.

В описании такого рода таблицы...

4. Местоимение "его" 5. Существительное в творительном падеже:

Мы выполним попытку доказать это следующим методом.

6. Прилагательное/причастие, перед которым имеется несколько зависимых существительных:

...рассмотрение столбцов чисел, помещенных...

7. Два прилагательных/причастия с зависимыми словами:

Уравнение, описывающее поле, позволяющее найти величины...

8. Прилагательное/причастие, после которого имеется несколько не согласованных с ним и не зависящих от него существительных:

Коснемся важного для автора очерка подхода.

9. Краткое прилагательное среднего рода единственного числа, которое способно быть именной частью сказуемого и стоит в следующей позиции (глагол-связка + указательное прилагательное/местоимение + другое краткое прилагательное среднего рода единственного числа + инфинитив):

Оказывается достаточно легко обозревать все варианты.

10. Позднее/позднее:

Позднее решение было принято.

На наш взгляд, это частный случай лексической омонимии.

11. Наречие, стоящее перед причастием и после глагола/деепричастия:

Рассмотрев предварительно полученные нами решения...

12. "Из" + существительное во множественном числе ("из" стоит после количественного слова или формулы):

Возьмем п из таблиц В.

13. Предложная группа, связываемая со своим хозяином обстоятельственной связью:

Квадратные матрицы в этой работе не рассматриваются.

14. Вводное слово между однородными членами:

Пульс, давление, по-видимому, температура.

15. Слово, которое стоит слева или справа от цепочки однородных и может зависеть от ближайшего к ней однородного.

Тип В. Отношение слова к хозяину однозначно, но не однозначен тип связи между ними:

Субъектно-объектная связь:

Посещение друга (Иорданская 1967, с.51).

Мы считаем, именно эти случаи, кроме случая "позднее/позднее", являются случаями синтаксической омонимии. Некоторые из них, например, предложная группа, вводное слово, перекликаются с "омонимичными узлами" Ф.А.Дрейзина, но появляются и некоторые новые случаи, например, формулы.

Итак, синтаксическая полисемия возникает на уровне предложениявысказывания вследствие многозначности его синтаксической структуры.

Полисемантичность структурной организации обусловлена синтаксическими средствами языка: порядком слов, совпадением форм языковых единиц и синтаксической связью членов высказывания (валентностью), что вызывает ветвление смысла высказывания и предопределяет возможность его неоднозначной интерпретации.

1.3.3. КОНТЕКСТУАЛЬНАЯ ПОЛИСЕМИЯ При рассмотрении многозначности высказывания нельзя обойти молчанием проблему влияния контекста на семантику высказывания.

Исследователи предложения едины в том, что предложения, как правило, синсемантичны, что, как отмечает, например, Е.В.Гулыга обусловливает условность понятия "автосемантия" относительно любого или почти любого отдельно взятого цельного предложения (Гулыга 1971, с.15).

Предложение характеризуется коммуникативной (или информационной) синсемантией, получая свое значение "сверху" - от текста (т.е. оно подобно в этом отношении слову, значение которого определяется через предложение или словосочетание (Звегинцев 1976, с.87-88).

М.М.Бахтин утверждает, что "единичное конкретное высказывание всегда дано в ценностно-смысловом культурном контексте - в научном, художественном, политическом и ином, - или в контексте единичной личножизненной ситуации; только в этих контекстах отдельное высказывание живо и осмысленно: оно истинно или ложно, красиво или безобразно, искренне или лукаво, откровенно, цинично, авторитетно и проч., - нейтральных высказываний нет и быть не может" (Бахтин 1994, с.294).

Критически оценивая теорию смысловой структуры предложения, разработанную У.Чейфом, С.Д. Кацнельсон верно замечает: "...предложение это не автономные единицы, из последовательности которых складывается речь. Состав предложения определяется не только содержанием пропозиции, но также структурой текста, частью которого является данное предложение" (Кацнельсон 1975, с.423).

Таким образом, произвольно изъятое из текста предложение сохраняет свою связь с целым не только в денотативно-референтном, но и вообще в коммуникативно-интенциональном плане. Поэтому, прежде чем перейти непосредственно к анализу факторов, от которых зависит смысл предложения, необходимо определить основные характеристики текста.

При изучении лингводинамики текстового пространства Н.Л.Мышкиной энергетической системе синергетического типа. Согласно разработанной автором концепции энергожизни текста, в результате самодвижения текста появляется возможность различных трактовок воспринимаемого текста.

Самодвижение текста обнаруживает себя в процессах функторизации и симметризации-асимметризации, которые в свою очередь вызваны многозначными единицами - функторными единицами, обусловливающими ветвление смысла. Функции функторов выполняют, как правило, отдельные лексические единицы, а под их воздействием в качестве функторных единиц часто выступают предложения-высказывания, в состав которых входят словафункторы (Мышкина 1998). Процессы функторизации ведут к импликации текстового пространства, дополнительной информации, возникающей в самом тексте.

Из вышесказанного вытекает, что предложение-высказывание, обладая собственной энергией и энергией текста, является многомерной и многоплановой единицей, т.к. смысл его складывается не только из характеристик самого предложения-высказывания, но и текста, в котором оно находится.

Для разработки аспектов исследования многомерной содержательной структуры текста значительна концепция И.Р.Гальперина, определяющего информацию (содержание, смысл) основной категорией текста (Гальперин 1974). Исходя из прагматического назначения, он выделяет разные виды информации: содержательно-фактуальную, содержательно-подтекстовую и содержательно-концептуальную.

Содержательно-фактуальная информация вербальна, эксплицитна. Она сообщает о фактах, событиях, процессах окружающего мира и реализуется средствами языка, которые употребляются в их прямых предметно-логических, словарных значениях, закрепленных за ними социально обусловленным опытом.

Содержательно-подтекстовая информация представляет собой второй план сообщения, скрытую информацию, поток дополнительных смыслов, которые в основном реализуются средствами вторичной номинации. Она существует с вербальным выражением, сопутствует ему.

Содержательно-концептуальная информация - идея, концепт, будучи имплицитной, выражает индивидуально-авторское понимание сущностных, очень сложных и скрытых основ человеческого бытия, закономерностей общения и выявляется в результате сопоставительного анализа содержательнофактуальной, а на ее основе - содержательно-подтекстовой информации.

Следовательно, в тексте (высказывании) в плане содержания представлены эксплицитная (содержательно-фактуальная) и имплицитная (содержательно-подтекстовая и содержательно-концептуальная) информации.

Аналогичную трактовку имплицитности находим и у других ученых. Так, В.А.Кухаренко под имплицитностью понимает "дополнительное смысловое или эмоциональное содержание, реализуемое за счет нелинейных связей между единицами текста" (Кухаренко 1974, с.72).

Интересна точка зрения Л.А.Нефедовой, которая считает, что наличие имплицитного содержания в речи может быть обусловлено несколькими коммуникативно-прагматическими факторами: стремление экономно выразить мысль, нежелание автора нести ответственность за открыто произнесенное высказывание, несоответствие между планом выражения и планом содержания (Нефедова 2001, с.13).

Эта точка зрения перекликается, по нашему мнению, со взглядами Ц.Тодорова, согласно которому имплицитное содержание сопряжено с наличием в тексте каких-то "лакун" - пропусков, недоговоренностей, неясностей, противоречий, нарушений каких-то норм (Todorov 1978, p.26).

Е.И.Шендельс выделяет два типа имплицитности - в узком и широком понимании термина. Первый тип представлен грамматическими значениями.

Они выявляются многообразными имплицитными способами: в валентных свойствах слов, т.е. в допустимости/недопустимости сочетаемости, в вещественных значениях слов, в дефектности парадигмы, в некоторых синтаксических структурах (Шендельс 1977, с.112).

Второй тип имплицитности охватывает круг вопросов, связанных с фоновыми знаниями (background knowledge) и симпрактическим окружением (sympraktisches Umfeld).

понимается фактическая ситуация речевого общения, паралингвистические феномены (жесты, движения, мимика) и даже поступки, которые сопровождают акт речи. "Фоновые знания" плюс "симпрактическое окружение", по мнению И.Е.Шендельс, составляют пресуппозицию, лежащую в основе любого высказывания (Шендельс 1977, с.114).

Поскольку имплицитная информация реализуется в таких компонентах как пресуппозиция и подтекст, то при исследовании текста лингвисты не обходят вниманием эти понятия. При этом они отмечают, что пресуппозиция ведет в область логики и психологии и определяет понимание высказывания, охватывая разнообразные сферы человеческого знания и самосознания, а подтекст - в область литературоведения и связан с порождением и восприятием новой информации в процессе восприятия высказывания. Кроме того, есть указания и на взаимосвязь пресуппозиции и подтекста (В.Г.Адмони, Т.И.Сильман, Е.И.Шендельс и др.).

В специальной литературе не представлено однозначного толкования терминов "пресуппозиция" и "подтекст". Существует относительно широкий спектр этих определений, которые включают как общие, так и более детальные трактовки.

Так, Т.И.Сильман определяет подтекст как не выраженное словами, подспудное, но ощутимое для читателя или слушателя значение высказывания в составе художественного произведения (Сильман 1969, с.84).

С.Р.Авраменко полагает, что подтекст - это имплицитно выраженное основное и дополнительное содержания высказывания. Способ его языковой организации называется импликацией (Авраменко 1996, с.95).

К.А.Долинин рассматривает подтекст, или имплицитное содержание высказывания, как то содержание, которое прямо не воплощено в узуальных лексических и грамматических значениях языковых единиц, составляющих высказывание, но извлекается из последнего при его восприятии. По мнению ученого, подтекст не обязательно является смыслом высказывания, но без подтекста смысла нет (Долинин 1983, с.37, 46).

Рассматривая подтекст как полидетерминированное явление, Л.А.Голякова полагает, что подтекст - это "скрытый личностный смысл, который актуализируется в сознании воспринимающего текст благодаря направленному ассоциативному процессу воздействия лингвистического контекста на целостный потенциал личности", таким образом, определяя язык как средство передачи скрытых личностных смыслов (Голякова 1999, с.74).

Определяя границы пресуппозиции, В.А.Звегинцев в предложении Закройте дверь! выделяет четыре пресуппозиции:

1) говорящий и слушающий находятся в таких отношениях, которые разрешают одному обратиться с такой просьбой к другому;

2) адресат в состоянии выполнить эту просьбу;

3) имеется определенная дверь, о которой знает адресат;

4) дверь открыта (Звегинцев 1976, с.189).

О пресуппозиции говорит и И.Беллерт, указывая, что не все то, что, произносится, может быть отражено собственно в высказывании (Bellert 1972, p.13). Он приводит пример аналогичный примеру В.А.Звегинцева: Open the window! может подразумевать:

1) The speaker wants the window to be open Говорящий хочет, чтобы окно открыли;

2) The speaker wants the addressee himself to open the window Говорящий хочет, чтобы тот, к кому он обращается, сам открыл окно;

3) The speaker believes that the window is closed Говорящий считает, что окно закрыто (Bellert 1972, p.83).

Таким образом, в одном предложении в имплицитном виде может быть представлен большой объем информации, присутствующий в сознании говорящего. Пресуппозиция может охватывать и конкретную обстановку речевого акта, и характеристику партнеров, и фоновые знания и многое другое.

От степени совпадения или несовпадения пресуппозиций у говорящего и слушающего зависит понимание высказывания.

Рассматривая проблему соотношения пресуппозиции и подтекста, Е.И.Шендельс указывает, что подтекст возникает на основе пресуппозиций и раскрывает этот тезис на примере анализа романа Т.Манна "Будденброки".

Героиня романа Тони знакомится с юношей Мортеном. Они совершают ежедневно прогулки вдоль моря, а когда Тони присоединяется к другой компании, Мортен ждет ее, сидя на камнях. Я посижу на камнях говорит в таких случаях Мортен, и эта фраза приобретает переносное значение грустить в одиночестве, понятное только обоим молодым людям. Когда в конце романа Тони, уже старая женщина, пережившая много горя и разочарований, говорит своему брату Томасу, жизнь которого тоже потерпела крах: Нам остается теперь только сидеть на камнях, то эта фраза имеет двойной тайный смысл:

-мы остались одинокими и несчастными - пресуппозиция;

-я всю жизнь любила только Мортена - подтекст (Шендельс 1977, с.116-117).

пресуппозиции и подтекста позволяет доказательно выявить и описать имплицитное содержание текста на макроуровне. Приведем пример, показывающий эвристические возможности такого анализа.

В рассказе У.Сарояна "The Cocktail Party" главный герой, уже немолодой писатель, получает приглашение на вечеринку. По дороге на вечеринку он вспоминает прожитые им годы: свою первую жену и сына, свой второй неудавшийся брак с молоденькой актрисой, свои написанные книги так никем не понятые и считавшиеся неудачными. И каждый раз все, что он не делал бы, казалось ему бессмысленным. В такие минуты он становился ленивым и быстро набирал вес: He was too confused to know what to do, and it was at this point in his life that he began to be lazy and to grow fat;...during the making of the picture the writer watched the director miss the irony of the story and turn it into something like a hundred other films about beautiful girls from small towns, but he was too confused and lazy to bother about getting anything straight any more; But there was nothing he could do now about the laziness that had started in Hollywood, or the fat that kept thickening his flesh...;...he was too lazy to tell her not to bother him any more; She telephoned, asking him to do another story for her, and he was too lazy to say he couldn't, but when he tried to write a new story he discovered he was also too lazy to finish it. She flew to New York, and he was too lazy to get out of town (Saroyan 1996, с.220, 221, 223, 224). В конце рассказа, встретившись на вечеринке со своим уже взрослым сыном, с единственным человеком, который понял его и суть написанных им книг, он осознает, что жизнь его не так уж и бессмысленна и...for the first time in years he no longer felt fat and lazy. Выделенное предложение понимается неоднозначно:

-его отношение к жизни изменилось - пресуппозиция;

-впервые за долгие годы он почувствовал себя счастливым - подтекст.

Иплицитность высказывания во многих случаях не является абсолютной, так как то, что в одном из высказываний выражено имплицитно, может получить эксплицитное выражение в другом высказывании. Однако имплицитность может быть и абсолютной. В этом случае высказывание становится единственным средством выражения данного смыслового содержания.

Таким образом, контекстуальная полисемия характеризуется возможностью различного осмысления одного и того же предложения под влиянием определенных коммуникативных условий. Следовательно, контекстуальная полисемия выполняет целый комплекс коммуникативнопрагматических функций: создание комического эффекта; создание различных оттенков мыслей, позволяющих воспринимать или скрывать дополнительный смысл и т.д. Большую роль в понимании высказывания играют фактор имплицитности, включающий в себя такие компоненты, как "пресуппозиция" и "подтекст", и процессы функторизации. Имплицитность свидетельствует о наличии в высказывании скрытого смысла; процессы функторизации выявляют его. Контрадиктно-синергетическая интерпретация имплицитности позволяет выявить и описать скрытые смыслы.

1.4. ПРЕДЛОЖЕНИЕ-ВЫСКАЗЫВАНИЕ КАК СМЫСЛОВАЯ ЕДИНИЦА

Толкование предложения-высказывания как лексико-грамматического единства, в котором учитывается не только формальная модель, но и лексикосемантический подкласс заполняющих ее слов, во взаимодействии которых прирастает смысл, заставляет обратить особое внимание на предложениевысказывание как смысловую единицу. Трудность рассмотрения этой проблемы обусловлена отсутствием единства взглядов на проблему смысла. К тому же в связи с тем, что предложение-высказывание является значимой единицей языка и речи, проблема уровневой организации содержательной стороны предложения-высказывания осложняется иногда в силу дихотомического противопоставления языка и речи, которое обуславливает необходимость учитывать при исследовании языковой единицы ее место в системе языка и речи, так как "...в процессе актуализации, при переходе от уровня языка к уровню речи изменяются некоторые существенные аспекты знаковых отношений в языке, которые касаются структуры самих этих отношений, объема знака и отношений наименования..." (Гак 1972, с.14).

Предложение как самостоятельная единица имеет определенное содержание и потенциально несет в себе некоторое количество информации.

По аналогии с содержательной стороной слова в семантике предложения различают денотат (референт) и сигнификат. Обе сферы содержательной стороны предложения строятся довольно симметрично. Однако полный параллелизм между сферами отсутствует и ряд основных проблем семантики, в том числе и проблема многозначности, получают решение применительно к каждой сфере в отдельности.

Наибольшее внимание со стороны исследователей получает вопрос о том, с каким аспектом семантики языковых единиц соотносится понятие смысла.

Знакомство со специальной литературой свидетельствует о том, что чаще всего смысл языковых единиц связывается лингвистами с сигнификативным аспектом. Так, М.С.Венскович указывает на то, что "сущность смысла высказывания составляет сигнификативное отражение ситуации, понимаемой как взаимодействие конкретных денотативных признаков обозначаемых в предложении объектов материального мира. Различная структура взаимодействия денотативных признаков объектов реальности фиксируется и выражается в высказываниях по-разному, поэтому и смысл высказываний должен быть различным" (Венскович 1976, с.18). Такой взгляд на проблему смысла восходит к Г.Фреге, который предложил в семантической структуре наименования различать значение - отношение к обозначаемому предмету, и смысл - информацию, которая заключена в имени, таким образом, устанавливая идентичность имен на уровне значения, а их различие на уровне смысла (Фреге 1997).

Думается, однако, что такая трактовка смысла сужает это понятие. Наши наблюдения свидетельствуют, что смысл характеризуется множественностью, многослойностью, открытостью и подвижностью, что предложениевысказывание как самостоятельная единица имеет определенное содержание, несет в себе некоторую информацию и на этой основе порождается многослойность смысла. Очевидно, многослойность смысла является той причиной, из-за которой высказываются разные, зачастую противоположные мнения, что есть смысл. Проблема осложняется тем, что термином "смысл" оперируют во многих науках: в философии, психологии, логике, семиотике, а не только в лингвистике.

Большой вклад в изучение смысла и значения вносят психологи. Так, А.Н.Леонтьев указывает, что "в значениях представлена преобразованная и свернутая в материи языка идеальная форма существования предметного мира, его свойств, связей и отношений, раскрытых совокупной общественной практикой" (Леонтьев 1975, с.141). Смысл автор определяет как "отношение мотива к цели". При одной и той же цели действия смысл действия изменяется с изменением мотива деятельности. Путем раскрытия соответствующего мотива можно ответить на вопрос о смысле (Леонтьев 1981).

Психологическую природу смысла раскрывает и Л.С.Выготский, характеризуя смысл слова как совокупность всех психологических факторов, возникающих в нашем сознании благодаря слову. Значение же, по его мнению, есть неподвижный и неизменный пункт, который остается устойчивым при всех изменениях смысла слова в различном контексте (Выготский 1982, с.346Как выясняется из приведенных рассуждений психологов, смысл и значение - понятия не тождественные, они имеют разную основу, разное происхождение и применяются по разным законам. Значение, по мнению этих психологов, понятие объективное, надиндивидуальное, а смысл - понятие субъективное, индивидуальное.

Не оспаривая в принципе данную точку зрения, некоторые ученые считают необходимым различать разные типы смысла. Общим для большинства философов и логиков является разграничение смысла и значения, хотя основания такого разграничения не всегда совпадают. Многие считают возможным говорить о смысле слова как о его "предметной сущности", которая является "единственной скрепой и основой всех бесконечных судеб и вариаций в значении слова", а значение слова - "ноэма", т.е. "понимание кем-то данного предмета". Смысл одного и того же предложения априорно понимается разными людьми по-разному, т.е. изначально является неоднозначным. Это происходит благодаря тому, что каждое слово, входящее в состав данного предложения, несет на себе смысловую энергию всего предложения. Возможна разная степень приближения в нашем понимании к предмету, если последний брать сам по себе. Например, слово "город". У деревенского жителя это слово связано с представлением, скажем, шума, движения, суеты. Житель Москвы под "городом" понимает определенную часть Москвы, скажем, Кузнецкий Мост, Охотный ряд, Лубянская площадь и т.д. Стало быть, сразу же возникает перед нами факт разного понимания и разного значения одного и того же слова у разных лиц или у разной категории лиц (Лосев 1990).

Аналогичное понимание смысла находим в работе Э.Г.Аветяна, по мнению которого смысл возникает из отношения человека к сущности, которая реализована и представлена как некоторая универсальная вещь. Эта вещь для восприятия многозначна, и тем самым вместо единой сущности предстает масса ее толкований, таким образом, смысл изначально не однозначен.

Значение же возникает из отношения человека к предмету, вследствие чего предмет преобразуется в идеальную ценность (Аветян 1989, с.94-95).

Учитывая вышеизложенное, можно сказать, что смысл есть сущность любой языковой единицы, в том числе и предложения-высказывания. Но сущность никогда не бывает выражена явно, поэтому и смысл понимается людьми по-разному.

Говоря о смысле и значении как о разных компонентах знака и пытаясь уточнить понятие смысла, Г.П.Щедровицкий определяет смысл как общую соотнесенность и связь всех относящихся к ситуации явлений, а значение как специальную знаковую конструкцию, которая выступает в качестве дополнительных средств, обеспечивающих необходимое понимание текста сообщения (Щедровицкий 1995, с.564, 567).

В отличие от других ученых Н.А.Слюсарева рассматривает смысл как "экстралингвистическое явление". По ее мнению, экстралингвистический статус смысла обусловливается следующими факторами:

1) смысл может быть выражен самыми различными средствами, 2) в пределах одного языка он передается средствами разных уровней языковой системы, 3) он может быть выражен средствами разных языков, 4) смысл может стать понятым не только из сведений, получаемых при помощи языка.

(Слюсарева 1963, с.185-199).

Устанавливая связи между смыслом и значением, Н.А.Слюсарева подчеркивает единство этих соотносительных явлений. Будучи одной из сторон, характеризующих содержание понятия, смысл выявляется, репрезентируется через значение слова. Он принадлежит мыслительной сфере и реализуется в значении, относящемся к внутренней стороне языка (Слюсарева 1973).

Учитывая специфику языкового знака на уровне языка и на уровне речи, многие ученые в работах по семантике четко различают языковое и речевое значения (значение и смысл), хотя и имеет место некоторая неустойчивость и произвольность в терминологии.

По мнению И.Я.Сельдмяэ, разница смысла и значения слова состоит в том, что значение выражает сходство обозначаемых словом объектов и оно изменяется лишь в границах этого сходства. Смысл же употребления слова зависит от роли, в которой находится это слово в одном или другом тексте, а так же от исполнителей других ролей. Таким образом, как считает автор, от употребления к употреблению смысл слова может существенно меняться. Здесь же И.Я.Сельдмяэ говорит о смысле отдельного предложения, понимание которого (предложения) следует из гносеологической структуры, которую оно выражает, иначе говоря, из участников этой структуры и из их ролей.

Понимание предложения состоит из двух сторон: из значения слов и понимания предложении.(Сельдмяэ 1980).

С разграничением языка и речи связано рассматриваемое Б.М.Лейкиной соотношение понятий значения и интерпретации, или осмысления. Значение формальной единицы языка, представляющее собой специфически языковую категорию, не зависит от речевой ситуации. Осмысление же трактуется как "преломление" языковой категории значения через речевую ситуацию.

Осмысление, возникающее в речи, обусловлено, помимо значения языковых форм, условиями речевого общения и такими свойствами участников ситуации, как оценка обстановки речи, предшествующий опыт и уровень знаний, склад мышления, фонд ассоциаций (Лейкина 1976, с.82-83). Из этого следует, что смысл языковая единица получает только в речи, а сам смысл используется для интерпретации речевой ситуации.

С точки зрения А.В.Бондарко, "в речи (как в процессах говорения и понимания, так и в результатах этих процессов - текстах) мы имеем дело со сложным соотношением речевых реализаций языковых значений, с одной стороны, и речевого смысла, с другой (речевой смысл базируется не только на речевых реализациях языковых значений, но и на контекстуальной, ситуативной и энциклопедической информации)" (Бондарко 1978, с.42).

Таким образом, возможность выражения в актах речи бесконечного количества новых смыслов связана с такими факторами, как нетождественность содержания, выражаемого сочетаниями языковых единиц, ситуативная обусловленность, участие не только языкового, но и неязыкового аспектов в формировании смыслов.

От значения слова следует отличать его содержание. В своей работе "Бытие - имя - космос" А.Ф.Лосев писал: "Если мы возьмем греческое слово - "истины", то в нем кроме отвлеченного и общего значения "истины" (как в латинском veritas или русском "истина") есть еще момент, характерный именно для психологии греческого мироощущения, так как буквально это слово значит "незабываемое", "незабвенное", а след., "вечное" и т.д." (Лосев 1990, с.182). Следовательно, значение - явление не индивидуальное, а социальное, результат абстракции и обобщения типичных черт предметов и явлений, одинаковое для людей с определенным укладом жизни, живущих в тот или иной исторический период времени. Но в то же время содержание, закрепленное в значении, воспринимается каждым человеком по-разному, в зависимости от мотива его деятельности, его склонностей, темперамента, жизненного опыта.

Переходу от анализа семантики имени к углубленному рассмотрению исследователей интереса к "фактическому" аспекту реального мира и его Н.Д.Арутюнова, Е.В.Падучева и др.). Логики выдвинули требование о том, что логический анализ языка необходимо проводить одновременно с анализом онтологической структуры действительности, в связи с этим возник вопрос о познаваемости мира, его отдельных (атомарных) фактов, под которыми логический атомизм понимал любое состояние сознания субъекта и отвергал материалистическое понимание факта как объективного состояния, изменения позитивизмом принципиального различия между объективными фактами и фактами логическими, или фактами сознания субъекта, и соответственно, между истинностью в области фактического и истинностью в области логического знания (Арутюнова 1988).

Л.Витгенштейн считает, что смысл предложения сводится к способу, которым предложение разделяет возможные состояния дел на те, в которых оно истинно, и на те, в которых оно является ложным. Истинностное значение предложении, и тем, каков мир. Смысл предложения, или его интенсию, можно рассматривать как функцию (или правило), переносящую нас от мира к определенному истинностному значению (экстенсии предложения) (Витгенштейн 1958).

Е.Сааринен считает предложение многозначным, если оно в одно и то же время является истинным (true) и ложным (false). Согласно этому критерию предложение Some girl was kissed by every boy имеет два прочтения:

-Была девушка, и каждый мальчик поцеловал эту девушку (There was some girl such that each boy kissed that girl);

-Возможно, было два юноши Лари и Эд, которые поцеловали Джанет и Лиз соответственно (For each boy there was some girl that the boy kissed the girl) (Saarinen 1981, p.1). Таким образом, проблема соотношения значения и смысла рассматривается в непосредственной связи языка, мысли и мира с целью выяснения функции языка в процессе познания и освоения мира как совокупности представлений.

В значении предложения принято выделять две составляющих - модус и диктум (пропозицию) (Ш.Балли, С.Д.Кацнельсон, Н.Д.Арутюнова, Е.В.Падучева). Такое разложение единой семантической структуры предложения представляется удобным способом описания языкового материала, по крайней мере частично отражающим реальную сложность содержания информации, передаваемой в высказывании. Общая идея, лежащая в основе двух компонентов в семантике предложения, заключается в осознании существенного различия между тем, о чем говорится в предложении, и тем, что именно и каким образом говорится по этому поводу. Описание (или репрезентация) предмета речи образует "пропозицию" и является объектом или содержанием "модусного" компонента, квалифицирующего пропозицию в соответствии с коммуникативными целями высказывания.

В лингвистике принято определение пропозиции как значения, общего для всех членов коммуникативной и модальной парадигмы предложения (Зеленщиков 1997, с.159). Изучая значение такого языкового знака как предложение, А.В.Зеленщиков считает, что референту знака в данном случае соответствует "ситуация" или "факт"; экстенсионалом предложения является множество однотипных (реальных и нереальных, возможных) ситуаций, для описания которых может использоваться данное предложение, принимающее при этом значение "истинно". Сигнификатом предложения выступает прототип описываемой ситуации, форма, наполненная содержанием, создаваемая сознанием в результате неоднократного взаимодействия с ситуациями данного типа. Комплекс подобных представлений называется пропозициональным концептом, который является ментальным образованием, не зависимым от конкретного языка, то есть предложения Идет дождь. It is raining.

представляют один и тот же комплекс представлений. Денотатом предложения является его пропозиция (Зеленщиков 1997, с.187-191).

Пропозиции являются центральным понятием семантического анализа.

Как считает М.Синицын, уровень семантической репрезентации очень неформально можно определить как семантическую запись в виде пропозиции, соответствующую всем поверхностным предложениям, выражающим один и тот же смысл (Синицын 1973, с.79). Но, по мнению этого же автора, есть уровень еще более глубинный, чем семантическая репрезентация; этот уровень представляет собой семантическую запись, обобщающую все поверхностные предложения, регулярно соотносимые по смыслу (Синицын 1973, с.79).

Е.В.Падучева определяет пропозицию как "потенциальный концепт предложения, т.е. такой смысл, который выражается в языке предикатной группой (предикатом, со всеми словами, служащими для заполнения его семантических валентностей) или группой какого-то другого сентенцианального оператора - связки, квантора и пр. (назовем это пропозициональным смыслом). Тем самым пропозиции противопоставлены тем смыслам, которые являются потенциальными концептами предметов и выражаются с помощью предметных именных групп" (назовем это смыслом высказывания) (Падучева 1985, с.36-37).

Исходя из данных положений, будем считать, что семантическая запись в виде пропозиции представляет собой более глубинный уровень, чем глубинная структура. Следовательно, у предложения, обладающего несколькими глубинными структурами (т.е. многозначного предложения), есть несколько пропозиций, и наоборот. Например, предложение Автор "Ваверлея" был шотландцем анализируется как конъюнкция из трех пропозиций: 1) по крайней мере один человек написал "Ваверлея" (утверждение о существовании референта дискрипции); 2) только один человек написал "Ваверлея" (утверждение единичности референта дескрипции); 3) кто бы ни был автором "Ваверлея", он был шотландцем (утверждение тождества) (пример Арутюновой 1976, с.183).

Место пропозиции могут занимать и имена собственные. В качестве таких имен выступают имена, которые легко вызывают представления о соответствующих ситуациях. Такие событийные имена являют собой языковое обобщение и закрепление общественной практики и общественно значимого фонда знаний, которые - в зависимости от степени их актуальности для данного языкового сообщества - могут носить локальный (для отдельной группы лиц) или глобальный (для всего сообщества) характер. Например: I gave up working because of Pete (=because Pete is little yet/ because Pete is ever ill и т.д.). Или Stalingrad (=the battle fought/ the victory won at Stalingrad) was the turning point of World War П (Иванова, Бурлакова, Почепцов 1981, с.255).

Подобная асимметрия формы и содержания речевых реализаций представляет собой резерв языка, использующий традиционные модели языка, но с более сложной, расчлененной семантикой, где смысл высказывания оказывается не тождественным его пропозициональному смыслу.

Истинность и ложность предложения, понимаемые в логике как смысл высказывания, очень часто ставятся в зависимость от истинности или ложности пресуппозитивных отношений между предложениями (О.Дюкро). Как правило, смысл высказывания и пресуппозиция рассматриваются как разные лингвистические понятия. Самое существенное и наиболее явное отличие смысла от пресуппозиции состоит в том, что смысл высказывания основывается непосредственно на семантических свойствах элементов высказывания и эксплицирует действительное положение вещей, в то время как пресуппозиция такого свойства лишена, она есть почти всегда что-то предполагаемое, скорее интуитивное, базирующееся на общих знаниях субъекта. Пресуппозиция не является обязательным и необходимым условием для существования высказывания, а наоборот, высказывание есть основа для возникновения у говорящего или слушающего ассоциативных представлений, что позволяет выдвинуть предположение о потенциальной бесконечности количества пресуппозитивных отношений.

Сопоставляя два термина "пропозиция" и "пресуппозиция" можно сделать следующие выводы: 1) пропозиция позволяет исследовать а) семантически аномальные высказывания, т.е. высказывания, допускающие два или несколько осмыслений (в особенности осмыслений, далеких между собой), которые все "имеются в виду" говорящим, а также б) высказывания, в которых очевидна ложность прямого смысла самих высказываний; 2) пресуппозиция позволяет "вычитывать" компоненты содержания высказывания, которые не входят в собственно в смысл самого высказывания.

В лингвистике нет достаточно ясных положений о том, какие же единицы языка обладают способностью выражать смысл - лексические (слова) или же синтаксические (предложения). Учитывая противоречивость мнений, необходимо всегда иметь в виду те различия, которые наблюдаются в семантике слова и семантике высказывания.

Но следует отметить, что семантика слова, отображающая единичный предмет (свойство) или класс предметов (свойств), существенно отличается от семантики высказывания, где отражаются не просто какие-то объекты с их свойствами, а предметы и явления в их отношении к другим предметам и явлениям внешнего мира. Этот комплекс связей и отношений в объективной действительности обусловливает в свою очередь сложность и специфику семантики высказывания.

М.С.Венскович считает, что "смысл есть принадлежность высказывания, а значение есть принадлежность слова, что в конечном итоге в формировании семантики слова и семантики высказывания первостепенную роль играет структура обозначаемой ими действительности, в частности, отдельные объекты или же объекты в их отношении к другим предметам и явлениям внешнего мира" (Венскович 1976, с.7).

По мнению Г.В.Колшанского, смысл любого высказывания не может существовать в каком-либо "частичном", разобранном виде, он существует в распространяется на всю совокупность компонентов высказывания. И всякое искусственное расчленение смысла высказывания может быть использовано лишь для демонстрации его смысловых компонентов, но не содержания высказывания в целом. (Колшанский 1975, с.141-145).