«Разум против предрассудков: преодоление нетерпимости Учебное пособие для старших классов средней школы 1 Авторский коллектив: С. Дьячкова (Вводный раздел, Раздел 4), В. Луховицкий (Раздел 1, гл. 4, Раздел 2), О. ...»

В условиях тоталитарного государства оппозиция мы — они становится важным элементом государственной идеологии. Образ врага поддерживается СМИ, получает свое воплощение в литературе и искусстве. Да и реальные события дают богатый материал для его формирования. Важно отметить, что образ врага создается параллельно и нами и ими:

только мы создаем врагов из них, а они создают его же из нас. Так, например, если мы возьмем советский и американский кинематограф эпохи холодной войны, то увидим, что образ русского в американском кино и образ американца в советском кино создавался по весьма сходным моделям.

Интернет-источник: http://www.ruthenia.ru/folklore/toporkov1.htm Как по-вашему, в какой политической системе «образ врага» используется чаще – в демократической или в тоталитарной?

Глава 1. Стереотипы (социальные, культурные, национальные) Мы начинаем этот раздел с повторения понятия, которое узнали в самом начале курса – "стереотип". Стереотип – термин социальной психологии. Это слово многозначное. В самом начале наших занятий мы определяли стереотип как "чрезмерно обобщенное представление в отношении чего-либо или кого-либо18". Второе, более специализированное определение, которым мы будем руководствоваться дальше такое:

"Это обобщенная, упрощенная и ригидная (сопротивляющаяся изменениям) система широко разделяемых представлений об опознаваемых группах людей, в которых каждый человек рассматривается как носитель одних и тех же наборов ведущих характеристик, приписываемых любому члену данной группы безотносительно его реальных качеств". Однако чаще мы будем говорить не просто стереотип, а социальный стереотип (набор представлений о некоей социальной группе), этнический стереотип (набор представлений о людях, принадлежащих к определенной национальности) или культурный стереотип (набор представлений о какой-либо культурной группе). В эту "систему верований" входят представления о качествах членов данной группы, об их ценностях, типичном поведении, занятиях. Кроме того, у носителей стереотипов есть теории, объясняющие, почему представители группы имеют те или иные качества, как эти качества связаны друг с другом, почему представители группы ведут себя тем или иным образом.

Стереотипы отличаются друг от друга по степени распространенности в обществе.

Бывают уникальные стереотипы, принадлежащие одному или нескольким людям.

Остальные люди не разделяют их. А бывают стереотипы достаточно широко распространенные в обществе.

Как мы увидим дальше, понятие "стереотип" необходимо, но недостаточно для того, чтобы объяснить проявления нетерпимости и враждебности. Предрассудок – еще одно явление, которое лежит в основе проявлений нетерпимости, и ему мы также мы уделим внимание позже.

Жил-был Кот, который умел петь и пел вечерами для своей знакомой кошки. Но его знакомая кошка не обращала на него никакого внимания и не выходила гулять, а целыми вечерами сидела и смотрела телевизор.

Тогда кот решил сам спеть по телевизору. Он пришел на телевидение петь, но ему там сказали:

— Это пара пустяков.

Он зашел за угол, подвязал хвост к поясу и снова пришел на телевидение.

Но там ему опять сказали:

18 В. Квинн "Прикладная психология", Спб. 19 "Краткий психологический словарь", Под общей редакцией А. В. Петровского и М. Г. Ярошевского Редактор-составитель Л. А. Карпенко, Ростов-на-Дону «ФЕНИКС» — С какой стати у вас лицо полосатое? На экране это будет выглядеть странно — все подумают, что это у них телевизоры испортились.

— Это пара пустяков. — Снова зашел за угол, потёрся о белую стену и стал белый, как стена. Но на телевидении ему опять сказали:

— Что это еще за меховые варежки у вас?

Тогда кот разозлился и сказал:

— Меховые варежки? А вот это вы видели?

И высунул свои длинные острые когти.

— Ну, знаете что, с такими когтями мы вообще на телевидение петь не берём.

Всего вам хорошего!

— А я вам все ваше телевидение тогда испорчу!

Как вы думаете, почему Кота не пустили петь на телевидение? Проанализируйте эту ситуацию и используйте для объяснения, как можно больше знаний, полученных на уроке (например, был ли у тех, кто не взял Кота на телевидение, стереотип о котах; как этот стереотип мог образоваться и т.д.) Можно ли сказать, что, то, что Кота не пустили петь на телевидение, является дискриминацией? Почему? (Если термин "дискриминация" не знаком вам, посмотрите его определение в словаре) Следующая проблема, которая стоит перед нами, – как возникают стереотипы? Что в нас – в нашей психике и нашем разуме – позволяет им существовать?

Изучая эту проблему, психологи выяснили, что, несмотря на то, что наш разум – невероятно сложная и мощная система, мы отнюдь не всегда аккуратно и четко обрабатываем всю поступающую к нам информацию. Мы постоянно оказываемся в ситуации, когда у нас либо не хватает времени и сил, чтобы все воспринять и тщательно обдумать, либо мы просто не имеем доступа к точной и полной информации. Вокруг слишком много всего происходит, нам надо успеть слишком много всего сделать. И думать, делать выводы, тоже надо. Но нам некогда, или лень, или почти нет нужных сведений. И человек, стремясь экономить мыслительную энергию, становится, по выражению американских психологов Сьюзен Фиск и Шелли Тейлор, "мыслительным скрягой". Он вырабатывает познавательные стратегии (способы восприятия и обработки информации), которые помогают упростить сложную задачу анализа информации:

Часть информации игнорируется На основе незначительной информации делаются очень широкие выводы, вместо того чтобы искать дополнительные сведения Большее внимание уделяется информации, поступившей вначале, а последующая информация уже трактуется с точки зрения сделанных выводов (одно из объяснений "эффекта первичности") Познавательные стратегии могут быть очень эффективными, а могут приводить к ошибкам и тенденциозности. Нам интересны стратегии, которые приводят к образованию стереотипов.

Одной из самых важных для нас познавательных стратегий является такой процесс как категоризация.

Категоризация – деление людей (объектов) на группы на основании каких-либо признаков.

Прочитайте небольшой текст о том, как ученые-психологи связывают категоризациию и образование стереотипов.

Психолог Шелли Тэйлор, которая интересуется проблемами социального познания, высказала предположение, что «для понимания многих важных аспектов стереотипизации достаточно рассмотреть процессы классификации» (Тау1ог, Ра1сопе, 1982, р. 426). Тэйлор утверждает, что стереотипы — это свойства, которые приписывают отдельным людям, принадлежащим к определенным категориям (таким, как раса, возраст или пол).

Полезность предложенного Тэйлор категориального подхода к стереотипизации была продемонстрирована в двух ее работах: в них исследовалось влияние таких категорий, как раса и пол.

В первой работе испытуемым показывали слайды, сопровождавшиеся магнитофонной записью групповой дискуссии, в которой участвовали шесть мужчин — трое белых и трое чернокожих. После показа испытуемым давали список высказываний участников дискуссии и просили указать, кому из выступавших принадлежали эти высказывания. Оказалось, что те испытуемые, которые классифицируют окружающих людей по расовому признаку, могли вспомнить цвет кожи человека, сделавшего определенное замечание, но не всегда помнили, кто именно из белых или чернокожих участников дискуссии его высказал. Поэтому, вспоминая, к какой расе принадлежал автор высказывания, испытуемые совершали гораздо меньше ошибок, чем при выборе самого автора среди представителей этой расы. Во втором эксперименте тот же эффект наблюдался на группе, состоявшей из трех мужчин и трех женщин. Объединенные результаты этих двух работ свидетельствуют о том, что люди классифицируют свое социальное окружение по социальным категориям, чтобы упорядочить поток социальной информации.

(Основано на материалах статьи Naylor S. E., Falcone H. T. Cognitive Bases of stereotyping: The relationship between categorization and prejudice) Итак, категоризация - одна из наших повседневных мыслительных стратегий. Мы с охотой используем ее в самых разных ситуациях. Но насколько оправданно ее использование в разных случаях? Вот пример, когда с виду основания для разделения по категориям очень заметны, а на самом деле их нет.

Несмотря на полезность категоризации в повседневной жизни, она может принимать разрушительный характер, когда, например, люди ошибочно отделяют себя от окружающей среды, от животных и природы или друг от друга. Наглядным примером такой ошибки служит социальная проекция расовых категорий.

Так, в США как минимум 75% афроамериканцев имеют белых предков, а 1-5% генов у белых американцев происходят от африканских предков (Davis, 1991). Тем не менее, ошибочная вера в чистоту расовых категорий побуждала белых веками третировать чернокожих, не осознавая, что, во многих случаях, они причиняли вред потомку белого.

Plous S. The Psychology of Prejudice, Stereotyping, and Discrimination: An Overview.

Можете ли вы привести свой пример, когда кажется, что люди на основании какогото признака жестко разделены на отличающиеся друг от друга группы, а на самом деле всех их можно равномерно разместить на линии постепенного перехода от одного варианта проявления этого признака до второго.

Континуум - это ряд похожих вещей (людей), в котором каждая следующая вещь (человек) по некоторому признаку почти такая же, как предыдущая. В то время как самая первая вещь (человек) в ряду очень сильно отличается от самой последней.

Постепенно изменения по заданному признаку накапливаются и становятся очень заметными.

Вернемся к понятию стереотипа. Это очень интересное явления и мы пока рассмотрели отнюдь не все его свойства. Изучая стереотипы, социальные психологи установили, что почти все они:

бывают чрезмерно обобщенными сильно искажают информацию, например, сильно преувеличивают какое-то из качеств или особенность поведения о сопротивляются изменениями (но это не значит, что все стереотипы абсолютно неизменны – со временем, как показали исследования, стереотипы могут изменяться) Нас может заинтересовать третье свойство, потому что оно также поддерживается мыслительными стратегиями. И если мы захотим попробовать повлиять на стереотип, надо иметь это в виду. Итак, стратегии, которые поддерживают существование социального (культурного, этнического) стереотипа неизменным, это:

Отбор информации (самоподтверждение) Оказывается, в ситуации "экономии мыслительной энергии", люди чаще ищут и более охотно воспринимают информацию, которая подтверждает уже существующие убеждения, чем ту, которая опровергает их. Приятно чувствовать, что ты прав, что мир понятен и стабилен. Поэтому, человек который сталкивается с информацией, которая опровергает то, во что он верит, может просто эту информацию проигнорировать.

Избирательная память Используя вторую стратегию, человек совершенно искренне помнит только то, что соответствует его убеждениям и забывает противоположные факты. На первый взгляд, это может выглядеть фантастичным, но это так. Каждый человек, если постарается, наверное, может вспомнить, что он сталкивался с "избирательной памятью" у других. А вот себя "поймать" на этом может быть довольно сложно.

Мы подошли к очень важному для понимания сущности нетерпимости понятию "предрассудок". Чтобы разобраться в том, что же это такое, более глубоко, чем мы говорили в начале книги, нам придется в начале еще один термин – "установка". В нашем курсе мы воспользуемся определением этого понятия, использующемся в социальной, а не общей психологии (хотя, они довольно близки). Иногда это понятие называют также " аттитьюд".

Давайте вначале рассмотрим пример установки одной девушки по отношению к проблеме бездомных животных:

Аня очень любит животных. Аню волнует проблема бездомных собак и кошек. Аня считает, что выбрасывать животных на улицу - это очень жестоко. Ей кажется, что любой бездомной собаке или кошке можно найти хозяина или поместить ее в специальный приют. Ане безумно жаль бездомных животных, она злится, когда думает о людях, которые выбросили своих питомцев на улицу, ей очень нравятся люди, которые помогают бездомным животным. Аня взяла себе домой бездомную собаку и сама с ухаживает за ней, она подкармливает уличную кошку, которая живет недалеко от ее дома. Аня готова помогать приюту для бездомных животных, если он отроется в ее районе.

В любой установке выделяют три компонента:

убеждения (мысли), чувства, склонность действовать определенным образом Убеждения Ани: она считает, что выбрасывать животных на улицу - это очень жестоко.

Ей кажется, что любой бездомной собаке или кошке можно найти хозяина или поместить ее в специальный приют.

Чувства Ани: ей безумно жаль бездомных животных, она злится, когда думает о людях, которые выбросили своих питомцев на улицу, ей очень нравятся люди, которые помогают бездомным животным.

Склонность действовать определенным образом: Аня приютила бездомную собаку, подкармливает уличную кошку, готова работать в приюте для бездомных животных.

А теперь дадим определение:

"Установка – благоприятная или неблагоприятная оценочная реакция на что-либо или кого-либо, которая выражается в мнениях, чувствах и целенаправленном поведении (по отношению к объекту установки – прим. составителя)". Очень часто компонентом "убеждения, мысли" установки могут быть (и бывают) стереотипы.

Теперь дадим определение предрассудку.

Предрассудок ("предубеждение") – разновидность негативной установки.

"неоправданно негативная установка по отношению к группе или к отдельным ее членам".

Группа может быть расовой или национальной, может быть выделена по признаку пола, социального положения, вероисповедания, места жительства, культуры, уровня образования и т.д.

Рассмотрим три компонента предрассудка.

Так как речь идет о группе или членах группы, значит, мы имеем дело с обобщениями и отказом видеть индивидуальные различия. Значит, в основе когнитивного компонента предрассудка (как установки) – мыслей, убеждений – лежат стереотипы.

Исследования показали, что это так и есть.

Установка негативная – значит эмоциональный компонент установки – это негативные чувства. Откуда же они берутся? Ученые, социальные психологи, пытались объяснить это исходя из разных теорий.

Наконец, третий компонент предрассудка – готовность действовать определенным образом, может проявиться, (а может, к счастью, и не проявиться) в определенных действиях – дискриминации.

Предрассудок – сложное явление. Проявления предубежденности могут быть как явными и открытыми, так и завуалированными. Очень часто человеку, обладающему предрассудками, кажется, что он абсолютно беспристрастен. Это важное и сложное дело достойное умного культурного человека - суметь обнаружить свои предрассудки.

Трехлетний Павлик отправляется на самостоятельную прогулку.

Д. Майерс "Социальная психология", Спб. Оказывается, не одному Пете пришла в голову счастливая мысль на другой день после приезда самостоятельно погулять. Павлик тоже давно мечтал об этом.

Он, конечно, не собирался заходить так далеко, как Петя. В его планы входило лишь побывать на помойке да, в самом крайнем случае, сходить за угол посмотреть, как у подъезда штаба солдаты отдают ружьями честь. Но, на беду, как раз в это время во двор пришел Ванька-Рутютю, иначе говоря — Петрушка. Вместе с другими детьми Павлик посмотрел все представление, показавшееся слишком коротким. Впрочем, распространился слух, что в другом дворе будут показывать больше. Дети перекочевали вслед за Ванькой-Рутютю в другой двор.

Пожираемый непобедимым любопытством, Павлик топал на своих крепеньких ножках в толпе других детей. Высунув язык и широко раскрыв светло-шоколадные глаза с большими черными зрачками, ребенок забыл все на свете: и тетю, и папу, и даже Кудлатку, которую не успел поставить на конюшню и хорошенько накормить овсом и сеном.

Мальчик потерял всякое представление о времени и пришел в себя, лишь заметив с удивлением, что уже вечер и он идет за шарманкой по совершенно незнакомой улице. Все дети давно отстали и разошлись. Он был совсем один.

Пестрая женщина и мужчина с ширмой шли быстро, очевидно торопясь домой.

Павлик едва поспевал за ними. Город становился все более незнакомым, подозрительным.

Павлику показалось, что мужчина и женщина о чем-то зловеще шепчутся.

Поворачивая за угол, они оба вдруг обернулись, и Павлик с беспокойством увидел во рту у женщины папироску. Ребенка охватил ужас. Ему в голову внезапно пришла мысль, заставившая его задрожать. Ведь было решительно всем известно, что шарманщики заманивают маленьких детей, крадут их, выламывают руки и ноги, а потом продают в балаганы акробатам.

О, как он мог забыть об этом! Это было так же общеизвестно, как то, что конфетами фабрики «Бр. Крахмальниковы» можно отравиться или что мороженщики делают мороженое из молока, в котором купали больных.

Сомненья нет. Только цыганки и другие воровки детей курят папиросы. Сейчас его схватят, заткнут тряпкой рот и унесут куда-нибудь на слободку Романовку, где будут выворачивать руки и ноги, превращая в маленького акробата.

Найдите в тексте примеры предрассудков и стереотипов.

Чем предрассудки отличаются от стереотипов?

Как Вам кажется, откуда они у трехлетнего Павлика?

Действие книги происходит во II половине XIX века. Русский врач Усольцев волею судьбы оказывается в Африке.

Мы ехали в резиденцию негуса (термин равнозначный "королю" - прим.

сотавителя), где Машкову предстояло вручить Менелику дружественное послание русского императора. О негусе Менелике я уже был несколько наслышан; знал, что он не чета какому-нибудь мизерному султанчику или царьку, но не испытывал острого любопытства в ожидании встречи. Чего греха таить, я бы его испытывал от предстоящей аудиенции с любым монархом Старого Света. И это я — республиканец и ненавистник монархии! Руку на сердце — вот почему: сам того не примечая, я был тогда мечен европейским высокомерием, а потому любой белокожий коронованный выродок все ж таки, как там ни крути, казался мне не то чтобы выше или лучше, нет, а как бы подлиннее чернокожего «помазанника».

Я сострадал данакильским горцам или таджурским туземцам; я, такой добрый, такой хороший, такой великодушный, видел в них «детей природы», а какой же порядочный и цивилизованный европеец не питает к детям светлого чувства. Однако ведь мало кто притом не испытывает и снисходительности.

Мы дьявольски далеки от чувства равенства, подлинного, естественного, не навязанного самим себе чувства равенства; это всегда и везде, а вне Европы в особенности. Ну как же, ну как же! Ведь мы — обладатели паровых машин, телеграфной проволоки, пушек Гочкиса. О проклятое чувство превосходства! Оно гнездится и в тех, кто смотрит мимо паровой машины или пушек Гочкиса. Ну как же! Ну как же! Ведь мы — обладатели идеалов европеизма! И вот уж у превосходства рождается уродливый близнец:

нетерпимость.

Как вы думаете, есть ли героя повести (Усольцева) предрассудки по отношению к неграм? Почему?

Способен ли Усольцев проявлять открытое враждебное отношение к неграм?

Почему?

Глава 3. Ошибки восприятия информации о людях и обществе, способствующие возникновению и существованию предрассудков и На уроке вы познакомились с ошибками восприятия информации о людях и обществе, способствующих возникновению и существованию предрассудков и стереотипов. Давайте вспомним их определения:

Эффект похожести – если человек внешне похож на представителей какой-либо группы людей, то он окажется типичным представителем этой группы Эффект предшествующей информации – то, о чем человек слышал совсем недавно, приходит к нему в голову в первую очередь и может оказать влияние на его оценку окружающих явлений.

Эффект кажущейся взаимосвязи – мы видим взаимосвязь между двумя явлениями там, где она должна быть, по нашему мнению, но где ее на самом деле нет Эффект воздействия СМИ – читателям и зрителям более важными и насущными кажутся те события, которые широко освещаются СМИ (средствами массовой информации) именно сейчас.

Зависимость веры в истинность от наших пристрастий – человек более охотно поверит в то, что ему нравится, чем в то, что ему не нравится.

Главный герой книги, Кармоди, попадает в эпоху динозавров. Там он встречается с разумными тираннозаврами и беседует с одним из них – Боргом.

– Нас, динозавров, мало занимает будущее, – продолжал Борг, переходя на высокопарный стиль послеобеденного оратора. – И так было всегда. Наш вымерший предок, аллозавр, был грубым прожорливым хищником с дурным нравом, его же предок, цератозавр, – это всего-навсего карликовый карнозавр. Судя по размерам его черепной коробки, он был невероятно глуп. Были, безусловно, и другие карнозавры, а до них – потерянное звено, тот древнейший предок, от которого произошли все ящеры – и четвероногие, и двуногие.

– Двуногие, конечно, доминируют? – спросил Кармоди.

– Конечно! Четвероногие трицератопсы – тупоголовые твари, но небольшое поголовье мы все же сохраняем. Добавление их мяса к рубленой бронтозаврине делает ее необычайно вкусной. Есть и другие виды ящеров. Гадрозавры, например. Вы могли их заметить по дороге в город.

– Да, заметил. Они пели.

– Эти типы всегда поют, – сказал Борг сурово.

– О, небо! Конечно, нет! Гадрозавры разумны! Единственные разумные существа на планете, не считая нас – тираннозавров.

– Ваш сын сказал, что они – «серьезная проблема».

– Да, проблема! – подтвердил Борг вызывающим тоном.

– Они ленивы. А также угрюмы и грубы. Я знаю, что говорю, у меня были слуги – гадрозавры. У них нет ни самолюбия, ни инициативы, они ни к чему не стремятся. Не знают, кто их высиживал, и, похоже, не очень-то и желают знать. А еще, когда они говорят с вами, то никогда не смотрят в глаза.

– Но они хорошо поют, – возразил Кармоди.

– Да, поют они хорошо. Наши лучшие исполнители – гадрозавры. И на тяжелых работах они хороши, конечно, если есть надзор. Внешность их подводит – этот утиный клюв... Но это не их вина, тут ничего не поделаешь. А в будущем проблема гадрозавров решена?

– Да, – сказал Кармоди. – Их раса вымерла.

– Возможно, это и к лучшему, – сказал Борг. – Да, думаю, это к лучшему.

Вспомните все ошибки восприятия информации о людях и обществе, способствующие возникновению и существованию предрассудков и стереотипов, изученные на уроке.

Опираясь на предложенный текст, попробуйте предположить какие ошибки способствовали формированию и поддержанию предрассудков Борга. Как это могло происходить?

Рассказывая о тираннозаврах и гадрозаврах, автор имел в виду реально существовавшие (и существующие) группы людей. Как вы думаете, какие именно?

Вспомните, пожалуйста, историю девочки, которую в начальной школе оценили как слабую ученицу, а при переходе в среднюю школу отнесли к одаренным ученикам.

После первого теста девочка училась очень слабо, а после второго - стала очень хорошей ученицей. Мы имели дело с "ярлыком", который стал самоисполняющемся пророчеством. Прочитайте о сути этой ошибки в тексте:

Однако социальные убеждения могут оказаться самоподтверждающимися, как было показано в двух остроумных экспериментах Карла Уорда, Марка Зенна и Джоэля Купера (Carl Word, Mark Zanna & Joel Cooper, 1974). В первом эксперименте белые сотрудники Принстонского университета брали интервью у чернокожих и белых претендентов на должность. Когда претендентом был чернокожий, интервьюеры располагались на большем расстоянии от него, заканчивали беседу на 25% быстрее и делали в своей речи на 50% больше ошибок, чем в тех случаях, когда претендент был белым. Представьте себе, что у вас кто-то берет интервью, при этом он садится от вас подальше, запинается и быстренько заканчивает беседу. Повлияет это на ваше поведение или на ваши чувства по отношению к интервьюеру?

Чтобы прояснить этот феномен, исследователи провели второй эксперимент, в котором специально обученные интервьюеры опрашивали студентов таким образом, чтобы это походило на интервьюирование белых и чернокожих претендентов в предыдущем эксперименте. Просмотр видеозаписи показал, что те испытуемые, кого интервьюировали в той же манере, что и чернокожих в первом эксперименте, выглядели более нервными и менее собранными. Более того, сами интервьюируемые могли почувствовать разницу: те, к кому относились как к чернокожим, оценивали свои интервью как менее адекватные и менее дружелюбные. Ученые пришли к выводу:

«Проблема чернокожих существует не только в самих чернокожих, но сколько в манере взаимодействия с ними».

Еще одна ошибка в восприятия информации о людях и обществе, способствующая возникновению и существованию предрассудков и стереотипов, – фундаментальная ошибка атрибуции. Атрибуция – это объяснение человеком причин поведения других людей. Психологи выявили, что человек может объяснять, почему человек так себя ведет, либо "внутренними причинами", то есть качествами его личности, либо "внешними причинами", то есть влиянием ситуации. Как оказалось, почти всегда положительные результаты собственного поведения и поведения членов "своей группы" объясняется положительными качествами, а источником отрицательных результатов называются неблагоприятные обстоятельства. В тоже время, положительные результаты поведения "чужих" объясняются благоприятными обстоятельствами, а отрицательные результаты и поведение – отрицательными качествами личности. Это явление и получило название «фундаментальная ошибка атрибуции».

Когда евреев в первый раз вынудили покинуть свою родину во время третьей Диаспоры две с половиной тысячи лет назад, они не имели права владеть землей или становиться ремесленниками в тех государствах, куда они пришли жить. Нуждаясь в заработке, некоторые стали ростовщиками – это одна из немногих профессий, которая была им позволена. Несмотря на то, что данный выбор профессии был случайным побочным продуктом ограничительных законов, он (этот выбор) стал причиной предрассудков в отношении евреев: мол, евреи интересуются только зарабатыванием денег, а не достойным трудом таким, как обработка земли… Эти предрассудки заметно способствовали варварским проявлениям антисемитизма в Европе в 30х-40х годах ХХ века. Они сохранились, даже не взирая на очевидные доказательства их ошибочности:

как-никак родилось государство Израиль, где евреи возделывают землю и озеленяют пустыню.

Эллиот Аронсон, Тимоти Уилсон и Робин Акерт (Aronson, Wilson, & Akert, 2002, стр. 481) Plous S. The Psychology of Prejudice, Stereotyping, and Discrimination: An Overview.

Глава 4. Свидетели проявления нетерпимости: как и почему мы себя Нередко человеку, который страдает от предрассудков, требуется помощь или защита. Но оказать ему эту поддержку бывает довольно сложно. Почему? В тоже время, люди могут не противодействовать нетерпимости, а, наоборот, поддерживать ее, причем, многим, потом, бывает стыдно. Почему же они ее поддерживали? Вспомним материал урока о том, как ситуация может влиять на поведение человека. Вот четыре «упрощающие» познавательные стратегии, которые могут заставить забыть о принципах и пойти "на поводу" у ситуации:

принцип социального доказательства – если не знаешь как поступить, посмотри вокруг. Делай как все и не ошибешься.

распыление ответственности – раз так поступают все, то и ответственность распределяется на всех. Значит, каждому достанется понемножку.

деиндивидуализация - в большой толпе человек забывает о своей индивидуальности, перестает ощущать себя личностью, чувствовать личную ответственность за свои действия, становится безликой частью толпы.

конформизм – под реальным или воображаемым давлением группы человек способен изменить свое поведение или убеждения Но если человек не отказывается от своих принципов и хочет защитить нуждающегося в помощи, может ли он что-то сделать? Способно ли меньшинство повлиять на мнение большинства?

У истоков почти всех социальных движений стояло меньшинство, которое влияло на большинство, а иногда и само, в конце концов, становилось им. «Вся история, — пишет Ральф-Вальд Эмерсон, — есть летопись могущества меньшинства, в том числе меньшинства, состоящего из одного человека». Вспомним о Копернике и Галилее, о Мартине Лютере, о суфражистках. Американское движение за гражданские права разгорелось из-за отказа одной афро-американской женщины, Розы Парке, уступить свое место в городском автобусе в Монтгомери, штат Алабама. Исторические открытия в области техники также созданы изобретательным меньшинством. Когда Роберт Фултон изобретал свой пароход, «Прихоть Фултона», он подвергался постоянным насмешкам:

«Никогда ни единого подбадривающего замечания, ни светлых надежд, ни теплого пожелания не встречалось на моем пути» (Cantril & Blumstead, 1960).

(История движения за гражданские права и тех, кто погиб в борьбе) В начале 50-х гг. чёрные, составлявшие 75% пассажиров автобусов в Монтгомери (США) должны были войти в автобус через переднюю дверь, расплатиться с водителем, выйти и снова войти, на заднюю площадку, где они могли сидеть только на специально помеченных местах «для цветных». Если все места «для белых» оказывались заняты, чёрные должны были уступать свои.

Даже женщин и детей нередко арестовывали за отказ уступить место. Тех, кто осмеливался спорить с водителем, могли высадить или даже побить. В 1952 г. Хиллиард Брукс, 22 лет, был даже застрелен полицейскими за то, что поспорил с водителем.

Каждый день чернокожие домохозяйки, возвращаясь с работы, теснились в проходах, а 10 рядов сидений «для белых» оставались пустыми.

1 декабря 1955 г. Роза Паркс, работавшая швеей в универсальном магазине ехала домой с работы в переполненном автобусе. Когда вошел очередной белый пассажир, водитель остановил автобус и велел миссис Паркс и другим трём неграм освободить ряд, чтобы мог сесть белый. Трое встали. Роза Паркс отказалась уступить место и была арестована.

Джо Энн Робинсон и Женский политический совет, при поддержке руководителя NAACP22 Э.Д. Никсона немедленно приступили к организации бойкота автобусов.

Авторитетные негритянские деятели спешно организовали Ассоциацию по преобразованиям в Монтгомери и избрали своим лидером появившегося незадолго перед тем в городе преподобного доктора Мартина Лютера Кинга.

Вечером 5 декабря пятнадцатитысячная толпа собралась у церкви на Холтстрит, чтобы услышать речь молодого священника. «Настаёт время, когда люди устают», — говорил толпе Кинг. «Мы здесь, чтобы сказать тем, кто так долго угнетал нас, что мы Национальная Ассоциация содействия цветному населению.

устали — устали от сегрегации и унижений, устали от предвзятого и бесчеловечного отношения... У нас есть только один выход — протестовать.

И мы не ошибаемся в том, что мы делаем. Если мы ошибаемся, то и Конституционный Суд нашей страны ошибается. Если мы ошибаемся, то и Господь Всемогущий ошибается!»

Если автобусный бойкот будет мирным, говорил Кинг, тогда удастся добиться справедливости. Историки будущих поколений, утверждал он, будут после торжественной паузы говорить: «Это были великие люди, чёрной расы, которые впрыснули новый смысл и достоинство в вены цивилизации.»

381 день негры в Монтгомери не ездили на автобусах. Они объединялись и нанимали машины, они шли пешком и избегали насилия даже тогда, когда их оскорбляли или били разозлённые белые. Когда в дом доктора Кинга подложили бомбу, они только стали ещё решительнее. Городские власти пытались объявить бойкот незаконным, но автобусы по-прежнему ездили пустыми.

21 декабря 1956 г. чёрные с триумфом вернулись в автобусы. Верховный суд США объявил сегрегацию в автобусах в Монтгомери незаконной в ответ на иск, поданный забастовщиками при поддержке NAACP. Их победа показала всему белому Югу, что сегрегации противостоят все чёрные, а не только активисты борьбы за права негров. Она показала, что бедные и среднего достатка люди чёрной расы могут, объединившись, провести успешные действия в защиту своих прав, преодолевая как сопротивление официальных властей, так и расистский террор. И ещё она доказала всему миру, что сопротивление без насилия – эффективное средство борьбы за свои права, даже в Монтгомери, который был столицей конфедератов во время Гражданской войны.

Как вы думаете, что помогло борцам за гражданские права, которые вначале были в меньшинстве, добиться успеха?

Попробуйте привести другие примеры успешного влияния меньшинства на мнение большинства.

Глава 5. Информационная нетерпимость. Оценка ситуации проявления Случалось ли вам быть свидетелем разговора, в котором нелестно отзываются о "чужаках"? Беседующие могут опираться на самые разные предрассудки, но является ли такой разговор проявлением нетерпимости? Ведь никто прямо от этого разговора не страдает, никого лично не обижают и не бьют.

Давайте подумаем. Такой разговор содержит потенциальную опасность для представителей обсуждаемой группы. Позже участники подобных разговоров могут перейти к более активным действиям. Но могут и не перейти.

Главное в этих ситуация - обмен "нетерпимой" информацией, поэтому такой вид нетерпимости мы будем называть "информационной". "Жертва" нетерпимости в таких случаях не присутствует рядом.

Каждый человек должен решить для себя, готов ли он пытаться переубеждать человека с нетерпимыми взглядами. Нередко это требует немалого мужества и уверенности в себе, но цель сама по себе очень благородна. Если человек решается на активные действия, ему следует правильно оценить ситуацию и подготовиться к разговору.

Участников ситуаций, связанных с информационной нетерпимостью очень примерно можно разделить на два типа. Люди первого типа бескорыстно пересказывают мифы, стереотипы, предрассудки о людях, относящихся к "чужим группам", в частности, о людях других национальностей. Беседующие не желают немедленного уничтожения или изгнания всех представителей обсуждаемой группы. У них даже могут быть друзья из этой группы. Но они переняли предрассудки от других людей и не стремятся самостоятельно анализировать или оценивать факты. Они хотят быть «как все», то есть, как нетерпимое большинство. Так им уютнее и спокойнее. Совместно ругая кого-то, он себя они чувствуют в безопаснее и выше других. Такие люди способны переосмыслить свои взгляды, по-новому взглянуть на ситуацию и отказаться подобных разговоров.

Люди второго типа (часто, они бывают инициаторами таких разговоров) во всех окружающих видят либо друзей, либо врагов. Окружающий мир они ощущают разделенным на две враждебные части, и осуждение "врагов" для них очень важно. Такого человека так просто не переубедишь, иначе рухнут его представления о себе и окружающей действительности. Тратить время на его переубеждение чаще всего бесполезно бесполезно. Лучше обратить внимание на его собеседников или слушателей.

И еще об одном нельзя забывать. Изменение взглядов – долгий и сложный процесс.

Иногда он успешен, иногда – нет. Не надо надеяться на стопроцентный результат или огорчаться, когда он не достигнут. Часто одного разговора недостаточно, потребуется много бесед.

Итак, на первом этапе очень важно попытаться понять, кто сейчас перед тобой и почему они так себя ведут, т.е. что за люди участвуют в разговоре, можно ли пытаться их переубедить (насколько важны для них эти "мифы", предрассудки), какие доводы они используют, насколько заинтересованы или нейтральны третьи лица. Анализируя ситуация, мы становимся исследователями. А у любого исследователя всегда больше шансов добиться успеха.

Странствующий рыцарь Ланцелот приходит в город, которым вот уже несколько столетий управляет ужасный Дракон. Все жители города беспрекословно подчиняются его приказаниям. Каждый год Дракон берет себе в жены одну из девушек, и через несколько дней она умирает. Никто не пытается ее защитить.

Ланцелот беседует с городским архивариусом Шарлеманем, чья дочь должна стать новой женой Дракона.

Ланцелот. А что он (Дракон. – Прим. сост.) еще сделал доброго?

Шарлемань. Он избавил нас от цыган.

Ланцелот. Но цыгане – очень милые люди.

Шарлемань. Что вы! Какой ужас! Я, правда, в жизни своей не видал ни одного цыгана. Но я еще в школе проходил, что эти люди страшные.

Ланцелот. Но почему?

Шарлемань. Это бродяги по природе и по крови. Они враги любой государственной системы, иначе они обосновались бы где-нибудь, а не бродили бы тудасюда. Их песни лишены мужественности, а идеи – разрушительны. Они воруют детей.

Они проникают всюду. Теперь мы вовсе очистились от них, но еще сто лет назад любой брюнет обязан был доказать, что в нем нет цыганской крови.

Ланцелот. Кто вам рассказал все это о цыганах?

Шарлемань. Наш дракон. Цыгане нагло выступали против него в первые годы его власти.

Ланцелот. Славные, нетерпеливые люди.

Шарлемань Не надо, пожалуйста, не надо так говорить.

Ланцелот. Что он ест, ваш дракон?

Шарлемань. Город дает ему тысячу коров, две тысячи овец, пять тысяч кур и два пуда соли в месяц. Летом и осенью сюда еще добавляется десять огородов салата, спаржи и цветной капусты.

Ланцелот. Он объедает вас!

Шарлемань. Нет, что вы! Мы не жалуемся. А как же можно иначе? Пока он здесь – ни один другой дракон не осмелится нас тронуть.

Ланцелот. Да другие-то, по-моему, все перебиты!

Шарлемань. А вдруг нет? Уверяю вас, единственный способ избавиться от драконов – это иметь своего собственного. Довольно о нем, прошу вас. Лучше расскажите нам что-нибудь интересное...

Найдите упоминания стереотипов и предрассудков в речи Шарлеманя. Что способствовало их возникновению?

Как вам кажется, к какому типу людей из описанных выше можно отнести Шарлеманя?

Опишите несколько разных вариантов действий, с помощью которых можно было бы попытаться переубедить Шарлеманя.

Существуют самые разные методы убеждения. Некоторые из них упоминались в предыдущих темах. Например, пытаясь переубедить кого-то, можно:

– приводить больше конкретных примеров;

– опровергать распространенные ложные факты;

– пытаться воздействовать на чувства слушателя;

– ссылаться на авторитетных людей, которых уважают слушатели;

– показывать логические противоречия в доводах противников – рассказать об "упрощающих" познавательных стратегиях и ошибках социального восприятия Для человека колеблющегося важно услышать аргументы обоих сторон, поэтому, речь, которой упоминаются контраргументы (вместе с их разоблачением) произведет большее впечатление, чем речь, где о контраргументах ничего не будет сказано вообще.

Я учился читать и писать в школе имени Эмерсона. Я учился читать и писать в общеобразовательной школе во Фресне, Калифорния, но будь я проклят, если по этой причине вспомню добрым словом школу, общеобразовательную систему, город или сам штат.

Армян считали людьми второго сорта, ими помыкали, их ненавидели, а я был армянином. Я тогда об этом постоянно помнил и не хочу забывать сейчас, и не потому, что быть армянином — это какая-то особая заслуга.

Мне доставляло горькую радость быть в числе презираемых и ненавидимых. Я хотел, чтобы презиравшие и ненавидевшие хорошенько меня запомнили, и они меня запомнили.

Я кончил школу имени Эмерсона, шел последний учебный день, когда Д.Д.

Дейвис предложил мне выступить с приветственным словом перед советом родителей и учителей. Мое семейство было представлено сестрой Зейб. Классную комнату нашего шестого, выпускного класса заполнили родственники учеников всей школы. Они по двое сидели за партами, стояли в проходах, теснились в глубине класса. В основном это были армянки, но были еще и сирийки, ассирийки, одна-две мексиканки, португалки, басконки, и были американки.

Перед выступлением я набросал тезисы, но скоро и думать о них забыл и заговорил о вещах, более внятных этой специфической аудитории.

— Каждый ученик по-разному относится к этому месту. И каждый учитель поразному относится к ученикам. Чему-то всегда учишься, но этому не обязательно учишься в школе, от учителей. И это к лучшему. Не сердитесь на своих детей, если они попадают в какую-нибудь скверную историю. Это может послужить им лучшей наукой, чем вы думаете.

Я знал, что большинство женщин — ни одного отца или брата я в комнате не видел — с английским не очень в ладах, и поэтому старался говорить понятно и медленно.

— Если вам покажется, что вы сами или ваши дети, на чей-то взгляд, люди странные, другие, непривлекательные и вообще второго сорта, не верьте этому, это ложь, и если вы этому поверите, вы забудете истину, разучитесь готовить пищу и поддерживать счастье в доме.

У моей сестры в глазах стояли слезы, она была изумлена и смущена, особенно когда я серьезным тоном ни с того ни с сего помянул о готовке пищи. А я сделал это специально, потому что многие учителя жаловались: армяне кладут в пищу столько чесноку, что, когда после завтрака дети приходят в школу, в классе невозможно дышать.

Об этом я тоже где-то писал. Я объяснял какой-то учительнице: нельзя требовать, чтобы народ изменил своей национальной кухне, нужно просто открыть окно. «Тогда будет холодно», — сказала она, а я предположил, что холодно бывает в том случае, если на завтрак у вас рыбный бутерброд. Опять скандал, конечно.

Попробуйте сформулировать смысл речи мальчика в одном предложении.

Проанализируйте его речь. Какие приемы влияния на слушателей он использовал?

Почему, именно он выбрал именно такие приемы с вашей точки зрения?

Глава 6. Коммуникативная нетерпимость. Психологический настрой в Давайте вспомним, информационная нетерпимость проявлялась в высказывании общих оскорбительных замечаний о людях разных национальностях, не направленных ни на кого лично.

А если мы видим прямые оскорбления на национальной почве, обращенные к конкретному человеку, или действия, причиняющие вред человеку, принадлежащему к определенной национальной или культурной группе, только потому, что он принадлежит к этой группе? Тогда мы имеем дело с более опасной формой проявления нетерпимости коммуникативной.

В отличие от "информационной" нетерпимости, не направленной на кого-то лично, здесь обязательно есть жертва – тот, кого оскорбляют, или бьют, или еще какимлибо образом причиняют страдания.

Почему же нападающие так себя ведут? Почему они оскорбляют или бьют когото? Возможно, между обидчиком и "жертвой" возник конфликт, и обидчик, не умея решить его мирным путем, выбрал такой «грязный» способ. Ему кажется, что любые средства хороши, лишь бы выиграть. С другой стороны, за такими действиями часто скрывается попытка решить какие-то собственные проблемы или получить что-то для себя. Психологи выяснили несколько основных причин агрессии в отношении других людей:

человек снимает напряжение, раздражение или злость, отыгрывается за свои собственные неприятности или унижения (он получил плохую оценку, его отругал отец, его самого кто-то побил);

человек получает удовольствие оттого, что кто-то мучается, от ощущения своей власти он мстит в лице «жертвы» всем богатым, умным, чеченцам, неграм, фанатам «Спартака» и т.д., в общем, не таким, как он сам;

он провоцирует "жертву" на какие-то действия и получает выигрыш от этого (например, обидчик доводит "жертву" до «взрыва» на глазах у взрослого. Взрослый, не разобравшись, наказывает "жертву". Или обидчик получает что-то хорошее для себя, отогнав и унизив кого-то. Или он пытается завоевать авторитет, унижая тех, кто рядом.

Нередко обидчика не очень уважают в компании друзей, и он стремится завоевать себе авторитет такими способами.) Наверное, каждый из нас не раз замечал, что успех какого-нибудь дела зависит от нашего настроя – веры в свои силы и способности, да и просто в удачу. Ситуация реакции на нападение не является исключением. От того, с каким настроем мы вступаем во взаимодействие, зависит очень многое. Это может выглядеть странным, но это так. Во что же стоит поверить, прежде чем бросаться в водоворот конфликта?

Прежде всего, если нападают на вас, будьте твердо уверены, это не ваша вина в том, что вы стали жертвой нападения.

Во-вторых, нужно твердо верить в способность нападающего отказаться от такого поведения.

Заставите ли вы его, убедите ли, повлияете ли каким-то другим способом, но он перестанет так себя вести.

Браться за дело с мыслью, что все бесполезно и, чтобы ты ни сделал, он будет вести себя так же, бессмысленно.

В-третьих, надо быть готовым дать понять нападающему, что он не достигнет своих целей, используя такие способы. Всегда очень важно пытаться понять, чего хочет «агрессор» (вспомните «позицию исследователя»), и показывать ему и словами, и действиями, что агрессией он ничего не добьется.

И, наконец, важно помнить, что иногда надо дать нападающему возможность «сохранить лицо». Если вы способны «разбить его наголову» и выставить в самом неприглядном свете перед окружающими, иногда стоит отказаться от этого и дать ему возможность уйти с достоинством. И тогда в следующий раз он будет вести себя иначе.

Вопрос – как определить, как в какой ситуации себя вести? К сожалению, на него нет четкого и однозначного ответа. Наблюдайте, анализируйте, старайтесь понять и других, и себя. И верьте в свою возможность повлиять на ситуацию.

Повторим еще раз суть психологического настоя:

Он от меня ничего не добьется.

Он перестанет это делать.

Я хочу, чтобы мы оба вышли из этой ситуации достойно.

Миклухо-Маклай Николай Николаевич (5.07.1846-2.04.1888), этнограф и общественный деятель. Занимался исследованиями по антропологии и этнографии коренного населения Юго-Восточной Азии, Австралии и островов Тихого океана. Жил в 1871-72; 1876-77 и 1883 на сев.-зап. берегу Новой Гвинеи, а также посещал острова Океании, совершил две экспедиции на Малаккский полуостров. Находясь среди папуасов Новой Гвинеи, наиболее подробно изучил жизнь и быт этого народа.

1 октября. Проснувшись до рассвета, решил идти в одну из деревень — мне очень хочется познакомиться с туземцами ближе.

Отправляясь, я остановился перед дилеммою — брать или не брать револьвер?

Я, разумеется, не знал, какого рода прием меня ожидает в деревне, но, подумав, пришел к заключению, что этого рода инструмент никак не может принести значительной пользы моему предприятию. Употребя его в дело при кажущейся крайней необходимости, даже с полнейшим успехом, т. е. положи я на месте 6 человек, очень вероятно, что в первое время после такой удачи страх оградит меня; но надолго ли?

Желание мести, многочисленность туземцев в конце концов превозмогут страх перед револьвером. Затем размышления совершенно иного рода укрепили мое решение идти в деревню невооруженным.

Мне кажется, что заранее человек не может быть уверен, как он поступит в каком-нибудь дотоле не испытанном им случае. Я не уверен, как я, имея револьвер у пояса, отнесусь, например, сегодня, если туземцы в деревне начнут обращаться со мною неподходящим образом, смогу ли я остаться совершенно спокойным и индифферентным на все любезности папуасов. Но я убежден, что какая-нибудь пуля, пущенная некстати, может сделать достижение доверия туземцев невозможным, т. е.

совершенно разрушить все шансы на успех предприятия. Чем более я обдумывал мое положение, тем яснее становилось мне, что моя сила должна заключаться в спокойствии и терпении. Я оставил револьвер дома, но не забыл записную книжку и карандаш. Я намеревался идти в Горенду, т. е. ближайшую от моей хижины деревню, но в лесу нечаянно попал на другую тропинку, которая, как я полагал, приведет меня все-таки в Горенду, но, заметив, что я ошибся, я решил продолжать путь, будучи уверен, что тропа приведет меня в какое-нибудь селение. Я был так погружен в раздумье о туземцах, которых еще почти что не знал, о предстоящей встрече, что был изумлен, когда очутился, наконец, около деревни, но какой — я не имел и понятия.

Слышались несколько голосов мужских и женских. Я остановился для того, чтобы сообразить, где я и что должно теперь случиться.

Пока я стоял в раздумье, в нескольких шагах от меня появился мальчик лет 14-ти или 15-ти. Мы молча с секунду поглядели в недоумении друг на друга... Говорить я не умел, подойти к нему — значило напугать его еще более. Я продолжал стоять на месте.

Мальчик же стремглав бросился назад, в деревню. Несколько громких возгласов — женский визг, и затем полнейшая тишина.

Я вошел на площадку. Группа вооруженных копьями людей стояла посредине, разговаривая оживленно, но вполголоса между собою. Другие, все вооруженные, стояли поодаль; ни женщин, ни детей не было — они, вероятно, попрятались. Увидев меня, несколько копий были подняты, и некоторые из туземцев приняли очень воинственную позу, как бы готовясь пустить копье. Несколько восклицаний и коротких фраз с разных концов площадки имели результатом, что копья были опущены. Усталый, отчасти неприятно удивленный встречей, я продолжал медленно подвигаться, смотря кругом и надеясь увидеть знакомое лицо. Такого не нашлось. Я остановился около барлы, и ко мне подошли несколько туземцев. Вдруг пролетели, не знаю, нарочно ли или без умысла, одна за другой две стрелы, очень близко от меня. Стоявшие около меня туземцы громко заговорили, обращаясь, вероятно, к пустившим стрелы, а затем, обратившись ко мне, показали на дерево, как бы желая объяснить, что стрелы были пущены с целью убить птицу на дереве. Но птицы там не оказалось, и мне подумалось, что туземцам хочется знать, каким образом я отнесусь к сюрпризу, вроде очень близко мимо меня пролетавших стрел. Я мог заметить, что, как только пролетела первая стрела, много глаз обратились в мою сторону, как бы изучая мою физиономию. Но, кроме выражения усталости и, может быть, некоторого любопытства, вероятно, ничего не открыли в ней. Я, в свою очередь, стал глядеть кругом — все угрюмые, встревоженные, недовольные физиономии и взгляды, как будто говорящие, зачем я пришел нарушить их спокойную жизнь. Мне самому как-то стало неловко — начто прихожу я стеснять этих людей. Никто не покидал оружия, за исключением двух или трех стариков. Число туземцев стало прибывать, кажется, другая деревня была недалеко, и тревога вследствие моего прихода дошла и туда.

Небольшая толпа окружила меня; двое или трое говорили очень громко, как-то враждебно поглядывая на меня. При этом, как бы в подкрепление своих слов, они размахивали копьями, которые держали в руках. Один из них был даже так нахален, что копьем при какой-то фразе, которую я, разумеется, не понял, вдруг размахнулся и еле-еле не попал мне в глаз или в нос. Движение было замечательно быстро, и, конечно, не я был причиною того, что не был ранен, — так как я не успел двинуться с места, где стоял, — а ловкость и верность руки туземца, успевшего остановить конец копья своего в нескольких сантиметрах от моего лица. Я отошел шага на два в сторону и мог расслышать несколько голосов, которые неодобрительно (как мне, может быть, показалось) отнеслись к этой бесцеремонности.

В эту минуту я был доволен, что оставил револьвер дома, не будучи уверен, так же ли хладнокровно отнесся я ко второму опыту, если бы мой противник вздумал его повторить.

Мое положение было глупое: не умея говорить, лучше было бы уйти, но мне страшно захотелось спать. Домой идти далеко. Отчего же не спать здесь? Все равно, я не могу говорить с туземцами, и они не могут меня понять.

Недолго думая, я высмотрел место в тени, притащил туда новую циновку (вид которой, кажется, подал мне первую мысль — спать здесь) и с громадным удовольствием растянулся на ней. Закрыть глаза, утомленные солнечным светом, было очень приятно. Пришлось, однако же, полуоткрыть их, чтобы развязать шнурки башмаков, расстегнуть штиблеты, распустить пояс и найти подложить что-нибудь под голову.

Увидел, что туземцы стали полукругом, в некотором отдалении от меня, вероятно, удивляясь и делая предложения о том, что будет далее.

Одна из фигур, которую я видел перед тем, как снова закрыл глаза, оказалась тем самым туземцем, который чуть не ранил меня. Он стоял недалеко и разглядывал мои башмаки.

Я припомнил все происшедшее и подумал, что все это могло бы кончиться очень серьезно, и в то же время промелькнула мысль, что, может быть, это только начало, а конец еще впереди. Но, если уж суждено быть убитым, то все равно, будет ли это стоя, сидя, удобно лежа на циновке или же во сне. Далее я подумал, что если пришлось бы умирать, то сознание, что при этом 2, 3 или даже 6 диких также поплатились жизнью, было бы весьма небольшим удовольствием. Был снова доволен, что не взял с собою револьвер.

Когда я засыпал, голоса птиц заняли меня; резкий крик быстро летающих лори несколько раз заставлял меня очнуться; оригинальная жалобная песня «коки», напротив, наводила сон; треск цикад также нисколько не мешал, а способствовал сну.

Мне кажется, я заснул скоро, так как встал очень рано и, пройдя часа два почти все по солнцу, с непривычки чувствовал большую усталость и в особенности усталость глаз от яркого дневного света.

Проснулся, чувствуя себя очень освеженным. Судя по положению солнца, должен был быть, по крайней мере, третий час. Значит, я проспал два часа с лишком. Открыв глаза, я увидел нескольких туземцев, сидящих вокруг циновки шагах в двух от нее; они разговаривали вполголоса, жуя бетель. Они были без оружия и смотрели на меня уже не так угрюмо. Я очень пожалел, что не умею еще говорить с ними, и решил идти домой, приведя мой костюм в порядок; эта операция очень заняла окружавших меня папуасов.

Затем я встал, кивнул головой в разные стороны и направился по той же тропинке в обратный путь, показавшийся мне теперь короче, чем утром.

Попробуйте кратко описать "психологический настрой" Миклухо-Маклая по примеру описания, сделанного выше.

С вашей точки зрения, почему туземцы изменили свое враждебное отношение к Н.Н.

Миклухо-Маклаю на более миролюбивое?

Разные стратегии противостояния нетерпимости 1) Прежде всего, постараться сдержать свои чувства (гнев, страх и т.д.), внутренне расслабиться;

2) Попробовать быстро оценить обстановку;

3) Выбрать поведение;

4) Действовать!

Легко сказать, но нелегко сделать. Как можно расслабиться, когда тебя оскорбяляют? Что именно нужно оценивать? Какое поведение выбрать? Об этом речь дальше.

Чтобы успешно себя вести в ситуации словесного нападения, важно верно оценить обстановку и быть непредсказуемым для обидчика. А для этого надо уметь расслабляться и сохранять спокойствие. Как же контролировать свои чувства? Предлагаем вам несколько способов. Попробуйте несколько из них. Постарайтесь выбрать способ, который подходит лично вам. Не отчаивайтесь, если получается не сразу. Потренируйтесь его использовать в разных ситуациях.

Итак… 1 способ "Расслабляем мышцы" Напряжение проявляется в наших ощущениях. Вспомните, когда вы волнуетесь, нервничаете, злитесь, ваши мышцы напрягаются – кулаки сжимаются, лоб хмурится, брови сводятся, тело как будто каменеет, перехватывает горло, дышать тяжело.

Можно ли что-то с этим сделать? Да, но нужен определенный навык. Итак, можно:

просто изменить позу – при несильном волнении помогает даже это;

постараться сбросить напряжение, расслабить мышцы (как вариант – резко напрячь тело, подержать напряжение несколько секунд и резко его сбросить);

обратить внимание на дыхание и сделать несколько «осмысленных» вздохов, т.е. медленно, равномерно вдохнуть, считая «раз-и», задержать дыхание, считая «раз-и, два-и, три-и, четыре-и» и выдохнуть, считая «раз-и, два-и».

2 способ "Переключаем внимание" Напряжение проявляется в неприятных чувствах – обиде, злости, страхе и т.д.

Мы чувствуем их, т.е. обращаем на них внимание. Уменьшить остроту чувств можно, сместив внимание с неприятных ощущений на образы или звуки, т.е. начать не чувствовать, а видеть, слышать. Это может показаться странным, но это работает.

Попробуйте:

на время переключить внимание – тщательно рассмотреть нападающего, выделить какие-то мелкие детали его одежды. Может быть, они как-то его характеризуют?

начать мысленно описывать место действия, позу, одежду нападающего, свидетелей. Нужно использовать простые нейтральные слова;

попробовать услышать в голове мотив или музыкальную фразу, несколько секунд полностью сосредоточиться на ней и только потом вернуться к ситуации.

3 способ "Овладеваем чувствами" 3. Мы привыкли, что чувства «владеют» нами («им овладела обида», «его захлестнула ярость»). Кажется, ничего нельзя противопоставить этому напору. Но как много зависит просто от нашего восприятия! Эмоции – это продукт нашего мозга.

Попробуем взять власть над ними в свои руки Попробуйте:

медленно и размеренно сосчитать до 10, стараясь ощутить, как параллельно счету уменьшается интенсивность чувства. Возможно, вы почувствуете, как внутри вас все постепенно успокаивается, или увидите внутренним взором, как ваша «внутренняя буря» утихает;

«пресс». Важно поймать самое начало возникновения нежелательного чувства.

В этот момент нужно представить, что в теле на уровне груди находится пресс, он начинает медленно опускаться вниз и выдавливать нежелательные ощущения;

представьте, что ваши чувства - это какое-то животное, которое нужно успокоить. Решите заранее, кто это может быть - собака, кошка, конь, лев, кто-то еще.

Замечательно, если вы, в самом деле, успокаивали однажды какого-то зверя. Вспомните тогда, что и как вы говорили, свои движения, жесты. Не беда, если такого опыта у вас нет.

Все равно попробуйте помочь вашим эмоциям - представьте, как вы говорите с ними успокаивающим тоном, попробуйте "его" погладить и т.д.;

вспомнить о своих установках на поведение в конфликтной ситуации и настроиться на них.

4 способ "Создаем волшебные инструменты" 4. Мы привыкли, что чувства «владеют» нами («им овладела обида», «его захлестнула ярость»). Кажется, ничего нельзя противопоставить этому напору. Но как много зависит просто от нашего восприятия! Эмоции – это продукт нашего мозга.

Воспользуемся нашим мозгом как инструментом для контроля чувств. Создадим с помощью воображения инструменты, регулирующие чувства. Попробуйте:

мысленно перенестись на несколько секунд в какой-нибудь из находящихся рядом предметов, ассоциирующихся с миром, силой, покоем. Попробовать представить себя книгой, лежащей на столе, или большим деревом, растущим неподалеку. Ощутить его неподвижность, умиротворенность, связь с землей;

вообразить себя в облаке густого тумана. Все оскорбления и обидные слова теряются и растворяются в этом облаке;

как более общий вариант предыдущего способа, придумать для себя некий образ-талисман, который или «отражает» злость обидчика, или придает спокойствие и уверенность (например, серебряный щит, светящийся кокон, языки пламени, огромный камень). Воображать этот талисман в критических ситуациях, «видеть», как он отражает или уничтожает негативные слова и намерения, или ощущать, как из него перетекают уверенность и спокойствие;

Чтобы выбрать правильное поведение, нужно правильно оценить обстановку. О чем стоит подумать?

В чем может быть причина нападения?

Стоит ли за ним реальная нерешенная проблема (спор, конфликт)? Или же обидчик просто срывает зло на других?

Возможно, он просто развлекается, хочет ощутить силу и власть?

Он пытается самоутвердиться?

Или завоевывает авторитет в глазах окружающих?

Возможно, нападающий пытается заставить "жертву" что-то сделать?

Кажется, что он просто пытается оскорбить, но, на самом деле, он хочет спровоцировать человека на определенные действия и получить из-за этого какие-то выгоды для себя.

Например, "жертва" будет кричать и плакать, все вокруг будут смеяться, а сам обидчик будет на этом фоне выглядеть героем. Или он хочет заставить "жертву" почувствовать вину, там, где стыдится нечего. Тогда "жертва" добровольно что-то сделает для обидчика (именно так "берут на слабо".) Как реагируют свидетели? Как они относятся к происходящему? Почему?

Может ли кто-то из них стать вашим союзником?

Чтобы ответить на эти вопросы, часто недостаточно одного случая. Возможно, придется немного понаблюдать за обидчиком и свидетелями. Сравнить их поведение в этом конфликте с поведением в других ситуациях. Возможно, поговорить с кем-то.

Отнюдь не всегда удается разобраться в ситуации досконально, но любое усилие, направленное на понимание, не пропадет даром. Даже в ситуации, когда времени на длительные наблюдения нет и действовать надо быстро, небольшая пауза для оценки может очень помочь.

Разные стратегии противостояния нетерпимости Но что же конкретно можно сделать в ситуациях коммуникативной нетерпимости?

Существует четыре основных варианта поведения (стратегии) – уход, переговоры, ответное нападение и влияние через кого-то. Нет гарантии, что выбранное вами поведение сразу же поможет. Если не работает что-то одно, попробуйте что-то другое. Главное, не опускать руки и пытаться что-то делать.

уйти куда-нибудь в другое место.

Бывает, что самое правильное, что можно сделать, – это просто уйти. Например, если место и время не подходят для обсуждения причин ссоры или нападающий понастоящему опасен (плохо контролирует себя, быстро бросается в драку). Но важно помнить, что, если вы решили уходить, надо это делать спокойно и решительно. Нельзя и уходить и как бы не уходить, то есть оборачиваться, грозить;

«уйти в себя», т.е. никак не реагировать на действия обидчика.

Нередко обидчик хочет от "жертва" огорчения, слез, истерики или ответной ярости. Он получает удовольствие, видя эту реакцию. Кажется, цикл «нападение – обида жертвы – веселье обидчика» может повторяться бесконечно. Чтобы прервать его, нужно твердо решить, что вы не будете реагировать старыми способами. Вы позволите нападающему говорить все, что угодно. Но поскольку все, что он говорит, глупость, вы не будете обижаться на глупости. В этом случае важно уменьшить остроту негативных чувств и сохранять внешнее спокойствие. Если обидчик не будет получать своей обычной награды – веселья от реакции жертвы, ему станет скучно, и он прекратит свои нападения.

Но! Вначале сила и частота нападений могут увеличиться. Обидчик не понимает, что происходит, он хочет, чтобы все стало как прежде. Очень важно ни в коем случае не сорваться и не начать реагировать по-старому. Нужно во всех случаях продолжать вести себя спокойно и индифферентно.

Скорее всего, нападения будут повторяться и дальше, но уже гораздо реже.

Если эта стратегия не помогает, попробуйте другую стратегию.

Вполне возможно, что обидчик пытается выиграть реальный спор (конфликт) с помощью таких "грязных" средств. Возможно, ситуация давно вышла из-под контроля, и он не в состоянии держать себя в руках. В этом случае тот, на кого нападают, должен оценить обстановку и решить, стоит ли пытаться поговорить с обидчиком сейчас или отложить беседу до более спокойных времен. И тогда пытаться искать нормальные пути разрешения конфликта.

Но и в других ситуациях, за которыми нет явного конфликта, не стоит отказываться от переговоров с обидчиком. Можно попробовать поговорить наедине, можно подойти к нему вместе с другом. Можно спросить его, почему он так поступает, и объяснить, что это на самом деле глупо и неприятно. (Бывают люди, которые на самом деле этого не понимают! А сами по себе они вовсе неплохи.) Если эта стратегия не помогает, попробуйте другую стратегию.

Еще один вариант - попробовать нанести «ответный удар», чтобы отвадить обидчика от такого поведения. Чтобы удар был эффективным, необходимо определить «уязвимое место» преследователя, а для этого постараться его понять.

Иногда ответным нападением может стать сильная эмоциональная реакция, например, плач, крик, истерика. Такая реакция (или ее хорошая имитация) может удивить или напугать обидчиков, а значит, повлиять на их действия.

Если эта стратегия не помогает, попробуйте другую стратегию.

Можно пытаться влиять на обидчика самостоятельно, а можно обратиться за помощью к другим. Оценка ситуации поможет выбрать правильных людей. Может быть, для обидчика важно мнение лидера класса. Может быть, он хочет заслужить признание какой-то компании. В этой компании вполне могут оказаться вменяемые люди, которые посоветуют нападающему вести себя иначе. Надо просто найти их и поговорить с ними.

Если эта стратегия не помогает, попробуйте другую стратегию.

Давайте попробуем посмотреть, как вели себя в сложных ситуациях герои книг и наши современники.

Тем временем, существование Гарри сделалось почти что невыносимым – Рита Вритер опубликовала статью о Тремудром Турнире, и это оказался не столько отчёт о предстоящих состязаниях, сколько в высшей степени колоритное жизнеописание Гарри Поттера. Большая часть первой страницы газеты была отведена под его фотографию;

статья (продолжающаяся на второй, шестой и седьмой страницах) рассказывала исключительно о нём, имена чемпионов «Бэльстэка» и «Дурмштранга» (написанные с ошибками) были втиснуты в последнее предложение, а о Седрике вообще не упоминалось.

Статья вышла десять дней назад, но до сих пор всякий раз при воспоминании о ней у Гарри возникало жгучее, тошнотворное чувство стыда. По версии Риты, он наговорил много такого, чего ему в жизни – а уж тем более в чулане для мётел – не пришло бы в голову сказать.

Думаю, я черпаю силы у моих родителей, я знаю, они очень гордились бы мной, если бы могли видеть меня сейчас... да, иногда я до сих пор плачу о них по ночам и не стыжусь признаться в этом... Я уверен, во время Турнира со мной ничего не может случиться, потому что они оберегают меня...

Но Рита Вритер не только трансформировала его невразумительные «э-м-м» в длинные, отвратительные фразы, она пошла гораздо дальше – взяла о нём интервью у других ребят.

В «Хогварце» Гарри наконец обрёл любовь. Его близкий друг, Колин Криви, рассказывает, что Гарри редко можно увидеть без сопровождения некоей Гермионы Грэнжер, удивительно миловидной муглорождённой девушки, которая, так же как и Гарри, является одной из лучших учениц школы.

С момента появления этой статьи Гарри приходилось терпеть, что многие – в основном слизеринцы – при виде его тут же начинали её цитировать и отпускать презрительные замечания.

– Дать платочек, Поттер, а то ещё начнёшь плакать на превращениях?

– С каких же это пор ты являешься одним из лучших учеников школы, Поттер?

Или речь о той школе, в которой учитесь только вы с Лонгботтомом?

– Да-да, совершенно верно, - Гарри так достали, что он, неожиданно для самого себя, стал орать, даже не успев развернуться, хотя начал это делать очень стремительно, я уже обрыдался по покойной маме, и сейчас иду порыдать ещё...

– Да нет... просто... ты уронил перо.

Это была Чу. Гарри начал неудержимо краснеть.

– А!... Да... извини, - пробормотал он, принимая перо.

– Э-э-э... удачи тебе во вторник, - пожелала Чу. – Надеюсь, ты хорошо со всем справишься.

Гарри остался стоять, чувствуя себя идиотом.

Гермионе, кстати сказать, тоже изрядно доставалось, правда, она не опускалась до того, чтобы орать на ни в чём не повинных людей, на самом деле, Гарри искренне восхищался тем, как она держится.

– Удивительно миловидная? Она? – возопила Панси Паркинсон, когда в первый раз после появления статьи увидела Гермиону. – По сравнению с кем? С бурундуками?

– Не обращай внимания, Гарри, - исполненным достоинства голосом произнесла Гермиона, задрала подбородок и гордо прошествовала мимо слизеринских девиц, словно и не слышала их. – Просто не обращай внимания и всё.

Какие стратегии поведения использовали Гарри и Гермиона? Кто из них успешнее реагирует на проявления агрессии?

Случалось ли Вам самими использовать или наблюдать, как кто-то использует такие стратегии?

— Что, записываете всё за мной? — без улыбки спрашивает Александр Петрович.

— Не для НКВД? Да там-то про меня всё известно!

Человек он оригинальный, весёлый, слушать его немного неправильную, с приятным акцентом русскую речь невероятно интересно. У Александра Петровича Берша — артистическая натура, живые умные глаза и отнюдь не старческая осанка. Он не просто рассказывает, а всё показывает, изображает. С ним не соскучишься.

— Когда родился? — улыбается. — Жизнь-то вроде долгая была. А на самом-то деле такая короткая! Мне 75 лет. А кажется, и не жил совсем. Я жить хочу, картины писать, а шиш получается — глаза уже плохо видят.

На стене висят его картины, которые многое могут рассказать о нём, о его жизни, о его светлой молодой душе.

Вот маленький пейзаж, щемящий, грустный: зима, ночь, холодная, равнодушная луна; тусклый её свет слабо освещает маленькую согнутую фигуру человека, который с опущенной головой идёт по снегу к буровой вышке. Как символична эта неброская, казалось бы, картина — человек в плену судьбы, скованный жёсткими обстоятельствами.

А вот "красный" барак, где Александр Петрович остался жить после освобождения.

Вот его лежанка за занавеской и мама, которую он написал безмятежно спящей...

— Устроили мне здесь в Германии выставку. Я рад был, спасибо. Но какой я художник? — говорит Александр Петрович. — Я железнодорожник, я шахтёр, я маляр! Я немцем родился — вот моя вина-то! — и поэтому на художника выучиться мне не удалось. Не до того было. А когда в 78-м году паспорт мне меняли, предложили вдруг:

"Хочешь быть русским?" А я им на это: "Нет уж, не надо!" А мне снова: "Может, всё-таки хочешь?" — "Нет, спасибо, я немцем родился, немцем и помру".

Родился он в 1923 году в немецкой деревне Мариенталь (Поволжье) в неспокойное время. В 29-м году семью "раскулачили", забрали 3 мешка зерна, которого хватило бы до нового урожая. Да Бог с ними, с мешками! Главное, папу тогда забрали, он исчез навсегда.

Когда Саше Бершу исполнилось 18, он поехал на заработки на железную дорогу в Сортавалу, в Карело-финскую республику. Это был 1941 год.

По-русски он тогда не знал ни слова.

— Выхожу в первый день на работу, — вспоминает Александр Петрович, — бригадир положил все инструменты на дороге: домкрат, "лапку", кирку, французский топор и метлу с черенком. "Повтори, — говорит, — как они называются". Я кое-как повторил. "Если завтра не повторишь, — грозит, — я тебя этой вот метлой огрею". Я всё и без слов понял.

Так начал Саша работать железнодорожником и понемногу освоил русский язык — может, потому, что метла так напугала? Был там настоящий интернационал — и русские, и украинцы, и татарин, и немец. Все — молодые, сильные. И было весело.

— И вот 22 июня мы работаем на железной дороге, — рассказывает Александр Петрович. — И вдруг видим: два самолёта летают, и зенитки бьют... Мы ничего не сообразили, но один, который в финскую войну воевал, сказал, что стреляют боевыми.

Когда Саша пришёл в столовую, там уже все собрались, и у них были мрачные лица. Один из ребят подскочил к нему, схватил его за грудки и закричал: "Саша, ты зачем объявил нам войну?!" "Иди отсюда, дурак, — отогнали его другие. — Чем Сашка-то виноват?" Вскоре всех железнодорожников военизировали. Жизнь была тогда "цыганская", их перебрасывали с места на место. Он не сразу смог послать домой свой адрес. И ответ получил не скоро. Где мама? Что с ней случилось? Наконец в ноябре 42-го дождался весточки. Пришла она почему-то не из волжской деревни Мариенталь, а из Алтайского края. Случилось страшное: всех жителей родной деревни выселили за то, что они немцы, а значит, "фашисты и враги". Кого — в Казахстан, кого — на Алтай. Прощай, Мариенталь, прощай навсегда!

Тогда же на Онеге призвали Александра Петровича в армию, признали годным, несмотря на раны, которые он уже успел получить. "Ничего, на мясо сойдет", — весело заметил кто-то из комиссии. Но и "на мясо" не сгодился молодой немец, который рвался воевать с фашистами — с теми, кто покусился на его родину и из-за кого он оказался чужим среди своих. Годен? Вот так именины сердца! Но тут явился комиссар из НКВД и приказал одним отправляться в часть, а другим, как потом стало ясно — немцам, карелофиннам и прочим "неблагонадежным", — идти за ним.

Дали каждому по буханке хлеба, по три селедки и по десять кусочков сахара и отправили в Архангельск. Там Саша впервые увидел море — Белое, незамерзающее. По морю плыли большие белые корабли, и душа Саши возрадовалась. Но ненадолго.

"Прощай, свободная стихия!" — мог бы он повторить за Пушкиным, да ещё добавить:

"Прощай, свобода!" Но тогда он не понимал, что его вместе с другими "врагами" отправляют в лагерь.

В тесный вагон с "буржуйкой" и "парашей" конвойные "засунули" 121 человека.

— Засовы — вжик, намертво! И повезли, — рассказывает Александр Петрович.

Прошлое занимает его много больше настоящего, и с годами оно становится всё отчётливей и ближе. — Мы беспокоились, не понимали: куда нас везут, зачем? Почему под конвоем? Почему не кормят?

В Свердловске дали по буханке хлеба на двоих, преломил Саша этот хлеб с парнишкой — карело-финном. А в Челябинске всех "опасных" для советской власти карело-финнов увели куда-то. Немцев же — "врагов" — погнали этапом в южноуральские шахты, в Копейск. Стоял мороз 45 градусов, голодуха, а Саша в комбинезоне и в ботинках. Сухари, что он на свои 200 рублей в Челябинске купил, давно уже были съедены. Как в Копейск притащились, подневольные "шахтёры" сразу принялись за работу.

— Вот она, моя шахта 205. Да уж я её и так бы не забыл, — показывает Александр Петрович печальное "воспоминание в масле". — Так и стал я в 42-м году шахтёром, бойцом трудармии. Вот она — реальность. Какие тут художества?

— После адской работы в забое возвращались в лагерь, еле волоча ноги. В бараке крыша была дырявая, плиты убогие, трубы не выложены. Деревянных узких нар на всех не хватило. Спали по двое, спина к спине, прямо на голом дереве без матрацев. Но до 43го года мало кто дожил, мертвецов увозили по ночам и закапывали в ямы. Зато нар стало больше, и Саша теперь располагался на них один, и тому был рад.

Скоро заболел он туберкулёзом, но никто его лечить не собирался. А в 48-м, когда уж совсем худо стало, пришёл он в больничку при шахте, и медсестра — добрая душа — дала ему направление в тубдиспансер. На это она права не имела, ведь Саша был "под комендатурой", но жалость к нему поборола страх. Туберкулёз оказался запущенным.

Сашу оперировали. Во время операции не хватило новокаина. "Сынок, выдержишь?" — спросила хирург-фронтовичка. Выдержал он, он уже всё мог бы выдержать. Рана ещё кровоточила — а его уже выписали и вернули в лагерь, на шахту. Допрашивали, орали на него: "Кто тебе дал направление в тубдиспансер? Это запрещено!". "Никто", — отвечал Саша.

В больнице в Кыштыме 26-летний Саша влюбился в медсестру Катю. Он спросил ее: "Хочешь ты мне стать женою?" Она ответила честно: "Нет, увы, никак не могу. Когда я подумаю, как вас держат..." Саше стало очень больно от этих слов, но в глубине души он был согласен с Катей. Долго носил он её фото на сердце.

Потом он ещё раз влюбился в челябинскую швейницу Марию, и они дружили лет. О браке, конечно, Саша и не помышлял, но вдруг девушка сама сказала ему: "Давай сойдёмся, время-то уходит".

— И тогда я поехал к ней, знакомиться с семьёй, — Александр Петрович и теперь волнуется, вспоминая эту историю. — Мы сидим за столом, и папа её говорит: "Против немцев ничего не имею. Я с немцами работал. Немец плохому не научит". Договорились о свадьбе. И вдруг она мне рассказывает: "Саша, не сердись, но мой брат вернулся с военной службы в ГДР и говорит: "Нельзя за него замуж. Есть разница между нами и немцами". А я ей: "Скажи своему брату, что он — дурак. Когда есть любовь, нет ни границ, ни национальностей".

Потом она ему письма писала, просила вернуться, но он ответил: "Ты свой выбор сделала".

— Как-то комендант меня спрашивает: "Почему не женишься?" Я ему и говорю: "Я — раб. А за что? В чём я виновен? Почти полтора года на фронте был, работал, а меня за это в лагерь. Рабу семью заводить не стоит. Вот подрастёт у меня дитё, стукнет ему 16. И тоже у тебя отмечаться станет. Не хочу я этого". "Это так, Саша, — отвечает, — но это не от меня зависит — сверху указ".

Женился Александр Петрович только тогда, когда в 56-м году "комендатуру" сняли. Знакомый немец, односельчанин, познакомил его со своей сестрой Фридой. Так они и живут вместе с тех пор. Семья у них большая, дружная, четыре дочери.

Какие стратегии поведения в ситуациях бытовой ксенофобии использовали Александр Петрович и его защитники?

Случалось ли Вам самими использовать или наблюдать, как кто-то использует такие стратегии?

В 1959 году 13-летним чернокожим парнишкой я жил с матерью и отчимом в небольшом негритянском гетто на Лонг-Айленде в Нью-Йорке. Мать работала ночной сиделкой в больнице, а отчим развозил на грузовике уголь. Нечего и говорить — наш уровень жизни был достаточно далек от Американской Мечты.

Тем не менее, когда учитель моего восьмого класса объявил о поездке в Вашингтон в честь выпуска, мне даже и в голову не могло прийти, что меня не возьмут. Помимо экскурсии по столице мы должны были посетить парк аттракционов Глен-Эко в штате Мэриленд.

У меня бешено билось сердце, когда я мчался домой с отпечатанным на ротаторе описанием путешествия. Но когда моя мать увидела, сколько будет стоить эта поездка, она только покачала головой: мы не могли себе этого позволить.

Секунд десять погрустив, я решил попробовать сам финансировать поездку. В течение следующих двух месяцев я ходил по домам, продавая сладости, разносил газеты и подстригал газоны. За три дня до решающей даты я смог набрать как раз нужную сумму.

Я еду!

День отъезда! Дрожа от возбуждения, я забрался в поезд. В купе я оказался единственным небелым.

Гостиница была недалеко от Белого дома. Моим соседом по номеру был Фрэнк Миллер, сын бизнесмена. Наша дружба с ним особенно окрепла после того, как мы, свесившись из окна, бросали шары, наполненные водой, на головы проходящим туристам.

Каждое утро мы, почти сто человек, шумно грузились в автобус и ехали за очередным приключением. Десятки раз мы пели наш боевой гимн: и по дороге к Арлингтонскому национальному кладбищу, и даже во время послеобеденной теплоходной прогулки вниз по реке Потомак.

Мы дважды посетили Мемориал Линкольна: один раз днем, а второй — ранним вечером. Мы все притихли, войдя в тень тридцати шести мраморных колонн, по одной на каждый штат государства, единство которого стремился сохранить Линкольн. Я стоял рядом с Франком у подножия 6-метровой статуи. Подсвеченный прожекторами белый мрамор из Джорджии, казалось, светился. Все вместе мы прочли знаменитые слова из речи Линкольна в Геттисберге в память о самом кровавом сражении Гражданской Войны:

«...Мы, здесь присутствующие, твердо убеждены, что эти жертвы не напрасны — что эта нация, с Божьим благословением, возродится свободной...»

Когда Фрэнк показывал, куда мне встать, чтобы он сфотографировал меня, я в последний раз взглянул на лицо Линкольна. Оно казалось живым и ужасно печальным.

На следующее утро мне стало немного понятнее, почему он не улыбается.

«Клифтон, — сказала руководительница нашей группы, — подойди ко мне на минутку».

Другие ребята за столом, особенно Фрэнк, побледнели. Мы как раз шутили по поводу прямого попадания накануне вечером водяной бомбы в толстую даму и ее пуделя.

Это было глупо и опасно, но, к счастью, никто не пострадал. Когда руководительница позвала меня, мы радовались тому, что нам так успешно удалось избежать наказания.

— Клифтон, — начала она, — ты что-нибудь знаешь о линии Мейсона — Диксона?

— Нет, — ответил я, пытаясь понять, какое это имеет отношение к промокшим толстым дамам.

— До Гражданской Войны, — объяснила она, — линия Мейсона — Диксона проходила по границе между Мэрилендом и Пенсильванией и служила демаркационной линией между рабовладельческими и свободными штатами. — Избежав одной беды, я почувствовал, как надвигается другая. Я заметил, что у руководительницы были влажные глаза и дрожали руки.

— А сейчас, — продолжала она, — линия Мейсона — Диксона — это своего рода невидимая граница между Севером и Югом. И когда ты пересекаешь эту воображаемую линию, переезжая из Вашингтона в Мэриленд, все меняется.

В ее словах был какой-то зловещий смысл, но я не понимал, к чему она клонит. И почему она выглядит такой расстроенной? И голос какой-то нервный.

— Парк аттракционов Глен-Эко находится в Мэриленде, — выдавила она из себя наконец, — и дирекцией вход в него неграм воспрещен. — Она замолчала, напряженно глядя на меня.

Я еще некоторое время продолжал по инерции улыбаться и кивать, пока до меня не дошел смысл сказанного. «Вы имеете в виду, что я не могу пойти в парк, — пробормотал я запинаясь, — потому что я негр?»

Она медленно кивнула. «Мне очень жаль».

Я шел к лифту, полный смятения, недоверия, гнева и глубокой печали. «Что случилось, Клифтон? — спросил Фрэнк, когда я вернулся в номер. — Толстая дама нажаловалась на нас?»

Не говоря ни слова, я подошел к своей кровати, лег и заплакал. От недоумения Фрэнк не знал, что говорить. Среди ребят нашего возраста уже не принято было плакать — по крайней мере на глазах друг у друга.

Меня расстроило не столько то, что я один из всего класса пропускал развлечение:

впервые в жизни я узнал, каково быть «черномазым». Конечно, дискриминация существовала и на Севере, но цвет кожи никогда формально не препятствовал моему посещению кафе, церкви — или парка аттракционов.

— Клифтон, — прошептал Фрэнк, — в чем дело?

— Мне не разрешают пойти сегодня в парк Глен-Эко, — ответил я всхлипывая.

— Из-за шара с водой? — спросил он.

— Нет, — ответил я, — потому что я негр.

— Ой, ну слава Богу! — воскликнул Фрэнк и засмеялся с явным облегчением оттого, что сумел избежать наказания за наши проделки с шарами. — Я думал, что-нибудь серьезное!

Вытерев слезы рукавом, я уставился на него. «Это и есть серьезное. Неграм вход в парк воспрещен. Я не могу пойти с вами! — закричал я. — Для меня это до черта серьезно!»

Я был готов стереть глупую ухмылку с лица Фрэнка ударом в челюсть, как вдруг услышал, что он сказал: «Тогда я тоже не пойду».

На мгновение мы оба застыли. Потом Фрэнк улыбнулся. Я никогда не забуду этой минуты. Фрэнк был всего лишь ребенок. Ему так же хотелось пойти в этот парк аттракционов, как и мне, но существовало нечто более важное, чем поход с классом.

Однако он ничего больше не стал объяснять или добавлять.

Дальше я помню, что в комнате было полно ребят, и они все слушали Фрэнка.

«Неграм вход в парк воспрещен, — говорил он, — поэтому я остаюсь с Клифтоном».

— Я тоже, — сказал еще один мальчик.

— Эти ничтожества... — проворчал третий. — Я с тобой, Клифтон. — У меня учащенно забилось сердце. Внезапно я обнаружил, что я не одинок. Произошла маленькая революция: «воднобомбовая бригада», одиннадцать белых ребят с Лонг-Айленда, приняла решение: «Мы не пойдем». Сидя на своей кровати в центре происходящего, я чувствовал благодарность. Но еще сильнее было переполнявшее меня чувство гордости.

Какие стратегии поведения в ситуации проявления нетерпимости использовали Клифтон и его друзья?

Случалось ли Вам самими использовать или наблюдать, как кто-то использует такие стратегии?

Перед вами отрывок воспоминаний К. Паустовского об известном писателе Р.

Фраермане …Был вечер. Одинокая электрическая лампочка то наливалась скучным огнем, то умирала, распространяя желтоватый сумрак.

За одним из столиков сидел Фраерман с известным всему городу вздорным и желчным репортером Соловейчиком.

Тогда в духанах полагалось сначала бесплатно пробовать все сорта вина, а потом уже, выбрав вино, заказать одну-две бутылки "за наличный расчет" и выпить их с поджаренным сыром сулугуни.

Хозяин духана поставил на столик перед Соловейчиком и Фраерманом закуску и два крошечных персидских стаканчика, похожих на медицинские банки. Из таких стаканчиков в духанах всегда давали пробовать вино.

Желчный Соловейчик взял стаканчик и долго, с презрением рассматривал его на вытянутой руке.

- Хозяин, - сказал он, наконец, угрюмым басом, - дайте мне микроскоп, чтобы я мог рассмотреть, стакан это или наперсток.

После этих слов события в духане начали разворачиваться, как писали в старину, с головокружительной быстротой.

Хозяин вышел из-за стойки. Лицо его налилось кровью. В глазах сверкал зловещий огонь. Он медленно подошел к Соловейчику и спросил вкрадчивым, но мрачным голосом:

- Как сказал? Микроскопий?- Соловейчик не успел ответить.

- Нет для тебя вина! - закричал страшным голосом хозяин, схватил за угол скатерть и сдернул ее широким жестом на пол - Нет! И не будет! Уходи, пожалуйста!

Бутылки, тарелки, жареный сулугуни - все полетело на пол. Осколки со звоном разлетелись по всему духану. За перегородкой вскрикнула испуганная женщина, а на улице зарыдал, икая, осел.

Посетители вскочили, зашумели, и только один Фраерман начал заразительно хохотать.

Он смеялся так искренне и простодушно, что постепенно развеселил и всех посетителей духана. А потом и сам хозяин, махнув рукой, заулыбался, поставил перед Фраерманом бутылку лучшего вина - изабеллы - и сказал примирительно Соловейчику:

- Зачем ругаешься? Скажи по-человечески. Разве русского языка не знаешь?

Какую стратегию поведения использовал Фраерман, чтобы разрядить конфликт?

Случалось ли Вам самими использовать или наблюдать, как кто-то использует такую стратегию?

Подмосковный детский оздоровительный лагерь, где я работала вожатой первого отряда, был беден и поэтому существовал без охраны. Местные деревенские ребята сразу дали понять нашей администрации, кто здесь хозяин: в первый же день они перебили окна в деревянных корпусах. Намекнув на то, что корпуса ещё и горят, потребовали свободного прохода на территорию лагеря. Администрация, не желая идти на конфликт, разрешение дала У нас было два мальчика-кавказца — армянин Авансе и азербайджанец Архан. Они сразу же сдружились с ребятами из отряда. Но с приходом деревенских начались наши беды. Пришельцев было много. Эти парни, в основном ровесники наших, были обриты наголо, носили высокие военные ботинки и чёрные куртки. О том, чего им хочется, отвечали коротко: «Уничтожать «чёрных».

Когда я впервые провела своих ребят в столовую через строй бритоголовых, мне стало страшно. Они внимательно осматривали приезжих и, естественно, заметили Аванеса и Архана.

Вечером того же дня на дискотеку вбежал мальчик из нашего отряда, призывая на помощь. Оказывается, деревенские окружили Аванеса. То, что ему говорили, касалось только его национальности. Площадная брань сменилась побоями. Мне и моим ребятам удалось вырвать мальчика из этого круга и скрыться в здании. Оставшееся время Авансе и Архан ходили по территории лагеря за руку со мной. При встречах скинхеды осыпали нас угрозами, и каждый следующий выход становился опаснее предыдущего. Через несколько дней ситуация еще более осложнилась.

Архану понравилась девочка из нашего отряда, и ему хватило смелости выйти с ней на улицу, на площадку перед корпусом. Они качались на качелях и о чём-то болтали.

Зная, что на них в любой момент могут напасть, я из окна вожатской наблюдала за этой парой. Не прошло и получаса, как к ним подошли несколько местных ребят. Архана ударили по лицу, он ответил. Я выбежала и не дала развиться событиям дальше. Через некоторое время с мальчиками моего отряда стало происходить что-то странное. Они явно к чему-то готовились, постоянно перешёптывались и суетились. Стоило большого труда выпытать, что случилось. Выяснилось: деревенские забили Архану «стрелку» якобы за интерес к русской девушке. Ребята не могли допустить, чтобы пошли Архан и Авансе, явно собиравшиеся поддержать друга. Было решено оставить в отряде Архана и Аванеса и идти без них. Что я могла сделать в тот момент? Топать ногами, кричать, не пускать - всё бесполезно. Они ушли. Ожидание было невыносимо. Попытки уговорить вожатыхмужчин прекратить этот кошмар закончились отговорками вроде: «Сами разберутся».

Разобрались. Вернулись в отряд без следов драки. Только один пятнадцатилетний Антон был сильно напряжён. Выяснилось, что, когда ребята пришли на «стрелку», сразу стало понятно, драться не получится, получится умирать. Толпа, человек пятьдесят, с атрибутами «честной» кулачной драки - цепями, кастетами и ножами- ожидала двух двенадцатилетних ребят. И даже с учётом того, что ребят из лагеря пришло не двое, а десять, силы были неравными. Тогда сын подполковника милиции Антон взял ситуацию в свои руки. Он очень доходчиво объяснил, что стоять и смотреть на то, как избивают его друзей, не намерен. И в любом случае примет участие в драке. А значит, через два часа здесь будет группа ОМОНа и всё это закончится молотиловкой, без предъявлений обвинений и каких-либо прав. Объяснял он всё это на их недоязыке. Запугать компанию ему удалось, и те отправились домой, обещая расправиться со всеми поодиночке, когда рядом не будет Антона. К счастью, этого не случилось. С тех пор я и Антон неотступно были с детьми. Мальчишка жутко уставал от ночных дежурств по отряду.

Измотанные отдыхом, через 21 день мы сели в автобус. Я с облегчением вздохнула:

довезу. На заднем сиденье отсыпался Антон, которому в эти три недели пришлось нелегко. А наши «чёрные братья», как мы их называли, уехали на два дня раньше: после того, как я сообщила родителям о создавшейся ситуации, ребят забрали. Иначе вряд ли бы мы пережили последнюю дискотеку.

Проанализируйте эту ситуацию с разных точек зрения.

Считаете ли вы, что были использованы все возможные средства борьбы с ксенофобией? Если нет, то что можно было бы использовать еще?

Как бы вели себя на месте девушки-вожатой, Архана и Аванеса, других ребят?

Чем, по-вашему, было обусловлено поведение остальных взрослых?

Глава 8. Помощь взрослых. Обращение к закону.

Если вас или вашего одноклассника (знакомого) преследуют из-за его национальности или принадлежности к какой-то культурной группе, нужно ли обращаться за помощью к взрослым? Давайте подумаем об этом.

Они вошли в вестибюль, где выстроилась порядочная очередь на обед. Ребята встали в хвост, и в этот момент сзади громко прозвучало:

Гарри, Рон и Гермиона обернулись. За ними стояли весьма чем-то довольные Малфой, Краббе и Гойл.

– Ну что? – коротко спросил Рон.

– Про твоего папашу написали в газете, Уэсли! – Малфой помахал «Прорицательской». Он намеренно говорил громко, так, чтобы никто в вестибюле ничего не упустил. – Послушай-ка!

ОЧЕРЕДНАЯ ОШИБКА МИНИСТЕРСТВА МАГИИ

Такое впечатление, что беды министерства магии никогда не кончатся, - писала спецкор Рита Вритер. – Недавно попавшее под обстрел прессы за неспособность контролировать события во время финала квидишного кубка и всё ещё не давшее вразумительного объяснения исчезновению одного из своих работников, министерство снова попало в неловкую ситуацию из-за вчерашней выходки Арнольда Уэсли (отдел неправильного использования мугловых предметов быта).

Малфой оторвался от статьи.

– Подумать только, они даже не смогли правильно указать его имя, Уэсли, такое впечатление, что он там просто ноль без палочки, - Малфой просто каркал от радости.

Теперь уже весь вестибюль внимательно слушал. Малфой с наслаждением разгладил газету и продолжил чтение:

Арнольд Уэсли, два года назад обвинявшийся во владении летающим автомобилем, вчера оказался вовлечён в потасовку с муглами-представителями закона («полицейскими») по поводу неких чересчур агрессивных мусорных баков. Судя по всему, Арнольд Уэсли прибыл на выручку «Шизоглаза» Хмури, в прошлом Аврора, а ныне пенсионера, отправленного министерством в отставку по причине полной неспособности отличить рукопожатие от покушения на убийство. Неудивительно поэтому, что мистер Уэсли, прибыв к дому мистера Хмури, обнаружил, что тревога в очередной раз оказалась ложной. Мистеру Уэсли удалось отделаться от полицейских только тогда, когда он модифицировал нескольким из них память. Мистер Уэсли категорически отказался ответить на вопрос корреспондента «Прорицательской газеты» о том, зачем ему понадобилось впутывать министерство в столь недостойную и потенциально неловкую ситуацию.

– Тут фотография, Уэсли! – Малфой развернул газету и поднял её над головой. – Твои предки перед вашим домом – если, конечно, это можно назвать домом! Твоей мамаше не мешало бы похудеть, а, Уэсли?

Рона трясло от гнева. Все взгляды были прикованы к нему.

– Заткни свой грязный рот, Малфой, - приказал Гарри, - пошли, Рон...

– Ах да, ты же гостил у них летом, не так ли, Поттер? – с презрительной гримасой «вспомнил» Малфой. – Так что, его мамаша и впрямь такая жирная или это на фотографии так вышло?

– А ты знаешь, Малфой, что у твоей мамаши, - ответил Гарри (они с Гермионой удерживали Рона за робу, чтобы он не бросился на Малфоя), - такое выражение, как будто у неё навоз под носом? Это у неё всегда или только тогда, когда ты рядом?

Бледное лицо Малфоя еле заметно порозовело.

– Не смей оскорблять мою мать, Поттер.

– Тогда держи свой мерзкий рот на замке, понял? – Гарри отвернулся.