«Болдырев Сергей Николаевич ЮРИДИЧЕСКАЯ ТЕХНИКА: ТЕОРЕТИКО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ 12.00.01 – теория и история права и государства; история учений о праве и государстве ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени доктора юридических ...»

В тоже время наиболее эффективной формой моделирования с точки зрения юридической техники представляется создание модельных актов – как нормативных, так и правоприменительных.

Такая научная тенденциозность ученых-юристов имеет под собой обоснованные причины, так как определение формулировки понятию юридическая конструкция является сложнейшей проблемой юридической науки, над разрешением которой работают известные ученые в области теории права и отраслевых юридических наук многие десятилетия. На наш взгляд, у всех ученых-юристов присутствует исключительно самостоятельный подход к пониманию понятия и содержания юридической конструкции, которые охватывают существенные на их взгляд и взгляд их сторонников научнотеоретические и практические обоснования. В связи с этим каждое из указанных и существующих в юридической науке определений имеет право на существование с позиции того или иного автора.

См.: Чевычелов В.В. К вопросу о понятии юридической конструкции // Государственная власть и местное самоуправление. 2005. № 11.

Говоря о юридических конструкциях, Д.Д. Гримм отмечал, что невозможно судить о правовом явлении, не обособив его предварительно и не очертив его границы287.

В.В. Чевычелов соглашается с мнением А.В. Иванчина, который совершенно правильно рассматривает юридическую конструкцию в качестве средства, поскольку она «…как и другие средства законодательной техники, можно представить в виде устойчивой субстанции и мысленно «пощупать».

С приемами же, как известно, проведение таких мысленных экспериментов невозможно»288.

Между тем в свое время С.С. Алексеев обосновал позицию, согласно которой юридическая конструкция должна рассматриваться в качестве средства юридической техники289, которое направлено на единство права и его формы как структурной организации290.

Так, юридическая конструкция формируется в результате структурирования правовой материи, выражающей особенности правовой отрасли с ее специфическим предметом регулирования. В этом смысле отрасли права следует рассматривать именно как совокупность характерных для них юридических конструкций, а уровень их структурирования, разработанности должен свидетельствовать об уровне развития правовой отрасли.

Гримм Д.Д. Основы учения о юридической сделке в современной немецкой доктрине пандектного права. Пролегомены к общей теории гражданского права. СПб., 1900. Т. I. С. 5–6.

Иванчин А.В. Уголовно-правовые конструкции и их роль в построении уголовного законодательства: дис.... канд. юрид. наук. Ярославль, 2003.

С. 87.

См.: Алексеев С.С. Общая теория права. Т. 2. С. 275, 277.

См.: Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. С. 122, 278.

К.К. Панько солидарен с таким подходом, указывая, что в ряду главных задач юридических конструкций стоит задача именно формулирования закона и, в конечном счете – реализация цели данного акта. То есть, техника создания законов имеет две стороны, а ее использование, как бы, преследует двойственную цель – вербальное отражение правовой материи и, соответственно, использование методологии ее структурирования, посредством которой правовые нормы приобретают свой юридический статус, указывая на соответствующий род поведения, запрещенный или разрешенный законом291.

Подводя предварительный итог проведенному научно-теоретическому анализу понятия юридическая конструкция, можно сделать попытку сформулировать дефиницию данной юридической категории.

Юридическая конструкция представляет собой разработанное доктриной и принятое юридическим научным сообществом, создаваемое с помощью абстрактного правового мышления средство юридической техники, которое образует типизированную идеальную модель, шаблон, типовую схему или типовой образец, отражающий структуру общественных отношений, на которые направлено правовое воздействие, а также структурного построения нормативно-правового материала, жестко увязанного между собой, и его систематизацию, в рамках которой совокупность прав и обязанностей, форма ответственности, также как и другая совокупность элементов приобретают внутреннее единство, в рамках которого возможно не только адекватное отражение правовой действительности, но и ее формирование на основе последовательной взаимосвязи правовых явлений и их элементов, которые используются в процессе правотворчества.

Объективность юридических конструкций есть их обусловленность структурой правовых норм, права как такового, которое представляет собой структуру элементов, выражающих информацию юридического характера, См.: Панько К.К. Юридические конструкции как категории внутренней формы (структуры) уголовного права // Право и политика. 2005. № 3.

что обуславливает отражение в законодательстве совокупности юридических явлений. С содержательной стороны юридическая конструкция – это основанное на познании и толковании права моделирование правового поведения посредством структурирования нормативного массива.

При этом выведенное нами определение понятию юридическая конструкция не дает ответа на ряд других вопросов, возникающих в процессе научно-теоретического исследования юридической техники. Поэтому для полного и всестороннего исследования поставленной нами проблемы рассмотрим элементы юридической конструкции. По данному вопросу также, как и по многим другим проблемам юридической конструкции, в юридической науке не выработано единого мнения ученых-юристов и исследователей данной проблемы.

Юридическая конструкция формируется из элементов, которые и образуют ее структуру. При этом элементы конструкции могут иметь как обязательный (закрепленный законом), так и необязательный характер. Но если в конструкции отсутствует хотя бы один обязательный элемент, она не может рассматриваться в качестве правового явления, т.е. юридического факта292.

';

В юридической конструкции как идеальной модели выражается структурно-системное строение объекта, т.е. его состав293.

Так, с позиции А.В. Мартынова, к элементам юридической конструкции относятся:

1. Первым элементом юридической конструкции является назначение юридической конструкции;

2. Вторым элементом юридической конструкции являются потенциальные целенаправленные возможности;

Чевычелов В.В. К вопросу о понятии юридической конструкции // Государственная власть и местное самоуправление. 2005. № 11.

Цит. по: Витрук Н.В. Основы теории правового положения личности в социалистическом обществе. М., 1979. С. 27.

3. Третий элемент: строгая регламентация;

4. Четвертый элемент: оценка результатов;

5. Пятый элемент: недопущение ухудшения результатов и предотвращение возможных негативных последствий;

6. Шестой элемент: функция юридической конструкции294.

Вместе с тем, с позиции А.А. Долгополова, структура юридической конструкции основывается на нормах права и приводится в действие при возникновении соответствующих правоотношений. При этом, по его мнению, компонентами юридической конструкции, образующими ее структуру, являются:

– правовой статус субъектов и объектов правоотношений;

– правила юридической техники;

– правовые средства;

– правовые, организационные и материально-технические гарантии295.

В тоже время формирование и выработка оптимального соотношения прав, обязанностей, ответственности субъектов правоотношений, образуемых юридической конструкцией, зависят от сущности юридических фактов, образующихся в процессе социальной жизни и охватываемые сферой правового регулирования. Сущность юридических фактов в данном контексте рассматривается с точки зрения их влияния на возникновение правовых последствий, воздействующих на процесс достижения правовой цели296.

Именно особая юридическая конструкция того или иного комплекса юридических норм и является тем главным (а непосредственно в регулятивСм.: Мартынов А.В. К вопросу об административном надзоре как функции публичного управления: понятие, обоснования и главные черты // Административное и муниципальное право. 2009. № 9.

См.: Долгополов А.А. Правовые аспекты построения юридических конструкций административно-правовых режимов в сфере оборота оружия и взрывчатых веществ // Российский следователь. 2005. № 11.

ной и охранительной сферах – единственным) основанием, которое объективно выделяет данный комплекс норм в особое первичное структурное подразделение – правовой институт297.

При этом в качестве ключевых элементов юридических конструкций А.А. Долгополов выделяет формируемые правовыми нормами права, обязанности, ответственность. Это те основные рычаги влияния на социальные процессы, при помощи которых посредством правовых средств достигается поставленная правовая цель. Соответственно, исходя из этого, выстраивается сама правовая структура юридической конструкции298.

Вследствие этого, создаваемые юридические конструкции в дальнейшем в результате практической деятельности с учетом коррективов, вносимых потребностями общества, должны оцениваться и подвергаться совершенствованию. Эта способность адекватно реагировать на социальные потребности общества делает юридические конструкции основным правовым инструментом, которые свои регулятивные возможности позволяют изменять с учетом применения различных правовых средств, в зависимости от степени достижения поставленной юридической цели.

В юридической конструкции цели, по мнению А.С. Матненко, можно выделить два основных элемента: целевой показатель и значение целевого показателя. Целевой показатель – базовая характеристика общественных отношений, когда применяется количественное или качественное измерение цели. Целевой показатель может быть абсолютным (безотносительным к другим характеристикам общественных отношений) либо См.: Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. М., 2002. С. 218.

См.: Долгополов А.А. Правовые аспекты построения юридических конструкций административно-правовых режимов в сфере оборота оружия и взрывчатых веществ // Российский следователь. 2005. № 11.

относительным (соотноситься с другими характеристиками общественных отношений) 299.

Именно юридические конструкции позволяют переплавить требования жизни, богатства опыта и достоинства разума в строгие, математические и настроенные на дальнейшее совершенствование построения прав, обязанностей, гарантий и ответственности конкретных лиц300.

Досконально проработанные юридические конструкции определяют допустимые пределы правомерного поведения субъектов и объектов регуляции, позволяют достаточно точно учесть и реализовать правовые статусы множества субъектов правоотношений.

Таким образом, создаваемые юридические конструкции в дальнейшем в результате практической деятельности с учетом коррективов, вносимых потребностями общества, должны оцениваться и подвергаться совершенствованию. Эта способность адекватно реагировать на социальные потребности общества делает юридические конструкции основным правовым инструментом, которые свои регулятивные возможности позволяют изменять с учетом применения различных правовых средств, в зависимости от степени достижения поставленной юридической цели.

Досконально проработанные юридические конструкции определяют допустимые пределы правомерного поведения субъектов и объектов регуляции, позволяют достаточно точно учесть и реализовать правовые статусы множества субъектов правоотношений.

Рассматривая проблемы, связанные с определением понятия юридической конструкции, следует обратить внимание на то, что во всем многообразии подходов к решению данной проблемы выделяются два основных. То есть, указанное многообразие подходов можно объединить в два основных См.: Матненко А.С. Юридическая техника изложения программноцелевых актов // Законодательство и экономика. 2008. № 11.

См.: Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. М., 2002. С. 262.

подхода – доктринальный и правотворческий. Восходя к Р. Иерингу, доктринальный подход отождествляет юридическую конструкцию с совокупностью особых приемов построения правового материала, которые выражают особенности юридического мышления.

Суть второго правотворческого подхода состоит в том, что юридические конструкции, как образно заметил Л.Л. Кругликов, являются «архитектурным элементом»301 правотворчества. Их познавательная роль, которую они играют в отношении права, обусловлена тем, что к ним обращаются в процессе правотворчества.

Очевидно, что данные подходы не являются противоположными с точки зрения определения природы юридической техники. Напротив, они дополняют друг друга, более полно выражая содержание и функциональную составляющую юридической конструкции. Как справедливо отмечает М.Л. Давыдова, «И идеальная природа конструкции, и ее практическое (нормативное) значение признаются в обоих случаях. Основное различие состоит в том, какая из этих сторон рассматривается главной, определяющей… предпочтение следует отдавать доктринальной составляющей, так как именно ею обусловлена роль юридических конструкций не только в правотворчестве, но и в процессе толкования, реализации права и других видах юридической деятельности. Доктринальный подход, таким образом, позволяет рассматривать конструкцию как средство не только правотворческой, но и всей юридической деятельности, как практически значимый, «работающий» инструмент профессиональной деятельности юриста, опосредованной специфическим юридическим мышлением»302.

В данном контексте обращает на себя внимание точка зрения А.В. Иванчина, полагающего, что «…юридическую конструкцию, как и другие средства юридической техники, можно представить в виде устойчивой субстанции и Кругликов Л.Л. Юридическая конструкция и символы в уголовном праве. СПб., 2005. С. 65.

Давыдова М.Л. Юридическая техника: проблемы теории и методологии. Волгоград, 2009. С. 151.

мысленно «пощупать». С приемами же, как известно, проведение таких мысленных экспериментов невозможно»303.

Поскольку в качестве основного функционального свойства юридической конструкции необходимо рассматривать обеспечение единства правовых норм, она при всех возможных интерпретациях относится к юридической технике в качестве ее средства. Ведь в первую очередь следует признать за юридическими конструкциями именно конструирование (структурирование) в праве той логики, которая присуща общественным отношениям. Кроме того, поскольку всякая юридическая конструкция содержит в себе некоторую цель регулирования общественных отношений, ее реализацию в правоотношениях, она близка юридически закрепленному правовому принципу. И, наконец, необходимо, поскольку юридическая конструкция направлена на соответствующую организацию нормативного массива, она должна рассматриваться именно в качестве элемента юридической техники304.

Юридические конструкции также можно рассматривать как несущую конструкцию позитивного права305, так как они состоят из совокупности таких правовых средств, как позитивные обязанности, запреты и дозволения306.

По своей природе они являются логическими феноменами профессионального сознания, элементами юридического мышления, которые являются осноИванчин А.В. Уголовно-правовые конструкции и их роль в построении уголовного законодательства: дис.... канд. юрид. наук. Ярославль, 2003. С. 87.

Тарасов Н.Н. Методологические проблемы юридической науки.

Екатеринбург, 2000. С. 245.

Тарасов Н.Н. Юридические конструкции в праве и научном исследовании (методологические проблемы) // Российский юридический журнал.

2000. № 3. С. 26–27.

Костюков А.Н. Муниципальное право как отрасль российского права (предмет, принципы, режимы, конструкции, система): автореф. дис....

канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2003. С. 28.

вой правовых знаний, выражающих формальную логическую структуру права как нормативной системы307.

Вместе с тем представляет интерес и позитивистский подход к проблеме. Так, согласно Ф. Жени, правовая наука не может не применять юридические конструкции и методы их построения. То же время, такие построения в значительной степени субъективны и имеют идеальный характер. По сути дела, юридические конструкции представляют собой гипотезы, применение которых обусловлено целями юриспруденции308. Подобная гипотеза возникает в ситуации, когда совокупность сведений недостаточна для формирования понятия, отражения детерминационных связей и пр. В праве же это обстоятельство, т.е. создание юридической конструкции, определяется отсутствием в нем нужной для формирования понятия информации, отражающего причинно-следственные связи, и пр. Вывод Жени заключается в том, что правовая наука оперирует абстрактными положениями, которые по своей сути не связаны с действительностью, но включены в юридические конструкции. Поэтому для того, чтобы юридические конструкции имели правовую эффективность, необходимо помнить об их идеальном характере, их гипотетической сущности, которые, тем не менее, являются обобщением фактов, но в качестве способа реализации юридической цели. Игнорирование данной совокупности принципов явТарасов Н.Н. Указ. соч. С. 27, 30.

См.: Geny F. Methode d'interpretacion et sources en droit prive positif (2 ed., 1919). T. I. № 70–76, за исключением 70 и 74. См. также его работу:

Science et Technique en droit prive positif, 1-re partie (1925). № 54, 58 и далее, за исключением 67.

См.: Добров А.С. Формирование права без законодателя (очерки по теории источников права). Часть первая. Обычное право // Вестник гражданского права. 2010. № 3.

ляется достаточной гарантией произвольности выводов, не сочетающихся с реальными общественными отношениями310.

При этом А.В. Иванчин считает, что законодательная техника и юридическая конструкция как средства не совпадают, поскольку юридические конструкции следует рассматривать в качестве неких прообразов законодательной техники. Очевидно, проблемность данной ситуации коренится в содержании термина. Так, понятие конструкции не изменяет своего содержания как при употреблении в отношении результата законодательной техники, так и в отношении средства построения законодательного акта311.

По нашему мнению, это является убедительной предпосылкой для ограничения содержания термина «юридическая конструкция» и его употребления лишь в отношении средства юридической техники. Если же речь идет о необходимости результата его действия, то уместно употребление таких известных терминов, как «законодательное построение», «нормативная конструкция» и др.

В тоже время юридические конструкции всегда предполагают структурирование нормативного массива, посредством которого устанавливается связь между нормами и их элементами. Она основана на признании основополагающего значения единства права, обязанности и ответственности. Очевидно, что примером юридической конструкции может быть нормативноправовой акт, имеющий соответствующую структуру. Соответствующая структурно-логическая определенность нормативно-правового акта закреплена законодательством312.

Loco cit. T. 1. § 60–82. P. 124–204, отдельно § 81–82, p. 188–204. Те же идеи Жени развил подробнее в своей работе Science et Technique en droit prive positif, III partie – Elaboracion technique du droit positif, 1925.

Иванчин А.В. Уголовно-правовые конструкции и их роль в построении уголовного законодательства: дис.... канд. юрид. наук. Ярославль, 2003.

С. 87. С. 88, 91.

Постановление Правительства РФ от 13 августа 1997 г. № 1009 «Об утверждении Правил подготовки нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти и их государственной регистрации» // Собрание законодательства РФ. 1997. № 33. Ст. 3895.

В рамках научно-теоретических исследований также встречается точка зрения, согласно которой юридическая конструкция как средство юридической техники и юридической науки в целом представляет собой формирующуюся типовую модель позитивного права.

Отмечая, что юридическая конструкция отражает соответствующую системность правоотношений, следует подчеркнуть, что она, прежде всего, представляет собой некий их шаблон (модель), в пределах которого устанавливается система взаимосвязей субъектов на основе правовых норм. Поэтому «…юридические конструкции становятся особым способом связи, обеспечивающим соответствие предписаний позитивного права природе регулируемых отношений»313.

Необходимо также отметить, что в контексте познания права категория юридической конструкции выражает одновременно и систему урегулированных правом общественных отношений, и выступает в качестве метода их моделирования. То есть, данная категория выражает как конструкцию позитивного права, так и его первооснову314.

Все включаемые в систему элементы отражают объективную общественную потребность в тех или иных юридических конструкциях. Даже в случае включения в указанную систему случайных элементов это не может оказать существенного влияния на ее эффективность. Здесь вступает в силу принцип самоорганизации любой системы. Во многом это объясняется высокой универсальностью предлагаемых правом юридических конструкций, а также наличием права выбора участниками правоотношений необходимой им формы организации собственной деятельности.

Тарасов Н.Н. Методологические проблемы юридической науки.

Екатеринбург, 2000. С. 245; Алексеев В.И. Правовые основы осуществления прав заключенных в местах лишения свободы (1879–1917 гг.) // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. 2009. № 1.

См.: Богданов Д.В. К вопросу о юридических конструкциях в налоговом праве // Финансовое право. 2010. № 11.

При этом юридические конструкции, с одной стороны, формируют «несущую ткань» позитивного права, опираясь на правовую доктрину, с другой стороны, законодатель, основываясь на правовом опыте, правовой интуиции и правовой методологии, создает юридические конструкции, принципы создания и деятельности которых могут сами стать составной частью правовой доктрины. Одним из таких базовых методологических принципов юридического конструирования должен стать принцип построения юридических конструкций путем эквивалентного отражения в них правовыми средствами реальных правовых систем315.

Примечательна точка зрения А.Ф. Черданцева, согласно которой «Научная юридическая конструкция – это идеальная модель, отражающая сложную систему урегулированных правом общественных отношений, юридических фактов или их элементов»316. В то же время, И.И. Кучеров указывает, что такая точка зрения довольно распространена в юридической литературе, не смотря на то, что часто используются иные по форме, но аналогичные по содержанию термины и понятия, такие как «правовой механизм», «юридический состав», «элементный состав», «структура», «анатомия» и т.п. Отмечая, что такая терминология имеет право на существование и обогащает концептуальный аппарат фундаментальной теории права, необходимо отметить, что в контексте изучаемой в настоящем параграфе проблемы более адекватным представляется «юридическая конструкция».

На недостатки общепринятой теоретико-юридической конструкции указывал Р.З. Лившиц. Отмечая научную и практическую уязвимость теории юридической конструкции, он исходит исключительно из критериев предмета и метода правового регулирования317.

См.: Бабичев И.В. Основания российского муниципализма и его принципы // Конституционное и муниципальное право. 2011. № 1.

Черданцев А.Ф. Юридические конструкции и их роль в науке и практике // Правоведение. 1972. № 3. С. 12.

Лившиц Р.З. Современная теория права. М., 1992. С. 51–58. Дополнительно см.: Теория права: учебник. М., 1994. С. 111–124.

При этом, исходя из позиции М.М. Агаркова, «для юридического анализа необязательны теоретические конструкции законодателя» 318. По мнению В.А. Белова, законодательство для юриста-ученого – это не совокупность обязательных для соблюдения (воспроизведения, прочтения, повторения, переписывания) норм, а система суждений и умозаключений, подлежащих анализу и критике точно так же, как и всякие другие суждения и умозаключения319.

Обращаясь к общетеоретическому аспекту вопроса, можно сказать, что юридическая конструкция рассматривается учеными в нескольких аспектах:

1) как общественные отношения, урегулированные нормами права;

2) как центральное звено материи права, достигшей определенного уровня развития;

3) в качестве типизированных моделей как средство построения нормативного материала;

4) как инструмент законодательной деятельности;

5) в качестве гносеологической категории, метода познания права и урегулированных им отношений320.

Цит. по см.: Белов В.А. Образец научного юридического исследования // Вестник гражданского права. 2008. № 4.

См.: Черданцев А.Ф. Логико-языковые феномены в праве, юридической науке и практике. Екатеринбург, 1993. С. 131; Черданцев А.Ф. Юридические конструкции, их роль в науке и практике // Известия вузов: Сер.

«Правоведение». 1972. № 3. С. 12–14; Доценко Т.А. Сущность юридических конструкций // Проблемы юридической техники: сборник статей / под ред.

В.М. Баранова. Н. Новгород, 2000. С. 319–321; Баранов В.М., Мареев Ю.Л.

Юридические конструкции: сценарий компьютерного урока // Проблемы юридической техники: сборник статей / под ред. В.М. Баранова. Н. Новгород, 2000. С. 732–736; Тарасов Н.Н. Методологические проблемы современного правоведения: автореф. дис.... д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2002. С. 42–43;

Кругликов Л.Л., Спиридонова О.Е. Юридические конструкции и символы в уголовном праве. СПб., 2005. С. 65.

При этом реальная социальная система отражается в своей юридической конструкции по принципу симметрии, поэтому в процессе юридического конструирования не исключен такой дефект права (точнее, дефект юридического конструирования), как диссимметрия элементов юридической конструкции и самой конструкции по отношению к своему концептуальному эквиваленту – реальной социальной системе. Такой дефект, соответственно, может привести к дефекту обратного воздействия – к дефекту правового регулирования реальных социальных систем со стороны соответствующих юридических конструкций321.

Не случайно Р. фон Иеринг отмечал, что любая из юридических конструкций должна совпадать с положительным материалом, быть непротиворечивой и отвечать требованию юридической красоты322.

В данном построении речь идет именно о метаконструкциях, так как любая «юридическая конструкция может рассматриваться и в рамках позитивного права как сложившаяся схема регулирования и как научная теоретическая модель, которые оправданно соотносить как объект и помысленный (идеальный) объект»323.

В рамках метаконструкции могут быть выделены и сгруппированы типовые юридические конструкции, присущие различным отраслям российского права324.

См.: Бабичев И.В. Основания российского муниципализма и его принципы // Конституционное и муниципальное право. 2011. № 1.

Иеринг Р. Юридическая техника. СПб., 2006. С. 368–371, 375.

Тарасов Н.Н. Методологические проблемы юридической науки.

Екатеринбург, 2001. С. 252.

См.: Осинцев Д.В. О некоторых проблемах определения предмета отрасли (на примере административного права) // Российский юридический журнал. 2011. № 1.

При этом задача юридической конструкции в том, чтобы «дать оптимальный социальный эффект..., определить права и обязанности; закрепить общечеловеческие ценности; придать через юридические права и обязанности строгую определенность поведению всех участников отношений; учесть на нормативном уровне интересы и волю всех субъектов правоотношений»325.

В тоже время юридическую конструкцию можно рассматривать как сложившуюся нормативную схему регулирования326. На определенном этапе развития правового регулирования правовых отношений могут появиться устоявшиеся схемы регулирования, превратившиеся в юридические конструкции.

Интересна классификация подходов к проблеме юридической конструкции, проведенная Д.Е. Пономаревым. Выделяя четыре основных подхода, к первому он относит интерпретацию юридической конструкции как разновидность средств, применяемых в процессе оформления нормативного материала нормативно-правового акта. Второй подход сводится к использованию данного термина как модели исследования права. Третий подход сводит их к первичным структурам позитивного права. Последний же подход рассматривает юридические конструкции в качестве формы юридического мышления327.

Одним из ведущих сторонников первого подхода является А.Ф. Черданцев, который отмечает, что «юридические конструкции – находят определенное закрепление и выражение в нормах права, можно было бы назвать нормативными юридическими конструкциями»328.

Алексеев С.С. Восхождение к праву: поиски и решения. М., 2002.

С. 20.

Тарасов Н.Н. Методологические проблемы юридической науки.

Екатеринбург, 2001. С. 252.

См.: Богданов Д.В. К вопросу о юридических конструкциях в налоговом праве // Финансовое право. 2010. № 11.

Черданцев А.Ф. Логико-языковые феномены в праве, юридической науке и практике. Екатеринбург, 1993. С. 150.

Данной точки зрения придерживается и А.И. Абрамова, которая утверждает, что только вследствие целенаправленной правотворческой деятельности используется потенциал юридической конструкции, способной пополнять правовую систему юридически обоснованными, работающими законами и в комплексе с другими правовыми средствами обеспечивать решение проблемы повышения их качества329.

Так, анализ законодательства Российской Федерации показал, что в ряде нормативных правовых актов330 встречается не только закрепление юридических конструкций как таковых, но и указания на «необходимость обратить внимание на четкость и ясность используемых правовых конструкций»331, и это не единственная ссылка в данном документе на упоминание понятия «юридическая конструкция».

См.: Абрамова А.И. Законодательная идея и форма ее реализации // Журнал российского права. 2010. № 12.

Постановление Правительства РФ от 09.09.1999 № 1024 (ред. от 29.11.2000) «О Концепции управления государственным имуществом и приватизации в Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 1999.

№ 39. Ст. 4626; Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации» (одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.10.2009) // Вестник ВАС РФ. 2009. № 11; Доклад Уполномоченного по правам человека в РФ от 03.03.2011 «Доклад Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации за 2010 год» // Российская газета. 2011.

13 мая; и т.д.

П. 9. Введение Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации» (одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 07.10.2009) // Вестник ВАС РФ. 2009. № 11.

Для интерпретации рассматриваемых положений, закрепленных в нормативных правовых актах текущего законодательства, этот факт имеет решающее значение, поскольку закрепление юридических конструкций в действующем законодательстве предполагает определенные действия в процессе толкования.

А.Ф. Черданцев формулирует характер таких действий следующим образом: «При толковании интерпретатор опирается лишь на те юридические конструкции, разработанные наукой права, которые использовались и законодателем при создании норм права. Юридическая конструкция направляет и организует мыслительный процесс интерпретатора. Применение конструкции неизбежно требует, чтобы интерпретатор ответил на вопрос, как регламентированы элементы юридической конструкции»332.

При этом в силу закрепления в действующем законодательстве юридических конструкций речь идет о нормативной юридической конструкции.

В контексте сказанного выглядит взвешенной точка зрения А.Ф. Черданцева, который указывает на отсутствие грани в понимании юридической конструкции как познавательного способа и объективной структуры урегулированных правом отношений333. Так, например, нельзя проводить содержательную грань между теми юридическими конструкциями, которые возникают спонтанно и теми, которые являются проявлением государственной воли, поскольку и те и другие являются выражением закономерности развития права.

Вместе с тем, как отмечает Д.В. Огородов, при научном рассмотрении юридических конструкций сегодня недостаточно ограничиваться закреплением их в тексте нормативно-правовых актов. Серьезным недостатком законодательства в данном случае будет является бессистемность и фрагментарЧерданцев А.Ф. Юридические конструкции и их роль в науке и практике // Правоведение. 1972. № 3. С. 17.

См.: Черданцев А.Ф. Логико-языковые феномены в праве, юридической науке и практике. С. 150.

ность, которая не позволяет ограничиваться только лишь изложением нормативного подхода, а, напротив, предрасполагает именно к теоретическому системному осмыслению данной проблематики334. На наш взгляд, иного целесообразного пути исследования юридических конструкций при нынешнем состоянии законодательства и соответствующей сферы научного интереса просто не существует.

Вследствие этого весьма важный вопрос – технико-юридического плана – связан с выработкой адекватной социальным реалиям, способной к функционированию эффективной юридической конструкции.

В действительности же создать универсальную юридическую конструкцию очень сложно. Даже если и предположить возможность решения обозначенной проблемы подобным образом, возникает еще ряд не менее спорных вопросов.

Все это в целом свидетельствует об институционально-правовой неопределенности и отсутствии достаточных соответствующих техникоюридических критериев оснований использования юридических конструкций в законодательстве вообще.

При этом в современной юридической науке дефинитивные юридические конструкции особенно страдают несовершенством юридической техники.

В то же время, необходимо помнить о том, что при любой интерпретации правовая конструкция всегда была, есть и будет способом связи между реально функционирующим правом и реально складывающимися общественными отношениями, «…именно правовые ситуации, которые объективно, по своей сути требуют правового решения, и есть исходный пункт права в реальной жизни общества»335.

Огородов Д.В. Правовые отношения в информационной сфере: автореф. дис.... канд. юрид. наук. М., 2002. С. 25 // URL: http://www.technolaw.ru /text/n167.

Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. М., 2001. С. 260.

С позиции Т.А. Щелокаева, с технико-юридической стороны юридические конструкции можно подразделить на общие юридические конструкции и специальные юридические конструкции. Именно общие юридические конструкции, по его мнению, выражают отраслевую (институциональную) полноту правового регулирования. А специальные юридические конструкции отражают дифференциацию правового регулирования и, соответственно, являются элементами системы отрасли права (института права)336.

Литературе выделяются разные основания классификации юридических конструкций. Так, например, М.А. Жильцов в качестве основания их классификации предлагает рассматривать нормативную совокупность, которую они объединяют. Соответственно, исходя из такого принципа, можно выделить, во-первых, те конструкции, нормы которых отнесены к разным отраслям права (межотраслевые), во-вторых, которые, относятся к одной отрасли права (отраслевые) и, в-третьих, которые относятся к правовому институту (институционные)337.

При этом в юридической литературе высказываются и другие точки зрения так, по общему мнению В.М. Баранова и Ю.Л. Мареева, юридические конструкции можно классифицировать:

I. В зависимости от сферы действия юридические конструкции предлагается подразделять на универсальные, межотраслевые и отраслевые. Первые из названных и распространяемые на все отрасли права раскрывают состав правонарушения и правоотношения. Вторые распространяются одновременно на несколько отраслей и раскрывают такие явления, как дееспособность, См.: Щелокаева Т.А. Сколько кодексов нужно России? // Известия вузов. Правоведение. 2009. № 4.

См.: Жильцов М.А. Логическая незавершенность правовых конструкций, связанных с прекращением трудового договора // Университетский издательский консорциум «Юридическая книга», 2008.

правоспособность. Третьи же ограничиваются одной отраслью права и соответствуют составу гражданско-правового деликта338.

II. На основе критерия взаимодействия тех элементов, которые входят в состав юридической конструкции, можно выделить всего два их вида, такие как статические и динамические. При этом первые исследуются в контексте устойчивых взаимосвязей, например, таких как состав сделки гражданскоправового характера, вторые же – в контексте изменяющихся элементов, таких как, например, приостановление исковой давности339.

А.Ф. Черданцев предлагает классифицировать юридические конструкции в зависимости от формы существования на нормативные и теоретические340.

На основании выше изложенного можно сделать вывод о том, что юридическую конструкцию необходимо интерпретировать в контексте широкого подхода, отождествляющего ее со всеми явлениями правовой действительности, которые характеризуются соответствующей структурой; и, соответственно, узкого подхода, отождествляющего юридическую конструкцию со средством юридической техники.

Юридическую конструкцию как составной элемент юридической техники необходимо рассматривать, преодолевая односторонность широкого и узкого подходов к определению понятия юридической техники. Она представляет собой средство юридической техники, которое образует типизированную идеальную, совершенную модель, шаблон, стандарт, типовую схему или типовой образец, отражающий сложное структурное построение урегулированных правом своеобразных разновидностей правоотношений (юридических фактов их элементов и т.д.), в том числе структурного строения норБаранов В.М., Мареев Ю.Л. Юридические конструкции: сценарий компьютерного урока // Проблемы юридической техники. С. 734–735.

Баранов В.М., Мареев Ю.Л. Указ. соч. С. 734–735; Чевычелов В.В.

Указ. соч. С. 15.

Черданцев А.Ф. Логико-языковые феномены в праве, юридической науке и практике. С. 150.

мативно-правового материала, его систематизацию, которая обладает характерными чертами и особенностями выраженных во внутреннем единстве прав, построения обязанностей, видов и форм юридической ответственности и других элементов, дающих возможность на теоретическом уровне осмыслить и понять нормативно закрепленные правоотношения, а также сделать явным в тексте нормативно-правового документа и в действительных общественных отношениях логически обоснованную, закономерно и последовательно вытекающую взаимосвязь составных частей и компонентов разнообразных правовых явлений, применяемых в нормотворческой деятельности в процессе формулирования основного содержания нормы права.

3.2. Юридическая презумпция как прием юридической техники Следующим приемом юридической техники, которому мы уделили особое внимание в рамках нашего научно-теоретического исследования является юридическая (правовая) презумпция. Рассматриваемый прием требует исследовательского внимания не только в силу того, что как средство юридической техники и вид юридических конструкций образует неотъемлемую необходимую составляющую компоненту образования и способа мыслить каждого юриста-правоведа, но и просто в силу того, что презумпция, как юридическая конструкция, интересна со всех ее сторон.

Одними из тех правовых категорий, которые имеют многовековую историю в законодательной и правоприменительной практике, являются презумпции. Они активно использовались еще древними римлянами. Многие из таких презумпций, как знания закона, вины причинителя вреда, вины лица, не исполнившего обязательство, до сих пор применяются почти во всех законодательствах стран мира341.

См.: Яковлева Э.Г. Доказательственные презумпции в гражданском судопроизводстве // Администратор суда. 2011. № 2.

На протяжении нескольких столетий презумпции также являются предметом научно-теоретических и теоретико-правовых исследований342. По справедливому замечанию В.К. Бабаева, эти вопросы весьма сложные и во многом не разработаны наукой. Одни из них не нашли единой трактовки, другие еще не стали предметом научного исследования343.

«Презумпция» (praesumtio) в переводе с латинского означает предположение. Категория «презумпция» на сегодняшний день рассматривается и как элемент формальной логики, и как элемент юриспруденции. В формальной логике презумпция рассматривается в качестве противоположности понятиям, которые характеризуются формальным определением. В юриспруденции презумпция рассматривается в качестве приема (средства) законодательной техники344.

Презумпция (praesumptio) имеет несколько значений. Чаще всего в праве используется такое значение, как предположение, т.е. презумпция – это предположение, которое считается истинным до тех пор, пока не доказана его ложность345.

В юридической науке до сих пор нет единого понимания этого правового института. Дискуссионным является также вопрос о понятии, содержаСм.: Мейер Д.И. О юридических вымыслах и предположениях, о скрытных и притворных действиях. Казань, 1854. С. 44; Дормидонтов Г.Ф.

Классификация явлений юридического быта, относимых к случаям применения фикций. Казань, 1895. С. 15.

Бабаев В.К. Презумпции в советском праве. Горький, 1974. С. 5.

См.: Карагодина Н.П. Пути преодоления проблемы использования оценочных понятий при конструировании норм о компенсации морального вреда // Налоги. 2010. № 24.

См.: Краткий словарь иностранных языков / под ред. С.М. Локшина.

М., 1978. С. 218; Словарь иностранных слов / под ред. В.В. Пчелкиной. М., 1989. С. 406.

нии и классификации презумпции, «не выработаны обобщающие рекомендации о том, как они должны использоваться в правоприменительной практике»346. Все эти проблемы ведут к тому, что в юридической литературе, актах судебной власти, порой даже законодательно, презумпциями признаются явления, которые таковыми не являются. О.В. Баулин указывает, что «если считать презумпциями любое предположение, возникающее в ходе рассмотрения дела, то может сложиться парадоксальная ситуация, когда одновременно наличествуют взаимоисключающие «презумпции»347.

Следует признать, что природа данного юридического явления остается дискуссионной, что сказывается на его определении. Практически каждый исследующий презумпции предлагает свою собственную дефиницию. Сам термин вызывает неоднозначные толкования. Так, еще отсутствует общепринятое мнение о том, какое содержание вкладывать в данное понятие: предположение, доказательственное предположение, законное предположение, правовое предположение, юридическое предположение, презумпция348. В. Бабаев определял правовую презумпцию в качестве обстоятельств, нашедших закрепление в правовых нормах, связанных с наличием либо отсутствием юридическими фактами, которое обусловлено связью между данными фактами, подтверждаемое соответствующим опытом349.

Профессор В.М. Баранов справедливо отмечает, что такое определение сегодня чаще всего используется в научной и учебной литературе, так как в нем выражено современное представление об этом институте.

Пронина М.П. Презумпции в современном российском праве: автореф. дис.... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2010. С. 23.

Баулин О.В. Бремя доказывания при разбирательстве гражданских дел: дис.... д-ра юрид. наук. М., 2005. С. 299.

См. подробнее: Мосин С.А. Презумпции и принципы в конституционном праве Российской Федерации. М., 2009. С. 5–12.

Он же обращает внимание на значительное разнообразие предлагаемых учеными методологических интерпретаций презумпций в праве. Они рассматриваются как способ правового регулирования, прием юридической (законодательной) техники, общий правовой метод, юридический метод толкования350.

Одним из первых ученых-теоретиков права, кто в российской юридической науке выделил презумпции как оценочные понятия, является Т.В.

Кашанина, она же впервые раскрыла объективные и субъективные причины появления презумпции как оценочного понятия. Она полагает, что существует целый ряд объективных причин, обусловливающих оценочный характер презумпций, в первую очередь, указывая на социальную природу права, его детерминированность процессом общественного развития. Так, например, само общество предстает как сложное явление, включающее в себя многочисленные факторы, влияющие на разные стороны общественной жизни.

Кроме того, общество как система отличается динамикой общественных отношений, которая значительно опережает динамику правовой системы. Необходимо, также, по мнению Т.В. Кашаниной, учитывать и динамику отношения права и морали, которая является важным условием процесса правообразования и правореализации, легитимности права351.

В этой связи следует затронуть проблему аксиологических основ юридической техники, решение которой во многом может пролить свет на рассматриваемую проблему. Как справедливо отмечают А.Н. Бабенко и Н.А. Бабенко, «Без ценностного подхода нельзя выявить роль права в См. подробнее: Баранов В.М., Першин В.Б., Першина И.В. Методологические предпосылки формирования теории правовых презумпций // Юридическая техника. 2008. № 2. С. 18–28.

Лукьяненко М.Ф. Оценочные понятия гражданского права: разумность, добросовестность, существенность. М., 2010.

культурном и общественном развитии, понять проявление преемственности в праве, связь между правом и моралью»352.

Ценности не просто играют большую роль в общественной жизни, они являются основой нормативной регуляции. Дело в том, что общественные отношения есть всегда отношения индивидов, обладающих соответствующим качеством сознания, включающего, естественно, и ценности, которые формируют отношение к тем или иным явлениям, а их рационализация, в свою очередь, является условием появления идеалов как образов должного и желаемого поведения, общественного порядка. В праве такие закономерности проявляются как в процессе правообразования, так и в процессе правоприменения. Ведь право участвует в общественной жизни благодаря тому, что всегда является не только и не просто нормой, но и оценкой данной нормы. Поэтому индивид, обладающий правовым сознанием, в акте своего поведения соизмеряет свои ценности с теми ценностями, которые закреплены правовой нормой. То есть, по сути дела, любой акт правового поведения включает и оценочный аспект, который следует рассматривать как едва ли не самый фундаментальный.

Очевидно, что процесс правотворчества во многом детерминирован ценностным отношением к праву, что и объясняет аксиологические основы юридической техники, используемой в нем. По мнению указанных авторов, в его контексте решаются следующие проблемы:

«– определение круга правовых ценностей, которые должны быть воплощены в действующее право;

– распределение ценностей по уровням правотворчества (Конституция, законы, подзаконные акты и т.д.);

– определение приоритета правовых ценностей (построение ценностных иерархий);

Бабенко А.Н., Бабенко Н.А. Аксиологические основы юридической техники // Доктринальные основы юридической техники. М., 2010. С. 217.

– принятие мер по поддержанию и обеспечению ценности права в целом, которые должны включать отказ от принятия неправовых законов, норм, предполагающих мелочную регламентацию, политически конъюнктурных нормативно-правовых актов и т.д.;

– стремление выстроить такую систему действующего права, которая бы соответствовала оптимальной для современного состояния общества иерархии правовых ценностей»353.

По сути дела, Т.В. Кашанина указанные обстоятельства относит к совокупности субъективных причин, определяющих то или иное направление правового развития, также как и использование юридико-технического инструментария354.

Буркгард утверждает что презумпция «с полным правом может быть обозначена как принятие вероятности, как субъективное верование в нечто, потому что оно вероятно, так же как верование без доказательства, без таких оснований, которые достаточны для полного убеждения», и подробно затем развивает мысль, что «в понятии презумпции перевешивает все-таки отрицательный момент, что она есть верование без доказательства, неполное убеждение», доказывая эту мысль тем, что вероятность есть «не что иное, как то, что кажется нам истиной по нашему субъективному воззрению»355, то естественно, что читатель по вине автора становится в затруднительное положение и недоумевает, не зная, чему верить. С одной стороны, презумпция «с полным правом» есть принятие по вероятности, субъективное верование; с другой – требуется доказывать, что нет никакого полного права, а «перевешивает отрицательный момент», и перевешивает потому, что вероятности вообще нет – есть же только «субъективное верование, которое может возникнуть Бабенко А.Н., Бабенко Н.А. Указ. соч. С. 228.

См.: Кашанина Т.В. Оценочные понятия в советском праве: дис....

канд. юрид. наук. С. 30; Бабенко А.Н., Бабенко Н.А.Указ. соч.

Burckhard. Civ. Praesumtionen, § 16. С. 115 и 116.

даже путем целого ряда бессознательных заключений», есть только «склонение нашего сознания к тому, чтобы принять за истину нечто, кажущееся нам истиной по нашему субъективному воззрению»356.

По мнению И.Л. Ишигилова, юридическая презумпция – это закрепленное в правовой норме вероятное предположение о факте, который признается достоверным, с целью вызвать или не допустить определенные последствия357.

С точки зрения М.К. Треушникова, правовая презумпция – это предположение о существовании факта или его отсутствии, пока не доказано иное358. Советский цивилист В.А. Ойгензихт писал, что презумпция – это правовое предположение, а, следовательно, без нормативного закрепления их быть не может359.

Среди особых точек зрения на правовую природу презумпций можно назвать позицию Н.Н. Цуканова, который предлагает рассматривать презумпции как закрепленные в норме права юридические обязанности, признавая в качестве презюмируемого факта некоторого обстоятельства, который остается в качестве такового до принятия соответствующего решения компетентным органом360.

Также юридические презумпции можно исследовать и рассматривать как предположения о наличии или отсутствии определенных фактов, которые подтверждаются или опровергаются в процессе доказывания. Классическим См.: Дормидонтов Г.Ф. Классификация явлений юридического быта, относимых к случаям применения фикций. Ч. 1. Юридические фикции и презумпции // Вестник гражданского права. 2011. № 1, 3.

См.: Ишигилов И.Л. Понятие юридических фикций // Сибирский юридический вестник. 2007. № 1. С. 5, 9.

Треушников М.К. Доказательства и доказывание в советском гражданском процессе. М., 1982. С. 50.

Цит. по: Яковлева Э.Г. Доказательственные презумпции в гражданском судопроизводстве // Администратор суда. 2011. № 2.

См.: Цуканов Н.Н. Правовые презумпции в административной деятельности милиции: автореф. дис.... канд. юрид. наук. Омск, 2001. С. 6.

примером в данном случае является презумпция невиновности (ч. 1 ст. Конституции РФ).

Указанное разнообразие мнений в отношении формулировки определения понятия «презумпция» в определенной мере связано с правовой реформой в России конца XX века. Вопрос о применении презумпции в судопроизводстве и правоприменительной деятельности, о том, какими свойствами они обладают, как влияют на процесс доказывания по делу, стал в то время одним из самых актуальных. Во многом это связано с масштабной модернизацией правовой базы Российского государства, в результате которой приняты отдельные нормативные акты, где презумпции сформулированы законодателем361.

При этом правовые предположения такого рода обязательно закрепляются законодательно и своим единственным назначением имеют перераспределение бремени доказывания. Поэтому любая презумпция призвана менять общее правило распределения обязанностей по доказыванию, а значит, они не могут реализовываться вне рамок юрисдикционных процедур. Еще дореволюционный ученый, профессор Дмитрий Иванович Мейер, писал, что презумпции, как и действие доказательств, вообще, проявляются в области суда362. Поэтому мы склонны считать, что применение презумпций исполнительной властью невозможно. Более того, всякая презумпция должна применяться вне зависимости от воли и желания участников процесса в силу того, что закреплена в законе363. Хотя существует точка зрения, что решение воСм.: Никонов В.А. Презумпции соответствия нормативных актов Конституции и знания закона // Законность. 2011. № 2.

Мейер Д.И. Избранные произведения по гражданскому праву. М., 2003. С. 101–102.

Баулин О.В. Бремя доказывания при разбирательстве гражданских дел: дис.... д-ра юрид. наук. М., 2005. С. 297.

проса отнесения факта к категории презюмируемых находится в компетенции суда, разрешающего дело364.

Однако возникает вопрос, что же тогда представляет собой юридическая или правовая презумпция. В данном случае мы не случайно ставим знак равенства между понятиями «юридическая презумпция» и «правовая презумпция», хотя достаточно часто в юридической литературе можно встретить как одно, так и другое понятие, в равной степени признанные тождественными друг другу. Исходя из этого, на наш взгляд, для начала необходимо установить, что представляют собой презумпции в праве.

В ряду классификации презумпций выделяется законная презумпция, особенность которой состоит в том, что она закреплена в праве (praesumtiojuris).

Такого рода презумпции используются в соответствии с задачами правового регулирования365. В российском праве существует целая система подобных презумпций, что объясняет внимание исследователей к обобщению данных юридических конструкций, их анализу и классификации366.

Презумпция представляет собой особый прием юридической техники, когда нечто считается юридически признанным, пока не будет доказано противоположное367.

При этом основной задаче презумпции является распределение бремени доказывания по делу, связанное с исчерпывающим установлением такого Крыжановский Д.В. Обязанность доказывания в арбитражном процессе: дис.... канд. юрид. наук. Саратов, 2006.

Подробнее см.: Бабаев В.К. Презумпции в советском праве. Горький, 1974. С. 13.

См.: Фетисов А.К. Неопровержимые презумпции в праве России // Юрист. 2005. № 6.

Научно-практический комментарий к Федеральному закону «Об охране окружающей среды» (постатейный) / под ред. А.П. Анисимова «Деловой двор». М., 2010. Ст. 3.

рода обстоятельств, незнание которых может стать причиной невыгодных последствий, также как и рациональная организация следствия368.

В правовой деятельности юридические презумпция функционирует двояко. С одной стороны, уподобляясь юридическим принципам, презумпция выступает системообразующим фактором формирования правовых институтов, с другой стороны, презумпция используется в юридической технике для экономичного и продуктивного достижения юридической цели – справедливого решения369.

Как ранее было сказано В.К. Бабаевым, исследовав презумпции в российском праве и юридической практике, пришел к выводу о том, что «...правовую презумпцию можно определить как закрепленное в нормах права предположение о наличии или отсутствии юридических фактов, основанное на связи между ними и фактами наличными и подтвержденное предшествующим опытом»370. В 2000 г. В.К. Бабаев уточнил свою точку зрения:

презумпцию принято понимать как «…предположение о наличии или отсутствии предметов, связей, явлений, основанное на связи между ними и предметом, связями, явлениями наличными, подтвержденными жизненной практикой»371.

При этом термин «презумпция» – это не только научная категория, он также используется в названиях статей некоторых нормативных правовых Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. 2-е изд. М., 1917.

Цит. по: Хрестоматия по гражданскому процессу. М., 1996. С. 110.

См.: Фетисов А.К. Неопровержимые презумпции в праве России // Юрист. 2005. № 6.

Бабаев В.К. Презумпции в советском праве: учебное пособие. Горький, 1974. С. 14.

Бабаев В.К. Презумпции в российском праве и юридической практике // Проблемы юридической техники: сборник статей / под ред. В.М. Баранова. Н. Новгород, 2000. С. 326.

актов372. Кроме этого, в юридической литературе исследуются: презумпция законного представительства со стороны того родителя, с которым остался ребенок, презумпция добросовестного налогоплательщика, презумпция минимальности судебных издержек, презумпция соответствия договорной цены уровню рыночных цен, презумпция беспристрастности судьи, презумпция интереса, презумпция правомерности законодательных решений и другие373.

Проведенный анализ современного российского законодательства позволяет согласиться с мнением В. Бабаева: презумпция – это категория, которая находит самое широкое применение в правотворческой и правоприменительной деятельности государственных органов374. В современном контексте это положение в полной мере распространяется на органы государственной и исполнительной власти, органы местного самоуправления, в частности, в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ (ред. от 21.07.2011) (с изм. и доп., вступающими в силу с 29.09.2011). Ст. 1.5. Презумпция невиновности // Собрание законодательства РФ. 2002. № 1 (ч. 1). Ст. 1; Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 21.07.2011). Ст. 14.

Презумпция невиновности // Собрание законодательства РФ. 2001. № (ч. I). Ст. 4921; «Кодекс торгового мореплавания Российской Федерации» от 30.04.1999 № 81-ФЗ (ред. от 18.07.2011). Ст. 315. Презумпция невиновности судов // Собрание законодательства РФ. 1999. № 18. Ст. 2207; Закон РФ от 22.12.1992 № 4180-1 (ред. от 29.11.2007) «О трансплантации органов и (или) тканей человека». Ст. 8. Презумпция согласия на изъятие органов и (или) тканей // Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. № 2. Ст. 62; и т.д.

Баранов В.М., Першин В.Б., Першина И.В. Методологические предпосылки формирования теории правовых презумпций // Юридическая техника. 2008. № 2. С. 28.

связи с активной правотворческой деятельностью и продолжающимся реформированием правовой базы.

При этом классификация презумпций в качестве темы научных исследований на сегодняшний день является достаточно разработанной.

В.К. Бабаев выделяет два вида правовых презумпций: общеправовые презумпции и презумпции-приемы юридической техники. При этом В.К. Бабаев, как представляется, приходит к дискуссионному выводу: презумпции, относящиеся к первому виду, «стали принципами права», ко второму – «не достигли уровня презумпций-принципов»375.

Однако попутно следует заметить, что классификация не решает всех проблем, связанных с презумпциями и их использованием в юридической практике, которая находится в постоянной динамике, реагируя на новые виды общественных отношений, возникающих в обществе. Сказанное в полной мере можно отнести к презумпции знания закона.

Так, современное российское правотворчество порождает такой объем норм права, что представляется невозможным каким-либо образом его отследить и знать. В то же время, очевидно, что далеко необязательно знать все законы, существующие в Российской Федерации, то есть те законы, которые имеют региональное значение. Так, например, закон об особой экономической зоне в Калининградской области от 10 января 2006 г. № 16-ФЗ необязательно знать жителю Ростовской области. Однако, если данный житель собирается продать в Калининградской области выращенный по месту своего жительства урожай, знание этого закона становится обязательным. По некоторым оценкам, решение проблемы презумпции знания закона может быть достигнуто в рамках теории сетевого права посредством «…комплексной автоматизации целого ряда правореализационных процедур в сфере гражданскоБабаев В.К. Указ. соч. С. 328–330.

го и арбитражного процессуального права; формированием электронного договора посредством применения информационных коммуникативных технологий… и на основе разработки и легитимации законодателями всех возможных вариантов договора данного вида, из которых стороны могут выбрать подходящий в ходе дистанционного взаимодействия и другими способами»376.

Тем не менее, решение проблемы классификации презумпций остается актуальным в плане познания как юридической техники в целом, так и в контексте изучение их юридической природы. Так, из всего перечня классификаций презумпций в праве остается актуальной классификация, проведенная юристами эпоху средневековья, которые подразделили их по трем категориям, соответственно – praesumtiones juris, praesumtiones juris et de jure, praesumtiones hominis377. Не смотря на то, что первые две категории презумпций находят закрепление в законе, первая категория (praesumtiones juris) связана с возможностью опровержения посредством доказательства от противного. В то же время, такая категория, как praesumtiones juris et de jure обязательна во всех случаях.

От них существенно отличается третья категория (praesumtiones hominis), суть которой состоит в возможности предположения, основанном на внутреннем убеждении суда в контексте конкретных обстоятельств, связанных с делом378.

Голоскоков Л.В. Презумпция знания закона в свете теории сетевого права // Юридическая техника. 2007. № 1.

См., например: Мейер Д.И. О юридических вымыслах и предположениях, о скрытых и притворных действиях. Казань, 1854; Оршанский И.

О законных предположениях и их значении // Журнал гражданского и уголовного права. 1874. Кн. 4 (июль–август). С. 6–7.

См.: Булаевский Б.А. Классификация правовых презумпций // Журнал российского права. 2010. № 11.

По некоторым оценкам данная классификация свидетельствует о существенном развитии средневекового права, а ее формирование было обусловлено необходимостью сокращения роли судейского усмотрения в судопроизводстве379. Однако следует признать, что эта классификация презумпций не сразу стала общим незыблемым требованием в контексте постоянной борьбы между принципом императивности законов и ролью судейского усмотрения.

Так, иногда презумпцию предлагалось рассматривать лишь в контексте судейского усмотрения380.

Классификация презумпций до сих пор является научной проблемой.

Между тем, в большинстве случаев она совпадает со средневековым вариантом, в соответствии с которым к нормативным презумпциям следует относить лишь praesumtiones juris381.

Весьма интересно мнение о существовании наряду с опровержимыми и неопровержимых презумпций. М.К. Треушников указывает, что «гражданскому процессу неизвестны неопровержимые доказательственные презумпции. Любое предположение может быть опровергнуто судебными доказательствами»382. По мнению Р. Уолкера, то, что называют неопровержимой Особое развитие права стран англо-американской правовой семьи не послужило преградой для распространения данной классификации в Англии и в США (см.: Кейлин А.Д. Судоустройство и гражданский процесс капиталистических государств: в 2 ч. Ч. 2: Гражданский процесс. М., 1958. С. 249;

Кенни К. Основы уголовного права / пер. с англ. В.И. Каминской / под ред.

Б.С. Никифорова. М., 1949. С. 368–375).

См., например: Муромцев С. О консерватизме римской юриспруденции. Опыт по истории римского права. М., 1875. С. 100.

См.: Энциклопедический словарь. СПб., 1898. Т. XXV. С. 52.

Треушников М.К. Доказательства и доказывание в советском гражданском процессе. М., 1982. С. 53.

презумпцией, является не чем иным, как нормой материального права, сформулированной в презумптивной форме383.

Интересна точка зрения И.В. Решетникова, который приводит примечательные примеры неопровержимых презумпций. Вызывает интерес и то, что данные презумпции могут быть органичны российской правовой системе. Так, интересен пример презумпции времени смерти, согласно которой при условии, что несколько человек умерли во время катастрофы и неизвестна последовательность, в которой они умирали, то право презюмирует последовательность согласно возрасту. Данная презумпция относится к неопровержимым, поскольку при условии знания указанной реальной последовательности презумпция не возникает. В данном случае доказываемым фактом, необходимым для возникновения презумпции является факт неопределенности, когда отсутствует знание о том, кто кого пережил384.

Следующий ряд презумпций – это условные и безусловные, то есть опровержимые и неопровержимые презумпции – одна из наиболее известных и, очевидно, во многом обусловлена предыдущей классификацией.

В коллективной работе Т.Т. Алиева, В.О. Белоносова и Н.А. Громова дается авторское определение правовой презумпции. Согласно данной формулировке правовая презумпция рассматривается в качестве закрепленного законом правила, предполагающего совокупность фактов, предшествующих представлению доказательств противного либо их отсутствие или запрет опровержения данных фактов (неопровержимая презумпция). Данное правило может применяться лишь при условии достоверного установления фактов (принятие актов), в связи с которыми закон и определяет действие презумпции385.

Уолкер Р. Английская судебная система / пер. с англ. Т.В. Апаровой.

М., 1982. С. 562.

Решетникова И.В. Доказательственное право Англии и США. Екатеринбург, 1997. С. 111.

Алиев Т.Т., Белоносов В.О., Громов Н.А. Принцип презумпции истинности приговора, вступившего в законную силу // Российский судья. 2003.

Б.А. Булаевский полагает, что поскольку в основе презумпции лежит предположение, и возможность некоторого иного, то она всякая презумпция опровержима. Так, предположение возможного в качестве принципа может быть положено в основу классификации не только презумпций, но всех юридических конструкций. По сути дела, речь идет о презумпции именно как о юридической конструкции, а использование данного термина является ни чем иным, как традицией386.

Так, А.В. Федотов, предлагая свое определение неопровержимой презумпции, рассматривает ее как «...неопровержимое утверждение о конвенционально-достоверном существовании факта, связанного тетической связью с другим (другими), достоверно установленным фактом или фактами». Исходя из такого подхода, он выделяет два вида неопровержимых презумпций, таких как общие неопровержимые презумпции и специальные неопровержимые презумпции387.

Те неопровержимые конструкции388, которые основаны на предположениях, не должны называться презумпциями. Сказанное в полной мере следует отнести к тем неопровержимым презумпциям, которые неопровержимы искусственно, например, в целях обеспечения публичного порядка в угоду интереса какого-либо класса, когда законом не устанавливается возможность опровержения данной презумпции. Как полагает В.К. Бабаев, именно этим, как правило, объясняется появление подобных презумпций389.

См.: Булаевский Б.А. Классификация правовых презумпций // Журнал российского права. 2010. № 11.

См.: Фетисов А.К. Неопровержимые презумпции в праве России // Юрист. 2005. № 6.

На самом деле конструкция как таковая не опровергается. Решается лишь вопрос о возможности ее применения в конкретных отношениях. Для опровержимых конструкций такая возможность изменчива (конструкция может не применяться), а для неопровержимых – постоянна (конструкция применяется во всех случаях).

См.: Бабаев В.К. Презумпции в советском праве. Горький, 1974. С. 15.

Характерной иллюстрацией неопровержимой презумпции является основанная на Конституции РФ (ч. 2, 3 ст. 15) презумпция знания закона, которая, по некоторым оценкам, опровергается. Так, по мнению М.С. Строговича, указывающим, что в уголовном процессе существует всего три презумпции, таких как презумпция знания закона, презумпция истинности вступившего в законную силу приговора суда, презумпция невиновности, считает их опровержимыми390. Точку зрения, согласно которой презумпция знания закона опровержимая, поддерживает ряд авторов391. С ними солидарна Э.Н. Нагорная, о чем, по ее мнению, свидетельствует ст. 111 НК РФ392.

На наш взгляд, абсолютное большинство существующих в законодательстве презумпций – это опровержимые презумпции. По своей природе неопровержимые предположения – это такого рода утверждения, не допускающие опровержения, которому присуще противоречие предикатов «опровержимое» и «бесспорное». Вместе с тем неопровержимые презумпции допустимо рассматривать и в качестве положений, основанных на вероятности, близкой к неопровержимости. И в этом случае неопровержимая презумпция по своему содержанию близка к аксиоме, которая не требует доказательств.

Если продолжить такую математическую аналогию, то правовые нормы вполне сравнимы с теоремами393.

По своему функциональному содержанию правовые аксиомы весьма близки правовым принципам, в то же время, отличаясь от них.

См.: Строгович М.С. Учение о материальной истине в уголовном процессе. М., 1947. С. 202.

См.: Проблемы судебного права / под ред. В.М. Савицкого. М., 1983.

С. 196.

См.: Нагорная Э.Н. Бремя доказывания в налоговых спорах. М., 2006.

См.: Фетисов А.К. Неопровержимые презумпции в праве России // Юрист. 2005. № 6.

Делая предварительные выводы, необходимо выделить наиболее существенные признаки законных неопровержимых презумпций. К таковым относится то, что они: выводятся не из закона, а из анализа правовой нормы; выражают связь права с социумом, поскольку лежат в основе правовой нормы, выражая ее социальный смысл.

По своей сути правовые нормы отличаются формальной определенностью. Это всегда императив в качестве веления нормотворца, который в акте законотворчества выражает свое отношение к совокупности возможных обстоятельств. Так, по мнению В.А. Ойгензихта, норма права и рассматриваемая презумпция могут соотноситься как причина и следствие, либо как посылка и вывод в формальной логике394.

Кроме рассмотренной презумпции знания закона в российской правовой системе существует и ряд других подобных презумпций, таких как презумпция неответственности395 (ст. 2.3 КоАП РФ, п. 3 ст. 28 ГК РФ, ст. 20 УК РФ), расСм.: Фетисов А.К. Неопровержимые презумпции в праве России // Юрист. 2005. № 6.

В.А. Ойгензихт, прямо не отрицая существование такой презумпции, резонно обращает внимание на то, что презумпция только тогда может считаться правовой, когда предположение составляет само содержание правовой нормы, а не является только мотивом ее установления (см.: Ойгензихт В.А.

Презумпции в советском гражданском праве. Душанбе, 1976. С. 21). Однако полагаем, что при закреплении презумпции неответственности предположение не только является мотивом ее установления, но и непосредственно включается в содержание презумптивной нормы. И лишь публичный интерес не дает развиться данной конструкции в полноценную презумпцию. В качестве подтверждения своих слов приведем положения Гражданского кодекса ЧССР (§ 422) о том, что «несовершеннолетний или душевнобольной отвечает за причиненный им вред, если он способен руководить своими действиями и понимать их значение» (см.: Гражданский кодекс ЧССР. Закон от 26 февраля 1964 г. / пер. с чеш. Л.А. Трахтенгерц. М., 1966. С. 151).

пространяемая на лиц, не достигших необходимого по закону возраста; презумпция времени смерти (п. 2 ст. 1114 ГК РФ), проявляющаяся в правилах о коммориентах; презумпция взаимозависимости субъектов правоотношений (ст. 20 НК РФ); презумпция достоверности сведений реестра (ст. 5 Федерального закона от 8 августа 2001 г. № 129-ФЗ «О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей»).

Следует отметить, что для такого рода презумпций характерно то, что они опровержимы искусственно. А вопрос о том, в каких случаях преодолевается их неопровержимость или об исключениях может быть решен на основе исследования свойств и юридической природы данных конструкций и, соответственно, сферы их применения396.

В целом следует признать, что данная проблема, т.е. проблема неопровержимой презумпции, ее определения нуждается в дальнейших исследованиях, поскольку остается слабо разработанной в отечественной правовой доктрине. В то же время, очевидно, что исследований данной сферы имеет конкретные практические выходы, прежде всего, заключающиеся в необходимости правильного применения презумпций, позволяющего, в свою очередь, сделать более рациональной правоприменительную деятельность, также как и обеспечить тот уровень законодательной методологии, на основе которой происходит обобщение, систематизация и отражение общественных отношений в нормах права.

Так, законодателю необходим перечень ясных правил, к которому необходимо отнести и вопросы, связанные с неопровержимыми презумпциями.

Очевидно, правы те авторы, которые призывают к фундаментальному анализу тех презумпций, которые используются в правоприменительной практике наиболее часто397, что действительно следует рассматривать в качестве актуальной задачи теории права.

См.: Булаевский Б.А. Классификация правовых презумпций // Журнал российского права. 2010. № 11.

См.: Федотов А.В. Понятие и классификация доказательственных презумпций // Журнал российского права. 2001. № 4.

Тем не менее, некоторые авторы склонны опровергать наличие в российском правовом поле неопровержимых презумпций, поскольку, как они полагают, «...презумпции всегда отражают развитие государства, социальные ценности и общепризнанные понятия. По этой причине они разнятся в правовых системах мира»398.

При этом в рамках своих полномочий Конституционный Суд РФ, осуществляя толкование норм законодательства, формулирует презумпции, которые, будучи закрепленными в его судебных актах, получают статус общеобязательных399. Все презумпции, которые использованы в актах Конституционного Суда, по критерию их нормативного закрепления можно классифицировать на две группы.

Первую группу составляют презумпции, закрепленные в законодательстве. К ним относятся:

– презумпция невиновности (ст. 49 Конституции РФ);

– презумпция виновности причинителя вреда (ст. 1064 ГК РФ);

– презумпция признания факта установленным или опровергнутым, для выяснения которого была назначена судебная экспертиза, вследствие уклонения стороны от участия в ней (ст. 74 ГПК РСФСР).

Вторую группу составляют правовые презумпции, сформулированные самим Конституционным Судом в результате конституционного толкования норм права и закрепленные в его решениях. К ним относятся:

– презумпция соответствия деятельности законно избранных представительных органов субъектов Федерации Конституции и законодательству РФ;

– презумпция конституционности положений федерального законодательства;

– презумпция добросовестности и разумности действий конституционных органов;

См.: Фетисов А.К. Неопровержимые презумпции в праве России // Юрист. 2005. № 6.

См.: Мосин С.А. Указ. соч. С. 5–105.

– презумпция добросовестности налогоплательщика;

– презумпция добросовестности законодателя и его приверженности общим правовым принципам;

– презумпция знания закона.

Особенность действия презумпции знания закона заключается в том, что она действует лишь если закон обнародован. То есть, действие презумпции основано на предположении о правовой осведомленности граждан.

Именно этим обоснована его обязательность400.

Большое значение в судебной практике имеет презумпция конституционности положений федерального законодательства. В некоторых особых мнениях судьи Конституционного Суда указывают ее в более широком значении как презумпцию соответствия нормативных правовых актов Конституции РФ401.

Как видим, взгляды на юридическую природу презумпции очень различные. Использование презумпций значительно упрощает судебный процесс, освобождая стороны от доказывания презюмируемых фактов и равномерно распределяя бремя их опровержения. Тем не менее, вопрос о применении юридической презумпции остается актуальным для судебной практики:

как она применяется в судебном процессе, может ли она оказывать влияние на процесс доказательства, на судебные решения и пр. Поскольку основные правила поведения субъектов публично-правовых отношений закрепляются в нормативно-правовых актах, выступающих в каСм.: Бабаев В.К. Указ. соч. С. 106.

См., например: П. 1 Особого мнения судьи Конституционного Суда РФ Н. Витрука к Постановлению Конституционного Суда РФ от 11 декабря 1998 г. № 28-П «По делу о толковании положений части 4 статьи 111 Конституции Российской Федерации».

См.: Яковлева Э.Г. Доказательственные презумпции в гражданском судопроизводстве // Администратор суда. 2011. № 2.

честве источников права объективного характера, большое значение имеет презумпция законности правового акта403. Во-первых, это означает, что нормативно-правовой акт верно отражает состояние регулируемых отношений и дает им правильную юридическую характеристику. Во-вторых, подразумевается, что все нормативно-правовые акты должны быть законными как по содержанию, так по форме и процедуре их принятия. Эта юридическая презумпция предполагает, что нормативно-правовой акт издан в пределах компетенции правотворческого органа и отвечает требованиям к структуре, форме и порядку издания и опубликования404.

В различных научных исследованиях встречаются и другие классификации юридических презумпций.

Так, в юридической литературе приводится перечень их общеправовых, межотраслевых и отраслевых презумпций. Например, Е.В. Максимова к первой группе, как правило, относит презумпции истинности и целесообразности правовых норм, презумпцию правосубъектности субъектов правоотношений, также как и добропорядочность граждан и знание законов и пр. Ко второй группе – презумпции отцовства, равенства доли имущества супругов и пр. К третьей группе, например – презумпцию, связанную с повышением уровня общественной опасности деяния при его совершении группой лиц 405.

Г.И. Денисов полагает, что общеправовые неопровержимые презумпции – это презумпция справедливости, целесообразности конституционного См.: Петров А.П. Значение презумпции в судебном процессе // URL:

http:// www.petroff.biz/ ad-vokat/ news/ presumption.htm.

См.: Никонов В.А. Презумпции соответствия нормативных актов Конституции и знания закона // Законность. 2011. № 2.

Максимова Е.В. К вопросу о приемах юридической техники, применяемых при изложении нормативно-правовых предписаний федеральными органами исполнительной власти // Юридический мир. 2009. № 5.

и отраслевого законодательства, подзаконных нормативно-правовых актов, которые не должны противоречить конституционным нормам406.

А.В. Федотов, проводя обстоятельный анализ специальных (отраслевых) неопровержимых юридических презумпций, подразделяет их на три группы.

К первой группе относится та совокупность презумпций, которые основаны на конвенциальной достоверности фактов, направленных на защиту интересов, охраняемых государством:

– презумпция отцовства мужа, давшего согласие на искусственное оплодотворение жены;

– презумпция отцовства и материнства супругов, давших согласие на вынашивание эмбриона суррогатной матерью407.

Ко второй группе относится совокупность презумпций, основанных на конвенциональной достоверности фактов, которые, как правило, существуют, а в случае их отсутствия это обстоятельство игнорируется для защиты правого порядка:

– презумпция «неразумения смысла содеянного»;

– презумпция, выражающая меньшую степень общественной опасности личности человека, совершившего деяние, имеющее признаки уголовного преступления или административного правонарушения;

– презумпция, выражающая отсутствие общественной опасности личности человека, совершившего деяние с признаками преступления, административного правонарушения, дисциплинарного проступка, при условии, что истек срок их давности привлечения к юридической ответственности, после достижения соответствующего возраста;

См.: Денисов Г.И. Юридическая техника: теория и практика // Журнал российского права. 2005. № 8.

Не закреплена в действующем законодательстве надлежащим образом.

К третьей группе относится совокупность презумпций, устанавливающий достоверность факта конвенциальным способом, объективное существование которого оценить невозможно, а в силу нормы закона делать это излишне:

– презумпция необъективности участников судебного процесса;

– презумпция безусловной доказательственной ценности использования определенных средств доказывания в целях изучения приводимых в законе форм доказательств408.

Однако в юридической литературе встречаются и другие классификации юридических презумпций. Так, материальные (материально-правовые) и процессуальные (процессуально-правовые)409, приводимые в литературе, классифицируются на основе разделения правовых отраслей на материальные и процессуальные. При этом необходимо учитывать тот необычайно важный факт, что некоторые материальные отрасли права все же содержат определенное количество процессуальных норм. Отраслевые цели рассматриваются в качестве ориентиров правовых средств, к которым относятся и презумпции. В контексте общей цели, каждая правовая презумпция конкретной отрасли права органично вписывается в ее систему.

Однако нельзя забывать о том, что ряд юридических презумпций носят межотраслевой характер, к которым можно отнести презумпцию знания закона, презумпцию невиновности, презумпцию неответственности, устанавливаемую в отношении лиц, не достигших определяемого законом возраста и пр. Будучи закрепленными в соответствующем отраслевом законодательстве или корреспондирующим с ним, такая презумпция может рассматриваться в качестве отраслевой презумпции. Это и объясняет возникновение и функСм.: Фетисов А.К. Неопровержимые презумпции в праве России // Юрист. 2005. № 6.

См.: Булаевский Б.А. Классификация правовых презумпций // Журнал российского права. 2010. № 11.

ционирование отраслевых презумпций. В то же время, следует подчеркнуть, что по некоторым оценкам само указание на их закрепление в отраслевом законодательстве недостаточно обоснованно410.

Очевидно, что в рамках такой классификации вопрос о материальноправовом и процессуальном содержании данных презумпций является ключевым. Так, любая презумпция должна быть отнесена либо к материальному, либо к и процессуальному праву. Вместе с тем, по мнению В.А. Ойгензихта, часть презумпций включает и материальное, и процессуальное содержание, поскольку «…норм, которые дают основание к признанию наличия одновременно и материально-правовой, и процессуальной презумпций, немало, но это не тождественные, а различные презумпции, это не разные аспекты одной презумпции, а разные стороны одной нормы, вызвавшей к жизни две разных презумпции»411.

На нашему мнению, такого рода презумпции являются ни чем иным, как элементом содержания презумптивной нормы, которая определяет последовательность и условия применения презумпции.

Значение материально-правового характера находит выражение в условиях необходимости восполнения в соответствующих отношениях моделью юридического явления, когда оно отсутствует. В этом случае не столь важно, о каких именно нормах идет речь, материальных или процессуальных412.

За незначительными расхождениями данный подход характерен для суждений многих авторов (см., например: Бабаев В.К. Указ. соч. С. 54; Кузнецова О.А. Презумпции в гражданском праве. 2-е изд. СПб., 2004. С. 112– 122; Сериков Ю.А. Презумпции в гражданском судопроизводстве / науч. ред.

В.В. Ярков. М., 2008. С. 40).

Ойгензихт В.А. Презумпции в советском гражданском праве. Душанбе, 1976. С. 28.

На данное обстоятельство обоснованно указал В.К. Бабаев (см.: Бабаев В.К. Указ. соч. С. 55).

Что касается процессуального значения, то оно находит выражение в контексте порядка применения презумпций, в процессе определения обстоятельств, подлежащих доказыванию и распределении бремени их доказывания между заинтересованными лицами.

В следующую классификационную группу, обнаруженную нами в юридической литературе, входят такие виды презумпций, как прямые и косвенные презумпции413, выделение которых определяется их формами выражения (способами закрепления) в правовых нормах, которые могут отличаться. Такие презумпции выделяются целым рядом ученых414, что, очевидно, объясняется необходимостью расширения презумптивного поля в праве.

В частности, всем давно известно, далеко не всегда юридические конструкции отождествляются с презумпциями. Если обратиться к законодательству, то таких случаев немного415.

При этом и в подзаконных нормативных правовых актах подобные примеры скорее являются исключением, чем устоявшимся правилом. Основными причинами такого состояния дел в первую очередь является недостаточная научно-теоретическая и теоретико-правовая разработанность общей теории юридических презумпций и отсутствие единообразного понимания презумпций, которое в некоторых случаях выражается в крайне противоположных и противоречивых взглядах на юридическую презумпцию. Как результат, чрезвычайно См.: Булаевский Б.А. Классификация правовых презумпций // Журнал российского права. 2010. № 11.

См., например: Каминская В.И. Учение о правовых презумпциях в уголовном процессе. М.; Л., 1948. С. 3; Бабаев В.К. Указ. соч. С. 17.

Например: презумпция невиновности – ст. 49 Конституции РФ, ст. 1.5 КоАП РФ, ст. 14 УПК РФ, ст. 315 Кодекса торгового мореплавания РФ; презумпция согласия на изъятие органов и (или) тканей – ст. 8 Закона РФ от 22 декабря 1992 г. № 4180-1 «О трансплантации органов и (или) тканей человека»; отдельные презумпции в качестве принципов некоторых видов деятельности – абзац 9 ст. 3 Федерального закона от 10 января 2002 г. № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды»; и др.

осмотрительное употребление и применение специальной терминологии в нормативных правовых актах, в том числе и юридических презумпций. Кроме того, возникающие трудности определены поиском краткого и немногословного формулирования сущности некоторых юридических презумпций.

В нормах права прямые презумпции чаще выражаются без употребления слова «презумпция». Наиболее колоритными примерами другого использования термина «презумпция» могут служить такие слова, как «предполагается», «признается», «считается». Наряду с этим, как достоверно указывает О.А. Кузнецова, близкие и родственные слова не всегда свидетельствуют о наличии презумпции416. Необходимым сопровождением указанных выше и аналогичных им слов, как правило, является подтверждение на вероятность опровержения предположения, лежащего в первооснове презумпции. Все это достигается применением таких формулировок, как «пока не доказано обратное», «если не доказано иное», «если докажет... (иное)» и др.

Проведя не полный анализ текущего российского законодательства можно привести примеры широко известных юридических презумпций, которые мы относим к категории прямых презумпций независимо от отраслевой принадлежности417.

Кузнецова О.А. Презумпции в гражданском праве: 2-е изд. СПб., 2004. С. 105.

Например: в семейном праве – презумпция отцовства (п. 2 ст. СК РФ), презумпция согласия супруга на сделку по распоряжению общим имуществом другим супругом (п. 2 ст. 35 СК РФ, п. 2 ст. 253 ГК РФ); в гражданском праве – презумпция смерти (ст. 45, 46 ГК РФ), презумпция прекращения обязательства при нахождении у должника долгового документа (абз. 2 п. ст. 408 ГК РФ), презумпция вины причинителя вреда (п. 2 ст. 1064 ГК РФ), презумпция принятия наследства (п. 2 ст. 1153 ГК РФ), презумпция авторства (ст. 1257 ГК РФ); в налоговом праве – презумпция соответствия цены, принимаемой для целей налогообложения, уровню рыночных цен (п. 1 ст. НК РФ), презумпция невиновности (п. 6 ст. 108 НК РФ).

При этом косвенные юридические презумпции, как и прямые презумпции – это презумпции, закрепленные в законе или подзаконном нормативном правовом акте, так как иначе их нельзя рассматривать в качестве презумпций. Тем не менее их установление основывается не на внешних «ориентирах» в форме устойчивых терминов и выражений, а посредством толкования.

Поэтому то, что они существует, является неоспоримым фактом418.

Так, например, в отечественном законодательстве широко известна презумпция конституционности нормативных правовых актов. Данная презумпция находит закрепление посредством толкования некоторых положений Конституции РФ. В числе таких положений следует назвать положение (ч. 2 ст. 4), провозглашающее верховенство Конституции РФ на всей территории РФ, положение (ст. 76) об иерархии нормативных актов, о полномочиях Конституционного Суда РФ (ст. 125) в части разрешения дел о соответствии федеральных законов и иных нормативных актов Конституции РФ419.

К данным презумпциям относится и презумпция морального вреда при причинении вреда здоровью, которая не находит прямого закрепления в законе.

Вместе с тем эта презумпция определяется в процессе толкования ст. 151 ГК РФ. То, что такая презумпция существует, подтверждено на Пленуме ВС РФ.

Это закреплено Постановлением от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина». В п. провозглашается, что «…поскольку потерпевший в связи с причинением вреда Существует даже мнение, что косвенных презумпций значительно больше, чем прямых (см., например: Веденеев Е.Ю. Роль презумпций в гражданском праве, арбитражном и гражданском судопроизводстве // Государство и право. 1998. № 2. С. 46; Ильина О.Ю. Проблемы интереса в семейном праве Российской Федерации. М., 2007).

См.: Булаевский Б.А. Классификация правовых презумпций // Журнал российского права. 2010. № 11.

его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается».

Между тем, очевидно, Пленум ВС РФ свидетельствует о невозможности опровержения предположения об испытываемых гражданином физических или нравственных страданиях во всех случаях причинения вреда здоровью. Данная несогласованность может быть устранена посредством уточнения формулировки положения о вероятности физических и нравственных страданий, с целью большего соответствия последовательности событий при причинении вреда здоровью, также как и юридической сути презумпций, которые по своей природе опровержимы.

При этом в юридической литературе встречается классификация юридических презумпций по объекту предположения. Анализируя юридические презумпции как конструкции и модели юридически значимых правовых явлений, необходимо иметь представление о круге подобных правовых явлений. Традиционно под такими правовыми явлениями понимается многочисленные юридические факты правовой действительности, которые не вызывает ни каких возражений.

Однако сказанное не означает, что юридические презумпции могут рассматриваться в качестве оснований правоотношений, их возникновения, изменения и прекращения. Это не юридические факты и юридические презумпции не могут их подменять. К фактам вообще, кроме юридических, которые относятся к окружающей действительности, относятся и правоотношения, также как и субъективное отношение субъектов права к соответствующему поведению420.

Сразу оговоримся, что в рамках данной статьи не ставится цель обозначить все многообразие таких фактов. Например, Ю.А. Сериков к объектам предположения относит факты, состояния и правоотношения (см.: Сериков Ю.А. Указ. соч. С. 24). Наша цель – показать возможное направление исследования презумпций с учетом особенностей восполняемых ими юридически значимых явлений.

Здесь уместно указать на то, что в юридической литературе сформировалось два подхода к проблеме интерпретации презумпции. Первый из них – философский – заключается в том, что презумпция рассматривается в качестве универсальной категории, которая применяется в разных отраслях знания. Фактически речь идет о том, что презумпция представляет собой вероятностное предположение о соответствующих отношениях, которые как показывает опыт, будут иметь именно такую, а не иную форму. Такой подход был впервые сформулирован В.К. Бабаевым еще в 1974 году421 и продолжает существовать по сей день.

Другой подход – юридический – также сформировался в советской правовой теории422 и подразумевает под презумпцией сугубо правовое явление. Она означает необходимость признания компетентными органами признание предполагаемого, вероятностного факта в качестве установленного.

Особенность данного подхода заключается в том, что его сторонники рассматривают презумпцию в качестве одного из регулятивных правовых средств, используемых в процессе регулирования общественных отношений.

Критерием же истинности презумпций является не их доктринальное обоснование средствами правовой теории, а чисто прагматический признак в виде полезности в процессе правового регулирования.

По нашему мнению, М.Л. Давыдова справедливо указывает на односторонность каждого из этих подходов. Так, философский подход не в состоянии интерпретировать возникновение целого ряда презумпций, в том числе такой из них, как презумпция невиновности. Что же касается юридического подхода, то имеет более прикладной характер в юриспруденции, что позволяет охарактеризовать его как наиболее универсальный подход. Тем не менее, «…полностью игнорируя степень вероятности (соответствующего См.: Бабаев В.К. Презумпция в советском праве. Горький, 1974.

См.: Каминская В.И. Учение о правовых презумпциях в уголовном процессе. М., 1948.

факта, события), данный подход почти полностью стирает и без того зыбкую грань между правовыми презумпциями и фикциями»423.