«МОНОГРАФИЯ Москва 2009 УДК ББК Н Авторский коллектив: С.Ю. Глазьев, В.Е.Дементьев, С.В. Елкин, А.В. Крянев, Н.С. Ростовский, Ю.П. Фирстов, В.В. Харитонов Нанотехнологии как ключевой фактор нового технологического уклада ...»

Анализ 357 компаний из обзора Fecht et al., 2003 г. [4.30] показывает, что нанобиотехнологии будут доминировать в структуре наноиндустрии США, Германии и Великобритании. Согласно тому же докладу нанобиотехнологический сектор является наиболее притягательным для венчурного капитала и занимает в объеме инвестирования больше половины всех средств. Биотехнология является одним из наиболее наукоемких секторов промышленности в мире, исследовательская составляющая которого является не дополнительным фактором развития, а главным и основополагающим. Так, в США в 2006 г. в исследования инвестировали $ 27 млрд только в представленные на публичном рынке биотехнологические компании. По данным BioWorld [www.bioworld.com], биотехнологии привлекли более $ 25 млрд для инвестиционного финансировании в 2007 г. и собрали более $ 100 млрд за пятилетний период 2003 – 2007 гг. Как видно на диаграмме рис. 4.29, большая часть всего финансирования исследований и разработок в биотехнологическом секторе отводится на медицину. Сумма инвестиций в биотехнологические науки только университетов США с 2003 по 2010 гг. составляет более 3.5 млрд долларов. Среди университетов США приняты специальные программы для поощрения и стимулирования развития биотехнологических проектов, включая стадию коммерческого внедрения и первой стадии развития компаний, причем роль именно университетов как источников талантливых исследователей и партнеров инновационного бизнеса общепризнанна.

Ожидаемый объем нанорынка по различным направлениям в 2015 г. представлен на рис. 4.29. Как видно, большую часть рынка займут наноматериалы и наноэлектроника. Рост рынка всей электроники в среднем составляет около 7 % за год (что выше темпов развития, например, автомобильной промышленности). В то же время за последние два десятилетия средняя скорость роста рынка лазеров на полупроводниковых наногетероструктурах составляет 34 %, а в пиковые годы зашкаливал за 100 % (рис. 4.30). В 2000 г.

рынок гетеролазеров соответствовал рынку всей полупроводниковой промышленности за 1980 г. Как следует из рис. 4.30, гетеролазеры становятся ключевым элементом рынка. Рост полупроводниковой промышленности до 300 млрд долларов в 2000 г. был обусловлен развитием Интернета. Сейчас полупроводниковые лазеры в основном применяются в телекоммуникационном секторе, что составляет около 70 % всего рынка. Лидером в производстве нанолазеров остается Япония, за которой с небольшим отрывом идут США. Быстрыми темпами развивается рынок светодиодов (рис. 4.31).

По оценкам Lux Research (2004 г.) доля продукции наноиндустрии составит 4 % от всей промышленной продукции в 2014 г., причем с использованием нанотехнологий будут производиться 100 % компьютеров, 85 % – бытовой электроники, 23 % – фармацевтики и 21 % – автомобилей.

4.4.2. Объемы производства метрологического оборудования О важности метрологии свидетельствует наименование ежегодной научно-практической конференции «Точность рождает качество». Наноструктуры являются многочастичными системами, крайне редко поддающимися аналитическому исследованию. Поэтому теоретические исследования нанотехнологий и управление ими требуют использования математического моделирования с большим объемом вычислительной работы. Прогресс в области моделирования нанотехнолгий, требующего использования колоссальных вычислительных ресурсов, связывается с разработкой в настоящее время квантовых компьютеров. Квантовая информатика является первой сопряженной базовой технологией, способной обеспечить ускорение развития нанонауки и нанотехнологий. О квантовых компьютерах коротко сказано в главе 3.

Экспериментальные исследования нанотехнологий проводятся с помощью уникальных установок:

• сканирующих и трансмиссионных электронных микроскопов (SEM, TEM), • атомных силовых и сканирующих туннельных микроскопов (AFM, STM), • установок магнито-резонансной силовой микроскопии (MRFM) • и других экспериментальных методик.

Создание соответствующей приборной базы является второй сопряженной с нанотехнологиями базовой областью, необходимой для ее развития.

В то время как электронный микроскоп остается важным инструментом для множества измерений, с приближением технологии к наномасштабу его все чаще дополняют сканирующие зондовые микроскопы (СЗМ), а растущая плотность упаковки элементов требует метрологической информации в трех измерениях. Основа нанометрологии – прецизионное позиционирование. Размеры и количество элементов, например, в интегральных схемах и магнитных устройствах записи данных, а значит, и тактико-технические характеристики продукции, прямо обусловлены достигнутым уровнем точности позиционирования и обработки поверхностей. Это в свою очередь определяет размеры оборудования, требуемого для производства схем и записи на носители, его массу, скорость, энергоемкость и стоимость.

С момента изобретения Г. Биннингом и Г. Рорером первого варианта сканирующего туннельного зондового микроскопа в 1982 г.

прошло всего 25 лет, но за это время он превратился в один из мощнейших инструментов нанотехнологии. Сейчас известны десятки различных вариантов зондовой сканирующей микроскопии (SPM – scanning probe microscopy). Как видно из названия, общее у этих методов – наличие зонда (чаще всего это хорошо заостренная игла с радиусом при вершине ~ 10 нм) и сканирующего механизма, способного перемещать его над поверхностью образца в трех измерениях. Грубое позиционирование осуществляют трехкоординатными моторизированными столами. Тонкое сканирование реализуют с помощью трехкоординатных пьезоактюаторов, позволяющих перемещать иглу или образец с точностью в доли ангстрема на десятки микрометров по осям х и y, и на единицы микрометров – по z. Все известные в настоящее время методы SPM можно условно разбить на три основные группы:

• сканирующая туннельная микроскопия; в ней между электропроводящим острием и образцом приложено небольшое напряжение (~ 0,01 – 10 В) и регистрируется туннельный ток в зазоре, зависящий от свойств и расположения атомов на исследуемой поверхности образца;

• атомно-силовая микроскопия; в ней регистрируют изменения силы притяжения иглы к поверхности от точки к точке. Игла расположена на конце консольной балочки (кантилевера), имеющей известную жесткость и способной изгибаться под действием небольших ван-дер-ваальсовых сил, которые возникают между исследуемой поверхностью и кончиком острия. Деформацию кантилевера регистрируют по отклонению лазерного луча, падающего на его тыльную поверхность, или с помощью пьезорезистивного эффекта, возникающего в самом кантилевере при изгибе;

• ближнепольная оптическая микроскопия; в ней зондом служит оптический волновод (световолокно), сужающийся на том конце, который обращен к образцу, до диаметра меньше длины волны света. Световая волна при этом не выходит из волновода на большое расстояние, а лишь слегка «вываливается» из его кончика.

На другом конце волновода установлены лазер и приемник отраженного от свободного торца света. При малом расстоянии между исследуемой поверхностью и кончиком зонда амплитуда и фаза отраженной световой волны меняются, что и служит сигналом, используемым при построении трехмерного изображения поверхности.

Зондовыми методами можно исследовать разнообразные материалы: проводящие, диэлектрические, биологические и другие.

Они могут использоваться для локального определения атомных конфигураций, магнитных, электрических, тепловых, химических и других свойств поверхности. Особенно интересны попытки зарегистрировать спин-зависимые явления, определяющие величину туннельного тока в зависимости от поляризации одного-единственного электрона в атоме на исследуемой поверхности. Это прямой путь к решению задач одноэлектроники и спинтроники. Очень важно, что помимо исследовательских функций сканирующая туннельная микроскопия может выполнять еще и активные – обеспечивать захват отдельных атомов, перенос их в новую позицию, атомарную сборку проводников шириной в один атом, локальные химические реакции, манипулирование отдельными молекулами.

Рынок сканирующих зондовых микроскопов, являющихся базой для проведения наноразработок, динамично развивается с темпом роста примерно 13 % в год. Объем мирового рынка составляет примерно 150 млн долл. (для сравнения – общий объем нанорынка – 11,6 млрд. долл.). Производством оборудования (инструментария) для нанотехнологий занимаются более двух десятков компаний. Наиболее активными из них являются Veeco и Asylum Research (обе из США), Seiko (Япония) и Компания НТ-МДТ (Россия, г. Зеленоград). Компания Veeco (США) – ведущий мировой производитель оборудования для исследования поверхности на наноуровне: сканирующих зондовых микроскопов, механических и оптических профилометров и др.

В России несколько компаний производят нанооборудование.

Из общего количества предприятий России, занимающихся исследованиями в сфере нанотехнологий, всего около 4 % разрабатывают приборы для обеспечения этих исследований. Наиболее успешной компанией, производящей оборудование для нанотехнологий, является NT-MDT (г. Зеленоград). Продуктовая линейка включает 4 модельных ряда (платформы), а также широкий ассортимент аксессуаров и расходных материалов: комплекс «НаноФаб 100», платформа ИНТЕГРА, платформа СОЛВЕР, платформа НАНОЭДЬЮКАТОР, СЗМ зонды и пр. (рис. 4.32). Комплекс «НаноФаб 100» состоит из отдельных высоковакуумных и сверхвысоковакуумных аналитических или технологических модулей, каждый из которых реализует групповой или локальный метод нанотехнологии на стомиллиметровой пластине, в частности методы зондовой микроскопии, фокусированных ионных пучков, электронной микроскопии, молекулярно-лучевой эпитаксии, импульсного лазерного осаждения, плазменные технологии. Платформа включает более тридцати различных модулей и постоянно расширяется.

Имея представительства в 52 странах, компания NT-MDT постоянно наращивает объемы продаж (рис. 4.33), увеличив их за 10 лет более чем в 30 раз. В 2007 г. на долю NT-MDT пришлось 20 – 30 % стоимости всех проданных СЗМ-приборов в Западной Европе. Успешно инсталлировано почти 2000 приборов в большинстве научных и индустриальных центров Европы, Азии и Северной Америки. Выработка в компании составляет 5,5 млн. руб в год на человека. Инвестиции в разработки составляют 15 – 20 % от годового оборота. Важно отметить роль государства в развитии компании: в 2003 г. NT-MDT выиграла инновационный конкурс Минпромнауки и получила инвестиции в размере 400 млн руб. на три года. Благодаря этому удалось создать большую группу продукции, позволяющую успешно конкурировать на мировом рынке.

В концерне "Наноиндустрия" (www.nanotech.ru/cn/r/nano.php) был разработан на базе СЗМ нанотехнологический комплекс «Умка». Он представлен в 3-х разновидностях: базовая («учебная»), «низкотоковая» и «газонаполненные» модели. Основные поставки – некоторые ВУЗы, лаборатории, исследовательские центры. К настоящему времени продано около 50 установок «Умка». Компания «СМ-Консалт» осуществила разработку нового программного обеспечения для нанотехнологического комплекса «УМКА», что существенно упрощает использование комплекса, повышает качество визуализации образцов и снижает квалификационные требования к начальной компьютерной подготовке пользователей за счет упрощения пользовательского интерфейса и более оптимальной работы.

В ООО «Диагностика–М» (Москва) разработан просвечивающий рентгеновский микроскоп (ПРМ) для максимального напряжения 100 кВ на разборной трубке с собственной системой откачки и фокусным пятном 0,1 мкм при 20 кВ. Специализированный под нанообъекты микроскоп на низких ускоряющих напряжениях (5 – 25 кВ) может быть выполнен в настольном варианте при небольших габаритных размерах и весе.

Компания «АИСТ-НТ» (г. Зеленоград) разработала новый полностью автоматизированный СЗМ – SmartSPM, который позволяет автоматически настраивать регистрирующую систему, подводить зонд к образцу и устанавливать параметры сканирования (www.aist-nt.ru).

О некоторых других средствах измерений в нанообласти. В области нанотехнологий появляются все более сложные задачи, что приводит к появлению новых требований к используемому оборудованию. Помимо оборудования, непосредственно изготавливаемого для исследований в сфере нанотехнологий, в России производятся (со времен СССР) установки, которые помимо общего назначения также могут использоваться в аттестации порошковых и компактированных наноматериалов, например, рентгеновский дифрактометр ДРОН-7 (ОАО «НПО «Буревестник»). В Технологическом институте сверхтвердых и новых углеродных материалов (Троицк) создан и используется не имеющий аналогов в мире прибор «НаноСкан» (www.ntcstm.troitsk.ru). Использование жесткого кантилевера и инденторов из материала тверже алмаза позволяет существенно расширить область исследуемых веществ и проводить исследования механических свойств и обработку поверхности алмаза и других сверхтвердых материалов. В настоящее время прибор используется в 12 научных организациях России, Германии, Японии, Америки. К 2012 г. будет достроен единственный в России реально продвинутый в реализации проект современного источника нейтронов постоянного действия – высокопоточный исследовательский реактор ПИК в Петербургском институте ядерной физики им. Б.П. Константинова РАН (г. Гатчина, Ленинградская обл.), с помощью которого возможно существенное увеличение качества и количества исследований в области нанотехнологий в России.

Оптическая установка HITACHI в реальном времени выявляет, распознает и автоматически классифицирует дефекты в кристаллах кремния с разрешением 70 нм в области глубокого ультрафиолета [4.33]. В США создан лазерный комплекс, позволяющий независимо манипулировать сразу 200 нанообъектами в трех измерениях.

Системы такого уровня требуют прецизионной обработки микроскопической оптики. Установка для производства микрооптики произвольной формы, созданная по заказу организаций DARPA, Raytheon и Lockheed-Martin, имеет многоосевую сверхточную систему обработки для формирования практически любой мыслимой оптической поверхности. Бесконтактный лазерный датчик положения и перемещения на линзах с ограниченной дифракцией, разработанный компанией OPTRA, позволяет измерять положение и смещения до 100 кГц в диапазоне 100 мкм с разрешением 15 нм с расстояния 3 мм практически для любого материала в широком диапазоне температур.

Двухфотонная трехмерная литография, разработанная по заказу МО США, позволяет создавать трехмерные структуры из любых материалов, от металлов до полимеров с разрешением менее 200 нм. Система автоматически вырезает сложные МЭМС, массивы сенсоров, актюаторы и микромашины. Также технология позволяет производить устройства трехмерной интегральной оптики, шаблоны фотонных кристаллов, мультиплексоры и демультиплексоры, оптические резонаторы высокой добротности и волноводы.

Для выращивания гетероструктуры заданной толщины с моноатомно гладкими гетерограницами и с заданным профилем легирования применяют Молекулярно-пучковую эпитаксию (МПЭ) или молекулярно-лучевую эпитаксию (МЛЭ) — эпитаксиальный рост в условиях сверхвысокого вакуума. В установках МПЭ (рис. 4.34) имеется возможность исследовать качество пленок «in situ» (то есть прямо в ростовой камере во время роста).

Эллипсометр Nanofilm позволяет, измерять толщину пленок с вертикальным разрешением 0,1 нм на поверхности объектов произвольной формы с формированием высококонтрастной карты толщины с микрометровым горизонтальным разрешением (nanoustroystva.ru/metr).

Американская компания Zyvex Instruments, основанная в 1997 г., является лидером в производстве интегрированных (комплексных) систем для нанотехнологий в электронике (www.eltm.ru/index.sema). Точность позиционирования зондов составляет 5 нм, диаметр точки соприкосновения зонда – 20 нм. Компания Zyvex уже несколько лет производит системы наноманипуляторов с тремя степенями свободы для захвата, измерения, позиционирования и сборки микро- и нано- образцов. Грубое перемещение каждого манипулятора на 12 мм по трем осям с разрешением 100 нм. Точное позиционирование до 100 мкм с разрешением лучше 5 нм по осям и 360° с разрешением 6 мкрад вокруг оси.

Применяется для НИОКР в энергетике (топливные ячейки, источники питания микроустройств), разработке материалов (композиты нового поколения, нанотрубки, наночастицы, изучение поверхности), электронике (полупроводники, хранение данных, разработка квантовых вычислений), биотехнологии (манипулирование клетками и изучение тканей). Микропривод на основе электротермическиех актюаторов обеспечивает контролируемое раскрытие и сжатие щипцов с амплитудой до 16 мкм и силой до 210 мкН. Для измерения таких величин ведутся работы по созданию наномасштабного эталона силы.

Самый передовой и мощный в мире электронный микроскоп, имеющий беспрецедентно высокое разрешение, смонтирован и запущен в Канадском Центре электронной микроскопии университета макмастер (Canadian Centre for Electron Microscopy at McMaster University), г. Гамильтон, Штат Онтарио [www.mcmaster.ca]. Разрешающая способность нового микроскопа Titan 80–300 Cubed позволяет проводить идентификацию атомов, измерять их химический статус и даже обнаруживать электроны, связывающие эти атомы. Микроскоп изготовлен в Голландии компанией FEI и стоит 15 млн долларов США.

Появление нового микроскопа Titan 80–300 Cubed (в придачу к существующим криогенным системам) выдвигает Университет в лидеры Канады в области нанотехнологии и ставит их в число наиболее продвинутых нано исследовательских организаций в мире.

Исследователи Национального института стандартов и технологии США (NIST) и Университета им. Джонса Хопкинса (The Johns Hopkins University) сконструировали уникальный спектрометр для исследования свойств новых материалов (nano-info.ru/post). Прибор, получивший название MACS – Multi-Axis Crystal Spectrometer (Много-осевой кристалл-дифракционный спектрометр), имеет беспрецедентную чувствительность и быстродействие, что позволяет использовать его в экспресс-анализе наноматериалов в лабораторных и промышленных образцах. Образец материала облучается пучком нейтронов с низкой кинетической энергией, которые рассеиваются атомной решеткой материала образца в специфических направлениях и со специфическими скоростями, что и характеризует структуру и организацию атомов в материале. Анализ рассеяния нейтронов может многое сказать о физических свойствах материала. Используя MACS, можно получить детальную информацию, например, о магнитных свойствах материала, даже используя образец нано-структурированной тонкой пленки. MACS имеет 20 детекторов, расположенных полукругом за площадкой с образцом.

Разработка спектрометра MACS производится при поддержке Национального Фонда научных исследований (National Science Foundation) США.

Таким образом, развитие квантовой информатики, экспериментальных «нанокомплексов» и международных стандартов является необходимым условием прогресса нанотехнологий. Оценить развитие исследований в области нанотехнологий в экономику той или иной страны можно по тому, насколько развито в них создание теоретических и экспериментальных средств исследования наноструктур, ведутся ли в ней работы во всех вышеперечисленных направления, приближают ли созданные в них нанопродукты к достижению рекордных параметров технических устройств, в каких масштабах и в скольких областях используются нанотехнологии.

4.5. Индикаторы уровня экономической активности компаний, производящих и потребляющих нанопродукты 4.5.1. Динамика стоимости акций компаний на фондовых рынках Оценка компаний, участвующих в том или ином бизнесе, производится двумя способами: по стоимости активов на основании бухгалтерской отчетности и по котировке акций на фондовом рынке.

Акции (ценные бумаги) являются свидетельством наличия капитала у компании. Фондовый рынок позволяет капиталам уходить из застойных или недостаточно прибыльных отраслей и стекаться в наиболее перспективные секторы экономики. Поэтому эксперты банков и фондовых бирж разработали ряд специальных индексов для оценки «инновативности» (способности к созданию нововведений) различных компаний, производящих нанопродукты и ориентированных на подключение инвесторов к участию в развитии данного сектора экономики. Эксперты накануне кризиса (2008 г.) оценили ежегодные темпы роста акций в период до 2010 г. в пределах от 10 до 25 % для следующих пяти НТ-секторов • наноматериалы, • нано-IT-изделия, • продукты медицинского назначения, • наноинструменты/приборы, • наноэнергетика.

Ниже более подробно исследованы нанобиотехнологические и наномедицинские компании. Так, за более чем 30-летнюю историю развития фондового рынка, из более чем 1500 биотехнологичеких компаний около 1000 (70) имеют уже определенную биржевую историю, то есть, оценены независимыми трейдерами и аналитиками фондового рынка. Среди порядка 300 нанобиотехнологических и наномедицинских компаний только 45 (15 %) к настоящему времени каким-то образом оценены фондовым рынком, а имеют болееменее достоверную историю – только 25 – 26 компаний (6 – 7 %).

Остальные нанобиотехнологические и наномедицинские компании еще проходят либо стартовую, либо раннюю стадии развития.

Если следовать аналогии с развитием биотехнологического сектора – выход на рынок около 30 компаний в год – то нас ждет период массового выхода нанобиокомпаний передовых стран в стадию экспансий, когда они будут стремительно развиваться и поглощать квалифицированную молодую рабочую силу. Россия существенно отстает в настоящее время от передовых стран в коммерциализации нанотехнологий. В этой ситуации для России огромной проблемой станет удержание собственных кадров для работы в молодых отечественных нанокомпаниях, большинство из которых еще в стартовой стадии и работа в которых может не выдержать сравнения по многом показателем с аналогичными компаниями развитых стран. Для России, имеющей исторически хороший креативный потенциал, относительно низкая стоимость стартового этапа исследований позволяет сосредоточить множество поисковых исследований в университетах страны, учитывая их междисциплинарный характер (по образцу всех передовых стран), которые обеспечивали бы в первую очередь отработку идей, выполнение этих работ и обучение студентов.

Выполненный авторами кластерный анализ 24 компаний, занимающихся разработками в области нано- биомедицины (табл. 4.9), показал, что нанобиотехнологические компании разделяются на 7 групп (кластеров) по следующим показателям:

1. Market Capitalisation – произведение курсовой стоимости акций компании на число акций, составляющих ее акционерный капитал.

2. Book Value/Share – Балансовая стоимость на акцию – отношение акционерного капитала к общему числу обыкновенных акций. Балансовая стоимость на акцию отражает бухгалтерскую оценку стоимости акций, которая может не совпадать с рыночной оценкой.

3. Cash/Share – сумма наличных и их эквивалентов относительно одной акции.

Важно учесть, что весьма крупные компании, участвующие на фондовых рынках, имеют диверсифицированную продукцию, среди которой нанопродукция занимает не самую большую часть.

Из табл. 4.9 следует, что большинство компаний сектора нанобиотехнологий расположены в плотной области с рыночной капитализацией до 1 миллиарда долларов США и балансовой стоимостью до 16 долларов на акцию, с наличными средствами до 5,5 долларов на акцию. Очень мало крупных компаний, и экспоненциально быстро нарастает число компаний с малыми оборотами, капитализацией и доходами. Из исследованных 24 нанобиотехнологических компаний ни одна не попала в кластер «крупные компании с отличными финансовыми показателями» и в кластер «раскрученные бренды, переоцененные рынком». Доля нанобиотехнологических компаний наибольшая среди компаний «твердых середняков» и «развивающихся компаний с большим наличным оборотом».

Распределение нанобиокомпаний по кластерам в соответствии с их экономическими показателями на фондовом рынке (расчет авторов по данным www.yahoo.com) Наименование нанобиоCap.), Value/Share), Cash/Share), компаний Твердые середняки (всего 55 биокомпаний) Invitrogen Развивающиеся компании с большим наличным оборотом (16) Abraxis Albany Molecular Celera Becton, Dickinson and Genzyme Наименование нанобиоCap.), Value/Share), Cash/Share), компаний Очень слабые компании с отрицательной доходностью (511) Flamel Technologies SA IGI Laboratories, ImaRx Introgen Quantum Group, Rexahn Pharmaceuticals, RXi Pharmaceuticals SeraCare Life Крупные компании с отличными финансовыми показателями (4) Раскрученные бренды, переоцененные рынком (10) Как видно из рис. 4.35, 4.36, динамика биржевой истории компаний, позиционируемых на рынке нанопродукции, и, в частности, нанобиокомпаний, в целом близка к динамике индекса высоких технологий NASDAQ. Их биржевые истории отражают не столько ситуацию на рынке именно нанотехнологий, сколько глобальную ситуацию с наукоемкими компаниями, отличающимися весьма диверсифицированной продукцией. Падение индексов сейчас связано исключительно с мировым финансовым кризисом.

Чистая прибыль, общая выручка, расходы на исследования и разработки крупнейших нанобиотехнологических компаний США более чем в два раза превышают аналогичные показатели компаний Западной Европы. Причем рост этих показателей составляет не менее 5 – 8 % в год, несмотря на развивающийся во всем мире финансовый кризис. Эти данные коррелируют с ростом объема венчурного капитала, инвестируемого ежегодно в биотехнологии в США (рис. 3.36). Объем венчурных инвестиций в США за период 2002 – 2007 гг. в разработки, связанные со здоровьем человека (фармацевтика, терапевтические средства и т.п.), максимален и значительно превышают венчурные инвестиции во все остальные субсектора.

Также весьма интересно, что темп венчурных инвестиций в биосектор вырос в период, захватывающий известный биржевой кризис высокотехнологичных компаний с 2000 по 2003 гг., когда индекс Nasdaq Composite упал почти на 80% к максимальному значению в начале 2000 г. (этот период выделен красной рамкой на рис. 3.37).

Это свидетельствует о том, что верно мнение экспертов о наличии интенсивных структурных сдвигов в экономике США, несмотря, а может быть, и благодаря современному финансовому кризису.

Причем эти новые технологии и производства находятся на передовых рубежах современной науки, поглощают все больше ресурсов на НИОКР и эксплуатационные расходы. Причем, среди лидеров нового технологического уклада – именно нанобиотехнологические компании.

4.5.2. Фондовые индексы нанотехнологий (индексы инновативности) Специально разрабатываемые фондовые индексы являются индикаторами взвешенного состояния нанокомпаний с точки зрения значительного числа финансовых аналитиков, инвесторов и трейдеров. Основная цель введения фондовых индексов – контролировать интегральные характеристики и тенденции развития соответствующего сектора рынка. Ниже приведен краткий обзор нескольких нанотехнологических индексов.

«Индекс инновативности». Специалисты одного из ведущих мировых банков – Credit Suisse (со штаб-квартирой в Цюрихе, Швейцария) – разработали несколько новых (банковских) продуктов на основе нового «Индекса инновативности» (способности к созданию нововведений) применительно к развитию нанотехнологий (НТ) и шире– наноиндустрии (НИ) в мировом масштабе (Credit Suisse Global Nanotechnology Index). Основная продекламированная предпосылка этих экспертов состоит в том, что в ближайшем будущем НТ/НИ окажется прорывным направлением в развитии экономики, науки и техники, и которые произведут революцию в повседневной жизни людей. В качестве одного из базовых критериев определено, что компании, отнесенные к сфере НТ, должны иметь более 10 % нанопродуктов в общем объеме продаж или обладать соответствующим сегментом рынка.

Специальный индекс (Credit Suisse Global Nanotechnology Index), далее SDY, ориентирован на подключение инвесторов к участию в развитии данного сектора экономики. Набор (банковских) продуктов на основе Credit Suisse Global Nanotechnology Index предлагает инвесторам доступ к 25 видам ценных бумаг в сфере НТ. Индекс корректируется каждые 6 месяцев с целью выявления новых компаний-лидеров рынка в каждом из секторов, а также для учета разного рода новых событий/изменений ситуации в данной области (выход на IPO, появление новых продуктов и т.п., рис. 4.38).

Merrill Lynch Nanotech Index (NNZ). Этот индекс представляет собой диверсифицированное отображение рынка нанотехнологий, торгуемых в Соединенных Штатах. Большинство компонентов (ценных бумаг) в индексе участвуют в следующих отраслях:

1. полупроводники;

2. биотехнологии;

3. приборы;

4. датчики;

5. диагностика;

6. разработки лекарственных средств;

7. геномика;

8. материалы.

Merrill Lynch Nanotech индекс строится на основании обзора компаний, поставляющих информацию в области нанотехнологий.

Чтобы быть включенными в индекс, компании должны иметь значительную часть своей будущей прибыли, связанной с нанотехнологиями. Этот равновзвешенный индекс состоит из 25 активов нанотехнологических компаний. Составляющие индекса обновляются два раза в год по усмотрению Merrill Lynch. Компании, активно работающие в этой сфере, но не зависящие существенно от нанотехнологий (в силу диверсификации продукции), такие как IBM, GE и 3M – исключены из расмотрения. Большую часть индекса составляют компании, относящиеся к производству инстументария (приборов), материалов, электроники и биотехнологий (табл. 4.10).

Динамика изменения индекса является барометром ситуации на рынке нанотехнологических компаний (рис. 4.39).

The Lux Nanotech Index ™. Это один из наиболее известных фондовых индексов, модифицированный равновзвешенный индекс, составленный из 26 компаний, торгующихся на бирже, деятельность которых ведется в области нанотехнологий (табл. 4.11). Индекс был создан компанией LUX Research, Inc и является ее торговой маркой. Американская фондовая биржа выступает в качестве агента для расчета этого индекса. Значение индекса распространяется каждые 15 с в объединенной системе информации о сделках по ценным бумагам на Нью-Йоркской и региональных фондовых биржах в период с 9:30 утра и 16:15 вечера среднеамериканского времени под символом "LUXNI". Индекс имеет цель отслеживать эффективности нанокомпаний по всем трем основным отраслям воздействия нанотехнологий:

1) материалы, 2) электроника и ИТ, 3) здравоохранение и биология.

Индекс включает в себя компании, которые участвуют в финансировании развития нанотехнологий, разработки прикладных исследований, производства товаров, поставки инструментов и приборов для нанотехнологических исследований. Чтобы быть включенным в индекс, компоненты должны удовлетворять следующим факторам.

1. Котироваться на Нью-Йоркской фондовой бирже и Американской фондовой бирже или котироваться на NASDAQ или Small Cap Market.

2. Обладать рыночной стоимостью не менее 75 млн. долл. США.

3. Среднесуточный объем торгов за последние три месяца не менее из 50000 акций.

Главное – логика цепочки создания стоимости конечного продукта – отделения наноматериалов и промежуточных продуктов от конечной продукции. Методика была введена в октябре 2004 г.

Список компаний-компонентов индекса The Lux Nanotech Index ™ Nanotechnologies manufacturing American Pharmaceutical APPX Partners Arrowhead Research ARWR Company Динамика вышеприведенного индекса нанотехнологий показана на рис. 4.40.

Каждый из представленных выше индексов представляет интерес как методика оценки фондовым рынком потенциала и перспективы развития соответствующих секторов инновационной экономики. Однако эти индексы включают лишь малую часть нанокомпаний. Так, для нанобиотехнологических компаний – это 25 из 290, то есть 8,6 % от общего числа. Тем не менее, приведенные индексы, являясь ограниченным инструментом для оценок рынка, приспособлены к развивающимся нанотехнологиям и позволяют оценить тенденции их проникновения в экономику.

На рис. 4.41 представлена динамика группы индексов высокотехнологичных компаний с января 2008 г. по середину июня 2009 г., то есть за период обострения глобального финансового кризиса. Для наглядности все индексы были приведены к единице на начало 2008 г. Приведенные индексы характеризуются следующими данными:

ИНТЕГРАЛЬНЫЙ ИНДЕКС SP500 включает 500 крупнейших американских компаний, охватывающих практически весь спектр реального сектора экономики;

СЕКТОРАЛЬНЫЙ ИНДЕКС мировой экономики NASDAQ Health Care Index (IXHC) включает 481 копанию мира, основная сфера деятельности которых связана со здравоохранением и чьи ценные бумаги котируются на NASDAQ (заметим, что около 15% ВВП США связаны со здравоохранением);

СПЕЦИАЛИЗИРОВАННЫЕ ИНДЕКСЫ, ХАРАКТЕРИЗУЮЩИЕ отдельные отрасли или группы специализированных предприятий. Это – индекс NYSE Arca Biotechnology Index, включающий 20 американских компаний-лидеров биотехнологической отрасли, чьи бумаги котируются на Нью-Йоркской бирже NYSE, и ISE-CCM Nanotechnology Index, включающий 20 крупнейших по рыночной капитализации компаний Америки, Европы и Азии, чья деятельность плотно связана с исследованиями и применением нанотехнологий в следующих сферах:

• Биотехнологии (Biotechnology), • Химия (Chemistry), • Физика (Physics), • Информационные технологии (Information Technology), • Техника (Engineering), • Производство (Manufacturing).

Индекс рассчитывается компанией Cronus Capital Markets (ССМ, США).

Как следует из рис. 4.41, индексы, связанные с высокотехнологичными компаниями, работающими в сфере здравоохранения NASDAQ Health Care Index (IXHC) и NASDAQ NeuroInsights Neurotech Index (NERV), перед началом кризиса показывают лучшую динамику, которая переходит в преимущество компаний, входящих в эти индексы. С марта 2009 г. эти индексы демонстрируют устойчивый рост, несмотря на продолжающийся кризис. Это обстоятельство свидетельствует о формировании сопряженных производств нового технологического уклада в экономике развитых стран мира.

4.5.3. Частота обращений СМИ к тематике наноиндустрии.

Общественное внимание к нанотехнологиям Степень общественного внимания к нанотехнологиям можно оценить, если построить временные зависимости упоминания определенных нанотехнологий в Интернете. Количество и динамика (временная зависимость) таких упоминаний отражают как рекламную деятельность нанокомпаний, так и внимание общества к ним в силу экономических интересов и беспокойства о безопасности.

Для поиска упоминаний в Интернете нанотехнологий в качестве репрезентативного был выбран наиболее обширный набор нанотехнологий из их списочного определения. Такой набор нанотехнологий используется в Австралии (табл. 4.12). Динамика упоминаний некоторых из этих нанотехнологий за 10 лет с 1998 по 2008 гг. представлена на рис. 4.42.

Набор нанотехнологий из их списочного определения Австралии Молекулярная электроника Нанобиология Органическая электроника Квантовые компьютеры Полученные из Интернет данные дают следующие результаты.

По степени внимания (количеству упоминаний) лидируют:

наноматериалы;

наномедицина;

наноэлектроника;

молекулярная и органическая электроника;

квантовые компьютеры;

нанофотоника;

нанобиотехнология.

Линейный рост демонстрируют: наноматериалы и нанобиотехнология. Ускоренный (экспоненциальный) рост характерен для более молодых направлений:

наноэлектроника;

органическая электроника;

нанофотоника;

нанофабрикация;

наномедицина.

Логистической кривой (с насыщением) могут быть описаны:

наноэкология;

нанобиология;

наноэнергетика.

Для молекулярной электроники и наноэнергетики линейный рост упоминаний сменяется резким увеличением: в 2008 г. для молекулярной электроники, а для наноэнергетики в 2005 г. происходит беспрецедентный, почти 6-кратный рост упоминаний, сменяющийся плато. В то же время органическая электроника и нанофотоника демонстрируют постоянно ускоряющийся рост упоминаний.

Таким образом, вышеприведенный анализ десятка индикаторов развития нанотехнологий показал, что темпы роста практически всех показателей превышают темпы роста ВВП во всех странах и достигают по ряду направлений 30 – 50 % прироста в год. В странах-лидерах (США, Япония, Европейский союз), где темпы развития наноиндустрии особенно высоки, все возрастающую долю в финансирование наноразработок вносит бизнес. Причем в США доля бизнеса превышает долю государственного и местного (штатов) финансирования почти в полтора раза. Столь высокие темпы развития наноиндустрии в ведущих странах практически по всем направлениям народного хозяйства свидетельствуют о том, что нанотехнологии становятся ключевым фактором нового технологического уклада экономики.

В России, несмотря на имеющиеся достижения и разработки в области наноиндустрии, существует значительный разрыв между высоким качеством проводимых исследований, созданных научнотехнологических заделов и низким уровнем инфраструктуры наноиндустрии в стране и медленной коммерциализацией имеющихся разработок. По ряду показателей отставание России от мировых лидеров в этой области на 2007 г. составляло от 2 до 1000 раз. Слабая восприимчивость промышленности к разработкам в области нанотехнологий и примитивные стратегии финансовых структур в условиях перехода мировой экономики на инновационный путь развития являются главными сдерживающими факторами. Благоприятная обстановка с ценами на экспортируемое из России сырье не была использована для форсированного развития наноиндустрии, которая сулит существенные конкурентные преимущества тем странам, где стратегия на инновационное развитие активно поддерживается государством и бизнесом. Природная рента, формирующаяся за счет экспорта энергоносителей и сырьевых товаров в объеме около 60 млрд. долларов в год, не была использована для структурной перестройки экономики на новой технологической основе, уйдя на погашение внешнего долга, накопление Стабилизационного фонда и другие формы вывоза капитала за рубеж.

Ускорение решения задач по развитию в России работ в области нанотехнологий и наноматериалов и освоение достигнутых результатов промышленностью возможно только при наличии масштабной и незамедлительной государственной поддержки в финансовой, организационной, кадровой, нормативно-правовой сферах.

Внедрение нанотехнологий в экономику не может быть основано просто на использовании достижений фундаментальной науки.

Оно должно быть связано с активным и плодотворным сотрудничеством между бизнесом, промышленностью, наукой и государством. С целью получения максимального экономического эффекта от результатов исследований и разработок в области нанотехнологий, очень важно обеспечить своевременный их перевод в инновационную продукцию.

Среди разнообразных научно-технических достижений и перспективных идей в области нанотехнологий необходимо уже на начальной стадии исследований и разработок тщательно отобрать те, которые можно достаточно быстро внедрить в промышленное производство и продвинуть на рынок. Сделать их приоритетными и поддержать серьезными фундаментальными исследованиями.

Задача заключается не в том, чтобы построить бизнес, подходящий для нанотехнологий, а в том, чтобы создать нанотехнологии, подходящие для бизнеса.

Глава 5. СТАНОВЛЕНИЕ НОВОГО ТЕХНОЛОГИЧЕСКОГО

УКЛАДА В РОССИЙСКОЙ ЭКОНОМИКЕ

Период замещения технологических укладов в лидирующих странах, отягощенных избыточными мощностями устаревшего ТУ, создает для отстающих стран окно возможностей для технологического рывка. Именно таким образом происходили «экономические чудеса» прошлого века. Основательно разрушенные после второй мировой войны экономики Японии и Западной Европы были восстановлены на основе нового для того времени четвертого технологического уклада, быстрый рост которого вывел их в мировые лидеры. Уже в 60-е годы Япония и новые индустриальные страны раньше других спрогнозировали контуры нового, пятого технологического уклада. Создав своевременный задел для развития его ключевого фактора – микроэлектроники – они опередили другие страны в модернизации его несущих отраслей и сумели вырваться вперед в ходе замещения четвертого технологического уклада пятым и обусловленного этим процессом структурного кризиса 70-х годов.

Еще раньше аналогичный рывок при переходе от второго технологического уклада к третьему был совершен Россией и США, вырвавшихся в число мировых лидеров в конце XIX столетия. Следующий рывок был совершен США в процессе замещения третьего технологического уклада четвертым, когда в результате структурного кризиса 30-х годов и последовавшей за ним второй мировой войны США захватили лидерство в мировой капиталистической системе. Россия, растерзанная революцией и гражданской войной, сошла с длинной волны экономического роста третьего технологического уклада. Последовавшие затем индустриализация и электрификация экономики, хотя и сократили разрыв с передовыми странами, но заложили относительно устаревшую технологическую структуру экономики. Значительная ее часть была воспроизведена после войны, что породило технологическую многоукладность советской экономики, отяжелившую ее структуру и сделавшую невозможным опережающее развитие на новых длинных волнах роста четвертого и пятого технологических укладов [5.1].

Происходящий сегодня процесс замещения пятого технологического уклада шестым вновь открывает для России возможности технологического рывка и опережающего роста на гребне новой длинной волны экономического роста. Необходимым для этого условием является своевременное создание заделов для становления ключевого фактора и ядра нового технологического уклада, а также опережающая модернизация его несущих отраслей. Ниже анализируются имеющиеся для этого предпосылки.

5.1. Предпосылки модернизации российской экономики Разумеется, становление нового технологического уклада, как и развитие его ключевого фактора – нанотехнологий – происходит не на пустом месте. Предпосылки для этого создаются в ходе предшествующего периода технико-экономического развития.

Проведенный в [1.3] межстрановый количественный анализ траекторий технико-экономического развития показал, что техническое развитие нашей экономики проходило по той же траектории, что и других стран. При этом оно было существенно более медленным. Относительно более низкие темпы технического развития советской экономики объяснялись ее воспроизводящейся технологической многоукладностью, затруднявшей своевременное перераспределение ресурсов в освоение новых технологий. К началу 90-х гг. одновременное воспроизводство III, IV, и V-го технологических укладов, одновременно существовавших в советской экономической структуре, стабилизировалось. При этом, вследствие отсутствия механизма перераспределения ресурсов из устаревших технологических укладов в новый, расширение последнего происходило намного медленнее, чем в странах с развитой рыночной экономикой.

С переходом пятого ТУ в фазу роста технологическое отставание советской экономики стало быстро увеличиваться. Темпы роста отраслей пятого ТУ, начиная с 80-х годов прошлого века, в развитых и новых индустриальных странах достигали 25 – 30 % в год, в 3 – 4 раза превосходя темпы роста промышленного производства в целом [5.2], а вклад их в прирост ВВП достигал в 80 – 90-е годы 50 % [5.3, с.10]. Это свидетельствует о вступлении в тот период пятого технологического уклада в фазу быстрого роста, сопровождавшуюся быстрым повышением эффективности экономики. Сложившаяся к тому времени в СССР административная система экономического управления оказалась неспособна к структурной перестройке на основе нового технологического уклада. Это стало одной из причин распада Советского Союза и отказа от системы централизованного планирования народного хозяйства, что не привело, однако, к автоматическому формированию эффективных механизмов и институтов развития.

Важной предпосылкой становления нового технологического уклада является уровень развития предыдущего. Для измерения уровня развития пятого ТУ в России были использованы показатели производства товаров-представителей ядра пятого технологического уклада, а также показатели состояния несущих отраслей этого технологического уклада – насыщенности рынка средствами связи, вычислительной техникой, электроникой, а также плотность сети Интернет. Динамические ряды соответствующих показателей по России и другим странам обрабатывались методом главных компонентов, первым из которых является обобщенной характеристикой роста пятого ТУ (рис. 5.1, [1.11]). В отличие от развитых капиталистических стран, где с середины 80-х годов быстро расширялся V–й технологический уклад, темпы его роста в экономике СССР в это время резко упали.

Как было показано в [1.3], развитие производств четвертого технологического уклада происходило в СССР с запаздыванием (по сравнению с глобальной траекторией ТЭР) на три десятилетия.

И сейчас, когда V-й ТУ перешел в фазу быстрого роста, величина его ядра в российской экономике в десятки раз ниже развитых стран, о чем свидетельствует производство изделий электронной техники в разных странах на душу населения (табл. 5.1). Доля России на мировом рынке электронной техники и ее компонентов составляет не более 0,1 – 0,3 %. Такую же долю (0,2 %) имеет Россия и на рынке информационных услуг, что в 25 раз меньше Китая и в 15 раз меньше Индии [5.4]. Не удивительно, что вклад информационно-коммуникационных технологий в экономический рост в России втрое ниже развитых стран и уступает даже Таиланду [5.5].

Производство изделий электронной техники в разных странах Вместе с тем, по уровню развития одного из несущих направлений пятого ТУ – аэрокосмических технологий – Россия занимает одно из ведущих мест в мире. В частности, доля российских фирм на рынке космических запусков достигает трети [5.2]. Передовые позиции сохраняются на рынке военной авиатехники. Правда, доля доходов российских кампаний на мировом рынке космических технологий составляет всего около 2 % [5.6].

Хотя в целом, информационный сектор в российской экономике развивается весьма динамично, его вес составляет всего 5-7% ВНП по сравнению с 30 – 45 % в развитых странах [5.3, 5.4]. При объеме мирового рынка программного обеспечения в 400 – 500 млрд. долл.

в год отечественное участие в нем составляет чуть больше 200 млн.

долл., т.е. 0,04 %.

Как следует из результатов измерений и имеющихся оценок, на сегодняшнем этапе роста пятого технологического уклада, достигшего фазы зрелости, его распространение в России происходит в несущих отраслях, в то время как ядро остается недоразвитым. «В отраслях, относящихся к ядру пятого ТУ, таких как производство изделий микроэлектроники и электронной техники, радиотехники, оптоэлектроники, гражданского авиастроения, высокосортной стали, композитных и новых материалов, промышленного оборудования для наукоемких отраслей, точного и электронного приборостроения, приборов и устройств для систем связи и современных систем коммуникаций, компьютеров и других компонентов вычислительной техники, по сравнению с уровнем 1990 – 1991 гг. произошел значительный спад», – констатирует академик Е.А. Федосов. «Отставание от мирового уровня в этих технологиях преодолеть очень трудно, даже при условии внушительных инвестиций» [5.7].

В фазе зрелости доминирующего ТУ преодоление технологического отставания в области его ключевых технологий требует колоссальных инвестиций, в то время как приобретение импортной техники позволяет быстро удовлетворять имеющиеся потребности.

Соответственно это и происходит в нашей стране, о чем свидетельствуют показатели роста парка персональных компьютеров, числа пользователей Интернет, объема экспорта программных услуг и другие показатели расширения использования технологий пятого технологического уклада в его несущих отраслях с темпом около 20 – 50 % в год [5.8].

Из этого следует, что расширение пятого технологического уклада в России носит догоняющий имитационный характер. Расширение несущих отраслей пятого технологического уклада происходит на импортной технологической базе, что лишает шансов на адекватное развитие ключевых технологий его ядра. Это означает втягивание российской экономики в ловушку неэквивалентного обмена с зарубежным ядром этого технологического уклада, в котором генерируется основная часть интеллектуальной ренты.

Судя по анализу распространения нового (шестого) технологического уклада в разных странах, его развитие в России также идет с отставанием. Но это отставание происходит в начальной фазе развития и может быть преодолено в фазе роста. Для этого нужно до крупномасштабной структурной перестройки мировой экономики освоить ключевые производства ядра нового технологического уклада, дальнейшее расширение которого позволит получать интеллектуальную ренту в глобальном масштабе. Российская наука имеет достаточный для этого потенциал уже полученных знаний и весьма перспективные достижения, своевременное практическое освоение которых может обеспечить лидирующее положение российских предприятий на гребне очередной длинной волны экономического роста. Российским ученым принадлежит приоритет в открытии технологий клонирования организмов, стволовых клеток, оптикоэлектронных измерений. Проведенный выше обзор имеющихся научных результатов позволяет сделать вывод о том, что российский научно-технический потенциал располагают необходимыми предпосылками опережающего развития нового технологического уклада [5.9].

Проблемой остается своевременное практическое освоение имеющихся научно-технических заделов в ключевых направлениях становления нового технологического уклада. Хотя российская наука и образование имеют достаточный для этого кадровый потенциал, недостаток финансирования приводит к утечке умов и технологических знаний за рубеж. За время реформ уехало около млн. специалистов – это больше, чем во время и после Гражданской войны [5.10]. По имеющимся данным, до половины выпускников российских вузов, специализирующихся в области молекулярной биологии и генетики, уезжают за рубеж. Приходится констатировать, что за исключением ядерной и авиакосмической промышленности, обладающих накопленными конкурентными преимуществами, российская промышленность не располагает механизмами освоения ключевых производств нового технологического уклада. Их скорейшее создание является решающим фактором будущего развития страны.

5.2. Борьба за глобальное лидерство в формировании нового технологического уклада Смена технологических укладов, как уже указывалось, открывает возможности опережающего развития для стран, первыми осваивающими ключевой фактор нового ТУ. Формируя траекторию его роста, они получают возможность извлечения интеллектуальной ренты в масштабах мирового рынка, наращивая за счет этого свои конкурентные преимущества и обеспечивая глобальной лидерство на новой длинной волне экономического роста.

Корпорацией RAND были выделены 16 прикладных направлений технологической революции, определяющей переход к шестому технологическому укладу. Согласно представленным ею результатам анализа, наибольшие шансы добиться успеха по всем прикладным направлениям имеют лишь 7 из 29 рассмотренных RAND стран: США, ЕС, Южная Корея, Японии в Азии, Австралия и Израиль. Перспектива освоения 12 направлений технологических приложений оценивается RAND как реальная для четырех стран:

Китая и Индии в Азии, Польши и России в Восточной Европе.

Возможностями развития 9 направлений обладают 7 из 29 стран:

Чили, Бразилия, Колумбия, Мексика, Турция, Индонезия, Южная Африка. Менее трети из 16 направлений будут доступны таким странам, как Фиджи, Доминиканская Республика, Грузия, Непал, Пакистан, Египет, Иран, Иордания, Кения, Камерун и Чад.

В исследовании RAND обращает на себя внимание, что в группе стран, к которым отнесена Россия, ее перспективы оцениваются наиболее скептически. Ожидается, что Китай и Индия сделают шаг в сближении с лидерами. России же грозит примыкание к группе менее развитых в технологическом отношении стран (Бразилия, Чили, Мексика и Турция). Такая оценка связывается с трудностями, испытанными российской экономикой в 1990-е годы, которые отразились на состоянии научно-исследовательской базы, фондах научных библиотек, привлекательности научно-исследовательского труда в собственном отечестве. Указывается, что без активной научно-технической политики нашей стране будет трудно соперничать не только с Японией, США, рядом других высокоразвитых стран, но и с энергично усиливающими свои сектора НИОКР Китаем и Индией. С точки зрения RAND, Китай, Индия, Польша и Россия уступают лидерам, поскольку более слабые движущие силы технологического развития сочетаются в этих странах с относительно высокими барьерами на этом пути. Вместе с тем, ситуации в нашей стране противопоставляется положение в Китае, где наряду с квалифицированной рабочей силой растет число исследователей.

Известно, какое большое внимание уделяется в Китае подготовке специалистов высшей квалификации в лучших университетах США и Канады [5.11]. Китайские граждане лидируют среди иностранцев, получающих в США степень доктора наук. При этом акцент делается на подготовке в первую очередь китайских специалистов по техническим и естественным наукам.

Нынешние лидеры демонстрируют высокую активность в научно-технической сфере для сохранения и упрочения своих ведущих позиций. Приобрела широкую известность «Национальная нанотехнологическая инициатива» (National Nanotechnology Initiative) США, выдвинутая еще в 2000 г. Президентом Клинтоном. Целью этой инициативы является реализация программы научных исследований мирового класса в сфере нанотехнологий в целях обеспечения лидерства Соединенных Штатов в жизненно важных областях, включая космос, сельское хозяйство, энергетику, защиту окружающей среды, здравоохранение, информационные технологии, транспортные системы и национальную оборону [5.12, 5.13, 5.14].

Несмотря на финансовый кризис и ухудшение состояния государственного бюджета, лидеры быстро наращивают бюджетное финансирование исследований в сфере нанотехнологий [5.15], поощряют частные инвестиции в эту сферу. К примеру, США продемонстрировали тенденцию к увеличению правительственных расходов на НИОКР в кризисных условиях 2000 – 2002 гг., когда снижались частные расходы на эти цели. Не меньшее внимание на опережающем развитии НИОКР в обеспечении глобальной конкурентоспособности в будущем уделяется в Европе. Европа не сумела стать лидером в развитии информационных и коммуникационных технологий и теперь озабочена тем, что подобное может произойти с технологиями новой волны. Прежде всего, речь идет о нанотехнологиях, которым в Евросоюзе уделяется повышенное внимание.

Обеспечить в перспективе сдвиг структуры европейской экономики в сторону высоких технологий призвана активная поддержка нанотехнологических исследований Европейской Комиссией и отдельными государствами-членами ЕС. Как говорится в докладе Европейских Комиссий, во времена кризиса Европа не должна уменьшать инвестиции в исследования. Напротив, государства-члены должны сосредоточиться на подготовке к тому, чтобы максимально использовать следующий экономический подъем. В этой связи связанные со знаниями меры и структурные реформы рассматриваются как еще более важные, чем во время подъема экономики [5.16, с. 3].

Сопоставительный анализ места и перспектив объединенной Европы в технологическом соперничестве с США и Японией представлен в ряде исследований, выполненных под эгидой Европейских Комиссий [5.15, 5.17]. С позиций высокотехнологичного экспорта современная ситуация в ЕС выглядит относительно благополучной. Однако европейцы не удовлетворены потенциалом своего дальнейшего развития, способностью его наращивать и использовать. Более низкая интенсивность исследований и разработок (доля затрат на них в ВВП) рассматривается как определенная угроза для конкурентных позиций ЕС, в частности, по отношению к США.

Кроме того, вызывает озабоченность менее четкая по сравнению с США и Японией научная и технологическая специализация объединенной Европы в быстро растущих областях знаний. При этом научная специализация США (медицинское оборудование, фармацевтика, специальное машиностроение, материаловедение) по многим направлениям контрастирует со специализацией Японии (аудивизуальная электроника, электронные компоненты, оптика, электротехника). В связи с рассредоточенностью по разным направлениям научных усилий ЕС говорится о риске нехватки критической массы знаний, а также о риске фрагментации и дублирования усилий [5.16, с. 12].

Сопоставление между ЕС и его главными конкурентами расходов на исследования и разработки, осуществляемых бизнесом, приводит к выводу, что более низкая интенсивность общего финансирования НИОКР в ЕС почти на 85% объясняется относительно низкой активностью здесь частного сектора [5.15, с. 10]. Как в ЕС, так и в США примерно три четверти всех расходов бизнеса на исследования и разработки сконцентрированы в обрабатывающей промышленности [5.15, с. 30]. Однако по сравнению с ЕС, значительно большая часть этих расходов приходится в США на высокотехнологичные отрасли (табл. 5.2). Такое распределение расходов на исследования и разработки сказывается на их результатах.

Хотя в общей патентной активности ЕС превосходит США, последние лидируют по патентам в сфере высоких технологий.

Доля в ВВП расходов бизнеса на исследования и разработки в обрабатывающей промышленности и распределение этой доли между типами отраслей в 2003 году [5.15, с. 31], % Несмотря на большую общественную поддержку европейских нанотехнологий, частные инвестиции в исследование таких технологий остаются гораздо более низкими по сравнению с главными конкурентами Европы. Если в ЕС только одна треть общего финансирования этих исследований обеспечивается частными источниками, то в США на них приходится 52 %, а в Японии почти две трети. Частное финансирование нанотехнологических исследований в США по объему почти вдвое превышает финансирование в ЕС [5.15, с. 52].

В последние годы число создаваемых в ЕС нанотехнологических компаний было значительно ниже, чем в США. Как следствие, общее количество таких компаний в США намного больше, чем в Европе. Кроме того, европейские компании, главным образом расположенные в Германии и Великобритании, намного меньше по объему товарооборота, чем их американские конкуренты. Все это приводит к меньшему вкладу европейского частного сектора в нанотехнологические исследования по сравнению с частным сектором США. Такая активность американского бизнеса сказывается на патентной активности в сфере нанотехнологий. В целом, констатируется отставание ЕС от США в разработке и освоении нанотехнологий [5.15, с. 52].

Наблюдаемая неблагоприятная для ЕС ситуация в ряде высоких технологий объясняется несколькими причинами. Сказывается более низкая доля отраслей с такими технологиями в ЕС и инерция этой отраслевой структуры. Уменьшить эту инерцию способен высокотехнологичный венчурный капитал. Однако средний размер такого бизнеса в ЕС в девять раз меньше, чем в США [5.15, с. 12].

Следовательно, для европейских венчуров проблематично преодоление входных барьеров на часть высокотехнологичных рынков.

Лидирующие по своим размерам нанотехнологические компании США способны создавать такого рода барьеры уже за счет эффекта масштаба. В США большинство компаний, для которых данные доступны, имеет средний размер, т.е. товарооборот от 10 до 500 млн долл. США (рис. 5.2). Большинство германских и британских компании намного меньше с товарооборотом ниже 10 миллионов долларов США, в то время как в Японии преобладают компании с оборотом более 500 млн долларов США.

Фактором, снижающим размеры европейского венчурного бизнеса, является его более низкая доходность. Препятствием для роста этой доходности может быть невозможность реализовать кластерный эффект, характерный для нововведений формирующегося технологического уклада. Достижение такого эффекта требует определенной скоординированности как нововведений, так и лежащих в их основе исследований и разработок. В ЕС наблюдается более высокая их фрагментация по сравнению с США, что связано и с менее тесными отношениями в Европе между наукой и практикой. Европейская наука относительно недостаточно представлена среди наиболее перспективных направлений технологического развития. От этого, от дефицита координации особенно страдают исследования, требующие комплексных подходов, такие как лазеры, полупроводники и биотехнологии [5.15, с. 14].

Сопоставление участников нанотехнологического соперничества свидетельствует об определенных различиях в ставках бизнеса на развитие отдельных сегментов нанотехнологии (рис. 5.3).

Деятельность многих компаний Германии и Японии сосредоточена на разработке и производстве нанотехнологических инструментов и устройств. С учетом начальной фазы развития шестого технологического уклада такой выбор способен обеспечить сильные позиции этих стран в фазе зрелости этого уклада вследствие контроля над производством инструментальной базы нанотехнологий. Вместе с тем для такого контроля важно занимать лидирующие позиции и в сфере соответствующих исследований и разработок. Наблюдаемое снижение патентной активности в сегменте наноинструментов (рис. 5.4) может свидетельствовать как о повышении закрытости разработок, так и о возрастающей сложности дальнейших инноваций в этом сегменте.

Хотя прогнозы говорят о сохранении лидирующими странами своих ведущих позиций в условиях подъема новой длинной волны, все более явным соперником этим лидерам становится Китай. Еще в 1986 году Китай принял Национальную программу научных исследований в области высоких технологий («National High-Tech Research & Development Program»), известную как Программа 863, в качестве ответа на глобальные вызовы новой технологической революции и конкуренции. Укрепление инновационного потенциала стало отправной точкой в стратегии развитии китайской науки и техники. С 1997 г. в Китае реализуется Национальная программа важнейших фундаментальных исследований (Программа 973), призванная обеспечить научную основу для будущего развития страны, выхода ее на передовые технологические рубежи. В замыслах по превращению Китая к 2050 г. в научную супердержаву решающий шаг намечен на ближайшие 15 лет. За этот период намечается снижение зависимости от иностранных технологий, достижение такого уровня «эндогенного» инновационного развития стратегических высоких технологий, который гарантирует национальную безопасность Китая, сильные позиции в глобальной научной и экономической конкуренции. Эти замыслы получают мощную финансовую поддержку со стороны центрального правительства и провинциальных администраций. По общим расходам на НИОКР к 2020 г. Китай, как ожидается, будет уступать только США (табл. 5.3).

Доля стран и регионов в финансировании НИОКР [5.19], % Америка Хотя Китай еще уступает лидерам в заявках на патентование технологий новейшей длинной волны, исследования в сфере нанотехнологий ведутся весьма активно, поскольку именно эти технологии рассматриваются в качестве ключа к будущим экономическим успехам страны, к превращению ее в научную супердержаву.

С учетом паритета покупательной способности национальных валют, Китай по правительственным расходам на нанотехнологии уже вышел на второе место в мире, оттеснив Японию и Германию.

Быстро растут и корпоративные расходы на эти цели, увеличившись только за 2006 г. на 68 % [5.20].

Проводимые в Китае нанотехнологические исследования ориентированы на решение энергетических и экологических проблем Симптоматична инициатива китайской Академии наук по превращению солнечной энергии в главный источник энергии для Китая к 2050 г.

C конца 1990-х гг. Министерство науки и техники Китая (MOST) и Национальный фонд науки Китая (NSFC) наращивают поддержку развитию нанонауки и нанотехнологии. С тех пор соответствующие фундаментальные и прикладные исследования стали приоритетными в институтах китайской Академии наук (CAS) и многих университетах. В Национальном плане долгосрочного развития 2006 – 2020 гг. (National Long Term Development Layout) нанонауке и нанотехнологии посвящена одна из четырех национальных программ фундаментальных исследований. В сфере разработки китайских ученых большинство аспектов нанонауки и нанотехнологии [5.21]. С 2001 г. Министерство науки и техники КНР и Госстандарт КНР реализуют проект разработки стандартов нанотехнологий и наноматериалов. Высокий уровень достижений в этой сфере рассматривается как одно из средств обеспечения ведущих позиций в нанотехнологическом соперничестве.

Фактически Китай придерживается смешанной стратегии в экономическом развитии. В отраслях предшествующей длинной волны реализуется стратегия догоняющего развития при использовании конкурентных преимуществ Китая в стоимости рабочей силы.

Вместе с тем, с выходом на передовые научные рубежи создаются условия для стратегии научно-технического лидерства [5.22]. Для реализации двух последних стратегий предпринимаются организационные меры в промышленной сфере. При поддержке центральных ведомств 103 предприятия, включая крупные государственные и другие научно-технические предприятия, стали экспериментальными центрами инноваций, «подтягивая» за собой другие предприятия и усиливая их потенциал новаторства и конкурентоспособность. В течение ближайших 3 – 5 лет количество экспериментальных предприятий увеличится до 500 [5.23].

5.3. Меры по стимулированию распространения нанотехнологий в России Меры по обеспечению скоординированного и целенаправленного развития нанотехнологий начали предприниматься в России фактически одновременно с национальной нанотехнологической инициативой США. Так, еще в 2000 г. была разработана и утверждена программа «Военная наноэлектроника Вооруженных Сил Российской Федерации» на период до 2010 г., целью которой является определение путей достижения паритета с мировыми разработчиками военной электроники к 2010 г. в области создания технологий формирования элементов нанометровых размеров и на их основе элементной базы наноэлектроники. Правительством РФ августа 2001 г. была принята федеральная целевая научнотехническая программа «Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития науки и техники на 2002 – 2006 гг.».

Постановлением Правительства РФ от 14 ноября 2002 г. № 825 в нее были добавлены разделы, связанные с нанонаукой и нанотехнологиями. Финансирование по этим направлениям возросло с принятием Правительством РФ 6 июля 2006 г. федеральной целевой программы «Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса России на 2007 – 2012 гг.». Президентская инициатива «Стратегия развития наноиндустрии» (поручение Президента Российской Федерации от 24 апреля 2007 г. № Пр-688) прямо связала будущее нашей страны с ее результатами в наносфере. Как указывается в этом документе, участие России в создании нанотехнологий и формировании рынка соответствующей продукции определит ее реальное место в современном мире и, соответственно, ее экономические и политические возможности.

Заметным шагом к преодолению ситуации, когда у различных ведомств свои проекты работ по нанотехнологии, стала «Программа развития наноиндустрии в Российской Федерации до 2015 г.», принятая к реализации Правительством РФ 4 мая 2008 года. В этой программе выделены девять тематических направлений деятельности национальной нанотехнологической сети и семь целевых индикаторов (табл. 5.4):

1) наноэлектроника;

2) наноинженерия;

3) функциональные наноматериалы и высокочистые вещества;

4) функциональные наноматериалы для энергетики;

5) функциональные наноматериалы для космической техники;

6) нанобиотехнологии;

7) конструкционные наноматериалы;

8) композитные наноматериалы;

9) нанотехнологии для систем безопасности.

Важнейшие целевые индикаторы ФЦП «Развитие инфраструктуры наноиндустрии в Российской Федерации на 2008 — 2010 годы»

вационно-технологических, внедренческих и коммерческих организаций, имеющих доступ к различным составляющим инфраструктуры наноиндустрии, в общем числе российских организаций, участвующих в исследованиях, разработках и производстве продукции наноиндустрии мость оборудования) одного рублей сотрудника, занятого в исследованиях и разработках в рамках национальной нанотехнологической сети специального оборудования, приборов и устройств головных организаций отраслей в составе национальной нанотехнологической сети пользующих исследовательское, метрологическое и технологическое оборудование в режиме коллективного пользования листов), работающих в научных, инновационных, внедренческих и коммерческих организациях – участниках Программы рабочих мест для высококвалифицированных работников 7. Число студентов и аспирантов, человек 100 150 привлеченных к работе (прошедших практику) на новом нанотехнологическом оборудовании В России в последнее время выделяются крупные государственные средства на развитие нанотехнологий. Так, в 2009 г. инвестиции на эти цели через госкорпорацию Роснано должны составить 21 млрд руб., в рамках федеральных целевых программ – более млрд. руб. Однако российский рынок нанотехнологий находится на начальном этапе своего становления. На настоящий момент доля России в общемировом технологическом секторе составляет около 0,3 %, а на рынке нанотехнологий около 0,04 %. Во многом здесь сказался тот факт, что Россия обратила свое внимание на наноразработки на 7 – 10 лет позже, чем зарубежные страны. Вовлеченность бизнеса в инвестиционный процесс нанотехнологической отрасли остается крайне низкой.

В подходе к развитию наноиндустрии в России заметно большое влияние опыта Национальной нанотехнологической инициативы США (ННИ). Однако имеются и значительные различия.

Стремление к развитию компетенции в разных областях нанотехнологии не мешает США выделять приоритетные для себя направления, наращивать конкурентные преимущества в этих направлениях. Известная американская организация Foresight Nanotech Institute в конце 2007 г. опубликовала Дорожную Карту развития нанотехнологий (Nanotechnology Roadmap) [5.24], в которой выделила два таких направления для реализации Соединенными Штатами. Первое – разработка технологий атомарной точности для создания чистых источников энергии и рентабельной энергетической инфраструктуры. Второе – разработка технологий атомарной точности для создания наноструктурных медикаментов и многофункциональных терапевтических устройств для здравоохранения.

Вопрос о том, на основе каких нанотехнологий Россия будет развивать или формировать свои сравнительные преимущества в глобальной конкуренции, до сих пор не имеет такого ответа, который способен служить официальным руководством к действию.

Национальная нанотехнологическая инициатива (ННИ) – это стратегический план, фиксирующий консенсус участвующих агентств относительно целей и приоритетов действий в нанотехнологической сфере.1 Выделены восемь программных направлений, призванные обеспечить реализацию целей ННИ. Программные направления разворачиваются в задачи соответствующих групп агентств. Планируемые инвестиции в рамках ННИ фиксируются по отдельным агентствам, а в рамках каждого из агентств – по программным направлениям. В настоящее время ННИ охватывает деятельность двадцати пяти федеральных агентств. У тринадцати из них имеются свои бюджеты нанотехнологических исследований и разработок. Собственного бюджета у Национальной нанотехнологической инициативы нет, однако через планирование бюджетов агентств она влияет на формирование Федерального бюджета.

Как видно из Стратегии деятельности Государственной корпорации «Российская корпорация нанотехнологий» до 2020 г., структура инвестиций этого основного канала господдержки отечественной наноиндустрии не имеет столь четкой регламентации, как в ННИ. Требования к составу и содержанию проектов в области нанотехнологий, предлагаемых к финансированию за счет средств ГК «Роснанотех» (Роснано), не предусматривают в явном виде учета того, что делается в рамках Федеральных целевых программах.

Указывается, что инструмент ориентирования участников таких проектов – дорожные карты в области наноиндустрии. Коль скоро дорожная карта – это детальный комплексный план достижения поставленной цели, то подготовка соответствующих планов для отечественной наноиндустрии предполагает определение целевых Как отметил Барак Обама в своей инаугурационной речи, «успех нашей экономики всегда зависел не только от объема ВВП, но и от того, куда наше богатство направлялось».

для страны ниш нанотехнологического рынка. Вопрос о таких нишах до сих пор остается открытым.

В США агентства в пределах своей компетенции выполняют собственные нанотехнологические программы, получающие через ННИ межведомственную согласованность. ННИ дает не просто общие целевые установки, но выявляет главные проблемные области, где необходимо сосредоточение ресурсов для обеспечения успеха всей инициативы. В рамках ННИ выделяются как важнейшие прикладные возможности нанотехнологий, так и исследовательские задачи, решение которых имеет критическое значение для реализации этих возможностей. Таким образом, ведомственные амбиции и интересы подчиняются национальным целям.

В России при формулировке приоритетных направлений развития науки, технологий не столько фиксируются требующие решения проблемы, сколько описываются соответствующие предметные области, развитие которых стоит в повестке дня. Как указывается в «Комплексной программе научно-технологического развития и технологической модернизации экономики Российской Федерации до 2015 г.», «отсутствие проблемы внутри каждого приоритетного направления или критической технологии допускает включение в программу любого научного проекта, наиболее удовлетворяющего условиям конкурса лишь по формальным признакам. В итоге реализация программы сводится к разрозненным результатам, из которых лишь немногие могут быть полезны государству. Сам факт распыленности результатов реализации программ сдерживает развитие отраслевых инновационных структур и коммерциализации передовых технологий».

В США ежегодный межведомственный анализ результатов реализации целей и приоритетов ННИ прилагается к бюджетному посланию президента. Законом («Акт об исследованиях и развитии нанотехнологии в XXI веке») установлена периодическая экспертиза ННИ внешними консультативными органами. Речь идет об использовании двух независимых экспертных органов. Во-первых, при президенте действует Национальный нанотехнологический координационный совет (NNAP), консультирующий президента и Национальный совет по науке и технологиям в вопросах, касающихся ННИ. Этот экспертный орган должен давать оценку федеральной программе нанотехнологических исследований каждые два года. Во-вторых, в соответствии с Законом раз в три года экспертизу ННИ должен проводить Национальный исследовательский совет при Национальных академиях (NRC/NA).

Важно, что функции координации действий в сфере нанотехнологий и функции организационно-технического обеспечения (самой координации и ее экспертизы) в США выполняют разные органы. Координацию действий Федерального правительства в сфере нанотехнологических исследований осуществляет Подкомитет по науке, инженерии и технологии на наноуровне (NSET). Этот подкомитет работает под руководством Национального совета по науке и технологиям (NSTC) как подразделения Комитета по технологии (CT). Организационно-технические функции в ННИ сосредоточены в Национальном нанотехнологическом координационном бюро. Оно занимается организационным обеспечением координации, но не непосредственно ей самой. Когда это бюро организует академический анализ результатов деятельности Подкомитета по науке, инженерии и технологии на наноуровне, обеспечивается в существенной мере независимая от этого подкомитета экспертиза.

Таким образом, снижается влияние экспертируемых органов на экспертирующие органы.

Среди основных принципов, положенных в основу формирования национальной нанотехнологической сети и представленных в «Программе развития наноиндустрии в Российской Федерации до 2015 г.», фигурирует коллегиальность принятия решений, связанных с реализацией целей и задач Программы, а также широкое использование независимой и межведомственной экспертизы в этих целях. В ФЦП «Развитие инфраструктуры наноиндустрии в Российской Федерации на 2008 – 2010 годы» говорится о том, что экспертиза и отбор проектов в структурообразующих направлениях Программы основываются на принципах объективности, компетентности и независимости. Однако нормативные документы, таким образом, наделяют многие организации экспертными функциями, что эти функции оказываются пересекающимися со сферой ответственности тех же организаций.

В России Министерство образования и науки, его Федеральное агентство по науке и инновациям (Роснаука) фактически совмещают координационные и организационно-технические функции.

Программой развития наноиндустрии в Российской Федерации до 2015 г. функции организации экспертных проверок результатов, полученных в ходе реализации этой программы, возлагаются на само Минобрнауки. Получается, что основной проверяемый организует деятельность своего проверяющего. Подобным образом контракт на обеспечение функционирования системы независимой экспертизы для принятия управленческих решений по реализации ФЦП «Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса России на 2007 – 2012 годы» получило подведомственное Минобрнауки РФ Государственное учреждение «Государственная дирекция целевой научно-технической программы» [5.25].

Совмещение управленческих функций и экспертизы результатов реализации этих функций наблюдается и на уровне научного координатора Программы развития наноиндустрии в Российской Федерации до 2015 г., в качестве которого выступает федеральное государственное учреждение Российский научный центр «Курчатовский институт». На него возлагается и проведение фундаментальных поисковых, научно-исследовательских, опытно-конструкторских и опытно-технологических работ в области нанотехнологий и наноматериалов, и научная координация планов таких работ, исключающая дублирование их тематики, и экспертиза достигнутых результатов, и определение возможности их промышленного освоения. Такое совмещение не способствует сохранению научным координатором беспристрастности в отношении чужих разработок.

Можно резюмировать, что определяемые существующими нормативными документами условия экспертизы нанотехнологических мероприятий, их координации, выделения приоритетных направлений действий и их финансового обеспечения требуют существенной корректировки для реализации целей Президентской инициативы «Стратегия развития наноиндустрии».

При конкретизации этой стратегии необходимо учитывать, что новые научные идеи и технологии не могут успешно развиваться и превращаться в инновационные рыночные продукты в условиях наличия отсталого промышленного сектора. Лидирующие позиции в мире во многих областях фундаментальной науки не могут быть реализованы из-за отставания почти во всех областях промышленных инноваций и базовых технологий. Сектор науки не может развиваться в условиях отсталого промышленного сектора, также как возрождение науки и технологий не будет происходить без спроса со стороны отечественных предприятий на инновационную продукцию [5.26].

5.4. Теоретические основы стратегии опережающего развития в условиях смены технологических укладов Каждая очередная длинная волна экономического развития вымывает из экономики лишь часть прежних продуктов и отраслей.

Остающиеся в разной мере подвержены модернизации. Например, железнодорожный транспорт – один из символов (наряду с углем, текстилем) второй длинной волны. Его существенно потеснил автомобиль, олицетворяющий четвертую. Вместе с тем, железнодорожный транспорт, перейдя на электрическую тягу, впитав достижения автоматики, словно обрел второе дыхание. Металлорежущие станки с числовым программным управлением – еще один пример высокоэффективного соединения традиционных и новых технологий. Расширение производства нетканых материалов не привело к исчезновению ткачества. Оно освоило использование синтетических нитей. При всех изменениях очевидна преемственность в сельскохозяйственном производстве. Более того, сегодня заметной новацией в нем становится возврат к забытому старому, к экологически чистым технологиям. При принципиальном обновлении отраслевой технологии можно говорить о формировании новой отрасли. Так, перевод электрогенерации на атомную основу по сути дела означал формирование новой отрасли.

Вопрос о взаимосвязи технологий и отраслей разных длинных волн важен для выработки структурной и научно-технической политики перехода к технологической базе новой длинной волны.

Считается, что инновационный рост как стратегическое направление развития глобальной экономики в предстоящие десятилетия будет обеспечиваться преимущественно за счет конвергенции технологий [5.27].

Помимо конкуренции старых и новых отраслей за ресурсы необходимо учитывать следующие типы межотраслевых связей:

1. Зрелые отрасли – источник первоначальных материальных и финансовых ресурсов (исходного капитала) для новых производств.

2. Зрелые отрасли предъявляют первичный (помимо военнопромышленного комплекса, непроизводственного потребления, экспорта) спрос на новую продукцию. Таким образом, возникает первый контур накопления в новых отраслях.

3. По мере укрепления этих отраслей возрастает роль их собственного спроса на новую продукцию, формируется второй контур накопления в новых отраслях (контур самонакопления).

От широты охвата этих связей зависит точность представлений о закономерностях потока инвестиций в технологии и отрасли, олицетворяющие новый длинный цикл.

Традиционно формирование новой технологической базы экономики моделируется в теории длинных волн S-образной логистической кривой. Однако это идеализированное описание перехода от фазы зарождения к фазе зрелости такой волны. Реально это переход сопровождается существенными пульсациями, что было отмечено еще на рубеже 1990-х [5.28, 1.3]. Мнения группируются вокруг того, одну или две вершины имеет интенсивность потока нововведений. Принимая во внимание все многообразие межотраслевых связей, можно выделить три вершины в динамике ресурсного обеспечения рассматриваемого потока.

Первая связана с инвестициями, питаемыми сформировавшимися производствами текущей волны, но направляемыми на создание задела в перспективных технологиях и продуктах. Фактически речь идет о вложениях, ведущих к зарождению новой длинной волны.

Такие вложения могут активизироваться уже на завершающем этапе формирования кластера базисных нововведений текущей волны.

Вторая вершина определяется теми возможностями усовершенствования технологий и продуктов достигшей фазы зрелости волны, которые открываются в ходе исследований и разработок по технологиям следующей волны. Эта вершина в существенной мере может формироваться за счет спроса на результаты такого рода НИОКР со стороны зрелых отраслей текущей волны.

Третья вершина связана с развитием новейшего технологического комплекса (кластера базовых нововведений новой волны) главным образом на собственной основе.

Сосуществование и взаимодействие отраслей, воплощающих разные длинные волны технологического развития – один из факторов наблюдаемого уменьшения амплитуды этих волн. Расширение переходящего фонда технологий – весьма важный кумулятивный процесс долгосрочного технико-экономического развития выступает своего рода демпфером этого развития, сохраняющим, тем не менее, его волновой характер. Поэтому можно ожидать, что для очередной (шестой) длинной волны это демпфирующее влияние будет сильнее, чем для предшествующих волн.

Как уже отмечалось, наряду с отраслями ядра нового (шестого) технологического уклада в его развитие будут вовлечены здравоохранение, сельское хозяйство, ряд несущих отраслей предшествующего пятого технологического уклада: электротехническая, авиационная, ракетно-космическая, атомная отрасли промышленности, приборостроение, станкостроение, образование, связь. Массовый спрос на нанотехнологические технологии и продукцию со стороны этих отраслей имеет решающее значение для развития отечественной нанонауки и наноиндустрии. Ликвидация отсталости нашей экономики в несущих отраслях нового технологического уклада, является поэтому одной из первоочередных задач.

5.5. Возможности технологического развития в условиях кризиса мировой экономики Переживаемый в настоящее время кризис мировой экономики сказался на всех ее ведущих отраслях, включая высокотехнологические. Индустрия высоких технологий, основную часть которой составляют производства пятого технологического уклада, переживает самый тяжелый кризис за свою историю. Падение производства затронуло даже таких монополистов, как Microsoft, долгое время символизировавший современный технологический уклад. Обвал продаж наблюдается во всех сегментах составной части ключевого фактора этого технологического уклада рынка электроники – от микрочипов до мобильных телефонов. Из-за снижения спроса на свою продукцию вследствие экономического кризиса были вынуждены сокращать рабочие места такие, например, фирмы, как Nokia, Royal Philips Electronics, Sun Microsystems и IBM, как французскоитальянская компания STMicroelectronics, выпускающая различную полупроводниковую продукцию, японская компания TDK, специализирующаяся на производстве информационных носителей и электронных комплектующих, ASML Holding NV, крупнейший в Европе производитель оборудования для производства полупроводников, американская Texas Instruments Inc., являющаяся одним из мировых лидеров по производству микрочипов. Крупнейший в мире производитель микрочипов Intel в рамках реструктуризации бизнеса был вынужден пойти на закрытие сборочных заводов в Малайзии и на Филиппинах, фабрик по производству микросхем в Хилсборо (штат Орегон, США) и Санта-Кларе (Калифорния). Немецкая компания Qimonda, филиал концерна Infineon объявила себе банкротом, хотя получила щедрую помощь от акционеров (325 млн. евро).

Кризис достигших фазы зрелости отраслей дает дополнительные шансы тем, кто уступает лидерам в развитии этих отраслей.

Уже сама по себе фаза зрелости позволяет говорить о снижении входных барьеров для отраслевых новичков, об окнах возможностей для преследующих лидеров [5.29]. Кроме того, при кризисе снижается капитализация располагающих передовыми технологиями фирм. Как следствие, более реалистичным становится вариант приобщения к используемым в этих фирмах технологиям через приобретение контрольных пакетов акций. Кроме того, снижение потребности лидеров в высокотехнологичном оборудовании повышает его доступность для решающих задачи догоняющего развития стран. Так в 1970-е годы Южная Корея широко использовала возможности приобретения оборудования и технологий японского кораблестроения, когда встал вопрос о сокращении его избыточных мощностей.

Отечественная история также дает впечатляющие примеры своевременного заимствования новых технологий. Так, Советская Россия не упустила шанс приобретения необходимых для индустриализации страны технологий в период Великой депрессии 1930-х годов. В этот период западные компании особенно нуждались в заказах, и СССР получил возможность в короткие сроки овладеть передовой техникой и производственными навыками. Оплата осуществлялась за счет валютной выручки от экспорта традиционных товаров (зерна, продуктов питания, леса, нефти, пушнины, цветных металлов), продажи музейных ценностей и т.д. По договору иностранная фирма была обязана подготовить строительный или технологический проект с полным описанием и спецификациями оборудования, станков и механизмов; передать советскому заказчику свой производственный опыт (технологические секреты, патенты и др.); прислать в СССР квалифицированных специалистов для наблюдения за строительством и пуском объекта; разрешить определенному числу советских инженеров и рабочих осваивать производственные методы компании на ее предприятиях в ходе зарубежной практики и командировок. По отечественным данным, в 1923 – 1933 гг. в тяжелой промышленности СССР было заключено договоров о технической помощи: 73 с германскими компаниями, 59 с американскими, 11 с французскими, 9 со шведскими, 18 с фирмами других стран. Такие крупнейшие в Европе предприятия, как Днепрогэс, Сталинградский и ряд других тракторных заводов, Магнитогорский металлургический комбинат, Нижегородский (Горьковский) автозавод являлись предприятиями американского типа и происхождения. Сталинградский тракторный завод был сооружен в США, размонтирован, перевезен и собран под наблюдением американских инженеров. Фирмы США играли ведущую роль в проектировании советских предприятий, а примерно половина оборудования производилась в Германии в основном по американским спецификациям. По поставкам оборудования 1-е место занимала Германия, 2-е – США, 3-е – Великобритания. Компании International General Electric, Ford Motor Company, International Harvester, Dupont de Nemours стали ведущими зарубежными партнерами СССР [5.30, 5.31].

Конечно, даже в условиях кризиса получение доступа к передовым технологиям и навыкам остается сложной задачей.2 Зарубежные фирмы избавляются от наименее эффективных подразделений.

При сокращении рабочих мест увольняют, прежде всего, таких работников, которых при необходимости можно будет найти на рынКак отмечают Д.Ливанов и А. Пономарев, «среди поздней советской и постсоветской элиты было широко распространено мнение, что за первичные ресурсы любые необходимые и сколь угодно высокие технологии можно и нужно купить. Однако надо отдавать себе отчет в том, что есть технологии, которыми с нами никто не поделится — просто потому, что они являются фактором глобальной конкурентоспособности. Поэтому одновременно с политикой модернизации и массированного заимствования технологий нам необходимо думать и о том, как на следующем шаге мы: а) сможем поддерживать обретенную конкурентоспособность, б) организуем прорыв на лидирующие позиции». («Эксперт» №5 (644), 9 февраля 2009).

ке труда. Даже в условиях кризиса ведущие фирмы озабочены усилением своих позиций в инновационной конкуренции. Так в IBM, несмотря на разразившийся экономический кризис, намерены попрежнему выделять на исследования до 10 % доходов [5.32]. Однако при всем стремлении фирм к сохранению своего инновационного потенциала в отдельных случаях сокращения затрагивают подразделения, занятые исследованиями и разработками. Привлечение зарубежных специалистов по технологиям, где наблюдается отставание, как мера догоняющего развития имеет больше шансов на успех в условиях кризиса, сопровождающегося экономической депрессией в лидирующих странах.

Стремление к развитию зрелых отраслей оправдано, если оно обеспечивает наращивание инвестиционного потенциала, укрепляет технологическую базу для последующего движения вверх по лестнице развития. Вместе с тем, существует риск консервации сырьевой специализации национальной экономики.

Шансы выйти на лидирующие позиции выглядят более предпочтительными при конкуренции в растущих отраслях, на динамичных рынках. Здесь шанс преследователю дает как раз его меньшая обремененность уже накопленными, но устаревающими производственными фондами. От преследователя требуется в таком случае способность осмыслить новые идеи и разработки и опережающим образом воплотить их в производстве в промышленных масштабах. Успех более вероятен, когда удается добиться опережения еще на стадии диагностики назревающего прорыва.

Искусство опережения во многом состоит в том, чтобы разглядеть растущие возможности там, где об этом еще не сигнализируют рынки. Ставка на поддержку только протестированных рынком бизнесов во многом выхолащивает стратегию действий на опережение. Опыт технологических революций свидетельствует о том, что в ускоренном воплощении новых научных знаний в производство – ключ к успеху России в конкуренции на динамичных рынка.

В этой связи оправдана ревизия спектра международных конкурентных стратегий на динамических рынках. Выделяют две таких стратегии: научно-технического лидерства и динамического наверстывания. Первой стратегии в послевоенный период придерживались США, примером второй может служить создание авиационной промышленности Бразилии. Ряд признаков этих стратегий приведен в табл. 5.5. Динамическое наверстывание в представленной трактовке фактически является стратегией динамического арьергарда. Речь идет о соперничестве между преследователями за опережаемое освоение рынков, оставляемых лидером.

Значительные потери нашей страной научно-технического потенциала на фоне его быстрого наращивания лидерами мировой научной сферы (США и ЕС) порождают сомнения в возможности сконцентрировать усилия и вырваться вперед. Представляется маловероятным, что США и ЕС не смогут ответить на подобный вызов, сосредоточив свои в несколько раз превосходящие ресурсы на том же направлении. Означает ли это, что уделом России остается лишь освоение зарубежных технологий, для чего имеющийся у нее научный потенциал вполне достаточен? Для следования такой стратегии у нашей страны, возможно, даже слишком развитая фундаментальная наука [5.22].