«А.Ю. Головин КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ СИСТЕМАТИКА повременная криминалистика А. Ю. Головин КРИМИНАЛИСТИЧЕСКАЯ СИСТЕМАТИКА Москва ЛексЭст 2002 УДК 343.98 ББК 67.629.4 Г 611 Г 611 1Ьловин АЛО. Криминалистическая систематика ...»

Как было отмечено выше, любая криминалистическая классификационная система представляет собой целостное понятийное образование, каждый из элементов (понятий) которого находится в неразрывных, взаимоопределяющих связях между собой. В числе таких связей, прежде всего, следует выделять связи построения, которые выражаются: во-первых, в том, что соподчиненные понятия являются результатом деления одного понятия (родового, главного); во-вторых, все соподчиненные понятия обладают тем же набором признаков, характеризующих тот или иной предмет или явление, что и родовое понятие, за исключением признака деления.

Изучение связей между разделами криминалистической науки позволяет сделать вывод, что современная система криминалистики не является классификационной. Более того, осуществить классификацию понятия «криминалистика» так, чтобы классификационными элементами выступали понятия отдельных разделов науки (общей теории криминалистики, криминалистической техники, тактики и методики расследования отдельных видов преступлений), представляется невозможным, поскольку вряд ли можно назвать основание подобного деления. Как уже отмечалось ранее, в основу четырехэлементной системы криминалистики положены совершенно иные критерии. В этой связи вряд ли обоснованно ставить вопрос о состоятельности или несостоятельности современной системы криминалистики с точки зрения формально-логической теории классификации.

Однако то обстоятельство, что система криминалистики не является классификационной, вовсе не умаляет ее научного и практического значения. Добавим, что классификационную систему криминалистики, состоящую из общей и особенной части, идея которой была представлена В. А. Образцовым, также невозможно построить по аналогичным причинам.

Другой проблемой современной системы криминалистики, по мнению В. А. Образцова, выступает ее отдаленность от потребностей правоприменительной практики, что указывает на ее «искусственный»

характер. «Знания и достижения из области теории, техники, тактики и методики, - пишет автор, - на практике реализуются не сами по себе не в отрыве одних от других, не в автономном режиме. Они работают одновременно, в тесном взаимодействии, взаимосвязи и взаимообусловленности, в увязке и как бы в переваренном субъектом познания виде, адаптированном применительно к целям, задачам, логике и структур развития практического знания в ходе выявления, раскрытия, судебного исследования деяний с признаками преступлений и связанных с ними событий»1.

Из объяснений В. А. Образцова не совсем понятно, почему тесная взаимосвязь и взаимообусловленность между различными криминалистическими знаниями указывает на их отдаленность от правоприменительной практики и на искусственность системы криминалистики. Наоборот, сохраняющаяся связь между научными положениями и рекомендациями из различных разделов криминалистики при их практическом применении указывает на эффективность и структурную обоснованность четырехэлементной системы науки.

Вызывают возражения и попытки создания система1 криминалистической науки на основе такого признака, как субъект применения криминалистических рекомендаций. Эта идея, горячо поддержанная В. А. Образцовым2, высказывалась и некоторыми другими ученымикриминалистами (А. М. Ларин, В. И. Шиканов и др.З). Она предполагает выделение следственной, оперативно-розыскной, судебно-экспертной, прокурорской, судейской криминалистик. При этом существование криминалистической науки в целом обусловливается ничем иным, как наличием общих черт у различных «криминалистик». Детальный анализ этой концепции привел к убеждению в том, что авторы, поддерживающие эту концепцию, подменяют в своих тезисах систему криминалистики, как науки, системой учебной дисциплины «Криминалистика». Недаром В. А. Образцов в упомянутой статье предлагает.определять некоторые криминалистические термины, структуру отрельиых разделов криминалистики не на основе результатов криминалистических научных исследований, а в соответствии с минвузовским эщеобразовательным стандартом.

См.: Образцов В. А. Криминалистическая дидактика: еще раз об изменении научной парадигмы //Российское законодательство и юридические науки в современных условиях: состояние, проблемы, перспективы. - Тула, 2000. - С. 58.

См.: Образцов В. А. Криминалистическая дидактика: еще раз об изменении научной • парадигмы. - С. 59.

См.: Ларин А. М. Криминалистика и паракриминалистика,- М., 1996. - С. 25-27; Протасевич А. А., Степаненко Д. А., Шиканов В. И. Моделирование в реконструкции расследуемого события. - Иркутск, 1997. - С. 7-8.

Мы не возражаем против выделения в рамках учебной дисциплины «Криминалистика» специальных курсов, аккумулирующих научные рекомендации, принципиально важные для профессиональной деятельности тех или иных субъектов. Как справедливо отмечается в научной литературе, система науки и система учебного курса криминалистики могут не совпадать в полной мере из-за приспособления последнего к специфически ведомственным потребностям обучения криминалистике1. Более того, формирование таких курсов может производиться не только по субъектному (ведомственному) признак)7, но и по другим критериям (например, в зависимости от специализации будущих юристов). Однако, на наш взгляд, не совсем правильно «подгонять» систему науки и ее отдельных разделов под систему учебной дисциплины и терминологию, отраженную в общеобразовательных стандартах, поскольку вряд ли возможно ставить отрасль научного знания в зависимость от сопутствующей учебной дисциплины.

Дискуссионен и вариант двухэлементной системы криминалистики, предлагаемый С. В. Лаврухиным. По мнению автора, система науки должна выглядеть следующим образом:

«1. Общая часть.

1.1. Общая теория криминалистики.

1.2. Технико-криминалистические методы, приемы и средства (отрасли технико-криминалистического обеспечения процессов выявления, раскрытия и предупреждения преступлений).

1.3. Алгоритмы следственных действий (осмотра места происшествия, допроса и др.).

2. Особенная часть (методики выявления, раскрытия и предупреждения преступлений отдельных видов и групп)»2.

По утверждению автора, в основе разработанной им системы лежит принцип дедукции: «от всеобщих знаний (общей теории) к общим (второй и третий разделы общей части) и далее к частным».

Представляется, что концепция С. В. Лаврухина не системна по своему содержанию. Фактически автор ведет речь все о той же четырехэлементной системе науки, не требующей дополнительной структурной надстройки в виде общей и особенной части.

Спорен и использованный С. В. Лаврухиным для обозначения выделенных им разделов терминологический аппарат. В частности, как 1 См.: Яблоков Н. II. Криминалистика. - М., 2000. - С. б.

- Лаврухин С. В. Система криминалистики. - С. 36.

w.лементы раздела «алгоритмы следственных действий» им называются криминалистическая классификация следственных действий, этапы гледс Д ' комбинирование приемов следственных действий, проблема риска при производстве следственного действия!. Что имеет в виду автор, предполагая наличие «алгоритма проблемы риска»

дай «алгоритма понятия и критериев допустимости приема следственного действия», непонятно. Кроме того, где остальные элементы и понятия, традиционно рассматриваемые в криминалистической тактике?

Почему из содержания криминалистики исключена методика расследования (выделено нами. - А. Г.) отдельных видов преступлений?

За деление криминалистической науки на общую и особенную части выступает и В. Е. Корноухов. По его мнению, общая часть криминалистики должна состоять из двух разделов: закономерности отражения преступной деятельности в обстановке совершения преступлений и теории расследования преступлений. В закономерности отражения преступной деятельности в обстановке совершения преступлений автор включает«... теорию следоведения, в которой раскрывается механизм отражения преступления в обстановке с учетом основных сфер деятельности человека и дается общая классификация следов преступления. В дальнейшем через систему учений (о социально-психологических характеристиках преступной среды, о навыках, о способе совершения преступления, о противодействии) раскрываются более глубинные закономерности отражения, что позволяет их системно изложить, раскрыть связи со следами преступления»2.

Теория расследования преступлений, по мнению В. Е. Корноухова, включает в себя учения об объективных связях между деянием и последствиями (данное учение представлено автором как объединяющее первый и второй разделы общей части криминалистики. - А. Г.) о средствах познания, об оперативно-розыскном и информационном обеспечении расследования, а также особенности расследования конкретного уголовного дела и теория профилактики.

Особенная часть системы науки криминалистики в концепции °- Е. Корноухова отражает закономерности процессов расследования «по категориям преступлений через систему методик».

Лаврухин С. В. Система криминалистики. - С. 33-34.

Корноухов В. Е. Введение в курс криминалистики // Криминалистика. Общая часть./ °Д ред. В. Е. Корноухова. - М, 2000. - С. 20.

Что же касается таких разделов криминалистической науки, как криминалистическая техника и тактика, то в изложенной концепции они не присутствуют. Более того, отмечается пагубный характер увлечения проблемами криминалистической тактики, разработки тактических рекомендаций общего характера. По мнению В. Е. Корноухова это «затормозило развитие тактики следственных действий» (? - А. Г.).

На наш взгляд, подобный подход к системе криминалистики отбрасывает ее в своем развитии далеко назад, перечеркивает многие научные достижения последних десятилетий.

Кроме того, спорен тезис В. Е. Корноухова о том, что система криминалистики должна соответствовать системе большинства иных правовых наук, строящихся по принципу деления на общую и особенную части. На наш взгляд, такое структурное устройство характерно для юридических наук, изучающих конкретные отрасли материального или процессуального права, а не прикладных областей правового научного знания, к которым относится криминалистика1.

Анализируя предлагаемые в криминалистической литературе концепции двухэлементной системы криминалистики, хотелось бы отметить, что основные недостатки подобного структурного устройства науки, отмеченные А. Н. Васильевым (неизбежность выпадения из такой структуры некоторых важных теоретических вопросов)2 и Р. С. Белкиным (эклектичность и внутренняя противоречивость) з, со времен работ Б. М. Шавера и до настоящего времени приверженцами этой научной позиции так и не были преодолены. Кроме того, при разработке подобных концепций не учитываются исторические закономерности развития системы криминалистической науки. Добавим также, что обозначенные в научной и учебной литературе концепции двухэлементной системы криминалистики значительно отличаются друг от друга по своему внутреннему содержанию.

По мнению большинства сторонников увеличения числа разделов криминалистической науки в ее структуре, помимо традиционных общей теории, криминалистической техники, тактики и методики расследования отдельных видов преступлений, необходимо выделять Прикладной характер криминалистической науки был отмечен Р. С. Белкиным и А. И. Винбергом еще в 1973 году (см.: Белкин Р. С, Винберг А. И. Криминалистика. Общетеоретические проблемы. - М., 1973. - С. 158).

См.: Васильев А. Н. О тактике следствия // Советская криминалистика на службе следствия. Вып. 7. - М, 1956. - С. 142.

3 См.: Белкин Р. С. Курс советской криминалистики. Т. 1. - М., 1977. - С. 278.

пятый элемент - раздел, включающий в себя вопросы организации расследования преступлений.

Впервые эта идея была озвучена еще в 1968 году С. С. Степичевым, назвавшим в качестве второго раздела криминалистики «организационно-методические основы расследования». Эта идея не получила широкой поддержки со стороны ученых-криминалистов, хотя в советский период развития криминалистической науки особый структурный статус планово-организационных основ расследования в системе криминалистики отмечался и некоторыми другими авторами (В. В. Клочков, А. М. Ларин, Н. А. Селиванов, В. Д. Зеленский)3. При этом предлагалось рассматривать эту часть криминалистики и как самостоятельный раздел науки (например, общую криминалистическую методику или организацию расследования), и как структурный элемент методики расследования отдельных видов преступлений.

Во второй половине 90-х годов XX столетия эта концепция получила отражение в белорусском учебнике криминалистики, под редакцией А. В. Дулова, а также цикле работ А. Г. Филиппова.

В учебнике криминалистики под редакцией А В.Дулова в систему криминалистики был введен пятый раздел под названием «Криминалистическая стратегия» и помещен между криминалистической тактикой и методикой расследования отдельных видов преступлений^. ЧетОтдельные ученые-криминалисты делают и более радикальные, но вряд ли приемлемые предложения по увеличению количества разделов современной криминалистики и их места в системе науки. Так, Г. А. Зорин помимо выделяет семь разделов криминалистической науки в следующей последовательности: теория криминалистики; методология криминалистики; стратегия криминалистики; криминалистическая тактика; криминалистическая методика; криминалистическая техника; криминалистическая экспертология (См.: Зорин Г. А. Теоретические основы криминалистики. - Минск, 2000. - С. 23).

См.: Степичев С. С. О системе советской криминалистики // Правоведение, 1968.

№4.-С. 65-66.

См.: Клочков В. В. Объект, предмет и система советской криминалистики // Предмет и система криминалистики в свете современных исследований. - М, 1988 - С. 15; Ларин А. М.

Проблема общей методики расследования в структуре советской криминалистики// Методика расследования преступлений (общие положения). Материалы научно-практической конференции (Одесса, ноябрь 1976 г).- М., 1976. - С. 14; Селиванов Н. А. Советская криминалистика: система понятий. - М., 1982. - С93; Зеленский В. Д. Организация расследования преступлений. Криминалистические аспекты. - Ростов-на-Дону, 1989. -С. 58.

Мнение о том, что выделение «криминалистической стратегии» в качестве самостоятельного раздела криминалистики выступает «нововведением, не лишенным оснований», высказал и А А Эксархопуло (См.: Эксархопуло А А Науковедческие основы криминалистики // Криминалистика/ Под ред. Т. А Седовой и А А. Эксархопуло. - СПб., 2001. С.23-24). Однако в структуре указанного учебника данный раздел не выделен, а вопросы выдвижения и проверки версий, планирования расследования рассматриваются в Разделе «Криминалистическая тактика».

кое определение этого раздела в учебнике не сделано, лишь отмечена его связь с вопросами организации расследования в целом. При этом в его структуре были выделены следующие элементы:

«а) выявление союзников и основы взаимодействия с ними (применительно к расследованию - это основы взаимодействия с органами милиции, контрразведки, государственными контрольными и инспекционными органами, с формированиями общественности);

б) изучение общих моделей и методов расследования уголовных дел. В одних случаях следователь вынужден идти от отдельного факта к постепенному познанию преступного явления, в других же случаях ему известна общая система преступных действий и его работа направлена на выявление отдельных недостающих фактов. Эти общие подходы и должна изучать стратегия расследования;

в) изучение общих рекомендаций по организации процесса расследования (исследование особенностей мыслительной деятельности следователя и путей ее организации, организация процессов взаимодействия, правила формирования материалов уголовного дела);

г) изучение процессов противодействия и путей их предупреждения и ликвидации» 1.

Почему именно эти вопросы должны быть включены в данный раздел науки, в рассматриваемом учебнике не разъясняется. Более того, значительно затрудняет понимание позиции авторов включение в раздел «Криминалистическая тактика» главы «Организация расследования». При этом в данной главе раскрываются фактически те же вопросы (поиск союзников и взаимодействие с ними, организация мыслительной деятельности следователя и пр.)2.

Сказанное позволяет охарактеризовать концепцию, изложенную в учебнике под редакцией А. В. Дулова, как двойственную, спорную. Думается, что на сегодняшний день нет ни структурных, ни понятийнотерминологических предпосылок выделения подобного раздела. В частности, на это обстоятельство справедливо указал в своей последней работе Р. С. Белкин, отметив, что криминалистическая стратегия «... не имеет общекриминалистического значения, эклектична по содержанию, а сфера ее практического приложения - лишь один из этапов процесса раскрытия и расследования преступлений. Фактически это обновленный вариант криминалистического учения о планировании расследования с использованием некоторой современной терминолоКриминалистика./ Под ред. А. В. Дулова. - Минск, 1996. - С. 27-28.

См.: Криминалистика. /Под ред. А.В. Дулова. - Минск, 1996. - С. 272-289гни системно-структурного метода, теории рефлексии и некоторых ных областей знания»'.

Спорный характер предложения А. В. Дуловым по выделению раздела криминалистики «Криминалистическая стратегия» отмечался и некоторыми другими учеными-криминалистами.

Позицию о необходимости выделения в системе криминалистики пятого раздела, посвященного общим вопросам организации расследования преступлений, активно отстаивает А. Г. Филиппов. В частности, в учебнике криминалистики 1998 года, ответственным редактором которого выступил А. Г. Филиппов, в данный раздел включены следующие главы: «Общие вопросы организации работы на первоначальном этапе раскрытия и расследования преступлений», «Криминалистические версии и планирование расследования», «Взаимодействие следователя с работниками уголовного розыска, специалистамикриминалистами и сотрудниками других служб органов внутренних дел», «Розыскная работа следователя», «Основы применения ЭВМ в раскрытии и расследовании преступлений»^ Данный раздел размещен в структуре учебника после раздела «криминалистическая техника» и перед разделом «Криминалистическая тактика».

Правда, уже через год А. Г. Филиппов несколько изменил свою позицию и высказал мнение, что с позиции учебного курса «вопросы, связанные с версиями, целесообразно излагать позднее, после техники и тактики. Кроме того, версии невозможно отделить от планирования расследования, а оно, безусловно, относится к организационному разделу»^ Общие выводы, которые сделал А. Г. Филиппов, были сведены к следующему:

«1. Очевидно, что четырехчастная система криминалистики устарела и уже не отвечает современным требованиям. Внесение в нее определенных изменений - не волюнтаризм, а насущная необходимость.

2. Наилучшим вариантом реформирования прежней структуры является добавление к четырем существующим пятого раздела, в котоБелкин Р. С. Криминалистика: проблемы сегодняшнего дня. - М, 2001. - С. 80.

Например, по мнению В. П. Бахина этот раздел может превратиться в «собрание несоединимого» (См.: Бахин В. П. Предмет науки криминалистики. Лекция. - Киев, 1999. - С. 10).

См.: Криминалистика. /Под ред. А. Г. Филиппова и А. Ф. Волынского. - М, 1998.

Филиппов А. Г. О системе отечественной криминалистики// Государство и право. 1999, № 8. - С. 41. См. также Филиппов А. Г. Еще раз к вопросу о системе криминалистики// Юридическое образование и наука. 2000, № 2 - С. 31.

ром должны быть сосредоточены вопросы, «не вписывающиеся» ни в один из традиционных разделов и относящихся преимущественно к организации раскрытия и расследования преступлений. От этого криминалистика ничего не теряет, а ее курс приобретает необходимые стройность и логичность.

3. Пятичастная система учебного курса криминалистики успешно функционирует в ряде вузов уже несколько лет....

4. Сейчас есть все основания поставить вопрос о целесообразности структурной перестройки не только учебного курса криминалистики, но и курса науки»1.

Думается, что вопрос о целесообразности глобальной структурной перестройки науки криминалистики преждевременен.

Во-первых, то обстоятельство, что четырехэлементная система криминалистики просуществовала более сорока лет, вовсе не свидетельствует о том, что она устарела. Наоборот, это подтверждает ее значимость, стабильность, структурную выдержанность и эффективность.

Во-вторых, система криминалистики является открытой и, безусловно, может быть изменена, но только в тех случаях, когда для этого появятся объективные, а не субъективные предпосылки.

В-третьих, как уже было отмечено, не следует ставить систему науки в зависимость от ее учебного курса, тем более что предлагаемая А. Г. Филипповым структура такого курса представляется нам не совсем логичной.

Отнесение учений о криминалистических версиях и планировании расследования, о взаимодействии следователя с иными работниками правоохранительных органов к четвертому (следующему за криминалистической тактикой) разделу курса криминалистики неудачно. Учения о криминалистических версиях и планировании носят общетеоретический характер и должны включаться^ первый раздел. Вопрос же о взаимодействии объективно должен рассматриваться в криминалистической тактике после ее общих положений и до тактики отдельных следственных действий. В то же время, некоторые темы, включенные А. Г. Филипповым в предлагаемый раздел (например, «розыскная деятельность следователя»), не могут рассматриваться и до общих положений криминалистической тактики (например, до изучения таких тактико-криминалистических категорий, как тактический прием, тактическая операция, тактическое решение, тактический риск и пр.).

1 Филиппов А. Г. О системе отечественной криминалистики. - С. 41.

Это обстоятельство, кстати, лишний раз убедительно доказывает обоснованность отнесения учений о взаимодействии следователя с работниками иных правоохранительных органов, розыскной деятельности следователя именно в криминалистическую тактику, показывает их тесную структурную взаимосвязь как с общими положениями криминалистической тактики, так и с тактикой отдельных следственных и иных процессуальных действий.

Кроме того, спорным представляется и вынесение в «новый» раздел таких структурных элементов криминалистики, как «криминалистическая регистрация» и «основы применения ЭВМ в раскрытии и расследовании преступлений», поскольку это, на наш взгляд, неотъемлемые части криминалистической техники.

Что же касается «сквозного» характера учений о криминалистической версии и планово-организационных основах расследования, неоднократно отмечаемого А. Г. Филипповым, то здесь возражений с нашей стороны не последует. Однако это лишний разгдоказывает обоснованность вынесения учения о криминалистической версии и планирования расследования в общую теорию криминалистической науки в разряд частных криминалистических теорий1.

Рассматривая нетрадиционные взгляды на систему криминалистики, нельзя обойти вниманием позицию В. Ф. Ермоловича, предложившего дополнить систему криминалистики пятым разделом - криминалистической характеристикой отдельных видов преступлений.

При этом система криминалистики, по мнению автора, может быть представлена следующим образом:

- первый раздел «Криминалистическая методология»;

- второй раздел «Криминалистическая характеристика преступлений»;

- третий раздел «Криминалистическая техника»;

- четвертый раздел «Криминалистическая тактика»;

- пятый раздел «Криминалистическая методика расследования преступлений».

В рамках второго раздела, по мнению В. Ф. Ермоловича, должны рассматриваться «общие родовая, групповая и видовая криминалисНапример, в разработанном на базе МГУ им. М. В. Ломоносова учебнике криминалистики под редакцией Н. П. Яблокова глава «Криминалистические версии и основы планово-организационного обеспечения криминалистической деятельности» помещена именно в раздел «Теоретические, методологические и науковедческие основы криминаI листики» учебного курса. (См.: Криминалистика. / Под ред. Н. П. Яблокова - М., 1999).

тические характеристики преступления», а «также частные родовая, групповая и видовая криминалистические характеристики отдельного компонента преступления». При этом теория криминалистической характеристики преступлений должна рассматриваться и в первом разделе криминалистики, включая в себя криминалистические учения о способе совершения преступления, о сокрытии преступления и уклонении преступника от уголовной ответственности и наказания, о механизме преступления, о личности преступника (потерпевшего)1.

Позиция В. Ф. Ермоловича представляется спорной. Конечно, учение о криминалистической характеристике преступления играет важную научную и практическую роль. В последние годы в криминалистической литературе получила обоснованное распространение точка зрения о необходимости включения теоретических основ криминалистической характеристики преступления в первый раздел криминалистической науки - общую теорию2. Однако учение о криминалистической характеристике преступления не может претендовать на роль некой «сверхтеории», объединяющей иные частные криминалистические теории и учения. Например, понятия криминалистической характеристики преступления и механизма преступления тесно связаны, по не носят соподчиненного характера по отношению друг к другу.

Кроме того, вряд ли целесообразно введение многоуровневого подхода к определению криминалистической характеристики^.

На наш взгляд, подход к пониманию этого понятия должен быть единым.

Что же касается криминалистических характеристик отдельных видов преступлений, то структурно обоснованным является их нахождение в системе четвертого раздела криминалистики - криминалистической методики.

Итак, подводя итог сказанному, отметим, что современная четырехэлементная система криминалистической науки вполне соответстСм.: Ермолович В. Ф. Криминалистическая характеристика преступлений. - Минск, 2001. - С. 276-277.

См.: Возгрин И. А. Основные положения учения о криминалистической характеристике преступлений.// Криминалистика/ Под ред. Т. А. Седовой и А. А Эксархопуло. - СПб., 2001. - С. 73-79; Яблоков Н. П. Информационно-сгруктурные основы изучения преступной деятельности //Криминалистика/ Под ред. Н. П. Яблокова. - М, 1999- - С. 35-51 и дрi В. Ф. Ермолович выделяет целых пять таких уровней (См.: Ермолович Е. Ф. Указ.

соч. - С. 234).

вует стоящим перед ней общей, специальным и частным задачам и нет никакой необходимости и тенденций к уменьшению или увеличению их числа. Любые попытки изменения структуры криминалистики на сегодняшний день будут носить искусственный и главное - бесплодный характер.

В числе основных тенденций и принципов развития системы современной криминалистики следует назвать:

1. Уточнение места криминалистики в системе других наук, развитие связей между ними, отдельными разделами криминалистики между собой и с другими областями научного знания;

2. Обусловленность совершенствования имеющихся и появление новых структурных элементов криминалистической науки влиянием научно-технического прогресса, потребностями практики борьбы с преступностью;

3. Объективный характер структурных изменений системы науки, их обусловленность положительными результатами научных исследований, дальнейшую десубъектизацию и деидеологизацию науки;

4. Строгое соблюдение в процессе криминалистических системных исследований общенаучных принципов формальной логики и системного подхода;

5. Дальнейшую унификацию существующих и разработка новых криминалистических понятий и терминов в их системе.

В заключение хотелось бы отметить всевозрастающее значение осмысления полученных результатов криминалистических научных исследований именно на основе системных категорий и принципов.

§3- Понятийно-терминологическая система (язык) криминалистической систематики Решение проблемы целостности знания предполагает обнаружение всевозможных форм контактов между различными сферами науки, выявление действительной основы, на которой возникает обмен методами исследовательской деятельности и ее результатами. Одной из таких форм выступает понятийно-терминологическое определение различных теоретических конструкций, составляющих содержание научного знания. Отметим, что в науковедении под языком науки понимается не лингвистическое явление, а именно понятийная структура.

Маркарян Э. Б. Философско-методологические проблемы анализа языка и науки. - М., 1987.-С.81.

Исследование проблем языка науки способствует усилению процесса теоретизации науки и потому не только обеспечивает единство различных способов отображения анализируемых объектов, создавая некие универсальные приемы исследования, но и повышает степень упорядоченности производимой информации, а значит, и целостность систем знания. Развитие понятийно-терминологической системы науки выступает показателем ее прогресса1.

Язык науки - специфическое знаковое образование, являющееся средством и способом осуществления научного мышления, детерминированного как объектом исследования, так и совокупностью практических связей, в которые включен любой объект анализа2.

Криминалистика, как любая другая область научного знания, имеет собственный понятийно-терминологический аппарат. Отметим, что проблемы терминологического аппарата криминалистики, системы криминалистических понятий, криминалистической семиотики рассматривались учеными-криминалистами (Р. С. Белкин, Н. А. Селиванов, А. А. Эйсман). Так, Р. С. Белкин основным предназначением языка криминалистики назвал придание большой точности и однозначности употребляемым специальным терминамЗ.

Основу понятийного аппарата криминалистики составляют понятия, имеющие правовой характер. В. К. Бабаев, определяя правовое понятие как форму мышления, отражающую и закрепляющую существенные (отличительные) признаки предметов или явлений объективного мира и процесса мышления, отмечает наличие у него свойств, присущих любому понятикИ. Мнение о существовании логической основы в определении криминалистического понятия высказал и Р. С. Белкин5. В то же время, научные понятия и термины глубоко связаны с ее теоретическими концепциями. Можно согласиться с мнением В. В. Налимова о том, что только на первый взгляд кажется, что многие термины являются просто названиями некоторых вещей или явлений. На самом деле смысл термина становится понятным не из простого указания на то, что он обозначает, и не из некоего семантического определения, а из понимания теории этого явления6.

Пойа Д. Математика и правоподобные рассуждения. - М, 1975. - С. 76.

См.: Ким В. В. Семиотические аспекты системы научного знания. Философско-методологический анализ. - Красноярск, 1987. - С. 162; Маслихин А. В. Философское введение в науку. - Йошкар-Ола, 1994. - С. 85.

1 См.: Белкин Р. С. Криминалистическая энциклопедия. - М., 1997. - С. 273.

1 См.: Бабаев В. К. Советское право как логическая система. - М, 1978. - С. 106-107.

5 См.: Белкин Р. С. Общая теория советской криминалистики. - Саратов. 1986. - С. 248.

6 См.: Налимов В. В. Вероятностная модель языка. - М., 1979. - С. 118.

Смысл слов меняется со временем по мере того, как развиваются те или ые научные концепции.

Так, например, термин «криминалистическая характеристика», ервые упомянутый А. Н. Колесниченко и означавший в его понимавП нии некоторые общие черты вида преступления1, получил за прошедшие десятилетия немало толкований. И даже на сегодняшний день говорить об окончательном определении этого понятия рано. Итог множества научных дискуссий по этому вопросу по меньшей мере неоднозначен. В современной научной литературе встречаются разнополюсные высказывания о криминалистической характеристике преступления и как о неотъемлемой части общей теории криминалистики2, и как о понятии, ставшем «криминалистическим пережитком»з.

Иногда вследствие научного развития претерпевает изменение и сам термин. Например, третий раздел криминалистики - криминалистическая тактика - первоначально обозначался термином «уголовная тактика», впоследствии длительное время использовался термин «следственная тактика»"*.

Однако появление принципиально новых терминов в криминалистической науке - явление довольно редкое. Непрерывное развитие науки не приводит к каскаду новых слов. Новое объясняется через старое, уже знакомое, через старые слова, для которых может меняться смысловое содержание. Что-то остается прежним, но теперь уже приобретает меньший вес, что-то появляется новое, отличное и даже в какой-то степени противоречащее прежнему смысловому значению слова. В то же время, история криминалистики убедительно показывает, что однажды использованный термин может породить «бурю» научных исследований и споров (в том числе лексического и семантического характера), на долгие годы определить направления развития науки (например, «следственная ситуация», «криминалистическая характеристика преступления», «тактическая комбинация (операция)» и др.).

Цит. по кн.: Белкин Р. С. Курс криминалистики. В 3 т. Т. 3- - М., 1997 - С. 306.

См.: Яблоков Н. П. Криминалистическая характеристика как составная часть общей криминалистической теории // Тезисы докладов Всероссийской научно-практической конференции «Российское законодательство и юридические науки в современных условиях: состояние, проблемы, перспективы. - Тула, 2000. - С. 33См.: Белкин Р. С. Понятие, ставшее «криминалистическим пережитком»// Тезисы докладов Всероссийской научно-практической конференции «Российское законодательство и юридические науки в современных условиях: состояние, проблемы, перспективы». Тула, 2000.-С. 6-7.

Термин «следственная тактика» используется отдельными учеными до настоящего времени.

Системный анализ языка криминалистики позволяет проследить путь возникновения и эволюции научных понятий и обозначающих их терминов. Значительное место в этом процессе занимает классификация.

Наличие логической основы в определении криминалистического понятия позволяет проводить над ним любые логические операции, в том числе и деление его объема (классификацию). Формальная логика, как справедливо отметил А. А. Эйсман, пользуется готовыми понятиями и правилами операций с этими понятиями, отвлекаясь от их развития и изменения. Однако понимание классификации не только как логической операции, но и разновидности систематизации научного знания, а также специфической системы, выводит ее на другой, более высокий уровень познания - диалектический, к которому формальная логика относится как простое к сложному.

Еще в 1977 году Р. С. Белкиным было отмечено, что основой криминалистической классификации является иерархическая подчиненность одних понятий другимз. Действительно, основная воздействующая роль системы правовых понятий на классификацию проявляется в раскрытии связей между делимым (родовым) понятием и соподчиненными понятиями, полученными в результате такого деления. Как справедливо заметил А. Ф. Зотов, «содержание понятия и его место в системе понятий определено его теоретическим окружением, его связью с другими понятиями и представлениямиИ. Принадлежность понятия тому или иному уровню иерархической системы определяет степень конкретизации им признаков того или иного объекта или явления, но при этом оно будет содержать тот же набор признаков, которые отражены в том понятии, объем которого был разделен первоначально, за исключением признака деления. Зачастую.связь построения в классификационных системах может прослеживаться от понятий, определяемых как категории.

В литературе общеправового характера правовая категория определяется как наиболее общее, предельно широкое понятие?. Этого же подхода придерживаются ученые-криминалисты, определяя криминаСм.: Эйсман А А. Заключение эксперта в системе судебных доказательств. Автореферат дис... докт. юрид. наук. - М, 1965. - С. 5.

2 См.: Энгельс Ф. Анти-Дюринг. - М, 1948. - С. 127.

3 См.: Белкин Р. С. Курс советской криминалистики. В 3 т. Т. 1. - М., 1977. — С. 194.

4 Зотов А. Ф. Структура научного мышления. - М., 1973. - С. 131.

5 См.: Бабаев В. К. Указ. соч. - С. 114; Васильев А. М. Правовые категории. - М, 1976. - С. 84диетические категории как наиболее широкие, наиболее значимые для науки и практики понятия криминалистики.

Объем правовой категории составляет максимально возможное число предметов или явлений, характеризующихся отраженными в таком понятии признаками, что и определяет первичность его классификации. Так, Р. С. Белкин отметил, что в криминачистике такими категориями признаются понятия предмета криминалистики, криминалистической техники, криминалистической тактики, криминалистической методики, технико-криминалистического средства, криминалистического приема, криминалистической рекомендации, тактической комбинации, следственной ситуации, тактического решения, механизма преступления, криминалистической характеристики преступления, а также криминалистическое понятие следа. Кроме того, в криминалистике могут использоваться общенаучные категории, например, понятия тождества и сходства, информации и отражения?.

Представляется, что современное состояние криминалистической науки позволяет относить к числу криминалистических категорий понятая тактической задачи, тактического риска, противодействия раскрытою и расследованию преступлений.

Понятие в науке обозначается термином. В юридических науках определение «термин» существенных разногласий не вызывает. Под ним понимается (от латинского terminus - предел, граница) слово или словосочетание, точно обозначающее определенное понятие в той или иной области научного знанияЗ. Однако, рассуждая о терминологии криминалистики, необходимо заметить, что в литературе нет единого мнения по вопросу: какой язык должен служить основой определения правовых терминов?

Анализ научной литературы последних трех десятилетий показывает, что ученые, рассматривающие вопросы правовой терминологии, придерживаются двух позиций. Отдельные авторы развивают идею об использовании в юридических науках естественного (общеупотребительного) языка, поскольку он известен каждому!. Приверженцы другой позиции придерживаются взгляда о возможности сочетания в праСм.: Белкин Р. С. Система криминалистики. Криминалистические категории. В кн.: Криминалистика. Т. 1. История, общая и частные теории. /Под ред. Р. С. Белкина, В. Г. Коломацкого, И. М. Лузгина. - М, 1995. - С. 42.

См.: Белкин Р. С. Система криминалистики. Криминалистические категории. - С. 42-43.

См.: Бабаев В. К. Указ. соч. - С. 131; Белкин Р. С. Курс криминалистики. Т. 1. — С. 2б5.

См.: Прянишников Е. А. Терминология уголовно-процессуального законодательства. //Правоведение. 1968, № 6. - С. 90.

вовой науке общеупотребительных и специальных юридических терминов, т.е. естественного и формализированного научного языка.

Конечно, роль естественного языка в формировании языка науки велика. С. С. Гусев делает вывод, что практически все первые фор.

мы собственно научного познания являлись систематизированными обобщениями привычного опыта практических действий человека.

Понятия, составляющие структуру первых научных описаний, слишком тесно были связаны с обычными способами коммуникации в рамках естественных языков. Но слова обыденной речи не существуют самостоятельно, вне зависимости от разнообразных смысловых нагрузок. Они всегда «тянут» за собой множество ассоциативных комплексов, затрудняющих достижение целей, которые ставит перед собой исследователь?.

В то же время, вряд ли можно говорить о том, что на первоначальном этапе развития криминалистики только естественный язык лежал в основе криминалистических терминов. История криминалистики убедительно показывает, что основой первых криминалистических знаний и, как следствие, основой терминологии явились естественные и технические науки. Так, например, Вильям Гершель, один из «отцов»

дактилоскопии, научившись различать и узнавать людей по узорам, отображаемым в следах их пальцев, вычитал в учебнике анатомии, что такие узоры называются «папиллярными линиями», и перенял это название, используемое до сих порз.

Точка зрения, согласно которой терминология правовой науки представляет собой разумное сочетание естественного и формализированного языка, на наш взгляд, наиболее правильная. При этом под формализованным языком криминалистики мы понимаем не только специальную (криминалистическую) терминологию, но ^терминологию иных областей научного знания: общенаучную, юридическую, других наук. Однако, как отмечается в науковедческой литературе, перенос терминов из одной познавательной области в другую на первых порах может вызывать у исследователей ощущение чужеродности даже тогда, когда такие заимствования имеют эвристический характер.

Поэтому в каждом отдельном случае требуется особый методологичеСм.: Бабаев В. К Указ. соч. - С. 132-134; Белкин Р. С. Курс криминалистики. Т. 1. С. 263-264; Пиголкин А. С. Подготовка проектов нормативных актов. - М., 1968. С. 153-154 и др.

Подробнее см.: Гусев С. С. Наука и метафора. - Л., 1984. - С. 28.

3 См.: Торвальд К). Век криминалистики. - М., 1991 - С. 34.

ий анализ. Быстрее всего в системе устоявшегося знания адаптирусК ются заимствования из сходных областей1.

Термины науки глубоко связаны с ее теоретическими концепциями. На первый взгляд кажется, что многие термины являются названиями некоторых вещей или явлений. Однако смысл термина становится понятным не из простого указания на то, что он обозначает, и не из некоего семантического определения, а из понимания теории этого явления, понятийно-терминологической системы, элементом которой он является. Причем, смысл слова может изменяться со временем по мере того, как развиваются научные концепции.

В науке может существовать и несколько конкурирующих точек зрения, в которых могут употребляться они и те же термины, но с несколько разным смыслом. Такие термины и обозначаемые ими понятия выступают, как правило, объектом серьезных научных дискуссий2.

В. А. Штофф, рассмотревший природу научного языка, сделал вывод о том, что системный подход к нему приводит к необходимости рассмотрения структурных связей, образующих ту или иную понятийную системуз. На наш взгляд, формирование и развитие системы языка криминалистики наиболее тесно связано с классификационными исследованиями, проводимыми в науке.

Эта связь носит двусторонний характер:

- на основе языка науки определяются понятия и термины, полученные в результате системных (классификационных) исследований;

- в результате проведения классификационных исследований образуются новые понятия, пополняющие систему языка криминалистики, проводится унификация имеющихся понятий.

Итак, каждое криминалистическое понятие должно быть обозначено таким термином, который: во-первых, отражает принадлежность элемента (соподчиненного понятия) к классификационной системе определенного родового понятия; во-вторых, отражает индивидуальность элемента, его отличительный от других элементов классификационной системы признак. При невозможности выполнения этих требований, введение новых специальных терминов для обозначения классификационных элементов нецелесообразно. Для примера рассмотрим классификационную систему понятия «криминалистический См.: Гусев С. С. Указ. соч. -С. 29.

На наш взгляд, существует необходимость определения правил выбора криминалистических терминов (см. схему 13 в приложении 1).

См.: Штофф В. А. Введение в методологию научного познания. - С. 28.

прием». Под криминалистическим приемом понимается наиболее рациональный и эффективный способ действий или наиболее целесообразная линия поведения при собирании, исследовании, оценке ц использовании доказательств и предотвращении преступлений. В зависимости от области криминалистики, в которой используется криминалистический прием, различают технико-криминалистические и тактико-криминалистические приемы1. На наш взгляд, это пример удачного выбора терминов, характеризующих классификационные элементы. Использование в терминологии слов «криминалистический прием» отражает принадлежность к конкретному родовому понятию.

Слова «технике»-» и «тактико-» наиболее точно выражают отличительные признаки одних криминалистических приемов от других, в соответствии с основанием деления. В данном примере термины, которыми определялись классификационные элементы, носили специально криминалистический характер.

Однако зачастую одними лишь специальными криминалистическими терминами невозможно определить сущность понятия. В таких случаях следует прибегать к сочетанию естественного языка и специальной криминалистической терминологии. Примером такого сочетания может служить широко распространенная классификация криминалистических версий по объему объясняемых фактов на общие (предположительно, объясняющие характер всего события преступления и его механизма) и частные (объясняющие отдельные элементы события преступления) криминалистические версии2. В данном случае признаки, отличающие один классификационный элемент от другого, отражены в словах «общая» и «частная», в то время как специальный термин «криминалистическая версия» показывает принадлежность родовому понятию.

К сожалению, в криминалистической науке и литературе встречается и неудачный выбор терминов, определяющих элементы классификационной системы. Так, например, Н. А. Бурпашев провел классификацию следственных ситуаций на пульсирующие и сглаженныез.

При таком терминологическом определении не совсем ясно, какие признаки вложил автор в эти понятия.

i См.: Лифшиц Е. М, Белкин Р. С. Тактика следственных действий. - М, 1997. - С. 5.

^ См.: Лузган И. М. Учение о криминалистической версии // Криминалистика. Т. 1. История, общая и частные теории /Под ред. Р. С. Белкина, В. Г. Коломацкого, И. М. Лузгана.-М„ 1995.-С. 178.

i См.: Бурнашев Н. А. Следственные ситуации в методике расследования преступлений // Проблемы интенсификации деятельности по расследованию преступлений. - Свердловск, 1987.-С. 21.

На наш взгляд, использование слов, не являющихся специальными криминалистическими терминами, для обозначения криминалистических понятий должно подчиняться следующему требованию: отсутствие у таких слов неоднозначного толкования. В обычной коммуникативной практике то обстоятельство, что слово имеет несколько пониманий, не создает особых трудностей при общении, скорее напротив, обеспечивает семантическую гибкость языка. Теоретическое же мышление стремиться закрепить какое-то одно из возможных значений, и неудачный выбор термина может привести к неадекватному описанию1.

При неудачном терминологическом определении криминалистических понятий можно провести их унификацию. Унификация в словаре русского языка определяется как приведение к единообразию2.

Унификацию криминалистических понятий наиболее целесообразно проводить с позиций их системного рассмотрения. Например, унифицировать элементы криминалистической классификационной системы, по нашему мнению, значит привести в соответствие гтерминологию классификационной системы и родового понятия. Для этого в словосочетании, определяющем сущность элемента классификации, целесообразно всегда использовать тот криминалистический термин, которым определяется родовое понятие.

Знание научной терминологии - одно из необходимых условий разработки и использования криминалистических классификаций в практической деятельности по раскрытию и расследованию преступлений.

Методология, как справедливо отмечал Б. М. Кедров, это основа, отправной пункт для конкретных исследований в той или иной науке- Криминалистическая классификация, являясь составной частью методологии криминалистики, играет существенную роль в развитии научного понятийного аппарата. Так, по мнению В. И. Сифорова, «проблема создания системы научных понятий, находящихся на уровне современной науки и объединенных прогрессивными классификациями, является центральной, ключевой»! Н. А. Селиванов отмечает, что в системе понятий их классификации имеют конструктивное значение5.

См.: Деборин А. М. Заметки о происхождении и эволюции научных понятий и терминов// Вопросы языкознания. 1957, № 3. - С. 39См.: Ожегов С. И, Шведова Н. Ю. Указ. соч. - С. 741.

3 См.: Кедров Б. М. О природе научного знания //Вопросы философии. 19б9, № 8. С.13-14.

Сифоров В. И. Методологические проблемы технических наук // Методологические семинары и проблемы развития современной науки - М., 1982. - С. 162.

См.: Селиванов Н. А. Советская криминалистика: система понятий. - С. 3.

По мнению В. Я. Колдина, использование методов системного подхода эффективно и плодотворно сказывается на разработке основных научных понятий криминалистики1.

Как отмечает И. Т. Фролов, выведение того или иного научного понятия в процессе исследования строится на основе сочетания чувственного и рационального познания человеком окружающей его действительности. Чувственное познание представляет собой отражение тех или иных признаков объектов материального мира за счет функционирования органов чувств, нервной системы человека. Такое познание субъективно, поскольку человек преломляет полученную им информацию через «призму» своего сознания. Наиболее важное значение в определении сущности изучаемого объекта действительности играет рациональное познание, представляющее собой процесс, в ходе которого постепенно и последовательно образуются научные понятия2. Прежде чем знания приобретают обобщенную форму и, соответственно, понятийное выражение, множество раз проводится сопоставление, сравнение, различение, мысленное рассечение объекта.

Использование классификации в выработке новых криминалистических понятий протекает, на наш взгляд, в двух формах:

1. Получение новых понятий путем разделения объема наиболее общего (родового) понятия. Это традиционная форма классификации в криминалистике, и ее основные положения уже были рассмотрены нами.

2. Выведение понятий путем анализа отдельных объектов и их объединения в классы на основе сходства или различия признаков, т. е. построение классификационной системы «снизу», от частного к общему^.

Проводя классификацию «снизу», из всех возможных группировок, являющихся результатом распределения объектов, необходимо выбирать те, которые основаны на наибольшем числе сходных признаков. Признаки, отличающие данный класс объектов от других групп, составят понятие, объемом которого станет все множество объектов, входящее в этот класс. Различие между выведенными таким обСм.: Колдин В. Я. Системно-структурный и комплексный подход в криминалистических исследованиях // Криминалистика социалистических стран. / Под ред. В. Я. Колдина.-М, 1986.-С. 293.

2 См.: Фролов И. Т. и др. Введение в философию. В 2 т. Т. 2. - М, 1989. - С. 324-338.

3 В некоторых справочных источниках такой вид построения классификационной системы определяется как индуктивная классификация. См., например, Константинов Ф. Л.

и др. Философский словарь. Т. 2. - М, 1962. - С. 523-524.

разом понятиями в одном признаке, при полном совпадении всех остальных, предполагает наличие между ними связей, характерных для классификационной системы, и, следовательно, существование общего понятия.

Подобная схема неоднократно использовалась в криминалистических исследованиях, о чем свидетельствует история криминалистической науки. Так, примером определения криминалистических понятий путем выявления связи между группами сходных объектов, на наш взгляд, могут служить понятия дугового, петлевого, завиткового папиллярных узоров. Еще в 1823 году один из основателей дактилоскопии Ян Пуркинье на основе изучения большого практического материала, привел первую классификацию пальцевых (папиллярных) узоров, разделив их на девять видов. Впоследствии данная классификация была усовершенствована другими учеными. Так, Ф. Гальтои, также проведя обширное исследование пальцевых узоров, предложил их трехчленную классификацию, отметив, что все многообразие узоровфазличается по одному признаку - типу рисунка пальцевого узора (дуга, петля или завиток)1. Заметим, что подобное основание для классификации папиллярных узоров общепринято в современной криминалистической науке2. Тип рисунка пальцевого узора и сыграл заглавную роль в определении видов папиллярных узоров, а также сведении их в одну классификационную систему.

Однако, как представляется, построенная индуктивным способом классификация должна проверяться на теоретическом и практическом уровне, поскольку, строя классификационную систему «снизу», не всегда возможно охватить все множество сходных объектов, что исключается при дедуктивном подходе к классификации.

Важное значение играет классификация и для корректировки и унификации существующих криминалистических понятий. Будучи введенными в теорию, став элементами классификационной системы, понятия, как справедливо отмечает А. Ф. Зотов, оказываются связанными настолько, что их можно определять и корректировать через друг другаз. Возможность такой корректировки выражается в характере См.: Торвальд Ю. Век криминалистики.-М., 1991--С. 54-55; Крылов И. Ф. Следы на месте преступления. - Л., 1961. - С. 15-20.

См.: Корухов Ю. Г. Трасология и ее практическое использование в раскрытии и расследовании преступлений // Криминалистика. / Под ред. Р. С. Белкина, В. П. Лаврова, И. М. Лузгина. - М, 1987. - С. 201-202; Полевой Н. С, Самыгин Л. Д Трасология// Криминалистика. / Под ред. Н. П. Яблокова. - М, 1995. - С. 224 и др.

См.: Зотов А. Ф. Указ. соч. - С. 139связей между элементами, базирующемся на обязательном сходстве в элементах одной классификационной системы всех признаков, отраженных в родовом понятии, кроме определяемого основанием деления и отличающего одно соподчиненное понятие от другого. Отсутствие такого сходства, несоответствие признака, индивидуализирующего понятие, отличающего его от других членов классификационной системы, позволяет, на наш взгляд, сделать выводы: во-первых, о невозможности использования того или иного понятия в качестве элемента классификации; во-вторых, о несоответствии такой системы клас- j сификационным принципам.

В качестве примера нам хотелось бы проанализировать основ- ные понятия и классификацию оружия, несомненно входящие в понятийную систему криминалистики, приведенные в законе Российской Федерации «Об оружии»1. Необходимо отметить, что о недостатках понятийного аппарата этого законодательного акта уже неоднократно писалось в криминалистической литературе2. Прежде всего, такие недостатки порождаются неудачной, на наш взгляд, классификацией оружия, приведенной в законе. Так, закон определяет, что под оружием «понимаются устройства и предметы, конструктивно предназна-j ченные для поражения живой или иной цели, подачи сигналов». Далее по тексту приводится классификация оружия на боевое, служебное и I гражданское. При этом следует отметить, что в качестве оснований данной классификации выделяется сразу несколько признаков: назначение, субъекты использования, основные параметры и характеристики, а также закрепление его статуса нормативно-правовыми актами правительства, что противоречит логическим основам построения классификации. Более того, данные в законе определения видов оружия не соответствуют понятиям элементов одной классификационной системы. Так, в качестве существенных признаков, составляющих понятие боевого оружия, определяются: во-первых, предназначение для решения боевых и оперативно-служебных задач; во-вторых, принятие его на вооружение решением Правительства РФ; в-третьих, перечень министерств и ведомств, на вооружение которых может быть принято оружие, в то время как служебное оружие характеризуется субъектами использования и техническими характеристиками. Анализ Федеральный закон Российской Федерации «Об оружии»// Российская газета. № 241, от 18 декабря 1996 г. (в ред. От 05.08.2000 г.).

См.: Владимиров В. Ю. Криминализация оборота газового оружия (уголовно-процессуальные и криминалистические проблемы). - Санкт-Петербург, 1997. - С. 28-29; Подшибякин А. С. Холодное оружие. Криминалистическое учение. - М., 1997. - С. 41.

этих понятии позволяет сделать однозначный вывод о пересечении их объемов, т.е. о возможности отнесения одного и того же объекта к обоим классификационным элементам, что существенно нарушает принципы классификации и ставит, на наш взгляд, под сомнение научность предложенных в законе «Об оружии» понятий.

Практическая проверка разработанных криминалистических понятий может осуществляться путем классифицирования. «Реально значимыми понятия являются тогда, когда они соединяются с осознанием возможностей их практического использования»1. Критерием истинности правовых понятий является юридическая и в целом общественная практика. Согласимся с мнением А. Ф. Черданцева, согласно которому юридическое понятие будет истинным, если оно верно отражает правовые явления в правильных логических формах, ибо нарушение последних может привести к искажению предмета отражения в сознании субъекта2.

В ходе практического использования построенной криминалистической классификационной системы, по нашему мнению, могут быть выявлены: во-первых, отсутствие необходимого соподчиненного понятия, являющегося элементом классификационной системы (определяется по наличию у конкретного объекта признаков, позволяющих включить его в объем родового понятия, при невозможности отнесения к предложенным в классификации соподчиненным понятиям); во-вторых, несоответствие построенной системы понятий принципам классификации и, следовательно, некорректность классификационных понятий (определяется по возможности одновременного отнесения конкретного объекта к различным элементам одной классификационной системы).

Итак, с позиций криминалистической систематики язык криминалистики следует рассматривать как сложное системное понятийнотерминологическое образование, имеющее внутреннюю постоянно развивающуюся структуру, выступающее средством и способом осуществления криминалистического научного мышления, обусловливаемого предметом исследования в данной области науки.

Фролов 11. Т. и др. Указ. соч. - С. 335.

См.: Чфдонцев А. Ф. Специфика правового отражения // Правоведение. 1973, №2. - С. 103.

ГЛАВА 3. АКТУАЛЬНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ

КРИМИНАЛИСТИЧЕСКИХ СИСТЕМНЫХ

ИССЛЕДОВАНИЙ ПРЕСТУПНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

§1. Структура, механизм и криминалистическая характеристика преступления как объекты криминалистической систематики Криминалистическая наука в последние годы уделяет большое внимание «деятелыюстному подходу» к изучаемым явлениям. Раскрытие сущности индивидуальной и общественной деятельности (как практической, так и теоретической) является методологически ключевым для объяснения различных социальных процессов.

Деятельность - основной способ взаимодействия человека с окружающей природой, другими людьми. Это взаимодействие может носить как позитивный, так и негативный характер.

Определенные сферы человеческой деятельности изучаются и криминалистикой. Как уже упоминалось ранее, криминалистика имеет двуединый объект познания, объединяющий преступную деятельность и криминалистическую деятельноаъ по ее расследованию и предупреждению. При этом преступная деятельность включает в себя все роды, виды и группы преступлении, предусмотренные уголовным законом1.

В философской литературе структура любой человеческой деятельности рассматривается как совокупность трех компонентов: субъекта деятельности, объекта деятельности и связей между ними. Эти связи представляют собой многообразные сочетания различных отношений и действий2. Такие связи получили название »процессы деятельности».

По своему характеру процессы деятельности подразделяются на субъективные.(т.е. внутренние, психические) и объективные (внешние, физические). Отсюда вытекает четырехчченная формула деятельности, использованная, в частности, в уголовно-правовой теории состава преступления: субъект^'бъективная сторона-объективная сторона-объект*.

1 См.: Криминалистика. / Под ред. Н. П. Яблокова. - М., 1999- - С. 15.

См.: Каган М. С. Человеческая деятельность. - М., 1974. - С. 43; Юдин Э. Г. Системный подход и принципы деятельности. - М., 1978. - С. 267.

s См.: Самыгпн Л. Л- Расследование преступлении как система деятельности. - М С. 13.

Между тем, такая структура не позволяет в полной мере решать весь спектр кримшшистических задач, не отражает в полной мере особенности отделимых видов преступлений, без которой вряд ли можно разрабатывать рекомендации по их раскрытию, расследованию и предупреждению.

В криминалистике основными направлениями (сферами) применения системного подхода в научном исследовании преступной деятельности, на наш взгляд, выступают:

- определение ее структуры;

- выделение видов преступлений (криминалистическая классификация преступлений);

- изучение механизма совершения преступлении;

- формирование криминалистической характеристики отдельных видов преступлений.

Определение структуры преступной деятельности призвано определить основные составляющие ее элементы, и это, rta наш взгляд, позволяет проводить дальнейшие криминалистические исследования преступлений на единой системной основе. Например, на сегодняшний день можно говорить о том, что формирование криминалистических характеристик отдельных преступлений нередко осуществляется без учета структуры характеризуемых преступных деяний. Неудивительно, что в криминалистической литературе появились мнения о кризисе криминалистической характеристики преступления, причем и качестве одной из причин такого положения называется несоответствие криминалистических характеристик принципам системного и дсятелыюстного подхода1.

Между тем, в криминалистической литературе по-разному представляется круг элементов, входящих в структуру преступной деятельности. Так, по мнению Л. Д. Самыгина, в системе преступной деятельности должны выделяться следующие элементы: субъекты преступления; участники преступления; цель и мотив; действия и методы, приемы, способы, средства совершения преступлений; предмет преступного посягательства (или потерпевший); результат преступления;

место преступления; время преступления; обстановка преступления.

Схожую точку зрения высказал Н. П. Яблоков. По его мнению, преступная деятельность (преступление) структурно складывается из См.: Дулов А. В. Основы исследования объектов криминалистики// Криминалистика. / Под ред. А. В. Дулова. - Минск, 1996. - С. 73.

См.: Самыгин Л. Д. Указ. соч. - С. 15.

следующих элементов: субъекты (основные и второстепенные участники деяний), предмет (жертва) посягательства, его цель (вся субъективная сторона состава преступления), само преступное поведение (способы и средства, уловки и ухищрения, используемые преступниками), обстановка совершения (все окружающие субъекта условия, в которых совершается преступная деятельность) и результат (физический, имущественный и моральный ущерб, причиненный охраняемым законом субъектам)1.

Отметим, что взгляды Л. Д. Самыгипа и Н. П. Яблопова на структуру преступной деятельности представляются нам наиболее обоснованными. Однако учеными-криминалистами высказьыаются и другие точки зрения.

Например, В. Ф. Ермолович считает, что в «содержание криминалистической структуры отдельно взятого вида преступления (либо группы преступлений) целесообразно... включать те элементы, которые в совокупности позволят отличить это общественно опасное деяние (или группу деяний) от схожих с ним преступлений и административных правонарушений. Такими структурными элементами могут выступать: формы общественно опасных действий (бездействия), за совершение которых законодательством предусмотрена уголовная ответственность; формы (виды) объекта и предмета преступления; место, орудия и средства совершения и сокрытия преступления; другие элементы преступления»2.

Приведенная точка зрения В. Ф. Ермоловича не совсем ясна. Если речь идет о признаках, позволяющих квалифицировать то или иное деяние как преступление, то правильнее было бы говорить о составе преступления, а не его криминалистической структуре. Если же под «формой общественно опасных действий» автор подразумевает способ совершения преступления, то вызывает сомнение необходимость замены термина. Кроме того, представляется обязательным выделение в структуре преступлен™ такого ключевого элемента, как субъект преступления.

А. В. Дулов, отмечая, что структура преступления «характеризуется определенной статичностью», в то же время выделил в ней следующие группы связей и элементов:

«1) существующие между элементами до совершения преступления, в частности демографические, родственные, профессиональСм.: Криминалистика. / Под ред. Н. П. Яблокова. - М, 1999- - С. 16.

Ермолоннч В. Ф. Криминалистическая характеристика преступления. - Минск, 2001.-С 128.

ные, по ним можно выявить причины совершения преступления;

понять его мотивы, определить пути поиска объектов, субъектов, ставших элементами структуры преступления; наличие общих интересов И Т.Д.;

2) между элементами во время совершения преступления. Это взаимодействие преступника с орудием преступления, его воздействие на потерпевшего и т.д.;

3) сохранившиеся после совершения преступления и проявляющиеся в сокрытии следов, запугивании жертвы.

Связи могут быть пространственно-временными, технологическими, внутрисистемными и направленными на другие системы, связями-отношениями, информационными и т.д.»1.

Взгляд А. В. Дулова на структуру преступления как на статичную структуру представляется спорным. Преступление в криминалистике изучается не как статичный объект, а как специфический вид человеческой деятельности. А. В. Дулов обоснованно выделяете структуре преступления технологические, пространственно-временные и другие виды связей, но ведь эти связи характеризуют преступление именно как динамичную, функциональную систему.

По мнению В. А. Образцова, в качестве элементов преступления выступают субъект (субъекты), объект воздействия, мотив, цель, задачи, средства достижения цели, механизм (технология) реализации цели, результат преступления (последствия и следы). При этом автор отметил, что «преступление имеет временные и пространственные характеристики, совершается в той или иной обстановке»2. Несколько спорным представляется включение в число элементов преступления механизма (технологии) реализации преступной цели или, иными словами, механизма совершения преступления. Так, в криминалистической литературе предлагались следующие определения механизма преступления:

1. Процесс совершения преступления, в том числе его способ и все действия преступника, сопровождающиеся образованием следов материальных и нематериальных, которые могут быть использованы для раскрытия и расследования преступлений^.

2. Реализуемая в определенных условиях, выражении, направленности и последовательности динамическая система противоправных Дулов А. В. Указ. соч. - С. 76-78.

См.: Образцов В. А. Криминалистика (курс лекций). - М., 1996. - С. 31.

3 См.: Криминалистика. / Под ред. А. Н. Васильева. - М., 1971. - С. 8.

поведенческих актов и обусловленных ими явлений, имеющих криминалистическое значение1.

3. Совокупность взаимодействующих материальных систем и процессов, образующих расследуемое событие и обусловливающих возникновение источников криминалистически значимой информации, 4. Пространственно-временное развитие события преступления, порядок сочетания, последовательности и динамики отдельных элементов, его составляющихЗ.

5. Совокупность материальных объектов и процессов при подготовке, совершении или сокрытии преступления^.

6. Движение элементов структуры преступления (объектов, субъектов, орудий совершения преступления) к точке взаимодействия;

процесс самого взаимодействия; дальнейшее движение (действие) элементов до наступления преступного результата'.

7. Система процессов взаимодействия участников преступления, как прямых, так и косвенных, между собой и с материальной средой, сопряженных с использованием соответствующих орудий средств и иных отдельных элементов обстановки6.

8. Сложная (многоэлементная) динамическая система, образуемая прежде всего действиями субъектов преступления, направленными на достижение преступного результата, в отношении конкретного объекта посягательства, а также действиями потерпевшего и иных лиц, в том числе случайно оказавшихся на месте преступления7.

9. Временной и динамический порядок связи отдельных этапов, обстоятельств, факторов подготовки, совершения и сокрытия следов преступления, позволяющих воссоздать картину процесса его совершения8.

См.: Образцов В. А. О некоторых перспективах интеграции и дифференциации знаний в криминалистике// Актуальные проблемы советской криминалистики. - М., 1979- - С. 20.

Определение В. А. Образцова в целом поддержал Р. С. Белкин, предложив при этом свое видение структуры механизма преступления (См.: Белкин Р. С. Общая теория советской криминалистики. - Саратов, 1986. - С. 57).

См.: Коддин В. Я., Корухов Ю. Г. Механизм преступления и вещественные источники криминалистической информации// Криминалистика социалистических стран. - М, 1986.-С. 334.

3 См.: Криминалистика (актуальные проблемы). / Под ред. Е. И. Зуева. - М, 1988. - С. 124.

4 См.: Кирсанов 3. И. Система общей теории криминалистики. - М, 1992. - С. 14.

См.: Дулов А. В. Основы исследования объектов криминалистики// Криминалистика/ Под ред. А. В. Дулова. - Минск, 1996. - С. 79См.: Кустов А. М. Указ. соч. - С. 13.

См.: Лавров В. П. Учение о способе преступления. Криминалистическая характеристика преступлений //Криминалистика/ Под ред. А Ф. Волынского. - М, 1999- - С. 28.

8 Криминалистика / Под ред. Н. П. Яблоков. - М., 1999- - С. 41.

10. Система взаимодействия в пространстве и времени определенных элементов (их комплексов), ориентированных на наступление общественно опасного последствия в виде преступного результата, а также на уклонение субъекта (субъектов) общественно опасного деяния от уголовной ответственности и наказания за содеянное1.

Анализ приведенных точек зрения позволяет сделать вывод, что механизм преступления показывает динамичную сторону преступления, отражает закономерности «технологии», последовательность совершения преступного деяния. При его изучении познаются порядок и особенности связи между различными элементами преступного деяния, функциональная сторона преступной деятельности и, следовательно, в соответствии с принципами системного подхода механизм совершения преступного деяния не может быть определен как один из элементов его структуры.

Отметим, что механизм преступления активно исследуется не только в криминалистике, но и в криминологической науке. Однако криминологический подход к его структуре в основном отражает различные аспекты мотивации преступного поведения2. Криминалистический подход к исследованию механизма преступления более широкий, включает в себя изучение различных элементов процесса совершения преступного деяния и связей между ними. Однако вопрос о структуре механизма преступления продолжает оставаться дискуссионным в криминалистической литературе. В качестве элементов механизма преступления учеными-криминалистамиз чаще всего и, на наш взгляд, обоснованно, указываются:

- субъект преступления и его отношение к своим действиям, их последствиям, а также к соучастникам;

- способ преступления;

См.: Ермолович В. Ф. Криминалистическая характеристика преступления. - Минск, 2001.-С. 124.

См.: Кудрявцев В. Н. Генезис преступления. Опыт криминологического моделирования. - М., 1998.

• См.: Белкин Р. С. Курс криминалистики. В 3 т. Т. 1. - М., 1997. С. 118; Зорин Г. А. Теоретические основы криминалистики. - Минск, 2000. - С. 29; Кирсанов 3. И. Криминалистическое учение о механизме преступления. - М., 1994. - С. 4; Колдин В. Я, Корухов К).

Г Механизм преступления и вещественные источники криминалистической информации// Криминалистика социалистических стран. - М., 1986. - С. 334; Коновалов С. И. Теоретико-методологические проблемы криминалистики. - Ростов-на-Дону. 2001. - С. 98;

Кустов А. М. Указ. соч. - С. 13-14; Лавров В. П. Учение о способе преступления. Криминалистическая характеристика преступлений. - С. 28; и др.

- предмет преступления;

- обстановка (место, время) преступления;

- преступный результат;

- потерпевший, случайные участники преступления и их поведение.

Выделение этих элементов в структуре механизма преступления представляется нам наиболее оптимальным, поскольку очевиден их производный от структуры преступной деятельности характер.

В современной криминалистической литературе предлагаются и иные точки зрения на структуру механизма преступления. Так, по мнению Г. А. Зорина, в круг элементов механизма преступления следует также включать:

- наличие или отсутствие негативных обстоятельств и сопровождающих их «не-связей» (факта разрыва связей), что свидетельствует об инсценировке;

- наличие ошибок субъекта, свидетельствующих об эмоциональном состоянии и интеллектуальном развитии;

- наличие следов, демонстрирующих степень склонности к риску субъекта преступления, что свидетельствует о его профессионализме и волевых качествах;

- состояние предкриминальной ситуации и посткриминальной ситуации1.

Как представляется, необходимость их рассмотрения в качестве самостоятельных элементов механизма преступления спорно. Согласимся с мнением С. И. Коновалова, что приведенные Г. А. Зориным элементы могут быть интерпретированы как частные проявления основных элементов механизма преступления (субъект преступления, его способ и обстановка)2.

В криминалистической литературе последних лет высказана научная идея, согласно которой в рамках механизма преступной деятельности указывается способ протаводействия предстоящему расследованию. В частноста, такую идею высказал и представил графически В. П. Лавров^.

Учеными-криминалистами высказываются и другие точки зрения по этому вопросу. Например, по мнению А. М. Кустова, противодействие расследованию как система действий является элементом не механизма преступления, а элементом преступной деятельности группы, сообщества или формированиям 1 См.: Зорин Г. А. Указ. соч. - С. 29.

См.: Коновалов С. И. Теоретико-методологические проблемы криминалистики. - С. 9& 3 См.: Лавров В. П. Указ. соч. - С. 28-29См.: Кустов А. М. Указ. соч. - С. 24.

Нам представляется, что различие точек зрения по этому вопросу во многом связано с дискуссионностью понятия «противодействие расследованию преступлений» в криминалистической литературе1. В то же время, полностью отрицать вхождение отдельных способов противодействия предстоящему расследованию в структуру механизма преступления по-видимому нельзя. В частности, практически не вызывает возражений включение в структуру механизма преступления действий, направленных на его сокрытие. Отметим, что сокрытие преступления на сегодняшний день рассматривается многими учеными-криминалистами как форма противодействия расследованию. Кроме того, изучение криминалистической литературы и следственной практики позволяет сделать вывод о том, что в структуру механизма преступления могут быть включены и иные по своему характеру действия, осуществляемые с целью затруднить предстоящее расследование. Речь идет, прежде всего, о воздействии преступника в процессе совершения преступления на потерпевшего или очевидцев с целью понудить их не обращаться в правоохранительные органы, дать ложные показания и т.д., выражающемся в угрозах расправой, уничтожении имущества, разглашении компрометирующих сведений, иногда сопряженных с побоями, демонстрацией оружия и пр.

Структура преступной деятельности и ее механизма конкретизируется применительно к отдельным родам, группам, видам преступлений, уточняется по результатам эмпирических исследований и получает отражение в криминалистической характеристике.

Большинством ученых-криминалистов на сегодняшний день признается существование криминалистической характеристики преступления как категории криминалистической науки. Более того, в криминалистической литературе рассматриваемая характеристика называется одним из информационных средств расследования, информационной моделью отдельного вида преступления2.

См. §3 настоящей главы.

См.: Лубин А. Ф. Механизм преступной деятельности. - Н. Новгород, 1997. - С. 94; Лузгин И. М. Некоторые аспекты криминалистической характеристики и место в ней данных о сокрытии преступлений // Криминалистическая характеристика преступлений. - М., 1984. - С. 26; Облаков А. Ф. Криминалистическая характеристика преступлений и криминалистические ситуации. - Хабаровск, 1985. - С. 114; Шиканов В. И. Теоретические основы тактических операций в расследовании преступлений. - Иркутск, 1983 - С. 24; Яблоков Н. П. Криминалистическая характеристика преступлений как составная часть общей теории криминалистической теории// Вестник МГУ. Серия «Право». 2000, № 2.

В то же время, в криминалистической литературе последних лет неоднократно высказывалась точка зрения о том, что данное понятие не отвечает научным требованиям. Наиболее жесткая критика была озвучена Р. С. Белкиным в 2000 году. Вот ее некоторые тезисы:

- искусственность структур криминалистических характер! ICTHK, объединение «под их крышей» данных, которые никак нельзя отнести к криминалистике и имеющих самостоятельное значение для судопроизводства (уголовно-правовая и криминологическая характеристики вида или рода преступления и т.п.);

- собственно криминалистическими элементами криминалистической характеристики служат лишь данные о типичных способах совершения и сокрытия конкретного вида преступления и последствиях их использования преступниками, по которым следователь его и устанавливает;

- ущербность существующих криминалистических характеристик вызывает обоснованное намерение восполнить их перечнем обстоятельств, подлежащих доказыванию по конкретным категориям уголовных дел;

- наряду с общепризнанным значением рассматриваемого термина распространение получили и иные понятия, обозначаемые сходными терминами (например, «криминалистическая характеристика орудий преступления», «криминалистическая характеристика уклонения от ответственности» и пр.).

По мнению Р. С. Белкина, «следует отказаться от термина и понятия «криминалистическая характеристика преступления», вернувшись к продуктивной старой практике указания в конкретной частной криминалистической методике в качестве первого ее элемента на специфические особенности предмета доказывания по данной категории уголовных дел»2.

Со многим здесь можно согласиться. Однако, на наш взгляд, полностью отказываться отданного понятия нельзя.

Криминалистическая характеристика действительно тесно взаимосвязана с характеристиками преступления, разрабатываемыми в рамках других на)т< уголовно-правового цикла. Например, в их числе См., напр., Дулов А. В. Указ. соч. - С. 73; Белкин Р., Быховский И., Дулов А. Модное увлечение или новое слово в науке? (Еще раз о криминалистической характеристике преступлений)// Социалистическая законность. 1987, № 9Белкин Р. С. Понятие, ставшее «криминалистическим пережитком»// Российское законодательство и юридические науки в современных условиях: состояние, проблемы, перспективы. -Тула, 2000. - С. 11-12.

называются уголовно-правовая, уголовно-процессуальная, криминологическая характеристики данного явления, в зависимости от того, какой аспект преступления исследовался1. В том, что эти данные используются в процессе криминалистической характеристики преступления, нет ничего удивительного. Как справедливо отметил Н. П. Яблоков, «при формировании элементов структуры данной характеристики, исходя из сущности объекта, который она характеризует (преступная деятельность того или иного вида), необходимо учитывать и использовать отдельные существенные уголовно-правовые и криминологические сведения о преступлениях понятийного и направляющего характера. Иначе указанная характеристика потеряла бы свои правовые ориентиры, требующие криминалистического осмысления и описания, была бы лишена всякого смысла»2.

Разработка криминалистических характеристик отдельных видов преступлений с учетом их уголовно-правовой и криминологической характеристик имеет и определенное практическое значение. В частности, как справедливо отмечается в криминалистической литературе, «информационные модели преступления, принятые в других науках, выступают дополнительным средством "прочтения", интерпретации обнаруженных следов»з.

В то же время, злоупотреблять переносом подобных сведений в криминалистику из смежных юридических наук не следует, поскольку в таких случаях действительно происходит подмена криминалистической характеристики уголовно-правовой или криминологической, недопустимость которой уже отмечалась учеными-криминалистами!

Вряд ли можно согласиться с мнением о том, что лишь данные о типичных способах совершения и сокрытия конкретного вида преступления и последствиях их использования преступниками выступают собственно криминалистическими элементами. Очевидно, что основным критерием формирования криминалистической характеристики преступления выступает структура преступления (преступной деятельносСм.: Шиканов В. П. О междисциплинарной характеристике отдельных видов преступлений // Криминалистическая характеристика преступлений. - М, 1984. - С. 40-43.

Яблоков Н. П. Криминалистическая характеристика преступлений как составная часть общей теории криминалистической теории// Вестник МГУ. Серия «Право». 2000, № 2. - С. 8.

3 Коновалов С. И. Теоретико-методологические проблемы криминалистики. - Ростовна-Дону, 2001.-С. 53.

1 См., например, Пантелеев И. Ф. Криминалистическая характеристика преступлений // Методология криминалистики. - М, 1982. - С. 61.

та). Именно это обстоятельство обусловливает выделение значительно большего количества элементов в структуре криминалистической характеристики и наполнение их криминалистическим содержанием. Недаром в последние годы активно исследуются криминалистические аспекты личности и поведения преступника, события преступления и т. д1.

Ст. 73 нового УПК РФ2 определяет, что при производстве по уголовному делу подлежат доказыванию:

- событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления);

- виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы;

- обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого;

- характер и размер вреда, причиненного преступлением;

- обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния;

- обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание;

- обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания;

- обстоятельства, способствовавшие совершению преступления.

Анализ данной правовой нормы приводит нас к выводу, что предложение Р. С. Белкина о возврате к указанию в частной криминалистической методике в качестве первого ее элемента на специфические особенности предмета доказывания по данной категории уголовных дел нельзя поддержать прежде всего потому, что обстоятельства, подлежащие доказыванию, носят самый общий характер, подлежат установлению по каждому уголовному делу независимо от его вида. Если же идти по пуги детального рассмотрения «специфических особенностей»

подлежащих доказыванию обстоятельств, применительно к конкретному виду преступления, то мы неизбежно в том или ином понимании возвращаемся к криминалистической характеристике. Иными словами, криминалистическая характеристика преступлений и предмет доказывания по уголовному делу - хотя и близкие, но не конкурирующие друг с другом понятия, так как предназначены для решения различных задач и поэтому, как справедливо отмели Н. П. Яблоков, разноплановый См.: Миронова Е. А. Поведение преступника; криминалистический и процессуальный аспекты. Дисс.... канд. юрид. наук. - М., 1997; Образцов В. А. Выявление и изобличение преступника. - М., 1997 и др.

2 Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации // Российская газета, № 249, от 22 декабря 2001 г.

• См.: Яблокок Н. П. Указ. соч. - С. 9.

Ключевым вопросом дальнейшего существования такой категории криминалистической науки, как криминалистическая характеристика преступления, выступает определение ее системных характеристик, в частности, характера взаимосвязей ее элементов. Именно с системностью содержания криминалистической характеристики в криминалистической литературе связывается вопрос о новизне этой категории, ее практическом значении1.

Напомним, что одним из характеризующих признаков системы выступает ее способность выступать как структурно-целостное образование по отношению к иным объектам внешней среды. В данном случае такими объектами будут иные категории и понятия современной криминалистики.

В этой связи особого внимания заслуживает соотношение понятий механизма преступления и его криминалистической характеристики. Близость этих понятий очевидна. И в том, и другом случае они фиксируют в себе результат научного абстрагирования-'преступной деятельности. В то же время, понимание этих явлений затруднено в связи со схожей внутренней структурой рассматриваемых понятий.

Несмотря на то, что криминалистическая характеристика преступления выступила объектом криминалистических научных исследований значительно раньше, чем механизм преступления2, последний занял доминирующую позицию в процессе познания преступной деятельности. Следует согласиться с мнением А. Ф. Лубина, что это обстоятельство во многом обусловлено вхождением закономерностей механизма преступления в предмет криминалистической наукиз.

Однако это обстоятельство, на наш взгляд, не позволяет рассматривать данные понятия как соподчиненные. Думается, прав А. М. Кустов, отметивший, что, несмотря на некоторое внешнее сходство составляющих компонентов, механизм преступления и криминалистическая характеристика преступлений - понятия, не тождественные и не заменяющие друг друга. «Это две самостоятельные научные категории, имеющие право (по своей значимости для общей теории кримиСм.: Белкин Р., Быховский И., Дулов А. Модное увлечение или новое слово н науке?

(Еще раз о криминалистической характеристике преступлений)// Социалистическая законность. 1987, № 9. - С. 57.

Подробнее см.: Коновалов С. И. Историко-логический анализ развития понятий криминалистической характеристики и механизма преступлений// Известия ТулГУ. Серия «Современные проблемы законодательства России, юридических наук и правоохранительной деятельности». Вып. 4. - Тула, 2001, См.: Лубин А. Ф. Механизм преступной деятельности. - Н. Новгород. - 1997. - С. 16.

налистики и практики) на существование и дальнейшую разработку и исследование».

На наш взгляд, механизм преступления должен выступать объектом научного исследования, результатом которого явится формирование криминалистической характеристики. Как известно, закономерности механизма преступления входят в предмет криминалистики Криминалистическая характеристика преступления содержит сведения, полученные в результате познания криминалистикой этих закономерностей на различных уровнях, и в этом, на наш взгляд, проявляется общенаучное значение учения о криминалистической характеристике преступления. Это обстоятельство указывает на обоснованность представленных в криминалистической литературе точек зрения о необходимости рассмотрения этого учения в рамках общей теории криминалистики2.

Дискуссионным вопросом учения о криминалистической характеристике преступления остается определение круга составляющих ее элементов. В последние годы неоднократно предпринимались попытки обобщения имеющихся в криминалистической литературе точек зрения по данному вопросу^. В частности, С. И. Коновалов построил «иерархию» структурных элементов криминалистической характеристики преступлений по признаку частоты их встречаемости в научной литературе:

1 - способ совершения преступления;

2 - субъект преступления (особенности личности преступника);

3 - обстановка совершения преступления;

4 - объект (предмет) преступного посягательства;

5 - следы преступления (механизм следообразования);

6 - связи между структурными элементами;

7 - личность жертвы (виктимологический аспект);

Кустов А. М. Криминалистическое учение о механизме преступления. Автореферат дисс.... докт. юрид. наук - М, 1997. - С. 21.

См.: Возгрин И. А. Основные положения учения о криминалистической характеристике преступления // Криминалистика. Под ред. Т. А. Седовой и А. А. Эксархопуло. - СПб, 2001; Яблоков Н. П. Криминалистическая характеристика как составная часть общей криминалистической теории// Тезисы докладов Всероссийской научно-практической конференции «Российское законодательство и юридические науки в современных условиях: состояние, проблемы, перспективы». - Тула, 2000. - С. 33.

3 См.: Лубин А. Ф. Указ. соч. - С. 42; Коновалов С. И. Теоретико-методологические проблемы криминалистики. - Ростов-на-Дону, 2001. - С. 82-84; Шаталов А. Сущность и содержание криминалистической характеристики преступления // Следователь. 1999, № 1.-С. 19-24.

Ю - преступные связи (коммуникационный аспект);...

11 - типичные связи совершения преступления;

12 - особенности сокрытия преступления;

13 - механизм преступления;

14 - характер исходных данных и особенности их обнаружения;

15 - состояние с определенным видом преступления;

\6 - связь с другими видами преступлений;

17 - орудия и средства преступной деятельности;

18 - распространенность преступного деяния;

19 - результат преступной деятельности1.

Мы не будем подробно останавливаться на каждом из приводимых в криминалистической литературе элементов. Очевидно, что не все из них могут рассматриваться в качестве элементов криминалистической характеристики. Структура криминалистической характеристики, на наш взгляд, должна в основном соответствовать структуре механизма изучаемой преступной деятельности (вида или группы преступлений), включать в себя блоки типовых сведений о различных элементах механизма совершения преступления, взаимосвязях и взаимозависимостях между ними.

Необходимость отражения типовых сведений о механизме преступления в криминалистической характеристике призвано продемонстрировать, прежде всего, деятельностную, технологическую сторону преступления. Как справедливо отметил Н. П. Яблоков, сведения о механизме преступления в криминалистической характеристике представляют собой систему данных, описывающих главным образом временной, последовательный, динамический порядок связи отдельных этапов, обстоятельств, факторов подготовки, совершения и сокрытия следов преступления, позволяющих воссоздать технологическую картину процесса его совершения2.

Как отмечается в науковедческой литературе, важное положение системного подхода заключается в обязательном установлении отношений и связей (корреляции) между объектами, элементами целого.

В силу этого набор элементов превращается в связное целое, где каждый элемент оказывается в конечном счете связанным со всеми другими элементами и его свойства не могут быть понятны без учета этой См.: Коновалов С. И. Указ. соч. - С. 84-85.

См.: Яблоков Н. П. Криминалистика. - М, 2000. - С. 17.

связи. В свою очередь, свойства системы оказываются не просто суммой свойств составляющих ее отдельных элементов, а определяются наличием специфической связи и отношений между элементами, т.е контролируются как интегративные свойства целого. Наличие связей и отношений между элементами системы обеспечивает относительно самостоятельное, обособленное ее существование и функционирование, а в некоторых случаях и развитие1. Только в таком системном виде криминалистическая характеристика может служить важным информационным средством определения оптимальных путей раскрытия и расследования рассматриваемых преступлений.

В криминалистической литературе отмечается, что степень жесткости таких связей между элементами криминалистической характеристики различна. Она может быть как вероятностной, так и однозначной. Знание закономерностей таких связей позволяет при расследовании решить важные методологические и информационные задачи. «Зацепив одно звено в этой системе взаимосвязей, можно вытащить наружу всю цепь. В частности, выявление наличия в расследуемом преступлении какого-либо элемента из взаимосвязанной цепочки с той или иной степенью вероятности может указать на существование другого, еще не установленного элемента и определить направления и средства его поиска»2.