«Становление и функционирование афроамериканских антропонимов (на материале американского варианта английского языка) ...»

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ

ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ

ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ

«Московский государственный гуманитарный университет

имени М.А. Шолохова»

На правах рукописи

Себрюк Анна Набиевна

Становление и функционирование афроамериканских антропонимов

(на материале американского варианта английского языка) Специальность 10.02.04. – германские языки

ДИССЕРТАЦИЯ

на соискание учёной степени кандидата филологических наук

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор Л.К. Свиридова Москва-

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ…………………………………………………………………………….

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИЗУЧЕНИЯ

ИМЕН СОБСТВЕННЫХ…………………………………………………………... 1.1. Антропоцентризм в языковой картине мира………………………………….... 1.2. Имена собственные и имена нарицательные как объекты исследования ономастики……………………………………………………………………………. 1.3. Ономастическая концептуализация и категоризации мира…………………… 1.4. Понятие ономастической категории…………………………………………..... 1.5. Имя собственное как знак в системе языка…………………………………….. ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 1……………………………………………………………..

ГЛАВА 2. ОСОБЕННОСТИ АНТРОПОНИМА

КАК НОМИНАТИВНОЙ ЕДИНИЦЫ…………………………………………... 2.1. Антропонимы как объект лингвистического исследования…………………... 2.2. Социокультурный аспект имен собственных………………………………….. 2.3. Антропонимы как отражение взаимодействия языка и культуры……………. 2.3.1. Специфика афроамериканских прозвищ…………………………………....... 2.4. Положение афроамериканского варианта английского языка в современном обществе……………………………………………………………... 2.5. Антропонимические репрезентанты афроамериканского сообщества в английском языке………………………………………………………………….. 2.6.Тематические группы личных имен афроамериканцев на материале художественных произведений……………………………………… ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 2………………………………………………………….....

ГЛАВА 3. СПЕЦИФИКА АМЕРИКАНСКИХ АНТРОПОНИМОВ

(НА МАТЕРИАЛЕ ЛИЧНЫХ ИМЕН АФРОАМЕРИКАНЦЕВ)……………… 3.1. Виды номинации антропонимов (на материале антропонимов американского варианта английского языка)………………………………………. 3.1.1. Линейный вид номинации как способ образования антропонимов (на примере афроамериканских имен собственных)……………………………….. 3.1.2. Нелинейные способы номинации (на материале англоязычных антропонимов)……………………………………... 3.2. Исторический путь развития афроамериканских антропонимов…………... 3.3. Анализ современных афроамериканских антропонимов……………………. ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 3………………………………………………………….... ЗАКЛЮЧЕНИЕ…………………………………………………………………….. СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ………………………………….…………………..…. ПРИЛОЖЕНИЕ………………………………………………………………….…

ВВЕДЕНИЕ

антропонимической системы афроамериканского этноса. В центр исследования ставится рассмотрение личных имен собственных как носителя национальнокультурной информации. Специфика афроамериканских антропонимов обусловлена менталитетом, историческим опытом и окружающими реалиями данного этнического сообщества США.

Актуальность данного исследования обусловлена необходимостью изучения лексического состава афроамериканского английского, который оказывает непосредственное влияние на современный американский вариант английского языка. Особенности афроамериканского именника, а также способы его расширения демонстрируют социально-культурную специфику языка афроамериканцев, в которой отражаются их история, образ жизни, мировоззрение и менталитет.

В отечественной лингвистике, на протяжении долгого времени языковые особенности афроамериканского английского не получали должного освещения и не являлись предметом специального исследования.

В то же время особенности языка афроамериканцев и его значение в современном американском обществе - это тема, в которой пересекаются языкознание, история, политика, культурология, социология, психология и ряд других дисциплин.

Как известно, изучение антропонимической системы любого языка дает возможность проанализировать особенности функционирования личных имен и описать взаимосвязь между ними и национальной культурой общества- носителя того или иного языка.

сообществ, принадлежащих к разным культурам, особую значимость приобрел вопрос о тесной связи языка и культуры. Согласно современным тенденциям, язык изучается в параллели с национально-культурной спецификой его носителей (В.Н. Телия, В.В. Воробьев, В. Фон Гумбольдт, В.В. Красных, Е.И. Зиновьева, составляющей в ономастической системе США позволяет исследовать личные имена в аспекте отражения в них специфики духовной и социальной жизни данного этнического сообщества, как части многонационального государства.

В рамках данного диссертационного исследования автор стремится афроамериканцев в их историческом развитии.

Цель работы: выявить и описать специфические черты афроамериканских антропонимов, благодаря которым проявляется национально-культурное многообразие ономастической системы США.

В связи с вышеуказанной целью в диссертации были поставлены следующие задачи:

этническому сообществу влияет на систему имянаречения.

собственных в американской лингвокультуре.

Проследить историческое развитие афроамериканских антропонимов афроамериканского сообщества.

Классифицировать основные пласты современных афроамериканских антропонимов и проследить их историческое развитие.

деривации от антропонимов.

формирования и расширения антропонимического состава афроамериканского варианта английского языка.

афроамериканского сообщества, а именно, личные имена афроамериканцев и их дериваты и особенности их функционирования.

Предметом исследования является национально-культурная специфика американского антропонимического пространства, находящая свое отражение в структуре афроамериканских антропонимов.

лингвокультурных традиций. Языковая форма афроамериканских антропонимов, как на примере личных имен рабов, так и на примере современной афроамериканских антропонимов, характеризуется национальной спецификой, что проявляется в лингвокультурном и социолингвистическом аспектах формирования лексических значений.

В качестве основного метода исследования использовался сплошной анализ найденных в ряде документальных источников и литературных произведений личных имен афроамериканцев, а также данные крупнейших именных баз США, размещенных в Интернете.

Специфика материала также предполагает комплексное применение ряда методов лингвистического анализа. Среди них, в первую очередь, выдвигается описательный метод, состоящий из классифицирования, обобщения и интерпретации данных об исследуемых антропонимических единицах. В ходе словообразовательный анализы. На основании статистической обработки данных были построены таблицы и схемы.

В качестве материала исследования используются тексты газетных объявлений в период рабства на территории США (1619 – 1865 гг.), завещаний рабовладельцев, статистические данные Управления социального страхования США (Social Security Administration), художественные произведения (Марк Твен The Adventures of Tom Sawyer»(1876), «The Adventures of Huckleberry Finn»(1884), «Pudd’n’head Wilson» (1894); Томас Майн Рид - «The Headless Horseman» (1866), «The Quadroon» (1856); Маргарет Митчелл – «Gone with the Wind» (1936); Гарриет Бичер-Стоу – «Uncle Tom's Cabin» (1852); Ричард Хилдрет– «White Slave» (1852); словари личных имен, а также ряд электронных именных баз афроамериканского сообщества.

Теоретико-методологической базой для проведения исследования явились фундаментальные научно-теоретические положения в области ономастики, лексикологии, лингвокультурологии, страноведения, разработанные такими выдающимися учеными, как В.Д. Бондалетов, С. И. Гарагуля, В. фон Гумбольдт, В. З. Демьянков, Д. И. Ермолович, И. Г. Кошевая, Е. С. Кубрякова, Е. Курилович, О. А. Леонович, А. К. Матвеев, Н. П. Миничева, Л. Л. Нелюбин, В. А. Никонов, Ю. М. Шемчук, Л. Г. Шеремет, Л. М. Щетинин, A. Gardiner, H.S. Sorensen и др.;

на ряде исследований А. Вежбицкой, Г. Д. Томахина, Е. В. Шустровой, C. Cameron, H.L. Mencken, D. Spender.

афроамериканского социолекта, проведенные такими ведущими американскими языковедами, как: B. Bailey, J. Dillard, W. Labov, J. R. Rickford, J. Smitherman, R. Williams; а также следующими отечественными специалистами наших дней:

В. В. Жапова, С. Ю.Максимовой, Т. А. Сапроновой, Е. В. Шустровой.

В основе исследования лежит разработанная проф. Л. К. Свиридовой категория тождества, используемая нами в аспекте имен собственных.

Научная новизна данной диссертации заключается в следующем:

афроамериканских антропонимов на материале личных имен рабов, с афроамериканцев.

2) В исследовании впервые были выявлены основные тенденции и способы пополнения антропонимического состава афроамериканского английского.

афроамериканском сообществе от времени ввоза на территорию США первых рабов до наших дней.

Теоретическая значимость диссертационной работы состоит в том, что в ней представлены современные тенденции имянаречения в афроамериканском сообществе и показана роль социально-лингвистического фактора в развитии его антропонимической системы. В дальнейшем это дает возможность разработать научно обоснованный подход к анализу социально-этнических вариантов современного английского языка, оказывающих влияние на изменение его лексического состава.

афроамериканского английского способствует развитию теории ономастики и межкультурной коммуникации. В диссертации описаны особенности антропонимов афроамериканцев в их историческом пути развития, приведены способы пополнения состава афроамериканского антропонимикона.

Практическая значимость работы состоит в углублении знаний о роли афроамериканских имен собственных в системе современной американской антропонимии. Данный компонент языковой культуры стал весьма значимым в условиях широкого развития культурных контактов и общего процесса глобализации. теоретические положения, языковой материал, наблюдения и сделанные выводы могут использоваться в рамках изучения американской культуры, страноведения, в теоретических и практических курсах по межкультурной коммуникации, в общих курсах по лексикологии, семантике и стилистике английского языка.

Материал составленного в данной работе словаря мужских и женских имен существенно расширяет информацию о лексической вариативности современного английского языка на территории США в этно-социо-лингвистическом аспекте.

Положения, выносимые на защиту:

языковой картины мира, подчиняющейся общим нормам и закономерностям развития современного английского языка.

дальнейшем послужит фундаментальной базой для выстраивания в научном исследовании афроамериканской языковой картины.

непосредственное отражение в американском варианте английского языка, в частности на его антропонимический состав. История, культура и образ жизни афроамериканцев оказывают сильное влияние на своеобразие этнолингвистического пространства афроамериканского английского.

4. Тенденции имянаречения современных афроамериканцев являются отражением многовекового исторического взаимодействия и взаимовлияния двух фундаментально разных культур, существующих на одной территории:

африканской и западноевропейской.

Главными факторами при выборе имени для афроамериканцев функционировать как мужское, женское или как универсальное, а также стремление к индивидуальности и непохожести с представителями белой расы.

Структура исследования определена его основными целями и задачами.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, списка анализируемого материала и приложения. В текст диссертации включено 15 таблиц и 2 схемы.

Апробация работы.

публикациях по теме диссертаци (11 статей, из них 4 опубликованы в журналах, входящих в перечень ВАК России, словарь-справочник мужских и женских личных имен афроамериканцев). Результаты работы были представлены в качестве докладов на следующих научно-практических конференциях: «Языки мира – мир языка» (Москва, 2010 г.), «Лингвистика в современном мире» (Москва, 2010 г.), в ходе работы международного студенческого круглого стола проходившем в г. Палермо, Италия (2011 г.), на Восьмой Всероссийской научнопрактической конференции «Державинские чтения» (Москва, 2012 г.), на межвузовской научно-практической конференции «Инновации в преподавании иностранных языков студентам-юристам» (Москва, 2012 г.) и на международной научно-практической конференции молодых исследователей «Теоретические и прикладные аспекты лингвистики» (Москва, 2013; Москва, 2014).

Достоверность и объективность полученных результатов и сделанных выводов обусловлена репрезентативным объемом проанализированного материала и применением комплексной методики исследования.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИЗУЧЕНИЯ

ИМЕН СОБСТВЕННЫХ

1.1. Антропоцентризм в языковой картине мира В последние десятилетия отечественная и зарубежная лингвистика поставила в центр своего внимания человека, как творца языка. Другими словами, появился новый антропоцентрический подход к изучению языка.

«антропоцентрическим сдвигом» в языкознании [Ворожбитова 2005: 43].

Антропоцентрическая сущность языка подробно рассматривалась многими выдающимися лингвистами, которые являются основоположниками этого направления, такими как И. А. Бодуэн де Куртенэ, Э. Бенвенист, Ф. Боас, Л. Вайсбергер, В. фон Гумбольдт, М. Мюллер, А. А. Потебня, Э. Сепир, Л. В. Щерба и др.

Антропоцентризм стал одним из ведущих направлений лингвистических исследований XX-XXI веков, ведь в современном языкознании принцип «человека в языке» [Бенвенист 1985] стал занимать приоритетное положение.

В ФЭС антропоцентризм определяется, как «воззрение, согласно которому человек есть центр и высшая цель мироздания». Идея того, что антропоцентризм отражает ментальный мир человека и всю сущность его мировоззрения, изначально исходит из идеи В. Гумбольдта, считавшего язык деятельностью народного духа. Он полагал, что язык уже был заложен в человеческом разуме, его нельзя было придумать и нельзя изучать язык в отрыве от общей философии. Эту точку зрения поддержали в своих работах многие исследователи (Ш. Балли [Балли 1961], A.A. Потебня [Потебня 1913], P.O. Якобсон [Якобсон 1975]).

Мы приводим наиболее значимые, на наш взгляд, положения из этой концепции:

1) Язык - это звено между человеком и миром вокруг него;

а национальный характер и восприятие окружающего мира обязательно отражается в языке;

3) Духовная и материальная культура отражаются в языке;

4) В любом языке можно обнаружить особое внутреннее содержание, «народный дух» [Гумбольдт 1984, 1985].

В своем труде «Общая лингвистика» Э. Бенвенист развивает свое предположение о том, что язык принадлежит человеку, поскольку в мире есть только человек и язык, человек, говорящий с другим человеком [Бенвенист 1974: 298].

Ю. С. Степанов анализировал антропоцентризм в отечественной лингвистике: «Язык создан по мерке человека, и этот масштаб запечатлен в самой организации языка; в соответствии с ним язык и должен изучаться. Поэтому в своем главном стволе лингвистика всегда будет наукой о языке в человеке и о человеке в языке» [Степанов 1975: 15].

Антропоцентризм рассматривался и в трудах различных представителей Московской семантической школы (Ю. Д. Апресян, Н. Д. Арутюнова, А. Вежбицкая).

Н. Д. Арутюнова подчеркивает, что человек отразил в языке свой физический образ, свой внутренний мир, свои чувства и отношение к окружающему миру и к другим людям [Арутюнова 1999: 3].

В антропоцентрической парадигме анализируется человек в языке и язык в человеке. Главным объектом исследования является носитель языка. При таком подходе уделяется особое внимание человеческому фактору в языке, то есть центр изучения перемещается с формы на содержание.

Многие исследователи едины во мнении, что характерной чертой языкознания конца ХХ- начала ХХI веков является «ориентация на переход от позитивного знания к глубинному на путях целостного синтетического постижения языка как антропоцентрического феномена» [Постовалова 1999: 25].

антропоцентрическая тенденция является одной из наиболее влиятельных, содержание и основополагающие принципы которой изложены в работах Е. С. Кубряковой [Кубрякова 1995], Ю.С. Степанова [Степанов 1975], H. H. Болдырева [Болдырев 2004] и др.

Т. Г. Попова утверждает, что «ключевым для понимания сути современного направления лингвистических исследований можно считать познание человека через язык». По ее мнению, к изучению языковой семантики следует подойти в рамках антропологического подхода, учитывая наличие в лингвистике человеческого фактора [Попова 2003: 10].

антропоцентрической парадигмы тем, что «язык, будучи человеческим установлением, не может быть понят и объяснен вне связи с его создателем и пользователем» [Кравченко 1996: 6].

В истории лингвистики антропоцентризм рассматривался как способ моделирования языковой системы и как внутреннее свойство самого языка, В. фон Гумбольдт считали, что язык обладает субъективностью. Этой мысли уделяли особое внимание представители разных лингвистических школ, например: Л.К.Свиридова, Г. Пауль, И. А. Бодуэн де Куртенэ, X. Штейнталь, A. A. Потебня. Л. В. Щерба [Щерба 1974] и Г. Гийом [Гийом 1992] изучали антропоцентризм с позиции описания языковой системы.

Л. В. Щерба разделяет грамматику на активную и пассивную. Первая рассматривает употребление внешних форм строевых элементов языка, а вторая изучает функции этих элементов [Щерба 1974: 333].

Г. Гийом характеризует речемыслительную деятельность следующим образом: «До настоящего времени лингвистика совершала ошибку, состоящую в экстериоризации языка и в недостаточном углублении в сторону наблюдения нефизических, ментальных средств интериоризации» [Гийом 1992: 3].

Утверждение Е. С. Кубряковой, что язык не может существовать в отрыве от человека и его невозможно изучать отдельно от человека, стало иллюстрацией к современному научному подходу [Кубрякова 1995].

Нельзя не отметить, что антропоцентрическая лингвистика поднимает вопрос о соотношении синхронного и диахронного подходов в изучении ономастических явлений. Ф. де Соссюр впервые разграничил синхронию и диахронию в языке. Он считал, что синхрония неразрывна с системой, но независима от времени, в то время, как диахрония связана со временем и независима от системы.

Эта идея сразу же не вызвала поддержки у приверженцев структурализма Н.С. Трубецкого, Р.О. Якобсона и др.

В. Н. Топоров, О. Н. Трубачев и другие представители сравнительноисторического языкознания выступали за единство этих процессов и стремились сократить разрыв между синхронной и диахронной лингвистикой. Утверждение Ф. де Соссюра, что диахрония динамична, а синхрония статична не поддерживалось Е. Д. Поливановым и И. А. Бодуэном. Они находили элементы эволюции в синхронии, не равняя ее со статикой [Бодуэн де Куртенэ 1963, Поливанов 1968, Кошевая И.Г. 1973].

Любой региональный ономастикон складывался в ходе исторического процесса, что обуславливает его многоуровненность и полиэтничность.

А. С. Щербак в своем исследовании утверждает, что ономастикон всех языков представляет собой «статическую систему отражения окружающего мира и его семантическую модель» [Щербак 2008]. Но, тем не менее, статичность имен собственных является именно диахроническим фактом, который возможно выявить только изучая имена собственные во временной перспективе. В методике исследования имен собственных наиболее эффективно использование целостного метода в синхронном и диахронном ракурсе.

Антропоцентризм в ономастиконе отражается различным образом в словарном составе языка и наиболее заметно – в номинативных процессах.

Сущность ономастической номинации сводится к созданию особого словесного знака. В свою очередь этот знак будет обладать своими особенными «языковыми полномочиями» [Cвиридова 2004]. В номинативную структуру имени собственного всегда вложена интенция называющего лица.

Б. А. Серебренников выделяет особый тип человеческого мышления,а именно лингвокреативный. В самом термине «ономастика» рассматривается как процесс создания имен, так и процесс их изучения. Б. А. Серебренников считает, что всякое именование происходит при осознании человеком «бытийных ценностей». Человек понимает окружающий его мир как составляющую всей природы. Участвуя в процессе номинации онимов, он стремится к выделению одним объектов среди других, то есть выражает в этом свою личную заинтересованность.

При создании онимов человек выбирает различные языковые средства, что говорит, на наш взгляд, о его креативности во всем процессе имятворчества.

Происхождение собственных личных имен индивидуально и избирательно.

Поэтому, как мы полагаем, нужно отделить индивидуальный антропоцентризм от обобщенного.

Рассматривая индивидуальный антропоцентризм, необходимо сказать о «субъективности языка». По определению В. А. Сулимова, субъективность языка это «способность языка служить не только объективной (социальной), но и субъективной (индивидуальной) системой знаков» [Сулимов 2006: 40].

Функция имен сводится не только в выделению одного объекта от другого, но также и к выявлению структурности действительности. Примером тому служит появление ономастических систем для ограниченных групп людей или сообществ (учителя, врачи, полицейские).

А. К. Матвеев полагает, что «даже один человек может создать такую систему, если она помогает ему освоить мир» [Матвеев 2006: 10]. Такая трактовка подталкивает на мысль, что антропоцентризм ономастических единиц строится на базе внутреннего мира имядателя.

А. С. Щербак считает главными базовыми концептами в этом структурировании «концепты «человек» («мужчина» / «женщина») и «пространство» мира [Щербак 2008: 19].

Антропоцентризм проявляется на разных уровнях языковой системы. В процессе имятворчества Н. Н. Болдырев рассматривает человека, как [Болдырев 2004: 24]. Он утверждает, что человек не воспроизводит значения в готовом виде, а создает их. Эта идея вложена в принцип креативного речевого мышления. Говорящий сознательно отбирает языковые средства выражения для описания необходимого ему явления.

А. К. Матвеев подчеркивает влияние эгоцентризма на создание имен собственных. Ведь они отражают внутренние установки, мотивы и цели их создателей. Человек изначально ставит себя в центр мироздания, тем самым придавая прагматичность имени собственному.

Прагматический эгоцентризм положительно отражается на человеческой деятельности, делая ее максимально комфортной и легко интегрирующей в концептуальную систему. Но антропонимические представления носителей языка старше, чем эгоцентрические, появившееся после осознания человеком понятия «cамости» [Матвеев 2006: 7].

По мнению А. К. Матвеева, имя собственное - это ключ ко многим проблемам истории человечества и его языков, потому что ни в одной сфере языка не выражено с такой силой слияние «своего» и «чужого», возможность которого обусловлена самими свойствами имени, способного преодолевать языковые границы, временные рамки и территориальные рубежи даже при поверхностном контакте [Матвеев 2006: 10-11].

Ономастика с древних времен делит вселенную на два мира, отражая базовую оппозицию «свой/чужой», «мы/они», «добро/зло», «близкое/далекое», «верх/ вниз» [Смолякова 2006: 12], «здесь/там» [Пеньковский 2004: 13], «земля / суша» [Свиридова 1998:6].

Культура, язык и этнос крепко связаны и взаимозависимы. В ходе развития лингвистики стало очевидным, что недостаточно исследовать только формальную сторону языка и его функции. Это ограничивает столь многоплановое понятие, как язык. Для изучения его сущности необходимо изучать его и как средство общения, и как важнейший компонент культуры этноса [Гайдарова 2010].

Ю. К. Волошин справедливо считал, что долгое время ученые изучали «человека молчавшего». Затем осознали, что необходимо изучать язык в комплексе с человеком, то есть «говорящего человека» [Волошин 2000, c. 20].

лингвистической проблематики в сторону человека и его места в культуре, ибо в центре внимания культуры и культурной традиции стоит языковая личность во всем ее многообразии: Я-физическое, Я-социальное, Я-интеллектуальное, Я-эмоциональное, Я-речемыслительное» [Маслова 2001: 7].

На наш взгляд, проблема этноидентичности в выражении базовых действительности.

Следует отметить, что при освоении окружающего мира познание и оценка неотрывны друг от друга и, следовательно, существует связь положительной и отрицательной оценки в ее антропоцентрической представленности. В сознании человека последовательно актуализируются те явления природы и реалии, «представление человека об окружающем его мире формирует глубинную основу его системы ценностей и, прежде всего - ценностей биологического выживания»

[Вендина 1998: 203].

Каждый язык имеет свою специфическую картину мира, и в соответствии с этой картиной языковая личность организует содержание высказывания. В этом проявляется зафиксированное в языке особенное человеческое восприятие мира.

ономастической картины мира является статическим признаком картины мира и ее историческим базисом. Он также выступает, по мнению А. С. Щербак, в осуществляется окончательное оформление ономастической картины мира по мере познания мира, его деятельностного освоения или переориентации практической деятельности человека с одних территорий на другие [Щербак, 35].

В нашем исследовании мы исходим из положения И. Г. Кошевой и Л. К. Свиридовой о том, что в антропонимической системе реализуются две ведушие языковые категории: категория выделительности и категория тождества, на основе которых существует язык и осуществляется его функционирование в речи.

Являясь общеязыковой закономерностью, выделительность создает вокруг себя пространство из средств, с помощью которых реализуется выбор требуемого по смыслу объекта. Эта категория основывается на тождестве, но по отношению к нему представляет собой вторичный общеязыковой процесс, т.к. ее функция заключается в раскрытии объекта в плане его идентичности по прикрепленному к нему именованию.

В лингвистике категория тождества подразумевает абсолютное или относительное равенство взаимозаменяемых языковых знаков. По сути, тождество является категорией равенства.

Л. К. Свиридова, рассматривая соотношение категории тождества с названием, делает заключение, что «название является свернутой дефиницией всего содержательно-идеологического замысла автора», «кодовой идеей».

Исследуя название в плане его кодового содержания, Л. К. Свиридова выносит положение о том, что название всегда отражает социальный и мировоззренческий аспекты, потому как оно представляет концентрированную идею всего произведения. В случаях, когда название представлено в виде антропонима, в нем с самого начала появляется «ориентированность на определенную личность или пространственную точку, к которой стремится действие и вокруг которой оно будет развиваться».

Согласно Л. К. Свиридовой, категория тождества обладает своей внутренней смысловой природой, определяемой накоплением информационных данных об объекте действительности, а также своей внешней знаковой стороной, связывающей язык и речь посредством выбора необходимых форм оценки объекта в их максимальной близости к объекту в аспекте его идентификации.

Мы же, развивая этот тезис в своей работе применительно к антропонимам, считаем, что личное имя афроамериканца также является отражением социального статуса имядателя и его мировидение. Имядатель вкладывает в выбранное имя свое понимание морали и долга, добра и зла, которые он хочет передать ребенку путем тождественного выражения своего личного о нем представления. Рассматривая те случаи, когда название текста представлено через имя собственное («Hamlet», «Othello», «King Lear» и т.д. Л. К. Свиридова полагает, что если автор произведения талантлив, то ему удается достичь реализации категории тождества и образ Гамлета будет вызывать в сознании читателей ассоциации с мающейся мятежной душой, образ Отелло с ревнивым мужем и т.д.

Как название, так и антропоним являются начальной и завершающей ступенью категории тождества. Начальная ступень относится к его кодирующей стороне, связанной с ракурсом автора, а завершающая ступень, наоборот, относится к его декодирующей стороне, которая связана с действием функциональной смысловой обусловленности.

Мы согласны с тезисом Л. К. Свиридовой о том, что категория тождества, экстралингвистической заряженностью, поскольку идет от объекта действительности к человеку, оценивающему этот объект и избирающего языковые структуры по своему, субъективному выбору. В рамках нашего исследования мы отождествляем такого человека с имядателем, который, согласно своим разноообразным личным мотивам выбирает то или иное имя, несущее определенную смысловую нагрузку и значение.

Как известно, имена собственные обладают различными вариантами [Ермолович 2001]. Следовательно, видоизменяя имя, один предмет можно обозначить несколькими способами. Что касается антропонимов, то у них это сокращенные и уменьшительные формы, фамилии родственников с модифицированным морфологическим отображением.

Несмотря на то, что у одного личного имени может быть множество вариантов, оно все равно указывает на определенного человека, т.е. различные варианты антропонима обладают тождеством (William-Will- Bill).

Категория выделительности и тождества способны взаимно дополнять друг друга. Например: Tom, my best friend, who died last year, was the most generous man I have ever met. Иногда тождество служит намеренным усилением: It was Polly who cooked dinner with us.

Фактор одушевленности является значением, которое выделяет антропоним.

В его основе выделительность накладывается на тождество и происходит их взаимодействие.

На наш взгляд, личность человека и его имя тождественны по отношению друг к другу.

Имя, которое человек получает после рождения, сразу же привыкая к нему, на всю жизнь откладывается в его подсознании и становится уникальным идентификационным кодом его личности. Своего тезку, человека с одинаковым с нами именем, мы бессознательно отождествляем с собой.

В рамках нашего исследования, расширяя теорию тождества, мы бы хотели отметить, что в афроамериканском этносе личное имя носит дополнительную нагрузку. Афроамериканцы верят, что при выборе личного имени родители закладывают в своего ребенка энергетическую программу, в которой заложены требования и пожелания, определяющие его будущее. Тождество имени и судьбы человека, а не только его личности, является основополагающим тезисом в афроамериканской картине мира.

Имя собственное заключает в себе огромное количество культурной информации, являясь отражателем этнических и эстетических установок, которые установлены в том или ином социуме. Оно связано с различными периодами социально-культурной жизни, характеризующейся стереотипными представлениями о функции имени в обществе, которое отражает события политической или духовной жизни страны. В языковой картине мира сохраняется принцип антропоцентризма и тогда, когда человек сам по себе ничего не значит, и, когда избираются другие ценностные ориентиры.

В рамках нашего исследования мы бы хотели рассмотреть специфику антропонимов как единицу номинации с позиции принадлежности к классу имен собственных или нарицательных.

Изучение процесса номинации представляет собой одну из центральных проблем ономастики. Исходя из семантической природы имен собственных, среди лингвистов выделяются две точки зрения: 1) имена собственные не обладают значением (А. А. Реформатский, Н. Д. Арутюнова, А. Гардинер, О. С. Ахманова);

2) имена собственные обладают значением (Ф. И. Буслаев, О. Есперсен, В. А. Никонов, Л. М. Щетинин, Н. Г. Комлев, И. Г. Кошевая, Л. К. Свиридова, А. В. Суперанская). Следует отметить, что среди приверженцев обеих точек зрения нет единогласного объяснения.

Если говорить о значении слова в целом, то Л.С. Выготский определял значение следующим образом: «значение - это такое далее неразложимое единство речемыслительных процессов, о котором нельзя сказать, что оно представляет собой: феномен речи или феномен мышления» [Выготский 1992: 298].

Еще древнегреческие и древнеримские философы обсуждали вопрос о семантике имен. К примеру, последователи стоицизма считали, что имена собственные - это независимый класс слов. Они выражают и общие свойства, характерные для индивида, и личные. Платон понимал под именами совокупность имен собственных и имен нарицательных. Также он видел неразрывную связь между именем и называемой вещью.

Затем уже в эпоху Возрождения начали появляться противники взгляда Платона на имена. Английский философ Т. Гоббс определил имя как «слово, произвольно избранное в качестве метки с целью возбуждения в нашем уме мыслей, сходных с прежними мыслями; такое слово, если оно вставлено в предложение и высказано другим, служит одновременно признаком того, какие мысли были в уме говорящего и каких не было» [Гоббс 1926: 12].

Т. Гоббс считал появление имен произвольным и не усматривал наличия связи между именем и называемым предметом [Гоббс 1926: 14].

Эту идею поддерживал и английский логик Джон Стюарт Милль. Он полагал, что имена собственные не имеют значения, а просто являются чем-то вроде метки или ярлыка, которые помогают идентифицировать одни предметы от других.

Дж.С. Милл поддерживал теорию о том, что имена собственные являются результатом произвольного выбора. Он сравнивал имена собственные и нарицательные и ввел такие понятия, как «коннотирующие» (имена, которые обозначают только признак или только субъект) и «неконнотирующие» (имена, которые обозначают субъект и подразумевают признак) [Милл 2007].

Однако другой английский логик Х. Джозеф допускал наличие значения у имен собственных и полагал, что они имеют больше значения, чем имена нарицательные.

собственных» (1954) продолжил развивать теорию Т. Гоббса о том, что имена выступают лишь ярлыками называемых ими объектов и не имеют своего лексического значения.

Противоположного от мнения А. Гардинера придерживается О. Есперсен.

В своем труде «Философия грамматики» он утверждает, что имена собственные обладают собственным значением. На его взгляд, принципиальное значение имеет слушающими» [Есперсен 1958:71]. По поводу отличия между именами собственными и нарицательными, О. Есперсен говорит, что первые имеют большее количество признаков, чем вторые.

А. А. Реформатский утверждает, что «общее свойство всех собственных имён состоит в том, что они никаких понятий не выражают.

Собственные имена гипертрофированно номинативны: они призваны называть, в этом их назначение» [Реформатский 2001: 39].

особенностями, которые роднят их с терминами. Она подтверждает свою точку зрения двумя следующими тезисами:

1) Имя собственное произошло от существительного с полнозначной основой, которая постепенно может «затемняться», например: «Вера», «Медведев» и т.д.

2) Утратившее свою смысловую основу и многозначность в собственном имени, нарицательное существительное «сужает радиус своего действия». Как следствие, его значение может быть понятно только определенному кругу лиц, связанных друг с другом какими-либо отношениями [Кошевая 1976: 54-55].

Также согласно И. Г. Кошевой, в языковом аспекте имя собственное имеет категориальное значение вещественности. Оно выступает как существительное, включая в себя родовой признак и обладая абстрактным лексическим значением, приближенное к значению «существо» [Кошевая 1976: 63].

По мнению М. К. Шарашовой, «объективное, общее энциклопедическое значение, по-видимому, и есть языковое значение собственного имени» [Шарашова 1996: 119].

А. В. Суперанская считает, что, имя собственное сочетает в себе лингвистическое и экстралингвистическое, поэтому его значение - это сложный комплекс, в котором лингвистические сведения сплетены со сведениями об именуемом объекте [Суперанская 1986: 7]. Она полагает, что имя собственное [Суперанская 1970: 11,15].

Последователи «непонятийности» имен собственных игнорирует тот факт, что называемый объект соотносится как с другими объектами данного вида, так и с объектами других видов. А это представляет собой одно из «проявлений познавательно-классификационной деятельности человека и реальным рассматривали имена собственные в отрыве от живой речи и особенностей их употребления.

Мы придерживаемся первой точки зрения о наличии значения у имен собственных. По нашему мнению, имена собственные обладают богатой семантикой, которая включает в себя немалую энциклопедическую информацию.

Говоря о «понятийности» имен собственных, следует уделять внимание фоновым знаниям, которые обеспечивают различную окраску имени, например социальную. Имя может обладать эмоционально-стилевую окрашенность в течение определенного периода времени. Затем оно может приобретать другие «оттенки», в зависимости от исторических или культурных событий [Турута 1996: 254].

Наше исследование посвящено именам собственным, идентифицирующих человека, то есть антропонимам.

Согласно ЛЭС Н. В. Ярцевой, антропонимы - это один из классов имен собственных, слова и словосочетания, служающие для выделения именуемых ими объектов из ряда подобных. Они представляют собой различные именования человека, такие как имена, фамилии, прозвища, псевдонимы.

Антропонимикон непрерывно эволюционирует, пополняясь новыми типами именований человека. Например, относительно недавнее появление ников для общения в интернете.

Мы считаем, что благодаря средствам массовой информации и процессу глобализации, пласт антропонимической лексики является наиболее пополняемым в современном английском языке и его вариантах.

«Имена собственные отличаются особым положением в языке благодаря их «приложимости» к индивидуальным объектам, которые выделяются из ряда подобных, другими словами благодаря единичности ассоциаций «имя - вещь»

[Суперанская 1973:46]. Имена нарицательные объединяют отдельные предметы и явления в класс аналогичных. В то время, как имена собственные исполняют функцию индивидуализации людей, географических и других объектов.

Первые антропонимы появились в результате потребности людей выделять и отличать важные для них объекты с помощью звуковых комплексов [Блох, Семенова 2001: 3].

Следовательно, главнейшей функцией антропонима является назывная.

Определенное обозначение закрепляется за человеком, при этом, в отличие от прозвища, не учитывая характеристику носителя имени.

Имена собственные и нарицательные взаимодополняют друг друга. В экстралингвистических данных и жизненный опыт в целом.

Нам представляется интересной позиция В. Д. Бондалетова, который полагает, что функция нарицательных имен заключается в выражении понятия о классе предметов и именовании одного или нескольких определенных предметов этого класса [Бондалетов 1983:27]. Следовательно, нарицательные имена, главным образом, обозначают понятия, а именование конкретных предметов вторично.

В то время, как функция собственных имен заключается в назывании определенного предмета, согласно его связи с классом родственных предметов.

Получается, что собственные имена выделяют предмет, а только потом соотносят его с подобными [Бондалетов 1983: 27].

А. В. Суперанская выделяет несколько отличительных признаков между именами собственными и нарицательными:

1) ИС даются индивидуальным объектам, а ИН даётся классу объектов, имеющих определённую черту, которая характерна для всех индивидов, 2) ИС чётко определяют и ограничивают именуемые объекты, в свою очередь ИН не определяют и не ограничивают именуемые объекты;

3) ИС не связаны непосредственно с понятием. ИС характеризуется идентификационной функцией, в то время, как ИН характеризуется классифицирующей функцией [Суперанская 1969].

Многие другие исследователи, такие как В. А. Никонов (1967) и О. И. Фонякова (1972) также отличают имена собственные от нарицательных.

По мнению датского лингвиста П. Кристоферсена, считал, что главная разница между имена собственными и нарицательными основана на конкретности первых и абстрактности вторых. Он полагал, что собственное имя является прямым наименованием вещи, а нарицательное - непрямым.

[Christophersen 1939:102].

Ассоциативное поле личного имени создается под влиянием особенностей менталитета общества, его представлений об окружающей действительности и специфики культурно-исторического развития. Онимы включат в себя различную информацию об этапах жизни носителей языка и отражают их национальный менталитет [Дука 1998:131].

На наш взгляд, это применительно не только к личным именам, но и к другим классам имен собственных.

Мы, в свою очередь, понимаем под «значением» совокупность наиболее социокультурными и историческими ассоциациями, которые зафиксированы в энциклопедиях и другой справочной литературе, касаемо того или иного имени.

Имена собственные представляют собой активную область языка. Лексикон каждого языка непрерывно пополняется новыми онимами, которые являются полноправным словами. Имена собственные принадлежат международной лексике и не переводятся, поскольку встречаются одновременно в разных языках.

Они могут создаваться искусственным образом.

На наш взгляд, характер имен собственных обусловлен такими факторами, как:

• Территория проживания народа.

Каждый этнос обладает своим собственным ономастиконом в разные эпохи своего существования.

Возросший интерес исследователей к именам собственным повлек за собой необходимость выделения самостоятельной лингвистической дисциплины– ономастики.

1.3. Ономастическая концептуализация и категоризации мира Под именем собственным (онимом) мы, как и Н. В. Подольская, имеем в виду слово или словосочетание, которое служит для выделения именуемого им объекта среди других объектов: его индивидуализации и идентификации [Подольская, 1988: 91].

Концептосфера онимов состоит из современных и архаичных структур, которые отражают культурологическую ситуацию в какой-то определенный исторический период. Согласно А. С. Щербак, она отображает определенные знания о мире в виде организованных ономастических концептов, представленных различными ономастическими знаками и формируется из «ментальных доминант этноса, их языковых репрезентаций мира» [Щербак 2008: 52].

В современном ономастическом пространстве выделяют следующие типа онимов: антропонимы (имена людей), топонимы (названия географических объектов), зоонимы (имена/клички животных), фитонимы (названия растений), астронимы (названия небесных тел), космонимы (названия космических зон), хрононимы(названия точек и отрезков времени), мифонимы (имена героев мифов, легенд, сказок) и т.д.

Ввиду того, что ономастический материал является разноплановым и объёмным, существует несколько многомерных классификаций. Наиболее известные из них принадлежат А. В. Суперанской (делила имена собственные на «имена живых существ и «существ, воспринимаемых как живые» и «именования неодушевленных предметов» 1973), А. Баха (1952- раздедял имена собственные согласно обозначаемым объектам). Также онимы классифицировали В. Д. Бондалетов, Л. А. Введенская, Н. П. Колесникова, Н. А. Максимчук.

В разных странах ономастикон формируется самобытно, согласно своим законам, то есть в зависимости от особенностей внутренних и внешних лингвистических факторов. Благодаря поступательному развитию человеческого общества, изменениям социально-культурной жизни и научно-техническому прогрессу ономастическое пространство обогащается за счет появления новых ономастических объектов. К примеру, за последние десятилетия в ономастику вошли такие новые онимы, как никнеймы или ники (имена адресатов в интернете).

Изучив различные классификации имен собственных, мы пришли к следующим выводам, что любая квалификация отражает действительность на момент ее составления. Следовательно с течением времени появляются новые виды онимов, о которых не было никакого представления ранее.

На наш взгляд, нельзя недооценивать социолингвистический фактор.

Необходимо учитывать различные особенности жизни сообщества, в котором употребляются те или иные онимы, например, является ли оно закрытым или открытым, размер населения, имеют ли официальный статус эти имена и пр.

Говоря о классификации онимов, следует отметить, что в настоящее время ни в одном языке не существует полного словаря собственных имен, в силу их многочисленности и разнообразия.

Любые лингвистические классификации онимов наглядно демонстрируют объективацию концептуальных связей. Это позволяет выявить связь между лексическими категориями и формами языкового сознания. Однако, важная роль ономастической категоризации действительности и ее концептуализации заключается в том, что, некоторые лексические значения онимов активизируют соответствующие концепты и концептуальные связи в процессе общения и формирования нужных смыслов на абстрактном уровне картины мира [Шведова 1998].

Согласно Дж. Лакоффу, существующая иерархическая упорядоченность ономастической лексики является результатом категоризации, лежащей в основе всей познавательной деятельности человека, его мышления и восприятия.

[Лакофф 1989: 20]. Имена собственные многообразны, тем не менее мы всегда соотносим их к какому-то конкретному предмету или человеку. Произнося имя собственное, человек осуществляет категоризацию. Как полагает А. С. Щербак:

«Мы имеем категории для всего, что можно назвать и что называем».

Понятие категории пришло в лингвистику из психологии и культурноантропологической традиции, где ее принимают за «процесс психический отнесения единичного объекта, события, переживания к некоему классу, - как вербальные и невербальные значения, символы, сенсорные и перцептивные эталоны, социальные стереотипы, стереотипы поведения и пр.» [Головин 1998].

Категоризация, а в более широком смысле концептуализация мира, представляет собой одну из первостепенных качеств человеческого сознания.

Человек строит мир, категоризируя. А упорядоченность мира побуждает человека находить и обозначать какой-то определенный объект реальности.

По мнению Е. С. Кубряковой, категоризация нужна для «объединения единиц, проявляющих сходство в том или ином отношении, но обязательно - при сличении этих единиц с концептом, принятым за основание самой категории»

[Кубрякова 2004: 319]. Она определяет ее, как «подведение вещи, явления, процесса и любой анализируемой сущности под определенную категорию как определенную рубрику опыта или знания и признания ее (этой сущности) членом этой категории [Кубрякова 2004: 307].

К образованию ономастических концептов ведет концептуализация, процесс познавательной деятельности человека, который позволяет ему осознавать и переосмысливать полученную информацию.

Н. Н. Болдырев связывает процессы категоризации и концептуализации процессы категоризации и концептуализации связаны «с формированием системы знаний (картины мира) в виде концептов и категорий в сознании человека»

[Болдырев 2004: 24]. При этом он подразделяет категоризацию на два вида:

системная и динамическая [Болдырев 2004: 59-68].

Системную категоризациию, он рассматривает, как разделение мира на категории природных объектов. Здесь окружающий мир отражается в лексическом строе языка. A. B. Кравченко добавляет к этому положению, что системная категоризация репрезентирует знания человека о разноплановости мира, выделяя при этом два уровня категориального членения действительности:

конкретно-предметный и абстрактно- системный [Кравченко 1996].

Реализация категориального значения знака как отражение связи между данным знаком и соответствующим событием через посредство концептуальной [Болдырев 2001: 59-68].

т.е. лексической. Под вторичной же понимают грамматическую классификацию слов, которая отражается в языковых грамматических категориях. В границах нашей работы существенным оказывается наличие именно лексической категоризации.

Согласно Н. Н. Болдыреву, лексическая категоризация «представляет собой языковой аналог категоризации естественных объектов и объектов внутреннего мира человека. В ней реализуется гносеологическая функция языка». Это утверждение позволяет разграничить онтологические и гносеологические аспекты языковых категорий, связанных с различными функциями языка. Н.Н. Болдырев полагает, что лексические категории языковыми не являются, потому что в аспекте онтологии лексические значения не имеют категориального статуса в языке [Болдырев 2001].

Этнические особенности концептуализации и языковые способы категоризации в определенном сообществе определяются широким спектром функционирования как этнических, так и региональных ономастических единиц.

По мнению А.С. Щербак, этот факт создает проблему соотношения языка и этнического восприятия окружающего мира, поиск решения которой возложен на региональную ономастическую картину мира. Ведь язык может трактовать ономастическую картину мира с помощью лексики, в которой отражены особенности культуры и ментальности этноса [Щербак 2008:111].

Имена собственные всегда сохраняют свое назывное отношение к классу объектов и помогают мысленно отнести любой объект к определенной категории.

В процессе своей жизни люди запечатлевают объективный мир вокруг них в языке, на котором они говорят. Они фиксируют в нем свои знания о различных предметах и явлениях, что и составляет конкретно - предметный уровень категоризации действительности [Баранов 2001: 6-7].

Ономастическая категоризация является не только знанием категорий объектов и их названий, но и служит процессом отнесения определенных объектов к ономастической категории. Следовательно, мы считаем, что собственное имя представляет собой связующее звено между языковым и неязыковым планами. К примеру, старинное африканское женское имя Asya, нередко встречающееся у современных афроамериканок, имеет значение на языке суахили «Рожденная в дни тратура»; мужское имя Abejide (нигерийское по просхождению) дается мальчику, родившемуся зимой. Распространенное в западноевропейском мире имя Сhristian («последователь Христа») не только называет, но и характеризует своего носителя, как человека, рожденного в исповедующей христианство семье. Как можно увидеть, в значении имен сходятся и сведения о слове, и об именуемом объекте. Этот сложный комплекс захватывает различные мотивы имянаречения, особенности функционирования имени в языке, его происхождение и историю использования.

А. В. Суперанская полагала, что состав неязыкового аспекта значения включает в себя специфические условия существования имени в обществе, особенности связи имени с именуемым объектом и степень известности объекта и его имени.

Формирование различных категорий, отражающих общие принципы организации концептосферы онимов, принципы кодирования смысла и их передачи в языке можно назвать следствием ономастической категоризации.

В ее основе лежат ономастические концепты. Тем самым, категоризация имен собственных объясняется определенными ономастическими знаниями, которые находятся в нашем распоряжении и которые помогают нам отнести то или иное имя к какому-либо объекту ( название населенного пункта, реки, города).

Говоря о важнейших процессах мыслительной деятельности человека, необходимо упомянуть концептуализацию. Большинство лингвистов употребляют этот термин при условном обозначении отраженной в языке концепции мира, свойственной определенному этносу в определенный исторический период его развития.

Но следует различать концептуальную и языковую картины, хотя они и связаны между собой. Создавая концептуальную картину мира, различные типы мышления делают ее богаче языковой картины мира, которая в свою очередь интерпретирует мир, а не отражает его зеркально. Она является результатом восприятия мира.

Слово является основной единицей языковой картины мира. Концепты представляют собой единицы концептуальной картины мира и объединяется в концептосферы, тем самым образуя концептуальную картину мира.

Ю. Н. Караулов полагает, что концептуальная картина мира отражает информацию, выраженную в понятиях. Основой же языковой модели мира он считает знания, которые находятся в семантических полях, категориях, состоящих из слов и словосочетаний, по-разному организованных в рамках этого поля того или иного языка.

Мы присоединяемся к мнению А. С. Щербак, которая считает, что ономастическая лексика является отражением знаний человека о явлениях окружающей действительности. Она содержит в себе концептосферы, познанные и усвоенные определенным языковым сообществом, которое живет в той или иной местности и говорит на том или ином языке [Щербак 2008: 81].

Онимы, как разряды имен собственных представляют собой зеркало социальной истории [Агеева, Бахнян 1984: 5].

В рамках нашего исследования особенно интересным нам кажется точка зрения Э. И. Коптюг, которая в ходе изучения американской культуры пришла к умозаключению, что исследование системы имянаречения позволяет понять процесс мышления целого народа, осознать, что говорящие на этом языке вкладывают в имя, а также как обратиться к человеку по имени, приняв во внимание социально-культурные нюансы [Коптюг 2004].

На наш взгляд, имена собственные являются очень восприимчивым пластом языка, быстро реагирующим на культурные и исторические события. К примеру, в ходе Гражданской войны Севера и Юга и в ближайшие годы, предшествующие ей африканские рабы стали использовать в качестве личных имен имена или фамилии известных политических деятелей и борцов за отмену рабства (Abraham, Benjamin, George, Jefferson). Другим примером служат так называемые пуританские имена (Hope, Joy, Faith, Justice, Grace, Patience, Purity), которые изначально введены в употребление английскими протестантами в качестве протеста против католицизма. Эти имена пополнили американский именник, после того, как пуритане иммигрировали в Новый Свет.

Делая вывод из всего вышесказанного, можно обозначить ономастическую концептуализацию как двоякий процесс. С одной стороны, мы четко видим ее связь с осознанием сущности именования внешнего и внутреннего пространства человека. С другой стороны, ономастическая концептуализация ведет к созданию ономастических концептов, то есть «единиц сознания и основу формирования ономастического знака» [Щербак 2008]. «Вооружившись» этими концептами, человек разделяет свои познания о субъектах и объектах окружающей действительности на определенные категории.

Ономастические знания мы получаем в результате категоризации и концептуализации окружающей нас действительности. Следовательно, знание об именах собственных и его специфике является результатом познания и употребления какого-либо определенного слова для обозначения того или иного объекта. Человек всегда обладает способностью определить нюансы употребления того или иного имени собственного, согласно ситуации.

А. Л. Шарандин, рассматривет признаковую семантику имен собственных:

«Имена собственные в узком смысле слова не называют предметов, а определяют предмет, который назван существительным. Но это определение, которое в грамматике квалифицируется как приложение, стремится к уникальности, к тому, чтобы по этому определению в сознании носителей языка возникал и сам предмет (субъект, субстанция)» [Шарандин 2001: 121-121]. В именах собственных он выявил определительную семантику и проанализировал их в плане корреляции между частями речи и лексико-грамматическими разрядами. В ходе своего исследования он пришел к выводу, что имена собственные представляют собой особенную часть речи, которая имеет свое категориальное значение.

Как правило, большая часть языковедов определяет имена собственные как лингвистическую категорию в качестве абстрактно-конкретной категории языка [Фролов 2005], как языково- речевую категорию [Суперанская 1974].

Можно сделать вывод, что имена собственные отличаются от других языковых категорий.

Языковая категория определяется как «любая группа из элементов, выделяемая на основании какого-либо общего свойства; это параметр, признак, по которому обширная совокупность однородных языковых единиц разбивается на характеризуются одним и тем же значением данного параметра/признака».

А. С. Щербак. Она определяет ее как «объединение имен собственных на основе общего концепта (концепта имени)». Принимая во внимание тот факт,что язык утверждать, что эта категория схожа с другими лексическими категориями.

По мнению Н. В. Васильевой, в распоряжении имени собственного имеется набор грамматических категорий, одна из которой является конкретностью.

[Васильева 2005: 10]. Поскольку имя собственное - это прежде всего слово, часть лексической системы языка, то оно, само собой разумеется, представляет собой лексическую категорию. Тем не менее, как полагает В. Д. Бондалетов и О. И. Фонякова, нельзя отрицать особенное положение ономастических единиц в [Бондалетов 1983; Фонякова 2004].

О. В. Баранов считает, что имя собственное выделяет объект и субъект на основе изначальных знаний, которые накладываются на новую информацию.

Предметом ономастики традиционно считается ономастическая лексика, состоящая из искусственно созданных языковых знаков - наименований. Как считает Н. К. Фролов, онимы в процессе речи обладают конкретным смыслом для человека и содержат свои специфические особенности [Фролов 2005: 20].

А. С. Щербак, выделила две особенности языковых знаков. С одной стороны, существуют противопоставленные друг другу тематические группы ономастической лексики; с другой стороны, они относительно однородны в аспекте языкового оформления [Щербак 2008: 76].

Понятие семантического (истинного) рода неотделимо от представления об одушевленности/неодушевленности. Оно также определяет выделение антропонимических категорий. Н. Е. Тюкалова утверждает, что все имена включены в семантическую оппозицию прототипов мужского и женского пола, а значит в случае с антропонимами идет речь о «чередующемся, истинном роде»

[Тюкалова 2006: 11].

Благодаря исследованиям в рамках когнитивной лингвистики, становится очевидным, что ономастические категории своим особым положением в концептуальной системе языка обязаны своей тесной взаимосвязи с познавательной деятельностью и когнитивными способностями человека. Тем также объясняется и частота обращений языковедов к основам и механизмам объединения ономастических единиц в группы, классы и подклассы на семантическом уровне. К примеру, существительные- антропонимы, объединяясь общим категориальным признаком «человек», формируют антропонимическую категорию [Щербак 2008: 207-214].

Современные лингвисты уделяют все большее внимание изучению категории имен собственных с позиции объективации языкового знания, являющейся частью знания о мире. Следовательно, в ономастиконе человек осуществляет концептуализацию окружающего мира. В основе формирования тематических групп онимов лежат ономастические концепты- знания о мире, включающие различные элементы, которые можно отнести к той или иной категории. В основе же ономастической категории лежат знания об именах собственных, которые служат для наименования объектов и субъектов земного пространства, космоса и сферы человеческой деятельности.

А. С. Щербак понимает под ономастической категорией объединение имен собственных на основе общего концепта (концепта имени). Она отражает языковые знания человека, его взаимодействие с языком, то есть способность человека пользоваться ономастическими знаниями для именований объектов окружающего мира [Щербак 2008: 117].

ономастической лексики были выделены при изучении взаимосвязей ономастических единиц в системе языка, которое сосредотачивалось на определении четких границ и перечне значительных признаков категорий [Подольская 1978, 1988]. На уровне языка ономастическая категория четко распадается на конкретные семантические группы слов: имена, относящиеся к живой природе (антропоним, зооним, фитоним и др.), имена, относящиеся к неживой природе (топоним, гидроним, ойконим, ороним, экклезионим, некроним и т.д.), имена, не существующие в природе (виртуоним, мифоним, теоним, библионим, поэтоним и целый ряд др.) [Подольская 1988: 14-15].

При исследовании ономастического пространства в отечественной науке большинство лингвистов используют полевой подход, при котором вся ономастическая лексика рассматривается как ономастическое поле. Считается, что ономастическое поле представляет собой организованное количество элементов ономастического пространства, в котором реализуются закономерности их систематизации и функционирования. При этом в этом пространстве выделяется центр категории (ядро) и периферия. Тем самым характеризуется категориальная принадлежность определенного элемента и обусловливается его категоризация [Супрун 2000: 9-14]. Подход В. И. Супруна к ономастическому пространству позволяет довольно продуктивно описать отдельные онимы и их классы.

При разделении ономастическое поля на ядро и периферию, личные имена и их формы считаются его центральным элементом. Прозвища в свою очередь составляют антропонимическую периферию [Кубрякова 2004: 230].

Основным подходом к формированию категорий является прототипический подход. Основные теоретические положения этого подхода были впервые сформулированы в сфере когнитивной психологии [Rosch 1978]. Далее они развивались в различных лингвистических исследованиях (см.: [Lakoff 1986;

Taylor 1995; Givon 1982 и др.]) американского психолога Э. Рош, которая в 1970-х годах сформулировала его основные положения. На тот момент особенно остро стоял вопрос о неопределенности границы между языковыми значениями и неязыковой реальностью (С. Ульман, В. Квайн и др.). Также тогда пытались определить принципы, управляющие мыслительными процессами категоризации.

В рамках прототипического подхода Э. Рош определила прототип с когнитивной точки зрения как концепт, который лежит в основе формирования категории и определяет ее содержание. Происходит разделение объектов реального и виртуального миров на категории, определенные мыслительные структуры.

По мнению Н. Н. Болдырева, прототипический подход широко применяется в когнитивной лингвистике [Болдырев 2001: 73-94].

Сущность прототипического подхода к процессу категоризации отражается в том, что категории воспринимаются как имеющие центр (прототип) и периферию [Болдырев 2001: 83].

Он позволяет охарактеризовать «выделяющийся образец категории»

[Лакофф 2004]. В границах прототипического подхода по-новому осмысляются главные вопросы категориального устройства ономастической науки, степень ономастических категорий.

Принадлежность к категории определяется необязательно несколькими признаками, но и наличием хотя бы одного из них.

Согласно прототипическому подходу, каждая категория обладает внутренней структурой, которая отличается размытыми границами. Стоит отметить, что для всех составляющих категории не обязателен один и тот же набор специфических признаков [Rosch 1975: 193]. Такая структура демонстрирует как стабильность прототипических категорий, так и их гибкость, которая как считает Т. Гивон, дает возможность иначе структурировать категориальное пространство [Givon 1982].

Теория прототипического подхода расширяет представление о структуре антропонимической категории. Вопросы о природе и границах ономастических категорий являются ключевыми для развития отечественной и зарубежной ономастики.

Из всего вышесказанного, мы делаем вывод, что ономастика не только наука о семантике и лексикологии имен собственных. Ономастическую категорию можно рассматривать как концептуально - языковую категорию, строящуюся на основе языковых и неязыковых знаний [Болдырев, 16-39].

Исследование ономастической лексики позволяет определить возможности имени собственного как знака, а также его способность в преставлении ономастического знания в языке.

Современная лингвистика определяет язык как сложную знаковую систему.

Имена собственные являются одним из значимых частей этой системы.

Человек проживает с именем всю свою жизнь. Оно представляет собой своеобразное замещение человека, его представителем, как в семье, так и в других сферах общения [Степанов 2002: 172–179]. М. В. Никитин утверждает, что выступая заменителем объектов действительности, имя собственное получает положение знака [Никитин 2003: 122]. Но для функционирования как знаку, имя собственное должно совместить в себе два психических образа: звуковой и и графический [Никитин 2003:116].

Как и все языковые единицы, соотносимые с объектами действительности, ономастическая лексика является знаком, который может быть описан.

Согласно О. И. Фоняковой, имя собственное - «это универсальная функционально-семантическая категория имен существительных, особый тип словесных знаков, предназначенный для выделения и идентификации единичных объектов (одушевленных и неодушевленных), выражающих единичные понятия и общие представления об этих объектах в языке, речи и культуре народа»

[Фонякова 1972: 76].

Согласно классической концепции имен собственных, сформулированной Фреге, любое имя обозначает тот или иной предмет (денотат) и выражает какойлибо смысл, который определенным образом характеризует значение имени.

Г. Фреге истолковывает имя следующим образом: «Под «знаком» или «именем» я понимаю любое обозначение, выступающее в роли имени собственного, значением которого является определенный предмет (в самом широком смысле этого слова), а не понятие и не отношение... Обозначение одного предмета может состоять также из нескольких слов и иных знаков. Для краткости каждое такое обозначение может быть названо именем собственным»

[Фреге 1987: 32-33].

Cледовательно, любое имя, с одной стороны, обозначает какой-либо предмет, а с другой стороны– выражает свой смысл, который характеризует значение имени.

Вопрос о языковом знаке изучался представителями различных наук многие столетия (Ч.С. Пирс, Ч. Моррис, Р. Якобсон, Е.С. Кубрякова, Ю.С. Степанов, А. П. Бабушкин, A.B. Кравченко, М.В. Никитин и др.). В. фон Гумбольдт выразился о слове следующим образом: «Слово, действительно, есть знак, до такой степени, до какой оно используется вместо вещи или понятия»

[Гумбольдт 1985: 304].

Знаки, из которых организуются сообщения, выполняют роль носителей определённых смысловых значений. С помощью них происходит кодирование передаваемой в сообщениях информации и реализация коммуникативных актов.

Любой знак является актом вербализации мысли и обобщенным отражением действительности.

Как считает Н. Г. Комлев, имя собственное не имеет значения до тех пор, пока оно не связано с определенным объектом — лицом или вещью [Комлев 2006: 85].

Как считал ученый В. Дорошевский считал знаком то, вследствие чего ктото что-то знает [Дорошевский 1973: 92].

В его понимании акт познания заключается в том, что некоторые предметы в процессе человеческого восприятия превращаются в знаки, и они в свою очередь преобразуют ощущения в мысли [Дорошевский 1973:105].

А. Лосев называл знак «идейной, образной или идейно-образной структурой, содержащей в себе указания на те или иные отличные от нее предметы, для которых она является обобщением или перевернутым знаком»

[Лосев 1999: 10].

Ф. де Соссюр выделил два принципа языкового знака: 1) языковой знак произволен; 2) обозначаемое имеет линейный характер.

Произвольностью знака Ф. Де Соссюр считал немотивированность означающего по отношению к означаемому. Линейность обозначающего заключается в его протяженности во времени.

Но основоположники семиотики Ч. Пирс и Ч. Моррис утверждали, что языковой знак обладает признаком символичности как средства передачи информации. Слова, которые используются для обозначения отношения к называемому и для передачи чувств и мыслей человека не могут быть немотивированными.

Мы придерживаемся точки зрения Л. В. Бабиной, что все имена собственные мотивированы, потому что их создание обусловлено уже существующими в системе языке мотивациях и связях. Являясь вторичной языковой единицей, имя собственное формируется благодаря взаимодействию концептов [Бабина 2009]. Степень мотивированности онимов возрастает в эпоху важных политических и исторических событий.

В рамках знаковой теории языка, имя собственное считается символом, ономастическим знаком. Каждое слово в языке может стать именем собственным, то есть знаком, который реализуется в лингвистическом и экстралингвистическом аспектах и служит репрезентантом ономастического знания [Щербак 2008: 7-11].

Он является носителем знания об имени собственном. Следовательно, ономастический знак- это любое имя собственное как вторичный знак, который отражает систему знаний о нем и служит для реализации ономастического знания в человеческом сознании.

Нарекая какой-либо субъект или объект каким-либо именем, мы не только обозначаем его вербальным знаком, но и закрепляем за ним конкретную форму в языке.

Ч. С. Пирс предложил следующую классификацию знаков:

1. Иконический знак (знаки, обладающие сходством с объектом).

2. Знак-индекс (знаки, характеризующиеся смежностью знака и объекта).

Чаще всего выражаются в топонимах, связанных с обозначением природных объектов. Их названия дают информацию о естественно-географических свойствах объекта. Например, Yorkshire, Devonshire, Hallamshire- где shire является единицей территориального деления в Великобритании, как правило идентична графству.

3. Символ (знак, не имеющий видимой связи между знаком и объектом) [Пирс 2000]. Например, Иван-символ русской нации.

Основой ономастического знака является знание о мире как объектное знание и знание о языке, другими словами языковое знание.

Имя собственное представляет собой типичный символ среди всех символьных знаков. Нельзя отрицать смешанный характер ономастических знаков и провести четкие границы между типами ономастических знаков. Если, по мнению А. С. Щербак, самым типичным знаком имени собственного является символ, то индексальность и иконичность просто дополняют символьные знаки, присутствуя в языке как отдельные типы знаков. За ономастическим знаком в сознании человека за ономастическим знаком могут быть закреплены сразу и «индекс», и «символ» [Щербак 2008: 52].

Мы поддерживаем мнение Н. Ф. Алефиренко, о том, что «через систему знаков естественного языка открывается доступ к внутреннему ментальному лексикону человека – важнейшему механизму когнитивной переработки информации» [Алефиренко 2005: 183].

Резюмируя описанное, мы можем утверждать, что имя собственное - это словесный знак, наделенной звуковой оболочкой и когнитивной природой. Это соединение рождает ономастический знак, являющийся объектом изучения ономастики.

Ономастическая лексика непосредственно связана с окружающей действительностью и с сознанием человеком. Ономастические единицы представляют мир таким, каким видит его человек, тот мир, в котором он существует, который познает и отображает [Щербак 2008: 22-23].

Для хранения и передачи ономастического знания имя собственное играет роль особого словесного знака. Оно отражено и закреплено в человеческом мышлении в качестве словесного обозначения объекта или субъекта.

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ

Современная лингвистика переключила свое внимание в изучении языка с непосредственно самого языка на человека в языке. Теперь язык воспринимается как связующее звено между социально-культурной и психической жизнью общества. Антропоцентризм признан основным принципом современной лингвистики на рубеже XX–XXI вв. Предпосылки для развития антропоцентрического подхода в языке были положены еще В.фон Гумбольдтом и Э. Бенвенистом, согласно которым, исследование языка неполноценно без учета человеческого фактора.

2. Антропоцентризм в ономастике по-разному выражается в словарном составе языка и наиболее значимо в процессах номинации. Создавая онимы, человек избирает различные языковые средства, используя свои творческие способности своего мышления. Имена собственные отражают внутренние установки, мотивы и цели их создателей. Ставя себя в центр мироздания, человек придает имени собственному прагматичность.

Отличие собственных имен от нарицательных заключено в семантике.

Имена нарицательные объединяют отдельные предметы и явления в класс подобных. Они абстрактны. Имена собственные индивидуализируют людей, географические и другие объекты, являясь конкретными. Имя собственное выделяет лицо или объект и частное из целого. Имя нарицательное служит названием как какого-то определенного предмета, так и целого класса, к которому данный предмет относится. Все нарицательные имена, если они нам известны, вызывают в нашем сознании определенное представление о том, что им названо.

4. Ономастика служит основой для формирования грамматических и лексических смыслов. Ономастическое знание – это комплексное знание об именах собственных. Человек приобретает ономастическое знание в результате концептуализации и категоризации окружающего мира. Оно является результатом познавательной деятельности человека.

5. Исследование ономастической единицы и ее значения невозможно без изучения концепта, главной единицы картины мира. В основе имен собственных лежит единичный концепт. Результаты современных исследований в лингвистике и философии дали возможность выделить выраженный в форме ономастического знака ономастический концепт, который является единицей хранения и передачи ономастической информации.

ономастических категорий. Следовательно, антропонимическая категория формируется при помощи антропонимического концепта. Он представлен различными антрополексемами, такими как имя, прозвище, фамилия.

7. Сочетание ономастических концептов того или и иного этноса формирует концептосферу онимов. Особенности восприятия окружающей действительности определяет специфику региональной концептуальной картины мира.

8. Имена собственные, как часть сложной знаковой системы языка, являются языковыми единицами, соотносимыми с объектами окружающей действительности. Они являются символами, то есть ономастическими знаками.

Каждое имя и обозначает определенный предмет, и выражает свой смысл, характеризующий значение имени. Языковые знаки выполняют функцию носителей определенных смысловых значений, с помощью которых через кодирование происходит передача информации и реализация коммуникативных актов. Когда мы даем имя тому или иному субъекту или объекту, мы не только обозначаем его вербальным знаком, но и закрепляем конкретную форму в языке.

ГЛАВА 2. ОСОБЕННОСТИ АНТРОПОНИМА

КАК НОМИНАТИВНОЙ ЕДИНИЦЫ

2.1. Антропонимы как объект лингвистического исследования.

Антропонимы, как единицы языка и культуры, содержат в себе огромный материал для изучения личности человека.

Антропонимы занимают в лексической системе языка особое место. Прежде всего они являются результатом деятельности человека, а имя представляет собой необходимый его атрибут.

Еще до недавнего времени все имена собственные, в том числе и антропонимы, воспринимались лингвистами как разрозненные слова, но с 50–60–ых годов XX века онимическую лексику стали анализировать как самостоятельную систему.

В. Д. Бондалетов, Н. А. Баскаков, С. И. Зинин, Ю. А. Карпенко, И. Г. Кошевая, В. Н. Михайлов, А. А. Реформатский, В. П. Морошкин, Н. А. Петровский, А. М. Селищев, А. В. Суперанская, О. Н. Трубачёв, Н. М. Тупиков, В. К. Чичагов.

В отечественной антропонимике в 1980-90-е годы XX столетия стали знаковые работы И. М. Ганжиной, М. В. Горбаневского, Ю. А. Карпенко, И. А. Королёва, Т. Н. Кондратьевой, В. А. Никонова, Н. Н. Парфёновой, Н. В. Подольской, Б. О. Унбегауна, Н. К. Фролова.

В наше время наблюдается повышенный интерес к вопросам антропонимии.

Это обусловлено антропоцентрическим подходом в современной лингвистике, который предполагает исследование не только языковых явлений, но и непосредственного самого носителя языка.

Известно, что одни из первых слов, которые человек усваивает в своей жизни- это имена. Также они –последние слова, которые человек утрачивает при различных расстройствах речи.

Человек проносит свое имя через всю свою жизнь, изменяя его либо в соответствии с законодательными актами, либо - традициями. Оно представляет собой своеобразного представителя человека и в семье, и в более широких сферах жизнедеятельности, в том числе официальной документации [Степанов, 2002: 172–179]. Под антропонимической системой понимается совокупность именования людей в языковом и национальном своеобразии [Р. А. Комарова 1985].

В современной лингвистике существуют разные подходы к пониманию термина антропоним. В специальном словаре терминов Н. В. Подольской антропоним трактуется как «Собственное имя, которое может иметь человек (или группа людей), в том числе личное имя, отчество, фамилия, прозвище, псевдоним, криптоним, кличка, андроним, гинеконим, патроним» [Подольская 1988].

Как выразилась А. В. Суперанская, «В именах отразились настроения и верования, надежды и чаяния, образ мысли и философские взгляды многих народов. Исторические события, культурные контакты - все это зафиксировано в именах личных в опосредованном виде, через языковые формы и отношения»

[Суперанская 1991:127].

Антропонимическая лексика отражает исторический, этнокультурный, лингвистический и социальный опыт наций.

Л. A. Томашевская определяет антропонимы как совокупность лексем, называющих человека. Следовательно, она относит имена нарицательные главным образом к антропонимам (doctor, engineer, sculptor) и, частично имена собственные (John, Clinton).

Лингвистическом Энциклопедическом словаре [ЛЭC, 1990]: «это класс имен собственных - слов, словосочетаний, которые служат для выделения какого-то объекта из ряда подобных».

Все имена собственные, относящиеся к человеку принадлежат к классу антропонимов. К именам собственным относятся личные имена, фамилии, прозвище, псевдонимы и т. д.

В. А. Никонов (1989) выделил три аспекта значений антропонимов как имен собственных:

оказывает непосредственного влияния на функционирование антропонима);

2. Собственно антропонимическое (называние объекта);

(восприятие различных значений, которые присоединяются к обычному антропонимическому значению названия).

К примеру, отантропонимическое значение можно проиллюстрировать таким примером, как Benjamin - имя, которое ассоциируется с именем одного из основателей США, политика, ученого, изобретателя, музыканта и сатирика, олицетворяющего силу воли, высокий интеллект, лучшие человеческие нравственные и моральные качества. Можно говорить о том, что здесь проявляется не только языковое значение антропонима, но и речевое. Под влиянием культурного и исторического аспектов возникают определенные ассоциации. Отантропонимическое значение преимущественно социально обусловлено. В сравнении с доантропонимическим и антропонимическим значением отантропонимическое чаще подвергается изменениям в зависимости от речевой ситуации, уровня знаний говорящего, исторического контекста и т.п.

[Турута 1996: 255].

Т. В. Нестерова (1996) проанализировала семантику антропонимов в плане дихотомии язык – речь и описала три аспекта их лексического значения, а именно:

денотативный, номинативно-референтный и коннотативный. Денотативный аспект является непременной частью значения антропонима и показывает (одушевленность, национальность и т.п.). Номинативно-референтный аспект выражает индивидуальное понятие. Коннотативный аспект отображает стилистически-маркированное и эмотивно- оценочное отношение субъекта речи к реальности при ее обозначении в высказывании. Оба эти аспекта реализуются в речи.

По мнению Д. И. Ермоловича, антропонимы представляют собой имена собственные, которые официально присваиваются каждому человеку в качестве его опознавательного знака. Он подчеркивает, что личное имя называет, но не приписывает никаких свойств и не дает характеристику. Антропонимы имеют понятийное значение, в основе которого лежит представление о категории, классе объектов. Данному значению Д. И. Ермолович выделяет следующие признаки:

а) указание на то, что человек – носитель антропонима: Ann, James, в отличие от New York, Florida;

б) указание на принадлежность к национально-языковой общности:, Mary, Alex, William в отличие от Marie, Alexey, Wilhelm;

в) указание на гендерную принадлежность человека: Matthew, Jacob в отличие от Helen, Emma [Ермолович 2001: 39].

Принимая во внимание ограниченность существующих признаков, мы делаем вывод, что в общеязыковом аспекте многие антропонимы имеют одинаковое обобщенно-предметное значение. Следовательно, данные признаки дифференцируют не только конкретные имена, но и обширные группы личных имен.

А. В. Суперанская определяет такие функции антропонимов, как:

коммуникативную, проявляющуюся в употреблении личных имен, фамилий, прозвищ в составе обращений и выполняющую конкретную коммуникативную задачу, а именно: апеллятивную, экспрессивную, дейктическую. Также она отмечает, что имена нарицательные тоже разделяют данные функции. По ее мнению, более характерной для имен собственных является аккумулирующая функция, хранящая страноведческую информацию и социокультурную семантику [Суперанская 1973: 273-276].

Поскольку человеку, за крайне редким исключением, невозможно иметь присущее только ему имя, то и личные имена, и фамилии принадлежат многим носителям.

Д.И. Ермолович разделяет антропонимы на единичные и множественные. Первые могут принадлежать многим людям, но ассоциируются с каким-то одним известным человеком (Jackson, Jordan, Turner, Tyson). Вторые принадлежат множеству носителей и не связаны в нашем сознании ни с каким определенным человеком (Harry, Frank, Michael) [Ермолович, 1978, с. 115]. На наш взгляд, сюда следует добавить фамильные имена, которые употребляются во множественном числе для обозначения всех членов одной семьи как единого целого, например: the Smiths, The Johnsons и т.д.

Антропоним, как составная часть лексико-грамматического класса имен существительных, является функциональным языковым знаком, который обладает планом содержания и планом выражения. В плане содержания антропонимы, обогащаясь и расширяясь, выходят на уровень национально признаваемых имен.

В плане выражения личное имя может быть ласкательным, фамильярным и т.п.

В нем реализуются гипокористики как самостоятельные имена и появляются различные орфографические варианты имен [Гарагуля 2009].

При изучении личных имен в аспекте антропонимической прагматики, становятся видны сложные динамические процессы, которые связаны с социализацией и идентификацией. По мнению С. И. Гарагули, антропоним может демонстрировать этнолингвокультурную принадлежность человека, давать информацию об определенных признаках его носителя и отражать национальный характер.

На наш взгляд, антропоним представляет собой не просто слово, выделяющее человека от других людей. В антропонимах закреплены понятия, которые отражают особенности свойств и отношений реальной действительности.

Ономастикон всех языков вариативен в пространстве и в разных обществах.

Вместе с социумом он также изменяется во времени. Региональная антропонимика представляет собой неотъемлемую часть регионального варианта языка и диалекта. Рассматривая феномен социальной памяти в ономастической картине мира, А. С. Щербак определяет региональные отличия - как отличия в мироощущении и мировосприятии.

Все относительно замкнутые ономастические системы составляют систему онимов, создавая ономастическое пространство. Они представляют собой результатом культурной деятельности общества. Мы придерживаемся точки зрения А. С. Щербак о том, что и иноязычные, и исконные онимы сохраняют социальную память о социуме, как и о языковой среде, их формирующей.

В. Д. Бондалетов считал, что ономастика и социолингвистика тесно связаны:

«….самый обильный материал для социолингвистического изучения содержит антропонимия..., т. к. она теснее всего связана с людьми и теми социальными отношениями, которые существуют в человеческом обществе» [Бондалетов 1983].

Также В. Д. Бондалетов утверждает, что антропонимы являются наиболее обильныйм материалом для социолингвистического изучения, так как они тесно связаны с людьми и существующими в человеческом обществе социальными отношениями [Бондалетов 1976, 1983].

Как утверждают многие отечественные лингвисты [Шеремет 1984; Шутова 1993; Шварцкопф 1976; Щетинин 1978], наличие социального компонента в семантике антропонима очевидно.

Антропонимы представляют собой важное звено, связывающее человека со своим окружением и обществом как таковым. Люди живут как среди других людей, так и среди имен. Личные имена формируют вокруг себя национальнокультурное пространство, одинаковое для всех отдельного общества и уникальное для каждого его члена [Рылов 2006: 5].

По мнению П. Флоренского, антропонимы в социальном плане выполняют различительную функцию: «До имени человек не есть еще человек, ни для себя, ни для других, не есть субъект личных отношений, следовательно не есть член общества, а лишь возможность человека...» [Флоренский 1993: 62].

А. В. Суперанская выделяет социальную легализацию как одну из функций личных имен [Суперанская 1973: 116], которую, на наш взгляд, нельзя отделить от национальной, гендерной и исторической.

Л. А. Артемова говорит о том, что антропонимы, выступая как национальные знаки, выполняют функцию этноязыкового знака, который указывает к какому этносу и языку принадлежат их носители [Артемова 2008].

Системы антропонимов европейских народов имеют внешнее сходство, которое выражается в наличии двух одинаковых элементов: личного имени и фамилии [Рылов 2006: 71]. Мы считаем, что сюда можно добавить третий элемент - вежливую форму обращения к человеку, которая ставится перед именем, например: Mr., Miss, Mrs., Ms., Madam - в английском языке; Herr, Frau, Fraulein и т.д. Во всем остальном, по утверждению Ю. А. Рылова, они различны. Каждый антропонимикон уникален в различных онтологических аспектах проявления.

Как считает Г. Д. Томахин, имена собственные являются частью определенной культуры и обладают ярко выраженный культурный компонент [Томахин 1982: 17-18].

Cоциальный контекст каждого языка неразрывен с культурным контекстом.

Как отмечает Т. И. Вендина, любая культура обладает своим собственным языком, чей словарный состав определяет архетип языкового сознания народа [Вендина 2001].

Через процесс языкотворчества реализуется мощный пласт культурной информации. При помощи языка формируются понятия и общая картина мира.

На наш взгляд, афроамериканский английский в полной мере выражает афроамериканскую культуру. Ведь стиль жизни афроамериканцев передается особенностями функционирования лексического состава их варианта английского языка.

В социолингвистических исследованиях афроамериканского английского на первый план выводится значение социального фактора.

В. В. Жапов в своей диссертационной работе приводит мнение Дж. Брюэра о том, что из-за многочисленности исследований афроамериканского английского часто наблюдается отождествление социолингвистики с исследованием AAVE [Жапов 2002].

Вопрос о взаимосвязи социальных и языковых фактов исследуется многими американскими социолингвистами. Наиболее распространенным подходом стал корреляционный, который устанавливает простые связи между языковыми и социальными явлениями, не пытаясь установить между ними каузальные связи.

С. Г. Тер-Минасова считает, что язык отражает мир и культуру, формируя своего носителя. По ее мнению, язык является своего рода зеркалом и инструментом культуры, выполняя пассивные функции отражения и активные функции созидания. Являясь «зеркалом культуры», язык отображает реальную действительность, менталитет народа и его стиль жизни [Тер-Минасова 1999: 56].

В то же время язык формирует личность человека, влияя на его восприятие мира и отношение к себе подобным.

Многие лингвисты считают афроамериканский английский упрощенным и неполноценным вариантом американского английского языка. American Standard English. Тем не менее при рассмотрении лексико-семантической системы языка афроамериканцев, становится очевидным, что он имеет четкую, структурированную грамматическую, фонетическую и лексическую системы. Мы соглашаемся с утверждением В. В. Жапова, что AAVE представляет собой полноправное языковое образование с нестандартными правилами по отношении к Standard American English.

При таком подходе, интересными представляются тезисы У. Лабов и Ю.Д. Дешериева о социолингвистике. Первый считал ее выраженной пограничной наукой, изучающей «язык в его социальном контексте». Он утверждал, что социолингвистика позволяет делать выбор альтернативных способов говорения об одном и том же [Labov 1997: 21]. Второй видел в языке две линии развития: «функциональную» («социальное давление» на развитие языка) и «внутриструктурную» («давление системы»). Ядром в историкосоциолингвистической концепции Ю. Д. Дешериева является тезис о том, что «функциональное развитие языка есть развитие его общественных функций»

[Дешериев 1997: 42].

написанных на AAVE появляется в США, например роман Элис Рэндал (Alice Randall) «The Wind Done Gone», интерпретация известногого произведения Митчелл, но где повествование ведется от лица чернокожей служанки.

За каждым словом стоит субъект или объект окружающей реальности.

Афроамериканский английский как лингво-социокультурный феномен создает особенную картину мира, отражающую ментальность афроамериканцев. В нем репрезентированы и история, и религия, и межрасовые отношения, и образ жизни афроамериканского сообщества США. Как выразился В. В. Жапов, лексика афроамериканского английского является лингво-этно-социокультурной картой, на которой значения слов и выражений отражают быт афроамериканской жизни [Жапов 2002: 45].

Положение об антропониме как социальном знаке было впервые представлено В. А. Никоновым [1974]. Он утверждал, что имя является социальным знаком, поскольку существует только в обществе и для общества.

Оно детерминировано множеством обстоятельств, происходящих в социуме, например: эпоха, место, социальная и культурная среды, модные тенденции и т.п.

Социальную сущность имени отмечают многие языковеды. Антропоним является важнейшим звеном, который связывает человека с социумом [Рылов 1997: 3]. Личные имена понимаются как «совокупность знаков или же социальных знаков, как своеобразный социокультурный ситуативный контекст»

[Агеева, Бахнян 1984: 6-7].

На наш взгляд, функции антропонимов социальны по своей сути, поскольку реализуются в социально-речевой ситуации. К примеру, разнообразные вежливые формы обращения употребояются согласно определенной ситуации. К примеру, наиболее распространенное в США вежливое обращение к незнакомому или малознакомому мужчине - Sir, а к женщине- Madam (Ma’am), к незамужней женщине или молодой девушке- Miss («Ah is free, Miss Scarlett. You kain sen' me nowhar Ah doan wanter go.» («Gone with the wind»). Следует отметить, что обращение Mister, Missis, Miss без имени звучит очень невежливо. А, например, в мире науки в официальных случаях принято обращаться по званию: Professor, Senior, Dean и пр.( Professor Brown, please come in and sit down).

Подразумевая под именем национальный и социальный знак, нельзя забывать о наличии полей в ономастике, как определенной сфере соотнесенности имени. В речи данную границу видно благодаря экстралингвистическим знаниям, являющимся необходимыми для правильного понимания и употребления имен.

Особые условия существования имени в том или ином обществе и культурноисторические ассоциации также входят в состав экстралингвистического аспекта значения.

2.3. Антропонимы как отражение взаимодействия языка и культуры В современной лингвистике исследование взаимосвязанных вопросов о специфике отображения действительности в разных языках, анализе языковой картины мира и изучении национально-культурной специфики языка являются одними из наиболее актуальных.

Особенности национальной специфики языка невозможно отделить от особенностей культуры данной нации и ее социальной организации.

Изучение специфики функционирования личных имен собственных в структуре какого-либо социума позволяет утверждать, что данные антропонимы являются культурными доминантами и употребляются как национальнокультурный компонент. Следовательно, становится возможным выявить особенности, определяющие черты той или иной нации, того или иного типа языковой личности [Катермина 1998: 74].

В речи, в основном, особое внимание привлекают внеязыковые ассоциации имен, главная из которых выражается социальным фактором. Он, в свою очередь, неразрывно связан с национальными, историческими и культурными особенностями той или иной страны.

Антропонимикон тесно связан с опытом человека, историей, культурой и религией.

В. В. Катермина выделяет два типа идиоматичности в личных именах:

внутриязыковую и надъязыковую, которая формируется благодаря социальному, культурному, историческому и религиозному влиянию человека.