«РУССКАЯ СОЦИАЛЬНО­ ПОЛИТИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ 1850 - 1860-е годы ХРЕСТОМАТИЯ Библиотека Рунивере БИБЛИОТЕКА ФАКУЛЬТЕТА ПОЛИТОЛОГИИ МГУ Библиотека Рунивере БИБЛИОТЕКА ФАКУЛЬТЕТА ПОЛИТОЛОГИИ MfY РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ: д-р ист. ...»

Придуманы разные средства, неизвестные нашим дедам. Не­ которые благоразумные хозяева после уборки хлеба отбирают у крестьян из собственного их урожая семена на будущий год и дер­ жат этот запас под господским замком. Польза очевидна: крестья­ не не останутся без семян, а помещику не придется ссужать их из своего амбара".

Другие, для предупреждения мотовства и безрассудных издер­ жек, к которым склонны крестьяне, безусловно запрещают им, без разрешения конторы, занимать деньги и продавать что бы то ни было из своего имущества; отпуская крестьян на заработки, помещики сами назначают им куда идти, условливаются за них с подрядчиками, принимают от последних заработанные деньги, ведут им расход, уплачивают из них крестьянские долги и выдают. в 1835 г. секретарь Общества Сельского Хозяйства IШсал: «Многие помещики жалуются, что опытность хозяина должна состоять теперь более в умении управ­ лять самыми крестьянами, нежели их рабorами>}.

•• Земледел. Журн. 1834 года, N~ 20 и 1846 года, 1.

им на руки остатки не вдруг, а по частям и то лишь на определен­ Hыe расходы'.

Для предупреждения безрассудных браков и обеспечения при­ зрения вновь образующихся семейств, в нескольких благоустроен­ ных имениях постановлено не выдавать крестьянину дозволения на женитьбу прежде, чем он обучится в совершенстве какому-ни­ будь мастерству и докажет свое умение, исполнив на господском дворе заданный ему управный урок.

Есть имения, в которых пошли далее и где, для предупреждения размножения бесполезной дворни, принято за правило всеми ме­ рами затруднять вступление в брак молодых людей этого звания.

Сам Вилькинс, доказав негодность барщинских работ при раз­ дроблении действующих сил и обременительность надзора над каждым работником порознь, предлагаешь коренное преобразо­ вание в домашнем быту поселян - учреждение, так называемых, сводных семейств. Ссылаясь на удачный опыт, про изведенный в Рязанской губернии, он советует всем соединять в одно хозяйство по нескольку 1ЯГЛОВЫХ, женатых работников, не менее 4-х. Све­ денные семьи должны жить в одном дворе, иметь один стол, скот, орудия, запасы; словом, вся движимость должна быть у них об­ щая. Над каждым таковым хозяйством помещик назначает началь­ ника, который полновластно распоряжается всеми рабочими сила­ ми сводного хозяйства как на барщине, так и у себя дома, отвечает за успешность работ, за нравственность своих подчиненных и, на­ конец, распоряжается их детьми как своими собственными".

• Земледел. Журн. 1849 года, NQ 25 и 1848 года, NQ 2.

•• Вилькинс говорит: «Владелец должен заранее приготовиться к тому, что му­ жички его не с большою охотою примут это нововведение. И не мудрено: сколько частных самолюбий будет сградать оттого, что их отдают в опеку в то время, как они привыкли уже к мысли "я сам себе большой", сколько личных гордостей возмутит­ ся оттого, что в делах и поступках они должны будут отдавать отчет такому же свое­ му брату крестьянину, а этот, в свою очередь, избран будучи хозяином и предвидя себе лишние хлопоты и заботы, употребит все старание, чтобы как-нибудь изба­ виться от нежданной почести. Здесь-то именно помещику представится случай по­ казать с непоколебимою твердостью, что посгоянное следование принятому плану может очень скоро уладить все дело». См. Земледел. Журн. 1843 года, NQ 18. Нет, не с частными самолюбиями и не с личною гордостью пришлось бы помещику иметь дело, но с врожденным всякому человеку сознанием его личной самостоятельности в пределах его хозяйства и его семьи. Прикованный к одному месту крепосгным правом, лишенный прав гражданских, крестьянин, возвращаясь с барщиныI, вхо­ дит в свою избу, садится за свой стол с своею семьею и, по крайней мере, в этом тесном и бедном мире ощущает себя человеком, а не бездушною рабочею сплою.

И это ощущение, эту искру человечносги автор, глубже всех изучивший условия и требования помещичьего хозяйсгва, советует ЗaдYIь поскорее, без чего дело не пойдет на лад! А что бы подумали помещики, если бы правительство, убедившись в их не­ умении распоряжаться хозяйством и воспитывать детей, решилось отдать их в опе­ ку чиновникам от короны и учредить сводные вотчиныI? как бы назвали они непо­ колебимую твердость правительства в осуществлении этого предприятия?

о крепостном состоянии и о переходе из него к гражданской свободе Дикая мысль! подумают многие из читателей, и стоит ли оста­ навливаться на случайном заблуждении умного человека... Но дело в том, что иногда самые натянутые предположения, если только они истекают из живого ощущения неудобства и тягости данного положения, к немалому изумлению нашему сбываются на практике. Мы сейчас представим тому доказательство. В статье о возможности рационального хозяйства в России, тот же Виль­ кинс доказывает очень строгим и добросовестным расчетом, что для помещика выгоднее держать крестьян на барщине, чем на об­ роке, а было бы еще выгоднее взять их на свое содержание, заве­ сти собственную упряжь и орудия, и целый год заставлять кресть­ ян работать, разумеется, не платя им ничего за труды; но этот вывод, при всей его верности в хозяйственном отношении, само­ му Вилькинсу показался страшным, и он окончил свою статью, выразив убеждение, что редкий помещик согласится добровольно при ступить к такой системе хозяйства. Эта статья была писана в году; с тех пор, как верность его экономического вывода, так и ошибочность его личного убеждения, доказана фактически постепенным размножением месячников. это название, как извест­ но, присвоено у нас особому виду крепостных людей: крестьянам по занятиям и образу жизни, но переведенным на положение дво­ ровых. Не имея ни собственных изб, ни земли, ни хозяйства, они получают от своего помещика помещение, обыкновенно в нароч­ но выстроенных флигелях или казармах, по нескольку семейств в одной избе, получают определенное продовольствие, одежду, и за то круглый год работают на него целою семьею. Месячники, кажется, прежде всего появились в Белоруссии и Малороссии; те­ перь же они попадаются во многих губерниях, даже в многозе­ мельных, как например, в Оренбургской и Симбирской, притом всегда в самых мелких поместьях. Судя по слухам (которыми мы поневоле должны руководствоваться за неимением твердых ста­ тистических данных), где быстрее дробятся имения, там наиболее размножаются месячники. Тесное соотношение этих двух явлений заслуживает внимания. Конечно, коренная причина зла заключа­ ется не в самом дроблении имений; но это обстоятельство усилива­ ет и доводит до крайних пределов губительное действие тех общих условий, о которых мы говорили выше, а именно: права безотчет­ ного распоряжения рабочими силами крестьян и ответственности помещика за всех числящихся за ним людей.

Несоразмерность потребностей как существенных, так и ис­ кусственных, с средствами к их удовлетворению в домашнем быту дворянского сословия составляет к несчастию не исключение из обыкновенная порядка, а общее правило. Об этом много было рассуждаемо печатно с разных точек зрения. Понятно, что чем быстрее имения дробятся на мелкие участки, тем ощутительнее становится эта несоразмерность; ибо потребности, привычки, по­ нятия не могут со дня на день изменяться и ограничиваться так круто и быстро, как оскудевают источники доходов при каждом новом разделе. Чем же восполнить недостаток рук, как не перебо­ ром дней, увеличением уроков и учащением чрезвычайных наря­ дов? Разумеется, подобные вымогательства ведут к неминуемому разорению крестьян, а затем и помещика; но это последствия от­ даленные, а мы обыкновенно живем со дня на день и мало по­ мыIlяемM о будущем. Впрочем, мы не думаем утвеРЖдать, чтобы так было во всех мелких помещичьих хозяйствах; еще менее решились бы мы сказать, что этого не бывает в больших имениях; но ежеднев­ ный опыт убеЖдает, что в общей массе дробление имений ниже из­ вестной точки неразлучно с упадком благосостояния крестьян.

Вторая указанная выше причина еще важнее потому именно, что она действует почти независимо от характера владельца. В из­ вестном отношении, на помещика должно смотреть, как на лицо, несущее на себе обязанности страхового учреЖдения; всякая же страховка, полезная и выгодная при обширном круге действий, в малых размерах ведет к банкротству. Если, по скудости получае­ мых с имения доходов, выручка от каждого года в том же году рас­ ходуется, не оставляя по себе запасов на черный день, откуда возь­ мет помещик средства на поддержание крестьян в голодные годы или после пожаров, падежей и других несчастий? Необходимость чрезвычайного пособия одной деревне, вынужденная непредви­ димым бедствием или, что также случается не редко, беспечностью крестьян, может временно расстроить владельца нескольких сот душ в трех или четырех деревнях, но не истощить его; ибо редко придется ему выручать из беды всех без изъятия крестьян его. При двадцати же и менее душах, очень нередко приходится выручать всех, именно в те годы, когда доходы безусловно прекращаются.

Сознавая над собою эту вечно-угрожающую ему опасность, мел­ копоместный владелец, естественно преЖде богатого своего сосе­ да, приступиткрешительным мерам для предупреЖдения, по мере возможности, страшных для него неожиданностей. Он был бы не в силах поднять упавших крестьян, и потому он решается держать их постоянно на помочах, иными словами, он делается за них хозяи­ ном в их собственном хозяйстве, а крестьяне становятся nростыми исполнителями его распоряжений. Отсюда один шаг до введения сводных семейств, или до перевода крестьян на положение месячБиблиотека "Рунивере" о крепостном состоянии и о переходе из него к гражданской свободе ников. Повторим еще раз: этот последний класс в общей массе крепостного сословия теперь еще незначителен по своей числи­ тельности, НО он обращает на себя внимание по самой недавности его происхождения, как класс новейшего образования. В его лице перед нами является последнее произведение крепостного права и грозный намек на дальнейший путь его развития.

Теперь соберем в немногих словах результат всего предьщущего о неизбежном направлении рационального хозяйства, начавше­ гося на почве крепостного права. Воззрение на крестьян, как на рабочую силу, заменяющую оборотный капитал, и сознание от­ ветственности помещика (не формальной, перед правительством, а действительной, денежной) за принадлежащих ему людей ведут к учреждению над ними предупредительной опеки. Опека, еди­ ножды допущенная, естественно распространяется; польза ее оче­ видна, а вред ускользает от глаз. Она проникает постепенно глуб­ же и глубже в домашнее хозяйство крестьянина, связывая его по рукам и по ногам. На этом скате нет средств удержаться; ибо, с одной стороны, любовь к порядку и благоустройству побуждает идти далее; с другой, по мере ограничения личной ответственно­ сти крестьянина за самого себя, он действительно утрачивает по­ степенно способность жить своим умом. Мало-помалу личность его, как хозяина и семьянина, теряет вместе с естественными сво­ ими правами природные свои способности, низводится на степень какой-то бездушной, рабочей единицы и nоглощается в механизме помещичьего хозяйства.

Мы не спорим, что и в этом есть своего рода порядок, но не тот, который сам собою образуется при свободном развитии человече­ ской природы, а весьма близко подходящий к тому, о котором мечтали Западные организаторы труда и прочие исправители за­ конов, предустановленных Творцом.

Рассмотрев крепостное право с точек зрения нравственной, политической и хозяйственной, мы не сказали ничего нового. Мы представили только свод суждений просвещенных помещиков и вывод из самых простых, большею частию ими же сделанных на­ блюдений. Это дает нам право надеяться, что если не все, то по крайней мере многое из сказанного принято будет без противоре­ чия со стороны беспристрастных читателей. Но, рядом с сознанием безнравственности крепостного права, его опасности и вредных его последствий в экономическом отношении, распространяется в нашем обществе мнение, что гнет его сам собою слабеет, что по­ ложение крепостного сословия ежедневно улучшается, а из этого заключают, что нет никакой нужды ускорять законодательными распоряжениями переход от современного состояния к лучшему, совершающийся естественным и мирным путем. В этом мнении есть много правды, но еще более неправды. Постараемся указать ту и другую, рассмотрев отношения помещиков к крестьянам в их современном движении.

к чему ведет современное движение в 011l0шениях:

l-х nомещuков к крестьянам Если мы сравним личное обращение владельцев с их крепост­ ными людьми в настоящее время с тем, что дошло до нас по пре­ данию от конца прошлого века и начала нынешнего, то мы, конеч­ но, убедимся, что примеры бесчеловечных истязаний и проявления дикого, бесцельного произвола стали гораздо реже. Грубость и су­ ровость в обращении постепенно исчезают', уступая неотрази­ мому влиянию лучшей системы воспитания. Это великий успех, признак всеобщего смягчения нравов; но он сопровождается не­ сомненным ослаблением помещичьей власти.

Поколение помещиков, слепо и всецело веровавших в нрав­ упразднении никогда не тревожила, постепенно вымирает. Их дети, воспитанные в иных понятиях, вступают в родительское на­ следство, не будучи в состоянии усвоить себе ни образа мыслей, ни образа действий своих отцов. Для нихже становится вопросом то, чем пользовались беззаботно их предшественники. Привыкнув с ранних лет смотреть иными глазами на свои отношения к кре­ постным людям, усомнившись не только в нравственной закон­ ности, но вместе с тем и в самой прочности крепостного права, упраздненного во всей Европе, они должны так или иначе разре­ шить себе этот вопрос, принять сознательно на свою душу ответ­ ственность за свое право или отречься от него; но решительному выбору предшествует колебание между двумя противоположными крайностями, одинаково вредными: натянутою строгостью и не­ уместным послаблением. В том и в другом случае власть, утраДалеко, впрочем, не так быстро, как думают ИJШ уверяют те, которым хоте­ лось бы доказать, что все идет к лучшему само собою. Собственно для их вразум­ лeния мы припомним недавнее убийство в Петербурге и еще следующий случай. в одном городе ПОJШЦИЯ открьша помещипу, которая вьпшсывала из де­ ревни крепостных девок, воспитывала их у себя и снабжала ими непотребный дом, ею же содержимыЙ. Состарившихся она отсьшала в деревню, а на выбьшые места подготовляла новых.

о крепостном состоянии и о переходе из него к гражданской свободе тившая веру в себя, подорванная сомнением, ускользает из рук молодых помещиков, а вместе с властью они теряют и самую воз­ можность принести ту долю относительной пользы, за которую, быть может, поминают добром их предков. Добрые помещики в старом смысле становятся с каждым днем реже иневозможнее.

Это также успех, как признак быстрого падения крепостного пра­ современное, которому суждено с каждым днем усиливаться, пока мы не вступим на другую дорогу.

Обратимся к экономической стороне вопроса. Несомненно, что многие помещики заботятся о введении в своем хозяйстве по­ рядка, отчетности и небывалой прежде формальной законности это успех. С тем вместе, под влиянием условий, о которых говорено было выше, рабочие силы, состоящие в распоряжении помещи­ ков, напрягаются до нельзя, повинности крестьян, особенно под­ водная', в имениях издельныхб8, увеличиваются и взыскиваются, хотя правильнее прежнего, но за то строже; крестьянские поля уменьшаются до последней возможности и лучшие земли отходят от них под господскую пашню*'. Во многих губерниях, не только хлебородной, но даже северной полосы, как, например, в Ниже­ городской, Псковской и других, оброчное положение заменяется барщиною, или заводятся господские запашки при оброке, тогда как о переводе с барщины на оброк в помещичьих имениях почти нигде не слышно***.

Это последнее обстоятельство чрезвычайно важно и заслужи­ BaeM особенного внимания в следующих отношениях. Во- первых, о По справкам, наведенным в разJШчных имеЮlЯX Московской, Тульской и Рязанской ryберний, оказьmалось почти постоянно, особенно есJШ в течении по­ следних лет имение несколько раз дробилось ИJШ переходило из рук в руки, что, где с тягла ставиласьпрежде одна подвода, там теперь ставят две, три, аино­ гдаи более.

Особенно при размежеваниях часто происходят невыгодные для крестьян обмены; нередко даже отрезьmаются от них земJШ к господским полям, без вся­ кого вознаграждения.

Нельзя не пожалеть, что правительство, требующее от губернских властей разных ведомств множество статистических сведений, из коих очень многие по существу своему бесполезныI ИJШ, по дознанной их недостоверности, вовсе не­ годныI к употреблению, не собирает сведений через посредство дворянских пред­ водителей о числе имений и ДУШ, ежегодно переводимых с оброка на барщину и обратно по каждой губернии. Приведение в известность этих чисел не встрети­ ло бы никакого препятствия, потребовало бы не значительного труда и дало бы правительству драгоценную данную для разрешения вопроса: к чему ведет есте­ ственное развитие сельского хозяйства в помещичьих имениях, к постепенному JШ облегчению тягости крепостного права или к ее усугублению? Не может быть, чтобы правительство не сознавало надобности в уяснении этого вопроса.

оброк выражает повинность крестьян с такою определительно­ стью, до которой никогда не может быть доведена барщина. От множества условий, видоизменяющих ход полевых работ, расчеты в рабочих днях часто сбиваются, и законная норма нарушается, разумеется, в пользу власть имущих и в ущерб крестьянам. Во-вто­ рых, самая легкая барщина для крестьян тягостнее умеренного оброка, потому что наряд в работу на помещика крайне стесняет их в употреблении рабочих сил и в домашних занятиях. Отсюда огромная трата времени и труда, бесплодная для помещика, убы­ точная для крестьян'. В-третьих, наряд и надзор за рабочими на барщине сопряжен с ежедневными, раздражительными столкно­ вениями и неизбежными несправедливостями. Барщина требует расправы на скорую руку: учащаются наказания за невыход на ра­ боту под пустыми предлогами, за нерадение, неисправность ору­ дий, леность и ослушание; наказания, для разборчивого примене­ ния коих не достает ни досуга, ни терпения". Между работниками и должностными крестьянами, как-то: десятскими, нарядчиками, старостами, которых определяет от себя помещик, в случае над­ лежащего с их стороны усердия, возникает вражда, нарушающая согласие в сельской общине, и при раскладке тягол или податей, особенно же при назначении рекрутских очередей, мирская сход­ ка мстит немилосердно строгим и честным блюстителям помещи­ чьих выгод. В случае же понаровки 69 со стороны последних к их родным и приятелям, рождается негодование и зависть. Все это зло смягчается до некоторой степени присутствием в деревне смыслящего дело помещика; но много ли у нас таких помещиков, которые бы могли и хотели постоянно жить в своих деревнях, вникать во все подробности управления и заниматься разбором мелочных, утомительных жалоб; не говоря уже о том, что посто­ янный личный надзор становится для помещика физически не­ возможным, если он владеет несколькими вотчинами, разбросанЕсли предположить, что крестьяЮIН на барщине в течеЮIе дня исполнит ра­ боты на 20 коп., то можно смело класть, что тот же крестЬЯЮIН, проработав этот день у себя в поле, в огороде или на каком-либо промысле, заработал бы ЗО коп.

Итак, коп. пропадают даром. Их теряет креСТЬЯЮIН, а помещик не получает.

В применеЮIИ к женской работе, это еще ощутительнее.

.. Чтобы в этом удостовериться, достаточно сравЮIть конторские штрафныIe КЮIги в нескольких хорошо устроенных имеЮIЯX оброчных и в TaкoBbIX же име­ ЮIЯX, состоящих на барщине. В оброчных мы находили числительное отношение наказанных в течеЮIе года к народонаселению как 1 или 2:100; в издельных, как 4, 5,6 и более к 100.

о крепостном состоянии и о переходе из него к гражданской свободе ными В разных губерниях. В-четвертых, при барщине, помещик далеко запускает свою руку в семейный быт крестьян и втя­ гивается, почти невольно, в стеснительное для них вмешательство во все мелочные подробности домашнего их хозяйства. Все ска­ занное нами выше о быстром распространении предупредитель­ ного опекания главнейшим образом относится к имениям издель­ промышляют его крестьяне, только бы к назначенному сроку ис­ правно вносился оброк; но где помещик распоряжается сам их рабочими силами, он подвергается прямому ущербу, если крестья­ нин, про меняв земледелие на другой, более выгодный промысл, уменьшит число своих лошадей, или не исправит к рабочей поре своих орудий, или овдовееттягловый хозяин, или засидится вдев­ ках крестьянская дочь. Многие думают, что недремлющий надзор помещика за крестьянами в их домашних распоряжениях прино­ сит им пользу, приучая их к труду, бережливости и порядку; в до­ казательство приводят некоторые имения, отличающиеся внеш­ ним благоустройством и такие, которые исправилисьс учреждения барщины. Это мнение, особенно в последнее время, так укорени­ лось, что теперь уже начинают называть благоустроенным то име­ ние, в котором крестьянин не смеет ступить шагу без разрешения конторы. Неоспоримо, что разорившийся от беспечности поселя­ нин, у которого отбита охота к труду и Бог знает чего он не вы­ тель помещик или замотавшийся купец, по всей справедливости и с пользою для них, могут быть подвергнуты опеке; но этим отнюдь не оправдывается систематическое применение к целому сосло­ вию той же исправительной меры в виде предупредительной. Мы даже готовы допустить, что постоянная угроза со стороны поме­ щика способна до некоторой степени поддержать деятельность в крестьянах и возбудить к труду; но какую же цену, не говорим де­ нежную, а нравственную, имеет труд, которого пружина не в до­ брой воле трудящегося, а в чужой руке, выводящей его на работу, в палке или розге, поднятой над ним? «Крестьянин, говорят нам, не упустит благоприятного времени, не погонится за неверным барышом, не разорится необдуманным оборотом»; пусть так! За то подобное воспитание не только не приготовит его к переходу в свободное состояние, а, напротив, приучит его жить по указке; ум его отупеет, воля утратитупруroсть и, по выходе из опеки, он рас­ теряется и опустится. Одно это неизмеримое зло, по нашемуубежБиблиотека "Рунивере" дению, перевешивает все утешительные явления в современном развитии отношений дворянства к крепостному сословию'.

• Губительное влияние барщины на крестьян печатно признано многими про­ свещенными помещиками. Калужский помещик, в статье посвященной разви­ тшо невьП'одных сторон оброчной системы, говорит: «Неоспоримо, что положе­ ние крестьян на умеренном оброке есть самое, способное для них» (Земледел. Журн.

1821 Г., N2 6).

годы и в несколько последующих за оными лет, несостоятельность оброчников принудила взять их на барщину и для того увеличить господские запашки; но по­ сле, когда крестьяне поправляются, следовало бы непременно обращать их опять, сколько возможно более, на оброк... Вместо того, чтобы заводить запашки, несо­ размерные с рабочими силами имения, лучше отпустить большую часть крестьян на половинный против хорошего хозяйства оброк; по крайней мере будет та вы­ года, что хозяин отдохнет от горестей и хлопот и приобретет более времени на размышление, а мужики разбогатеют; ибо несомненно, что крестьяне, особенно при благоразумном и мужественном управлении, на оброке поправляются, а на барщине редко, и то разве с пожертвованиями от помещика... умножение барщины противодействует образованию мыслящих помощников, необходимых для поме­ щика... Оброчник приметно изобильнее живет, бывает крепче здоровьем, веселее, живее и умнее нежели барщинник, разумеется, если тот и другой бьш лет десяток или более в своем состоянии. Предаваясь какому-нибудь ремеслу или промыслу по собственной своеЙ воле, а не по направлению другого, оброчник более пользуется опытом, более исправляет собственные свои ошибки и, следовательно, несравнен­ но более научается мыслить, нежели тот человек, который все делает механически по наряду другого... Есть и бывали помещики, которые предоставляли иногда крестьянам своим свободу избирать оброк или барщину, и, где хоть несколько этого придерживались, там состояние крестьян поправлял ось. Желательно, что­ бы сие установилось между нами постоянным правилом. Если бы оно было поощряе­ мо, то, вероятно, не менее бы, если не более, принесло пользы, чем поощрение каждой отрасли nромышленности отдельно».

Поздюнин, в статье об оброчных работниках, говорит: «Рассматривая оброч­ ное и издельное положение крестьян в отношении непринужденности труда и необходимости его направления, нельзя не убедиться, что оброк в обоих случаях удовлетворительнее барщины... Беспечность, столь замечательная виздельных крестьянах и происходящая единственно оттого, что они в нуждах своих почти безвозмездно получают пособие от помещика, при оброчном положении крестьян, если не совсем уничтожается, то по крайней мере ослабляетСЯ».

дующих словах изображает влияние перевода на барщину: «Большая часть при­ меров заведения в наших местах, в оброчных имениях, запашек на положении обыкновенной барщины оказались с дурными последствиями. По прошествии двух-трех лет барщины, жители самых зажиточных деревень упадали духом, бед­ няли и начинали терпеть нужду не столько от действительной бедности, сколько от уныния». Этот отзыв тем более замечателен, что автор сам в оброчном своем имении завел запашку и советует другим сделать тоже.

Пример обратного, то есть быстрого улучшения быта крестьян, при перево­ де с барщины на оброк, представляют наши lOrозападные губернии. В прежнее время, казенные имения в Киевской, Подольской и Вольшской губерниях отда­ вались в арендное содержание частным лицам, и крестьяне, работая на них, также как и в помещичьих имениях, находились в самом жалком состоянии. Не более 1О-ти лет тому назад они бьши переведены на денежный оброк и, несмотря на то, о крепостном состоянии и о переходе из него к гражданской свободе 2-х крестьян к nомещuкам Параллельна с изменением системы помещичьего управления изменяется и взгляд крестьян на помещиков. Прежняя безропот­ ная покорность крепостных людей, доходившая иногда до изуми­ тельного самозабвения, слабеет с каждым поколением, не смотря на то, что суровость и жестокость в личном обращении с ними еще быстрее смягчается. «Народ стал сильно портиться», слышим мы беспрестанно из уст старых помещиков и прикащиков. Это значит, что теперь уже редко проходят безнаказанно такие злоупо­ требления, против которых лет тому назад никто бы не стал и роптать, и очень часто распоряжения вовсе не жестокие и не про­ тивные законам, но стеснительные или придирчивые, встречают прямое сопротивление. Не ясное ли доказательство, что крепост­ ное право О'IЖивает свой век, становится в тягость и что терпение народное истощается?' Итак, в развитии взаимных отношений крепостного сословия к помещикам усматриваются единовременно два противополож­ ные стремления, как бы две струи. С одной стороны, крепостное право, как право лица на другое лицо, подрывается смягчением нрачто по-видимому они не бьDШ к тому приготовлены, последствия этой благоде­ тельной (бесспорно одной из счастливейших прошлого царствования) меры пре­ взошли самые смелые ожидания. По отзыву местных жителей, близко знакомых с положением того края, имевших ежедневные сношения с казенными крестьянами в то время, как они испрaвляJlli барщину на посессоров, и после их перевода на оброк, их быт в хозяйственном и нравственном отношении так быстро изменил­ ся к лучшему, что, по прошествии трех или четырех лет, трудно бьшо их узнать.

К тому же закшочению приводит сравнение казенных крестьян с помещичьими в общей массе, по всей России. Превосходство первых над вторыми, несомнен­ ное для всякого беспристрастного наблюдателя и выражающееся обыкновенно в материальном их состоянии и всегда в их нравственной физиономии, не смотря на вопиющие злоупотребления и дороговизну казенного управления, объясняется главнейшим образом отсутствием барщины и полною свободою в выборе заня­ тий. Впрочем, лучшие судьи в этом деле сами крестьяне; а кому неизвестно, что перевод с барщины на оброк везде принимается за благодеяние, а перевод с об­ рока на изделье почитается бедствием, которое может сравниться только с про­ дажею на своз в дальние, незнакомые места •В какой числительности возрастают ежегодно уголовные дела о неповино­ вении крестьян, возмущениях, убийствах и покушениях на жизнь помещиков и управляющих это может быть в точности известно только тем, кому доступныI официальные статистические материалыI; но несомненно, что число их увеличи­ вается и что многие дела этого рода, как напр., неудавшиеся покушения, поджоги и др. заглушаются на местах и до высшего правительства не доходят. По частным' но дocToBepHым сведениям, в последние годь! в некоторых подмосковных губер­ ниях, Тульской, Рязанской, Тверской, крестьяне стали довольно часто подвергать своих помещиков телесным исправительным наказаниям, чего прежде не бывало.

Едва ли это не самый верный признак падения нравственного авторитета поме­ щичьей власти.

вов и еще более бессвязным, но тем не менее многозначительным ропотом крестьян; с другой, систематичес"и исчерпываются nри­ менения "репостного права" хозяйственным целям. Личный, бес­ цельный произвол убывает; постоянное, отчетливое давление на на­ род усиливается.

Из этих двух стремлений одному призвано дать решительный перевес правительство и тем подготовить развязку мирную или трагическую.

Отношение правительства к крепостному праву Как же относится правительство к настоящему вопросу? Чего оно хочет? Запереться вместе с помещиками в крепостном праве, как в осажденном городе, держаться в нем до последней возмож­ ности и, по мере усиления натиска, изобретать новые оборони­ тельные средства, снабжать защитников новым оружием, или, приучив их заранее к мысли, что в настоящей позиции нельзя удержаться, проложить из нее верный исход, прежде чем она бу­ дет занята с бою?

Странным покажется, что в таком деле взгляд и намерения правительства могут быть предметом вопроса; но эта странность подтверждается на каждом шагу. Самое робкое слово, замолвлен­ ное в пользу освобождения крестьян, подвергает того, кто произ­ нес его, двойной общественной опале: с одной стороны его клей­ мят, как человека, правительством подкупленного и угождением прокладывающего себе дорогу; с другой на него указывают, как И действительно, припомнив законодательные акты и адми­ нистративные распоряжения последних двадцати лет, имеющие отношения к крепостному праву, мы в них откроем немало пово­ дов усомниться и спросить себя: чего же от нас требуют и в какую сторону должны мы идти?

Основная мысль его была верна и, несмотря на незрелость и не­ полноту поспешной ее обработки, как первый приступ кделу, указ 2 Апреля имел несомненное достоинство. Правительство ничего не предписывало, не требовало ни от кого немедленного исполне­ ния; оно ограничивалось указанием новой дороги, предоставляя доброй воле каждого воспользоваться открытым исходом. Успех в этом деле зависел главнейшим образом оттого, какое впечатле­ ние указ Апреля про изведет на помещиков, убедятся ли они в необходимости добровольным ограничением своего произвола предупредить более решительные меры со стороны правительства о крепостном состоянии и о переходе из него к гражданской свободе и превозможет ли это убеждение надпривычкою к старому поряд­ ку вещей. К сожалению, само правительи'БО подало повод усом­ ниться не только в твердости дальнейших его намерений, но даже в искренности желания его путем добровольных сделок облегчить переход от крепостной зависимости к гражданской свободе. На дру­ гой же день после обнародования указа 2 Апреля вышел памятный всем циркуляр Министра Внутренних Дел, в котором с особенным ударением упоминалось только о неприкосновенности прав зем­ левладельцев и давалось удостоверение, что те помещики, кото­ рые не захотят войти в соглашение с своими крестьянами, удержат во всей целости прежнюю власть над ними. Итак, правительство приглашало помещиков испытать новый порядок вещей, всегда сопряженный с риском, и в тоже время, как будто для отклонения их от этого, ручалось им за прочность старого. Очень естественно, что действие указа было ослаблено действием циркуляра.

Нельзя, однакоже, сказать, чтобы мысль о добровольных сдел­ Kax не нашла отголоска в обществе. Кроме двух известных поло­ жений князя Воронцова и князя Витгенштейна, утвержденных законодательным порядком, представлено было в Министерство Внутренних Дел другими лицами несколько проектов соглашений с крестьянами, может быть неполных, недостаточных, не во всем согласных с указом 2 Апреля, тем не менее стоивших поощрения;

но им не было дано надлежащего хода 71 • В журнале, издававшемся в Москве, появилась статья об основаниях, на которых, по мне­ нию автора, могли сосroяться сделки с крестьянами; на нее вы­ шло возражение, потом ответ. Редакция получила еще несколько статей о roм же предмете, писанных с разных точек зрения. Все это указывало на возбужденное участие к вопросу и предвещало интересную полемику. Если бы правительство дозволило обще­ ственному мнению свободное выражение, разумеется, в строгих пределах цензурного устава, то оно, без сомнения, убедилось бы в необходимости разъяснить темные стороны положения 2-го Апре­ ля и дополнить слишком ощутительные в нем пробелы, а между тем публика постепенно бы свыклась с мыслью о необходимости тем или другим путем сделать шаг вперед. Но вместо этого по цен­ зурн ому управлению вышло предписание не допускать к печати никаких статей об указе 2 Апреля. Правительству, по-видимому, не нравились общественные roлки, к коroрым он подал повод (как будто бы вековой порядок вещей мог измениться, не возбуждая толков), и правительство их пресекло; но вместе с тем ОНО уни­ чтожило все значение и все возможные последствия изданного им закона; говоря roчнее, оно придало ему значение промаха, неудачБиблиотека "Рунивере" ной попытки, за которою последовал попятный шаг. «Правитель­ ство вздумало поднять вопрос о крепостном праве, но оно одума­ лось в пору и бросило свое намерение», так рассуждали помещики и, по-видимому, не без основания.

В этом смысле указ о обязанных поселянах был, можно ска­ зать, осужден окончательно общественным мнением и равноду­ шием к нему самого правительства, когда, по истечении шести лет, совершенно неожиданно, предводителю и всему дворянству Смо­ ленской губернии поручено было лично покойным Государем пред­ ставить свое мнение о постепенном переводе крестьян из состоя­ ния крепостных в обязанные 72. Предложенный вопрос обсуждался келейно между предводителями, депутатами и теми из дворян, ко­ торых они рассудили спросить, а результатом их совещаний были две довольно известные записки, из коих одна подана от лица предводителей и депутатов, а другая от лица одного губернского предводителя, хотя она также была одобрена прочим и чинами дворянского представительства. Государь требовал соображений о средствах к приведению в исполнение указа 2 Апреля; вместо того дворянство представила ряд возражений против этого указа, в которых исчерпаны были все избитые доводы и общие места в пользу крепостного права, а в заключение, не без искусства, употреблено было самое действительное средство, нередко оста­ навливавшее правительство в лучших его начинаниях, а именно:

возбуждение ложного страха. Нового, чего бы правительство еще не имело в виду, оно не могло найти в представленных ему возра­ жениях, и если бы существовало твердое намерение идти к осу­ ществлению предположенной цели, то, конечно, записки Смо­ ленскихдворян не могли бы произвести перемены в образе мыслей правительства. Но они возымели полный успех, в смысле их со­ ставителей. Дело, начатое случайно, как будто для очистки сове­ сти, во второй раз было отложено в сторону, и благородное Смо­ ленское дворянство, изъявив своему предводителю горячую признательность за его заступничество, получило как бы новое удостоверение, что вопрос о крепостном праве, по крайней мере надолго, останется без движения'.

• Хотя мы убеждены, что число помещиков, сознающих необходимость, тем или другим способом, развязаться с крепостным правом гораздо значительнее, чем обыкновенно думают, однакоже, в общей массе дворянского сословия, этот образ мыслей составляет исключение; предводители же и другие представители дворянства, избираемые, по самому своему положению, естественно высказыва­ ют несколько отсталое воззрение большинства и действуют как адвокаты поме­ щиков. Поэтому, с одной стороны, нельзя бьшо и ожидать иного отзыва на пред­ лoжeHHый Смоленским предводителям вопрос; с другой же, ошибочно бы бьшо по этому отзыву судить об образе мыслей всех дворян и отказываться от всякой о крепостном состоянии и о переходе из него к гражданской свободе в 1845 году, при введении в действие Уложения о наказаниях 73, усмотрена бьша необходимость точнее определить, в каких пределах принадлежит помещику право суда и расправы над крепостными его людьми. Изданные для разрешения этого важного вопроса по­ становления, размещенные в продолжениях к Своду Законов, обращают на себя особенное внимание, как доказательство от­ сутствия всякого определенного воззрения на предмет. Св. Зак.

т. XIV устав. о предупрежд. и пресечен. преступлений, ст. 338-ю предоставлялось помещикам право отсылать их крепостных лю­ дей в смирительные и рабочие дома или в арестанские роты граж­ данского ведомства на срок, самим владельцем оnределенныЙ*74.

Это право могло подавать повод к злоупотреблениям, тем более предосудительным, что само правительство в этих случаях явля­ лось слепым орудием помещичьего произвола, и потому Высо­ варя 1846 года, оно было ограничено, как значится в статье 335 Св.

Зак. по продолж. VI, трехмесячным сроком для смирительных и рабочих домов, а для арестантских рот гражданского ведомства шестимесячным; но замечательно, что в той же статье, тем же за­ коном, по-видимому направленным к ограничению безотчетного произвол а в определении наказаний, предоставлено право каждо­ му помещику у себя в имении завести сельскую тюрьму и содер­ жать в ней крепостных его людей до 3-хмесяцев, сообразно с пра­ вилами, вообще для тюремного заключения постановленными, следовательно, по силе 87 ст. устава о содержащихся под стражею, с правом заковывать в кандалы.

ступл.), всякий помещик может представить своего крепостного человека к удалению из вотчины в Губернское Правление, кото­ рое, не входя ни в какое разыскание о причинах негодования по­ мещика, обращаетпредставленного им человека в военную службу или отправляет его в Сибирь на поселение**75; но 345-ю ст. того же надежды на искреннее содействие частных JШЦ в разрешении трудного вопроса о крепостном праве. Достоинство и могущество МЫСJШ измеряется не числом ее последователей в данную минуту.

• В издании Св. Зак. 1842 года под этою статьею сделана ссылка на Поли. Собр.

Зак. 1811 г. Июля (24707). Сим именным указом действительно предоставляется помещикам право по их желанно отсьшать крепостных людей в исправительные заведения, но не иначе, как по обоявлении ими (помещиками) причин. Это послед­ нее условие, важность которого очеВИдна, при составлении извлечений из источ­ ника, пропущено Замечательно, что это право именным указом 1811 г. Июля 5 (24707) бьшо формально отменено и постановлено, что ссьшке в Сибирь подвергаются кре­ стьяне токмо за преступления важные, отнесенные ко второй степени, что в ре­ шении дел сего рода над преступниками действует один закон, и никакое желание тома, это право было ограничено между прочим и условиями за­ прещением ссылать в Сибирь людей старее пятидесяти лет. В той же самой статье, по продолж. (в силу Высоч. утвержд. мнения упразднено, и положено только требовать, сверх определенного денежного взноса, удостоверения, что представляемый к отсылке в Сибирь был уже отдаваем в исправительные заведения. Нако­ нец, примечанием к СТ. 346 того же тома по продолжению Х (осно­ ванному на ВЫСОЧ. утвержден, мнений Государ. Совета 1847 г. Де­ кабря 8, N2 21768) даровано помещикам право удалять навсегда из имения и несовершеннолетних крепостных людей порочного пове­ в распоряжение Губернских Правлений, между тем как из указан­ ной выше 345 ст. и МНОГИХ других ясно видно, что само правитель­ ство рассматривает удаление из места жительства как крайнюю меру наказания, справедливую только в применении к лицам не­ исправимым, над которыми уже испытаны и оказались тщетными другие меры.

Итак, со времени издания Уложения о наказаниях, которого целью было, как значится в именном указе 15-го Августа 1845 года, устранить, по возможности, всякий в произнесении приговоров произвол и подчинить обвиняемых одному прямому действию закона, безотчетная власть помещиков в присуждении их кре­ ПОСТНЫХ людей к уголовным и исправительным наказаниям была расширена дарованием права ссылать в Сибирь стариков и несо­ вершеннолетних и заводить в имениях сельские тюрьмы. Трудно постигнуть, с какою целью, из каких видов допущено это отступ­ ление от общего стремления нашего законодательства со времен Екатерины 11 -ой; НО должно сказать к чести помещиков, что прак­ тика далеко отстала от закона. Совесть в этом случае действительно за одно с благоразумием. Помещик, который бы вздумал завести у себя тюрьму, забивать в кандалы и ссылать детей, рисковал бы ния, возмущение против помещиков или управляющих и против волостных и общественных управлений почитается восстанием против nравительственных установлений. Здесь, кажется, в пер­ вый раз уравнена в нашем законодательстве безотчетная власть частного лица, владельца поселенного имения, с правительственили нежелание помещика тут несовместно. Потом, в 1812 году, безотчетное право ссьшки: в Сибирь бьшо восстановлено в пользу начальства удельного ведомства, а затем и в пользу помещиков. Какая шаткость! См. Полное Собрание Законов 1822 г. Марта 3-го (28954), 1827 г. Августа 30 (1339) 1828 г. Июня 22 (2107).

о крепостном состоянии и о переходе из него к гражданской свободе ными учреждениями, действующими на основании законов и подлежащими ответственности перед высшими инстанциями по жалобам от их подчиненных.

людям приобретать недвижимую собственность 76 • Мысль была прекрасна, но в редакции она подверглась таким искажениям и ограничениям, что действие ее на практике оказалось совершен­ но ничтожным. Для приобретения недвижимой собственности, крестьянин обязан сперва испросить на то дозволение у своего помещика, в чем последний может и отказать, не подвергаясь ни­ какой ответственности. Даровано право, и тем же законом упо­ требление его подчинено неограниченному произволу. С одной лиBaeT недоверчивость крестьян. «(Что, если я обнаружу свое со­ стояние, тщательно скрываемое от помещика, и не получу от него просимого дозволению>,- думает зажиточный крестьянин и, не дойдя до господского двора, с половины дороги поворачивает на­ зад. К несчастию, бывали примеры, что помещики употребляли, как средство узнать состояние богатых крестьян, обещание сво­ боды за выкуп, входили с ними в сделки и, разведав, что нужно, не выполняли своих обещаний. Далее, испросив у своего помещика дозволение воспользоваться правом, дарованным правительством, и приобретя недвижимую собственность, крепостной человек все-таки не делается полным ее хозяином: ибо помещик может в последствии запретить ему отчуждение его собственности, иными словами, ограничить действием своего произвола право, им же признанное; может лишить его возможности защищать эту соб­ ственность от неправильных притязаний, ибо по ст. 1029 т. IX Св.

Зак., остающейся во всей силе, крепостной человек не иначе мо­ жет начать иск, как с дозволения своего владельца 77 ; наконец, если бы сам помещик вздумал отобрать у своего крестьянина при­ обретенную последним недвижимую собственность', то и тогда крестьянин не нашел бы нигде законной защиты; ибо в подобных случаях, по силе ст. 947 и 4 п. ст. 950 того же тома, также ни в чем не измененных, закон вовсе не предоставляет крепостному чело­ веку права иска на его владельца 7В • Если бы судить о намерениях правительства единственно по соображению всего вышеизложен­ ного, то позволительно бы было задать себе вопрос, какую цель имели составители закона: расширить ли тесный круг прав кре­ постного сословия, или навести помещиков на новый, еще неисИзвестно, что подобное ПОСЯГaJШе со стороны помещика на собственность крестьян подало повод к ИЗДaJШю закона 3 Марта 1848 года.

черпанный повод к вымогательствам? Само собою разумеется, что добросовестный взгляд откроет доброе, хотя инедостигнутое намерение; а в оговорках и ограничениях, которыми парализиро­ ван рассматриваемый нами указ, он узнает, с сожалением, при­ знаки того недостатка последовательной решимости, которым от­ личаются все действия правительства по вопросу о крепостном праве.

нам выкупаться вместе с землею при продаже имений с публич­ ных торгов. Как известно, очень немногие сельские общества были в состоянии им воспользоваться, по неимению средств в ко­ роткий, 30-дневный срок собрать нужную для выкупа сумму; за то, во многих возбуждены были желания воспользоваться этим за­ манчивым правом и надежды на помощь отправительства. Между тем, применение закона Ноября, поспешно составленного и несоглашенного с условиями публичных продаж, подало повод к разным недоразумениям и встретило множество препятствиЙ.

Повсеместные о том представления указали на необходимость подвергнуть его пересмотру. Представлялось два способа к устра­ или развить его, придумав средства к облегчению выкупа. Правитель­ ство предпочло первый способ: оно лишило крестьян дарованного им права, но не имело мужества сделать это открыто и явно. Закон 8 Ноября не был отменен установленным порядком, а в втихомол­ ку исключен при издании новых правил об оценке и продаже имуществ.

Этою канцелярскою проделкою были устранены канцелярские затруднения; но что же подумал народ? Чтобы понять, какое дей­ ствие должно было произвесть на него это беспримерное распоря­ жение, достаточно вспомнить, что из всех законодательных мер правительства, в последнее время обнародованных, указ о выкупе быстрее других распространился в крепостном сословии и много пробудил неосуществившихся надежд. Сперва крестьяне ожи­ дали, что правительство, даровав им заманчивое право, конечно, облегчит и способы к выкупу; потом они долго не хотели верить, чтобы самый вызов к выкупу был отменен; во многих местах, для убеждения их внепоследовательности правительства, вынуждены были при бегать к мерам крайней строгости. За то, для защитников крепостного права это новое проявление несостоятельности на­ шего законодательства послужило поводом к новому торжеству.

Приведенные примеры, кажется, достаточно подтверждают сказанное выше. Гражданские и хозяйственные отношения, осноБиблиотека "Рунивере" о крепостном состоянии и о переходе из него к гражданской свободе ванные на крепостном праве, сами собою клонятся к упадку; пе­ ред нами открывается загадочная будущность, а правительство как будто не поспевает за естественным ходом вещей. Бравшись несколько раз за вопрос, по-видимому для очистки своей совести, оно не овладело им, не заявило твердого взгляда и решительной воли.

Вместо постепенного приближения к осушествлению глубоко-об­ думанного плана, мы видим в его действиях какое-то колебание в разные стороны, рЯд недосказанных желаний и быс'IpО- прерванных попы1к,' а со стороны общества ряд периодически-возникавших тревог, за которыми всякий раз водворялось бесплодное усыпление.

Иначе и быть не могло; ибо, по сложности и глубине вопроса, разрешение его не могло быть делом внезапного, счастливого вдохновения: оно 'Ipебует многих nриготовительных работ и глас­ ного обсуждения. Нужно изучить его в прошедшем и настоящем, в России и за границею, с точки зрения нравственной, политиче­ ской и хозяйственной. Пусть же каждый, кому дана возможность и охота заниматься им, несет свои наблюдения и советы, не увле­ каясь надеждою изобрести безукоризненный проект, но и не об­ рекая себя на молчание, не ограничиваясь одною критикою того, что предложено другими, из мелочного опасения публично под­ вергнуться уличению в ошибке. В твердой уверенности, что вся­ кое высказанное заблуждение гораздо менее вредно всеобщего молчания, приступим и мы ко второй, 'Ipуднейшей половине этой записки, к раССМО'Ipению вопроса: какими мерами проложить ис­ ход из крепостного состояния к гражданской свободе.

Различные виды крепостных отношений Точкою отправления всех предположений об УС'Ipойстве в буду­ щем крепостного сословия должно служить его современное поло­ жение в том виде, в каком оно является нам в действительности.

Под общим юридическим понятием крепостного сословия вы­ работались, как известно, самые разнообразные отношения кре­ постных людей к их владельцам, представляющая собою различные степени личной зависимости.

Выше всех стоят крестьяне оброчные, ежегодно очищающие свои повинности денежными взносами и совершенно свободные, как в выборе занятий, так и в УПО'Ipеблении своего времени и ра­ бочих сил.

Ниже оброчных стоят издельные крестьяне, О'Ipабатывающие на помещика барщину и пользующиеся от него угодиями. В этом разряде, обнимающем собою значительное большинство крепостБиблиотека "Рунивере" ного сословия, встречаются самые противоположный крайности, от постепенно-возрастающего довольства и соответственного раз­ вития умственных способностей до ужасающей нищеты, 01УПения и бесчувственности. Большая часть условий, определяющих сте­ пень благосостояния издельных крестьян, зависит не от них, а от свойства местности и личности их владельцев; следовательно, их собственное, самостоятельное участие в устройстве их быта весь­ ма ограниченно; не менее того, издельный крестьянин имеет свой дом, свою скотину, свою запашку и если в его распоряжении оставляется свободного времени несколько более, чем сколько необходимо нужно на его пропитание, то, при счастливых обстоя­ тельствах и напряженном трудолюбии, он может даже улучшить свое состояние и смотреть вперед не без надежды.

На низшей степени стоят крепостные люди, не имеющие своего собственного хозяйства. К этому разряду относятся дворовые люди, состоящие у своих помещиков в домашнем услужении', и месяч­ ники. Определяя место дворовым ниже издельных крестьян, мы этим вовсе не хотим сказать, чтобы их положение в вещественном или нравственном отношении было всегда и безусловно хуже по­ ложения барщинников; но они находятся в непосредственной и притом исключительной зависимости от личности их владельца.

у помещика достаточного, справедливого и хорошего хозяина, дворовые люди живуг в довольстве и ведут себя честно, состоя каждый при определенном заняли. У помещика бедного, беспо­ рядочного, преданного разврату и мотовству, они голодают, про­ биваясь со дня на день, и заражаются всеми пороками своего го­ сподина. Оторванные от твердых преданий и обычаев сельской жизни, образуясь в наружном виде и в нравственном отношении по образу и подобию своих господ, живым примером и под пря­ мым влиянием на них последних, дворовые люди вообще гораздо легче и скорее усваивают себе дурное, чем доброе, и в свою оче­ редь передают это дурное крестьянам. Дворовый, обращенный симости; тот же дворовый, обращенный лицом к крестьянину, представляет собою какое-то грубое отражение самых безнрав­ ственных сторон и возмугительных явлений помещичьей власти.

Месячники стоят еще ниже дворовых, на самом рубеже между крепостным состоянием и рабством; ибо дворовые, хотя более ме­ сячников, подвержены личному произволу своего господина и • Само собою разумеется, что мы не включаем сюда дворовых, ходящих по па­ спорту и платящих своему господину оброк; ибо они подходят под первый разряд оброчных крестьян, занимающихся промыслами и ремеслами.

о крепостном состоянии и о переходе из него к гражданской свободе всякой нравственной порче, имеют более случаев и способов вы­ служиться, перейти от низшей должности на высшую и даже вы­ просить себе или детям отпускную. Одна эта надежда много значит, и она поддерживается в сословии дворовых частыми примерами и законодательными распоряжениями, облегчающими увольнение отдельных лиц и целых семейств из этого звания. Всеми исчис­ ленными выгодами не пользуется месячник. Ему нет исхода из его положения и, кроме скудно обеспеченного содержания и вечного труда на другого до истощения сил, будущность ничего ему не представляет.

Все исчисленные нами формы крепостной зависимости встре­ чаются в современной России одна рядом с другою; но одни рас­ пространяются, другие беднеют содержанием и постепенно исчеза­ ют. Под влиянием общих нравственных и экономических условий, нами указанных, масса крепостного сословия движется последо­ вательно по одному направлению и, должно сознаться, что это движение совершается не снизу вверх, по лестнице, ведущей от рабства к свободе, а сверху вниз по ступеням этой лестницы. Судя по печатным отчетам и отзывам опытных хозяев, в северной и средней полосах России оброчное положение постепенно исчеза­ ет, и число крестьян, переводимых ежегодно с оброка на барщину, несомненно превышает число издельных, отпускаемых на оброк.

Самостоятельность издельного крестьянина в его собственном хозяйстве постепенно стесняется, и через это подготовляется, хотя медленно и к счастию далеко еще не повсеместно, переход с треХдневной барщины на положение месячников. Что касается до дворовых, то можно допустить, что обычай брать во двор из крестьян довольно быстро выводится и, что большая часть еже­ годно выдаваемых отпускных достается дворовым, а не крестья­ нам; но из этого еще нельзя заключить, чтобы числительное от­ ношение междУ ними изменялось в пользу вторых. Напротив, по справкам, частным образом наведенным в разных имениях, ока­ зывалось постоянно, что дворовые гораздо быстрее размножаются, чем крестьяне. Этот факт, кажется, объясняется двумя причинами.

Во-первых, по общепринятому обычаю, дворовые не входят в ре­ крутские очереди; эту повинность очищают за них крестьяне;

из дворовых же отдаются в военную службу только штрафные;

во-вторых, дворовые не изнуряются тяжелыми работами, ихжены не жнут и не молотят, и отгого смертность междУ ними, как от обыкновенных, так и от повальных болезней, никогда не бывает так значительна, как междУ издельными крестьянами. Класс не­ производительный плодится на счет производителей.

Если раз правительство утвердится в намерении постепенно и со всеми предосторожностями вести крепостное сословие отна­ стоящего его положения к гражданской свободе, то ему нельзя будет оставаться равнодушным к таким явлениям, в которых вы­ ражается прогрессивное развитие крепостного права и усугубле­ ние гнета, тяготеющего над крестьянами. Оно захочет остановить совершающийся теперь невозбранно переход из высшего состояния в низшее и прежде всего примет меры для удержания существующе­ го теперь порядка; ибо в противном случае все последующие за­ конодательные распоряжения встретили бы противное течение, через что действие их было бы ослаблено.

Меры отрицательные или предупредкгельные против дальнейшего развкгия крепостного права Из этого вытекает необходимость некоторых ограничений или мер воспретительных, которыми дополнится ряд законов, разнов­ ременно изданных", очевидно, с целью положить пределы даль­ нейшему развитию помещичьего права. Не отступая от этого воз­ зрения, но применяя общее направление законодательства к современным обстоятельствам, казалось бы возможным принять к рассмотрению следующие предположения:

1. Запрещение переводить из крестьян в дворовые для домашних услуг Запретить на будущее время безусловно брать крестьян во двор для домашних услуг и вообще перечислять по ревизским сказкам из крестьян в дворовые люди.

При составлении этого закона, понятие домашних услуг потре­ бует ближайшего определения. Не должно стеснять помещиков в праве отдавать крестьян на обучение мастерствам и определять их к должностям, требующих постоянных занятий в самих имени­ ях, как-то: назначать из них прикащиков, бурмистров, старост, смотрителей при заводах, столяров, бочарей, огородников и проч.;

ибо все таковые должности необходимы при помещичьем хозяй­ стве, а для замещения их вольнонаемными не нашлось бы теперь ни людей, ни денежных средств у многих помещиков. Впрочем, и Мы относим сюда запрещеlШе отдаваться в крепостное владеlШе, прекраще­ lШе жалования людей, невосстановлеlШе lШ в каком случае крепостного состоя­ lШЯ единожды, хотя бы инеправильно, прекратившегося, запрещеlШе лицам, не владеющим населенным имением, при обретать крепостных людей без земли и многие подобные постановления.

о крепостном состоянии и о переходе из него к гражданской свободе крестьяне, определяемые к безочередным должностям, хотя бы даже они жили на господском дворе, не должны быть перечисляе­ мы в разряд дворовых по ревизским сказкам, потому что перечис­ ление само по себе вредно. Оно разрывает нравственную и быто­ вую связь перечисляемого с сельским обществом, из которого он вышел, изменяет навсегда их взаимные отношения, вселяет в пер­ вого убеждение, что, ставши выше крестьян, приобретает через это право жить на их счет, как это действительно и бывает в боль­ шей части имений, где крестьяне платят за дворовых подати и ста­ вят рекрутов'.

Запрещение целые селения переводить с оброка на барщину В имениях, ныне состоящих на оброке, запретить перевод кре­ стьян на барщину целыми селениями, оставляя помещику право переводить на изделье в сложности не более десятой части налич­ ныхтягол.

Целью закона должно быть: прекратить перевод на барщину, как спекуляцию, предпринимаемую помещиком в видах увеличе­ ния его доходов на счет благосостояния крестьян, не лишая при этом помещика самого действительного из всех принудительных средств против неисправныхоброчников. Это средство необходи­ мо особенно в тех имениях, где каждое тягло само за себя отвечает, без круговой поруки целого общества.

Воспрещение дробления имений ниже положенной меры Положить предел дроблению дворянских населенных имений установлением нормы, ниже которой имение не может подлежать ни разделу, ни отчуждению какой-либо из оного части.

Вопрос об установлении так называемых, миноратов 8О, кажет­ ся, не раз уже возникал у нас по поводу разных законодательных предположений, но едва ли он был рассмотрен, по отношению его к современному развитию крепостного права, как мера неотлага­ тельная для предупреждения быстрого упадка не дворянскою сосло­ вия, которому открыты все пути к ходатайству о своих нуждах, а помещичьих крестьян, о которыхобязано заботиться nравительство.

К сожалению, этот вопрос, сам по себе трудный, еще усложнялся тем, что к нему постоянно прицепляли разные другие законода­ тельные предположения, хотя и не лишенные с ними связи, но отнюдь не до такой степени тесной, чтобы нельзя было отделить • Перевод из крестьян в дворовые и теперь не допускается в учрежденных в Польше майоратах по Положению, вошедшему в Св. Зак. Т. Продол.

первого от вторых. У нас же, вплетение в возбужденный вопрос средство заглушить начатое дело.

Рассматривая вопрос с указанной точки зрения, то есть как меру, предназначенную для ограждения хозяйственной самостоя­ тельности помещичьих крестьян, мы приходим к убеждению, что предел дроблению должно определить числом ревизских душ, при­ няв за неделимое такое число, при котором бы могло идти поме­ щичье хозяйство на барщине с некоторою выгодою для помещика и без отягощения крестьян. При ревизских душах можно иметь круглым счетом до рабочих тягол, а на тягло нельзя полагать господской запашки в северных от Москвы губерниях более 11/ казенных десятин в поле, а в средних и степных более 2 десятин.

60 десятин в поле'.

В меньших размерах едва ли помещичье хозяйство издельное может давать надежные, неслучайные выгоды, которыми бы мог­ ли покрываться неизбежные убытки и чрезвычайные пожертвова­ ния со стороны помещика, отвечающего за благосостояние своих крестьян.

Населенное имение, признанное неделимым по закону, долж­ но быть рассматриваемо как всякая иная недвижимая собствен­ ность, по существу своему не подлежащая раздроблению, и нет не­ обходимости в издании особых правил для определения порядка наследования в населенных неделимых имениях. Когда достается нескольким наследникам фабрика, завод или дом, им предостав­ ляется полная свобода удержать доставшееся им недвижимое имущество в общем и нераздельном владении, продать его и раз­ делить между собою выручку или уступить его одному из наслед­ ников, условившись с ним на счет вознаграждения прочих. Те же способы взаимного соглашения должны быть открыты наследни­ кам по неделимомуимению, и законодательной власти нет надоб­ ности стеснять свободу их выбора или придумывать для них зара­ нее обязательные формы справедливого соглашения.

Изъяснив перед сим, что отсутствие законного предела дро­ бления населенных имений вредно не само по себе, а при двух условиях: при неопределенности повинностей и ответственности владельца за крестьян, мы полагаем, что, с устранением этих усло­ вий, и самое дробление могло бы быть допускаемо без вреда; а поПРИ ближайшем рассмотреlШИ этого предположеIШЯ, может быть, окажется нужным разделить Россию на несколько полос И для каждой установить особый предел дроблеIШЯ, сообразно с УСЛОВИЯМИ местного хозяйства.

о крепостном состоянии и о переходе из него к гражданской свободе тому казалось бы возможным к предлагаемой мере присовокупить менее душ, если каждый из наследников представит на утвержде­ ние правительства вместе с просьбою о разделе проект добро­ вольно-принятого крестьянами договора, составленный на осно­ ваниях, ниже сего изложенных.

Удержание крепостного права в настоящих его пределах со­ ставляет только первую половину задачи; вторая и важнейшая заключается в изыскании мер положительных, в открытии исход­ ного пути из теперешнего порядка вещей в правомерные граждан­ cKиe отношения.

Меры ПОЛОЖlПельные к установлении новых, Все системы, примененные за границею и у нас разновременно предложенные для достижения этой цели, делятся на два разряда:

некоторые ведут к освобождению отдельных личностей, другие к освобождению целых селений или обществ. Нет сомнения, что каждая из упомянутых систем имеет свои выгоды и свои неудоб­ ства; о сравнительном их достоинстве много и долго спорили в других государствах, и отголоски этого спора остались не без влияния на общественное мнение в России. Всякий, обращаю­ щий внимание на наши толки об упразднении крепостного права, часто слышал повторение доводов и опровержений, придуманных последователями той или другой системы в Западной Европе, и, вероятно, замечал, что столкновение этих двух противоположных воззрений, заимствованных целиком из иностранных литератур, ни на шаг не подвигает к разрешению наш домашний вопрос.

Не оттого ли, что мы ошибаемся, воображая себе, что мы власт­ ны выбрать из двух систем ТУ, которая покажется нам лучшею;

тогда как нам предстоит не выбрать, а узнать, чего требует порядок вещей, у нас сложuвшuйся и заключающий в себе зародыш всего будущего развития?

Главную массу крепостного сословия в России составляют по­ селяне, живущие в деревнях, занимающиеся одним хлебопаше­ ством, или хлебопашеством в связи с другими промыслами, и вла­ деющие совокупно, целыми обществами, отведенною им землею.

в ЭТОМ совокупном владении землею заключается коренная, ни­ чем незаменимая основа нашего сельского общинного устрой­ ства. Каждая наша деревня глубоко сознает себя чем-то по при­ роде своей единым, цельным и живым; это сознание проявляется во всех ее действиях и находит полнейшее выражение в многозна­ чительном слове мир.

Многие из наших писателей, посвятившие себя изучению Рус­ ской народности в ее историческом прошедшем и внестареющих явлениях настоящего, дорожат нашею сельскою общиною, как твердым материалом, из которого сложилось Русское государство, и предугадывают в ней самою жизнью подготовленное разреше­ ние на общественные вопросы, неразрешимые для Западной Ев­ ропы. Напротив, другие смотрят на нашу сельскую общину, как на первоначальную, грубейшую форму общественной организации, в скором времени долженствующую раздробиться на единицы, и как на главное препятствие к улучшениям в системе сельского хо­ зяйства и юридического устройства сельского сословия. Нисколь­ ко не разделяя последнего взгляда и вполне сочувствуя первому, мы однако же не намерены вдаваться в рассмотрение этого вопро­ са, очень важного по себе, но от разрешения которого мы не ожи­ даем значительных практических результатов. Пусть наука, при своих теперешних данных, оправдывает или осуждает сельско­ общинное устройство; на практике оно представляется не вопро­ сом, а живою существенностью. Позволительно думать, что язык Немецкий богаче, а Итальянский звучнее Русского, тем не менее мы останемся при своем языке. Подобно языку, общинное устрой­ ство наших сел принадлежит к числу тех коренных, самородных начал нашей Русской народности, с которыми может не сходиться частное воззрение, воспитанное в другом порядке явлений, но для правительства они составляют не предмет спора, а неопровержи­ мые данные, которых законодательная власть не должна колебать, если она дорожит крепостью государственного организма.

Естественно и свободно сложилась наша сельская община;

также свободно и естественно отрешаются от нее беспрестанно отдельные личности и примыкают к другим состояниям.

Рядом с крестьянами, земледельцами, мы встречаем у себя не­ сколько разрядов крепостных людей, по свойству их занятий и об­ разу жизни не имеющих с первыми никаких общих интересов и связанных с ними единственно общею зависимостью от одного владельца и круговою порукою по исправлению государственных повинностей. Таковы дворовые, крестьяне, владеющие в городах собственными домами, содержатели постоялых дворов, фабричБиблиотека "Рунивере" о крепостном состоянии и о переходе из него к гражданской свободе ных заведений, торгующие по гильдейским свидетельствам, зани­ мающиеся подрядами и поставками. Судьба всех таковых лично­ стей так резко отделяется на практике от участи сельских обществ, что, с переменою отношений первых к их владельцам, нет ни ма­ лейшего повода опасаться расстройства в организации тех селе­ ний, из которых они вышли и с которыми они остаются свя­ занными только по ревизским сказкам.

Имея все это в виду, нельзя не придти к заключению, что было бы несправедливо удерживать в крепостной зависимости торгую­ щего крестьянина, стоящего значительно выше уровня крепост­ ного сословия, единственно потому, что путь к освобождению, доступный ему лично, не доступен сельскому обществу, к которо­ му он приписан, и что в той же мере несправедливо бы было тре­ бовать, чтобы сельское общество не иначе могло перейти в сво­ бодное состояние, как раздробившись, утратив свою цельность, перестав быть обществом. Итак, практика не позволяет нам при­ нять исключительно ни ТУ, ни другую систему; мы должны вос­ пользоваться обеими и открыть двоякий исход: для целых обществ и для отдельных лиц.

О сельских обществах. Невыгоды введения принудительных 011l0шений законодательным порядком Обращаясь сперва к сельским обществам, мы усматриваем только два способа заменить теперешний порядок правомерными отношениями. Может правительство, без участия помещиков и крестьян, принять на себя определение их взаимных отношений и составленное таким образом положение ввести в действие, не спрашивая согласия ни тех, ни других; могут также эти отноше­ ния определиться с обоюдного согласия помещиков и крестьян, в виде добровольной между ними сделки с утверждения законода тельной власти.

Первый из этих способов обращает на себя особенное внима­ ние, как система, правительством избранная для Западного края России и им уже примененная в форме, так называемых, инвен­ тарных правил.

Эти правила, одинаковые для всех имений, вместе с инвента­ рем (или статистическою описью каждого имения) заключают в себе определение взаимных прав и обязанностей землевладель­ ца к поселянам. По содержанию, это контракт в полном смысле слова, но контракт, составленный не сторонами, обязанными ис­ полнять его, а тою властью, которая по отношению ко всем друБиблиотека "Рунивере" гим видам частных условий, договоров и сделок ограничивается одним утверждением, засвидетельствованием и восстановлением их законной силы в случае нарушения.

Это контракт, но которому не достает только одного: добро­ вольного согласия связанных им сторон, не достает именно того условия, на котором основывается внутренняя законность и проч­ ность всякого договора. Важность этого обстоятельства вполне обнаруживается в особенном характере всех последующих отно­ шений при переходе закона в практику. Помещики не могут быть довольны инвентарями: им кажется, что у них отобрано слишком много прав и доходов; крестьяне бесспорно сознаютс признатель­ ностью сделанные им льготы, но и они недовольны: им кажется, что им уступлено мало, и они ожидают большего. Недавние про­ исшествия в Киевской губернии по поводу созыва ополчения доказали это до очевидности. Весьма может быть, что и помещики и крестьяне в сущности неправы; но хотя бы и так, несомненно, что противоположность интересов, неnримиренных, а только вза­ имно-ограниченных, открывает обширное поприще ухищрениям, уловкам, обидам всякого рода. Как бы ясно и определительно ни были составлены правила, в поводах к превратным толкованиям, придиркам, вымогательствам, обоюдным жалобам, недостатка не встретится, и возгорится глухая, междоусобная война. Для под­ держания отношений, правительством установленных без участия сторон, естественно потребуется неусыпное за ними наблюдение и прямое, почти ежедневное с его стороны вмешательство через для последних обременительное, усеянное соблазнами и крайне­ раздражительное как для помещиков, так и для поселян.

Может быть, нам возразят, что в какой бы форме ни установи­ лись законные между ними отношения, каким бы способом ни было ограничено полновластие помещиков, во всяком случае, с прекращением теперешнего их произвола, все недоразумения, вопросы и жалобы, возникающие между ними и поселянами, должны будут неминуемо восходить к правительству. Это очевид­ но. Восстановление законных отношений в случае их нарушения и взыскание с виновного принадлежит правительству, никому другому, и в этих пределах его участие, вызванное обращением к нему одной из сторон, не только неизбежно, оно благодетельно.

Не менее того, всякое нарушение взаимных обязанностей, даже при существовании всех средств к легкому, скорому и дешевому его прекращению, само по себе есть уже зло, и потому, чем чаще о крепостном состоянии и о переходе из него к гражданской свободе оно повторяется, чем больше поводов к его развитию представляет какой-либо порядок вещей, тем он -'Уже.

Исчисленные неудобствадолжны усугубиться, если правитель­ ство, определив законодательным порядком Оlliошения землевла­ дельцев к крестьянам, не откроет последним никаких законных путей для самостоятельного ограждения предоставленных им прав. В таком случае оно будет в необходимости принять на себя не одно разбирательство жалоб, ему приносимых, но самое изы­ скание поводов к справедливым жалобам, иными словами: прямое и ства нелегкое, а для народа тяжелое.

Вся сила в том, что в области гражданских отношений, порядку вещей, введенному в силу предписания начальства, подчиняются более или менее охотно; добровольная же сделка, предложенная са­ мими сторонами и утвержденная правительством, связывает со­ весть, возбуждая сознание гражданской свободы и нравственного долга. В этом сознании лежит самая существенная гарантия вся­ кого договора, которой полицейское опекание, хотя бы совер­ шенно беспристрастное и бескорыстное, уже потому заменить не может, что беспрестанное вмешательство посторонней власти препятствует установлению согласия, без которого мы не можем себе представить правильно го развития сельской жизни.

Собственно по этой причине, не касаясь других неудобств, многими встречаемых в применении подробностей инвентарного положения, притом рассматривая эту систему единственно по от­ ношению к Великороссийским губерниям, мы не желали бы ви­ деть ее распространения. Ограничиваясь этим общим выводом, мы оставляем в стороне частный вопрос о том, в какой мере она была необходима для Западного края России, т.е. именно для той меСlliОСТИ, для которой она придумана и где введена или вводится.

Всякому, даже не бывавшему в том крае, но знающему историю Русской земли,ДОЛЖНО быть ПОНЯlliО, что Оlliошения помещиков­ Поляков и Латинцев к Православным Малороссиянам и Белорус­ цам, отношения, носящие на себе внутренние и внешние призна­ ки векового, систематического угнетения, должны существенно разниться с бытовыми отношениями тех же сословий в Велико­ российских областях. Весьма может быть, что в Западном крае правительство не только не предвидело, но даже не желало взаим­ ною соглашения и вынуждено было из политических видов предпо­ честь такую меру, которая, разлучив навсегда и глубже прежнего крестьян с помещиками, давала бы возможность местной власти принять первых в свое непосредственное ведение и устранить всяБиблиотека "Рунивере" кое на них влияние со стороны вторых. Едва ли нужно присово­ куплять, что никакие подобные соображения не MOryT иметь места в применении к Великороссийским губерниям.

Итак, рассматривая инвентарную систему в ее общности, мы пришли к убеждению, что ее должно отвергнуть. Это откровенное осуждение, думаем мы, оправдывается вышеизложенными сооб­ ражениями; тем не менее, в настоящую минуту пишущему эти строки тяжело произнести его именно потому, что против инвен­ тарного положения раздается много голосов, порицающих в нем ограничение помещичьего произвола, то самое, что в нем есть доброго, за что составителя этого положения и теперь поминают добром миллионы людей. К этим голосам, торжественно возве­ щающим неприкосновенность крепостного права (как будто бы от них зависело остановить историю и оживить издыхающее), не хочется и не должно приставать; и потому, во избежание всякого недоразумения, мы также откровенно прибавим, что если бы Про­ видению угодно было казнить Россию, поразив наше правитель­ ство неисцельным ослеплением, а наше дворянство безнадежным упрямством и если бы затем нам предстояло одно из двух: оста­ вить неприкосновенным крепостное право или ввести повсеместно инвентари, то, из двух зол избирая меньшее, мы, не задумываясь, предпочли бы последнее. Но, к счастию, неизбежность подобного выбора еще далека от нас, и потому мы можем надеяться, что пра­ вительство, не испытав предварительно других способов, не при­ бегнет к мере, которая сделалась бы необходимостью только в случае исчезновения всякой надежды на свободное соглашение.

Добровольные сделки между помещиками и крестьянами.

Излишества и недостатки указа о обязанных поселянах Возражения, нами приведенные против определения отноше­ ний крестьян к помещикам порядком законодательным, содержат в себе указания на иной путь, к той же цели ведущий. Мы разумеем добровольные сделки между крестьянами и помещиками. Этот путь открыло правительство в 1846 году изданием указа о обязан­ ных поселянах 82 ; но, к сожалению, сделав первый шаг, оно не по­ шло далее и не только не поощрило сделок, даже не устранило самых существенных препятствий к их заключению. На эти пре­ пятствия, указанные общественным мнением, следует теперь об­ ратить внимание.

Во-первых, желательно, чтобы договаривающимся сторонам, т.е. помещикам и крестьянам, предоставлен был возможный проБиблиотека "Рунивере" о крепостном состоянии и о переходе из него к гражданской свободе стор и устранены были все излишние ограничения, встречаемые определено, что рекрутская повинность в селениях обязанных крестьян отправляется однообразно по очередному порядк~ в уставе рекрутском установленному84, но здесь не принято во вни­ мание, что в помещичьих имениях издревле введены различные системы учета очередей. В иных, очередь или место, занимаемое семейством в рекрутском круге, определяется старшинством от­ дачи и составом семейства, т.е. числом тягол; этот способ близко подходит к рекрутскому уставу. В других, особенно в оброчных се­ лениях, установлено определенное число рекрутских частей, по накоплении коих семейство сдает рекрута. Части или доли насчи­ TыBaютcя различными способами, иногда довольно сложными, но хорошо известными всем крестьянам. Есть имения, в которых, по обычаю, исстари заведенному между крестьянами, рекрутские доли переводятся на деньги и с согласия мирской сходки сдаются одним семейством другому. Наконец, каков бы ни был порядок в разрешении частных случаев, мирские сходки иногда отступают от общего правила по врожденному Русскому человеку убежде­ нию, что правда не должна быть приносима в жертву законности.

Вообще, мы не видим основания думать, чтобы очередный поря­ док, в уставе рекрутском изложенный (с тех пор замененный в ка­ зенных имениях еще худшим, жеребьевым) был уравнительнее ниях и к которым крестьяне привыкли. ИзвеСlliО, как неохотно они подчиняются каким бы то ни было переменам, даже к лучше­ му, в отравлении этой повинности, самой для них тягостной, переменам, неминуемо влекущим за собою несправедливости и ущербы для многих семейств; а потому и не должно, когда нет на то необходимости, обязывать ко введению очередного порядка, в Своде Законов помещенного'. В ПРО1ИВНОМ же случае можно предвидеть, что со стороны крестьян это обстоятельство возбудит много сомнений, возражений и споров и что заключение сделки с помещиком, если с нею будет сопряжено введение нового поряд­ ка учета рекрутских очередей, встре1ИТ особенные затруднения.

Статьею определено, что запасы народного продоволь­ ствия и пособия в пожарных случаях учреждаются на счет соб­ ственных средств обязанных крестьян под наблюдением помещиков или под наблюдением и при содействии nравительства. Все это глухо • По крайней мере, трудно помириться с мыслью об однообразном и безус­ ловно-обязательном порядке до тех пор, пока рекрутская повинность лежит на обществах, исправляется обществами за круговою порукою всех членов оного.

и может быть стеснительно. Существует немало имений, в кото­ рых помещики не только наблюдают, но участвуют в составлении хлебных запасов, в мерах для предупреждения пожаров, в посо­ биях погоревшим. Например, во многих местах помещики отвели из своей земли особые участки под мирские запашки для обеспе­ чения продовольствия крестьян. Там, где крестьяне не имеютсоб­ ственного леса, где лес редок и дорог, где на случай пожара или необходимых починок берегутся заповедные участки, помещик, если захочет войти в соглашение с крестьянами, неминуемо услы­ шит вопрос: «А на случай пожара или какой беды леску на об­ стройку вьщавать будете?» Едва ли они удовлетворятся уверением, что пособие устроится на их счет при одном наблюдении со сторо­ ны помещика или при содействии правительства. Несколько лет тому назад, в одном имении учреждено взаимное страхование от пожаров. Основной капитал пожертвован владельцем (это более, чем наблюдение) и увеличивается ежегодным сбором со всех строений крестьянских и господских, по оценке, производимой самими крестьянами. Все подобные учреждения, не подходящие прямо под статью 909, скрепляют связь между помещиками и по­ селянами, которой отнюдь не должно ослаблять. В них заключа­ ется, конечно, очень еще слабый начаток взаимного соглашения их интересов, развитие и распространение которого на все вообще хозяйственные их отношения заслуживает поощрения.

Но самое стеснительное условие, заключающееся в указе о обя­ занных крестьянах, условие, которому во многом следует припи­ отношение имений, населенных обязанными крестьянами, к на­ шим кредитным установлениям. Во-первых, заключение условий с крестьянами в заложенных имениях (то есть, почти во всех по­ мещичьих имениях), также как и изменение условий с обоюдного согласия сторон, допускается не иначе, как с дозволения кредит­ ного учреждения, которое может и не дать его. Обязанное исклю­ чительно заботиться о предупреждении всякого возможного упадка ценности принятого им залога, оно всегда найдет гораздо более уважительных поводов к отказу, чем к изъявлению своего согла­ сия; а закон в этом не только не ограничивает его свободы, даже не определяет, какими соображениями оно обязано руковод­ ствоваться в своем решении. Во-вторых, относительно порядка учинения вновь займов под залог имений, переведенных на новое положение, указом 2-го Апреля года было обещано издание данием закона, помещенного в продолж. ХI т. Св. Зак., ст.

о крепостном состоянии и о переходе из него к гражданской свободе и 321 и прилож. к 30487, но выполнено так, что вместо этих правил можно бы было ограничиться простым упразднением права поль­ зоваться ссудами. Это ясно до очевидности. Когда представляется в залог имение, управляемое на неограниченном помещичьем праве, то ссуда выдается без всякого затруднения по разряду гу­ бернии, числу душ и количеству земли; если же испрашивается ссуда под залог имения, населенного обязанными крестьянами, то кредитное установление входит в исчисление чистого дохода, получаемого владельцем' и выдает ссуду в 10 раз превышающую этот доход, с тем, однакоже, чтобы ссуда, несмотря на исчисленный доход, ни в каком случае не nревышала размера, по классам zyберний определенного в ст. 347-349 уст. кред. 88 с прибавлением добавоч­ ных 10 руб. сер. на душу, если, впрочем, имение соответствует условиям, изложенным в ст. 1202-1211. Итак, владелец имения, заключивший сделку с крестьянами и отказавшийся добровольно от своего полновластия, подвергаясь особенным затруднениям и проволачкам, которых не испытывает помещик, владеющий име­ нием на неограниченном крепостном праве, рискует очень часто не получить полной ссуды по разряду губерний, но ни в каком случае, как бы его имение ни было доходно и прочно устроено, не может даже надеяться получить более этой ссуды. Ясно, что исчисление дохода придумано единственно в ущерб владельцу для уменьше­ ния ссуды. Спрашивается: можно ли было ожидать успеха от указа 2 Апреля, когда изданием упомянутых правил правительство не только не поощряло к заключению сделок, но, напротив, верней­ шим путем как будто отводило помещиков от этой мысли, ясно выражая, что кто последует его призыву, тот в его глазах потеряет право на кредит?

Содержа в себе излишние определения, без нужды ограничи­ вающие свободу или выгоды договаривающихся сторон, указ о обязанных поселянах в тоже время представляет значительные пробелы и не дает ответов на существенные вопросы.

Во- первых, хотя с утверждением договора между помещиком и обществом крестьян, последние через это самое возводятся на степень юридической правомерной личности и становятся в пряА как исqисJШТЬ его? Это один из самых сложных и трудных вопросов хозяй­ cTBeннoй администрации. В землях, где исстари существует земский кредит на самых твердых и разумных основаниях (например, в Пруссии, где свойство мест­ ности и разные особенности общественного быта не представляют тех огромных препятствий, с которыми пришлось бы оценщикам иметь дело у нас) для разре­ шения его написаны фолианты, и все -таки он не разрешен, все -таки продолжают над ним трудиться. Ау нас... кажется, и не подозревaJШ, ЧТО тут есть над чем при­ задуматься!

мое отношение к правительству, однако, этому обществу не дано ни юридической организации, ни законного представительства, через которое бы оно МОГЛО, в случае нужды, сноситься с влаС1ЯМИ и действовать для защиты правь, за ним утвержденных. В статье говорится только об учреждении вотчинного (или мызного) управления, органа и орудия распоряжений вотчинника, следова­ тельно одной стороны, и совершенно умалчивается об организа­ ции другой, то есть общества крестьян.

Во-вторых, не определены с надлежащею точностию отноше­ ния крестьян, вступивших в права обязанных, к судебно-полицей­ ской власти помещиков. Статья 910, к этому предмету относящаяся, измененная в продолж. к Св. Зак. 9О, предоставляет помещику nервоначальный разбор взаимных между крестьянами тяжб и спо­ ров, право суда по проступкам и преступлениям, за которые вино­ вные не подлежат лишению всех прав состояния, и право приме­ нять наказания, предоставленные всем помещикам вообще (в том числе находятся палки и тюрьмы с кандалами), с тем лишь огра­ ничением, что отдача в смирительные, рабочие дома и в арестант­ ские роты гражданского ведомства, а равно удаление из вотчины неисправимых, определяется мирскими обществами с утвержде­ ния помещика. Но если последнему принадлежит только первона­ чальный разбор тяжб и споров, то кем и каким порядком будет производиться последующий разбор? Может ли обязанный кресть­ янин, не испрашивая на то разрешения от владельца вотчины, начать иск в присутственном месте против другого обязанного крестьянина, к той же вотчине приписанного или против посто­ роннего человека? Может ли он приобретать и отчуждать недви­ жимую собственность на том же основании, как и лица свободных состояний, или он подлежит в этом отношении тем же, с правом собственности несовместным ограничениям, как и крепостные люди?

В-третьих, не определено кем и каким порядком будут рассма­ триваться споры между вотчинником и обязанными поселянами, возникающие из их обоюдных обязательств, изложенных в услови­ ях. В ст. упоминается только о мерах для nонуждения кресть­ ян к исполнению обязанностей, ими нарушенных, причем пред­ полагается с их стороны прямое, произвольное и бесспорное неисполнение, а не возбужденный гражданский вопрос о существе их обязанностей, требующий разрешения. К тому же, говорится единственно о понуждении крестьян, и ни единым словом не упо­ минается о nонуждении помещика. В случае нарушения договора о крепостном состоянии и о переходе из него к гражданской свободе с его стороны, могут ли крестьяне на него жаЛОБаться? Кто поне­ сет жалобу от имени общеСТБа крестьян и будет за них ходатаем?

Кто примет ее к рассмотрению, и каким порядком будеТПРОИЗБО­ диться дело? Наконец, не ГОБОРЯ о гражданском иске ПРОТИБ Бла­ дельца от лица целого общеСТБа, Б праБе ли обязанный крестьянин подать на него жалобу от СБоего лица? Все сии БОПрОСЫ не находят юридическая сторона отношений крестьян к БОТЧИННИкам не мо­ жет быть предостаБлена исключительно частному между ними со­ глашению и, по крайней мере, Б глаБНЫХ чертах должна быть определена праБитеЛЬСТБОМ. Необходимо нужно, чтобы как БОТ­ чинники, так и крестьяне знали ТБердо, какая будет постаБлена над ними ближайшая Бласть, при каких УСЛОБИЯХ эта Бласть будет Бступаться Б их Бзаимные отношения, какие предстаБЯТСЯ им среДСТБа и законные пути для ограждения их интереСОБ и праБ, ибо нельзя ожидать, чтобы пеРБые, т.е. помещики, решились БЫЙТИ из старой, глубокой колеи, не БИДЯ перед собою НОБОЙ дороги, ни даже, чтобы крестьяне уразумели сериозное значение СБоего но­ БОГа положения до тех пор, пока оно не будет заранее СОБершенно ясно оБРИСОБано праБитеЛЬСТБОМ.

При состаБлении дополнительных статей к положению ля, с целью БОСПОЛНИТЬ указанный недостаток, нужно принять Б соображение следующие обстоятеЛЬСТБа. Заключение сделок предостаБляется доБРОБОЛЬНОМУ желанию каждого, и Б пеРБые годы, конечно, очень и очень немногие помещики будут Б состоянии, или захотят ПОДБергнуться риску, сопряженному с отречением от их ПОЛНОБластия; для немногих же имений нельзя создаБать пол­ ной и сложной организации; потому на пер Бое Бремя необходимо придумать порядок упраБления, сколь возможно простой и немно­ госложный. ВпослеДСТБИИ, когда число имений, переБеденных на НОБое положение, УБеличится, этот порядок должен будет изме­ ниться и уступить место иному с учреждением нескольких ин­ станций, с НОБЫМ администраТИБНЫМ делением на округи или приходы, с изданием полицейского и судебного устаБа для сель­ ских общеСТБ; слеДОБательна, организация, нужная для настоя­ щей минуты, как мера nереходная, должна, с одной стороны, близ­ ко подходить к существующим теперь отношениям; с другой, не должна СБЯЗЫБать будущего раЗБИТИЯ, но, наПРОТИБ, иметь в себе способность удобно и легко измениться и перейти на степень высшей организации, без БСЯКОЙ ломки или потрясения.

Просим читателей иметь в виду, что в нижеследующих положе­ ниях, мы старались определить главные черты такого переходного порядка, который бы в настоящую минуту облегчил заключение сделок, отнюдь не выдавая его за проект окончательной органи­ зации сельских обществ*92.

Предполагаемые дополнения и изменения Каждое имение по утверждении добровольной сделки между крестьянами и вотчинником рассматривается в административном отношении как целое, как единица. Юридическая организация его слагается из крестьян, вотчинника и посредника между ними.

Крестьяне образуют одно или несколько мирских обществ, смотря по обширности и населенности имения.

Каждое мирское общество ведает совершенно самостоятельно свои общественные дела, частные, взаимные отношения своих членов в судебно-полицейском отношении, наконец, относится к управления и для защиты своих собственных прав и интересов.

• Этот последmIЙ вопрос, которого самое возбуждение бьшо бы преждевре­ менно по важности своей, едва ли имеет равный себе; и прежде, чем приступить к его разрешению, нам еще предстоит исполнить несколько предварительных работ, о которых пора бы теперь подумать: работу историческую, разумея под этим возможно полное воспроизведение судьбы наших сельских обществ с столетия до настоящего времени; работу статистическую: подробное опи­ XVI сание административного устройства сельских обществ в имениях казенных, удельных и помещичьих, оброчных и издельных в разных полосах России. Для вьшолнения этой задачи, независимо от сведений, которые могут быть получены юпщелярским путем, необходимо произвести на местах самое добросовестное и подробное исследование в роде Английских парламентских поставив за правило ничего не скрывать, и с полною откровенностью обнаружить все усмо­ тренные недостатки. Наконец, для справки изучить разные видьr сельских обще­ ственных организаций в наших областях, на особых правах состоящих, в Остзей­ ском крае, в Финляндии, в Царстве Польском, и в Западной Европе, особенно в тех землях, где, как в Пруссии и большей части Германии, упразднение крепост­ ного права совершилось недавно, мерами правительства, без насильственных по­ трясений и революций.

Эта программа, мы знаем наперед, заставит многих ульrбнуться. «К чему, по­ думают так называемые практические люди, столько хлопот, когда можно все дело покончить на бумаге, не выходя из покойной директорской комнаты? Да и где у нас люди способные к такой работе?>} На это мы отвечаем, что когда же ни­ будь в отвлеченный мир бумаг, нумеров и разграфленных ведомостей прорвется существенность и правда; мы с нею должны столкнуться неизбежно; так не лучше ль исподволь открыть ей вход? Что же касается до недостатка людей и непривыч­ ки, то характер исполнительных работ зависит главнейшим образом от характе­ ра требований высших начальств. Чиновник, которому поручается исследовать какой-нибудь предмет, отправляется, зная наперед, что начальству нужна вовсе не правда, подчас горькая и хлопотливая, а гладкий отчет, и он сочиняет отчет, подгоняет цифры, смягчает и скоблит, чтоб бьшо гладко. Потребуйте правдьr, и она явится, хотя, разумеется, не вдруг, потому что мы отучили ее показываться.

о крепостном состоянии и о переходе из него к гражданской свободе Общество действует двояким образом: непосредственно, как мирская сходка или собрание домохозяев, и посредственно че­ Ведению мирской сходки принадлежит выбор представителей общества (старост и старшин), замещение общественных долж­ ностей (церковного и магазинного старост, сборщика податей, ключника, сотского, лесника, если крестьянам отведен лес); по общественному хозяйству: установление правил и порядков для всех крестьян обязательных, например, накладка и скидка тягол, разделение полей, лугов и всяких угодий; назначение ссуд и вся­ ких расходов из мирской суммы и мирских хлебных запасов (не казенных, а общественных); раскладка оброка, податей и всяких повинностей, денежных и натуральных, как в пользу вотчинника, так и казенных; определение рекрутских очередей, составление приговоров о назначении рекрутов; разрешение разделов; разбор важных проступков и определение наказаний, превышающих власть старосты и старшин, как-то: продажа имущества неисправ­ ного плательщика для пополнения недоимок и отдача его в зара­ ботки, отдача в рекруты в зачет будущих наборов или без зачета и представление порочных крестьян, негодных в военную службу, к удалению из вотчины.

Сходки бывают общие от всех деревень, входящих в состав имения, и частные, по деревням, срочные и чрезвычайные. Об­ щая должна быть, по крайней мере, один раз в году. Чрезвычай­ ную сходку во всякое время могут созвать старосты и старшины, или вотчинник, или уездный предводитель.

Власть сходки ограничивается по части хозяйственной обязан­ ностью не нарушать условий, заключенных с вотчинником'; в су­ дебно-полицейском отношении власть сходки не распростра­ няется на крестьян, дворовых и вольных людей, занимающих должности по назначению самого вотчинника и заведующих его хозяйством. Приговоры мирской сходки над ними получают силу лишь с утверждения помещика. Всякий приговор мирской сходки об отдаче крестьянина в peKpYThI или об удалении из имения требу­ ет также утверждения помещика. Разногласие между вотчинником и сходкою по всем сим делам решается как будет указано ниже.

Представители обществ, старосты и старшины, выбираются в определенном числе и на определенный срок. Они вступают • Например, в lШХ может быть договорено, что крестьяне обязаны обрабаты­ вать свою землю с двумя парами, ИJШ часть СВОИХ полей запускать, по снятии не­ СКОЛЬКИХ хлебов, в залежь, на известное число лет, производить рубку в обще­ ственном лесу не иначе, как с ведома вотчинника и тому подобное.

в ДОЛЖНОСТЬ, не требуя утверждения от помещика, который не в праве их устранить. Помещик и местная полиция только уве­ домляются об избранных лицах.