«ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ И ФИЛОСОФИЯ НАУКИ УЧЕБНО-МЕТОДИЧЕСКИЙ КОМПЛЕКС Для студентов ФФСН БГУ специальности 1-21 02 01 Философия СОСТАВИТЕЛИ: А.И. Зеленков – заведующий кафедрой философии и методологии науки Белорусского ...»

Решение сложных задач научного исследования предполагает использование не только различных методов, но и стратегий научного поиска. К числу важнейших из них, выполняющих роль общенаучных методологических программ современного научного познания, относится системный подход, в основе которого лежит исследование объектов как системных образований. Методологическая специфика системного подхода определяется тем, что последний ориентирует исследование на раскрытие целостности объекта и фундирующих ее механизмов, на выявление многообразных типов связей сложного объекта и сведение их в единую картину. Одним из наиболее ярких воплощений системной методологии является системный анализ, представляющий собой особую отрасль прикладного знания, в рамках которой в отличие от других дисциплин прикладного характера практически отсутствует субстратная специфика: системный анализ применим к системам любой природы.

В последние десятилетия ХХ века происходит становление нелинейной методологии познания, связанной с разработкой междисциплинарных научных концепций – динамики неравновесных процессов и синергетики. В рамках данных концепций складываются новые ориентиры познавательной деятельности, задающие рассмотрение исследуемого объекта в качестве сложной самоорганизующейся и тем самым исторически развивающейся системы, воспроизводящей в динамике изменений основные характеристики целого как иерархии порядков. Утверждение нелинейной методологии познания в современной науке выступает в качестве одного из проявлений процесса становления постнеклассической научной рациональности. Она нацелена на освоение уникальных отрытых и саморазвивающихся систем, среди которых особое место занимают сложные природные комплексы, в качестве одного из компонентов включающие самого человека, с характерными для него формами познания и преобразования мира.

2) Методы эмпирического исследования Основными методами эмпирического уровня являются наблюдение, измерение, эксперимент и описание.

Наблюдение представляет собой систематическое и целенаправленное восприятие явлений действительности, в результате которого достигается знание о внешних свойствах, связях и отношениях исследуемой реальности. Наблюдение всегда носит не созерцательный, а активный деятельный характер. Оно подчинено решению конкретной научной задачи и поэтому отличается целенаправленностью, избирательностью и систематичностью. Научное наблюдение всегда опосредуется теоретическим знанием, поскольку именно последнее определяет объект и предмет наблюдения, цель наблюдения и способ его реализации. Осуществление развитых форм наблюдения, носящего опосредованный характер, предполагает использование особых средств, и в первую очередь приборов, разработка и воплощение которых также не обходится без привлечения теоретических представлений науки. Средства и инструменты наблюдения, применяемые в современной исследовательской практике, демонстрируют огромные возможности науки в расширении области объектов, доступных эмпирическому познанию.

По мере развития эмпирического познания, относящиеся к нему исследовательские процедуры, в том числе и наблюдение, вбирают в себя измерение, в основе которого лежит сравнение объектов по каким-либо параметрам, выраженное численным значением.

Выявление количественных параметров осваиваемых предметов, их свойств и отношений с одной стороны предполагает введение эталонов, систем и единиц измерения, а с другой – позволяет использовать математических средства, точнее эксплицировать научные факты и представлять эмпирические зависимости в виде математические выражений, требующих дальнейшего теоретического анализа.

Наиболее сложным и эффективным методом эмпирического исследования является эксперимент, Суть его сводится к изучению объекта в искусственно созданных для этого условиях. Обращение к такого рода условиям помогает преодолеть ограниченность различного рода наблюдений и определяет основные достоинства эксперимента. К их числу можно отнести: 1) воспроизводимость корректно поставленного эксперимента; 2) нарастающую (по сравнению с наблюдением) избирательность и активность субъекта в исследовании; 3) возможность использования в экспериментальных установках разнообразных факторов, способствующих проявлению глубинных внутренних свойств и характеристик изучаемых объектов; 4) применение в развитых формах экспериментальной деятельности сложных приборных комплексов, обеспечивающих выявление новых объектов исследования. Существуют различные виды научных экспериментов (исследовательский, решающий, иллюстративный, модельный и др.). В ходе развития научного познания, несмотря на огромные заслуги в этом процессе теоретического исследования, эксперимент не только не утрачивает свою ценность, но приобретает все большую значимость.

Закрепление результатов эмпирического исследования и трансляция их в процессе научной коммуникации осуществляются с помощью метода описания. Научное описание представляет собой фиксацию разнообразных сведений, полученных в ходе сравнения, измерения, наблюдения или эксперимента с помощью искусственных языков науки. По мере развития науки меняется и характер данной процедуры, она приобретает все большую строгость, все чаще выступает в виде количественного описания при помощи таблиц, графиков, матриц, т.е. в виде так называемых протоколов наблюдения, представляющих собой результаты различных измерительных действий.

3) Методы теоретического исследования В отличие от эмпирического теоретическое исследование, стремясь к раскрытию глубинной сущности изучаемых процессов и явлений, преследует цель не описать, а объяснить выявленные научные факты и эмпирические закономерности. Этому способствует обращение к разнообразным познавательным процедурам, исходное место среди которых принадлежит методу идеализации.

Идеализация – это метод, позволяющий сконструировать особые абстрактные объекты, которыми оперирует теоретическое познание, создавая модельные представления об изучаемой предметной области (частные или фундаментальные теоретические схемы). Полученные в ходе идеализации абстрактные объекты носят название конструктов и могут существовать только в языке научной теории, выполняя функции фиксации смыслов соответствующих терминов теоретического языка.

Формирование идеализаций может идти разными путями: 1) последовательно осуществляемое многоступенчатое абстрагирование; 2) вычленение и фиксация некоего свойства изучаемого объекта в отрыве от всех других его свойств; 3) рассмотрение отдельных свойств и характеристик объекта в режиме предельного перехода.

Полные аналоги в объективной действительности у конструктов отсутствуют, поэтому для каждого из них нельзя экспериментально обосновать правомерность и продуктивность его введения и использования. Проверке, в конечном, счете подвергается теоретическая модель, собранная из идеальных объектов и лежащая в основе некоей научной теории. Успех ее экспериментального обоснования косвенным образом подтверждает правильность и оправданность проведенной процедуры идеализации.

В рамках теоретической схемы, собранной из идеализированных объектов, может быть реализован мысленный эксперимент, в ходе которого осуществляются такие комбинации идеальных объектов, которые в реальной действительности не могут быть воплощены. Он позволяет ввести в контекст научной теории новые понятия, сформулировать основополагающие принципы научной концепции, осуществить содержательную интерпретацию математического аппарата научной теории. Именно поэтому он знаменует собой один из магистральных путей построения теоретического научного знания.

Строгость и логическая выверенность частных и фундаментальных схем в структуре научной теории позволяет соотнести с ними определенные математические модели, выбор и содержание которых в каждом конкретном случае определяется спецификой решаемой научной задачи. Это, в свою очередь, дает возможность перенести акцент исследовательских усилий на работу в рамках определенного математического формализма, оперировать со знаками, формулами. Так создается обобщенная знаковая модель изучаемой предметной области, позволяющая эксплицировать структуру исследуемых явлений и процессов при отвлечении от их качественной специфики. Суть и последовательность операций, производимых в рамках этой модели, задается правилами используемого математического или логического исчисления, на основе которого она построена, т.е. формально, по определенному шаблону, алгоритму. Эти операции составляют суть метода формализации, одним из несомненных достоинств использования которого является возможность ограничить влияние логики здравого смысла и сложившихся стереотипов научного исследования, облегчая, таким образом, генерацию оригинальных результатов. Благодаря методу формализации, новое знание иногда выглядит как полученное буквально “на кончике пера” без непосредственного соотнесения всех проведенных мыслительных операций с реальными процессами в исследуемой предметной области. Более того, метод формализации помогает выработать общий подход к исследованию целого класса объектов, несмотря на существующие различия между ними, поскольку их объединяют единые структурные характеристики.

Метод формализации открывает возможности для использования более сложных методов теоретического исследования, например метода математической гипотезы.

Этот метод предполагает: 1) привлечение новых или поиск уже использовавшихся в научном познании математических моделей; 2) перенос их на новую изучаемую область действительности с необходимой последующей трансформацией для моделирования круга вновь исследуемых явлений; 3) использование правил соответствующих математических исчислений для решения задач, имманентных применяемым математическим моделям; 4) необходимость в последующей оценке и содержательной интерпретации полученных новых научных результатов, т.е. в поиске правил, позволяющих соотнести их с опытными данными.

Метод формализации является отправной точкой для внедрения в научное познание аксиоматического метода, который широко применятся не только в математике, где в первую очередь обнаруживает свою продуктивность, но и в тех естественнонаучных дисциплинах, где используется метод формализации (пример, в физике). При аксиоматическом построении научного знания изначально задается набор независимых друг от друга исходных аксиом или постулатов, т.е. утверждений, доказательство истинности которых в данной системе знания не требуется и не обсуждается. Из аксиом по определенным формальным правилам строится система выводов. Совокупность аксиом и выведенных на их основе предложений образует аксиоматически построенную теорию. В современном естественнонаучном познании примером формальных аксиоматических систем являются фундаментальные физические теории.

Особое место в современном теоретическом исследовании принадлежит методу вычислительного эксперимента, широкое использование которого началось в последние десятилетия двадцатого века благодаря стремительному развитию информационнокомпьютерной базы научного поиска. Вычислительный эксперимент это эксперимент над математической моделью объекта на ЭВМ, сущность которого заключается в том, что по одним параметрам модели вычисляются другие ее характеристики и на этой основе делаются выводы о свойствах явлений, репрезентированных математической моделью.

Основные этапы вычислительного эксперимента включают в себя:

1) построение математической модели изучаемого объекта в тех или иных условиях. Как правило, она представлена системой уравнений высокого порядка;

2) определение вычислительного алгоритма решения базовой системы уравнений;

3) построение программы реализации поставленной задачи для ЭВМ.

Вычислительный эксперимент, базирующийся на триаде «математическая модель – алгоритм – программа», носит междисциплинарный характер, объединяя в едином цикле деятельность теоретиков, специалистов в области прикладной математики и программистов. На основе накопленного опыта математического моделирования, банка вычислительных алгоритмов и программного обеспечения вычислительный эксперимент позволяет быстро и эффективно решать сложные исследовательские задачи практически в любой области математизированного научного знания – от анализа фундаментальных проблем науки (например, проблемы управляемого термоядерного синтеза), расчетов в области космической техники и наукоемких технологий (расчетов траекторий движения и аэродинамических параметров космических летательных аппаратов, диагностики плазмы, технологий создания материалов с заданными свойствами, разработок в области вычислительной томографии) до исследования глобальных экологических проблем, гео- и астрофизических явлений (моделирования климатических процессов и их трансформаций под воздействием факторов антропогенного и техногенного характера). Обращение к вычислительному эксперименту позволяет резко снизить стоимость научных разработок и интенсифицировать процесс научного поиска, что обеспечивается многовариантностью выполняемых расчетов и простотой модификаций математических моделей для имитации тех или иных условий эксперимента.

В качестве основных типов вычислительного эксперимента выделяют поисковый, прогностический, оптимизационный, диагностический и др. Особый интерес вызывает распределенный вычислительный эксперимент, позволяющий привлечь к поиску решения поставленной задачи многочисленный отряд пользователей персональных компьютеров, берущих на себя реализацию части общей программы эксперимента путем установки на свой компьютер специальной программы, выполняющей небольшой фрагмент требуемых вычислений. В результате тысячи персональных компьютеров, подключенных к Интернету, работают совместно над одной и той же программой, образуя огромный виртуальный “суперкомпьютер”. Примером распределенного вычислительного эксперимента может служить проект SETI@Home, нацеленный на поиск контактов с внеземными цивилизациями, а также проект Genom@Home, призванный, в частности, точнее расшифровать функции отдельных генов в геноме человека.

Л е к ц и я 11. СТРОЕНИЕ И ДИНАМИКА НАУЧНОГО ЗНАНИЯ

ПЛАН ЛЕКЦИИ

1. Эмпирический и теоретический уровни научного познания, их единство и различие.

2. Метатеоретические основания науки.

3. Диалектика развивающейся науки. Кумулятивные и антикумулятивные теории научного прогресса.

ЛИТЕРАТУРА

ОСНОВНАЯ ЛИТЕРАТУРА

Лекции по философии науки: учеб. пособие. Ростов н/Д, 2008.

Научные революции в динамике культуры. Минск, 1987.

Никифоров, А. Л. Философия науки: история и методология : учеб. пособие / А. Л.

Никифоров. М., 1998.

Степин, В. С. Теоретическое знание / В. С. Степин. М., 2000.

Философия и методология науки: учеб. пособие / А. И. Зеленков и др.; под. ред. А. И.

Зеленкова. Минск, 2010.

Швырев, В. С. Теоретическое и эмпирическое в научном познании / В. С. Швырев. М., 1978.

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА

Мировоззренческие структуры в научном познании / ред.-сост. А. И. Зеленков. Минск, 1993.

Баженов, Л. Б. Строение и функции естественнонаучной теории / Л. Б. Баженов. М., 1978.

Грязнов, Б. С. Теория и ее объект / Б. С. Грязнов, Б. С. Дынин, Е. П.Никитин. М., 1973.

Елсуков, А. Н. Эмпирическое познание и факты науки / А. Н. Елсуков. Минск, 1981.

Касавин, И. Т. Теория как образ и понятие / И. Т. Касавин // Вопросы философии. № 3.

2001.

Степин, В. С. Становление научной теории / В. С. Степин. Минск, 1976.

Флек, Л. Возникновение и развитие научного факта: Введение в теорию стиля мышления и мыслительного коллектива / Л. Флек. М., 1999.

Эзер, Э. Динамика теории и фазовые переходы / Э. Эзер // Вопросы философии. 1995.

№ 10.

Научный прогресс. Когнитивные и социокультурные аспекты. М., 1993.

СТРУКТУРНО-СОДЕРЖАТЕЛЬНЫЙ КОНСПЕКТ ЛЕКЦИИ

1) Эмпирический и теоретический уровни научного познания, их единство и различие Научное познание представляют собой сложно организованную целостность, отличающуюся особой структурной организацией. Структурирование научного познания может быть проведено по разным основаниям. Наиболее репрезентативным является подход, учитывающий специфику научной деятельности и её результатов в ходе эмпирического и теоретического исследования. В соответствии с этим подходом правомерна констатация различий эмпирического и теоретического уровней научного исследования по ряду параметров, среди которых важнейшее место занимают: специфика решаемых задач, целей исследования и методов их реализации, а также особенности полученных научных знаний и языковых средств их выражения.

Эмпирическое исследование призвано выявить и зафиксировать относительно неглубокие связи и характеристики изучаемых объектов, за которыми скрываются внутренние существенные и необходимые параметры, на изучение которых нацелено теоретическое познание. Эмпирическое исследование призвано описать изучаемый объект, систематизировать собранную о нем информацию, а основной задачей теоретического познания является объяснение исследуемых явлений.

Решая поставленные задачи в эмпирическом и теоретическом познании, ученый обращается к различным методам исследования. К числу методов эмпирического уровня научного познания относятся такие исследовательские процедуры, как сравнение, измерение, наблюдение, эксперимент, описание. Специфику теоретического уровня научного познания ярче всего характеризуют такие методы идеализации, знакового моделирования, формализации, метод мысленного эксперимента, аксиоматический метод, гипотетико-дедуктивный метод, методы математической гипотезы, вычислительного эксперимента, восхождения от абстрактного к конкретному. Существенным образом отличаются между собой и результаты, полученные в ходе эмпирического и теоретического исследования. К основным формам эмпирического знания относятся научные факты, эмпирические обобщения и закономерности. Высшими достижениями теоретического исследования являются научные теории.

Эмпирический и теоретический уровни научного познания не только взаимоотрицают, но и взаимопредполагают друг друга. Развитие теоретического исследования постоянно нуждается в притоке информации, который обеспечивается на уровне эмпирического познания. В свою очередь, научные факты как важнейшие элементы эмпирического базиса науки оказываются теоретически нагруженными.

Своеобразным свидетельством единства двух уровней исследования в науке выступают такие формы поиска и роста научного знания, как проблема, вопрос и гипотеза, а также общелогические методы исследования: обобщение, абстрагирование, моделирование и аналогия, индукция и дедукция, анализ и синтез.

Между двумя обозначенными уровнями научного исследования легко уловить и отношение тождества, поскольку каждый из них воплощает в себе характерные черты научного и только научного познания. Таким образом, эмпирический и теоретический уровни научного исследования оказываются связанными между собой отношениями диалектического противоречия, что в свою очередь позволяет усмотреть в их взаимодействии один из самых действенных источников развития научного познания.

Как в эмпирическом, так и в теоретическом исследовании особую роль играет язык науки, обнаруживающий ряд отличительных особенностей по сравнению с языком обыденного познания. В силу ряда обстоятельств обыденный язык (система, складывающаяся стихийно) оказывается недостаточным для описания объектов научного исследования. Потребность в точном и адекватном языке в ходе развития науки привела к созданию специальной терминологии, научной номенклатуры, предполагающей использование особых правил построения наименований объектов и операций с ними.

Наряду с этим необходимость совершенствования языковых средств в научном познании обусловила появление формализованных языков науки, отличительными особенностями которых являются:

1) четко проведенное различие между объектным языком и метаязыком;

2) задание алфавита, т.е. списка исходных знаков (имен, терминов);

3) экспликация семантических правил, определяющих значение исходных знаков, что предполагает опору на определенную теорию значения;

4) точная и явная формулировка правил построения из исходных знаков развернутых знаковых систем;

5) однозначное задание (с использованием метаязыка) правил преобразований одних сложных знаковых выражений в другие.

Создание и совершенствование формализованных языков науки явилось одной из предпосылок развития теоретического исследования, в том числе обогащения его инструментария.

Эмпирический и теоретический уровни научного познания, как научное исследование в целом, характеризуются особой структурной организацией. В структуру теоретического уровня научного познания входят фундаментальные теории и теории, которые, базируясь на фундаментальных концепциях, описывают достаточно ограниченную область реальности. Для эмпирического уровня элементами структурной организации выступают так называемые исходные данные наблюдений и экспериментов или эмпирические протоколы, а также факты и эмпирические закономерности, в совокупности образующие эмпирический базис научной дисциплины.

Научный факт представляет собой результат достаточно сложного познавательного процесса, предполагающего выявление определенного инварианта множества наблюдений или экспериментальных процедур с учетом тех теоретических представлений концептуального характера, которые находятся в распоряжении исследователей. Установление связи между научными фактами (зачастую представленной в форме математического выражения) позволяет сформулировать эмпирическую закономерность, объяснение которой предстоит дать в теоретическом исследовании.

Выявление научных фактов, требующих своего объяснения и не получающих такового в рамках наличного научного знания, предполагает постановку проблемы.

Проблема – это «знание о незнании», влекущее за собой поиск новых нетривиальных концептуальных средств для объяснения имеющихся научных фактов. В ряде случаев она акцентирует внимание исследователей на парадоксах прежних теорий, требуя их разрешения. В своем развертывании проблема расчленяется на ряд взаимосвязанных вопросов, являющихся своеобразными формами научного поиска.

К числу последних также следует отнести гипотезы, закономерно появляющиеся в процессе обсуждения научных проблем и решения научных вопросов. Гипотеза представляет собой научно обоснованное предположение о существенных характеристиках и глубинных необходимых связях изучаемых явлений и процессов, что в свою очередь ставит вопрос о способах ее проверки.

Важнейшим результатом научного исследования является создание научной теории. По своему предмету, способам построения и ряду других характеристик научные теории весьма отличаются друг от друга. В самом общем виде под научной теорией понимается органически целостная непротиворечивая система знаний, в обобщенной форме раскрывающая сущностные свойства и закономерные связи некоторой предметной области, на основе которых достигается объяснение и предсказание явлений. Любая подлинно научная теория должна удовлетворять следующим методологическим требованиям: быть внутренне непротиворечивой системой знания; обладать полнотой содержания (т. е. обеспечивать репрезентацию любого фрагмента той области действительности на описание и объяснение которой она претендует); объяснять сущностные взаимосвязи между различными ее компонентами и др.

Теории, удовлетворяющие этим требованиям, могут различаться по ряду признаков. Основными признаками считаются эвристичность, конструктивность и простота. Эвристичность характеризует объяснительные и предсказательные возможности научной теории. Конструктивность состоит в относительно простой проверяемости ее основных выводов и результатов. Простота теории, в частности, проявляется в объяснении теорией по возможности более широкого круга явлений на основе минимального числа независимых допущений без введения произвольных гипотез.

К числу важнейших характеристик разнообразных научных теорий относятся присущие им функции. В качестве основных функций теории обычно выделяют:

объяснительную, предсказательную и синтезирующую. Всякая научная теория призвана не только дать удовлетворительное объяснение изучаемого круга предметов и явлений, но и обеспечить предвидение, т. е. возможность прогнозировать будущие состояния исследуемых явлений в последующие моменты времени. Наряду с тривиальным предсказанием научная теория позволяет осуществить нетривиальное, т.е. предвидеть либо новые факты на основе уже известной теории (аналитическое предсказание), либо новые эффекты, вытекающие из ранее неизвестного закона.

Синтезирующая функция научной теории проявляется в присущей ей способности упорядочивать значительный объем эмпирической информации; в тенденции к ее экспансии в сферу компетенции других научных концепций (особенно это свойственно для фундаментальных теорий); в способности теории осуществлять парадигмальные прививки к другим областям научного знания; во взаимодействии некоторой совокупности научных теорий, выражая тенденцию к “вертикальному” либо “горизонтальному” синтезу научных знаний.

В качестве основополагающих компонентов в структуре теории выделяют следующие формы знаний: 1) математический формализм; 2) абстрактные или идеализированные объекты; 3) модели или теоретические схемы; 4) базовые принципы или аксиомы теории; 5) теоретические законы.

Весьма продуктивная в методологическом отношении концепция структуры теоретического знания разработана В.С. Степиным. В ней выделяется два основных компонента: частные теоретические схемы (или модели) и фундаментальная теоретическая схема. Частная теоретическая схема, составленная из определенной совокупности идеализированных объектов (или конструктов) описывает, как правило, достаточно ограниченную область исследуемых явлений. Фундаментальная теоретическая схема задает концептуальное пространство развитых научных теорий, в которых частные теоретические схемы (или законы) выводятся как следствия из фундаментальных постулатов и принципов.

Будучи тесно связанной с эмпирическим базисом, научная теория отличается своей собственной логикой развития. Построение научной теории – весьма сложный процесс, сочетающий в себе два основных вектора. Первый из них нацелен на развертывание математического аппарата теории, его детализацию применительно к изучаемой области действительности. Второй – на операции с абстрактными объектами, объединенными в идеализированные модели, репрезентирующие исследуемые фрагменты действительности, их характеристики и связи между ними. Такие операции в рамках мысленных экспериментов являют собой содержательное развертывание научной теории.

2) Метатеоретические основания науки Во второй половине ХХ столетия в философии науки начинает активно обсуждаться проблема оснований и предпосылок научного познания. Это позволило существенно расширить проблематику структуры научного знания и зафиксировать в ней особый уровень, который стал называться слоем метатеоретических оснований науки.

В качестве таких оснований сегодня рассматриваются различные формы ценностных и мировоззренческих структур, которые выполняют различные функции в процессе формирования и развития теоретических знаний. Они не только задают стратегические ориентации научному познанию, но и во многом обеспечивают включение его результатов в культуру соответствующей исторической эпохи. Обычно в состав метатеоретических оснований науки включают философские принципы и категории;

общенаучные методологические регулятивы, научную картину мира, стиль научного мышления, концепты здравого смысла и др.

Нередко метатеоретические основания науки разделяют на доконцептуальные и концептуальные. Основания доконцептуального уровня составляют положения здравого смысла, образы продуктивного воображения, идеалы и этические нормы, в соответствии с которыми оценивается и интерпретируется научное знание. Как правило, они фиксируются в форме интуитивно-заданных, моральных и эмоционально значимых суждений и оценок. Концептуальный уровень метатеоретических предпосылок научного познания конституируется в формах логико-дискурсивных и вербально-понятийных структур и специально разработанных философско-мировоззренческих идей и концепций.

В последние десятилетия предложены различные варианты и модели метатеоретических оснований науки. Так, Т. Кун считает, что важнейшим из них является «парадигма». И. Лакатос в этой функции рассматривает «научно-исследовательскую программу», Л. Лаудан – «исследовательскую традицию», С. Тулмин – «когнитивную популяцию». Дж. Холтон – глубинные тематические структуры. Я. Хинтикка – концептуальную установку.

В отечественной методологической традиции большинство авторов выделяют в качестве базовых форм метатеоретического знания научную картину мира, стиль научного мышления, философские категории и принципы. Весьма детальная и методологически обоснованная версия этой проблемы предложена В.С. Степиным. В качестве базовых метатеоретических оснований науки он выделяет три блока предпосылочного знания: идеалы и нормы научного исследования; научную картину мира; философские основания науки.

Первый блок включает в себя идеалы и нормы: 1) доказательства и обоснования знания; 2) объяснения и описания; 3) построения и организации знания. В идеалах и нормах научного исследования зафиксировано не только принципиальное отличие научного познания от других видов познавательной деятельности и специфические нормативные структуры, характерные для отдельных специальных областей научного познания, но и (что в первую очередь представляет интерес для философии науки) отличительные особенности стиля мышления определенного периода в развитии научного знания. Идеалы и нормы исследования детерминированы как характером исследуемых объектов, так и мировоззренческими доминантами в культуре определенной исторической эпохи. Их изменение открывает возможность вовлечения в сферу научного поиска объектов принципиально новой природы.

Научная картина мира складывается в результате синтеза знаний, получаемых в разных науках и содержит в себе общие представления о мире, вырабатываемые на соответствующих стадиях исторического развития научного знания. Научная картина мира не только обеспечивает целостную картину исследуемой реальности, но и выполняет функции исследовательской программы, определяющей постановку задач эмпирического и теоретического исследования и выбор средств их решения, направляя, таким образом дальнейшее развитие научного познания.

Философские основания науки составляют фундаментальные идеи и принципы, обосновывающие идеалы, нормы исследования и онтологические постулаты научной картины мира, а также обеспечивающие включение научного знания в культуру. Наряду с функцией обоснования уже полученных знаний философские основания выполняют определенную эвристическую функцию. Фундируя перестройку нормативных структур и картин реальности, они активно участвуют в выработке новых научных знаний. Будучи сложным системным образованием, философские основания науки не совпадают со всем массивом философского знания в культуре. Их формирование предполагает обращение в каждом конкретном случае к наиболее плодотворным философским идеям и адаптацию их к потребностям решения определенных научных задач.

3) Диалектика развивающейся науки. Кумулятивные и антикумулятивные теории научного прогресса Важнейшей особенностью научного знания является его динамика, т.е. изменение и развитие его формальных и содержательных характеристик в зависимости от временных и социокультурных условий производства и воспроизводства новой научной информации.

Можно выделить различные векторы или направления развития знания. К ним относят содержательные и структурные изменения в знании, связанные с переходом от протонауки к собственно науке; от незнания к знанию; от одной теории или картины мира к другой концептуально организованной системе знания; от проблемы к гипотезе и далее научной теории и др.

В рамках стандартной концепции науки, обоснованной на принципах неопозитивистской программы радикального редукционизма, научное знание рассматривалось, прежде всего, в аспекте анализа его логической структуры (без учета его роста и концептуальных изменений). Именно в неопозитивистской философии науки теоретически обосновывается идея кумулятивной природы динамики знания. Сторонники кумулятивной теории научного прогресса (Г. Спенсер, П. Дюгем, А. Пуанкаре и др.) считают, что развитие знания происходит посредством эволюционного и непрерывного накопления позитивной эмпирической информации и возрастания степеней общности достоверных теоретических моделей и концепций. Такое линейное понимание роста научных знаний абсолютизировало факт его постепенных количественных трансформаций и исключало моменты дискретности и радикального переосмысления научных теорий в процессе исторической динамики науки. Теория кумулятивности исходила из идеализированной предпосылки, согласно которой в науке, в отличие от других формообразований культуры, знание с течением времени не теряется и не подвергается радикальному отрицанию, а аккумулируется в форме непрерывного приращения существующего фонда совокупной научной информации.

Реальная практика научных исследований показала несостоятельность такого идеализированного представления о научном прогрессе. К середине ХХ столетия в связи с общим кризисом неопозитивистской философии науки, доктрина кумулятивности становится объектом критического анализа и кардинального переосмысления. Проблема роста научных знаний приобретает статус одной из центральных для многих представителей западной эпистемологии. Особенно активно она разрабатывается в постпозитивистской философии науки и прежде всего в рамках так называемой генетической (или исторической) ее школы. К. Поппер, Т. Кун, И. Лакатос, П.

Фейерабенд, Ст. Тулмин и многие другие философы и методологи науки предлагают такие интерпретации динамики науки, которые не сводятся к процессу непрерывной кумуляции положительного научного знания, а предполагают наличие в этом процессе этапов революционного пересмотра сложившихся теоретических представлений, радикальной смены метатеоретических оснований науки.

Куновская концепция революционной динамики науки и несоизмеримости различных парадигм актуализировала проблему методологического релятивизма. В «анархистской эпистемологии» П. Фейерабенда наука утрачивает черты объективноистинного знания, оценивается как обычное верование и своеобразная форма мифологических представлений. Все более популярными становятся антикумулятивные теории научной динамики, в которых развитие науки изображается в виде перманентной борьбы и смены научных теорий, между которыми нет ни логической, ни содержательной связи и преемственности. Согласно доктрине антикумулятивизма, научный прогресс, приводит к полной релятивизации картины мира и радикальной несоизмеримости исторически сменяющих друг друга научных теорий.

Прогресс науки – это имманентно свойственная для нее тенденция концептуальных изменений, которая позволяет интерпретировать рост научного знания как направленное его развитие к более полным, точным и совершенным формам организации и функционирования науки. Можно выделить два содержательно-семантических аспекта проблемы научного прогресса. Первый из них связан с реконструкцией и объяснением генезиса нового знания, которое продуцируется в актах научного открытия. Второй аспект анализа проблемы научного прогресса предполагает рассмотрение общей направленности концептуальных изменений в науке, исследование ее исторической динамики с целью оценить основной вектор этой динамики в терминах прогрессивного, регрессивного или одноплоскостного развития.

Прогресс – тип развития, для которого характерен переход от низшего к высшему, от менее совершенного к более совершенному, связанный с повышением уровня организации и сохранением эволюционных возможностей изменяющихся систем. В рамках системного подхода можно выделить три критериальных параметра прогресса:

1. Структурный критерий, который означает повышение уровня целостности системы, ее интегральности.

2. Функциональный критерий, который означает усложнение взаимосвязей системы со средой ее обитания и на этой основе повышение эффективности ее функционирования, степени ее адаптивности и относительной автономности.

3 Ценностно-информационный критерий, который означает увеличение количества информации, перерабатываемой системой в единицу времени.

В рамках этой интерпретации необходимо различать два важнейших параметра научного прогресса:

1. Рост научного знания с позиций его инструментально-объяснительных возможностей.

2. Эффективное использование нового научного знания в интересах стабилизации и гармоничного развития той социальной системы, в которой осуществляется генерация этого нового знания.

В развитии науки выделяют два относительно автономных этапа: эволюционный (экстенсивный) и революционный (интенсивный). В обоснованной Т. Куном модели историко-научного процесса эти два этапа интерпретируются как фаза «нормальной науки» и период «научной революции». Эволюционное развитие не предполагает радикального обновления существующего фонда теоретических знаний. В этот период, как правило, происходит расширение области приложения доминирующих в научной дисциплине теорий, их адаптация к решению новых задач за счет их теоретического объяснения и ассимиляции в рамках принятых стратегий научного исследования.

Революционное развитие науки связано с существенным обновлением и модификацией ее концептуально-теоретического арсенала. В этот период происходит разрешение обострившихся противоречий между теорией и эмпирией. Ассимиляция в рамках старых теоретических представлений перманентно возрастающего объема эмпирических аномалий и контрпримеров не может продолжаться бесконечно, даже с учетом использования новых «ad hoc» допущений и модификаций. Теория утрачивает свой объяснительный и предсказательный потенциал. Наступает стадия ее «сатурации», т.е.

момент, когда она оказывается не в состоянии ассимилировать все возрастающий поток эмпирической информации. Но научная революция начинается лишь тогда, когда формируется новая креативная идея, выполняющая функции концептуального ядра будущей теории, парадигмы или научной картины мира. Эта методологическая норма научного познания выражена в известном принципе соответствия, который реализует требования рациональной преемственности между старыми и новыми теориями в процессе исторической динамики науки.

Среди существующих типологий научных революций укажем на две из них.

Первая обоснована В.В. Казютинским и предполагает вычленение трех типов научных революций:

1) мини-революции, которые относятся к отдельным разделам или отраслям знаний в рамках конкретной научной дисциплины;

2) локальные революции имеют место тогда, когда концептуальные изменения происходят в рамках научной дисциплины в целом;

3) глобальные революции радикально трансформируют существующие представления о предметных и методологических основах науки и приводят к становлению нового видения мира.

В классификации, обоснованной в работах В.С. Степина, выделяется также три типа научных революций: 1) внутридисциплинарные; 2) основанные на междисциплинарных взаимодействиях; 3) глобальные.

Особый интерес представляют именно глобальные революции, поскольку они ведут к изменению сложившихся типов научной рациональности и формированию новых исследовательских стратегий в научном познании. В истории науки выделяют четыре такие революции, сопровождавшиеся сменой типа научной рациональности. Первая свершилась в XVII в., ознаменовав становление классического естествознания. Вторая произошла в конце XVIII первой половине XIX вв. и привела к формированию дисциплинарно организованной науки. В результате этих революций сформировалась и получила свое развитие классическая наука с характерным для нее стилем мышления.

Третья революция, разворачивавшаяся с конца XIX в. вплоть до середины ХХ в., привела к формированию неклассической науки. Начиная с последней трети ХХ в., происходит четвертая научная революция, влекущая за собой становление постнеклассической науки с присущими ей отличительными особенностями научной рациональности, включающей гуманистические ориентиры в определение стратегий научного поиска.

ПЛАН ЛЕКЦИИ

1. Эволюция организационных форм науки.

2. Феномен научной коммуникации и его специфика в современной науке.

ЛИТЕРАТУРА

ОСНОВНАЯ ЛИТЕРАТУРА

Коммуникация в современной науке. М., 1976.

Лешкевич, Т. Г. Философия науки: учеб. пособие / Т. Г. Лешкевич. – М., 2005.

Наука в информационном обществе. М., 2004.

Наука и научность в исторической перспективе. М., 2007.

Философия и методология науки: учеб. пособие / А. И. Зеленков и др.; под. ред. А. И.

Зеленкова. Минск, 2010.

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА

Бернал, Дж. Наука в истории общества / Дж. Бернал. М., 1956.

Вебер, М. Наука как призвание и профессия / М. Вебер // Вебер, М. Избранные произведения. М., 1990.

Келле, В. Ж. Наука как компонент социальной системы / В. Ж. Келле. М., 1998.

Мертон, Р. Амбивалентность ученого / Р. Мертон. М., 1965.

Наука и власть. М., 1990.

Наука и технология. М., 1990.

Пельц, Д. Ученые в организациях / Д. Пельц, Ф. Эндрюс. М.,1973.

Прайс, Д. Малая наука, большая наука / Д. Прайс // Наука о науке. М., 1968.

Степин, В. С. Наука и образование в контексте современных цивилизационных изменений / В. С. Степин // Наука и образование на пороге третьего тысячелетия. Минск, 2001.

Хайтун, С. Д. Наукометрия: состояние и перспективы / С. Д. Хайтун. М., 1983.

Школы в науке. М., 1977.

СТРУКТУРНО-СОДЕРЖАТЕЛЬНЫЙ КОНСПЕКТ ЛЕКЦИИ

1) Эволюция организационных форм науки Развернутая характеристика науки как особого социального института позволяет существенно расширить представление о ней и зафиксировать её место и роль в системе общественного разделения труда. Такой ракурс исследования науки дает возможность охарактеризовать её как совокупность организаций и учреждений, функционирующих в соответствии с особыми правилами и императивами; как систему отношений и ролевых функций, возникающих в научных сообществах на различных стадиях исследовательского процесса; в форме фиксации и обоснования ее социального статуса, реализующегося в разнообразных взаимосвязях с конкретно-историческим типом общества; посредством анализа основных форм и методов профессиональной коммуникации в науке.

Процесс институализации науки начинается в XVII столетии в Западной Европе, в результате которого возникают первые академические учреждения. В 1660 г. организуется Лондонское королевское общество, в 1666 г. – Парижская академия наук, в 1724 г. – Петербургская академия наук. Затем начинают формироваться различные профессиональные ассоциации и объединения учёных, коммуникация и деятельность в которых определялись, в первую очередь, нормами и правилами научного поиска. К ним можно отнести «Французскую консерваторию (хранилище) технических искусств и ремесел» (1795), «Собрание немецких естествоиспытателей» (1822), «Британскую ассоциацию содействия прогрессу» (1831) и др. Так возникает особый тип сообщества («Республика учёных»), утверждающий новые формы коммуникации как внутри этой профессиональной корпорации, так и на внешнем уровне в процессе взаимодействия с различными социальными институтами.

Институциональный подход к науке позволил обосновать репрезентативную классификацию её организационных форм, доминирующих на различных этапах развития общества. Выделяют так называемую «малую» и «большую» науку. «Малая» наука представляет собой такую совокупность её организационных форм, которая преобладала в классический период её существования. В это время научная деятельность ещё не стала широко распространённой профессией и не выступала в функции основы технологий производства и социально значимых типов деятельности. Лишь в XX столетии, когда формируется развитая инфраструктура науки (широкая сеть научно-исследовательских и информационных центров; система высшего и постдипломного образования, включающая в свой состав различные научно-исследовательские учреждения; промышленные и производственные корпорации, интегрированные со структурами отраслевой науки и др.), возникает «большая» наука.

В середине XX в. экспертами ЮНЕСКО была предложена классификация форм организации и проведения научных исследований, в которой выделялись: 1) фундаментальные научные исследования; 2) прикладные исследования; 3) опытноконструкторские разработки. В отечественной традиции вся совокупность этих научноисследовательских работ обозначалась аббревиатурой НИОКР (научные исследования и опытно-конструкторские разработки).

С развитием научно-технического прогресса и активным внедрением наукоёмких технологий в структуру основных типов деятельности данная типология всё более рельефно обнаруживает свою ограниченность и неадекватность. В современных обществах, когда научное сопровождение становится необходимым условием успешности и эффективности большинства форм и типов деятельности, нередко все три названных разновидности научных исследований пересекаются и взаимообусловливают друг друга.

В таких случаях говорят о междисциплинарных или комплексных научных исследованиях.

Реально функционирующая система научных исследований органично соединяет в себе две диалектически взаимосвязанные тенденции. С одной стороны, она всегда ориентирована на генерацию нового знания и интеллектуальных инноваций. С другой – сама наука, как социальной институт, может существовать лишь при условии сохранения исследовательских традиций и преемственности в деятельности научных сообществ.

Одной из форм такой преемственности в науке является формирование и развитие научных школ. Научная школа – это интегрированный единой программой и общим стилем мышления коллектив исследователей возглавляемый, как правило, широко известным и признанным учёным, выполняющим в данном коллективе функции лидера и генератора идей. В науковедении различают классические и современные научные школы.

К первым относят возникшие в XIX в. на базе крупнейших европейских университетов научно-исследовательские центры, которые наряду с образовательными задачами решали и проблемы научной сферы. Второй тип научных школ появляется уже в XX столетии, когда формируются адресные научные программы, выступающие как социальный заказ, а их выполнение определяется уже не столько ролью и влиянием научного лидера школы, сколько базисными целевыми установками исследования.

В современной социологии науки принято различать «внутреннюю» и «внешнюю»

социальность науки или её микроконтекст и макроконтекст. Первый уровень социальности обычно интерпретируют как структурно-функциональную зависимость науки от характеристик научного сообщества или исследовательской группы. Второй – рассматривают как форму общей социокультурной детерминации научной деятельности и её взаимосвязей с экономикой, политикой, бизнесом, культурой и другими подсистемами социальной жизни.

В социологии рассмотренная дифференциация различных контекстов бытия науки в конкретной социокультурной среде обнаруживает себя как разделение когнитивной и социальной её институализации (Р. Уитли). Когнитивная институализация обнаруживает себя в форме интеллектуальной и социально-психологической или ментальной скоординированности членов дисциплинарного сообщества и возникающей в связи с этим приверженности к единым эталонам и нормам исследования, а также общему для всей группы учёных стандарту профессиональной корпоративности. Социальная институализация – это степень интегрированности учёных в рамках формальных структур научной деятельности, таких как дисциплинарные сообщества, ведущие журналы, этические кодексы, социально-нормативные системы контроля и регуляции профессионального поведения. К важнейшим направлениям социальной институализации науки можно отнести следующие формы и уровни её взаимосвязи с обществом:

наука и современные инновационные технологии в сфере экономики и бизнеса;

наука и рационализация форм и технологий социального управления;

наука и динамика социально-политических процессов на государственном и межгосударственном уровнях;

сложная конфигурация отношений между наукой и властью, которая обнаруживает себя как в превращении научного знания в реальный властный ресурс, когда наука становится эффективной формой господства и социального контроля, так и в использовании современных научных достижений в интересах социального управления и манипулирования общественным и индивидуальным сознанием;

наука и образование, в процессе взаимодействия которых становятся возможными не только передача и трансляция социально накопленного опыта, но и профессиональная социализация личности как субъекта конструктивно-творческого отношения к действительности.

2) Феномен научной коммуникации и его специфика в современной науке Научная коммуникация – это совокупность видов и форм профессионального общения в научном сообществе, а также передачи информации от одного его компонента к другому. Хотя наличие коммуникации как формы интенсивного информационного обмена между членами научного сообщества всегда признавалось существенной характеристикой научной деятельности, объектом специального анализа она становится лишь в конце 50-х – начале 60-х годов XX в. Благодаря деятельности известного американского науковеда Д.Дж. Прайса и его школы была развита особая область исследований науки, которая получила название «наукометрия». Основной задачей наукометрических исследований считалось рассмотрение и анализ структуры и особенностей информационных фондов науки, а также основополагающих направлений профессиональной коммуникации в науке, специфики информационнокоммуникационных потоков в ней.

Выделяют познавательные модели научной коммуникации, в которых акцентируется внимание на когнитивно-информационных аспектах научной деятельности, и основной задачей сообщества считается максимально возможное приращение фонда имеющейся научной информации. Наряду с познавательными, существуют также социально-организационные модели научной коммуникации, выделяющие в качестве приоритетных стратификационные моменты в реальном общении учёных, решающих те или иные проблемы научных школ или профессиональных сообществ.

Различают следующие формы научной коммуникации:

1. Формальная и неформальная коммуникация. Первая предполагает документальную фиксацию научного знания в виде статьи, монографии или иной публикации; вторая – базируется на таких технологиях общения, которые не требуют письменного оформления и последующего воспроизведения в научной литературе либо электронных средствах информации.

Средства формальной коммуникации, в свою очередь, могут быть разделены на первичные и вторичные. К первичным относятся: научная статья, монография, опубликованные тезисы докладов на научных конференциях и др. Вторичные средства включают в себя рефераты различных научных публикаций, аналитические обзоры, рецензии, тематические библиографии и др. Значительно труднее выделить и классифицировать средства неформальной коммуникации. Сюда, как правило, относят различного рода беседы, обсуждения, дискуссии, а также совокупность допубликационных научных материалов (рукописи, препринты, научноисследовательские отчёты и др.) 2. Устная и письменная коммуникация. Начиная с XVI столетия, когда было с изобретено книгопечатание в Европе, главной формой закрепления и трансляции знаний в науке становится книга. В них были представлены как конкретные научные сведения о различных явлениях и процессах, так и их философская и мировоззренческая интерпретация, принципы и формы включения научных знаний в существующую картину мира. Так работали все выдающиеся учёные того времени: Г. Галилей, И. Ньютон, Р.

Декарт, Г. Лейбниц и др. В связи с потребностью обсуждать не только глобальные вопросы и проблемы философско-мировоззренческого уровня, но и локальные, текущие задачи формируется следующая форма научной коммуникации и передачи знаний – систематическая переписка между учёными, которая в основном осуществлялась на латинском языке и была посвящена обсуждению путей и результатов научных исследований.

Впоследствии переписка между учёными заменяется статьёй в научном журнале, которая становится следующей исторической формой трансляции знаний. По мнению Д.Дж. Прайса, уже к XVIII столетию научные журналы значительно потеснили книги и огромные фолианты, создавая предпосылки для обобщения и интеграции совокупного научного знания во втором эшелоне науки. Такая интеграция стала осуществляться через подготовку и издание учебников, хрестоматий, справочников и энциклопедий. К XIX в.

статья приобретает статус основной информационной единицы научного архива и выполняет функции базисного элемента в профессиональной коммуникации учёных.

В современных условиях информационные технологии и глобальные коммуникационные сети существенно изменяют основные формы трансляции знаний и, соответственно, возможности для их хранения, обработки и передачи как внутри профессиональных сообществ, так и за их пределами. Эти возможности радикально модифицируют структуру и целевые ориентации профессионального общения учёных, и всё более осязаемо погружают их в пространство виртуальной реальности с перспективой взаимодействовать в ней с системами искусственного или интегрального интеллекта.

3. Различают также личностную и безличностную, непосредственную и опосредованную, планируемую и спонтанную формы научной коммуникации. Выделение этих форм позволяет существенно дополнить представление о возможных способах и типах организационно-институциональной структуры современной науки. В частности, определённый интерес в связи с этим, представляет рассмотрение такой специфической формы профессионального объединения учёных, как «невидимый колледж». Данный термин, введённый ещё Дж. Берналом, был впоследствии развёрнут Д. Дж. Прайсом в гипотезу о «невидимых колледжах» как особых научно-коммуникационных структурах, имеющих достаточно устойчивую конфигурацию и эффективно работающих, несмотря на то, что они не опираются на формально организационные ресурсы.

Таким образом, анализ отмеченных аспектов и измерений науки как социального института позволяет значительно расширить информационное поле для её дальнейших исследований, обоснования более полных и комплексных моделей структуры, динамики и основных функций науки как одного из важнейших формообразований культуры, сущностно определяющих перспективы и стратегические приоритеты развития современной цивилизации.

Л е к ц и я 13. НАУКА В СИСТЕМЕ СОЦИАЛЬНЫХ ЦЕННОСТЕЙ

ПЛАН ЛЕКЦИИ

1. Инструментальная и мировоззренческая ценность науки.

2. Социальные ценности и нормы научного этоса.

3. Этика науки и ее роль в становлении современного типа научной рациональности.

ЛИТЕРАТУРА

ОСНОВНАЯ ЛИТЕРАТУРА

Лебедев, С. А. Введение в историю и философию науки: учеб. пособие / С. А. Лебедев, В.

В. Ильин, Л. В. Лесков. М., 2007.

Лешкевич, Т. Г. Философия науки: учеб. пособие / Т. Г. Лешкевич. – М., 2005.

Лось, В. А. История и философия науки: основы курса: учеб. пособие / В. А. Лось. М., 2004.

Наука в системе социальных ценностей. М., 1995.

Философия и методология науки: учеб. пособие / А. И. Зеленков и др.; под. ред. А. И.

Зеленкова. Минск, 2010.

Ценностные аспекты развития науки. М., 1990.

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА

Агацци, Э. Моральное измерение науки и техники / Э. Агацци. М., 1998.

Гуманитаризация науки и образования в переходный период. Минск, 2000.

Динамика научного знания и гуманистические параметры современной науки. М.,1994.

Микешина, Л. А. Ценностные предпосылки в структуре научного познания / Л. А.

Микешина. М., 1990.

Пельц, Д. Ученые в организациях / Д. Пельц, Ф. Эндрюс. М.,1973.

Проблема ценностного статуса науки на рубеже XXI века. М., 1999.

Фролов, И. Т. Этика науки. Проблемы и дискуссии / И. Т. Фролов, Б. Г. Юдин. М., 1986.

Человеческое измерение науки. Воронеж, 1995.

Этос науки. М., 2008.

Юдин, Б. Г. О возможности этического измерения науки / Б. Г. Юдин // Человек. 2000.

СТРУКТУРНО-СОДЕРЖАТЕЛЬНЫЙ КОНСПЕКТ ЛЕКЦИИ

1) Инструментальная и мировоззренческая ценность науки Возникновение науки как специфической формы познавательной деятельности и ее институциализация в новоевропейской культуре были связаны с обоснованием особого аксиологического статуса научного знания. Начиная с Г. Галилея и Ф.Бэкона, в европейском сознании утвердилось мнение о ценностной нейтральности естественных наук, их беспристрастности и объективности в противоположность рефлексивным формам культуры и гуманитарному знанию. Считалось, что именно наука в отличие от философии, морали, религии способна отразить мир в его объективных и не зависящих от ценностных устремлений человека свойствах и характеристиках. Стремление к истине и объективному познанию мира составляли основу эпистемологического идеала науки и требовали обязательной элиминации из нее всего того, что было связано с субъектом и формами его духовно-чувственного опыта.

В современной культуре наука приобретает статус не только формально значимого для жизни человека социального фактора, но и становится безусловной ценностью, способной реализовать себя как в позитивном, так и в негативном смысле. Говоря о науке как ценности, обычно выделяют два основных ее аксиологических измерения:

мировоззренческое и инструментальное.

1. Мировоззренческая ценность науки определяется тем, что наука выполняла и продолжает выполнять важнейшие функции в формировании современного мировоззрения. Такие вопросы, как устройство и эволюция Вселенной, возникновение и сущность жизни, природа человеческого мышления, способность биосферы к самоорганизации и прогрессивным изменениям и многие другие обладают безусловным мировоззренческим статусом. И совершенно очевидно, что их адекватная интерпретация немыслима без науки и ее познавательного потенциала.

2. Инструментальная или прагматическая направленность науки нашла свое отражение еще в знаменитом афоризме Ф. Бэкона, который утверждал, что «знание есть сила», сила преобразующая природу и социальное окружение человека. Наука создает предпосылки для удовлетворения возрастающих потребностей человека, выражает его стремление к безграничной власти над объектами природы и социальной действительности. Наука вносит значительный вклад в удовлетворение основных человеческих потребностей, обеспечение его здоровья, безопасного существования, создание комфортных условий жизнедеятельности.

Амбивалентность науки отчетливо обнаруживает себя в двойственной мировоззренческой оценке самой науки, а также ее социокультурных последствий.

Выделяют два основных вида такой оценки: сциентизм и антисциентизм.

Сциентизм (от лат. «scientia» – знание, наука) – философско-мировоззренческая ориентация в оценке науки, исходящая из абсолютизации ее позитивной роли в решении актуальных проблем познания и преобразования природной, социальной и духовнопсихической реальности (Г. Спенсер, Р. Карнап, Дж. Гэлбрэйт, Д. Белл). В рамках сциентистской ориентации выделяют два ее типа: аксиологический сциентизм (наука есть высшая культурная ценность и ее прогресс является необходимой предпосылкой прогрессивного изменения общества в целом) методологический сциентизм (методологический арсенал математических и естественных наук является универсальным и может обеспечить рациональное познание не только объектов природы, но и феноменов социокультурного мира).

Антисциентизм – противоположная сциентизму философско-мировоззренческая ориентация в оценке науки, которая преуменьшает, либо полностью отрицает позитивную роль науки в развитии общества и культуры. Представители антисциентизма (М.

Хайдеггер, Г. Маркузе, Т. Роззак, П. Фейерабенд, Э. Фромм) подчеркивают факт невозможности сведения социального мира к его научно-рациональным моделям и интерпретациям. Различают три основных формы антисциентизма: антропологическую;

гуманистическую и иррационалистическую.

1. В рамках антропологически ориентированных версий обосновывается мысль о принципиальной невозможности постичь феномен человека и выразить особенности его бытия в мире средствами научно-рационального познания.

2. Для гуманистических версий антисциентизма свойственно критическое отношение к науке и ее конструктивно-созидательным возможностям в обеспечении социальной стабильности и духовно-нравственного развития личности в современном обществе.

3 Иррационалистическая интерпретация антисциентизма позиционирует себя как наиболее радикальная форма критики науки и научного мировоззрения. Как правило, представители этой разновидности антисциентизма проповедуют идеи создания романтических утопий, в рамках которых провозглашается перспектива возврата к таким формам организации социальной жизни и культуры, в которых бы доминировали мифологические, религиозные, философские системы, ориентированные на принципы традиционализма и сохранения классических духовно-нравственных устоев человеческой цивилизации.

Дилемма сциентизма и антисциентизма – одна из отличительных особенностей современной духовной ситуации, в которой зримо проявилась внутренняя противоречивость науки и ее социально-антропологических импликаций.

Антиномичность дилеммы сциентизма и антисциентизма зримо проявляется в том, что без науки и ее технологических инноваций невозможно обеспечить современное качество жизни и комфортные условия обитания человека в природной и социальной среде. С другой стороны, экспоненциальный рост научного знания и его овеществление в современных технологиях и потребительском образе жизни создает реальную угрозу устойчивости биосферы и лишает человека подлинно духовной перспективы его бытия в мире.

2) Социальные ценности и нормы научного этоса Основным механизмом, определяющим функционирование науки, является совокупность норм и императивов, регулирующих профессиональную деятельность учёных как членов научного сообщества. Эти правила профессионального поведения обеспечивают своеобразие науки как социального института и гарантируют его стабильное функционирование, несмотря на то, что учёные рассредоточены в пространстве и времени и включены в различные социокультурные системы.

Обязательный для науки комплекс ценностей и норм, который Р. Мертон называет «научным этосом», включает в себя четыре основополагающих «институциональных императива»: универсализм, коллективизм или общность, бескорыстность и организованный скептицизм.

Универсализм предполагает независимость результатов научной деятельности от субъективно-личностных контекстов научного познания, поскольку наука продуцирует объективно-личностное знание, являющееся инвариантным независимо от условий, места и времени. Наука – это интернациональное и демократическое предприятие.

Коллективизм предписывает учёному незамедлительно передавать плоды своих трудов в общее пользование, т. е. сразу же после тщательной проверки научных результатов знакомить с ними всех членов сообщества без каких бы то ни было предпочтений.

Научные открытия образуют общее достояние и принадлежат исследовательскому коллективу. Бескорыстность означает такое требование к профессиональному поведению учёного, которое не предполагает учитывать никакие интересы, кроме достижения истины. Этот предполагает запрет любых действий с целью приобретения признания за пределами научного сообщества (финансовый успех, власть, слава, популярность и т.д.).

Организованный скептицизм требует детальной и всесторонней проверки любого нового научного результата. Для науки не существует ничего «святого», огражденного от методологических сомнений и критического анализа.

Возникает вопрос, почему учёный поступает именно таким образом, в чём причина соблюдения им указанных норм профессионального поведении? Р. Мертон считает, что основополагающей мотивацией, в данном случае, является стремление учёного к профессиональному признанию в научном сообществе. Следовательно, действенность норм научного этоса основана на предположении о полной рациональности поведения учёного. Однако впоследствии, Р. Мертон отказывается от этого идеализированного представления о реальной практике научных исследований. Он анализирует такие явления в жизни науки, как конкуренция, подозрительность, зависть, скрытый плагиат. В результате обосновывается вывод о существовании так называемой «социологической амбивалентности», т.е. двойственности и противоречивости мотивов и, соответственно, профессионального поведения учёного.

Одной из актуальных проблем ценностного измерения современной науки является вопрос о взаимосвязи и опосредовании внутринаучных или когнитивных ценностей, разделяемых сообществом ученых, и социальными ценностями, которые задают фундаментальные приоритеты и цели развития общества на конкретном историческом этапе его существования.

Внутринаучные ценности представляют собой совокупность нормативных предписаний и институциональных императивов, которые выполняют функции организационной интеграции различных научных сообществ и регулируют характерные для них формы исследовательской деятельности. К внутринаучным ценностям могут быть отнесены различные методологические императивы, модели объяснения и обоснованности знания, стандарты его организации и структурного оформления, логикометодологические требования объективности, непротиворечивости. Внутринаучные ценности также влияют на формы консолидации научных сообществ, корпоративную этику, способы профессионального общения и трансляции знаний.

Социальные ценности укоренены в культуре общества и детерминируют важнейшие императивы социальной жизни. Свои нормативно-регулирующие функции они реализуют в форме политических, религиозных, правовых, моральных, эстетических взглядов и убеждений, разделяемых членами данного сообщества. Наука на протяжении последних четырёх столетий оценивалась по-разному. В эпоху Просвещения и экспансии научного разума на многие сферы новоевропейской культуры она рассматривалась обществом как безусловное благо, гарант прогресса и социальной справедливости. Затем все более популярной становится идея ценностной нейтральности науки как чисто академической сферы деятельности, преследующей лишь цели постижения истины. Со второй половины XX столетия, в европейской культуре оформляется сложная матрица аксиологических характеристик науки, в которой отчётливо просматривается суперпозиция двух базовых ценностей, задающих основные параметры социального восприятия науки. Во-первых, это принцип свободы научного исследования как безусловный гарант конструктивно-творческих потенций науки и условие продуцирования ею интеллектуальных и технологических новаций, необходимых для развития общества. Во-вторых, это требование социальной ответственности научного сообщества не только за непосредственный результат исследовательского поиска, но и практическое его использование в различных подсистемах общества и социальной жизни.

Именно научное сообщество устами наиболее выдающихся своих представителей (А. Эйнштейн, Б. Рассел, В.И Вернадский, А.Д. Сахаров и др.) впервые заявило о необходимости эффективного социального контроля над наукой с тем, чтобы снизить риски научно-технического прогресса и скорректировать фундаментальные цели социального развития, сориентировав его, прежде всего, в область гармоничного диалога человека и природы, обеспечения перспектив выживания человечества в условиях перманентного роста знаний.

3) Этика науки и ее роль в становлении современного типа научной рациональности Интерес к проблемам социальной ответственности науки стимулировал развитие различных стратегий исследования её социокультурной детерминации. Одной из самых актуальных таких стратегий является разработка этики науки как нормативной системы принципов и регламентаций научно-познавательной деятельности, учитывающих специфику морального регулирования поведения и деятельности человека.

До середины XX в. проблемы этики науки не являлись объектом особого внимания и систематического изучения. Этические вопросы науки и научного творчества, как правило, обсуждались в форме традиционного морализаторства и декларативных призывов к учёным учитывать в своей профессиональной деятельности требования и нормы нравственности. Этические оценки науки и её вклада в развитие современной цивилизации давались абстрактно без учёта конкретных научных направлений, дисциплин и специализаций. Ситуация радикально меняется, когда экспансия науки затрагивает сферу непосредственного человеческого существования и распространяет своё влияние на биофизиологические, психические и духовные аспекты жизнедеятельности человека. В предметное поле научных исследований вовлекаются так называемые «антропоразмерные» системы, в структуре которых в качестве атрибутивного элемента выступает сам человек во всём богатстве и конкретности его психофизиологических, социальных и духовно-нравственных характеристик. Именно в таких познавательных ситуациях актуализируется сфера нравственной компетенции и ответственности ученого не только за полученный результат, но и за формы проведения научных экспериментов (в том числе за использование эффективных техник манипулирования с объектами), например, в таких предметных областях, как экология, молекулярная биология, биомедицина, генетика и генная инженерия, психология.

В качестве примера, демонстрирующего необходимость этической регуляции научных исследований на одном из самых актуальных и проблемных направлений развития биологической науки, можно указать на феномен клонирования. В строго научном смысле слова клонирование – это сложная экспериментальная технология, позволяющая осуществлять точное воспроизведение той или иной биологической системы с сохранением ее наследственной информации, закодированной в полном наборе генов. Принципиальная возможность клонирования живых организмов появилась в результате развития генной инженерии, т.е. тончайших технологий, позволяющих извлекать из клеток одного организма группу генов (либо даже единичный ген), кодирующих необходимый продукт, и соединять их с молекулами ДНК, способными проникать в клетки другого организма и размножаться в них.

Мы должны констатировать: прогрессирующая наука в очередной раз напомнила человечеству о безграничности своих возможностей. Все это, безусловно, актуализирует проблему этического контроля над научными исследованиями в тех областях знания, которые непосредственно затрагивают сферу человеческого бытия. Не случайно, сегодня так популярны различные формы этической экспертизы планируемых научных исследований и инновационных проектов. К примеру, в США существует закон, согласно которому все биомедицинские исследования, финансируемые из федерального бюджета, должны быть подвергнуты соответствующей этической экспертизе. Она проводится независимым этическим комитетом в соответствии с тщательно разработанными нравственными кодексами и процедурами.

Этические комитеты как специально созданные структуры для осуществления социального контроля над наукой впервые возникают во второй половине ХХ столетия в США, затем они появляются в ряде европейских стран при больницах и научноисследовательских центрах. В состав этих комитетов входят не только ученые и специалисты, но и независимые эксперты из других областей знания и даже представители общественности, абсолютно не имеющие специального образования и профессиональной подготовки в рассматриваемой области науки. Безусловно, деятельность таких этических комитетов не всегда соответствует профессиональным критериям, согласно которым следовало бы оценивать новые научные результаты и возможные перспективы их широкого социально-практического использования. Именно поэтому они нередко подвергаются серьезной критике. Тем не менее, их появление и активная деятельность в последние десятилетия на многих магистральных направлениях развития современной науки убедительно свидетельствует о том, что среди множества форм социального контроля над наукой этическое регулирование научных исследований обретает все более устойчивый статус и высокий гуманистический смысл.

Часть III. СЕМИНАРСКИЕ ЗАНЯТИЯ, КОЛЛОКВИУМЫ И «КРУГЛЫЕ СТОЛЫ»

Раздел I. ТЕОРИЯ ПОЗНАНИЯ В КЛАССИЧЕСКИХ И ПОСТКЛАССИЧЕСКИХ

ВЕРСИЯХ ФИЛОСОФСТВОВАНИЯ

З а н я т и е 1. ПОЗНАВАТЕЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КАК ПРЕДМЕТ

ФИЛОСОФСКОГО АНАЛИЗА

1. Понятие познания и знания.

2. Многообразие форм познания. Особенности познания природы, социокультурной и духовно-психической реальности.

3. Место и роль гносеологии в структуре философского знания.

ЛИТЕРАТУРА

Аронов Р.А., Баксанский О.Е. Происхождение знания: истоки и основы //«Вопросы философии». 2008, №4.

Богуславский В.М. Скептицизм в философии. М., Возможности и границы познания. М., 1995.

Зандкюлер Г. Действительность знания. Историческое введение в эпистемологию и теорию познания. М., 1996.

Касавин И.Т. Миграция. Креативность. Проблемы неклассической теории познания.

СПб., 1998.

Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. М., Рассел Б. Человеческое познание, его сферы и границы. Киев. 1997.

Федотова В.Г. Практическое и духовное освоение действительности. М., 1992.

З а н я т и е 2. ПРОБЛЕМА СУБЪЕКТ-ОБЪЕКТНОГО ОТНОШЕНИЯ

В КЛАССИЧЕСКОЙ ГНОСЕОЛОГИИ

1. Понятие субъекта и объекта познания. Принцип субъективности в теории познания.

2. Индивидуально-эмпирическая трактовка субъект-объектного отношения в классической гносеологии.

3. Проблема субъект-объектного отношения в деятельной парадигме классической теории познания.

ЛИТЕРАТУРА

Гегель Г.В.Ф. Система наук. Ч. 1. Феноменология духа. СПб.,1992.

Ильин В.В. Теория познания. Введение. Общие проблемы. М.. 1993.

Кант И. Критика чистого разума. М., 1994.

Лекторский В.А. Субъект, объект, познание. М., 1980.

Любутин К.Н., Пивоваров Д.В. Диалектика субъекта и объекта. Екатеринбург. 1993.

Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. М., 2002.

Субъект, познание деятельность. М., 2002.

Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года (Критика гегелевской диалектики …) // Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 42.

Рябушкина Т.М. Отказ от философии субъекта – смена парадигмы или ее самооправдание // Философские науки. 2009. № 10.

З а н я т и е 3. СТРУКТУРА И ОСНОВНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ

ПОЗНАВАТЕЛЬНОГО ПРОЦЕССА

1. Дилемма эмпиризма и рационализма в истории гносеологии и проблемы структуры познания.

2. Познавательный процесс как предмет структурно-функционального анализа: основные версии исследования.

3. Познание как творчество. Феномен интуиции и веры в познании.

ЛИТЕРАТУРА

Автономова Н.С. Рассудок, разум, рациональность. М., 1988.

Алексеева И.Ю. Человеческое знание и его компьютерный образ. М., 1993.

Грегори Р. Разумный глаз. М., 1972.

Декарт Р. Рассуждение о методе // Сочинение. Т. 1. – М., 1989.

Кондильяк Э. Трактат об ощущениях // Кондильяк Э. Соч.: В 3-х т. Т. 2. М., Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. М., 2001.

Ленин В.И. Материализм и эмпириокритицизм // Ленин В.И. Полн. собр.

соч. Т.18.

Локк Дж. Опыт о человеческом разумении. Книга четвертая // Локк Дж. Соч: В 3 т. Т.2.

М., 1985.

Лосский Н.О. Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция. М., 1995.

Микешина Л.А., Опенков М.Ю. Новые образы познания и реальности. М., 1997.

Фарман И.П. Воображение в структуре познания. М., Юм Д. Исследования о человеческом познании // Юм Д. Соч. В 2-х т.Т. 2. М., 1965.

З а н я т и е 4. ПРОБЛЕМА ИСТИНЫ В КЛАССИЧЕСКОЙ И ПОСТКЛАССИЧЕСКОЙ

ТЕОРИИ ПОЗНАНИЯ

1. Классическая концепция истины: статус и основные проблемы.

2. Проблема истины в постклассических версиях философствования.

3. Альтернативные подходы к проблеме истины в современной философии познания.

ЛИТЕРАТУРА

Бахтин М.М. К философии поступка// Философия и социология науки и техники.

Ежегодник 1984-19985.М., 1986.

Витгенштейн Л. О достоверности // «Вопросы философии». 1991. № 2.

Джеймс У. Воля к вере. М., 1997.

Дэвисон Д. Истина и интерпретация. М., 2003.

Левин Г.Д. Что есть истина? // Субъект, познание, деятельность. М., 2002.

Пуанкаре А. О науке. – М., 1990.

Рорти Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск, 1997. Современные теории познания. М.. 1992.

Хайдеггер М. О сущности истины // «Философские науки», 1989, № 4.

З а н я т и е 5. Коллоквиум. ЭПИСТЕМОЛОГИЧЕСКИЕ ПРИОРИТЕТЫ

ПОСТКЛАССИЧЕСКОЙ ФИЛОСОФИИ

1. Классика и постклассика: две эпохи в развитии теории познания.

2. Феноменологическая программа реконструкции познания и ее роль в становлении постклассической гносеологии.

3. Коммунологическая традиция в эпистемологии.

4. Основные концепции биопсихологической программы исследования познания.

5. Основные идеи экзистенциально-антропологической программы в современной философии познания.

ЛИТЕРАТУРА

Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. Кризис европейского человечества и философия // Гуссерль Э. Логические исследования. Минск;

М. 2009.

Кассирер Э. Познание и действительность СПб., 1996.

Конструктивизм в эпистемологии и науках о человеке (материалы «круглого стола») // «Вопросы философии». 2008. №3.

Лекторский В.А. Конструктивизм и реализм в эпистемологии // «Философские науки».

2008.№3.

Лоренц К. Оборотная сторона зеркала. М,, 1998.

Мамардашвили М.К. Стрела познания. Набросок естественноисторической гносеологии.

М., Матурана У.Р., Варела Ф.Х. Древо познания. М., 2001.

Меркулов И.П. Когнитивная эволюция. М.,1999.

Мерло-Понти. Око и дух. М., 1992.

Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. М., 2002.

Мунье Э. Персонализм. М., 1992.

Пирс Ч. Закрепление верования // «Вопросы философии». 1996. № 12.

Поппер К. Эпистемология без познающего субъекта // Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983.

Степин В.С. Теоретическое знание. М., Фоллмер Г. Эволюционная теория познания М., 1998.

Шюц А. Структура повседневного мышления // «Социологические исследования». 1988.

Эволюционная эпистемология: проблемы перспективы. М.. 1995.

ОБЩИЕ ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ПОЗНАНИЯ

1. Познание как ценность культуры и объект философского анализа (Б.Рассел):

письменный анализ текста.

Какие трудности существуют с определением понятия «познание»?

Какие виды познания выделяет Б. Рассел?

Что выступает источником знаний, по Расселу?

Какая связь между знанием и верой?

2. Проблема взаимоотношения субъекта и объекта познания в современной теории познания (Л.А.Микешина): письменный анализ текста.

Какие недостатки имеет классическая формулировка проблемы субъектобъектного отношения?

Какие изменения вносит в представление о субъекте и объекте познания современная философия?

Что такое «виртуальный субъект» и «герменевтический субъект»?

3. Альтернативные подходы к проблеме истины в современной гносеологии (И.Т.Касавин): письменный анализ текста.

В чем суть нормативного подхода к пониманию истины в классической гносеологии?

В чем проблематичность обращения к практике в качестве критерия истины?

Каков смысл понятия «совокупный познавательный процесс»?

ЛИТЕРАТУРА

Касавин И.Т. О дескриптивном понимании истины // Философские науки. 1990. № 8.

Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. М., 2002.

Рассел Б. Человеческое познание, его сфера и границы. Киев, 1997. Ч.6, гл.1. Виды познания. С. 41-49, 133-142, 238-256. С. 41-49, 133-142, 238-256.

З а н я т и е 7. Контроль самостоятельной работы студентов.

ОБЩИЕ ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ ПОЗНАНИЯ

Написание контрольной работы по тестовым заданиям.

Раздел II. ФИЛОСОФИЯ И МЕТОДОЛОГИЯ НАУКИ 1. Проблема генезиса науки и основные этапы ее социализации.

2. Наука как феномен техногенной цивилизации.

3. Классический, неклассический и постнеклассический этапы развития науки.

ЛИТЕРАТУРА

Бернал Дж. Наука в истории общества. М., 1956.

Вахтомин Н.К. Генезис научного знания. М., 1973.

Гайденко П.П. История новоевропейской философии в ее связи с наукой.

М., 2000.

Косарева Л.М. Рождение науки Нового времени из духа культуры. М., 1997.

Розин В.М. Типы и дискурсы научного мышления. М., 2004.

Степин В.С. Философская антропология и философия науки. М., 1992.

В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ

1. Понятие науки. Научное познание как социокультурный феномен.

2. Понятие научной рациональности. Феномен антинауки и становление паранаучной культуры.

3. Становление и развитие философии науки.

ЛИТЕРАТУРА

Гайденко П.П. Эволюция понятия науки. М., 1980.

Границы науки: О возможности альтернативных моделей познания.

М., 1991.

Лекторский В.А. Научное и вненаучное мышление: скользящая граница // Научные и вненаучные формы мышления. М., 1996.

Сачков Ю.А. Полифункциональность науки // Вопросы философии. 1995.

№ 11.

Старостин Б.А. К определению понятия науки // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7. Философия.

Холтон Дж. Что такое антинаука // Вопросы философии. 1992. № 2.

ФИЛОСОФСКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКОГО АНАЛИЗА

1. Эмпирический и теоретический уровни научного исследования, их единство и различие.

2. Методологический «арсенал» современной науки.

3. Метатеоретические основания науки: структура и основные функции.

ЛИТЕРАТУРА

Баженов Л.Б. Строение и функции естественнонаучной теории. М., 1978.

Грязнов Б.С., Дынин Б.С., Никитин Е.П. Теория и ее объект. М., 1973.

Елсуков А.Н. Эмпирическое познание и факты науки. Мн., 1981.

Касавин И.Т. Теория как образ и понятие. Вопросы философии. № 3. 2001.

Степин В.С. Становление научной теории. Мн., 1976.

Флек Л. Возникновение и развитие научного факта: Введение в теорию стиля мышления и мыслительного коллектива. М., 1999.

Швырев В.С. Теоретическое и эмпирические в научном познании. М., 1978.

1. Научный прогресс: куммулятивистский и антикумулятивистский подходы.

2. Природа научной революции. Типы научных революций.

3. Современные стратегии развития научного знания.

ЛИТЕРАТУРА

Кун Т. Структура научных революций М., 1977.

Лакатос И. Фальсификация и методология исследовательских программ.

М., 1995.

Лукина Н.П. Философский анализ социокультурного подхода к науке. Томск. 2000.

Научные революции в динамике культуры. Мн., 1987.

Научный прогресс. Когнитивные и социокультурные аспекты. М., 1993.

Никифоров. А. Л. От формальной логики к истории науки. М., 1983.

Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1983.

Степин В.С. Теоретическое знание. М. 2000.

Традиции и революции в истории науки. М., 1991.

Фейерабенд П. Против методологического принуждения // Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М., 1986.

1. Эволюция организационных форм науки. «Малая» и «большая» наука.

2. Праксеологическая функция науки и основные виды социальных технологий.

3. Социальная мобильность и изменение статуса ученого в современном обществе.

ЛИТЕРАТУРА

Вебер М. Наука как призвание и профессия // Вебер М. Избранные произведения. М., 1990.

Келле В.Ж. Наука как компонент социальной системы. М., 1998.

Мертон Р. Амбивалентность ученого М., 1965.

Наука и власть. М., 1990.

Наука и технология. М., 1990.

Прайс Д. Малая наука, большая наука // Наука о науке. М., 1968.

Степин В.С. Наука и образование в контексте современных цивилизационных изменений // Наука и образование на пороге третьего тысячелетия. Мн., 2001.

Хайтун С.Д. Наукометрия: состояние и перспективы. М., 1983.

Школы в науке. М., 1977.

НАУКА В СИСТЕМЕ СОЦИАЛЬНЫХ ЦЕННОСТЕЙ

1. Наука и ценности техногенной цивилизации.

2. Этос науки: структура и динамика.

3. Объективная логика развития науки и моральная ответственность ученого.

4. Гуманитарная экспертиза в современной науке: дилемма рациональности и эффективности.

5. Сциентизм и антисциентизм в оценке настоящего и будущего науки.

ЛИТЕРАТУРА

Агацци Э. Моральное измерение науки и техники. М., 1998.

Гуманитаризация науки и образования в переходный период. Минск, 2000.

Динамика научного знания и гуманистические параметры современной науки. М.1994.

Микешина Л.А. Ценностные предпосылки в структуре научного познания. М., 1990.

Проблема ценностного статуса науки на рубеже XXI века. М., 1999.

Фролов И.Т., Юдин Б.Г. Этика науки. Проблемы и дискуссии. М., 1986.

Ценностные аспекты развития науки. М., 1990.

Человеческое измерение науки. Воронеж, 1995.

Этос науки. М., 2008.

Юдин Б.Г. О возможности этического измерения науки // Человек. 2000. № 5.

ОБЩИЕ ПРОБЛЕМЫ ФИЛОСОФИИ И МЕТОДОЛОГИИ НАУКИ

1. Наука как важнейшая форма познания в современном мире (М. Вебер):

письменный анализ текста.

В чем ценность науки для человека и общества?

В чем заключается особенность научной деятельности?

Без чего немыслимо занятие человека научной деятельностью?

2. Структура научного знания как предмет философско-методологического анализа (В.С. Швырев): письменный анализ текста.

Какова структура научного исследования?

В чем различие между эмпирическим исследованием и эмпирическим познанием?

Каковы основные задачи эмпирического и теоретического исследования?

3. Эволюция типов научной рациональности (В.С. Степин): письменный анализ текста.

Каковы структура оснований науки и причины их перестройки?

Какие глобальные революции можно выделить в истории науки?

Как связаны между собой стадии исторического развития науки и типы научной рациональности?

ЛИТЕРАТУРА

Вебер М. Наука как призвание и профессия //Избранные произведения / М. Вебер. – М., 1990. – С. 707-709; 728-731.

Степин В.С. Теоретическое знание. – М., 2000. – С.610-636.

Швырев В.С.Теоретическое и эмпирическое в научном познании. – М., 1978. – С. 367-370.

ОБЩИЕ ПРОБЛЕМЫ ФИЛОСОФИИ И МЕТОДОЛОГИИ НАУКИ

Написание контрольной работы по тестовым заданиям.

З а н я т и е 9-10. Контроль самостоятельной работы студентов. Консультация по написанию творческих работ, эссе и рефератов по оригинальным философским текстам