«В.Г. Буданов МЕТОДОЛОГИЯ СИНЕРГЕТИКИ В ПОСТНЕКЛАССИЧЕСКОЙ НАУКЕ И В ОБРАЗОВАНИИ Издание 3-е, переработанное URSS Москва Содержание 2 ББК 22.318 87.1 Буданов Владимир Григорьевич Методология синергетики в ...»

Во-первых, не будем забывать о том, что и музыкальный инструмент в нашем случае грандиозен, это не оркестровый барабан, а весь ближний Космос. Основные частоты — партии в космическом оркестре — играют вращающиеся небесные тела: планеты, Солнце, Луна. Как мы ранее убедились, в процессе эволюции этот оркестр самонастроился и звучит весьма гармонично.

Во-вторых, в этом оркестре есть и другие участники, точнее, огромный хор — межпланетная среда разреженной плазмы, ионосферы и магнитосферы Солнца, Земли и других планет. Именно эта сверхподвижная среда, видимо, и является аналогом легендарного пифагорейского эфира, она порождает при движении планет огромные цепочки обертонов, которые могли влиять и сейчас влияют на эволюцию биосферы Земли через электромагнитные колебания земной ионосферы. Космос мог запечатлевать, запоминать в себе эти обертоны в процессе эволюции, проецировать их в биосфере Земли и других планет, создавать новые обертоновые частоты.

Их влияние могло дойти и до диапазонов частот нашего восприятия, точнее, сформировать в нас как в эволюционирующих вместе с биосферой существах предпочтительные, избранные частоты восприятия, каждая из которых должна быть очень высоким обертоном от основной частоты одной из планет. Т.е. мы можем нести в своем восприятии, как и любые живые существа, архетипические планетарные частоты, являющиеся эволюционными синхронизмами нашего уголка Вселенной; остается доказать их существование.

При обосновании нашей гипотезы на помощь приходит современная физика, точнее, синергетика — наука о сложных развивающихся системах, которыми, несомненно, являются Солнечная система, Земля, ее биосфера и человек. Оказывается, что одним из наиболее распространенных сценариев изменения частот в эволюционирующей системе является сценарий Фейгенбаума — сценарий последовательного удвоения частоты, его также называют каскадом удвоения Фейгенбаума. На музыкальном языке это перенос ноты-частоты на одну октаву выше, затем еще на одну и т.д., формально — неограниченное число раз, реально — до некоторой эволюционной границы. Напомним, что интервал «октава» является самым сильным консонансом, и можно сказать, что каскад Фейгенбаума является самым гармоничным сценарием развития. Понятно, что так можно получать очень высокие частоты (см. главу 4).

МЕТРОРИТМИЧЕСКАЯ СЕТЬ ВОСПРИЯТИЯ. Попробуем теперь показать, что мы можем слышать музыку сфер, но не сами частоты обращения светил, а их октавные образы, т.е. частоты, перенесенные на десятки октав выше, в области нашего восприятия — звукового, ритмического, цветового! Причем эти частоты действительно выделены для нашего восприятия.

Звуки. Поднимая частоту Земли на 33 октавы, попадаем между «до» и «до-диез» первой октавы 272,2 Гц, что легко позволяет восстановить весь частотный строй. Тем самым, в пределах октавы возникает метроритмическая сеть избранных, резонансных частот, изоморфных частотам космических ритмов нашего уголка Вселенной. Покажем, что эти частоты действительно избраны для восприятия человека.

Действительно, октавные образы сидерических и синодических частот обращения планет, попадающих между соль диез и ля диез, есть ни что иное, как эталонные частоты камертонов для настройки инструментов в европейских оркестрах. Первый камертон был введен в 1711 году англичанином Джоном Шором (419,9 Гц, что с точностью 0,3% (5 центов) совпадает с синодической частотой Луны). В 1741 г. Гендель применял частоту 422,5 Гц — которая с точностью до 0.05% (0.8 цента, никакой эксперт не отличит) совпадает с сидерической частотой Нептуна. Вебер (1815 г.) использовал 423,2 Гц, что отличается от частоты Нептуна всего на 4 цента.

В 1826 г. в Дрезденской опере применялся камертон 435 Гц, который совпадает с точностью 7 центов с частотой пульсации Солнца (160 минут). В 1841 г. в Парижской опере принята частота 453 Гц, а в Венской 456 Гц, что отличается не более 5 центов от сидерического периода Луны и среднего периода суток Солнца. Здесь мы привели сведения по истории камертона все без изъятия частоты из книги Н. Гарбузова [127] и сравнили их с планетарными частотами.

Еще несколько данных. Известно, что современный эталон, принятый в США в 1925 г., равен 440 Гц и отличается от сидерической частоты Венеры не более чем на 9 центов! Согласно В.Г. Порвенкову, по некоторым причинам в больших оркестрах, в состав которых входят духовые инструменты, строй завышен до 443 Гц, что отличается от сидерической частоты Венеры лишь на 3 цента.

Напомним также, что погрешность в 5 центов при различении двух чистых тонов обычный музыкант не слышит, а 10 центов не различает средний слушатель. Таким образом, мы видим, что в истории европейского искусства конвенция о высоте камертона возникала неосознанно всякий раз вблизи одной из планетарных частот, музыканты как бы считывали ее, хотя мотивы изменения частоты были всегда вполне земными.

В древней китайской музыкальной традиции (материалы за 2000 по ней лет любезно предоставил мне В.Е. Еремеев) частота камертона была сакрализована, менялась только при смене династий и также была архетипической: обычно это частоты сидерических Юпитера, Сатурна, пульса Солнца, синодической Венеры и земных суток. Как видим, они практически не совпадают с европейскими камертонами, но также находятся в косморитмических октавных резонансах.

Ритмы. Подчеркнем, что подобные «впечатанные» частоты и ритмы наблюдаются и в архаических танцах, и в ритуальных песнопениях — всюду, где человек соединяется с космическим началом в себе, где возможны трансовые состояния. Приведем все разобранные примеры из книги «Красота и мозг, биологические аспекты эстетики» [194] о величинах музыкальных ритмов разных древних традиций. Во всех примерах фигурируют очень стабильные трансовые ритмы, которые мы проанализировали для своих целей.

Бушмены из пустыни Калахари отмечают праздник «медоеда», который длится несколько дней. Антропологов поразила сверхвысокая стабильность ритма 0.641 с, который с точностью до 3% совпадает с октавным ритмом земных суток (синодический ритм Солнца). Подчеркнем, что для ритмов такая неточность неразличима для восприятия.

Тибет: в монастыре Дхарамсала (место убежища Далай-Ламы в Непале) звучат ритуальные песнопения с постоянным ритмом 0.472 с, что с точностью 0.4%, совпадает с частотой Земли (земного года).

Непал, богослужение касты Невари. Частоты 0.471 с. С точностью 0,1%, совпадают с частотой Земли. Ритм 0,325 с совпадает с точностью 1,3% с земными сутками.

Индейцы племени ориноко (Венесуэла). Ритуал «Химу» — торговый напев продавец–покупатель, идущий более часа. С точностью 10% — частота земных суток.

Итак, мы видим, что для людей, живущих в контакте с природой, октавный образ ритмов земного года и суток является естественным и органичным, он легко воспроизводим в танцах и обрядах, причем в обрядах происходит более точное их воспроизведение. Человек уподобляется природе, сливается с ней через ее ритм, реализуя антропокосмическое единство.

Цвета. Попробуем переместить при помощи октавного принципа наши гелиоинтервалы в область частот видимого спектра, которая занимает ровно октаву! (380 нм—760 нм), что позволит нам раскрасить гамму в цвета радуги. При этом частота Земли (до) будет соответствовать длине волны 501 нм (сине-зеленый цвет) — это частота максимума спектральной чувствительности красного пурпура — вещества, отвечающего за цветовое зрение у всех позвоночных животных на Земле. Цвет Солнца и Луны (ля) оказался золотистый, а вот соединение краев спектра (красного и фиолетового) происходит на частоте Юпитера (фа) и дает цвет пурпура — цвет власти.

Таким образом, впервые удается получить не психофизиологическую, субъективную окраску звуков, но связать высоту звука и цвет сквозным каскадным синхронизмом. Среди композиторов к нашему видению палитры музыкальной гаммы, синестезии цвета и звука ближе всех Асафьев и Римский-Корсаков.

У планеты Венеры оказался совершенно особый статус (см. Рис 3).

Как мы видели, в обеих (гелио- и гео-) системах отсчета период обращения Венеры оказывается напрямую связан с золотой пропорцией. Для геосистемы интервал Венеры по отношению к Земле равен 2/Ф = 1.236, это фиксируется в области лилового цвета; для гелиосистемы эта величина близка значению самого золотого сечения Ф=1,618, что соответствует шафрановому цвету. Оба этих цвета особо отмечены в традиционных одеждах представителей двух древнейших «краевых» (Восток-Запад) мировых религий — христианства и буддизма. Светло-зеленый цвет ислама также выделен: в геосистеме он отвечает цвету стоящих рядом Юпитера и Марса.

Приведенные октавные изоморфизмы между характерными цветами, принятыми в религиозных традициях, и чувственным восприятием, с одной стороны; и косморитмическими интервалами, с другой, свидетельствуют о ранее неизвестных, глобально-резонанснсных, пронизывающих десятки порядков, свойствах октавной гармонии, обнажающей природу рождения символического в процессе антропогенеза.

Метроритмическая сеть восприятия. Выдвинем гипотезу о наличии в сфере восприятия, в частности, восприятия искусства (архитектура, живопись, музыка, прикладное творчество) архетипических частот, архетипических размеров и архетипических форм, с которыми резонируют произведения мастера. Размеры связаны с частотами через скорость звука или света в среде. Наши первые исследования показывают, что это действительно октавные образы планетных частот. Причем это знание доступно людям искусства интуитивно через невербальный канал — в актах творчества, художественного переживания и восприятия. В принципе, оно доступно любому человеку, любому земному существу.

ПРИНЦИП ЛОКАЛЬНОЙ ГАРМОНИЧНОСТИ И ГИПОТЕЗА ГЛОБАЛЬНОСТИ ГАРМОНИЧЕСКИХ КОДОВ ЭВОЛЮЦИИ

С позиций классической нелинейной науки в распространенности консонансных интервалов и доминанты второй гармоники ничего удивительного нет. Это свойство можно было бы назвать принципом локальной гармоничности для систем, эволюционирующих по типу Солнечной системы. Здесь гармония проявлена на уровне безразмерных отношений частот-интервалов, она не зависит от тональности мелодии, от значения самих частот. Этот принцип гармонии хорошо известен в культуре Запада.

Мы предлагаем ввести, обосновывая его с помощью современных синергетических подходов, еще один принцип — принцип глобальной гармоничности, т.е. наличие цепи октавных синхронизмов, которые и создают метроритмическую сеть восприятия избранных частот. В западной культуре такой принцип совершенно не известен, он используется интуитивно художниками и музыкантами, на Востоке он используется через сакрализованную традицию и также не описан. Именно глобальный гармоничеСинергетическая методология II ский принцип «вписывает» нас в Универсум, наделяя способностью к коэволюции с ним, допуская к безднам информации прошлого, соединяя ритмокаскадными нитями с нынеживущим, отличая искуственное от природного. Возможно, таков нерефлексируемый механизм интуиции, информационный канал, работающий по методу гомологических рядов, аналогии, символов. Возможно, такова гомеопатическая эмпирика, возвращающаяся сегодня во врачебную практику. Быть может, гармония и есть основной проводник антропного принципа?

Методологический анализ. Сегодня это новая исследовательская программа, которую можно было бы назвать гармонической антропологией. На первый взгляд, в эмпирическом обосновании гипотезы лежат всего лишь два десятка приведенных нами частот и ритмов, что, казалось бы, нельзя всерьез обсуждать. Однако каждая из этих частот многократно воспроизводилась в наблюдательных экспериментах, причем частот, не попадающих в метроритмическую сеть, просто не возникало! Более того, в классических монографических источниках по музыкальной акустике [127] и эстетике восприятия [194] других частот просто нет, что говорит уже о весьма серьезном статистическом обосновании. Кроме того, это не случайные, но базовые частоты и ритмы, на которых основан весь музыкальный строй, т.е. остальные частоты музыкального произведения также попадают вблизи метроритмических резонансов.

Конечно, необходима дальнейшая проверка гипотетического принципа глобальной гармоничности и наличия интерсубъективной метроритмической сети восприятия вполне стандартными, доступными научными методами. Для этого необходимо продолжить сбор статистических данных и установление корелляций с октавными образами планетарных частот и частот трансовых ритмов в современной и традиционной музыке, наиболее доминирующих частот и ритмов в музыкальных произведениях выдающихся исполнителей, особенно на струнных инструментах, частот акустических резонансов храмовой и светской архитектуры и т.д. Это типичная задача научной ценологии, где ценозом является сообщество произведений музыкантов и архитекторов разных эпох и народов, а изучаются вероятностные распределения по звуковым частотам и ритмам. С другой стороны, это могут быть и лабораторные эксперименты по воздействию разных звуковых и цветовых частот на тонкие психофизиологические функции человеческого организма.

Отметим, что подобная интерсубъективная сеть давно открыта для инфразвукового диапазона электрических колебаний мозга. Это,,, ритмы, хорошо изученные по энцефалограммам и кореллирующие с различными психофизическими состояниями организма, в том числе и творческими. Возможно, что эти ритмы могут частично совпадать с метроритмической сетью. На наш взгляд, в данном случае мы имеем пример униГлава кального междисциплинарного мегапроекта физиков и лириков, астрономов и психофизиологов.

Почему-то считают, что сфера культуры — это поприще иключительно гуманитариев: лингвистов, искусствоведов, литераторов. На мой взгляд, оно должно стать также лабораторией физиков, кибернетиков и психофизиологов, т.к. человек исследовался, испытывался в культурных практиках веками, протоколы исследований-экспериментов — это творения культурной и технической сферы человечества, статистика необозрима, надо только уметь читать эти протоколы и не боятся строить модели, проверяя их по косвенным экспериментам. В последних двух разделах я попытался показать, как это возможно.

Литература: [54-61, 131,142, 147, 158, 160, 161,194, 209, 215, 225, 247, 264, 288, 291, 336, 368, 371, 384]

ГЛАВА 4. САМООРГАНИЗАЦИЯ ВРЕМЕНИ:

ЭВОЛЮЦИОННЫЕ ПАРТИТУРЫ

4.1. УНИВЕРСАЛЬНЫЙ ЭВОЛЮЦИОНИЗМ

И НЕЛОКАЛЬНЫЕ ЗАКОНЫ РАЗВИТИЯ

Солнечная система, ближний космос, биосфера, человек и социум подвержены циклическим процессам, обладающим удивительным свойством подобия на разных иерархических уровнях эволюции. Одни и те же ритмы или кратные им можно встретить на разных масштабах реальности.

Как объяснить это подобие и синхронность с позиций накопленного нелинейной динамикой опыта? Как найти законы эволюции спектров частот в процессе эволюции Вселенной? Как рождается партитура «музыки сфер», в симфонии которой есть партии звезды и живой клетки, психики и социума?

Фактически мы видим только результат творчества Вселенной, но не сам процесс эволюции. Этот процесс вовсе не есть просто переходный процесс к аттрактору сегодняшнего дня, но сама суть становления, эволюции, которая никогда не завершается. Только сейчас мы стали разбираться с эволюцией Универсума, несколько лучше понимаем эволюцию Звезд, Солнечной системы, довольно плохо понимаем эволюцию Земли, еще хуже эволюцию жизни. Зато подробно изучены программы онтогенеза живых организмов — сегодняшних звеньев эволюции, по которым мы пытаемся проводить ее ретроспективный анализ.

Каковы метапринципы отбора законов эволюции? Один из них нам известен, — это космологический антропный принцип, в котором факт наличия человека как продукта эволюции Универсума ограничивает вид законов природы. Наша гипотеза заключается в том, что среди возможных законов динамики побеждает — выживает наибыстрейший, подобно тому, как в фазе становления параметра порядка выживает самая быстрая мода-флуктуация. Тогда уместно говорить о процессах самоорганизации времени или самоотбора законов развития нашего мира, а наша задача — увидеть его следствия.

Естественно, что эволюционные процессы любой природы изначально находятся в фокусе рассмотрения синергетики. Дарвиновская триада «изменчивость, наследственность, отбор» прослеживается во всех формах эволюции и всякий раз расшифровывается в системно-синергетическом языке. В информационном аспекте она эксплицирует кастлеровское опреГлава деление ценной информации как «случайного, запомненного выбора», широко принятое в синергетической теории информации и моделируемое с помощью теории диссипативных структур, перемешивающего слоя, теории игр и т.п. Однако синергетика объясняет и ламарковские, додарвиновские механизмы «эволюции без отбора», сходные с теорией морфогенеза Р. Тома и «сопряжения со средой» в теории аутопоэзиса. Кроме того, предкризисное замедление характерных ритмов системы — «затишье перед бурей», так же как увеличение шумовых флуктуаций в окрестности точки бифуркации, есть теоремы теории динамических систем и теории катастроф. Однако в жизни эти принципы синергетики эксплицированы повсеместно — от стагнации в экономике, биржевой лихорадки, психофизиологических реакций до процессов увеличения разнообразия видов в фазах ароморфозов, расцвета мультикультурных отклонений в период зарождения новой традиции или нормы, а также увеличения информационного хаоса (сомнений) перед принятием решения. Таким образом, не элевационизм, объясняющий природу, по Ф. Энгельсу, из якобы известных законов развития духа и общества, и не панпсихизм, готовый занять место научной рациональности, но универсальные принципы синергетики, присущие всем адекватным нелинейным моделям реальности, лежат в основаниях универсального эволюционизма. Фактически принципы синергетики — это и есть законы универсального эволюционизма, развития и эволюции сложных систем. Их особенность в том, что они неплохо описывают локальные явления. Однако это вовсе не значит, что не могут быть открыты новые законы или парадигмальные модели, о которых речь пойдет ниже.

ФЕНОМЕНЫ ДИНАМИЧЕСКОГО ХАОСА И ЭПР — НОВЫЕ ОСНОВАНИЯ ХОЛИЗМА. Я уверен: существуют, должны существовать и глобальные холистические пространственно-временные законы; о возможности их существования говорит наличие в природе двух следующих фундаментальных холистических механизмов связности Универсума (Буданов 2006). Первый механизм опосредован динамическим хаосом в нелинейных системах и заключается в возможности синергетической синхронизации слабо связанных, удаленных нелинейных систем. (И. Помо, Г. Видаль). Например, в часовой мастерской все настенные часы самосинхронизуются за счет слабых нелинейных взаимодействий через вибрации стены. Этот механизм, в частности, обосновывает идеи самогармонизации ритмов космоса, а так же космоземных связей.

Второй механизм основан на существовании макроквантовых корреляций (эффект Эйнштейна-Подольского-Розена), которые связывают специфическим некаузальным образом явления в разных частях Вселенной, да и в локальных областях тоже. Понимание этих корреляций может перевернуть наши взгляды на природу эволюции и сознания (М. Менский). В любом случае, будущие нелокальные законы носят квантово-синергийный характер, но описываться будут, вероятно, в терминах теории информаСамоорганизация времени: эволюционные партитуры ции. На мегамасштабах это, скорее всего, можно будет обнаружить по автомодельным закономерностям значимых бифуркационных событий. На сегодняшний день эмпирические автомодельные закономерности мегаразвития обнаружены С. Капицей, A. Пановым. Теоретические модели, также подтвержденные экспериментами, в рамках кибернетического подхода были построены С. Гринченко; а на основе синергетического метода ритмокаскадов — В. Будановым. Удивительные масштабные закономерности нашего Универсума получены С. Сухоносом. Но лед только тронулся, и еще предстоит большая исследовательская работа.

САМООРГАНИЗАЦИЯ РИТМОВ (СПЕКТРОВ). Попробуем разобраться, в чем ограниченность традиционных подходов к описанию времени в эволюционирующих системах, и предложить конструктивную альтернативу. Дело в том, что при описании системы как части Универсума мы с неизбежностью вынуждены отнести часть физических факторов к внешним для нее факторам, а часть — к внутренним. Аналогично принято поступать и с ритмами: принято деление на экзогенные и эндогенные ритмы (внешние для системы и внутренние). Но ритм есть свойство целостной системы, и такое разделение, вообще говоря, не всегда правомерно. Хотя именно так возникает идея причинно-следственных влияний планет (возможно, опосредованно через Солнце) на биосферу, а в древности родились астрологическая эмпирика и язык (напомним, что А.Л. Чижевский называл гелиотараксию, свою науку о солнечно-земных связях — «новая астрология»). Плодотворность этого подхода иногда поражает, но далеко не всегда множество корелляций и синхронизмов явлений можно объяснять их причинно-следственной связью, общая причина может быть совершенно иной.

Но возможна и другая, альтернативная точка зрения, когда на каждом иерархическом, квазизамкнутом уровне доминирует лишь один или малое число экзогенных или даже автоколебательных эндогенных ритмов-водителей (говоря синергетическим языком — параметров порядка), которые универсальным образом порождают богатый спектр эндогенных внутренних ритмов системы, в некотором смысле подобных эндогенным ритмам других уровней. Такой универсальный механизм должен существовать, так как Универсум имеет только эндогенные ритмы самоорганизации сложного, всякий экзогенный ритм является эндогенным для объемлющей системы.

При последнем подходе ожидать причинно-следственных корреляций всех подобных ритмов, видимо, не приходится, хотя синхронизация вполне возможна. Дело в том, что в последние двадцать лет теории динамического хаоса, диссипативных структур и синергетика «раскрыли» систему и связали ее в точках бифуркаций со всеми уровнями реальности за счет сверхсенситивности структур динамического хаоса. Это позволяет оправдать гипотезу синхронизации экзогенных и эндогенных ритмов, сами же эндогенные ритмы — автоколебательные структуры в диссипативных системах (например, химические часы) — зачастую вообще не требует никаких внешних периодических воздействий (Белоусов, Жаботинский, Пригожин). И все же «вместе» еще не значит «вследствие», и многие иллюзии локальной причинности придется оставить, но возникнет глобальная, эволюционная причинность ритмической ткани Вселенной.

Следует сразу уточнить, что речь не идет просто о комбинационных резонансных частотах нелинейной системы (обычно среди них много «лишних»), что мы понимаем под ритмом не только и не столько синусоидальный бесконечный ритм, но, скорее, жесткую в своих пропорциях программу развития и функционирования сложной эволюционирующей системы. Именно так можно подходить к развитию нетеплокровных животных и растений, образующих большую часть биосферы, особенно к стадиям эмбриогенеза (программа развития за счет автономных запасов питания).

В эмбриогенезе внутренние биохимические часы — период митотического дробления — могут менять свой физический темп хода в несколько раз в зависимости от естественных колебаний температуры среды, совершенно не кореллируя ни с какими внешними ритмами (Т. Детлаф).

Истина, как всегда, должна быть посередине, но наша цель — раскрыть возможности именно второго, почти не исследованного подхода, поскольку для его описания еще недавно не было ни математических методов нелинейной динамики, ни синергетической методологии.

КРЕАТИВНО-РЕЗОНАНСНЫЕ СТРУКТУРНЫЕ ВОЛНЫ. Итак, мы вновь ищем законы холизма, законы самосборки реальности, но теперь, понимая, что они не локальны ни в пространстве, ни во времени, но функционально самоподобны на разных масштабах, что на манер квантовополевых теорий бутстрапа позволяет повторять вечную формулу — все во всем. Далее мы основываемся на идеях и результатах, полученных автором в (1996, 1999, 2005).

ОСНОВНАЯ ИДЕЯ. Структуры в нелинейных развивающихся системах могут возникать (существовать) или, напротив, исчезать (отсутствовать) в областях нелинейных резонансов, известных еще со времен Пуанкаре, а принципы гармонии отражают простейшие правила приоритета, очередности рождения этих структур, создавая своего рода правила суперотбора — морфогенетичекую волну и кардинально сокращая время эволюции Вселенной. Назовем такой механизм развития креативно-резонансным механизмом самоорганизации спектров, поскольку он проявляется как самодостраивание частотных спектров системы.

Фактически это означает наличие дополнительных факторов направленного нестихийного отбора, сомосогласованную эволюцию минимум двух иерархических уровней: квазиконсервативного и диссипативного. Последний уровень в процессе структурных переходов создает параметры порядка и новые частоты, пополняя моды первого уровня, которые резонируСамоорганизация времени: эволюционные партитуры ют между собой и инициируют эти структурные переходы. При таком креативно-резонансном механизме развития последовательно реализуются не все возможные резонансные структуры, а лишь энергетически ближайшие.

В столь общей формулировке это, скорее, руководство к действию, метаидея, всякий раз требующая контекстуального воплощения; проиллюстрируем ее на важном примере.

ЗОЛОТОЕ СЕЧЕНИЕ КАК ВОЛНА РЕЗОНАНСОВ. Золотые пропорции (золотое сечение — ЗС) как проявление принципов красоты и гармонии настолько повсеместны в изобразительном искусстве, живой природе, пропорциях человеческого тела, что издревле их распространенность относилась на счет божьего промысла (А. Волошинов). Современная наука, обнаруживая ЗС во множестве природных и математических структур, попрежнему в недоумении по поводу истоков системной общности феномена ЗС. Исключения составляют работы Лефевра по ЗС в области психологии, да, пожалуй, критерий ЗС определения границы ХАОС—ПОРЯДОК в общих системах с динамическим хаосом (Э. Шустер). Вместе с тем ЗС почти всегда проявляется в живых и человекомерных системах, являясь их отличительным свойством (С. Петухов, Л. Шелепин). Не случайно в неживой природе (в макромасштабах и в кристаллографии) нет симметрии пятого порядка, однако она проявляется на мегамасштабах эволюции, например, в структурах Солнечной системы (Н. Якимова) и геофизических аномалий Земли. Найдены и обобщенные золотые сечения (Э. Сороко), также широко представленные в нашей реальности.

Покажем, что для распространенности феномена ЗС в природе есть веские основания. Применим основную идею креативно-резонансного подхода к нелинейной системе с достаточно богатым спектром частот, порождаемым двумя базовыми частотами 1 2. Это могут быть как эндогенные, так и экзогенные ритмы системы, важно, чтобы система была достаточно сложной и могла структурно поддерживать в своем развитии высокие комбинационные частоты. Тогда наиболее сильный резонанс и, следовательно, вероятность возникновения структурной перестройки будет происходить на ближайших суммарных или разностных комбинационных частотах / 1 2 /. После такой перестройки возможен структурный резонанс на следующих ближайших комбинационных частотах 1 2 2,…, и т.д. Этот процесс образует волну структурных перестроек в пространстве резонансных частот системы. На каждом шаге существует максимальная частота, которая имеет тот же генезис, что и ряд чисел Фибоначчи, так как она равна сумме двух максимальных частот на предыдущих шагах. Следовательно, отношение максимальных частот для двух последовательных шагов структурных перестроек стремится к золотому сечению с увеличением числа шагов, если, конечно, система поддерживает перестройки на высоких частотах. На n-м шаге максимальная частота дается простой формулой где — члены стандартного ряда Фибоначчи: 1, 1, 2, 3, 5, 8, 13, 21, 34,.

В общем случае многих базовых частот все приведенные выводы остаются в силе, а две частоты, порождающие волну резонансов ЗС, — это максимальная частота и ближайшая к ней. Причем огибающая максимальных частот структурных перестроек растет по закону Фибоначчи. (При взрывах породы ее осколки часто распределены по закону Фибоначчи.) Отметим, что процесс может инициироваться даже одной частотой, но породившей за счет сильной нелинейности структуру на ближайшей второй гармонике. Тогда дальнейшее структурирование идет, как было описано, на суммарных и разностных частотах, и максимальные частоты просто пропорциональны числам стандартного ряда Фибоначчи; возможно, это и объясняет его особую распространенность. Легко показать, как достраиваются все меньшие члены ряда Фибоначчи на разностных частотах, а затем порождается ряд для квадрата ЗС, но все эти условия не обязательно граничные для системы со многими базовами частотами.

В отличие от обычных подходов к изучению ЗС мы стартуем с временного спектра, а не с пространственной формы. Во-первых, это проще и диктуется самой идеологией исследования нелинейной динамики. Во-вторых, это единственно правильно, т.к. спектр форм в развивающейся системе будет повторять правило ритма ЗС, но в сжимающейся последовательности. Это справедливо лишь для материально однородных структур со слабой дисперсией (слабой зависимостью скорости волны от частоты), поскольку характерный размер структур – порядка v/. Если же материя существенно неоднородна, что встречается довольно часто, то пространственные формы нарушают симметрию ЗС, и временная симметрия ЗС становится скрытой.

Таким образом, можно предположить, что золотое сечение встречается много чаще на уровне временных спектров, нежели в пространственных формах (здесь надо оговориться — мы смотрим за эволюцией спектра). Быть может, поэтому столь доступен для восприятия язык музыки: консонансы есть отношения первых членов ряда Фибоначчи и их дополнения до октавы.

Прекрасной иллюстрацией нелинейного временного подхода к частной эволюционной задаче ЗС является работа К.П. Бутусова, в которой ЗС появляется как резонанс самосогласованного формирования соседних орбит планет. В нашем подходе ЗС — асимптотическое свойство целостСамоорганизация времени: эволюционные партитуры ной системы, последовательно проходящей фибоначчивы структуры, часть из которых может и исчезнуть к моменту наблюдения, что, например, справедливо для планетных орбит.

Методологический анализ. Может возникнуть вопрос: как столь простой механизм мог остаться незамеченным ранее? Дело в том, что физика овладела идеологией диссипативных структур совсем недавно — лет тридцать (химическая кинетика, турбулентность, плазма и т.д.), в то время как теория консервативных систем развивалась более ста лет в совершенно других предметных областях (небесная механика, теория колебаний, теория поля и т.д.). Их первая встреча возникла при построении резонансных моделей происхождения и эволюции Солнечной системы (А.М. Молчанов, А.М. Чечельницкий, П.К. Бутусов); к живым системам такой подход просто не применялся. Кроме того, принято считать, что ЗС есть признак лишь живых систем и не встречается в неживой природе.

Сейчас мы понимаем, что это не так, просто время эволюции целостных, по настоящему сложных, «неживых» систем слишком велико для нас, впрочем, как и масштабы. Правильнее говорить, что ЗС есть признак эволюционирующих систем, обладающих достаточно богатым структурным иерархическим потенциалом, а также — механизмами наследования и коммуникации (внешней и внутренней) (как говорил А.М. Молчанов (1966),—«...зрелая эволюционная система неизбежно резонансна»). Это свойство эволюционирующих систем обеспечивается в фазах становления за счет креативно-коммуникативного свойства динамического хаоса — непременного условия порождения структуры (см. Главы 1,3). Подробнее о роли динамического хаоса в эволюционных процессах сказано Д.С. Чернавским. Наше объяснение носит достаточно универсальный характер и позволяет прогнозировать и целенаправленно искать (создавать) системы, эволюционирующие по принципам ЗС. Однако можно надеяться, что это — не единственная эволюционная закономерность развития сложного мира, некоторые ее обобщения получены в следующем разделе.

Литература: [10, 21, 54-56, 58, 87, 93, 135, 143, 147, 277, 336, 369, 375]

4.2. РАЗВИВАЮЩИЕСЯ СИСТЕМЫ С ПАМЯТЬЮ. ЭВОЛЮЦИЯ

ЭНТРОПИИ И ИНФОРМАЦИИ. ЗАКОНЫ ГАРМОНИИ КАК

ЭВОЛЮЦИОННЫЕ СИНХРОНИЗМЫ

РАЗВИВАЮЩИЕСЯ СИСТЕМЫ С ПАМЯТЬЮ. Рассмотрим теперь наиболее общую постановку задачи о развитии систем с памятью. Действительно, одним из главных признаков живых и социальных систем явГлава ляется память — передача информации, что обычно записывается на языке связей поколений (это немарковские процессы), их минимальное число равно трем: внуки, отцы, деды. Однако основой современного естествознания служит дифференциальная динамика, или марковские процессы, которые плохо приспособлены для описания таких систем: в них задействованы лишь два поколения, следующий шаг полностью определяется настоящим.

Итак, пусть задана произвольная система с дискретным временем и памятью поколений: X(n+1) = F(X(n), X(n-1), …Х(n-k)), и пусть существует стационарное конечное решение системы: C = F(C, C, C,….), асимптотическое для больших значений n. Точнее, X(n) = x(n) + C, причем, x(n) стремится к нулю в некоторой окрестности точки C при стремлении n к бесконечности.

Тогда, разлагая правую часть вблизи неподвижной точки в ряд Тейлора, получаем главный член асимптотики:

где коэффициенты являются первыми частными производными от соответствующих аргументов функции F ( x1, x2,...xk ). Скорость сходимости в такой последовательности задается степенной функцией не быстрее В том случае, когда все первые производные от F равны нулю, т.е.

стационарная точка является экстремумом функции, главный член асимптотики задается общей квадратичной формой:

где коэффициенты пропорциональны вторым частным производным от функции F. На самом деле выживает только один старший член в сумме с ненулевым коэффициентом, у которого максимален второй индекс p:

Причем скорость сходимости много быстрее, чем в линейном случае, Выдвинем гипотезу, что в результате эволюционного, естественного отбора в живых системах должны были реализоваться сценарии развития с максимальной скоростью сходимости к стационарной точке. Природа отбирает самые быстрые сценарии развития онтогенеза и социогенеза. Такие системы и сценарии назовем пассионарными. Идеи отбора законов природы в процессе эволюции, насколько нам известно, выдвигались в разное время Дж. Уиллером, Г. Малинецким, А. Куракиным. Таким образом, вырожденность или экстремальность функции F в асимптотической точке может быть эволюционно обусловлена.

В случае непрерывного времени эта ситуация возникает на границе порядка и хаоса, то есть при потере (обретении) решением устойчивости, где показатель Ляпунова обнуляется =0. Тогда развивается квадратичный режим с обострением (самоограничением) по С.П. Курдюмову.

Замечательно, что после замены переменных мы приходим к системе так называемых обобщенных рядов Фибоначчи, исследование которых началось лишь лет двадцать тому назад [328]:

Эмпирически, а теперь и теоретически подтверждается, что именно обобщенные ряды Фибоначчи задают наиболее распространенные в природе экстремально быстрые законы развития. Обратим внимание, что переменные y(n) теперь отрицательны и стремятся к бесконечности.

Рассмотрим теперь два самых быстрых и распространенных сценария сходимости.

1. Октавный закон (самый быстрый закон развития). Максимально возможная скорость сходимости (убывания) реализуется при р = 0 по простейшему закону удвоения — геометрической прогрессии со знаменателем двойка:

x(n 1) a10 x (n) x (n), его решение имеет вид: x(n) a10n 1 x (0) 2 n или в экспоненциальных переменных y ( n 1) 2 y ( n), его общее решение имеет вид:

Однако заметим, что в этих уравнении мы фактически утрачиваем глубину памяти, возвращаясь к обычным марковским процессам дифференциальной динамики.

Название октавный закон, или закон удвоения, взято нами по аналогии с музыкальной теорией, когда перенос ноты-звука на одну октаву означает увеличение (или уменьшение) частоты звука в два раза. Это и выражено уравнением (**), если полагать y(n) частотой звука в n-ной октаве.

В частности, октавный закон для музыкальных частот явно соответствует каскаду удвоения частот (периодов) известного в нелинейной динамике закона Фейгенбаума, однако в наших уравнениях переменные могут и не являться частотами. Отметим, что для описания развития достаточно задать лишь одно начальное состояние х (0).

2. Ряд Фибоначчи (самый быстрый немарковский закон развития). Следующим после октавного закона и первым, по скорости сходимости среди немарковских сценариев будет обычный ряд Фибоначчи (р = 1).

причем асимптотическое отношение двух последовательных членов ряда при n, стремящемся к бесконечности, равно: y ( n 1) / y (n) 1.618... — Золотое сечение.

Тогда справедлива следующая простая Теорема: необходимым и достаточным условием асимптотического стремления решения системы к стационарному состоянию (стационарной точке X=Y=C) по Золотому сечению (мультипликативная форма) является выполнение соотношений:

Доказательство не вызывает затруднений, фактически оно написано выше и сводится к анализу асимптотического поведения общей квадратичной рекуренции, в которой отсутствуют члены «самодействия» старшего поколения YY. Уравнение поверхности Z=F(X,Y) означает, что стационарная точка должна быть невырожденным экстремумом типа «седло», хотя приведение к главным осям недопустимо, т.к. перемешивает поколения.

Это очень широкий функциональный класс систем, т.е. ЗС является крайне распространенным феноменом в динамических системах с памятью.

Выделенность среди прочих сценариев развития объясняется максимальной скоростью сходимости к асимптотике. Это подтверждает результат предыдущего раздела, полученного, в частном случае, для эволюции частот в сложных системах.

В том случае, когда члены рекуренции неограниченно растут, «стационарная» точка на бесконечности, для выполнения условия ЗС следует требовать асимптотического обнуления всех производных, кроме XY и, возможно, YY. Но теперь, напротив, допустимо самодействие «старших» поколений YY, в то время как запрещено самодействие «молодых» поколений ХХ.

Теперь можно ввести универсальный критерий для широкого класса дискретных систем с памятью, гарантирующий в окрестности устойчивой стационарной точки асимптотическую сходимость по ЗС. Проанализированы причины нарушения закона ЗС, они могут быть связаны либо со «старческими браками» YY в стабилизирующейся системе, либо, напротив, с «молодежными браками» ХХ, если стационарная точка на бесконечности — неограниченный рост. Все это позволяет обосновать распространенность ЗС в развитии социальных, живых и информационных систем. Отметим, что для описания закона развития теперь необходимо знать не только начальное состояние х(0), но и состояние следующего шага х(1), здесь память в один шаг.

Самоорганизация времени: эволюционные партитуры Для обобщенных рядов Фибоначчи необходимо задать p начальных состояний, детерминирующих закон развития; глубина памяти в p шагов.

Итак, для системы с памятью в p шагов максимальную скорость развития реализуют обобщенные р-ряды Фибоначчи.

Эволюция энтропии и информации. Переход к логарифмическим координатам позволяет в некоторых случаях проводить информационно-энтропийную интерпретацию уравнений (так связана энтропия со статистическим весом). Кроме того, многие рецепторы и органы чувств также имеют логарифмическую шкалу восприятия, поэтому можно ожидать, что в явлениях обработки информации, ее генерации и накопления проявляются приведенные выше закономерности.

Действительно, при объединении систем их энтропии и информации складываются, а статистические веса перемножаются, поэтому переменные х(n) — аналоги статистического веса, а у(n) — аналоги информации (энтропии). Допустим теперь, что системы могут еще и реплицировать, т.е. воспроизводить свою копию. Это распространено в живой природе (размножение), социуме (воспроизведение норм, ценностей, знаний), в информационных системах и т.д. Шаг итерации для (p = 1) выглядит следующим образом: система данного поколения n копирует себя (оставляет потомка), при этом она не теряет информацию, после чего объединяется с системой (поглощает систему) предыдущего поколения n–1, образуя систему n+1 поколения, при этом энтропии (информации) систем двух поколений складываются. На следующем шаге все повторяется, только роль «предшествующего» поколения играет подросший «потомок», набравший в окружающей среде тот же объем информации, что и его родитель, а ранее объединенная система вновь размножается и объединяется с «предыдущим» поколением. Это и есть ряд Фибоначчи для энтропии (информации), возникающий в растущей информационной системе с репликацией. Если с репликацией все более или менее понятно, то поглощение можно интерпретировать в том числе и как объединение генетического материала, и как акт социализации или инициации, например.

В случае ряда с максимальной скоростью сходимости удвоения (p = 0) репликация и поглощение происходят в пределах одного поколения. Данный закон является дискретным аналогом режима с обострением, правда, система не уходит на бесконечность за конечное время, а растет экспоненциально.

В обобщенном ряде Фибоначчи (p >1) фазы репликации и поглощения разделены несколькими поколениями, что, видимо, также встречается в природе.

Достаточно ли квадратичных систем? Мы подробно рассмотрели квадратичные или парные взаимодействия, которые отражают коллек тивные эффекты и повсеместно встречаются в природе и социуме. ОдГлава нако в общем случае в разложении функции F можно было бы учитывать и более высокие степени разложения, например, кубические.

Причем они доминируют, если степень вырождения стационарной точки повышается (равны нулю не только первые, но и вторые производные, т.е. нет квадратичных членов), в таком случае сходимость рядов будет еще быстрее.

Однако, на наш взгляд, в реальных системах они не должны играть заметной роли. Дело в том, что, во-первых, они отвечают за многочастичные взаимодействия, неразложимые на парные двухчастичные взаимодействия, — явление довольно редкое и пока плохо изученное; во-вторых, они дают ускоренную сходимость, если только отсутствуют парные взаимодействия, что трудно представить в реальной системе, хотя и можно создать в искусственной. Отметим лишь, что, по-видимому, они играют особую роль в рефлексивных системах и нейросетях, где скорость сходимости может быть еще выше за счет когерентных эффектов сетевой коммуникации, типа социального поля коллективного интеллекта [45].

Принципы гармонии как эволюционные синхронизмы. Напомню, что мы понимаем под принципами гармонии: во-первых, октавный закон для характерных частот в системе, во-вторых, появление между частотами системы пропорций, равных попарным отношениям первых классических чисел Фибоначчи 1, 2, 3, 5, 8 и их кратных степени двойки. Именно так получаются все музыкальные консонансы восприятия. Если бы мы брали просто резонансы Пуанкаре (отношение любых целых чисел) в нелинейных системах, то возникло бы столько же диссонирующих, негармонических, неприятных созвучий-пропорций. Однако наблюдение планетных систем, эволюционировавших сотни миллионов лет, действительно подтверждает, что в отношениях частот обращений планет явно доминируют именно консонансы.

В-третьих, для гармонии характерна существенная выделенность для эстетического восприятия золотой пропорции — предельной пропорции ближайших членов ряда Фибоначчи. Это в первую очередь относится к пространственным пропорциям в архитектуре, дизайне, живописи и, конечно, ко всем живым системам.

Методологический комментарий. Насколько нам известно, задача об эволюции спектров напрямую ранее не ставилась, и модель самоорганизации времени не строилась. Согласно нашим результатам, многие физические величины эволюционирующих систем должны преимущественно развиваться по законам обобщенных рядов Фибоначчи, в которых октавный закон и классический ряд Фибоначчи должны давать наибольшую скорость эволюции. Таким образом, принципы гармонии пронизывают наш Космос, нашу жизнь и являются свидетельствами и механизмами оптимального способа бытия и развития мира.

Литература: [55, 56, 75, 76, 78, 90, 106, 215, 328, 375] Самоорганизация времени: эволюционные партитуры

4.3. ЗАДАЧИ КОЛЛЕКТИВНОГО ПОТРЕБЛЕНИЯ

С ИЕРАРХИЕЙ ПРИОРИТЕТОВ: ФРАКТАЛЬНОСТЬ

ЭВОЛЮЦИОННОГО ВРЕМЕНИ,

РИТМОКАСКАДНЫЙ ОПТИМУМ

Задачи потребления с иерархией доступа к ресурсу широко распространены в экономике, теориях массового обслуживания, биоценозах и техноценозах. Они возникают, например, при обработке информации с иерархией приоритетов доступа потребителей к серверу или источнику информации [137] и т.д. В этом разделе рассмотрены общая постановка задачи и проблема ее оптимизации в случае разных детерминированных стратегий поведения, а также ситуации автомодельных распределений и их ритмокаскадного оптимума; основные идеи развивались автором в [90,106].

Рассмотрим задачу потребления ресурса из общего источника несколькими потребителями, находящимися в отношении строгого приоритета, иерархии доступа к ресурсу. Переномеруем потребителей по приоритету доступа, начиная с безусловного приоритета у первого потребителя с номером n = 1. Будем говорить, что n-му потребителю взаимнооднозначно соответствует n-й иерархический уровень системы, на котором задана его стробоскопическая функция потребления F n (t), т.е. функция, принимающая в каждый момент времени t значение 0 – не потребляет (пассивен), или 1 — потребляет (активен), это последовательность прямоугольных импульсов переменной длины и скважности, но единичной амплитуды. Иерархичность означает, что n-й уровень может быть активирован лишь в окнах доступа, т.е. в моменты, когда все старшие, вышележащие уровни пассивны: F m (t) = 0, при 1m ( 2 n 1) функция итерационный закон фрактального роста имеет вид:

и мы получаем функцию-изображение от старта дерева ритмокаскадов до следующей n+1-й точки бифуркации на старшем уровне. Спектральный анализ таких фрактальных рядов дает степенной закон убывания с частотой типа фликкер шума, что очень часто наблюдается в сложных системах.

Распределение бифуркаций по уровням. Легко также посчитать количество бифуркаций на каждом уровне за период от старта дерева ритмокаскадов до n-й точки бифуркации на первом уровне. Для к-ого уровня она оказывается равной идет непосредственно по рисунку 1, а шаг индукции фактически содержится в формуле (**), при опускании графика на один уровень получаем хорошо известное тождество Обратите внимание, число бифуркаций биномиально распределено по уровням и максимально не на первом, старшем уровне, а на уровнях вблизи значений k = n/2. Таким образом, по мере роста дерева ритмокаскадов происходит увеличение числа уровней и наибольшая активность (число бифуркаций) также переносится на более высокие уровни, сдвигаясь вместе с центральным уровнем.

Поскольку любой дискретный момент времени Т отвечает некоторой точке бифуркации в ритмокаскаде, можно определить, на каком уровне произошла эта бифуркация. Для этого следует произвести разложение промежутка времени (0, Т) по последовательности ритмокаскадов следующим образом: если Т есть одна из точек первого уровня, то 1, в противном случае значение Т превосходит эту ближайшую точку бифуркации на первом уровне на величину не более 2 n1 1, и теперь она может располагаться только на втором или более низких уровнях. Если теперь точка принадлежит ритмокаскаду второго уровня, стартовавшего от ближайшей к Т точки ритмокаскада первого уровня, тогда в противном случае она принадлежит третьему или более низкому уровню.

Выбирая максимально возможное n2, повторяем процесс разложения на третьем уровне и т.д. Приведем окончательную общую формулу для разложения произвольного момента времени по ритмокаскадам разных уровней. Здесь аргументы есть номера соответствующих бифуркаций в различных поколениях ритмокаскадов (на различных иерархических уровнях), а сама левая часть задает моменты бифуркаций при данной конфигурации бифуркаций на разных уровнях.

Причем существенно правило упорядоченности аргументов согласно правой части. Смысл этого разложения в том, что интервал (0,Т) покрывается без наложений монотонно убывающими отрезками-фрагментами ритмокаскадов, по одному с каждого уровня. Тем самым определяется уровень m, на котором в момент Т произошла бифуркация. Это аналог двоичного разложения натурального числа, только здесь допускается неточное неравенство на последнем уровне m. Теперь несложно вычислить и количество бифуркаций на уровне m к моменту Т.

Цветные ритмокаскадные деревья. Обычно бифуркацию в системе связывают с резкой сменой некоторой характеристики или качества системы. В простейшем случае этих качеств может быть несколько, а если в модели важно лишь их наличие или отсутствие, то возникает упрощенное дискретное описание системы. Будем называть качества красками, а их совокупность — палитрой. Тогда по мере развития система окрашивается в разные цвета без их смешивания.

Введем теперь полезное для дальнейшего понятие цветного дерева ритмокаскадов, которое нагружает уровни дерева внутренними динамическими степенями свободы. Определим это так: по мере развития каждого уровня ритмокаскадного дерева его качественные состояния изображаются цветом промежутка между двумя последовательными бифуркациями на этом уровне; для каждого уровня палитра может быть своя, также как и закон смены красок в точках бифуркации. Предположим теперь, что дана универсальная палитра из N красок и простейший циклический закон чередования красок в последовательных точках бифуркаций на каждом уровне.

В этом случае говорят, что задано цветное ритмокаскадное дерево с уни версальной циклической N-палитрой.

Далее мы будем использовать простейшую двухцветную палитру. Это означает, что уровни могут иметь лишь два качества, например, черный или белый, активный или пассивный и т.д., так как бинарная система широко распространена в гуманитарной сфере. Эту систему описания можно применять для оценки потенциалов уровней в текущий момент времени, приписав каждой краске свое значение потенциала. Например, в бинарной системе естественно говорить о системе 1 — белый (активное состояние) и 0 — черный (пассивное состояние) уровня. При этом кризисы-трансформации воспринимаются нами как периоды времени, в которых максимальное число уровней меняет цвет-качество за минимальное время. Дальнейшее исследование законов ритмокаскадов удобно проводить методами когнитивной компьютерной графики А. Зенкина [163].

Общие и методологические коментарии. Суть метода ритмокаскадов при анализе временных рядов сложных систем сводится к апроксимации экспериментальной временной зависимости деревом ритмокаскадов (одним или суммой нескольких), причем свободными параметрами являются лишь период ритма-водителя и момент старта дерева ритмокаскадов.

Приложения метода ритмокаскадов к задачам моделирования временной динамики процессов турбулентности (Шатров) [377], новой классификации химических элементов (Таланов) [340], ближнего космоса, эмбриогенеза животных, социальной истории и рождения гармонии можно найти в работах (Буданов) [75-83, 90, 105,106]. В частности, в работах [76, 90, 105, 106] показано, что временная фрактальность процессов является универсальным свойством систем, обладающих структурной иерархией доступа к обобщенному ресурсу.

Замечательно то, что максимальная скорость фрактального роста, протекания ресурса на последующие уровни обеспечивается при последовательном удвоении размеров окон пассивности и точечных окон активности в порождающей функции потребления, которая и реализуется в методе ритмокаскадов. Закон роста дерева ритмокаскадов реализует максимальную скорость эволюции системы, что, по-видимому, оптимально для многих природных и социальных развивающихся систем. Такие законы роста могли эволюционно закрепляться в конкурентной борьбе за выживание и, вероятно, потому эволюционно предпочтительны, отобраны природой.

Литература: [54—56, 58, 75, 76 —78, 90, 93, 105, 106, 163, 337, 374 ].

4.5. ПРОБЛЕМЫ МОДЕЛИРОВАНИЯ ИСТОРИИ:

РИТМОКАСКАДНЫЙ ПОДХОД

Многие считают, что прогнозы далекого будущего — дело неблагодарное и безответственное, ведь проверить невозможно и спросить не с кого. Именно так рассуждает прагматичный обыватель, для которого будущее оптимистично. Но все меняется, когда впереди угрожающий хаос и неизвестность. Без образа нет будущего, нет стратегии жизни, нет надежды, нет веры в завтрашний день. Такова и сегодняшняя реальность.

Моделирование истории — занятие деликатное, ведь история не терпит сослагательного наклонения, но именно это мы многократно проделываем, создавая модель, подбирая ее параметры, сверяясь с ходом реального прошлого. Исторические модели автоматически являются и футурологическими, момент «сейчас» в них не выделен. Их предсказания будущего тем надежнее, чем больше ретросказаний — совпадений с предсказаниями модели в прошлом, поэтому желательно иметь доказательное совпадение модели с историей на десятилетия, лучше на века. Здесь верификация модели через активный, физический, планируемый, воспроизводимый эксперимент невозможна, модельные гипотезы проверяются за счет «экспериментов» самой истории, за счет богатства неповторимого событийного материала. Причем концептуальная модель проверяется на моделях историй многих обществ. Если говорить на языке физического моделирования, мы восстанавливаем модель по известному временному ряду экспериментальных данных, а потом продолжаем его построение в будущее согласно этой модели. Решение такой задачи всегда неоднозначно, и сначала следует выбрать тип модели, что зависит от вкусов модельеров, но и после этого мы обычно попадаем в класс так называемых некорректных обратных задач, требующих априорной информации.

Существует еще одна принципиальная проблема моделирования в истории, да и вообще в гуманитарном знании — отсутствие строгих количественных критериев при описании культурно-исторических событий.

Точнее, относительно надежные критерии существуют лишь для временных и географических локализованных событий. Для экономических, демографических и социологических — они быстро обесцениваются по мере погружения в прошлые века. О культурологических, социально-психологических критериях допустимо говорить только на полуколичественном языке тенденций, мнений и экспертных оценок.

Исторических моделей пока совсем немного. Помимо организмических классических моделей О. Шпенглера, А. Тойнби, Н. Данилевского и Л. Гумилева, которые могут служить лишь первыми полуколичественными приближениями в реальных прогнозах, используются также циклические подходы, основанные на эмпирически наблюдаемых свойствах периодичности некоторых аспектов общественного развития (В. Хлебников, П.

Самоорганизация времени: эволюционные партитуры Сорокин, А. Чижевский, Н. Кондратьев, В. Маслов, С. Яковец, Г. Кваша, В. Пантин, Г. Шубин). Однако в циклистике существуют свои непреодолимые проблемы: нет рождения, нет смерти, нет развития системы от цикла к циклу. Как правило, строят простые линейные модели исторических циклов, однако время нелинейно и циклы непредсказуемо сбиваются, исчезают, рождаются.

Кроме того, начиная с работ Римского клуба, на основе ресурсного подхода строятся экономические модели развития стран, регионов и мира в целом, но при этом, как правило, в глобалистском подходе не учитываются культурно-исторические факторы развития. Это проблема не только глобального моделирования. Обычно исторические прогнозы делаются на базе геополитических и экономических моделей развития, однако есть еще социокультурные и психологические факторы, которые в эпоху глобализации, манипуляции массовым сознанием, оранжевых революций и войн цивилизаций часто оказываются важнее многих экономических соображений. Эта сфера практически не моделируется. Для России это, скорее, социальная эсхатология, область русской духовной мысли и социальной философии, а не интересы современных профессиональных историков.

Современная теория сложных систем, или синергетика, располагает более адекватными подходами: нелинейное моделирование и фрактальный анализ. В последнее десятилетие активно развивается теоретическая история, математическое моделирование истории, основанное на синергетическом, целостном описании общества как нелинейной развивающейся системы (С. Курдюмов, С. Капица, Г. Малинецкий, Д. Чернавский, В. Белавин, С. Малков, А. Малков, В. Коротеев, Д. Халтурина, В. Буданов). Именно этот подход, на наш взгляд, сегодня наиболее перспективен.

Ритмокаскадный подход в истории. Десять лет мной разрабатываются нелинейные модели развития социокультурных психологических архетипов — ценностно-смысловых блоков в укладах жизни, которые отличают разные времена и народы. Одна из таких синергетических моделей истории России обсуждается ниже, причем, моделируется развитие именно плохо-формализуемых социо-культурных и социо-психологических структур. Отметим сразу, что социально-экономический и геополитический аспекты в нашем подходе не являются доминирующими. Они, скорее, создают контекст, моделирование которого является дополнительной важной задачей, исследуемой, в частности, в работах Д. Чернавского, С. Малкова и А. Малкова.

Предлагаемая модель имеет горизонт ретросказаний в прошлое России, составляющий около 400 лет, достаточно уверенно объясняет динамику социальных архетипов за последние четыре века и дает прогноз на ближайшие десятилетия. Совпадение подавляющего большинства значительных исторических событий и исторических укладов с моделью дает, на наш взгляд, весомые аргументы в пользу ее применимости к прогнозированию будущего России.

Модель не дает ответов на вопрос: «Что делать?», свободу воли она не отрицает, но помогает ответить на вопрос: «Где мы?», без понимания которого и делать-то нечего. Ответ звучит теперь не привычной односложной метафорой, но разворачивается в целостном историческом контексте с генетическими программами взаимосвязей событий на десятилетия и даже века — как в прошлое, так и в будущее.

Еще раз подчеркнем, что наш подход отнюдь не отрицает необходимости социально-экономического моделирования, но, скорее, дополняет его культурно-историческим прогнозом, без которого картина будущего вряд ли может быть представлена адекватно.

Хочется надеяться, что модель поможет повысить надежность стратегического планирования, понять природу нашего прошлого и настоящего.

В основу нашего подхода к моделированию истории положены три гипотезы: предположение о существовании социально-исторических архетипов, обусловленность архетипов нелокальным социальным полем, ритмокаскадная природа развития архетипов.

1. Гипотеза социально-исторических архетипов. Поведение целостной социально-исторической системы определяется небольшим числом социально-исторических архетипов, задающих базовые характеристики истории общества, его параметры порядка, если говорить синергетическим языком. Фактически речь идет о социальной генетике, об обращении к молчаливому знанию социума, его социальному бессознательному, воспроизводимому в культурных образцах, навыках, привычках, стилях мышления и поведения, тому, что прорастает из глубины времен в сегодняшний день и что неизбывно проявится в будущем. Термин «социальное бессознательное» используется нами в отношении социальной целостности в том же смысле, в каком индивидуальное бессознательное понимается в отношении личности или коллективное бессознательное в отношении человечества.

Сценарии разворачивания социальных архетипов, их взаимодействия и трансформации определяют канву, стиль исторического развития общества. Значимые масштабные исторические события также описываются на языке социальных архетипов, разлагаются по их базису.

Приведем теперь группы основных социально-исторических архетипов, которые мы выделяем в нашем подходе. Исходя из синергетических представлений, удобно предложить следующую общую систему комплексных социально-исторических архетипов.

1. ЦЕННОСТНО-ЦЕЛЕВЫЕ (социокультурные аттракторы): религиозные, светские, личные, общественные … 2. ВЛАСТНЫЕ (способы управления): корпоративные, либеральные, авторитарные, абсолютистские… Самоорганизация времени: эволюционные партитуры 3. ТРАНСФОРМАЦИОННЫЕ (положительные обратные связи): индивидуальные, пассионарные, коллективно-стихийные, протестные… 4. СТРУКТУРНЫЕ (иерархия, самоорганизация): бюрократические, элитарные, коллективные, соборные, сетевые… 5. АДАПТИВНО-СИНТЕЗИРУЮЩИЕ (типы гомеостаза и структура взаимосвязей социально-исторических архетипов): монархические, республиканские, либеральные, демократические, коммунистические, тоталитарные … 6. РЕГИОНАЛЬНЫХ НАПРЯЖЕНИЙ (фрактальность): локальные социальные напряжения, конфликты, акции гражданского неповиновения… 7. МЕТАСИСТЕМНЫЕ (сопряжение со средой, внешние управляющие параметры): межгосударственные войны, глобальные изменения культурных ценностей, мировоззрений, идеологий, международной и геополитической обстановки, масштабные стихийные и техногенные бедствия и катастрофы… Нетрудно понять, что первые четыре архетипа являются базовыми, их временной ландшафт задает исторический портрет общества. Кроме того, они являются составными, как минимум, парными. В них явно прослеживаются оппозиции «коллективное — индивидуальное» и «вертикаль — горизонталь». Таким образом, существуют не четыре, а, по крайней мере, восемь базовых архетипов. Синтетический мультиархетип 5 определяет действующий в данный момент способ сборки базовых архетипов в конкретный тип общества, формации. Он также определяет и возможный спектр потенциальных альтернатив общественного уклада. Архетип 6 является маркером скрытых болезней и проблем данного общества, его болевых точек. Мы специально выделяем его из пятого архетипа для такой большой неоднородной территории, как Россия. Последний архетип 7 описывает развитие общества в контексте глобально-исторического процесса, что предполагает знание цивилизационных архетипов и способов реакции на них данного общества.

2. Гипотеза нелокального социального поля. Социально-исторические архетипы являются событийными проявлениями относительно устойчивых развивающихся структур социального поля, по сути, это социальнополевые архетипы. Действие социального поля опосредуется: с одной стороны — культурной традицией, событийной средой, практиками и сознанием людей, с другой, — феноменами бессознательного полевого обменного взаимодействия людей, которое необязательно связано с прямой коммуникацией индивидов.

Поскольку идеи социального поля не так уж популярны в отличие от идей контактной коммуникации, материальной, в частности, экономической детерминации социальной жизни, сделаем несколько пояснений.

Напомним, что феномены когерентного социального поля каждому хорошо знакомы. В простейшей, локальной форме они ярко проявляются, например, в поведении возбужденной толпы, болельщиков на стадионе, аплодирующих зрителей, солдат, идущих в атаку. Человек как бы «захватывается» состоянием и поведением коллектива, обычно этот феномен и ассоциируют с социальным или групповым полем, локализованным на месте событий. Такой «захват» никогда не остается без последствий для личности: диапазон его последствий простирается от фобий, стрессов и вытесненных комплексов до неизбывного желания вновь пережить это пьянящее состояние единения, впечатление того момента. Таким образом, раз возникнув, социальное поле живет в нас, часто помимо нашего желания и знания о нем, тем самым делокализуясь во времени. Социальное поле укореняется через множественные повторения культурных образцов в традиции, воспитании, либо мощью разовой прививки-инициации-потрясения.

В архаических, традиционных обществах социальные архетипы были тонко гармонизированы в ритуалах праздников и повседневности, направленно инициируя, трансформируя человека, но не меняя общество. В нашем мире они творят историю.

Вот почему регулярные многотысячные митинги, народные празднества, активные военные действия, массовые молебны создают чрезвычайно мощные структуры социального поля, сплачивающие либо трансформирующие общество, пробуждая в нем различные стороны человеческой природы — от природы животной до высшей духовной. Наличие именно этих полевых структур позволяют стихии социального хаоса стать обществом.

Эти структуры тысячелетиями используются идеологами элит для управления обществом: в протестных формах для демонтажа старого, в утопических формах для строительства нового мира. Однако элита сама представляет один из социальных архетипов, живущий, как и другие архетипы, по законам самоорганизации. Элита может, если способна, поняв тенденции исторического развития, использовать, перенаправить энергию социального поля других архетипов, но не создавать ее, во всяком случае, в пределах времени своей жизни.

Ярким примером такой социальной инженерии является использование протестной стихийной энергии крестьянской России большевиками для успеха революции, свержения монархии, победы в гражданской войне, энтузиазма первой пятилетки; а на ее излете-трансформации – для коллективизации, превращении единоличника в пролетария города и деревни.

Может возникнуть ощущение, что социальные архетипы несут в себе только мощные аффективные состояния и локализованы в области событийного проявления. Действительно, их впервые наблюдали именно так, через эти состояния (К. Левин). На самом деле феномен социального поля намного более тонок и впечатляющ. Он носит глобальный характер и не локализован в пространстве и времени. Последние так называемые эффекты синхронистичности К.Г. Юнга формируют и обнаруживают социальное Самоорганизация времени: эволюционные партитуры коллективное бессознательное на уровне нелокализованных в пространстве социальных систем. Они наблюдаются и в животном мире: это так называемый внутривидовой феномен «сотой обезьяны», когда навык, условный рефлекс может передаваться без прямого контакта особей на любом расстоянии. В культуре, например, они проявляются в феноменах возникновения одинаковых стилей в искусстве в разных частях мира, в синхронном совершении одинаковых научных открытий, в явлениях сверхустойчивости традиций и религий в диаспорах в разных уголках планеты.

Одним из наиболее ярких примеров является догоняющая модернизация народов третьего мира, которые как бы «считывают» западную культуру, хотя и на свой лад, преодолевая целые эпохи исторического развития. Загадку возникновения планетарного Осевого времени тоже можно пытаться объяснить единым для всего человечества социополевым переходом к общим духовным ценностям: мировым религиям, философиям.

Современная физика, начиная с В. Паули и Д. Бома, строит пока предварительные квантово-полевые модели объяснения феномена синхронистичности (М.Б. Менский). Сегодня нелокальные квантовые корреляции (эффект Эйнштейна-Подольского-Розена) в физике надежно экспериментально установлены в опытах А. Аспекта (1981), вполне возможно, что они отвечают и за нелокальные социальные поля. Как здесь не вспомнить наряду с феноменами массового сознания и культурных традиций идеи ноосферы В. Вернадского, третий мир К. Поппера или идеальные миры эйдосов Платона.

3. Ритмокаскадная природа социально-исторических архетипов.

Базовые социально-исторические архетипы развиваются во времени относительно автономно друг от друга, причем развитие каждого социально-исторического архетипа можно описать в кодах растущего дерева ритмокаскадов (82, 83, 105). Подчеркнем, что дерево ритмокаскадов — это матрица структурно-функциональных состояний системы, в данном случае социальной, которая растет, заполняется и изменяется со временем, с годичным шагом по специфическому закону, увеличивая свою сложность и количество структурных уровней по самоподобному фрактальному принципу.

Экспертный анализ (78, 83, 105), проведенный на системах самой разной природы, показывает, что строки ритмокаскадной матрицы отвечают следующим функциональным уровням системы по старшинству, то есть по очередности возникновения: 1 – субстанциальный; 2 – энергетический;

3 – реактивно-эмоциональный; 4 – рефлекторно-логический; 5 – информационно-интуитивный; 6 – когерентный; 7 – волевой. Уровни с 8 по 14 повторяют назначения 1 – 7 уровней, но на следующем метауровне системы и т.д. Столбцы ритмокаскадной матрицы отвечают дискретным моментам времени. Элементы на пересечении строк и столбцов отвечают качественным оценкам состояний уровней в определенные моменты времени.

Например: активность или пассивность, есть бифуркация или нет бифурГлава кации (последний случай изображен на рис. 6), в зависимости от выбора описания внутреннего пространства состояний уровней. Моменты активации-запуска дерева ритмокаскадов, отвечающих конкретным социально-историческим архетипам в далеком прошлом, задают, в частности, кризисные ландшафты и очередность трансформаций состояний социума в эпохах перемен. Момент активации связан с мощным всплеском социального поля, например, с войной или пассионарным толчком согласно теории Л. Гумилева, но не только. Это может быть любой яркий взлет коге рентности состояния умов и желаний многих тысяч людей, общественного сознания или состояния.

Важно отметить, что фрактальная природа ритмокаскада позволяет нам писать историю не с чистого листа, что обычно требуется в физических моделях. Мы полагаем, что исторический момент активации архетипа есть его манифестация в одной из наиболее мощных зон трансформации (за минимальное время трансформируются максимальное число уровней), которых может быть неопределенно много как в далеком прошлом, так и в будущем. Сам же момент перворождения ритмокаскада, скорее всего, восходит к архаическим эпохам, и его распознать крайне трудно, если не невозможно. Это может быть что-то типа платоновых эйдосов, которые пресуществуют, но являются нам в разных культурноисторических одеждах.

Таким образом, могут существовать ритмокаскады более древние, чем государства, этносы и цивилизации, они уходят корнями в доисторическое прошлое человечества.

Как мы видели, специфическим свойством дерева ритмокаскадов является наличие зон трансформаций-кризисов, или структурных резонансов — резких структурных перестроек системы, очередей перестроек, начиная с более молодых духовно-идеологических уровней к более ранним, старшим эмоционально-энергетическим, субстанциальным уровням. Максимальные трансформации предшествуют моментам последовательного удвоения базового периода на старшем, первом уровне (см. Главу 4). Этой бурной, быстрой фазе предшествует «полуволна» вхождения в кризис и симметричная «полуволна» выхода из кризиса относительно среднего уровня, предваряемая предкризисным замедлением характерных ритмов в духе теории катастроф.

Методологический комментарий. Потенциальная история конкретного государства на предлагаемом языке представляется совокупностью социокультурных ритмокаскадов разного возраста, точнее, архетипическим ритмокаскадным ценозом, задающим возможные предпочтения, стили и доминанты развития в каждый период времени. Реальная, событийная история может проявить эти потенциалы, и чем они выше, тем больше вероятность их проявления-реализации. Подчеркнем, что истории разных государств, конечно, зависят как от возрастной структуры архетипического ценоза, так и от национальных типов взаимодействия и весов архетипов, а также внешних вмешательств в систему архетипов. Можно уподобить социальные архетипы организмам-субъектам истории, тогда государство подобно сообществу социальных архетипов — археоценозу развивающихся исторических организмов или некоторому «суперорганизму». Конкуренция структурных архетипов за власть и ресурсы, а также внутригрупповые и кроссгрупповые противоречия и альянсы различных архетипов образуют рисунок и векторы социального развития исторического процесса.

Проблема участия современной исторической науки в ритмокаскадном моделировании заключается в ее принципиальной раздробленноти на многие школы, изучающине разные периоды и подпериоды истории. Существует практика невмешательства, цеховая этика невторжения на чужие территории, в чужие периоды, туда, где ты не специалист. Сегодня концептуальный накрывающий взгляд на многовековую историю государства почти немыслим, да и сама идея моделирования истории не вызывает энтузиазма, т.к. навязывает историкам онтологии, в которых они обычно не работают. Ритмокаскадный подход может быть катализатором междисциплинарного диалога специалистов по разным периодам, а также может способствовать рождению целостной исторической ретроспективы.

Литература: [80-83, 91, 93, 105, 106, 110, 147, 154, 155, 168, 169, 173, 174, 184, 189, 191, 193, 199, 207, 206, 218, 224, 230, 233, 244, 250, 257, 275, 266, 278, 281, 285, 288, 311, 331, 335, 341, 347, 351, 355, 362-365, 389]

4.6. РИТМОКАСКАДНАЯ МОДЕЛЬ ИСТОРИИ

И БУДУЩЕГО РОССИИ: СТРУКТУРА И ЭВОЛЮЦИЯ

СОЦИОКУЛЬТУРНЫХ ПОЛЕВЫХ АРХЕТИПОВ

В приложении к России экспертный анализ показывает, что исторически значимые этапы и события за 400 лет укладываются на сеть из девяти ритмокаскадных деревьев, задающих своеобразную архетипическую систему координат. Кроме того, необходимо ввести десятый архетип — комплексный метасистемный архетип внешних управляющих или замещающих воздействий. Эти архетипы порождались и подтверждались в яркие моменты максимальных социально-полевых напряжений народа, пассионарных толчков по Гумилеву, манифестируя далее в исторической событийной ткани общественные предпочтения, склонности и потенциалы.

Именно они формируют вторичные, более конкретные ценностно-целевые и адаптивно-синтезирующие архетипы общества.

В общем случае удобно ввести четыре кластера базовых архетипов.

Девять архетипов можно объединить по группам властных, ресурсных и структурных архетипов, десятый архетип комплексный метасистемный.

— Управляющие: 1 — корпоративный, 2 — авторитарный, 3 — идеологический.

— Ресурсные: 4 — религиозный, 5 — пассионарный, 6 —соборный.

— Структурные: 7 — индивидуально-либеральный, 8 — общинно-коллективистский, 9 — элитно-бюрократический.

В каждой тройке архетипов мы видим, что один — чисто коллективного происхождения, второй относится к индивиду, а третий является смешанным коллективно-индивидуальным архетипом, связующим личность и общество.

10. Метасистемный комплексный архетип внешних влияний.

Отметим, что такая схема анализа применима к любому государству.

КРАТКИЕ РЕЗУЛЬТАТЫ РИТМОКАСКАДНОГО АНАЛИЗА АРХЕТИПОВ ДЛЯ РОССИИ

1. Корпоративный (стартует от призвания Рюриков 862 г.): князь правил «со дружиною». Дает образ коллегиального принятия решений на уровне элиты. Значим для России вплоть до Ивана III, затем теряет энергию. Возрождается в Екатерининскую эпоху вплоть до победы над Наполеоном, смягчая царский абсолютизм. Манифестирует в правление Александра II, а также в 1900—1914 г.г. и в советский период с послевоенного времени.

2. Авторитарный (стартует от воцарения Грозного 1561 г.): подавление элит, удержание территорий. Берет начало от признания легитимности царской власти Ивана Грозного патриархом Константинопольским. Манифестирует в эпоху от Елизаветы до Александра I, с 1942 г. его энергия неизменна, яркие манифестации вплоть до семидесятых, сейчас происходит его укрепление, завершившееся в 2006 г. Далее до 2060 г. этот архетип входит в максимум своих проявлений.

3. Идеологический (стартует от Сергия Радонежского, Куликова поля 1380 г.): консолидирует общие цели власти светской, духовной и народа, рождает архетип национальной идеи. Многократно утрачивал энергию, период перестройки — один из таких периодов. Ожидается, что его возрождение, обретение подлинной национальной идеи будет происходить с 2012—2018гг. Сегодня, к сожалению, можно довольствоваться лишь брежневским палиативом «о дальнейшем повышении благосостояния». Пока народ не осознает настоящих исторических вызовов.

4. Религиозный (стартует от крещения Руси 988 г.): особо значим в жизни государства вплоть до Елизаветинской эпохи, затем теряет энергетику и проявляется в превращенных формах в ХХ веке, особенно с конца Отечественной войны до наших дней. Сейчас испытывает крупнейшую трансформацию 2002—2010 гг. Следует также учитывать и ритмокаскады ислама, который ко многим народам Поволжья России пришел на 50 лет раньше христианства.

5. Пассионарный (стартует от возникновения Запорожской Сечи 1500 г.): описывает активность пассионарного субэтноса России — энерСамоорганизация времени: эволюционные партитуры гичных людей, склонных жить в условиях повышенного риска, начиная от беглых, казаков и кончая диссидентами и предпринимателями. Манифестирует почти во все войны и переходные периоды: во времена становления дома Романовых, особенно с эпохи Петра и до середины царствования Елизаветы, в конце царствования Екатерины, с восьмидесятых годов XIX века по 1910 г., с начала Отечественной войны и далее с нарастанием, начиная с 1975 г. Пик манифестации пройден в 2003 г., трансформация —2010 гг. переводит его энергию на метауровень подсознания социума, — яркие манифестации в двадцатые годы и в середине ХХI века.

6. Соборный (от Великого стояния на Угре 1480 г.): стартует от Великого стояния на Угре, после которого Русь освободилась от порабощения.

Когерентное чувство единства этноса. Манифестировал во время изгнания поляков, призвания Романовых, во времена правления Петра I, после отмены крепостного права. Его апофеоз в советское время, максимум манифестации — «советский народ» — семидесятые. Это был становой хребет СССР, и он исчезает, точнее, трансформируется в 1982—1991 гг., переводя свою энергию на метауровень подсознания. В период перед исчезновением он обладает удвоенной энергией, именно это первая истинная причина начала перестройки. Уход этого архетипа не позволил сохранить Союз.

Его энергетика проявляется затем в 1998—2006, далее проявление ожидается в 2020—2050 г.

7. Индивидуально-либеральный. 8. Общинно-коллективистский.

Стартуют от крестьянского восстания С. Разина (1671 г.) (протестная форма общинно-коллективистского) и дополняются ритмокаскадом восстания Е. Пугачева (1772 г.) (протестная форма индивидуально-либерального). В этих двух социально-исторических архетипах присутствует не только протестное начало, но также в стихийной форме заложены идеи народной справедливости, либерализма, самоуправления и гражданского общества. Это наш ответ просвещенной Европе. Если общинно-крестьянская стихия антифеодального протеста связана с именем Разина, то линия вечевых республик Новгорода, Пскова и казацкого вольного самоуправления связана с выступлением Пугачева. Эту закономерность, действительно, можно проследить, достраивая ритмокаскады в прошлое, так что Россия имела и имеет свой исторический путь к демократии, не менее древний, чем в Европе.

Уникальная интерференция максимально мощных зон манифестации этих ритмокаскадов, начиная с 1890 г. по 1930 г., просто перепахала Российскую государственность и культуру. С ней также связана возможность прививки двух порожденных Французской буржуазной революцией революционных течений, противостоящих друг другу и оседлавших эти архетипы: социал-либерализм и социал-коммунизм. Тогда, в 1917 г., победил социал-коммунизм — превращенная разинская стихия крестьянского протеста и жажда справедливости «за всех опальных и кабальных», его могуГлава чая манифестация завершилась в 1918—1925г., выстояв в гражданскую, что хорошо видно на рис. 1. Энергия проявлялась также в 1932—1940гг. и 1956—1986гг. так что в Перестройку она была уже на излете. Новая мощная манифестация ожидается только в середине XXI века, видимо, с возможностью возрождении и Советского Союза, хотя некоторое оживление этого процесса наблюдается в 2003—2018гг.

Вторая линия реформ, идущих, как ни нелепо это звучит, от Пугачева, точнее, уроков пугачевщины (это прекрасно понимала Екатерина), привела к Февральской революции. Так была использована энергия этого либерально-протестного архетипа. Большевики, видимо, извлекли свои уроки из Французской революции и решили не раскачивать маятник, не смешивать идеологии, они «срезали» либеральную часть политического спектра в стране — кого в эмиграцию, кого в лагеря. Однако Пугачевский архетип на сто лет моложе Разинского, он быстрее восстанавливается, кроме того, социальное поле нельзя уничтожить в подсознании людей, даже если нет лидеров. И действительно, энергия либеральных реформ этого архетипа проявлялась уже в пору юности А. Пушкина (неслучайно он хотел писать историю Пугачевского бунта) и победы над Наполеоном в 1812—1820 гг., далее в 1852—1868 гг. Мощная трансформация-пробуждение начинается 1895—1901 гг., далее непрерывная манифестация вплоть до 1931 г. Возрождение энергии с 1964 г. в Перестройку в 1984—1988 гг. вновь ненадолго подключается когерентный уровень надежды, который «светил» ранее строителям коммунизма 1960—1975 гг., а после, в 1990—1992 гг. окрылял реформаторов-радикалов, он и окрашивал Перестройку в романтические тона. Волевые начала проявляются с 1991 г. по 2008 г., далее манифестация этого уровня максимальна 2010—2025 гг. и к 2030 г. переходит в режим строительства новых форм проявлений. Таким образом, 1991 год действительно был реваншем Февральской революции, несмотря на то, что ее буржуазные корни десятилетиями вытаптывались.

9. Элитно-бюрократический (стартует от основания дома Романовых 1613 г.): находится в противофазе с соборным архетипом, манифестирует от правления Елизаветы до отмены крепостного права, затем в 1900— 1956 гг. В перестройку переживал глубочайший кризис. Начало возрождения и обновления элиты в 1989-1995 гг., именно ее манифестацию, только ее манифестацию мы и наблюдали до недавнего времени.

10. Метасистемный (сопряжение с внешней средой, внешние управляющие влияния, живущие по своим ритмокаскадным законам). Типичные формы влияния — это войны, экономическая и политическая зависимость, экспансия культурных ценностей, масштабные геополитические, климатических, экологические изменения. Часто субъектами влияния оказываются мировые и национальные архетипы, значимые для России: общехристианский, панславянский (битва народов при Грюнвальде — славяне против тевтонов, Балканские войны конца ХIХ), паносманский. панисламский, Самоорганизация времени: эволюционные партитуры Коминтерновский, архетип Великой Французской Революции, породившей социализм и коммунизм, Наполеоновские и мировые войны ХХ века и т.д. В определенные периоды упадка властных архетипов происходил перехват управления. Россия с 1917 г. по 1940 г. жила не на Российском державной, а на привнесенной Коминтерновский воле и идеологии мировой революции (ритмокаскадное возрождение архетипов Французской революции), которая ненавидела Российскую империю — «тюрьму народов». Вспомним: Толстой как зеркало русской революции, Пушкин как жертва царской тирании. О славной истории побед русского оружия и реформ Петра и Грозного вспомнят в Отечественную вместе с необходимостью возрождения духа державности и чувства родины. А. Ахиезер и С.

Хантингтон, безусловно, правы: Россия – это особая тысячелетняя цивилизиция, однако трижды она была под доминантами внешних метаархетипов, первый — призвание варягов, второй — 250 лет под культурно-политическим татаромонгольским влиянием империи Чингизидов ставшей альтернативой тевтонского завоевания и третий — 70 лет под интернациональной идеологической доминантой коммунизма (альтернатива евро-американо-японскому протекторату), благодаря которой провела ускоренную модернизацию и сохранила свою государственность в ХХ веке. Эти метаархетипы стали частью нашей культурной истории и традиции.

Синтетические архетипы. В ХХ веке 9 базовых социально-исторических архетипов России поочередно объединяют синтетические адаптивные архетипы: монархический, социалистический, демократический. В монархическом архетипе сборки в основном доминирует авторитарный и религиозный архетип; в социал-коммунистическом советском варианте доминируют коллективно-общинный в альянсе с идеологическим Коминтерновским метаархетипом, соборный и пассионарный архетипы; сегодня в демократическом архетипе России доминируют либеральный, пассионарный и бюрократический архетипы. Соответствующие ритмокаскады, стартовавшие в 1922 и 1991 годах, сегодня существуют не виртуально, но проявлены как архетипы СНГ и молодой России.

О России сегодня. Демократический архетип Российской государственности совсем молод, 15 лет — это поздний подростковый возраст, возраст самоидентификации, выбора пути, идеалов, пробы сил, осознания ответственности и начала самостоятельной жизни. Все болезни переходного возраста налицо, неуважение к предыдущей общественной традиции, пренебрежение ценностями культуры, подражательство и желание сиюминутного успеха, но, кажется, выздоровление начинается. Здесь нечему удивляться, ведь в формировании демократии сегодня, в первую очередь, участвует энергия двух архетипов: социал-либерального, и пассионарного, которые и обновили элитно-бюрократический архетип, также ярко манифестирующий. Причем в советское время социально-либеральный архетип был невостребован, скорее, подавлялся. Грех братоубийственной ГраГлава жданской войны не осознан и не искуплен в примирении всех слоев общества до наших дней. Социально-полевая целостность нации была разорвана в двадцатые годы революционными экспериментами, которые на первых порах приносили ошеломляющие успехи. Этот разрыв удерживался лет колоссальными напряжениями пропагандистской машины. Чему же мы удивляемся, что через два поколения такая система начала самодостраиваться, восстанавливая полноту социального спектра и свою адаптивность, да еще в режиме переколебаний.

О перестройке. Перестройка, которую начал М.С. Горбачев, только заложила тридцатилетнюю череду бурных трансформаций, смутной эпохи перемен. С чем связаны иллюзии Перестройки? В первую очередь, с тем, что никто не предвидел распада СССР. Хотя С. Бжезинский и западные спецслужбы говорят, что знали; на самом деле хотели и готовили его распад, но ничего не знали в 1985 г., просто сейчас цену себе набивают. Более того, энергия либерального и пассионарного архетипа набирала силы, пробивалась через идеологические заслоны. Идеологический архетип был бесплоден, резко ослаблен, элитно-бюрократический архетип испытывал глубочайший кризис. Остальные архетипы также не имели ресурса. И только коллективно-соборный архетип когерентного общего дела, единства устремлений обладал удвоенной энергетикой трансформации в 1982— 1989 годах перед переходом в латентное состояние. Видимо, М.С. Горбачев, да и многие, полагали, что это надолго, это и есть конструктивный социальный ресурс Перестройки, которая должна соединить преимущества социализма и рынка, поставить интересы общего планетарного дома над интересами национальными. Этого нельзя было не чувствовать, я помню этот энтузиазм 1985—1987 годов, об этом говорит и резкий рост рождаемости, и падение смертности в этот период (С.С. Сулакшин). Объявленная деидеологизация поставила в относительно равные условия конкуренции все активные архетипы (рис.1). Но один из них, соборный, неожиданно для всех самоликвидировался, его энергия иссякла, резко ослаб и коллективнообщинный архетип, и программа социал-демократического синтеза Горбачева не состоялась. Я думаю, что в ближайшие годы возможна, (она уже началась) повторная сборка постсоветского пространства на базе общности языка, культурных традиций, стратегических геополитических интересов его субъектов. Возможность возрождения Союза вполне допустимы к середине века, конечно, в иных формах. Скорее всего, программа социал-демократических перемен начала перестройки — это «воспоминание о будущем». Будущее не строится сразу набело, дается несколько попыток, пока архетип не окрепнет и не станет доминировать, первая попытка, сделанная Горбачевым, была неудачна. Думаю, что эта программа будет важна для сценариев глобализации в третьем мире, да и для модернизации Запада в условиях мобилизационной, кризисной эпохи перемен.

Самоорганизация времени: эволюционные партитуры В заключение отмечу, что я умышленно не говорил о многих других причинах Перестройки и распада Союза, в частности, об экономических, военных, технологических, о вековой мечте и усилиях соседей и великих держав ослабить и расчленить Россию и т.д. Враги были и будут всегда. Я хотел показать, что даже вне этих причин существуют глубинные мотивы происходящего, которые лежат в сферах социального бессознательного, в сферах истории нашей государственности.

О РОССИЙСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ В ХХI ВЕКЕ

Рис. 7. Развитие социальнах архетипов России в 1900—2050 гг.

На рисунке (рис.7) показаны интегральные характеристики развития аутентичных российских архетипов по следующим свойствам-уровням:

энергия, воля, эмоции. Толщина архетипа-линии отражает сумму состояний уровней в двузначной системе (активный, пассивный) по второму, третьему и седьмому уровням ритмокаскадных деревьев для каждого из девяти архетипов в период с начала ХХ века и до середины ХХI. Здесь хорошо видны период безвластия во время революции и гражданской войны, чего, конечно же, не было в России конца ХХ века, все последние 20 лет реформы шли сверху. Отчетливо видна ослабленность трех управляющих архетипов в довоенное время, как мы уже говорили, управление шло под доминантой Коминтерновского метаархетипа, который не был аутентичным, но, объединившись с коллективно-общинным, быстро стал своим для России. Видна мощь государства и общества в военное и послевоенное время;

трансформации и потеря соборной энергии при распаде СССР.

Прогнозируются предстоящие испытания рубежа следующего десятилетия, точнее, дефицит культурного, кадрового и социально-психологического ресурса общества, или кратковременное отсутствие ресурсных архетипов. Видимо, угроза социокультурной катастрофы и будет основным внутренним историческим вызовом в ближайшие годы. Кстати, агония пассионарного архетипа наиболее отчетливо проявляется с 2003 года на Украине, представляющей область его аутентичного происхождения, хотя внешние угрозы нарастают. Что касается подлинной солидарной идеологии всего общества без деления на классы, то, как мы видим, после поражения в русско-японской войне 1905 года в ХХ веке она проявилась только один раз, во время Отечественной Войны. Замечательно, что через восемь лет мы также обретем солидарную идеологию, но еще раньше произойдет духовно-религиозное возрождение. Подробный ритмокаскадный анализ семейства российских базовых архетипов показывает, что примерно каждые 128 лет происходит резкая трансформация всех архетипов, причем 6 из 9-ти, кроме авторитарного, общинного и индивидуального, последовательно трансформируются за одно поколение (наша эпоха), меняя свою энергетику, волевые, эмоциональные статусы и т.д. Таким образом, возникают гомологические ряды социально-генетически связанных периодов: ??? — Рюрик* — Владимир — Мономах — приход Батыя* — Дмитрий Донской — Иван III — Смутное время* — между Петром и Екатериной — реформы Александра II — от СССР к Новой России*. Именно такую трансформацию мы и проходим. В каждой зоне трансформации происходит аутогенная прививка — востребование, экстракция социокультурной памяти этноса, избавляющая от повторения ошибок и изобретения «велосипедов», возможно, поэтому история и повторяется как фарс и следует опасаться прямых исторических аналогий. Звездочкой (*) отмечены самые сложные времена самоидентификации и обновления власти, разделяющие четыре исторические фазы государственности (трехкратный период по 128х3=382 года). Условно назовем эти фазы: первая — Русь славянская (V—VIII вв.), вторая — Русь славяно-варяжская, третья — Русь славяно-татарская (евразийская), четвертая — Русь имперская. Начинается пятая историческая фаза — пятая Русь, сегодня закладывается новый тип государственности на следующие четыре века, поэтому так мучительны поиски, и нельзя прямо заимствовать из прошлого. Единственным критерием отбора всегда был и остается глубинный мотив сохранения Родины, Веры, Языка. Наш путь в Будущее — это проект Русского Собора науки, культуры, духовности; Собора всех соотечественников и исторической памяти Родины. Собрав себя в тысячелетней истории, мы сможем задать новый культуроцентричный формат глобализации, в которой общечеловечеСамоорганизация времени: эволюционные партитуры ские ценности не будут конфликтовать с национально-культурными традициями, а история каждого народа обретет смысл и ценность для общего будущего. Русскость я понимаю не как этнокультурную категорию, но как культурно-политическую, не по крови, но по духу. Для остального мира мы русские: славяне, татары, евреи. Русские — это больше чем национальность, это самобытность мироощущения и родной язык, составляющие единое поле культуры.

Большую часть пути тридцатилетней фазы трансформации мы уже прошли. Ее завершение будет происходить на фоне мощных исторических вызовов, стимулирующих формирование российских социальных архетипов: краха мировой финансовой системы, миграционного и территориально давления, катастрофичных климатических изменений, международных конфликтов и атак терроризма.

Формирование Новой России завершается к двадцатому году, и вопреки марксистским и либеральным лозунгам об отмирании государства к 2030 г. Россия обретает третье за двести лет обновление хозяйственного уклада; могучую идеологию — уже с 2015 года, которой сегодня нет и в помине; мощную власть о «двух головах» (корпоративную и авторитарную одновременно); возрождение угасшего перед распадом СССР соборного потенциала, обогащенного новыми обратными связями власти и народа и информационно-сетевыми формами коммуникации, небывалый расцвет преображенной религиозной духовности.