«Крестьяне Псковской губернии в годы Гражданской войны 1917 – 1920 гг. ...»

имущества в хозяйстве крестьянина227. В своем отчете в Псковский губисполком инструктор-агитатор Горбаченко отмечал: «Каждый авантюрист грабит крестьян с корыстной целью, но органа такого нет, который пресекал бы жестокость и недекретированные действия. Одним словом, обрекают на гибель крестьян»228. На первом съезде крестьян и работниц Северной области, проходившем в январе 1919 г., крестьянка Новоржевского уезда Клементьева (инициалы в документе не указаны) жаловалась на действия продовольственных отрядов: «Прошлой весной последний хлеб брали со стола.

Доколь это будет… Наши товарищи, наш Совет отнимают от нас эти фунты… На первый отобрали – 10, на второй – 10, на третий – 10, что останется. Как питаться, не только уже поле обсеять. Если хлеба не доставят, у нас сил не хватит. Урожая нет. У нас не стараются достать, а стараются даже от нормы отнять»229. Подобные жалобы крестьян были весьма распространенными: «приезжают семь человек и говорят: Мы отряд смерти. Этот отряд смерти приехал и отобрал весь хлеб. Никаких документов не показывал»230. Вооруженное насилие продотрядов был вынужден отметить в своих работах даже экономист Н.Д.

Кондратьев: «Принуждение это проявляется в форме реквизиций и переходит в самую настоящую вооруженную борьбу за хлеб. Но это не просто реквизиции, не просто принуждение. Это принуждение, проникающее всю продовольственную политику власти и окрашивающее эту политику. Оно облечено в специфическую идеологическую форму»231.

В оценках продовольственной политики большевиков Н.Д. Кондратьев был совершенно прав. Так, в одной из своих работ В.И. Ленин следующим образом обозначал тактику продовольственной работы на селе: «Хлебная монополия, хлебная карточка, всеобщая трудовая повинность являются в руках пролетарского государства… таким средством, которое… даст невиданную еще в истории силу приведения в движение государственного аппарата, для преодоления сопротивления. Это средство контроля и принуждения… посильнее законов конвента и его гильотины. Гильотина только запугивала, только сламывала активное сопротивление. Нам этого мало. Нам надо не только «запугать»… нам ЦГА СПб. Ф. 142. Оп. 2. Д. 205. Л. 3; ГАНИПО. Ф. 128. Оп. 1. Д. 7. Л. 12.

Цитата по: Калкин О.А. На мятежных рубежах России. Очерки о псковичах-участниках Белого движения на Северо-Западе в 1918 – 1922 гг. Псков: Псковское возрождение, 2003. С. 61.

ЦГА СПб. Ф. 143. Оп. 1. Д. 169. Л. 68 – 69.

Там же. Д. 169. Л. 86.

Кондратьев Н.Д. Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции. С. 123.

надо сломать и пассивное, несомненно, еще более опасное и вредное сопротивление. Нам надо не только сломить какое бы то ни было сопротивление. И мы имеем средство для этого… Это средство – хлебная монополия, хлебная карточка, всеобщая трудовая повинность»232.

В качестве дополнительных средств контроля и принуждения крестьян к выполнению продовольственных повинностей Советская власть с лета 1918 г. приступила к созданию комитетов деревенской бедноты. В условиях угрозы голода и отсутствия стабильных поставок продовольствия в Псковскую губернию крестьяне в ряде мест по собственной инициативе приступили к созданию различных бедняцких организаций в целях отстаивания собственных интересов перед зажиточными крестьянами. Анализируя сложившуюся ситуацию на селе, Восьмой съезд РКП(б) отмечал: «По мере того, как классовая борьба в деревне разрасталась и принимала все более острые формы… – по мере того возникают и все более развиваются организации бедноты, сначала в виде самочинных организаций, затем в виде комитетов бедноты»233. Подобные организации создавались при поддержке местных Советов и воспринимались как практическое воплощение «диктатуры пролетариата», объявленной властями в мае 1918 г. Первоначально круг их обязанностей ограничивался фискальными и хозяйственными вопросами. Но само положение дел на селе к лету 1918 г. требовало от бедняцких организаций выполнять роль не только экономического регулятора, но и репрессивного органа. А по мере обострения продовольственных трудностей и военно-политической ситуации на селе, подобные органы были просто немыслимы без конкретных властных полномочий.

Юридическое обоснование комитеты деревенской бедноты получили 11 июня 1918 г.

на основании декрета ВЦИК и Совнаркома «Об организации деревенской бедноты и снабжения ее хлебом, предметами первой необходимости и сельскохозяйственными орудиями»234. Одним из первых в Псковской губернии комитеты деревенской бедноты были созданы в Опочецком уезде, где уже 16 июля 1918 г. фракция большевиков уездного исполкома решила немедленно приступить к организации комитетов во всех волостях Ленин В.И. Удержат ли большевики государственную власть // Полн. собр. соч. Т. 34. С 287 – 339.

Восьмой съезд РКП(б). Март 1919 г. Протоколы. М., 1959. С. 229.

Декреты Советской власти. Т. 2. С. 412.

уезда235. И уже к концу августа 1918 г. во всех 15 волостях Опочецкого уезда действовали комбеды, кроме того, было создано 152 сельских и деревенских комитета, в состав которых входил 501 человек236. Так же к числу первых комитетов бедноты можно отнести комбеды созданные в Вязовской и Богородицкой волостях Великолукского уезда и Горской волости Новоржевского уезда. Всего же к июлю 1918 г. в Псковской губернии было образовано комбедов237. В целом же, организация комбедов в Псковской губернии растянулась до конца 1918 г. Наибольшее количество комбедов в Псковской губернии было создано в августе – сентябре 1918 г., когда было образовано около 80 % от общего числа всех комбедов. Неполные данные показывают, что в июне 1918 г. было организовано 1,2 % комбедов, в июле – 4 %, в августе –32,7 %, в сентябре – 45,2 %, в октябре – 16,6 % и в ноябре не более 0,5 %238. Вопрос о количество созданных комбедов в Псковской губернии остается открытым, по наиболее устоявшейся точке зрения их количество достигало 3300, но по неопубликованным исследованиям эта цифра вдвое больше и составляет 6081 комбед239. Со второй половины 1918 г. вступлению крестьян в комбеды способствовал хлебный кризис и угроза голода, когда большинство крестьян стало осознавать, что хлеба в условиях разрухи и Гражданской войны ждать неоткуда, и реквизиции являются единственным путем спасения от голода. Именно голод способствовал активному распространению комбедов (в том числе и деревенских) не только по инициативе «сверху», но и в известной мере путем самостоятельной организации крестьян. Со второй половины 1918 г. идея конфискации продовольствия становилась достаточно популярной и требования «отобрать и поделить» в среде бедноты значительно усилились. Привлечению наиболее бедных крестьян к строительству комбедов способствовал целый ряд льгот, установленных декретом от июня. Так, часть хлеба, реквизированного продотрядами от зажиточных крестьян, распределялась между беднотой бесплатно до 15 июля в соответствии с установленными потребительскими нормами. После 15 июля и до 15 августа со скидкой в 50 %, а в течение Борьба за установление и упрочение Советской власти на территории Великолукской области. Сборник документов. С. 93.

ГАПО. Ф. Р-590. Оп. 1. Д. 59. Л. 37; Мудров В. Комитеты бедноты в Опочецком уезде // Красный маяк. 1978. июня.

ГАВЛ. Ф. Р-100. Оп. 1. Д. 98. Л. 192 – 194; Ф. Р-367. Оп. 1. Д. 10. Л. 6; Оп. 2. Д. 6-а. Л. 23; Комитеты деревенской бедноты Северной области. С. 455.

Соколова Е.А. Комитеты деревенской бедноты // Комитеты деревенской бедноты Северной области. С. 14.

Герасимюк В.Р. Некоторые новые статистические данные о комбедах РСФСР // Вопросы истории. 1963. № 6. С.

210; Филимонов А.В. Комитеты бедноты на Псковщине // Архив автора.

второй половины августа бедняки имели возможность приобрести хлеб на 20 % дешевле относительно твердых цен240. Именно бедняки, а затем и среднее крестьянство, поддерживающее комбеды, имело льготы на получение промышленных товаров и различного рода сельскохозяйственных орудий. Крестьяне, обнаружившие и своевременно доложившие о нелегальном сбыте хлеба на сторону или его укрывательство от учета получали с излишка укрывателя по норме на весь год бесплатно241. В связи с этим бедняки, а затем и крестьяне-середняки стали поддерживать комитеты бедноты. Но в тоже время необходимо отметить, что достаточно часто крестьяне проявляли чисто практический интерес к комбедам, используя его в целях поддержания экономического благосостояния своего хозяйства. Вопросы политического характера и «осознание своих классовых задач»

зачастую не интересовали крестьян. Несмотря на то, что к созданию комитетов бедноты псковское крестьянство отнеслось достаточно сдержанно, случаи отказа от них все же были распространены242.

Центральное положение в декрете от 11 июня 1918 г. занимал вопрос о заготовке продовольствия. Именно на беднейшее крестьянство, организованное комбедом, должны были опираться продовольственные отряды. Комбеды следили за выполнением хлебной монополии, устанавливали твердые цены, производили учет урожая и реквизицию хлебных излишков, контролировали деятельность продовольственных отделов. Так же комбедам вменялось в обязанность организация общественного питания, снабжения продовольствием отрядов Красной армии и борьба с любыми проявлениями мешочничества243. В Псковской губернии только за первые месяцы своей деятельности комбеды взяли на учет пудов зерна244. Но наибольшую активность по учету урожая комитеты бедноты совместно с продотрядами проявили к осени 1918 г., когда были завершены сельскохозяйственные уборочные работы. Например, в Хлавицкой волости Холмского уезда комитетами было учтено 19965 пуд. ржи, 12065 пуд. овса, 2830 пуд. ячменя и 39200 пуд. картофеля245.

ГАПО. Ф. Р-532. Оп. 1. Д. 8. Л. 3; Декреты Советской власти. Т. 2. С. 418.

ГАПО. Ф. Р-532. Оп. 1. Д. 20. Л. 28.

ЦГА СПб. Ф. 142. Оп. 8. Д. 63. Л. 43; Д. 39. Л. 6.

ГАВЛ. Ф. Р-367. Оп. 2. Д. 134. Л. 41 – 42, Ф. Р-100. Оп. 1. Д. 174. Л. 41, Оп. 4. Д. 179. Л. 25, 40 - 41; ГАПО. Ф. РОп. 1. Д. 9. Л. 22; Декреты Советской власти. С. 412.

Космачев К.Н. Коммунистическая партия – руководитель социалистической революции в деревне (1918). С.

154.

Комитеты деревенской бедноты Северной области. С. 151.

На первом этапе заготовок продовольственные отряды и комбеды вступали в контакт непосредственно с самими держателями хлеба при сравнительной пассивности основной массы крестьян, в результате чего каждый крестьянин отвечал только за себя. В целях коллективной ответственности крестьян. Уже в августе 1918 г. В.И. Ленин в записке А.Д.

Цурюпе предлагал «назначить поименно в каждой волости 25 – 30 заложников из богачей, отвечавших жизнью за сбор и ссыпку всех излишков»246. В дальнейшем он разъяснял тактику заложничества: «в каждой волости назначите (не берите, а назначите) поименно заложников из кулаков, богатеев и мироедов, на коих возлагайте обязанность собрать и свезти на указанные станции или ссыпные пункты, и сдать властям все дочиста излишки хлеба в волости»247.

Проявленная жестокость и систематические нарушения закона со стороны продотрядов вызывали ответную вооруженную реакцию у крестьян. Летом – осенью 1918 г.

крестьянские волнения прокатились с новой силой, причиной которых стал не только голод, но и перегибы со стороны продовольственных отрядов. Так, летом 1918 г. в районе Белых Струг и в соседнем Лужском уезде прошли крестьянские мятежи, вызванные действиями продотрядов. Эти волнения крестьян были подавлены силами Лужского партизанского конного полка под командованием С.Н. Булак-Балаховича. Позднее об этих событиях председатель Псковского губисполкома докладывал на съезде Советов: «…Отряд вел явно провокационную работу в деревне. На его зверские "реквизиции" и вообще его манеру от крестьян постоянно приходилось слышать жалобы. Когда вследствие этого поднималось крестьянское восстание, Балахович ехал и усмирял его со страшной жестокостью...»248. Но несмотря на жестокое подавление крестьянских волнений, Советская власть так и не смогла собрать необходимого количества зерна с крестьянских хозяйств. Псковские крестьяне в Ленин В.И. Телеграмма В.В. Кураеву // Полн. собр. соч. Т. 50. С. 144 – 145.

Цитата по: Черная книга коммунизма: Преступления, террор, репрессии. [Электронный ресурс]. М.: Три века истории, 2001. Режим доступа: http://www.goldentime.ru/ nbk03.htm (дата обращения: 14.03.2012 г.).

Хрисанфов В.И. 1918 год: пребывание С.Н. Булак-Балаховича в Луге // Призвание – история. Сборник научных статей к 55-летию профессора Ю.В. Кривошеева. СПб.: Издательский дом Санкт-Петербургского университета, 2007. С.

306 – 316; Корявцев П.М. "Батька": история одного предателя. [Электронный ресурс] // Псковская держава. Краеведческий архив. Режим доступа: http: //www.derjavapskov.ru/ cat/cattema/ catcattemaall/ catcattemaallb/catcattemaallbbulach/ 3201/ (дата обращения:

12.03.2012 г.); Кручинин А. Батька (Булак-Балахович) и его сынки [Электронный ресурс] // Псковская держава.

http://www.derjavapskov.ru/cat/cattema/catcattemaall/catcattemaallb/catcattemaallbbulach/3504/ (дата обращения:

12.03.2012 г.).

условиях голодного существования упорно уклонялись от разверстки и прятали хлеб в различных местах, даже топили мешки с зерном реках и прудах. В докладе «О состоянии Совдепов Псковской губернии» на сентябрь 1918 г. отмечалось, что кулаки делают тайники с зерном и картофелем в лесах. У коих находят подобные ямы – накладывают контрибуцию, но подобные явления продолжаются»249. В ряде отчетов продовольственных органов прослеживалась общая мысль о несостоятельности продовольственных органов: «Жалкие попытки ввести продовольственную диктатуру и реквизицию хлеба – ничего не дали. Уж, какими только способами не пробовали. Бросали большие отряды, подходили тайком… ничего не помогает. Крестьяне вооружены ружьями, пулеметами и даже пушками. Дают поразительно дружный отпор. Кулаки умеют привлечь к себе бедноту. Голодных в своей и соседней деревне подкармливают из своих больших запасов и говорят им: если у нас отберут, то и у вас ни чего не будет. Будете на голодном пайке. И многих ухитряются завербовать в свою армию»250. Столь дружное противостояние крестьян продовольственной политике Советской власти, в первую очередь, объяснялось тяжелым кризисом, разразившемся в Псковской губернии. Крестьяне интуитивно чувствовали, что в сложившихся условиях военного времени и экономической разрухи, помощи им ждать не от кого, и если они отдадут свои последние запасы, то непременно обрекут себя на голодное существование уже к зимним месяцам. В отчете по организации учета урожая в Новоржевском уезде отмечалось, что в ряде волостей население к проводимым мерам относится «не сочувственно, есть сомнения и враждебное настроение. Все население относится пассивно и с недоверием, некоторые заявляют, что Советская власть ловит их в ловушку. На вопрос «как», не отвечают и молчат»251. Подобное молчание крестьян было обусловлено тем, что любое публичное высказывание недовольства могло быть расценено как контрреволюционное, а с другой стороны, крестьяне элементарно не располагали всей полнотой информации о продовольственной ситуации в губернии и могли судить исключительно из собственных наблюдений, житейского опыта и слухов, бытующих на селе. Но пессимистичное настроение псковских крестьян достаточно точно совпадало с опасениями губернских властей. Так, в осеннем докладе о положении дел в Псковской ГАПО. Ф. Р-590. Оп. 1. Д. 38. Л. 104 об.

Орлов Н. Продовольственная работа Советской власти. С. 27.

ГАПО. Ф. Р-286. Оп. 1. Д. 110. Л. 20.

губернии отмечалось, что за август 1918 г. по плановым нарядам Псковская губерния должна была получить 1297 вагонов различного продовольствия, в реальности же получила всего 22 вагона, из которых только один был наполнен зерном. Далее докладчик отмечал, что «такая разница в цифрах говорит сама за себя. Положение в губернии, если в ближайшем будущем не поступит необходимого количества хлеба, будет отчаянное»252.

Практически не получала Псковская губерния и посевного материала. Например, за весь 1918 г. в губернию было поставлено 435 вагонов семян овса, при необходимом количестве в 2246 вагонов, что составило 19 %. Для сравнения необходимо отметить, что соседние губернии, входящие в СКСО, в процентном соотношении получили примерно такое же количество посевного материала относительно запрашиваемых объемов. Так, Новгородская губерния была удовлетворена в семенах на 19 %, Петроградская – 37 %, Череповецкая – %, Олонецкая – 23 %253. В сложившихся условиях по самым реалистичным прогнозам продовольственных запасов в Псковской губернии могло хватить до ноября – декабря г., и лишь в Опочецком уезде внутренних запасов хватало до начала февраля 1919 г.254 Уже в октябре 1918 г. в одном из отчетов по учету урожая 1918 г. отмечалось, что «в каждой деревне не хватает хлеба, редкая деревня, что своим хлебом может прожить»255.

Напряженная ситуация с продовольствием порождала очередное недовольство крестьян, например, в ряде волостей Холмского уезда столкновения крестьян с продотрядами при учете хлеба продолжались до 15 января 1919 г. В целом по Псковской губернии продовольственные заготовки 1918 г. выразились в крайне незначительных величинах. Так, например, в Палкинской волости Псковского уезда было реквизировано 18133 пудов зерна, в Прудской – 10626 пудов, а в Виделибской волости того же уезда – всего 1117 пудов. Более того, в большинстве своем этот реквизированный хлеб распределялся на нужды самой волости и практически не уходил за ее пределы257. Еще меньше было реквизировано зерна в Порховском уезде, где производились «частичные реквизиции в трех волостях»: Горской, Дмитрогорской и Вышегородской. В этих волостях ЦГА СПб. Ф. 142. Оп. 8. Д. 63. Л. 2 – 21; ГАПО. Ф. Р-590. Оп. 1. Д. 38. Л. 71 – 76.

ЦГА СПб. Ф. 8957. Оп. 1. Д. 27. Л. 50.

ЦГА СПб. Ф. 142. Оп. 9. Д. 114. Л. 77, 80, 91.

ГАПО. Ф. Р-694. Оп. 1. Д. 5. Л. 102.

ЦГА СПб. Ф. 142. Оп. 9. Д. 114. Л. 70.

ГАВЛ. Ф. Р-102. Оп. 1. Д. 4. Л. 53; Псковский набат. – 1919. – 16 мая.

было реквизировано 100, 548 и 586 пудов зерна соответственно258. Незначительные результаты реквизиции урожая 1918 г. по Псковской губернии являлись отражением общероссийской тенденции. Так, еще год назад (с августа 1916 по август 1917 г.) старый продовольственный аппарат сумел заготовить без продотрядов и чрезвычайных комиссаров 320 млн. пудов хлеба. Советская же власть, применяя всевозможные устрашающие меры вплоть до расстрелов и виселиц, смогла получить к августу 1918 г. лишь 50 млн. пудов хлеба. И даже в наиболее благоприятном для хлебных заготовок времени года – с августа по ноябрь 1918 г. было изъято только 35 млн. пудов259.

Признав фактический крах и несостоятельность «продовольственной диктатуры», 1918 г. Советская власть приступила к активному поиску новых форм заготовок и взаимодействия с крестьянами. Были повышены в три раза закупочные цены на зерно, а сентября Петроградский Совет вслед за Московским принял постановление о свободном провозе 1,5 пудов продовольствия260. «Полуторапудничество» фактически разрешило меновую торговлю хлебом частным лицам. К концу 1918 г. упразднялись комбеды и вместо них организовывались продовольственные отделы Советов. Проект организации этих органов был принят Псковским губернским продовольственным комитетом 13 декабря 1918 г. На время, в течение которого на местах создавались продовольственные комитеты, хлебозаготовительная работа в деревне поручалась волостным исполкомам261.

Одновременно с этими мерами оздоровления продовольственной ситуации в стране, В.И. Ленин предложил идею о натуральном налоге. В «Тезисах по продовольственному вопросу», написанных еще в августе 1918 г., он предлагал: «...Установить налог натурой, хлебом с богатых крестьян, считая богатыми таких, у которых количество хлеба (включая новый урожай) превышает вдвое и более чем вдвое собственного потребления (считая прокорм семьи, скота, обсеменение). Назвать подоходным и поимущественным налогом и сделать его прогрессивным»262. 19 октября 1918 г. Советское правительство утвердило принципы декрета о натуральном налоге. Сам декрет «об обложении сельских хозяев натуральным налогом в виде отчисления части сельскохозяйственных продуктов» был ЦГА СПб. Ф. 142. Оп. 8. Д. 63. Л. 19.

Андреев В.М. На перекрестках лет и событий. Деревня 1917 – 1930 гг. С. 71.

Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства. № 64. Ст. 707.

ГАПО. Ф. Р. 590. Оп. 1. Д. 73. Л. 7 – 8, Ленин В.И. Тезисы по продовольственному вопросу // Полн. собр. соч. Т. 37. С. 32.

принят Совнаркомом 26 октября 1918 г.263 В декрете отмечалось, что Советское государство стремится к «полному освобождению бедноты от несения податного бремени, путем переложения всей налоговой тяготы на имущественно-обеспеченные классы, с тем, чтобы в деревне средние крестьяне облагались лишь умеренным налогом, а на кулаков богатеев была возложена главная часть государственных сборов»264. Предполагалось подоходное, прогрессивное налогообложение, беднота от налога освобождалась вовсе, что предполагало возможность оставлять в хозяйстве крестьянина определенную часть излишков хлеба для местного пользования265.

Фактически натуральный налог стал первым советским налогом на крестьянство. Его введение должно было решить несколько задач одновременно: вовлечь в налоговую систему крестьянское население, прекратившее платить налоги с 1917 г., подорвать экономическое благосостояние зажиточных крестьян, укрепив тем самым социальную базу Советской власти на селе, обеспечить город и армию постоянным поступлением продовольствия. В дальнейшем, на съезде финансовых отделов (май 1919 г.) заместитель наркома финансов С.Е. Чуцкаев отмечал, что натуральный налог «должен был дать нам такое количество продуктов сельского хозяйства, которое обеспечило бы потребности крупных городов и всех промышленных центров»266.

С первых же дней осуществления продовольственного налога на местах возник вопрос об определении его размера. За основу налогообложения были взяты размеры крестьянских посевных площадей и количество скота. При установлении того и другого использовались данные земских учреждений и статистических органов старого времени, порой не соответствующие реалиям времени. В результате местные органы власти должны были определить экономические группы крестьян, подлежащие обложению, по чисто субъективным признакам. При обложении налогом пашни применялся двойной принцип, учитывающий площадь посева и размер семьи. При начислениях на скот вводилось Декреты Советской власти. Т. 3. С. 470 – 473.

Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства. № 82. Ст. 864.

Расчеты по обложению налогом должны были производиться таким образом, чтобы на местах заранее освобождались от налога до 45 % наиболее беднейших хозяев, а средние слои древни, излишек у которых превышал не более чем в два раза собственное потребление, должны были отдавать государству не более 1/10 этого излишка. Чем выше был излишек в хозяйстве, тем выше поднимался процент налога – до 1/3 излишка (Андреев В.М. Под знаменем пролетариата. Трудовое крестьянство в годы Гражданской войны. С. 40).

ГАПО. Ф. Р-647. Оп. 1. Д. 47. Л. 9; Труды Всероссийского съезда заведующих финотделами. Пленарные заседания. М.: Ред.-изд. коллегия НКФ, 1919. С. 20 – 21.

одинаковое обложение всех плательщиков, имевших определенное количество скота. В реальности же применить корректировку в виде сообразности ставок с составом семьи оказалось невозможно. Возникли и существенные проблемы с составлением списков крестьян, подлежащих налогообложению. Данные в этих списках отражались «крайне небрежно, не указывалась площадь посевов, не подсчитывались итоговые результаты налога», в целом реальное состояние крестьянских хозяйств зачастую не соответствовало переписным спискам267. Причинами подобных упущений являлись все те же проблемы, с которыми сталкивалась Советская власть в любых своих начинаниях в 1918 г.: слабость государственных органов на местах, недостаток квалифицированных, ответственных работников, соответствующей материальной базы. Сами же крестьяне негативно отнеслись к новому налогу и всячески стремились от него уклониться268, тем более, что многие из них к этому времени уже сдали значительную часть урожая на ссыпные пункты. Вследствие этих обстоятельств ВЦИК постановил: всех сельских хозяев, которые уже сдали или сдадут до 1 марта 1919 г. излишки хлеба, освободить от уплаты натурального налога за 1918 г. Но несмотря на различные распоряжения, Советской власти так и не удалось наладить работу по введению натурального налога. В первую очередь это было связано с тем, что в это же время все силы местных финансовых органов были брошены на реализацию сбора 10-миллиардного чрезвычайного налога. Местные власти не имели достаточного фискального аппарата, чтобы заниматься проведением двух сборов одновременно. Кроме того, новая система обложения требовала большой подготовительной работы, времени для которой уже не было. А сами уездные финансовые органы относились к натуральному налогу достаточно равнодушно, и такое явление, как отказ волостных советов проводить работу по налогу, «никакой реакции со стороны местных советских работников не вызывало и считалось почти нормальным». «Вопли центра о том, чтобы работы по натуральному налогу были поставлены на первую очередь, на местах оставались гласом ГАПО. Ф. Р-647. Оп. 1. Д. 47. Л. 7, 23.

Декреты Советской власти. Т. 4. С. 247 – 249.

вопиющего в пустыне»270. Подобная тенденция с натуральным налогом проявилась практически повсеместно, и Псковская губерния не являлась исключением.

Временное разрешение «полуторапудничества», как свободного ввоза хлеба, и закупки его по завышенным ценам породили у крестьян надежду на возрождение свободной торговли. А значительное сокращение численности продармии в конце 1918 г., за счет отправки ее отрядов на фронт, способствовало активному распространению мешочничества. При введении послабления на провоз продовольствия у Советской власти не было сомнений, что это лишь усилит нелегальное снабжение городов продовольствием, но другого выбора у нее не было, продовольственные органы не смогли в полной мере выполнить поставленных задач. Член коллегии Наркомпрода А.И. Свидерский писал о льготном провозе провизии, определяя его как «полуторапуднической закупкой хлеба в мешочническом порядке». Органы центральной периодической печати (газета «Правда», продовольственного комитета» и др.), публикуя сообщения по горячим следам событий, определяли новое явление, как попросту «узаконение мешочничества»271. Псковские крестьяне достаточно быстро включились в незаконную торговлю продовольствием, выезжая не только в уездные города, но и активно пересекали демаркационную линию и торговали на оккупированной германскими войсками территории. Приезжавшие в Псков и Остров крестьяне стремились закупить как можно больше промышленных товаров для переправки их на советскую территорию, где подобные товары были в дефиците. В результате большого наплыва мешочников германскому командованию приходилось ставить по границе полицейские патрули. Так, оккупационная газета сообщала, что только за 15 дней было задержано 8 крестьянских подвод, загруженных различным товаром272. Но, несмотря на все усилия оккупантов, крестьяне продолжали тайно переходить демаркационную линию и провозить дефицитные по тем временам товары. «Моя газета»

отмечала, что крестьяне, минуя красные патрули, привозили из неоккупированных территорий в город табачные изделия, папиросы трех сортов по цене 1100 руб. за тысячу Соколов Е.Н. Первый советский натуральный налог на крестьянство (1918 – 1920 гг.) // Российская история.

2011. № 7. С. 82 – 84; Оболенский Л. «Натуральный налог» и поставка его взимания // Известия Народного комиссариата финансов. 1919. № 7. С. 2.

Давыдов А.Ю. Нелегальное снабжение российского населения и власть: 1917 – 1921 гг. С. 237.

ГАВЛ. Ф. Р-100. Оп. 1. Д. 214. Л. 27; Моя газета. 1918. 17 Июля.

штук, а ящик махорки были готовы продать за 600 – 700 руб. Отдавали крестьяне свой товар исключительно за «николаевки» и «керенки»273. Особый наплыв мешочников отмечался на железнодорожной станции Торошино, вблизи Пскова. Нелегальное снабжение сильно искажало принцип государственной монополии на хлеб и подрывало фиксированные цены на рынке. Например, в Новоржевском уезде были зафиксированы случаи, когда хлеб продавали по цене 200 – 300 руб. за четверть274*.

Несмотря на это, некоторое время Советская власть была ориентирована на поиск заградительные отряды обязывались отсечь от «полуторапудников» «присосавшихся»

спекулянтов. Та же задача была поставлена и перед чекистами. 2 сентября 1918 г. было опубликовано обращение ВЧК за подписью Ф.Э. Дзержинского, содержавшее призыв обрушить меч «красного террора» на спекулянтов, которые не замедлят использовать «полуторапудничество» «в своих хищнических целях». Для решения этой задачи создавались железнодорожный отдел при ВЧК, транспортные отделы местных чрезвычайных комиссий на всех узловых станциях и крупных пристанях275. Поскольку «полуторапудники» по определению были мешочниками, то и отсечь их от спекулянтов не представлялось возможным, этим-то и пользовались мешочники.

Для борьбы с проявлением мешочничества и спекуляции Советская власть активно привлекла комитеты деревенской бедноты, обязав их следить за вывозом продовольствия и наделив правом штрафовать уличенных в спекуляции. А в условиях дефицита продовольствия, после официального обнародования «полуторапудничества», ряд волостных комбедов Псковской губернии запретил всякий вывоз хлеба за пределы своих волостей. У нарушителей данных постановлений хлеб отбирался комбедами бесплатно, а виновный крестьянин подвергался тюремному заключению на срок от трех до шести месяцев. Подобные решения были приняты рядом волостных комбедов Псковского, Моя газета. 1918. 19 Июля; Псковский вестник. 1918. 1 июля.

Непогасимое пламя. 1918. 7 апреля.

В соответствии с мерами того времени, четверть составляла 8,5 пудов зерна или 6,8 пудов муки. (Милов Л.

Парадокс хлебных цен и характер аграрного рынка в России ХIX в. [Электронный ресурс]. Режим доступа:

http://scepsis.ru/library/id_1270.html (дата обращения: 21.04.2011 г.).

Давыдов А.Ю. Нелегальное снабжение российского населения и власть: 1917 – 1921 гг. С. 243.

Порховского и Островского уездов.276 А 1 сентября 1918 г. Псковский уездный исполком окончательно запретил вывоз теперь уже всех продуктов с территории уезда. Продажа муки любого сорта на рынке Торошино строго запрещалась даже по твердым ценам. Лица, уличенные в торговле, передавались революционному трибуналу и могли быть расстреляны277. Но в целом расстрелы за незаконную торговлю продовольствием были большой редкостью, зато штрафы, аресты и исправительные работы в качестве наказания применялись к мешочникам достаточно часто. Например, в протоколе заседания комитета деревенской бедноты Пожеревицкой волости Порховского уезда отмечалось, что мешочники-обозники Григорий и Федор Павловы были приговорены за провоз мяса в Петроград к штрафам в 1000 и 600 руб. соответственно278.

В целях предотвращения незаконного оборота зерна комитеты бедноты Большезагорской волости Порховского уезда создавали специальные посты на дорогах, ведущих в направлении Торошино и ловили мешочников. А комбеды Островского уезда создали специальную комиссию по борьбе с вывозом хлеба за границу279. На деле многие комбедовские заградительные отряды воспринимали свою задачу слишком прямолинейно и «полуторапудников» все провозимые товары и реквизируя не только нормированные продукты, но и овощи, фрукты, молоко, живую и битую птицу. Они заявляли, что распоряжения «центра» им «не указ», «что ходоки, даже имевшие разрешения, будут лишаться свободы»280. В целом комитеты деревенской бедноты нанесли серьезный удар по мешочничеству, но не смогли полностью его ликвидировать. Опасение крестьян лишиться своих запасов при проверке продотрядами вновь и вновь подталкивало их участвовать в нелегальной торговле, которая продолжалась на протяжении всей гражданской войны.

Фактически натуральный налог, вводимый Советской властью, совместно с разрешением «полуторапудничества» в конце 1918 г. являлся серьезной попыткой отыскать новые пути экономического взаимодействия государства со средним крестьянством, ГАПО. Ф. Р-608. Оп. 1. Д. 51. Л. 20 об., 21; Ф. Р-590. Оп. 1. Д. 68. Л. 86; Ф. Р-532. Оп. 1. Д. 10. Л. 3, 3 об.; Д. 11.

Л. 1, 1 об.; Д. 6. Л. 129.

ГАПО. Ф. Р-590. Оп. 1. Д. 68. Л. 86; Комитеты деревенской бедноты Северной области. С. 144.

Комитеты деревенской бедноты Северной области. С. 151.

Там же. С. 130.

ГАВЛ. Ф. Р-100. Оп. 1. Д. 25. Л. 36; Давыдов А.Ю. Нелегальное снабжение российского населения и власть:

1917 – 1921 гг. С. 257.

упорядочить систему продовольственных заготовок, и главное, создать стимул к увеличению производства сельскохозяйственных продуктов. Но набирающая обороты гражданская война, увеличение численности Красной армии, повсеместные крестьянские волнения не позволили качественно осуществить переход к натуральному налогу.

Определенную роль сыграл и субъективно-психологический фактор: часть советских продовольственных работников, действующих в условиях гражданской войны 1918 г., уже привыкли к силовым методам решения продовольственной проблемы и не желали перестраивать свои методы. Выступая с докладом на Х съезде РКП(б), В.И. Ленин говорил:

«Из того, что мы в конце 1918 г. издали декрет о натуральном налоге, видно, что вопрос этот перед сознанием коммунистов стоял, но что мы не могли осуществить его, благодаря военным обстоятельствам. Нам пришлось в состоянии гражданской войны переходить к мерам военного времени»281. 31 декабря 1918 г., в Москве было созвано Всероссийское продовольственное совещание. Большинство участвовавших в совещании продкомиссаров было настроено крайне радикально. Заместитель наркома по продовольствию Н.П.

Брюханов, подводя итоги, заявил о необходимости введения продовольственной разверстки в общегосударственном масштабе на принципах «принудительного, а не договорного отчуждения». «Вся наша заготовительная работа, должна быть построена на обязательной сдаче всех сельскохозяйственных продуктов в распоряжение государства в порядке государственной повинности. Заготовка важнейших продуктов на основе купли-продажи или, так называемого самотека, должна быть исключена... Разверстки должны постепенно охватывать все виды сельскохозяйственных заготовок. Как первоочередная задача, должна быть произведена разверстка основных видов сырья»282. Таким образом, была определена еще одна стратегическая линия в продовольственной политике. От натурального налога Советской власти пришлось фактически отказаться283. С крестьянских дворов опять потребовали не часть, а весь излишек сельхозпродукции. Продовольственная разверстка, Ленин В.И. Отчет о политической деятельности ЦК РКП(б) 8 марта 1921 г. // Полн. собр. соч. Т. 43. С. 30.

Три года борьбы с голодом. Краткий отчет о деятельности Народного комиссариата по продовольствию за – 1920 гг. М.: Отд. Нар. ком. по прод., 1920. С. 15.

Юридически натуральный налог на крестьянство просуществовал до 3 февраля 1921 г., когда ВЦИК приостановил взимание всех налогов. Немного ранее, по инициативе В.И. Ленина, был подготовлен проект превращения продовольственной разверстки в натуральный налог, в результате чего принципы натурального обложения легли в основу продовольственного налога 1921 г., что и стало символом перехода Советской власти к НЭПу. (Юровский Л.Н. Денежная политика Советской власти (1917 – 1927). М.: Начала-пресс, 1928. С. 56;

Соколов Е.Н. Первый советский натуральный налог на крестьянство (1918 – 1920 гг.) // Российская история. 2011.

№ 7. С. 91).

введенная в январе 1919 г. в общегосударственном масштабе, становилась важнейшим элементом политики «военного коммунизма». Она установила единый порядок в заготовительной работе, вводила более жесткую систему для выкачивания из крестьянского хозяйства хлеба и других продуктов, определяла точные сроки поставок и резко повышала ответственность сельского общества перед государством284.

Декрет отразил новый подход к определению количества хлеба, подлежащего обязательному отчуждению. Теперь Наркомпрод начал применять метод разверстки, «исходя из соображений системных потребностей в хлебе для республики, а не наличности излишков»285, а само понятие «излишек» становилось весьма относительным. К началу 1919 г. пришлось отказаться от норм потребления, установленных для крестьянских хозяйств прошлым летом (12 пудов зерна и 1 пуд крупы на члена семьи в год, 18 пудов на лошадь, 9 пудов на голову крупного рогатого скота, 3 пуда — на молодой рогатый скот), не говоря уже об обещанных декретом натуральном налоге 16 пудах на едока в год.

Государство решило теперь более жестко регулировать потребление продовольствия в крестьянских дворах. Заготовка продуктов на основе купли-продажи, или так называемого самотека, отменялась. В докладе о заготовках 1919 г. на совещании Псковского губернского продовольственного совещания отмечалось, что «разверстка должна проводиться на все продукты, и прежний способ заготовки считается отжившим. Разверстка делается только на действительные излишки и один раз. А раз это так, то можно было бы сказать, что из-за отсутствия в Псковской губернии каких бы то ни было излишков продовольствия нельзя производить заготовки. Однако, учитывая сложность нынешнего политического момента, расстройства всех видов транспорта и невозможность Наркомпроду придти к нам на помощь, мы должны найти способ и возможность кормить своих рабочих и служащих. Из этого положения… мы должны, учтя по имеющимся сведениям все ресурсы губернии, заготовку продовольствия все таки производить»286. Таким образом, продразверстка производилась без учета наличия или отсутствия излишков. Народный комиссар по продовольствию А.Д. Цюрупа в одном из циркуляров разъяснял: «Крестьяне должны Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства. № 1. Ст. 10; Андреев В.М. На перекрестках лет и событий. Деревня 1917 – 1930 гг. С. 72.

Орлов Н. Система продовольственных заготовок. С. 4.

Общий доклад о заготовках // Протокол Псковского губернского продовольственного совещания. С. 11.

выполнять разверстку, ибо она есть возложенное на них государственное обязательство, а не их добрая воля»287.

В одной из инструкций Наркомпрода разъяснялось, что в хозяйствах, имеющих излишки хлеба и вовремя его сдающих, следовало оставлять на каждого едока по 1 пуду зерна на месяц. Для хозяйств, не имеющих излишков, норма потребления на каждого едока в месяц определялась в 25 фунтов за счет внутриселенного перераспределения. У злостных укрывателей хлеб рекомендовалось реквизировать, оставляя по 18 фунтов на едока в месяц, а для тех, кто продал излишки спекулянтам, – 12 фунтов. Так в военных условиях Советская власть стала определять понятие «излишков». Все количество хлеба и фуража, согласно ст. декрета от 11 января 1919 г., подлежало отчуждению по твердым ценам к 15 июня 1919 г.

Причем, 70 % требовалось сдать до 1 марта. Подчеркивалась строгая ответственность за укрывательство хлеба, вплоть до конфискации имущества и лишения свободы288.

Серьезные изменения в систему продовольственных заготовок 1919 г. внес декрет СНК от 21 января 1919 г. «О заготовке продовольственных продуктов», в соответствии с которым продразверстке подлежали следующие продукты питания: хлеб во всех видах, крупа и зернофураж, сахар и изделия из него, чай, соль, мясо, рыба, конопляное и подсолнечное масло, картофель и животные жиры289. Перевозить означенные продукты крестьянам запрещалось, т.к. этим правом обладали только продовольственные органы. В список разверстываемых продуктов включались также овощи, мед, льняное семя, куриные яйца и фураж для скота. Так, по Псковской губернии разверсточная норма на один крестьянский двор составляла: 1 пуд капусты, 5 фунтов свеклы или брюквы, 3 фунта моркови, 2 фунта редьки, 5 фунтов огурцов и 1 фунт лука290. Заготовка меда у крестьян предполагала обложение каждой колоды тремя фунтами, а с рамочного улья – 8 фунтов.

Всего по губернии предполагалось собрать 3000 пудов меда. Заготовка мяса производилась путем отчуждения от населения 8 % рогатого скота, 25 % овец и 20 % свиней. Заготовка масленичных семян в Псковской губернии практически ничего не дала. Так, было собрано всего 4227 пудов семян, – при существующем наряде Наркомпрода в 348500 пудов. Такая Бюллетень Народного Комиссариата продовольствия. 1920. № 45. 23 марта.

ГАНИПО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 43. Л. 6, 7.

ГАПО. Ф. Р-694. Оп. 1. Д. 5. Л. 27; Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства. № 1. С. 13.

ГАНИПО. Ф. 5713. Оп. 1. Д. 34; Ф. 128. Оп. 1. Д. 9. Л. 232.

разница в цифрах объясняется в первую очередь резким сокращением посевных площадей, отведенных под лен291. В рамках разверстки масла и куриных яиц в губернии предполагалось заготовить 24487 пудов масла и 1539000 штук яиц292. Заготовка продовольствия в Псковской губернии проходила в крайне тяжелый условиях, и по ряду показателей не смогла выполнить поставленных норм.

Как и ожидалось продовольственными органами, к зиме 1918 – 1919 гг. в Псковской губернии вновь обострился продовольственный кризис и надвинулась очередная угроза голода. Большинство зерновых запасов были употреблены крестьянами к началу нового года. В связи с этим необходимо было вновь понижать потребительскую норму и твердо регулировать использование продовольствия в крестьянских хозяйствах. Еще 19 октября 1918 г. приказом Наркомпрода разрешалось снижать норму потребления до 18 фунтов в месяц на душу населения. Пользуясь такой возможностью, все население Псковской губернии было переведено на 20-ти фунтовую потребительскую норму, для чего продорганам было необходимо провести новый переучет зерновых запасов у крестьян293.

Приступив в январе – феврале 1919 г. к реализации декрета о продразверстке, псковские продовольственные органы столкнулись с большими техническими трудностями. Многие продкомы, как оказалось, фактическими сведениями о наличии хлеба в волостях и деревнях не располагали. В некоторых волостных комитетах какая-либо документация по продовольственным заготовкам отсутствовала, все делалось «на память», в иных случаях учет хлеба ранее проводился «наглядно»294. Отсутствие данных о количестве хлеба заставило продовольственные органы в феврале 1919 г. сформировать специальные комиссии по переучету наличного урожая 1918 г. непосредственно в крестьянских дворах.

Началась полоса обысков. Выявленный у крестьян хлеб фиксировался, каждому домохозяину определялась норма наряда, назначались сроки вывоза хлеба. Возмущенное обысками и угрозами, раздраженное вторжением в личное хозяйство различных учетчиков и ревизоров псковское крестьянство ответило сопротивлением. Тогда в ход были пущены реквизиционные отряды, жестко подавлявшие любое сопротивление. Все это вызывало очередную волну крестьянских восстаний в губернии. Так, если в январе 1919 г. в губернии В ряде хозяйств Псковской губернии посевы льна сократились на 2/3.

Общий доклад о заготовках // Протокол Псковского губернского продовольственного совещания. С. 12, 14.

ГАПО. Ф. Р-286. Оп. 1. Д. 107. Л. 1 – 2: Д. 110. Л. 7 – 8; Псковский набат. 1919. 6 мая.

Андреев В.М. На перекрестках лет и событий. Деревня 1917 – 1930 гг. С. 73.

не было зафиксировано ни одного крестьянского мятежа или восстания295, то первые же месяцы продовольственной разверстки сопровождались сильными крестьянскими волнениями, часто перераставшими в вооруженное сопротивление. Одним из наиболее крупных восстаний крестьян того времени можно считать февральское восстание в Новоржевском уезде296. Все крестьянские волнения жестко и достаточно оперативно подавлялись отрядами Красной армии и ЧК, но в условиях ведения боевых действий на территории Псковской губернии Советская власть была вынуждена считаться с мнением крестьянства и проявлять максимальную осторожность в проведении продразверстки. Уже к лету 1919 г. продовольственные органы совершали значительно меньше вопиющих нарушений и перегибов, которые были допущены в прошлом году. Хотя нельзя сказать, что подобных моментов не было вовсе. В отчетах с мест продолжала поступать информация о недовольстве псковских крестьян различными злоупотреблениями и нарушениями законодательства со стороны советских работников297. В то же время в 1919 г. установился единый порядок в методах продовольственных заготовок, определились точные сроки поставок, значительно сократились случаи многократных реквизиций продовольствия из одной деревни. Стали решительнее пресекаться злоупотребления местных продработников и различных комиссаров. «Всякие произвольные реквизиции, то есть не опирающиеся на точные указания законов центральной власти, должны беспощадно пресекаться» – требовалось VIII съездом партии298. В целом, продовольственные органы приобрели реквизированные по продразверстке, оставались в этих же населенных пунктах и перераспределялись между нуждающимися, в крайнем случае передавались в соседние деревни в пределах одной волости299.

В определенной мере стимулировал реализацию урожая 1919 г. товарообмен, утвержденный декретом от 5 августа 1919 г.300 В соответствии с этим декретом «прием и выдача товаров происходила исключительно коллективами, то есть отдельными сельскими ГАПО. Ф. Р-286. Оп. 1. Д. 112. Л. 1 – 9.

ГАНИПО. Ф. 100. Оп. 1. Д. 799. Л. 22 – 23, 51 об.

ГАНИПО. Ф. 128. Оп. 1. Д. 7. Л. 12; Ф. 1. Оп. 1. Д. 111. Л. 12 об.

КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 2. С. 79.

Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства. № 41. Ст. 387.

обществами или волостями. Не допускался единоличный обмен во избежание обогащения зажиточных крестьян. Промышленные товары выдавались только при условии выполнения разверстки сельским обществом не менее чем на 70 %, что способствовало формированию системы коллективной ответственности и круговой поруки крестьян. Советская власть в этом деле сформулировала следующую формулу: «имеешь излишки – сдай их государству;

не имеешь – содействуй сдаче излишков зажиточными домохозяевами». Только выполнение всем сельским обществом положенной части разверстки давало крестьянам возможность получить товары по твердым ценам. Лица же, не имевшие излишков, получали право на получение причитающихся продуктов наравне с другими. В связи с таким подходом многие зажиточные крестьяне отказывались принимать участие в товарообмене. М.И. Фрумкин, отвечавший за товарообмен всей Советской республики, вспоминал: «Состоятельные крестьяне во многих местах рвали квитанции или производительно использовали их на цигарки, приговаривая, «если нам товары не достаются, то пусть и эти лодыри ничего не получают»301. Но подобные случаи, скорее всего, являлись индивидуальной формой протеста, т. к. крестьяне в условиях отсутствия свободной торговли остро нуждались в различных промышленных товарах. Всего на нужды товарообмена Псковской губернии было выделено следующее количество мануфактуры: хлопчатобумажных тканей – 1045 аршин, суконных и шерстяных – 148400, льняных – 223500, шелковых – 65500, а так же 864 гросс ниток*302.

В целях повышения реквизиционных показателей и увеличения поставок продовольствия из крестьянских хозяйств, Наркомпрод в мае 1919 г. ввел премиальную систему. За каждый пуд хлеба (сданного свыше обязательного) крестьянину выдавали полфунта сахара или соли, а иногда оплачивалось мануфактурой. Например, крестьянам Новоржевского уезда предлагалось сдавать излишки овощей в местное Общество потребителей в обмен на фиксированное денежное вознаграждение303. Сам по себе данный принцип поощрения не соответствовал классовому подходу Советской власти, т. к. во многом реализовывал интересы зажиточных крестьян, а поэтому далеко не всегда находил Германов Л. (Фрумкин М.) Товарообмен, кооперация и торговля // Четыре года продовольственной работы. М.:

Госиздат, 1922. С. 67.

Гросс («большая дюжина») – мера счёта, равная 12 дюжинам, т.е. 144 штукам. Обычно применялась при счёте мелких галантерейных и канцелярских предметов.

Орлов Н. Продовольственная работа Советской власти. С. 236 – 237.

Непогасимое пламя. 1919. 23 сентября.

поддержку у местных советских работников. С другой стороны, Псковская губерния не располагала достаточным количеством денежных средств или промтоваров для стимулирования разверстки. Так, в докладной записке Псковского комиссариата продовольствия в СНК отмечалось, что «…при общем финансовом кризисе отделу снабжения Псковского губисполкома крайне трудно и почти невозможно вести дело снабжения населения хлебом. Отсутствие денег в кассе мешает возможности начать новые закупки хлеба»304. Более того, летом – осенью 1919 г. значительная часть Псковской повстанческими отрядами, в результате чего продразверстку Советская власть могла проводить на весьма ограниченной территории. В сложившейся ситуации органы власти были вынуждены по-прежнему прибегать к жестким мерам изъятия «излишков» у крестьян, используя вооруженную силу продовольственных отрядов. «Одно присутствие вооруженных [отрядов] на сельских сходах заставляло кулаков, задававших обычно тон, молчать или вовсе не являться на сходы» – вспоминал уполномоченный Наркомпрода305.

Тем более, что центральная власть призывала к более жестким мерам в области продовольственной политики. В служебной телеграмме за подписью В.И. Ленина и А.Д.

Цурюпы во все губисполкомы от 30 сентября 1919 г. отмечалось: «Не ждите самотека, делайте нажим, принуждайте к сдаче систематически, неуклонно употребляйте в дело продармию, в случаях особого упорства, прямого отказа применяйте самые суровые меры;

прибегая к последнему, будьте осторожны, осмотрительны, строго учтите все обстоятельства, предъявивши угрозу и... решившись действовать, не допускайте колебаний, идете до конца, нанося сокрушительный удар быстро и безошибочно»306.

Механизм продовольственной разверстки урожая 1919 г. был следующим.

Псковский губернский продовольственный комиссариат, получив задание для губернии и исходя из имеющихся данных о размере посевов и численности населения, определял разверстку по уездам. Прежде чем распределять норму разверстки по волостям, уездные продкомы стремились выявить излишки продуктов в сельских обществах; создавались специальные комиссии из представителей Советов, сельских граждан, с участием ГАПО. Ф. Р-590. Оп. 1. Д. 38. Л. 10 – 10 об.

Андреев В.М. Под знаменем пролетариата. Трудовое крестьянство в годы Гражданской войны. С. 71.

Цитата по: Андреев В.М. На перекрестках лет и событий. Деревня 1917 – 1930 гг. С. 78.

уполномоченных губернских или уездных партийных и продовольственных органов. Эти комиссии проводили пробные обмолоты в каждой волости (иногда в различных деревнях), на основании которых определялась средняя урожайность по волостям и отдельным селениям. Данные об урожайности, размер посевов и численность населения ложились в основу разверстки по волостям и конкретным деревням. Иногда при определении размера разверстки крестьяне выступали за введение подесятинной нормы. Такая раскладка соответствовала интересам состоятельных крестьян, т. к. выполнить ее было легче, тем более в сознании крестьянства такая раскладка еще со времен общины воспринималась наиболее справедливой. Имели место и другие варианты раскладки продовольственной разверстки: по дворам или по душам, и это при сохранении круговой поруки при выполнении разверстки. При осуществлении разверстки хлеб в первую очередь брали у зажиточных крестьян, но когда нормы не выполнялись (а в Псковской губернии эта ситуация была повсеместна), то в нее включались хозяйства среднего достатка. Если и этого оказывалось недостаточно для выполнения задания, брали и у бедняков307. На деревенских сходах, после «споров до хрипоты», как вспоминал один из сотрудников продаппарата, крестьяне, после уточнений и корректировок, разверстывали задание по дворам – то есть всем миром решали этот непростой вопрос. Нередко при разверстании по дворам дело доходило до потасовок между односельчанами. Известный исследователь крестьянского мира тех лет А.М. Большаков так описывает проведение сельских сходов: «В селениях сход домохозяев определял, кому из домохозяев и сколько надо было платить. Так как все были связаны общей ответственностью, круговой порукой, и никакие скидки с определенного в разверстку не полагались, то сходы были чрезвычайно шумливы, иногда даже кончались дракой; всякому хотелось заплатить возможно меньше, но тогда сосед должен был платить больше. Учитывали друг друга до тонкости»308.

В целом же продовольственная разверстка урожая 1919 г. в Псковской губернии прошла относительно спокойно. В связи с острым недостатком продовольствия в Псковской губернии нормы разверстки были невелики, и зачастую разверстка проводилась не по сбору хлеба, а других продуктов питания и фуража. В докладе о заготовках Продовольственная политика в свете общего хозяйственного строительства советской власти. Сборник материалов. С. 194.

Большаков А.М. Деревня в 1917 – 1925. М.: Работник просвещения, 1927. С. 91.

отмечалось: «Констатируя, что изъятие излишков хлебов невозможно, мы используем другой способ заготовки – натуральную плату за каждый помольный [на мельницах] пуд».

Так, например в Туровецкой волости Островского уезда таким образом было собрано пуда, в Мясовской – 750 пудов. Зато в Прокшинской волости того же уезда зерно не изымалось вовсе309. Но в целом 4-х фунтовый сбор практически не увенчался успехом, т. к.

многие крестьяне, имея ручные жернова и не желая платить налог, перемалывали зерно дома. Да и сам сбор проводился в жизнь крайне непоследовательно: то устанавливался на мельницах, то налагался на урожайный пуд, оставленный населению310.

Продовольственная работа Советской власти в 1920 г. сохранила все методы, используемые ею в предыдущие годы, но значительно улучшилось качество работы продовольственных органов. Претерпел некоторые изменения и список разверстываемых продуктов, теперь государственная монополия стала распространяться практически на все продукты питания и сельскохозяйственной продукции. На учет были взяты не только посевные площади крестьян, но и пасеки, сады и огороды. Такое расширение государственной монополии на продовольствие было связано в первую очередь с увеличением численности Красной армии, которая к концу 1919 г. составляла 3000 000 чел., а осенью 1920 г. – 5 500 000 чел. Разверстка и заготовка продовольствия в 1920 г. проходила в Псковской губернии намного спокойнее и планомернее, чем в предыдущие годы, чему способствовало окончательное и повсеместное утверждение Советской власти на местах, укрепление самого местного аппарата продовольствия. Увеличилось и количество ссыпных пунктов – с 27 до 40 по губернии – с тем расчетом, чтобы они могли вместить до 1 млн. пудов зерна. Более эффективными стали и методы анкетирования крестьянских хозяйств, а подворный учет хлебных запасов, вызывавший большую неприязнь у крестьянства, теперь запрещался. При определении разверстки на каждый двор теперь в большей степени учитывалось экономическое состояние хозяйства, в том числе его внеземледельческие доходы. Причем при исчислении разверстки со двора за основу размера посевных площадей брали данные двух предшествующих лет. К осуществлению подворной разверсточной раскладки и ГАНИПО. Ф. 109. Оп. 1. Д. 19. Л. 18 – 20, 21 об.

ГАНИПО. Ф. 128. Оп. 1. Д. 761. Л. 45; ГАПО. Ф. Р-286. Оп. 1. Д. 110; Общий доклад о заготовках // Протокол Псковского губернского продовольственного совещания. С. 10.

ГАПО. Ф. Р-286. Оп. 1. Д. 148. Л. 24; Военный энциклопедический словарь. М.: Воениздат, 1984. 863 с.

контролю за ее выполнением все чаще стали привлекаться сельские Советы, действовавшие совместно с представителями продорганов. Деревня разбивалась на участки, пяти и десятидворки с сельскими активистами во главе, определялась точная цифра наряда.

Советская власть по прежнему добивалась коллективной ответственности сельского общества за выполнение поставок государству. В 1920 г. снижались и сроки заготовки продовольствия. Если в прошлом году разверстка проходила в четыре этапа и затянулась до 15 июня 1920 г., то теперь урожай текущего года было решено собрать к концу осени.

Вводились ежедневные оперативные доклады заготовительных контор о ходе ссыпки за каждую декаду отдельно по волостям и обществам, что, несомненно, способствовало более четкой организации разверсточной кампании312.

В 1920 г. Псковская губерния по-прежнему нуждалась в привозе значительного количества хлеба из других районов, ситуация была усугублена еще и тем, что текущий год был признан малоурожайным, а количество посевных площадей у крестьян резко сократилось. К тому же многие крестьянские хозяйства были разорены и сильно пострадали от военных действий 1919 г. Учитывая специфику региона, местные органы власти следили за тем, чтобы реквизированный хлеб в своей массе распределялся для нужд местного населения, и не вывозился на пределы губернии313. Как и в предыдущем году, для сбора хлебных запасов использовался единовременный 4-х фунтовый сбор с каждого помолотого на мельнице пуда зерна. В целом продовольственная разверстка на зерно и другие продукты питания в 1920 г. продолжала оставаться достаточно тяжелым бременем для псковского крестьянства, тем более, что по Псковской губернии ее размер был выше, чем в соседних губерниях. Так, если средний размер продразверстки в потребляющей полосе, согласно данным бюджетов за 1920/21 гг., составлял 8,4 %, то в Псковской губернии он равнялся 9, %, что в значительной мере превышало размер разверстки Иваново-Вознесенской и СевероДвинской губерний, в которых она составляла 3,9 % и 6,7 % соответственно. Даже в Свидерский А. Продовольственная политика Советской власти // Второй год борьбы с голодом. Краткий отчет о деятельности Народного Комиссариата по продовольствию за 1918 – 1919 гг. С. 7; Систематический сборник декретов и распоряжений правительства по продовольственному делу. Кн. 3. Н. Новгород: Изд. Нар. ком. прод, 1920.

С. 140 – 141.

ГАПО. Ф. Р-286. Оп. 1. Д. 9. Л. 206 - 208; Д. 120. Л. 3, 3 об.

соседней Новгородской губернии, где численность населения была примерно такой же, как и в Псковской, разверстка составила 9 %314.

Наиболее активно производилась в губернии разверстка на мясо и овощи. Так, исходя их хозяйственных условий и принципов вывода скота из хозяйства крестьян, разверстка выполнялась по четвертям года: январь – март – 15 %, апрель – июнь – 10 %, июль – сентябрь – 15 %, октябрь – декабрь – 55 %. В разверсточных планах и инструкциях продорганам обращалось внимание на заготовку скота в первую очередь в осенние месяцы, когда скот находился в хорошем состоянии и когда по естественным условиям вывода скота, можно было рассчитывать на успешное его отчуждение. В этот сезон, отмечалось в задачах разверстки, необходимо было заготовить не менее 70 % относительно годовой нормы, и не только покрыть наряды на мясо и сало, даваемые центральными органами, но и запасти продукты впрок. Для этих целей в каждом уездном продкоме создавался специальный оборудованный ледник. При невыполнении поставок мяса в поставленный срок назначались новые сроки, но при этом реквизиции у крестьян производились с оплатой только 85 % стоимости продукта относительно твердых цен. В случае отказа выполнять революционного трибунала315. Всего в соответствии с планами разверстки по Псковской губернии подлежало заготовить: 119559 пудов мяса (2241 пуд говядины, 103997 пудов баранины и 50741 пуд свинины). Введенная декретом СНК от 20 июня 1920 г. обязательная поставка домашней птицы исходила из расчета: полфунта живого веса с десятины посевной площади. Хозяйства, не имевшие посева, сдавали по три фунта живого веса с каждого десятка кур, что дало 4809 пудов мяса316. Разверстка картофеля в 1920 г. производилась одновременно по дворам и едокам с учетом специальных разверсточных коэффициентов (правда, псковские продорганы не обладали данными за текущий год и использовали данные 1919 г., которые могли существенно измениться). Исходя из средних показателей, задачи продразверстки на картофель в 1920 г. по уездам выразились в следующих цифрах:

Кабанов В.В. Крестьянское хозяйство в условиях «военного коммунизма». С. 187 – 188.

ГАПО. Ф. Р-626. Оп. 1. Д. 111. Л. 1 – 11; Д. 126. Л. 1 – 7; Общий доклад о заготовках // Протокол Псковского губернского продовольственного совещания. С. 18 – 19.

Андреев В.М. Под знаменем пролетариата. Трудовое крестьянство в годы Гражданской войны. С. 76.

Продовольственный план сбора картофеля по уездам Псковской губернии в 1920 г.

К тому же, уездным продкомам необходимо было собрать по губернии 500000 пудов семенного картофеля и обеспечить его сохранность до следующего года.

Декретом Совнаркома от 23 марта 1920 г. устанавливались следующие нормы поставок масла для немаслодельческих районов – три фунта топленого масла с каждой коровы. Фунт масла можно было заменить ведром молока. Заготовительная цена на молоко и масло, установленная Наркомпродом, составляла 2400 руб. за пуд масла и 144 руб. – пуд молока. При разверстке на яйца крестьяне должны были сдавать по 4 куриных яйца с десятины посева. Так как посевная площадь в губернии на 1919 г. исчислялась в десятин, яичная повинность должна была дать 1539192 шт. яиц. Окончательный срок для сдачи яиц устанавливался до 15 августа317.

Согласно опубликованного в Известиях ВЦИК декрета об обязательной поставке меда, Псковский губпродком разверстал 3146 пудов 29 фунтов меда по губернии318. Осенью 1920 г. во всех северных губерниях была введена разверстка на сбор ягод (в первую очередь клюквы) и грибов из расчета по пять фунтов на хлебороба. Эти продукты в первую очередь предназначались для нужд больниц, лазаретов и организации детского питания. Но Известия Наркомпрода. 1920. Январь – февраль. № 1 – 2. С. 50.

По данным продорганов в Псковской губернии в 1920 г. было 32546 пчелиных семей из них 26902 в колодах и 5644 в рамочных ульях. Нормы обложения колод и ульев сохранились неизменными с 1919 г.

рыночные цены на ягодно-грибную продукцию были в десятки раз выше, чем закупочные, в связи с чем псковские крестьяне практически проигнорировали этот вид разверстки, о чем докладывал на совещании заведующий ягодно-овощным подотделом Пирогов (инициалы отсутствуют). Заготовка ягод в 1920 г. была произведена исключительно в совхозах, продовольственными органами при осуществлении разверстки овощей. Так, на один крестьянский двор приходилось: капусты – 1 пуд, свеклы – 5 фунтов, моркови – 3 фунта, редьки – 2 фунта, огурцов – 5 фунтов и луку – 1 фунт. Разверстка в губернском масштабе выразилась в следующих цифрах: капусты – 210400 пуд., лука – 4829 пуд., свеклы – пуд., моркови – 14475 пуд., огурцов – 25040 пуд. По уездам Псковской губернии овощную разверстку 1920 г. можно рассмотреть в следующей таблице320:

Продовольственный план сбора овощей по уездам Псковской В соответствии с разверсточными нормами, реквизиции подлежали запасы сена. Так, на Псковскую губернию возлагалась разверстка в 2 млн. пудов сена (столько же, как и в прошлом году). В инструкциях по заготовке сена и прочего фуража отмечалось, чтобы Общий доклад о заготовках // Протокол Псковского губернского продовольственного совещания. С. 21.

Таблица составлена по данным общего доклада о заготовках продовольствия в 1920 г.

продовольственные органы всячески учитывали экономическую мощность крестьянских хозяйств на местах и стремились освобождать от разверстки наиболее беднейшее население, а также семьи красноармейцев и многосемейные хозяйства (свыше пяти человек при одной корове). Каждому крестьянину выдавалось специальное удостоверение, заверенное председателем сельсовета о количестве причитающегося с него сена, с указанием места и время сдачи. В этих удостоверениях соответствующими сенопунктами делались отметки о времени и количестве сданных продуктов в целях быстрой проверки у крестьян выполненной ими разверстки. Выполнение сенной разверстки проводилось в несколько этапов: до декабря псковским крестьянам необходимо было сдать 30 %, к началу февраля еще 50 % и к 20 апреля - всю остальную часть сена. Разверстки на солому для Псковской губернии Наркомпрод не присылал ни разу, но местные заготовительные органы в 1920 г.

назначили 50000 пуд. ржаной и 150000 пуд. яровой соломы для внутренних нужд.

Говоря о системе продовольственных заготовок в годы Гражданской войны, необходимо отдельно обратиться к системе военно-продовольственных заготовок, т. к. на протяжении всего периода 1917 – 1920 гг. Псковская губерния представляла собой фронтовую или прифронтовую территорию, на которой располагалось значительное количество войсковых команд и подразделений. На первых этапах формирования в Красной армии существовала полная неопределенность и бессистемность в деле снабжения ее предметами продовольствия, в результате чего красноармейцы были вынуждены существовать фактически на самообеспечении. В письмах домой красноармейцы отмечали:

«Очень голодно, сижу на порции фунта хлеба, который к тому же не допекают. Приварка нет никакого, все продано», «Очень голодно, пища плохая, иной день совсем не дают».321 В результате этого красноармейцы с середины 1918 г. стали активно прибегать к самостоятельным и несанкционированным реквизициям продовольствия у местного населения. В штаб Красной армии постоянно поступали заявления от псковских крестьян с жалобами на красноармейские реквизиции и обыски322, вследствие чего уже со второй половины 1918 г. остро встал вопрос о создании специального органа, ведавшего делом ГАПО. Ф. Р-616. Оп. 1. Д. 145. Л. 111, 111 об., 112, 136, 136 об.

ГАПО. Ф. Р-286. Оп. 1. Д. 36. Л. 26; Р-532. Оп. 1. Д. 20. Л. 7.

постановлению Совнаркома от 14 сентября 1918 г. Цекомпродарм представлял собой совместный орган Наркомпрода и военного ведомства. Его местными органами являлись фронтовые и армейские комиссии (опродкомов). Охарактеризовать работу местных опродкомов того времени достаточно сложно из-за крайней пестроты в их структуре, методах работы, взаимоотношениях с другими учреждениями. С введением фронтовых и армейских комиссий в Псковской губернии военные заготовки приобрели некое подобие законности, но это не изменило их сути. На протяжении второй половины 1918 и всего гг. реквизиции продовольствия у крестьян производились достаточно хаотично и случайно323. Уездный продкомиссар по Опочецкому уезду Бойцов отмечал, что «уезд подвергся большим опустошениям ввиду того, что в нем было много расположено частей.

Агенты воинских опродкомов допускали много ошибок. Дело доходило до кровопролития, и во время заготовок в прифронтовой полосе Опочецкого уезда было убито два агентапродовольственника»324.

Представитель псковских опродкомов Шелковской отмечал, что в условиях военной обстановки 1919 г. приходилось не считаться ни с какой обстановкой. «При наступлении и тем более отступлении в первую очередь приходилось заботься о том, чтобы сыскать средства для продовольствия армии. Ясно, что когда оставляешь район с продовольствием для неприятеля, – отмечал Шелковской – то не приходится считаться ни с какими нормами, а берется все то, что можно и нужно взять». Далее он пояснял, что «когда не было опродкомов, то части брали продовольствие без всякой системы и зачастую с одной и той же деревни, одного и того же крестьянина несколько частей в одно и то же время, и корову и свинью и барана, не заботясь ни об учете, ни о сообщении продорганам, так как в горячей боевой обстановке об этом думать не приходилось»325. И только со второй воловины 1920 г.

в деле военно-продовольственных заготовок начался третий этап, характеризующийся плановым получение продовольствия по нарядам от гражданских продорганов. Активность опродкомов стала падать, а Псковский губернский комиссариат продовольствия ходатайствовал об исключении Псковского уезда из прифронтовой полосы, где Мар Д. Три года вооенно-продовольственной работы // Четвертая годовщина Наркомпрода. М.: Госиздат, 1921.

С. 30 – 31; ГАНИПО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 12. Л. 108; Ф. 6077. Оп. 1. Д. 48. Л. 19.

Общий доклад о заготовках // Протокол Псковского губернского продовольственного совещания. С. 35.

применялись военные заготовки, и сокращении таковой полосы до 25 верст по линии фронта в Островском и Опочецком уездах, что в дальнейшем и было удовлетворено. К концу 1920 г. на территории всей Псковской губернии продовольственные заготовки окончательно перешли в руки гражданских органов.

В целом к продовольственной разверстке 1920 г., несмотря на ее многоплановость, псковское крестьянство отнеслось достаточно сдержанно и чаще всего выполняло без каких либо эксцессов. В то время, когда в ряде других губерний России, и в первую очередь на Тамбовщине, разворачивались масштабные крестьянские войны, в Псковской губернии уже налаживалась мирная жизнь, возрождалось крестьянское хозяйство. На протяжении всего 1920 г. не было отмечено ни одного значимого вооруженного восстания крестьян на почве недовольства продразверсткой. С одной стороны, сказалась усталость самого крестьянства от постоянных и разорительных войн, а с другой изменился и сам подход продовольственно-заготовительных органов, члены которых постепенно отказывались от революционно-радикальных методов выколачивания продовольствия. Формирование благожелательного отношения крестьян к продовольственной политике власти стало одной из главных задач местных советских работников. Выступая перед продовольственными работниками в августе 1920 г., А.Г. Шлихтер отмечал: «Как ни важна задача получить хлеб из деревни, не менее важной остается общесоветское воспитание масс. Результаты его окажутся неизмеримо громадными даже сравнительно с миллионами пудов хлеба… Если к крестьянству будет проявлено внимание, уважение к его личности, если он увидит, что продработники действуют бескорыстно и только в интересах государства, то как бы то ни были мы суровы и беспощадны, осуществляя хлебную разверстку, крестьянин будет видеть, что такое поведение вызывается выполнением служебного долга, а не злой волей продагентов Советской власти, и в конце концов научится подчиняться принудительной разверстке»326. Изменению отношения крестьян к Советской власти способствовала разноплановая деятельность госорганов по оказанию помощи дерене: выделение семенного фонда, предоставление беднейшим и средним крестьянам льгот по снабжению лесом, открытие ремонтных мастерских, помощь семьям красноармейцев и другие проявления Цитата по: Андреев В.М. Под знаменем пролетариата. Трудовое крестьянство в годы Гражданской войны. С. 82.

патернализма. В 1920 г. стали проводиться «недели крестьянина» – систематические мероприятия, направленные на оказание помощи селу327.

Но в то же время социальная напряженность на селе в 1920 г. продолжала оставаться весьма высокой. По-прежнему допускались нарушения в деле продовольственных реквизициях, особенно в прифронтовой полосе. В письмах крестьян красноармейцам продолжали отмечаться подобные случаи: «у нас вторично реквизировали скот, свиней отбирают тоже», жаловались крестьяне и на то, что при реквизициях, продагенты не поясняли декретов и распоряжений правительства – «брали все силой»328. Недовольство крестьян продовольственной политикой Советов в 1920 г. доказывает и тот факт, что достаточно часто псковское крестьянство весьма лояльно относилось к различного рода бандитским и диверсионно-террористичесиким отрядам, приходящим из Латвии и Польши329. И если псковские крестьяне не вступали в эти отряды (а такие случаи также были распространенными), то не препятствовали таковым и своевременно не доносили об их появлении советским органам.

Продовольственная разверстка и в целом политика «военного коммунизма» на селе позволила Советской власти, пусть и радикальными мерами, решить проблему преодоления голода и обеспечить города и Красную армию продовольствием. Но в то же время разверстка вызвала множество далеко идущих проблем. За годы деятельности комбедов и продотрядов сильно пострадал выход товарной части зерна, т. к. был нанесен сильный удар по состоятельному крестьянству, которое до революции поставляло на рынок России до % всего товарного зерна330. Большинство этих крестьянских хозяйств были ослаблены или вовсе разорены за годы Гражданской войны и превратились в середняцкие. К тому же продовольственная диктатура и система продразверсток разрушали сами производительные силы на селе и способствовали резкому сокращению посевных площадей, т. к. у крестьян отнимался экономический и материальный стимул к увеличению сельскохозяйственного ГАНИПО. Ф. 5713. Оп. 1. Д. 34. Л. 102; Д. 43. Л. 45; Д. 80. Л. 82; Д. 123. Л. 17 – 19; Ф. 128. Оп. 1. Д. 726. Л. 6, 14.

ГАНИПО. Ф. 109. Оп. 1. Д. 19. Л. 37 об.; Ф. 1. Оп. 1. Д. 111. Л. 12 об.; ГАПО. Ф. Р-616. Оп. 1. Д. 145. Л. 162.

ГАПО. Ф. Р-626. Оп. 3. Д. 639. Л. 68 – 69; Д. 1115. Л. 98; Минченков С.А. «Произвели вооруженное вторжение из-за границы…» О борьбе с бандитизмом в пограничных районах Псковщины в 20-е годы. // Псков. 1999. № 11.

С. 173; Васильев М.В., Везовитов С.М. Диверсионно-террористические и бандитские формирования на территории Псковской губернии в первой половине 1920-х гг. // Военно-исторический журнал. 2011. № 10. С. 55 – 58.

Лященко А.И. Русское зернового хозяйство в системе мирового хозяйства. К изучению основных тенденций мирового рынка. М.: Ком. акад. ин-т мирового хозяйства и мировой экономики, 1927. С. 303 – 304; Бруцкус Б.Д. Советская Россия и социализм. СПб: Звезда, 1995. С. 15.

производства. Крестьяне элементарно не стремились производить продукцию, которая у них практически отбиралась, именно поэтому, начиная с 1919 г. они нередко отказывались убирать собственный урожай с полей. В связи с этим В.И. Ленин на II Всероссийском съезде политпросветов 17 октября 1921 г. заявил: «На экономическом фронте мы к весне 1921 г.

потерпели поражение более серьезное, чем какое бы то ни было поражение, нанесенное нам Колчаком, Деникиным или Пилсудским»331. Завершая гражданскую войну и осознавая серьезные последствия политики «военного коммунизма», Советская власть была вынуждена отказаться от его методов «непосредственного перехода к коммунистическому производству и распределению» и перейти к принципиально новым формам и принципам хозяйствования. Декретом ВЦИК от 21 марта 1921 г. продразвёрстка была отменена и заменена натуральным продналогом, который был примерно вдвое ниже разверстки332.

Советская страна переходила к новой экономической политике и принципиально иным методам регулирования экономики, в том числе и в аграрном секторе.

Ленин В.И. Новая экономическая политика и задачи политпросветов // Полн. собр. соч. Т. 44. С. 155.

Директивы КПСС и Советского правительства по хозяйственным вопросам. Сборник документов. Т. 1. С. 225 – 227.

1.3. Формирование коллективного землепользования в псковской деревне в период С первых лет Советской власти возник новый тип трудового землепользования – коллективное, в основе которого лежал совместный труд и общественная собственность на средства производства. Зачастую на базе бывших помещичьих имений образовывались первые сельскохозяйственные коммуны из беднейшего и безземельного крестьянства, батраков, местных и пришлых работников – тех социальных слоев крестьянства, которые не могли вести собственное единоличное хозяйство. Тем более, что советское руководство всячески поддерживало крестьянские начинания в деле коллективизации сельского хозяйства. Так, в инструкции земельным отделам «Об отводе земли сельскохозяйственным коммунам», утвержденной Наркомземом 3 августа 1918 г. говорилось, что «Земля отводится в первую очередь в пользу сельскохозяйственных коммун, зарегистрированных в местном земельном отделе333. А в статье 63 положения «О социалистическом землеустройстве» говорилось, что «если коммуна состоит из лиц, уже использующих участки земли, расположенные в различных местах, то уездный отдел обязан заменять этот участок одним общим участком в потребном для коммуны количестве». Далее отмечалось, что в случаях несогласия крестьянского общества к таковому отводу участков, землеустроительные работы все равно необходимо производить в интересах коммунаров под руководством уездного земельного отдела334.

Первые коммуны в Псковской губернии возникли уже в апреле 1918 г. в Опочецком уезде, где первоначально появилось крестьянское товарищество по совместной обработке земли, а затем несколько коммун: «Высоковская» (76 чел.), «Масловская» (68 чел.) и «Наумовская» (52 чел.)335. Все эти хозяйства образовались на базе конфискованных помещичьих имений. Так, например, коммуна «Высоковская» Жадрицкой волости была создана на базе имения «Высокое», в прошлом принадлежавшего П.А. Яновичу. Это имение весной 1918 г. было своевременно взято на учет земельным комитетом и не пострадало от стихийных погромов. В распоряжение коммунаров (16 семей) перешли все Аграрная политика Советской власти (1917 – 1918 гг.). Документы и материалы. С. 407.

Там же. С. 424, 427.

Борьба за установление и упрочение Советской власти на территории Великолукской области. Сборник документов. С. 136; Псковский набат. 1919. 4 марта; Псковский набат. 1922. 5 ноября.

жилые и хозяйственные постройки имения, скот, сельскохозяйственный инвентарь, имевшийся в усадьбе. Так, во владение крестьян перешли: 11 пароконных шведских плугов, 12 борон с железными зубьями, 8 телег, три бороны, 10 саней, 16 кос, а также конская косилка, грабилка, паровая молотилка с локомобилем, веялка, нефтяной двигатель мощностью 3 л.с. и сепаратор. Коммунары получили 26 голов крупного рогатого скота и лошадей. С собой же крестьяне привели в коммуну только шесть коров336. На момент конфискации в имении П.А. Яновича под пашней находилось 160 дес. земли, а так же дес. пастбища и 31,7 дес. покоса, часть которого была передана коллективному хозяйству337.

разработанными на местах. Наркомзем 21 июля 1918 г. опубликовал «Примерный устав трудовой земледельческой коммуны», согласно которому коммуна организовывалась в целях максимального увеличения производства продуктов питания, «наиполнейшего использования сельскохозяйственных машин и орудий». В качестве «неукоснительных»

провозглашались следующие принципы жизни: все принадлежит всем за исключением предметов личного потребления, «каждому трудящемуся по своим силам и по своим нуждам в зависимости от состояния хозяйства в коммуны», наемный труд исключался.

Внутренний распорядок жизни коммуны устанавливался на общем собрании коммунаров и мог значительно различаться в отдельных коммунах338. В большинстве программных документов коммун, создаваемых в 1918 г., достаточно слабо, а порой и вовсе не отражались вопросы организационно-правового характера, оплаты и условий труда.

Основное внимание коммунаров того времени отводилось вопросам распределения полученного в результате аграрной революции имущества, продовольствия и созревающего урожая339. Активное образование коммун в Псковской губернии началось в комбедовский период, когда деревенская беднота получив серьезные, а главное официальные рычаги власти на селе, приступила к обобществлению средств производства и строительству коммун за счет не только помещичьих имений, но и качественных земель своих зажиточных односельчан. А местные советские органы способствовали беднейшим Филимонов А.В. «Высокое»: от имения к коммуне // России малая частица: Материалы краеведческих чтений.

Опочка: Б.и., 2010. С. 5 – 15.

Псковский набат. 1922. 5 ноября.

Аграрная политика Советской власти (1917 – 1918 гг.). Документы и материалы. С. 400 – 403.

Голос трудового крестьянства. 1918. 8 августа, 10 августа, 14 августа, 21 августа.

крестьянам, считая коммуну оплотом борьбы с кулачеством. В этих целях объединенное собрание членов Новоржевской партийной организации 14 октября 1918 г. приняло решение об организации в уезде коммун. Аналогичные решения были приняты на партийных собраниях Псковской, Торопецкой и Островкой организаций РКП(б). В резолюциях партийной организации предлагалось «отказаться в конце концов от мелкой собственности на землю и перейти к общественному хозяйству»340. В ряде нормативных документов отмечалось, что коммуны не только противопоставляются зажиточным крестьянам, но и «следят за деятельностью деревенских кулаков и ни в коем случае не допускают эксплуатации деревенской бедноты»341. Такое явное противопоставление коммун единоличному трудовому крестьянству вызывало повсеместное недовольство, а льготное наделение коллективных хозяйств землей приводило, порой, к открытым конфликтам. Наркомзем постоянно получал сведения о том, что сельские общества препятствуют выделу земли группам членов общества, пожелавшим перейти к коллективному землепользованию. Так, например, на заседании Торопецкого уисполкома 22 мая 1918 г. было принято решение наделить землею коммуну «Бридино» Понизовской волости в соответствии с производительной нормой, а также предоставить право пользоваться землями, не запаханными в текущем году, и выгонами в прилегающих лесах.

В течение летних месяцев указанная коммуна получила землю между селом Бридино и деревней Михалево342. Но уже к августу 1918 г. возник серьезный конфликт коммунаров с местными крестьянами на почве раздела земли, и крестьяне единоличники потребовали прекратить работу землемеров по разверстанию земель. Спорная ситуация между крестьянами в Понизовской волости приняла столь серьезных характер, что коммунары просили выдать им оружие для защиты от местных крестьян. К концу августа нарезка земли для коммуны была приостановлена, а уисполком направил в волость комиссию для разбора ситуации343. Подобные конфликты между крестьянами и коммунарами были в Псковской губернии повсеместным явлением. На заседании земельных отделов того же Торопецкого уезда отмечалось, что организация сельскохозяйственных коммун продвигается слабо, что ГАНИПО. Ф. 100. Оп. 1. Д. 4. Л. 53; Ф. 9. Оп. 1. Д. 8. Л. 11; ГАПО. Ф. Р-590. Оп. 1. Д. 130. Л. 88; Псковский набат. 1918. 26 декабря; Деревенская коммуна. 1919. 8 февраля.

История советского крестьянства. Крестьянство в первое десятилетие Советской власти 1917 – 1927. Т. 1. С. 81.

ГАВЛ. Ф. Р-446. Оп. 1. Д. 21. Л. 41; ГАПО. Ф. Р-590. Оп. 1. Д. 82. Л. 45; 14 об., 15.

Там же. Д. 82. Л. 10, 97, 107.

связано с отсутствием ответственных работников на местах. Отношения между крестьянами приходилось урегулировать при помощи красноармейских отрядов. Говоря о настроениях крестьянства, докладчик отмечал, что «большинство крестьян относится к коммунам скептически и стремиться дезорганизовать их»344. Причины враждебного отношения крестьян к коммунам таились не только в чувстве собственника, присущего крестьянству, но и в поведении самих коммунаров. В одной из заметок газета «Деревенская коммуна» совершенно справедливо отмечала, что «недоброму отношению крестьянства к коммунарам способствовали иногда и сами члены коммун, воображающие себя какимилибо привилегированными людьми на селе. Часто земотдел отводил им лучшие земли, но члены коммун съедали семена, а лучшие земли отдавали обрабатывать своим родственникам»345.

Но, несмотря на существующие трудности и повсеместные протесты крестьянства, органы Советской власти Псковской губернии продолжали поддерживать создание коллективных хозяйств, пик строительства которых в 1918 г. пришелся на осенние месяцы.

В сентябре 1918 г. на съезде земельных отделов Холмского уезда планировалось организовать 20 коммун346, в ноябре была образована достаточно крупная коммуна «Рай тружеников» в деревне Прискуха Дунянской волости Великолукского уезда, в состав которой вошли 17 семей (117 чел.). Эта коммуна имела 179 дес. земли; 18 лошадей; головы крупного рогатого скота и прочий сельскохозяйственный инвентарь. К этому времени была создана коммуна «Баладинская» в Максимовской волости того же уезда, объединившая 183 человека.347. В целом, идея коммун не прижилась в крестьянской среде.

Так, в протоколе заседания Порховского уездного комитета партии отмечалось, что «крестьяне не желают создавать коллективных хозяйств», тем более, что сами члены партии имели и развивали собственные единоличные хозяйства348.

Первые коммуны летом – осенью 1918 г. в Псковской губернии создавались в большинстве случаев без планового руководства со стороны советских органов, которые еще не имели соответствующего аппарата и не могли наладить качественного учета и ГАПО. Ф. Р-590. Оп. 1. Д. 67. Л. 152.

Деревенская коммуна. 1919. 22 августа.

ГАПО. Ф. Р-590. Оп. 1. Д. 130. Л. 88.

ГАПО. Ф. Р-590. Оп. 1. Д. 25. Л. 215; Псковский набат. 1919. 19 января.

ГАНИПО. Ф. 128. Оп. 1. Д. 3. Л. 1 об контроля над имениями с целью организации на их базе коллективных хозяйств. В мае г. для руководства работой по организации коллективных хозяйств различных видов при Наркомземе были созданы подотдел бюро коммун и подотдел культурных имений (переименованный вскоре в подотдел советских хозяйств). Однако соответствующие им отделы на местах были созданы с большой задержкой. До этого времени мероприятия по созданию коллективных сельскохозяйственных организаций продолжали оставаться в ведении земельных органов. Многие из первых сельскохозяйственных коммун существовали крайне непродолжительный срок, сталкиваясь с рядом хозяйственных трудностей, они быстро распадались. Так, например, по данным Псковского губисполкома на 24 октября 1918 г. по губернии было создано 50 трудовых коммун*, а к марту 1919 г. их насчитывалось уже только 27349. На протяжении всего 1919 и 1920 гг. численность разочаровывались в коллективных формах ведения хозяйства и добровольно выходили из коммун. Другие же их члены, чаще всего из беднейшего крестьянства, даже обладая сельскохозяйственным инвентарем и скотом, были не готовы качественно вести хозяйство.

Так, например, в докладе псковского организатора отмечалось, что рабочие коллективных хозяйств «…живут как свиньи, кругом беспорядок, лошади и коровы в грязи, скот подыхает. Но эти крестьяне просят дать им племенной скот»350. В уставах коммун не учитывался принцип личной материальной заинтересованности трудящихся в результатах своего труда, т.к. распределение «по потребностям» совершенно не стимулировало крестьян к повышению производительности труда в коммуне. Достаточно часто коммунары производства и сохраняли свои личные хозяйства в надежде получить дополнительный Вопрос о точном количестве сельскохозяйственных коммун в Псковской губернии на конец 1918 г. остается открытым в отечественной историографии. Из-за раздробленности и противоречивости источников, а так же кратковременности существования отдельных хозяйств назвать точное их количество не представляется возможным. Так, Вестник областного комиссариата земледелия СКСО отмечал, что в Псковской губернии создано всего 3 коммуны, когда представитель Псковского губернского земельного отдела в начале октября 1918 г.

называл цифру в 50 коммун. А в докладе секции сельскохозяйственных коммун Северной области (1 – 7 октября) отмечалось, что «представитель Псковской губернии не смог дать сведений о существующих коммунах», но по косвенным данным, отмечалось далее в докладе, их больше, чем в какой бы то ни было другой губернии, входящей в состав Северной области. В соответствии с другими статистическими данными в Псковской губернии на конец 1918 г. числилось 120 коллективных хозяйств // Вестник областного комиссариата земледелия Союза коммун Северной области. 1918. № 4. С. 138; Островский Э.В. Октябрь и начало аграрных преобразований на СевероЗападе России (октябрь 1917 –июль 1918 гг.) // Ленинский декрет «О земле» в действии. Сборник статей. С. 118.

ГАПО. Ф. Р-590. Оп. 1. Д. 130. Л. 20.

ГАНИПО. Ф. 1. Оп. 4. Д. 458. Л. 3.

сельскохозяйственный инвентарь и скот из конфискованных частновладельческих имений.

Возникнув на таких принципах, коммуны в качестве жизнеспособной формы коллективного хозяйства не могли существовать продолжительный срок. Крестьяне с г. все активнее стали искать альтернативные формы хозяйствования, в связи с чем, все большую распространенность стали приобретать сельскохозяйственные артели.

Заведующий отделением обобществления сельского хозяйства Новоржевского уездного земельного отдела докладывал, что к августу 1919 г. в уезде было зарегистрировано две сельскохозяйственных коммуны и 35 трудовых артелей с общим числом едоков 1091 чел. и земельной площадью в 1754 дес. земли351. По неполным данным на ноябрь 1919 г. в Псковской губернии было зарегистрировано 17 коммун и 82 артели352, что говорит о все большем интересе крестьян к трудовым артелям. Сами коллективные хозяйства того времени были невелики, в среднем на одно хозяйство приходилось по 60 человек, из которых 36 – 38 трудоспособных. Но в тоже время имелись коммуны и артели численностью более 100 чел., и совершенно небольшие коллективы – по 20 чел. В целом по Псковской губернии 89,9 % коммун объединяли до 25 человек, в то время как артелей с таким количеством членов было 78,4 %, причем половина всех коллективов (50,1 %) имела до 10 членов (56,3 % в коммунах и 46,3 % в артелях) 353. Чтобы содействовать появлению более крупных коллективов, Наркомзем 30 августа 1919 г. принял положение «О записи трудовых сельскохозяйственных производящих коллективов», в котором указывалось, что регистрации подлежат только те коллективы, в состав которых входят не менее пяти семейств при наличии в них 13 чел. трудоспособных354. Но данное положение практически не имело действия в Псковской губернии, где продолжали создаваться небольшие по численности коллективные хозяйства. Более того, при создании артелей с 1919 г. Советской власти было необходимо учитывать специфику региона, где значительную долю крестьянских хозяйств занимали хутора и отруба. Еще в апреле 1919 г. на губернском съезде уездных отделов отмечалось, что «идея единоличного хозяйства пустила глубокие корни настолько, что за время столыпинской реформы из 13653 семей с 14662 дворами 3427 семей выделились в единоличные хозяйства». В Холмском уезде на хутора и отруба выделилось ГАНИПО. Ф. 100. Оп. 1. Д. 20. Л. 7.

Деревенская коммуна. 1919. 1 ноября.

Кабанов В.В. Крестьянское хозяйство в условиях «военного коммунизма». С. 241 – 242.

Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства. № 4. Ст. 43.

39,6 % селений. Учитывая существующее положение дел, губернский съезд принял решение разрешить организовывать сельскохозяйственные артели из надельных и хуторских земель при наличии не менее 3-х семейств в артели355. Такое послабление соответствовало настроениям крестьянства того времени и способствовало созданию маленьких (карликовых) хозяйств, члены которых имели целью обособление своего индивидуального хозяйства в рамках хутора или отруба. Подобное положение дел привело к тому, что по данным Наркомзема на 1 декабря 1920 г. в Псковской губернии было зарегистрировано 287 коллективных хозяйств с общей численность едоков 13315 чел. и количеством земли в 5940 дес., тогда как в соседней Новгородской губернии числилось всего 162 коллективных хозяйства с 8231 членов и 16484 дес. земли. По данным Б.Н.

Книповича в среднем на едока в коммуне приходилось 1,7 дес. земли, а в артели еще меньше – 1,5 дес. В годы Гражданской войны в первых коллективных хозяйствах наметилось существенное различие. Так, коммуны образовывались почти исключительно на частновладельческих и церковных землях, земли хуторские и надельные составляли в них всего 11 %, а свыше 30 % псковских сельскохозяйственных артелей использовали надельные земли356.

В первые годы строительства коллективных хозяйств достаточно четко обозначился абсолютно крестьянский вариант понимания коллективизма, когда хозяйство строилось по принципу традиционной и хорошо известной крестьянам взаимопомощи, именуемой супрягой. В подобных супрягах действовало от двух до пяти крестьянских хозяйств, действовавших по принципу элементарного сложения средств производства для достижения взаимовыгодного результата. Достаточно часто в подобных «коллективных хозяйствах» ни скот ни инвентарь не подлежал обобществлению и находился в хозяйстве конкретного крестьянина. В тяжелых условиях Гражданской войны коллективное крестьянское хозяйство рождалось именно из идеи взаимопомощи и являлось, в некой мере, уникальным проявлением своеобразного «крестьянского социализма», не имеющего ничего общего с идейно-теоритическими построениями большевиков. К концу 1919 – началу Псковский набат. 1919. 3 апреля.

Книпович Б.Н. Очерк о деятельности Народного комиссариата земледелия за три года. 1917 – 1920 гг. С. 20.

коллективного хозяйства на Северо-Западе, но многие из них не соответствовали основным требованиям, предъявляемым к коллективным хозяйствам. Так, в Псковской губернии большинство сельскохозяйственных артелей были неполными. Молочный и продуктовый скот почти полностью находился в индивидуальном распоряжении и до инвентаря оставалось в индивидуальном пользовании артельщиков. Таким образом, положение этих артелей выходило за рамки товариществ по совместной или общественной обработке земли, но еще не соответствовало артелям, призванным объединять все основные средства и весь процесс сельскохозяйственного производства. Для псковских артелей того времени было обычным уравнительное распределение результатов труда, которое учитывало всех членов семей, а в числе причин, способствовавших возникновению артелей, не последнюю роль играло стремление избавиться от чересполосицы357.

Помимо земледельческих артелей крестьяне организовывали различного рода продуктовые артели. Так, например, в Новоржевском уезде к началу 1919 г. было образовано 13 молочных, две пчеловодных и одна грибная артель. В Островском уезде крестьянами близлежащих к уездному центру деревень были сформированы две молочные артели, которые за 10 месяцев своего существования поставили в город 700 ведер молока358.