«Е.И. Нестерова Русская администрация и китайские мигранты на Юге Дальнего Востока России (Вторая половинаXIX - начало XX вв.) 'V m m oh Межрегиональные исследования в общественных науках MHHMCTq>CTBO образования ...»

ее замкнутость, изолированность, иерархический характер с четко уста­ новленной системой координации и субординации, прочность семейно­ родственных уз, предпочтение, отдаваемое родству по крови перед род­ ством по браку, материальная поддержка членов общины, осуществляе­ мое общиной над своими членами право гражданского и уголовного суда, контроль за соблюдением многочисленных традиций и ритуальных куль­ тов, организация и проведение всевозможных празднеств и торжеств (187).

Кроме того, типичными для китайской эмигрантской общины являлись эндогамность и дисбаланс половой структуры. В качестве характерной пси­ хологической доминанты можно выделить ощущение временности эмиг­ рации наряду с осознанием тесной и живой связи со своими родовыми общинами. Не менее важно и то, что не только человек считал себя чле­ ном клана или общины, но и на родине его считали полноправным членом «материнской» общины. Причем это «заочное» членство в общине пере­ давалось потомкам эмигранта мужского пола. Благодаря этому, по мне­ нию С.Р. Лайнгер, китайские эмигрантские общины в разных частях мира можно рассматривать как дочерние общины (суб-общины) по отношению к подобным структурам, существовавшим в Китае (188). Именно такое двойное членство укрепляло связь эмифантских общин с теми, кто нахо­ дился в Китае и препятствовало ассимиляционным процессам.

Другой важной характеристикой китайцев, составлявших эмиф антскую общину, являлся их этноцентризм, остававшийся актуальным и в XIX в.

Особенность китайского этноцентризма заключается не просто в призна­ нии собственного превосходства, но в качественном отличии китайцев (ци­ вилизованного народа) от варваров. Восприятие европейцев как варваров закрепилось в годы правления Юнчжэн (1723-1735 гг), тогда же европей­ ские государства наряду с восточно-азиатскими стали рассматриваться как «территории, занятые варварами» (189).

По свидетельству китайского исследователя Лю Цзэнхэ, различия между европейской и китайской культурами и ошибочные представления китай­ цев о западной культуре заставили их смотреть на европейцев как на «вар­ варов», не отличавшихся от животных, поскольку европейцы, в противо­ положность конфуцианским нормам, чтили свою религию и своих рели­ гиозных пастырей выше своих родителей (190). Однако, по мнению того же исследователя, в середине XIX в. началась фансформация образа ев­ ропейца, что выразилось в переходе от представления о международных отношениях Китая как о «ведении дел с варварами» (иу) к представлению о ведении дел с иносфанцам и (яньу).

В связи с этим интересна трансформация образа русских, получивших после первых контактов в Приамурье в середине XVII в. наименование «лоча», что является ф анслитерацией санскритского слова «ракша» - «де­ моны, преследующие людей» (191). Такое наименование объясняется ф а дицией в соответствии с которой всем «варварам четырех сторон света»

присваивались какие-либо уничижительные названия. Американская ис­ следовательница Найлин Ж. Чжоу полагает, что вплоть до середины XIX в.

среди китайцев сохранялся взгляд на русских как на «хужэней» - варваров из вассального владения, и только после опиумных войн стали восприни­ мать русских в Китае как янжэней (заморских варваров), т. е. как европей­ цев (192). Об этом свидетельствует и китайское донесение о появлении в верховьях р. Иман экспедиции В.К. Арсеньева, в котором по отношению к членам русской экспедиции употреблен термин «янжэнь» (193).

Коллежский асессор А.Н. Грушецкий, давая анализ положению китай­ цев в Приамурье (1898 г.), отмечал: «мы в ея глазах (китайской массы Е.Н.) такие же западные варвары, как и другие иностранцы и инородцы, такое отношение китайцев ко всему некитайскому воспитано веками и очень глубоко усвоено ими» (194).

Такой взгляд на остальной мир обусловил потребность воспроизвод­ ства в рамках китайской эмигрантской общины уклада жизни, обеспечи­ вавшего эмифантам максимальный психологический комфорт - сохранялся родной язык, в том числе и диалекты, кухня, традиционные праздники и ритуалы, национальный костюм и т.д. Исследователи практически едино­ душны в том, что китайские кварталы во всем мире являются Китаем в миниатюре. Таким образом, неотъемлемым атрибутом адаптации китай­ цев на новой территории является создание замкнутой, недоступной «чу­ жому» общины.

Заметим, что ситуация этнокультурного взаимодействия усугублялась еще и тем, что взаимодействовали не просто группы, принадлежавшие к разным этносам, а ф уппы, имевшие разные цивилизационные истоки.

Китайцы - выходцы из страны, где мировоззрение в течение многих веков формировалось под влиянием конфуцианской доктрины, с ее собственны­ ми уникальными представлениями о должном устройстве общества. В ос­ нове этических представлений лежало учение о «благородном муже»

(цзюнь-цзы), обладающем главными добродетелями: человеколюбием (жэнь), сыновней почтительностью (сяо), чувством долга (и), знающего нормы поведения и правила (ли), имеющего знания (чжи).

Остановимся подробнее на правилах (ли) и сыновней почтительности (сяо). В основе правил (ли) лежали умеренность, уважение к другим, чув­ ство пристойности, добропорядочности и приличия, разумеется, в том виде, как эти качества понимались в китайской культурной традиции. Согласно «Ли цзи» каждый должен был знать свое место, соответствующий ему объем прав, привилегий, количество и сущность обязательств. Слова и поступки должны были быть взвешиваемы и соизмеряемы, т.е. строго со­ ответствовать принятой для данного случая норме, ориентироваться на известный и почитаемый эталон, так как без этого в обществе не могло быть должного порядка: «Поэтому-то другие мудрецы и создали ли, дабы с их помощью обучить людей, чтобы люди, овладев ли, знали, чем они отличаются от животных». Усвоив правила (одно из них - уничижитель­ ное отношение к себе и уважительное к другим людям), богатые и знатные должны обуздывать свою гордыню, в беседе со старшими каждый должен ()ыть уступчиво почтительным, особенно при общении с учителем или по­ четным гостем. Детально расписывались многие жизненные ситуации.

Иедь любое общение возможно и продуктивно лишь тогда, когда собесед­ ники уважают не только себя, но и другого. Соблюдая ли, человек демон­ стрировал уважение к себе; уважая себя, он уважал и других (195).

Другое ключевое понятие конфуцианства - сяо - принцип сыновней почтительности. Этика сяо лежала в основе семейной жизни. Однако се­ мья, мыслившаяся как мини-государство, была частью клана, который тоже считался семьей, но очень большой. Судьба человеческого сообщества как целого всегда мыслилась более важной, чем судьба любой его части - та повсеместно приносится в жертву целому, подчас с ужасающей европей­ ца жестокостью. Отдельный индивид значил немного, сам человек с рож­ дения оказывается включенным в некую человеческую общность: боль­ шую семью, род, клан и все время ощущает ее частью. Его «ближние», ныне здравствующие, еще не рожденные и уже умершие, составляли тело рода, и человек заимствовал у него частичку бессмертия. Дом - это святая святых, в котором существовал культ родителей. Основной целью конфу­ цианства было приведение общества, которое понималось как иерархи­ чески организованное общежитие людей, в состояние гармонии, покоя, а также поиск средств достижения этого идеала, эталон которого - правле­ ние легендарных мудрецов древности.

Разумеется, поселившиеся на территории Приамурья китайцы не при­ надлежали к слою интеллектуальной элиты, в совершенстве разбиравшейся Rтонкостях и нюансах учения Конфуция. Однако нам представляется, что >ти правила и нормы вошли в плоть и кровь китайца на уровне обыденносознания и права. Это прекрасно понял и использовал Е.С. Бурачек, ста­ раясь в общении с китайцами не допустить ситуации потери лица (196).

Попав из жестко организованного, иерархизированного властного про­ странства, где каждый человек знал свой статус и в соответствии с ним получал определенную программу поведения, китайцы на территории Приамурья попадали в административно-политический вакуум. Потреб­ ность в привычном типе социальной организации привела к созданию са­ моуправляющихся общин у промысловиков, земледельцев, так и у китай­ цев, обосновавшихся в городах. Как уже отмечалось, во главе общины стоял старшина, наделенный существенными властными полномочиями.

Вопрос о формах и степени зависимости китайцев-земледельцев от маньчжурских властей сложен для изучения и требует привлечения китай­ ских источников. На основании изученных документов можно предполо­ жить, что, несмотря на невключенность этой территории в политическое пространство Китая, маньчжурские чиновники в 60-х гг периодически посещали край и собирали дань с проживавших здесь китайцев. Учитывая китайскую систему сбора налогов с провинций, в рамках которой устанав­ ливался определенный размер ежегодного взноса в казну, но не регламен­ тировался состав местных налогов, можно предположить, что инспекци­ онные поездки цинских чиновников являлись результатом их собственной инициативы. Скорее на экономическую, чем политическую зависимость китайцев Уссурийского края от своих ближайших приграничных властей, указывает Е.С. Бурапек. Попытки китайской администрации подчинить себе китайских земледельцев, как уже отмечалось, относились к 80-м гг XIX в., когда эта терр1пх>рия уже два десятилетия входила в состав Рос­ сийской империи. К тому же периоду относятся и аналогичные усилия русской администрации, которые, к сожалению, не были подкреплены ре­ альными возможностями. Следует обратить внимание еще на некоторые аспекты этой проблемы, которые фактически выпали из поля зрения ис­ следователей.

Русская администрация долгое время не имела возможности инфор­ мировать китайское население о своих решениях - не было ни сил, ни времени, ни достаточных знаний. Не могли надеяться местные власти и на помощь в разрешении практических вопросов со стороны ученых-синологов, т.к. это направление в востоноведении находилось еще в стадии ста­ новления. Газета «Владивосток» (1884 г.) писала, что трудно надеяться на то, что ученые и публицисты, живущие в России, примутся за изучение «манзовского» вопроса. «Край должен надеяться на своих ученых, а их, кажется, не скоро дождемся. Мы богаты лиш ь известными должностями, но бедны людьми», пессимистично заключал автор статьи «Манзовский вопрос» (197). Ситуация стала меняться в лучшую сторону лишь после открытия в 1899 г Восточного института во Владивостоке, важным на­ правлением деятельности которого стала выработка учеными-востоковедами рекомендаций, адресованных руюводству края в деле формирова­ ния политики по отношению к его инородческому населению (198). В си­ лу вышеуказанных причин на проживавшее в Приамурье китайское насе­ ление русские власти смотрели через призму определявших стратегию поведения образов, формировавшихся у военных, путешественников, ис­ следователей при поездках в Маньчжурию и Центральный Китай, под вли­ янием различных политических событий, при кратковременных и поверх­ ностных встречах с китайцами в Приамурье.

Долгое время представш елям местной русской власти при выработке определенной стратегии во взаимоотношениях как с китайскими м иф антами, так и китайскими чиновниками приходилось опираться только лишь на собственные знания и интуицию.

Знатоком китайской психологии проявил себя Е.С. Бурачек, назначен­ ный в 1861 п командиром поста во Владивостоке. Хорошо владевший киlaftcKHM языком, детально знавший обычаи китайцев, он сумел сделать так, что китайцы, жившие в окрестностях Владивостока, признали в I.С. Бурачеке «ученого человека», «в животе [которого] много мудрости», и стали считать его выше Хуньчуньского начальника (199).

Свидетельством признания русской администрации как реальной вла­ сти стал факт обращения 17 октября 1861 г семнадцати китайских кресть­ ян с письмом:

«Всем господам высоким властям кланяемся до земли, прося мира.

Мы, китайские простолюдины, от провинции Ш ань-дун до Восточных юр просим об одежде и пище (о средствах к жизни). Прежде сего Комаров жил в заливе Хай-шэнь-вай и мы, крестьяне, свободно производили торI овлю на деньги и меновую. Но после того как г Комаров удалился то мы, ири продаже: быка, лошади, свиньи, барана, вина, муки, кур, уток и др.

предметов, если запрашивали цену несходную, т.е. дорого, то случалось неоднократно получать побои, и с удалением Комарова торговли совсем нет.

Если права торговли не объяснены, если при ней случаются грабеж, притеснения, презрение, да еще и побои, - то кто решится торговать?

Высшая власть - не то, что народ; поставленный правителем питает народ. Чего же мы можем надеяться? Нижайше просим высшую власть шть (нам) мир». (200).

К сожалению, как видно из текста, взаимоотношения между русским и китайским населением не всегда складывались так, как мыслил командир поста Е.С. Бурачек, писавший: «... я понял, что должен работать и хлопо­ тать не для одного только своего поста, но иметь всегда в виду весь край и в особенности необходимость сближения с китайцами...» (201).

Той же цели - более близкому знакомству с соседями служил визит Е.С. Бурачека в Хуньчунь, спланированный со знанием китайского этике­ та. Он понимал, что для того, чтобы не допустить ситуации «потери лица», ему, как начальнику Владивостока, необходимо было бы явиться со сви­ той и конвоем, иметь для себя отдельную палатку, по возможности с рос­ кошной отделкой, выслать начальнику китайского города подарки (202).

За неимением необходимой для любого представителя власти атрибутики он явился инкогнито под видом русского купца (203).

Разумеется, отечественная политическая культура не предполагала по­ добного этикетного поведения чиновников.

Однако учитывая, что основной функцией этикетной коммуникации яв­ ляется определение относительного положения каждого члена в обществе, и в семиотическом аспекте этикет представляет собой определенную сис­ тему знаков, имеющую свой словарь (набор символов) и грамматику (пра­ вила сочетания знаков и построения текстов), приходится констатировать, что китайцы интерпретировали этот словарь и грамматику исходя из свое­ го социального опыта (204). Китайским мигрантам было сложно относит­ ся с уважением к русским чиновникам в связи с тем, что отсутствовал ви­ димый антураж власти, к которому они привыкли в Китае, - множество слуг, богатые одежды и т.д.

В результате недооценки русской администрацией влияния, оказывае­ мого пышностью церемоний, визуализацией инсигний власти на опреде­ ление китайцами статуса человека в обществе, возникали негативные по­ следствия.

Так, в 1862 г во время визита генерал-губернатора Восточной Сибири М.С. Корсакова во Владивосток, собравшиеся по этому случаю в посту китайцы остались в недоумении. «Они говорили: это должно быть стар­ ший чиновник генерал-губернатора, а не он сам; иначе он не уронил бы себя и не пошел бы пешком мимо всех, и еще так далеко» (205).

Дело в том, что выезд китайского чиновника всегда был важным собы­ тием, регламентировавшимся особыми правилами. С точки зрения китай­ ца, выезд чиновника из дома без свиты был равнозначен потере достоин­ ства. Считалось совершенно недопустимым, чтобы представитель власти отправлялся в гости или на прием пешком, в экипаже, верхом. Участник русской экспедиции в Китай в 1874-875 гг П.Я. Пясецкий оставил следу­ ющее описание выезда губернатора в городе Ханькоу. «Впереди важно шагали 8 мальчишек (по четыре в два ряда), которые несли, словно ружья на плечах, опознавательные знаки. На некотором расстоянии от них шага­ ли еще восемь мальчишек также в два ряда. Они несли доски красного цвета, похожие на лопату, на которых крупными черными иероглифами были написаны имя, чин и достоинства чиновника.

Затем шли четыре телохранителя по два в ряд. Первые два стучали в медные барабаны, а два других отгоняли любопытных и зевак. Вслед за телохранителями следовали два человека, которые несли по очереди боль­ шой красный зонт. Он защищал мандарина от солнца, если бы тот поже­ лал пройтись пешком». Подробно описывая эскорт губернатора, П.Я. Пя­ сецкий подытоживает: «В общей сложности губернатора сопровождало 48 человек» (206).

С течением времени ситуация фактически не менялась. В докладной записке лейтенанта А.М. Абазы, адъютанта великого князя Алексея Алек­ сеевича (1885), были отмечены те же аспекты этой проблемы. Делая ак­ цент на многочисленности китайского населения в окрестностях Влади­ востока, он писал:«... китайцы и корейцы, (...) как все полудикие и дикие народы, привыкли уважать только силу и власть, окруженную внешней пышностью. У себя дома, в Китае и Корее, они видят, что даже самый маленький чиновник не показывается им на глаза, иначе как окруженный большою свитою и с большими церемониями, и чем важнее чиновник, тем более блестяща вся его внешняя обстановка. Для них власть и степень уважения и послушания, которую следует оказывать чиновнику, выража­ ется внешней его обстановкой» (207). Далее он отмечал, что китайцы не могут себе представить, что главный командир, которые делает переходы на ничтожном «Горностае», или еще того хуже на ветхом, маленьком «Ер­ маке», на котором иногда возят их самих, действительно важный чинов­ ник, которому следует оказывать и уважение и послушание. «Они на него смотрят с пренебрежением, как на весьма неважное лицо, и зная при том, что это есть высший чиновник, назначенный в эту местность русским пра­ вительством, они привыкают относиться с тем же пренебрежением и к самой России, которая, по их понятиям, не может окружать своих предста­ вителей даже тем ореолом наружного лоска, который составляет неотъем­ лемую принадлежность правительственных чиновников в Китае и Корее»

(208). В заключении Абаза делал вывод: несмотря на то, что блеск власти смешон для европейца, но «дикие племена суть не более, ни менее, как взрослые дети, на ум и воображение которых можно действовать только наружным блеском». К тому же во Владивостоке вопрос престижа очень важен, т.к. инородческое население многочисленно, к тому же оно не ве­ рит, что это русская земля, и если китайцы и корейцы привыкнут без ува­ жения смотреть на представителей России, то наша власть на этой терри­ тории будет под угрозой (209).

Китайцы, глядя на английские, немецкие, французские эскадры, гово­ рили: «Россия маленькая, бедная держава, вот немцы и англичане, они и сильные, и страшные, и вы их боитесь» (210).

В результате, по свидетельству корреспондента газеты «Восточное обо­ зрение» китайцы «перед военными губернаторами Приморской области (...) шапки не ломали, но равнодушно посматривали, как проезжает мимо «капитан-муха», называя так адмирала, у которого, как известно, на пого­ нах вышиты черные орлы». В тоже время при появлении во Владивостоке цинских чиновников китайцы кланялись им до земли и «даже становились на колени» (211).

Иногда из-за незнания международного этикета и китайской психоло­ гии, действия русских властей «работали» на поддержание среди цинских подданных авторитета китайских чиновников, пребывавших в Россию.

Российский посланник в Пекине в письме от 16 августа 1882 г сооб­ щал Д.Г. Анучину свои наблюдения о том, как воспринимают сами китай­ цы приемы, оказываемые им русскими властями.«... Пышность обстанов­ ки, обилие и богатство угощения не только не способны вселить в китайс­ ких чиновников должные понятия о высоком положении, занимаемом на­ шими губернаторами, но скоре даже могут способствовать усилению над­ менности и заносчивости этих чиновников, так как и по китайским поня­ тиям, чем более хозяин дорожит гостем, тем большею для себя честью он считает посещение, тем более блестящий прием оказывает ему» (212).

Далее он объяснял, что зачастую торжественные приемы они истолковы­ вают как подтверждение «превосходства Китая над Россией и страхом на­ шим перед могуществом первого» (213).

Классическим примером подобной оплошности являлся прием граж­ данского начальника Хуньчуньской области Лицзинюна, прибывшего 15 ок­ тября 1881 г во Владивосток с частным визитом. Несмотря на то, что Лицзинюн прибыл во Владивосток как частное лицо, в честь его приезда на адмиральской пристани и ф ал оркестр. На шхуну, доставившую китайско­ го чиновника, с приветствием от адмирала Фельдгаузена, губернатора Владивостока, прибыл в парадном мундире начальник штаба капитан 1 ран­ га Наумов. На пристани китайского гостя встречал полицмейстер г Вла­ дивостока. Лицзинюну была предоставлена квартира в доме губернатора.

В тот же день состоялся обмен визитами Фельдгаузена и Лицзинюна. 16 ок­ тября на клипере «Абрек» был дан парадный прием, во время которого Лицзинюн был представлен сенатору М.Н. Галкину-Враскому. При спус­ ке с судна в честь почетного гостя проф ем ел салют. 18 октября городские власти устроили бал в честь Лицзинюна. На пятый день пребывания Лиц­ зинюна во Владивостоке у него состоялась рабочая встреча с Фельдгаузеном, во время которой губернатор Владивостока попросил китайского чи­ новника оказать помощь в уничтожении игорных домов. Далее ситуация разворачивалась следующим образом. В качестве меры, способной пре­ сечь азартные игры во Владивостоке, Лицзинюн предложил вывесить объявления, запрещающие игорные дома, написанные на русском и ки­ тайском языках. Однако представитель русской администрации заявил, что достаточно только лишь китайского текста. Тогда китайский чиновник принялся уговаривать Фельдгаузена поставить хотя бы свою печать. В ре­ зультате во Владивостоке появились объявления, из которых следовало, что иф оков будут высылать в Хуньчунь, а дома - конфисковывать.

Подобный прием привел к тому, что во время своего следующего визи­ та в с. Никольское, в декабре, Лицзинюн уже по собственной инициативе обратился к китайцам с речью, призывая «жить тихо и мирно» (214). Сам факт усиления влияния китайских чиновников на находившихся в При­ амурье китайцев не мог устроить русскую администрацию. Однако средств адекватно противостоять этому не было.

В конечном итоге ситуация стала превращаться в неконтролируемую, ассимиляцию китайцев сочли невозможной и был взят курс на вытесне­ ние их из края.

Несмотря на это, высказывались мнения о возможности ассимиляции китайцев. Приведем суждение, на наш взгляд не совсем оправданное, изнсстного востоковеда В.П. Васильева о возможности ассимиляции китай­ цев. «Китаец ныне держит себя изолированно в чужой земле и тем сохра­ няет свою национальную самобытность, потому что туземцы чуждаются сю и отталкивают его от себя. Он потому и думает о возврате на родину, •по в чужой земле нет у него под ногами твердой почвы. Он от природы юмледелец, дайте ему клочок земли, и он может сделаться сыном новой родины. С какой радостью будет он посылать своих детей в туземную школу, la какую честь почтет он для себя право служить. Это большая ошибка думать, что китаец не способен превратиться в туземца, он и на родине ютов был превратиться в маньчжура, принял уже маньчжурский костюм, стал было учиться маньчжурскому языку (215).

Тем не менее, ставя возможность положительного решения «китайско­ го вопроса» в зависимость от способности китайцев воспринять европей­ скую цивилизацию (216), в XIX в. кроме утверждений, что китайцы не поддаются ассимиляции, фактически не предпринималось реальных мер, вовлекавших китайцев в сферу русской культуры (не существовало мис­ сионерских школ, православная церковь не вела целенаправленной рабо­ ты по обращению китайцев в христианство, отсутствовали русские газеты на китайском языке). Обращая внимание на этот аспект, газета «Владиво­ сток» пришла к выводу, что за 20 лет владения краем в этом направлении не делалось абсолютно ничего - «мы знаем по манзовскому вопросу лишь одно, что число китайцев в крае превышает цифру 15 тысяч...» (217).

Давая оценку действиям русского правительства в Уссурийском крае, другая газета - «Восточное обозрение» - писала в 1885 г: «Чтобы управ­ лять новым краем, заселенным чуждым нам элементом, нужно было или сразу же поставить себя в положение властителей, чтобы манзы осязательно чувствовали нашу силу и превосходство над другими, т. е. нужно было ограничиться не занятием нескольких постов, а фактически овладеть стра­ ною, раскинуть наши поселения, провести дороги, уничтожить китайское влияние, установить свой собственный авторитет и править краем при помощи грубой, но наглядной силы страха и возмездия за всякое непови­ новение (англичане в Китае), или же следовало действовать путем благо­ разумия и постепенности, приобретая над манзами нравственное превос­ ходство и привлекая их справедливостью и лучшими порядками и развет­ вляя свое влияние при помощи русской колонизации от пункта к пункту (миссионерский, цивилизаторский путь). Ни того, ни другого мы не сдела­ ли, но пришли как бы в свою страну, стали делать распоряжения, стали стеснять китайцев, обирать их и выказывать свою полную несостоятель­ ность, как цивилизаторов, не подумав даже о том, признают ли китайцы наше управление...» (218).

Несмотря на не лишенный оснований, но достаточно категоричный отзыв газеты «Восточное обозрение», мы можем констатировать, что к 80м гт. XIX в. у руководства Приамурья необходимость подчинения китай­ цев русским законам и включения этой группы населения в общую струк­ туру управления краем уже не вызывала сомнений, однако в силу вышепе­ речисленных причин она не была претворена в жизнь.

]. Надаров И.П. Материалы к изучению Уссурийского края // Сборник географи­ ческих, топографических и статистических материалов по Азии. СПб., 1Й7. Вып. XXLI. - С. 125.

2. Арсеньев В.К. Китайцы в Уссурийском... - С. 62 - 63; В.М. Кабузан полагает, что количество китайцев на Дальнем Востоке в течение 70-х гг. XIX в. факти­ чески не изменилось: в 1869-1870 гг в летнее время находилось около 50, 8 тыс., а в 1881 г - 54, 3 тыс. - См.: К а^зан В.М. Дальневосточный край в X V II- н. XX вв. М., 1985. - С. 93.

3. Соловьев Ф.В. Китайское отходничество на Дальнем... - С. 38.

4. РГВИА. Ф. 400, 0П.1, д. 496, л. 10 об.

5. РГИАДВ. Ф. 1, оп. 1, д. 34, л. 180 об-181.

6. ГАПК. Ф. 530, оп. 1, д. 17, л. 117.

7. РГАВМФ. Ф. 410, оп. 2, д. 4272, л. 384 о б 8. РГАВМФ. Ф. 410, оп. 2, д. 4246, л. 384.

9. Барабаш. Записка о Маньчжурии // Сборник геофафических, топографических и стаггитистических маггериалов по Азии. СПб., 1883. - Вып. 1. - С. 106.

10. Лайнгер С.Р. Из истории китайского эмиграционного движения середины XIX начала XX вв. Дне.... к.и.н. М., 1975. - С. 92 - 93.

11. Соловьев Ф.В. Китайские отходники и их... - С. 23 - 24.

12. Непомнин О.Е. Податное и частнозависимое крестьянство Китая на рубежа 19 вв. // Социальные организации в Китае. М., 1981. - С. 112.

13. История Северо-Восточного Китая XVII - XX вв. Кн. 1. - Владивосток, 1987. С. 264.

14. Там ж-е. - С. 265.

15. Соловьев Ф.В. Китайские отходники и их... - С. 263.

16. История Северо-Восточного... - С. 262.

17. Трусов. Краткий очерк Маньчжурии // Приамурские ведомости.-1894. - Прило­ 18. АВПРИ. Ф. 327. Чиновник по дипломатической части при приамурском генерал-губернаггоре, оп. 579, д. 313, л. 94.

19. РГИАДВ. Ф. 1, оп. 1, д. 910, л. 36 об 20. Патрушева М.А. О характере колонизационной политики цинского правитель­ ства в Маньчжурии в 70 - 80 гг XIX в. // Общество и государство в Китае. М..

21. АВПРИ. Ф. 327. Чиновник по дипломатической части при приамурском генерал-гл^рнаторе, оп. 579, д. 313, л. 130.

22. Военным губернатором Амурсюй области еще в 1871 г предлагалась доставка переселенцев в Уссурийский край морским путем (из Одессы через Суэц). РГИ­ АДВ. Ф. 704, оп. 4, д. 151, л. 3 об.

23. Сорокина Т.Н. Хозяйственная деятельность китайских подданных на Дальнем Востоке России и политика администрации Приамурскх)го края (к. XIX н. XX вв.). Дис.... К.И.Н. Омск, 1998. - С. 126.

24. АВПРИ. Ф. 143. Китайский стол, оп. 491, д. 2750, л. 36.

л ЛВПРИ. Ф. 327. Чиновник по дипломатической части при приамурском гене­ рал-губернаторе, оп. 579, д. 318, л. 19.

Л ЛВПРИ. Ф. 143. Китайский стол, оп. 491, д. 2750, л. 37.

).1. -ъ. Что такое хунгузы? // Восточное обозрение. 1885. - № 44. - С. 9.

;к РГИАДВ. Ф. 701, оп. 1, д. 233, л. 57, 58 об.

РГИАДВ. Ф. 701, оп. 1, д. 233, л. 60, 64 об.

10 РГВИА. Ф. 400, оп. 1, д. 856, л. 107 об., 128.

И РГАВМФ. Ф. 417, оп. 1, д. 136, л. 87 об.

1Л По подсчетам И.П. Надарова в 1879 г. в Уссурийском крае в 34 фанзах прожива­ ло 872 китайца, на которых распространялось действие Пекинского договора. См.: Надаров И. Материалы к изучению Уссурийского края // Сборник геогра­ фических, топографических и статистических материалов по Азии. СПб., 1887.

- Вып. XXLI.- С. 119.

*' В данном случае община понимается как этническое сообщество, т. е. как сово­ купность всех проживающих в границах данного населенного пункга китайцев.

М ЛВПРИ. Ф. 148. Тихоокеанский стол, оп. 487, д. 770, л. 161.

Матвеев Н.П. Краткий исторический очерк г. Владивостока. Владивосток, 1990. С. 71.

W РГИАДВ. Ф. 1, оп. 1, д. 207, л. 1 об.

' / Позняк Т.З. Иностранные подданные в городах Дальнего Востока России (вто­ рая половина XIX - начало XX вв.). Автореферат дис.......к.и.н. Владивосток, )Х Sigelbaum L. Н. «YellowPeril»: Chinese MigrantsintheRussianFarEastand the Russian Reaction before 1917 // Modem AsianStudies. - Vol. 12, part 2. - April, Р1адаров И. Материалы к изучению... - С. 122.

10. Восточное Поморье.-1865. - 4 декабря. - С. 160.

И. Надаров И. Материалы к изучению... - С. 127.

12 Матвеев Н.П. Краткий исторический очерк... - С. 89.

I > РГИАДВ. Ф. 28, оп. 1, д. 38, л. 14-15.

16. Рассчитано по данным РГИАДВ. Ф. 702, оп. 3, д. 58.

17. Муров Г.Т. Люди и нравы Дальнего Востока. Томск, 1901. - С. 6.

1S. РГИАДВ. Ф. 702, оп. 1, д. 1434, л. 99. об.

19. РГИАДВ. Ф. 28, оп. 1, д. 38, л. 1.

Ч). РГИАДВ. Ф. 28, оп. 1, д. 38, л. 2.

М. РГИАДВ. Ф. 28, оп. 1, д. 38, л. 2 - 2 об.

52. РГИАДВ. Ф. 28, оп. 1, д. 38, л. 3.

53. РГИАДВ. Ф. 28, оп. 1, д. 38, л. 3.

54. РГИАДВ. Ф. 28, оп. 1, д. 38, л. 20.

55. РГИАДВ. Ф. 28, оп. 1, д. 545, л. 1-1 об.

56. РГИАДВ. Ф. 28, оп. 1, д. 545, л. 5.

57. РГИАДВ. Ф. 1. оп. 4, д. 588, л. 1. 3.

58. РГВИА. Ф. 400, оп. 1, д. 856, л. 195 об.-196.

59. РГИАДВ. Ф. 702, оп. 1, д. 55, л. 64 об.

60. РГИАДВ. Ф. 701, оп. 1, д. 55. л. 139-140.

61. РГИАДВ. Ф. 701, оп. 1, д. 233, л. 42 - 43.

62. РГИАДВ. Ф. 702, оп. 1, д. 55, л. 140 -145.

64. РГИАДВ. Ф. 701, оп. 1, д. 233. л. 1 - 2.

65. РГИАДВ. Ф. 701, on. 1, д. 233. л. 6 - 7.

66. АВПРИ. Ф. 327. Чиновник по дипломатической части при приамурском гене­ рал-губернаторе, оп. 579, д. 313, л. 87.

67. РГИАДВ. Ф.701, оп. 1, д. 124, л. 57 об.

68. АВПРИ. Ф. 327. Чиновник по дипломатической части при приамурском гене­ рал-губернаторе, оп. 579, д. 313, л. 86.

69. РГИАДВ. Ф. 701, оп. 1, д. 124, л. 58.

70. РГВИА. Ф. 400, оп. 1, д. 856, л. 128.

71. АВ СПОИВ РАН. Ф. 96, оп. 1, д. 101, л. 1.

72. Пржевальский Н.М. Путешествие в Уссурийском крае. Владивосток, 1990. С. 167.

73. РГАВМФ. Ф. 410, оп. 2, д. 4179, л. 148.

74. Бурачек Е.С. Воспоминания заамурского моряка... - С. 28; Пржевальский Н.М.

Путешествие в Уссурийском... - С. 167.

75. Будищев А.Ф. Описание лесов части... - С. 191.

76. Гельмерсен П.А. Исследования в южной... - С. 192.

77. Пржевальский Н. Путешествие в Уссурийском... - С. 107.

78. Будищев А.Ф. Описание лесов части... - С. 186.

79. РГАВМФ. Ф. 1167, оп. 1, д. 2, л. 91 об.

80. Надаров И.П. Материалы к изучению... - С. 138. Сохранена авторская орфогра­ фия географических названий.

81. Lee R.H.G. The Manchurian Frontier in Ch’ing History. Harvard University Press Cambridge, Massachusetts, 1970. - P. 106, 108.

82. Lee R.H.G. The Manchurian Frontier in... - P. 106.

83. Lee R.H.G. Tlie Manchurian Frontier in... - P. 109.

84. Lee R.H.G. The Manchurian Frontier in... - P. 105.

85. Точный перевод названий должностей затруднен отсутствием иероглифических написаний, но, судя по всему, при образовании этих названий использовались термины системы родства.

86. Иванов Л. Цзинь-лань-пу // Вестник Азии. 1914. - №30.- С. 5-18.

87. Коростовец И. Китайцы и их цивилизащ1я. СПб., 1898. - С. 137.

88. РГАВМФ. Ф. 1167, оп. 1, д. 2, л. 91 - 91 об.

89. АВПРИ. Ф. 327. Чиновник по дипломатической части при приамурском гене­ рал-губернаторе, оп. 579, д. 313, л. 142 об.

90. Сборник главнейших официальных документов по управлению Восточной Си­ бирью. Иркутск. 1883. - Т IV. - С. 374. 392.

91. РГИАДВ. Ф. 702, оп. 1, д. 339, л. 22.

92. РГАВМФ. Ф. 1167, оп. 1, д. 2, л. 91 об - 92.

93. ГАПК. Ф. 530, оп. 1, д. 2, л. 133.

94. РГИАДВ. Ф. 702, оп. 3, д. 302, л. 355 об.

95. АВПРИ. Ф. 327. Чиновник по дипломатической части при приамурском генерал-гу-бернаторе, оп. 579, д. 313, л. 177.

96. РГАВМФ. Ф. 1167, оп. 1, д. 2. л. 115 об.; Ф. 909, оп. 1, д. 120, л. 32 об.

97. Непомнин О. Е. Указ. соч. - С. 112.

98. РГАВМФ. Ф. 909, оп. 1, д. 120, л. 31 - 34, 99. АВПРИ. Ф. 327. Чиновник по дипломатической части при приамурском генерал-губернаггоре, оп. 579, д. 313, л. 142.

100. АВПРИ. Ф. 327. Чиновник по дипломатической части при приамурском генерал-губернаггоре, оп. 579, д. 313, л. 143.

101. РГИАДВ. Ф. 701, оп. 1, д. 124, л. 21 - 21 об.

102. АВПРИ. Ф. 327. Чиновник по дипломатической части при приамурском гене­ рал-губернаторе, оп. 579, д. 313, л. 66.

103. АВПРИ. Ф. 327. Чиновник по дипломатической части при приамурском гене­ рал-губернаторе, оп. 579, д. 313, л. 66.

104. РГИАДВ. Ф. 701, оп. 1, д. 124, л. 25 об. - 31.

105. АВПРИ. Ф. 327. Чиновник по дипломатической части при приамурском гене­ рал-губернаторе, оп. 579, д. 313, л. 49.

106. РГИАДВ. Ф. 701, оп. 1, д. 124, л. 25 об.- 31.

107. РГИАДВ. Ф. 701, оп. 1, д. 233, л. 66 - 67.

108. АВПРИ. Ф. 327. Чиновник по дипломатической части при приамурском генерал-губернаггоре, оп. 579, д. 313, л. 52 об.

109. См. о Лицзинюне: Сборник географических, топографических и статистичес­ ких материалов по Азии. СПб., 1883. - Вып. 1. - С. 8, 258.

110. АВПРИ. Ф. 327. Чиновник по дипломатической части при приамурском гене­ рал-губернаторе, оп. 579, д. 313, л. 52 об. - 53.

111. АВПРИ. Ф. 327. Чиновник по дипломатической части при приамурском гене­ рал-губернаторе. оп. 579, д. 313, л. 76 - 77 об.

112. РГИАДВ. Ф. 1, оп. 1, д. 894, л. 1.

ИЗ. РГИАДВ. Ф. 1, оп. 1, д. 910, л. 36, 40.

114. РГИАДВ. Ф. 1, оп. 1, д. 910, л. 21, 26 об.

115. Вероятнее всего речь идет о генерале У-да-жэне, заведовавшим переселением на пространстве между Нингутой и Полтавским караулом.

116. РГИАДВ. Ф. 1, оп. 1, д. 910, л. 48.

117. РГИАДВ. Ф. 1, оп. 1, д. 910, л. 47 - 47 об.

118. РГИАДВ. Ф. 1, оп. 1, д. 894, л. 9.

119. РГИАДВ. Ф. 1, оп. 5, д. 438. л. 1, 5.

120. Максимов А. Уссурийский край // Русский вестник.-1888. - Декабрь. - С. 34.

121. - ъ. Что такое хунгузы? // Восточное обозрение.-1885. - № 44. - С. 8.

122. Восточное обозрение.-1886. - № 4. - С. 4.

123. Новгородская Н.Ю. Становление и модификации дипломатического стереотипа русского государства в империи Цин в 17 - середине 19 века. Дис.... к.и.н. М., 124. РГИАДВ. Ф. К оп. 1, д. 910. л. 59.

125. РГИАДВ. Ф. 701, оп. 1, д. 232, л. 5.

126. АВПРИ. Ф. 143. Китайский стол, оп. 491, д. 1440, л. 128.

127. АВПРИ. Ф. 143. Китайский стол, оп. 491, д. 1140, л. 178 об.

128. Грум-Гржимайло Г.Е. Описание Амурской области. СПб., 1894. - С. 394. В китайской исторической литературе за районом проживания зазейских маньч­ жур укрепилось название «64 поселка» См. Тимофеев О.А. Российско-китайские отношения в Приамурье (сер. XIX - нач. XX вв.). Благовещенск, 2003. С. 99.

129. АВПРИ. Ф. 143. Китайский стол, оп. 491, д. 3427, л. 26.

130. РГИАДВ. Ф. 701, оп. 1, д. 232, л. 59.

131. РГИАДВ. Ф. 701, оп. 1, д. 232, л. 55.

132. РГАВМФ. Ф. 410, оп. 2, д. 4179, л. 60.

133. Максимов С. На Востоке. Поездка на Амур (в 1860-1861). Дорожные заметки и воспоминания. СПб., 1864. - С. 343.

134. Кириллов А. Историческая справка по поводу издания «Амурсюй газеты» // Амурская газета.-1895. - № 1. - С. 7 - 8.

135. АВПРИ. Ф. 148. Тихоокеанский стол, оп. 487, д. 751, л. 11.

136. Тимофеев О.А. Российско-китайские отношения... - С. 100.

139. Сорокина Т.Н. Хозяйственная деятельность китайских... - С. 108.

141. РГИАДВ. Ф.701, оп. 1, д.232, л.18 об.

143. АВПРИ. Ф. 143. Китайский стол,оп. 491, д. 1140, л. 7.

144. Сорокина Т.Н. Хозяйственная деятельность китайских подданных на Дальнем Востоке России и политика администрации Приамурского края (конец XIX начало XX вв.). Омск, 1999. - С. 111.

145. Тимофеев О.А. Российско^китайские отношения... - С. 108.

146. Такая интерпретация Айгуньского договора китайцами имеет давнюю тради­ цию. В указах цинского императора от 21 и 24 сентября 1859 г даны инструк­ ции Цзин Чуню и Тэбчину. В них в частности говорится: «Цзин Чунь и Тэбчин должны напомнить Муравьеву, что граница установлена с 1689 г, и что левый берег Амура дан русским только взаймы, чтобы защитить его от англи­ чан... (...) Поскольку Россия и Китай так долго были в мире, поэтому места, которые русские заняли на левом берегу вместе с Тунь-тунь (Мариинскх)м) и Ци-ци (Кизи) могут быть оставлены взаймы с прилегающей территорией, од­ нако она должна быть точно определена». Подобная позиция была доведена и до сведения Н.П. Игнатьева, прибывшего в Пекин. Ему было заявлено, что решение договора о ратификации Айгуньского договора было ошибкх)й китай­ ского императора, кх)торую он допустил лишь потому, что «любя все живое, не хотел, чтобы простой народ Русскт)го государства терпел лишения и стеснения, и дал пустые земли по левому берегу р. Амур и земли, где находится Корту ньтунь (Мариинск) и Цицзы (Кизи). для житья бесприютному народу». - См.:

Мороз И.Т. Русско-китайский кх)ндоминимум в Уссурийсюм крае // К истории формирования советскч>-китайской фаницы. Информационный бюллетень ин­ № 73. - С. 252: История Северо-Восточного Китая... - С. 248.

147. Сорокина Т.Н. Хозяйственная деятельность к11тайских... - С. 104.

148. РГИАДВ. Ф. 701, оп. 1, д. 232, л. 32 - 33.

150. РГИАДВ. Ф. 701, оп. 1, д. 232, л. 72.

151. РГИАДВ. Ф. 701. оп. 1. д. 232, л. 76.

152. РГИАДВ. Ф. 701. оп. 1, д. 232, л. 158 об.

153. РГИАДВ. Ф. 701, оп. 1, д. 232, л. 221.

154. АВПРИ. Ф. 143. Китайский стол, оп. 491, д. 1140, л. 69; Тимофеев О.А. Российско-китайские отношения... - С. 108.

155. РГИАДВ. Ф. 701, оп. 1, д. 232, л. 183 об.

156. РГИАДВ. Ф. 701, оп. 1, д. 232, л. 184.

157. АВПРИ. Ф. 143. Китайский стол, оп. 491. д. 1140, л. 85 об.

158. Тимофеев О.А. Российско-китайские отношения... - С. ПО.

159. Сорокина Т.Н. Хозяйственная деятельность китайских... - С. 111.

165. АВПРИ. Ф.143. Китайский стол, оп. 491, д. 1140, л. 210.

166. АВПРИ. Ф.143. Китайский стол, оп. 491, д. 1140, л. 173-173 об.

167. АВПРИ. Ф.143. Китайский стол, оп. 491, д. 1140, л. 179.

168. АВПРИ. Ф. 143. Китайский стол, оп. 491, д. 1140, л. 166 об.

169. Сорокина Т.Н. Хозяйственная деятельность китайских... Омск, 1999. - С. 120.

170. АВПРИ. Ф. 148. Тихоокеанский стол, оп. 487, д. 1097, л. 86 об.

171. АВПРИ. Ф.143. Китайский стол, оп. 491, д. 1140, л. 210.

172. АВПРИ. Ф.143. Китайский стол, оп. 491, д. 1140, л. 256.

173. РГИА. Ф. 560, оп. 28, д. 832, л. 39.

174. АВПРИ. Ф. 143. Китайский стол, оп. 491, д. 1140, л. 256 об. - 257.

175. РГИАДВ. Ф. 702, оп. 1, д. 339 л. 42.

176. Сорокина Т.Н. Хозяйственная деятельность китайских... - С. 117.

177. АВПРИ. Ф. 143. Китайский стол, оп.491, д. 1140, л. 288.

178. Сорокина Т.Н. Хозяйственная деятельность китайских... - С. 118.

179. Дневник благовещенца (от 2 июля до 2 августа) // Восточный вестник. - 1900. Амурская газета.-1900. - № 28.

181. Сорокина Т.Н. Хозяйственная деятельность китайских... - С. 118.

185. АВПРИ. Ф. 188. Миссия в Пекине, оп. 761, д. 267, л. 9 об.

186. Мясников B.C. Договорными статьями утвердили... - С. 425.

187. Лайнгер С.Р. Из истории китайского эмиграционного движения середины XIX - начала XX веков. Дне.... к.и.н. М., 1975. - С. 165-166.

188. Лайнгер С.Р. Из истории китайского... - С. 172.

189. Эволюция представлений о международных отношениях в Цинсной империи (1644 -1912) // Реферативный журнал. Социальные и гуманитарные науки.

Серия 10 (Китаеведение). 1999. - № 3. - С. 102.

190. Эволюция представлений о международных... - С. 104.

191. Мясников B.C. Межгосударственные отношения России с Китаем как форма межцивилизационного контакта // Цивилизации и культуры. Вып. 2. М., 1995. С. 222.

192. Новгородская Н.Ю. Становление и модификации... - С. 18.

193. Арсеньев В.К. Китайцы в Уссурийском... - С. 162.

194. АВПРИ. Ф. 148. Тихоокеанский стол, оп. 487, д. 751, л. 108.

195. Васильев Л.С. Этика и ритуал в трактате «Ли цзи» И Этика и ритуал в традиционно.м Китае. М., 1988. - С. 176-178.

196. Бурачек Е.С. Воспоминания заамурского моряка... - С. 15, 42, 63, 79, 113.

197. Манзовск^1Й вопрос // Владивосток. 1884. - № 43. - С. 6.

198. Георгиевская Е.А. Становление и развитие дальневосточного центра востокове­ дения (1899-1939). Дис.... к.и.н. Владивосток. 1994. - С. 100.

199. Бурачек Е.С. Воспоминания заамурсмого моряка... - С. 42, 65.

200. Матвеев Н. Владивосток в 60-х гг. // Далекая окраина.-1910. - № 927. - С. 3.

201. Бурачек Е.С. Воспоминания заамурсмого моряка... - С. 34. Причину подобного отношения к китайцам разъяснил Е.С. Бурачеку один из солдат: «что за народ китаец этот: пока не прибьешь и чваниться, будто невесть какой большой, а как двинешь его хорошенько - сейчас же и пардона просит. Стоит ли с ним, как с человеком обходиться. И Бог-то у него огонь... басурман, одно слово...»

Бурачек Е.С. Воспоминания заамурсмого моряка... - С. 69.

202. Со временем обязательный обмен подарками при встречах приграничных рус­ ских и китайских чиновников вошел в норму. Подарки для этих целей присы­ лались от Кабинета из Санкт-Петер^рга. Иногда в качестве подарков исполь­ зовались вещи уникальные. Так, М.И. Венюков сообщал, что в качестве подар­ ка китайскому амбаню, в 1857 г во время его визита в Усть-Зейский пост был приготовлен большой кубок «из золоченного серебра», из надписи на сосуде М.И. Венюков «с удивлением увидел, что он когда-то принадлежал Августу И, королю польскому, и может быть наполнялся им вином при дружеских свида­ ниях с Петром Великим». Со временем стали ясны предпочтения китайцев. В 1877 г. пограничный комиссар Южно-Уссурийского края Н.Г. Матюнин, анали­ зируя перечень предметов, предназначенных для подарков китайским чиновни­ кам (изумрудный rapHHiyp - брошь и серьги, брошь с жемчугом, серьги с ру­ бином и жемчугом и т.п.), обращал внимание военного губернатора Приморс­ кой области на то, что «китайцы не придают особенного значения мелким зо­ лотым вещам вообще, а такие, как высланы мне... совершенно для них не­ пригодны.... Гораздо бы целесообразнее было высылать для подарков бронзо­ вые вещи, например: столовые часы, вазы, барометры и т.п., и чем вычурнее и массивнее они будут, тем лучше, хорошо еще для подарков высылать красное и синее сукно, ковры». - См.: Венюков М.И. Из воспоминаний. АмстердамКн. 1. - С. 220; РГИАДВ. Ф. 1, оп. 1, д. 502, л. 2, 8, 8 об.

203. Бурачек Е.С. Воспоминания заамурсного моряка... - С. 63.

204. Байбурин А.К., Топорков А.Л. У истоков этикета. Л.: Нг^ка. 1990. - С. 6.

205. Бурачек Е.С. Воспоминания заамурского моряка... - С. 115.

206. Цит. по: Сидихменов В.Я. Китай: страницы прошлого. Смоленск, 2000. С. 304.

207. РГАВМФ. Ф.417, оп. 1, д. 60 л. 33 - 33 об.

208. РГАВМФ. Ф.417, оп. 1, д. 60, л. 34 - 34 об.

209. РГАВМФ. Ф.417, оп. 1, д. 60, л. 37.

210. РГАВМФ. Ф.417, оп. 1, д. 60, л. 38.

211. Что такое хунгузы? // Восточное обозрение.-1885. - 39. - С. 14.

212. АВПРИ. Ф. 327. Чиновник по дипломатической части при приамурском гене­ рал-губернаторе, оп. 579, д. 313, л. 140 об.-141.

213. АВПРИ. Ф. 327. Чиновник по дипломатической части при приамурском гене­ рал-губернаторе, оп. 579, д. 313, л. 141.

214. АВПРИ. Ф. 327. Чиновник по дипломатической части при приамурском гене­ рал-губернаторе, оп. 579, д. 313, л. 76 - 79.

215. Васильев. Современное положение Азии. Китайский прогресс. СПб., 1883. С. 21.

216. Манзовский вопрос // Владивосток.-1884. - № 34. - С. 4.

217. Там же. - С. 5.

218. -ъ. Что такое хунгузы? // Восточное обозрение.-1885. - № 40. - С. 12.

Глава 3. КИТАЙСКИЕ МИГРАНТЫ

И АДМИНИСТРАЦИЯ ПРИАМУРСКОГО

ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРСТВА (1884-1917 гг.) J. /. Изменения в системе управления китайцами е Приамурье при генерал-губернаторах А.Н. Корфе и С Ж Духоеском Последние пятнадцать лет XIX в. ознаменовались важными изменени­ ями в системе управления и струюуре населения Дальнего Востока.

16 июня 1884 г. было принято давно обсуждавшееся решение об обраювании Приамурского генерал-губернаторства. В состав нового админис­ тративно-территориального образования вошли Забайкальская, Амурская, I !риморская области, а также Владивостокское военное губернаторство.

Административным центром стал Хабаровск. Одновременно ВосточноСибирский военный округ был разделен на Иркутский и Приамурский.

С 1883 г увеличивается приток русского населения на Дальний Вос­ ток, где имелся огромный фонд свободных земель, привлекавший кресть­ янство из европейской России. Строительство и введение в эксплуатацию Уссурийскх)й железной дороги и отдельных участков Транссибирской ма­ гистрали открыли для переселения широкие перспективы. Для переселен­ цев вводилась путевая ссуда, вопрос о переселении решался уже уездны­ ми властями. Правовой основой для переселенческого движения стали «Временные правила для образования переселенческих участков в Амур­ ской и Приморской областях от 22 июня 1890 г.». По этим правилам пере­ селенцы получали до 15 десятин земли на каждую душу мужского пола, вместо стодесятинного надела, выделявшегося им ранее. Правительству удалось организовать широкое переселение во всех губерниях России.

С 1883 г по 1899 г в Южно-Уссурийский край морем прибыло 41314 че­ ловек, в том числе за счет казны переселилось 7029 человек (1). К концу XIX в. на русскх)м Дальнем Востоке насчитывалось пять городов, имев­ ших население больше 5 тысяч человек: Николаевск-на-Амуре, Благове­ щенск, Хабаровск, Владивосток, Никольск-Уссурийский (2). К 1 января 1906 г в городах Дальнего Востока проживало 138 тысяч человек (3).

Преобладающую часть населения Дальнего Востока составляли рус­ ские и украинцы. Их численность возросла с 67708 человек в 1881 г. до 748300 человек в 1916 г. (4). В рассматриваемый период продолжался при­ ток на русский Дальний Восток корейцев. Однако точную численность мигрантов определить затруднительно. В апреле 1886 г. военный губерна­ тор Приморской области И.Г. Баранов докладывал приамурскому генералгубернатору, что переселение из Кореи значительно, но собрать «более или менее точные сведения невозможно, граница не закрыта, прибывающие не заявляют о себе» (5).

В м оноф аф ии А.И. Алексеева и Б.М. Морозова приводятся следую­ щие данные: с 1882 по 1906 гг общая численность корейцев возросла с 10761 до 40683 человек (6). Приамурский генерал-губернатор А.Н. Корф в октябре 1887 г оценивал число оседло живших в России корейцев в 9 ты­ сяч человек, не считая временных (7). Ситуацию с корейскими мигранта­ ми осложняло то, что оставался нерешенным вопрос о статусе корейцев в России. Лишь после подписания Сеульской конвенции 25 июня 1884 г корейцы, пришедшие в Россию до 1884 г, получили право на натурализа­ цию. По указанию приамурского генерал-губернатора А.Н. Корфа были составлены «Предложения об урегулировании правового положения ко­ рейцев в Приамурской области», согласно которым предполагалось пре­ доставить принятым в русское подданство корейцам права и обязанности равные правам и обязанностям русских крестьян (8). На основании данно­ го документа в 1891 г, по предложению П.Ф. Унтербергера, все корейцы, находившиеся на русском Дальнем Востоке, были разделены на три кате­ гории: I. Прибывшие в Россию до 1884 г и желавшие принять русское подданство; II. Корейцы, прибывшие после 1884 т и не предназначенные к принятию русского подданства; III. Корейцы, временно находившиеся в h|).ie по национальным паспортам. Корейцам I категории предоставлялись права, равные правам русских крестьян (кроме размера земельного надеII.I) Корейцы II категории лишались права на пользование казенной земiicii, в течение 2 лет они должны были ликвидировать свое хозяйство, по­ мучить национальные паспорта; получить русские билеты. Корейцам III категории разрешалось проживать в России только после получения русских билетов (9). Массовый прием корейцев в русское подданство на­ чался в 1895-1897 гг С 1888 г. по 1897 г. властью приамурского генералIл бернатора было принято в подданство России 12278 корейцев (10). ТаhwM образом, проблема определения статуса корейцев, проживавших в России, получила свое решение.

Численность коренных жителей Дальнего Востока была несколько меньшей по сравнению с группами, рассмотренными выше. В 1881 г. на Дальнем Востоке было учтено 13,2 тысяч аборигенов, в 1892 г - 16,5 тымч (11). Динамика изменения численности коренного населения в Прим(-рекой области представлена в таблице 2 (См.: Приложение 3).

Анализ численности и этнического состава населения Дальнего Восииса показывает, что к началу XX в. этот регион являлся территорией с моминированием российских подданных и стал неотъемлемой частью Рос­ ши, хотя и оставался до 1917 г одной из наиболее слабозаселенных окра­ ин России.

Указанные выше изменения оказали положительное влияние на эконо­ мическое развитие края. На рубеже веков главной отраслью экономики Дальнего Востока являлось земледелие, развивавшееся при отсутствии помещичьего землевладения и наличии офомного фонда колонизационП1 земель. Основными потребителями зерна были интендантство, золоХ юпромышленные компании, мукомольная и винокуренная промышленпости, что придавало сельскому хозяйству форму товарного производства п стимулировало дальнейшее развитие земледелия. Первоначально по ряду причин развитие получили отрасли, приносившие быструю и большую прибыль - золотодобыча, пищевая промышленность, торговля. Со време­ нем развиваются и отрасли, требовавшие значительных затрат: горноруд­ ная, лесная, рыбная промышленности.

Промышленное развитие Приамурского края происходило за счет го­ сударственных средств и капиталов частных фирм. Государство вклады­ вало деньги в основном в стратегические объекты: в строительство транс­ портных путей, портовые сооружения, укрепления и казарменное строи­ тельство, а также в строительство административных зданий. Развитие различных отраслей промышленности велось, в основном, частными фир­ мами. Мощным толчком к быстрому развитию экономики Дальнего Вос­ тока послужило строительство Транссибирской железной дороги, начатое в 90-е гг. XIX в. Железная дорога надежно связала Дальний Восток с евро­ пейской Россией, способствуя вхождению этого региона в общероссийс­ кий рынок. Возросла потребность в строительных материалах, что стиму­ лировало развитие местной промышленности и торговли, все эти факто­ ры способствовали промышленному развитию региона. В связи со строи­ тельством увеличился приток населения в Приамурский край из европей­ ской России. Однако к началу XX в. в трех отраслях промышленности с наибольшим числом рабочих - рыбной, лесной и горной было занято все­ го около 70 тыс. человек, что в 13 раз меньше, чем в сельском хозяйстве края (12).

Анализ источников приамурского рынка рабочей силы, проведенный Л.И. Галлямовой, показал существование значительной зависимости от внешних трудовых р е с у р с о в -к 1913-1914 гг. до 80 % (13), что вследствие дороговизны доставки рабочих из европейской части России и рождало объективную потребность в иностранной рабочей силе. В связи с этим значительную роль на рынке рабочей силы продолжали играть азиатские мигранты, условия пребывания которых в России требовали законодатель­ ного оформления. Как было рассмотрено выше, в период нахождения тер­ ритории Приамурья в составе Восточно-Сибирского генерал-губернаторства русская администрация не смогла реализовать как целостную про­ грамму комплекс мер, обеспечивавших эффективный контроль и управле­ ние китайским населением.

С образованием Приамурского генерал-губернаторства и назначением главой края А.Н. Корфа начинается новый этап в деле создания системы управления китайским населением. Первым шагом стала предпринятая А.Н. Корфом попытка введения билетной системы учета количества ки­ тайцев, находившихся на русской территории. Эта система была разрабо­ тана генерал-майором И.Г. Барановым.

В 1884 г приняты временные правила о порядке выдачи китайским под­ данным русских билетов. В соответствии с этими правилами все китайцы разделялись на 2 категории: те, кто до 1860 г проживал в Приамурье, и остальные. Представители первой категории получали бессрочные биле­ ты, уплачивая лишь гербовый сбор (60 коп). Китайцы, отнесенные ко вто­ рой категории, должны были получить русские билеты, разрешавшие про­ живание на территории России в течение одного года. Для лиц II катего­ рии переход границы разрешался в специально отведенных местах, где находились офицеры, визировавшие китайские паспорта. С момента по­ лучения визы, за которую взимался сбор (30 коп), разрешалось проживать в крае в течение месяца, но по истечении этого срока необходимо было взять русский билет (14). Купцов обязали брать гильдейские свидетель­ ства, а занимавшихся промыслами - уплачивать особый поштучный или ионудный сбор (15). С 1 мая 1885 г. эти правила введены в действие в 11риморской области, а с 1 августа 1886 п и в Амурской. Спустя несколько 1111 после принятия решения было получено одобрение этих мер правиильством: Высочайше Утвержденным мнением Государственного Совеот 17 мая 1888 г подтверждалось право генерал-губернатора устанавишшть такого рода сборы. Срок действия этого решения неоднократно пролонгировался - 22 марта 1899 г. срок продлили на три года до 17 мая I‘>01 г, 4 мая 1901 г - до 17 мая 1902 г, затем по 1905,1906,1908 гг. (16).

В послании Гиринскому цзян-цзюню (1884 г) военный губернатор При­ морской области писал о введении русских билетов: «введение у нас строloii паспортной системы истекает не из желания тормозить переход к нам ||о;ианных Великой Дайцинской империи, а наоборот, содействовать уп­ рочению мирных и дружественных отношений с приграничной Маньчжу­ рией и развитию пограничной торговли» (17). Китайские власти, как от­ мечал А.Н. Корф, не сделали даже попытки к протесту относительно воп­ роса о подсудности русским властям китайцев, проживавших на нашей к рритории. Однако введение билетной системы и сборов вызвало с их Iюроны неудовольствие, причем, как обычно, выстраивая систему докапельств, китайское прифаничное руководство апеллировало к I статье Пекинского договора. Показательно в этом отношении письмо к военно­ му губернатору Приморской области от гиринского фудутуна (1886 г), в котором говорится: «Места же эти были Срединного государства, китайим, исстари подданные Срединного государства, средства продовольствия (рыба, капуста) были тоже Срединного государства, что и до сих пор они в пределах территорий Срединного государства, это ясно указано в трактапочему и пошлины, основываясь на этих трактатах, не должны быть млатимы». Финал же письма был выдержан в угрожающе-оскорбительиом тоне: «Высокое государство еще недовольно тем, что присвоили пусI о порожние открытые места, но намерено присвоить и промысловые ме­ н а и недостаточно того, что присваивает, но намерено еще обложить их пошлиной» (18).

Однако, как писал А.Н. Корф, китайские власти, «получив хотя и мотииированный, но энергический ответ, оставили дело без последствий» (19).

Решившись на такой шаг, представители русскх)й администрации считали, что найден универсальный способ, лишавший китайцев возможности об­ ходить закон, насколько это вообще реально. «Вряд ли найдутся китайцы, которые будут настолько слепы, чтобы не видеть своей прямой выгоды.

Честная и законная помощь и покровительство, оказываемые нашей ад­ министрацией китайцам, проживающим и торгующим у нас, более вселят и китайскую народность доверие к нам, что очень для нас важно. Невыяс­ ненностью положения объясняются многие не красивые стороны деятель­ ности китайцев у нас. Хищническая их эксплуатация естественных богатств истекает из той же причины. Они и теперь смотрят на себя не только как на временных гостей наших, но еще и как на совершенно бесправных, судьба которых в зависимости от каприза первого встречного. В связи с этим нужно предоставить им одинаковые льготы, какими пользуются в России иностранцы» (20).

В силу несовершенства билетной системы возникали многочисленные злоупотребления как со стороны китайских мифантов, так и со стороны русских чиновников.

Как показала дальнейшая практика, среди китайцев нашлись не только те, кто не увидел в билетах своего блага, но и те, кто открыл целые под­ польные фабрики по их производству (21). А.Н. Корф, желая пресечь зло­ употребления с билетами, в феврале 1886 г отправил в Южно-Уссурийский край с инспекционной проверкой подполковника И.П. Надарова. Впос­ ледствии рейды и экспедиции с целью проверки паспортов станут регу­ лярными, но останутся малоэффективными средствами контроля.

В письме китайских к пцов Владивостока, адресованном китайскому МИД, сообщалось, что документы прибывавших из Шанхая почти всегда были в норме. Те же, кто прибывал из Чифу, хотя и имели национальные паспорта, выданные китайскими властями с визой русского консула в Чифу и проверенные во время пути, но ни у одного китайца не было паспорта, в котором бы стояла его собственная фамилия. Дело в том, что их можно было купить у владельцев гостиниц и пароходов, заранее получавших их на вымышленные имена (22). Прибывая в Россию, китайцы, мягко говоря, неохотно выбирали русские билеты, передавали их друг другу, что катего­ рически запрещалось.

Представители русской администрации тоже не гнушались злоупотреб­ лениями. По свидетельству Л. Богословского, вплоть до 1908 г. нумера­ ции и регистрации виз не велось, что создавало возможность злоупотреб­ лений. Изменение системы регистрации в 1908 г коснулось в первую оче­ редь соответствия количества паспортов и приехавших лиц, но установле­ нием идентичности имени личности, указанного в паспорте, и его владельца по-прежнему никто не занимался. Среди прибывавших в край морем сло­ жилась следующая практика. Все китайские паспорта отдавались капита­ ну, тот передавал их агенту, заведовавшему отправкой китайцев и предос­ тавлявшему документы в портовую контору. Портовая контора, завизиро­ вав паспорта, возвращала их владельцам. Но на практике пока происходи­ ла вся эта процедура, китайцы без паспортов разбредались по городу. Та­ ким образом, китайцы становились беспаспортными, а агент имел возмож­ ность продать паспорта китайцам, возвращавшимся на родину (23).

Зафиксированы также случаи, когда русскими чиновниками собирались деньги на билеты, но билеты не выдавались, либо уничтожались, и китай­ цы тут же становились безбилетными (24).

Разумеется, подобные ситуации не способствовали росту авторитета русской власти среди китайцев. Показателен фрагмент письма китайских купцов Владивостока: «русское правительство весьма не постоянно в сво­ их распоряжениях, и то, что было установлено утром, часто меняется к исчеру» (25).

Однако билетная система прижилась, и с 1899 г правила о взимании паспортного сбора были распространены на Забайкальскую область. 1 яниаря 1890 г бароном А.Н. Корфом был введен дополнительный сбор (1 руб.

К) коп.) с китайцев и корейцев, взимавшийся при выдаче русского билета.

Параллельно с процессом подчинения китайского населения русскому »аконодательству шло дальнейшее знакомство русской власти с этой кате­ горией населения. В августе 1885 г Приамурский генерал-губернатор ба­ рон А.Н. Корф дал задание разработать положение о китайском населении и крае и способах управления им чиновнику особых поручений П.П. Ано­ сову, командированному в Сучанский округ Свои наблюдения за время командировки и за все предыдущие годы П.П. Аносов обобщил в доклад­ ной записке «Об устройстве китайского населения». Изучив дела в канцепярии, Аносов пришел к выводу, что возникавшие недоразумения в отно­ шении китайского населения связаны не с особой враждебностью этого населения, в целом «весьма трудолюбивого и покорно подчиняющегося установленной законной власти», а с отсутствием определенности его поножения в крае (26). В записке отмечалось, что незнание китайцами рос­ сийских законов приводило к большинству экономических правонаруше­ ний. В связи с этим, по мнению автора записки, необходимо было как можно г Корее издать правила, точно определявшие их положение в крае. РаздеВвсех проживающих в крае китайцев на 6 разрядов, он предлагал разреИ ми1ть пользоваться землей только тем китайцам, которые приняли русское подданство, либо проживали в крае до 1860 г. Все остальные земледельцы должны были ликвидировать свои хозяйства в определенный срок. Не­ смотря на благосклонное отношение к проекту внимательно ознакомив­ шегося с ним А.Н. Корфа, внедрение предложений в жизнь шло чрезвы­ чайно медленно.

В РГИАДВ автором был обнаружен документ, написанный между 1882 г и 1886 г. Об авторе этой записки известно немного, даже фамилия 1*10 написана неразборчиво, вероятно - Мосин. Он работал переводчиком, скорее всего в полиции или в управлении пофаничного комиссара в ЮжноУссурийском крае, о чем свидетельствует уровень знания предмета.

Для улучшения ситуации в деле контроля над китайским населением,.иггор советовал составить точные списки китайцев Владивостока, Никольска, Хабаровска, распределить их по родам занятий, а ни к чему не при­ годных изгнать. Далее, предложить добропорядочным китайцам, извест­ ным полиции, избрать из своей среды одного главного старшину, одного второстепенного и несколько помощников. Все китайское население нуж­ но разбить на участки, назначить на каждый участок помощника старши­ ны. Все распоряжения о китайцах доводить до их сведения через старши­ ну. Главный старшина должен знать китайцев, живущих в данной местно­ сти, следить за порядком и чистотой населения. Главному старшине со­ вместно с помощниками разрешается разбирать среди китайцев спорные дела и налагать на виновных штраф, но не более 25 рублей, или заключать под стражу сроком до 10 дней. Решения должны быть письменными и пред­ ставляться в полицию. Помощник старшины получает от главного стар­ шины законное распоряжение и выполняет их. Полиция должна переда­ вать все приказы через старшину. Кроме экстренных случаев, полиция обязана исполнять все законные представления населения, передаваемые ей через старшину. При разбирательстве запутанных дел полиция может приглашать старшину; если старшина ослушается, то на него должно быть возложено строгое взыскание - лучше материальное (27).

По всей видимости, это предложение частично или полностью было реализовано. В архиве отложились объявления, датируемые 10 и 11 года­ ми Гуань-сюй (1884 и 1885 гг соответственно), адресованные китайцам Владивостока. В первом русская администрация распоряжается выбрать в верхней и средней частях базара старшин, их помощников из числа куп­ цов, а также назначить дневной и ночной караулы. Во втором доводятся до сведения китайского населения имена старшин. В средней части базара старшиной был избран Си-хэ-гуань, помощниками Фу-тай-шунь, Чжандэ-хао, Хай-юй-вэй, Хэ-хо-и, Гун-шунь-хао, Дун-хай-шэн, Тун-ли-хао, Син- шэн-хэ, Фу-тай-шэн, Чэн-цзи. В верхней части базара старшиной стал Гуанни-хуань,.а помощниками - Фу-тай-чжан, Дун-шэн-дэ, Фу-тай-кун, Шэнтай-хао, Дун-шэн-лун, Си-хай-шэн, Хо-лун, Гуан-тай-хао, Дун-щин-шэн, Фу-юй-хэ, Ян-лай (28).

Во второй половине 80-х гг XIX в. приток китайцев в города края уси­ ливался. В 1886 г. население Владивостока достигло 13000 человек, около 40 % составляли китайцы. В связи с этим Приамурский генерал-губернатор 18 февраля 1886 г. сообщил владивостокскому городскому голове И.И. Маковскому о необходимости учреждения комиссии для урегулиро­ вания положения этой части городского населения. Он же рекомендовал несколько ее будущих членов: Н.Г. Матюнина, Ф.И. Петрова, М.Г Ш еве­ лева, Ю.И. Бринера, И.П. Надарова (29).

К ом иссия в со став е И.И. М аковского, пограничного ком иссара Н.Г. Матюнина, владивостокского полицмейстера Ф.И. Петрова, подпол­ ковника генерального ш таба И.П. Надарова, купцов М.Г. Ш евелева, 10.И. Бринера, А.В. Даттана, А.К. Вальдена, Я.Л. Семенова, коллежского секретаря П опова, поручика В.А. П анова, члена городской управы Л.Г. Евсеева выработала, а Приамурский генерал-губернатор в июле 1886 г Утвердил, «Временные правила о благоустройстве китайского населения и городах Приамурского края» в виде опыта на два года.

Каждый китаец обязывался иметь паспорт с русской визой. По прибы­ тии в город он должен сдать национальный паспорт и получить контра­ марку. Затем в течение семи дней необходимо было явиться в местное помицейское управление и получить годичный русский билет на проживаиие, уплатив сбор - три рубля. При выезде за границу на билете ставился штемпель, что делало его не действительным, и проживать по нему в крае ктрещ алось (30). Китайцам, имевшим мелкую торговлю, или торговав­ шим по гильдейским свидетельствам, разрешалось выбирать старшин сро­ ком на три года. Комиссия предлагала ввести еще и должность главного с гаршины, но военный губернатор Владивостока признал таковую вред­ ной. Кандидатуры старшин утверждались полицмейстером. Должности эти ()ыли оплачиваемыми, вознаграждение выдавалось из сумм поступивших сборов за билеты, кроме того, им выдавались специальные знаки из жести с надписью «старшина участка». В обязанности старшин входило наблюлсние за тем, чтобы их подопечные выбирали русские билеты, содействие II раскрытии преступлений, борьба с азартными играми, надзор за соблю­ дением норм санитарии (31).

В 1887 г китайские торговцы Владивостока избрали старшинами: вто­ рого участка - Вуан-шина (Ван-шен); третьего - Котчана (Катчан, Кэчан), Шин-ги (Шен-ги), Тун-шен-лу (Дун-шен-лун); четвертого - Сы-хай-шена (С у-хай-шен) и Дун-шен-дэ. Кандидатами (помощниками) стали Цитыной (Цу-тин-хой), Тун-ли, Тун-хай-шен (Дун-хай-шен), Ю-фу (Юй-фу), Тун- 1ай-фу. Выборные должности на первом участке заняли Ван-дэ-син и Яннай, однако не удалось установить, кто из них являлся старшиной, а кто кандидатом. Кроме того, в списках полицейского управления фигурирует Хэ-фэ-лун, но, к сожалению, определить его должность и номер участка пока не представляется возможным (32). На основании п. 20 Правил в 1887 г городской администрацией было выплачено старшинам и их по­ мощникам по 150 и 75 рублей соответственно. Но в ближайшем будущем ситуация резко изменилась. Полицмейстер Ф.И. Петров подал во ВладиИ Т0К К Ю городскую управу докладную записку, в которой «имел честь уведомить (...), что служба китайских старшин и кандидатов не заслужи­ вает вознаграждения» (33). За 1888 г вознаграждение выплачено не было.

В 1886 г. китайский, или, как тогда его называли, «манзовский» вопрос обсуждался на И Хабаровском съезде (34). Для ослабления вредного вли­ яния, оказываемого китайцами на местное аборигенное население, пред­ лагалось всех китайцев, живших за 50-верстной полосой, выселить за пре­ делы Российской империи (35). Резюмируя все мнения, высказанные на съезде, генерал-губернатор А.Н. Корф подвел итог: «Китайцы, безуслов­ но, признаются для края вредными в политическом и отчасти в экономи­ ческом отношении. Их можно лишь терпеть как неизбежное зло» (36).

Наряду с этим он отметил, что те, кто находился в крае до 1860 г., должны быть приравнены в правах к оседлым инородцам. Относительно всей ос­ тальной массы правительство оставляло за собой право выселять и пере­ селять их куда нужно, заблаговременно предупреждая об этом. Обсужда­ ли участники съезда и вопросы финансового обложения китайцев (37), живших в крае, предложив с земледельцев взимать оброк по 5 руб. с деся­ тины. Владельцев же загородных фанз, которые жили в крае до 1860 г, предполагалось обложить сбором по 1,5 руб. с каждого погонного аршина нар. Съезд рекомендовал принимать в русское подданство лишь тех ки­ тайцев, кто прожил в крае не менее 5 лет, обрезал косу и женился на рус­ ской (38).

Таким образом, один из возможных вариантов - принятие китайцев в число русских подданных, и тем самым распространение на них действия русского права во всей полноте, признали нежелательным по политичес­ ким мотивам. Однако законом от 17 мая 1888 г. приамурскому генералгубернатору сроком на 10 лет было предоставлено право принимать ки­ тайцев и корейцев в русское подданство в пределах полномочий министра внутренних дел, что значительно сокращало канцелярскую волокиту. Тем не менее, это не упростило ситуацию. В 1891 г. Корф докладывал мини­ стру внутренних дел, что он не может воспользоваться этим правом, т. к. у большинства отсутствуют необходимые документы, а у многих, кроме сви­ детельств о крещении, вообще нет документов (39).

Очередной шаг, связанный с улучшением охраны приграничных райо­ нов, коснувшийся китайцев в Приамурье, был сделан 22 ноября 1886 г.

Император, по представлению приамурского генерал-губернатора А.Н. Корфа, подписал постановление Комитета Министров о запрещении «ко­ рейцам, и другим из китайских и корейских пределов выходцев селиться в пофаничны х с Китаем и Кореей местностях» (40).

Во второй половине 80-х гг стало очевидно, что назрела насущная не­ обходимость создания более эффективной организации управления стре­ мительно увеличивающимся китайским населением. Однако прежде пред­ стояло выяснить правовой статус китайцев, находившихся на российской территории. В представлении, адресованном Приамурскх)му генерал-губернатору, от 21 марта 1889 г. № 3565 военный губернатор Приморской области П.Ф. Унтербергер писал:

Унтербергер П авел -С им он Ф едорович 08.1842, Симбирск-12.02.1921, М екленбург) 1 К 1И Й г>'бернатор Приморской области, наказной (||.1ман Уссурийского казачьего войска. Окончил 11ик()лаевск7 Ю инженерную академию по 1 разряду.

И 1864-1888 гг служил в Инженерном управлении И гочно-Сибирского военного округа. В 1876 г.

н>мандирован в Монголию, Китай, Японию. В 1888IК‘>7 гг - военный губернатор Приморской области и наказной атаман Уссурийского казачьего войска ( Хабаровск 1888-1890 гг.), (Владивосток 1890IK97 гг). В 1897 г назначен Нижегородским военным |\(»срнатором. В 1905-1910 гг Приамурский генералI \исрпатор и командующий войсками Приамурского мосиного округа. Почетный фажданин г Владивостока, Хабаровска (30.10.1897 г), Ьи.мовещенска (15.02.1911 г).

«Скорейшее разреш ение вопроса о том, какими правами должны ио ньзоваться китайские подданные, живущие в наших пределах, существен­ но важно, во-первых, в том отношении, чтобы администрация твердо знаIII, чем руководствоваться в соответствующих случаях, во-вторых, в виду предупреждения больших беспорядков» (41). Ситуация для местной ад­ министрации была достаточно сложной и запутанной. В трактатах, закшоченных с Китаем, права китайских подданных в России детально не регламентировались. Особую трудность в применении каких-либо мер в (и иошении китайцев создавало примечание к ст. 172 Уложения о наказа­ ниях 1866 г., которое гласило: «китайцы, учинившие преступление на росt |н1ской стороне границы, высылаются их правительству». Таким обрашм, был зафиксирован особый статус китайцев среди прочих иностранП Государственный Совет отменил это положение 8 июня 1882 г., затем 1‘и.

н1)следовало разъяснение министра юстиции, что за преступления и пропки китайцы должны осуждаться как иностранцы по русским законам.

Эта формулировка запутала ситуацию еще больше. Несмотря на принч гие в 1864 г. судебных уставов, вводивших в России бессословный суд, н\ действие не распространялось на Сибирь. Поэтому здесь суд был соi 10ВНЫМ, и наказания за одни и те же проступки и преступления были неодинаковыми для представителей различных сословий. Для иностранH ii, находившихся в России, существовали особые статьи закона, создан­ ные в расчете не на реалии дальневосточной периферии и иммигрантовI татов, а основанные на прецедентах, характерных для европейской Росни. В законах рассматривались ситуации, связанные либо с иностранцами-переселенцами (колонистами), либо с путешественниками. Положение /ке, сложившееся в Приамурье, куда стекались тысячи китайских гастар­ байтеров, было уникальным, не имевшим прецедентов в отечественной юриспруденции. В результате на периферии, каковой являлся Дальний Восток, возникает ситуация, точно описанная Ю.М. Лотманом: «отноше­ ния семиотической практики и навязанного ей норматива делаются все более конфликтными. Тексты, порожденные в соответствии с этими нор­ мами, повисают в воздухе, лишенные реального семиотического окруже­ ния, а органические создания, определенные реальной семиотической сре­ дой, приходят в конфликт с искусственными нормами» (42). Правовые нормы, выработанные центром, оказались несостоятельными на перифе­ рии, однако законодательство функционирует на территории всей страны.

В результате возник парадокс - законодательство не действует, действуя.

Как наказывать китайцев за многоженство, если на их родине оно разре­ шено законом? Как китаец мог доказать свое дворянство, если класса дво­ рян, в европейском понимании, в Китае не существовало? Для русскх)й администрации это были вопросы отнюдь не риторические, так как, в за­ висимости от принадлежности человека к тому или иному сословию, при­ менялись разные меры наказания. Например, если иностранец мог доку­ ментально подтвердить свое дворянство, то к нему, как и к российским дворянам, не применялись телесные наказания.

Большинство же выходцев из Китая, если оперировать русскими юри­ дическими категориями, относилось к лицам сельского состояния. Рус­ ское сельское сословие имело над своими членами право суда и дисцип­ линарной власти, реализовывавшееся через волостные, сельские суды, сельские сходы, административные учреждения по крестьянским делам.

Эти органы имели возможность отдать человека на общественные работы (сроком до 6 дней), наложить денежное взыскание (в размере до трех руб­ лей), присудить наказание розгами (до 20 ударов), арестовать (на период до 7 дней).

Однако поручить судопроизводство над китайцами волостным судам было довольно затруднительно. Особенностью этих судов являлось то, что они стояли вне общей судебной системы, образовываясь в результате вы­ боров лиц сельского состояния. Поэтому позволить рассмотрение даже мелких правонарушений, совершенных китайцами, волостным судам ока-г залось невозможным.

В результате местные администраторы, стремившиеся действовать со­ блюдая российское законодательство, попали в ловушку - законы, регули­ ровавшие положение иностранцев, не имели законодательного определен ния тех ситуаций, с которыми приходилось сталкиваться на Дальнем Вос­ токе, а применение к китайцам сельско-судебного устава противоречило остальным положениям закона об иностранцах. Была одна небольшая ла­ зейка - применение в данном случае приложения V к ст. 168 Уложения о наказаниях, которое позволяло всем кочевым и бродячим инородцам в оп­ ределенных законом случаях (ст. 168 Уложения о наказаниях) вершить суд, основываясь на собственных обычаях.

Но было одно «но», не позволявшее разрешить проблему и при помо­ щи этой статьи закона. Китайцы были иностранными подданными, а ста­ тья 170 Уложения гласила: «право всякого государства исключает действие II пределах его территории иноземного права - государственного или обыч­ ного».

До прихода А.Н. Корфа местная администрация сохраняла за китайца­ ми право экстерриториальности. А.Н. Корф вскоре после вступления в должность обратился к императору с просьбой предоставить ему право отдавать китайцев военно-полевому суду наравне с русскими подданны­ ми. Кроме того, было объявлено, что, если замешанный в преступлении китаец скроется от властей, то к ответственности будут привлечены все его соотечественники, проживавшие в данной местности. По распоряже­ нию А.Н. Корфа фактически прекратилась высылка китайцев за фаницу, а дела с их участием стали приниматься к производству русскими судами (43).

Несмотря на невозможность разрешить проблему при помощи имев­ шихся законов, не нарушая какой-либо из них, введение управления ки­ тайским населением стало необходимостью.

В 1889 г истек срок действия «Временных правил о благоустройстве китайского населения в городах Приамурского края». Несмотря на то, что они оказались не столь эффективными, как предполагала русская админи­ страция, Приморский военный губернатор П.Ф. Унтербергер предложил китайскому населению г Хабаровска избрать из своей среды старшину, переводчика и писаря. 15 февраля 1889 г в Хабаровске состоялось собра­ ние домовладельцев - китайских подданных, заслушавших предложение о выборе из своей среды старшины. В круг его обязанностей предполага­ лось включить: разбирательство между китайцами различных споров и недоразумений; раскрытие преступлений, совершенных китайцами; испол­ нение и приведение в исполнение всех законных требований в отношении китайцев; поимку хунхузов; контроль паспортного режима, установлен­ ного для китайцев. В приговоре схода было записано: «обсудив (...) мы нашли единогласно, что старшина нам необходим» (44). Первым старши­ ной, избранным под непосредственным контролем русской администра­ ции, стал Юнга, «человек весьма почтительный, отличной нравственноси», проживавший в Хабаровске более 20 лет. Десять дней спустя состоя­ лось общее собрание китайских подданных, в котором приняло участие 143 человека (расчет по числу подписавших протокол), выбранных от каж­ дого жилища. На этом втором собрании хабаровский полицмейстер предъя­ вил предписание Военного губернатора Приморской области от 24 февра­ ля о выборе должностных лиц для общественного управления по заведо­ ванию китайским населением, а также довел до сведения решение перво­ го собрания. Как и 15 февраля, все предложения были приняты едино­ гласно.

В общественном приговоре схода отмечалось, что китайцы обязыва­ ются «неукоснительно во всем подчиняться» избранным лицам, кроме это­ го, они посчитали «обязательным для себя производить сбор с китайцев на содержание своего общественного управления». Устанавливались ме­ ханизм сбора и такса: с купцов второй гильдии решено взимать по пять руб. в месяц, с мелочных торговцев - по три руб., с имеющих дома, содер­ жателей квартир, торгующих мукой - по два руб., торгующих съестными припасами и разносчиков - по одному рублю. Кроме того, в решение вне­ сли, видимо, не без участия русскч)й администрации, пункт, запрещавший китайцам уезжать из города без ведома старшины, обязанного всю инфор­ мацию о передвижении китайцев заносить в особую книгу и предостав­ лять эти сведения полиции (45).

П о стан о вл ен и я двух со бран ий ки тай ц ев бы ли утверж ден ы П.Ф. Унтербергером, а перед генерал-губернатором поставлен вопрос об из­ дании особы х правил, регулировавш их жизнь китайцев и корейцев.

А.Н. Корф согласился с предложением военного губернатора Приморской области и поручил ему разработать эти правила, предписав взять в качестве модели правила общественного управления государственными крестьяна­ ми Восточной Сибири от 27 апреля 1882 г Первый шаг по легализации ки­ тайских форм общественного самоуправления на основе русского законо­ дательства был сделан 15 февраля 1891 г., с опубликованием особых правил об общественном управлении китайского и корейского населения (46). В п. 1 правил оговаривалось, что «каждое отдельное китайское и корейское общество составляется из проживающих в известных городах и селениях Приморской области китайцев и корейцев, имеющих русские билеты на жительство. Все эти лица подчиняются российским государственным зако­ нам и властям и состоят под наблюдением местной полиции (...), все закон­ ные требования которой китайскими и корейскими подданными и их обще­ ственными управлениями исполняются беспрекословно» (47).

Обязанности, которые вменялись обществам, были довольно обшир­ ны и их можно разделить на несколько групп:

1. Связанные с поддержанием жизнедеятельности общества (наем помещения для канцелярии, выплата жалования и т.п.);

2. Благотворительная деятельность (уплата за лечение в госпиталях, погребения умерших, призрение престарелых, дряхлых, увечных членов общества, оказание помощи в случае стихийных бедствий);

Список китайских старшин гг. Владивостока, Хабаровска, Николаевска, Никольска-Уссурийского (1891-1901 гг.) 1895 г. Владивосток Ло-яопу-футайлунь 1897 г. г. Владивосток Ван-юань-и Хозяин фирмы Хунсун-ли 1891 г. г. Николаевск Цон-ли.

1892- г. Николаевск Шэ-ван-ли 1894 г 1895 г. г. Николаевск Чан-ю-сай 1894 с. Никольское Яо-цин-чан*** Купец 2 гильдии, 1895 с. Никольское Чжан-вэнь-лин Купец 2 гильдии, 1896 г. с. Никольское Чжан-лэнь-юань 1897 г. с. Никольское Тун-кай-ие (Тун- Купец 2 гильдии, 1900 г. с. Никольское Юй-кха-чжи 1901 г. с. Никольское Чен-мин-юан * О Ехоалине см.: Нестерова П.И. Китайцы на российском Дальнем Востоке; люди и судьбы // Диаспоры. - 2003. - № 2. - С. 14-16.

* * 0 Тифонтас см.: Бурилова М.Ф. Хабаровск купеческий. Хабаровск, 1999. с. 34; Ларин А.Г. Китайцы в России вчера и сегодня: исторический очерк. М., 2003. С. 61-62; Нестерова Е.И. Китайцы на российском Дальнем... - С. 1 6 -2 6 ;

Петров А.И. Почему, когда и как Тифонтай принял подданство России // XXII научная конференция «Общество и государство в Китае». М., 1991. - Ч. 3. - С.

130-131.

***Яо-цин-чан- купец II гильдии. В 1873 г прибыл во Владивосток, в течение лет занимался там торговлей (фирма «Тунхойшен»). П озже поселился в с. Никольском, продолжил занятия торговлей (фирма «Куан-хо-шень», состоял переводчиком и служил старшиной при Китайском общественном правлении. Имел в с. Никольском дом и хозяйство. В 1895 г. по рекомендации военного губернатора Приморской области и интендантского чиновника Рутковского, назначен переводчиком китайского и маньчжурского языка при инженере Круликевиче, начальнике партии рекогносцировки в Маньчжурии. За благополучное во всех отношениях следование экспедиции через Маньчжурию удостоен звания чиновника 5 класса «в воздаяние заслуг от Гиринского цзянь-цзюня». В 1896 г подавал прошение о приеме в русское подданство. Позже в течение нескольких лет состоял переводчиком у начальника Южного отделения Южно-Маньчж)рской ветви КВЖД инженере Гиршмане. Свои обязанности исполнял «честно и с редким тактом». Во время боксерских беспорядков «несмотря на назначение весьма крупной премии за его голову» разделял все опасносги, которым подвергался инженер Гиршман. мая 1903 г. награжден орденом Святого Станислава III степени. ДВПРИ. Ф. 143.

Китайский стол, оп. 491, д. 2232, д. 1- 1об.; РГИАДВ. Ф. 702, оп. 1, д. 52, л. 367 Таблица составлена на основании источников: РГИАДВ. Ф. 1, оп. 1, д. 1317. л. 2; оп.

4, д. 1048, л. 1-3 об., 6, 11,19, 50, 54. 55; д. 1013, л. 78; оп. 5, д. 1018, л. 8,17,27,60об.; Ф. 702, оп. 3, д. 58, л. 100; д. 376, л. 9 об.; ГАХК. Ф. П-44, оп. 1, д. 593, л. 53.

3. Меры по обеспечению лояльности китайского населения русской администрации.

Для членов общества вводился ценз - правом голоса в обществе пользо­ вались лишь те лица, которые имели недвижимость, торговлю, занима­ лись «другого разного рода промыслами». Китайцы, принадлежавшие к обществу и имевшие право голоса, могли участвовать в общественном сходе, который созывался полицией или старшиной, но в этом случае было обязательным получение разрешения полиции с последующим, в течение 3 дней после вынесения решения, утверждением в полиции (п. 7). Реше­ ния общественного схода имели силу лишь в том случае, если на нем при­ сутствовали полицейский чиновник, старшина или его заместитель и не менее половины членов, имеющих право голоса (п. 9).

В компетенцию общественного схода входили выбор должностных лиц, исключение из общества «вредных и порочных элементов», временное лишение права участвовать в сходе (сроком до 1 года), составление хода­ тайств о нуждах общества, благоустройстве, призрению, обучению рус­ ской ф ам оте, назначение и проверка деятельности опекунов и попечите­ лей, составление смет и распределение расходов на общественные нуж­ ды, определение размера вознаграждения должностных лиц (п. 8).

Главным на общественном сходе являлся общественный старшина (II. 6).

Старшиной мог быть избран любой член общества не моложе 25 лет, имевший право голоса, не состоявший под следствием, судом и не имев­ ший поражения в правах (п. 45). Кандидатуры старшин после их избрания ма должность подлежали обязательному утверждению полицмейстером и н)еиным губернатором (п. 47-48). На старшин возлагалась ответственность iii сохранение общественного порядка и спокойствия в пределах своих обществ. Старшина, которому подчинялись все члены общества, должен Г)ыл наблюдать за своевременным обменом как русских, так и нацио­ нальных письменных видов; знать, кто в каком доме живет; заботиться об удовлетворительном санитарном состоянии мест проживания; доносить иолиции о прибытии - убытии китайцев; вести профилактику преступле­ ний; задерживать и передавать полиции лиц, не имеющих паспортов, а Iакже бродяг, хунхузов; председательствовать на сходе и суде; приводить в исполнение их приговоры и решения; объявлять членам общества и слеить за исполнением всех распоряжений русской администрации (48).

Разумеется, такой объем обязанностей, возложенный на одного чело­ века, в полном объеме реально не выполним, но, как отмечали представиС русской администрации, значительную их часть старшины выполняЛИ IIи вполне добросовестно. Кроме обязанностей перед русскими властями, общественные старшины имели значительные права по сравнению с друI ими китайцами, фактически объем их полномочий равнялся полномочи­ ям волостного старшины. Они могли за маловажные проступки, совер­ шенные китайцами, назначать виновников на общ ественные работы (до трех дней), взимать с них денежные штрафы в пользу общества (до I рех руб.), брать под арест (не более 2 дней) (п. 18).

Для разбора более сложных дел военным губернатором учреждался об­ щественный суд, состоявший из выборных судей. Суд уполномочивался рассматривать маловажные проступки членов общества, при этом ему не апрещалось рассматривать иски посторонних, против которых были соисршены проступки китайцами. Кроме того, суд окончательно решал все имущественные споры и тяжбы между членами общества стоимостью до 100 руб., и иски любой стоимости по взаимному согласию сторон. Любо­ пытна статья 36 правил, разъяснявшая, какими принципами должны рукоиодствоваться судьи. Во-первых, стремиться к заключению мирового со­ глашения. Если это не удается, «то суд решает дело на основании имею­ щихся доказательств, а за неимением таковых, по собственному убежде­ нию судей, придерживаясь русских законов». Интересно, каким образом Образцы оттисков печатей Никольского корейско-китайского предполагалось знание русского законодательства китайцами, обычно не имевшими образования, и зачастую не очень хорошо говорившими порусски, но этот вопрос остался без комментариев.

Итак, правила, хотя и несовершенные, уже фактом своего появления отчасти нарушавшие законодательство, вводились в действие в Приморс­ кой области. Благодаря этому русские власти получили то, в чем давно нуждались - механизм связи с живущим в Приморской области китайс­ ким населением, возможность доводить до него свои властные решения, и, если не реально управлять им, то, по крайней мере, быть в курсе того, чем жила китайская община. Однако география распространения действия правил была незначительной - несколько крупных городов Приамурского генерал-губернаторства. Большинство находившихся в крае китайцев ока­ залась вне сферы их действия. Следует отметить и то, что в городах дей­ ствие правил распространялось в первую очередь на более или менее осед­ лую часть китайского населения - купцов, владельцев недвижимости, про­ мышленников. Введение имущественного ценза определило господству­ ющее положение состоятельных людей. Особенность этих правил заклю­ чалась в том, что они создавались русской администрацией, поэтому в них, прежде всего, нашли свое отражение те ситуации, отсутствие регламента­ ции которых причиняли ей массу хлопот и недоразумений. В них ясно за­ фиксировано желание русской администрации установить свой контроль над этим населением: все значимые шаги могли предприниматься либо с ведома администрации или полиции, либо при непосредственном участии ее представителей.

Но важно отметить, что этими правилами русская администрация не просто легализовала существовавший обычай выбора старшин, а дала выборное общественное управление и суд с правами, соответствующими законным полномочиям сельского и волостного управления крестьян, то есть в основу были положены принципы русского права и судопроизвод­ ства (49).

По свидетельству автора проекта правил П.Ф. Унтербергера, создание кт айских и корейских обществ не было самоцелью. По сравнению с поножением русских крестьянских обществ, права китайских и корейских о1)|цеств были значительно сокращены и все поставлено под контроль попиции, а их обязанности увеличены. Все это делалось с главной целью II 1я гь под контроль китайское население и получить возможность собиЛ1Ъ с него налоги (50), таким образом реализуя властное управление.

Исполнявший должность чиновника особых поручений К.А. ЛакшеII иц, руководивший проверкой китайских и корейских общественных упрлнлений во Владивостоке летом 1893 г, отмечал, что в среднем число участников общественного схода насчитывало 120-130 человек. Общеi Iионные судьи за все время существования общества действовали лишь « /1иажды, да и то по предложению полиции. В этом же рапорте зафиксироИ Ы основные источники существования общества. Максимальный доИ чод приносили сборы за выдачу удостоверений об отсутствии препятствий Л Я выезда за границу - с каждого отъезжающего взималось 2 руб. 5 коп.

11() этой статье в 1891 г общество получило 4208 руб. 65 коп., в 1892 г руб. 30 коп. (следовательно эти разрешения получили в первом слу­ чае 2053 человека и 2826 - во втором). Однако эта статья доходов имела I юнный характер, зимой основным источником существования общества оставались сборы с купцов. С каждого К пца I или II гильдии взималось ’ руб. в месяц, а с мелких торговцев по 1 руб. Кроме того, китайское об­ щество приняло решение взимать сборы с каждого китайского судна, с К.1ЖД0Й тонны ввозимого (вывозимого) китайскими купцами груза, с по­ купателей женьшеня и пантов, с удостоверений на получение русских пас­ портов и выезд в Приморскую область (51). Таким образом, обществом принадлежавшего китайскому (I Владивосток, ул. Светланская, 17).