«Т.С. Буторина Ломоносовский период в истории русской педагогической мысли XVIII века Москва–Архангельск 2005 УДК 37(07) + 94/99(07) ББК 74(2р-4Арх)+63.3(2Р-4Арх) Б93 Рецензенты: д-р пед. наук, проф. РГПУ имени А.И. ...»

1. Салтыков Ф. С. Пропозиции // Рукопись из собр. П.Н.Тихонова. СПб., 1891.

2. Посошков И.Т. Книга о скудости, богатстве, сие есть изъяснение, от чего приключается скудость и от чего гобзовитое богатство умножается. - М., 1842.

3. Антология педагогической мысли России XVIII века / Вступ. ст., биогр. оч., сост. и прим. И.А. Соловков; Редкол.: Г.Н. Волков и др. М.: Педагогика, 1985.

4. Медынский Е.Н. История русской педагогики: до Великой Окт.

соц. рев. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Учпедгиз, 1938.

5. Татищев В.Н. Разговор о пользе наук и училищ // С предисл. и указ. Н. Попова. - ЧОНДР, 1887 - Кн. 1 - С. 1 - 171.

6. Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР.

XVIII - перв. пол. XIX в. / Отв. ред. М.Ф. Шабаева. - М.: Педагогика, 1973.

7. Мазуркевич Т.Л. Из истории идеологической борьбы в России в конце XVII - первой четверти XVIII века: Дис.... канд. филос. наук.

- М., 1979.

8. Вейнберг А.П. Социологические воззрения Феофана Прокоповича (1681 - 1736): Дис.... канд. филос. наук. - М., 1947.

9. Семенова Л.Н. Очерки истории быта и культурной жизни России.

Первая половина XVIII века / Ред. Н.А. Казакова. - Л: Наука, 1982.

одился М.В. Ломоносов 4 (19) ноября 1711 года в деревне Р Мишанинской Куростровской волости Архангельской губернии. Отец Ломоносова – Василий Дорофеевич – являлся довольно зажиточным человеком. "У него была земля, которой он владел на правах собственности и, кроме того, промысел имел на море по Мурманскому берегу и в других поморских местах для ловли рыбы, трески, палтосины на своих судах, из коих в одно время имел не малой величины гуккор с корабельной оснасткою" (Б.Н. Меншуткин). Мать будущего ученого – Елена Ивановна – была дочерью дьякона. К сожалению, она умерла очень рано (ок. г.), оставив единственного сына сиротой. Весь уклад жизни северной поморской стороны наложил отпечаток на впечатлительного М.В.

Ломоносова. Он впитал в себя воспитательные традиции Поморья, усвоил суровый опыт воспитания в крестьянской и рыбацкой общине. Все это впоследствии сказалось на решении М.В. Ломоносовым педагогических проблем.

Во времена M.В. Ломоносова северный край был необычайно оживленным местом. "К Успенской ярмарке приходило к Архангельску до 100 кораблей голландских, английских, гамбургских, бременских с разными произведениями европейской промышленности: с сукнами, полотнами, шелковыми тканями, кружевами, золотыми и серебряными изделиями, винами, аптекарскими материалами, галантерейными вещами. Иностранные купцы, жившие в Москве, Ярославле, Вологде и других городах, раннею весною съезжались в Архангельск и оставались в нем до зимнего пути. Торговые иностранцы со своими семействами занимали в Архангельске двадцать четыре дома" [1, с. 36]. Биографы М.В. Ломоносова (В.И. Ламанский, П.П. Пекарский) утверждали, что отрицание "владычества иностранцев", точно так же, "как и любовь к знанию, уважение к западной образованности", могло зародиться у будущего академика во время его жизни на Севере. "Вообще, в нем в высшей степени замечательно соединение страстной, восторженной любви к Петру Великому со страшной ненавистью к игу иностранцев. Это – опять черта чисто местная, архангельская, ибо, конечно, нет в России другой области, в которой оба эти чувства так крепко срослись вместе и так глубоко проникли в народ, как на родине Ломоносова" [1, с. 37].

Жизнь среди поморов, поморские плавания с отцом, борьба с лишениями, суровыми природными условиями способствовали появлению в М.В. Ломоносове "необычайных физических и нравственных сил, закалили его характер, приготовили к борьбе" (В.И. Ламанский). В нем рано пробудился интерес к чтению, к познанию необычного, нового.

"Российской грамоте" М.В. Ломоносов обучался у соседа, крестьянина Шубного и местного дьячка Сабельникова. Он узнал, что "для приобретения большого знания и учености требуется знать язык латинский", которому можно научиться только в Москве, Киеве, Петербурге. Часто бывал М.В. Ломоносов в доме Дудина, сына холмогорского священника, у которого имелось большое количество духовных и светских книг. В 1724 году после его смерти Михаил получил в собственность от семьи покойного "Арифметику" Леонтия Магницкого, "Грамматику" Мелентия Смотрицкого и "Псалтырь" Симеона Полоцкого. Обладавший удивительной памятью М.В. Ломоносов носил книги с собой и, постоянно читая, выучил текст наизусть. Впоследствии он называл их "вратами своей учености".

Неодолимое стремление к науке, жажда знаний способствовали формированию у 19-летнего юноши желания покинуть отчий дом. К этому времени обострилась и домашняя обстановка. Через много лет Ломоносов писал об этом: "...имеючи отца хотя по натуре доброго человека, однако в крайнем невежестве воспитанного, и злую и завистливую мачеху, которая всячески старалась произвести гнев в отце моем, представляя, что я всегда сижу по-пустому за книгами. Для того многократно я принужден был читать и учиться, чему возможно было, в уединенных и пустых местах и терпеть стужу и голод, пока я ушел в Спасские школы" [2, т. 10, с. 481 – 482]. Поэтому в волостной книге для записи поручителей в платеже податей лицами, отлучающихся из волости на время, появилась запись: " года 7-го дня декабря отпущен Михайло Васильев сын Ломоносов к Москве и к морю до сентября месяца предбудущего 1731 года, а порукою по нем в платеже подушных денег Иван Банев росписался".

Заняв у соседа Фомы Шубного "китаечное полукафтанье", три рубля денег, взяв паспорт, две книги ("Арифметику" Магницкого и "Грамматику" Смотрицкого), М.В. Ломоносов с обозом мороженой рыбы ушел в Москву, где поступил в школу математических и навигацких наук. Однако оказалось, что преподаваемый там материал он уже знал, и, объявив себя дворянским сыном, пришел учиться в Славяно-греко-латинскую академию. Сам он сообщал об этом так: "В Московских Спасских школах записался 1731 года января 15 числа. Жалованья в шести нижних школах по 3 коп. в день. А в седьмой – 4 коп. на день". В течение одного года М.В. Ломоносов прошел три класса (фара, инфима, грамматика).

Поразительные способности, трудолюбие, необыкновенная настойчивость позволили М.В. Ломоносову добиться больших успехов за короткий срок. Он основательно усвоил латинский, греческий языки, увлекался философией и естественными науками. В январе 1736 года М.В. Ломоносов в числе двенадцати лучших учеников Славяно-греко-латинской академии был зачислен студентом при Академии наук "на академический кошт". В сентябре 1736 года он направлен на учебу за границу, в Германию, где изучал физику, основания химии, физическую географию, горное дело, минералогию, механику, гидравлику, гидротехнику, плавильное искусство, маркшейдерское дело, рисование, иностранные языки.

Получив основательную подготовку, М.В. Ломоносов в году возвратился из Германии. Как сообщает Я.К. Грот в "Очерке академической деятельности Ломоносова", Шумахер назначил ему денежное пособие, отвел квартиру, дал задание заниматься переводами, но повышать его дальше по службе не торопился. В январе 1742 года М.В. Ломоносов подал в академическую канцелярию прошение, в котором напомнил о своих успехах в физике, химии и горнозаводстве и, "выставляя, что он может учить других этим наукам, а также писать относящиеся к ним сочинения "с новыми инвециями", – жаловался, что просьбы его об определении остаются без исполнения. Это прошение было уважено, и уже через несколько дней М.В. Ломоносова назначили адъюнктом по физическому классу с жалованьем по 360 руб. в год" [3, с. 12 – 13]. Адъюнкт – младшая научная должность в Академии наук, помощник профессора. Специальным предметом М.В. Ломоносова была обозначена химия. Но поскольку в Академии действовала учебная часть, включающая гимназию и университет, то молодому ученому было поручено преподавать, кроме химии, физическую географию, минералогию, "стихотворство и штиль российского языка".

С этого момента М.В. Ломоносов начал заниматься активной педагогической деятельностью. Условно в ней можно выделить несколько периодов. Самый первый из них приблизительно следует ограничить 1742 – 1745 гг. Он связан непосредственно с преподавательской работой М.В. Ломоносова. В отличие от других своих коллег он не только занимался многогранной научной деятельностью, но и стремился обучать молодых людей из "природных россиян".

Однако этому постоянно препятствовали Шумахер и его сторонники. М.В. Ломоносов писал, что "Шумахеру было опасно происхождение в науках и произвождение в профессоры природных россиян, от которых он уменьшения своей силы больше опасался. Того ради учение и содержание российских студентов было в таком небрежении, по которому ясно оказывалось, что не было у него намерения их допустить к совершенству учения" [2, т. 10, с. 46]. М.В. Ломоносов отстаивал мысль о том, что все члены Академии наук должны заниматься педагогической деятельностью, вносить посильный вклад в подготовку молодых национальных кадров. С целью популяризации научных знаний он разработал программу публичных лекций, их должны были начать читать с 1 сентября 1742 года. Сложность, с которой столкнулся М.В. Ломоносов в этот период, состояла в отсутствии учебников на русском языке. Поэтому он начал готовить к изданию учебные пособия по различным предметам. Так, в 1742 году М.В. Ломоносов разработал руководство "Первые основания горной науки, или Горная книжица"; в 1743 году он подготовил "Краткое руководство к риторике, на пользу любителей сладкоречия сочиненное". Обучая студентов А.П. Протасова и С.К. Котельникова по физике, М.В.Ломоносов в 1745 году перевел интересный учебник Тюммига, написанный на латинском языке. Тюммиг использовал трехтомное собрание работ Вольфа, "который многими изданными от себя философскими и математическими книгами в свете славен...

Сия книжица почти только для того сочинена и ныне переведена на российский язык, чтобы по ней показывать и толковать физические опыты, и потому она на латинском языке весьма коротко и тесно писана, чтобы для удобнейшего употребления учащихся вместить в ней три книги немецких..." [2, т. 1, с. 425]. Объясняя свою кропотливую работу по созданию учебных пособий, М.В. Ломоносов отмечал, что он искренне стремится к распространению в государстве "высоких наук", "чтобы в сынах российских к оным охота и ревность равномерно умножилась" [2, т. 1, с. 425]. Все учебные пособия М.В. Ломоносова широко использовались и в гимназиях, и в университетах.

Получив 7 августа 1745 г. должность профессора, он продолжал активно заниматься педагогической деятельностью. Этот период связан с плодотворной методической работой ученого. Одновременно с подготовкой учебных пособий М.В. Ломоносов вел разработку лекций для чтения их на русском языке. По указу Сената от 17 октября 1745 года о печатании перевода "Экспериментальной физики" М.В. Ломоносову предписывалось прочесть цикл лекций по физике с использованием необходимых физических приборов. По отзывам современников, первая лекция ученого прошла 20 июня года в торжественной обстановке. На ней присутствовали "сверьх многочисленного собрания воинских и гражданских разных чинов слушателей и сам господин президент Академии с некоторыми придворными кавалерами и другими знатными персонами" [4, с.42].

Лекции читались до 1 июля и прекратились в связи с отъездом Президента Академии наук из Петербурга. Тем не менее, значение этого факта для развития национальной науки велико, поскольку до М.В. Ломоносова все лекции читались на латинском языке, а главной задачей академической гимназии являлось научить гимназистов понимать латинскую речь.

Занятия с гимназистами и студентами убедили М.В. Ломоносова в необходимости преобразований в учебной части Академии наук. 28 апреля 1746 года он подготовил представление в академическое собрание "о привлечении семинаристов в университет и об увеличении числа учеников гимназии". В документе им предложено отобрать студентов из семинарий и обучать их академическим упражнениям. Этим, по его мнению, можно приобрести "для Академии наук звание подлинного Петербургского университета". Ломоносов считал также, что "следует заботиться о том, чтобы Гимназия обладала большим количеством учеников; оттуда некогда должны выйти свои, "доморощенные студенты" [2, т. 9, с.439]. Очень важным явилось предложение ученого обратиться в Сенат с просьбой "доверить Академическому собранию просмотр как переводных, так и написанных по-русски книг" для принятия решения о их перепечатке. Инициатива М.В. Ломоносова об отборе способных учеников из монастырских школ, об увеличении числа гимназистов, о широком распространении научных знаний на русском языке не нашла должной поддержки у членов Академического собрания, хотя предложение М.В. Ломоносова было уже опробовано на практике. Так, в 1732 и 1735 годах ученики школ и семинарий отбирались для учебы в Академии. Из них вышли такие ученые, как С.П. Крашенинников, сам М.В. Ломоносов, академик-астроном Н.И. Попов, создатель русского фарфора Д.И. Виноградов, гравер А. Поляков, переводчики В.И. Лебедев, И.И. Голубцов, А.С. Барсов и др. "Что касается хлопот Ломоносова об увеличении числа учеников Академической гимназии, то они увенчались успехом только четырнадцать лет спустя, после передачи гимназии в единоличное ведение Ломоносова" [2, т. 9, с. 848].

Предложение М.В. Ломоносова об отборе способных молодых россиян для обучения в Академии получило реальное осуществление лишь в 1748 году, когда Синод разрешил выбрать для университета по десять человек из Московской славяно-греко-латинской академии, Новгородской и Александро-Невской семинарий, В Москве и Новгороде "академик В.К. Тредиаковский отобрал двадцать учеников, в том числе М. Софронова, впоследствии адъюнкта математики, Н.Н. Поповского и А.А. Барсова, будущих профессоров Московского университета. Отбор учеников из Александро-Невской семинарии, которая по числу учащихся уступала другим, встретил возражения со стороны петербургского архиепископа, вследствие чего Синод прислал в Академию новый указ от 26 марта 1748 г. с предписанием взять из столичной семинарии только пять воспитанников, а остальных добрать из Смоленской семинарии. 10 мая того же года из выбранных М.В. Ломоносовым и И.-А. Брауном пяти семинаристов выдержали испытание в Академии наук только трое:

С.Я. Румовский, И. Лосовиков и Ф. Тамаринский, остальных отослали обратно в семинарию" [2, т. 9, с. 849].

М.В. Ломоносов уже в этот период стремился к тому, чтобы был составлен новый регламент Академического университета. По поручению Канцелярии от 13 июня 1748 г. его разработкой занимался академик Г.-Ф. Миллер [СПбФ ИРИ РАН, ф. 3, он. 1, № 457, д.

116]. В этой связи М.В. Ломоносов писал: "В Университете неотменно должно быть трем факультетам: юридическому, медицинскому и философскому (богословский оставляю синодальным училищам), в которых бы производились в магистры, лиценцияты и докторы. А ректору при нем не быть особливому, но все то знать эфору или надзирателю, что в внесенном в Историческое собрание регламенте на ректора положено, ибо ректор в университете бывает главный командир, а здесь он только будет иметь одно имя. Не худо, чтобы Университет и Академия имели по примеру иностранных какиенибудь вольности, а, особливо, чтобы они освобождены были от полицейских должностей" [2, т, 10, с. 460]. Спустя почти два месяца, 7 декабря 1748 года, М.В. Ломоносов сделал дополнение к своему мнению о проекте нового университетского регламента. Он предложил всех студентов разделить на три класса: "первого класса студенты ходят на все лекции, для того чтобы иметь понятие о всех науках и чтоб всяк мог видеть, к какой кто науке больше способен и охоту имеет; второго класса студенты должны ходить на лекции только того класса, в котором их наука; третьего класса студенты те, которые определены уже к одному профессору и упражняются одной науке. Сим последним должно, по моему мнению, определить ранг армейского прапорщика, а производить их в временные переводчики в поручический ранг, а из них в адъюнкты" [2, т. 9, с. 441].

Данные предложения М.В. Ломоносова свидетельствуют о его стремлении сделать университет подлинным учебным заведением, в котором бы преподавание велось на высоком научном уровне.

Однако Регламент университета не был утвержден.

Но М.В. Ломоносов продолжает вести активную борьбу с теми, кто противился развитию просвещения, распространению грамотности в России, и работает над серией документов о высшем и среднем образовании. Впоследствии они были названы исследователями педагогического творчества ученого ломоносовской программой организации просвещения в России. Разработка этой программы приходится на 1750 - 1755 годы, когда М.В. Ломоносов находился в расцвете творческих сил, много времени отдавал непосредственной подготовке молодых специалистов. В этот период он выступил с идеей открытия Московского университета. Он заботился о том, чтобы учебные заведения, в том числе и университет, были открыты для детей простого народа. В проект создания университета в Москве М.В. Ломоносов внес те демократические предложения, которые он отстаивал для академического университета. Поэтому Московский университет, созданный в 1755 году, воплотил идеи великого русского ученого о развитии русского образования.

Наиболее полно и плодотворно занимался М.В. Ломоносов педагогической деятельностью в 1758 – 1760 гг., когда он начал руководить академической гимназией и университетом. Хотя многое из предложенного им встречало противодействие, этот период жизни связан с детализацией программы развития среднего и высшего образования в России, что нашло отражение в таких документах, как "Проект Регламента Московских гимназий, 1755 г." и "Проект Регламента академической гимназии. 1758 г.".

Программа была построена на основе демократизма, гуманизма и народности. Демократизм М.В. Ломоносова выразился прежде всего в стремлении распространить образование во всех слоях русского общества. Он отстаивал мысль о расширении сети школ, числа обучающихся детей в них. М.В. Ломоносов выступил за создание единой бессословной системы образования, доступной всем. Он предусмотрел привлечение к обучению детей из "простонародья", боролся за создание им материальных условий.

Идея народности ломоносовской программы заключалась в опоре на истинно русское в образовании. Так, он считал, что академическая гимназия не удовлетворяет потребности страны в грамотных людях: "В Гимназии каково расположение было, из того видно, что ни один школьник в студенты из ней не выпущен, кроме одного или двух, которые прежде в других школах доброе положили основание" [2, т. 9, с. 38-39]. Главной причиной такого положения М.В. Ломоносов считал "недоброхотство к учащимся россиянам в наставлении, в содержании и в произведении" [2, т. 10, с. 123]. Оно выражалось в засилии учителей-иностранцев, в отсутствии обучения на русском языке.

Заслугой М.В. Ломоносова явилось и то, что он первым представил гимназию как передовой тип средней общеобразовательной школы, обозначил ее структуру, предложив выделить особые подразделения – школы: российская, латинская, "первых оснований в науках", "знатнейших европейских языков". Для каждой из них устанавливались три класса: нижний, средний, верхний, закрепляя этим самым трехгодичный срок обучения. М.В. Ломоносов занимался анализом содержания образования, создал учебные планы гимназий. Ломоносовский учебный план давал возможность гимназистам получать широкие и глубокие знания, обеспечивая высокий уровень образования. М.В. Ломоносов разрабатывал учебные планы на основе таких педагогических условий, как обучение на родном языке, предметность, последовательность изучения наук, их постепенное усложнение, светскость образования, единство и преемственность учебных планов средней и высшей школы.

В ломоносовской программе предусматривалось расширение сети гимназий и школ в России. Так, известно представление И.И. Шувалова в Сенат от 7 декабря 1760 г., подлинным автором которого историки считают М.В. Ломоносова: "Надлежит необходимо в знатных городах учредить гимназии, в которых бы обучали нужные европейские языки и первые основания, и при оных гимназиях некоторое число положить учеников записных на содержании казенном, другие же могут быть вольные, а по маленьким городам учредить школы, в которых будут обучать русской грамматике, арифметике и прочим первым основаниям, а из оных школ станут выходить в гимназии, а из гимназий в Кадетский корпус, в Академию и в Университет, а из сих мест в действительную службу".

Ломоносовские документы по регламентации школьного и гимназического образования, организации работы гимназий при Академии наук, Московском университете, в Казани оказали положительное влияние на развитие народного просвещения XVIII – начала XIX вв.

"Одной из крупнейших педагогических заслуг М.В. Ломоносова следует признать то, что он популяризировал сочинения выдающегося славянского дидакта Я.А. Коменского. Книгу Коменского "Видимый мир в картинках" он считал необходимым учебным пособием в гимназии. При содействии учеников и последователей М.В. Ломоносова профессоров Н.Н. Поповского и А.А. Барсова конференция Московского университета в 1756 г. постановила перевести и перепечатать эту замечательную работу. В 1768 г. книга вышла первым изданием, а в 1788 г. была издана уже вторично" [6, с.

129].

Некоторые итоги педагогической деятельности подвел сам М.В. Ломоносов в отчете "О завершенных и незавершенных научных и литературных работах": "В Гимназии хотя немало было гимназистов, однако в весьма бедном и бесполезном состоянии, затем что 1) жалованье им давалось в руки, которое брали к себе их родители или свойственники и держали больше на себя, нежели на школьников, так что в школы приходили в бедных рубищах, претерпевали наготу и стужу, и стыдно было показать их посторонним людям; притом же пища их была весьма бедная, и чуть иногда хлеб с водою; в таких обстоятельствах наука мало шла им в голову; 2) да и времени им к тому не было, затем что дома должны были служить отцу и матери для бедности, а, в Гимназию ходя по дальнему расстоянию, теряли лучшие часы и всегда случай имели резвиться и от школы отгуливать. Итак, не дивно, что чрез семь лет не было произведено из Гимназии в университетские студенты ни единого человека. Но после поручения оной Гимназии советнику Ломоносову в единственное смотрение все оныя неудобствия отвращены и пресечены, ибо гимназисты соединены, как и студенты, в общежитие, снабдены приличною одеждою и общим довольным столом по мере определенного им жалованья, не теряют времени ни ходьбою на дом, ни службою родителям, ни заочною резвостию, будучи у инспектора Гимназии и у нарочных надзирателей перед глазами в одном доме. От него же, советника Ломоносова, расположены порядочные в гимназии классы, и притом российского правописания, штиля и красноречия, чего с начала гимназии до него не бывало. И, наконец, сочинены для каждого класса особливые инструкции учителям, и обще для всей Гимназии – регламент с совета профессоров, которыми свидетельствован и апробован от его сиятельства г. президента, и по нему учение в гимназии производится с несравненно лучшим успехом, ибо в три года произведено из Гимназии в университетские студенты семнадцать человек экзаменованных и удостоенных профессорами" [2, т. 10, с. 402-403]. М.В. Ломоносов имел все основания утверждать, что доверенные ему университет и гимназия, "не взирая на великие соперников противления и хулу, состоят в хорошем порядке".

Педагогическая деятельность первого русского академика осложнялась тяжелыми отношениями с противниками российского просвещения. Он стремился преодолеть сословность в образовании, засилие иностранцев, отстаивал демократизм школы. В этом ярко проявилась его знаменитая "благородная упрямка".

"Ценой больших усилий удалось Ломоносову заложить прочный фундамент для дальнейшего развития народного образования и те патриотические традиции, которые определили весь дальнейший прогресс науки в России. Идея непрерывности начального, среднего и высшего образования, выдвинутая Ломоносовым, способствовала тому, что в конце XVIII века высшее правительственное учреждение страны – Сенат – признал создание гимназии и начальных училищ "за весьма полезное обществу". Но только в начале XIX в. была осуществлена последовательная система образования – от начальной ступени до высшего учебного заведения в масштабах всей страны" [5, с. 149].

ПР ИМ ЕЧ А Н ИЯ

1. Ламанский В.И. М.В. Ломоносов. Биогр. очерк. - СПб., 1864.

2. Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений: В 11 т./Гл. ред. С.

И. Вавилов. - М., Л.: АН СССР, 1950 - 1959, 1983.

3. Грот Я.К. Очерк академической деятельности Ломоносова. СПб., 1865.

4. Меншуткин Б.Н. Михаил Васильевич Ломоносов. – СПб., 1911.

5. Павлова Г.Е., Федоров А.С. Михаил Васильевич Ломоносов. - М.:

Наука, 1980.

6. Бобровникова В. К. Педагогические идеи и деятельность М.В.Ломоносова. - М.: АПН СССР, 1961.

И зучая педагогическое наследие М.В. Ломоносова, мы обратили внимание на связь его идей с русской народной педагогикой. Анализ историко-педагогической литературы показывает недостаточную исследованность этой проблемы, несмотря на наличие более 200 кандидатских диссертаций о воспитании детей на народных воспитательных традициях в различных регионах страны (Башкортостан, Якутия, Татария и др.). Наиболее основательным и крупным исследованием, посвященным проблемам этнопедагогики, является работа Г.Н. Волкова "Этнопедагогика" [1]. В ней автор подробно рассмотрел сущность этнопедагогики, дал ей методологическое обоснование, показал значение народного воспитания, раскрыл сферы его влияния, охарактеризовал эпос как сокровищницу народной педагогики. Г.Н. Волков стремился проанализировать накопленный воспитательный опыт не только чувашей, но и других народов России. Однако в литературе менее всего освещены вопросы, связанные с русской народной педагогикой.

В какой-то степени этот пробел восполняет "Антология педагогической мысли Древней Руси и Русского государства XIV – XVII вв." [2], где опубликованы тексты берестяных грамот, отрывки из летописей, государственных документов, народные пословицы, приметы и.д. Их анализ позволяет судить о богатстве и уникальности педагогического опыта русского народа. Изучение его необходимо и с точки зрения влияния всей русской культуры на культуру народов нашей многонациональной Родины.

Большое теоретическое значение имеет работа Е.Л. Христовой, посвященная историографическим и методологическим проблемам народной педагогики [3]. Ее цель состояла в раскрытии процесса развития историко-педагогических знаний о народной педагогике, в характеристике генезиса и развития понятий "народная педагогика", "этнопедагогика" и т.д.

К.Д. Ушинский, исследуя проблему народности в общественном воспитании, писал о том, что чувство народности очень сильно в каждом человеке, "что воспитание, созданное самим народом и основанное на народных началах, имеет ту воспитательную силу, которой нет в самых лучших системах, основанных на абстрактных идеях или заимствованных у другого народа. Но, кроме того, только народное воспитание является живым органом в историческом процессе народного развития... Народ без народности – тело без души, которому остается только подвергнуться закону разложения и уничтожиться в других телах, сохранивших свою самобытность" [6, т. 2, с, 161]. Он отстаивает мысль о том, что общей системы народного воспитания не существует ни в теории, ни на практике, что у каждого народа есть своя, особая национальная система воспитания. "Опыт других народов в деле воспитания есть драгоценное наследие для всех, но точно в том же смысле, в котором опыты всемирной истории принадлежат всем народам". [6, т. 2, с. 165].

На становление М.В. Ломоносова огромное влияние оказал поморский Север. Академик Д.С. Лихачев (4) отмечал уникальность современного русского Севера как памятника мировой и отечественной культуры, как сокровищницу крестьянских, мореходных, рыболовецких, ремесленных и культурных традиций. Север сохранил былины Киевского и Новгородского циклов, лирическую песню, свадебную поэзию, песенную культуру и замечательный язык.

"Поистине уникальны историко-культурные богатства Русского Севера. Из этой сокровищницы, составляющей неотъемлемую часть мировой культуры, предстоит черпать духовные ценности многим поколениям" [5, с. 118]. В такой своеобразной воспитательной среде находился будущий ученый до девятнадцати лет. М.В. Ломоносов почти девять лет делил с отцом тяготы сложных морских переходов.

Он знакомился с северным промыслом морского зверя: тюленя, нерпы, тювяка, моржа, морского зайца, интересовался китоловным промыслом; изучал соляное дело.

"Хотя в то время поморские суда уже имели компасы, а с помощью "угломерного прибора" поморы умели находить широту и высоту полюса, однако требовалась большая сноровка и огромный опыт, чтобы справиться с морской стихией. Во время плаваний юноша учился познавать природу, различать направление ветра, определять приближение земли, предвидеть возникновение штормов и бурь, предсказывать погоду". М.В. Ломоносов изучил особенности пути от Холмогор до Мурманских берегов. В 1763 году в "Кратком описании разных путешествий по северным морям и показании возможного проходу Сибирским океаном в Восточную Индию" Ломоносов указал, что проход судов в Северных морях зависит от течения моря, от направления ветра. "Сие приметил я и по всему берегу Нормандского моря, от Святого носу до Кильдина острова" [7, т. 6, с. 479].

Обладая пытливым умом, любознательностью, М.В. Ломоносов наблюдал морские приливы, отливы, северные сияния, сильные штормы, знакомился с богатством недр северного края. Как показывают его работы, написанные в период деятельности в Академии наук, он знал о сланцах, месторождениях карельской слюды, об янтарях у Чайской губы, о самородном серебре Медвежьего озера [7, т.

5, с. 351, 567 и др.].

М.В. Ломоносов гордился своим поморским происхождением.

С большим уважением относился он к землякам, ценил их настойчивость, трудолюбие, упорство. "Искусный мореплаватель, – говорил он, – не токмо в страшное волнение и бурю, и во время кротчайшия тишины бодрствует, укрепляет орудия, готовит парусы, наблюдает звезды, примечает перемены воздуха, смотрит на восстающие тучи, исчисляет расстояние от берегов, мерит глубину моря и от потаенных водою камней блюдется" [7, т. 8, с. 247].

Археологические исследования (А.А. Куратов, О.В. Овсянников и др.) [8] доказывают довольно высокий уровень развития хозяйства, культуры, искусства на поморском Севере уже в эпоху неолита и раннего металла. В тот период совершенствовались способы лесной и морской охоты, приемы рыбной ловли, развивалась техника изготовления орудий труда, разнообразней становилась хозяйственная утварь, появлялись изделия из металла. Изменения в хозяйственной деятельности влияли на мировоззрение первобытных охотников и рыболовов.

В X – XIII веках в Беломорье проникают славяне. Среди причин этого продвижения этнографы отмечают стремление людей жить независимо в социальном и хозяйственном отношении. Природа и климат Поморья оказались вполне благоприятны для нормального физического существования и хозяйственной деятельности. Т.А. Бернштам подчеркивает, что приспособление пришедшего населения развивалось по нескольким направлениям: к иной природе, к животному и растительному миру, другому соотношению сезонов годового цикла. Это, в свою очередь, вызывало значительные изменения в выборе пищи, одежды, влияло на характер и состав болезней, повышало смертность, в первую очередь от несчастных случаев в море. В этих условиях складывались способы и средства коллективного выживания. Высокоразвитые у поморов чувство и традиции коллективизма явились результатом отбора свойств, необходимых для психологической адаптации к длительному, трудному проживанию [9, с. 224-225].

К XVII – XVIII векам поморский Север имел богатую и своеобразную культурную среду. Ее отличали природа и климат региона, тяжелые условия быта, труда, его специфика, широкое распространение народного фольклора, особенности исторического развития. Обстоятельства сложились так, что население края и после вхождения в состав Московского государства сумело сохранить свою самостоятельность. История оберегла Северный край от крепостного права. За малым исключением сюда не проникло служилое поместное землевладение. Север остался классическим районом свободного черносошного крестьянства. Не зная цепей крепостной зависимости, татаро-монгольского ига, местное население выработало в себе дух предприимчивости, самостоятельности. Исследователи [10] отмечают, что именно на Севере встречались "всеуездные миры" - крупные общественные союзы, включавшие в себя посад с уездом. На них вершились мирские дела, избирались "всеуездные старосты". Непосредственное общение между посадским и волостным населением на основе широкого "всеуездного самоуправления" формировало независимость суждений, силу духа, патриотизм, благородную упрямку в людях.

Исследователи Поморского Севера едины в мнении: по географическому положению, по естественным богатствам этот край обладал особыми условиями для развития не только местного хозяйства, но и для упрочения всей страны. Значение Севера в экономической жизни Московского государства заключалось в том, что он в достаточной мере снабжал внутренние районы продуктами, среди которых важное место принадлежало рыбе (особенно семге), соли, салу, кожам морских зверей, мехам. В тот период здесь была сосредоточена почти вся внешняя торговля государства. Кроме того, Север служил главным соединительным звеном между европейской Россией, Сибирью, Западом в торговом отношении. В XVII веке в крае велась разработка месторождений полезных ископаемых (железной руды, меди, были промыслы слюды, соли, смолы).

Широкое развитие получили в Поморье народные ремесла:

деревянное зодчество, резьба по кости, шитье золотом, жемчугом, чернение по серебру.

В конце XVII - начале XVIII века Поморье трижды (1693, 1694, 1702 гг.) посещал Петр I. Его поразили богатство и культура этого края. Убедившись, что поморы были искусными мореплавателями, Петр I комплектовал из них боевые экипажи Балтийского флота, направлял на кораблестроительные верфи Петербурга и других городов страны, а также использовал незаурядное мастерство поморов при возведении новой столицы. Позднее в поэме "Петр Великий" М.В. Ломоносов отметил большое влияние Севера на царя. Он считал, что именно здесь Петр I задумал создать отечественный флот.

Условия социально-экономического развития Поморья (занятия морским делом, плавания в другие страны, контакты с иностранцами) способствовали развитию грамотности среди значительной части мужского и даже женского населения. Одним из подтверждений распространения ранней грамотности у поморов, как указывает Т.А. Бернштам, являются надписи, оставленные на различных местах промысла. Они сделаны на русском, норвежском языках и относятся к XVII - XIX векам. В крестьянской среде на Севере находилось много рукописных книг как богослужебного, так и смешанного содержания. В них помещались отрывки из "Жития святых", различные поучения, а также светские повести, практические советы. Кроме рукописных, на Север проникало большое количество печатных книг гражданского содержания, которые очень ценились. Они были так дороги, что их иногда переписывали целиком ввиду невозможности приобрести за деньги. Крестьяне покупали книги друг у друга, приобретали в староверских скитах, на базарах, привозили из столичных городов.

Архангельск, колыбель судостроения, раньше других испытал потребность в грамотных людях. В 1711 году здесь открылись первые школы по обучению грамоте, до выхода указа Петра в году о цифирных школах [11, с. 23]. Попытка царя создать сеть государственных школ "для всякого чину, опричь однодворцев (крестьян) северным духовенством была встречена с недоброжелательством: например, в 1719 году понадобилось вторичное распоряжение Синода о предоставлении школьного помещения учителю Федору Литвинову, посланному из Москвы в Вологду. В Архангельске цифирную школу при монастыре предполагалось открыть в году, но она начала работу лишь в 1719 году при выезде из Москвы учителя Федора Брюзгина [12, с. 5].

В 1723 году при Холмогорском архиерейском доме была устроена "словесная школа", преследовавшая узко практические цели - подготовку низших церковнослужителей для сельских приходов. Школа содержалась на средства приморских монастырей, с которых собиралась "двадцатая доля". Съестные припасы на довольствие ученикам отпускались из архиерейского дома.

Первоначально в словесной школе преподавались только начальная грамота, церковно-славянская грамматика, церковный устав, чтение и пение. В 1723 – 1724 учебном году в ней обучалось детей. Из них "твердили букварь" 11, грамматику учили 28 детей.

Через три года, в 1726 году, в школе насчитывалось 46 учеников. Из них учили букварь 16, грамматику 7, псалтырь 14, часослов 9 человек. Только в 1730 году в школе было введено преподавание начальных основ латинского и греческого языков по примеру младших классов Московской славяно-греко-латинской академии.

По некоторым сведениям, в Холмогорской словесной школе при Варнаве (холмогорский епископ, получивший образование в Киевомогилянской академии) даже устраивались торжественные действа, мистерии и диспуты.

Этнографы Севера (К.П. Гемп, Т.А. Бернштам) пришли к выводу, что в результате влияния особенностей края на человека здесь сформировался своеобразный психический склад личности, неодинаково развитый на разных поморских берегах, трудно выразимый в точных научных терминах, но на который обращали внимание все люди, побывавшие на Севере и отличавшие поморов как от жителя средней полосы, так и от северного крестьянина-земледельца.

Одной из составных частей культурных ценностей поморского Севера, как исконно русского края, является поморская народная педагогика, включающая в себя воспитательный опыт народа.

У поморов к XVIII веку имелись устоявшиеся определенные представления на воспитание и обучение, их цели, задачи, пути и средства воздействия на детей. Совокупность и взаимозависимость данных компонентов составляют суть народной педагогики. Мы поддерживаем положение Г. Виноградова о том, что в основе ее находится народная философия, философский фольклор [13].

Народный воспитательный опыт сохранялся в устном народном творчестве, обычаях, обрядах, детских играх, игрушках и т.д.

Ядро народной педагогики составляли воспитательные традиции, которые выступали средством сохранения, воспроизводства, передачи и закрепления социального опыта, духовных ценностей. С их помощью от старших поколений к младшим передавались нормы поведения людей, требования к личности.

Характерными чертами традиций являются всеобщность, массовость, устойчивость, долговечность, эмоциональная привлекательность. Сущность их состоит в "сохранении неизменности унаследованных форм поведения, в бережном отношении к сложившемуся ранее укладу жизни как к культурному наследию прошлого, во внимании не только к содержанию поведения, но и к его внешним проявлениям, к стилю, в результате чего внешняя форма поведения становится особенно устойчивой. Таким образом, отражая объективные условия жизни общества, традиции закрепляют более существенные ее элементы, способствуют их преемственности.

Традиции как унаследованная стереотипная форма социальной регуляции имеют особое значение в воспитании подрастающего поколения. Они никому не навязывают свои взгляды и способ поведения, а включают человека в практические действия, с которыми без внутреннего сопротивления воспринимаются представления и нормы поступков.

Воспитательная функция традиций состоит в стереотипных требованиях к личности и ее поведению в обществе, в увлекательной силе примера.

Народные воспитательные традиции Поморья складывались и сохранялись в семье, поддерживались коллективным общественным мнением, определялись особой ролью религии, церкви в регионе.

Суровый край формировал в людях не только физическую силу, выносливость, закалку, сноровку, отличное знание морского дела, но, прежде всего глубокое уважение друг к другу, особенно к старшим. Поэтому одной из важных народных воспитательных традиций была взаимная уважительность соседей, членов семьи.

"Раньше Дашек да Палашек не встретишь здесь, малыши Дарьюшки да Полюшки, девушки Дашеньки да Пелагеюшки, а вышли замуж – уже и по батюшке величают. Отца величали батюшка, мать – мамушкой, а крестную – матушкой..." [15, с. 49].

Особенность народного поморского воспитания состояла в предъявлении высоких требований к нравственности человека. Региональные условия жизни способствовали тому, что в людях ценились такие качества, как патриотизм, честность, коллективизм, гуманное отношение к другим, смелость.

Ведущим условием воспитания нравственности являлась особая атмосфера семьи. Ее отличало то, что раздоры, конфликты в семьях чаще всего решались мирным путем. Семья считалась основой жизни, в ней усваивались все ее ценности. "Семьи были большие – пятибратчина, существовала одна пудовая квашня, 11 – 12 хлебов, житников пекли в день. Жили большими семьями, не делясь. На ночь на чистой половине избы, против печного угла, рассыпали солому, покрывали домоткаными полотнищами и ложились в ряд...

Морская промысловая деятельность влияла на физиологическую природу и отношение полов, на функции социальных институтов, в первую очередь семьи: позднее половое созревание – высокий средний возраст вступающих в брак, долговременные разлуки мужчин и женщин – развитие романтических (или трагических) чувств и индивидуализация личности, особенности промысловой специфики поморских берегов – узкий круг брачных связей, частая гибель мужчин от несчастных случаев – длительное сохранение большой семьи, благодаря которому она страховала себя от потери единственного кормильца или перераспределяла обязанности в случае заболевания" [9, с.99, 225].

Большая семья фактически была самостоятельным коллективом как производственным, так и воспитательным. "Соблюдалось половозрастное разделение труда, в котором особое внимание уделялось обучению подростков трудовым навыкам. Распределение работ в промысловой и хозяйственной домашней сфере в разные периоды года было неодинаковым" [9, с. 105].

Взаимная уважительность в семье способствовала сохранению хороших связей с близкими и дальними родственниками. Поощрялись добрые действия по отношению к ним, стремление прийти на помощь, умение забыть обиду.

Главой поморской семьи был отец – старшой. Он имел большую власть. При главе дома соблюдались особенные порядки и тишина. Последователь Ломоносова В.В. Крестинин писал: "Жестокое отеческое управление детьми внедривало в нежные их сердца глубокое почтение к родителям своим, но почтение сие было смешано со страхом рабского духа... За каждую новую одежду или обутку дети принуждены были благодарить родителей земными поклонами" [16, с. 32-33].

Молчаливое послушание и подчинение воле родителей было обязательным в поморской семье. Однако это не мешало развитию в детях удали, предприимчивости, настойчивости. Поморы любили состязаться в силе и ловкости. В.В. Крестинин отмечал, что популярными были кулачные бои, которые "перед нынешним временем за пятьдесят лет или ближе, в здешнем месте были еженедельною забавою народа в воскресные и праздничные дни, кроме зимнего времени". Даже девушки "между своими веселостями не стыдились употреблять наподобие кулачного боя игру, называемую "тяпанье" [16, с. 36]. Играющие одновременно должны были изо всей силы ударить друг друга по плечу. Выигрывал тот, кто выдерживал этот удар.

Поморское воспитание отличалось формированием особого отношения взрослых и детей к женщине. Она была не просто хранительницей быта, а воспринималась олицетворением всех нравственных достоинств, символом Родины. Женщины и девушки Поморья в решении хозяйственных и бытовых дел были самостоятельнее, чем в других районах дореволюционной России. Они помогали мужикам в их опасном труде на море, а в периоды длительных отлучек мужчин на промыслы – на Мурманскую страду, на Кедовский путь, в норвежские плавания – они оставались правительницами всего хозяйства и главой семьи. Поморки знали, что хозяин - добытчик на всю семью, сложен и опасен его труд, но в повседневных семейных делах он полагался на хозяйку: "хозяйкой дом держится".

Девушки-невесты уже с малолетства усваивали – "без хозяйки дом сирота", а, подрастая, убеждались – "без семьи у мужика не жизнь, а одно баловство" (К.П. Гемп). К тому же неизбежный в условиях Поморья распорядок труда и быта, более суровый, чем у крестьян северных междуречий, приучал ее к самостоятельности, а многие виды работы, подчас наравне с мужчинами - к значительной независимости.

Основой нравственного воспитания детей в семье являлось формирование трудолюбия. У всех поморов был развит общий интерес к делу, которое их кормило. Отец и мать руководили трудом членов семьи равноправно. Подчинение им было беспрекословным.

Суровую трудовую закалку получали поморские дети. Опыт старших поколений передавался младшим. Старшие ставили "на ноги" потомство заботливо, с суровой учебой и "выволочкой", по старинке, но не со зла. Тот, которого учили, это понимал. "Без спуску отцы учили, но по делу... С малолетства приучены, шесть лет исполнилось - помогай отцу, он учил конопляное прядено текать, сеть вязать. Не шутя каждодневный урок отец дает, сполнил, там и на улку бежать забавляться можно. Сестер мать и бабка учили первонаперво вязать, шерсть трепать на цапахах, заплатки разные класть, это одежу чинить. Девки с пяти лет маленьких нянчили, у всех поморов порядок такой. А не так - это у непутевого какого" [15, с. 49].

С детства мальчиков приучали к трудному морскому промыслу. С семи-восьми лет их брали в плавания. Они не получали доли в улове и только кормились возле "трапезы" большаков. По названию маленьких чаек, которые жили и питались около становищ, их прозвали зуйками. Они были заняты трудным и хлопотливым обслуживанием всего промыслового быта. На корабле зуйки выполняли всю работу, которая поручалась юнгам на парусниках.

На берегу они чистили посуду, припасали дрова, носили воду, помогали приводить в порядок снасти, промывали бочонки, отбирали рыбу, были вечно на побегушках, им было ни до сна, ни до отдыха" [17].

С появлением на свет девочке дарилась маленькая прялка, потом побольше. В начале игра, а к десяти годам она уже получала задание: на веретене напряди, а потом и ткать половики научись.

Мальчику вручали маленький топорик и какой-нибудь инструмент, чтобы мастерить учился. И не отдельным операциям, не скучному однообразию поделок, а Ремеслу. Поэтому поморские дети умели делать то, что могли взрослые. "Исследователи отмечали, что русские крестьянские дети только по дому были заняты в 85 видах работ. И это не считая общего труда в поле, в огороде.., в который дети втягивались с пяти-шести лет. Было подмечено также, что во многих делах взрослые не очень и нуждались в помощи детей, могли бы вовсе обойтись, то есть привлечение детей к труду осуществлялось сознательно" [18, с. 12].

Народные воспитательные традиции нашли свое воплощение в пословицах и поговорках. Г.Н. Волков отмечает, что пословицы отражают общественное мнение народа, которое применимо к нравственной оценке всех случаев жизни. В них получили отражение педагогические мысли, советы, касающиеся рождения детей, их места в жизни народа, целей, средств и методов воспитания, поощрения и наказания, содержания обучения, трудового и нравственного воспитания, наследования детьми черт поведения родителей, влияния окружающей среды и общественного мнения на воспитание и т. д. Выражение в пословицах общественного мнения о воспитании для народной педагогики имеет принципиальное значение, так как там где его нет, там нет и общественного воспитания [1, с.

290].

Веками в поморской среде в совместной работе складывались определенные нравственные требования к человеку. Они нашли отражение в таких пословицах, как:

- все не по родству, а по делам, по труду;

- память о человеке по его труду;

- на чужое не зарься, свое потеряешь;

- честь не утеряешь, нигде не пропадешь;

- трудовой человек всему цену знает;

- помор дом строит всей семьей да обществом;

- любая стройка без соседей не обходится.

Анализ изречений показывает, что через непосредственное включение детей в трудовую деятельность осуществлялось нравственное воздействие на личность.

Трудовой принцип проходил красной нитью через все воспитание: "Труд, по причине его исключительной тяжести, поставлен здесь на замечательно высокую ступень. Мы имели случай в этом убедиться... как заботливо обставлена целостность морской добычи.

Достаточно поставить возле сложенных вещей колышек или письменную заметку, чтобы всякий понял, что они не брошены или обронены случайно, а оставлены нарочно для сохранения. Кому из проезжих приведется взять по дороге из чужого сена охапку на корм лошади, тот всегда положит в зарод деньги по цене сена.

Оставленная лодка, пойманная оторвавшаяся сеть тоже неприкосновенна, как и добыча" [17]. Это нашло отражение и в поговорках, и в пословицах, которые выполняли функцию ориентации детского и взрослого сознания на истинные ценности, функцию активного неприятия нравственных изъянов в человеке и неправильных отношений людей друг с другом. В них была обозначена мера ответственности каждого перед родственниками, всей семьей, деревней и, в конце концов, государством. "В этом была основа воспитания.

Ведь тот, кто обманул сверстника в детской игре, легко может обмануть отца и мать, а обманувшему отца и мать после нескольких повторений ничего не стоит пренебречь мнением и всей деревни, и всех людей. Отсюда прямая дорога к эгоизму и отщепенству" [19, с.

115].

Таким образом, народная педагогика Беломорья оказала большое влияние на становление педагогических идей М.В. Ломоносова, на трактовку им вопросов воспитания, организаций просвещения в России. Он впитал в себя демократизм как отличительную черту народной педагогики (Г.Н. Волкова), ее практицизм, требования к нравственности человека. Как отметил Г.В. Плеханов, "архангельский мужик стал разумен и велик не только по своей и божьей воле. Ему чрезвычайно помогло то обстоятельство, что он был, именно, архангельским мужиком, мужиком-поморцем, не носившем крепостного ошейника... Крестьянство издавна жило не совсем так, как в других частях русского государства. Нельзя сказать, чтобы там совсем не было крупного землевладения: север имел немало монастырей, владеющих землею и располагавших рабочей силой подчиненных им крестьян. Но это было только полбеды. Другая, горшая половина отсутствовала: там не было поместного землевладения. Это не могло не оказать благотворного влияния на характер и привычки местного населения, которое, кроме того, еще от времен "господина Великого Новгорода" вело очень подвижный образ жизни и отличалось более независимым характером, чем жители коренных московских областей. Независимость характера сопровождалась более высокой культурой" [20, с. 140, 141]. Эти особенности воспитательной среды Поморья нашли отражение в М.В. Ломоносове - педагоге и гражданине, в его народном характере.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Волков Г.Н. Этнопедагогика / Под ред. И.Т. Огородникова. - Чебоксары: Чувашское кн. изд-во, 1974.

2. Антология педагогической мысли Древней Руси и Русского государства XIV - XVII веков / Сост. С.Д. Бабишин, Б.Н. Митюров. М.: Педагогика, 1985.

3. Христова Е.Л. Народная педагогика: историографическая и теоретико-методологическая проблема: Дис... канд. пед. наук. - М., 4. Будина О.Р., Шмелева М.Н. Город и народные традиции русских. - М.: Наука, 1989.

5. Лихачев Д.С., Янин В.Л. Русский Север как памятник отечественной и мировой культуры // Коммунист. -1986. - № 1. - С.

115 - 119.

6. Ушинский К.Д. Педагогические сочинения. - М.; Л.: АПН РСФСР, 1948.

7. Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений: В 11 т. / Гл. ред.

С.И. Вавилов. - М.; Л.: АН СССР, 1950 - 1959, 1983.

8. Куратов А.А. Археологические памятники Архангельской области. - Архангельск: Сев.-Зап. кн. изд-во, 1978.

9. Бернштам Т.А. Русская народная культура Поморья в XIX - нач.

XX в. - Л: Наука, 1983.

10. Кизеветтер А.А. Русский Север. Роль Северного края Европейской России в истории русского государства; Истор. очерк. - Вологда: Вологод. центр. об-во сельск. хоз-ва, 1919.

11. Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР.

XVIII - пер. пол. XIX в. / Отв. ред. М.Ф. Шабаева. - М.: Педагогика, 1973.

12. Шперк Ф.Ф. Краткий очерк народного образования в городе Архангельске. - Архангельск, 1905.

13. Виноградов Г.С. Народная педагогика. - Иркутск: Bocт.-Сиб. отд.

Русск. геогр. общ-ва, 1926.

14. Словарь по этике / Под ред. И.С. Кона. - М.: Политиздат, 1981.

15. Гемп К.П. Сказ о Беломорье. - Архангельск: Сев.-Зап. кн. изд-во, 16. Крестинин В.В. Об употреблении над детьми мужескаго пола власти родительския и власти учительския, по старинному воспитанию Двинского народа // Новые ежемесячные сочинения. Ч. VII. - 1790. - октябрь. - С. 27 - 44.

17. Максимов С.В. Год на Севере. - 2-е изд. СПб, 1864. - Т. 1; 1859. - Т.

18. Васильцова 3.П. Мудрые заповеди народной педагогики. - 2-е изд., доп. М.: Педагогика, 1988.

19. Белов В.И. Лад: Очерки о народной эстетике. - М.: Молодая гвардия, 1982.

20. Плеханов Г.В. История русской общественной мысли - М., 1918.

стествено-научные исследования М.В. Ломоносова, идеи народной педагогики оказали влияние на понимание им сущности воспитания. Следуя традициям, руководствуясь принципом природосообразности, он обратился к решению проблемы факторов развития человека.

М.В. Ломоносов прежде всего указал на значение наследственности, природных способностей в развитии и формировании личности. В "Кратком руководстве к красноречию" он писал, что "чаще природное дарование без науки, нежели наука без природного дарования к похвале и добродетели способствовали" [1, т.7, с.288]. М.В. Ломоносов считал, что существуют "природные дарования душевные" (речь, мышление, память и др.) и "телесные" (физические способности). Он показал, что природные умственные задатки являются доброй землей "к посеянию чистого семени, ибо как семя на неплодной земли, так и учение в худой голове тщетно есть и бесполезно..." [1, т. 7, с.93].

М.В. Ломоносов был сторонником того, чтобы "неспособных" выявлять в начале учения. Принцип природосообразности характерен для всей педагогической деятельности великого ученого. Он был убежден в том, что надо внимательно относиться к каждому ученику. Если был такой, который "по известным причинам, например, из-за длительной болезни или по недостатку способностей, долго пробыл в Гимназии и уже не так юн, однако же неизменно проявлял посильное прилежание и хорошо себя вел, то его следует отпустить с рекомендательным свидетельством, соответствующим его заслугам, в другое ведомство, или же, если есть вакансия, назначить учителем в низшие классы" [1, т.9, с.502-503]. Если были ученики, которые учились на свой счет и оказались способными, то "следует применить все надлежащие меры к тому, чтобы склонить и их и родителей к дальнейшему усовершенствованию их в науках".

Учет природных особенностей детей М.В. Ломоносов отмечал как необходимое условие воспитания: "Нравы человеческие коль различны и коль отменно людей состояние, того и сказать невозможно". Надо знать детский "возраст, ибо малые дети на приятные и нежные вещи обращаются и склоннее к радости, милосердию, боязни и к стыду, взрослые способнее приведены быть могут на радость и на гнев, старые перед прочими страстьми склоннее к ненависти, к любочестию и к зависти, страсти в них возбудить и утолить труднее, нежели в молодых" [1, т.7, с.168]. Поэтому М.В. Ломоносов был сторонником осуществления индивидуального подхода к детям, рекомендовал педагогам строить воспитание с учетом их природных особенностей, склонностей.

Среда, по мнению М.В. Ломоносова, оказывает огромное влияние на становление человека. Он приводил в качестве примера воспитание в Спарте и Афинах: "... спартанского жителя в поте и в пыли воспитанного, трудно принудить, чтобы он сидел дома за книгами; напротив того афинеанина едва вызовешь ли от учения в поле..."

Естественно-научный подход к пониманию человеческой природы позволил ученому определить воспитание основным фактором развития: "... Молодых людей нежные нравы, во все стороны гибкие страсти и мягкие их и воску подобные мысли добрым воспитанием управляются" [1, т.7, с.121]. Целью воспитания он считал формирование человека-патриота, стержневыми качествами которого М.В. Ломоносов называл высокую нравственность, любовь к науке, знаниям, трудолюбие, бескорыстное служение на благо Родине. М.В. Ломоносов предостерегал от ошибок в воспитании, так как они приводят "на неправый путь юношество, приступающее к наукам, в нежных умах вкореняют ложные понятия, которые после истребить трудно или и вовсе невозможно" [1, т.7, с.582].

Воспитание он понимал в широком смысле, включая в него и образование. Поэтому М.В. Ломоносов писал, что если "к изрядному и превосходному природному дарованию" молодого человека дать "наставление в науках, то происходит из того нечто преизящное и особливое" [1, т.7, с.288]. Он отмечал воспитывающий характер обучения, раскрывал тесную взаимосвязь образования и воспитания.

Обучение и образование юношества воспринимались М.В. Ломоносовым как важный фактор развития и воспитания: "Толь великую приносит учение пользу, толь светлыми лучами просвещает человеческий разум, толь приятно есть красоты его наслаждение!" [1, т.2, с.351]. М.В. Ломоносов поставил проблему методов воспитания на научную основу, исходя из психологического понимания сущности человека. Для успешного воспитания молодежи он предложил использовать прежде всего поощрения и наказания: "Школьной награды для поощрения юношества можно считать достаточным:

1) похвальный отзыв; 2) более высокое по сравнению с другими место за столом; 3) другие в наказание должны ему кланяться; 4) гравюры и книги" [1, т.9, с.503-504]. Особо отличившихся награждали золотыми и серебряными медалями, книгами, математическими приборами "в присутствии всей Гимназии". В качестве наказания М.В. Ломоносов предлагал выговоры, угрозы; кланяться тем, кто хорошо ведет себя; стояние на коленях перед классом; сечение розгами. За "постыдные шалости" наказание осуществлялось перед всей гимназией: 1) их отлучают от общего стола прочих гимназистов, и сажают за другой стол на хлеб и воду; 2) их одевают в плохое рваное платье и выставляют напоказ при выходе всех гимназистов из Гимназии; 3) сажают на некоторое время в карцер, где им приходится сидеть и лежать на голом полу и получать только хлеб и воду; 4) их каждое утро секут розгами" [1, т.9, с.504-505]. Телесные наказания были распространены в школах, поэтому М.В. Ломоносов прибегал к ним, как к традиционным методам воспитания. Однако он рекомендовал применять их как исключительную меру, в отдельных случаях, не причиняя этим вреда здоровью детей. При этом отмечалось, что особо следует наказывать за тяжелые преступления против религии, держать за это "взаперти в карцере", а после исключать из гимназии и отсылать в суд. "А кто из них провинился так, что действительно на теле наказан быть должен, тому учинить школьное наказание лозами через сторожа по инспекторскому и ректорскому рассмотрению. А самому учителю на теле наказывать умеренно, а особливо не бить по лицу и по голове и не драть за волосы и за уши.

Сие все для того запрещается, что запальчивые учители по горячности легко переходят границы и могут причинить вред здоровью юноши" [1, т.9, с.517]. В этом на М.В. Ломоносова оказала влияние педагогическая традиция XVIII века. Он не отрицал полностью принуждение в воспитании, советовал родителям отдавать детей "под неволю", в гимназию с ее режимом и дисциплиной. Этой "неволею" они "приобрящут свободу". Без принуждения молодые люди "свободою впадут в рабство", т.е. могут попасть под вредное влияние, подчиниться неразумным требованиям.

Обращает на себя внимание тот факт, что М.В. Ломоносов стремился создавать общественное мнение по поводу оценки поступков детей. Для этого он предлагал вводить "публичные" и "приватные" поощрения и наказания: "Приватно наказывается тот, кто в классе не выполнил того, что ему полагалось, или вел себя неподобающим образом в школе и дома; публично наказываются за постыдные шалости или проступки против религии" [1, т.9, с.503]. Все поощрения и наказания, "получаемые учащимися, должны были записываться инспектором в специальную книгу "с указанием, какова была награда, а также и те, кто был наказан, с указанием, каково было наказание". Вместе с тем публичное наказание, особенно исключение из гимназии и предание суду, не могло быть наложено без ведома президента или Канцелярии.

Предлагая поощрение и наказание в качестве ведущих методов воспитания, М.В. Ломоносов стремился создавать определенный эмоциональный настрой молодых людей, стимулирующий к "добрым поступкам".

Не менее важным в воспитании М.В. Ломоносов считал методы убеждения и примера: "Учитель может наказывать словами и достаточно убедительно ставить на вид ученикам их ошибки и плохое поведение, но не должен пускать в ход постыдные или непристойные слова" [1, т.9, с.517], "Добрые" и "приличные" поступки взрослых (ректора, инспекторов, учителей) являются необходимыми в воспитании. М.В. Ломоносов отмечал, что состояние гимназистов во многом зависит от состояния при Гимназии надзирателей, а потому и ректор, и даже инспектор должны наблюдать за их поведением, не предаются ли они пьянству или другим порокам, и если такое за ними замечается, немедленно докладывать Канцелярии, которая их удалит, дабы они не соблазняли юношей" [1, т.9, с. 518-519].

Как метод и как условие воспитания М.В. Ломоносов расценивал порядок и дисциплину. Соблюдение гимназистами и студентами прочного распорядка дня, чистоты в учебных помещениях и общежитиях, правил поведения способствует воспитанию "нравов".

Большое значение он придавал приучению молодых людей к чистоте "при столе, в содержании книг, постели и платья". Например, при посещении студенческого общежития 8 октября 1757 г.

М.В. Ломоносов не обнаружил чистоты в помещениях, многие студенты были неопрятны. Возмущенный увиденным, он приказал Модераху, который жил в этом доме и должен был наблюдать за молодыми людьми, навести должный порядок в общежитии.

М.В. Ломоносов предъявлял высокие требования к внешности человека, к соблюдению им элементарных гигиенических правил. В этом он видел основу дисциплины. М.В. Ломоносов рекомендовал не мешать другим "в ученьи криком, играньем, стуком, шумом или каким другим образом, чем рассуждение и память в беспорядок приведены быть могут" [1, т.9, с.507]. Для соблюдения порядка и дисциплины М.В. Ломоносов считал необходимым каждого молодого человека знакомить с правилами поведения: "Каждому гимназисту при поступлении в Гимназию должен быть вручен напечатанный лист, где изложены гимназические узаконения; такой же лист должен иметься в каждом классе для общего сведения, а также должен быть вывешен на стене в каждой комнате гимназистов и в зале, чтобы они не могли отговариваться неведением" [1, т.9, с.505-506].

Большое внимание М.В. Ломоносов уделял нравственному воспитанию молодежи. На понимание его сущности оказали влияние идеи выдающихся мыслителей античности и эпохи Возрождения. Мысль о гармонии всех сторон личности человека волновала М.В. Ломоносова.

Самобытность его трактовки содержания нравственности выразилась в подходе к этой проблеме с позиций народности. Под нравственным идеалом он понимал патриота-гражданина, честного труженика, живущего для блага народа и Родины. Основой нравственности М.В. Ломоносов считал патриотизм, воспитание потребности жить "для пользы Отечества". В "Узаконениях для гимназистов" он писал о том, что молодым людям следует избегать различных ссор, драк, злобствования, издевательства над природными недостатками человека. Нельзя вносить смуту в отношения между товарищами. М.В. Ломоносов был сторонником воспитания таких нравственных качеств, как скромность, вежливость, учтивость, уважение к старшим, друг другу, честность, дружелюбие. Особое внимание он уделял формированию трудолюбия, прилежания, упорства, целенаправленности. М.В. Ломоносов призывал остерегаться хамства, "самохвальства", мстительности: "Когда кто другого изобидит и за то наказан будет, а после снова тому же сделает обиду, показав знак неправедного мстительства, тот двойному наказанию подвержен" [1, т.9, с.508]. Самыми плохими чертами он считал ложь, "которая часто служит к закрытию злых дел", и леность, которая "всего вреднее учащимся; того ради всячески должно преодолевать оную послушанием, воздержанием, бдением, терпением" [1, т.9, с.512].

Источниками нравственных знаний М.В. Ломоносов называл общение детей друг с другом, со взрослыми, "добрый пример" учителей. Вместе с тем он рекомендовал ограждать молодежь от людей с нравственными пороками, от которых "учтивым" поступкам нельзя научиться: "Весьма должно блюстись лакомства и гулянья и больше удаляться от неприличного и худого сообщества, которое подать скоро может повод к бездельному и праздному житию, прогуливать школы, не исправлять заданного уроку..." [1, т.9, с.512].

М.В. Ломоносов полагал, что знание моральных норм поведения еще не гарантирует высокую нравственность. Необходимым условием для этого он считал упражнения детей в выполнении правил, выработку положительных привычек. Нарушение моральных норм воспитателям следует предупреждать. Закреплению положительных нравственных действий способствует постоянный контроль со стороны взрослых и действенный анализ поступков учащихся. "Великий гуманист отмечал, что процесс нравственного воспитания должен протекать в атмосфере высокой требовательности к детям, но в то же время он выступал против подавления личности ребенка волей воспитателя и родителей, считал необходимым сочетать требовательность к детям со справедливым и чутким отношением к ним" [6].

Нравственное воспитание, по мнению ученого, наиболее полно возможно в условиях школы. Там молодые люди приучаются "к правильному образу мышления и добрым нравам". "Правила и примеры прилежания, постоянства и честности" также необходимы гимназии, как и "ежедневная пища".

По мнению М.В. Ломоносова, нравственное воспитание детей должно начинаться с самого малого возраста, поскольку в этот период они наиболее отзывчивы к воздействию взрослых и их развитие может эффективно управляться "добрым воспитанием".

Следует отметить своеобразный подход М.В. Ломоносова к рассмотрению вопросов нравственности. Стремление бороться за сохранение и размножение российского народа побудило его проследить генезис формирования национального характера русского народа. Отличие ломоносовского подхода к данной проблеме заключается в постановке им вопроса о воспитании как нации в целом, так и отдельного гражданина ради славы отечества. В этом ярко выражена социальная направленность педагогических новаций ученого.

В формировании нравственности М.В. Ломоносов большую роль отводил науке. Первой заповедью гимназистов он считал стремление "к наукам простирать крайнее прилежание и никакой другой склонности не внимать и не дать в уме так усилиться, чтобы рачение к учению урон или малое ослабление потерпело" [1, т.9, с.506]. Ученый обращался к молодежи с советом не терять "золотое младых лет время без приобретения той пользы, которая зрелым и престарелым летам большую приятность и веселие принести может чрез науки, нежели в юношестве игры и праздность" [1, т.9, с.512].

М.В. Ломоносов развивал мысль о воспитательной силе и пользе учения, "толь светлыми лучами" просвещающего человеческий разум, дающего наслаждение. Он призывал молодежь с помощью науки и учения познавать окружающий мир, добиваться установления межнаучных связей, отходить от бесплодных умозаключений.

Занятия наукой, по его мнению, способствуют очищению личности от нравственных изъянов, делают ее благороднее, способствуют формированию патриотических чувств.

17 октября 1745 г. указом Сената, одновременно с разрешением печатать перевод "Волфианской экспериментальной физики", было предложено "профессору Ломоносову на русском диалекте читать лекции" (П.С. Билярский). Этому событию ученый придавал большое значение. Чтение курса он решил связать не только с обучением, но и воспитанием национальных кадров. Под этим углом зрения М.В. Ломоносов подготовил "Программу", в которой показал великую роль науки и значение человеческого познания в развитии общества. Занятия наукой, по его мнению, "приятны, вожделенны, полезны и святы".

Во многих одах М.В. Ломоносов пишет о пользе науки, ее просветительских задачах:

Астрономия Возвыси посреде лучей...

Картография Собрав на малы чертежи, Метеорология Премены неба предвещай и синоптика Чрез верны знаки предъявляй, Занятия наукой не являются легкими. Широко известна "Ода на день восшествия на Всероссийский престол Ея величества Государыни императрицы Елисаветы Петровны 1747 г.", в которой он говорил о необходимости изучения различных наук, о любви к тяжелому научному поиску, о воспитании собственных российских ученых со всемирно известными именами. Эти слова великого академика стали заветом молодежи:

Что может собственных Платонов Просвещение и наука способствуют патриотическому воспитанию молодых людей. Так, "Древняя Российская история" самого М.В. Ломоносова есть пример беззаветного служения Родине. Он провел колоссальную подготовительную двухлетнюю работу по сбору исторического материала, проанализировал греко-римские, славянские, византийские источники, документы по истории готов, вендов, аланов. М.В. Ломоносов призывал молодежь изучать прошлое Родины ради будущего, беречь исторические знания, объективно оценивать их. Назначение этой работы он видел в воспитании национальной гордости русских на примере отечественной истории, в обращении просвещенного юношества к опыту прошлых поколений.

Среди наук, которые активно воздействуют на формирование нравственности и патриотизма, М.В. Ломоносов особо выделял "словесные" дисциплины: грамматику, риторику, поэтику. По его мнению, "хотя природное знание языка много может, однако грамматика показывает путь доброй натуре" [1, т.7, с. 436], т.е. воспитывает молодого человека. М.В. Ломоносов стремился мобилизовать живые национальные силы русского литературного языка на сопротивление чужеродным влияниям, сделать научную и литературную речь общепонятной, обеспечить внедрение науки и литературы в национальный быт. Он осуждал тех, кто искажал русский язык, был небрежен в обращении с ним, этим самым, "подав худые примеры своих незрелых сочинений, приводят на неправый путь юношество, приступающее к наукам, в нежных умах вкореняют ложные понятия, которые после истребить трудно или и вовсе невозможно" [1, т.7, с.582]. М.В. Ломоносов, воспевая русский язык, показал его межнациональное значение, величие, раскрыл роль в духовном становлении личности.

В целом он считал, что ученый человек может достичь уважения и материального благополучия только своим трудолюбием, постоянным научным поиском, самоотверженной работой ради благополучия Родины. В единственном из сохранившихся писем М.В. Ломоносова [1, т.10, с.598-599] к родственникам написано, что молодой человек "через учение счастлив будет", через приобщение к наукам.

В тесной связи с нравственностью М.В. Ломоносов рассматривал вопрос о трудовом воспитании молодежи: "Рассуждая о благополучии жития человеческого, слушатели, не нахожу того совершеннее, как ежели кто приятными и беспорочными трудами пользу приносит" [1, т.2, с.349]. Он считал безделье и праздность самыми страшными изъянами: "Роскошь и праздность, как два сосца всех пороков, вливают под видом сладости бедственную язву в душу и тело, наносят несносные оскорбления, бедность и смертоносные болезни" [1, т.7, с.121].

М.В. Ломоносов мерой труда и отношением к нему человека определял его значение и ценность. Труд должен быть направлен на пользу общества. По его мнению, он способствует формированию таких нравственных качеств, как честь и уважение: "Или трудом бессмертную славу приобретать, либо, препровождая жизнь свою в роскоши и нерадении, бесславного конца ожидать должно.

Но приобретать должно трудом бессмертную славу. Следовательно, не должно, препровождая жизнь свою в роскоши и нерадении, ожидать бесславного конца" [1, т.7, с.156-157].

Идеи М.В. Ломоносова об общественной направленности труда имеют большое педагогическое значение. Он призывал творчески относиться к труду.

Главным видом труда молодых людей М.В. Ломоносов считал учение, постижение наук. Поэтому он и советовал "не терять золотое младых лет время", а тратить его на воспитание прилежания, трудолюбия, поскольку "... ленивый человек в бесчестном покое сходен с неподвижною болотною водой, которая, кроме смраду и презренных гадин, ничего не производит". Привычка трудиться должна формироваться с самых ранних лет жизни ребенка, тогда ему "легки и сносны труды бывают" [1, т.7, с.326].

Бесценны мысли М.В. Ломоносова о педагогических условиях организации трудовой деятельности, которые способствуют достижению высоких результатов. К ним он относил предварительную подготовку к выполнению того или иного дела, обоснование цели работы, планирование ее хода, подбор необходимых инструментов, анализ результатов. М.В. Ломоносов призывал работать с желанием, прилежанием, искусно, "со всяким рачением и верностию исправлять подлежащую... должность". Трудовые операции должны быть продуманы и расположены в определенной последовательности.

При этом он рекомендовал опираться на имеющийся опыт и научные достижения. Важным в педагогическом отношении явилось требование М.В. Ломоносова все изготовленные вещи хранить "в обособливом покое, каждая обособливо под нумерами", а за труд "выдавать заслуженное... жалованье все сполна".

Данные педагогические условия организации трудовой дисциплины применимы к любому виду труда как умственному, так и физическому.

Большое внимание М.В. Ломоносов уделил вопросам эстетического воспитания молодежи. Будучи поэтом, художником, он видел прекрасное во всем, что его окружало. Глубока была связь ученого с общерусской культурой. Он понимал, что источником общности всех видов русского народного творчества является единство их материальной основы, органическая связь с бытом и трудом.

М.В. Ломоносов считал, что основной путь формирования культуры народа таков: человек – природа – духовная культура. Поэтому в эстетическом воспитании молодежи особая роль принадлежит природе. "Величие и красота ее, многообразие ритмов и форм, богатство цветовых отношений находят свое отражение в росписях и вышивке, характере народного костюма и в резьбе по дереву. Ломоносов учит потомков видеть неброскую красоту родной северной природы, делать ее предметом искусства. С точки зрения М.В. Ломоносова, "еще любезней красота, когда в ней светит простота" [3, с.48].

Первым из русских просветителей он объявил критерием эстетического творчества "народную пользу", а для этого рекомендовал изучать русские летописи, фольклор, народное творчество.

М.В. Ломоносов пропагандировал преемственность культуры, связь с культурными традициями Древней Руси. Поэтому в эстетическом воспитании он ратовал за сохранение национального характера, национальных традиций. В этом отношении, по мнению М.В. Ломоносова, необходимо широко использовать для воспитания гармонии души русский язык и памятники устного народного творчества. Они отражают национальное самосознание народа, его национальную психологию и характер: "Я не могу довольно о том нарадоваться, что российский наш язык, не токмо бодростию и героическим звоном греческому, латинскому и немецкому не уступает, но и подобную оным, а себе купно природную и свойственную версификацию иметь может". Красота слова, изящество изложения, по мнению ученого, способствуют развитию эстетических чувств.

Это влияет на "человеческое сердце".

Эстетическое воспитание должно быть направлено на человека, который, по мнению М.В. Ломоносова, является высшей ценностью. Эта установка проявилась в художественных работах самого ученого, в которых он создал яркие образы людей большого общественного звучания. "Картины на темы из русской истории приобретают в это время большую популярность, однако у художников 60-х годов XVIII века поначалу не было источника, откуда они могли бы черпать сюжеты для них. Поэтому когда в 1763 г. Екатерина II решила украсить несколько залов в Зимнем дворце картинами на сюжеты русской истории, то подобрать их было поручено Ломоносову... Всего учёным было предложено 25 тем, отражающих события русской истории допетровского времени... Темы эти связаны, с одной стороны, с героизмом отдельной личности, а с другой - выражают идею служения Отечеству. Созданные Ломоносовым темы в течение десятилетий пользовались в Академии художеств большой популярностью и явились источником патриотического воспитания студентов" [3, с.49-50].

М.В. Ломоносов с естественно-научных позиций подошел к вопросу соотношения природы и общества, что определило сущность его эстетических взглядов: их общественную направленность, нравственную и патриотическую содержательность, народную основу. Утверждая высокое назначение эстетического воспитания, "М.В. Ломоносов считал, что содержание его должно отражать самое значительное в окружающем мире, то, что направлено на общественную пользу и характеризует дух эпохи. При этом он предъявлял высокие требования к создателям художественных ценностей, считая, что взгляды поэта должны быть смыслообразующей основой его жизни. Они влияют на содержание творчества, формируя его направленность и идейное значение" [3, с. 46].

С педагогических позиций M.В. Ломоносов раскрыл значение физического воспитания в формировании личности, основой которого является физическое здоровье ребёнка. Поэтому он уделил большое внимание разъяснению значения здоровья детей для их будущей жизни: "Проходя болезненный путь в прискорбный и суетный свет, коль часто нежный человек претерпевает великие повреждения, а особливо в голове, тем, что в само свое рождение лишается едва начаться жизни и впервые почерпнутый дух в последнее испускает, либо несколько часов или дней только лишь с настоящею смертию борется. Сие первое страдание, которым нередко из рожденных живых на весь век здравие повреждается" [1, т.6, с.46].

Большой вред здоровью наносят "повреждения, от суеверия и грубого упрямства происходящие", особенно купание младенцев в ледяной воде во время их крещения. М.В. Ломоносов был сторонником разумного подхода к закаливанию детей.

Физическое воспитание, по мнению М.В. Ломоносова, следует начинать с младенчества. Этому должны были способствовать прежде всего народные игры. Для них характерны простота, общедоступность, самобытное национальное начало ("лапта", "салки", "жмурки", "бабки" и др.). По свидетельству археолога Б.А. Колчина, на территории Древнего Новгорода (X – XIII вв.) было обнаружено большое количество разных по размеру и форме мячей, лук, стрел, кукол, вертушек.

Народные игры, развивая волю, физические данные ребенка, влияли на его умственные характеристики, развивали духовную сферу. Богат набор игр, связанных с образами и повадками птиц, животных ("Волки и овцы", "Гуси-лебеди", "Лиса и куры" и др.) Многие из них отражали семейно-бытовые, социальные отношения ("Невеста", "Война", "Казаки-разбойники" и др.). Некоторые в условной игровой форме раскрывали трудовую деятельность взрослых ("Уж мы просо сеяли...", "Лен", "Мак", "Капуста" и др.) На физическую закалку, силу, на подготовку будущих воинов были направлены такие игры, как "Палочные бои", "Стенка на стенку", "Бабки", "Городки", "Горелки" [7]. Оcобое внимание уделялось развитию борьбы. Сам М.В. Ломоносов в детстве часто занимался ею и, судя по его воспоминаниям, выходил в этих схватках победителем.

Часть игр была связана с языческими календарными и семейно-бытовыми обрядами и праздниками, например, "Кулачные бои", "Взятие снежного городка" и др.

М.В. Ломоносов ценил игру за то, что она вырабатывала нравственные черты личности, чувство "локтя", товарищества, взаимопомощи. Игры способствовали появлению в детях решительности, инициативы. М.В. Ломоносов не признавал пустых и вредных "забав" детей, считая, что они отрицательно влияют на формирование их личности.

В своих сочинениях он отмечал значение организации и проведения "Олимпийских игр". В них М.В. Ломоносов видел важную форму пропаганды физического воспитания.

Основы воспитания, по мнению М.В. Ломоносова, закладываются в семье. Он был озабочен состоянием семьи в русском обществе. В работе "О сохранении и размножении российского народа" ученый выражал категорическое несогласие по поводу формирования семьи: "В обычай вошло во многих российских пределах, а особливо по деревням, что малых ребят, к супружеской должности неспособных, женят на девках взрослых, и часто жена могла бы быть по летам матерью своего мужа. Сему, с натурою спорному поведению следуют худые обстоятельства: слезные приключения и рода человеческого приращению вредные душегубства. Первые после женитьбы лета проходят бесплодны, следовательно, такое супружество – не супружество и сверх того вредно размножению народа..." [1, т.6, с.384]. Довольно много и таких примеров, пишет М.В. Ломоносов, когда, "гнушаясь малым и глупым мужичком, спознавается жена с другим и, чтоб за него выйти, мужа своего отравливает или инако убивает". Он осуждал и такие браки, когда старый мужчина женится на очень молодой девушке, поскольку позднее это "недружелюбия, подозрения, беспокойства и тяжеб в наследстве и больших злоключений причиною бывает" [1, т.6, с.385].

М.В. Ломоносов считал, что невеста не должна быть старше жениха более, чем на два года, а жених может быть старше ее самое большее на 15 лет: "Сие для того, что женщины скорее старятся, нежели мужчины, а особливо от частой беременности. Женщины родят едва долее 45 лет, а мужчины часто и до 60 лет к плодородию способны" [1, т.6, с.385].

Такое супружество, во многом насильственное, неравное, без любви, было очень ненадежным. Поэтому в семьях возникали несогласия, споры, драки, которые вредили прежде всего детям: "Следуют сему младенческие болезни, изнуряющие и в смертные челюсти подвергающие начинающуюся жизнь человеческую, из которых первое и всех лютейшее мучение есть самое рождение" [1, т.6, с.388].

Особенно ярко М.В. Ломоносов описал церковные праздники, во время которых обнажались пороки жизни семьи: "... Житейскими желаниями и самые малейшие скважины все наполнены. Как с привязу спущенные собаки, как накопленная вода с отворенной плотины, как из облака прорывающиеся вихри, рвут, ломят, валят, опровергают, терзают. Там разбросаны разных мяс раздробленные части, разбитая посуда, текут пролитые напитки, там лежат без памяти отягченные объедением и пьянством, там валяются обнаженные и блудом утомленные недавние строгие постники" [1, т.6, с.392].

Его беспокоили отношения между родителями и детьми. Он был сторонником уважения старших. М.В. Ломоносов считал, что многие семейные проблемы происходят из-за невежества людей, отсутствия у них определенных знаний. Например, заботясь о здоровье малолетних детей, он писал о том, что взрослым следует знать детские болезни, способы их лечения: "Потом следует болезнь при выходе зубов, младенцам часто смертоносная, когда особливо падучую болезнь с собою приносит. Также грыжи, оспа, сухотка, черви в животе и другие смерти детской причины, все требуют знания, как лечить нежных тел болезни" [1, т.6, с.389]. Для избежания подобных ситуаций М.В. Ломоносов предложил выбрать самую хорошую книжку о повивальном искусстве и перевести ее на русский, либо "сочинить наставление на русском языке", используя для этого "добрые приемы российских повивальных искусных бабок". За основу книги он советовал взять работу врача Гофмана "О излечении младенческих болезней", по которым сам два раза свою дочь от смерти "избавил". Рекомендованные к использованию те или иные лекарства должны быть в достаточном объеме везде, чтобы их можно было найти в России, "затем что у нас аптеками так скудно, что не только в каждом городе, но и в знатных великих городах поныне не устроены, о чем давно бы должно было иметь попечение..." [1, т.6, с.389]. Книгу о здоровье детей М.В. Ломоносов предложил напечатать в большом количестве, "распродать во все государство по всем церквам, чтобы священники и грамотные люди читая могли сами знать и других наставлением пользовать".

М.В. Ломоносова беспокоила судьба детей, которые появлялись вне брака. Очень часто, отмечал он, "непозволенным сластолюбием или и насильством обремененная женщина, не хотя быть обесславлена, не искала бы способов утаить своего беззакония и несчастия отчего иногда в отчаянии матери детей своих убивают" [1, т.6, с.388]. Для избежания этого и для сохранения жизни младенцам М.В. Ломоносов предложил одним из первых в России открывать воспитательные дома, или, как он их называл, ''нарочные богаделенные домы для невозбранного зазорных детей приему". В них "богаделенные старушки" могли бы ухаживать и воспитывать детей, вместо матерей и бабушек. Он предполагал написать об этом более подробно в письме о исправлении и размножении ремесленных дел и художеств. Содержание же детей в воспитательном доме является, по мнению Ломоносова, залогом того, что они превратятся для общества в "сокровище бесценно". Этим Ломоносов подчеркивал значение воспитания детей за счет общества… Воспитание должно выработать у них хорошую нравственность и вместе "с нравами похвальны ремесла", т. е. знание различных ремесел, что позволит детям в будущем принести пользу своему отечеству. Система воспитания и обучения в воспитательных домах, как говорил Ломоносов, выводит детей обездоленных "из тяжкого для Общества числа" на путь полезного труда и обеспеченной жизни" [4, с.53].

В одном из стихотворений М.В. Ломоносов писал:

Этим он хотел обратить внимание российских аристократов на необходимость оказания помощи сиротам. Некоторым представлялось, что ученый всего лишь развивал идеи петровского законодательства. В действительности его предложения отличались от указов Петра I. "Во-первых, ученый не предусматривал использование богаделен общего типа, где, кроме детей, могли находиться и взрослые, требующие призрения, а ставил вопрос о создании специальных ("нарочных") детских учреждений. Во-вторых, воспитательные дома должны были служить для безотказного ("невозбранного") приема младенцев, следовательно, планировалось небывало широкое казенное строительство этих заведений, с одной стороны, и устранялись возможные сословные и иные ограничения при наборе питомцев, с другой стороны. В-третьих, при решении вопроса о будущей специальной и профессиональной принадлежности воспитанников Ломоносов принимал во внимание не потребности феодальных вотчин в крепостных, дворцового хозяйства – в рабочей силе, государственного аппарата – в кадрах служилых людей, а интересы развития промышленности, техники и искусства" [5, с.218 – 219]. В определенной мере его идеи воплотились в работе И.И. Бецкого по созданию Московского воспитательного дома.

В целом М.В. Ломоносов выдвинул своеобразную для своего времени систему воспитания, исходя из идеи гармонии человека. Он обосновал цель воспитания, раскрыл нравственный идеал. М.В. Ломоносов считал, что молодое поколение необходимо воспитывать на прогрессивных традициях. По его мнению, для формирования "чувства памяти" следует отбирать в культуре прошлого самое ценное, что накоплено народным опытом, народной мудростью.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений: В 11 т. / Гл. ред.

С.И. Вавилов. - М.; Л.: АН СССР, 1950 - 1959, 1983.

2. Дикарева А. В. Развитие прогрессивных идей нравственного воспитания в русской педагогике второй половины XVIII века: Автореф. дис.... канд. пед. наук. - Минск, 1983.

3. М. В. Ломоносов и значение его деятельности для развития просвещения // Тезисы докладов Всес. научно-практ. конф./ Буторина Т.С., Бострем Г.Г. и др. - Архангельск, 1986.

4. Перевалова Л. А. Педагогические взгляды М.В. Ломоносова / Под ред. и с предисл. М.Ф. Шабаевой. – М.: Просвещение, 1964.

5. Лысцов В.П. М.В. Ломоносов о социально-экономическом развитии России. - Воронеж: ВГУ, 1969.

6. Егоров С. Ф. Основные принципы дидактики в России конца XIXнач. XX в. – Автореф. дис. … д-ра пед. н. – М., 1982.

7. Игры и занятия в комнате. - М., 1909. - Кн. 1-2. Игры народов СССР / Сост. Л.В. Былеева, В.М. Григорьева. - М.: Физ-ра и спорт,1985.

азработку дидактических вопросов М.В. Ломоносов осуР ществлял на основе идеи познаваемости объективного мира.

Основой познания М.В. Ломоносов называл чувственное восприятие, результаты которого проверяются опытным путем. Необходимыми его ступенями являются теоретические обобщения и проверка полученных данных на практике. "Мысленные рассуждения произведены бывают из надежных и много раз проверенных опытов" [1, т. 1, с. 424]. Он обратил внимание на то, что с помощью чувственного восприятия отражаются в сознании только внешние стороны предметов и явлений. Поэтому для познания объекта недостаточно просто его созерцания. Необходимыми являются абстрагирование и обобщение, которые приводят к формированию понятий: "Идеями называются представления вещей или действий в уме нашем..." [1, т. 7, с. 100]. Он был противником абстрактных знаний, считал, что только опытной проверкой достигается “опровержение мечтательным догадкам, происходящим по большей части от пустых забабон и предуверений” [1, т. 5, с. 531]. Он всей своей научной и педагогической деятельностью утверждал, что практика является основой познания. Весь процесс человеческого познания определяется потребностями практической деятельности.

Эти идеи М.В. Ломоносова нашли отражение в решении им кардинальных дидактических вопросов о методах, принципах обучения, об организации классно-урочной системы, разработке методики преподавания. Это было сделано впервые в истории русской педагогики.

Когда М.В. Ломоносов был назначен руководителем учебной части Академии и познакомился с состоянием дел в гимназии, то пришел к такому выводу: "Не меньшего сожаления было достойно бедное состояние Гимназии. Учители русские только были латинского языка в нижних классах, да и те недостаточны. Французского языка и немецкого учителя по большей части ленивы и недостаточны и часто переменялись по приватным причинам. Школьников хотя число и нарочито было, однако пользы от них как прежде не было, ибо, как показано, 1) учителей надлежащих не имелось; 2) ученики все жили по своим домам и не имели доброго смотрения и, будучи заочью, извиняли свою леность и гулянье то отдалением дому, то болезнию притворно и другими случаями; 3) не бывали строгие экзамены настоящим образом и в установленное время; 4) словом, никакого о Гимназии распорядку не было" [1, т. 10, с. 41 – 42]. М.В. Ломоносов считал, что "гимназия является первой основой всех свободных искусств и наук... Молодые люди должны приучаться там к правильному образу мышления и добрым нравам" [1, т. 9, с.

477]. В ней он видел "основание и начало к происхождению ученых россиян", так как рассматривал гимназию самостоятельным средним учебным заведением и фундаментом университетского образования.

Наиболее полно дидактические идеи М.В. Ломоносова отражены в "Проекте регламента Московских гимназий" и в "Проекте регламента Академической гимназии", которые имеют много общего между собой.

Эти документы раскрывают творческий подход М.В. Ломоносова к разработке проблем организации дела в стране. Используя опыт московских гимназий, он подготовил основательный проект деятельности академической гимназии. В нем М.В. Ломоносов регламентировал не только учебный процесс, но и всю воспитательную работу этого заведения. Проект отличался наличием в нем специальных глав об обязанностях учителей, инспекторов, ректора, в которых речь шла и о требованиях к ним.

О большом внимании к организации и содержанию обучения свидетельствует сопоставление структуры "Проектов":

"Проект регламента академиче- "Проект регламента академической гимназии. 1755 г." ской гимназии. 1758 г" "Глава первая. О приеме школь- Вводный текст о задачах обучеников в гимназию" (7 парагра- ния и воспитания в гимназии.

фов).

"Глава вторая. О содержании жа- Глава II. О содержании гимназилованных школьников" стов (11 параграфов).

(9 параграфов) "Глава третья. О наставлении Глава III. Обучение гимназистов школьников" (8 параграфов) (23 параграфа).

"Глава четвертая. О экзерцициях Глава IV. Об упражнениях в гимгимназических" (11параграфов) назиях (11 параграфов).

"Глава пятая. О экзаменах, пере- Глава V. О экзаменах, переводах водах и выпусках школьников" и выпуске гимназистов (12 парапараграфов) графов).

"Глава шестая. О книгах, по ко- Глава VI. О награждениях и торым обучать в школе" наказаниях (8 параграфов).

(9параграфов) "Глава седьмая. О награждениях Глава VII. Об узаконениях для и наказаниях" (7параграфов) гимназистов (16 параграфов).