«СТРАТЕГИИ СОЦИАЛЬНОЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ РОССИИ: ВЛИЯНИЕ КРИЗИСА Часть 1 Москва, 2009 ПОД ОБЩЕЙ РЕДАКЦИЕЙ Председателя правления Института современного развития Юргенса Игоря Юрьевича СТРАТЕГИИ СОЦИАЛЬНОЭКОНОМИЧЕСКОГО ...»

Институт современного развития

СТРАТЕГИИ СОЦИАЛЬНОЭКОНОМИЧЕСКОГО

РАЗВИТИЯ РОССИИ:

ВЛИЯНИЕ КРИЗИСА

Часть 1

Москва, 2009

ПОД ОБЩЕЙ РЕДАКЦИЕЙ

Председателя правления Института современного развития

Юргенса Игоря Юрьевича

СТРАТЕГИИ СОЦИАЛЬНОЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ

РОССИИ: ВЛИЯНИЕ КРИЗИСА.

ЧАСТЬ 1:

Коллектив авторов – М.:, 2009. – с. с илл.

В работе излагаются первые оценки влияния мирового кризиса на развитие России. В исследовании рассматриваются новые условия развития страны и предлагаются решения некоторых актуальных проблем экономики, социальной сферы, региональной политики России. При подготовке данной работы использовался авторский подход, разработанный группой экономистов СИГМА и опубликованный в 2007 году в работе «Россия в 2008–2016 годах: сценарии экономического развития».

© Институт современного развития, 2008.

СОДЕРЖАНИЕ

ВСТУПЛЕНИЕ

НОВЫЕ УСЛОВИЯ РАЗВИТИЯ СТРАНЫ

Мировой финансовый шок-2008: старт глобального кризиса (Л.Григорьев, М. Салихов) Старт рецессии в России: 2008–2009 гг. (Л. Григорьев, М. Салихов, С. Кондратьев) Макроэкономическая политика в послекризисный период (Е. Гурвич) Новые внешнеполитические условия:

«фатальные» угрозы для России (А. Миллер) Динамика общественного договора:

критические тенденции (А. Аузан) Интересы и проблемы во время мирового кризиса:

ответственность элит, понимание среднего класса, терпение бедняков (Л. Григорьев) Цели и интересы групп на старте кризиса:

как сохранить позиции и дожить до модернизации (Л. Григорьев, С. Плаксин)

СТРАТЕГИИ РАЗВИТИЯ СТРАНЫ

Программы развития: к методологии разработки (В. Тамбовцев) Стратегии социально-экономического развития России в условиях кризиса (С. Афонцев, С. Плаксин, А. Шаститко) Средний класс и модернизация: гипотезы о формировании экономических и социально-политических институтов в России (А. Аузан, А. Золотов, А. Ставинская, В. Тамбовцев)

ВСТУПЛЕНИЕ

Мировой финансовый кризис и кризис в экономике России являются, безусловно, наиболее актуальной темой 2008 года, обсуждаемой политиками, экономистами, бизнесменами, обществом. Политики пытаются провести страну через экономические потрясения, распределяя накопленные государством ресурсы; экономисты ищут новые антикризисные рецепты, впервые сталкиваясь с кризисом, действительно охватившим все страны мира; бизнес стремится сохранить активы и минимизировать потери, а граждане испытывают обоснованную тревогу за свое социальное положение и благосостояние.

Институт современного развития взял на себя смелость подготовить не совсем обычную публикацию. Как правило, работы, посвященные кризису, пишутся в жанре «экономических мемуаров», выходят после завершения кризиса и в них маститые ученые профессионально объясняют те или иные явления, дают оценку ходам правительств, поведению бизнеса, социальным реакциям.

Уникальность данной публикации в том, что она готовилась и представляется на обсуждение на стадии активного развития кризиса, когда ни его глубина, ни его продолжительность, ни однозначно «правильное» содержание антикризисных мер не могут быть достоверно оценены экономистами и являются предметом широких дискуссий.

На момент подготовки сборника (в самом начале 2009 года) можно лишь предположить, что финансовый кризис (точнее «финансовую панику») мы преодолели (отдельный вопрос какой ценой), в экономический кризис – вступаем, контуры социального кризиса – пока не знаем, а политического кризиса – опасаемся. Особой отдельной работой является исследование внешних и геостратегических условий неухудшения положения страны. Вышесказанное предопределило, в частности, структуру публикации как сборника авторских глав.

В представленном исследовании экономисты группы СИГМА, эксперты Института современного развития возвращаются к вопросам институциональных преобразований в стране, поскольку проблемы, «заретушированные» денежными поступлениями благоприятной экономической конъюнктуры, в период экономического спада проявляются с новой силой. Если в период роста обосновать необходимость проведения институциональных реформ сложно потому, что «рост и так идет», то в кризисный период все сосредотачиваются на «тушении пожаров», упуская возможность реализации мер с долгосрочными последствиями.

В работе анализируются новые экономические и политические условия для страны, рассматриваются стратегические варианты ее развития, а также предлагаются решения для некоторых важных проблем, актуальные в условиях кризиса. Для удобства читателя результаты исследований публикуются в двух брошюрах.

Игорь Юргенс, Председатель Правления Института современного развития НОВыЕ УСЛОВИя РАзВИТИя СТРАНы президент Фонда «Институт энергетики и финансов», декан факультета менеджмента Международного университета в Москве Мировой финансовый шок-2008:

старт глобального кризиса Осенью 2008 года финансовый кризис в США трансформировался в тяжелейшее потрясение мировой финансовой системы. Этот шок ускорил переход рецессии в США, которая тянулась весь 2008 год и началась с ипотечного кризиса в августе 2007 г., в мировую рецессию. Историки будут датировать старт мирового финансового кризиса, видимо, банкротством Lehman Brothers 15 сентября 2008 г. Осенью 2008– зимой 2009 годов мы наблюдаем развертывание первой глобальной рецессии с финансовым кризисом, предшествующим сокращению объема реального производстваѓ. Сложное сочетание «расплавления» важнейших элементов кредитной системы США, распространения, биржевого, банковского и кредитного кризиса по всему миру с явным циклическим содержанием делает его «системным кризисом». Это понятие обозначает не столько масштаб и глубину потрясений, сколько указывает на последующие системные изменения в мировой экономике, ее циклической модели, финансового сектора и финансового регулирования, возможно, общих правил функционирования бизнеса в сфере корпоративного контроля. Высокая скорость сокращения производства и мировой торговли, рост безработицы и сжатие продолжаются и сопровождаются потерей доверия экономических агентов к финансовым регуляторам (особенно в США) и действиям правительств, что резко снижает эффективность антикризисных действий государственных органов по всему миру.

ѓ Финансовые шоки обычно предшествуют кризисам: биржевые обвалы, банкротства, – но рецессия вызывает глубокие потрясения во всей финансовой системе на поздних стадиях кризиса.

Предыдущий период «стационарный режим» длился треть века с середины 70-х годов и характеризовался объединением всех стран в рамках открытой рыночной экономики, ее глобализацией и широкой либерализацией как товарных, так и финансовых рынков, переходом человечества к попыткам решения глобальных проблем (бедности, климата, прав человека и других). Этому периоду были свойственны широкие колебания цен на энергоносители, огромная трудовая миграция, увеличение трансграничных потоков капитала и ряд фундаментальных дисбалансов в финансовой сфере.

Так локальный спад в ипотечном секторе США за год (с августа 2007 по август 2008 г.) превратился в глубокий финансовый кризис.

С I квартала 2008 г. США стали входить в рецессиюђ, а осенью стало очевидным, что впервые после кризиса 1974–1975 гг. она охватит весь развитый мир. Падение спроса в развитых странах, сокращение импорта нефтяных экспортеров в условиях глобализации и торговой взаимозависимости уже повлекли за собой резкое снижение темпов роста развивающихся стран в конце 2008 г. Сохраняется надежда на определенный «автономный» рост в России, Китае, Индии и ряде других крупных государств, характеризующихся емкими внутренними рынками и достаточной отраслевой диверсификацией.

ядро нынешнего кризиса оказалось в финансовом секторе, стартовав с падения ипотечных закладных в США, быстро перейдя по всему миру в спад строительства, автомобильной промышленности, розничной торговли. В свою очередь, кризис в капитало- и материалоемких отраслях потянул вниз как спрос, так и цены на сырьевых товары, особенно металлы и энергоносители. Практически идентичные отрасли затронуты по всему миру: строительство, металлургия, строительные материалы, недвижимость, розничная торговля. в США розничные продажи в ноябре 2008 – январе 2009 упали на 9,5% по сравнению с показателями годом ранее, личное потребление населения снижается седьмой месяц подряд. По мере роста безработицы и падения доходов идет снижение оборота в гостиничном бизнесе, ресторанах, туризме, транспорте. Синхронность кризиса по странам, быстрота распространения информации и снижения заказов и поставок не оставляют, как это было раньше, хоть какого-то пространства, которое «покупает, а не ѓ По определению National Bureau of Economic Research (NBER), данному 01.12.2008, рецессия в США началась с декабря 2007 года.

продает» по инерции или неведению, а главное – по причине изоляции.

Сокращение спроса и распространение кризиса идет сходными путями в основных регионах мира.

Специалисты не ожидают падения ВВП на 40%, как было в США в начале 1930-х годов. Тогда «разгром» мировой экономики шел именно в форме торговых войн. Но население, бизнес и правительства вовлеченных стран могут воспринимать угрозу мирового экономического кризиса масштаба Великой депрессии как вполне реальную. Чтобы мрачные прогнозы не реализовались, меры, принимаемые на уровне правительств, должны быть эффективными. При условии стабилизации положения в финансовом секторе, предотвращения резкого усиления торгового и финансового протекционизма, координации действий правительств и недопущения глубокого спада в большой группе стран мировую рецессию еще можно удержать в «разумных пределах».

1. От ипотечного кризиса в США – к подрыву доверия в мире Нынешней рецессии предшествовал едва ли не самый значительный подъем в обозримом прошлом: в 2003–2008 гг. мировой ВВП вырос на треть – даже во вполне удачные 1990-е годы на это ушло восемь лет. Мир отвык от глубоких циклических потрясений, население ведущих стран за последние два десятилетия (кроме стран с переходной экономикой) не страдало от значительной безработицы. Именно в 1990-е годы человечество пришло к постановке крупных глобальных задач: защита окружающей среды и климата; борьба с бедностью – Цели Тысячелетия (Millennium Development Goals); информационная революция; формирование массового среднего класса в развивающихся странах; не вполне удачная попытка бесконфликтного существования после исчезновения «советского блока». за двадцать предшествовавших лет мировой ВВП вырос вдвое (несмотря на переходный кризис), и был проведен широкомасштабный эксперимент в области либерализации международной торговли (ВТО), финансовых услуг, потоков труда и капиталов, региональной интеграции (ЕС).

К 2008 г. сформировались условия для циклического кризиса: перенакопление в ходе интенсивного подъема, усиление отраслевых дисПо удельным весам по ППС (данные МВФ).

балансов, повышение инфляции (см. рис. 1). Можно утверждать, что подъем утратил свою устойчивость в августе 2007 г., когда затяжной кризис в секторе жилищного строительства США стал переходить в кризис ипотеки и распространяться на финансовый сектор, а цены не нефть стали быстро расти с уровня 50–60 долларов за баррель к знаковому порогу в 100 долларов. Именно в этот период начался взлет цен на металлы и продовольствие, а Россия испытала первый шок кризиса ликвидности.

Рис. 1. Динамика потребительских цен и индексы цены на сырьевые товары Оценки будущего развития мировой экономики становились все более пессимистичными. Проблема «токсичных» американских активов обострялась в течение последующих 12 месяцев, но после ряда банкротств и слияний в течение первого полугодия 2008 г. возникла своего рода летняя «отпускная» пауза. К сожалению, она была воспринята как свидетельство стабилизации ситуации не только бизнесом, но и, по всей видимости, регуляторами, включая ФРС, Минфин США, МВФ и др. В полном соответствии с историей экономических потрясений в последние четыре века самый серьезный кризис, несмотря на множество предсказателей, аудиторов, аналитиков и регуляторов, разразился внезапно. Только за 2008 год мировые финансовые активы потеряли в стоимости, по оценкам Азиатского банка развития, до $50 трлн, что одно гарантирует тяжелейшие долгосрочные проблемы с кредитом.

По-видимому, в крупнейших американских финансовых компаниях, в наибольшей степени пострадавших от кризиса, до последнего момента никто не осознавал степени риска и угрозы для данного бизнеса.

Соответственно все денежные власти страны, которая осуществляла самостоятельное регулирование, оказались застигнутыми врасплох.

Необходимо отметить, что ни ООН, ни ОЭСР, ни даже МВФ и Мировой Банк не проводили мониторинга системных проблем и рисков мировой экономики, в том числе частного финансового сектора. В рамках своего мандата МВФ, который исправно критиковал правительство США за крупные финансовые дисбалансы, изучал инфляционные процессы, а также проблемы макроэкономики и бюджетно-фискальной политики.

Экономический подъем сопровождался ростом цен на сырье и энергоносители. Слабым звеном при этом оказались не энергетические отрасли, не государственные бюджеты (как во время прежних долговых кризисов), а частные финансовые сектора развитых стран, что особенно удивительно после азиатского кризиса 1997–1998 гг., который способствовал усилению внимания к надзору и регулированию, повышению прозрачности в отчетности финансовых компаний.

Подчеркнем, что рецессия, накопление бюджетных проблем приведут к повсеместному замедлению решения социальных и иных проблем, за исключением представляющих немедленную угрозу стаСм.: Kindlberger Ch. P. Manias, Panics, and Crashes: A History of Financial Crises. Wiley, 2005.

Фактически регуляторы США на основе «Патриотического акта» (Patriot Act – “Uniting and Strengthening America by Providing Appropriate Tools Required to Intercept and Obstruct Terrorism Act of 2001”) в значительной степени регулировали многие мировые финансовые потоки, ЕС имеет свою систему регулирования, а остальной мир оказался предоставленным наблюдению со стороны МВФ и Всемирного банка.

бильности стран, правительств и элит. Впереди нас ждет чрезвычайно опасный период (чем длиннее рецессия – тем опаснее) в социальнополитическом отношении. Предшествующий двадцатилетний экономический рост и сам его характер в огромной степени изменили мир.

Теперь эти достижения должны пройти проверку на прочность – можно предположить, что будут существенно пересмотрены приоритеты развития как правительствами, так и населением, произойдет поворот к решению насущных проблем выживания в условиях кризиса.

Таблица 1. Динамика и прогнозы динамики ВВП по основным регионам и странам, 1990–2009 гг.

(в %) страны щиеся страны торговли Смягчение последствий финансового кризиса и поиск выхода из рецессии без больших потерь для основных групп стран – принципиальный путь сохранения стабильности и собственно ограничения масштабов кризиса. Прогнозы и оценки роста с весны до конца 2008 г. быстро менялись – прогнозисты абсорбировали плохие новости, а последние, в свою очередь, постепенно изменяли ожидания экономических агентов. К началу ноября сформировался прогноз на 2009 г., согласно которому в развитых промышленных странах начнется рецессия (см.

табл. 1). Уже во втором полугодии 2008 года уровень промышленного производства стран ОЭСР сократился на 13%. ВВП США в четвертом квартале сократился на 6,2%, а уровень безработицы в начале года превысил 8%. Снижение объема мировой торговли в 2009 году минимум на 2% будет первым с 1982 года. К началу 2009 года прогнозы ухудшились в еще большей степени, указывая на вероятно глубокое падение ВВП развитых стран в 1–2 квартале 2009 г. с суммарным снижением более чем на 10% за четыре квартала.

Мы выделяем несколько причин мирового финансового кризиса.

Высокие темпы экономического роста в мире с начала 2000-х годов на фоне глубоких дисбалансов в сфере сбережений и накопления. В текущем цикле обострились системные проблемы в функционировании глобальной финансовой системы. С одной стороны, огромный накопленный отрицательный платежный баланс в США (с 1999 г. – задолго до роста цен на нефть) и в ЕС (с 2006 г.), а с другой – растущее положительно сальдо развивающихся стран, исчисляемое в триллионах долларов, или около 1,2% мирового ВВП (см. рис. 2). Поток сбережений из развивающихся стран – в основном Китая, Индии, стран–экспортеров нефти и России – составлял в последнее десятилетие примерно 1% нормы накопления развитых стран, компенсируя нехватку собственных сбережений, прежде всего в США.

Все кризисы обычно начинаются с «триггера» – банкротства или биржевого краха. Но в данной рецессии мы впервые имеем дело с финансовым шоком, предшествующим промышленной рецессии. Он в огромной мере синхронизировал кризис по отраслям и странам. С начала 2009 г. «обычный» финансовый кризис начал играть свою роль по мере развития кризиса в реальном секторе экономике, но впереди еще банкротства предприятий и невыплаты фирмами (а не держателями жилищных закладных) банковских и облигационных займов. Падение биржевых индексов в январе-марте 2009 г. стало признаком входа кризиса в обычную логику саморазвития.

С точки зрения теории распространения информации можно предположить, что в 2008 г. скорость прохождения различных этапов пересмотра решений в фирмах была значительно выше, чем в 1929, 1958 или даже в 1975 гг.

См. в частности “Global Free Fall”, January 16, 2009, “Barclays Capital”, p.3.

Рис. 2. Сальдо счета текущих операций, 1990–2008 гг.

(в % мирового ВВП) Отрицательные реальные процентные ставки в развитых странах.

Мягкая денежно-кредитная политика в условиях глобального замедления инфляции, а также приток капитала из развивающихся стран способствовали тому, что в течение большей части 2000-х годов реальные процентные ставки в развитых странах были отрицательными. Это привело к возникновению «пузырей» на рынках ряда активов – фондовом, недвижимости и т. д. Свою роль сыграло и отсутствие традиционного биржевого кризиса в США в середине 1990-х годов, который обычно сокращал размеры «пузырей». Биржевой кризис 2000 г., казалось, в какойто степени снял эту проблему, но ситуация в конечном счете лишь ухудшилась. Борьба с короткой рецессией 2001 года продолжалась до года при феноменально низком уровне процентных ставок, что стимулировало дальнейшую кредитную экспансию. Бывший руководитель ФРС А. Гринспен уже признал, что часть вины за искусственное раздувание сферы ипотечного кредитования в этот период лежит на политике излишне длительного стимулирования роста с помощью низких ставок рефинансирования (перед выборами 2004 г.). «Ипотечный пузырь» оказался намного более стойким и «токсичным», чем обычные биржевые.

Рис. 3. Уровень чистого сбережения экономики США по основным секторам, 1970–2007 гг.

(в % ВВП) Каждый элемент этого кризиса по отдельности, вероятно, не смог бы создать такие проблемы, но в силу определенной политики (включая войну в Ираке) структурные дисбалансы в экономике США в течение последних лет увеличились до опасного уровня. В результате основные дефициты – торговый, счета текущих операций и бюджетный – быстро росли. В долгосрочной перспективе сохранять такое положение было невозможно, о чем предупреждали многие экономисты. В то же время исследователи часто упускают из вида важнейший структурный дисбаланс в США: практически нулевую норму сбережений домашних хозяйств (см. рис. 3). С начала 1980-х годов уровень их сбережения устойчиво сокращался при достаточно высоком росте потребления. Чистым сберегающим агентом выступал лишь корпоративный сектор, основная же часть накопления фактически финансировалась за счет внешних источников – финансовых ресурсов других стран. Практически отсутствие сбережения у сектора домашних хозяйств представляет одну из основных угроз текущего кризиса – сокращение дохода автоматически означает сокращение личного потребления в подобных условиях.

Рецессия и обрушение сбережений населения США в ценных бумагах повысило норму сбережения населения до 5% к началу 2009 года. Это вызвало в частности шестимесячное (июль-декабрь 2008 г.) сокращение личных потребительских расходов в текущих ценах, ранее не наблюдавшееся. Это стало фактором снижения производства и импорта – быстрого распространение кризиса на японию и Китай – традиционных экспортеров потребительских товаров и автокомпонентов.

Помимо спасения банковской системы антикризисная политика властей США построена на двух опорах: вливание бюджетных средств (возврат налогов населению) непосредственно населению во 2 квартале 2008 года; и стимулирование кредита, что наталкивается на фундаментальные трудности при отсутствии сбережений. Рост нормы сбережений населения во время кризиса будет означать сокращение потребительского спроса и углубление проблем.

Ослабление de facto регулирования финансового сектора при внезапном расширении использования новых финансовых инструментов.

Общая тенденция к дерегулированию и либерализации финансового сектора в течение четверти века способствовала появлению системных рисков, которые стали очевидны лишь в ходе кризиса. Возникли риски осуществления нескольких дефолтов крупных финансовых институтов в течение короткого промежутка времени с катастрофическими последствиями для мировой финансовой системы. Очевидно, что системный риск подобного рода недооценивался и самими рынками, и регуляторами, которые имели влияния и информации о действиях «теневой», небанковской финансовой системы. Большая часть небанковского финансового сектора (хедж-фонды, инвестиционные банки, фонды прямых инвестиций) находится за пределами традиционного регулирования или регулируется значительно слабее. В частности, активы хедж-фондов, составлявшие $185 млрд, выросли до практически $2 трлн в конце 2007 года. Увеличение объемов средств в финансовом секторе, а также острая конкуренция между всеми участниками способствовали резкому росту «аппетита» к риску и прибыли, который был в значительной степени удовлетворен новыми финансовыми Можно спорить, является ли это кризисом «саморегулирования», но в любом случае это кризис американской систем регулирования, которая явно или неявно рассматривалась как эталон для остального мира, к которому постепенно все приближались, в частности после тяжелых уроков Азиатского кризиса.

инструментами. Новые инструменты (CDS, CDO, CDO^2 и т. д.), бурно развившиеся в последние десять лет, имеют чрезвычайно сложную структуру и еще не проходили еще теста «на кризисную устойчивость».

Увеличение «аппетита» к риску при низких краткосрочных процентных ставках способствовали тому, что разрыв по временной структуре между пассивами и активами вырос. Финансовая система развитых стран в целом стала в гораздо большей степени полагаться на краткосрочные пассивы для финансирования долгосрочных активов.

В основе этих представлений лежал опыт функционирования в условиях длительного периода «дешевых денег» и ликвидных краткосрочных кредитных рынков. Вывод таких обязательств за баланс позволяет «улучшить» текущую отчетность, однако не снимает фактических обязательств банков по своим дочерним структурами. Таким образом, финансовая система, которая в результате новаций должна была снизить риски за счет более равномерного их распределения, стала источником беспримерной кредитной экспансии.

Высокая доходность инвестиционных банков и фондов обеспечивалась благодаря наращиванию объема производных финансовых инструментов (деривативов). Во многих случаях связь между доходностью базовых активов и производных инструментов носит сложный нелинейный характер, поэтому падение стоимости первых приводит к гораздо более сильному эффекту для стоимости деривативов. Сегодня мы наблюдаем исчезновение важнейших финансовых учреждений и целых отраслей: например, фактически прекратили свое существование инвестиционные банки в США. Если удастся ограничить величину дальнейших потерь в данной сфере, это положительно скажется на краткосрочных перспективах развития финансового кризиса и масштабах передачи отрицательных импульсов в реальный сектор – бизнесу.

Произошел системный провал всех органов надзора, анализа и контроля финансовых рынков. Суть проблемы заключается в неспособности институтов и рынков адекватно оценивать совокупность рисков.

Оказалось, что они могут отслеживать только частичные риски, но системных угроз не видят. Уже ясно, что вместе с кризисом финансового регулирования можно фиксировать и кризис доверия к финансовым регуляторам в самом широком смысле слова. Вместе с государственными органами надзорными органами необходимо признать провал систем внутреннего и внешнего аудита (это после кризиса доверия 2001 года – «случай Артура Андерсена»), провал рейтинговых агентств, финансовых аналитиков внутри бизнеса и в специальных изданиях.

Все кризисы обычно начинаются с «триггера» – банкротства или биржевого краха. Но в данной рецессии мы впервые имеем дело в финансовым шоком, предшествующим промышленной рецессии. Тем самым обычный финансовый кризис еще должен сыграть свою роль по мере развития кризиса в реальном секторе экономике, как результат банкротств предприятий и невыплаты фирмами (а не держателями жилищных закладных) банковских и облигационных займов. Падение биржевых индексов в конце января 2009 г. стало признаком входа кризиса в обычную логику саморазвития.

Рис. 4. Объем убытков в мировой финансовой сфере по типу секторов и видам операций, июль 2007 – август 2008 гг.

(млрд долл.) Мировой кризис уже прошел несколько этапов:

Первый этап кризиса – с июля 2007 г. до августа 2008 г. – характеризовался развитием американского ипотечного кризиса, списанием огромных средств по «плохим» закладным банками и первыми банкротствами. Только за это время мировая финансовая система понесла потери, равные примерно 800 млрд долл. (см. рис. 4).

Второй этап – кризис ликвидности – идет «всплесками», но с середины сентября 2008 г. он приобрел определенную устойчивость. Банки торгуют только «чужими» деньгами центральных банков, но своих никому не доверяют. явной ошибкой регуляторов стало согласие на банкротство Lehman Brothers. Оно было дано исходя из корректных теоретических соображений – предотвратить «моральный риск», то есть не снимать ответственности с участников рынка, что свидетельствует о недостаточном понимании глубины нынешнего кризиса: это банкротство напугало всех, так как показало, что больше нет надежных брендов.

Третий этап – паралич кредита, вытекающий из кризиса ликвидности. Чем дольше он продолжается, тем больше вреда наносит текущей экономической деятельности, но особенно – будущим капиталовложениям. По данным, Банка международных расчетов, выпуск облигаций в развитых странах сократился примерно в 5 раз (см. Рисунок 5), аналогичным образом сократилось количество синдицированных кредитов как в развитых, так и в развивающихся странах. В подобных условиях в ближайшие несколько лет неизбежно замедление инвестиционной активности из-за трудностей с финансированием.

Рис. 5. Динамика рынка международных долговых бумаг в развитых странах Потеря доверия к регуляторам и финансовым властям увеличивает риски панического поведения домашних хозяйств и фирм, бегства от тех или иных валют, усиливает угрозу набега на банки, то есть воспроизводит проблемы. Тем самым резко снижается эффективность действий регуляторов и закрепляется всеобщая утрата доверия. Общий кризис доверия стал самостоятельным фактором, определяющим низкую эффективность предпринимаемых мер. Доверие подорвано не только к тем или иным финансовым инструментам и институтам, но и в целом к регуляторам и экономическим ведомствам. Оказались неработоспособными традиционные (действенные при «малых» шоках) методы успокоения и оживления рынков. Многие, если не все, меры текущей экономической политики из проверенных десятилетиями и учебниками подходов превратились в эксперименты по восстановлению доверия.

К началу 2009 года мировой финансовый кризис находится в своей острой фазе уже более трех месяцев. Кризис доверия сохраняется практически во всех развитых странах и открытых экономиках (странах с переходной экономикой). Кредитный коллапс в ведущих финансовых центрах не преодолен, масштабные вливания ликвидности лишь предотвратили массовые банкротства. Нет сомнений, что мы имеем дело не с биржевым и банковским кризисами в рамках обычной рецессии, но с системным кризисом, который затронет всю финансовую систему мира.

Следующий этап кризиса будет, если опираться на историю, более длительным и мучительным. Даже при значительном увеличении государственных средств в банковскую систему кредит останется доступным только очень ограниченной доле самых надежных заемщиков. Кредит на рискованные, долгосрочные проекты будет крайне затруднен.

И чем длительнее будет этот период, тем труднее будет из него выйти в силу спросовых и рисковых ограничений, трудности перераспределения рисков и ограниченности (растущих) государственных гарантий.

2. Осенняя «плавка токсичных активов» и тщетные поиски доверия и стабильности Финансовый кризис с сентября 2008 гг. все сильнее воздействует на реальный сектор во всем мире. Сжатие кредита ударило по отраслям, наиболее зависящим от текущего долгового финансирования, особенСвою роль сыграли и неудачные методы решения ряда проблем в США – например, масштабные призывы голосовать за «План Полсона» в Конгрессе под угрозой финансовой паники и многомиллионной безработицы.

но на уровне конечного спроса: строительству, торговле, внешнеторговым операциям и автомобилестроению. Тем самым включился самый, наверное, опасный механизм саморазвития кризиса – передача снижения спроса по отраслям через внешнюю торговлю. за несколько месяцев вслед за падением биржевых индексов был проколот «пузырь»

цен на металлы и стройматериалы как в мире, так и в России. Началось повсеместное сокращение заказов и расходов на капиталовложения.

Неэффективность мер борьбы с банковским и биржевым кризисами – наиболее наглядными для домашних хозяйств и фирм – обусловила перемены в поведении экономических агентов. Вместо максимизации дохода в средне- или долгосрочном периоде (как это предписано теорией) все стали дружно переключаться на спасение своих активов путем превращения их в ликвидную форму или перевода в более надежные банки и страны. замораживание кредита опасно даже на короткий период времени. Тем более паралич биржи, межбанковского кредита, банкротство или неопределенность будущего многих крупнейших кредитных институтов, сообщения о снижении производства и спроса вызывают пересмотр едва ли не всех программ расширения производства и накопления. Инвестиционный процесс всегда является основной жертвой кризиса (вслед за биржей). Временная стабилизация биржевых индексов на все более низких уровнях не означает решения проблем – история биржевых кризисов и осенние события указывают, что падения возобновляются вне зависимости от действий финансовых властей (см. рис. 7).

Одной из форм такого бегства осенью этого года стал перевод активов многими иностранными агентами в американские правительственные облигации с готовностью согласиться на отрицательный доход ради надежности. Одновременно идет отток капитала из частных американских бумаг. Но «бегство от риска» привело, в частности, к укреплению доллара в разгар кризиса.

Рис. 7. Динамика индекса S&P 500 и основные события 2008 г.

К концу 2008 г. списано уже намного больше 1 трлн долл. «токсичных активов», но впереди еще списания, сравнимые по масштабам:

каждый шаг кризиса делает «токсичными» дополнительные группы активов. Передача кредитного паралича в реальную экономику происходит очень быстро через падение спроса на ряд товаров и ограничение кредита. Цены на сырьевые товары на мировых рынках снижаются в полном соответствии с историей и теорией.

Слабость российской биржи, ее зависимость от зарубежного спекулятивного капитала выразились сначала в продолжении роста индексов до мая, а потом – в практически неудержимом падении осенью. Для страны с сырьевым и энергетическим экспортом в этом нет ничего удивительного. Но при крайне малом свободном обращении акций ведущих компаний, отсутствии массового национального индивидуального акционера, который вкладывал бы средства «в длинную», трудно было ожидать, что инвесторы, зарубежные или даже отечественные, смогут выстоять в такой неблагоприятной среде.

На фоне падения объемов производства, торговли и капиталовложений продолжается борьба национальных властей, крупного бизнеса и международных организаций с мировым финансовым и экономическим кризисом. Назовем три основных рубежа, на которых она ведется с сентября 2008 г. при продолжающемся кредитном параличе:

— предотвращение крушения важнейших кредитных институтов с помощью «мягкой национализации»;

— предотвращение набега на сберегательные учреждения;

— предотвращение протекционизма в мировой торговле.

В ходе финансового кризиса важно поддержать привычную систему крупных, системообразующих (и мелких) финансовых институтов.

Она должна уже самим своим существованием предотвращать панику и поддерживать устойчивые отношения с клиентами. Ключевые, или опорные страховые (перестраховочные) фирмы, которые могли бы похоронить при своем банкротстве также и массу связанных с ними клиентов, должны быть спасены. На данном этапе вход государства через предоставление бюджетных средств в капитал этих учреждений выглядит как чисто спасательная операция. Но она носит очень рискованный характер – в развитых рыночных демократиях такие меры давно не принимали. Парламенты (партии на выборах) еще потребуют потом, после завершения кризиса, дать отчет о поддержке «жирных котов», как это уже наблюдалось в американском Конгрессе.

Непонятны правила поведения регуляторов, сталкивающихся с конфликтом интересов; отсутствует четкая стратегия «выхода». Сейчас мы имеем дело с операциями, которые в дальнейшем могут оказать и отрицательное воздействие на финансовые рынки.Кроме того, идея эффективности частных банков в нормальных условиях остается правильной. Чрезмерное огосударствление банковской системы, которое выражается в настоящее время в «мягкой национализации», потенциально должно снижать ее эффективность в будущем.

Хорошей стороной мировой ситуации остается предотвращение (пока) массовых набегов вкладчиков на сберегательную систему, кроме Украины и Исландии. В то же время «финансовый национализм»

Например, американское законодательство устанавливает высокую ставку дивидендов по привилегированным акциям, что может вести (особенно в условиях кризиса) к снижению доходности обычных акций банков и затруднениям с восстановлением их курса.

привел к увеличению защиты депозитов, национализации и скупке (в частности в России) зашатавшихся банков. Вместе с тем при дальнейшем развитии кризиса в реальной экономике потери в сберегательной системе будут накапливаться, как и в области ипотеки.

«Группа 20» и другие международные форумы высказались против протекционизма в торговой сфере. Но кризис будет протекать неравномерно по отраслям и странам. Давление со стороны населения, избирателей во время предвыборных кампаний, бедных граждан, сильной оппозиции создадут в каждой стране серьезные перераспределительные конфликты. Могут возникнуть соблазны проведения политики «тихого»

протекционизма или обвинения «иностранцев» в подрыве национальных интересов и пр. (уже есть первые арестованные за «плохие прогнозы»).

Ряд критически важных отраслей будут спасать, невзирая на расходы и принципы. Поэтому и здесь важно не допустить, чтобы события вышли из-под контроля. Вероятно, можно будет легально применять защитные меры для внутреннего рынка в соответствии с правилами ВТО (Россия от них свободна) при существенной угрозе занятости. Но в случае массового их применения и с учетом медленного рассмотрения этих вопросов в судах это также может создать правовую основу для протекционизма.

Немало проблем накопилось и в сфере регулирования. Необходимые меры охватывают прежде всего раскрытие информации, уменьшение возможностей уводить большие пассивы (обязательства) с баланса на специальные счета, что скрывало истинное положение с долгами и обязательствами коммерческих банков. Требования к отчетности коммерческих банков были намного жестче, чем в случае инвестиционных банков и небанковских учреждений. Также должна быть решена проблема деривативов, под которые не создавали резервов.

заметим, что пирамида деривативов все еще нависает над экономикой США (см. табл. 4). В частности, при возможном росте банкротств заемщиков возникнет серьезная угроза со стороны «страховок от дефолта», которые выросли с нуля в 2003 г. до 62 трлн долл. в 2008 г. (К марту 2009 года за счет перезачета взиимных сделок и организации частично централизованного клиринга CDS объем контрактов удалось уменьшить до $30 млрд). Так что кредитный паралич и постепенный подрыв «токсичных активов» не закончились, и финансовый кризис, скорее всего, продолжится и в будущем году. Хотя банковский сектор предпринял серьезные Одной из проблем поддержки банков со стороны государства является сохранение неопределенности в отношении каждого банка в отдельности, особенно в России. Это сдерживает восстановление межбанковского рынка, поскольку его участники выжидают – кто будет спасен, а кто нет.

Таблица 4. Номинальная стоимость (notional value) производных финансовых инструментов, США, 1998–2008 гг. (трлн долл.) Всего, в том числе:

контракты на валюту форварды валютные свопы опционы контракты на процентные ставки форварды на процентные ставки свопы на процентные ставки опционы контракты, привязанные к акциям форварды и свопы опционы контракты на сырьевые товары золото прочие товары страховки от дефолта (сredit default swaps) усилия (частично используя средства «Плана Полсона» зимой 2008–2009 гг.) по списанию некачественных активов. Нет уверенности в полном их списании, поскольку по мере развития рецессии часть банковских активов постоянно переходит из категории в категорию, но вниз.

В этом состоит важная, хотя не единственная – необходимо еще раз подчеркнуть – специфика данной рецессии: тяжелый финансовый кризис пришел не как результат развития кризиса в реальной экономике, а раньше рецессии и в очень тяжелой и необычной форме. К концу 2008 года рухнул в несколько раз переток капиталов из развитых стран в развивающиеся в форме банковских кредитов и облигационных займов. В форме операций с акциями переток в 2007 г. составил 194 миллиарда долларов, но только 2 миллиарда за второй полугодие 2008 г.

Финансовая система в этом отношении просто остановилась.

3. Развертывание промышленной рецессии в 2008 году Финансовый кризис уже на ранней стадии вызвал усиление промышленной рецессии через более острый и длительный (чем обычно) паралич кредита в сфере покупок товаров длительного пользования.

Это воздействие наложилось на сжатие покупок в связи с кризисом жилищного и торгового строительства. Коль скоро началось снижение жилищного строительства, отрасли строительных материалов, мебели, металла были уже обречены на некоторое снижение спроса. Но сокращение выпуска обрабатывающей промышленностью для индивидуальных потребителей – это обычная картина любого циклического кризиса.

Вслед за этим триггером срабатывает сброс запасов, вызывая обвал цен на сырьевые товары, а уже вслед за этим приходит сокращение производства товаров инвестиционных, которое уже продолжается довольно длительное время.

В нынешнем цикле необычным является стартовая глубина обрушения спроса на жилье и автомобили, угрожающая в условиях синхронности мировой динамики более глубокими потрясениями, чем в прошлом (см. рисунок 8). Скорость сокращения производства также необычно велика – похоже, глобализация и здесь играет свою опасную роль.

Всеобщая информатизация и высокая скорость передачи информации в современных условиях, господство краткосрочных заказов, гибких контрактов позволяет сокращать производство и заказы намного быстрее, чем это происходило в «классических кризисах» 20–80-х годов.

По состоянию на конец 2008 года стабилизация в жилищном секторе США – первоисточнике текущего кризиса – так и не была достигнута (см.

Рисунок 8). Хотя падение цен на жилье продолжается, это не приводит к стабилизации в строительном сегменте, так как на рынок выплескиваются все новые и новые объемы на вторичный рынок, что обрушивает далее первичный рынок. Таким образом, пока инициативы американской администрации по поддержке жилищного сектора не увенчались успехом.

Рис. 8. Динамика разрешений на строительство нового жилья, 1995–2008, % к соответствующему периоду прошлого года Падение в жилищном секторе и вызванное им снижение цен на жилье означали снижение благосостояния практически для всех домашних хозяйств. Это не могло не отразиться на потребительских секторах экономики, одним из наиболее пострадавших стал автомобильный сектор США. к началу 2009 года падение продаж легковых автомобилей достигло практически 50% и охватывало практически все сегменты рынка (см. Рисунок 9). Резкое снижение цен на бензин во второй половине 2008 года не переломило ситуацию.

Рис. 9. Продажи новых легковых автомобилей, 2000–2008 гг., % к соответствующему периоду прошлого года Быстрое падение потребительских рынков развитых стран, в первую очередь США, означало сокращение спроса на импорт и снижение промышленного производства в развивающихся странах. В результате, уже в конце года произошло обрушение экспорта в США азиатских стран, в том числе и Китая. По данным Всемирного Банка, мировая экономика в 2009 году может испытать сокращение, впервые за послевоенный период.

Рис. 10. Динамика промышленного производства развитых стран, 2000–2008 гг., % к соответствующему периоду прошлого года (сезонно сглаженные данные) замедление промышленного производства и ожидаемое сокращение международной торговли практически мгновенно обвалило цены на все сырьевые товары. Хотя падение цен вернуло их на уровень 2000-2002 годов, оно пока не остановилось. На начало 2009 года практически всеобщее снижение динамики реального сектора всех крупных экономик мира продолжалось, ровно как и снижение цен на сырьевые товары. Распространение кризиса из страны в страну идет также быстрее обычного через сокращение заказов на автомобили, сырьевые и инвестиционные товары. В этот период кризиса идет одновременное сокращение объемов закупок и цен поставок, усугубляя неопределенность ближайшего будущего для поставщиков ведущих товаров и сырья (см. Рисунок 11), что особенно заметно для такой страны как Россия, которая поставляет всю гамму сырья и полуфабрикатов. Падение спроса экспортеров сырья и энергоносителей уже сказывается на промышленном экспорте развитых стран и Китая – начинается второй виток спирали вниз. Третий виток последует в форме снижения дискреционного потребления и расходов в развитых странах: рестораны, туризм, благотворительность, и т.п. Тяжелые удары по финансовому сектору и промышленности, сокращение массовых доходов рано или поздно сожмут спрос и цены на экспорт продовольствия.

Рис. 11. Индексы цен на нефть и металлы, 2000–2009 гг.

На конец 2008 года текущая стадия кризиса не давала достаточной информации для прогнозирования его глубины и длины (что вообще обычно не поддается сколько-нибудь точному прогнозированию на этой стадии). Острая фаза снижения спроса и производства (и импорта) происходит в этой рецессии в США несколько быстрее, чем обычно Данные за полный 2008 год дадут снижение производства и прибылей в промышленности, резкое замедление роста ВВП и международной торговли. Но для определенияеобходима большая ясность в развитии международной передачи кризиса для оценки дальнейших перспектив. Мы не исключаем еще одного падения финансовых рынков в начале 2009 года после того, как полные итоги 2008 году станут известны и окажутся хуже ожидаемых значений.

Следующие стадии рецессии в 2009 года дадут сокращение капиталовложений, рост безработицы, банкротства в реальном секторе экономики, начнется существенная переориентация спроса в мире, сокращение производства в странах с высокими издержками и географические изменения. Концентрация спада на старте рецессии в однотипных отраслях и высокая синхронность могут создать углубить кризис и затруднить выход. Идет быстрое снижение выпуска и экспорта ряда типов промышленной продукции (особенно автокомпонентов) в японии, Германии и Китае.

В настоящее время уже очевидно, что мировая рецессия не пойдет по «мягкому» сценарию, как и в 2001–2002 или 1990–1991 и даже в 1980–1982 годах. Тогда падение выпуска промышленной продукции продолжалось по 12–15 месяцев, но острая фаза кризиса была заметно слабее текущей рецессии. Так что общая глубина падения уже к концу 2008 года превосходит большинство рецессий в послевоенный период.

Синхронность и высокая скорость развертывания рецессии в реальном секторе практически всех стран мира указывает на ее исключительный характер. Нет ни стран, совершенно не затронутых рецессией, хотя остается (в начале 2009 года) надежда на большую устойчивость крупных развивающихся стран с большим внутренним спросом. В случае продолжения спада до середины 2009 года в реальном секторе, это окажется сильнейшей послевоенной рецессией. Глубина и продолжительность рецессии остаются в высокой степени неопределенными и будут зависеть во многом от сокращения спроса (сначала потребительского) в США. Для развитых стран также огромную роль будет играть устойчивость инвестиционного спроса как у себя дома, так и в развивающихся странах.

Еще одной особенностью данной мировой рецессии, которая роднит ее с кризисом 1974–1975 гг., является незавершенность нижней фазы цикла сырьевых товаров. Хотя падение цен, как мы показали выше, огромно, но не выходит за рамки цен предшествующего подъему периода в два десятилетия. за три с лишним десятилетия «нефтеемкость» ВВП развитых стран сократилось примерно вдвое, так что ценовой шок 2006–2008 гг. не был столь тяжелым. Но в ходе рецессии текущие цены удерживаются на уровне 40 долларов за баррель – примерно в два раза выше уровня 1986-2002 годов. Аналогичная ситуация была и в середине 70-х гг. – цены на нефть в США были примерно вдвое выше предшествующего периода.

Эффективность принятых антикризисных мер во всем мире остается пока неясной, поскольку они идут из «традиционного» антикризисного арсенала против необычного кризиса. Несмотря на заверения в поддержке со стороны правительств всех стран, они не указывают на ключевой момент – ресурсы теряемые экономическими агентами и семьями в ходе кризиса на порядки превышают возможности помощи.

«План Обамы», включающий в общих чертах сильный фискальный стимул и традиционные (с 30-х годов) программы в области инфраструктуры, на который возлагают надежды не только в США, сильно запоздает и его действие может быть ощутимо только во второй половине 2009 года. В сфере координации действий различных стран критически важна длительность рецессии. Если она будет даже умеренной по глубине, но будет все более длительной, это станет серьезной угрозой «единому фронту борьбы против протекционизма». Кризис ожидается весьма болезненный не только в финансовом и энергосыревом секторе или автомобильной промышленности. Он поставит под вопрос эффективность многих программ развития и возможность их финансирования.

Еще одна важная (и опасная) особенность данной рецессии связана с трудовыми и социальными отношениями, что будет иметь прямое отношение как к устойчивости экономик, политик и правительств. Население развитых стран уже четверть века не испытывало таких потрясений, безработицы и снижения доходов, поэтому экономические трудности чреваты ростом социальной неустойчивости. Протесты и заПервые жесткие столкновения молодежи с полицией, протесты жертв политики «подтягивания поясов» и серьезные обвинения правящих элементов элит в коррупции уже начались в Греции, Литве и Латвии.

бастовки (в частности средних классов) в годы подъема были направлены на элементы налоговой политики, социальные трансферты, то есть на изменение распределения растущих доходов компаний и государств. Теперь социальная политика окажется совершенно иной – она будет адресоваться в течение кризиса проблеме «справедливости»

при распределении потерь. Возникнет конкуренция за ресурсы между бедными и средними слоями, которые различаются как устойчивостью, так и возможностями давления, как электорального и «уличного». Давление на власти и элиты будет возрастать также вслед за углублением и особенно затяжкой глобального кризиса.

Мир выйдет из данного кризиса, предположительно, через пару лет (выход на предкризисный уровень и устойчивый рост) с изменившимися закономерностями роста по отраслям и странам, другими отношениями в энергетике, сильно изменившейся финансовой архитектурой.

Кризис сформирует условия роста на следующий период, пока очевидно, что изменения будут намного более серьезными, чем в рецессиях последней четверти века.

старший эксперт Фонда «Институт энергетики и финансов»

Старт рецессии в России: 2008–2009 гг.

К началу 2009 года российская экономика вступила в промышленную рецессию, сопровождающуюся обесценением рубля, ростом безработицы и приостановкой инвестиционных программ. Российская финансовая система оказалась не готова к мировому шоку 2007– годов и повторила путь более развитых стран – через финансовый кризис к промышленному спаду. В целом мир прошел за год от выдающегося экономического подъема к системному кризису, комбинацию глобального циклического и финансового кризиса. Российская экономика испытывает, видимо, свой первый полноценный рыночный кризис, отягощенный слабостью финансовой системы, с легкостью «импортировавший» шок из-за рубежа.

Со второй половины 2008 года российская экономика переходит в качественно иной режим своего функционирования. Ключевые параметры этого периода будут связаны с относительно низкими ценами на нефть («потеря ренты»), падением выпуска в промышленности и росте безработицы. Финансовые резервы хотя и упали с 600 до Более подробно см. Л.Григорьев и М.Салихов «Мировой финансовый шок-2008: старт глобального кризиса» в этом издании.

400 миллиардов долларов, но не смогли предотвратить падения рубля. Хотя триггером российского кризиса стали события на мировых финансовых рынках и рецессия в развитых странах, степень этого влияния была связана с внутренними причинами и структурой экономики. Сильная зависимость экономики от экспорта сырьевых отраслей, слабая частная финансовая система, нерешенные проблемы в экономической политике.

Первоначальная психологическая установка Правительства августа – октября 2008 г. была на способность России пережить кризис и продолжать широкие программы без больших потерь за счет частичной изоляции и больших резервов. Она обусловила попытку продолжить развитие без серьезной корректировки методов политики, бюджета и стратегических планов – Концепция Долгосрочного развития до 2020 года была принята (правда, без экономического прогноза) в ее сверх оптимистическом варианте. Тяжелый глобальный кризис вовне, отток капитала и быстрое снижение курса рубля потребовали изменения макроэкономической политики и бюджета на текущий год, что было реализовано в январе 2009 г.

В этой работе мы преимущественно остановимся на финансовом кризисе как триггере и начальном этапе рецессии. Отметим предварительно, что на ранней фазе рецессии вместе с падение биржевых индексов идет обычно сокращение спроса и производства потребительских товаров длительного пользования, падение цен на сырьевые материалы и начало увольнений. В 2008 г. ранний тяжелый финансовый шок агравировал старт рецессии, в частности через раннее внезапное и весьма существенное сжатие потребительского кредита и подрыв ипотеки. На следующей фазе обычно начинается резкое (и более продолжительное) сокращение инвестиций, падение доходов бюджета, появление длительной безработицы и новый удар по финансовому сектору.

1. Истоки и причины Подъем в российской экономике в 1999–2008 гг. базировался на использовании преимущественно старых производственных мощностей, См. также в данном издании Е. Гурвич «Макроэкономическая политика в послекризисный период».

определенного запаса рабочей силы, что обеспечило условия для высоких темпов роста при низкой норме накопления в 18–19% ВВП (только в 2007–2008 гг. она поднялась до 21%). Опора на самофинансирование, низкая капитализация банковской системы, серьезное отставание развития рынка корпоративных облигаций не позволяли активнее использовать национальные сбережения. В большой мере как государственные, так и частные сбережения уходили за рубеж, а потом заимствовались через Евробонды и банковские займы для инвестирования в российские компании.

Осознание необходимости модернизации не было поддержано прагматической комбинацией частного бизнеса и институтов развития.

В ближайшие годы исчерпает свой ресурс значительная часть оборудования, установленного в 1970–1980-х гг. Это, с учетом ожидаемого в ближайшие годы сокращением трудовых ресурсов (в 2008–2011 гг.

численность населения в трудоспособном возрасте сократится на 3,5 млн. чел.) делает необходимым существенное увеличение инвестиций в модернизацию экономики страны. Экономический рост последних лет был неравномерен по годам, в отраслевом и территориальном разрезе. Условно можно выделить следующие этапы:

1999–2002 гг.: экспортно-ориентированный рост. В этот период времени низкий курс рубля, улучшающаяся внешнеэкономическая конъюнктура, низкие издержки на оплату труда, транспорт, энергию позволили российским предприятиям (прежде всего, экспортно-ориентированных отраслей экономики) существенно нарастить объемы производства.

Списание долгов предприятий и их обесценение привело к расчистке искусственных препятствий для роста (исчезли «неплатежи» и прочее).

Резкое удорожание импорта в результате девальвации рубля в 1998 г.

привело к существенному увеличению выпуска продукции отраслей, ориентированных на внутренний спрос (пищевая промышленность).

Постепенное повышение цен на экспортную нефть с исключительно низкого уровня 1998 года до «нормальных» 20 долларов периода 1986–2002 гг. способствовало восстановлению.

2003–2005 гг.: постепенное расширение внутреннего рынка.

В 2003–2005 гг. помимо существенного увеличения объемов экспорта (как за счет роста физических объемов, так и за счет благоприятной ценовой конъюнктуры на энергоносители), важным фактором экономического развития становится рост внутреннего спроса. Рост не был в сущности «восстановительным», поскольку восстанавливались лишь объемы ВВП (промышленность так и не достигла уровня 80-х гг.) при совершенно иной структуре экономики. значительная часть экономики, особенно машиностроение и наука так и не смогли подойти к прежнему состоянию.К концу данного периода уже начинают проявляться основные ограничения в дальнейшем развитии экономики – прежде всего, неразвитость финансовой инфраструктуры, снижение конкурентоспособности обрабатывающего сектора российской экономики и т.д.

Рисунок 1. Динамика основных макроэкономических показателей России (до 1991 года – РСФСР), 1961– См. также в данном издании Е. Гурвич «Макроэкономическая политика в послекризисный период».

2006–2008 гг.: ускорение роста – фаза «компенсирующих» инвестиций. В 2006–2008 гг. происходит существенное ускорение темпов роста инвестиций в инфраструктуру, обрабатывающий сектор, что связано с необходимостью обновления существующих и строительства новых производственных мощностей (во многих отраслях не осталось свободных мощностей, на которых можно производить конкурентоспособную продукцию). Но основная масса капиталовложений (до 60% и более) направляется в торговлю, транспорт и связь, жилищное строительство, наконец «компенсируя» огромную нехватку основного капитала в этих секторах, обусловленную низкими вложениями советского периода и кризиса 90-х годов.

Рост выпуска в машиностроении частично был связан с укреплением предприятий ОПК. Но вложения в машиностроение оставались минимальными – широкий инвестиционный (модернизационный) бума так и не наступил. Существенная часть производимых инвестиций осуществлялась за счет внешнего финансирования, что в ситуации ухудшения условий кредитования на внешних рынках, наблюдавшегося с конца 2007 г., стало дополнительным фактором неустойчивости инвестиционной динамики. К концу периода сложность проведения программы долгосрочных инфраструктурных инвестиций вызвала широкое укрепление государственных компаний и запоздалые попытки создания институтов и инструментов развития.

2008– … гг. – рецессия и перестройка экономической политики.

Сжатие экспортных доходов, внутреннего кредита, начавшаяся в середине 2008 гг. рецессия в экономически развитых странах вызвали сокращение выпуска продукции. Это приведет к серьезному замедлению темпов экономического роста, сокращению объемов производства в ряде секторов российской экономики, существенному снижению инвестиционной активности.

Привлечение ресурсов для финансирования инвестиций может осуществляться как через банковскую систему с использованием кредитных механизмов, так и непосредственно на рынках капитала. Это является одной из ключевых функций финансовой системы. Они были перечислены Дж. Стиглицем в работе, посвященной проблемам стран с переходной экономикой (эти функции важны в комплексе) :передача Stiglitz J. Financial Systems for Eastern Europe’s Emerging Democracies. San Francisco: ICS Press, 1993. P. 9–10.

Таблица 1. Параметры развития финансовой системы России, 2002–2008 (% ВВП, если не указано иное) Федеральный бюджет Банковская система организациям хозяйствам банковской системы Источник: ФСГС, Министерство экономического развития, Банк России, расчеты ИЭФ ресурсов (капитала) от сберегающих агентов к заемщикам и инвесторам; агломерация капитала, поскольку проекты требуют больше капитала, чем может быть у одного или группы сберегающих агентов; отбор проектов; мониторинг использования средств в рамках проекта; обеспечение выполнения контрактов (возврата); передача, разделение, агрегирование рисков; диверсификация рисков.

В российской финансовой системе эти функции выполняются не слишком хорошо, что особенно заметно в случае сложных и крупных проектов, которые до сих пор сдвигались с места с помощью государственных средств или средств госкомпаний. Один из основных принципов финансового менеджмента – согласование временной структуры источников финансовых ресурсов и их использования. Это означает, что долгосрочные вложения в основной капитал целесообразно финансировать за счет долгосрочных пассивов. В то же время важной функцией банковской (или, в более общем плане, финансовой) системы является формирование «длинных» активов (кредитов) за счет краткосрочных пассивов, то есть она сама может продуцировать дополнительные «длинные» деньги, не обеспеченные долгосрочными ресурсами.

При достаточно устойчивой структуре краткосрочных источников можно формировать «длинные» вложения, однако одновременно увеличиваются и риски. В короткие периоды благоприятной конъюнктуры так «жить можно», но любое ужесточение внешних условий ставит работу системы под угрозу.

Рисунок 2. Динамика индексов акций и корпоративных облигаций В период после краха 1998 г. российский финансовый сектор существенно вырос, но при этом не был решен целый ряд важнейших структурных проблем. Длительность кредита, как банковского, так и облигационного, осталась небольшой. Возможность привлечения долгосрочных облигационных займов на домашнем рынке по-прежнему ограничена. Пенсионная реформа так и не дала значительных («длинных») средств экономике. Динамика биржевых индексов при малом обороте акций (75% и более удерживается основным собственником в силу наличия блокирующего пакета) чрезвычайно зависима от небольших потоков иностранного спекулятивного капитала. Не решена главная задача – использование собственных сбережений на цели развития.

Большинство слабостей российской финансовой системы были известны давно, но игнорировались на фоне быстрого экономического роста и растущей нефтяной ренты. В данной связи можно вспомнить, например, список рекомендаций 2003 г., который в ряде моментов звучит вполне актуально. Речь идет о наборе мер, который частично стал обсуждаться в конце подъема и которые во многом не потеряли значения и теперь.К наиболее крупным и значимым мерам, очевидным в 2002-203 годах можно отнести:

Введение полного раскрытия (и учета) индивидуальной собственности на финансовые учреждения вплоть до конечных физических лиц (с проверкой выполнения требований законов МАПа о концентрации);

Усовершенствование законов о банкротстве, с повышением «очереди» кредиторов (особенно фондированных) при банкротствах;

Реализовать концепцию центрального депозитария или взаимосвязанной системы депозитариев с тем, чтобы исключить нарушения (или подозрения о возможных нарушениях) прав собственности;

Снятие в законе об «Акционерных обществах» правила о (25%+1) акции как блокирующего пакета с целью сокращения размера контрольного пакета и размыва акций, повышения их выхода на биржу;

Введение обязательного предварительного (одновременного) листинга российских компаний на российских биржах при любых зарубежных выпусках АДР, ГДР и облигационных займах;

См.: Григорьев Л. Инвестиционный процесс: накопленные проблемы и интересы // Вопросы экономики. 2008. № 4. С. 54–57.

Доклад группы экспертов, представленный в МЭРТ: Анализ и прогноз развития финансовых рынков в России. М.: ТАСИС, 2003. С. 32–33; см. также: Григорьев Л. М., Гурвич Е. Т., Саватюгин А. Л.

Финансовая система и экономическое развитие // МЭиМО. 2003. № 7.

Введение льготного налогообложения прибылей при их вложении в обычные (привилегированные) акции финансовых институтов;

Меры налоговой амнистии для представителей среднего класса, направленные на легализацию сбережений и вложение этих средств в банки и инвестиционные ценные бумаги;

Комплекс мер по развитию венчурного капитала. Меры по облегчению налогообложения наукоемкого бизнеса, по созданию условий для развития венчурных фондов;

Учет испанского опыта – организация и стимулирование индивидуальных вложений в акции естественных монополий, а также средств пенсионных и страховых фондов;

Создания более долгосрочной программы развития региональных (отраслевых) внутренних облигаций для крупных инфраструктурных объектов национального значения;

Массовая переоценка собственности – недвижимости (развитие залоговой системы и ипотечных бумаг);

Применение аргентинского опыта: раскрытие информации о кредитах и обязательный выпуск банками субординированных котирующихся облигаций для рыночного контроля;

Создание системы прогнозирования, мониторинга, развития и общего регулирования финансовых рынков;

Наконец, в связи с затруднительным (и, видимо, преждевременным) характером изменения существующей разнородной системы государственного контроля над сегментами рынка предлагается использовать испанский опыт создания Координационного комитета в Правительстве из представителей всех органов надзора, действующим в увязке с долгосрочной стратегией развития рынков и контроля над финансовыми институтами.

Ряд обсуждавшихся пять-шесть лет назад проблем финансовой системы так и не были решены за время подъема, в частности развитие облигационного рынка для вложений в инфраструктурные промышленные проекты. Время для создания институтов и инструментов развития, укрепления национальных банков и рынка корпоративных облигаций было в целом упущено. Вместо реализации модели финансовых рынков, направленной на развитие страны с учетом ее реальных проблем, сложилась система вывоза прямого частного капитала, накопления государственных резервов (синдром нищеты 1990-х годов) и заимствования за рубежом портфельного капитала – евробонды и синдицированные займы. Рост нефтяных цен обусловил увеличение рейтингов российских компаний и банков и сокращение стоимости заимствовании за рубежом. Рост доходов поддерживал самофинансирование вложений и займы извне страны.Ситуация никак не способствовала серьезному улучшению институциональной базы финансового сектора, развитию инструментария развития критически важных секторов экономики, включая обеспечение доступа к кредиту малого и среднего бизнеса.

Таблица 2 Привлечение средств в РФ за счет еврооблигаций и синдицированных кредитов (млрд долл.) еврооблигаций кредиты Эта система разрасталась по мере наращивания доходов страны, все больше увеличивая масштабы «глобализации» национального инвестиционного процесса. Естественно, затруднения с портфельным заимствованием за рубежом при отсутствии национальных механизмов реинвестирования экспортных доходов сделали систему накопления в стране довольно неустойчивой. Как видно из данных таблиц 2 и 3, зарубежные заимствования только в форме еврооблигаций и синдицированных кредитов выросли в 2007 г. до 100 млрд долл. – в пять раз больше привлеченных ресурсов с внутренних рынков капитала.

Фирмы и семьи формировали портфели с противоположными сегментами: высокодоходные рискованные активы в стране, низкодоходные надежные активы вне страны, и внешние займы как форма повышения общей доходности портфеля при ограниченном риске «иностранца».

Таблица 3 Привлечение средств на внутренних рынках капитала РФ (млрд руб.) еврооблигаций сектор сектор сектор сектор В России сложился редкий в современную эпоху перекос в распределении сбережений между государством, бизнесом и населением. В отличие от развитых стран более половины сбережений страны находятся у государства. задача увеличения нормы накопления с 21% ( г.) даже до 24–28% ВВП может быть решена только за счет значительного увеличения частных эффективных вложений (тем более до уровня свыше 32%, как предполагается в Концепции долгосрочного развитияЭто требует принятия комплексных мер в области экономической политики, а не просто экспансии государственных расходов. В частности, необходимо существенно укрепить права собственности, снизить административные барьеры на местах и в центре и пр.

Активное расширение накопления предполагает сбалансированное существование двух элементов – активов накопления, то есть инвестиционных проектов, имеющих реальную экономическую ценность, и ресурсов накопления, то есть источников финансирования этих активов. Для достижения желаемого результата развитие обоих элементов должно быть согласованным и соразмерным.

2. Финансовой кризис- Нерешенные проблемы развития финансовой системы сказались уже во время годичного периода втягивания в кризис. С августа– сентября 2007 г. российские банки столкнулись с проблемой ликвидности и сжатия внешнего кредита. Одновременно отечественные компании на пике мирового подъема получали все большие доходы от экспорта нефти, газа и металлов, что стимулировало самофинансирование в инвестиционных проектах. На этой базе биржевые индексы продолжали рост до мая 2008 г., что позволило российским банкам по-прежнему занимать за рубежом, а корпорациям – проявлять активность в области слияний и поглощений, кредитуя эти сделки под залог пакетов акций.

Близорукость такого подхода к финансированию крупных сделок стала ясна осенью, когда margin calls поставили ряд компаний на грань смены собственника.

Вплоть до II и даже III кварталов 2008 г. в России продолжался параллельный процесс накопления корпоративной задолженности перед зарубежными финансовыми институтами и государственных резервов.

Робкие просьбы банков о доступе к последним воспринимались денежными властями как покушение на свои сакральные запасы и попытку усилить инфляцию. Процесс накопления основного капитала остановился еще до обострения финансового кризиса в мире. Прирост капиталовложений во II–III кварталах уже был незначительным, а с августа стал отрицательным.

До августа 2008 г. в России в основном проводилась традиционная макроэкономическая политика борьбы с инфляцией. Хотя были предприняты серьезные шаги по увеличению краткосрочной ликвидности банков, но угроза инфляции налагала (как и во всем мире) серьезные ограничения на свободу принятия решений. Победить инфляцию классическим сжатием денежной массы (см. рис. 3) вплоть до кризиса так и не удалось, зато банки столкнулись с серьезными проблемами уже летом, до начала острого периода мирового кризиса ликвидности.

В 2008 г. была создана система поддержки ликвидности, но меры, направленные на переключение экономических агентов на внутренние источники финансирования, не принимались. «Скупой платит дважды»

– средства, сэкономленные в ходе борьбы с инфляцией и сжатия денежной массы, оказались по большей части потерянными в течение недель биржевой паники. Борьба с инфляцией после нескольких лет подъема сжимает кредит и делает систему менее устойчивой к воздействию внешних шоков – так и произошло в России в этом году. В условиях замедления динамики денежной массы и денежной базы, а также кредитных ограничений уже наблюдается существенное падение темпов роста инвестиций в основной капитал (8,6% за 2008 год по сравнению с 21% в 2007 г).

Рисунок 3. Динамика денежных агрегатов и инфляции, январь 2005 – декабрь 2008 гг.

(в % за последние 12 месяцев) В целом Россия встретила мировой финансовый кризис с большими государственными резервами и слабой финансово-кредитной системой. В острой фазе кризиса крупнейшие финансовые группы оказались в полной зависимости от государства, поскольку увязли в краткосрочном заимствовании за рубежом под залог своих быстро падавших в цене акций. Руководство страны встало перед нетривиальным институциональным выбором: позволить иностранным держателям залогов получить контроль над огромной долей российских активов или платить за частный бизнес. Выбор в пользу второго пути дал государству огромные рычаги в национальной экономике – намного большие, чем могли мечтать любые сторонники ренационализации.

Обострение мирового финансового кризиса застало российскую экономику в точке перехода к модернизации. Принципиальная слабость частной финансовой системы России и зависимость от внешнего кредитования при накоплении огромных государственных финансовых резервов и значительном вывозе капитала усилили подверженность отечественной экономики внешним шокам.

В ходе противостояния финансовому кризису важно не только адаптироваться к новым согласованным решениям «Группы 20», но и модернизировать отечественную финансовую систему. Мировой финансовый кризис неожиданно для многих оказал крайне негативное влияние на российскую экономику. Падение фондового рынка было одним из сильнейших даже среди развивающихся стран. Пакет антикризисных мер, принятый властями в оперативном порядке, предусматривает вливание в экономику огромных сумм денег, однако его эффективность в ряде случаев вызывает вопросы. Более того, размеры «антикризисного пакета», а также быстрое сокращение валютных резервов вызвали озабоченность на мировых финансовых рынках и привели к ослаблению положения России и российских эмитентов на мировых площадках. Мы полагаем, что такая «избыточная» реакция российского рынка отражает фундаментальные проблемы национальной финансовой системы, «ее неполную адекватность». Необходимо использовать сложившуюся ситуацию для модернизации национальной финансовой системы и повышения ее устойчивости к внешним шокам.

Слабость российской биржи, ее зависимость от зарубежного спекулятивного капитала выразились сначала в продолжении роста индексов до мая, а потом – в практически неудержимом падении осенью. Для страны с сырьевым и энергетическим экспортом в этом нет ничего удивительного. Но при крайне малом свободном обращении акций ведущих компаний, отсутствии массового национального индивидуального акционера, который вкладывал бы средства «в длинную», трудно было ожидать, что инвесторы, зарубежные или даже отечественные, смогут выстоять в такой неблагоприятной среде.

На фоне падения объемов производства, торговли и капиталовложений продолжается борьба национальных властей, крупного бизнеса и международных организаций с мировым финансовым и экономическим кризисом. Назовем три основных рубежа, на которых она ведется с сентября 2008 г. при продолжающемся кредитном параличе:

— предотвращение крушения важнейших кредитных институтов с помощью «мягкой национализации»;

— предотвращение набега на сберегательные учреждения;

— предотвращение протекционизма в мировой торговле.

В ходе финансового кризиса важно поддержать привычную систему крупных, системообразующих (и малых) финансовых институтов.

Она должна уже самим своим существованием предотвращать панику и поддерживать устойчивые отношения с клиентами. Ключевые, или опорные страховые (перестраховочные) фирмы, которые могли бы похоронить при своем банкротстве также и массу связанных с ними клиентов, должны быть спасены. На данном этапе вход государства через предоставление бюджетных средств в капитал этих учреждений выглядит как чисто спасательная операция. Но она носит очень рискованный характер – в развитых рыночных демократиях такие меры давно не принимали. Парламенты (партии на выборах) еще потребуют потом, после завершения кризиса, дать отчет о поддержке «жирных котов», как это уже наблюдалось в американском Конгрессе.

Непонятны правила поведения регуляторов, сталкивающихся с конфликтом интересов; отсутствует четкая стратегия «выхода». Сейчас мы имеем дело с операциями, которые в дальнейшем могут оказать и отрицательное воздействие на финансовые рынки.Кроме того, идея эффективности частных банков в нормальных условиях остается правильной. Чрезмерное огосударствление банковской системы должно снижать ее эффективность.

Например, американское законодательство устанавливает высокую ставку дивидендов по привилегированным акциям, что может вести (особенно в условиях кризиса) к снижению доходности обычных акций банков и затруднениям с восстановлением их курса.

Хорошей стороной мировой ситуации остается предотвращение до настоящего времени массовых набегов вкладчиков на сберегательную систему, кроме Украины и Исландии. В то же время «финансовый национализм» привел к увеличению защиты депозитов, национализации и скупке (в частности в России) зашатавшихся банков.Вместе с тем при дальнейшем развитии кризиса в реальной экономике потери в сберегательной системе будут накапливаться, как и в области ипотеки.

Рисунок 4. Динамика кредитов банковской системы по типу заемщиков, январь 2001 – ноябрь Одной из проблем поддержки банков со стороны государства является сохранение неопределенности в отношении каждого банка в отдельности. Это сдерживает восстановление межбанковского рынка, поскольку его участники выжидают – кто будет спасен, а кто нет.

В условиях годичного кризиса ликвидности банки так и не смогли получить ресурсов от Денежных Властей взамен «потерянных» недорогих ресурсов извне. Только необходимость спасению платежной и кредитной системы вынудили власти на масштабные вливания (см. рисунок 4). Эти вливания, как и повышение уровня страхования вкладов предотвратили массовый отток средств из банков, «набеги» на банки, хотя тихая санация ряда неустойчивых банков с помощью государственных банков обошлась в существенные средства. К концу года кредиты населению и бизнесу сокращались, облегчая дорого спаду.

3. Развитие кризиса в реальном секторе В четвертом квартале 2008 г. произошло резкое снижение производственной и инвестиционной активности в большинстве секторов экономики. Ухудшение внешнеэкономической конъюнктуры, сложности с получением заемного финансирования привели к сокращению производственных планов и инвестиционных программ Наибольший ценовой шок испытали предприятия металлургического и химического производств – за три месяца (сентябрь-ноябрь) падение цен составило 1,5–2 раза. В ряде стран принимаются протекционистские меры: субсидирование экспорта, формирование стратегических товарных фондов для покупки сырья у внутренних производителей и т.д. В России кризис сконцентрирован в тех же отраслях, что и в мире: металлургия, строительные материалы, автомобильная, химическая промышленность (см. рисунок 5).

Тяжелый финансовый кризис (включая инфляцию и падение курса рубля) вызвал несколько дополнительных негативных эффектов на ранней стадии спада. Это не только свертывание ипотеки, которое шло с 2007 г. и было весьма заметно еще до старта финансового шока в сентябре 2008 г. Речь идет о подрыве потребительского кредита, бегстве от национальной валюты. В частности в России осенью 2008 г.

это проявилось в форме бегства в товары – потребители сохранили на определенный период времени уровень покупок при явном серьезном снижении дохода. Этот эффект продолжается короткое время, пока семьи пытаются использовать обесценившиеся сбережения для реализации покупок до старта инфляции. В дальнейшем рост безработицы и падение дохода станут более чувствительными. В России эффект «бегства» семей в товары длительного пользования, переключение спроса на внутренние источники и государственные вливания создали редкий для мира эффект почти нулевого изменения промышленного производства в декабре 2008 г. Потребуются еще значительные усилия для стабилизации спроса так, чтобы предотвратить дальнейшее сокращение производства. зима 2009 года показала, что «дно» спада еще не достигнуто. Меры прямой поддержки бизнеса этого периода не могут компенсировать потери экономических агентов. В то же время не стоит преувеличивать действенность мер – при падении курс рубля началось переключение спроса на внутренние источники товаров. Создание определенных программ поддержания спроса в задетых рецессией отраслях покажет возможность создания частично замкнутых циклов производства и спроса для стабилизации экономики.

Рисунок 5. Динамика промышленности по видам, январь 2001 – декабрь 4. Карта мер антикризисной политики В условиях кризиса инстинкт управленца и «хозяйственника» восстает против абсурда спирального сокращения спроса и производства.

Первые антикризисные реакции обычно лежат в логике «предотвращения» и «восстановления», компенсации всем и всего – быстрый возврат к нормальности. Но кризис быстро указывает на жесткие и сокращающиеся бюджетные ограничения.

Главная проблема антикризисной политики – не в намерениях правительства и не в искренности пострадавших, обращающихся за помощью, а в различии интересов экономических агентов в условиях роста и кризиса.

Осенью – зимой 2008–2009 гг. по всему миру (и в США, и в Росси) «реальный сектор» и правительственные представители выражают недоумение и раздражение тем, что банки при получении государственных средств тратят их на «свои нужды и покупку других банков». Аналогично средства, предоставленные семьям, могут поддержать спрос или уйти в покупку валюты, что поддержанию спроса на продукцию домашней промышленности не способствует. Также и с компаниями – предоставление им средств (в любой форме) должно быть обусловлено ясной целью анти-кризисного регулятора: геологоразведка в нефтегазовой промышленности; кредитование покупателей автомобилей в автомобильной промышленности;

завершение строительства или расширение строительства недорогого жилья и дорог для строителей. В долгосрочном плане все равно выход из кризиса в развитие – это корпоративный контроль, демонополизация и институты конкуренции, снижение барьеров и коррупции. Надо сознавать, что во многих случаях (если не в большинстве) экономические агенты: имеют более сложную мотивацию, чем полагают чиновники; обладают большим совершенством методов и инструментов (а также «коварством»), чем чиновники; имеют значительно большее смещение интересов к сохранению капитала, образа жизни, нежели поддержанию капиталовложений, особенно сколько-то рискованных, чем думают чиновники.

Применяемые меры поддержки ведущих отраслей и предприятий многообразны. При снижении спроса и угрозе спирального развития кризиса принципиальный вопрос для государственной политики – кого именно и в каких целях необходимо или предпочтительнее поддержиСм. Л.Григорьев и С. Плаксин «Цели и интересы групп на старте кризиса: как сохранить позиции и дожить до модернизации» в данном издании.

вать. Потери экономических агентов в ходе рецессии настолько велики, что любые регулирующие или компенсирующие воздействия заведомо слабее. Регулирующие воздействия правительства на ранней стадии могут быть направлены на спасение от банкротства тех или иных ключевых экономических агентов; формирование макроэкономических условий для переориентации действий экономических агентов; сокращение паники и предотвращение панических действий самостоятельно способных разрушить экономическую жизнь.

Разумеется, не существует абстрактной «поддержки» – этот термин скрывает за собой компендиум мер социальной защиты, приоритеты государственной политики, вливания в банки, расходы на различные типы бизнеса, крупного или малого, попытки «заплатить» за устойчивость к угрозе массовых банкротств или найти точку взаимосвязи с другими отраслями и ограничить распространение. Правительство вынуждено решать важную проблему: хочет ли оно поддержать конечный потребительский спрос или инвестиционный, людей или фирмы. В первом случае упор идет на пенсионерах, пособия, удержание рабочих на производстве. В какой-то степени это неизбежно, но решает в основном задачи социально-политической устойчивости. Но надо сознавать ограниченность этого подхода – он не может вытащить промышленность из спада и консервирует сложившуюся неэффективную экономику. Кроме того ограниченность ресурсов не позволит все равно поддержать всех пострадавших (в небогатой стране) так, чтобы они ослабили давление.

Общее правило – поддерживать те сегменты конечного спроса, которые могут своим спросом оживить внутреннее производство по цепи спроса. И необходимо постепенно оживлять те или иные банковские сегменты для оживления спроса на товары длительного пользования. Наконец, максимально все экономические агенты, включая семьи и бизнес должны получить шанс на адаптацию. Снятие барьеров против бизнеса и ограничение рентного давления на бизнес совершенно необходимы для поддержания занятости и нового шанса на подъем.

Некоторое снижение потребления неизбежно, но важна его равномерность и исключение социальных провалов в региональном или отраслевом плане. Социальная справедливость в условиях кризиса – постановка весьма сложная для реализации. Выход из кризиса должен дать шанс предприимчивому, нежели пострадавшему.

Направление на выход из кризиса в инвестиционное развитие трудно реализуется по причине финансовых ограничений. Предсказуемость, подержание перспективы, изоляция определенного типа расходов в пределах возможностей – все это ограничивает кризис. В Матрице мы указываем на то, какие факторы и чьи решения влияют на развитие – международные, внутренние, (региональные), населения. Меры поддержки не могут быть униформными по отраслям. Они делятся на долгосрочные меры – на что ориентироваться для построения посткризисной нормальной экономики; и меры для краткосрочного ограничения кризисных явлений.

Анти-кризисная политика за несколько месяцев прошла путь к селективной поддержке, правда – более не по «правилам», а в режиме «ручного управления». В зависимости от успеха стабилизации производства и доходов на некотором уровне («дно кризиса») можно ожидать и дальнейших действий по оживлению экономики и возврата даже к некоторым приоритетным инвестиционным программам.

Таблица 4. Падение спроса при рецессии и меры «поддержки».

Нефтегазовый Мировой рынки и Оборудование и Разведка, инфра- В регионах Удержание кон- законодательство:

Гражданское Россия- СНГ, банки Металл, импорт Сохранение Через заказы Поддержка пере- Стабильный спрос, Автомобили Россия – СНГ, Металл, импорт Частичная защита Рост производи- Кредит, защита от Кооперация, Жилищное Россия, ипотека, Стройматериалы Стройматериалы – Переход к «эконом. Снижение Демонополизация Розничные цепи Россия, импорт, Легкая и пищевая Конкуренция Снижение Расширения вход Демонополизация Финансовый Россия, приток Перекредитование Ликвидация слабых Конкуренция Восстановление Капитализация и Макроэкономическая политика в послекризисный период Воздействие международного финансового кризиса, начавшегося в 2007 году, на российскую экономику заставляет вернуться к обсуждению модели ее развития и выдвигает на передний план новые задачи экономической политики. В качестве первого шага необходимо проанализировать причины неожиданно сильного вовлечения российской экономики в международный кризис. Правильно поставленный диагноз создает основу для преодоления условий, приведших к кризису, и выходу на новый этап развития. Именно так произошло в 1998 году: уроки, извлеченные из болезненного кризиса, сделали тогда возможным проведение непопулярных, но необходимых реформ. Сокращение государственных расходов более чем на 10% ВВП позволило радикально решить проблему бюджетного дефицита, проводимая затем политика управления нефтяными доходами защищала экономику от колебаний внешней конъюнктуры. Напротив, неспособность дать адекватную оценку источников кризиса может привести к попыткам искусственно воспроизводить и поддерживать на плаву нежизнеспособную экономическую модель. В этом случае кризис отбрасывает страну назад, вместо того чтобы дать толчок ее развитию.

В 2000-е годы российская экономика продемонстрировала впечатляющие показатели развития. Физический объем ВВП вырос за восемь лет на 72% (в среднем на 7,0% в год). Рост экономики был достигнут, главным образом, за счет повышения производительности труда: она увеличилась на 52% (в среднем на 5,4% в год). В 2007 г. физический объем ВВП впервые превысил исходный его уровень, зафиксированный в 1990 г., перед началом экономических реформ.

Быстрый рост ВВП вместе со значительным укреплением рубля привел к уникальному росту ВВП в долларовом выражении: он увеличился более чем в шесть с половиной раз, достигнув в 2007 году 1,3 триллиона долларов. Благодаря этому Россия достигла 11-го места в мире по размерам ВВП (измеренным в долларах) и седьмого места по размерам ВВП в долларах по паритету покупательной способности.

См. Л.Григорьев и С. Плаксин «Цели и интересы групп на старте кризиса: как сохранить позиции и дожить до модернизации» в данном издании.

Рис.1. Динамика ВВП Радикально повысился уровень жизни населения: реальные размеры располагаемых доходов населения и пенсий выросли в 2,4 раза (среднегодовой рост составил 11,4%), реальный уровень зарплаты – более чем втрое (в среднем на 15,0% в год). Доля населения с доходами ниже прожиточного минимума снизилась более чем вдвое: с 29% в 2000 г. до 14% в 2007 г., несмотря на то, что «минимальная корзина»

за это время была значительно расширена.

Рис. 2. Показатели уровня жизни населения (1999 = 100%) При этом проводившаяся макроэкономическая политика до последнего времени представлялась весьма взвешенной. На протяжении всего периода после 1998 года текущая и долгосрочная стабильность оставалась одним из главных приоритетов. Сразу после кризиса 1998 года правительство привело масштабы государственных расходов в соответствие с имеющимися бюджетными ресурсами, радикально (на 12% ВВП) сократив расходы расширенного бюджета. Полностью исчезла практика неплатежей и бартерных расчетов (благодаря которым российская экономика получила определение «виртуальная»), все расчеты, как между предприятиями, так и с государством стали выполняться в денежной форме. Благодаря финансовому оздоровлению ушли в прошлое, как бюджетный дефицит, так и неполное исполнение государством своих обязательств. Начиная с 2000 года как федеральный, так и расширенный бюджет исполнялись с профицитом. В среднем профицит федерального бюджета составил за 2000-2007 гг. 4,0% ВВП.

Благодаря консервативной бюджетной политике размеры государственного долга упали с очень высокого уровня (примерно 100% ВВП) в конце 1999 г. до весьма низкого по международным меркам уровня 7% ВВП к концу 2007 г. Начиная с 2004 г., экономика защищалась от колебаний внешней конъюнктуры, сначала с помощью механизма Стабилизационного фонда, а затем механизма ненефтяного бюджета. По состоянию на начало 2008 года в Стабилизационном фонде было накоплено 157 млрд.долл. (более 12% ВВП). Таким образом, активы правительства втрое превышали сумму государственного внешнего долга. На протяжение всего рассматриваемого периода сохранялось значительное положительное сальдо счета текущих операций, которое в основном балансировалось накоплением золотовалютных резервов. Их суммарная величина выросла за период в 38 раз: с 12,5 млрд.долл. в начале 2000 г. до 477,9 млрд.долл. в начале 2008 г.

Вместе с тем нельзя считать, что макроэкономические условия в нашей стране были полностью здоровыми. В последние годы появились явные признаки перегрева экономики. Рост внутреннего спроса значительно превышал возможности экономики его удовлетворять (Рис.3), в результате чего экономика вышла за рамки своего потенциального выпуска. за последние три года внутренний спрос рос вдвое быстрее внутренних поставок: он увеличился на 48%, тогда как поставки на внутренний рынок лишь на 24%.

Рис.3. Реальная величина внутреннего спроса и поставок (2000 = 100%) Прямым следствием перегрева стала инфляция. Понижательный тренд, наблюдавшийся до середины 2007 г., сменился ускоренным ростом цен. Частично инфляция была «импортированной», связанной с подорожанием продовольственных товаров в мире. Однако основная ее часть все же была обусловлена макроэкономическими факторами – сформировавшимся дисбалансом между агрегированным спросом и предложением, делавшем неизбежной высокую инфляцию.

Растущий разрыв между спросом и предложением обеспечивался нарастанием импорта. В результате последовательно рос разрыв между ускоряющимся импортом и стабильно умеренным ростом физического объема экспорта. В 2007 г. разрыв между темпами роста достиг 23 процентных пунктов (физический объем импорта вырос на 30,4%, экспорта – на 7,4%). Таким образом, рост был несбалансированным с точки зрения отношений с внешним рынком, что маскировалось улучшением условий торговли.

Собирая сказанное вместе, мы приходим к выводу, что траектория развития быстро вела к дефициту по счету текущих операций, который даже при стабильных ценах на нефть мог возникнуть уже через 2–3 года.

Судя по показателям платежного баланса последних лет, основным источником финансирования дефицита могли стать не столько прямые иностранные инвестиции, сколько внешние заимствования частного сектора, что делало экономику уязвимой к изменениям внешней конъюнктуры. При сохранении сформировавшейся тенденции дефицит последовательно нарастал и неясно, за счет чего он мог бы стабилизироваться.

Могла ли траектория измениться, так чтобы не дойти до опасного состояния? Теоретически здесь есть три возможных механизма.

Первый – рост несырьевого экспорта. Это предусмотрено Концепцией до 2020 года: там по прогнозу с 2012 года начинает быстро расти несырьевой экспорт. Но не видно реальных предпосылок для такого роста – пока это только пожелания, не имеющие серьезного подкрепления.

Второй – это импортозамещение. Действительно, у нас ускорился рост инвестиций, повысилась норма накопления, некоторое импортозамещение возможно. Но накопление основного капитала на уровне 21% ВВП явно недостаточно для того чтобы обеспечить внутренний спрос, растущий на 17% в год. Т.е. проблема в лучшем случае могла смягчиться, но никак не разрешиться.

Наконец, третий механизм – изменение курсовой динамики (замедление укрепления рубля, а затем его ослабление). Именно такой динамики реального эффективного курса ожидало правительство в своих прогнозах. Казалось бы это естественный механизм саморегулирования: если импорт растет быстрее экспорта, рубль должен ослабляться и импорт сокращаться а экспорт увеличиваться. Однако анализ показывает, что экспорт сравнительно слабо чувствителен к обменному курсу (сырьевой в нынешнем диапазоне мировых цен вообще не чувствителен, а остальной имеет эластичность порядка 0, – но из-за его малого удельного веса это не очень существенно). Слабая зависимость экспорта от обменного курса типична для большинства стран. Но анализ показывает, что у нас не так велика чувствительность импорта к обменному курсу. Она составляет примерно 0,5.

Это означает, что переход от реального укрепления рубля к корзине валют на 5% (зафиксированного в 2007 г.) к стабилизации реального эффективного обменного курса замедлит рост импорта лишь на 2, п.п. зато очень сильна зависимость импорта от внутреннего спроса.

Она составляет примерно 1,5. Т.е. снижение скорости роста внутреннего спроса на 5 п.п. замедлит рост импорта на 7.5 п.п. – это уже сблизит спрос и предложение.

Рис. 4. Расчетные реальные темпы роста (%) Что касается источников, то частично разрыв между изменением стоимости экспорта и импорта компенсировался притоком прямых иностранных инвестиций. Но существенную роль играл также приток краткосрочных портфельных инвестиций и долговое финансирование.

Внешний долг частного сектора рос со скоростью более 50% в год, намного обгоняя и ВВП и экспорт. При этом существенная часть долга носила краткосрочный характер.

Рис.5. Внешний долг банковского и корпоративного секторов (млрд долл.) Рис.6. Динамика внешнего долга частного сектора Чем объясняется взрывной рост внутреннего спроса? По нашим оценкам в это вносил некоторый вклад объективный фактор – рост цен на нефть. Однако главную роль играла динамика бюджетных и монетарных показателей, т.е. фактически «рукотворные» факторы экономической политики. здесь в первую очередь нужно назвать рост бюджетных расходов и низкие, практически нулевые в реальном выражении процентные ставки.