«Болдырев Сергей Николаевич ЮРИДИЧЕСКАЯ ТЕХНИКА: ТЕОРЕТИКО-ПРАВОВОЙ АНАЛИЗ 12.00.01 – теория и история права и государства; история учений о праве и государстве ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени доктора юридических ...»

Очевидно, что стихийность применения юридической техники сама по себе не исключает возможности ее совершенствования посредством нормативной правовой регламентации, при этом в силу специфики самого примеТихомиров Ю.А. Теория закона. М., 1982. С. 161; Теория государства и права: учебник для юридических вузов и факультетов / под ред. В.М. Корельского, В.Д. Перевалова. М., 1999. С. 313; Денисов Г.И. Юридическая техника:

теория и практика // Журнал российского права. 2005. № 8. С. 91; и др.

См.: Лапшин В.Ф. Правила законодательной техники и вопросы их применения (на примере отдельных норм гл. 22 УК РФ) // Российский юридический журнал. 2010. № 3.

См.: Болдырев С.Н. Гарантии как технико-юридические средства обеспечения прав и свобод личности // Общество и право. 2010. № 5.

нения норм права регулирование его юридико-технической стороны может быть весьма интенсивным155.

В то же время правила юридической техники взаимосвязаны и взаимообусловлены не только с приемами юридической техники, но и методами юридической техники, которые по общему, но пока не устоявшемуся в научных кругах мнению представляют собой научно-техническую базу юридической техники, то самое теоретико-правовое знание, которое появляется в результате преломления знания теоретического через призму практических потребностей.

Вместе с тем, на наш взгляд, без исследования дефиниций понятия правила юридической техники и понятия методы юридической техники невозможно будет раскрыть научно-теоретический потенциал понятия «юридическая техника» в целом.

Высказывая собственную точку зрения, Т.В. Кашанина, утверждает, что методы юридической техники – это пути достижения цели, упорядочения правового материала или правоотношений. Так, например, человек, которого оскорбили, может двояким путем защитить свое достоинство: либо в правовом порядке, либо в гражданско-правовом156.

Методы юридической техники, по мнению Б.В. Чигидина перечисленные в порядке убывания их универсальности, таковы:

– методы-принципы (категории и законы диалектики);

– законы формальной логики;

– правовые методы – социолого-правовой, сравнительный, историкоправовой и другие;

См.: Лановая Г.М. Юридико-техническая регламентация правоприменительной деятельности: пределы и условия эффективности // Администратор суда. 2009. № 4.

См.: Кашанина Т.В. Логика права как элемент юридической техники // Журнал российского права. 2008. № 2.

– комплексный юридико-технический метод, который заключается в использовании юридической техникой отдельных методов различных неюридических наук: лингвистики, семантики, информатики, нетрадиционных логик (например, модальной) и пр. Методы этих наук выступают в данном случае в единстве, что обусловливается задачами правотворчества157.

Очевидно, что методы юридической техники позволяют получить и аккумулировать новое научно-теоретическое знание, необходимое для решения как теоретических, так и практических задач юридической техники. А в правилах юридической техники, выраженных в виде конкретных требований к деятельности по выработке формы правового акта, это знание воплощается в качестве своего рода стандарта деятельности правотворца.

Таким образом, на основе проведенного научного анализа юридической литературы мы дали определение понятию «метод юридической техники» и привели примеры их разновидностей на основе данной дефиниции нам предстоит провести научный анализ понятию «правила юридической техники» и раскрыть его определение.

Так, по мнению С.В. Иваныша, правила юридической техники - это основополагающие принципы, которые определяют оптимальную структуру акта, полноту охвата общественных отношений, лексическое исполнение текста подзаконного акта158.

Между тем сегодня, в условиях интенсивного развития законодательства и права в целом, когда наблюдается и расширение сферы приложения правовых методов для регулирования общественных отношений, и пересмотр самих этих методов, дополнительное обращение к фундаментальным См.: Чигидин Б.В. Юридическая техника российского законодательства: автореф... канд. юрид. наук. М., 2002. С.13.

См.: Иваныш С.В. Подзаконное нормативно-правовое регулирование общественных отношений (на примере Белгородской области) // Конституционное и муниципальное право. 2010. № 11.

характеристикам теории права как права публичного и императивного представляется более чем оправданным и актуальным159.

Опираясь на разносторонние грани в идеях правоведов, укоренилось конкретное представление об общепринятых методах, правилах, приемах и средствах юридической техники в правоведении. В то же время, нужно признать, что каждый вид юридической техники в различных отраслях права (помимо общих теоретико-правовых) имеет свои особые техникоюридические приемы и средства выражения.

К числу основных общих правил юридической техники чаще всего относят:

1) ясность, простоту и доступность языка нормативных правовых актов, точность и определенность используемой терминологии;

2) краткость и компактность изложения правовых норм при достаточной глубине и всесторонности отражения их содержания;

3) отсутствие пробелов и противоречий в нормативных правовых актах и во всей системе законодательства;

4) рациональную организацию и логическую последовательность изложения нормативных предписаний, помещаемых в нормативном правовом акте;

';

5) наиболее полное, адекватное выражение воли законодателя;

6) своевременное обнародование и вступление в силу законов и других правовых актов в соответствии с установленным порядком;

7) сведение к минимуму количества нормативных правовых актов по одному и тому же вопросу в интересах лучшей обозримости нормативного материала, облегчения пользования им160.

См.: Генрих Н.В. Императивные и диспозитивные способы регулирования уголовно-правовых отношений // Общество и право. 2010. № 3.

Денисов Г.И. Юридическая техника: теория и практика // Журнал российского права. 2005. № 8.

Разумеется, перечень общих правил не является исчерпывающим и может быть дополнен. Как правильно отмечается в юридической литературе, правил юридической техники бесконечное множество и, тем не менее, их можно объединить в группы и подгруппы.

Вместе с тем применительно к законодательству с точки зрения О.А. Борзунова можно выделить следующие используемые при кодификации группы правил юридической техники:

– совокупность правил по оформлению нормативных документов.

Это правила, на которых основаны формальные признаки нормативного документа;

– совокупность правил, методов, приемов, средств по организации содержания нормативного документа. Они обеспечивают композицию его содержания, связь правовых норм, изложение их элементов. Предметом данной деятельности является структура нормативного документа, которая должна соответствовать его содержанию;

– юридический инструментарий, используемый в процессе выработки нормативных документов161;

– юридико-технический инструментарий, связанный с систематизацией и учетом. Так, консолидация, инкорпорация и кодификация как виды систематизации законодательства характеризуются целым рядом особенностей, также как и учет нормативно-правовых актов162;

– юридико-технический инструментарий и совокупность требований, связанных с обнародованием нормативно-правовых актов, которые содерСм.: Борзунова О.А. Значение юридической техники в налоговом процессе // Налоги. 2010. № 1.

Так, например, В 1968 году Юридической комиссией при Совете Министров СССР были изданы специальные Методические указания по систематизации и совершенствованию законодательства СССР, многие положения которых не потеряли своей актуальности и сегодня.

жатся в Конституции РФ, Федеральном законе «О порядке опубликования и вступления в силу федеральных конституционных законов, федеральных законов, актов палат Федерального Собрания», Указе Президента РФ «О порядке опубликования и вступления в силу актов Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации и нормативных правовых актов федеральных органов исполнительной власти»163, а также в нормативных правовых актах субъектов Российской Федерации164.

Т.В. Кашанина перечислила шесть видов правил юридической техники в порядке нарастания сложности исследования и их значимости. К ним относятся:

1) процедурные правила;

2) реквизитные правила;

4) структурные правила;

5) логические правила;

6) содержательные правила165.

Обращает на себя внимание множественность подходов к классификации юридической техники. Чем это обусловлено. На наш взгляд, на сегодняшний день такая ситуация отражает состояние юридической науки в данной сфере исследования. Соответственно, трудно представить ситуацию, когда тот или иной ученый предложил подход к классификации, который бы удовлетворил вкусы всех ученых юристов. Между тем именно научный вкус, Собрание законодательства РФ.1996. № 22. Ст. 2663. Изменения, внесенные Указом Президента РФ от 28.06.2005 № 736, вступили в силу с 28 июня 2005 года.

Денисов Г.И. Юридическая техника: теория и практика // Журнал российского права. 2005. № 8.

См.: Иванюк О.А. Качество закона и проблемы юридической техники // Журнал российского права. 2008. № 2.

несмотря на теоретическую корректность большинства представляемых в науке классификаций, играет определяющую роль. Дело в том, что в данных условиях отсутствия четких и объективных оснований классификации нет и не может быть сколько-нибудь универсальной ее модели.

В данной проблеме попыталась разобраться М.Л. Давыдова, которая объясняет множественность подходов к классификации, во-первых, множественностью подходов к самому понятию юридической техники, во-вторых, чрезвычайно широкой сферой применения юридической техники, в-третьих, низким уровнем разработанности теории юридической техники166.

Такая оценка представляется наиболее резонной и методологически корректной, поскольку учитывает как объективные особенности данного юридического феномена, так и субъективные, связанные с доктринальными представлениями, факторы, объясняющие сложившееся положение.

Тем не менее, как нам представляется, указанное разнообразие классификаций имеет двухфакторную обусловленность. Первый фактор связан с объективным процессом использования юридического инструментария, в рамках которого решаются проблемы правотворческой и правоприменительной практики. Второй фактор определяется состоянием самого теоретикоправового знания, возможностями, которыми располагает современная юридическая наука в интерпретации юридической техники.

Так, например, с одной стороны, очевидно, что классификация юридической техники направлена на решение практических проблем и имеет не абстрактно-теоретическое, но прикладное значение. Поэтому, именно содержание данных проблем определяет выбор критериев классификации, что объясняет и разные подходы.

Что же касается второго фактора, то, как справедливо отмечает М.Л. Давыдова, «Несмотря на значительную популярность данного направСм.: Давыдова М.Л. Юридическая техника: проблемы теории и методологии. Волгоград, 2009.

ления исследований, теория юридической техники на сегодняшний день находится в стадии накопления научного материала. Возможно, поэтому говорить о построении единой обобщающей типологии юридической техники пока преждевременно»167.

Между тем, не смотря на заявленный тезис, указанный автор счел необходимым привести свой подход к классификации юридической техники, который нам представляется интересным, с одной стороны, по причине его оригинальности, с другой – по причине его обобщающей роли, которую он играет в отношении многих подходов, культивируемых современной теоретико-правовой наукой. Так, согласно М.Л. Давыдовой, типологическим основанием классификации юридико-технического инструментария может выступить признание очевидности того, что она является профессиональной техникой. Соответственно, критерием классификации должен быть профессиональный критерий. Так, юридическая техника подразделяется:

во-первых, исходя из вида юридической профессии (судебная, следственная, нотариальная и пр.);

во-вторых, исходя из особенностей властных полномочий, которыми обладают субъекты юридической деятельности (техника властной юридической деятельности и техника невластной юридической деятельности);

в-третьих, исходя из ориентации на внутреннюю или внешнюю стороны права;

в-четвертых, исходя из формы юридической деятельности (письменная, устная);

в-пятых, исходя из юридической природы формируемого нормативноправового акта (техника либо нормативных, либо индивидуальных актов);

в-шестых, исходя из способа издания нормативного документа;

в-седьмых, исходя из масштаба действия акта (международный, федеральный и пр.);

в-восьмых, исходя из субъектного состава;

в-девятых, исходя из стадии формирования акта;

в-десятых, исходя из отраслевой принадлежности акта;

в-одиннадцатых, исходя из содержания юридической деятельности;

в-двеннадцатых, исходя из уровня функционирования права;

в-триннадцатых, исходя из типа правовой системы;

в-четырнадцатых, исходя из источника права, функционирование которого обеспечивается168.

Соглашаясь с автором, необходимо подчеркнуть, что в рамках нашего научно-теоретического исследования мы ограничимся анализом только некоторых правил юридической техники и на первый план, как нам представляется, необходимо выделить языковые правила и их особенности.

При этом, по мнению А. Александрова, автономность юридической техники обусловлена ее языком или как мы уже установили языковыми правилами, влияющим и на форму, и на тип юридической рациональности, стратегию поведения носителей данного языка. Значит, использование юридикотехнического инструментария нужно трактовать как грамотность юриста.

Так, ученый полагает, что это обусловливает актуальность проблемы именно для юриспруденции, которая, по его словам, решает и такую важную задачу как воспитание169.

Относительно самостоятельной научной проблемой и в контексте теории юридической техники вообще и техники правотворчества, в частности, следует рассматривать проблему языка, используемого в процессе составлеСм.: Давыдова М.Л. Указ. соч. С. 84.

См.: Александров А. Юридическая техника – судебная лингвистика – грамматика права // Уголовное судопроизводство. 2007. № 2.

ния нормативно-правовых актов170. Особенности юридического языка, используемого при составлении нормативно-правовых актов языка, сводятся к тому, что он отражает волю правотворца. Его отличительными чертами являются нейтральность, безличность, конкретность, точность, простота и лаконичность. Стандартность, официальность, строгость и официальность юридических документов предъявляет аналогичные требования и к языку, который используется в процессе их формирования. Общепризнано, что именно юридический язык, сформировавшийся в Древнеримской юриспруденции, не превзойден до сих пор по уровню своей точности, также как и по своей афористичности и лаконичности. В наше время во многих государствах нашли нормативное закрепление соответствующие правила, которые должны использоваться в процессе формирования официальных документов, правового конструирования. Важным примером в этом контексте может служить «Справочник по нормотворческой технике» Германии, «Принципы законодательной техники» Польши, «Законотворческие конвенции единообразного права» Канады 171.

Исходя из языковых правил, содержание юридической техники, по мнению А.С. Александрова, – это техника коммуникации в юридической среде. В правовом универсуме, с его точки зрения, сообщение происходит посредством знаковых систем – системы кодов, которые надстроены над естественным языком. Использование этих кодов, манипулирование, комбинаОб этом см.: Язык закона / Под ред. А.С. Пиголкина. М., 1990; Власенко Н.А. Язык права. Иркутск, 1997; Черданцев А.Ф. Логико-языковые феномены в праве, юридической науке и практике. Екатеринбург, 1993;

Губаева Т.В. Язык и право. М., 2003; Ивакина Н. Русский язык российского права // Российская юстиция. 2000. № 7.

См.: Справочник по нормотворческой технике / пер. с нем. 2-е изд., перераб. М., 2002. С. 296.

торика смыслами посредством их есть юридическая техника. При этом правовой универсум позволяет обойтись без отсылок к реальным объектам, к наблюдаемым актам поведения. Ведь знаки отсылают к знакам, а не к референту172.

В то же время Н.А. Любимова утверждает, что «язык законодательства» определяется как функциональная разновидность (функциональный подстиль) литературного языка, включающая совокупность языковых средств, выражающих волю законодателя, и призванная обеспечить прохождение процесса правовой коммуникации. Это определение относится и к другим понятиям – «язык законодательных актов», «язык закона», «язык нормативных правовых актов», – которые корреспондируют с понятием «язык законодательства»173.

По нашему мнению, язык российского законодательства – это особый функциональный стиль русского языка, отличающийся чрезвычайной чистотой, самыми высокими лингвистическими стандартами. Это язык, специально предназначенный для изложения и последующего применения правовых норм174.

Вследствие этого юридические требования к языку законодательства можно определить как разработанные в правовой и лингвистической науках, сложившиеся в правотворческой практике и получившие нормативное закрепление положения, вытекающие из природы права и имеющие специальные лингвистические средства выражения.

См.: Александров А.С. Юридическая техника – судебная лингвистика – грамматика права // Уголовное судопроизводство. 2007. № 2.

См.: Любимов Н.А. Качество российского конституционного законодательства: некоторые проблемы и решения // Конституционное и муниципальное право. 2008. № 7.

См.: Справочник по нормотворческой технике / пер. с нем. 2-е изд., перераб. М., 2002. С. 296.

В отличие от языка литературного или языка повседневного общения, язык, используемый в процессе составления нормативно-правовых актов, отличается строгостью и лаконичностью, которые выражаются в том, что в нем каждый термин должен использоваться в однозначном прямом смысле, который определен либо данным актом, либо иными актами, либо не допускает иного толкования. Кроме того, недопустимо использование тех литературных приемов, которые связаны с использованием слов не в прямом, а в переносном значении – неологизмов, жаргонизмов, не устоявшихся терминов, терминов иностранных языков. Большинство стран культивирует бережное отношение к национальному государственному языку. Однако лишь страны с высоким уровнем юридической культуры распространяют это и на юридический язык, в частности, на административный язык, язык законотворчества, правоприменительной практики 175, что, к огромному сожалению, не скажешь о русском языке, в котором в последнее десятилетие происходит засилье иностранных слов, значение которых, для многих обывателей являются большой загадкой.

Надо отметить, что во избежание необоснованной подмены слов и терминов в законодательстве языковые правила и требования, предъявляемые ими, должны иметь комплексный характер: они не только вытекают из природы права, но и неразрывно связаны с лингвистическими категориями. Этим объясняется трудность в определении числа и характера юридических требований к языку законодательства.

В юридической литературе выделяются следующие требования к языку законодательства: официальный характер языка, простота и ясность языка, точность языка, логическая связность и последовательность изложения, экспрессивная нейтральность языка, экономичность использования языковых Денисов Г.И. Юридическая техника: теория и практика // Журнал российского права. 2005. № 8.

средств, динамизм языка, формализация языка, безличность и неиндивидуальный характер стиля176.

Эти требования могут быть классифицированы по степени связи с юридическими и лингвистическими категориями на:

– собственно юридические;

– лингвоюридические177.

Собственно юридические требования вытекают из регулятивных свойств права. К ним относятся, в частности, требования официального характера, простоты, точности и ясности языка законодательных актов. Лингвоюридические требования выражают собственно юридические требования на лингвистическом уровне. Например, безличность языка законодательного акта, его экспрессивная нейтральность, динамизм, экономичность языковых средств являются выражением на лингвистическом уровне точности и ясности языка законодательства178.

Исходя из вышесказанного, можно сделать, достаточно простой вывод о том, что важным элементом правил юридической техники, и в частности языковых правил, является юридическая терминология, которая представляет собой, по общему мнению, словесное обозначение государственно-правовых понятий.

Терминологический аппарат не является простым явлением, помимо того, что он включает определенную совокупность терминов и понятий, он, в то же время, различается своими качественными признаками, что, в свою очередь, предполагает выделение в его рамках соответствующих терминолоЯзык закона / под ред. А.С. Пиголкина. М., 1990. С. 21.

См.: Любимов Н.А. Качество российского конституционного законодательства: некоторые проблемы и решения // Конституционное и муниципальное право. 2008. № 7.

гических категорий, используемых в общем, специальном контекстах, а также в специальном неюридическом контексте179.

Без юридической терминологии трудно себе представить юриспруденцию – как юридическую науку, так и юридическую практику в широком смысле. Очевидность данного обстоятельства обусловливает согласие юристов, занимающихся теоретико-правовыми и прикладными исследованиями по данной проблеме. В то же время, как авторитетно пишет А.С. Пиголкин, не любое слово, используемое в нормативном акте, есть термин180. Термин, с точки зрения Г.И. Денисова, следует обозначить в виде лингвистической единицы слова, употребляемого в строго обозначенных контекстуальных рамках – твердыми рамками, четкими пределами. Юридический термин трактуется более узким по содержанию понятием181.

Большой юридический словарь дает следующее определение юридических терминов – это словесные обозначения государственно-правовых понятий, с помощью которых закрепляется и выражается содержание нормативно-правовых предписаний государства182.

По мнению Г.И. Денисова, юридический термин следует понимать в качестве слова или словосочетания, «…с предельной точностью выражающее то или иное правовое понятие и обладающее устойчивостью, а также однозначностью (во всяком случае, стремящееся к ней)»183.

См.: Денисов Г.И. Юридическая техника: теория и практика // Журнал российского права. 2005. № 8.

Пиголкин А.С. Подготовка проектов нормативно-правовых актов.

М., 1968. С. 153.

Денисов Г.И. Юридическая техника: теория и практика // Журнал российского права. 2005. № 8.

Большой юридический словарь / под ред. А.Я. Сухарева, В.Д. Зорькина и др. М., 1998. С. 782.

Законодательная техника / под ред. Ю.А. Тихомирова. М., 2000. С. 81.

Традиционно в научно-теоретической литературе выделяется три разновидности юридических терминов:

– общеупотребительные (характеризуются тем, что употребляются в обыденном смысле и понятны всем, например закон, человек);

– специально-технические (отражают область специальных знаний – медицины, экономики, сельского хозяйства и др., например, правила техники безопасности);

– специально-юридические (обладают особым правовым содержанием)184.

С.С. Алексеев считает, что к законодательной (юридической) технике принадлежат лишь специально-юридические термины185.

В целом, очевидно, что право существует в соответствующем символическом пространстве языке. Текстовая форма – это способ существования права в обществе. Соответственно, праву как совокупности юридических документов, норм и пр. присущи те свойства, которые присущи и языку. В то же время, очевидно и другое, а именно, то, что право не смогло бы реализовывать свою нормативную функцию, если бы использовало язык как совокупность терминов в том же значении, в котором он используется в живом общении. Отсюда необходима совокупность правил, которые бы позволили нивелировать многозначность, условность и многое другое, что свойственно терминам литературного языка. Как отмечают Л.Н. Васильева и Н.А. Власенко, «Юридический текст – результат соответствующей юридической деятельности, при этом юридическая техника выполняет роль способа его формирования и от качества и профессионализма такой деятельности зависит качество не только текста, но и, в конечном итоге, эффективность правового регулирования. Текст права – одна См.: Денисов Г.И. Юридическая техника: теория и практика // Журнал российского права. 2005. № 8.

Алексеев С.С. Общая теория права. М., 1982. Т. 2. С. 272.

из основных форм его выражения. Внешние формы выражения права и правового регулирования разнообразны и многогранны – юридические документы, действия и поведение самих субъектов права, правовая символика и др.

Этот феномен объясняется сложностью и многогранностью права как социального явления, его функциональной ролью в обществе»186.

Поэтому, как справедливо утверждает Н.П. Карагодина, необходимо отметить главные требования юридической техники, предъявляемые к использованию терминов в нормативных правовых текстах. Они следующие:

1) отказ от чрезмерного употребления терминов – аббревиатур и сокращений, образованных из двух или более слов;

2) отказ от использования терминов литературного языка;

3) простота и доступность понимания терминов;

4) отказ от употребления устаревших и активно не используемых в литературном языке слов и словосочетаний;

5) отказ от языка бюрократии, включающего характерные словесные штампы, канцеляризмы и пр.;

6) корректность юридической терминологии;

7) однозначность и постоянство содержания используемых терминов;

8) точность, четкость и однозначность, выражаемые в содержательной устойчивости используемых понятий;

9) термины должны употребляться в том значении, которое они имеют на уровне общего употребления;

10) терминология должна быть единой, что гарантируется объединением понятий со схожим содержанием;

11) терминология должна быть краткой187.

Васильева Л.Н., Власенко Н.А. Текстоведческие основы юридической техники // Доктринальные основы юридической техники. М., 2010. С. 235.

См.: Карагодина Н.П. Пути преодоления проблемы использования оценочных понятий при конструировании норм о компенсации морального вреда // Налоги. 2010. № 24.

Именно таким требованиям, на ее взгляд, должны соответствовать законодательные термины.

Отстаивая собственную точку зрения, Б.В. Чигидин указывает на то, что правила юридической техники – это в первую очередь важнейшие требования к действиям субъектов правотворческого процесса, в ходе которого вырабатывается форма и структура нормативно-правового акта, которые либо закреплены законодательством, либо правовой традицией188. При этом разные правовые системы закрепляют данный юридико-технический инструментарий разными способами, в том смысле, что преобладает либо традиция, либо законодательство в качестве нормативных средств их закрепления.

Б.В. Чигидин утверждает, что правила юридической техники состоят из трех групп:

1. Языковые (регулируют использование лингвистических средств выражения текстов правовых актов);

2. Логические (регулируют использование законов формальной логики при построении таких текстов);

3. Гносеологические (регулируют познавательные операции, необходимые для придания акту особой адекватной формы)189.

Иеринг один из первых обратил внимание на логические закономерности в юридико-технической сфере 190. Вслед за ним Штаммлер191 и См.: Чигидин Б.В. Юридическая техника российского законодательства: автореф... канд. юрид. наук. М., 2002.

Jhering R. Unsere Aufgabe in: Jahrbucher fur Dogmatik. Bd. 1 (1857). S. 1– 52. См. также его: Geist des romischen Rechts. Bd.I (5.Aufl., 1891), § 2–4. S. 16–58;

Bd. III (4. Aufl., 1883), § 37–41, 44. S. 309–389, 441–470.

Geschihtsauffassung (2. Aufl., 1906), § 1–4, 15, 20–40. Он же: Die Lehre von demrichtigen Rechte (1902). S. 3–18, 111–116, 601–627; Theorie der Rechtswissenschaft (1911), Abt. 4 u. 7. S. 263–363 u. 559–652.

Жени192 занимались разработкой этой проблемы. По мнению Иеринга, право следует рассматривать в контексте развития. Такой взгляд показывает, что на соответствующем этапе развития те положения права, которые характеризуют конкретность, рассматриваются как неудовлетворительные (Rechtssatze).

Так появляются понятия высшей юриспруденции (Rechtsbegriffe), при помощи абстрагирования и обобщения схожих случаев, на основе общих правил мы формируем общие понятия193.

В теории права существуют разные подходы к понятиям юридической техники. Однако все без исключения авторы согласны с тем, что одним из основных правил юридической техники является правило обеспечения логики в текстах правовых норм и определенной структуры расположении норм в тексте нормативно-правового акта194.

Geny F. Methoded'interpretacionet sources en droitprivepositif (2 ed., 1919). T. I. № 20–25, 60–82. Отдельно его работа: Science et Technique en droitprivepositif. Nouvelle contribution a la methodejuridique, 1-re partie. Position actuelle du probleme du droitpositifet elements de sa solution (3-me tirage, 1925);

2-de partie. Elaboracionscientifique du droitpositif (2-me tirage, 1927); 3-me partie.Elaboracion technique du droitpositif (2-me tirage, 1925); 4-me partie. Rapports entre I'elaborationscientifiqueet I'elaboracion technique du droitpositif (1924).

См.: Добров А.С. Формирование права без законодателя (Очерки по теории источников права). Часть первая. Обычное право // Вестник гражданского права. 2010. № 3.

См.: Проблемы общей теории права и государства / под ред. В.С. Нерсесянца. М., 1999. С. 322; Законотворчество в Российской Федерации / под ред. А.С. Пиголкина. М., 2000. С. 241; Теория государства и права / под ред. В.М. Корельского и В.М. Перевалова. М., 2000. С. 321; Законодательная техника / под ред. Ю.А. Тихомирова. М., 2000. С. 9; Керимов Д.А. Законодательная техника. М., 2000. С. 17; Кашанина Т.В. Юридическая техника. М., Логические правила юридической техники, при их кажущейся простоте и незамысловатости, являются сложными и многоаспектными. В правотворчестве нужны особые логические приемы, здесь применимы не строгие правила формальной, фундаментальной, математической логики, а особая «человеческая» логика – реальная, целенаправленная логика жизни, можно назвать ее диалектической логикой. Особенности юридической логики связаны, прежде всего, с тем, что при принятии любого нормативного правового акта ставятся определенные задачи. Следует разрешить проблему выбора правовых средств для реализации поставленных задач. При этом важно учитывать иерархию базовых ценностей: на первом месте расположены интересы личности, затем интересы общества и государства. Правила следует формулировать достаточно эластично, с тем, чтобы охватить ими возможные новые жизненные обстоятельства в будущем195.

С точки зрения Т.В. Кашаниной, понятие логики права объединяется с логическими правилами. Логическим правилам ученые-юристы обычно уделяют немного внимания. Ученые признают их простыми, всем знакомыми и доступными чуть ли не для автоматического применения. Действительно, процесс мысли подчиняется общим логическим закономерностям, которые свойственны ему по природе. Поэтому вряд ли кто-то может задумываться о том, почему в процессе поиска выхода из проблемной ситуации он принял именно данное решение. Ведь логические законы универсальны.

Проблемы, связанные с изучением логических закономерностей, возникают в более сложных методологических ситуациях, когда следует абстрагироваться от несущественных содержательных свойств и сосредоточиться на формальных особенностях мысли в форме понятия, суждения, умозаключения, для того, чтобы выяснить корректность построения той или иной конС. 102.

См.: Иванюк О.А. Качество закона и проблемы юридической техники // Журнал российского права. 2008. № 2.

струкции. Такие методологические проблемы возникают в научном знании, которое отличается строгостью понятий, которые характеризуются прежде всего формальной, но не содержательной определенностью. Здесь существенное значение имеет догматика, представляющая собой систему таких понятий, за которыми стоят объекты науки, понятий, имеющих строгое значение, в силе чего они сами по себе могут образовывать смысловые сочетания, основанные на их логическом анализе. Именно так, т.е. на основе логики возникла современная юриспруденция, представленная, в свое время, аналитической юриспруденцией196.

Обратимся к истории использования логического анализа в юриспруденции197. Логический анализ был издавна присущ праву, но в первую очередь он применялся в правоприменении. Это было необходимо для того, чтобы вынести судебное решение, адекватное содеянному. Однако для этого надо было доказывать, рассуждать, приводить обоснования и аргументировать.

В римском праве логика становится уже базовым элементом, поскольку предоставляет точный и кратчайший путь к разрешению жизненных ситуаций. В Средневековье теологические споры серьезно усилили логический потенциал и привнесли в нее системность, точность и пунктуальность. В Новое время законодательство (писаное право) стало важным источником права.

Это позволило еще больше усилить на основе логики юридическую обработку, как самих правовых норм, так и принимаемых на их основе юридических решений198.

На сегодняшний день каждый теоретик права или юрист практик, исследования или деятельность которого связана с нормами права, самоочеКашанина Т.В. Логика права как элемент юридической техники // Журнал российского права. 2008. № 2.

См. об этом: Гайдамакин А.А. Полемические заметки о логике права и правосознания // Государство и право. 2006. № 7.

видно, обращается к логике. В праве логика имеет большое значение, тем более, если речь идет о правообразовании. В процессе правотворческой деятельности по формированию и выработке правовых норм, как правило, индукция играет большую роль в процессе обобщения социальной информации, размещения ее в установленном порядке. Определение правовых норм принуждает применять постоянно, часто в интуитивной, подсознательной или подразумеваемой форме, юридические умозаключения. Таким образом, юрист, как теоретик, так и практик, не может обойтись без правил формальной логики или логики в целом. Правильность рассуждения в праве есть основа этой науки. То есть, формально-логическая корректность юридического мышления есть не что иное как пробный камень каждого юриста, измерение его юридико-технической культуры. Такое значение формальной логики для права роднит его с математикой, которая как наука отличается особой точностью199.

Однако некоторые ученые предпочитают выделять определенные виды логики, к которым относят формальную (истинную) логику, математическую логику, политическую и юридическую логику.

Истинная логика – это ветвь философии, теоретическая наука. Основная ее задача сводится к отражению форм мышления, формулированию совокупности правил правильного мышления, отвечающего критериям формальной истинности. Это наиболее универсальное знание, поскольку любая отрасль науки основывается на правилах формальной логики200.

Несмотря на многие свойства права, которые свидетельствуют о схожести его с формальной логикой, правовая наука существенно от нее отличается. Прежде всего, в качестве такого отличия следует указать на то, что право не является содержательно нейтральным, поскольку в качестве своего истока имеет общественные отношения. В этом смысле история права есть не что иное, как история человеческого общества. Поэтому право нельзя свести к математическим аксиомам, которые сколь универсальны, столь и формальны по своей природе. По этой же причине нельзя преувеличивать и значение логики в праве. Такое преувеличение ведет к искажению картины социальной действительности. Приведем лишь один пример.

Хотя формальная логика и играет большую роль в юридическом мышлении, оно не может быть сведено к ней, поскольку основная задача заключается в обобщении большой совокупности факторов.

Логика, действующая в праве, есть юридическая логика, которая может функционировать лишь в социальном, политическом контексте – логика государственной правовой политики. Конечно, с точки зрения классической формальной логики принцип целесообразности, который свойственен логике юридической является нонсенсом. Однако именно это, именно связь с социальной действительностью посредством генерализации фактического материала и отражения его в нормативной форме в контексте целесообразности, продиктованной такими неформальными принципами, как принцип справедливости, принцип гуманизма, свободы, равенства и пр. делает ее логикой в данной сфере, а данную сферу – логичной целостностью. В целом же следует согласиться с оценкой юридической логики Т.В. Кашаниной, которая полагает, что «это логика учета многих факторов, позволяющая достичь точного результата, хотя, возможно, в ущерб быстроте принятия решений, это логика, когда приходится следовать не по прямой, не по кратчайшему пути, а как бы делать ход конем»201.

С точки зрения правил юридической техники при построении закона, регулирующего однородные общественные отношения, требуется единообразное понимание терминов и использование формулировок 202, а наруКашанина Т.В. Указ. соч.

См.: Кашанина Т.В. Юридическая техника: учебник. М., 2008. С. 150.

шение такого порядка можно расценить как юридическую ошибку, являющуюся следствием несоблюдения требований юридической и законодательной техники203.

Все вышесказанное дает нам основание полагать, что не только правила и методы юридической техники играют большую роль в правотворческой деятельности, но и средства, с помощью которых это достигается.

С точки зрения А.В. Сучкова, средства юридической техники – это арсенал формально-атрибутивных (реквизиты), логико-языковых и специальноюридических (конструкции, презумпции, фикции, отсылки, примечания и т.д.) средств, технико-юридический инструментарий (определения, понятия), применяемый для конструирования нормативного акта204.

Однако определение, данное А.В. Сучковым, является не единственным в своем роде, в котором делается попытка «пролить свет» на тайну средств юридической техники в правовой науке.

Так, согласно достаточно авторитетному мнению Т.В. Кашаниной, средства юридической техники – это материальные предметы, объекты, с которыми в процессе проведения юридической работы производятся манипуляции для достижения поставленной цели. К ним можно отнести: тексты законов, которые необходимо усовершенствовать, опубликовать, систематизировать; журналы, газеты, в которых публикуются нормативные акты или средства множительной техники, используемые для их распечатки; карточки, вклейки, журналы, книги, тетради, разъемные листы, если речь идет о систеСм.: Баранов В.М., Сырых В.М. Законотворческие ошибки: понятие и типология // Законодательная техника современной России: состояние, проблемы, совершенствование. Н. Новгород, 2001. Т. 1. С. 385.

См.: Сучков А.В. Анализ дефиниций понятия «ятрогения» как цель формулирования определения «профессиональные преступления медицинских работников» и установления обстоятельств, подлежащих доказыванию // Медицинское право. 2010. № 6.

матизации нормативных актов; компьютеры, используемые в процессе написания судебного решения или других юридических документов; фотоаппараты, применяемые для фиксации расположения предметов на месте происшествия и др. В то же время в юридической науке данная точка зрения и определение, представленное Т.В. Кашаниной, не является единственным в своем роде. Так, с позиции Б.В. Чигидина средства юридической техники следует расценивать в качестве технических устройств, своего рода деталей, агрегатов, благодаря которым и создастся конечный продукт – текст правового акта206.

По его мнению, чтобы охватить как можно большее пространство юридической практики, с одной стороны, и выразить специфику данного юридического явления, с другой, классификация средств должна основываться на принципе восхождения от абстрактного к конкретному, начиная с формальных и логико-языковых средств, присущих не только юриспруденции, либо распространенных во всех формах юридической деятельности, и заканчивая специально-юридическими средствами:

– формально-атрибутивные (реквизиты документа);

– логические (структура документа в целом, внутренняя структура норм);

– языковые, включающие лингвистические, терминологические и прочие средства выражения, не имеющие строго юридического характера;

– специально-юридические (юридические конструкции, презумпции, См.: Чигидин Б.В. Юридическая техника российского законодательства: автореф.... канд. юрид. наук. М., 2002.

фикции, ссылки, отсылки, примечания и т.д.)207.

И.Н. Бокова в число средств юридической техники включает:

1) средства, которые выражают законодательную волю:

а) нормативная структура;

б) системный принцип зависимости элементов;

в) формирование отраслевых типов.

2) средства словесно-документального изложения текста документа:

б) структурное построение, в) юридическая терминология, Безусловно, что все, относящееся к средствам, в том числе и средствам юридической техники, является искусственно созданными человеком объектами, они объективно существуют, некоторые из них применяются не только в юридической техники, но и юридической деятельности в целом. Тем не менее это не дает оснований отстранить средства юридической техники и не обращать на них внимание при формировании научной теории юридической техники. Тем более, что в юридической практике средства юридической техники применяются и будут применяться.

Вышесказанное дает нам основание полагать, что средства юридической техники – это арсенал технических устройств, материальных предметов и объектов, логических (структура документа в целом, внутренняя структура норм), языковых, комплекс выразительных средств данного языка, в том чисСм.: Там же.

См.: Бокова И.Н. Юридическая техника в уголовном законодательстве: теоретико-прикладной анализ главы 22 УК РФ: дис.... канд. юрид. наук.

Н. Новгород, 2002. С.12.

ле терминология, речевые клише, метафоры, языковые символы и т.д., формально-атрибутивных (реквизиты документа) и специально-юридических (конструкции, презумпции, фикции, отсылки, примечания и т.д.) средств, технико-юридический инструментарий (понятия, определения), с которыми в процессе проведения юридической деятельности производятся манипуляции для достижения поставленной цели и создания конечного продукта конструирования совершенного и безупречного текста нормативного правового акта.

Как видим, рассмотренные выше понятия (правила, методы и средства), составляющие содержание юридической техники, неоднозначны и не синонимичны. Обобщенно их можно назвать юридическими инструментами или правилами проведения юридической деятельности. В соответствии с этим, на наш взгляд, необходимо остановиться на научно-теоретическом исследовании некоторых понятий, дополняющих проблемы теории юридической техники, к которым можно отнести такие категории, как приемы и способы юридической техники, о которых пойдет речь в следующем параграфе нашего научно-теоретического исследования.

2.2. Приемы и способы юридической техники:

Сегодня идет дискуссия о том, в каком виде должна преподаваться юридическая техника в вузе. Однако пока еще редкостью являются учебники и учебные пособия по юридической технике как автономному, самостоятельному предмету учебной дисциплины. В десятках вузов преподаются специальные курсы по проблемам юридической техники под разными наименованиями: «юридическая техника», «нормотворческая техника», «законодательная техника» и т.п.

За последнее время в российской юридической науке достаточно заметно обострилось внимание к вопросам юридической техники. Данным научно-теоретическим вопросам уделяется большое внимание современной фундаментальной юридической наукой209.

Как мы уже установили, юридическая техника представляет собой соответствующие средства, приемы, правила, направленные на придание законодательной формы нормам, которые должны регулировать общественные отношения. Приемы юридической техники являются тем компонентом, который применяется в процессе формирования правовых норм, законодательных и иных нормативных правовых актов. Данные приемы призваны обеспечить наиболее адекватное воплощение в юридической форме воли законодателя, тем самым гарантируя корректность и эффективность нормативно-правового акта.

Однако в юридической литературе встречаются различные варианты употребления данного термина, например помимо достаточно часто используемого и устоявшегося в юридической науке понятия «приемы юридической техники», в некоторых научно-теоретических и теоретико-правовых исследованиях встречается термин «технико-юридические приемы» при этом их содержание, сущность и юридическая природа аналогичны и совпадают, исходя из этого необходимо признать идентичность или тождественность данных понятий.

См.: Проблемы юридической техники: сборник статей / под ред.

В.М. Баранова. Н. Новгород, 2000; Законотворческая техника современной России: состояние, проблемы, совершенствование: сборник статей: в 2 т. / под ред. В.М. Баранова. Н. Новгород, 2001; Законодательная техника: научнопрактическое пособие / под ред. Ю.А. Тихомирова. М., 2000; Власенко Н.А.

Основы законодательной техники: практическое руководство. Иркутск, 1995;

Керимов Д.А. Законодательная техника: научно-методическое и учебное пособие. М., 1998; Шугрина Е.С. Техника юридического письма: учебнопрактическое пособие. М., 2000; и др.

В тоже время наряду с понятием «приемы юридической техники» достаточно часто в различных научно-теоретических и теоретико-правовых источниках встречается понятие «способы юридической техники». Исходя из этого, возникает вопрос о соотношении данных понятий и возможности признания их тождественными друг другу по содержанию или аналогичными по своей юридической природе.

В русском языке, в свою очередь, под приемом принято понимать способ в осуществлении чего-нибудь210. На основе словаря русского языка С.И. Ожегова А.В. Иванчин устанавливает связь между средствами юридической техники и способами изложения нормативных предписаний, предлагая к ним относить приемы примечания, дефиниции, непосредственноопределенный и ссылочный приемы211.

Т.В. Кашанина, в свою очередь, приемы юридической техники представляет как действия, способные повторяться при подготовке нормативного правового акта или иного правового документа. И в качестве примера приводит прием отсылок к другому нормативному акту, которые встречаются достаточно часто во всевозможных нормативных и правовых актах различных отраслей права212. В то же время отсылка к другому нормативному правовому акту в качестве приема не обязательно должна быть в сфере правового регулирования данной отрасли права.

С точки зрения Е.В. Максимовой, приемы юридической техники связаны с использованием на основе установленных правил техникоСм.: Ожегов С.И. Словарь русского языка / под ред. Н.Ю. Шведовой. М., 1984. С. 523.

Иванчин А.В. Уголовно-правовые конструкции и их роль в построении уголовного законодательства: автореф. дис.... канд. юрид. наук. Ярославль, 2002. С. 25.

См.: Кашанина Т.В. Логика права как элемент юридической техники // Журнал российского права. 2008. № 2.

юридических средств. Поэтому средства юридической техники должны рассматриваться в качестве основы ее приемов. Это относится к ссылке и перечню как к ее средствам, использование которых формирует ссылочный и отсылочный приемы. Из этого следует, что, например, концепция проекта нормативно-правового акта должна рассматриваться как прием юридической техники213.

При этом необходимо отметить, что в современном научном дискурсе не сложилось единого мнения по этой проблеме. Так, например, С.С. Алексеев сводит совокупность приемов юридической техники к соответствующему порядку либо к способам имплементации юридико-технических средств.

В тоже время, проводя параллель между понятием «прием юридической техники» и «способ юридической техники», уже упомянутая ранее в нашем исследовании Т.В. Кашанина утверждает, что способы юридической техники – это сложная по содержанию деятельность, включающая в себя совокупность приемов214. При этом многоуважаемая Т.В. Кашанина, к сожалению, не уточняет, является ли данная деятельность юридической или технической в процессе подготовки и принятия нормативного правового документа.

Изучение понятий «приемы юридической техники» и «способы юридической техники» позволяет сделать достаточно простой вывод о том, что данные юридические категории являются взаимозаменяемыми понятиями и употребляется в юридической литературе в равной степени как тождественные синонимичные понятия.

Однако наше научно-теоретическое исследование было бы неполным, если бы мы не затронули вопросы классификации приемов юридической См.: Максимова Е.В. К вопросу о приемах юридической техники, применяемых при изложении нормативно-правовых предписаний федеральными органами исполнительной власти // Юридический мир. 2009. № 5.

См.: Кашанина Т.В. Логика права как элемент юридической техники // Журнал российского права. 2008. № 2.

техники. Так, ведущий теоретик права С.С. Алексеев технико-юридические приемы подразделяет на две группы:

а) абстрактный и казуистический – основанные на уровне обобщения;

б) прямой, ссылочный, бланкетный – отличающиеся способом изложения215.

В тоже время А. Нашиц именует приемы юридической техники приемами правовой типизации и относит к ним определение, классификацию, юридическую конструкцию, презумпцию, фикцию 216. Между тем последние три приема, как правило, рассматриваются в качестве средств техники законодательной. Так, по нашему мнению, выглядит не обоснованным неразличение таких элементов, как средства и приемы и законодательная техника.

Полагаем, что необходим целостный подход к определению совокупности юридико-технических приемов. Очевидно, что его можно сформулировать на основе обобщения и концептуализации подходов, продемонстрированным А.В. Иванчиным С.С. Алексеевым. Тем не менее, очевидно, что развитие как юридической техники вообще, так и ее приемов, в частности, обусловлено развитием законодательства. Поэтому приемы юридической техники нельзя ограничить каким-либо конечным перечнем, который должен со временем измениться.

В теории права, по мнению С.С. Алексеева, вся совокупность приемов юридической техники может быть дифференцирована лишь на абстрактные и казуистические217.

См.: Алексеев С.С. Общая теория права. М., 1982. Т. 2. С. 281–282.

Нашиц А. Правотворчество. Теория и законодательная техника / под ред. Д.А. Керимова. М., 1974. С. 193.

См., например: Бабаев В.К., Баранов В.М., Толстик В.А. Теория государства в схемах и определениях: учебное пособие. М., 1999. С. 85; АлекОднако в юридической науке встречаются и другие точки зрения. Так, в свою очередь, А.С. Добров к способам юридической техники относит абстрагирование, а также конструирование218.

К сторонникам данной точки зрения также можно отнести Н.Ю. Рассказова, который также как и А.С. Добров к приемам юридической техники причисляет способ конструирования219.

Раскрывая различные доктринальные точки зрения, относящиеся к указанной нами проблеме, Е.В. Максимова полагает, что способ изложения нормативно-правового предписания также следует отнести к приему юридической техники.

В пользу такого взгляда свидетельствует лингвистическая форма выражения правовой нормы, формулирование которой не может быть нормативным либо повествовательным, поскольку она в логико-языковом контексте выражает либо должное, либо возможное поведение тех индивидов, которым она адресована. Об этом свидетельствует применение соответствующих терминов в подобных высказываниях, таких как «запрещено», «обязан», «имеет право» и др. Кроме того, характерно использование и таких терминов, как «вправе», «обязан», «имеет право» и т.п. В тех же случаях, когда то или иное действие рассматривается и как право, и как обязанность, нормативные термины не используются, а сама норма формулируется в повествовательном предложении.

Способ изложения может отличаться также и уровнем обобщенности, сеев С.С. Проблемы теории права: курс лекций: в 2 т. Свердловск, 1973. Т. 2.

С. 148–149.

См.: Добров А.С. Формирование права без законодателя (Очерки по теории источников права). Ч. 1. Обычное право // Вестник гражданского права. 2010. № 3.

См.: Рассказова Н.Ю. Последствия исполнения обеспечительного обязательства // Вестник гражданского права. 2010. № 6.

быть абстрактным и казуистическим. В данном случае, например, абстрактный способ характеризуется предельным обобщением, отсутствием перечня обстоятельств. В отличие от него, казуистический способ, напротив, характеризуется данным перечнем. Достоинство первого способа – в краткости, второго – в точности и конкретности. При этом абстрактный способ иллюстрирует уровень юридической техники более высокий, нежели казуистический.

В то же время, необходимо отметить, что необходимость казуистического способа обусловлена тем, что он позволяет конкретизировать обстоятельства возникновения прав и обязанностей в виде соответствующих алгоритмов, что существенно облегчает правоприменение. Что нельзя сказать об излишнем абстрагировании, как правило, являющимся причиной затруднений реализации нормативно-правового предписания.

Очевидно, прав В.А. Толстик, полагающий, что: «Слишком высокая степень абстрагирования в формулировании нормы может привести к утрате нормативности и превращению нормативного предписания в общую декларацию или констатацию состояния, т.е. внеправовые категории»220. В то же время, необходимо признать, что посредством казуистического способа невозможно охватить весь перечень возможных фактов. Поэтому и его применение имеет свои ограничения.

При этом необходимо сделать оговорку, что казуистическое регулирование общественных отношений и объективно низкая юридическая техника нередко делают институт раздутым по объему и пустым по содержанию221.

Кроме указанного, необходимо отметить важность прямого, бланкетного и ссылочного способов формулирования норм. Так, часто норма приводится в одной статье, которая излагает ее содержание и элементы, что приняТолстик В.А. Иерархия источников российского права: дис.... д-ра юрид. наук. Н. Новгород, 2002. С. 72.

См.: Болдырев В.А. О юридических лицах публичного права // Журнал российского права. 2008. № 11.

то именовать прямым способом. В отличие от прямого способа, отсылочный способ характеризуется ссылкой гипотезы, диспозиции или санкции либо на другую статью документа, в котором формулируется данная норма, либо на другой нормативно-правовой акт. Данный прием направлен на более сжатое изложение нормативного массива, исключающее повторы. Поскольку нормативные предписания логически связаны, будучи объединены предметом и темой акта, отсылка к другому акту, включающему соответствующие нормы выглядит логически последовательной и корректной с точки зрения юридической техники222.

Расширяя ранее названный перечень приемов юридической техники, А.В. Денисова утверждает, что к приемам юридической техники необходимо отнести не только абстрактный и казуистический, но и прямой, бланкетный и ссылочный технико-юридические приемы, а также приемы примечания и дефиниции223.

Сторонником включения в перечень приемов юридической техники «бланкетного технико-юридические приема» является Е.В. Максимова. По мнению Е.В. Максимовой, суть такого приема сводится к ссылке к соответствующему виду определенной совокупности правил. При этом, если данные правила могут трансформироваться, то норма должна оставаться прежней.

Преимущество такого приема состоит не только в том, что он позволяет избежать повторов в нормативно-правовом акте, но и в том, что в контексте постоянно изменяющегося законодательства он позволяет обеспечить стабильМаксимова Е.В. К вопросу о приемах юридической техники, применяемых при изложении нормативно-правовых предписаний федеральными органами исполнительной власти // Юридический мир. 2009. № 5.

См.: Денисова А.В. О приемах законодательной техники, используемых в Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации // Общество и право. 2010. № 2.

ность правового регулирования224.

Рассмотрим особенности использования абстрактного и казуистического способа юридической техники.

Особенность казуистического приема заключается в перечислении обстоятельств, ситуаций и случаев, форм поведения в диспозиции нормы. Такой принцип формирования диспозиции нормы имеет явные недостатки, состоящие в том, что никогда невозможно сформировать полный перечень изза того, что реальные жизненные ситуации всегда будут богаче225.

А.В. Денисова объясняет это тремя факторами:

– во-первых, большей динамикой общественных отношений, их непрерывным изменением и развитием;

– во-вторых, неизбежностью правовых пробелов при использовании данного способа;

– в-третьих, ростом громоздкости законодательства, затрудняющим правоприменение226.

Так, по мнению М.Д. Шаргородского, тот или иной способ изложения диспозиции определяется содержанием задачи, зависящей от предоставляемой субъектом правотворчества широты интерпретации правоприменительным органом227. Отсюда на первый взгляд кажется, что в технике законодательного конструирования необходимость сокращения возможности судейСм.: Максимова Е.В. К вопросу о приемах юридической техники, применяемых при изложении нормативно-правовых предписаний федеральными органами исполнительной власти // Юридический мир. 2009. № 5.

См.: Кузнецова Н.Ф. Проблемы квалификации преступлений: лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступлений». М., 2007. С. 126.

См.: Денисова А.В. О приемах законодательной техники, используемых в Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации // Общество и право. 2010. № 2.

См.: Шаргородский М.Д. Советский уголовный закон. М., 1948. С. 61.

ского усмотрения обусловливает приоритет казуистического метода изложения нормативно-правовых актов. Однако если в традиционных и индустриальных обществах такой прием действительно доминировал в уголовном праве, то современное общество, для которого характерна более сложная структура и формы криминального поведения, вынуждено отказаться от использования лишь казуистических диспозиций228.

Казуистичность норм закона, полагает Н.Ф. Кузнецова, является значительным их недостатком и характерна для неразвитых систем права, например феодального. Избыточными с точки зрения языка следует рассматривать все нормы, содержащие казуистический перечень тех или иных лиц (предметов, действий, последствий) и заканчивающиеся оборотом «иные». Эта форма построения норм является неприемлемой вследствие нулевой семантической ценности229.

Из этого можно сделать вывод о невозможности сведения изложения современных нормативно-правовых актов казуистическим способом. Обобщая все сказанное, можно сказать, что, во-первых, это делает законодательство громоздким и затрудняет правоприменение, во-вторых, крайняя детализация видов преступления в диспозиции, тем не менее, не гарантирует их полное отражение. Кроме того, в-третьих, социальный динамизм является предпосылкой и форм преступности, и ее видов, что обязательно потребует регулярного внесения в законодательство различных изменений и дополнений230.

См. об этом подробнее: Семенов И.А. Законодательная техника в уголовном правотворчестве. Тюмень, 1998. С. 121–122.

См.: Кузнецова Н.Ф. Проблемы квалификации преступлений: лекции по спецкурсу «Основы квалификации преступлений» / науч. ред.

В.Н. Кудрявцев. М., 2007. С. 126.

См.: Соловьев О.Г. К вопросу о технике конструирования диспозиций норм Особенной части УК РФ // Юридический мир. 2009. № 12.

Суть абстрактного приема сводится к общему изложению диспозиции, когда не требуется перечисление, которое необходимо при казуистическом способе, а достаточно лишь сформулировать сущность того или иного поведения.

Однако значение данного приема не следует абсолютизировать. Диспозиции, изложенные абстрактным методом, которые имеют абстрактную форму, ориентированы на повышении роли субъективного фактора в применении норм, выраженного в расширении значения судебного усмотрения. Однако это может вести к произвольному толкованию диспозиции, основанному на правосознании правоприменителя и, соответственно, к нарушению принципов охраны прав и свобод. Очевидно, прав М.И. Ковалев, полагающий, что «…излишне оценочная норма не менее вредна, чем излишне формализованная, так как она практически очерчивает лишь контур преступного деяния, оставляя на совести судьи определение его действительного содержания... Оценочность, если она понимается однобоко, может привести к преобладанию изменчивости, к свободе случая и игре обстоятельств над личностью»231. Так, очевидно, что повышение роли абстрактного метода изложения диспозиции может увеличивать возможность правоприменителя толковать закон по своему усмотрению. Нормы, сформулированные с преобладанием абстрактных диспозиций, неизбежно порождают необходимость в актах толкования с детализированными и конкретизирующими положениями232.

Такое комбинирование приемов весьма обладает высоким уровнем эффективности. Оно нивелирует недостатки указанных приемов, но использует их преимущества. Искусство законодательной техники юриста как раз и заключается в таком сочетании данных приемов, которое бы отражало и осоКовалев М.И. Советское уголовное право: курс лекций. Свердловск, 1974. Вып. 2. С. 62–63.

См.: Соловьев О.Г. К вопросу о технике конструирования диспозиций норм Особенной части УК РФ // Юридический мир. 2009. № 12.

бенности нормативно-правового акта, предмета регулирования, также как и плюсы каждого из этих приемов в контексте решения конкретных задач.

Несомненно, указывает К.К. Панько, что использование того или иного приема изложения закона непосредственно связано с уровнем динамики отношений в обществе. Так, если общественные отношения характеризуются стабильностью, применение казуальной методологии изложения нормативноправовых актов является естественным. В противном случае более естественной представляется абстрактная методология. Очевидно, что нормы, изложенные казуальным способом, устаревают быстрее, чем нормы, изложенные абстрактным способом, которые более аморфны и, соответственно, более адаптивны233.

Совокупность положительных и отрицательных свойств, как формального, так и абстрактного методов, следует принимать во внимание в процессе изложения нормативно-правовых положений. Это является предпосылкой симбиоза данных приемов, соединяющего формальный и оценочный способы. На значение такого формально оценочного приема указывает М.И. Ковалев, отмечающий, что «…норма уголовного права только тогда является полной, когда в ней правильно сочетаются элементы формализма и оценки»234.

По некоторым оценкам, именно формально-оценочный прием позволяет более полно отразить признаки преступления235.

В отношении прямого приема юридической техники необходимо сказать, что он отличается описанием поведения в виде предписываемого правила. Если речь идет о необходимости в том или ином нормативно-правовом См.: Панько К.К. Методология и теория законодательной техники уголовного права России. Воронеж, 2004. С. 126–127.

Ковалев М.И. Советское уголовное право: курс лекций. Свердловск, 1974. Вып. 2. С. 62–63.

См.: Люблинский П.И. Техника, толкование и казуистика уголовного закона // Записки юрид. факультета Петроградского ун-та. СПб., 1917.

Вып. 5. С. 23.

акте описать соответствующие правоотношения, то использование этого приема актуально. То есть, речь идет о том, что признаки таких правоотношений не требуют подробного описания и будут понятны правоприменителю в такой форме.

При этом особенность бланкетного приема юридической техники, с точки зрения А.В. Денисовой, заключается в необходимости обращения к другим отраслям права для того, чтобы понять смысл нормативного предписания, построенного таким способом. То есть, речь фактически идет об использовании метода отсылки к актам другой отраслевой принадлежности236.

Конкретизируя приемы юридической техники, В.Н. Барсукова к приемам, непосредственно применяемым при структурировании кодифицированного нормативного правового акта, относит:

а) определенность и однородность регулируемых кодифицированным актом отношений, т.е. распределение нормативного материала в акте, исходя из предмета и метода правового регулирования;

б) унификация (единообразие) формы и структуры нормативных актов, способов изложения нормативного материала237.

На основании вышеизложенного можно предположить, что унификация в рамках юридической техники означает следующее:

– сложные и большие по объему кодифицированные акты делятся на отдельные разделы, главы, параграфы и т.д., которые следуют друг за другом в логической последовательности. Нормативные материалы внутри одной См.: Денисова А.В. О приемах законодательной техники, используемых в Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации // Общество и право. 2010. № 2.

См.: Барсукова В.Н. Специфика применения правил юридической техники при формировании структуры Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации // Арбитражный и гражданский процесс. 2011.

главы или раздела также располагаются в строгой логической последовательности;

– каждый самостоятельный структурный элемент кодифицированного акта должен иметь свой заголовок;

– кодифицированный акт нуждается во внешнем единстве, одним из выражений которого является сквозная и стабильная нумерация статей;

– в тексте кодифицированных актов следует избегать злоупотребления такими структурными элементами, как примечания к статьям, приложения, сноски.

Таким образом, подводя итог проделанного анализа можно сделать вывод о том, что прием юридической техники предполагает использование технико-юридических средств, представляет собой определенный порядок и способ их рационального использования, осуществляемое по установленным правилам; а способы юридической техники – это сложная по содержанию деятельность, включающая в себя совокупность приемов. В основе любого приема юридической техники лежит соответствующее средство юридической техники. Приемы юридической техники как способы и действия построения нормативных предписаний способны повторяться при подготовке правового документа, в том числе соединенные с использованием определенных средств юридической техники.

К приемам юридической техники необходимо отнести: абстрактный, казуистический, прямой, бланкетный (непосредственно-определенный) и ссылочный технико-юридические приемы, прием отсылок к другому нормативному акту, а также приемы примечания и дефиниции.

ГЛАВА III. ОСНОВНЫЕ СРЕДСТВА

И ПРИЕМЫ ЮРИДИЧЕСКОЙ ТЕХНИКИ

как основное средство юридической техники Реализация правотворческой политики тесно взаимосвязана с юридической техникой, а именно ее инструментальной составляющей, правилами и методами, приемами и средствами (способами) юридической техники. Как подчеркивает М.Л. Давыдова, «правотворческая политика (стратегия) определяет конечные цели правового регулирования и общие пути их достижения (решение концептуальных вопросов – макроуровень). Юридическая техника отвечает за выбор и использование юридических средств достижения этих целей (выбор средств для решения конкретных задач – микроуровень)»238.

При этом залогом качества любых нормативно-правовых актов, на наш взгляд, является соблюдение правил и использование средств юридической техники. В рамках нашего научно-теоретического исследования уже поднимался вопрос «средств юридической техники», однако он касался проблем данного понятия и его определения, а также различного рода видовых характеристик. В данной главе мы сделаем попытку остановиться на конкретных средствах юридической техники и раскрыть их сущность, содержание и юридическую природу и в данном случае первостепенную роль играет юридическая конструкция, о которой и пойдет речь в данном параграфе.

Правовой наукой юридическая конструкция традиционно рассматривается в контексте правотворческой деятельности. Современными российскими Давыдова М.Л. Правотворческая политика и юридическая техника:

проблемы соотношения понятий // Правотворческая политика в современной России / под ред. А.В. Малько, Н.В. Исакова, А.П. Мазуренко. Саратов - Минеральные Воды, 2009. С. 124.

правоведами она трактуется как своеобразное средство юридической техники, которым выполняется задача рационального внедрения результатов познания, процессов объективной действительности в сферу проектирования законодательного акта. Сообразно поставленной задаче юридическая конструкция ориентирована на обеспечение результативности принимаемого закона, эффективного развития и действия законодательства в целом. Вследствие целенаправленной правотворческой деятельности используется потенциал юридической конструкции, способный пополнять правовую систему юридически обоснованными, работающими законами и в комплексе с другими правовыми средствами обеспечивать решение проблемы повышения их качества. Сама возможность установления потребности в законе еще на стадии его замысла служит заслоном на пути выдвижения необоснованных, малоэффективных инициатив и помогает избегать коллизий между отдельными законодательными актами, ошибок в выборе предмета, метода правового регулирования, формы акта.

Феномен юридической конструкции состоит в том, что, с одной стороны, она выступает рациональным средством юридической техники качественных и эффективно действующих законов, а с другой – способом выражения определенных практических действий, связанных с уяснением и решением вопроса о разработке и издании конкретного законодательного акта. Использование познавательного и формально-юридического свойств юридической конструкции в их взаимосвязи требует установления общих закономерностей функционирования данной категории в законотворческой деятельности и в юридической технике в целом.

Утверждая это, мы в первую очередь принимаем во внимание, что еще в 1905 г. в одной из своих работ известнейший теоретик права Р. Иеринг причислял юридическую конструкцию к основным приемам юридической техники239, См.: Иеринг Р. Юридическая техника / сост. А.В. Поляков. М., 2008.

С. 67.

а не средствам. Это теоретическое положение было впоследствии воспринято современными представителями правовой науки. В частности, С.С. Алексеев обратил внимание на то, что саморазвитие права есть история становления и совершенствования юридических конструкций. Соответственно, достоинство той или иной юридической системы во многом определяется совершенством характерных для нее юридических конструкций 240. В пользу отстаиваемого нами термина свидетельствует и суждение А.Н. Козырина, который, рассматривая законодательство с точки зрения совершенствования законодательной техники, обозначает юридические конструкции в качестве одного из составляющих ее элементов 241. В свою очередь, одно из определений законодательной техники сводится к совокупности приемов и средств изложения законодательных норм, основными содержательными элементами которой выступают различные способы, с помощью которых сущность нормы объективируется и она приобретает соответствующую форму. 242 Исходя же из философского понимания термина «форма» как дефиниции, непосредственно выражающей сущность и содержание предметов и явлений, форму возложения обязанностей по участию тех или иных лиц в формировании бюджета следует рассматривать как юридическую конструкцию, состоящую из совокупности связанных внутренней структурой составляющих, – элементов. В этой связи См.: Алексеев С.С. Право на пороге нового тысячелетия. Некоторые тенденции мирового правового развития – надежда и драма современной эпохи. М., 2000. С. 40.

См. подробнее: Козырин А.Н. Принципы законотворчества в сфере публичных финансов (на примере актов законодательства о налогах и сборах) // Финансовое право. 2008. № 2.

См.: Мазуренко А.П. Вопросы взаимодействия правотворческой политики и юридической (законодательной) техники: теоретический аспект // Юридическая техника. 2007. № 1. С. 42.

следует согласиться с тем, что законы, прежде всего, формулируют юридическую конструкцию243.

Однако возникает вопрос, чем же на самом деле является юридическая конструкция средством или же приемом юридической техники? На этот вопрос, на наш взгляд, есть неоднозначный ответ. Так, принимая во внимание мнение А.В. Сучкова, отождествляющего средства юридической техники с понятиями, определениями, конструкциями, презумпциями, фикциями, отсылками, примечаниями и пр., используемыми в процессе формирования нормативно-правового акта, можно предположить, что юридическая конструкция в рамках юридической науки в целом может рассматриваться как средство, так и как прием юридической техники. В целях настоящего диссертационного исследования мы полагаем целесообразным рассматривать данное понятие в качестве средства юридической техники.

Юридическая конструкция представляет собой такое средство юридической техники, посредством которого осуществляется упорядочивание нормативного массива. Юридические конструкции – это объективное явление правовой действительности и определяются структурными особенностями правовых норм. Юридическая конструкция моделирует соотношение и конкретную взаимосвязь таких компонентов, как права, обязанности и ответственность244.

Наряду с установками догматической юриспруденции, в рамках научно-теоретических исследовательских средств юридической науки и юридической техники выделяются юридические конструкции.

См. подробнее: Гаврилюк Р.А. Диалектика содержания и формы налогового права как отражение его системной сущности // Финансовое право.

2006. № 12.

См.: Безверхов А.Г., Решетникова Д.В. О классификации конструкций составов преступлений по моменту их юридического окончания // Общество и право. 2010. № 5.

На сегодняшний день данный термин находит большое применение и в нормативной, и в научной литературе, «...юридическая конструкция является ключевым, определяющим элементом содержания права»245.

Юридическая конструкция (от лат. constructio) есть «…устройство, взаимное расположение частей; сооружение сложного устройства, а также отдельные части, его составляющие; сочетание слов, рассматриваемое со стороны их грамматических связей»246, части которого взаимодействуют статическим или динамическим образом247.

Юридические конструкции представляют собой такую модель, состоящую из норм, при помощи которой можно объяснить реальное функционирование права, правовые явления, что, в свою очередь, направлено на достижение соответствующих результатов правового регулирования248.

В фундаментальной правовой теории сложились определенные доктринальные представления по поводу юридической конструкции, которая, как правило, тождественна дедукции, выступает способом правового регулирования, также как и средством юридической техники249.

Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. М., 2001.

С. 280.

Словарь русского языка. М., 1986. Т. 2. С. 92.

См.: Советский энциклопедический словарь. М., 1989. С. 629.

См.: Пешин Н.Л. Наука муниципального права // Конституционное и муниципальное право. 2009. № 9.

См.: Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права. СПб., 1898.

С. 348; Иеринг Р. Юридическая техника / пер. с нем. СПб., 1906. С. 63–75;

Ушаков А.А. Очерки советской законодательной стилистики. Пермь, 1967.

С. 73; Алексеев С.С. Общая теория права: в 2 т. М., 1982. Т. 2. С. 275–277;

Черданцев А.Ф. Юридические конструкции, их роль в науке и практике // Правоведение. 1972. № 3. С. 12–14; Лукич Р. Методология права. М., 1981. С. 278.

В этом смысле прав А.Ф. Черданцев, отождествляющий ее с той идеальной моделью, которая отражает структуру правового порядка в той или иной сфере, также как и юридические факты250.

Однако юридические конструкции есть результат исследования, что налагает на ученого большую ответственность. По мнению Р. Лукича, «…создание конструкций (в теории права в целом и в различных отраслевых науках) – трудное, ответственное и опасное дело. Трудным оно является потому, что необходимо найти лучший способ понимания и отражения чрезвычайно сложной правовой реальности; ответственным и опасным потому, что последствия недоброкачественных или излишних конструкций могут оказаться весьма тяжелыми»251. Между тем прав и С.С. Алексеев, считающий, что «…собственное развитие права, его самобытная история, его уникальная материя и сила – это под важнейшим для правоведения углом зрения во многом и есть история становления, развития и совершенствования юридических конструкций, являющихся одним из наиболее значимых результатов собственно развития права – типизации правовых средств»252.

По сути дела, правовые средства лишь впоследствии обретают юридический характер в контексте аналитической юриспруденции и становятся юридическими конструкциями.

Также как и право развивается на основе реализации потребности и воли государства, с одной стороны, и его внутренней логикой, потребностями решения жизненных ситуаций и пр., юридические средства развиваются как в результате творчества ученых юристов, так и в результате саморазвития.

См.: Черданцев А.Ф. Логико-языковые феномены в праве, юридической науке и практике. Екатеринбург, 1993. С. 131.

Лукич Р. Методология права. М., 1981. С. 278.

Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. М., 2001.

С. 282.

Так, появление одной юридической конструкции обеспечивает появление другой и т.д. Юридическая конструкция обладает особым внутренним содержанием. Юридическая конструкция, по мнению С.С. Алексеева, представляет собой «органический, всеобщий, а главное – наиболее важный по значению элемент собственного содержания права, его внутренней формы» 254.

Юридическая конструкция предполагает, прежде всего, типовую структуру всех элементов правового явления, образующих целостное строение.

Основным элементом, формирующим правовую модель правового явления, выступает четкое построение соответствующих прав в рамках юридической конструкции.

Согласно С.С. Алексееву, правовые конструкции нельзя отождествить с цепочками появляющихся юридических средств. Это модели, выражающие правомочие, обязанности, различные процедуры и др., появление которых имеет основание в практике. При этом существенно важно то обстоятельство, что каждый из элементов юридической конструкции сосуществует с другими элементами в структурном взаимодействии и взаимозависимости255.

Как справедливо отмечает С.С. Алексеев, юридические конструкции не просто некий элемент юридической техники при оформлении юридических актов, а органический, всеобщий, непосредственно нормативный256.

См.: Панько К.К. Юридические конструкции как категории внутренней формы (структуры) уголовного права // Право и политика. 2005. № 3.

Алексеев С.С. Юридические конструкции – ключевое звено права // Цивилистические записки: межвузовский сборник научных трудов. М., 2001.

С. 9.

См.: Богданов Д.В. К вопросу о юридических конструкциях в налоговом праве // Финансовое право. 2010. № 11.

См.: Алексеев С.С. Тайна и сила права. Наука права: новые подходы и идеи. Право в жизни и судьбе людей. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2009. С. 47.

Так, одна и та же устойчивая совокупность правовых норм может одновременно выступать и как юридическая конструкция, и как правовой инструмент, в зависимости от того, рассматривается ли она в качестве способа соединения частей в целое или как совокупность связей с другими элементами257.

Несмотря на то, что, как правило, юридическая конструкция рассматривается в качестве средства юридической техники, существуют и иные подходы к данному явлению, связанные с его интерпретацией как логической дедукции258, конструкции грамматического порядка, как определение понятия259, как теоретического положения260, способа правового регулирования261 и т.п.

Вместе с тем это не полный перечень точек зрения, существующих в юриспруденции. Так, Н.Л. Пешин выделяет три значения данного понятия – в качестве способа изложения норм, в качестве элемента правового содержания и в качестве приема познания правовой действительности, толкования права и определения юридических фактов262.

Для конкретизации данного вопроса, на наш взгляд, необходимо исследовать основные признаки юридической конструкции, которые впоследствии, как нам представляется, дадут убедительное основание для того, чтобы формулировать универсальное определение понятию юридическая конструкция.

Алексеев С.С. Теория права: поиск новых подходов: учебное пособие. Екатеринбург, 2000. С. 44–49.

См.: Ушаков А.А. Очерки советской законодательной стилистики.

Пермь, 1967. С. 73.

См.: Wroblewski В. Jezyk prawni i prawniczy. Krakow, 1948. S. 98, 156.

См.: Мальцкевич В.В. Об одной правовой конструкции // Вопросы философии. 1965. № 6. С. 139–141.

См.: Ерошенко А.А. Гражданско-правовая защита личной собственности в СССР // Советское государство и право. 1968. № 6. С. 106–110.

См.: Пешин Н.Л. Наука муниципального права // Конституционное и муниципальное право. 2009. № 9.

Высказывая собственную точку зрения, А.Н. Костюков указывает на то, что признаки юридических конструкций выступают в процессе их применения для решения ситуаций юридического характера. А их роль выражается в процессе функционирования как средства интерпретации, демонстрации, нормотворчества, правоприменения263.

По мнению А.М. Нашица, «специфической функцией юридических конструкций является именно введение в комплекс правовых норм элемента логической связанности, что позволяет распознавать единство норм, образующих данный институт, а также их отношения с другими институтами и в то же время подсказывает новые решения»264.

Однако, по мнению В.В. Чевычелова, юридическую конструкцию следует рассматривать как средство, юридическую модель, в ряду методов познания и толкования права, также как и в качестве сложной системы, состоящей из элементов со структурными взаимосвязями265.

Признавая важность для юридической науки тех жизненных основ, без соображения которых было бы невозможно обойтись как в понятии юридической конструкции, так и в классификации специальных наук, мы считаем себя вправе пойти еще далее по пути сближения юриспруденции с теорией права, хотя это сближение будет лишь внешним, не обусловленным требованиями самой юридической науки.

Исходя из выше сказанного, необходимо провести анализ определений понятия юридическая конструкция.

См. об этом: Костюков А.Н. Муниципальное право как отрасль российского права. М., 2003. С. 131.

Нашиц А.М. Правотворчество: Теория и законодательная техника / пер. с румынского. М., 1974. С. 216.

Чевычелов В.В. К вопросу о понятии юридической конструкции // Государственная власть и местное самоуправление. 2005. № 11.

Большой юридический словарь рассматривает юридическую конструкцию как средство формирования нормативного массива, определяющее внутреннее единство прав и обязанностей, формы ответственности266.

С точки зрения Т.В. Кашаниной, под юридической конструкцией принято понимать создаваемую с помощью абстрактного мышления модель общественного отношения (его типовую схему), элементы которой жестко увязаны между собой 267. То есть, это идеальная модель, которая должна существовать в мысли законодателя при принятии соответствующих норм права для того, чтобы верно отразить в законодательстве все элементы. Специфическая функция юридической конструкции состоит в том, что ею логически связываются правовые нормы, статьи закона в органически единую законодательную систему. При этом юридическая конструкция должна быть целостной, системной, соответствовать другим юридическим конструкциям и в максимальной мере служить целям законодательства268.

С позиции А.Ф. Черданцева, как мы уже упоминали, построение юридической конструкции следует отождествить с методом моделирования в процессе познания правовой действительности. В силу этого она имеет отношение не столько к правовой действительности, сколько к концептуальному аппарату теории права, при помощи которого познается право 269.

С другой стороны, юридические конструкции, порой, рассматриваются как «…комплексы правовых средств, которые образуют типизированные моСм.: Сухарев А.Я. Большой юридический словарь / А.Я. Сухарев, В.Е. Крутских. М., 2002.

См.: Кашанина Т.В. Юридическая техника. М., 2007. С. 178.

См.: Керимов Д.А. Законодательная техника: научно-методическое и учебное пособие. М., 2000. С. 69.

См.: Черданцев А.Ф. Юридические конструкции, их роль в науке и практике // Правоведение. 1972. № 3. С. 12–19.

дели, соответствующие своеобразной разновидности общественных отношений»270.

Часто же категорию юридической конструкции применяют в контексте изучения построения норм права. Так, Д.В. Винницкий полагает: «В связи с развитием теории юридических конструкций традиционное двухмерное представление о праве «отношение – норма» требует трансформации в трехмерное «отношение – конструкция – норма». Ценность изложенного подхода заключается в том, что юридическая конструкция представляется и как складывающаяся (избранная) типовая модель, и как ее нормативное закрепление»271.

Кроме того, по мнению Д.В. Винницкого «…способность той или иной общности правовых норм быть организованной на основе определенных юридических конструкций, отражающей их логическую и функциональную связь, является важным показателем юридического своеобразия рассматриваемой совокупности норм, системности регулирования...»272.

Представляет интерес и точка зрения М.Л. Давыдовой, по мнению которой юридическая конструкция имеет категориальный статус и в реальной практике исследования правовой действительности выступает в качестве идеальной модели, при помощи которой, на основе принятого сообществом ученых ее содержания, устанавливаются устойчивые связи между различными правовыми явлениями273. Такой подход позволяет не только познавать право, но воздействовать на него с целью улучшения правового регулирования.

Доценко Т.А. Сущность юридических конструкций // Проблемы юридической техники: сборник статей / под ред. В.М. Баранова. Н. Новгород, 2000. С. 321.

Винницкий Д.В. Юридические конструкции элементов налогообложения в российском налоговом праве // Государство и право. 2004. № 9.

См.: Давыдова М.Л. Теоретические и методологические проблемы понятия и состава юридической техники: дис. … д-ра юрид. наук. Волгоград, 2010. С. 152.

Другая точка зрения принадлежит Е.С. Шугриной, которая под юридической конструкцией понимает «…специфическое построение материала, соответствующего определенному типу или виду сложившихся правоотношений, юридических фактов, их связи между собой»274.

Интересна и точка зрения В.М. Горшенева, по мнению которого юридические конструкции можно сравнить с трафаретом, которые использует законодатель в процессе формирования права, его систематизации. При помощи юридических конструкций формируется некий каркас, «скелет» права275.

В контексте доминирования «идеальной» интерпретации юридической конструкции следует указать на точку зрения В.Б. Исакова, по мнению которого необходимо отметить их материально-идеальный характер, что обусловлено их свойством как юридико-фактического образования, имеющим «научно-практическое назначение»276.

Между тем некоторые авторы рассматривают юридическую конструкцию в качестве некоторой закрепленной правом модели взаимодействия его субъектов277.

По мнению С.С. Алексеева: «Юридические конструкции представляют собой органический элемент собственного содержания права, его внутренней формы, рождаемый на первых порах спонтанно, в самой жизни, в практике в результате процесса типизации. Причем, надо сказать еще раз, – ключевой, определяющий элемент именно собственного его содержания (или структуШугрина Е. Основы техники юридического письма // URL: httр://геls.

оbninsк.Соm/Сd/Sdc /ореn/m-04/01 -04.htm.

См.: Горшенев В.М. Нетипичные нормативные предписания в праве // Советское государство и право. 1978. № 3.

См.: Исаков В.Б. Фактический состав в механизме правового регулирования. Саратов, 1980. С. 29–30.

См.: Майфат А.В. Гражданско-правовые конструкции инвестирования: монография. М., 2006. С. 2.

ры), когда он выходит из состояния начальных примитивных форм и получает развитие как самостоятельный и весьма своеобразный феномен человеческой цивилизации, имеющий свое, особое содержание (внутреннюю форму) и готовый к тому, чтобы на основе нового опыта, данных науки, силы разума получить дальнейшее развитие, новый уровень совершенства»278.

Сторонником С.С. Алексеева является М.Г. Смирнова, которая рассматривает юридическую конструкцию и в качестве элемента содержания, и в качестве формы права, обусловленных практикой, когда субъекты выражают свои социальные притязания. В правовом регулировании, в соответствии с потребностями жизни, начинает работать особая юридическая логика, когда одна правовая конструкция порождает другую279.

В юридическом дискурсе распространен и другой подход, рассматривающий юридические конструкции в качестве типа построения ответственности субъектов, их правомочий и обязанностей и др.280 Данный тип отношений субъектов права, регулируемый правовыми нормами, рассматривается особый способ «…связи, обеспечивающим соответствие предписаний позитивного права природе регулируемых отношений»281. Что, вероятно, верно, поскольку «…объективное общезначимое выражение идеи способны получить... в соответствующих юридических конструкциях»282.

Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. М., 2001. С. 80–281.

См.: Смирнова М.Г. Воплощение социальных притязаний в субъективном праве // История государства и права. 2009. № 3.

Алексеев С.С. Восхождение к праву: поиски и решения. М., 2001.

С. 279.

Тарасов Н.Н. Методологические проблемы юридической науки.

Екатеринбург, 2000. С. 245.

Комиссарова Е.Г. Принципы в праве и основные начала гражданского законодательства: автореф. дис.... д-ра юрид. наук. Екатеринбург, 2002.

С. 13.

В частности, Д.Е. Пономарев сводит юридическую конструкцию к построению правомочия и обязанности, к основаниям их возникновения, а также к их комбинации, которая реализуется в контексте ответственности и процедуры, что систематизирует правовые средства, закрепляемые позитивным правом283.

В основе данного подхода лежит принцип типизации, который рассматривается в качестве объективного социального условия правовой конструкции, так как «…любая юридическая конструкция носит вторичный, производный от конкретных общественных отношений, характер. По этой причине, предваряя анализ юридической конструкции, необходимо изучить конкретные жизненные отношения, оформляемые ею...»284.

Поэтому, как справедливо указывает Д.Е. Понамарев, в ряду способов формирования юридических конструкций следует выделить и такой способ, когда первоначально создается некая идеальная модель отношений, а в дальнейшем, на основе принципа организации данной модели фиксируются и правовые средства, понятия, закрепляемые в правовых нормах.

Тем не менее в контексте слабой разработанности теоретикометодологических критериев определения юридической конструкции возникают и иные подходы к данной проблеме. Так, согласно А.И. Иванчину, юридическая конструкция должна рассматриваться не как средство юридической техники, а в качестве средства техники, используемой в процессе конструирования законодательства285.

Пономарев Д.Е. Генезис и сущность юридической конструкции: автореф. дис.... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2005. С. 8, 16.

Белов В.А. Право общей собственности // Законодательство.

2002. № 11.

См.: Иванчин А.В. Уголовно-правовые конструкции и их роль в построении уголовного законодательства: дис. … канд. юрид. наук. Ярославль, 2003. С. 95.

В.В. Чевычелов, по сути дела, повторяет точку зрения А.И. Иванчина, полагая, что юридическую конструкцию следует рассматривать в широком и узком смыслах. В первом случае подразумевается вся совокупность правовых явлений, определенным образом структурно оформленных, к которым можно отнести как правовой институт, правовую отрасль, так и, например, правовое сознание. В таком качестве юридическая конструкция может играть методологическую роль в отношении изучения правовых явлений, выступать основой толкования права. В узком смысле юридическая конструкция – это средство юридической техники286. При этом он также отождествляет юридическую конструкцию со средством законодательной техники, с методом познания и толкования.