«И.М. Дзялошинский МЕДИАПРОСТРАНСТВО РОССИИ: КОММУНИКАЦИОННЫЕ СТРАТЕГИИ СОЦИАЛЬНЫХ ИНСТИТУТОВ Монография Москва 2013 УДК 659.4 ББК 76 Д 43 Работа выполнена в рамках реализации ФЦП Научные и научно-педагогические кадры ...»

1999. Vol. 16. No. 3; McQuail D. On the mediatization of war: a review article // The international communication gazette. 2006. Vol. 68. No. 2; Strmbck J. Four phases of mediatization: an analysis of the mediatization of politics // The international journal of press/politics. 2008. Vol. 13. No. 3; Wijfjes H. Introduction in Huub Wijfjes and Gerrit Voerman, eds. Mediatization on Politics in History. Walpole, 2009. - URL:

http://www.huubwijfjes.nl/upload/OpgemaaktWijfjes.pdf Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов критически оценить реальное положение общественных дел.

Разумеется, это открывает избыточные возможности для замыслов стратегического характера со стороны медиа: использование элементов мистификации постепенно превращается в рутинную технологию. В последнем случае имеется в виду концепция «колонизации жизненного мира», разработанная в трудах немецкого мыслителя Ю. Хабермаса.

Именно для обозначения процессов влияния медиа на общественное сознание и бытие, на судьбы культуры, известный исследователь Дж. Томпсон вводит англоязычный неологизм "mediazation". По его мнению, это слово яснее подчеркивает растущее подчинение влиянию масс-медиа всего современного жизненного пространства. С его точки зрения, возведение события в публичный статус медиа-факта коренным образом изменяет саму природу происходящего. Можно добавить, что аналогичные терминологические соотношения обнаруживаются и в англоязычной социологии коммуникаций. Например, известная теория структурации Э. Гидденса содержит концепт «опосредованности опыта»

(mediated experience). В эпоху Модерна экспансия электронных медиа, стремительно «несущих» результаты социального взаимодействия сквозь пространственно-временные интервалы, не могла не привести к утрате непосредственности массового восприятия в рамках общественных систем. Вторжение в повседневность информации об отдаленных событиях, полагает Э. Гидденс, «подорвало традиционную связь между "социальной ситуацией" и ее "физическими основаниями": медиатированные социальные ситуации конструируют неведомые доныне типы сходств и различий в рамках устоявшихся форм коллективного опыта»71. Иными словами, по мере глобализации социум усложняется, становится менее предсказуемым, стохастичным.

При этом повышается и автономия системных референций: режим самовоспроизводства общественных практик отныне все более зависит от правил функционирования медиа и циркулирующих в их контурах информационных ресурсов.

Thompson J.B. Ideology and Modern Culture. Critical Social Theory in the Era of Mass Communication. – Oxford, 1990. Р. 241-242.

Giddens A. Modernity and Self- Identity. Self and Society in the Late Modern. – Standford, 1991. Р. 84.

Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов В книге П. Бурдье «О телевидении и журналистике» показано, как телевидение подвергает большой опасности разные сферы культурного производства (искусство, литературу, науку, философию, право), а также политическую жизнь и демократию.

По мнению П. Бурдье, на сегодняшний день имеет место фактическая монополия журналистов на средства производства широкого распространения информации и на доступ как простых граждан, так и ученых, артистов, писателей к «публичному пространству». Журналисты располагают властью над средствами публичного самовыражения и технологиями публичного признания. Существует во многом бессознательная цензура поля, когда журналист «пропускает» только то, что соответствует его «системным», «полевым» категориям мышления (о «личных»

категориях речь не идет). С другой стороны, телевидение сегодня является господствующей моделью для всего журналистского поля, которое в целом гораздо больше зависит от внешних сил, чем другие поля производства культурной продукции или политическое поле. И вот это-то поле с сильной внешней зависимостью оказывает структурное давление на все другие поля.

Что касается отечественных исследователей, то, как Д.И. Шаронов,73русскоязычная «медиатизация» появилась лишь в 1991 году.74 С самого начала этот термин использовался в целях описания особой техникотехнологической инфраструктуры, призванной обеспечить индивидуальный и коллективный доступ ко всем духовным богатствам информационной цивилизации. Так, например, с концептуальных позиций социальной информатики «медиатизация – это процесс совершенствования средств сбора, хранения и распространения информации»75. Осуществление и поддержка этих процессов в обществе есть основная функция средств массовой коммуникации, а при атрибутивном понимании информации – и всей медиасреды. В примечании к дефиниции термина Бурдье П. О телевидении и журналистике. - М.: Фонд научных исследований «Прагматика культуры», Институт экспериментальной социологии, 2002.

Шаронов Д. И. О Коммуникативном смысле медиатизации // Вестник ВГУ.

Серия «Филология. Журналистика». - 2008. - № 2.

Современные тенденции информатизации и медиатизации общества:

Науч.-аналит. обзор / Т. В. Андрианова, А. И. Ракитов. – М., 1991. - С. 32.

Соколова И.В. Социальная информатика. - М.: Перспектива: Изд-во РГСУ, 2008.

– С. 14.

Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов «медиатизация» И.В. Соколова уточняет: «От лат. mediatus – выступающий посредником»76.

Лишь впоследствии некоторые социологи, правоведы, исследователи систем массовой коммуникации заговорили о «медиатизации общества» как становлении особого типа социального пространства. Например, Н.Б. Кириллова отмечала, что все смысловое богатство «медийности» как важнейшей категории современного образа жизни не может быть втиснуто в узкую схему банального посредничества, поскольку «…медиа – это не просто средство для передачи информации, это целая среда, в которой производятся, эстетизируются и транслируются культурные коды»77.

Опираясь на идею превращения «средства» в «среду», которое знаменует собой становление особого коммуникационного «пространства медиакультуры», исследователи сформулировали позицию, согласно которой под медиатизацией понимается процесс развития медисреды, в ходе которого классические бумажные СМИ постепенно вытесняются на периферию, уступая место своим аналогам в сети Интернет, предстающей в качестве самой массовой интерактивной коммуникационной системы, с одной стороны, и интегрирующего ядра всей интерактивной массовой коммуникации – с другой. После появления работ Л.И. Земляновой, критически проанализировавшей употребление интересующих нас терминов, понятие «медиатизация» и в российском дискурсе стало употребляться для обозначения ситуации, в которой СМИ становятся главным институтом общества.

Для целей данного исследования понятие «медиатизация социального института» используется для обозначения социальнокоммуникационного процесса, отличительными признаками которого являются:

инкорпорирование схем и правил, характерных для средств массовой коммуникации, в систему правил, организующих действия и взаимоотношения людей в рамках определенного Соколова И.В. Социальная информатика. - М.: Перспектива: Изд-во РГСУ, 2008.

– С. 14.

Кириллова Н. Б. Медиакультура: от модерна к постмодерну. – М., 2006. - С. 22.

Медиа, медиасреда, медиатизация в контексте современной культуры. - URL:

http://inftinculture.blogspot.com/2010/10/blog-post.html Землянова Л. М. Медиатизация культуры и компаративизм в современной коммуникативистике // Вестник Моск. ун-та. - Сер. 10. Журналистика. - 2002. С. 84.

Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов социального института, то есть превращение социальных институтов в активных субъектов медиапространства;

некоммерческого сектора, а также других социальных институтов со СМИ с целью создания с их помощью благоприятных условия для своей деятельности;

постепенный переход от сотрудничества со СМИ к управлению ими путем как привлечения сотрудников СМИ на свою сторону, так и создания собственных медиаресурсов.

И надо сказать, есть достаточное количество фактов, подтверждающих зависимость социальных институтов от медиа.

Медиатизация экономики. Всего лишь один пример.

Газета «РБК daily», компания «Медиология» и Высшая школа экономики изучили влияние материалов в прессе за период с 1 июля 2009 по 30 июня 2011 годов на капитализацию компаний, акции которых торгуются на ММВБ. Каждой из них ежемесячно присваивался индекс информационного благоприятствования (ИИБ). Сопоставление ИИБ и средней цены акций показало, что увеличение индекса на один пункт в среднем влекло за собой рост котировок на 0,073%, хотя у разных компаний данный показатель был разным. Наибольшее влияние ИИБ оказывал на бумаги «Интер РАО», рост которого давал +17,4% к цене акции компании. Менее всего та или иная информация в СМИ затрагивала «Газпром» и Сбербанк, уменьшение ИИБ которых на 1 пункт не влекло за собой потерь даже тысячной доли рубля в цене акции. В более закрытых компаниях вроде «Сургутнефтегаза»

вообще наблюдается обратная зависимость: даже минимальный рост ИИБ приводил к падению стоимости их акций. В целом, однако, доверие инвесторов к компаниям, выстраивавшим более эффективный пиар, оказывалось выше. Медиатизация политики. Тенденция к «медиатизации»

политики обозначена американскими специалистами Л. Беннетом и Р. Энтманом как общемировая. Авторы полагают, что именно коммуникационные аспекты политических процессов должны составить ныне центральное звено проблематики изучения перемен глобального масштаба, определяющих восприятие общественных См., например: Российская периодическая печать. Состояние, тенденции и перспективы развития. - URL: http://www.fapmc.ru/magnoliaPublic/rospechat/ activities/reports/2011/item3.html Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов коллизий рядовыми гражданами в условиях демократии. Наблюдая за функционированием демократических институтов в различных странах мира, исследователи задаются вопросом, почему в последние 20 лет встречается все больше и больше примеров чрезмерного вторжения СМИ в политические процессы в этих странах. Так, Л. Беннет (1998) обнаружил, что «телевидение и другие СМИ, вовлеченные в политическую коммуникацию, были замечены в совершении политических преступлений и в нарушении правил политической игры»82.

Е. Вартанова также указывает, что медиатизация политики становится все более очевидной. Если раньше шла речь о том, что СМИ в целом мобилизуют избирателей, то сегодня наметились показательные разломы между «медиапартиями», такими как партия ТВ и партия Интернета. В русле медиатрендов и формирование нового явления селебритизации политики – превращение политиков не только в медийные фигуры, что естественно, но и в своего рода звезд популярных медиа.

Обратным проявлением этой тенденции становится приход самих «звезд» шоу-бизнеса и спорта в политику. И вместе с этим – проникновение уже популярной в масс-медиа маркетинговой стратегии, при которой медиапродукт продвигается усилиями звезд. Тем самым освещение выборов становится для СМИ особым типом медийного продукта, активно использующимся в маркетинговых стратегиях. Остается неясным только один вопрос – какое отношение это имеет к идеалам демократии?83 Об этом же пишет М. Безносов84, который указывает, что растущее вмешательство СМИ в политическое пространство во многих странах привело к опасениям, что СМИ узурпируют функции политических институтов.

Говоря о медиатизации политики, имеют в виду, прежде всего, расширение и упрощение доступа к политически значимой информации для огромных слоев населения. Затем следует указать на то обстоятельство, что общедоступное телевидение не только кардинально снизило цену поиска информации, но и дает Bennett W.L., Entman R.M. Mediated Politics: An Introduction //Mediated Politics.

Communication in the Future of Democracy. – Cambridge, 2001.

Bennett W. L. The uncivic culture: Communication, identity, and the rise of lifestyle politics/ PS: Political Science & Politics. 1998. 31. Р. 744.

Вартанова Е. Медиатизация политики. – URL: http://www.journ.msu.ru/blog/ blog_vartanovoy/20.php Безносов М. А. «Медиатизация» политики и ее опасность для демократии // Вiсник Харкiвського нацiонального унiверситету iм. В.Н. Каразiна. 2010. № 891.

Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов возможность увидеть политического лидера, не выходя из дома.

Кроме того, политика стала не набором скучных текстов, а ярким, иногда веселым спектаклем. В качестве негативных последствий медиатизации обычно указывают на исчезновение стимулов для непосредственного участия граждан в политике. Пол Ф. Лазарсфельд и Роберт К. Мертон даже называли СМИ «социальным наркотиком», формирующим альтернативную реальность в сознании человека:

«Гражданин может быть доволен своим высоким уровнем информированности, не замечая своей оторванности от принятия решений и действий. Короче говоря, он воспринимает свои вторичные контакты с миром политической реальности – чтение, прослушивание, размышление – как некое замещающее действие.

Он делает ошибку, отождествляя знание о проблемах дня с действиями в отношении них. Его совесть абсолютно чиста. Он находится в курсе дела. Он информирован. Он имеет массу идей о том, что должно быть сделано».86.

Немаловажное значение имеет также то обстоятельство, что СМИ, в особенности общедоступные новостные каналы, с периферии политической системы передвинулись в ее центр, превратившись в один из важнейших современных политических институтов.87 Это приводит к повышению независимости СМИ от политиков, что делает невозможным полный контроль политиков за созданием и трансляцией сообщений, адресованных широкой аудитории.

С другой стороны, тот, кто контролирует ведущие СМИ, может попытаться навязать свои политические предпочтения гражданам. Не обязательно эта попытка удастся, особенно если она будет осуществляться грубыми пропагандистскими методами. Но в чем противодействовать СМИ действительно невозможно, так это в вопросе формирования «повестки дня». Именно СМИ превращают одни события в важные и существенные, а другие – в малозначительные и не заслуживающие внимания.

П. Бурдье показывает, как СМИ в некоторых случаях «способствуют установлению извращенной формы прямой демократии, заставляющей забыть о необходимости дистанции по Полуэктов В. В. От двери к двери. Полевые технологии в избирательных кампаниях. - М.: Русская панорама, 2002.

Цит. по: Поляков Л. В. Основы политического консультирования: теория и практика. – М.: МГУ, 2004.

Почепцов Г. Г. Информационно-политические технологии. - М.: Центр, 2003.

Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов отношению к злобе дня и давлению общественных страстей, необязательно демократического характера, в то время как при нормальных условиях поддержание такой дистанции обеспечивается относительно независимой логикой политического поля». И продолжает: «Мы можем и должны бороться против рейтинга во имя демократии»88.

Критике подвергаются и новейшие виды СМИ, вторгающиеся в область политической коммуникации89. Создавая иллюзию прямой и мгновенной «электронной демократии», новые виды СМИ порождают новые риски, связанные прежде всего с тем, что традиционные демократические институты репрезентации станут нерелевантными по причине прямого и быстрого взаимодействия между избирателями и избираемыми. Кроме того, деятельность новых СМИ может привести (и уже приводит) к фрагментированию электората, к размыванию традиционных социальных и политических связей, к утрате политическими партиями роли структур, связывающих население и правительство.

Благодаря новым информационным технологиям и ресурсам, политикам проще манипулировать общественным мнением, внедрять популистские идеи в массовое сознание.

Наиболее важными факторами «медиатизации» политики, как правило, называют следующие.

1. СМИ в своем новостном разделе обычно дают исключительно выборочную и субъективно отобранную группу «важных» событий. Эти события считаются «важными», только если они отвечают определенным правилам-критериям для выбора события по его «ценности». Эти критерии почти всегда непрозрачны и весьма субъективны. Отражая рутину функционирования СМИ, они представляют точку зрения того или иного журналиста или владельца СМИ. Следствием этого является такая подача новостных событий, которая приводит к «конструированию» реальности не только для граждан, но и для политической элиты, особенно в тех областях, где собственных знаний и экспертизы не хватает. Практически все, что происходит в мире политики (за исключением некоторых локальных проблем), не является проблематикой, доступной пониманию большинством граждан. Более того, новости выбираются по принципу Бурдье П. О телевидении и журналистике. - М.: Фонд научных исследований «Прагматика культуры», Институт экспериментальной социологии, 2002.

Street J. Remote control? Politics, technology and ‘electronic democracy’// European Journal of Communication. - 1997. - N 12. - Р. 27–42.

Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов «продаваемости», что обуславливает «систематическую ошибку выборки» в процессе выбора новостей 90.

романтизированной версии древнегреческой прямой демократии является непрямой и «медиатизированной». СМИ конструируют публичную сферу информации и мнений и контролируют условия их распространения и обмена.

Политические субъекты «играют» на медийной «сцене» при более или менее пассивной аудитории, представленной в виде «потребителей» политических «продуктов». Самое важное здесь то, что СМИ фактически решают, кто из политиков получит доступ к «потребителям». СМИ, отбирая акторов политического процесса, провоцируют к ним определенное внимание со стороны публики и формируют определенные образы этих акторов. И это только один из аспектов «медиатизации» политики в медийно сконструированной публичной сфере. Другой аспект заключается в том, что политическая повестка дня формируется также под воздействием СМИ, которые определяют политическую релевантность и важность тех или иных социальных проблем посредством выборочной селекции и привлечения внимания к тем или иным проблемам при отказе от рассмотрения других, зачастую более важных и кричащих проблем.

3. «Медийная логика»91 - категориальный аппарат, с помощью которого СМИ конструируют смысл событий и образы политиков, все больше отражает коммерческую логику медиаиндустрии. Одним из главных последствий для политики при этом является увеличение степени зрелищности политической коммуникации и самого политического дискурса. Адаптация политического языка к формату, привычному для СМИ, наблюдается в трех областях: коммуникационная форма политических субъектов (правительство, партии, политические кандидаты); коммуникационные технологии, которые они используют; содержание политического дискурса. Например, политики в США в большинстве своем молчаливы во время Galtung J., Ruge M.H. The structure of foreign news: The presentation of the Congo, Cuba and Cyprus crises in four Norwegian newspapers // Journal of Peace Research. N 2. - Р. 65–91.

Altheide D.L., Snow R.P. Media logic. Beverly Hills, CA: Sage. 1979.

Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов новостных программ. За них все чаще говорят журналисты, представляя перефразирование и короткие обзоры сказанного92.

4. Так как все трюки СМИ хорошо известны в мире политики (в том числе и благодаря распространению этого опыта в системе высшего образования), политические акторы знают и умело используют этот опыт, умеют приспосабливать эту практику в своих политических целях. Данные эффекты могут рассматриваться как особое воздействие СМИ на реальность93.

Медиатизация культуры. Одним из самых печальных последствий медиатизации общественной жизни является то обстоятельство, что культурная деятельность начинает во все большей степени зависеть от примитивно понимаемого рейтинга и борьбы за расширение аудитории, когда высшим критерием ценности является число продаж (best-sellers). Коммерциализация СМИ предлагает современному обществу так называемую культурную fast food. Цифры продаж управляют сегодня культурным производством, которое ориентируется на коммерческую и политическую логику.

Медиатизация науки. Во-первых, давление медиа на науку осуществляется через популяризацию определенных научных идей и определенных фигур из научного или псевдонаучного мира. Во-вторых, СМИ стремятся все больше взять на себя функцию анализа реальности, пытаясь оттеснить на второй план социально-гуманитарные науки. Это не только наносит ущерб имиджу науки как таковой, но и нивелирует ее результаты до уровня информационных сообщений. Еще одна особенность СМИ - способность упрощать сложное явление, выявлять в нем или изобретать простые причинно-следственные связи. Более того, журналисты в своем большинстве исходят из концепции упрощения и поэтому чисто механически подгоняют сложные, нестабильные и неоднозначные социальные, политические, экономические, идеологические явления под какуюто устойчивую, универсальную формулу. Такого рода информацию Hallin D. C. Sound bite news: Television coverage of elections, 1968–1988 // Journal of Communication. - 1992. - 42(2). - Р. 5–24.

Lang K., Lang G. E. The unique perspective of television and its effect: A pilot study // American Sociological Review. - 1953. N 18. - Р. 2–12; Verstraeten H. The media and the transformation of the public sphere: A contribution for a critical political economy of the public sphere // European Journal of Communication. - 1996. N11. - Р. 347–370.

Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов аудитория должна воспринимать без всяких усилий и, следовательно, без критического осмысления.

Институциональные преобразования в медиа влекут за собой кардинальные изменения и в рекламной отрасли, и эти изменения связаны с ролью потребителя, расширением его свобод в связи с возможностью донести свою точку зрения по поводу того или иного товара или услуги практически мгновенно огромному числу потребителей. Парадокс ситуации заключается в том, что коммуникационная среда, насыщенная различными медиа, превращает в главное рекламное медиа самого индивида, который, обладая возможностями донести свое мнение о товаре или услуги до многих, становится главным распространителем маркетинговой информации. На уровне контента медиа и реклама практически сливаются. Создание рекламного контента превращается в медиаарт или искусство медиа, искусство представления продуктов или услуг. Складывается впечатление, что основной тезис – потребитель должен идентифицировать рекламу и отделять ее от содержания – постепенно терпит крах. На смену прямой рекламы идет заразительный – другим он быть и не может – брендированный контент, который опирается на то, что сами люди думают, и который вплетен в повседневную жизнь человека. Если немного отвлечься от этих, возможно достаточно абстрактных, размышлений и попытаться обратиться к конкретному, ныне процветающему на отечественной рекламной ниве креативу, то можно отметить определенную ориентацию потребителей на визуальные образы. Люди все меньше тратят времени на чтение и все больше – на смотрение. Современные люди в большей степени, нежели предыдущие поколения, визуально ориентированы.

Медиатизация войны. Этой увлекательной теме посвящены работы Н.С. Авдониной, Н.Ю. Даниловой, А.В. Кинсбурского и М.И. Топалова, Д. Баллард-Рейш, Л. Диттмар и Дж. Мичауд, Н. Петерсен, Р. Рьювени и А. Пракаша, Д. Халлина, У. Хаммонда и др.95 Великолепный анализ «нео-войн», то есть Коломиец В. П. Медиатизация рекламы // Российский рекламный ежегодник – 2009. - М., 2010. - С. 8–18.

конфликта:сравнительный анализ американской и отечественной прессы. Автореф.

канд. дисс. – СПб., 2012; Данилова Н. Ю. Мемориальная версия Афганской войны (1979-1989 годы) // Неприкосновенный запас. 2005. № 2-3; Кинсбурский А. В., Топалов М. И. Реабилитация участников афганской войны в общественном мнении Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов войн, в которых медиа играют роль главного ресурса и одновременно главного предателя, представлен в книге Умберто Эко «Полный назад!» Однако есть исследователи, которые указывают, что, несмотря на всю свою масштабность, чаще всего институты массмедиа обеспечивают реализацию целей других – более влиятельных – социальных институтов. Так, например, Б.Н. Лозовский пишет о том, что субъектов манипулирования средствами массовой информации не так мало, как может показаться на первый взгляд, а именно: государство и его многочисленные структуры, включая силовые; финансовопромышленные системы; политические объединения и партии;

общественные организации; специализированные рекламные, «пиаровские», консалтинговые предприятия; социальные группы.

Имеют свои особенности и ресурсы манипулятивного воздействия как аудитория периодической печати, радио и телеканалов, так и сама цеховая корпорация, журналистское сообщество. У них разная степень воздействия на СМИ. Самая высокая (эффективная) у учредителей, издателей, органов, которые финансируют СМИ в значительных объемах; партнеров по бизнесу, крупных подписчиков (например, информационных агентств); всех остальных, кто намерен, используя СМИ, подавить конкурентов, получить бесплатную рекламу, повлиять на определенный сегмент аудитории. 97 Эта точка зрения кажется нам более адекватной и, как будет показано ниже, реалистичной, по крайней мере, для России.

// Социологические исследования. - 1992. - № 1; Ballard-Reisch D. China beach and tour of duty: American television and revisionist history of the Vietnam War // Journal of Popular Culture. 1991. Vol. 25. No. 3; Dittmar L., Michaud G. From Hanoi to Hollywood: the Vietnam War in American film. London, 1990; Hallin D. C. The media, the war in Vietnam, and political support: a critique of the thesis of an oppositional media // Journal of Politics. 1984. Vol. 46. No. 4; Hammond W. Who were the Saigon http://www.hks.harvard.edu/presspol/publications/papers/working_papers/2000_08_ham mond.pdf; Petersen N. The Coverage of the Vietnam War in an organizational context:

the ABC and CBC experience // Canadian Journal of Communication. 1998. Vol. 23. No 4; Reuveny R., Prakash A. The Afghanistan war and the breakdown of the Soviet Union // Review of International Studies. 1999. Vol. 25. No. 4.

Эко У. Полный назад! «Горячие войны» и популизм СМИ. – М.: Эксмо, 2007.

Лозовский Б. Н. Манипулятивные технологии управления средствами массовой информации. – Екатеринбург, 2007. – URL: http://elar.usu.ru/bitstream/1234.56789/ 1434/5/1324647_schoolbook.pdf Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов 1.4. Новые коммуникационные практики – новые модели В последние годы новые коммуникационные практики изменили представление о коммуникации. До появления современных коммуникационных технологий схема коммуникационного акта выглядела довольно традиционно:

адресант посылал сообщение адресату и получал от него обратную связь. С появлением Интернета начал происходить все больший «перекос» в сторону получателя, потребителя информации и увеличение уровня интерактивности медиа. Так, например, исследователи Дж. Брайант и С. Томсон говорят о том, что характеристики новых технологий заставляют нас выйти за пределы традиционной коммуникации, теперь наблюдается «транзактная медийная коммуникация» «Транзактная означает коммуникационным отношениям, в которых каждая сторона может по очереди выступать в роли отправителя, получателя или передатчика информации. Таким образом, происходит обмен информацией, определенными знаками, а в результате и конкретными знаниями. Медийная означает, что эти технологии по-прежнему включают в себя медиа».98 «Перекос» и смену ролей в системе «отправитель-получатель» обозначают понятием «интерактивность». Так, например, Д. Фортин понимает под интерактивностью взаимозаменяемость отправителя и получателя,99 а Э. Роджерс утверждает, что все новые коммуникационные технологии содержат тот или иной уровень интерактивности100. Интерактивность в современных коммуникационных технологиях выражается, во-первых, в том, что адресат ищет ту информацию, которая ему интересна; во-вторых, в установлении диалога между адресатом и адресантом.

На практике эти два аспекта проявляются следующим образом. Прежде всего, это гипертекст и навигация по ссылкам.

Технология гипертекста заключается в том, что пользователь сам Брайант Дж., Томсон С. Основы воздействия СМИ. – Киев: Издательский дом «Вильяме», 2004. - С. 396.

Fortin D. The impact of interactivity on advertising effectiveness. / Unpublished doctoral dissertation. – University of Rhode Island, Kinston, 1997.

Rogers E. M. Communication technology: the new media in society. – N.Y.: Free Press, 1986.

Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов ищет необходимую информацию, «путешествуя» по базе данных (под базой данных подразумевается любой набор памяти, хранящий информацию: текст, изображение, звук и т.д.). Во время такой навигации возникает уникальный, практически неконтролируемый набор информации, который получает адресант. Впрочем, существуют программы, по которым можно составить некую карту гипертекстовой навигации. Так, например, программа «Storyspace» позволяет строить схемы, приведенные на рисунке 1.3.

Данный пример являет собой довольно простую схему, на которой наглядно виден принцип установления связей между ссылками, однако уже в этой схеме сложно предугадать, по какому из путей пойдет пользователь. А чем больше база данных, тем эти схемы становятся запутанней.

С появлением новых технических возможностей возник новый вид навигации – «иммерсивная» навигация. Это навигация, осуществляемая пользователем в симулируемом 3D пространстве, в котором создается эффект присутствия самого пользователя.

Типичным примером иммерсивной навигации может послужить любая видеоигра. Иммерсивная навигация может воздействовать на все органы чувств человека. В наше время такая навигация осуществляется с воздействием лишь на органы слуха и зрения человека, однако, уже существуют технологии запаха и Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов тактильного ощущения в кино, возможно, в скором времени они появятся и для осуществления иммерсивной навигации.

коммуникационных технологиях является то, что эти технологии дают возможность пользователям ответить на информацию. Таким образом, между адресантом и адресатом может установиться диалог, в который могут оказаться включены и другие получатели информации. Более того, комментарии становятся частью опубликованной информации и в какой-то степени деформируют ее смысл и форму, что образует так называемую «настоящую интерактивность»101. Такую «настоящую интерактивность» можно наблюдать в чистом виде в Интернете, где благодаря социальным сетям, блогам, возникает отклик на контент и его дополнение, изменение, формирование посредством комментариев. Происходит смещение ролей получателя и отправителя или, как назвал это явление С. Пенни, – «смерть автора»102.

Воссоздание дополнительной реальности (аugmanted reality), которая представляет собой добавление элементов виртуальной реальности в действительную, и становится довольно частым приемом рекламистов. Так, в 2011 году на вокзале Victoria Station (Лондон, Великобритания) бренд Axe установил на полу брендированную метку с надписью «Посмотри наверх». Посмотрев наверх, прохожий мог увидеть на большом экране, что помимо него, на этой метке стоит ангел из знаменитой рекламной кампании Axe. Естественной реакцией прохожих было попытаться потрогать ангела, а эффект усиливался за счет того, что ангел был управляем специальным человеком «за кадром». Акция подарила участникам много позитивных эмоций, и, естественно, снятые участниками и выложенный в сети Интернет видео имели вирусный эффект распространения. Похожую акцию провел телеканал National Geagraphic: в торговом центре Лондона были «выпущены»

виртуальные дикие животные, динозавры, которых можно было «погладить», прохожие также могли помахать рукой вместе с космонавтом и попасть в удивительные погодные условия прямо в торговом центре.

управлять реальным миром из мира «онлайн». Например, пользователи промосайта Panasonic могли почувствовать себя Schorr A., Cambell W., Schenl M. Communication Research and Media Science in Europe. – Berlin: Walter de Gruyter GmbH & Co KG, 2003. P. 101.

Penny S. Critical Issues in Electronic Media. – N.Y.: SUNY Press, 1995. P. 64.

Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов настоящими фотографами и, управляя через сайт реальными камерами Panasonic, фотографировать настоящих моделей в настоящей фотостудии. Похожую рекламную кампанию проводил Ariel, установив в Стокгольме на центральном вокзале инсталляцию под названием «Ariel Fasion Shoot». Инсталляция представляла собой огороженное стеклом пространство, где находилась белая чистая одежда и пушки, заряженные яркими различными пачкающими веществами: джемом, шоколадом, кетчупом и т.д. Пользователи Facebook через специальное приложение могли управлять пушками, пытаясь попасть в одежду.

«Подстреленная» одежда тут же отправлялась в стирку с Ariel, которая также проходила на глазах у всех: как онлайн-зрителей, так и прохожих на вокзале. Таким образом, инсталляция собирала зрителей как онлайн, так и оффлайн.

Итак, мы видим, что виртуальная реальность оказывается хорошим полем для коммуникации, так как с помощью новых коммуникационных технологий в этой реальности можно делать такие вещи, которые невозможны в действительной.

Побудить потребителя формировать контент самому помогают конкурсы. Уже давно существует прием конкурса с историями, написанными потребителями, с появлением же новых технологий эти конкурсы переросли из «напиши историю» в «сфотографируй, сними на видео и выложи на нашем сайте». Так, например, Purina предложила в рамках кампании «Purina 60 days – see the difference» владельцам питомцев сфотографировать своих домашних животных, а затем 60 дней кормить их кормом Purnia и заново сфотографировать. Если на фотографиях не будет разницы – деньги будут возвращены владельцам. Все фотографии счастливых владельцев были выложены на сайт производителя.

Таким образом, благодаря новым технологиям одной из сильнейших тенденций современный коммуникации оказывается смешение ролей отправителя и получателя и интерактивность: от возможности выбрать информацию для потребления до высочайшего уровня интерактивности – участии в создании сообщения отправителя.

коммуникационными технологиями в акт коммуникации, является управление временем. «Мы расширили до вселенских масштабов свою центральную нервную систему и упразднили пространство и Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов время»103 - писал когда-то М. Маклюэн. Первым этапом «победы над временем» было изобретение телеграфа, затем телефона.

Благодаря этим коммуникационным технологиям у отправителя появилась возможность получать отклик получателя без временного лага. Как писал об этом М. Маклюэн: «Сегодня действие и ответное действие происходят практически одновременно»104. С появлением же новых коммуникационных технологий и изменением культуры потребления информации возникает новый этап «торжества над временем». В частности, новые коммуникационные технологии предоставляют человеку возможность получать и отправлять информацию в удобное для него время. Мы можем читать газету не тогда, когда она появится в киоске или почтовом ящике, а практически в тот момент, когда ее делают в редакции. Мы можем смотреть телепередачу не тогда, когда ее будут показывать на экране, а в любое удобное для нас время. А это значит, что требуется теперь новая модель коммуникационного акта, где роли получателя и отправителя перестают быть стабильными, и помимо этих субъектов появляются их «маски», а временная категория становится непредсказуемой.

Отвечая на запросы новой практики, исследователи разрабатывают новые модели коммуникации. В течение нескольких лет автор данной книги использует в своих исследованиях модель, обозначенную понятием «спиральная схема коммуникационного акта». Смысловой образ понятия «спираль»

фиксирует принципиальную незавершимость коммуникационного акта, который может быть оборван, но не может быть доведен до конца, и принципиальную недостижимость в полном объеме результата, поставленного в начале коммуникационного акта.

Схематически эта модель может быть представлена в виде спирали, объединяющей основные структурные элементы процесса коммуникации (рисунок 1.4).

Маклюэн М. Понимание медиа: внешние расширения человека / Пер. с англ.

В. Николаева; Закл. ст. М. Вавилова. 2-е изд. – М.: «Гиберборея», «Кучково поле», 2007. - С. 5.

Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов Рисунок 1.4. Спиральная модель процесса коммуникации Для описания этой модели применяется понятийный аппарат, включающий следующие категории.

Инициаторы (субъекты) коммуникации. В качестве инициатора (субъекта) коммуникации могут выступать индивиды, группы, сообщества, мегасообщества, социальные институты, по инициативе которых запускается процесс коммуникации.

Соответственно, можно выделить три основных типа субъектов:

персональный субъект;

коллективный субъект;

институциональный субъект.

коммуникации выступает та сфера действительности, в обсуждении, а иногда в изменении которой заинтересован Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов инициатор коммуникации. Ниже приведен примерный перечень таких сфер:

Цели коммуникации. В самом общем толковании цель это образ желаемого состояния какого-либо процесса или предмета, то есть то, что человек хочет достичь. Исследуя проблему взаимодействия цели, средств и результата Н.Н. Трубников отмечал, что целевая деятельность человека возможна лишь постольку, поскольку результат не равен не только цели, но и средству; поскольку он обещает дать и действительно дает нечто большее, чем было затрачено на его достижение. Информационный повод. Информационный повод – это любое событие, которое дает возможность начать содержательную коммуникацию и внести нужную информацию в информационное пространство. В настоящее время американские специалисты обозначают информационный повод словом connection соединение, контакт, установление связи. Словосочетание "in this connection...", часто встречающееся в американских пресс-релизах, принято переводить, как «в этой связи...» («В этой связи президент заявил...»).

Принципы, правила, нормы коммуникации, которые в данной работе обозначены понятием «коммуникационные матрицы».

Сообщение (месседж, смысл). Понятием «сообщение» в данном случае обозначается то послание, в котором субъект коммуникации зафиксировал свое представление о предмете коммуникации. Это послание нуждается в значительной переработке для того, чтобы быть приспособленным для трансляции через различные каналы и на разные типы аудиторий.

Иногда для обозначения так понимаемого сообщения используют понятия «глубинный смысл», «концепт» или «месседж». Отражая Трубников Н. Н. О категориях «цель», «средство», «результат». - М., 1967.

Понятие «цель коммуникации» будет подробно рассмотрено в главе «Коммуникационные стратегии социальных институтов».

Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов интенции автора, именно сообщение (концепт) задает коммуникационную направленность текста.

Текст. Понятием «текст» обычно обозначают способ вербального или графического отображения информации при помощи системы знаков (речевых или графических), связанных семантическим и структурным единством. Иногда встречается более широкая трактовка «текста», которая предполагает, что не только письменно зафиксированная речь, но и любое действие, любой набор связанных между собой ситуаций может рассматриваться и исследоваться как «текст». Так, по М. Бахтину, текст может быть представлен в разных формах: как живая речь человека; как речь, запечатленная на бумаге или любом другом носителе (плоскости); как любая знаковая система (иконографическая, непосредственно вещная, деятельностная и т.д.). В современной науке текст в большинстве случаев рассматривается как частный аспект более широкого явления – дискурса и исследуется дисциплиной, именуемой дискурсивным анализом. В данном случае под текстом понимают преимущественно абстрактную формальную конструкцию, под дискурсом – различные виды ее актуализации, рассматриваемые с экстралингвистическими факторами.

Коммуникационные (выразительные) ресурсы. Любой текст может быть представлен в виде единства трех проекций.

Одна проекция позволяет увидеть событийное, предметное наполнение текста, дает ответ на вопрос – о чем этот текст. Вторая проекция схватывает смысловое наполнение текста, те оценки, объяснения и предложения, которые транслируются – непосредственно или завуалировано – в сознание адресата. Здесь адресат получает ответ на вопрос – что именно сказано в тексте по поводу того, о чем в нем сообщается. Третья проекция фиксирует выразительные ресурсы, использованные для воссоздания события, установления контакта с аудиторией, обеспечения восприятия и понимания содержания, разъясняет, как сделан этот текст, каково его качество.

В этой – третьей – проекции речь идет о выразительных ресурсах, которые есть в распоряжении инициатора коммуникации.

Добавив к понятию «ресурс» прилагательное «выразительный», мы Бахтин М. Эстетика словесного творчества. - М., 1986.

Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов входим в сложную и чрезвычайно запутанную область, обычно обозначаемую как «стилистика речи». В рамках этой науки выразительностью речи называются такие особенности речи, которые поддерживают внимание и интерес у слушателя или читателя. Выделяют такие виды выразительности, как выразительность произносительная, выразительность акцентологическая, лексическая и словообразовательная и т.д.

Значительные выразительные ресурсы заключены в лексике и фразеологии языка, а также в его грамматическом строе и фонетических особенностях. Именно поэтому можно говорить о выразительных средствах языка на всех его уровнях: фонетики, лексики и фразеологии, морфологии и словообразования, синтаксиса.

Важнейшей выразительной системой, которой пользуется инициатор коммуникации, является родной для аудитории язык.

Любая аудитория не прощает языковых ошибок, даже если сама их делает. Однако не делать языковых ошибок – не значит создавать выразительный контент. Надо профессионально владеть второй выразительной системой, которая объединяет специфические выразительные ресурсы – факты, образы и постулаты. Однако если выйти за рамки стилистики речи, то к числу основных выразительных систем, пользуясь которыми инициатор коммуникации может оказать воздействие на адресата, мы относим:

средства вербального воздействия;

средства невербального воздействия;

среда коммуникации как ресурс воздействия.

личностные ресурсы воздействия108.

Стратегии, способы, технологии коммуникации.

В данной работе понятием «стратегия» (или стратегический комплекс), обозначается система, включающая три обязательных элемента: основные цели, на достижение которых направлена деятельность субъекта, эффективные, по какому-то критерию, ресурсы и способы (технологии) достижения этих целей. Пронин Е. И. Социальная практика и журналистский текст. - М.: МГУ, 1991.

Подробнее о ресурсах коммуникации речь идет в главе 5 «Ресурсы инстуциональной коммуникации».

Подробно эти категории рассматриваются в главах 3 «Субъекты российского медиапространства», 4 «Коммуникационные стратегии социальных институтов», 5 «Ресурсы инстуциональной коммуникации».

Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов «коммуникационные институты», как указывалось выше, обозначаются определенные устойчивые способы сбора, осмысления, упаковки и передачи сообщений, существующие в обществе вне и независимо от отдельно взятого индивида. К числу таких институтов следует отнести журналистику, пропаганду, рекламу, связи с общественностью, неформальную коммуникацию и др.

Посредник. В качестве посредника (иногда говорят – привратника) выступает субъект, который переупаковывает сообщение (смысл, месседж), придает ему форму, обеспечивающую возможность передачи целевым аудиториям по определенным каналам и принимает решение о запуске его в каналы передачи информации.

К числу посредников мы относим:

производителей контента - журналистов, публицистов, писателей, художников, сценаристов и т.д.;

технический состав, обеспечивающий подготовку контента и его «запуск» в каналы общественной коммуникации;

менеджеров коммуникационных и информационных процессов, которые организуют эффективное функционирование всех контуров общественной коммуникации.

Коммуникационные каналы. Коммуникационный канал - это реальная или воображаемая линия связи (контакта), по которой сообщения движутся от инициатора через посредника к адресату. Наличие связи - необходимое условие всякой коммуникационной деятельности, в какой бы форме она ни осуществлялась. Коммуникационный канал предоставляет средства для создания и восприятия сообщения, то есть знаки, языки, коды, материальные носители сообщений, технические устройства. Следует иметь в виду, что коммуникационные каналы обеспечивают движение не смыслов, а только материального носителя сообщений. Причем движение происходит в физическом (геометрическом) пространстве и в астрономическом времени.

Коммуникационная же деятельность, как известно, представляет собой движение смыслов в социальном пространстве, и результатом этой деятельности является распространение просвещения, формирование общественного мнения и общественных настроений и т.д.

Все каналы коммуникации можно разделить на три относительно самостоятельных подсистемы: средства массовой Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов информации, главной особенностью которых является осуществление активного одностороннего распространения публичной информации анонимным потребителям; средства публичной коммуникации, к которым мы относим различные общественные институты (библиотеки, музеи, театры, информационные центры), обеспечивающие хранение и выдачу публичной информации индивидуализированным потребителям;

средства межличностного общения, в которых возможны как активный, так и пассивный способы получения и распространения информации.

Барьеры и помехи. Понятием «барьеры» мы обозначаем препятствия, вызванные естественными факторами, возникающими в процессе коммуникации и мешающие нормальному общению между коммуникатором и реципиентом.

Понятием «помехи» обозначаем искусственно созданные препятствия – «глушилки», уничтожение тиража, отключение передач, компьютерные вирусы, засорение пространства Интернета и т.п.

коммуникацию социокультурных условий, социальных институтов, политики, идеологии, результатом которого может стать аберрация или вообще изъятие из коммуникационного процесса дискурсов определенных типов (ср.: ритуализацию пропагандистского текста в тоталитарном обществе, снятие газетных материалов, закрытие теле- и радиопередач);

ментальные барьеры – различия в мировоззрении, идеологии, глубинных интересах, способные привести коммуникантов к коммуникационному краху, к невозможности договориться (ср.: парламентские дискуссии);

ситуационные барьеры – ряд явлений от чисто физических (например, громкий шум) до собственно коммуникационных (например, присутствие нежелательного лица при доверительном общении);

барьеры технические и «технологические», то есть дефекты, затрудняющие передачу и восприятие информации (ср.:

нечеткость артикуляции, полиграфический брак, неисправность телевизионной аппаратуры и т.п.);

поведенческие барьеры – неприемлемость типа поведения одного коммуниканта для другого как следствие незнания или неисполнения этикетных правил;

Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов пресуппозиционные барьеры – различие в объемах предварительной, «дотекстовой» информации, которой располагают коммуниканты;

текстовые барьеры – например, усложненные или амбивалентные синтаксические конструкции, стилистическая неупорядоченность высказываний, чрезмерная перифрастичность и т.п. речевые ошибки;

психологические барьеры связаны с отрицательными установками реципиента на коммуникатора, на канал и способ общения, форму или содержание сообщения (успешной коммуникации препятствуют также некоторые личностные свойства реципиента, например, низкий уровень интеллектуальных способностей, чрезмерно высокая или чрезмерно низкая самооценка); культурные барьеры присущи в первую очередь межнациональной коммуникации обсуждении темы общенационального языка в рамках сессии «Уличного Телевидения» стало очевидно, что культурный барьер разделяет даже близкие нации русских и украинцев), где они могут быть вызваны различиями в национальных традициях общения, в системах норм и ценностей, в оценке разных форм коммуникации, в способах реакции на воспринятую информацию и т.д.

Исследование коммуникационных барьеров входит в первую очередь в задачи психологии общения. Цель социологического изучения коммуникационных барьеров выяснение причин их возникновения и влияния на эффективность информационных связей в социальных системах. Контексты коммуникации. Контекст - это смысловое пространство, в котором происходит коммуникация и которое - так или иначе – влияет на процесс порождения, упаковки и извлечения смысла. Выделяются внешние контексты: политический, экономический, социальный, культурный. Затем можно выделить средовые контексты: физические параметры среды, временные параметры среды, пространственные параметры среды. В данной работе в качестве главного контекста коммуникации рассматривается медиапространство. Шерковин Ю. А. Психологические проблемы массовых информационных процессов. - М., 1973.

Социологический энциклопедический словарь. - М., 1997. - С. 68.

Подробный анализ медиапространства выполнен в главе 2 «Медиапространство России: сущность и основные характеристики» и в главе 3 «Субъекты российского Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов Адресаты коммуникации. В качестве адресата коммуникации может выступить как отдельный индивид, так и различные социальные общности: группы, публики, массы. Результаты (эффекты) коммуникации. Завершающим моментом деятельности является результат. В результате деятельности угасает, опредмечивается, осуществляется истинность поставленных целей. В результате обнаруживается не только достигнутая цель, но и нежелательные «дополнения» к цели, и нередко эти «дополнения» по своему отрицательному значению превышают ценность достигнутой цели. эвристичность предлагаемой модели, может послужить проведенное автором в 2011 году исследование, посвященное специфике офисной коммуникации. Использование институционального подхода позволяет показать, что любое ведомство, любая организация, использующие ресурсы медиапространства для достижения своих организационных целей, представляет собой специфическую форму существования социальных институтов, главным назначением которых является поддержание определенного ценностно-нормативного порядка.

В каждый конкретный период времени в любом обществе существуют базовые институты, поддерживающие устоявшиеся, традиционные схемы и правила деятельности и поведения, а также комплементарные институты, предлагающие новые модели жизнедеятельности. Между базовыми и комплементарными институтами довольно часто возникают противоречия, приводящие к социальной аномии, стрессам и фрустрации.

медиапространства», а также в книге: Дзялошинский И. М. Медиапространство России: пробуждение Соляриса. - М., 2012.

Подробный анализ адресатов коммуникации выполнен в главе 3 «Субъекты российского медиапространства» и в книге: Дзялошинский И. М.

Коммуникационные процессы в обществе: субъекты и институты. - М., 2012.

Подробный анализ эффективности коммуникационных процессов выполнен в книге: Дзялошинский И. М., Тюруканова Е. В. Торговля людьми: СМИ как ресурс общественного противодействия современному рабству. - М., 2008.

Дзялошинский И. М. Российский бизнес: особенности офисной коммуникации // Проблемы теории и практики управления. 2012. № 1. - С. 82-90.

Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов Совокупность базовых институтов, определяющих основные формальные и неформальные нормы и правила жизнедеятельности людей, формирует институциональную матрицу, которая определяет спектр возможных траекторий развития общества. В настоящее время в России происходит радикальная трансформация институциональной матрицы, связанная с изменением экономических, правовых, образовательных, силовых и иных институтов.

Поскольку и базовые, и комплементарные институты нуждаются для реализации своих целей в эффективных механизмах взаимодействия с целевыми аудиториями, в системе социальных институтов все более значительную роль начинают играть институты комммуникации. Этим понятием обозначается система правил, норм, общественных ожиданий, в соответствии с которыми происходит (или должна происходить) коммуникация между различными субъектами.

Система коммуникационных институтов имеет сложный, многоуровневый характер. На самом верху пирамиды находятся такие мегаинституты, как масс-медиа, которые обслуживают все общественные процессы. Этажом ниже находятся институты, обеспечивающие коммуникационное обслуживание крупных сфер общественной жизнедеятельности: политической сферы, сферы экономики, социальной и культурной сфер. Следовательно, можно выделить институты политической коммуникации, бизнескоммуникации, социальной (в узком смысле слова) и культурной коммуникации. Разумеется, эти сферы соприкасаются и взаимодействуют, что приводит к возникновению гибридных коммуникационных институтов. Еще ниже размещаются институты, регулирующие коммуникационные процессы в конкретных отраслях человеческой деятельности.

В рамках так понимаемых коммуникационных институтов разрабатываются, утверждаются и становятся регуляторами коммуникационного поведения различные коммуникационные матрицы. Совокупность матриц, то есть устойчивых форм коммуникационного поведения, можно обозначить понятием коммуникационная культура. Важной особенностью коммуникационных матриц, регулирующих действия субъектов в сфере масс-медиа, является вероятностный, вариативный характер.

В процессе взаимодействия социальных институтов с масс-медиа происходит так называемая медиатизация социальных институтов, то есть инкорпорирование схем и правил, характерных Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов для деятельности средств массовой коммуникации, в систему правил, организующих действия и взаимоотношения людей в рамках определенного социального института; превращение социальных институтов в активных субъектов медиапространства, использующих медиаресурсы для создания благоприятных условий для своей деятельности; постепенный переход от сотрудничества со СМИ к управлению ими.

коммуникационные практики, существенно изменившие традиционные модели отношений между инициатором и адресатом коммуникации. Переход от так называемой «обратной связи», то есть отсроченной реакции на послание инициатора коммуникации, к практически непрерывному интерактивному взаимодействию субъектов коммуникации, потребовал создания новых теоретических моделей коммуникации.

В главе представлена разработанная автором спиральная модель коммуникации, включающая в свой состав такие компоненты, как: инициаторы коммуникации, предмет коммуникации, цели коммуникации, информационный повод, коммуникационные матрицы, сообщение (месседж, смысл), текст, коммуникационные (выразительные) ресурсы, стратегии, и технологии коммуникации, коммуникационные институты, посредники, коммуникационные каналы, барьеры и помехи, контексты коммуникации, адресаты коммуникации, результаты (эффекты) коммуникации.

ГЛАВА 2. МЕДИАПРОСТРАНСТВО РОССИИ:

СУЩНОСТЬ И ОСНОВНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ

2.1. Медиапространство: категориальный анализ Понятия «медиапространство», «медиасреда», «медиаполе», «медиасфера» возникли в отечественном дискурсе относительно недавно, пока еще не приобрели более или менее отчетливого смыслового наполнения и используются чаще всего в качестве синонимов. Смысловыми предшественниками этих понятий были словосочетания «информационное пространство», «информационное поле», «информационная среда», которые – очень часто с приставкой «единое» - появились в разговорах Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов руководящих деятелей и публикациях специалистов примерно в 1992 году. Тогда резкое падение тиражей печатных СМИ, называвшихся в те времена центральными, вызвало тревогу как у руководителей этих СМИ, так и у правительственных чиновников и политических деятелей. Эта тревога, у одних связанная с потерей политического влияния, у других - с потерей доходов, трансформировалась в заботу о едином информационном пространстве. Примерно в то же время была осознана проблема потери информационного влияния России на другие страны СНГ.

Появился Указ Президента РФ «Вопросы формирования единого информационно-правового пространства СНГ» (1993 г.). Возникла Межгосударственная телерадиокомпания «Мир», которая до сих пор пытается как-то сохранить нечто, называемое «единое информационное пространство СНГ». Было проведено множество совещаний и заседаний. Проводились научно-практические конференции. Появились публикации, в той или иной степени посвященные этой проблеме116.

Ни тогда, ни потом строгого определения понятию «единое информационное пространство» никто не давал. И до сих пор, хотя все эти словосочетания применяются чрезвычайно широко, их содержание почти не разработано. Без риска ошибиться, можно сделать вывод о том, что данные понятия употребляются в своем общем смысле скорее как метафоры, чем как научные термины. Впрочем, такая судьба постигла и многие другие понятия: «политическое пространство», «пространство культуры», «социальное пространство», «историческое пространство», «экономическое пространство» и т.п. Были еще более экзотические варианты приспособления понятия «пространство». Как писал Г. Гусейнов, понятие «пространство»

стало модным словом философского дискурса 1990-х годов, См., напр.: Средства массовой информации в политических технологиях. – М., 1994; Чичановский А. А. В тенетах свободы. – М., 1995; Смолян Г. Л. и др. Путь России к информационному обществу. – М., 1996; Закупень Т. В. Правовые и организационные аспекты формирования информационного пространства государств-участников СНГ. - М., 1998; Контроль гражданского общества за информационной открытостью власти: теория и практика. – М., 1998; Год 1998:

Что происходит с независимостью прессы в России. – М., 1999; Региональная пресса России и структуры гражданского общества: сотрудничество во имя развития – М., 1999; Роль прессы в формировании в России гражданского общества. – М., 1999; Роль прессы в формировании в России гражданского общества. День сегодняшний. – М., 2000; Прохоров Е. П. Журналистика и демократия. – М., 2001 и др.

Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов которое обеспечивало суггестию смысла путем отказа от требования Оккама не вводить новых сущностей. Вот лишь несколько примеров такого способа использования понятия «пространство».

«Читатель предлагаемых нами переводов получит, увы, лишь аксонометрические чертежи величественных немецких стихотворений; чтобы наполнить их адекватным переживанием поэтического пространства, он должен внутренне восстановить свои ощущения от посещения гениальных лирических сооружений, реально существующих в его родном языке». «Дело не только в особых командных качествах и уверенном идейном руководстве Евгения Юфита, а в трезвом понимании того, что некрореализм как некая социокультурная, да и жизненная установка реализуется в очень плотном, неделимом, цельном эстетическом пространстве. Отрезать и унести с собой кусочек этого пространства едва ли возможно; чтобы застолбить его и освоить, нужна именно коллективность действий». «Интеллигентность можно определить как особое социальное пространство в социально однородных государствах, сформированное активностью образованных людей в области художественной интерпретации истории страны и роли в ней власти, народа и самой интеллигенции». Вместе с тем, очевидно, что какой-то смысл авторы таких высказываний в понятие «пространство» вкладывали. И чтобы понять, что это за смысл, необходимо хотя бы вчерне обозначить то облако смыслов, которое густым туманом окутывает понятие «пространство».

Очевидно, что более или менее внятное определение понятия «медиапространство» предполагает осмысление таких категорий, как «пространство», «социальное пространство», «информационное пространство», «коммуникационное пространство», «медиапространство» (рисунок 2.1).

Гусейнов Г. Пространство. – URL: http://www.strana-oz.ru/2002/6/prostranstvo Олин А. Из глубины [переводы немецких экспрессионистов] // Бездна.

Тематический выпуск журнала «Арс» Петербург [до декабря 1991 года выходил под названием «Искусство Ленинграда»]. 1992. С. 33.

Боровский А. Некрореалисты как зеркало // Бездна. Тематический выпуск журнала «Арс» Петербург [до декабря 1991 года выходил под названием «Искусство Ленинграда»]. 1992. - С. 65–67.

Кордонский С. Интеллигенция в роли национальной интеллектуальной элиты // Пределы власти [ежеквартальник «Journal of Democracy» и «Века 20 и мира»].

1994. № 1. С. 134–152, 137.

Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов Рисунок 2.1. Схема взаимоотношений между категориями «пространство», «социальное пространство», «информационное пространство», «коммуникационное пространство», «медиапространство»

Известно, что эволюция философских взглядов на пространство богата гипотезами, вариантами интерпретаций, дискуссиями. Пространственный детерминизм возник еще в V веке до н.э., когда Гиппократ впервые обосновал влияние пространства на человеческий характер121.

Значительный вклад в понимание пространства внесли Гераклит, Демокрит, Зенон, Аристотель, Платон. Восприятие же человеком окружающего пространства впервые было изучено Александром Гумбольдтом. Он писал: «Для того, чтобы понимать природу во всей ее бесконечной величественности, необходимо постигать ее в двух аспектах:

a) объективном - как реальный феномен;

б) субъективном - в том, как она отражается человеком». Благодаря подходам к данной проблеме Августина Блаженного, Г. Лейбница, И. Ньютона, Г. Гегеля, И. Канта, Г. Зиммеля, О. Конта, Э. Гидденса, были сформулированы основные версии этой категории. Однако, как свидетельствуют Hippocrates. On Airs, Waters and Places // Greek Geography. - London, 1934. P. 54-59.

Humboldt A. Cosmos: Sketch of Physical Description of the Universe. London, 1949.

Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов энциклопедические словари, на протяжении почти всей истории естествознания и философии существовали две основные концепции пространства.

Одна из них идет от древних атомистов - Демокрита, Эпикура, Лукреция, которые ввели понятие пустого пространства и рассматривали его как однородное (одинаковое во всех точках) и бесконечное. В новое время в связи с разработкой основ динамики эту концепцию развил И. Ньютон. По Ньютону, пространство есть пустое «вместилище тел», абсолютно неподвижное, непрерывное, однородное и изотропное, проницаемое - не воздействующее на материю и не подвергающееся ее воздействиям, бесконечное; оно обладает тремя измерениями. Или, по-другому, пространство это то «где», в котором происходят процессы и движения. А поскольку большинство гуманитариев – особенно старшего поколения – учили физику по Ньютону, то в гуманитарных исследованиях, публицистике, обыденном словоупотреблении можно обнаружить именно этот подход, согласно которому пространство – это некая пустая территория, которая заполняется различными объектами чувственного восприятия. Поэтому чаще всего, говоря о «пространстве», подразумевают место, где что-то находится (например, информация), что-то происходит (например, коммуникация), или сцену, на которой действуют какие-то субъекты (культурное пространство - место действия духовных сил). Иногда понятие «пространство» используется для обозначения чьей-то собственности: «пространство России», «Украинское пространство». Так, основатель новой науки о пространстве, Ф. Ратцель, писал, что «овладение пространством является признаком всякой жизни». Другая концепция пространства восходит к Аристотелю и развита Декартом и Г. Лейбницем. Особенность этой концепции состоит в том, что в ней отвергается представление о пространстве как о самостоятельной сущности, существующей наряду с материей и независимо от нее. По Лейбницу, пространство - это порядок взаимного расположения множества тел, существующих вне друг друга. При этом Лейбниц в дальнейшем включал в понятие порядка также и понятие относительной величины.

Представление о протяженности отдельного тела, рассматриваемого безотносительно к другим, по концепции Г. Лейбница, не имеет смысла. Пространство есть отношение Ratzel F. Der Lebensraum, 1901. - S. 12.

Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов («порядок»), применимое лишь ко многим телам, к «ряду» тел.

Другими словами, «пространство» как таковое не существует, оно является продуктом сознания или восприятия. Последней интерпретации придерживались Гоббс, согласно которому пространство есть лишь воображаемый образ действительной вещи, а также Локк, для которого пространство есть субъективное представление, «простая идея», приобретаемая посредством чувственного восприятия вещей (осязанием и зрением) и представляющая либо расстояние между вещами, либо объем. Кант в «Критике чистого разума» представляет пространство как трансцендентальную априорную форму чувственности, то есть доопытную и от опыта не зависящую, однако необходимо во всяком опыте присутствующую.

В ХХ веке появилась концепция поля. Ее главной особенностью было – если сильно упростить - утверждение, что особенности пространства определяются особенностями находящихся в нем тел. Так, было установлено, что при движении тел с очень большими скоростями, близкими к скорости света, происходит изменение поля, приводящее к изменению пространственных и временных свойств тел.

Теория относительности исключает представление о пустых пространствах, имеющих собственные размеры.

Представление о пустом пространстве было отвергнуто в дальнейшем и в квантовой теории поля. Как писал М. Планк, каждая отдельная материальная точка системы одновременно является, в известном смысле, всеми местами всего находящегося в распоряжении системы пространства. В социологической науке также существуют два принципиально различных подхода к пониманию пространства.

Основоположником первого является Э. Дюркгейм125, который заложил традицию аналитического дуализма в анализе пространства. Она заключалась в том, что физическое и социальное пространство изучались как два взаимосвязанных, но различных феномена. Значительный вклад в развитие этого подхода внес Г. Зиммель126, который использовал понятие Planck M. Das Weltbild der neuen Physik, 1929. S. 25 ff. Ср. об этом: Hermann Wein. Die zwei Formen der Erkenntniskritik, Blatter fur deutsche Philosophie, Band 14, 1940. -S. 50.

Durkheim E. Les formes ele mentaires de la vie religieuse. Le systeme totemique en Australie. Quatrieme Edition. – Paris: Presses Universitaires de France, 1960.

Simmel G. Der Bildrahmen. Ein sthetischer Versuch // Georg Simmel Gesamtausgabe. Bd. 7. – Frankfurt a.M.: Suhrkamp. - S. 101-108.

Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов «пространство» для описания взаимодействия людей и социальных групп друг с другом и подразумевал под ним ту сферу, которую участник общения считает своей и отделяет условной границей от сфер влияния других людей или социальных групп. Благодаря Г. Зиммелю понятие «социальное пространство» и производные от него (скажем, «социальная дистанция») вошло в число основных социологических терминов и активно используется в современной социологии. При таком подходе все пространство рассматривалось как социальное, поскольку его уже было нельзя отделить от созерцающего субъекта. Этот подход успешно продолжили в своих работах П. Сорокин, Э. Гофман, П. Бергер и Т. Лукман, А. Лефевр, Э. Гидденс127 и др., а также такие российские ученые, как А.Г. Здравомыслов, А.А. Давыдов, Ю.П. Качанов, В.И. Добреньков, А.И. Кравченко128, А.Ф. Филиппов129 и др.

Попытку соединить воедино разные социологические традиции анализа пространства предпринял П. Бурдье130, который утверждал, что физическое пространство является более или менее точной проекцией социального пространства. Физическое пространство при таком подходе становится формой репрезентации социального пространства. По определению П. Бурдье, социальное пространство – это «ансамбль невидимых связей, тех самых, что формируют пространство позиций, внешних по отношению друг к другу, определенных одни через другие, по их близости, соседству или по дистанции между ними, а также по Сорокин П. А. Социальная и культурная мобильность // Сорокин П. Человек, цивилизация, общество / Под ред. А. Ю. Соломонова. – М., 1992; Гидденс Э.

Устроение общества: Очерки теории структурации. – 2-е изд. – М., 2005; Гофман И. Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта. – М., 2003; Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. – М., 1995; Lefebvre Henri.

The Production of Space. – Oxford UK & Cambridge USA: Blackwell. 1991.

Здравомыслов А. Г. Рациональность и властные отношения // Вопросы социологии. 1996. Вып. 6; Давыдов А. А. Социальное пространство:

геометрические заблуждения и прозрения П.Сорокина // Тезисы I Всероссийской научной конференции «Сорокинские чтения – 2000: Российское общество и вызовы глобализации». – М.: Альфа, 2004; Добреньков В. И., Кравченко А. И.

Фундаментальная социология в 15 т. – М., 2003. – Т. 5; Филиппов А. Ф.

Теоретические основания социологии пространства. – М., 2003.

Гофман И. Анализ фреймов: эссе об организации повседневного опыта. – М., 2003; Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. – М., 1995;

Lefebvre Henri. The Production of Space. – Oxford UK & Cambridge USA: Blackwell.

1991; Филиппов А. Ф. Теоретические основания социологии пространства. – М., 2003.

Бурдье П. Социальное пространство: поля и практики. – М., 2005; Его же:

Социология социального пространства. – М., 2005.

Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов относительной позиции: сверху, снизу или между, посредине»131.

По словам Бурдье, существует «пространство отношений, которое столь же реально, как географическое пространство». П. Штомпка утверждает, что социальное пространство – это не сколько-нибудь устойчивое состояние, а огромный комплекс ни на мгновение не останавливающихся процессов, понимаемых как поток событий. Иначе говоря, оно имеет «процессуальный образ».133 Его материальное содержание – это бесчисленные практики бесчисленных индивидов, как разрозненных, так и объединенных в коллективы.

Несколько другая классификация предложена в работах В. Ильина, который выделяет субстанциалистский и структуралистский подходы к пониманию социального пространства. В первой трактовке оно состоит из субстанций, т.е.

индивидов, их групп и организаций, соединенных социальными отношениями. Во второй трактовке социальное пространство – это надындивидуальная реальность, состоящая из структурированных социальных отношений. По мнению В. Ильина, «социальное пространство – это силовое поле, создаваемое взаимодействующими индивидами, их практиками, но вместе с тем имеющее свое особое (системное) качество, отсутствующее в самих индивидах (например, государство, право, обычаи, мораль и т.д.). В индивидах есть лишь его элементы в виде усвоенных социальных ролей и ценностей.

Разумеется, социальное пространство не существует без индивидов. Социальные отношения возникают в результате взаимодействия индивидов и их групп. Однако отношения и взаимодействующие индивиды при всей их взаимосвязанности не тождественны, как электрический проводник не тождествен электрическому току. «политическое пространство». Оно позволяет придавать смысл выражениям «левое», «правое», «центр», «государственная вертикаль» и т.п.

Бурдье П. Начала. - М.: Socio-Logos, 1994. - С. 185.

Бурдье П. Социология политики. - М.: Socio-Logos, 1993. - С. 60.

Штомпка П. Социология социальных изменений. - М.: Аспект Пресс, 1996. С. 26.

конструктивистская парадигма). – М.: Институт социологии РАН, 2000; URL:

http://socnet.narod.ru/library/authors/ ilyin/neravenstvo/1–3.html Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов П. Гоулд в 1966 году ввел термин «ментальные пространства». Он полагал, что один из путей понимания того, как человек ведет себя в пространстве, - это изучение образов данного пространства, имеющихся в его сознании. П. Гоулд предложил использовать для такого изучения математический метод главных компонент. С его помощью он составлял ментальные карты. Позднее Р. Даунс и Д. Сти, изучая роль образов во влиянии пространства на поведение людей, назвали данный способ когнитивной картографией (cognitive mapping). В настоящее время пространственные представления изучаются и другими науками. В частности, Дж. Голд отметил, что «модели из теории игр и теории информации - лишь два примера из общей тенденции дополнения вероятностными категориями существующей теории поведения человека в пространстве»137.

информационно-логических (семантических, познавательных, гносеологических) пространств, которые рассматриваются как область бытия знания. Поскольку знание - это содержание сознания, получается, что информационно-логические пространства (ИЛП) - пространства сознания. Значит, имеет смысл говорить о пространстве общественного сознания, в котором обретает бытие мир актуального общественного сознания, и об индивидуальных ИЛП - вместилищах индивидуального сознания. Генетически первым понятием, которое заложило веер толкований, использующихся для описания понятия «медиапространство», является понятие «информационное пространство»139. В качестве синонима понятию «информационное Gould P., White R. Mental maps. - Baltimore: Penguin Books, 1974 321 Hays R.M.

Education of the Informational professional: a library school perspective // J. of the Amer. soc. for inform. science. - Wash. - 1988.- Vol.39. - N.5. - P.312-317.

Gold J. An Introduction to Behavioural Geography. – N.Y., 1980. - P. 33.

Соколов А. В. Мир общественного знания. Читатель. Библиотекарь // Отраслевая библиотечно-библиографическая подготовка студентов. Проблемы совершенствования. - Л.: ЛГИК, 1986. - С. 20.

См.: Абдурахманов М. И., Баришполец В. А., Манилов В. Л., Пирумов В. С.

Геополитика и национальная безопасность. Словарь основных терминов и определений / Под общей ред. В. Л. Манилова. - М.: РАЕН, 1998; Попов В. Д.

Информациология и информационная политика. - М.: Изд-во РАГС, 2001;

Почепцов Г. Г. Информационные войны. - М.: Рефл-бук, К.: Ваклер, 2000; Грачев Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов пространство» довольно часто используется понятие «информационная сфера» или «информационная среда». Так, «Информационное пространство, или инфосфера, представляет собой весьма специфическую среду… В информациологическом аспекте понимание термина "информационное пространство" базируется на определении информационной сферы». «медиапространство» возникли существенно позднее своих предшественников – понятий «информационное пространство» и «коммуникационное пространство» и воспроизвели в своих предшественникам. Например, Н.Б. Кириллова в своей книге «Медиасреда российской модернизации», опираясь на энциклопедические определения понятия «среда»,141 дает Г. В. Информационно-психологические операции во внутриполитической борьбе в России в современных условиях // Информационно-психологическая безопасность избирательных кампаний. - М., 1999; Грачев Г. В., Мельник И. К.

Манипулирование личностью: организация, способы и технологии информационно-психологического воздействия. - М.: ИФ РАН, 1999; Модестов С. А. Информационное противоборство как фактор геополитической конкуренции.

- М.: Издательский центр учебных и научных программ, 1998; Дацюк С.

Виртуальный анализ масс-медиа // Русский Журнал. 03.02.1998. - URL:

http://www.russ.ru/journal/media/98-02-03/datsuk.htm; Информационное право / Под ред. В. А. Копылова. - М.: Издательская группа «Юрист», 1998; Крысько В. Г.

Социальная психология: словарь-справочник. - Минск: Харвест, М.: АСТ, (Библиотека практической психологии); Малков Л. Электронное правительство США, модель 2001 года // PC WEEK Russian Edition. - URL: http://www.pcweek.ru;

Машлыкин В. Г. Европейское информационное пространство. - М.: Наука, 1999. URL: http://isn.rsuh.ru/iu/m4.htm; Паринов С. Информационное общество: контуры http://rvles.ieie.nsc.ru/parinov/shapes.htm; Зуев С. Э. Измерения информационного http://future.museum.ru/part01/010601.htm; Вепринцев В. Б., Манойло А. В., Петренко А. И., Фролов Д. Б. Операции информационно-психологической войны:

методы, средства, технологии: Краткий энциклопедический словарь. - М.: Горячая линия – Телеком, 2003.

Манойло А.В. Государственная информационная политика в особых условиях. М.: МИФИ, 2003. - C. 73.

Большой энциклопедический словарь категорию «среда» растолковывает следующим образом: «Среда социальная — окружающие человека общественные, материальные и духовные условия его существования и деятельности. Среда в широком смысле (макросреда) охватывает экономику, общественные институты, общественное сознание и культуру. Социальная среда в узком смысле (микросреда) включает непосредственное окружение человека: семью, трудовую, учебную и другие группы». (Большой энциклопедический словарь / Под ред. А. М. Прохорова.

– М.–СПб.: БРЭ, 2000. - С. 1140.) Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов следующее определение: «Медиасреда - это то, что нас окружает повседневно. Это совокупность условий, в контексте которых функционирует медиакультура, то есть сфера, которая через посредничество массовых коммуникаций (печать, радио, ТВ, видео, кино, компьютерные каналы, Интернет и др.) связывает человека с окружающим миром, информирует, развлекает, пропагандирует те или иные нравственно-эстетические ценности, оказывает идеологическое, экономическое или организационное воздействие на оценки, мнения и поведение людей. Словом, влияет на общественное сознание». Ф. Сталдер в статье «Экология информации: системный подход к медиасреде» утверждает, что «медиа создают интегрированную среду (environment), в основе которой лежат потоки информации. Все чаще в деятельности человека эта среда становится главной. Экология информации стремится понять свойства среды, чтобы использовать ее потенциал, избежать опасностей и положительно воздействовать на ее развитие...»143.

Понятно, что толкование масс-медиа лишь как окружения, а не как сферы реализации человеческой активности, уже не может удовлетворить ни исследователей, ни практиков. Хотя понятие «медиасреда» до сих пор встречается в некоторых публикациях.

Еще одним понятием, иногда замещающим категорию «информационное пространство», является весьма популярное словосочетание «виртуальная реальность». Это понятие используют тогда, когда хотят сделать акцент на том соображении, что информация, циркулирующая в информационном пространстве, отнюдь не всегда воспроизводит реальную действительность. Гораздо чаще речь идет о неких имитациях действительности, а иногда имитациях того, чего в действительности просто не существует.

Однако и «инфосфера» и «виртуальная реальность» не стали общеупотребительными. Пока что в отечественной научной литературе чаще всего используется понятие «информационное пространство». Анализ употребления этого понятия показывает, что разные авторы вкладывают в него несколько различных смыслопорождающих моментов.

Кириллова Н. Б. Медиасреда российской модернизации. - М., 2005.

Сталдер Ф. Экология информации: системный подход к медиасреде. - URL:

http://media-ecology.blogspot.com/2011/04/blog-post.html Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов Геополитическое понимание информпространства «информационное пространство» показывает, что многие политики и обслуживающие этих политиков аналитики трактуют «информационное пространство» как некую «территорию», то есть сознательно или интуитивно встраивают это понятие в некий геополитический дискурс, в рамках которого понятия «пространство» и «территория» выступают в качестве фундаментальных. Так, например, в книге Т.В. Закупень информационное пространство рассматривается как территория, «покрытая», «охваченная» информацией, информационными ресурсами и инфраструктурой, в рамках которого все субъекты… имеют одинаковые возможности получения, передачи и всех других манипуляций с информацией в любой точке этого пространства». Е.П. Прохоров, оценивая наработки по проблеме «информационного пространства» формулирует следующие выводы.

«Во-первых, информационное пространство (ИП) – это некая территория, где действуют СМИ, располагающие информационными ресурсами (как национальными, так и международными), обращенными к наличной потенциальной аудитории;

во-вторых, в ИП должны быть налажены некие устойчивые отношения между СМИ и "потребителями информации"; в то же время аудитория ("потребители") СМИ имеет одинаковые возможности для контактов со СМИ в любой точке ИП, а информационные ресурсы доступны каждому гражданину;

в-третьих, при этом существуют некие стандарты, определяющие правила взаимодействия СМИ и аудитории; СМИ функционируют на основе единых принципов и по общим правилам; их основа и суть – каким-то образом упорядоченное получение и обмен информационными ресурсами;

в-четвертых, смысл создания и функционирования ИП – реализация прав граждан на информацию, удовлетворение их информационных потребностей, причем со стороны СМИ См.: Закупень Т. В. Правовые и организационные аспекты формирования информационного пространства государств-участников СНГ. - М., 1998. - С. 20.

Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов обеспечиваются актуальность, доступность, полнота, достоверность, оперативность, сопоставимость информации.

Искомый результат – демократическое массовое сознание;

недопустимо возникновение преимуществ для одних слоев "потребителей" в ущерб другим; поэтому необходимы правовые акты, преследующие нарушение законных прав и интересов граждан в информационной сфере, а также контроль за распространением информации, оказывающей негативное воздействие»145.

Анализируя работы, в которых «информационное пространство» рассматривается как некая информатизированная территория, можно заметить, что авторы этих определений либо не замечают, либо сознательно обходят вопрос о субъекте так понимаемого пространства. Дело в том, что в геополитике «пространство» является не столько вместилищем государства и его сил (экономических или военных), сколько самостоятельной силой, то есть специфическим ресурсом. Не случайно для геополитики пространство является объектом захвата и удержания государствами. Именно государство (или некая замещающая его структура) является субъектом пространства-территории. Отметим этот тезис, поскольку именно он лежит в основе геополитического мышления как такового и именно это положение является основной причиной популярности геополитического мышления в России. Геополитики полагают, что именно пространство сейчас стало не просто главным, но, по сути, и последним ресурсом России. Контролируя пространство, государство осуществляет контроль над остальными ресурсами146.

Таким образом, в чисто геополитическом смысле понятием «информационное пространство» обозначается выделенная неким субъектом по какому-то критерию территория, на которой размещаются информационные ресурсы, источники информации, технологические системы сбора, обработки распространения информации, а также пользователи информационных ресурсов, подпадающие под юрисдикцию законодательства, действующего на этой территории. В этом смысле все разговоры о мировом (или глобальном) информационном пространстве и даже информационном пространстве СНГ представляются либо Прохоров Е. П. Журналистика и демократия. - М., 2001. - С. 194.

Палий А. И., Петров В. Л. Геополитическая доктрина России. План – проспект. URL: http://www.e-journal.ru/p_euro-st2-10.html Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов малообоснованными, либо маскирующими какие-то другие интересы.

В рамках данного подхода у любого пространства есть два главных признака: быть вместилищем чего-то и иметь границы.

В геополитическом понимании пространство осваивается, завоевывается, колонизируется. Поэтому так важно точно определять границы информационного пространства и защищать их от посягательства враждебных сил. Именно это и имеют в виду многие из тех, кто активно использует понятие «информационное пространство» и пекутся о его защите.

Сторонники этого подхода категорически не желают видеть, что сегодня во всем мире идут процессы переосмысления границ. Даже в чисто территориальном аспекте прежние границы, функционировавшие как важнейший элемент «железного занавеса»

между капитализмом и социализмом, теряют привычный смысл.

Благодаря усиливающемуся трансграничному сотрудничеству на фоне становления единой Европы еврорегионы инициируют новые импульсы для быстрого развития прежних периферийных территорий. Этот процесс явно затрагивает и другие «пространства», о которых будет идти речь дальше.

А уж в сфере информационных процессов любые границы имеют чисто символический смысл. Основная социальная функция границы – обеспечивать коллективную идентичность - практически никак не реализуется в сфере информационных отношений. Более того, ни один нормальный человек не может испытывать гордости от того, что он в силу каких-то причин: незнание языка, отсутствие средств и др. – не в состоянии побывать в иных информационных мирах.

Социальное понимание информпространства медиапространство как особый социальный феномен, особую социальную структуру, образованную системой взаимоотношений производителей и потребителей массовой информации. С этой точки зрения информационное пространство есть совокупность определенных структур (индивидов, их групп и организаций), Шарков Ф. И. Основы теории коммуникации. - М.: Социальные отношения, 2002.

Юдина Е. Н. Медиапространство как культурная и социальная система. - М.:

Прометей, 2005.

Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов соединенных информационными отношениями, то есть отношениями сбора, производства, распространения и потребления информации. Сама информация при этом рассматривается как некоторое отношение между субъектами информационного пространства. Другими словами, информационное пространство – это поле информационных отношений, создаваемое взаимодействующими по поводу информации субъектами, но вместе с тем имеющее свое особое (системное) качество, отсутствующее в самих субъектах. Для анализа так понимаемого информационного пространства может быть использован мощный аппарат современных социологических и социально-психологических концепций. Не углубляясь в эти увлекательные материи, обозначу лишь несколько направлений такого анализа.

Этот подход позволяет увидеть информационное пространство как арену, на которой происходит взаимодействие занимающих разные позиции и стремящихся к разным целям субъектов, а значит, использовать для описания этих процессов такие понятия, как: «статусы», «ранги», «роли», «амплуа».

Структурными элементами такого информационного пространства являются: информация, выступающая предметом социальных отношений; субъекты отношений; сами отношения.

Еще одно направление – рассмотрение информационного пространства как специфического социального ресурса, владение которым позволяет реализовывать различные внеинформационные цели. Соответственно, информационные процессы должны быть описаны как процессы получения, распределения, перераспределения и потребления специфических ресурсов в пространстве человеческих отношений. Наиболее интересным вопросом в этом контексте является вопрос доступности информации. Очевидно, что именно объем и качество получаемой информации, то есть доступ к информационным источникам является наиболее ясным критерием, на основании которого можно дифференцировать субъектов информационных отношений.

Именно доступ к информации является наиболее отчетливым индикатором информационного статуса и всегда означает некое преимущество над кем-то; обладание информацией и даже просто обладание возможностью получения информации предполагает наличие субъектов, лишенных этой возможности. В этом случае Семенов И. А. Социально-политические импликации информационных технологий. - URL: http://ims2000.nw.ru/src/TEXT99.HTML Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов информационная стратификация (иерархически упорядоченное информационное неравенство), о которой речь пойдет ниже, предстает в виде вершины, на которую взбираются одиночки. Из такой логики анализа естественно вырисовываются информационные страты (слои), определяемые с помощью количественных сравнений: высшая, средняя, низшая.

Информационно-ноосферное понимание информпространства С точки зрения третьего подхода информационное пространство представляет собой совокупность баз и банков данных, технологий их ведения и использования, информационнотелекоммуникационных систем и сетей, функционирующих на основе единых принципов и по общим правилам, обеспечивающим информационное взаимодействие организаций и граждан, а также удовлетворение их информационных потребностей. Иными словами, информационное пространство складывается из следующих главных компонентов:

информационные ресурсы, содержащие данные, сведения и знания, зафиксированные на соответствующих носителях информации;

организационные структуры, обеспечивающие функционирование и развитие единого информационного пространства, в частности, сбор, обработку, хранение, распространение, поиск и передачу информации;

средства информационного взаимодействия граждан и организаций, обеспечивающие им доступ к информационным ресурсам на основе соответствующих информационных технологий, включающие программно-технические средства и организационно-нормативные документы.

Организационные структуры и средства информационного взаимодействия образуют информационную инфраструктуру150.

Таким образом, информационное пространство есть некая никому (или всем?) принадлежащая совокупность информационных ресурсов, средств обеспечения их пополнения и обработки, а также механизмов доступа пользователей к этим ресурсам.

Концепция формирования и развития единого информационного пространства России и соответствующих государственных информационных ресурсов. 1995 год.

- URL: http://www-sbras.nsc.ru/win/laws/russ_kon.htm Медиапространство России: коммуникационные стратегии социальных институтов Про национальную или какую-то иную территорию в этом определении ничего не говорится.

Примерно в этом же направлении размышляет информационным пространством страны предлагается понимать совокупность информационных ресурсов и информационной инфраструктуры, позволяющую на основе единых принципов и по общим правилам обеспечивать безопасное информационное взаимодействие государства, организаций и граждан при их равнодоступности к открытым информационным ресурсам, а также максимально полное удовлетворение их информационных потребностей на всей территории государства при сохранении баланса интересов на вхождение в мировое информационное пространство и обеспечение национального информационного суверенитета»151.

информационного пространства, в которой выделяются пять объектов: образ, знак, концепт, текст, документ152.

Наконец, в самое последнее время начинают появляться работы, в которых к анализу проблематики информационного пространства применяется терминология и подходы, разработанные в рамках концепции ноосферы. По-видимому, не без влияния идей В.И. Вернадского и Тейяр де Шардена возникла концепция информационнокоммуникационного универсума. Это понятие еще не стало общеупотребительным, но уже используется в различных публикациях и даже в названиях диссертаций154 и книг. 155 Чаще Лопатин В. Н. Теоретико-правовые проблемы защиты единого информационного пространства страны в условиях глобального информационного общества // Информационная безопасность России в условиях глобального информационного общества. - М., 2001. - С. 117.

См.: Каптерев А. И. Мультимедиа как социокультурный феномен. – М., 2000;

URL: http://www.dvc.tvworld.ru/Other/Kapterev/List_of_publications.files/Multibook/ Vved.htm Демченко Ю. Формирование (изменение) мира, основанного на знаниях, в условиях Информационной Революции. - URL: http://www.uazone.org/naph/newageessay.html; НООСФЕРА. - URL: http://21next.capital.ru/TforR/noosphera.htm;

http://mykm.ru/view/view.asp?id={F35A5AB8-BFE5-425E-A2B7-BC9AF21A78DA} Елисеева Ю. А. Коммуникативный универсум детского чтения.

Автореф.канд.дисс. - Саранск, 1998.