«ОМСК - 2003 УДК 355.231.1(571.13) Б Б К 68.4(2Рос—4.0мс)3 Б27 Басаев В. Р. Б27 Омский кадетский корпус: история и современность. - Омск: Г У И П П Омский дом печати, 2003. — 176 е., 54 илл. ISBN 5-86849-251-Х (в пер.) ...»

15 ноября 1903 года в 12 часов корпус был построен для зачтения телеграммы Главного Начальника военно-учебных заведений. Директор корпуса прочел телеграмму следующего содержания: «Омск. Директору кадетского коргг.са. Государь Император Всемилостивейше жалует Знамя вверенному вам • д е т с к о м у корпусу; всей душой разделяя вашу радость, поздравляю с великой Царской милостью вас, сослуживцев ваших и детей Моих — кадет, убежденный, что ваш корпус всегда будет достоин дарованной ему воинской святыни и удвоит усердие, чтобы заслужить ее. Генерал-адъютант Константин». Слова телеграммы были встречены единодушным «ура». Восторг юношей и детей был неописуем. После этого директор корпуса разъяснил значение знамени для ьсего личного состава корпуса 2.

1 февраля 1904 года в корпусной церкви после божественной литургии был за нтан манифест о начале военных действий против Японии. Эта война вызвала глубокий интерес кадет к ее перипетиям. Постоянное присутствие в гороj k большого количества войск, обилие раненых, регулярные смотры войск — 5-се это поддерживало повышенное настроение, тем более, что у большинства ^адет близкие родственники находились на передовой.

Краткий исторический очерк Первого Сибирского Императора Александра I кадетского корпуса. 1813-1913. - М„ 1915. - С. 118.

Искреннее чувство кадет откликнуться вместе со всей Россией на боевые действия с Японией вылилось в посильной помощи раненым и семьям убитых. Для этого был организован бал-концерт, который принес довольно значительную сумму по тем временам — 1200 рублей 1.

ада по ходатайству директора корпуса генерал-лейтеибирский кадетский корпус был переименован в ОмОмский кадетский корпус В 1907 году Главным управлением военно-учебных заведений были частично изменены программы в кадетских корпусах. Эти изменения выразились в следующем:

1. С начала 1907/08 учебного года были введены практические занятия по физике, естественной истории и космографии;

2. В программу VII класса введен новый предмет — химия;

3. Для повышения успеваемости было принято решение ввести переводные экзамены во всех пяти старших классах.

А с начала 1911/12 учебного года были введены новые программы во всех классах по всем предметам курса кадетского корпуса.

Это было обосновано следующим:

1. Учебный материал был распределен по классам более равномерно и в такой последовательности, чтобы между предметами было согласование и внутренняя связь;

2. Курс каждого предмета должен был заключаться в информировании главным образом основных сведений и подкрепляться практическими работами;

3. Всему учебно-воспитательному процессу было придано патриотическое направление, чтобы поднять в кадетах чувство самосознания и национальной гордости 3.

В ноябре 1907 года произошло важное событие в жизни кадетского корпуса. 1 ноября в город Омск прибыл помощник Главного Начальника военноучебных заведений генерал-лейтенант А. С. Анчутин для вручения знамени.

3 ноября по окончании литургии на построении личного состава корпуса и в Краткий исторический очерк Первого Сибирского Императора Александра I кадетского корпуса. 1813-1913. - М. 1915. - С. 122.

; 1стория и современность присутствии множества гостей знамя было вручено директору корпуса генерал-лейтенанту А. А. Медведеву, который после вручения зачитал приказ:

«12 ноября 1903 года Государем Императором Всемилостивейше пожаловано было Сибирскому кадетскому корпусу знамя. Милость эта, переданная в тот же день телеграммой Августейшего Главного Начальника, вызвала бурю восторга не только среди всего состава корпуса, но и откликнулась по всей матушке-Руси, куда только не занесла судьба на службу кадета-сибиряка.

Корпусом было получено множество поздравительных телеграмм.

Нетерпение увидеть в своем строю военную святыню росло у питомцев ьаведения с каждым днем, но в силу разных обстоятельств этому не суждено было сбыться. И только теперь, спустя четыре года, мечта заведения осуществилась.

Прибыл в Омск Царский посланец, его превосходительство генерал-лейтенант А. С. Анчутин, и сегодня последовало освящение Высочайше пожалованного знамени.

Юноши и дети! Вождь русской армии поставил вас под сень священной воинской хоругви. Под ней собираются воины, готовые жизнь свою положить за Веру, Царя и Отечество, а потому, хотя и велика ваша радость, но вместе с тем и велика ответственность.

Учебный класс Сибирского кадетского корпуса. Нач. XX в.

Государь Император, отечески заботясь о питомцах военно-учебных заведений, нашел их достойными высокого Своего доверия.

В вас глубоко должно запасть впечатление о только что пережитых торжественных минутах освящения и вручения корпусного знамени.

Смотря на него, вы воспитайте в себе чувство беззаветной преданности Царю и Отечеству и, когда наступит время, сумейте доказать это на деле.

Помните, что сибирские войска, в последнюю войну стяжавшие себе славу, имеют в рядах своего офицерского состава много питомцев нашего заведения; они умели, как герои, свято исполнять долг и не щадили жизни на полях Маньчжурии и на твердынях Порт-Артура. Пусть будут они для вас примером, достойным подражания.

Да поможет вам Всевышний воспитать себя достойными Царской милости и, веря в старые заветы родного корпуса, смело идти под сенью воинской хоругви, чтобы преданной и верной службой доказать, что кадеты-сибиряки всегда готовы на войне и в мирное время быть защитниками Веры, Престола и Отечества» 1.

';

Для поздравления в корпус прибыл Командующий войсками генерал-лейтенант В. А. Нодаров, после поздравления которого, знамя было торжественно отнесено в, корпусную церковь.

Краткий исторический очерк Первого Сибирского Императора Александра I кадетского корпуса. 1813-1913. - М„ 1915. - С. 141-142.

история и современность В конце апреля 1908 года корпус посетил Начальник военно-учебных заведений Великий Князь Константин Константинович. Он в течение недели инспектировал корпус и остался очень доволен содержанием учебно-материвльной базы и уровнем учебно-воспитательного процесса.

С 8 по 15 ноября 1912 года корпус инспектировал генерал для поручений генерал-лейтенант Лавров. В заключение своей работы он отметил: «Считаю необходимым сказать о том впечатлении, которое я вынес о вашем корпусе.

Как воспитательное, так и учебное дело поставлены хорошо. Постановка балтов нормальная, и воспитатели ведут свое дело добросовестно и правильно.

Кадеты выше всяких похвал» 1.

В 1912 году вся Россия отмечала 100-летие Отечественной войны 1812 года.

Чествование этого праздника было спланировано на весь год. Ежемесячно в каждой из рот проводились сообщения, которые в хронологическом порядке :свещали основные моменты войны.

В эти годы в корпусе была создана такая обстановка, которая укреплята здоровье и ф и з и ч е с к о е развитие в о с п и т а н н и к о в, взывала ребят к разнообразной умственной деятельности. Воспитание и обучение кадет было организовано в русле т р е б о в а н и й педагогики того в р е м е н и, которые я в л я л и с ь необходимым условием будущего п о л о ж е н и я в о с п и т а н н и к о в как о ф и ц е ров. Корпус обладал о б ш и р н о й для своего периода — 15-тысячной библиотекой и тремя р о т н ы м и, в которых каталог книг был составлен соответственно возрасту. С целью п о в ы ш е н и я кругозора кадет в л е т н и й период о р г а н и зовывались э к с к у р с и и в различные города, такие как Тобольск, Тюмень, Златоуст, Миасс, Иркутск. Чтобы вызвать у п и т о м ц е в любовь к природе, ежегодно в мае проходили «праздники древонасаждения», когда кадеты в полном составе о т п р а в л я л и с ь в лагерь или в корпусной сад и там под руководством д и р е к т о р а, к о м а н д и р о в рот и воспитателей производили посадку деревьев.

Досуг кадет был заполнен разумными развлечениями и полезными занятиями, которые вызывали у них стремление к благородным побуждениям. Так, в каждой готе были рояли, струнные и духовые оркестры. Неплохая была и спортивная 5аза — каток, горка, лыжи, гимнастические снаряды, фехтовальный зал, лодки.

Учебная работа была организована таким образом, что только единицы воспитанников показывали слабые знания в учебе. Но и для них были организованы дополнительные занятия, постоянно оказывалась помощь со стороны старших кадет, которые с любовью отдавали им свое свободное время. Постоянно наращивалась учебно-материальная база. В эти годы в здания было проведено электричество и помещения были оборудованы в противопожарном Краткий исторический очерк Первого Сибирского Императора Александра I кадетского корпуса. 1813-1913. - М., 1915. - С. отношении. Было отремонтировано помещение музея. На площадке перед входом в музей была установлена вeличecтвeннa^LlaIyя_пoкoшiтemCilбишLrr Ермака Тимофеевича. На лицевом фасаде здания в связи с переименованием корпуса была сделана величественная надпись «Первый Сибирский Императора Александра I кадетский корпус», а под нею щит с лентой-доской со словами гимна: «Боже, Царя храни!». В 1913 году было построено двухэтажное.стория ! современность здание лазарета, в котором сегодня также находится лечебное заведение корпуса и его управление.

До 1911 года Омский корпус вел свое летоисчисление от училища Сибирского линейного казачьего войска, основанного 22 августа 1826 года. Но ветераны корпуса, бывшие его воспитанники указывали на связь корпуса с Войсковым казачьим училищем, основанным 1 (13) мая 1813 года. Поэтому директор корпуса, генерал-лейтенант А. А. Медведев, для решения этого вопроса назначил комиссию в составе преподавателя статского советника Н. Н. Гусева и офицера-воспитателя полковника В. С. Берникова. Эта комиссия по документам архива Сибирского казачьего войска установила полную преемственн о с т ь О м с к о г о к а д е т с к о г о к о р п у с а от В о й с к о в о г о к а з а ч ь е г о у ч и л и щ а.

По ходатайству Начальника Главного управления военно-учебных заведений генерала от инфантерии А. М. Забелина 5 июля 1912 года Императором было принято решение считать старшинство Омского кадетского корпуса со дня учреждения Войскового казачьего училища — с 1 (13) мая 1813 года.

На основании вышеназванного корпус стал готовиться к своему столетию с первых же дней 1912/13 учебного года. Для этого было создана комиссия из бывших питомцев корпуса для обсуждения программы юбилея. Комиссия решила ознаменовать торжество следующим образом:

1. В зале 1 - й роты корпуса поставить бронзовый бюст основателю корпуса Императору Александру.

2. Издать иллюстрированный исторический очерк заведения и «юбилейную памятку» для кадет.

3. Ходатайствовать перед Государем Императором:

а) о наименовании корпуса «Первым Сибирским Императора Александра I кадетским корпусом»;

б) об установлении на погонах кадет и служащих вензеля Державного основателя, с короной над ним;

в) о разрешении ношения особого юбилейного нагрудного знака.

4. Составить юбилейную кантату ко дню праздника.

5. Устроить торжественный прием с доведением до гостей исторического очерка основания и развития корпуса.

6. В день праздника кадетам вручить юбилейные памятки, особые юбилейные кружки и рубли чеканки 1913 года.

7. Организовать трехдневное торжество, на которое пригласить всех бывших воспитанников корпуса и почетных гостей города.

Было создано несколько комиссий по проведению юбилея:

1. Историческая, под руководством преподавателя статского советника Н. Н. Гусева;

2. По выработке юбилейного знака, под председательством полковника Е. В. Руссета;

3. По ремонту зданий и их оформлению, под председательством полковника Е. В. Руссета;

4. Финансовая, под председательством статского советника Буткеева;

5. Фотографическая, под председательством полковника Е. В. Руссета;

6. По угощению, под председательством полковника Попова-Азотова;

7. По концерту и балу, под председательством полковника Забути;

8. По приглашению, приему гостей, посылке телеграмм, под председательством полковника Арнольда;

9. Репортерская, под председательством статского советника Н. Н Гусева.

Была выработана программа праздника, которая включала:

1. 28 апреля — в присутствии служащих и кадет отслужить панихиду на кадетском кладбище;

2. 30 апреля:

а) отслужить панихиду и возложить венок на могилу генерал-лейтенанта Глазенапа Г. И. — основателя учебного заведения;

б) в 6 часов вечера в церкви корпуса отслужить всенощную с поминовением всех почивших питомцев корпуса;

в) в 19 часов 30 минут совершить торжественное открытие бюста Державному основателю Императору Александру I;

г) в 20 часов произвести прибивку Высочайше дарованного корпусу юбилейного знамени.

3. 1 мая — в 9 часов отслужить литургию и молебен;

в 11 часов произвести освящение знамени и парад на площади;

история и современность Панихида по усопшим кадетам на кадетском кладбище. Май 1913 г.

4. 2 мая — в 10 часов — сокольский праздник;

К подготовке праздника привлечены были кадеты, которые в ожидании радостных дней встречи с бывшими воспитанниками корпуса и в гордом осознании великого прошлого своего учебного заведения, горячо принялись за порученное дело.

Одни изготавливали портреты выпускников, прославивших корпус, другие занимались фотографиями из жизни корпуса, третьи составляли проекты рисунков для исторического очерка, юбилейной памятки, меню, концертной грограммы, юбилейной кружки и т. д., четвертые готовили декоративные укКраткий исторический очерк Первого Сибирского Императора Александра I кадетского корпуса. 1813-1913. - М., 1915. - С. 198-200.

рашения. В то же время по инициативе директора корпуса приступили к обновлению музея, который всегда составлял гордость корпуса.

К концу апреля все было готово к торжеству.

Юбилейные торжества, как и планировалось, начались 30 апреля. В этот день с утра была отслужена панихида и возложены венки на могилу основателя корпуса генерал-лейтенанта Глазенапа Г. И. Вечером этого же дня, задолго до начала всенощной, стали съезжаться гости. Их встречали назначенные кадеты и офицеры-воспитатели. По окончании торжественной панихиды все кадеты были построены в расположении 1-й роты, где было произведено открытие бюста Императору Александру I — Державному основателю корпуса. После чего кадет VI класса А. Грызов у бюста прочел свои стихи, посвященные Александру I. После прохождения торжественным маршем мимо бюста Александру I кадеты разошлись по своим подразделениям, а все почетные гости во главе с Командующим, бывшие кадеты и представители от всех рот направились в большой зал, где произошла церемония прибивки к древку знамени. На лицевой стороне знамени был изображен лик Спасителя, увенчанный надписью: «С нами Бог». На обратной стороне вензель Государя Императора, а по углам государственные гербы. По окончании церемонии все присутствующие были приглашены в зимний сад на чай.

На следующий день 1 мая задолго до богослужения стали собираться старые кадеты-сибиряки, которых прибыло около 200 человек. После окончания церковного богослужения все гости и кадеты собрались на плацу. В 12 часов прибыл Командующий войсками, который обошел кадет и поздравил их с торжественным праздником. После чего юбилейное знамя вынес вице-фельдфебель С. Н. Тринитатов в сопровождении подполковника В. А. Петрова. Директор корпуса, выйдя на средину плаца, прочитал Высочайшее благоволение кадетскому корпусу и Высочайшую грамоту на пожалованное знамя.

«Божию милостию, Мы, Николай Второй, Император и Самодержец Всероссийский, Царь Польский, Великий Князь Ф и н л я н д с к и й и прочая, и прочая, и прочая. Нашему Первому Сибирскому Императора Александра I кадетского корпусу. В царствование блаженныя памяти Императора Александра Первого Благословенного, 1 мая 1813 года на дальней окраине, в Омске, по мысли командира отдельного Сибирского корпуса генерала Г. И. Глазенапа было учреждено Омское казачье училище для воспитания и образования в нем сыновей сибирских казаков, открытое с небольшим комплектом учащихся. Училище в конце 1813 года имело уже сотенный состав питомцев и, постепенно развиваясь, в 1819 году увеличило свой состав до 322 человек учащихся, дав в 1822 году первый выпуск офицеров, подготовленных для несения службы в казачьем войске. Училище упрочило свое положение, и преобразованное в 1826 году в училище Сибирского линейного казачьего войска, заведение это было впоследствии расширено путем присоединения к нему и азиатской школы, имевшей целью подготовить переводчиков для с н о ш е н и я.стория ! современность с местными инородцами — татарами и киргизами. В 1845 году Омское учил и щ е Сибирского л и н е й н о г о казачьего войска было преобразовано в кадетский корпус, с н а и м е н о в а н и е м его Сибирским. Получив в том же году одинаковое с прочими кадетскими корпусами империи устройство, Сибирский кадетский корпус пережил с ними ряд преобразований, которые коснулись этих заведений сперва в период существования военных гимназий, а затем и в период п е р е и м е н о в а н и я этих заведений в кадетские корпуса, причем с 1907 года С и б и р с к и й кадетский корпус стал именоваться Омским. В течение протекших ста лет О м с к и й кадетский корпус подготовил сотни офицеров, с честью исполнявших свой святой долг, из коих многие запечатлели служение свое престолу и родине на полях сражений. В знаменательный день столетнего юбилея Мы с отрадным чувством изъявляем Омскому кадетскому корпусу Наше Монаршее благоволение и повелеваем именоваться ему впредь Первым С и б и р с к и м Императора Александра I кадетским корпусом. Уповаем, что в стенах сего заведения и впредь будут подготавливаться крепкие в вере, сильные духом и телом, образованные и преданные долгу офицеры для нашей доблестной армии».

После зачитки грамоты над плацем прогремело громкое «ура», сопровождаемое пением гимна «Боже, Царя храни». Затем преосвященный освятил знамя и окропил его святой водой. После этого обряда Командующий передал знамя директору корпуса, и оно было торжественно унесено в церковь, а директор, о к р у ж е н н ы й служащими и старыми кадетами, стал принимать приветствия от делегаций, которых было 23. Директор корпуса, п р и н я в приветственные адреса, от всего личного состава корпуса поблагодарил всех, кто почтил корпус своим вниманием. В 13 часов 30 минут кадеты прошли торжественным маршем, а гости были приглашены на торжественное собрание, которое состоялось в расположении 3-й роты. В президиуме собрания заняли место командующий войсками, п р е о с в я щ е н н ы й Мефодий, начальник штаба г е н е р а л - л е й т е н а н т Н. А. Ходорович, а к м о л и н с к и й губернатор А. Н. Неверов, городской голова В. Н. Морозов, директор корпуса генераллейтенант А. А. Медведев, инспектор классов действительный статский советник Г. Ф. Отте и председатель исторической юбилейной комиссии преподаватель корпуса статский советник Н. Н. Гусев. Последний прочел собравшимся краткий исторический очерк основания и развития корпуса за 100 лет.

Все с большим вниманием выслушали историю корпуса, который, будучи первым рассадником просвещения Сибири, далеко превзошел рамки его назначения. Он дал Родине блестящих деятелей на всех поприщах, привил своим питомцам глубокую и преданную любовь к отечеству. Имена питомцев корпуса связаны с освоением обширного Степного края и Туркестана. Все военные компании этого столетия дали много героев-сибиряков, прославивших русское оружие и родное заведение.

Присяга юбилейному знамени Сибирского кадетского корпуса.

Текст провозглашает протоиерей отец Худяковский. 1 мая 1913 г.

Юбилей Сибирского кадетского корпуса. Торжественный парад.

Речь командующего войсками Е. О. Шмита кадетам о значении знамени.

история si современность Юбилейное знамя Сибирского кадетского корпуса.

После торжественного собрания состоялся праздничный обед, на который было приглашено около 400 человек, из них 250 — бывшие воспитанники корпуса разных званий и рангов.

2 мая в 10 часов утра на плацу состоялся спортивный праздник, который прошел великолепно. Теплая, солнечная погода, редкая для города Омска в такую раннюю весеннюю пору, позволила кадетам выполнять гимнастические упражнения в легких гимнастических рубахах, а зрителям быть в весенней одежде, что в целом поднимало и без того праздничное настроение.

В этот же день вечером состоялся праздничный концерт, который перешел в бал, продолжавшийся до утра.

3 мая в гарнизонном собрании (сегодня ГДО) состоялся торжественный обед для бывших питомцев и служащих корпуса (собралось около ста человек). Он прошел в очень теплой и дружеской обстановке 1.

Так закончились торжественные мероприятия, п о с в я щ е н н ы е столетию Первого Сибирского Императора Александра 1 кадетского корпуса.

О событиях после 1913 года, об участии выпускников корпуса в Первой мировой войне сведения в документах Омского областного архива практически не сохранились.

Спокойная и размеренная жизнь корпуса продолжалась до начала марта 1917 года, когда пришли известия о беспорядках в столице. Телеграмма об отречении Императора от престола поразила кадет, как удар грома. Кадеты единодушно не приняли революцию и с первых же дней проявили свое враждебное отношение к ней. Они не допустили служителей снять со стен портреты Царской Фамилии, не сняли с погон вензеля своего шефа, Императора Александра I, по-прежнему пели молитву о здравии Государя и Его Августейшей Семьи и с особой отчетливостью отдавали честь офицерам в нарушение всех революционных приказов.

По распоряжению Временного Правительства, корпус, как и все остальные корпуса, был переименован в гимназию Военного Ведомства. За время отсутствия кадет в течение летних каникул с корпусных стен исчезли портреты Царской Семьи, знамя корпуса было увезено в Петроград. После октябрьского переворота директором корпуса (гимназии) был назначен большевикКраткий исторический очерк Первого Сибирского Императора Александра I кадетского корпуса. 1813-1913. - М„ 1915. - С. 200-251.

i :стория и современность " р а п о р щ и к Фатеев, который занялся введением новых порядков и отменил все старые п р а в и л а, но встретил со с т о р о н ы кадет е д и н о д у ш н ы й отпор.

С целью сломить это сопротивление и искоренить память о прошлом Фатеев распорядился о снятии с кадет погон, угрожая в случае неповиновения закрыть гимназию. Чтобы не погубить корпус, кадеты сняли погоны, но не сдалн их в цейхгауз, как это требовал Фатеев, а уложили в ц и н к о в ы й я щ и к и зарыли в саду.

В течение последующего времени, вплоть до лета 1918 года, кадеты принимали участие во всех народных выступлениях в городе против большевиков;

~осле одного из них здание корпуса было обстреляно и занято красногвардейами, т. к. у кадет не было оружия и сопротивление было невозможно. На т.тгдующий день кадеты трех старших классов в принудительном порядке были высланы по своим домам, но, несмотря на их уход, младшие кадеты, оставшиеся в здании, продолжали сопротивление новым порядкам. В занятии корпусного здания красногвардейцами главное участие принял отряд, состоявший из чвтросов Балтийского флота, главным образом с крейсера «Гангут», под ковндованием комиссара латыша Запкуса. Ворвавшись в здание, матросы, обвешанные оружием и ручными гранатами, начали чинить расправу: обыски и допросы, одиночные и групповые, сопровождаемые угрозами истребить всех, продолжались день и ночь. Искали зачинщиков и участников борьбы с красногвардейцами накануне, при защите казачьего собора, но все кадеты открыто заявляли о своей вражде и о том, что они все участвовали в выступлениях ~ротив новой власти.

После разгона старших классов большинство кадет пошло в партизанские "ряды атамана Анненкова и есаула Красильникова, действовавшие в районе Эмска; оставшиеся же в городе вступили в различные организации, имевшие иелью борьбу с красногвардейцами. Кадеты младших классов были сведены в элин возраст и размешены на втором этаже корпусного здания. В корпус был назначен новый комиссар, бывший политический ссыльный Маленко. который энергично принялся за ломку векового уклада кадетской жизни, опираясь на комитет из служащих во главе с председателем — старшим поваром. В длинн й речи перед собранными воспитанниками Маленко объявил о введении ~:.тной свободы с отменой обязательного посещения церкви, отдания чести, "г.подавания Закона Божия, танцев, пения и строевых занятий. Ученикам пред с т а в л я л о с ь право создать для разрешения вопросов внутренней жизни котет из представителей всех классов. Было предложено переделать обмундирс зание с целью придать ему возможно более штатский вид. Но все эти нововведения натолкнулись на упорное сопротивление воспитанников, а кроме того, многие родители начали забирать своих детей из реформированной гимназии, в 'дя. что при новых порядках она быстро разваливается.

К началу апреля 1918 г. число оставшихся учеников, главным образом '-огородних, не достигало даже 100 человек, большая часть корпусного здаОмский ния была занята красногвардейцами, среди которых было много военнопленных. К этому времени комиссар Фатеев объявил, что учащиеся будут отпущены после Пасхи сразу на лето. После этого в корпусе осталось л и ш ь полтора десятка воспитанников, которых перевели в гимнастический зал, а все громадное здание корпуса поступило в полное распоряжение красногвардейцев.

После освобождения Омска от новой власти в июне 1918 г. кадеты вернулись в корпус к началу учебного года. Но вернулись не все, так как часть кадет осталась в армии, а часть погибла в боях; среди них было немало кадет младших классов, были и раненые, и убитые. Эта убыль была покрыта кадетами других корпусов, оказавшихся в Сибири из-за революционных событий. Директором корпуса был назначен генерал-майор В. Д. Нарбут, Здание корпуса было разрушено и разграблено, и огромных трудов стоило наладить жизнь и занятия. Но почти все офицеры-воспитатели и преподаватели также вернулись, В самом начале учебного года корпус (который все еще назывался гимназией) посетил генерал Иванов-Ринов, командующий войсками Омского гарнизона, который объявил о решении правительства вернуть воинским частям погоны.

Кадеты встретили это известие с восторгом: ящик с погонами был выкопан из земли, и кадеты снова надели их.

18 ноября 1918 г. в Омске произошел переворот, и власть перешла в руки адмирала А. В. Колчака, который стал Верховным Правителем России. С его приходом к власти военная гимназия была переименована в 1-й Сибирский Кадетский Корпус, которому была возвращена его военная организация: возрасты были переименованы в роты, и старшим классам были выданы винтовки. Ввиду того что в здании корпуса был размещен особый отряд чехословаков, из-за недостатка помещений, корпус в это время состоял только из двух рот. Корпус пользовался большой любовью и вниманием со стороны адмирала А. В. Колчака, который видел в кадетах надежную воинскую часть. Несколько раз в течение года 1-я рота поднималась ночью по тревоге, когда в городе начинались беспорядки; кроме того, строевая рота несла караул у дома, где заседало правительство.

Занятия в корпусе проходили нормально, и весной 1919 года выпускной класс был отправлен в г. Томск на созданные там военно-училищные курсы.

Кадеты, оставшиеся в корпусе на лето, были привлечены к воинскому обучению гражданского населения Омска, а свободные кадеты заместили на летнее время низших чинов Главного Штаба, отправленных на фронт по приказанию Верховного Правителя. Но летом 1919 г. положение на фронте заставило опасаться за судьбу Омска, и адмирал Колчак приказал эвакуировать корпус по Владивосток. Кадеты, бывшие в отпуске, были вызваны и в июле стали съезжаться в корпус. Но из тех, кто находился в армии, вернулись не все: часть их уже погибла, а многие остались в армии, и судьба их была неизвестна.

Покинув Омск 30 августа 1919 г., корпус прибыл во Владивосток ровно через месяц, 30 сентября. Из здания корпуса удалось взять лишь самое необходимое.стория _ и современность имущество, так как кадетам было предоставлено очень ограниченное количество вагонов-теплушек. Сильно сказывался недостаток обмундирования, но пополнить запасы не было возможности. С болью и горечью простились кадеты с родным гнездом, где более ста лет росли и воспитывались их отцы и деды. От корпуса до вокзала прошли в строю, сопровождаемые многочисленными родственниками и горожанами. Погрузка происходила на воинской платформе, где был отслужен напутственный молебен. Для охраны эшелона в пути был получен пулемет и ограниченное количество винтовок; остальные, по приказанию военного командования, были сданы до эвакуации. Почти весь преподавательский персонал и служащие корпуса остались в Омске.

При проезде через Иркутск корпус встретил очень теплый прием со стороны кадет Иркутского, а также Псковского и Оренбургских корпусов, которые там находились. Быстрому продвижению по Забайкалью способствовали распоряжения атамана Семенова, к которому своевременно обратился с просьбой директор корпуса генерал В. Д. Нарбут. В Чите атаман Семенов произвел корпусу смотр и предложил оставить его в этом городе, но директор отклонил это предложение и, в исполнение приказа адмирала А. В. Колчака, продолжил путь ерез Маньчжурию на Владивосток, куда прибыли 30 сентября. Во Владивостоке корпус был размещен на Русском острове, в трех верстах от пристани Подножье. Это был небольшой гористый остров, прикрывавший крепость Владивосток со стороны моря. Он весь был занят казармами и крепостными сооруженими; корпусу были отведены казармы 9-й Сибирской стрелковой артиллерийкой бригады и много офицерских флигелей, расположенных вокруг.

Казармы эти представляли собой трехэтажные кирпичные здания, имевшие по четыре больших помещения на каждом этаже. Но они оказались совершенно не приспособленными для учебного заведения. При помощи китайских и корейских рабочих удалось в сравнительно короткий срок произвести необходимые работы и привести казармы в относительно приличный вид. Из • репостных складов удалось взять кровати, парты и другие предметы обстановки, а также библиотеку, портреты Царской Семьи и картины, когда-то уктвшавшие офицерские собрания и казармы. Но очень плохо обстояло дело с продовольствием и обмундированием. Сибирские деньги быстро падали в цене, : купать продукты питания было чрезвычайно трудно, и весь корпус жил впроголодь. Обмундирование удалось достать у англичан, и кадетам пришлось напеть форму английской пехоты, а позднее — румынской. Но несмотря на все пшения, в начале октября начались учебные занятия, которые скоро вошли в н : рмальную колею, хотя все время не хватало учебников и других пособий.

В корпусе работали в это время военнопленные немцы и мадьяры. Из-за т^звата власти и беспорядков распускались и пленные, которые объявили заг ^стовку, требуя для себя условий жизни, одинаковых с кадетами во всех отношениях. Все они, конечно, были уволены, и их место заняли кадеты, взяв на себя все работы по обслуживанию корпуса.

С осени 1919 г. политическое и военное положение стало все более и более усложняться. 17 ноября во Владивостоке произошло выступление чешского генерала Гайды совместно с Якушевым. Для подавления этого выступления с Русского острова были вызваны юнкера 1-го Артиллерийского Училища и Учебной Инструкторской Школы, а также гардемарины Морского Училища; в составе этих частей было много кадет-сибиряков. Восстание закончилось арестом Гайды. Те же части 26 января 1920 г. приняли участие в подавлении бунта Егерского батальона.

В конце декабря 1919 г. 7-й класс ускоренно окончил курс, и часть окончивших кадет поступила в Читинское Военное Училище, а другая часть — в Морское. Но обстановка становилась все хуже и хуже, и в связи с этим ночью с 30 на 31 января 1920 г. гардемарины Московского Училища ушли в море на двух кораблях.

Во Владивостоке 31 января образовалось новое правительство, назвавшееся «Приморской Областной Земской Управой», во главе с эсером А. С. Медведевым. Вскоре пришло известие о расстреле 7 февраля в Иркутске адмирала А. В. Колчака, и это окончательно разрушило все надежды на восстановление национальной власти. С этого момента положение корпуса еще более ухудшилось. В середине февраля чины Инструкторской Школы и солдаты местного батальона оцепили расположение корпуса и потребовали сдачи оружия, которое в корпусе имелось в незначительном количестве. Ввиду явной бесполезности сопротивления оружие было сдано, чтобы избежать кровопролития. В корпусе появилась вскоре целая делегация от новой власти, которая собрала всех кадет и долго уговаривала их примкнуть к новому строю, восхваляя новые порядки и ругая старые. Делегация не добилась ничего и встретила со стороны молчаливых кадет явную враждебность. Вскоре после них корпус посетил новый комендант крепости Владивосток бывший подполковник Краковецкий, который потребовал, чтобы и кадеты, и офицеры надели красные звезды, на приветствия отвечали «здравствуйте» и вообще полностью уничтожили все, что походило на старые корпусные порядки.

Однако представители новой власти опасались полностью проявить свою волю и расправиться с кадетами, так как в Уссурийском крае и во Владивостоке находились части японской армии, а также военные корабли и отряды союзников. Они не допускали в район их оккупации боевые части Красной Армии и разрешали иметь там л и ш ь о г р а н и ч е н н о е количество м и л и ц и и.

В это время остатки отступавшей из Сибири Белой армии находились в Забайкалье, где продолжали борьбу с Красной Армией совместно с частями атамана Семенова и Японского оккупационного корпуса. Многие из кадет 1-й роты различными нелегальными путями пробирались в Читу и вступали в части атамана Семенова, в которых целые команды и группы состояли полностью из кадет. Но для остававшихся в корпусе положение становилось все более и и современность более тяжелым. Доставать продовольствие и обмундирование было чрезвычайно трудно, и директору корпуса генерал-майору Нарбуту приходилось всячески изощряться, чтобы хоть как-нибудь прокормить корпус. Питание было исключительно скудным: не было ни средств, ни каких-либо запасов.

Делались попытки, оказавшиеся безуспешными, хлопотать через японское и французское консульство об эвакуации корпуса в более безопасное место, обращались также к представителям белых русских в Я п о н и и, но помощь не приходила ниоткуда.

Осенью 1920 г. японцы заключили с советской властью перемирие и потребовали, чтобы его соблюдали также и части Белой армии. Боевые действия прекратились, и поэтому кадеты, находившиеся в армии, стали возвращаться в корпус. В августе 1920 г. японские части эвакуировали, и Хабаровский кадетский корпус покинул город и прибыл во Владивосток, заняв на Русском острове казармы 35-го Сибирского полка.

В середине января 1921 года из центра пришло распоряжение ликвидировать корпус, как остаток старого режима. В связи с этим, областное правительство передало корпус из Военного ведомства в отдел народного образования. Это привело к тому, что в течение февраля корпус не получил ассигнований и был вынужден и голодать, и мерзнуть. За этим последовало распоряжение закончить учебный год к 1 апреля, причем в дальнейшем 7-й класс больше не должен был существовать. К этому же сроку все начальствующие лица должны были быть заменены назначенными из центра. Это означало, что с 1 апреля корпус должен был полностью перейти в руки большевиков; но этот срок удалось перенести на 1 июня, а майский переворот помешал осуществлению этого плана.

В это время интернированные белые части усиленно готовили переворот в Приморье. Он был назначен на 31 марта, но в последний момент был отложен. Не все группы были об этом своевременно предупреждены, и отряд, назначенный для захвата вокзала, повел на него наступление, но был встречен огнем красногвардейцев и отступил. В состав этого отряда входили кадетысибиряки. После этого неудавшегося выступления положение корпуса сделалось совершенно катастрофическим, и ему грозил настоящий голод. Директор генерал-майор Нарбут решился тайно послать командира 1-й роты полковника Попова-Азотова к атаману Семенову с просьбой о помощи. Результатом этой рискованной поездки было получение двух вагонов провизии, присланных через одну местную фирму, что позволило избежать контроля и репрессий со стороны большевиков.

26 мая 1921 г. советская власть в Приморье была свергнута, и кадеты приняли деятельное участие в этом перевороте. Во Владивостоке было создано национальное правительство, во главе которого стал С. Д. Меркулов, а командующим армией — генерал-лейтенант Вержбицкий. Летом того же года из сиОмский бирских и хабаровских кадет, уехавших в армию, была сформирована рота под ст. Гродеково, где стала личным конвоем атамана Семенова. Другая крупная группа кадет образовала взвод добровольческой батареи, которой командовал полковник Гайкович. Осенью 1921 г. на Русском острове было открыто Корниловское военное училище в составе пехотной роты и конного взвода. В него перешли кадеты, окончившие корпус, который расстался также и со своим директором генерал-майором Нарбутом, получившим_назначение инспектора классов в училище. Новым директором был назначен полковник Руссет. бывший до этого командиром 1-й роты, произведенный в чин генерал-майора на корпусной праздник 6/19 декабря, Учебный 1921/22 год прошел стабильно. Ряды кадет пополнились сыновьями офицеров и гражданских лиц из Владивостока, а также молодежью, откомандированной из частей армии для продолжения образования. Весной 1922 г.

окончившие корпус кадеты пошли частью в Корниловское военное училище, другие же в армию, в казачьи части, во флот и в Пограничную стражу. В течение этого учебного года армия очистила Приморье от красных партизан и, 500 верст с беспрерывными боями.

1 июня 1922 г. во Владивостоке произошли политические перемены, и образовавшееся Национальное Собрание сменило правительство Меркулова. Открывшийся 23 июля Земский Собор единогласно избрал генерал-лейтенанта М. К. Дитерихса Правителем Приамурского Земского Края и Воеводой Земской Рати. Но в конце лета японские части полностью покинули Приморье, и положение стало быстро меняться. В то время как в августе в корпусе начались занятия, обстановка на фронте стала ухудшаться все более и более. В середине сентября большевики начали свое наступление, и уже через месяц военное командование было вынуждено послать на фронт все боевые части из Владивостока, в том числе и военное училище. Седьмой класс корпуса был переведен в помещение училища, а кадеты шестого класса под командой полковника Л. П.

Баженова были отправлены на материк для охраны железной дороги. Но во второй половине октября 1922 г. началась подготовка к эвакуации Владивостока.

Сибирская флотилия состояла из небольшого количества судов каботажного плавания, нескольких мелких судов и одного небольшого ледокола. Обоим кадетским корпусам было объявлено, что из-за отсутствия перевозочных средств и ввиду полной неопределенности будущего корпуса они не могут быть вывезены. Такое положение вызвало большие опасения за судьбу кадет после прихода большевиков, и поэтому директора обоих корпусов, генерал-майоры Руссет и Корнилов, обратились к командующему флотилией контр-адмиралу Старку после того как Правитель края ответил, что у него нет никакой возможности помочь. Адмирала просили хотя бы перебросить кадет на другую.стория _ и современность сторону залива Петра Великого в г. Посьет, где они могли бы присоединиться к белым частям, отходившим походным порядком на китайскую границу. Генералу Руссету удалось убедить адмирала взять кадет при условии размещения их на палубах кораблей и принятия ответственности за их будущее самим директором. Из сумм, ассигнованных Правителем, адмирал передал на дорожные расходы корпуса 1000 иен.

По возвращении на остров директор собрал педагогический комитет, сообщил о результатах переговоров и предложил каждому решить свою дальнейшую -удьбу. Ввиду трудности предстоящего пути и полной неопределенности будущего было решено взять с собой только тех младших кадет, кто имел братьев в старших классах; тех же, кто поступил уже во Владивостоке и кто имел там родителей, было решено оставить и передать их семьям. Чинам персонала было предложено на выбор — уезжать или остаться. Почти все преподаватели и служащие, а также часть воспитателей, имевших семьи, решили остаться. На Русском острове остались около 30 кадет 3-й роты и четверо из старших классов.

24 октября 1922.г. готовый к походу корпус был построен на плацу 1-й роты.

Был отслужен напутственный молебен, по окончании которого по команде -я рота взяла винтовки «на плечо», оркестр заиграл любимый кадетами марш -Старые друзья», и корпус направился на пристань «Подножье», покидая навсегда свои казармы, с которыми успел сродниться за эти годы. На плацу сиготливо стояла группа остающихся. Местные жители, успевшие полюбить канет. присоединялись к провожающим и сопровождали их до самой пристани в бухте Новик, где собралась вся флотилия, покинувшая владивостокскую бухту Золотой рог еще ночью.

Но посадка на суда была отложена до следующего утра, и корпусу пришлось провести свою последнюю ночь на родной земле под открытым небом, под мелким осенним дождем и при сильном ветре. Мало кому приходило в голову попытаться заснуть в эту ночь; одни продолжали свое прощанье с пришедшими их проводить корпусными барышнями, остающимися на острове, другие вели невеселые беседы о своей дальнейшей судьбе. Утром, с 8 часов, началась посадка на суда. Младшие классы были посажены на транспорт «Защитник», а старшим пришлось разместиться на палубах канонирской лодки «Диомид» и небольшого парохода «Фарватер». Посадка происходила под проливным дождем и сильным ветром, которые было особенно трудно переносить детям. В 11 ч. утра 25 октября 1922 г. корпус покинул бухту «Новик» и родные берега. При отходе флотилии кадетский оркестр заиграл гимн «Боже, Царя храни», и эти торжественные звуки заставили еще больше сжаться сердца кадет.

Море встретило корабли мертвой зыбью, многих кадет сразу же укачало.

Ночью пришли в бухту Посьет, около городка под тем же названием. Это был последний клочок русской земли. Здесь кадетам было приказано сдать оружие н затопить его. Опасаясь нападения со стороны большевиков, на берег отпраОмски вили дозоры, которые скоро сообщили о приближении красных частей. В 6 ч утра 27 октября эскадра снялась с якоря и пошла в Корею, сопровождаема бурной непогодой, это привело к тому, что все суда потеряли друг друга и вида и только к 31 октября смогли собраться в корейском порту Гензан. Здес почти на всех судах были обнаружены многие неисправности, вызванные тем что эти буксирные корабли мелкого тоннажа были совершенно не приспособ лены к дальним плаваньям, особенно в снежную погоду. Это заставляло и искать прибежища в ближайших бухтах: так канонерская лодка «Диомид», н которой были кадеты, вынуждена была заходить в бухты Корейскую, Корни лова и Палладу. За эти несколько дней перехода до Гензана кадетам пришлое быть в исключительно тяжелых условиях. Размещаться пришлось на палубе, лишь немногим удалось пробраться в машинное отделение и расположитьс на решетках, где чувствовалось тепло от котлов. Питались плохо: корабельны запасы были рассчитаны на определенный состав команды, но из них при шлось уделять доли и на кадет, и на чины армии, и на беженцев. Все это за ставило контр-адмирала Старка пересмотреть вопрос о размещении кадет распределить их малыми группами по всем кораблям. Это дало им возмож ность, во-первых, разместиться не на палубах, а в более теплых и сухих внут ренних помещениях, а во-вторых, питаться вместе с командами, исполняя п мере сил всякую судовую работу. Кадеты-сибиряки были размещены главны] образом на канонерских лодках «Байкал» и «Илья Муромец», на вспомогатель ном крейсере «Лейтенант Дыдымов», на тральщиках «Парис» и «Аякс» и н посыльных судах «Фарватер» и «Страж».

Прибыв 31 октября в корейский порт Гензан, флотилия простояла там почт месяц, до 29 ноября. В этом порту с кораблей сошли все раненые и больные, также семьи чинов армии и некоторые части последнего гарнизона Владивостс ка. С ними же сошли на берег и их сыновья, кадеты 3-й роты, всего человек которые лишь в начале апреля 1923 года соединились с корпусом в Шанха< Покинув, наконец, этот порт, флотилия через три дня пришла в г. Фузан, на юг Кореи. Проходя мимо о. Цусима, все были вызваны наверх для отдания чест нашим морякам, погибшим здесь в Цусимском бою в Русско-японскую войн На всех судах, где были священники, служились панихиды. В Фузан пришли 10 ч. утра и простояли там 5 дней, дожидаясь, когда подойдут все отставши суда. Японцы отнеслись к кадетам заботливо и внимательно.

2 декабря флотилия снова вышла в море и взяла направление на Шан хай через Китайское море. Оно встретило русские корабли жестоким тайф> ном, и этот последний этап плавания был трагическим и для эскадры, и дл корпуса. Тайфун разбросал корабли, и они потеряли друг друга из вида. Борьб с разбушевавшейся стихией продолжалась двое суток, и в ней кадетам при шлось бороться за спасение кораблей наравне с матросами. На «Диомиде»

самый разгар бури в кочегарке вышел весь уголь, а запасный был в трюме и современность куда было очень трудно и опасно пробраться из-за волн, которые перекатывались через всю палубу. Остановка машин грозила кораблю гибелью, т. к. он неминуемо повернулся бы вдоль волны и был бы перевернут из-за своего плоского дна. Положение спасли 10 кадет-сибиряков, которые вместе с двумя матросами, с опасностью для жизни, организовали переноску угля ведрами в кочегарку и не позволили м а ш и н а м остановиться. На одном из других кораблей волны образовали трещину в палубе, вода проникла в угольные ямы и в кочегарку, затопив топку и остановив машину. Кадеты вместе с командой работали всю ночь, вычерпывая воду простыми ведрами, и отстояли судно.

многие были на краю гибели, и всюду самоотверженная работа кадет и команды спасала их от потопления.

Сильно потрепанные, полуразбитые, собирались корабли на внешнем рейде Шанхая. Только к 18 декабря пришел из Фузана последний, задержавшийся там корабль, не было только «Лейтенанта Дыдымова». После нескольких дней ожидания стало ясно, что корабль этот погиб, но никаких подробностей его гибели выяснить не удалось, так как не только с него никто не спасся, но даже не было найдено никаких остатков корабля и тел погибших. Единственное, что увидели с кораблей, следовавших в кильватерной колонне за «Лейтенантом Дыдымовым», это то, как этот корабль был высоко поднят на гребне огромного вала и затем стремительно ринулся в пучину. Больше «Лейтенанта Дыдымова» никто не видел. На нем погибло 16 кадет-хабаровцев и 14 сибиряков.

Уцелевшие корабли встали на якорь перед старой китайской крепостью Вузунг, в устье реки Янгце. В день корпусного праздника, 19 декабря, кадеты со всех кораблей были собраны на «Байкал», где держал свой флаг контр-адмирал Старк. Корпус был построен на палубе, и после молебна адмирал поздравил кадет с праздником. Оркестр сыграл традиционный фанфарный марш, после чего кадет распустили. Так отметил корпус свой первый праздник на чужбине.

Хлопоты о разрешении кадетам сойти на брег не увенчались успехом.

Местные власти опасались взять на себя ответственность за содержание корпуса и не соглашались выдать разрешение на въезд в город. Что касается кораблей, то адмирал первоначально предполагал идти с эскадрой в Америку, но она принять кадет отказалась. Впоследствии эскадра ушла в Манилу, на Филиппинские острова. Вскоре выяснилось, что в Шанхае образовался благотворительный комитет, в который вошли дамы русской колонии, поставившие себе целью позаботиться о судьбе кадет.

В конце декабря 1922 г. китайские власти выдали частичное разрешение сойти на берег 30 кадетам. Через короткое время все кадеты: и сибиряки, и хабаровцы — сошли в город небольшими группами, т. к. каждая прошедшая группа возвращала с одним из кадет свои пропуска, с тем чтобы ими воспользовалась следующая группа. При содействии благотворительного комиОмский тета был арендован на очень льготных условиях большой особняк, в котором разместили полностью и Сибирский, и Хабаровский корпуса. Почти сразу же удалось организовать занятия, но так как почти весь педагогический персонал остался на Русском острове, то его пришлось пополнить в Шанхае из состава русской колонии. Условия жизни были тяжелыми, питание скудное, нередко приходилось мерзнуть, особенно по ночам. Спали в тесноте на полу и на нарах, занимались без столов и скамеек, при полном отсутствии учебников, вместо которых составляли конспекты под диктовку преподавателей.

Но кадеты безропотно переносили л и ш е н и я и неудобства, радуясь, что корпус сохранился и что большевикам не удалось его погубить. Вскоре пришла радостная весть о том, что группе кадет 3-й роты, оставленной на Русском острове, удалось оттуда выбраться и что они смогут соединиться с корпусом через несколько месяцев.

Но в Шанхай они попали с большими трудностями. Когда стало известно, что лишь малая часть кадет 3-й роты будет взята на корабли и что остальные останутся на Русском острове, группа в 13 человек 1-го и 2-го классов решила попробовать попасть на суда флотилии самостоятельно. Они послали «лазутчика» во Владивосток, чтобы упросить коменданта транспортного судна для раненых и больных воинов полковника Муганцева взять их группу на этот корабль. По возвращении «лазутчика» в корпус, он сообщил своим товарищам радостную весть о согласии коменданта и одновременно о том, что старшие кадеты будут погружены на суда 24 октября. Накануне этого дня группа младших кадет нашла старый баркас и спрятала его среди скал, ниже пристани «Подножье», где должна была произойти посадка на суда. Это было сделано потому, что малыши не имели возможности переправиться во Владивосток обычным путем, так как катер «Стрелок», обычно служивший для этих переездов, уже перестал ходить через залив.

Утром 25 октября 1922 г. корпус был посажен на суда флотилии, а группа из 13 человек бросилась к баркасу, но его кто-то, по-видимому, куда-то угнал. Велико было горе маленьких кадет, но вдруг они увидели идущий вдоль берега плот с двумя китайцами, торговцами арбузов. В юных головах сразу же созрел план: они подозвали китайцев к берегу, как будто для покупки у них арбузов, и отобрали у них плот. Погрузившись на него, погнали через бухту Новик к каналу, прорытому через перешеек острова, с тем чтобы, пройдя его, доплыть до Владивостока и сесть на заветный транспорт. Плот приводился в движение д л и н н ы м веслом, укрепленным на задней стороне, путем безостановочного вращения его, так называемого «юления». С суши поднялся сильный ветер, единственное весло сломалось, и волны стали гнать плот из бухты в открытое море.

Три дня и три ночи плот несло все дальше и дальше от русских берегов.

Холодный ветер с мелким дождем и брызги от волн пронизывали юных мореплаистория si современность вателей до костей. Вся одежда промокла и превратилась в лохмотья, гибель грозила им каждую минуту. Ни пресной воды, ни еды у них не было; не было также никакого понятия о том, где они находятся и куда их несет. Но уныния у них не было, все мысли сосредоточились на том, чтобы крепко держаться на плоту и чтобы волны никого не смыли в море. В конце третьих суток они увидели пароход. Из последних сил начали кричать и махать ему всем, чем смогли; велико было счастье мальчиков, когда их увидели с парохода и спустили лодки, чтобы их подобрать. Это было японское торговое судно. Японцы приняли спасенных радушно, обогрели их, накормили и напоили, одели и долго удивлялись их отваге и решимости. Они довезли их до ближайшего корейского порта и передали там на попечение японских властей. И население, и власти этого маленького портового городка оказали им большое внимание и почести. Поместили их в японские военные казармы, где они должны были отбыть положенный карантин.

Через несколько дней их отвезли в г. Дайрен, бывший Порт-Артур, где всех их разобрали по домам богатые японцы, которые отнеслись к ним очень хорошо. Через некоторое время всех кадет собрали вместе и перевезли в Мукден, где тогда находилась ушедшая из Приморья Белая армия. Там, в Мукдене, они наконец попали под опеку полковника Муганцева, начальника русской комендантской команды. Там же они узнали о судьбе корпуса и о его местонахождении, но в Шанхай они попали только через шесть месяцев и с торжеством присоединились к корпусу.

Дом, в котором разместились корпуса в Шанхае, когда-то принадлежал испанцу, который из ревности убил в нем свою жену, и она, как рассказывали, - привидением» бродила по зданию. Желающих снять дом с такой репутацией не находилось, и поэтому его сдали корпусам по крайне дешевой цене, как говорили, с целью выжить привидение и рассеять убыточные слухи. В этом :дании кадеты оставались до осени 1923 года, после чего переехали в новый дом вблизи русской церкви. В этом доме корпус занял целый ряд смежных квартир, и хотя район расположения был значительно хуже, на новом месте :ыло гораздо свободнее, а также ближе к большому парку, где кадеты проводили все свое свободное время.

С приездом в Шанхай корпусного священника о. Е. Яхонтова возобновились регулярные богослужения, сначала в нижнем этаже здания, потом в походкой церкви, сооруженной на участке корпуса при деятельном участии кадет.

Хороший кадетский хор способствовал тому, что церковь посещалась многочисленными прихожанами, причем многие из них приглашали кадет к себе в отпуск и старались быть чем-нибудь полезными кадетам. Корпусной оркестр, ее;ступивший на одном из балов, организованном дамским комитетом, сразу же оратил на себя внимание общества. Один из видных музыкантов Шанхайского Муниципального оркестра, м-р Персю, предложил свои услуги в качестве дириера оркестра, и под его руководством музыканты сделали большие успехи.

Оркестр вскоре получил приглашение играть на ипподроме в дни скачек, и оплата его труда была очень ценной для скромного бюджета корпуса.

Когда в работе дамского комитета появились затруднения и материальная поддержка должна была прекратиться, в корпусе были организованы мастерские: столярная, переплетная, сапожная и скульптурная. Они принимали заказы, и доход от этого имел большое значение для средств корпуса. Несмотря на исключительно трудные материальные условия, верность кадетским традициям и тесная спайка сказывались во всем и помогали переносить все лишения.

После прекращения деятельности дамского комитета кадеты оказались в очень тяжелом материальном положении. Сначала среди участниц комитета возникла мысль распылить кадет, устроив их в частные семьи, по различным конвентам и другим организациям, находившимся в ведении инославного духовенства. Но план этот был отставлен ввиду категорического протеста кадет, чувствовавших, что это приведет к гибели корпуса, который они всеми силами стремились сохранить.

Весной 1923 г. 96-й выпуск в составе 42 кадет окончил курс 7-го класса и был 1-м выпуском за границей. Почти все окончившие остались жить в корпусе, и только те, кто постепенно устраивался на какую-либо службу, покидали корпус, но не порывали с ним самую тесную связь. Постепенно судьбой кадет заинтересовались представители иностранных колоний Шанхая, главным образом французской и английской. Из их среды был организован Комитет помощи сиротам участников Великой войны, во главе которого встал г. Шарль Гробуа, участник войны и инвалид французской армии. Русскую колонию в этом комитете представлял гвардии полковник Эльснер. Комитет деятельно принялся за изыскание средств для своей работы. Была организована ежемесячная денежная лотерея, прибыль от нее поступала в кассу комитета, который из этих сумм отпускал средства директорам обоих корпусов. Было сшито новое обмундирование, т. к. старое пришло в полную негодность. Для сокращения расходов шинели были заменены бушлатами, мундиры же остались как парадная форма, и кадеты их бережно хранили. Международный комитет, считая, что пребывание кадет в Шанхае может иметь лишь временный характер, с первых же дней своей деятельности стал изыскивать возможности для отправки кадет в Югославию, где уже нашли себе приют корпуса, существовавшие на юге России. Среди кадет и окончивших корпуса была проведена анкета с целью выяснить их настроения и желания. После этого началась оживленная переписка между Шанхаем и Белградом, в результате которой было выяснено сочувственное отношение к проекту переезда со стороны В. Штрандмана, последнего посланника Императорской России в Белграде, и действительного статского советника И. Окулича, по докладу которых король Александр 1 одобрил план переезда корпусов с целью дать кадетам возможность закончить образование в нормальных условиях. Но нужно и современность было найти необходимые средства на переезд и снабдить корпуса самым необчодимым, хотя бы на первое время; главным, хотя и недостаточным, источником средств была лотерея, о которой уже говорилось выше.

Лето 1923 г. было жарким, но кадеты, не привыкшие к этому климату, перенесли его легко, проводя свое время на свежем воздухе. С наступлением осени возобновили занятия. По возможности придерживались прежней программы, но был добавлен английский язык. Были приняты все меры к тому, чтобы занятия шли нормальным путем, но было много трудностей из-за отсутствия учебников и примитивности обстановки.

В день корпусного праздника, 19 декабря, после торжественного богослужения директор генерал Руссет принял парад кадет, которые прошли перед ним торжественным маршем, под звуки фанфар, в присутствии многих зрителей, -аблюдавших за кадетами с нескрываемым любопытством и одобрением.

Ограниченность средств не позволила отправить весь корпус сразу, поэтому в первую очередь были отправлены младшие классы с приготовительного по 4-й во главе с директором генералом Руссеюм.— После отъезда в Югославию генерала Руссета временно и с п о л н я ю щ и м должность директора корпуса стал полковник В. И. Попов-Азотов. Оставшиеся кадеты снова переехали в новое помещение, которое было тесным и не твечало нуждам учебного заведения. Здесь был произведен 2-й выпуск в Шанхае (97-й) и последний из корпуса вообще, как это вскоре выяснилось.

Почти все окончившие остались жить в корпусе, что еще больше усложняло и :ез того трудную обстановку, в которой персоналу приходилось справляться с трудным делом воспитания кадет в таких сложных условиях. Кадеты сами поддерживали дисциплину и помогали проводить в жизнь обычный уклад и гаспорядок, сдерживающий их от соблазнов Шанхая.

Пребывание корпуса в этом последнем месте напоминало сидение на чемопанах. Все ждали близкого отъезда в Югославию. Международный комитет всеми ситами старался ускорить этот отъезд, но труднопреодолимым препятствием тыла необходимость израсходовать сразу крупную сумму на отправку всех желалих вместе. Лотерея давала недостаточно средств, но и они в значительном размере уходили на текущие расходы. Наконец, после долгих переговоров китаеп-предприниматель, хозяин лотереи, согласился авансировать необходимую сумму хтя отправки корпуса при условии погашения долга дальнейшими выпусками лотереи. Уехать из Шанхая было предложено всем — и кадетам, и окончившим корпус, и чинам персонала. Кадеты, не окончившие корпус, решили перее с т ь почти все, но среди окончивших было много таких, которые уже нашли службу или работу, поэтому большая часть их осталась в Шанхае.

Отъезд был назначен на 6 ноября 1924 г. Сборы оказались несложными, так • имущества было очень мало, и погрузка на пароход «Партос» произошла без •вдержек. Священник о. Е. Яхонтов, остававшийся в Шанхае, отслужил напутОмский ственный молебен. Остающиеся в Шанхае пришли проводить уезжавших в Югославию воспитателей и однокашников, с которыми было пережито столько тяжелых и полных лишений дней. С тяжелыми чувствами и думами простились они с родным корпусом, который отправился в Югославию, чтобы передать в другие кадетские корпуса своих последних немногочисленных питомцев.

Кадетам на «Партосе» был предоставлен носовой трюм, заполненный нарами в два этажа с перегородками поперек около каждого места, чтобы предохранить от падения во время качки. Педагогический персонал разместился в 4-м классе, а высшие чины обоих корпусов в 3-м классе. Путешествие длилось немного больше месяца и закончилось 9 декабря. Кормили сносно, но вначале порции были малы, а главное, все подавалось на стол несоленым. Администрация парохода обещала улучшить пищу по приходу в Сайгон и даже перевести кадет на питание по 3-му классу.

Погода стояла прекрасная, качки не было совершенно, но сильно чувствовалась жара, и те, у кого было летнее обмундирование, оделись в него. Оркестр начал свои сыгровки; несмотря на то, что лучшие музыканты остались в Шанхае, пассажирам это нравилось. Также нравились им русские песни, которые кадеты пели по вечерам, устроившись на баке, причем многие пассажиры подходили и даже подпевали. В Гонконге пустили на берег по 4 человека от каждого класса, в две смены. Гонконг покинули 10 ноября и пошли в Сайгон.

В Сайгоне стояли с 12 по 15 ноября, и все были отпущены на берег, где осматривали город и побывали в казармах французского гарнизона, где смогли принять душ. На пароходе кадет навестил начальник штаба гарнизона, который дал описание своих воинских частей, состоявших главным образом из туземцев.

17 ноября днем прибыли в Сингапур, но пробыли в этом порту недолго.

Были на берегу, в городе, который всем понравился, но видели в нем в общем мало, тем более, что стояла удручающая жара, несмотря на ноябрь. Утром на следующий день пароход снова вышел в море и направился к о. Цейлону.

Около полуночи 22 ноября показались огни Коломбо. Кадеты высыпали на палубу и жадно следили за приближающейся землей, но пароход подходил почти целый день, огибая остров с юга. Но вот, наконец, и бухта, и берег сказочного острова Цейлон. Бирюзовое небо и море сливаются на горизонте, и между ними п ы ш н ы й тропический сад с яркой зеленью пальм и каких-то невиданных растений. Так описывал свои впечатления один из кадет 96-го выпуска, в будущем архимандрит о. Василий Кондратович.

24 ноября «Партос» покинул Коломбо, предстоял самый длинный переход, в 9 суток, со следующей остановкой в Джибути.

Чтобы скрасить монотонность плавания, для кадет организовали лекции при содействии нескольких офицеров генерального штаба, бывших среди пассажиров, а также занятия сербским языком. Оркестр устраивал на палубе сыгровки, которые привлекали много слушателей из пассажиров. Затем органикГГОрИЯ.! современность ювался хор, к которому примкнули и некоторые пассажиры. Все это помогало переносить однообразие путешествия и убийственную жару, которая в Красном море давала себя чувствовать и ночью. В Джибути стояли л и ш ь несколько -асов и утром 4 декабря пришли в Суэц, где было прохладнее и можно было.нова надеть обычную кадетскую форму. В Суэце стояли почти целый день, дожидаясь очереди для прохода через канал. Чтобы не загромождать его, там был установлен такой порядок, что суда, идущие из Средиземного моря, пропускаются через канал днем, а суда из Красного моря — ночью. Поэтому Партос» простоял в порту до вечера и двинулся вперед уже с наступлением темноты. Рано утром 5 декабря «Партос», пройдя канал, пришел в Суэц, где сразу почувствовался декабрь: холодный ветер гнал навстречу волны Средиземного моря, а низкие облака несли дождь и туман. Среди бурных волн возвышалась бронзовая статуя Лесепса, строителя канала, выдвинутая далеко в море на длинном молу. Кончился знойный, красочный Восток, впереди была холодная Европа, где должна была окончательно решиться судьба корпуса.

Через 4 дня плавания по Средиземному морю «Партос» подошел к берегам Югославии. Перед кадетами открылся Сплит, расположенный на склоне Далматинских гор. В 9 ч. утра 9 декабря кадет высадили на мол, туда же сгрузили корпусные вещи, и пароход, дав прощальный гудок, ушел дальше, продолжать свой путь. Кадеты оставались на молу почти целый день, так как помещение хтя них еще не было приготовлено. Наконец, к 4 ч. дня было приказано построиться, и корпус под звуки марша отправился к отведенным для него казармам 11-го пехотного полка. Они были укреплены и походили на небольшой форт.

В этих казармах кадетам предоставили несколько больших комнат, выдали железные кровати и соломенные тюфяки, а вечером накормили горячей пищей. Несмотря на полное отсутствие комфорта, кадеты все же почувствовали себя, наконец, в спокойной обстановке: как-никак, но это была твердая земля, а не бурные морские волны. Через несколько дней в казарму прибыл сербский православный священник, отслуживший молебен, на котором пел кадетский хор. По окончании молебна выступил с приветственной речью к кадетам прибывший в корпус представитель Державной Комиссии.

В один из последующих дней корпусной оркестр выступал на Народном Торгу, собрав огромную толпу слушателей, которые бурно приветствовали каждый исполненный номер. По вечерам некоторые кадеты ходили на эту городскую площадь, где в эти часы обычно устраивались гулянья. Местные жители, среди которых многие ходили в национальных костюмах, с большой симпатией относились к кадетам, в которых справедливо видели настоящих, достойных представителей великой России.

Как только корпус более или менее устроился на новом месте, была отправлена Великому Князю Николаю Николаевичу телеграмма о благополучОмский ном прибытии в Югославию. На эту телеграмму был вскоре получен ответ от Великого Князя; была также получена приветственная почтограмма от Главнокомандующего генерала Врангеля. Вскоре после этого исполняющий должность директора полковник В. И. Попов-Азотов уехал в Белград, чтобы выяснить дальнейшую судьбу корпуса. Его отсутствие продолжалось около двух недель, и это время было наполнено тревожным ожиданием. Всех волновала мысль — удастся ли остаться всем вместе или корпусу суждено будет прекратить свое существование на далекой чужбине. Эти тревожные опасения скоро подтвердились. Полковник Попов-Азотов вернулся из Белграда с печальной вестью: правительство Югославии не могло сохранить корпус, так как в стране уже находилось три русских кадетских корпуса, поэтому вновь прибывших было решено распределить по этим корпусам.

Ввиду такого решения и с п о л н я ю щ и й должность директора полковник Попов-Азотов 1 февраля 1925 г. издал в Сплите (Далмация) следующий приказ № 32 по корпусу:

«Дорогие кадеты Александровны! Сегодня, 1 февраля 1925 года, воспитывавший вас 1-й Сибирский Императора Александра I кадетский корпус прекращает свое существование.

Как спаянная любовью семья стремится продлить дни находящегося на смертном одре любимого прадеда, так и мы, да будет это нам в утешение, сделали все от нас зависящее, чтобы отдалить на несколько лет оказавшуюся, увы, неизбежной кончину дорогого нам корпуса.

Сохраните же навсегда незапятнанной светлую память об орлином гнезде — питомнике героев, 112 лет дарившем Родине самоотверженно стойких и безупречно верных работников на всех поприщах государственного служения.

Запечатлейте, как святыню, в своих юных сердцах вензель А-1, который вы с гордостью носили на погонах, и да останется он для вас навеки эмблемой чести и благородства, которыми, как драгоценным бриллиантом, блистал Венценосный Рыцарь, Основатель корпуса. Да будет этот вензель, выкованный в жгучем пламени любви к нашей страдалице-родине, которым, знаю, горят подетски чистые сердца ваши, той ладанкой, которой прадед-Корпус благословляет вас на жизненный подвиг. В этой ладанке кристаллизировались священные заветы старины русской и традиции, которыми корректировали свою жизнь деды и отцы ваши.

Спасибо вам, дорогие сотрудники, г.г. офицеры, до конца исполнившие свой долг. Когда наступит радостный день возвращения на родину, а он, верю, близок, убежден в неминуемости возрождения в ряду других и нашего славного корпуса. Будущий историк страдного периода его существования не забудет увековечить ваши имена.

Пока же не наступил этот вожделенный день, работайте, кадеты, не покладая рук, спешите обогатить ваш ум знаниями, закаляйте вашу волю, преумножайте ваши физические и духовные силы. Помните, что Родина-мать ждет история si современность вас, нуждается в вашей помощи. Но нужны ей не слабосильные, робкие полузнайки, а могучие душой и вооруженные знаниями богатыри.

Только таким по плечу поднять с одра тяжкой затянувшейся болезни нашу страдалицу мать. Прочь пошлые, своекорыстные, себялюбивые расчеты, не место им в этом святом деле, и не к лицу они А л е к с а н д р о в ы м. Итак, с Богом, годные Александровны, вперед за работу, и да благословит вас Господь.

В один ненастный февральский день кадет в последний раз погрузили на маленький пароход, вернее катер, и отправили в большой порт на юге Далмации — Груж, откуда железная дорога расходилась в разные концы страны. Отсюда кадеты были разосланы в разные стороны: младшие классы — в Донской корпус в Черногории, седьмой класс — в Сараево, в Русский кадетский корпус, а окончивших кадет разбили на две группы: одну послали на технические курсы при артиллерийском заводе в Крагуевце, а другую — на железнодорожные в Белграде. Отправка производилась двумя эшелонами: с 1-м уехали кадеты от --го класса и младше в Донской корпус, а со 2-м эшелоном 7-й класс с оркестром в Сараево и окончившие корпус на курсы в Белград и Крагуевац. Последние часы перед разъездом из Сплита были описаны кадетом 96-го выпуска Н. Морозовичем в журнале «Кадет Сибиряк-Александровец» № 1, июль 1925 г.

«Кажется навсегда врежутся в память дни вынужденной кончины родного Корпуса. Поздний вечер... За окном надрывно плачет ветер. В неприветливой казарме Сплитского гарнизона кучками собираются кадеты. Грустно мигает керосиновая лампа, сыро, полутемно... Лица унылые, не слышно обычных шутокгстрот, молодого заразительного смеха... Доживаем последние дни вместе. Завтра уезжают 6-й и 5-й классы и большинство малышей в Донской корпус, а дня через два разбивается и остальная дружная кадетская семья: кто в Сараево, кто в Белт>ад. Крагуевац. Настроение похоронное... Хочется побыть последние минуты вместе, почувствовать, что связь еще не оборвалась, что час еще не настал».

«Несмотря на то что укладка уже была, дежурный офицер, понимая нас, не гонит спать. Больно щемит в груди, и невольно поднимается злоба на свое йессилие побороть, разбить роковую обстановку, приведшую к концу... Где смысл нашей борьбы за сохранение корпуса, где смысл наших мытарств, полуголодных последних дней в Шанхае? За этим ли мы сюда ехали?»

«Так хотелось верить, что корпус, пройдя великий путь Омск-Сербия, огрызаясь от наседающего врага, оставляя десятки лучших кадет в степях Семигсчья, на сопках Забайкалья и Приморья, найдет, наконец, тихую пристань и, гтдохнув, перейдет к мирной творческой работе».

«Скверно на душе... Кое-где вспыхивает песня, грустная повесть о гибели Ермака — покорителя Сибири, любимая песня кадет. Вспыхнет и стихает. Не поется. Скорбными, понимающими очами смотрит со стены Спаситель. «За что, Господи?»

«Дождливое темное утро. Подводы с вещами уезжающих и сами они ушли.

Дежурный офицер-воспитатель строит всех остающихся идти провожать. «Равняйсь! Смирно!» — и рота, имея в голове оркестр, черной узкой лентой потянулась из казармы».

«Лица после бессонной ночи хмурые, усталые, шаг вялый. Но вот грянул бодрый марш, привычно четко начала «печатать» рота, все мигом подтянулись.

Свежий ветер гнал последние следы усталости с лиц. Высунулись из окон несколько растрепанных голов хорватов, разбуженных столь несвоевременной прогулкой «русов», мелькнули Диоклитиановские ворота, и мы на пристани.»

«Катер. Мелькают суетливые фигуры кадет, лица местной русской колонии, так тепло нас встретившей. Последние слова прощания, крепкие пожатия рук, обещания писать, держать связь — и катер чуть заметно стал отделяться от мола. «Провожающие, строиться!» Д л и н н о й ровной линейкой вытянулась рота. Грянул марш «Звериады», загремело в утреннем тумане наше прощальное «ура». С катера ответили. Долго еще стояли мы, катер был едва виден, а оркестр все играл, знакомый, дорогой кадетам мотив все звенел, и невольно проплывало перед глазами прошлое — горькое, тяжелое, но так спаявшее нас в минуты стихийных крушений, так сроднившее нас. Пусто на душе.

В который раз смыкаем мы ряды? Встретимся ли?..»

Вот как описывает последние дни корпуса кадет рокового 98-го выпуска С. Марков:

«Через два дня после отъезда из Сплита первого эшелона настала й наша очередь. Был пасмурный день, который, как нельзя больше, соответствовал нашему настроению. На небольшом пароходе нас перевезли в г. Груж, откуда все разъехались по своим местам назначения. Наш 98-й выпуск в составе 33 кадет выехал в г. Сараево, куда прибыл 7 февраля 1925 года после двухдневного пути. С нами были также воспитанники 96-го выпуска И. Петунин и В. Кондратович и 97-го выпуска П. Топорков и В. Утков, пожелавшие подготовиться к поступлению в университет.

Город Сараево расположен в горной долине, по которой бежит речка Милячка. В «Звериаде» Русского кадетского корпуса так определялось его местонахождение: «Стоит Сараево глубоко над быстрой горною рекой...» Нам было известно, что в корпусе нет оркестра, и мы еще по дороге мечтали, как строем пройдем по городу под звуки оркестра и торжественно прибудем в корпус. Ведь нас 37 кадет, и наш оркестр состоял из 14 музыкантов, да еще каких! Но, увы, сразу же, как только мы выгрузились из поезда, наши мечты о прохождении через город с оркестром были разбиты. Встретивший нас на вокзале офицер-воспитатель Русского корпуса передал нам приказ директора генерала Адамовича: «Идти в корпус без музыки». Сразу повеяло холодком. Погрузив вещи на подводы, пошли в корпус.

и современность Прошли набережной Милячки, разделявшей город на две части, носившего имя Гавро Принципа. За мостом, у подножия горы Требевич, стояло здание корпуса — Казарма Краля Петра I. На нем, в 1914 году серб Гав. Принцип убил Эрцгерцога Франца Фердинанда и его супругу. Это убийство дало повод начать Первую мировую войну Австрии и Германии, а за ней последовали у нас революция, гражданская война, это и привело к отъезду нашего корпуса сперва из родного гнезда, затем сгавление Родины, пребывание в Шанхае, переезд в Югославию и конец нашего корпуса; а около этого моста, в здании Русского корпуса, нашему 98-му выпуску суждено было окончить курс обучения и сдать экзамены на аттестат зрелости.

Перейдя мост, через большую площадь направились к казарме, о которой 5 «-Звериаде» сараевцев (так в то время называли кадет Русского кадетского •.орпуса) пелось: «...там, на площади угрюмой, казарма старая стоит, она уныта. как могила, над ней всегда висит туман...» На месте этой казармы последовательно размещались и римские легионеры, и турецкие аскеры, и австрийкие солдаты: казарма приютила и одесситов, и киевлян, и остатки половчан, - теперь принимала и нас — кадет-сибиряков. Пройдя в ворота под трехэтажным зданием корпуса, мы вышли на большой плац, с трех сторон окруженный :ланием казармы в форме буквы «П», а четвертая сторона замыкалась к о н ю ш нями. Пусто, никого нет. Лишь за закрытыми окнами верхнего этажа видны "асса кадетских голов и приветливо машущие руки. Остановились и подравдлись. Офицер, встретивший нас на вокзале и сопровождавший сюда, пошел : докладом к директору корпуса. Ждем.

Наконец появился худой, моложавый, с прекрасной выправкой генерал:

«Смирно! Равнение направо!» — «Здравствуйте, кадеты!» Наш ответ, и затем рези ( й. решительный голос директора: «Вы приехали сюда для того, чтобы подготовиться к экзамену на аттестат зрелости по программе вашего корпуса. Для вас "зелено отдельное помещение — спальная, а над нею класс для занятий. Вы здесь - :ети. Общение с другими кадетами запрещено. Ваши «бирюльки» (музыкальные ••::-:струменты) сдать в цейхгаус. Они вам не нужны. Надеюсь, что у меня с вами не " •дет никаких недоразумений и вы подчинитесь всем моим требованиям». Сказал и ;.шел. Мы стояли ошарашенные и убитые, только приветливо махавшие нам за : кнами кадеты-сараевцы ободряли нас. «Ну вот и попались!» — думали мы.

Подавленные оказанным приемом, мы молча сдали в цейхгаус, находившийся рядом с нашей спальной, музыкальные инструменты и мрачно уселись на кроватях. Вдруг стук в окно, как будто кто-то бросает в него камешки.

Гмотрим, а за окном веревочка с запиской, спущенная с верхнего этажа. Бепослание и читаем: «Не унывай, ребята!..», а дальше ряд теплых, ободряс л и х слов и приветствий. Спасибо, сараевцы, вы нас поддержали как раз в нужный момент. Мы ожили — мы не одни! Обсудив положение, решили не т срамить имени сибиряка-Александровца и нашего корпуса.

Вскоре к нам пришел командир 1-й роты Русского корпуса полковник Орлицкий, который подтвердил нам, что в корпусе мы пробудем лишь минимальное время, необходимое для подготовки к экзамену по программе старых кадетских корпусов за 7 классов, и после сдачи экзаменов должны будем уехать из корпуса на слесарно-монтажные курсы. Все наше время распределено так, что мы нигде не сможем встретить кадет Русского корпуса. Когда у них урок — у нас перемена, когда у них свободное время — у нас занятия и т. д. Говоря иными словами, мы оказались в карантине. Внизу наша спальня с окнами на площадь, между площадью и нашим зданием маленький палисадник с рядом деревьев в нем. Над спальней наш класс для занятий. В том этаже, где спальня, лишь цейхгаузы, кухня и столовые. От нашей спальни из коридора сразу же у двери на плац, идет лестница в наш класс и далее на 3-й этаж, в библиотеку, которой мы можем пользоваться во время вечерних занятий сараевцев. Из библиотеки дверь в корпусной зал, где по субботам ставился иконостас и шло богослужение, всенощная, а по воскресеньям — литургия. Воспитателем у нас будет наш полковник Попов-Азотов, а поэтому мы должны его всецело поддержать.

Мы привели в порядок спальню, покрасили стены класса. Выскоблили стеклом давно не чищенный паркет и натерли его воском. Украсили стены класса выпускными группами 96-го и 97-го выпусков и портретами Государя и наших вождей. В углу поставили складень с иконой св. Николая Чудотворца, благословение корпусу Сибирского казачьего войска и засели зубрить. Держали мы себя на высоте, и за все время нашего пребывания в корпусе у нас не было ни одного проступка. Преподаватели и воспитатели наперебой хвалили нас. Но я зашел слишком вперед, поэтому вернусь немного назад.

Недели через две после нашего прибытия в корпус генерал Адамович (или, попросту, Адам, как его звали кадеты) отправился на вокзал с намерением уехать куда-то на целый день. У наших музыкантов «зазудились легкие» — захотелось поиграть. Но как достать инструменты из цейхгауза? Придумали следующее:

старший музыкант Рыбин отправился к полковнику Орлицкому и доложил ему, что инструменты НАВЕРНЯКА испортятся, если их не продуть и не прочистить. Поверил ли этому Орлицкий или нет — не знаю, но только он разрешил взять их из цейхгауза, но не больше, чем на один час. В один момент музыканты расселись на кроватях и с упоением заиграли музыкальные произведения, разученные в Шанхае. Сараевцы, гулявшие в это время в корпусном саду, находившемся перед главным фасадом корпусного здания, перелезли через забор сада и залезли в запретный палисадник около нашей спальни, заполнив все наши окна. Я стоял, прислонившись к закрытой двери в коридор. В середине попурри из оперы Чайковского «Евгений Онегин» кто-то из коридора начал открывать эту дверь. Я приоткрыл ее и посмотрел, кто там... и, о ужас!

сам Адам стоял за дверью! Он приложил палец к губам и, входя, сделал знак не вставать. Под звуки арии Ленского «Куда, куда вы удалились...» он прошел история si современность и сел на кровать, опустив голову на руки и закрыв руками глаза. Сараевцы при виде Адама исчезли из окон, но, не слыша разноса, снова заполнили их. Что переживал в этот момент этот строгий и требовательный генерал — не знаю, но мне казалось, что он плакал. З а к о н ч и в попурри, Рыбин скомандовал:

• Встать, смирно!» Все встали и замерли, и я думаю, что в этот момент у всех в голове была одна и та же мысль — что же теперь будет? Посидев еще несколько мгновений в той же позе, Адам встал и тихо сказал: «Спасибо, сибиряки! Инструменты оставьте себе, а ты, Рыбин, пойдем со мной». И это все.

Ни разноса, ни наказания ни нам, ни торчавшим в окнах сараевцам.

Адам с Рыбиным ушли, а мы еще несколько мгновений стояли, озадаченные такой развязкой. Затем бурная радость обуяла нас. К нам в спальню через окна атезли сараевцы, и мы вместе живо обсуждали происшедшее, с нетерпением ожидая возвращения Рыбина. Он вернулся приблизительно через час и сообщил, что карантин» снят. И мы теперь можем общаться с другими кадетами и ходить по зданиям корпуса. Громкое «ура» покрыло это радостное для нас сообщение. Далее Рыбин рассказал, что Адам расспросил его о репертуаре оркестра и о всех нас и что на следующее же воскресенье он назначил первое выступление нашего оркестра, первый концерт для персонала корпуса и кадет. Концерт будет в зале корпуса, и для него Адам выбрал попурри из «Евгения Онегина» и из оперы «Вильгельм Телль», увертюру из оперы «Семирамида» и некоторые места из «Пиковой дамы». Итак, мы победили, вернее наш оркестр, завоевавший своей игрой нашу свободу и признание нас директором быть достойными гостями корпуса. Быстро расхватали нас сараевцы и повели знакомить с корпусом. Стена, воздвигнутая вокруг нас Адамом, была сломана, и мы вошли в жизнь корпуса.

Первый концерт нашего оркестра прошел блестяще, за ним последовал целый ряд других и в корпусе, и в городе — и все они прошли с большим успехом.

Наши певчие вошли в корпусной хор. В ответ на признание нас и включение в жизнь корпуса мы решили еще больше подтянуться и не дать никому повода > прекнуть нас в чем-либо. Ведь мы были «последние могикане» нашего корпуса.

В середине мая корпус посетил Главнокомандующий Русской Армии генерал П. Н. Врангель. На параде участвовал н а ш оркестр, и мы, сибиряки, были ему представлены. Первое время мы ходили в форме нашего С и б и р ского корпуса, но наше обмундирование износилось, и мы переоделись в эорму Русского кадетского корпуса. З а н я т и я шли своим чередом, и мы во = сю готовились к экзаменам, которые блестяще выдержали в середине октября 1925 года. Никто из нас не провалился, никто не получил н и одной переэкзаменовки.

После экзаменов по установившемуся в корпусе обычаю ездили с генералом Адамовичем на прогулку в горы, на ст. Стамбульчич, где по тому же обычаю снялись на каменной стенке крыла моста, там, где снимались все выпускники Русского корпуса. По желанию Адама, кадеты-сибиряки расположились в виде вензеля шефа корпуса — А-1, как он изображен на погонах, причем точкой бы.

самый младший сибиряк в корпусе, сын полковника Попова-Азотова Вова.

Итак, 98-й выпуск пережил свой корпус на семь месяцев и окончил его i составе другого корпуса. После окончания курса наук большинство кадет этотс 98-го выпуска были отправлены в г. Крагуевац на слесарно-монтажные курсы, < десять лучших по учению было оставлено при корпусе для прохождения курс;

8-го класса, необходимого, как говорили, для получения высшего образования» Таков был исход Первого Сибирского Императора Александра I кадетского корпуса.

С эвакуацией 30 августа 1919 года Сибирского кадетского корпуса на восток подготовка военных специалистов на его территории, которая шла с 1826 года, не прекратилась. Уже 16 декабря 1919 года на учебно-материальной базе кадетского корпуса были сформированы Первые Сибирские военно-топографические курсы, просуществовавшие до 1923 года. Одновременно с курсами с 1919 по 1925 год здесь же на базе функционировала школа 29-й стрелковой дивизии красных командиров. В эти годы курсанты омичи неоднократно участвовали в боевых действиях. Летом 1920 года они в составе отряда особого назначения под командованием начальника и военкома СибУВУЗа К. И.

Корицкого участвовали в разгроме мятежа, охватившего район Кулунды. В феврале 1921 года курсанты вновь вынуждены были прервать учебу и взяться за оружие — в районе Петропавловска и Ишима вспыхнул новый контрреволюционный мятеж на обширной территории от низовьев реки Оби — на севере до городов Акмолинск и Атбасар — на юге.

Успешно выполнив поставленные задачи, Образцовый учебный отряд вернулся в Омск. За период боев он взял в плен большое число мятежников, 7 орудий, 12 пулеметов и до 2500 винтовок и ружей. За героизм и мужество, проя в л е н н ы е к у р с а н т а м и в п е р и о д боевых д е й с т в и й, 1-е С и б и р с к и е и м е н и III Коминтерна командные курсы были награждены Красным Знаменем Московского Совета рабочих и крестьянских депутатов. Оно поныне хранится в музее.

В 1921 году 1-е Сибирские имени III Коминтерна пехотные командного состава курсы РККА были преобразованы в 24-ю Омскую пехотную школу имени Коминтерна, передислоцированную затем в 1924 году во Владивосток и переименованную во Владивостокскую пехотную школу имени Коминтерна.

история si современность Приказом Командующего войсками Сибирского округа № 172 от 2 апреля 1925 года Томская пехотная школа переводится в город Омск и размещаетя в здании бывшего Сибирского кадетского корпуса. 14 июня 1925 года приказом Реввоенсовета С С С Р она переименована в Омскую пехотную школу.

Очередной выпуск школа произвела 8 августа 1925 года. По своему качественному составу он уже больше соответствовал требованиям, предъявляемым к военной школе. В войска на к о м а н д н ы е должности был направлен 161 человек.

31 октября 1925 года умер Народный Комиссар по военным и морским делам Михаил Васильевич Фрунзе — активный участник гражданской войны.

Курсанты, командно-преподавательский состав, рабочие и служащие Омской пехотной школы на траурном собрании 1 ноября 1925 года обратились в Реввоенсовет С С С Р с просьбой присвоить школе имя М. В. Фрунзе. Ходатайтво личного состава, поддержанное Командующим войсками округа, было удовлетворено. В соответствии с приказом Реввоенсовета С С С Р № 135 от 6 марта 1926 года Омская пехотная школа стала именоваться Омской пехотной школой имени Михаила Васильевича Фрунзе.

Присвоение почетного наименования вместе с мероприятиями по укреплению воинской дисциплины послужило толчком для дальнейшего повышения уровня боевой учебы курсантов. Улучшилась материально-техническая база, возросло количество учебников, наглядных пособий, переоборудованы или созданы заново учебные классы. Совершенствовался учебный процесс. На смену не оправдавшему себя лабораторному методу пришел лекционно-семинарский, умело сочетавший лекции, практические и классно-групповые занятия. Серьезное внимание уделялось росту методических навыков будущих командиров.

Наряду с лекциями и практическими занятиями стала систематической шажировка в войсках. Летом 1926 года в территориальных частях ее проходили 258 курсантов. 43 из них работали командирами взводов, 140 — младшими командирами, 75 — бойцами-инструкторами. 80 курсантов работали руководителями групп политических занятий.

Все большее место в жизни курсантов занимал спорт. Он стал любимым видом их досуга. Особой популярностью пользовался стрелковый спорт. Команды школы на гарнизонных соревнованиях в 1928 году заняли первое место в стрельбе из винтовки на 300 шагов, первое и второе — на 200 шагов. По с~рельбе из револьвера «Наган» представители школы завоевали все три призых места. В заочном стрелковом конкурсе на первенство округа, проходившем в том же году, команды школы были первыми по всем видам стрельбы.

Проводились соревнования по знанию материальной части стрелкового эружия. Часто они организовывались в клубе, куда приглашалась молодежь предприятий и учебных заведений города.

Характерной чертой спортивных соревнований являлось большое количество командных видов борьбы военно-прикладного характера. Это не случайОмский Его имя присвоено Омской пехотной но. Групповые соревнования не только закаляли будущих защитников Родины физически, не только давали им определенную военную подготовку, но и воспитывали у них чувство коллективизма, взаимной поддержки и выручки, то есть то, что в первую очередь необходимо в бою.

В зимний период культивировались скоростные пробеги взвода на дистанции от 10 до 40 км, броски на лыжах с полной боевой выкладкой на 25 км со стрельбой.

Летом проводились соревнования по командному многоборью. Венцом летних соревнований был марш-бросок в составе взвода на 25 км со стрельбой, по которому курсанты неизменно завоевывали первое место в гарнизонных соревнованиях 1927-1930 годов. Переходящий приз за этот вид соревнований — знамя Омского окрисполкома — было навечно оставлено в школе и сейчас хранится в музее. Не случайно в розыгрыше первенства РККА по военноприкладному многоборью в 1928 году из 12 командиров, возглавлявших взвод от каждого военного округа, трое являлись воспитанниками Омской пехотной школы имени М. В. Фрунзе.

Успешно выступали курсанты на городских, гарнизонных и окружных соревнованиях и по другим видам спорта. В 1925 году школа завоевала первые.стория _ и современность честа в округе по футболу, командному пятиборью, командному плаванию на 100 м, эстафете 4100 м, барьерному бегу, толканию ядра, метанию диска, прыжкам в высоту и бегу на 500 м. В 1928 году л ы ж н и к и школы заняли все первые честа в гарнизоне по лыжным соревнованиям. Летом того же года на общелагерных соревнованиях было завоевано 12 первых мест.

Ежегодно пехотная школа производила выпуск командиров РККА, направя в войска подготовленные в военном отношении, политически грамотные, преданные Родине кадры командного состава.

В 1927 году окончил пехотную школу Павел Зырянов, родившийся в городе Семипалатинске в простой рабочей семье. Отец и мать в период колчаовшины воевали в партизанском отряде. Вместе с ними был и он, двенадцал е т н и й мальчишка. В одном из боев отец Павла был схвачен колчаковцами расстрелян. Расстреляны и еще 9 человек его близких родственников. Погибла мать. Мальчик так и остался в партизанском отряде. Наравне со взрослыми переносил все тяготы и л и ш е н и я партизанской жизни. После изгнания.чолчака Павел Зырянов жил в коммуне, был избран там секретарем ячейки К С М, а вскоре стал секретарем уездной комсомольской организации. В году по путевке комсомола его направили в Омскую пехотную школу. По окончании школы Павел Зырянов был направлен в войска ОГПУ, затем слу жил в пограничных частях. Начав службу начальником заставы, закончил е начальником Управления пограничных войск СССР. Неоднократно избиралс:

членом Ц К К П С С, депутатом Верховного Совета СССР.

Новый этап развития советского государства — 30-е годы, период техни ческой реконструкции — характеризовался сложной международной обстанов кой. Запад попытался проверить военную мощь СССР, спровоцировав в 192' году вооруженный конфликт на КВЖД. Созданная Советским правительствол Особая Дальневосточная Армия нанесла удар по белокитайским провокаторам Свой вклад в разгром белокитайских войск внесли и воспитанники Ом ской пехотной школы имени М. В. Фрунзе. Пятеро из них: командиры ро" А. В. Белавин и И. И. Ф е д ю н и н с к и й, командиры взводов Н. В. Аркадьев А. В. Аверин и К. Д. Запарин — были награждены высшей в то время правительственной наградой — орденом Красного Знамени.

Новые задачи за период технической реконструкции послужили основой для дальнейшего улучшения работы Омской пехотной школы имени М. В Фрунзе, начальником которой в 1928 году был назначен комбриг М. Н. Глухов.

1929 год стал переломным для школы. С этого года производится замена старых, изношенных образцов оружия новыми. Особенно большую радость вызвало появление новых станковых пулеметов системы «максим». Старые были настолько изношены, что обучение на них стрельбе представляло большую трудность. В 1929 году школа получает и первые образцы нового отечественного автоматического оружия — ручные пулеметы системы Дегтярева и Токарева.

Большое внимание со стороны учебного отдела уделялось тактической подготовке как главной военной д и с ц и п л и н е. Полевые занятия, выходы в подвижные лагеря на несколько суток, учения, марши проводились в любое время года, при любой погоде. З и м н и й период обучения школа завершила полевым выходом, продолжавшимся несколько суток.

Одной из замечательных традиций Омской пехотной школы стали тесные шефские связи с трудящимися города Омска. Местные органы власти оказали большую помощь в ремонте зданий, в оборудовании классов и кабинетов.

Курсанты не остались в долгу. Они установили крепкую дружбу с молодежью города, выступали с концертами, организовали работу кружков по изучению военного дела. Для молодых печатников Омской типографии, например, курсанты создали военно-химический кружок. В нем изучались свойства отравляющих веществ, устройство противогаза. Изучалось устройство стрелкового оружия, проводилась практическая стрельба.

Весной 1927 года огромные массы воды, встретив ледяной затор севернее Омска, хлынули 4 мая на город, затопив многие его районы. Холодные волны история si современность плескались по улице Ленина. Особенно тревожное положение сложилось в рабочем поселке, расположенном на берегу реки Оми, где под водой оказалось около 800 дворов. Не успевшие выскочить из домов люди сидели на крышах, на чердаках. Шесть дней и ночей вместе с другими боролись курсанты пехотной школы с разбушевавшейся стихией. На лодках, самодельных плотах они подплывали к домам, снимали с крыш и чердаков попавших в беду людей, среди которых имелось много детей, женщин, стариков. Они спасали скот, перевозили в безопасное место имущество пострадавших. Стихия была побеждена, трудящиеся города горячо благодарили фрунзенцев за помощь.