«УДК 316.89 ББК 88.52 Г 928 Рецензенты: И.М. Юсупов– доктор психологических наук, профессор Института экономики, управления и право (Казань), Заслуженный деятель науки РТ; А.М. Карпов – доктор медицинских наук, ...»

Принципиальные изменения претерпевает позиция вузовского преподавателя. Его миссия уже не ограничивается только передачей студентам духовно-нравственного и культурного опыта, а нацелена на стимулирование у них потребности самовоспитания. Преподаватель направляет личностное становление студентов посредством совместной продуктивной деятельности. В этих условиях эффективность воспитательного влияния в значительной мере будет зависеть от характера отношений, складывающихся во взаимодействии преподавателей и студентов, а именно, нормативно-регламентированных или личностных, творческих.

охарактеризовано как целенаправленно организованный процесс регуляции их личностно-профессионального становления, реализуемого посредством субъективных проявлений их мотивационной сферы, ролевых диспозиций, ориентации на саморазвитие и самовоспитание, т.е.

сознательное и самостоятельное конструирование системы личностно значимых отношений с окружающим миром, субъективного образа жизни.

В качестве концептуального обоснования сущности излагаемой позиции выдвигаются следующие идеи.

назначение подготовки студентов к профессиональной и другим видам социально значимой деятельности как процессу освоения ими сложным многообразием социальных ролей.

В контексте взглядов Л.С. Выготского, речь идет, прежде всего, о личностно-мотивированной деятельности, т.е. той, которая отвечает потребностям и интересам конкретной личности и, тем самым, способствует ее саморазвитию и самовоспитанию.

Включение студентов в различные виды деятельности предполагает их способность и готовность к реализации себя в соответствующих социальных ролях. Степень подготовленности личности к выполнению Коломинский, И.С. Кон, А.В. Петровский, рассматривают в качестве объективного показателя ее полноценности и воспитанности. В общей структуре социальных ролей, реализуемых студентом, целесообразно выделить следующие, на наш взгляд, ключевые роли - гражданина, профессионала и семьянина, отражающие его принадлежность к основным типам социальных образований общества. В ходе освоения и реализации этих ролей идет процесс становления самосознания и самосовершенствования студента, т.е. формируется его роль как субъекта собственного развития.

ограничивается осуществлением только вышеназванных ролей. Но для реализации цели и задач современного воспитательного процесса в высшей школе такой обобщенный подход является, на наш взгляд, весьма вышеназванных базовых ролей должны быть, в первую очередь, направлены как внешние воспитательные усилия вуза, так и механизмы внутренней саморегуляции самих студентов.

2. Идея целостного подхода к личностно-профессиональному становлению студентов, содействие оптимизации их образа жизни.

индивидуальность становится одним из его важнейших приоритетов.

личностных качеств и способностей выступают главными направлениями созидательных усилий формирующегося человека, важнейшими условиями индивидуализации его образа жизни. Обращение к проблеме целостной жизнедеятельности личности влечет за собой необходимость включения в научный контекст понятия «образ жизни личности».

Каждая человеческая жизнь объективируется временными рамками.

Однако значимость для человека имеют не только реальные константы времени, но и то, каково качественное содержание его активного бытия.

Л.С. Выготский подчеркивал, что «мы никогда не поймем до конца человеческой личности, если будем рассматривать ее статически, как сумму проявлений, поступков и т.п., без единого жизненного плана этой личности, ее лейтлинии, превращающей историю жизни человека из ряда бессвязных и разрозненных эпизодов в связанный единый биографический процесс» [22, с. 157].

В психологической науке проблема образа жизни личности нашла отражение в трудах таких крупнейших психологов современности, как Л.

Франк, К. Левин, С.Л. Рубинштейн, Б.Г. Ананьев. Так, К. Левин впервые предпринял попытку построить модель психологического времени жизни человека, в которой его сознание и поведение рассматривались через долговременную перспективу и разнообразные характеристики его индивидуальных проявлений [55]. L. Frank в построении собственного личного мира придавал особое значение проблеме принятия индивидом тех или иных ценностей [111]. С.Л. Рубинштейн представлял личность как субъект «жизненного пути», не только зависящую от событий жизни, но и строящую свою «жизненную перспективу» [89, с. 138]. С.Л. Рубинштейн и его последователи (К.А. Абульханова-Славская, Е.В. Шорохова) показали зависимость образа жизни от типа личности, ее направленности, потребностей и интересов, способов включения в профессиональные и другие знания, разнообразные сферы жизни. В работах А.А. Кроника, В.Я.

Ляудис, М.М. Муканова, Л. Пулккинен, Ю. Саарнийт, Н.А. Шульги понятие «образ жизни» дополнено и раскрыто посредством таких характеристик, как «жизненная позиция», «жизненная перспектива», «жизненный путь», «время жизни» [76]. В.П. Яковлев выделяет в качестве самостоятельной категорию «социальное время» [121].

Существенный вклад в разработку методологических основ данного понятия внесли работы В.И. Слободчикова, который обосновал идею рефлексивности человеческой жизнедеятельности, т. е. способности человека посредством рефлексии определять и видоизменять свой образ жизни [88].

Итак, образ жизни отражает направленность личности как систему ее избирательных потребностей, интересов и ценностных ориентации, реализуемых в разнообразных видах деятельности. В неповторимости человеческой личности кроется ее право на уникальность своего образа жизни. При этом, следует учитывать необходимость социальной регуляции данного явления, обеспечиваемой посредством культуры жизнедеятельности личности: гражданской, профессиональной, семейной, художественной и т.д. Систематические негативные проявления в поведении и деятельности личности служат свидетельством деформации всего ее образа жизни, разрушения жизненных перспектив.

Ни одну из категорий воспитания студентов - нравственное, трудовое, эстетическое, физическое - нельзя по-настоящему оценить вне конкретного образа их жизни. Понятие «образ жизни», по нашему мнению, может выступать как интегральный показатель уровня социализации студента, степени взаимосвязи между ним и социокультурной средой. Как пишет В.А. Ядов, «социальнопсихологический анализ образа жизни призван выявить механизмы саморегуляции субъекта, связанные с его отношением к условиям жизни и деятельности, с его потребностями и жизненными ориентациями, а также его отношением к социальным нормам» [103, с. 93]. В результате, предоставляется возможность предметного подхода к исследованию особенностей социализации студентов в зависимости от социально взаимодействия с окружающими.

3. Идея «направляемой» самостоятельности, определяющая воспитательного процесса.

Еще в 1926 г., в условиях формирования идеологии классового воспитания путем заданного прямого воздействия на подрастающее поколение, Л.С. Выготский сформулировал свою гуманистическую позицию, согласно которой воспитательный процесс должен основываться на личной деятельности ученика, а искусство воспитателя должно заключаться в том, чтобы направлять и регулировать эту деятельность. В понимании Л.С. Выготского, воспитывать означало организовывать жизнь [23].

Исходя из позиции Л.С. Выготского, мы видим основную суть идеи воспитательного воздействия со стороны педагогических работников вуза жизнедеятельности. Они получают возможность моделировать самостоятельность. Обязательным условием взаимодействия выступает добровольный характер участия в нем студентов и ориентация на положительный результат. Как правило, все это делается в рамках совместно намеченного курса на личностное развитие. Субъекты воспитания знают границы своих полномочий, которые устанавливаются организаторами воспитательного процесса.

При таком подходе студенты лучше осознают свои потенциальные ресурсы и пути их реализации, что, в свою очередь, способствует актуализации у них чувства гордости, самоуважения, уверенности в себе и механизме развертывания самоуправления как основного инструмента воспитания в условиях направляемой самостоятельности.

Важным условием эффективности воспитания при направляемой самостоятельности выступает опосредованная система контроля, когда преподаватель свои контрольные функции направляет на анализ умений студентов принимать самостоятельные решения, а также анализ и оценку достигнутых ими результатов деятельности.

Наличие достаточной свободы действий стимулирует повышение ответственности каждого за сделанный выбор и положительно влияет на совместный результат. Подлинным же результатом такой постановки воспитания является чувство удовлетворенности каждого участника за достигнутые успехи и личную сопричастность к ним, возможность проявить свою инициативу и изобретательность, опыт и знания, увлеченность и творчество. Направляемая самостоятельность позволяет существенно активизировать демократические формы управления, когда каждый имеет равное право голоса во всех делах коллектива. Это установка на субъектов воспитательного процесса как его главную творческую и созидательную силу, способных превратить воспитание в подлинно созидательный процесс, перевести его в режим самоуправления, обеспечить условия для полноценного становления личности.

1.4. Прогностическая модель личностно-профессионального становления студентов Советский энциклопедический словарь трактует понятие «модель»

как любой образ, аналог (...изображение, описание,схема, чертеж, график, план, карта и т.п.) какого-либо объекта, процесса или явления («оригинала» данной модели), используемый в качестве его «заместителя», «представителя» [100, с. 830]. Применительно к нашему исследованию речь идет о проектировании и описании психологических характеристик личностно-профессионального становления студентов, обеспечивающих перевод внешнего социализирующего влияния среды во внутреннюю структуру их индивидуального сознания.

Разработка модели изучаемого процесса осуществлялась нами с учетом складывающейся социальной ситуации развития современных студентов, где нашли свое отражение новые ценностно-нормативные тенденции в жизни общества и возникающие в связи с этим новые социальные ориентации личности.

Исходной основой для построения модели послужили идеи культурно-исторической концепции Л.С. Выготского об интериоризации и интеориоризация есть перенесение во внутренний план личности освоенных социальных отношений, превращение их в структурные Соответственно, социализация и личностно-профессиональное становление выступают в качестве двуединого процесса социального созревания значимого в своей индивидуальности субъекта.

детерминант личностно-профессионального становления, критериев эффективности./Базовой составляющей выдвигаемой модели выступает период обучения студентов в вузе, что предполагает наличие динамики их содержательных характеристиках мотивационной сферы. Мы исходили из эмпирическими данными о структуре и динамике содержательных характеристик мотивационной сферы студентов.

Опираясь на принятую исходную позицию, в модели нами были выделены две разновидности факторов личностно-профессионального становления студентов: внешние и внутренние. К внешним факторам отнесены социальные потребности, ценности, отношения, нормы;

образовательное и социокультурное пространство вуза; социальная микросреда взаимодействия студентов; личность и деятельность преподавателя. Интегративным внутренним фактором выступает мотивационная сфера, обусловливающая у студентов направленность их личности. Она представлена такими элементами, как субъективные потребности, ценности, мотивы, отношения. В соответствии с принятым подходом, в общей структуре направленности личности студента нами профессиональная и индивидуально-личная.

Гражданская направленность отражает позицию студента по значимости для него общественных потребностей, ценностей, мотивов.

В профессиональной направленности находит отражение позиция студента по отношению к делу, характеризующаяся степенью личностной значимости для него профессиональных потребностей и ценностей, а также отношением к избранной специальности.

Индивидуально-личная направленность характеризует позицию студента по отношению к самому себе, проявляющуюся в степени ценностей, мотивов.

С позиции социальных ожиданий общества, соотношение у студента данных типов направленности личности должно быть представлено в следующей последовательности: гражданская, профессиональная, индивидуально-личная.

В качестве внешних механизмов обеспечения процесса личностнопрофессионального становления студента выступают: влияние образовательного и социокультурного пространства вуза; микросреды преподавателя.

образовательного и социокультурного пространства вуза, а также конструирование им характера взаимодействия с социальной микросредой и преподавателями.

К критериям личностно-профессионального становления отнесены:

специальностью, устойчивость профессионального выбора, личностная значимость социальной микросреды, сформированность межличностных отношений членов академических групп, личностная значимость профессионально-педагогических качеств преподавателя.

В качестве условий, обеспечивающих эффективность личностнопрофессионального становления студента, рассматриваются: содействие в актуализации гражданской и профессиональной направленности, регуляция индивидуально-личной направленности; позитивное воспитательное воздействие в подсистемах «преподаватель—студент», «преподаватель-академическая группа»; оптимизация влияния социальной микросреды. Основными средствами реализации указанных условий выступают: учебно-воспитательная работа вуза; студенческое самоуправление и психолого-педагогическая переподготовка преподавателей.

Личностно-профессиональное становление студентов - динамичный процесс, осуществляемый на протяжении всего периода обучения в вузе.

Оно сопровождается последовательным накоплением социального и профессионального опыта жизнедеятельности, что влечет за собой активизацию социальной зрелости студентов. Нами выдвигается положение о том, что период обучения в вузе предполагает прохождение студентами следующих основных ступеней социализации, определяющих динамику их личностно-профессионального становления.

Первая ступень (I курс обучения) - личностная и профессиональная адаптация. Направлена на освоение студентами новых социальных ролей, а также социальных ценностей и норм, вхождение в новые социальные доминирующее воздействие на личностно-профессиональное становление оказывают внешние факторы, обусловливающие жизнедеятельность студентов в социокультурном пространстве вуза. Сюда следует отнести особенности организации учебно-воспитательного процесса, авторитет общественную позицию студентов, их включенность в образовательный процесс через органы самоуправления.

Для данной ступени характерно доминирование у студентов индивидуально-личной направленности личности на основе ранее сформированного жизненного опыта. Профессиональная направленность обобщенных внешних представлений об избранной профессии, ее соответствии их личным интересам и возможностям, жизненным перспективам. Гражданскую направленность личности на первой ступени обучения студентов следует рассматривать как их потенциальный ресурс, который предстоит целенаправленно актуализировать и развивать.

Назначение целенаправленной социализации в вузе - создать условия для принятия студентами актуальных социальных потребностей, ценностей и отношений в качестве составных элементов структуры индивидуального сознания.

Вторая ступень (II—III курсы обучения) — целенаправленное жизнедеятельности. На этой ступени осуществляется расширение и углубление содержания профессиональных знаний и опыта социального взаимодействия студентов, что обеспечивает динамику их мотивационной сферы. Происходящие динамические изменения касаются, прежде всего, профессиональной направленности личности студентов, поскольку именно она отражает главный приоритет в их деятельности - освоение профессии, приобретение необходимых знаний, умений и навыков, развитие мотивации учения. Педагогически целесообразная активизация у студентов профессиональной направленности личности позитивно влияет на другие типы направленности, а именно, гражданскую и индивидуально-личную, стимулируя, тем самым, активный процесс их сближения и повышения влияния на личностно-профессиональное становление. Создаются предпосылки для принятия студентами общественных и профессиональных потребностей и ценностей в качестве приоритетных структурных элементов мотивационной сферы.

вузе. Центр тяжести личностно-профессионального становления студентов переносится во внутренний план, их мотивационную сферу.

Ведущим критерием его эффективности выступает сбалансированность у студентов основных типов направленности личности, где приоритетное значение имеет их гражданская и профессиональная позиция в обществе.

гармонизация взаимодействия в подсистемах «преподаватель-студент», «студент-студент», «студент-академическая группа», принятие студентами вузовской среды в качестве приоритетной социокультурной сферы социализации.

многоступенчатые, взаимообусловленные и взаимосвязанные между собой составляющие единого процесса обеспечения социальной зрелости студентов. По мере прохождения студентами основных его ступеней происходит трансформация многообразного внешнего социально и профессионально значимого опыта жизнедеятельности во внутренние характеристики мотивационной сферы, что находит свое проявление в складывающиеся у студентов субъективные психологические отношения к внешнему влиянию среды.

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ

«социализация» и на этой основе сформулировать объект, предмет, цель, задачи и теоретико-методологические основы исследования.

Сделан вывод об отсутствии среди исследователей единства в трактовке данных категорий, что нашло свое отражение в ряде представленных в главе теоретических концепций. Так, процесс социализации предстает как внутренне и внешне противоречивый, в силу чего сторонниками различных концепций обосновываются разные механизмы его влияния на личность: идентификации (психоаналитические теории), интеллектуального развития (когнитивистские теории), развития самосознания (интеракционистские теории), социального научения (бихевиоризм), самоактуализации (гуманистические теории, концепция персонализации), ролевой диспозиции личности (концепция полиролевой структуры личности).

Общность взглядов, присущая для большинства концепций, выражается в понимании социализации как базисного, регулятивного процесса становления личности.

Изучение личностно-профессионального становления современных студентов, олицетворяющих собой самостоятельную социальную общность, находящуюся на стадии подготовки к высокопрофессиональной деятельности, представляет актуальный научный интерес в связи с принципиально изменившимися условиями их социализации.

Глава 2. Склонность к аддикции – проблема становления личности в профессиональном образовании.

2.1. Факторы, влияющие на формирование зависимости от психоактивных веществ.

В современном обществе существуют условия, способствующие распространению аддиктивного поведения. Возможность легко и немедленно получения удовольствий, которое становится стилем жизни, обедняет эмоции, мотивацию к обучению и интересной работе, содержательному досугу. Все это можно заменить развлекательными телепередачами, компьютерными играми, «быстрым» сексом, алкоголем и наркотиками. Эти способы легко доступны и широко рекламируются, в то время как престижность многих профессий падает. Компульсивное поведение наблюдается при сверхценных увлечениях: при аддикции к деньгам, трудоголизме, фанатизме и т.п.

По данным МВД РФ, число беспризорных детей и подростков составляет четыре миллиона человек. Смертность возросла в полтора раза, рождаемость снизилась вдвое.

Исследованием охвачено 291 студент, (140 мужчин и 151 женщина), которое проводилось в высших учебных заведениях г. Казани (Республика Татарстан), Ижевска (Республика Удмуртия), г. Бирск (Республика Башкортостан). Студенты по возрасту распределились: 19-22 года человек, 23-29 лет 60 человек, 30-39 лет 10 человек. Учатся в ВУЗе человек на дневной форме обучения и 121 студент на заочной, которое показало, что главное – не форма зависимости, а личность аддикта, на нее следует обращать основное внимание.

невыраженность интеллектуальных и духовных интересов, твердых нравственных норм, неустойчивость, безответственность, чувство стадности. Аддикт хуже переносит трудности повседневной жизни, чем кризисные ситуации.

Аддикция включает химическую и эмоциональную зависимость, в том числе созависимость.

Химическая зависимость, по определению Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), - это психическое, а иногда соматическое состояние, являющееся следствием повторного употребления естественного или синтетического психоактивного вещества.

наркотическое воздействие на организм. К ПАВ относятся наркотики и официально не причисленные к наркотикам вещества: алкоголь, никотин, кофеин, ряд средств лекарственной и бытовой химии.

Зависимость от ПАВ, официально не отнесенных к наркотикам, называется токсикоманией. Используется также не научный термин привыкание, который подразумевает психическую зависимость больного от препарата, принимаемого с целью облегчить труднопереносимые проявления болезни.

Эмоциональная зависимость выражается в азартном поведении, при котором, в отличие от обычных навязчивостей, побуждение к деятельности является или становится витальным, как сильный голод или жажда, и овладевает человеком полностью.

Эротоманам требуются эйфоризирующие вещества, выделяющиеся в головном мозгу при сексуальном возбуждении. Они же выделяются и во время «творческого запоя» у трудоголика.

Созависимым необходимы так называемые токсические эмоции:

тревога за зависимого, жалость к нему, периодическое появление стыда, вины, обиды, ненависти. При удовлетворении этих патологических эмоциональных потребностей у аддикта возникает чувство удовольствия и облегчения.

Азартное поведение делится на импульсивное — без борьбы мотивов, и компулъсивное, где эта борьба присутствует. Импульсивное поведение характерно для патологических влечений.

Факторы зависимости: – зависимость формируется на нескольких условных уровнях функционирования личности (психобиологическом, психологическом, социально-психологическом).

На психобиологическом уровне – уровне организма – содержание вещества становится патологической константой, перестраиваются метаболические процессы и формируется потребность в регулярном поступлении вещества, клинически проявляющаяся в форме патологического влечения к психоактивным веществам.

На психологическом уровне формируется и обособляется часть личности, аккумулирующая болезненные ценности, смыслы, установки, стереотипы поведения. В определенном смысле происходит внутриличностная диссоциация, а патологическая часть личности – патологическое «Я» - становится контрастной и противостоящей нормативным личностным статусам.

функционирования – в сфере отношений со значимыми другими лицами (ЗДЛ) – формируются отношения созависимости, которые означают, что ЗДЛ не в силах справиться с болезнью своего партнера, и начинают патологически адаптироваться к ней. При этом извлекаются вторичные выгоды из патологического функционирования с больным человеком.

Перестроенные взаимоотношения дополнительно фиксируют болезнь в стереотипах совместного взаимодействия, препятствуют изменению патологических стереотипов поведения. Далее у созависимого лица развивается характерная симптоматика, укладывающаяся в клиническую картину патологического развития личности.

Психогенетическая модель личности базируется на представлении о том, что психика формируется и функционирует в рамках процесса развертывания генетической программы. Следовательно, и психика, и неразрывно связана с ней личность по своему содержанию зависят от качественно определенных этапов жизненного цикла человека. Развитие личности происходит в недрах психики, связано с онтогенетическими особенностями наполнения психики, становлением сферы сознания и самосознания, влиянием окружающих лиц и социума в целом. Тем немение, оно не отрывается от генетически заданного цикла, а лишь более широко повторяет его на более высоком уровне. Индивид помещает в себя социальный опыт, который имплицитно кристаллизуется вокруг основных видо- и родообусловленных процессов жизненного цикла. Происходит это в специфических условиях человеческого общества. Структурирующаяся в нем личность наполняется необходимыми смыслами, ценностями, установками и стереотипами восприятия и поведения.

На протяжении всей своей жизни человек неразрывно связан с обществом, являясь его частью. При злоупотреблении психоактивными веществами, человек отказывается от социализации и наступает деградация личности, «проблематизирующий» этап жизненного цикла.

После медикаментозного воздействия на него, аддиктивная личность вновь начинает социализироваться, то есть наступает новый этап жизненного цикла терциарная социализация аддиктивной личности, в период устойчивой ремиссии, которая может длиться длинною в жизнь.

Особое значение имеет ближайшее социальное окружение, в котором человек формируется, раскрывается, функционирует и которое закономерно трансформируется на этапах жизненного цикла. Поэтому в своей концепции терциарной социализации аддиктивной личности, придаем первостепенное значение ближайшему социальному окружению, значимым другим лицам.

1.2. Зависимость «норма - патология»

Самым спорным и расхожим остается для многих психологов и психиатров понимание нормы как, во-первых, чего-то среднего, устоявшегося, не выделяющегося из массы и, во-вторых (что необходимо связано с первым) – наиболее приспособленного, адаптированного к окружающей среде. Такое понимание хорошо согласовывается со здравым смыслом и имеет весьма глубокие корни в житейском сознании, прочно отождествляющем нормальное и общепринятое.

При определении нормы используются разные приемы. Наиболее простой и весьма распространенный из них – принятие негативных критериев нормы. Согласно этому подходу, норма понимается прежде всего как отсутствие каких-либо выраженных патологических симптомов.

Если у человека не обнаруживается этих симптомов, значит, он нормален, значит, он здоров. Понятно, что данный подход в лучшем случае очерчивает границы круга, в котором следует искать специфику нормы, однако сам на эту специфику никоим образом не указывает.

Исследователь Братусь Б.С. замечает, что подходы к определению «норма-патология» отсылают нас:

- либо к выраженной патологии (раз не болен, то здоров); - либо к статистике (раз как все, то нормален); - либо к адаптивным свойствам (здоров, если хорошо приспособлен); - либо к требованиям культуры (нормален, если исполняешь все ее предписания); либо к совершенным образцам (здоровье личности как атрибут выдающихся, творческих представителей человечества).

Целостность – важный признак здорового функционирования любой живой системы личности. К.Г. Юнг указывал на связь психического здоровья с интегрированностью личности, а психических аномалий – с личностной дезинтегрированностью.

Характеристики нормативного, гармоничного, идеального и девиантного поведения в отличие от признаков зависимости можно признать абсолютными, стойкими и четкими. Понятно, что норма или идеал – это положительно, а девиация и патология – отрицательно. В вопросе анализа зависимого поведения подобный подход не оказывается результативным и эффективным. Поскольку не существует однозначного ответа на вопрос о том, положительна или отрицательна роль зависимости.

Парадокс заключается в том, что зависимость – многоликое явление.

Отчасти справедливо высказывание о том, что «человек, свободный от аддикции (зависимости), - это человек мертвый, вялый, у которого «вместо души пар» (А.Ф. Усков, 2000). Можно согласиться и с тем, что аддикция – это не всегда признак патологической слабости, это и проявление фонтанирующей жизненной силы, нередко креативности и высокой поисковой активности, оригинальности. Люди стремятся к аддиктивному поведению, потому что оно позволяет достичь чувства внутреннего эмоционального контроля над психической беспомощностью (L.M.Dodes, 1995).

Но чаще аддикция по мере углубления предстает своей негативной стороной. И удовлетворенность превращается в тягостность и мучения.

Термин Addictus, по мнению (L.Wursmer, 1995), относится к сфере юридической. Он означает – «приговаривать свободного человека к рабству за долги», т.е. аддикт (зависимая личность) – это тот, кто связан долгами (Stowasser, 1940). Метафорически зависимым (аддиктивным) поведением называется глубокая, рабская зависимость от некоей власти, от непреодолимой вынуждающей силы, которая обычно воспринимается и переживается как идущая извне, будь то наркотики, сексуальный партнер, пища, деньги, власть, азартные игры – то есть любая система или объект, требующие от человека тотального повиновения и получающие его. Такое поведение выглядит как добровольное подчинение. Однако, специалисты сходятся во мнении о том, что на самом деле во внешнем мире не существует неких принуждающих желаний или силы (L.Wursmer, 1995).

Таким образом, можно отметить специфику зависимого поведения, заключающуюся в том, что аддикции (зависимости) могут быть не только психологическими и психопатологическими, но и нормативными и даже гармоничными (например, трудоголизм, в некотором смысле любовная аддикция). Спектр зависимостей распространяется от адекватных привязанностей, увлечений, способствующих творческому или душевному самосовершенствованию как признаков нормы до расстройств зависимого поведения, приводящих к психосоциальной дезаптации.

Понятие зависимости имеет ряд синонимов, принципиально важных для осознания ее сущности. Помимо близкого по значению термина «привязанность», буквально означающего «неразрывную связь», «неотделимость» нередко используется термин «привычка», понимаемая как «образ действий, склонность, ставшая обычной и постоянной».

Рассматривая и анализируя спектр поведенческих расстройств, сущностью которых является зависимость от чего-либо или кого-либо, можно отметить, что некоторые из аддикций ближе по значению к понятию привязанность, а иные к понятию привычка. Наиболее ярко привязанность проявляет себя в созависимом поведении и в целом в тех формах зависимости, которые предполагают пусть и опосредованный, но процесс межличностного общения. В этом отношении наркозависимость, алкогольная зависимость, никотинизм, фанатизм (религиозный, спортивный, музыкальный), пищевые, часть сексуальных зависимостей не существуют вне субъект-субъективных отношений. Для каждой из перечисленных форм аддиктивного поведения важна общность с иными аддиктами или субъектом отношений. Ни одну из перечисленных зависимостей нельзя охарактеризовать посредством термина «привычка».

Некоторые другие формы зависимого поведения характеризуются субъект-объективными отношениями и именно к ним больше подходит понятие «привычки». Это- трихотилломания, пиромания, дромомания, арифмомания и некоторые парафилии (к примеру, фетишизм), патологические привычные действия. Они не выходят за рамки «образа действия, ставшего обычным и постоянным», и носители подобных аддикций не нуждаются в «со-действии», «со-причастности» со стороны окружающих.

зависимости, не изученность связи между патологией «привязанностей» и патологией «привычек». Однако, не вызывает сомнений тот факт, что зависимость парадоксально складывается из «душевной привязанности»

(ощущения эмоционально-положительного родства, вдохновляющей тяги, эйфоризирующего влечения, всепоглощающей страсти по субъекту или объекту, невозможности комфортно существовать без него) и «нудной мучительный ритуал). Возможно, в этой противоречивости и кроются диагностические критерии патологичности зависимого поведения.

В наиболее полемичном и заостренном виде проблема нормы и патологии зависимого поведения представлена в работе Е.А.Брюна «Введение в антропологическую наркологию» (1993). Автор выдвинул несколько следующих положений:

наркотизации лежит присущая человеку потребность определенным протяжении всего онтогенетического личностного развития;

возникающим у человека в процессе его нормального индивидуального развития (при первичном научении, творчестве и пр.);

3. Единым и общим условием возникновения «особых состояний сознания» является актуализация архаичного симпатического мышления, ощущениями;

4. Суть симпатического (магического) мышления заключается в переживании и осознании человеком неразрывной симметричной и внутренней (интрапсихической) картине мира – с переносом этого (ритуальное) освоение объективной действительности;

5. Бинарный аффект (вариант смешанного аффекта или дисфории) или сочетание противоположных, а иногда взаимоисключающих аффектов, присоединяясь к симпатическому идеаторному процессу, оформляет различные психологические и психопатологические состояния, феноменологически проявляющиеся в переживании сверхистинности, проникновения в суть явлений, понимания особой значимости и, возможно, а кристаллизации бреда;

6. В норме симпатическое мышление является этапом развития психической сферы человека с последующим формированием логического мышления и не оторвано от деятельностного освоения мира. При зависимостью, данный тип мышления носит аутохтонный (возможно бредоподобный) характер и, кроме прочего, лежит в основе формирования патологического влечения, а в совокупности с бинарным аффектом является ядром наркотической интоксикации;

Не вызывает сомнений тот факт, что в рамках зависимого поведения мы сталкиваемся с закономерностями, которые существуют в сфере общей психопатологии: каждому психологическому феномену как отражению нормы (в контексте зависимостей феноменом выступает действие или поведение) противостоит психопатологический симптом (в данном случае – патологический поведенческий паттерн). То есть, перефразируя известную фразу можно сказать: как недостатки являются продолжением привязанностей.

Однако, открытым остается вопрос о границах нормы и патологии в сфере зависимого поведения. Критерии П.Б. Ганнушкина, используемые в психиатрии для оценки поведенческих нарушений (дезадаптация, тотальность и стабильность), не являются эффективными, т.к. многие зависимости не приводят к выраженному нарушению адаптации (к примеру, анорексия или Интернет-зависимость), не являются тотальными (т.е. охватывают не весь круг жизни, а лишь ее часть) и часто с течением возраста, по миновании пубертата и юности бесследно исчезают. В этом отношении точка зрения Е.А.Брюна об идентичности искомых аддиктом состояний, возникающих у человека в процессе его нормального индивидуального развития, вполне логична и не вызывает отторжения.

дезадаптацию. Специалистов и родителей страшит не тот факт, что подросток совершает какие-либо действия и поступки, противоречащие взрослым нормам, а то, что подобный патологический стереотип закрепится и приведет к «сквозной» дезадаптированности.

патологического стереотипов и заставляет идти «широким фронтом» в изучении спектра аддикций.

2.3. Патологическое влечение к алкоголю как психологический феномен.

рассматривают две автономные системы детерминант алкогольного поведения: биологическую, связанную с действием алкоголя на организм раскрывающую нормативно-ценностную сторону этого поведения.

Однако обе они оказывают влияние на поведение человека не непосредственно, а лишь взаимодействуя между собой и определенным образом преломляясь в мотивационной сфере, сознании и самосознании.

По отношению к первичным потребностям обращение к алкоголю выступает в роли деятельности, направленной на патологическое переопредмечивание потребностей, при котором фармакологический эффект алкоголя и ритуалы его употребления способствуют снижению напряженности потребности и создают иллюзию ее удовлетворения (Братусь, 1987). В данном случае налицо действие психологического механизма нарушения опредмечивания потребности, по А. Н. Леонтьеву (1975).

Другой мотивационный механизм, наблюдаемый в патологии,— обнаруживается у больных алкоголизмом, начиная с тогомомента, когда в основе обращения к алкоголю оказывается ПВА. Действие этого удовлетворение самого ПВА, когда в поведении больных появляется импульсивность, пренебрежение к социальным нормам, окружающим людям и т. п.

взаимодействия биологических и социальных детерминант алкогольного бессознательными. Независимо от этого формирующееся на их основе ВА оказывается носителем индивидуального личностного смысла. Познание его дает возможность раскрыть индивидуальные особенности каждого больного и на основе этого построить обоснованные с клиникопсихологических позиций программы терапевтических воздействий.

Рассмотрение ВА с такой точки зрения требует концентрации внимания на его содержательной стороне, поскольку значение ВА радикально меняется в зависимости от его явных или скрытых функций, от того, какие потребности удовлетворяются благодаря воздействию алкоголя.

Схема анализа семантики поведения, в мотивации которого сексуального поведения), приводится в работе И. С. Кона (1988).

Принципы, предложенные автором, использовались исследователями Немчиным Т.А. и Цыцаревым С.В. при классификации ими мотивов, связанных с влечением к алкоголю.

Классфикация по Немчину Т.А. и Цыцареву С.В. (1989) строится на основе выделения ведущих мотивов и способов удовлетворения потребностей, которые определяют содержательную сторону влечения к алкоголю. С этих позиций обращение к алкоголю они дифференцируют следующим образом:

1. Средство редукции напряжения. Этот вид, обозначаемый как детензивный, является наиболее элементарной и распространенной формой использования алкоголя в целях удовлетворения потребности в релаксации. Обширные исследования представителей бихевиорального (поведенческого) направления в психологии алкоголизма (Cappel, Herman, 1972; Strickler e. a., 1979; Lisker, 1982) показали, что разрядка нервнопсихического напряжения может быть самостоятельным мотивом алкоголизации, лежит значительное число потребностей, не нашедших разрядки.

Подтверждением данного предположения является предпринятое А.

Ю. Дмитриевой под нашим руководством исследование индивидуальнотипических особенностей больных с помощью методики Кетелла.

напряженностью, беспокойством, возбуждением, чувствовали себя разбитыми и усталыми. Столь же свойственны им эмоциональная раздражительности, нетерпеливости (фактор Q4). Низкие оценки по фактору С свидетельствуют о сниженной способности контролировать свои эмоции и побуждения, о тенденции действовать импульсивно и о слабости «Я». У них отмечалась склонность к зависимости, стремление избавиться от необходимости принимать самостоятельные решения.

Главная, наиболее характерная черта этих больных — напряженность, доминирующая как в структуре психических состояний, так и в мотивационной сфере.

В случае если для больных этой группы в период ремиссии не подобраны индивидуальные средства уменьшения нервно-психического напряжения, то актуализация ВА происходит сразу же при появлении признаков повышенной напряженности. В такой ситуации невозможность употребления алкоголя (например, в результате применения лекарств, сенсибилизирующих к алкоголю или по другим причинам) может привести больных к поиску других психофармакологических средств (снотворных, транквилизаторов и др.) и в дальнейшем — к формированию зависимости от них.

механизм является, по-видимому, наиболее универсальным, поскольку алкоголь как психофармакологическое вещество действует через систему биохимических процессов в первую очередь на эмоциональную сферу человека. Воздействуя на физический компонент эмоционального состояния, алкоголь на некоторое время позволяет избавиться от тревоги, депрессии, апатии и других отрицательных эмоций, добиться эйфорического, радостно-возбужденного состояния, что и становится предпосылкой для формирования влечения к алкоголю.

формирующееся на патологической аффективной почве: при неврозах (Лежепекова, 1983; Мелик-Парсаданов, 1893), аффективных психопатиях, депрессивных состояниях различного генеза (Бокий и др., 1982; Winocur, 1983).

Несмотря на общность основного патогенетического механизма, формирование ВА в каждом из таких случаев происходит различным образом — с вовлечением в единый симптомокомплекс с ВА тех сторон эмоциональной сферы и личности больного в целом, которые в наибольшей степени деформированы аффективными нарушениями. В связи с этим аффективные мотивы в генезе ВА, хотя и могут выступать изолированно, но, как правило, тесно связаны с другими мотивами.

В наших предыдущих публикациях показано, что в период ремиссии самостоятельного мотива обращения к алкоголю, но и являются основными «маркерами» ПВА, поскольку изменения эмоционального состояния (появление повышенной раздражительности, лабильности, тревоги, дисфории и депрессии), как правило, предшествуют актуализации ВА и возникновению алкогольного эксцесса, что дает основания судить о неразрывной связи между аффективным состоянием и влечением к алкоголю у больных алкоголизмом и, следовательно, о возможности ослабления ВА путем коррекции эмоциональных нарушений.

Обращает на себя внимание тот факт, что при различных типах аффективных нарушений актуализации влечения к алкоголю в период ремиссии могут предшествовать совершенно разные эмоциональные состояния: от апатии до тревоги. Каждое из них может становиться субъективно непереносимым в зависимости от индивидуальных особенностей психики больного и выступать в роли самостоятельного мотива обращения к алкоголю. В предыдущей главе довольно подробно изложено представление о психологическом механизме, составляющем основу аффективной мотивации. Главным, на наш взгляд, является стремление к возмещению эмоционального дефицита при потере способности переживать положительные эмоции вне алкогольного опьянения.

Имеются данные, что в условиях «эмоционального вакуума» резко снижаются общий энергетический уровень и психофизиологическая активность, которые представляют собой факторы, определяющие устойчивые психические состояния (Alcohol and agression, 1986). В связи с этим алкоголь используется еще в одном из своих многочисленных качеств — как энергизатор, обеспечивающий на некоторое время восстановление гомеостаза и фиктивную способность к сильным эмоциональным переживаниям.

В психологическом портрете больных, как и ожидалось, преобладала эмоциональная неустойчивость, импульсивность, неспособность контролировать аффективные побуждения. Эмоциональное удовлетворение больные стремились получить моментально, минуя или сводя к минимуму деятельностный этап достижения целей — предметов потребностей. В поведении это проявляется аффективной расторможенностью, капризностью, снижением ответственности и ситуационной адекватности. При этом больные чувствуют себя беспомощными, усталыми, неспособными справиться с жизненными трудностями. Некоторое повышение по факторам О и СЦ добавляет к описанной картине черты тревожно-депрессивного настроения, которое, по многочисленным данным, является одной из наиболее вероятных предпосылок обращения к алкоголю (Бокий и др., 1982).

В периоды ремиссии, когда больные не имеют возможности возмещения эмоционального дефицита привычным для них способом, влечение к алкоголю обнаруживает себя в заострении указанных особенностей; к ним добавляется переживание не удовлетворенности (фрустрации) с характерными для каждого типа аффективных расстройств способами реагирования на нее. Если для больных не подобраны индивидуальные средства защиты от таких состояний и не проведено обучение с целью их идентификации, то рецидив алкоголизма наступает вскоре после окончания лечения.

3. Средство получения удовольствия. Этот тип мотивации, связанный с ВА, также является одним из наиболее распространенных.

Психофармакологический эффект алкоголя используется для достижения на определенное время состояния психического и физического комфорта и наслаждения, недоступных по разным причинам другими средствами.

Основу для формирования ВА составляет здесь выраженная гедонистическая мотивация, а также поиск острых и необычных ощущений. Несмотря на кажущуюся простоту и даже относительную социальную приемлемость подобной мотивации, она может оказаться предпосылкой крайне злокачественного течения болезни, поскольку для значительной части больных, в первую очередь молодого (подросткового и юношеского) возраста, алкоголь роковым образом оказывается «счастливой» и единственной (!) находкой, дающей возможность испытывать сильное чувственное наслаждение. Это могут быть и преморбидно патологические случаи, но чаще всего проблема таких больных состоит в неразвитости системы индивидуальных средств удовлетворения гедонистической мотивации, в переживании недостижимости нормальных удовольствий в силу низкого самоуважения, дезадаптированности во взрослой субкультуре и других причин.

Максимальное отклонение от нормы в этой группе было обнаружено по фактору N (проницательность-наивность) методики Кетелла. В основном это открытые, синтонные, компанейские люди, любящие простые удовольствия и чувственные радости; они плохо понимают мотивы поведения окружающих, многое принимают на веру, легко загораются новыми увлечениями. Высокие оценки по фактору Н свидетельствуют о невосприимчивости этих больных к угрозе, о бесшабашности, смелости, тяге к риску и острым ощущениям. Показатель по фактору А дополняет представление об этих больных такими чертами, как легкость общения, эмоциональность. Логично вписывается в этот психологический портрет и показатель по фактору F, соответствующий повышенной беспечности и непосредственности. Пользуясь другой терминологией, эту группу можно описать как состоящую в основном из представителей гипертимного и неустойчивого типа акцентуаций характера.

В периоды ремиссий в сознании таких больных появляются аффективно окрашенные воспоминания и фантазии по поводу позитивных сторон злоупотребления алкоголем, ведущие, как лравило, к рецидиву заболевания. Как и при некоторых других вариантах детерминации ПВА, возникающее у больных аффективное мышление блокирует критические способности и создает "психологическую защиту» от мотивации, противоречащей влечению к алкоголю.

достижения самоутверждения. Как уже отмечалось ранее, стремление к высокой и устойчивой самооценке представляет собой один из ведущих мотивов поведения как в норме, так и при алкоголизме. Вследствие разных причин, таких, как преморбидные особенности характера, неправильное воспитание, нерешенность задач самоопределения, неблагополучные в психологическом аспекте семейные отношения, неудовлетворяющий больного социальный статус, а также последствия злоупотребления алкоголем в виде укоренившегося в структуре личности чувства вины, больные алкоголизмом имеют резко сниженный уровень самооценки и самоуважения. В свою очередь, алкогольное опьянение значительно повышает самооценку и уменьшает патогенное для личности рассогласование между реальным и идеальным «Я» (Бокий, Цыцарев, 1986; Berg, 1971; Clarke, 1974; М'cLachlan e. a., 1979).

психологического благополучия в сфере самосознания составляет одну из главных детерминант влечения к алкоголю. Поэтому низкая или неустойчивая самооценка может выступать в качестве самостоятельного мотива обращения к алкоголю в период формирования алкоголизма, в его развернутой стадии и во время ремиссии.

Важным механизмом, участвующим в снижении самооценки в ремиссии, является так называемая выученная беспомощность.

Повторение однотипных ситуаций, в которых человек переживает собственную некомпетентность (в семье, на работе, в учебе, в интимных отношениях и иных сферах общения), достоверно чаще приводит к обращению к алкоголю не только больных алкоголизмом, но и здоровых (Noel Lissman, 1980). Появление переживания беспомощности снижает самооценку и запускает описанный выше механизм влияния самооценки на влечение к алкоголю.

Однако не только экстремальное снижение самооценки может способствовать актуализации ВА. При определенных условиях она может произойти и в период переживания больным «всесильности» или «грандиозности», т. е. при завышенной самооценке, которая у больных алкоголизмом, как правило, сочетается с ростом анозогнозии, с появлением в периоды воздержания от алкоголя и более или менее хорошего самочувствия убеждения в отсутствии у них алкоголизма как болезни и, следовательно, допустимости употребления алкоголя.

Поскольку переживание грандиозности, как показано в работе Ш.

Зимберга (Zimberg, 1978), носит компенсаторный характер, а поэтому никакой рост самооценки не может действительно удовлетворить больного, то и в данном случае в обращении к алкоголю реализуется привычный стереотип поиска в опьянении позитивных сдвигов в представлении о себе.

Основными чертами психологического портрета больных этой группы были робость, неуверенность, зависимость, чувствительность, гиперкомпенсаторной тенденцией самоутвердиться за счет высокомерия, деланной раскованности и бравады в поведении (факторы Н и Q2). Это люди с характерной для больных алкоголизмом слабостью «Я», которая, помимо самосознания, проявляется и в эмоциональной сфере низким самоконтролем над эмоциями, импульсивностью.

Однако часть больных этой группы характеризовалась иным сочетанием индивидуальных особенностей. Они обнаруживали повышенный самоконтроль, хорошее осознание и безоговорочное выполнение социальных требований и стандартов, высокую мотивацию достижения поставленных целей. На пути к своим целям в преморбидный период у больных этой подгруппы отмечались критические, иногда кризисные состояния, в результате которых реализация имевшейся у них программы прерывалась. Нормативность и связанная с ней ригидность (негибкость) оборачивались своей оборотной стороной — переживанием неудовлетворенности и несостоятельности перед лицом требований, которые не могут быть выполнены. В эти жизненные периоды злоупотребление алкоголем служит средством ослабления острого и трудноразрешимого конфликта между реальным и идеальным «Я».

Наряду с этим осознание самого факта пьянства, как правило, осуждаемого лицами этого типа, приводит к еще более тягостному переживанию своего бессилия, мало ценности, вины, способствует возникновению депрессивных и суицидных тенденций и еще более массивному пьянству (Красильников, Цыцарев, 1983).

Если в результате психотерапии у больных данной группы не происходит существенной коррекции отношения к себе и, в частности, сближения уровня притязаний и достижений с самооценкой, то в периоды ремиссии актуализация ВА происходит в любых условиях, хотя бы минимально затрагивающих личностные позиции, самолюбие и самоуважение больных.

5. Средство компенсации. Подразумевается использование алкоголя для замещения каких-либо недостающих человеку форм или способов удовлетворения потребностей и коррекции дисгармоничной структуры характера и личности в целом.

В тех случаях, когда обращение к алкоголю выступает в качестве одной из форм компенсации неудовлетворенных потребностей как высшего, так и низшего уровней (Братусь, 1974), алкогольное опьянение можно рассматривать как мотив-суррогат в истинном значении этого термина, раскрытом в диссертации В. В. Гульдана [1986]. Формирование мотивов-суррогатов связано с объективной, а чаще субъективной невозможностью адекватного опредмечивания ряда потребностей.

Реализация таких мотивов ведет не к удовлетворению потребностей, а к достижению лишь временной разрядки связанного с ним напряжения.

Данный тезис в полной мере относится к ВА, сформированному по компенсаторному типу.

Как отмечает И. С. Кон [1988], главная задача, возникающая при изучении различных форм компенсаторного поведения, состоит в том, чтобы понять, какие именно стороны своей индивидуальности человек старается компенсировать: испытывает ли он дефицит эмоционального тепла или подавляет в себе агрессивные побуждения, пытается уйти от тревожащих его неразрешимых внутренних проблем и межличностных конфликтов или испытать раскованность.

Влечение к алкоголю, возникающее по механизму компенсации, быстро фиксируется и включается в систему мотивации поведения, становится устойчивым психическим свойством личности больного. По мере увеличения числа связанных с ним потребностей (рис. 3) его интенсивность и регуляторное значение в поведении стремительно усиливается, так что даже на первой стадии алкоголизма влечения к алкоголю обретает признаки патологического влечения. Механизм компенсации является универсальным и действует как в мотивационнопотребностной сфере, так и в системе черт характера больных. Степень напряженности потребности, равно как и сформированного по описанному механизму влечения и их качественные (предметносодержательные) характеристики, являются (за исключением экстремальных аффективных состояний) выражением индивидуальноличностных, характерологических особенностей субъекта.

В исследованиях акцентуаций характера и психопатий, являющихся крайним выражением индивидуальных особенностей характера, показано, представители каких типов в большей, а каких в меньшей степени подвержены риску алкоголизации, т. е. психологической склонности к ней (Личко и др., 1977; Капанадзе, Цыцарев, 1981; Воротилина, 1983).

Глубокий и детальный анализ полученных разными авторами данных свидетельствует, что психологической предпосылкой к алкоголизму выступают не столько те или иные типы характера, сколько своеобразные и отличающиеся Друг от друга состояния психической декомпенсации при различных характерологических вариантах, когда доминирующая мотивация входит в противоречие с характерологическими возможностями субъекта. Иными словами, это ситуации, когда стремления, желания и другие побуждения человека неадекватны его реальным психическим возможностям в их удовлетворении. Эта драматическая ситуация несоответствия тенденций и потенций личности, переживаемая субъектом как внутренний конфликт, по-видимому, становится самой благоприятной почвой, на которой может быть сформировано влечение к алкоголю.

Поскольку в обоих случаях компенсаторная мотивация крайне устойчива, ВА актуализируется у больных этого типа с большей частотой.

Как правило, алкоголизация возобновляется при появлении первых же признаков характерных для личности форм декомпенсации.

Универсальный характер компенсаторной мотивации не позволяет выделить единого типа личности среди этих больных; во всех случаях данный тип мотивации сочетается с другими, более элементарными. В группе получены максимальные значения дисперсий по всем психическим показателям, подтверждающие крайнюю гетерогенность ее состава. Повидимому, в зависимости от того, какие именно внутренние барьеры препятствуют адекватному опредмечиванию тех или иных потребностей субъекта и ведут к формированию патологического влечения к алкоголю, можно будет решить вопрос о более дифференцированном описании этой группы больных.

6. Средство общения и коммуникации. В основе этого типа мотивации лежат неудовлетворенные потребности в общении, в выходе из одиночества, в любви, в доброжелательности, в откровенности и т. д., которые возникают при чрезмерной замкнутости, в тревожности, в неразвитости коммуникативных навыков, в отсутствии круга и культуры общения.

У этой группы больных в состоянии опьянения не только облегчается общение, но и, как правило, происходит атрибуция окружающим (например, участникам застолья) положительных нравственных качеств, дружественного отношения и т. д. В результате появляется раскованность, ощущение безопасности, преодолеваются свойственные личности барьеры в общении, появляется свобода в поступках и самовыражении и иллюзия близости с людьми.

Неспособность достичь этих эффектов без помощи алкоголя приводит к формированию влечения к алкоголю и, следом за ним, зависимости от алкоголя.

В период ремиссии серия неудач в отношениях с людьми вызывает состояние психического дискомфорта и неуверенности в себе, а затем — актуализацию ВА. Именно для этих больных роковое значение в период ремиссии могут иметь застолья, праздничные вечера, где, в отличие от других, им не удается включиться в общение и проявить себя. Другой психотравмирующей и патогенной (в смысле возможности актуализации ПВА) ситуацией является для них условия близкого, доверительного общения, требующие значительной степени эмоциональной включенности, сопереживания, эмпатии. И наконец, третьим вариантом ситуации, провоцирующей алкоголизацию, может быть участие в так называемых деловых встречах, при заключении различного рода договоров, завершении какой-либо работы и т. п., которые по традиции не обходятся без употребления алкоголя. Обращение к алкоголю для таких людей вызывает своеобразный эффект завершенного действия, по своему психологическому значению близкий к следующему типу мотивации алкогольного поведения.

Коммуникативная мотивация в наибольшей степени свойственна больным, у которых в преморбиде отмечались признаки конформности, зависимости, невысокий интеллектуальный уровень, равно как и заниженная оценка своей жизненной компетентности. В обществе они держатся обособленно, замкнуто, чувствуя себя неуютно и неуверенно.

Длительное наблюдение за этими больными показало, что их главные проблемы находятся в сфере эмоциональных отношений. В широком диапазоне социальных ситуаций общения они оказываются совершенно несостоятельными как за счет присущей им замкнутости, интровертированности и аутичности, так и вследствие неразвитости навыков социального поведения. При этом внутренний конфликт в структуре личности этих больных создает выраженное стремление к эмоционально насыщенному общению, в связи с чем внешне наблюдаемая у них замкнутость может быть обозначена как «псевдоаутичность»

(Цыцарев, 1982).

В период ремиссии больные этой группы быстро дезадаптируются в сфере межличностных отношений, если во время лечения для них не разрабатываются индивидуальные программы коррекции их коммуникативного поведения, что наиболее эффективно осуществляется в ходе пролонгированной групповой психотерапии (Бокий, Цыцарев, 1982;

Мягер и др., 1987) и в терапевтических сообществах больных (Шихирев, 1987).

7. Результат научения или подражания, средство поддержания принятого ритуала. В этом случае основным фактором, способствующим формированию ВА, может быть систематическое употребление алкоголя в рамках традиций и алкогольных компаний. Психологическую основу этого типа мотивации составляет экстернальная направленность личности, доминирование в мотивационной сфере конформной мотивации.

Социальные подкрепления выпивки в форме ритуалов употребления алкоголя для таких больных играют значительно большую роль в формировании зависимости от алкоголя, чем непосредственный эффект в момент опьянения. Это наблюдается при «групповой зависимости» у подростков (Строгонов, Капанадзе, 1978), при обращении к алкоголю супругов (как жен, так и мужей) больных алкоголизмом, при систематическом употреблении алкоголя в условиях его свободной доступности (на винных заводах, предприятиях торговли и общественного питания), при доминировании в субкультуре алкогольных традиций.

формировании ВА на психологическом уровне имеют механизмы социального подкрепления. Их доминирование отмечается в поведении конформных, чрезмерно зависимых от группы личностей, для которых свойственно отсутствие инициативы и самостоятельности, неспособность строить независимую индивидуальную программу поведения. Это типичные экстерналы, за которых все решает общество в целом или ближайшее окружение. Им свойственно построение так называемых «зависимых отношений» (Понизовский, Ротенберг, 1987) и выполнение в них пассивной роли.

Самостоятельное значение для понимания их личности имеет высокая степень внушаемости, склонность к отношениям по типу подчинения, некритичность в широком диапазоне ситуаций общения.

Признаки ВА и психической зависимости от алкоголя больные этой группы в отличие от большинства больных приобретают, не испытывая выраженного позитивного эффекта от его употребления.

В становлении ремиссий главным для них является коренное изменение образа жизни и сферы общения, длительная поддерживающая психотерапия и участие в психотерапевтическом сообществе. Такие методы психотерапевтического воздействия, как гипноз, внушение, для них малоэффективны, хотя и могут наблюдаться признаки повышенной гипнабельности и более или менее активное стремление лечиться, например, гипнозом или аналогичными средствами, с возложением всей полноты ответственности за свое излечение на врача. Возвращение в алкогольную субкультуру, как правило, сводит на нет эффекты лечебной суггестии, возобновляя отношение зависимости от группы.

Если указанные социально обусловленные мотивы не сочетаются с глубоко личностными, то в период ремиссии ВА угасает относительно быстро при существенном изменении образа жизни больных, как это, например, происходит с теми, кто участвует в антиалкогольных объединениях, клубах трезвости и т. п. Однако чаще, по мере прогрессирования заболевания ВА дополняется другими опосредующими его мотивами и обретает еще большую субъективную значимость.

Манипулятивное поведение является одной из характерных особенностей больных алкоголизмом в периоды ремиссии. В предыдущей главе рассмотрены основные варианты манипулятивных игр, которыми пользуются больные для достижения своих, субъективно значимых целей.

Основным мотивом во всех вариантах такого поведения является стремление сохранить присущий больному «алкогольный» стиль поведения и добиться односторонних преимуществ в межличностных отношениях: материальных выгод, избавления or ответственности и т. д.

Предметом манипуляции выступают, как правило, эмоциональные отношения к больному со стороны окружающих, например, страхи и опасения родственников, друзей или сослуживцев перед возможными последствиями пьянства больного. Наиболее ярко в периоды воздержания от алкоголя стремление манипулировать проявляется по отношению к любящим, но не требовательным родственникам: матерям, женам, реже — детям), а также лицам, в какой-то степени зависимым от больных. При таком характере отношений дано обращение на лечение больные используют в целях манипулирования этими людьми, особенно в тех случаях, когда собственная мотивация известный эгоцентризм больных алкоголизмом, при котором влечение к алкоголю возникает в условиях предъявления к ним любых требований, не соответствующих их эгоцентрическим установкам.

Данный тип актуализации ВА изучен пока недостаточно. К его анализу, безусловно, должен быть применен хорошо зарекомендовавший себя в ряде областей прикладной психологии концептуальный аппарат трансактной психологии (см. гл. II). Основной смысл указанного подхода состоит в рассмотрении сложных форм межличностного поведения через анализ элементарных единиц общения — трансакций, система которых формирует характерную для субъекта «игру», используемую им для достижения своих целей в манипулятивном общении.

Манипулятивное поведение рассматривается рядом авторов как поведенческий эквивалент психологической (интропсихической) защиты личности (Столин, 1982, 1983). Независимо от конкретной формы манипуляции, больные пользуются приемами, рассчитанными на ответные действия других людей, которые в контексте той или иной межличностной ситуации могут послужить для больного приемлемым, с точки зрения действующих в обществе норм, оправданием употребления спиртного и соответствующей действия, после которых обращение к алкоголю становится оправданным и даже неизбежным. Исследование семейных отношений больных алкоголизмом в ремиссии показывает, что манипулятивное поведение является одним из первых предвестников рецидива заболевания, т. е. непосредственно наблюдаемым референтом (признаком) актуализации ВА на психологическом уровне.

Таким образом, теоретический и клинико-психологический анализ имеющихся в литературе данных эмпирических исследований позволил выделить и описать основные типы мотивации, лежащие в основе ВА.

Каждый из них может играть ведущую роль либо на всем протяжении болезни, либо на каком-то ее этапе; они могут переходить друг в друга или наблюдаться совместно. Элементарные мотивы обычно предшествуют более сложным, тогда как последние практически всегда включают в себя более простые, а, следовательно, и более универсальные.

Первоначально, играя роль психологической предиспозиции, та или иная мотивация способствует обращению к алкоголю; затем, не находя истинного удовлетворения лежащей в ее основе потребности, первичная мотивация обращения к алкоголю заостряется и вызывает актуализацию еще более выраженного влечения к алкоголю и массивные алкогольные эксцессы. При этом на любом этапе развития болезни с влечением к алкоголю могут оказаться связанными новые потребности, которые в дальнейшем также становятся подчиненными указанному «порочному кругу». Мы полагаем, что вовлечение в этот круг новых потребностей — основная закономерность психологической динамики больных алкоголизмом. Его разрыв возможен при создании у больных альтернативной мотивации или реальных (как внутренних, так и внешних) предпосылок для удовлетворения фрустированных потребностей.

Рассматривая механизмы формирования патологических влечений, В. В. Гульдан [1985] отмечает, что основным признаком личностной предиспозиции к формированию патологической мотивации являются нарушения полимотивированности деятельности, иерархического построения мотивов. Сужение диапазона реально действующих мотивов вследствие блокады части из них ведет к изменению их побудительной и смыслообразующей функции. В результате «мономотивы» приобретают сверхсильную побуждающую функцию и реализуются в импульсивных и навязчивых действиях.

зависимостей от психоактивных веществ у студентов.

3.1. Психология социализации и формирование зависимости от психоактивных веществ.

Исследование алкогольной зависимости в науке началось с середины XIX века. Термин “алкоголизм” был впервые введен М. Гуссом (Magnus Huss) в 1849 году в его классическом труде “Хронический алкоголизм, или хроническая алкогольная болезнь”, он рассматривал алкоголизм как заболевание, вызванное злоупотреблением спиртными напитками и сопровождающееся соответствующими изменениями в нервной системе [26].

Впервые в России привлек внимание к проблеме алкоголизма с медицинских позиций в 1846 году судебный медик, профессор Казанского университета Г.И. Блосфельд, которому принадлежит одна из первых публикаций по алкоголизму «О пьянстве в судебно-медицинском и медико-социальном отношениях». В ней даются представления об алкоголизме как о совокупности душевных и телесных расстройств, выделены стадии и степени алкоголизма [27].

На социальную обусловленность алкоголизма акцентировал внимание впервые В.М. Бехтерев (1846). По его мнению, формирование пристрастия к алкоголю, как в форме бытового пьянства, так и алкогольной болезни, огромную роль играют социальные факторы. В настоящее время в отношении алкоголизма сформировалось стойкое представление о полифакторной его природе [28]. Это такие факторы, как наследственная предрасположенность, специфика обменных процессов, конституциональные особенности и социальные. Остановимся на социальных и социально-психологических факторах, способствующих формированию особой значимости алкоголя для данного лица. В микрофакторы.

В группе макрофакторов формирования специфического отношения к алкоголю крайне важными являются национальные традиции и обычаи употребления алкоголя, то значение, которое придается употреблению алкоголя в данной этнической группе.

Алкогольные обычаи – это историически сложившиеся формы употребления спиртных напитков с сопровождающим их общепринятым отношением к ним, формирующим соответствующие элементы сознания и индивидуума. Традиции употребления психоактивных веществ на уровне предполагающую употребление спиртного, и действовать в ней в соответствии с этими традициями.

Проблема устранения нежелательных алкогольных традиций и обычаев заключается в том, что директивным путем их устранить представляется невозможным, потому что их носителем является каждый взрослый член этнической или общественной группы.

К группе макрофакторов следует отнести также иные социальные влияния: общественно-экономические условия, алкогольную политику психологическое напряжение, которое отчасти снимается действием алкоголя, а его употребление для этой цели становится привычкой для определенного круга лиц, предрасположенных к алкоголизму.

существенное влияние на распространение алкоголизма в стране. По данным исследования Б.С. Положиго (1996), в период с 1991 по 1996г., когда в нашей стране доступность алкогольных напитков по сравнению с предыдущими годами резко возросла, заболеваемость алкоголизмом возросла на 28,8%, а алкогольными психозами – в 3,9 раза. Эти обстоятельства не могут не сказаться на социализации и адаптации подрастающего поколения.

Среди мезофакторов социализации в формировании алкоголизма большую роль играет урбанизация промышленно развитых стран.

Урбанизация способствует расширению социальных контактов и соответственно образцов алкогольного поведения.

К мезофакторам социализации пристрастия к алкоголю относится реклама алкогольной продукции, в частности пива, в средствах массовой информации. Эта реклама на телевидении стала настолько агрессивной и изощренной и настолько повлияла на подроастающее поколение молодых людей, что стали говорить о пивном алкоголизме молодежи, который во многом стал следствием хорошо психологически продуманной, изощренной рекламы.

Наибольшее влияние среди средовых факторов на формирование алкоголизма оказывает семья. Семья, являясь проводником общественных традиций, часто даже при благоприятных семейных обстоятельствах оказывается той первой причиной, следуя нормам которой ребенок впервые пробует алкоголь. Однако наибольшую опасность для формирования пристрастия к алкоголю представляют собой семьи с неблагоприятным психологическим климатом, особенно если он связан с пьянством и алкоголизмом родителей.

На основании изложенного следует, что социальные факторы в формировании пристрастия к алкоголю играют важное, решающее значение.

Последовательное действие социальных факторов в генезисе злоупотребления алкоголем описано П.И. Сидоровым. По мнению исследователя П.И. Сидорова социальные факторы первой группы действуют на ребенка в возрасте 13 – 15 лет, когда закладывается основа злоупотребления. К ним автор относит: неблагоприятные отношения между родителями, отсутствие одного из родителей, частое употребление алкогольных напитков родителями. Факторы второй группы действуют в возрасте 16 – 18 лет, когда формируется сознательное употребления общепринятые алкогольные традиции. Факторы третьей группы, к которой относятся относительная экономическая самостоятельность и бесконтрольность молодых людей при имеющейся уже у них установке на привычное употребление алкоголя (и наркотиков). Факторы четвертой группы (конфликты в собственной семье, не высокий культурный уровень, потребительские интересы, относительно высокий заработок) злоупотребления алкоголем. Факторы третьей и четвертой групп можно, в рассматривать и как социализирующие, и как факторы, имеющие отношение уже к социальной адаптации неудачно социализированного человека.

Последствия неудачной социализации в семье отражают и те психологическими особенностями личности. В частности, алкоголизм рассматривается как симптом различных форм невроза, при котором невротические личности принимают алкоголь для снятия неуверенности, внутреннего напряжения, тревоги и таким образом компенсируют свою социальную неприспособленность. В формировании невротической личности играют факторы специфических семейных отношений, то и в этом случае социализация в семье оказывается важным этиологическим моментом в формировании пристрастия к алкоголю.

Все, что было сказано в отношении факторов социализации, способствующих формированию пристрастия к алкоголю, в равной мере относится и к формированию наркомании. Следует отметить, что, несмотря на условное разделение этих двух форм зависимости от психоактивных веществ, принято относить алкоголь к наркотическим веществам и, следовательно, рассматривать алкоголизм как разновидность наркотизма.

Профилактика зависимости от алкоголя, наркотиков и других психоактивных веществ — одно из важнейших и эффективных направлений профилактики неинфекционной патологии. Основой концептуальной модели профилактики зависимости от алкоголя, наркотиков и других психоактивных веществ являются рассмотренные выше превентивные подходы (Сирота Н.А., Ялтонский В.М., 1994).

Профилактика зависимости от алкоголя, наркотиков и других психоактивных веществ может быть первичной, вторичной и третичной.

Рассмотрим каждую из них.

Первичная профилактика наркомании и алкоголизма имеет целью предотвратить возникновение нарушения или болезни, предупредить негативные исходы и усилить позитивные результаты развития индивида.

Это может быть достигнуто несколькими путями: а) развитие и усиление мотивации на позитивные изменения в собственном жизненном стиле индивида и в среде, с которой он взаимодействует; б) направление процесса осознания индивидом себя, поведенческих, когнитивных и эмоциональных проявлений своей личности, окружающей его среды; в) усиление адаптационных факторов или факторов стрессорезистентности, ресурсов личности и среды, понижающих восприимчивость к болезни; г) воздействие на факторы риска наркотизации с целью их уменьшения; д) развитие процесса самоуправления индивидом своей жизнью (управление самоосознанием, поведением, изменением, развитием); е) развитие социально-поддерживающего процесса.

неспецифической, использующей преимущественно педагогические, психологические и социальные влияния. Ее воздействия направлены на общую популяцию детей, подростков и молодых людей.

В результате первичной профилактики предполагается достичь полного избегания патологических исходов, редуцирование числа лиц, у которых может быть начат патологический процесс, что определяет ее наибольшую эффективность. Она влияет прежде всего на формирование здоровья путем замены одних развивающихся процессов на другие.

Сформировав активный, функциональный, адаптивный жизненный стиль человека, можно укрепить его здоровье и предупредить развитие болезни.

Данный вид профилактики способен охватить наибольшее число людей, влиять на население в целом, иметь наиболее эффективные результаты.

Первичная профилактика алкоголизма и наркомании проводится посредством нескольких стратегий.

Первая стратегия — информирование населения о психоактивных веществах (их видах и воздействии на организм, психику и поведение человека) и формирование мотивации на эффективное социальнопсихологическое и физическое развитие.

Контингента воздействия — дети и подростки, посещающие школу;

учащаяся молодежь; родители (семья); учителя; внешкольные подростковые, молодежные коллективы и группы; дети, не посещающие школу; дети, лишенные родителей и постоянного места жительства;

неорганизованные группы населения.

Вторая стратегия — формирование мотивации на социальноподдерживающее поведение.

Контингенты воздействия — семья (родители); учителя; дети, подростки в школьных коллективах и вне их; дети, не посещающие школу; дети, лишенные семьи и постоянного места жительства.

Третья стратегия — развитие протективных факторов здорового социально эффективного поведения.

Контингенты воздействия — дети, подростки, молодежь в учебных заведениях и вне их; учителя; родители (семья).

Четвертая стратегия — развитие навыков разрешения проблем, поиска социальной поддержки, отказа от предлагаемого психоактивного вещества.

Контингенты воздействия — дети, подростки и молодежь в учебных коллективах и вне их; учителя; родители (семья).

В приведенных выше стратегиях используются специальные технологии.

Социальные и педагогические технологии первичной профилактики:

—воздействие средств массовой информации;

—антинаркотическое обучение;

—использование альтернативных употреблению наркотиков программ детско-подростковой и молодежной активности;

—создание социально-поддерживающих систем (социальные службы, клубы, молодежные просоциальные организации и т.д.);

—проведение антинаркотических мотивационных акций;

организация деятельности социальных работников и волонтеров;

—деятельность системы ювенальной юстиции.

—Психологические технологии первичной профилактики:

—развитие личностных ресурсов;

—формирование социальной и персональной компетентности;

—развитие адаптивных стратегий поведения;

—формирование функциональной семьи.

Медицинские технологии первичной профилактики осуществляются посредством определения генетических и биологических маркеров поведения риска и их коррекции на медицинском уровне.

заболеваемости алкоголизмом и наркоманией, определяет поле воздействия вторичной профилактики.

дезадаптивных и псевдоадаптивных моделей поведения риска на более адаптивную модель здорового поведения.

Поведение риска может быть вызвано характеристиками индивида, имеющего те или иные предиспозиции личностных, поведенческих и других расстройств; характеристиками среды, воздействующей на индивида; специфическими комбинациями средовых и поведенческих характеристик.

При этом среда рассматривается в качестве носителя такого доминирующего фактора, как стресс (любое требование среды является стрессом; в случае поведения риска стрессовое давление среды, ее сопротивление резко увеличивается как реакция на это поведение), а само поведение индивида — как фактор риска наркомании или алкоголизма.

осуществляется с применением различных стратегий.

Первая стратегия — формирование мотивации на изменение поведения.

Контингенты воздействия — дети, подростки и молодежь группы риска, родители (семья), неорганизованные группы детей, подростков, молодежи и взрослого населения.

Вторая стратегия — изменение дезадаптивных форм поведения на адаптивные.

Контингенты воздействия — дети, подростки и молодежь группы риска, родители (семья), неорганизованные группы детей, подростков, молодежи и взрослого населения.

Третья стратегия — формирование и развитие социальноподдерживающей сети.

Контингенты воздействия — дети и взрослые (семья, учителя, специалисты, непрофессионалы).

В этих стратегиях используются специальные технологии.

Социальные и педагогические технологии:

—формирование мотивации на полное прекращение употребления наркотиков, если оно имеет место;

—формирование мотивации на изменение поведения;

—развитие проблем-преодолевающего поведения;

стратегии поиска социальной поддержки в просоциальных сетях.

Психологические технологии:

—преодоление барьеров осознания эмоциональных состояний;

проблемы личности;

стратегий проблем-преодолевающего поведения (стратегии разрешения проблем, поиска и принятия социальной поддержки, распознавание и модификация стратегии избегания);

—анализ, осознание и развитие личностных и средовых ресурсов преодоления проблемы формирующейся зависимости от психоактивных веществ. Развитие Я-концепции, коммуникативных ресурсов, социальной компетентности, ценностных ориентаций когнитивного развития, интернального локуса контроля; принятие ответственности за свою жизнь, свое поведение и его последствия; восприятие социальной поддержки;

изменение стереотипов поведения и ролевого взаимодействия в семье;

формирование психологической резистентности к давлению наркотической среды.

Медицинские технологии заключаются в нормализации физического и психического развития, биохимического и физиологического равновесия.

Третичная профилактика наркомании и алкоголизма направлена на восстановление личности и ее эффективного функционирования в социальной среде после соответствующего лечения, уменьшение вероятности рецидива заболевания. Другое направление третичной профилактики — снижение вреда от употребления наркотиков у тех, кто еще не готов полностью отказаться от них.

первичной и вторичной, так как эффект от превентивного воздействия определяется необходимостью замены патологических звеньев поведения медицинском воздействии, однако базируется на сильной структуре социальной поддержки. Он требует индивидуального подхода и направлен на предупреждение перехода сформированного заболевания в его более тяжелую стадию. Активность больного в борьбе с заболеванием, осознание им собственной ответственности за свое здоровье — обязательное условие проведения третичной профилактики.

Третичная профилактика алкоголизма и наркомании осуществляется с применением нескольких стратегий.

Первая стратегия — формирование мотивации на изменение поведения, включение в лечение, прекращение употребления алкоголя, наркотиков или других психоактивных вешеств.

Контингенты воздействия — лица, зависимые от алкоголя, наркотиков, других психоактивных веществ. В процесс мотивацион-ной работы при необходимости включаются члены семьи и другие значимые лица.

Вторая стратегия — изменение зависимых, дезадаптивных форм поведения на адаптивные.

Контингенты воздействия — лица, зависимые от алкоголя, наркотиков, других психоактивных веществ. В процесс данной работы при необходимости включаются члены семьи и другие значимые лица.

Третья стратегия — осознание ценностей личности.

Контингенты воздействия — лица, зависимые от алкоголя, наркотиков, других психоактивных веществ.

Четвертая стратегия — изменение жизненного стиля.

Контингенты воздействия — лица, зависимые от алкоголя, наркотиков, других психоактивных веществ.

Пятая стратегия — развитие коммуникативной и социальной компетентности, личностных ресурсов и адаптивных копинг навыков.

Контингенты воздействия — лица, зависимые от алкоголя, наркотиков, других психоактивных веществ.

Шестая стратегия — формирование и развитие социальноподдерживающей сети.

Контингенты воздействия — члены семьи, другие значимые лица, члены групп само- и взаимопомощи и т.д.

В этих стратегиях используются различные технологии.

Социальные и педагогические технологии:

—формирование социально-поддерживающей и развивающей среды;

—формирование мотивации на изменение поведения, прекращение употребления психоактивных веществ и постоянное поддержание процесса продвижения к здоровью;

—развитие навыков копинг-поведения, социальной компетентности, преодоления искушения наркотизации или алкоголизации;

—формирование социально-поддерживающего поведения и стратегии поиска социальной поддержки в социально-поддерживающих сетях.

Психологические технологии:

—осознание личностных, экзистенциальных, духовных и нравственных ценностей;

—осознание личных целей и путей их достижения;

—осознание влечения и зависимости;

—формирование копинг-стратегий преодоления влечения и зависимости;

—изменение жизненного стиля в целом;

—развитие коммуникативной и социальной компетентности;

—развитие когнитивной, эмоциональной и поведенческой сфер;

—развитие личностных ресурсов совладания с зависимостью.

психофармакологическом вмешательстве в соответствующие периоды при соответствующих терапии состояниях, а также в нормализации физиологического равновесия.

Все виды профилактической деятельности, реализуемые в обществе, разделяются на ряд направлений:

—профилактика в учебных заведениях (школьные программы);

—профилактика, основанная в семье (семейные и родительские программы);

—профилактика в организованных общественных группах населения;

—профилактика с помощью средств массовой информации;

—профилактика, направленная на группы риска в учебных заведениях и вне их;

—систематическая подготовка специалистов в области профилактики;

—мотивационная профилактическая работа;

—профилактика рецидивов;

—терапия социальной средой;

—профилактика последствий, связанных с употреблением психоактивных веществ.

В соответствии с этими стратегиями строятся профилактические программы.

профессиональном становлении.

Актуальность исследований возрастает в связи с возникновением проблем профессионального становления студентов, обусловленных склонностью их к аддикциям (ежедневно умирает 82 человека призывного возраста). Россия по употреблению наркотиков вышла на первое место (Б.

Грызлов, 2009), и потребляет в 8 раз больше наркотических веществ, чем европейские страны (В.Р. Абдуллин, 2009). Число больных алкоголизмом и наркоманией в России столь велико, что значительная часть работоспособного населения оказывается вне активной социальной жизни (А.Н. Грязнов, 2007). Кроме того, известно, что существенную роль в реализации аддиктивных свойств личности играют генетические факторы.

Все это грозит деградацией общества и его генофонда, что представляет угрозу безопасности страны (А.М. Карпов, 2004).

Профилактика наркомании и алкоголизма развивается на основе интеграции ряда теоретических подходов. Следует четко определить, что употребление психоактивных веществ – это проблема, связанная с психологическими, личностными особенностями индивида, окружающей его среды и характером взаимодействия между ними [28].

Между тем, до настоящего времени недостаточно исследованы личностные, аддиктивные особенности студентов и коррекция девиаций в учебном, воспитательном процессе. В практическом плане актуальными являются конкретные исследования в области аддикций у студентов и их коррекции. Изучая аддиктивные особенности, их взаимодействие, а также механизмы их формирования, можно найти способы коррекции их, что важно как в плане организации и содержания воспитательной работы в учебных заведениях, так и в плане оптимизации содержания обучения, прежде всего, по гуманитарным учебным дисциплинам (А.Н. Грязнов, Е.А. Чеверикина, 2009).

Исследованием охвачено 291 студент, (140 мужчин и 151 женщина), которое проводилось в высших учебных заведениях г. Казани (Республика Татарстан), Ижевска (Республика Удмуртия), г. Бирск (Республика Башкортостан). Студенты по возрасту распределились: 19-22 года человек, 23-29 лет 60 человек, 30-39 лет 10 человек. Учатся в ВУЗе человек на дневной форме обучения и 121 студент заочно.

Методики исследования были использованы следующие:

1. Тест «Склонность к зависимому поведению» (автор В.Д.

Менделевич).

2. Опросник для выявления ранних признаков алкоголизма (авторы К.К. Яхин, В.Д. Менделевич).

3. Методика исследования мотивов употребления алкоголя (версия для подростков и молодежи) (автор Л.Купер, адаптирована Грязновым А.Н., Чеверикиной Е.А.). (Source Article: Cooper, M.L. (1994). Motivations for alcohol use among adolescents: Development and validation of a fourfactor model. Psychological Assessment, 6, 117-128).

Тест «Склонность к аддикциям» (авторы Грязнов А.Н., Чеверикина Е.А., Шулаев А.В.).

Результаты исследования показали, что из всех опрошенных студентов 22,7% склонны к алкогольной зависимости и 12% - склонны к наркотической зависимости. Склонность к той или иной аддикции выявлена у 29,4% студентов. При этом 32,6% студентов показали повышенную склонность к получению удовольствий, что является показателем повышенного уровня склонности к употреблению психоактивных веществ (алкоголь, наркотики).

Установлены следующие личностные особенности студентов, характеризующие их как лиц, склонных к зависимому поведению:

- уход от реальности как способ защиты – 18,3%;

- тревожность – 15%;

- трудно изменяемое поведение – 15%;

- необязательность – 22,5%;

- поверхностный характер общения – 28,3%;

- стремление произвести хорошее впечатление – 20,8%;

- боязнь трудностей и их плохая переносимость – 15%;

- стремление обвинять других и поиск оправданий для себя – 18,4%;

- уход от ответственности – 9,9%;

- подчинение влиянию, отсутствие самостоятельности – 15,8%.

Так же выявлены показатели раннего алкоголизма:

- доступность спиртных напитков (наличие запасов алкоголя дома) – 26,7%;

жизненного пути (социальный кризис) – 19,8%;

- предстоящее употребление алкоголя улучшает настроение (алкоголь как способ получения удовольствия) – 48,7%;

- похмельный синдром – 25%;

- провалы в памяти после употребления алкоголя – 26,7%;

- во время застолий алкоголь употребляется без ограничений – 60,4%;

- возникает сожаление в ситуации, когда спиртное заканчивается до окончания застолья и желание продолжать употребление алкоголя – 33,3%;

употребления спиртных напитков – 15,5%;

нестабильность, неудовлетворенность семейной жизнью – 26,7%;

неумение выстраивать взаимоотношения с социальным окружением, конфликтность, агрессивность – 25,5%;

- завышенная самооценка – 40%;

- подверженность влиянию компаний, употребляющих спиртные напитки – 10%;

- социальная терпимость к употреблению алкоголя («алкоголь как социально одобряемый наркотик») – 56,7%;

- тяга к алкоголю не снижается после приема пищи – 39,7%.

Показано, что 7,7% студентов употребляют алкогольные напитки, руководствуясь мотивами получения наслаждения, удовольствия; 7,5% употребляют спиртное, чтобы успокоиться, снять стресс; 4,9% студентов употребляют спиртные напитки, чтобы не выделяться в компании, «быть своими»; 10% употребляют алкоголь, чтобы облегчить процесс общения, быть более раскрепощенными и коммуникабельными.

Установлено, что склонность к зависимому поведению в целом присутствует у 75% студентов (высокая – 26,1%, средняя – 26,2%, низкая – 22,7%). Замечено, что 84% студентов в той или иной мере воспринимают жизнь как способ получения удовольствия. Отдых и веселое времяпровождение предпочитают 84,1% студентов. Анализ полученных данных с помощью коэффициента корреляции Спирмена позволяет нам сделать заключение о том, что такое отношение к жизни приводит к тому, что студентам нравится выпивать и расслабляться в компаниях, причем алкоголь воспринимается как основное средство редукции. Эти респонденты не против и попробовать наркотик, так как считают, что это позволит получить новые интересные ощущения. Они не уверенны в себе, в том, что могут самостоятельно принимать верные решения. Для них очень важно хорошее мнение окружающих, поддержка и одобрение друзей. Считая, что каждый человек от чего-то зависим, важным для них становится удовлетворение всех своих желаний, а не стремление к достижению важных жизненных целей, так как на этом пути им видится много препятствий и жизненных трудностей, которые мешают получать удовольствие от жизни.

Выявлен уровень тревожности (34,4% - высокий, 29,7% – средний), боязнь трудностей и плохая переносимость их (высокий уровень – 30,3%, средний – 25,4%). Это влечет за собой неуверенность в завтрашнем дне, неуверенность в собственных силах. Считая, что им часто не везет в жизни, молодые люди стремятся снимать стрессы наиболее легкими и приятными способами, и уверены в том, что глупо показывать свою силу воли и отказываться от различных радостей жизни. Они скорее согласятся с мнением большинства, значимого окружения, чем будут искать собственные выходы из сложных ситуаций, принимать самостоятельные, ответственные решения.

Студенты, склонные к зависимости, стремятся обвинять в своих неудачах окружающих, искать оправдания своим поступкам (высокий уровень – 26,7%, средний – 30,8%), желание уйти от ответственности за свое поведение (высокий уровень – 25,8%, средний – 26,3%) приводит к тому, что студенческая молодежь ищет развлечений и наиболее легких и приятных для них способов провести свободное время. Относясь к обыденной жизни как к скучной и неинтересной, а подчас и слишком трудной, они ищут различные способы облегчить свое существование, сделать его более ярким и насыщенным приятными и иногда острыми ощущениями. Алкоголь и наркотические вещества воспринимаются как наиболее естественный и легкий способ изменить психическое состояние, уйти от проблем, расслабиться, получить новые ощущения. Причем молодые люди не испытывают особого страха перед психоактивными веществами. Так, например, 29,4% студентов считают, что слабоалкогольные напитки не могут принести особого вреда для здоровья.

В связи с вышеизложенным, исходным для концепции в контексте социальной психологии выступает постулат Айзенка о том, что «…гены дают предрасположенность к чему-либо, именно окружающая среда формирует окончательный результат» (Eysenk, Hans Jurgen, 1989) В социальной психологии центральным является положение о том, что социализация продолжается непрерывно – всю человеческую жизнь.

Ответ на вопрос о характере социализации взрослого остается на сегодня весьма сложным и мало изученным, особенно это касается студенчества.

Решение его требует разработки многих разных проблем, связанных с изучением особенностей личности в профессиональном становлении.