«НЕКЛАССИЧЕСКИЕ СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ И НЕКЛАССИЧЕСКАЯ РАЦИОНАЛЬНОСТЬ ...»

Если в произведениях Батая более очевидны коммуникативногерменевтические мотивы в интерпретации природы симулякров, то Делез склонен трактовать их с онтологической точки зрения. Симулякр – копия, лишенная подобия, но настаивающая на его наличии, сохраняя подобие по форме, но не по сути. Главная его характеристика – различие, внутреннее несоответствие оригиналу. Ставя под вопрос идею соответствия копии и оригинала, симулякр в корне подрывает теорию репрезентации. Уже само его наличие свидетельствует о нарушении общего порядка бытия (прежде всего принципов тождества и соответствия), предлагаемого классической метафизикой, основанной на классической рациональности.

Онтологизация теории репрезентации приводит Делеза к выводам о способе функционирования социального мира по принципу симулякра. В нем отсутствуют главные признаки мира изображения (репрезентации): нет привилегированной точки зрения, нет иерархии, нет подражания (образцу).

Место подражания занимает симуляция, но не как иллюзия и обман, а как маска (костюм), за которой всегда есть другая маска. Таким образом, симулякр – это не имитация какого-либо образца и не его намеренное искажение, это действие, отвергающее образец-оригинал и его особую позицию. Множественность в мире симулякров предполагает однопорядковость любых феноменов, отсутствие внутренней организации, которая заменяется рядоположенностью, симулируя, тем не менее, иерархически организованный порядок.

Понятие симулякра, таким образом, вводит в общественные науки идею о видимостях, иллюзиях, которые должны стать не просто рядовым предметом исследования, но и осмысливаться в качестве базового признака общества – нестандартность такого подхода определяет специфичность неклассической рациональности как модели познания. Теоретикометодологическая схема, выстраиваемая Делезом в соавторстве с Ф. Гваттари на основе теории симулякра, получает название «шизоанализ» и реконструируется в диссертации в разделе 3.3.2. – «Шизоанализ как методология социального познания и желание как основа социальной реальности». Критику классической теории репрезентации Делез и Гваттари дополняют критикой классического психоанализа, трансформируя понятие желания. Фрейд трактовал желание как недостаток, отсутствие чего-то, детерминирующее через потребность культурное производство. Делез и Гваттари говорят о нем как о производстве – не нужда определяет желание, наоборот, желание порождает любую потребность.

Шизоанализ объединяет марксистскую теорию общественного производства и психоаналитическую теорию желания. Маркс не видит связи желания и производства, настаивая на первичности производства, и поэтому переворачивает их взаимоотношения. Общественное производство есть производство желания в конкретных условиях. Социальность является исторически определенным продуктом производственной деятельности бессознательного. Производство желания представляет собой совокупность разнообразных «машин желания», под понятие которых, в трактовке Делеза и Гваттари, подпадает все, начиная от человека и заканчивая общественноэкономическими формациями.

Что касается истории социальности как таковой, то она представлена в виде функционирования трех глобальных машин: территориальной машины;

имперской машины; капиталистической машины, различающихся системами кодирования социального – способами основанных на желании отношений между людьми. Капитализм уже не может только кодировать и перекодировать потоки желания: он вынужден их декодировать, потому он выступает пределом возможного социального развития, знаменует собой заключительный акт истории, «конец социального». Для современного общества это означает «репрессировать желание, делать так, чтобы желали репрессии, эксплуатации, порабощения…»30, то есть кодировать и перенаправлять потоки революционного и угрожающего социальному желания. Когда потоки желания не удерживаются кодами-запретами, возникает шизофрения и, соответственно, шизофреник – субъект декодированных потоков, ускользнувший от всего, что подавляет его Делез Ж., Гваттари Ф. Капитализм и шизофрения. Анти-Эдип (сокращ. перевод-реферат М.К.

Рыклина). – М., 1990. – С. 17.

желания, молекула, не стремящаяся к объединению с созданными социальными агрегатами – «стадными совокупностями» – независимая и свободная. Завершая конструирование неклассического категориального аппарата (и деконструкцию классической рациональности), Делез и Гваттари находят замену базовым категориям классической социологии, предлагая на место «производственных отношений» – «желание», заменяя «социальные институты» «машинами», а «социальные общности» – «социальными агрегатами».

Оригинальную версию теории «конца социального» разрабатывает Ж.

Бодрийяр, концепция которого рассматривается в разделе 3.3.3. – ««Общество симуляции» в концепции Жана Бодрийяра». Французский мыслитель определяет социальную реальность как симулятивную, современное общество как общество симуляции и спектакля, поскольку в нем устранена всякая соотнесенность с действительностью – общество удовлетворяется искусственными системами знаков.

Современное общество представляет собой совокупность симулякров, возникшую в процессе исторического развития представления – способа взаимодействия знаков и отражаемой ими реальности. Бодрийяр выделяет последовательные фазы такого развития: на первой представление отражает глубинную реальность; на второй – маскирует и денатурализует глубинную реальность, на третьей – маскирует отсутствие глубинной реальности, на четвертой – превращается в чистый симулякр, переставая соотноситься с какой бы то ни было реальностью.

Своеобразным выводом из идеи трансформации представления от репрезентации реальности к его автономизации, породившей безграничную власть симулякра, становится у Бодрийяра теория общества потребления. В условиях симулятизации трансформируются вещи – используемые людьми объекты утрачивают связь с рациональным удовлетворением жизненных потребностей человека. Нарушается связность технологических систем, «система социализированных или бессознательных, культурных или практических потребностей... Технический строй вещей и делает сомнительным их объективный статус»31. Описание системы вещей в рамках гуманитарной науки оказывается описанием практической идеологии этой системы. Субстанциональность вещи постепенно вытесняется ее функциональностью и даже полифункциональностью, символическая значимость вещи – смысловыми элементами организационного порядка.

Дискурс вещей свидетельствует не только об объективных социальных изменениях, о нарушении традиционных взаимоотношений между человеком Бодрийяр Ж. Система вещей. – М., 1995. – С. 7.

и обществом, но и об изменении самого субъекта, о новом типе обитателя дома. Субъект отныне – это порядок, который он вносит в вещи, его роль начинают играть окружающие его объекты. Человек теперь, в первую очередь, – потребитель, причем потребление, будучи основным процессом, определяющим характер современного общества, осмысливается Бодрийяром как бесконечный процесс, никогда не достигающий своей цели. Итак, современное общество – это общество потребления, резюмирует Бодрийяр.

Объектом потребления являются не вещи, а знаки: «Потребление...

становится... смоделированной операцией, разнесенной по графам ранжированного набора предметов-знаков»32.

Современный человек лишен уникальной идентичности – одна из наиболее значимых потерь эпохи постмодерна и явное следствие возникшего общества потребления. Сегодня индивид пытается определить себя через окружающие его вещи, эскалацию потребления вещей, за каждой из которых скрывается «пустой» знак. Этот поиск идентичности в условиях симулятизированной реальности носит чисто внешний характер, направлен не на конституирование себя как самодостаточного субъективного единства, Я, а на определение своей роли и статуса в социальной структуре общества потребления, критерием для стратификации в котором выступает не набор личностных или профессиональных качеств, не происхождение и даже не материальное благосостояние. Здесь значимо лишь количество потребленного, причем, потребленного публично, чтобы каждая использованная вещь подтверждала право субъекта на очередную ступень в иерархии общества потребления. Значение идей Бодрийяра в контексте данного исследования заключается в том, что он, создавая оригинальную версию построенной на основе представлений о неклассической рациональности социологической теории, конкретизирует ее по отношению к конкретным социальным феноменам, обосновывая ее теоретически и эмпирически.

Заключительный параграф 3.4. – «Постмодернизм и феминизм» – диссертации посвящен теоретическому направлению, в котором идеи неклассической рациональности, получают свое наиболее радикальное выражение – постмодернистскому феминизму. Современный феминизм, включает в себя множество разнообразных теоретических течений, критикующих различные аспекты теории и практики общества. В этом отношении он близок постмодернизму, также базирующемуся на идее тотальной критики. При этом отношения постмодернизма и феминизма нельзя назвать простыми – под глобальное феминистское отрицание Бодрийяр Ж. Прозрачность зла. – М., 2006. – С.67-68.

попадают и многие положения постмодернизма. Специфика преломления постмодернизма в феминистской мысли рассматривается в диссертации в разделе 3.4.1. – «Постмодернизм, феминизм, психоанализ: взаимное влияние и критика».

Психоанализ, являющийся одним из наиболее серьезных теоретических источников как постмодернизма, так и феминизма, получает в этих направлениях новую интерпретацию. Психоанализ в его феминистской трактовке призван помочь объяснить причины сложившегося в обществе неравенства полов – женщины должны понять истоки своего подчиненного положения, получив доступ к собственному бессознательному. Однако феминизм не устраивает, что женщина трактуется основателем психоанализа в терминах нехватки, отсутствия – всегда как предопределенный мужчиной «второй пол», лишенный собственной значимости. Социально-историческим воплощением психоаналитического подхода к обществу является, по мнению феминисток, патриархат – социальная система, отводящая женщине подчиненное место и требующая от нее безусловного выполнения обязанностей по рождению и воспитанию детей, препятствуя достижению ею более высокого статуса в профессиональной сфере.

Неудовлетворенность предлагаемыми классическим психоанализом положениями вынуждает искать его новую интерпретацию: сегодня сексуальность трактуется не в биолого-анатомических, а в социокультурных терминах, что и позволяет сформировать важнейшее для современной социальной науки понятие – «гендер». Такой подход характерен и для постмодернистского феминизма, который дополняет по-новому интерпретированный психоанализ постмодернистскими положениями о классической рациональности, положившей начало логоцентристскому мировосприятию и социальному устройству, ставшему в феминистской терминологии «фаллоцентристским».

Другим важнейшим методологическим преимуществом, которое дает постмодернизм гендерным исследованиям, является «герменевтическая экспансия» – постмодернизм обосновывает приоритет языка по отношению ко всем социальным явлениям и выступает как средство доступа к нелингвистическим феноменам.

Раздел 3.4.2. диссертации – «Лингвопсихоанализ» Юлии Кристевой» – реконструирует концепцию одного из наиболее влиятельных теоретиков не только постмодернистского феминизма, но и современного социогуманитарного знания. Ю. Кристева – автор концепции оригинальный психоаналитически-феминистический вариант герменевтики. Важнейшим понятием теории Кристевой является «текст», который трактуется максимально широко – вся реальность, которая может психоаналитическими методами.

Классическая рациональность отождествляется Кристевой, как и большинством мыслителей постмодернистского направления, с буржуазной идеологией, которой противостоит область иррационального, стихия непрерывно пульсирующего либидо, прорывающегося сквозь насильно рационализованную социальную реальность в литературном дискурсе. На основе неклассической теории репрезентации формируется идея нерепрезентативного письма – способ выражения, отличающийся от логического мужского, зараженного фаллоцентризмом, присущий только женщине язык, который поможет освободиться от власти патриархальных, фундированных мужским рационализмом структур. Дискурс – специфический объект анализа, предполагающий фиксацию иррационального, выведение на сознательный (понятийно-вербальный) уровень импульсивной стихии бессознательного, для описания которого Кристева использует термин из платоновского «Тимея» – «хора», означающий буквально «вместилище» и связанный с представлениями о первородном состоянии стихий, «безымянном, невероятном, разнородном, предшествующим именованию»33.

Понятие «хоры» используется для обозначения первобытной энергии желания, олицетворяющейся в «эрогенном теле» сначала матери, потом ребенка, в чем видится Кристевой «процесс становления субъекта как процесс его социализации»34, доступа к которому общество как совокупность мужских патриархальных установок старается лишить девочку.

Проблема поиска «новой идентичности», важнейшая как для постмодернизма, так и для феминизма, решается Кристевой через привлечение понятия «говорящего субъекта», который, в отличие от традиционного, классического субъекта, не обладает трансцендентальной целостностью, а представляет собой идентичность, существующую в каждый отдельный момент времени35. В рамках феминистского подхода поиск идентичности превращается в отстаивание автономности и неотъемлемости прав женщины в области социально-политической и ее полноценности, самодостаточности в области онтологическо-биологической. Последнее означает отрицание тезиса об инаковости женщины, из-за которого она превращается в мужском испорченном узаконенным шовинизмом сознании в Кристева Ю. От одной идентичности к другой // От Я к Другому: Сб. переводов по проблемам интерсубъективности, коммуникации, диалога. – Минск, 1997. – С. 262.

Цит. по: Ильин И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. – М., 1996. – С. 131.

Кристева Ю. От одной идентичности к другой: Сб. переводов по проблемам интерсубъективности, коммуникации, диалога. – Минск, 1997. – С. 264.

«объект», «другого».

Постмодернистский феминизм, трактующий классическую рациональность в терминах патриархата и логоцентризма, оказывается «дважды неклассическим»: его теоретико-методологическая основа – психоаналитический дискурс, а базовый принцип социальной реальности – лишенная иерархичности множественность.

В Заключении подводятся итоги диссертационного исследования, представлены его основные выводы. Современное социологическое знание отличается многообразием подходов и поиском способов объяснения сложной и внутренне противоречивой социальной реальности. Невозможность применения сложившихся классических моделей объяснения общества к современным реалиям приводит социологию к необходимости создания нетрадиционных подходов, способных объяснить противоречивое и плюралистичное образование, которым является современный мир, и положение в нем человека. Направление самотрансформаций, избранное социологией на современном этапе ее развития – к признанию собственной мультипарадигмальности, означающей совместимость различных теоретикометодологических моделей, создание плюралистичной картины мира.

Многие аспекты проблемы формирования неклассической рациональности, которая, как обосновывается в диссертации, послужила основой для возникновения неклассических социологических теорий, достаточно детально исследовались в российской и, особенно, в зарубежной научной литературе. Базовая идея о возможности множества типов рациональности и ее историчности нашла свое обоснование в неопозитивистских концепциях парадигмы. Проблематика кризиса рациональности обсуждалась в рамках критической социологии Франкфуртской школы, где она стала рассматриваться как порождение модернистского взгляда на общество и науку. Одновременно в социологии получили признание концепции, рассматривающие общество с близких веберовским позиций, предполагающих изучение субъекта и смысла его действия в качестве главного предмета социологии, в результате чего ее категориальный аппарат пополнился понятиями, описывающими процесс коммуникации, и представлением об интерпретации как специфическом методе социологического исследования. Возникновение постмодернизма, описывающего общество постмодерна, соответствующее неклассической рациональности, имеет особое значение, поскольку в его рамках не только аргументируется формирование неклассической рациональности, но и конструируется теория и методология социального познания, основанная на ее принципах.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

Монографии 1. Мещерякова Л.Ю. (Бронзино) Современный социальный дискурс:

постмодернизм в контексте неклассических социологических теорий. – М.:

Изд-во РУДН, 2005. – 250 с.

2. Бронзино Л.Ю. Современный социальный дискурс: постмодернизм в контексте неклассических социологических теорий. – М.: Изд-во РУДН, 2009.

– 284 с.

3. Бронзино Л.Ю. Неклассические социологические теории и неклассическая рациональность. – М.: Изд-во РУДН, 2010. – 147 с.

Глава в коллективной монографии 4. Бронзино Л.Ю. Гендерный вызов современности // Социальное:

истоки, структурные профили, современные вызовы / под общ. ред. П.К.

Гречко, Е.М. Курмелевой. – М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2009. Гл.14. – С.406-423.

Статьи в рецензируемых научных журналах 5. Мещерякова Л.Ю. (Бронзино) Диалектика рационального и иррационального в постижении социальной реальности (социальная герменевтика Ю. Кристевой) // Вестник РУДН. Серия «Социология». – №2. – М.: Изд-во РУДН, 2001. – С.97-99.

6. Мещерякова Л.Ю. (Бронзино) «Весь мир – театр»: субъект и дискурсивная практика как метод социального познания // Вестник РУДН.

Серия «Социология». – №2. – М.: Изд-во РУДН, 2001. – С.127-133.

7. Мещерякова Л.Ю. (Бронзино) Феноменологическая социология Альфреда Шюца: теоретические предпосылки и основные идеи // Вестник РУДН. Серия «Социология». – №1. – М.: Изд-во РУДН, 2002. – С.116-127.

8. Мещерякова Л.Ю. (Бронзино), Мельшина Е.В. «Общество спектакля»

Ги-Эрнеста Дебора: основные положения и теоретические предпосылки концепции // Вестник РУДН. Серия «Социология». – М.: Изд-во РУДН. – 2004. – №6-7. – С.45-55. (7/10 с.) 9. Мещерякова Л.Ю. (Бронзино), Курмелева Е.М. Симулякр и общество в современной социальной теории // Вестник РУДН. Серия «Социология». – №2(10). – М.: Изд-во РУДН, 2006. – С.31-46. (8/15 с.) 10. Мещерякова Л.Ю. (Бронзино), Нарбут Н.П. Умберто Эко: теория и практика постмодернистского дискурса // Обсерватория культуры. – М.: РГБ, 2007. – №1. – С.74-83. (5/9 с.) 11. Бронзино Л.Ю. Критическая социология франкфуртской школы // Вестник РУДН. Серия «Социология». – М.: Изд-во РУДН. – 2007. – №3. – С.53-67.

12. Бронзино Л.Ю. «Антисоциология» Алена Турена // Вестник РУДН.

Серия «Социология». – М.: Изд-во РУДН. – 2008. – №1. – С.87-95.

13. Бронзино Л.Ю., Курмелева Е.М. Предмет и методы социального познания: версии Бруно Латура и Никласа Лумана // Социология. Экономика.

Политика. Известия высших учебных заведений. – 2008. – №2(17). – С.8-11.

(2/4 с.).

14. Бронзино Л.Ю. Ролан Барт: основы «семиологики» // Обсерватория культуры. – М.: РГБ, 2009. – №4. – С.18-22.

15. Бронзино Л.Ю. Парадоксы легитимности в глобализирующемся обществе // Вестник РУДН. Серия «Социология». – М.: Изд-во РУДН. – 2009.

– №3. – С.107-112.

16. Бронзино Л.Ю. Классическая и неклассическая рациональность в социальном познании: постановка проблемы // Вестник РУДН. Серия «Социология». – М.: Изд-во РУДН. – 2010. – №1. – С.54-63.

17. Бронзино Л.Ю. Постмодернизм: сущностные идеи и их представители // Вестник МГИМО. – 2010. – №3. – С.97-105.

18. Бронзино Л.Ю. «Рациональность»: многозначность определений и предпосылки кризиса // Поиск. – 2010. – №5(29). – С. 25-33.

Публикации в других изданиях 19. Мещерякова Л.Ю. (Бронзино) «Воскрешение субъекта»: постановка проблемы и дедукция категорий // Философия, ценности, культура. – М.: Издво РУДН, 1998. – С.51-58.

20. Мещерякова Л.Ю. (Бронзино) Деконструкция субъекта в постмодернизме: предпосылки и онтологические следствия. – М., 1998. Деп.

В ИНИОН РАН 23.11.1998. №5405.

21. Мещерякова Л.Ю. (Бронзино) Свобода и безумие // ХХ1 век; будущее России в философском измерении. Материалы II Российского философского конгресса. – Т.3, ч.1. – Екатеринбург, 1999. – С.141-142.

22. Мещерякова Л.Ю. (Бронзино) Социокультурный плюрализм: диалог или параллелизм? // «Диалог цивилизаций: Восток-Запад». – Вып.1:

Материалы «круглого стола». «Кризис современной философской компаративистики в условиях диалога культур. Логика истории и будущее цивилизаций». – М., Изд-во РУДН, 2000.

23. Мещерякова Л.Ю. (Бронзино) Глобализация и общество потребления:

неизбежность унификации // 5-й Международный философский симпозиум «Диалог цивилизаций: Восток-Запад». Материалы. – М.: Изд-во РУДН, 2001.

– С.37.

24. Мещерякова Л.Ю. (Бронзино) Драматургическая коммуникация»:

социальная тория Ирвинга Гофмана // Поликультурное общество:

стабильность и коммуникация. Материалы. 7-я Международная философская конференция «Диалог цивилизаций: Восток-Запад», 14-16 апреля 2003 года, г.

Москва. – М.: Изд-во «Уникум-центр», 2002. – С. 162-178.

25. Мещерякова Л.Ю. (Бронзино) Радикализм Ж. Бодрийяра и его место в системе социального знания // Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия: Материалы Третьего Российского Философского конгресса (16сентября 2002 г.). – В 3 т. - Т.3. - Ростов н/Д; Изд-во СКНЦ ВШ, 2002. – С.68.

26. Мещерякова Л.Ю. (Бронзино) «Человек-функция» в обществе потребления // Человек – культура – общество. Актуальные проблемы философских, политологических и религиоведческих исследований.

Материалы Международной конференции, посвященной 60-летию воссоздания философского факультета в структуре МГУ им. М.В.

Ломоносова. – Т.2. – М.: Изд-во МГУ, 2002. – С.219-220.

27. Мещерякова Л.Ю. (Бронзино) Специфика неклассической социологии // Тезисы докладов и выступлений на II Всероссийском социологическом конгрессе «Российское общество в ХХI веке: социальные вызовы и альтернативы». В 3 т. – М.: Альфа-М, 2003. – Т.1. – С.21-23.

28. Мещерякова Л.Ю. (Бронзино) Постмодернизм и феминизм // Тезисы докладов 1 Всероссийской научной конференции «Сорокинские чтения – 2004»: российское общество и вызовы глобализации». – М.: Альфа-М, 2005.

– Т.5. – С.434-438.

29. Мещерякова Л.Ю. (Бронзино) Социология действия Алена Турена // Тезисы докладов и выступлений на Всероссийском социологическом конгрессе «Глобализация и социальные изменения в современной России»: В 16 т. – М.: Альфа-М, 2006. – Т.1. История и теория социологии. – С.73-75.

30. Meshchseryakova L. (Bronzino) The methodological bases of the sociology of the arts // The 8th Confrence of the European Sociological Association. Conflict, Citizenship and Civil Society, Glasgow, 3rd – 6th september 2007. – Glasgow: University of Strathclyde, 2007. – P.42.

31. Агафонова Е.Е., Мещерякова Л.Ю. (Бронзино Л.Ю.) Феминизм и постмодернизм: к вопросу о теоретических основаниях гендерных исследований // Гендерные стереотипы в современной России / Сост., общ.

ред. И.Б. Назарова, Е.В. Лобза; Гос.ун-т – Высшая школа экономики. – М.:

МАКС Пресс, 2007. – С. 23-38. (8/150).

32. Бронзино Л.Ю. Герменевтика как современная методология социального познания // Материалы III Всероссийского социологического конгресса «Социология и общество: проблемы и пути взаимодействия». – М., 2009.

33. Bronzino L.Y., Kurmeleva E.M. Identity in contemporary society: a gender perspective // European Society or European Societies: a View from Russia / Ed.

By V.A. Mansurov. – M.: Mascka, 2009. – P.335-338.

Неклассические социологические теории и неклассическая Современное состояние общества требует новых подходов к его исследованию, адекватных сложным и противоречивым процессам, которые в нем происходят. В диссертации обосновывается, что среди моделей объяснения социальной реальности особое значение имеют неклассические социологические теории, сформировавшиеся в результате трансформации классической рациональности и являющиеся ее продолжением и наиболее ярким воплощением. Именно в неклассических социологических теориях такого типа находит теоретико-методологическое основание мультипарадигмальность современного социологического знания, являющаяся конкретизацией нового научного подхода к исследованию общества.

Non-classical sociological theories and non-classical rationality Current state of the society requires new approaches to its study, congruent to its complex and contradictory processes.

The thesis proves that among the explanatory models of social reality nonclassical sociological theories resulted from the transformation of classical rationality and appeared to be its sequential and brightest embodiment are of vital importance.

It is non-classical theories of such type that ensure theoretical and methodological base of contemporary sociological knowledge multi-paradigmality that concretize scientific approach to the study of the society adequate to its present state.