«ЛЕНИНГРАД ДНЕВНИКИ ВОЕННЫХ ЛЕТ 2 ноября 1941 года— 31 декабря 1942 года КНИГА ПЕРВАЯ МОСКВА ВОЕНИЗДАТ 2002 83.3(2)7 ББК В 55 Федеральная программа поддержки книгоиздания России Вишневский В.В. В55 Ленинград: Дневники ...»

Общий ход войны. (Обзор за шесть месяцев.) а) Германия. Создание Гитлером Восточного плана войны, вы­ звавшего меморандум Браухича — против войны с СССР, заклю­ чавшего в себе деловые, «бисмарковские» опасения...

Гитлер ответил властно и демонстративно: «На Восток!» Он рассчитывал на молниеносный удар ста семидесяти дивизий, на использование части ресурсов, на широкие агитационно-диверси­ онные удары и т. д. Гитлер просчитался. В результате — огромные потери. Начало кризиса в германском руководстве: полетели с по­ стов Браухич и другие военные оппозиционеры. Немецкая армия увязла на российских просторах, возникла необходимость оборо­ нительных рубежей, а рыть мерзлую землю трудно. Запасов на зиму, обмундирования и прочего нет. У немцев — нарастание тре­ воги, споры, обвинения.

б) Финляндия. Зашаталась, нет хлеба. Гитлер угрожает ей окку­ пацией.

в) Италия. Непрерывные потери — крах империи. Итальян­ ский народ устал, ибо воюет уже с 1935 года. Англичане упорно ослабляют и без того слабое звено «оси» — Италию. Ливийская битва, операции на Средиземном море, бомбежки Неаполя — в плане английской стратегии. (Тут и воздействие на Францию и во­ обще на весь Ближний Восток.) Муссолини колеблется и стремит­ ся дать поменьше войск Гитлеру.

г) На Дальнем Востоке. Гитлер рассчитывал, что выступление Японии повлечет втягивание СССР в войну на Дальнем Востоке...

Захват Гонконга и тому подобное не решает дела. Развязка бу­ дет в Европе.

В оккупированных и прочих странах.

а) В Норвегии. Рост партизанского движения. Немцы вынужде­ ны увеличивать число карательных экспедиций и охрану.

б) Швеция. Все больше склоняется к демократическому блоку и оказывает помощь норвежским партизанам. Шведское правитель­ ство влияет на Финляндию, стремясь вывести ее из войны. Тут, конечно, сказывается закулисная деятельность англичан и амери­ канцев — «северный блок». Он им нужен для будущего как заслон против СССР.

в) В Польше. Рост партизанского движения — активизация под­ полья. Тяга в армию Сикорского. Немцы вынуждены держать в Польше триста тысяч солдат.

г) В Югославии. Рост партизанской войны. Народная армия партизан сковывает часть германских и итальянских войск.

д) Болгария. Накануне вступления в войну против Турции. Гит­ лер попробует искать пути на Ближнем Востоке к нефти. В сочета­ нии Ливийский (может быть, с Тунисским фронтом) и Турец­ ко-Балканский смогут создать Второй фронт. (Идея Ллойд Джорджа в 1915—1916 годах — идти через Балканы.) В Ливии уничтожено до тысячи семисот немецких и итальянских танков и разбита стотысячная (немцы и итальянцы) армия.

е) Во Франции. Все сильнее давление Гитлера, капитулянтские уступки Петена, но в народе растет дух сопротивления. Создается проблема флота и колониальных баз.

ж) В Испании. Выжидательное маневрирование генерала Франко.

Общая ситуация для демократического блока все благоприят­ нее. Зимняя кампания на Востоке окажет огромное влияние на всю международную обстановку. Нам необходимо не дать против­ нику возможности задержаться, пополнять свои запасы и пере­ группировываться. Наши войска уже у Орла. Идет планомерное преследование и истребление частей противника.

Вечер. Только что передали мою речь по радио в специальном выпуске для Краснознаменного Балтийского флота. Выступала наша группа: Мирошниченко, Азаров, Крон, Амурский и др.

Настроение приподнятое, поток мыслей о будущем: о ближай­ ших операциях на фронтах и, в частности, о Балтийском флоте.

...Приказ: засчитать участникам обороны Ленинграда месяц службы за год (по-севастопольски!). Итак, значит, у меня уже два­ дцать восемь лет службы в РККА плюс три с половиной года ста­ рой службы.

Наступление Красной Армии продолжается. Дивизия СС «Им­ перия», имевшая в июне четырнадцать тысяч человек и получив­ шая пополнение в семь тысяч человек, насчитывает сейчас лишь три тысячи. Таким образом, ее потери — восемнадцать тысяч че­ ловек!

Информация с корабля: наши окружили Орел, идут к Харькову и обошли Таганрог.

Разведка сообщает, что немцы лихорадочно создают позицион­ ные укрепления по линии реки Нарва — озер Чудского и Псков­ ского — Западной Двине и Днепру. Встает задача форсировать эти рубежи до наступления весенней распутицы и ледохода.

При гибели «Артема» моряки, задыхаясь и утопая во всплыв­ шей нефти, запели «Интернационал». Плыли, тонули и пели гимн...

На Балтийском море немцы потеряли 447 кораблей плюс 56 по­ врежденных. Наши потери значительно меньше. Ряд подводных лодок мы потеряли на минах. Необходимо изучать этот опыт.

Надо осуществлять ремонт кораблей главным образом своими силами, надо изучать опыт борьбы с авиацией и усилить зенитный огонь. Надо популяризировать героев.

К весне — в базы Прибалтики!

Враг еще силен: у Гитлера семимиллионная армия плюс трех­ миллионная армия его вассалов.

Впереди решающий 1942 год... Будут жестокие битвы... СССР сохранил волю и нервы, не израсходовал (преждевременно) резер­ вные части. Они хорошо вооружены и крепко учатся.

Создан Волховский фронт. Немцам послано предупреждение:

«Сдавайтесь вовремя, потом будет поздно».

Есть предположение, что Гитлер расстрелял Браухича за оппо­ зицию.

Идут переговоры Сталина и Молотова с Иденом.

Вести из тыла. Многие писатели из Переделкина перебрались в Чистополь (из-под Москвы — под Казань)... Но А. Толстой, И. Эренбург, В. Ставский, А. Сурков активно работают. Их мы чи­ таем и слышим. Пишет В. Лидин. Он оставался на посту в Москве.

Временами встречаю в прессе имена К. Симонова, Е. Петрова, С. Щипачева, Г. Фиша. Появились статьи С. Сергеева-Ценского и Мариэтты Шагинян.

В городе бодрое настроение, но сильная истощенность. Часто видишь, как тянут на саночках покойников.

Наступление продолжается, но сводки скупы. Не пришло, вид­ но, еще время подводить общие итоги операций.

Получил заключение врачей: мне можно возвращаться к рабо­ те, но с прибавлением к ограниченному пайку витамина «С» плюс углеводы (сахар, сладкое, варенье). «Если нужно будет — просите добавочное питание...» Но я его просить не буду, мне привилегий не нужно.

В городе трудно...

Продолжаю писать «Ленинград в осаде»...

Ленинградский радиоузел работает в труднейших условиях.

Дикторы плохо питаются, им трудно подыматься на пятый этаж. К тому же там очень холодно. Передавать приходится часто без под­ готовки. Бывают перерывы в подаче тока.

Есть в радиопрограммах, в их манере монотонность. Но все слушают радио жадно. Оно опережает прессу, оно сильнейшее средство агитации и информации.

Ну вот и последний день 1941 года. Гитлеру этот год не улыб­ нулся.

6 часов утра. Наш десант взял Керчь и Феодосию...

Подготовил тезисы доклада ко 2 января.

Днем ко мне приехали начальник Политуправления КБФ Ле­ бедев и товарищ Карякин. Был очень теплый, живой разговор...

У наших огромное озлобление против Гитлера и наступатель­ ный порыв. Что посеешь, то и пожнешь, Гитлер!

На флоте огромный подъем — ремонт, возвращение специали­ стов из морских бригад, командирская учеба. Усиливаются соеди­ нения торпедных катеров и др. Немцев постараемся не выпустить, захлестнем петлю под Ленинградом.

...На партийном бюро отчет группы писателей встречен в целом хорошо.

Сведения о нашем десанте в Крыму: очевидно, несколько ди­ визий...

На Западном фронте идет удар на смоленском направлении.

Новогодние визиты... Временами сидим при свече. Город се­ годня опять обстреливают...

По радио в 11 часов 25 минут. Привет от снайперов с фронта.

Один из них передает: «Я сегодня в подарок к Новому году унич­ тожил из своей «золотой» винтовочки четырнадцать фашистов.

Всего я отправил к богу в рай восемьдесят два». Он говорит на «о», волнуясь. Говорят и другие: «Гитлер хотел истребительной войны, вот он и получает ее». Наливают водку (слышно, как она льется, как чокаются жестяными кружками), кричат «ура». Отличная пе­ редача.

12 часов ночи. Бой кремлевских часов. Залпы с Невы — бьют по врагу корабли. Звучит «Интернационал».

В 12 часов 5 минут. С Толей и Колей выпили по стопке малаги.

Дружеская беседа. Читали стихи Маяковского, Есенина и др.

Вспоминали С. К., прошлое... Я пожелал друзьям встретить 1943 год уже в мирной обстановке. Настроение приподнятое.

Получил поздравление от коллектива газеты Ленфронта «На страже Родины».

Ну, за полный разгром Гитлера в 1942 году!

6 часов утра. Слушал сводку: «Взята Калуга и Кириши на Чудово-Волховской ветке».

Прочел статью генерал-майора Федюнинского об окончании Волховской операции Н-ской армией. Немцы силами трех пехот­ ных и двух мототанковых дивизий намеревались окружить ее.

Была острая борьба у Волхова, затем у Шума. Наш контрудар — применение нами лыжных батальонов... С 18—20 декабря начато наше наступление. Противник разгромлен...

Сейчас начинается новая операция, видимо, во взаимодейст­ вии с ленинградскими частями и армией Мерецкова...

В городе холодно. Ходят немногие трамваи по нескольким ли­ ниям.

На Васильевском острове у спекулятивного рынка толкучка — с рук на руки валенки, спички, папиросы... Неумирающая «ком­ мерция».

...В общежитии школ и вузов похудевшие учащиеся готовятся к экзаменам, мечтают о новогоднем обеде.

В стране заканчивается цикл всеобщего обучения1 граждан от шестнадцати до пятидесяти лет по 110-часовой программе (с 1 ок­ тября 1941 года по 1 января 1942 года).

В частях Ленинградского и Северо-Западного фронтов идет развертывание снайперских курсов. Есть ряд бойцов и команди­ ров, у которых на личном счету до ста и более истребленных фа­ шистов.

Две девушки — делегатки от Ленинградского дома Красной Ар­ мии — принесли мне новогодние подарки... Девушки эти — уче­ ницы седьмого и десятого классов.

Рассказывали:

«Мороз сегодня страшный, но ничего, мы все подарки разносим по госпиталям... Есть госпитали, где холодно... Ра­ неные дрожат... Мечтают вернуться на фронт...

Мы учимся! И хотя холодно, но все теперь повеселели — ведь прибавили хлеба до 250 граммов, а это значит — можно два раза в день есть. Кроме того, суп в школе стали давать без карточек. Мы молодые, здоровые, бегаем по городу. Одна старушка показала нам, где ваш госпиталь. Я, говорит, дове­ ду вас. А мы так медленно идти не можем. Поблагодарили и вперед побежали. А старушка кричит нам вслед: «Быстро бе­ гаете, видно, хорошо покушали». (Смеются девушки.) И к бомбам мы привыкли. Рядом с нами дом разбило, и в сад, и в фонтан во дворе осколки попали. Когда на Артиллерийском переулке бомба разорвалась, наш дом закачался, трюмо раз­ билось, комод упал, — страшно было. Мальчишки наши за­ жигательные бомбы руками хватают, тушат. У одного вся кожа в ожогах, но бомбу потушил. Мой отец шел по улице, а бомба-зажигалка у его ног упала, чуть не убила... А вы лите­ ратурное что-нибудь сейчас пишете? Мы вас часто по радио слушаем. Мы вам принесли подарки, но вы нас не угощайте.

Нет, кушать мы не хотим, спасибо, спасибо. Вы к нам в ДКА2 приходите».

1 Военного.

2 Дом Красной Армии.

Но все-таки бутерброды девушки съели... Курносые, милые... В нашей ленинградской жизни много тяжкого, но сколько светлых, радующих встреч.

Пришли Тарасенков и Михайловский. Усталые... В доме, где работает группа, лопнули трубы, холодно и нет света. Все ходят на ощупь — темень. Нет ни свечей, ни керосина. Я рад, что группе дали третью категорию питания, — несколько больше мяса, при­ варка.

Второй вечер без света. Госпиталю трудно, нельзя делать опера­ ции. Санитары разносят завтраки и ужины в темноте, все проли­ вают и нервничают. Мало свечей, горят коптилки. Электростан­ ции «садятся» из-за недостачи топлива. Ток дают в первую очередь хлебозаводам. Последняя фаза осады, видимо, самая тяжелая, хотя нет бомбежек и прибавлен паек: люди едят два раза в день — чай, суп и по 100 граммов хлеба, хотя суп не у всех...

Заходил ко мне краснофлотец, товарищ Люля с «Кирова» (ра­ неный из соседней палаты). Я ему отдал подарки, полученные от Дома Красной Армии, — морячку они нужнее...

Наступление Красной Армии продолжается...

Я бы хотел, чтобы после войны был создан памятник всем мол­ чаливо умершим ленинградцам... Умирают главным образом муж­ чины, утомленные годами труда, былыми фронтами и болезнями.

Днем слышна канонада. Идет наше наступление. По вечерам слышится далекая пулеметная стрельба (очевидно, в районе зали­ ва). За последние дни с Ленинградского фронта прибыло много раненых. Наши наступают на укрепленные позиции у Поповки и на других участках. Видимо, это сковывающие удары, а охват и главный удар ведут армии Федюнинского и Мерецкова.

Сильными авиаштурмовками мы громим немецкие позиции и их железнодорожные пути. Станции Т., Л. и др. Что это? Тосно, Любань или Луга? Эвакуация гражданского населения временно приостановлена. Видимо, автотранспорт занят военными перевоз­ ками.

Вести из Москвы. Немцы подходили к городу близко, но битва была выиграна мудростью командования, упорством войск и при­ менением пушек «Раиса Семеновна», уничтожающих живую силу со страшной убойностью. Об их действии ходят всякие рассказы...

Город живет хорошей жизнью, функционирует кино, рестора­ ны (мясо по талонам). Идут концерты. Метро до восьми вечера, будет скоро работать до двенадцати, так как осадное положение смягчается.

Во время одного из налетов немцы сбросили бомбу на здание ЦК. За пять минут до этого почти все ушли в убежище. Среди оставшихся был А. Афиногенов1 — погиб.

В городе мало следов разрушения. Здания быстро ремонтируют и восстанавливают!

Цены на продовольствие растут.

Наступление продолжается. На Юго-Западном фронте много трофеев. Уничтожено более десяти тысяч немецких солдат и офи­ церов. Трофеи Кавказского фронта с 25 декабря по 2 января: взято много складов, сотни орудий, пулеметов и т. д.

По радио — передовая «Правды» от 3 января о том, что фаши­ сты, отступая, оставляют нам «зону пустыни»... Уничтожать фа­ шистов, уничтожать нещадно!

Иностранные обозреватели считают: что бы ни предпринял Гитлер — удар на Турцию, удар через Испанию, удар на Мальту, — все равно дело решится в общих больших битвах в России и на Ат­ лантике.

В 4 часа 25 минут дня я уехал из госпиталя. Хватит... От дистро­ фии не умер, как это бывает сейчас так часто со многими мужчи­ нами в Ленинграде.

Сугробы, сумерки. Холод, тишина, иногда нарушаемая гулом выстрелов. На саночках из последних сил тянут умерших родите­ лей дети, а детей — родители. Замерзшая Нева, любимый город, один вид, одно имя которого вызывает трепет счастья и гордости.

Корабли, Адмиралтейство, Зимний, Эрмитаж, Марсово поле. Ни единого трамвая, почти нет машин. Сугробы, ледяные наросты на тротуарах, забитые фанерой окна. И в этом северном, застывшем городе — живая кровь питерцев. Это здесь родилась Революция!

Мы покажем и врагам, и друзьям, и нейтралам, кто такие питер­ цы, русские, советские.

1 Писатель.

...Нет слов, нет сил передать все страдания города. Но не время сейчас их описывать. Запомним все, сохраним в душе — до часа расчета с Гитлером!

Страна знает о том, что переживает Ленинград. В северных го­ родах, когда приезжают из Ленинграда эвакуированные слабые женщины и дети, — на них благоговейно смотрят, приветствуют, встречают. На вокзалах, в буфетах ленинградцам все дается вне очереди, даже если приходится отказывать командирам РККА.

Приезжие из Москвы передают о глубоких чувствах к Ле­ нинграду.

При последней эвакуации некоторые командиры отдавали свой месячный сухой паек семьям, а сами ходили голодные, нервные, молчали, терпели... Но рядом с великим видишь и низкое: спеку­ лятивный рынок. На холоде топчутся люди, что-то меняют, про­ дают. (Хлебом торгуют по пятьсот рублей за килограмм.) Однажды моим близким сказали: «Вишневский по радио вы­ ступит, — на неделю зарядку даст». И тут же реплика: «А ну самого бы его на сто двадцать пять граммов посадить. Так ли бы он заго­ ворил?» (Это как раз тогда, когда я свалился от дистрофии.) Прохожу мимо Апраксина двора. Дома без стекол, все застыло.

В Пассаже нормально идет торговля, хотя и без света. Горят коп­ тилки, лежат вологодские кружева, детские игрушки, за прилавка­ ми стоят продавцы, где-то играет патефон — это продают плас­ тинки. В продаже уже нет ниток и иголок, но еще есть шелковые ленты, детские носки и др.

Тока в городе нет, частично дают заводам. Автотранспорт сто­ ит...

После некоторых успокоительных сообщений от 24 декабря опять сильные обстрелы.

По Фонтанке бегут люди, падают, зарываются в снег... Артил­ лерийский шквал длится минут пятнадцать и прекращается. Раз­ бита автомашина, лежит убитый старик, бегут санитары...

Выезд машин «скорой помощи» — своего рода экспедиция.

Мороз, горючее сомнительное, тьма и плохие дороги — сугробы, лед. Коммунальное хозяйство Ленинграда почти парализовано.

Водопровод в большей части города не работает. Канализация по­ вреждена. Трамваи, автомобили стоят. Тьма... Разбитые и подби­ тые дома пока не восстанавливаются — нужны огромные средства на ремонт.

Утром слушал сводку. Успехи в Крыму, есть трофеи.

12 часов 30 минут. Днем город выглядит значительно лучше.

Толпа движется быстрее... На улице попадаются контрастные типы: то бледные, серо-землистые, отечные, одутловатые лица, то рядом розовощекие девчонки, крепкие женщины, пахнущие здо­ ровьем. Кто помогает им, мужья или любовники?

Ободранные киоски. Кое-где вмерзшие в снег троллейбусы с выбитыми окнами; оборванные провода. На колоннах Исаакиевского собора — выщербленные следы от осколков. Афиша — «Лю­ бовь моряка»; извещение о переучете начсостава запаса. Кое-где чистят тротуары, скалывая метровые ледяные глыбы.

В Военно-морском издательстве и его типографиях, несмотря на большой процент больных и умерших, план выполнен (за де­ кабрь) на 80 процентов: бумагу возят на саночках сами сотрудни­ ки, печатают вручную. В типографиях стынет от холода краска, но ее кое-как разогревают и работают... Святые люди!

Поезда по Северной железной дороге идут до Войбокало. На Ладоге к нашему транспорту добавлено шестьсот немецких тро­ фейных автомашин...

С утра надо «раскачиваться». Необходимо волевое усилие.

Встал, оделся... Прочел несколько газет. Побеседовал с товарища­ ми. Со скрежетом зубовным побрился (холод). Выросла щетина, уже кое-где прут седые волосы. Мои ребята держатся, пустили мы в ход лозунг: «Все с улыбкой!»

7 часов вечера. Еду в 3-й военно-морской госпиталь для беседы с ранеными моряками. В последние дни на Петроградской сторо­ не было восемь бомбежек и пять артобстрелов. Госпиталь подверг­ ся многим бомбежкам. Падали бомбы и во двор. В ста пятидесяти метрах от госпиталя упала бомба в одну тонну, но, к счастью, не разорвалась. Ее извлекли: бочкообразная, сто двадцать пять сан­ тиметров высоты. Стоит отметить интересный с точки зрения во­ енной техники факт: бомба упала на мягкую почву и поэтому не «отработала» (?). Стекла в госпитале все вылетели. Много оско­ лочных попаданий.

Находящиеся в госпитале раненые все терпеливо переносят.

Один из них мне сказал: «Я ранен, но воля моя к уничтожению врага, к победе — не ранена».

...Госпиталь пропустил более двух тысяч человек. Процент смертности меньше 1 процента; возвращающихся в батальоны вы­ здоравливающих — 65 процентов, остальные — в части. Инвали­ дов — до 5 процентов. Было два случая столбняка, спасли обоих бойцов. Врачи работают с исключительным рвением и патриотиз­ мом, движимы одним желанием — вернуть в строй максимум бой­ цов, спасти максимум жизней!

В госпиталь лег лейтенант с шестнадцатью ранами. «Со мной дело кончено...» Выходили...

Даже больные, истощенные врачи все-таки работают. Скоро им дадут госпитальный паек.

Несколько раненых спекулируют своим пайком — продают са­ нитарам сахар по три рубля кусок, хлеба сто граммов за тридцать рублей. Один санитар скупал. Все пошли под следствие. Что за ва­ рианты быта! В госпитале отобрали несколько колод карт... Не­ смотря на беседы, библиотеку, кино, шахматы, нашлись спецы-«банкометы». Когда их обнаружили, просили об этом в аттестат не писать. Со слезами умоляли: «Не пишите — сообщат родным».

Многие мобилизованные врачи переквалифицировались на хи­ рургов. Идет научная работа, защита диссертаций и даже изучение иностранных языков.

Тихо... Тлеют дежурные коптилки, кто-то из раненых стонет.

Во всем великое упорство, люди держатся.

Зашел к товарищу Лаганскому1. Едва сдержался... Это — полу­ мертвец. Восковое лицо, худоба невероятная. У него ужасные боли. Говорят, что у него рак желудка. Дружески побеседовал с ним о ходе дел на фронте, о литературных делах... Еремушка ожи­ вился... «Но что же от меня осталось?» Надо его перевести в Свер­ дловскую больницу, в терапевтическое отделение, — на молоч­ но-масляную диету. Напишу об этом просьбу начальнику Санитарного управления КБФ.

Наступление продолжается.

После обеда побывал в штабе. Вице-адмирал Грен2 просит сде­ лать закрытую беседу с артиллеристами, у которых сконцентриро­ ван огонь Ленинграда.

1 Писатель.

^ Начальник артиллерии КБФ.

Беседовали о писателях.

Я рассказал кое-что об Эренбурге. У меня к нему прочное отно­ шение.

Иду на радиоузел. Солнечно, мягко, морозно. Прелестное розово-голубое небо. Ближе к Фонтанке рвутся снаряды.

На радиоузле было более трехсот человек сотрудников — ре­ дакторы, техники, хор, оркестр и т. д. Из них более двадцати че­ ловек умерли и до пятидесяти человек больны. Радиоузел за­ дымлен (буржуйки). В подвале холодно. Были дни, когда радиоузел выключался из-за отсутствия подачи электроэнергии.

Сейчас дали отдельный канал. Бывали спады. Но радио вышло на первое место по политическому влиянию и широте охвата аудитории. Газеты отстают на два-три дня и более (хромает экс­ педиция). Москву слышно плохо. Помехи. До трех четвертей московского материала пропадает. Дикторы усталые, замерз­ шие. Они начинают работать с шести часов утра. Едят соленые котлеты из жуткой требухи. Нет специального питания. Сохра­ нить бы эти кадры!

На улице видишь главным образом тех, кто сильнее, кто может двигаться, действовать... А сколько людей отлеживается...

Надежды на начало января не оправдались: Н-ская армия не смогла взять Красное и Пушкин. Но жмут армии Федюнинского и Мерецкова...

Улучшенное спецпитание:

Утром — кипяток и 100 граммов хлеба.

Обед — вода с двумя ложками соевых бобов, фарш — требуха (50 граммов), без хлеба.

Вечером — 100 граммов хлеба и кипяток.

В Ленинграде находятся два наркома: топливной и пищевой промышленности. Организуют доставку грузов.

Был на Василеостровском (спекулятивном) рынке. Удивитель­ ное впечатление... У здания рынка — густая толпа. В руках ломти­ ки хлеба, бутылочки с машинным маслом, свечки, спички, кусоч­ ки дуранды, картошек, сахару. Идет натуральный обмен. «А за деньги?» — «Вы смеетесь, у меня дети больны». Многие держат носильные вещи.

Экономику подобного рынка надо ближе изучить. Здесь цены, эквиваленты, котировки диктует осадный быт. Это какие-то странные остаточки частного рынка в великом Ленинграде в дни блокады.

Холод... Более 20 градусов мороза...

Днем полтора часа длился обстрел Зимнего и Адмиралтейства.

Немцы подтягивают резервы к Тосно, но и мы готовим удар.

Работал целый день в Политуправлении над книгой «Подплав».

Закончил, и это итог — с ноября по январь. Книга вышла. В ней есть история и живые записи, эпизоды и атмосфера морской вой­ ны...

На одном из участков, занятых морской бригадой, немцы на этих днях начали наступление. Они применили огневой вал, силь­ ный минометный огонь. У морячков землянки и блиндажи занес­ ло снегом. Под сильнейшим минометным огнем они сидят, курят, ждут... Немцы пошли двумя волнами, вплотную. Наши сидят, ждут. Когда немцы прекратили вал огня, чтобы не поражать своих, наши вылезли из землянок и блиндажей и пошли с пятнадцати метров в штыковую контратаку, перекололи всех...

Наступление продолжается.

Холод, туман... Иду через замерзшую Неву, по льду, мимо «Ер­ мака», в Политуправление, на совещание и семинар редакторов многотиражек.

Прочел «Красную звезду» от 1 по 6 января. Есть хорошие статьи о штурме Керчи и Феодосии, об обороне Севастополя.

2 часа дня. Доклад вице-адмирала Грена об анализе опыта войны (записываю).

«Иметь исправное оружие» — вот лозунг для агитации и пропа­ ганды. В основном наше артиллерийское оружие не давало осечек и отказов в операциях. Огромна роль артиллеристов в ближайших операциях на Балтийском море. Упор на плавающий флот!

Первыми пойдут тральщики и катера МО («морские охотни­ ки»). Надо образцово подготовиться. Наш военный театр очень тяжел. Противник обильно использует мины, бродячие, вахтен­ ные, подвахтенные, обычные и пр. Во всех случаях наши катера делали успешные десанты. Очень ценна роль катеров в разведке, в дозорах, для связи и т. д.

Необходим учет состояния оружия, предупредительный ре­ монт. Всегда знать, что нужно сделать, что поправить, не допус­ кать до заводского ремонта и выхода кораблей из строя. Все делать самим. Надо помогать заводским мастерам, а они будут руково­ дить корабельными специалистами... Надо экономить во времени, материалах, сроках; беречь цветной металл, ветошь.

Не перегружать оборонную промышленность.

...По-новому надо ставить вопрос с доставкой материала. Бен­ зина, машин, смазки не будет — тяните сами на саночках... Не должно быть аварий. К виновным будем применять жесткие меры.

Лозунг об исправном оружии исключает аварии. Береговая оборона выдвигает встречные планы: сделаем ремонт на месяц раньше. У нас уже есть навыки, есть морозоустойчивая смазка новых типов, а немцы в условиях мороза стреляют плохо. Ремонт надо вести од­ новременно с учебой. Не сбивать ремонтом оперативных планов.

Боевые задачи не только не сняты, но, наоборот, все должны быть в первой линии, включая и «Октябрьскую революцию».

В любой момент должны стрелять! Надо изучать опыт войны, продумывать действия артиллерии и анализировать самые различ­ ные виды боевой и технической деятельности. Не ждите, анализи­ руйте, выдвигайте новые мысли. Подсказывайте свои предложе­ ния конструкторам. До пятидесяти таких предложений уже нами отправлено. Надо совершенствовать тактику и строить новые ко­ рабли. Учитывайте, изучайте приемы противника...»

На замыкание кольца вокруг немцев под Ленинградом уйдут меся­ цы...

Нами окружен Ржев!

Обстановка. К осени у нас был семисоткилометровый фронт обороны от Калинина до Орла. У немцев же пять пунктов проры­ ва, концентрация огромных сил и удар на двадцатикилометровом фронте! Инициатива была у немцев, но они быстро сдали! Речь Гитлера от 3 октября — фашистская шумиха. Не имея возможно­ сти выступить 7 ноября на Красной площади (мечта его не сбы­ лась!), Гитлер выступил 8 ноября в Мюнхене: «Наша цель была разгромить противника и захватить все промышленные центры».

Какая чепуха! Не удалось! Сейчас германская пропаганда скисает.

Они стали писать о трудностях и 21 декабря признались в том, что противник превосходит германскую армию и численностью и воо­ ружением!

«Опаснейший из врагов» — так названа ими Красная Армия.

Призывают к сдаче вещей — их запасы обмундирования недо­ статочны.

Геббельс 24 декабря сказал: «Война научила нас покорности року» (!). Как сбавил тон! «Солдаты ведут ожесточенную борьбу за существование своего строя. Снег, голод, отсутствие снаряжения».

Вот как заговорил Геббельс. «Нельзя делать ответственными за войну государство или партию. Войну ведет весь германский на­ род». Уже спихивают с себя ответственность и ищут выходов.

«Русские проявляют нечувствительность к потерям. Ежедневно прибывают новые русские войска. Дисциплина советских солдат одна из причин сопротивления» (так пишет Зольдан в обзоре «Война на Востоке»).

Надо зайти на выставку в Ленинградский союз художников по приглашению художника Серова.

Иду на «утренник» для ленинградской интеллигенции. Солн­ це. Морозно. Все бело от инея. Русский музей, зияющие дыры выбитых окон словно кричат: «Смерть, месть!» Отверстые уста города...

Прекрасный город! Лед и камни на каналах. Бегу по морозу, мне хорошо. Я счастлив, что я в Ленинграде, на посту и делаю свое дело. На ходу обдумываю речь к ленинградской интеллигенции...

Отчет о действиях Балтийского флота и гимн Ленинграду, горо­ ду-герою, — вот о чем я сегодня буду говорить.

На Мойке, 201 — холодина, но публики полно. Огромный зал, сверкает орган, бледно-зеленые стены, люстры... Кажется, слы­ шишь музыку последних концертов.

Снял шапку и говорю свою речь. Внимательно слушают, пере­ бивают меня глухими аплодисментами. (Глухими потому, что руки людей в рукавицах, в теплых перчатках.) Говорил горячо... После меня читает стихи Прокофьев. Он в шапке-ушанке, в шинели, с полевой сумкой через плечо.

Пришел Николай Тихонов, он тоже в форме. Тут же готовятся к выступлению художник Серов и Кетлинская.

Ко мне подходят, меня спрашивают:

— Как вы себя чувствуете, товарищ Вишневский?

— Я сегодня видел Ленинград и солнце и чувствую себя хоро­ шо...

* Зал Ленинградской капеллы.

Сильно читает Тихонов о гвардейцах Красной Армии, о Моск­ ве и Ленинграде — двух богатырях.

Идем в Политуправление обедать: гороховый суп, немного каши с консервированной рыбой. (Пятьломтиков хлеба. Надень.) Света нет.

Неожиданно мне сообщают, что С.К. вылетает в Ленинград... и через несколько минут мне сообщают о том, что она... уже в «Астории» (!). Дозвонился к ней. Поговорили. Дрогнуло что-то внут­ ри — С.К. приехала...

Иду в «Асторию». Встреча... С.К. страшно похудела: потеряла семнадцать килограммов, появились морщинки, седые волосы.

Весь вечер несколько беспорядочно, нервно беседовали, сыпа­ лись расспросы мои, ее и Толи.

В Москве были трудные дни: бомбежки в июле—октябре, по­ жары. У нас на Лаврушинском переулке ряд разрушений от попа­ даний бомб. Рядом с нами разрушена школа, разбит телеграф на Ордынке. Бомбы попали во флигель у нас во дворе и во внутрен­ нее крыло дома. В моей квартире обвалились две стенки и дважды вылетали стекла. К приезду С. К. в Москву — пустая квартира, с выбитыми стеклами, была вся занесена снегом. Трубы отопления лопнули. Но в квартире все цело.

Быт в Москве военный. В редакции «Правды» весь коллектив на казарменном положении. С. К. привезла мне душевные письма из «Правды» от товарищей Емельяна Ярославского и Л. Ф. Ильи­ чева.

О Ленинграде думают, заботятся. Посланные нам из «Правды»

и из Наркомата Флота посылки, к сожалению, не дошли, пропали.

А в них было пять килограммов шоколада (!), теплое белье и еда. В чем же дело? Это не первый случай пропажи посылок. Либо гиб­ нут отдельные самолеты, либо в промежуточных инстанциях по­ хищают посылки.

С. К. говорит, что часть художественной интеллигенции Моск­ вы не проявила себя по-настоящему; что, когда в Казани ожида­ лись возможные налеты, некоторые товарищи-литераторы дали тягу в Среднюю Азию... Стыдно... Все это мне неприятно...

Я смотрел рисунки С. К. — военная Москва и казанский быт.

Особенно удачна акварель «Ночная бомбежка Москвы». Так же, как и у нас: кольцо пожаров, лучи прожекторов.

Был контужен в нашем доме, на пожарном посту, И. Сельвинский. С. К. тоже была задета взрывной волной.

Под Киевом, в окружении, трагически погибли Лапин и Хацревин. Долматовский жив, его стихи печатаются в «Комсомольской правде». Кинематографистов из Москвы перевели пока в Алма-Ату.

...Мне не очень хочется все это записывать, но долг летописца и свидетеля обязывает меня...

Мороз по-прежнему 25—30 градусов. К двенадцати иду в груп­ пу. У меня в рабочей комнате замерзли чернила... Обмакнул перо — оно стукнулось о черно-фиолетовый лед... Так... Машини­ стка все-таки перепечатала книгу о Подплаве. Даем ее в Политуп­ равление.

Ленинградцы продолжают работать. Попьют кипяток с кусоч­ ком хлеба и бьются дальше за жизнь, за победу. На улице встреча­ ются до невозможности закутанные фигуры. Мороз обжигает лица. Ко мне подошел на Васильевском острове один краснофло­ тец: «Товарищ бригадный комиссар, у вас белая щека». Оттираю ее снегом...

Торопливо бегут люди через Неву. Краснофлотцы тянут саноч­ ки с углем. Проезжают грузовички с кислым запахом странного горючего.

Отправили сестру жены Азарова. Я ей достал путевку через Ла­ догу. Послал немного еды и шутливую записку: «Пожалуйста, жи­ вите». Это боевая машинистка Октябрьского райкома, активистка, но силы начали сдавать. Зачем ей умирать, пусть уезжает.

Мороз сковывает не только немцев. Мы шутим, что он начина­ ет «и своих хватать». Вспоминаю дни финского фронта, тяжелые сорокаградусные морозы.

Видимо, январь—февраль будут новыми критическими днями Ленинграда. На митинге интеллигенции ко мне многие подходили с вопросом: «Сколько еще ждать до прорыва блокады?» Я отвечал, мягко давая понять, что на два-три месяца нам надо запастись тер­ пением и действовать, а если будет нужно, будем терпеть еще и еще — до конца, до победы.

Россия благословенная, родная, наша, великая, вечная, храб­ рейшая!

Обед у флагманов: жидкий гороховый суп, два ломтика черного хлеба с какими-то примесями, кашица.

Доложил замначальника Политуправления: «Мы в полном по­ рядке, но чернила отказывают — замерзают. А писатели без чер­ нил не могут работать».

В Москве для нас стараются, думают о нас. Народный комисса­ риат Военно-Морского Флота включил меня в список «68-ми» на специальное снабжение и пр. Мне не надо, — я хочу жить наравне с коллективом.

С Англией еще будут разговоры. Пока что она шлет приветы и выжидает. Где же Второй фронт? Пока только обещания на 1943 год.

Общее настроение в Москве оптимистическое, бодрое. На За­ падном фронте идет большая наша операция... Иностранная пе­ чать следит за нашими действиями с большим интересом.

Да, мы переживаем единую всечеловеческую трагедию. Как найти силы для ее изображения?.. Все в огне, в скрежете и исступ­ лении. Но из этого родится новое.

Пришла в голову мысль: когда-то Ленинград назывался Санкт-Петербург — святой. Да и теперь святой, но по-иному, го­ род.

В «Астории» света нет. Поел хлеба и московской курицы.

Пришли газеты за 9, 10, 11-е, но читать нельзя, так как нет све­ та, а достать огарок невозможно.

Холодно, туман. На фронте Н-ской армии затишье, части по­ несли потери, устали... Одна из дивизий армии лихо действует в тылу немцев. Захватила новогодний автообоз с продовольствием.

На пути наступления — сожженные фашистами села, могилы.

Дороги скверные.

Армия генерала Мерецкова получает пополнения, но немцы упорно держатся на железнодорожных узлах Кириши — Чудово и др. Укрепили железнодорожную насыпь и покрыли ее сетью дотов и дзотов. Брать их трудно. По-видимому, Ленинграду надо запаса­ ться терпением.

Главный удар сейчас наносится на Западном фронте. Там идет большая операция.

Один пленный немецкий офицер показал: «Мы поражены, как держится Ленинград; по нашим сведениям, продовольствие у вас должно было кончиться два месяца тому назад».

Очередной просчет германского «планирования».

С. К. была принята начальником и замначальника Политуп­ равления. Хорошая беседа. Ее зачислили в оперативную группу писателей. Начальник ПУ сказал ей: «Вы храбрая женщина, но у нас нет хлеба, воды, света». Она ответила: «Я все это знаю». Потом С. К. рассказывала им о Москве.

Написал требование о предоставлении группе теплого помеще­ ния, печки, дров, так как приказание начальника ПУ уже имеется.

Сегодня улучшенный обед: вместо воды с горсточкой крупы све­ кольный борщ! (С доплатой — 3 рубля 76 копеек.) На второе — чай. Ужин стандартный.

Правительство заботится о Ленинграде, продовольственное по­ ложение будет улучшаться. Задача — скорее завезти продукты по Невской ветке Октябрьской железной дороги с Осиновца. Самые трудные дни позади...

Говорят о взятии Мги. Сколько раз ее уже «брали», «окружа­ ли»...

Позавчера 28 градусов, вчера 26 градусов, сегодня 32 градуса мороза...

Сегодня с утра горит Гостиный двор. Весь фасад почернел.

Языки пламени, клубы дыма. Пожарные рукава замерзают на ходу.

Вчера на лед Финского залива вышли две роты немцев, с оруди­ ями, но были немедленно уничтожены Кронштадтскими фортами.

По КБФ в партию вступило 5127 человек за полгода войны. Бо­ льшой приток!

Иду в «Асторию». В городе ряд пожаров. Диверсии или от не­ брежности при топке буржуек. Зарева...

Все в хмуром холоде. Каждый раз останавливаешься и глядишь на застывшие в снегу автобусы у Гороховой улицы и на площади Труда. Все так привычно и, несмотря на это, каждый раз заново впечатляет.

Вечером стрельба. Пили при свече шиповный чай. Дозвониться к В. Инбер не удалось, а у С. К. для нее письма и пр.

Потеплело — 13 градусов.

Радио нет, газет нет. С 11 января не было матриц «Правды» из Москвы. На Западном и Южном фронтах такое значительное на­ ступление, а у нас нет сведений.

Нет света, так как электроэнергия идет в первую очередь на хлебозаводы, военные заводы, в госпитали. Сегодня в городе вы­ дан хлеб почти без примесей. Висят объявления о выдаче продук­ тов на январь. (Нормы: по 100—200 граммов.) Наконец (!) мы получили комнаты в ПУ и начали их оборудова­ ние.

Днем возобновились радиопередачи.

Слушаем Москву: продолжаются активные действия наших войск; Красная Армия будет без передышки продолжать наступле­ ние, очистит захваченные советские земли...

Сделал записи о действиях морских бригад во время войны.

Много великолепных примеров героизма.

В ленинградских газетах за 14 января объявлено о награждении шестисот семи ленинградских рабочих и инженерно-технических работников за успешное выполнение оборонных работ и выпуск вооружения.

Объявлена перерегистрация продовольственных карточек.

Надо избежать злоупотреблений, выдачи на «мертвых душ» и пр.

Зашел к артиллеристам. Немцы обстреливают Ленинград и Кронштадт из 6- и 8-дюймовок. К зиме подтянули французскую тяжелую батарею на железнодорожных платформах; ее не раз засе­ кали наши разведчики. Она действует из Кингисеппа, подтягива­ ясь на отдельных участках и быстро исчезая.

У нас работают отличные морские1 бронепоезда и транспорте­ ры. Управление всем морским огнем строго централизовано.

Связь четкая. Хорошо стреляют корабли, неплохо форты, хуже железнодорожные батареи. Есть лихие бронепоезда.

Немцы сидят на пайке в пятьсот граммов хлеба, при скудном приварке. Грязные, вшивые. Числа пятнадцатого декабря одна группа немцев начала атаку на морскую бригаду, стреляя из авто­ матов куда попало. Их перебили. У убитого обер-лейтенанта на­ шли карту с точным обозначением наших позиций. Мертвые фа­ шисты лежали в русских сапогах, в краденых шарфах, шалях.

Недавно группа немцев и финнов пошла в белых халатах в налет на один из Северных кронштадтских фортов. Из-за метели поте­ ряли ориентировку и вышли к нашему ораниенбаумскому берегу, попав под жестокий огонь батарей, немедленно их обнаруживших.

Почти всех перебили, шестнадцать взяты в плен.

1 Находящиеся в ведении Военно-Морского Флота.

Методически идет наступление на Западном фронте. Взято Селижарово: направление на Великие Луки — Полоцк — Двинск...

Есть крупные трофеи за период с 6 по 15 января.

В нашей столовой тьма. Ел сухарь и треску...

Редактирую брошюру А. Зонина1 о линкоре «Октябрьская ре­ волюция».

Был комиссар Красной Горки и просил приехать к ним, осве­ тить обстановку. Запишу это на начало февраля.

Положение с продовольствием, топливом, электроэнергией ухудшается. (Все сегодня на сухарях.) Железнодорожники еще плохо работают, а грузы идут, и их ждут, как спасения.

У Н. Тихонова в квартире все живут в одной комнате. Дрова кончаются, начали топить мебелью.

К Тарасенкову на улице подошла девушка-студентка... Ей страшно было в темноте идти одной по Марсову полю. По дороге она ему рассказала: «Получаю пятьсот рублей, работаю в госпита­ ле, там подкармливаюсь. Кормлю и родителей. Достала пять лит­ ров керосина...» и т. д. Вот стиль вечерней беседы с девушкой в январе 1942 года в Ленинграде.

Был военный художник Яр-Кравченко. Просит устроить его поработать у морских летчиков. Показал мне отличный альбом:

зарисовки корпуса истребителей — серия портретов в реалистиче­ ской манере.

Сегодня только 15 градусов мороза. После 32 кажется, что теп­ ло. Болят помороженные щеки и подбородок. Но я в общем бодр.

Стало уже трудно делать пешком два-три конца в день. Питание опять ухудшается. Пустой суп, немного каши. Не дают чая, а ки­ пяток «не идет». Видимо, необходимы жиры, углеводы и белки...

От воспаления легких умер писатель Семенов — автор «Ната­ льи Тарповой» и ряда пьес.

Устраиваю группу в новом помещении. Сегодня некие типы взломали нашу дверь, утащили печку, весь запас папирос, пере­ 1 Писатель.

швыряли все рукописи. Не понимаю, откуда эти звериные ин­ стинкты? Виновных обнаружили, составили акт. Все вещи водво­ рили на место...

По Ладожской трассе идут грузы. В госпиталь пришли две трех­ тонки с продовольствием.

Работающие на производстве боевого снабжения получают триста пятьдесят граммов хлеба плюс семьдесят граммов хлеба и два раза в день горячую еду. (Нам нужен боезапас.) Из типографий работают только типография Ленинградского фронта и газетный цех типографии имени Володарского.

«Правда» просит дать очерк (к Ленинскому номеру) о Ле­ нинграде. Дам.

Усталость...

Отдохнул, выспался.

На Западном фронте захвачены две железнодорожные станции, кажется на ржевском направлении. Наступление идет замедленно;

условия трудные, и весна будет безусловно трудная.

Сегодня мягкая погода. На улицах как будто оживление. У книжного киоска толпа. Берут книги. В ряде мест с витрин отди­ рают доски защитных прикрытий, «чтобы было тепло».

С памятника «Медный всадник» тоже сдирают доски с наруж­ ной эллипсовидной обшивки. «Ему не холодно, а нам будет по­ теплей...»

У районных врачей очереди за бюллетенями. Неотложная по­ мощь редко является из-за отсутствия транспорта.

Сегодня в нашем флотском хлебе — целлюлоза!..

С. К. входит в ритм нашей жизни. Подголадывает, но бодра.

Вечером пошел в «Правду». Не был в Ленинградском отделе­ нии месяца два. Привычная тьма, пятна голубых фар, темные си­ луэты на улицах, молчание... В переулке, у отделения «Правды», забор. Пробую найти калитку, кто-то кричит... Объяснили, что тут лежит неразорвавшаяся 250-килограммовая бомба. Отделение «Правды» переехало в подвал, рядом с машинным отделением.

Это — бомбоубежище. Сыро, температура плюс 8—9 градусов. Но по современным нормам кажется, что уютно: горит свет, стоят столы, работают телефоны и радио. Лежат свежие номера «Прав­ ды», «Красной звезды» (от 17 января). Рабочие из машинного от­ деления обступили меня, спрашивают: «Когда прорвут блокаду?»

Отвечаю: «Надо подождать, упорно действовать». (Я в быстрые прогнозы уже не верю.) Товарищ Воронов1, исхудавший, несколь­ ко глуховатый, сидит у печки и подбрасывает в нее бумагу — типо­ графские отходы.

— Всеволод Витальевич, как вы оцениваете положение Ле­ нинграда?

— С точки зрения общего хода войны Ленинград выполнил свою задачу. Он устоял, остановил двадцать—двадцать пять не­ мецких дивизий, размолол до трехсот тысяч немцев, обеспечил эвакуацию ценного оборудования и кадров. Сохранен Балтийский флот, Кронштадт, — сохранена огромная мощь города-крепости.

Силы на прямой контрудар у истощенных войск самого Ленингра­ да недостаточно. Решение, мне кажется, должно прийти от армий Северо-Западного фронта: фланговых ударов и перехвата немец­ ких коммуникаций. В свою очередь, и эти операции имеют подчи­ ненный характер. Главный удар наносится Западным фронтом;

его успех выводит нас за Смоленск, на Витебск — Двинск, выру­ чает Ленинград. Немцы это ясно видят, их тревожат именно пра­ вый фланг и их тылы. Я твердо верю, что совместные усилия, стойкость Западного фронта, Ленинграда и Северо-Западного фронта дадут успех. Да, еще умрет в городе некое количество лю­ дей. Жертвы неизбежны. На обстановку надо смотреть не с «город­ ской» точки зрения, а с всесоюзной и мировой.

Ладожская ветка железной дороги передана военным частям.

Поток грузов с 300 тонн увеличился до 1800—2000 тонн.

Старожилы говорят, что голодные 1918—1920 годы были «дет­ скими игрушками» в сравнении с этой осадой Ленинграда.

Читаю очерки и корреспонденции в номерах «Красной звезды»

от 15, 16, 17 января. Весьма интересно. Дается картина наступле­ ния Западного фронта; преследование немцев! В отдельных случа­ ях в окружение попадают группы по пять немецких дивизий (рай­ он Можайска). Наши настойчиво продвигаются вперед. Не давать немцам оторваться, переформироваться и т. д. Гнать, сбивать их!

«Зимой 1942 года мы должны обескровить врага, разгромить все его старые и свежие полки и дивизии, положив этим основу нашей полной победы...» (Передовая «Красной звезды» от 15 ян­ варя 1942 г.) Меня радуют уверенные приемы наших войск. Драться умеют первоклассно!

К весне, несомненно, надо ждать новых технических средств — «новинок» германской армии. Уже есть сведения о «Мессершмитте-210», о новых бомбардировщиках. Но будут новинки и у нас!

1 Сотрудник Ленинградского отделения «Правды».

Смещения, чистка и тому подобные меры среди генералитета Германии приняли широчайшие масштабы. Вся офицерская кас­ та, вся головка офицерского корпуса — под ударом Гитлера. Геб­ бельс в газете «Das Reich»1 пишет: «Война с СССР в данный мо­ мент вопрос жизни или гибели».

Было бы полезно весной нанести одновременно объединенны­ ми силами СССР, Англии и США удар по Германии, поднимая и все патриотические повстанческие силы Европы. Но, может быть, англичане и американцы предпочтут выжидать, посылая нам ком­ плименты, «некоторую» часть снабжения и рассуждая о 1943 годе.

Присланное ими медицинское оборудование, как говорят, не от­ вечает нашим потребностям.

Всю ночь до 7 часов 30 минут утра работал над очерком «Люди города Ленина». Писал с настроением, хотя мешали газетные тре­ бования и объем статьи.

По просьбе начальника Политуправления пишу приветствие трем гвардейским полкам морских летчиков. Там у меня много друзей — это полки истребителей, где я бывал еще в Таллине.

... Два наших корпуса идут на Сольцы — Псков. Немцы под Ле­ нинградом должны быть отрезаны, окружены. Пора уже делать со­ ветские «Канны»!..

Был в Военном совете КБФ.

ВВС оборудуют аэродромы на островах Финского залива. Надо готовиться к весенним операциям.

Рассказали об обстановке:

Север. Стабильно. Через Мурманск, по новой железнодорож­ ной ветке, идут грузы из Англии и США. В Финляндии сильней­ ший упадок, тяга к миру, на фронте редкая стрельба, пассивность противника. В финской прессе статьи о необходимости мира. • На Ленинградском фронте. Армия Федюнинского наступает на первую линию обороны немцев и уже взяла станцию Погостье на линии Кириши — Мга. Армия Мерецкова обошла Чудово и вышла на Ленинградское шоссе. Новые армейские группировки блоки­ ровали Старую Руссу и идут на запад, на Дно (Псков). Немцы роют укрепления на второй линии, затем на реках Луге и Нарве.

К немецкому фронту подброшены части одной дивизии из-под Амьена (Франция). Местами наблюдается деятельность разведчи­ ков противника, артиллерийский и минометный огонь.

1 «Дас райх» — немецкая фашистская газета.

Западный фронт. Продолжается наступление... В Можайском районе добивают сопротивляющиеся немецкие узлы. Сброшен ве­ сьма крупный парашютный десант на немецкие тылы... Видимо, новая битва в разгаре — она многое решит. Кратчайший путь на Запад — через Смоленск. Здесь германские дивизии должны быть измотаны и обескровлены.

Юго-Западный, Южный фронты. Бои за Харьков и Курск.

Смерть генерал-фельдмаршала Рейхенау. Английская пресса гово­ рит, что очередь за Клейстом, Леебом, Гудерианом и др. В Крыму наши десанты... Бои на джанкойском направлении...

Информация весьма интересна... Великая битва Германия — СССР все расширяется. Успех на нашей стороне.

Сделал в Доме партактива в 5 часов дня доклад на тему о сути истребительной войны. Хороший прием аудитории.

До 30 градусов мороза.

Ленинские дни.

Нами взят Можайск. Мы выкинули немцев из Московской облас­ ти! Весь Западный фронт наступает. Бодрые, горячие очерки в «Красной звезде»...

Война переходит в новую фазу.

Смерти, исчезновения и смещения в германском высшем воен­ ном руководстве. В Германии прекращена демонстрация кинохро­ ник с Восточного фронта. Фронтовикам запрещено писать мрач­ ные письма в тыл... Полицейские, эсэсовские меры еще более усилились. Это уже серьезнейшие симптомы.

Англо-американская пресса говорит о провале германской стратегии, о возможности полного разгрома Гитлера Красной Ар­ мией...

Прочел английскую брошюру: интимные мемуары о быте Гит­ лера и его окружения — «Я была его горничной». Там есть некото­ рые материалы, которые могут быть использованы в агитацион­ ной работе. Что это за мир шарлатанов, убийц, патологических типов! Гитлеровское сборище!..

Мой очерк о Ленинграде послан в «Правду» самолетом, так как радиотелефонная связь с Москвой еще не налажена.

Сегодня фрицы «разбухались», стреляют по городу еще интен­ сивнее, чем обычно. Бьют по нашему району — Васильевскому острову. Уже брошено сегодня восемьдесят тяжелых снарядов.

Итак, мы в Морской академии, откуда товарищи теоретики удалились в город Астрахань, увезя с собой много военно-морских теорий, которые нам сейчас, на практике, приходится пересмат­ ривать и переделывать.

Семь месяцев войны.

Температура до 15 градусов. Пока тихо.

На Ладоге — движение! Все в огнях голубых фар; на тридцать пять километров тянется ледовая автострада, сделанная в неимо­ верно короткие сроки армией и населением... Синие огни, регули­ ровщики и т. д. Работает до двух тысяч и более машин.

Попытки немцев бомбить автостраду бесполезны: машины мчатся с большой скоростью, и бомбы в большинстве случаев ухо­ дят под лед — эффект слабый. Машин уничтожено за все время мало. На том берегу запасы грузов огромны. Главное затрудне­ ние — Осиновецкая ветка Октябрьской железной дороги: «скиса­ ют» паровозы, нет угля, нет воды в водокачках и т. д. и т. д.

В авиации отлично поставлена боевая работа, истребители при­ вычно бьют «юнкерсов». Американские самолеты не одобряются летчиками. Они утверждают, что наши «маги» и «лаги» лучше.

Блестяще работают «илы» — эти самолеты-звери терзают немцев.

Впечатления от зафронтовой1 полосы: все кипит, все бодры, строят и действуют... Словом, наш советский, здоровый быт. Это хорошо... Ленинградцы ждут своего дня... И у нас все закипит, то­ лько бы дождаться восстановления железнодорожной связи. Но ясно одно: вопросы решаются сейчас на Западном и Северо-Западном фронтах...

К 19 часам вызвали в Военный совет: надо в 9 часов вечера (21 час) выступить по радио — речь о городе Ленина.

Ленинградское НКВД просит выступить у них. Выступлю.

Уже два дня в Ленинграде нет газет. (Выбывают типографские кадры?) Пропали, таким образом, матрицы за 21, 22 января.

В Военном совете состоялось совещание о необходимости за­ писи истории КБФ за период Отечественной войны. В противном случае мы забудем, упустим ряд фактов. Пока есть время (до вес­ ны), надо этим заняться. Силы и документы есть.

Надо обменяться мнениями, как подойти к делу...

1 Имеется в виду территория за Ладогой.

...В результате выяснилось, что есть две точки зрения: одна — оперативно-научная, другая — популярно-политическая. Надо, чтобы командование дало четкий заказ.

Подытоживаю: мы положим начало большому делу. Одному человеку это не поднять. Наша задача: сохранить для истории наши наблюдения, нашу сегодняшнюю точку зрения — участников. Ведь че­ рез год, через десять лет — с дистанции времен — все будет виднее.

Возможно, будет иная точка зрения, оценка. Оставим же внукам и правнукам свой рассказ. Наши ошибки и победы будут уроками для завтрашнего дня.

Нам нужны и летопись и иные формы записи: отдельные от­ рывки, монографии и т. п. Пренебрегать какой бы то ни было формой и сковывать себя одной определенной не надо.

Флот ждал в начале войны морских боев, а пришлось активно воевать на суше, параллельно ведя борьбу с ограниченными сила­ ми врага на море. Надо зафиксировать наш переход в Кронштадт (из Таллина)...

Надо написать «Историю Краснознаменного Балтийского фло­ та».

Решено: 30 января каждому участвующему в составлении книги представить свой план-вариант, а затем мы уже сделаем общий план. Если мы сделаем неправильно, история нас поправит. Соби­ рать материалы — обязать всех!

К девяти часам вечера еду на радио. На шестом этаже у пульта стоит камелек, вокруг него несколько женщин. Подходит небри­ тый, грязный мужчина. Его ругают:

— Вода же есть, — пойдите помойтесь и побрейтесь. Противно.

Ленинградцы не любят внешней опущенности.

Идут вечерние передачи... В студии очень холодно. Прочел речь-очерк с огромным подъемом. Эти беседы с ленинградцами одна из высших моих радостей. Как они слушают и как откликают­ ся!

Когда нас спрашивают: «Когда же кончится блокада?», мы все­ гда отвечаем: «Надо держаться, надо упорствовать».

Вчера зашел в редакцию «На страже Родины» (по дороге из ра­ диоцентра). Там есть электрический свет, но тут же запасные коп­ тилки и огарки. Поговорили об обстановке.

На кораблях с 22-го числа уже дают шестьсот пятьдесят грам­ мов хлеба.

На людях — налет замкнутости, усталости, сдержанности. Не слышно смеха.

Как хочется простого, нашего довоенного быта; видеть людей здоровых, веселых!

Будет это!

Готовлюсь к новым докладам и обзорам. Интересные факты о деятельности артиллерии КБФ: с сентября по декабрь у моряков-артиллеристов было 2700 схваток, 700 ударов по огневым точ­ кам противника, 404 подавления батарей и 72 случая уничтожения дальнобойных батарей противника. Отражено 200 немецких пе­ хотных атак и 11 танковых. Рассеяно 32 мотоколонны.

В январе—апреле решатся многие вопросы... Опять Россия бу­ дет дело делать. Англия отмалчивается, ссылаясь устами Черчилля на то, что «целый год (1939—1940) она была в одиночестве» и т. д.

Дело в прямой, грудь с грудью, драке. И тут — слово СССР. Инте­ ресно нам все-таки знать, где так называемые союзники? Где Анг­ лия с ее пятью-шестью миллионами солдат, с ее авиацией, с могу­ чим флотом? Где США?.. Если Германия враг номер один, а это аксиома, то где же дивизии Англии и США? Пора их бросить с ре­ шимостью и в Европу.

Комсомольцы Ленинграда дают помощь флоту — на заводах объявлено шефство, собрали подарки и выделили пятьдесят пять человек для работы в морских госпиталях. У нас на КБФ тридцать тысяч комсомольцев плюс морские бригады. Надо их изучать.

Есть «продовольственные» настроения, перерастающие в песси­ мизм. Недостаточно у нас в Политуправлении изучают внутрен­ нюю жизнь масс... Надо следить за всеми ее проявлениями. Мало комсомольских собраний. Нужен анализ комсомольской жизни и работы за семь месяцев войны. Надо все это внимательно изучить.

Брать информацию снизу.

Кронштадтские милиционеры и дворники собрали двадцать тысяч рублей на строительство тяжелого танка.

Работал над материалами к новым докладам...

Мороз до 36 градусов. Стекла замерзли совсем... Метель...

С кораблей доносятся звуки учебной боевой тревоги.

В городе прибавлен хлебный паек. Рабочим четыреста, служа­ щим триста, иждивенцам — двести пятьдесят граммов...

На Дальнем Востоке положение Англии и США ухудшается:

Бирманская дорога, видимо, отрезается. Японцы вышли к Индий­ скому океану. Связь с Китаем, таким образом, подсекается.

Японские части упорно идут к Сингапуру и находятся в пятиде­ сяти — шестидесяти милях от него.

Сводка. Войска Северо-Западного и Калининского фронтов продвинулись более чем на 100 километров. Пересекли главную коммуникацию немецкого Западного фронта: Великие Луки — Ржев, освободили 2000 населенных пунктов, истребили 17 000 фа­ шистов, взяли большие трофеи.

Вчера зашел какой-то трусливый и хлопочущий тип. И это журналист? Говорил С. К.: «Зачем вы прилетели? Вы должны были не сюда ехать, а добиться, чтобы Вишневского перевели в Ярославль, в тыл КБФ...» Сукин сын!

Послал рукопись о Подплаве на отзыв. Ответил Ставскому на его хорошее письмо с приветом ленинградцам. Он пишет мне: «Ты обязан рассказать всему народу, всему миру об обороне Ленингра­ да».

Сильный мороз — схватывает сразу, слипаются ресницы. Сол­ нечно... Люди идут на Неву за водой с ведрами, кастрюлями; везут ее на саночках домой, так как водопровод не работает. Сегодня не работают и телефоны. На Гороховой стоит огромная очередь заку­ танных людей — это очередь за водой. Здесь, видимо, еще работа­ ет водопровод. На Неве, выше Литейного моста, у проруби — оче­ редь до семисот человек (тоже за водой). Все же у людей неистощимое упорство!..

Умирает один служащий: «Спасибо, родные, поддержали... Но я ухожу, ухожу...» Просто...

Лунная ночь. Иду с С. К. по Неве (с Калиевой на Васильевский остров). И в темноте люди тащат воду из Невы. А если у Шлис­ сельбурга враг заразил ее бактериями?

Пожар вдалеке, где-то на Петроградской стороне. В послед­ ние дни сгорел ряд домов — из-за порчи водопровода нечем ту­ шить. Погорельцы безропотно тянут куда-то на санках свой скарб.

Шестой месяц осады. Мороз до 15 градусов. В городе не успели выпечь хлеб — не хватает воды.

Виделся с начальником тыла КБФ товарищем Москаленко.

— Мерецков прорвал фронт, идет к Любани. В прорыв пошли танки и конница — уральские казаки. Противник упорно сопро­ тивляется и увеличил число саперных частей на Ленинградском фронте. Дело освобождения Ленинграда идет, но потребуются не дни, не месяцы, а большие сроки. Как ваше здоровье, поправи­ лись?

— Спасибо, действую...

В Политуправлении доложил о совещании писателей КБФ, на­ значенном на 6, 7, 8 февраля...

Читаю «Дневник поэта» Николая Асеева: невнятный его рас­ сказ о годах во Владивостоке (1917—1922); споры вокруг «Лефа» и пр. и пр. Мои былые симпатии к Асееву растворились в последние годы: наследник Маяковского во время Отечественной войны молчит... Какая огромная переоценка литературных кадров проис­ ходит и еще будет происходить.

Мысли о ходе войны. В выступлении Черчилля ясно говорится об отказе от единого командования... Мы делаем свое дело: нам надо освободить нашу территорию. Если Англия будет ждать сложа руки, обладая пятимиллионной армией, сидящей без дела, — СССР учтет это.

В 6 часов вечера — в НКВД... Большой зал, собралось до тыся­ чи человек. Помещение в порядке, свет экономят. Работники на различном пайке: первая категория — рабочая и т. д.

Сделал доклад с широким охватом событий. Слушали меня внимательно.

Секретарь парторганизации рассказывал мне:

«Вчера в городе было очень трудное положение с топли­ вом. Могли стать все станции, водопровод и т. д., но успели вовремя подкинуть...»

...Сведения с фронта хорошие, темпы наши не сбавляют.

На кораблях упорно работают...

Начсостав держится крепко. В кают-компаниях отличная сер­ вировка, соблюдается «тон» при любых пайках. Многие берут лишь часть своего хлебного пайка, то есть четыреста граммов, и два-три дня экономят по двести граммов, а затем получают шесть­ сот граммов свежего хлеба сразу. В большинстве случаев это дела­ ется для поддержки семей на берегу. Традиции личного состава на эсминцах (участников боев в Ирбене, в Моонзунде и др.) крепкие:

«Сказано — умри, но сделай». Это отлично! Есть на кораблях за время войны значительные потери в личном составе. Жена одного младшего командира пишет: «Извещение о гибели мужа получила, очень хотела бы знать, погиб ли он на любимом корабле или на берегу».

Ночью лунный холод...

Из 2-го отдела Политуправления мне только что сообщили, что в сводке указано: «Большие успехи на Юге».

1 час дня. Артиллерийский обстрел. Второй день в городе не дают хлеба. Почему не дать мукой? Неужели весь ужас из-за мест­ ных организационно-транспортных неполадок? Что-то тут надо глубоко разобрать.

Вдруг слабо заговорило радио. Приник к приемнику ухом.

3 часа дня. Снаряды бьют по площади Труда.

Пошел в госпиталь № 2.

...Сделал доклад в третьем хирургическом отделении. Ране­ ные — на костылях. Ходят, лежат... Я рассказывал о перспективах продовольственного положения в Ленинграде, об успехах на фронте, о задачах зимы и перспективах весны. Раненые очень внимательно слушали.

Мороз до 30 градусов.

К семи часам слабо заговорило радио в моей рабочей комнате.

Передают вечернюю сводку: удары на Западном и Юго-Западном фронтах, трофеи. Уничтожены отдельные батальоны и полки про­ тивника.

Населению будут давать муку! Булочные будут работать до одиннадцати часов вечера! Детям прибавили в детдомах хлеба! Ма­ лыши говорят: «Отложим, а вдруг не хватит».

Взялись за чистку рельс в городе, чтобы занять людей делом. В райкоме Васильевского острова мне сказали: «Приходится пора­ жаться стойкости и духу населения... Особенно женщины — рабо­ тают, ведут хозяйство, смотрят за детьми».

Слухи о взятии Великих Лук... Видимо, как всегда, мысль и же­ лание опережают события, хотя направление удара Северо-Запад­ ного и Калининского фронтов — именно на Порхов — Великие Луки.

Немецкая пресса описывает всю ожесточенность зимних битв.

Эти битвы имеют огромное значение. Говорится о потоке Крас­ ной Армии. Нет! Это еще не поток. Поток будет весной и летом.

Водопровод в городе оживает. Топливо для водопроводных станций подвезли.

Ремонт водопровода уже частично сделан и делается балтий­ скими моряками!

Кронштадт бьет сегодня по району Петергоф — Стрельна.

Район Мги — у немцев. Там вкопаны тяжелые танки, образо­ вавшие как бы «танковые ворота»; построены доты и дзоты; сняты рельсы Октябрьской железной дороги, из которых немцы сделали ветку к укрепленному району. Брать надо сильной артиллерий­ ской подготовкой или обходом.

...На улицах, в очередях, закутанные, заснеженные женщины.

Нервный гомон и давка у дверей пекарен и продмагазинов. Места­ ми замерзшая вода из лопнувших водопроводных труб. Брошен­ ные автомашины. У людей бледные восковые лица. У многих сине-багровые пятна от обмораживаний. Повязки на лицах (от холода) — белые, серые, черные, как маски. Изредка встретишь чисто одетую, румяную женщину — приятное напоминание о здо­ ровой жизни.

В редакции «На страже Родины» темно — сегодня газета не вы­ шла. Сотрудники, в ватниках и шапках, сидят, сбившись в кучку.

Армейской группе писателей трудно: сдает, болеет Саянов; Ти­ хонов похудел — делит скудный паек со своей женой.

...На концертах отощавшие артисты, пошатываясь, выходят к рампе. Трагизм в том, что в столовую за едой далеко ходить. Хо­ дьба изматывает людей, и возникает вопрос — ходить или не хо­ дить?

И все же люди держатся. Находят и будут находить в себе силы.

Огонь Ленинграда, душа его не угасает и не угаснет! Мы будем бо­ роться за город, за жизнь со всей энергией. Мне все время хочется выступать. Я иду в одну, другую, третью аудиторию, рассказываю о войне, о положении на фронтах, о ленинградских новостях и бодрю людей. Это самые радостные, самые хорошие, самые горь­ кие встречи в моей жизни. Я не забуду этих бледных лиц с непо­ движными внимательными глазами, устремленными на меня с во­ просом и надеждой.

...Я представляю себе Европу, истощенную, измученную, при­ слушивающуюся в тоске к продолжающейся битве между Герма­ нией и Россией. Сколько надежд, колебаний, сомнений, слухов, сколько неизвестных драм...

Придет час, и литература поднимется над всем этим и раскроет людям их собственную жизнь, подвиг, их судьбу...

Вечером выступал у раненых моряков в 3-м госпитале. Было полно народа. Госпиталь без света, без тепла... В комнате — фо­ нарь «летучая мышь». Идет пар из кухни. Люди лежат в полушуб­ ках, шапках. В госпитале находится до трех тысяч раненых и боль­ ных. В полутемных палатах — завернутые в одеяла фигуры; многие приникают, как к роднику в пустыне, к радиорепродукторам.

В госпитале ставят «времянки»; оперируют при свете аккумуля­ торных ламп. Со стен течет, на лестницах сыро...

Утренняя сводка. Прорывы немецкого фронта у Сухиничи, Ло­ зовая, Барвенково. Разгромлены три-четыре немецкие дивизии и потрепан еще ряд дивизий. Взяты большие трофеи...

Посылаю в Главное ПУ флота, в Москву, четыре книги: о Под­ плаве, о линкоре «Октябрьская революция», о крейсере «Максим Горький» и об обороне Ленинграда.

По городу расклеиваются частные объявления: «Меняю рояль «Шредер» на 8 килограммов муки»; «Делаю железные печурки, оплата продуктами» и т. п. Около объявлений дежурят их авторы.

Вернулся из ВВС Азаров. Он пополнел на авиационных харчах на «той стороне». Привез хороший материал для книги.

Обстановка на фронтах на 25—30 января 1942 года.

Северный фронт. Противник с начала войны бросил на Мур­ манский фронт армейский корпус, Нарвикскую дивизию (до 18 О О человек) и части финнов. На реке Лице противник был остановлен и уже осенью вынужден был перейти к обороне. Суро­ вый северный климат, горные районы, трудность снабжения ска­ зались сильно: Нарвикская дивизия была отведена, в ней осталось лишь три тысячи человек... (Прочие переморожены, больны цин­ гой, перебиты и т. д.) Южнее, на Карельском фронте. Противник летом продвинулся к Кестеньге, но был там остановлен; продвинулся к Ухте и был остановлен; продвинулся к Медвежьегорску — отбит. Там сейчас идет операция по окружению Медвежьегорска. Части СС с этих участков сняты. Противник держится в Петрозаводске и по Свири, относительно пассивен...

Финляндия заявила Гитлеру об острой нехватке продовольст­ вия и боезапаса и о том, что неполучение этих запасов через один-полтора месяца вынудит Финляндию заключить компро­ миссный мир с СССР. Гитлер в ответ на это дал приказание изъ­ ять для Финляндии продзапасы из всей Прибалтики. Там произ­ ведена генеральная реквизиция скота, хлеба и пр. Финляндия, все получив, заявила, что этот запас продовольствия обеспечит ее лишь до марта—апреля и что финская армия не сможет наступать без помощи и резервов немецких солдат или добровольцев-союзников (шведы (?), венгры, румыны, итальянцы и пр.). В целом не приходится ждать активности противника на Карельском фронте.

Наши части держат прочную оборону. Мурманская железная дорога работает исправно.

Ленинградский и Волховский фронты. От Копорского залива до Шлиссельбурга — фронт позиционный и стабильный; артиллерий­ ский и минометный огонь, поиски разведчиков... Далее линия фронта идет от Ладожского озера, по линии железной дороги на Погостье, где линия железной дороги нами прервана, на Кириши, по Волхову, к Чудовскому укрепленному узлу и далее — к Ильменю.

В двух местах железная дорога Новгород — Чудово нами пре­ рвана, и противник снабжает свои части кружным путем. Немцы на Ленинградском фронте держат большое число дивизий (до 45?), придавая этому фронту огромное значение.

...Гитлер издал приказ примерно следующего содержания:

«Солдаты, вы должны держаться до конца... Речь идет о спасе­ нии Германии. Помните, если погибну я, — погибнете со мной и вы» (!). Немецкие солдаты должны были подписать клятву — не отступать. Они называют эту клятву «смертный приговор».

Гитлер подписал приказ о расправе с каждым, кто заговорит об отступлении с Волхова: «Отступление с Волхова (от Ленинграда) означает потерю Прибалтики, Белоруссии и Украины». Действи­ тельно, вывод верный! А наш удар развивается. Обе укрепленные линии немецкого фронта прорваны, и наши части идут на немец­ кие тылы к Любани.

Северо-Западный и Калининский фронты. Фронт немцев был прорван в районе Селижарово. Немцы шли к этому фронту (осе­ нью) от района Витебска целый месяц и двадцать дней. Наши час­ ти это же расстояние прошли в течение двенадцати дней. Из десяти-одиннадцати дивизий немцев разгромлено и рассеяно в лесах пять с половиной дивизий. Немцы бросили до 3000 почерневших, обмороженных солдат, огромные склады, массу вооружения и тех­ ники.

Войска Северо-Западного и Калининского фронтов вгоняют глубокий клин между немецкими (Ленинградским и Западным) фронтами...

Западный фронт. Это главный фронт... Сейчас на Центральном фронте до ста немецких дивизий, то есть, грубо говоря, вся основ­ ная немецкая сила (до 700—800 тысяч по штатам военного време­ ни; реально — меньше). Всего Гитлер бросил против СССР до двухсот сорока дивизий, считая и финнов, и итальянцев, и фран­ цузские легионы и т. д. В Европе у Гитлера остается сорок диви­ зий. 50 процентов из них еще не бывали на Восточном фронте. На Москву из своих двадцати танковых дивизий Гитлер бросил одиннадцать-двенадцать. Из них уже разгромлены и размолоты пять-шесть дивизий. Остальные оттягиваются... Немцы лихора­ дочно вывозят свои танки в тыл по железной дороге и на буксирах.

Красная Армия предприняла глубокий охват всего Централь­ ного фронта немцев. В отдельных местах окружены и уничтожены группы по пять-шесть немецких дивизий (район Юхнова и др.).

Немецкие арьергарды пробуют сдержать наш удар, но без успеха.

Недавно в Смоленск приезжал «сам» Гитлер для наведения «по­ рядка». Наша авиация пошла в налет на Смоленск и разбомбила его ставку, штаб корпуса и т. д., но Гитлер, говорят, за семь минут до начала бомбежки удрал из Смоленска. Порядок был наведен, но не Гитлером, а нами...

Юго-Западный, Брянский фронты. Идет большая операция по окружению брянской группы немцев.

Южный фронт. Немцы готовились к удару на Ворошиловград, к выходу в обход Ростова и прорыву на Кавказ. Красная Армия упредила противника и нанесла сильнейший удар по левому флангу всей ударной группировки. Потери противника до 125 ты­ сяч человек! Трофеев хватит считать до 1943 года...

Крым. Противник подбросил резервы. Идет жестокая борьба.

Говорят, Феодосия переходит из рук в руки.

Общее наше положение благоприятно. Идет размол немецкой армии, втягивание немецких резервов в дело до весны, на которую так надеется Гитлер. Общее состояние Германии будет неуклонно ухудшаться. Обещаниям о чудесном оружии немецкие солдаты не верят...

Гитлер еще не сломлен, он будет еще ожесточенно сопротивля­ ться и пустит в ход всевозможные средства, но у него никогда уже не будет преимуществ.

Критическая точка войны для СССР пройдена.

В 3 часа утра, сегодня, взвод немецких автоматчиков прорвался к Путиловскому заводу. Все были уничтожены моряками. Это, очевидно, разведка.боем, прощупывание нашей зимней оборо­ ны... На кораблях была сыграна боевая тревога.

Сегодня по радио было извещение торгового отдела о том, что в городе выдадут по сто, двести, триста граммов крупы, мяса и по такой же порции сладостей.

К двум часам дня еду на военный корабль «Иртыш» (Подплав) на слет передовиков ремонта.

На «Иртыше» традиционный флотский быт. В нижней палу­ бе — клуб: красный стол, плакаты, лозунги. Все деловито, при­ вычно. Отчет был суховатый, деловой. Без помощи заводов и без достаточного количества необходимых материалов надо сделать обширную программу ремонта. На отдельных заводах работают несколько станков, у станков —краснофлотцы. В работе должна быть культура, чистота, аккуратность... На сегодня 75 процентов ремонта выполнено...

В последние дни в городе поднажали — дали на хлебозаводы воду, электроэнергию. Сегодня в булочных — трехдневный запас хлеба, увеличили подвоз муки.

Меры по улучшению снабжения начали сказываться.

Везде всё моют, скребут, чистят...

Воля к жизни\ На заводах открыты стационары для истощенных рабочих.

Вечером прошелся по Неве. Меня дважды остановил патруль, проверяя документы. Как будто служба улучшается. А то в послед­ нее время по ночам не останавливали.

Мы оставили Феодосию...

Готовимся к совещанию. Двое в группе заболели. Остальные в строю!

С. К. сегодня надела военно-морскую форму.

Наши летчики проводят ряд смелых бомбовых ударов по неко­ торым пунктам Германии и Финляндии.

Артобстрел Васильевского острова и района Невы. Немцы уси­ лили артиллерийский обстрел города — по сто пятьдесят тяжелых снарядов в день... Напряжение в городе возрастает.

Готовлю новые доклады к 24-й годовщине РККА о Воен­ но-Морском Флоте.

Газет нет. Света нет. В салоне, за обеденным столом, молчание.

Надоела неизменная бурда.

Горком на днях принял решение о повторной эвакуации творче­ ской интеллигенции — писателей, художников, архитекторов и др.

10 часов 30 минут. По радио передают: «Кольцо блокады дела­ ется все тоньше и тоньше. Бойцы (сибиряки, узбеки, кавказцы) спешат на выручку Ленинграда. Взят ряд сел и немецких укрепле­ ний». “ «Не пожалеем же себя для Ленинграда, который жил и работал всегда для всей страны!» — говорит политрук своим бойцам.

Наступление Красной Армии продолжается. Немцы вводят в дело резервы, в обороне упорны: бои у Погостья длятся уже месяц.

...В городе пускают водопровод. Меньше очереди за хлебом.

Выдали пайки мяса.

Город, как тяжелый больной, — то хуже, то лучше.

...В городе некий новый тонус: свистят снаряды, рвутся то на Невском, то на Неве — никто уже не обращает внимания. Идут с саночками, мешочками, в самодельных фанерных гробах везут по­ койников...

Пожалуй, нет «частной жалости», — есть одна общая боль.

Чувство жизни, исторический объективизм помогают. Будут жить и люди, и город, и страна, и мир! Родятся новые, в меру вспо­ мянут умерших памятниками, книгами, шествиями, датами. Все бу­ дет в вечном ритме, в вечном потоке...

Вечер 4 февраля 1942 года. Есть огромная потребность глубже разобраться в обстановке, в ходе войны. Никакие ленинградские трагедии уже не могут ни на йоту изменить, сбить пристального взгляда наблюдателя...

О противнике. Книга Трейчке «Политика», на которой воспи­ тывались поколения немцев, утверждает: «У государства не дол­ жно быть никаких нравственных или правовых обязанностей по отношению к кому бы то ни было... Война — целебное средство против всех зол. Рабство — необходимое учреждение, благотвор­ ное и оправданное историей; оно необходимо для существования господствующих классов».

Географическое устремление немцев, пангерманизм! От 1870—1871 годов к 1914—1918 годам.

В Германии создавались сети националистических] и реван­ шистских обществ-союзов. Обстановка в Европе благоприятство­ вала: английская и французская политика покровительства анти­ большевистским силам в Германии с установкой на использование Германии против СССР, а позже на стравливание Германии и СССР.

Гитлер — за «естественность», «звериное» начало в человеке, за расу, за отказ от совести, от требований свободы и независимости личности: «Я освобожу человечество от оков разума, от химеры, именуемой совестью».

Фашизм отрицает равенство рас и наций, человечность, любые гуманистические идеалы. Абсолютное отрицание идей Советской России, братства народов, наций.

Новая фашистская история, философия и пр. исходят из прин­ ципа абсолютного германизма. Нетерпимое отношение к гумани­ тарной интеллигенции: фашистами истреблено до миллиона ин­ теллигентов, в концлагерях находится свыше миллиона людей, в эмиграции находится до пятисот тысяч немецких интеллигентов.

В самой Германии оставшаяся часть немецкой интеллигенции ас­ симилирована и подчинена... В Германии проведена радикальная перестройка системы воспитания, образования и пр. в духе при­ митивных «солдатских идей» (в фашистском понимании).

Вооружение Германии, жесточайший налоговый нажим и побо­ ры. Империализм злейшего типа (см. об этом у Ленина). Военные планы Германии — упорная милитаризация страны, идея «тоталь­ ной войны» (см. Людендорфа и др.). Гитлер утверждает, что всеоб­ щее образование — это яд, наиболее опасный и разлагающий.

Совещание... Теплое слово начальника Пубалта товарища Ле­ бедева:

«Пубалт очень ценит, признателен писателям за проде­ ланную работу... Писатели прошли боевую проверку, оказа­ лись людьми смелыми...»

Мое выступление — о традициях литературной группы Балтий­ ского флота; о составе группы, о работе на войне; о сути войны, о враге, о великих задачах советских писателей, о кампании 1942 года.

Подъемно. Писатели говорят крепко, обдуманно, политически зрело, нет ничего личного, мелкого.

Выступление поэта Яшина:

«Читал стихи в блиндаже — обстрел, снаряд за снарядом, но слушают внимательно. «Люблю тебя, Петра творенье...»

Только раз политрук извинился, перебил чтение: «Надо лю­ дей вести в атаку...» Немцы завшивели, опустились, а наши держатся, устраивают библиотеки, развесили картины в зем­ лянках. Воля к жизни у моряков огромная. В одной брига­ де — восемь человек поэтов. «Мы, молодое поколение, будем твердокаменными, пройдем испытания, приобретем огром­ нейшие духовные богатства...»

Лихарев1 рассказывал о тринадцатилетнем мальчике Марков­ ском (из освобожденной местности), который ему говорил:

«Я видел, как немец снимал полушубок с убитого коман­ дира, а звездочку на его фуражке топтал ногой. Я не стерпел, достал ружье, подкараулил его и убил».

Позже этот же мальчонка помогал разминировать минные поля.

...После совещания, вечером, читали стихи: Вера Инбер прочла прекрасные главы поэмы о Ленинграде, Всеволод Азаров — хоро­ шие стихи о моряке в Ленинграде. Анатолий Тарасенков, Браун и Успенский читали вещи значительно слабее, с агитпривкусом, слабее по форме.

Вера Инбер рассказывала мне о Соболеве: «По дороге в Ленин­ град осенью сорок первого года где-то, кажется на станции Мга, вижу встречный поезд в Москву... Соболев... Разговорились...»

Совещание продолжается. Присутствуют член Военного совета и начальник Пубалта. Писатели выступают хорошо.

Один из выступающих:

«В Тихвине в фашистской тюрьме умирал раненый моряк.

Кровью из раны написал: «Я умираю, не жалко отдать жизнь за Родину. Вы, друзья мои, балтийцы, придете! Тут все — Надо продумать вопросы довоенной советской литературы: не­ понимание писателями характера близкой войны, боязнь трагиз­ ма, прямого отношения к правде жизни. Внутри нас происходит переоценка ценностей, изменения в психике, творчестве. Мы за­ каляемся, отбрасываем мелкое, ненужное, ложное... Народ не примет многих поверхностных произведений.

3 часа 30 минут. Артиллерийская стрельба... Быстрый шквал.

Совещание продолжается...

Задачи для писателей большие. Мы часто отстаем от задач фло­ та. Надо поторапливаться, темпы войны стремительны, надо свое­ временно, немедленно, убедительно доносить новые задачи! Запоз­ дать нельзя — бой проиграешь.

Прения подходят к концу. К шести часам я сделал краткое за­ ключение:

«Учтем советы и установки Военного совета и Политиче­ ского управления. Рад единодушию совещания. Завтра спе­ циальная комиссия запишет по протоколу все предложения и замечания... Совещание бодрое, значительное, дало нам за­ (Пахнуло писательскими съездами, пленумами...) Ни в Пубалте, ни некоторые товарищи из группы и на местах не ожидали такого размаха, тона и масштаба нашего писательско­ го совещания-конференции.

Я доволен, горд. Мы продолжили традиции литературного дви­ жения Балтийского флота. Он первый — в нашей стране — поло­ жил начало морской литературе: Марлинский, плавание Гончаро­ ва, Станюкович, Новиков-Прибой, деятели «Морского сборника», наша группа флотских писателей (1917—1942 годы).

Завтра на линкоре «Октябрьская революция» встреча с коман­ дирами, политработниками и краснофлотцами. Сделаю доклад об обстановке на фронтах, о ходе войны.

Вечером — часовой концерт театра КБФ: все походное, опера­ тивное.

До глубины души взволновал отрывок «Первый морской полк» — музыкально-литературный монтаж из моей пьесы «Опти­ мистическая трагедия». Пьесе — десять лет, она живет, действует!..

Вспомнились дни 1918 года, вспомнилось Черное море, где в 1932 году я написал эту пьесу.

Флот, родной, тебе наша молодость, наша жизнь!

Сводка (радио Москвы). Продолжение активных действий Красной Армии...

Днем идем на корабли... Стреляет крейсер «Максим Горький»...

Застывшая хмурая Нева, несколько ледоколов, военные суда...

Трубы заводов не дымят, тихо. У Горного института — спуск на Неву. На ближней тумбе висит афиша — «Большое гулянье 22 июня»... Как застывшее время! Хотели содрать афишу на па­ мять, но не удалось, она примерзла... Дома на набережной безлюд­ ны: зияют разбитые окна, кое-где зашитые фанерой; вздыбились развороченные углы крыш...

Не покидает ощущение оцепенения, омертвелости пейзажа.

«Город всегда дышит людской жизнью...» (кажется, у Верхарна), но она порой иссякает, свертывается, как кровь, — в эту годи­ ну в Ленинграде.

Корабли... Темный в дыму линкор, вдали «Максим Горький», рядом новые эсминцы... Обледенелые берега, пристани, старые кирпичные корпуса Балтийского завода; по снегу на салазках краснофлотцы тянут какие-то бидоны...

На линкоре идет ремонт. Кладут листы дополнительной брони на палубу, ставят дополнительные зенитки... Весной надо ждать удара!

15 часов 10 минут. Начинаем литературную встречу. Я делаю доклад об обстановке... Слушают хорошо. Лица краснофлотцев бледнее, чем обычно. Внимательно прослушали рассказ Амурско­ го. Рассказ написан крепко и просто (а Крону эта простота не нра­ вится).

Возвращались с С. К. в сумерки... Вмерзшие в лед корабли...

Оперативная группа писателей при Политуправлении КБФ.

Вс. Вишневский — «Правда», «Красная звезда».

С. Вишневецкая — «Правда».

Н. Михайловский — «Правда».

Вс. Азаров — поэма — «Известия».

А. Крон — пьеса — «Комсомольская правда».

И. Амурский — на кораблях — «Красный флот».

А. Зонин — соединения катеров, подводных лодок — «Красный флот».

A. Тарасенков — соединение катеров — «Правда», ТАСС.

Г. Мирошниченко — ВВС КБФ — «Известия».

B. Рудный (пока в Москве) — «Вечерняя Москва».

Сводка сообщает о продолжении нашего наступления. Людей остро интересует: что же происходит? Все засекречено. Борьба до­ стигает высшего напряжения... Февраль — месяц решающих со­ бытий.

Днем узнал о сильном ударе армии генерала Мерецкова. У не­ мцев осталась лишь коммуникация через Псков. Начали удар ар­ мия генерала Федюнинского (к ней пришли пополнения — сиби­ ряки, кавказцы и пр.) и Н-ская армия. В Пубалте положение считают вполне благоприятным, пишут тексты приветствий гене­ ралам Мерецкову и Федюнинскому по поводу прорыва блокады.

Слушаю об этом с внутренним волнением.

Сегодня днем, в 4 часа, бил линкор «Октябрьская революция», как говорят, по району Тосно.

...Хочется верить, что февральский удар увенчается успехом.

Мы, со своей стороны, работаем напряженно.

В городе упорная борьба за порядок, восстановлен водопровод (моряками и рабочими)... Часть сил дана на хлебозаводы.

У одного умершего нашли на груди четыре с половиной тысячи рублей... Одинокий... К чему он берег деньги?..

В армейском госпитале зарегистрированы случаи спекуляции хлебом. Некоторые дистрофики продают сто граммов хлеба за сто двадцать рублей. Один такой спекулянт доторговался до смерти...

10 часов утра. Провел деловой сбор группы. Объявил новую дислокацию; план на февраль—март—апрель (сделать до двадцати брошюр помимо намеченных книг).

Наступление продолжается. Для завершения операции под Ле­ нинградом нужно, как говорят, десять дней (?). Я твердо верю, что к 24-й годовщине Красной Армии будут по фронтам итоговые успешные сводки. Этого ждут все.

В 2 часа дня иду в город. Есть признаки некоторого оздоровле­ ния... Весенние голубые просветы в небе, солнечные лучи... Люди идут, упорные, что-то несут, везут, тянут... Молчаливые... Сегодня теплее. Январские стужи и оцепенение города — в инее, тишине, в белом ледяном параличе — уже позади...

Местами дали воду. Есть решение горкома открыть двадцать пять бань. Хлеб дают без перебоев, и завтра новая прибавка. В го­ рячих цехах — 600 граммов, рабочим — 500 граммов, служащим — 400, иждивенцам — 300. «Жить можно...»

В ноябре—декабре давали 150 граммов черной массы с дуран­ дой, целлюлозой и пр. Ни единого протеста... Поговорят женщи­ ны, посудачат, поохают — и все.

Шел через весь город... Читал новые объявления на углах: «Ме­ няю на хлеб и продукты кабинет, гостиную красного дерева и два одеяла» и т. п. Эвакуируемые меняют обстановку, личные вещи и книги на продукты...

Ледовая дорога стала работать лучше: ежедневно выполняется 120—137 процентов плана. Водителям дают премии — водку и хлеб. Нужно до весны скопить резервы продовольствия и боезапа­ са. (Если блокада продлится, будет трудный период оттепелей, по­ рчи ладожского льда и т. п.).

...Вечером были у Кетлинской: Крон, Зонин, С. К., Азаров и я.

Ужин (на низком столике, у дивана, при свете керосиновой лам­ пы): студень из столярного клея — гадость, полутерпимая, если есть с уксусом и горчицей; флотская каша; неопределенный бу­ рый кисель из столовой Ленинградского союза советских писате­ лей; спирт из лака — пол-литра, и бутылка шампанского! (Из «подвалов» Ленинградского союза советских писателей — по ре­ цепту врача!) Суррогатный кофе с черными гренками (квадратный дюйм на человека) и по квадратному сантиметру сыра... Совсем роскошно! Болтали, несколько оживились, атмосфера — «в гос­ тях». Вспоминали писательские дела.

Жизнь идет поверх сложившихся форм, крушит их, создает не­ что новое, в чем мы еще не можем разобраться... Идут глубочай­ шие изменения психики, духа; люди приходят сквозь страдания к чему-то новому; откристаллизуется нечто высшее — наше русское и международное...

В городе двести — двести двадцать писателей, литераторов.

Может быть, даже их совместных усилий не хватит описать оборо­ ну Ленинграда, а может быть, один, неведомый, опишет... Война даст толчок искусству и литературе; повернет нашу так называе­ мую литературную критику, этих схоластов... Жизнь всеобъемлю­ ща и необозрима. Она шагает мимо, поверх их «норм», «иллюзий», «прогнозов», сочетая и разъединяя разные стили, образуя слож­ ные взаимодействия, отталкивания...

После всемирной войны люди не смогут читать отцеженные, «благополучные» книги... Да, ведь все мы тосковали о книгах правдивых, бесстрашных, глубоких... Лучшее, что мы, писатели, сказали, — это о Гражданской войне...

Я и С. К. остались ночевать у Кетлинской... Утром выпили кофе, съели черные лепешки из кофейной гущи. Маленький сын Кетлинской, белобрысенький полуторагодовалый карапузик — «участник обороны»; при воздушной тревоге показывал ручкой на небо и говорил: «У-у...»

Деревянный забор на Канале Грибоедова сломан на дрова. У подъезда, на сером матрасике, лежит труп, завернутый в светло-зеленое одеяло...

Сломано на дрова дерево на аллее у Марсова поля... Осмотрел район Моховой улицы — сильные разрушения... Один дом выпот­ рошен весь, а фасад цел. Старик и старуха с трудом тянут саночки с покойником. Сын или дочь?..

Зашел доктор из госпиталя, где я лежал.

Его рассказ:

«Две молодые неопытные сиделки ночью, при свечах, пе­ реливали из бочки бензин. Вспышка — взрыв... Огненный факел... Раненых и больных перевели на соседнюю фабри­ ку-кухню. Огонь тушили, как могли... Приехали пожарные и стали... взламывать буфеты, таскать хлеб, сахар и т. д. Служа­ щие госпиталя бросились на них... Около трех часов длилась эта «пожарно-мародерская» канитель.

Госпиталь отстояли — и от огня, и от пожарных!»

Вечером написал отчет о совещании писателей для армейского комиссара Рогова. Собрал рукописи для Москвы (шесть рукопи­ сей).

Один из флотских литработников «обтяпал» за моей спиной отъезд в Москву якобы для проталкивания книг и рукописей. Все это комбинаторство, мелкий репортерский стиль. Объяснитель­ ные его письма противны... Явно хочет застрять в Москве, уехать к жене и т. д. Я не подал ему руки. Я дал ему урок, когда он в октяб­ ре не хотел являться в Кронштадт. Потом он уклонился от поездки в морскую бригаду, а теперь новая комбинация.

Я думал, что в человеке возьмет верх боевое партийное начало.

Сегодня двадцать четыре года Красного Флота...

В 12 часов пошел на корабли. День почти весенний, погода мягкая. Стоят ледоколы на Неве, катера вытащили на стенку...

Линкор закамуфлирован под цвет старых зданий завода. На мино­ носце заделывают пробоину от 6-дюймового снаряда. Корабль в ремонтном виде, на палубе доски, шлак, материалы... В каюте командира чисто, приятно — комфорт, по которому можно ску­ чать. Выпил чаю, перелистал некоторые книги из библиотеки, по­ смотрел хорошие рисунки краснофлотцев-художников.

С. К. и Крон делают альбом рисунков и очерков по истории этого корабля.

Война принесла много неожиданного...

Сказываются трудности осады, неустройства, психологические факторы... И ко всему у некоторых командиров личный новый быт — «осадные» (временные) жены.. Осада, осенние катастрофи­ ческие дни толкнули многих мужчин и женщин к сближению. Все было обострено, почти на пороге гибели... Мысли о прежних свя­ зях становились воспоминаниями о чем-то невозвратном, разру­ шенном войной... А одиночество было нестерпимо... Так возника­ ла любовь в осажденном городе. Стороны не предъявляли друг другу обычных условий, так как, «может быть, завтра погибнем».

Создавались временные семьи, новые интересы... Делили пополам опасность, голод и холод. Некоторые девушки и чужие жены под влиянием событий сильно менялись — от испугов, инстинктив­ ных «страхов» переходили к ощущению борьбы за город. Женское кокетство, страсть, физический интерес и «экономические» сооб­ ражения заменялись привязанностью боевого порядка... Женщи­ ны организовывали «коммуны», что-то стряпали, стирали, откла­ дывали хлеб по пятьдесят — сто граммов и делали новым мужьям подарки (носовые платки, табак и т. п.). А из-за фронта приходили письма законных жен, и мужья им отвечали искренне-нежно, за­ ботливо... Но в осажденном городе у них шла некая «вторая»

жизнь.

Эта тема еще подлежит анализу...

Написал статью для пресс-бюро Пубалта (для всех многотира­ жек Балтфлота): «Мы победим!» — о ходе войны, о русской воен­ ной традиции и нашей уверенности в победе.

Обстановка. Части армии генерала Мерецкова наступают. В нашей прессе очень скупые данные о боях. На Северо-Западном фронте бьются бригады тихоокеанцев. Моряки хорошо дрались и под Москвой. Идет наступление на Лугу с целью перерезать глав­ ные коммуникации немцев под Ленинградом.

Наши части вышли за Невель. В районе Витебска — Орши наш парашютный десант. (Окружение Смоленска?) До десяти немец­ ких дивизий в районах Вязьмы и южнее ищут выхода и уничтожа­ ются нами.

С южных фронтов пока сведений нет.

Если удастся ликвидировать Северо-Западный фронт немцев и подломить Западный — это будет грандиозно! Гитлер тогда не встанет.

На Ладожском озере немцы ищут трассу для вывода своей шлиссельбургско-мгинской группы (5—6 дивизий) к финнам.

Этот поход может им обойтись дорого. Наши готовят им встречу на льду — от Осиновца. Там сейчас командует фронтом генерал Хозин.

Моряки Ладожской флотилии бодры; идет ремонт; на массо­ вых погрузках в помощь Ленинграду моряки дают двести вагонов в день. На протяжении четырех километров лежат запасы муки, крупы, сахара, туши мяса... Больше вагонов!

В городе (в районе Фонтанки) начались вспышки дизентерии.

Город надо срочно чистить, скрести, мыть, дезинфицировать. Не­ дели две минимум. С осени городское хозяйство было, безуслов­ но, запущено, многое не предусмотрели...

Англичане проигрывают битву за битвой в Малайе; Сингапур, видимо, потерян.

Читая об этом, думаешь лишь об одном: только бы сохранились коммуникации на Иран, и пусть подольше будут заняты японцы на южном направлении...

Новая Зеландия и Австралия в тревоге; тревожно и в Индии...

Перед Англией — это хорошо! — все острее встает перспектива драться всерьез, самим...

Читаю об адмирале Макарове. Ночью канонада... С подъемом написал очерк о морских бригадах КБФ для «Красной звезды».

Наступление продолжается... Авангарды генерала Мерецкова в Лисино (между Красногвардейском и Тосно) и наступают в сторо­ ну Луги...

Мысли об общей обстановке. Через месяц начнутся оттепели, распутица — операции ослабнут... Далеко ли мы продвинемся в западном направлении? Или обе стороны придут к некоторой вре­ менной стабильности?

Перебираю в памяти материалы о весенних наступлениях не­ мцев во время империалистической войны: удар 1915 года, выдох­ шийся к осени; Верденская мясорубка 1916 года; удары 1917 года;

сорвавшийся в 1918 году удар на Амьен...

В Ленинграде. За шесть месяцев тревоги длились 275 часов. В налетах участвовало 1507 фашистских самолетов. По Ленинграду выпущено 12 582 снаряда (по приблизительным данным), фугас­ ных бомб — 3540 штук и зажигательных — 63 О ОО...

На фронте....Армия генерала Федюнинского (гвардейская ди­ визия Краснова) после шестнадцати дней боев взяла Погостье. У фашистов по дуге железной дороги в насыпях (на каждые 25 мет­ ров) были дзоты. По линии ходили дрезины с пулеметами и т. п.