«НЕСТОР-ИСТОРИЯ Санкт-Петербург 2008 УДК 928(389.2) Б Б К 63.3(0)321-91Спарта Издание подготовили Н. С. Широкова — научный редактор, Л. М. Уткина и Л. В. Шадричева Андреев Ю. В. Архаическая Спарта. Искусство и п о л и т ...»

Ю. В. Андреев

АРХАИЧЕСКАЯ

СПАРТА

искусство и политика

НЕСТОР-ИСТОРИЯ

Санкт-Петербург

2008

УДК 928(389.2)

Б Б К 63.3(0)321-91Спарта

Издание подготовили

Н. С. Широкова — научный редактор,

Л. М. Уткина и Л. В. Шадричева

Андреев Ю. В. Архаическая Спарта. Искусство и п о л и т и к а. — С П б. :

Н е с т о р - И с т о р и я, 2008. 342 с, илл.

Предлагаемая монография выдающегося исследователя древнейшей истории античной Греции Юрия Викторовича Андреева является не только первым, но и единственным в оте­ чественной истории исследованием узловой проблемы социально-экономического и по­ литического развития Спарты, а именно проблемы культурного перевороты VI в. до н. э.

Ввиду отсутствия надежных письменных свидетельств, автор впервые в отечественной на­ уке обращается к другому основному источнику информации — а именно к археологиче­ скому материалу, в первую очередь, к многочисленным и разнообразным произведениям лаконского искусства VII—VI вв. до н. э., обнаруженным в святилищах Орфии, Менелайона и других. Пережив краткий, но чрезвычайно яркий и интенсивный расцвет в первой половине VI в., лаконская художественная школа начала V в. деградирует и почти полно­ стью отмирает. Этот резкий спад творческой активности спартанских мастеров при прак­ тически одновременном прекращении ввоза изделий чужеземных ремесленников и отсут­ ствии собственного денежного чекана, несомненно, следует воспринимать как симптом перехода к политике сознательной самоизоляции Спарты и начала ее внутреннего пере­ рождения в результате проведения в жизнь широкой программы социальных и политичес­ ких преобразований, вошедших в историю под именем «Ликургова законодательства». Та­ ким образом, археология открывает перед нами возможность достаточной хронологичес­ кой фиксации важнейшего переломного периода в истории спартанского государства, о котором античные историки имели лишь крайне неясные и расплывчатые представления.

Эта книга достойно дополняет ряд увидевших свет исследований Ю. В. Андреева, по­ священных истории Древней Греции: РаннеЕреческий полис. Л., 1976; Островные поселе­ ния Эгейского мира в эпоху бронзы. Л., 1989; Поэзия мифа и проза истории. Л., 1990; Цена свободы и гармонии. СПб., 1998, 1999; От Евразии к Европе: Крит и Эгейский мир в эпоху бронзы и раннего железа. СПб., 2002; Мужские союзы в дорийских городах-государствах (Спарта и Крит). СПб., 2004; Гомеровское общество. СПб., 2004.

Книга предназначена не только сиециалистам-античникам, но и всем интересующим­ ся искусством и историей Древней Греции.

Издание осуществлено при финансовой поддержке Российского Гуманитарного Научного Фонда (РГНФ).

Проект № 06-01 16053Д.

© Андреев Ю. В., © Шадричева Л. В., © Широкова Н. С, © Издательство «Нестор-История»,

К ЧИТАТЕЛЮ

Третьего марта 2007 года Ю р и ю Викторовичу и с п о л н и л о с ь бы семьдесят лет.

Он ушел из ж и з н и п о л н ы й т в о р ч е с к о й э н е р г и и и з а м ы с л о в.

В течение всей своей научной карьеры Ю р и й В и к т о р о в и ч проявлял интерес к проблеме п р о и с х о ж д е н и я государства е в р о п е й с к о г о типа, т.е. к греческому полису в двух его ипостасях — д е м о к р а т и ч е с к о й и тоталитарной (Афины— Спарта). И если с А ф и н а м и все более или менее я с н о, то Спарта — это тайна (прежде всего ввиду к р а й н е й скудости и с т о ч н и к о в ), а т а й н а, к а к известно, обладает властью. Власть ее довлела над Ю р и е м Викторовичем на п р о т я ж е н и и почти всей его исследовательской д е я т е л ь н о с т и.

Кроме и з д а н н о г о им б ы л о задумано еще две к н и г и о Спарте. Вот документ, к а с а ю щ и й с я одной из них.

Директору издательства «Мысль»

Водолагину Валерию Михайловичу Заявление Прошу включить в план издательства «Мысль» книгу «Спартанский эксперимент», посвященную истории, социально-экономическому и полити­ ческому развитию древней Спарты — одного из самых загадочных и своеоб­ разных государств античного мира. Спартанская тема весьма актуальна в зарубежной исторической, в том числе и популярной литературе, но, к сожалению, плохо известна советскому читателю (последняя очень неболь­ шая работа по Спарте на русском языке вышла еще в 30-е годы). Книга будет написана в научно-популярном жанре в расчете на интересы широкой чита­ тельской публики. Особое внимание будет уделено наиболее ярким и хорошо освещенным в античной традиции эпизодам в истории Спарты.

Предлагаемый объем книги 18 а.л. и 2 л. илл. Рукопись может быть пред­ ставлена в издательство в конце 1991 года. Автор — доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник ЛОМА Академии наук СССР Ю. В. Андреев.

28 июля 1988 г.

Был заключен д о г о в о р, но перестройка, п о - в и д и м о м у, и з м е н и л а планы и издательства, и автора. Книга не была н а п и с а н а.

Д а н н а я книга ( Ю р и й Викторович хотел назвать ее «Архаическая Спарта.

Культура и политика») осталась н е з а в е р ш е н н о й, он работал над ней, судя по и с п о л ь з о в а н н о й литературе, до к о н ц а 80-х гг.

Тем не менее, я сочла не только в о з м о ж н ы м, но и необходимым ее издать, т.к.

впервые в научной т р а д и ц и и, по к р а й н е й мере в нашей стране, о п и р а я с ь на произведения и с к л ю ч и т е л ь н о л а к о н с к о г о художественного творчества и рас­ сматривая все его виды, д о ш е д ш и е до наших д н е й, но не известные б о л ь ш и н с т в у читателей, Ю р и й Викторович акцентирует в н и м а н и е на процессе и времени зарождения, развития и упадка той или иной отрасли, что позволяет ему п о новому взглянуть на историческую действительность ранней С п а р т ы и вновь обратиться к вопросу о «перевороте в VI в. до н.э.» К с о ж а л е н и ю, и м е н н о этот раздел, как говорится, обрывается на полуслове.

Рукопись состоит из трех общих тетрадей в клеточку по 99 с т р а н и ц, размером A4. Две из них з а п о л н е н ы п о л н о с т ь ю, последняя на треть. Текст располагается следующим образом: правая с т р а н и ц а — о с н о в н о й авторский текст, левая — ф р а н ц у з с к о м и н е м е ц к о м языках, на которых Ю р и й Викторович читал свобод­ но. Я с н о, что это сделано с н а м е р е н и е м : когда рукопись будет переписываться набело с о ф о р м л е н и е м п р и м е ч а н и й, о чем-то вновь поразмыслить, о чем-то подискутировать, с чем-то согласиться, а что-то опровергнуть. Но этому не суждено б ы л о случиться.

В первую очередь я обратилась к Надежде Сергеевне Ш и р о к о в о й, доктору исторических наук, профессору к а ф е д р ы И с т о р и и Д р е в н е й Греции и Р и м а С П б Государственного Университета с просьбой подготовить к и з д а н и ю главы I, II, 3 и III, п о м о ч ь с научной редактурой и написать предисловие к книге. Л ю б о в ь Михайловна Уткина, с т а р ш и й научный сотрудник античного отдела Государ­ ственного Эрмитажа, специалист по а н т и ч н о й вазовой ж и в о п и с и взяла на себя подготовку к и з д а н и ю разделов, п о с в я щ е н н ы х вазописи (глава II, 1 и 2). Я глубоко тронута энтузиазмом, с к о р о с т ь ю и тщательностью, с к о т о р ы м и о н и в ы п о л н и л и эту работу.

И с к л ю ч и т е л ь н о признательна я и И н н е И в а н о в н е Крупской, напечатавшей рукопись и таким образом подготовившей к и з д а н и ю эту, как и семь предыду­ щих книг Ю. В. Андреева.

Не могу не поблагодарить д и р е к т о р о в издательства «Нестор-История» Сергея Е ф р о и м о в и ч а Эрлиха и Елену Федоровну Качанову, которые издают вторую книгу Юрия Викторовича.

СПАРТА И Л А К О Н С К О Е И С К У С С Т В О

В К Н И Г Е Ю. В. А Н Д Р Е Е В А

греческого искусства — л а к о н с к о м у искусству архаического периода. Л а к о н и я, расположенная в юго-восточной части П е л о п о н н е с а, является одной из самых плодородных областей Греции. Ее центральную равнину, представляющую собой долину реки Еврота, уютно р а с п о л о ж и в ш у ю с я между горными цепями Тайгета, П а р н а и а р к а д с к и м высокогорьем, в настоящее время покрытую олив­ ковыми садами и а п е л ь с и н о в ы м и р о щ а м и, а в древности — богатыми пшенич­ Как известно, в классическую эпоху Спарта и А ф и н ы были двумя ведущими полисами Б а л к а н с к о й Греции. Классическая Спарта я в л я л а с ь антиподом, пол­ ной п р о т и в о п о л о ж н о с т ь ю А ф и н а м V в. до н.э. с их развитой демократией (системой литургий, раздач и оплачиваемых д о л ж н о с т е й, рассчитанной на сглаживание с о ц и а л ь н ы х п р о т и в о р е ч и й ), с их п ы ш н о расцветшей культурой, ремеслом и торговлей, с их открытостью миру. Спарта в и з о б р а ж е н и и класси­ ческих авторов V—IV вв. до н.э. представляла собой « и з о л и р о в а н н ы й от внеш­ него мира лагерь с суровым в о е н н о - п о л и ц е й с к и м режимом». Все составляю­ жизнь Спарты были преобразованы таким образом, чтобы способствовать бы­ строму, энергичному подавлению возможных восстаний илотов (порабощенно­ го спартиатами местного л а к о н с к о г о населения и населения соседней области Мессении). В число этих преобразований входили: о р г а н и з а ц и я государствен­ ного в о с п и т а н и я молодежи (когда семилетние м а л ь ч и к и, з а б р а н н ы е из роди­ тельского дома и о б ъ е д и н е н н ы е в небольшие отряды «агелы», до двадцати лет жили и воспитывались в казармах, подвергаясь суровой военной муштре);

учреждение системы с и с с и т и й (обеденных т о в а р и щ е с т в и о д н о в р е м е н н о боевых подразделений, в которые входили все п о л н о п р а в н ы е спартиаты с двадцатилетАндреев Ю. В. Мужские союзы в дорийских городах-государствах (Спарта и Крит). СПб., 2004. С. 31.

него возраста, в н о с и в ш и е для совместных трапез свою д о л ю продуктов, полу­ чаемых с з а к р е п л е н н о г о за ними участка земли, и п р о в о д и в ш и е совместный досуг исключительно в занятиях в о е н н ы м делом).

Цель этих и других м е р о п р и я т и й, составивших свод так называемых «законов Ликурга», состояла в том, чтобы превратить с п а р т а н с к и й полис в «общину равных» и, усилив военную м о щ ь спартанского государства, отделить его от остального греческого мира, откуда могли быть з а н е с е н ы д е м о к р а т и ч е с к и е идеи, губительные для первобытного «коммунизма», воцарившегося в класси­ ческой Спарте. В п р и н ц и п е это б ы л о в о з м о ж н о, потому что плодородная, способная п р о к о р м и т ь свое население собственным хлебом Л а к о н и я могла долгое время жить замкнутой ж и з н ь ю, держась в стороне от главных центров э к о н о м и ч е с к о й ж и з н и древней Греции. С п а р т а н с к о е государство искусственно поддерживало эту замкнутость. По з а к о н а м Ликурга спартиатам з а п р е щ а л о с ь выезжать за пределы государства и тем более приобретать за границей имуще­ ство; приезжавшие в Л а к о н и ю жители других греческих городов периодически из нее изгонялись. Так как участие в торговых сделках влекло за собой возник­ новение имущественного неравенства, разложение старых общественных ф о р м и возможное п р о н и к н о в е н и е новых демократических идей, то ввоз золота и серебра в Спарту был з а п р е щ е н, и спартиаты о б я з а н ы были пользоваться своей собственной железной монетой.

эпохи, которое он приводит в V—VII главах своей «Лакедемонской политии»: «В большинстве государств, — пишет К с е н о ф о н т, — каждый обогащается, как толь­ ко может, не брезгуя н и к а к и м и средствами. В Спарте, н а п р о т и в, законодатель с присущей ему мудростью л и ш и л богатство всякой привлекательности (VII, 3).

Все спартиаты — бедные и богатые ведут с о в е р ш е н н о о д и н а к о в ы й образ ж и з н и, дети без всяких различий и поблажек подвергаются военной муштре в агелах.

Т а к что приобретательство л и ш е н о в Спарте всякого смысла. Деньги Ликург пре­ вратил в п о с м е ш и щ е : настолько о н и неудобны. Даже небольшую сумму денег н е в о з м о ж н о спрятать так, чтобы о них не узнали соседи (VII 5, б). П р а к т и ч е с к и у спартиатов нет ничего своего — все общее. Т а к, если спартиату с р о ч н о нужны лошади и повозка, а своих под рукой нет, он может взять чужих с тем, чтобы потом поставить их на место. Если он задержался на охоте и у него нет с собой п р о в и з и и, он может взять нужное ему количество из п р и п а с о в другого (VI, 3, 4).

Т а к и м образом, — заключает К с е н о ф о н т, — выручая друг друга, и м а л о и м у щ и е оказываются совладельцами во всем, чем богата страна, когда они в чем-нибудь нуждаются». Хотя это голос с и м п а т и з и р у ю щ е г о Спарте и даже восхищающегося ею свидетеля (хорошо известны антидемократические взгляды и проспартанские пристрастия К х е н о ф о н т а ), тем не менее он рисует безотрадную картину прими­ тивной у р а в н и т е л ь н о с т и, которая ведет к э к о н о м и ч е с к о й отсталости страны, всеобщему оскудению, бедности и культурному упадку.

В самом деле, судя по с о о б щ е н и ю П а в с а н и я (Paus. III, 11,3) после того, как была воздвигнута так называемая «Персидская стоя» вскоре после 479 г. в память о победе над персами, в Спарте классической эпохи прекращается монументальное строительство. А с т о я в ш и е в спартанских святилищах статуи богов, которым п о к л о н я л и с ь с п а р т а н ц ы, представляли собой, по словам Пав­ сания, по большей части архаические д е р е в я н н ы е или к а м е н н ы е идолы (ксоа­ ны), в то время как в других греческих городах уже создавали свои шедевры Ф и д и й, М и р о н, П о л и к л е т и другие в ы д а ю щ и е с я ваятели классической эпохи.

Неудивительно, что на Фукидида, видевшего Спарту в последней четверти V в.

до н.э., этот город произвел самое безотрадное впечатление. По з а м е ч а н и ю Ю.В. Андреева, «на ф о н е р о с к о ш и и величия а ф и н с к о г о зодчества века Перикла Спарта могла показаться невзрачным п р о в и н ц и а л ь н ы м поселком».

По м н е н и ю а н т и ч н ы х авторов, такой образ ж и з н и и соответствующее госу­ дарственное устройство спартиаты практиковали уже долгое время. Согласно категорическому утверждению Фукидида (I, 18, 1), за четыре столетия, предше­ ствующие началу П е л о п о н н е с с к о й в о й н ы, государственный строй Спарты не претерпел вообще н и к а к и х и з м е н е н и й. Геродот же п и ш е т, что «прежде у лаке­ д е м о н я н были почти что самые дурные з а к о н ы из всех эллинов... Свое тепереш­ нее прекрасное государственное устройство ( е в н о м и ю ) о н и получили вот каким образом. Ликург, з н а т н ы й спартанец, прибыл в Д е л ь ф ы вопросить оракул... По словам некоторых, П и ф и я... предрекла Ликургу даже все существующее н ы н е спартанское государственное устройство» (I, 65). Геродот датирует принятие спартиатами е в н о м и и (благозакония) временем правления малолетнего царя Леобота (начало X в. до н.э.), дядей и опекуном которого был Ликург.

сложившиеся во времена классической и более поздней античности представ­ ления о длительности этого оцепенелого и п р и м и т и в н о г о с о с т о я н и я Спарты с суровым и а с к е т и ч н ы м образом ж и з н и ее граждан, с почти абсолютной изоля­ цией их государства от всего остального мира. Это были археологические материалы, о б н а р у ж е н н ы е в 1906-1910 гг. а н г л и й с к о й археологической экспе­ дицией под руководством Р. Д а у к и н с а во время р а с к о п о к архаического святиАндреев Ю. В. Архаическая Спарта: культура и политика // ВДИ. 1987. № 4. С.79.

Печатнова Л. Г. История Спарты. Период архаики и классики. СПб, 2001. С. 13.

л и щ а Артемиды О р ф и и — одного из самых древних спартанских храмов. В ходе этих р а с к о п о к было н а й д е н о большое количество художественных изделий местного, л а к о н с к о г о производства, датирующихся в о с н о в н о м VII—VI вв.

уступающие лучшим произведениям к о р и н ф с к и х и а ф и н с к и х мастеров того же времени, у н и к а л ь н ы е терракотовые м а с к и, предметы, изготовленные из таких ценных материалов, как золото, янтарь, слоновая кость. Эти материалы дают представление о том, что архаическая Спарта я в л я л а с ь одним из самых значи­ тельных центров художественного ремесла в Греции того времени.

Это открытие породило всплеск научной дискуссии по ряду вопросов в истории древней С п а р т ы. Значительная часть исследователей отказалась верить историчности предания о древнем с п а р т а н с к о м законодателе и реформаторе Ликурге; в его образе видят персонаж древней легенды, божество, а его законо­ дательство относят к гораздо более п о з д н и м временам, н а п р и м е р, ко времени деятельности с п а р т а н с к о г о э ф о р а Х и л о н а (556/555 г. до н.э.), хотя и сейчас нет недостатка в з а щ и т н и к а х историчности Ликурга и предания о нем.

Ю.В. Андреев, все творчество которого в связи с его устойчивым, неослабе­ вавшим интересом к д р е в н е й Спарте п р о н и з а н о с п а р т а н с к и м и мотивами, занимался и э т и м и с п о р н ы м и вопросами. Н а п р и м е р, так называемые з а к о н ы Андреев Ю.В., ссылающийся на издания: Dawkins R.M. et at. Excavations at Sparta // BSA, 1906—1910. № 13—16; Idem. The Sanctuary of Artemis Orthia at Sparta. L., 1929, в своей статье «Спарта как тип полиса» // Античная Греция. I. М., 1983. С. 211. Прим. 65.

Фролов Э. Д. Рождение греческого полиса. 2-е изд. СПб, 2004. С. 133. Прим. 14.

Андреев Ю. В. Мужские союзы в дорийских городах-государствах (Спарта и Крит). СПб., 2004. 336 с. Эта книга — кандидатская диссертация, защищенная Ю. В. в 1967 году на историческом факультете ЛГУ.

— Спартанские «всадники» // ВДИ. 1969. № 4. С. 24—36.

— Спарта как тип полиса // Вестник ЛГУ. № 8. 1973. С. 48-56; то же в переводах: Sparta als Typ einer Polis // Klio. 57/1. 1975. S. 73—82; Sparta come tipo di polis // Rassegna Sovietica.

№ 6. 1975. C. 25-35.

— К проблеме Ликургова законодательства // Проблемы античной государственности. Л., 1982. С. 33-59.

— Спарта как тип полиса // Античная Греция. I. М., 1983. С. 194-216.

— Мужские союзы в структуре дорийского полиса // Проблемы социально-политической организации и идеологии античного общества. Л., 1984. С. 4—20.

— Архаическая Спарта: культура и политика // ВДИ. 1987. № 4. С. 70—85.

— Кто изобрел греческую фалангу? // Петербургский археологический вестник. № 7, 1993. С. 36-42.

— Эмансипация по-спартански // Социальные структуры и социальная психология античного мира. Доклады конференции Российской ассоциации антиковедов. М., 1993.

С. 1-6.

Ликурга он считал ответом спартанского государства на м о щ н о е демократиче­ ское д в и ж е н и е, охватившее Л а к о н и ю и М е с с е н и ю в период мессенских войн и после их о к о н ч а н и я. Это была целая серия р е ф о р м, проведенных в первой половине VI в. и з а в е р ш и в ш и х с я о к о л о середины того же столетия.

О д н а к о только в д а н н о й работе Ю р и й Викторович использовал весь комп­ лекс археологических материалов, происходящих из с в я т и л и щ а Артемиды Ор­ расположенного поблизости от Амикл, и других центров как в Л а к о н и и, так и за ее пределами, для того, чтобы, реконструировав картину э в о л ю ц и и л а к о н ­ ского искусства в архаический период, о б ъ я с н и т ь развитие культурной и соци­ ально-политической ж и з н и С п а р т ы в эту эпоху.

Характеристику л а к о н с к о г о архаического искусства VII—VI вв. до н.э.

Ю.В. Андреев начинает с анализа терракот так называемого «среднедедаличес­ кого стиля». Такое начало не случайно, т а к как художественный стиль, пришед­ ший в Греции на смену геометрическому и субгеометрическому стилям, приня­ то называть дедалическим по и м е н и легендарного скульптора Дедала, который работал на Крите для критского царя М и н о с а, и с именем которого молва связывала п о я в л е н и е первых статуй богов, в ы п о л н е н н ы х из дерева и камня.

О д н и м из наиболее ярких образцов дедалического искусства является так называемая Дама из Оксерра, датируемая VII в. до н.э. (датировка подтвержда­ ется н а й д е н н ы м вместе с нею скарабеем ф а р а о н а Псамметиха Первого). Она долгое время хранилась во ф р а н ц у з с к о м п р о в и н ц и а л ь н о м музее в Оксерра, а затем была переведена в Лувр. Это — в ы п о л н е н н а я из известняка статуэтка, изображающая ж е н щ и н у в д л и н н ы х одеждах, которая стоит во ф р о н т а л ь н о й позе, тесно сдвинув ноги; их ступни видны из-под тяжелого пеплоса, левая рука прижата к телу, правая резко согнута и положена на грудь. У нее плоское л и ц о, чрезвычайно н и з к и й лоб; ее волосы с т и л и з о в а н н ы м и л о к о н а м и падают на ские п р и з н а к и ее ф о р м собраны на передней плоскости. К а к заметил Б. Р. Вип­ пер, «она похожа на плоскую, д е р е в я н н у ю доску, только слегка закругленную по краям. Художник мыслил свой образ в двух измерениях, глубина для него словно не существовала».

Андреев Ю. В. Греческий полис без бюрократии и литературы (Письменность в жизни спартанского общества)//Hyperboreus. Studia classica. Vol.1. Fase. 1, 1994. С. 9-18.

— Спартанская гинекократия // Женщина в античном мире. М., 1995. С. 44—62.

Андреев Ю. В. Спарта как тип полиса // Античная Греция. I. С. 214.

Виппер Б. Р. Искусство древней Греция. М.. 1972. С. 102.

Для круглой скульптуры дедалического стиля характерна также о б н а ж е н н а я вдоль тела и левой н о г о й, выдвинутой вперед. Как известно, такой тип мужской статуи существовал в греческой скульптуре на п р о т я ж е н и и всего архаического ж е н с к а я статуя — соответственно «кора». П р и н я т о считать, что Дама из Оксерра «куроса». Т а к и м образом, в соответствии с легендой о Дедале греческая мону­ ментальная скульптура действительно берет свое начало с острова Крита. Гре­ ческую архаическую скульптуру Б. Р. Виппер делил на н е с к о л ь к о художествен­ школу и выдвигая, таким образом, л а к о н с к о е искусство на о д н о из первых мест в Греции в развитии и ф о р м и р о в а н и и греческого архаического художественного тика (изделия из металла и кости) тоже в ы п о л н е н а в дедалическом стиле.

повсеместно. В Аргосе и в А ф и н а х м е с т н ы е терракоты отличаются от общеде­ далического стиля, хотя их с о б с т в е н н ы й стиль к этому времени еще не сфор­ достаточно материала, чтобы судить об их дедалическом искусстве. С а м о с имел Cook R.. Greek Art. Its Development, Character and Influence. Harmondsworth, 1976. P. 90.

на три хронологических периода в з а в и с и м о с т и от особенностей трактовки л и ц а в скульптурных изображениях.

Дедалический р а н н и й стиль, по Д ж е н к и н с у, датируется 670—655 гг. до н. э.

Лучшим образцом этого стиля является бронзовая статуэтка, посвященная Мантиклом, х р а н я щ а я с я в музее И з я щ н ы х Искусств в Бостоне, которая харак­ теризуется л и ц о м треугольной ф о р м ы, т о л ь к о слегка с к р у г л е н н ы м.

Дедалический средний (655—630) разделен в с в о ю очередь еще на три ф а з ы, разрграниченные по типу л и ц а, с т а н о в и в ш е г о с я все более и более овальным.

формы, Дама из Оксерра, ф р а г м е н т рельефа из М и к е н, н а х о д я щ и й с я в Наци­ Третий большой период — д е д а л и ч е с к и й поздний (630—620) представлен группой из Элевтерны, н а з в а н н о й по бюсту, хранящемуся в музее Ираклиона, с лицами почти квадратными — в о з м о ж н ы м и п р о т о т и п а м и Клеобиса и Битона, знаменитой скульптурной группы из Д е л ь ф, которую в таком случае следует датировать временем о к о л о 600 г. до н. э.

Постдедалический стиль (после 620 г.) иллюстрируют скульптуры из П р и н и и.

Как было отмечено выше, характеристику л а к о н с к о г о дедалического искус­ ства Ю. В. Андреев начинает с терракот среднедедалического стиля, поскольку, ссылаясь на Д ж е н к и н с а, он отмечает, что и м е н н о в это время дедалический стиль в л а к о н с к о й пластике «достиг своего зенита». К тому же и дедалическую скульптуру датируют по терракотам, т. к. о н и д о с т а т о ч н о м н о г о ч и с л е н н ы, чтобы Автор прослеживает э в о л ю ц и ю л а к о н с к и х терракот дедалического стиля, используя д а н н ы е статьи Д ж е н к и н с а « Л а к о н с к и е терракоты дедалического сти­ ку л а к о н с к о г о дедалического стиля, а также характеристику, которую ему дают Л. Ф. Ф и ц х а р д и н г и Р. А. Хиггинс, Ю. В. Андреев делает с о б с т в е н н ы й вывод о характере л а к о н с к и х терракот дедалического стиля: «В своей о с н о в н о й массе лаконские терракоты второй п о л о в и н ы VII — начала VI в. до н. э. могут расцениваться как п р о в и н ц и а л ь н ы е э п и г о н с к и е подражания более совершен­ ным изделиям к о р и н ф с к и х мастеров, о б р а з ц о м которых может служить извест­ ный арибалл из Лувра, у в е н ч а н н ы й п л а с т и ч е с к и м изображением ж е н с к о й голоАндреев Ю. В. Спарта. Лаконское искусство. С П б. (Тетрадь № 1. С. 2).

Jenkins R. H. Laconian Terracottas of the Daedalic Style // BSA. № 33, 1932-1934.

вы. Другим и с т о ч н и к о м вдохновения для л а к о н с к и х мастеров, работавших в этом жанре, н е с о м н е н н о были произведения критской пластики как крупной, В то же время Ю.В. Андреев отмечает, что л а к о н с к а я бронзовая скульптура конца VII в. до н.э. может расцениваться как н е с о м н е н н о е свидетельство больших успехов как технических, так и чисто художественных, достигнутых л а к о н с к и м и мастерами бронзового литья. О с о б е н н о хороши протомы женских головок, у к р а ш а ю щ и е ручки бронзовых гидрий, изготовлявшихся в Спарте в конце VII в. до н.э. Сопоставляя ж е н с к и е головки на ручках гидрий с однотип­ реев относит наиболее р а н н и е из них к выделенному Д ж е н к и н с о м среднедеда­ лическому стилю. Вообще нужно отметить большую скрупулезную работу, проделанную Ю. В. по проверке д а т и р о в о к произведений л а к о н с к о г о архаиче­ ского искусства.

чает, что л а к о н с к а я бронзовая пластика вступила в стадию своего расцвета в изготавливали б р о н з о в ы е ф и г у р к и, по большей части служившие вотивными ручек и горла. Это были изделия высокого качества, производство которых в основном ориентировалось на экспорт. Б р о н з о в ы е статуэтки были найдены и за пределами Л а к о н и и, н а п р и м е р, в таких культовых центрах, как Додона, реев датирует временем с 590 по 500/490 г.

л а к о н с к о г о художественного стиля, дает представление об умении Ю.В. Андрее­ ва и з я щ н о, т о н к о и т о ч н о анализировать произведения искусства: «Все они (поздние л а к о н с к и е б р о н з ы — Н. Ш.) уже, — пишет Юрий Викторович, — утратили э к с п р е с с и в н у ю сухую элегантность (при весьма условной передаче например, в е л и к о л е п н о й кариатиде — ручке зеркала из М ю н х е н а (К58), Арте­ миде из Бостона (К45) или бегунье из Б р и т а н с к о г о музея, но так и не приобрели гармоническую я с н о с т ь и уравновешенность, о т л и ч а ю щ у ю аттическую скульп­ туру периода р а н н е й классики».

К а к всегда и н т е р е с н о Ю. В. Андреев использует артефакты как исторические ческой ж и з н и архаической С п а р т ы. Т а к, анализируя с в и н ц о в ы е фигурки гоп­ литов, с н а б ж е н н ы х круглым щ и т о м, копьем, в шлемах с султанами на голове, которые среди с в и н ц о в ы х вотивов в с в я т и л и щ е Артемиды О р ф и и занимают второе место после и з о б р а ж е н и й самой б о г и н и, автор считает, что их появление в качестве вотивов с в я т и л и щ а д о л ж н о расцениваться как важный симптом сдвигов, пережитых с п а р т а н с к и м обществом в период II М е с с е н с к о й войны или вскоре после ее о к о н ч а н и я. Он имеет в виду введение тактики фаланги и связанное с э т и м в о е н н ы м новшеством зарождение социальной прослойки гоплитов, о ф о р м л е н н о й к а к цензовый класс.

Ю.В. Андреев анализирует наиболее важный к а к по количеству находок, так и по степени художественной и культурно-исторической значимости класс произведений искусства, п р о и с х о д я щ и х из с в я т и л и щ а О р ф и и — изделия из слоновой и о б ы ч н о й кости. Он обращает в н и м а н и е на датировку этой группы изделий, которую Д а у к и н с разделил на 7 стилей, или классов, датировав их в весьма ш и р о к о м д и а п а з о н е от середины VIII до VI вв. и еще более позднего времени, и выявляет, какие из костяных изделий м о ж н о отнести к дедаличе­ скому стилю: н е к о т о р ы е плакетки II стиля и даже вещи VI стиля ( н а п р и м е р, протомы из о б ы ч н о й кости), всю с е р и ю фигурок, с и д я щ и х на тронах, несмотря И з л о ж е н и е автора оживляет и делает увлекательным и з я щ н ы й анализ от­ дельных, наиболее интересных вещей, н а п р и м е р, п л а к е т к и, у к р а ш е н н о й сценой борьбы героя с кентавром — п о д л и н н о г о шедевра л а к о н с к о й резьбы по кости.

«Поражает, — п и ш е т Ю. В. Андреев, — н е о б ы к н о в е н н о е совершенство этой работы, п р о я в л я ю щ е е с я и в свободной к о м п а н о в к е достаточно сложной сцены и в удачном р а з м е щ е н и и фигур на очень н е б о л ь ш о м пространстве, и в уверен­ общей выразительности фигуры и л и ц а п о р а ж е н н о г о насмерть кентавра».

Андреев Ю. В. Спарта. Лаконское искусство. (Тетрадь № 2. С. 71).

Там же. (Тетрадь № 1. С. 21).

Там же. (Тетрадь № 1. С. 25 слл.).

Там же. (Тетрадь № 1. С. 38).

Подводя итог обзору комплекса л а к о н с к и х изделий из кости, автор приходит к теоретическому выводу как о прототипах этого вида л а к о н с к о г о искусства, т а к и об истоках греческого искусства вообще. Он отмечает, что восточные прото­ типы этих изделий довольно т о ч н о угадываются в целом ряде случаев, но практически всегда работа л а к о н с к о г о резчика не просто повторяет восточный оригинал, но представляет собой к а к бы свободную вариацию на заданную тему.

И далее завершает этот вывод более о б щ и м образом: «Влияние Востока б ы л о здесь, как и повсюду в Греции, л и ш ь первым толчком, пробудившим инициа­ тиву местных греческих мастеров и н а п р а в и в ш и х их на путь самостоятельных поисков».

О д н и м из наиболее важных и с о в е р ш е н н ы х разделов книги является часть, п о с в я щ е н н а я л а к о н с к о й вазописи архаического периода, при исследовании которой я р к о проступают, с одной с т о р о н ы, любовь автора к искусствоведче­ скому анализу п а м я т н и к о в искусства, а также скрупулезность и стремление к точности в работе над н и м и ( н а п р и м е р, в определении д а т и р о в о к ) ; с другой же стороны — умение использовать а р т е ф а к т ы как исторические и с т о ч н и к и, даю­ щие представление о тех процессах, которые происходили в социально-поли­ тической истории С п ар т ы этого в р е м е н и.

Ю р и й Викторович отмечает, что в VI в., по общему п р и з н а н и ю, л а к о н с к о е искусство вступает в фазу своего н а и в ы с ш е г о расцвета, которая совпадает с расцветом искусства л а к о н с к о й к е р а м и к и. Он приводит тщательную классифи­ кацию л а к о н с к и х ваз VI в., деля их на три класса и констатируя, что л у ч ш и е из них (вазы I класса) группируются в о с н о в н о м в промежутке между 5 7 5 - 5 4 0 гг., хотя некоторые из них, в о з м о ж н о, о т н о с я т с я к более позднему времени вплоть до последних десятилетий VI в.

К числу лучших произведений л а к о н с к о й керамики VI в. Ю.В. Андреев относит к и л и к из Бостона с и з о б р а ж е н и е м крылатого демона, который припи­ сывают мастеру Навкратиса (565—560 гг.). Автор отмечает большое искусство мастера, уверенной рукой вписавшего в круглое пространство внутренней части четкостью контура и искусно м о д е л и р о в а н н у ю т о н к и м и л и н и я м и, процарапан­ ными по поверхности лака. По м н е н и ю Ю. В., редкое с о в е р ш е н с т в о рисунка, так выделяющее эту р о с п и с ь из всех других работ мастера Н а в к р а т и с а (созда­ вавшего плоскостные к о м п о з и ц и и, п о к р ы т ы е геометрическим узором, п р и д а ю Андреев Ю. В. Спарта. Лаконское искусство. (Тетрадь № 1. С. 51).

щим изображениям сходство с коллажем), заставляет предполагать в данном случае руку другого мастера — гораздо более высокого уровня.

Увлекательно о п и с а н и е з н а м е н и т о й вазы Аркесилая — самого известного из всех п р о и з в е д е н и й л а к о н с к и х вазописцев и вообще одного из самых интересных образцов греческой архаической вазописи. С какой л ю б о в ь ю и бережным поверхность вазы (это к и л и к ), с такой же л ю б о в ь ю и тщательностью Ю. В. Анд­ реев п р о а н а л и з и р о в а л эту р о с п и с ь. Он отметил красоту графического р е ш е н и я к о м п о з и ц и и, и з ы с к а н н у ю цветовую гамму, четкий контур в ы п и с а н н ы х фигур.

Интересен сюжет фигурной к о м п о з и ц и и. Это своеобразная жанровая сценка, центром которой является н е п о д в и ж н а я фигура царя Аркесилая, превосходя­ щая своими р а з м е р а м и фигуры всех остальных действующих л и ц и напомина­ ющая о ж и в ш у ю статую среди о б ы ч н ы х людей. В его присутствии слуги взвеши­ вают шерсть на о г р о м н ы х весах, с м е ш к а м и которой грузчики спускаются в трюм корабля.

Ю. В. Андреев отмечает, что несмотря на некоторую о ц е п е н е л о с т ь в фигурах сходство фигуры царя с «манекеном» или с «восковой персоной», вся сцена «про­ изводит впечатление н е о б ы к н о в е н н о г о о ж и в л е н и я, владеющего всеми ее участ­ воздухе и усевшиеся на рее) я в н о с интересом и даже с к а к и м - т о возбуждением наблюдают за всем происходящим». Интересен вывод, в к о т о р о м исследова­ тель выразил свое впечатление от этой п о и с т и н е удивительной р о с п и с и : «Вся тости правителя и его «команды». Во всем здесь царит дух той благой Эриды («сво­ бодной к о н к у р е н ц и и » ), которая была некогда воспета Гесиодом».

Даже менее острый наблюдатель, чем Ю. В. Андреев, сразу бы заметил, что настроение, царящее в р о с п и с и вазы Аркесилая, резко противоречит аскетиче­ с к о й морали классической С п а р т ы, которая была о р и е н т и р о в а н а на сознатель­ ный отказ от всякой н а ж и в ы. Отсюда автор делает о б о с н о в а н н ы й и важный вывод, что художник, р а с п и с а в ш и й к и л и к, л и б о ничего не знал об этих запретах и установках, то есть ж и л р а н ь ш е, чем они б ы л и введены (ваза Аркесилая датируется 565—560 гг. до н.э.), л и б о жил в к а к о й - т о своб од ной зоне (одном из периекских полисов), где т а к и е установки еще не действовали.

Андреев Ю. В. (Тетрадь № 1 С : 79).

Там же. (Тетрадь № 1. С. 82).

Кроме увлекательного о п и с а н и я и и з я щ н о г о стилистического анализа ла­ конских ваз, Ю р и й Викторович исследует их к а к исторический источник, поскольку о с о б е н н о с т и э в о л ю ц и и этого в а ж н е й ш е г о из художественных реме­ сел архаической Спарты могут пролить свет на острые, сложные и с п о р н ы е вопросы с п а р т а н с к о й истории.

Хронологически расцвет л а к о н с к о й вазописи совпадает с з а в е р ш а ю щ е й довольно м и р н о сосуществовала с к о р и н ф с к и м и вазами, поскольку л а к о н с к и е мастера не часто дерзали расписывать сосуды больших размеров (типа кратеров, гидрий, а м ф о р ), специализируясь, главным образом, на росписи к и л и к о в.

Период расцвета л а к о н с к о г о р а с п и с н о г о гончарного производства завершается о к о л о 530—520 гг. Первая мысль, которая приходит в голову по поводу угасания л а к о н с к о г о керамического производства, состоит в том, что о н о п р о и з о ш л о по керамисты, не выдержали к о н к у р е н ц и и с более м н о г о ч и с л е н н ы м и и более л а к о н с к о м искусстве вазописи несколько более с л о ж н о е, чем это может пока­ ры относятся к самому позднему периоду ее существования, что не вписыва­ ется в картину постепенного и естественного упадка. Скорее это похоже на Чтобы объяснить упадок л а к о н с к о г о к е р а м и ч е с к о г о искусства, Ю. В. Анд­ реев обращается к исследованию п р и ч и н угасания всего к о м п л е к с а л а к о н с к о г о художественного ремесла в конце архаического периода. Он отмечает ф а к т расписной к е р а м и к и, бронзовых ваз, зеркал и вообще изделий из б р о н з ы.

Происходит исчезновение из л а к о н с к и х с в я т и л и щ не только предметов я в н о восточного происхождения (изделий из с т е к л я н н о й пасты, я н т а р я, с л о н о в о й В то же время л а к о н с к а я керамика не исчезает бесследно. Обрыв традиции касается высоко художественных, с а м о б ы т н ы х вещей; с конца VI в. и далее продолжают еще существовать неумелые и б е с п о м о щ н ы е п о п ы т к и подражать каким-то образцам а ф и н с к о й ч е р н о ф и г у р н о й, а затем и краснофигурной вазо­ если импорт а ф и н с к о й к е р а м и к и в Л а к о н и ю прекратился?

27 Андреев Ю. В. Судьба спартанского искусства. С. 2.

В ответ на эти вопросы Ю. В. Андреев выстраивает достаточно стройную гипотезу, согласно которой где-то в промежутке между 530 и 520 гг. л а к о н с к и е и мессенские гавани были закрыты для и н о з е м н ы х кораблей, а также могли быть з а п р е щ е н ы з а г р а н и ч н ы е поездки спартанских к у п ц о в и корабельщиков. Эта выше: отказ от золотой и серебряной м о н е т ы, т а к называемые «изгнания чужеземцев», о г р а н и ч е н и я на выезд за границу, не исключая участия в Олим­ п и й с к и х играх. Уже сами древние, как это я с н о из плутарховой биографии Ликурга и из более р а н н и х и с т о ч н и к о в, п о н и м а л и, что это была важная состав­ ная часть Ликургова законодательства, целью которого было утверждение прин­ ципа равенства и к о н с о л и д а ц и и гражданского коллектива. Торговое эмбарго и законы против р о с к о ш и были п р и ч и н о й упадка с п а р т а н с к о г о искусства.

По м н е н и ю Ю р и я Викторовича, п е р и е к с к и е полисы еще и после этого продолжали сохранять свой статус «зоны свободного предпринимательства» и поддерживали к о м м е р ч е с к и е контакты с другими частями греческого мира. И там-то л а к о н с к и е керамисты могли видеть аттическую керамику, слабые ими­ тации которой о н и все еще пытались создавать, к о е - к а к поддерживая свое ремесло, впавшее в с о с т о я н и е глубокой с т а г н а ц и и.

миром и с б ы в а в ш и х за границу некоторые произведения л а к о н с к и х мастеров VI в., приводила к определенной д в о й с т в е н н о с т и эстетических установок, са­ л и с ь ли о н и для внутреннего употребления или продавались за границу. Автор демонстрирует это на я р к о м примере, который тем более интересен современ­ искусством и р е а л и я м и с о в р е м е н н о й ж и з н и : «Для того, чтобы почувствовать эту раздвоенность, достаточно сравнить хотя бы известную фигуру так называемой н е п р о п о р ц и о н а л ь н о большой головой и и з я щ н ы х, стройных с подчеркнуто у д л и н е н н ы м и п р о п о р ц и я м и тела дев-гиеродул, служивших подставками для зеркал. Контраст п р и м е р н о такой же силы, как если бы мы поставили рядом «могутных» физкультурниц или метростроевок с картин Д е й н е к и и Самохвалова и н е п о м е р н о худых, и з л о м а н н ы х и д л и н н ы х м а н е к е н щ и ц Сен-Лорана». Н е Андреев Ю. В. Спарта. Лаконское искусство. (Тетрадь № 2. С. 66—68).

Андреев Ю. В. Судьба спартанского искусства. С. 19.

трудно понять, что произведения типа бегуньи из Д о д о н ы заказывались спар­ тиатами, а б р о н з о в ы е зеркала с ручками в виде и з я щ н ы х девушек шли на в н е ш н и й р ы н о к из свободных периекских городов. Но эта свобода продолжа­ лась еще полстолетия после 5 3 0 - 5 2 0 гг., а затем «железный занавес» опустился и на периекские полисы и о к о н ч а т е л ь н о закрыл Л а к о н и ю от внешнего мира.

В последней части своего исследования Ю. В. переходит к основополагаю­ щ и м теоретическим выводам и сводит воедино р а з б р о с а н н ы е на предыдущих страницах р а з м ы ш л е н и я о сущности «культурного переворота» в Спарте, о его связи с а н т и ч н о й т р а д и ц и е й, о законодательстве Ликурга и об особенностях развития л а к о н с к о г о архаического искусства. Он отмечает, что переворот VI в.

не был какой-то стремительной, внезапной т р а н с ф о р м а ц и е й С п а р т ы в замкну­ растянулись на длительное время, соответствующее продолжительности ж и з н и двух или даже трех п о к о л е н и й граждан.

К сожалению, работа над этой книгой оборвалась, о н а осталась незакончен­ ной. Однако п о м е щ е н н а я в к о н ц е книги статья «Судьба с п а р т а н с к о г о искусст­ ва», в которой перечисляются и характеризуются э т а п ы развития л а к о н с к о г о искусства в архаический период, анализируются п р и в о д и м ы е р а з л и ч н ы м и ис­ следователями п р и ч и н ы его упадка, к о н ц е п ц и я переворота VI в. в различных ее вариантах, является п р е к р а с н ы м з а к л ю ч е н и е м ко всей работе в целом.

М о н о г р а ф и я Ю. В. Андреева, в которой автором т щ а т е л ь н о исследован и прекрасно п р о а н а л и з и р о в а н о б ш и р н ы й археологический материал, дополнен­ ный д а н н ы м и а н т и ч н о й литературной традиции, представляющая и целостный образ л а к о н с к о г о архаического искусства, и отдельные э т а п ы его развития в хронологической последовательности, впервые з н а к о м и т отечественного чита­ теля с этим и н т е р е с н е й ш и м я в л е н и е м культуры архаической Греции.

Спарта и Тайгет (Artemis Orthia. Ф р о н т и с п и с ) «Со времени Ренессанса „Спартанская легенда", т. е. прославление древней Спарты, как политического, социального и морального идеала, играло важную роль в европейской политике, цивилизации и литературе. Итальянские гуманисты, ис­ панские иезуиты, французские кальвинисты, английские пуритане, французские революционеры, германские романтики, английские эстеты, французские национа­ листы, германские нацисты обращали взгляд к Спарте и ссылались на ее пример в поддержку своих теорий.

Однако само представление о Спарте испытывало на себе влияние мнений и чувств ее поклонников и соответственно этому изменялось. Спарта венецианской аристократии была отнюдь не тем же самым, чем была Спарта Французской революции, которая в свою очередь сильно отличалась от Спарты „ Третьего Рейха ".

Иногда различия эти настолько глубоки, что мы начинаем подозревать, что „Спар­ та " — это есть ничто иное, как проекция настоящего в прошлое, осуществление желаний, на которое наклеен исторический ярлык.

В этом отношении Спарта разделяет общую судьбу всей древней Греции, т. к.

Легенда о Спарте — это только часть „Легенды о Греции"...»

АРХАИЧЕСКАЯ СПАРТА.

КУЛЬТУРА И ПОЛИТИКА

За Спартой уже д а в н о закрепилась репутация одного из самых необычных и вместе с тем загадочных государств древности. Сама ее история производит впечатление какого-то странного трудно о б ъ я с н и м о г о парадокса. В самом деле, находясь в зените славы и могущества и пользуясь благодаря своему огромному военному потенциалу почти н е п р е р е к а е м ы м международным авторитетом, это государство пребывало, тем не менее, в с о с т о я н и и затяжной э к о н о м и ч е с к о й стагнации, свело к м и н и м у м у все свои контакты с в н е ш н и м м и р о м и, казалось, было обречено на абсолютное творческое бесплодие. В сравнении с той чрез­ вычайно важной ролью, которую Спарта сыграла в политической и военной истории Древней Греции, ее вклад в развитие греческой культуры может пока­ заться совсем н и ч т о ж н ы м. После п р о с л а в л е н н ы х поэтов VII в. до н.э., Алкмана и Тиртея, Спарта не дала миру больше ни одного сколько-нибудь известного писателя, ф и л о с о ф а, ученого или художника. Греческие историки о б ъ я с н я л и эту странную ситуацию как результат сознательного выбора самих спартанцев, добровольно п о д ч и н и в ш и х с я тягостному, но мудрому р е ш е н и ю своего великого законодателя Ликурга.

ном предании о Ликурге, вероятно, может быть сведен к представлению о некоем скачке или перевороте, в результате которого с п а р т а н с к о е государство превратилось в своеобразный военный лагерь, наглухо и з о л и р о в а н н ы й от всей остальной Греции. Р а д и к а л ь н ы й сдвиг такого рода был н е в о з м о ж е н без созна­ тельного и ц е л е н а п р а в л е н н о г о вмешательства п р а в я щ е й верхушки спартанско­ го общества в естественный процесс его с о ц и а л ь н о - э к о н о м и ч е с к о г о развития.

При отсутствии надежных п и с ь м е н н ы х свидетельств о с н о в н ы м индикатором пережитой Спартой т р а н с ф о р м а ц и и становится археологический материал и, в искусства, датируемые п р е и м у щ е с т в е н н о VII—VI вв. до н. э. П е р е ж и в краткий, ская художественная ш к о л а н а ч и н а е т быстро деградировать и уже к началу V в.

почти полностью отмирает. Этот р е з к и й спад творческой активности спартан­ чужеземных р е м е с л е н н и к о в и отсутствии собственного д е н е ж н о г о чекана, не­ ной с а м о и з о л я ц и и С п а р т ы и начала ее внутреннего перерождения в результате проведения в ж и з н ь ш и р о к о й п р о г р а м м ы с о ц и а л ь н ы х и политических преобра­ з о в а н и й, вошедших в и с т о р и ю под именем «Ликургова законодательства». Та­ ким образом, археология открывает перед нами возможность достаточно точной хронологической ф и к с а ц и и в а ж н е й ш е г о переломного момента или, скорее, периода в истории с п а р т а н с к о г о государства, о котором а н т и ч н ы е историки имели л и ш ь крайне н е я с н ы е и расплывчатые представления.

В предлагаемой в н и м а н и ю читателей м о н о г р а ф и и Ю. В. Андреева дается развернутая характеристика я р к о й и своеобразной культуры архаической Спар­ ты, а также в ы я с н я ю т с я о с н о в н ы е исторические п р е д п о с ы л к и и обстоятельства ее упадка. О б р и с о в а н н а я в книге спартанская социальная система с такими неотъемлемыми ее чертами, как возведенная в ранг государственного п р и н ц и п а к с е н о ф о б и я, жестокое подавление л и ч н ы х интересов граждан во имя «высших интересов» государства, д о в е д е н н ы й до абсурда культ равенства и т. п., дает наглядное представление об одной из наиболее парадоксальных тупиковых ф о р м античной ц и в и л и з а ц и и и тем самым непосредственно подводит читателя ческом взаимодействии э л е м е н т о в прогресса и регресса, которое составляло о с н о в н о е историческое с о д е р ж а н и е этого процесса.

М о н о г р а ф и я рассчитана как на специалистов-археологов и историков, так и на ш и р о к и й круг читателей, интересующихся историей культуры античного мира.

О п р е д е л е н н ы й прогресс* в изучении истории С п а р т ы, как и в истории любого другого древнего государства, б е с с п о р н о существует, и несмотря на остающееся еще множество вопросов, мы знаем теперь о Спарте, н е с о м н е н н о, больше, чем знали о ней ученые сто лет тому назад. Прогресс этот заключается в следующем: во-первых, число ф а к т о в, и м е ю щ и х с я в нашем р а с п о р я ж е н и и, не остается н е и з м е н н ы м, о н о, хотя и м е д л е н н о, но увеличивается. Находят новые опубликован новый о т р ы в о к древних к о м м е н т а р и е в к Алкману, н а й д е н н ы й среди папирусов з н а м е н и т о г о О к с и р и н х а. О т р ы в о к позволяет уточнить дати­ ровку времени ж и з н и этого с п а р т а н с к о г о поэта и в то же время проливает н е к о т о р ы й свет на государственный строй ранней Спарты и ее в н е ш н ю ю политику. Наиболее крупный вклад в изучение ранней истории Спарты внесла еще в начале XX столетия археология. Р а с к о п к и 1906-10 гг., п р о в о д и в ш и е с я в Спарте а н г л и й с к и м и археологами из Б р и т а н с к о г о археологического института в Афинах, н е о ж и д а н н о для многих п р и н е с л и большой материал (керамику, изделия из терракоты, слоновой кости, я н т а р я, драгоценных металлов) и заста­ вили ученых, во-первых, пересмотреть уже п р и н я т у ю хронологию д р е в н е й ш е г о периода спартанской истории и, во-вторых, с о в е р ш е н н о по новому подойти к самой проблеме происхождения С п а р т а н с к о г о государства.

Кроме того, о б щ и й прогресс, н е с о м н е н н о и м е в ш и й место за последние 50 лет, в изучении истории Греции в целом не мог не затронуть хотя бы и к о с в е н н о также и изучение истории С п а р т ы. Т а к, н а п р и м е р, исследования, проводившиеся в области м и к е н с к о й культуры, позволяют нам теперь составить несколько более отчетливое представление о Л а к о н и и и Мессении до прихода д о р и й ц е в. Также и для более поздних периодов греческой истории, архаиче­ ского и классического, н а к о п л е н и е нового материала, главным образом архео­ логического и э п и г р а ф и ч е с к о г о, так или иначе затрагивает и Спарту, поскольку изменяется тот угол з р е н и я, под которым мы рассматриваем это государство.

* Отрывок из лекции Юрия Викторовича «Происхождение Легенды о Спарте, ее развитие в классической древности и европейской исторической науке». (Здесь и далее примечания, отмеченные звездочкой, сделаны мною — Л. Ш.) XIX веке сравнительно-исторического метода также позволяет расширить и обогатить н а ш и з н а н и я о Спарте, уточнить и проверить некоторые из принятых прежде о ц е н о к, другие с о в е р ш е н н о отбросить в сторону. Здесь прежде всего следует учитывать колоссальный прогресс э т н о г р а ф и ч е с к о й науки в последнее время. Э т н о г р а ф и ч е с к и е параллели могут быть с успехом использованы для п р о я с н е н и я многих темных моментов в ранней истории Греции. Это показало уже «Древнее общество» Моргана и другие последующие работы. О с о б е н н о много дают экскурсы в область э т н о г р а ф и и к а к раз при изучении таких свое­ образных, замкнутых в себе и как бы в ы п а в ш и х из о б щ е г о русла истории греческого мира государств, как Спарта или города д о р и й с к о г о Крита. Хотя, с другой с т о р о н ы, не следует подходить к э т н о г р а ф и и, к а к к какой-то универсаль­ ной отмычке, с п о м о щ ь ю которой м о ж н о о б ъ я с н и т ь все т а й н ы древних. Исто­ рическая действительность, к а к мы увидим, н а м н о г о сложнее.

настоящую историю. О н и могут л и ш ь д о п о л н и т ь ее или корректировать. Поэто­ му не только р а н н я я (архаическая), но и классическая Спарта остаются еще и теперь для нас загадкой. Н а ч и н а я с IX и к о н ч а я III вв. до н. э. вся внутренняя история С п а р т ы, за и с к л ю ч е н и е м о ч е н ь немногих твердо установленных фак­ тов, строится в с о в р е м е н н о й научной литературе к а к ц е п ь более или менее правдоподобных гипотез. С этими гипотезами нам и придется в дальнейшем иметь в о с н о в н о м дело.

Теперь же мне хотелось бы остановиться на некоторых общих проблемах ранней истории С п а р т ы, используя тот материал, к о т о р ы й дают исследования б л и ж а й ш и х к нам двух-трех десятилетий.

в конце II тысячелетия до н. э. п л е м е н а м и д о р и й ц е в. Этот кардинальный ф а к т м о ж н о считать твердо у с т а н о в л е н н ы м. Его подтверждает, во-первых, неоспори­ мый ф а к т принадлежности спартанцев к д о р и й с к о й д и а л е к т и ч е с к о й группе, вовторых, предание, с о х р а н е н н о е Тиртеем и другими более п о з д н и м и писателями, которое после Ю. Белоха н и к т о как будто не пытался оспаривать. Этот вопрос м о ж н о считать более или менее я с н ы м, но дальше начинается с п л о ш н о й дре­ мучий лес неясностей и загадок. Сразу же встает целый ряд вопросов: Когда дарство? Было это государство единым и охватывало всю Л а к о н и ю целиком или же первоначально существовало несколько д о р и й с к и х государств на территории Л а к о н и и, одним из которых была Спарта? Что п р о и з о ш л о с местным додорий­ ассимилировано завоевателями)? С этим вопросом, как вы уже догадываетесь, связаны самым непосредственным образом вопросы о происхождении илотов и периеков. Н а к о н е ц, что представляла собой д р е в н е й ш а я Спарта, какие ее черты унаследовала «известная» нам классическая Спарта, а что она унесла с собой в вечность?

Ни на один из этих вопросов наука ответить сейчас не в с о с т о я н и и, т. к.

данные источников крайне скудны. Возможны л и ш ь более или менее вероятные гипотезы. С некоторыми из них мы и п о з н а к о м и м с я.

соседняя Мессения, была д о в о л ь н о густо заселена. Гомер, как известно, лока­ лизует в Л а к о н и и (в Спарте — само название, очевидно, древнее д о р и й с к о г о государства) одного из главных своих героев — Менелая. Д в о р е ц его своей царственной р о с к о ш ь ю не уступает дворцу А л к и н о я на Схерии. В «Каталоге кораблей» (как теперь п р и н я т о считать, д р е в н е й ш е й части «Илиады») перечис­ ляются 10 лаконских городов. Среди них Л а к е д е м о н и С п а р т а (Лакедемон назван, л е ж а щ и м в горной впадине, хотя эпитет этот не дает возможности установить точное местонахождение города, который в других местах иногда заменяет у Гомера Спарту). Но и п о м и м о Гомера, о заселенности Л а к о н и и в м и к е н с к и й период свидетельствуют м н о г о ч и с л е н н ы е археологические находки:

следы поселений, погребения, среди которых такие первоклассные п а м я т н и к и, как купольная гробница в Вафио. Правда, таких значительных центров микен­ ской культуры, как, скажем, П и л о с с к и й дворец в М е с с е н и и, на территории Л а к о н и и до сих пор еще не найдено. Поэтому не удается пока и т о ч н о опреде­ лить местонахождение резиденции Менелая. Б о л ь ш и н с т в о археологов склоня­ ется к тому, что она находилась на левом берегу Еврота, как раз напротив будущей Спарты. Догадка подтверждается, во-первых, остатками довольно зна­ чительного поселения, хотя д в о р е ц не найден, во-вторых, тем, что уже в исто­ рическую эпоху, начиная с геометрического периода, т. е. с IX в., здесь суще­ ствовал храм, в котором М е н е л а ю воздавались божеские почести (само место называлось «Менелайон»).

Исходя из того, что м и к е н с к о е поселение на месте М е н е л а й о н а было разру­ шено, как и многие другие поселки в Л а к о н и и и по всему Пелопоннесу в конце так называемого L H I I I B периода, м о ж н о датировать их появление самым кон­ цом XIII или началом XII вв. М н о г и е ученые с к л о н я ю т с я сейчас, о д н а к о, к той мысли, что это были вовсе не д о р и й ц ы, а какие-то другие племена, еще до дорийцев, о п у с т о ш и в ш и е ахейскую Грецию, а затем исчезнувшие в неизвестном направлении. Д о р и й ц ы п о я в и л и с ь л и ш ь в конце следующего LHIIIС периода, т. е. сто лет спустя, в к о н ц е XII в. Но и в этом случае остается н е п о н я т н ы м, где о н и находились еще целых сто лет, вплоть до начала т а к называемого Прото­ геометрического периода. Д р е в н е й ш а я к е р а м и к а, н а й д е н н а я на территории самой С п а р т ы, относится и м е н н о к этому периоду и поэтому приходится признать, что до этого место л и б о вообще не было заселено, л и б о оказалось з а с е л е н н ы м после о ч е н ь большого перерыва (не м е н ь ш е, чем в 200 лет). По находкам к е р а м и к и м о ж н о установить, что д о р и й с к о е поселение в Спарте (Fitzhardinge L. F. The Spartans. P. 17) ских д и н а с т и й, у к р е п и л и с ь в Спарте и управляли остальной Л а к о н и е й через царей, которых о н и посылали в отдельные города, п р и ч е м вся страна была разделена на шесть частей. Далее Э ф о р сообщает, что жители этих окрестных, их п е р в о н а ч а л ь н о мало чем отличалось от п о л о ж е н и я самих спартиатов ( о н и, по словам историка, могли п р и н и м а т ь участие в делах государства и занимать отнял у п е р и е к о в их права и обязал платить Спарте дань. Все будто бы подчинились. Одни л и ш ь жители приморского города Гелоса подняли восстание, были побеждены с п а р т а н ц а м и и превращены в рабов — илотов (гелотов). Т а к о в один из вариантов ранней истории Спарты.

источников. П о э т о м у его схема была взята за основу и м н о г и м и с о в р е м е н н ы м и учеными. Ее придерживался, например, Бузольт. Но есть и другие варианты предания, заметно о т л и ч а ю щ и е с я от версии Э ф о р а. О д и н из них приводит Павсаний в « О п и с а н и и Эллады». По его словам, завоевание Л а к о н и и носило медленный и п о с т е п е н н ы й характер. Сначала были п о д ч и н е н ы ее северные районы по границе с Аркадией, позднее (только при седьмом царе из д и н а с т и и Агиадов — Телекле) началось завоевание ю ж н о й Л а к о н и и, были п р и с о е д и н е н ы Амиклы и другие города, л е ж а щ и е в этой части. Н а к о н е ц, при п р е е м н и к е Телекла Алкамене очередь д о ш л а до Гелоса (город был разрушен, а жители его стали рабами). П р о и з о ш л о это уже незадолго до начала I М е с с е н с к о й в о й н ы, т. е. где-то в середине VIII в. Сохранился о т р ы в о к из «Лакедемонской политии»

Аристотеля, в котором упоминается ф и в а н с к а я ф р а т р и я Эгеидов, о к а з а в ш а я спартанцам весьма значительную п о м о щ ь в борьбе с ахейцами, з а с е в ш и м и в Амиклах. Один из Эгеидов, Тимомах, предводительствовал с п а р т а н с к о й арми­ ей, а впоследствии во время праздника Г и а к и н ф и й, справлявшегося в Амиклах, его доспехи носили в торжественной п р о ц е с с и и. Это с о о б щ е н и е, восходящее, вероятно, к местной с п а р т а н с к о й т р а д и ц и и, как будто подтверждает рассказ Павсания о долгом п р о т и в о с т о я н и и д о р и й с к о й Спарты ахейским Амиклам, которое продолжалось, по м е н ь ш е й мере сто лет (от Агиса до Телекла). В к а к о й то мере этот вариант предания подтверждают и д а н н ы е р а с к о п о к. Они показы­ вают, что Амиклы, в отличие от большинства п е л о п о н е с с к и х культурных цент­ ров, продолжали сохранять свое прежнее население на п р о т я ж е н и и всего пере­ ходного периода (это видно из того, что переход от п о з д н е м и к е н с к о й к е р а м и к и к протогеометрической происходил здесь без сколько-нибудь заметных хроно­ логических разрывов; п р и м е р н о то же самое мы наблюдаем в Афинах). Исходя из этого, автор недавно вышедшей книги «Лакония и Спарта», Ф р. Кихле выдвинул гипотезу о том, что Амиклы — это и есть гомеровский Л а к е д е м о н, что власть ахейских ванактов сохранилась здесь вплоть до VIII в. до н. э. Все это время с п а р т а н ц ы были заперты в северной части д о л и н ы Еврота и не имели доступа в Южную Л а к о н и ю.

Сейчас едва ли м о ж н о выбрать какую-то одну определенную версию древ­ нейшего периода истории Спарты (с X по VIII вв.) и на ней построить хотя бы п р и б л и з и т е л ь н о верный очерк главных с о б ы т и й периода. Обе о с н о в н ы е версии, по себе, есть ничто иное, как гипотезы. Их основой б ы л и, по всей вероятности, списки спартанских царей. Хотя эти с п и с к и и хранили в Спарте как с в я т ы н ю и греческие и с т о р и к и, начиная уже с Геланника Лесбосского, всегда к ним охотно прибегали при р е ш е н и и всяких с п о р н ы х хронологических вопросов, едва ли м о ж н о считать их сколько-нибудь надежной основой для восстановле­ ния ранней истории Спарты. Ведь эти с п и с к и не могли быть составлены ранее VIII в. до н. э. До этого с п а р т а н ц ы, как и другие греки, не знали письма и никаких записей не могли вести. Как и начало с п и с к а а ф и н с к и х архонтов, начало списка царей не более, чем простая калькуляция, о с н о в о й которой могло быть только устное предание.

тельнее, не исключают, а скорее в з а и м н о д о п о л н я ю т друг друга. М о ж н о пред­ ставить себе, что д о р и й ц ы, вторгшиеся в Л а к о н и ю, расселились по всей стране, причем кое-где о н и согнали с н а с и ж е н н ы х мест ахейское население, а кое-где с н и м смешались. Т а к возникли города периеков, о которых говорит Э ф о р, образовавшие под главенством Спарты нечто вроде ф е д е р а ц и и. О д н а к о, как это и начался следующий этап — период упорной борьбы за гегемонию между отдельными о б щ и н а м и. Об этой борьбе говорит П а в с а н и й, может быть, опира­ ясь здесь в какой-то степени на отголоски устной т р а д и ц и и, с о х р а н и в ш и е с я в каком-то из его источников. Наиболее длительной и упорной была борьба Спарты с б л и ж а й ш и м к ней из периекских ахейских (или ахейско-дорийских) полисов — Амиклами. Об этом свидетельствует о т р ы в о к из «Лакедемонской политии» Аристотеля, на который мы уже ссылались. Когда и как закончилась эта борьба, мы не знаем. В известный нам период А м и к л ы входили в состав Спартанского государства на правах одного из кварталов ( к о м ), на которые делилась территория города Спарты (это не была периекская о б щ и н а ). Справ­ л я в ш и е с я в Амиклах Г и а к и н ф и и были о д н и м из главных спартанских праздни­ ков (см. Xen. Hell.), причем сам Г и а к и н ф — божество не т о л ь к о д о д о р и й с к о г о, но я в н о догреческого происхождения, считался, как известно, о д н и м из возлюб­ л е н н ы х Аполлона. В этом с л и я н и и культов многие усматривают результат с л и я н и я двух о б щ и н — ахейской (в Амиклах) и д о р и й с к о й (в Спарте). С л и я н и е это, по-видимому, п р о и з о ш л о на условиях полного р а в н о п р а в и я. Другие ахей­ ские или д о р и й с к и е о б щ и н ы, находившиеся дальше от Спарты и не столь значительные, как Амиклы, были возвращены под эгиду С п а р т ы, но уже на от полиса-гегемона п е р и е к и, хотя определенную внутреннюю а в т о н о м и ю, элеS менты своей первоначальной о б щ и н н о й о р г а н и з а ц и и о н и сохраняли и в более позднее время. Поэтому во внешних с н о ш е н и я х с п а р т а н с к о е государство рас­ сматривалось о б ы ч н о не как п о л и с в собственном з н а ч е н и и слова, а как феде­ рируют во всех документах, касающихся с п а р т а н с к о й в н е ш н е й п о л и т и к и ).

М о ж н о далее предположить, что некоторые из городов Л а к о н и и, оказывав­ чески и м и уничтожались, т. е. жители их расселялись по д е р е в н я м, л и ш а л и с ь всяких гражданских прав и облагались данью. Т а к о й д и о й к и з м был излюблен­ ным приемом спартанцев в о б р а щ е н и и с п о б е ж д е н н ы м и и в более позднее время. Судьба Гелоса, о которой рассказывают и Э ф о р, и П а в с а н и й может считаться т и п и ч н о й, хотя отсюда не следует, что мы обязательно д о л ж н ы п р и н я т ь ту э т и м о л о г и ю т е р м и н а «илоты», которую выдвигают здесь оба автора.

Возможны и р а з л и ч н ы е другие о б ъ я с н е н и я этого слова. О д н а к о, происхождение илотии, пожалуй, лучше представить себе и м е н н о т а к и м образом. П р и этом вовсе не обязательно думать, что с самого начала илоты были поделены между спартиатами, как и земля, на которой о н и сидели, и т а к и м образом возникла система клеров, с п р и к р е п л е н н ы м и к ней рабами, которая, как мы з н а е м, существовала в Классической Спарте. В период завоевания Л а к о н и и д о р и й ц ы были, по-видимому, еще достаточно п р и м и т и в н ы м народом. У них не было ни классов, ни государства. О р г а н и з а ц и я рабовладельческого хозяйства хотя бы скачком в новое качество. Д а ж е, если предположить, что нечто подобное позд­ н е й ш е й с п а р т а н с к о й системе э к с п л у а т а ц и и илотов уже существовало в ахейских государствах Л а к о н и и до прихода д о р и й ц е в (хотя для такого п р е д п о л о ж е н и я у чтобы д о р и й ц ы сразу могли перенять такую систему у своих п р е д ш е с т в е н н и к о в и пустить ее снова в ход (в этом случае илоты, к а к думают некоторые, д о л ж н ы были просто п о м е н я т ь хозяев). Гораздо более вероятно, что, как это и бывает чаще всего в таких случаях, между победителями и п о б е ж д е н н ы м и устанавливались о т н о ш е н и я данничества: отдельные поселки илотов платили дань всей о б щ и н е спартиатов, а не отдельным ее ч л е н а м, к а к позднее. Такого рода государствен­ ные рабы ( м н о и т ы ) существовали в более позднее время в городах д о р и й с к о г о сложиться и здесь.

В целом весь процесс завоевания а н г л и й с к а я исследовательница К р а й м с очень удачно уподобляет процессу з а в о е в а н и я Италии Р и м о м. Часть л а к о н с к и х городов сохранила свою, правда, с и л ь н о урезанную а в т о н о м и ю, подобно р и м ским с о ю з н и к а м. Другие были расселены по д е р е в н я м и обложены д а н ь ю, наподобие категории так называемых dediticii, но не стали сразу же и непосред­ ственно рабами.

О внутреннем устройстве с п а р т а н с к о г о государства в этот период мы прак­ тически почти ничего не знаем. П о л и т и ч е с к и й строй классической С п а р т ы, как известно, резко отличался от п о л и т и ч е с к о г о строя большинства других грече­ ских государств. Еще в I V - I I I вв. Спарта продолжала сохранять некоторые черты, р о д н я щ и е ее с тем, что м о ж н о назвать «государством гомеровской эпохи». С п а р т а н с к а я к о н с т и т у ц и о н н а я система, если оставить в стороне э ф о ­ рат, складывалась из трех о с н о в н ы х элементов: д в о й н а я царская власть, герусия и народное собрание. Эти три органа власти названы уже в д р е в н е й ш е м из всех известных нам не т о л ь к о в истории С п а р т ы, но, по-видимому, и в истории всей Греции политических документов — так н а з ы в а е м о й «Большой Ретре». «Рет­ ра» — документ в высшей степени загадочный, время происхождения ее сколь­ ко-нибудь точно не установлено, и сам текст у с п е ш н о может быть истолкован вызывает с о м н е н и й — три органа власти, т и п и ч н ы е для любой гомеровской о б щ и н ы : цари, совет «старцев» и народ, авторам ретры уже х о р о ш о известны.

Отсюда м о ж н о заключить, что такова и была о р г а н и з а ц и я спартанского госу­ дарства в самых общих чертах, н а ч и н а я уже с д р е в н е й ш и х времен.

Некоторую о с о б е н н о с т ь р а н н е й С п а р т ы, отличающую ее от других гомеров­ ских государств, составляет т о л ь к о наличие двух царских д и н а с т и й одновремен­ но. Выдвигались самые р а з н о о б р а з н ы е о б ъ я с н е н и я этого странного ф е н о м е н а.

Наиболее ш и р о к о е р а с п р о с т р а н е н и е получила гипотеза, согласно которой одна из д и н а с т и й, Агиады, была ахейского п р о и с х о ж д е н и я, другая Еврипонтиды — дорийского. С а м о двоецарствие, как думают п р и в е р ж е н ц ы этой гипотезы, воз­ государство. Вся эта гипотеза построена, по сути дела, на одном только факте, о котором упоминает Геродот: когда Клеомен I, во время спартанской оккупа­ ции Афин в 510 г. хотел было войти в храм А ф и н ы на Акрополе, ж р и ц а пыталась д о р и й ц а м переступать порог с в я т и л и щ а. Тогда Клеомен будто бы сказал: «Не ахейцами могли считать себя обе царские д и н а с т и и С п а р т ы, так как по преда­ н и ю обе они вели свой род от с ы н о в е й Геракла, который не был д о р и й ц е м.

С т о р о н н и к и другой гипотезы ( н а п р и м е р, Краймс) считают, что сначала было даже не два царских рода, а целых три в соответствии с числом фил (три д о р и й с к и е ф и л ы фигурируют еще у Т и р т е я ). Впоследствии один из этих родов пресекся или был изгнан и осталось два. Другие думают, что сначала была только одна династия Агиадов, а затем пришли Е в р и п о н т и д ы и были посажены на престол врагами Агиадов. П р и этом ссылаются на то, что Агиады (по словам того же Геродота) пользовались в государстве н е с к о л ь к о б о л ь ш и м авторитетом, чем Еврипонтиды, а с п и с о к царей из этого рода — н е с к о л ь к о д л и н н е й списка другой д и н а с т и и. В о з м о ж н ы и различные другие т е о р и и. В целом вопрос о происхождении двоецарствия в Спарте не может быть р е ш е н с п о м о щ ь ю име­ ющихся сейчас сведений. Хотелось бы обратить ваше в н и м а н и е л и ш ь на неко­ торые обстоятельства, которые могли бы, если не п о м о ч ь р е ш и т ь проблему, то хотя бы указать н а п р а в л е н и е, в котором следует искать ответ. Двоецарствие, как особая ф о р м а власти, вообще говоря, известна и п о м и м о С п а р т ы (оно суще­ ствовало, н а п р и м е р, в Э п и р е, откуда, может быть, п р и ш л и д о р и й ц ы ). Некото­ рые намеки на подобную же ситуацию м о ж н о найти и у Гомера, если пара братьев Агамемнон — М е н е л а й здесь и не вполне подходит, т. к. у каждого из них свой д о м е н, то предводители л и к и й ц е в, Главк и С а р п е д о н, я в н о сообща управляют своим племенем и у них даже о б щ и й темен. Н а к о н е ц, сравнительно недавно смелую гипотезу выдвинул известный греческий археолог С п и р и д о н Маринатос: рассматривая золотые маски из шахтовых м и к е н с к и х могил, он пришел к выводу, что в М и к е н а х правили о д н о в р е м е н н о две царские династии, принадлежащие даже к р а з н ы м э т н и ч е с к и м типам (для одной характерны большие, выпученные «бычьи» глаза, для другой — узкие, щелевидные вроде прорезей в забрале шлема). Если это п р е д п о л о ж е н и е хоть в какой-то степени оправданно, м о ж н о допустить, что спартанская система д в о й н о й царской вла­ сти — это просто с л е п о к более ранней м и к е н с к о й п о л и т и ч е с к о й системы.

Если о политическом устройстве ранней С п а р т ы (до VII в.) трудно сказать что-либо определенное, то о б щ е с т в е н н ы й ее строй (я имею в виду прежде всего саму о б щ и н у спартиатов) в эту эпоху уже с о в е р ш е н н о н е р а з л и ч и м для нас, т. к.

и п и с ь м е н н ы е, и археологические свидетельства отсутствуют почти полностью.

Вероятно, как и в других греческих государствах той поры, какую-то роль здесь было уже сказано, существовали в Спарте еще во времена Т и р т е я, во второй половине VII в. и, вероятно, продолжали сохраняться и поздней — к этому вопросу мы еще вернемся).

на внутреннюю ж и з н ь С п а р т ы, появляется только во второй половине архаи­ ческого периода (он относится в о с н о в н о м к VII—VI вв. до н. э.) и включает в себя преимущественно д а н н ы е р а с к о п о к, а также произведения спартанских поэтов той поры.

К а к я уже говорил, в 1906—10 гг. в Спарте производила р а с к о п к и Б р и т а н с к а я археологическая э к с п е д и ц и я. А н г л и й с к и е археологи не ставили своей задачей обследовать всю ту т е р р и т о р и ю, которую когда-то з а н и м а л город Спарта (прак­ т и ч е с к и это было бы и н е в о з м о ж н о ). О н и сосредоточили свои усилия л и ш ь на о д н о м объекте — древнем с в я т и л и щ е Артемиды О р ф и и (одна из наиболее почитаемых в Спарте богинь; о н а считалась п о к р о в и т е л ь н и ц е й э ф е б о в, подоб­ но Деметре в А ф и н а х ; перед ее алтарем происходили з н а м е н и т ы е п о р к и спартанских ю н о ш е й ). Б ы л о установлено, что с в я т и л и щ е здесь суще­ р о е н из сырцового к и р п и ч а, хотя на к а м е н н о м фундаменте, еще в IX в. (может его месте воздвигли другой храм, теперь уже ц е л и к о м к а м е н н ы й. В обоих святилищах было н а й д е н о множество художественных изделий из г л и н ы, янта­ ря, слоновой и простой кости, р а з л и ч н ы х металлов. В о с н о в н о м это л и б о вотивные предметы, п о с в я щ е н н ы е богине, л и б о всякого рода реквизит, употР у и н ы храма Аретмиды О р ф и и р е б л я в ш и й с я п р и богослужении (сюда м о ж н о отнести, н а п р и м е р, вырезанные ление р а с п и с н о й к е р а м и к и самых р а з л и ч н ы х стилей от геометрического до чернофигурного. О т к р ы т и е это п р о и з в е л о в свое время с е н с а ц и ю и вызвало о ж и в л е н н ы е о т к л и к и в научной литературе. Не было с о м н е н и й, что большая часть обнаруженного здесь материала местного п р о и с х о ж д е н и я (до этого таких больших с к о п л е н и й вещей такого и м е н н о т и п а в других местах не находили.

Хотя л а к о н с к и й стиль, н а п р и м е р, вазовой ж и в о п и с и был известен и раньше, но Оказалось, т а к и м образом, что Спарта, н а р а в н е с К о р и н ф о м, Халкидой, Афи­ нами и другими городами была о д н и м из к р у п н е й ш и х художественных центров Греции архаического периода. В своем р а з в и т и и л а к о н с к о е искусство п р о ш л о те же о с н о в н ы е стадии, что и искусство других р а й о н о в Греции. Это о с о б е н н о хорошо м о ж н о видеть на п р и м е р е к е р а м и к и. По своим художественным каче­ ствам изделия л а к о н с к и х мастеров н и с к о л ь к о не уступают и з д е л и я м лучших греческих школ этого периода. (В некоторых случаях даже и превосходят их, н а п р и м е р маски).

Взятые сами по себе эти ф а к т ы уже говорят о многом. О н и свидетельствуют, во-первых, о д о в о л ь н о высоком уровне развития торговли. Не говоря уже о том, что такие вещи, как янтарь, слоновая кость, египетские изображения священ­ ных жуков-скарабеев, могли попасть в Спарту только с Востока — из Малой Азии или, скорее, из Ф и н и к и и и Леванта, сильное восточное влияние чувству­ ется и в изделиях самих спартанских р е м е с л е н н и к о в, найденных в храме О р ф и и.

Достаточно ш и р о к о представлена, н а п р и м е р, к е р а м и к а ориентализирующего стиля. Люди, изображенные на костяных пластинках, одеты по восточной моде в сапоги с загнутыми н о с а м и, их волосы и бороды уложены ф е с т о н ч и к а м и на ассирийский манер. О б ъ я с н и т ь это м о ж н о л и б о тем, что сами спартанцы в это время одевались на восточный лад, л и б о тем, что местные р е м е с л е н н и к и копи­ ровали в своих изделиях какие-то восточные образцы. В обоих случаях — влияние восточной культуры на культуру Спарты не вызывает с о м н е н и й, но то же самое м о ж н о сказать и о всей остальной Греции архаического периода.

Значит, Спарта не была еще в то время тем замкнутым, искусственно изолиро­ Второй вывод, н а п р а ш и в а ю щ и й с я даже при беглом знакомстве с теми тема­ ми и сюжетами, которые мы встречаем на изделиях л а к о н с к и х мастеров: быт и культура спартанцев этой эпохи мало чем отличались от быта и культуры и о н и й с к и х греков Малой Азии или жителей К о р и н ф а и С и к и о н а в Северном П е л о п о н н е с е. К о н е ч н о, речь здесь может идти только о в ы с ш и х слоях общества, об аристократии, т. к. большая часть тех п р о и з в е д е н и й искусства, которые были обнаружены при раскопках с в я т и л и щ а О р ф и и, предназначались и м е н н о для нее. На костяных рельефах, геммах, рисунках на вазах мы видим этих спартан­ ских, в ы е з ж а ю щ и м и на охоту верхом на конях или весело пиру­ ю щ и м и в обществе о б н а ж е н н ы х гетер. Аналогичные с ц е н ы м о ж н о встретить в вазовой ж и в о п и с и К о р и н ф а, городов Эвбеи, любого другого греческого полиса в эпоху господства аристократии. О ч е в и д н о, ж и з н ь с п а р т а н с к о й знати была в этот период такой же разгульной и веселой.

Итак, Спарта, которая предстает перед нами в произведениях л а к о н с к и х р е м е с л е н н и к о в и художников VII—VI вв. до н. э. — это совсем не та угрюмая казарменная Спарта, которую мы знаем по с о ч и н е н и я м К с е н о ф о н т а и Плутарха. Археология разрушила этот ставший уже хрестоматийным в ев­ ропейской науке образ или, по к р а й н е й мере, ограничила его во времени (оказалось, что Спарта не с самого начала была такой, какой ее себе о б ы ч н о представляли).

Следует сказать, что еще задолго до начала р а с к о п о к английской э к с п е д и ц и и науке уже был известен ряд ф а к т о в, о т н о с я щ и х с я к архаическому периоду истории С п а р т ы. Эти ф а к т ы при надлежащем изучении могли сказать внима­ тельному наблюдателю, что в VII—VI столетиях ж и з н ь спартанцев была совсем иной, чем в последующее время. Но на них мало кто обращал тогда в н и м а н и е.

Ходячие представления о Спарте не выходили за р а м к и того, что рассказывается в б и о г р а ф и и Ликурга у Плутарха. Между тем, судя по беглым заметкам, рассе­ Г и а к и н ф и и. Н е п р е м е н н о й частью каждого из них был музыкальный агон. На эти с о с т я з а н и я стекались лучшие поэты и м у з ы к а н т ы со всей Греции: Т е р п а н д р с Лесбоса, П о л и м н е с т из К о л о ф о н а, Сакад из Аргоса, Фалет из Гортины (на все к а к один чужеземцы. Кроме поэтов у п о м и н а ю т с я также скульпторы: Ф е о д о р Спарту от в н е ш н е г о мира в V в., тогда в VII—VI вв. до н. э. еще не существовало.

Из п е р е ч и с л е н н ы х поэтов наиболее известны: Т е р п а н д р, Фалет и Алкман. От первых двух почти ничего не сохранилось. И з в е с т н о, однако, что Т е р п а н д р первым одержал победу на К а р н е й с к и х с о с т я з а н и я х и основал в Спарте «первую музыкальную школу» (он же усовершенствовал лиру, снабдив ее семью струна­ ми вместо четырех). К р и т я н и н Фалет также впервые, если верить т р а д и ц и и, стал организовывать хоры во время п р а з д н и к а Г и м н о п е д и й и сам с о ч и н я л для них песни. В п о з д н е й легенде и м е н а Т е р п а н д р а и Фалета причудливым образом сплетаются с и м е н е м Ликурга — своей м у з ы к о й о н и будто бы помогали зако­ О музыкальности спартанцев говорят многие авторы V—IV вв. и более позд­ него времени. В э п и г р а м м е И о н а С а м о с с к о г о, высеченной на пьедестале статуи Лисандра в Дельфах, Спарта названа «городом прекрасных хоров». И в это время музыкальные п р а з д н и к и, очевидно, были здесь о д н и м из главных развлечений, но заезжие з н а м е н и т о с т и в них участия не п р и н и м а л и, т. к. визы на въезд выдавались с п а р т а н с к и м и властями весьма скупо.

Терпандр, Фалет и другие поэты архаической эпохи, подвизавшиеся в Спар­ те — для нас всего л и ш ь бледные тени. Мы не з н а е м их стихов, и поэтому нам очень трудно их себе представить как ж и в ы е образы живых людей. Гораздо более реальная и п о л н о к р о в н а я фигура — Алкман. От него хотя и в отрывках д о ш л о довольно много стихов. Чаще всего одна, две строчки, редко — четверостишие, и уж совсем у н и к а л ь н о й находкой было о т к р ы т и е (в 1855) папируса с большим отрывком из так называемого п а р ф е н и я Алкмана в честь Диоскуров (или, по древней версии, Артемиды). П а р ф е н и и — буквально «девичьи песни», г и м н ы, и с п о л н я в ш и е с я хорами спартанских девушек. Алкман, о ч е в и д н о, специализи­ ровался на с о ч и н е н и и и м е н н о таких песен и, может быть, сам руководил репетициями. Н о, кроме того, Алкман писал л и р и ч е с к и е стихи, и как л и р и к о н, пожалуй, интереснее, чем автор торжественных хоров в честь богов. Хотя сохранившихся отрывков не так уж много, и о н и, как правило, очень невелики, по ним можно судить о степени д а р о в а н и я поэта (это, н е с о м н е н н о, одна из звезд первой величины на небосводе тогдашней греческой п о э з и и ). Кроме того сти­ хотворные отрывки Алкмана л ю б о п ы т н ы с точки зрения и с т о р и к о - б ы т о в о й, особенно если учесть, что поэт жил не в о б ы ч н о м греческом государстве, а в Спарте (хотя и был л и д и й ц е м по происхождению). По духу л и р и ч е с к а я поэзия Алкмана очень близка п о э з и и таких поэтов той же поры, как, н а п р и м е р, Алкей, М и м н е р м, несколько позднее Анакреонт. В ней нет ничего с п е ц и ф и ч е с к и спартанского. М о ж н о сказать, что она носит вполне и н т е р н а ц и о н а л ь н ы й харак­ тер. Преобладают темы эротические, о п и с а н и я пиршеств, н е в о л ь н о вызыва­ ющие в памяти рисунки на л а к о н с к и х вазах этой же или н е с к о л ь к о более поздней эпохи, встречаются просто пейзажные с ц е н ы. С т о ч к и з р е н и я социаль­ но-политической истории С п а р т ы о с о б е н н о интересен один фрагмент: «Я подарю тебе котел на трех ножках, в который ты будешь собирать пищу. Он еще ни разу не стоял на огне. С к о р о он н а п о л н и т с я гороховой похлебкой, до которой, когда она горячая, такой охотник всеядный Алкман ( ) после солнцеворота (т. е. з и м о й ). Ведь он не ест и з ы с к а н н ы х к у ш а н и й.

Ему подавай что-нибудь п о п р о щ е ( ), то что ест народ». Здесь нет еще и намека на знаменитое спартанское равенство с его черной похлебкой. Образ ж и з н и знати, ее п и щ а резко отличаются от п и щ и и быта простого народа.

Итак, комплексное изучение спартанской культуры архаического периода (в основном д а н н ы х искусства и поэзии) показывает, что ж и з н е н н ы й уклад спартанцев в это время резко отличался от того, что нам известно о класси­ ческой Спарте, а следовательно и сам характер государства был другим. Не было жестокой военной муштры, н а ч и н а в ш е й с я чуть ли не с младенческого возраста и преследовавшей спартанца вплоть до гробовой д о с к и, не было всех мельчайших деталях регламентировало ж и з н ь каждого гражданина, не было, н а к о н е ц, той сознательной политики и з о л я ц и о н и з м а, вследствие кото­ рой не только иностранцам визы на въезд выдавали весьма неохотно, а время от времени все нежелательные элементы из их числа устранялись за пределы государства, но и самим спартанцам з а п р е щ е н о было выезжать за границу без особой надобности, т. е. без дипломатического поручения или разведыватель­ ного задания властей.

Показательно, что за период с 720 по 576 гг. более п о л о в и н ы всех победи­ спартанцы. Спарта, следовательно, п р и н и м а л а а к т и в н о е участие в этом круп­ нейшем из общегреческих празднеств.

Вообще, если ставить вопрос шире, мы м о ж е м сказать, что архаическая Спарта п р и н и м а л а самое живое и непосредственное участие в том духовном (культурном) и о д н о в р е м е н н о э к о н о м и ч е с к о м (материальном) подъеме, кото­ рый переживала в это время вся Греция. Это был ж и в о й, растущий социальный организм.

ГЛАВА I

ЛАКОНСКОЕ ИСКУССТВО

но в этот период д е д а л и ч е с к и й с т и л ь в л а к о н с к о й пластике достиг своего зенита.

Его наиболее х а р а к т е р н ы е черты: 1) Глаза не м о д е л и р о в а н ы, представляя собой * [В 1932 г. английский ученый Дженкинс в своей статье, на которую и опирается Юрий Викторович, ввел понятие дедалического стиля и на основании исследования лаконских терракот VII в. до н. э. разработал его хронологию, разделив на следующие периоды:

протодедалический, раннедедалический, среднедедалический, который в свою очередь состо­ ит из трех фаз, и позднедедалический. Постдедалический стиль предвосхищает период архаики в общепринятом значении. Правда, в работе, изданной годом позже (см.: Jenkins R. J..

Dedalica. A Study of Dorian Plastic Art in the Seventh Century В. C. Cambridge, 1936), он сократил вторую фазу среднедедалического периода до пяти лет, т. е. 645—640 гг., соответственно сдвинулась датировка третьей фазы. В результате имеем такую схему:

протодедалический период — 680—670 гг. до н. э.

раннедедалический период — 670—655 гг. до н. э.

среднедедалический период — 655—630 гг. до н. э.

позднедедалический период — 630—620 гг. до н. э.

С выхода в свет этой работы и по сей день исследователи, занимающиеся дедалической пластикой, отталкиваются от предложенной Дженкинсом хронологии, придерживаясь ее или несколько варьируя. См., например, Davaras С. Die Statue aus Astritsi. 8. Beiheft zur Antike Kunst. Bern, 1972. S. 33 ff.; Martinez J-L. La Dame d'Auxerre. Paris, 2000. P. 31 ff. Kaminski G.

Ddalische Plastik// Die Geschichte der antiken Bildhauerkunst / Hrsg. P. C. Bol. I. Frhgriechische Plastik. Mainz, 2002. S. 7 1 - 9 5. Ср., однако, Karakasi К. Archaic Korai. Los Angeles, 2003. P. 56 f., 59-62, 67, 116, 157. - Л. Ш.] и изогнутый в п е р е н о с и ц е (хотя головы среднедедалического стиля, воспроиз­ веденные на таблице 9, и м е ю т к а к раз слегка вздернутые, а не с в и с а ю щ и е носы).

4) Волосы о б ы ч н о уложены в ниспадающие на плечи л о к о н ы (Perlenlocken) и иногда встречаются у л о ж е н н ы е п л о й к а м и — Etagenpercke (layer-hair), но такая прическа не является п р а в и л о м, как на Крите. Этот т и п ж е н с к о г о л и ц а почти без и з м е н е н и й повторяется на всех, без и с к л ю ч е н и я, терракотах первой сред­ недедалической ф а з ы (655—645 гг.), включая головы статуэток, протомы и головы на пластических вазах. Наиболее выразительной в этом ряду следует признать ф р а г м е н т и р о в а н н у ю голову с пластической вазы (Ил. 1,1), создатель которой сумел придать л и ц у б о г и н и выражение почти к а н о н и ч е с к о й «архаиче­ ской улыбки». К а к указывает Д ж е н к и н с, это самая искусная (утонченная) из сохранившихся л а к о н с к и х голов среднего периода.

Более п о з д н и е головы среднедедалического периода (вторая фаза), сохраняя прямоугольных очертаний с угловатой н и ж н е й челюстью и с и л ь н ы м выступа­ ющим подбородком. Эти головы наиболее близки к голове известной статуи из Оксерра и имеют сходное с ней выражение легкой полуулыбки (Ил. 1, 2).

сериях (верхняя часть туловища не так с и л ь н о укорочена).

П о с т е п е н н о л и ц а дедалических статуэток становятся короче, сохраняя при этом свою ш и р и н у. Это происходит, по Д ж е н к и н с у, в третьей среднедедаличе­ ской фазе (640/635-630 гг. до н. э.). Рот в ы п р я м л я е т с я, в чем Д ж е н к и н с видит т е н д е н ц и ю к отказу от п р о в и н ц и а л ь н ы х особенностей, свойственных более р а н н и м л а к о н с к и м терракотам. П р о п о р ц и и тела и головы становятся более которым связывают эту группу (Ил. 1, 3).

Jenkins R. Я. Laconian Terracottas of the Daedalic Style // BSA. № 33. 1932-1933 (1935). P. 72.

Jenkins R. H. Op. cit. P. 79.

Jenkins R. H. Op. cit. 73; Фицхардинг (Fitzhardinge L. F. The Spartans. London, 1980. P.

48 f.) относит к этой же группе терракот статуэтку обнаженной женщины, вероятно, богини, прототипом которой могла быть, в его понимании, сирийская Астарта. Эта фигурка в свою очередь могла стать прообразом бронзовых женских статуэток VI в., хотя на самом деле сходство между ними не так уж велико, а различия весьма значительны.

По Дженкинсу, 645-635 гг.: Jenkins R.. Op. cit. P. 79 и 645-640: Jenkins R. J. H. Dedalica... — Цит. по Martinez J-L. La Dame d'Auxerre. Paris, 2000. P. 34. — Л. Ш.

Jenkins R. H. Laconian Terracottas of the Daedalic Style. P. 74.

Ил. 1. Среднедедалический стиль: 1 (первая ф а з а ) — Ф р а г м е н т и р о в а н н а я терракотовая Ил. 2. Терракоты позднедедалического стиля: 1 — Плакетка из М е н е л а й о н а ; 2— Голова соответствуют друг другу, п р и этом с а м о тело делается ш и р е и «солидней», и устранение с п е ц и ф и ч е с к и л а к о н с к и х черт: глаза уже не просто грубо вырезан­ ные д и с к и, а обведены п л а с т и ч е с к и о б р а б о т а н н ы м и кругами; рот теперь стано­ АО = Dawkins R.. et al. The Sanctuary of Artemis Orthia at Sparta. London, 1929.

Jenkins R. H. Op. cit P. 74 f.

Ил. 3. Статуя из Элевтерны. Известняк.

Конец VII в. до н. э. Ираклион. Архео­ логический музей Давая общую о ц е н к у л а к о н с к о г о дедалического стиля, Д ж е н к и н с замечает:

«Лаконская версия стиля... представляет своего рода контраст между тщатель­ р о н ы, и т о п о р н ы м и грубым стилем голов, с другой... С а м ы е л у ч ш и е произве­ лучших дедалических голов».

Постдедалический стиль в л а к о н с к о й п л а с т и к е представлен двумя террако­ м о ж н о считать прежде всего то, что «лицо больше уже не имеет треугольной округлой ф о р м о й с гораздо б о л ь ш е й степенью глубины. Пожалуй, м о ж н о скаJenkins R.. Op. cit. P. 7 5.

Ил. 4. Голова из святилища Ор­ фии. Терракота постдедалического стиля. Спарта. Музей зать, — продолжает Д ж е н к и н с, — что эти две протомы являются л а к о н с к и м и д в о й н и к а м и аргосских Клеобиса и Б и т о н а и терракот из Гереума, датируемых этим же временем», хотя есть и более б л и з к и е аналогии. К самому концу VII в.

«чувственным» ртом, ш и р о к и м и скулами и л б о м, с н е с к о л ь к о насупленным выражением о т д а л е н н о н а п о м и н а е т л и ц а Клеобиса и Битона.

В заключение своей статьи Д ж е н к и н с называет дедалический стиль как целостное эстетическое я в л е н и е о п р е д е л е н н о д о р и ч е с к и м (distinctively Dorian) и отмечает я в н ы й параллелизм его о с н о в н ы х ф а з в пластике четырех основных центров: К а м и р а, К о р и н ф а, Спарты и Крита (из этого перечня выпадает Аргос, Jenkins R.. Op. cit. P. 76.

Основная масса лаконских терракот архаического периода, происходящая из трех основных спартанских с в я т и л и щ, оставляет впечатление, как отмечает Фицхардинг (Fitzhardinge L. F. Op. Cit. P. 51), искусства, «рано достигающего зрелости, и, несмотря на продолжающийся спрос, после седьмого века застывшего в состоянии неизменной посред­ ственности». Существенные коррективы в эту картину вносят, однако, недавние находки греческого археолога Христу в святилище Агамемнона и Кассандры в Амиклах, где было открыто большое количество терракотовых рельефных пластин (многие очень хорошего качества), датируемых VI, V и даже IV вв. — См.: Praktika, 1956. Р. 211—212 и Ergon, 1956.

Р. 100-104; 1960. Р. 167-173 и 1961. Р. 172-174.

выполненные в поздней и постдедалической манере). С и н х р о н н о с т ь развития четырех главных дедалических школ дает более или менее надежную основу для датировки представляющих их произведений.

Добавим сюда краткую характеристику л а к о н с к и х терракот в книге Хиггин­ са: «Объемно м о д е л и р о в а н н ы е дедалические терракотовые плакетки, иногда обрезанные по л и н и и талии (лаконская особенность), были очень популярны на протяжении седьмого века, а ухудшенные их варианты продолжали суще­ ствовать и в начале шестого века. Тело богини о б ы ч н о задрапировано, ее руки опущены вдоль туловища; но изредка она изображается о б н а ж е н н о й с руками Дальнейшее с о в е р ш е н с т в о в а н и е стиля дедалической плакетки приводит к изоб­ вставшего на д ы б ы. С т и л ь головы позволяет отнести этот тип к концу седьмого Время от времени находят о б н а ж е н н ы е мужские фигуры (куросы) с дедали­ ческими головами и фигуры шестого века, восходящие к этому типу. Они и свинца и в Нуристане в произведениях из б р о н з ы, — в о з м о ж н о персидского ского искусства, хотя ф и н и к и й с к и е предметы такого характера еще только может служить известный арибалл из Лувра, у в е н ч а н н ы й пластическим изоб­ Фицхардинг (Op. cit. P. 49 ff.) сравнивает основные типы терракот, наиболее характер­ ных для трех спартанских святилиш: Орфии, Афины (на акрополе) и Менелайона. Для последнего святилища особенно характерны грубо (лепные) выполненные фигурки богининаездницы, возможно, Елены, в большинстве своем относящиеся ко времени уже после Другим источником вдохновения для лаконских мастеров, работавших в этом жанре, несомненно были произведения критской пластики, как крупной, так и мелкой.

Валленштайн о т н о с и т ее к третьей четверти VII в., хотя за ней следуют головы (в основном также служившие у к р а ш е н и я м и сосудов), в ы п о л н е н н ы е в более л и я (см., н а п р и м е р, Taf. 6,3—4; 1,1—3). Их тот же автор о т н о с и т к последней четверти VII и даже к началу VI в., что ставит вопрос л и б о о правильности избранных им хронологических критериев, л и б о о передатировке л а к о н с к и х терракот и переносе о с н о в н о й их части в более поздние группы по с р а в н е н и ю с установленными Д ж е н к и н с о м.

С о в е р ш е н н о особое место среди всего комплекса терракотовых изделий, происходящих из с в я т и л и щ а О р ф и и, з а н и м а ю т вотивные м а с к и нескольких образцов архаического л а к о н с к о г о искусства, датировал н е б о л ь ш у ю их часть (всего около сотни фрагментов) последней третью VII в., с и н х р о н и з и р о в а в их фрагментов) отнес к первой п о л о в и н е VI в. П р и этом б ы л о, о д н а к о, отмечено, других случаях, резко с н и з и л эти д а т и р о в к и, утверждая, что ни одна из извест­ ных ему серий м а с о к не могла быть начата ранее 600 г. Тем не менее Картер, автор наиболее поздней по времени п о я в л е н и я работы, с п е ц и а л ь н о посвящен­ ной маскам из с в я т и л и щ а О р ф и и, в о с н о в н о м придерживается старых датиро­ типов, так называемых гротесков и «героев», к к о н ц у первой п о л о в и н ы VII в.

и в то же время определяя наиболее «урожайным» (prolific) для этого вида целесообразно рассмотреть всю эту группу вотивов в следующем разделе.

Wallenstein К. Korinthische Plastik-des 7. und 6. Jahrhunderts vor. Christus. Bonn, 1971. S. 98.

Taf. 3,7, 4. *Каминская (Kaminski G. Ddalische Plastik... Mainz, 2002. S. 72) датирует протокоринфский арибалл серединой VII в.

Wallenstein К. Op. cit. S. 106, 112 f.

Dickins G. Terracotta Masks // The Sanctuary of Artemis Orthia at Sparta / Ed. R. M. Dawkins.

London, 1929. P. 163 f. (Далее - AO).

Boardman J. Artemis Orthia and Chronology // BSA. № 58. 1963. P. 6.

Carter J. B. The Masks of Ortheia // AJA. Vol. 91,3. 1987. P. 358 f.