«ЛЮБОВЬ В ЭПОХУ ПОСТМОДЕРНА Ad hoc коучинг о людях До востребования 2010 ББК УДК Рецензенты: Решетников Михаил Михайлович – профессор, доктор психологических наук, ректор Восточно-Европейского ин-та психоанализа ...»

«Чтобы уберечься от воров, которые взламывают сундуки, шарят по мешкам и вскрывают шкафы, нужно придумывать засовы и замки, которые вор не сможет открыть. Так думают умные люди. Но приходит Большой Вор, хватает весь сундук под мышку, взваливает на спину шкаф, вешает на коромысло мешки и убегает, боясь лишь одного — чтобы замки и засовы не оказались слабыми и не открылись на бегу. И тогда оказывается, что те, кого называли умными, собирали добро для Следуя за предположениям П. Жане, М. Балинта и Р. Лэнга, можно допустить наличие у некоторых людей недостаточного количества психической энергии (П. Жанэ), недостатка соответствия между «Я» и «Миром»

(М. Балинт), невоплощенного «Я» (Р. Лэнг), т. е. особенностей, сводимых к повышенной уязвимости Эго. Эта уязвимость проявляется в чрезмерной потребности в любви и привязанности, которая становится выше известной нарциссической потребности, преодолеваемой в процессе развития и интеграции Эго. Фрустрация подобной потребности приносит страдание, невыносимое для чрезмерно уязвимого Эго, и поэтому тяжелее переноПостмодерн здесь-и-сейчас сится. Единственный способ скрыться навсегда от этой боли — умереть (не столько физически, сколько ментально). Депрессивный субъект, пытаясь уберечься от страдания, переводит сознательное Эго в состояние ментальной смерти. Он «умерщвляет» бодрствующее сознание — и погружается в сон, во тьму, в пустоту — туда, где нет самого Эго. Иногда эти действия получают мысленное и/или поведенческое воплощение в виде суицидальных мыслей и суицида. Без включения волевых усилий в ткань Бытия разросшееся страдание и аутоагрессия приводят к диффузии Эго, а затем — к «параличу» усилий существования Эго. Подобный выбор трудно назвать защитой, скорее, он является проявлением «второй натуры» депрессивного субъекта и неизбежным следствием непереносимости им такого бытия и себя таким в нем. Его разбившееся вдребезги «о Мир» Эго теряет силы к существованию. Его чувства парализуются в негативном цикле «от плохого к ужасному». Его разум не способен адекватно тестировать реальность.

Теряется связь с миром, потому что некому ее устанавливать. Тот, кто существовал, сейчас не существует. Мир тоже уничтожается отсутствием Эго, т. к. это именно он принес вместе с собой столько боли, что Эго не смогло ее контейнировать. Депрессивный субъект совершает «двойное убийство» — актом погружения в небытие он уничтожает не только себя, но и мир. Нет никого и ничего. Пустота.

Каждому человеку предоставлен выбор между Небытием и Бытием, между депрессией и жизнеутверждающим стремлением, между бездействием-страданием и онтологическим усилием — совершающимся всякий раз заново собственноличным актом Бытия. На одном полюсе располагаются депрессия, бездействие-страдание и Небытие, а на другом — совершающееся субъектом Бытие. Выбирая совершение усилия, субъект, превозмогая боль от невозможности получить желаемое и принимая как единственно возможное принять эту невозможность, продолжает жить и научается любить то, что существует реально. Эта альтернатива требует определенных усилий от личности, способности отличать желаемое от действительного, реальное от воображаемого. При этом выборе результатом потраченных усилий является более сильная и интегрированная личность, их совершившая. В другом случае, не в силах превозмочь эту боль, субъект отказывается от принятия действительного мира и себя в нем. Он так и не приходит к ясному пониманию того, что ему хочется чего-то такого, что он получить не сможет никогда — просто потому, что этого не существует. Именно тогда этот субъект и проваливается в бессознательное, теряет связь с реальностью и отчаянно цепляется за объект, отношения с которым могли бы дать, как ему кажется, ту самую любовь.

Объекта нет, он утерян, но остаются неизменными осознаваемая потребность в объекте любви, неосознанная агрессия на него и желание сепарироваться об этой связи, что находит свое отражение в деструкции волевого акта и дефекте Эго. Быть способным осознать реальность и жить с той любовью, которая есть, а не с той, которой нет, — он не готов. Тем более что для того, чтобы попасть в реальность, ему необходимо сначала извлечь свою фантазию, отделить ее от реально существующего в мире, Пифагероизм и депрессия осмыслить и совершить выбор, приложив к этому определенные усилия, которых черпать ему неоткуда.

Склонный к депрессии человек способен скорее к объектному восприятию себя, как если бы он стремился и желал стать объектом. Возможно, это желание родом из бессознательного, и трансформируя себя в объект, он получает возможность установления контакта с миром объектов в бессознательном: подобное соединяется с подобным. Связь с объектом бессознательно поддерживается еще и потому, что сепарация от объекта предполагает затраты усилий по выходу на новый уровень целостности Эго и усилий осознавания реальности. Однако ни ресурсов сознания субъекта, ни ресурсов переживания, ни тем более усилий по контейнированию внешней и внутренней реальности оказывается недостаточно для того, чтобы объединить все в целое, чтобы затем уже не тратить усилий по удержанию этой целостности.

Происходит парадоксальная игра обессилевшего депрессивного сознания с самим субъектом, не умещающимся в прокрустово ложе его полаганий:

— он фиксирован на объекте, от которого он не может получить любовь;

— он фиксирован на себе как объекте;

— он раб этой тотальной связи;

— он и обесценивает, и возвышает все эти элементы;

— он хочет остаться один и приковывает себя к навеки ушедшему, чтобы только не оставаться одному;

— он хочет жить, но умирает.

Вялое поведение останавливается в жизненном тупике: он обездвижен, он в ловушке, блокирующей его волю, чувства и разум. Субъектное и объектное в его разуме причудливым образом повторяют друг друга, но не находят выхода в реальность. В сознании депрессивного субъекта — ужасная картина пустынного мира и ничтожного человека, для которого даже в таком мире нет места.

Выходя за пределы самой пары «субъект-объект», хотелось бы отметить, что сама эта дуальность является порождением разума, т. е. существует в мире эквивалентов — в смысловой картине мира, которую строит сознание субъекта. Субъективная реальность в своем приближении к объективной будет обладать большей или меньшей истинностью по мере того, как субъект будет осмысливать все более общие законы и приближаться к сущностному смыслу происходящего. Собственно сознающий субъект в паре «субъект-объект» является третьим элементом, объединяющим в своем сознании первые два. «Объектность» снимает ответственность с субъекта за происходящее с ним здесь-и-сейчас, а «субъектность» делает эту ответственность чрезмерной. В узком смысле сознание и разум становятся той третьей инстанцией, которая осуществляет поиск баланса между двумя полюсами «объект-субъект». И здесь разум может либо абсолютизировать роль объекта, либо — роль субъекта, сводя при этом одну противоположность к другой. Так произошло в теории объектных отношений с субъектом, который оказался лишен своего собственного содержания и сведен к отношениям с объектами. А существует ли в самом субъекте что-то такое, что не описывается объектными отношениями и их влиянием на структуру Эго?

Это усилие бытия субъекта, при помощи которого он «держит себя живым», противостоит слиянию с объектами и разрушению онтологическим усилием. Субъект без онтологического усилия — это скорее объект, субъект без своей субъектной сущности, который сам не может ничего и не обладает тем, что могло бы снова перевести его в субъектное состояние.

Субъекта нет, но что-то есть. Это «что-то» и есть состояние Небытия.

Бытие и Небытие представляют собой две онтические сферы полноценного пребывания субъекта в себе самом и в этом мире, сферы собственно существования, не зависящего от осознавания его субъектом. Для того чтобы быть в сфере Бытия, субъекту необходимо всякий раз совершать усилие по «выдергиванию» себя из Небытия. Вне совершения акта онтологического усилия Бытие трансформируется в Небытие. Небытие представляет собой Бытие в своей противоположности, и наоборот. Небытие — это утерянное бытие, отсутствующее «здесь-и-сейчас» Бытие. Но оно уже когда-то было, поэтому сейчас его уже может не быть. М. Хайдеггер назвал Бытие присутствием (перевод Бибихина термина «Dasein»). По аналогии с хайдеровским Dasein Небытие можно назвать отсутствием. Тот, кто только что присутствовал, сейчас отсутствует. Этот «Кто-то» и есть сам субъект. Отсутствие — это «Что-то», а не «Кто-то». Отсутствие есть объектное состояние субъекта, которое переживается им как потеря связи с миром и возникает вследствие потери онтической связи с самим собой. Сам субъект исчез, сохранив к себе объектное отношение. Объект не потерян — он занял место субъекта.

С онтологических позиций депрессия может рассматриваться как застрявшее в себе самом Небытие, т. е. небытие, которое не может перейти в бытие, а безысходно приходит к самому себе через ряд более и менее тяжелых переживаний. Такое состояние можно приравнять ко «сну наяву», т. к.

утраченная функция сознания — адекватно тестировать реальность — при сохранении субъектом объектного осознавания текущего момента напоминает осознаваемое сновидение, которое и принимается за реальность. Все то, что не смог контейнировать субъект, обрушивается на него как бы извне, со стороны. В объектном состоянии он погружается внутрь своего бессознательного материала, как если бы он был внешним миром по отношению к нему. Выскальзывающее Эго «размывается» недифференцированным содержанием бессознательного, погружаясь в темноту и пустоту.

Следует отличать состояние Небытия от близких к нему состояний Пустоты, Ничто и Нечто.

«… Ничто очень сильно, достаточно сильно, чтобы украсть лучшие годы человека, отдать их не услаждающим грехам, а унылому заблуждению бессодержательной мысли. Ничто отдает эти годы на утоление любопытства, столь слабого, что сам Пифагероизм и депрессия его едва осознает. Ничто отдает их постукиванию пальцами, притоптыванию каблуками, насвистыванию опротивевших мелодий. Ничто отдает их длинным, туманным лабиринтам мечтаний, лишенных даже страсти или гордости, которые могли бы украсить их, причем, окунувшись однажды в эти мечтания, слабый человек уже не может стряхнуть их с себя…» (К. С. Льюис) Пустота — это прежде всего то слово, которым депрессивные пациенты называют свое состояние. Символический смысл этого слова — предсуществование и/или послесуществование. Пустота это такое место бытия, в котором его еще нет (рождение) и/или уже нет (смерть). Пустота как субъективное переживание глубже и трагичнее переживания Небытия, т. к. в Небытии Бытие уже было и только сейчас его нет, а в Пустоте — ничего нет, и неизвестно, будет ли еще что-нибудь или все пропало навеки?

Застывшее переживание пустоты возникает у живущего человека только при одном условии — при потере онтической связи его Эго и его сознания с источником усилий и порядка в психическом, т. е. с реально существующим субъектом.

Ничто — сопоставимо с полностью бессознательным состоянием, т. е.

с присутствием бессознательного материала в бытии субъекта, доступ сознания к которому сейчас невозможен. Это некое абсолютное бессознательное переживающее само себя и текущее в спонтанном движении вне всякого деятеля и наблюдателя. Полное отсутствие разума в Бытии.

При этом что-то происходит, но узнанным быть не может. Состояние Ничто переживаемо и отчасти осознаваемо, но как уже свершившееся «там-и-тогда» в неком остатке ощущений и смыслов при переходе из состояния Ничто в Нечто, напоминающем переход из глубокого сна в пробуждение, когда сон еще помнится, но большая его часть ускользает в одно мгновенье.

«Был один рыжий человек, у которого не было глаз и ушей. У него не было и волос, Говорить он не мог, так как у него не было рта. Носа тоже у него не было.

У него не было даже рук и ног. И живота у него не было, и спины у него не было, и хребта у него не было, и никаких внутренностей у него не было. Ничего не было!

Нечто — это околообъектное состояние Небытия, отличающееся от него тем, что сознание при этом, пребывая в отщепленном от Эго объектном состоянии, пытается, но не может опредметить актуально переживаемое бессознательное содержание. Бессознательное здесь — это узнаваемое, но не узнанное бытие, а значит бытие, которое сознание не может присвоить себе, осознать и интегрировать с имеющимся смыслом.

Переживание Нечто легче переживания Небытия тем, что в нем присутствует слабое усилие разума, пытающегося осмыслить — найти подходящее «Что» для происходящего. Правда, это «Что», как правило, обладает сверх-негативной ценностью, независимо от того, имеет ли оно отношение к миру или к самому субъекту. Безусловно, данное несоответствие реального и помышляемого так же работает против субъекта и блокирует выход в реальность. В переживании Нечто неидентифицируемое субъектом «вот— Бытие» все же существует для него как «то ли то, то ли это», в пределах шкалы «плохое — ужасное».

— [Вы], учитель, существуете или не существуете? — Но не получил ответа.

Вгляделся пристально в его облик: темное, пустое. Целый день смотри на него — не увидишь, слушай его — не услышишь, трогай его — не дотронешься.

— Совершенство! — воскликнул Свет. — Кто мог бы [еще] достичь такого совершенства! Я способен быть [или] не быть, но не способен абсолютно не Мир и Эго в «нечто»-идентификации депрессивного человека слиты и воспринимаются им как «нечто» мрачное, угрожающее, ничтожное и т. п.

Силовые характеристики приписываются миру, который наделяется огромной мощью — той увеличенной бессознательным силой, которую субъект от себя отделил. Противостоять такой силе невозможно — в его воображаемой реальности. В каком-то смысле ни мир не обладает такой силой, ни Эго не лишено своей силы навсегда. Но депрессивный человек находится во власти своей мрачной фантазии, которую он воспринимает как «нечто»

большее, чем реальность, и поэтому он придавлен этой якобы внешней силой и вытолкнут ею к самому краю, где и начинается пропасть Пустоты.

Глубина его депрессивного состояния подтверждает это, и такое «Что» этого Нечто снова возвращает его в Небытие, Пустоту и Ничто.

Из каждого состояния (Ничто, Небытие, Пустота) через Нечто возможен выход в Бытие. Депрессивный субъект из Нечто тотально возвращается в Ничто, в Пустоту и Небытие. Слишком страшно быть Мире. Порочный круг «Ничто-Небытие-Пустота» циклично повторяется, загоняя своего владельца в такое состояние, в котором даже самоубийство кажется избавлением от страданий. Переход в Бытие из Нечто возможен только при онтологическом усилии, соединяющем небытийствующее место пребывания «там-и-тогда» субъекта с его бытием «здесь-и-сейчас», в котором он что-то понимает в объективной и субъективной реальностях, что-то переживает, чего-то хочет, целеполагает, умеет сделать и преодолеть. Именно этой «перегруженной» усилиями жизни избегает депрессивный субъект, потому что он не может справиться с этими перегрузками. Всего слишком много — ему не вынести. Выход из депрессии «в мир» для него является не менее тяжелым испытанием. В реальном мире нужны люди, способные выдерживать напряжение жизни и одиночества. Плата за отказ от усилий выхода в реальную жизнь — депрессия — тоже слишком велика. Тупик… Теория дней недели или профилактика шизофрении Теория дней недели или профилактика шизофрении Венечка Ерофеев провозгласил существование теории дней недели, вкладывая в эту метафору глубокий личностный смысл. В данном контексте «теория дней недели» есть ни что иное, как метафора весьма распространенного способа спасения от шизофренического искажения личности, неизбежного в среде расщепляющего и умножающего все и вся постмодерна. В отсутствии надежной научной методологии эта теория могла бы стать основой классической модели коучинга, предназначенной для того, чтобы обучить хорошего человека стать отличным, используя нормативы и правила внешней среды.

ТЕОРИЯ ДНЕЙ НЕДЕЛИ ГЛАСИТ:

1. Любая неделя состоит из 7 дней, два из которых — выходные (из социально полезной работы), а пять — входные (в социально полезную работу).

Выполняя правила, не стоит «разжигать обиходность» и погружаться в будничность. Извлекайте пользу для себя!

2. Входить необходимо постепенно, соблюдая последовательность и целеустремленность, соблюдая правила работодателей и государства.

Даже если очень хочется, не стоит привлекать к себе внимание могучим воображением, «интенсинированием брюнэтизма» и вопиюще сексуальными формами. Привлекайте к себе внимание результатами 3. Выходить следует стремительно и сразу, поскольку на существование, независимое от работодателей и государства, т. е. на собственно существование, отведено мало времени.

Каждый «искалеченный счастьем» обладания возможностью самовыражения на своем рабочем месте может сделать счастливым другого, только если уступит свое место.

Держитесь за свое счастье!

4. Каждый день недели включает обязательные индивидуальные ритуалы: пробуждения ото сна, гигиенические заботы о себе и о своем личном пространстве, завтрака, обеда и ужина, работу на ПК, общения по телефону, чтения литературы, просмотра телевизионных программ, отхода ко сну и собственно сна.

«Не уверенный в близости окончания не будет итожить» дневной рацион дел, пока не лишиться сил окончательно.

Действуйте чаще и больше!

5. Каждый день недели включает обязательные коллективные ритуалы: приветствия и прощания, общения с семьей по телефону и во время приема пищи, общения с коллегами по работе, общения с обслуживающим вас персоналом в общественных местах, совместного перемещения в пространстве и совместного созидания профессиональных результатов, если таковые имеются.

Беспокойство по поводу «состояния нравственного туберкулеза» социума нужно игнорировать, поскольку лечат болезни доктора.

Занимайтесь своим делом!

6. Только в выходные дни разрешается делать то, что хочется, если Прогулки по «ул. Спинного Мозга» до проспекта Нейротрансмиттеров следует сочетать с пробежками по парку им. Папы Карло и общением Хотите того, чего хотят другие!

7. Любой человек по желанию может выбрать себе хобби и включить Перестаньте выделяться — займитесь дайвингом или серфингом, начните ездить в Гоа или Филлипины, купите себе спортивный автомобиль или корт для гольфа.

У каждого человека должно быть увлечение — как у всех!

Смешно и грустно от того, что большую часть своей жизни современный человек тратит на то, чтобы вписаться в этот мир и спастись от шизофренической изоляции и раздробленности существования вне этого мира.

Но вселяет надежду то, что, овладев «теорией дней недели», у каждого из нас есть шанс не отождествить себя с самой формой и правилами социального существования, и, принимая их, оставаться внутренне свободным и жить собственными трансцендентными смыслами.

«Наши календари слишком условны, и цифры которые там написаны, ничего не означают и ничем не обеспечены, подобно фальшивым деньгам… Никакой череды дней нет, дни приходят и уходят когда какому вздумается, Если верить предположениям Бодрийара, Делеза, Барта — современный человек, будучи заключенным в социальную тару, повсюду обнаруживает всюду только себя самого, по-видимому, в качестве компенсации за потерю и растворение себя в общей массе бегущих за счастьем и успехом.

Галлюцинируя себя, он, по крайней мере, обретает хотя бы виртуальную жизнь, которая оказывается совершенно свободной и личной. Возможно, поэтому сегодня так популярны чат-общения, где любой может стать любым, придумав вместо себя какую-нибудь химерку. Наслаждаясь ею в восприятии Другого, он может прожить другую жизнь, потому что его реальное «Я», которое совсем необязательно выглядит уныло и непривлекательно, — Искушение назвать подобный дискурс шизофреническим велико, если бы не потаенный Автор — он, кажется, все-таки есть, и мир, им сконструированный тоже. Что, собственно, и утверждают дискурсы вышеупомянутых мыслителей постмодерна. Мощные тенденции постмодерна к потере авторства, разгул компиляций, интер— и гипертекстуальности рождают в конечном итоге какой-то общий текст, автором которого является некий Теория дней недели или профилактика шизофрении совокупный Автор. Хотя, умножение миров сегодня достигает предельности, все же общая картина складывется, и в ней ярко вырисовывается блеск профанной Цивилизации на фоне сакральных теней и полутеней.

Апокалипсическое торжество вируса шизофрении — ритуальный фарс эпохи постмодерна. Буквально число шизофреников сегодня вряд ли возрастает в той же степени, в какой умножается количество людей с депрессивными и нарциссическими расстройствами личности. Метафора постмодернистской шизофрении несет в себе циничную рефлексию самого постмодерна, артикулированную вполне, например, в дискурсах В. Руднева.

Мир, в котором, согласно В. Рудневу, мы сейчас живем, отличает шизоидность и шизотипия. В нем присутствует шизоидный рациональный аутистический порядок и наличие сверхценных переживаний — монотонного и бесконечно унылого переживания потери, пустоты и отчаянья, в кромешной тьме которых пробиваются божественные искры познания, веры и чего-то прекрасного, с которыми соседствует все возможное многообразие других психиатрических диагнозов.

2. Джойс, Юнг, Витгенштейн, Кафка, Хармс и другие знаковые фигуры на сером фоне человеческой культуры тоже обладают схизисом.

Шизотипический мир множественен, т. е. он представляет собой то, что сегодня называют множественной личностью. В ней уживаются черты, обычно встречающиеся в различных клинических характерах: шизоида с истериком, анакаста с параноиком, эпилептоида с мазохистом и т.

д. Множественная личность может жить пустой структурированной общественной жизнью, и такой же опустошенной у нее выходит личная жизнь и близкие отношения. Предполагаю, что нынешняя субкультура «вечных страдальцев» происходит из этого семиотического поля. Их страдание не вызывает сочувствия хотя бы потому, что оно тотально — все плохо.

Диагноз «множественная личность» Юнг хотел поставить Дж. Джойсу, прочитав большую половину «Улисса», но, дочитав до конца, резюмировал, что Джойс гениален. Шизотипия, так же как и шизоидность — еще не шизофрения.

Руднев рассматривает человеческое разнообразие и иррациональность бытия через призму «здоровья-болезни», поэтому и приходит к умозаключениям, характерным для апокалипсического мышления постмодерна. Иррациональность психического не сводится к душевным заболеваниям, в которых она себя проявляет. Клинические формулы психики, в том числе и всеобщего схизиса Мира, отражают, прежде всего, особенности рационального мышления современного человека, который мир воспринимает слишком линейно. Диссоциированный фрагментарный мир эпохи постмодерна, не укладывающийся в своем разнообразии в привычные рамки прежнего однозначного понимания, отличается в нынешнем представлении бодрствующей алогичностью и сосуществованием противоречий.

Возможно, Мир всегда был таким, но только сегодня наше представление о Мире как о непротиворечивой системе перестало соответствовать реальному Миру. А для того, чтобы постичь множественность и многозначность вовсе необязательно сходить с ума. Гении все-таки отличаются от шизофреников тем, что их рукописи остаются в библиотеках, а истории болезней шизофреников — в архивах психиатрических клиник.

К подобным выводам о «шизофренизации» цивилизации приходили Бруно Беттельгейм, Ролло Мэй и другие выдающиеся мыслители. Они использовали этот психиатрический термин как метафору, через которую становились видны муки одиночества человеческой Души посреди технократической пустоты ХХ века, заполненной разнообразными Вещами.

Б.Беттельгейм, описывая жизнь человека в условиях концентрационных лагерей, отмечал, что некоторый снобизм, отстраненность и эмоциональная холодность, характерные для шизотипического характера, в условиях постоянной угрозы жизни помогали им сохранять силу Эго и противостоять разрушению Души.

Шизофренический мир или мир психотика представляется самым трагичным, поскольку он замкнут на себя, и в нем отличия «Я» от «не-Я», галлюцинаторного образа от образа какой-нибудь реальности, возможного от действительного — размыты, что представляет собой серьезную трудность для интеграции психотика в социум. Он изолируются от социума сам, не умея реагировать отдельно ни на себя, ни на мир, принимая то мир — за себя, то себя — за мир. По замечанию В.Руднева, шизофреником можно считать того, у кого вероятность появления коровы в комнате не вызовет никакого удивления. Психотик теряет связь с реальностью потому, что пребывает в состоянии дефицита собственного сознательного Эго, и, не имея сил заполнить хаос бессознательного, тонет в пустоте.

Ж.Делез различал шизофрению как «твердое тело» — диссоциированное состояние раздробленного на кусочки Я, и как «жидкость» — текучее состояние не оформившихся частей. Эти состояния в каком-то общем смысле можно причислить к ПРЕД-состояниям, т. е. тем моментам бытия, которые предшествуют интеграции, т. к. прежде чем что-то станет способным соединиться, что-то разъединяется или растворяется. Очень похоже, что именно это сейчас происходит на коллективном уровне в масштабах целой эпохи. Что касается шизофрении как метафоры чудовищного микса постмодернистской реальности — вне разделенности реальности на внутреннее и внешнее, — то она высвечивает какую-то всечеловеческую склонность к бреду, беззащитность и неприкаянность, вызывающую сочувствие и понимание безысходности.

Ролло Мэй, характеризуя мир конца ХХ века как шизоидный, отмечает, что таковым он стал, защищаясь от «паралича воли», вызванного непреТеория дней недели или профилактика шизофрении рывным переживанием собственного бессилия, что и приводит человека к избеганию близости, потере способности чувствовать, отчуждению и стремлению создавать грандиозные Персоны.

«То усилие, которое человек способен приложить для того, чтобы держаться прямо и сохранить свое сердце недрогнувшим, является мерилом его значимости и его роли Он может выдержать это — принять эту Вселенную….»

Нынешний век от сексуально табуированной с жесткой системой правил викторианской эпохи, по мнению Р.Мэя, отличает враждебность и отстраненность, депрессивность (слабоволие) и обезличенность при наличии разнообразных правил, часто противоречащих друг другу. Эпидемия потери идентичности продолжается до сих пор, и важно, чтобы коучинг стал не новым конвейером по выпуску социально успешных клонов, а адекватным времени способом конструктивного противостояния схизисным напряжениям и способом развития волеизъявления обретенной идентичности.

Реальная «шизофренизация Мира» в эпоху постмодерна представляет собой попытку создать его по своему образу и подобию, что в настоящее время известно как феномен Всемирной Сети.

ИНТЕРНЕТ (англ. Internet, от лат. inter — между и англ. net — сеть), всемирная компьютерная сеть, соединяющая вместе тысячи сетей, включая сети вооруженных сил и правительственных организаций, образовательных учреждений, благотворительных организаций, индустриальных предприятий и корпораций всех видов, а также коммерческих предприятий (сервис-провайдеров), которые предоставляют частным лицам доступ к сети. Современное компьютерное сообщество может иметь иерархическую структуру, как, в общем, и другая субкультурная система. На самом низшем уровне стоят, так называемые юзеры (англ. User — пользователь). Это наиболее широкий слой компьютерного сообщества. Далее вверх по пирамиде, стоит группа, называемая «пойнты». За ними следуют так называемые «сисопы» или системные операторы (администраторы). Деятельностью «сисопов» руководят, так называемые «сетевые коммуникаторы» (из Всемирной Ризомы).

Internet нужно рассматривать не только как глобальное пространство общечеловеческих коммуникаций, но и как глобальную информационную химеру, материализовавшуюся часть массового сознания. В виртуальности этой реальности особенно применительно к общению, которое, как известно, имеет кроме коммуникативной (информационного обмена) еще интерактивную (принятия — отвержения) и перцептивную (зависимость от прошлого опыта) стороны, никто не сомневается. Виртуальное реально, т. к. виртуальное существует в сознании и гомологично внутренней реальности субъекта, т. е. построено по тем же законам эквивалентного и архетипического. В реальности виртуального сегодня никто не сомневается — нажми на мышку — и… золотое (или костяное) яичко Вселенной в твоих руках!

Абсолютное торжество виртуальной реальности, которая реальнее реального воплощает любые фантазии любого, даже самого незаметного, человека, видимо, неслучайно. Совпадение внутренней жизни субъекта с его воплощениями ВО-ВНЕ представляет собой огромный труд жизни. Значительно проще придумать жизнь, чем ее построить.

Постоянные обитатели «чатов» и «форумов» редко называют себя своими собственными именами, — они предпочитают в виртуальной реальности жить виртуальными персонажами, часто не имеющими ничего общего с их создателями.

«Здесь-бытие» мыши онтически-онтологическим броском обрывает присутствие на собственную способность быть целым …»

Невообразимый по масштабам спектакль разгорается на виртуальной сцене. Стоит попытаться вынести виртуальные личности в зону подлинных отношений и очных встреч, — как виртуальная реальность лопается, как мыльный пузырь. Это новый вид клиентского запроса «о виртуальной любви» эпохи постмодерна, связанный с надеждами на Internet. Обобщая печальный опыт клиентов, можно констатировать, что, пытаясь найти партнера по жизни через Internet, они, разумеется, учитывают в поиске очень многое, но — внешнее, кажимость которого трудно недооценить потом. У многих формируется зависимость от непрерывного поиска и рассмотрения вариантов, чем сильнее будоражащих воображение, тем скорее разочаровывающих в итоге.

Серии знакомств, встреч в кафе и квартирах, недолгие вымученные или продолжающиеся какое-то время придуманные отношения, как правило, заканчиваются все тем же поиском тех же воображаемых любимых в том же Internet. Особенностью этих клиентов является то, что им не удаются близкие отношения потому, что они очень сосредоточены на себе, прячутся за фальшивой персоной и все время стараются казаться кем-то — не собой. Их игра оборачивается драмой, хотя все они хотят того же, что и любой человек — любить и быть любимыми.

«Жизнь моя была бессюжетна, скучна и непередаваемо хаотична»

Почему так случилось, что предназначенная первоначально для упрощения коммуникации информационная сеть Internet содержит в себе значительное хранилище монстров, виртуальных убийств, несуществующих миров и придуманных личностей? Возможно, что, наконец, изолированной от Мира части человечества вдруг представилась потрясающая по своим масштабам возможность общаться со всем миром? Теперь шизоидное и шизотипическое созидает свой альтернативный мир в виртуальном измерении, в котором с ним вынуждены считаться, а в мире людей, как бы толерантно к нему не относились, в целом, до него никому нет дела.

Теория дней недели или профилактика шизофрении Если рассматривать Internet в качестве одного огромного виртуального сознания, то оно расщеплено на две части — подлинное и искаженное (химерное). Не берусь оценить, какая из них больше (неплохая тема для докторской диссертации), предполагаю, что ценная информация, необходимая для быстрых коммуникаций, в сети все же преобладает. Однако, сталкиваясь время от времени с посетителями Internet–кафе, с ужасом отмечаешь, что подавляющее большинство посетителей в них — шизоидные мальчики, играющие в игры. Компьютерная игра есть высшее достижение в области химерного Internet-бизнеса, на которое подсаживаются все новые и новые геймеры, первоначально весьма далекие от «шизы».

Шизофреническая реальность Internet скорее всего будет выращивать из маленьких, защищающих себя от разрушения, «шизофреников» в больших.

Тогда как подлинная информация Мира и Internet, напротив, выращивает реалистичное здоровое сознание, даже у тех, кто инфицирован слегка «шизой», а это — творческие люди.

Online-коммуникация обладает известным деперсонифицирующим потенциалом, дает возможность присутствовать при диалоге других, не вмешиваясь в него и оставаясь незамеченным, оставляя возможность вмешательства за пользователем.

Коммуникация в режиме реального времени дает возможность индивидууму менять роли, входя в аудиторию под разными именами и создавая различные виртуальные образы, что позволяет отрабатывать коммуникационные навыки и коммуникационные стратегии. Обратной стороной этого процесса является именно фактор деперсонификации, вернее — подмены собственных аутоидентифицирующих факторов сконструированными виртуальными (из Всемирной Ризомы).

Дело в том, что магическая сила Internet-игр, как химеры состоит в замещении важнейшей функции психики — трансцендентной. Это функция выхода за свои пределы, в область высших универсальных смыслов, переживание себя и Другого одновременно, встреча с Абсолютом и вечностью.

Можно назвать трансцендентное измерение духовным, но духовное не исчерпывается только трансцендентным.

Поиск высших смыслов для любого человека является центральным.

На центральное место СМЫСЛА пробуется многое — Другой, семья, работа, наркотики, игра, власть, деньги успех…Но это место принадлежит лишь самому трансцендентному Абсолюту. И если внутри субъекта место Абсолюта занимает кто-то или что-то другое, он выпадает из всеобщего Бытия и Смысла, становясь кем-то вроде «зомби».

Абсолют же пребывает во всем и открыт для переживания. Он более реален, чем деньги и Internet. Только пребывает он в неявном измерении, а для своего проявления требует участия человека. Встрече с Абсолютом способствует религия, но не всегда — конкретные храмы, как социальные институты, в которых власть и деньги делают с людьми то же самое, что и в других местах. Встреча с Абсолютом возможна тогда, когда Центр ничем и никем не занят, в том числе и самим собой. Абсолют, в отличие от Пустоты, являет собой полную наполненность, бесконечный источник энергии, радости, невыразимого смысла и ЛЮБВИ… Музыка звучала в Спасо-Преображенском соборе… Можно было спиной уловить движения воздуха, исходившие от рук регента, рисующих божественную ткань музыкального творения и соединяющих в едином звучании вечную мелодию Души:

«Богородица Дево, радуйся. Благодатная Марие, Господь с тобою. Благословенна ты в женах, Благословен плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших»… «Аминь» — каждый раз с весомым басом внизу — до мурашек по коже. Как я потом узнала, это бас из Мариинки… Музыка звучала… Бабушка научила меня этому.

Чему? Трудно сформулировать. Наверное, точнее всего будет сказать — слышать и видеть. Я недавно нашла в старых бумагах ее поздравление на мое совершеннолетие. Она желала мне быть доброй и справедливой… Это она читала нам с братом наизусть «Руслана и Людмилу», «Хождение по мукам», а еще рассказывала чудесные истории из своей жизни. Теперь я понимаю, что в эти мгновения она водила нас в Храм. Умирая, она оставила мне родовую реликвию — икону Казанской Божьей Матери… Есть что-то, что не может умереть. Теперь я это понимаю. Мне до сих пор кажется, что она смотрит на меня сверху и оберегает, как Ангел-Хранитель всего нашего рода.

Когда в моей жизни случились тяжелые времена, о которых я не могла даже предполагать, мне помог Храм. Я узнала и предательство, и клевету, и шантаж, и злобу, идущую с невероятной силой и сжимающую вокруг тебя зловещее кольцо.

Никогда раньше, и как я теперь понимаю — и позже, — я не встречалась с таким испытанием и не была такой беззащитной. Вокруг меня всегда была любовь, и я к ней привыкла. Но когда она смешалась с ненавистью, то я оказалась к этому совершенно не готова. Я одна не могла этому противостоять. С каждым днем становилось все тяжелее. Я даже зачем-то ввязалась в эту битву, наивно полагая, что смогу победить зло борьбой. Ничего не выходило. И только тогда, когда я перестала сражаться и на зло отвечать злом, а вместо этого постаралась оставить в покое своих обидчиков, мне приснился сон, и все закончилось в одно мгновение.

А сон такой. Сумерки, берег широкой реки — что-то среднее между Волгой и Невой (такая же широкая, как Волга, и такая же серо-металлическая, как Нева).

На берегу стоит огромная старая баржа. Никого нет ни на барже, ни рядом.

Быстро темнеет. Я различаю на противоположном берегу знакомые очертания Петропавловской крепости. Этот берег — Волги, а другой — Невы. Я прыгаю, как была, на баржу, река подхватывает нас и несет. Течение быстрое, я боюсь промахнуться и приплыть не туда. Начинается буря, и я снова возвращаюсь на тот же берег. И вдруг я отчетливо понимаю, что мне необходимо туда добраться во что бы то ни стало. Я бегу и оказываюсь перед широкой трассой рядов в 12 — не меньше.

Вижу на другой стороне дороги двух ярусный автобус с надписью: Saint-Petersburg (я тогда еще не знала, как это по-английски). Надпись просто сфотографировалась.

Дорогу перейти невозможно — она бесконечно длится в обе стороны. Автобус готовится к отъезду. Тогда я неожиданно сильно взмываю вверх и движениями пловчихи «переплываю» эту трассу, плавно опускаюсь перед дверями автобуса, вхожу, дверь закрывается, и — передо мной открытая дверь, Исаакиевский собор и голос:

«Миша с Петроградской».

…Теперь я точно знаю, что человеческая сила победить зло не может.

Человек совершает ежедневно поступки, и ему нелегко сохранять свою нейтральность и позитивность к разным людям. Агрессия может его защитить от вторжений, а ненависть является энергией сепарации от того, что мешает идти вперед. Похоже, потратить мощный запал ненависти можно лишь на то, чтобы Теория дней недели или профилактика шизофрении отделиться от прошлого, не разрушая его, а созидая иное настоящее. А еще — нужно научиться просить и прощать… Между крайностями невидимого мира — Пустотой и Абсолютом, — движется маятник человеческой жизни — любой, поскольку ценность каждой из них одинакова перед вечностью. Каждый из нас черпает из Бытия и Небытия что-то свое, и так становится живым, вырывая себя из Пустоты Небытия и разрывая химеры, старающиеся заполнить собой место Абсолюта.

По-настоящему безумным все-таки следует считать бодрствующего и вменяемого человека, возвращающегося к их архаическим пра-формам взаимоотношений между людьми, по Мишелю Фуко, которые в данном контексте также используются в качестве метафор: каннибализм, инцест и гермафродитизм. Здесь каннибалом можно назвать того, кто использует и унижает Другого в личных целях вплоть до физического уничтожения.

Инцестуозным — того, кто организует и поддерживает патологическое слияние ребенка с нуклеарной семьей, сопровождая это «недружественное поглощение» эмоциональным, вербальным и физическим насилием в обстановке, лишенной любви. Гермафродитом — конвенционально уродливого представителя гендерных субкультур, полностью или в главном не способного принять на себя гендерную ответственность в зрелом возрасте, т. е. совершающего выбор в пользу некого социально бесполого и инфантильного существования (среди них — алкоголики, наркоманы, тунеядцы и псевдо-инвалиды), выращивающего себе подобных, что влечет за собой деформацию целых поколений. Однако всех их безумными не считают.

Паранойяльность в отношениях с Миром как наследие модерна сегодня выражается во всеобщем стремлении к ВЕЛИКОМУ, что с клинической точки зрения считается сверхценностным отношением к реальности и близко к маниакально-депрессивному психозу (МДП). Та часть МДП, которая всем видна — это паранойяльно-перфекционистское воодушевление масс, влекомых вперед и вверх идей УСПЕШНОСТИ. Та сторона, которая скрыта — это тревожно-депрессивное переживание тупика, ловушки, близости смерти, Пустоты, заполняемой совместными ритмичными действиями по достижению Успеха. Память человечества хранит истории, гласящие, что плата за сверхценностные устремления бывает слишком велика — суицид, сифилис, террор...

Паранойяльный мир, согласно мнению клинически одаренного лингвиста В.Руднева, подчинен одному смыслу, одной идее, под которую и редуцирован — весь мир гибнет, весь мир изменяет с женой, читай дальше — весь мир стремится к успеху. Фрейд называл паранойю карикатурой на философскую систему, по аналогии с истерией — карикатурой на искусство, и неврозом навязчивости — карикатурой на религию. Параноик занят собой, и в центре его бытия — стремление к сверх-Идее, которой подчиняются даже мочеиспускание и дефекация. Параноики организуют личные субкультуры — вокруг себя. Нам паранойяльная субкультура известна лучше многих, как и аббревиатуры РКПб, ВЧК, КГБ, ГУЛАГ, которые включены во вполне реалистичную родовую историю обычной российской семьи кошмаром и болью нескольких поколений. Сверх-ценные идеи защищают шизофреника от депрессии так же, как перфекционистский миф и химерность постмодерна защищают невротика от переживания смертельности как таковой.

Жизнь в модусе смерти как основной миф эпохи постмодерна объясним исходя из неверной установки влиятельного большинства на сверхценное и внешнее, неизбежно расплачивающихся за это работоголией, скрывающей депрессивное состояние, но, тем не менее, не подвергающих сомнению правильность выбранного направления.

Перфекционизм сегодня встречается не только в паранойяльной форме, но и в обсессивно-компульсивной или ананкастной. Мир ананкаста, по В.Рудневу, представляет собой мир исключительной порядочности, деловитости и результативности, по дорогам которого бегают черные кошки, ходят бабы с пустыми ведрами, в изобилии представлены деревянные предметы — специально для того, чтобы люди могли по ним стучать, и все стерильно и пронумеровано. Большинство людей в таком мире — миллионеры, вступающие в брак по расчету, и исполняющие ежедневные ритуалы в стиле «бриколаж». Субкультура ананкастов — это «субкультура слепоглухонемых работоголиков», тщательно регламентирующих свою изоляцию видимостью кипучей деятельности.

Одна из последних книг-бестселлеров Дж.Коллинза так и называется — «От хорошего к великому», в которой он излагает эмпирии мифологии Великих компаний и их лидеров. Действительно Великими компаниями и людьми бывают лишь единичные представители цивилизации, а повальному большинству остается только хорошее или удовлетворительное, или, еще хуже — неудовлетворительное. В связи с чем сегодня бурно процветает ананкастная и паранойяльная имитации величия, потому что вдруг слишком многим захотелось вырваться вперед и быть лучшими, причем любой ценой, — в материальном благополучии, прежде всего.

Несмотря на саркастический трагизм, сегодня все же существуют перспективные тенденции в материальном мире г-на Рынка, и одна из таких тенденций — духовный менеджмент. Действительно великими, как показывает эмпирический опыт США и Европы, становятся только те компании, которые создают нечто осмысленное, т. е. что-то реальное — в противоположность химерам и симулякрам. Придание смысла создатели рыночной реальности черпают из общечеловеческой культуры, т. е. из сакрального измерения реальности, и большинство смыслов строятся на ценностном отношении — к природе, к человеку, к космосу, к вере, к семье, к организации, к клиенту, к прекрасному, к любви, познанию, миру на земле и т. д.

Великие социальные институты производят, прежде всего, символы, а не просто товары или услуги. Нравственная сторона любого производства определяется нравственными принципами производителя, которые тоже можно всего лишь декларировать, получая на этом дополнительную прибыль. Единственное, что имитаторам контролировать не под силу — время, Теория дней недели или профилактика шизофрении которое работает против них. Все химерное отличается кратковременностью — жизнеспособно только до момента разоблачения, хотя бывают случаи, когда достаточно длительное время потребитель «и сам обманываться рад».

Притча о вавилонской блуднице 1 После сего я увидел иного Ангела, сходящего с неба и имеющего власть 2 И воскликнул он сильно, громким голосом говоря: пал, пал Вавилон, великая [блудница], сделался жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу, пристанищем всякой нечистой и отвратительной птице; ибо яростным вином 3 и цари земные любодействовали с нею, и купцы земные 4 И услышал я иной голос с неба, говорящий: выйди от нее, народ Мой, чтобы не участвовать вам в грехах ее и не подвергнуться язвам ее;

5 ибо грехи ее дошли до неба, и Бог воспомянул неправды ее.

6 Воздайте ей так, как и она воздала вам, и вдвое воздайте ей по делам ее;

в чаше, в которой она приготовляла вам вино, приготовьте ей вдвое.

7 Сколько славилась она и роскошествовала, столько воздайте ей мучений и горестей. Ибо она говорит в сердце своем: «сижу царицею, 8 За то в один день придут на нее казни, смерть и плач и голод, и будет сожжена 9 И восплачут и возрыдают о ней цари земные, блудодействовавшие и роскошествовавшие с нею, когда увидят дым от пожара ее, 10 стоя издали от страха мучений ее [и] говоря: горе, горе [тебе], великий город Вавилон, город крепкий! ибо в один час пришел суд твой.

11 И купцы земные восплачут и возрыдают о ней, потому что товаров 12 товаров золотых и серебряных, и камней драгоценных и жемчуга, и виссона и порфиры, и шелка и багряницы, и всякого благовонного дерева, и всяких изделий из слоновой кости, и всяких изделий из дорогих дерев, 13 корицы и фимиама, и мира и ладана, и вина и елея, и муки и пшеницы, и скота 14 И плодов, угодных для души твоей, не стало у тебя, и все тучное и блистательное удалилось от тебя; ты уже не найдешь его.

16 и говоря: горе, горе [тебе], великий город, одетый в виссон и порфиру и багряницу, украшенный золотом и камнями драгоценными и жемчугом, 17 ибо в один час погибло такое богатство! И все кормчие, и все плывущие на кораблях, и все корабельщики, и все торгующие на море стали вдали 19 И посыпали пеплом головы свои, и вопили, плача и рыдая: горе, горе [тебе], город великий, драгоценностями которого обогатились все, имеющие корабли на 21 И один сильный Ангел взял камень, подобный большому жернову, и поверг в море, говоря: с таким стремлением повержен будет Вавилон, 22 И голоса играющих на гуслях, и поющих, и играющих на свирелях, и трубящих трубами в тебе уже не слышно будет; не будет уже в тебе никакого художника, никакого художества, и шума от жерновов не слышно уже будет в тебе;

23 и свет светильника уже не появится в тебе; и голоса жениха и невесты не будет уже слышно в тебе: ибо купцы твои были вельможи земли, и волшебством твоим 24 И в нем найдена кровь пророков и святых и всех убитых на земле Для того, чтобы тестировать реальность, необязательно быть психологом. Хочется надеяться, что приведенные здесь карикатурные образы современников вполне узнаваемы, т. к. любой из нас попадал в ловушки сверхценностных, пустых и виртуальных путей, и не однажды. Важно другое — бывает, что удается проявить самого себя, а не попасть под влияние всеобщих тенденций и соответствий правилам, и такие движения приводят к похожему снаружи успеху — только временному, недолгому, за которым снова следует череда ловушек и непопаданий — химеры повсюду, и снаружи они действительно очень напоминают что-то настоящее. Наверное, единственным нужным качеством для живущих в мире теневой Самости может быть способность распознавать подлинное и фальшивое. Попытка нормального человека подогнать живую реальность под иллюзорное, частичное, искаженное, химерное тоже может быть названа разновидностью безумия...

У Ролана Барта есть работа, где он сравнивает несравнимое — маргинала маркиза де Сада, утописта Фурье и святого иезуита Лойолу. И обнаруживает много сходного: неудержимое стремление раскраивать — тело жертвы, человеческую душу, тело Христово; их одержимость числами — посчитанные пытки, ошибки, грехи; одна и та же практика образа, практика подражания. Все трое, по мнению Барта, прибегают к одним и тем же операциям: классифицируют и распределяют Эрос, вводят чрезмерное атрибутирование жизни и самоизолируются от Мира. Каким бы не было осознанное стремление человека — садистическим, гуманистическим или сакральным, — оно может оказаться искренним заблуждением или прикрытием чего-то совсем другого. Может быть, Пустоты, которую очень хочется хоть чем-нибудь наполнить, желательно — привлекательным для масс?

Может быть, стремлением доказать, что существует лучшее, и это как раз то, что выбираю я? А может быть, отрицанием собственной ничтожности в виде сверхчеловеческого великолепия? Три дороги, а все ведут в одно Субкультуры постмодерна Человеческая культура, согласно замечанию З.Фрейда, может трактоваться как источник установок и правил поведения для Эго через формирование аналогичного культуре индивидуального Супер-Эго. Некое коллективное «Сверх-Я», транслирующееся посредством различных культурных дискурсов, воспринималось до современного времени без массовой критики на протяжении той эпохи, которая поддерживала данный конкретный дискурс.

Эпоха постмодерна актуализировала мировые рефлексивные процессы, а общечеловеческое «Сверх-Я» вдруг стало критично относится ко всему, что ранее принималось безо всякой критики. К. Юнг указывал на наличие в человеческой культуре коллективной Самости, воплощающейся в архетипических явлениях, которая обладает мощным влиянием на бессознательное человека. Но так же, как и в индивидуальной психике, в коллективной «психе»

сознательные явления часто приобретают форму структур «Эго» и «СуперЭго», описанных Фрейдом. Это могут быть мировоззренческие парадигмы, научные теории, религиозные догмы, мифоструктуры и т. п., в рациональных формах близкие к Сверх-Я, а в иррациональных — к Самости.

Используя терминологию Юнга, можно утверждать, что в эпоху постмодерна достигла своего апогея инфляция мирового «Эго», которая связана с отделением рациональных культурных концептов («Супер-Эго») от сакральной человеческой Самости где-то на рубеже раннего и позднего Средневековья (XIII-XIV вв. н. э.). При этом непомерно разросшееся «Эго»

человечества перестало соответствовать самому себе, увлекшись экономическими и технологическими достижениями, выражающимися в ценностном отношении к сугубо профанным денежным эквивалентам и властным полномочиям. Кризис понимания того, что происходит, усугубляется инфляцией «Супер-Эго», выражающийся в бесконечных кастингах всевозможных «новых» кандидатов на точную рефлексивную позицию, образующих все новые и новые сообщества и субкультуры, которые часто занимают альтернативные позиции в объяснении картины мира, событий и себя самих. В общем, и данный дискурс тоже претендует на «новую рефлексию», и является попыткой наивного психотерапевта взглянуть на все человечество, как на своего «пациента».

На психологическом языке культура постмодерна может быть описана как совокупность нескольких субкультур, каждая из которых может включать в себя довольно разнородные группы, объединенные в одну на основании ценностной позиции по отношению к Миру, к Другому, к себе и к Трансцендентному. В данном дискурсе рассматриваются восемь субкультур (СК): депрессивная СК, СК работоголиков, нарциссическая СК, СК маргиналов и аутсайдеров, СК обывателей, виртуальная СК, СК духовного производства и СК людей «До востребования».

Разумеется, данным перечнем список субкультурных рефлексивных моделей коллективного «Супер-Эго» эпохи постмодерна не исчерпывается.

Однако, следует подчеркнуть особо, что октаэдрическая модель субкультур эпохи постмодерна строилась на основе анализа психотерапевтичесПостмодерн здесь-и-сейчас ких запросов клиентов в течение последних 15 лет, среди которых доминирующими оказались первые три — депрессивный и нарциссический запросы, а также запрос по издержкам работоголии. В названиях субкультур клинический смысл терминов используется в качестве метафор, т. к. среди лиц, идентифицирующих себя с той или иной субкультурой, могут встречаться как люди, реально обладающие клиническими симптомами, так и те, кто активно разделяет само коллективное состояние, принимая его в качестве образа жизни. Поскольку я работаю в немедицинской модели психотерапии, то среди моих пациентов и клиентов нет людей, нуждающихся в психиатрической помощи, а преобладают те, кому необходимо добиться определенной гармонии в отношениях с собой, с Миром, с Другими, и с Трансцендентным.

Хотелось бы подчеркнуть, что основанием для выделения 8 субкультур эпохи постмодерна служила не клиническая характерология, а ценностные позиции группового постмодернистского сознания, доступные анализу.

Ценностные позиции «Супер-Эго» данных субкультур вынесены в следующую таблицу:

СУБКУЛЬТУРЫ ОТНОШЕНИЕ К ОТНОШЕНИЕ К ОТНОШЕНИЕ К ОТНОШЕНИЕ К

(СК) МИРУ ДРУГОМУ СЕБЕ ТРАНСЦЕНДЕНТНОМУ

ная СК источник стра- это тот, кто должен и никудышный может быть, мне возданий быть обязательно раб, который не дастся за страдания СК работо- Мир — это Значимый Другой — Я — стремящий- Не существует ничеголиков источник бла- это тот, близость ся к наилучшей го за пределами магосостояния к кому приносит социальной по- териального мира СК обыва- Мир — это сум- Значимый Другой — Я — правильный Это сумма правил лов и аутсай- тупик, пустая это тот, кто меня тив, особенный, СК духовного Мир — это Значимый Я — крупица Бог — это непозпроизвод- проявленность Другой — это дру- Трансценденции, наваемое, единый «До востре- разнообразие это Другой, который свободный, но существует, и оно Субкультуры постмодерна Архетипический кристалл, изображенный ниже, был опубликован ранее в качестве метафоры онтологических ментальных форм в монографии «Глубинная топологическая психотерапия: идеи о трансформации», поэтому с деталями его описания можно познакомиться в этой работе.

Исходя из гипотетического распределения субкультур путем амплификации на архетипический кристалл, получаем: три теневые субкультуры (депрессивную, обывательскую и маргинально-аутсайдерскую), две Эго-субкультуры, пребывающие в инфляции (нарциссическую и работоголическую), две субкультуры Самости (духовного производства и «До востребования») и одну субкультуру-призрак или симулякр (виртуальную). Как уже подчеркивалось, миф о симулякрах является маркером субкультуры аутсайдеров и маргиналов, мифы о Небытии и Апокалипсисе — маркером депрессивной субкультуры, миф о сверх-разуме, киборгах и интеллектуальных машинах — маркером виртуальной субкультуры, а миф об Успехе — маркером субкультур нарциссов и работоголиков.

Депрессивная субкультура. Депрессивность современного человека объединяет тех, кто по разным причинам не способен справляться с нормальными человеческими страданиями, и может быть объяснена самыми разными причинами. К числу первых следует отнести общую оторванность от Трансцендентного, которая создает переживание тотального разрыва связи с вечностью и зависимости от сиюминутного. Приверженность «настоящему», столь приоритетного для социально адаптированных граждан качества, дающего связь с реальностью — правда, реальностью профанизированной и протяженной, сведенной к функциям, ролям, материальным ценностям и долженствованиям переживается депрессивным человеком как боль и страдание. Депрессивный субъект глубоко, тяжело и невыносимо долго переживает боль от утраты связи с Трансцендентным объектом.

К личным причинам депрессий можно причислить аффективную, волевую и рефлективную составляющие: недопережитую сепарацию от первичного объекта (вечное переживание утраты), диссоциацию усилий от Эго (невозможность совершать волевые действия) и иррациональное полагание Мира сильным и всемогущим.

Депрессивная СК — теневая субкультура Небытия Самости, например, дискурсы С.Кьеркегора, «В ожидании Годо» С.Беккета, «Степного волка» Г.Гессе, Д.Хармса, Венечки Ерофеева, Владимира Сорокина, Саши Соколова и др.

Архетипические амплификации: Пустота, Сирота, Аид, Персефона Современному человеку трудно различить желания Эго, связанные с поддержкой комплексов и психологических защит, от желаний Самости, которые позволяют воплотить самую суть человеческой Души. Отчужденность от себя, призванная служить получению признания общества и отдельных людей, делает нас равнодушными к себе и к своим подлинным душевным порывам. Гнев, работоголия, зависимости, одиночество в отношениях с людьми и пр. — все это создает опустошенность, перетекающую в депрессии и хроническую неудовлетворенность собой. Депрессивный гнев, направленный против себя самого, подтачивает сами основы индивидуального Бытия, ведя к состоянию беспомощности и тоски, в котором смерть представляется благом, завершающим страдания. Неизвестно, завершающим ли?..

Субкультуры постмодерна «Ад — это настоящее, остающееся неподвижным, это напряжение монотонности, опрокинутая вечность, которая никуда не ведет, даже к смерти» (Э.-М. Чоран) Гнев по Сартру есть магическое поведение, при помощи которого человек, отказываясь от эффективной деятельности в реальном мире, получает символическое удовлетворение в мире воображаемом. Гнев является реакцией на мнимое или реальное обесценивание, на отсутствие признания и желание получить его немедленно силой! Как будто бы временный гневливый протест против бездушного и абстрактного существования может смягчить боль от «ничьей» жизни, которую собственноручно осуществляет протестующий, полагая, что другого выбора у него нет. Непосредственная душевная жизнь пытающегося вынырнуть из мрачной депрессивности современного человека, начисто лишенная целостности, пребывает в состоянии «объединенности разрывом» (выражение Хайдеггера), в котором одиночество в связи с отлучением от подлинного Себя сопровождается вызовом, направленным к окружающим — как бы виновным в этой неизбежности… Не стоит принимать за трансцендентное общественные источники контроля и управления — они претендуют лишь на жизнь вещную… Душевная жизнь современного человека, как потенция бытия духовного, в депрессии представляет собой ослабленное и деформированное состояние, требующее восхождения к Духу, за который принимаются внешние социальные долженствования, а не трансцендентные смыслы и сущности, пребывающие за пределами всего внешнего и предельного.

Депрессивная субкультура в своей массе отрекается от себя самих, хотя парадоксальным образом только на себе и сосредоточена, боязливо удерживая себя в Небытии.

Подлинное сознание по определению есть проявляющееся бессознательное, возникающее Бытие из Небытия. Бессознательное в течение жизни упорно превращает Бытие в Небытие, присвоенное себе существование — в «ничье», например, в депрессию, в которой нет Кого-то, а есть Что-то.

Обывательская субкультура. Консервативное большинство, радеющее за равенство и социальные блага, испытывающее тревогу при появлении всего нового, защищающее все привычное и стабильное, тяготеет ко всему усредненному и вялотекущему.

СК обывателей — теневая субкультура среднего большинства, например, в дискурсах «Улисса» Дж.Джойса, «Моллое» С.Беккета, в дискурсе масскульта Архетипические амплификации: Приап, Героическая Мать, Прокруст, Д.Донцова Если опираться на основные фигуры современных мелкобуржуазных мифов по Р.Барту, то обывательскую субкультуру характеризует:

• всеобщий иммунитет, защищающий от подрыва Устоев, мимикрия под общий миф, приверженность коллективному воображаемому;

• тяга к изъятию из истории всего того, что не соответствует Устоям, и создание таким образом основы для безответственности;

• стремление к тождеству, неспособность вообразить Иное и организация суда над «сбившимися с пути»;

• тавтология, рождение мертвого неподвижного мира, служащего • нинизм, уклонение от реальности путем отбрасывания противоположностей;

• квантификация качества, умственная экономия мифа, постижение реальности «по более дешевой цене»;

• констатация, отказ от объяснений, тяготение к афоризмам и незыблемости мировой иерархии, работа с препарированными объектами.

Неспособность к индивидуальному Бытию, становление себя как «постороннего» (Камю, Кафка), утрата своего подлинного Бытия толкает человека к попыткам обретения себя в толпах и группах. При наличии выработанной привычки поддаваться внешнему контролю в противовес своему собственному делает современного человека идеальным объектом для социального управления. Осознанная приверженность группам, основанная на свободном выборе единомышленников одного экзистенциального пространства и на постановке сообразно ситуации общих целей, социуму не нужна, хотя, впрочем, и самому человеку тоже, поскольку свобода, по выражению Хайдеггера, есть открытость Ничто, что само по себе близко к Небытию. Кто же по доброй воле захочет жить в полной неопределенности, присваивая себе только наличный миг Бытия и не ведая — что будет дальше? Всякий стремится как-то упорядочить будущее и обеспечить себе пусть временное, но спокойствие в наличной определенности и понятности.

Отождествление своих границ с рамками социальных институтов позволяет современному человеку снять с себя ответственность за собственноличный выбор, уйти от «решимости быть собой» (Сартр) и от тревоги за исход, где существует угроза надвигающегося Небытия. И попытка избавиться от Небытия оборачивается его неумолимым вторжением.

Маргинально-аутсайдерская субкультура. Существуют и другие портреты нашего «погибающего современника», который близок к образу постмодернистской субкультуры аутсайдеров и маргиналов, обычно имитирующих богемное существование, покуривающих травку, читающих «Шкафку», ночи напролет рассуждающих о высоком и принципиально неработающих «на чужого дядю». Как можно с высокими идеалами опуститься до простого зарабатывания денег?

СК маргиналов и аутсайдеров — теневая субкультура выдающегося меньшинства, например, в трилогии Генри Миллера «Сексус», «Плексус», «Нексус»

Архетипические амплификации: Эдип, Дионис, Медея, Синий чулок В этой субкультуре накапливается критическая и циничная энергия, объясняющая глубоко и всесторонне существо момента в самых мрачных Субкультуры постмодерна красках — как полную бесперспективность и «лажу», в которой недостойно участвовать. При этом никакие усилия неспособны ничего изменить, поэтому можно лишь презирать этот низкоорганизованный мир и оставаться в стороне, ездить в Индию или куда-нибудь в места, где отсутствует цивилизация и присутствует искра Божия. Как никакая другая теневая субкультура постмодерна, СК маргиналов и обывателей обладает потенциалом к «выходу из тени» навстречу Самости, поскольку она принимает свою Тень и при этом хотя бы отчасти подлинно обращена к Высшему.

Теневые субкультуры эпохи постмодерна объединяет прежде всего НЕ-вовлеченность в Мир и Другого, полная сосредоточенность на себе и отсутствие (либо выпячивание фиктивной) связи с Трансцендентным.

Развитое эгоцентрическое мышление, сниженная символическая функция, поддержание субкультурных керигм и приверженность к эмоциональным бриколажам, а также численность, делают это сочетание СК в эпоху постмодерна ведущим. Причем, самая многочисленная теневая субкультура — СК обывателей, — изо всех сил поддерживает прочность позиций и неизменность керигм, оставаясь при этом вне рефлексивных и критических дискурсов эпохи, являясь при этом самым широким потребителем масскульта, а, следовательно, базисом мировой экономики. Если бы СМИ завтра стали транслировать не то, что привыкли потреблять теневые СК, а то, что уже можно было бы назвать Культурой, возможно, ситуация могла бы когда-нибудь измениться.

Нарциссическая субкультура. Другая крайность современности — нарциссизм, не позволяющий Миру иметь хоть какое-нибудь место, уничтожающий право на существование любого иного, кроме себя самого.

Грандиозное Я нарцисса надежно защищено от переживания боли, потерь, грусти, и, тем более, депрессии. Вместо этого нарциссическое Эго производит обиды и гнев. Несмотря не все внешнее великолепие, за совершенной Персоной нарцисса скрывается голодная, завистливая, яростная и опустошенная Самость, пытающаяся замаскировать недостаточность избыточностью. Эту деформацию личности приносит с собой как дефицит безусловной любви в первичной диаде, так и любой опыт лидерства.

Следует различать трансцендентное и нарциссическое лидерство, которые снаружи выглядят одинаково, но принципиально различаются по смыслу и направлению. Нарциссическое лидерство является гиперкомпенсацией Эго, расширяющего себя из-за своей недостаточности до размеров организации, холдинга, транснациональных компаний и государств. Замыслом нарцисса всегда является что-то, исходящее из него самого для него самого. Трансцендентное лидерство является работой, заданием, которое нужно выполнить не для себя, а для осуществления Высшего Замысла.

Такой лидер обладает уникальными качествами, которыми гордиться ему не придет в голову, потому что это не способ отличиться в лучшую сторону, а причина, по которой придется нести большую ответственность. Лидер — это избранный, человек, у которого есть не только личное, но и социальное призвание. Он призван, чтобы сделать мир более целостным и гармоничным.

Нарциссическая СК — субкультура сверх-Бытия Эго, например, конвенциональный коучинг Архетипические амплификации: Сатурн, Аполлон, Афродита, Артемида Конвенциональное лидерство является социально одобряемым феноменом, при помощи которого поддерживается функционирование человека в обществе по принципу долженствования — подчинения. Как социальная функция лидерство облачено в формальную роль руководства, принадлежащей к наиболее регламентированным ролям, поскольку от руководителя требуется воспроизводство уже имеющихся отношений в строго установленных рамках. В этом случае он безысходно разорван надвое — «вниз» долженствует, а «вверх» рапортует и починяется, находясь в целевом подчинении у профанной материальной культуры и культуры «здравого смысла». Разумеется, любой руководитель имеет возможность в этих рамках проявлять свои творческие способности, и те, у кого они есть, их проявляют. Чем знаменательно подобное творчество большинства современных руководителей, так это тем, что в профанной реальности оно создает лишь новые формы профанного, поддерживая тайный или явный нарциссизм собственного «первого лица»: деньги ради денег, карьера ради карьеры, власть ради власти и т. д. Не то чтобы деньги, карьера и власть были бы изначально отмечены профанностью, нет. Все эти атрибуты социальной жизни могут иметь и сакральный смысл, если первичным и подлинным устремлением человека, следующего за Трансценденцией, является исполнение Воли Универсального Порядка, с коей совпадает направление его собственных усилий. Как уже отмечалось, кроме профанных функциональных характеристик, лидерство обладает и сакральными свойствами, исторически связанными с духовным наставничеством и служением, как например, у шаманов, жрецов, священников, святых отцов и пр.

«Бог мертв» у Ницше обозначает присутствие наличного Бытия и отсутствие трансцендентного.

«Мертвый Бог» — по Дж. Хиллману это человек, споткнувшийся о свою душу и прошедший мимо.

Само разделение социальной жизни на «духовное» и «недуховное»

отражает человеческую расщепленность на «высшее» и «низшее», в которых высвечивается почти нерефлектируемая установка о том, что духовная жизнь является чем-то специальным, отличным от нашей повседневной жизни. Например, глубоко верующий человек дома может регулярно бить ребенка, а в церкви — так же регулярно молиться, каяться и примиряться со своими грехами, хотя он вполне способен вести себя всякий раз ответственно не только по отношению к Богу, но и по отношению к ребенку.

Неотделимость сакрального от любого акта Бытия слишком очевидна, чтобы комментировать это, но не для каждого человека. Если некто предпочитает принимать благообразный вид только перед Богом (или перед руководителем, или перед родителем), а жить при этом весьма неблагообразно, Субкультуры постмодерна то такой образ жизни создает в его душе серьезный разрыв между сакральным и собственно Бытием, порождая негативные чувства и хроническую неудовлетворенность.

«Цивилизация учит нас, как овладевать вещами, в то время как она должна была бы учить нас искусству освобождаться от них»

Только наедине с самим собой каждый из нас может свободно проявлять себя подлинного, созидая рисунок непрерывного События своей жизни: кто-то сидит во всемирной сети, кто-то разрабатывает интрижки, кто-то читает, кто-то заботится о других, кто-то лежит на диване и т. д. Пожалуй, это наиболее показательный тест на то, кто я есть на самом деле на уровне реальных действий, а не полаганий. Разорванность современного человека на того, кто действительно живет и совершает поступки, и того, кто отдает себе отчет в содеянном и планирует события, лишает его возможности проживать каждый миг осознанно и вовлечено. Бесполезное Сверх-Я, чрезмерно ограничивающее образ жизни владельца во имя материального благополучия человечества, вызывает у него разные защиты — либо рабскую покорность, ведущую к депрессии, либо «манию величия», подпитывающую нарциссизм, либо предельную невовлеченность в жизнь общественную во имя жизни индивидуальной, либо саморазрушение...

Общее духовное производство потому и «не работает», потому что к нему прибегают некоторые, время от времени и только потому, что выпали из жизни. Воспроизводство трансцендентных смыслов, духовное производство тоже требуют подчинения, только не человеку и не социуму, а Вышестоящим Инстанциям и под личную ответственность. Но Трансценденция не дает прямых и четких указаний, и всегда оставляет право выбора.

Субкультура работоголиков. Конвенциональность, доведенная до абсурда у работоголиков, несмотря на позитивность образов себя и Мира, сближает эту СК с депрессивной СК по степени опустошенности и дефициту идентичности. Именно субкультуре работоголиков так необходимо освоить методы обретения «успешности». В настоящее время российский стереотип «успешности» может быть представлен следующим традиционным набором фетишей:

Д — материальное благосостояние (Деньги);

B — социальное положение (Власть);

Т — крепкая семья (Тыл);

Б — уникальный имидж (Брэнд).

Это формула, по которой любой может быть заменен любым.

Подсчет балов по этим позициям позволит читателю узнать, насколько он успешен. Разумеется, вероятность того, что большинство в этом случае окажутся неуспешными, очень велика. Сейчас многие вовлечены в безудержную гонку за накоплением баллов в системе оценочной шкалы ДBTБ.

Результатом этого состязания становится тотальное распространение раПостмодерн здесь-и-сейчас ботоголии, увеличение числа психосоматических расстройств, алкоголизма и депрессий среди социально успешных людей. У них есть все по максимуму — и деньги, и власть, и надежный тыл и уникальный имидж, нет только СК работоголиков — субкультура псевдо-Бытия Эго, например, конвенциональный коучинг Архетипические амплификации: Сизиф, Атлант, Золушка, Баба Яга В системе балльных оценок ДBTБ отсутствуют основные качественные модусы личной и общественной жизни человека: профессиональная самореализация, социальное признание, любовь, несоответствие стереотипам.

Для тех, кто усмотрит здесь связь со шкалой ДВТБ, намеренно проводится аналогия между ними:

Деньги — всеобщий эквивалент, средс- Профессиональная самореализация — тво для удовлетворения материальных цель зрелой личности, форма ее самовырапотребностей. жения, средство для удовлетворения духовВласть — форма социального подавле- ных потребностей.

ния, основанного на принципе подчинения Социальное признание — качество пронормативам и запретам. Субъект власти фессиональной компетентности свободной является одновременно и ее объектом — личности, выражающееся во влиянии на для вышестоящих органов. развитие соответствующей профессиональТыл — социальная ячейка, необходимое ной области.

условие для воспроизводства и эффек- Любовь — качество отношений между людьтивной работы социализированного ин- ми, возникающее на основе ценностного отдивида. ношения друг к другу.

Брэнд — легко узнаваемая рыночная про- Несоответствие стереотипам — модель дукция, обладающая конкретным смыс- жизни личности, за которую она несет отлом для потребителей. ветственность лично.

Заметно, что в левой части таблицы устремленность к социуму с его условиями и рамками и ориентация на удовлетворение материальных и социальных потребностей являются приоритетными, тогда как в правой части таблицы приоритеты остаются за самой личностью и духо вными потребностями.

Зачем же делать выбор в пользу «правого», если социум — «левый»?

Слушатели семинаров по данной теме часто спрашивают, можно ли найти разумный компромисс? К сожалению или к счастью, в приоритетах и ценностях компромиссов быть не может. Либо субъект является Автором своей жизни, либо социум тиражирует его. Важно, что существование авторства не отменяет существование Мира и Абсолюта — автор живет не в пустыне.

Любому из нас приходится, преодолевая голодный нарциссизм, не просто считаться с Другим, а вспоминать и реализовывать утраченную потребность в Другом, заложенную в каждого из нас архетипической диадой.

Много ли сейчас в России профессионалов, которые зарабатывают больше «успешных» дилетантов?

Субкультуры постмодерна Всегда ли властью обладают те, кто получил социальное признание?

Много ли семей, которым удалось выжить в перипетиях любви, не потеряв ее?

Всегда ли брэнд является действительно уникальным, а не сфабрикованной химерой?

Как свидетельствуют факты, только болезнь тела способна остановить безумную гонку за успехом и заставить отдельных представителей «Успеха во всем» сойти с дистанции, дав ему шанс изменить направление движения и точку приложения своих усилий. Важно то, в какой области располагается целевой компонент усилий субъекта: если он смещается в область средств или количественных результатов, которые сами по себе не являются самодостаточными, то он теряет смысл своей жизни, теряет чувство радости и способность получать удовольствие от жизни. Есть деньги — для чего?

Один русский миллионер на мой вопрос, зачем ему деньги, подумав, уверенно сказал: «Для денег». Видимо, в этом слогане сосредоточена целевая программа жизни людей, которые перевели деньги из вспомогательных средств своего существования в ценностную категорию Бытия. Деньги ради самих денег обретают в их сознании самостоятельный статус и служат заместителями многих экзистенциальных выборов — свободы, любви, осмысленности жизни, красоты и пр. Как если бы все это можно было купить, но на самом деле само обладание Деньгами будто бы автоматически наделяет счастливчика всеми мыслимыми и немыслимыми благами мира.

Наделяет ли? Как в знаменитом мифе о царе Мидасе, которому Дионис в знак благодарности исполнил его заветное желание, чтобы все, к чему Мидас прикасался, превращалось бы в золото. Мидас едва не умер от голода от сбывшейся мечты, и поэтому Дионис велел ему искупаться в источнике, который стал золотоносным, а Мидас снова обрел способность быть отдельным от золота человеком.

Отменить шкалу ДВТБ? Зачем? Необходимо вернуть ей вторичность, которая свойственна любым средствам достижения цели, и изменить ее смысл с общего на единичный. Другими словами, шкала ДВТБ, становясь вторичной по отношению к первичному целевому замыслу субъекта в поиске себя, обретет искомый статус средств, формально сопровождающих процесс роста и развития личности.

Петр Успенский, ученик Г. Гурджиева, определяет успешность как приспособление к наиболее бессмысленным и темным сторонам жизни.

«Таковы люди, которые быстро сколачивают огромные богатства, миллионеры и миллиардеры; преуспевающие государственные деятели, известные оппортунистической, а то и преступной деятельностью; лже-ученые, создающие ложные теории, рассчитанные на моду и задерживающие развитие истинного знания; «филантропы», поддерживающие все виды запретительного законодательства; изобретатели взрывчатых веществ и ядовитых газов; спортсмены всех разновидностей, призеры, чемпионы, рекордсмены; киноактеры и кинозвезды; романисты, поэты, художники, добившиеся коммерческого успеха, творчество которых лишено какой-либо ценности, кроме денежной; основатели фантастических сект и культов; и тому подобные личности…» И далее: «… Главная опасность для людей преПостмодерн здесь-и-сейчас успевающего типа — их успех. Успех как бы гипнотизирует их, заставляет верить, что они сами стали его причиной. Успех… заставляет их приносить все в жертву успеху…». Успенский считает, что вместе с успехом к людям приходит внутреннее разложение, и что люди подлинной науки и искусства редко добиваются успеха, и признание приходит к ним значительно позже, часто спустя много лет после завершения их земной жизни, что оберегает их внутренний рост и стремление к недостижимым целям.

Жизнь — одно «озирание кругом», никакой законченности и понятности.

Находящиеся в инфляции Эго-субкультуры эпохи постмодерна, достаточно распространенные повсеместно, отличает позиция превосходства по отношению к Миру и к Другому, перфекционизм и полное отсутствие связи с Трансцендентным. Рациональное мышление, образованность, лидерские навыки и результативность в сочетании с уплощенной эмоциональностью, эксплуатацией ближних и материальными приоритетами дают в итоге чудовищную смесь профессионала с парнокопытным. Этот Минотавр способен на многое, начисто лишенное гуманизма и высших смыслов, и именно ему суждено выполнить миссию информационной революции и технократического преобразования Мира. Пока профессионализм и высокая внутренняя культура не будут вместе, жизнеспособных организаций и государств, в противовес эксплуататорским, будет также мало, как и сегодня.

Виртуальная субкультура. Общество виртуализировалось. Нематериальность воздействия и условность параметров человеческого общения обрело вполне протяженное существование в сети Интернет, где дублируется почти каждый социальный институт и создаются специальные виртуальные социальные структуры, такие, как, например, виртуальное государство Second_life. Интернет-расширение Эго в современном мире становится обычной практикой, и на первом месте в ее освоении — США, Виртуальная СК — информационная субкультура-симулякр, дубликат всего, дискурс Всемирной Сети Архетипические амплификации: Яхве Интернет стал широкой площадкой для творчества и презентации своих творческих достижений в сети как известным подлинным или псевдотворцам, так и людям «До востребования», и «юзерам», самовыражение которых ограничено только рамками сети. Как уже упоминалось, широко представлены во Всемирной Ризоме люди с шизо-оттенком, т. к. цензура или какие-либо иные рамочные влияния в сети пока отсутствуют.

Виртуальный дискурс отличается от обычной рядом особенностей. В сети встречаются как дубли реальных Авторов, публикующихся за ее преСубкультуры постмодерна делами, так и особая сетература (сетевая литература), автор у которой — тоже вполне виртуальный.

Леонид Делицын, исследователь Сети, автор первых коммерческих и литературных проектов, один из создателей конкурса сетевой литературы.

Александр Житинский, автор проекта «Петербургский журнал искусств»

, сетевой обозреватель и критик, один из создателей конкурса сетевой литературы.

Роман Лейбов, сетевой автор, создатель сетевого персонажа Мая Ивановича Мухина, долгое время ведшего сетевые обзоры и затем «уехавшего на Галапагосские острова». Сегодня Роман ведет интересный проект «Бессрочная ссылка».

Максим Мошков — создатель самой обширной электронной библиотеки в России — «Библиотеки Мошова». Здесь уместно вспомнить проект «Русского журнала» — единую систему электронных библиотек — «Новости электронных библиотек».

Антон Носик, бессменный ведущий периодического сетевого издания «Вечерний Интернет», сделавший неоценимый вклад в развитие сетевой культуры.

Алексей Андреев, автор «Лягушатника», удивительного проекта — журнала поэзии хайку, автор манифеста сетевой литературы и участник проекта конкурса сетевой литературы.

Михаил Вербицкий — представитель маргинально-экстремистского направления в сетевой культуре, автор проекта «End Of The World News».

Егор Простоспичкин, атор «Megazephal-News» и других проектов, представитель маргинально-экстремистского направления.

Сервер «Чертовые кулички», вобравший в себя многие формы литературного и разговорного жанра.

Сервер «Агама» — крупнейший републикатор несетевых толстых литературных журналов в Сети.

Сервер «Перекресток» — крупнейший сервер живого интерактивного общения сетевой общественности.

Сервер «Инфо-Арт» — крупнейший сервер с информацией по разным направлениям искусства.

Проект «Русский журнал» — корпоративный проект философско-методологического направления, где сам «Русский журнал» лишь одно из направлений, наравне с форумами, институтами, литературными обозрениями.

Проект «Литера», сборник весьма различных произведений несетевой литературы.

Проект «Словесность» «Журнала.Ру», где опубликовано недавно произвдение Бояна Ширянова «Низший пилотаж», широко обсуждаемое в Сети.

Примеры удачного продвижения через Сеть своих произведений — Дмитрий Пригов, Андрей Смирягин www.interda.ru/ andrey (данные Всемирной Ризомы).

Первоначально, как отмечают Тираспольский Л.М., Новиков В. В., Internet возник как техническое средство, обеспечивающее функционирование государственных и научных учреждений США в самом начале 1970-х гг. Социокультурным виртуальным феноменом Internet стал только тогда, когда через сеть хлынули потоки неподконтрольных обществу коммуникаций.

Узкое понимание Виртуально Реальности (Всемирной Ризомы, прим. авт.) модель связано непосредственно с компьютерной реальностью и обозначается как технически конструируемая при помощи компьютерных средств интерактивная среда порождения и оперирования объектами, подобными реальным или воображаемым, на основе их трехмерного графического представления, симуляции их физических свойств (объем, движение и т. д.), симуляции их споысобности воздействия и самостоятельного присутствия в пространстве. ВР предполагает также создание средствами специального компьютерного оборудования (специальный шлем, костюм и т. п.) эффекта (отдельно, вне «обычной» реальности) присутствия человека в этой объектной среде (чувство пространства, ощущения и т. д.), сопровождающегося ощущением единства с компьютером (Тираспольский Л. М., Новиков В. В.).

Велико искушение сравнить Всемирную Ризому не только с соборным сознанием, но почти с «Царствием Божьим на земле», что, собственно, уже сделали очень многие. Конечно, ВР — это слово, носящее знаково-символический характер, не ограниченное возможностями материального мира, где снимаются или уменьшаются пространственно-временные ограничения и существует надежда на определенную «бессмертность» виртуальных В постклассической науке ВР — понятие, посредством которого обозначается совокупность объектов следующего (по отношению к реальности низлежащей, порождающей их) уровня. Эти объекты онтологически равноправны с порождающей их «константной» реальностью и автономны; при этом их существование полностью обусловлено перманентным процессом их воспроизведения порождающей реальностью — при завершении указанного процесса объекты ВР исчезают. Категория «виртуальности» вводится через оппозицию субстанциальности и потенциальности:

виртуальный объект существует, хотя и не субстанциально, но реально; и в то же время — не потенциально, а актуально. ВР суть «недо-возникающее событие, недорожденное бытие» (С. С. Хоружий).

Хотя Всемирная Ризома оформляется скорее по образу и подобию обычного иерархического имперского государства с новым типом империализма — виртуальным. Как полагают Тираспольский Л. М., Новиков В., виртуальная империя — принципиально новая форма политической интеграции и мобилизации экономических ресурсов, которая, не занимая фиксированного географического пространства, призвана колонизовать виртуальное пространство.

У человека, который начинает воспринимать мир через Интернет, возникает новая картина мира. В этой ситуации изменяется даже традиционное представлеСубкультуры постмодерна ние о знаковых системах. Во-первых, огромный поток информации переводит ее с дискретного уровня на континуальный; возможна даже информация без всякого содержания. Во-вторых, теряется возможность верифицировать эту информацию, определить, где правда, а где ложь. Происходят изменения в языке как основе коммуникации, а это, в свою очередь, порождает глобальные трансформации в обществе (Фред Абрахам).

Мокичев Д. С. полагает, что место виртуального мессии пока вакантно.

Субкультура-призрак Всемирной Ризомы вообще претендует на место Трансцендентного — создана виртуальная копия Мира, доступны любые воплощения своего Я, и это доказывает равенство Бога и человека. Спрятанное за всем этим одиночество реального человека, мало чем отличающееся от одиночества Других, не убеждает. В этой СК воплощена самая грандиозная фикция эпохи постмодерна, не способная спасти даже от одиночества, не говоря уже о депрессии, зависимостях или бессмысленности существования. Вместо того, чтобы стать образцом информационного совершенства, приложимого к Самости и смыслу Бытия, виртуальная реальность стала соперничать с оригиналом, уничтожение которого сулит ей «полную победу». Реально все происходит с точностью «до наоборот» — Самость может продолжать существовать не только в отсутствии копии, но даже в отсутствии Эго, как это происхлжило, например, с первобытными людьми, или встречается у наших современников в остром психозе. Признание копии копией и уважение к оригиналу может быть более продуктивным, чем рождение очередного призрака, бродящего по Европе, Америке, Индии, Китаю, России...

Субкультура людей «До востребования». В каком-то смысле люди «До востребования» и есть люди, прошедшие индивидуацию, которая по определению есть путь становления самого себя и приближения к своей Самости. Субкультура индивидуированных людей необязательно способствует развитию общества, а, скорее всего, в своей массе незначительно влияет на социальные процессы.

СК людей «До востребования» — субкультура внутренней свободы, Самости, личной рефлексии современников постмодерна, оставивших след в истории, например, в дискурсах Ф. Ницше, З. Фрейда, Ж. Лакана, Р. Барта, Ж.Батая, Ж.

Делеза, Ж. Бодрийара, Ж. Дерриды, и др.

Архетипические амплификации: Одиссей, Гефест, Психея, Исида Любой человек «До востребования» представляет собой единичный социальный институт аутентичности, а следовательно, и Любви.

Институализация любви и аутентичности в более широких масштабах, повидимому, невозможна… Ложное, неаутентичное Я — разорванное, минимум двойное, оно взаимодействует с миром проективно (сводит Мир и Другого к своему подобию), создает зависимости (стремится наделить себя качествами Другого и Мира), и не способно выбирать Самостью. Подлинное, аутентичное Я — обладает относительной целостностью, ассертивностью и автономией, взаимодействует с Миром и Другим, позволяя им иметь место, и при этом сохраняя свои границы, опираясь на себя, сотрудничая с теми, кто вызывает доверие, понимая их и свои потребности и интересы.

Некоторые базовые допущения об аутентичности и Любви

АУТЕНТИЧНОЕ БЫТИЕ НЕАУТЕНТИЧНОЕ БЫТИЕ

Поддержание соразмерной и умес- Попытка занять центральную позицию в тной позиции в Мире, децентриро- Мире (или позицию рядом с ней), полагание ванной от Я, опора на осознанную себя чем-то большим (или меньшим), чем волю своего выбора, соотнесенную с есть на самом деле, отождествление себя с Трансцендентной Волей, всегда боль- Субъектом Трансцендентной Воли (или его Регуляция степени вовлеченности в Чрезмерная вовлеченность (или изоляция) в текущие события, невовлеченность це- сиюминутное, поддержание социальных взаиликом в социальные роли и функции, модействий по принципу долженствования — влечение к Трансцендентному, к люб- подчинения, влечение к власти над людьми Представление обо всей данности Представление о существовании направлевозможностей, связанной с родовым ния в развитии Я, определяемом Я (или и личным опытом поступков, приближа- кем-то), попытка создать из себя «совершенющих или удаляющих от Самости здесь- ное» и иное там-и-тогда Сознательная опора на ирраци- Опора на сознание, разум, здравый смысл, ональные бессознательные про- разумную волю, внешние человеческие указацессы, обеспечивающие связь с ния, планирование и получение результатов, Трансцендентным, различение инстинк- одобряемых большинством тивного и духовного и воплощение их в индивидуальную волю Следование архетипическому внутрен- Следование внешним социальным стереотинему самоорганизующемуся бессозна- пам, сценариям, установкам, целям и ожидательному процессу, осознанно соотне- ниям масс, поддержание контакта с материсенному с внешними текущими событи- альным миром ями, синхрония Создание соотнесенных отношений с Создание зависимых отношений с людьми, людьми, поддерживающих внутреннюю искажающих картину Мира и представления автономию и способствующих получе- о себе, заряженных аффектами и взаимными нию опыта совместных нуминозных пе- долженствованиями Обучение способам гармонизации и Обучение способам манипуляции сознаниподдержания целостности своего внут- ем людей, игре, лжи и пр., усвоение моральреннего состояния, телесных функций, ных и нравственных законов через долженссвязей с Трансцендентным и с людьми твование и подчинение Сосредоточение на Трансцендентном Сосредоточение на внешних событиях и на и самососредоточение, избирательно своем внешнем облике, на оценках окружаюответственное отношение к окружаю- щих, проведение регулярных процедур сравщим, совершение усилий по возвраще- нения себя с другими, конкуренция нию себя из Небытия из-за ошибочных Субкультуры постмодерна Осознание тех действий, которые были Проекция своих теневых качеств на друпродиктованы личными теневыми ка- гих людей, вторжение в их автономную цечествами, принятие и трансформация лостность, перекладывание ответственности Тени, собственный выбор осознанной на других, принятие коллективной морали и моральной и нравственной позиции нравственности Принятие своей жизни и смирение Самодостаточное существование победителя перед Трансцендентным Замыслом, в (отрешенность существования аутсайдера), котором есть место всему и всем, за опередившего всех остальных своими достипонимание которого приходится нести жениями, захват власти над Миром (рабсполную и безоговорочную ответствен- кая покорность) без достаточного осознания ность, совершая в согласии с ним уси- всей полноты ответственности лия к жизни Субкультура духовного производства. Как утверждал С. Л. Франк, Душа одним своим концом прикована к телу, а другим — независима и свободна. Временная связь Души с телом ограничивает существование человека и придает трагичность жизни конечностью телесного бытия, но при этом позволяет выйти за пределы протяженного существования и признать опосредованность телесностью собственно Бытия Души. Вневременное единство Души обладает большей устойчивостью, в связи с чем восхождение ее к Духу укрепляет существование индивидуальности и придает сил в «спокойном пребывании среди вещей», коими считаются не только тела, но и идеи, и события. Преодолеть конечность земного тленного существования можно лишь в инобытии… СК духовного производства — субкультура воспроизводства сакрального, Самости, дискурсы культуры как таковой, например, здесь: М. Хайдеггера, К. Юнга, У. Эко, И. Ялома, Р. Мэя, И. Бродского, Д. Андреева, М. Элиаде и др.

Архетипические амплификации: Сенекс — Пуэр, Христос, Дева Мария, Черная Мадонна Эту частичную воплощенность Души в земном измерении глубоко переживают люди, духовная жизнь которых включена во всеобщий и непрерывный процесс «духовного производства», т. е. в процессы перевода Духа в протяженные, чувственно воспринимаемые, материальные продукты человеческой культуры.

Данная субкультура в некотором смысле представляет собой социально результативную модель СК «До востребования», поскольку ее представители — Авторы, которым удалось осуществить Замысел, оказать созидающее влияние на историю, способствовать постижению Всеобщей Самости и увеличить количество Любви на Земле не только собственной жизнью, но и жизнью тех людей, на которых их трансцендентное лидерство оказало влияние. Так может повлиять на историю добропорядочный профессор из Кенигсберга, проживший всю свою жизнь безвылазно в одной точке планеты и ходившего ежедневно по одной и той же дороге в унвиверситет.

Субкультуры Самости занимают в эпоху постмодерна, как впрочем, и в любую другую эпоху, самое скромное место. Им свойственно ценностное отношение к Другому, к Миру, к себе и основополагающая обращенность Архетипический кристалл и амплификации 8-элементного фрэйма к Трансцендентному. Это не значит, что образ жизни этих людей похож на образ монахов-схимников. Напротив, большинство из них снаружи занимается тем же, что и все остальные — учат, лечат, руководят, готовят пищу и т. п. Отличаются они тем, что придают всему этому иной, не буквальный, Высший смысл. Со своей Тенью они хорошо знакомы, и не имеют никаких иллюзий на предмет своего «совершенства». Эти люди способны созидать осмысленность и любовь, противостоящие ложным смыслам, бессмысленности и ненависти.

Если снова обратиться к архетипическому кристаллу, то неактуализированными в «постмодернистском целом» коллективного бессознательноСубкультуры постмодерна го оказываются позитивные аспекты архетипов Божественного Младенца, Анимы (Красавицы) и Анимуса (Героя), что свидетельствует о массовых затруднениях в формировании подлинного маскулинного или фемининного Эго и низкой степени вовлеченности Самости в процесс взаимодействия с Эго, который осуществляется при помощи соответствующих психопомпов (Анимы или Анимуса).

Результатом этого «теневого перекоса», возможно, и является общий симптом постмодерна, выражающийся в забвении Самости в связи с подавлением трансцендентной функции, существующей в виде символического объединения подлинного Эго и Самости в Бытии. Поскольку большинство актуализированных архетипов в современной культуре относятся к теневым или к ложным, то объединяться Самости просто не с чем.