«А43 Актуальные проблемы психологической реабилитации лиц с ограниченными возможностями здоровья. Материалы международной научно-практической конференции Актуальные проблемы психологической реабилитации лиц с ...»

ББК 88.48

А 43

А43 Актуальные проблемы психологической реабилитации

лиц с ограниченными возможностями здоровья. Материалы

международной научно-практической конференции «Актуальные

проблемы психологической реабилитации лиц с ограниченными

возможностями здоровья» – М.: 2011. -713 с.

ISBN - 978-5-94051-092-5

Составители

Ю.Е.Куртанова, А.М Щербакова

Подготовка к печати

Г.К.Кислица, О.А.Попова, А.В. Убоженко, А.В.Шехорина

Дизайн обложки О.Н.Гудилина, А.И.Колесников, А.М Щербакова Верстка О.Н.Гудилина, А.В.Шехорина Все материалы печатаются в авторской редакции.

© МГППУ, 2011 Оглавление Теоретико-методологические проблемы психологической реабилитации Григорьев Д.А.

Внедрение инновационной модели комплексной реабилитации детей с ограниченными возможностями здоровья в ГУ «Центр социальной реабилитации детей-инвалидов и детей с ограничениями жизнедеятельности «Нагатино-Садовники»

Екжанова Е.А.

Психологическая подготовка детей с ОВЗ к этапу школьного обучения

Зинченко Ю.П., Вишнева А.Н.

Психологические проблемы нейрореабилитации

Каменева О.В.

Права инвалидов в свете социальной психологии

Косов А.В.

Психологические основания социальной мифоонтологии людей с ограниченными возможностями здоровья

Морозова Е.В.

Значение индивидуальных установок в реабилитации личности с ограниченными возможностями здоровья

Одинцова М.А.

Современный взгляд на ограниченные возможности здоровья (перечитывая Л.С.Выготского)

Пономарв А.А.

Взаимосвязь мотивации достижения и речевого восстановления пациентов, проходящих курс нейрореабилитации............ Сорокин В.М.

Соотношение категорий реабилитация, компенсация и адаптация

Тельминова К.В.

Алгоритм психологической реабилитации детей-инвалидов и их семьей

Проектирование моделей, программ и технологий психологической реабилитации Ворошнина О.Р.

Содержание психологической помощи семьям, воспитывающим недоношенных младенцев

Головина Г.А.

Разработка модели учебно-производственных подразделений для осуществления социально-трудовой адаптации в условиях реального производства лиц со сложной структурой дефекта, прошедших специальную профессиональную подготовку в условиях колледжа

Головина Л.Е.

Развитие коммуникативных навыков у студентов с ограниченными возможностями здоровья

Горина Е. Ю.

Организация ранней помощи детям с нарушениями аутистического спектра в г. Гтеборг (Швеция)

Дренева В.В.

Социально-психологическая реабилитация школьников посредством реализации программы «Формирование активной жизненной позиции у школьников с ограниченными возможностями здоровья»

Кагарлицкий О.В.

Онтогенетический подход в ведении детей группы «Особых возможностей здоровья»

Краснокутская Е. Н., Морозова Н.С.

Психологическая реабилитация детей с ограниченными возможностями здоровья в детско-родительских группах

Кривуть М.Л.

Эмоциональное воспитание учащихся с интеллектуальной недостаточностью как одно из направлений их реабилитации................. Кудряшова И.Ю.

Предметное портфолио как форма повышения социальной активности и самооценки учащихся с ограниченными возможностями здоровья

Специфика реабилитационной работы со школьниками с нарушениями зрения в условиях школы-интерната

Лебедева Л.Д., Музяков В.В., Родионов В.В.

Эмоциональная адаптация женщин с ограниченными возможностями здоровья в процессе восстановительной арттерапии

Макарова О.А., Стержанова О.М., Банникова Я.Н.

Комплекс наглядно-дидактических приемов для детей с выраженными расстройствами психической деятельности в условиях Лекотеки

Минина О.Г., Рочева Н.И., Коневская Е.В., Бушковская П.И., Угловская Т.А., Гурьева Л.В.

Обучение иностранному языку незрячих детей и их включение в глобальную образовательную среду

Нигманов С.У., Протасова О.С.

Профессиональная занятость как показатель успешности психологической реабилитации инвалидов

Программное обеспечение развития воображения младших школьников с двигательной патологией

Смирнова И.А.

Работа психолога в дошкольном образовательном учреждении для детей с нарушениями опорно-двигательного аппарата

Токарская Л.В.

К проблеме психологической коррекции агрессивности у подростков с умеренной и тяжелой умственной отсталостью............. Юдина Н.И., Юдин М.Г.

Клуб общения как модель психологической реабилитации лиц с ОВЗ и членов их семей (ресурсное обеспечение и структура проведения заседаний)

Яковлева А.В.

Танцевальная терапия как одна из технологий психологической реабилитации инвалидов по зрению

Проблемы междисциплинарного взаимодействия в реабилитационном процессе Проблемы взаимодействия нейропсихолога с другими специалистами в коррекционно-развивающем обучении детей с ограниченными возможностями здоровья

Григорьев Д.А., Иванова Е.А.

Проблема профессионального самоопределения подростка с ограниченными возможностями здоровьяв в системе комплексной реабилитации в ГУ «Центр социальной реабилитации детейинвалидов и детей с ограничениями жизнедеятельности «НагатиноСадовники» г. Москвы

Григорьев Д.А., Андреев Г.А.

Проблемы межведомственного взаимодействия при реализации комплексной модели реабилитации и адаптации на примере ГБУ Центр социальной реабилитации детей-инвалидов и детей с ограничениями жизнедеятельности «Нагатино-Садовники».... Жаворонков Р.Н.

Организация инклюзивного образования лиц с ОВЗ в России на современном этапе

Междисциплинарное взаимодействие в процессе организации социального пространства развития детей младенческого и раннего возраста с нарушением слуха

Куликова Н.В., Васильева Т.Н., Донская М.В., Шашина И.А.

Проблемы междисциплинарного взаимодействия специалистов при организации интегрированного обучения детей с ограниченными возможностями здоровья

Восстановительная арт-терапия как средство психоэмоциональной реабилитации больных раком молочной железы.... Максакова О.А., Гусарова С.Б., Игнатьева Н.С.

Команда в нейрореабилитации

Молчанова Т.В., Кропотова И.В.

Междисциплинарное взаимодействие в реабилитационном процессе

Помощь детям с ограниченными возможностями здоровья должна быть комплексной

Психологическое пространство субъекта с затрудненным общением

Сущностный подход к психолого-педагогической реабилитации лиц с нарушением вербального общения в структуре повышения качества их жизни

Русинова С.В.

Анализ компьютерных программ для детей с нарушением зрения Суворова С.А., Гиленкова С.В.

Элементы психокоррекции в работе логопеда

Трудности восприятия и воспроизведения различных типов ритмов учащимися школы V вида

Организация и содержание психологической помощи в условиях учреждений различных ведомств (образования, здравоохранения, социальной защиты) Высшее профессиональное психологическое образование студентов с ОВЗ на основе дистанционных технологий: от мотивации избегания неудачи – к мотивации достижения успеха.......... Антропова И.М.

Психологическая помощь подросткам с травмами позвоночника и спинного мозга в 6-м нейрохирургическом отделении ДПНБ № 18

Белинская Д.Б.

Психологические аспекты диагностических мероприятий в рамках реабилитации инвалидов боевых действий

Брянцева М.В.

Проблемы социальной работы с детьми–инвалидами в общеобразовательных учреждениях города Москвы

Воробьева Г.Е.

Использование здоровьесберегающих технологий при организации психологической помощи в условиях инклюзивного образования

Добрынина О.А., Добрынина М.А.

Взаимосвязь психических состояний инвалидов с адаптационным потенциалом личности

Организация психологической службы в инклюзивном детском саду

Киселева Е.И.

Исследование эмоционально-оценочного отношения подростков к людям с ОВЗ

Козель Е.В., Позывайлова М.Л.

Сопровождение детей с ограниченными возможностями здоровья в процессе интеграции в среду нормативно развивающихся сверстников

Козловская Г.Ю.

Психологическое сопровождение детей с ограниченными возможностями здоровья в условиях реабилитационного центра на разных возрастных этапах

Кулькова Ж.Г.

Организация помощи детям раннего возраста с ограниченными возможностями здоровья в условиях психолого-медикопедагогических комиссий

Купреева О.И.

Психологические особенности саморазвития студентов с ограниченными возможностями здоровья

Малинина Н.Ю., Иванова В.Ю., Ахмерова Е.А., Попова С.А.

Организация и содержание психологической помощи в условиях образовательного учреждения: Из опыта работы интегративной группы

Мусатова О.А.

Психологические особенности реабилитации инвалидов и участников военных действий с использованием групповых методов воздействия

Повышение педагогической компетенции родителей, воспитывающих ребенка раннего возраста с органическим поражением ЦНС

Паксеваткина В.Ю.

Специфика оказания экстренной психологической помощи слабослышащим клиентам службами «Детский телефон доверия»....... Рязанова А.В.

Группы поддержки для родителей, воспитывающих детей с тяжелыми нарушениями в развитии

Сергеева Л.Н.

Сенсорное развитие детей раннего возраста со сложным дефектом посредством продуктивной деятельности на занятиях в Лекотеке

Слюсарева Е.С.

Психологическая помощь детям с ограниченными возможностями здоровья в условиях предшкольного образования.......... Проблема перехода учащихся с задержкой психического развития из начальной в основную школу

Соктоева Т.Е.

Психологическая помощь ВИЧ-инфицированным людям............... Сорокин В.М., Изотова М.Х.

К проблеме построения путей психолого-педагогичсекой реабилитации детей, пострадавших в результате теракта (по результатам проекта «Дети Беслана»)

Амбулаторная психологическая помощь в условиях поликлиники.. Хайрулина И.А.

Взаимодействие с семьей студента-инвалида с двигательными нарушениями на начальном этапе обучения в вузе с применением дистанционных технологий

Специфика психологической реабилитации детей и взрослых с ограниченными возможностями здоровья различных нозологий Александрова М.Н.

Нейропсихологический подход к восстановлению речи в условиях детского стационарного отделения ЦПРиН

Современные технологии в психологической реабилитации детей, страдающих нарушениями опорно-двигательного аппарата...... Геронтообразование в Вентспилсском Дигитальном центре....... Березкина О.В., Климова С.В.

Особенности и структура семьи, имеющей ребенка с особенностями развития. Системный подход в психотерапии семьи..... Образ родителей в сознании детей-сирот с ограниченными возможностями здоровья как фактор социально-психологической реабилитации……………………………………………………………………… Быкова В.И., Львова Е.А.

Особенности психологической реабилитации на ранних этапах восстановления сознания у подростков после тяжелой черепномозговой травмы

Нейропсихологический подход к формированию социальнобытовых навыков у подростков с ограниченными возможностями здоровья

Григорьева И.А.

Факторы, оказывающие влияние на социализацию подростков с эпилепсией

Реабилитационный потенциал личности пациентов с нарушениями статодинамической функции

Гусарова С.Б., Игнатьева Н.С., Максакова О.А., Максаков В.Ю.

Пятнадцатилетний опыт психологической нейрореабилитации. Денисенко И.А., Сидорова Л.Г.

Значение нарушений самооценки при эндогенных психозах для реабилитационных мероприятий

Емельянова М.А., Скворцов А.А., Зайкова А.В.

Основные подходы к восстановлению произвольных движений при апраксии

Совладающее поведение как фактор социальнопсихологической реабилитации людей с нарушением зрения

Казанцева Н.В., Гомбоева А.С., Прядухина Н.И Мишени и методы психологической реабилитации больных эссенциальной артериальной гипертензией с суточным профилем «non-dipper»

Казанцева Н.В., Костина Е.М.

Мишени и методы психологической реабилитации больных ишемической болезнью сердца…………………………………………………. Некоторые особенности психологической работы с пациентами, имеющими спинальную травму

Коновалова Л.Л.

Формирование личностной культуры у старшеклассников специальной (коррекционной) общеобразовательной школы VIII вида.... Курбанов Р.С.

Качество жизни пациентов с травматической болезнью спинного мозга. Психологические аспекты

Цели психологической реабилитации детей с муковисцидозом с учетом формирующихся личностных особенностей под влиянием тяжелого хронического заболевания

Лебедева Л.Д.,Музяков В.В., Родионов В.В.

Эмоциональная адаптация женщин с ограниченными возможностями здоровья в процессе восстановительной арттерапии

Леонгард Э.И.

Слухоречевое развитие – фундамент психологической абилитации и реабилитации детей с нарушением слуха

Леонтьева Е.М., Головина О.Е.

Переоценка ценностей больными шизофренией как ресурс в реабилитационной работе

Лобанова Н.Е.

Психологическая реабилитация лиц с нарушениями речевого развития

Сенсорная комната как современное высокотехнологичное средство психологической реабилитации детей и взрослых

Макарова В.С., Нигаматуллина О.Л. Макаров И.Г.

Комплексная реабилитация детей-инвалидов, имеющих сохранный интеллект

Минина О.Г., Данилова Е.А., Рочева Н.И., Коневская Е.В.

Специфика психологической реабилитации незрячих и слабовидящих детей

Психологические аспекты качества жизни у детей с кохлеарным имплантом в США

Формирование коммуникативных навыков у детей с расстройствами аутистического спектра в системе инклюзивного детского сада

Сафиуллина А.И.

Взаимодействие психолога и семьи в процессе реинтеграции в образовательный процесс детей, перенесших онкологические заболевания

Свиридова Т.В.

Исследование особенностей самоотношения у младших подростков с хроническим соматическим заболеванием (на материале хронического гломерулонефрита и пиелонефрита)................ Строганова Т.А., Гнитеева Л.Н., Власова Е. Ю.

Особенности когнитивного развития и исполнительных функций при нейроонкологических заболеваниях в детском возрасте..... Суворова С.А., Гиленкова С.В.

Особенности логопедической работы с детьми со спинальной травмой в условиях стационара

Психологическая реабилитация детей, перенесших перинатальное поражение нервной системы негрубого характера........ Трифонова Е.А.,Чумакова И.О. Михайлов Е.Н.

Клинические факторы качества жизни больных с нарушениями ритма сердца

Особенности психической адаптации инвалидов с нарушением опорно-двигательной системы

Ульянова Ю.В.

Особенности психологической реабилитации лиц с ограниченными возможностями с нарушениями опорнодвигательного аппарата

Психологическая группа для сиблингов детей с расстройствами аутистического спектра

Фуфаева Е.В., Семенова Ж.Б., Лукьянов В.И., Петряйкин А.В.

Нейропсихологическое сопровождение детей с тяжелой черепно-мозговой травмой в реабилитационном процессе

Хвостова Е.В.

Формирование коммуникативных умений у детей младшего школьного возраста с речевыми нарушениями во внеурочной деятельности (на материале занятий фольклорного ансамбля)............... В погоне за днями, наполненными смыслом

Шехорина А.В.

Роль надежды в процессе реабилитации пациентов с травматической болезнью спинного мозга

Актуальные вопросы социокультурной реабилитации лиц с ограниченными возможностями здоровья Амвросова О.А.

К обоснованию проблемы формирования рефлексивных умений у детей с ОВЗ

Арабкина Н.В.

Социокультурная реабилитация детей-инвалидов в художественно-творческой деятельности

Социокультурные аспекты режиссуры в особом театре (Между терапией искусством и эстетическими концепциями искусства авангарда)

Баймуратова А.Т.

Психологические аспекты интеграции детей с ограниченными возможностями здоровья в общеобразовательное пространство.......... Инклюзивное образование как форма социокультурной реабилитации дошкольников со сложными дефектами развития........... Верховская М.А., Попова Н. Т.

«Древо ремесел» как ресурс социокультурной реабилитации........ Формирование сознательного отношения к выбранной профессии у неслышащих студентов театрального факультета ГСИИ в процессе обучения

Социокультурная реабилитация молоджи с ограниченными возможностями

Горбунова А.Ю., Плотников С.Г.

Отношение педагогических работников к развитию инклюзивного образования в Новосибирской области

Евдокимова В.В.

Социокультурная реабилитации лиц с ограниченными возможностями здоровья в условиях инклюзивного обучения в колледже

Загрядская В.Н.

Особенности формирования языковой компетентности подростков с интеллектуальной недостаточностью в учреждении дополнительного образования

Программа социокультурной реабилитации детей и подростков с ограниченными возможностями

Крупная польза мелкой моторики: Развитие мелкой моторики при помощи основных цирковых жанров

Козлов Е.С., Пименкова О.М.

Опыт организации работы по сохранению социального здоровья детей с ОВЗ на муниципальном уровне

Курочкин А. В., Белкина Ю.А.

Опыт организации кулинарных мастерских с людьми, имеющими ограниченные возможности передвижения

Леханова О.Л., Чистянова М.Н.

Волонтрство как средство социокультурной реабилитации лиц с ограниченными возможностями здоровья

Театральная анимация в системе социокультурной реабилитации молодых инвалидов

Возможности применения арт-терапии на разных этапах лечебно-реабилитационной работы при психических расстройствах..... Особенности эмпатии как составляющей эмоционального интеллекта у подростков с задержкой психического развити................ География и виды безбарьерного туризма в России

Силантьева Т.А.

Проект трудовой интеграции лиц с ограниченными возможностями здоровья для работы на предприятиях России............. Особенности эмоционального состояния детей младшего школьного возраста с ограниченными возможностями здоровья, воспитывающихся в различных социально-педагогических условиях........ Проблема пренебрежения интересами ребенка-инвалида в семье в контексте анимационной работы

Филимонов А.А.

Работа с инвалидами психоневрологического профиля в этнографическом музее (из опыта Российского этнографического музея)

Психологические аспекты реабилитационной среды Психологическое сопровождение социальной реабилитации семьи инвалида: проблемы и перспективы

Гончарова В.А., Китаева Н.Н.

Психологические аспекты семейного воспитания дошкольников со стертой дизартрией…………………………………………………………….. Елисеева И.Г.

Опыт использования Монтессори-педагогики в условиях специальной школы

Пастухова М.В.

Проблема эмоционального состояния родителей, воспитывающих детей с отклонениями в развитии

Психологические предпосылки самореализации студентов с ограниченными возможностями здоровья в интегрированной образовательной среде

Оценка эффективности психологической реабилитации Гурович И.Я., Ривкина Н.М.

Эффективность групповой психосоциальной работы с семьями в системе комплексной помощи пациентам с первыми психотическими эпизодами

Евстропова С.И.

Оценка эффективности психологической реабилитации детей раннего возраста …….. Семейные расстановки и речевые нарушения

Казанцева Н.В., Шерстобитова Л.Е.

Оценка эффективности социально-психологической реабилитации пожилых с низким социально-экономическим статусом Панков М.Н., Грибанов А.В., Рудакова Е.В.

Изменения нейроэнергометаболизма у детей с синдромом дефицита внимания при ЭЭГ-биоуправлении

Ульчева Т. А., Василенко О.М., Сукнина О.А.

Группы взаимопомощи как современный подход к реабилитации психически больных

Подготовка специалистов в области психологической реабилитации Леханова О.Л., Денисова О.А., Селина А.В.

Стратегия подготовки специалистов к сохранению социального здоровья дошкольников с ОВЗ

Нурлыгаянов И.Н., Хайртдинова Л.Ф.

Образ профессионала в представлениях педагоговдефектологов

Смирнова С.В.

Психическая гибкость специалиста в помогающих профессиях как ресурс реабилитации клиента с ограниченными возможностями.... Столярова С.С., Назметдинова И.С.

Барьероустойчивое поведение в профессиональной деятельности специалистов помогающих профессий

Теоретико-методологические проблемы психологической реабилитации Внедрение инновационной модели комплексной реабилитации детей с ограниченными возможностями здоровья в ГУ «Центр социальной реабилитации детей-инвалидов и детей с ограничениями жизнедеятельности «Нагатино-Садовники»

ГУ «Центр социальной реабилитации детей-инвалидов и Социальная реабилитация понимается как восстановление у ребенка основных социальных функций личности, психического, физического и нравственного здоровья, социального статуса [1].

С учетом перехода от медицинской модели реабилитации к социальной модели, которая планируется в 2012 году, требуется современная системная комплексная модель социальной реабилитации детей с ограниченными возможностями здоровья.

индивидуальной программы реабилитации (ИПР) в центрах социальной реабилитации детей с ограниченными возможностями здоровья, c учетом новых стандартов (ИПР), является актуальной.

Традиционно в помощь решения вопроса реабилитации была призвана (ИПР), которую ребенок с ограниченными возможностями здоровья получал при прохождении освидетельствования в бюро МСЭ, где указываются степени ограничений по основным категориям жизнедеятельности. К сожалению, реально вопрос формирования ИПР остается слабо проработанным. Основной причиной является отсутствие механизма взаимодействия между многочисленными участниками реабилитационного процесса. Это происходит потому, что в процессе комплексной реабилитации детей с ограниченными возможностями здоровья, особенно в части формирования и реализации ИПР, участвует более десятка структур, на каждую из которых должно быть возложено выполнение конкретных реабилитационных мероприятий. Без объединения усилий и координации действий участников реабилитационного процесса обеспечить его эффективность невозможно.

На первом этапе организации инновационной модели комплексной социальной реабилитации основной задачей является создание программы развития. В центре разработан план поэтапной медико-социальной и психолого-педагогической реабилитации детей ограниченными возможностями здоровья и их семей на разных социальных уровнях:

-микроуровень:

психологическая помощь родителям детей-инвалидов и детей с ограничениями возможностями на ранних этапах, при постановке диагноза инвалидности ребенку.

-макроуровень: системное сопровождение междисциплинарных команд оказания комплексных реабилитационных услуг с кондуктивным контролем на каждый квартал.

-метоуровень: муниципальная и межведомственная модель взаимодействия.

В сложившейся ситуации ГУ Центр социальной реабилитации детей-инвалидов и детей с ограничениями жизнедеятельности «Нагатино-Садовники» г. Москвы (ЦСР) разрабатывает и внедряет новую, стандартизированную методику работы специалистов и методологию управления ЦСР с детьми с ограниченными возможностями.

Методическое обеспечение работы по вопросу организации медико-социальной и психолого-педагогической реабилитации строиться в зависимости от ведущей степени ограничения жизнедеятельности данной категории клиентов центра, учитывая индивидуальную программу реабилитации.

Методика предполагает использование разработанных интегрированных амбулаторных карт специалистов, участвующих в медико-психолого-педагогической комиссии (МППК), и специалистов, проводящих индивидуально-реабилитационный маршрут, где прописан алгоритм и учтены все необходимые параметры для работы конкретного специалиста с каждым отдельным ребенком, с динамическим поквартальным контролем. Учет рабочей реабилитационной информации по каждому ребенку происходит в электронном виде в специально разработанной программе, которая помогает моделировать результаты текущей картины комплексной социальной реабилитации ребенка-инвалида с учетом рабочей информации от всех сопутствующих специалистов ЦСР. Это в дальнейшем, при последующих реабилитационных мероприятиях, позволит увидеть динамику изменений состояния ребенка с ограниченными возможностями здоровья в разном возрастном интервале.

В разработке данных карт учитывался передовой зарубежный и российский опыт в вопросах комплексной социальной реабилитации детей с ограниченными возможностями здоровья, изучены различные подходы, предложения, проекты со стороны ведущих российских специалистов в области реабилитации.

В картах представлены блоки: диагностики, коррекции, мониторинга, экспертный блок.

Алгоритм работы специалистов МППК начинается с разработанных и интегрированных в базу данных анкет комплексной социальной реабилитации для родителей или опекунов.

Основные задачи экспертного блока: оценить возможность прохождения ребенком индивидуального реабилитационного маршрута, оценить эффективность реабилитационных мероприятий, оценить риск оказания медицинской, психологической и педагогической помощи.

Основные задачи

диагностического блока – это оценка состояния здоровья ребенка по направлениям медицинской, психологической и педагогической диагностике. Данный блок помогает в планировании индивидуального реабилитационного маршрута, где указывается, какое направление является приоритетным.

Основные задачи коррекционного блока – это формирование навыков общения, обучения, самообслуживания, передвижения, ориентации, трудовой деятельности и способности контролировать свое поведение.

В каждом из блоков карты МППК у каждого специалиста комиссии выделены 5 критериев междисциплинарных показателей.

При обследовании ребенка на комиссии, экспертами дается качественная оценка всех показателей с выводами о целесообразности использования индивидуального реабилитационного маршрута.

Специалист комиссии оценивает специфические нарушения в жизнедеятельности, где он является главным экспертом по направлению, другие являются второстепенными экспертами, но в процессе оценки тоже принимают участие.

Для визуализации результата измерений в системе реабилитации используется лепестковая диаграмма, на которой, кроме полученных данных, может быть представлена дополнительная нормативная информация в числовой и интервальной форме [2].

При динамическом прослеживании лепестковой диаграммы создается нейронная сеть, которая в дальнейшем программируется в комплексную системную модель индивидуальной программы реабилитации детей с ограниченными возможностями, а это, в свою очередь, позволяет установить систему взаимодействия с бюро медико-социальной экспертизы в виде экспертной системы по вопросу эффективности составления мероприятий ИПР.

Как отмечают А.С. Катасев, М.А. Подольская, «для создания гибридной нейронной сети используются нейронные сети и методы нечеткой логики для обработки баз данных» [3].

При управлении реабилитационным процессом необходима ресурсная база данных и системы поддержки принятия решений для реализации оценки эффективности. При создании комплексного алгоритма, учитывающего социальные, медицинские, психологопедагогические показатели, можно проводить моделирование и прогнозировать индивидуальные программы реабилитации, индивидуальные реабилитационные маршруты, экономические и юридические риски не только в ЦСР, но и в межведомственных структурах.

Создание методической службы социальной реабилитации по городу Москве, совместная организация методической и методологической работы с ведущими медицинскими и психологопедагогическими университетами, является неотъемлемой частью комплексной социальной реабилитации людей с ограниченными возможностями.

Таким образом, ЦСР Д-И и ДОЖ «Нагатино-Садовники», реализуя инновационную модель в области комплексной социальной реабилитации детей с ограничениями жизнедеятельности, предполагает возможность использования данной разработанной методологии и методики в других специализированных центрах города Москвы. Данная разработка требует временных затрат и коррекцию ошибок, которые могут встретиться при ее реализации.

Литература 1. Реабилитация социально дезадаптированных детей и подростков: Краткий словарь ля сотрудников специализированных учреждений социальной реабилитации несовершеннолетних [Текст] / Сост.: Г. М. Иващенко, В. Н. Бушуев при участии В. И. Ширинского.

– М.: НИИ семьи, 1998. – 28 с.

эффективности индивидуальных программ реабилитации в условиях организаций социальной защиты, работающих с семьей и детьми, оказавшимися в трудной жизненной ситуации. / В.Я. Карташов, Е.А.

Кагакина, А.И. Юдина, Т.А. Хорошева - ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет». Отпечатано на участке оперативной полиграфии КемГУ. – Кемерово, 2008. – 14 с.

3. Катасев А.С., Подольская М.А. Казанский государственный технический университет им. А.Н. Туполева. Казанская государственная медицинская академия. Неврологический вестник стр.85-90.

Психологическая подготовка детей с ОВЗ к этапу ГОУ Центр психолого-педагогической реабилитации Подготовка детей с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ) к школьному обучению строится на взаимодействии двух взаимодополняющих систем: абилитации и реабилитации. При этом абилитация обеспечивает использование базового ресурса развития детского организма, активизацию его компенсаторных механизмов, а реабилитация направлена на восполнение упущенного в процессе развития ребенка и восстановление социальных связей и отношений, вторично утраченных в ходе онтогенеза [3]. Чем старше ребенок и чем глубже степень выраженности имеющихся нарушений, тем больше преобладают реабилитационные подходы. Если ребенок был включен в коррекционно-развивающую работу на этапе раннего детства, мы можем говорить об абилитации как о ведущем принципе организации всего коррекционно-образовательного процесса в целом. В плане целенаправленной работы важно учитывать также адресность и продолжительность дошкольного образования, интенсивность комплексного психолого-медико-педагогического сопровождения, включенность родителей в реализацию индивидуального коррекционно-образовательного маршрута ребенка и время наступления у него психофизиологической зрелости и готовности к школьному обучению.

Поскольку школьный возраст – это особый, очень значимый период в жизни ребенка, связанный с глубокими изменениями, происходящими в его психологическом облике, нужно учитывать, что, несмотря на существенные отклонения в развитии ребенка с ОВЗ, подготовка к школе должна заложить основу для таких функций, которые в дальнейшем будут обеспечивать сами возможности его самостоятельной эффективной жизнедеятельности в обществе:

для формирования мотивов учения, развития устойчивых познавательных потребностей и интересов;

развития продуктивных приемов и навыков учебной работы, «умения учиться», самостоятельно или с помощью взрослого добывать и усваивать информацию;

раскрытия индивидуальных особенностей, возможностей и самоорганизации и саморегуляции;

критичности по отношению к себе и окружающим;

усвоения основных социальных норм, нравственного развития навыков общения со сверстниками, установления прочных, ситуативных или эпизодических дружеских Давно известно: начало обучения в школе неизбежно влечет за собой резкое изменение всего образа жизни ребенка и предъявляет серьезные требования к его физическому и психическому здоровью.

Начало школьного обучения практически совпадает с периодом второго физиологического криза, приходящегося на возраст 7 лет (в организме ребенка происходит резкий эндокринный сдвиг, сопровождаемый бурным ростом тела, увеличением внутренних органов, вегетативной перестройкой). Это означает, что кардинальное изменение в системе социальных отношений и деятельности ребенка совпадает с периодом перестройки всех систем и функций организма, что требует большого напряжения и мобилизации его резервов.

Однако, несмотря на отмечаемые в это время определенные осложнения, сопровождающие физиологическую перестройку (повышенная утомляемость, нервно-психическая ранимость ребенка), физиологический криз не столько отягощает, сколько, напротив, способствует более успешной адаптации ребенка к новым условиям.

Это объясняется тем, что происходящие физиологические изменения отвечают повышенным требованиям новой ситуации. Более того, для детей, отстающих в общем развитии по причинам педагогической запущенности, этот криз является последним сроком, когда еще можно догнать сверстников.

Несовершенство нервной регуляции во многом и объясняет недостаточную точность и быстроту выполнения движений, трудность завершения их по сигналу. При выполнении движений основной контроль принадлежит зрению; и к тому же не просто фиксируется «поле деятельности», а прослеживается все движение от начала до конца. Поэтому дети так тщательно, с таким старанием выводят буковки, срисовывают рисунки, так трудно им провести даже несколько строго параллельных линий, трудно на глаз определить величину букв. И понятно: намного легче писать крупные буквы, рисовать большие фигуры. Эти особенности необходимо учитывать при формировании у детей навыков письма.

Важнейшие новообразования возникают во всех сферах психического развития ребенка: преобразуются интеллект, личность, социальные отношения. Ведущая роль учебной деятельности в этом процессе не исключает того, что младший школьник активно включен и в другие виды деятельности (игра, элементы трудовой деятельности, занятия спортом, искусством и пр.), в ходе которых совершенствуются и закрепляются новые достижения ребенка. А ребенок, чье развитие не укладывается в рамки возрастной нормы, просто имеет право на реализацию своих потребностей в рамках ведущей и типичных видов детской деятельности, относящихся к более раннему периоду онтогенеза. При этом нужно учитывать, что успешность адаптации ребенка к школе обусловлена наличием дополнительных условий образовательной среды, позволяющих детям с ограниченными возможностями здоровья осваивать образовательную программу, а также включаться в различные системы психолого-педагогического сопровождения ребенка и его семьи.

А.Л. Венгером в психологию развития введено новое понятие «функционирования», под которым автор понимает «индивидуальный вклад участника в совместную деятельность». Совместность состоит в том, что она предполагает строго определенные формы активности каждого из участников [1]. Эти формы, как и функции участников, взаимодополнительны. Так, активности взрослого, направленной на обучение ребенка, соответствует активность последнего, направленная на усвоение предложенного содержания. Функционирование взрослого определяется социально заданными (культурно выработанными) воспитательными нормами, которые, как подчеркивает автор, могут быть субъективно представлены в самой разной форме – от личных представлений о природе ребенка и воспоминаний о собственном детстве до психолого-педагогических познаний, почерпнутых из научной литературы. Функционирование ребенка – это активный ответ на функционирование взрослого, модифицирующий само исходное воздействие. Однако присвоение социального опыта осуществляется благодаря прямой связи – управлению со стороны взрослого, который является носителем социальных образцов.

Как известно, центральными новообразованиями младшего школьного возраста в условиях нормативного онтогенеза являются:

качественно новый уровень развития произвольной регуляции поведения и деятельности;

рефлексия, анализ, внутренний план действий;

ориентация на группу сверстников [2].

При подготовке к обучению ребенка с ОВЗ специалистам необходимо объективно оценить качественное состояние этих новообразований или, при их отсутствии, предпосылки их становления в ближайшей и отдаленной перспективе.

Психологу также необходимо получить информацию о характере протекания процесса адаптации к регулярному обучению в школе (затруднения в адаптации, нарушения поведения, непереносимость нагрузок) и собственно трудности овладения программным материалом по отдельным предметам базовой школьной программы. Необходимо отметить сроки и условия возникновения отмечаемых трудностей.

Обращается внимание на возникновение сопутствующих проблем (энуреза, тиков, заикания, выраженной двигательной расторможенности и неуправляемости). Безусловно, эти проблемы могут возникнуть не только в начале обучения в школе, но и появиться гораздо раньше. Необходимо попытаться выяснить у родителей, какие, с их точки зрения, социальные или семейные события предшествовали или сопровождали возникновение у ребенка проблем такого рода.

И, наконец, важно отметить наличие у ребенка частых респираторных заболеваний или обострения хронических, тяжелых инфекционных заболеваний, травм (особенно черепно-мозговых), хирургических операций, применения наркоза, что, возможно, в той или иной степени повлияло на психическое развитие ребенка, степень его психофизиологической зрелости и здоровья.

Особенности младшего школьного возраста свидетельствуют о широких возможностях развития ребенка на данном возрастном этапе.

В течение этого периода на качественно новом уровне реализуется потенциал ребенка как активного субъекта, познающего окружающий мир и самого себя, приобретающего собственный опыт существования в этом мире. Особая ценность этого возрастного периода заключается в том, что он является сенситивным для тех функций, которые послужат основой для развития компенсаторных механизмов организма на ближайший период детского развития.

Таким образом, младший школьный возраст является этапом существенных изменений в психическом и физическом развитии ребенка. Полноценное проживание ребенком данного возрастного периода возможно лишь при определяющей и активной роли взрослых (учителей, родителей, воспитателей, психологов), основной задачей которых является создание оптимальных условий для раскрытия и реализации потенциальных возможностей младших школьников с учетом индивидуальных особенностей каждого ребенка. А ориентация на зону ближайшего развития ребенка с ОВЗ позволит всем заинтересованным взрослым создать условия для расширения его социальных контактов, активного освоения новой социальной ситуации развития и овладения основами школьных знаний на доступном ребенку уровне.

Литература 1. Венгер А.Л. Соотношение возрастных и индивидуальных закономерностей психического развития ребенка: Автореф. дис.… докт. психол. наук

. – М., 2002. – 46 с.

2. Выготский Л.С. Диагностика развития и педологическая клиника трудного детства // Собр. соч.: в 6 т. – М., 1983. – Т.5. с. 177.

3. Екжанова Е.А., Резникова Е.В. Основы интегрированного обучения: пособие для вузов. – М.: Дрофа, 2008. – 286 с.

4. Екжанова Е.А., Стребелева.А. Коррекционно-педагогическая помощь детям раннего и дошкольного возраста с неярко выраженными отклонениями в развитии: научно-методическое пособие. – Спб.: Каро, 2008. – 336 с.

5. Петрунек В.П., Таран Л.Н. Младший школьник. – М., 1981.

Психологические проблемы нейрореабилитации Комплексный подход к здоровью и лечению человека в последнее время активно разрабатывается в психологии, медицине и нейрореабилитации. В настоящей статье мы остановимся на некоторых психологических проблемах, с которыми сталкиваются психологи и нейродефектологи в нейрореабилитационном процессе пациентов, перенесших инсульты и черепно-мозговые травмы.

Для создания полной картины проживания тяжелого хронического заболевания необходимо рассмотреть подробнее ситуацию болезни. Болезнь в полной мере может рассматриваться как критическое и кризисное событие в жизни человека. Критическая ситуация в психологии определяется как «ситуация невозможности, т.е. такая ситуация, в которой субъект сталкивается с невозможностью реализации внутренних необходимостей своей жизни (мотивов, стремлений, ценностей и пр.)» [3]. Болезнь в полной мере соответствует данному определению. Однако, в отличие от других критических жизненных ситуаций, болезнь имеет свои особенности.

Одной из которых является то, что стрессором и источником ограничения возможностей чаще всего является тело заболевшего человека. Ситуация тяжелого соматического заболевания – это длительная ситуация, качественно меняющая жизнь человека и, как правило, не имеющая обратного развития. Еще одним существенным отличием хронического соматического заболевания как критической ситуации является то, что разрешение данной ситуации в полной мере не подвластно человеку, ситуация здоровья и болезни лежит за рамками непосредственных человеческих возможностей, человек не может вновь стать здоровым. Болезнь является также и кризисной ситуацией, делящая жизненный путь человека на период «Я до болезни» и «Я после болезни». Болезнь как критическая ситуация имеет внутренние и внешние ограничения возможностей человека.

Внутренние ограничения это ухудшение здоровья и самочувствия, парализация конечностей, приводящих к значительным затруднениям в передвижении и полноценном обслуживании себя. Внешние – это снижение социальной активности, снижение или потеря социального и профессионального статуса, потеря друзей, работы, прерывание учебы. Болезнь, меняя и ограничивая условия функционирования организма, меняет иерархию мотивов и смыслов личности. Попав в ситуацию тяжелого заболевания человеку необходимо найти в себе ресурсы справиться с ней, потеряв, опять обрести равновесие, перестроить систему ценностей и мотивов для дальнейшего полноценного функционирования в социуме [2].

Ниже мы рассмотрим основные психологические проблемы переживания собственного заболевания и последующей инвалидности на примере больных, перенесших инсульты и черепно-мозговые травмы, имеющих в качестве последствий заболевания нарушения речи (афазии и дизартрии) и парализацию конечностей, чаще правой руки и ноги. Исследование проводилось на базе Центра патологии речи и нейрореабилитации (ЦПРиН). В исследовании приняли участие пациенты в возрасте от 20 до 45 лет с нейропсихологическими диагнозами афазия средне легкой/легкой степени выраженности, дизартрия средней/легкой степени выраженности. Исследование проводилось в виде клинического полуструктурированного интервью с пациентами, целью которого было выявление отношения к болезни и преобладающих стратегий совладания с ситуацией болезни, получение информации о жизненной ретроспективе и перспективе больных.

С момента возникновения заболевания у человека начинает формироваться отношение к данной болезни, или внутренняя картина болезни, состоящая из разных уровней переживаний: болевых ощущений и физического самочувствия (сенсорный уровень), информации о болезни (когнитивный уровень), эмоционального отношения и оценивания данной болезни (эмоциональный уровень) [4], [8], [9]. Очевидно, что болезнь как критическая ситуация в жизни человека, наступающая внезапно для человека и нарушающая привычное функционирование организма и личности в социуме, активизирует защитные механизмы и стратегии совладания [1], функцией которых является сохранение личностной целостности и восстановление психологического баланса. В отличие от защитных механизмов, стратегии совладания (копинг-стратегии) осознаются человеком и применяются произвольно, формируют активную позицию человека как субъекта собственной активности, рассчитаны на долгосрочный период [6].

Одной из основных психологических проблем переживания собственного заболевания является непринятие пациентом своего заболевания. Данный феномен является одной из базовых проблем, тормозящих процесс нейрореабилитации. Непринятие своего заболевания выражается, в частности, в непринятии собственного тела, своего самочувствия, недовольство работоспособностью, своей речью и памятью. 90% пациентов при рассказе о собственной болезни и о жизни после болезни, говорят о том, что их жизнь разделилась на «до болезни» и «после болезни». В проективных методиках также прослеживается данное видение собственной жизни («я до болезни – здоровый, сильный, красивый и я после болезни – больной, слабый, некрасивый»). Как ни парадоксально, но отвержение собственного заболевания приводит к его игнорированию, к игнорированию собственного дефекта, к некритичности, неадекватному поведению и к отсутствию мотивации для построения процесса реабилитации.

Активность человека в данном случае направляется на борьбу с самим собой и своей болезнью. Данная психологическая позиция приводит к мысленному уходу в прошлое, проявляющемуся в постоянном сравнении себя и своего тела с «телом до болезни»; своих речевых, мнестических и других психических способностей с тем, «каков я был до болезни»; к постоянному желанию вернуться к состоянию здоровья «до болезни». В беседе пациенты с данной психологической позицией часто жалуются на то, что «жизнь остановилась», они отказываются строить планы на будущее, говоря, что «начнут жить только тогда, когда полностью восстановятся».

Несмотря на это упорство, большинству больных так и не удается вернуть прежнее здоровье. Пациенты, принимающие свое заболевание, оказываются более успешными в реабилитации, демонстрируют гармоничный тип отношения к болезни и большее количество психологических ресурсов. В беседе данные пациенты обнаруживают наличие конкретных и достижимых целей на ближайшее будущее. Они не подавляют другие виды деятельности, но продолжают жить здесь и теперь, в настоящих условиях. Принятие болезни, а не «бегство в нее» обозначает не пассивную позицию согласия, смирения с болезнью, но гибкую перестройку системы мотивов и целей под изменившиеся условия существования, что способствует более эффективному восстановлению.

Другой психологической проблемой, тормозящей процесс реабилитации, является общая пассивная позиция пациента по отношению к своему заболеванию и, соответственно, к процессу реабилитации и восстановления. Данная позиция проявляется в значительной инфантилизации личности пациента. Развитию данной позиции способствует получение вторичной выгоды от болезни и от ощущения себя инвалидом. Пациент с данной позицией «больного»

начинает оправдывать свое поведение тем, что «он больной и ему все можно». С позиции взрослого человека пациент переходит в позицию капризного ребенка, считающего, что все его желания должны выполняться по первому требованию. Пациенты с данной установкой отказываются принимать ответственность за свои действия, не чувствуют себя в полной мере субъектами собственной активности. В личностных характеристиках данных пациентов преобладает внешний локус контроля, эгоцентризм и пассивная жизненная позиция [7]. В реабилитации данные пациенты, как правило, также достаточно пассивны, часто отказываются от выполнения реабилитационных заданий, считают, что «само все пройдет». Иногда при разговоре с таким пациентом приходится слышать приблизительно следующее:

«доктор, дайте мне таблетку, чтобы я сразу вылечился» или «загипнотизируйте меня, чтобы я завтра выздоровел».

Следующей немаловажной проблемой реабилитационного процесса является отсутствие у некоторых пациентов мотивации планирования своего будущего. Как правило, это проявляется или в принципиальных отказах строить планы на будущее, жизни только в прошлом и настоящем, или в постановке неадекватных, заведомо недостижимых целей. Такое отношение к будущему, как правило, сопутствует позиции непринятия своего заболевания и/или инфантильной, пассивной личностной позиции по отношению к своему заболеванию. В первом случае это приводит к неопределенности будущего, к отсутствию рефлексии собственных желаний и планов. Во втором – к неизбежным разочарованиям, т.к.

цели были слишком завышены и неадекватны. Неопределенность будущего и отсутствие планов на ближайшее будущее приводит к частичной потере смысла реабилитации. Например, такие пациенты затрудняются ответить, зачем они восстанавливают речь, где и для чего они ее будут использовать.

Таким образом, мы осветили некоторые из проблем, с которыми сталкиваются психологи в процессе реабилитации. Данные проблемы, как правило, не зависят от тяжести заболевания и не всегда обусловлены мозговой патологией. Часто пациент с легким речевым и двигательным дефектом демонстрирует выраженные психологические проблемы непринятия своего заболевания, значительно тормозящие процесс реабилитации. Эти проблемы должны быть в фокусе внимания психологов и нейрореабилитологов и прорабатываться не только в индивидуальной, но и в групповой психологической работе.

Несомненно, психологическая работа с пациентом должна проходить с привлечением родственников пациента, членов его семьи. Только комплексный подход к пациенту, помимо неврологического дефекта и нейропсихологического диагноза, учитывающий личностные особенности пациента, отношение к болезни, стратегии совладания, семейную ситуацию и другие аспекты, дает наилучшие результаты и возвращает человека к гармоничному функционированию в социуме.

Литература 1. Анцыферова Л.И. Личность в трудных жизненных условиях:

переосмысливание, преобразование ситуаций и психологическая защита. // Психологический журнал, 1994. Т. 15, № 1. С. 3 – 2. Бурлачук Л.Ф., Коржова Е.Ю. Психология жизненных ситуаций. Учебное пособие. – М.: Российское педагогическое агентство, 1998.

3. Василюк Ф.Е. Психология переживания: анализ преодоления критических ситуаций. М.: Изд – во МГУ, 4. Вассерман Л.И. Психологическая диагностика отношения к болезни. СПб, 5. Выготский Л. С. Собрание сочинений: В 6-ти т. Т. Проблемы развития психики/Под ред. А. М. Матюшкина. - М.:

Педагогика, 1983. - 368 с., ил.

6. Крюкова Т.Л. Психология совладающего поведения.

Кострома: «Авантитул», 7. Леонтьев Д.А., Рассказова Л.И. Тест жизнестойкости. М., Смысл, 2006.

8. Лурия Р.А. Внутренняя картина болезней и иатрогенные заболевания. М., «МЕДИЦИНА», 1977.

9. Николаева В.В. Влияние хронической болезни на психику.

М., Изд. Московского университета, 1987.

Права инвалидов в свете социальной психологии Даже при самом поверхностном взгляде проблема социального неравенства инвалидов по сравнению с условно-здоровыми людьми (то есть с людьми, у которых нет справки об инвалидности) рассматривается как проблема ущемления интересов очень большого количества людей, как дискриминация по признаку инвалидности в течение довольно длительного исторического периода. Но необходимо отметить не только социальное, но и психологическое неравенство инвалидов в социуме, и со всей ответственностью обозначить эту проблему как актуальную.

Инвалид – понятие, которое, в принципе, должно быть не только и не столько медицинским (связанным с диагнозом и состоянием здоровья), сколько социальным, связанным с социальным статусом. В советскую эпоху торжествовала медицинская модель инвалидности, и влияние такого подхода заметно и в наше время. Это влияние наложило серьезный отпечаток и на развитие социальной психологии в России как научной дисциплины. Бесспорно, медицинская составляющая является и должна являться частью социальной модели инвалидности. Но акцент в социальной, более прогрессивной модели делается отнюдь не на медицинской составляющей. Иначе нам пришлось бы признать жесткую дифференциацию уже внутри медицинской модели, то есть пришлось бы признать за непреложную истину резкое социальное и психологическое отличие людей с различными диагнозами друг от друга, разграничивая уже не только инвалидов от не инвалидов, но и самих инвалидов с различными диагнозами примерно как людей различных национальностей.

Несмотря на очевидную актуальность, проблема социального неравенства инвалидов и условно-здоровых людей вряд ли освещалась как в советской, так и в постсоветской науке. Вот что интересно: утверждение, что проблемы людей с инвалидностью - это «личное» (имеют отношение преимущественно к личному состоянию здоровья и настроению), до сих пор преобладает – во всяком случае, в России. А ведь проблемы людей с инвалидностью имеют серьезное социальное значение, которому в современных психологических исследованиях пока что уделялось явно недостаточное внимание.

Проблема социализации и психологической адаптации человека с инвалидностью важна на различных уровнях социума: в семье, среди родственников, на работе среди коллег и даже просто среди прохожих на улицах города. И в данном случае подход «инвалидом может стать каждый» – это обоюдоострый меч: такой подход может как помочь, так и навредить. Ведь если такое может случиться с каждым, то «какой ужас, если со мной или с близкими», а если уже случилось, то так и фиксируется отношение как «отношение к непоправимому несчастью».

Мало кому не знаком психологический термин «уход в болезнь», когда человек считает себя прежде всего инвалидом (то есть глубоко больным человеком) и исходя из такого представления о себе строит свою жизнь. Когда и сам человек с инвалидностью, и его окружение воспринимают человека с инвалидностью не иначе как «живой труп», в связи с чем инвалид провоцируется на суицид как максимум и на ощущение себя «непоправимо несчастным», да еще и виноватым перед всеми за то, что все еще жив и нуждается в помощи.

Но реальность чаще всего далека от стереотипа, который гласит, что различие ролей в обществе определяется состоянием здоровья и диагнозами людей, от стереотипа, что справка об инвалидности – это своего рода «приговор».

Вместе с тем и отношение многих людей без инвалидности как бы «подталкивает» человека с инвалидностью «уйти в болезнь».

«Подталкивает», если человек без инвалидности (то есть «условно здоровый» человек) в своих представлениях о реальности и, соответственно, в своем отношении к людям с инвалидностью исходит из так называемого «двойного стандарта», при котором оценка или трактовка ситуаций диаметрально противоположна в зависимости наличия справки об инвалидности у действующих лиц.

Представители этих двух социальных статусов трактуются как «совершенно различные» люди. Нередко такое отношение граничит с абсурдом или же становится свидетельством психологической дискриминации по признаку инвалидности.

В своем психологическом исследовании мы опирались на классификацию социолога М. Эйхлер [1], которая, что необходимо специально отметить, создала эту схему для исследований совсем в другом направлении социальной психологии. Однако нас привлекло ее наблюдение, что если один из социальных статусов члена общества берется за норму, в общественном мнении выстраивается весьма устойчивая бинарная оппозиция.

В том вопросе, который мы взяли для рассмотрения, в качестве так называемого «нормального» социального статуса принят статус «условно-здорового» человека, который характеризуется отсутствием у человека справки об инвалидности.

Таким образом, можно представить следующие оппозиции, отражающие психологическую дискриминацию по признаку инвалидности.

1. Здоровье-центризм.

Это взгляд на мир с точки зрения «условно нормального»

человека, то есть человека без справки об инвалидности. Именно этот человек (по умолчанию) воспринимается и описывается как действующее лицо (субъект). При этом человек с инвалидностью («условно-ненормальный» человек) рассматривается как некий пассивный объект. Крайние формы здоровье – центризма:

игнорирование людей с инвалидностью; инвалидо-ненавистничество;

2. Сверхобобщение / сверхспецифичность.

Сверхобобщение – речь идет как о чем-то общезначимом для условно-нормальных людей и условно-ненормальных (то есть инвалидов), но подразумевается что-то одно (например, «все люди одинаковые, значит, специально для инвалидов ничего делать не надо»);

Сверхспецифичность – наоборот позиция, где речь идет как бы о чем-то одном, хотя на самом деле задействованы оба (например, «никто не сможет понять инвалида, если он сам не инвалид, так что не стоит и пытаться»).

3.Нечувствительность к инвалидности.

Это игнорирование проблемы инвалидности (как социально важной переменной) при изучении тех или иных явлений. В результате такого игнорирования проблемы инвалидов не могут быть даже зафиксированы.

4. Двойной стандарт.

Это оценка или трактовка ситуаций различным образом в зависимости от здоровья или инвалидности действующих лиц.

Например, «нормальным, то есть здоровым, можно создавать семью и рожать детей, а инвалидам нельзя» или наоборот – «инвалидам можно быть алкоголиками, а нормальным людям, то есть здоровым, нельзя».

То есть права и потребности людей без группы инвалидности и инвалидов часто трактуются в качестве различных как социально, так и психологически.

5. «Предназначенность» инвалида.

Это приписывание социальных черт или атрибутов только людям с инвалидностью (например, «если ты инвалид, твое место … «диспетчер на домашнем телефоне» или «твое место в инвалидном доме»). Так же возможна дискриминация как акцент на том, что для воспитания ребенка здоровый родитель (и даже не родственник, но без инвалидности) якобы более важен, чем родитель с инвалидностью.

Легко понять, что данные психологические оппозиции активно препятствует интеграции людей с инвалидностью в социум.

Вот так кратко можно было бы обозначить некоторые «болевые точки». Модели поведения «условно-здоровых» людей и людей с инвалидностью, то есть социально-детерминированное поведение, безусловно, достойно изучения. Различные аспекты отношений между «условно-здоровыми» людьми и людьми с инвалидностью ждут своих исследователей.

Задача данной работы – обозначить и рассмотреть проблему, заявить о необходимости изучения данного аспекта социальной психологии.

Литература Эйхлер М. Двойной стандарт, Лондон, 1980.

Психологические основания социальной мифоонтологии людей с ограниченными возможностями здоровья Логика развития современной социальной ситуации в нашей стране, характеризуемая разрушением и кризисом социальных ценностей и идеалов общества, ведет к их переоценке и изменению, переосмыслению жизни людьми. Особое внимание в последнее время стало уделяться адаптации людей с ограниченными возможностями, причем таких людей становится все больше и, соответственно, труд их все больше нужен человеческому сообществу. Кроме того, большое количество людей, получивших в различное время травмы, приведшие к полной ли частичной нетрудоспособности, не хотят мириться с положением пассивной жертвы обстоятельств, сами активно вмешиваются в дела сообщества, существенно влияя на процессы, в нем происходящие.

Социальная адаптация – сложное образование, происходящее одновременно на трех уровнях: на уровне общества; уровне семьи;

личностно-индивидуальном уровне, причем в этой многоуровневой структуре возникают различные противоречия: естественноэволюционные, семейно-общественные, индивидуально-семейные, социально и асоциально значимые и пр. Результаты социальной адаптации людей к современной ситуации зависят как от личных социально-демографических характеристик (состояния здоровья, семейное положение, социальная востребованность), так и от помощи со стороны социальных институтов: государства, семьи, социальных служб, общественных организаций. В связи со всем вышесказанным, очевидна необходимость рассмотрения причин, порождающих нетрудоспособность (ограниченные возможности) и того, как воспринимают это «носители» указанной «нетрудоспособности».

В ХХ века и начале ХХI толкование феномена болезни предполагает отказ от жесткой оппозиции «здоровье-болезнь» и традиционного определения этих понятий относительно друг друга как сущностно различных, противоположных по природе. Мы согласны с мнением Давыдовского И.В. [6, с. 27-37], что любой патологический факт следует рассматривать лишь как компенсаторноприспособительный; одну из вариаций адаптационной активности организма, но не как слом; нарушение естественного режима функционирования. С. Ганеман определяет болезнь как «изменение в состоянии здоровья здорового индивидуума» [4, с. 54-60].

Для работы с людьми с ограниченными возможностями необходимо выяснить, действительно ли их возможности трудиться производительно ограничены, и насколько именно, или же они себя таковыми («инвалидами») считают. Довольно часто реальностью становится не то, что есть на самом деле, а представления об этом людей, причем внутренние представления часто формируются внешними. Распространена и компенсаторная реакция, уменьшающая зависимость человека от так называемой нетрудоспособности.

Поэтому в последнее время получил развитие взгляд на болезнь (имеется в виду тяжелые и/или хронические заболевания) как на развивающую систему.

Современные исследования показывают, что человек, в самом деле, «выбирает» болезнь, и это состояние для него становится способом выживания. Если заболевший не просто жертва, но активно действующее лицо, сам сделал что-то, что привело к болезни, в его действиях должна скрываться некая цель (возможно, неизвестная ему самому), а у болезни должно быть какое-то скрытое предназначение.

Традиционно принимается, как само собой разумеющееся, что у болезни есть причины, но нет никакого назначения.

Традиционно модель болезни допускает два варианта интерпретации-восприятия ее: 1) нарушение внутреннего равновесия – на «совести» субъекта, ведущего беспорядочную или неправедную жизнь, и источник любого недуга в его душе (традиционная мифологемма, сопровождающая эту точку зрения: болезнь - наказание;

2) претерпевающий болезнь – жертва чужеродного вторжения извне – он страдает от деструктивного воздействия враждебных ему по природе сил, ввергающих его в состояние недуга (традиционная мифологемма – жертвенность в нашей жизни обязательна). Тем не менее, и в том, и другом случае болезнь интерпретируется как вскрывшееся глубинное неблагополучие, которое должно быть преодолено.

Именно две указанные мифологемы, а, кроме того, особое отношение к жизни вообще и смерти (восприятие постоянной потенциальной угрозы жизни) накладывает отпечаток на процесс и результат формирования самости индивида с ограниченными возможностями здоровья – его Я-концепции при выяснении отношений указанного индивида с миром, значения мира для него и жизненных перспектив.

наличествует в естественно научной и медицинской системе интерпретаций: заболевание – чтко фиксируемый и распознаваемый по конкретным признакам объект рационального познания (болезнь рассматривается как одно из множества природных явлений, подчиненных определенным закономерностям, как специфическая форма существования, в которой выражаются естественные биологические процессы, и которую следует наблюдать, описывать и изучать, наряду с другими формами жизни).

Согласно Лериш Р. [7, с. 18], болезнь может быть определена с трех различных позиций:

- как некое состояние организма или изменение физического состояния тела; - как точка зрения пациента или полнота осознания им болезни – от эмоциональной реакции до самостоятельной концепции; – как интерпретация врача или клинический диагноз. Диагноз – специфическое социальное отношение, оценка личности ее социокультурным окружением, персонифицированным в фигуре медика. Постановка диагноза приводит к отчуждению болезни: в расчет принимаются в основном, факторы и причины, напрямую не зависящие от личности, внешние по отношению к ней. Так, болезнь может быть признана результатом генетической ошибки, деформирующего влияния внешней среды, чужеродного вредоносного воздействия. Личность при этом превращается в пассивную жертву объективных процессов, ожидающую профессиональной помощи извне.

Таковы, на наш взгляд, два наиболее популярных подхода к интерпретации причин, приводящих к ограничению возможностей человека и тому, как люди склонны воспринимать собственное состояние - и то, и другое, в процессе адаптации важно, как база для возникновения (и существования) социальных мифов – мифов людей с ограниченными возможностями.

Созидательный процесс социальной адаптации и ее эффективные результаты во многом определяются степенью удовлетворенности людьми семейными ценностями, что имеет особое значение как для индивида, так и для семейной субкультуры и общества в целом. С позиции социологического подхода вполне приемлемо и адекватно понятие «нетрудоспособного лица» или «лица с ограниченными возможностями» рассматривать в связи со сменой человеком его экономического, демографического и социального статуса. Из категории трудоспособного он переходит в другую категорию, теряя экономическую свободу (становится получателем пенсии, пособия), приобретает новый статус – пенсионер, возможности и права которого определены в законах [1] [2].

Тхостов А.Ш. считает, что «в мифе сосуществуют параллельно две семиотические системы, одна из которых частично встроена в другую. Во-первых, это языковая система (или иные способы репрезентации), выполняющая роль языка-объекта, и, во-вторых, сам миф, который можно назвать метаязыком и в распоряжение которого поступает язык-объект. Совершенно не имеет значения субстанциональная форма мифа, важен не сам предмет сообщения, а то, как о нем сообщается, и, анализируя метаязык, можно в принципе не очень интересоваться точным строением языка-объекта, в этом случае важна лишь его роль в построении мифа» [8, с. 4]. Тхостов А.Ш. выдвигает ряд идей, видимо, могущих объяснить многое в природе понимания и восприятия людьми своей болезни: «В семиотической системе главным принципом является semiosis отношение между означаемым и означающим, превращающее последнее в знак....Хотя обычно говорят, что означающее выражает означаемое, в действительности в каждой семиотической системе имеются не два, а три элемента: означающее, означаемое и, собственно, знак, представляющий собой результат связи первых двух элементов» [8, с. 3-16].

Следовательно, отношение означающего и означаемого может особым образом трансформироваться, порождая вторичную семиотическую систему, названную Р. Бартом мифологической [3, с.

77]. Специфика указанной системы (мифа) «заключена в том, что он создается на основе некоторой последовательности знаков, которая существует до него; миф является вторичной семиологической системой. Знак... первой системы становится всего лишь означающим во второй системе... Идет ли речь о последовательности букв или о рисунке, для мифа они представляют собой знаковое единство, глобальный знак, конечный результат, или третий элемент первичной семиологической системы. Этот третий элемент становится первым, т.е. частью той системы, которую миф надстраивает над первичной системой. Происходит как бы смещение формальной системы первичных значений на одну отметку шкалы» [3, с. 78].

Речь – внешнее проявление структуры сознания, а процесс формирования речи индивида отражает структуризацию знания в течение всей жизни. В свою очередь, вс это обеспечивает устойчивые взаимоотношения индивида с миром, а его индивидуального мифа (Яконцепции) с метамифом – глобальным мировосприятием (оформленным социально приемлемо и социально обусловлено). У глухих и слабослышащих она (речь) формируется в особых условиях, что накладывает отпечаток как на личностные особенности, так и на взаимоотношения с миром вообще и с конкретными людьми, как представителями внешнего мира, с которыми долгое время была затруднена коммуникация. Нарушение же восприятия приводит к искажению (неосознанному или осознанному, осознаваемому или не осознаваемому) индивидом картины мира, что в дальнейшем осложняется наличием личностных комплексов, основывающихся на понимании индивидом с ограниченными возможностями здоровья собственной уязвимости и чрезвычайно большой зависимости от внешнего мира.

Миф - метаязык и представлен в виде суггестивных текстов, порождаемых массовым и индивидуальным сознанием с целью оптимального воздействия. Языковая система (язык-объект) выделяет для метаязыка свои особые средства и приемы, придающие мифу ту оригинальную и образную форму, которая вызывает безусловное доверие личности или общества. Причем миф должен быть уравновешенным – каждому «негативному» мифу должен соответствовать его «позитивный эквивалент», каждому объяснению (миф, прежде всего, объяснение) должно соответствовать альтернативное объяснение. Однако уравновесить миф намеренно, сознательно – задача чрезвычайно трудная. Задача психологии выкристаллизовать ведущие мифы современности, продемонстрировать их тенденциозность и попытаться их уравновесить. Все это, в первую очередь, относится к социальным мифам людей с ограниченными возможностями.

В последнее время объектом ожесточенной критики оказался миф о тотальном здоровье, хорошем физическом, душевном, психическом и социальном самочувствии, которое пропагандирует всемирная организация здравоохранения. Так, А. Циглер считает, что болезнь нельзя рассматривать как зло, препятствующее нормальному течению жизни: недуг - значимый элемент человеческого существования. А. Циглер противопоставляет мифу о всеобщем здоровье так называемый морбизм (от нем. мorbiditat заболеваемость): так, страх перед болезнью и возможной смертью порождает стрессовые состояния.

Болезнь (или инвалидность) обычно затрудняют выполнение домашней работы и уход за собой, а в некоторых случаях они делают вовсе невозможным выполнение повседневных обязанностей, что приводит в результате к роли больного или инвалида (в отличие от роли пенсионера). Так, оказывается, что люди, уходящие на пенсию по собственной воле, редко испытывают трудности в приспособлении.

Однако люди, уходящие на пенсию по достижении пенсионного возраста, сначала, как правило, испытывают неудовлетворенность, хотя постепенно привыкают к новому положению. Менее всего удовлетворены те, у кого при выходе на пенсию (что и послужило причиной ухода) было плохое здоровье, хотя общее состояние здоровья затем часто улучшается. Возвращение к более активной, наполненной смыслом (пусть и в ограниченных рамках) жизни, повышение уровня адаптации к своему положению зависимых, обездоленных, имеющих инвалидность, изолированных от общества – задача, которую нельзя решить без формирования соответствующего толерантного «милосердного» отношения общества к таким людям, к их мировоззрению, желаниям и возможностям. Решению этой группы проблем мешают не только ограниченность финансирования социальных программ, неразвитость социальной инфраструктуры, недостаток профессионалов в учреждениях социальной защиты, но и известные стереотипы массового сознания, управленческие традиции, разрушение нравственности, духовных основ наших соотечественников, проблемы сохранения и развития системы учреждений социальной помощи.

Таким образом, адаптация людей к статусу «инвалид», «пенсионер», прежде всего, - освоение и принятие новой социальной роли, нового статуса, который, как уже отмечалось, зависит от мировосприятия и может восприниматься как активно (подразумевая принятие каких-либо мер к его устранению и борьбе с болезнью), так и пассивно (с принятием на себя роли жертвы). Исходя из всего вышесказанного, очевидно, что с помощью трансформации (изменения) личностного мифа изменить мировосприятие и активизировать, в связи с этим, силы организма, преодолевая ограничения в жизнедеятельности.

Литература 1. Федеральный Закон «О государственных пенсиях в РФ» // Бюллетень Министерства труда РФ 1995. - № 11. -с. 3-29.

2. Федеральный Закон от 2 августа 1995 г. «О социальном обслуживании граждан пожилого возраста и инвалидов» (О социальном обслуживании граждан пожилого возраста и инвалидов).

// Собрание законодательства РФ. - 1995, - № 32, ст. 3198.

3. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. - М.:

Прогресс, 1989. - с. 78.

4. Ганеман С. Органон врачебного искусства. – М.: Атлас, 1992, - с. 54-60.

5. Давыдовский И.В. Общая патология человека. – М.:

Медицина, 1969.

6. Давыдовский И.В. Приспособительные процессы в патологии. // Вестник АМН СССР, 1962, - № 4. - с. 27-37.

7. Лериш Р. Психолог в здравоохранении: вопросы диагностики, коррекции и супервизии. - М.: Медицина, 1999. - с. 18.

8. Тхостов А.Ш. Болезнь как семиотическая система // Вестник МГУ. Сер. 14, Психология. 1993. - № 1. - с. 3-16.

Значение индивидуальных установок в реабилитации личности с ограниченными возможностями здоровья Проблема субъективного отношения к статусу «инвалид» и индивидуальных установок является сегодня актуальной. Это обусловлено значительным количеством лиц с ограниченными возможностями здоровья, в результате инвалидизирующего заболевания, травмы или дефекта, а также наличием людей, формально не имеющих инвалидности (либо утративших ее), но стремящихся к ее установлению (возврату), вопреки существующим нормативным критериям и классификациям установления данного статуса в РФ.

Бурное развитие медицинских реабилитационных технологий, при ряде инвалидизирующих патологий, позволяет улучшить, либо восстановить физиологическое функционирование человека, что по нормативным критериям означает его частичную или полную реабилитацию, а, следовательно, и изменение социального статуса. По современным экспертным подходам человек, имеющий незначительные нарушения функций, способен к возврату и интеграции в социум, при условии, что имеющиеся нарушения не ограничивают его в основных сферах жизнедеятельности. Однако, некоторые лица, находящиеся в условиях инвалидизирующего заболевания, травмы или дефекта, имеющие незначительные нарушения функций, и вследствие этого непризнанные инвалидами, все - же убеждены в своей социальной недостаточности. Как единственную возможность адаптации они расценивают получение статуса «инвалид». Еще большую проблему представляют лица, у которых группа инвалидности, в результате успешно проведенной медицинской реабилитации, меняется со 2 на 3, либо утрачивается вовсе, лишая человека стабильного статуса подкрепленного соответствующей социально-экономической поддержкой. Подобная социально-экономическая девальвация положения человека, является серьезной психологической проблемой. Это происходит из-за неспособности части людей принять смену социального статуса и вернуться к активной жизни без привычной структуры социальноэкономических льгот, о чем свидетельствуют многочисленные несогласия с экспертными решениями.

Возникает сложнейший парадокс, заключающийся в том, что реабилитированного с медицинской точки зрения больного, та же медицинская реабилитация, дезадаптирует с психологической точки зрения. Это в свою очередь требует психологической реабилитации.

Получается, что процессы медицинской и психологической реабилитации разнонаправлены. Они могут быть эффективны лишь в комплексе, причем при более раннем начале и пролонгированном осуществлении психологической реабилитации[3]. Обусловлено это тем, что в результате перемен человек, утрачивает психологическую идентичность, в буквальном смысле не зная, кто он теперь такой:

«был инвалид,… группу сняли,… а теперь я кто?». Решения экспертов в подобных случаях часто воспринимаются людьми как ошибочные, недостаточно компетентные и даже как оскорбительно небрежные. У них возникает глубокое непонимание ситуации: болезнь осталась, а «инвалидность сняли». Различие между категориями «болезнь» и «инвалидность» не осознается, что провоцирует неадекватность реакций, формирует неадаптивное поведение личности.

Статистика ФБ МСЭ и региональных ГБ МСЭ свидетельствует о большом количестве людей, оспаривающих данные решения в вышестоящих органах. При этом значительное количество людей несогласных с экспертными решениями о невозможности установления (либо снижения) инвалидности составляют лица молодого и среднего (трудоспособного) возраста. Это является уже не только психологической проблемой данного конкретного человека, но и негативным социально-психологическим явлением в масштабах всего государства.

Несмотря на то, что социальная политика в нашей стране ориентирована на реабилитацию инвалидов, достаточно большая категория граждан, находящихся в кризисном периоде смены социального статуса, в связи с болезнью, остается на периферии, и даже за пределами реабилитационной активности специалистов.

Особенно это касается психологического аспекта реабилитации, потребность в котором, учитывая имеющиеся статистические показатели очевидна.

Значительное количество лиц неспособных самостоятельно адаптироваться и интегрироваться в общество в определенном социальном статусе (после утраты или в связи с неустановленной инвалидностью) представляет собой тревожный факт. Он требует развития именно психологических реабилитационных технологий, учитывающих психологическую травматизацию людей, переживающих потерю (изменение) статуса как значительную утрату и кризис [4, 5, 6] Подобная ситуация складывается в связи с разобщенностью и отсутствием межведомственного взаимодействия между лечебными учреждениями и учреждениями медико-социальной экспертизы. А также слабой преемственностью между учреждениями медикосоциальной экспертизы и учреждениями социальной защиты и развитием реабилитационной базы в целом. Сказывается недопонимание необходимости подключать специалистов по психологической реабилитации уже на этапе лечения, с целью формирования активных личностных установок к своим изменившимся возможностям, установок на достижение максимальной независимости, психологической комфортности, и расширения спектра адаптивных совладающих стратегий в целом.

Исследование социально-психологической адаптации больных выявило их установки, формирующие определенное субъективное отношение к инвалидности, вследствие своего нездоровья.[2,5,6] Дезадаптированные больные характеризуются зависимыми формами поведения, «незрелыми» личностными тенденциями, ориентированными на внешние взаимодействия, отсутствием принятия своего социального статуса, что часто выражается многократным оспариванием экспертных решений.

Дезадаптированные пациенты воспринимают себя социально недостаточными. Они характеризуются недифференцированным восприятием категорий «болезнь» и «инвалидность», непониманием обратимости в ряде случаев статуса «инвалид». У них отмечается неадекватная оценка своего «уровня инвалидности» и высокая степень ролевой идентификации с позицией «я инвалид». При этом во внутреннем мире и в поведении доминирует мотив «ухода в болезнь и инвалидность».

Важнейшим отличительным признаком успешной адаптации личности, при наличии инвалидизирующего заболевания, является проблемно-решающее поведение, ориентированное на переосмысление и принятие своих изменившихся возможностей, а также самореализацию в новых жизненных условиях. По результатам статистических данных (на основе, корреляционного и факторного анализа) ведущими адаптационными ресурсами являются следующие индивидуально-психологические характеристики: устойчивость эмоционально-волевой сферы; положительная самооценка;

отсутствие алекситимии; интернальность; интегрированная идентичность; черты активности, доминирования; гармоничная система отношений; адекватное субъективное отношение к инвалидности; многообразие потребностно-мотивационной сферы;

использование адаптивных совладающих стратегий; отсутствие напряженности защитных механизмов. К адаптационным ресурсам личности относятся также такие социально-средовые характеристики как наличие семьи, детей; наличие профессиональной деятельности;

уровень полученного образования (высшее, профессиональное образование); фактический доход, превышающий прожиточный минимум; доступность социальной инфраструктуры.

Полимодальные изменения состояния личности, связанные с индивидуальными установками и субъективным восприятием своей социальной недостаточности и инвалидности, получили отражение в психологическом термине «внутренняя картина инвалидности»

(ВКИ). Она представлена на эмоциональном, когнитивном и мотивационном уровне, и в отличие от «внутренней картины болезни (ВКБ) имеет различную степень обратимости. Внутренняя картина инвалидности обладает динамичностью, что делает е социально значимой, так как последствия инвалидности для человека в социально-психологическом плане всегда значительнее, чем последствия болезни. Это связано с возникновением при инвалидности ограничений в различных сферах жизнедеятельности человека и формированием его социальной недостаточности [2].

В данный момент обеспечение социальной защиты людям с ограничениями здоровья невозможно без учета магистральных путей развития и современных тенденций. Одним из таких актуальнейших путей является модернизация системы медико-социальной экспертизы с учетом положений Международной классификации функционирования (МКФ), в которой большое значение уделяется личностным факторам. Это непосредственно связано с реабилитацией личности, средовыми факторами, и расширяет доступность реабилитационных возможностей для человека.[9] Развитие реабилитационных технологий в заданном ключе, ориентированных на коррекцию и формирование адаптивных личностных установок, доступность различных ресурсноразвивающих видов психологической помощи и поддержки, обеспечит психологическую готовность человека к изменениям. Это возможно за счт обретения психоэмоциональной стабильности, понимания нового себя, своих изменившихся возможностей и своего места в жизни. Дальнейшее развитие реабилитационных технологий послужит более успешной интеграции в общественную социальноэкономическую жизнь значительного количества лиц с ограничениями здоровья, не являющихся инвалидами, но считающих себя таковыми [1,2,7,8].

Литература 1. Лаврова Д.И., Шабалина Н.Б., Герсамия А.Г., Морозова Е.В., «Школа жизни» для инвалидов вследствие радиационных воздействий при различных патологиях. // Методические рекомендации, М.: 2010 – 67 с.

2. Морозова Е.В. «Внутренняя картина инвалидности (генез, структура, функции, свойства). Журнал «Медико-социальная экспертиза и реабилитация», Издательство «Медицина», 2008, № 1, с.

42-46.

3. Морозова Е.В. «Роль и значение психологической реабилитации личности в экспертно-реабилитационном процессе».

Журнал «Медико-социальная экспертиза и реабилитация», Издательство «Медицина», 2010, № 1, с. 54-57.

4. Морозова Е.В. «Кризис инвалидности и его социальнопсихологические последствии» Журнал «Вестник Всероссийского общества специалистов по медико-социальной экспертизе, реабилитации и реабилитационной индустрии» 2006 г. № 3-4, с. 148Морозова Е.В. Морозова Е.В. Социально-психологическая адаптация личности, находящейся в условиях инвалидизирующего заболевания – Дисс. канд. психол. наук. – Ярославль, 2008. – 248 с.

6. Морозова Е.В., Шабалина Н.Б. «Субъективное отношение к инвалидности у пациентов в процессе прохождения медикосоциальной экспертизы». Сборник научных статей. Выпуск 3.

Ярославль-Минск: МАПН-ЯрГУ 2007. С.143-153.

7. Морозова Е.В. «Перспективные направления развития психологической реабилитации в русле современных ресурсноразвивающих технологий». Сборник материалов научно-практической конференции «Современные подходы к медико-социальной экспертизе в РФ с учетом МКФ и Конвенции ООН о правах инвалидов», проводимой 21-23 июня 2011 г. в г. Ижевск., С.207-209.

8. Шабалина Н.Б, Морозова Е.В., Герсамия А.Г. и др.

«Концепция создания мобильной службы психологической реабилитации инвалидов и лиц с физическими ограничениями.

Современный взгляд на ограниченные возможности здоровья Проблема людей с ограниченными возможностями здоровья (ОВЗ), или людей с особенностями, далеко не нова. Еще в начале XX века в отечественной психологии она детально была разработана Л.С.Выготским. Великим классиком исследовались вопросы психологических особенностей людей с ОВЗ, проблемы воспитания «особых» детей и подростков, разработаны рекомендации по адекватному выстраиванию помощи людям с особенностями, и многое другое. Не используя понятий, которыми пестрит современная психология, великий ученый обозначил то, что сейчас зашифровывается в новую терминологию. Перечитывая Л.С.Выготского, приходится очередной раз убедиться:

«На рубище природы роковом Мы – новые, непрочные заплаты.

В нас даже пятна старые, притом:

Из лоскутков отброшенных мы взяты.

Ах, экономна мудрость бытия:

все новое в ней шьется из старья» (К.М. Фофанов, 1889) [3].

Так, например, к «хорошо забытому старому» относятся идеи Л.С. Выготского о стигматизирующем (от греч. «stigma» – клеймо, пятно) [1, с. 1286] влиянии социума на людей с ОВЗ. Автор приводит впечатляющий пример вспомогательных школ Германии, получивших в народе название «школы для дураков». Такие школы налагают клеймо неполноценности не только на учащихся, но и на педагогов, которые в них работают, – пишет Выготский, одновременно подмечая тенденцию к иррадиации стигмы (распространение ее влияния на близких стигматизированного индивида). Примеров стигматизации людей с теми или иными особенностями мы наблюдаем немало и сегодня понятия «инвалид», «слепой» и т.п.

ярлыками закрепляются в соответствующих названиях, подчеркивая своеобразие того или иного человека. Особенно болезненно это воспринимают дети и подростки. Именно проблемам стигматизации в детстве Л.С.Выготский уделяет особое внимание, называя это явление «социальным вывихом» [2]. «Можно сказать, что слепота и глухота означают не только нарушение деятельности ребенка по отношению к миру физическому, но прежде всего – разрыв, смещение тех систем, которые определяют все функции общественного поведения ребенка»

[2]. Выготский выводит главную задачу воспитания – ввести ребенка с тем или иным дефектом в жизнь и создать условия для компенсации его физического недостатка, при этом опровергая устоявшееся в науке и обществе мнение относительно ведущей роли биологической компенсации. Безусловно, биологическая компенсация важна (Выготский приводит массу примеров такой компенсации), но еще большее значение приобретает социально-психологическая компенсация, которой можно научить. Для этого близким, педагогам необходимо ориентироваться не на слепоту и глухоту, а на самого ребенка, не на инвалидность, а на здоровье, тогда компенсация будет успешной. Но, к сожалению, созданная система воспитания и образования детей с дефектами как раз приносит ребенка в жертву слепоте или глухоте [2]. Впрочем, даже сегодня мы можем наблюдать то, о чем писал классик почти век назад. Следует учесть, что мы должны воспитывать не слепого или глухого, а, прежде всего, ребенка, потому что воспитывать слепого и глухого – значит воспитывать слепоту и глухоту – продолжает Л.С. Выготский. В этом случае педагогика детской дефективности превращается в дефективную педагогику [2]. А потому установка, что ребенка с дефектом нельзя мерить той же меркой, что и нормального, должна быть заменена обратной. «К слепому и глухонемому ребенку, с точки зрения психологической и педагогической, должно и можно подходить с той же мерой, что и к нормальному» [2].

К «хорошо забытому старому» можно отнести идеи Выготского относительно разрушительной роли самостигматизации.

Самостигматизация – осознание и принятие стигмы, навязанной социумом, в результате чего происходят существенные перемены в идентичности человека («испорченная идентичность» по И.Гофману) [4]. Вот что пишет Выготский по этому поводу: «Клеймо дефективного ставит его в совершенно новые социальные условия, и все развитие протекает уже в совершенно новом направлении.

Социальные последствия дефекта усиливают, питают и закрепляют сам дефект» [2]. Более того, самостигматизация нередко приводит к тому, что стигма становится руководством к действию (что неоднократно доказано теорией самореализующегося пророчества [5]) в жизни человека, и он начинает соответствовать ей, и выстраивать свою жизнь согласно тому, что поначалу было ему навязано.

Выготский писал и об особенном складе личности людей с ОВЗ, включающем в себя парадоксальные хитросплетения различных противоположностей: силу и слабость, одаренность и недостаточность.

«Если борьба кончается для организма победой, то он не только справляется с созданными дефектом затруднениями, но и поднимается сам в своем развитии на высшую ступень, создавая из недостаточности одаренность, из дефекта – способности, из слабости – силу, из малоценности – сверхценность» [2]. Это также хорошо забытая старая истина, пережившая три исторических этапа, которые описывает Выготский: мистический (люди с ОВЗ – особые, наделенные сверхспособностями, обладающие мистической силой);

наивно-биологический (биологическая компенсация) и социальнопсихологический (психологическая компенсация).

Следующей хорошо забытой старой идеей является идея дестигматизации. Общество старается сохранять социальную дистанцию по отношению к людям с «дефектами», но «возможно, что недалеко то время, когда педагогика будет стыдиться самого понятия «дефективный» как указания на какой-то неустранимый недостаток его природы. Говорящий глухой, трудящийся слепой – участники общей жизни во всей ее полноте не будут сами ощущать своей неполноценности и не дадут для этого повода другим» – пророчески восклицает Л.С.Выготский. «В наших руках сделать так, чтобы глухой, слепой и слабоумный ребенок не были дефективными. Тогда исчезнет и само это понятие, верный знак нашего собственного дефекта». «Благодаря, изменившемуся социальному строю человечество придет к иным, более здоровым условиям жизни. (…).

Может быть, слепота и глухота исчезнут окончательно (…), они будут побеждены социально» [2].

существующих подходов к трудовому воспитанию людей с особенностями. «Если вы обучаете глухонемого труду, если он научается делать тряпичных негров и продавать их, если он делает «сюрпризы» и потом разносит их по ресторанам, предлагая посетителям – это не трудовое воспитание, а воспитание нищенства, потому что удобнее с чем-нибудь в руках просить милостыню» [2].

Ведь у слепого или глухого нормальное социальное чувство каждого вынуждает быстрее купить, а потому быть «дефектным» становится выгодным занятием. Такие подходы к трудовому воспитанию культивируют развитие рентных (от нем. «rente» – пенсия, регулярный доход) [1, с. 1130] установок, формируют психологию попрошаек. Погружение в роль «неспособного калеки» способствует тому, что индивид считает, что окружающие должны ему уже по самому факту его беспомощности: «я инвалид, и поэтому «мне должны». Такая педагогика действительно культивирует болезнь.

Цитата, выбитая на памятнике известного французского педагога, давшего свет незрячим В. Гаюи (XVIII в.): «ты найдешь свет в образовании и труде», должна быть руководством к действию. «Эпоха Гаюи дала слепым образование, наша эпоха должна дать им труд» [2] – подсказывает нам Выготский.

Неправильное воспитание, ориентированное на ложное терпение, рабский подход к своему дефекту, навязывание страдальческого пути мытарств, кверулянтские установки (от лат.

querulus – постоянно жалующийся) [1, с. 571], повеления судьбе еще больше погружают в болезнь, и превращает человека в жертву своего дефекта. Это еще одна новая, однако, хорошо забытая старая идея.

Изжить подобный «филантропически-инвалидный» взгляд крайне трудно – подчеркивает Выготский, поэтому на передний план должна выдвигаться «задача не столько воспитания слепых, сколько перевоспитания зрячих» [2]. Выготский пишет о необходимости просвещения педагогов, работающих с особыми детьми и подростками. «Какие перспективы открываются перед педагогом, когда он узнает, что дефект есть не только минус, недостаток, слабость, но и плюс, источник силы и способностей, что в нем есть какой-то положительный смысл!» [2]. Возникает необходимость сформулировать научный закон компенсации дефекта. Именно в стремлении к компенсации заложен «исходный пункт и движущие силы всякого воспитания» [2]. По сути Выготский выдвигает главную мысль экзистенциально-гуманистического взгляда на природу человеческой личности: Человек – это не только то, что он есть, но и то, кем он может стать. Возможности развития человеческой личности беспредельны! Что касается дефекта, то в нем заложен огромный компенсаторный потенциал. «В этой психологической истине альфа и омега социального воспитания детей с дефектами» [2].

Неправильное воспитание, ориентированное лишь на благие намерения, которыми, как известно, «вымощена дорога в ад» следующая хорошо забытая старая истина. Уловив некоторые привилегии, человек начинает культивировать в себе болезнь, так как она дает ему право требовать повышенного к себе внимания. «Он окольным путем как бы вознаграждает себя за испытываемые трудности» [2]. Болезнь заключает многие выгоды: снижается ответственность, появляется некая исключительность. «Особенно же хорошо этим пользуются дети, из-за болезни ребенок сразу выдвигает себя в центр внимания всех окружающих» [2]. Бегство в болезнь, манипулирование своей слабостью Выготский называет «фиктивной компенсацией» [2], углубляя и расширяя учение А.Адлера. Таким образом, воспитание, выстроенное на одних благих намерениях, готовит «инвалидов» или исполнителей, которые совершенно не умеют найти свое место в жизни. Активность, самостоятельность предприимчивость у них атрофируется за ненужностью. «Нет, нельзя строить теорию и систему воспитания на одних добрых пожеланиях, как нельзя строить дом на песке» [2] – пишет Выготский.

Как видим, Л.С.Выготский, анализируя проблемы людей с ограниченными возможностями здоровья, делает акцент на их компенсаторных возможностях, и подсказывает довольно четкое направление развития современной психологической науки и практики.