«ИСТОЧНИКИ УГОЛОВНОГО ПРАВА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ...»

В качестве вывода хотелось бы отметить, что судебный прецедент в случае его признания источником уголовного права должен реализовывать специфическую функцию в системе источников уголовного права, не подменять собой уголовный закон, не противоречить ему, а в совокупности с нормативными актами высших судебных инстанций ориентировать суды на правильное применение норм уголовного права в пределах судебного усмотрения.

Среди социальных источников уголовного права следует назвать науку уголовного права. Можно согласиться с определением науки уголовного права как составной части юридической науки, которая представляет собой систему уголовно-правовых взглядов, идей, представлений об уголовном законе, его социальной обусловленности и эффективности, закономерностях и тенденциях его развития и совершенствования, о принципах уголовного права, об истории уголовного права и перспективах его развития, о зарубежном уголовном праве3.

См.: Кропачев Н.М. Указ. соч. — С. 211.

См.: Гранат Н.Л. Источники права // Юрист. — 1998. — № 9. — С. 8-9.

См.: Учебник уголовного права: Общая часть. — М.: Спарк, 1996. — С. 13-14, 19.

Наука уголовного права тесно связана с доктриной уголовного права, но не является синонимом последней1. Под доктриной как источником права понимается наука, теория, концепция или идея, которые во всех без исключения случаях используются в правотворческом и правореализующем процессе2. В связи с этим под доктриной уголовного права можно понимать часть науки уголовного права, которая является общепризнанной и в силу данного обстоятельства используется в процессе правотворчества и реализации права.

Значение доктрины было неодинаковым в различные исторические периоды и в разных правовых семьях. Например, в Древнем Риме сочинения пяти известных юристов были признаны общеобязательными, в эпоху средневековья — "общее мнение ученых"3. В истории можно встретить другие факты признания источниками права мнений известных ученых4. В настоящее время доктрина распространена в качестве источника права в основном в семье традиционного права, в мусульманском и индуистском праве5.

Долгое время, вплоть до XIX в., именно доктрина была основным источником права и в романо-германской правовой семье. Сейчас отдельные ученые также признают доктрину одним из источников права в романо-германской правовой семье, роль которого состоит в создании правовых понятий, используемых законодателем, установлении методов толкования законов, воздействии на законотворческий процесс6. Между тем у нас есть сомнения в обоснованности такого подхода. В отечественной правовой системе научные положения лишены такого свойства, как общеобязательность, они содержат рекомендации, пожелания7. В связи с этим приведем несколько примеров из практики.

В определении от 6 декабря 2001 г. № 249-О "По ходатайству Президента Республики Башкортостан об официальном разъяснении определения Конституционного Суда Российской Федерации от 19 апреля 2001 года по ходатайству См. об этом: Бошно С.В. Доктрина как форма и источник права // Журнал российского права. — 2003. — № 12. — С. 70-73.

См.: Гранат Н.Л. Указ. соч. — С. 12.

См.: Пиголкин А.С. Толкование нормативных актов в СССР. — М.: Госюриздат, 1962. — С. 162.

См.: Петражицкий Л.И. Указ. соч. — С. 463.

См.: Гранат Н.Л. Указ. соч. — С. 12; Венгеров А.Б. Указ. соч. — С. 427.

См.: Давид Р., Жоффре-Спинози К. Указ. соч. — С. 105-106; Гранат Н.Л. Указ. соч. — С. 12.

См.: Сырых В.М. Указ. соч. — С. 111-112; Касьянов В.В., Нечипуренко В.Н. Указ. соч. — С. 212.

полномочного представителя Президента Российской Федерации в Приволжском федеральном округе об официальном разъяснении определения Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2000 года по запросу группы депутатов Государственной Думы о проверке соответствия Конституции Российской Федерации отдельных положений Конституций Республики Адыгея, Республики Башкортостан, Республики Ингушетия, Республики Коми, Республики Северная Осетия — Алания и Республики Татарстан" Конституционный Суд РФ отверг ссылку заявителя на доктринальное толкование закона, данное в комментарии к нему, и указал, что принятый в Конституционном Суде РФ порядок конституционного судопроизводства вытекает из Конституции РФ и Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", а отнюдь не из какого-либо научно-практического комментария или неофициального толкования1.

В соответствии с определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 29 мая 2001 г. № 83-Г01-08 признана неправомерной ссылка нижестоящего суда в решении на учебник теории государства и права под редакцией С.С. Алексеева и на комментарий к ст. 116 ГПК РСФСР под редакцией Д.А. Сергеева и А.П. Рыжакова, "поскольку учебники и комментарии к законодательству не являются источниками права и в силу ст. 10 ГПК РСФСР не могут применяться судом непосредственно в качестве обоснования судебного решения". Кроме того, в решении нижестоящего суда было указано на то, что "по общей теории государства и права нормы права толкуются всеми субъектами, их реализующими…". Данный аргумент также не был принят вышестоящим судом, поскольку не был основан "на нормах конкретных федеральных законов, которыми суд должен руководствоваться при рассмотрении дел"2.

В решении судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 22 марта 2001 г. № ГКПИ 01-600 суд отверг доводы представителя заявителя, которые были обоснованы ссылками на заключения ученых-юристов по соответствующему вопросу3.

См.: Собрание законодательства Российской Федерации. — 2002. — № 4. — Ст. 374.

Документ опубликован не был, размещен в справочной правовой системе "Гарант".

Документ опубликован не был, размещен в справочной правовой системе "Гарант".

Таким образом, научные положения используются судами именно в силу авторитетности ученых, которые их сформулировали, а не общеобязательности последних. В связи с этим наука уголовного права — один из социальных источников уголовного права, поскольку она является, безусловно, теоретической базой для создания норм уголовного права, фактором, влияющим на их принятие и реализацию. Поэтому более обоснованным выступает рассмотрение доктрины в контексте науки права как социального источника уголовного права.

Далее необходимо определить роль науки уголовного права в системе социальных источников уголовного права. С этой целью мы обращаемся к исследованию ее функций.

В дореволюционный период выделялись три задачи юриспруденции как науки: 1) дача руководства судебной практике для подведения частных случаев под общие положения закона; 2) руководство законодателю для правильного построения закона; 3) разработка подходов к пониманию и оценке действующего права1.

В настоящее время, по мнению современных авторов, наука уголовного права реализует следующие функции: 1) создание общей научной основы применения норм уголовного права; 2) неофициальное толкование уголовного закона; 3) критика уголовного закона, выработка решений имеющихся в нем проблем2.

Сообразуясь с предметом настоящего исследования, мы предлагаем рассматривать в качестве функций науки уголовного права в системе социальных источников уголовного права следующие: 1) построение теоретической базы для создания норм уголовного права, прежде всего, для законотворческого процесса в сфере уголовного права; 2) подготовку рекомендаций по применению норм уголовного права, в том числе определение содержания отдельных уголовно-правовых понятий, толкование указанных понятий. Перейдем к анализу названных функций.

См.: Таганцев Н.С. Указ. соч. — С. 24, 129.

См.: Мадьярова А.В. Указ. соч. — С. 114-115, 125.

Наука активно влияет на законотворческий процесс, законодатель нередко обращается к научным разработкам. В практике можно встретить немало примеров, когда научные положения учитывались в тексте закона, иных нормативных актов, в судебной практике1. Уголовно-правовая наука взаимодействует с отраслью уголовного права, осуществляет разработку социально обусловленных рекомендаций по совершенствованию уголовного законодательства2. Так, принятые в 1991 г. Основы уголовного законодательства Союза ССР строились на разработанной в научных кругах теоретической модели указанного законодательного акта3. Требование научной обоснованности правотворчества, в особенности законотворчества, является непреложным, отсутствие научной базы при подготовке проекта нормативного правового акта ставит под сомнение необходимость его принятия. Между тем трудно согласиться с мыслью, что сегодня в России любой правотворческий процесс научно обоснован. Это в большей степени идеал, к которому необходимо стремиться. В настоящее время роль науки в правотворческом процессе не столь значима, каковой она должна быть4.

По результатам проведенного нами анализа федеральных законов и законопроектов, предусматривающих внесение изменений и дополнений в УК РФ, отмечаем, что практически отсутствуют ссылки на научную обоснованность данных законопроектов. Только в одном случае мы встретили сведения о том, что в числе разработчиков законопроекта были известные ученые, при анализе прочих законопроектов — два весьма неясных упоминания о научных положениях, учтенных при разработке законопроектов. Этого явно недостаточно.

В настоящее время УК РФ является одним из наиболее часто корректируемых кодифицированных актов. На 1 августа 2004 г. было принято 35 федеральСм.: Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. — С. 298; Нешатаева Т.Н. К вопросу об источниках права — судебном прецеденте и доктрине // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. — 2000. — № 5. — С. 111; Сырых В.М. Логические основания общей теории права:

В 2-х т. — М., 2000. — Т. 1. — С. 321.

См.: Уголовное право России: Общая часть: Учебник / Отв. ред. Б.В. Здравомыслов. — М.:

Юристъ, 1996. — С. 12-13.

См.: Курс уголовного права: Общая часть: Учебник для вузов / Под ред. Н.Ф. Кузнецовой, И.М. Тяжковой. — Т. 1: Учение о преступлении. — С. 53.

См., напр.: Бошно С.В. Указ. соч. — С. 78; Архипцев Н.И. Уголовно-правовое законотворчество:

проблемы и перспективы совершенствования // Журнал российского права. — 2004. — № 2. — С. 58.

ных законов, предусматривающих внесение изменений и дополнений в указанный нормативный правовой акт. Мы полагаем, что столь частая "смена курса" в уголовно-правовом регулировании обусловлена низким уровнем подготовки проектов уголовных законов, отсутствием надлежащей теоретической базы. Для решения данной проблемы Федеральный закон "О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации" был дополнен ст. 8, согласно которой проекты федеральных законов, предусматривающие изменения и дополнения в УК РФ, могут быть внесены в Государственную Думу Федерального Собрания РФ только при наличии официальных отзывов Правительства РФ и Верховного Суда РФ. Но все же это не дает в полной мере гарантии в том, что принятые проекты уголовных законов будут научно обоснованными.

Учитывая цену возможной ошибки при подготовке проекта уголовного закона и значение науки уголовного права, представляется вполне оправданным введение процедуры, предусматривающей обязательную научную экспертизу проектов уголовных законов посредством их внесения на рассмотрение научноконсультативного органа, который может быть создан при Государственной Думе Федерального Собрания РФ. Это позволит обеспечить участие научной общественности в процессе принятия проектов уголовных законов, избежать многих трудностей, связанных с толкованием и применением вновь принимаемых уголовных законов.

Наука уголовного права имеет большое значение не только в правотворческом, но и в правоприменительном процессе. Правовая норма не в состоянии вместить всю необходимую информацию, касающуюся определенного правила поведения. Зачастую законодатель в нормы включает лишь наиболее важные положения, значение которых объясняется только в соответствующих научных изданиях. Следствием такого подхода является потребность в использовании научных положений в правоприменительной практике1.

См.: Брайнин Я.М. Уголовный закон и его применение. —М.: Юрид. лит., 1967. — С. 50-53; Кудрявцев В.Н. Общая теория квалификации преступлений. — С. 85-86.

Значение науки особенно велико в вопросах восполнения пробелов в праве, толкования норм права1. Поэтому А.В. Мадьярова обоснованно признает возможность использования доктринальных данных при толковании уголовного закона, если эти данные являются общепринятыми идеями 2. В случае внесения предложенных нами выше изменений в УК РФ в части закрепления положений о том, что понятия, не определенные в УК РФ, подлежат применению в том числе в соответствии со смыслом, придаваемым им официальным и иным толкованием, правоприменители получат возможность официально обращаться к научным работам и использовать их при применении норм уголовного права.

Роль науки уголовного права в процессе правоприменения объясняется психологическими особенностями поведения человека. Часто правоприменитель, не найдя ответа на интересующий вопрос в официально признаваемых источниках уголовного права, обращается за разъяснением к науке уголовного права. Не секрет, что судьи, работники прокуратуры, органов внутренних дел и других правоохранительных органов часто руководствуются при принятии решений в процессе правоприменения мнениями, изложенными в различных учебниках, комментариях, учебных пособиях и т.п.

Как известно, правоприменительная практика в некоторых случаях бывает достаточно противоречивой из-за отсутствия какого-либо общепризнанного подхода к решению определенного вопроса. Результатом отсутствия единства мнений по вопросам понимания юридических норм является попытка обосновать необходимость введения "правовых" экспертиз в уголовном судопроизводстве. Ученые обоснованно отмечают, что "нельзя отвергать рожденную практикой форму консультирования учеными правоприменителей" (например, ссылка стороны защиты на мнение известных ученых о квалификации определенного деяния). При этом отмечается, что информация, предоставляемая учеными в данном случае, не должна быть обязательной для правоприменителя3.

См.: Таганцев Н.С. Указ. соч. — С. 164-165; Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. — С. 300.

См.: Мадьярова А.В. Указ. соч. — С. 114-115, 125.

См.: Кудрявцева А., Лившиц А. Доказательственное значение "правовых" экспертиз в уголовном процессе // Российская юстиция. — 2003. — № 1. — С. 36-38.

В связи с этим следует обратить внимание на практику Конституционного Суда РФ, который часто приглашает "узких" специалистов в области юриспруденции для участия в конституционном судопроизводстве в статусе экспертов.

К научным источникам часто обращаются судьи Конституционного Суда РФ1.

Наука тесно связана с реализацией права. Научные положения имеют большое значение при обосновании позиции субъекта правоприменения 2. По результатам проведенного анкетирования отмечаем следующее. Опрошенные нами заявили о том, что часто обращаются к научным материалам по вопросам теории права для того, чтобы установить содержание нормы права (47,5% работников органов государственной власти Омской области, 15,0% судей и 60,0% научных работников), найти рекомендацию по ее применению (52,5% работников органов государственной власти Омской области, 45,0% судей, 45,0% научных работников) либо подтвердить собственное представление о содержании и порядке применения правовой нормы (67,5% работников органов государственной власти Омской области; 45,0% судей, 45,0% научных работников).

Это говорит о том, что наука уголовного права является весьма значимым социальным источником уголовного права.

Таким образом, можно сформулировать следующие выводы. Судебная практика является одним из социальных источников уголовного права, поскольку сформулированные в ее рамках правовые позиции: 1) формируют представление о содержании тех или иных норм уголовного права; 2) являются материалом для формулирования новых уголовно-правовых норм.

Требует рассмотрения вопрос о признании судебного прецедента в целях реализации принципа равенства граждан перед уголовным законом, удовлетворения потребностей практики, установления нормативной связи абстрактной "буквы" уголовного закона и конкретного уголовно-правового отношения.

См.: Особое мнение судьи Конституционного Суда РФ Н. Витрука к постановлению Конституционного Суда РФ от 11 декабря 1998 года № 28-п "По делу о толковании положений части 4 статьи 111 Конституции Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 1998. — № 52. — Ст. 6447.

См.: Анишина В. Каким должен быть запрос районного суда в Конституционный Суд РФ // Российская юстиция. — 1999. — № 3. — С. 36.

Следует признать социальным источником уголовного права также науку уголовного права, которая в данном качестве реализует следующие функции:

1) построение теоретической базы для создания норм уголовного права;

2) подготовку рекомендаций по применению норм уголовного права.

Наряду с судебной практикой и наукой уголовного права, в контексте социальных источников уголовного права считаем, что актуальным является рассмотрение источников иных отраслей отечественного права, иностранного и международного права, которые также участвуют в процессе формирования и реализации уголовно-правовых норм.

§ 2. Влияние источников иных отраслей права РФ, иностранного и международного права на содержание норм уголовного права РФ Одним из социальных источников уголовного права выступают источники права, содержащие: 1) нормы государственного права, а также нормы международного права, не включаемые в отрасль уголовного права; 2) нормы, к которым отсылают бланкетные диспозиции уголовно-правовых норм; 3) нормы иностранного права. Перейдем к анализу указанных источников.

Согласно ч. 2 ст. 1 УК РФ данный Кодекс основывается на Конституции РФ и общепризнанных принципах и нормах международного права. В связи с этим вполне обоснованным будет рассматривать источники, содержащие общепризнанные принципы и нормы международного права, Конституцию РФ в качестве социальных источников уголовного права.

Конституция признается в качестве материального источника уголовного права многими учеными1. Как мы уже отмечали ранее, с такими выводами можно согласиться, тем более что они находят подтверждение в практике Конституционного Суда РФ. Например, в п. 1.1 мотивировочной части постановления Конституционного Суда РФ от 19 марта 2003 г. "По делу о проверке конституционности положений Уголовного кодекса Российской Федерации, регламентирующих правоСм., напр.: Карпец И.И. Конституция СССР и тенденции развития уголовного права // Сов. гос-во и право. — 1977. — № 12. — С. 40-47; Уголовное право: Общая часть / Под ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамовой. — М.: Норма, 2000. — С. 24-28.

вые последствия судимости лица, неоднократности и рецидива преступлений», а также пп. 1-8 постановления Государственной Думы от 26 мая 2000 г. "Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941годов" в связи с запросом Останкинского межмуниципального (районного) суда города Москвы и жалобами ряда граждан" отмечается, что "уголовноправовые институты защиты личности, общества и государства, а также предупреждения преступлений должны основываться на конституционных принципах справедливости и соразмерности уголовной ответственности, защищаемых уголовным законодательством ценностях при безусловном соблюдении конституционных гарантий личности в этой области публично-правовых отношений"1.

Источники международного права, которые не содержат уголовноправовых норм, также без особых возражений включаются в число социальных источников уголовного права. Так, А.Н. Игнатов обоснованно отмечает, что УК РФ "в качестве источника положений об уголовной ответственности использует общепризнанные принципы и нормы международного права". В качестве примера он приводит положения ст.ст. 13, 355-357, 360 УК РФ, а также отмечает, что "на нормах международного права основываются и другие положения УК"2.

Аналогичную точку зрения высказывает и А.В. Наумов3.

По мнению А.Е. Сунцова и Ю.В. Трунцевского, нормы международного права как источники уголовного права подразделяются на формальные и материальные. При этом нормы международного права второго вида являются источниками уголовного права лишь постольку, поскольку законодатель создает отдельные нормы национального уголовного права, используя международные документы4. Ю.В. Трунцевский ранее уже высказывал точку зрения о том, что нормы международного права являются формально-материальным источником уголовного права России. В одних случаях, по его мнению, международные нормы повторяются законодателем и в связи с этим являются материальным исСобрание законодательства Российской Федерации. — 2003. — № 14. — Ст. 1302.

Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.М. Лебедева. — М.: Норма, 2002. — С. 2.

См.: Наумов А.В. Источники уголовного права. — С. 4.

См.: Коняхин В.П. Теоретические основы построения Общей части российского уголовного права. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2002. — С. 89.

точником уголовного права, в других — внутригосударственные уголовноправовые нормы адаптируются к международным нормам без внесения изменений в уголовное законодательство, при этом последние выступают формальным источником уголовного права, а ратифицированный международный акт применяется дополнительно к нормам уголовного законодательства1.

Подобный подход поддерживают Ю.Е. Пудовочкин и С.С. Пирвагидов, которые также рассматривают большинство норм международного права как материальные источники отрасли уголовного права, определяющие содержание национальных уголовно-правовых норм, прочие нормы международного права как непосредственные, юридические источники отрасли уголовного права 2.

Указанная точка зрения представляется нам обоснованной. Круг источников международного права, которые могут быть признаны источниками норм уголовного права, был рассмотрен нами ранее. Поэтому остается констатировать, что иные источники международного права могут выступать в качестве социальных источников уголовного права.

В ходе проведенного анализа федеральных законов и законопроектов, предусматривающих внесение изменений и дополнений в УК РФ, мы установили, что обоснованием их принятия зачастую была именно необходимость реализации международных договоров РФ, международно-правовых обязательств РФ, приведения УК РФ в соответствие нормам международного права (из числа проанализированных нами: 18,5% федеральных законов, 10,5% законопроектов). Все это указывает на возрастание роли норм международного права в отечественной правовой системе, в уголовно-правовом регулировании3.

Функции Конституции РФ и источников международного права как социальных источников уголовного права заключаются в формулировании концептуальных основ уголовного права, установлении гарантий прав и свобод человека и гражданина в уголовно-правовых отношениях. При этом соответствуюСм.: Трунцевский Ю.В. Нормы международного права как источник российского уголовного права: Дис… канд. юрид. наук. — Рязань, 1995. — С. 62-65.

См.: Пудовочкин Ю.Е., Пирвагидов С.С. Указ. соч. — С. 162.

См.: Погудина М.В. Сравнительный метод в исследовании взаимодействия международного права и национального уголовного законодательства: Автореф. дис… канд. юрид. наук. — Казань, 1994. — С. 45, 8-15.

щие конституционные нормы и нормы международного права выступают материалом, идейной основой формулирования на их базе уголовно-правовых норм, опосредованно определяют их содержание.

Одной из проблем, возникающих в связи с анализом социальных источников уголовного права, является определение статуса нормативных правовых актов, к которым отсылают бланкетные нормы уголовного закона.

Существуют следующие основные подходы к понятию бланкетных норм.

Н.И. Пикуров в качестве бланкетной рассматривает диспозицию, которая отсылает для уточнения, конкретизации (детализации) признаков состава преступления к правилам других отраслей права в силу недостаточности информации, содержащейся в уголовном законе1. По мнению Л.Д. Гаухмана, бланкетными следует считать нормы права, диспозиции норм права или признаки, конкретное содержание которых раскрывается в законе, относящемся к другой отрасли права, и (или) ином нормативном правовом акте2.

Не вдаваясь в дискуссию о том, какие элементы следует именовать бланкетными, мы делаем вывод о том, что бланкетная норма и правовое явление, к которому она адресует, самостоятельны по своей природе. При этом следует отметить, что бланкетные нормы отсылают к широкому кругу явлений, в том числе к Конституции РФ, общепризнанным принципам и нормам международного права, международным договорам, закону иностранного государства, уголовно-исполнительному законодательству, иным нормативным актам и т.д. В письме ГТК РФ от 17 июля 2002 г. № 17-12/28527 "О разъяснении отдельных терминов в части 2 статьи 188 и статьи 189 УК РФ" отмечается, что термины, содержащиеся в ст.ст. 188, 189 УК РФ, определены в ряде федеральных законов, указов Президента РФ, постановлений Правительства РФ, а также на основании нормативных актов уполномоченных федеральных органов государственной власти4. Таким образом, круг указанных актов достаточно широк.

См.: Пикуров Н.И. Теоретические проблемы межотраслевых связей уголовного права: Дис… д-ра юрид. наук. — Волгоград, 1998. — С. 218-219, 228.

См.: Гаухман Л.Д. Указ. соч. — С. 237.

Там же. — С. 239-243.

См.: Еженедельный бюллетень законодательных и ведомственных актов. — 2002. — № 35.

При всех минусах бланкетных норм их существование вполне обоснованно. Т.В. Кленова справедливо полагает, что бланкетные диспозиции необходимы и целесообразны, их использование отвечает интересам стабильности уголовного закона1. Бланкетные диспозиции являются неотъемлемым элементом отдельных уголовно-правовых норм, что вытекает из охранительного характера функций уголовного права2.

Для установления значения актов, к которым отсылают бланкетные диспозиции, следует определить функцию указанных элементов нормы права, заключающуюся в описании состава преступления при помощи ссылки на положения иных отраслей права3. Бланкетная диспозиция, согласно правилам юридической техники, используется для того, чтобы не загромождать текст нормативного правового акта положениями, содержащимися в иных нормативных правовых актах. То есть бланкетный способ является одним из способов изложения элементов юридической нормы, который позволяет устранить ненужные повторения и обеспечить стабильность правового регулирования4. В результате использования такого способа уголовно-правовая норма в большинстве случаев наполняется реальным содержанием "как за счет признаков, описанных в уголовном законе, так и за счет признаков, фигурирующих за его пределами, в нормах других отраслей права"5.

В научной литературе была высказана точка зрения, согласно которой многие уголовно-правовые нормы включают нормы иных отраслей права, а в содержание бланкетных диспозиций уголовного закона входят нормы иных отраслей права. А.В. Наумов полагает, что "нормы других отраслей права, помещенные в оболочку уголовного закона, превращаются в… уголовно-правовую «маСм.: Кленова Т.В. Принципы уголовного права и принципы кодификации в уголовном праве // Гос-во и право. — 2004. — № 1. — С. 59.

См.: Комментарий к постановлениям Конституционного Суда Российской Федерации / Отв. ред.

Б.С. Эбзеев: В 2-х т. — М.: Юристъ, 2001. — Т. 2. — С. 80; Пудовочкин Ю.Е., Пирвагидов С.С. Указ. соч. — С. 170; Кропачев Н.М. Указ. соч. — С. 214.

См.: Пикуров Н.И. Указ. соч. — С. 219; Галкин В.М. Соотношение норм уголовного права с нормами других отраслей права // Проблемы совершенствования советского законодательства. — М., 1977. — Труды 8.— С. 108.

См.: Алексеев С.С. Общая теория права: В 2-х т. — Т. II. — С. 283-284.

Галкин В.М. Соотношение норм уголовного права с нормами других отраслей права // Проблемы совершенствования советского законодательства. — Труды 8. — С. 107.

терию»". По его мнению, в содержание бланкетных диспозиций уголовноправовых норм входят нормы государственного, административного, трудового и иных отраслей права1. Акты, к которым отсылают бланкетные диспозиции уголовно-правовых норм, А.В. Наумов предлагает включить в систему источников уголовного права2. Данный автор считает, что особенностью техники уголовного закона является включение в содержание уголовно-правовой нормы норм других отраслей права в случае применения бланкетных диспозиций в УК РФ3. Сходной позиции придерживаются и другие авторы4. Однако есть основания с этим не согласиться.

Положения нормативных правовых актов, к которым отсылает бланкетная диспозиция уголовного закона, безусловно, используются в уголовно-правовом регулировании. В ходе проведенного анализа федеральных законов и законопроектов, предусматривающих внесение изменений и дополнений в УК РФ, нами было установлено, что обоснованием их принятия являлась необходимость приведения УК в соответствие положениям законодательных актов, регулирующих отношения, которые являются предметом уголовно-правовой охраны (из числа проанализированных нами: 25,9% федеральных законов, 23,7% законопроектов). Все это говорит о высокой степени межотраслевой взаимосвязанности УК и законодательных актов иной отраслевой принадлежности.

Вместе с тем функции указанных нормативных правовых актов, их значение и соотношение с уголовным законодательством представляются нам несколько иными. При рассмотрении проблемы бланкетных диспозиций необходимо определиться с отраслевой принадлежностью нормативных правовых актов, к которым они отсылают. Например, бланкетная диспозиция содержится в ст. 143 УК РФ, которая адресует нас к нормативному правовому акту, содержащему правила охраны труда. Указанный нормативный правовой акт, безусловно, входит в соСм.: Наумов А.В. Источники уголовного права. — С. 17.

Там же. — С. 18.

См.: Наумов А.В. Нормы других отраслей права как источник уголовного права // Законность. — 2002. — № 7. — С. 38.

См.: Пикуров Н.И. Указ. соч. — С. 11-12; Уголовный закон. Преступление. Уголовная ответственность / Отв. ред. И.Я. Козаченко. — Екатеринбург, 1991. — С. 56; Пудовочкин Ю.Е., Пирвагидов С.С. Указ. соч. — С. 169; Коняхин В.П. Источники уголовно-правовых норм Общей части // Правоведение. — 1988. — № 1. — С. 41.

став законодательства о труде, а нормы права, содержащиеся в этом акте, относятся к отрасли трудового права. В связи с этим данный нормативный правовой акт не может содержать уголовно-правовые нормы и непосредственно регулировать уголовно-правовые отношения. Одна и та же норма права не может относиться к нескольким отраслям права, если только одна из них не является комплексной отраслью. Это следует из тезиса о наличии у каждой отрасли права самостоятельных предмета и метода правового регулирования. Мы не поддерживаем приведенную выше позицию, предполагающую изменение отраслевой принадлежности норм, ссылки на которые есть в бланкетных диспозициях. Эти выводы не соответствуют общей теории права, которой неизвестна подобная концепция, по сути, отрицающая отраслевое деление права, а в итоге — существование уголовного права как отрасли права. Признание такой позиции означало бы, что уголовное право включает в себя все те нормы, которые им охраняются. При этом утрачивает значение самостоятельный статус этих охраняемых норм, не берутся в расчет реализуемые ими функции, заключающиеся в регулировании не уголовно-правовых, а совершенно иных отношений.

Есть основания присоединиться к авторам, полагающим, что не следует рассматривать в качестве источников уголовного права подзаконные акты, к которым приходится обращаться при рассмотрении вопроса о виновности лиц; в противном случае такими источниками стали бы почти все акты органов государственной власти, поскольку уголовное право охраняет существующий правопорядок в целом1. Следует также согласиться с мнением И.И. Солодкина, считающего, что нормативные акты, к которым адресуют бланкетные диспозиции уголовного закона, не есть источники уголовного права, поскольку они сами по себе не содержат уголовно-правовых норм2.

То, к чему адресует диспозиция уголовного закона, также есть его составная часть, но только в техническом смысле. Уголовный закон просто использует текст иного нормативного правового акта при формулировании диспозиции, текст, но не саму норму, которая при этом не включается в уголовно-правовую См.: Шляпочников А.С. Указ. соч. — С. 24.

См.: Курс советского уголовного права: (Часть Общая).— Л.: ЛГУ, 1968. — Т. 1. — С. 48-49.

норму. При формулировании бланкетной диспозиции уголовно-правовой нормы происходит именно учет текста, содержания соответствующих нормативных правовых актов, к которым отсылает данная диспозиция1. Таким образом, акты, к которым отсылают бланкетные диспозиции, "можно не рассматривать как самостоятельные источники уголовного права"2. Они являются разновидностью социальных источников уголовного права.

Тезис о том, что акты, к которым отсылают бланкетные диспозиции уголовно-правовых норм, являются источниками уголовного права, не нашел поддержки и среди опрошенных нами при анкетировании. Так, мнение о том, что подобные акты являются источниками уголовного права, поскольку устанавливают противоправность деяния, определяют содержание уголовно-правовых норм и включаются в них, поддержали 10,0% работников государственной власти Омской области, 12,5% судей и 7,5% научных работников. С выводом о том, что акты, к которым отсылают бланкетные диспозиции, являются источниками уголовного права, поскольку они используются в уголовном судопроизводстве, согласились 5,0% работников органов государственной власти Омской области, 12,5% судей, а научные работники не поддерживают этого мнения (0,0%). Опрошенные в основном поддержали мнение о том, что акты, к которым отсылают бланкетные диспозиции уголовно-правовых норм, являются источниками не уголовного права, а других отраслей права, а их текст используется для определения содержания (описания) диспозиции данных норм. Здесь процент работников органов государственной власти Омской области составил 67,5, судей — 60,0, научных работников — 72,5.

Между тем это не означает, что указанные нормативные правовые акты не имеют значения в уголовно-правовом регулировании. Бланкетные нормы уголовного закона отсылают нас к иным нормативным правовым актам, которые влияют на уголовно-правовую характеристику деяния. Поэтому вполне обоснованно говорить о том, что данные акты используются в регулировании уголовно-правовых отношений, хотя и не включаются в уголовное законодательство.

См.: Пикуров Н.И. Указ. соч. — С. 145.

Мадьярова А.В. Указ. соч. — С. 256.

Не случайно в своем определении от 20 ноября 2003 г. № 431-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Чавкина Сергея Николаевича на нарушение его конституционных прав статьей 171 Уголовного кодекса Российской Федерации" Конституционный Суд РФ отметил, что федеральный законодатель, "предусматривая в уголовном законе ответственность за те или иные посягательства на общественные отношения, урегулированные другими отраслями права, в значительной мере основывается на положениях, содержащихся в соответствующих правовых нормах" 1. Поэтому органы предварительного расследования и суды общей юрисдикции при определении в ходе производства по конкретному уголовному делу содержания предусмотренных ст. УК РФ понятий обязаны исходить также из предписаний законов, регламентирующих предпринимательскую деятельность, в том числе ГК РФ и Федерального закона "О лицензировании отдельных видов деятельности".

Следует констатировать, что при изменении содержания нормативного правового акта, к которому отсылает бланкетная диспозиция уголовно-правовой нормы, меняются содержание состава преступления, критерии оценки общественной опасности деяния. Поэтому прав Н.И. Пикуров в том, что следует подкорректировать правила действия уголовного закона во времени и пространстве, поскольку их необходимо согласовать с порядком действия нормативных актов, с которыми связаны соответствующие уголовно-правовые нормы2. Такие выводы следуют и из практики Конституционного Суда РФ. В определении Конституционного Суда РФ от 10 июля 2003 г. № 270-О "Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Курганского городского суда Курганской области о проверке конституционности части первой статьи 3, статьи 10 Уголовного кодекса Российской Федерации и пункта 13 статьи 397 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации" отмечается, что положения ч. 3 ст. 3, ст. 10 УК РФ, п. 13 ст. 397 УПК РФ "при том, что в силу специфики предметов правового регулирования они непосредственно закрепляют правовые последствия принятия именно уголовного закона, устраняющего или смягчающего уголовную отДокумент опубликован не был, размещен в справочной правовой системе "Гарант".

См.: Пикуров Н.И. Указ. соч. — С. 14.

ветственность, не исключают возможность придания обратной силы законам иной отраслевой принадлежности в той мере, в какой этими законами ограничивается сфера уголовно-правового регулирования"1. При этом Конституционный Суд РФ сослался на положения ч. 2 ст. 14 УК РФ и указал, что "декриминализация тех или иных деяний может осуществляться не только путем внесения соответствующих изменений в уголовное законодательство, но и путем отмены нормативных предписаний иной отраслевой принадлежности, к которым отсылали бланкетные нормы уголовного закона, либо ограничения объема уголовноправового регулирования в результате законодательного признания какого-либо деяния не представляющим общественной опасности, свойственной именно преступлениям, и влекущим на данном основании административную или иную более мягкую ответственность".

На основании изложенного необходимым представляется совершенствование ст. 10 УК РФ, которая не предусматривает возможность применения обратной силы уголовного закона при внесении изменений, дополнений либо признании утратившими силу вышеназванных вспомогательных нормативных правовых актов. Поэтому мы предлагаем дополнить ст. 10 УК РФ частью третьей, изложив ее в следующей редакции: "3. Уголовный закон имеет обратную силу также в том случае, если вносятся изменения или дополнения в нормативные правовые акты, ссылки на которые содержатся в уголовном законе при определении преступности деяния, либо данные акты признаются утратившими силу".

Одним из социальных источников уголовного права РФ выступают нормы иностранного права, которые: 1) заимствуются, выступают идейным источником норм уголовного права РФ; 2) применяются в регулировании уголовноправовых отношений в РФ.

Факт использования зарубежного опыта в сфере правотворчества является общепризнанным. Не исключение и уголовное право. Источниками уголовного права, исходя из происхождения уголовно-правовых норм, являются заимствоДокумент опубликован не был, размещен в справочной правовой системе "Гарант".

ванные нормы зарубежного уголовного законодательства 1. Данный тезис не вызывает особых теоретических разногласий.

Наше мнение о том, что иностранное право применяется при регулировании уголовно-правовых отношений в Российской Федерации, основано, прежде всего, на положениях ч. 1 ст. 12 УК РФ, согласно которой граждане РФ и постоянно проживающие в РФ лица без гражданства, совершившие преступление вне пределов России, подлежат уголовной ответственности по УК РФ, если: 1) совершенное ими деяние признано преступлением в государстве, на территории которого оно было совершено; 2) эти лица не были осуждены в иностранном государстве. При осуждении указанных лиц наказание не может превышать верхнего предела санкции, предусмотренной законом иностранного государства, на территории которого было совершено преступление. По мнению ученых, исходя из ч. 1 ст. 12 УК РФ:

1) возможность привлечения граждан к ответственности ставится в зависимость от состояния иностранного уголовного закона; 2) потребуется сопоставительный анализ уголовного законодательства России и соответствующих государств;

3) создается возможность применения иностранного законодательства2.

При применении иностранного права в соответствии со ст. 12 УК РФ реализуется общепризнанный принцип двойной криминальности, согласно которому уголовное преследование может осуществляться за совершение преступлений за рубежом в случае признания их таковыми в государстве, являющемся местом совершения преступления. Необходимо отметить, что принцип двойной криминальности реализуется не только в УК РФ, но и в ряде других федеральных законов3. Подобное признание принципа двойной криминальности в ч. См.: Наумов А.В. Источники уголовного права. — С. 4.

См.: Пудовочкин Ю.Е., Пирвагидов С.С. Указ. соч. — С. 201; Бойцов А.И. Действие уголовного закона во времени и в пространстве. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1995. — С. 140; Мадьярова А.В. Указ. соч. — С. 255-256.

См, напр.: подпункт 58 ст. 2 Федерального закона от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2002. — № 24. — Ст. 2253; 2003. — № 27. — Ст. 2711; статьи 7, 9, 18 Федерального закона от 25 июля 2002 г. № 115-ФЗ "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2002. — № 30. — Ст. 3032; 2003. — № 27. — Ст. 2700; 2004. — № 35. — Ст. 3607;

пункт "е" ст. 16 Федерального закона от 31 мая 2002 г. № 62-ФЗ "О гражданстве Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2002. — № 22. — Ст. 2031;

2003. — № 46 (ч.2). — Ст. 4447.

ст. 12 УК РФ отражает зарубежный опыт, а также учитывает традиции русского уголовного права1. Указанные положения уголовного закона в отдельных случаях оцениваются учеными негативно. Так, Т.В. Кленова полагает, что норма, содержащаяся в ч. 1 ст. 12 УК РФ, является противоположной по содержанию нормам, предусмотренным в ст.ст. 3, 8 УК РФ. В связи с этим "основанием уголовной ответственности в подобных условиях, вопреки легальному определению содержания принципа законности, признается наличие состава преступления, предусмотренного как отечественным, так и зарубежным уголовным законом"2. Существует точка зрения, согласно которой положения ч. 1 ст. 12 УК РФ не соответствуют ст.ст. 14 и 60 УК РФ. При этом ссылки в ст. 12 УК РФ на закон иностранного государства расцениваются как "искусственное ограничение государственного суверенитета Российской Федерации", которое возможно только в соответствии с международным договором РФ3. Указанная точка зрения представляется не в полной мере обоснованной.

Анализируемое положение ст. 12 УК РФ относится к персональному принципу действия уголовного закона в пространстве. И.И. Лукашук и А.В. Наумов справедливо отмечают: "Общее правило состоит в том, что государство осуществляет полную юрисдикцию в пределах своей территории и ограниченную… также в отношении своих граждан и организаций за рубежом"4. Уголовная юрисдикция, основанная на персональном принципе, носит ограниченный характер и является лишь предписывающей, в связи с чем территориальный принцип имеет верховенство по сравнению с персональным принципом. Верховенство территориального принципа признают и другие ученые, которые при этом ссылаются на общепринятые в международном сообществе правовые принципы5.

См.: Бойцов А.И. Указ. соч. — С. 134-135; Таганцев Н.С. Указ. соч. — С. 279-281; Спасович В.

Учебник уголовного права. — СПб., 1863. — Т. 1. — Вып. 2. — С. 332.

Кленова Т.В. Указ. соч. — С. 55.

См.: Медведев А.М. Действие уголовного закона в пространстве // Журнал российского права. — 1997. — № 9. — С. 91.

Лукашук И.И., Наумов А.В. Указ. соч. — С. 39.

См.: Зюбанов Ю.А. Действие уголовного закона в пространстве: (Опыт сравнительного анализа уголовного законодательства стран СНГ): Дис… канд. юрид. наук. — М., 2001. — С. 119-123, 125;

Мельников М.Г. Действие уголовного закона во времени и пространстве: Дис… канд. юрид. наук. — Рязань, 1999. — С. 135.

Закон места совершения преступления применяется в силу принципа представительной (заменяющей) компетенции, который означает, что государство применяет свой уголовный закон в отношении преступлений, совершенных за его пределами, при учете их наказуемости по закону места совершения преступления и по закону государства, в котором находится виновный1.

В связи с вышеизложенным нет сомнений в том, что ч. 1 ст. 12 УК РФ допускает применение иностранного права при регулировании уголовно-правовых отношений в РФ.

Кроме того, необходимость применения иностранного права вытекает из норм международного права. Указанные нормы содержат многочисленные отсылки к национальному законодательству государств, устанавливают порядок его применения. Речь идет в основном об отношениях, связанных с выдачей лиц, совершивших преступления, которые включаются в предмет уголовного права и регулируются также УК РФ.

Например, Федеральным законом от 25 октября 1999 г. № 190-ФЗ ратифицированы Европейская конвенция о выдаче 1957 г., а также Дополнительный протокол и Второй дополнительный протокол к ней 2. Согласно ст. 2 данной Конвенции выдача лиц осуществляется в отношении преступлений, наказуемых в соответствии с законодательством запрашивающей Стороны и запрашиваемой Стороны лишением свободы или в соответствии с постановлением об аресте на максимальный срок, по крайней мере, в один год или более серьезным наказанием. Статьей 11 Конвенции предусматривается, что, если преступление, в связи с которым запрашивается выдача, наказуемо смертной казнью в соответствии с законом запрашивающей Стороны и если в отношении такого преступления смертная казнь не предусматривается законом запрашиваемой Стороны или обычно не приводится в исполнение, в выдаче может быть отказано, если запрашивающая Сторона не предоставит гарантий, которые запрашиваемая Сторона считает достаточным, о том, что смертный приговор не будет приведен в исполнение.

См.: Блум М.И. Действие советского уголовного закона в пространстве. — Рига, 1974. — С. 62.

См.: Собрание законодательства Российской Федерации. — 1999. — № 43. — Ст. 5129.

Федеральным законом от 4 августа 1994 г. № 16-ФЗ ратифицирована Конвенция о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. В Конвенции закрепляется положение о том, что выдача для привлечения к уголовной ответственности производится за такие деяния, которые по законам запрашивающей и запрашиваемой Договаривающихся Сторон являются наказуемыми и за совершение которых предусматривается наказание в виде лишения свободы на срок не менее одного года или более тяжкое наказание. Согласно ст. 76 Конвенции каждая из Договаривающихся Сторон при расследовании преступлений и рассмотрении уголовных дел судами учитывает предусмотренные законодательством Договаривающихся Сторон смягчающие и отягчающие ответственность обстоятельства независимо от того, на территории какой Договаривающейся Стороны они возникли1.

Налицо закрепленная в международно-правовом акте обязанность отечественных правоприменительных органов, участвующих в выдаче лиц, совершивших преступление, оказании правовой помощи по уголовным делам, применять нормы иностранного уголовного права, определяя материальное основание возможности выдачи указанных лиц, а также осуществления их уголовного преследования. В данном случае реализуется интерюрисдикционный принцип (принцип международного сотрудничества в уголовно-правовой сфере) действия уголовного законодательства, который можно охарактеризовать как применение уголовного законодательства РФ с учетом положений иностранного уголовного права, определяющих порядок применения уголовного законодательства РФ как материального основания международного сотрудничества в уголовно-правовой сфере, включающего в себя определение отдельных оснований и масштабов уголовного преследования и наказания, либо выдачи лиц, совершивших преступление, которое подпадает под юрисдикцию России и соответствующего иностранного государства.

См.: Собрание законодательства Российской Федерации. — 1994. — № 15. — Ст. 1684.

Применение иностранного права на территории государства допускается и в общей теории права1. Так, отстаивая идею гетерогенности права, Ж. Карбонье отмечает, что на одном и том же социальном пространстве могут сосуществовать несколько правовых систем2. При этом подобное применение норм иностранного права не означает, что происходит включение норм иностранного права во внутреннее, национальное право3.

Иностранное право не может рассматриваться как источник норм уголовного права РФ в силу иной "национальности" указанных норм. Но это не мешает возможности применения иностранного права при регулировании уголовноправовых отношений в РФ. Для констатации наличия таковой нет необходимости устанавливать "национальность" нормы. В истории нередки примеры, когда в одном государстве применялись законодательные акты другого государства.

Так, до 1894 г. в Финляндии, которая была частью России, действовало Шведское уложение 1734 г. В Бельгии после ее отделения от Франции продолжал действовать УК Франции 1810 г.4 В США после обретения государством самостоятельности сохранило свое действие общее английское право5. Ученые отмечают, что иностранное право как в России, так и в других государствах часто являлось элементом действующего права соответствующего государства, непосредственно применялось на его территории в отношении своих граждан6. Все это убедительно доказывает тот простой факт, что национальная принадлежность норм права вовсе не служит препятствием для применения соответствующих норм вне рамок данного национального правопорядка.

Иностранное уголовное право применяется в России, так как оно обеспечивает возможность реализации отечественного уголовного законодательства, принципа неотвратимости уголовного наказания. Его применение обосновывает принцип невыдачи граждан России при совершении ими преступлений на территории иноСм., напр.: Мюллерсон Р.А. О соотношении международного публичного, международного частного и национального права // Сов. гос-во и право. — 1982. — № 2. — С. 81.

См.: Карбонье Ж. Юридическая социология. —М.: Прогресс, 1986. — С. 179.

См.: Мюллерсон Р.А. Указ. соч. — С. 83.

См.: Таганцев Н.С. Указ. соч. — С. 216, 224.

См.: Давид Р., Жоффре-Спинози К. Указ. соч. — С. 272.

См.: Трунцевский Ю.В. Указ. соч. — С. 38.

странного государства. Как справедливо заметил А.Н. Игнатов, обязательность применения иностранного уголовного права вытекает из необходимости соблюдения положений ч. 1 ст. 50 Конституции РФ, согласно которой никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление. В связи с этим обоснованным является и вывод данного автора, который считает, что "российский суд должен учитывать иностранное уголовное законодательство"1. Мы полностью согласны с его мнением, только уточним, что суд, а также иные субъекты, осуществляющие применение ч. 1 ст. 12 УК РФ, должны не просто учитывать иностранное уголовное право, а применять его нормы2.

Рассматривая возможность привлечения лица к уголовной ответственности по УК РФ за совершение преступления за рубежом, правоприменитель должен, прежде всего, установить, является ли преступлением указанное деяние именно по уголовному праву зарубежного государства. Установление данного обстоятельства предполагает некий познавательный процесс, который, по сути, включается в понятие квалификации преступлений. Правоприменитель должен определить, какую норму зарубежного уголовного права нарушило лицо и подлежит ли оно уголовной ответственности согласно нормам данного права. При этом должны учитываться соответствующие уголовно-правовые нормы зарубежного государства, подлежащие применению в указанном случае. Следует установить, есть ли обстоятельства, исключающие преступность деяния, либо освобождающие от уголовной ответственности и т.д.

Как мы видим, применение иностранного права в соответствии с ч. 1 ст. УК РФ неизбежно оказывает влияние на содержание норм уголовного права РФ.

Поэтому нет сомнений в том, что в данном случае иностранное право выступает социальным источником уголовного права РФ.

Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.М. Лебедева. — С. 21-22.

Необходимо отметить в качестве сравнения, что иностранное право все больше находит признание в других отраслях отечественного права. Все чаще судьи обращаются к иностранному праву в гражданском и арбитражном судопроизводстве, применяют его. В части 3 Гражданского кодекса РФ помещен раздел VI "Международное частное право", посвященный проблемам применения иностранного права к гражданско-правовым отношениям в России. См.: Жуйков В. Указ. соч. — С. 27; Фаткудинов З., Арсланов К. Применение судами иностранного права в гражданском и арбитражном процессе // Российская юстиция. — 2002. — № 4. — С. 26-28.

Признание иностранного права социальным источником уголовного права РФ учитывает и зарубежный опыт по указанной проблеме. Например, в Германии при применении УК ФРГ к деяниям, совершенным за пределами ФРГ, основания оправдания лица либо установления его виновности по иностранному праву могут учитываться, если они улучшают положение лица, не противоречат общепризнанным принципам права. В связи с этим разграничивается действие немецкого уголовного права без учета либо с учетом права места совершения преступления. Ко второй категории относятся деяния, совершенные за границей против немецкого гражданина либо совершенные немецким гражданином, а также совершенные иностранным гражданином, если он не был выдан 1.

Иностранное уголовное право может быть представлено в виде соответствующих источников, таких как законодательство, судебный прецедент, обычай и т.д., которые признаются в конкретном государстве. В соответствии с видом правовой системы и ее отнесением к определенной правовой семье следует выделить такие источники зарубежного уголовного права: 1) нормативный правовой акт; 2) судебный прецедент; 3) обычай; 4) договор; 5) доктрина.

Нормативный правовой акт является ведущим источником уголовного права в странах, относящихся к романо-германской правовой семье. В соответствующих правовых системах существуют, как правило, кодифицированные акты (УК), которые аккумулируют большинство уголовно-правовых норм. К таким странам относятся, например, Германия, Франция. Тем не менее акт кодификации не охватывает все уголовно-правовые нормы.

В континентальном праве отдельные уголовно-правовые нормы встречаются в конституционных актах, которые определяют общий смысл уголовной политики, устанавливают принципы уголовно-правового регулирования, а также наиболее важные правила привлечения к уголовной ответственности высших должностных лиц2.

См.: Wessels J., Beulke W. Op. cit. — S. 15; Жалинский А., Рерихт А. Введение в немецкое право. — М.: Спарк, 2001. — С. 589-590.

См. также: Уголовное право зарубежных государств / Под ред. И.Д. Козочкина. — М., 2001; Конституции зарубежных государств: Учебное пособие. — М.: БЕК, 1996. — С. 123; Конституционное (государственное) право зарубежных стран: Учебник: В 4-х т. / Отв. ред. Б.А. Страшун. — М.:

БЕК, 1995. — Т. 1 и 2. — С. 138-139.

В странах англосаксонской правовой семьи законы (статуты) касаются определенных институтов уголовного права, устанавливают уголовную ответственность в основном за конкретные преступления, применяются через систему судебных прецедентов. При этом статуты и судебные прецеденты вполне мирно уживаются друг с другом, являются органическим целым1. Отдельные уголовно-правовые нормы содержатся в уголовно-процессуальном законодательстве Англии, а также в актах иной отраслевой принадлежности. В последнее время роль статутов в Англии возрастает2.

Источниками уголовного законодательства США являются Конституция США, акты Конгресса США, в том числе Свод законов США, который включает основную массу норм уголовного права, конституции штатов, уголовные законы и подзаконные акты штатов3.

Во Франции к источникам уголовного права относятся УК 1994 г., УПК 1958 г., Кодекс военной юстиции 1966 г., предусматривающий уголовную ответственность за совершение воинских преступлений, Трудовой, Дорожный, Градостроительный кодексы, закон о коммерческих обществах, закон об азартных играх и др. В Германии уголовное право кодифицировано также не полностью.

В УК ФРГ содержатся только основные уголовно-правовые нормы, многочисленные составы преступлений изложены в дополнительных законах 5. При этом уголовное право делится на собственно уголовное право (Strafrecht) и дополнительное уголовное право (Nebenstrafrecht). О. Харро отмечает, что под уголовным правом понимается сумма образующих уголовное право норм, которые относятся к сердцевине (основной части) уголовного права и находятся в УК ФРГ, а также норм дополнительного уголовного права, которые не обладают основополагающим значением и по законодательно-техническим причинам включены в Конституцию ФРГ, Закон о суде молодежи, Закон о хозяйственном уголовном См. об этом, напр.: Трикоз Е.Н. Формирование системы источников уголовного права Австралии в XIX-начале XX вв. // Журнал российского права. — 2003. — № 7. — С. 159-161.

См.: Уголовное право зарубежных государств / Под ред. И.Д. Козочкина. — С. 11-13.

Там же. — С. 108-111.

Там же. — С. 258-259.

См.: Joeckc W. Op. cit. — S. 1.

праве, в налоговое уголовное право, Закон о дорожном движении, Закон о военных преступлениях1. Кроме того, к источникам уголовного права Германии относится также уголовное законодательство земель.

Закон не является единственным нормативным правовым актом, регулирующим уголовно-правовые отношения. Например, во Франции, Германии, США предусматривается регулирование уголовно-правовых отношений подзаконными нормативными правовыми актами2.

Судебный прецедент распространен как источник уголовного права, прежде всего, в странах, которые принадлежат англосаксонской правовой семье. При этом признается тот факт, что, "осуществляя толкование законодательства, восполняя его пробелы, исправляя другие недостатки, федеральные суды по существу занимаются правотворчеством". Как отмечает Э. Уоррен относительно актов Верховного Суда США, "никто не может оставаться честным, утверждая, что суд не создает права", поскольку это "существо" его работы3.

Вопрос об отнесении к источникам уголовного права судебных прецедентов по-разному решается в странах романо-германской правовой семьи4. Например, в Германии указанный источник права воспринимается неоднозначно.

Есть мнение, что в Германии большую часть именно фактически действующего права можно найти в судебных решениях5. В немецкой правовой науке признается, что изменение судебной практики высших судебных инстанций ведет к изменению судебной практики в целом, что может рассматриваться фактически для заинтересованных лиц как изменение закона. При этом такое изменение не рассматривается как влекущее применение обратной силы уголовного закона относительно судебной практики6.

Международный договор является источником уголовного права многих цивилизованных стран. Так, в соответствии с Конституцией Франции междунаСм.: Harro O. Op. cit. — S. 1.

См.: Уголовное право зарубежных государств / Под ред. И.Д. Козочкина. — С. 116, 260-261.

Там же. — С. 117-118.

См.: Юридическая энциклопедия / Отв. ред. Б.Н. Топорнин. — М.: Юристъ, 2001. — С. 410; Спектор Е.И. Указ. соч. — С. 90-93; Богдановская И.Ю. Судебный прецедент — источник права? // Госво и право. — 2002. — № 12. — С. 9.

См.: Жалинский А., Рерихт А. Указ. соч. — С. 64.

См.: Harro O. Op. cit. — S. 20.

родные договоры являются частью правовой системы Франции и пользуются приоритетом перед национальным законодательством1.

А.Г. Кибальник отмечает, что отдельные уголовные законы стран континентальной правовой семьи предусматривают отсылку к нормам международного права, в связи с чем международно-правовые акты могут рассматриваться как непосредственные источники уголовного права данных стран. Существует практика непосредственного применения уголовно-правовых норм международного права без специального указания об этом в национальном законе. Напротив, в странах общего права нормы международного права могут являться источниками уголовного права только в случае их инкорпорации в национальное уголовное законодательство2. По словам К. Кенни, "хотя иногда говорится, что "международное право есть часть законов Англии", однако это истинно только в том широком историческом смысле, в каком то же самое может быть сказано относительно христианского учения"3. Поэтому для реализации норм международного уголовного права в английском праве должна быть предусмотрена ответственность за совершение соответствующих преступлений.

Таким образом, источники международного права признаются в качестве источников национального уголовного права зарубежных государств весьма неоднозначно, их применение в отдельных случаях опосредуется национальными нормами.

Обычай также встречается в системе источников уголовного права в ряде стран. В основном это африканские страны, иные государства, относящиеся к семье традиционного права, в которых преобладает обычное право. Между тем обычное право до сих пор рассматривается как один из источников уголовного права развитых государств. В США на индейской территории в отношении индейцев применяются законы племени, которые можно отнести к обычным нормам. Данные нормы применяются, если индеец совершил преступление против индейца, а также если есть договор, по которому исключительная юрисдикция См.: Уголовное право зарубежных государств / Под ред. И.Д. Козочкина. — С. 254-255.

См.: Кибальник А.Г. Современное международное уголовное право. — СПб.: Юридический центр Пресс, 2003. — С. 241-246.

Кенни К. Основы уголовного права. — М., 1949. — С. 361.

по таким преступлениям принадлежит индейским племенам, и преступление не является тяжким1.

Доктрина, т. е. общепризнанное мнение известных ученых, также рассматривается в качестве источника права. Так, в Англии выделяют научные работы, содержащие обязательные нормы, использующиеся как первичный источник общего права (Э. Кок, Блэкстон), и работы, пользующиеся уважением (К. Кенни, Кросс, Джонс) 2. Есть авторы, некоторым образом признающие значение науки в системе источников права и в Германии3.

Системный метод исследования в праве позволяет говорить об объективном процессе унификации источников права, существующих в разных правовых системах. Это может привести к тому, что в России в качестве источников уголовного права будут признаваться те источники, которые уже давно применяются в зарубежном праве, в том числе судебный прецедент, подзаконный нормативный правовой акт.

Таким образом, в качестве социальных источников уголовного права выступают источники права, содержащие: 1) нормы государственного права, а также нормы международного права, не включаемые в отрасль уголовного права; 2) нормы, к которым отсылают бланкетные диспозиции уголовно-правовых норм; 3) нормы иностранного права, которые: а) заимствуются, выступают идейным источником норм уголовного права РФ; б) применяются в регулировании уголовно-правовых отношений в РФ в соответствии с УК РФ.

Изложенное выше позволяет сформулировать следующий вывод. Такие социальные источники уголовного права, как судебная практика, наука уголовного права, источники норм иных отраслей права России, международного и иностранного права, оказывают существенное влияние на формирование и реализацию норм уголовного права РФ. Этот факт свидетельствует о том, что проблематика социальных источников уголовного права является актуальной и нуждается в дальнейшей разработке.

См.: Уголовное право зарубежных государств / Под ред. И.Д. Козочкина. — С. 108, 119.

Там же. — С. 10-11.

См.: Wessels J., Beulke W. Op. cit. — S. 13.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Результаты настоящего исследования источников уголовного права привели нас к следующим выводам.

1. Источник права как понятие предполагает единство его формального и содержательного аспектов. При всем многообразии подходов к понятию источника права под ним необходимо понимать: 1) в широком смысле слова — факторы, которые оказывают влияние на формирование и реализацию норм права (социальные источники права); 2) в узком смысле слова — явления, в которых содержатся нормы права. Указанная классификация вполне может быть использована и в уголовном праве при определении источников данной отрасли права.

2. Источниками норм уголовного права следует признавать явления правовой действительности, облеченные в определенную форму, признаваемые государством, содержащие уголовно-правовые нормы либо их элементы, регулирующие уголовно-правовые отношения в Российской Федерации и относящиеся к ее правовой системе. Таким образом, к вышеуказанным источникам не могут относиться акты, содержащие нормы права иной отраслевой принадлежности.

3. Вопреки сложившемуся мнению, УК РФ не является единственным источником норм уголовного права России. Источниками уголовного права РФ выступают Конституция РФ, источники, содержащие общепризнанные нормы и принципы международного права, ратифицированные международные договоры РФ, решения, принятые на референдуме РФ, уголовное законодательство РФ, отдельные акты иных отраслей законодательства РФ, в том числе законодательства РФ военного времени, решения Конституционного Суда РФ, постановления Пленума Верховного Суда РФ.

4. Источники норм уголовного права могут быть классифицированы следующим образом: 1) формальные источники уголовного права, к которым относится только УК РФ, соответствующий требуемой форме существования уголовно-правовых норм и содержащий данные нормы; 2) фактические источники уголовного права (иные источники уголовного права РФ, за исключением УК РФ), не соответствующие указанной выше форме, но все же содержащие уголовно-правовые нормы.

Указанная система источников уголовного права не противоречит отечественным традициям в сфере уголовного права, поскольку в России всегда признавался плюрализм источников уголовного права с разделением между ними функций по регулированию общественных отношений.

5. Принципами построения системы источников уголовного права выступают:

1) предметный принцип, в соответствии с которым в систему источников уголовного права могут включаться только те явления, которые содержат нормы, регулирующие общественные отношения в соответствии с предметом правового регулирования уголовного права, т. е. уголовно-правовые нормы;

2) иерархический принцип, предполагающий расположение источников уголовного права в системе в соответствии с иерархией содержащихся в них норм;

3) логический принцип, согласно которому источники уголовного права в системе располагаются по степени абстрактности содержащихся в них норм, начиная от более общих, абстрактных к менее абстрактным, казуистичным, исходя из общей логики построения системы права;

4) функциональный принцип, в соответствии с которым каждый источник в силу своей формы и специфического содержания в системе осуществляет определенную функцию.

Система источников уголовного права с учетом принципов ее построения может быть представлена следующим образом:

1) Конституция РФ;

2) источники международного права, в том числе международные договоры РФ, источники, содержащие общепризнанные принципы и нормы международного права;

3) решения, принятые на референдуме Российской Федерации;

4) уголовное законодательство;

5) акты иных отраслей законодательства, в том числе отдельные федеральные законы, акты законодательства Российской Федерации военного времени;

6) решения Конституционного Суда РФ, постановления Пленума Верховного Суда РФ.

6. Конституция РФ относится к источникам уголовного права не ввиду наличия в ней положений, учитываемых при создании уголовно-правовых норм, выступающих материальной основой данных норм, а в связи с тем, что указанный нормативный правовой акт содержит отдельные уголовно-правовые нормы.

7. Источники международного права все же являются источниками российского права. Поэтому одним из источников уголовного права РФ следует признать источники международного права, к которым относятся общепризнанные принципы и нормы международного права, выраженные в соответствующей форме, ратифицированные международные договоры РФ.

8. Можно выделить две группы норм международного права, признаваемых в РФ и используемых в уголовно-правовом регулировании: 1) действующие непосредственно (содержатся в источниках норм уголовного права); 2) требующие для своей реализации издания нормативных правовых актов РФ (содержатся в социальных источниках уголовного права).

Нормы международного права могут применяться непосредственно в уголовно-правовом регулировании в следующих случаях: 1) если это предусмотрено в законодательном акте РФ; 2) если закон РФ противоречит нормам международного права либо не содержит соответствующей нормы.

9. Необходимо пересмотреть подход к определению понятия уголовного законодательства, которое не исчерпывается УК РФ 1996 г. В состав данной отрасли законодательства в настоящее время следует включать:

1) УК РФ 1996 г., в том числе его редакции, содержащие исключенные или измененные положения, которые применяются в отношении общественно опасных деяний, совершенных во время их действия;

2) уголовные законы, которые вносят изменения и дополнения в УК РФ 1996 г. и обладают обратной силой;

3) УК РСФСР 1960 г., иные нормативные правовые акты, которые применяются в отношении общественно опасных деяний, совершенных до принятия УК РФ 1996 г.;

4) Федеральный закон от 13 июня 1996 г. № 64-ФЗ "О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации";

5) постановления Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации об объявлении амнистии;

6) постановления Правительства РФ, принятые в целях реализации положений ст.ст. 228, 2281, 229, 231, 260 УК РФ.

10. Следует различать две группы федеральных законов и иных нормативных правовых актов, которые содержат уголовно-правовые нормы:

1) дублирующие УК РФ; 2) развивающие положения УК РФ. Первая разновидность нормативных актов включает положения, которые по своей природе вторичны по отношению к соответствующим нормам УК РФ, не могут применяться самостоятельно, как и любые подобные дублирующие нормы. Нормативные правовые акты, которые развивают положения УК РФ, являются источниками норм уголовного права и могут применяться самостоятельно.

11. Акты Конституционного Суда РФ выступают источниками уголовного права. Конституционный Суд РФ создает уголовно-правовые нормы в процессе позитивного и негативного правотворческого процесса.

12. Обоснованным является отнесение постановлений Пленума Верховного Суда РФ к источникам уголовного права в силу их общеобязательности и нормативности.

13. Под социальными источниками уголовного права необходимо понимать факторы, влияющие на возникновение уголовно-правовых норм, определяющие их содержание как в момент создания (правотворчества), так и в момент реализации указанных норм.

14. Социальные источники уголовного права могут быть классифицированы следующим образом: 1) объективные источники (общественные отношения в конкретных сферах; нормы иных (помимо уголовного права) социальных регуляторов (религиозные, моральные, политические и иные); положения, выработанные правоприменительной (в том числе судебной) практикой; наука уголовного права и др.); 2) субъективные источники (сознание, подсознание, иные психические явления, влияющие на процесс формирования и реализации норм уголовного права).

15. Роль социальных источников уголовного права многообразна. Указанные источники оказывают определяющее влияние на процесс создания норм уголовного права, на процесс правоприменения, поскольку именно они формируют представление субъекта о содержании применяемой им уголовноправовой нормы. Значение социальных источников уголовного права является решающим, когда речь идет о применении норм уголовного права в пределах судебного усмотрения, в том числе о применении оценочных уголовноправовых понятий.

16. Есть основания рассмотреть вопрос о целесообразности признания судебного прецедента источником уголовного права. Это необходимо в целях реализации принципа равенства граждан перед уголовным законом, ограничения судебного усмотрения, удовлетворения потребностей практики, использования потенциала казуистического способа регулирования уголовно-правовых отношений.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1. Нормативные правовые акты и иные официальные документы 1. Конституция Российской Федерации. — М.: Юрид. лит., 1993.

2. Конвенция Организации Объединенных Наций по морскому праву // Собрание законодательства Российской Федерации. — 1997. — № 48. — Ст. 5493.

3. Конвенция о неприменимости срока давности к военным преступникам и преступлениям против человечества // Ведомости Верховного Совета СССР. — 1971. — № 2. — Ст. 18.

4. Статут Международного Суда ООН // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами.— М., 1956. — Вып. XII.

5. Устав Международного Военного Трибунала для суда и наказания главных военных преступников европейских стран оси // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. — М., 1955. — Вып. XI.

6. Федеральный конституционный закон от 30 января 2002 г. № 1-ФКЗ "О военном положении" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2002. — № 5. — Ст. 375.

7. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2001. — № 52. — Ст. 4921;

2002. — № 22. — Ст. 2027; № 30. — Ст. 3020, 3029; № 44. — Ст. 4298; 2003. — № 27. — Ст. 2700, 2706; № 50. — Ст. 4847; 2004. — № 11. — Ст. 914; 2004. — № 27. — Ст. 2711.

8. Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации // Собрание законодательства Российской Федерации. — 1997. — № 2. — Ст. 198;

1998. — № 30. — Ст. 3613; 2001. — № 11. — Ст. 1002; 2003. — № 50. — Ст. 4847; 2004. — № 35. — Ст. 3607.

9. Уголовный кодекс Российской Федерации. — М.: Инфра-М, 2004.

10. Гражданский кодекс Российской Федерации // Собрание законодательства Российской Федерации. — 1994. — № 32. — Ст. 3301; 1996. — № 9. — Ст. 773; 2001. — № 49. — Ст. 4552; 2003. — № 52. — Ст. 5034.

11. Федеральный закон от 25 июля 2002 г. № 115–ФЗ "О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2002. — № 30. — Ст. 3032; 2003. — № 27. — Ст. 2700; 2004. — № 35. — Ст. 3607.

12. Федеральный закон от 12 июня 2002 г. № 67–ФЗ "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2002. — № 24. — Ст. 2253; 2003. — № 27. — Ст. 2711.

13. Федеральный закон от 31 мая 2002 г. № 62–ФЗ "О гражданстве Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2002. — № 22. — Ст. 2031; 2003. — № 46 (ч.2). — Ст. 4447.

14. Федеральный закон от 7 августа 2001 г. № 115–ФЗ "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2001. — № 33. — Ст. 3418; 2002. — № 30. — Ст. 3029; № 44. — Ст. 4296; 2004. — № 31. — Ст. 3224.

15. Федеральный закон от 25 октября 1999 г. № 190–ФЗ "О ратификации Европейской конвенции о выдаче, Дополнительного протокола и Второго дополнительного протокола к ней" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 1999. — № 43. — Ст. 5129.

16. Федеральный закон от 24 июня 1999 г. № 120–ФЗ "Об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних" // Собрание законодательства Российской Федерации. 1999. — № 26. — Ст. 3177;

2001. — № 3. — Ст. 216; 2003. — № 28. — Ст. 2880; 2004. — № 35. — Ст. 3607.

17. Федеральный закон от 31 июля 1998 г. № 155–ФЗ "О внутренних морских водах, территориальном море и прилежащей зоне Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 1998. — № 31. — Ст. 3833; 2003. — № 17. — Ст. 1556; № 27. — Ст. 2700; 2004. — № 35. — Ст. 3607.

18. Федеральный закон от 13 июня 1996 г. № 64–ФЗ "О введении в действие Уголовного кодекса Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 1996. — № 25. — Ст. 2955; 1997. — № 1. — Ст. 2;

2002. — № 2. — Ст. 130; 2003. — № 50. — Ст. 4847.

19. Федеральный конституционный закон от 10 октября 1995 г. № 2-ФКЗ "О референдуме Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 1995. — № 42. — Ст. 3921; 2004. — № 27. — Ст. 2710.

20. Федеральный закон от 15 июля 1995 г. № 101–ФЗ "О международных договорах Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 1995. — № 29. — Ст. 2757.

21. Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ "О Конституционном Суде Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 1994. — № 13. — Ст. 1447; 2004. — № 24. — Ст. 2334.

22. Федеральный закон от 4 августа 1994 г. № 16–ФЗ "О ратифицикации Конвенции о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 года" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 1994. — № 15. — Ст. 1684.

23. Федеральный закон от 1 июля 1994 г. № 10–ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс РСФСР и Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 1994. — № 10. — Ст. 1109.

24. Закон Российской Федерации от 2 июля 1992 г. № 3185–1 "О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании" // Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. — 1992. — № 33. — Ст. 1913; Собрание законодательства Российской Федерации. — 1998. — № 30. — Ст. 3613; 2002. — № 30. — Ст. 3033; 2003. — № 2. — Ст. 167; 2004. — № 27. — Ст. 2711; 2004. — № 35. — Ст. 3607.

25. Основы уголовного законодательства Союза ССР и республик года // Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета СССР. — 1991. — № 30. — Ст. 862.

26. Постановление Верховного Совета РСФСР от 12 декабря 1991 г.

№ 2014–I "О ратификации Соглашения о создании Содружества Независимых Государств" // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР и Верховного Совета РСФСР. — 1991. — № 51. — Ст. 1798.

27. Указ Президента Российской Федерации от 28 декабря 2001 г.

№ 1500 "О комиссиях по вопросам помилования на территориях субъектов Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2001. — № 53 (Ч. II). — Ст. 5149.

28. Указ Президента Российской Федерации от 16 мая 1996 г. № "О поэтапном сокращении применения смертной казни в связи с вхождением России в Совет Европы" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 1996. — № 21. — Ст. 2468.

29. Постановление Правительства Российской Федерации от 3 сентября 2004 г. № 454 "О запрещении культивирования на территории Российской Федерации растений, содержащих наркотические вещества" // Российская газета. — 2004. — № 194. — 7 сент.

30. Постановление Правительства Российской Федерации от 6 мая 2004 г.

№ 231 "Об утверждении размеров средних разовых доз наркотических средств и психотропных веществ для целей статей 228, 2281 и 229 Уголовного кодекса Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2004. — № 19 (Ч. II). — Ст. 1898.

31. Закон РСФСР от 8 июля 1981 г. "О судоустройстве РСФСР" // Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР. — 1981. — № 28. — Ст. 976.

32. Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик // Ведомости Верховного Совета СССР. — 1959. — № 1. — Ст. 6.

33. Закон СССР от 25 декабря 1958 г. "Об уголовной ответственности за государственные преступления" // Ведомости Верховного Совета СССР. — 1959. — № 1. — Ст. 8.

34. Закон СССР от 25 декабря 1958 г. "Об уголовной ответственности за воинские преступления" // Ведомости Верховного Совета СССР. — 1959. — № 1. — Ст. 10.

35. Уголовный кодекс РСФСР // Ведомости Верховного Совета РСФСР. — 1960. — № 40. — Ст. 591.

36. Уголовный кодекс РСФСР // Собрание узаконений РСФСР. — 1926. — № 80. — Ст. 600.

37. Уголовный кодекс РСФСР // Собрание узаконений РСФСР. — 1922. — № 15. — Ст. 153.

38. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 10 августа 1979 г.

"О порядке выполнения обязательств, вытекающих для СССР из Конвенции о передаче лиц, осужденных к лишению свободы, для отбывания наказания в государстве, гражданами которого они являются" // Ведомости Верховного Совета СССР. — 1979. — № 33. — Ст. 540.

39. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 4 марта 1965 г.

"О наказании лиц, виновных в преступлениях против мира и человечности и военных преступлениях, независимо от времени совершения преступлений" // Ведомости Верховного Совета СССР. — 1965. — № 10. — Ст. 123.

40. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 13 февраля 1942 г.

"О мобилизации на период военного времени трудоспособного городского населения для работы на производстве и строительстве" // Ведомости Верховного Совета СССР. — 1942. — № 6.

41. Постановление Центрального исполнительного комитета СССР от 29 октября 1924 г. "Об утверждении Положения о союзном гражданстве; Основ судоустройства Союза ССР и союзных республик; Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик; Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик и Положения о воинских преступлениях" // Собрание законодательства СССР. — 1924. — № 23. — Ст. 201.

42. Декрет СНК РСФСР от 12 января 1923 г."Об освобождении от уголовной ответственности граждан, уклонившихся от учета военнообязанных, но явившихся на общий переучет в 1923 году" // Собрание узаконений РСФСР. — 1923. — № 3. — Ст. 61.

43. Постановление Наркомюста РСФСР от 12 декабря 1919 г. "Руководящие начала по уголовному праву РСФСР" // Собрание узаконений РСФСР. — 1919. — № 66. — Ст. 590.

44. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 24 апреля 2003 г. № 7–П "По делу о проверке конституционности положения пункта 8 постановления Государственной Думы от 26 мая 2000 года "Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов" в связи с жалобой гражданки Л.М. Запорожец" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2003. — № 18. — Ст. 1748.

45. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 19 марта 2003 г. № 3–П "По делу о проверке конституционности положений Уголовного кодекса Российской Федерации, регламентирующих правовые последствия судимости лица, неоднократности и рецидива преступлений, а также пунктов 1-8 постановления Государственной Думы от 26 мая 2000 года "Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов" в связи с запросом Останкинского межмуниципального (районного) суда города Москвы и жалобами ряда граждан" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2003. — № 14. — Ст. 1302.

46. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27 февраля 2003 г. № 1–П "По делу о проверке конституционности положения части первой статьи 130 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан П.Л. Верещака, В.М. Гладкова, И.В. Голышева и К.П. Данилова" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2003. — № 10. — Ст. 953.

47. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 17 июля 2002 г. № 13–П "По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 342, 371, 373, 378, 379, 380 и 382 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, статьи 41 Уголовного кодекса РСФСР и статьи 36 Федерального закона "О прокуратуре Российской Федерации" в связи с запросом Подольского городского суда Московской области и жалобами ряда граждан" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2002. — № 31. — Ст. 3160.

48. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 5 июля 2001 г. № 11–П "По делу о проверке конституционности постановления Государственной Думы от 28 июня 2000 г. № 492–III ГД "О внесении изменения в постановление Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации "Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов" в связи с запросом Советского районного суда города Челябинска и жалобами ряда граждан" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2001. — № 29. — Ст. 3059.

49. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 25 января 2001 г. № 1–П "По делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И.В. Богданова, А.Б. Зернова, С.И. Кальянова и Н.В. Труханова" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2001. — № 7. — Ст. 700.

50. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 г. № 3–П "По делу о проверке конституционности положений статьи 41 и части третьей статьи 42 УПК РСФСР, пунктов 1 и 2 постановления Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1993 года "О порядке введения в действие Закона Российской Федерации "О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР "О судоустройстве РСФСР", Уголовнопроцессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях" в связи с запросом Московского городского суда и жалобами ряда граждан" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 1999. — № 6. — Ст. 867.

51. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 11 декабря 1998 г. № 28–П "По делу о толковании положений части 4 статьи Конституции Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 1998. — № 52. — Ст. 6447.

52. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 16 июня 1998 г. № 19–П "По делу о толковании отдельных положений статей 125, 126 и 127 Конституции Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 1998. — № 25. — Ст. 2304.

53. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1995 г. № 17–П "По делу о проверке конституционности ряда положений пункта "а" статьи 64 Уголовного кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданина В.А. Смирнова" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 1996. — № 1. — Ст. 54.

54. Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 10 июля 2003 г. № 270–О "Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Курганского городского суда Курганской области о проверке конституционности части первой статьи 3, статьи 10 Уголовного кодекса Российской Федерации и пункта 13 статьи 397 Уголовно–процессуального кодекса Российской Федерации" // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. — 2003. — 55. Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 5 июня 2003 г. № 217-О "Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Верховного Суда Российской Федерации о проверке конституционности части первой статьи 228 Уголовного кодекса Российской Федерации" // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. — 2003. — № 5.

56. Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 7 февраля 2003 г. № 106–О "По запросу Останкинского районного суда СевероВосточного административного округа города Москвы о проверке конституционности пункта "г" части третьей статьи 78 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации" // Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. — 2003. — № 4.

57. Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 6 декабря 2001 г. № 249–О "По ходатайству Президента Республики Башкортостан об официальном разъяснении определения Конституционного Суда Российской Федерации от 19 апреля 2001 года по ходатайству полномочного представителя Президента Российской Федерации в Приволжском федеральном округе об официальном разъяснении определения Конституционного Суда Российской Федерации от 27 июня 2000 года по запросу группы депутатов Государственной Думы о проверке соответствия Конституции Российской Федерации отдельных положений Конституций Республики Адыгея, Республики Башкортостан, Республики Ингушетия, Республики Коми, Республики Северная Осетия — Алания и Республики Татарстан" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2002. — № 4. — Ст. 374.

58. Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 16 января 2001 г. № 1–O "По делу о проверке конституционности примечания к статье 158 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобой гражданина Скородумова Дмитрия Анатольевича" // Собрание законодательства Российской Федерации. — 2001. — № 5. — Ст. 453.

59. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 г. № 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" // Российская газета. — 2003. — 2 дек.

60. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 февраля 2000 г. № 6 "О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе" // Российская газета. — 2000.— 23 февр.

61. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 г. № 1 "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)" // Российская газета. — 1999. — 9 февр.

62. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 31 октября 1995 г. № 8 "О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия" // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. — 1996. — № 1. — С. 3-6.

63. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 28 февраля 1995 г. № 2/1 "О некоторых вопросах, связанных с введением в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. — 1995. — № 5.

64. Решение Верховного Суда Российской Федерации от 9 сентября 1998 г. № ГКПИ 98–394 // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. — 1999. — № 3.

65. Письмо Государственного таможенного комитета Российской Федерации от 17 июля 2002 г. № 17–12/28527 "О разъяснении отдельных терминов в части 2 статьи 188 и статьи 189 УК РФ" // Еженедельный бюллетень законодательных и ведомственных актов. — 2002. — № 35.

66. Указание Генеральной прокуратуры Российской Федерации, Министерства внутренних дел Российской Федерации, Федеральной службы контрразведки Российской Федерации от 24 июня 1994 г. № 2815/1/2898/20 "О порядке реализации норм Указа Президента Российской Федерации от 14 июня 1994 г. № "О неотложных мерах по защите населения от бандитизма и иных проявлений организованной преступности" // Российская газета. — 1994. — 29 июня.

67. Аверин А.В. Судебная достоверность: (Постановка проблемы). — Владимир: Транзит-Икс, 2004.

68. Алексеев С.С. Восхождение к праву. Поиски и решения. — М.:

Норма, 2001.

69. Алексеев С.С. Общая теория права: В 2-х т. — М.: Юрид. лит., 1981. — Т. I.

70. Алексеев С.С. Общая теория права: В 2-х т.— М.: Юрид. лит., 1982. — Т. II.

71. Алексеев С.С. Теория права. — Харьков: БЕК, 1994.

72. Алехин А.П., Кармолицкий А.А., Козлов Ю.М. Административное право Российской Федерации. — М.: Зерцало, Теис, 1996.

73. Бабосов Е.М. Прикладная социология: Учебное пособие для студентов вузов. — Минск: ТетраСистемс, 2001.

74. Беляев Н.А. Уголовно-правовая политика и пути ее реализации. — Л., 1986.

75. Блищенко И.П. Международное и внутригосударственное право. — М.: Госюриздат, 1960.

76. Блум М.И. Действие советского уголовного закона в пространстве. — Рига, 1974.

77. Бойцов А.И. Действие уголовного закона во времени и в пространстве. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1995.