«Annotation Интернет проект hetman.by, — это специализированный ресурс по теме история Беларуси. Наш народ, — эта совокупность этносов, это многонациональный образ. На разных этапах истории в его формировании участвовали ...»

Николай I был более суров: в 1831 году он издал указ «О разборе дворянства в западных губерниях и о упорядочивании этого рода людей». «Разбор шляхты» заключался, фактически, в проверке ее благонадежности и лояльности по отношению к оккупационному режиму. Значительную часть шляхты, найденной «неблагонадежной», перевели из дворян в рекруты и с семьями выселили в глухие уголки Российской империи. Других лишили дворянства, переводя по правам к селянам или мещанам. Большую часть сделали однодворцами, лишив владений, которые передавали русским помещикам из России. Среди жертв этих «шляхетских репрессий» оказался и дед Янки Купалы шляхтич Онуфрий Доминикович Луцевич, который был причислен к сословию минских мещан.

Российские и советские историки объясняли этот произвол царизма тем, что, дескать, у нашей шляхты было «пропольское сознание», а вот у крестьян — «беларуское», поэтому это было в интересах нашего беларуского народа. Это неправда. На самом деле в ту пору главным и единственным носителем национального сознания народа являлась шляхта (лишь гораздо позже им станет национальная интеллигенция, но таковой тогда еще не было).

Именно шляхта — образованная и знавшая свою историю и историю своих предков — олицетворяла национальное лицо народа, являла собой ДУШУ народа. А вот беларуские крестьяне были серой массой без какого-либо вразумительного национального самосознания и, например, при переписи населения в Польше в 1920-е годы западные беларусы себя называли или абстрактно «местными», или вообще не могли назвать свою национальность — и потому массово были записаны в «поляки».

Кроме того, как мы увидели выше, крестьянское сознание не являлось никаким таким «беларуским», а было субъектом этнических экспериментов царизма по превращению его в «русскую народность». А вот национальная шляхта этому противилась, за что была оболгана как «польская». Потому что российским историкам в противном случае пришлось бы объяснять, почему Россия боролась с нашей шляхтой в рамках ликвидации у нас именно НАШЕГО, а не польского национального самосознания. А это для восточного соседа неприятно, ведь речь идет о шовинистической колониальной политике в отношении нас, поэтому легче выдумывать басни о том, что геноцид русификации «был в наших же интересах», дескать — «братская рука помощи» по превращению литвинов-беларусов в «русскую народность». Зачем? Зачем литвинам-беларусам превращаться в эту «русскую народность»? Что они выиграют, утратив свой язык, свою культуру и свою историю предков? Это было нужно только Российской империи — чтобы обеспечить угнетение захваченных земель, выплату ими дани и поставку рекрутов для 75-летней войны на Кавказе, которая сжирала четверть годового бюджета царской России. Это в интересах России, но совершенно не в наших интересах.

Охраняла оккупационный режим политическая полиция (прообраз Гестапо и НКВД) — Третье отделение императорской канцелярии и корпуса жандармов по западным губерниям.

Оно в обзоре за 1830-1840-е годы сообщало, что жители Беларуси ведут себя в основном осторожно, не принимают участия в «злоумышлениях против России». А главные участники и основатели смуты — «молодые дворяне, экономы, мелкие чиновники и иные нижейшего класса люди, которые или еще не умеют ценить выгоду спокойной жизни, или настолько бедны, что в случае беспорядков могут больше приобрести, чем потерять».

То есть, уже тогда царизм внедрял беларусам ШАНТАЖ: связать народ экономическими условиями, при которых всякая борьба за свободу и национальное возрождение — означала бы лишение работы, средств к существованию, утрату собственности. В этих условиях народ беларусов ставится «осторожным», а единственной силой, защищающей его национальные интересы, остается только молодежь.

Одним из направлений геноцида была ликвидация нашей независимой от России Церкви. В наших западных областях исконно была католическая вера, в восточных — православная вера РПЦ Киева, которая в 1596 году перешла в униатство. Никогда беларусы не были единой веры с русскими — те откололись от веры РПЦ Киева при завоевании Ордой, а в 1589 году Борис Годунов всякими ухищрениями уговорил греков признать патриархию уже РПЦ Москвы.

В 1795 году, года войска Суворова захватили нашу страну, на территории нынешней Беларуси было 38 % католиков, 39 % униатов, 10 % иудеев и только 6,5 % веры РПЦ Москвы. Первые попытки религиозного насилия предприняла тогда еще Екатерина II, издав в 1794 году указ о переводе наших униатов в православие — и некоторая часть униатов действительно была переведена в Московскую веру.

Николай I после нашего восстания 1830-31 гг. решил вообще ликвидировать нашу Церковь вместе с нашим языком. Для этого в 1835 году был создан специальный секретный Комитет по униатским делам. Главные методы осуществления проекта — подкуп и запугивание наших священников. Несогласные умерли при подозрительных обстоятельствах, а коллаборационисты согласились в 1839 году (с соответствующим указом царя) на ликвидацию нашей Беларуской веры и переход на веру РПЦ Москвы.

Этот переход сопровождался разграблением Россией всех ценностей наших униатских соборов, почти полной заменой священнослужителей присланными из России попами, не знающими языка нашей паствы, захватом Россией всех наших униатских храмов и монастырей. Самое жуткое — массовым публичным сожжением всех Библий и церковных книг на нашем языке — ведь указ царя отныне запрещал беларусам обращаться к Богу на своем языке, издавать Библии на своем языке и вообще издавать книги на нем.

По всей Беларуси запылали костры: казаки и жандармы выкидывали из униатских храмов на улицу святые писания на нашем языке, где они штабелями сжигались на глазах у нашей паствы. В том числе сгорели и издания Франциска Скорины, который первым для РПЦ Киева перевел Библию — на наш язык, а не на язык России, в котором около 60 % татарской и финской лексики. Но отныне беларусы должны были обращаться к Богу именно на этом финно-татарском «русском языке», а не на своем со славянской лексикой. (Слово «русский язык» я сознательно взял в кавычки, так как московитский или российский язык стал именоваться «русским» только в середине XIX века, а до этого на протяжении почти тысячи лет русским языком именовали только и именно украинский язык Киева. И, например, Скорина в своем издании Библии указывал, что она «языка руского», подразумевая язык Киева — а не Москвы, где тогда говорили на своем далеко не русском языке славянизированных финнов и татар. Русь для Скорины — именно и только Киев и РПЦ Киева.) Лишение народа права обращаться к Богу на своем языке — это, безусловно, чудовищный религиозный и национальный геноцид. Но, судя по всему, с такой оценкой совершенно не согласна нынешняя православная Церковь в Беларуси, остающаяся частью патриархии РПЦ Москвы. Ее священники, следуя указу Николая I от 1839 года, продолжают уже в суверенной Беларуси вести богослужения и обращаться к пастве на русском языке, хотя 80 % паствы — беларусы, из них при последней переписи населения 80 % назвали родным беларуский язык.

Почему нельзя вести богослужения на нашем языке? Ответ, видимо, в вообще крайне холодном отношении к Скорине, к нашей истории и к нашему народу. Как писала пресса, совсем недавно при строительстве православного храма на улице Калиновского Москва поставила ультиматум властям Минска: переименовать улицу. Так как, насколько понимаю, по неким соображениям «православный храм не может стоять на улице руководителя восстания против царской России». Ибо царская Россия у нас насаждала православие, а потому враги царизма — автоматически и враги православия (тем более что Калиновский агитировал за возвращение нашей униатской веры). Властям Минска пришлось найти компромисс: урезать улицу Калиновского и создать для православного храма новую улицу города с религиозным названием, единственным строением которой этот храм и является.

Аналогично усиленно навязываются Церковью в «святые беларусов» их палачи и душители — Суворов и генерал-губернатор Муравьев. Потому что все они — одна «команда» по лишению беларусов государственности и национального лица: ведь, как указывал Муравьев, одна православная церковь веры Москвы у нас сделает больше для колониальных имперских целей России, чем десять русских полков.

После указа 1839 года царь в 1841 году подписывает целую серию указов, которые отнимали в его собственность земли и владения духовенства всех конфессий западных губерний. А еще до середины 1840-го года были отобраны Россией все земельные владения католического духовенства в Беларуси. Ничего подобного у себя в России царизм никогда не помышлял — отнять у РПЦ Москвы ее земли и владения. В России РПЦ Москвы оставалась главным феодалом, у нас же все церковные земли и владения перешли или в царскую собственность, или в собственность РПЦ Москвы. Земель и владений у нас лишились не только униаты и католики, но иудеи, мусульмане, староверы, протестанты. Что, по мысли царизма, должно было у нас подрывать многоконфессиональность и утверждать только имперскую религию России.

Для беларуского народа русская вера была чуждой и незнакомой. В воспоминаниях, собранных в «Комаровской хронике» писателем М. Гарецким, рассказывается, что приехавший из города начальник заставлял деревенскую паству «молиться по-русски» — но никто не умел. «Ходили до одной бабы, что умела молиться по-русски, у нее училися…» Ну а нежелающих молиться по-русски «учили новой вере» нагайки казаков.

ЗАПРЕТ ТЕРМИНА «БЕЛАРУСЬ»

Эта концепция не была новой, а лишь повторяла главное правило Орды: вначале разгромить и разграбить какой-нибудь народ, а затем присоединить его к себе к совместным походам против соседей. Именно на этом принципе разрослась безмерно Орда. Надо сказать, что Россия, созданная на просторах Орды и на ее менталитете, в своих основах была прямым продолжением Орды, а ее принципы «православия, самодержавия, народности»

являлись по сути ордынскими.

Что касается беларуского языка, то царизм по своему невежеству видел в нем лишь диалект польского или русского языков. Хотя беларуский язык — это дзекающий язык западных балтов, который не имел общих корней ни с польским, ни с русским языками, а родственен только таким же западно-балтским языкам мазуров и лужичан. Адам Мицкевич писал: «На беларуском языке, который называют русинским или литовско-русинским… говорят около десяти миллионов человек; это самый богатый и самый чистый говор, он возник давно и глубоко разработан. В период независимости Литвы великие князья использовали его для дипломатической переписки».

В рамках реализации программы национального геноцида к 1860-м годам сформировалась система представлений о литвинах-беларусах, которая получила название «западнорусизм». Ее сторонники отрицали историчность беларусов как самостоятельного и самобытного народа, считали их региональной частью русского этноса. Одним из лидеров «западнорусизма» был М. В. Каялович, который фантазировал об «исстари русском характере края» и в книге «Чтения по истории Западной России» настаивал, что беларусы и украинцы обязаны забыть свои языки и начать говорить и думать по-русски.

Эти взгляды, с одной стороны, питались стремлением царизма ассимилировать беларусов, с другой стороны — опирались уже на результаты этнических экспериментов царизма. Они сохранились и по сей день. На бытовом уровне они наглядно представлены в снятом в БССР фильме «Белые росы», где некий «старожил» рассказывает потомкам совершенно бредовую басню о том, что, дескать, наши предки называли себя «белыми россами». Однако ни одного человека с такой национальностью не значится в Статутах ВКЛ и Метриках ВКЛ — такого народа на нашей территории не было, как не было в ВКЛ и народа «беларусов». До 1840 года наш народ назывался литвинами — чего, конечно, создатели фильма «Белые росы» не знали, так как не знали вообще нашей истории.

На научном уровне эти взгляды «западнорусизма» формулировал ныне покойный профессор Петриков, который постулировал, что беларусы не имеют никакого отношения к ВКЛ и что история Беларуси должна быть во всех моментах увязана с историей России в призме российских интересов. Он также считал политику царизма в XIX веке по отношению к Литве-Беларуси «положительной», а наши восстания против царизма видел «негативными» для интересов беларусов, так как — дескать — они могли привести к полонизации Беларуси и потери беларусами своего языка. Парадокс в том, что при этом русификацию беларусов он считает «положительным явлением»: то есть, суть вовсе не в том, что беларусы свой язык потеряют, а в том, чтобы они по-русски стали говорить.

Эти концепции создали у беларусов-обывателей ряд нелепейших мифов: и о том, что, дескать, «Литва и Польша угнетали беларусов», и пр., плюс привили ненависть к князьям ВКЛ и вообще к ВКЛ — как к чему-то омерзительному и крайне чуждому.

В 1860-е годы значительная часть беларуского общества не разделяла идей «западнорусизма» и стремилась к независимости от России. Национальная интеллигенция разрабатывала национальную беларускую идею, весомый вклад внесли К. Калиновский, беларуские студенты-народники — издатели журнала «Гомон», создатели первой беларуской партии — Беларуской социалистической грамады, редакция газеты «Наша нiва»

и т. д.

Третье восстание беларусов против России произошло в 1863–1864 годах. Царизм снова его кроваво подавил. В мае 1863 года в Вильно прибыл новый генерал-губернатор Муравьев, который ранее занимал должность губернатора в Могилеве, Гродно, Минске.

Недавно в религиозной передаче «Iснасць» на беларуском ТВ представители православия говорили, что Муравьев был большим другом беларуского народа, так как отнимал храмы у католиков и передавал их православным, за него, дескать, мы — беларусы — молимся в храмах, и вообще его надо сделать святым для беларусов. Но, полагаю, у беларусов не написано на лбу, что они должны непременно быть православными Московской веры, а не католиками. Мы как раз отличаемся своей толерантностью — а отнимать храмы у католиков или у кого бы то ни было — это ГРЕХ (ибо сказано «Не укради!»). Также в этой передаче сказали, что Муравьева называют «вешателем» только злопыхатели — мол, никаким вешателем он не был.

Однако это не кто-то обозвал Муравьева вешателем — это он САМ СЕБЯ так называл.

Прибыв в Вильно, во время представления местному дворянству на вопрос о том, не является ли ему родственником декабрист Никита Муравьев, генерал-губернатор ответил, что он «не из тех Муравьевых, которых вешают, а из тех, которые вешают».

Муравьев организовал не только военное подавление восстания, но организовал одновременно неслыханную антипольскую и антикатолическую пропаганду. Мятеж при этом подавлялся чудовищным террором. Любое село, подозреваемое хоть в какой-то связи с повстанцами, сжигалось дотла, имущество жителей отнималось и продавалось, а сами жители высылались в глухие районы России. Руководитель восстания 26-летний беларус Кастусь Калиновский был публично повешен на площади в Вильно. Организатор публичности казни и создатель этого «шоу» Муравьев стремился этим подтвердить свои слова, что он из тех Муравьевых, «которые вешают».

В свою последнюю минуту жизни, стоя под виселицей, Калиновский при оглашении судебного приговора, в котором его назвали дворянином, сказал: «У нас нет дворян — все равны». Это были последние слова беларуского героя.

В своих воззваниях к беларускому народу Калиновский писал: «Народ… целым единством иди воевать за свое человеческое и народное право, за свою землю родную». И именно Калиновский сформулировал идею демократического НАРОДНОГО ГОСУДАРСТВА — именно ему принадлежат слова, которые так часто повторяют сегодня политики России: «…не народ создан для власти, а власть для народа».

Точное число погибших при подавлении восстания неизвестно. После подавления Муравьев повесил еще 128 человек, около тысячи осудил на каторгу, около 12 тысяч сослал в глухие районы России.

Муравьев инициировал очередной «разбор» шляхты, которая помогала повстанцам. Он запретил шляхте собираться вместе по несколько человек, даже на семейных праздниках.

Огромными штрафами каралось произнесение нашей шляхтой хоть одного слова на польском языке. Были изгнаны со службы все чиновники-католики, на их место привезли из России русских служащих, которые стали опорой царизма в Беларуси. Им отдали сотни владений, конфискованных у участников восстания. Военное положение в Беларуси сохранялось до 1870 года.

Был закрыт Виленский университет, в очередной виток вошла разнузданная беларусофобия: пресекалось все, что имело национальный беларуский характер, в том числе письмо на беларуском языке. Вершиной деяний «беларуского святого» вешателя Муравьева — стал запрет на термины «Беларусь» и «беларус». Отныне был введен новый термин «Северо-Западный край» (который, кстати, сегодня используют только православные священники, видимо, ностальгируя по «золотым временам» Муравьева). За употребление термина «Беларусь» всякий, сказавший или написавший это слово, на первый раз наказывался штрафом. Злостных нарушителей ждало тюремное заключение.

Забавно читать у российских историков, что «Россия всегда тянула руку братской помощи беларусам» — сажая беларусов в тюрьму за то, что они посмели сказать название своей Родины. Национальный геноцид дошел до полного маразма: царизм запретил у нас термин «Беларусь», который после восстания 1830-31 гг. сам для нас придумал как замену слова «Литва». Я не знаю ни одного подобного примера нигде и никогда в мире, чтобы колониальные власти запрещали туземцам использовать свое самоназвание. Кроме одного:

точно так в 1888 году царизм запретил полякам использовать слово «Польша», заменив его на «Привисленский край». За употребление слова «Польша» следовали штрафы, а активных нарушителей порядка ждала тюрьма.

Для нашего народа этот запрет создал еще один барьер в возрождении национального самосознания: теперь приходилось бороться за возвращение термина «Беларусь» — а не термина «Литва». Само наше национальное сознание стало похожим на матрешку: внутри Северо-Западного края лежит Беларусь, а внутри Беларуси — Литва и ее история ВКЛ.

Далеко не все эту «матрешечную структуру» понимали, в том числе и создатели Беларуской Народной Республики, которые продолжали ментально отделять беларусов от литвинов, хотя это синонимы.

ПОПЫТКИ НАЦИОНАЛЬНОГО ВОЗРОЖДЕНИЯ

Тогда же, в 1915 году, в Вильно был создан Беларуский народный комитет — именно он во время германской оккупации вернулся к идее возрождения ВКЛ. Он выступил с инициативой объединения земель беларуских (то есть литовских) и жемойтских в одно государство с соймом в Вильно. В планы Германии не входило создание такого государства, поэтому исторический шанс свободы от России остался не реализованным, хотя Германия с сочувствием отнеслась к этой идее. В 1916 родилась идея создания «Соединенных Штатов Европы» в лице Беларуси, Летувы (Самогитии), Латвии и Украины. Этот БалтийскоЧерноморский союз, как казалось, мог защитить независимость молодых государств от России и Польши. С этой идеей беларуская делегация во главе с В. У. Ластовским выступила на международных конференциях народов России в 1916 году в Стокгольме и Лозанне.

Как показало будущее, такой союз смог бы спасти эти страны от агрессии армии Троцкого — и к нему, перед лицом угрозы со стороны РСФСР, возможно, присоединилась бы и Польша, а также Финляндия, Грузия, Армения и Азербайджан. Мало того, в будущем этот союз со столицей в Киеве стал бы весомой военной силой в Европе, не допустил бы Второй мировой войны. Он неизбежно вступил бы в войну с РСФСР — и, полагаю, победил бы свою бывшую метрополию, где власть большевиков держалась только на страхе и насилии. Вся история ХХ века могла пойти иначе — но, увы, предложение беларусов не было принято. В итоге раздробленные осколки Российской империи пожирались один за другим РСФСР и Польшей. РСФСР захватила к 1941 году все бывшие царские владения, и лишь вторжение Германии не позволило поглотить Финляндию, вторая война с которой планировалась на 1940 год, была отложена на 1941 из-за протеста Гитлера. Включение Польши в состав СССР не осуществилось в 1945 из-за жесткой позиции Англии в этом вопросе.

То есть, история показала, что беларуский проект Соединенных Штатов Европы года был единственным спасением для всех бывших колоний России. Трагедия в том, что этот проект не был реализован — мы не смогли в одиночку противостоять Империи, которая ранее нас всех точно так поодиночке и «собирала»: произошло «собирание номер 2».

Что касается беларуской нации, то у нее был гораздо более трудный и долгий путь для своего возрождения, чем у всех соседей. Царизм насадил у нас раскол беларуского народа согласно вероисповеданию на «русских» и «поляков», что не оставляло места самому этносу беларусов. Издание «Наша нiва», редактором которой был в 1914 г. Я. Купала, боролась с этим — вот с чего начиналось наше возрождение, с такого — что кажется сегодня «элементарным невежеством». А. И. Луцкевич писал в этом издании, что «пока костел и церковь не сделаются в Беларуси беларускими, народ наш навсегда будет делиться на две части». Подчеркиваю: это писала «Наша нiва» еще в 1914 году, под руководством Янки Купалы.

Руководствуясь этим единственно правильным в интересах Государства и Народа соображением, сегодня президент Украины Ющенко поставил целью объединение всех православных церквей Украины в единую Украинскую православную церковь. Аналогичная задача неизбежно стоит и перед Беларусью (с 1914 года, по мнению Я. Купалы и А. И. Луцкевича) — если беларусы хотят сохранить свое Государство и себя как нацию.

О беларуском языке Ф. Богушевич в сборнике «Дудка беларуская» писал: «Много было таких народов, что утратили прежде язык свой, так же, как человек перед смертью, у которого язык отнимается, а потом и совсем умерли. Не оставляйте же мовы нашей беларуской, чтобы не умерли!».

Увы, оставили. Государство себя называет «беларуским», но на этом языке не говорит.

Не говорит на нем и народ. Само отношение к некогда красивому языку, испорченному российскими и затем советскими реформами русификации, — пренебрежительное и негативное. Большинство населения боится политиков, говорящих на беларуском языке, а еще больше боится их предложений вернуть в стране главным беларуский язык.

Если бы Янка Купала со своим изданием «Наша нiва» попал из 1914 в 2008 год, то оказался бы у нас МАРСИАНИНОМ. Он привык говорить с людьми в городе на своем беларуском языке, а тут его встретило бы полное отчуждение и полное неприятие его «манеры» как или «дурного тона», или «вычурности», или «деревенщины». Он был бы безмерно рад тому факту, что у нас наконец существует независимое от России и Польши национальное государство — да вот «национальным» назвать его никак нельзя, так как народ не говорит в нем на своем национальном языке.

Мы, как писал Ф. Богушевич, и есть сегодня те, кто «утратили прежде язык свой, так же, как человек перед смертью, у которого язык отнимается, а потом и совсем умерли». Нет языка — нет нации, нет страны и государственности, нет своих властей.

Об этом же говорил и К. Паустовский: «По отношению каждого человека к своему языку можно совершенно точно судить не только о его культурном уровне, но и о его гражданской ценности. Истинная любовь к своей стране немыслима без любви к своему языку. Человек, равнодушный к своему языку, — дикарь. Он вредоносен по самой своей сути, потому что его безразличие к языку объясняется полнейшим безразличием к прошлому, настоящему и будущему своего народа».

Какие точные слова по отношению к современным беларусам!

Все начинается со своего языка, и нежелание говорить на нем — привитое некогда сверху — означает нулевую полезность человека как Гражданина, ибо без осознания ценности языка — нет осознания ценности своей нации и своей страны. Равнодушие к языку означает равнодушие к прошлому своего народа — а значит, и к его будущему.

Именно это у нас создавала концепция «западнорусизма», выхолащивая все наше национальное.

«ЗАПАДНОРУСИЗМ» — ГЛАВНЫЙ ТОРМОЗ НАШЕГО РАЗВИТИЯ

Давайте вместе посмотрим, что ДАЛ нашему народу этот пресловутый «западнорусизм». С российской оккупацией мы были лишены нашей государственности, существовавшей в полной мере в союзной Речи Посполитой. Мы лишились права беларусов руководить Родиной (ранее были беларусы-канцлеры ВКЛ, теперь стали русские генералгубернаторы, ранее были сеймы нашей шляхты — теперь запрещены, 3 мая 1791 года мы приняли вместе с поляками первую в Европе и вторую в мире после США Конституцию — она теперь была запрещена). Мы лишились своей армии (до 1795 была армия ВКЛ, теперь наш народ как пушечное мясо стали в рекруты на 25 лет набирать для российских войн в интересах не Беларуси, а российского феодализма). Мы лишились своего самоуправления: в течение 400 лет около 100 городов и сел Беларуси имели Магдебургское право, по которому избирали себе свою исполнительную, законодательную и судебную власть — все это было запрещено как «ненужное».

Наши крестьяне были впервые в своей истории введены в крепостное право «западнорусистами» — и сделались рабами восточных феодалов. Наша исконная национальная вера была запрещена — и вместо нее насаждена религия захватившего нас восточного соседа. Наши изданные со времен Франциска Скорины Библии на нашем языке — штабелями сжигались «западнорусистами». Наш язык был запрещен для обращения к Богу и для книгоиздания. Наша шляхта была разогнана как носитель национального сознания, а затем точно так уничтожалась «западнорусистами» наша национальная интеллигенция. «Западнорусизм» запретил сначала наши названия «Литва» и «литвины», вводя в своей концепции увязки с Россией «Беларусь» и «беларусы», а потом запретил и эти фантастические названия, вводя «Северо-Западный край». В восстании 1863-64 гг. и в 1930х под предлогом «борьбы с сепаратизмом» «западнорусизм» уничтожал у нас все ростки Гражданского Общества как угрозу своей деспотии. В СССР все противники «западнорусизма» как ГОСУДАРСТВЕННОЙ ИДЕОЛОГИИ большевизма в отношении нас — были оболганы как «буржуазные националисты» и ликвидированы. Будто у одной России есть «монополия» на нечто национальное типа Минина и Пожарского, а у других ее нет — такие же свои «Минины и Пожарские» у нас считались «буржуазными националистами», в том числе до начала 1960-х Франциск Скорина был «жупелом беларуского буржуазного националистического студенчества».

Как видим, именно «западнорусизм» являлся в течение 200 лет ГЛАВНЫМ ТОРМОЗОМ нашего социального и цивилизационного развития. И сегодня в суверенной Беларуси первой и самой главной, наиважнейшей задачей является борьба с идеологией «западнорусизма».

Вадим РОСТОВ 1939: ЗАХВАТ ЗАПАДНОЙ БЕЛАРУСИ В 5 часов утра 17 сентября 1939 года войска СССР вторглись на территорию Западной Беларуси. Чем являлась эта агрессия: «освобождением от польского ига» или иностранной оккупацией?

14 сентября 2008 года в передаче «Наши новости» на канале «ОНТ» в сюжете о присоединении Западной Беларуси было сказано, что «Оно стало результатом военного противостояния Германии и СССР» и что «Войска СССР из-за неожиданной ситуации и бегства правительства Польши были вынуждены войти для защиты беларуского населения в Польшу». Дескать, «Войска Германии уже заняли Брест и были готовы занять всю Западную Беларусь, и только вторжение Красной Армии спасло беларусов от немецкой оккупации».

Однако каждый школьник знает, что Вторая мировая война началась из-за военного союзничества (а не противостояния!) СССР и фашизма в разделе Польши. Решение о вероломной агрессии СССР против Польши (в нарушение Договора о ненападении между двумя этими странами) было принято еще задолго до начала войны. Граница между зонами оккупации нацистов и коммунистов определена в секретном дополнении к пакту МолотоваРиббентропа — и поэтому немцы никак не могли занять территорию Западной Беларуси, оставили Брест советским войскам. При бомбардировках Варшавы немцы использовали любезно поставленный в Минске радиомаяк, а правительство Польши в день агрессии СССР 17 сентября 1939 года еще оставалось в стране. Вместо того чтобы уничтожить фашистов Гитлера (тогда еще крайне слабую армию по сравнению с войсками СССР) и предотвратить геноцид над «братским» славянским польским народом — Сталин проводит с фашистами совместный парад в Бресте, организует совместную работу гестапо и НКВД по ликвидации польского, беларуского и украинского подполья. Мало того, к участию в «Польском походе»

по приказу Сталина не были допущены в «армию-освободительницу» беларусы и украинцы — из страха, что они, радуясь встрече со своими братьями в Восточной Польше, могут возродить свои независимые от Москвы государства.

Эта правда скрывается, а вместо нее сообщается, что «Беларусы с цветами встречали своих освободителей» — то есть русских, узбеков, татар — а вовсе не восточных беларусов.

Причем непонятно, в чем тут «освобождение», которое осуществлялось вместе с фашистами.

Я понимаю желание современных сталинистов выдать агрессию за якобы «освобождение от угрозы немецкой оккупации». Но это не так.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ГЛАВНОЙ ВОЕННОЙ ПРОКУРАТУРЫ РФ

Вот ЗАКЛЮЧЕНИЕ комиссии экспертов Главной военной прокуратуры по уголовному делу № 159 о расстреле польских военнопленных из Козельского, Осташковского и Старобелъского спецлагерей НКВД в апреле-мае 1940 г., 2 августа 1993 года, г. Москва:

«В сентябре-декабре 1939 г. были интернированы, частично взяты в плен, задержаны органами НКВД при регистрации населения на территории Западной Белоруссии и Западной Украины более 230 тыс. польских граждан. Из них более 15 тыс. человек — офицеры, служащие различных уровней администрации и управления — были сосредоточены в Козельском, Старобельском и Осташковском лагерях НКВД для военнопленных, по состоянию на начало марта 1940 г. В это же время в тюрьмах западных областей Белоруссии и Украины содержалось более 18 тыс. арестованных, из которых 11 тыс. составляли поляки. В феврале-апреле 1943 г. польские военнопленные из Козельского лагеря были обнаружены в массовых захоронениях в Катынском лесу Смоленской области. Причину смерти, даты расстрела и захоронения, виновных в гибели этих военнопленных устанавливали в 1943 г. немецкие эксперты, Техническая комиссия Польского Красного Креста (проведшая основные работы по эксгумации и идентификации погибших) и международная комиссия судебно-медицинских экспертов, в 1944 г. — Специальная комиссия по установлению и расследованию обстоятельств расстрела немецко-фашистскими захватчиками в Катынском лесу военнопленных польских офицеров под руководством академика Н. Н. Бурденко. В 1946 г. вопрос о Катынском деле был вынесен в Нюрнбергский Международный военный трибунал. В 1952 г. его рассматривала специальная комиссия Палаты представителей Конгресса США под председательством Р. Дж. Мэддена. В 1987–1989 гг. к нему обращалась смешанная советско-польская комиссия по ликвидации так называемых “белых пятен” в отношениях между двумя странами, создав под конец своей деятельности подкомиссию по вопросу о судьбах польских военнопленных и обнаружив в Особом архиве документы НКВД.

Весной 1989 г. в Особом архиве ГАУ при СМ СССР были обнаружены документы НКВД СССР, свидетельствующие о том, что массовые расстрелы поляков были делом НКВД СССР. Это явилось поворотным пунктом в раскрытии подлинных обстоятельств этого злодеяния, открывало возможности его объективного расследования и дачи ему правдивой политической оценки. В апреле 1990 г. во время переговоров между Президентами СССР и РП В. Ярузельскому была передана часть этих документов, включая списки военнопленных, расстрелянных в Катынском лесу, в Смоленске, в Калинине, а также содержавшихся до расстрела в Старобельском лагере.

В мае 1990 г. двусторонняя комиссия прекратила свое существование. В сентябре 1990 г. расследование дела по факту расстрела польских военнопленных поручено Главной военной прокуратуре.

…Изложенные обстоятельства убедительно свидетельствуют, что сталинское руководство грубо нарушило Рижский мирный договор и договор о ненападении между СССР и Польшей 1932 г. Оно ввергло СССР в действия, которые подпадают под определение агрессии согласно конвенции об определении агрессии от 1933 г. Тем самым принципиально важные вопросы внешней политики СССР решались с прямым нарушением международного права».

Таким образом, в 1993 году Главная военная прокуратура России признала оккупацию СССР Польши ПРЕСТУПЛЕНИЕМ, в том числе признавая ПРЕСТУПЛЕНИЕМ перед Человечеством и нарушением международного права так называемый «освободительный поход» в рамках оккупации Западной Беларуси и Западной Украины. Как видим, юридическая оценка событий дана самой высшей инстанцией РФ: это не «освобождение», а оккупация.

ВОПРОСЫ МОРАЛИ

Однако отбросим шелуху пропаганды и взглянем на происшедшее новым взглядом. Вопервых, никакой государственности и независимости Беларусь при этом «воссоединении»

не получила. Можно ли умиляться «воссоединению семьи», если к посаженному в тюрьму отцу садят в камеру еще и сына? Вроде, праздник. Но какой?..

Во-вторых: с какой стати вообще СССР стал претендовать на территорию Западной Беларуси? Потому что Беларусь 122 года прожила, насильно захваченная, в царской России?

Но ведь в одном государстве с Польшей (и добровольно!) она прожила втрое дольше!

Выходит, что у Польши-то гораздо больше исторических оснований «собирать Беларусь».

Что Польша и начала делать в 1919 году. Это историки называют «польской агрессией». Но почему аналогичная агрессия РСФСР 1919 года против БНР, а в 1939 против Западной Беларуси — это уже вдруг не агрессия, а «освобождение»?

Есть и МОРАЛЬНАЯ сторона «воссоединения». Сталин, прикрываясь поводом «воссоединить беларусов и украинцев», пошел на создание союза с фашистами и тем самым развязал Вторую мировую войну. Почему же беларусы должны радоваться такому «воссоединению», которое стало началом самой кровавой войны всех времен? Уж лучше бы еще разделенными пожили, чем затем всю жизнь осознавать, что из-за нас началась Вторая мировая война… В сентябре 1939 г. в центре Берлина висел огромный стенд, показывающий прогресс СССР в «воссоединении Беларуси и Украины»: тысячи нацистов там собирались ежедневно, чтобы порадоваться за беларусов и украинцев. Так что это за «воссоединение», которому пуще нас радовались гитлеровцы? Вот тоже вопрос морали.

Мораль и в отношении к полякам: почему «воссоединение» одних славян имело цену в предательстве других (поляков) в нацистское иго? Ведь в Кремле читали «Майн Кампф» и прекрасно знали цели Гитлера: завоевать (помимо Запада) земли славян, отобрать их у славян, а самих славян обратить до уровня собак. И вместо того чтобы объединенными силами славян дать опор Гитлеру, Москва помогает Германии растерзать поляков, помогает немцам претворять планы по «обращению славян до уровня собак».

В сентябре 1939 года кадровая армия СССР более чем в 2 раза превосходила армии Польши и Германии ВМЕСТЕ ВЗЯТЫЕ, по танкам это превосходство было в 7 раз, по артиллерии и самолетам — примерно в 5 раз. То есть, Сталин мог без особых усилий оккупировать не только Польшу, но и всю Германию за полгода. Но не сделал этого, позволяя Гитлеру развивать свою агрессию в Европе и уничтожать там местное население и евреев: чем больше преступлений Гитлера, тем проще эти территории потом сделать вассалами Кремля.

Я ни на секунду не верю в то, что у Кремля были какие-то искренние желания порадоваться «воссоединению беларусов». Не только потому, что Москва при этом «воссоединении» вела себя как оккупант и враг беларуского народа. Но и потому, что в критические для Москвы дни немецкой оккупации Сталин через болгарского посла пытался предложить Германии мир, аналогичный Брестскому: отдать немцам снова Беларусь и Украину. То есть, ценой гибели нескольких республик СССР выторговать себе право жить и далее единолично властвовать.

Еще один моральный аспект: отношение к беларусам-ветеранам, воевавшим против нацистов в составе Польской армии. Они сегодня абсолютно забыты — даже в Беларуси. И хотя они — ветераны войны с фашизмом, но никто им 9 мая не дарит цветы, не водит на встречи со школьниками, ни сажает в праздничные трибуны. Потому что все они либо сидели в СССР в тюрьмах, либо были расстреляны СССР (переданные по обмену военнопленными немецкой стороной). И все делают вид, что это нормально: когда СССР в 1939-41 гг. массово расстреливал беларуских ВЕТЕРАНОВ войны с фашизмом. Именно за, что они с фашистами, союзниками СССР, воевали.

Даже если признать советскую точку зрения, что с 17 сентября 1939 года началось «присоединение Западной Беларуси», то возникает вопрос: а с 1 по 17 сентября что делали беларусы в польской армии? Сидели, сложа, оружие, не сопротивлялись нацистам и ждали прихода Красной Армии? Его никто не ждал, так как пакт Риббентропа-Молотова (СталинаГитлера) был секретным, и о вторжении СССР в Польшу никто тут не подозревал, оно оказалось внезапным и началось ночью в 5 часов.

Ясно, что беларусы с 1 по 17 сентября 1939 года — во время блицкрига нацистов — ЗАЩИЩАЛИ ОТЕЧЕСТВО. Они Родину защищали от нацистов, нашу Беларусь. В том числе, с 14 по 17 сентября именно беларуские полки под командованием генерала К. Плисковского защищали от 19-го танкового корпуса Гудериана Брестскую крепость.

Защищали не менее героически, чем 22 июня 1941 года. Бросались под танки, сражались до последней капли крови. 22 июня 1941 года этот же корпус Гудериана снова штурмует ту же самую Брестскую крепость, и вот тут уже ее защитники — это герои. Правда, беларуских героев там уже практически не было, так как Москва «на всякий случай» убрала с границы беларуских солдат и офицеров как «неблагонадежных», а беларускую часть границы защищали в основном выходцы с Кавказа и Средней Азии. Вот вопрос: почему столь разное отношение к защитникам Брестской крепости 1939 и 1941 гг., когда они не только ее защищали от того же самого агрессора — Гитлера, но даже от того же самого 19-го танкового корпуса Гудериана? Одним героям — забвение, другим — вечная слава… 20 сентября 1939 года в Москве прошли советско-германские военные переговоры против «польских, белорусских и украинских банд» в советской и германской зонах оккупации. Под этим нацистами и коммунистами понимались актуальные вопросы борьбы с нашими партизанами, которых союзники именовали «террористами».

28 сентября Риббентроп и Молотов в секретном дополнительном протоколе к Договору о дружбе и границах оговаривали сотрудничество СССР и Германии в подавлении польского, беларуского и украинского сопротивления. С этой целью СД на территории Западной Беларуси по указанию имперского министерства безопасности вступило в тесный контакт со службами НКВД. С этой же целью в Закопане был создан секретный совместный учебный центр, в котором эсэсовцы и энкавэдисты вместе постигали «науку» борьбы с польским антифашистским и беларуским антисоветским сопротивлением. НКВД передали СД и гестапо информацию о деятельности более десятка польских антифашистских групп, что является еще одним доказательством того, что СССР был союзником нацистов при агрессии и оккупации Польши.

Сотрудничество СССР с гестапо — снова вопрос морали. В 1941 году за такое сотрудничество в СССР расстреливали, а в 1939 — давали награды…

ОККУПАЦИЯ ИЛИ ОСВОБОЖДЕНИЕ?

А как быть с беларусами? Советские, а теперь российские историки пишут, что вот для беларусов это было освобождение. От кого? От «польского ига». Трудно принять такую точку зрения по целому ряду обстоятельств.

1. Словарь С. И. Ожегова определяет оккупацию как «насильственное занятие чужой территории военной силой». То есть — когда войска, национально ДРУГИЕ по сравнению с местным населением, захватывают эту территорию. И вот факт: для данной операции Москва вывела из войск, участвовавших в 1939 году в нападении на Польшу, ВСЕХ беларуских и украинских солдат и офицеров — как «неблагонадежных». То есть, в Акт «воссоединения» Москва не допустила ни беларусов, ни украинцев, а само «воссоединение»

проводили представители других народов СССР.

Смысл понятен: чтобы, не дай Бог, западные и восточные беларусы и украинцы вдруг, на волне патриотизма и радости «воссоединения», не додумались создать свои собственные государства. Поход якобы делается для чаяний этих народов, но их изолируют от участия.

Это абсолютно противоречит всякой концепции «освобождения» или «воссоединения».

2. СССР объявил целью нападения на Польшу — «воссоединение Западной Беларуси».

Однако именно РСФСР отняла у нас больше всего беларуских земель. В 1919 году Ленин вообще распорядился включить все беларуские земли в состав РСФСР, но потом создал БССР в границах одной Минской области, а Витебскую, Могилевскую, Смоленскую, Гомельскую области включил в РСФСР. При подписании Договора о создании СССР эти области находились в составе РСФСР, и затем в течение многих лет руководство БССР с трудом добивалось их возвращения.

После многократных требований БССР Москва, наконец, вернула нам часть отобранных без всякого объяснения у нас территорий. Причем, не добровольно, а под напором сообщений о том, что эта узурпация беларуских земель дискредитирует советскую власть в глазах беларусов и укрепляет антисоветские настроения у населения Западной Беларуси.

Скрепя сердце Кремль вернул БССР поэтапно Могилевскую, Гомельскую и часть Витебской области. Но, несмотря на упорные требования руководства БССР, так и не вернул нам половину Витебской области и Смоленскую область, хотя они населены беларусами (все руководство БССР, причастное к этим требованиям, было репрессировано к 1939 году).

Возникает вопрос: с какой стати Москва стала выдавать себя за «воссоединителя»

беларуских земель, если сама отказалась без всяких объяснений возвращать нам две наши области? Мало того, там РСФСР осуществляла национальный геноцид: местных беларусов лишила образования и СМИ на своем языке, насаждала приказным порядком русский язык.

Такого поляки себе не позволяли в Западной Беларуси!

В 1939 году СССР воссоединяет Вильно с Беларусью — и в Беларусь возвращается Виленская область. Однако тут же Москва без каких-либо объяснений передает эту беларускую область и часть БССР — государству Республика Летува. Эта страна являлась историческим княжеством Самогития (Жемойтия), располагалась точно в исторических границах этого княжества и была населена жемойтами. Как оказалось, жемойты выторговали у Кремля за право ввода в свое государство советских войск — Виленскую область (в которой испокон веков жили беларусы, а не жемойты). Но с какой же стати? А если бы они потребовали вообще половину Беларуси? И что это вообще за манера Москвы раздаривать территории чужих республик без разрешения их народов? С беларусами вопрос никто согласовывать не стал, зато с Гитлером он был тайно согласован.

Это показывает, что Москва была не «воссоединителем» земель Беларуси, а разъединителем их — передала из-за своих мимолетных интересов исторический центр Беларуси и беларусов — народу жемойтов.

3. Беларусы в польской армии принимали присягу Родине. Как они могли предать эту присягу? Сегодня звучат мнения, что там беларусы присягали Польше, а не своему беларускому государству. Но ведь суверенного беларуского государства тогда уже не существовало: БНР была пополам поделена Польшей и СССР. И если беларусы в составе польской армии не должны выполнять свою присягу, то выходит, что беларусы и в составе РККА тоже не должны ее выполнять? Такие возражения абсурдны.

Так вот: согласно этой присяге, с военной и правовой точки зрения, агрессия СССР против Родины, начавшаяся вероломно в нарушение договора о ненападении 1932 года и без всякого предупреждения в 5 часов утра 17 сентября 1939 года, — является для беларусов агрессией, оккупацией. Причем, полной копией этого советского нападения на Польшу стало затем нападение Германии на СССР в ночь 22 июня 1941 года.

4. Сам факт военной обороны Западной Беларуси от СССР показывает, что это не являлось освобождением, а являлось войной. Чтобы захватить только одну Западную Беларусь и Западную Украину, СССР использовал 67 дивизий, 18 танковых бригад и артиллерийских полков, 4000 новейших танков, 5500 орудий и 2000 самолетов.

Это куда как больше, чем силы Германии ДАЖЕ в июне 1941 года, когда с меньшими войсками и меньшим числом танков и авиации немцы уже на четвертый день войны были в Минске (у всей армии Германии 22 июня 1941 года было всего 3550 танков, из которых около половины — вооруженные пулеметами танкетки).

В СССР, конечно, усиленно распространяли ложь о том, что «западные беларусы с цветами встречают освободителей», хотя на самом деле все было иначе. Например, в Барановичах беларусы три дня героически оборонялись от огромных полчищ большевистской армии. И таких примеров героической обороны Родины от оккупации СССР — множество, но вспоминать о них в СССР было запрещено.

Оборона Гродно от СССР в сентябре 1939, в которой приняла участие школьная молодежь, длилась два дня (в 1941 Гродно пал сразу). Захватившие город расстреляли на месте около 300 пойманных его защитников, включая беларуских школьников, а также плененного командира корпуса № 3 Й. Ольшину-Вильчинского и его адъютанта. Расстрелу без суда подверглись также в Полесье 150 офицеров, среди которых почти все — уроженцы Беларуси. Вообще же расстрелы при «воссоединении» имели место в Августовце, Боярах, Малых и Больших Бжостовицах, Хородове, Добровицах, Гайях, Грабове, Комарове, Полеском Косове, Львове, Молодечно, Ошмянах, Роханыне, Свислочи, Волковыске и Злочове.

Военнопленных расстреливать нельзя, это — военное преступление, массово совершаемое СССР еще в 1939 году. Идеологии СССР говорили, что при этом уничтожались «социально враждебные элементы», но и в таком случае речь идет вовсе не об «освобождении», а об ЭКСПОРТЕ РЕВОЛЮЦИИ, в которой «освободители» аналогичны современным ваххабитам или исламским фундаменталистам. Их-то мы не называем «освободителями».

Тщательно скрывались потери РККА при этом «освобождении», которые оказались достаточно большими. Эти потери никак не вписывались в радужную картину того, как беларусы якобы со слезами радости на глазах встречают комиссаров — стреляя в них при этом из пушек и пулеметов. На самом деле пропаганда Польши давно сформировала у западных беларусов крайне негативное отношение к СССР как к государству насилия, нищеты, безбожия и несправедливости. В чем западные беларусы сразу же сами убедились.

Для них по сравнению с СССР жизнь в Польше вспоминалась теперь, как жизнь в Раю.

5. Никак не вяжется с термином «освобождение» тот факт, что СССР отпустил по домам только часть военнопленных беларуского происхождения (в том числе переданных нацистской стороной согласно договоренностям), а более половины военнопленных держал в концлагерях, где более половины умерли еще до 22 июня 1941 года. В том числе СССР расстрелял всех попавших в советский плен беларуских офицеров польской армии (несколько тысяч), останки которых покоятся в Куропатах под Минском с останками западных беларусов из числа гражданского населения (а также в других местах на территории России и Украины).

Кстати, только в прессе власти СССР периода 1939-41 гг. используют термин «освобождение от польского ига». А вот в документах военных ведомств и особенно НКВД — везде используются по отношению к Западной Беларуси термины «оккупация», «оккупированная территория», «население оккупированных территорий». То есть, на деле сами органы СССР, осуществлявшие оккупацию, прямо ее таковой и называют. В договорах с Германией об обмене военнопленными и сотрудничестве «в сфере подавления сопротивления польских, украинских и белорусских банд» не используется советской стороной термин «освобожденная территория» или «население освобожденной территории», а «оккупированная территория» («занятая территория») и «население оккупированной территории» («население занятой территории»), в числе которого равно поляки, беларусы и украинцы. Очевидно, по той причине, что и немецкая сторона не использовала термина «освобожденная территория» в своей документации.

6. Достаточно странно говорить об «освобождении», когда СССР расстрелял с сентября 1939 года по июнь 1941 ВСЕХ беларуских политиков и членов политических партий, включая членов парламента довоенной Польши, а из числа активистов довоенной Компартии Западной Беларуси — 90 % ее членов. Это уже политический геноцид над народом, полное лишение его политической воли и Гражданского Общества.

В октябре 1939 года оккупационные власти, расстреляв вначале всех активистов политических партий на «освобожденной территории», провели свои выборы в верховные собрания Западной Беларуси и Западной Украины, полностью фальсифицировав их результаты. Согласно этим «выборам», более 90 процентов проголосовали за предложенных Москвой депутатов. На фоне массовых репрессий не просто за инакомыслие, а даже по подозрению в нем. Что же это за «освобождение», если до него народ имел право на выборах участвовать в управлении страной, а теперь «освободители» народ этого права полностью лишили?

Но самое интересное в этом вопросе заключается в том, что, согласно международному праву, население Польши как страны-жертвы агрессии со стороны нацистов, сохраняло свое гражданство до дня окончания войны — то есть до 8 мая 1945 года. В 1939 году СССР игнорировал это, заставив беларусов, украинцев и поляков захваченной Восточной Польши принять советское гражданство — что является тяжким военным преступлением — как и сами репрессии против этого захваченного населения Польши, чем СССР активно занимался в 1939–1941 годах. Фактически занимался геноцидом над гражданами другого государства, которое к тому же являлось жертвой нацистской агрессии.

Как очень быстро оказалось, выданные населению захваченной Восточной Польши советские паспорта — это филькина грамота. Как только 22 июня 1941 года Германия напала на СССР, Сталин — в переговорах с Великобританией — был вынужден согласиться с тем, что граждане Восточной Польши сохраняют свое польское гражданство до окончания войны. Однако Сталин распространил это только на одних поляков, а вот западным беларусам и западным украинцам польские паспорта не вернул. Для поляков это, конечно, было спасением: их вызволили из концлагерей, раздали иностранные паспорта и определили в отдельные поселения, условия жизни которых были на порядок человечнее, чем в ГУЛАГе.

Евреи Восточной Польши тоже не вошли в число лиц, которым Сталин приказал в году вернуть польское гражданство. Что стало уже сейчас предметом безобразного скандала между российской и польской делегациями в мемориале Освенцим. Российская сторона доказывает, что уничтоженные в Освенциме евреи являлись советскими гражданами, так как получили советские паспорта в 1939 году. А польская сторона утверждает, что эти евреи оставались гражданами Польши, согласно международному праву. Правда, конечно, принадлежит полякам, так как Сталин в 1941 году извратил суть международного права и вернул польское гражданство только этническим полякам, что полный произвол, так как Сталин был обязан вернуть польское гражданство ВСЕМ, кто им обладал в оккупированной СССР части Польши до 17 сентября 1939 года.

7. Уничтожение лучшей части общества — интеллигенции, духовенства, предпринимателей, фермеров, даже просто учителей и врачей только за то, что их менталитет иной, — это тоже геноцид. Освободители такое проводить не могут, это делают только оккупанты.

8. По данным НКВД СССР, с октября 1939 года по июнь 1940 года в западных областях Беларуси было выявлено и ликвидировано 109 подпольных повстанческих организаций, которые объединяли 3231 участника и состояли в значительной мере из беларуских офицеров и солдат, воевавших с 1 сентября 1939 года в польской армии против немцев. То есть, органы НКВД истребляли наших беларуских ветеранов войны с нацизмом.

Пусть в стороне останется моральная сторона этого истребления ветеранов войны с нацизмом. Но само наличие в Западной Беларуси нескольких сот (!) партизанских отрядов и организаций в 1939-40 гг. говорит вовсе не об «освобождении», а об оккупации, ибо размах этого освободительного движения совершенно сопоставим с размахом сопротивления нацистам в течение такого же периода времени — за первые 9 месяцев Великой Отечественной войны.

И это вовсе не «лесные братья», фашистские недобитки. Это ветераны первых дней войны с нацизмом, которых НКВД — союзник Гитлера и лучший друг СД и гестапо — загнал в леса. О сотрудничестве СД, гестапо и НКВД подробно пишет белорусский историк И. Н. Кузнецов в книге «Неразгаданные тайны» (Минск, Красико-Принт, 2000). Служба СД и гестапо тогда передали НКВД сведения, полученные в германской части оккупированной Польши, позволившие раскрыть многие подпольные повстанческие организации в Западной Беларуси.

Этот печальный перечень аргументов можно продолжать и дальше, но, очевидно, и перечисленного уже достаточно, чтобы с сомнением относиться к той точке зрения, что «Западная Беларусь была освобождена СССР». Так не освобождают. Так оккупируют.

«ПОЛЬСКОЕ ИГО»

СССР решил, что важнее воевать не с угрозой нацизма (он, мол, для нас никакой угрозы не представляет, как рассказывал Молотов депутатам Верховного Совета СССР накануне вторжения СССР в Польшу). Важнее для СССР воевать с Польшей. Причина? «Польское иго», якобы притеснение беларусов и украинцев в Польше.

Однако это миф.

Идеология СССР придала этому мифу большие вымышленные корни. Начиная с того, что всюду в энциклопедиях (в том числе беларуских, что вообще непонятно) пишут:

«Западная Беларусь — это часть Беларуси, которая по итогам советско-польской войны года захвачена Польшей и по Рижскому мирному договору 1921 года находилась в ее составе». На самом деле никакой такой «советско-польской войны 1920 года» никогда не было и вообще быть не могло, так как СССР был создан только двумя годами позже. Как же СССР мог вести войну за два года до своего создания?

Уже здесь прячется тот крайне неугодный факт, что с Польшей воевала одна РСФСР. И эта РСФСР, то есть Россия, без всякого обсуждения с беларуским народом, территорию которого она оккупировала и насадила свой марионеточный режим, решала за беларусов вопрос передачи полякам западной части Беларуси. Причем, повторяю, себе РСФСР забрала беларуские Витебскую, Смоленскую, Гомельскую и Могилевскую области (что по населению равно перешедшим полякам землям Западной Беларуси). Хороша «советскопольская война», в ходе которой Беларусь на две части делят Польша и РСФСР, прирастая территориями БНР-БССР… По итогам этой российско-польской (а вовсе не «советско-польской») войны Беларусь являла собой только полоску земли, узко вытянутую с Севера на Юг, где от Минска на 40– 70 км в обе стороны — границы Польши и России. Как я уже писал, в дальнейшем РСФСР вернула беларусам часть отобранной территории, но существенную часть себе все-таки оставила. Польша же ничего беларусам возвращать не собиралась.

Это был уже второй случай, когда Ленин расплачивался беларуским народом за фиаско в своих политических авантюрах. Первый раз он расплатился беларусами немцам в Брестском мире, что стало причиной объявления беларусами Декларации независимости и создания БНР. Второй раз — полякам в Рижском мирном договоре. Вначале он беларусов отдал немцам как контрибуцию РСФСР. Во второй раз он половину беларуского народа лишил своей независимости, хотя в 1920 году о ней заявила пусть и принесенная сюда на российских штыках БССР в Декларации о независимости беларуского народа (она была опубликована 31 июля 1920 года в газете «Советская Белорусь» — не путайте с газетой «Советская Беларусь»). Вот так запросто РСФСР Ленина отдала полякам половину союзной Москве только что оккупированной БССР.

Инициатором раскола беларуского народа на три (а не на две!) части стала Москва: она половину Беларуси отдала полякам, половину присвоила себе в РСФСР, а клочок земли с городом Минском «подарила» беларусам. Так произошел раздел Беларуси между Россией и Польшей. Беларусь стала существовать из трех сегментов.

В итоге на территории Польши было создано на беларуской земле 4 воеводства:

Новогрудское, Полесское, Виленское и Белостокское. Площадь Западной Беларуси в составе Польши — 113 тысяч кв. км. Это более половины площади нынешней Республики Беларусь, больше площади Болгарии, Венгрии, Австрии, Португалии, составляет около половины от площади Англии и бывшей Югославии, около 40 % от нынешней Польши. Уже этим Западная Беларусь в составе Польши значима, так как сама, без Восточной Беларуси, крупнее очень многих независимых стран Европы.

Согласно переписи 1931 года, в Западной Беларуси проживало 4,6 млн. человек. Тогда в польском государстве (куда еще входила и Западная Украина) Западная Беларусь занимала 24 % территории и 13 % населения.

Поляки всегда проводили политику по ассимиляции беларусов в польскую среду, однако просто нелепо это сравнивать с тем, что делала с беларусами царская Россия. Вещи совершенно несопоставимые, и если говорить всерьез о каком-то национальном «польском иге», то эксперименты восточного соседа с беларусами тогда вообще вне каких-либо человеческих терминов.

На чем основан миф о «польском иге»? Это Косовский расстрел 1927 года (полиция убила 6 человек из прокоммунистической демонстрации, сопровождавшейся погромами и насилием со стороны политических экстремистов, требовавших прихода к власти партии социалистов). Это Осташинское выступление крестьян 1932 года против «неправильных»

налогов: толпа сожгла массу зданий и убила кучу случайно подвернувшихся людей, в итоге бунтовщика повешены, 5 приговорены к пожизненному заключению. Это Кобринское выступление крестьян 1933 года, недовольных задержкой с выплатой заработной платы:

крестьяне устроили погромы, полиция арестовала 30 человек, а зачинщика бунта — Р. Каплана, секретаря Брестского отделения Компартии Западной Беларуси (КПЗБ) — посадила в тюрьму. Заметьте, Р. Каплан — совсем не западный беларус, поэтому нельзя назвать его арест «национальной репрессией поляков против беларусов». Потому что в таком случае мы должны обсуждать «польское национальное иго над еврейским народом», что нас заведет в полный тупик — и сделает Гитлера «освободителем евреев от польского ига над еврейским народом».

Хотя в этом именно та же самая советская логика — ведь раз поляки угнетали беларусов, то равно угнетали и евреев (Р. Каплана, например). Раздел польского государства между Рейхом и СССР спас евреев Польши от «польского ига». Ведь они бы, несчастные, так бы от него и мучались, пока спасители Сталин и Гитлер не договорились ликвидировать Польшу. Что эта «спасительная» ликвидация Польши принесла евреем, «изнывавшим от польского ига», — хорошо известно… Далее. Выступление рыбаков на озере Нарочь в 1935 году. Согласно принятому в Польше в 1932 году Закону о национализации рек и озер, озеро Нарочь было отдано на промысел в аренду беларускому акционерному обществу. Промысел без разрешения был запрещен, что вызвало протест у местных рыбаков. Они устроили волнения, избили работников акционерного общества. Власти никого не наказали, а пошли на уступки:

позволили ловить селянам рыбу вопреки закону и повысили закупочную цену на нее.

Выступлению нарочанских рыбаков посвящена поэма М. Танка «Нарач».

Это полностью соотносится с сегодняшней политикой России в отношении населения Байкала и Каспия. Например, в 2004 году население Байкала, всю жизнь жившее рыбным промыслом, устраивало не меньшие волнения: вроде бы правильные законы «не дают нам ловить рыбу, хотя наши предки испокон веков этим жили». Согласно новым законам, рыбаки становились «браконьерами». Нетрудно увидеть, что Россия 2004 года и Польша 1935 года тут имели те же самые проблемы с переводом рек и озер на пользование в государственном русле. Так какое к этому отношение имеет «польское иго»? Поэма М. Танка «Нарач» в равной мере может называться «Байкал». Проблемы те же.

И вот на этом исчерпывается перечень «фактов польского ига», который приводит уважаемая энциклопедия «Беларусь» (Минск, Беларуская энциклапедыя, 1995, стр. 326).

Увы, никакого «ига» в этих событиях в упор, даже с лупой, рассмотреть нельзя.

Это только социальные протесты, неизбежные в любом буржуазном государстве, их неизмеримо много в современной России, как было много и в той же Польше, причем больше всего протестовали и разгонялись полицией САМИ ПОЛЯКИ. Зачинщиками оказывались иногда промосковские коммунисты, пятая колонна (финансируемая из Москвы, где и свила свое шпионское гнездо московская агентура НКВД). Причем, в среде главного бунтаря — КПЗБ — более половины членов — евреи, как евреями являлись и почти все руководящие кадры партии. Но какое отношение протесты евреев-коммунистов имеют к легенде о «польском иге против беларусов»? Никакого: притесняют якобы беларусов, а беспорядки учиняют почему-то коммунисты-евреи.

Единственная главная и существенная причина недовольства беларусов — это отрицание Варшавой перспективы создания независимого беларуского государства. Однако и СССР в той же мере боролся с «беларуским сепаратизмом», но куда как более кровавыми методами, уничтожая физически любое инакомыслие.

В СССР Беларусь обладала статусом союзной республики, чего никогда бы не позволили польские шовинисты. Но какова цена этого? Лучшая часть беларуского общества была уничтожена, народ был запуган и истерзан, жил в бесправии и нищете, молодежь оболванена и милитаризована, как «Гитлерюгенд» в Германии, все национальное задушено, насаждено одиозное безбожие, духовность народа растоптана. Фактически, это было уничтожением беларуского народа — превращением его в аморфное население СССР, лишенное какой бы то ни было национальной самоидентификации. Получается, восточные беларусы за обретение статуса беларуской республики расплатились геноцидом над беларуским народом. Мне кажется этот обмен ОБМАНОМ.

Беларусы, проживавшие в Западной Беларуси в Польше, пусть и не обладали своей республикой, но хотя бы оставались беларусами. А СССР давал иную альтернативу:

откажитесь быть беларусами, чтобы жить в якобы беларуской республике.

Согласно беларуским энциклопедиям, под «польским игом» с 1920 по 1939 гг.

западные беларусы (вместе с беларускими евреями) потеряли расстрелянными за бунты человек (может, и чуть больше, но это число явно не превышает 20). А что творилось в это время в Восточной Беларуси? Каждый день уничтожалось по тысяче человек в предвоенные годы — 1937, 1938, 1939. Тюрьмы переполнены восточными беларусами, ветераны НКВД рассказывают сегодня центральным изданиям, что спали только по 3 часа в день, все остальное время сваливая на грузовики трупы десятков тысяч людей. За что получали двойные оклады и награды, которые не боятся показывать сегодня — в окружении цветов от благодарных детей, родню которых они собственноручно убивали.

В 1940 году в СССР были массово расстреляны ветераны войны с нацизмом — польские, беларуские, украинские, еврейские — солдаты и офицеры Польской Армии, первой во Второй мировой войне принявшей удар нацистов. 26 октября 1940 года Берия издал приказ о награждении работников НКВД за успешное выполнение специального задания месячным окладом. В списке значилось 143 фамилии. Офицеры госбезопасности, надзиратели, вахтеры, шоферы. Из них многие живы и сегодня, принимают участие в торжествах по случаю юбилея Победы.

Вот что рассказывает ветеран Великой Отечественной войны беларус и наш соотечественник Митрофан Сыромятников, старший по корпусу харьковской внутренней тюрьмы НКВД, в газете «Аргументы и факты»: «Мы не управлялись работать, спали всего по три часа». Делится воспоминаниями, что он и его коллеги копали могилы, грузили трупы на машины, заматывали шинелями головы убитых, чтобы не кровоточили.

Ветеран НКВД занимался тем, что в лесных угодьях, принадлежавших харьковскому НКВД, выкапывал большие ямы с тем расчетом, чтобы в них могли въехать задним ходом крытые грузовики. Не один год сюда свозили трупы расстрелянных в подвалах НКВД.

Однако, говорит ветеран НКВД и Великой Отечественной войны, если раньше дневной «нагрузкой» было до десятка трупов, то на исходе апреля 1940 г. стали привозить едва ли не полные кузова трупов беларусов и украинцев с захваченной у Польши территории.

На фоне таких мемуаров сравнивать Польшу и СССР просто невозможно. Мало того, создается дикая картина: одни ветераны войны с нацизмом (которые ими станут только с июня 1941 года) массово уничтожают других ветеранов войны с нацизмом (которые ими являлись с 1 сентября 1939 года). В моей голове такой кошмар просто не укладывается.

ИТОГИ «ОСВОБОЖДЕНИЯ»

Замечательные слова, но ведущий все это сказал почему-то не на беларуском языке, а на русском языке. Неужто и сейчас возле него стоит некий пилсудчик и под дулом пистолета запрещает ему обращаться на национальном ТВ Беларуси к беларусам на их беларуском языке? А если не пилсудчик, то кто тогда?

Увы, все эти ссылки на заботу о свободе беларуского языка в Западной Беларуси — просто карикатурны на фоне факта одиознейшей русификации этого края в послевоенные десятилетия. Поменяли шило на мыло — полонизацию на русификацию — а свой язык при этом вообще совершенно утратили.

В 1939 году в Гродно, Бресте, Лиде, Кобрине, Пружанах, Пинске, Ошмянах, Новогрудке, Волковысске, Слониме — и т. д. — звучала только беларуская речь, и лишь эпизодически — польская. Сегодня там звучит исключительно одна иностранная русская речь, ни слова побеларуски.

Вот ИТОГ этого «освобождения» 1939 года. Нет языка — нет нации. На мой взгляд, если бы Западная Беларусь оставалась до сего дня пусть и в составе Польши, но вне кровавой политики русификации СССР, истреблявшей нашу национально значимую часть населения, наше национальное самосознание и наш язык, — то сегодня Западная Беларусь являлась бы для нас, беларусов, ориентиром в том, ЧТО ТАКОЕ БЕЛАРУС. Увы, мизерным островком такой национальной самоидентификации осталась только перешедшая с года Польше наша Белостокская область. Где беларусы говорят вовсе не на русском языке, как везде в Беларуси, а на своем беларуском языке. И хотя послевоенная Польша не создала там автономии для беларусов, но только там, вне СССР, беларусы смогли сохранить свое национальное лицо — которое утратили, пребывая в СССР.

Лично я не вижу никакой разницы в том, кто именно не позволяет беларусам говорить на своем языке: пилсудчик или сталинист. Однако первое мы дружно порицаем, а со вторым соглашаемся, позволяя лишать себя национального языка. Если же в широком плане говорить о переходе беларусов на русский язык как о «необходимости», вызванной глобализацией и прочим всяким, то я полагаю, что уж лучше бы мы тогда стали все говорить на польском языке. Это, во всяком случае, славянский язык (наиболее близкий беларускому) — а не язык, в котором более половины татарской и финской лексики. Плюс Польша — это все-таки европейская страна, а не азиатская держава, и нам, как европейцам, она всегда на порядок ближе ментально, культурно, генетически и исторически.

Не вызывает сомнения, что присоединение Западной Беларуси к БССР — укрепляло позиции нашей государственности, пусть тогда и совершенно иллюзорной в СССР Сталина.

Однако ценой этого был геноцид, истребление лучшей части Общества в Западной Беларуси, полная русификация, отказ населения от беларуского языка — как главного языка территории. Так что наша нация беларусов этим больше потеряла, чем нашла — в историческом плане. Во всяком случае, сегодня Западная Беларусь оставалась бы для нас образцом того, КАКИМ должен быть настоящий беларус. Это, увы, утрачено, и мы видим полную деградацию нации беларусов, которая перешла на русский язык в общении с детьми, сохраняя его только в общении со своими престарелыми бабушками и дедушками.