«Лингвокультурологические и эколингвистические аспекты неономинации ...»

‘пока’, ‘до встречи’ и обозначает ‘до встречи в Твиттере’. Первые две буквы слова Twitzo совпадают с первыми буквами в названии микроблога Twitter ‘Твиттер’ [Hilgers, 2008].

б) неологизмы, закрепившиеся традицией словоупотребления;

В английском языке слово sputnik ‘спутник’ являлось неологизмом в 50-х гг. прошлого столетия после запуска первого космического аппарата Советским Союзом. Однако после многократного употребления слово стало частью общелитературного английского языка.

Нидерл. bovenbaas, ‘букв. тот, кто заказывает музыку’, босс, начальник – авторский неологизм Мартена Тондера, нидерландского писателя, карикатуриста. Данный неологизм стал распространенным после выхода в свет книги этого известного литератора [Toonder, 2013].

в) неологизмы, используемые какое-то время в языке, а затем уходящие из речевого употребления («историзмы современности»).

Ряд неологизмов не задерживаются в языке по ряду объективных причин, как например, англ. velocipede ‘велосипед’, который был заменен широко известной сейчас единицей bicycle или нидерл. telefooncel ‘телефонная будка’ – языковая единица, которая с появлением домашних и мобильных телефонов постепенно исчезает и переходит в разряд историзмов.

Классификация с точки зрения происхождения разделяет неологизмы на собственно национальные и заимствованные. Следует отметить, что в настоящее время появляется все больше именно заимствованных неологизмов.

Так, в нидерландском языке заимствования из английского в настоящее время проникают во все сферы общественной жизни. При этом слова в нидерландском языке заимствуются либо полностью, либо в виде морфем:

internet ‘интернет’ (1974, техническая сфера), babyboomer ‘ребёнок, родившийся во время послевоенного демографического взрыва’ (1988, общественно-политическая сфера); chicklit ‘женская проза’(2002, сфера литературы и творчества).

Заимствованные неологизмы можно также классифицировать по языкам-донорам. Так, нидерландский язык до середины XX столетия почерпнул большое количество неологизмов из французского языка для номинации объектов физического мира, моды и т.д.: grot ‘пещера’, lagune ‘лагуна’, vallei ‘долина’.

С точки зрения классификации по сфере употребления, выделяются общие и специальные неологизмы. Как показывает анализ фактического материала, общие неологизмы являются узуальными для общественнополитической и социальной сфер, а специальные для узкопрофессиональных сфер, социолектов или субкультур.

Одна и та же лексическая единица может являться неологизмом в одной сфере и быть узуальной в другой. Так, например, epidemic parotitis ‘эпидемический паротит’ является узуальным термином в медицине, в то время как простонародное название этого заболевания – mumps ‘свинка’ – стало узуальным в общественной и бытовой сферах.

Иногда специальная лексика, сохраняя свой терминологический характер в соответствующей науке, меняет регистр использования и переходит в литературный язык. Причиной подобного перехода может быть популяризация научных знаний, культурный рост носителей языка, активное «вторжение» в бытовую жизнь называемых терминами явлений.

Примером смены регистра употребления языковой единицы может послужить слово «космонавт», которое сначала являлось неологизмом в технической сфере, затем в течение короткого промежутка времени – в общественной сфере. Данная языковая единица стала узуальной для литературного языка и вошла во многие языки мира после первого полёта человека в космос [Шанский, 2007, c. 158].

Во вступлении к словарю ODNW приводится аналогичный пример термина, который вошел в общелитературный язык в качестве неологизма.

Greenhouse effect ‘парниковый эффект’ был известен ученым уже в конце XIX в., однако, получил признание среди широкой публики лишь во второй половине XX в., когда появилась опасность экологической катастрофы [ODNW, 1999].

Разнообразие параметров типологии языковых новообразований свидетельствует о периферийном статусе неологизмов в системе языка.

нидерландского и английского языков, мы пришли к выводу, что неологизмы нельзя рассматривать только как языковое явление. Лексические новообразования не имеют общепринятого употребления с момента своего непродуктивным деривационным моделям. Неологизмы могут также являться узуальными в диахроническом срезе, но затем переходить в разряд архаизмов или получить вторую жизнь в силу изменения бытовых, новообразования могут использоваться окказионально, закрепляться только деятельность человека является источником инноваций.

Большая часть неологизмов, рассмотренных в нашей типологии, являются интернационализмами и заимствованы в основном из английского языка. Это объясняется и масштабной глобализацией, компьютеризацией нашей жизни и развитием новейших научных технологий, которое происходит в странах англоязычного мира. Однако наша классификация языковых новообразований также выявила неологизмы, обладающие национально-культурной маркированностью. В большинстве случаев к подобным неологизмам относятся лексические и семантические неологизмы, которые либо обозначают новые реалии, специфичные только для данной культуры, либо выражают культурно-исторические ассоциации в своем коннотативном значении. Такие неологизмы не только отражают вехи развития данной национальной языковой общности, но и содержат национально-семантические доли, которые невозможно сопоставить с похожими лексическими значениями слов в других языках. По большей части такие единицы являются безэквивалентными, для них невозможно найти межъязыковые лексико-семантические варианты, а при их переводе на другой язык используется описание. Так, например, представители иной языковой общности могут понять следующие неологизмы английского и нидерландского языков только в описательном переводе, или внимательно изучив контекстуальное окружение данных языковых единиц: англ. mac nazi ‘человек – фанат продуктов американской компании Apple’ (в данном неологизме единица nazi ‘нацист’ используется в переносном смысле и описывает человека, жестко преследующего свои цели); сhristmas creep ‘явление, при котором подготовка к Рождеству с каждым годом начинается раньше’; brandalism ‘завешивание улиц города уродливыми рекламными щитами’; нидерл. fietssnelweg ‘велосипедная магистраль без светофоров и специальной ярко раскрашенной плиткой’; scheefwonen ‘жить в доме с низкой арендной платой’.

Выполняя кумулятивную функцию языка, национально-культурный компонент неологизмов выражает некие культурологические ассоциации, без понимания которых сложно адекватно воспринимать и правильно употреблять новые слова.

2.3. Выявление взаимодействия языка и культуры на примере концептуального анализа неологизмов Разделяя точку зрения Т.А. Гуральник о критериях выделения лингвокультурного компонента неологизмов [Гуральник, 2006], мы считаем, что в содержании новых слов культурно-значимой можно считать информацию, отражающую как внешние, так и внутренние языковые пространственные параметры, в рамках которых функционирует слово.

Национально-культурная маркированность языковых инноваций выявляется в ходе анализа системы значений новых слов и их объединений в лексикосемантические парадигмы.

Вследствие того, что язык находится в постоянном развитии, лексика представляет собой самый подвижный пласт языка, который формируется в первую очередь под влиянием экстралингвистических факторов. Каждое поколение дает жизнь новым словам, производным от современной действительности. После «электронной революции» в Западной Европе во второй половине XX в. ускорился процесс научно-технического прогресса, что не могло не отразиться в языке, каждый год лексикографы регистрируют сотни новых слов. По подсчетам онлайн-службы Global Language Monitor, в английском языке каждые 98 минут возникает новое слово [Payack, 2008, c.

34].

Помимо обыкновенной функции номинации, лексический пласт языка, в том числе и неологизмы, выявляет неповторимые ассоциации мышления тех носителей языка, которые говорят на данном языке. Подобные ассоциации являются результатом особой семантической наполненности каждого слова – культурных смыслов. У. Крофт сравнивает лексику с «барометром» изменений, происходящих в обществе, и смены модных социальных тенденций. По мнению лингвиста, с одной стороны, лексика отражает общественное сознание, а с другой – воздействует на его формирование [Croft, 2007].

Одной из задач нашего исследования является установление тех ключевых понятийных сфер, в которых происходит сосредоточение неологизмов.

В анализируемых сферах, в которых обнаружено большое количество новых слов, можно выделить ключевые концепты, которые служат категориями культуры для определенной языковой общности на временном отрезке последних трех десятилетий. Содержание категорий культуры определяется данными понятийными сферами и отражает специфику господствующей системы ценностей, передает культурную картину мира, социальных норм, а также возможные направления развития конкретного социума. Согласно А.Я. Гуревичу, который ввел в научный обиход данный термин, «категории культуры служат своеобразной системой координат, при помощи которой формируется мировоззрение человека, "заполняющего" ее соответственно собственному социальному опыту и положению» [Грицанов, 2003]. Таким образом, категории культуры имеют не только конкретноисторическую, но и конкретно-социальную направленность.

Взаимодействие языка и культуры проявляется в нашем случае уже в том, как распределяются новые лексические единицы по различным понятийным сферам в двух исследуемых языках. Доминирование той или иной сферы, в которой выявлено большее количество неологизмов, иллюстрирует, на наш взгляд, тот факт, что номинация новых реалий и порождение новых смыслов происходит с учетом ценностных установок языкового коллектива и является следствием взаимодействия языковой и культурной картин мира.

Ряд американских исследователей (Г. Форг [Forgue, 1979], Р. Гоцци [Gozzi, 1990], С. Рот [Rot, 1978]) предпринимали попытки классифицировать неологизмы с учетом сфер их функционирования в словарном составе американского варианта английского языка по принципу распределения неологических единиц по лексико-семантическим полям. Особенно существенным в методологическом плане представляется нам заключение этих лингвистов о том, что поток неологизмов, поступающих в систему языка и образующих лексико-семантическое поле, является показателем жизнестойкости и ценности данного поля для конкретного культурного социума.

Следует оговорить, что в нашем исследовании мы не выделяем отдельно неологизмы национальных вариантов английского языка (американский, австралийский, британский, канадский английский и т.д.). На наш взгляд, вариативность существенно не влияет на семантику новых слов английского языка в силу его ведущей роли в мире, а также процессов глобализации.

В английском языке понятийные сферы, в которых на основе анализируемого материала было выявлено наибольшее сосредоточение неологизмов, представлены в порядке убывания следующим образом (Приложение 2а):

Как показал проанализированный фактический материал, данная понятийная сфера вербализуется неологизмами литературного языка, называющими человека, его жизненные стадии, образ и стиль жизни, взаимоотношения, здоровье, образование, процессы и результаты урбанизации.

Выявленные ЛСП в рамках данной понятийной сферы представлены в Таблице 1:

ЛСП с наибольшим количеством неологизмов в понятийной сфере Общество и человек (41% 4) взаимоотношения (4.6%) неологизмов) 5) процессы и результаты урбанизации (1.5%) В понятийной сфере «общество и человек» наибольшее количество неологизмов зарегистрировано в лексическо-семантическом поле (ЛСП) «наименования человека» (12.4% от общего числа неологизмов), что подтверждает ценность понятия «человек» у носителей английского языка.

Частью данного ЛСП являются различные лексико-семантические группы (ЛСГ), профессиональная сфера (СEO ‘генеральный директор’, open collar ‘человек, работающий из дома’), социальная и этническая принадлежность (millionerd ‘богатый человек, построивший состояние в компьютерной индустрии’;

soccer mom ‘домохозяйка, увлекающаяся политикой’; сhicano ‘американец мексиканского происхождения’), демографический признак (perma-youth ‘человек, интересующийся молодежной культурой’), свойства характера (phrasemonger ‘человек, часто использующий в своей речи цитаты’; power newbie ‘любознательный человек’). Важной чертой неономинаций человека в английском языке является появление большого количества неологизмов, описывающих категорию «неудачник», «никчемный человек» (eye broccoli ‘непривлекательный человек’, thresholder ‘молодой человек, не желающий взрослеть и брать на себя обязанности взрослого’, weirdo ‘человек со странностями’).

Неологизм, выбранный составителями Оксфордского словаря в качестве слова 2013 года, тоже относится к ЛСП «наименования человека».

Неологическая единица selfie ‘фотография самого себя, как правило, сделанная при помощи телефона и размещенная в социальных сетях’ в августе 2013 г. была включена в онлайн-версию данного толкового лексикографического источника [http://blog.oxforddictionaries.com/pressВ настоящее время releases/oxford-dictionaries-word-of-the-year-2013/].

составители словаря рассматривают вопрос его внесения в бумажную версию словаря.

Наиболее частотной языковой инновацией в ЛСП «жизненные стадии человека» (к данному ЛСП относятся 11.8% неологизмов) является семантический неологизм grey ‘серый, седой’, который приобрел новые ЛСВ:

‘стареющий/относящийся к пожилым людям, пенсионерам’. Так, новая единица greying обозначает ‘поседение населения’, связанное со снижением продолжительности жизни. Фразеологический неологизм grey market в 90-е годы приобрел значение ‘пожилые покупатели/избиратели страны’. В 2002 г.

в английском языке появилась неологическая конструкция greys on trays ‘люди преклонных лет, катающиеся на сноуборде’.

В ЛСП «образ и стиль жизни» (9.9% неологизмов) интересно появление неологизмов, характеризующих субъективное восприятие времени англоязычным социумом. В сознании современного носителя английского языка время стало двигаться быстрее, произошло его «сжатие», компрессия параллельно категории пространства. Данная тенденция подтверждается рядом неологизмов: hurry sickness ‘болезненное ощущение нехватки времени’; rush minute ‘час-пик’; timesuck ‘занятие, занимающее слишком много времени’; sightjogging ‘посещение достопримечательностей на бегу’.

Семантика ряда неологизмов, входящих в корпус исследования, отражает разрушение границ между отдыхом и работой, публичным и частным в жизни человека при использовании передовых технологий.

Благодаря мобильному телефону, интернету, человек достижим на отдыхе и дома: junk sleep ‘сон, прерываемый звонком по сотовому телефону, работой компьютера или телевизора’; lifestreaming ‘трансляция своей жизни в интернете’; laptop zombie ‘человек, увлеченной работой за компьютером в одновременным использованием компьютера или смартфона’; fake-ation ‘отпуск, в течение которого приходится отвечать на служебные письма по электронной почте’.

неологизмов) с активным использованием технических средств общения.

Современный человек становится участником глобальной коммуникации.

Интернет дает ему возможности преодолеть физическое пространство и вступать во взаимоотношения с другими людьми на расстоянии, что не могло не найти отражения в языке: face time ‘время личного контакта, а не по электронной почте’; skype sleep ‘засыпать вместе при включенной программе Skype (Скайп)’, wedsite ‘сайт, где молодая пара размещает информацию о своей предстоящей свадьбе’, virtual visitation ‘виртуальный визит, контакт разведенного родителя со своим ребенком используя электронную коммуникацию’ и т.д.

Проанализированный фактический материал также показал, что значительное место в корпусе английских неологизмов занимают языковые единицы, обозначающие процессы и результаты урбанизации (1.5% неологизмов), что подчеркивает распространенность городского образа жизни: traffic-calming device ‘приспособление для успокоения дорожного движения’, street spam ‘уличный спам’, transnational suburb ‘окраины города, населенные иммигрантами’; urban forest ‘лесонасаждения в черте города’.

В 80-90-х гг. ХХ в. в странах Западной Европы остро стоял вопрос, связанный с обсуждением проблем мультикультурализма. К середине 90-х гг.

количество публикаций в англоязычных СМИ о “мультикультурном обществе” исчислялось тысячами, что породило большое количество неологизмов в разных категориях социокультурного пространства и, в первую очередь, в рамках категории «образование» (0.8% неологизмов). Так, например, в английском языке в 80-х гг. появились неологизмы, обозначавшие новый тип учебных заведений (magnet school ‘специализированная школа с углублённым изучением ряда предметов, учащимися которой также становились выходцы из этнических меньшинств’), учебные программы нового типа (equity education ‘школьная программа, ориентированная на воспитание толерантности’; bilingual education ‘билингвальное образование’), а также новые учебные дисциплины (African American Studies ‘афро-американские исследования’; Multicultural Studies ‘исследования в области мультикультурализма’; Crisis Resolution ‘конфликтология’).

2. Человек и культура Как показала выборка фактического материала, второй по степени неологизации является категория культурной деятельности человека как формы освоения действительности. К понятию «культура» мы относим как материальные, так и духовные аспекты этого явления. Вслед за Е.М.

Верещагиным и В.Г. Костомаровым материальной культурой мы называем «совокупность вещественных, зримых, наблюдаемых произведений труда человека». Неологизмы, как правило, характеризуют продукты труда, создаваемые в настоящее время, а не созданные предшествующими поколениями. Под духовной культурой мы понимаем «производство, распределение и потребление духовных ценностей; процесс созидания духовного богатства общества» [Верещагин, 2005, c. 23].

Выявленные ЛСП в рамках понятийной сферы «человек и культура»

представлены в Таблице 2:

ЛСП с наибольшим количеством неологизмов в понятийной сфере Человек и культура (29% 2) общественно-политические реалии (13%) большинства членов англоязычного пространства, вышла на первое место по количеству новых слов в понятийной сфере «человек и культура». Данное ЛСП связано с другими ЛСП, как, например, общественно-политические реалии, спорт, мода, музыка, кино, массовая литература. Насыщенность неологизмами массовой культуры обусловлена ее способностью отражать основные направления развития, события, стремления и потребности конкретного социума. Таким образом, подтверждается тот факт, что в современном обществе массовая культура доминирует над элитарной.

Неологизмы массовой культуры получают большое распространение и уделяющий большое внимание своему внешнему виду’ в ЛСГ «мода»

появился в английском языке в 1994 г. и к сегодняшнему времени имеет до 162 млн. цитирований в интернете.

Большой пласт неологизмов английского языка можно найти в ЛСП общественно-политические реалии (13% неологизмов). Вслед за А.В.

одновременного распространения информации и воздействия на аудиторию, который является опосредованным, т.к. он реализуется при помощи технических средств, а также имеет социальный характер, в силу того, что сообщаемые данные представляют интересы определенных социальных групп [Олянич, 2004, с. 68].

СМК создают благоприятные условия для обогащения лексического пласта языка: rumorazzi (rumor ‘сплетня’ + paparazzi ‘папарацци’) ‘желтая пресса’; coffee-spitter ‘шокирующая новость/ букв. ‘новость, которая заставит вас пролить свой кофе’; snailpaper (snail ‘улитка’ + paper ‘газета’) ‘печатная версия газеты, публикация которой занимает больше времени, чем ее онлайн версии’. Единица civic journalism ‘гражданская журналистика’ представляет собой не только неологизм, имеющий более 13 млн. цитирований в интернете и пока не зафиксированный в толковых словарях, но и новую реалию современного социума. Гражданская журналистика получила широкое распространение с развитием глобальной сети и новых цифровых технологий и подразумевает активное участие обычной аудитории в процессе сбора, анализа и распространения новостей, которые часто не отражены в традиционных СМИ.

«общественно-политические неологизмы, относящиеся к общественно-политической лексике.

Всесторонняя глобализация, происходящая в мире, оставила свой след в языке. Например, в последнее время значительную деривационную активность начал проявлять формант global ‘глобальный’: global corporation ‘глобальная корпорация’; globalization ‘глобализация’; globality ‘глобальная мобильность’; globocrat ‘глобалист’; global village ‘глобальная деревня’.

Появился также неологизм Globish (от global ‘глобальный’ и English ‘английский’) ‘Глобиш’, отражающий современное положение английского как языка международного общения.

Часть медиа-политических новообразований отражает проблему предусматривающая прекращение помощи стране, которая нарушает соглашение о нераспространении ядерного оружия’; proliferator ‘страна, распространяющая ядерное оружие’; threshold state ‘государство, способное создать собственное ядерное оружие’. Лексическая единица nuclear ‘ядерный’, претерпевшая субстантивацию и употребляющаяся в значении ‘ядерная энергия’, является смысловым центром ряда неологизмов: nuclear winter ‘ядерная зима’; nuclear-free ‘безъядерный’; nuclearphobia ‘боязнь ядерного оружия’.

Значительное количество неологизмов сосредотачивается вокруг понятий, обозначающих деятельность политических партий или общественных движений, в особенности связанную с избирательными кампаниями: broad church ‘широкий спектр идей’; doorstepping ‘слежка с целью внезапного интервью’, to press the flesh ‘обмениваться рукопожатиями с рядовыми избирателями’; gesture politics ‘политический ход’; soundbite ‘фраза из речи политика’. Многие единицы данной группы являются фразеологическими неологизмами, общее значение которых не выводится из самостоятельных значений каждого составного лексического элемента.

Единица spin ‘политтехнологический глянец’, которая приобрела статус семантического неологизма и в языке политиков получила новый ЛСВ ‘имидж’, обусловила появление неологизмов spin doctor ‘специалист по связям с общественностью, создающий определенный имидж того или иного государственных или политических деятелей’; spin-control ‘меры, направленные на «спасение» имиджа определенной личности после скандала’.

После Уотергейтского скандала в США в 70-е гг. элемент -gate, выделенный из названия гостиницы в Вашингтоне Watergate, проявил большую деривационную способность при номинации политических скандалов в 80-90-е гг., в особенности связанных с коррупцией. Формант -gate был использован в сочетании с именами собственными, в частности, с именами и фамилиями политиков: Billygate ‘Биллигейт, скандал, связанный с именем брата президента США Дж. Картера’; Muldergate, Reagangate; с названиями стран, регионов: Koreagate ‘Кореягейт’, по аналогии Irangate, Volgagate; с названиями организаций или индустрий: Oilgate ‘нефтяной скандал’, Motorgate ‘скандал вокруг компании Дженерал моторз’.

Неологизмы ЛСП «спорт» (2%) подчеркивают стремление члена англоязычного социума выглядеть моложе, проявлять заботу о своем здоровье. Неологические единицы данной категории группируются вокруг понятия wellness ‘хорошее здоровье’, которое вербализуется с помощью новых наименований различных оздоровительных заведений (oxygen bar ‘кислородный бар’; fitness center ‘фитнес центр’; sports house ‘спортивный центр’; health spa ‘оздоровительный центр’; soccerplex ‘спортивный комплекс с несколькими футбольными полями’; health club ‘клуб здоровья’), названий новых типов физических упражнений (stretching ‘стретчинг, растяжка’; power ‘велотренировка’; jazzercise ‘джазерсайз, наименований здорового питания (health food ‘здоровая пища’; window farm ‘оконная ферма, система, позволяющая выращивать полезные растения у себя на окне круглый год’; organic food ‘биопродукты’; pharma food ‘продукты, содержащие биологически активные добавки’; good-for-you bacteria ‘полезные бактерии’) и вредной для здоровья пищи или неправильного питания (junk food ‘вредная пища’; passive overeating ‘пассивное переедание’; one-handed food ‘еда, которую можно удержать в одной руке при вождении’).

В сфере изобразительного искусства (0.3% неологизмов) ставятся новые эксперименты и появляются новые течения и школы: АВС art ‘искусство метафоричности’; birth art ‘изображение родов’; op art ‘искусство оптических эффектов’; revivalism ‘возвращение к традиционным формам в живописи’; action painting ‘живопись, основанная на методе разбрызгивания краски’; tradigital art ‘искусство, сочетающее традиционные приемы и методы цифровых технологий для создания образа’ и т.д.

3. Техника и сфера науки Третье место по количеству неологизмов в литературном английском языке в нашем исследовании занимает категория «техника и сфера науки».

Выявленные ЛСП в рамках данной понятийной сферы представлены в Таблице 3:

ЛСП с наибольшим количеством неологизмов в понятийной сфере Техника и сфера науки (21% 2) экология (5%) Анализ выборки неологизмов, относящихся к данной сфере, выявил два взаимно обратных процесса, протекающих в языке и объективно влияющих на человека: проекция человеческих качеств на машины и механизмы (антропоморфизм), и перенос механических свойств на человека.

Иллюстрацией первого процесса могут служить антропоморфные неономинации в компьютерной терминологии: intellectual network ‘интеллектуальная сеть’; memory ‘память, среда хранения данных в компьютере’; brain ‘вычислительный прибор, ЭВМ, выполняющая функции, аналогичные функциям человеческого мозга’; dialog program ‘диалоговая программа’; query response ‘ответ на запрос’; virus ‘компьютерный вирус’.

психологическое состояние лица или процесс коммуникации: network терминологии ‘резонанс’).

первую очередь интернет, проникают в самые различные сферы жизни современного англоязычного социума от бытовой сферы (password fatigue ‘усталость, вызванная необходимостью помнить слишком много паролей’) до содержанием’). Информационные технологии влияют на формирование новых понятий, которые образуются посредством таких формантов как cyber, е-, pod, virtual, digital, hyper – (e-commerce ‘интернет-коммерция’; cyberpolicy ‘киберполитика’; digital library ‘цифровая библиотека’; online activism ‘гражданская активность в Интернете’; virtual team ‘виртуальная команда’).

По результатам выборки, психология (2% неологизмов) является одной из областей естественнонаучного знания, насыщенной неологизмами, что свидетельствует об общей гуманизации науки. Человек признается высшей ценностью, усиливается процесс обращения науки к проблемам человека, что нашло мгновенное отражение в языке: busy brain ‘психическое состояние, характеризующееся неспособностью сконцентрироваться’; emotional correctness ‘эмоциональная корректность или выражение эмоций в социально обогащения’; mindblindness ‘невозможность понять психическое состояние другого человека’.

Экология (5% неологизмов) также занимает передовые позиции по количеству неологизмов, которые проникают в общелитературный язык. В силу того, что в конце XX века возник активный интерес к окружающей среде, и проблема ее загрязнения и сохранения стала особенно острой, экологическая сфера состоит в основном из понятий, относительно недавно появившихся в языке.

Ряд неологизмов номинируют изменение окружающей среды под воздействием хозяйственной деятельности человека: agroforestry ‘чрезмерный отлов рыбы’; desertification ‘опустынивание’; intentional gardening ‘садоводство, направленное на улучшение состояния окружающей среды’. Повышение внимания к утилизации отходов жизнедеятельности человека обусловило возникновение новых названий для профессии ‘мусорщик’ (refuse collector, cantosser, sanitation engineer, garbage man, garbage collector, garbage compactor, garbitrageur) и появление науки, изучающей захоронение и обезвреживание отходов жизнедеятельности человека (garbology ‘гарбология, мусорология’). Как следствие, человек, занимающийся мусорологией, получил название garbologist ‘мусорщик’.

Влияние человека на окружающую среду не всегда негативно. На политические движения, выступающие в защиту окружающей среды, повышается уровень информированности общества о важности сохранения природы, что находит отражение в семантике неологизмов.

Так, лексическая единица green приобрела статус семантического неологизма с появлением двух новых ЛСВ: 1) экологически чистый; 2) защитник окружающей среды. Эти изменения в семантике единицы породили целый класс двухкомпонентных неологизмов, в основе которых лежит метонимический перенос значения со свойства на субъект: green urbanism ‘городское урбанизации для окружающей среды’; green consumers ‘потребители экологически чистых продуктов’; green party ‘партия «зеленых»’; green politics ‘политика защиты окружающей среды’.

Другим примером семантического неологизма экологической сферы является слово garbage, которое помимо значения ‘мусор’, приобрело ЛСВ ‘что-либо бесполезное, нестоящее’.

Большим словообразовательным потенциалом обладают префиксы eco, и bio-, выступающие в качестве смыслообразующих центров новых лексических единиц: eco-anxiety ‘страх за будущее состояние окружающей среды’; ecotourism ‘экологический туризм’; ecofriendly ‘экологичный’;

biosafety ‘биобезопасность’; biodegradable ‘биоразрушаемый, разлагаемый микроорганизмами’; biotecture ‘биотектура’.

"экологическая лингвистика", в рамках которого выявляются законы, принципы и правила, общие как для экологии, так и для развития языка.

Родоначальником данного направления принято считать американского лингвиста Эйнара Хаугена, автора доклада «Экология языка», в 1970 г.

Экологическая лингвистика использует многие экологические термины для анализа языковых явлений (экология языка, окружение, экосистемы).

4. Экономика и бизнес Выявленные ЛСП в рамках данной понятийной сферы представлены в Таблице 4:

ЛСП с наибольшим количеством неологизмов в понятийной сфере Экономика (9% 2) курс отдельного политика (3.7%) неологизмов) 3) информационные технологии в экономике (0.9%) тенденцией к неономиниации объектов и процессов корпоративной деловой культуры (corporate culture), которая отличается инновационными идеями и практикой внедрения в производство новейших достижений разных областей знания: critical path ‘ряд работ, выполняемый за минимально необходимое время для завершения проекта’; outsourcing ‘передача выполнения функций сторонней организации’; strategic philanthropy ‘коммерческое предприятие, работающее на социальный результат’.

Как показал фактический материал, в экономическую сферу также проникают заимствованные лексические единицы, активно социализирующиеся в английском языке: kanban ‘японская философия бизнеса, ориентированная на организацию эффективного непрерывного потока производства’; tycoon ‘финансовый магнат’ (от японского ‘сегун’).

Авторами экономических неологизмов зачастую выступают специалисты банков, которые употребляют новые слова в своих регулярных обзорах. Так, аналитики инвестиционного банка Goldman Sachs в 2000 гг.

придумали аббревиатуру BRIC ‘БРИК’ (Бразилия, Россия, Индия, Китай) [Goldman Sachs. Annual Report, 2000]. Аналитики Citigroup впервые употребили в своем обзоре в 2012 г. слово Grexit (от Greece ‘Греция’ и exit ‘выход’), и, хотя Греция так и не вышла из еврозоны, данная неологическая единица мгновенно стала популярна среди журналистов и блогеров [Citigroup. Annual report, 2012].

По схожему принципу были образованы и другие новые популярные слова. Так, из слов Germany (Германия) и China (Китай) получился неологизм Chermany, который объединяет эти две крупнейшие страны по торговому профициту: и Германия и Китай поставляют на экспорт больше продукции больше, чем импортируют.

Образование неологизмов путем соединения имени политика и слова «экономика» (3.7% неологизмов), известно еще с момента появления единицы Reaganomics ‘Рейганомики’, экономической политики Рональда Рейгана в 80-е гг. Едва ли не самым популярным неологизмом ‘Абэномика’, применительно к экономическому курсу нового премьерминистра Японии Синдзо Абэ, который увеличил рост государственных расходов для поддержки национальной экономики в условиях кризиса.

Многие слова, появившиеся в английском языке в недавнее время, отражают мировой экономический кризис (4.4% неологизмов): austerians ‘экономисты, проповедующие строгую экономию, доходящую до аскетизма’;

staycation (от to stay ‘оставаться’ и vacation ‘отпуск’) ‘отпуск, проведенный дома из-за отсутствия денег на путешествие’; recessionista (recession ‘рецессия’ и fashionista ‘модник’) ‘человек, чья одежда (дешевая или поношенная) соответствует тяжелой экономической ситуации’. Словом года 2012 в Великобритании был выбран неологизм omnishambles ‘полная разруха’ (от латинской морфемы omni- ‘все’ и английского слова shambles ‘неразбериха’), экономики.

Стремление к увеличению темпов роста производства постоянно стимулирует процессы компьютеризации и информатизации в экономике.

Это привело к появлению новой номинативной парадигмы в английском языке, маркером которой являются форманты, обслуживающие сферу новых информационных технологий (0.9% неологизмов): dotcom ‘интернеткомпания’; e-commerce ‘интернет-коммерция’; get-rich-click ‘разбогатеть одним щелчком мыши’.

использованием новых информационных технологий, были выявлены практически во всех указанных категориях, что свидетельствует о глобальной компьютеризации, техногенном развитии общества, влияющего на обновление языка.

В нидерландском языке на основе проанализированного фактического материала мы выявили следующие понятийные сферы с наибольшим сосредоточением неологизмов (Приложение 2б, приложение 3):

1. Социальная политика Как показал наш фактический материал, если в английском языке наиболее неологичной оказалась категория «общество и человек», в нидерландском языке на первый план по количеству новых слов вышла понятийная сфера социальной политики.

Выявленные ЛСП в рамках данной понятийной сферы представлены в Таблице 5:

ЛСП с наибольшим количеством неологизмов в понятийной сфере Социальная политика (37% 1) социальная защита (19.8%) государством всеобщего благосостояния, а во внутренней политике королевства большое внимание уделяется социальной сфере. Нидерландская социальная система предоставляет равные права на участие в жизни общества, а также обеспечивает активное присутствие на рынке труда пожилых людей или людей, длительное время не имеющих работы. Большое количество неологизмов выявлено нами в ЛСП «социальная защита»

(19.8% неологизмов), которая в последнее время в условиях увеличения ‘государственный arbeidsrehabilitatie ‘профессиональная приобретении профессии людям, имеющим физические ограничения’;

максимальная зарплата’; vadercentrum ‘центр для молодых отцов’ и т.д.

В 80-е гг. прошлого столетия в Нидерландах приобрел популярность неологизм kraken ‘сквоттинг/заселение в пустующее здание’, который позже охарактеризовал целое общественное движение kraakbeweging ‘движение сквоттеров’. Вопрос жилищного обеспечения в королевстве в то время стоял особенно остро, вместе с тем многие дома и даже кварталы пустовали.

Krakers ‘сквоттеры’ не только занимали нежилые помещения, но также устраивали в них некоммерческие столовые, организовывали своеобразные общественные клубы, в которых проводили лекции, беседы, показы фильмов для всех желающих. Сейчас сквоттинг является в Нидерландах нелегальным, однако, многие krakerpanden ‘сквоты’, образованные в 80-90-е гг. XX в.

функционируют до сих пор.

В рамках проведенного исследования были выявлены неологизмы, отражающие изменения в миграционной политике (17.4% неологизмов) Нидерландов. Королевство иногда называют «гуманитарной гаванью», т.к.

как показывает история, границы государства были открыты для тех, кто нуждался в политической защите [Besamusca, 2010]. Несмотря на то, что, начиная с 70-х гг. правительство страны приняло курс на ограничительную миграционную политику, в Нидерландах реализуется ряд мер, направленных на интеграцию этнических меньшинств, способствующих более активному участию этих групп в жизни общества. Подобные тенденции не могли не отразиться в нидерландском языке: inburgeringscursus ‘интеграционный курс для иммигрантов (Нидерланды были первой европейской страной, которая внедрила обязательные курсы ассимиляции для иммигрантов в 1996 г.)’;

naturalisatiedienst ‘служба натурализации’; nieuwe Nederlanders ‘новые нидерландцы, иммигранты, получившие разрешение на проживание’;

сulturele diversiteit ‘культурное просматривается цель миграционной политики Нидерландов – интеграция мигрантов при сохранении их культурных особенностей.

Наряду с положительными изменениями в иммиграционной политике государства, в настоящее время просматриваются и очевидные негативные тенденции по отношению к мигрантам: terugkeerbeleid ‘служба репатриации, осуществляющая мониторинг за возвращением мигрантов, не получивших разрешение на проживание, на родину’; allochtoon ‘приезжий’; fortuynisten ‘сторонники Пима Фортёйна, разделяющие жесткие антиисламские взгляды’.

Подтверждением данной тенденции является единица moslimmoeheid ‘усталость от мусульман’, которая была выбрана в Голландии кандидатом в «слова года» 2005.

Изменения также произошли в ЛСП «работа» (4.4% неологизмов) в нидерландском языке. Возникновение на рынке труда новых специальностей и профессий обусловлено развитием общества и изменением потребностей людей: bezorgtraiteur ‘доставщик готовых блюд на дом’; overgangsconsulente ‘консультант для женщин среднего возраста’; dierenagent ‘агент по защите животных’ (Нидерланды являются первой страной в мире, в парламенте которой есть политическая партия защиты животных Partij voor de Dieren архитектор, человек, помогающий клиентам более успешно находить и обрабатывать нужную им информацию’. Неономинации некоторых профессий имеют явную эмоциональную окраску, как, например, единица boerenkoolpsycholoog ‘некомпетентный состоящая из элементов boerenkool ‘зеленая капуста’ и psycholoog ‘психолог’.

Boerenkool ‘зеленая капуста’ является обязательным компонентом многих национальных блюд голландской кухни. В последнее десятилетие помимо своего основного значения слово приобрело негативный оттенок в нидерландском языке: boerenkoolvoetbal ‘неинтересный футбольный матч’;

boerenkoolslijpen (букв. ‘рубить капусту’) ‘беспорядок’.

Неологизмы ЛСП «работа» также свидетельствуют об изменениях в условиях работы, отношении к работе в нидерландском обществе. В последние десятилетия человек при необходимости легче изменяет место работы, профессию, место жительства или образ жизни в целом: jobmobiliteit ‘трудовая мобильность’; grensarbeider ‘человек, который живет в одной стране и ездит на работу в другую страну’ (частый прецедент в силу небольшой территории Нидерландов и близости соседних Бельгии и Германии); flexwerker ‘человек, работающий по временному контракту’;

uitzendwerker ‘временный работник’; carrierepauze nemen ‘сделать перерыв в карьере’.

2. Компьютерные технологи и Интернет По очевидным причинам данная понятийная сфера также насыщена неологизмами. Большая часть единиц нидерландского языка, относящихся к данной сфере, являются заимствованиями из английского языка (31%). Это объясняется тем, что исторически практически вся компьютерная лексика связана с англоязычными странами: ученые Пенсильванского университета США в 1946 г. первыми в мире изобрели компьютер, получивший название ЭНИАК. Позже ведущая роль США в разработке информационных технологий позволила укрепить позиции английского языка в качестве коммуникативного стандарта в Интернет-общении, которое объединяет представителей самых различных наций и культур.

И. Зеннер, профессор Левенского католического университета, Бельгия, выявила следующие способы заимствования компьютерной лексики в нидерландский язык:

1) калька (полное заимствование, при котором слово заимствуется целиком со своим написанием и значением): computer ‘компьютер’; weblog ‘интернет блог’. В ряде случаев калька со временем заменяется в языке переводным эквивалентом, как например, вместо единицы monitor ‘монитор’ в нидерландском языке используется в настоящее время слово beeldscherm в том же значении.

заимствованного словообразовательного элемента): internet ‘Интернет’ (в нидерландском языке заглавная буква заменена на строчную); e-mailen ‘отправлять письмо по электронной почте’ (использован глагольный суффикс en нидерландского языка);

3) перевод: muis ‘мышка’; sociaal netwerk ‘социальная сеть’ [Zenner, 2011].

Однако компьютерная лексика нидерландского языка не лишена национального своеобразия. Так, символ электронной почты @, который в английском языке получил официальное название at (букв. ‘у’, в русском языке принят термин ‘собака’), в нидерландском языке вызвал ассоциацию apenstaartje ‘обезьяний хвостик’, который в настоящее время используется в Нидерландах повсеместно. Возможно, это связано с тем, что символ aap ‘обезьяна’ является довольно популярным образом в нидерландских поговорках: al draagt een aap een gouden ring, het is en blijft een lelijk ding ‘если на обезьяну надеть золотое кольцо, она все равно останется уродливой’; zich een aap lachen ‘букв. смеяться как обезьяна / смеяться до упаду’ и др.

Символ «#», который позволяет объединить сообщения по темам в Твиттере и других микроблогах, в английском языке называется hastag ‘хэштег’, в отличие от нидерландского языка, где тот же самый символ получил название wafeltje ‘вафелька’.

Префикс e- английского языка, получивший статус «слова 1998 года», который можно обнаружить в таких словах, как e-commerce ‘интернеткоммерция’, e-business ‘сетевой бизнес’, часто заменяется в неологизмах нидерландского языка префиксом i-, как например, в слове i-business ‘сетевой бизнес’, вследствие того, что данный элемент соотносится с единицей internet ‘Интернет’, а также является фонетическим омонимом английского префикса e-.

нидерландского языка – puntnl ‘нидерландская интернет-компания’ (punt ‘точка’ nl ‘акроним от названия страны Нидерланды’) появилась в языке в 1999 г., когда за Нидерландами была закреплена доменная зона в Интернете и нидерландские компании получили возможность предоставлять услуги онлайн.

3. Экономика Анализ фактического материала показал, что данная понятийная сфера занимает третье место по количеству неологизмов. Выявленные ЛСП в рамках данной понятийной сферы представлены в Таблице 6:

ЛСП с наибольшим количеством неологизмов в понятийной сфере Экономика (19% неологизмов) 2) инновации в сельском хозяйстве (6.3%) Несмотря на то, что голландская экономика является одной из самых устойчивых в Европе, недавний финансовый кризис (8.5% неологизмов в ЛСП) нашел свое отражение в нидерландском языке: poenpakker ‘человек, работающий только ради наживы/прибыли’; hypotheekziekte ‘человек, который не может оплатить ипотеку’; graaibonus ‘большой процент на кредит’; graaicultuur ‘культура наживы’. Более того, единица нидерландского языка bankendomino ‘серия банкротств банков’ была объявлена словом года в 2008. Однако проанализированный фактический материал показал, что в нидерландском языке намного меньше языковых новообразований, выражающих экономический кризис, чем в английском. Некоторые из них являются заимствованиями из английского языка и описывают сложную экономическую ситуацию в других странах, как например, grexit (англ./нидерл. ‘потенциальный выход Греции из Европейского Союза’).

Часть неологизмов нидерландского языка выражают инновации в сельском хозяйстве (6.3%): agroproductiepark ‘агропромышленный парк, в котором предприятия перерабатывают отходы производства с целью вторичного использования’; extensiveringszone ‘зона, в которой запрещено строить животноводческие и птицеводческие фермы’; melkrobot Lely ‘роботизированная доительная система голландской марки Лели, основанная на технологии естественного доения’. Не случайно Голландия довольно длительное время считалась аграрным государством. Вследствие того, что основной отраслью королевства было высокоразвитое сельское хозяйство, и многие европейские страны импортировали продукцию страны, Нидерланды часто называли "огородом Европы" [Schama, 1988]. В настоящее время здесь также получают высокие урожаи сельскохозяйственных культур и занимаются разведением новых пород высокопродуктивного молочного скота. Так, во всем мире известна голландская порода коров Dutch Friesian, которая является своеобразным символом Нидерландов, чёрно-белые коровы изображены на многих голландских сувенирах.

Нидерланды, как одни из основателей Европейского союза / ЕС (4.2% неологизмов в ЛСП), во многом способствовали европейской интеграции.

Голландцы и в настоящее время считаются еврофилами, что подтверждается europeaniseren ‘европеизироваться’; eurofiel ‘еврофил’. В данном ЛСП по объективным причинам достаточно продуктивным является формант -euro ‘евро’. Ввиду недавнего экономического кризиса и протестов в Европе, в нидерландском языке также возникли слова, выражающие скептические взгляды голландцев на ЕС: eurosceptisch ‘евроскептический’; euromisbruik ‘злоупотребление евро’. Данная тенденция подтверждается уже тем фактом, что на референдуме, посвященном Европейской Конституции, в 2005 г.

больше половины нидерландцев проголосовали против её принятия. Таким образом, Нидерланды стали второй страной, отказавшейся от проекта единой конституции ЕС (после Франции) [European Constitution: Post-referendum survey in France, 2005].

неологизмом в общелитературном языке после экономических успехов Нидерландов в 90-х гг. XX в. В сфере экономики и менеджмента данная модель противопоставляется иерархической и предполагает коллективное принятие решений на основе общего согласия между работниками, работодателями и государством. Согласно К. Уайту и Л. Бауке, «польдерная модель имеет глубокие корни в истории Нидерландов, где провинциям страны и общественным группам всегда приходилось договариваться между собой в борьбе с общим врагом – морем» [White, 2010].

4. Окружающая среда и экология насыщенность неологизмами понятийной сферы «окружающая среда и экология» в нидерландском языке составила 11%, в то время как в английском – 6%, что позволило выделить данную сферу в отдельную тематическую категорию исследования. Выявленные ЛСП в рамках данной понятийной сферы представлены в Таблице 7:

ЛСП с наибольшим количеством неологизмов в понятийной сфере Окружающая среда и экология (11% 2) мероприятия по улучшению состояния Отношение голландцев к окружающей среде проявляется в таких неологизмах, как boomarts (от boom ‘дерево’ arts ‘врач’) ‘специалист по лечению деревьев / дендролог’; bomenstichtung ‘организация по защите деревьев’. Действительно, бюджет каждой провинции Нидерландов предусматривает расходы на уход за деревьями. Все деревья страны в городской черте занесены в реестр, пронумерованы и находятся под постоянным контролем, а их состояние регулярно проверяется специальной экологической службой.

Велосипеды, как экологически чистый транспорт, являются самым популярным средством передвижения в Голландии. По подсчетам автора книги «Письма из Нидерландов» в стране 18 млн. велосипедов и построено 10 тыс. км. велосипедных дорожек [Bramson, 2002]. Не случайно, именно с велосипедами связано большое количество неологизмов в нидерландском языке: fietssnelweg ‘велосипедная магистраль без светофоров и автомобилей’;

fietspolitie ‘полиция на велосипедах’; bakfiets ‘грузовой велосипед’; fietsnietje ‘велопарковка’; fietsfile ‘велосипедная elektrische fiets ‘электрический велосипед’; fietsersbond ‘велосипедный союз / организация, защищающая интересы велосипедистов’ и т.д.

Борьба с наводнениями (0.7% неологизмов в ЛСП) на территории королевства началась с момента освоения человеком этих земель. «Около % территории страны при отсутствии береговых укреплений было бы затоплено» [Donaldson, 1983, c. 127]. Учитывая масштаб проблемы, правительство Нидерландов создало специальный департамент по защите от наводнений Waterschap. Работы по осушению земель, строительству дамб, польдеров, шлюзов, плотин продолжаются до сих пор, что ежегодно порождает неологизмы: maeslantkering ‘барьер Маслант, штормовой барьер’;

Deltawerken ‘проект Дельта, система защиты от наводнений’; watertoets ‘оценка воды в целях предотвращения наводнений’.

нидерландском языке за последние три десятилетия также появились неологизмы, отражающие результаты мер или мероприятий, направленных kilometerbelasting ‘налог за километр пробега автомобиля’; groene stroom ‘экологическое электричество’; hybride auto ‘гибридный автомобиль’;

aardgasauto ‘автомобиль на природном газе’; vergroenen ‘озеленение’;

afvalenergiebedrijf ‘предприятие, занимающееся утилизацией отходов’;

bioboerderij ‘биологическая schonegrondverklaring ‘документ, удостоверяющий, что земля, продаваемая вами, является экологически чистой и не содержит вредных химикатов’.

При концептуальном анализе неологизмов наряду со способностью новых слов разных языков различным образом категоризировать культурное лингвокультурного компонента в семантике новых слов. Выборка показала, что некоторые новообразования английского и нидерландского языков являются эвфемизмами по своему значению и сфере употребления. Хотя часть эвфемизируемых явлений в данных языках совпадает, наблюдаются отличия в качестве и количестве эвфемизмов, их стилистической окраске.

Как утверждает В. И. Заботкина, «эвфемистические единицы основаны на непрямых, вежливых, смягчающих словах или словосочетаниях и обусловлены рядом прагматических причин (вежливость, деликатность, щепетильность, благопристойность, стремление завуалировать негативную сущность отдельных явлений действительности)» [Заботкина, 1989, c. 112]. В зарубежной лингвистике даются похожие определения эвфемизмов.

Согласно оксфордскому словарю английского языка, «euphemism is a word or phrase used to avoid saying an unpleasant or offensive word» [ODE, 2010, c. 428] (‘эвфемизм – это слово или словосочетание, использующееся во избежание употребления неприятного или обидного слова’). В толковом словаре литературного нидерландского языка Van Dale эвфемизм определяется как «opzettelijk verzachtende of verhullende woorden of uitdrukkingen» [GWNT, 2005, c. 344] ('намеренное использование слова или фразы с целью сокрыть или смягчить смысл высказывания'). Во всех трех определениях подчеркиваются прагматические принципы вежливости, которые обусловливают употребление данной группы лексических единиц.

Появление эвфемизмов связано с явлением языкового табу, которое В.Б.

Кашкин определяет, как «запрет на употребление определенных слов, вызванный в основном социально-политическими, культурными и эмоциональными факторами: этикетом, цензурой, степенью тактичности говорящего и т.д.» [Кашкин, 2005]. При этом целью табу является не само понятие, а слова его именующие.

В корпусе неологизмов, отобранных в рамках исследования, было выявлено 22% эвфемизмов в английском языке и 7% эвфемизмов в нидерландском языке соответственно. Возникновение эвфемизмов зачастую вызвано стремлением носителя языка к «политической корректности», поиске новых языковых средств выражения взамен тех, которые могут ущемлять чувства и достоинство человека.

Столь заметная разница в количестве эвфемизмов в двух исследуемых языках обусловлена, на наш взгляд, экстралингвистическими факторами.

Само явление «политической корректности» зародилось и получило мощное развитие именно в мире английского языка, когда более 30 лет назад афроамериканцы начали борьбу за свои гражданские права в США и потребовали дерасилизации (deracilization) английского языка. Так, единица negro ‘негр’, имеющая расистские коннотации, была заменена на единицу coloured ‘цветной’, затем на black ‘черный’, и, наконец, на Аfro-American ‘афроамериканец’.

Языковым отражением феминистских движений стали замены единиц английского языка, содержащих морфемы, указывающие на половую принадлежность, на слова, определяющие человека безотносительно к полу:

chairman ‘председатель’ (и другие слова с морфемой -man, обозначающей ‘мужчина, человек’) – chairperson ‘председатель’ (мужчина или женщина);

stewardess ‘стюардесса’ – flight attendant ‘бортпроводник’.

По мнению ряда голландских лингвистов (Я. Марле [Marle, 2001], В.

Мейс [Meys, 1980], Ф. Звартс [Zwarts, 2005] и др.), нидерландский язык менее насыщен эвфемизмами, а явление политической корректности не получило в нем столь широкое развитие, как, скажем, в английском языке. Данная тенденция, а также исторические факты породили культурные стереотипы о прямолинейности и грубости голландцев в представлении представителей других народов [Sijs, 2009].

‘афроамериканец’, вместо него используется единица zwart ‘черный’ или neger ‘негр’, которая является стилистически нейтральной. Интересна семантика глагола negeren ‘игнорировать, не признавать’, который имеет общую морфему со словом neger ‘негр’. Единица zwart ‘черный’ присутствует даже в названии широко известного рождественского героя Zwarte Piet ‘Чёрный Пит’, который, согласно легендам Нидерландов и Фландрии, является экзотическим слугой и помощником Санта-Клауса и доставляет подарки хорошим детям. Актёр, изображающий Пита, всегда по традиции красит лицо в чёрный цвет и надевает курчавый парик. Но в последние годы все больше голландцев считают образ черного Пита расистским и предлагают исключить этого традиционного персонажа из рождественского праздника.

Если в английском языке термины, обозначающие гомосексуализм, имеют несколько эвфемистических вариантов, как, например, gay ‘гей’; same gender oriented ‘букв., ориентированный на свой пол/ гомосексуалист’; queer ‘человек, нетрадиционной ориентации’, в общелитературном нидерландском языке используется всего одна единица homo ‘букв. гомо / гомосексуалист’ (морфема обозначает ‘одинаковый, однородный’).

В последние десятилетия в английском языке также появились эвфемизмы для обозначения умственно отсталых детей – retarded children:

children with learning disabilities ‘дети с нарушенной способностью к обучению’; differently-abled children ‘дети с иными возможностями’.

Голландское слово gekkenhuis дважды подверглось процессу эвфемизации:

gekkenhuis ‘сумасшедший дом’ < psychiatrische inrichting ‘психиатрическое учреждение’ < sanatorium voor zenuwlijders ‘нервно-психиатрический санаторий’. Тем не менее, в данном языке все еще функционируют единицы idioot ‘идиот’, debiel ‘слабоумный’, которые помимо своего основного значения имеют отрицательный оттенок и зачастую выступают в качестве оскорблений. Однако коннотация данных слов является менее негативной, чем, скажем, в английском языке; они могут быть использованы в обращении родителей к своим детям, если последние ведут себя плохо.

Мы полагаем, что «политическая корректность» английского языка также обусловлена коммерческими мотивами, в рамках которых человек рассматривается как потенциальный клиент. Примером такой «коммерческой корректности» (термин С.Г. Тер-Минасовой) в английском языке является разделение пассажиров разных видов транспорта на first class ‘пассажиры ‘стандартный класс’. Второй класс, как правило, отсутствует, т.к. клиенту может не понравиться быть человеком второго класса, сорта [Тер-Минасова, 2000].

пассажирский железнодорожный перевозчик Нидерландов Nederlandse Spoorwegen предлагает услуги для пассажиров eerste klas ‘первого класса’ и tweede klasse ‘второго класса’.

За последнее десятилетие в английском и нидерландском языках в результате процессов эвфемизации изменились названия некоторых профессий, потенциально принижающих достоинство человека: англ.

dustman – refuse collector / sanitation engineer ‘мусорщик /букв. санитарный инженер’; secretary ‘секретарь’ – personal assistant ‘личный помощник’;

нидерл. dienstmeisje ‘служанка’ – hulp in de huishouding ‘горничная’; werkster ‘уборщик’ – interieurverzorgster ‘букв. уход за интерьером’и т.д.

Однако, как показал проанализированный фактический материал, в нидерландской лингвокультуре нет столь выраженного характера усиления «политической корректности». Нидерландский лингвист, специалист в области социолингвистики Т. А. ван Дейк объясняет этот факт тем, что «голландцы ценят прямолинейность и откровенность в то время как американцы руководствуются в первую очередь соображениями вежливости и поэтому прибегают к иносказаниям и уклончивым оборотам [Dijk, 2008, c.

49].

Наличие большего количества эвфемизмов в корпусе новых слов английского и нидерландского языков свидетельствует об интенсивности процесса эвфемизации и формировании новых общественных установок в соответствующих социумах. Как было показано выше, многие современные эвфемизмы возникают в результате распространения новых социальнополитических идеологий например, в случае с феноменом «политической корректности»). С другой стороны появление эвфемизмов является определенным результатом развития речевой культуры. Логичной представляется мысль В.П. Москвина о том, что нижние социальные слои общества, говорящие на просторечье и жаргоне, практически не используют средства эвфемизации, поскольку они отвергают лексические и тематические запреты [Москвин, 2010].

На наш взгляд, исследуя эвфемизмы, можно сделать вывод об особенностях национального менталитета и выявить явления, стигматизированные в данной культуре, в том числе и различия в системе табу, представления о приличном и неприличном, характерные для различных языковых культур.

Проанализированный фактический материал предоставляет возможность установить, что за последние три десятилетий набор основных понятий, с помощью которых человек воспринимает окружающую его реальность, («алфавит человеческой мысли» в терминах Декарта и Паскаля) не изменился кардинально. Однако некоторые из этих понятий расширились или изменились, как, например, понятие времени и пространства. На материале неологизмов, характеризующих образ и стиль жизни члена англоязычного социума, можно проследить тенденцию к «сжатию», компрессии времени параллельно категории пространства.

Анализ фактического материала позволяет нам сделать вывод о том, что знание и понимание социокультурного компонента неологизмов, появившихся в общелитературном языке за последние три десятилетия чрезвычайно важно для изучающих иностранные языки, а также для участников межкультурной коммуникации.

2.4 Лексикография нового слова. Лингвокультурный аспект Как известно, словари предоставляют необходимый набор слов для общения и понимания, способствуют стандартизации языка, повышают правильность, выразительность речи его пользователей. Немаловажна роль словарей в духовной культуре, т.к. они позволяют человеку кратчайшим образом приобщиться к знаниям, накопленным данным обществом в определённую эпоху.

Параллельно с развитием лингвострановедения, теории межкультурной коммуникации, теории и методики преподавания иностранных языков, когда особую актуальность приобретает изучение ценностно-смысловых аспектов субъективной и объективной культуры, социокультурных портретов стран, норм поведения, культурной идентичности и ментальности отдельных народов, возникают новые лексикографические жанры, в том числе жанр лингвокультурологического словаря. Данный тип словарей ставит своей целью описание культурологического компонента информации словарной единицы, а также лексикографиеское отражение указанных областей знания, которое можно использовать в практике обучения иностранным языкам [Колесникова, 2000; Бурлакова 2010].

культурологической информацией актуальна для многих типов словарей. Как утверждает О. М. Карпова, с одной стороны, словарь должен отражать более или менее формальные языковые модели, предназначенные исключительно для приобретения знаний, а с другой – социальные представления (images sociales), порожденные прагматическими целями и базирующиеся на системе социально-культурных ценностей [Карпова, 2001].

культурологической информации, передаваемой словом, также необходимо, как стандартизация лексики общелитературного языка, т.к. понимание социокультурных коннотаций слова, наличие общего языкового и культурного кода способствуют эффективной межкультурной коммуникации и правильной интерпретации текста на иностранном языке.

Объект описания в лингвокультурологическом словаре составляют языковые единицы, выражающие национальные, культурно значимые реалии. В данном типе словарей лингвистические сведения об языковых единицах сочетаются с культурной информацией о соответствующих реалиях, регистрируются образы, представления, вербально ассоциативные связи, существующие в сознании носителя языка [Карпова, 2005].

Лингвокультурологический словарь посредством описания культурологической полифонии языка позволяет изучающему иностранный язык преодолеть возможные социокультурные барьеры. По словам А.Д.

Райхштейна, отражая культурный компонент лексической единицы, словарь особым образом моделирует межкультурное пространство определенного общества, что способствует развитию поликультурной личности [Райхштейн, 2007].

При составлении любого словаря лексикографы учитывают три основных аспекта: соотношение синхронии и диахронии; языка и речи;

лингвистической и внелингвистической информации [Тогоева, 2000 б, с. 12].

Мы считаем, что в этом случае необходимо также учитывать соотношение словарного состава языка и динамики языковых изменений, появление новых смыслов и слов.

Жанр лингвокультурологического словаря является достаточно новым направлением в лексикографии, вследствие чего существует ряд вопросов, относительно которых до сих пор нет единого мнения лингвистов. О.Л.

Петрушова выделяет четыре группы проблем, связанных с отражением в словаре лексических единиц с национально-культурным компонентом:

«проблема культурных составляющих, подлежащих включению в словарь;

параметры описания культурно-маркированных лексических единиц;

проблема подбора верных эквивалентов; проблема имен собственных»

[Петрушова, 2009, с. 17].

В качестве примеров двуязычных словарей, предоставляющих энциклопедические и культурологческие сведения, можно привести лингвострановедческий словарь «Жизнь и культура США» [Леонтович, 2000]; Нидерланды: опыт лингвострановедческого словаря [Братусь, 2009];

англоязычный словарь Longman Dictionary of English Language and Culture [LDELC, 1993] и др.

Живой язык постоянно меняется, новые реалии и слова сменяют старые. Однако словари далеко не всегда фиксируют неологизмы или же не предоставляют экстралингвистическую справку относительно новых языковых единиц, что создает определенные трудности в иноязычной коммуникации. В условиях неологического бума современности, словари литературного языка не могут мобильно отвечать на любые изменения в составе языка и фиксировать все новые лексические единицы. Так, из проанализированного нами корпуса неологизмов нидерландского языка, появившихся за последние 10 лет, всего 0,125% зафиксировано в онлайн версии ведущего толкового литературного словаря нидерландского языка [Van Dale, http://www.vandale.nl/]. Однако поисковый запрос в системе Google (Гугл) по некоторым из неологизмов последнего десятилетия выявил, что эти единицы имеют большое количество цитирований в интернете:

нидерл. stayokay ‘тип молодежного общежития по названию одного из хостелов’ (5530000 результатов поиска); Jip-en-Janneketaal ‘язык Йип и Яннеке’(89600 результатов поиска); smart smijten ‘автомобильный вандализм’(6720 результатов поиска).

В английском языке мы обнаружили, что всего 2% от общего числа неологизмов последнего десятилетия отражено в онлайн версии словаря http://www.oxforddictionaries.com/]. Проведя аналогичный поиск в системе Google (Гугл), мы выявили частоту цитирования в интернете некоторых из этих неологизмов, отсутствующих в словаре: англ. cinematherapy ‘кинотерапия’(272 млн. результатов поиска); headline risk ‘риск получить отрицательную огласку’ (45500 результатов поиска); parallel parenting ‘форма выполнения родительских обязанностей разведенной пары, когда каждый из родителей получает конкретные обязанности при минимальном контакте друг с другом’ (12900 результатов поиска).

Результаты поиска указывают на то, насколько общеупотребительной является та или иная неологическая единица. Однако факт отсутствия данных единиц в авторитетных толковых словарях оставляет их пока за рамками общелитературного языка.

Введение нового слова в словари общей лексики говорит о важности этой лексической единицы в словарном фонде языка. В.И. Заботкина выделяет следующие критерии регистрации неологизма в общелитературном словаре: «1) большое количество регистраций; 2) разнообразие источников и жанров; 3) независимость номинации (возможность реализации слова без речевых поддержек); способность новой единицы порождать разнообразные словообразовательные дериваты» [Заботкина, 1999, с. 5].

Неологизмы, включенные в словари литературного языка, как правило, не выделяются специальными пометами, а оказываются в составе общего словника вместе с другими лексическими группами, составляющими как активный, так и в пассивный состав языка.

Составители словаря ODE отслеживают новые слова в специальном корпусе английского языка Oxford English Corpus, в котором собраны и постоянно пополняются тексты из всех возможных источников: книг, журналов, газет, блогов, сайтов а также интернет чатов и электронных писем [ODE, 2010]. Если неологизм существует в языке не менее трех лет, а также зарегистрирован в разных типах текстов в данном корпусе, лексикографы ODE решают, можно ли его включить в следующий печатный выпуск словаря или ближайшее обновление его онлайн версии. Столь жесткий критерий относительно «возраста» неологизма – три года, исключает возможность включения в словарь слов-однодневок или различных видов окказионализмов. Однако, по мнению Е.А. Ждановой, подобный критерий неоднозначен, т.к. даже учитывая время появления неологизма, нельзя с определенностью сказать, закрепится ли он в языке или исчезнет [Жданова, 2012, с. 388].

Количество регистраций рассмотренных нами неологических единиц не вызывает сомнения. Очевидна необходимость выработки оптимальных универсальных критериев регистрации неологизмов в лексикографических источниках, что способствовало бы стандартизации словарей национального языка, а значит, сделало бы словари более удобными в пользовании.

Вопросы развития и изменения языка напрямую связаны с проблемой языковой нормы, поэтому фиксация неологических единиц в словарях имеет важную практическую ценность. Неологизмы, не попавшие в словники словарей, ненормированы и вариативны в написании или произношении, что негативно сказывается, например, на издательско-редакционной деятельности, а, в конечном счете, и на культуре речи пользователя языка [Маринова, 2006].

исследуемых языках являются следующие неологизмы: англ. microvolunteerism или microvolunteerism ‘онлайн волонтерство’; Globish или globish ‘глобальный английский (от global и English)’; нидерл. Maxima-effect и Maxima effect ‘явление быстрой ассимиляции в иностранном обществе, названное в честь королевы Нидерландов Максимы, родившейся и выросшей в Аргентине и за короткое время освоившей нидерландский язык’.

История появления словарей неологизмов восходит к началу ХIХ в.

Так, первым лексикографическим собранием неологизмов был французский словарь новой лексики под редакцией Л.С. Мерсье «Neologie, ou vocabulaire des mots nouvaux» (Неологизмы или словарь новых слов), изданный в Париже уже в 1801 г. В ХХ в. был опубликован целый ряд подобных словарей для разных языков, что определило их место среди словарей других типов [Юмшанова, 2004].

Современные неографические издания английского и нидерландского языка представлены тремя типами:

1. Ежегодные словари, как например, словари нидерландского языка De Taal van het Jaar (букв. ‘язык года’) отдельных лет [DTVJ, 2001; 2003; 2004].

В подобные словари входят все единицы, отличающиеся своей новизной, появившиеся совсем недавно в речи, и зафиксированные в тексте – в СМИ или записанные в устной речи. Единицы словарей данного типа включают слова, не зарегистрированные ни в каких других лексикографических источниках.

2. Словари-серии: англ. Oxford Dictionary of New Words [ODNW, 1999];

нидерл. словарь Tien Jaar Nieuwe Woorden [TJNW, 2009] (букв. ‘новые слова десятилетия’). Это, так называемые, словари-десятилетники, в которые входят не только что появившиеся слова, а, как заметила Т.В. Попова, единицы, «воспроизводимые в потоке речи» в течение более длительного времени [Попова, 2005, c. 52]. Материал для лексикографического издания данного типа относится к конкретному десятилетнему периоду.

Данные типы словарей неологизмов характеризуют разные этапы узуализации новых лексических единиц: слова, впервые обнаруженные в употреблении и находящиеся на границе окказионального и узуального, фиксируются в словарях-ежегодниках, а слова, проявившие активность в употреблении в течение продолжительного времени – в словарях-сериях.

3. Словари-справочники, представлены диахроническими словарями, охватывающими несколько десятилетий. Так, например, в словаре Р.К.

Барнхарта Dictionary of New English собраны лексические единицы, возникшие в английском языке в 60-е – 90-е гг. прошлого столетия [TBDNE, 1990]. В нидерландском языке примером словаря-справочника может служить словарь М. де Костера Woordenboek van neologismen, в котором рассмотрены новообразования языка за 25-летний период [WVN, 1999].

Однако лексикографические источники всегда немного отстают от реального языка, что неудивительно, т.к. язык и, в первую очередь, лексический пласт языка постоянно изменяется. Как утверждает Ю. Н.

Караулов, «словарь выступает в роли быстроногого Ахиллеса, который не может догнать черепаху» [Козырев, 2004, c. 47]. Частично данную проблему решают онлайн версии словарей. Подобные словари являются, на наш взгляд, более эффективными, они быстрее и чаще обновляются, чем словари бумажного типа.

Ряд интернет-сервисов регулярно фиксируют появление каждого нового слова в языке. Онлайн служба словаря ODE раз в полугодие публикует список новых слов английского языка, включенных в словарь. В нидерландском языке аналогичная служба словаря Van Dale фиксирует появление неологизмов нидерландского языка раз в год и предоставляет пользователям онлайн словаря осуществлять поиск по новым словам с пояснением значения, источника и контекстуальными примерами.

Кроме того, в конце каждого года филологи проводят специальный конкурс «слово года», голосуя за главное слово, как правило, неологизм, способное отразить наиболее важную реалию уходящего года. Данный конкурс был впервые учрежден в США Американский Диалектологическим Обществом, а затем приобрел популярность в Германии, Нидерландах, Японии, России и т.д.

Вслед за В.А. Козыревым и В.Д. Черняк, мы считаем, что в словах «отражаются меняющиеся приметы эпохи» [Козырев, 2004, с. 246]. Так, изучая поколения «слов года», можно сделать вывод о тенденциях развития национального общества, элементах картины мира данного языкового коллектива.

В США «словами года» были выбраны: в 1990 г. – bushlips, ‘губы Буша (старшего)’, в значении “неискреннее обещание политика”. В 1991 – словосочетание mother of all ‘мать всего’, от ‘матерь всех сражений’, изреченное Саддамом Хусейном. В 1998 г. «словом года» стал всего лишь один префикс e- ‘э’ (от слова “электронный”, как например, в словах e-mail ‘эмейл’ или e-commerce ‘интернет-бизнес’). А, например, главным словом 2012 г. в США признано слово hastag ‘xэштег’, которым в твиттер-среде обозначают слово, объединяющее отдельные сообщения по определенной теме. Популярность данного слова является признаком того, что в последнее время социальные медиа прочно закрепились в жизни американского общества [Lee, 1997; Abrams, 2013].

лабораторией Куна Губельса. В этом конкурсе, аналогичном американскому, нидерландскому языку выбирают слово, которое отличается своей временной новизной, популярностью и является значимым для общества. Так, «словом года» нидерландского языка 2003 г. была названа единица googelen ‘гуглить’ или ‘осуществлять поиск в системе Гугл’. Победителем в конкурсе 2012 г.

возникающий при столкновении светского общества с традиционными религиозными практиками’) [Oostdijk, 2000; Baalen, 2005; Grezel, 2013].

Как мы видим, проблема лексикографической фиксации новой лексики находится в центре внимания лингвистов. Но, несмотря на достижения в этой особенностей функционирования неологизмов, а также культурноспецифической информации в словарных статьях новых слов.

неологизмов или же словаря новых слов, обязательным компонентом которого будет лингвокультурологический комментарий, обусловлена тем, пониманию контекста, в котором данное новое слово функционирует. Кроме того подобный словарь позволил бы более отчетливо проанализировать активные в тот или иной период времени языковые процессы или тенденции в обществе.

Лингвокультурологический комментарий новых слов в словаре обеспечил бы понимание языковой единицы, а также восполнил недостаток фоновых знаний у представителя иной культуры. В рамках исследования мы провели опрос ста респондентов, носителей нидерландского языка, и выявили, что только 10% из них смогли правильно интерпретировать значения ряда английских неологизмов и объяснить их культурную составляющую (см. приложение 4).

Так, например, фиксируя неологизм английского языка oprahization в словаре, недостаточно предоставить толкование / эквивалент русского языка ‘тенденция публично признаваться в чем-либо, которая стала популярна благодаря телевизионному шоу Опры Уинфри’. Необходимо также добавить экстралингвистический комментарий относительно того, что данное шоу выходило на экраны американского телевидения в течение двадцати пяти лет, и вошло в список «50 величайших шоу в американской истории», а его ведущая Опра Уинфри отличалась своей прямолинейностью и искренностью от ведущих других ток-шоу. Аналогично, включая в словарь семантический неологизм нидерландского языка kamerbreed ‘поддержанный большинством голосов нижней палаты парламента’, необходимо также указать, что нижняя палата в королевстве – tweede kamer – принимает законопроекты, поэтому парламента’, означает, что законопроект был принят и направлен на утверждение в eerste kamer ‘верхнюю палату парламента’ / Сенат.

Социокультурная коннотация новых слов имеет изменчивый и подвижный характер. Вследствие развития технологий и усиления процессов глобализации, неологизм может быть заимствован другими языками и потерять статус культурно-маркированной единицы. М.А. Тульнова, различает ингерентную коннотацию слова, которая является частью его семантической структуры, с одной стороны, и адгерентную коннотацию, т.е.

социокультурную окраску, которую языковая единица приобретает в определенном социолингвистическом контексте [Тульнова, 1994, с. 126].

Таким образом, лингвокультурологический комментарий в словаре неологизмов может быть двух видов:

культурные особенности восприятия экстралингвистического факта): англ.

marmalade dropper ‘шокирующие газетные новости’ – данный неологизм связан с традицией британцев есть marmalade ‘цитрусовый джем’ на завтрак и одновременно читать газеты, новость в газете может быть настолько поразительной, что drop ‘капля’ варенья попадает на одежду; нидерл.

zeilmeisje ‘девушка- мореплавательница’ – образование данного неологизма связано с рекордом голландской яхтсменки, Лауры Деккер, которая в возрасте 16 лет совершила одиночное кругосветное путешествие.

социокультурную окраску, которое приобретает слово, попадая в контекст, насыщенный лингвокультурологической информацией): англ. Roker, an unlikely long-distance runner, put the marathon on his bucket list ‘Рокер, которому не удавался бег на длинные дистанции, включил победу в марафоне в список того, что нужно обязательно достичь при жизни’, в данном контексте неологизм bucket list относится к фразеологизму английского языка kick the bucket ‘умереть’ и означает ‘список тех вещей, которые нужно сделать перед тем, как умереть’; нидерл. gezellige avond met een kopje soep van soepgroenten ‘уютный вечер с тарелочкой овощного супа’ – в русской культуре, например, мы не ассоциируем soep van soepgroenten ‘овощной суп’ cо словом gezellig ‘уютный’, а также едим суп не из kopje ‘чашек’, а из тарелок. Попадая в такой специфический контекст, неологизм soep van soepgroenten становится социокультурно окрашенным.

двуязычным. В таком случае подобный словарь будет ориентирован на представителя иной культуры с целью передать в комментарии к переводному эквиваленту минимум культурной информации, которым необходимо владеть, чтобы правильно воспринимать и использовать новообразования чужого языка. Неологизмы в качестве заглавных слов двуязычного словаря могут сопровождаться - переводом: англ. quarter life crisis ‘кризис четверти жизни’, нидерл.

helperssyndroom ‘синдром спасателя’;

- приблизительным эквивалентом: англ. catch and release (от catch ‘поймать’ и release ‘отпустить’) ‘бесплатный шопинг’, нидерл. standbeeld (от stand ‘стоящий’ и beeld ‘изображение’) ‘бесчувственный человек’;

- описанием, если культурный эквивалент в языке перевода отсутствует: gerrymandering ‘изменение границ избирательных округов с целью обеспечения результатов выборов, угодных данной политической партии’, нидерл. repaircaf ‘социальное кафе, где собираются волонтеры и ремонтируют дефектные устройства’.

Лингвокультурологический словарь неологизмов может также быть толковым, т.е. объяснять значение новых лексических единиц того или иного языка средствами этого же языка. Конфликт культур возможен не только при столкновении с элементами иностранной культуры, но и в рамках одной культуры, когда социальные изменения, отраженные в языке, достигают такой степени, при которой возникают трудности адекватного выбора и употребления у носителей этого языка. Помимо лингвокультурологического комментария подобный словарь может предоставлять дополнительную систему помет к словарным статьям, состоящую из указания на часть речи, происхождение слова, частотность и сферу его употребления, а также контекстуального примера.

Для успешного декодирования информации, содержащейся в новых словах, участники коммуникации должны обладать определенными фоновыми знаниями. Ю.Н. Антюфеева выделила четыре условия, способствующих правильному пониманию новообразований в тексте / речи:

1) узнавание и понимание словообразовательных моделей и элементов, составляющих новообразование; 2) умение носителя языка / изучающего иностранный язык соотнести значение неологизма с своим внутренним представлением на базе собственного тезауруса; 3) наличие общих фоновых соответствующего микро- или макро-контекста [Антюфеева, 2004]. Как показало наше исследование, для успешного понимания неологических единиц необходимо также знание реалий той культуры, которая породила данные новообразования.

неологизмов, предоставляющих пользователю экстралингвистическую справку и контекстуальные примеры из источников разных типов по каждой зарегистрированной в них единице, весьма перспективно и имеет большую исследовательской деятельности, переводческой и дидактической практике, межкультурной коммуникации, а неологизмы, впервые отраженные в таких словарях и рассмотренные в лингвокультульрном освещении, имеют больше шансов попасть в толковые словари общелитературного языка.

ВЫВОДЫ

Во второй главе диссертационной работы мы изучили различные подходы к определению понятия неологизм в отечественной и зарубежной лингвистике; представили общую типологию новой лексики; установили ключевые понятийные сферы, в которых происходит сосредоточение неологизмов, а также рассмотрели возможности лексикографической фиксации нового слова и отражения культурно-специфической информации в словарных статьях новых слов.

лингвокультурологический подход в неологии и относим к неологизмам лексические единицы, новые не только по форме или содержанию в некоторый фиксированный момент времени, но и имеющие новую социокультурную референцию и функционирующие в востребованных данным социумом понятийных сферах.

В основу типологии языковых новообразований, представленной в данном исследовании, были положены такие признаки, как способ вхождения форма языковой единицы в язык, принадлежность речи – языку, продолжительность существования, происхождение и сфера употребления.

Проанализированные понятийные сферы, в которых мы выявили большое количество новых слов, выражают категории культуры, характерные для конкретного временного отрезка и языковой общности. Так, мы установили, что в английском и нидерландском языках наиболее неологичными выступают социальная сфера, сфера информационных технологий и экономики. Однако семантическая наполненность неологизмов в этих сферах, а, следовательно, категоризация культурного пространства в сравниваемой паре языков отличается.

Социальное явление «политической корректности и толерантности»

также является фактором порождения новых слов. Однако корпус неологизмов нидерландского языка менее насыщен эвфемизмами, по сравнению с английским, что связано с особенностями голландской культуры и менталитета.

Проведенное исследование позволило заключить, что словари общелитературного языка не могут мобильно отвечать на изменения в словарном составе языка и фиксировать неологизмы. Так, фактический материал показал, что в толковых словарях нидерландского языка зафиксировано всего 0,125% новых слов, в толковых словарях английского языка – 2%.

ГЛАВА III. ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ И

ЭКОЛИНГВИСТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ИЗУЧЕНИЯ НОВОЙ

ЛЕКСИКИ В УСЛОВИЯХ ГЛОБАЛИЗАЦИИ

3.1.

нидерландском и английском языках Объективные реалии рубежа веков свидетельствуют о наступлении эпохи глобализации. Все области и сферы жизни современного человека пронизаны принципом интегрирования и единения, заложенном в этом термине. Безусловно, глобальному универсальному социуму необходим единый международный язык для независимого функционирования. В настоящий момент английский серьезно укрепил свои позиции в качестве языка межнационального общения. Данная ситуация не могла не повлиять на развитие национальных языков. Многие исследователи выражают озабоченность по поводу исчезновения языков малых народов, засилья англоамериканизмов, размывания литературной нормы, ухудшения качества владения родным языком и целого ряда других явлений. Таким образом, в экстралингвистического фактора, но также влияет на существование языков, приводит к повсеместному использованию единого глобального языка и дифференциации языковых функций.

Как утверждает Н.Л. Шамне, на рубеже веков наблюдаются два парадоксально противоположных процесса – глобализация и национальная идентификация. Вследствие глобализации образ жизни в разных странах приходит к некоему единообразию, создается новая элита, оторванная от национальной почвы, космополитичная по взглядам и стилю жизни, свободно владеющая английским языком. Проблема национальной идентичности сопряжена с возрастающей тенденцией сохранить национальную самобытность, укрепить традиционное национальное самосознание [Шамне, 2013, с. 67]. Обозначенные явления находят отражение в социальной и культурно-языковой ситуации современных Нидерландов. Эта страна является одной из самых многонациональных в Европе. Согласно данным Организации Экономического Сотрудничества и Развития на декабрь 2013 г., в Нидерландах проживают голландцы (80,7%), немцы (2,4%), турки (2,2 %), марокканцы (2 %), индийцы (1,5 %); выходцы из бывших колоний королевства: индонезийцы (2,4 %), суринамцы (2,0 %), антилианцы и арубанцы (0,8 %); а также другие этнические группы (6 %). В плане сохранения национальной идентичности озабоченность властей и части населения вызывает не только масштаб влияния глобализации на голландский язык и культуру, но также и сложившаяся языковая ситуация.

Например, в Амстердаме среди детского населения 55% составляют дети из семей иммигрантов, которые в качестве первого языка усваивают не голландский язык, а язык своих родителей. В Роттердаме, втором по количеству жителей городе в Нидерландах после столицы, число детейиммигрантов также больше 50% [International Migration Outlook, http://www.oecd.org/els/mig/imo2013.htm].

Как отмечает ряд отечественных и зарубежных лингвистов (С.И.

Карцевский [Карцевский, 2004], Н.Л. Шамне [Шамне, 2013], Х. Шац [Schatz, 1989]), в результате притока иммигрантов формируется особое арго, характеризующееся особенностями произношения, выбором языкового регистра, значительным количеством заимствований из языка той страны, где проживает данная категория эмигрантов. Так, в Голландии выделяют турецкий (ТН), марокканский (МН) варианты нидерландского языка.

Представители иной культуры используют слова своего языка с целью сэкономить усилия в процессе коммуникации и не подыскивать эквивалент для выражения чужой для них реалии: нидерл. gevaarlijk spul – МН gataarlijk spul 'опасные вещи'; нидерл. een topic – ТН bir topic ‘одна тема’; частое использование поэтического языка в МН и ТН: je bent nog mooier dan mijn remra (МН), gezien vanaf de sta (МН), bij het krieken van de sba (МН) ‘ты красивее, чем мой двор, который виден с высоты крыши в лучах рассветного солнца’. Как известно, восточным народам, а в данном контекстуальном примере марокканцам, свойственна повышенная эмоциональность и языковое ее проявление [Backus, 1993].

В сложившейся языковой ситуации исследователи все чаще говорят об экологии языка. Вслед за Н.Л. Шамне мы определяем экологингвистику как «новое научное направление в исследовании языковой сферы обитания человека и общества, в рамках которого выявляются законы, принципы и правила, общие как для экологии, так и для развития языка» [Шамне, 2011б, с. 143]. Э. Хауген, с именем которого связывают зарождение эколингвистики, определил ее суть в своем докладе «Экология языка» в 1970 г. как «изучение взаимодействия любого данного языка с его окружением» [Haugen, 1972, с.

325]. Согласно Хаугену, основная идея эколингвистики заключается в том, что язык напрямую зависит от взаимодействия людей и окружающей среды, в которой они проживают.

По мнению эколингвистов, язык в его историческом развитии приходит в соответствие с окружающей средой так же, как и виды животных и растений достигают равновесия со своим окружением, занимая соответствующую экологическую нишу. Нидерландский язык, как и другие языки, демонстрирует тесную связь природы, человека и социума. Так, например, Нидерланды известны своей промозглой, дождливой погодой, что не могло не найти отражения в языке. Характерно, что в нидерландском языке можно найти больше терминов, определяющих погоду, а именно дождь и облачность, чем в английском. Например, ряд следующих терминов характеризует явление «дождь» в нидерландском языке: regen (англ. rain) ‘дождь’, motregen (англ. drizzle) ‘морось’ hagelbuien (англ. hailstorm) ‘град’, onweersbuien (англ. thunderstorm) ‘гроза’, bui (англ. showers) ‘буря’, hozen (англ. rain heavily) ‘сильный дождь’, miezeren (англ. drizzle) ‘морось’, plenzen (англ. rain heavily) ‘сильный дождь’, vochtig (англ. damp) ‘влажный’, nat (англ. wet) ‘сырой’ etc.

Таким образом, предметом эколингвистики является социокультурное и коммуникативное пространство языка, а сам язык исследуется системно в качестве неотъемлемого компонента цепочки взаимоотношений между природой, обществом и человеком. В этом проявляется тесная связь эколингвистики и лингвокультурологии: оба научных направления рассматривают языковые единицы не в изоляции, а в их взаимодействии с естественной и культурной средой.

Соглашаясь с мнением С.В. Ионовой, подчеркнем, что нарастающий экологический кризис обусловил формирование эколингвистической научной парадигмы: философия природоохраны пришла в противоречие с господствующим антропоцентрическим мировоззрением, экологическая этика, направленная на регулирование многих видов человеческой деятельности с новых позиций, повлияла на изменение общественных ценностей. [Ионова, 2010]. Как мы указывали выше, сфера экологии занимает передовые позиции по количеству неологизмов в английском и нидерландском языках, что свидетельствует об общей экологизации жизни приоритетов.

Для того чтобы определить место эколингвистики в ряду смежных с ней дисциплин, необходимо выделить существующие лингвистические гипотезы, описывающие возможные взаимоотношения языка и окружающей среды:

1) язык существует как инструмент познания в «социальном вакууме»

(Н. Хомский) [Chomsky, 2006];

(когнитивная лингвистика);

3) язык формирует среду (структурализм, постструктурализм);

4) язык взаимодействует со средой, он формирует среду и формируется этнолингвистика) [Muhlhausler, 2003].

В зарубежной науке в рамках эколингвистики выделяют такие направления, как собственно экологическая лингвистика, в котором термины, идеи и принципы экологии экстраполируются на язык (труды П. Финке [Finke, 2014], П. Мюльхойзлера [Muhlhausler, 2003], А. Пенникука [Pennycook, 2004], А. Хаугена [Haugen, 1972]) и экология языка / языков, целью которого является исследование взаимодействия между языками, а также вопрос сохранения языкового многообразия (труды Й. Кр. Банга [Bang, 2007], А. Филла [Fill, 2001], К. Крамш [Kramsch, 2008]) В ряде работ отечественных лингвистов затрагиваются проблемы, связанные с лингвоэкомышлением, практикой человеческого познания, направленной на формирование нравственных качеств человека (B.C.

Полянский [Полянский, 1999] и др.); лингвоэкокулътурой, практикой совершенствования речевого общения человека в условиях глобализации (Л.И. Скворцов [Скворцов, 2009], Р.Г Яновский [Яновский, 1999] и др.);

лингвоэкологическим образованием, практикой внедрения лучших новаторских идей по всем аспектам речетворческого развития в педагогический процесс; эмотивной лингвоэкологии, в рамках которой изучается влияние эмоций на сохранение или разрушение языка и здоровья человека, а также разрабатывается эмотивная коммуникативная компетенция (В.И. Шаховский [Шаховский, 2011]).

К кругу проблем, которыми занимаются эколингвисты, относится вопрос исчезновения языков, а также уменьшение лингвистического разнообразия в мире. Эколингвисты исходят из постулата, что каждый язык выступает хранителем культурного исторического опыта. Сохранение, описание, фиксация особенностей каждого языка для исторической памяти человечества, вне зависимости от количества его носителей – вот только некоторые аспекты миссии эколингвистов. Так, С. Вурм, анализируя в своих трудах вопрос о причинах гибели языков, сравнивает экологические катастрофы в природе с исчезновением неконкурентоспособных языков [Ярцева, 1993]. По данным Д. Кристала, автора книги «Смерть языков», на Земле каждые две недели умирает язык, поэтому можно говорить не только о Красной Книге флоры и фауны, но и о Красной Книге языков и связанных с ними культур, находящихся под угрозой исчезновения [Crystal, 2002].

правильным выбором языкового регистра, риторикой и включает изучение нарушений правильности, выразительности устной и письменной речи, а также приемлемости таких явлений, как языковая норма, политкорректность и т. п. Пристального внимания эколингвистов требует также процесс заимствования из одного языка в другой, в том числе возможного сопутствующего засорения языка-реципиента и искажения языка-донора в условиях современного глобального информационного общества. Результаты исследований в этой области анализируются в трудах Е.Ю. Ильиновой эколингвистов является ослабление отрицательных тенденций в использовании языка, предотвращение его вульгаризации. В настоящее время изменения норм затрагивает также язык СМИ, который, например, в британской культуре исконно считался лингвистически авторитетным;

известно, что этика дикторов службы BBC предписывала им всегда иметь под рукой словарь произношения Д. Джонса. С.Г. Тер-Минасова приводит высказывание британского лингвиста Р. Картера из его лекции «The Changing English Language 2000-2010» (‘Меняющийся Английский Язык’ 2000-2010):

«То, что сейчас говорится на британском телевидении, 20 лет назад вызвало бы немедленное увольнение всей редакции, 10 лет назад – поток возмущенных откликов зрителей, а сейчас не вызывает никакой реакции»

публицистическая речь, письменная и устная, должна быть строго информативной функции, с другой – она не может ограничиваться воздействующей функции.

В настоящее время лингвисты-экологи стремятся сохранить не только здоровье языка, но и здоровье его пользователей, исследуя эмоциональные смыслы, которые человек транслирует с помощью системы языковых средств. В этой связи выделяется коммуникативно-экологическая функция языка, которая условно распадается на собственно экологическую (охрана здоровья языка) и коммуникативную (охрана здоровья коммуникативной личности от разрушительного воздействия языка) [Солодовникова, 2009;

2012].

В рамках эколингвистики произошло нивелирование оппозиции «человек естественный» / «человек культурный», концептуально изменилось понятие антропоцентризм, которое в предыдущие этапы развития науки подчеркивало дистанцирование, отграничение человека от природы, что проявлялось, в том числе, в языковой номинации явлений объективного мира с точки зрения их полезности или неполезности для человека [Белозерова, 2011].