«РОССИЯ И ИРАН: 10 ЛЕТ ЯДЕРНОГО СОТРУДНИЧЕСТВА Научно-образовательный фонд НОРАВАНК УДК 327:947 ББК 66.4 + 63.2 (2Р) С 207 Ответственный редактор: М.Р. Андреева Рецензенты: В.М. Сергеев – д.и.н., профессор (МГИМО (У) МИД ...»

Севак Саруханян

РОССИЯ И ИРАН:

10 ЛЕТ ЯДЕРНОГО

СОТРУДНИЧЕСТВА

Научно-образовательный фонд

«НОРАВАНК»

УДК 327:947

ББК 66.4 + 63.2 (2Р)

С 207

Ответственный редактор: М.Р. Андреева

Рецензенты:

В.М. Сергеев – д.и.н., профессор (МГИМО (У) МИД России)

Г.А. Арутюнян – к.х.н., с.н.с. (фонд «Нораванк»)

С.Н. Саруханян С 207 Россия и Иран. 10 лет ядерного сотрудничества. - Ер.: Из-во “Нораванк“, 2006. - 173 с.

Книга посвящена истории и проблемам российско-иранского сотрудничества в ядерной сфере. Исследование предназначено для специалистов в области ядерного нераспространения, экспортного контроля, а также для широкого круга читателей, интересующихся проблемами международной и региональной безопасности.

© “Нораванк“ © С.Н. Саруханян ISBN 99941-961-7-

ОГЛАВЛЕНИЕ

5 Предисловие 11 Глава 1. Режим нераспространения ядерного оружия и ядерная программа Ирана 11 Проблема нераспространения ядерного оружия – международный и региональный уровни 35 Ядерные разработки Ирана в шахский период 47 Ядерная программа Исламской Республики Иран 70 Глава 2. Современные российско-иранские политические отношения и ядерная программа Ирана 70 Становление и развитие современных российско-иранских политических отношений 88 Участие России в реализации ядерной программы Ирана 98 Политика российских ведомств по вопросу сотрудничества с ИРИ в ядерной сфере 109 Глава 3. Проблемы и перспективы развития российскоиранского сотрудничества в области ядерной энергетики 109 Влияние американского и израильского факторов на развитие российско-иранских отношений в ядерной сфере 125 Политические проблемы российско-иранского сотрудничества в области ядерной энергетики 139 Перспективы российско-иранских отношений в области ядерной энергетики.

162 Заключение 165 Список использованной литературы Россия и Иран: 10 лет ядерного сотрудничества Предисловие На протяжении второй половины 20-го века, а также в начале 21-го века ведущие страны мира работали в направлении недопущения распространения ядерного оружия. Нераспространение ядерного оружия рассматривалось в качестве необходимого условия минимизации возможности начала глобальной и региональных ядерных войн.

Подписание Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) в 1968 году стало правовым фундаментом недопущения «расползания» ядерного оружия. Можно сказать, что в целом ДНЯО справился и до сих пор справляется с недопущением расширения состава ядерного клуба. И даже все минусы в реализации целей и задач ДНЯО:

создание ядерного оружия Израилем, Индией и Пакистаном – никак не могут уменьшить значимости результатов действия этого документа. Ведь приведенные профессором Стэндфордского университета Джорджом Банном (участник переговоров по ДНЯО) данные говорят о наличии программ по созданию ядерного оружия в 1964 году у 16 государств мира. И это не считая США, СССР, Великобританию, Францию и КНР, которые к этому периоду уже создали ядерное оружие. Сегодня данные или подозрения о наличии военных ядерных программ у мирового сообщества остаются в отношении всего нескольких стран, прежде всего КНДР и Ирана. Очевидно, что сравнение между 1964-м и 2000-м годами говорит о значительной положительной роли ДНЯО.

Однако не все так радужно, как может показаться на первый взгляд.

Ведь изучение широкого спектра военных и политических аспектов создания ядерного оружия говорит о том, что те страны, которым это оружие было на самом деле необходимо, его создали, несмотря на наличие ДНЯО и международного режима нераспространения ядерного оружия. Ядерное оружие Израиля, Пакистана и Индии – наглядные примеры данной реальности. А отказ от создания ядерного оружия со стороны таких стран, как Швеция, Италия, Бразилия, Италия, Австралия и т.д., нельзя объяснить ни ролью инспекций МАГАТЭ, ни боязнью последствий нарушения ДНЯО, ни какой-то особой политической культурой этих стран.

Не имея прямых угроз своей безопасности либо находясь под

ПРЕДИСЛОВИЕ

ядерным или военным протекторатом какой-либо ведущей мировой державы и военно-политического блока, страны эти не воспринимали создание ядерного оружия в качестве необходимого и тем более единственного средства выживания.

Стратегическая стабильность времен «холодной войны», которая была достигнута в основном благодаря сотрудничеству США и СССР, распространялась на большую часть государств мира, которые принадлежали, соответственно, к американскому и советскому лагерям и, естественно, находились под ядерным, но прежде всего военно-политическим «колпаком» соответствующей стороны блокового противостояния. Однако граница Запад-СССР не всегда и не везде проходила вдоль межгосударственных границ двух лагерей.

Стратегическая стабильность не затрагивала, условно говоря, «серые зоны» противостояния между сторонами конфликта периода «холодной войны». Такими «серыми зонами» были территории, вбирающие в себя целый спектр крупных действующих или потенциальных региональных конфликтов: Ближний Восток, Южная Азия. Ядерный и военный «зонтики» США и СССР не прикрывали ни Израиль, ни арабские страны, ни Индию, ни Пакистан. Хотя и США, и СССР оказывали – прямо или косвенно – поддержку той или другой стороне конфликта.

Как в Южной Азии, так и на Ближнем Востоке отсутствие ядерного и военно-политического «зонта» – в свете наличия регионального и межгосударственного противостояния, направленного порой на полное уничтожение противника, – привело к появлению программ по разработке оружия массового уничтожения: программ по созданию ядерного оружия в Израиле, Индии и Пакистане, а также программ по созданию химического оружия в некоторых арабских странах1.

Примечательно, что, несмотря на определенные различия в региональном положении, политической культуре, государственном устройстве и т.п., все три неофициальные ядерные державы – Израиль, Пакистан, Индия – имели и много схожих черт:

• На региональном уровне – военный и политический конфликт • На глобальном уровне – специфическое международное 1 То, что арабские соседи Израиля начали разрабатывать химическое оружие, можно объяснить прежде всего отсутствием необходимой научно-технической и производственной базы для создания намного более сложного в технологическом плане и более наукоемкого ядерного оружия.

положение, не позволяющее опереться на тот или иной центр Касательно последнего пункта, вопрос заключался, скорее, не в отсутствии желания у указанных стран найти соответствующую опору – дело было в самих сверхдержавах, которые после Карибского кризиса стали избегать прямой и безусловной поддержки той или иной конфликтующей страны, отчетливо понимая, что эта поддержка может на каком-то этапе перейти в конфликт между ними самими.

С развалом СССР и социалистического лагеря международное положение многих стран, опирающихся на советскую поддержку или существующих в мире, где отношения между государствами развивались с прямым или косвенным учетом разделенности этого мира на противоборствующие лагеря, изменилось. Если в Восточной Европе уход России сопровождался вхождением в регион западных военных и политических блоков, которые предложили бывшим социалистическим странами новый «зонт безопасности» в виде НАТО, то страны, которые сохранили коммунистический и социалистический режимы, с исчезновением СССР столкнулись с огромной проблемой обеспечения своей безопасности. А угрозы безопасности все активнее начали исходить от оставшейся единственной сверхдержавы мира – США, военная мощь которых не позволяет какой бы то ни было неядерной стране надеяться на сопротивление планам США при помощи обычных вооружений. Данная реальность дала толчок программам по разработке ОМУ в такой стране, как КНДР, которая в создании ядерного оружия увидела необходимое условие своего выживания.

Соответствующий толчок получила с развалом СССР и иранская ядерная программа. Впрочем, Исламская Республика Иран (ИРИ) никогда и не опиралась на советскую помощь, однако эта страна до развала СССР жила в мире, где важнейшие международные политические и военные решения принимались в основном на основе советскоамериканского консенсуса, а применение военной силы со стороны одной из сверхдержав, за редкими исключениями, регулировалось международным правом. Развал СССР изменил положение ИРИ.

Он также изменил и ближневосточную политику США, которая в конце концов привела к единоличному и по сути противоправному «установлению демократии» в Ираке.

ИРИ – важнейшему компоненту «мировой оси зла», – безусловно, тоже грозит «установление демократии» или «превентивное

ПРЕДИСЛОВИЕ

разоружение». Понятно, что в такой ситуации иранское руководство не может не думать о создании ядерного оружия.

Примечательно, что развитие иранской ядерной программы имеет место на фоне нуклеаризации региона в целом. После испытаний индийской и пакистанской ядерных бомб число ядерных региональных соседей ИРИ увеличилось до 3, и это не считая Россию и США (военные формирования последних сегодня находятся в Ираке). Почему Израилю, Индии и Пакистану можно иметь ядерное оружие, а ИРИ нельзя? – один из наиболее часто задаваемых иранскими стратегами и учеными вопросов.

Вопрос в чем-то тривиальный, но, тем не менее, важный и актуальный.

В контексте появления очевидных фактов, свидетельствующих о ядерных военных устремлениях Ирана, особую важность приобретает сотрудничество России с Ираном в ядерной сфере.

Ядерный фактор в российско-иранских политических отношениях уже более одного десятилетия приковывает к себе внимание мировой и российской общественности, политического, научного и аналитического сообщества. В 2006-м году исполнилось 10 лет вступлению в силу российско-иранского контракта на завершение строительства атомной электростанции в Бушере. Именно строительство АЭС в Бушере является основным проектом межгосударственного российскогоиранского сотрудничества в области ядерной энергетики.

Состояние и перспективы развития российско-иранского сотрудничества в ядерной области – важнейший вопрос международнополитического значения. Данное обстоятельство во многом обусловлено не столько характером (мирным или военным) иранской ядерной программы и самими российско-иранскими отношениями, сколько, вопервых, той политической ролью, которую Исламская Республика Иран играет в современных международных отношениях, в особенности в их региональном отрезке, и, во-вторых, нынешним состоянием ираноамериканских отношений.

Роль и значение Ирана в регионе так называемого Большого Ближнего Востока да и в мире в целом за последние несколько лет существенно актуализировались. Обусловлено это многими факторами, среди которых можно выделить несколько наиболее важных. Во-первых, американское вторжение в Ирак ликвидировало режим С.Хуссейна и разрушило большую часть атрибутов государственности и суверенитета Ирака – государства, которое в течение последних 25 лет удачно сдерживало иранскую экспансию в регионе. Тем самым Иран фактически остался единственной державой, могущей играть роль регионального центра силы. Во-вторых, активное участие Ирана в урегулировании ситуации в Афганистане, а также особое влияние на иракских шиитов сделали ИРИ сопричастной к разрешению важнейших международных конфликтов, что заставило даже такую страну, как США, считаться с Ираном и кулуарно координировать некоторые свои шаги с этой страной. В-третьих, высокие цены на нефть, а также принятие ЕС решения о необходимости получения доступа к богатейшим запасам иранского газа укрепили иранские позиции в системе международной энергетической безопасности.

Все эти реалии усиления иранских позиций имели место на фоне ухудшения международного положения вокруг иранской ядерной программы, что было вызвано, прежде всего, раскрытием инспекторами МАГАТЭ тайной деятельности ИРИ по налаживанию обогащения урана. После сделанных инспекторами МАГАТЭ находок в 2003-м году стало понятно, что Иран ведет активные работы по созданию ядерного топливного цикла – необходимого условия для самостоятельного создания ядерного оружия.

Фокусирование внимания мирового сообщества на ядерной программе Ирана естественным образом затронуло и Россию – основного партнера Ирана в реализации его ядерной программы. Россия, которая уже 10 лет строит АЭС в Бушере, неоднократно обвинялась в передаче Ирану технологий двойного назначения, которые могут служить необходимой базой для создания ядерного оружия.

Американские обвинения в причастности России к иранской военной ядерной программе, российские ответы о полной безосновательности подозрений в поддержке ИРИ в ее военных ядерных устремлениях являются проявлением двух крайностей, которые представляют собой прежде всего выражение политики защиты и продвижения своих национальных интересов со стороны США и России.

Причем позиции двух стран по Ирану отразились и на исследованиях российских и американских аналитиков-международников и политологов, которые наравне с политиками вели и ведут активные диспуты по вопросам ядерной программы Ирана и сотрудничества ИРИ с Россией в ядерной сфере.

Между тем ядерный фактор в российско-иранских отношениях, на наш взгляд, требует досконального и максимально объективного изучения. Изучение это не только сможет раскрыть истинный характер

ПРЕДИСЛОВИЕ

иранской ядерной программы и российско-иранского сотрудничества, но и позволит лучше понять суть многих региональных и международных процессов, более отчетливо осознать политические причины кризиса международного режима нераспространения ядерного оружия.

Данная книга и являет собой попытку такого исследования.

Выражаю искреннюю благодарность Директору Центра глобальных процессов МГИМО (У) МИД России профессору В.М.

Сергееву за ценные советы и помощь, оказанную при написании книги.

ГЛАВА 1 Режим нераспространения ядерного оружия и Проблема нераспространения ядерного оружия – международный и региональный уровни Действующий международный режим нераспространения ядерного оружия сложился более 35 лет назад с подписанием Договора о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), который предполагал, что подписавшие его неядерные государства обязываются, согласно статье II, «не принимать передачи от кого бы то ни было ядерного оружия или других ядерных взрывных устройств, а также контроля над таким оружием или взрывными устройствами ни прямо, ни косвенно;

не производить и не приобретать каким-либо иным способом ядерное оружие или другие ядерные взрывные устройства, равно как и не добиваться и не принимать какой-либо помощи в производстве ядерного оружия или других ядерных взрывных устройств»2.

ДНЯО, фактически, закрепил монопольное право на обладание и дальнейшее совершенствование ядерного оружия за ядерными державами, к которым были причислены государства, произведшие и взорвавшие ядерное оружие или другое ядерное взрывное устройство до 1 января 1967 года. Таких стран на тот период оказалось 5 – США (создали ядерное оружие и произвели его испытание в 1945 г.), СССР (создал ядерное оружие и произвел его испытание в 1949 г.), Великобритания (создала ядерное оружие и произвела его испытание в 1952 г.), Франция (создала ядерное оружие и произвела его испытание в 1960 г.), КНР (создала ядерное оружие и произвела его испытание в 1964 г.).

В то же время за подписавшими ДНЯО неядерными державами признавалось, согласно статье IV, право «развивать исследования, производство и использование ядерной энергии в мирных целях без дискриминации»3.

Однако даже в момент подписания ДНЯО было очевидно, что договор этот не будет носить универсального характера, так 2 Договор о нераспространении ядерного оружия. – МАГАТЭ, Вена. 01 июня, 1967 г.

3 Там же.

как ряд стран отказался его подписать, ссылаясь на то, что договор носит дискриминационный характер и его подписание не отвечает их национальным интересам. Примечательно, что 5 основных критиков ДНЯО – Индия, Израиль, Пакистан, ЮАР и Бразилия – уже вели или начали вести в дальнейшем работы по созданию ядерного оружия. Кроме Бразилии, остальные 4 государства ядерное оружие создали (режим апартеида в ЮАР уничтожил свой ядерный арсенал в конце 1980-х гг.), а мировое сообщество, в том числе и 5 ядерных держав, не смогли этому воспрепятствовать. Формально не смогли они этого сделать по той простой причине, что новые ядерные страны находились за рамками ДНЯО, тем самым они не были ограничены какими бы то ни было международно-правовыми обязательствами. Данное обстоятельство способствовало созданию у ряда неядерных стран представления о том, что государства, находящиеся за рамками ДНЯО, оказываются в более выигрышных условиях, нежели те государства, которые ДНЯО подписали. Данное представление еще более укрепилось в свете событий последних 20 лет, когда:

1. За разоблачением М.Вануну в 1986 году ядерной программы Израиля не последовало никаких международных санкций против 2. В 1993 году КНДР без каких-либо последствий вышла из ДНЯО;

3. В 1998 году Индия и Пакистан произвели ядерные испытания, которые не вызвали адекватных санкций в отношении этих государств со стороны мирового сообщества;

4. В 2005 году КНДР заявила о наличии у нее ядерного оружия, что не повлекло за собой никаких международных санкций в отношении Таким образом, у многих стран по объективным причинам сложилось впечатление, что создание собственного ядерного оружия – процесс достаточно безболезненный. Такое представление усугубляется в свете изучения истории и состояния военных ядерных программ Израиля и Пакистана, наличие ядерного оружия у которых сильнейшим образом осложнило и без того непростую геополитическую ситуацию в регионе Южной и Юго-Западной Азии.

Появление новых ядерных держав в регионе Южной и ЮгоЗападной Азии сопровождалось не только угрозой действующей системе нераспространения ядерного оружия, но и угрозой региональной и международной безопасности.

Если в Израиле (который ядерной державой назвать нельзя в свете непризнания им наличия у себя ядерного оружия) действует эффективная национальная система контроля над утечкой чувствительных технологий, могущих помочь другим странам создать собственное ядерное оружие, то в Пакистане эффективность такой системы представляется сомнительной, в особенности в свете обстоятельств разоблачения «отца пакистанской ядерной бомбы» А.К. Хана.

Наибольшую опасность для региона и мира представляет, безусловно, возможность применения ядерного оружия странами региона в локальных конфликтах.

Израиль находится в конфликте с некоторыми из своих арабских соседей, которые не обладают ядерным оружием и в отношении которых Израиль в обычных вооружениях имеет значительный перевес, что резко уменьшает вероятность использования Израилем ядерного оружия в арабо-израильском конфликте как единственного средства военного сдерживания4. Однако наличие ядерного оружия у Израиля косвенно влияет на стратегию национальной безопасности региональных государств, подталкивая их к разработке собственного оружия массового поражения.

Ведущий российский эксперт по нераспространению, дипломат Р.М. Тимербаев отмечает: «На протяжении 30-35 лет Израиль располагает атомной монополией в ближневосточном регионе, и в течение практически всего этого периода арабские страны, с одной стороны, добиваются превращения Ближнего Востока в регион, свободный от ядерного оружия, т.е. отказа Израиля от этого оружия под международным контролем, а с другой (в случае нежелания Израиля пойти по этому пути) – пытаются противопоставить израильскому ядерному потенциалу свой, арабский. В этом направлении работали, работают и, очевидно, будут и дальше работать, по крайней мере такие страны, как Сирия, Ливия, а также Иран»5. Такая «конкуренция» не может не сказаться на военно-политической ситуации в регионе.

Что касается Индии и Пакистана, то проблема тут очень сложная. Два этих государства с момента их образования в 1947-м году находятся в постоянном конфликте. За прошедшие десятилетия 4 См.: The Military Balance 2006, IISS. The Oxford University Press.

5 Тимербаев Р.М. Ближний Восток и атомная проблема // Ядерный контроль. – 2004. № (69), Том 9. – C. Индия и Пакистан воевали трижды. Конфликтность в отношениях двух этих стран сохраняется до сих пор, что делает угрозу начала ядерной войны между ними довольно реальной. Кроме того, как отмечает А.А. Кокошин, в поведении Индии и Пакистана явно сказывается отсутствие исторического опыта, отработанных механизмов и «правил поведения» в условиях нарастания напряженности, способной привести к использованию ядерного оружия6. Данные обстоятельства делают вполне возможным ядерный конфликт между двумя этими южноазиатскими странами, что не только угрожает безопасности самих Пакистана и Индии, но и вносит коррективы в доктрины национальной безопасности региональных соседей этих государств, в числе которых находится и Исламская Республика Иран.

На наш взгляд, реализация (или нереализация) военной ядерной программы ИРИ во многом зависит от отношений Ирана с его региональными соседями, к коим можно отнести и Израиль, и Пакистан, и Индию, а также от отношений с ведущими державами мира, у которых есть свои особые интересы в стратегически важных регионах Южной Азии, Персидского залива и Ближнего Востока.

Один из крупнейших советских и российских иранистоввостоковедов А.З. Арабаджян в своей статье «Сверхдержавы и ИРИ»

писал: «В настоящее время важнейшим аспектом отношений «ИРИ и сверхдержавы» является аспект определения Ираном своего отношения к ним как к державам ядерным. Этот аспект осложняется тем, что и на запад от ИРИ, и на восток от нее есть государства, располагающие ядерным оружием /…/. Указанное обстоятельство делает понятной озабоченность ИРИ отсутствием у нее ядерного оружия»7. В список соседей Ирана, обладающих ядерным оружием, входят также Россия и США.

Первая – ввиду того, что она на самом деле есть крупный северный сосед Ирана, вторые – ввиду их мощного военно-политического присутствия на Ближнем Востоке: в Ираке, Кувейте, Катаре, Бахрейне и в Саудовской Аравии, а также наличия у них необходимых ракетных средств, позволяющих наносить удары – в том числе и ядерным оружием – по любым точкам мира.

Однако если США и Россия являются участниками ДНЯО, то 6 Кокошин А.А. Ядерные конфликты в XXI веке. – М.: «Медиа-Пресс», 2003. – С. 55- 7 Арабаджян А.З. Сверхдержавы и ИРИ // Иран: Ислам и власть: Сб. науч. тр. /Отв. ред.

Н.М. Мамедова, Мехди Санаи. – М., 2001. – С. Израиль, Пакистан и Индия не обременены в этом плане никакими международными правовыми обязательствами, в том числе и не являются участниками ДНЯО. Данное обстоятельство делает систему контроля над нераспространением ядерного оружия и его применением непрозрачной. Именно ввиду данного обстоятельства, а также весьма непростых отношений Ирана с Пакистаном и Израилем – своими ядерными соседями, – те вызовы национальной безопасности, с которыми сталкивается Иран, приобретают особо угрожающий характер, что подталкивает ИРИ к мысли о разработке оружия массового поражения (ОМП), в том числе и ядерного. Укажем, что сегодня нет ни одного международного договора или же просто заверения какой-либо ядерной державы, свидетельствующего о предоставлении гарантий Ирану и другим региональным странам в случае нападения на них со стороны их ядерных соседей.

История показывает, что отсутствие такой системы подталкивало многие страны к разработке собственного ядерного оружия.

Примечательно, что Индия, испытавшая ядерное оружие в 1998м году, в период переговоров по вступлению в ДНЯО в 1967-м году стремилась получить гарантии безопасности от ядерных держав в случае нападения на нее Китая, с которым у Индии в тот период были довольно напряженные отношения. Однако никаких гарантий Индия – несмотря на осуществленные ею попытки – ни со стороны СССР, ни со стороны США не получила, что стало предлогом для неприсоединения к ДНЯО.

Перед аналогичной проблемой получения гарантий безопасности стоит сегодня и Иран, который, однако, еще в период правления последнего шаха подписал ДНЯО, взяв на себя обязательства не разрабатывать ядерное оружие. Тем самым любые попытки ИРИ создать свое ядерное оружие с точки зрения международного права являются незаконными.

Дореволюционный Иран был союзником США, военная мощь которых, да еще и вкупе с вооруженной самой передовой западной техникой армией Ирана, была достаточна для ответа на те угрозы, которые могли исходить со стороны СССР и других непосредственных соседей Ирана. Однако сегодняшний Иран не имеет такого мощного и надежного союзника, как США, политика которых, напротив, после Исламской революции превратилась в особо угрожающую безопасности Ирана.

Именно с учетом геополитического положения Ирана, находящегося в непростых отношениях с единственной оставшейся на сегодняшний день сверхдержавой – США, а также со своими региональными соседями: Пакистаном, теоретически «дружественным», однако готовым предоставить свою территорию США в случае начала войны против Ирана8; Израилем, призывающим к свержению исламского режима в Иране; Турцией – членом НАТО и военнополитическим союзником США, постоянно заявляющим об «иранской угрозе»9, – становится понятной озабоченность Ирана отсутствием у него собственного ядерного оружия.

Безусловно, в прошлом свою роль в определении Ираном места ядерного оружия в системе своей безопасности сыграли и отношения ИРИ с Ираком, в частности ирано-иракская война 1980-1988 гг., когда Иран фактически остался лицом к лицу с грозным соседом, использовавшим во время войны химическое оружие, жертвами которого стали порядка 50 000 иранцев10.

Ирак, как и Израиль и Пакистан, разрабатывал ядерное оружие, однако израильские воздушные удары по ядерному центру в Озираке в 1981-м году уничтожили большую часть ядерной инфраструктуры страны. После свержения режима С.Хуссейна Ирану вряд ли следует ожидать новой агрессии со стороны своего западного соседа. В то же время в 2003-м году, после свержения режима С.Хуссейна в Ираке, в этой стране оказалась мощнейшая военная группировка другого потенциального противника Ирана – США. Государство Ирак уже вне игры, а исходящая с его территории угроза является составной частью уже ирано-американских отношений.

Существует мнение, что на ядерную доктрину Ирана влияют и традиционно напряженные ирано-арабские отношения. В частности отмечается, что «политика иранского режима определяется не столько антиамериканизмом, сколько очень сложными и противоречивыми отношениями с арабскими соседями. Не будет преувеличением сказать, что Иран и арабские страны региона находятся в состоянии долгосрочного конфликта /…/. Именно он и является основным 8 См. Pakistan joins US in attacking Iran over support for terror // Daily Telegraph. – 2005.

9 Iran’s Bomb. American and Iranian Perspectives/ Ed. by G.Kemp. – Washington, DC., March 10 Cirincione J., Wolfsthal J., Rajkumar M. Deadly Arsenals. Tracking Weapons of Mass Destruction. – Washington, DC.: CEIP. – 2002. – P. фактором, определяющим усилия Ирана по приобретению оружия массового поражения»11. Такая оценка, на наш взгляд, верна лишь отчасти.

Напряженность ирано-арабских отношений очевидна и во многом обусловлена особенностями религиозного характера, в первую очередь касающимися того, что исповедуемый в Иране шиизм в по преимуществу суннитском арабском мире многими воспринимается в качестве ереси, которая, согласно ряду радикальных религиозных движений, в том числе и ваххабизму, должна быть уничтожена. С другой стороны, победа революции в Иране еще более осложнила отношения с арабскими монархиями, так как идеология Хомейни претендовала на распространение среди арабов-мусульман, итогом чего должно было стать установление теократического правления в арабских странах, что, естественно, предполагает ликвидацию монархий. Таким образом, арабский фактор в изучении ядерной доктрины Ирана должен быть учтен, однако роль этого фактора не столь ощутима по одной простой причине: у арабских соседей Ирана отсутствует ядерное оружие и ни у кого из них нет военно-технического перевеса в отношении Ирана12.

На данный момент основная ядерная угроза для Ирана со стороны региональных соседей теоретически может исходить от Израиля, который стал врагом Ирана во многом и по вине последнего, поддерживающего радикальные исламские организации в Палестине, Ливане, Сирии; а также от Пакистана – державы «с хорошо организованным суннитским 11 Братерский М.В. Иран и арабские страны: традиционный конфликт и роль США // Мировая экономика и международные отношения. – 2003. №11 – С. 12 Примечательно, что в иранской научно-аналитической литературе высказываются достаточно критические мысли о возможности создания целостного арабского государства, основанного на этническом принципе. Фактическая гражданская война в Ираке показывает, что этнического политического единства порой невозможно достичь даже в отдельно взятой арабской стране, не говоря об арабском мире в целом. Конечно же, разделенность иракских арабов на шиитов и суннитов не может быть основной причиной внутрииракской разобщенности. Как и во многих других арабских странах, внутриэтнические противоречия проявляются здесь также на уровне сектантских, племенных, социальных, региональных различий. Поддержка Ирака со стороны ряда арабских государств во время ираноиракской войны только в самую последнюю очередь была обусловлена тем, что Ирак – арабская страна. Поддержка С.Хуссейна была обусловлена прежде всего необходимостью обеспечения нераспространения теократической Исламской революции на светские и монархические государства мусульманского мира. Так что в будущем, и это довольно четко обосновывается в иранской научно-аналитической литературе, Иран вряд ли может столкнуться с противостоянием единого арабского фронта.

фундаментализмом, враждебно настроенным к практикуемому в Иране шиизму»13.

Считаем целесообразным обратиться к истории создания ядерного оружия двумя региональными соседями Ирана – Пакистаном и Израилем, которые, подобно сегодняшнему Ирану, в свое время встали перед необходимостью обеспечения своей национальной безопасности ввиду сильнейших вызовов, исходящих, соответственно, от индокитайского и арабо-израильского конфликтов. Мы намеренно обойдем ядерную программу Индии, так как с этой страной Иран поддерживает в течение последних десятилетий довольно теплые отношения и возможность конфликта между Индией и Ираном маловероятна. В то же время, как отмечает А.А. Кокошин, во внешней политике Индии приоритетными являются регионы Юго-Восточной Азии и Индийского океана, в то время как для Пакистана стратегически важны Ближний Восток, Афганистан, Центральная Азия, где его основным соперником является именно Иран14.

Сравнительный анализ ядерных программ Израиля и Пакистана, осуществленный нами ниже, поможет выявить общие особенности развития ядерных программ государств региона и будет полезен для выявления и изучения характерных особенностей ядерной программы Израиль является страной, неофициально обладающей ядерным оружием, сопряженным с ракетными средствами доставки. Само руководство Израиля не подтверждает, но и не опровергает сведения о наличии ядерного оружия на территории страны15.

Израильский вариант политики ядерного сдерживания в качестве основы национального выживания объясняется преимущественно двумя факторами. Первый — недостаток стратегической глубины территории, что делает трудной задачей остановить неядерное нападение и эффективно ответить на него. Второй – превосходство в личном 13 Мюллер Х. Почему бомба? Ядерные воображалы Иран и Северная Корея // Internationale Politik. – 2004. №1. – С. 14 Кокошин А.А. Ядерные конфликты в XXI веке. – М.: «Медиа-Пресс», 2003. – С. 15 «Новый вызов после «холодной войны»: распространение оружия массового уничтожения». Открытый доклад СВР РФ. – 1993 г.

составе у арабских соседей Израиля (практически все они были врагами Израиля на протяжении всей истории его существования)16.

У истоков создания израильского ядерного оружия стоял премьер-министр Израиля Бен-Гурион, который, кстати, программу развития ядерных технологий в стране начал без ее огласки даже среди членов своего левого коалиционного кабинета17, что было призвано исключить утечку соответствующей информации за рубеж, в частности в СССР, имевший в 1950-е гг. довольно теплые отношения с некоторыми членами израильского правительства.

Интересно, что на протяжении 1950-60-х гг. в самом Израиле не было консенсуса по вопросу создания страной ядерного оружия.

Противниками создания Израилем ядерного оружия выступали такие видные общественно-политические деятели Израиля, как премьерминистры Л.Эшкол и Г.Мэир, министр безопасности П.Лавон, министр иностранных дел А.Эбан. Премьер-министр Эшкол был сторонником либеральной экономики и, очевидно, рассматривал ядерное оружие как угрозу движения страны к либерализму18.

Ключевую роль в реализации проекта создания ядерной бомбы сыграли Бен-Гурион, ученый-химик Э.Бергман и основной организатор атомного проекта, руководитель министерства обороны Израиля Ш.

Перес, в дальнейшем занявший пост премьер-министра страны. Именно под контролем министерства обороны в 1952-м году в Израиле создается комиссия по ядерной энергии, взявшая на себя основной груз работы по созданию израильского ядерного оружия.

В 1956-м году Израиль заключает секретное соглашение с Францией о постройке в Израиле плутониевого ядерного реактора.

Именно благодаря в основном поддержке Франции, Израиль начал разработку своего ядерного оружия, для создания которого, а также для развития мирных ядерных технологий, в 1957-м году начинается строительство ядерного центра в Димоне (пустыня Негев).

16 Сирионсионе Дж., Уолфстал Дж., Раджкумар М. Израиль // Ядерное распространение.

– 2003. – Вып. 47. – С. 17 Подробнее на тему царившего в кабинете Бен-Гуриона пессимизма по отношению к перспективам реализации планов развития ядерных технологий и инфраструктуры см.

Raviv D., Melman Y. Every Spy a Prince. – Boston.: Houghton Mifflin, 1990. – P. 18 Solingen E. The Domestic Sources of Regional Regimes: The Evolution of Nuclear Ambiguity in the Middle East // International Studies Quarterly. – 1994. – Vol. 38, № 2. – P. Франция, дав в 1956-м году согласие на предоставление помощи Израилю в развитии его ядерной программы, преследовала и определенные политические интересы: правительство Франции, которое тогда возглавлял Г. Молле, делало ставку на Израиль как противовес арабскому национализму, угрожавшему французским интересам в Африке, прежде всего в Алжире19, а потом и в Египте20. Израиль заключил с Францией, имевшей к тому времени хорошо развитую ядерную программу (многие французские специалисты, работавшие во время Второй мировой войны в США и Канаде, после войны вернулись на родину и приняли участие в развитии французской национальной ядерной программы21), секретное соглашение о строительстве промышленного тяжеловодного реактора в Димоне, а также установки для выделения плутония. Димонский комплекс включал не только реактор, но и ряд наземных и подземных сооружений, расположенных на площади 14 кв. миль.

Центр в Димоне строился втайне от мирового сообщества и Израиль-ского парламента (кнессета). Однако за строительством данного центра прис-тально следили разведки иностранных государств, прежде всего ЦРУ США.

В 1958-м году американские разведывательные самолеты U- впервые фиксируют строительство центра в Димоне, однако они не устанавливают саму природу строящегося объекта. На соответствующий запрос израильская сторона отвечает, что в Димоне строятся и работают текстильный завод, сельскохозяйственный центр и металлургический завод22.

8 декабря 1960-го года ЦРУ на основании добытой им информации рапортует, что объект в Димоне является центром, реализующим 19 Тимербаев Р.М. Ближний Восток и атомная проблема // Ядерный контроль. – 2004. № (69), Том 9. – С.16- 20 Впоследствии Франция превратилась в одного из основных критиков политики Израиля на Ближнем Востоке. Более того, уже в 1970-е гг. французы начали активно помогать странам, в политике которых националистические и антиизраильские мотивы, по крайней мере формально, занимали одно из ключевых мест. Именно благодаря интенсивной помощи Франции был создан иракский ядерный центр в Озираке, впоследствии разрушенный налетом израильской военной авиации.

21 См. Former Official Says France Helped Build Israel’s Dimona Complex // Nucleonics Week.

– 1986. – October 16.

22 Cordesman A. Weapons of Mass Destruction in the Middle East. – Washington, DC.: CSIS, ядерные исследования. 21 декабря 1960-го года Бен-Гурион в свете неопровержимых доказательств во время своего выступления в израильском кнессете признается, что строящийся в Димоне объект является ядерным реактором, а его характер – исключительно мирный23.

Фактически, администрация Эйзенхауэра, узнав о Димонском проекте в конце пятидесятых годов, когда американские U- зафиксировали ядерный центр в пустыне Негев, никакого давления на Израиль не оказала24.

Крупнейший специалист по израильской ядерной программе А.Коэн считает, что «конец пятидесятых годов, по всей видимости, был единственной возможностью, когда Соединенные Штаты могли бы оказать на Израиль успешный нажим, с тем чтобы он отказался от проекта создания ядерного оружия в обмен на американские гарантии безопасности, но этот шанс не был использован»25.

Однако политика давления на Израиль, к которой прибегнул в период своего правления Кеннеди, на наш взгляд, тоже могла иметь определенный успех. После Карибского кризиса позиция Кеннеди по вопросам нераспространения ядерного оружия стала довольно жесткой.

В своем выступлении от 22 марта 1963 года Кеннеди заявил, что сильно озабочен перспективой распространения ядерного оружия и тем, что к 1970-му году вместо 4 держав, обладающих ядерным оружием, на политической карте мира появятся 10 таких держав, а к 1975-му году – 15 или 20. Как указывает Коэн, в 1963-м году Израиль оказался в центре внимания американского президента, и американское давление на эту ближневосточную страну особо усилилось26.

Новому премьер-министру Израиля Эшколу, сменившему БенCohen A. Israel and the Evolution of US Nonproliferation Policy: The Critical Decade (1958The Nonproliferation Review. – Winter 1998. – Vol.5, №2. – P. 24 Справедливости ради надо сказать, что США не обязаны были давить на Израиль, так как последний развивал свою ядерную программу изначально с помощью Франции, а потом и вполне самостоятельно, но не на основе знаний и технологий, передаваемых со стороны США.

25 Цит. по: Тимербаев Р.М. Режим ядерного нераспространения на современном этапе и его перспективы // Национальная и глобальная безопасность. Научные записки ПИРЦентра. – 2004. – № 1 (25). – C. 26 Cohen A. Israel and the Evolution of US Nonproliferation Policy: The Critical Decade (1958The Nonproliferation Review. – Winter 1998. – Vol.5, №2. – P. Гуриона, Кеннеди в своем жестком письме пригрозил приостановкой американской поддержки Израилю в обеспечении его безопасности, если Эшкол откажет американским инспекторам в посещении ядерных объектов страны27. Эшкол, безусловно, принял условия Кеннеди, но американские инспекции ни к чему не привели.

Свою роль в малой эффективности американских инспекций сыграло и то, что ставший после гибели Кеннеди президентом США Л.Джонсон и его администрация попросту начали закрывать глаза на политику Израиля, направленную на создание ядерного оружия. О том, что американские инспекции во многом носили формальный характер и абсолютно никакого реального влияния на американскую политику по нераспространению ядерного оружия не имели, свидетельствуют следующие факты:

1. В конце 1966 года, как пишут А.Коэн и Т.Грэхем, президент Джонсон был проинформирован директором ЦРУ Р.Хелмсом, что Израиль достиг необходимого технического уровня для изготовления первого ядерного взрывного устройства, на что президент Джонсон приказал Хелмсу скрыть эту информацию, в том числе от таких членов американской администрации, как государственный секретарь Д.Раск и министр обороны Р.Макнамара28.

2. К началу 1968-го года заместитель директора ЦРУ К.Деккет пришел к окончательному выводу о том, что у Израиля есть тщательно разработанная программа создания ядерного оружия. Согласно показаниям Деккета, данным Комиссии по ядерному надзору в 1974м году, директор ЦРУ Р.Хелмс приказал ему не распространяться о своих предположениях касательно военной ядерной программы Данные факты еще раз говорят о том, что военные ядерные разработки Израиля для США не были тайной, однако по политическим соображениям Вашингтон скрыл этот факт от мирового сообщества.

Кроме развития на своей территории военной ядерной программы, Израиль подозревается в тайных закупках и хищениях 27 Cohen A. Israel and the Evolution of US Nonproliferation Policy: The Critical Decade (1958The Nonproliferation Review. – Winter 1998. – Vol.5, №2. – P. 28 Cohen A., Graham T. An NTP for Non-Members // Bulletin of the Atomic Scientists. – 2004.

29 Новиков И.А. Оружие Массового Поражения Государства Израиль. Армия, ВТС, ОМП на Ближнем Востоке: Сб. науч. тр. / Отв. ред. А.О. Филоник – М.: ИИИБВ, 2004. – C. ядерных материалов в США, Великобритании, Франции, ФРГ. Так, например, в 1986-м году в США было обнаружено исчезновение более 100 кг обогащенного урана на одном из заводов, предположительно в направлении Израиля30. Тель-Авив признал факт незаконного вывоза им из США в начале восьмидесятых годов критронов — важного элемента создания современных образцов ядерного оружия31.

Как известно, Израиль не подписал ДНЯО, что делает инспекции его военных ядерных объектов со стороны МАГАТЭ невозможными.

Фактически, сегодня вся ядерная инфраструктура Израиля находится вне контроля со стороны мирового сообщества. Единственной страной, давление которой на Израиль может быть эффективным, являются Соединенные Штаты. Однако, как мы убедились, США к давлению на Израиль не прибегают.

После создания собственного ядерного оружия Израиль перешел к политике неопределенности и непрозрачности. Первое предполагает систему, при которой не было бы ясно, обладает Израиль ядерным оружием или нет. Второе – систему, подразумевающую официально необъявляемое и непризна-ваемое наличие ядерного оружия. Позднее ядерная политика Израиля была подкреплена «доктриной Бегина», предполагающей недопущение создания ядерного оружия соседями Израиля по Ближнему Востоку. Реализацией данной доктрины были авиаудары Израиля по иракскому ядерному центру в Озираке в 1981 году.

Что касается политики непрозрачности, то она базируется на следующих принципах:

• Для безопасности Израиля очень важно обладание ядерным оружием. Израиль должен быть в этом отношении неформальным монополистом на Ближнем Востоке, что предполагает недопущение овладения ядерным оружием со стороны арабских соседей Израиля (после Исламской революции – со стороны • Израиль официально не должен признавать свой ядерный статус, тем самым он не должен стать формальным монополистом в 30 Впоследствии неоднократно высказывалась точка зрения, согласно которой сами США организовали хищение 100 кг. обогащенного урана из своего же завода, с целью его передачи израильской стороне.

31 «Новый вызов после «холодной войны»: распространение оружия массового уничтожения». Открытый доклад СВР РФ. – 1993 г.

• Непрозрачность уменьшает масштабы публичного обсуждения израильской ядерной программы, не делает ее предметом международной дискуссии.

Что касается политики неопределенности, то она частично утратила свою актуальность и эффективность после разоблачений израильского физика-ядерщика М.Вануну, сделанных им на страницах лондонской «The Sunday Times» 5 октября 1986 года. Данные разоблачения почти у всех развеяли сомнения по поводу того, обладает или не обладает Израиль ядерным оружием.

Естественным образом возникает вопрос: каков же ядерный арсенал Израиля? По данным Вануну, в Димоне было произведено достаточно плутония для создания 100 ядерных бомб. Он также сообщил, что Израиль производил 1,2 килограмма плутония в неделю, что достаточно для оснащения 10-12 бомб в год32. То есть, за прошедшие после ареста Вануну 20 лет, могли быть созданы еще около 200 бомб.

Разброс во мнениях по вопросу количества ядерных боезарядов у Израиля огромен. Подробный анализ технических возможностей Израиля говорит о реальности обладания Израилем до 425 ядерными боезарядами33. Если цифра 425 соответствует истине, то Израиль по количеству ядерных боезарядов уступает только США и России.

Если задаться вопросом: что Израиль выиграл и что проиграл от создания ядерного оружия? – то ответ будет однозначным: Израиль выиграл намного больше, чем проиграл. Такой вывод можно сделать на основе сравнения положительных и отрицательных последствий от создания ядерного оружия для Израиля.

Положительные последствия: Создав ядерное оружие, Израиль превратился по своей совокупной военной мощи в безусловного лидера в регионе Юго-Западной Азии; значительным образом уменьшились перспективы начала полномасштабного вооруженного конфликта, инициированного арабскими соседями Израиля с целью уничтожения еврейского государства; уменьшилась возможность применения со стороны арабских государств химического и биологического оружия против Израиля; психологический эффект создания ядерного оружия заключался в том, что многие из врагов Израиля смирились с мыслью, что ликвидация Израиля невозможна.

32 The London Sunday Times. – 1986. – 5 October.

33 Cordesman A. Weapons of Mass Destruction in the Middle East. – Washington, DC.: CSIS, минимальный, так как после создания ядерного оружия против Израиля не были введены никакие международные санкции. Отрицательный эффект от создания ядерного оружия для Израиля в основном сводится к тому, что раз в 5/10 лет некоторые арабские страны и Иран на очередной конференции ДНЯО организуют пропагандистскую кампанию против Израиля, требуя введения санкций против этой страны, и угрожают выйти из ДНЯО. Однако до сих пор никаких санкций и заявлений, непосредственно затрагивающих интересы Израиля, ни Конференцией ДНЯО, ни каким бы то ни было международным органом (кроме организаций, объединяющих исламские государства, решения которых не имеют юридической силы) введено и принято не было.

С объективной же точки зрения, израильское ядерное оружие является серьезным дестабилизирующим фактором в регионе ЮгоЗападной Азии. Наличие у Израиля ядерного оружия провоцирует соседние, конфликтующие с Израилем страны развивать свои программы по созданию оружия массового уничтожения (ОМУ).

Для Ирана, находящегося в довольно сложных, конфронтационных отношениях с Израилем, наличие у последнего ядерного оружия делает действующую систему обеспечения собственной безопасности с помощью обычных вооружений не вполне эффективной. Именно факт наличия у Израиля ядерного оружия неоднократно представлялся иранским руководством как угроза будущему Ирана, его нынешнему исламскому режиму.

Как в Юго-Западной, так и в Южной Азии ядерный фактор в региональных отношениях занимает особое место. Однако если в ЮгоЗападной Азии ядерным оружием обладает лишь одна страна – Израиль, то в Южной Азии ядерными державами являются сразу два государства – Индия и Пакистан. Две эти страны одна за другой в 1998-м году испытали свои ядерные бомбы и, следовательно, в отличие от Израиля, являются странами, официально признавшими наличие у себя ядерного оружия.

Как и в случае с Израилем, нет точных данных о количестве ядерных бомб в арсенале Пакистана. По данным американского Института науки и международной безопасности, опубликованным в 2000-м году, Пакистан произвел достаточное количество плутония оружейного качества для создания от 30 до 50 ядерных взрывных устройств34. Однако в свете непрозрачности пакистанской ядерной программы предполагаемое количество имеет все шансы существенным образом отличаться от реального количества ядерных взрывных устройств в пакистанском арсенале.

Отправной точкой развития ядерной программы Пакистана можно считать создание в 1956 году государственной комиссии по ядерной энергии. Основателем ее является Зульфикар Али Бхутто – первоначально как министр топлива, энергетики и природных ресурсов, а позже как президент и премьер-министр. 24 января 1972 года на встрече с физиками и инженерами в городе Мультан, З.Бхутто обозначил задачу получения Пакистаном собственной «исламской ядерной бомбы»35.

Как и в случае с Израилем, стремление Пакистана создать ядерное оружие было обусловлено в основном конфликтными отношениями со своими превосходящими по людской силе и военному потенциалу соседями. Однако если в случае с Израилем таких соседей было много и они действовали против Израиля в коалиции, то в случае с Пакистаном такой сосед был один и им являлась Индия, полного политического и военного доминирования которой Пакистан старался не допустить.

После образования этих двух государств в результате получения ими независимости от Британской империи между ними сложились непростые, конфронтационные отношения36. В период с 1947-го по гг. Пакистан и Индия воевали целых три раза. Третья индо-пакистанская война 1971-го года для Пакистана оказалась самой тяжелой, так как ее итогом стала потеря Пакистаном части своих восточных территорий, в результате чего образовалось государство Бангладеш.

В результате отделения восточных густонаселенных земель и образования государства Бангладеш Пакистан потерял не только часть своей территории – население страны сократилось почти в два раза, что еще больше увеличило военно-стратегическую уязвимость страны, в особенности в свете конфликта с многонаселенной Индией.

34 Albright D. India’s and Pakistan’s Fissile Material and Nuclear Weapons Inventories, end of 1999. – ISIS, 2000. – October 11. Available on www.isis-online.org.

35 Хмелинец С.М. Ядерная программа Исламской Республики Пакистан. ИИИБВ // www.

iimes.ru.

36 Необходимо отметить, что, несмотря на имеющее место серьезное противостояние с Пакистаном, изначально необходимость создания собственного ядерного оружия была вызвана конфликтными отношениями прежде всего с Китаем.

Пакистан в своем противостоянии с Индией столкнулся с такой же проблемой, с какой столкнулся Израиль в своем противостоянии с соседними арабскими странами: людские ресурсы конфликтующих сторон были просто несопоставимы. Однако в положении Пакистана и Израиля была существенная разница: если Израиль получал военнотехническую и материальную поддержку от передовых западных стран, то Пакистан, несмотря на определенную помощь со стороны Китая, а потом и США, никогда в обычных вооружениях и в финансовых возможностях не достиг необходимого паритета с Индией37.

По мнению Бхутто, именно ядерное оружие должно было установить паритет между огромными по численности индийскими вооруженными силами и немногочисленными, плохо вооруженными, но обладающими ядерным оружием пакистанскими вооруженными силами38. Такое понимание роли ядерного оружия в системе национальной безопасности страны было унаследовано преемниками Бхутто, пришедшими к власти в результате очередного переворота и казнившими самого Бхутто в 1979 г.

Вначале Пакистан предполагал пойти по плутониевому пути создания ядерного оружия, который в финансовом отношении был достаточно накладным, а также требовал более или менее активного участия иностранных высокотехнологичных компаний. Пакистан в 1976-м году достиг договоренности с Францией о закупке завода по переработке ОЯТ, однако Франция под нажимом США отказалась от данной сделки39.

Тогда было решено построить обогатительную установку на основе газоцентрифужного разделения изотопов урана, и эту программу возглавил Абдул Кадыр Хан, пакистанский специалист, работавший на подобной установке в Голландии и вернувшийся на родину в 1975-м году.

Именно благодаря возвращению доктора А.К. Хана, в Пакистане 37 См.: Шилин А. Эскалация вооружений в Южной Азии / Проблемы распространения и нераспространения в Южной Азии: состояние и перспективы // Научные записки ПИРцентра. – 2001. – № 17. – С. 36-61.

38 Хмелинец С.М. Ядерная программа Исламской Республики Пакистан. ИИИБВ // www.

iimes.ru.

39 Тимербаев Р.М. Ядерная ситуация в Южной Азии и ее влияние на региональную и международную безопасность / Проблемы распространения и нераспространения в Южной Азии: Состояние и перспективы // Научные записки ПИР-Центра. – 2001. – №17.

– С. 15.

появились технология и проекты центрифуг для обогащения урана40.

Хан привез с собой те знания и технологии, которыми он овладел в Европе в период своей работы в Голландии на совместном предприятии «УРЕНКО»41.

Как и Израиль, Пакистан – хотя и менее богатая, и менее симпатичная Западу страна – тоже умудрился организовать соответствующие хищения ядерных материалов и чертежей за рубежом.

Если Израиль организовал хищения в США, то Пакистан – в Европе.

Огромное количество чертежей и документации было украдено из соответствующих европейских организаций и предприятий.

Если в случае с Израилем внешним партнером в создании ядерного оружия была Франция, то в развитии ядерной программы Пакистана приняли участие ведущие европейские частные компании.

Только в ФРГ свыше 70 фирм участвовало в поставках в Пакистан современного электронного оборудования, контрольно-измерительных приборов, комплектного оборудования для производства гексафторида урана, компрессоров и т.д.42.

Научно-техническая документация обогатительной установки методом центрифугирования была получена нелегальным путем в Нидерландах; в Швейцарии были закуплены вакуумные клапаны, испарители и конденсаторы для центрифуг; в Великобритании, Канаде и США – электрические инвертеры; во Франции – испарители, растворители и другие компоненты43.

Представляется сомнительным, что западные страны, на территории которых производились хищения соответствующих компонентов и чертежей, не обладали информацией об этих хищениях.

40 Хмелинец С.М. Ядерная программа Исламской Республики Пакистан. ИИИБВ // www.

iimes.ru.

41 А.К. Хан как ученый сыграл незначительную роль в развитии ядерной науки в Пакистане. Его основная «заслуга» – хищение технологий обогащения урана из Европы (документация технологии обогащения урана была украдена на заводе «Амело»

консорциума «УРЕНКО»). С этой точки зрения, А.К. Хана можно вполне обоснованно назвать самопровозглашенным «отцом» пакистанского ядерного оружия.

42 Новиков В.Е. Пакистан: исламская бомба. Специальное приложение к сборнику Ядерное Распространение. 2000. Выпуск 2. – С. 43 Тимербаев Р.М. Ядерная ситуация в Южной Азии и ее влияние на региональную и международную безопасность / Проблемы распространения и нераспространения в Южной Азии: Состояние и перспективы // Научные записки ПИР-Центра. – 2001. – №17.

Еще более сомнительным представляется, что коллективная воля западных стран, имеющих столь много рычагов давления на небогатый и не опирающийся на советскую помощь Пакистан, была недостаточной для оказания нужного давления на эту страну с целью пресечения создания ею ядерного оружия.

По этому поводу российский эксперт В.Е. Новиков отмечает: «В средствах массовой информации нередко задается вопрос о возможности США и их союзников в середине 1980-х гг. воспрепятствовать нарабатывать Пакистану оружейный уран. Некоторые эксперты полагают, что только отсутствие доказательств не позволило Соединенным Штатам добиться прекращения программы создания пакистанской ядерной бомбы. Как представляется, данное утверждение не соответствует истине. Даже наличие сравнительно веских доказательств у американских спецслужб вряд ли могло заставить Вашингтон предпринять меры, необходимые для прекращения пакистанской программы создания ядерного оружия.

В то время руководство США рассматривало Пакистан в качестве своего основного стратегического союзника в регионе. В замыслах американских стратегов Исламабад должен был играть роль инструмента оказания давления на Индию и фактора сдерживания «советского присутствия». В этих условиях американскую администрацию вполне удовлетворяли уверения пакистанского руководства в том, что в стране не осуществляется наработка оружейного урана...»44.

Возможное наличие в ядерном арсенале Пакистана 30- ядерных бомб делает эту страну государством, обладающим довольно значительным количеством ядерного оружия, повышает её региональный и международный вес. Однако в то же время Пакистан превращается если не в прямую, то в косвенную угрозу миру и стабильности в Южной и Юго-Западной Азии, что обусловлено внутриполитической нестабильностью в самом Пакистане, а также наличием жесткого противостояния с соседней Индией, также обладающей ядерным оружием. Особо опасными для мирового сообщества могут быть утечки ядерных технологий из Пакистана в другие страны, в наличии которых мир убедился в конце 2003-го – начале 2004-го гг., в результате так называемого «дела доктора Хана».

В декабре 2003 года Ливия отказалась от программы создания 44 Новиков В.Е. Утечки ядерных технологий из Пакистана – подтверждение кризиса международного режима нераспространения ядерного оружия // Ядерный контроль.

– 2004. №2 (72), Том 10. – С. оружия массового уничтожения, которая, как выяснилось, появилась благодаря утечкам ядерных технологий из Пакистана. Ливийцы допустили на свою территорию инспекторов МАГАТЭ и даже передали американцам партию оборудования, закупленного для своей ядерной программы, в том числе газовые центрифуги, остававшиеся в упаковочных ящиках со времени приобретения их ливийцами у Пакистана45.

В январе 2004 года в Пакистане был отстранен от должности советник премьер-министра по вопросам ядерной программы А.К. Хан, который признал, что передавал информацию о ядерных технологиях КНДР, Ирану и Ливии.

В результате проводимого в Пакистане расследования было установлено, что доктор Хан передавал чертежи и компоненты центрифужного оборудования посредникам, действовавшим в Дубае46.

В 12-страничном письме к президенту Пакистана Мушаррафу А.К. Хан объяснил свои поступки «не желанием обогатиться, а стремлением помочь другим исламским странам стать ядерными державами»47, что, по мнению ученого, должно было способствовать снижению западного давления на Пакистан48.

Между тем в ходе расследования обнаружилось, что А.К. Хан обладал многомиллионными валютными счетами49 и недвижимостью как в Пакистане, так и за рубежом50. В феврале 2004-го года А.К. Хан выступил с «покаянием», в том числе и по пакистанскому телевидению.

Самым интересным является то, что «покаялся» Хан на английском языке, которым большая часть пакистанского населения, естественно, не владеет.

Данный факт указывает на то, что «покаяние» было организовано, прежде всего, для внешней аудитории. В информационном поле «покаяние» Хана было очень удачно «вмонтировано» в процесс освещения серьезных шагов пакистанского руководства по преодолению отрицательных последствий распространения А.К. Ханом ядерных технологий.

45 Блинов А. Блэру понравился ливийский нефтегаз // Независимая газета. – 2004. – 46 Мушарраф готовится решать судьбу доктора Хана // www.iranatom.ru – 2004. – 28 янв.

49 Так, например, было обнаружено, что общая сумма махинационных сделок Хана только с одной Ливией составила более 100 млн. долларов.

50 Создатель пакистанской атомной бомбы сознался в передаче технологий другим странам // Известия. – 2004. – 2 февр.

Обнаружение утечек ядерных технологий из Пакистана было воспринято мировым сообществом, в частности США, как неприятная неожиданность. Так ли это? Можем предположить, что нет. Известный американский журналист С. Херш, статья которого в журнале «Тhe New Yorker» положила начало дискуссиям о скором американском вторжении в Иран, еще в конце 2001 года писал о полученной американской разведкой информации о том, что А.К. Хан осуществил тайную поездку в Иран и в некоторые другие страны. Однако, как сообщил Хершу представитель американской разведки, соответствующие структуры США полагали, что Хан иранцам ничего не передавал51. О возможном нарушении режима нераспространения со стороны Пакистана писали и в 2002 году52, но никаких мер со стороны международного сообщества, по крайней мере публично, предпринято не было.

Об утечке ядерных технологий из Пакистана в Иран и в другие страны, по всей вероятности, было известно многим странам. Об этом говорит, в частности, тот факт, что министр обороны РФ С.Б. Иванов, комментируя имевшие место утечки, заявил буквально следующее:

«Я не думаю, что для экспертов, постоянно занимающихся вопросами распространения ядерного оружия, это было большим секретом»53.

Очевидно, что это не было секретом и для спецслужб многих государств, в том числе и для ЦРУ. Возникает вопрос: почему же США молчали? Единственный ответ, который может объяснить молчание США, заключается в том, что Пакистан, как и Израиль, являясь стратегическим союзником США, не мог быть уличен в нарушении международного режима нераспространения ядерного оружия.

Примечательно, что сам термин «исламская бомба», которым США пока что с переменным успехом пугают весь мир, появился именно в Пакистане. Однако сегодня, как справедливо отмечает директор Института изучения Израиля и Ближнего Востока Е.В. Сатановский, «„Исламская бомба” превратилась в своего рода „святой Грааль”, произвольно перемещающийся по Ближнему Востоку вслед за вектором интересов Вашингтона: в Сирию, Иран… При этом едва ли не наименьшее внимание уделяется Америкой единственному исламскому государству, 51 Hersh S. The Iran Game // The New Yorker. – 2001. – December 3. – P. 43- 52 См. Kampani G. Second Tier Proliferation. The Case of Pakistan and North Korea // The Non-Proliferation Review. – Fall-Winter 2002. – Vol. 9, №3. – P. 107- 53 Ситуация с передачей ядерных секретов учеными Пакистана третьим странам. РИА «Новости». – 2004. – 8 февр.

в котором ядерное оружие не только существует, но и может попасть в руки мусульманских экстремистов, – Пакистану»54. Расследование террористических актов, совершенных в Лондоне в 2005-м году, показало, что основную часть террористов, организовавших взрывы в лондонском метро, составляли выходцы из пакистанских медресе, действующие в своей стране на законных основаниях и имеющие вполне конкретную и значительную роль в пакистанском внутриполитическом процессе. Учитывая нестабильность общественно-политических процессов в Пакистане, нельзя исключать, что в будущем к власти в этой южно-азиатской стране могут прийти самые радикальные исламистские круги. Было бы наивным полагать, что от этого пострадает одна только Индия. Наличие ядерного оружия у Пакистана превращает любого рода внутриполитическую нестабильность в Пакистане в угрозу глобального масштаба.

За долгие годы критики российско-иранского контракта на строительство АЭС в Бушере США так и не смогли предоставить доказательств предполагаемых утечек чувствительных ядерных технологий из России в Иран. В случае же с Пакистаном, когда факт утечек был доказан, США ограничились лишь высказыванием надежды на «справедливое расследование» обстоятельств утечек55. Все это указывает на использование США «двойных стандартов» в такой чувствительной области, как нераспространение ядерного оружия. Что касается «справедливого расследования», то тут необходимо отметить, что пакистанской стороной результаты расследования махинаций А.К.

Хана до сих пор не опубликованы. Коллега из Пакистана в частной беседе объяснил это тем, что ядерные махинации не замыкались исключительно на фигуре А.К. Хана56: в них были вовлечены десятки 54 Сатановский Е.В. Мир после иракской войны // Ядерный контроль. – 2003. №3 (69), 55 См.: Новиков В.Е. Утечки ядерных технологий из Пакистана – подтверждение кризиса международного режима нераспространения ядерного оружия // Ядерный контроль.

– 2004. №2 (72), Том 10. – С. 56 Тот же источник сообщил, что после испытания пакистанского ядерного оружия в 1998-м году, доктор Хан стал самым охраняемым человеком в Пакистане. Кортеж охраны доктора Хана лишь незначительно уступал кортежу президента страны. Дом пакистанского ученого охранялся и охраняется как важнейший стратегический объект. С учетом этого есть все основания полагать, что «лелеющее» доктора Хана государство должно было иметь достоверную информацию о заграничных передвижениях пакистанского ученого, его контактах, беседах и т.д.

высокопоставленных чиновников, в том числе и из достаточно сильно коррумпированного министерства обороны Исламской Республики Пакистан. Данное ведомство, среди прочего, и осуществляет полный контроль над ядерным арсеналом страны.

Как и в случае с Израилем, сделаем выводы о положительных и отрицательных последствиях создания ядерного оружия, на сей раз уже для Пакистана.

Положительные последствия: Пакистан достиг необходимого паритета с Индией, что значительно уменьшает возможность военной конфронтации между этими странами; ядерное оружие усилило влияние Пакистана не только в Южной, но и в Центральной Азии, в регионе Персидского залива и Ближнего Востока.

Отрицательные последствия: Испытание ядерного оружия со стороны Пакистана спровоцировало введение против этого государства ограниченных экономических санкций со стороны США и некоторых других государств. От этих санкций к 2001/2002 году и следа не осталось. Более того, ядерный Пакистан, откуда имели место утечки чувствительных технологий, остается одним из важнейших партнеров США в регионе, продолжает получать современные виды вооружений американского производства. Следовательно, отрицательные последствия незначительны и несопоставимы с тем, что Пакистан приобрел, создав ядерное оружие.

Сравнивая историю создания израильского и пакистанского ядерного оружия, можно указать на ряд общих характерных моментов в развитии ядерных программ Израиля и Пакистана:

1. Действующий международный режим нераспространения ядерного оружия никоим образом не смог предупредить создание ядерного оружия Пакиста-ном и Израилем, что является одним из показателей кризиса данного режима. Более того:

• И израильское, и пакистанское ядерное оружие создавалось при участии зарубежных стран, а также с использованием разработанных за пределами Израиля и Пакистана технологий;

• И Израиль, и Пакистан организовали хищение чувствительных технологий и соответствующих материалов на Западе;

2. И Израиль, и Пакистан свое ядерное оружие создали в свете необходимости обеспечить свою безопасность в условиях конфронтации со своими сильными региональными соседями;

3. Ни Израиль, ни Пакистан не являются участниками ДНЯО, что фактически сводит на нет международный контроль над ядерными программами двух этих стран и облегчает утечку соответствующих технологий за рубеж. Однако если в Израиле действует эффективная национальная система контроля над мирной и военной ядерными программами, то «дело доктора Хана» свидетельствует о фактическом отсутствии таковой 4. Ни Израиль, ни Пакистан, как мы убедились, не смогли бы создать ядерное оружие, если б имела место более твердая позиция мирового сообщества, в частности Соединенных Штатов, находящихся в теплых, партнерских отношениях с этими двумя странами и фактически знающих об их ядерных разработках;

5. Сегодня со стороны мирового сообщества почти никакого давления ни на Израиль, ни на Пакистан на предмет их присоединения к ДНЯО и ликвидации арсеналов ядерного Все выявленные нами особенности создания израильского и пакистанского ядерного оружия крайне важны, так как их наличие либо отсутствие в Иране может послужить мотивом для соответствующих выводов о желании и способности Ирана создать ядерное оружие.

Иранским руководством наличие у Израиля и Пакистана ядерного оружия рассматривается как угроза безопасности ИРИ, что является побудительным мотивом для создания иранской атомной бомбы.

Наличие ядерного оружия у Израиля и Пакистана во многом провоцирует обсуждение целесообразности создания иранского ядерного оружия среди представителей иранской политической и научной элиты.

Примечательно, что иранская ядерная программа вступила в свою активную фазу именно в 1970-х гг., в период, когда Израиль уже создал ядерное оружие, а Пакистан принял принципиальное решение о его создании. Ядерная программа шахского Ирана опиралась на западную помощь в большей степени, нежели соответствующие программы Израиля и Пакистана, а в некоторых аспектах превосходила по своим масштабам израильскую и пакистанскую ядерные программы.

Ядерные разработки Ирана в шахский период C тем чтобы дать возможность американским частным компаниям побыстрее завладеть международным атомным рынком в складывавшихся тогда условиях, Конгресс США в 1954 году принимает закон, разрешающий распространение атомных технологий и материалов при гарантиях их неиспользования в военных целях.

В конце 1953 года президент США Эйзенхауэр объявляет в ООН программу «Атом для мира», в результате чего – вначале при довольно вялой, а затем сравнительно активной поддержке СССР – в 1957 году в Вене создается Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ), в функции которого входит как содействие развитию энергии атома, так и недопущение ее использования в военных целях57.

Именно американская программа «Атом для мира» лежит в основе ядерной программы Ирана. В рамках реализации в Иране данной программы в 1957 году между США и шахским Ираном подписывается соглашение о мирном использовании атома. Четырьмя годами ранее иранский шах М.Р. Пехлеви после переворота, в результате которого пало правительство Моссадыка58, получил полноценную власть в стране.

Политика М.Р. Пехлеви, ориентированная на недопущение усиления советского влияния в Иране и в регионе, заслужила одобрение США, которые начали способствовать усилению и модернизации Ирана, 57 Тимербаев Р.М. Режим ядерного нераспространения на современном этапе и его перспективы // Национальная и глобальная безопасность. Научные записки ПИР-Центра.

– 2004. – № 1 (25). – C. 58 Свержение Моссадыка было организовано не без участия американского ЦРУ и британского МИ6. Неприязнь к Моссадыку со стороны США и Великобритании была обусловлена двумя факторами, составляющими основу политики правительства Моссадыка: национализация иранской нефтяной промышленности и «заигрывание» с СССР. Причем национализация иранской нефтяной промышленности стала переломным моментом в истории британского доминирования в ближневосточной нефтедобыче.

Потерявшая свои позиции в Иране Англо-Иранская Нефтяная Компания вскоре была переименована в British Petroleum. После организованного с помощью американцев свержения Моссадыка британцы вернулись в Иран, однако уже в качестве участника конгломерата, состоящего из целого ряда западных компаний. После Исламской революции в Иране BP сделала ряд попыток участия в совместных нефтяных проектах на территории Ирана, однако большая их часть окончилась провалом, в том числе и из-за критической позиции США. Хотя история мало когда развивается по одному и тому же сценарию, однако следует ожидать, что BP, в случае смены нынешнего иранского политического режима, вернется в Иран, как и после свержения правительства Моссадыка, только в тандеме с США и их нефтяными гигантами.

его армии и экономики59. Кроме того, США были заинтересованы в развитии ядерной энергетики в Иране, так как она должна была заменить работающие на нефтепродуктах иранские ТЭС, тем самым обеспечив экспорт высвободившихся запасов нефти на Запад.

В 1974 году шах Пехлеви своим указом создает Организацию по атомной энергии Ирана (ОАЭИ), которая провозгласила план строительства на территории ИРИ ядерного энергетического цикла из 23 ядерных реакторов, строительство которых должно было быть завершено в 1994-м году60. Глава ОАЭИ напрямую подчинялся шаху (после Исламской революции – президенту ИРИ).

провозглашенных проектов, оценивались примерно в 30 миллиардов долларов (в ценах середины 1970-х гг.)61. Основными поставщиками ядерных технологий должны были стать ФРГ, Франция, США.

Перед ОАЭИ были поставлены задачи осуществления проектов, обеспечивающих:

• использование ядерной энергии для удовлетворения энергетических потребностей Ирана;

• приобретение технологий, необходимых для создания собственных ядерных реакторов;

• приобретение технологий, необходимых для создания замкнутого • использование ядерных технологий в промышленности, медицине и сельском хозяйстве;

• защита людей и окружающей среды от воздействия радиации62.

Первая из вышеперечисленных задач являлась весьма важной для шахского Ирана, а впоследствии стала одной из основных мотиваций – уже для руководства Исламской Республики – в деле возобновления ядерной программы государства.

Основной статьей дохода как шахского Ирана, так и ИРИ является экспорт нефти. В начале 1970-х гг. запасы нефти в стране оценивались 59 В выступлениях аятоллы Хомейни и его последователей было неоднократно заявлено, что США хотели превратить Иран в своего «жандарма в регионе».

60 Quillen Ch. Iranian Nuclear Weapons Policy: Past, Present, and Possible Future // Middle East Review of International Affairs. – 2002. – Vol. 6, № 2. – P. 61 Хлопков А. Иранская ядерная программа в российско-американских отношениях // Научные записки ПИР-Центра. – 2001. – № 18. – C. 5, приблизительно в 17 млрд. т., среднегодовая добыча же составляла 200 млн. т. К 2040-2045 гг. эти запасы могли бы быть исчерпаны. В 1974 году в связи с мировым энергетическим кризисом произошло резкое повышение цен, что имело два противоречивых последствия для шахского Ирана: резко возросли доходы государства от продажи дорогой нефти, однако в то же время резко повысилась себестоимость электроэнергии, вырабатываемой на иранских ТЭС.

В такой ситуации атомные электростанции в долгосрочном порядке в связи с исчерпанием запасов нефти должны были обеспечить энергетическую безопасность страны, в среднесрочном порядке – увеличить доходы государства от продажи высвободившихся запасов нефти.

К развитию собственной атомной электроэнергетики шахский Иран в шестидесятых-семидесятых годах подталкивал также ряд других факторов:

• наличие залежей урановых руд;

• готовность западных стран оказать Ирану необходимую помощь в строительстве первых АЭС;

• стремление развивать высокотехнологичные отрасли производства.

Надо отметить, что с самого начала исследований в области ядерной энергии и с началом сотрудничества в этой области с иностранными государствами Иран, в отличие от Израиля и Пакистана, взял на себя международные обязательства по предупреждению производства, продажи и распространения ядерного оружия. Иран вступил в МАГАТЭ в 1958 году, а в 1970 году стал участником ДНЯО.

Соглашение о гарантиях между Ираном и МАГАТЭ вступило в силу 15 мая 1974 года. Это означало, что МАГАТЭ получило возможность контролировать использование имеющихся в стране ядерных материалов. Причем Иран обязался предоставлять МАГАТЭ информацию о своих предприятиях, на которых такие материалы производятся или используются.

Вся ядерная программа Ирана, в свете отсутствия соответствующего потенциала, опиралась на иностранную помощь.

В целом международное ядерное сотрудничество шахского Ирана развивалось по двум направлениям: сотрудничество с США и сотрудничество с европейскими странами.

Сотрудничество с США Обеспечив себе право на мониторинг и инспектирование иранских ядерных объектов, США с полной готовностью начали оказывать Ирану помощь в развитии мирной ядерной программы. Суть американской помощи в общих чертах состояла в поставках в Иран ядерных установок, оборудования, а также подготовке специалистов.

В 1967 году, в соответствии с заключенным договором, США – при финан-совом и техническом содействии МАГАТЭ – поставили для Тегеранского ядер-ного научно-исследовательского центра (ТЯНИЦ), который был создан при их активном участии, исследовательский реактор мощностью 5 МВт, пуск которого был осуществлен в 1968 году.

В качестве ядерного топлива в реакторе использовался уран со степенью обогащения 93%63.

В 1960-70-х гг. Соединенные Штаты не только помогали Ирану в развитии мирной атомной энергетики, но даже не возражали против создания Ираном замкнутого ядерного топливного цикла (ЯТЦ).

Совершенно спокойно реагирующие на возможность создания Ираном ЯТЦ, США во время переговоров с иранской стороной даже предложили ей помощь в создании ключевых звеньев ЯТЦ, поставив, как отмечает ведущий российский эксперт В.Е. Новиков, перед Ираном несколько условий:

• исходные ядерные материалы для производства ядерного топлива должны импортироваться из США;

• строительство и эксплуатация завода по радиохимической переработке отработанного ядерного топлива (ОЯТ) должны быть организованы на многонациональной основе;

• в обмен на отказ иранской стороны от строительства собственного регенерационного завода, в процесс эксплуатации предприятия, перерабатывающего ОЯТ, включится Пакистан64.

Подключение Пакистана к иранской ядерной программе не было случайным: США стремились создать экономическую и технологическую взаимозависимость между этими двумя странами, что должно было укрепить их проамериканский и антисоветский союз.

63 93%-я степень обогащения урана – это почти уровень обогащенного урана оружейного качества. После дополнительного незначительного обогащения этот уран может быть использован для создания ядерного оружия. Однако в то время американцев это, видимо, не волновало.

64 Новиков В.Е. Состояние и перспективы развития ядерных и ракетных технологий в Иране // В сб. Иран в современном мире. – М.: РИСИ, 2003. – C. Примечательно, что нынешний вице-президент США Дик Чейни, глава Пентагона Дональд Рамсфелд и его заместитель Пол Вулфовиц, занявший в апреле 2005 года пост президента Всемирного банка, которые сегодня являются противниками развития иранской ядерной программы, в свое время выступали ее своеобразными инициаторами.

В меморандуме национальной безопасности №292 «О взаимодействии между США и Ираном в ядерной области», обнародованном газетой «Washington Post» в марте 2005 года, представлены шаги, направленные на содействие в реализации иранской ядерной программы, в том числе речь в нем идет о производстве (из американских материалов) и переработке в Иране ядерного топлива (копию оригинала меморандума и перевод см.

в конце главы). Наличие такого меморандума весьма показательно, так как США сегодня оспаривают право ИРИ не только в создании ЯТЦ, но и в развитии какой бы то ни было ядерной инфраструктуры, в том числе и строительстве АЭС.

Меморандум №292 был подписан тогдашним госсекретарем США Генри Киссинджером, но его фактическими соавторами явились такие влиятельные деятели фордовской администрации, как тогдашний руководитель аппарата Белого дома Д.Рамсфелд и сменивший его на этой должности Д.Чейни, а также П.Вулфовиц, занимавший ключевой пост в Управлении по контролю над вооружениями и разоружению65.

Аналогичная поддержка со стороны США в области развития ядерных технологий была предусмотрена Пакистану, что, скорее всего, и позволило российскому специалисту, генерал-лейтенанту СВР России (в отставке) Д.Евстафьеву высказать предположение, что «если бы не произошла в Иране революция Хомейни и в стране продолжал править шах, который-то и начал развивать атомную энергетику и был тогда стратегическим союзником Вашингтона, Тегеран сейчас так же, как и Пакистан, был бы с ядерной бомбой и испытывал бы лишь лёгкие покусывания со стороны своего бенефактора»66.

На протяжении 1970-х гг. между иранским и американским правитель-ствами широко обсуждалась возможность экспорта в Иран 8 американских энергетических реакторов, стоимость которых в общей 65 Блинов А. Иранский атом придумали Чейни, Рамсфелд и Вулфовиц. – Независимая Газета. – 2005. №61 (3457). – 29 марта.

66 Евстафьев Д. Иранская атомная программа и судьбы ДНЯО. – РИА «Новости». – 2005.

– 31 марта.

сложности должна была составить 6,4 млрд. долларов67.

Сотрудничество с европейскими странами Как и США, европейские страны к сотрудничеству с Ираном в ядерной области подталкивало несколько обстоятельств:

1. Западная Европа больше США зависела от поставок иранской нефти, а помощь в развитии ядерной энергетики в Иране могла иметь ряд последствий: а) высвободившиеся в результате прекращения деятельности иранских ТЭС запасы нефти могли беспрепятственно поступать на Запад, б) усилилась бы экономикотехнологическая взаимозависимость между Ираном и Европой, что опять-таки представлялось очень важным, в особенности в свете напряженных отношений Франции и Англии с арабскими 2. Иран в 1970-е гг. превратился в динамично развивающийся рынок для высокотехнологичных европейских товаров, в том числе и для ядерных реакторов. Сотрудничество с Ираном сулило большие доходы для европейских компаний, прежде всего, немецких и 3. Политика модернизации, проводимая иранским шахом М.Р.

Пехлеви, включала в себя не только модернизацию иранской экономики и армии, но и общественных отношений в стране. Иран с 1960-х гг. начинает постепенно отходить от образа ординарной восточной страны, становясь все более привлекательным местом в плане культурно-городской жизни для европейских бизнесменов, служащих, предпринимателей и т.д. Привлекательный культурный и экономический образ Ирана в Европе очень редко когда страдал от существования деспотической власти в стране. Более того, диктатура шаха делала страну в глазах европейцев и американцев островком стабильности в неспокойном регионе Персидского Что касается сотрудничества в области ядерных технологий, то с середины семидесятых годов Иран начинает вести активные переговоры с Францией о покупке заводов по обогащению урана и переработке отработанного ядерного топлива (ОЯТ). За 1 млрд. долларов в году ОАЭИ приобрела 10% акций газодиффузионного завода по 67 Новиков В.Е. Состояние и перспективы развития ядерных и ракетных технологий в Иране // В сб. Иран в современном мире. – М.: РИСИ, 2003. – C. обогащению урана, который строился во французском Трикастане. В результате покупки Иран получал право выкупать продукцию завода и иметь полный доступ к технологиям обогащения, разрабатываемым консорциумом, куда, кроме французской стороны, входили испанская «Энуса», бельгийский «Синатон», итальянская «Энеа»68.

В марте 1976 года в Тегеране руководителями Ирана и Франции (французскую делегацию возглавлял президент страны В.-Ж. д’Эстэн) было подписано франко-иранское соглашение о сотрудничестве в области промышленного и экономического развития, которое предусматривало участие Франции в строительстве АЭС на территории Ирана. Эта договоренность вылилась в подписание контракта между «Фраматом» и ОАЭИ о строительстве в Ахвазе АЭС69 с двумя реакторами PRW мощностью 950 МВт и стоимостью около 2 млрд. долларов70.

Первый контракт на строительство АЭС между ОАЭИ и немецкой фирмой «Крафтверк Юнион» был подписан в 1974 году. Он предусматривал строительство АЭС с двумя реакторами в городе Бушере, на юге Ирана.

По планам два ядерных энергоблока должны были быть запущены в и 1981 гг. Считается, что первый энергоблок Бушерской АЭС ко времени революции 1979 г. был готов на 70-90 процентов, второй энергоблок процентов на 45-75.

В соответствии с соглашением, подписанным между ОАЭИ и министерством технологий и исследований Германии в марте 1977 года, Иран и Германия договорились о сотрудничестве в области мирного использования атомной энергии и выразили готовность принять участие в совместном сооружении и эксплуатации АЭС и других ядерных объектов, в подготовке иранских научных кадров, обеспечении ядерной и радиационной безопасности, производстве и использовании радиоизотопов71.

68 Новиков В.Е. Состояние и перспективы развития ядерных и ракетных технологий в Иране // В сб. Иран в современном мире. – М.: РИСИ, 2003. – C. 69 Иранская сторона неоднократно заявляла, что после достройки российской стороной АЭС в Бушере, Ахваз станет следующей площадкой, на которой Иран развернет строительство новых энергетических реакторов. В российской, иранской и даже французской прессе в течение 2004-2005 гг. можно было встретить сообщения о готовности иранской стороны вовлечь французов в Ахвазский проект и готовности французов принять иранское предложение.

70 Новиков В.Е. Состояние и перспективы развития ядерных и ракетных технологий в Иране // В сб. Иран в современном мире. – М.: РИСИ, 2003. – C. 71 Хлопков А. Иранская ядерная программа в российско-американских отношениях // Научные записки ПИР-Центра. – 2001. – № 18. – C. Для реализации ядерной программы иранское руководство большое значение придавало подготовке иранских специалистов в области ядерной физики и техники управления ядерными объектами.

Подготовку будущих иранских специалистов осуществляли США, Бельгия, Великобритания, ФРГ, Италия, Швейцария и Франция. Большая часть специалистов, подготовленных на Западе, после Исламской революции эмигрировала, а студенты, все еще проходящие учебу на Западе, опять же по большей части не вернулись на родину.

В 1977 году от 30 до 40 тысяч иранцев (по оценкам Госдепартамента США) обучались в американских колледжах72, при этом часть их обучалась по специальностям, связанным с ядерной физикой и ракетостроением. За 1970-77 гг. на четырех ведущих американских фирмахпроизводителях ядерной продукции было подготовлено 35 иранских специалистов73. В военно-учебных заведениях США, Великобритании и других стран прошла подготовку значительная часть офицерского состава ВС Ирана. В 1976 году, например, в США обучалось почти 3 тысячи иранских военнослужащих74. Среди иранцев, получивших образование на Западе, немало видных деятелей как дореволюционного, так и послереволюционного Ирана. Так, первый президент ОАЭИ А.Этемад получил образование во Франции – в Национальном институте ядерных исследований и технологий в Сакле, и в Швейцарии – в Лозанском политехническом университете и Федеральном институте ядерных исследований. Его преемник Р. Амроллахи получил образование в Техасском университете по специальности «ядерная физика», а затем стажировался в Бельгийском центре ядерных исследований75.

Фактически, США и Европа оказывали шахскому Ирану полноценную помощь в развитии его ядерной программы. Анализ статей в американских и европейских журналах и газетах показывает, что никто в то время на Западе не задавался вопросом, что создание ЯТЦ в Иране, подготовка иранских кадров в ведущих научно-образовательных центрах 72 Sober S. The US and Iran, an Increasing Partnership. Available on www.sedona.net/pahlavi/ us-iran.html 73 Новиков В.Е. Состояние и перспективы развития ядерных и ракетных технологий в Иране // В сб. Иран в современном мире. – М.: РИСИ, 2003. – C. 74 Ермаков С.М. Перспективы развития вооруженных сил Ирана // В сб. Иран в современном мире. – М.: РИСИ, 2003. – C. 75 Хлопков А. Иранская ядерная программа в российско-американских отношениях // Научные записки ПИР-Центра. – 2001. – № 18. – С. США и Европы может привести к созданию в Иране инфраструктуры и научно-технической базы, необходимой для создания ядерного оружия.

Можно объяснить такое лояльное отношение к ядерной программе Ирана тем, что страна эта не стремилась разработать ядерное оружие и поэтому его западные партнеры не опасались за передаваемые иранцам технологии и информацию. Так ли это?

Некоторые эксперты, в частности профессор ЮжноКалифорнийского университета М.Саими и авторитетнейший специалист по вопросам ядерного баланса на Ближнем Востоке А.Кордесман из Вашингтонского центра стратегических и международных исследований, считают, что шах не ограничивался желанием развивать исключительно мирную ядерную программу Ирана. Как предполагается, в 1970-е гг. в Иране была также и тайная военная ядерная программа, сосредоточенная в ТЯНИЦ, где уже с 1975-го года начали осваивать технологии лазерного обогащения урана и выделения плутония из отработанного ядерного топлива. Исследования в центре включали и проектирование ядерных боеголовок76. В Иране в середине 1970-х гг. была даже создана маленькая научно-исследовательская группа по проектированию ядерного оружия77.

Информацию о ведении разработок по созданию компонентов ядерной бомбы в шахском Иране сообщил в 1987-м году основатель и первый руководитель ОАЭИ Акбар Этемад. По его словам, в ТЯНИЦ велись работы по выделению плутония из отработанного в ядерном реакторе урана78. М.

Саими указывает в своей обширной работе «Иранская ядерная программа»

на то, что единственное место, где можно было использовать этот плутоний – атомная бомба79.

Вышеперечисленные факты свидетельствуют о том, что еще в шахское время в Иране осуществлялись исследования и разработки, которые могли быть частью военной ядерной программы. Вряд ли следует ожидать, что последний иранский шах Пехлеви, взявший курс на полное перевооружение и переоснащение иранской национальной армии и стремившийся превратить Иран в регионального лидера, исключал возможность превращения Ирана в ядерную державу.

Как отмечает ведущий американский специалист Ш.Чубин в 76 Cordesman A, Burke A. The Proliferation of Weapons of Mass Destruction in the Middle East. – Washington DC.: CSIS, 2004. – P. 77 Ibid. P. 78 Sahimi M. Iran’s Nuclear Program. Available on http://www.iranwatch.org 79 Ibid.

своей статье, датированной 1973 г., у шаха Пехлеви было особое видение проблемы обеспечения иранской и региональной безопасности и сводилось оно к следующим постулатам:

• Персидский залив – важнейшая стратегическая зона для США и НАТО, однако в этой зоне есть вакуум силы;

• Иран имеет силу и возможности заполнить этот вакуум и обеспечить военно-стратегический баланс с южными регионами • Иранские военные программы имеют своей целью обеспечение стабильности и безопасности в регионе Юго-Западной Азии, что в интересах прежде всего Запада80.

Запад полностью поддерживал Иран в его устремлениях. Однако возможно ли было достижение поставленных стратегических задач с помощью усиления иранской армии и экономики и без создания ядерного оружия? Ответ, безусловно, отрицательный, так как никакого баланса с СССР Иран не смог бы достичь с помощью дальнейшего развития и переоснащения армии. Тем более, что юг СССР был одной из самых прикрытых, в том числе и ядерным арсеналом частей страны.

Что касается претензий шаха на лидерство в Юго-Западной Азии, то здесь к концу 1960-х гг. уже существовало одно ядерное государство – Израиль. Таким образом, создание иранского ядерного оружия было обязательным условием превращения Ирана в реальный влиятельный центр силы в регионе.

Этому должно было способствовать американское видение проблем безопасности и развития Ближнего Востока – региона, где американская политика призвана была решать три основные задачи:

• Обеспечение своей и всего западного мира энергетической • Содействие окончательному и безопасному становлению • Ограничение роста влияния СССР.

В свете всех трех поставленных задач Иран рассматривался США в качестве ключевой страны, без которого Соединенные Штаты вынуждены были бы произвести полную перегруппировку своих региональных сил и ресурсов. Что, впрочем, в дальнейшем они и сделали (отчасти и продолжают делать сейчас), «переваривая» Исламскую революцию в Иране.

80 Chubin Sh. Iran’s Security in the 1980s. – International Security. – 1973, vol.2, #3. – P. Однако с точки зрения проблем нераспространения ядерного оружия возникает вопрос: насколько секретными были разработки иранцев, осуществляемые в соответствующих лабораториях и центрах, оснащенных и созданных с помощью западных стран? На этот вопрос вряд ли можно ответить с полной уверенностью, однако все же вызывает сомнение возможность недостаточной информированности американцев о разработках и исследованиях своего стратегического партнера в регионе Персидского залива и Ближнего Востока.

Сразу напрашивается аналогия с израильской и пакистанской атомными бомбами, которые были созданы с молчаливого согласия прежде всего американского правительства.

Все вышесказанное приводит к мысли, что отношение США и Европы к ядерной программе Ирана изменилось на 180 градусов исключительно в свете падения в результате Исламской революции года дружественной монархии в Иране и установления там антизападного исламского теократического правления.

Сильнейший удар по реализации всех задач, поставленных перед ОАЭИ, был нанесен Исламской революцией 1979 года. «Исламская революция 1979 г. и политика Хомейни в отношении Запада привели к остановке программы строительства АЭС и большинства ядерных объектов»81.

Иранская программа развития атомной энергетики целиком опиралась на иностранных партнеров, что делало ее реализацию зависимой не только от финансовых возможностей страны, но и от уровня партнерских отношений Ирана со странами – ядерными экспортерами, и в первую очередь с США, Германией, Францией, Канадой и СССР82.

В результате же революции Иран остался с незавершенными работами на АЭС, лишился ранее подписанных контрактов и большого количества иностранных и иранских специалистов, вовлеченных в работы по реализации ядерной программы, а также огромных средств, вложенных в разные циклы реализации этой программы (см. табл. 1).