WWW.DISUS.RU

БЕСПЛАТНАЯ НАУЧНАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА - Авторефераты, диссертации, методички
 
<< ГЛАВНАЯ [ АВТОРЕФЕРАТЫ ] [ ДИССЕРТАЦИИ ] [ ДОКЛАДЫ ] [ ФОРУМЫ ] [ МЕТОДИЧКИ ] [ МОНОГРАФИИ ] [ ПРОЕКТЫ ] [ ПРОГРАММЫ ] КОНТАКТЫ
Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.

Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам, мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.

Главная  >>  Проекты
[ СКАЧАТЬ ОРИГИНАЛ ДОКУМЕНТА .pdf ]
Pages:     | 1 | 2 |
3
| 4 | 5 |   ...   | 6 |

«  Библиотека Института современного развития ТЕНДЕНЦИИ Альманах Института современного развития июнь 2012 — декабрь 2013 Москва 2014   УДК 32:33  ББК 66:65  ...»

-- [ Страница 3 ] --
(№ 10 (17), октябрь 2013) Нам не раз приходилось сетовать, что некоторые возникающие гло бальные сюжеты, принципиально важные для будущего миропоряд ка,  оказываются  на  периферии  внимания  отечественных  экспертов.  Эти сюжеты так или иначе развиваются, и представляется целесооб разным их хотя бы отслеживать.  В  начале  октября  торговый  представитель  США  М.  Форман  позвонил своему коллеге из Европейского союза К. де Гюхту. И со общил,  что  изза  бюджетного  кризиса  и  закрытия  части  государст венных  учреждений  Вашингтон  не  сможет  прислать  делегацию  в  Брюссель  на  второй  раунд  переговоров  по  Трансатлантическому  партнерству  в  торговле  и  инвестициях  (TTIP).  Этот  раунд  должен  был  состояться  7–10  октября,  через  три  месяца  после  первого.   По  официальным  планам  соглашение  о  партнерстве  или,  как  его  еще  определяют,  из  серии  «о  зонах  свободной  торговли»  между  крупнейшими экономическими игроками будет подписано к концу  следующего года.  Старт  проекта  был  объявлен  президентом  США  и  руково дством ЕС в феврале 2013 г. Среди заявленных задач — дальнейшее  открытие  рынков,  улучшение  режима  инвестиций,  отмена  всех  тор говых  тарифов,  преодоление  внутригосударственных  нетарифных  барьеров, либерализация доступа на рынок услуг, разработка правил  и принципов сотрудничества по таким важным вопросам, как охрана  интеллектуальной  собственности,  регулирование  работы  государст венных предприятий, стимулирование конкурентоспособности мало го и среднего бизнеса и др.   С. Кулик  В  случае  заключения  соглашения  мир,  ввиду  веса  сторон,  по лучает, по мнению многих экспертов, своего рода «глобальный кри терий» в регулятивных практиках, в инвестиционных режимах и тех нических  стандартах,  включая  экологические.  А  вместе  с  ним  и  инструмент воздействия на процесс дальнейшей либерализации ре жима  мировой  торговли,  за  которым  призвана  следить  Всемирная  торговая организация (ВТО).   Бюджетные неурядицы, впрочем, не помешали М. Форману во  время звонка в Брюссель пребывать на индонезийском острове Бали.  Там  проходил  саммит  АзиатскоТихоокеанского  экономического  со вета  (АТЭС),  где  американский  представитель  обсуждал  завершение  другого проекта торговоэкономического «моста» — Транстихоокеан ского  партнерства  (TPP).  ТPР  во  многом  является  аналогом  трансат лантического  партнерства,  также  нацеленным  на  новую  волну  либе рализации глобальной торговли. В него вовлечены 12 стран — США,  Канада,  Мексика,  Чили,  Перу,  Япония,  Сингапур,  Бруней,  Малайзия,  Вьетнам, Австралия и Новая Зеландия.   Переговоры по этому проекту были запущены в 2011 г., а под писание  соглашения  запланировано  уже  на  конец  2013  г.  Проект  в  основном оценивают как «американский», призванный стать своего  рода новой тихоокеанской «скрепой» на разноцветной карте торго воэкономических  связей  региона.  Поэтому  на  саммите  от  Вашинг тона требовалось быстро расчистить оставшиеся завалы и добиться  от руководства странпартнеров подтверждения сроков выполнения  плана.   К  тому  же  заметно  укреплялись  позиции  скептиков  относи тельно  реалистичности этих  сроков —  изза  ряда  разногласий  и  ак тивности государств, оставшихся вне возникающего клуба (особенно  Китая  и  Индии).  Такие  позиции  подкреплялись  тезисами  об  ослаб лении внимания Вашингтона к данной теме в силу нарастания про блем  внутри  страны  и  в  других  регионах  мира,  особенно  на  Ближ нем Востоке.   С  министрами  стран  возникающего  партнерства  и  общался  американский  представитель  вместе  с  главой  государственного  де партамента  США.  Правда,  без  необходимой  поддержки  президента  Соединенных  Штатов,  не  приехавшего  по  причине  того  же  бюджет ного кризиса.   На  полях  саммита  министры  Партнерства  имели  перед  собой  результаты 19 раундов переговоров и «сверяли часы» для подготов ки  встречи  своих  начальников  8  октября  —  без  присутствия  амери канского  президента.  В  результате  они  представили  руководителям  доклад, в котором отмечены успехи переговоров и, весьма размыто,  некоторые оставшиеся нестыковки позиций. Успехи и проблемы ка сались облегчения доступа на рынки, тарифных и нетарифных барь еров,  поддержки  малого  и  среднего  бизнеса  и  др.  В  целом  доклад  был составлен в довольно оптимистическом духе.  В свою очередь, руководители всей дюжины государств приня ли  совместное  заявление.  В  нем  была  дана  установка  переговорным  командам ускорить работу по преодолению оставшихся разногласий,  чтобы  по  графику  «заключить  всестороннее  и  сбалансированное  ре гиональное соглашение» к концу нынешнего года.  В заявлении есть и такое положение: ТРР рассматривается «как  модель для будущих торговых соглашений и многообещающий путь  к  достижению  цели  АТЭС  по  созданию  зоны  свободной  торговли  в  АзиатскоТихоокеанском  регионе».  Другими  словами,  официальный  документ  ориентирует  транстихоокеанское  партнерство  на  «скреп ляющий» регион характер и последующее расширение списка участ ников.  Партнерство создается  без  участия России  и  Китая. Поэтому оно  оценивается многими экспертами как возможная альтернатива АТЭС и  как инструмент снижения его веса в региональных раскладах.   На Бали АТЭС не мог похвастаться прорывными инициативами.  Саммит ограничился в основном совместным заявлением о необхо димости  продолжить  движение  к  заявленной  еще  два  десятилетия  С. Кулик  назад  цели:  максимально  снизить  тарифные  и  нетарифные  ограни чения и преодолеть протекционистские барьеры к 2020 г. Среди не многих  конкретных  мер  —  продление  до  2016  г.  моратория  на  вве дение дополнительных барьеров в торговле.   Делегации  больше  переговаривались  в  двусторонних  форма тах, в том числе по ТРР. В ходе этих встреч китайский руководитель  ставил вопрос об усилении поддержки собеседниками другого про екта  по  региональной  зоне  свободной  торговли.  Напомним,  что  на  саммите  Ассоциации  стран  ЮгоВосточной  Азии  (АСЕАН)  в  ноябре  2012  г.  их  руководители  вместе  с  лидерами  шести  государств партнеров Ассоциации по соглашениям о свободной торговле офици ально  объявили  о  переговорах  по  подготовке  т.  н.  «Регионального  всеобъемлющего экономического партнерства» (RCEP) к концу 2015 г.  К  числу  этих  партнеров  относятся  Китай,  Япония,  Республика  Корея,  Индия, Австралия и Новая Зеландия.   Соглашение призвано регулировать торговлю товарами и услу гами,  инвестиции,  защиту  прав  интеллектуальной  собственности,  экономическое  и  техническое  сотрудничество,  процедуры  разреше ния споров и т. д. В общем, на первый взгляд, «меню» аналогичное  ТРР.  Однако  важны  детали.  Считается,  что  оно  не  будет  таким  же  конкретным и обязывающим и, по всей видимости, станет выражать  интересы  тех  стран,  которые  не  готовы  к  усилению  либерализации  торговых режимов — во всяком случае, до уровней, приближенных к  параметрам ТРР.  Наиболее деятельные «игроки» RCEP — Китай и Индия. Пекин  сразу после ноябрьского саммита приступил к широкой информаци онной кампании в поддержку проекта. Индия также заняла активную  позицию по его продвижению, причем с несколько большим энтузи азмом на официальном уровне, чем у Пекина.   В  то  же  время  соседство  этих  гигантов  обусловливает  многие  серьезные сложности в реализации RCEP. Они касаются как широких  политических  разногласий  и  неурегулированных  конфликтных  во просов, так и более приземленных разночтений, включая подходы к  тарифному регулированию.  Сторонники  RCEP,  в  том  числе  в  Пекине  и  Дели,  упирают  пре имущественно  на  то,  что  сами  переговоры  и  возможное  соглашение  существенно укрепят несколько пошатнувшиеся позиции АСЕАН в ре гиональных  раскладах.  Поэтому  ей  отдана  роль  «локомотива».  Тем  самым  Ассоциация  (Бруней,  Вьетнам,  Индонезия,  Камбоджа,  Лаос,  Мьянма, Сингапур, Таиланд и Филиппины) оказывается между «моло том и наковальней» — с одной стороны США и их сторонники по ТРР,  а  с  другой  —  Китай,  Индия  и  противники  излишней  либерализации  торговых режимов по лекалам трансатлантического и транстихоокеан ского партнерств.  Переговоры  по  RCEP  начались  в  минувшем  мае;  проведены  пока  два  раунда.  В  них  принимают  участие  и  некоторые  страны  из  числа  ТРР.  При  этом  последние,  включая,  например,  Австралию,  на  самом высоком уровне заверили, что два проекта друг другу не по мешают и что они готовы принять участие в обоих режимах даже при  всех их отличиях.   Один из вопросов, однако, заключается в том, какой из них бу дет реализован первым. Дело идет к тому, что им окажется ТРР. Если  такое случится, возникает другой вопрос — как это отразится на пе реговорах  и,  в  случае  их  успеха,  на  содержании  будущего  соглаше ния  по  RCEP?  К  тому  же  повестка  последнего  пока  остается  весьма  размытой, несмотря на принятие еще в прошлом году «Руководящих  принципов» для переговоров по заключению этого «пакта».   Тем не менее, ряд специалистов считают, что у RCEP есть хоро шие  шансы  стать  реальностью.  Оно  может  использовать  уже  рабо тающие соглашения о свободной торговле в самой АСЕАН и с ее парт нерами — в отличие от вероятных рамок ТРР. Такие настроения ставят  дополнительный  вопрос:  притормозят  ли  они  завершающий  этап  пе реговоров по ТРР, несмотря на заявленные намерения достигнуть со глашения всего через пару месяцев? Если график не будет соблюден,  С. Кулик  то в какой степени это отразится на темпах дальнейшего переговорно го  процесса?  В  общем,  у  сторонников  ТРР  появился  дополнительный  мотив разобраться с партнерством побыстрее.  У нас в экспертных обсуждениях эта тема представлена весьма  мало. Отчасти это объяснимо — ведь проект относительно новый, да  и России места в нем не нашлось.  В  преддверии  саммита  АТЭС  на  него  подробно  обратил  вни мание журнал «Коммерсантъ Власть»19. В материале довольно емко  охарактеризованы некоторые серьезные барьеры на пути осуществ ления проекта.  Среди основных блоков проблем отметим то, что RCEP ориенти руется на выработку общих  правил оценки происхождения товара  —   а вот их  сейчас нет. Поэтому малый и средний  бизнес, в том числе в  восточноазиатских  странах,  отказывается  от  использования  соглаше ний о зоне свободной торговли, которых в АТР накопилось более сот ни.  Таким  образом,  для  авторов  проекта  особую  значимость  имеет  задача заключения единого соглашения, понятного для этого бизнеса.  К этому добавим, что на интересы малого и среднего бизнеса особое  внимание обращает складывающееся ТРР.  RCEP также не может игнорировать вопросы конкуренции, стан дартов труда, интеллектуальной собственности, санитарных норм, ин вестиций. Хотя бы для того, чтобы выдержать соревнование с ТРР, ко торое в этих сферах стоит на более либеральных позициях. Добавим,  что  здесь  обозначается  тема  «соревновательности»  двух  проектов  в  случае  возможных  сущностных  различий  моделей  в  подписываемых  документах.

  Что,  в  свою  очередь,  может  сказываться  на  настроениях  участников обоих проектов.  В  этой  связи  заметим,  что  заметная  отдача  от  RCEP  потребует  заключения  двусторонних  соглашений  о  зоне  свободной  торговли  между Китаем и Индией, Китаем и Японией, Японией и Южной Коре                                                               А. Гущин. Азия беспошлинная. — «Коммерсантъ Власть», № 39 (1044), 7 октября 2013.  ей, Индией и Новой Зеландией — в дополнение к существующим со глашениям в АСЕАН и с ее партнерами. А у того же Китая с указанными  странами весьма непростые отношения. Плюс к тому, не случайно по сле запуска RCEP в команду ТРР быстро включили Японию.  По  разным  причинам,  в  том  числе  изза  заявленных  графиков  переговоров,  основное  внимание  политиков  и  экспертов  приковано  к судьбам ТРР и TTIP. Они оцениваются как субъекты действительно  серьезных  изменений  «правил  игры»  в  международной  торговле  уже в ближайшем будущем, темпов и повестки текущих переговоров  по улучшению работы ВТО.  Неудачи Дохийского раунда ВТО усложняют работу последней и  усиливают  вероятность  дальнейшей  фрагментации  глобального  ре жима  ввиду  действия  внутри  него  почти  300  региональных  торговых  соглашений. Не удивительно, что целесообразность обоих партнерств  аргументируется  в  том  числе  их  способностью  укрепить  режим  ВТО.  Об этом, в частности, недавно повторял еврокомиссар К. де Гюхт.  Успешная  реализация  проектов  трансатлантического  и  транс тихоокеанского  партнерств  приведет,  по  мнению  экспертов,  к  фор мированию  двух  групп  государств.  Одни  (прежде  всего,  участники  этих  партнерств)  с  подписанием  соглашений  подтвердят  готовность  идти  дальше  в  либерализации  торговой  политики  и  региональных  режимов.  Другие  же  будут  продолжать  сопротивляться  выходу  за  рамки  существующих  правил  ВТО.  В  свою  очередь,  первая  группа  государств  активизирует  работу  по  «вербовке»  некоторых  стран  из  второй  группы  и  постарается  снизить  интерес  к  другим  форматам  у  участников партнерств, сидящих «на двух стульях».   Для ВТО усматриваются два варианта действий. Первый — ос таваться  площадкой  для  разрешения  споров  на  основе  существую щих процедур и правил. Второй — продолжать переговоры по улуч шению  правил  и  своего  режима  одновременно  на  двух  треках  и  с  разными  скоростями.  При  этом  Организация  вполне  осознает,  что  некоторые ее члены в ближайшем будущем не станут поддерживать  С. Кулик  политику  либерализации,  на  которую  ориентированы  многие  веду щие экономические игроки.  Эта  развилка,  понятно,  является  сложным  вызовом  для  ВТО  в  текущей  ситуации,  при  нынешних  позициях  глобальных  игроков,  в  том числе в отношении проектов о зонах свободной торговли. В этой  связи  усиливается  обеспокоенность  наихудшим  сценарием  —  бло кированием переговоров по ВТО. Вместе с тем, сохраняется мнение,  что  за  этими  проектами  стоит  желание  «пошантажировать»  ВТО  и  оживить Дохийский раунд в пользу мер либерального свойства. По следнее  не  лишено  оснований  —  во  всяком  случае,  заявленное  на мерение разобраться с ТРР к концу года совпадает по срокам с важ ной министерской встречей по Дохийскому раунду в декабре.  Однако  сценарии  не  могут  не  включать  и  неудачи  обоих  про ектов или одного из них. В этом случае, по разумению их сторонни ков, режим международной торговли получит крайне плохой сигнал.  Это станет свидетельством того, что даже ведущие государства мира  не способны выказать достаточно политической воли для продвиже ния по пути либерализации глобальных и региональных режимов.  В различных построениях такого рода почти всегда прямо или  косвенно  присутствует  Китай  (в  отличие  от  России).  Непривлечение  Китая к тихоокеанскому партнерству и старт проекта трансатлантиче ского  партнерства  дали  повод  многим  аналитикам  для  сомнений  в  искренности заявленных целей партнерств — повысить благосостоя ние государствучастников и т. п. В качестве основного — но скрыто го — их смысла усматривается противостояние Пекину.   В  частности,  предусматриваемые  планы  обоих  партнерств  вве сти  достаточно  ясные  правила  деятельности  государственных  пред приятий и распределения государственных субсидий или более жест кие  технические  стандарты,  в  том  числе  экологические,  оцениваются  как  попытка  понизить  конкурентные  преимущества  Китая  в  мировой  торговле  в  среднесрочной перспективе.  Однако,  как ни  парадоксаль но  на  первый  взгляд,  эти  правила  станут  играть  роль  определенных  протекционистских  барьеров,  что,  в  свою  очередь,  отнюдь  не  будет  благоприятствовать  переговорам  по  усовершенствованию  или  либе рализации режима ВТО.  Не столь важно, к чему в первую очередь стремятся сторонни ки возможно скорого заключения соглашений  по партнерствам — к  большей либерализации или к противодействию «китайской экспан сии». Так или иначе, речь идет о перспективах эффективной работы  Всемирной торговой организации.   А это, в свою очередь, затрагивает интересы России — особен но на европейском направлении. Как, впрочем, и судьба рассматри ваемых  проектов  свободных  торговых  зон.  За  этими  процессами  нужно следить внимательнее, нежели делается сейчас — во всяком  случае, в отечественном экспертном сообществе. Это касается, в том  числе, содержания будущих документов партнерств, целей и состава  участников  соглашений,  графиков  реализации  проектов,  внутрипо литических  и  внешнеполитических  барьеров  для  вероятных  стран участниц по реализации заявленных планов и др.  С. Кулик О «СТРАТЕГИЧЕСКИХ РАМКАХ В ОБЛАСТИ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА И ДЕМОКРАТИИ» (№2, июль 2012) 20 июля 2012 г. состоялся пятнадцатый раунд экспертных консульта ций Россия—Европейский союз по правам человека. За исключением  обсуждавшихся  новых  российских  законодательных  актов,  традици онные  приоритеты  в  повестке  в  основном  не  меняются.  Российская  сторона предпочитает вопросы ущемления прав русскоязычного на селения  в  Латвии  и  Эстонии,  а  также  роста  неонацистских  настрое ний и расовой дискриминации. Представители Евросоюза «бьют» по  более широкому кругу усматриваемых ими наших недостатков.  На сей раз встречу предваряли частые заявления от имени Вер ховного представителя Европейского союза по иностранным делам и  политике безопасности К. Эштон с озабоченностью по поводу не толь ко  принятия,  а  даже  подготовки  известных  законов  о  митингах,  НКО,  ограничений в Интернете и др. Но главное не в этом.  Встреча  прошла  «по  следам»  практически  не  отмеченного  нашими  экспертами  и  политиками  весьма  интересного  события.   26 июня Совет глав внешнеполитических ведомств странчленов ЕС  принял «Стратегические рамки в области прав человека и демокра тии»  вместе  с  Планом  действий  по  их  реализации.  Через  три  дня  это решение было одобрено на заседании высшего органа — Евро пейского  совета  (главы  государств  и  правительств).  Фактически  Ев росоюз впервые одобрил  единый документ  в этой  сфере (на  деся тилетний  период),  подкрепленный  планом  до  конца  2014  г.   с 97 мероприятиями по 36 направлениям. До этого Брюссель огра ничивался  отдельными  «руководящими  принципами»  и  политиче скими руководствами.  О «Стратегических рамках в области прав человека и демократии»  Обратим  внимание  на  некоторые  положения  Стратегических  рамок, касающихся государств за пределами Евросоюза.  «Содействие  распространению  прав  человека  и  демократии  и  их защита — совместная ответственность ЕС и государствчленов».  «ЕС  будет  содействовать  распространению  прав  человека  во  всех областях своей внешней деятельности без исключения. В частно сти, содействие распространению прав человека будет интегрировано  в политику ЕС в области торговли, инвестиций, технологий и телеком муникаций,  Интернета,  энергетики,  окружающей  среды,  социальной  ответственности бизнеса и развития, а также в Общую политику безо пасности  и  обороны,  во  внешнее  измерение  социальной  политики  и  политики  занятости,  в  политику  в  области  свободы,  безопасности  и  правосудия, включая политику по борьбе с терроризмом».  «ЕС поместит права человека в центр своих отношений со всеми  третьими странами, включая своих стратегических партнеров… ЕС бу дет решительно поднимать вопросы прав человека в рамках соответ ствующих форумов двустороннего политического диалога, в том числе  на  самом  высоком  уровне…  При  столкновении  с  нарушениями  прав  человека ЕС  намерен задействовать  полный спектр имеющихся в его  распоряжении инструментов, включая санкции и осуждение».  Несмотря  на  эти  и  другие  весьма  конкретные  положения,  с  российских позиций можно оценивать инициативу поразному. Как  известно,  вопросы  демократии,  прав  человека  и  верховенства  за кона  Брюссель  всегда  выдвигал  на  первый  план  в  контактах  с  внешними партнерами, а требования их выполнения в качестве ус ловия  развития  торговоэкономических  связей  с  ЕС  заключены  в  один  из  незыблемых  принципов  ЕС  —  «политической  обусловлен ности»,  разработанный еще  в  1990х  гг.  В  общем,  казалось бы,  ни чего принципиально нового.  Можно,  конечно,  говорить  о  дежурном  характере  документа.  Старт его подготовке был дан в марте 2010 г. на неформальной встре че министров иностранных дел странучастниц ЕС, а в качестве основы  С. Кулик  взято Сообщение Евросовета «Права человека и демократия в центре  внешней политики ЕС: к более эффективному подходу» от 12 декабря  прошлого  года.  Запуск  работы  объяснялся  обязательствами  вступив шего в силу в конце 2009 г. Лиссабонского договора «упрочить в ми ре» принципы демократии, прав человека и т. д. Напомним также, что  позапрошлой весной оценки развития внутриполитической ситуации в  нашей стране были более благожелательными — конечно, с опреде ленным  критическим  настроем.  Поэтому  не  нужно  искать  особый  «российский след» в данной инициативе.  Гораздо более весомым ее объяснением представляется дав няя  тенденция  к  усилению  централизации  принятия  решений  в  пользу Брюсселя и в обход столиц государств Евросоюза по различ ным  направлениям.  Она  стала  хорошо  заметна  еще  в  конце  про шлого  века.  К  этим  направлениям  относятся  и  энергетика,  и  поли тика  на  постсоветском  пространстве  и  др.  Из  свежих  примеров  —  принятие  концепции  «Горизонт  2020»,  нацеленной  на  координа цию  инновационной  политики  странчленов  ЕС.  Нет  ничего  удиви тельного,  что  сейчас  к  этому  списку  присоединилась  тематика  де мократии и прав человека.  Брюсселю  не  удалось  достичь  искомых  результатов  по  ряду  направлений,  утвержденных  соответствующими  документами  и  ре шениями  (включая  ту  же  энергетику),  в  том  числе  изза  существен ных разногласий внутри Союза. Но в данном случае можно отметить,  по меньшей мере, два немаловажных обстоятельства.  Вопервых,  тема  демократии  и  прав  человека  —  более  объе диняющая  для  всех  членов  ЕС.  «Общие  ценности»  являются  одним  из краеугольных камней политики всего Союза.  Вовторых,  документ  принят  Советом  министров  иностранных  дел, который, в отличие от форматов с министрами иного профиля,  где председательствует министр страны — полугодичного председа теля ЕС, имеет постоянного председателя — Высокого представителя  по иностранным делам и политике безопасности. Это усиливает цен О «Стратегических рамках в области прав человека и демократии»  трализацию  выполнения  решений  и  дает  более  эффективный  инст румент в отношениях с теми или иными странами.   К тому же повышается ответственность конкретного «долгожите ля» за выполнение решений самой высокой инстанции. Действительно,  принятие  впервые  такого  масштабного  стратегического  документа  в  рамках  данного  механизма  ослабляет  возможности  ответственного  за  его выполнение ссылаться на разные предлоги и разногласия с отдель ными странами — как это было, к примеру, в энергетической политике.  Причем  речь  идет  не  только  об  исполнительных  органах  Евросоюза.   В  документе  отмечено:  «Важно,  чтобы  Европейский  парламент,  Евро пейский  совет,  государствачлены,  Европейская  комиссия  и  Европей ская служба внешних связей, с учетом их раздельных институциональ ных функций, были привержены еще более тесной совместной работе  для  реализации  общей  цели,  направленной  на  улучшение  ситуации  с  соблюдением прав человека».   К. Эштон получила в свои руки новый инструментарий для вы полнения  тех  задач,  которые  разделяются  всеми  членами  Евросою за.  Более  того,  в  документе  предложена  должность  Специального  представителя КЕС по правам человека, в том числе для выполнения  Плана действий. Уже в конце июля им назначен С. Ламбринидис.  Такое  обретение  по  времени  совпало  с  повышением  градуса  критики из Брюсселя и многих столиц по поводу действий Москвы на  внутриполитическом фронте. Поэтому перед ответственными за вы полнение  документа  встают  весьма  сложные  вызовы.  Они  касаются  вечной «развилки» в отношениях с Россией: что выше — «общие ин тересы»  или  «общие  ценности»,  особенно  в  сложной  для  ЕС  эконо мической ситуации.   Но  даже  если  Брюссель  предпочтет  первый  вариант,  градус  настроений в Евросоюзе в отношении последних событий в России,  принятие  первого  стратегического  документа  с  прописанным  пла ном,  «добро»  на  тесное  взаимодействие  с  тем  же  Европарламен том,  который  известен  жесткой  критикой  в  наш  адрес,  возможные  С. Кулик  дальнейшие законодательные и иные меры в России, которые могут  вызвать  негативную  реакцию,  —  все  это  будет  существенно  ослож нять маневры К. Эштон.   Сможет  ли  она,  при  всем  своем  желании,  упрятать  «россий ское  досье»  в  нижнюю  часть  «страновой  стопки»  документов?  Для  ответа на этот вопрос нужно прочитать хотя бы те задачи Плана, ко торые прописаны по срокам. А в нем присутствуют интересные зада ния  —  например,  в  2013  г.  «в  инвестиционной  политике  ЕС  обеспе чить  учет  принципов  и  целей  внешних  действий  Союза,  включая  права человека».  В  свою  очередь,  как  принятие,  так  и  выполнение,  в  том  или  ином  виде, этого  документа  не  может  не  присутствовать  на перего ворном столе с Россией. Для наших дипломатов в диалоге Москвы и  Брюсселя появляется дополнительная нагрузка.  И. Юргенс ВЫДЕЛЕННОСТЬ И НЕОТДЕЛИМОСТЬ: РУССКИЙ ВЗГЛЯД НА МОНАКО

В ЕВРОПЕЙСКОМ КОНТЕКСТЕ

(№10 (17), октябрь 2013) 4–7  октября  2013  г.  в  Москве  побывал  князь  Монако  Альберт  II.  Это  был первый визит на высшем уровне в истории отношений между на шими государствами. В ходе своей московской поездки глава княже ства  Монако  провел  переговоры  с  рядом  руководителей  российских  министерств  и  ведомств,  выступил  перед  студентами  и  аспирантами  МГИМО (У), встречался с представителями российских деловых кругов  и творческой интеллигенции.   Официальные  переговоры  князя  Монако  с  российским  прези дентом продемонстрировали высокую степень доверия и понимания  как между двумя руководителями, так и между странами.   Как  это  ни  парадоксально,  маленькое  княжество  и  огромная  страна имеют в настоящий момент одну общую острую проблему —  это  отношения  с  Европейским  союзом.  Брюссель  во  взаимоотноше ниях с Монако настаивает на той степени десуверенизации экономи ческого  управления  княжеством,  которая  в  конечном  итоге  может  привести к потере государственности этого уникального европейско го образования. Российские же мучения в ходе многолетних перего воров с Евросоюзом по заключению нового базового соглашения не  раз  являлись  предметом  внимания  ИНСОРа,  в  том  числе  на  страни цах аналитического бюллетеня.   Такая  общность  двух  столь  разных  государств  полностью  про явилась и в ходе осеннего визита князя Альберта II. (При этом, нужно  заметить,  в  совместном  заявлении  руководители  России  и  Монако  специально  подчеркнули  свою  солидарность  в  мнении,  что  «путь  к  И. Юргенс  созданию более надежного и стабильного мира пролегает в том чис ле  через  формирование  общего  экономического  и  гуманитарного  пространства от Лиссабона до Владивостока».)  Впрочем,  «особость»  княжества  Монако  внутри  его  географи ческого и культурного окружения, его одновременную выделенность  и  неотделимость  от  европейского  цивилизационного  контекста  Рос сия чувствовала всегда. В русской литературе Монако на протяжении  последних  двух  столетий  играет  роль  «крайней»,  «предельной»  Ев ропы — и в прямом, и в переносном смыслах.   Основные характеристики Монако в русском восприятии прямо  противоположны  русскому  восприятию  образа  собственной  Родины.  Богатое и процветающее, теплое и солнечное, открытое и космополи тичное,  урбанизированное,  маленькое  и  тесное,  скромное  и  непре тенциозное княжество против бескрайней империи, чьи бедные селе нья широко разбросаны посреди скудной природы.   Для  русского  взгляда  Монако  оказывается  чемто  потусторон ним. С одной стороны, это обывательский рай. Редкой дамской писа тельнице  не  приходилось  отправлять  свою  героиню  в  Монако  —  в  награду за лишения, перенесенные на родине.  С другой стороны, антибуржуазный заряд высокой литературы  заставлял  некоторых  видеть  в  старом  Монако  чтото  почти  инфер нальное,  «вертеп,  воздвигнутый  на  голой  и  бесплодной  скале»,  по  слову  Куприна.  Еще  ранее  Чехов  возмущался  человеческой  пошло стью,  отравляющей  воздух  этой  «роскошной»  земли  «с  ее  артишо ками, пальмами, запахом померанцев».  Но даже те, кому витальная сила прежнего Монако казалась не достаточно духовной, признавали одно его несомненное преимущест во  перед  всей  прочей  Европой.  Европейские  империи —  а  совсем  не давно редкая европейская страна не была империей хотя бы в мечтах  своих политиков или в исторической памяти — самим существованием,  казалось,  являли  вызов  империям  Российской,  а  затем  советской.  Не редко этот вызов оказывался вполне реален и закреплялся кровью.   Выделенность и неотделимость: русский взгляд на Монако в Европейском контексте  Княжество  Монако  в  этом  смысле  было  и  остается  Европой  уникальной. Генерал, герой «Трех разговоров» В. Соловьева так вы ражал  эту  мысль  на  исходе  XIX  века:  «...Мне  в  вашу  «солидарность  европейских  наций»  и  в  наступающий  «мир  всего  мира»  совсем  не  верится.  Ненатурально  это,  неправдоподобно  както.  Ведь  недаром  о Рождестве в церквах поется: «На земле мир, в человецех благово ление». Это значит, что мир на земле будет только тогда, когда меж ду людьми будет благоволение. Ну а где же оно?.. Ведь, правду ска зать,  и  мы  с  вами  искреннеето,  настоящее  благоволение  только  к  одной  европейской  державе  и  чувствуем  —  к  княжеству  Монако.   С  ним  у  нас  и  мир  ненарушимый.  Ну  а  чтобы  немцев  или  англичан  прямотаки своими считать и в душе чувствовать, что вот их польза —  наша польза, их удовольствие — наше удовольствие, — такой, как вы  это  называете,  «солидарности»  с  европейскими  нациями  у  нас,  на верно, никогда не будет».   За  вершинами  духа  открывались  бездны  насилия,  а  «обыва тельская  ограниченность»  оборачивалась  человечностью.  Это  ярко  выражено Л. Толстым в рассказе «Дорого стоит», место действия ко торого  —  княжество  Монако.  Русский  писатель  пересказал  для  кре стьян  сюжет  из  очерка  Ги  де  Мопассана,  но  акценты  расставил  по своему.  Анекдот  о  благополучном  исходе  судьбы  преступника  в  «карликовом» государстве превратился в наблюдения по поводу ра зумных пределов мощи государственной машины.  История  эта  начинается  страшным  преступлением,  убийст вом. «Народ в царстве смирный», пишет Толстой, «и прежде таких  дел  не  бывало.  Собрались  судьи,  всё  честь  честью,  стали  судить,  всё  как  должно.  И  судьи,  и  прокуроры,  и  присяжные,  и  адвокаты.  Судили, судили и присудили по закону отрубить преступнику голо ву. Хорошо. Представили королю. Прочел король приговор, утвер дил. Казнить так казнить. Одна беда: нет у них в царстве ни гильо тины,  чтоб  голову  рубить,  ни  палача».  Пробуют  обратиться  за  соответствующей  помощью  к  соседям  —  но  и  французские,  и  И. Юргенс  итальянские услуги оказываются чрезмерно дороги, «не стоит мер завец денег таких».  Кончается дело тем, что и пожизненное заключение монегаски  признают  слишком  дорогостоящим  для  себя,  арестанта  насильно  освобождают  и  выселяют,  откупаясь  от  него  пожизненным  пенсио ном («хоть какнибудь с ним разделаться»). Бывший преступник «по селился  поблизости,  купил  землицы,  развел  огород,  садик  и  живет  припеваючи.  Ездит  в  сроки  получать  пенсион.  Получит,  зайдет  в  игорный,  поставит  франка  дватри,  иногда  выиграет,  иногда  проиг рает и едет к себе домой. Живет смирно, хорошо».   «Хорошо, что грех случился с ним не там, где не жалеют расхо дов  ни  на  то,  чтобы  отрубить  голову  человеку,  ни  на  вечные  тюрь мы»,  —  заключает  Толстой,  и  по  самой  интонации  понятно,  что  эта  монакская  специфика  вполне  искупает  для  него  те  «кошмары  сред неевропейского мещанства», которые были живописаны Чеховым и  Куприным.  И. Юргенс, С. Кулик ВОСТОЧНАЯ АЗИЯ: О НЕКОТОРЫХ

РЕГИОНАЛЬНЫХ ПРИОРИТЕТАХ

(№6–7, ноябрь—декабрь 2012) В конце октября в Сингапуре прошел первый региональный семинар  Совета  Советов  (Council  of  Councils).  Эта  неформальная  площадка  была  образована  весной  нынешнего  года  и  включает  24  ведущих  аналитических  центра  мира  —  по  одному  из  23  стран,  преимущест венно членов «Группы двадцати», и известный Международный ин ститут стратегических исследований.   Россию в Совете Советов представляет Институт современного  развития.  Как  участники  недавнего  семинара,  посвященного  теме  «Азия на перепутье: приоритеты региона в XXI веке», выделим неко торые сформулированные в его ходе тезисы.
  Среди  вопросов  повестки,  ограниченной  рамками  Восточной  Азии  и  АзиатскоТихоокеанского  региона  (АТР),  —  развитие  регио нального  сотрудничества  в  сфере  безопасности,  стимулирование  внешнеэкономического сотрудничества, преодоление таких проблем,  как распространение ядерного оружия и средств его доставки, терри ториальные споры, нестабильность финансовой системы и др.  На  экономическом  треке  внимание  было  уделено  нынешнему  состоянию  и  ближайшим  перспективам  региональных  рынков,  осо бенно  с  учетом  подъема  Китая  и  Индии.  В  этой  связи  довольно  под робно  оценивался  потенциал  Ассоциации  государств  ЮгоВосточной  Азии (АСЕАН) с 650 млн населения и 2 трлн долларов ВНП. Напомним,  что АСЕАН вошла в тройку ведущих региональных экономик мира.  Однако последние всплески территориальных споров и разно гласий по разграничению морских пространств несколько отодвину ли  тему  экономических  успехов  и  перспектив  организации,  усилив  И. Юргенс, С. Кулик  интерес к проблематике укрепления безопасности в Восточной Азии.  К  последней  активно  подключились  различные  местные  форумы  —  «АСЕАН+3»  (Китай,  Южная  Корея  и  Япония),  Региональный  форум  АСЕАН по безопасности, встречи министров обороны странучастниц.  Однако обсуждения пока не привели к сглаживанию противоречий в  регионе  и  предотвращению  неблагоприятного  развития  ситуации  в  морских акваториях.  На  эффективность  усилий  странчленов  АСЕАН,  безусловно,  влияют  как  политика  Пекина,  так  и  его  разногласия  с  Вашингтоном.  На семинаре был очерчен ряд факторов, обусловливающих рост ки тайскоамериканских  противоречий  и  предоставляющих  возможно сти для их преодоления.  К  первым  можно  отнести:  тяжелый  груз  истории  отношений,  свидетельствующий о периодической эскалации конфликтности; до минирующее  мнение  американской  общественности  о  Китае  как  о  «конкуренте  США»  (более  половины  обеспокоены  растущей  китай ской мощью), что не может не влиять на политику Вашингтона и на  накал  политических  дебатов;  постоянные  заявления  американских  политиков о целесообразности более жестких защитных мер против  КНР,  чреватых  резким  усилением  напряженности;  неготовность  Ва шингтона  «разделить  власть»  с  быстрорастущим  Китаем;  усиление  китайской  критики  в  адрес  США  по  поводу  нынешнего  роста  кон фликтности в Восточной Азии, хотя, по мнению азиатских экспертов,  этот рост отчасти инициирован самим Пекином.   По  прогнозам  профессора  Сингапурского  национального  уни верситета  Т.  Коха,  обеим  сторонам  удастся  избежать  жесткой  кон фронтации  в  силу  следующих  факторов:  высока  степень  экономиче ской взаимозависимости, особенно с учетом того, что КНР — основной  кредитор  американских  долговых  обязательств;  Пекин  еще  не  обла дает сопоставимой военной мощью; большинство стран АСЕАН пред почитают  скорее  стоять  в  стороне  от  американокитайских  споров,  нежели присоединяться к «антикитайской коалиции» во главе с США;  Восточная Азия: о некоторых региональных приоритетах  несмотря  на  доминирование  мнения  о  Китае  как  о  «конкуренте»,  американская общественность в основном не рассматривает его как  «врага»,  что  ослабляет  возможную  поддержку  серьезного  конфлик та; при всей противоречивости истории двухсторонних отношений, в  последние три десятилетия все же превалировал вектор сотрудниче ства;  анализ  общих  интересов  указывает  на  большую  вероятность  продолжения такого тренда.  В свою очередь, для улучшения регионального климата Пекину  следует больше осознавать собственную растущую ответственность за  развитие Восточной Азии и АТР, а также учитывать ожидания и озабо ченности  местных  элит  и  общественности,  связанные  с  приобретени ем  Китаем  статуса  реальной  великой  державы.  В  этой  связи  Пекину  предлагается  укреплять  отношения  с  АСЕАН,  подпорченные,  в  том  числе, изза территориальных споров в ЮжноКитайском море. Не го воря уже о призывах использовать свое влияние на Северную Корею  для недопущения распространения ядерного оружия.  Усиление этих споров, помимо растущих амбиций по доступу к  недостаточно освоенным природным ресурсам, обусловлено измене ниями баланса сил в регионе изза растущей китайской мощи и пере смотром  Вашингтоном  внешнеполитических  приоритетов  в  пользу  АТР.  Это  подвигло  некоторые  страны  региона  к  активному  использо ванию  противоречий  между  США  и  Китаем  и  более  наступательной  политики Пекина в своих национальных интересах. Все это позволило  некоторым  экспертам  утверждать,  что,  если  разногласия  вокруг  Юж ноКитайского моря могут иметь недолговременный характер, то пре одоление общей конфликтности в регионе — задача долгосрочная.  Одной из предпосылок сравнительно скорого разрешения тер риториальных споров в ЮжноКитайском море рассматривается уси ление  роли  АСЕАН.  Члены  организации  основывают  свою  позицию  на положениях Конвенции ООН по морскому праву, а КНР опирается  на  свои  исторические  претензии  и  предпочитает  решать  проблемы  на  двусторонних  треках.  Для  достижения  компромисса  странам И. Юргенс, С. Кулик  членам  АСЕАН  и  Китаю  предлагается  разработать  своего  рода  «ко декс поведения» в этом районе, а Пекину — конкретно определиться  со  своими  все  еще  непонятными  для  многих  государств  претензия ми,  чтобы  перейти  к  обсуждению  проектов  совместного  освоения  ресурсов.  Китаю  адресуется  призыв  к  большему  взаимодействию  с  другими  региональными  игроками  для  минимизации  опасений  по  поводу укрепления китайской военной мощи и непонимания его ре альных намерений. В целом, целесообразно серьезно заняться диа логом между КНР и АСЕАН. При этом эксперты считают, что пока Пе кин  вряд  ли  пойдет  здесь  на  жесткие  меры,  которые  повлекут  проблемы для свободы мореплавания — тем более ввиду его значи тельной  экономической  зависимости  от  местной  транспортной  ин фраструктуры.  Если  по  проблематике  ЮжноКитайского  моря  предпочитается  многосторонний  подход,  включая  диалог  Китай—АСЕАН,  то  при  раз решении  конфликтов  в  ВосточноКитайском  море  усматривается  осо бая  роль  двустороннего  взаимодействия.  Степень  экономической  взаимозависимости и уровень сотрудничества между Пекином и Токио  предполагают  возможность  преодоления  китайскояпонских  террито риальных споров. Подключение к обсуждению вероятных компромис сов таких новых форматов, как диалог между деловыми кругами, под черкивается как обещающее начинание.  Изменения  в  традиционном  балансе  сил  усилили  подозрения  и  озабоченности  региональных  игроков.  Они  дополняются  растущи ми  националистическими  настроениями  в  отдельных  странах,  что  воздействует  на  позиции  их  руководителей,  в  том  числе  в  сфере  безопасности. В этой связи возникают, как минимум, четыре вызова  устойчивости  системы  региональной  безопасности:  вероятность  принятия неверных стратегических решений; предпочтение военных  средств  разрешения  межгосударственных  противоречий;  замена  в  списке  приоритетов  обеспечения  национальной  безопасности  эко номических  и  политических  аспектов  развития  военными  програм Восточная Азия: о некоторых региональных приоритетах  мами и приготовлениями; неверные методы и приемы при попытках  тушения «горячих точек».  Не  следует  забывать,  что  странам  региона  удается  в  основном  избегать  серьезных  военных  конфликтов  еще  со  времен  окончания  Второй  мировой  войны.  К  тому  же  в  последнее  время  стали  укреп ляться важные региональные форумы, занимающиеся и проблемати кой  безопасности.  Особое  внимание  эксперты  обращают  на  Регио нальный  форум  АСЕАН  и  Шанхайскую  организацию  сотрудничества.  Поэтому, по их мнению, в ближайшие годы целесообразно как укреп лять такие площадки, так и, по мере необходимости, создавать новые.  Тем  более  что  восточноазиатским  странам  необходимо  серьезно  за няться  новыми,  нетрадиционными  угрозами  —  таким,  как  морское  пиратство,  транснациональная  организованная  преступность,  терро ризм. Новые реалии и проблемы требуют свежих идей и от межгосу дарственных организаций, и от национальных властей.  На  ближайшую  перспективу  многие  участники  семинара  про гнозируют расширение регионального и субрегионального сотрудни чества в сфере безопасности. Ввиду глобальной и транснациональной  природы  вызовов  безопасности  следует  разработать  должную  ин фраструктуру  механизмов  —  формальных  и  неформальных.  Не  ис ключено,  что  в  ходе  этой  работы  может  усилиться  роль  своего  рода  партнерств  между  государственными  и  негосударственными  актора ми,  сфокусированных  на  решении  определенной  проблемы  и,  на оборот,  —  ослабиться  роль  формальных  структур  обеспечения  безо пасности.  Обратим  внимание  на  то,  что  в  дискуссиях  по  поднятой  теме  роль  России  не  была  предметом  серьезного  обсуждения.  Эксперты  предпочитали  ограничиваться  замечаниями  о  том,  что  наша  страна  не  позиционирует  себя  в  регионе  должным  образом,  не  проявляет  заметной  активности,  которая  бы  соответствовала  ее  потенциалу  и  восприятию местными элитами в качестве великой державы. Даже в  сценариях процессов в новых конфигурациях баланса сил в АТР наше  И. Юргенс, С. Кулик  место  оставалось  второстепенным.  В  этой  связи  от  России  ожидают  более  определенной  повестки  своей  политики  на  обозримую  пер спективу  (повестки,  которая  не  проявилась  и  на  саммите  АТЭС  во  Владивостоке).  Одним  из  важных  направлений,  свидетельствующих  о реальном укреплении положения страны в регионе, видится акти визация экономического освоения и модернизации районов Восточ ной  Сибири  и  Дальнего  Востоке  в  расширяющемся  партнерстве  со  странами АТР.   И. Юргенс, С. Кулик КИТАЙСКИЕ ИНВЕСТИЦИИ В СТРАНАХ ЕВРОСОЮЗА (№ 5, октябрь 2012) В конце сентября 2012 г. прошел саммит Европейский союз—Китай —  без  особых  прорывных  решений  и  с  повышенным  вниманием  к  кри зису в еврозоне. Стороны наконец договорились приступить к перего ворам о заключении договора/соглашения об инвестициях.  Заметная активизация инвестиционной работы китайских компа ний  на  европейском  рынке,  значительность  финансовых  ресурсов  Пе кина и серьезность экономических трудностей в еврозоне существенно  стимулировали дебаты о плюсах и минусах укрепления позиций Пекина  на ландшафте Евросоюза. Для экспертов многое остается неясным — не  только изза неопределенности перспектив развития самого ЕС и, соот ветственно, востребованного масштаба вовлечения Китая.  Среди крупных европейских игроков Китай, в отличие от России,  с которой давно налажен тесный диалог, рассматривается как «темная  лошадка»  с  непонятными  «правилами  игры»  в  перспективе  —  осо бенно, если он всерьез внедрится в стратегические активы и сектора  экономик Евросоюза. К тому же отношения России с ЕС развиваются  в  ином  русле,  с  очевидным  доминированием  энергетической  со ставляющей. В европейских дискуссиях «российский фактор» на эко номическом  треке  заметно  уступил  место  китайскому,  что,  по  всей  видимости, сохранится и в ближайшем будущем.  Экспертное сообщество в ЕС, обращая взгляды на Китай, пре жде  сосредотачивалось  преимущественно  на  вопросах  безопасно сти  и  политического  диалога.  Теперь  приоритеты  меняются:  расту щий интерес к китайским инвестициям вкупе с активизацией Пекина  на этом поле ведут к тому, что проблемы «базиса» начинают прева И. Юргенс, С. Кулик  лировать  над  проблемами  «надстройки»  в  распределении  интел лектуальных ресурсов.  В последние месяцы западные аналитические центры на одно из  приоритетных  мест  поставили  перспективы  увеличения  масштабов  прямых  инвестиций  из  Китая,  увязывая  это  с  вопросами  обеспечения  безопасности,  политических  и  экономических  позиций  Евросоюза,  а  также его отдельных странчленов. Расстановка приоритетов западны ми  специалистами  вполне  справедлива  —  ведь  прямые  иностранные  инвестиции  (ПИИ)  являются  одним  из  фундаментальных  показателей  предсказуемости развития сотрудничества и степени взаимозависимо сти. (Эти вопросы в той или иной мере касаются и диалога РоссияЕС.  Тем не менее, наши эксперты более увлечены анализом еврокризиса,  отдельных сложностей в сотрудничестве, прежде всего в гуманитарной  области — безвизовый режим, верховенство закона или права челове ка, и разногласий в энергетической сфере.)  Китайские прямые инвестиции значительно выросли с 2000 г. и за  десять лет достигли почти 70 млрд долл. Тем не менее, их доля на рын ке  Евросоюза  невелика.  Сейчас  на  Китай  приходится  всего  1,4  %  всех  зарубежных ПИИ в ЕС. В результате реализации китайских инвестиций  постоянную работу в ЕС получают 45 тыс. человек. Для сравнения: бла годаря инвестициям из США в Европе занято 4,3 млн человек.  В свою очередь, доля ЕС — стабильные 20 % всех ПИИ в Китае.  Это  обеспечивает  ему  место  в  пятерке  зарубежных  инвесторов  —  наряду с Тайванем, Гонконгом, США и Японией. При этом китайский  бизнесклимат  далеко  не  устраивает  европейских  партнеров.  Рынок  государственного  заказа  в  Китае  практически  недоступен  для  ино странцев,  в  то  время  как  в  ЕС  он  открыт.  Из  22  тысяч  лицензий,  вы данных  на  телекоммуникационную  деятельность  в  КНР  с  2001  г.,  только 23 получили иностранцы. Схожая ситуация в строительстве и  банковском  секторе.  43  %  европейских  компаний,  действующих  в  Китае,  ожидают  в  ближайшие  два  года  ухудшения  регулятивной  сферы и воздействия со стороны китайских властей.  В числе ощутимых издержек укрепления экономических связей  с  КНР  также  проблемы  промышленного  шпионажа  и  игнорирования  авторских  прав.  На  этом  европейцы,  по  их  собственным  подсчетам,  теряют до 20 % своих доходов от предпринимательской деятельности  с китайцами. 73 % контрабанды и подделок известных фирм поступает  в Европу из КНР.  Если  в  прошлом  году  компании  Евросоюза  вложили  в  Китай  почти  18  млрд  евро,  то  китайцы  в  ЕС  —  чуть  более  3  млрд  евро.   Но  уже  в  первой  половине  нынешнего  года  китайские  инвестиции  составили почти 4 млрд евро, что отчасти подогрело экспертные дис куссии.  Впрочем,  часть  китайских  инвестиций  направляется  через  Гонгонг. Как полагают некоторые европейские экономисты, офици альные  данные  Китая  и  ЕС  не  дают  полного  представления  о  мас штабах  китайских  ПИИ.  По  их  оценкам,  в  ежегодном  выражении  в  течение 2004–2008 гг. они составляли 700 млн евро., затем в 2009– 2010 гг. утроились и в 2011 г. этот показатель достиг 7,5 млрд евро.  Прогнозная  оценка  общего  объема  китайских  инвестиций  в  эконо мику Евросоюза на период 2010–2020 гг. составляет от 1 до 2 трлн  долларов20.  Главный  же  вопрос,  беспокоящий  экспертов,  заключается  в  том, насколько следует приоткрывать двери для китайских инвести ций. В отличие от России, чьи накопленные инвестиции в Евросоюзе  в  основном  идут  в  обрабатывающие  производства,  оптовую  и  роз ничную торговлю, транспорт и связь, у Китая аппетиты и финансовые  возможности гораздо выше (не говоря об активности китайских ком паний  и  создаваемой  широкой  лоббистской  инфраструктуре,  уже                                                                 Что  касается  китайских  инвестиций  в  т.  н.  «Большую  Европу»,  включающую  Рос сию и другие страны, не входящие в ЕС, — основная их доля, в соответствии с госу дарственными  планами  и  директивами,  направлялась  в  энергетический  сектор  (67  %),  автомобилестроение  и  транспорт  (9  %)  и  сырьевые  ресурсы  (8  %).  Всего  за  период 2005–2010 гг. в этот регион было вложено 13 млрд долл., больше половины  из которых инвестировано в Россию (7 млрд).  И. Юргенс, С. Кулик  показывающей свою эффективность). Отсюда повышенное внимание  к перспективам экспансии Пекина на рынок ЕС.  В  поисках  возможного  «европейского  ответа»  основное  вни мание приковано к проблеме укрепления вертикали принятия реше ний  в  Брюсселе —  с  тем,  чтобы  ограничить  там, где  возможно,  «са мостийность» отдельных странчленов в допуске к важным активам.  Пекин пока предпочитает развитие двусторонних отношений с этими  странами  в  обход  проектов,  подпадающих  под  компетенцию  Евро союза (весьма знакомая для России картина).  До  сих  пор  китайцы  покрупному  играли  в  ведущих  странах членах ЕС — Германии, Франции и Великобритании, ориентируясь на  приобретение  местных  бизнесов.  В  страны  Восточной  Европы  такие  инвестиции,  за  некоторым  исключением,  пока  идут  на  стартап проекты.  Вместе с тем, в последнее время в секторальном разрезе эко номик  стран  ЕС  в  китайских  подходах  наблюдаются  определенные  изменения.  Возрастает  число  отраслей,  куда  стали  закачиваться  ки тайские деньги. Это касается инфраструктурных  проектов, информа ционнокоммуникационных технологий и др.  В  Китае  также  идут  широкие  дискуссии  по  поводу  перспектив  Евросоюза  и  дальнейших  действий  Пекина  в  экономической  сфере.  Оптимисты исходят из того, что переживаемые трудности в конечном  счете  укрепят  интеграционные  форматы  ЕС.  Пессимисты,  в  основном  оценивая  ситуацию  через  неизбежный  выход  Греции  из  еврозоны   с  «эффектом  домино»  (Испания  и  Португалия),  склонны  предрекать   обратное.  Последние  занимают  на  китайской  сцене  более  сильные  позиции.  Это,  кстати,  влияет  на  осторожность  китайских  инвесторов   (но не существенно).  По  утверждению  авторитетных  китайских  специалистов,  пра вительство  и  большинство  экспертов  все  же  склонны  симпатизиро вать  укреплению  интеграции  и  экономического  фундамента  Евро союза,  а  также  успешному  разрешению  кризиса.  В  качестве  одного  из  свидетельств  указывается  на  приобретение  гособлигаций  и  сти мулирование  своих  компаний  инвестировать  в  европейский  рынок.   К тому же на саммите «двадцатки» в Мексике Пекин обязался доба вить  в  МВФ  43  млрд  долл.,  что  равно  объему  конкретного  вклада  Китая  в  усилия  ЕС  по  преодолению  долгового  кризиса  через  много сторонние каналы.  Вместе  с  тем,  с  китайской  стороны  делается  акцент  на  двух  наиболее  важных  проблемах  в  сотрудничестве:  отказ  Брюсселя  в  предоставлении Китаю статуса страны с рыночной экономикой и со хранение  эмбарго  на  поставки  вооружений.  Европейским  столицам  все энергичнее посылается сигнал заняться решением этих проблем,  ибо  «китайской  общественности»  сложно  объяснить,  почему  нужно  больше  помогать  Евросоюзу,  нежели  местному  среднему  и  малому  бизнесу. Иными словами — нужно идти на уступки и усиливать инте рес китайского бизнеса к внешним инвестициям.  Среди  новых  вопросов  все  активнее  обсуждается  преодоле ние  дисбаланса  во  взаимных  инвестициях.  В  Китае  с  энтузиазмом  восприняли  заявленное  на  последнем  саммите  намерение  присту пить  к  переговорам  по  заключению  договора/соглашения  в  сфере  инвестиций  с  расчетом  на  более  стабильные  и  благоприятные  для  Пекина «правила игры». Хотя на решение всех проблем с помощью  любых вариантов документа как китайские, так и европейские экс перты не рассчитывают.  Усиливается давление на Брюссель с призывом проводить бо лее «прозрачную политику» по привлечению инвестиций. Среди ар гументов:  министерство  торговли  КНР  постоянно  публикует  «ориен тировки» для иностранных инвесторов, и Евросоюзу в рамках своих  компетенций  следует  последовать  этому  примеру,  предоставляя  список  секторов  экономики  и  даже  отдельных  компаний,  открытых  для  внешних  инвестиций.  При  этом,  само  собой,  не  скрывается,  что  имеются в виду именно китайские инвесторы, к которым, в отличие  от многих стран за пределами ЕС, по признанию специалистов «Под И. Юргенс, С. Кулик  небесной», относятся с повышенной подозрительностью. Особенно в  том, что касается «стратегических секторов» экономик ЕС.  Даже  те  экономисты  ЕС,  которые  пока  видят  в  китайских  инве стициях  больше  коммерческий,  нежели  политический,  интерес  и  ра дужные  перспективы  для  европейского  рынка,  все  же  вынуждены  признавать  вероятные  риски.  Такие  риски  связаны  прежде  всего  с  возможностью  частичного  свертывания  рыночных  реформ,  что,  по мимо  глобальных  негативных  эффектов,  может  привести  к  неблаго приятному  воздействию  на  экономическое  развитие  Китая.  В  свою  очередь, в случае масштабных ПИИ в Евросоюз и ухудшения положе ния  в  самом  Китае  существенно  усилится  макроэкономическая  вола тильность в ЕС.  К  тому  же  китайские  компании,  вложившиеся  в  европейский  рынок, будут вынуждены следовать политическим и экономическим  директивам  государства,  в  том  числе  переориентируясь  на  затрат ные  проекты  внутри  страны.  Даже  нынешние  приверженцы  мнения  о  том,  что  китайский  бизнес  не  является  марионеткой  центральных  властей,  как  это  представляется  в  западном  информационном  про странстве, считают вполне реальной угрозу того, что китайское руко водство может требовать вывода вложенных инвестиций в качестве  инструмента  политического  давления  (когда  масштабы  ПИИ  позво лят ожидать эффективности таких мер).  И оптимисты, и скептики согласны, как правило, в одном. Риски  экспансии такого игрока, как Китай, нового и особого, еще не просчи таны.  Евросоюзу  следует  серьезно  заняться  их  комплексным  анали зом,  причем  на  общеевропейском  уровне  —  вместе  с  прогнозирова нием  перспектив  политического  и  экономического  развития  Китая.  Необходимо  постараться  найти  единый  подход  для  Евросоюза  и  не  отдавать  инвестиционные  вопросы  на  откуп  диалогам  Пекина  с  от дельными странамичленами ЕС. Другими словами, централизовать в  Брюсселе  разработку  и  принятие  необходимых  решений  в  сфере  ин вестиций.

Это  особо  востребовано  изза  того,  что  бюрократическая  ма шина  ЕС  явно  буксует:  саммиты  больше  напоминают  «встречи  для  галочки»  без  четко  сформулированной  стратегической  повестки  и  готовности  заняться  наиболее  трудными  проблемами;  ослабевает  основной  механизм  диалога  —  между  директоратом  по  торговле  Еврокомиссии  и  министерством  торговли  Китая,  что  отчасти  обу словлено конкуренцией странчленов ЕС в борьбе за китайские день ги и их игрой на противоречиях внутри Союза.  Поэтому  следует  навести  порядок  у  себя  дома  и  укрепить  ин ституциональный  диалог  ЕСКитай  с  более  конкретной  программой  «стратегического  видения»  сотрудничества,  включая  инвестицион ную  составляющую.  Прежде  отсутствие  такой  постановки  задачи  можно  было  объяснять  непростыми  отношениями  и  незначитель ным  участием  Пекина  в  активах  ЕС.  Ныне  же  состояние  экономиче ских  отношений  и  потребность  Евросоюза  в  их  дальнейшем  разви тии,  по  мнению  большинства  аналитических  центров,  диктует  для  Брюсселя  необходимость  быстро  и  выверено  сформулировать  об щую и обязательную для странчленов политику экономического со трудничества с Китаем, особенно в сфере ПИИ.  С. Кулик РОССИЯ И КИТАЙ НА ВЕСАХ БРЮССЕЛЯ (№ 5 (12), май 2013) В середине мая глава ВТО П. Лами выступил на презентации доклада  «Стратегический  анализ  внешнеполитической  деятельности  Евро пейского союза»21, содержащего рекомендации 16 ведущих «мозго вых  центров»  ЕС.  В  авторитетной  аудитории  он  напомнил,  что  90  %  экономического роста Союза в ближайшие десять лет будут обеспе чиваться  за  счет  внешнего  спроса,  из  чего  треть  придется  на  Китай.  Акцентируя внимание в своей речи именно на последнем, он уверял  в «необходимости обеим сторонам внимательно заняться формули рованием  позитивной  экономической  повестки»22.  По  сравнению  с  Китаем,  Евросоюзу  с  его  27  членами  и  их  разногласиями  составить  такую повестку гораздо труднее.  В  неординарном  по  составу  участников  докладе  (ежегодном  и  четвертом  по  счету)  на  сей  раз  анализируются  пять  тем:  экономика;  ресурсные потребности; миграционное регулирование; «политика со седства»;  военнополитические  возможности.  Из  всех  стран  отдель ных глав удостоились лишь Китай (в экономическом разделе), Турция  («политика соседства») и США (создание общего трансатлантического  рынка).  России,  правда,  отведено  место  в  одном  из  десяти  блоков  ключевых  рекомендаций.  Он  касается  взаимодействия  с  соседними  государствами.  Однако  наша  страна  прямо  не  упоминается  в  основном  блоке  рекомендаций  «Взаимодействие  с  традиционными  и  новыми  гло                                                               Think Global — Act European IV. Thinking Strategically about the EU's External Action. Di rected by Elvire Fabry. April 2013; http://www.eng.notreeurope.eu/media/tgae2013.pdf     Economic  engagement  with  emerging  countries  key  to  Europe’s  growth  —  Lamy;  http://www.wto.org/english/news_e/sppl_e/sppl282_e.htm   бальными  игроками  —  особенно  с  Китаем».  В  его  вводной  части  от мечено, что «стратегическое сотрудничество между ЕС и США требует  создания  глобального  поля  многоуровневой  игры  для  продвижения  западных  ценностей  в  глобальном  экономическом  управлении  и  должно  касаться  повторяющихся,  как  никогда  ранее,  просчетов  госу дарственного капитализма».   Сразу после этого авторы переходят к Китаю, предлагая ряд мер  исключительно  финансовоэкономического  порядка.  Речь  идет  о  «создании системы инициатив для поддержки существующих потреб ностей  в  либерализации  и  ориентированных  на  «второе  открытие»  китайской экономики». Такие меры находятся в общем тренде запад ных  аналитических  приоритетов  —  проблемные  вопросы  развития  экономики  и  востребованность  ее  реформирования,  а  также  планы  нового  руководства  Китая,  включая  институциональные  изменения.  Под  «вторым  открытием»  подразумевается,  прежде  всего,  дальней шее облегчение доступа на внутренний рынок КНР, над чем также ак тивно  работает  аналитическая  мысль,  отражая  нескрываемый  запрос  политических властей.  Однако  главный  посыл  доклада  касательно  Китая  видится  в  следующем: «Евросоюз и дальше не сможет проявлять настойчивость,  если отношения попрежнему будут развиваться преимущественно по  линии  взаимодействия  Китая  с  отдельными  странамичленами  ЕС».  Призыв  к  «настойчивости»  в  этом  и  многих  других  материалах  евро пейских  аналитиков  (да  и  западных  в  целом)  раскрывается  прежде  всего через задачи формирования единого подхода во внешней поли тике  Евросоюза  и  преодоления  «чрезмерно  независимых»  действий  отдельных  странчленов,  укрепления  вертикали  во  внешнеполитиче ском механизме Союза и расширения компетенций Брюсселя, возро ждения «пассионарности» внешнеполитического поведения.   Конкретнее  определиться  с  «приоритетами  стратегического  партнерства», отмечают авторы, следует под кураторством Верховно го представителя Европейского союза по иностранным делам и поли С. Кулик  тике  безопасности.  Нахождение  общих  точек  зрения  и  ослабление  самостийности  странчленов  даст  дополнительные  возможности  воз действия на общий стратегический курс КНР, в частности для открытия  своего  рынка.  Без  этого  при  формировании  позитивной  экономиче ской  повестки,  о  которой  упоминал  П.  Лами,  Евросоюз  попрежнему  будет сталкиваться с серьезными преградами.  Преодоление  разногласий  между  Брюсселем  и  отдельными  членами ЕС для проведения единой политики в отношении крупных  внешних  игроков  ставится  в  качестве  приоритетной  задачи  уже  не  первый  год.  Постепенно  происходит  расширение  полномочий  руко водства Евросоюза в различных областях, но со спорными, на взгляд  многих, результатами. Пока более мощными рычагами оно обладает  в  сфере  торговой  политики  —  в  отличие,  например,  от  энергетиче ского  и  тем  более  внешнеполитического  треков.  Фактически  речь  идет  о  постепенном  ослаблении  самостоятельности  странчленов  в  расширяющемся  списке  сфер  внешней  работы.  Акцент  делается  на  том,  что  излишняя  независимость  странчленов  позволяет  внешним  партнерам эффективно использовать это «слабое место» ЕС в ущерб  интересам всего Союза.  Нынешний  же кризис усилил разногласия  и  аппетиты странчленов, что еще более повышает актуальность объе динения подходов.  К  «интересам»  Евросоюза  можно  отнести,  прежде  всего,  про блемы  расширения  доступа  на  китайский  рынок  или  угрозу  погло щения  китайцами  важных  и  даже  стратегически  значимых  активов,  включая энергетику и т. п., что обусловливает усиление политическо го влияния КНР в ЕС и, наоборот, ослабление переговорных позиций  Брюсселя на китайском рынке. Естественно, что в целом речь идет о  более широком списке озабоченностей ЕС.   Действительно, Китай весьма активно и эффективно играет на  противоречиях  внутри  Евросоюза,  делая  особый  упор  на  развитие  двусторонних  отношений.  Сильные  позиции  он  обрел,  например,  в  Венгрии  и  Греции.  Но  большую  озабоченность  экспертов  и  полити ков  вызывает  использование  разногласий  с  тремя  ведущими  евро пейскими  игроками  —  Великобританией,  Германией  и  Францией.  Изза  характера  и  масштабов  торговоэкономических  связей  Герма ния  или  Франция  особо  не  педалируют  вопрос  об  усилении  полно мочий Брюсселя на китайском направлении и довольно вяло реаги руют  на  призывы  многих  странчленов  укреплять  единство  на  этом  направлении. В последнее время начали поговаривать о том, что та кого  рода  пассивность  может  овладеть  некоторыми  странами  Цен тральной  и  Восточной  Европы,  особенно  таким  влиятельным  игро ком, как Польша.   Это  отчасти  объясняет  настойчивые  обращения  политиков  и  экспертов к Вашингтону поспособствовать единству странчленов ЕС  в  отношении  Китая.  Тем  более  ввиду  его  влияния  на  ту  же  Польшу.   У Вашингтона свежий интерес к проведению единой политики Евро союза связан с акцентом на восточноазиатское направление. Соеди ненные Штаты считают необходимым более активное участие Брюс селя в партнерстве в этом регионе и в отношениях с Китаем. Поэтому  и поддерживают намерения четче определиться со «стратегическим  подходом» Евросоюза.  Использование  «китайской  карты»  для  укрепления  внешнепо литической вертикали ЕС не может не затрагивать Россию. Она, как и  Китай, всегда предпочитала «делать свои дела» с отдельными стра намичленами  —  тем  более,  по  мере  роста  разногласий  с  Брюссе лем. Собственно, раньше европейские аналитики активно обыгрыва ли  «российский  фактор»,  особенно  в  энергетической  сфере,  для  аргументации  в  пользу  такой  вертикали.  Сейчас  же  Китай  стал  за метно нас оттеснять.  Это, в свою очередь, свидетельствует об изменении веса двух  игроков  во  внутриесовских  раскладах.  Во  многом  это  объясняется  трансформациями  на  мировом  энергетическом  рынке  и,  соответст венно,  корректировкой  значения  российского  энергетического  фак тора  при  расстановке  Брюсселем  собственных  акцентов.  Естествен С. Кулик  но, что речь идет и о других важных вопросах, но главное — тренд в  оценках веса России и Китая для интересов Евросоюза.  Что  же  адресуется  среди  рекомендаций  доклада  России?  Как  обычно, энергетическое сотрудничество (тем более что в докладе от дельная  глава  посвящена  газовой  политике  ЕС)?  Совсем  нет.  Речь  на  сей раз идет лишь, вопервых, об оживлении диалога в рамках четы рех  общих  пространств  по  «немасштабным  проектам  в  зонах  общего  соседства»  и,  вовторых,  о  более  тесном  сотрудничестве  с  граждан ским  обществом.  Энергетический  трек  отодвинут  на  задний  план:  в  материале  проанализированы  последние  изменения  в  региональных  и мировых энергетических раскладах не в нашу пользу.  Этот доклад в целом отражает «баланс» в оценках китайского и  российского  направлений,  свойственный  сейчас  большинству  анали тических центров не только в Европе, но и в других странах. Напоми нание  П.  Лами,  в  свою  очередь,  усиливает  сигнал  о  значении  Китая  для  выполнения  одной  из  наиболее  актуальных  задач  Евросоюза  —  обеспечения экономического роста и преодоления нынешних трудно стей. По российскому же направлению всё ограничивается преимуще ственно рассуждениями политического и гуманитарного свойства.  Это отнюдь не означает ослабление роли России в списке при оритетов  Европейского  союза.  Эта  роль  закреплена  в  политической,  военнополитической, инвестиционной сферах, да и в торговоэконо мической. Однако в аналитических предпочтениях европейцев фокус  внимания очевидно перемещается не в нашу сторону. Это отражает  приоритетность экономического фактора и, что важнее, оценку пер спектив экономического развития (которая может впоследствии и не  оправдаться, но, тем не менее, сейчас непосредственно воздейству ет на политические настроения).  Понимая степень влияния таких крупных игроков, как Москва и  Пекин, на решение проблемы «единства» ЕС, европейские эксперты  делают  подходы  к  осмыслению  треугольника  «ЕС—Россия—Китай»  как цельной конструкции (притом весьма сложной для анализа). Од ну из первых попыток недавно предпринял руководитель известного  Центра европейских реформ (Великобритания) Ч. Грант23.  Между Россией и Китаем в восприятии их странами Евросоюза  много  общего.  Государства  ЕС  заинтересованы  в  политической  и  экономической  модернизации  России,  обеспечении  верховенства  закона  и  большей  открытости  политической  системы.  Что  касается  Китая,  то  страны  ЕС  разделяют  желание  меньшего  доминирования  государственных компаний, усиления частного сектора, большей от крытости рынка, а также надежду на определенную либерализацию  политической системы.  Вместе с тем, между странами ЕС существуют различия в при оритетах.  Например,  северные  (преимущественно  скандинавские)  государства особый упор делают на соблюдение прав человека. Ряд  государств Центральной и Южной Европы готовы закрывать глаза на  некоторые внутрироссийские проблемы изза заинтересованности в  том же энергетическом сотрудничестве, а в отношении Китая — изза  широких интересов и связок в торговой сфере.  Разногласия по Китаю в Евросоюзе более жесткие, чем по Рос сии, в том числе изза того, что отношения с Китаем больше «заточе ны»  на  коммерцию,  а  политические  каналы  пока  разработаны  в  меньшей  мере.  В  отношении  же  нас,  как  справедливо  отмечает   Ч. Грант, политика Евросоюза в основном «потеряла свои амбиции».  Если  раньше  ЕС  стремился  к  перенесению  большинства  своих  стан дартов демократии на российскую почву, то «сегодня Союз радуется  сохранению отношений в шатком равновесии».  Проблема в отношениях Европейского союза с Россией и Китаем,  продолжает Ч. Грант, заключается не столько в разногласиях между его  государствами, сколько в потере амбициозных и единых планов страте                                                                См.:  Charles  Grant.  The  EU,  Russia  and  China  /  The  Centre  for  European  Reform,   15 March 2013;   http://www.cer.org.uk/sites/default/files/publications/attachments/pdf/2013/bal_comp _cg_russ_china_15march137106.pdf   С. Кулик  гического  свойства  на  российском  направлении  и  в  отсутствии  тако вых —  на  китайском.  Добавим,  что  на  китайском  направлении  такого  рода амбиции все же начинают вырисовываться.  Но даже если они и будут сформулированы, их вряд ли возмож но  реализовать  без  предоставления  Брюсселю  членами  ЕС  роли  «главного  множителя  мощи»,  по  определению  исследователя,  в  со трудничестве с Россией и Китаем. Если государства ЕС санкционируют  приобретение  Брюсселем  дополнительных  компетенций  в  проблем ных  для  его  работы  сферах  (прежде  всего  внешнеполитической),  это  позволит  эффективнее  нейтрализовывать  российские  и  китайские  усилия по развитию двусторонних отношений с отдельными странами  Союза.  Стоит  подчеркнуть,  что  приведенные  выше  соображения  и  ре комендации  аналитиков  не  следует  прочитывать  как  антироссийские  или  антикитайские.  Тот  же  Ч.  Грант  вполне  благожелательно  отзыва ется об обоих государствах и призывает к укреплению сотрудничества  с ними. Оживленное обсуждение касается прежде всего темы укреп ления единства Евросоюза в условиях усиления разногласий и финан совоэкономического  кризиса,  в  ситуации  заметного  роста  евроскеп тицизма  и  обвинений  в  «мягкотелости»  руководства  Евросоюза  —  преимущественно во внутренних, но также и во внешнеполитических  делах.  Такое  обсуждение  свидетельствует  о  серьезности  намерений  навести порядок в доме через дальнейшую централизацию полномо чий и обязанностей Евросоюза, в том числе, с подключением возмож ностей Вашингтона.  Для этого и предлагается не разбрасываться, как это практику ется,  множеством  тем  «стратегических  партнерств»,  а  сосредото читься  на  довольно  небольшом  списке  приоритетов,  что  облегчит  достижение согласия и единства всех странчленов ЕС.   Российский  и  китайский  факторы  представляются  весьма  значи мыми в процессах укрепления единства, формулирования общего стра тегического видения ЕС и нахождения механизмов для реализации та кого видения. Значение Китая в силу известных реалий будет все боль ше возрастать, но, естественно, и роль России останется весомой.  Для  обоих  государств  вероятное  укрепление  централизации  ме ханизма  принятия  и  выполнения  решений  Евросоюза  имеет  большое  значение, в том числе изза того, сколь много давали им пока политика  развития двусторонних отношений с отдельными странамичленами ЕС  и игра на разногласиях внутри Евросоюза. Вместе с тем, не нужно забы вать о трудностях в выработке единой внешнеполитической платформы  ЕС, умноженных на текущие финансовоэкономические проблемы, ре шать которые страны ЕС стремятся зачастую через собственные перего ворные  площадки.  Но  к  нынешним  настроениям  и  приоритетам  Евро союза в любом случае стоит присмотреться внимательнее, да и анализ  наших  отношений  с  Брюсселем  и  европейскими  столицами  будет  со стоятельнее при учете китайского фактора.  И. Юргенс КИТАЙ В СРЕДНЕЙ АЗИИ: НЕКОТОРЫЕ ВОПРОСЫ

ЭКОНОМИЧЕСКОГО НАСТУПЛЕНИЯ

(№ 7 (14), июль 2013) В начале июля  2013 г.  Казахстан  завершил  ратификацию  протокола  с  поправками  в  соглашение  с  КНР  по  газопроводу,  связывающему  эти  два  государства  (часть  газопровода  Центральная  АзияКитай  из  Турк мении и Узбекистана). Поправки позволяют Астане использовать тран зитный газ для своих потребностей в южных районах страны.  По  информации  агентства  Русэнерджи  от  4  июля,  сейчас  эти  районы получают по свопсхеме около 3 млрд куб м газа, закупаемо го структурами «Газпрома» в Узбекистане и поставляемого через СП  «КазРосГаз». Взамен «Газпром» отбирает такой же объем казахстан ского газа. Поэтому китайская труба «теоретически позволяет Казах стану обойтись без «Газпрома» в роли посредника. Тем самым Аста на  получает  еще  один  козырь  в  нефтегазовых  спорах  с  Россией».  Заметим, что «виновница» — третья ветка газопровода Центральная  АзияКитай  объемом  в  25  млрд  куб  м  —  полностью  финансируется  Пекином.  Может ли такое «теоретическое» построение быть реализова но на практике? Во всяком случае, возникающие вероятности следу ет просчитывать политикам и экспертам.  Тут  же  подоспела  другая  новость.  Киргизский  премьер  распо рядился о начале переговоров с китайской компанией Tebian Electric  Apparatus  Stock  на  предмет  модернизации  бишкекской  ТЭЦ  (это  крупнейшее  электрогенерирующее  предприятие  в  северной  части  Киргизии).  Китай в Средней Азии: некоторые вопросы экономического наступления  Такого рода информация актуализирует, по меньшей мере, два  вопроса.  Первый  касается  возникновения  в  Центральной  Азии  (ЦА)  новых  проблем  для  России,  которые  либо  слабо  просчитывались,  либо  не  получили  должного  внимания  в  коридорах  власти.  Второй  обращен в будущее: при хороших отношениях с Китаем и всех дого воренностях  с  ним  динамика  расширения  китайского  присутствия  в  Центральной  Азии  может  объективно  менять  расклад  сил  в  регио нальной политике. А эта динамика весьма впечатляет.  Естественно,  речь  идет  о  позиционировании  и  интересах  Рос сии, о выполнении намеченных планов по расширению Таможенного  союза  (ТС)  и  созданию  Евразийского  экономического  союза  (сообще ства) (ЕЭС). В самое последнее время у нас несколько оживилось экс пертное  обсуждение  темы  «Китай  в  Центральной  Азии»,  но  заметна  нехватка комплексного анализа перспектив политики Пекина в регио не. Ее можно наблюдать и в работах, посвященных ТС и ЕЭС.  Это  относится  и  к  приверженцам  «евразийства»,  в  том  числе  представленным  в  «Изборском  клубе».  Одни  расписывают  преиму щества дружбы с Китаем на глобальной и азиатской аренах прежде  всего  через  противостояние  с  «загнивающим  Западом».  А  другие,  действительно  авторитетные  профессионалы,  избегают  давать  свое  видение возможных последствий бурной экономической активности  Пекина в Центральной Азии.   Пока  внимание  было  приковано  к  «экспансионистским  уст ремлениям»  Запада,  в  ЦА  усиливалось  экономическое  присутст вие  Пекина.  По  оценкам  заместителя  директора  Института  Даль него  Востока  РАН  С.  Лузянина,  за  последние  двадцать  лет  оборот  китайской  торговли  в  регионе  увеличился  более  чем  в  100  раз,  превысив в прошлом году 35 млрд долл. КНР опережает все стра ны, в том числе Россию, по объемам вложенных инвестиций и ко личеству реализованных проектов. Но главное, по мнению экспер та,  за  10–15  лет  Китай  разрушил  углеводородную  монополию  России, создав систему стратегических нефтепроводов (Казахстан)  И. Юргенс  и  газопроводов  (Туркменистан),  альтернативную  российским  по  маршрутам и контрактным ценам24.   Повышенное внимание наших специалистов к «западным про искам»  отчасти  объяснимо  отсутствием  у  Китая  особых  военно политических амбиций в регионе. Во всяком случае, Китай здесь по ка  не  покушается  на  прерогативы  России  и  ОДКБ.  Основная  ставка  сделана на экономическую и инвестиционную экспансию.   Пекин, конечно, волнует вероятность дестабилизации в регионе и  в  его  отдельных  странах.  Это  может  напрямую  сказаться  на  китайских  активах и интересах, в том числе внутриполитического свойства.   Наряду  с  энергопоставками, один из  основных  приоритетов Пе кина — расширение хозяйственноэкономических связей своих северо западных районов — СиньцзянУйгурского автономного района (СУАР),  Тибета  и  внутренней  Монголии  —  с  соседними  государствами  —  Ка захстаном,  Киргизией  и  Таджикистаном.  Этот  проект  выполняется  до вольно  успешно.  Среди  главных  мотивов  —  обеспечение  экономиче ского  роста  этих  отсталых  провинций  за  счет  укрепления  экспортного  потенциала  по  примеру  более  развитых  восточных  провинций.  Для  этого  им  необходимы  как  сырье,  так  и  рынок  сбыта.  Потенциал  Цен тральной Азии вполне отвечает этим требованиям.  В  этой  связи  напомним  о  существовании  т.  н.  механизма  Ре гионального экономического сотрудничества ЦА, который несколько  обделен  вниманием  (в  отличие  от  такой  крупной  структуры,  как  Шанхайская организация сотрудничества — ШОС). Он был создан по  инициативе Азиатского банка развития (АБР) еще в конце прошлого  века. В него входят десять государств — Китай, Афганистан, Азербай джан,  Казахстан,  Киргизия,  Монголия,  Пакистан,  Таджикистан,  Турк мения  и  Узбекистан.  В  роли  партнеров  выступают  АБР,  Всемирный  банк, Международный валютный фонд, Программа развития ООН и                                                                См. С. Лузянин. Китай в Центральной Азии: «взаимный выигрыш» или экспансия? —  «Голос  России»,  25  марта  2013;  http://rus.ruvr.ru/2013_03_25/KitajvCentralnojAzii Vzaimnijviigrishilijekspansija/   Китай в Средней Азии: некоторые вопросы экономического наступления  др.  В  2012  г.  началась  реализация  стратегии  РЭСЦА2020  для  укреп ления, в том числе, торговоэкономических связей.  Добавим также этнические проблемы в приграничных провин циях, особенно в СУАР. Это усиливает внимание Пекина к обеспече нию  стабильности  в  соседнем  регионе  и  к  ситуации  вокруг  Афгани стана (куда, кстати, он уже солидно вложился).   Как  известно,  Россия  стремится  привлечь  в  Таможенный  союз  Киргизию  и  Таджикистан.  При  этом  после  майского  визита  таджик ского  президента  в  Китай,  наши  эксперты,  как  сообщает  «Независи мая  газета»  (22  мая  2013),  «констатируют,  что  Таджикистан  оконча тельно переориентировался на Китай».  Возможно,  эти  оценки  слишком  поспешны.  Но  Пекин  уже  во шел в тройку ведущих партнеров Душанбе с 40 % долей инвестиций  в таджикскую экономику. В планах увеличение кредитования горно добывающего сектора и инфраструктуры (как, впрочем, и для сосед них стран). Не нужно игнорировать и то, что в обмен на пролонгацию  или  списание  долгов  Китай  может  оказывать  давление  для  получе ния доступа к ресурсной базе и иных льгот. В Киргизии Пекин также  приблизился к занятию лидирующих позиций в торговле.  К концу 2012 г. Пекин вышел на вторую строчку в списке тор говых  партнеров  Астаны  по  объемам  оборота  (25  млрд  долл.)   и стал крупнейшим импортером Казахстана. Около четверти казах ской  нефти  добывается  китайскими  компаниями.  Осуществлены  проекты  строительства  газо  и  нефтепроводов  между  этими  стра нами.   К  началу  прошлого  года  Китай  стал  основным  импортером  туркменского  газа.  Тогда  же  было  подписано  соглашение  о  даль нейшем увеличении объема экспорта.  Экономическое  проникновение  Пекина  в  регион  еще  до  ре ального старта работы по созданию ТС в 2010 г. усилило для России  конкуренцию на рынках СНГ, изменило конфигурацию внешнеторго вых связей стран Содружества.  И. Юргенс  Крупномасштабные  поставки  из  Китая  готовых  промышлен ных товаров, прежде всего потребительского назначения, ухудшали  перспективы  налаживания  широкого  кооперационного взаимодей ствия  на  постсоветском  пространстве,  развития  внутриотраслевой  торговли  машинами  и  оборудованием,  продуктами  других  отрас лей глубокой переработки. В странах ЕврАзЭС возникло значитель ное отклонение торговых потоков в пользу Китая и снижалась вза имная  заинтересованность  участников  этого  формата  друг  в  друге  как в торговых партнерах.   Китай  сменил  других  внешних  игроков  в  качестве  основного  конкурента  России  в  торговоэкономическом  сотрудничестве  со  странами ЦА, прежде всего с Туркменией и Казахстаном. Он стал по следовательно превращать этот регион в источник в первую очередь  энергетических  ресурсов,  рынок  сбыта  товаров  потребительского  и  производственного  назначения,  транзитный  коридор.  В  определен ной мере такая активность сдерживалась исламским фактором, про блемами  в  СУАР,  отсутствием  современной  инфраструктуры  и  отда ленностью ЦА от развитых прибрежных районов КНР.  Приходится  констатировать  разные  весовые  категории  России  и  Китая,  неравенство  наших  финансовых  ресурсов.  Поэтому  вполне  логичным  представляется  продолжение  усилий  по  достижению  до говоренностей и компромиссов. К тому же Китай в целом действует  в регионе весьма осторожно.  Однако  требуется  тщательнее  просчитывать  вероятные  сцена рии взаимодействия и конкуренции, особенно с учетом нашего «евра зийского проекта». Не надо сбрасывать со счетов возможные измене ния  ситуации  в  регионе  в  сфере  энергетики,  чреватые  дальнейшим  обострением соперничества между внешними игроками на восточном  и западном направлениях.  В отличие от Украины и Белоруссии, где Москвой активно ис пользуется  давно  опробованный  метод  «энергетического  принуж дения», в ЦА ситуация сложнее. Помимо значительных энергетиче Китай в Средней Азии: некоторые вопросы экономического наступления  ских  ресурсов  у  многих  стран  региона,  ведущие  позиции  Китая  в  экономической  и  энергетической  сферах  накладывают  определен ные ограничители и на другие инструменты нашего экономическо го водействия.  Кроме «евразийского проекта», который, используя диплома тический  язык,  не  совсем  стыкуется  с  китайскими  подходами,  во  внешнеполитической  повестке  дня  России  достойное  место  нако нец заняла задача укрепления «мягкой силы» — в первую очередь  на пространстве Содружества. К Китаю в странах ЦА заметно насто роженное  отношение  (по  разным  причинам).  В  Пекине  это  пре красно  понимают  и  выделяют  внушительные  средства  на  свое  по зиционирование. Москве здесь волейневолей придется работать в  условиях  высокой  активности  Китая.  Не  стоит  упускать  эту  актив ность  из  поля  зрения,  по  инерции  сосредотачиваясь  на  планах  и  амбициях Запада.  И. Юргенс

АФГАНИСТАН И ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ

В ПРЕДДВЕРИИ ВЫВОДА МССБ (№ 1 (8), январь 2013) Вывод  международных  сил  содействия  безопасности  (МССБ)  из  Аф ганистана в 2014 г. вызывает серьезную озабоченность мирового со общества в целом, а также России, КНР и стран Центральной Азии в  особенности,  в  связи  с  предсказуемыми  угрозами  роста  в  регионе  терроризма, наркоторговли и других сопутствующих явлений.  Ситуация  постоянно  находится  в  поле  зрения  коллективного  руководства  Шанхайской  организации  сотрудничества,  которая  по сле  Пекинского  саммита  (июнь  2012  г.)  расширила  свою  членскую  базу  и  стала,  по  крайней  мере,  потенциально,  более  влиятельным  игроком на этом пространстве. Напомним, что в Пекине Афганистан  после  длительного  ожидания  стал  официальным  наблюдателем  ШОС, а Турция получила статус «партнера по диалогу».  Позиция ШОС по Афганистану претерпевала логичную эволю цию,  но  с  самого  начала  существования  Организации  оставалась  принципиальной:  еще  в  январе  2002  г.  после  атаки  АльКаиды  в  НьюЙорке министры иностранных дел ШОС на заседании в Пекине  призвали  к  подавлению  террористических  организаций  в  Афгани стане  и  к  решительной  борьбе  с  Талибаном,  поддержав  переход ное  правительство.  ШОС,  однако,  сразу  оговорился,  что  ведущую  роль  в  постконфликтном  Афганистане  должна  играть  Организация  Объединенных Наций. В 2005 г. на саммите в Астане ШОС призвала  страны НАТО определить график вывода своих войск из Афганиста на, а в Бишкекской декларации 2007 г. выразила тревогу по поводу  нарастающей  наркотической угрозы,  исходящей с  территории  этой  страны.

Афганистан и Центральная Азия в преддверии вывода МССБ  В марте 2009 г. в Москве прошла специальная международная  конференция  ШОС  по  Афганистану,  в  ходе  которой  было  принято  совместное заявление ШОС и правительства Афганистана. В нем не легальный оборот наркотиков был признан одной из основных про блем  и  содержался  призыв  к  ООН  учесть  это  обстоятельство  при  продлении  мандата  Международных  сил  содействия  безопасности.  По  данным  Федеральной  службы  по  контролю  за  наркотиками,  бо лее 2 млн граждан России являются наркозависимыми в результате  афганской контрабанды. Эти данные привел в своем выступлении на  международной конференции «Производство наркотиков в Афгани стане: вызов международному сообществу» в Москве в июне 2010 г.  руководитель ФСНК В. Иванов. Аналогичную озабоченность выража ли  руководители  Китая,  правда,  пока  в  отношении  лишь  Синьзян Уйгурского автономного района КНР.  Тем не менее, различия в позициях основных сил в ШОС — Ки тая  и  России  —  по  поводу  геостратегических  интересов  в  Централь ной Азии очевидны.  В регионе сосредоточены очень крупные запасы углеводородов  и других минеральных ресурсов. Он также является стратегическим с  точки зрения создания «Нового шелкового пути» путем наращивания  протяженности  автомобильных  и  железных  дорог,  нефте  и  газопро водов.  В  российских  интересах  —  укрепить  свои  позиции  на  постсо ветском  пространстве,  не  потерять  наработанных  рычагов  влияния  через СНГ, Евразийский союз, а также Таможенный союз и Организа цию  Договора  о  коллективной  безопасности.  Китай,  используя  свою  растущую экономическую мощь, начинает «покупать» часть централь ноазиатских элит, промышленных и финансовых активов, порой всту пая  в  прямое  противоречие  с  нашими  интересами.  Пять  центрально азиатских  государств  предпочли  бы  не  попадать  под  влияние  ни  Ки тая, ни России. Но и самостоятельных перспектив развития практиче ски  нет.  Вспомним  о  предложении  Н.  Назарбаева  создать  Централь ноазиатский союз, независимый от России и Китая, которое оказалось  И. Юргенс  мертворожденным.  Впоследствии  у  важнейшего  для  России  союзни ка —  Казахстана,  возникли,  по  всей  видимости,  достаточные  основа ния  для  стратегического  альянса  с  Российской  Федерацией  через  Та моженный  союз.  Закрепление  этого  успеха  —  важнейшая  задача  на  предстоящий период.   Как бы то ни было, пока за рамками деклараций ШОС не пред принимает  усилий  по  более  значительному  участию  в  делах  по стконфликтного  Афганистана.  В  первую  очередь,  бросается  в  глаза  нежелание китайцев участвовать в какихлибо конкретных многосто ронних  акциях.  При  этом  двухстороннее  сотрудничество  КНР  как  с  Афганистаном, так и с центральноазиатскими странами активно раз вивается. Китайские компании поощряются правительством к скупке  афганских активов, в первую очередь, связанных с полезными иско паемыми.  Реализуются  инфраструктурные  проекты.  В  целом,  скла дывается  впечатление,  что  китайское  руководство  не  стремится  к  активной поддержке борьбы с талибами, оставляя для себя возмож ность «особых» контактов и отношений после вывода основного ме ждународного контингента.  В  силу  вышеназванных  причин  ШОС  ограничивается  в  отноше нии  Афганистана  общими  заявлениями,  делая  в  последнее  время  упор на исходящей из этой страны наркотической угрозе, при этом не  выделяя  средств  даже  на  данные  цели.  Возможно,  наделение  Афга нистана статусом наблюдателя ШОС (такой статус имеют также Иран,  Индия, Пакистан и Монголия) изменит ситуацию. Так, в ходе визита в  Кабул  летом  2012  г.  министр  иностранных  дел  России  С.  Лавров  зая вил, что новое положение Афганистана в ШОС «сыграет очень значи тельную  роль  в  более  тесном  сотрудничестве  на  антитеррористиче ском и антинаркотическом треках»25.  Во время недавнего визита в Индию вицепремьер российского  правительства  Д.  Рогозин  также  отмечал  необходимость  коллектив                                                               РИА Новости, 12 июня 2012 г.  ных действий в связи с угрозой «радикального обострения в регионе в  целом  и  в  таких  странах,  как  Таджикистан  и  Казахстан»26.  При  этом  эксперты отмечают, что угроза и нестабильность связаны не столько с  возможностью прямого вторжения какихто сил с территории Афгани стана после ухода МССБ, а с созданием сети террористов и радикалов,  децентрализованной,  но  хорошо  укорененной  изза  сложной  эконо мической и социальной обстановки в регионе, бедности и бесправия,  которые служат для всего этого питательной средой.  Примером такой сети, или одного из звеньев такой сети, явля ется Исламское движение Узбекистана (ИДУ). В 1999 и 2000 гг.  бое вики  этой  группы  наносили  значительный  урон  своими  рейдами  в  Киргизии  и  Узбекистане.  После  разгрома  основной  группировки  в  середине 2000х гг. остатки бежали в северный Афганистан и северо западный Пакистан. В настоящий момент власти Таджикистана, Кир гизии и Узбекистана регулярно заявляют о причастности «обновлен ной» ИДУ к террористическим актам на их территории.  Говоря  о  внутренних  для  Центральной  Азии  факторах  риска,  которые  потенциально  могут  дестабилизировать  регион,  нелишне  напомнить,  что  этнические  и  социальные  конфликты  здесь  после  распада  СССР  —  не  редкость.  Вот  далеко  не  полный  перечень:  Тад жикистан — 1992–1997, гражданская война, по разным данным от 50  до 100 тысяч погибших. Волнения в этой стране повторялись в 2010 и  2012 гг., уже менее кровавые. Киргизия — восстание, опрокинувшее  режим  Акаева  в  2005  г.,  с  повторением  насильственной  смены  ре жима  в  2010  г.  Узбекистан  —  жесткое  подавление  гражданского  конфликта  в  Андижане  в  2005  г.  Казахстан  —  не  менее  жесткое  по давление забастовки в Жанаозене в декабре 2011 г.  В двух ведущих странах региона, Казахстане и Узбекистане, еще  не прошла смена автократических режимов. Оба престарелых лидера  не  имеют сыновей, что осложняет  передачу власти, а  появление  сто                                                               Интерфакс, 18 октября 2012 г.  И. Юргенс  ронней  фигуры  до  сих  пор,  мягко  говоря,  не  поощрялось.  Риск  внут ренних  волнений  в  Узбекистане  грозит  большей  дестабилизацией  по  двум  обстоятельствам.  Вопервых,  Казахстан  заручился  поддержкой  России,  Таможенного  союза,  СНГ  и  ОДКБ.  Его  открытость  и  желание  сотрудничать с ОБСЕ и другими международными организациями дает  ему  больше  «валентности»  при  разрешении  внешних  и  внутренних  конфликтов. Вовторых, Узбекистан занимает географически централь ное место в регионе, претендует на роль «ворот в Среднюю Азию», по  выражению  его  президента  И.  Каримова,  и  является  средоточием  трансграничных  связей  —  транспорт,  связь,  энергия,  водные  ресурсы,  этнические диаспоры, криминальные группировки. К тому же тлеющий  конфликт  между  Узбекистаном  и  Таджикистаном  вокруг  проблемы  водных ресурсов в связи, в частности, с Рангунской ГЭС, создает боль шое напряжение и является причиной регулярной блокады транспорта  в направлении Таджикистана со стороны Узбекистана.  Таким  образом,  в  отсутствие  традиции  демократической  сме ны власти, слом политических режимов в странах Центральной Азии  сам  по  себе  является  крупнейшим  фактором  риска.  Потенциальная  радикализация обстановки после вывода международных сил из Аф ганистана в 2014 г. может только добавить остроты.  Всё вышесказанное дает России шанс играть если не основную,  то очень важную роль в качестве гаранта региональной безопасности.  Ряд  шагов  в  этом  направлении  сделан  как  через  ШОС,  так  и  через  ОДКБ. Однако выход Узбекистана из ОДКБ и двусмысленная позиция  КНР  в  рамках  ШОС  не  позволяют  России  игнорировать  двусторонние  форматы. В этом смысле подписание с Таджикистаном соглашения о  многолетнем пребывании российской военной базы в этой стране —  шаг логичный и оправданный. Большая сплоченность «коалиции при верженцев»  в  ОДКБ  после  исключения  Узбекистана  также  представ ляется оправданной.   Не  менее  результативны  контакты  с  США  и  их  союзниками  в  рамках  Северной  распределительной  сети  (Northern  Distribution Афганистан и Центральная Азия в преддверии вывода МССБ  Network), по которой снабжается группировка МССБ, и по которой бу дет выводиться часть контингентов и вооружений из Афганистана.  По  мере  приближения  2014  г.  необходимость  скоординиро ванных  международных  действий  нарастает.  Запад  не  проявляет  здесь  ни  дальновидности,  ни  активной  позиции.  Целый  ряд  очень  важных  и  конкретных  инициатив  ОДКБ,  адресованных  НАТО,  проиг норирован.  Американский  проект  «Нового  шелкового  пути»  потен циально мог бы оживить торговоэкономические связи в регионе, но  очень далек от конкретного воплощения в жизнь. ШОС колеблется в  связи  с  разнонаправленными  интересами  основных  членов.  Всем  этим только повышается возможное значение активной, разумной и  выверенной политики России в регионе.  С. Кулик

О ВНЕРЕГИОНАЛЬНЫХ ИГРОКАХ В АРКТИКЕ



Pages:     | 1 | 2 |
3
| 4 | 5 |   ...   | 6 |
Главная  >>  Проекты
[ СКАЧАТЬ ОРИГИНАЛ ДОКУМЕНТА .pdf ]


Похожие работы:

«АЛЕКСЕЕВ А.Н. ДРАМАТИЧЕСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ И СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ АУТОРЕФЛЕКСИЯ Из неопубликованных глав Том 2/2 СПб. 2013 1 Содержание томов 1 - 3 1 ТОМ 1 = Эскиз предисловия: Из истории написания книги Драматическая социология и социологическая ауторефлексия. Краткое пояснение к новому проекту. Часть 1 1. ОПЫТ ИЗЫСКАНИЙ В ОБЛАСТИ СОЦИОЛОГИИ ЛИЧНОСТИ 2. ЧЕЛОВЕК, ЕГО РАБОТА И ЖИЗНЬ НА БАМе 3. ОБРАЗ ЖИЗНИ, ЖИЗНЕННЫЙ ПРОЦЕСС И СОЦИОЛОГИЯ ЖИЗНЕННОГО ПУТИ 4. СОЦИОЛОГИЯ И ТЕАТР 5. ЭПИСТОЛЯРНЫЕ ЭКСПЕРИМЕНТЫ...»

«БРЯНСКОЕ РЕГИОНАЛЬНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ РОССИЙСКОГО ФИЛОСОФСКОГО ОБЩЕСТВА БРЯНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ТЕХНИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ПРОБЛЕМЫ СОВРЕМЕННОГО АНТРОПОСОЦИАЛЬНОГО ПОЗНАНИЯ Сборник статей Выпуск 5 Под общей редакцией доктора философских наук Э.С. Демиденко Брянск Издательство БГТУ 2007 ББК 87.6 П 78 Проблемы современного антропосоциального познания: сб. ст. / под общей ред. Э.С. Демиденко. – Брянск: БГТУ, 2007. – Вып. 5. – 275 с. ISBN 5-89838-303-4 Рассматриваются актуальные темы и проблемы современной...»

«ТЕХНИЧЕСКИЙ КОДЕКС ТКП 003–2005 (02140) УСТАНОВИВШЕЙСЯ ПРАКТИКИ ОРГАНИЗАЦИЯ РАБОТ ПО ОХРАНЕ ТРУДА В ОТРАСЛИ СВЯЗЬ АРГАНIЗАЦЫЯ РАБОТ ПА АХОВЕ ПРАЦЫ Ў ГАЛIНЕ СУВЯЗЬ Издание официальное Минсвязи Минск ТКП 003-2005 УДК 621.39:658.345 МКС 13.100 КП 02 Ключевые слова: охрана труда, безопасные условия труда, инструктаж по охране труда, контроль условий труда, организация работы по охране труда, санитарногигиенические условия работы Предисловие Цели, основные принципы, положения по государственному...»

«4 ВВЕДЕНИЕ. А.В. Гурьева. Об авторе. Дорогу осилит идущий Сегодня мы беседуем с автором книги Механохимические технологии и организация новых производств на предприятиях строительной индустрии - ДСК и заводах ЖБК и СД Верой Павловной Кузьминой – кандидатом технических наук, специалистом мирового уровня в области пигментов для строительной индустрии и нашим постоянным автором. Кроме того, Вера Павловна – разработчик 16 патентов и 200 ноу-хау, руководитель предприятия ООО Колорит-Механохимия и –...»

«Министерство образования и науки Российской Федерации Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ТУРИЗМА И СЕРВИСА Факультет Сервиса Кафедра Сервиса ДИПЛОМНЫЙ ПРОЕКТ на тему: Исследование характеристик композиционных полимерных составов и перспективы их использования при устранении отказов транспортных средств по специальности: 100101.65 Сервис Константин Михайлович Студенты Тимошенко Доктор...»





наверх


 
<<  ГЛАВНАЯ   |    КОНТАКТЫ
2014 www.av.disus.ru - «Бесплатная электронная библиотека - Авторефераты, Диссертации, Монографии, Программы»

Материалы этого сайта размещены для ознакомления, все права принадлежат их авторам.
Если Вы не согласны с тем, что Ваш материал размещён на этом сайте, пожалуйста, напишите нам, мы в течении 1-2 рабочих дней удалим его.