«ТРАДИЦИЯ Материалы семинара Религиоведение / Традиционализм Выпуск №1 МГУ 2012 ББК 87.2 Т 65 Печатается по решению кафедры социологии международных отношений социологического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова Главный ...»

Семинар № 3 Социология русского раскола отказ от признания за государством права судить в вопросах веры и общественного благочестия с ней связанного (необходимо выстраивать параллельные государству структуры: Церкви, суда, торговых и прочих отношений);

Неприятие археомодерна и его символического языка (отказ от участия в петровской «модернизации» общества и неприятие ее плодов). Проблема дифференцирования (псевдоморфоза русского православия);

Неприятие западного поворота в мировоззрении, языке и облике (первоначально городских) русских людей.

Теперь перейдем к выявлению синхронных констант. Наиболее яркой оппозицией для старообрядца стало «старое vs.

новое», сознательный архаизм. Здесь необходимо предупредить два возражения, которые обычно приводят при анализе, Семинар Традиция пытаясь релятивизировать выводы о старообрядцах как носителях идеала архаики. Во-первых, утверждают, что русский быт, каким его видят старообрядцы, более не восстановим, он исчез, его заменило европеизированный городской быт. Тут надо сказать, что как целое, этот старый русский быт не восстановим, но мы говорим лишь об обозначении ориентации на архаику в быту (отсутствие внесимвольного пространства, высокая ритуализация), а не о полноценной программе реконструкции. Во-вторых, говорят об инновациях в самом староверии (проникновение черт модернизма). На это можно сказать, что старообрядцы также стали также жертвами модерна, но переосмыслили многое из него в категориях «чуждого», стали в позицию сопротивления, отчего в их сообществах не прошли многие деструктивные процессы, характерные для российского общества XVIII-XX вв.

Попытаемся выделить области, в которых старообрядцы занимают определенные позиции, отличные от мировоззренческого «нуля»

или от позиции большинства русских, принявших реформы и связанную с ними вестернизацию общества.

a. Догматика и ее символический язык (основа) - Православие как «обрядоверие»:

Старообрядцы продолжают быть сторонниками византийского символического холизма, при котором вся область сакрального оказывается пронизанной несколькими символьными рядами, выстраивающимися в систему. Каждый элемент этой системы находится в тесной связи с другими и не может быть легко и безболезненно изъят или заменен на иной. Из этого следует, что все символические жесты, действия и образы поднимаются на уровень догматического исповедания.

- Безальтернативность и статичность догматики (трансцендентность) vs. осязаемость (имманентность) символа:

Усвоенное от византийского православия представление о неизменности догматического учения Церкви коррелирует с древнерусским убеждением в необходимости в чистоте сохранить принятое от греков православие. Статичность вероучения уравновешивается, таким образом, живым и динамическим характером символа, динамизм которого, впроСеминарТрадиция чем, целиком находится на уровне воспринимающего субъекта. Сам же символ также статичен.

- Церковь как правда, а не как институция: для старообрядцев в ходе реформ стало ясно, что западный и поздневизантийский перекос в сторону института в христианстве повреждает идею экклесии как ковчега хранения правды. В результате для учения о Церкви старообрядцев стала характерна определенная харизматическая неинституциональность (пусть и в виде тенденции) и осознание отсутствия Церкви там, где повреждена правда.

- Икономия:

Осознавая противоречие между строгой статичной системой догматических и канонических правил и меняющейся и слабо контролируемой структурой народного сознания, старообрядцы большое значение придают снисхождению, что приводит к смягчению конфликта между должным и наличным. Не отрицая обязательности акривии и даже отрицая возможность изменения догматов и канонов, староверы привыкли снисходить к «бедному человеку».

b. Аскетика и этика - Всеобщая аскеза:

В отличие от Византии, в которой процессы обмирщения Церкви уже к X в. привели к расслоению христианства на мирское и монастырское, древняя Русь, а вслед за ней и старообрядцы признают аскетический императив обязательным не только для иноков, но и для Семинар № 3 Социология русского раскола всех христиан. Указанная выше икономия позволяет рассматривать разную степень личного аскетизма как различную степень личного христианского достоинства. В новообрядчестве эта эволюция подверглась обратной ревизии под влиянием западноевропейского секуляризма.

1. Мир и християнин:

Старообрядец воспринимает мир не столько как социальную наличность, сколько как «антисоциум», совокупность страстей, лжи и отступничества, которая делает необходимым борьбу с ним. Об этом в основном докладе сказано достаточно.

Старообрядцы смотрят на евангельский и святоотеческий идеал целомудрия как на обязательный для всех христиан. Однако формы применения норм целомудрия могут быть различными. Сакральность девства признается, а «растление» (утрата) оного допустимо только в браке. Многодетная старообрядческая семья также может рассматриваться как аскетическое предприятие по принципу компенсации. В браке признается желательным воздержание, и даже со временем переход на «чистое житие» (полный отказ от супружеского общения).

Как иллюстрацию к осуществлению старообрядческого идеала можно рассматривать Выговское старообрядческое общежитие, в котором каждый насельник исполнял свое послушание, не будучи часто связан иноческими обетами.

';

- Особое значение старообрядцы придают исповеданию веры, которое должно быть твердым и бескомпромиссным.

В качестве примера можно привести известный диалог протопопа Аввакума и его супруги, в котором на вопрос о пределах сопротивления протопоп отвечал: «До самыя, Марковна, смерти», тем самым указав на абсолютный предел твердости в вере.

Компромиссы в вопросах веры невозможны.

- Честность:

Нетерпимость ко лжи и требование абсолютной честности человека всегда осознавались старообрядцами как важные части аскетической христианской жизни, ибо родоначальником лжи считается сатана.

c. Богослужение и сакральное пространство - Статичность и богоутвержденность: приняв идеал Третьего Рима и связанную с ним ответственность за судьбу православия, московская Русь констатировала фактическую кончину самостоятельного православного стояния за своими пределами и сняла с себя ответственность за иные православные народы. В 1551 году Стоглавый Собор в своих постановлениях определил сакральное пространство в древнерусских формах как единственно возможное в России. Вестернизованные формы христианской жизни, введенные в ходе реформ Никона и Петра, рассматриваются старообрядцами как измена этому решению.

- Символика и ее роль: указанная выше роль символики в выражении вероучения повлияла на восприятие литургических и благочестивых жестов, которые для старообрядцев исполняют роль священных границ. В качестве примера можно привести древневизантийскую форму перстосложения, воспринятую на Руси (двуперстие), хождение посолонь, земные поклоны, подручники и многие другие черты старообрядческого церковного благочествия.

- Уставное богослужение: старообрядцы всегда ратовали за неизменность богослужебного чина в той форме, которая сложилась к середине 17 века. Дело не столько в принципиальной невозможности изменения уставного богослужения, сколько в отсутствии достаточной церковно-духовной легитимности в настоящее время для такого изменения. Особым идеалом богослужения у старообрядцев считается так называемая «истовость», т. е. искреннее, строгое и бескомпромиссное совершение богослужения.

- Церковь и «мир» различаются в старообрядческом мировоззрении как сакральное и профанное, т.е. как область чистого, священного, и область оскверненная и в определенном смысле «нечистая». Моленная одежда (кафтаны, сарафаны, платки) в старообрядческой среде, например, остается видимым символом нахождения в сакральном пространстве. Не допуская смешения двух пространств, старообрядцы твердо установили на их границе так называемый «начал», последовательность молитв, отделяющую внешний «профанный» мир от мира моленной или церкви.

Семинар № 3 Социология русского раскола - Икона и ее двумерность: особое значение для старообрядцев имеет византийско-древнерусская икона с ее обратной перспективой и отсутствием живописной реальности. Признавая, что только такая икона допустима в сакральном пространстве, старообрядцы выражают определенное отстранение от реализма и символизируемой им «стихии мирской жизни».

- Знаменное пение как выражение молитвы.

На молитве староверы признают только древнерусско-византийское знаменное пение, в котором строго соблюдается унисонный (ладово-одноголосный) принцип, а певческая запись строго следует старинному невменному принципу. Отказываясь от западных гармоний, пятилинейной нотации и партесного многоголосия, старообрядцы заявляют о своей связи с византийской древностью.

d. Христианский быт (микросоциум) - В быту старообрядцы всегда стремились соблюдать ряд твердых правил, выраженных в дониконовское время в знаменитом литературном памятнике «Домострой», но характерных в целом для уклада жизни русского народа.

В быту старообрядцы старались строго соблюдать понятие о «скверне»: определенные действия, места и языковые жесты (например, мат) считались недопустимыми по причине их несовместимости с этими правилами. Характерно, что некоторые иноземные обычаи в старообрядчестве жестко табуированы, например, курение, в некоторых согласиях также водка. Пища четко регламентируется церковным уставом, время также делится на уставные периоды, а в быту соблюдается иерархический принцип, называемый «чинностью», например нельзя есть между трапезами. Интересно, что некоторые виды пищи (картошка, чай) первоначально в старообрядческой среде были отторгаемы, но впоследствии были восприняты как «народные продукты»

(см. свидетельство старообрядческого писателя Носова).

- Снятие оппозиции поколений в старообрядческом мировоззрении выражается в отказе от «войны детей против отцов». На основе общих ценностей и авторитета старости пожилое поколение обретает в старообрядческой традиции почетное место «мудрости».

- Традиционная культура, хранимая старообрядцами, несет в себе идею соответствия облика половой принадлежности. Так, признаком мужчины является борода и короткие волосы, соответственно женщина в старообрядчестве отличается длинными волосами. Бритье бороды и отращивание волос мужчинами, также как стрижка волос женщинами считается намеренной «порчей богоданного облика».

- Одежда христианина-старообрядца является выражением традиционности его мировоззрения. Как правило, старообрядцы выбирают одежду своего времени, но подчеркнуто скромную и обозначают несколькими деталями традиционное деление на «чистое – нечистое».

Так, старообрядцы обычно носят пояса, нередки ношение русских косовороток и сапог.

- Смерть: В быту столкновение со смертью представляется старообрядческой мысли как долгожданная встреча.

Смерть лишена оттенка трагизма (в известном духовном стихе покойник обращается к слушателям: «я теперь уж дома, вы еще в гостях»), но в переживании смерти для старообрядца есть переживание открытой сакральности (так власти и гос. Церковь запрещали провожание старообрядцами покойников до могилы, а те сопротивлялись).

e. Политика - Старообрядцы сочетали в своем мировоззрении две, на первый взгляд, взаимоисключающие идеи: богоданность власти (несть власти, аще не от Бога) и эсхатологизм, признание еретичности и апостасийности актуального политического руководства. Отказываясь бунтовать против власти, старообрядцы признавали де факто незыблемость иерархического государственного устройства, несмотря даже на отступление царя и государственного руководства от православия.

- Русская политика: старообрядцы стали рассматривать изоляцию России как благо. С распадом византийского сообщества, в котором Россия занимала свое законное место, для старообрядцев окружающие Россию государства приобрели статус отдельных, а зачастую враждебных единиц. Старообрядцы многократно призывали к самоизоляции России и опоре ее на собственные силы перед лицом апостасии.

- Пределы повиновения властям: Старообрядцы признавали неСеминар № 3 Социология русского раскола обходимость повиноваться властям во всем, кроме вопросов веры. Соответственно за государственным исповеданием (синодальная Церковь, ныне - РПЦ МП) не признавалось право выражать интересы всех христиан. Для староверов актуализировалась идея исключения веры из взаимоотношения индивида и государства.

- Свобода выбора человека осознавалась как фундаментальная антропологическая ценность: при стеснении свободы старообрядцы бежали – на Урал, в Сибирь, на Алтай, в Польшу, в Турцию, в Китай… Можно предполагать, что, входя в противоречие с лояльностью властям, императив свободы оказывался сильнее.

- Старообрядцы всегда считали, что России необходимо опираться на культуру и традиции народа (Аввакум спрашивал: «Зачем тебе, Русь, немецкие порядки?»): это, впрочем, не обозначает ксенофобии или неприятия иных народов. Так, среди старообрядцев были карелы, татары, чуваши, буряты и другие народности России. Однако отказ от этнического своеобразия признавался старообрядцами как зло.

- Народный язык: В старообрядческой среде существует определенная культивация черт народного языка, который признается самобытным, а так называемая литературная норма – искусственной и аристократической.

- Особо надо отметить принадлежность к старообрядчеству большинства дореволюционного казачества, которое, осознавая себя как русский субэтнос, хранило многие традиции народной свободы, «соборности» и народной же демократии (вольницы, сходы, вечевые начала).

- «Учение книжное» было для старообрядца всегда одним из приоритетов, поэтому так высока в среде староверов была грамотность, а уважение к книге и учености всегда отличали староверов. В этом же ряду надо рассматривать институт «начетничества», грамотных и ученых христиан, ответственных за церковное просвещение и защиту веры.

- Противоречивость «мирской» культуры осознавались в старообрядческой среде через запрет развлекательной (релаксационной) этики, запрет светской бездумной музыки (дуды и гусли) и противопоставление «органов» народному духовному пению, как пользованию богоданным инструментом. С другой стороны, поняв ценность многих «академических» форм культурной рефлексии, некоторые старообрядцы стали меценатами и насадителями культуры.

- Литература для старообрядцев также находится в «поле противоречия»: т.н. «профанная» или светская литература в отличие от духовной (житий святых, Пролога, поучений и т.д.) может нести на себе печать развращенности, обмирщения и упадка. По этой причине отношение к ней двойственно и необходимо суровое различение целей и задач литературы. Примером положительным старообрядцы признают народный духовный стих, который, будучи литературным текстом, душеполезен.

- Идеал «боголепности» в архитектуре выразился в поддержке возврата русского модерна начала ХХ в. к древнерусским пропорциям и мотивам. Так в особом нео-древнерусском стиле были построены многие старообрядческие церкви и дома именитых староверов в нач. ХХ в.

h. Хозяйство - В хозяйственной жизни старообрядцы признавали приоритет «честного» труда. Этот труд есть и благословение и проклятие человека и старообрядец понимает необходимость трудиться не как «социальный лифт» или «карьеру», «заработок», а как императив, неизбежно вытекающий из христианской антропологии и аскетики.

- Старообрядцы строили хозяйство на патриархальных основаниях, но радели и о просвещении работников, о равноправном их статусе в христианском смысле (напр. Морозовские мануфактуры).

- В хозяйствах старообрядцев была сильна взаимовыручка, средства общин участвовали в особом, «параллельном»

обращении капиталов, где старались изгонять коррупцию или нечестность. Иначе говоря, в хозяйстве признавался общинный, а не индивидуальный уклад.

Старообрядческое мировоззрение не свободно от противоречий (мы указали на противоречия между приоритетом духовного и новыми культурными формами и ряд других). Однако, выделяемое на основе анализа констант старообрядческое мировоззрение, как кажется ближе к синтезу по причине жесткой рефлексии этих противоречий и постоянного процесса рецепции/отсеивания. Для старообрядцев было важно осознать противоречия, осознать свое недостоинство перед АбСеминар № 3 Социология русского раскола солютом, осознать свой христианский долг, соразмерить его с евангельским и свято-русским идеалом, соотнести все это с эсхатологической перспективой (из этого, в частности, следует отказ от социального оптимизма и долгосрочных социальных проектов). Когда (и если) такие духовно-интеллектуальные операции будут произведены над наличной реальностью, старообрядчество (при всей условности этого понятия) может осознать себя как христианское общество на Божиих путях.

Выявленные константы позволяют с большой долей уверенности говорить, что, несмотря на внешний архаизм, старообрядческое мировоззрение в своей основе целостно и по-своему учитывает опыт модерна. Оно само сохраняется, сохраняет в себе идеалы и рефлексирует противоречия, выявляя возможные пути сохранения «старины». В этом его актуальность и потенциальная востребованность русским обществом. С другой стороны указанный набор констант не может быть приписан одной компактной или распыленной социальной группе. Старообрядцы растворены в современном обществе и их идеалы и программы взаимодействуют с социальной тканью в самых причудливых Эволюция старообрядческого образования Майоров Роман Александрович к.и.н., доцент кафедры гуманитарных технологий и профильных дисциплин Российского нового университета, преподаватель Московского старообрядческого духовного училища.

Целью настоящего сообщения не является исчерпывающее исследование старообрядческого образования, мы лишь обозначим основные этапы старообрядческого образования в 18 - начале вв. Для удобства восприятия мы разбили материал по хронологическому принципу.

18 век. В качестве примера возьмем Выговское общежительство. Система обучения на Выге была двухступенчатой.

Первая ступень - общее образование, вторая - профессиональное. Общеобразовательная ступень включала в себя обучение грамоте и церковному пению. По свидетельству ведущего специалиста по истории Выга Е. М. Юхименко, не сохранилось прямых данных о том, как было построено обучение, но, без сомнения, как и в старину, главными книгами здесь были Псалтырь и Часовник. Профессиональная ступень готовила писцов, писателей и иконописцев.1 Крупнейший исследователь древнерусской литературы В. П. Адрианова - Перетц писала, что «по сохранившемуся (в копии) описанию Выговской библиотеки, сделанному Семеном Денисовым в 1730-х годах, в ней было к этому времени 257 названий книг. Среди них обращает на себя внимание ряд руководств по риторике (Софрония Лихуда, Стефана Яворского и Феофана Прокоповича), Грамматика Мелетия Смотрицкого, Диалектика Иоанна Дамаскина, сокращенная А.

Денисовым «Великая Наука» Раймунда Люллия. Помимо богатого подбора богословской и церковно-исторической литературы, здесь был и русский Хронограф и Уложение Алексея Михайловича; позже библиотека пополнилась и светскими поучительными повестями, баснями Эзопа; были в ней и переложения псалмов Ломоносова, история Роллена в переводе Тредиаковского, и «Потерянный рай» Мильтона, и переведенное в середине XVIII в. с французского сочинение аббата Болиарда «Истинный христианин». В открытой Денисовыми школе, где, кстати сказать, учились дети обоСеминар № 3 Социология русского раскола его пола, обучали не только грамоте, но и развивали в учащихся умение владеть книжной славяно-русской речью, преподавали правила виршевого стихотворства и теорию ораторского искусства. Из этой школы вышли выговские литературные деятели, ряд которых начинают братья Денисовы. Созданная ими литературная традиция прочно держалась в писаниях поморцев-старообрядцев до конца XVIII в.».2 Сохранились данные конца 18 в. о том, как было поставлено женское обучение в этот период. В журнале «Зерцало света» в 1786 г. писалось, что девушки должны были «читать, писать словенским почерком, петь так называемым столповым напевом, шить золотом и шелками и не любить мущин». 19 век. В 19 – начале 20 в. старообрядцы, как правило, были на порядок грамотнее новообрядцев. Так, по статистическим данным «средний уровень грамотности в Европейской России в 1908 г. составлял 23%, в то время как в старообрядческой среде он равнялся 36%, а в северных областях достигал даже 43%».4 Это не удивительно, староверы были вынуждены постоянно полемизировать со своими «никонианскими» оппонентами, а это требовало серьезной подготовки. Как следствие развивался институт начетничества. Составлялись специальные сборники выдержек из Святых Отцов, которые использовались в полемике с представителями официальной церкви и других согласий старообрядчества.5 В 60-х гг. 19 в. большая часть мальчиков в подмосковных Гуслицах были обучены церковнославянской грамоте. Для продолжения обучения молодых людей 16-ти лет родители отвозили на Рогожское кладбище – главный центр старообрядцев-поповцев в Москве, где они в течение двух-трех лет изучали Библию, догматику, пение.6 Согласно постановлению Особого временного комитета по делам о раскольниках 1864 г. старообрядцы «менее вредных сект» могли открывать свои школы грамотности под контролем Мини¬стерства народного просвещения, но в них не было возможности полноценно преподавать старообрядческое вероучение. В 70-е годы 19 в. старообрядцы просили им¬ператора Александра II:

«Мы чувствуем крайнюю нужду в просвеще¬нии и потому молим о повелении, дабы нам позволено было иметь свои собственные училища, низшие и средние; в них мы желаем воспитывать детей наших в страхе Божием и развивать их спо¬собности преподаванием точных наук и нужнейших чужих язы¬ков», однако им было отказано. Несмотря на отказы в открытии легальных учебных заведений и закрытие некоторых уже существовавших, старообрядцы основательно обучали своих детей. Так, например, согласно отчёту П. И. Мельникова, в Нижегородской губернии в середине XIX в. более 200 староверов занимались обуче¬нием детей. Начало 20 века. После дарования императором Николаем II религиозных свобод в 1905 году у старообрядцев появилась возможность создания легальных учебных заведений. В 1911 году в Москве был открыт Московский старообрядческий институт, учредителем которого явился Попечительный совет при училищах Московской старообрядческой общины Рогожского кладбища. По своей сути это было не богословское учебное заведение, а традиционный для того времени учительский институт с дополнительным старообрядческим компонентом. Обучение в институте продолжалось шесть лет и делилось на две части. Первые четыре года учащиеся получали общее образование, в пятом и шестом классах должны были изучать специальные предметы педагогического и богословского блоков.8 Директором института был выпускник историко-филологического факультета Московского университета Александр Степанович Рыбаков, отец академика Б. А. Рыбакова. В штате преподавателей состояли такие выдающиеся деятели старообрядчества, как Ф. Е. Мельников, преподававший церковную историю, и сын епископа Рязанского и Егорьевского Александра Я. А. Боготенко, который вел занятия по пению и рисованию. Для преподавания светских дисциплин привлекались преподаватели-нестарообрядцы. Вся программа института делилась на четыре блока: богословский, общеобразовательный, педагогический и искусство и прикладные знания. Богословский блок включал катехизис, богослужение, церковную историю, богословие (догматику, нравственное, основное, сравнительное), церковное право, историю старообрядчества и историю священного писания. В общеобразовательный блок входили: русский язык с чистописанием, славянский язык, арифметика, алгебра, геометрия, история русская и всеобщая, география, природоведение, гигиена, физика, немецкий язык, греческий язык, введение в философии. Педагогический блок включал педагогику (с логикой и психологией), методику русского языка, методику арифметики Семинар № 3 Социология русского раскола и геометрии, методику естествознания и географии, методику истории и практические занятия в школе. Блок «искусство и прикладные знания»

включал рисование, ручной труд и черчение, пение, гимнастику и физические упражнения, а также знакомство с сельским хозяйством (весной и осенью).10 Обучение предусматривало постоянные выезды на экскурсии как по Москве, так и в другие места Российской империи (от Троице-Сергиевой Лавры до Санкт-Петербурга и Финляндии). Несмотря на то, что институт принадлежал старообрядцам, приемлющим священство белокриницкой иерархии, в него принимали представителей и других согласий. Так, в 1913 году среди 30 студентов второго курса двое были беспоповцы.

Обучение в институте было платным, но часть воспитанников обучалась за счет средств, жертвовавшихся состоятельными старообрядцами и организациями, заинтересованными в подготовке учителей-старообрядцев.

Первая мировая война помешала нормальному функционированию института. Значительная часть первого набора отправилась на фронт, не доучившись.

Помимо старообрядческого института, при Московской старообрядческой общине Рогожского кладбища существовали начальная практическая школа и вечерняя школа для учениковпевчих. В 1913 году практическая школа была преобразована из трехлетней в пятилетнюю. На ее базе студенты Московского старообрядческого института должны были проходить педагогическую практику. В 1914 году в школе обучалось 93 человека ( мальчика и 29 девочек).

Вечерняя школа была предназначена для старообрядцев, приехавших из провинции на Рогожское кладбище изучать церковное пение. Поскольку «отсутствие интересов естественно рождало нравственную неуравновешенность», Попечительный совет старообрядческой общины Рогожского кладбища решил организовать вечерние занятия для пополнения общеобразовательных знаний у этих учеников. В 1913 году их было 36. По праздникам община также устраивала открытые лекции для местного населения Рогожской слободы. Перед Первой мировой войной были планы создания для местных жителей библиотеки и воскресных чтений. Беспоповцы в начале 20 века тоже активно разрабатывали тему образования,13 но рассмотрение этого вопроса выходит за рамки нашего сообщения.

Подводя итоги нашего небольшого обзора, можно сказать, что старообрядцы на протяжении всей своей истории много времени уделяли проблеме образования. Формы могли быть разные (старообрядцы при возможности не отказывались от новых образовательных форм), главным было сохранение традиции и преемственности.

1) Юхименко Е.М. Система образования в Выговской поморской пустыни // Традиции духовного образования в старообрядчестве: история, современность, перспективы. Ржев, 2003.- С.11-15.

2) Адрианова-Перетц В. П. Старообрядческая литература XVIII века // История русской литературы: В 10 т. / АН СССР. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1941—1956 // http://feb-web.ru/feb/irl/il0/il4/il4-0852.htm.

3) Цит. по: Юхименко Е.М. Указ. соч. С.14.

4) Машковцева В.В.Конфессиональная политика государства по отношению к просветительской деятельности старообрядцев во 2 пол. XIX – нач. ХХ вв. // http://www.starover.religare.ru/article7926.html.

5) См.,например: Шамарин В. Начетничество в Древлеправославной Поморской Церкви // Традиции духовного образования в старообрядчестве:

история, современность, перспективы. Ржев, 2003.- С.23-29.

6) Таранец С.В. Проблемы воспитания и образования детей старообрядцев в XVIII- нач.XX вв.// судьба старообрядчества в XX – нач. XXI вв.: история и современность. Вып.3. Киев,2009.-С.156.

7) Машковцева В.В. Указ соч.

8) ОР РГБ Ф.246. К.160. Ед.хр.5. Л.7, 21.

9) Cм.,например: ОР РГБ Ф.246. К.162. Ед.хр.4. Л.181об.-182.

10) ОР РГБ Ф.246. К.160. Ед.хр.5. Л. 21.

11) ОР РГБ Ф.246. К.160. Ед.хр.5. Л. 21об.

12) ОР РГБ Ф.246. К.160. Ед.хр.5. Л. 2об.-5 об.

13) См.,например: Поташенко Г. Старообрядческое образование в начале ХХ века. 1-й Всероссийский съезд по народному образованию (Двинск, 1911 г.) // http://samstar-biblio.ucoz.ru/publ/90-1-0-451.

Семинар № 3 Социология русского раскола Экклесиологические перспективы православного старообрядчества (единоверия) Михаил Тюренков зам. руководителя Центра Консервативных Исследований В настоящем докладе я предлагаю рассмотреть феномен православного старообрядчества (единоверия) не в исторической ретроспективе, но попытаться реконструировать его идею, на основе которой обозначить единственно возможную экклесиологическую перспективу.

Для начала сразу оговорюсь, что методология реконструкции в данном случае вынужденная, в первую очередь, в силу того, что, несмотря на 210-летнюю историю существования старообрядческих приходов в лоне пореформенной Русской Церкви, живая единоверческая традиция была практически прервана. Именно поэтому современное православное старообрядчество возрождается не столько на основе бережно сохраненных и переданных от поколения к поколению знаний, умений и навыков (хотя в единичных современных единоверческих приходах такое встречается), сколько благодаря комплексу исторических источников о единоверии, наложенному на относительно живую («Пациент скорее жив, чем мертв!») традицию иных старообрядческих согласий. Однако сам факт вынужденной реконструкции полагаю нейтральным, особенно если учесть, что сами «реконструкторы» предельно бережно относятся к той традиции, которую пытаются воссоздать.

Итак, что же такое в моем понимании «идеальный образ единоверия»? Для начала я бы хотел отметить, что восприятие единоверия как некой фольклорно-этнографической части Московского Патриархата, встречающееся в т.ч. и среди самих единоверцев, является в корне неверным. Именно поэтому лично я всегда со скепсисом относился к ревнителям возрождения древнерусского бытового костюма. Можно обрядиться в самую что ни на есть архаичную косоворотку, юфтевые сапоги и питаться исключительно посредством сувенирной музыкальной деревянной ложки, но при этом решительно ничего не смыслить в Древлеправославии.

Но вернемся непосредственно к единоверию. Напомню, что в течение последней трети XVII – XVIII вв. люди, сохранявшие верность дореформенным православным богослужебным чинам и книгам, но при этом не считавшие возможным разрывать общение с церковным священноначалием, подвергались точно таким же преследованиям, как и те старообрядцы, которые разорвали общение с Господствующей Церковью. О последних было немало сказано предыдущими докладчиками, я же хочу отметить прото- и просто единоверцев, которые, по моему твердому убеждению, даже в годы гонений являлись органичной, стержневой частью Русской Церкви, сохранившей ее канонический строй в церковных неурядицах, начавшихся со второй половины XVII века. То есть единоверие – это и есть дораскольная Русская Церковь, никогда не терявшая своего единства, соборности и апостольского преемства, своей трехчинной иерархии, но пережившая период трагических заблуждений своего священноначалия. Период, окончательно завершившийся лишь в году соборным признанием хульных клятв, наложенных на древние богослужебные чины и книги, «яко не бывшими» и «наложенными по недоброму разумению».

Причем единоверие является таковым вне зависимости от личного благочестия того или иного единоверца, а также от своей массовости, но в непосредственной связи с той самой единоверческой идеей, на основе которой должно существовать православное старообрядчество в лоне РПЦ.

Перед тем же, как перейти к размышлениям относительно экклесиологических перспектив единоверия, позвольте привести небольшую цитату из выступления председателя Отдела внешних церковных связей митрополита Волоколамского Илариона, который на состоявшемся 19 ноября 2010 года заседании Комиссии по делам старообрядных приходов и по взаимодействию со старообрядчеством, в частности, отметил:

«Старый обряд – это не просто обряд. Старый обряд можно назвать эталоном для церковной жизни…»

Не буду выискивать каких-либо потаенных коннотаций сего высказывания, но приму его так, как есть: «Ты сказал, владыко святый!»

Итак, «эталон церковной жизни». А ведь эталон, как известно, не подразумевает каких-либо иных, альтернативных эталонов. То есть литр без какого-нибудь нанолитра, он, конечно, литр, но тот литр, который хранится в каком-нибудь Международном бюро мер и Семинар № 3 Социология русского раскола весов, все-таки «литрее». А потому единоверцам нет совершенно никакой нужды оглядываться на то, как воспринимают наш эталон те, для которых и поллитра – литр.

С другой стороны, это не значит, что к тем, чье церковно-историческое и каноническое сознание настолько изменены, что для них и «эталон церковной жизни» – в лучшем случае – лишь временной срез древнерусского фольклорно-этнографического извода универсального христианства, мы, единоверцы, должны относиться как к внешним.

Ведь не вполне верное понимание того, что на самом деле есть церковная ортодоксия – не обязательно ересь, осмысленная приверженность к которой автоматически ставит человека вне Словом, экклесиологическая позиция единоверия в лоне Мирового Православия в идеале должна быть следующей: негорделивое осознание своей эталонной миссии при отказе от позиции вечного пугливого оглядывания: «А что скажет княгиня Марья Алексеевна?» В принципе, единоверцам должно быть относительно все равно, что о нас скажут новообрядцы или старообрядцы иных согласий. Но должно быть не все равно, перед Кем мы ответим за гробом о своем уповании и житии. Так же, как не можем мы игнорировать, «поцеловав и поставив на полку», то драгоценное Священное Предание Православной Церкви, которое дошло до нас к началу церковной смуты XVII века в практически неповрежденном виде и которое в течение последних трех с половиной столетий так часто пытались подвергнуть ревизии. Причем далеко не только новообрядцы.

В заключение же снова процитирую слова митрополита Илариона, который, в свою очередь, обращается к словам патриарха:

«Как отмечал ранее Святейший Патриарх Кирилл, несколько столетий назад была предпринята попытка изменить цивилизационный код наших предков, привить им иную культуру и иные ценности. Это закончилось неудачей, а во многом и трагедией.

Нужно было многого лишиться, чтобы теперь понимать, насколько важно и полезно обращаться к нашим духовным истокам, обращаться к той традиции, которая сохраняется и в нашей Церкви…»

И именно в возрождении того самого русского цивилизационного кода, основанного на святоотеческой православной вере, для начала в лоне самой Русской Православной Церкви и заключается главная экклесиологическая перспектива единоверия – непримиримой церковной ортодоксии, незамутненной бессмысленной борьбой с чисто механическими проявлениями современного мира: паспортами, микрочипами и ИНН. Ортодоксия измеряется не той славой и богатствами, которые стяжали церковные иерархи у князей мира сего, но и не шириной якобы спасительной канавки или же глубиной пещеры, из которой антихрист все равно достанет. Церковный эталон измеряется точностью следования Священному Писанию и Священному Преданию Православной Церкви. И либо единоверие сможет с кротостью и благоговением продемонстрировать этот идеал Мировому Православию, либо увянет так же, как увядают сегодня другие старообрядческие упования. И никакой админресурс не поможет.

Бибилография:

1. Зеньковский С.А. Русское старообрядчество. - М.: Квадрига, ДИ-ДИК, 2009.

2. Крамер А. В. Раскол русской Церкви в середине XVII века. - СПб.: Алетейя, 2011.

3. Лавров А. С. Письмо и челобитная Ивана Неронова //Древняя Русь. Вопросы медиевистики. 2009. 1 (35). С. 101-106.

4. Свящ. Иоанн Миролюбов, свящ. Евгений Саранча. Единоверие // Православная энциклопедия. Том 18. - М.: Церковно-научный центр "Православная Энциклопедия", 2008.

5. Православное единоверие в России. Сост. свящ. Петр Чубаров. - СПб., 2004.

6. Путь на Голгофу: В 2 томах. Т. 1: Зимина Н.П. Жизнеописание священномученика Симона (Шлеева), епископа Охтенского; Т. 2: Духовное наследие священномученика Симона, епископа Охтенского. - М.: Православный СвятоТихоновский гуманитарный университет, 2005.

7. Старообрядчество: лица, предметы, события и символы: опыт энциклопедического словаря / С.Г. Вургафт, И.А. Ушаков. - М. : Церковь, 1996.

Семинар № 3 Социология русского раскола Радикальные течения старообрядчества Михаил Мошкин эксперт Центра Консервативных Исследований Как отметил в своем докладе А.Г. Дугин, самоидентификация старообрядцев, их кредо подразумевает радикальное отвержение окружающего социума во всех его проявлениях как мира, впавшего в апостасию и ставшего царством Антихриста. Наиболее полно, бескомпромиссно и отчаянно онтологический и экзистенциальный максимализм ревнителей древлего благочестия проявился в крайних течениях безпоповства: среди бегунов - странников, безденежников, среди нетовцев и других носителей неуступчивого русского Логоса. Отмеченное А.В. Муравьевым свойственное всем староверам отношение к светским и духовным властям как к еретическим, равно как и стремление «жить скрытно», наиболее радикально выразилось в упомянутых выше безпоповских История бегунского или страннического толка восходит к XVIII столетию, к тому периоду, когда из староверов поморского согласия выделился сначала филипповский толк (это, напомню, произошло после того, как поморские признали молитву за царя, что для филипповцев было равнозначно молитве за царя-антихриста), а затем и более крайнее направление.

Основателем бегунства принято считать чернеца Евфимия, беглого солдата родом из Переяславля-Залесского. Евфимий несколько лет прожил среди московских староверов-филипповцев, но затем порвал с ними, обвинив в подчинении «законам градским».

Рассказывается, что Евфимий задал московским старцам вопросов, на которые они не дали ответа. Так же как и старообрядческий наставник Григорий Талицкий, казненный незадолго до начала проповеди Евфимия, основатель страннического толка учил о том, что антихрист воплотился в лице царя Петра – Петра-антихриста. Более того, антихристово клеймо лежит на всей власти. Евфимий говорил так: «Апокалипсичный зверь — есть царская власть, икона его — власть гражданская, дело его — власть духовная».

Поэтому, делали вывод последователи Евфимия, в нынешнем мире «достоит таитися и бегать»: паспортов не брать, на воинскую службу не идти, более того – не иметь ни дома ни семьи. «Путь ко спасению для верующих, - учил инок Евфимий - не пространный, еже о доме, о жене, о чадах, о торгах, о стяжаниях попечение имети, но тесный и прискорбный, еже не имети ни града, ни села, ни дома». Все в этом мире есть произведение Антихриста: все государственные установления, общественные нравы и порядки, обыденные человеческие разговоры. Бежать следовало не только от никониан, но и от самих старообрядцев других, более умеренных толков.

Более того, истинно-православный христиан должен принять новое крещение – крестить себя сам, ибо только так можно быть уверенным, что никто из слуг Антихриста не осквернил святого таинства. Тот, «кто измывается в истинной купели Христа Бога, поистине воскресает и чист и светел от тьмы бывает;

кто же во антихристову купель измыватися слазит, то ровно в кал главня омочится, паче скверней и смрадней оттуда возникает… Все, которые во Христа крещаются, в правду и премудрость облачаются, а те, которые в сатану погружаются, облачаются в стыд и срамоту».

Так писал инок Евфимий в своей книге «Цветок десятисловный», которую, по смерти старца, распространяла его спутница, бегунская наставница Ирина Федорова.

Центром бегунства стало Пошехонье – местность на юге нынешней Ярославской области, известное своими гарями, самосожжениями ревнителей древлего благочестия.

Во времена Екатерины II, в правление которой отношение к древлеправославным христианам начало смягчаться, страннический толк распространился в Вологодской, Костромской, Олонецкой и Владимирской губерниях, а позже – в Западной Сибири и Поволжье.

В начале XIX в. среди странников появляются так называемые «жиловые» - те, кто дают приют скрывающимся от Антихриста истинным христианам. В таком приюте пристанодержательстве» - устраивались тайниками для «крыющихся»: ямы под лестницами, чуланы, тайные укрытия за стеной или под двойной крышей; тайник одного дома соединяется с тайником другого, третьего и т. д., так что из тайника последнего дома можно было незаметно выйти в сад, перелесок, на большую дорогу и т.д.

Семинар № 3 Социология русского раскола Странноприимцы давали обет умереть в действительном «странствовании». Есть сведения, что перед приближением смерти странноприимца его помещали в тайнике «пребывать в душеспасительном страхе», в полицию же подаётся объявление о его побеге, и затем, если больной «положительно безнадёжен к выздоровлению», его перекрещивали.

Менее достоверными следует считать свидетельство о распространившемся в странническом толке обычае «красной смерти» - эти сообщения основаны на слухах, бытовавших среди новообрядческого населения. Говорили, что умирающего бегуна удушают специальной красной подушкой, с тем, чтобы он своей мученической смертью искупил часть своих грехов и грехов всех бегунов. С.А.

Зеньковский полагал, что «эти рассказы, видимо, обосновывались на фантазии врагов бегунов». Известно лишь одно косвенное подтверждения данного ритуала: в 1897 г. в Шуйском уезде Владимирской губернии по факту подобного преступления было заведено уголовное дело.

К первой четверти XIX века относят возникновение бегунов-безденежников или Антипова согласия. Странник по имени Иван Петров, родом из Костромской губернии решил, что деньги брать нельзя: поскольку на них изображен государственный герб. Тех, же кто с ним не согласился Петров посчитал вступившими в соглашение с Антихристом, после чего покрестил сам себя, и ушел в странствие – сначала в пошехонские, а потом в вологодские леса.

Разумеется, бегуны отказывались брать документы, однако известно, что у них были самодельные «пачпорта» с надписями:

«Господь защититель живота моего: кого страшуся?», «Сей пачпорт духовный по точкам чти тихо: царь царей!».

Более-менее достоверные сведения о странническом толке относятся к первой половине XX в. Согласно директиве Политбюро ЦК ВКП(б) от 24.01.1929 г., все органы религиозного самоуправления попадали в разряд действующих контрреволюционных организаций – в эту категорию попали и скиты и таежные монастыри странников. Исследователь старообрядчества Е.Е. Дутчак в своей диссертации «Старообрядческие таежные монастыри: условия сохранения и воспроизводства социокультурной традиции (вторая половина XIX– начало XXI в.)» отмечает, что «полевые археографические обслеДоклады дования старообрядческих поселений, начавшиеся во второй половине ХХ в., застали в подавляющей массе разрозненные и небольшие группы бегунов, число которых уменьшалось». Это отразило состояние исследований позднего странничества – работ крайне мало и посвящены они отдельным общинам. Вряд ли положение изменится в ближайшем будущем: преклонный возраст странников и объективные изменения системы жизнеобеспечения в широком смысле – приводят к физическому исчезновению их традиционной культуры во многих регионах страны Считается, что численность бегунов на конец XX в. незначительна, они представляют собой мелкие разрозненные секты, не признающие гражданских и церковных законов и скрывающиеся в глухих местах Сибири и северного Урала.

Другое примечательное радикальное направление безпоповства – нетовцы или Спасово согласие – возникло раньше чем странническое направление. Впервые о нетовцах стало известно в конце XVII в. в Керженских скитах Нижегородчины. Основатель толка Козма Андреев и его сотрудник Козма Панфилов учили, что «благодати Божией несть ни в церквях, ни в чтении, ни в пении, ни в иконах, ни в какой вещи, все взято на небо».

Спасовцы говорили что «нет в мире ни священства, ни таинств, ни благодати» (отсюда и их название — нетовцы). Спасётся лишь тот, кто уповает на Спаса Исуса Христа и молится ему.

Согласно Зеньковскому, нетовцы свое происхождение ведут от старца Капитона, умершего еще до раскола – в 1650 или в самом начале 1660 гг. Капитон, скрывавшийся от властей в Вязниковских лесах, между Шуей и Вязниками, по свидетельству старообрядческого инока Ефросиния «вериги на себе носил каменные, плита созади, а другая спереди, по полтора пуда в обеих: и всего весу три пуда. Петля ему бе пояс, а крюк в потолке, а обе железны, то ему постеля: прицепил крюк в петлю повисе спати...»

На Пасху и на Рождество, Капитон ничего не разрешал есть своим ученикам, кроме «семен и ягодичия и прочих, растущих на земли», хотя они, его ученики, иногда и просили разрешения «сыра и масла и рыбы вкушати». На святую Пасху — по обычаю христианскому «ни яиц обагренных, сиречь красных, восхоте братии предлагать, но вместо того подаде им червленного горького цибула, сиречь луковицы». К Семинар № 3 Социология русского раскола слову, ближайшим сподвижников Капитона был «великий и премудрый Вавила», старец — иноземец «веры люторской», бывший выпускником Сорбонны, которого часто отождествляют с старообрядческим учителем Вавилой Молодым, сожженным 14 января 1666 г.

Заметим, что некоторых радикальных староверов-нетовцев часто принимали за никониан - сторонники глухой нетовщины или Спасова согласия совершают обряды крещения и брака в православных церквах и рассматривают их как простую регистрацию. На вопросы церковных миссионеров, кто они такие и в какую церковь веруют, нетовцы Шадринского уезда (Пермская губерния) отвечали: «Нам все равно, мы никудышники». Причиной такого никудышничества было то, что некоторые общины убедились в незаконности деяний старообрядческих наставников, «нерукоположене действующих священная», не стали принимать от них ни крещения, ни исповеди, ни браков, а вместо этого, принялись молиться каждый в кругу своего семейства по одной псалтыри, ссылаясь в свое оправдание на 29-е слово преподобного Никона Черногорца. Новоспасовцы или поющая нетовщина дозволяют совершать крещение и брак мирянам, исповедуются перед стариками, службу совершают по уставу с пением. Нетовцы, не приемлющие водного крещения, - последователи этого малочисленного толка отрицали водное крещение. Вместо него повивальная бабка нарицала новорожденному имя и при чтении 50 псалма надевала на младенца крест. По их мнению, слова псалма «окропиши мя иссопом» заключают в себе тайнодейственную силу Представители другого течения стали крестить сами себя («самокрещенцы», «рябиновщина»). В некоторых источниках говорится, нетовские течения, отрицавшие какие бы то ни было обряды и даже поклонение иконам (напри-мер, «дырники», упоминаемые в качестве курьеза в религиоведческой литературе).

Среди радикальных направлений безпоповщины можно упомянуть федосеевцев – одно из безбрачных и антигосударственнических согласий, ведущих свое начало от Феодосия Васильева из рода бояр Урусовых. В «Приговоре или уложении» Новгородского собора федосеевцев 1694 г. установлено: «Брачное супружество совершенно отвергать законополагаем, потому что по грехом нашим в таковая времена достигохом, в ня же православнаго священства в конец по благочестию лишились. А посему и союзом брачным некому обязать, кроме как антихристовым попам, а безвенчанные браки имут запрещение от царя Алексея Комнина. Да и Апостол глаголет яко имущие жены яко неимущие будут». Впрочем, в сравнении с теми же странниками этот толк не столь радикален – у общины старопоморов-федосеевцев даже есть свой официальный сайт, на котором они пишут:

«Духовный антихрист есть вся совокупность нечестивого мира не знающего или извращающего учение Христа. Духовный антихрист вначале уничтожает священство, которое может передавать истинную христианскую преемственность… Если кто приемлет Святую Тайну в еретической церкви, то получает не благодать Божию, а причащается смертному греху… Государственная власть и безбожное общество отождествляются со слугами антихриста. Царствует уже не власть, но антихрист, который воплощается в каждом властителе по очереди, причем последующий хуже предыдущего. Из понятия о власти как «антихристовой слуге», следует положение, что молиться о власти, значит молиться об укреплении царства антихриста. Если власть «образ антихристов», то, значит, и все исходящее от власти носит на себе печать антихриста. Любой свод гражданских и уголовных законов есть «Богом ненавидимыя, кривосказательныя, духоборныя книги», должностные лица – слуги антихристовы, еретическая церковь – «жидовский синедрион», высшая власть – «антихристов совет», делопроизводство по законам – «никонианский богоборный суд». Мир верует в троицу, но это нечистая и плотская троица, троица пребеззакония: это – Змий Диавол - все гражданское общество, лжепророки в лице лжеучительной и нечестивой церкви, антихристова власть»

К непримеримым ревнителям древлего благочестия можно отнести и упомянутых выше филипповцев (или липован), последователей беглого стрельца Филиппа, который со своими последователями предали себя самосожжению в 1743 г., когда к ним прибыла правительственная комиссия О.Т. Квашнина-Самарина для расследования их учения. Филипповцы имеют следующие особенности: отвергают моление за предержащую власть, поступивших в их толк супругов разводят на чистое житие, называя их братьями и сестрами, самосожжение и голодную смерть считают мученичеством за Семинар № 3 Социология русского раскола веру. В целом же отношение филипповцев и представителей других крайних течений безпоповства к миру, воспринимаемому ими как мир наступившей апостасии, можно выразить известной в старообрядческой среде фразой дьякона Игнатия Соловецкого, основателя Выговской пустыни, закончившего жизнь самосожжением вместе с своими последователями: «Скончевайте же нас поскорее – а то бытие нам при вас надокучило».

1. Бахмустов Е.С. Секта бегунов – радикальный толк раскола. // Журнал 2. Вургафт С.Г. Старообрядчество: лица, предметы, события и символы:

опыт энциклопедического словаря / С.Г. Вургафт, И.А. Ушаков. - М.:

Семинар Традиция 3. Дугин А.Г. Русская Вещь. Очерки национальной философии. М.:

4. Дутчак Е.Е. Старообрядческие таежные монастыри: условия сохранения и воспроизводства социокультурной традиции (вторая половина XIX – начало XXI в.). Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук (специальность 07.00.02 – отечественная история). Томск, 6. Зеньковский С. А., Русское старообрядчество. Минск: Белорусский 7. Мельников Ф. Е., Краткая история древлеправославной (старообрядческой) Церкви. Барнаул: Барнаульский государственный 8. Панченко А.А. Фольклор и религиозная культура русских мистических сект (XVIII – начало XX вв.). Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук (специальность 10.01.09 – 11. Щеглов А. Власть и антихрист. // Сайт Древлеправославной кафолической церкви христиан старопоморского федосеевского согласия Лиминальная социология • Новый Год, Великий Юл и мистерия примордиального языка (к лиминальной социологии сакрального) • Структурная лингвистика • Культ земли и ритуалы новогоднего перехода у русских • Пришла коляда, отворяй ворота...: новогодние и рождественские обряды в сибирской деревне Семинар № 4 Лиминальная социология Директор Центра Консервативных Исследований 1. К последнему семинару я понял, чему были посвящены все предыдущие: рациональному пересказу (переводу) главных и прикладных тем традиционализма. Семинар Левиафан (геополитика) рассматривал с разных сторон проекции структуры пространства (сакральной географии) на стратегию и международную политику. Семинар 4ПТ применял к политике и гоСеминар Традиция сударству принципы метафизики. Семинар Деконструкция соотносил классическую философию и традиционализм.

Собственно, семинар Традиция возвращал нас к исходной матрице, на основании которой рассматривалось все остальное.

То есть семинар Традиция есть методологический по преимуществу. Некоторым показалось, что семинар Традиция был менее концентрированным. Наверное, это так, и в целом это легко объяснить: темой традиционализма я занимался приоритетно много лет и посвятил этому как все занятия в Новом Университете, так и большинство книг. Я считал (быть может, зря), что с этим-то как раз есть определенная ясность. Но сегодня заключительный семинар, и мы посвятим его традиционализму и методологии традиционализма.

встречали Новый Год. Это самый важный праздник. Это главный момент, апогей сакрального времени. В этот момент время сталкивается с чем-то большим, нежели оно само. Это момент «перехода», инициации, открытия в мире второго дополнительного, но наиболее важного измерения. Новый Год - это момент рождения мира и человека, а также общества. Это пункт, где хаос встречается с порядком, точка перевертывания всех пропорций. Здесь пролегает граница. Граница между всеми существующими парами. Это граница между Старым и Новым, Этим и Тем, верхом и низом, прошлым и будущим, человеком и Богом, правым и левым, центром и периферией.

Переход называется «лиминальным» состоянием.

3. Большинство волшебных сказок и священных сюжетов, так или иначе, сводятся к главной мистерии, которая разыгрывается в Новый год. Все сюжеты, связанные с Новым Годом, относятся к самым архаическим и примордиальным пластам культуры. В точке Нового Года рождается миф. Миф есть язык. Это важно: уже язык, но еще не Логос.

После Аристотеля язык станет тождественным с Логосом, но есть еще и иной язык. Язык мифа.

4. Этот язык мифа рождается из первичного дифференциала, который снят. Якобсон считал, что «сущность лингвистики в изучении снятой оппозиции». Поэтому лингвистика изучает миф. Такое понимание языка есть подход структурализма, который отрицает внеязыковую реальность – как в форме экстенсионала (денотата, десигната), так и в форме интенсионала (сигнатума, смысла). Язык мифа это просто текст/контекст. В нем смысл (Sinn) и значение (Bedeutung), по Готлибу Фреге, находятся в имманентном горизонте знака. Здесь можно вспомнить о феномене эйдетического в психологии. Он связан с яркой визуализацией предмета в памяти. Эта яркость как галлюцинация. Галлюцинативность связана с тем, что образ есть, а соответствующего ей внеязыкового объекта (денотата) нет.

Это оперирование с чистыми ноэмами. Что происходит в мифе? В рассказывании сакрального нарратива? Происходит конструирование эйдетических рядов. Эти эйдетические ряды обладают социальным бытием – миф не рассказывается в одиночку, его слушают как минимум двое. Они-то и составляют основу темперированного эйдетического процесса.

5. Миф о Новом Годе - это сакральное повествование об истоке всех дуальностей. Дуальности образуют типы симметрий. Можно соотнести мифологические симметрии с режимами воображения Дюрана: диурн - верх-низ, драматический ноктюрн – право-лево, мистический ноктюрн - центр-периферия. В Новый Год происходит синхроническое обнаружение противоположностей, которые в цикле выступают диахронически. Это переворот, революция. Отсюда сатурналии: слуги меняются местами с хозяевами, трансвестия, карнавал, обсценное замещает священное и т.д. Люди, находящиеся внутри, выходят наружу. Снаружи входят внутрь. Это русские колядки. Люди славят, то есть ходят по домам.

Семинар № 4 Лиминальная социология 6. В мифе нового года восстанавливается примордиальное братство людей, духов и животных. Бестиарий и гримуар перемешиваются с антропологическими трактатами. Возникает момент особого общества – общества, в котором чудо возможно и естественно. Еще Геродот писал о предках славян, что у них каждый мужчина на несколько дней в году оборачивается волком. Рациональное объяснение - племена невров, возводя свой род к волкам, ежегодно на зимнее солнцестояние одевали волчьи шкуры мехом наружу, ощущая себя на время ритуала своими божественными предками. Социологическое объяснение – была ритуально и магически восстановлена тройственная идентичность: человек-дух-зверь, свойственная шаманским архаическим практикам. Отсюда святки. Традиционные костюмы 7. В этой точке Нового Года располагается психопомп, воСеминар Традиция дитель душ. Он приносит священные подарки, пищу. Это Дед Мороз, Морозко. Властитель мира мертвых. Предок. То, что он приезжает, значит, движение года. Его животные тоже психопомпы. Снегурочка – Солнечная дева или Дева Мира. Древнерусский женский наряд был символом вселенной – косы – лучи солнца, головной убор, кокошник свет. Украшения в ушах и на груди (бусы) – звезды. Каждый элемент женского костюма имел космологический и обрядовый смысл. Женщина была живой 8. Символы Нового Года и сакральности - это дуальные формы: например, «две горы» (две половины года). Это все формы близнечных мифов. Брак Неба и Земли (руна инг предназализация гортанных). Здесь ветви опускающиеся становятся ветвями поднимающимися. Здесь место мертвой и живой воды. Важно размышлять над этой точкой цикла.

Это место в годовом круге есть лес, море, земля, подземный Календарь надо мыслить как карту. Она же Древо Мира.

Это ель (кельтский, позже германский обычай). У славян ель – смерть (отсюда еловые венки на могилах).

9. Абсолютно все эти мотивы есть в Рожестве Христовом. Две природы Христа. Парадокс Пречистой Девы-Матери. Царь мира рождается в хлеву (животные). Ангелы. Волхвы идут в центр мира. Дары волхвов.

10. Реконструкция примордиального мифа и реконструкция примордиального языка - тождественные задачи. Важно, что мысль об этом языке существовала всегда – его называют «языком птиц» или «языком муравьев». Убийство дракона и вкушение его крови давали Герою знание языка птиц. Это убийство происходит в точке Нового Года. Поэтому исток языка следует искать именно здесь.

Показательно, что глоссолалия приходится на Троицу, как на праздник связанный с летним солнцестоянием – полностью симметричной датой календаря-карты.

11. Пропп, Вяч. Иванов, Топоров, Грэймас, Дюмезиль, Дюран, Леви-Стросс, Элиаде, а также традиционалисты, со своей стороны, и Вирт, подготовили обширный методологический аппарат для реконструкции изначальной модели протоязыка. Ее не удается воспроизвести только потому, что мешают эволюционистские предрассудки и своеобразный логоцентризм. Миф надо исследовать методами мифа. "Собственно, ритуалы для того и исполняются, чтобы восстановить прошлое и сделать его настоящим" (Э. Дюркгейм). В Вавилоне к Новому Году приурочивалось театральное действо, посвященное победе громовержца Мардука над исполинской змеей Тиамат – одолев Тиамат, Мардук сотворил из ее рассеченного тела землю и небосвод. Почти во всех мифологических системах творение мира есть творение света и огня, поэтому у многих народов (и в частности у славян) под Новый Год тушили все огни и добывали новый, причем древнейшим священным способом – трением. Обратившись к кельтской мифологии, сохранившейся в ирландских текстах, мы видим в качестве Мировой Оси копье верховного бога Луга, наконечник которого – Полярная звезда, центр небосвода. Творение мира есть творение языка.

10. Миф располагается между хаосом и Логосом. Миф уже не хаос, но еще и не Логос. Он структурирован (больше, чем хаос), но свободен и спонтанен больше, чем Логос. Структурализм и отчасти социология открыты для изучения священного. Но священное не может быть изучено с помощью профанного. Нам необходимо новогоднее знание, волшебная (веселая) наука. Сама наука есть не что иное, как нарратив. Но (как мы видели в сообщении о Бруно Латуре) Новое время производит медиацию между субъектом Семинар № 4 Лиминальная социология и объектом нелегально, когда мы отворачиваемся, претендуя на профанность, и творя «чудеса» за спиной. Редко кто (как, например, Нильс Бор) открыто об этом говорит – принцип дополнительности (свет = и корпускулы и волна). Надо признать в духе нон-Модерна право на научную и свободную медиацию, то есть на мифоанализ (Дюран). Мифоанализ - не анализ мифа, но анализ с помощью мифа, редукция к мифу. Это мифонаука.

11. Русские сказки предрасполагают к тому, чтобы быть рассказанными зимой и в темноте. Зима и ночь – необходимые элементы для конституирования временного сакрального коллектива – детей и стариков (новых и старых). Надо не толковать сказки, но с помощью их осуществлять деконструкцию так называемой «реальности», которая утекает на глазах сквозь пальцы в виртуальность. Действительность спасет только сказка.

Семинар Традиция Структуралистский переворот в языкознании Андрей Владимирович Муравьев отметил, что структурализм оказался очень плодотворным в областях науки, исследующих сознание человека и происходящие из него феномены, то есть то, что в западной методологии называется антропологией.

Настоящим «изобретателем» структурного языкознания А.В. Муравьев называет швейцарского филолога Ф. де Соссюра (Ferdinand de Saussure, 1857—1913). Он сформулировал в своих лекциях, изданных его учениками Балли и Сеше, принципы нового подхода к языку. Этот новый подход был сделан с позиций холистики, признания примата в языке исходной и актуальной структуры, то есть подхода к языку как к системе.

«В языке нет положительных элементов, положительных членов системы, которые существовали бы независимо от неё;

есть только смысловые и звуковые различия (diffrences). То, что отличает один знак от других, и есть всё то, что его составляет», - говорил в своих лекциях Соссюр.

Таким образом, было задано исследование языковой системы в холистическом духе.

В 60-70-х гг. структурная лингвистика вышла на новые методы анализа языка с большим вниманием к «плану содержания»: компонентный анализ, семиотические штудии, трансформационный метод. В настоящее время вся лингвистика использует структурные методы.

Современные лингвисты благодаря применению структурного анализа выходят на новый уровень языкознания, на котором задача перехода в семантический план дополняется психолингвистическими проблемами и задачами моделирования, формализации языковых процедур и других задач, поставленных использованием компьютеров. Современная «неструктурная» лингвистика фактически имеет вспомогательный характер в духе традиционной до-младограмматической филологии и не представляет собой отдельной школы.

Семинар № 4 Лиминальная социология Обобщая, А.В. Муравьев сказал, что именно «структуралистский переворот» создал современную лингвистику, позволив ей эмансипироваться от текстологической филологии и перейти на уровень осмысления языка как общечеловеческого феномена, открывающего в своей глубине исконные, примордиальные структуры сознания.

Аграрные земельные ритуалы и церемониалы, связанные с пространством, сохранившиеся на Руси с древнейших времен, напрямую связаны с обрядами, приуроченными к зимнему Семинар Традиция солнцестоянию, которое практически совпадает с празднованием светского нового года по григорианскому календарю, введенному в России 24 января 1918 г.

На Руси сам день зимнего солнцестояния, когда солнце находилось в так называемой критической точке астрономического цикла, т.е. в самой нижней точке зимнего неба, получил название «Спиридон-поворот» по имени христианского святого Спиридона Тримифунтского. Интересно, что праздник Николы Чудотворца празднуется за неделю до Спиридона, а Рожество Христово приходится на двенадцать дней позже. Сам образ святого Николы стал прототипом деда мороза. Его имя тоже имеет этимологическую связь с этим праздником.

После празднования Рожества начинался период святок – особых дней, когда нет постов и происходило ритуальное веселье. С ними были связаны всевозможные церемонии, относящиеся к обновлению и космогоническому переходу от конца цикла времени к новому началу. При этом на Землю нисходят как духи неба, так и врываются силы хаоса.

Православная культура наложила свой отпечаток на святки. Как бы то ни было, но к празднику Крещения все заканчивалось, с этого дня, когда происходит освящение воды (т.е. нижней стихии), весь мир считался окончательно обновленным и упорядоченным.

"Пришла коляда, отворяй ворота...": новогодние и рождественские обряды в сибирской деревне (по материалам экспедиций начала XXI века.Красноярский край) Обследовать населенные пункты ХМК Н.Н. Вохман начала еще в 2001 году. Сначала это была фольклорная практика на первом курсе филфака КГПУ им. В. П. Астафьева, затем увлеклась и собирала фольклор во время каникул в Ермаковском районе Красноярского края.

Три года возила студентов 1 курса филфака в экспедиции: две (летом 2007 и весной 2009) в южные районы, летом 2008-го на север Красноярского края. Летом 2010 работала с двумя женскими песенными коллективами.

Что касается обрядовой сферы, то в настоящее время большинство обрядов не осуществляется, обряды и семейного, и календарного цикла существуют только в пассивной памяти информантов, жители рассказывают о них, как о факте прошлого. Однако и так называемый пассивный фольклорный пласт сохранился в разном виде. Н.Н. Вохман приводит обширный материал, собранный в этих экспедициях. Больше всего сведений записано о праздновании Троицы и о святках.

Семинар № 4 Лиминальная социология Структурализм как общенаучное направление уже при своем зарождении заявлял о своих методологических претензиях, не ограничиваясь областью одной лишь лингвистики, однако именно в областях науки, исследующих сознание человека и феномены, происходящие из него, т.е. то, что в западной методологии называется антропологией, структурализм оказался очень плодотворным. Прежде всего, это лингвистика, мифология (включая нарратологию) и психология. Исторически именно с лингвистики началась структуралистская революция, приведшая к появлению струкСеминар Традиция туралистской философии, интегрировавшей и неокантианские, и гуссерлианские интуиции.

Доструктуральная лингвистика была, прежде всего, чисто филологической дисциплиной, призванной дать в руки интерпретатора текста как можно более совершенные средства для исполнения им своей задачи. Идущее от античной, западной схоластической а потом и гуманистической интерпретационной школы, старое языкознание было вспомогательной дисциплиной филолога-издателя, прежде всего, издателя античных текстов. Однако со времени изобретения книгопечатания И.

Гуттенбергом и «вернакулярной революции» (Библия М. Лютера) начался рост языковых корпусов, начали накапливаться тексты. Затем, во многом благодаря немецким романтикам началось систематическое фиксирование устного народного творчества, folk-lore. Постепенно язык сам по себе, вне своей письменной фиксации в конкретном тексте, стал привлекать все больше внимания ученых. Можно сказать, что язык эмансипировался от текста.

Настоящим «изобретателем» структурного языкознания надо назвать швейцарского филолога Ф. де Соссюра (Ferdinand de Saussure, 1857—1913). Он сформулировал в своих лекциях, изданных его учениками Балли и Сеше, принципы нового подхода к языку. Этот новый подход был сделан с позиций холистики, признания примата в языке исходной и актуальной структуры, то есть подхода к языку как к системе. Прежде всего, Соссюр и лингвисты его поколения увидели в языке систему знаков и стали выявлять системные оппозиции.

Для этого протоструктурализма характерно четкое деление системы языка на langue et parole/language, на язык и речь, а затем и выделение формальных сode crit и code parl, что позволило увидеть их единство и разницу в рамках единой системы.

Все факты языка Соссюр предлагал рассматривать в двух модусах: синхронном (актуальном, современном, действующем) и диахронном (историческом, эксплицирующем, обратном, несистемном).

Важным для дальнейшего развития структурной лингвистики стало понимание языка как системы знаков и их значимостей (valeurs). Значимость знака возникает из его отношений с другими знаками языка. Значимости дифференциальны, то есть определяются не положительно — своим содержанием, а отСеминарТрадиция рицательно — своими отношениями к прочим членам системы. «В языке нет положительных элементов, положительных членов системы, которые существовали бы независимо от неё; есть только смысловые и звуковые различия (diffrences). То, что отличает один знак от других, и есть всё то, что его составляет», - говорил в своих лекциях Соссюр.

Языковая система есть ряд различий в звуках, связанный с рядом различий в понятиях. Существуют два вида значимостей, основанные на двух видах отношений и различий между элементами языковой системы. Это синтагматические и ассоциативные (парадигматические) отношения. Синтагматические отношения — это отношения между следующими друг за другом в потоке речи языковыми единицами, то есть отношения внутри ряда языковых единиц, существующих во времени.

Такие сочетания языковых единиц называются синтагмами.

Ассоциативные отношения (парадигматика) существуют вне процесса речи, вне времени. Это отношения общности, сходства между языковыми единицами по смыслу и по звучанию, либо только по смыслу, либо только по звучанию в том или ином отношении. Таким образом, было задано исследование языковой системы в холистическом духе.

Продолжатели дела Соссюра создали ряд школ: Копенгагенскую (Л. Ельмслёв, глоссематика), Московскую, позднее перетекшую в Пражскую (В. Матезиус, Н. Трубецкой, Р. Якобсон), Американский Семинар № 4 Лиминальная социология структурный дескриптивизм Э. Сепира и Л. Блумфилда и ряд других.

Позднее возникли американская структурно-лингвистическая школа (генеративная лингвистика, школа Н. Хомского) и во многом противоположная ей по взглядам Московская (новая) школа, впоследствии давшая начало лингвистическому функционализму. Если генеративисты, получившие безраздельное господство в американской лингвистике, пошли по пути формализации модели, в результате чего в основе объяснения языка оказался структурный синтаксис, а основным механизмом – трансформация на основе синтаксической «базы», то функционалисты продолжают смотреть на фонологию с не меньшим интересом, чем на синтаксис.

В 60-70-х гг. структурная лингвистика вышла на новые методы анализа языка с большим вниманием к «плану содержания»: компонентный анализ, семиотические штудии, трансСеминар Традиция формационный метод. В настоящее время вся лингвистика использует структурные методы. За исключением генеративизма, который в принципе ставит перед собой задачу создать математически-выверенную модель функционирования языка, основанную на структурном синтаксисе, и только потом думать о ее применимости и применении к конкретной языковой реальности, все остальные школы, и функционалисты, и когнитивисты применяют структурные методы для решения как диахронных, так и синхронных задач. Современные лингвисты благодаря применению структурного анализа выходят на новый уровень языкознания, на котором задача перехода в семантический план дополняется психолингвистическими проблемами и задачами моделирования, формализации языковых процедур и других задач, поставленных использованием компьютеров. Современная «неструктурная» лингвистика фактически имеет вспомогательный характер в духе традиционной до-младограмматической филологии и не представляет собой Практически все направления структурной лингвистики основаны на общем понимании необходимости применения методов, наработанных точными и естественными науками к изучению языка.

Различны лишь подходы к изучению языковой структуры («больше или меньше» математики? Какие структуры брать за основу и т.д.). В качестве общих принципов можно назвать структурные (бинарные) оппозиции, анализ единиц языка, постулирование языковых архетипов, принцип фонематического анализа (отличия фонем от вариантов, фонемосочетаний), учение о диахронии и синхронии как основных способах изучения языка (откуда особый интерес к компаративистике и «дальним сравнениям»), семиотический анализ (язык как система знаков). Структура языка изучается на основе системного подхода, а сам этот подход тесно связан с математикой, в частности, теорией систем, матстатистикой, матлогикой, теорией алгоритмов, вероятностными методами и другими областями, что делает структурную лингвистику зависимой от научного прогресса в этих областях.

Попытаемся посмотреть на значение структурального переворота в лингвистике с социологической и общефилософской точки зрения. Значение его может быть понято, если мы констатируем, что доструктуралистское представление о языке было атомарным и инструментальным. Те или иные явления (например, языковые категории или единицы) не помещались в контекст прочих социальных явлений, а язык животных, знаковые системы или жесты вообще не могли являться объектами лингвистического анализа. Ученые не могли полноценно определить смысл и значение различий между языками разных групп: так, некоторые объясняли арабскую грамматику через индоевропейские глагольные категории времени, вида и залога, а в именных числили, например, склонение. Описать же грамматику бесписьменных языков казалось возможным лишь на основе «голой» дескрипции. Получив в руки универсальную модель, ученые вплотную подошли к вопросам реконструкции древнейших периодов развития языка («дальние сравнения», глоттохронология), а параллельно – к синхронному пониманию коммуникативных механизмов общества.

Структурализм поставил язык в ряд социальных явлений, подчеркнув его уникальность («гуманитарность») и знаковую природу, связывающую его с прочими элементами всемирной семиотической системы, а также указал на такие способы описания (методологию), которые на основе дополнительности позволяют объяснить развитие и функционирование языков. В философском контексте структуральный поворот позволил осознать язык как когнитивный феномен и даже шире как факт сознания. Осознание Семинар № 4 Лиминальная социология этого «феноменологического горизонта» стало важнейшим открытием в языкознании. Можно, конечно, сказать, что уже античные стоики, оперировавшие категориями, и, осознавали анализ когнитивного уровня языковых явлений. Но в античной парадигме социальное и было психологическим, поэтому сознания в феноменологическом смысле для стоиков попросту не существовало. Открыв сознание и подсознательное, а затем и коллективные архетипы, психоанализ и юнгианство подобрались к языку как структуре, но их больше заботили практические выводы для психологии и психиатрии.

Обобщая, можно сказать, что именно «структуралистский переворот» создал современную лингвистику, позволив ей эмансипироваться от текстологической филологии и перейти на уровень осмысления языка как общечеловеческого феномена, открывающего в своей глубине исконные, примордиальСеминар Традиция ные структуры сознания.

1. Засорина Л.Н. Введение в структурную лингвистику. М., 2. Ревзин И.И. Современная структурная лингвистика. М., 1977.

3. Якобсон Р. О. Типологические исследования и их вклад в сравнительноисторическое языкознание. Новое в лингвистике. Вып. III. - М., 1963.

5. Harris Z. S. Structural linguistics. Chicago-London, 1986.

Культ земли и ритуалы новогоднего перехода у русских Леонид Савин главный редактор портала «Геополитика.ру»

ведущий эксперт Центра геополитических экспертиз.

Аграрные земельные ритуалы и церемониалы, связанные с пространством, сохранившиеся на Руси с древнейших времен, напрямую связаны с обрядами, приуроченными к зимнему солнцестоянию, которое практически совпадает с празднованием светского нового года по григорианскому календарю, введенному в России 24 января 1918 г.

Русская традиция воспевания и поклонения Земле (отСеминарТрадиция сюда высказывания Мать-Земля, клятва Землею с прикосновением к ней, культура погребения) связана с аграрными культурами других народов, основу которых составляло земледельческое хозяйство, что отражено в мифологических текстах. Женская ипостась земли прослеживается в культах Деметры-Персефоны, славянских Рожаниц и богини Макошь 1(покровительница очага и плодородия, позднее слившаяся с Параскевой Пятницой). В работе Доминикова «Мать-земля и Царь-город: Россия как традиционное общество» автор подчеркивает, что Земля являлась носителем жизни, «чревом бытия», являясь пограничной реальностью между Небом (источником энергии начал) и Водами (первоматерией).2 Следовательно, земля имела в себе свойства обоих миров – высшего и низшего и имела амбивалентную характеристику.

Это прослеживается в культуре урбанизма, где город противопоставлен деревенской стихии. Традиция строительства города подразумевает отгораживание пространства, его отделение от окружающей природы, его упорядочивание и освящение. Символически это выражалось в ритуальном окапывании вокруг городских стен (которые имели утилитарные защитные функции) и традиции возводить города на возвышенности (отсюда этимологическая близость в разных языках город-гора, burg-berg), т.е. ближе к небу. С другой стороны, Семинар № 4 Лиминальная социология предания о затонувшем Китеж-граде свидетельствуют о наличии еще одного, не менее значимого и тоже сакрального мира, связанного с водой.

С обоими мирами осуществлялась связь - с верхним миром при помощи ритуалов возжигания (дым уходит к небесам), а с нижним с помощью бросания в воду различных предметов. Земля же представляла собой связующий центр (не случайно в скандинавской традиции мир людей был назван Срединным миром – Mittgard; так же как и у шаманов в различных культурах существовало три мира – верхний, нижний и средний),3 где осуществлялась необходимая связь с обоими мирами и делалось возможным непрерывное и периодическое обновление мира. Наиболее ярким ритуалом обновления мира являются празднества, приуроченные к зимнему солнцестоянию, котоСеминар Традиция рое наряду с летним солнцестоянием, а также весенним и осенним равноденствиями считалось временем сакральным и одновременно опасным, так как происходили космогонические На Руси сам день зимнего солнцестояния, когда солнце находилось в так называемой критической точке астрономического цикла, т.е. в самой нижней точке зимнего неба, получил название «Спиридон-поворот» по имени христианского святого Спиридона Тримифунтского5. Интересно, что праздник Николы Чудотворца празднуется за неделю до Спиридона, а Рожество Христово приходится на двенадцать дней позже. Сам образ святого Николы стал прототипом деда мороза. Его имя тоже имеет этимологическую связь с этим праздником. В северных, уральских и сибирских регионах Полярную звезду именовали как «Кол-звезда» «Небесный кол» и «Приколзвезда», а в средней полосе ее называли «Стожар» (т.е. шест, вокруг которого накладывается стог сена), также часто называли конем, лосем, колесницей и повозкой (отсюда – связь с санями деда мороза).6 Со Спиридона до Рожества каждый день откладывали по полену, чтобы на «святой вечер» затопить печь. Естественно, что 12 полен символизировало 12 месяцев.

После празднования Рожества начинался период святок – особых дней, когда нет постов и происходило ритуальное веселье. С ними были связаны всевозможные церемонии, относящиеся к обновлению и космогоническому переходу от конца цикла времени к новому началу. При этом на Землю нисходят как духи неба, так и врываются силы хаоса. Хаос символически обозначается бесчинством ряженых, которые символизируют антимир. В архаических традициях этот миг также символизирует точку возрождения: «культурный герой» вступает в полный мрак ада, дабы одолеть противника и, если повезет, возвратиться с победой обновленным. В народных колядках можно проследить мотивы «перехода», часто через водную преграду или «калинов мост», что означает мир предков.

Сам процесс колядования связан с преодолением порогов чужих домов и испрашивание подарков. В данном случае колядовальщики представляют духов стихий, которые в случае отказа могли наказать хозяина бедами в следующем году. Сами колядовальщики делились на две группы. Ряженые символизировали силы антимира и в соответствии с функциями плодотворящего хаоса колядовальщиков должно одаривать надлежащим образом. Другая группа, как правило, это была молодежь добрачного возраста, одетая в праздничные одежды, наоборот, всячески восхваляла хозяев, гиперболизируя их качества. Дети также принимали участие в подобных церемониях, обсевая дома хозяев. Также практиковалось ритуальное вспахивание снега плугом. А календарно приуроченные молодежные игры, хранили следы языческой сексуальной магии, также связанной с плодородием. У Забылина есть подробные описания происхождения обычая колядования.10 Он пишет, что в Белоруссии и Малороссии святки называют Колядою, а само название сходствует с римским Kalendae, которое произошло от греческого «ma lein» - сзывать, также от санскритского kala. Также он связывает происхождение слова «колдование» от колядования. Он упоминает один интересный обычай под Москвой возить в санях девушку, одетую поверх шубы в рубаху, которая символизировала Коледу, что явно отражает связь с плодородием и земной стихией.

Еще одну интересную связь он выявляет в балканской культуре, отмечая, что сербское «карачити», т.е. ходить, похоже на русское корчиться, а у румын святки называются Керечун, также как и у русинов. У самих русских раньше Керечуном назывался сам рождественский пост.

Семинар № 4 Лиминальная социология Забылин подробно описывает и различные гадания, которые происходили на святках. Гадания тесно связаны с судьбой, т.е. попытками увидеть будущее в начале нового года, т.е. «сотворения нового мира».

Поэтому в различных культурах особое значение в это время имела пряжа. Необходимо было до Рожества допрячь до конца всю пряжу и убрать веретено, чтобы «черт не допрял».

При этом ряд гаданий имели довольно сложную структуру, с песнями, блюдами, катанием кольца и т.п., от которых в настоящее время остались жалкие рудименты.

Окликивание прохожих в качестве одной из разновидности гадания также имеет связь с ритуалами новогоднего перехода, так как прохожий символизировал представителя другого мира. Весьма интересно описание одного гадания на бобах, Семинар Традиция судя по всему имеющее довольно древнее происхождение.

Весьма важно в этом гадании то, что бобы раскладывались на девять кучек, а число девять имеет магическое значение земли и обновления в самых различных культурах – от Индии до Латинской Америки.11 А гадание с помощью зеркала символизирует возможность проекции из других миров, так как в это время врата небесные и подземные приоткрыты.

Ритуальное сквернословие – еще один существенный элемент этого времени года, символизирующего антимир, так же как и смех, ассоциирующийся во многих культурах со смертью.

Как указывает В. Пропп, на святках часто пародировались церковные похороны, когда один из принимавших участие в этой игре рядился покойником, а иногда даже для подобных игр из гроба доставали настоящего мертвеца, вставляли ему в зубы лучину и ставили в угол светить.12 Нужно отметить, что с подобными играми были связаны загадки, например «Чудак покойник, умер во вторник. Пришли хоронить – он из окошка глядит». Ответом является хлебное зернышко, что отсылает нас аграрной и земледельческой культуре смерти и воскрешения (в данный момент – смерти и воскрешения солнца).

Православная культура наложила свой отпечаток на святки. Как бы то ни было, но к празднику Крещения все заканчивалось, с этого дня, когда происходит освящение воды (т.е. нижней стихии), весь мир считался окончательно обновленным и упорядоченным.

1. Хтоническое проихождение Макоши и ее связь с циклическим временем подчеркивалось ее изображением с рогами, часто между двух лосей, а также ассоциацией с Бабой-Ягой – хозяйкой лесного мира и тот факт, что в году ей были посвящены праздников.

2. Домиников С.Д. Мать-земля и Царь-город: Россия как традиционное общество. М.:

Алетейа, 2002, с. 3. Элиаде М. Шаманизм. Киев: София, 4. Домиников С.Д. Мать-земля и Царь-город: Россия как традиционное общество. М.:

Алетейа, 2002, с. 5. Коринфский А.А. Народная Русь. Круглый год сказаний, поверий, обычаев и пословиц русского народа. М., 6. Тульцева Л.А. Антропокосмические воззрения русских крестьян: день Спиридона-поворота// Этнографическое обозрение. – 1997. - №5, с. 90- 7. Макогон А., Савин Л. Гоголь: за порогом текста. Кали- Юга № 2, http://www.rossia3.ru/culture/lit/gogol?PHPSESSID=9b53ad 8. Домиников С.Д. Мать-земля и Царь-город: Россия как традиционное общество. М.: Алетейа, 2002, с. 9. Юдин А.В. Русская народная духовная культура. М.: Высшая школа, 1999, с.259.

Забылин М. Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. М., 1880, с. 4 - 10. Савин Л. Число ночи. Электронный ресурс Арктогея. Режим доступа:

http://www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=1532.

11. Пропп В. В свете фольклора. М.: Лабиринт, 2007, с. 49- Семинар № 4 Лиминальная социология аспирант Центра типологии и семиотики фольклора РГГУ Особенности формирования народной культурной традиции в регионах Красноярского края обусловлены несколькими факторами, главными из которых являются история заселения территории и состав жителей. Заселение южных районов (бывшего Минусинского округа) началось в начале XVIII века и ноСеминар Традиция сило совершенно иной характер, нежели заселение северных. В связи с благоприятным географическим положением Минусинский округ вплоть до начала ХХ века стал главной территорией переселения. Первыми колонизаторами этого ареала были казаки, появившиеся здесь еще в 10–20-е годы XVIII века.

С 40-х годов XVIII века на территорию ХМК стали прибывать жители северных уездов Енисейской губернии, именуемые впоследствии старожилами.1 С этого времени на богатые плодородные земли потянулись жители разных губерний Европейской части России, а также Украины и Белоруссии.

Смешанность (по этническому составу и местам исхода) населения – это главный фактор, который определил своеобразие культурной традиции на территории Хакасско-Минусинской Обследовать населенные пункты ХМК я начала еще в 2001 году. Сначала это была фольклорная практика на первом курсе филфака КГПУ им. В. П. Астафьева, затем увлеклась и собирала фольклор во время каникул в Ермаковском районе Красноярского края. Три года возила студентов 1 курса филфака в экспедиции: две (летом 2007 и весной 2009) в южные районы, летом 2008-го на север Красноярского края. Летом 2010 работала с двумя женскими песенными коллективами.

Что касается обрядовой сферы, то в настоящее время большинство обрядов не осуществляется, обряды и семейного, и календарного цикла существуют только в пассивной памяти информантов, жители рассказывают о них, как о факте прошлого. Однако и так называемый пассивный фольклорный пласт сохранился в разном виде. Больше всего сведений записано о праздновании Троицы и о святках. Я буду основываться на материалах, записанных как от русского, так и от украинского населения.

Как известно, любая фольклорная традиция складывается из множества фольклорных диалектов, что и демонстрируют рассказы о праздновании Нового года и Рождества в данной местности. Святками называют период либо с Рождества (7.01) до Крещения (19.01), либо с Рождества (07.01) до старого Нового года (14.01). В первую очередь период святок ассоциируется с гаданиями и колядованием.

Святки – как особый период в годовом круге вполне осознается информантами. Информанты ощущают связь с потуСеминарТрадиция сторонним миром: «На святки небо открывается – Бог разрешает гадать». (Даниленко Валентина Михайловна, г.р., с. Моторское Каратузского района. Зап. Н. Куценко, Н. Н.

Вохман. 2009.) Слово «гадать» используют люди среднего поколения, информанты старшего возраста говорят, что на святки «ворожат». Участниками святочных гаданий были девушки, в эти дни они пытались узнать, какой муж достанется и вообще выйдет ли девушка в наступившем году замуж.

Вставали задом к воротам и через голову бросали валенок. Куда носок, оттуда и жених будет.

Идешь на росстань (где четыре дороги сходятся), вокруг себя палкой очертить круг, палкой, которой в бане шароборят, и откуда покажется, что колокольчики звенят, значит оттуда жених придет. И мой приехал оттуда, где почулось.

Еще гадали. Набирали поленья и считали парами, если одно останется, то замуж в этом году не выйдешь.

Брали из поленницы несколько дров, если пары сошлись (чётное количество), то выйдешь замуж за парня, а если нет (нечётное количество) – за вдовца. (Луценко (Дранишникова) Александра Тимофеевна, 1941 г.р., украинка. с. Каратузское. Зап. Н. Н. Вохман, Н. Куценко. 2009.) Ловили в темноте овец, если лохматая овца попадется, то жених богатый будет.

Семинар № 4 Лиминальная социология Слушали у любого окошка. Если говорят про замужество, значит, девушка скоро выйдет замуж. (Азарова Валентина Антоновна, г.р., русская. с. Ермаковское. Зап. Н. Н. Вохман, Н. Филимонова. 2007.) Воровали поленья. Если гладенькое полено, значит, хороший муж будет, а если сучковатое, значит, муж будет непутевый. (Сныткина Мария Петровна, 1930 г.р., русская. с. Ермаковское. Зап. Н. Н. Вохман,Н. Филимонова. 2007.) Придем к подружке, петуха, курицу принесем. И вот если муж у тебя будет пьяница, петух будет воды много пить, а если нет, то будет пшеницу есть. Иногда петух пил воду, а иногда не пил. Наверное, сбывается это. (Лукьянова Мария Павловна, 1935 г.р., русская. с. Большая Ирба Курагинского района. Зап. А. Унукович, Выходили во двор, брали палку, около себя чертили круг, заСеминар Традиция гадывали желание, например: «Выйду ли я замуж в этом году?».

Моя подруга сделала так и услышала звуки гармошки, пляс, а когда встала, уже ничего не было слышно. В том же году она вышла замуж. (Еремкина Зоя Васильевна, 1940 г.р. с. Большая Ирба Курагинского района. Зап. А. Унукович, Г. Барышева. 2009.) Рассказывают жители и о колядовании. Вообще колядование — это приуроченный к святкам ритуал посещения домов группой участников, которые исполняли благопожелательные приговоры и песни в адрес хозяев дома, за что получали ритуальное угощение.2 (Словарь славянских древностей) Однако помимо этого названия в народе существуют термины «сеять», «славить». В их употреблении нет единства среди информантов, в речи одних они выступают как синонимы, другие же четко разграничивают их употребление.

На Рождество с утра ходили славили, бабушки пели «Рождество твое Христе боже наш». А посевали на Старый Новый год вечером. Кидали зерно, любое, какое было под рукой, даже пшено. Пели «Сею, сею, посеваю». (Клименкова Любовь Петровна, 1948 г.р., русская. с. Ермаковское. Зап. Н. Н. Вохман. 2010.) На Рождество рано утром славили.

Сыпали овес, пшеницу или пшенку. Давали обычно деньги, семечки. Это происходило на Новый год 14 января. (Даниленко Валентина Михайловна, 1953 г.р., с. Моторское Каратузского района. Зап. Н.

Куценко, Н. Н. Вохман. 2009.) Сеяли под Старый Новый год, а щедровали вечером перед старым Новым годом. Ходили одни женщины и назывался он «Щедрый вечер». (Луценко (Дранишникова) Александра Тимофеевна, 1941 г.р., украинка. С. Каратузское. Зап. Н. Н. Вохман, Н. В. Куценко, 2009.) На Рождество пели народные варианты тропаря и кондака, один из них привожу ниже:

Рождество Твое, Христе Боже наш.

Виссияй миру свет разума.

Небо со звездою глядяхуши И со звездою учахося.

И тебя видим все с высоты востока.

Господи, слава Тебе.

Дева непреступная сына вырождает.

Волхвы со звездою путешествуют, Наш Бог роди, родился, Вот родила.

Превечный Бог.

(Сныткина Мария Петровна, 1930 г.р., русская.

с. Ермаковское. Зап. Н. Н. Вохман, Н. Филимонова. 2007.) Примеры посевальных песен:

Сею, вею, посеваю, С Новым годом поздравляю!

Со скотом-животом, Со пшеничкой, овсецом, Я вам сею, да не так, Дайте грош или пятак.

Открываете коробушки, Доставайте серебрушки.

Открывайте сундуки, Доставайте пятаки.

На полке грош, Подавай чем хошь.

На полке клин, Подавай хоть блин.

Здравствуйте, хозяин с хозяюшкой, С новым годом вас! Семинар № 4 Лиминальная социология закрывались. Конфет покупали специально. Давали деньги, пирожки булочки, блины, конфеты, водку наливали. (Клименкова Семинар Традиция Любовь Петровна, 1948 г.р., русская. с. Ермаковское. Зап. Н. Н.

в несколько партий, всем нужно дать чего-нибудь: сала, колбаски, стряпанье, денежки. (Келина Александра Владимировна, 1939 г.р., белоруска, с. Большая Ирба Курагинского с каким-либо ритуальным предметом, например, с рождественской звездой или фигуркой Христа в колыбели.

(Ромащук Василий Федорович, 1950 г.р., украинец.

с. Большая Ирба Курагинского района. Зап. И. Маисенок, Еще примеры колядок:

Пришла коляда, Отворяй ворота.

Што ты тетка наварила, Што ты тетка напекла.

Неси скорей до меня, Не щипай не ломай, А по целому давай.

(Даниленко Валентина Михайловна, 1953 г.р, с. Моторское Каратузского района.

Зап. Н. Куценко, Н. Н. Вохман. 2009.) Коляд, коляд, колядниця Добра з медом паляниця Дiд на бабу погляда Баба с печи на полицу Вытягає колодницу Дайте, дядьку, п’ятака!

Не даси п’ятака, Вiзьму вола за рога, Повiду на торжок, Выменяю пiрожок.

(Луценко Мария Степановна, 1927 г.р., украинка.

с. Каратузское. Зап. Н. Н. Вохман, Н. Куценко, 2009.) Кроме того, в селах Тесь и Каратузское, образованных в 40–50 гг. XVIII века, зафиксировано бытование колядок с припевом «Виноградье красно-зеленое». Первый вариант записан в начале XX века М. В. Красноженовой, второй – во второй половине XX века К. М. Скопцовым в селе Каратузское.

Походили, походили колядовщики, Да виноградье, да красно-зеленое.

Да поискали, поискали государев двор.

Да виноградье, да красно-зеленое.