«М. Ю. ЗЕЛЕНКОВ ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ МОСКВА—2013 ББК 68.9 УДК 61 З—48 Автор: Зеленков Михаил Юрьевич, доктор политических наук, действительный член ...»

Н. Медведев основные теории к пониманию этнического феномена свел к трем подходам — примордиалистскому, конструктивистскому и инструменталистскому1. С точки зрения примордиалистского (от лат. primordial — первичный, исконный) подхода, этничность, является органичным образованием. Это — присущее человеку ощущение себя в качестве члена того или иного этноса и носителя той или иной культуры2. Представители конструктивистского направления, которые, отождествляя этничность с национальностью, этнос с нацией, по существу, сводят природу нации исключительно к субъективному моменту — самосознанию и чувству солидарности индивидов, относящих себя к той или иной этнической группе. С точки зрения конструктивистского подхода, этничность является новой социальной конструкцией и не имеет культурных корней. Речь идет об искусственном политизированном образовании3. Приверженцы инструменталистского подхода так же, как и конструктивисты, считают этносы (нации) искусственными образованиями (существование объективных атрибутов этнической группы отрицается), которые активно используются некоторыми политическими лидерами для привлечения на свою сторону отдельных групп людей и консолидации их вокруг себя с целью дальнейшего преследования определенных политических интересов. Этническая группа трактуется как общность, объединяемая интересами, а этничность — как средство для достижения групповых интересов, мобилизации в политической борьбе4.

У. Юри считает, что все этнические группы в мире проходят через три этапа развития. Первый этап — этап зависимости и дискриминации. Затем следует этап независимости, что необязательно означает создание независимого государства. Речь идет о таком моменте, когда люди берут под контроль свою собственную судьбу. Хотя этот этап можно рассматривать как весьма положительный, он способен положить начало большому числу разрушительных конСм.: Медведев Н. П. Этнос, нация и политика: еще раз о сущности понятий.

URL: file://localhost/Слово% 20эксперта.mht.

Лурье С. Монологи из «тюрьмы народов». Размышления над притчей о слоне. Теоретические подходы к исследованию. М., 1996. С. 8.

Там же. С. 7—8.

Дилигенский Г. Г. Этничность: теория и опыт. М., 1993. С. 83—93.

фликтов. Третий этап, следующий за этапами зависимости и независимости, — это стадия взаимозависимости, взаимовыгодного существования с другими группами1. Ярким примером здесь можно привести генезис развития отношений между федеральным центром и чеченским этносом после развала СССР. Первый этап — пребывание в составе СССР, зависимость от Москвы и дискриминация чеченского народа после освобождения Северного Кавказа от немецкофашистских захватчиков. Второй этап — попытка приобретения независимости в 1990-х гг. под руководством Д. Дудаева. Третий этап — взаимовыгодное сотрудничество под руководством клана Кадыровых с федеральным центром в составе Российской Федерации.

Хотя, как показывает мировая история, бесконечное количество этносов, племен исчезло во взаимной борьбе, тем не менее человечество сумело уцелеть, так как всегда существовал противоположный полюс, т.е. возможность сосуществования этносов, их слияния, всегда в той или иной форме и масштабах существовал механизм культурного взаимопроникновения. Это не только уводило людей от взаимного истребления, но и формировало критику опасной архаичной парадигмы. Однако движение в этом направлении требовало от людей напряженного стремления выйти за рамки исторически сложившихся форм отношений.

Один из классиков мировой этноконфликтологии американский ученый Дональд Хоровиц отмечает, что ни государственные деятели, ни обществоведы не оказались готовы к возрастающей значимости этничности. После Второй мировой войны, подчеркивает ученый, сложилось представление о том, что, по крайней мере, индустриально развитые страны «переросли» политические процессы, основанные на этничности. «Вплоть до недавнего времени, — писал Д. Хоровиц, — область этнических отношений была тихой заводью в обществоведении, и первым ответом на возрастающую волну этнических конфликтов была трактовка последних как эпифеноменов»2. Осознание общности судьбы проходит (если проходит) стадию соединения этносов в рамках единой государственности, как попытка расширить зону замирения, сферу «мы».

Таким образом, понятие этноса трактуется различными учеными по-разному. Некоторые исследователи берут за основу объективные характеристики — язык, территорию, образ жизни, религию и т.п., другие — поведение, третьи — ощущение принадлежности к определенной группе — самоидентификацию. Однако можно всеСм.: Юри. У. Этнические конфликты. Что можно сделать? // Конфликтология : хрестоматия. Ростов н/Д : РГУ, 2001.

См.: Horowitz D. Ethnic Groups in Conflict. Berkley, etc., 1985.

таки среди множества суждений найти и обобщающие характеристики. Исходя из вышеизложенного, под этносом в дальнейшем будем понимать исторически сложившуюся на определенной территории устойчивую совокупность людей, прошедшую несколько этапов эволюции и обладающую общей экономической и духовной культурой, особенностями психологического склада, общностью самосознания1.

Наиболее высокий уровень развития этноса — нация. Нации — наиболее многочисленные этнические образования, отличающиеся общностью самосознания, определенным национальным характером и психическим складом. Представители одной нации, помимо общего языка и культуры, обладают общей ментальностью и территорией.

Анализ научной литературы позволяет утверждать, что сегодня существует несколько методологических подходов к тому, как в динамике племя преобразовалось в нацию.

Во-первых, согласно одному из подходов с разложением первобытнообщинного строя распадались и племена. С переходом к цивилизации, пишет В. Н. Лавриненко, на первый план вышли не родовые, а социальные связи между людьми, племя уступило место другому типу этнической общности — народу. Все народы как этнические общности на стадии цивилизации (будь то народы Древней Греции и Древнего Рима, Египта, Индии или Китая, а в более поздние периоды — народы Франции, Германии или России) всегда отличались и отличаются своими особыми социально-этническими признаками, в том числе особенностями своего происхождения, языка, культуры, этнического самосознания и т.д. В отличие от племен народы достигали в эпоху цивилизации несравненно большей социально-этнической консолидации и более высокого (на несколько порядков, как фиксируют этнографы, историки, лингвисты и другие специалисты) развития своего языка, материальной и духовной культуры. Именно в это время начали складываться национальные и духовные характеры многих народов, что нашло свое выражение в их социальном сознании и самосознании. Другими словами, племена сменились формирующимися древними народами — нациями, достигшими своего расцвета в последующие исторические эпохи. Формирование наций, начавшееся с разложением родоплеменного строя, завершилось с развитием машинного производства и капиталистического рынка, связавшего все районы и области той или иной страны в единый экономический организм. Интенсификация экономического общения неизбежно активизировала политическое и культурное обСм.: Концепция национальной образовательной политики Российской Федерации, утвержденная приказом Минобрнауки России от 03.08.2006 № 201.

щение людей, что привело к консолидации их как наций, расцвету культуры и национального характера1.

Во-вторых, первобытнообщинные племена развивались в народности, а последние — в нации. При этом народности и нации наделялись, по сути, одними и теми же признаками, о которых будет сказано ниже. Говорилось, что народности и нации различаются между собой по степени развития данных признаков и что со временем народности становятся нациями. Подобный, как выяснилось, во многом искусственный критерий разграничения наций и народностей, считает В. А. Акиндинов, не получил сколько-нибудь доказательного научного обоснования. Остается неясным, какую этническую общность, будь то, например, киргизы, чеченцы, якуты, можно считать нацией, а какую — народностью и как определить момент перерастания народности в нацию2.

В то же время один из известных отечественных этнографов М. В. Крюков, по мнению авторов труда «Основы социологии»3, небезосновательно утверждает, что, например Ленин употреблял термины «нация», «национальность», «народность» в качестве синонимов и что противопоставление наций и народностей было введено Сталиным в 1921 г. в тезисах «Об очередных задачах партии в национальном вопросе». По мнению М. В. Крюкова, это было «теоретически несостоятельным и практически вредным», ибо искусственно порождало новые межэтнические противоречия, связанные с тем, что не все этнические общности считали справедливым произвольное отнесение одних из них к нациям, а других — к народностям.

Как и многие другие этнографы, М. В. Крюков, в свое время, предлагал вернуться к употреблению словосочетания «народы Советского Союза», подобно тому, как это обозначено в известной «Декларации прав народов России»4. В том и другом случаях термин «народы»

заменяет термины «нации» и «народности», различие между которыми чисто условное. Законодательно это было закреплено в Конституции СССР 1977 г. «Это — общество зрелых социалистических общественных отношений, в котором на основе сближения всех классов и социальных слоев, юридического и фактического равенства всех наций и народностей, их братского сотрудничества сложилась новая историческая общность людей — советский народ».

Лавриненко В. Н. и др. Социология : учебник для вузов / под ред. проф. В.

Н. Лавриненко. 2-е изд., перераб. и доп. М. : ЮНИТИ-ДАНА, 2000. С. 150.

Основы социологии / под ред. В. А. Акиндинова. Серпухов, 2001. С. 132.

Там же. С. 133.

Советская этнография. 1989. № 4. С. 9, 11.

В отечественной и зарубежной литературе можно встретить множество суждений о нациях, сформировавшихся задолго до капитализма. Так, видный французский ученый Э. Ренан считал, что нации существовали еще в начале средних веков, начиная с конца Римской империи или, лучше, со времен разложения империи Карла Великого»1.

Сегодня в мировой практике понятие «нация» означает союз граждан одного государства. Нация, считает В. Тишков, — это, прежде всего «согражданство, социальное сообщество граждан, составляющих государство». Именно эти государства-нации образуют мировое сообщество государств, в том числе Организацию Объединенных Наций2. В этом контексте в мировом политическом языке, международно-правовой практике и в теории существуют и используются понятия «государства-нации», «национальные интересы», «национальная армия», «национальная безопасность», «национальная экономика». В этом смысле данное слово используется, например, в названии — Организация Объединенных Наций. Это организация не каких-то экономических или культурных сообществ, а именно суверенных государств, которые принято называть национальными потому что, как правило, государства Нового времени формировались на базе одного или нескольких крупных этносов. Поэтому, определяя соотношение понятий «этнос» и «нация», многие ученые исходят из того, что нация — это этнос, обретший свою государственность.

Только при этом, по их мнению, надо обязательно подчеркнуть, что границы между государствами никогда точно не совпадали с границами локального проживания представителей конкретных этносов.

Многие этносы вообще часто оказывались разделенными границами государств (поляки, армяне). А логика становления крупных государств диктовала необходимость объединения множества этносов под одну государственную «крышу», например, американцы (граждане США) — это одна нация, хотя этносов в ней перемешано видимо-невидимо.

Такое понимание нации, пишет Н. Медведев3, было преобладающим в мире с эпохи Французской революции XVIII в. вплоть до национально-освободительных движений XX в. в регионах Азии и Африки. Как создатели национальных государств в Европе в XVIII, XIX вв., так и лидеры антиколониальных движений (Ганди, Неру, Мандела, Мугабе, Бхутто) никогда не ставили целью создавать госуРенан Э. Что такое нация // Соб. соч.: в 12 т. Т. 4. Киев, 1902. С. 8.

Тишков В. А. Дилеммы развития России // Этнополис. 1992. № 1. С. 76—77.

См.: Медведев Н. П. Этнос, нация и политика: еще раз о сущности понятий.

URL: file://localhost/Слово% 20эксперта.mht.

дарство по этническому или расовому признаку и реализовывать принципы «один народ (в этнокультурном смысле) — одно государство», более того, они были решительными противниками трайболизма и этнического сепаратизма. Сильной стороной этой концепции, считает Н. Медведев, является то, что она опирается на демократические и гуманитарные принципы цивилизационного процесса, когда этнос рассматривается не как субъект политики, а как носитель определенной культуры. Так смотрят на этнос сегодняшние европейцы, у которых весьма популярна идея «общеевропейского дома». На этой основе собственно и строится политика межгосударственных и межрегиональных отношений в Европейском Союзе. Слабой стороной является, чрезмерный акцент в определении «нации»

только на «социальное согражданство». При таком подходе фактически исключается этническое начало, не раскрываются специфические признаки нации как этносоциальной общности и государственного образования1.

Итак, что же такое нация? В большинстве западных учебников политологии исходят из следующего определения понятия «нация» и генезиса этого понятия: «нации (от лат. nasci — родиться) — это сложный феномен, образуемый совокупностью культурных, политических и психологических факторов. В культурном измерении нации представляют собой общность людей, связанных между собой общими обычаями, языком, религией и исторической судьбой. В политическом измерении нация — это общность людей, осознающая себя как естественно сложившееся политическое сообщество, что чаще всего находит выражение в стремлении к обретению — или сохранению — государственности, а также в присущем этой нации гражданском самосознании. Наконец, в психологическом аспекте нации предстают общностью людей, связанных отношениями внутренней лояльности и патриотизма. Последнее, однако, не является объективной предпосылкой принадлежности к нации, — человек принадлежит к ней и в отсутствии этих установок»2.

Проведенное С. Степановым исследование генезиса данного понятия показывает, что в объяснении его сущности и содержания встречаются множество различных, порой несовпадающих, взглядов.

Так, И. Г. Фихте делил нации на «нормальные» и «дикие», неспособные к «духовному творчеству». Э. Ренан справедливо утверждал, что нацию нельзя сводить к той или иной расе. Раса указывает «на родСм.: Медведев Н. П. Этнос, нация и политика: еще раз о сущности понятий.

URL: file://localhost/Слово% 20эксперта.mht.

Хейвуд Э. Политология : учебник для студентов вузов / пер. с англ. ; под ред. Г. Г. Водолазова, В. Ю. Бельскогго. М. : ЮНИТИ-ДАНА, 2005. С. 132.

ство по крови», а нации могут складываться в процессе совместной жизни и «перемешивания» представителей разных рас. «Самые большие страны — Англия, Франция, Италия — это те, в которых кровь наиболее перемешена1. Именно данное обстоятельство характеризует нации этих стран. Поистине нет нации, все представители, которой относились бы к одной расе. В отличие от И. Фихте, Э. Ренан противник расизма и шовинизма. Немецкий социолог М. Вебер, критиковал традиционные признаки нации на примере евроамериканских наций и определял нацию как этническую общность, стремящуюся к созданию своего государства, способного создать условия для воспроизводства (сохранения) и развития данных природокультурных ценностей (русских, латышских, татарских и др.).

Он также рассматривал нацию как естественное место воспроизводства и развития природокультурных ценностей, таких как физический и психологический тип, язык и религия, культурные традиции и т.п. Согласно Гердеру характер всякой нации определяется такими факторами, как природная среда, климат и физическая география, — факторами, формирующими и стиль жизни, и трудовые привычки, и предпочтения, и творческие наклонности людей. Превыше всего Гердер ставил фактор языка; в нем он видел воплощение характерных для народа традиций и его исторической памяти. Каждой нации, по Гердеру, присущ свой Volksgeist (нем.) — буквально «дух народа»; наиболее характерные черты народа, находящие выражение в его культуре и языке, что находит свое выражение в песнях, мифах и легендах и является для данного народа источником всех и всяких форм творчества3.

Австрийский социолог О. Бауэр указывал на естественные и культурные признаки нации. Он писал, что нация как «естественная общность» исходит из «физической обусловленности наследственности, посредством которой детям передаются свойства родителей»4.

Однако главными отличительными признаками нации О. Бауэр считал язык и культуру. «Общность происхождения без культурной общности всегда образует только расу и никогда не создает нации», — утверждал он. Национальное сознание трактуется им как осознание того факта, что люди сходятся между собой в обладании известными культурными ценностями, а также в направлении их воли, что Ренан Э. Что такое нация. С. 95.

Степанов С. В. Социальная конфликтология. М. : ЮНИТИ, 2001. С. 166.

Медведев Н. П. Этнос, нация и политика: еще раз о сущности понятий. URL:

file://localhost/Слово% 20эксперта.mht.

Бауэр О. Национальный вопрос к социал-демократия. СПб.,1909. С. 13.

и составляет особенности их национального характера. Теоретическое национальное осознание есть осознание того, что я и мои соплеменники суть, продукты одной и той же истории1. В 1909 г. О.

Бауэр опубликовал идею о том, что нация, этнос должны быть определены не как объединение людей, живущих на одной территории, а как их личный, персональный союз, который должен быть юридически оформлен в качестве «экстерриториальной коллективной единицы».2 Близкую позицию занимал Н. Бердяев, определяя нацию как единство исторической судьбы, а национальное сознание — как осознание этой судьбы.

Национальное самосознание — осознание положения, места и роли своей национальности в системе общественных, в том числе международных отношений. Оно, возникнув раз, приобретает относительную самостоятельность, благодаря которой нации, народности выступают как общности людей, имеющие не только объективные связи (экономические, территориальные и т.д.), но и связи, основанные на самосознании. Наиболее элементарным в национальном самосознании является осознание своей национальной принадлежности. Оно в широком смысле имеет сложную структуру: сознание этнической общности и отношения к другим общностям; приверженность к национальным ценностям (языку, культуре, территории);

сознание социально-государственной общности; патриотизм и т.д. К. Маркс делил этносов на стадиальные типы — племена, народности, нации, на основе соответствия определенным общественно-экономическим формациям. Согласно его теории нация — особая форма этнической общности людей, присущая буржуазной эпохе (капиталистической формации). Этническое понимание нации было доминирующим на протяжении советского периода, с некоторой корректировкой в конце 1960-х — начале 1970-х гг. в связи с появлением «новой исторической общности — советского народа».

В. И. Ленин выделил пять признаков нации — общность территории, языка, культуры и обычаев, национальное сознание, экономические связи. При этом экономический фактор являлся доминирующим в определении нации. Он критиковал тех, кто смешивал нацию с расой и племенем, представлял ее как дальнейшее продолжение и усложнение родоплеменных связей, как вечное, природное, внеисторическое явление. Ленин также подверг критике идеалистическую психологическую теорию нации О. Бауэра. Ленин подчеркивал, что нация по своему происхождению, сущности и роли в общеБауэр О. Национальный вопрос к социал-демократия. С. 135.

См.: Политология : словарь. М. : РГУ, 2010.

ственном развитии социальна. Началом исторического этапа образования нации Ленин считал конец средних веков, а ее экономической основой — капитализм с его требованием создания внутреннего рынка и общего для нации языка как важнейшего орудия торговых связей1.

Частично с В. Лениным согласен и немецкий социал-демократ К. Каутский, который считал язык и территорию главными чертами нации, которая подвержена постоянной смене общественных отношений, представляющих в различных условиях «нечто весьма различное».

По выражению Президента Российской академии социальных наук, академика Российской академии наук, директора Института социально-политических исследований Г. В. Осипова — «в новой России у русских, в отличие от других народов, имеющих собственное национально-территориальное и национально-государственное образование, нет ни своей республики, ни своей автономии. Русский народ оказался пораженным в правах и лишился прав субъективности. Он утратил статус государствообразующего сектора. После г. русские потеряли свою государственность»2.

Определение нации, доминировавшее в советском обществоведении, было сформулировано в работе И. В. Сталина 1913 г.

«Марксизм и национальный вопрос». Оно сориентировало не только советскую этнографию, но и весь комплекс гуманитарного знания на этноплеменное происхождение нации. «Согласно этой теории нация определяется как высшая форма этнической общности, а национальная государственность мыслится только как этнонациональная государственность»3.

Сторонники материалистической теории выдвигали в качестве существенной основы нации общность экономических связей. В Советском Союзе закрепилась и получила дальнейшее развитие марксистско-ленинская теория национального вопроса. Согласно этому определению, нация — «исторически сложившаяся устойчивая общность людей, возникшая на базе общности четырех основных признаков, а именно: на базе общности языка, общности территории, общности экономической жизни и общности психологического склаЛенин В. И. Полное собр. соч. (5-у издание) М. : Издательство политической литературы, 1965-75. Т. 25. С. 260.

Титов Н. Н. Национализм и Россия, URL: http://www.otchizna.info/Sibir/Titov/ Nasionalizm.htm.

Здравомыслов А. Г. «Священность» этноса или релятивизм национальной конструкции? Размышления о книге В. А. Тишкова «Очерки теории и политики этничности в России». М. : Русский мир, 1997 // Социологический журнал.

1998. № 3/4.

да, проявляющегося в общности специфических особенностей национальной культуры». Как видим, в нациях сочетаются природные и социальные свойства. Во всяком случае, думается, что нации нельзя сводить исключительно к природным явлениям, как это делают некоторые ученые. Даже если допустить, что одним из существенных признаков нации является общность ее происхождения от каких-то предков, то и в этом случае нельзя иметь в виду, что нация не сводится к данному признаку. В качестве других признаков нации Э. Ренан и другие исследователи называют общность языка, территории экономической жизни2, которая, по утверждению К. Каутского, стала складываться еще в ХIV в., т.е. в средние века, и завершилась при капитализме.

Одним из признаков нации Э. Ренан называет общность интересов входящих в нее людей. Общность интересов обусловливается, по Э. Ренану, общими условиями жизни, общностью истории и судьбы и представляет собой могущественный фактор становления и развития нации. Со временем формируется более или менее богатый духовный мир нации, объединявший всех ее представителей. «Нация — это душа», — заявляет Э. Ренан3.

Духовные признаки нации отмечают и многие другие мыслители. Так, французский социолог и социальный психолог Густав Лебон исходил из того, что каждый народ обладает душевным строем столь же устойчивым, как и его анатомические способности. Из этого «душевного строя» возникают чувства народа, его мысли, верования, искусство, а также различного рода учреждения, регулирующие его общественную жизнь. Г. Лебон говорил о «душе народа» и о том, что только она сохраняет нацию. Душа народа — это его нравы, чувства, и способы мышления. Когда портятся нравы, нации исчезают, утверждал Г. Лебон. При этом он ссылался на пример Древнего Рима.

Римляне, по его словам, имели очень сильный идеал. Этот идеал — величие Рима — абсолютно господствовал над всеми душами. В этом была и сила Рима. Впоследствии на первый план вышли стремление к роскоши, разврат, что ослабило нации, «когда варвары явились у его ворот, его душа была уже мертва»4.

http://www.hrono.ru/libris/stalin/11-10.html.

См.: Ренан Э. Что такое нация. С. 99; Каутский К. Национальность нашего времени. С. 21—30.

Ренан Э. Что такое нация. С. См.: Лебон Г. Психология народов и масс. СПб., 1989.

Идею «души народа», как «души нации» поддерживал и развивал Вильгельм Вундт. Он справедливо утверждал: «Чтобы понять душу народа, надо знать его историю. Полезными, по его словам, будут знания по этнологии, искусству, науке, религии, языку и обычаям»1.

Надо заметить, что основоположники марксизма-ленинизма также считали, что на основе длительной совместной жизни людей, связанных единой экономикой, территорией и языком, возникает также общность духовной жизни — важный фактор развития нации2.

Если этнос воспроизводится через систему внутренних браков или через социализацию, то складывание нации часто сопровождается формированием единого национально-территориального образования — государства. Например, исторически Российская империя сложилась как огромное многонациональное государство. К началу XX в. на его территории насчитывалось 165 народов. В результате Первой мировой войны, революции, Гражданской войны произошел распад этого объединения и сформировался ряд независимых государств: РСФСР, Польша, Финляндия, Украина, Белоруссия, Армения, Азербайджан, Грузия, Литва, Латвия, Эстония, Хорезмская и Бухарская республики.

В конце 1922 г. был создан Советский Союз, в состав которого вошли РСФСР, УССР, БССР и Закавказская Федеративная Социалистическая Республика. В 1923—1924 гг. произошло национальногосударственное размежевание в Средней Азии: образовались Узбекская, Киргизская, Туркменская союзные республики.

Конституция СССР 1936 г. зафиксировала право союзных республик на самоопределение вплоть до отделения, но оно носило декларативный характер, так как механизма выхода из СССР не было предусмотрено. Чем в дальнейшем и воспользовались руководители РСФСР, Белоруссии и Украины, когда в 1991 г. объявили о выходе из СССР, что в итоге привело к его развалу. В эти годы берется курс на унификацию национальной жизни. Русский народ был объявлен «старшим братом» всех остальных вошедших в союз наций и народностей, сложилась иерархия национальных статусов (союзные, автономные республики, округа и т.д.).

До начала перестройки для нашей страны был характерен высокий уровень национальной терпимости. По данным опроса, в начале 1989 г. одинаково относились к людям любой национальности 77% опрошенных, для 8,6% национальные вопросы вообще были безразличны. Сравнительно высок был и уровень межнационального Вундт В. Проблемы психологии народов. М., 1982. С. 22—26.

Краткий словарь по научному коммунизму. М., 1989. С. 239.

общения: 84% населения было удовлетворено межнациональными отношениями по месту работы, 44% положительно относились к межнациональным бракам, 55% имели родственников другой национальности, а у 88% были друзья среди лиц другой национальности.

В то же время 2,7% отрицательно относились к лицам другой национальности, а 8,7% считали, что в их регионе должны жить только лица коренной национальности. В 1980-е гг. перестройка, либерализация общественной жизни дали надежду многим народам на возможность пересмотра своего статуса и положения1. Этими настроениями воспользовались национальные элиты, стремящиеся к власти.

И конфликты стали реальностью жизни в бывшем СССР2.

Доктор исторических наук В. Д. Шуверова так пишет по этому поводу: «Развитие ситуации в межнациональных отношениях бывшего СССР предсказывалось в работах английских, американских ученых. Большинство прогнозов, как показало время, достаточно точно отражало перспективы развития советского общества. Прогнозировались различные возможные варианты развития в случае, если государство не будет разрушено. Специалисты, анализируя англоамериканскую историографию по этой проблематике, отмечали, что развитие этнической ситуации прогнозировалось в виде четырех возможных вариантов событий: «ливанизация» (этническая война, аналогичная ливанской); «балканизация» (наподобие сербскохорватского варианта): «оттоманизация» (распад подобно Османской империи); мирное развитие событий с возможным преобразованием Советского Союза в конфедерацию или организацию государств, подобную ЕЭС или Британскому содружеству. Националистические проявления в ряде республик насторожили центр, но никаких действенных мер по их локализации предпринято не было. Первые беспорядки на этнополитической почве произошли весной 1986 г. в Якутии, а в декабре этого же года — в Алма-Ате. Затем последовали демонстрации крымских татар в городах Узбекистана (Ташкенте, Бекабаде, Янгиюле, Фергане, Намангане и др.), в Москве на Красной площади. Началась эскалация этнических конфликтов, приведших к кровопролитию (Сумгаит, Фергана, Ош).

Проблемы национального устройства СССР всегда была очень важной: на территории бывшего СССР проживало 128 этносов, составляющих 40 наций, около 50 народов, 30 национальных и этнических групп. При распаде СССР оказалось, что четверть населения, т.е. около70 млн. человек, живут за пределами своих национальных государственных образований (по крайней мере 25 млн. из них составляют русские) — Прим. автора.

Шуверова В. Д. История этнических отношений в СССР (1970—1980-е гг.) в англо-американской историографии: дис.... докт. ист. наук. М., 1993. С. 316.

Там же.

Зона конфликтных действий расширилась. В 1989 г. возникло несколько очагов конфликтов в Средней Азии, Закавказье. Позднее их огонь охватил Приднестровье, Крым, Поволжье, Северный Кавказ.

Только за период с 1988 по 1991 гг. на этнической почве в бывших советских республиках произошло более 150 конфликтов, в том числе около 20, повлекших человеческие жертвы1.

Некоторые ученые (В. И. Тишков и др.) предлагают гражданско-государственный признак нации в качестве основного. В зарубежной, особенно англо-американской, этнологии этот подход является признанным, однако так называемая немецкая школа трактует нацию в качестве объединения людей, где главным считаются такие признаки, как язык, культура, характер и др., свойственные каждому этносу, но уже на довольно высоком уровне развития государства, экономики и культуры. К последней школе близки и, как уже было сказано, представители марксистского направления2.

В советский период в обиход была введена градация наций на капиталистическую и социалистическую. Нация капиталистического общества, писал В. И. Ленин, — историческая общность людей, сложившаяся в ходе формирования общности их капиталистических экономических связей, территории, литературного языка, некоторых особенностей культуры и характера. Нация капиталистического общества — «неизбежный продукт и неизбежная форма буржуазной эпохи общественного развития»3. Нация социалистическая — новая социальная общность людей, выросшая из нации или народности капиталистического общества в процессе ликвидации капитализма и победы социализма, у которых сохранились, хотя и получили качественно новое развитие, определенные этнические особенности, но в корне преобразился на социалистических, интернационалистических началах весь уклад политической, социально-экономической и духовной жизни4.

Как отмечает Л. А. Стешенко, «в широком смысле категорию “нации” можно определить как этносоциальную (и не всегда кровнородственную) общность со сложившимся устойчивым самосознанием своей идентичности (общность исторической судьбы, психологии и характера, приверженности национальным материальным и духовным ценностям, национальной символике, национальным чувствам) и также (преимущественно на этапе формирования) территориальноСм.: Мукомель В., Паин Э., Попов А. Союз распался — межнациональные конфликты остались // Независимая газета. 1992. 10 янв.

См.: Дмитриев А. В. Конфликтология. М. : Гардарики, 2000.

См.: Ленин В. И. Полн. СОБР. соч. Т. 26. С. 75.

См.: Краткий словарь по научному коммунизму. М., 1989. С. 240.

языковым и экономическим единством, которые в дальнейшем, под влиянием интеграционных и миграционных процессов, проявляют себя неоднозначно, нередко утрачивая свое определяющее значение, хотя отнюдь и не исчезающее. В силу жизненных различных коллизий национальное единство может поддерживаться как материальными, так и (у ряда наций) духовно-психологическими факторами, в частности общностью происхождения и исторической судьбы»1.

Обобщая сказанное выше, можно утверждать, что нация — это особая историческая общность людей, характеризующаяся общностью ее происхождения, языка, территории, экономического уклада, а также психологического склада и культуры проявлявшихся в общности ее этнического сознания и самосознания.

При этом национальное в любых своих проявлениях связано с уникальными этническими характеристиками нации. Эта связь всегда имеет место. Так, экономические или политические отношения приобретают национальное содержание ровно настолько, насколько они связаны с решением этнических проблем жизни народов и наций. За этими пределами они могут оказаться социально-классовыми или какими-то другими отношениями, но не национальными. Национальный характер они приобретают тогда, когда их социальное содержание органически соединяется с этническим, т.е. в результате «переплавки» получается новый сплав.

Таким образом, исходя из приведенного нами рассуждения о сущности категорий «этнос» и «нация», отметим, что в теории национальной безопасности вполне приемлемо употреблять термины «этнос», «народ», «нация», как синонимы, т.е. равнозначные по смыслу, скажем, русский народ есть русский этнос и русская нация. Объем и значение данных явлений и выражавших их понятий и терминов, по сути, одинаковы. То же относится к украинскому, казахскому или французскому и немецкому народам (этносам, нациям), соответствующим понятиям и терминам. Как видно из вышеперечисленных мнений мировых ученых, в настоящее время многие из них демонстрируют именно такой подход к данному вопросу. Как тождественные употребляет понятия «этнос» и «народ»

Л. Н. Гумилев. В. А. Тишков, известный российский ученыйэтнограф, предлагает вместо понятий «народность» и «нация» употреблять понятие «народ»2. Американский политолог К. Дейч кратко См.: Стешенко Л. А. Многонациональная Россия: государственно-правовое развитие. X—XXI вв. М. : НОРМА, 2002. С. 13—135.

Основы социологии / под общ. ред. В. А. Акиндинова. Серпухов, 2001. С.

133.

и однозначно определяет нацию как народ, обладающий государством1.

Однако, в Российской Федерации, отмечает В. Панченко, в последнее время распространилась идея возможности существования нации вне собственной государственности, с признанием за любой национальностью стремления к ее обретению. Культивирование этой идеи может привести к развалу государства и, как следствие, — к исчезновению нации2.

Главное сегодня, считает профессор А. Прохожев, что в основе формирования нации лежит не этнический принцип. Истории не известно ни одной моноэтнической нации. Если ранее наиболее распространенным было определение нации как исторически устойчивой общности людей, возникшей на базе общности языка, территории, экономической жизни и психического склада, проявляющегося в общности культуры, то сейчас все большее признание приобретает определение нации как единства гражданского общества и государства. Гражданское общество как составная часть нации собственно и подчеркивает полиэтничность всякой нации. Стержнем нации является государство: без государства нации нет и быть не может. И понятие нация по своему содержанию в современном понимании близко к понятию страны3.

Что же касается понятия «национальность», то оно обозначает этнические признаки не только целых наций, компактно проживающих на определенных территориях, но и всех ее представителей, где бы они ни жили, в том числе на территории других народов и государств.

Анализ международных отношений и практики обеспечения национальной безопасности государств показывает, что в современном мире просматриваются две взаимосвязанные тенденции. Одна проявляется в экономическом, культурном и даже политическом сближении наций, разрушении национальных перегородок (например, Европейский Союз). Вместе с тем сохраняется и даже растет стремление ряда народов обрести национальную самостоятельность, противостоять экономической, политической и культурной экспансии сверх держав. Во многих странах (Латвии, Литве, Эстонии, Канаде, Великобритании, Испании и др.) сохраняет остроту национальный вопрос, причины которого коренятся в неравномерности социальноDeutsch К. Nationalism and Social Communication. Cambrige, 1986. P. 96.

См.: Панченко В. К вопросу о нации и национальной безопасности // Политика. 2007. № 86.

См.: Общая теория национальной безопасности : учебник / под общ. ред.

А. А. Прохожева. М. : Изд-во РАГС, 2005.

экономического и политического развития различных народов. Несовпадение этнических и территориальных границ, ухудшение экономического положения, социальные противоречия, национализм и шовинизм, возведенные в ранг официальной политики, религиозные различия, инерция прошлых столкновений на национальной почве являются питательной почвой многочисленных межнациональных конфликтов и резко снижают уровень обеспеченности национальной безопасности государств.

Мировая история развития рода человеческого учит, что многие народы объединяют общие для них черты жизни и характера, поэтому такие народы часто рассматриваются как цивилизации.

Вероятно, считают Ю. Кузнецов и В. Никольский, краеугольный камень, основное звено в системе безопасности следует искать именно на уровне цивилизации1.

Термин «цивилизация» получил распространение в 1990-е гг. с легкой руки С. Хантингтона, предрекшего в ближайшие десятилетия конфликт между христианской и мусульманской цивилизациями. С его точки зрения, пишет П. Дейниченко, обе религии претендуют на звание «единственно верной», причем мусульманская цивилизация активно развивается и укрепляется. Если в 1920 г. в мире было всего лишь четыре мусульманских страны, а их обитатели казались Западу отсталыми, покорными и забитыми, то сегодня в мире насчитывается 50 мусульманских стран, причем некоторые из них весьма богаты и способны самым непосредственным образом влиять на мировую экономику. 1999 год ознаменовался появлением исламской атомной бомбы (у Пакистана), а в 2002 г. Индия и Пакистан едва не дошли до ядерной войны2. 2012 год характеризуется нападками на Иран.

Что же такое цивилизация? Один из исследователей этой проблемы С. Г. Киселев3 считает, что цивилизация — это культурноисторическая общность, объединенная присущими только ей религией, историей, этносом, ценностями, традициями, обрядами, менталитетом, образом жизни, нормами быта, даже костюмами и т.п. Следовательно, каждая цивилизация должна оберегать свою культуру. Ибо культура и есть ядро любого общества, любой политической системы. Рассмотрим данный вывод на примере мусульман США.

См.: Кузнецов Ю., Никольский В. Введение в теорию национальной безопасности. М., 1999.

См.: Дейниченко П. XXI век: история не кончается. М. : Олма-Пресс, 2002.

См.: Киселев С. Г. Проблема взаимосвязи цивилизаций и войн в мировой философской мысли и современные вызовы России. М. : ВАГШ, 1998.

По данным MSNBC1 американские мусульмане сегодня предпочитают учить детей дома. Директор Комитета по американоисламским отношениям в Нью-Йорке Абдул Малик (Abdul Malik) считает, что хотя не существует официальной статистики, касающейся мусульман, дающих своим детям домашнее образование, их явно становится все больше. По его оценкам, более полутора миллионов мусульманских детей получают образование дома.

Большинство мусульман, предпочитающих именно такой вид образования, объясняют свой выбор несколькими факторами. Прежде всего, это желание уберечь своих детей от американской культуры. «Таким образом, я могу привить моим детям представления о морали и поведении, которые важны для моей религии, и подобрать для них подходящее общество, — объясняет Надия Махмуд (Nadia Mahmood), жительница Нью-Джерси. — Я не хочу посылать их в обычную среднюю школу и говорить им, что они отличаются от других, что им нельзя смотреть фильм Эминема, нельзя ходить на свидания, надо иначе одеваться»2.

Свою роль в этом сыграли и теракты 11 сентября 2001 г., которые привели к увеличению давления на американских мусульман.

«После 11 сентября школьники-мусульмане чаще выделяются, иногда одноклассники даже называют их террористами, — говорит Синтия Сулейман (Cynthia Suleiman), жительница Массачусетса. — Когда такие религиозные лидеры, как Фрэнк Грэм (Franklin Graham), Джимми Суоггерт (Jimmy Swaggert) и Джерри Фалуэлл (Jerry Falwell), выступают против ислама, которые счастливо подхватывают средства массовой информации, эта нетерпимость распространяется и на впечатлительных детей, которые переносят ее на своих мусульманских одноклассников». Сулейман рассказала, что когда ее детей начали спрашивать, не приходятся ли они родственниками Осаме бин Ладену, она поняла, что пора забирать их из школы3.

Но есть и другое, прямо противоположное мнение. Ради справедливости приведем его. Так, бывший архиепископ города Тур (Франция) кардинал Жан Онорэ считает, что конфронтация с исламом и растущая враждебность третьего мира к Западу станут главными вызовами для Католической Церкви в ближайшие годы: «Я был шокирован многочисленными свидетельствами в основном африканских епископов, показывающими враждебность стран третьего мира, особенно африканских, к нашей культуре и нашей цивилизации, моделью которых выступают американцы». «Я почувствовал ненависть, См.: URL: http://www.Лента.ru.

URL: http://www.centrasia.ru/newsA.php4?st=1039538700.

питаемую во многих южных и восточных странах, где есть бедствия, нищета и ислам, к западной культуре, западному богатству и изобилию», отметил кардинал Онорэ. По словам кардинала Онорэ, «конфронтация с исламом — это первая из проблем, с которой Церковь должна столкнуться в ближайшие годы». Прелат заявил, что сам он задается вопросом о логике, движущей исламом: является ли она логикой диалога или принуждения, мира или насилия. «Я не могу убедить себя в том, что в исламе верх берет логика принуждения и насилия», сказал он. При этом кардинал Онорэ напомнил, что когда Папа Иоанн Павел II приехал в 1997 г. в Тур, первый чек на финансирование его визита в этот город поступил от имама местной мусульманской общины1.

История развития человечества есть история развития разных цивилизаций, которых существовало немало (разные авторы насчитывают их от 10 до 37, а первой считается шумерская, возникшая на территории, примерно, нынешнего Ирака). С. Г. Киселев отмечает, что системообразующим фактором образования цивилизации является, как правило, религия2. Думается, с этим можно согласиться. Так, бывший ливийский лидер М. Каддафи писал в свое время: «Основа, создающая национальную общность, — национальное самосознание...». «Национальное самосознание — это основа сохранения наций». Исторически каждая национальная общность должна иметь свою религию — это «основополагающий принцип каждого народа».

Там, где он нарушается, невозможна гармония внутри национальной общности, возникают конфликты. «Единственный путь к ликвидации этих конфликтов — восстановить нарушенное естественное правило, гласящее, что каждая нация должна иметь свою религию»3. Единая религия может объединить несколько наций в едином государстве при условии, когда религиозный дух берет верх над национальным (т.е. общественным). Достаточно вспомнить средневековую Европу.

Последний же (национальное самосознание) в конечном итоге восторжествует над религиозным и политическим в национальной борьбе, что будет означать разложение единого государства и утверждение независимости каждой отдельной нации. Однако стоит отметить, что на деле это изречение не всегда оправдывается. Ярким примером здесь как раз и выступает Ливия. Именно клановая раздробленСм.: Религия и общество. URL: http://www.NEWSru.com. 25 октября 2001 г.

См.: Киселев С. Г. Проблема взаимосвязи цивилизаций и войн в мировой философской мысли и современные вызовы России. М. : ВАГШ, 1998.

См.: Аль-Каддафи М. Зеленая книга, часть третья. Общественный аспект третьей Всемирной теории. URL: http://za-kaddafi.org/green-book/part-3.

ность которой и стала причиной краха ее национальной безопасности.

Стоит также согласиться с профессором Н. Леоновым, который считает, что каждый народ живет в своей цивилизации, он обладает своим набором духовных ценностей, спецификой формирования человека. Разрушение этой особенности является признаком разрушения национальной безопасности. Потеряв государственную оболочку защиты (ту, которая имела форму, если хотите, наших военных блоков, или, если хотите, форму какой-то идеологической бронезащиты), мы оказались уязвимы для всех микробов, воздействующих на нашу цивилизацию со стороны всех других. Поэтому кришнаиты у нас стали появляться, и католичество наползает на нас без всяких особых проблем, секты плодятся всякого рода. За одно историческое поколение мы потеряли свой национальный облик. Мы теряем то, что всегда было присуще только русскому народу, только нашей восточно-европейской цивилизации, в которой мы были стержневым участником, и эта потеря самобытности народа является одной из самых страшных угроз для нашей безопасности1.

С. Г. Киселев группирует следующие цивилизации: западная (ее еще называют западноевропейская, западно-христианская); исламская, или мусульманская; конфуцианско-буддистская (другие названия конфуцианская, китайская, буддистская, дальневосточная, тихоокеанская); православная (или восточно-христианская, византийская); индуистская; японская; российская; латиноамериканская;

африканская2.

Цивилизация может включать в себя субцивилизации, т.е. подцивилизации, например, суннитская и шиитская субцивилизации исламской цивилизации, на которые в историко-культурном плане разделен весь исламский мир. Здесь уместно привести следующий пример. Кровопролитная война между Ираком и Ираном (1980-е гг.), которая велась почти десятилетие, отличалась своей упорной борьбой во многом потому, что большинство иранцев — шииты, а иракцы — сунниты, иранцы относятся к индоевропейской этнической группе, а иракцы к арабской. Однако, что примечательно, уже через два года, во время войны в Персидском заливе (1991 г.), мусульманская культурно-историческая схожесть и единое неприятие западной цивилизации в определенной степени способствовали тому, что Иран помог Ираку спасти авиацию, предоставив свои аэродромы.

См.: Леонов Н. С. Основы национальной безопасности. URL:

http://www.pravoslavie.ru.

См.: Киселев С. Г. Проблема взаимосвязи цивилизаций и войн в мировой философской мысли и современные вызовы России. М. : ВАГШ, 1998.

Можно привести и другой факт, характеризующий религиозную сплоченность мусульманского мира. С середины декабря 1994 г.

специалистами было отмечено резкое сокращение поступления оружия, боеприпасов и материальной помощи сепаратистским организациям в Кашмире и перебросок на территорию Индии мусульманских боевиков из Пакистана. Оказалось, в этот период мусульманские экстремистские организации специально приостановили направление оружия и подготовленных боевиков в Кашмир, полагая, что в данное время они могут быть востребованы для развертывания вооруженной борьбы в Чечне.

В последнее время в печати появилось множество материалов, связанных с прогнозами возможных в будущем войн и конфликтов1.

Известны весьма оригинальные и заслуживающие внимания суждения. Например, уже упоминавшийся нами профессор Гарвардского университета США С. Хантингтон считает, что мировая политика См.: Боженко В. А. Международно-правовые основы участия России в урегулировании вооруженных конфликтов на территории Содружества Независимых Государств : автореф. дис.... канд. юрид. наук / РУДН. М., 2001; Бочарников И. В. Внутриполитическая безопасность России и потенциальные причины конфликтов на ее территории // Вестник аналитики. 2002. № 3(9);

Воронцов А. П. Политическое урегулирование конфликтных ситуаций в ближнем зарубежье (на примере Таджикистана) : автореф. дис.... канд. полит.

наук. М., 2002; Данилин И. В. Локальные конфликты за рубежом и интересы России. М.: Центр полит. информ., 2003; Дроздов Ю. Мировая террористическая. М., 2004; Капто А. С., Серебрянников В. В. К вопросу о ликвидации причин войн и вооруженных конфликтов // Социально-гуманитарные знания.

2001. № 2; Конфликты в современной России: Проблемы анализа и регулирования: навстречу I Конгрессу Международной ассоциации конфликтологов / под ред. Е. И. Степанова. 2-е изд. М., 2000; Корабельников А. А. Вооруженные конфликты как главная форма достижения военно-политических целей ведущих государств мира против Российской Федерации // Национальная безопасность и геополитика России. 2002. № 1—2(30—31); Молтенской В. И., Марценюк Ю. А. Внутренние вооруженные конфликты как одно из проявлений новых методов геополитического противоборства. Проблемные вопросы их разрешения // Вестник академии военных наук. № 2 (7). 2004; Нэх В. Ф. К вопросу о причинах конфликтов на постсоветском пространстве // Безопасность Евразии. 2000. № 2; Предотвратить вооруженные конфликты — шведская программа действий // Полития. 2000. № 3(17); Салимов К. Н. Современные проблемы терроризма. М., 1999; Смит Д. Причины возникновения и тенденции распространения вооруженных конфликтов // Чечня: от конфликта к стабильности: Проблемы реконструкции / Ин-т этнол. и антропол. им.

Миклухо-Маклая РАН и др. М., 2001; Смульский С. В. Методологические основы оценки и прогнозирования современных военных конфликтов в интересах их урегулирования и предотвращения : дис. … канд. филос. наук. М., 1990 и др.

вступает в новую фазу. В нарождающемся мире основным источником конфликтов будет уже не идеология и не экономика. Важнейшие границы, разделяющие человечество, и преобладающие источники конфликтов будут определяться культурой и лежащей в ее основе религией. В то же время, по мнению П. Бьюкенена, цивилизации не равноправны: западная цивилизация и западная культура превосходят все остальные: американцы составляют 4% мирового населения и обладают 30% мировой экономической и военной мощи, им попросту не пристало рассуждать о равноправии наций и государств1.

Сегодня нация-государство остается главным действующим лицом в международных делах. При этом ученые современности считают, что наиболее значимые конфликты глобальной политики будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям2. Столкновение цивилизаций станет доминирующим фактором мировой политики. Линии разлома между цивилизациями — это и есть линии будущих фронтов. Грядущий конфликт между цивилизациями представляет собой завершающую фазу глобальных конфликтов в современном мире.

Почему же, неизбежно столкновение цивилизаций? Вот как отвечает на этот злободневный вопрос С. Хантингтон3.

См.: Бьюкенен П. Дж. Смерть Запада / пер. с англ. М., 2003.

См.: Актуальные проблемы военной политологии и социологии. М. : ВАГШ, 1998; Бакланов А. Г. Ближний Восток на рубеже XXI века: к созданию системы региональной безопасности. М. : МГИМО, 2001; Верховский А. М. Государство против радикального национализма. Что делать и чего не делать?

М. : РОО «Центр “Панорама”», 2002; Аналитическая справка о состоянии и тенденциях развития обстановки, складывающейся под влиянием международных террористических организаций, за август 2002 г. Отдел ситуационного анализа, мониторинга угроз и подготовки проектов решений АТЦ СНГ. М., 2002; Буртный К. П. Современный политический терроризм. М. : ВУ, 2003;

Василенко В. И. Терроризм как социально-политический феномен : монография / под ред. А. А. Прохожева. М. : РАГС при Президенте РФ, 2002; Василенко В. И. Глобализм и международный терроризм / под ред. А. А. Прохожева. М. : РАГС при Президенте РФ, ЗАО ЭДАСПАК, 2002; Гаджиев К. С. Геополитика Кавказа. М., 2001; Гали Б. Б. Дополнение к повестке дня для мира:

Позиционный доклад Генерального Секретаря по случаю пятидесятой годовщины Организации Объединенных Наций. А/50/60 /S/1995/13 января г.; Материалы Международной военно-научной конференции (СПБ., 2002 г.).

М., 2002; Логвинов Г. Шанхайская организация сотрудничества — качественный шаг вперед // Проблемы Дальнего Востока, 2002. № 5. С. 6—14; Модестов С. А. Геополитика ислама М. : Молодая гвардия, 2003; Носков Ю. Г. Религиозный фактор и духовная безопасность. М. : Военный университет, 2000;

Общая теория национальной безопасности : учебник / под общ. ред. А. А.

Прохожева. М., 2002 и др.

См.: Хантингтон С. Запад и столкновение цивилизаций. М., 2001.

Во-первых, различия между цивилизациями не просто реальны. Они — наиболее существенны. Эти различия складывались тысячелетиями, и они не исчезнут в обозримом будущем. Они более фундаментальны, чем противоречия между политическими идеологиями и политическими режимами. В мировой истории именно цивилизационные различия порождали наиболее затяжные и кровопролитные конфликты. Например, Крестовые захватнические походы западно-европейских феодалов на Восток в 1096—1270 гг., проходившие под лозунгом освобождения христианских святынь в Палестине из-под власти мусульман.

Во-вторых, мир становится все более тесным. Взаимодействие между народами разных цивилизаций все более усиливается. Это ведет к росту цивилизационного сознания и углублению понимания различий и противоречий между цивилизациями и общности внутри них. Рост же цивилизационного самосознания приводит к обострению уходящих вглубь истории разногласий и враждебности1.

В-третьих, наблюдается настоящий ренессанс религии, часто в ее фундаменталистском виде. А религия выступает одним из главных цивилизационных признаков, и любые столкновения между конфессиями так или иначе обостряют отношения между цивилизациями.

Так, например, в свое время Турецкий совет по делам религий требовал извинений от Папы Римского после его высказываний относительно ислама и пророка Мухаммеда, сделанных им во время визита в Германию. Данные высказывания вызвали в мусульманском мире бурную реакцию. Государственный турецкий совет по мусульманской религии потребовал извинений от Бенедикта XVI. Союзы мусульман в Германии и Франции также выразили свое недовольство.

Глава Католической церкви во время своей лекции перед учеными Университета Регенсбурга привел высказывание одного византийского императора-христианина, утверждавшего, что Мухаммед принес в мир только «зло и бесчеловечность». В своей речи Бенедикт XVI привел отрывки из средневекового спора между византийским императором Мануилом II Палеологом и персидским теологом.

«Покажите мне, что нового принес Мухаммед, и вы найдете злые и бесчеловечные вещи, такие как приказы мечом нести веру, которую он проповедовал», — привел понтифик слова императора, сказанные им в XIV в. Папа сделал упор на связи насилия с верой. Далее понтифик указал на философские отличия христианства от ислама. Глава турецкого Управления по делам религий Али Бардакоглу сказал, что Папа должен взять свои слова обратно. По его словам, Бенедикт XVI продемонстрировал «менталитет крестоносца» и «враждебную URL: InoPressa.ru.

позицию». Критика последовала также со стороны духовных лидеров Кувейта, Марокко и Пакистана. Президент Центрального совета мусульман Германии Айман Мазиек сказал, что ему «трудно поверить», что Папа Римский «видит границу между исламом и христианством в связи религии с насилием». В конечном итоге, в истории христианства также много кровавых страниц — «стоит только вспомнить крестовые походы или насильственное обращение в христианство евреев и мусульман в Испании»1.

В-четвертых, мы наблюдаем заметное снижение ценностей западного образа жизни в ряде государств незападной цивилизации и возврат этих стран к собственным культурным корням. Вот один из примеров религиозного конфликта современности. Житель г. СанктПетербурга А. Алексанян обратился в суд с исковым заявлением о защите чести и достоинства. Он обвинил руководство телеканала «Rambler-NBN» в распространении турецкого рекламного видеоролика, где представители мусульманской секты исполняют религиозный танец на лике Иисуса Христа. Впервые рекламный ролик А.

Алексанян увидел в программе «Вояж» на канале «Rambler-NBN» в 2005 г. Алексаняна ужаснул эпизод, где мусульманские сектанты топчут ногами лик Иисуса Христа, к которому верующие прикасаются губами. Он воспринял это как оскорбление религиозного чувства, влекущее за собой глубокие нравственные страдания. Как говорится в официальном ответе директора Государственного музея истории религии г-на Кучинского на запрос Санкт-Петербургской адвокатской коллегии Нарышкиных, одежда изображенных в телерекламе людей соответствует одеянию дервишей турецкого ордена Мавлави.

После 1925 г. их деятельность в Турции была запрещена. При детальном просмотре видеоролика становится понятно, что действо Так, например, в тихом городке Шкодере на севере Албании в латентном состоянии находится религиозный конфликт из-за Матери Терезы. Местные мусульмане недовольны решением муниципалитета установить статую католической монахине, причисляемой Ватиканом к лику святых. Жаркая дискуссия довольно необычна для Албании, 27 лет официально не знавшей, что такое религия. Богоборческие традиции диктатора Энвера Ходжи со временем переросли в религиозную гармонию, и смешанные религиозные браки в стране — норма. 70% населения страны — либеральные мусульмане, остальные — христиане, православные и католики. И прекрасно уживаются друг с другом. Однако, как свидетельствует история, шаткую гармонию легко нарушить. В последнее время у мусульман Шкодера складывается впечатление, что город пытаются сделать католическим, хотя большинство жителей — правоверные. Только недавно мусульмане протестовали против установки на холмах католических крестов. Не успели они отдышаться, как власти «порадовали» их статуей. См.: URL: http://www.Nicolaev.com. 31.03.2006.

происходит в соборе Святой Софии в Стамбуле, — рассказывает Алексанян. Храму более тысячи лет. Он является частью мирового наследия и символом православия. Кадры, на которых дервиши танцуют на лике Христа, смонтированы, т.е. имеет место сознательное попрание лика Спасителя. Я не верю, что создатели рекламы не задумывались над тем, что наносят оскорбление христианам. Меня также возмущает, что Турция, зазывая к себе в гости, демонстрирует в той же рекламе захваченные некогда христианские реликвии. Таким образом, верующих унизили дважды. За поддержкой Алексанян обратился в католическую, лютеранскую и православную церкви.

Католики и протестанты не дали официального ответа на его запрос.

Когда Алексанян пришел за разъяснениями лично, там лишь развели руками. «Христа и при жизни мучили» — такой ответ мне дали представители католической и лютеранской церквей, — рассказывает Алексанян. Свою оценку телевизионной рекламе Турции дали представители Русской Православной Церкви. В официальном сообщении Санкт-Петербургского епархиального управления Московского патриархата, направленном в адрес Санкт-Петербургской адвокатской коллегии Нарышкиных, говорится: «Вероятнее всего авторы ролика стремились продемонстрировать с помощью данных кадров христианскую и исламскую составляющую турецкой культуры с целью привлечения туристов в страну, однако в итоге был достигнут совершенно противоположный эффект: дервиши в танце попирают лик Спасителя, что может рассматриваться как оскорбление религиозных чувств православных христиан». Северо-Западный региональный центр судебной экспертизы Министерства юстиции РФ исследовал видеозапись, на которой мусульманские сектанты исполняют танецзикр, символизирующий движение сфер Вселенной.

Перед экспертами Алексанян поставил сразу два вопроса: способен ли фрагмент видеозаписи унижать честь и достоинство христиан и может ли ролик возбуждать религиозную рознь? Экспертная комиссия в течение месяца изучала ролик и проводила опрос общественного мнения. У доминирующего числа опрошенных — 99% независимо от вероисповедания данный фрагмент вызывал чувство возмущения. Исключения составили молодые люди в возрасте до лет. Они выразили терпимое отношение к подобной рекламе. Рекламный ролик не просто задевает чувства верующих, а оскорбляет.

Это очевидное кощунство. На лике Христа кружатся, ходят ногами, т.е., по сути, попирают лик Иисуса, — считает член экспертной комиссии, заведующий лабораторией социальной психологии СПбГУ г-н Шаров. — Фрагмент не только может вызывать межрелигиозную рознь, а она, реклама, может быть направлена на ее разжигание.

Аналогичного мнения придерживается доктор философских наук, профессор СПбГУ Алексей Зобов: «Когда в таком виде пытаются представить любую религию — ислам, буддизм, что угодно, это всегда приводит к нежелательным последствиям. Возможно, в ролике заложен умысел — вызвать религиозный конфликт. Он может повлечь за собой целую систему напряженностей. Последствия могут быть разнообразные. Истинно верующие крайне негативно относятся к оскорблению в адрес своей религии». Экспертиза установила, что «фрагмент видеозаписи, на котором дервиши танцуют на крестообразном нимбе Иисуса Христа, унижает честь и достоинство христиан, но напрямую не возбуждает религиозную рознь»1.

В-пятых, существует весьма жесткая привязанность людей именно к своей цивилизации. В классовых и идеологических конфликтах основным был вопрос «На чьей ты стороне?», и человек мог выбирать, с кем он и против кого. Мы отчетливо видим, что коммунист может стать демократом, социалист — фашистом, бедный — богатым. Но русские при всем желании не смогут стать американцами, арабами или японцы — африканцами. И главным вопросом сегодня становится не «на чьей ты стороне?», а «кто ты такой?». И мы знаем из опыта Югославии, Судана, Афганистана, Чечни, что, дав неподходящий ответ на этот вопрос, можно немедленно получить пулю в лоб.

С. Хантингтон также пишет: «В конечном счете, для народов имеет значение не политическая идеология или экономический интерес. Вера и семья, кровь и убеждения — вот с чем люди себя отождествляют и во имя чего они будут сражаться и умирать. Именно поэтому столкновение цивилизаций приходит на смену холодной войне как центральный феномен глобальной политики...»2.

Таким образом, мы видим, что методологических подходов и раскрытий сущности и содержания категорий «этнос», «нация» и «цивилизация» существует не меньше, чем рассмотренных нами ранее формулировок категории «безопасность».

Проведенный нами анализ позволил сделать некоторые выводы.

1. Современная система обеспечения национальной безопасности должна исходить из учета сущности и содержания категорий «этнос», «нация» и «цивилизация». А функционирование системы национальной безопасности России должно опираться на научно обоснованную комплексную программу, включающую в себя совершенствование института национально-этнических отношений и разЦитата по: URL: htpp://www.Трибуна. ru. 23.06.2006.

См.: Хантингтон С. Столкновение цивилизаций и переустройство мирового порядка. М. : Авенарице, 1997.

витие национально-этнической толерантности в районах компактного проживания этнических групп. Игнорирование даже небольших, на первый взгляд, национальных проблем способно при определенных обстоятельствах резко снизить уровень обеспечения национальной безопасности России.

2. Как в западной, так и в российской теории национальной безопасности особую проблему представляют неоднозначность подходов к толкованию таких основных объектов национальной безопасности государства, как «этнос», «нация» и «цивилизация». Особенности мирового политического процесса, политического развития стран и регионов в конкретно-исторический период времени обусловили различное их сущностное и содержательное наполнение.

3. Современный этап обеспечения национальной безопасности Российской Федерации характеризуется наличием целого ряда национальных проблем, которые обострились после развала Советского Союза. Несмотря на то что, безусловно, имеются особенности проявления национальных и этнических отношений в России, тем не менее есть общее, интересующее российскую нацию и цивилизацию — безопасность личности, общества и государства Российского.

4. Нация, этнос, цивилизация начинают размываться и уничтожаться тогда, когда они утрачивают свою идентичность, самосознание, предают забвению свою культуру, духовные ценности, забывают свой язык. Все это способствует эффективной ассимиляции, размытию генофонда, утрате психического склада ума. При этом в первую очередь, начинает деградировать, предавать или уничтожаться национальная элита, затем рушится национальная государственность, происходит подмена, а затем потеря материальных и культурных ценностей, переходящих в чужую собственность более сильных наций, этносов и цивилизаций. В то же время система национальной безопасности будет эффективно функционировать там, где происходит сплочение нации вокруг своего ядра, где возникает общее понимание значения и отличительности своих идеалов, ценностей, морали, интересов и целей, где есть желание, воля и сила к их воплощению.

5. При построении системы обеспечения национальной безопасности необходимо исходить из следующих принципов, вытекающих из сущности и содержания категорий «этнос», «нация» и «цивилизация»:

— уважение к истории, традициям, культуре, языку и национальному достоинству всех народов, населяющих территорию государства;

— ответственность за сохранение исторически сложившегося государственного единства народов одного государства, целостности составляющих его национально-территориальных единиц;

— достижение и укрепление межнационального, межрелигиозного и межцивилизационного согласия, доверия и взаимопонимания;

— приоритет прав и свобод человека и гражданина независимо от этнонациональной и религиозной принадлежности и территории проживания, а также право народов на самоопределение на основе конституции государства;

— право личности на свободное этническое и религиозное самоопределение, реализуемое как право на выбор собственной культурной идентичности и право на удовлетворение интересов и запросов, связанных с этнической и религиозной принадлежностью;

— суверенитет и территориальная целостность государства, недопустимость вмешательства в его внутренние дела со стороны иностранных государств;

— равенство народов вне зависимости от их численности, формы национально-государственного устройства и типа расселения.

2.2. Анализ категории «имидж государства»

как объекта национальной безопасности государства Как показывает мировой опыт, каждое государство заинтересовано в таком имидже, который позволит эффективно обеспечить его национальную безопасность. В условиях глобализации и обостряющейся конкурентной борьбы каждое государство тратит огромные средства на формирование в глазах мирового сообщества своей высокой репутации. Необходимость формирования международного имиджа неоспорима. История мировых цивилизаций учит, что положительный имидж государства помогает закрепить его политические успехи в мире, усиливает конкурентные возможности, облегчает практические действия в отношениях с другими странами. «Имидж страны — это не какая-то раз и навсегда существующая давность, это результат совместной работы», — заявил 4 февраля 2008 г. Президент РФ Д. А. Медведев, выступая на всероссийском форуме промышленников и предпринимателей. Имидж страны зависит от того, насколько благополучно живет население этой страны, от того, в каких условиях развивается предпринимательство в этой стране, и от того, насколько государственная власть справляется со своими обязанностями», — убежден российский политик. «И я уверен, что мы все способны создать высококлассный имидж Российской Федерации», — добавил он1.

Отечественный историк В. О. Ключевский, подчеркивая специфику становления российской государственности, отмечал: «Из-за лица [государя] проглянула идея, и эта идея государства, отделяясь от мысли о государе, стала сливаться с понятием о народе... Так стали переверстываться в сознании, приходить в иное соотношение основные стихии государственного порядка: государь, государство и народ»2. Известный современный отечественный политолог М. В.

Ильин, исследовав общее и особенное в генезисе и развитии государственности в России и за рубежом, пришел к заключению, что в отечественной традиции «Государство трактуется первоначально как достоинство и атрибут лица, воспринимающего благодать от горнего господа и как бы передающего ее земцам-соотечественникам, а также как принадлежность хозяина в своем доме, вотчине. Затем уже в условиях кризиса вотчинного уклада атрибуты и свойства господина/государя переносятся на политическую систему, а там, наконец, отождествляются с самой системой»3.

Для доказательства вышесказанного приведем немного социологических и статистических данных. По данным социологических опросов, проведенных в 2007 г. в Германии, подавляющее большинство немцев (90%) ассоциируют Россию, в первую очередь, с огромными территориями, во вторую — с проблемой неравенства. Из числа качеств, приписываемых немцами россиянам, первое место заняло пьянство. Среди положительных характеристик россиян жители Германии выделили гостеприимность, отвагу, эмоциональность и щедрость. Также результаты исследования показали, что позитивными аспектами имиджа России в Германии являются экономический рост, классическое искусство и классическая литература.

Результаты социологического исследования, реализованного Фондом Бертелсманна (2007 г.), в ходе которого были опрошены жители девяти крупных стран, показывают, что Россию воспринимают как третью по важности мировую державу после США и Китая: 39% опрошенных сочли Россию мировой державой, при этом с 2005 г. по 2007 г. этот процент вырос на 12%. Примечательно, что больше всеСм.: Medvedev D. A. Speech at the All-Russian forum of industrialists and entrepreneurs “Investment policy and regional development” [E-resource]// http://www.medvedev2008.ru/performance_2008_01_31.htm (verified 01.06.2009.) Ключевский В. О. Русская история. Полный курс лекций в трех книгах. Кн.

2. М., 1993. С. 184, 185.

Ильин М. В. Слова и смыслы. Опыт описания ключевых политических понятий. М., 1997. С. 193.

го респондентов, считающих Россию супердержавой, в Германии, Великобритании и Китае.

Тот факт, что Россия по-прежнему воспринимается международным сообществом как мировая держава, подтверждают данные исследования «Новостные факторы в глобальном медиа-освещении», реализованного на основе анализа факторов экономической, политической, географической и культурной близости и контент-анализа взаимного упоминания стран в прессе. Его результаты показали, что ведущие места в рейтинге наиболее часто упоминаемых стран занимают государства-лидеры — США, Россия, Китай, страны ЕС.

Исследование имиджа России в прессе США показало, что американские журналисты рассматривают нашу страну сквозь призму политики и экономики, видя в ней, прежде всего, ядерную и энергетическую державу. Точно так же освещается страна, которая является врагом США, — Иран. В то же время в статьях о союзнике США Великобритании преобладают материалы об обществе, культуре, жизни людей и т.п. Научное использование идей связанных с созданием и продвижением необходимого имиджа государства можно обнаружить практически на любом этапе строительства политической карты миры. Фактор имиджа во все времена оказывал значительное влияние на ход процесса обеспечения национальной безопасности государства. Именно этим обусловлен тот факт, что к проблеме имиджа государства, так или иначе обращались мыслители древности, античности, средних веков и нового времени. Они задумывались над вопросами, каким должен быть правитель (политик) в глазах масс, насколько ему «реальному» необходимо и возможно отличаться от представлений о нем. Аристотель писал, что имидж политика — его символ отличия от тех, над кем он осуществляет свои властные полномочия: «Когда одни властвуют, другие находятся в подчинении, и появляется стремление провести различие между теми и другими в их внешнем облике, в их речах и знаках почета». Имеются примеры, когда фактор имиджа оказывался одним из решающих не только в случае, когда речь шла об избрании и удержании власти правителя.

Так, очень умело имидж несправедливо обиженного использовал царь Персии Дарий. Он преднамеренно изувечил лицо своего приближенного Зопира, в верности которого был уверен, и отослал его к Цит. по: Кобзева С. и др. Имидж России в мире: количественный и качественный анализ. URL: file://localhost/C:/Users/Мой/Documents/Имидж%20 России%20в%20мире_%20 количественный%20и%20качественный%20анализ %20-%20Перспективы.mht.

неприятелю. Зопира сочли злейшим врагом Дария. В результате, он сдал Дарию порученный ему для обороны Вавилон1.

Фактор имиджа использовался не только в целях приобретения каких-либо благ, но и для создания негативного представления о государстве. Так, германский кайзер Вильгельм II в письмах, адресованных своему кузену русскому императору Николаю II, уговаривал его не доверять французам и не идти с ними на политическое и военное сближение. Вильгельм аргументировал свою позицию тем, что французы «в свое время отрубили голову королю и королеве, а не так давно допустили у себя Парижскую коммуну». Таким образом, кайзер проецировал на них образ отъявленных убийц и революционеров-республиканцев, естественных врагов любой монархии. Вильгельм, воздействуя на эмоции Николая, намеревался спровоцировать его на действия, выгодные Германии, но противоречащие интересам России.

Огромное внимание проблеме образа политика придавали ученые более поздних времен, например, такие как Н. Макиавелли и Ф.

Ницше. Флорентинец Н. Макиавелли имел обостренное «чувство имиджа» и обращался к самому государю, выступая в качестве имиджмейкера-консультанта. Он называл имидж «личиной», выделяя при этом качества, которыми должен обладать государь в глазах людей, своих последователей и которые он должен проявлять в политической практике. Он писал: «Излишне говорить, сколь похвальна в государе верность данному слову, прямодушие и неуклонная четкость. Однако мы знаем по опыту, что в наше время великие дела удавались лишь тем, кто не старался сдержать данное слово, и умел, когда нужно, обвести вокруг пальца; такие государи, в конечном счете, преуспели куда больше, чем те, кто ставил на честность… Государю нет необходимости обладать всеми названными добродетелями и неуклонно им следовать вредно, тогда как выглядеть обладающим ими — полезно»2.

Позднее такая точка зрения нашла отражение и в работах Г.

Лебона. В 1895 г. он написал: «Массы уважают только силу, и доброта их мало трогает, так как они смотрят на нее, как на одну из форм слабости». Продолжая далее свои рассуждения, Г. Лебон характеризует имидж как «обаяние» определенных людей и предметов. «Обаяние, — пишет он, — это род господства какой-нибудь идеи или какого дела над умом индивида… Главное свойство обаяния заЦит. по: Прудников Л. А. Формирование имиджа Вооруженных Сил Российской Федерации в интересах обеспечения военной безопасности государства (политологический анализ) : монография. М. : ВАГШ, 2010.

Макиавелли Н. Государь. М. : Планета, 1990. С. 52, 53.

ключается в том, что оно не допускает видеть предметы в их настоящем виде и парализует всякие суждения»1. По Фрейду, имидж — это не столько реальный образ человека или предмета (Ego), сколько идеальный образ (Super Ego), естественно, отличающийся от реального. Это сознательное, рукотворное, придуманное с конкретной целью несоответствие и превратило имидж в короля манипуляций как в коммерческой, так и в политической рекламе2.

Таким образом, можно с уверенностью утверждать, что фактор имиджа государства оказывал и оказывает одно из существенных влияний на функционирование системы национальной безопасности.

«Каждое государство в мире в наше время имеет свой имидж и является брендом. При этом имидж главы государства, премьер-министра является субъектом безопасности страны»3. От себя добавим — и «объектом».

Достижение цели и задач, поставленных нами, предполагает, прежде всего, выявление специфики имиджа государства как объекта национальной безопасности, определение его места в системе национальной безопасности. Очевидно, что исследование такого рода должно осуществляться на основе принципа взаимодополняемости основных научных методов и подходов, органичного синтеза ведущих концепций и парадигм. Это, в свою очередь, делает необходимыми определенного рода упорядочение результатов и систематизацию многообразия знаний, полученных к настоящему времени в теории и практике национальной безопасности, равно как и обозначение авторской позиции на существо рассматриваемых проблем. В связи с этим исследование категории «имидж государства» предварим анализом категории «имидж».

Понятие «имидж» в современном понимании слова сложилось лишь в первой трети XX в. в связи с возникновением теории паблик рилейшнз, и поэтому история формирования представлений об этом явлении имеет мощную интеллектуальную традицию4. Проблемы имиджа не являлись предметом специального исследования в предыдущие эпохи, однако в силу своей мировоззренческой и практической значимости они не могли не быть так или иначе затронутыми.

Слово «имидж» имеет английское происхождение (англ.— image, от лат. imago — образ, вид) и в переводе на русский язык См.: Лебон Г. Психология народов и масс. СПб. : Макет, 1995.

Цит. по: Ученова В. В., Старуш М. И. Философский камешек рекламного творчества. М. : Максима, 1999. С. 44.

См.: Богуш Д. Будущий имидж Украины. URL: http://www.pressing.net.ua/ Monitoring/Analitika/829683950/ Buduschee-imidja-Ukrainy См.: Блэк С. Паблик рилейшнз Что это такое? Лондон, «Модино пресс», перевод, оформление СП «АСЭС-Москва», 1990.

означает: «изображение, подобие, мысленный образ, представление, символ»1. Получив широкое использование и приложение в самых разных областях научного знания, оно по объему и содержанию стало междисциплинарным, сформировалось в категориальном поле многих наук и интерпретировалось в соответствии с их особенностями, целями и задачами. Однако поливариантность в его трактовке делает проблему дефиниции чрезвычайно сложной.

Переходя к современному пониманию проблемы имиджа, следует отметить, что в открытых научных исследованиях к ней стали обращаться сравнительно недавно. В 1956 г. вышла в свет книга К.

Боулдинга «The Image», в которой, как принято считать, понятие «имидж» было применено к сфере общественных отношений и дана его характеристика2. В России об имидже как научной категории заговорили в 1970-х гг. Сам термин «имиджелогия» был введен в середине 1980-х гг. российским ученым, занимающимся исследованием имиджа, — В. М. Шепелем. Именно благодаря его инициативе в отечественной науке возникло такое направление, как «имиджелогия».

Имидж относят к таким социальным реальностям, как человек, общество или государство (например, имидж политика, институтов государства, государства в целом), и результатам их деятельности (взглядам, теориям и т.д.). Термин «имидж» генетически связан с латинским «imago» (к которому восходят английский и французский «image», испанский «imagen», итальянский «immagine»), имеющим значение «образ, изображение, отражение». Поэтому понятие имиджа имеет ряд близких по значению слов: мнение, рейтинг, репутация, образ, отношение, известность, слава, популярность, престиж, авторитет и т.п.3 Проведенный нами сравнительный анализ научных источников позволяет говорить о том, что в большинстве случаев, сфера применения и использования понятия имидж уже более 50 лет представляет собой предмет дискуссий, хотя уже оформилась наука имиджелогия и в России даже активно работает научное сообщество специалистов — Академия имиджелогии. Сегодня категория «имидж»

остается одним из самых неопределенных, и наилучшим образом эту неопределенность подтверждают результаты анализа интерпретации категории «имидж» в словарях и справочных изданиях.

См.: Современный философский словарь / под общ. ред. В. Е. Кемерова. 2-е изд., испр. и доп. М. : ПАНПРИНТ, 1998.

См.: Boulding K. The Image. Ann Arbor, 1956.

См.: Утлик Э. П. Практическая психология имиджа // Вестник университета.

Серия № 1. Социология и управление персоналом. М. : Государственный университет управления, 1999.

Так, в частности, некоторые справочные издания не включают понятие имиджа как установившуюся разговорную и литературную норму. Среди них Большой толковый словарь русского языка (под ред. Д. Н. Ушакова) и Большая Советская Энциклопедия (3-е изд.).

Толковый словарь для специалистов средств массовой информации трактует понятие имидж, как «образец, представление о человеке, создаваемые у окружающих самим человеком или другими заинтересованными лицами; стиль поведения человека»1. По мнению авторов Толкового словаря «Социальные технологии», «имидж — образ, изображение; реальный (или воображаемый) облик, стиль делового человека, фирмы, предприятия, отношение к ним на основе их популярности и успеха, доверия и симпатий людей»2. В одном из последних изданий Словаря иностранных слов под «имиджем» понимается целенаправленно формируемый (средствами массовой информации, литературой и др.) образ какого-либо лица, предмета, явления, призванный оказать на кого-либо эмоциональное и психологическое воздействие с целью рекламы, популяризации и т.п.»3. Другие справочные издания, раскрывая содержание понятия имидж, трактуют его как: «представление о чьем-нибудь внутреннем облике, образе»4; «внешний образ, создаваемый субъектом с целью вызвать определенное впечатление, мнение, отношение у других», а также как «совокупность свойств, приписываемых рекламой, пропагандой, модой, предрассудками, традицией и т.д. объекту с целью вызвать определенные реакции по отношению к нему»5; «целенаправленно сформированный образ-представление, который с помощью ассоциаций наделяет объект (явление, личность, товар и т.п.) дополнительными ценностями (социальными, политическими, социальнопсихологическими, эстетическими и т.п.) и благодаря этому способствует более целенаправленному и эмоциональному его восприятию»6; «набор определенных качеств, которые люди ассоциируют с определенной индивидуальностью»7; «сложившееся в массовом См.: Солганик Г. Я. Толковый словарь. Язык газеты, радио, телевидения:

ок. 10 000 слов и выражений. М. : АСТ ; Астрель, 2008.

Социальные технологии: Толковый словарь / отв. ред. В. Н. Иванов. Белгород, 1995. С. 39.

Словарь иностранных слов и выражений. М. : Олимп, 2003. С. 229.

См.: Ожегов С. Ю., Шведова Н. В. Толковый словарь. М. : Азъ, 1992.

Социологический энциклопедический словарь. М., 1998. С. 205.

Политический словарь. М., 1999. С. 155.

Benton R. Е., Woodword G. С. Political Communication in America. N. V.

Praeger, 1985. Р. сознании и имеющий характер стереотипа эмоционально окрашенный образ кого-либо или чего-либо»1.

Не менее пестрой выглядит палитра мнений, высказываемых в научных работах философского, психологического, социологического и политического направлений.

Так, в философии имидж понимается как форма отражения и освоения человеком объектов мира. Теоретическое осмысление категории «образ», лежащей в основе понятия «имидж», восходит к античности, где терминологически был представлен как «эйдос»2. Существенной особенностью эйдоса являлась его двоякость: с одной стороны, он подразумевал внешний вид, с другой — внетелесную и неизменную сущность. Подчеркнем, что многие мыслители древности (Геродот, Плутарх и др.) также обращались к идеальному образу правителя и государства. Много концептуальных положений, помогающих раскрыть природу и генезис имиджа, сформулировано в работах И. Канта. Исследуя феномен чувственного восприятия, он обращал внимание на то, что вид воспринимаемого объекта сливается затем в некоторое «целостное представление» о нем. Кант также изложил свое видение процесса возникновения образа в воображении.

Он описал «динамический эффект», который возникает из «многократного схватывания фигур органом внутреннего чувства»3. Воображение, считает он, умеет накладывать один образ на другой и получать нечто среднее, служащее общим мерилом, идеалом или «идеей нормы», что можно назвать типическим имиджем. По мнению А.

Шопенгауэра, только глупцы полагают, что вид и наружность человека не имеют никакого значения, «потому что душа сама по себе, а тело само по себе». Напротив, душа и тело столь неразрывно связаны, что во «внешности изображается и отражается внутреннее содержание, а лицо... раскрывает внутреннюю сущность человека»4. В В современной философии образ — это форма отражения и освоения человеком объектов мира. Поэтому имидж понимается не только как продукт сознания, но и как то, что формируется в социальности в виде знака или даже, выходя за «границы поля» сознания в форме симулякр (подобия), становится силой, порождающей изменения и различия5.

Психология : словарь. М., 1990. С. 134.

См.: Лосев А. Ф. История античной этики: Поздний эллинизм. М., 1980.

См.: Кант И. Соч. в 6-ти т. / под общ. ред. В. Ф. Асмуса. М. : Мысль, 1963— 1966.

См.: Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Минск : Харвест, 2007.

Соловьева О. В. Обратная связь в межличностном общении. М. : Изд-во МГУ, 1992. С. 112.

Таким образом, базируясь на учениях великих философов, концептуальные подходы к изучению имиджа в философии в настоящее время формируются преимущественно в контексте социально-философского, философско-культурологического и философскоантропологического анализа, а также постановки проблемы идентичности, свободы и ответственности. С философской точки зрения имидж возникает и корректируется в результате восприятия и сопутствующего профильтровывания поступающей из внешней среды информации о данном объекте сквозь сеть действующих стереотипов.

При этом в качестве обладателя имиджа может выступать любой объект окружающей действительности.

В психологии решение проблем связанных с формированием имиджа человека, общества или государства стала наиболее популярной в последние несколько лет. Так, к началу 2009 г. было защищено уже более 80 диссертаций по имиджевой тематике1. Их анализ показывает, что в настоящее время определение имиджа отечественные психологи выводят через близкое к нему понятие образа, который рассматривается как чувственная форма психического явления, имеющая сложную пространственную организацию и временную динамику, что не позволяет ученым с полным основанием заявить о точных представлениях, о психической структуре образа. Например, психолог А. Ю. Панасюк, настаивая на том, что имидж — это некоторое мнение кого-то о ком-то или чем-то (продукт и элемент психики), отмечает, что имидж объекта возникает тогда, когда: некий человек (входящий в некую социальную группу) воспринимает внешние и (или) внутренние характеристики какого-либо объекта:

другого человека, или предмета, или явления; в результате этого восприятия в психике этого человека возникает образ данного объекта; этот объект человеком обычно невольно соотносится с собственной системой ценностей, где «записано», что в мире есть «хорошо» и что есть «плохо»; в результате чего у человека возникает отношение к этому объекту в виде мнения2. С. Л. Рубинштейн отмечает, что проблема заключается в том, что «образ вещи — это идеальная, т.е. отраженная в субъекте, в его мозгу, форма отраженного существования вещи», т.е. «образ вещи также объективно, закономерно зависит от условий ее восприятия, как сама вещь — от услоСм.: Прудников Л. А. Имидж Вооруженных Сил Российской Федерации: сущность, содержание, политические технологии формирования : монография.

М. : РИЦ МО РФ, 2009.

См.: Панасюк А. Ю. Формирование имиджа: цели, стратегии, тактики // Имиджелогия-2004: состояние, направления, проблемы // Материалы Второго международного симпозиума по имиджелогии / под ред. Е. А. Петровой. М. :

РИЦ АИМ, 2004.

вий ее существования»1. Эти слова можно в полной мере отнести и к образу человека, который представляет собой сложный социальнозначимый объект восприятия.

Профессор А. Н. Леонтьев, исследуя формирование образа мира, отметил другую сторону этой проблемы — сложность прогнозирования конечного результата. В частности, он подчеркивал, что «главное состоит не в том, как и с помощью каких средств протекает этот процесс, а в том, что получается в результате этого процесса.

Образ более адекватный или менее адекватный, более полный или менее полный… иногда даже ложный»2. Среди значительного числа толкований имиджа в психологии необходимо выделить определение известного социального психолога Г. М. Андреевой. По ее мнению, «имэдж» (ред. Г. М. Андреевой) — это специфический «образ» воспринимаемого объекта, когда ракурс восприятия умышленно смещен и акцентируются лишь определенные стороны объекта или явления»3. Профессор В. М. Шепель, подчеркивая значимость положительного имиджа, отмечает, что «для руководителя имидж является внешним отражением его человеческого образа в глазах окружающих, наглядно — выразительным «срезом» его личностных характеристик», подчеркивая, что «личностный имидж — это средовое явление»4.

Таким образом, для нашего исследования значение психологии для изучения имиджа заключается в том, что, во-первых, создание привлекательного образа представляет, в конечном счете, совокупность разнообразных воздействий на психику как отдельного человека, так и общества в целом. Так, один из теоретиков советской пропаганды В. Л. Артемов отмечал, что имидж рассчитан на выработку социально-психологического стереотипа5. Во-вторых, имидж государства — не только и даже не столько чисто политическое, сколько, прежде всего, политико-психологическое явление.

В социологической науке, понятие «имидж» трактуется как образ, представление, целенаправленно и активно формируемые в массовом сознании с помощью различных средств (СМИ и др.) о каком-либо субъекте (политическом или государственном деятеле, общественной организации, партии, государственной структуре) с цеРубинштейн С. Л. Бытие и сознание. М., 1957. С. 36.

Леонтьев А. Н. Избранные психологические произведения: В 2-х т. Т. 2. М., 1983. С. 198.

Андреева Г. М. Социальная психология. М., 1968. С. 164.

Шепель В. М. Имиджелогия. Секреты личного обаяния. М., 1994. С. 142— 143.

См.: Артемов В. Л. Правда о неправде: критические очерки по современной империалистической антисоветской пропаганде. Минск, 1985.

лью укрепить, или ослабить его престиж, авторитет и репутацию, обеспечить рост доверия или, напротив, недоверия к нему1. В Социологическом энциклопедическом словаре приводятся следующие его определения: «имидж (от англ. — образ, представление): 1) внешний образ, создаваемый субъектом с целью вызвать определенное впечатление, мнение, отношение у других; 2) совокупность свойств, приписываемых рекламой, пропагандой, модой, предрассудками, традицией и т.д. объекту с целью вызвать определенные реакции по отношению к нему2. Другие специалисты в области социологии рассматривают имидж как совокупность представлений, сложившихся в общественном мнении о том, как должен вести себя человек в соответствии со своим статусом, как должны соотноситься между собой права и обязанности в данном статусе3.

Иной, несколько оригинальный, взгляд на понимание имиджа имеет социолог Э. Оффман. Он пишет, что имидж — это искусство управлять впечатлением. А управляют, по его взглядам, как правило, средства массовой информации, т.е. публицисты, писатели, специалисты-имиджмейкеры, деятели массовой культуры. По сути, массовый человек оперирует не мифами-идеями, понятиями, историями, символами в «чистом виде», а впечатлениями от мифов, т.е. мифоимиджами4.

Таким образом, в социологии имидж предстает как послеобраз и вбирает в себя ключевые характеристики определенной социальной роли. То есть имидж, по мнению социологов, несет в себе совокупность представлений, сложившихся в общественном мнении о том, каким должно быть поведение человека в соответствии с его общественным статусом.

В политической науке имидж выступает специфическим ресурсом для политического субъекта. Например, Г. Г. Почепцов указывает, что имидж «как бы утрированно представляет образ политика, давая подсказки массовому сознанию, направляя его в те точки, которые более для него значимы»5. Кроме того, как показывает практика, фактор имиджа оказывает активное влияние на формирование Социологическая энциклопедия. М. : Мысль, 2003. С. 350.

Социологический энциклопедический словарь. (На рус., англ., франц. и чеш. языках). Редактор-координатор — академик РАН Г.В. Осипов. М. :

ИНФРА М-НОРМА, 1998. С. 97.

Кравченко А. И. Введение в социологию6 учебное пособие. М. : Новая школа, 1995. С. 109.

Карпухин О., Макаревич Э. Формирование масс. Природа общественных связей и технологии «паблик рилейшнз»: Опыт историко-социологического исследования. ФГУИПП Янтар. Сказ. Калининград, 2001. С. 287.

Почепцов Г. Г. Имиджеология: теория и практика. Киев, 1998. С. 28.

и функционирование всей политической системы общества. Возникновение потребности в создании различных политических имиджей обусловлено ростом объемов информации, демократизацией политических процессов в мире, возникновением и расширением революционных, особенно информационно-коммуникативных, технологий в области внедрения имиджевых характеристик в массовое сознание.