«ЛЕНИНГРАД ДНЕВНИКИ ВОЕННЫХ ЛЕТ 2 ноября 1941 года— 31 декабря 1942 года КНИГА ПЕРВАЯ МОСКВА ВОЕНИЗДАТ 2002 83.3(2)7 ББК В 55 Федеральная программа поддержки книгоиздания России Вишневский В.В. В55 Ленинград: Дневники ...»

Наши выбили их из этой укрепленной полосы. Вообще немцы в обороне искусны, иногда делают ее в четыре яруса: чердак — авто­ матчики, два-три этажа — пулеметы и минометы, в подвале — противотанковая оборона; иногда сквозь пробитую заднюю стену вводят в здание танки. Ну, а мы их выгоним и будем организовы­ вать шесть ярусов обороны!

Наступление в лоб в Колпинском районе не дало результатов.

Огонь автоматов и минометов разит пехоту. Это можно было учесть по опыту осенних боев. Некоторые наши генералы — не на достаточной высоте. Это им не Академия Фрунзе, а большая вой­ на с опаснейшим противником.

На Карельском фронте — тихо... У финнов появились какие-то новые части (в черных шинелях)...

На фоне всех фронтовых дел — дела Ленинграда. Хлеба даже че­ тырехсот граммов уже мало. Людям нужны жиры, мясо, овощи, молоко и т. п. За месяц количество выданных продуктовых карто­ чек уменьшилось на тысячи (учитывая эвакуированных). Остается один месяц до оттепели и порчи Ладожской дороги. Тут дело дол­ жно быть решено. (Следует учитывать химическую и бактериоло­ гическую опасность.) Но что бы там ни было, мы будем бороться до конца. Это дело чести. И с каждым днем растет народное участие и желание удер­ жать Ленинград. А умирают люди просто, без жалоб. Очень глубо­ ко сознание величия борьбы и национальной, социальной ее сути.

Слух: правительство намерено отметить оборону Ленинграда особой медалью... Может быть, это мечты ленинградцев?..

С продовольствием были допущены явные ошибки. Размещено оно было плохо. В Бадаевских складах погибло при первых же бомбежках много сахара.

Из рассказов:

«В Ленинград приехал командир гвардейской дивизии Краснов. В плече — немецкий осколок, немеют пальцы. Для консультации был вызван известный профессор нейрохирург Молотков. Он крайне истощен. Его институт разбит. Старик, ленинградец, патриот, отказывался уезжать... Пришел к командиру в «Асторию». Профессору дали позавтракать.

Когда после консультации командир подарил ему свой паек:

килограмм мяса и четыре буханки хлеба, — старик запла­ Массовость смертей во время войны притупляет боль индиви­ дуальных утрат. Общее горе... Да и нет раздражающих контрастов мирного времени: ты в горести, а кругом — смеющиеся, счастли­ вые, довольные.

Радио. Все население СССР (мужчины от шестнадцати до пяти­ десяти пяти лет и женщины от шестнадцати до сорока пяти лет) мобилизовано на танковую, авиационную, топливную и строите­ льную промышленность.

Читал «Морской сборник» (1937—1940 годы)...

В 6 часов утра слушал радио. Пал Сингапур. Англия должна на­ чать драться, а не «комбинировать»... Враг у ворот Индии; под уг­ розой Австралия, все коммуникации Тихого и Индийского океа­ нов.

Люди с Ладоги рассказывают, что там идет зимняя крепкая рус­ ская жизнь: бабы с расписными коромыслами, ребятишки, лай со­ бак (в Ленинграде его не услышишь!). На аэродромах боевая жизнь. Рядом в базах — берложья, тыловая.

Днем был в ленинградском Доме Красной Армии. Агитвзвод показал фронтовой спектакль «Первая Конная». Живет и эта моя работа — служит народу и армии.

В Доме Красной Армии работает семнадцать художественных бригад. Всего Ленинград дал для армии двенадцать тысяч концер­ тов (!). Сами создают репертуар, используя наблюдения в гуще фронта. В бригадах есть раненые и убитые. Люди закалились, гор­ ды тем, что работают на Ленинградском фронте.

Встреча оставила отличное впечатление. В холодной комнате, на полу, без сцены — создавался и шел боевой спектакль. Спек­ такль отжатый, с минимальной театрализацией... Играют все дружно. После просмотра дал некоторые советы и указания.

А за окнами разрывы снарядов — немцы опять били по району, прилегающему к Неве.

Провел беседу с активом Дома Красной Армии о ходе войны, об обстановке и задачах ленинградцев.

Вечером звонили из Смольного, приглашали сделать доклад активу о Балтийском флоте, традициях моряков и пр. Есть!

По радио передают объяснительно-замазывающую речь Чер­ чилля: «Мы надеемся на ресурсы США, на мощь России. Надо брать пример с героического русского народа, надо иметь волю к победе, впереди бури, но мы...» и т. д.

Все это приедается... Пора Англии пускать в ход своих солдат, которые уже два года пьют какао, играют в футбол и, вероятно, до­ статочно свежи для дела...

Неужели эта армия еще не оснащена? Почему Черчилль гово­ рил в одной из последних речей о возможности второго ужасного Дюнкерка? Как можно подобным образом ориентировать англий­ ский народ и армию? Где же «брать пример с русских»?

Гарнизон Сингапура, оказывается, капитулировал без всяких условий... Что происходит? Иногда мелькает мысль: не идет ли ка­ кая-то политическая игра? Неудачи и отступления в Ливии, сдача Малайи, Сингапура и островов Индонезии, неудача с немецкой эскадрой, выпущенной из Бреста... Может быть, это игра в под­ давки, сложно идущая за спиной английского народа?

Днем — шквал артиллерийского огня. Вчера вылетели окна в казармах на Васильевском острове.

Готовлюсь к докладам в Смольном, в Свердловском райкоме и в Доме партийного актива.

Был Н. Чуковский1. Дал ему письмо-директиву о книге. Это письмо должно подтолкнуть его политотдел, где писателя хотят использовать главным образом в многотиражке. Узкие хозяева!..

А. Крон получил письмо от жены из Чистополя: «Был А. Сур­ ков и сделал нам хороший, большой доклад. Хвалил Всеволода Вишневского и всех ленинградцев. Возвращается на фронт...»

Крах английской обороны на Дальнем Востоке повлечет за со­ бой серьезные последствия. Одно из них — новая переоценка анг­ лийской обороны вообще. Вопрос о вторжении в Англию может теперь для Гитлера встать в новой плоскости. Хотя вряд ли, — Восточный фронт, где мы неумолимо размалываем его дивизии, 1 Писатель.

является для Гитлера основным. Всякая переброска войск на За­ пад ослабит Восточный фронт, а этим мы немедленно воспользу­ емся. Может быть, сейчас Гитлера берут раздумья: легче было бы в 1941 году всей массой начать вторжение в Англию, а не в Россию.

Перспективу вторжения в Англию ему приоткрывают японцы, хотя, конечно, сопротивление в Англии было бы чуть покрепче, чем в разбалованных колониальных гарнизонах — в среде торга­ шей, шпионов, кабатчиков... Как постыдно сдались гарнизоны Гонконга и Сингапура!.. Это —моя точка зрения.

...На Ленинградском фронте — наша активность сковывающе­ го порядка.

...Ленинградское население ждет прорыва блокады Ленинграда к 23 февраля, но дело может и затянуться...

Гитлер активно готовится к весенней операции. Его танковые дивизии отведены, идет переборка моторов, ремонт. В дело втяну­ ты новые дивизии... Промышленность Германии и оккупирован­ ных стран работает для весенних операций. В шахты Германии со­ гнаны чешские и польские шахтеры. (Я думаю, что будет применена и химия.) Для нового удара Гитлер сможет сконцентрировать сто дивизий (старых и новых). Полагают, что главный удар будет на Юге.

Нефть! — вот что нужно Гитлеру, так как запасы нефти у него ис­ сякают.

Немцы изо всех сил втягивают в войну Турцию, которая следит за ходом дел в Крыму и реагирует немедленно. Она следит и за не­ мецким проникновением в Северную Африку (через Тунис) и за отступлением англичан в Киренаике. Следит, наконец, за событи­ ями на Дальнем Востоке, где рушится подгнившее английское ко­ лониальное владычество. (В Австралии беспокойство, принима­ ются меры к взрыву промышленных объектов и т. п.) Выступление Турции крайне осложнило бы нам борьбу: Баку попал бы под воз­ душные удары.

Если к весне мы не надломим немецкую армию, придется вы­ держать новый удар...

Англия меж тем отсиживается, а США лишь начали формиро­ вание, развертывание армии. Грубо говоря, в мире реально дейст­ вуют три армии: с одной стороны наша, а с другой — германская и японская. Действует и англо-американский флот, но он как-то уравновешен европейской обстановкой и выступлением японско­ го флота.

СССР быстро выравнивает шансы: новые формирования, авто­ матика, минометы и т. д. Мы отстаем пока в отношении танков и самолетов, но мы сильны массой, сплоченностью, опытом и ре­ зервами. У нас есть продовольствие и нефть. К весне борьба всту­ пит в фазу наивысшего напряжения.

Неожиданности возможны. Требуется бдительность, мобиль­ ность, наивысшая готовность...

Итак, первый поход Гитлера бит. Предстоит, видимо, второй...

Ну, мы били три похода Антанты, навыки есть... Постараемся упредить...

Пришли газеты за 14, 15, 16 февраля. В «Правде» передовая о долге писателей: метко стрелять со страниц газет и книг по врагу;

отчет о нашем балтийском писательском совещании; тут же ре­ цензия Алексея Толстого на «Седьмую симфонию» Шостаковича, написанную в осажденном Ленинграде.

Вечером «нечаянная радость» — нам дали пачку концентрата борща. Сварили себе по чашке, съели, выпили чаю у печурки...

Сидели группой: Крон, я, С. К., Азаров — было хорошо...

Днем звонок: «Актив Кировского завода приглашает вас, хотят встретиться».

«Есть, товарищи кировцы, буду 25-го, в 6 часов вечера».

Информация. Части Северо-Западного фронта обошли Дно и Новгород... «К годовщине Красной Армий хотят взять Псков» — так говорят приехавшие с ладожской стороны. К фронту подходят свежие части. Артиллерия генерала Мерецкова бьет по Тосно и Любани...

В 5 часов 30 минут был у командующего Балтийским флотом.

Беседовали о 23 февраля. Коснулись обстановки на фронте...

Морская артиллерия Ленинграда держит под огнем Тосно, Красногвардейск и прилегающие районы. Стало известно, что в Тосно на пять дней остановлено железнодорожное движение, разбиты немецкие эшелоны и пр. В направлении Мга — Кириши идет раз­ мол армий противника. На днях, при нашей частной атаке, у де­ ревни Коккелево (примерно район Пушкина) был прорван немец­ кий фронт, — на небольшом участке. Немцы, не имея дивизионного резерва, стали стягивать с различных участков фронта по роте (?). У нас резервы нарастают. Создается большая гвардейская группа. Непрерывно работает морская авиация...

Снаряд или взрыв?.. Здание наше качнуло...

Любопытнейшие документы: письмо и заявление немецкого летчика, перешедшего на сторону Красной Армии (в Лозовеньке).

Летчик заявляет, что он готов драться против Гитлера, так как он возмущен фашистскими зверствами в Харькове, Таганроге и дру­ гих местах; утайкой правды о войне и т. п.

6 часов. Снова качнуло здание... Тяжелые снаряды? Давно не бывшая бомбежка?.. Снова качнуло, в третий раз...

В Германии обостряются трудности с рабочей силой, вспыхи­ вают эпидемии, нехватка железнодорожного состава... (Еще сна­ ряд, бьют методически через каждые 5—7 минут.) Радиооповещение по району об артобстреле.

Трудные бои на ленинградских участках. Немцы сплошь зами­ нировали подступы к переднему краю, ведут сильный артиллерий­ ский огонь. Попытка взять Коккелево не удалась. «Задача не вы­ полнена...» Противник поворачивает тяжелые орудия к югу, готовится к обороне против армий генерала Мерецкова.

Подготовил материал для радио.

Мысли о весне. Ощущение весны явное: начало пригревать солнце, тянет западный влажный ветер... В городе новые призна­ ки оживления: в ряде мест больше электрического света (в «Астории» с 9 часов вечера уже дают свет), несколько лучше с горючим.

Чистят дома, но недостаточно... Волховская электростанция гото­ вится дать городу ток...

Весенние и летние битвы 1942 года будут колоссальны...

Трудно анализировать обстановку при минимуме информации, но думается, что СССР уже имеет закалку и опыт, а Гитлер вряд ли сможет повторить удар в объеме и темпе 22 июня 1941 года, — не та обстановка, не те солдаты и не тот противник.

Мы узнали немцев в деле; лучше стали разведывать их; техника наша заметно усилилась; есть резервы.

При южном ударе противнику предстоит форсировать Дон, мес­ тами реку Кубань; по прямой от Донбасса до Баку тысяча двести — тысяча триста километров. Противник встретит жестокое сопро­ тивление. Оно будет, я уверен, еще крепче осеннего и зимнего. Есть уверенность в командовании, в мобильности Южного фронта, в ка­ зачьих резервах. Без нефти ведение борьбы немыслимо.

К шести часам тридцати минутам приехал в Смольный. Главный вход замаскирован камуфляжными сетями. В здании чисто, поря­ док. Сделал доклад активу (работники горкома, Политуправления фронта и др.): «Борьба России за Балтийское море» (о балтийских традициях). Доклад длился 1 час 50 минут, слушали хорошо.

Беседовал с товарищами:

«...Запасы продовольствия увеличены, будут выданы сухие овощи и масло...

Город чистится, на это нужно добрый месяц.

В городе пустили в ход одиннадцать бань. Моются целы­ ми организациями. Актив брошен в дома на уборку и пр.

Поднять все это трудно, так как люди живут в своих учрежде­ ниях, на предприятиях. Квартиры почти заброшены, там то­ лько старики и больные. К весне, даже если затянется блока­ да, будет продовольственный резерв».

Во время доклада была воздушная тревога.

К вечеру по Балтийскому заводу — артиллерийский огонь;

наши корабли сразу подавили эту батарею...

3 часа дня. Обстрел.

Из Москвы вернулся начальник Пубалта Лебедев, привез пись­ ма. В Москве нормы мирного времени меняются на пайки. Есте­ ственноТуманная мягкая погода. Грязные кучи отбросов на Мойке, за решеткой... В городе есть некоторые признаки оживления, хотя люди еще ходят устало, расслабленно...

Литературный вечер прошел хорошо. Сделал доклад, а писате­ ли — В. Инбер, В. Кетлинская, Г. Мирошниченко, Вс. Азаров и др. — читали свои произведения. Потом были в редакции «На страже Родины».

Обстановка. Наступление продолжается, но медленно. Генерал Федюнинский проламывает оборону противника за Погостьем.

Генерал Мерецков сообщает о выходе в квадрат Луги, — это очень важно. Противник затыкает дыры, в Вырице — 70 немецких тан­ ков и пехотные эшелоны. Наблюдаются признаки отступления.

Пленные говорят мрачные вещи, — они устали. Но в обороне не­ мцы держатся упорно.

Чем больше я думаю о нашем фронте, тем отчетливее вижу: мы можем сломать блокаду. Это будет крупнейший военно-политический шаг, но нужно известное время... В своем выступлении я по­ советовал товарищам не строить военных расчетов по датам, юби­ лейным дням и пр. Реакция была одобрительная.

Написал полосу для фронтовой газеты — очерк «За Родину, за Россию!» Это рассказ участника боев с немцами в прошлой войне о зарождении Красной Армии, о русской военной традиции. Пи­ сал с настроением.

Солнечно, стреляют... Прозвенел мотор самолета... Читаю о подвиге и гибели москвички комсомолки-партизанки Тани — Зои Космодемьянской... Благородная, чистая девушка... Слава ей!..

Тысячи людей откликнутся на ее подвиг и умножат удары по не­ мцам.

Днем был на закрытом занятии-совещании начсостава. Слуша­ ли доклад начальника отдела штаба КБФ Фрумкина...

Начальник Пубалта информировал нас о своей поездке в Мо­ скву. Оценка Пубалту дана хорошая, и в частности работе писате­ лей. Получил ряд указаний: делать сборники «Балтийцы в обороне Ленинграда», о Кронштадте и др.

Вечером смотрел фильм «Разгром немцев под Москвой». Вол­ нует острота, подлинность ряда снятых кусков.

В тысячный раз гляжу на русские типы, на массу, на народ, на бойцов — какие это простые и сильные люди... Как мы отличны от Европы!

Жестокий натурализм снятых кадров воскрешает Россию в сне­ гах, с санями, с бабами, с деревнями. Мелькают церкви, городиш­ ки, провинции. Все родное, кровное... И рядом — трупы умучен­ ных, немецкие виселицы...

А над всем — странно ощутимый процесс истории, формова­ ние неких новых явлений, сдвиги...

Иногда кажется, сам растворяешься в массе, видишь и ощу­ щаешь самого себя как «рядового», единокровного члена народ­ ной семьи и тогда еще глубже чувствуешь масштаб событий в этой слитности вооруженного народа. И личное, усложненное, индивидуальное отодвигаешь, чтобы найти высшее удовлетво­ рение: участие в народном, общем деле, готовность на жертву, на смерть.

Общее строение фильма не удовлетворяет: не дан враг, не дан трагизм осенних дней... Нет масштаба страны, мира. Вклейки са­ молетиков раздражают. Музыка не удовлетворяет.

Что даст в сумме эта война? И не только нам? Что дадут в сумме все эти циклы войн нашей эпохи?

В 3 часа 20 минут дня поехал в Смольный на слет истребителей-снайперов Ленинградского фронта. Я так устал, что не могу подробно записать здесь об этом слете, но дал уже о нем очерк в «Красную звезду» и отчет для Пубалта (для передачи шифровкой в Москву). На слете было шестьдесят пять снайперов. Движение важное. За двадцать один день февраля снайперы1 выбили 10 784 вражеских солдата, то есть дивизию. Усиление этого движе­ ния подымает армию...

В Смольном чисто, приятно... Старые, стертые тысячами ног, лестницы. Свет. Все дышит уверенностью, покоем и делом... Бой­ цы с фронта — крепкие...

Двадцать четыре года Красной Армии! Двадцать четыре года моей военно-морской службы в Красном Флоте...

В сводке ничего особого... Идет размол немецких резервов.

Каждый день у Гитлера тысячи и тысячи убитых. В Германии к потерям относятся обостреннее, нервнее, чем у нас...

В этом разница национально-культурных типов — у нас все крепче, атеистически спокойнее, по-русски и по-большевист­ ски стоически: «Не плакать над трупами павших бойцов...»

Вызов: все начальники отделов направляются днем по поруче­ нию Политуправления к раненым в разные госпитали.

Я иду в госпиталь начсостава. Побеседовал, все обследовал...

Наши люди скромны, терпеливы. Вывод: в госпитале недоста­ точное питание (вторая категория) и мал срок отдыха и лечения.

Для начсостава — людей первой линии в осажденном боевом Ленинграде — можно было бы организовать дело лучше.

...Доклад я вел обычно, в темпе; рассказывал, как считаю нуж­ ным. Люди жадны, требуют информации, газет им мало. Это так понятно...

Праздничный обед: чашка портвейна, кусок селедки, немного красной икры, хлеб, масло, гороховый суп, кусочек жареного мяса, мед (!) и чай... (Доплата 6 рублей.) Шутим: нельзя ли допла­ чивать каждый день?

Чокнулись: «За победу, за наш Ленинград!»

Был с С. К. на Каляевой... Немного отдохнул...

Шли обратно пешком по Неве на Васильевский остров...

В газетах — мои очерки (в «КБФ» и др.).

1 Ленинградского фронта.

Получили приказ народного комиссара обороны Сталина от 23 февраля...

В сводке. Окружение 16-й немецкой армии. Ввиду отказа сдать­ ся полностью (у Старой Руссы) уничтожены три фашистские ди­ визии. Это даст ускорение дел и на Ленинградском фронте. Опе­ рация продолжается...

Днем обстрел города.

Готовлюсь к беседе на активе Кировского завода.

Пришла посылка из ССП и письма! Краткое дружеское, вежли­ вое письмо Фадеева и записка от Володи Ставского. Он хворает:

«Нога, горло, сердце сдают...» Жаль... Надо действовать еще весь 1942 год.

Читаю Стендаля, — просто необходимо некоторое интеллекту­ альное переключение.

В 5 часов едем всей группой на Кировский завод. Обстрел горо­ да в эти дни усилился. Сейчас — шквал по центру, разорвался сна­ ряд во дворе лектория на Литейном... Немцы еще кусаются.

Приведенная мною выше статистика обстрела города лишь частична: только по Кировскому району было выпущено 12 тысяч сна­ рядов. Из них по Кировскому заводу — 1850 снарядов. По другим районам — по 9—10 тысяч снарядов. Но по некоторым меньше.

Едем по таким знакомым местам. Вот мой детский путь в гим­ назию по Загородному, вот казармы гвардии, Технологический институт, Варшавский вокзал, с которого я 24 декабря 1914 года уехал на фронт, Балтийский вокзал, откуда мы шли в октябрьские дни против войск Керенского — Краснова.

День хмуроватый, погода мягкая. Проезжаем заставу, поворот вправо, и мы во дворе Кировского завода. Зашли в парткабинет — чисто, светло. А рядом — разбитые стены здания... Во дворе — траншеи, ход на командный пункт. На заводе осталось до двенад­ цати тысяч человек; остальные наладили работу на северо-востоке нашей страны...

В убежище — столовая... Уютно. По стаканчику малаги, ка­ кая-то закуска, суп, по куску языка и даже соленые огурцы. Пое­ ли... Товарищи рассказывают о работе: сейчас идет выпуск мото­ ров, и как раз сегодня прошел актив о развертывании завода ввиду близости прорыва блокады. Сегодня же и выдача орденов и меда­ лей на заводе, и встреча с писателями...

Дружно беседуем. От завода передовая линия находится в шес­ ти километрах, — товарищи работают под обстрелом, привыкли, тушат пожары и повышают выпуск нужных фронту изделий.

Тут же — у станков — инициаторов награждали медалями. Бы­ вало, они падали от усталости, но дело делали...

Делаю путиловцам доклад о ходе войны, о военных традициях России. Зал реагирует: и аплодисменты, и смех, и движение. Гово­ рил с подъемом.

Г. Мирошниченко прочел «Налет на Хельсинки», Вс. Азаров — свои стихи.

Мне душевно хорошо: здесь цвет рабочего класса, боевые пи­ терцы, кировцы... Они под выстрелами и плясать умеют.

23-го у них был концерт (артисты как раз у ворот попали под снаряды).

Какая все-таки духовная силища у нашего народа! Да, мы зака­ леннее Европы... Она это поймет... Ей это уже доказано.

Принесли телеграмму от «Красной звезды»: просят слать мате­ риалы; темы по моему выбору; большой привет...

Свежие номера «Красной звезды» — есть очень существенные статьи... Это ответ на гитлеровские крики о весне, о «реванше».

Наши сдержанно говорят о том, что размол гитлеровских дивизий будет продолжен. Мы продвинемся на запад, мы сами-де с усами.

Гитлер орет, грозится... Нас на крик не возьмешь...

Наши резервные армии усиленно готовятся, оборонная про­ мышленность развивает темпы, — танковое производство возрос­ ло на 250 процентов с августа месяца...

Материалы в «Красной звезде» боевые, крепкие. Хороший очерк Емельяна Ярославского, статьи Ильи Эренбурга. Приятно видеть и мой очерк «Балтийцы»; его несколько сократили (?).

О теме весны. Решающий элемент — люди, бойцы. Народ у нас прочный. В техническом отношении, вероятно, Гитлер кое-что бросит в дело, но и мы сумеем не отстать...

Направил письмо академику Орбели с предложением развер­ нуть в Ленинграде выставку «Восемь веков борьбы с немцами».

Музейные фонды Ленинграда ведь так богаты: тут и трофейные знамена, и ключи Берлина, и шляпа Фридриха Великого.

Такая выставка в дни нашей весенней активизации сыграла бы большую военно-политическую роль...

Написал письмо Эренбургу: мой привет и кратко о ленинград­ ской обороне...

В городе продолжается известный подъем — выдают каждую неделю продукты: крупу, мясо и т. д. (от двухсот пятидесяти до пя­ тисот граммов). Идет очистка города от грязи... На спекулятивном рынке хлеб подешевел — до двухсот пятидесяти рублей за кило­ грамм.

6 часов утра. Во тьме — утренняя сводка. Разгром двух фашист­ ских дивизий, продвижение на ряде участков.

Россия продолжает свое дело. Здесь центр тяжести войны. Про­ чие «партнеры», видимо, отстают.

Подготовлял разные материалы.

В час дня — на командирской учебе высшего и старшего ком­ состава. Краткая беседа с боевыми друзьями.

В этой войне необходимы хитрые комбинации, подготовки и удары.

Англичане должны, обязаны показать себя. Мы привлекли на себя более 90 процентов армий Гитлера, пусть и союзные армии Европы и экспедиционные дивизии США сделают свое дело.

На днях поеду в части... Опять в поле, в дело!..

Написал письма О. И. Городовикову и И. Сельвинскому. Мыс­ ли о товарищах в Москве и на фронте — постоянны.

Город обстреливается шквалами...

Возможно, что в Лондоне сейчас, в разгар приемов в советском посольстве, думают: что будет, если лавина Красной Армии войдет в Европу?

Как эта война меняет старый порядок вещей!

Хорошо сознавать, что мы народ огромный, воинственный, де­ ловой, упорный... Каких еще дел мы наворочаем в этом мире!

В фашистской армии ведется методическая обработка личного состава. Все «по-геббельсовски» отработано... После провала под Ленинградом и поражения под Москвой — агиткампания на темы:

«зимнее затишье», «перегруппировка сил», «сокращение линии фронта» — активизация лишь к весне 1942 года, «с родины идет снабжение, продовольствие, но дороги мешают, доставка трудна».

У немцев строжайшая цензура писем. Угрозы тем, кто пишет о подлинном положении дел в Германии. С декабря у фашистов по­ степенное ухудшение настроения, дисциплины. Немецкие солда­ ты разочарованы тем, что война не кончилась тогда, когда им было обещано... Воздействие советских контратак, морозов: «эта проклятая холодная Россия...», «наши надежды на смену канули в воду...». Подлинного положения дел на фронте и данных о потерях фашистской армии солдаты не знают. Но и слухи, и опыт в отде­ льных частях показывают им, что дела ухудшаются.

Дисциплина суровая, пока отмечают только факты отдельных неповиновений; изредка, в тяжелых условиях, групповая сдача в плен, но еще в большинстве дерутся упорно...

К советской пропаганде относятся пока недоверчиво, но иные приберегают пропуска в плен («на всякий случай»).

Краткий вывод: все же еще рано говорить о немецком разложе­ нии, крахе и т. п., чем порой грешат наши журналисты, карикату­ ристы и др.

Из Ленинградского обкома в освобождаемые армиями генера­ лов Мерецкова и Федюнинского районы едут инструктора. Гово­ рят, что несколько человек уже убито немецкой агентурой.

В газете Н-ской армии (фронт генерала Мерецкова) напечатан мой очерк «Город-борец». Это Руднев перехватил в отделении «Правды» мой очерк «Люди города Ленина» и использовал его.

Правильно, бойцы, идущие на выручку Ленинграда, должны знать о Ленинграде.

...Один пленный немецкий полковник сказал: «Мы научили вас бить нас». Ну, ну! Мы ученые сами! А присмотреться к немцам было полезно — и психологически, и практически.

Мы покончили с гитлеробоязнъю, занесенной из Европы!

В иностранных военных радиопередачах и в прессе все чаще появляются иронические нотки в отношении Гитлера, его армии и тыла.

...Идя вперед, мы будем восстанавливать. Мы — армия строи­ тельства и созидания. Это придаст людям здоровый дух, располо­ жит к нам население и Польши, и других стран.

Гитлер кричит, что немецкая техника, немецкое уменье дол­ жны дать миру новый облик... Умение и техника, оказалось, есть и у других. Попытка выдать гитлеровскую систему за высший тип не удается. Благоразумно было бы включить Германию в действительно новую систему — в виде Народной Республики. Сочетание наших сил и демократической Германии дало бы абсолютный исторический эф­ фект. Конечно, противодействие Англии и США и англо-американофилов в Германии (которые неизбежно всплывут наверх) бу­ дет сильнейшим...

Наши сводки сообщают о продолжении упорного прогрызания немецких укрепленных линий.

(Обстрел Васильевского острова.) Я все время думаю об общих контурах войны. Продумываю планы весенних писательских работ.

Написал сегодня очерк «Разгром немцев и взятие Берлина в войну 1756—1763»; у нас в массе о Семилетней войне знают мало.

Как-то ослабел мой интерес к ленинградскому быту. Может быть, это инстинктивная самозащита: надо дело делать.

Да, война, особенно современная, уносит много жертв, но раз­ витие общества не останавливается ни на секунду.

Взял книгу «Война на Балтийском море». Заказал «Знамя» за 1939 год, «Операции подводных лодок» и др.

Перечел «Правду» за 1, 2, 3 марта. Есть несколько хороших очерков о партизанах. Передовая о борьбе с танками (!).

В 1-м отделе Пубалта вышел очерк о морских бригадах. Преди­ словие «Оперативная обстановка» написано мной.

В Москве был митинг представителей Латвии.

На фронте действуют латвийские части Красной Армии.

Напряженно думаю о весенних операциях. Надо перечитать книгу «Крах наступательных немецких операций в 1918 году».

Рузвельт в письме о военном производстве США называет вес­ ну 1942 года решающей. Да, Гитлер и пр. стремятся «разделаться»

до развертывания всех сил коалиции. Англия и США еще отстают, не имеют ударных сухопутных армий. Мало того, есть все основа­ ния думать, что главной задачей англо-американского блока явля­ ется желание сманеврировать, уберечь свои силы, пока Германия и СССР не выпустят друг другу максимум крови, и прийти — к финалу войны.

Мы готовимся со всем напряжением сил. Непрерывно идет по­ вышение оборонных заданий, трудовая мобилизация, новые фор­ мирования. Мы требуем все настойчивей активизации Англии, США и др. Это нужно для обеспечения успеха, уменьшения тягот и жертв СССР и усиления нашей мощи...

Об обстановке. На 16 февраля было назначено общее наступле­ ние армии генерала Федюнинского, но результаты не оправдали наших ожиданий. Немцы крепко там засели... На сорок часов уда­ ром Н-ской армии был взят Шлиссельбург, но опять оставлен.

Недавно были проведены маневры с опробованием некоего но­ вого вида оружия. Говорят, что оно действует отлично.

Прибывшее пополнение сибиряков просится в бой и готово от­ дать 50 процентов своего пайка Ленинграду.

На Западном фронте наши танки, включая сверхтяжелые, про­ рвали немецкую укрепленную полосу, что признает и немецкая сводка от 4 марта.

Упорные бои в районе Донбасса.

Опыт войны показал, что бомбежка городов не дает военного и политического эффекта. Говорят, что немцы отказываются от это­ го метода. Нам в Ленинграде это не заметно...

Сегодня у нас били по восьми немецким бомбардировщикам.

2 часа 15—20 минут. Опять стрельба. Шестнадцать наших ист­ ребителей в воздухе...

Сейчас трещит старая система Британской империи, — загнив­ ший империализм: потеряны позиции в Китае, отвалился Гон­ конг, за ним Сингапур, рвется связь с Австралией и Новой Зелан­ дией, которые ищут помощи у США. Японцы у ворот Индии.

Средиземноморский путь почти закрыт... Восток в неустойчивом равновесии (причем «пятая колонна» активна — везде есть немецко-итальянские сторонники): сомнительна позиция Турции; с Ираном дело отнюдь не улажено... Морские пути сообщения анг­ личан напряжены, и я их статистике не верю: «Потеряно восемь миллионов тонн». Может быть, потеряны и все пятнадцать милли­ онов тонн?..

Информация. Гитлер заявляет о том, что весной по СССР уда­ рят двести дивизий.

Японцы прислали демонстративное приветствие Финляндии.

Весной возможен комбинированный удар: немцев, японцев и финнов.

Главное направление южное — борьба за нефть! Сейчас на Юге напряженная борьба, но информация скудная.

В городе воскресник — уборка снега, чистка трамвайных путей, чистка дворов... Люди работают с подъемом — вера в победу дви­ жет людьми!..

Написал резкое письмо во 2-й отдел Главного политуправления о недостатках агитационно-пропагандистской работы на флоте.

Достаточно резкое: это мои выводы после восьми с половиной ме­ сяцев наблюдений — нет материалов, нужных книг, брошюр, от­ сутствует мобильность, нет обмена опытом с другими флотами;

сильно запаздывают газеты и т. д. Аналогичное (краткое) письмо послал начальнику Военно-морского издательства.

Дорога жизни.

Ладожская военная дорога работает с полным напряжением.

Перевозят до семи тысяч тонн грузов в день (на глазах у фаши­ стов). Фрицы голодные, облизываются, сидя в Шлиссельбурге, временами пытаясь выскочить через озеро к финнам...

Идет поток грузов: мука, английский рис, табак, мясо, бензин и т. д.

дут ваш их тр удов»... Регулировщики, ледяные домики — зе­ нитные точки. Гонят машины со скоростью шестьдесят километ­ ров — два-три рейса в сутки. Бывают аварии.

Шоферы живут в лесу, в землянках. Спекут блины из «процен­ та», поспят — и работают, работают, работают...

Железные дороги подбрасывают грузы, и они идут по льду в Ленинград, чего немцы никак не ожидали.

Эта дорога спасла город и фронт...

Мысли, бессонница...

Спали у своих на Каляевой. От разрывов снарядов дребезжат стекла... Солнечно...

С. К. выступала 8 марта на минзаге — набирается опыта, смело­ сти...

Заводской район и Нева обстреливаются все чаше.

Принесли ряд книг по вопросам войны: Тарле и др. Надо, что­ бы все в группе к весне подчитали, вошли в круг европейских ми­ ровых проблем, в круг военных широких задач...

У меня давно внутреннее ощущение, что все-таки Ленинград­ ский фронт и сам Ленинград в общих операциях войны занимают сейчас подчиненное положение.

Стороны ищут и будут искать решения в других направлениях:

Центр и Юг.

Ленинград нам нужен как база нового Северо-Западного фрон­ та (Прибалтика). Несмотря на обстрелы и бомбежки, индустрия Ленинграда сохранилась. Возвратят со временем из тылов и армии часть рабочих кадров, восстановят таким образом и живую силу.

Город надо еще разгрузить от непроизводительных элементов;

есть сведения, что намерены вывезти еще пятьсот тысяч человек.

Балтийский флот в современных условиях на данном театре, при данных технических условиях, будет решать местные задачи...

Реальная обстановка. Бои на Ленинградском фронте. Окружен­ ная 16-я армия нами уничтожается... Вязьма окружена нами; бои за Смоленск, бои за Курск. Харьков под артиллерийским обстре­ лом Красной Армии; бои в Донбассе. 7 марта началось наступле­ ние Красной Армии в Крыму.

Сопротивление немцев упорное, а нам зимнего времени оста­ ется мало; на Северо-Западном и на Центральном участках — мо­ жет быть, месяц. А на Юге уже весна. Надо торопиться! Оттеснять немцев, срывать их весенние планы!

(Обстрел...) Зимой серией наступлений и осад, теряя в некоторой степени и свои силы, мы втягиваем фашистов в мясорубку. В живой силе они нам уступают. Гитлер цепляется за землю... Что это — оши­ бочное упорство или предвидение исходных позиций 1942 года?

(Обстрел...) Ладожские земельные органы получили планы сельскохозяйст­ венных работ с включением временно захваченных фашистами райо­ нов.

В Ташкенте стало модным возвращаться в Москву. Один из пи­ сателей разлетелся с телеграммой в Совинформбюро: «Прошу от­ править меня на фронт». Ему ответили, что предложение несколь­ ко запоздало...

Написал письмо-отзыв о пьесе Крона... Нельзя писать с огляд­ кой, осторожно — это в литераторе губительно... Кроме того, у Крона еще нет достаточной широты взгляда, твердой позиции в искусстве и опыта... А писать может: несколько образов в пьесе написаны блестяще.

Обстановка.

...На Ленинградском и Северо-Западном фронтах. Наши ар­ мии — от Копорского залива до трех армий Мерецкова — во взаи­ модействии. Два дня тому назад части Федюнинского и Мерецко­ ва возобновили удар и идут навстречу друг другу (к северу от Чудово). Взято Бабино... Немцы подбрасывают резервы. У про­ тивника для питания фронта остается пока одна железная доро­ га — через Псков. Рейд Городовикова к Дно и глубже ставит эту дорогу и Псковский район под удар...

На Западном фронте — положение хорошее: взяты Кромы, пе­ ререзана шоссейная дорога Орел — Курск; Орел окружен...

Наступление в Крыму продолжается.

Международная обстановка. Гитлер шумит: «Весенний удар!

Двести восемьдесят дивизий! 6 О ОО Огерманских солдат!» Подго­ товка Гитлером ведется безусловно, но в ином масштабе. Наши ре­ зервные армии будут посильнее немецких. Идет доставка боевой техники.

Успехи Японии могут обеспокоить Гитлера — ему хотелось бы быть в Индии первым...

Немцы по-прежнему хотят втянуть в игру Швецию, Турцию и др. и заставить Японию ударить весной по СССР. Квантунская ар­ мия наготове; на маньчжурской границе — инциденты...

Немцы стремятся подчинить, парализовать англофильствующую Швецию. Идут концентрации войск. Видимо, возможность Скандинавского фронта реальна. Может быть, надо поставить в связь с этим и прорыв кораблей «Шарнхорст», «Гнейзенау» и по­ ход «Тирпица» на север...

Методический обстрел нашего района. В 7 часов качнулось зда­ ние...

Читаю Ленина и думаю о том, как Россия, ее вожди и рядовые бойцы круто с 1917—1918 годов изменили ход истории, мышле­ ние, методику — в Европе и во всем мире...

Поехали в батальон моряков в район Белоострова.

Как памятны эти лесные дороги, снега, полувесенние небеса!..

Заехали в штаб дивизии, побеседовали с военкомом. Рослый, седоватый партработник-хозяйственник с Украины. Кратко доло­ жил: «Фронт у нас сейчас стабилен; оживленная разведывательная деятельность; противник что-то подвозит, перегруппировывает­ ся...»

Познакомился по карте с обстановкой в дивизии. Был случай боевой разведки финнов. Дали артиллерийский огонь, отбросили их. Дивизия готовится к весенним «наводнениям». Довольствие дивизии стало лучше, чем в декабре—январе. Сейчас дают: восе­ мьсот граммов хлеба в день, три раза горячее, мясо по сто пятьде­ сят граммов, сахар — тридцать пять граммов, хвойный экстракт и т. д...

Н-ская армия много пережила — она была на госгранице с Финляндией...

Сейчас в армии растет снайперское движение. На Карельском перешейке ежедневно истребляют сто пятьдесят — двести сорок белофиннов. Скинем 30 процентов на ранения, ошибки, обман, и все же ежедневно выбивают до роты. Финнов труднее бить, чем немцев, так как они более опытны в этой зимней лесной войне. В Н-ской армии тысяча четыреста истребителей-снайперов... Уже есть целые взводы и роты.

Снайперы бьют со 100—200 метров, иногда подбираются на 70 метров к противнику. Маскируются, даже оружие обертывают белой марлей... Снайперы-истребители изучают порядки на пе­ реднем крае у финнов: дымки, тропинки, дзоты, пути к НП1, к кухне, к колодцам. Мы все это посмотрим на месте — в батальоне моряков.

Побеседовал с моряками-разведчиками, шедшими в поиск. Об­ судили план поиска: захват одного передового дзота.

По лесной дороге идем на командный пункт морского батальо­ на. Телефонные провода, перевернутый трактор, пустые бензо­ бочки, грязные следы, тропинка. Вдали виден лес за станцией Александровка — там финны. Над всем — солнце и чистое, голубое-голубое зимнее небо.

В землянке ознакомились по карте с обстановкой в батальоне, вызвали представителей рот. Я тут же сделал товарищам доклад о ходе войны, о весенних наших задачах... Слушали хорошо...

После доклада бойцы помолчали, помялись, а потом разгово­ рились. Моряки рассказывали о своей боевой работе. Пришло но­ вое пополнение (батальон тут же, в окопах, развертывается в полк). Новое пополнение дало обещание принять боевые тради­ ции, участвовать в снайперском движении. Один из раненых (вер­ нувшийся в строй) доложил, что открыл свой счет.

Выступления (в тесной, душной землянке, с низким потолком, грязноватым окошечком) хорошие, краткие... Народ на войне!..

1 Наблюдательный пункт.

Дал человек обещание, вскинул винтовку и пошел по тропинке на передний край.

Мы направились к наблюдателям. Хорошо видны казармы, церковь, в которой помещается финский наблюдательный пост.

Вот современный окопный фронт.

По вечерам финны пускают ракеты. В 22 часа 30 минут пропи­ той голос сообщает число убитых русских (вздыхает, сочувству­ ет...). Музыка играет похоронный марш. Это финское радио со станции Лахти. Финны сбрасывают листовки на дурной бумаге, с плохими иллюстрациями — приглашают русских бросать фронт и «идти пахать»; рассказывают, что в Финляндии семьдесят тысяч русских пленных... Красноармейцы и краснофлотцы плюют на финские «штучки».

Побеседовал с командиром разведчиков товарищем Иониди.

Это моряк, служивший в торговом флоте; плавал, кончил военную школу в Кингисеппе, ходил по финским тылам.

...Проводил разведчиков, уходивших на поиск, пожелал им привести «языка». Вспомнил свои поиски-разведки в 1914—1920 годах.

Ракеты... Мертвенный их свет... Чуть шуршат смерзшиеся бе­ лые халаты... Возвращаемся в штаб по лесным дорогам... Дома плохо затемнены, пропусков почти не спрашивают, указателей на дорогах нет... Селения носят следы запустения.

...Днем поехали в УР1 на Черной речке. В лесу, в толще хол­ ма, — помещение штаба; в подземных бетонированных убежи­ щах — командный пункт, радиоузел и телефон. Люди от искусст­ венного освещения, недостатка свежего воздуха и движения хворают (ослабление зрения и т. д.). Местами в холме — деревян­ но-земляные сооружения.

Беседа у карты с военкомом УРа (бывшим инженером). УР за зиму вырос в два с половиною раза. Все доты и дзоты наготове. В целом настроения боевые и бодрые...

Сделал активу штаба и политотделу доклад о современной об­ становке.

Поехали на передний край. Сделал доклад активу артиллерий­ ско-пулеметного батальона (в землянке). Осмотр дзота: землянка узкая, нары, тут же боезапас и лампа... Ее опрокинули, вспыхнуло горючее; четко затушили... Поговорили о сложных формах борь­ бы: блокировке, химическом нападении, о возможности завала выхода из дзота и пр.

1 Укрепленный район.

Молодежь в настоящих боях еще не бывала... Бойцы не все представляют себе. По данным видам борьбы мало тренировались (где же опыт боев на линии Маннергейма?!)...

Поехал в политотдел армии, где должен был выступить на со­ брании актива.

Рассказал о Балтийском флоте, о морских делах, о боях за Тал­ лин, об участии Балтийского флота в обороне Ленинграда и пр.

Спал как убитый.

Написал статью для местной армейской газеты. Ряд примеров с 1914 по 1918 год.

Книгу о крахе наступательных операций германской армии в 1918 году так и не могу достать. Нашел ее след в библиотеке Свер­ дловского райкома, но она была выдана на завод и там сгорела (при обстреле).

Текущие дела в группе. Почта из Москвы, пакеты от Михай­ ловского, теплое письмо от Ставского. Для писателей Ленинграда он и другие товарищи (кто?) достали полторы тонны продовольст­ вия!

Письма от друзей и знакомых. Из «Знамени» (от т. Михайло­ вой1), от Эсфири Шуб — добрые слова фронтовикам и т. д. и т. д.

Далекие, в общем, литературные дела. Читаешь обратные адреса:

Алма-Ата, Барнаул и т. п. (!) Пока тихо... Усиливается ПВО. К Ленинграду подошло неско­ лько новых авиационных полков. Морские летчики сбили в по­ следних боях тридцать немецких истребителей, в том числе и М-115 (охотники улучшенного типа).

...Беседовал в 1-м отделе Пубалта.

Написал письма в «Знамя», в Военно-морское издательство, сообщил им (в ответ на их «планы») о том, что делается на Бал­ тийском море, что можно сделать. Эти издатели (бродящие по Волге и другим «рубежам») плохо представляют себе обстановку в Ленинграде и на КБФ.

Слушал радио.

Вечером сидели своей дружной группой, ужинали, выпили ко­ ньяк (из подарков ССП, по 150 граммов — флакончик на челове­ ка). Писательская застольная болтовня, уверения в дружбе и т. д.

1 Ответственный секретарь журнала «Знамя».

Хочу верить, что в группе отстоялось крепкое ядро. Посмотрим — проверка весной и летом.

По фронтам.

На Севере местные стычки, разведывательные бои. Бомбежки отдельных городов Финляндии (нами). Налеты немцев на Мур­ манскую железную дорогу. В Финляндии сильные признаки уста­ лости, разложения. Паек в этой стране: триста граммов хлеба (кар­ тофель, видимо, у них есть)... Финны на привязи у немцев, и до решения вопроса на германо-советском фронте тут, видимо, из­ менений не будет. В порядке отвлечения наших сил возможно на­ ступление финнов на отдельных участках: на Ленинградском (Ка­ рельский перешеек) и на Мурманской железной дороге (на севере).

Ленинградский фронт. Медленное движение Н-ской армии и частей генерала Мерецкова. Воздушные схватки в нашу пользу.

Ленинградскими летчиками за последние пять дней сбито 37 са­ молетов противника. Если мы отрежем железную дорогу через Псков — Лугу — Красногвардейск, немцы будут догорать, как 16-я немецкая армия...

Южный фронт. Широкое наступление Красной Армии. Цель — отрезать ударом на Днепропетровск всю немецкую армию в райо­ не Таганрог — Донбасс — Крымский перешеек. Бои в Крыму.

Английские, американские и другие газеты считают, что СССР имеет огромные резервные армии, подготовленные к весенне-летним операциям...

Берлин ждет новых воздушных налетов. Недостаток нефти в Германии ощущается все сильнее. Гитлеровская пропаганда стре­ мится еще больше запугать нейтралов и вбить клин между союз­ никами.

В Индии лихорадочное состояние. Неру и другие требуют пол­ ной независимости и отделения Индии.

Из речи Гитлера 15 марта: «Только теперь мы узнали, какую смертельную опасность представляет собой большевистский ко­ лосс... Не позволять ему переходить свои границы!»

Абсолютно новые ноты в этой речи!.. Не «взятие Москвы», не «дни СССР сочтены», а «смертельная опасность» и мечта сдержать Красную Армию у границ Германии! А может быть, и скрытый на­ мек — не хотите ли поладить на старых границах?

...Расчеты Гитлера напрасны! Дело надо доводить до конца.

Солнечно. Горком поручил сделать доклад (о текущем момен­ те) в Кировском райкоме завтра в 4 часа дня.

К Неве, Фонтанке и к другим каналам свозят грязный снег. Об­ стрел города — ежедневно. Огневой налет на площадь Урицкого — лежат убитые и раненые у Дворцового моста... В среднем до ста тя­ желых снарядов в день — видимо, бьют из района Урицка.

Может быть, думаю я, мы будем весной драться, как осенью, в условиях блокады... Опять бомбежки, простреливаемый, просмат­ риваемый фарватер... Немцы в Петергофе. Ощущение затяжки операций есть... Видимо, сейчас нельзя расходовать лишние силы — они нужны для лета?

Вечером пили чай всей группой. С. К. хозяйничала... Народ сдружился, стало несколько легче: на столе масло, хлеб, консер­ вы... Шутки, остроты.

А зимой было темно, ледовая холодина, голод, и люди были обостренно-нервные. Приходилось примирять их, писать им, на­ ставлять, воздействовать на них.

Устаю я очень... Единственный мой отдых — сон...

Солнечно, местами подтаивает... Рукописи...

К четырем часам дня еду с С. К. в Кировский район.

Краткая беседа с председателем райисполкома, секретарем райкома и др. В районе было сто тридцать тысяч человек, осталось после выселений и местной эвакуации до тридцати тысяч. (Зона за мостом перед Кировским заводом почти очищена от населения.) Многие умерли от голода. Сейчас продовольственные нормы под­ держивают людей, но еще не восстанавливают полностью. В отде­ льных бригадах на заводе в строю только 25—30 процентов, оста­ льные больны, истощены. В банях заметно: тела у людей бело-бледные, ребра выступают...

Район готовит к весне двести гектаров огородов. Сто квадрат­ ных метров огорода обеспечивают человека на год. Привлекли аг­ рономов, выделяются участки, выдается посевной материал.

Кировский завод выпускает оборонную продукцию и в то же время ремонтирует авиационные моторы, орудия, танки и т. д. В Торговом порту собираются доставать со дна десятилетиями ссы­ павшийся в угольной гавани уголь! Будут работать водолазы (по прямой — в трех километрах от немецкого переднего края). Это самая необыкновенная угледобыча в мире.

Ленинградцы упорствуют, работают, борются...

7 часов вечера. Беседа с кинематографистами о фильме «Обо­ рона Ленинграда». Охотно им помогу. Есть около пятнадцати ты­ сяч метров снятой в блокаду хроники.

9 часов вечера. Мое радиовыступление о Семилетней войне.

На Неве у ледокола «Волынец» разорвался снаряд, окрасивший лед в розовый цвет. Видимо, химический. Немецкая артиллерия, как нам стало известно, получила химические снаряды.

В 1 час 30 минут командирская учеба — о действиях артиллерии КБФ в 1941 году.

...За время войны с 22 июня по 31 декабря 1941 года КБФ из­ расходовал сто тринадцать тысяч снарядов, то есть больше, чем весь царский флот за всю империалистическую войну (!)...

Выспался...

Девять месяцев войны... Весеннее равноденствие. Солнечно, с утра воскресник — расчистка улицы и двора.

Работаю над рукописями: сборник, книга Мирошниченко. Те­ кущие дела...

К обеду сегодня дали стопку водки, суп с сушеным американ­ ским (надоевшим) мясом, рис...

В «Красной звезде» от 20 марта говорится о том, что Гитлер шу­ мит о весне, о наступлении, но весной наступать будем мы. Дано жирным шрифтом. Это симптоматично и отвечает моим мыслям о необходимости упреждения гитлеровского весеннего наступле­ ния...

Англии и США — хватит уже отсиживаться и выжидать!..

Обстрелы продолжаются. Немцы с нескольких точек открыва­ ют шквальный огонь, стремясь, чтобы их не засекли и не подави­ ли. Маскируются умело... Мы усиливаем воздушную фоторазведку и пр. Прежние методические обстрелы (несколько часов подряд) пока не повторяются.

У нас вышел уголь, не топят, холодно.

Вечером все вместе пили чай.

У меня возникают в последнее время темы новелл, рассказов...

...История снайпера... Охота на переднем крае. Немцы тоже охотятся за русскими... Убили одного немца, при нем завещание и прощальное письмо к жене. Раздумье снайпера над телом немца...

Письмо не порвал, оставил. «После войны поеду в Германию, сам отдам вдове...»

Подготовляю отчетный материал по группе за полгода.

Читал, редактировал сборник погибшего поэта-штурмана А. Лебедева... Это лирика моря, чистая, несколько традиционная, местами несколько старомодная: экзотика океанов, девушки, штормы, корабли, дружба, портовые встречи, символика — и вме­ сте с тем все молодо, мускулисто. Это от нового поколения наших моряков... Местами поэт как бы предчувствует свою гибель на войне, говорит о ней, о гибели, «на ходу» — как о возможном и ес­ тественном. Я не был знаком с Лебедевым, но его тоненькую кни­ жечку «Кронштадт» я помню... В стихах его есть культура, они просты, в них здоровье, но в них нет еще познания жизни, ее тра­ гизма, глубины... Это должно было прийти. Война уже создавала в стихах Лебедева некие новые образы, звучания... (Маленькая фин­ ская война 1939—1940 годов не породила сдвигов в литературе.) Смерть оборвала путь поэта... Мне захотелось взять на память два-три стихотворения о боях балтийцев у Муурилы (зимой 1940 года).

Днем шквальный огонь по Васильевскому острову, близкие разрывы, шрапнель над Балтийским заводом, снаряды у группы эсминцев на Неве... Есть раненые...

Фельдмаршал Лист был в Хельсинки, Осло. Северные норвеж­ ские порты закрыты. Надо рассматривать это как инспекцию пе­ ред «весенним ударом». Однако есть признаки того, что весной ударим мы, об этом даже прямо говорится.

...Речь Галифакса: «Англия ведет войну два с половиной года, создана крупная регулярная армия, способная защитить свою страну». А вести операции вне ее?.. Галифакс, кстати, мог бы срав­ нить усилия Англии и СССР в области военных успехов, жертв и пр. Но он этого не сделал.

США усиливают выпуск самолетов: с 7 декабря (удар по Пёрл-Харбор) увеличение на 50 процентов...

Весь день беседовал с начальником отдела печати Главного по­ литуправления Военно-Морского Флота. Он понял, как работает группа. За шесть месяцев дано: 79 печатных листов, 2800 строк стихотворений, 90 очерков в центральную прессу, 96 — в воен­ но-морскую прессу, 44 — в пресс-бюро, до 60 радиовыступлений, до 150 устных выступлений; серия новых книг... Изложил писате­ льские нужды, пожелания (литературный материал давать в «КБФ» шире, иметь свою полиграфическую базу, связь с Воен­ но-морским издательством, отделом печати, с «Красным флотом», о необходимости свежей литературы)...

Оттепель... Пробитая осколками крыша дала течь... В комнате группы «потоп», валится штукатурка. В городе лужи, грязь... За­ топляются подвалы.

Сводка. «Ничего существенного».

Идут упорные бои для расшатывания немецких «очагов сопро­ тивления». Апрель—май дадут новые сдвиги.

Днем поехал на кинохронику. Горком просит заняться филь­ мом о Ленинграде. Просмотрел три с половиной тысячи метров заснятого материала... Есть сильнейшие куски. Довоенный Ле­ нинград, отдельные куски боев, огнеметы, бомбежки, пожары.

Особенно сильны эпизоды блокады — застывший город и т. д.

Фильм будет сильный. Сроки дают минимальные: пять недель.

Это должен быть фильм острейшего международного звуча­ ния — рассказ о героизме Ленинграда, стойкости ленинградцев.

Вызов Англии и США: вот как надо драться. Все ваши «жертвы»

не идут ни в какое сравнение с жертвами России, Ленинграда...

Сильный шквалистый ветер. Питерская погодка!.. Думаю о том, что Ледовой дороге приходит конец. Город будет снабжаться только по воздуху и по Ладоге — это осложнит борьбу. Правда, ар­ мия генерала Федюнинского нажимает, бои в восьми километрах от Любани...

В сводках материалы о том, что японцев, по-видимому, при­ останавливают в Бирме и на Новой Гвинее. Пора!

Беседа о фильме. Слушали мои соображения о фильме, о днях осени 1941 года. Коснулись вопроса о сроках, о монтаже... О «по­ желаниях» товарища Большакова взять весь ленинградский мате­ риал в Москву и там его смонтировать. Как это могут режиссеры, не зная Ленинграда, его борьбы, делать фильм? Говорил я горь­ ко...

Поздно ночью ехал по городу — сыро, луна, тучи... Сколько тебе еще биться, терпеть, мой Ленинград?

Снежок... В трубу печурки задувает ветер, несет копоть... Об­ стрел района.

Умер писатель Е. Лаганский. Язвенный или раковый процесс в желудке.

Сильный обстрел днем. Видимо, противник будет стремиться повредить корабли, стоящие на Неве. Еще больше возрастает роль нашей противобатарейной артиллерии.

Вечером сообщили: «29 марта в 14 часов совещание писателей, на нем будет присутствовать армейский комиссар».

Подготовил материалы, отчетность и пр. Меня раздражает, что некоторые люди вынюхивают, нельзя ли ликвидировать группу.

Отдаешь все силы делу военно-морской литературы, а чиновники уже хотят все втиснуть в «рамки отдела».

При обстреле сегодня — несколько пробоин у кораблей (оско­ лочные попадания), порваны антенны. Если не подавят батареи противника — корабли пострадают. Больно... Балтийский флот и так в неимоверных условиях...

Усталость.

...В 5 часов поехали с С. К. на кинофабрику. Просмотрели до двух тысяч метров пленки. Снова сильные куски: город, Волхов­ ский фронт, пленные немцы. Сидели, смотрели, думали, волнова­ лись... Много, ох как много пережито! Герои операторы — худые, бледные, истощенные — все засняли, сохранили для истории.

Беседа с коллективом. Сообщил им свои соображения о монта­ же: дать сильно сентябрь — момент отпора врагу, дать облик над­ ломленного врага, дать сильный финал. Эти три эпизода требуют доработки, акцента...

На фабрике грязно, запущенно... Люди усталые, небритые, в заношенных полушубках, но работают упорно. Как успеть все за­ кончить к 30 апреля?..

Вечером у товарищей в группе очередные литературно-служеб­ ные треволнения: как будет с группой, ее хотят влить во 2-й отдел, некоторых послать в многотиражки и т. д.

Я слушаю, выравниваю линию поведения отдельных товари­ щей... Все-таки у нас здесь не ССП, не дискуссии — а война.

Днем солнечно. После обеда — зенитный огонь. Воют сирены...

Летают самолеты, от времени до времени — выстрелы.

Беседовал с лыжником из морского полка. Это высокий симпа­ тичный спортсмен, в серой куртке, с якорем на левом рукаве, в вя­ заной шапке и трофейных двойных перчатках. Он взял «языка»...

Сделали засаду, подпустили на пятнадцать метров восемь не­ мцев — головной дозор. Дали автоматный огонь, раскроили чере­ па четырем фашистам, остальных подбили. Один немецкий пуле­ метчик лег за куст. Его окружили. Он бросил пулемет в снег и поднял руки... Немец одет неплохо, из свежих, «весенних»... В по­ казаниях врал. При отходе наши взяли все документы у убитых.

Пленного привели в землянку, дали сто граммов водки, щей, суха­ рей. Нужно успокоить такого «языка», чтобы говорил. Предвари­ тельная беседа дает, конечно, минимум, так как наши слабо знают немецкий язык. Немец показал, что у них получают пятьсот грам­ мов хлеба в день, а о расположении своей обороны он врал.

Речь Черчилля... Старик говорит, что если союзники не проя­ вят энергию, умение и т. п., то война будет проиграна. (СССР про­ являет умение — добавим мы — в полной мере... Кому же адресует Черчилль свои соображения?!) Стоит хоть на день-два выключиться из суеты, сконцентриро­ вать мысли на одной теме, и я чувствую себя ровно, хорошо. Внут­ ренне прочен — все эти оргвариации несущественны. (Совещание перенесли на завтра.) Главное — писательская работа, возможность наблюдений, за­ писей, анализа. Временами я заметно ухожу в области, совсем уда­ ленные от быта. Что ж делать, я не бытовик. Стоило подумать о сценарии, как зашевелились воспоминания: Таллин, поход 28—29 августа, осенние бои, образы бойцов морской пехоты, де­ санты.

Написал письмо редактору «Правды» — сжато о своих мыслях, настроениях (предвесенних).

Вечером передают по радио стихи Пушкина о Петербурге. Как они волнуют! Вечером же — джазовая музыка... Странно, я так давно не слышал ее... Еще бутылку бы вина, и на час иллюзия мирного вечера...

Выспался. Завтрак.

К двенадцати часам сорока пяти минутам — в комнату № 106.

После долгих размышлений писатель победил во мне дисцип­ линированного военного.

Я готов к бою, к спору за литературу, за балтийское литератур­ ное дело против (может быть, даже хороших пубалтовцев) людей, не понимающих сути литературного дела. Слухи, шепотки... В ре­ дакции «КБФ» разговоры: «Ну, пора кончать с группами, надо ра­ ботать вместе», и т. п.

Краткое вступительное слово Рыбакова: «Проработка писате­ лей» (?!). Тяжелая пауза... Начальник Политуправления КБФ Ле­ бедев смущен, просит меня взять слово.

Я говорил, чувствуя, что это дело моей жизни, творчества... Го­ ворил в лоб — о литературе, о писательском праве, говорил смело.

А за этим — шквал глубоких, умных, дружных выступлений всех писателей. Я редко видел в писательской среде такую внутреннюю силу и единство. Это шел бой за литературную жизнь, за литера­ турную среду Балтийского флота.

Мы выиграли этот бой. Армейский комиссар понял, что ло­ мать, «прорабатывать» людей, которые в осажденном Ленинграде пишут, действуют, несут факел литературы, невозможно.

Мы вышли сияющие, гордые...

Прогулка по Неве, удивительный весенний вечер. Говорили с Брауном, Азаровым, С. К. о литературе.

Позже, вечером, просят во 2-й отдел:

— Товарищ Вишневский, противник взял Гогланд, срочно нужно воззвание к лыжному полку: «Взять Гогланд обратно».

Вот и оперативная работа... Признаки весенних операций...

Написал четко, подъемно, ударно. Замечаний никаких, лишь до­ бавили две-три фразы о наступательной тактике.

Апрель будет месяцем новых, повышенно-активных операций.

За окном весенне-солнечно. Душа сжимается от прикоснове­ ния к тайнам просыпающейся природы... Какие краски были вче­ ра на закате, какой город!

Работал с упоением (после всех дрязг, заседаний и пр.) над монтажным сценарием фильма о Ленинграде. Будет вещь!

Прочел стихи И. Каберова (летчика-истребителя). С темпера­ ментом написаны...

Последние номера центральных газет говорят о разгроме флан­ говых группировок врага, о борьбе траншейной, маневренной, — за захват инициативы! Красная Армия теснит немцев. Есть симп­ томы новых наступательных операций!

К Неве идет махонький мальчик с лопаткой и фанерной досоч­ кой на веревке — тянет снег.

— Что ты делаешь?

— Чищу снег.

— А зачем?

— Хочу помочь.

— А как тебя зовут?

— Коля Ликин.

— А сколько тебе лет?

И пошел паренек дальше, и в самую Неву стал сбрасывать снег, аккуратно подбирая все, до последнего комочка.

Делегация от Киргизской ССР просила приехать в Смольный на встречу с ней. К сожалению, не смог...

Вечером был большой разговор с Роговым. Очень прямой, от­ кровенный, теплый. Поговорили о людях, об обстановке. Полити­ ческое руководство сделает все необходимое для лучшего исполь­ зования писателей (по моему докладу, утвержденному ПУ и Военным советом): лучше их распределит, разгрузит, даст необхо­ димые сроки, если надо — командировки.

— Мы вас не забываем и не забудем, — подчеркнул Рогов.

Коснулись вопроса о других флотах, о связи с ними, о цензуре, о необходимости издания сборников и т. д.

Л. Соболев — в Севастополе. Я сказал Рогову:

— Пусть Леонид помнит о Балтфлоте — тут его родили. Пусть дает опознавательные — «свое место». (Но я рад, что он в работе.) Есть усталость — реакция после напряжения последних дней...

Болею, когда вижу интриги, непонимание и т. д. Видимо, есть глу­ бокий нервный след от литературных драм и обид в 1930—1937—1938 годах.

...Весь день на кинохронике за монтажом фильма. Варианты названий: «Великий Ленинград», «Битва за Ленинград», «Ле­ нинград в борьбе».

Группа операторов, как я вижу, поняла на практике мои драма­ тургические решения. Глаза у людей веселые, дружеские. Слуша­ ют хорошо.

Сегодня смотрел в черновой подборке большую часть фильма.

(Ряд эпизодов работает, играет, а некоторые совсем сырые.) Дал дополнительные советы. Сильная вещь — кино!

Кронштадт в полной боеготовности. Ночью не спят. На льду была немецко-финская разведка.

Началась питерская весна: лужи, талый снег. Везде работают граждане. На Большом проспекте Петроградской стороны на тро­ туарах еще лежит плотный слоистый грязный лед, больше чем на фут высоты. Грузовые трамваи, красные, с прицепами... Разобран­ ный на дрова стадион... А у меня минутами почти довоенное ощу­ щение города. Может быть, этому способствует литературная и кинематографическая деятельность... Вот, кажется, заедешь в «Асторию» или в Дом кино, вот позвонят из Москвы... Кого-то надо встречать на вокзале...

Вечер... По радио — речи Идена и Бивербрука. Это, видимо, от­ вет Литвинову. Видимо, требования СССР приняты: 1) больше снабжения на «критический фронт, главный фронт цивилиза­ ции» — в СССР, 2) летом 1942 года начать концентрированное на­ ступление союзников на суше, на море и в воздухе.

Хочется верить. Но Иден осторожен, а Бивербрук даже не член военного кабинета.

СССР имеет достаточные резервы, дух прочен...

Приближается момент высшей проверки сил, энергии, ума, ор­ ганизационных и военных способностей. Так что же, в конце кон­ цов, думают Англия и США?..

Усталость. Прилег и заснул не раздеваясь.

Хотел бы написать для Англии и США; моя первая статья 24—25 февраля обошла иностранную прессу, и просят еще и еще...

Поехал на кинофабрику: снегопад, угрюмая погода... Люди ра­ ботают, сбрасывают снег в Неву, в каналы, а с неба валит и валит (снова) снег.

...Работал весь день над монтажом. Отличный кусок о партиза­ нах: потрясает лаконичная лесная сцена расстрела двух предате­ лей. Я думаю, что мне удастся построить весь материал драматур­ гически сильно... Коллектив понял, работает... Музыкальная сторона пока лишь в контурах.

Кинофабрика существует, но люди устали...

В городе появились продавцы еловых и сосновых веточек. Это витамин «С», продают для изготовления отвара...

Написал статью о первой войне Руси с немцами в XII— XIII ве­ ках (к 700-летию Ледового побоища)... Привел и пример колхозника-партизана Зайцева, который в Чудском районе один принял бой с немецким полком, убил десять немцев, был схвачен и каз­ нен в своем селе Большие Щепцы. Перед казнью он сказал: «...Не топтать вам русской земли, все равно могилу тут найдете...» Креп­ кий человек!..

На Северо-Западный фронт приехал К.Е. Ворошилов.

Питание наше несколько улучшилось. Дают щи из кислой ка­ пусты, супы из сушеных овощей, немного сушеного мяса, барани­ ну с кашей (умеренные порции), стакан абрикосового компо­ та-киселя. Хлеба достаточно.

Опять на киностудии. Работал весь день. Минутами товарищам кажется, что дело трудное, что не выйдет и пр. Упорно гну свою линию. Нашел эпилог, доволен. Просматривали четыре части, все это упруго, стройно. Верю в фильм!

Мне передали содержание информации А. Глебова1, сделанной им в Ленинградском отделении ССП. Сейчас в ССП новое прав­ ление — президиум из тринадцати человек. Работают журналы:

«Знамя», «Интернациональная литература» и др. В Москве до трехсот писателей, в Ташкенте — до ста писателей. Там быт труд­ ный, сварливый... В Ташкенте устраиваются читки... Б. Лавренев и В. Иванов пишут военные рассказы. Вирта перебрался в Москву, пишет пьесу.

Вечером был вызван к начальнику Политуправления КБФ:

пришел приказ о присвоении гвардейских званий кораблям.

На соединении торпедных катеров даны звания Героя Совет­ ского Союза Осипову и Гуманенко. Надо дать в прессу...

Сильное впечатление от выступлений партизан из Партизан­ ского края Ленинградской области.

Ложусь спать. Сон — отрада, отдых.

1 Писатель. Приезжал в Ленинград по поручению ССП с продовольственными посылками для ленинградских писателей.

...Поехал на студию. Короткая беседа. Начался просмотр филь­ ма. Есть оттенки былых нервирующих общественных просмот­ ров... Фильм шел хорошо, хотя некоторые части сделаны еще сугу­ бо «вчерне». Потрясает Ленинград — мирный и блокадный, зимний... Это трагедийно. Я рад, что снова мог поработать.

Просили сделать три-четыре поправки... Все выполнимо.

Поехали с С. К. на партактив в Свердловский район; там собра­ лась почти вся группа — на вечер, посвященный 700-летию Ледо­ вого побоища. Около семи часов сильная стрельба... Я спраши­ ваю: «Будем продолжать? Или уйдем вниз?» — «Продолжать!» Но, оказывается, сильный налет после четырехмесячного перерыва.

Более часа длились стрельба, разрывы бомб... Дом трясся, качался.

По телефону сообщили, что пострадал ряд зданий: Горный инсти­ тут, хлебный завод. Земля вздрагивает от глухих разрывов. Это на­ лет на корабли и на город. Беседуем, ждем, народ держится хоро­ шо. Отбой... В зале немного людей, но для оставшихся энтузиастов мы с подъемом проводим вечер, говорим, что бом­ бежки не собьют занятий ленинградцев, не нарушат их интересов, традиций.

Вечер прошел хорошо, с настроением. Очень дошли до аудито­ рии стихи Яшина — и лирика, и юморески.

Шли под звездным небом домой... Поздно... В больших домах теперь нередко живет всего по пятьдесят человек. Идет эвакуа­ ция — в день по Ледовой трассе вывозят до семнадцати тысяч че­ ловек... Город надо разгружать.

...У ворот Горного института убит капитан 2 ранга Лихолетов, герой траления. При разрыве снаряда обвалом ворот ему снесло голову, а тело стояло, странно прижатое к стене.

На новых гвардейских кораблях стреляли с возгласами: «Гвар­ дейцы, бей!»

...Днем краткая воздушная тревога.

В 5 часов пошел с С. К. на воскресный «обед» на Каляеву.

Шли пешком по Неве... Пригревает. Всюду убирают снег, му­ сор.

Корабли после вчерашних и ночных налетов стоят нерушимо.

Следы бомбежки видны у Адмиралтейства, у Зимнего и далее к Литейному мосту. Краткие итоги, как мне сообщили: вчера в комг. на Невском проспекте Патруль рабочих Металлического Балтийский патруль на набережной Редакция «Боевой Балтийской~ в прифронтовом лесу (слева- редактор газеты писатель Г. Мирошниченко) На Невском в первую блокадную зиму Группа делегатов на совешании писателей КБФ (справа налево: Д.О. Корниенко, Н. Михайловский, В.В. Вишневский, Л. Успенский, В.К. Кетлинская, С.К. Вишневецкая, Н.К. Чуковский, В.А. Лебедев, В.М. Инбер, Г.М. Рыбаков, Н.К. Смирнов, Г. Мирошниченко Последствия голодной зимы.

В.В. ВИIШiевский и В.А. Овчаренко (военный комиссар, убит в бою весной 1942 r.) На очистке города от снега Огороды в садах и парках Ленинrрада. Июнь 1942 г.

Дом на Песочной улице N2 10 (ныне улица профессора Попова), rде жил В. В. Вишневский. Слева- мемориальная доска, установленная на доме в 1952 r.

У последнего КПП. Свидание с сыном.

А.А. Фадеев, В.В. Вишневский и Н.С. Тихонов (слева направо) среди командиров Н-екой морской тяжелой батареи на участке Невской оперативной группы войск Ленинградского фронта. 4 июля 1942 г.

lmmuaиl rасщРСТВЕВ тш' MJ~LIKAПLIOЙ КOMBKII

~ МОРЕ IUИPOHO

--·-_.

.._ _._..'-....... &.a....--,.._....,._.. &.......,.....,._...L&.....

Разборка деревянных домов на топливо. г.

Финский залив. Бронекатер в дозоре Тяжелая морская батарея готовится к открытию огня. 1942 r.

Разбитая дальнобойная пушка, из которой немцы обстреливали Ленинград Сторона, наиболее опасная при артобстреле бинированный налет немцы выслали около 120 самолетов (!), — были перехвачены. Прорвалось в город до 30 машин. В воздушных боях и зенитным огнем сбито 18 немецких самолетов и 18 подби­ то. Есть сведения, что ряд самолетов приземлен нашими истреби­ телями. Отпор считают сильным. Военная цель налета — разруше­ ние кораблей и удар по аэродромам — не достигнута. Бомбы сбрасывались повышенной взрывной силы.

На набережной между Летним садом и Литейным мостом но­ вые ряды зияющих окон, дыры во льду. На улицах гуляющие... У кораблей — девчушки, поджидают моряков. На серо-белом Зим­ нем дворце — красные пятна от попадания осколков; обвалив­ шийся красный старый кирпич рассыпан у углового подъезда и дальше. На Неве в двадцати — двадцати пяти метрах от корабля образовалась во льду огромная воронка от бомбы (в тонну или крупнее).

Вечером пошли в радиокомитет. Передается концерт из театра имени Пушкина...1 Овации... Это начало музыкального сезона — Ленинград верен себе.

...Провели радиовечер о 700-летии Ледового побоища.

В 11 часов вечера шли по городу... Темно, хрустит ледок на под­ мерзших лужах, тянет гарью от почерневшего сожженного Гости­ ного двора. А в темноте из рупоров льется «Интернационал» — над живыми и мертвыми... Редкие прохожие, узкий луч прожектора, звездное небо... Знакомые, привычные, на «своих местах» недвиж­ ные троллейбусы и автобусы...

К полудню — стрельба. Летают наши истребители. Обстрел района... Читаю книгу Ренэ Турнеса о весенне-летней кампании 1918 года на Западе, о немецких наступательных планах и об их разгроме союзниками.

В городе снова ряд симптомов оживления: возобновляются не­ которые производства, начали выходить заводские газеты.

Сейчас звонили с завода имени Молотова. «Слышали вчера вашу речь о Ледовом побоище. Напишите нам, у нас возобновля­ ется заводская газета «Молотовец»...

Написал статью о гвардейцах-моряках для радиопередачи 7 ап­ реля.

1 Во время блокады в помещении Академического театра имени Пушкина иг­ рал Театр музыкальной комедии.

&Беседовал с Лебедевым о распределении писателей, о новых формах их работы.

Партсобрание. Хорошо приняли в члены партии Всеволода Азарова.

Вечером беседовал с группой. Объяснил, что литературное дви­ жение переходит в новую фазу, — товарищи будут на главных сое­ динениях сами создавать литературные ядра писателей, помогать росту молодых. В Политуправлении останется основное ядро, — связь будет постоянная, будет творческий контакт, встречи и сове­ щания.

Писатели, направляемые в части, все-таки переживают отрыв от группы и нервничают. Да, в нашей группе, несмотря на все бы­ товые трудности, скученность, отдельные антипатии, — была ли­ тературная жизнь, и люди здесь писали...

Прочел группе вслух, при свече письмо из Керчи от старого мо­ его друга Тихона Василенко, бывшего унтер-офицера с «Евста­ фия», ныне электрика-инженера на Черном море. Письмо потря­ сающе по эпической простоте, правде о бомбежках Одессы и т. д.

Сколько там люди пережили! Письмо это надо напечатать, не­ смотря на его обнаженную резкость.

Сон. Как хочется отдохнуть!

Болит сердце...

Жужжат наши истребители. Видимо, немцам дали 4 апреля хо­ рошую взбучку. Если из ста машин им разом покалечили и пере­ били тридцать шесть, то это процент отличный.

Приходил мой таллинский шофер товарищ Коваленко. Он сей­ час находится на корректировочном пункте южного побережья.

Там пустынно, наши живут в брошенных дачах, иногда находят зарытую картошку. Противник стреляет по «площадям». Позиции стабильны. Были захвачены «языки». Позиции немцев защищены сильным автоматным и минометным огнем. Вчера ночью наша рота ходила в боевую разведку. Немцы подпустили их на семьде­ сят пять метров, кричали: «Рус, сдавайся!..» Наши ответили огнем и смехом.

Ледяная дорога продержится на Финском заливе еще дней семь—десять.

...Наши летчики летают по два-три раза в день. Летают и на И -15, и на «чайках», и на У-2. Если б можно было — летали б на телегах.

8 апреля пропустил — очень устал вчера.

Пишу, пишу... Пишу о Ленинграде и думаю — пусть это оста­ нется.

На противохимических занятиях сообщили, что немцы готовят химическое нападение и подвозят к Ленинградскому фронту отравляющие вещества...

Сдал дикторский текст для фильма... Надо авралом просмот­ реть еще сборник стихов и др.

...Прочел в «Правде» от 6 апреля тексты речей на Втором все­ славянском митинге... Думается, что Второй всеславянский ми­ тинг и комментарии к нему в печати — весьма значительный факт.

Весь день редактировал большой сборник «Балтийцы на защи­ те Ленинграда». Я думаю, что сборник крепкий. Намеренно даю материалы с излишком (784 страницы 22 писателей Балтики). В Москве, я думаю, отожмут лишние очерки и рассказы. Книга основательная. Есть ли такие в армии? Работал очень напряженно и очень устал. Работа шла до позднего вечера. Просмотрел и сбор­ ник стихов. Есть острые, страстные стихи Дудина — красноармей­ ца с Ханко... У наших поэтов много головного, «традиционного»...

Завтра в Москву летит В. Инбер. Хотят лететь на совещание по­ этов Вс. Азаров и Н. Браун. Какая весенняя тяга!

Вечером читал «Красный флот» за несколько дней: бои у Явы — побоище, разгром союзной эскадры; разноголосица гол­ ландцев, англичан и американцев.

Союзники, видимо, хотят сыграть так: устоит Россия, побе­ дит — мы подоспеем и сядем за стол делить; не устоит — хуже, но неплохо, — тоже сядем за стол и будем делиться с немцами и японцами.

Неимоверная усталость, кажется — не встать... Встаешь, и опять привычный ритм.

...Помчался в киностудию...

В городе тает. Ряд кусков набережных и проспектов уже очи­ щен от снега. Но как «облезло» выглядят дома, сколько побитых стекол. Когда все это сгинет и город засияет под солнцем в мире и тишине?..

Тает и тает... На Ладожской трассе шоферы буквально героиче­ ски ведут машины — по ось в воде. Городу дорог каждый лишний килограмм грузов.

В окопах под Урицком вода и вода... Видимо, на ближайшие десять—пятнадцать дней, а может быть, на все двадцать, боевые действия будут затруднены. Тяжело, что наш контрудар по Гогланду и Тютерсу не удается главным образом из-за оттепели. Не­ мцы точно рассчитали время...

Просмотр фильма. Все семь частей со звуком. Все лучше и луч­ ше, точнее видишь, что и где надо подчищать.

Да, это фильм о великом Ленинграде — образ осажденного го­ рода получился сильнее всего.

Сильно, очень сильно вышел «эпизод немцев». Улучшены бое­ вые куски.

Жду просмотра в Смольном.

...Из бытовых наблюдений. Женщина-поэтесса, большой былой красоты, — в платочке, в каракулевом пальто и продранных бо­ тинках... Сыновей отправила... Живет одна в огромной квартире, полной картин, фарфора и холода... По вечерам сидит у огонька печурки в обществе крысы, которую она приручила и которая тоже вылезает погреться. Женщина не в силах бросить город, свою квартиру, вещи: «Куда же я поеду?..» В огромной пустой кварти­ ре сидит одинокая женщина...

Тяжка поступь войны!.. А скольких явлений мы не знаем и даже не догадываемся о них.

Серая муть, тихо...

С утра немного отдыхаю. Был Н. Чуковский, который заканчи­ вает книгу об авиации — «Ленинградское небо». Говорит со своей неизменной мягкой, извиняющейся улыбкой. Очень обрадовался, взволновался, задвигался, когда я сообщил ему о его переводе на авиасоединение. Он хочет быть в интересной части.

Спекулятивные цены: пачка папирос — 150 граммов хлеба (было 200 граммов); 100 граммов хлеба — 60 рублей. Цены опять пошли вверх, так как с прекращением доставки по Ледовой дороге (весной) опасаются уменьшения пайков. Напрасно! (Официаль­ ных рынков нет. Меняют и торгуют из-под полы.) Крон получил письмо от детской писательницы А. Бруштейн из Кузбасса. Бодрая, активная женщина. Пишет пьесы, выступает, агитирует... (В письмо была вложена половинка луковицы и просьба к цензору «не изымать этот материнский подарок фронтови­ кам»)... Просится на фронт...

У Финляндского вокзала скопище эвакуируемых. На дорогу дают хлеб, масло и другие продукты. Люди их тут же съедают. Нет достаточного количества кипятильников. Грязновато. Люди тя­ нутся к «тому берегу». Они бледные, изнуренные...

А жизнь идет... Портной штаба шьет новые костюмы коман­ дному составу. Ведь днем нет тока для утюжки, и портной шьет, что-то обметывает, а вечером ходит среди парадных манекенов, снимает кителя, тужурки, утюжит и чистит их.

Впереди Первое мая...

Несколько прояснилось. Светлый вечер... Луна... Беседовал с Кроном об его пьесе, о письме из МХАТа. Легковесное письмо с легковесными вариантами переделки пьесы «в связи с войной». Пе­ решли на воспоминания о Москве, о театрах, о друзьях и знако­ мых...

Всеволод Азаров прочел письмо-дневник о литературном дви­ жении на Балтике. Есть ряд хороших лирических мест, но крити­ ковали в целом крепко. Нужно давать глубже, смелее, вскрывать противоречия и суть процесса... Будет недели две дорабатывать.

Есть много чистых, хороших мест, растрогавших нас до глубины души, но странно видеть себя самого в некоторой исторической ретроспекции.

После налета 4 апреля и разгрома немецкой авиации фашист­ ское радио сообщало, что «остатки Балтийского флота добиты»

(!!). Ха-ха!

...Днем — на минный заградитель со всей группой... На улице воистину весна — тепло, солнце, все тает. Люди греются на зава­ линках, копошатся дети... Нева темнеет. Снег талый и грязный...

Мы шлепаем по мокрым панелям среди полупустых домов. Бала­ гурим, попадаем в лужи, любуемся архитектурой. Иные дома сто­ ят, как сказочные руины (бывший дом Манизера). Вот свежий за­ вал 4 апреля... Бредут люди с темными пятнами на лицах.

Измученный Ленинград! Следы тяжелые, и лишь привычка, нуж­ ная спасительная «толстошкурость» помогают шутить и дышать весною... Шесть лет тому назад я и С. К. в этот день уезжали в Па­ риж — в ландышевую весну, весну Народного фронта. Сколько было надежд, восторгов! А сейчас мы идем, взявшись за руки, по лужам среди весенней осадной грязи... Ничего, мы еще поживем!

Н-ский завод. Поблизости тикают пять-шесть неразорвавшихся (замедленного действия) бомб. Саперы приходят, послушают, как доктора, и убегают. А бомбы тикают с 4 апреля... Над головой на семи тысячах метров высоты кружит немецкий разведчик. Его обстреливают, но без толку. Люди смотрят из-под ворот, они уже не спешат в убежище.

Завод полупуст, но дышит... Пожарные красят свои инструмен­ ты. Катера еще лежат на стенках. Буксиры в «ковше». Все несколь­ ко заброшенно.

Пришли на корабль. Там была объявлена тревога. После отбоя провели беседу и литературную встречу с командой. В иллюмина­ тор врывается весенний ветер, скользят блики солнца... Говорили о гвардии, о ее новых задачах. Поэты читали стихи. В них есть подлинный накал (у Брауна). Во время читки свист снарядов — обстрел Васильевского острова. Потом ужин в кают-компании:

стопка английской водки, густой рисовый суп, картофель с мясом (немного) и компот (о, традиционный флотский компот!)... Ста­ рая «штандартская»1 кают-компания, где когда-то пили гвардей­ ские офицеры царского флота... Красное дерево, уют. В каютах пахнет одеколоном, мылом — в общем приятно, чисто... Радио пе­ редает музыку. Выпили по две-три рюмки.

Беседа с командирами. Я говорил о традициях гвардии, взял тему России — широко, коснулся дневника Достоевского (о Рос­ сии). Говорил о противнике прямо: это не «вшивые фрицы». Я в эти фельетоны (тут, при всем моем уважении, и Эренбург) и «ра­ ешники» не верю, я все-таки воевал. Враг сильный, опасный, лов­ кий, организованный... Слушали внимательно...

В 11 часов вечера в Смольном будут смотреть наш фильм о Ле­ нинграде.

...Ночью в Смольный... Город тих... Милиционеры с «летучими мышами», на мостах — проверка документов. Город пустеет.

Возвращался в пятом часу утра. Ранняя заря, контрастно — си­ луэты зданий. Пожар на берегу Невы (на Выборгской стороне).

Пустынность...

Весенний день.

Начальник штаба объявил в приказе о том, что противник гото­ вит штурм Ленинграда с применением ОВ2. На кораблях готовят­ ся. Но как же будет с населением?

1 Дело происходит на минном заградителе, который был переоборудован из бывшей царской яхты «Штандарт».

2 Отравляющие вещества.

Вчера на эсминце во время артобстрела была раздача наград.

Люди обветренные, крепкие, строй стоял не шелохнувшись... Вице-адмирал Дрозд спокойно говорил речь, наблюдая за строем.

Настроение в командах на флоте — бодрое.

В 4 часа 30 минут поехал в Выборгский район. Весна в полном разгаре. Сегодня я видел первый весенний пассажирский трамвай и мальчишек на «колбасе». Ура!

В райкоме сдержанная беседа... Полный зал молодежи и акти­ ва. Настроение у меня боевое.

Выборгский район! Здесь, по этим местам, ходил Ленин в и 1917 годах!

Говорил я с редким подъемом, как в дни Таллина, в дни осени 1941 года. Слушали напряженно: это ведь о них! Об истории их Родины. И после речи очередь: запись в комсомол. Тут в районе все обновляется: все старые кадры ушли, идет приток новой моло­ дежи. В общем до двух тысяч человек боевого комсомольского ак­ тива с оружием район даст. С ними надо еще встретиться и пого­ ворить о традициях Гражданской войны, о комсомоле, о задачах дня. Молодежь хорошая.

Разговорились. В районе есть потери, но люди сейчас оживают...

Заводы дышат, еще хрипло, но дышат. Все для фронта! Везде есть чудом уцелевшие упрямые старики. Вокруг них складывается производственный актив: «Сделаем!» Да будут имена ваши благо­ словенны! Дают фронту орудия, снаряды и т. д.

В районе до ста тридцати тысяч жителей. Значение моральной поддержки райкома было для них огромно: «Меня помнят, помо­ гают...»

Все это мне рассказывал молодой секретарь райкома, — у него «Знак Почета», кончил Инженерно-экономический институт. Гово­ рит умно, просто, с долей практицизма. Словом — партработник.

И он же сообщил:

— У нас в районе решили проблему белка... Из сосны и ели даем заводским путем дрожжевой концентрат, в котором есть 80—85 процентов белка. Проверили... Люди говорят: «Где вы мясо воруете?» — и требуют наши котлеты и каши из дерева...

Я слушал, потрясенный... В осаде решают мировую пищевую проблему!.. К 1 Мая дадут не только дрожжевую массу, но и вто­ рой вид: спирт из жидких перегонных продуктов древесины... Хи­ мия — наука нового времени.

Устроил отъезд товарищу Яшину. У него туберкулез, слабость...

День солнечный... Кажется, что выспался, но... два раза по ле­ стнице с пятого этажа и обратно, чтение, сводки, беседа с товари­ щем Карякиным — и резкая головная боль, утомление.

Сводки обычные. На Ленинградском фронте — бои на прогрызание обороны противника.

Заем на флоте за 24 часа реализован почти на 100 процентов (свыше 40 миллионов рублей). Есть товарищи, подписавшиеся на 500—800 процентов. С. К. написала корреспонденцию о займе в «Правду»...

В городе снова оживление... Прошла красноармейская часть, видимо из выздоравливающих, с оркестром... Так удивительно, странно после ленинградской тишины. Идут переполненные трамваи. На Большом проспекте — торг, мена; деньги берут охот­ нее, чем зимой. Многие торгуют носильными вещами — наследст­ во от покойников...

Достраивается ряд кораблей. Судостроительные заводы полу­ чают электроэнергию... Видимо, завезено топливо, мобилизованы внутренние ресурсы...

Вечером по радио — о переговорах между Англией и США: о координации действий для наступления на всех фронтах. Почему это делается 15 апреля 1942-го, а не в декабре 1941 года? Почему нет представителей СССР? Или сложность отношений с Японией мешает нам дать советского представителя? Или советская точка зрения уже изложена — ясно и требовательно?

...После десятимесячных боев и психологического опыта наши шансы в войне стали прочнее. Мы требуем, торопим союзников для ускорения развязки, а не во имя спасения (как представляет дело фашистская пресса).

Мы теперь знаем силы, состав войск противника, его методы...

Мы дали Англии и США возможность развернуться, глубже по­ нять сущность борьбы, усовершенствовать их военную технику...

Днем иду в Порт — надо к 1 Мая сшить костюм... Мой, с осени 1939 года, совсем обтрепался.

Город по-весеннему оттаял.

На улице, на складном стульчике, сидит согбенная старушка в черной шубе, спиной к солнцу, греется, горестно глядит. Ка­ кой-то бородатый брюнет, с клокочущими хрипами в горле, тоже сидит, несколько подальше, на панели. Ему лень или, может быть, трудно, вынести себе стул или скамеечку. На Неве к парапетам на­ бережной свезены кучи снега. Трамваи идут редко, переполнен­ ные до невозможности, — люди висят с внешней стороны дверей.

Толпа очень усталая, болезненная; всех тянет на солнце, на воз­ дух. Эта выставка оживающих людей предельно волнует. Много я видел в жизни, но это превосходит все виденное ранее. Контраст голубого неба, солнца и мучительно-бледной массы людей разите­ лен. Мальчишки гоняют по улицам; проходят небольшие команды бойцов. В скверах, в садах проступила прошлогодняя трава. Сме­ тают в кучи остатки снега и битые стекла. Лед на Неве серова­ то-грязный.

С пробитой крышей, с обвисшими железными ржавыми листа­ ми, с выбитыми окнами стоит бывшая типография Академии наук. Рядом с трудом рубит топором остатки сарая какая-то жен­ щина. Она отщепляет куски сырых пеньков. Из пустых домов тя­ нет сыростью. Вспомнил старинное пророчество: «Петербургу быть пусту», — но все относительно... Жизнь вечна! Она упорна до невероятия!.. Прошла полная, здоровая, чисто одетая девушка...

Видишь в толпе здоровых женщин и думаешь: вот матери нового поколения!

В здании штаба для учения пролили хлорпикрин. Мы все в противогазах.

В сводках. О гитлеризации Франции. Лаваль — премьер, амери­ канцы покидают Францию. Может быть, дело пахнет англо-американским десантом?

Показания фашистских пленных стереотипны: потери, уста­ лость и т. д. Однако было бы правильно думать, что мечта, надеж­ да достичь победного мира летом 1942 года может двинуть милли­ оны немцев еще на новое усилие. Аналогичную картину мы видели весной 1918 года на Западном фронте: немецкие волны шли с марта по июль, пока резервы Фоша, ярость Клемансо, анг­ лийское сопротивление, приток американцев, а главное — пример русской революции не сломили Германию окончательно...

Город как выздоравливающий больной... Покачивается на зы­ бях болот и истории и доверчиво улыбается весне. Сколько в горо­ де странных, трогательных и ужасных историй... Вот гражданка Матюшина, — знала Горького, Маяковского, товарищей из ста­ рых большевистских и издательских кругов. Сейчас почти слепая, но бодрая старушка... Зимой к ней тянулись дети, — она вела для них журнал, беседовала, придумывала игры... Многие дети, одна­ ко, умерли. Матюшина жила на сто двадцать пять граммов хлеба, дышала на свои замерзающие комнатные растения, и некоторые из них чудом уцелели. У нее была собака — овчарка, она тоже го­ лодала, скулила, отощала, стала есть песок из пожарного ящика.

Однажды Матюшина и ее приемная дочь отдали свои пайки соба­ ке. Она на лету проглотила хлеб и удивилась: откуда это, почему же еще не дают? Женщины заплакали, заскулила собака... Она умерла бы, но пришла повестка из военкомата, собаку забрали — это ее спасло.

А рядом мелкие люди за вермишель выменивали для своей «квартирки» мебель у голодающих товарищей...

Вечер, сидим без света. Кровавый закат... Пока тихо... Крон, Штейн, Азаров рассказывают о своих осенних впечатлениях 1941 года...

Я вспомнил о том, как грустил Иоганн Зельцер, будто чуял свою гибель.

Работу по фильму продолжать отказался — на уступки и комп­ ромиссы не пойду.

Из морских бригад моряков списывают обратно на корабли.

Признак как будто хороший.

Солнечно, совсем тихо...

Письмо из Красноярска, от Петра Попова1, — такое родное, душевное. Сразу же написал ему ответ.

...В городе новые необходимые строгости с пропусками. Все документы визируются заново.

Читаю историю Ленинграда.

С 10 апреля не имеем центральных газет. Ждем, когда подсох­ нут аэродромы.

К шести часам поехал на радиоузел. Весенний малолюдный го­ род. Против бывшего кадетского корпуса на Неве — прямо сева­ стопольский бастион: мешки, ограждения, в середине — зенитная батарея. Невский — подсохший...

Прочел по радио свою статью «Балтийцы идут на Запад!». В ра­ диоузле мне дали письма слушателей: просят меня опять вести политбеседы, «как в октябре—ноябре». Надо подготовить майскую беседу.

1 Товарищ Вс. Вишневского по Гражданской войне.

Пошел пешком по Невскому в «Асторию». Люди счастливы — весна, жмурятся на солнце. Видишь улыбки и в то же время ви­ дишь на лицах тяжелейшие следы зимы. Несколько новых плакатов-лубков, афиши о концерте Ленинградского ансамбля красно­ армейской песни и пляски, о весеннем цикле концертов;

объявления магазинов... Признаки упорной жизни, быта и труда.

Взгляды проходящих женщин веселые, потаенные, вызывающие и ни к чему не обязывающие. Кое-где уже блестят трамвайные рель­ сы, катят автомобили, иногда совсем «мирные». Бывают и «тро­ фейные». Запахи бензина, асфальта, тепла — почти парижские ду­ новения. Еще немного ландышей и фиалок — и иллюзия будет законченной. В Париже я вспоминал свой Ленинград — в этих го­ родах есть нечто неуловимо общее...

По радио передают концерт. Многие на улицах слушают его на ходу или по-южному, у подъездов. Прежней густой суеты, вечного бега толпы нет и в помине. Промчался грузовик с бойцами, они задорно, горласто поют. Этого я не слышал с августа — послед­ нюю песню бойцов я слышал в Минной гавани Таллина, когда от­ ряды с кораблей шли в бой. Осенью в Ленинграде не пели. Были картины такого утомления, что холодела душа.

Вспоминаю, как добровольцы отходили от больницы Форелля1 — хмурые, растерянные... Что это было? Ведь почти мгновен­ но — те же части вновь бились, но уже насмерть, и первые остано­ вили врага... Немцы испугались четырехмиллионного Ленинграда!

Иду и гляжу на старину города: Аничков, Пажеский корпус, костел Екатерины, почерневший деламотовский2 Гостиный двор, Казанский собор... И Петербург поры капитализма: дом Мертенса, дома на Морской, немецкое посольство, «Астория»...

Из военных новостей. Противник как будто концентрирует силы в районе Пушкина... К штурму или для борьбы с ударными груп­ пами генералов Федюнинского и Мерецкова?

Наши готовятся. Части заняли исходные рубежи... Пришло по­ полнение. У одного бородача — четыре Георгиевских креста под шинелью (!). Объяснил:

— Я не царя защищал, а Россию...

Все жадно ждут вестей о событиях, перспективах, о втором фронте...

В армию прибыл уполномоченный Ставки товарищ Вороши­ лов. Смело, упрямо идет вперед. Прямым попаданием был разбит его блиндаж, бомбой — дом, где он останавливался. Но оба раза товарищ Ворошилов куда-то выезжал, и дело обошлось.

* Один из рубежей обороны Ленинграда.

2 Деламот — архитектор.

Солнечно. Читаю историю Ленинграда...

Днем к 3.30 еду в Ленинградское отделение ССП. На Неве мес­ тами промоины, у Троицкого моста Нева почти очистилась от льда. На подводных лодках оживленно... Весенние приготовления.

В ЛО ССП собрались в небольшой гостиной. Крошечная эст­ рада, старый потертый ковер, круглый столик, несколько обитых выцветшей материей кресел. Сегодня литературный вечер Веры Инбер. Она читала несколько стихотворений и три главы поэмы «Пулковский меридиан». Было человек двадцать пять. Я слушал ее чтение в третий раз, — меняется обстановка, меняется и отноше­ ние к вещи. Первая глава — с жалобами на бомбежку госпиталя — мелка; современная война идет выше этих «гаагских жалоб». Точ­ ка зрения врага нам ясна: в госпитале лежат кадровые военные — командиры и бойцы, целесообразно их уничтожать. Этому «тота­ льному» подходу фашистов надо противопоставлять не жалобы...

Вообще хлипкий подход к грандиозной машине войны негоден...

У Инбер еще не решена политическая, историческая тема...

Вещь идет по субъективным, бытово-лирическим путям. Но собы­ тия потянут автора куда-то дальше, выше... Инбер ищет, сбивает­ ся, кое-чего побаивается. О сути войны она не говорит, тему Рос­ сии, славянства не затрагивает, а поэма о современном Ленинграде — это поэма о большой борьбе... После кратких пре­ ний я высказал свои соображения.

19 часов. Партийное бюро: план до 1 мая...

Ждем первомайских лозунгов, материалов и парада 1 мая...

После бюро сидели и говорили о войне.

Я рассказывал о Первой мировой войне, о кризисах лета 1918 года, о Версальском мире, о Европе. Очень внимательно слу­ шали: у всех напряженный интерес к военно-политической проб­ лематике.

Вечером — шквальный обстрел. Света не дали...

С утра в городе оживление... Майские продовольственные вы­ дачи (вплоть до пол-литра водки).