«В.В.Печерский, С.Ю.Ревтова ДОПРОС НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНЕЙ ПОТЕРПЕВШЕЙ НА ПРЕДВАРИТЕЛЬНОМ СЛЕДСТВИИ И В СУДЕ ИЗНАСИЛОВАНИЕ Монография Гродно 2003 УДК 343.121; 343.131.55; 347.967 ББК 67.411; 67.52; 67.75 П 31 Рецензенты: ...»

- соответствие упаковки объектов, направленных на экспертное исследование, существующим правилам и рекомендациям;

- соответствует ли специальность и квалификация эксперта, привлеченного для производства данной экспертизы;

- не имеются ли у эксперта основания для отвода или самоотвода;

- полнота и корректность ответов на поставленные вопросы;

- наличие противоречий в исследовательской части исследования;

- наличие противоречий между результатами исследовательской части заключения и выводами эксперта;

- наличие существенных противоречий между заключением экспертизы и другими материалами уголовного дела;

- выводы экспертизы являются вероятностными, содержат вывод о видовой, а не индивидуальной идентификации (тождестве).

При наличии вероятного заключения следует воспользоваться требованиями постановления Пленума Верховного Суда СССР от 16 марта 1971 года «О судебной экспертизе по уголовным делам»

[265, с.792], – вероятное заключение эксперта не может быть положено в основу приговора. «Выводы по делу не могут быть основаны на заключениях, противоречащих друг другу, а также другим доказательствам, достоверность которых установлена» [12].

Заключение экспертиз находится во взаимосвязи с осмотром места происшествия, показаниями потерпевшей, подозреваемого (обвиняемого), свидетелей, материалами освидетельствования, получения образцов для сравнительного исследования, проверкой показаний и следственным экспериментом, другими материалами дела. При обнаружении существенных противоречий, рассмотренных выше, защитнику и обвинителю следует решить вопрос о необходимости заявления ходатайства о проведении повторной экспертизы на предварительном следствии или, по тактическим соображениям, требовать этого в суде.

Отдельно мы бы хотели рассмотреть вопрос о возможности использования сторонами защиты и обвинения материалов прокурорской проверки уголовного дела, точнее, письменных указаний надзирающего за следствием прокурора. В соответствии со ст. УПК РБ, осуществляя надзор за соблюдением законности при производстве предварительного следствия и процессуальное руководство расследованием, прокурор уполномочен:

- истребовать от следователя для проверки уголовное дело;

- проверять уголовное дело;

- отменять незаконные и необоснованные постановления следователя;

- давать следователю письменные указания о производстве следственных, иных процессуальных, оперативно-розыскных действий;

- возвращать уголовное дело следователю со своими письменными указаниями о производстве дополнительных следственных и иных процессуальных действий и т.д.

В этих указаниях может содержаться предварительная оценка не только отдельных результатов следственных действий и доказательств по делу, но и судебная перспектива всего уголовного дела, поскольку, получая от следователя уголовное дело для направления его в суд, прокурор обязан проверить наличие в деле следующих доказанных обстоятельств:

1) имело ли место деяние, вмененное обвиняемому, и имеется ли в этом деянии состав преступления;

2) нет ли в деле обстоятельств, влекущих его прекращение;

3) обосновано ли предъявленное обвинение имеющимися в уголовном деле доказательствами;

4) предъявлено ли обвинение по всем установленным и указанным в уголовном деле общественно опасным деяниям обвиняемого;

5) привлечены ли в качестве обвиняемых все лица, изобличенные в совершении преступления;

6) правильно ли квалифицированы общественно опасные деяния обвиняемого;

7) правильно ли применена мера пресечения и нет ли в деле оснований для ее изменения либо отмены;

8) приняты ли меры обеспечения гражданского иска и возможной конфискации имущества;

9) выявлены ли причины и условия, способствовавшие совершению преступления, и приняты ли меры к их устранению;

10) произведено ли исследование обстоятельств уголовного дела всесторонне, полно и объективно;

11) составлено ли постановление о передаче уголовного дела прокурору для направления в суд в соответствии с требованиями УПК;

12) не допущены ли при производстве предварительного расследования нарушения уголовно-процессуального закона.

В свое время сотрудники ВНИИ Прокуратуры СССР при создании методологии и методики изучения следственных ошибок разработали анкету изучения материалов уголовного дела, которая должна была оптимизировать деятельность надзирающего прокурора [199, с.29-31]. Анкета впоследствии была усовершенствована и получила название «анкета-характеристика качества следствия и прокурорского надзора за законностью, полнотой и обоснованностью расследования уголовного дела» [135, с.36-52].

Установив отсутствие достаточных доказательств, прокурор обязан возвратить уголовное дело со своими письменными указаниями для производства дополнительного предварительного расследования. В отдельных случаях мотивами возвращения дела служат аргументированные доводы ходатайств защитника или обвиняемого, заявленные после ознакомления с материалами уголовного дела.

При ознакомлении с письменными указаниями, полученными как в ходе предварительного следствия, так и по его окончании, необходимо обратить внимание как на оценку прокурором доказательственной базы, так и на перечень и содержание процессуальных и следственных действий, которые следователю необходимо было провести на определенном этапе расследования. Результаты анализа данных прокурорских материалов должны быть использованы при подготовке соответствующей тактики обвинения или защиты в ходе судебного следствия и судебных прений.

При расследовании одного уголовного дела следователь, обращаясь к вышестоящему прокурору за продлением сроков производства по делу, указал, что без проведения определенных следственных и оперативно-розыскных действий дело не будет иметь судебной перспективы – отсутствуют доказательства состава преступления. Надзирающий за следствием прокурор полностью согласился с доводами следователя, продлил срок предварительного следствия и в письменных указаниях предложил следователю произвести названные им мероприятия. Совокупность следственных и оперативно-розыскных действий была проведена, результаты их оказались отрицательными для обвинения, но тем не менее дело было направлено в суд. Изучение и анализ данных материалов позволили защитнику грамотно построить тактику защиты в суде и добиться успеха.

§ 4. Формирование обвинителем и защитником досье по результатам изучения материалов уголовного дела Ю.И.Стецовский приводит слова П.Сергеича, который советовал защитникам: «Перепишите собственноручно все дело от первого до последнего листа..., чтобы в судебном заседании перед вами было такое же дело, которое лежит на столе перед председателем;

при этом условии Вы будете таким же хозяином дела, как и он;

иначе будете игрушкой в его руках» [286, с.42]. Конечно, нельзя буквально воспринимать данный совет как руководство к действию, хотя в отдельных случаях ксерокопия уголовного дела была бы для обвинителя и адвоката нелишней (в том случае, конечно, когда она не насчитывает нескольких десятков томов). Но наиболее важные документы при их изучении требуют практически полного воспроизведения в досье обвинителя и адвоката, даже без стилизации их содержания, поэтому остановимся на вопросе – как и каким образом формировать досье, чтобы оно было реальным помощником и стороны обвинителя, и стороны защиты и на этапе предварительного следствия, и в судебном разбирательстве.

В юридической литературе существуют указания по поводу порядка и содержания адвокатского досье. В соответствии с методическими указаниями «О составлении производства адвоката по судебному делу», утвержденными Министерством юстиции 17 декабря 1949 года и письмом Юридической комиссии Совета Министров РСФСР от 12 декабря 1964 года в досье адвоката должны находиться следующие материалы:

– копия обвинительного заключения с отметкой о дате вручения ее обвиняемому;

– копия постановления о привлечении в качестве обвиняемого;

– выписки о выполнении требований статей УПК об ознакомлении с материалами уголовного дела;

– копия постановления о возбуждении уголовного дела, принятия следователем к своему производству, об избрании меры пресечения;

– копии протоколов обысков и осмотра места происшествия;

– копии постановлений о назначении экспертиз и заключений экспертиз;

– выписки из материалов дела (протоколов допросов, очных ставок обвиняемых, потерпевших, свидетелей, протоколов иных следственных действий, актов ревизий и т.п.);

– выписки из материалов дела, на которые имеются ссылки в обвинительном заключении;

– копии всех характеризующих обвиняемого материалов;

– копии заявленных и подготовленных ходатайств.

При этом данные материалы предлагается расположить по видам доказательств по следующим разделам:

обвинительное заключение;

процессуальные документы;

подзащитный (сюда входят выписки из показаний, документы о задержании, аресте, судимостях и данные о личности);

другие обвиняемые (сюда также входят все материалы, касающиеся этих лиц);

потерпевший;

свидетели;

экспертизы;

материалы защиты (как правило, это схемы защиты, планы действий, наброски ходатайств, допросов в суде, различные заметки и т.п.) [130, с.82-83].

Президиум Республиканской коллегии адвокатов при изучении материалов уголовного дела рекомендовал производить группировку материалов следующим образом:

«2.2. – в том порядке, как расположены материалы дела;

- по отдельным лицам;

- поэпизодно;

- по доказательствам (например, свидетель Иванов В.В. и все его показания).

Метод группировки материалов зависит от характера дела и избирается с целью наибольшего удобства пользования ими. По сложному многотомному делу, например, представляется целесообразным выписать каждый из предъявленных эпизодов обвинения в отдельности и в дальнейшем вести запись поэпизодно.

2.3. Выписки следует делать с указанием тома, листов дела, дат и времени выполнения процессуальных действий, их сущности.

Отдельные наиболее важные моменты из содержания протоколов и иных процессуальных документов выписываются дословно.<...> 2.14. В адвокатском производстве должны найти отражение (в копиях или выписках) документы дела, прямо или косвенно относящиеся к предъявленному подзащитному обвинению:

- Постановления о возбуждении дела, о привлечении в качестве обвиняемого (с краткой формулой обвинения и указанием статей УК), об избрании меры пресечения, о назначении экспертиз, о наложении ареста на имущество.

- Протокол задержания.

- Обвинительное заключение.

- Протоколы обысков и описи имущества, документы, подтверждающие изъятие ценностей.

- Протоколы допросов подзащитного, других обвиняемых (подсудимых), потерпевших, свидетелей, очные ставки, заключения экспертов.

- Протоколы освидетельствования либо осмотра документов, вещественных доказательств, осмотра местности, воспроизведения обстановки и обстоятельств события.

- Характеристики, справки о судимости, прочие документы, относящиеся к личности подзащитного (справки о болезни, составе семьи и т.д.).

- Выписки из определения распорядительного заседания или постановления судьи о предании суду.

- Протоколы судебного заседания.

- Сущность ходатайств, заявленных адвокатом на предварительном следствии и в судебном заседании.

- Копии кассационных и надзорных жалоб, а также замечаний на протокол. Копии приговора и определения (постановления) суда» [17].

Помимо этого, отдельными авторами аналитическую систематизацию материалов уголовного дела предлагается проводить следующим образом.

Конспект уголовного дела по хронологии может выглядеть таким образом:

Хронология производства предварительного расследования может быть представлена следующей таблицей:

Взаимодействие субъектов может быть отражено в следующей таблице:

Выявляемые в процессе изучения доказательства по делу могут быть сосредоточены в следующей таблице:

Выявленные, но не устраненные противоречия могут быть сгруппированы следующим образом:

эпизод смысл противоречия (л.д.) возможные меры Автор данных предложений указывает, что схемы носят рекомендательный характер и могут использоваться в зависимости от особенностей уголовного дела и потребностей криминалиста [137, с.69-72; 138, с.33-35].

При формировании итоговых материалов анализа уголовного дела прежде всего необходимо определиться с уровнями обобщения имеющейся криминалистически значимой информации. На наш взгляд, они могут содержать документы трех уровней: 1) так называемые «первичные документы», которые должны быть целиком перенесены из уголовного дела; 2) обобщение криминалистически значимой информации, содержащейся в отдельных протоколах следственных действий и процессуальных решениях, в документах, отражающих взаимосвязанные и однородные следственные действия и процессуальные решения; 3) обобщение криминалистически значимой информации второго уровня по обстоятельствам, входящим в предмет доказывания конкретного преступления.

К первому уровню документов относится:

- копия постановления о возбуждении уголовного дела и принятии дела к производству;

- копия постановления о признании подозреваемым;

- копии постановлений о привлечении в качестве обвиняемого;

- копия постановления о применении меры пресечения;

- копии всех протоколов допроса обвиняемого произведенных как с участием, так и без участия защитника;

- копия протокола осмотра места происшествия;

- копия протокола освидетельствования обвиняемого и потерпевшего;

- копии постановлений о назначении экспертиз и заключений экспертов;

- копии всех протоколов допроса потерпевшего;

- копии всех характеризующих материалов (как обвиняемого, так и потерпевшего);

- копию (или выписку) протоколов допроса каждого свидетеля;

- копию (или выписку) протоколов таких следственных действий, как обыск, выемка, проверка показаний на месте совершения преступления, следственного эксперимента, очной ставки и т.д.;

- копии письменных указаний и ходатайств, заявленных в ходе предварительного следствия, и т.д.

Второй уровень предполагает предварительную обработку каждого из изученных документов приемами процессуального и криминалистического анализа, рассмотренными нами ранее. Каждый значимый документ может быть после обработки сгруппирован по следующим разделам.

Материальные объекты уголовного дела Все следы и иные материальные объекты, которые будут встречаться по ходу изучения материалов уголовного дела, могут быть собраны в предлагаемую таблицу. Это позволит в дальнейшем через их относимость и допустимость произвести группировку существующих материальных объектов по элементам предмета доказывания и определиться не только с этими качественными характеристиками, но и установить их достаточность.

Разноска существующих материальных объектов позволит также определиться с отсутствующими объектами, которые по закономерностям материального отражения события преступления должны были быть с необходимостью, и их отсутствие может быть рассмотрено и как негативное обстоятельство, интерпретация которого может привести к установлению инсценировки события преступления.

Показания участника процесса время содержание тимость противоречия чия с дру- пользовать использопоказа- показаний показа- по предмету гими мате- противоре- вания В качестве показаний участника уголовного процесса мы рассматриваем показания обвиняемого, потерпевшего, свидетелей и эксперта, которые даны ими в ходе не только допроса, но и очной ставки, проверки показаний, следственного эксперимента, а эксперта – при даче им письменного заключения на предварительном следствии. При этом целесообразно накапливать соответствующие показания отдельно по каждому участнику, а не в хронологическом порядке (как зачастую они содержатся в материалах дела). При этом в последнем столбце данной таблицы можно формулировать программу допроса соответствующего участника уголовного процесса в судебном следствии.

Процессуальные документы (постановления, протоколы, иные документы) Дата и Субъ Содержание Относимость Уголовно- Кримина- Когда Средства время ект следственно- к предмету процессу- листиче- исполь- использопрове- при- го действия доказывания. альные ские зовать вания Процессуальные документы, в состав которых мы включили практически весь набор постановлений следователя, протоколов следственных и иных действий, могут быть сгруппированы в предлагаемую таблицу с целью обобщенного отражения содержания и результатов всего хода предварительного расследования, дефектов процессуального и тактического характера, присущих тем или иным документам. Обвинитель и защитник как бы подытоживают в данной таблице анализ каждого документа уголовного дела, используя, как мы раньше предлагали, приемы уголовно-процессуального и криминалистического анализа. Составление такой таблицы при изучении материалов уголовного дела позволит эффективнее разработать тактику обвинения или защиты на последующих этапах судебного разбирательства, получить готовый аналитический материал для составления ходатайств и жалоб на этапе окончания предварительного следствия.

Третий уровень предполагает провести обобщение полученных материалов предыдущего уровня по элементам предмета доказывания конкретного уголовного дела. Это необходимо с точки зрения разработки стратегической линии обвинения и защиты в ходе судебного разбирательства и тактики обвинения и защиты на этапе подготовки к судебному слушанию, в судебном следствии и прениях сторон. Подобный уровень обобщения будет также эффективен при составлении кассационного протеста или кассационной жалобы и выступлении в суде кассационной инстанции.

Предлагаемые приемы анализа материалов уголовного дела и способы обобщения полученной криминалистически и процессуально значимой информации позволят качественно подойти к разработке и государственным обвинителем, и защитой тактики участия в судебном разбирательстве. Обнаруженные в процессе анализа материалов уголовного дела взаимосвязи, а также дефекты позволят правильно определить ту совокупность обстоятельств, которые должны быть выяснены в ходе судебного следствия и, в частности, в процессе допросов соответствующих лиц, и выбрать те элементы тактики и в частности тот перечень вопросов, постановка которых позволит качественно осуществить как государственное обвинение, так и защиту по конкретному уголовному делу.

ПОДГОТОВКАГОСУДАРСТВЕННОГООБВИНИТЕЛЯ

КДОПРОСУНЕСОВЕРШЕННОЛЕТНЕЙПОТЕРПЕВШЕЙ

В СУДЕ. ФОРМИРОВАНИЕ ТАКТИКИ ДОПРОСА

§ 1. Разработка тактики допроса несовершеннолетней «...закон дает прокурору все возможности для самодеятельности в деле собирания доказательств для своего обвинения....никто иной, кроме обвинителя, не несет бремени доказания на уголовном суде....Поэтому целью всех действий прокурора должно быть не обвинение, но исключительно раскрытие истины, в чем бы она ни состояла – в виновности или невиновности подсудимого.

Чем неопределеннее обвинение, тем затруднительнее оправдание. Чем менее полноты в обвинительных доводах прокурора, тем более останется не разъясненным судебным состязанием поводов и оснований к обвинению, которые могут подействовать на судей, во вред подсудимому всею кажущеюся на первый взгляд и не оспоренною никем силою обличения. Вследствие того прокурор обязан выставить все представляющиеся в деле против подсудимого доказательства и улики; но, имея в виду, что конечная цель его действий есть раскрытие истины, он не должен представлять дело в одностороннем виде, дабы при защите, не равносильной с обвинением, не ввести судей в заблуждение. В этом... прекрасно обосновано чисто процессуальными соображениями положение, что обвинитель должен доказать свой уголовный иск» [86, с.167-168].

В данной цитате из известного произведения Л.Е.Владимирова сосредоточены основные цели и задачи участия государственного обвинителя в судебном разбирательстве уголовного дела. При этом мы рассматриваем всю его деятельность через несколько этапов, которые с необходимостью выделяются, поскольку различаются и целями, и задачами, и средствами. Стратегия и тактика участия государственного обвинителя, которую попытались разработать отдельные авторы [138, с.16-24], не представляет собой нечто закоснелое, монолитное, раз и навсегда данное. Обвинение можно представить себе в виде живого организма, который так же, как и все, подвержен различным внешним и внутренним влияниям, который должен приспосабливаться, видоизменяться под влиянием конкретных условий осуществления жизненного процесса. Состязательность уголовного процесса в стадии судебного разбирательства с необходимостью требует прежде всего тщательной разработки стратегии обвинения, которая, с нашей точки зрения, представляет главную цель деятельности государственного обвинителя. Как мы указали выше, сославшись на Л.Е.Владимирова, эта главная цель заключается исключительно в раскрытии истины, в чем бы она ни состояла – в виновности или невиновности обвиняемого.

Часть 7 статьи 293 УПК РБ указывает, что, поддерживая обвинение, государственный обвинитель руководствуется требованиями закона и своим внутренним убеждением, основанным на результатах исследования всех обстоятельств дела. Государственный обвинитель может изменить обвинение в случае и порядке, предусмотренных частью второй статьи 301 УПК РБ, а также отказаться от обвинения (полностью или частично), если придет к выводу, что оно не нашло подтверждения в судебном разбирательстве.

С нашей точки зрения, существуют три основные стратегические линии государственного обвинения:

1. Деятельность государственного обвинителя направлена на поддержание обвинения в полном объеме в соответствии с итоговым постановлением о привлечении в качестве обвиняемого.

2. Деятельность государственного обвинителя направлена на изменение обвинения на более тяжкое, либо на предъявление нового обвинения, ухудшающего положение обвиняемого или существенно отличающегося по своему содержанию от ранее предъявленного обвинения.

3. Деятельность государственного обвинителя направлена на полный или частичный отказ от обвинения, если он придет к выводу, что оно не нашло подтверждения в ходе судебного разбирательства.

Выбор одной из стратегических линий как раз и должен произойти на этапе ознакомления государственного обвинителя с материалами уголовного дела, когда происходит формирование убеждения в доказанности обстоятельств совершенного преступления конкретным субъектом или группой лиц.

При этом выбор на этой стадии определенной стратегической линии не означает, что по ходу судебного разбирательства стратегия не может претерпеть количественные и качественные изменения и даже стать иной. Количественные изменения стратегической линии обвинения могут, в частности, представлять собой поддержание обвинения не по всем, а по отдельным пунктам (эпизодам), изменение размера ущерба, причиненного преступлением. Качественные изменения касаются, в частности, изменения юридической квалификации содеянного, в результате исключения отдельных или всех отягчающих обстоятельств, обнаружения смягчающих вину обстоятельств и т.д.

Правильный выбор стратегии обвинения с необходимостью требует выбора тактики обвинения на отдельных этапах подготовки к судебному разбирательству и непосредственно в ходе судебного разбирательства. При этом выделяемые нами этапы характеризуются своими целями, задачами и средствами реализации, которые существенно различаются, поскольку не могут быть однородными на всем протяжении подготовки и проведения судебного процесса.

Невозможно осуществлять государственное обвинение, пользуясь на протяжении всего этапа судебного разбирательства одними и теми же средствами и задачами, не учитывая изменений следственной ситуации, количественных и качественных изменений в криминалистически значимом объеме используемой сторонами процесса информации, процессуальных и тактических особенностей деятельности участников уголовного процесса и т.д.

Мы выделяем следующие тактические этапы деятельности государственного обвинителя, каждый из которых имеет свою цель, совокупность задач, совокупность средств, правил и рекомендаций, направленных на решение поставленных задач:

– тактика обвинения на этапе подготовки к судебному разбирательству;

– тактика обвинения в ходе подготовительной части судебного разбирательства;

– тактика обвинения на этапе судебного следствия;

– тактика обвинения в процессе судебных прений сторон;

– тактика обвинения в ходе судебных реплик.

Целью подготовительного этапа является формирование стратегии обвинения на весь период деятельности государственного обвинителя по конкретному уголовному делу. Задачами обвинения на этом этапе выступают получение количественной и качественной криминалистически значимой информации о совершенном преступлении, определение относимости и допустимости доказательственной базы, собранной предварительным следствием, определение элементов тактики обвинения в судебном следствии, прениях сторон. Перечень задач можно дополнить еще одной – установление пробелов и противоречий, содержащихся в материалах уголовного дела, определение возможности их восполнения и преодоления в ходе судебного разбирательства. Данная задача могла бы иметь значительно меньший аспект внимания, если бы перед направлением оконченного расследованием уголовного дела в суд его изучение и анализ производил бы прокурорский работник – будущий государственный обвинитель. Безусловно, большая загруженность прокурора и его заместителей не позволяет им с необходимой глубиной и достаточностью ознакомится с материалами каждого поступившего уголовного дела. При решении данной проблемы, таким образом, будущий государственный обвинитель, прекрасно понимая, что с данным конкретным делом именно ему предстоит идти в суд и поддерживать обвинение, относился бы к представленным материалам совершенно по-другому, реально оценивая их относимость, допустимость и достаточность. В этом случае была бы реальная возможность устранить выявленные пробелы и противоречия механизмом возврата дела на дополнительное расследование, не прибегая к данному шагу через сложную судебную процедуру, предусмотренную частью 5 ст.302 УПК РБ: «Если в ходе судебного разбирательства уголовного дела выяснится, что предъявленных доказательств недостаточно для постановления приговора, суд только по ходатайству сторон приостанавливает производство по делу на срок до одного месяца и предлагает государственному обвинителю организовать проведение дополнительно следственных и иных процессуальных действий в порядке, предусмотренном Кодексом, для получения новых доказательств, подтверждающих либо опровергающих предъявленное обвинение.

По ходатайству государственного обвинителя указанный срок может быть продлен судом до двух месяцев. С представленными государственным обвинителем дополнительно материалами суд знакомит обвиняемого, его защитника, потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика, представителей, после чего они исследуются в судебном заседании в обычном порядке. При непредставлении государственным обвинителем дополнительно материалов суд принимает решение на основании исследованных в судебном заседании доказательств».

Результатом предварительного изучения материалов уголовного дела будущим государственным обвинителем стала бы не только значительная экономия правосудием процессуальных средств, но и значительное повышение качества самого государственного обвинения, когда бы решение о направлении дела в суд и поддержание государственного обвинения принималось бы и реализовывалось не разными должностными лицами, а одним.

Поставленные тактические задачи требуют определения соответствующих средств, правил и рекомендаций, совокупность которых должна выступить в качестве способа реализации задач данного этапа. К подобным средствам можно отнести приемы изучения материалов уголовного дела, которые были рассмотрены в четвертой главе данной книги; ходатайства, необходимость заявления которых и их содержание диктуются требованиями проведенного изучения и анализа материалов уголовного дела и избранной стратегией обвинения. Кроме этого, к средствам можно отнести определение последовательности судебного исследования материалов уголовного дела, разработку приемов и правил допроса обвиняемого, потерпевшего, свидетелей, вещественных и письменных доказательств и материалов уголовного дела, определение необходимости истребования и приглашения дополнительных доказательств и свидетелей.

Важным средством является разработка тактики допроса несовершеннолетней потерпевшей по делам об изнасилованиях. Выше мы указали, что в тактику ее допроса следует включить тактические приемы и правила, которые могут быть дифференцированы определенным образом. Следует учитывать, что согласно правилам, разработанным уголовно-процессуальным законодательством, первым потерпевшую допрашивает государственный обвинитель.

Это будет ее так называемый «первичный допрос». После этого ее имеют право допросить защитник обвиняемого и сам обвиняемый9.

Это будет разновидность «перекрестного допроса», суть которого прекрасно изложил Р.Гаррис в своем труде «Школа адвокатуры».

Перекрестный допрос в собственном понимании слова – это допрос свидетеля представителем противоположной стороны в ходе судебного следствия. Его сущность заключается в умении выставить в наиболее выгодном для интересов клиента свете те данные, которые заключаются в показаниях свидетелей противоположной стороны, дополнить их, если можно, выяснением обстоятельств, которых не коснулся ваш противник, и заложить основания для опровержения этих показаний, когда это нужно [20, с.344-364]. В принципе, с точки зрения государственного обвинения, потерпевВ данном контексте мы не рассматриваем право суда на допрос потерпевшей.

шая может рассматриваться как «основной свидетель стороны обвинения». Однако при определенных обстоятельствах (в частности, при качественном изменении ею показаний) по отношению к стороне обвинения она может выступать и с противоположными интересами. Поэтому к ее допросу в подобной ситуации можно с определенной долей условности применять правила перекрестного допроса. Кроме этого, существует еще одно понятие – передопрос, смысл которого состоит в том, что собственный свидетель (потерпевший), допрошенный в ходе первичного допроса «своей стороной», допрошенный в ходе перекрестного допроса противоположной стороной, допрашивается еще раз. К этому необходимо быть готовым не только при допросах «свидетелей защиты» и «свидетелей обвинения», но и потерпевшего по уголовному делу.

Среди выделенных тактических средств особое место занимает разработка тактики допроса несовершеннолетней потерпевшей.

Изучение имеющихся в уголовном деле показаний потерпевшей, закрепленных в ходе допросов, очных ставок, следственных экспериментов, проверок показаний на месте совершения преступления и других следственных действий позволяют в той или иной мере определиться с их возможным значением в процессе доказывания совершенного преступления. Но если в ходе предварительного следствия защитник имел возможность в ходе проведения отдельных следственных действий непосредственно «познакомиться» с потерпевшей и ее законным представителем, то государственный обвинитель такой возможностью не обладает. Поэтому перед ним встает задача оценки объективных и субъективных факторов, влиявших на процессы восприятия, запоминания и воспроизведения криминалистически значимой информации как в ходе совершения преступления, так и в процессе его предварительного расследования.

Результаты решения данной задачи станут отправными пунктами в понимании возможной позиции потерпевшей в ходе судебного разбирательства.

При оценке показаний потерпевшей, полученных у нее в ходе предварительного следствия, государственный обвинитель должен определиться со следующими психологическими позициями1.

Условия восприятия потерпевшей механизма происходившего преступления – изнасилования. «Характеризуя течение каждого процесса восприятия, следует различать начальный период, когда В связи с подробным изложением данного материала в гл.2 настоящей монографии, здесь они представлены только схематично.

происходит непосредственное соприкосновение... с каким-то явлением, возникают ощущения, которые поглощаются мыслительным процессом и сопровождаются самым приблизительным, первичным пониманием ситуации. Затем наступает следующий (аналитический) период. Здесь лица, сразу понявшие ситуацию, идут дедуктивным путем, отыскивая детали, подтверждающие правильность вывода. Не понявшие же идут к раскрытию содержания как бы индуктивно, производя поиски деталей, опираясь на которые можно понять общее. Правильное понимание предмета невозможно без определенного минимума знаний о нем. Большую роль при этом играют непонятные детали, которые в зависимости от ситуации привлекают внимание или опускаются.

Процесс восприятия завершается синтетическим периодом. В ходе синтетического образования фантазия восполняет отсутствующие детали [240, с.178].

Большое влияние на правильность (адекватность) оценки происходящего играет испуг. Не стоит забывать, что потерпевшая – непосредственный участник события преступления, она находится как бы в его эпицентре, все что происходит – происходит непосредственно с ней. Острые переживания влияют на сознание, снижают полноту и точность восприятия. Как следствие этого – многочисленные неточности формирования показаний (оптические, слуховые, качественные, количественные, искажения в связях и последовательности событий и т.д.).

На выяснение обстоятельств восприятия совершившегося преступления как раз и направлен ряд вопросов типовой программы допроса потерпевшей по делам об изнасиловании [227], хотя использование этих программ и постановка данных вопросов всецело зависят от профессионализма и добросовестности деятельности лиц, расследовавших данное уголовное дело. Тем не менее, если вопросы относительно условий восприятия происходившего события преступления остались не выясненными, они должны стать отправными в допросе потерпевшей в суде.

Условия сохранения полученной информации о совершенном преступлении. «Исследованиями...психологов установлено, что не механическая повторяемость явлений, а значимость их для воспринимающего служит основой точного запоминания» [240, с.181].

Данный психологический фактор напрямую зависит и от эмоциональной окраски воспринимавшегося события, от осознания реального значения происходившего события.

При расследовании одного уголовного дела четырехлетняя потерпевшая, непосредственно общавшаяся перед изнасилованием с насильником, не понявшая значения происходившего, не смогла удержать в памяти его образ и через несколько часов после случившегося не опознала его среди присутствовавших на опознании лиц [226, с.208-246].

Как отмечают психологи, у детей дошкольного возраста (4- лет) память в основном непроизвольная и образная. Они значительно лучше запоминают то, что воспринимается при помощи зрительных ощущений, а не словесных образов. Понятные для них и многократно повторяющиеся явления и предметы хорошо запоминаются. В таком возрасте ребенок в меру своих индивидуальных способностей осмысливает воспринимаемый материал.

Дети младшего школьного возраста в восприятии словесного материала еще не научились выделять и пользоваться опорными смысловыми пунктами, хотя нормально организуют произвольное запоминание.

Интенсивное развитие словесно-логической памяти происходит у подростков средних классов, а у старшеклассников становится ведущим. У юношей и девушек значительно возрастает прочность сохранения и точность воспроизведения материала, им становятся присущи черты памяти взрослого человека [109, с.46].

Условия воспроизведения потерпевшей сохраненной информации. Полнота воспроизведения, как это отмечается и в психологической, и в юридической литературе, зависит от уровня развития личности, от степени владения устной и письменной речью, словарным запасом, способности правильно выражать свои мысли и некоторых других факторов. При этом государственный обвинитель должен учитывать, что при фиксации показаний потерпевшей следователь не всегда с достаточной полнотой и без стилизации заносит их в протокол допроса. Не всегда допрашиваемый и допрашивающий точно понимают смысл и значение заданных вопросов и полученных ответов, что также искажает результаты данного следственного действия.

И еще один важный момент, играющий в разработке тактики допроса принципиальное значение, – допрос потерпевшей на предварительном следствии происходит с участием либо педагога, либо психолога (в зависимости от возраста потерпевшей)1. В допросе могут участвовать родители либо другие законные представители потерпевшей.

В соответствии со ст.280 УПК РФ в допросе несовершеннолетнего потерпевшего участвует только педагог.

В соответствии с частью 1 ст.57 УПК РБ законный представитель потерпевшей имеет право:

– участвовать по собственному ходатайству или по ходатайству представляемого им лица в производимых органом уголовного преследования с участием представляемого им лица следственных или других процессуальных действиях;

– давать пояснения;

– представлять доказательства;

– заявлять отводы и ходатайства;

– возражать против действий органа уголовного преследования и требовать внесения его возражений в протокол следственного или другого процессуального действия, проводимого с его участием;

– знакомиться с протоколами следственных и других процессуальных действий, в которых он или представляемый им участник уголовного процесса участвовали, и делать замечания по поводу правильности и полноты записей в протоколах;

– при участии в следственном или другом процессуальном действии требовать внесения в протокол указанного действия записей об обстоятельствах, которые, по его мнению, должны быть отмечены.

Педагог или психолог, участвующие в допросе несовершеннолетней потерпевшей, являются специалистами, то есть не заинтересованными в исходе уголовного дела лицами, обладающими специальными знаниями в науке, технике, искусстве и иных сферах деятельности, вызванными для участия и оказания содействия в производстве следственных и других процессуальных действий.

Их правовой статус еще более значителен, чем у законного представителя, поскольку специалист имеет право:

– задавать вопросы участникам следственного действия с разрешения органа уголовного преследования;

– знакомиться с протоколом следственного или другого процессуального действия, в котором он участвовал, и делать подлежащие внесению в протокол замечания относительно полноты и правильности записи хода, содержания и результатов производившихся при его участии действий.

Вместе с тем реальное участие этих лиц в проведении допроса достаточно формально. Они не знакомы с материалами дела, в бланках протокола допроса перечень их прав отсутствует, ознакомление с правовым статусом происходит по усмотрению следователя, чаще всего они просто находятся в помещении, где ведется допрос, и после его окончания подписывают протокол.

Получается, что допрос потерпевшей как бы происходит один на один со следователем, поскольку все остальные участники (за исключением профессионального адвоката-представителя) не имеют никакого реального процессуального и тактического значения.

В такой ситуации довольно велика опасность искажения показаний несовершеннолетней потерпевшей, особенно со стороны родителей, в задачу которых входит непременное обнаружение и осуждение любого возможного подозреваемого.

Определенные практические рекомендации по реальному участию педагога в допросе несовершеннолетнего содержатся в материалах Службы психологической поддержки Комитета за гражданские права России. Там прежде всего предлагается составить карточку допроса, в содержание которой включаются следующие параметры, с учетом темы нашего исследования.

В краткой инструкции для педагогов предлагаются следующие мероприятия:

Перед посещением допроса или иного процессуального действия, в котором предстоит участвовать педагогу, следует ознакомиться с процессуальными правами и обязанностями его как специалиста в соответствии со ст.62 УПК РБ. Не следует стесняться и при необходимости в тактичной форме напомнить следователю о своем правовом статусе.

По прибытии на допрос следует попросить следователя ввести в курс дела. При этом необходимо понять, понимает ли следователь реальную роль педагога в допросе или же приглашение носит формальный характер.

При допросе несовершеннолетнего в обязательном порядке необходимо выяснить:

– беседовал ли по вопросам, которые ставятся перед ребенком на допросе, с ним ранее, не пытался ли оказать на ребенка давление с целью заставить его занять позицию, противоречащую его интересам;

– не оказывалось ли на ребенка психологическое давление (угроза применения насилия, оглашения нежелательных сведений);

– в каких бытовых, санитарных, педагогических условиях содержится несовершеннолетний, не влияют ли эти условия на характер даваемых им показаний;

– соответствует ли педагогическое, нравственное, культурное, интеллектуальное развитие ребенка его возрасту;

Ф.И.О. допрашиваемого_ г.р._, адрес тел._, процесс, статус _ основные педагогические проблемы_ Выявлено ли применение насилия в отношении подростка и с чьей стороны (физич., психолог., иное, в чём проявилось) Какие меры педагогической поддержки необходимо осуществить после допроса? Какие меры осуществлены? (заполняется в течение года после допроса подростка)_ По чьей инициативе педагог привлечён к допросу (Ф.И.О., тел.) Есть ли у ребёнка контакт с родителями Необходимость вступления в контакт с родителями, соц. работниками, педагогами в интересах подростка _ Отметки о таком контакте Необходимость оказания подростку медицинской и психиатрической помощи Отметки об оказании помощи Замечания и просьбы со стороны подростка Замечания со стороны педагога_ Были ли ходатайства и вопросы педагога отмечены лицом, ведущим допрос, и если да, то ка-кие?

Участие в допросе адвоката Участие в допросе законного представителя, замечания с его стороны Иные замечания _ Дата_ Подпись – выяснить, не существует ли по месту жительства несовершеннолетнего обстоятельств, угрожающих его жизни, безопасности, здоровью, достоинству;

– определить, понятны ли несовершеннолетнему поставленные перед ним вопросы, правильно ли он воспринимает, каким образом его ответы на них отражены в процессуальных документах, ясны ли ему его права, может ли он ими пользоваться;

– в случае если он испытывает затруднения, следует помочь ему сформулировать свои ответы, реализовать гарантированные законом права;

– выяснить, какие проблемы угнетают ребенка (связь с родными, конфликт с близкими знакомыми (лицом, с которым поддерживаются близкие или интимные отношения), притеснения со стороны подозреваемого (обвиняемого), его окружения или родственников и т.д.) и принять меры к разрешению этих проблем (поставить эти вопросы перед следователем и другими должностными лицами правоохранительных органов [223].

Государственному обвинителю следует обязательно учитывать фактор воздействия внушения на потерпевшую при производстве различных следственных действий. Внушение как психологическое воздействие на все механизмы, от восприятия, сохранения в памяти и до воспроизведения значимой информации, очень часто негативно отражаются на количественных и качественных параметрах показаний несовершеннолетней потерпевшей. Особенно сильно внушение оказывает влияние на содержание показаний, когда оно исходит от близких потерпевшей лиц (родителей, родственников и т.д.). Участие педагога или психолога должно предупредить этот и другие негативные факторы процесса получения показаний. К сожалению, неразработанность многих теоретических категорий, неосведомленность педагога и психолога в основных элементах уголовного процесса не позволяют им качественно выполнять поставленные перед ними задачи. Особую осторожность, предупреждал А.Р.Ратинов [240, с.189], надо соблюдать при допросе несовершеннолетних, которые чрезвычайно легко подвергаются внушению.

«Опасность внушения тем больше, чем более фрагментарным и неполным было восприятие, чем многочисленнее пробелы в памяти допрашиваемого, чем слабее его воспоминания и чем доступней...для посторонних влияний, в силу индивидуальных особенностей личности или неблагоприятной обстановки допроса.

Внушение может быть результатом вольных или невольных подсказок и поправок по ходу изложения, которые, по мнению лица, производящего допрос, помогают...приблизить его к наиболее точному описанию событий. Доверяя авторитету следователя, допрашиваемый нередко старается оценить свои показания его глазами, корректирует и приноравливает свои ответы к тому, что уже установлено по делу» [240, с.186-187].

Весьма критически нужно относиться к изменениям показаний потерпевших, ибо, как показывает практика, в силу своего положения они особенно подвержены внушению и самовнушению, а несовершеннолетние – еще и фантазированию. Стремясь убедить других в правоте своих слов, потерпевшие неосознанно усиливают аргументацию, подчеркивают отдельные положения, переходя, например, от неуверенного узнавания к категорическому опознанию, от «бледных» к «ярким» подробностям происшедшего события.

При этом государственный обвинитель, устанавливая обстоятельства совершенного преступления, должен установить полноту фиксации показаний потерпевшей в протоколах допросов, а также уверенность потерпевшей в точности и достоверности зафиксированных ответов. Там, где во время ответа потерпевшей звучали неуверенные ответы типа «по-видимому», «вероятно», «кажется»

и тому подобные, в протоколе они, как правило, отсутствуют, что на первый взгляд предполагает уверенный характер показаний. Да и вообще существует «тенденция дать конкретную информацию тогда, когда ближе всего к истине было бы заявить «не знаю» [240, с.187].

Еще одна практическая проблема встает перед государственным обвинителем – выяснение реальных мотивов обращения потерпевшей и ее законных представителей за защитой в правоохранительные органы и мотивов привлечения виновного к уголовной ответственности. Решение этого вопроса государственным обвинителем на этапе подготовки к судебному процессу позволит предупредить наступление нежелательных процессуальных и тактических последствий. В частности, это касается вопросов материального вознаграждения, полученного потерпевшей или ее законными представителями от обвиняемого или его родственников, и вариантов поведения после этого самой потерпевшей. Получив вполне законное возмещение материального и морального ущерба, потерпевшая своим поведением и содержанием своих показаний всячески пытается исказить обстановку и механизм преступного события, поведение обвиняемого и свои собственные действия.

Иногда картина происшедшего преступления меняется в словах потерпевшей прямо-таки кардинальным образом – изнасилования как такового, с ее слов, оказывается, и не было, она сама дала согласие на совершение полового акта, просто отдельные элементы ей не понравились или были восприняты не совсем адекватно, что и явилось мотивом обращения в правоохранительные органы. А за время следствия она разобралась со своими ощущениями, правильно их представила и теперь сожалеет не только о своем виктимном поведении во время соития, но также и о том, что под воздействием уговоров родителей, родственников она вместе с ними обратилась в правоохранительные органы. Несколько месяцев предварительного следствия, содержание обвиняемого под стражей (которое в таких условиях окажется незаконным), огромная масса процессуальных, следственных и экспертных действий оказываются напрасными, позиция прокурора как государственного обвинителя – ущербной1.

Чтобы избежать подобных ситуаций, мы предлагаем по делам данной категории и в отношении подобных несовершеннолетних потерпевших производить предварительную беседу-подготовку государственного обвинителя с несовершеннолетней потерпевшей и ее законным представителем с участием профессионального педагога или психолога, который в дальнейшем выступит специалистом в судебном заседании.

Такая беседа-подготовка с несовершеннолетней потерпевшей позволит прежде всего познакомиться с государственным обвинителем, установить между ними психологический контакт, преодолеть страх и испуг, вызвать то необходимое чувство доверия, которое позволит совместными усилиями достичь целей уголовного процесса. Предварительная беседа, проводимая по предложенной типовой программе соответствующего допроса, позволит также выяснить реальную картину происшедшего события преступления, полностью продетализировать начальную часть совершения изнасилования (место, время, обстановку, выяснить наличие элементов виктимного поведения потерпевшей и др.), механизм совершения преступления, окончание преступного посягательства. Кроме этого, в содержание беседы должны быть включено выяснение реальных мотивов обращения потерпевшей за защитой в правоохранительные органы, ее восприятие процесса предварительного следВ дальнейшем мы будем останавливаться на примере, когда выяснение реальных обстоятельств и мотивов привело к проигрышу дела (см. 253-254 страницы настоящей монографии) ствия. При выяснении данного аспекта государственному обвинителю следует обязательно выяснить соответствие воспринятой, сохраненной и воспроизведенной информации объему ее закрепления в материалах предварительного следствия.

Довольно часто при выяснении реальной мотивации потерпевших мы сталкиваемся с так называемыми механизмами психологической защиты. Ф.В.Бассин определяет психологическую защиту как нормальный механизм, направленный на предупреждение расстройств поведения не только в рамках конфликтов между сознанием и бессознательным, но и между разными эмоционально окрашенными установками [99, с.271]. «Эта особая психическая активность реализуется в форме специфических приемов переработки информации, которые смогут предохранить личность от стыда и потери самоуважения в условиях мотивационного конфликта.

Психологическая защита проявляется в тенденции человека сохранять привычное мнение о себе, уменьшать диссонанс, отторгая или искажая информацию, расцениваемую как неблагоприятную и разрушающую первоначальные представления о себе» [99, с.271].

Вытеснение – наиболее универсальный способ избавления от внутреннего конфликта путем активного выключения из сознания неприемлемого мотива или неприятной информации. Это бессознательный психический акт, при котором неприемлемая информация или мотив отвергаются цензурой на пороге сознания и могут порождать декларирование ложных мотивов своих поступков, чтобы скрыть истинные не только от других, но и даже от себя [99, с.274-275].

При возникновении предположения, что несовершеннолетняя потерпевшая сама или под влиянием окружающих находится под действием одного из способов механизма психологической защиты, государственному обвинителю не следует упрекать ее за подобное допущение. Это только продолжит деморализовать потерпевшую, вселять в нее неуверенность в своих силах, ожесточит, вызовет равнодушие, уныние и неспособность противостоять случившемуся и требовать справедливости. Как раз в такой ситуации целесообразно массированно психологически поддержать ее, похвалить в ее стремлении добиться своей цели, поднять ее как личность в собственных глазах и во мнении окружающих [99, с.284].

Тесно связан с данным аспектом предварительной беседы аспект подготовки несовершеннолетней потерпевшей к предстоящей ее встрече с насильником в суде. Данная встреча может таить в себе большие психологические и тактические проблемы, вызываемые чувством не только неприязни, но и страха – переживания негативных эмоций, возвращающих потерпевшую к событиям преступления. Насколько она будет психологически устойчива к этой встрече, насколько сможет противостоять эмоциональному воздействию обвиняемого, его защитника и свидетелей защиты? Ведь «встреча с другим ее участником [обвиняемым], мнение которого также обычно не безразлично для первого [потерпевшей], в свою очередь оказывает определенное психологическое воздействие. К этому добавляется сознание того, что данное лицо знает действительные факты» [240, с.221].

Припоминается один случай из следственной практики военной прокуратуры, который можно использовать с определенной степенью аналогии. Заместитель командира взвода «насиловал» молодых военнослужащих, находившихся у него в подчинении. Во время посещения бани по окончании помывки он оставлял одного из «молодых» и заставлял заниматься мужеложством. Такое происходило на протяжение значительного времени, пока один из военнослужащих не предпринял попытки суицида. На допросах он подробно описал происходившее, заявил, что ему известны и другие случаи с другими «молодыми» военнослужащими. Однако встретиться с сержантом на суде он и другие потерпевшие не смогут, поскольку боятся. Обвиняемый сержант на предварительном следствии держался очень уверенно и даже нагло, заявляя, что ни один из потерпевших не выступит против него «в открытую».

Прежде чем передать дело в военный суд, следователь решил провести очную ставку между потерпевшим и сержантом. Перед проведением этого следственного действия он неоднократно брал потерпевшего на различные следственные действия, проводил подготовительные беседы с элементами психологического укрепления личности. И когда в начале очной ставки на реплику обвиняемого, стремившегося запугать потерпевшего, последний избрал достойный ответ, а на продолжавшиеся оскорбления, несмотря на разницу в физическом развитии, бросился на сержанта, тот от неожиданности сразу признался в совершенном преступлении и назвал дополнительные эпизоды совершенных им преступлений.

Поэтому психологическая подготовка несовершеннолетней потерпевшей к предстоящему уголовному процессу представляет собой важнейший элемент тактики государственного обвинения на этапе подготовки к предстоящему судебному разбирательству.

Кроме психологических аспектов предварительной подготовки несовершеннолетней потерпевшей, важное значение должно быть придано разъяснению ей процессуального статуса на этапе судебного разбирательства. Как показывает практика рассмотрения уголовных дел в суде, незнание потерпевшими своего процессуального статуса в значительной мере отрицательно влияет на эффективность их деятельности. В соответствии с положениями ст.50 УПК РБ потерпевший имеет право:

– давать показания;

– представлять доказательства;

– заявлять отводы и ходатайства, в том числе о принятии мер по обеспечению его безопасности, членов семьи, близких родственников и иных лиц, которых он обоснованно считает близкими, а также имущества;

– пользоваться родным языком или услугами переводчика;

– возражать против действий суда и требовать внесения его возражений в протокол судебного заседания;

– знакомиться с протоколом судебного заседания и приносить на него замечания по поводу правильности и полноты записей, требовать внесения в протокол судебного заседания записей об обстоятельствах, которые, по его мнению, должны быть отмечены;

– с момента получения уведомления об окончании предварительного расследования знакомиться с уголовным делом и выписывать из него сведения в любом объеме, а также с разрешения следователя, дознавателя копировать интересующие его материалы уголовного дела, за исключением названных в части восьмой статьи 193 УПК РБ;

– участвовать в судебном заседании суда первой инстанции, в том числе в исследовании доказательств уголовного дела, а также в заседаниях судов кассационной, надзорной инстанций и при производстве по уголовному делу по вновь открывшимся обстоятельствам;

– выступать при отсутствии у него представителя в судебных прениях с речью и репликой;

– высказывать в судебном заседании мнения по поводу ходатайств и предложений других участников уголовного процесса, а также по вопросам, разрешаемым судом;

– возражать против действий другой стороны либо председательствующего в судебном заседании;

– получать от органа, ведущего уголовный процесс, уведомления о принятии решений, затрагивающих его права и интересы, а по его просьбе также бесплатно получать копии этих решений, в том числе о передаче уголовного дела прокурору для направления в суд, о назначении судебного разбирательства, а также копию приговора, определения (постановления) суда кассационной или надзорной инстанции или другого итогового решения суда;

– подавать жалобы на действия и решения органа, ведущего уголовный процесс, в том числе обжаловать приговор или другое итоговое решение суда;

– отзывать поданную им или его представителем жалобу;

– подавать возражения на протесты государственного обвинителя, прокурора и жалобы других участников уголовного процесса, доведенные до его сведения органом, ведущим уголовный процесс, или ставшие известными ему в результате иных обстоятельств;

– получать возмещение расходов, понесенных при производстве по уголовному делу, и вреда, причиненного действиями органа, ведущего уголовный процесс;

– получать обратно имущество, изъятое у него органом, ведущим уголовный процесс, в качестве вещественных доказательств или по другим основаниям; принадлежащие ему подлинники официальных документов; принадлежащее ему имущество, изъятое у лица, совершившего предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние;

– иметь представителя и прекращать полномочия представителя.

В ходе судебного заседания потерпевший обязан:

– являться по вызовам органа, ведущего уголовный процесс;

– давать показания по требованию органа, ведущего уголовный процесс, за исключением случаев, предусмотренных пунктом 1 части третьей статьи 60 УПК РБ;

– представлять имеющиеся у него предметы, документы, а также образцы для сравнительного исследования по требованию суда;

– подвергаться по требованию суда амбулаторной экспертизе для проверки способности правильно воспринимать и давать показания об обстоятельствах, подлежащих установлению по уголовному делу, если есть веские основания сомневаться в наличии у него такой способности, а также для установления его возраста;

– подчиняться законным распоряжениям председательствующего в судебном заседании;

– не разглашать сведения об обстоятельствах, ставших изве стными ему по уголовному делу, если он был предупрежден об этом судом.

Формальный характер разъяснения правового статуса несовершеннолетней потерпевшей, существующий в следственной и судебной практике, причиняет дополнительный непоправимый вред вдобавок к тому, который был причинен в процессе совершения преступления. Поэтому государственный обвинитель при подготовке потерпевшей к судебному разбирательству не только должен тщательно объяснить процессуальный потенциал данного участника уголовного процесса, но и показать реальные механизмы его осуществления.

В порядке постановки проблемы для осуществления реальной защиты интересов несовершеннолетних потерпевших (и не только по делам об изнасиловании) предлагается законодательная регламентация обязательного участия профессионального защитника у такого потерпевшего на всем протяжении как предварительного, так и судебного следствия. Как бы ни были привлекательны фигуры законного представителя и педагога, ничто не заменит в этой ситуации участия профессионала.

Разъяснение правового статуса предполагает также необходимость ознакомления несовершеннолетней потерпевшей с основными этапами судебного разбирательства и с элементами отдельных следственных действий, которые могут быть проведены судом. Главным следственным действием, безусловно, является допрос как обвиняемого, так и ее самой. Государственному обвинителю следует дать определенные тактические рекомендации, которым должна следовать потерпевшая при ее допросе. Прежде всего, с учетом возраста, умственных и психологических особенностей развития потерпевшей, ей следует разъяснить существенные обстоятельства предмета доказывания по данной категории уголовных дел, которые могут быть установлены в судебном разбирательстве с помощью ее показаний.

Кроме этого, государственный обвинитель должен разъяснить потерпевшей структуру судебного допроса: сначала идет вводная часть, в ходе которой выясняются анкетные данные потерпевшей.

После этого следует стадия свободного рассказа, когда потерпевшей предлагают самостоятельно изложить обстоятельства совершенного деяния, которое стало предметом судебного разбирательства. После этого потерпевшая отвечает на вопросы государственного обвинителя («первичный допрос»), и стороны защиты («перекрестный допрос»). В соответствии с п.3 ст.332 УПК РБ по ходатайству сторон или по инициативе суда допрос несовершеннолетнего потерпевшего может быть проведен в отсутствие обвиняемого. После возвращения обвиняемого в зал судебного заседания ему должны быть сообщены показания потерпевшего и предоставлена возможность задавать ему вопросы.

Чтобы вызвать доверие к своим показаниям, потерпевшей следует говорить уверенно, при этом не следует заучивать информацию, поскольку допрос может быть прерван судом или одной из сторон и она будет сбита со своего рассказа и не сразу сможет вернуться на нужное место в характеристике излагаемых ею обстоятельств. Потерпевшая должна быть готова к тому, что ей не дадут просто говорить. Ее будут допрашивать; из нее будут извлекать то, что она знает, отрывками, по кусочкам, рядом отдельных вопросов; на каждом шагу ее почему-то будут перебивать самым бестолковым образом, хуже, чем если бы каждый из присутствующих в зале вздумал по очереди спрашивать ее о том, что она должна показать, вместо того чтобы спокойно выслушать, что она скажет сама [94, с.48].

Кроме этого, если во время свободного рассказа или после его окончания потерпевшей будут задаваться вопросы, содержание и смысл (направленность) вопроса необходимо внимательно выслушать и оценить, не торопясь с ответом. Содержание ответа необходимо тщательно продумывать и давать исключительно по содержанию заданного вопроса, стараясь не расширять и не давать дополнительной информации. Если несовершеннолетняя потерпевшая не поймет содержание вопроса, пусть она, не стесняясь, попросит его повторить или разъяснить. В этом случае на помощь может прийти педагог или психолог. В случае, если потерпевшая, с ее точки зрения, под воздействием тех или иных обстоятельств дала некорректный (неверный) ответ, это необходимо сразу же исправить, указав причину заблуждения. Если допрашивающий потерпевшую не понял ее ответ, в такой ситуации следует пояснить ответ, стараясь при этом не расширять границы вопроса. При ускорении темпа допроса потерпевшей не следует торопиться с ответами, необходимо думать столько, сколько необходимо. Если при постановке вопроса одна из сторон заявляет ходатайство об отводе вопроса, с ответом торопиться не следует и давать ответ только в том случае, когда председательствующий не удовлетворит данное ходатайство. Если потерпевшая не знает ответа на вопрос, то ответ должен выглядеть следующим образом: «Я не знаю». Если содержание вопроса касается лично самой потерпевшей или ее близких – на него можно не отвечать [130, с.213].

Кроме этого, потерпевшей необходимо объяснить отдельные тактические приемы, к которым прибегает сторона защиты при перекрестном допросе, чтобы она была готова противостоять им в конкретной следственной ситуации. В частности, это касается неоднократной постановки вопроса или вопросов, касающихся существенных обстоятельств, но в разной лексической формулировке, для того, чтобы вызвать противоречия, которые затем можно толковать как вызывающие недоверие, и т.д.

В ходе данной подготовке значительна роль специалиста – педагога или психолога. На этом этапе государственному обвинителю необходимо определиться с фигурой этого специалиста в судебном заседании. Лучше, чтобы это был тот же специалист, который принимал участие в допросах потерпевшей на предварительном следствии, конечно, если он отвечает не только требованиям квалификации, но и незаинтересованности и другим важным условиям. При этом государственный обвинитель может с помощью этого специалиста установить психологический контакт с потерпевшей, получить дополнительную информацию о содержании и психологических особенностях предыдущих допросов, в проведении которых данный специалист принимал участие.

Еще один аспект – предварительная беседа с законным представителем потерпевшей. Среди вопросов беседы – выяснение реальной мотивации и тактической позиции стороны потерпевшей.

Законному представителю как никому известна психологическая ситуация с предстоящим поведением несовершеннолетней потерпевшей и его тактическими возможностями по ее подготовке, поэтому получение и передача данной значимой информации также поможет государственному обвинителю в выборе стратегии обвинения, в выборе тактики и средств, направленных на ее реализацию.

Государственному обвинителю следует также ознакомить законного представителя потерпевшей с его правовым статусом. В соответствии со ст.57 УПК РБ на этапе судебного разбирательства наделен следующими полномочиями:

– давать в суде пояснения;

– представлять в ходе судебного разбирательства доказательства;

– заявлять отводы и ходатайства, в том числе о применении мер по обеспечению его безопасности, членов семьи, близких родственников и иных лиц, которых он обоснованно считает близкими, а также имущества;

– знакомиться с протоколом судебного заседания, требовать внесения в него записей об обстоятельствах, которые, по его мнению, должны быть отмечены, и приносить на него замечания;

– с момента получения уведомления об окончании предварительного расследования знакомиться с уголовным делом и выписывать из него сведения в любом объеме, а также с разрешения следователя, дознавателя копировать интересующие его материалы уголовного дела, а законный представитель гражданского истца – в части, относящейся к гражданскому иску, за исключением названных в части восьмой статьи 193 УПК РБ;

– участвовать в судебном заседании суда первой инстанции, в том числе в исследовании доказательств, а также в заседаниях судов кассационной, надзорной инстанций и при производстве по уголовному делу по вновь открывшимся обстоятельствам;

– получать от органа, ведущего уголовный процесс, уведомления о принятии решений, затрагивающих права и интересы представляемого им участника уголовного процесса, а также его самого; по его просьбе бесплатно получать копии этих решений;

– подавать жалобы на действия и решения органа, ведущего уголовный процесс, в том числе обжаловать приговор или другое итоговое решение суда;

– отзывать поданную им жалобу;

– подавать в относящейся к интересам представляемого им участника уголовного процесса части возражения на протесты государственного обвинителя, прокурора и жалобы других участников уголовного процесса, доведенные до его сведения органом, ведущим уголовный процесс, или ставшие известными ему в результате иных обстоятельств;

– высказывать в судебном заседании мнения по поводу ходатайств и предложений других участников уголовного процесса, а также по вопросам, разрешаемым судом;

– возражать против действий другой стороны или председательствующего;

– приглашать для представляемого им лица соответственно защитника или представителя и прекращать полномочия приглашенного им защитника и представителя;

– получать возмещение вреда, причиненного незаконными действиями органа, ведущего уголовный процесс, и возмещение расходов, понесенных при производстве по уголовному делу;

– получать обратно имущество, изъятое у него органом, ведущим уголовный процесс, в качестве вещественных доказательств или по другим основаниям, а также принадлежащие ему подлинники официальных документов;

– предъявлять гражданский иск, отказаться от предъявленного им гражданского иска.

В процессе судебного разбирательства от законного представителя требуется:

– представлять органу, ведущему уголовный процесс, документы, подтверждающие его полномочия законного представителя;

– являться по вызовам органа, ведущего уголовный процесс, для защиты интересов представляемого им лица;

– представлять имеющиеся у него предметы и документы по требованию органа, ведущего уголовный процесс;

– подчиняться законным распоряжениям органа, ведущего уголовный процесс;

– не разглашать сведения об обстоятельствах, ставших известными ему по уголовному делу, если он был предупрежден об этом органом уголовного преследования или судом.

Так же, как и в ситуации с несовершеннолетней потерпевшей, объяснение государственного обвинителя процессуального потенциала законному представителю не должно носить формальный характер. Законного представителя необходимо также подготовить к предстоящему судебному процессу. Кроме процессуальных аспектов, с ним надо согласовать содержание его вопросов и момент их постановки, чтобы они не расходились со стратегией и тактикой обвинения на конкретном этапе.

Представленная таким образом разработка тактики государственного обвинителя на этапе подготовки к судебному разбирательству позволит максимально использовать обозначенные нами средства данного этапа, чтобы определить совокупность доказательств, среди которых может быть и то «решительное, опорное доказательство, которое, при самых разнообразных личных взглядах на дело, само по себе оставалось бы твердым исходным пунктом для обвинения» [86, 200].

§ 2. Тактические приемы и правила допроса потерпевшей Лучшее, что может сделать во время допроса несовершеннолетней потерпевшей в суде государственный обвинитель – это дать ей возможность рассказать об обстоятельствах совершенного преступления в соответствии с тактическими рекомендациями, изложенными нами в предыдущем параграфе. В этом случае она сможет выполнить эту задачу достаточно удовлетворительно, если только не будет помех сделать это так, как ей проще и удобней.

Следовательно, чем реже ее будут перебивать, тем лучше и тем меньше потребуется вопросов как со стороны государственного обвинителя, так и со стороны защиты. Самое главное для государственного обвинителя – следить за ее показаниями, особенно за тем, чтобы свободный рассказ не загромождался посторонними обстоятельствами, не имеющими отношения к делу.

Потерпевшая должна излагать свое показание в естественном порядке, сохраняя в своем рассказе и последовательность времени, начиная с момента встречи с обвиняемым и заканчивая обстоятельствами совершения преступления. Каждое событие должно быть помещено в своем естественном месте и каждое существенное обстоятельство, заключающееся в физическом, психическом, вербальном и т.д. воздействиях, сопровождавших это событие преступления, должны быть переданы в связи с ним; таким образом, все должно быть изложено по мере хода рассказа. Это достаточно реально при выступлении взрослой потерпевшей, однако при судебном рассмотрении уголовных дел об изнасиловании несовершеннолетних, безусловно, следует учитывать и возрастные, и психологические особенности самой несовершеннолетней потерпевшей, ее речевые особенности и словарный запас. Если этого государственный обвинитель вместе с педагогом (психологом) не сумели сделать на этапе подготовки к судебному процессу, рассмотрение дела в суде может быть осложнено элементами первичного и перекрестного допроса, а в отдельных случаях вызвать необходимость в передопросе потерпевшей.

Мы уже упоминали о том, что несовершеннолетней потерпевшей достаточно трудно выдержать и предварительное следствие, и судебное разбирательство. Но если предварительное следствие носило в ее представлении достаточно скрытный характер, то судебный процесс, хотя и имеющий закрытый статус, естественно предполагает исследование обстоятельств насилия над ней, в присутствии хотя и ограниченного, но все-таки определенного количества посторонних, незнакомых, ей людей. То, что говорилось в присутствии следователя, законного представителя и педагога, сейчас будет открыто исследовано и в присутствии состава суда, и стороны защиты.

В соответствии с положениями уголовно-процессуального кодекса после окончания свободного рассказа первым вопросы потерпевшей задает представитель государственного обвинения. Выскажем отдельные тактические рекомендации по данному так называемому первичному допросу потерпевшей.

Государственному обвинителю прежде всего необходимо определиться с тем, какие вопросы следует задать потерпевшей.

Е.Е.Центров указывает наиболее общие обстоятельства, которые выясняются при допросе потерпевших:

1) сведения об обстоятельствах, предшествующих совершению преступления (обстоятельства знакомства, характер взаимоотношений с преступником, данные о преступнике, обстоятельства, при которых потерпевшая оказалась на месте совершения посягательства);

2) обстоятельства совершения преступления (где, когда, в какой обстановке оно было совершено, характер действий преступника и противодействие ему потерпевшей);

3) сведения о последствиях преступления;

4) сведения о доказательствах или источниках их получения:

а) наличие на теле и одежде потерпевшей следов преступления;

б) возможные следы на теле и одежде преступника – разрывы одежды, царапины, укусы и т.п.;

5) сведения о психическом состоянии потерпевшей в момент посягательства и после него, а также об условиях и особенностях обстановки, при которых воспринималось случившееся;

6) обстоятельства и мотивы подачи заявления о совершенном преступлении;

7) обстоятельства, могущие повлиять на позицию потерпевшей в суде [304, с.139-140].

Исходя из предложенной ранее типовой программы допроса потерпевшей по делам об изнасиловании, государственный обвинитель должен внимательно анализировать содержание свободного рассказа несовершеннолетней потерпевшей. Нет необходимости задавать вопросы о тех обстоятельствах, которые были полно изложены в ходе свободного рассказа. Как говорят специалисты – не трогай того, что хорошо. Не стоит «наслаждаться» еще раз ответом на вопрос, уже полученный ранее, поскольку постановка вопросов относительно выясненных обстоятельств может вызвать у потерпевшей обратную реакцию, и содержание ответа может быть искажено, чем непременно может воспользоваться сторона защиты.

Все показания, полученные от несовершеннолетней потерпевшей в ходе предварительного следствия (в процессе допроса, очной ставки, проверки показаний, следственного эксперимента), должны быть сосредоточены в приведенной ниже таблице:

субъект содер- показаний мость показани- ления или ния В примечании государственный обвинитель еще на этапе подготовки к судебному разбирательству может формулировать программу допроса по каждому обстоятельству, входящему в предмет доказывания по конкретной категории уголовных дел.

Перечень обстоятельств, невыясненных в ходе свободного рассказа потерпевшей, должен быть сгруппирован в специальной таблице:

При допросе потерпевшей необходимо всегда сохранять последовательность времени начала осуществления преступления, последовательности действий обвиняемого и потерпевшей в процессе изнасилования и после окончания. При этом направленность вопросов должна преследовать не только восстановление временных аспектов совершения преступления и отдельных фактов, но и решать вопросы причин и следствий, мотивации действий. Кстати, момент выяснения мотивационной сферы действий потерпевшей государственному обвинителю следует определять, исходя из конкретных материалов дела и особенностей его рассмотрения. Если у стороны защиты имеются элементы виктимного поведения несовершеннолетней потерпевшей, их лучше рассмотреть в начале допроса ее государственным обвинителем. Если сторона защиты не выказывает необходимости выяснения данного вопроса в ходе перекрестного допроса, вопрос вообще задавать не следует. В случае постановки данного вопроса потерпевшей защитником или обвиняемым в ходе перекрестного допроса потерпевшей и допущения ею ошибочного ответа, преодолеть последствия возможно в дальнейшем в процессе передопроса ее.

Каждый вопрос, обращенный к потерпевшей, должен не только быть понятным и относящимся к делу сам по себе, но и быть предложенным в такой форме, чтобы быть понятным допрашиваемой. Он не должен быть наводящим вопросом, а скорее служить напоминанием о событии, чем испытанием памяти потерпевшей.

Также важно, как, каким способом и в каком тоне следует ставить вопросы потерпевшей.

Задавая вопросы, государственному обвинителю следует учитывать возрастные и психологические особенности несовершеннолетней потерпевшей и избегать длинных формулировок. Вопросы следует предлагать в самой сжатой форме, имея в виду, что они должны быть вполне понятны не только потерпевшей, но и всем остальным участникам судебного разбирательства.

Другое важное требование – умение выслушать ответ потерпевшей до конца. Довольно часто случается, что в то время, как потерпевшая пытается объяснить какое-нибудь важное обстоятельство, она неожиданно получает следующий вопрос, который перебивает показание, сбивает ее с мысли, не позволяет быстро сосредоточиться, результатом чего является вред, количественные и качественные параметры которого могут быть самыми разнообразными.

Не следует самому себе противоречить, когда на этапе подготовки потерпевшей к суду государственный обвинитель давал ей одни рекомендации, а сам на процессе не будет их соблюдать.

Анализируя понятие «такт», Г.Г.Доспулов указывает, что оно нередко сводится к рекомендациям, согласно которым допрос необходимо проводить уверенным, спокойным тоном, не торопиться;

внимательно и спокойно выслушать рассказ допрашиваемого; не допускать высокомерия, враждебности или заискивания перед допрашиваемым. Подобные рекомендации носят, с его точки зрения, общий характер и не отвечают специфике следственной деятельности. «Следственный такт – это проявление профессиональной этики следователя, его подход к допрашиваемому с соблюдением нравственных правил и чувства меры» [109, с.100-101]. Он должен слагаться из следующих требований: 1) уважения достоинства допрашиваемого; 2) чуткого и внимательного отношения к поведению допрашиваемого и проявлениям его психического состояния;

3) правильного определения собственной процессуальной позиции на допросе; 4) тактически продуманной помощи в преодолении психологического барьера, умелого направления допрашиваемого к волевой и мыслительной активности во время допроса; 5) спокойной уверенности и уравновешенности в обращении с допрашиваемым; 6) правомерного и тактически оправданного сочетания делового и эмоционального общения с допрашиваемым [109, с.101].

«Трудно рассчитывать на то, что противник позволит вам задавать свидетелю наводящие вопросы, но если он и допустит это, то в большинстве случаев сделает это не в вашу пользу. Показания, даваемые по наводящим вопросам, имеют ничтожное значение;

важно не показание свидетеля, а то впечатление, которое оно оставляет у присяжных. Они всегда относятся недоверчиво к показаниям, исходящим не столько от свидетеля, сколько от стороны.

Поэтому, независимо от нарушения правил ведения дел или практики судов, следует тщательно избегать наводящих вопросов по существенным обстоятельствам из чисто тактических соображений»

[94, с.57].

В связи с этим замечанием, имеющим одинаковое значение как для стороны защиты, так и для стороны обвинения, хочется остановиться подробнее на характеристике так называемых «наводящих вопросов».

В соответствии с уголовно-процессуальными законодательствами и Республики Беларусь и Российской Федерации постановка данного вида вопросов на стадии предварительного следствия недопустима. В судебном разбирательстве законодательства обоих государств содержит подобный запрет только при проведении допроса обвиняемого (подсудимого). По отношению к остальным участникам уголовного процесса постановка наводящих вопросов не запрещается. Но так ли это? И каковы критерии данного понятия?

Что следует относить к наводящему вопросу?

В теории доказательств и в теории допроса существует большое количество точек зрения на данное понятие и не всегда они дополняют друг друга, являясьнастолько противоречивыми.

Известный русский процессуалист Л.Е.Владимиров, анализируя английский процесс того времени, указывает, что данный тип вопросов мешал бы получить показание, вполне добровольное, то есть данное вне всякого психического влияния допрашивающего.

В английской теории доказательств в качестве основания данного правила исходят из того, что свидетель, вызванный стороной, и без того уже «свой», следовательно, наводящие вопросы здесь совершенно неуместны [86, с.362-363]. В качестве вывода Л.Е.Владимиров дал следующее определение данному понятию: «Наводящим вопросом называется вопрос, прямо или косвенно подсказывающий свидетелю ответ, который от него желают получить» [86, с.363].

А.Р.Ратинов, рассматривая понятие внушения на допросе, указывает, что внушающее воздействие могут оказать вопросы, наводящие допрашиваемого на определенный ответ. При этом он, ссылаясь на М.С.Строговича, который противопоставлял наводящим вопросам такие типы вопросов, как дополняющие, уточняющие, детализирующие, напоминающие, контрольные, указал, что каждый из них в определенной ситуации также может стать наводящим. Поэтому при постановке вопросов необходимо учитывать не только их содержание и формулировки, но и их соотношение с той информацией, которая до этого воспроизведена допрашиваемым [240, с.187-188].

А.Б.Соловьев под наводящим понимает такой вопрос, который в явной или скрытой форме содержит желательный для допрашивающего ответ. Являясь своеобразной формой подсказки, такой вопрос парализует волю допрашиваемого, который понимает, что следователь пришел к определенному решению и поэтому, начиная сомневаться в правильности своей позиции по определенному обстоятельству, начинает приспосабливать ее к содержанию полученного наводящего вопроса [278, с.47].

«Все российские юристы считают, что наводящие вопросы запрещены в суде. Однако думается, что российские адвокаты не должны спокойно относиться к такому положению, необходимо оспаривать свое право задавать наводящие вопросы. Так, у меня есть два аргумента в этой связи. Как мне кажется, УПК не содержит прямого запрета относительно наводящих вопросов в суде.

Такой запрет, действительно, существует, но относится к стадиям предварительного следствия или дознания, которые отличны от судебного разбирательства дела... На предварительном следствии требуется установить, что произошло и какое обвинение должно быть предъявлено. По этой причине следователю не должно быть разрешено задавать вопросы, которые искажают направление расследования или контролируют ответы свидетелей. Это очень отличается от роли юриста в суде и особенно в состязательном процессе с участием присяжных. Стороны выражают две позиции и делают это путем контролирования того, что представляется в суде.

Имеет смысл, чтобы они были вправе спрашивать то, что они действительно хотят узнать независимо от согласия другой стороны с фактами, поддерживающими позицию противоположной стороны.

А это может быть сделано только с помощью наводящих вопросов» [58, с.133].

С точки зрения А.Александрова и С.Белова проблема наводящих вопросов не столь однозначна и имеет несколько аспектов.

Прежде всего они отмечают различие между судебным допросом и допросом на предварительном расследовании. Оно зависит от условий диалога между юристом и допрашиваемым; задач, которые решаются в ходе данного диалога. Все это не может не сказаться на специфике вопросов.

«На предварительном следствии нельзя отойти от правил диалектики, так как предварительное следствие имеет целью не спор, а обнаружение истины. Поэтому следователь не должен прибегать к приемам эристики или софистики. Вопросы, задаваемые на следствии, не должны подсказывать ни свидетелю, ни подозреваемому не только версию следствия, но и возможность дать неверные показания под воздействием смысла вопроса. Поскольку лицо, допрашиваемое следователем, дает показание о том, что оно может вспомнить из прошлого, то важно не подсказать ему того, что он может вообразить, как увиденное им в прошлом. Поэтому следственная частная риторика разрабатывает тактику допроса, которая должна исключить возможность дачи показаний по воображению. Поэтому допрос начинается с установления личности опрашиваемого и ее характеристики, затем следуют вопросы об обстоятельствах, при которых свидетель мог получить информацию об исследуемом деле. Затем следуют вопросы о самом деле, построенные так, чтобы двигаться в ответах от большего к частному и конкретному. Такой расспрос с точки зрения речевой этики ведется по логике, отражающей последовательность совершения событий, с одной стороны, и последовательность движения от общего к конкретному, с другой. Данное движение смысла еще не описано формально, но в данном случае правила речевого логоса как бы управляют правилами этоса, задают правила этоса. Следственная риторика сложилась путем критики ошибок. К таким ошибкам относится применение пыток, морального давления, угроз и неправильного ведения допросов» [260, с.357].

Рассуждая далее, они указывают: «Судебный допрос – основной способ представления фактов в суде. При этом форма и тактические приемы судебного допроса отличаются, во-первых, специфическими процедурными условиями получения и обстановкой судебного следствия (показания даются гласно, открыто в судебной аудитории, возможно, в присутствии знакомых, родственников допрашиваемого; допрашиваемый знает, что его речь в суде воспринимается непосредственно, любые изменения, оговорки воспринимаются слушателями, фиксируются в протоколе судебного заседания); во-вторых, своеобразием показаний свидетелей, обусловленных тем, что они, как правило, в суде дают показания после того, как их уже допрашивали (беседовали) оперативно-следственные работники, прокурор, защитник; не исключены воздействия со стороны обвиняемого, его родственников и сообщников, потерпевшего и других лиц; в-третьих, во время судебного следствия процессуальные стороны осуществляют непосредственное психолингвистическое воздействие на свидетелей и их речь в присутствии судебной аудитории, прежде всего во время судебных действий, но и помимо них. Допрос в суде имеет целью не столько получение новой информации допрашивающим, сколько представление в возможно более убедительной форме фактов, подтверждающих тезис обвинения. Речь допрашиваемого лица формирует доказательственные факты. Поэтому она и становится предметом борьбы сторон. От ее исхода зависит получение доказательственной фактуры» [21, с.41-42].

Понятие наводящего вопроса содержит два существенных признака, которые и делают его недопустимым средством при допросе. Во-первых, наводящий вопрос содержит подсказку ответа – «наводит на ответ», поскольку в нем, в его базисе содержится определенная информация. Во-вторых, отвечающий подталкивается к желательному ответу так называемыми «лингво-психическими»

средствами воздействия, обусловленными грамматической формой вопроса, а также речевым актом его постановки.

Возможностей указать допрашиваемому на желательный вариант ответа существует много, и зависят они не столько от грамматической формы вопроса, сколько от всех контекстуальных обстоятельств конкретной судебной ситуации, в которой задается вопрос.

Согласимся, что вопрос, не содержащий никакой информации, не влечет за собой полноценного ответа. Поэтому он должен содержать в себе определенную исходную информацию для того, чтобы предоставить отвечающему выбор вариантов ответов. Иногда этот выбор широк – как в случае с открытыми вопросами «что-вопросы», иногда узок – при постановке закрытых «ли-вопросы». В частности, широкие «что-вопросы», содержат в себе неопределенные предположения. Раздельные «ли-вопросы» имеют наиболее ярко выраженную утвердительную направленность. «Правильно поставить конкретный, определенный «ли-вопрос», в котором неизвестное обозначено его известными признаками, можно лишь тогда, когда в качестве предпосылки вопроса, его базиса, фактической основы выступает истинное, непротиворечивое, достоверное знание, суждение-сообщение» [196, с.96-97].

А.Александров и С.Белов вполне обоснованно считают, что понятие наводящего вопроса надо увязывать с характером вводимой информации. При этом новую информацию в процессе можно получить через применение широких «что-вопросов», направляющих допрашиваемое лицо, а использование «ли-вопросов», в которых допрашивающий сам поднимает новые темы, т.е. в базисе закрытого вопроса, в такой ситуации недопустимо, поскольку они будут иметь ярко выраженный наводящий характер [21, с.42-43].

По целям среди направляющих вопросов предлагается выделить: контрольные, исключающие, утвердительные, ожидательные (негативные и позитивные), предположительные. Их использование допустимо как на прямом допросе, так и на перекрестном.

Таким образом, понятие наводящего вопроса следует увязывать с характером вводимой информации. Новая информация, которая еще не была объектом показаний допрашиваемого лица, может вводиться только с помощью так называемых «что-вопросов», направляющих рассказ на новые обстоятельства широким спектром грамматических и лексических средств. Применение в этом случае так называемых «ли-вопросов» как раз и представляет собой основной вариант наводящего вопроса. Применение последнего типа вопросов может производиться только для детализации имеющихся показаний и не более.

При формулировке вопросов к допрашиваемому, считает А.Б.Соловьев, следует: 1) использовать данные свободного рассказа; вопросы должны задаваться в его развитие и быть направлены на его дополнение, уточнение, проверку; 2) в случаях, когда данные свободного рассказа не позволяют в полной мере установить важные для дела обстоятельства, вопрос должен быть сформулирован в общем виде и содержать необходимый минимум ориентирующей информации и не содержать подсказывающий ответ [277, с.47-48].

Мы уже упоминали о роли специалистов в допросе несовершеннолетних потерпевших. Государственный обвинитель при формулировании вопросов потерпевшей может воспользоваться их помощью, которая заключается в адаптации содержания вопроса в понятном ей смысле. Причем формулировка адаптированного вопроса перед тем, как он будет задан педагогом или психологом, должна быть согласована с обвинителем, чтобы требуемое содержание не было искажено. Таким образом, государственный обвинитель еще раз подтвердит свое желание помочь потерпевшей (она не должна его бояться, поскольку их интересы совпадают).

После допроса потерпевшей государственным обвинителем начинается перекрестный допрос стороной защиты. Как правило, основная роль в допросе принадлежит защитнику обвиняемого, профессиональному адвокату или иному лицу, имеющему право выступать в качестве защитника.

Государственный обвинитель на этом этапе судебного следствия прежде всего должен внимательно следить за ходом данного допроса, поскольку от его результатов будет зависеть необходимость использования дополнительных тактических средств и, в частности, такого средства, как передопрос (или повторный допрос) потерпевшей. Для реализации данной рекомендации мы предлагаем использование специальной таблицы по фиксации вопросов стороны защиты и ответов потерпевшей: