«ФОРМИРОВАНИЕ ФИЗИЧЕСКОЙ АКТИВНОСТИ ЧЕЛОВЕКА Часть II П ЕД АГ ОГИК А ДВИ ГАТ ЕЛЬН ОЙ АКТИ ВН ОСТИ 3 Учебное издание Олег Петрович Головченко ФОРМИРОВАНИЕ ФИЗИЧЕСКОЙ АКТИВНОСТИ ЧЕЛОВЕКА Учебное пособие Часть II Педагогика ...»

Однако слабость и утомляемость в этом возрасте затрудняют деятельность на подуровне точности С2 или, тем более, в уровне Д. Непоседливость ребенка обусловлена его потребностью в движении, он спешит играть, совершать свободные движения без нагрузки, без работы в прямом смысле этого слова. Ведь движения, которые не преодолевают никаких сопротивлений, не требуют и особых затрат энергии. В этом возрасте дети изящны и грациозны, как и положено уровню мышечно-суставных увязок, именно этот уровень является главным фоном от 3 до 7 лет.

Следующий этап развития моторики охватывает период примерно от 7 до 10 лет. К этому времени начинает постепенно наполняться «рабочими» фонами верхний (пирамидный) подуровень пространства С2. В двигательные действия ребенка входят постепенно сила и точность, что сразу находит отражение в играх и труде ребенка, к которому его уже начинают приспосабливать извне (семья, школа, улица). Это как раз возраст завершения комплектования пирамидной двигательной системы ребенка всеми необходимыми ей качествами. Ребенок в данный период еще непоседлив и невнимателен, но у него уже налаживаются мелкие точные движения, он уже знает, чем занять себя сидя за столом. Почерк его начинает мельчать и выравниваться, он реже «ломает перья». У мальчиков совершенствуются метательные и ударные действия, появляется желание драться и бить стекла.

Естественно, в этом возрасте развитие ребенка должно быть организовано как в общем плане обучения грамоте, так и в плане совершенствования его двигательных возможностей. Именно сейчас необходимо обучать его ударным и метательным действиям, требующим меткости, точных движений в пространственном поле подуровня С2.

После 10–11 лет наступает период большой и сложной ломки, охватывающей все стороны жизни растущего организма. Возраст, непосредственно предшествующий половому созреванию, и период самого созревания, – до 14–15 лет.

В это время уровни построения движений продолжают обогащаться и пополняться навыками и фонами. Уровень действия Д начинает получать в свое распоряжение «высшие автоматизмы» – основу навыков всякого рода. В данный отрезок времени можно и должно обучать ребенка ручному и другому труду, пробуждать в нем вкус к действию, охоту к мастерству, постараться уловить его направленность и интересы. В будущем такой ребенок сможет стать профессионалом в избранном виде деятельности.

Однако в этот же период «… гармония и согласие между координационными уровнями... расклеиваются, и совсем не по вине самих уровней… Подростки становятся неуклюжими, мешковатыми, неловкими – роняют вещи, бьют посуду, спотыкаются.

…Это перестройка всего обмена веществ, это переключение всех выделений и отделений в органах тела переживаются организмом как «ударное» строительство, которому приносят в жертву все остальные текущие отправления… Происходят огромные сдвиги в работе всех желез организма, всей его многосложной внутренней химии… Неуклюжая и мешковатая разболтанность движений, замедление двигательных реакций, временное снижение ловкости… Душевная жизнь подростка испытывает большую ломку, доходит иной раз до настоящих нервных расстройств, бесследно изглаживающихся в следующие периоды жизни» [24, 40].

В период после 10–11 лет, не обращая внимания на плохое двигательное исполнение упражнений, необходимо самым внимательным образом продолжать обучение навыкам труда и спорта. И если позволяет здоровье ребенка, то особое внимание необходимо уделять при «этом … в рамках порядка и режима…» [40] систематическому воспитанию всех уровней построения движений (А, В, С, Д) как с помощью традиционных упражнений, так и с помощью специальных технических средств обучения (ТСО), широко представленных в настоящее время [210]. Подобное воспитание не только расширит двигательную область ребенка, но и окажет самое благотворное действие на душевную жизнь формирующегося человека.

Исторически давно замечено, что увеличение объема и интенсивности занятий в какой-либо двигательной области не ослабляет человека, а, наоборот, делает его во много раз более работоспособным как физически, так и технически, т. е. с точки зрения качества выполнения этих движений. Это свойство организма назвали «упражняемостью» [40]. При этом было замечено, что упражняемость распространяется только на сходные виды работ, тогда как по отношению к другим это уменье не проявляется. Метатель диска, например, не сможет долго работать пилой и т. п.

В течение XIX столетия с развитием физиологии стало ясно, что двигательные навыки – это следы в недрах головного мозга.

Великий русский физиолог И. П. Павлов своими исследованиями в области безусловных и условных рефлексов, увенчанными Нобелевской премией, вскрыл нервные пути этих рефлексов в соответствующих разделах головного мозга и установил связь слуховых, зрительных, осязательных и других впечатлений к формированию рефлексов.

В конечном счете обучаемость, упражняемость, приобретение навыков и вообще все формы накапливания личного жизненного опыта есть формирование в головном мозгу определенных рефлексов. Однако, в отличие от животных, внешние впечатления впитываются человеком не пассивно, а активно, осмысленно. Если животному и человеку для понятия сути двигательного действия не нужны повторения действий (еда – хватай!), то для обработки сложных двигательных навыков, где требуется целый ряд (цепочка!) последовательных этапов, принцип формирования условного рефлекса не подходит. Отличие заключается в том, что, во-первых, условный рефлекс требует пассивного повторения действия («зазубривания»). Такие занятия скучны и неинтересны.

Во-вторых, повторения осваиваемого вида движения или действия нужны для того, чтобы «…раз за разом решать поставленную перед собой двигательную задачу и этим путем доискиваться до наилучших способов этого решения… Необходимо (для борьбы с изменчивыми внешними обстоятельствами) набраться опыта по всему разнообразию видоизменений самой задачи и ее внешней обстановки, и прежде всего по всему разнообразию тех впечатлений, с помощью которых совершаются сенсорные коррекции данного движения» [40].

История развития всего живого на Земле есть в конечном счете история развития рефлексов и упражняемости. Последняя появилась вместе с позднейшими отделами коры полушарий. Еще моложе упражняемости ловкость (ее младшая сестра), «…она родилась на свет еще позже… Способность находчиво выходить из незнакомых положений, быстро создавать новые двигательные комбинации появляется позднее простой медлительной упражняемости и требует более совершенных мозговых устройств» [40].

При этом проворство (быстрая подвижность) – не есть ловкость! У проворных живых существ (рыбы, ящерицы, змеи, птицы) нет упражняемости. «У человека, чем выше уровень, тем он более податлив и восприимчив к упражнению и тем больше в нем предпосылок для появления ловкости» [40].

Крайне важно для педагогической практики уменье правильно проанализировать движение и установить, к какому уровню построения оно принадлежит. Именно этот анализ позволит точно определить степень упражняемости этого движения и путь его совершенствования.

Необходимо помнить, что упражняемость уровней у человека очень велика, т. к.

она возглавляется корой больших полушарий, а связь с мышцами осуществляется с помощью электрических сигналов, распространяющихся по нервам.

Труды ученых последнего столетия, начиная от Гельмгольца, показали, что скорости распространения сигналов по нервам и в мозгу очень велики, т. е. нервная система млекопитающих и человека – «…исключительно быстро работающий прибор» [39, 40].

Если, по данным Гельмгольца, скорость распространения возбуждения по нерву составляет около 100 м/с., а волны возбуждения, по данным Бернштейна, пробегают путь от «пусковой» клетки спинного мозга до мышцы за 3-4 миллисекунды, а из одного полушария в другое – меньше, чем за 0, 1 миллисекунды, то почему же наш мозг, молниеносно работающий на предмет соображения и запоминания, требует для выработки двигательного навыка долгого упражнения?

Из-за огромного избытка степеней свободы никакие двигательные импульсы к мышцам, как бы точны они не были, не могут сами по себе обеспечить правильные движения в соответствии с намерениями. Чтобы сделать конечность управляемой, нужно непрерывно «…бдительно вымерять движение с помощью донесений органов чувств и вести его в узде соответствующих коррекций… Очевидно, что изменчивость внешних условий заставляет вести движения на поводу сенсорных коррекций, т. к. даже при неоднократном повторении одного и того же движения двигательные импульсы от мозга к мышцам не будут раз от раза одинаковыми» [39, 40].

Одинаковость (видимая!) движений высокотехничных спортсменов определяется только за счет безупречной работы их сенсорных коррекций, а сам двигательный штамп или двигательная формула – продукт работы мозга. В чувствительных системах мозга откладывается и накапливается опыт маневрирования, т. е. чувствительные мозговые системы постепенно, учась и совершенствуясь, прямо «по ходу движения» перешифровывают нервные импульсы с языка ощущений на язык коррекций, превращая навык не в формулу движения, а в освоенное уменье решать тот или иной вид двигательных задач. Многократное повторение движения на базе испытания ощущений создает основу сенсорных коррекций, основу будущей перешифровки сигналов в обратном направлении.

Отсюда и подход к организации тренировочных занятий – наименьшие затраты труда и наибольшее разнообразие ощущений и основы для осмысленного запоминания и усвоения этих ощущений.

Поскольку «…построение навыка есть смысловое цепное действие… сам навык… неоднороден: он содержит в себе ведущий уровень и его фоны, ведущие и вспомогательные звенья, разнообразные автоматизмы, коррекции, перешифровки…» [40].

Как только возникает новая двигательная задача, так сразу необходимо определить, какой уровень является ведущим, отвечающим за ее решение.

У нормального взрослого человека это всегда уровень Д. Он уже есть, он всегда ведущий, даже если потом он «передаст» свои функции нижележащим уровням. Так, например, происходит с плаванием, если ему учить взрослого человека. При этом переключение ведущего уровня – явление всегда трудное и болезненное (в отличие от переключения фонов).

У подростка, который сразу ставит плаванье под контроль уровня С, это происходит легко и просто. Следовательно, «…пространственные навыки следует прививать с самого детства уже просто с точки зрения разумной экономии сил…» [40].

Далее необходимо определить двигательный состав потребного нового навыка, т. е.

форму и характер движений.

Так, в спортивно-гимнастических или плавательных навыках это называют стилем или способом движения.

В прыжках в высоту и длину – стили, в плавании – способы, в гимнастике – способ или упражнение, часто называемое фамилией первого исполнителя («вертушка» Диомидова и т. п.). Это, как говорят физиологи, – двигательный состав локомоций.

В цепных сложных действиях уровня Д в двигательный состав входят как «строения» отдельных движений – звеньев, так и самые перечни этих звеньев. Например, взятие вратарем в футболе пенальти – движения навстречу мячу, взятия и хватки мяча, его удержание, сложное перемещение с мячом с последующим отправлением его в поле руками или ногами.

Большинство навыков при определении двигательного состава достаточно просты и знакомы большинству людей с самого детства – езда на велосипеде, спортивногимнастические и трудовые движения, показ и повтор со стороны педагогов. Однако есть всегда целый ряд новых навыков и умений, где самоучкам приходится заниматься прямым изобретательством при определении двигательного состава.

Например, в прыжках с шестом или в футболе многое из того, что известно и видно, очень трудно перенести на свое тело. Это и позно-тонические положения тела относительно спортивных снарядов, это и индивидуализм телосложения, мускулатуры, строения и развития мозговых уровней, различные личные особенности.

Можно много раз увидеть какое-либо двигательное действие, например сальто назад или вперед в воду с тумбочки или вышки в бассейне, но попробуйте сами его выполнить! Это не совсем одно и то же. Встав на место мастера своего дела, человек сразу попадает в неловкое положение. И если у взрослых, как правило, хорошо развиты «сдерживающие центры», то дети сплошь и рядом попадают в неловкое положение при попытках повторить то, что со стороны кажется таким простым и легко выполнимым.

С раннего детства человек накапливает огромный запас двигательных навыков и умений по различным уровням действий, в особенности по уровню пространства, с которым мы вдоль и поперек привычно общаемся. Однако, если мы сразу попробуем выполнить сальто, которое кто-то выполняет легко и просто, можем оказаться в очень «неловком» положении. В чем же дело? Оказывается, в течение жизни мы тренируем не сам по себе рабочий орган – его суставы, кости, мышцы, а определенный круг деятельности этого органа, управляемого мозгом на том или ином уровне (А, В, С, Д). Каждое отработанное уменье хотя и создает в центральной нервной системе известную возможность переноса навыка на схожие действия, однако всеобщего развития не дает!

Послушное в привычных действиях наше тело оказывается неумелым в движении, двигательный состав которого нам неясен. Даже если мы ясно видим характер или образ движения, но не имеем никакого понятия о потребных для его выполнения коррекциях и перешифровках сигналов, которыми нужно «обслужить» нужные группы мышц, то мы, естественно, не сможем его (это движение) выполнить.

После установления двигательного состава и «прощупывания» коррекций в процессе освоения элементов и фаз нового движения (именно здесь необходимо многократное повторение упражнение!) все более и более усиливаются потоки ощущений и центральная нервная система, наконец, начинает «понимать» движение и «создавать»

коррекции, на которые имеется «спрос».

Такая «отработка» может вестись почти бессознательно (процентов на 75–80), но лучше использовать разумный и технически оснащенный подход.

Попутно необходимые коррекции сортируются. Если ведущий уровень находит в своих фонах что-нибудь подходящее – он приспосабливает их, пока не выработаются необходимые автоматизмы. Если «в запасе» нет ничего подходящего (например, езда на двухколесном велосипеде), то движение до поры до времени просто не получается.

Затем, вдруг, наступает «озарение» и дело пошло!

Движения в этих случаях «ждут своего момента» – пока соответствующий уровень не выработает необходимую ему фоновую коррекцию. Здесь уже секрет не в особенных телодвижениях, а в особого рода ощущениях и коррекциях. Зато такие движения пожизненно незабываемы.

Необходимо также отметить, что помимо ощущений и коррекций (уровень В), ни уровень пространства С, ни уровень действия Д не имеют, конечно, подходящих средств для полноценного покрытия всех коррекций… встает вопрос о привлечении (тех или иных) фоновых уровней как специалистов по тем или иным видам коррекций…» [40].

Нужна их роспись, т. е. «…внутренняя планировка по сооружаемому навыку…»

[40], когда дело касается освоения новых сложных двигательных действий (упражнения на гимнастических снарядах, прыжки в воду, прыжки с шестом, фигурное катание и т. п.).

В первое время создания нового двигательного навыка все наше внимание обращено на всемногочисленные потребности управления движением. А этих подробностей и «слабых» мест бывает так много, что частенько упускаются из виду важные и даже решающие коррекции. Вот здесь на помощь и приходит автоматический переход второстепенных коррекций (по мере освоения движения) в низовые фоновые уровни с исключением их при этом из сознания [39, 40]. Эти автоматизмы разгружают внимание и формируют свою «фонотеку» в процессе иногда довольно длительной отработки и воспитания.

Иногда такой автоматизм представляет собой целый двигательный акт (например, разбег при прыжках в высоту, в длину и с шестом), иногда – часть движения, не имеющая отдельного смысла («раскрутка» с диском перед его метанием).

Автоматизмы, как и уровни, имеют свои высшие и низшие уровни, следующие за уровнями движений.

В случае успешного их использования не по назначению говорят о переносе навыков или переносе упражняемости, который опирается на использование автоматизмов коррекций, а не движений!

Поэтому сходство движений, имеющих другие, отличные друг от друга коррекции, в процессе их освоения могут вызвать массу ошибок и недоумений.

В течение жизни человека непрерывно идет выработка новых фоновых автоматизмов и переключение коррекций, одних за другими, в низовые уровни.

При этом у взрослого человека почти все новые навыки строятся под руководством уровня Д, а заказы его на нужные автоматизмы осуществляются «премоторными» системами коры мозга. В один прекрасный момент фоновые коррекции настолько становятся самостоятельными, что «отказываются» от контроля со стороны уровня Д. Наступает момент состоявшейся автоматизации.

В каждом отдельном навыке может содержаться несколько автоматизмов, работающих в нескольких направлениях. Так, у велосипедистов это навыки равновесия, вращения педалей, управления рулем, торможения и т. д.

Автоматизм всегда проявляется как скачок, как перелом.

Кроме того, автоматизация – это всегда скачок по качеству, а это значит и появление качественных перемен в разучиваемом движении, и опускание, переключение ряда коррекций на другой уровень.

И наконец, если автоматизация передает коррекции уровню мышечно-суставных увязок В, то выключается зрительный контроль – завязывание и развязывание узлов, игра на музыкальных инструментах, гребля и т. п. Это как раз и говорит о том, что наблюдаемый автоматизм выработан на уровне В.

Говоря о двигательном действии как о цепном процессе, состоящем из звеньев-фаз, мы, конечно, моделируем процесс, упрощая и схематизируя его. На самом деле процесс – явление непрерывное, в котором эти самые фазы могут не только «плотно» соприкасаться, но и накладываться друг на друга, затушевывая и «смазывая» их границы. В основном упомянутые нами фазы и их границы существуют, иначе зачем бы образовались автоматизмы (которые, тоже образовываются последовательно-постепенно). Как же это происходит и что в процессе освоения навыка подводит черту?

Если освоение нового движения зашло уже достаточно далеко, если уже выработались отдельные автоматизмы, но в целом действие еще не совершенно, то здесь, по мнению Н. А. Бернштейна, отрицательную роль играют неувязки между старыми автоматизмами и требованиями изучаемого движения, или, как он их назвал, интерференции. Об этом говорят паузы, остановки, ступенчатые двигательные действия. Но это издержки роста! За этими «провалами» обязательно последуют качественные скачки в лучшую сторону. Необходимо только настойчиво продолжать отработку движения.

Пауза – это сигнал того, что центральная нервная система ищет новые коррекции и организует «сопереживание», срабатывание фонов между собой. Если провалы в движениях очень существенны и их много, то лучше занятие прекратить и перевести в другое русло. «Закрывать» ошибку нельзя – это вызовет грубое разрушение коррекций, которые пока просто не успевают в своем слежении за точностью и пространственной правильностью выполнения движения. Как только сформируется и вступит в действие фаза срабатывания фонов между собой, дело сразу пойдет на лад. Поэтому педагог должен быть чуток и внимателен при организации такого процесса, правильно дифференцировать явление и тактично, но настойчиво «вести корабль правильным курсом».

Наблюдая ходьбу, бег, вращение педалей велосипеда, плаванье, выполняемые мастерами своего дела, зрительно мы восхищаемся одинаковостью их циклических движений. Между тем нам известно, что одинаковых движений, даже автоматически выполняемых, нет и быть не может. Откуда берется эта «одинаковость» движений? Она есть продукт непрерывного слежения со стороны нервной системы за качеством движений с помощью своих коррекций. Наблюдаемая одинаковость есть результат огромного труда. В особенности это касается локомоторных движений, которые представляют собой огромные синергии, в которых дружно и стройно сообща работают сотни мышц. Эта одинаковость движений требует огромного количества сил их взаимодействия, особенно они необходимы при быстрых и резких движениях. Тем более, что увеличение темпа требует увеличения сил этого рода пропорционально квадрату прироста темпа. Эти силы, по сути своей, есть силы отдачи из одних звеньев тела в другие и носят название реактивных сил. При больших синергиях (спринт, прыжки, сальто) эти силы бывают так велики, что создают почти неразрешимые задачи при освоении таких движений.

Они противодействуют усилиям мышц, разрушают звенья цепи, относят те или иные части тела в нежелательные направления. Скомбинировать двигательный состав подобных синергий в нужном направлении традиционными методами бывает просто невозможно – приходится использовать приборы, тренажеры и совершенно новые подходы к процессу формирования такого движения (например, тройное сальто в акробатике или четвертной прыжок в фигурном катании). Но если удается найти нужную форму движения, в которой реактивные силы не проявляются, то нервная система «ухватывается» за нее с невероятной цепкостью. Оказывается, для сложных комбинационных движений существует почти всегда «…одна-две-три исполнимых форм движения, в которых реактивные силы не сбивают, а поддерживают его, сообщая ему особенную устойчивость» [40]. Движения становятся динамически устойчивыми. Вот, в частности, стили спортивно-гимнастических движений есть «…счастливо найденные двигательные составы движений, … наделенные динамической устойчивостью» [40]. Изобрести новый стиль далеко не просто, их как правило, считают единицами (например, прыжок в высоту – ножницы – перекидной – фюсбери флоп). Наконец, найден новый стиль, за счет чего он осуществился?

Найдя исполнимые формы движения, при которых реактивные силы стали помощницами, а движение – динамически устойчивым, центральная нервная система переводит слежение за движением и его фазами с сенсорных коррекций на реактивные силы, упрощая выполнение движения, придавая ему легкость, расслабленность и мастерство.

Естественно, формирование динамически устойчивого движения (динамического стереотипа) требует огромного труда как в смысле затрат энергии, так и с точки зрения «повторения без повторения» [40]. При этом плохие некачественные движения не запоминаются, тогда как удачные решения двигательной задачи в памяти запечатлеваются прочно и надолго. Американский психолог Торндайк назвал это явление законом эффекта. Полученное и легко повторяемое точное целевое движение уровня пространства таким образом стандартизировалось. Именно стандартизация движения или его частей при формировании навыка является необходимым условием для его точности и меткости.

Последней фазой выработки навыка является его стандартизация.

Наблюдения за игрой в теннис или футбол, за выступлением гимнастов на снарядах в условиях тренировок и соревнований показывают удивительную разницу в качестве выполнения тех же необходимых движений в разных условиях. У большинства спортсменов процент переноса даже уже стандартизированного навыка крайне мал, а некоторые вообще теряются и не могут выполнять нужные движения (хотя бывают и исключения, мобилизируясь, некоторые спортсмены на соревнованиях показывают более высокий результат).

Соревновательная атмосфера, требующая высокой ответственности, чаще деавтоматизирует навык, разрушая его качество. Оказывается, налаженный и даже стандартизированный навык еще надо закрепить, т. е. преодолеть заранее сбивающие воздействия. Они достаточно легко классифицируются в три группы: первая группа – побочные помехи внутреннего происхождения – болезнь, отвлекающая озабоченность, неожиданные воспоминания. Вторая группа – побочные помехи внешнего происхождения – климатические факторы, шум, сотрясения, появление неприятных людей или негативные проявления извне – оскорбления, угрозы, насмешки и т. п. Третья группа – это осложнения, возникающие внутри самой двигательной задачи.

Первые две группы воздействий преодолеваются, как правило, общей выносливостью и стойкостью.

Третья группа воздействий требует «…огромного опыта по части коррекций на предмет самообороны от изменений и осложнений задачи» [40]. У каждого уровня опыт свой.

Так, уровень В удачно «защищается» стандартизацией навыка, т. е. динамическим стереотипом движения.

Уровни С и Д требуют высокую переключаемость сенсорных коррекций. Для этого в тренировочный процесс необходимо специально вставлять «сбивающие воздействия», для отработки соответствующей защиты именно после такой подготовки спортсмен приобретает находчивость ведущих уровней при наличии послушной исполнительности нижележащих фоновых уровней, что позволяет ему, достигшему высокой приспособленной маневренности своих корковых систем мозга, взяться за формирование своего самого «верхнего» двигательного качества – ловкости.

Что касается педагогики тренировочного процесса, то учитывая, что деавтоматизация переключает совершаемое движение на другой, не привычный ему уровень, она должна осуществляться определенным образом. На занятиях «…главное внимание нужно уделять тому уровню, в котором пребывает сознание и который отвечает за успех всего движения в целом или главном, т. е. стремлению как можно лучше и точнее решать стоящую перед нами задачу. Это стремление и наведет его на основные, решающие коррекции всего движения» [40].

Так, в теннисе – внимание на мяч, обрез сетки, движения противника. В футболе – внимание на мяч и расстановку игроков на поле, их поведение и ситуации, строгое удержание «места» ворот противной и своей команды. Концентрация внимания на задаче мобилизует ведущий уровень со всеми его возможностями.

Вся суть упражнения в том, чтобы движения изменялись в сторону улучшения, а это значит что «…правильно проводимое упражнение есть повторение без повторения», а обучаемый движению повторяет раз за разом не средство решения двигательной задачи, а процесс решения ее, раз за разом меняя и улучшая средства» [40].

Органы движения человека, имеющие большое число степеней свободы, представляют собой очень трудно управляемый комплекс костей, мышц, суставов, сухожилий и т. д. При этом трудности управления в основном сосредоточены как в пассивных составляющих – костно-суставных элементах, так и в активных – в “двигателях”, т. е.

мышцах. Чем сложнее двигательная задача, чем больше она требует точности и взаимной согласованности элементов, тем больше возникает трудностей в управлении всем этим конгломератом составляющих человеческого тела. Огромное количество механических, физиологических, биохимических, биоэнергетических и других механизмов, их работа и согласование также требует к себе внимания. Кроме того, в окружающей среде непрерывно возникают различные ситуации, которые требуют быстрого приспособления к ним по ходу процесса, требуют решать неожиданные двигательные задачи.

Иными словами, требуется двигательная находчивость. Человеческий мозг, выработавший в себе ряд высших корковых систем, с их помощью в процессе взаимодействия с этими потребностями окружающей среды находит возможность решать «… необозримое количество новых, внезапно создаваемых двигательных и действенных…» задач [40].

Двигательная находчивость в процессе «овладения» человеком своим двигательным аппаратом становится высшей формой двигательного взаимодействия с окружающей средой – двигательной ловкостью. Это не навык и не совокупность навыков. «Ловкость – это качество или способность нашей нервной системы по отношению к навыкам. Уровень или степень двигательной ловкости определяет конкретные индивидуальные возможности человека при построении двигательного навыка, определяя при этом его совершенство. Как и управляемость, ловкость является тренируемым качеством, стоящим над всеми навыками, подчиняя их себе и определяя их существенные свойства» [40].

При этом ловкость не проходит по вертикали через всю моторику, она присуща только верхним корковым уровням человеческого мозга, «…находя в низовых уровнях лишь вспомогательные фоновые предпосылки для своего существования» [40]. Появляется же она в верхних, наиболее конструктивно сложных уровнях, обеспеченных упражняемостью, переключаемостью и маневренностью.

Для проявления качества ловкости «…всегда необходима совместная слаженная работа по меньшей мере двух уровней, подчиненных один другому. Ведущий уровень должен при этом проявлять высокую степень маневренности, находчивости, переключаемости, изворотливости, а …его фоновая опора должна в не меньшей мере обладать свойствами послушной управляемости и исполнительности по всему тому, чего потребует от него ведущий уровень данного движения или навыка» [40].

Поскольку ловкость может проявляться уже начиная с уровня пространства С, определяемого фонами уровня мышечно-суставных увязок В, то эту ловкость Н. А. Бернштейн назвал телесной. А поскольку в уровне С у человека имеются корковый (локомоции) и подкорковый (точность) подуровни С1 и С2, которые, в свою очередь, обеспечиваются при выполнении различных движений различными комбинациями фоновых уровней, управляющих автоматизмами соответствующих действий.

Ловкость на уровне действия Д была названа Н. А. Бернштейном предметной ловкостью. Она уже подпирается гораздо более сложными комбинациями поддерживающих ее фонов из уровней В и С.

Необходимо отметить, что разные уровни построения движений обнаруживают у различных людей неодинаковые степени развития управляющих ими «механизмов». То есть у различных людей соотношения (пропорции) развития отдельных уровней построения движений различны, как и различны общие уровни развития двигательной координации. Одним людям легко даются точные целевые движения подуровня пространства С2, но они не могут выполнить «подъем разгибом» на перекладине, другим легко дается второе, но они не умеют ладно, технично бегать (подуровень С1), третьи – грациозны, изящны (уровень А), но футболисты из них никудышные (уровень С и Д). В этом направлении, видимо, имеет смысл определять индивидуальный тип или профиль ловкости с помощью каких-то специфических комплексных тестов, определяющих достаточно полную гамму уровней двигательных возможностей человека и его «пригодность» для тех или иных спортивных занятий на какой-то оперативный период времени.

Ловкость не содержится в двигательном акте сама по себе, она выявляется только при столкновении движения с изменившейся внешней обстановкой.

Теннисист у «сетки» или футболист при выполнении штрафного удара демонстрирует технику, а не ловкость. Последняя проявится (или наоборот) в изменчивых игровых ситуациях. Следовательно, во-первых, ловкость всегда обращена наружу, в окружающую среду.

Во-вторых, она потребна в связи с необходимостью быстро найти выход из внезапно изменившегося положения, т. е. она экспромт. В-третьих, в процессе выполнения движения часто требуется «добавить в полете», находясь в движении без опоры, прыжки, футбол, волейбол и гандбол – «в воздухе» и т. д. Поэтому ловкость обязательно несет в себе элемент приспособительной переключаемости. Таким образом, исходя из вышеизложенного, ловкость – это способность справиться с двигательной задачей.

Качественная сторона ловкости – адекватность действия и задачи. Количественная ее сторона – точность выполнения движений, которая определяется точностью сенсорных коррекций.

Особой чертой ловкости является быстрота, но не как быстрота действий, а как быстрота достижения результата! Достигается это в конечном счете отсутствием лишних движений. А поскольку быстрота достижения результата требует быстроты, как правило, относительной, а не абсолютной, то необходимо рассмотреть ее качественные особенности.

Во-первых, быстрота находчивости. Во-вторых, быстрота решимости или выбора определенного плана действия. В-третьих, это быстрота правильности действия, т. е.

это то, что «спорится», иначе, «скоро да не споро»!

Что касается количественной стороны ловкости, то здесь то, что относится к двигательному составу движений (в основном на уровне пространства С), который обычно показывается и разъясняется обучаемому тренером, то здесь практика имеет огромный опыт, что же касается области действия сенсорных коррекций, определяющих внутреннюю структуру движений, то здесь готовых рецепторов мало, требуется сознательная вдумчивая работа ученика и учителя в начале выработки навыка, направленная на вскрытие механизма явления и превращения его в оружие победы. В особенности это касается цепных действий, управляемых уровнем Д, когда одинаково большое значение имеет и целесообразность приема, и целесообразность орудия. Так, у футболистов при атаке ворот противника мяч после удара часто летит выше последних. Как правило, это связано с неудобным вертикальным положением тела форварда по отношению к мячу в момент удара из-за скученности и защитных действий противника в зоне удара. Наклонив корпус по отношению к земле примерно на 45, Григорий Федоров создал абсолютно новый очень точный прием удара по воротам с лета и полулета, неоднократно приносивший победу его команде и вошедший в историю футбола как «федотовский удар» [150].

Имея в запасе ведущий к цели расчетливый прием, остается только, своевременно переключившись и приспособившись к ситуации, ловко его использовать.

Главное ее свойство – находчивость. Она состоит из пассивной и активной сторон.

Первая обеспечивает стойкость к внешним изменениям и неожиданностям, вторая – наше деятельное вмешательство во все происходящее, т. е. пассивная сторона – устойчивость и стабильность движений, и изворотливость в двигательных действиях. Активная сторона – это в случае необходимости.

Какими же средствами центральная нервная система страхует движения от ошибок?

У фонового уровня В – стандартизация движений. Затем – уровни С и Д широко используют переключаемость и пластичность. Так, уровень С широко пользуется переключаемость по приему (защита-ответ в фехтовании) переключаемостью по органу (смена ног в футболе).

Коррекции уровня пространства С главным образом руководятся зрением.

На уровне действия Д добавляется переключаемость двигательного состава цепи и орудия действия.

Однако если движение одномерно и кратковременно (например, метание, бильярд, прыжки), то коррекции приходится строить на предугадывании или, как говорят физиологи, антеципации [40]. Это есть заблаговременные или предворяющие коррекции, имеющие огромное значение в координации движений. Они позволяет оценить, например, характер полета мяча в футболе или теннисе и, как следствие, сделать правильное встречное двигательное действие. При отсутствиии такого качества встречное действие просто опоздает. Именно антеципация обеспечивает переход к самым высоким формам ловкости, откуда следует инициативность.

Таким образом, ловкость есть способность двигательно справиться с любой возникшей двигательной задачей:

1) адекватно и точно;

3) целесообразно и экономично;

4) изворотливо и экономично.

Или, более кратко:

3) рационально;

Признак красоты не есть признак ловкости. Она, во-первых, относительна, вовторых, красота движений не есть целесообразность и экономичность. Красота всегда вторична и хорошо, если она сочетается с целесообразностью и экономичностью.

Ловкость – упражняемое качество, напрямую связанное с работой коры полушарий мозга, без которой невозможны высшие формы переключаемости.

Кроме того, ловкость как деятельность есть явление комплексное, требующее минимум двух уровней для своего построения.

Поэтому «…двигательная ловкость… неоспоримо относится к числу качеств, доступных развитию и совершенствованию, и различия обнаруживаются только в количественной стороне, хотя не всякий вид ловкости (телесная или предметная) имеется или развиваем в одинаковой мере у каждого человека» [40]. Как же ее развивать?

1. Ловкость накапливается с двигательным опытом.

2. Степень ловкости есть характер движений навстречу неожиданностям внешней среды, т. е. необходим разносторонний по условиям двигательный опыт.

3. Необходим мощный двигательный качественный фундамент на предмет построения движений последовательно по всем уровням – А, В, С и Д.

4. Необходимо правильность движений развивать с самых первых шагов. Это основа для формирования двигательного навыка.

5. За правильностью движения следят высшие коррекции (автоматизмы им только помогают) – это требует очень серьезной подготовки тела и мозга.

6. В процессе формирования двигательного действия все внимание и волю необходимо концентрировать на качестве результатов, а техника появится с опытом. При этом точность требует воспитания глазомера, быстрота – рациональности движений и антеципации – и это все на базе опыта!

7. Рациональность и экономичность движений неотделимы от самих движений и совершенствуются в фазах стандартизации и стабилизации навыка.

8. «Доводка» качества движений происходит после автоматизации, когда все коррекции выработаны и движения устойчивы и инициативны.

9. Педагогический опыт [40] требует для ускорения создания и улучшения качества работы автоматизмов изучение движений на тренировках совмещать с настойчивой работой по их «шлифовке».

10. Главное качество ловкости – находчивость – прямо зависит от накопления двигательного опыта. Именно усложнение и разнообразие тренировочного процесса являются стержнем двигательной ловкости.

Исходя из всего вышеизложенного, следует, что, во-первых, само существование человека в окружающей среде (от рождения и до смерти) невозможно без движения, т.

е. без проявления физической активности в тех или иных формах.

Во-вторых, поскольку это существование является процессом весьма многофункциональным и далеко не ординарным, определяемым условиями онтогенеза, то физическая активность как доминанта последнего должна быть явлением организованным и педагогически осмысленным.

В-третьих, физическая активность как таковая сама по себе требует не только воспитания, но и оперативной, текущей статистической оценки.

В-четвертых, какие детерминанты могут и должны определять уровень физической активности? Вероятно, могут быть с определенным успехом использованы известные качества – сила, быстрота, выносливость, гибкость [24–26]. Однако совершенствование качеств движений человека в конечном счете ведет к воспитанию ловкости, а это требует разработки оценочных профилей на базе известных вышеупомянутых качеств, либо через призму уровней движений человека с выходом на уровень Д (ловкость) [40], что, естественно, потребует некоторого переосмысления привычных нормативных подходов и, возможно, создания достаточно универсальных комплексных оценочных проб.

Ведь не случайно в конце ХХ века в нашу жизнь широким фронтом ворвались такие «ловкостные» виды спорта, как ВМХ на велосипедах, фристайл на лыжах, гонки на досках на водных пространствах как с парусом, так и без него и т. п. От них уже не отмахнуться – жизнь с ее сумасшедшей скоростью, компьютерами, высочайшей автоматизацией и урбанизацией требует от человека не только «борьбы за физическую активность», но и ее «скорострельности», – а это уже ловкость! А почему так любимы футбол и хоккей?

В-пятых, естественно, педагогика физической активности на своих «верхних этажах» волей-неволей должна обеспечивать спорт высоких достижений как критерий человеческих возможностей. И в этой позиции опять же мы будем вынуждены обратиться к организации тренировочного и соревновательного процессов на базе качественных и количественных оценок уровней движений человека с уделением особого внимания использованию в этих процессах технических средств обучения (тренажеров) [219].

Кроме того, в-шестых, нельзя ни в коей мере не отметить огромную социальную сущность физической активности.

Огромное влияние на становление и развитие двигательной функции человека оказывают факторы социального происхождения [25, 26].

К числу таких факторов следует отнести в первую очередь те обучающие воздействия, которые испытывает ребенок уже со стороны первых своих воспитателей. Эти воздействия могут носить характер создания нужных условий для развития моторики ребенка, его нормального физического развития, они могут включать в себя непосредственно обучающие действия родителей, прежде всего матери, членов семьи, а также воспитателей в яслях. Затем наступает время овладения новыми, все более сложными формами физической активности, которые осваиваются ребенком в общении со сверстниками, в том числе и в коллективных играх. Стихийность или организованность этих воздействий общества, осуществляемых по каналам «культурной преемст-венности», не меняет их социальной сути. К числу важнейших из этих каналов следует отнести физическое воспитание детей и молодежи, а также спортивную подготовку и разные формы оздоровительных занятий людей различного возраста, в том числе и пожилого.

Социальными, по своей сути, являются и целевые установки управляемого обществом процесса воспитания физической активности людей. Разумеется, социальная среда оказывает определяющее влияние на характер ориентации и установок, реализуемых в процессе физического воспитания, спортивной подготовки и других форм физической активности.

Философия и социология не обходят вниманием проблему физической активности человека и своими средствами стимулируют эту активность в интересах общества. Естественно стремление людей к укреплению своего физического здоровья, которое подкрепляется еще и дороговизной медицинского обслуживания, спортивной одежды, обуви и инвентаря, различного рода тренажерных и диагностических устройств, компьютерной техники, туристского снаряжения, специальной литературы, содержащей методические рекомендации по физической тренировке. Широкие общенациональные программы развития физической активности детей и молодежи в США (например, программа ААНРЕК) реализуются во многом благодаря усилиям военного ведомства, заинтересованного в повышении уровня физической подготовленности молодежи призывного возраста. Все это позволило заметно повысить за последние годы физическую активность и уровень физических кондиций молодежи в США [25, 26].

В целом независимо от характера общественного строя социальные стимулы роста физической активности формируют мотивации и установки, направленные на гармоническое развитие личности человека. Хотя по форме организация физической активности может по разному регламентироваться в зависимости от целевых установок в условиях конкретного государства, задачи ее в основном совпадают в условиях разного общественного строя (например, достижение физического здоровья людей, высокие физические кондиции военнослужащих, спортивная результативность и т. п.), их социальная сущность оказывается весьма схожей. А некоторая социальная разница обусловливается прежде всего классовыми установками, определяющими систему общественных и личностных целей с классовых позиций.

Объективные факторы прогресса общественного производства – внедрение новых прогрессивных технологий, автоматизация и роботизация, снижение доли ручного труда в нем – предъявляют и будут предъявлять новые, значительно высокие требования к адаптационным способностям человека, к его физическому здоровью. Поэтому социальная установка общества на повышение уровня физической активности людей как средства укрепления их здоровья, достижение массового физического совершенства и улучшение на этой основе здоровья нации и повышение производительности труда и личного благосостояния означает новый шаг вперед в развитии прогресса.

Вместе с тем в отечественных условиях совершенствование физических кондиций человека рассматривается как одно из составляющих гармоничного развития и воспитания личности россиянина, повышения уровня его культуры. Не случайно практика культурного строительства в нашей стране выдвинула такую новую форму организации физической активности людей, как культурно-спортивный комплекс. Именно в рамках этой новой формы по-новому высветился культурологический аспект физической активности, ее неразрывность с общей культурой народа.

Нужно сказать, что прогрессивное развитие форм физической активности и совершенствование условий для ее реализации в условиях России отнюдь не означают, что этот процесс протекает гладко и непротиворечиво. Более того, раскрытие и анализ реально существующих, хотя и неантагонистических противоречий в процессе развития физической культуры в нашей стране необходимы для выявления резервов повышения эффективности физического воспитания и физической подготовки советских людей.

Наиболее существенными, вероятно, являются противоречия между прокламируемыми целями физического воспитания и физической подготовки и реальными возможностями их осуществления для каждого отдельного человека, между установкой на высокую спортивную результативность и необходимостью колоссальных затрат времени и сил на ее достижение, между стремлением к массовости спортивных занятий и отсутствием достаточных условий для организации физической активности различных категорий населения и т. п.

Действительно, школьное физическое воспитание провозглашает своей главной целью разностороннее развитие физических способностей учащихся и на этой основе укрепление их здоровья. Но школьный урок в силу своих организационных и дидактических особенностей не в состоянии обеспечить учащимся нужного тренировочного эффекта, и в лучшем случае, может помочь в обучении отдельным видам движений. В то же время существующая в школе система внеклассного физического воспитания (спортивные секции, кружки и т. п.) настолько слаба в методическом, материальнотехническом и организационном отношении, что не в состоянии самостоятельно решить эту задачу. Система спортивной подготовки, осуществляемой по линии детскоюношеских спортивных школ, в большей степени готова к решению этой задачи, поскольку она имеет неплохую научно-методическую основу, лучшие материальнотехнические и организационные возможности. Однако главной целью спортивной подготовки все-таки является достижение высокого спортивного результата, и это обстоятельство порождает новую цепь противоречий. Во-первых, теперь уже не каждый школьник, а только тот, у кого тренер разглядит «спортивный талант», будет иметь реальную возможность заниматься в ДЮСШ, все остальные такой возможности автоматически лишаются, что ставит под угрозу реализацию массовости спортивных занятий детей. Во-вторых, предполагается, что высокий спортивный результат может быть достигнут только на базе исключительного здоровья и высокого уровня общей физической подготовленности. Но современный уровень спортивных достижений настолько высок, что решение основной задачи спортивной подготовки сегодня осуществляется за счет узко спортивной подготовки юного спортсмена и оставляет мало возможностей для общей закалки и всестороннего укрепления его физического здоровья. Таким образом, достижение юными спортсменами главной цели физического воспитания – высокого уровня физического здоровья – и оказывается проблематичным. Выход из этой ситуации пока видится как в направлении совершенствования научно-методических аспектов этой подготовки, так и в организации эффективной медико-биологической службы реабилитации и контроля за их состоянием. Однако создание этой абсолютно необходимой медико-биологической службы связано с такими затратами и кадровыми трудностями, что круг юных спортсменов, обеспеченных современными условиями спортивной подготовки, неизбежно сужается, особенно детей и молодежи. Это, разумеется, не означает, что массовость спорта уже изжила себя как типичная черта советского физкультурно-спортивного движения. Тем не менее очевидно, что в современных условиях она приобретает новые качественные признаки, способствующие преодолению возникающих неантагонистических противоречий, этапных издержек роста.

Принципиально важным в этом отношении является выдвижение задачи эффективного физического совершенствования каждого россиянина. Именно в этом видится конкретный и вполне реальный путь превращения массового физкультурноспортивного движения в общенародное. Воплощение в жизнь этого тезиса требует таких перестроек существующих систем обеспечения физической активности людей, которые способствовали бы вовлечению в целенаправленную деятельность по физическому совершенствованию всего народа, следовательно, каждого члена общества. Необходимость таких качественных перестроек, как мы видим, вытекает из самой сути социально-биологической проблемы человека и выдвигаемых жизнью задач совершенствования человеческой личности.

В этой связи представляется чрезвычайно важным повышение общего уровня культуры отношения к физической активности, понимание ее общесоциальной и личностной сущности, овладение знаниями о законах физического совершенствования, путях формирования нужных для современного человека физических кондиций. При этом необходимо помнить, что общественное знание только тогда становится действенным, когда им овладевают массы, когда оно становится достоянием каждого человека.

1. 3. Особенности физического развития людей разного возраста Различные морфофункциональные свойства организма человека, определяющие массу, плотность и форму тела, его структурно-механические качества, в комплексе определяются как физическое развитие.

Исследования В. К. Бальсевича с сотрудниками [25, 26] показали, что признаки физического развития изменяются под влиянием унаследованных особенностей и под воздействием сложного комплекса социальных и демографических условий.

Для оценки физического развития людей обычно используются три группы показателей: 1) соматометрические – длина и масса тела, окружность грудной клетки, линейные размеры отдельных звеньев тела; 2) соматоскопические – форма грудной клетки, спины, ног, стопы, осанка, рельеф и упругость мышц, отложение жира, эластичность кожи, окраска слизистых оболочек, признаки полового созревания; 3) физиометрические – ЖЕЛ, динамометрия.

Динамика физического развития в онтогенезе людей тесно связана с другими процессами возрастной эволюции. Поэтому учет факторов физического развития, на наш взгляд, необходим в онтофизиологическом исследовании, связанном с изучением эволюции функций человеческого организма, проявляющихся в деятельности целостной системы.

Имеется два методических подхода к исследованию физического развития людей – генерализирующий и индивидуализирующий.

При генерализирующем методе исследования измерение показателей физического развития осуществляется на большой группе обследуемых и с помощью методов математической статистики рассчитываются средние данные физического развития для определенных контингентов населения.

При индивидуализирующем методе измерения выполняются на одних и тех же людях во временной последовательности, определяемой задачами исследования.

Оба метода имеют свои достоинства и недостатки, поэтому выбор одного из них определяется спецификой исследования и его основными задачами.

Так, генерализирующие исследования позволяют получить представление об абсолютных средних значениях роста и массы тела для здоровых людей разного возраста, представляющих определенные демографические группы, но они не вскрывают индивидуальных различий в скорости роста и во времени наступления отдельных периодов индивидуального развития, таких, например, как подростковый возраст. Последнее может быть выяснено только посредством индивидуализирующего метода исследования. Однако результаты такого исследования тоже имеют ограниченное значение и с годами теряют свою ценность.

Рост человека – это единый, целостный процесс. Дифференцировка тканей органов, изменение их размеров, их функциональное совершенствование в той или иной мере взаимосвязаны в общей системе живого организма. Интенсивность роста и его продолжительность зависят от тех социальных условий, в которых растут дети, подростки, юноши и девушки [175, 207 и др.].

По данным В. В. Бунака, рост в длину у мужчин продолжается до 25 лет. Генерализирующие исследования [175, 244, 262] показали, что процесс роста прекращается у девушек к 17–18 годам, а у юношей – к 19 годам.

В. В. Бунак на основе анализа возрастных изменений тотальных размеров тела человека предложил выделить три стадии развития: прогрессивную, стабильную и регрессивную.

Наибольшая интенсивность роста тотальных размеров тела в постэмбриональном периоде наблюдается у детей первого года жизни. В среднем величина годового прироста колеблется от 19 до 25см. Прибавка массы тела составляет 7,5–9,2 кг для девочек и 7–9,6 кг для мальчиков, а прирост окружности грудной клетки–в среднем 11–13 см [25].

Наблюдениями авторов установлено удвоение первоначальной (после рождения) массы тела ребенка к 5–6 мес. Этот показатель утраивается к концу первого года жизни. У детей второго года жизни длина тела увеличивается в среднем на 10 см, масса тела –на2–2, 5 кг, окружность грудной клетки – на 2–2, 5 см. У детей с относительно малой первоначальной массой тела отмечаются большие прибавки этого показателя, чем у детей с большой первоначальной массой.

М. И. Корсунская на основании материалов индивидуальных наблюдений установила, что у детей в период от 4 до 8 лет средние годичные приросты длины тела постепенно снижаются с 8 см до 5–6 см. Прибавки массы тела, напротив, постепенно возрастают–с 1, 94–2, 12 кг у мальчиков и девочек 4-летнего возраста до 2, 50–2, 87 кг у этих же детей в возрасте 8 лет.

Г. П. Сальникова [229] проанализировала возрастную динамику годовых приростов тотальных размеров тела детей и подростков от 7 до 15 лет по материалам индивидуальных наблюдений на 3047000 учащихся. Эти данные позволили установить 4 прироста тотальных размеров тела: скачкообразный, возрастающий, убывающий, равномерный.

Скачкообразный тип прироста тотальных размеров тела отмечается автором во всех возрастно-половых группах у 45–75 % школьников.

Средняя относительная скорость роста длины, массы тела, окружности грудной клетки у мальчиков до 12 лет оказывается стабильной.

По данным Г. П. Сальниковой [229], для длины тела средний относительный прирост (процент от средней абсолютной величины прироста за период от 7 до 15 лет) колеблется от 10,7 до 11,2 %, для массы тела – от 8,2 до 10,9 % и для окружности грудной клетки – от 9,8 до 10,9 %. С 13 до 15 лет у мальчиков средний относительный прирост тела в длину составляет 15,2–17,6 %, средняя относительная прибавка массы тела – 18, и 21,1 %, а средний относительный прирост окружности грудной клетки–16,3– 21,2 %.

У девочек до 13 лет относительная скорость роста этих же тотальных размеров тела постепенно увеличивается. Для длины тела средний относительный прирост составил 12–14,7 %, для массы тела – 7,6–17,3 %, для окружности грудной клетки –9–14,2 %. У девочек от 13 до 15 лет средний относительный прирост тела в длину снижается (10,5– 8 %). Максимум прибавок массы тела у девочек приходится на 11–14 лет, а окружности грудной клетки – на 11–15 лет.

Относительная скорость роста длины, массы тела и окружности грудной клетки с до 13 лет больше у девочек, а с 13 до 15 лет – у мальчиков.

Сравнительное изучение интенсивности прироста различных размеров тела за период с 7 до 15 лет показало, что до 13 лет у девочек и до 14 лет у мальчиков наблюдается интенсивный рост тела в длину. С 13 лет у девочек и с 14 лет у мальчиков выявляется большая интенсивность роста окружности грудной клетки. С 11 лет у девочек и с 12 лет у мальчиков прибавки массы тела более интенсивны, чем приросты в длине тела.

Указанные изменения в приросте тотальных размеров тела объясняются Г. П.

Сальниковой как следствие возникающей перестройки эндокринного аппарата, происходящей в пубертатный период. Связь роста размеров тела с формированием вторичных половых признаков отмечена в работах В. В. Бунака и др.

Видимые изменения в характере развития морфологических параметров побудили ряд авторов провести специальные исследования биологического ритма развития организма. Были изучены различные формы периодической изменчивости морфологических и функциональных показателей.

Так, исследование суточного ритма роста и массы тела проведено Д. Дроздовским [25, 26], суточную ритмику проявления физических качеств изучали Г. Старк [358] и др.

Однако для нас наибольший интерес представляют исследования, касающиеся изменчивости процессов развития в онтогенезе [345].

Изучение возрастной динамики относительных показателей годичных скоростей роста основных размеров тела проведено А. А. Гладышевой 364. Было установлено, что развитие морфологических и функциональных признаков имеет отчетливую цикличность и последовательность, определенный ритм на различных этапах онтогенеза.

Фазы ускоренного и замедленного роста признаков чередуются между собой. У мальчиков наиболее бурный прирост всех размерных признаков наблюдается в возрасте 9, 11, 13 и 15 лет.

А. А. Гладышева отмечает близость ритма развития размерных признаков мальчиков и девочек до 13 лет. Однако снижение темпов роста у девочек начинается с 11 лет – а 2 года раньше, чем у мальчиков.

Весьма важным результатом исследований А. А. Гладышевой является установление несовпадения биологических ритмов развития соматических признаков с ритмом развития функциональных показателей. Наиболее интенсивный прирост функциональных показателей у мальчиков наблюдается на год или два года позже периода максимального годичного прироста соматических признаков.

В литературе имеются также указания на биологические ритмы развития не только отдельных признаков, но и целостных систем, в том числе даже таких интегральных показателей, как результативность спортивной деятельности [288, 289].

Д. Таннер считает, что неравномерность роста признаков в процессе развития обусловлена дифференциальной изменчивостью скорости роста различных структур и генетической обусловленностью характера их развития. Такие регуляторные факторы не всегда действуют успешно. Например, если равновесие генетических сил нарушается с самого начала, то нормального развития не произойдет. Так, если при репликации хромосом в оплодотворенном яйце окажется аномальное число генов или если будет нарушено их правильное распределение, возникнут самые разнообразные аномалии развития. Наиболее известная из них – синдром Дауна – комплекс нарушений умственного и физического развития.

П. И. Гуминер считает, что колебания физиологических функций у детей имеют двоякое значение. Колебания в определенной зоне отражают процесс саморегуляции функций и имеют приспособительное значение. К другой группе колебаний относятся изменения, отражающие нарушение структуры движений.

П. Ф. Лесгафт [140] и неоднократно указывал, что достижение совершенства организма в трудовой и бытовой деятельности возможно при гармоническом развитии всех органов и систем.

Приведенные литературные данные свидетельствуют о сложном характере развития морфологии и функций человеческого организма в онтогенезе. Поэтому чрезвычайно важно при рассмотрении возрастной эволюции отдельных систем, в том числе и системы движений, учитывать особенности и противоречия в развитии различных системно-структурных комплексов и их элементов в связи с их влиянием на изучаемую сторону жизнедеятельности организма.

Мышцы и кости принадлежат к тем системам организма, в которых наиболее демонстративно отражаются общие признаки возрастного развития. Действительно, мы отмечаем исключительно быстрое проявление процессов дифференциации и нарастания полноценности мышц уже на ранних этапах индивидуального развития. Изменения параметров костной и мышечной ткани резко бросаются в глаза как при прогрессивном росте организма, так и при инволюции.

Общая масса мышц изменяется в течение всей жизни. По данным Е. С. Яковлевой [301], масса мышц новорожденного составляет 23,3 % от массы тела, 15-летнего подростка – 32,6 %, а 18-летнего юноши – 44,2 % от общей массы тела. Близкие значения этих показателей получены и другими исследователями.

Исследования Е. С. Яковлевой показали, что в первый период онтогенеза мышцы развиваются быстрее, чем другие органы и ткани. Отмечается также неравномерность прогрессивного роста общей мышечной массы. Так, по данным Е. С. Яковлевой, в течение первых 15 лет жизни масса мышц увеличивается на 9 % (0,6 % в год), ас 15 – лет – на 12 % (4 % в год).

Рост мышечных волокон в толщину продолжается до 30–35 лет. По сравнению с новорожденными у лиц этого возраста поперечные размеры мышечных волокон увеличены, например, в двуглавой мышце плеча в 5–9 раз. Рост мышц в длину продолжается до 23–25 лет.

Вопрос об увеличении толщины мышц уже давно является предметом спора между сторонниками противоположных точек зрения. Е. А. Клебанова [125], Е. С. Яковлева [301] и многие другие считают, что новые мышечные волокна после рождения не образуются. Другая группа исследователей [228 и др.] располагает данными, которые свидетельствуют о возможности образования новых мышечных волокон благодаря их продольному расщеплению или за счет миобластических свойств внутримышечной соединительной ткани, а также под воздействием регулярных физических нагрузок.

Рост отдельных мышечных групп в ранние периоды онтогенеза происходит неравномерно. Так, исследования Н. А. Веселовой показали, что преобладание массы разгибателей над массой сгибателей обнаруживается уже на поздних этапах эмбриогенеза. С возрастом отмечается более ускоренное увеличение массы разгибателей. Преобладание массы разгибателей сохраняется в течение всего цикла индивидуального развития после рождения, но к старости оно заметно уменьшается.

Согласно результатам исследований Л. К. Семеновой, в первые два года жизни в мышцах, обеспечивающих состояние и ходьбу, поперечник мышечных волокон увеличивается в 1,5 раза. Исключение составляет позвоночно-поясничная мышца, у которой рост волокон протекает значительно более интенсивно и их толщина возрастает в 2, раза. В период от 2 до 4 лет отмечается усиленный рост волокон длиннейшей мышцы и большой ягодичной мышцы. С 7 до 12 лет ускоренно развивается двуглавая мышца голени. Мышцы, обеспечивающие вертикальную позу стояния, интенсивно растут в возрасте от 12 до 16 лет.

При этом не следует забывать о значительных индивидуальных вариациях в возрастном развитии скелетных мышц.

Так, Л. К. Семенова указывает, что при среднем значении толщины мышечных волокон прямой мышцы живота (30,20 ±0,62) мк для детей 5–7 лет у одного из испытуемых толщина волокон оказалась в среднем 24 мк, а у другого – 29 мк.

Наряду с изменением общей массы мышц в отдельных мышцах происходят изменения соотношений между различными тканями.

Наиболее ярко это проявляется в возрастном увеличении длины сухожилий, по сравнению с которыми собственно мышечная масса («брюшко» мышцы) заметно отстает в росте. В голени глубоких стариков сухожилия почти полностью поглощают мышцу. По мнению В. Н. Никитина [180], наличие подобных преобразований в подвздошно-поясничных мышцах и мышцах спины резко снижает способность старых людей изменять положение туловища.

С возрастом происходит сложное развитие иннервационных приборов мышц. Наиболее интенсивно изменяется структура рецепторов во внутриутробном периоде развития.

Постнатальные преобразования структуры рецепторов выражаются в дальнейшем увеличении их размеров, разветвлении и миелинизации нервных волокон. При этом продолжается дифференцировка и редукция специфических ядер.

В первые годы жизни увеличивается длина нервно-мышечных веретен, морфологическое формирование которых начинается еще на втором месяце внутриутробной жизни.

Морфологическое развитие нервно-мышечных веретен заканчивается, повидимому, к 12–15 годам. Так, по данным Л. К. Семеновой, в скелетных мышцах подростков 12–15 лет и в мышцах взрослых людей 20–30 лет строение нервно-мышечных веретен совершенно одинаково. Автор связывает сложность строения веретен с амплитудой движения и силой сокращения мышцы: «Чем тоньше координационная работа мышцы, тем больше в ней веретен и тем они сложнее».

Двигательные нервные окончания структурно созревают к 11–13 годам. При этом мышцы с преимущественно динамическими функциями, призванные обеспечивать тонкие, координированные акты, имеют более сложное строение нервных окончаний, чем мышцы, выполняющие однообразную работу.

Разновременность созревания отдельных звеньев и элементов опорнодвигательного аппарата и систем организма, обеспечивающих его функционирование, формирует в конечном счете возрастную специфику морфофункциональной организации аппарата движений человека. Рассмотрим главные черты этой специфики по возрастным группам.

Преддошкольный возраст (раннее детство, до 3 лет) – период наиболее интенсивного развития ребенка, характеризующийся бурно протекающими процессами роста и формирования опорно-двигательного аппарата. В этом возрасте происходит интенсивный рост и перестройка структуры костной ткани, замещение грубоволокнистой, сетчатой структуры костной ткани более прочной пластинчатой структурой. Указанные преобразования совпадают с началом овладения таким двигательным навыком, как ходьба.

Изменения в конфигурации позвоночного столба тоже возникают в этот период. Изгибы позвоночного столба появляются к концу периода раннего детства. Окостенение скелета – важная черта морфологического развития опорно-двигательного аппарата ребенка в преддошкольном возрасте. Вместе с тем все суставы ребенка ввиду слабости развития связочного аппарата и мышечной системы отличаются большой подвижностью.

Мышечная ткань и ее функциональные свойства у детей преддошкольного возраста находятся в стадии развития, еще далекого от завершения. Толщина мышечных волокон у детей этого возраста существенно меньше, чем у дошкольников (в 3 раза). Рост поперечных мышечных волокон различных групп мышц усиливается по мере активизации их деятельности в связи с освоением ребенком новых поз и движений. Поэтому в грудном возрасте ускоренно развиваются мышцы туловища и нижних конечностей. В дальнейшем укрепляются мышцы верхних конечностей. К концу периода преддошкольного возраста происходит выраженное нарастание мышечной массы, которая по темпам роста опережает массу всех других органов.

Сердечно-сосудистая и двигательная системы, обеспечивающие энергетику двигательной функции, также имеют определенную специфику возрастного развития. В преддошкольном возрасте она определяется изменениями размеров и гистологического строения сердца. При этом интенсивный рост размеров сердца (к двум годам его первоначальная масса утраивается) не сопровождается гистологической дифференцировкой его тканей.

Артерии и капилляры у детей преддошкольного возраста имеют относительно широкий просвет. Это в сочетании с большой массой сердца, хорошей васкуляризацией миокарда, обилием нервной ткани и относительно коротким путем кровотока обеспечивает более благоприятные условия для кровообращения, но относительно большее количество циркулирующей крови и интенсивные обменные процессы предъявляют сердцу ребенка значительные требования. Поэтому детское сердце выполняет относительно большую работу, чем сердце взрослого.

Уже к полутора годам объем легких увеличивается в 4, 5 раз, главным образом за счет увеличения объема альвеол при сохранении относительного постоянства их общего числа. Поверхность легких, обеспечивающая газообмен, и количество протекающей через них крови в единицу времени у детей больше, чем у взрослых, однако размах дыхательных движений ограничен. Поэтому дыхание ребенка оказывается поверхностным и неэкономичным. В этих условиях потребность организма в кислороде обеспечивается большей частотой дыхательных движений. У детей второго и третьего года жизни она достигает 25– 30 движений в 1 мин.

Количество крови, циркулирующей в организме ребенка преддошкольного возраста, в расчете на 1 кг массы тела значительно больше, чем в более старшем возрасте и у взрослых. В этом возрасте происходит заметный рост количества гемоглобина в крови.

На рост и развитие ребенка огромное влияние оказывает эндокринная система. В преддошкольном возрасте заметна усиленная активность щитовидной железы, обеспечивающей стимуляцию роста тела в длину и трофические процессы. Щитовидная железа в преддошкольном возрасте активно воздействует на дифференцировку органов и тканей, повышает уровень метаболических процессов, способствует развитию двигательной активности ребенка.

У детей дошкольного возраста (4–6 лет) вначале происходит относительно равномерное увеличение всех размеров тела. Так, длина тела увеличивается на 5–6 см в год, а его масса возрастает ежегодно в среднем на 2 кг. К концу этого возрастного периода начинается ускорение роста, которое часто называют первым ростовым скачком, или первым «вытягиванием». В это время годичный прирост показателя длины тела может составить от 7–8 до 10 см.

Заметные преобразования происходят и в опорно-двигательном аппарате. Хотя процессы окостенения еще далеки от завершения, в хрящевой ткани эпифизов трубчатых костей и позвоночного столба они уже достаточно интенсивны. К концу периода ядра окостенения появляются почти во всех костях запястья. Изменяются пропорции тела. У дошкольников поперечный диаметр грудной клетки преобладает над переднезадним, а обхват грудной клетки отчетливо увеличивается (на 2–2, 5 см ежегодно) в последние два года (5–7 лет).

Происходящая в дошкольном возрасте дальнейшая дифференцировка мышечной ткани обеспечивается ускоренным развитием гистологической структуры соединительно-тканных элементов мышц. Размерные признаки мышц особенно интенсивно возрастают в тех мышцах, которые обеспечивают прямостояние и ходьбу. К концу рассматриваемого возрастного интервала их поперечный размер больше, чем в других мышцах. На этом фоне особенно слабо развитыми оказываются мышцы живота, что обусловливает определенные ограничения возможности использования целого ряда физических упражнений силового характера. Ускоренно развиваются в этот период мышцы кисти. Быстрыми темпами осуществляется морфологическое формирование иннервационного аппарата мышц.

К концу этого периода жизни ребенка в основном завершается лишь морфологическое развитие спинного мозга и коры большого мозга, однако для высшей нервной деятельности еще характерна неустойчивость процессов. Клетки коры большого мозга легко истощаются, условнорефлекторные связи возникают быстро, но легко нарушаются, роль тормозных процессов возрастает, но процессы возбуждения остаются преобладающими в деятельности центральной нервной системы.

Все это обусловливает неустойчивость и нестабильность систем, обеспечивающих функционирование аппарата движений ребенка.

Важной особенностью морфофункционального развития дошкольника является медленный рост и дифференцировка сердца. Хотя размеры волокон сердечной мышцы увеличиваются, она по-прежнему остается миогоядерной. Число кровеносных сосудов сердца уменьшается, а их просвет увеличивается. Приближается к завершению развитие иннервационного аппарата сердца. Если до 5-летнего возраста происходит главным образом концентрический рост сердца, то в дальнейшем увеличивается емкость его полостей. ЧСС в дошкольном возрасте продолжает снижаться и к концу периода достигает 75–85 ударов в 1 мин.

Рост сосудов отстает от роста сердца, что вызывает некоторое повышение артериального давления, которое достигает у шестилетних детей 12 кПа.

В дошкольном возрасте в основном заканчивается формирование легочной ткани.

Глубина дыхания возрастает до 140–150 см3, а частота снижается до 23 в 1 мин. Минутный объем дыхания (МОД) достигает 3200 смз, ЖЕЛ– 1200 см3 [291].

Для детей дошкольного возраста характерны определенные изменения в компонентах крови. В этот период продолжается увеличение в крови числа нейтрофилов при уменьшении числа лейкоцитов. Уменьшается относительное количество крови в организме. В этом периоде детства наблюдаются характерные изменения в соотношении активности желез внутренней секреции. Постепенно снижается активность вилочковой железы и коркового вещества надпочечников. При этом увеличивается активность щитовидной железы и передней доли гипофиза, регулирующих процессы роста.

Младший школьный возраст характеризуется относительно равномерным развитием опорно-двигательного аппарата, но интенсивность роста отдельных размерных признаков его различна. Так, длина тела увеличивается в этот период в большей мере, чем его масса. Происходят изменения и в пропорциях тела: изменяется отношение обхвата грудной клетки к длине тела, ноги становятся относительно длиннее. Хотя в тотальных размерах тела разница между мальчиками и девочками еще несущественна, обхват грудной клетки у девочек и ЖЕЛ у них меньше.

У младших школьников продолжается окостенение скелета, в частности, завершается окостенение фаланг пальцев. Суставы детей этого возраста очень подвижны, связочный аппарат эластичен, скелет содержит большое количество хрящевой ткани. В то же время постепенно фиксируются изгибы позвоночного столба: шейный и грудной — к 7 годам, поясничный — к 12 годам. До 8–9 лет позвоночный столб сохраняет большую подвижность.

Мышцы детей младшего школьного возраста имеют тонкие волокна, содержат в своем составе лишь небольшое количество белка и жира. При этом крупные мышцы конечностей развиты больше, чем мелкие. Иннервационный аппарат мышц достигает довольно высокого развития. В тех мышцах, которые испытывают большую нагрузку, интенсивность изменений кровоснабжения и иннервации выражена больше [10].

В этом возрасте почти полностью завершается морфологическое развитие нервной системы, заканчивается рост и структурная дифференциация нервных клеток. Однако функционирование нервной системы по-прежнему характеризуется преобладанием процессов возбуждения.

Система кровообращения развивается в этом периоде достаточно равномерно. Темпы увеличения объема сердца невелики, а рост показателей просвета сосудов более значителен. По-прежнему степень развитости артерий выше, чем вен. В возрасте 7–10 лет систолическое давление составляет 13, 3–14, 0 кПа, что объясняется относительно большим просветом капилляров [85]. В период дошкольного возраста постепенно снижается ЧСС: в 7 лет она составляет 80–92 ударов в 1 мин, в 10 лет–76–86, а в 11 лет– - 86.

К концу периода младшего школьного возраста объём легких составляет половину объема легких взрослого. Это происходит вследствие роста объема альвеол. Частота дыхания снижается с 23 в 1 мин в 7-летнем возрасте до 18— 20 в 1 мин в 10-летнем.

При этом увеличивается глубина дыхания. МОД возрастает с 3500 мл/мин у 7-летних детей до 4400 мл/мин у детей в возрасте 11 лет. ЖЕЛ возрастает с 1200 мл в 7-летнем возрасте до 2000 мл в 10-летнем.

У младших школьников заметно усиливаются функции гипофиза и надпочечников, а роль вилочковой железы ослабевает.

Подростковый возраст – период максимальных темпов роста всего организма человека и отдельных его звеньев. Он характеризуется усилением окислительных процессов, резко выраженными эндокринными сдвигами, усилением процесса полового созревания. Интенсивный рост и увеличение всех размеров тела получили название второго ростового скачка, или второго «вытягивания». В подростковом возрасте имеются существенные отличия в ритме развития тела у девочек и мальчиков. Так, у мальчиков максимальный темп роста тела в длину отмечается в 13–14 лет, а у девочек–в 11– лет. В этот период быстро изменяются пропорции тела, приближаясь к параметрам, характерным для взрослого человека.

Усиленно растут у подростков длинные трубчатые кости конечностей и позвонки.

При этом кости растут преимущественно в длину, а в ширину их рост незначителен. В этом возрасте заканчивается окостенение запястья и пястных костей, в то время как в межпозвоночных дисках лишь появляются зоны окостенения. Позвоночный столб подростка по-прежнему очень подвижен.

В подростковом возрасте мышечная система развивается довольно быстрыми темпами, что особенно выражено в развитии мышц, сухожилий, суставно-связочного аппарата и в тканевой дифференциации. Резко возрастает общая мышечная масса, ускорения в росте которой особенно заметны у мальчиков 13–14 лет и девочек 11–12 лет.

Развитие иннервационного аппарата мышц в подростковом возрасте в основном завершается.

Существенные изменения в подростковом возрасте демонстрирует сердечнососудистая система. Особенно заметно увеличение массы желудочков, преимущественно левого, быстро увеличивается объем сердца, несколько медленнее утолщаются его стенки. Наибольшие размерные прибавки сердца у девочек отмечаются в возрасте 12–13 лет, у мальчиков – в 13–14 лет. Изменяется и микроструктура миокарда, прежде всего размеры мышечных волокон и ядер. Сердце подростка по своим структурным показателям практически не отличается от сердца взрослого.

Разнонаправленные изменения происходят в строении легочной артерии. До 11– лет она шире аорты, а к концу периода устанавливаются обратные соотношения. Увеличение объема сердца опережает рост емкости сосудистой сети, что обусловливает повышение сосудистого тонуса как предпосылку к росту значений артериального давления. Морфологическая и функциональная незрелость отдельных элементов сердца и сосудистой сети снижает адаптационные возможности системы кровообращения у подростков и обусловливает ее повышенную функциональную напряженность даже при относительно небольших физических нагрузках.

В период полового созревания у подростков отмечается наиболее высокий темп развития дыхательной системы. Объем легких с 11 до 14 лет увеличивается почти в два раза, значительно повышается МОД и растет показатель ЖЕЛ.

В подростковом возрасте увеличивается количество гемоглобина в крови, которое, как и количество эритроцитов, приближается к показателям, характерным для взрослых. Аэробные возможности у подростков улучшаются быстрее, чем анаэробные. При этом наибольший ежегодный прирост показателей аэробной производительности у мальчиков наблюдается в интервале 12–14 лет, а у девочек– 12–13 лет. У мальчиков этого возраста МПК увеличивается на 28 %, а кислородный пульс–на 24 %, у девочек– соответственно на 17 и 18 % [291].

Экономичность кислородных режимов у подростков при физических нагрузках еще значительно ниже, чем у взрослых, хотя по сравнению с младшими школьниками они демонстрируют снижение вентиляционного эквивалента, увеличение потребления кислорода и утилизации его тканями. В то же время ликвидация кислородного долга у подростков происходит с невысокой интенсивностью. В подростковом возрасте глубокая перестройка происходит в эндокринной системе. В этот период начинается усиленный рост половых желез, повышается активность надпочечников и щитовидной железы. Активация гормональной функции нейрогипофиза сопровождается значительным увеличением его хромафинных клеток. В корковом веществе надпочечников начинают усиленно вырабатываться андрогены, влияющие на рост и развитие мышц, на процессы созревания скелета.

В юношеском (старшем школьном) возрасте проявляются новые особенности роста и развития организма. Кости юношей и девушек становятся более толстыми и прочными, хотя процесс окостенения еще не завершается. Это не касается лишь длинных костей, окостенение которых практически заканчивается к 17–18 годам. В 15– лет начинается процесс окостенения верхних и нижних поверхностей позвонков, грудины и ее срастание с ребрами. Увеличивается прочность позвоночного столба. Продолжается усиленное развитие грудной клетки. К 17–18 годам процесс срастания тазовых костей заканчивается, но их полное окостенение наступает значительно позже – в середине третьего десятилетия жизни. В юношеском возрасте завершается окостенение стопы и кисти. Рост тела в длину у юношей и девушек замедляется, а рост тела и его звеньев в ширину явно интенсифицируется.

Развитие мышечной системы старших школьников происходит за счет роста диаметра мышечных волокон. К концу этого возрастного периода формируются ярко дифференцированные мышечные волокна. Отчетливо нарастает мышечная масса. Мышцы у старших школьников эластичны, их сократительная и релаксационная способность достаточно велики, они имеют вполне зрелую нервную регуляцию.

В этом возрасте завершается формирование различий в телосложении юношей и девушек. У юношей ноги относительно длиннее, а туловище короче, чем у девушек, грудная клетка длиннее и уже, плечи шире, а таз уже, центр массы тела у них располагается выше.

К 18 годам объем сердца достигает таких же величин, как у взрослых; у юношей нервная регуляция деятельности сердечно-сосудистой системы становится совершенной, а благодаря повышению тонуса блуждающего нерва ЧСС в покое достигает показателей взрослых – в среднем 66 ударов в 1 мин. У девушек этот показатель выше.

Артериальное давление в этот период повышается, но у юношей и девушек возрастные изменения его различны. Если у юношей повышение артериального давления происходит постепенно, то у девушек оно изменяется неравномерно. В возрасте 15 лет происходит резкое увеличение величин артериального давления у девушек. К 17 годам половые различия в этом показателе сглаживаются, а к 18 годам уровень диастолического давления становится более высоким у юношей.

Хотя частота дыхания у юношей и девушек не изменяется существенно по сравнению с подростками, его глубина заметно увеличивается, а МОД приближается к уровню взрослых. При этом возрастает разница между этими показателями у юношей и девушек. Относительная величина МОД у юношей приближается к значениям, характерным для взрослых.

Аналогичным образом изменяется соотношение показателей ЖЕЛ у юношей и девушек, которые приближаются к уровню взрослых. Заметно увеличивается анаэробная производительность. Предельный уровень кислородного долга, необходимый для дальнейшего продолжения работы, приближается к показателям взрослых. У юношей к годам, а у девушек–к 15 наблюдается определенная стабилизация уровня МПК. Вместе с тем у юношей и девушек, наряду с более экономичной реакцией системы кровообращения на физическую нагрузку, часто отмечается несоответствие вегетативных реакций интенсивности нагрузки. Барьерные функции крови развиты хуже, чем у взрослых, продукция антител и факторов неспецифической резистентности еще недостаточна.

Сопротивляемость организма юношей и девушек неблагоприятным воздействиям внешней среды, иммунологические и адаптационные механизмы их организма еще несовершенны.

В конце периода старшего школьного возраста завершается формирование соотношения активности элементов эндокринной системы, характерного для взрослых.

В первой половине третьего десятилетия жизни завершается морфологическое и функциональное созревание аппарата движения и систем организма, обеспечивающих его функционирование. В этот период завершается окостенение скелета, окончательно формируется мышечная система, заканчивается развитие нервной системы, достигается баланс процессов возбуждения и торможения. Изменения в системе кровообращения сводятся к достижению пределов развития показателей кислородной емкости крови и содержания кислорода в артериальной крови. Предельных значений достигают показатель МОД и частота дыхания при напряженной мышечной работе.

Возрастные изменения показателя гибкости у лиц, не занимающихся спортом Период стационарного состояния (зрелый возраст), который охватывает интервал жизни человека от 25–35 лет до 55–65 лет, характеризуется относительной стабильностью показателей морфологии и функций опорно-двигательного аппарата и обеспечивающих его систем организма. Мера этой стабильности, однако, весьма индивидуальна и во многом определяется образом жизни человека, интенсивностью и характером его физической активности. Так, характер реакции физически активных людей на нагрузку в возрастном интервале от 20 до 50 лет существенно не изменяется. По данным Р. Е. Мотылянской [49], у лиц, занимающихся спортом, показатели ЧСС (за 10 с) в покое, после 20 приседаний, после 5-секундного бега и 3-минутного бега в возрасте 21– 25 лет составляли в среднем 10, 05;16, 43; 21, 19 и 21, 5, а в возрасте старше 51 года– соответственно 10, 34; 16, 98; 20, 73 и 22, 6. В этих же возрастных группах людей данные максимального давления (кПа) в тех же пробах были следующими: в группе спортсменов 21–25 лет – в среднем 15, 3; 17, 5; 19, 2 и 20, 5, а в группе физкультурников года и старше – соответственно 17, 6;20, 4; 21, 5 и 24, 3.

Нетрудно заметить, что различия в реакциях на нагрузки у физически активных людей разного возраста невелики. Мышцы человека зрелого возраста в основном сохраняют свои функциональные свойства на протяжении всего периода стационарного состояния. Однако регрессивные изменения морфологических характеристик аппарата движения заметны уже после 30–35 лет. Это относится прежде всего к снижению эластичности связочного аппарата, понижение его прочности, возрастанию хрупкости костей, окостенению ряда элементов позвоночного столба, снижению подвижности в суставах.

В табл. 1 представлены данные В. К. Бальсевича [25] о возрастных изменениях показателя гибкости (подвижности в тазобедренных суставах) у людей разного возраста.

Измерялась величину наклона вперед с прямыми ногами при максимально низком опускании выпрямленных рук. При этом нулевая отметка располагалась на 10 см ниже поверхности площади опоры.

Как следует из данных табл. 1, стабилизация показателя гибкости заметна на протяжении почти всего периода стационарного состояния. Заметно также и преимущество женщин в этом показателе при сравнении с мужчинами.

В период стационарного состояния происходит довольно неравномерное снижение функциональных возможностей систем обеспечения двигательной функции.

Вместе с тем состояние опорно-двигательного аппарата и систем обеспечения энергетики движений в зрелом возрасте во многом определяется уровнем культуры физической активности человека. Известно, что лишь 1 % людей имеют такие дефекты в строении позвоночного столба, которые предопределяют заболевание остеохондрозом.

Появление этой довольно распространенной болезни у остальных 99 % людей зависит от них самих.

Таким образом, характер возрастных изменений морфофункциональных свойств аппарата движения человека зависит от образа жизни человека, уровня и содержания его физической активности.

В пожилом возрасте на этапе инволюционных преобразований мышц и скелета резко снижается подвижность в суставах, кости и связки становятся непрочными, происходят регрессивные преобразования в мышцах и иннервационном аппарате.

Старение организма сопровождается значительными изменениями в сердце и сосудах. Постепенно уменьшаются размеры сердца, в сердечной мышце происходят гистологические изменения, сопровождающиеся развитием соединительной ткани. В результате прогрессирования этих процессов снижается сила сердечных сокращений, уменьшается количество крови, выбрасываемой сердцем в сосудистую систему за одно сокращение. Изменяется положение сердца в грудной клетке.

Инволюционные изменения происходят и в стенках кровеносных сосудов, что выражается в разрастании соединительной ткани, в которой откладываются липиды, холестерин и соли извести. Мышечная оболочка сосудов утончается, развиваются склеротические изменения. Просвет сосудов суживается, в результате чего повышается артериальное давление. В пожилом возрасте уменьшается подвижность грудной клетки и легких. Снижается экскурсия грудной клетки. Если у здоровых молодых людей этот показатель равен 8–10 см, то у пожилых он снижается до 2–4 см. Изменения в легочной ткани затрудняют поглощение кровью кислорода из вдыхаемого воздуха. Развивающиеся гипоксические явления препятствуют доставке кислорода к тканям, в результате чего организм испытывает хронический кислородный дефицит. Это ускоряет старение клеток и их разрушение.

Резко снижается мышечный тонус, особенно в мышцах живота. Ослабляются и другие группы мышц.

Вместе с тем инволюционные изменения, их темп и интенсивность во многом определяются как характером физической активности пожилого человека, так и образом его жизни в юном, молодом и зрелом возрасте.

Имеются многочисленные данные о существенном улучшении физического состояния пожилых людей, приобщающихся к регулярным занятиям в группах здоровья, в физкультурных секциях, в кабинетах лечебной физкультуры.

Активный образ жизни, регулярные занятия физическими упражнениями существенно замедляют процессы старения, заметно увеличивают дееспособность пожилого человека.

1.5. Функциональные преобразования в онтогенезе Наряду с морфологическими преобразованиями скелетных мышц в онтогенезе имеют место, по представлениям В. К. Бальсевича [25,26], изменения функционального порядка. По данным М. Миньковского, электровозбудимость мышц человека возникает на 4-м месяце внутриутробного развития, хотя в этот период она еще очень мала. Пороги возбудимости у детей в первые месяцы после рождения значительно выше, чем у взрослых.

Одним из важных критериев оценки возрастных изменений возбудимости мышц и нервов являются хронаксиметрия и установление параметров лабильности. Указанные изменения подробно изучены Ю. М. Уфляндом на большом материале исследования хронаксии и реобазы у детей от 7 месяцев до 10 лет.

Установлено падение хронаксии и реобазы в раннем онтогенезе. В то же время было показано, что в различных мыщцах хронаксия снижается до уровня, присущего взрослым, в разном возрасте.

Последующие исследования других авторов подтвердили эти данные. Так, по данным О. В. Плотниковой [146], показатели хронаксии у детей 7–15-летнего возраста больше, чем у взрослых. Л. Н. Кабанов определил, что у детей 7–8 лет более высокие по сравнению со взрослыми показатели хронаксии имеют мышцы поверхностного сгибателя и разгибателя пальцев верхних конечностей, в то время как хронаксия срединного и лучевого нервов не отличается от показателей взрослых.

Из этих данных можно заключить, что хронаксия снижается после рождения в разных мышцах не в одинаковом темпе, но в большинстве мышц к 12–16 годам она достигает величин, типичных для взрослых.

Суммируя результаты исследований хронаксии на поздних этапах онтогенеза [ и др.], можно сделать вывод, что хронаксия большинства мышц стариков вписывается в стандарты величин для зрелого возраста. Лишь у макробиотов отмечаются несколько более низкие, чем в зрелом возрасте, показатели хронаксии мышц.

Функции возбудимости и реактивности мышц и их иннервационных приборов могут косвенно отражаться в таком показателе, как латентное время двигательной реакции. Глубокое исследование возрастной динамики этого показателя проведено А. В.

Коробковым. Он изучал скрытый период двигательной реакции в ответ на комбинированные (световые и звуковые) раздражители. Исследовались движения пальцев, кисти, руки, плеча, туловища, шеи, голени и стопы.

По данным автора, скрытый период очень велик в раннем онтогенезе и минимален в 20–30 лет. В позднем онтогенезе он снова повышается. Это позволяет заключить, что наибольшей скорости нервно-мышечная реакция человека достигает в поздней молодости и ранней зрелости.

Важную информацию о возрастной эволюции функционального состояния нервномышечного аппарата позволяют получить исследования электрической активности мышц. Большая их часть посвящена изучению процесса развития координации мышечной деятельности, механизмов управления работой мышц при движениях.

Основой регуляции движений человека многие исследователи считают реципрокную иннервацию мышц-антагонистов. Они полагают, что все известные и хорошо изученные рефлекторные реакции как теплокровных, так и холоднокровных в полной мере отвечают принципу реципрокной иннервации антагонистических мышц. Так, изучая распределение электрической активности мышц-антагонистов при движениях, совершаемых в разном темпе и разных условиях, авторы пришли к выводу, что в основе отношений этих мышц лежит закон реципрокной иннервации [361 и др.].

Другая группа исследователей [126, 189 и др.) считает, что при некоторых движениях целесообразной является одновременная активность мышц-антагонистов. А. А.

Оганесян показал, что антагонист произвольно сокращающейся мышцы не принимает участия в движении при слабом сокращении агониста. Однако при сильных сокращениях реципрокные отношения нарушаются и возникает одновременная активность.

Некоторые авторы отмечают динамический характер реципрокных отношений, зависящих от функционального состояния мышц и их нервных центров. Особенно убедительно подтверждают эту точку зрения электромиографические исследования с пересадкой мышц-антагонистов, при осуществлении которой мышца меняла свою функцию на противоположную [262]. В. С. Фарфель в ходе исследований форм координации движений, свойственных различным этапам детского возраста, пришел к выводу, что первичные координации для верхних и нижних конечностей различны. Первичной формой координации для нижних конечностей является перекрестно-реципрокная, а для верхних–одновременная. Автор отмечает, что в процессе нормального развития происходит постепенное закрепление новых координаций, закрепление способности управления со стороны высших образований центральной нервной системы деятельностью низших аппаратов.

Многообразие форм взаимодействия мышц в двигательных актах, динамичность их развития, отмеченные в ряде перечисленных исследований, приводят к заключению, что утверждение Ч. С. Шеррингтона о предопределенных рефлекторных механизмах, в которых реципрокные отношения заданы с момента рождения, не соответствует природе координации двигательной функции. Очевидно, правильным является высказанное А. А. Ухтомским положение о переменных и подвижных соотношениях между двумя центральными возбуждениями, которые могут и подкреплять друг друга, и становиться в положение реципрокного (взаимного) исключения – в зависимости от текущих условий деятельности двигательного цикла.