«Annotation Интернет проект hetman.by, — это специализированный ресурс по теме история Беларуси. Наш народ, — эта совокупность этносов, это многонациональный образ. На разных этапах истории в его формировании участвовали ...»

Кстати, в Летуве нас называют именно «гутами», а не «беларусами».

Мы имели разные имена: от гутов и гепидов (с IV века по VIII) — до ятвягов и кривичей (с VIII по 1220), затем литвинов (1220–1840) и с 1840 года беларусов (название изобретено царизмом).

С сожалением должен признать, что среди нас есть и махровые неучи, которые ничего об истории нашего народа гутов-литвинов-беларусов не знают и его появление находят только в 1922 году — дескать, Ленин нас придумал, создавая СССР.

Мы не родились с созданием СССР в 1922 году. Мы не родились и в 1840 году, когда царизм России после нашего второго антироссийского восстания 1830-31 годов повелел нас переименовать из литвинов в «беларусы», запретив само слово «Литва».

Но мы не родились и в 1219 году (еще до основания ВКЛ Миндовгом), когда стали называться литвинами и Литвой — от князей лютичей Булевичей и Рускевичей.

Не родились мы и в IХ веке, когда мы назывались ятвягами и кривичами.

Не родились мы и в IV веке, когда мы назывались гутами или гепидами.

Наш народ существует в неизменном генетически и антропологически виде минимум 3500 лет. 130–140 поколений. Это — очень и очень древний возраст для европейского народа (подобного о себе не может сказать ни один — НИ ОДИН, подчеркиваю — другой европейский народ, так как все в Европе переселялись с места на место и смешивались с другими этносами, а вот мы одни жили тут всегда, оставаясь в стороне от процессов возникновения романской, германской и славянской групп, родившихся в «европейском котле наций»). И наши истоки беларусов столь древние, что никакой памяти о них просто не сохранилось. Но народ остался тем же: 3500 лет мы генетически и антропологически неизменны, идентичны нашим предкам, которые населяли Беларусь еще во времена строительства египетских пирамид, еще до возникновения Древней Греции и Древнего Рима.

Конечно, 1000-летие Литвы — это ВЕЛИКИЙ праздник для всех беларусов, которые и являлись в Литве ТИТУЛЬНОЙ НАЦИЕЙ ЛИТВИНОВ. Это праздник нашей 1000-летней ГОСУДАРСТВЕННОСТИ — нашей ВЕЛИКОЙ СТРАНЫ ВКЛ. Но все-таки мы, беларусы, на тысячи лет древнее и даже самой Литвы.

Во всей этой теме остается загадочным только еще один и очень интересный вопрос, вызывающий огромные споры историков, — а откуда вообще появилось понятие Литва или Лютва? Об этом, на мой взгляд, самом интересном во всей теме — в следующем номере газеты.

ДОЛГИЕ ПОИСКИ ЛИТВЫ

Понятно, что летописцы и историки пытались найти объяснение тому, КАК, ОТКУДА И ПОЧЕМУ в Новогрудке появилось мощнейшее ВКЛ, которое позже станет величайшим государством Восточной Европы. Однако искали это объяснение не в событиях, происходивших тогда западнее Гродно в Пруссии и Поморье, а в том, что, дескать, «Русь была ослаблена татарским вторжением, что позволило жемойтам и аукштайтам захватить ее земли».

Это слепота, заблуждение. Не сходятся даты: Литва в Новогрудке появляется примерно в 1215–1219 годах — еще даже до битвы на Калке, то есть до появления татар в Киевских землях. Татарское вторжение началось позже — и татары никогда не захватывали Новогрудок — не захватывали даже Полоцкие земли. Наконец, сами земли Новогрудка — никогда не были «русскими землями». Это земля ЯТВЫ ятвягов; да, какое-то время она была захвачена киевскими дружинами — но русской (то есть этнически УКРАИНСКОЙ, народа Киева) она никогда не была. А что касается жемойтов и аукштайтов, то те к нашей Литве никакого отношения не имели. У них не было городов (жили в землянках в чащах лесов), не было даже гончарного круга, не было лошадей, они носили звериные шкуры и воевали каменными топорами, не было своих князей, не было письменности — они самыми последними в Европе ее обрели уже в период Речи Посполитой. А вот Новогрудок 1240-х годов — это богатый и цивилизованный город с развитой у всего населения письменностью, с храмами, производством металлов (золота в том числе) и стекольных изделий — там была даже крупнейшая в этом регионе Европы алхимическая лаборатория. И никаких следов пребывания там этносов жемойтов и аукштайтов не найдено — там жили только этнические беларусы. Всего этого цивилизованного богатства Новогрудка, понятно, не могли тогда создать жемойты и аукштайты — не могли даже захватить у нас Новогрудок под свою власть, так как никакой военной силой сии наши соседи не обладали тогда, не обладали позже — как не обладают ею и сегодня.

В долитовский период мы (ятвяги Западной Беларуси и кривичи Восточной Беларуси) на равных воевали с ляхами Кракова, на равных воевали с русинами (украинцами) Киева — и были Киевом захвачены на 70–80 лет в «Киевскую Русь» только потому, что противник оказался крайне силен (ныне население Украины, напомню, — 45 млн.). И то — сравнительно быстро Полоцкое Государство смогло освободиться от «киевского ига». А тут нам навязывают мысль, что наши северные соседи жемойты (сравните их 3 млн. с 40миллионым этносом поляков или 45-миллионным этносом украинцев) — вдруг нас «захватили на многие века». Не кажется абсурдом?

А ведь с тех времен ничего не изменилось: пропорции численности населения, размеров территории, государственной мощи — остались теми же. Но кто в здравом уме сегодня предположит, что Республика Летува, напав своими силами на Беларусь, сможет ее захватить? Если она этого сегодня сделать не может, то как могла тогда? Когда не могли этого сделать мощные Польша и Русь-Украина?

При этом ни одного подтверждения «владычества жемойтов над беларусами» нет: на нашей территории не было гарнизонов «жемойтских дружин», наши города и села не были переименованы на манер восточно-балтского языка «оккупанта», и т. д.

Поэтому вполне справедливо дружное возмущение беларуских историков: они считают абсурдной и смехотворной басню о том, что нашу Литву создали жемойтские племена — ничем никогда не оставившие след в истории Литвы ВКЛ (и на территории современной Беларуси) ни раньше, ни позже. Тем более что Жемойтия (то есть нынешняя Республика Летува) в период расширения границ ВКЛ вообще в составе ВКЛ не была — она тогда полтора века находилась под властью немцев.

Но отрицая один миф — наши историки при этом создают миф уже другой: о том, что Миндовг и Гедиминовичи были князьями полоцкого рода. Хотя, собственно, это только повторение одной из древних версий летописцев, ошибка которых, как я выше сказал, была та же: они истоки происхождения Литвы искали где угодно и сколь угодно далеко (от Жемойтии, Полоцка и до Смоленска), но только не «под носом» у Новогрудка — в Пруссии и Поморье.

Это как в анекдоте: искать утерянные ключи под фонарем только потому, что там светло. Но сколько ни вороши наши давно изученные летописи — нового в них не найдешь, можно только на разный манер интерпретировать их смутные и противоречивые упоминания об истоках Литвы.

НОВЫМ СЛОВОМ в поисках истоков Литвы оказалась впервые переведенная на русский язык с латыни Великая Хроника Польская XI–XIII вв. — CHRONICA POLONIAE MAIORIS. В 1987 году она вышла в издательстве Московского университета под редакцией члена-корреспондента АН СССР В. Л. Янина. Оказалось, что ошибочными были обе концепции: Миндовг не был жемойтом-аукштайтом, но не был он и беларусом-кривичем из Полоцка. В Хронике Миндовг (Мендольф) назван прусским королем, который со своими пруссами ушел на наши земли от немецко-польской экспансии.

Безусловно, речь идет именно о нашем Миндовге как правителе ВКЛ, потому что в главе 133 под названием «Глава об опустошении Плоцкой земли» (Плоцк расположен чуть восточнее Варшавы) сообщается о том, как поруссы (пруссы) уже с территории Беларуси (ВКЛ) нападают на Польшу:

«В этом же году [1260] упомянутый Мендольф, собрав множество, до тридцати тысяч, сражающихся: своих пруссов, литвинов и других языческих народов, вторгся в Мазовецкую землю. Там прежде всего он разорил город Плоцк, а затем города и деревни всей Плоцкой земли жестоко опустошил мечом и пожаром, разбоями и грабежом. Напав также на Пруссию, разрушил города, уничтожил почти всю землю Пруссии, и его окрещенные пруссы учинили жестокую резню христианского народа».

Не вызывает сомнения, что собрать у нас войско в 30.000 для похода против ляхов Плоцка и немцев в захваченной ими Пруссии мог только наш правитель высочайшего ранга.

Коим и мог тогда быть лишь один наш Миндовг. Однако историки Республики Летува, с которыми я обсуждал этот вопрос в переписке, считают (цепляясь за миф о жемойтском происхождении Миндовга), что это «другой Миндовг», потому что Хроника указывает на дату его переселения в Литву как 1260 год — а не ожидаемые 1240-е годы. А именно: об исходе пруссов в Литву в 1260 году говорится в главе 132 Хроники «Каким образом прусский король Мендольф отошел от христианской веры»:

«В этом же году окрещенные пруссы со своим королем Мендольфом из-за многочисленных тягот, причиненных им крестоносцами, оставив христианскую веру, которую приняли ранее, ушли с некоторыми братьями Ордена крестоносцев к литвинам, смело к ним присоединившись».

Однако полагаю, что 1260 год — это просто год полного изгнания немцами и поляками Мендольфа с его пруссами из Пруссии к нам в Литву, и этот его исход был как раз ПОДГОТОВЛЕН созданием до этого союзного государства пруссов и литвинов Новогрудка в 1240-50-е годы (даже ранее — отцом Миндовга прусским королем Рингольдом в 1230-е годы). В противном случае остается НЕПОНЯТНЫМ, почему Мендольф-Миндовг бежал именно «к литвинам, смело к ним присоединившись». Вопрос вызывает и перевод слова «смело», который предлагает академик Янин. Судя по всему, ни о какой «смелости» тут речи не идет, а следовало перевести «заранее к ним присоединившись» (впрочем, специально эту деталь я не выяснял — предлагаю сделать особо пытливым читателям).

Таким образом, указание на 1260 год относится не к созданию Миндовгом у нас ВКЛ как союзного с пруссами государства (о появлении ВКЛ в Хронике вообще ни слова, первое упоминание о «Литве» — только в этой главе о том, как Миндовг к литвинам ушел), а относится к изгнанию Миндовга из своей родной Пруссии.

На первый взгляд, может показаться удивительным тот факт, что не только в киевских, полоцких и прочих «восточных» хрониках нет ни слова о создании государства ВКЛ (чего там не знали по объективным причинам, о которых я выше сказал) — но этого нет даже в хронике поляков и хронике немцев, описывающих захват немцами и поляками Поморья и Пруссии. Создается поразительная картина: появляется «на пустом месте» мощнейшее государство Восточной Европы — и никто об этом не упоминает.

Ответ, видимо, в том, что в то время поляки и немцы не рассматривали, как мы сегодня, создание нашего ВКЛ — особым деянием нашего этноса, а видели в нем только бегство к нам народов, которых они изгоняли с Полабья, Поморья и Пруссии. Они оставались для них теми же врагами — в состоянии той же старой ВОЙНЫ, и потому наше ВКЛ не рассматривалось как нечто «новое». Это был старый давно известный противник, который только уходил от экспансии все дальше на восток — пока не «окопался» в Новогрудке.

При анализе Великой Хроники Польской становится понятным, что описанный в ней король пруссов Мендольф-Миндовг — никакого отношения к Литве не имел (ибо ушел к литвинам со своим прусским народом). А ЭТНИЧЕСКИ он и его народ, очевидно, были народом из Погезании (погезанами), ныне это Северная Польша и Калининградская область РФ. Погезаны — это не восточные балты рода жемойтов и аукштайтов, а западные балты, родственные нынешним западным беларусам, в прошлом — ятвягам (саму область Погезании относили к «Верхней Ятве» явтягов). Отсюда и родственность имен: у нас в Западной Беларуси (Южной Ятве ятвягов) тоже равно было распространено имя Миндовг (но такого не было у восточных балтов жемойтов и аукштайтов).

Погезания Миндовга была погранична и лежала северо-восточнее Помезании (Помазовья, которое колонизировала Полабская Русь и куда от немцев тогда уходили ободриты, русины острова Рюген-Русин и прочие западные славяне), которой тогда правил легендарный князь Святополк, возглавивший сопротивление всей Пруссии против немецкопольской экспансии. Как я выше указывал, в землях Святополка преобладали топонимы славян и производные от слова «Русь», а сама земля называлась тогда немцами «Рейсен»

или «Рисен», то есть «Русь».

Эти земли Пруссии (Порусья) Погезания (Верхняя Ятва Миндовга) и Помезания (Русь Святополка) являлись союзниками — и главным очагом сопротивления экспансии немцев в Пруссии. Потому что восточнее их лежали уже туземные земли восточных балтов (родственных жемойтам и аукштайтам) — малоразвитые цивилизационно и несостоятельные в военном плане территории Барта, Вармия, Галиндия, Наттангия. Все они ранее были подчинены власти славян Полабья и западных балтов Погезании Миндовга — поэтому особого рвения сопротивляться экспансии немцев и поляков не выказывали: с их точки зрения, один «западный диктат» сменялся на «другой, мало отличимый».

Собственно, по этой же причине захваченный тогда нашими князьями восточнобалтский этнос жемойтов не видел себя как-то этнически связанным с нашей Литвой Новогрудка и вообще с нашим Государством ВКЛ — уйдя охотно на полтора века под немцев и не считая это «зазорным». Один лишь князь Витовт тщетно пытался отстоять нашу колонию Жемойтию у немцев, «доказывая ее принадлежность Литве», с чем не согласились ни немцы, ни даже сами жемойты (ныне народ Республики Летува) — ибо смена на немецких властителей их никак не смущала. Как равно не смущала Суздальские земли смена властителей Киевских на Ордынских на три века: это была только смена «хозяев», а не утрата национальной свободы, которой и ранее там не было.

Но был, кроме Погезании и Помезании, еще один центр мощнейшего сопротивления немцам — Поморье. Оно было одновременно погранично Погезании и Помезании, лежа западнее их. Именно там жил народ лютичей, о котором мы полагаем, что он и был изначальной Литвой. Именно там поморский князь Богуслав I в 1214 году имел печать, которая почти идентична печати ВКЛ «Погоня», и титуловался «Princeps Liuticorum».

Обращаю внимание: за полвека до Миндовга, и до того, как в договорах с Галицией и Волынью новогрудские князья Булевичи и Рускевичи названы «литовскими». То есть, до появления Литвы на территории Беларуси и Республики Летува. Причем, в данном случае «жемойтская версия Литвы» отвергается полностью тем фактом, что Поморье никогда не включало в себя земли жемойтов и аукштайтов (между ними лежала вся Пруссия с десятками других народов), а поморские князья никогда не правили далекой Жемойтией, до которой было от Поморья дальше, чем до Варшавы.

Теперь истоки Литвы, полагаю, очевидны — они в Поморье, у поморского народа лютичей, где и существовала исконная Литва — задолго до нашей, рожденной уходом к нам именно этих лютичей из Поморья. Там еще до создания ВКЛ князь Поморья назывался «Princeps Liuticorum» (князь Лютовский) и имел гербом «Погоню». Но что такое эта Литва лютичей? Что она означала? Кто были эти лютичи? И откуда вообще взялось слово «Литва»?

ЭТНОС ИЛИ ВОЕННОЕ СОСЛОВИЕ?

«Как следует из первоисточников, литва — это не племя. Ни из немецких хроник, ни из русских летописей нельзя выявить область первого расселения литвы. Не обозначили его и археологи. Даже в специальных научных изданиях за этнотерриторию литвы признавались разные территории. Междуречье Вилии и Двины, где находят памятники материальной культуры, которые приписывают литве, населяли другие племена. А тот регион Понемонья, который считается за "историческую Литву", не имеет соответствующих археологических памятников.

…В русских летописях выразительно выявлена литва как социум, не связанный ни с определенным этносом, ни с определенной территорией. Эта совокупность могла развиться только в определенной общественной формации в соответствующем высокоразвитом феодальном обществе. Социальной базой её возникновения стал сословный раздел общества (нобили, вольные, полусвободные, рабы). Согласно Варварским Правдам — ранних средневековых (V–VIII века) сборников законов Западноевропейских княжеств — словом "вольный" называли непосредственных производителей — основную часть соплеменников.

Над ними возвышалась родоплеменная или дружинная знать, а ниже их стоят полусвободные (литы, альдии, вольноотпущенные и рабы).

Как излагается в одной из Правд — Салицкой — литы были зависимыми от своего хозяина, не имели своего частного земельного надела и не имели права участвовать в народном собрании, не могли защищать свои интересы в суде. Согласно немецкому историку А. Мейцену, одни литы служили на усадьбе своего хозяина, другие жили в отдельных поселениях.

Литы феодального двора имели преимущество, ибо легче могли получить определенные материальные выгоды. Церковь призывала владельцев-христиан давать вольную своим подчиненным и наделять их землей, за которую те должны были платить оброк. Из этих оброчных людей — чиншевиков, землевладельцы выбирали особ, которым поручали исполнение хозяйственных обязанностей, связанных с определенной ответственностью — лесничих, ловчих, надсмотрщиков, тиунов.

Со временем феодал начал брать с собой в военные походы лита как оруженосца. Из литов франкская знать набирала себе даже вооруженную охрану, что легко могло привести к переходу рабов в более высокий статус. И хотя обычно только сословие полноправных, что владело имуществом и публичным правом, могло участвовать в суде и служить в войске, однако у саксов даже военная служба распространялась на литов. А, к примеру, историк П. Гек трактовал саксонских литов как "часть племени, обязанную нести военную службу".

Постепенно рос не только государственный запрос литов и социальная значимость этой общественной формации. А. Неусыхин рассказывает, что и литов, которые вначале не являлись даже отдельным социальным кланом, коснулась дифференциация, в основании которой лежал общий процесс социального расслоения общества.

…И у славянских литов происходило имущественное расслоение, и они переходили в воинское сословье, однако создавали отдельные воинские дружины или отряды.

…Литские дружины должны были иметь и отличительное название. Славянские соплеменники могли называть таких воинов, скажем, словом литва. Это название сообщества, людей, которые занимались одним важным для общества делом, сложилось с помощью прославянского суффикса с составным значением — tv-a (для сравнения беларуские — дзятва, польские dziatva, tawarzystvo, русские — братва, паства)».

Прерву цитату, чтобы указать на совершенно другой ряд схожих слов: Крива, Дайнова, Ятва, Мазова. Слово «Литва» как раз вполне сюда вписывается. Это — названия племен западных балтов, наших предков. Мало того, они образуют неразрывную территорию:

первоначально Литва лежала в Поморье, погранично с Мазовой.

Здислав Ситько далее пишет:

«Многочисленные войны и восстания ослабили могущество ободритов и лютичей. Под нажимом саксонцев наиболее вольнолюбивые, большей частью, воины, двинулись в изгнание. На такое решение повлияла угроза христианизации. С группами славянских палабских племен ушла и литва. Они дошли до Балкан, где и сегодня на Спрече, притоке Босны (водозабор Дуная), есть поселение Litva. Осели изгнанники и по-над неманскими притоками. И до этого времени в Слонимском, Ляховичском, Узденском, Столбцовском, Молодеченском районах стоят деревни Литва. Они отдалены одна от другой, вероятно потому, что кривичские владельцы этих земель уже знали про литву-воинов и побаивались их единства, имея плохой пример захвата викингами власти в Киеве».

Версия Ситько о происхождении Литвы от сословия литов — только на первый взгляд кажется логичной, но на самом деле многое в ней — натяжки.

Например, о поселениях Litva на территории Беларуси. Сам же Здислав Ситько в другой статье «По следам литвы» («Наша слова», №№ 26–37, 2007) пишет:

«Например, на Минщине известны несколько поселений, происхождение названия которых можно связать с лютичами: Лютые Крупского, Лютец Борисовского, Лютый Пуховичского, Лютка Смолевичского районов».

Так значит, лютичи все-таки к нам приходили. Но зачем «умножать сущности», приписывая появление Литвы у нас приходу еще и каких-то других литов?

ТОТЕМЫ РУСИ-РЫСИ И ЛЮТА-ВОЛКА

В единение «Русь» входили не только западные славяне, но и англы, датчане, фризы, балты и другие «варяги», как выразился Нестор в «Повести временных лет». «Русь» означало братство варягов-колонистов: систему, по которой на каждое нападение туземного населения на колонию — следовал общий ответ всех колоний Руси близких и далеких.

Именно по такому принципу ободриты и шведы захватили огромные территории финноугорской Новгородчины, на таком принципе строилась Киевская Русь как колониальная держава.

Здислав Ситько цитирует польского историка Ежи Довята: «Термины велеты-лютичи уживались на протяжении VIII–IX веков в двойном значении: либо этнической группы, либо политического единения».

Но точно так, например, у ободритов: они долгое время равно именуются ободритами и русинами, а потом утрачивают название «ободриты», называясь только русинами.

Например, в «Генеалогии королевы Ингеборг» (вторая половина XII в.) супруга короля ободритов и герцога Шлезвига Канута II (ум. 1131) Ингеборга именуется дочерью «могущественнейшего короля русов» Изяслава. По «Истории датских королей» (XIII в.) — это дочь Мстислава Владимировича (Гаральда), сестра Мальфриды. Резиденция королевского дома находилась в ободритском Любеке. Сын Канута II и Ингеборги Вальдемар впоследствии будет датским королем (1157–1182).

Аналогичные процессы происходили и у велетов (вильцев): их самоназвание заменялось постепенно именем «лютичи», «литвичи».

Очевидно, что «Лютва» была точно таким же надплеменным образованием, как и «Русь». Чтобы понять происхождение этих слов, следует вспомнить, что в основе таких надплеменных образований лежали ТОТЕМЫ.

Несколько лет назад я высказывал на страницах газеты гипотезу о том, что термин «Русь» произошел от тотема Рыси. Этот хищник в первые века нашей эры (еще до появления славян) и звался как «Русь» у всех балтов. Конечно, на основе только лингвистических параллелей обосновать происхождение термина «Русь» непросто. Но вот с истоками «Лютвы» лютичей как ТОТЕМА Люта-Волка все намного прозрачнее: у лютичей действительно Лют-Волк был тотемным животным, они для битвы одевали волчьи шкуры, а на голову — волчьи черепа, чем нагоняли ужас на врагов.

Кстати, более известны берсерки — племенные объединения тотема Бера-Медведя. Как считают историки, название столицы Германии Берлина происходит именно от тотема населявших его до немцев славян (почти вся территория бывшей ГДР — это древняя территория славян и западных балтов, а Дрезден — бывшая Дрезна, Лейпциг — бывший Липецк, и т. д.).

Как правило, тотемное животное было запрещено называть своим именем, отсюда появилось слово «медведь» («ведающий мед») как замена индоевропейскому «бер» (но остались при этом слова «берлога» и др.). Слово «лют» как тотемную замену слова «волк»

лютичи переняли, очевидно, у кельтов. Древнее индоевропейское слово «волк» (русское «волк», старославянское «влькъ», жмудское и аукштайтское «vilkas», санскритское «vrkah», древнеперсидское «vahrko», готское «wolfs», английское «wolf») через кельтский язык вошло во французский как «le loup». А, например, расположенный под Парижем известнейший ЛУВР — означает буквально «логово волчицы». Получается, что семантически парижский Лувр имеет прямое отношение к термину «Лютва»-«Литва».

Тот же Здислав Ситько в своем исследовании неоднократно указывает, что примерно с VIII века вильцы-велеты почти постоянно нанимались на военную службу в Северной Франции (их численность порой называлась в источниках до 100 тысяч воинов, «но даже если это считать преувеличением и снизить в 10 раз — для той эпохи это было очень много»

— указывает историк).

Интересно, что именно во Франции и на полуострове Бретань, где осели кельты, масса топонимов, близких «Литве», ибо в языке кельтов волк — «лут», «луп», «лют». Не там ли вильцы-валеты обрели свой тотем ЛЮТА?

Полагаю — вполне может быть. Это заодно может объяснить и гипотезу Ситько о ЛИТАХ как сословии, породившем название Литве. Именно там это сословие и формировалось, и название ему, возможно, и породили лютичи как постоянные наемные воины, не имевшие равных прав с местным населением. Это, конечно, только предположение.

Во всяком случае, бесспорно, что кельты, нанимая на свою службу дружины вильцеввелетов (одетых для устрашения врага в шкуры волков), именовали бы их НА СВОЕМ ЯЗЫКЕ именно «волками» ЛЮТИЧАМИ — от своего «le loup».

НОВЫЙ ВЗГЛЯД НА ИСТОРИЮ ЛИТВЫ

Например: зачем князьям ВКЛ потребовалось в будущем переносить столицу Литвы из Новогрудка? И закрепить ее, в конечном итоге, в специально для этого построенной на реке Вилии Вильне? Чем их не устраивал Новогрудок? Почему не перенесли столицу нашей страны в Полоцк — тогда крупнейший город всей Восточной Европы?

По версии историков Республики Летувы (то есть исторического княжества Жемойтия — Самогития на латинском языке), это делалось «для приближения столицы Литвы к своим этническим истокам», то есть к жемойтам и аукштайтам.

Но это же нелепо! А зачем тогда вообще потребовалось создавать столицу Литвы в Новогрудке? Почему сразу нельзя было ее сделать на территории проживания жемойтов и аукштайтов?

Если, как фантазируют летувисы, Миндовг был жемойтом, то зачем он столицей Литвы сделал чуждый ему этнически Новогрудок, где никто не понимал языка восточных балтов?

И разве есть еще в истории подобные примеры, когда правитель страны назначает своей столицей город, населенный чуждым этносом? Ведь в Новогрудке тогда не жило ни одного жемойта или аукштайта.

Конечно, никаким жемойтом или аукштайтом Миндовг не был, как им не были и правившие до него нашей Литвой Новогрудка первые у нас литовские князья Булевичи и Рускевичи. А дальнейший перенос столицы из Новогрудка в специально построенную Вильню объясняется — я полагаю — только тем, что князья ВКЛ сохраняли память о том, что они были выгнаны немцами и поляками с Полабья, Поморья и Пруссии, — и хотели просто быть ближе к своей исконной родной земле. Сохраняя надежду ее когда-нибудь отвоевать у немцев и поляков (что отчасти и удалось: мы потом вернули ВКЛ Пруссию у немцев).

Завершая тему, выскажу предположение, которое, на первый взгляд, может показаться кому-то фантастическим. Лютичи Поморья ранее назывались велеты или вильцы. Но откуда это название «вильцы»? Не от того ли, что в IV–VI веках они ушли с нашей реки Вилии, заселяя Поморье? Потом, к началу XIII века, они сюда вернулись — и затем именно на Вилии создали столицу Вильню. Как память о том, что они ВИЛЬЦЫ и произошли отсюда.

Кажется фантастичным? Однако европейские летописи говорят, что в IV веке готы в своем походе в Европу, проходя через территорию Беларуси, пополнились нашими местными племенами, которые с ними ушли «громить Рим». А вот жемойты и аукштайты отпочковались от латышских племен только к VIII–IX векам, при этом спустились на юг и заселили нынешнюю территорию Республики Летува. Так что исконно течение реки Вилия заселял только один наш этнос западных балтов (беларусов), а не восточные балты.

Поэтому вполне возможно, что наше (родственное беларусам) племя вильцев с реки Вилии ушло вместе с готами в Европу, где осело в Поморье под названием «вильцы», а потом в начале XIII века назад к нам вернулось — уже под именем «литвы».

Вернулось на свою РОДИНУ.

Лично я полагаю, что так все и было.

Вадим РОСТОВ

ЛИТВА-БЕЛАРУСЬ И ЖМУДЬ-ЛЕТУВА

ЖМУДЬ И ЛИТВА

Уже во втором абзаце автор ошибается: «Исследователи давно выяснили, что этнический и, соответственно, геополитический раскол региона [на жемойтов и беларусов] начался со времён славянской экспансии в «балтский» мир около полутора тысяч лет назад».

Это не так. Во-первых, 1500 лет назад никаких жемойтов еще не существовало. Они отпочковались от латышей и заселили территорию Жемойтии (нынешней Республики Летува без Виленской области) только в VIII–IX веках. При этом никогда жемойты — как отпочкование от латышей — не были родней беларусам.

Во-вторых, беларусы — это славянизированные западные балты, а не восточные балты, каковыми являются жемойты. И славянизация их началась не «славянской экспансией» лет назад — ибо 1500 лет назад никаких славян еще не было, они только формировались в Полабье в смешении готов с западными балтами. Славянизация кривичей началась примерно с VIII века — так как они лежали на пути «из варяг в греки», а славянизация ятвягов и дайновичей (то есть литвинов, истинной Литвы) — вообще в XIV–XVI веках. И не из-за «славянской экспансии», а из-за христианской экспансии, которую несли ляхи (католичество) и украинцы (византийское православие).

Автор: «В конце концов разная конфессиональная и языковая принадлежность сыграла в истории роль этнообразующего фактора. Белорусы ныне — это отличный от литовцев народ».

Опять неверно. Находить этнические отличия между беларусами и жемойтами в разных конфессиях — это заблуждаться, так как, например, в конце XVIII века на территории Беларуси было 38 % католиков, 39 % униатов, 10 % иудеев, 6,5 % православных («Атлас истории Беларуси XVI–XVIII века», Минск, 2005). И сегодня население Западной и Центральной Беларуси преимущественно католическое, а не православное. Обращаю внимание, что беларусов-католиков у нас называли «поляками», а не «литовцами» или «жмудинами». Уже по этой причине ссылка на конфессии как нечто «этнообразующее» для беларусов нелепа.

Это только для жемойтов своя конфессия стала действительно этнообразующим фактором: жемойты и аукштайты ПОСЛЕДНИМИ в Европе обрели свою письменность и христианскую веру (в XV–XVI веках), поэтому им было разрешено вести богослужения на своем языке. Подобного не разрешалось польским католицизмом в отношении литвиновбеларусов вплоть до середины ХХ века. И именно по этой причине наши католики считались «поляками», а вовсе не «жемойтами».

Настоящим РЕАЛЬНЫМ «этнообразующим» фактором стал царизм, который для обоснования оккупации ВКЛ выдумал концепцию о «трех ветвях древнерусского народа» — ныне полностью разоблаченную и отвергнутую Наукой. Царизм, конечно, не создал «новые этносы», но зато создал новые НАЗВАНИЯ этносов, задавая этим и определенные исторические псевдоориентиры для них. Литвинов ВКЛ царизм переименовал в 1800-1820-е годы в «литовцо-руссов», затем после восстания 1839–1831 гг. запретил само слово «Литва»

и выдумал какую-то «Белорусцию» и «белорусцев», в после нашего восстания 1863–1864 гг.

эти фантастические названия были изменены на «Северо-Западный край» и «северозападные русские». Одновременно царизм внедрял лживые представления, что историческая Литва — это якобы Жмудь, хотя Жмудь никогда не была Литвой — и даже полтора века не состояла в ВКЛ (именно в период территориального расширения ВКЛ на Восток и Юг).

Понятно, что жемойты привыкли к такому щедрому подарку со стороны царизма — считать себя не Жмудью и колонией Литвы — а уже самой Литвой. Отсюда и их нежелание расставаться с этим мифом сегодня. Тем более что царизм ввел нелепейшую басню о том, что, дескать, у литвинов-беларусов якобы не было своей ГОСУДАРСТВЕННОСТИ (которую отобрал у нас царизм) и что, дескать, беларусы изнывали в ВКЛ от ига жемойтов, которыми были захвачены.

Однако, согласно всем документам ВКЛ, именно беларусы угнетали Жмудь и правили ею, а не наоборот. (Причем, не ясно, как вообще Жмудь могла нас угнетать, находясь сама продолжительное время в немецком иге, а не в ВКЛ.) Согласно Переписям войска ВКЛ, в XVI веке 80 % шляхты на территории нынешней Республики Летува — это беларусы с фамилиями на «-вич», которые владели крестьянами жемойтами и аукштайтами, а вовсе не крестьянами-беларусами. Это — в самом чистом виде «беларуское иго» над жемойтами и аукштайтами.

Кстати, знает ли Лауринавичюс, что его фамилия — беларуская? То есть литвинская, западнобалтская. Она изначально звучала как Лауринович, лишь после 1918 года ей добавили восточнобалтское «-юс», что является тавтологией, ибо «-ич» и «-юс» — это то же самое (морфемы на «-ич» западнобалтские, не славянские, и аналогичны латинской притяжательной морфеме «-is», сохранившейся в жемойтско-ауктайтском языке по причине затворнической жизни восточных балтов). Так зачем в фамилии повторять дважды это «ич»? А вот у славян принадлежность рода была заимствована у готов (славянское «-оу» от готского «-он»). Обращаю внимание, что у беларусов в Переписях войска Литовского (составлявших 98 % фамилий Переписи) — исключительно западнобалтские фамилии на «ич» (практически, только «-вич») и НИ ОДНОЙ фамилии со славянским окончанием на «ов», «оу» или просто «о» с редукцией «в». То есть НИ ОДНОГО славянина в ВКЛ не было — судя по фамилиям (славянские фамилии в Переписи есть только относительно территории русинов Украины: Волыни, Галиции и пр.). В XVI веке у ВСЕХ беларусов фамилии были только на «-ич».

Наконец, странны и заявления автора книги уже в первом абзаце, где он как постулат выдвигает мысль о том, что, мол, беларусы и жемойты якобы были «одной культуры».

На самом деле летувисы во время создания ВКЛ являлись крайне отсталыми племенами (напомню, самыми последними в Европе обрели письменность и христианство уже в эпоху Просвещения). С ними невозможно было воевать, потому что они жили в чащах лесов и не имели городов, при появлении войска врага не вступали в бой и прятались в лесах. По этой причине их не смогли крестить саксонцы в XI веке: от миссии Альбрехта Медведя они просто попрятались. Жемойты и аукштайты тогда носили звериные шкуры и воевали каменными топорами, а гончарный круг узнали впервые только от литвинов-беларусов, которые захватили их в состав ВКЛ.

На этом фоне кажутся фантастикой заявления летувисских историков о том, что, дескать, Жемойтия была «родиной Литвы». В то время на территории Жемойтии не было не только ни одного города для места «столицы Литвы», но жемойты не знали даже гончарного круга. А вот Новогрудок (первая столица Литвы) — это город с богатейшей культурой, в то время там была не только огромная библиотека и масса производств (стекольные, кожевенные, слесарные и др.), но была даже единственная в этом регионе Восточной Европы алхимическая лаборатория.

О «СЛАВЯНАХ БЕЛАРУСАХ»

«Готовить почву для исторических (соответственно, и территориальных) претензий начали ещё идеологи белорусского национального Возрождения конца XIX — начала XX века, а в новое время культивируют их последователи: от любителя Н. Ермаловича до определённой части профессионалов с учеными степенями. На смену стереотипам имперской науки о «русско-литовском» характере ВКЛ (с чем трудно было бы спорить, если бы под «русским» понималось «прусское», а не «славянское» либо «российское» слагаемое) пришли якобы новые, но с той же целью — доказать исконные преимущества «славянства»

(в данном случае «белорусского») над «балтством», возвысить заслуги первого в создании ВКЛ и принизить — второго. Соответственно — и их права на наследие «Великого Княжества»».

А здесь я соглашусь с Лауринавичюсом. Действительно, это просто позор — повальное увлечение беларускими историками лживым постулатом царизма о том, что беларусы — это якобы какие-то «славяне». Ведь именно на этом ненаучном мифе и строится вся «конструкция» лживой концепции «западнорусизма», выдуманной царизмом в XIX веке (мол, «беларусы — это западная ветвь славянского древнерусского народа»). Причем, концепция трижды лжива, так как славянами не являются не только беларусы, но и точно так лишь СЛАВЯНОЯЗЫЧНЫЕ сарматы Украины и финно-угры и тюрки Орды-России.

Если эту изначальную басню о «славянах-беларусах» вынуть из концепции «западнорусизма», то вся она разваливается, как карточный домик.

Уже давно наука установила, что беларусы антропологически и генетически неизменны минимум 3500 лет. А славяне появились только в IV–VI веках. ДАТЫ НЕ СХОДЯТСЯ. И что же делать?

И. Н. Данилевский в курсе лекций «Древняя Русь глазами современников и потомков (IX–XII вв.)» (Аспект пресс, Москва, 1998 г.) эту «проблему» разрешает так:

«На территории Белоруссии выявляется третий антропологический тип восточного славянства — долихокранный широколицый. Имеются все основания полагать, что этот тип в Верхнем Поднепровье и в бассейне Западной Двины — результат ассимиляции местных балтов славянами. Формирование же долихокранного широколицего антропологического типа в Восточной Европе восходит к весьма отдаленному периоду — культуре боевых топоров эпохи бронзы».

Простите, но если черепа западных балтов остались у беларусов неизменными со времен «культуры боевых топоров эпохи бронзы» — то в чем же тогда эта СЛАВЯНИЗАЦИЯ? С какой стати они вдруг «восточные славяне»? Да только потому, что на околославянском языке стали говорить.

Непонятна сама «научная метода» в изучении этих черепов: ученый нашел, что череп беларуса X века, совершенно идентичный черепу беларуса 3500 лет назад, вдруг является не черепом западного балта, а черепом «славянизированного западного балта» и потому уже «восточного славянина». Это где же на черепе западного балта видны следы того, что его обладатель стал говорить на славянском койне?

Беларусы — это не славяне, никогда славянами не были, как ими и сегодня не являются. Черепами не удались, менталитет — балтский, в языке — 25 % архаичной ИСКОННОЙ западнобалтской лексики (ошибочно именуемой «прусской» или заимствованной у немцев при магдебургии), плюс дзекающая фонетика, чуждая славянам.

Иллюзию «близости со славянами» создает только то обстоятельство, что сами славяне появились из слияния готов с западными балтами. Но у нас это только иллюзия, так как это слияние происходило вовсе не на нашей территории, а в Полабье, в Западной Европе. А мы как были западными балтами — так ими и остались, кровосмешения с готами у нас тут не было.

Поэтому я совершенно согласен с Йонасом Лауринавичюсом, который находит все эти доморощенные попытки беларуских историков представлять историю Литвы как якобы «славянского образования» — ИСТОРИЧЕСКОЙ КАРИКАТУРОЙ.

Что пишут беларуские авторы? Какую книгу ни открой — везде «славянские племена кривичей, дреговичей, радимичей». А куда же делись наши ятвяги и дайновичи — исконное население Западной и Центральной Беларуси (которые и стали сутью Литвы и литвинами)?

Забыты только по той причине, что «не укладываются» в басню про «славянское происхождение беларусов». Хотя те же кривичи — это никакие не славяне, а исконно балтоязычное племя.

Под «славянами» в «Повести временных лет» понимались не племена славянского этноса, а племена, лишь научившиеся понимать от варягов славянскую речь. В этой связи российский историк А. Бычков пишет в книге «Киевская Русь: страна, которой никогда не было?»: «Население территории вокруг Киева в VIII–IX веках — сплошь балтское, о чем свидетельствует топонимика Правобережья Днепра. Эти балты, которых историки называют древлянами, были народом грамотным. Найден горшочек для краски с надписью:

«УСКАТЗИМИС»». Это — слово языка западных балтов, которое схоже с жемойтским восточнобалтским «ужкайтимас» (киноварь). Точно так не были «славянами» северяне — «это народ ясский, говоривший в то время по-осетински, вероисповедание — мусульмане, проживали от Днепра до Дона. Северянами их прозвали славяне, сами себя они называли саварсами — черными аорсами, черными асами…Название племени «радимичи»

происходит от иранского «пратамас» — «первые», они жили севернее остальных иранских племен. «Вятичи» — от «йетек» — «люди вождя». Вятичи были племенем, смешанным из асов и местной мордвы, проживавшей в верховьях Дона». Таким образом, кривичи и древляне — это этнически западные балты, радимичи и северяне — сарматы, а вятичи — смесь сарматов и финнов. И никаких «восточных славян» у нас никогда не было!

Пока историки Беларуси будут настаивать на фантастической БАСНЕ о том, что «литвины были славянами» и «Литва была славянским образованием», — у жемойтов всегда будет законный повод это аргументировано опровергать как вымысел, тем самым отстаивая уже свой вымысел о том, что якобы Жмудь и была единственной Литвой.

ПОЛЕМИКА

«1) Одни белорусские историки «литву» трактуют как «белорусское» племя, другие говорят о балто-славянском характере «Литвы Первоначальной» (Lithuania Propria); но те и другие 2) её историческую роль сводят к «объединению белорусских земель»;

3) современных литовцев (по этой терминологии, «летувисов») противопоставляют «литвинам» времён ВКЛ, 4) с потомками этих последних идентифицируют прежде всего современных белорусов — опять же, «славян»;

5) название современной Литвы меняя на «Летуву» (будто бы правопреемницу «Жмуди», вошедшую в ВКЛ позднее Полоцка и других территорий современной Беларуси), 6) в качестве наследника ВКЛ трактуют Беларусь, ибо 7) «Литва Миндовга» находилась якобы где-то «между Молодечно, Новогородком и Слонимом», т. е. на территории современной Беларуси;

8) «славянские земли» (видимо, прежде всего, опять же, «современная Беларусь»?) занимали 9/10 территории государства;

9) «белорусский» язык был «государственным», а 10) белорусская культура «доминировала» в ВКЛ, и т. п.

11) Вся эта концепция концентрированно выражается в оригинальной расшифровке титула «Великое Княжество Литовское, Русское и Жамойтское»: где под Литвой разумеется современная Беларусь, под Русью — Украина, а под Жамойтияй (Жмудью) — современная Литва (Летува)».

Далее в этой главе автор спорит, фактически, только с ошибочной концепцией беларуских историков о «славянском происхождении литвинов-беларусов». Ибо если эту концепцию убрать — то рисуется уже совсем ИНАЯ история Литвы-Беларуси. И спорить в ней летувисам, собственно говоря, не о чем.

Йонас Лауринавичюс:

«Дробь «9/10 славянских территорий» в ВКЛ — прямая цитата из произведения по национальному вопросу главного российского революционера [И.В. Сталина], который, правда, потом, при определении границ республик СССР, об этих утверждениях словно бы и забыл. Профессор М. Довнар-Запольский и профессор В. Игнатовский называли цифру, втрое, а проф. J. Jurginis — вдвое более «благоприятную» для Литвы: не 1/10, а соответственно 1/3 и 1/5 «балтских» территорий в ВКЛ. К тому же, не «земли», а их этносы определяют ход истории. По оценке других учёных (М. Любавский, J. Jakubowski, К. Pakstas), плотность населения в литовской части ВКЛ, Lithuania Propria (около 5 чел. на кв. км) даже в конце XV века куда выше, чем в «славянской» (от 2 до 3 чел. на 1 кв. км и менее), поэтому общая его численность достигает половины всего населения государства».

Исторически литовская часть ВКЛ — это территория Гродненской области, части Брестской и Минской областей, Виленщина и Белосточчина. Абсолютное большинство населения там — беларусы (литвины). Хочу подчеркнуть, что в прошлом беларусов было значительно больше в пропорциональном отношении, так как в ходе войны 1654–1667 гг.

численность беларусов снизилась вдвое, а в Северной войне — еще на треть. В пограничных с Россией областях урон населения составил 75–80 %, в Центральной Беларуси — около 40– 50 %, а в Западной Беларуси — лишь около 20 %. При этом Жемойтию эти войны практически не коснулись. По подсчетам демографов, без этих войн население Беларуси сегодня составляло бы около 25–30 млн. человек.

Довоенная численность беларусов 1650 года была восстановлена только в 1771 году — через 121 год! А вот численность жемойтов и аукштайтов в это время как раз вполне успешно росла. Кстати говоря, именно эта катастрофа спасла жемойтов и аукштайтов от полной ассимиляции в нашей среде.

Йонас Лауринавичюс: «Даже в уже германизированной Восточной Пруссии (Ostpreussen) литовский язык с первой половины XVI и до второй половины XIX века употреблялся наряду с немецким как официальный. Именно там появилась первая литовская книга, первый полный перевод Библии на литовский, первая научная грамматика литовского языка, и, наконец, также впервые — светская литература».

В Средние века «литовский язык» и был языком литвинов-беларусов, он считался поэтому славянским языком. А то, о чем говорит автор, — это ЖЕМОЙТСКИЙ язык, а не литовский. В Статутах ВКЛ перечислены все этносы страны — но никаких «беларусов» там нет. А в Переписях войска ВКЛ все литвины — с фамилиями на «-ич» (то есть беларусы), а все жемойты и аукштайты названы именно жемойтами и аукштайтами, а не «литовцами»

(само слово «литовец» — российское слово XIX века, аналогичное словам «дагестанец», «азербайджанец», а в Средние века названия этносов требовали суффикса «-ин»). Так как же может быть так, что беларусы именовались литвинами — но их язык почему-то не считался литовским?

Название языка происходит от названия этноса — а не наоборот. Соответственно, язык жемойтов Жемойтии — это жемойтский язык: язык восточных балтов, родственный латышскому. А вот настоящий ЛИТОВСКИЙ язык — это язык западных балтов ятвягов, фактически — ятвяжский язык. Ятвяги и дайновичи с 1220-х годов перестают именоваться этими именами и теперь называются литвинами и Литвой (вместо старых названий Ятва и Дайнова, которые больше никем никогда не использовались). Поскольку это западные балты (весьма походившие на славян и родственные мазурам и кривичам), то вполне понятно, почему средневековые лингвисты дружно считали литовский язык славянским.

Сегодня эти ятвяги и дайновичи (с 1220-х литвины) — и есть коренное население Западной и Центральной Беларуси, а также Виленщины и Белосточчины. Столица Ятвы г. Дарагичин всю свою историю ВКЛ был нашим городом (он чуть западнее Бреста) и только в 1945 г.

был по непонятным причинам передан Сталиным Польше.

Так почему же летувисские коллеги напрочь игнорируют само существование ятвягов и дайновичей (с их ятвяжским и потом литовским языком) — предков нынешних беларусов?

Йонас Лауринавичюс: «то, что историческая традиция называет «жемайтским» языком литовской литературы, по мнению профессора З. Зинкевичюса с точки зрения лингвистической является западно-аукштайтским диалектом. Однако это тем более не дает никаких оснований считать современных литовцев историческим жемайтами (или жмудинами)».

Какие страхи! И с каким презрением Лауринавичюс относится к своей Жемойтии! А ведь истоки нынешней государственности Республики Летува — лежат вовсе не в Литве, а в ее Княжестве Жемойтском, которое с 1918 по 1939 год и было четко и конкретно территорией Республики Летува.

Согласно административному делению ВКЛ, страна состояла из трех княжеств:

Литовского (ныне Беларусь плюс Виленщина — также утраченные восточные территории), Русского (ныне Украина, там правили роды князей еще Киевской Руси) и Жемойтского (ныне Республика Летува без Виленщины). То же по сути административное деление осталось после раздела Речи Посполитой и в царской России до февраля 1917 года.

Российский император именовался князем Витебским (в отношении Витебской и Могилевской областей), князем Самогитским (в отношении нынешней Республики Летува без Виленщины) и Великим князем Литовским (в отношении всей территории Западной и Центральной Беларуси, плюс Виленщина). Причем везде царским гербом была «Погоня», и только в одной Самогитии — «Медведь», исторический герб «Жмуди». (Обращаю внимание, что в титуле царя не было никакого фантастического «князь белорусский».) Последний титульный правитель Республики Летува — это князь Самогитский Николай II. Так с какой же стати это его Княжество Самогития, оставаясь в тех же границах с 1918 по 1939 год, — вдруг изменило и свое название на «Литва» (хотя Великий князь Литовской в титуле Николая II относилось не к ней), и свой герб княжества Самогитского «Медведь» на герб чужого княжества «Погоня»?

В 1935 году премьер-министр Летувы Тубалис в сойме официально заявил о «нелитовском» (то есть не жемойтском) происхождении «Погони» и объявил о том, что идет работа над созданием оригинального герба для Республики Летува. На основе исторического герба Жемойтии «Медведь». Эта работа обязательно была бы завершена, но помешало начало Второй мировой войны.

Йонас Лауринавичюс: «Попытка сыграть на разнице звучания терминов — литовского Lietuva («Летува») и славянского Литва, литва вынуждает напомнить давно определенные лингвистами закономерности чередования звуков в родственных и чрезвычайно близких между собой балтских и славянских языках».

С точки зрения научной методологии автор уже себе противоречит фразой «литовского Lietuva», он должен был написать «летувисского Lietuva», но не делает это потому, что никакой «Летувы» История не знает — а знает только Литву. А что касается его посыла о балтских и славянских языках, то он тут «забыл» о том, что у западных балтов слово «Литва» — СВОЕ РОДНОЕ. И в этом ряду самоназваний западнобалтских этносов-стран:

Крива кривичей, Ятва ятвягов, Дайнова дайновичей, Мазова мазуров, Голиндва голиндов и т. д. Все на «-ва». И славяне тут, как говорится, «ни с какого боку».

По этому поводу беларуский историк В. Верас писал:

«Еще одним фактором, показывающим комплиментарность или некомплиментарность этносов, является преемственность названий городов, деревень, рек, озер и т. д. — топонимики и гидронимии. У некомплементарных этносов преемственность топонимики и гидронимии минимальная. Какова преемственность названий "городов русских", помещенных в Новгородской первой летописи и датируемых его исследователями концом XIV в., вы можете судить сами: Вильно — Вильнюс, Вилькомиры — Укмерге, Кернов — Кернове, Ковно — Каунас, Моншагала — Мойшягала, Медники — Медининкай, Перелой — Перелоя, Троки Новые и Троки Старые — Трокай. Таким образом, из двенадцати названий неизменными остались только три: Гольшаны, Крево и Пуня — и то только потому, что на данный момент только Пуня находится на территории Летувы, а Гольшаны и Крево — на территории Беларуси. То есть, произошло девяностопроцентное изменение названий городов, находящихся на территории современной Летувы. Но это только названия старинных городов. Изменения названий позже возникших городов и деревень будет показано ниже. Но уже сейчас можно сказать, что это 100 % изменения.

Вот, что пишет В. В. Седов о переименовании рек на территории современной Летувы (Седов В. В. Ятвяжские древности в Литве. //Труды АН Лит. ССР, сер. А, общ. науки, 1968, № 1(26), с. 179.):

«Одним из наиболее убедительных аргументов для разграничения западнобалтских и восточнобалтских групп являются названия, содержащие в себе элементы "-ape" и "-upe".

Гидронимы с "-ape" (прусское "-аpe" — «река») характерны для западнобалтского мира, в то время как речные названия с "-upe" (летувисское "-upe" — «река», латышское — то же) широко распространены в области расселения восточных балтов".

Так вот, "среди названий с компонентом "-upe" в современной Летуве имеется много гидронимов позднего происхождения. Не удивительно в связи с этим, что только в летувисском Занеманье, где пребывание ятвяжского населения в древности бесспорно, насчитывается свыше 300!!! названий подобного типа (т. е. свыше 300 рек с названиями, содержащими «-аpe», были переименованы). Не является неожиданным большое число гидронимов с элементом "-upe" и в междуречье Вилии и Немана. Ведь в этой области в течение нескольких последних столетий население говорит на летувисском языке. Этому населению и принадлежат названия с "-upe"».

Ни один населенный пункт на территории современной Летувы во времена ВКЛ не имел названия в восточнобалтской транскрипции. Давайте сравним названия населенных пунктов в Летуве в начале XVI в., когда эта территория входила в состав Великого княжества Литовского, с названиями этих же населенных пунктов сейчас, когда она стала на самом деле юным независимым государством, и где официальным языком является родной летувисский:

Оникшты — Аникшчяй; Высокий Двор — Аукштадварис; Биржаняны — Биржувенай;

Бирштаны — Бирштонас; Бержаны — Бярженай; Бетигольцы — Бятигола; Вильна — Вильнюс; Велена — Вялюона; Вешвене — Вяшвенай; Кгондинга — Гандинга; Дорсунишки — Дарсунишкис; Дирваны — Дирвоненай; Ясвойни — Йосвайняй; Жораны — Жаренай;

Жижморы — Жежмаряй; Коркляне — Каркленай; Коршово — Каршува; Ковно — Каунас;

Кгедройти — Гедрайчай; Крожи — Крайжай; Куркли — Куркляй; Кернов — Кярнове;

Лепуны — Лепонис; Мойшагола — Майшягала; Мединкгоны — Медингенай; Медники — Мядининкай; Меречь — Мяркине; Мемиж — Нямижис; Неменчин — Нямянчине; Потумши — Патумлияй; Поэре — Поэрис; Росейни — Расейняй; Сямилишки — Сямилишкес;

Товянцы — Тауенай; Троки — Трокай; Ужвента — Ужвентис; Вилькомиры — Укмярге;

Утена — Утяна; Перелоя — Перлоя; Тельши — Тяльшяй; Тондягола — Тянджогала;

Ейшишки — Эйшишкес.

Налицо тотальное переименование западнобалтских названий в восточнобалтские. А Лауринавичюс это прячет, выдавая западных балтов ВКЛ-Беларуси, когда ему выгодно, то за «восточных балтов», то за «славян». Жонглирует, как хочет. Это противоречит самому понятию «научная методология». Заодно обращаю внимание на то обстоятельство, что советская историческая наука еще в СССР изучала наследие ятвягов как истинной сути и основы Литвы (Седов В. В. Ятвяжские древности в Литве), а сегодня в Республике Летува это «табу». О ятвягах Лауринавичюс в своей книге не упоминает, будто их никогда и не было (лишь в одном месте говорит о ятвяжском языке, погибшем вместе с прусским языком). Мол, ятвяги на Марс улетели, а в Литве были только жемойты и аукштайты…

БЫЛИ РАЗНЫЕ ПРУССЫ И БАЛТЫ

Балты были РАЗНЫЕ. Восточные балты жемойты и аукштайты — это позднее отпочкование от латышей, которое до VIII века не проживало на территории будущего ВКЛ.

А вот ятвяги, дайновичи, пруссы, кривичи, мазуры, днепровские балты, голядь — это балты западные, с совсем иным языком. Причем, у западных балтов было руническое письмо, а в у восточных балтов — похожее на иерографическое.

Кстати, Пруссия не была «однородным восточнобалтским образованием», как всюду ошибочно заявляет Лауринавичюс. Самая западная часть Пруссии Помезания (Помазовье) была колонизирована русинами-ободритами Полабской Руси и имела второе название «Русь» (даже немцы ее именовали «Рейсен» или «Рисен»), а главные города имели не только славянские названия, но и слово «Русь» в своем корне. Далее на Восток следовала Погезания, которой и правил Рингольд, а потом его сын Миндовг. Она и Галиндия — это западнобалтские области Пруссии, родственные ятвягам, кривичам, мазурам. А вот более восточные области Пруссии (Вармия, Барта, Наттангия и т. д.) — это уже земли туземных восточнобалтских народов, находившиеся под игом Погезании Миндовга и Помезании Святополка. Население этих туземных территорий и было родственно жемойтам.

Ну а западнее Помезании (то есть самой западной части Пруссии-Порусья) находилось Поморье. Там значительную часть населения и составляли западные балты лютичи, которые мигрируют потом на территорию нашей Ятвы и создадут тут «новую Лютву».

Польский историк Ежи Довят сообщает: «Богуслав I, князь Западного Поморья, титуловался princeps Liuticorum» (Dowiat Jerzy. Pochodzenie dinastii zachodnio-pomorskiej i uksztaltowanie sie terytorium ksiestwa Zachodnio-Pomorskiego. // Przeglad historyczny. Tom XLV.

Zeszyt 2–3. Warszawa, 1954). До 1219 года Литва располагалась не на территории будущего ВКЛ, а в Западном Поморье. Кроме того, уже там ее гербом была "Погоня". В комментариях российских историков к «Хронике земли Прусской» Петра из Дусбурга: «Святополк — первый поморский князь, получивший титул «dux», что означало одновременно суверенную власть и независимость. Эту идею отражала символика герба Святополка: рыцарь на коне со щитом и знаменем (Czaplewski P. Tytulatura ksiazat pomorskich do poczatku XIV w. // Zapiski TNT 1949. T. 15. S. 9-61.).

Как видим, историки Летувы настолько зациклились на своем мифе про «жемойтское происхождение Литвы» и его противопоставлении аналогичному мифу «западнорусизма»

про «славянскую старину Беларуси» — что напрочь не желают изучать истоки появления ВКЛ именно из Пруссии и Поморья. Конечно, им тяжело признать, что Миндовг и его Погезания не были этнически родственны жемойтам, но зато были родственны ятвягам — куда Миндовг и ушел (а вовсе не на территорию Жемойтии). Кроме того, как видим, часть Пруссии (Помезания) вообще была славянской и русской, ею правил князь Святополк, который как раз и возглавил прусское сопротивление немецко-польской экспансии. Так что пруссы были РАЗНЫМИ. Как и балты.

Игнорирование этого факта приводит к заблуждениям, вот типичное: Лауринавичюс (как и все в Жемойтии) называет Миндовга «Mindaugas». Однако в Погезании Миндовга население было западнобалтским, а потому и имена не могли иметь этого восточнобалтского «-as». Собственно говоря, НИГДЕ в летописях имя «Миндаугас» не фигурирует. Хотя если бы Миндовг был восточным балтом, то как раз странным было бы тотальное переименованием его всеми из «Миндаугаса» в какого-то «Миндовга». Разве, например, в царской России кто-то переименовывал Чюрлениса в какого-нибудь «Чюрленова»? Переписи войска ВКЛ XVI века по Жемойтии и Аукштайтии четко записывают имена и фамилии летувисов, сохраняя их «-с». Наконец, у жемойтов и аукштайтов просто не было никогда имен Рингольд, Миндовг, Ягайло, Витовт, Витень, Ольгерд, Гедимин и пр. Это — языческие западнобалтские имена ятвягов, дайновичей, мазуров и погезан. Для сравнения приведу НАСТОЯЩИЕ имена жемойтов и аукштайтов из Переписи войска ВКЛ по Жемойтии и Аукштайтии:

Боцус Пиктанович, Войчус Совкговдис, Довгутис Петрашевич, Будрус Вилятович, Липнюс Талевич, Микутис Милошевич, Сакто Судмонтойтис, Доркгис Минконтойтис, Микутис Монкайтис, Будрус Радвилойтис, Будрис Кримштойтис, Билюс Монконтович, Станис Мортейкович, Талюшис Наркойтис, Венцкус Липнайтис, Шим Балсайтис, Буткус Монтвидойтис — и т. д.

Почему же в Переписях войска ВКЛ 1528 и 1567 гг. никто не стал «искажать» имена жемойтов и аукштайтов на «нелитовский манер», а имена князей якобы «были искажены»

невесть кем? Ответ прост: никакого «искажения» не было, князья ВКЛ никогда и не были жемойтами и аукштайтами, а были западными балтами. Имена Ягайло, Витовт, Ольгерд, Витень — это древние народные имена западных беларусов, которые были чуждыми в Жемойтии и Аукштайтии.

ВЫВОДЫ

«Что касается Литвы [Жмуди], то её непрерывная историческая, культурная и языковая традиция является наилучшим доказательством того, что она, по крайней мере на протяжении последнего тысячелетия, имела и имеет своё имя и потому всегда была и остаётся сама собой».

Жемойтия как раз никогда не была Литвой и во всех летописях и документах ВКЛ, а также на всех древних картах фигурирует как княжество, лишь пограничное с Литвой. По мнению Лауринавичюса, название «Великое княжество Литовское, Русское и Жемойтское»

следует расшифровывать так: «Жемойтское» — это и есть «Литовское», «Литовское» — это «Аукштайтское» (какая-то «тавтология Литвы» выходит), а «Русское» — это украинское и беларуское. Такая расшифровка абсурдна.

Во-первых, если Жемойтия — это и есть «Литва», то почему она в названии ВКЛ упоминается отдельно наравне с «Русской частью»? И если Лауринавичюс считает, что Жемойтия — это тоже «Литва», то почему равно не считает «Литвой» и «Русскую часть»?

Где логика?

Во-вторых, нелепо разграничивать этнически идентичные Жемойтию и Аукштайтию-«Литву» как якобы разные княжества (многие историки вообще не признают существование «Аукштайтии» и «аукштайтов»), но при этом смешивать в одно княжество совершенно разные этносы беларусов и украинцев. Тем более что в названии ВКЛ представлены не этносы, а АДМИНИСТРАТИВНОЕ ДЕЛЕНИЕ, и Украиной правили русские князья, являющиеся потомками князей Киевской Руси, а Литвой-Беларусью правили именно литовские князья. Никаких «беларуских» князей никогда не было и быть не могло, потому что до 1840 года наш народ именовался литвинами, и даже в 1950-е селяне Минской области на вопросы этнографов отвечали, что они литвины, а не «беларусы».

При этом существенно, что Жемойтией правили наши литвинские князья — а не местные жемойтские или аукштайтские. По этой причине Витовт в переговорах с немцами доказывал принадлежность Жемойтии Литве. Однако само жемойтское население, конечно, никогда себя литвинами не именовало. Вплоть до XX века там все себя именовали жемойтами.

Вся эта надуманная «концепция» летувисских историков запросто опровергается, кроме прочего, двумя важными фактами, которые они усиленно прячут.

1. Во всех документах ВКЛ (Статутах, Метриках, Переписях войска и пр.) в порядке перечисления фигурируют три разных этноса: «литвины», «жемойты», «аукштайты». Если, по мнению летувисов, «жемойты» — это «другое название литовцев», а «аукштайты» — это «истинное название литовцев», то кто же тогда в документах ВКЛ именуется «ЛИТВИНАМИ»? Какой-то еще один, третий восточнобалтский этнос?

Но достаточно взглянуть в суть документов ВКЛ, чтобы увидеть: у называемых там «литвинов» фамилии на «-ич», то есть это и есть нынешние беларусы — а слова «беларус»

ни в одном документе ВКЛ нет.

Да, восточные литвины-беларусы (Полоцк, Витебск, Гомель, Могилев) иногда по вере называли себя и «русинами» — но ТОЛЬКО ПО РУССКОЙ ВЕРЕ Киева. Тот же Скорина, издав для РПЦ Киева (то есть, для русинов-украинцев) «Библию Русскую», в Падуе четко указывал: по вере русин, а этнически литвин из Полоцка. Спорить о том, что это признание Скорины касалось «не этноса, а государственной принадлежности», — это заниматься ПОДТАСОВКАМИ, так как ни один киевлянин или жемойт не называл себя «литвином», хотя все они точно так были подданными ВКЛ.

Лауринавичюс считает, что «русины ВКЛ — это и есть нынешние беларусы». Увы, это ОБЩАЯ тотальная беда летувисских авторов: никто из них не знаком с документами ВКЛ, а в них однозначно русины — это только нынешние украинцы со своими нынешними украинскими фамилиями — а не нашими на «-ич».

Вообще говоря, перед нами Театр Абсурда: летувисы в своих пространных статьях и книгах оперируют только такими же пространными цитатами, взятыми у немцев (для которых что Жмудь, что Ятва — все едино), — и НИ РАЗУ не обращаются к самим документам государства ВКЛ. Отчего же такая уникальная однобокость и странное игнорирование главной исторической фактуры? А вот отчего.

2. НИ ОДИН ДОКУМЕНТ ВКЛ не был написан на языке жемойтов и аукштайтов (выдаваемый ими сегодня за якобы «литовский»), и даже Статуты ВКЛ как не были переведены на их язык в прошлом — так и не переведены на их язык по сей день.

Что же это за «Литва» такая, если главный Закон Литвы — Литовский Статут — никогда не был переведен на летувисский язык? Забавно: при издании статута в Варшаве (после создания Речи Посполитой) в нем было указано — «перевод с литовского языка».

Однако под «литовским языком» тогда понимался беларуский язык. С провозглашением «Республики Летува» жемойты обратились в Москву с просьбой вернуть им из архивов все документы ВКЛ на их языке. Ни одного такого документа не оказалось.

Удивляет — как можно претендовать на «этническое лидерство жемойтов и аукштайтов в Литве», если все государственные документы ВКЛ были понятны только нашему народу, а не народу нынешней Летувы? Один этот главнейший факт говорит о том, кто был ТУЗЕМЕН в ВКЛ, а кто ПРАВИЛ ВКЛ.

А ведь «загадка» о том, почему Статуты ВКЛ так никогда и не были переведены на язык жемойтов и аукштайтов, — решается элементарно просто. Достаточно лишь открыть Переписи войска ВКЛ, в которых составлялись списки местной шляхты, обязанной в случае мобилизации дать солдат из селян. По Жемойтии и Аукштайтии в Переписи войска ВКЛ 1528 года: шляхта беларусов-литвинов (беларуские имена и фамилии на «-ич») составляет около 80 %, а местная шляхта жемойтов и аукштайтов — 20 %. В Переписи войска ВКЛ 1567 года соотношение уже 60 % против туземных 40 %. Кстати, показательно, что половина из этих 40 % шляхты жемойтов и аукштайтов имела свои этнические имена, но беларуские (литвинские) фамилии на «-ич». Это отражает бурный процесс беларусизации (литвинизации) Жемойтии и Аукштайтии, прерванный лишь войной 1654–1667 гг., о чем я писал выше. Если бы этот процесс не был прерван, то ассимилированная нами малочисленная (в сравнении с беларуской там шляхтой) местная шляхта (как главный носитель местного национального сознания в то время) была бы проводником ассимиляции уже туземного сельского населения. Так что к нашему времени жемойты и аукштайты должны были, как сахар в кипятке, раствориться в нашей литвинской среде — если бы не агрессии восточного соседа.

Так вот вся «разгадка» в том, что обязательным условием принятия дворянства для туземных жемойтов и аукштайтов — было знание нашего языка. И именно по этой причине Статуты ВКЛ, Метрики ВКЛ и пр. документы ВКЛ не требовали перевода на жемойтский и аукштайтский (по сути — латышский) язык.

До 1500 года беларуская (литвинская) шляхта составляла на нынешней территории Республики Летувы около 95 %. Что уже НАПРОЧЬ опровергает все мифы летувисов об их какой-то «причастности» к «возвышению Литвы и ВКЛ», так как это МЫ правили ими как НАШЕЙ КОЛОНИЕЙ, а не наоборот. Согласно Переписям ВКЛ, в 1528 г. наша колониальная беларуская шляхта составляет там уже около 80 %, в 1567 — около 60 %, но и в XVII веке она составляла около половины местной шляхты. Ясно, что само дворянство Жемойтии и Аукштайтии формировалось нами и именно в нашей дворянской среде, где местные дворяне нами ассимилировались. Тем более что этот процесс был начат тогда, когда у жемойтов и аукштайтов не было даже своей письменности.

Жемойтским и аукштайтским селянам Статуты ВКЛ и Метрики ВКЛ были не нужны, а местная шляхта, как видим, была нами ассимилирована и тоже в переводе на свои языки не нуждалась.

Лауринавичюс обижается, что мы «считаем Жмудь Жмудью, а не Литвой», как это у себя придумали жемойты. Но это ли повод для обид? Куда как больше НАС обижают распространяемые в Жмуди басни о том, что они якобы в ВКЛ «владели всей Беларусью» и «беларусы им ноги мыли». Как, например, относиться к тому, что в Летуве организуются туристические автобусные маршруты по Беларуси — «Поездки по нашей старой колонии», где гиды рассказывают жемойтам о том, как их «рыцари-предки мечем и огнем захватывали эти беларуские земли»? И показывают наши Замок Ольшанский, Замок Несвижский, Замок Мирский — мол, «отсюда наши предки-жемойты повелевали туземными беларусами».

Это кто же кого захватывал? Воюющие каменными топорами и одетые в звериные шкуры жемойты нас захватили? Язычники без письменности и даже каменного круга? Да еще так «захватили», что в 1500 году 95 % их местной шляхты составляли беларусы?

Оставляю в стороне и тот факт, что в то время Жемойтия вообще в состав Литвы-ВКЛ не входила и была под немцами… «Золотой век» «историков» Летувы, о котором они дружно ностальгируют: это период царизма и СССР, когда вешатели Муравьевы и идеологи ЦК КПСС запрещали литвинамбеларусам даже помышлять об объективном взгляде на свою дороссийскую историю Литвы и ВКЛ, которая была ими «передана» в «полное пользование» жемойтам. Когда сегодня мы наконец впервые за два века получили свободу вернуться к истокам нашей Государственности и к истории наших дедов — историки Летувы (вместе с великодержавными историками Москвы) нас считают «фальсификаторами истории». На деле защищая ту ее фальсифицированную версию, которая была введена только в XIX веке — и только с целью национального геноцида над литвинами-беларусами.

Да, сегодня нам приходится искать наши средневековые истоки — героически преодолевая ЗАВАЛЫ лжи, которые нагородили тут царизм, ЦК КПСС и Жемойтия. В том числе это касается мифа о «славянской старине беларусов». Но ничего, мы во всем разберемся. Дайте только время… Вадим РОСТОВ «РУСЬ» И «БЕЛАРУСЬ» Споры о нашей истории Наш читатель, сельский учитель из Беларуси А. С. пишет:

«Как вы, возможно, знаете, в этом году у нас в школах переходной период. Учебников не хватает, программа меняется… В 11штрих классе значительно сокращен объем материала. История Беларуси до начала 19-го века дается обзорно в размере четырех параграфов. Однако после ознакомления с данными параграфами, существующими в электронном виде (или «Учительской газете» от 22 января 2008 г.) моему возмущению не было предела. Такого искажения истории Беларуси я не видел давно… Мое желание небольшое. Почитайте… И представьте, что этому надо учить детей в школе… Не знаю, будет ли критика этих материалов на страницах вашей газеты, но, думаю, это будет полезным».