«Иностранные языки в высшей школе: методики преподавания, инновации, перспективы развития Сборник научных трудов международной научной конференции (12 декабря 2013г) Пенза, 2013 г УДК 378.016:811.1/.8 ББК 74.58:81.2 И 68 ...»

В данном случае герои оказываются в ситуации, напоминающей библейские рассказы о Лоте и Ное, которым Бог помог спастись за их праведный образ жизни.

В следующем примере герой сравнивает красоту возлюбленной с представительницей прекрасного пола на земле, и эти слова звучат как заявление о том, что лишь самая первая женщина и эта могли понастоящему удивить мужчину своей красотой:

I was firm as a man could be till I saw those eyes and that mouth again —surely there never was such a maddening mouth since Eve's! (Th. Hardy.

Tess of the D'Urbervilles).

Многие имена собственные библейского происхождения, как считает Е.Н. Бетехтина, становятся интернациональными символами [2].

Так, царь Соломон (X век до н.э.) отличался большой мудростью и справедливостью во всём Древнем мире. Объединяя эту черту характера мудреца с недалёкостью обычного железнодорожного агента, О. Генри при описании своего героя добивается комического эффекта:

“So I assumed an air that mingled Solomon’s with that of the general passenger agent of the Long Island Railroad” (O. Henry. No Story).

Стоит отметить, что если для западноевропейского и американского читателя библейские герои являются близкими, известными, то современному российскому читателю знакомы только отдельные персонажи.

Наиболее интересными и сложными для восприятия являются примеры, когда на первоначальное значение аллюзивного антропонима накладываются другие значения. В таких случаях одно и то же имя собственное может означать сходные по свойствам и характеристикам объекты. Например:

But rain and sun and age had so variegated it that Joseph’s coat, beside it, would have faded to a pale monochrome (O. Henry. A Municipal Report).

Имеется в виду “Joseph’s coat” – упоминающаяся в Библии многоцветная одежда Иосифа, сына Иакова. Впоследствии этот образ дал название длинному дамскому пальто с короткой пелериной (Joseph), модному в XVIII веке, и тропическому растению семейства амарантовых (Joseph’s coat), отличающемуся пёстрой листвой.

В то же время имя Joseph стало нарицательным в значении “целомудренный юноша” – Иосиф Прекрасный, герой библейского предания, проданный братьями в рабство египетскому фараону и отвергнувший любовь жены Потифара, начальника телохранителей фараона. Например, в “Ярмарке тщеславия” У. Теккерея: “But I’ve no patience with Joe and his dandified modesty. It is out-Josephing Joseph, my dear, and all the while the boy is only thinking of himself, and what a fine fellow he is.” – “Но меня просто из терпения выводит этот скромник и его фатовские замашки. Он, видимо, решил перещеголять своего тёзку Иосифа Прекрасного. Только и думает о себе, какой, мол, я расчудесный”.

Нередки случаи, когда авторы наполняют аллюзивные антропонимы другим коннотативным содержанием. О. Генри, к примеру, в одном из рассказов довольно вольно обращается с греческим мифом, сравнивая Искусство с Цирцеей, которая превращает своих поклонников в мяукающих беспородных кошек (tabby) и бездомных котов (tom):

Here Art is no benignant goddess, but a Circe who turns her wooers into mewing Toms and Tabbies who linger about the doorsteps of her abode, unmindful of the flying brickbats and boot-jacks of the critics (O. Henry.

Extradited from Bohemia).

Автор имеет в виду волшебницу Цирцею, которая превратила спутников Одиссея в свиней, а его самого в течение года удерживала на своём острове. Имя это приобрело нарицательный характер: цирцея означает “обольстительная красавица”.

Вот почему исследователи обычно отмечают, что “аллюзивный антропоним может приобретать различную информационную значимость в зависимости от принимающего контекста” [3].

Другим видом аллюзивных антропонимов являются имена собственные персонажей одного литературного источника, используемые в другом произведении; они являются разновидностью литературной аллюзии.

В тексте аллюзивные антропонимы в основном выполняют характеристическую функцию, и писатели достаточно часто прибегают к их использованию для придания образу того или иного героя большей выразительности. Особенно часто авторы используют шекспировские персонажи:

How do you know that Hetty isn't floating at the present moment in some star-lit pond, with lovely water-lilies round her, like Ophelia? (O.

Wilde. The Picture of Dorian Gray).

Здесь девушка сравнивается с шекспировской Офелией, которая упала в реку и утонула, окруженная цветами, из которых плела цветок.

Приведём ещё пример:

I said I wanted to be best man, I said I wanted a church wedding. I went on about it. I started shouting. I came the Hamlets a bit. I was drunk at the time, if you must know (J. Barnes. Talking It Over).

Чтобы подчеркнуть свои метания и сомнения, герой сравнивает себя с Гамлетом, известным своими переживаниями, из одноименного произведения У. Шекспира, но комический эффект производит его замечание о том, что во время разговора он был пьян.

А в следующих примерах реализуется устойчивое значение имени “Дон Кихот” – сумасшедший человек:

Is the man going mad? thought I. He is very like Don Quixote. (E.

Gaskell. Cranford).

No one in his senses would dream of following her. To idealize so repulsive a Dulcinea one would have to be madder than Don Quixote himself. (A. Huxley. Point Counter Point).

Во втором примере образ дополнен и аллюзией на Дульсинею, но определение, данное героине – repulsive (отвратительная, мерзкая), объясняет, почему это так глупо её идеализировать.

';

Имя героя романа Гарриет Бичер-Стоу (1811 – 1896) “Хижина дяди Тома” стало нарицательным для верного, послушного слуги-негра, с которым сравнивается, в частности, один из персонажей О. Генри:

The next morning at eleven o'clock when I was sitting there alone, an Uncle Tom shuffles into the hotel and asked for the doctor to come and see Judge Banks, who, it seems, was the mayor and a mighty sick man (O.

Henry. Jeff Peters as a Personal Magnet).

Часто в англоязычных текстах упоминается Чеширский кот, который ассоциируется, в первую очередь, с широкой улыбкой – “to grin like a Cheshire cat”:

Affairs of greater moment would occupy more and more of his attention, until gradually, like the Cheshire cat, he had faded altogether out of the world of the schoolroom and the nursery into higher and more comfortable spheres. The boys settled down again to happiness (A. Huxley.

Point Counter Point).

Большой Брат из романа Дж. Оруэлла «1984» давно стал символом тоталитарной власти и полного контроля. Следующий пример в очередной раз иллюстрирует это закрепившееся значение: “weren't allowed many”, “watched us”:

He censored our reading, selected our playmates—we weren't allowed many—and watched us like Big Brother (B. Michaels. Search the Shadows).

Таким образом, аллюзивные антропонимы, обогащая язык, чаще всего употребляются для усиления выразительности той или иной черты персонажей или для придания дополнительной образности, яркости художественному тексту.

[1] Наумова Т.М. Аллюзивные антропонимы в британской концептосфере: автореф. дис.... канд. филол. наук. – Нижний Новгород, 2011.

[2] Бетехтина Е.Н. Фразеологизмы с библейскими именами: (в рус. и англ. языках) /Под ред. Г.А. Лилич. – СПб.: Изд-во С.-Петерб. унта, 1999. – C. 14.

[3] Камовникова Н.Е. Импликационал аллюзивного антропонима // Studia Linguistica 8: Слово, предложение и текст как интерпретирующие системы. — СПб.: Тригон, 1999. – C. 282.

ОСОБЕННОСТИ ПЕРЕВОДА

АЛЛЮЗИВНЫХ ИМЁН СОБСТВЕННЫХ

Пензенский государственный университет, г. Пенза, Россия В статье говорится о современных способах перевода аллюзивных имён собственных. Рассматриваются лингвистические особенности аллюзивных антропонимов и факторы, влияющие на их перевод с английского языка на русский. Предлагаются два основных пути перевода этих лингвистических единиц: аллюзивный и неаллюзивный (описательный), каждый из которых имеет свои преимущества и недостатки.

Ключевые слова антропонимы, аллюзивный и неаллюзивный перевод.

The article deals with present-day ways of translation of allusive names.

The linguistic peculiarities of allusive anthroponyms are considered in the paper, as well as the factors influencing their translation from English into Russian. Two main ways of translating these linguistic units are presented:

allusive and non-allusive (descriptive), each having its own advantages and disadvantages.

Translation, allusive proper names, allusive anthroponyms, allusive and non-allusive translation.

Перевод аллюзивных антропонимов связан с рядом трудностей.

Долгое время аллюзивные имена собственные в теории перевода не подвергались специальному изучению. Вероятно, это вызвано тем, что проблема распознавания аллюзий недостаточно разработана на материале одного языка. При переводе аллюзивных имен переводчику следует учитывать как характер самой аллюзии, так и известность ее источника русскому читателю. Аллюзивные антропонимы переводятся:

1) при помощи аллюзивных имен, если читатель знаком с их происхождением, и в переводящем языке (ПЯ) есть соответствующие эквиваленты;

2) общепринятым образным выражением или описательно, если в ПЯ нет эквивалентов, или источник ссылки неизвестен [1].

Иногда указывается еще один вариант перевода: оставить антропоним нераскрытым, вставить в текст полную ссылку на его происхождение и значение.

Д.И. Ермолович выделяет следующие приемы передачи имен собственных: 1) прямой перенос имени в исходной форме в текст перевода; 2) ономастическое соответствие; 3) комментирующий перевод; 4) уточняющий перевод; 5) описательный перевод; 6) преобразующий перевод [2]. Другими словами, аллюзивный антропоним переводится при помощи транслитерации с использованием известного эквивалента или близкого соответствия, с использованием комментария, поясняющих слов, описательно, либо при помощи антропонима, отличного от того, который используется в тексте на исходном языке (ИЯ).

Способы перевода аллюзивных имен, разработанные разными авторами, дополняют друг друга и приводят к выводу о наличии двух стратегий перевода аллюзивных антропонимов: аллюзивный перевод (использование эквивалента или аналога с добавлениями и/или подстрочными примечаниями, комментариями) и неаллюзивный перевод (использование описательного выражения).

Прежде чем говорить о способах перевода аллюзивных антропонимов, необходимо рассмотреть их характерные черты. С нашей точки зрения, аллюзивные антропонимы имеют следующие особенности: 1) смысловая емкость, многоплановость вследствие аппеляции к национальным общечеловеческим стереотипам культуры;

2) метафоричность, образность; 3) наличие структуры значения, состоящей из номинативного, денотативного и коннотативного компонентов.

В связи с этим можно выделить факторы, оказывающие влияние на перевод этих единиц.

1. Перевод аллюзивного антропонима обусловлен ролью данной единицы в структуре всего художественного текста, его функциональной, смысловой, стилистической нагрузкой (текстообразующая или фрагментарная аллюзия). Один из компонентов в значении аллюзивного имени может играть преобладающую роль.

Именно это значение должно быть переведено с наибольшим акцентом.

И наоборот, если у аллюзивного антропонима нет эквивалента в ПЯ, и он не имеет ярко выраженного экспрессивного характера, в переводе допустима некоторая утрата образности, т.е. может использоваться описательный перевод.

2. Перевод аллюзивного имени собственного обусловлен степенью известности и наличием эквивалента или традиционного перевода в ПЯ. Как отмечают многие исследователи, источниками аллюзивных антропонимов в английском языке явились древнегреческая и древнеримская мифология, Библия и литература.

Античные и библейские аллюзивные имена являются более общеизвестными по сравнению с теми, которые представляют национальную английскую культуру. Например, аллюзивное имя Colonel Blimp (полковник Блимп) является олицетворением косности и шовинизма, берущим начало от имени персонажа карикатур, печатавшихся в газетах “Evening Standard” и “Sun” в 1930-40 гг.

Восприятие этого имени требует от читателя значительно более обширных знаний о жизни англичан.

3. Перевод аллюзивного антропонима зависит от степени связи имени с первичным денотатом, т.е. с тем, насколько выражено номинативное значение (аллюзия-символ и аллюзия-ассоциат). Этот фактор учитывает степень обобщенности значения аллюзивного антропонима и степень связи с наименованием конкретного лица.

4. Передача аллюзивного имени собственного обусловлена особенностями грамматического строя ИЯ и ПЯ, нормами ПЯ.

Поскольку аллюзивные ссылки могут носить национальноспецифический характер, то перевод таких имен можно рассматривать в рамках перевода слов, обозначающих национально-специфические реалии. В связи с этим важно обладать фоновыми знаниями для верной передачи слов, выражающих реалии материального быта и общественно-политической жизни, к которым мы относим национально-специфические аллюзивные антропонимы.

Теперь рассмотрим особенности перевода аллюзивных имён собственных. Их перевод представляет аналогию с передачей слов, обозначающих национально-специфические реалии, где нередко используется транслитерация.

1. Прозвища исторических лиц, исконно не входящие в состав имени собственного, переводятся: Петр Великий – ‘Peter the Great’, ‘Bloody Mary’ – Кровавая Мэри и др.

2. При переводе имеют место уже сложившиеся традиции.

Например, Карл I, а не Чарльз I. Представляется традиционным перевод имён собственных Hamlet, Othello, Ophelia, Falstaff как Гамлет, Отелло, Офелия, Фальстаф.

3. Антропонимы, особенно антропонимы-символы, нередко входят в состав фразеологических сращений (идиом), единств (устойчивых метафорических сочетаний), переменных словосочетаний.

О.А. Леонович выделяет словосочетания, в состав которых входят библейские имена собственные; имена собственные, связанные с античной мифологией; имена собственные, связанные с бытом, литературой и фольклором англичан (содержащие реальную антропонимику, например, “Hobson’s choice” - “вынужденный выбор”;

имена, заимствованные из аутентичных источников, например, “peeping Tom” - “чересчур любопытный человек ”, “Cordelia’s gift”нежный женский голос”) [3].

Большинство аллюзивных сочетаний со ссылкой на библейские и мифологические сюжеты представляют собой аллюзии-символы, являются общеизвестными и имеют эквиваленты в русском языке.

Например, “Adam’s apple” (Адамово яблоко, кадык), “Noah’s Ark” (Ноев ковчег, спокойное, безопасное место), “Juda’s kiss” (поцелуй Иуды) – библейские аллюзии; “Achilles’ heel” (ахиллесова пята, уязвимое место), “Cassandra” (Кассандра, человек, умеющий предсказывать будущее) – примеры мифологических аллюзий. Некоторые словосочетания, несмотря на общеизвестность, переводятся описательно, так как не имеют эквивалентных сочетаний в ПЯ: to raise Cain – учинить скандал, поднять шум.

Грамматические проблемы перевода включают морфологические и синтаксические особенности.

К проблемам перевода функции грамматического элемента ИЯ, не имеющего формального соответствия в ПЯ, относится передача артикля. В русском языке артикль отсутствует, а в английском языке он имеет важное значение. Как правило, антропонимы употребляются без артикля, однако при наличии определяющего слова может быть использован определённый или неопределённый артикль.

Имя собственное в сочетании с прилагательным и определённым артиклем обычно не является ремой. Если прилагательное или другое определение имеет ограничительное значение, оно обычно находится в постпозиции. Такие предложения переводят на русский язык при помощи добавлений и придаточных предложений. Например, She was not the Mary of our youth. – Она была не той Мэри, которую я знал в молодости.

Антропоним используется с неопределённым артиклем в случае, когда человек напоминает кого-либо. Например, He could be compared with a Hamlet with certain modifications. – Его можно было сравнить с Гамлетом, но с определёнными видоизменениями. Артикль в таких предложениях на русский язык может не передаваться, либо возможно добавление слов “настоящий”, “реальный”, “вылитый”.

Неопределённый артикль часто употребляется с именами художников, авторов произведений искусства. В таких случаях антропоним полностью переходит в разряд нарицательных существительных (приём антономазии). В русском переводе, как правило, используются слова “работа”, “картина”: “a Rembrandt” – картина, творение Рембрандта.

Смысловая роль неопределённого артикля может быть передана на русский язык путем постановки подлежащего в конце предложения, что выступает в качестве одного из средств его актуального членения.

Таким образом, при переводе артикля на русский язык применяются средства других уровней – лексические (добавления) и синтаксические (изменение порядка слов).

К элементам ПЯ, не имеющим формального соответствия в ИЯ, относится развитая в русском языке система суффиксов, выражающих количественную степень или субъективную оценку, как у существительных, так и у прилагательных (в связи с флективным строем русского языка в отличие от агглютинативного строя английского языка). Использование уменьшительных суффиксов предоставляет широкие возможности при переводе на русский язык важных смысловых оттенков английских слов.

Важную роль при переводе аллюзий также играют особенности, связанные с синтаксическими различиями ИЯ и ПЯ.

1. В английском языке с целью создания эмфазы употребляется конструкция с «предварящим it». Эмфаза может передаваться на русский язык добавлениями слов «именно», «уже», «ещё», «только», «как раз» и т.п.

Например, ‘It is I who am Lucifer’ (Murdoch The Nice and the Good)- Я и есть Люцифер/Именно я и есть Люцифер.

2. Вследствие различной сочетаемости прилагательные представляют трудности при переводе. В ряде случаев прилагательные синтаксически выражают атрибутивные, а по смыслу адвербиальные отношения [Левицкая, Фитерман 1963].

3. В английском языке причастие употребляется чаще, чем в русском языке, где оно носит более книжный характер [Федоров 2002].

Аллюзивный антропоним в ряде случаев входит в состав так называемого абсолютного причастного оборота. Как правило, причастие в такой конструкции переводится на русский язык при помощи личной формы глагола, а сама конструкция обычно передается подчиненным или сочиненным предложением.

4. В английском языке имеет место притяжательный подтип атрибутивно-препозитивных словосочетаний с управлением Зависимый компонент- существительное принимает морфему принадлежности ‘s для существительных в единственном числе. В русском языке таких словосочетаний нет. На русский язык они переводятся при помощи атрибутивно-постпозиционных словосочетаний с управлением.

Например, ‘St. Paul’s Cathedral’-«Собор Святого Павла»,’Caesar’s wife’жена Цезаря».

В английском языке также имеют место отсутствующие в русском языке типы словосочетаний атрибутивно-препозитивных с примыканием. Такие словосочетания именного подтипа, в которых морфологического оформления, на русский язык переводятся словосочетаниями с согласованием и зависимым компонентом прилагательным или атрибутивно-предложным словосочетанием с управлением. Например, ‘this Helen of Troy story’-«эта история о Елене Троянской».

Учитывая все вышеперечисленные факторы, мы можем сказать, что перевод художественного текста должен соответствовать подлиннику по функции компонентов текста и должен быть оправдан с точки зрения выбранных средств ПЯ.

Стоит обратить внимание, что при переводе аллюзивных имен собственных предпочтение отдается аллюзивным видам перевода, так как только при таком переводе читателям будет полностью понятен замысел автора. С другой стороны, данный способ не всегда возможен в связи с тем, что в переводящем языке может не существовать прямых аналогий. В таком случае применяется описательный перевод, не позволяющий достоверно передать дополнительные значения аллюзивного антропонима.

[1] Комиссаров В. Н., Рецкер Я. И., Тархов В. И. Пособие по переводу с английского языка на русский. – М.: Высшая школа, 1965.

[2] Ермолович Д.И. Имена собственные на стыке языков и культур:

Заимствование и передача имён собственных с точки зрения лингвистики и теории перевода. — М.: Р. Валент, 2001.

[3] Леонович О.А. В мире английских имен. – М.: Изд-во:

Астрель, 2002.

HEADING AS A PROBLEM OF TRANSLATION

Пензенский государственный университет, г.Пенза, Россия Статья посвящена проблеме перевода заголовков с английского языка на русский. Автор дает определение заголовка, выделяет его характерные черты, обусловливающие трудности его перевода с одного языка на другой. В статье приводятся результаты функциональных стилях. Были проанализированы заглавия художественных произведений, названия кинофильмов и газетные заголовки, и способы их перевода с английского языка на русский.

трансформации: замены, добавления, опущения. Автор приходит к выводу, что из трех типов проанализированных заголовков наименьшую сложность для перевода представляют заглавия художественных произведений, большинство из которых переводится художественных фильмов, в 40% случаев при переводе используется целостное преобразование.

The article is devoted to the translation of headings from English into Russian. The author defines the heading, gives its characteristic features causing difficulties in translation. The article presents the results of a research of English headings and their translations into Russian conducted by the author. Titles of English fiction, feature films titles and newspaper headlines and the ways of their translating into Russian have been analyzed.

The most frequently used transformations are: replacements, additions, omissions. The author comes to the conclusion that among the three types of headings analyzed, fiction titles are the least difficult for translation; most of them are rendered into Russian word for word. Film titles present more difficulties for translation than other groups, the most frequently used transformation there is a complete change.

Ключевые слова: заголовок, переводческая трансформация, замена, добавление, опущение, пословный перевод, целостное преобразование.

Key-words: heading, transformation, replacement, addition, omission, word for word translation, complete change.

The pragmatic effect of a text is to a great extent determined by its heading, which is considered to be one of the most important parts of the text.

The heading attracts the reader’s attention, provides him/her with some general information on the topic discussed, points out the most important things. The way the heading is chosen and presented influences much whether the whole piece of writing will be read or not.

The heading, being an introductory phrase, presents an important piece of information. It has been counted that headings are read approximately five times more often than the texts themselves.

The problem of the heading has been studied by such scholars as V.I.

Dal, N.A. Fateeva, I.R. Galperin, S.I. Ozhegov, N.A. Veselova and others.

S.I. Ozhegov defines the heading as the title of a piece of writing or of its part more or less disclosing its contents [1].

The first attempts to study the heading were made in the early XX century but they were sporadic and mostly left unnoticed. The interest to the heading rises in the 1960s when scientists start applying a system approach to studying linguistic phenomena. The heading begins to be viewed simultaneously as an element of a text and as an independent informative unit. The main guidelines of research at that time were: the notion of the heading and its status, its functions connections with the text itself. Today the heading continues to attract researchers’ attention which is determined by the unique role of a heading in the text and the variety of its functions.

Entitling a piece of writing is a creative process, which presupposes clever thinking and new ideas, the result of such a process is an ingenious, unexpected, witty, out of the beaten path heading. Translating such a heading from one language into another may present certain difficulties. This is the reason why the heading is thoroughly studied by specialists in theory of translation.

Difficulties in translating headings may be caused by a number of peculiar features headings have.

The first group of difficulties is connected with the fact that some deviations of the language norms are allowed in headings. Here belong omissions of articles, auxiliary verbs and even finite verbs, other peculiarities of syntax such as violations of the word-order, punctuation, elliptical constructions, etc. Besides headings may often contain phraseological units, decomposed set-expressions, puns and other tropes.

The second group of difficulties in translating headings deals with the cultural component: authentic facts, ethnic words and other phenomena used in headings may be unknown to the translator.

The difficulties mentioned above prove that the problem of translating headings is up-to-date, of great current interest and worth studying.

We have conducted a research of English headings and their translations into Russian chosen by all occurrences sampling. We have analyzed 150 headings presenting different functional styles: 50 titles of fiction, 50 titles of films and 50 newspaper headlines. Let’s have a look at the results of the research.

The majority of fiction titles, analyzed by us, namely 76 %, are translated from English into Russian word for word:

Children of the sky – Дети неба (2011, Вернор Виндж) I have landed – Я приземлился (2002, Стивен Гулд) Book of Dreams – Книга снов (1960, Джек Керуак) Alongside word for word translation in rendering English fiction titles replacements are used:

The Lying Stones of Marrakech – Обманчивые камни Марракеша (2000, Стивен Гулд) Dying of the light – Умирающий свет (1977, Джордж Мартин) Seize the day – Лови момент (1956, Сол Беллоу) Other ways of translating fiction titles from English into Russian are:

Burning Bright – Тигр, светло горящий (2007, Трейси Шевалье) Windhaven – Шторм в Гавани Ветров (1981, ДжорджМартин) Something to remember me by – На память обо мне (1990, Сол Беллоу) - transformations based on metonymy:

A theft – Вор (1989, Сол Беллоу) - complete change:

Him with His Foot in His Mouth – Простофиля и другие рассказы (1984, Сол Беллоу) - transcription and transliteration:

Big Sur – Биг Сур (1962, Джек Керуак) So, the analysis of fiction titles in English and their translations into Russian has shown that 76 % of titles are translated word for word; 10% – with the help of replacements; additions and omissions are used in 4% of cases each; complete change and transcription with transliteration – in 2% of cases each.

The second type of headings we have analyzed was film titles.

Specialists in theory of translation think that the basic requirements to translating film titles from one language into another should be analogous semantic and structural units as well as equal communicative and functional characteristics of titles in both languages [2, P.17]. The most frequently used way of translating film titles from English into Russian in our research is a complete change. It was found in 40% of the analyzed titles:

Red Dawn – Неуловимые (2013) The Oranges – Любовный переплёт (2013) High School – Крутые кексы (2013) The Letter – Слежка (2013) Silver Lining Playbook – Мой парень – псих (2012) The second most frequent transformation in translating film titles is replacement:

Safe Haven – Тихая гавань (2013) Hit and run – Хватай и беги (2013) Django unchained – Джанго освобожденный (2012) Parental Guidance – Родительский беспредел (2013) Other transformations used in translating film titles from English into Russian are:

The Call – Тревожный вызов (2013) 10 Years – 10 лет спустя (2013) Pain & Gain – Кровью и потом: Анаболики (2013) Skyfall – 007: Координаты «Скайфолл» (2012) - word for word translation:

Escape from Planet Earth - Побег с планеты Земля (2013) - transcription (alongside other transformations):

Skyfall – 007: Координаты «Скайфолл» (2012) Star Trek: Into Darkness – Стартрек: Возмездие (2012) The analysis of film titles and their translations from English into Russian has shown that 40% of such titles are completely changed while being translated, 26% of titles are translated with the help of replacements, 24% – with the help of additions, 8% – word for word, 6% – using omissions and 4% – using transcription. (The percentage sum total exceeds 100%, as some film titles were translated with the help of several transformations which in the course of the analysis were referred to different groups and counted separately.) The third group of titles analyzed was newspaper headlines. We have chosen 50 headlines of British and American newspapers, namely: "BBC", "The Times", "The Guardian", "The Telegraph UK", "The Observer", "CNN", and the translations of the headlines from the Russian versions of the newspapers. The analysis has shown that when translating English headlines into Russian in the majority of cases several transformations were used in one and the same headline. It can be explained by the structure of the chosen headlines. They were taken from British and American quality press where the main function of a headline is the informative one and it should actually reflect the contents of the article. That is why such headlines often have an extended complicated structure which leads to various transformations in translation.

In calculations each transformation in the same headline was referred to different groups, that is why the percentage sum total of all the transformations found in Russian equivalents of English headlines exceeds 100%.

In 62% of cases replacements are used:

- Don't close curtain on deals in Russia, warns bank chief – Не закрывайте дверь в Россию, просит глава ЕБРР [3] 34% of translations contain omissions:

- Shakespeare and Wordsworth boost the brain, new research reveals – Шекспир и Вордсворт заряжают мозг [4] - The Philippines shows the world how to celebrate Christmas – Филиппины: как праздновать Рождество [5] Additions account for 30% of cases:

- It's time for courage – Время быть смелым [6] - Finished playing Air on a KGB String – Виктория Муллова:

переставшая играть по нотам КГБ [7] In 22% of cases rearranging can be observed:

- Lonely 'homeless' planet found for the first time – Найдена одинокая бездомная планета [8] - To stem violence against women, men must step up – Против насилия над женщинами должны выступить мужчины [9] Word for word translation has been found only in 2% of cases:

- Russian football revolution sparks debates – Российская футбольная революция вызвала дебаты [10] So, among the three types of headings analyzed, fiction titles are the least difficult for translation as most of them are rendered into Russian word for word. Film titles present more difficulties for translation than other groups and the most frequently used transformation there is a complete change. Difficulties connected with the translation of newspaper headlines are determined by their structure and the type of a newspaper they are published in.

Ожегов С.И. Словарь русского языка. – М.,1984.

Латышев Л.К. Технология перевода. – М., 2000.

3. "The Times", 22/04/ 4. “The Telegraph UK",27/01/ 6. "The Guardian", 15/05/ 7. “The Times", 04/09/ 8. “The Telegraph UK",15/11/ 10. "BBC", 13/12/

TRANSFORMATIONS AS A TRANSLATION UNIVERSAL

Пензенский Государственный Университет, г. Пенза, Россия Статья посвящена рассмотрению основных переводческих универсалий, таких как трансформации, единицы перевода. Автором приводится определение универсалии и указывается на ее применение в разных областях науки, включая лингвистику, перечисляются основные теоретико-переводческие универсалии. В статье указывается, что эквивалентность, трансформации, является очевидной, поскольку достижение эквивалентности текста перевода и текста оригинала происходит в рамках той или иной единицы перевода и зачастую при помощи трансформаций. Автором предпринята попытка анализа единиц перевода и предложено свое видение решения проблемы определения данного явления. В статье рассмотрены некоторые существующие в науке подходы к определению трансформаций, указывается на разночтение трактовок и, соответственно, разнообразие классификаций трансформаций.

The article deals with the consideration of the main translation universals such as transformations and the unit of translation. The author gives the definition of a universal and emphasizes its application in different spheres of life, including linguistics. The article contains the main translation universals. It is stated that interconnection of such universals as the unit of translation, equivalence and transformations is evident, as equivalence of the original and translation texts is achieved within a certain unit of translation often by means of transformations. The article contains the elements of analysis of translation units and presents the author’s attempt to define the phenomenon. The article deals with some existing approaches to defining transformations, states the difference of opinions and, consequently, the variety of transformation classifications.

Ключевые слова: универсалия, единицы перевода, трансформации, эквивалентность.

Key words: universal, units of translation, transformations, equivalence.

According to the Collins Dictionary entry a universal is 1) a general term or concept or the type such a term signifies b) a metaphysical entity taken to be the reference of a general term, as distinct from the class of individuals it describes c) a Platonic Idea or Aristotelian form; 2) logic a) a universal proposition, statement, or formula b) a universal quantifier; 3) a characteristic common to every member of a particular culture or to every human being; 4) short for universal joint. [1] As we see, a universal is something general, something that can be applied to lots of things. They speak about universals in different branches of science. E. Nida, the famous American language expert, for example, spoke about discourse universals. He wrote in his work “The Theory and Practice of Translation” that “regardless of the type of discourse, a well-constructed discourse in any language will respect a variety of constraints designed to give the discourse structure. It is these constraints which we call universals of discourse.” [2] The scientist names at least eight of them: the ways of marking the beginning and end of the discourse; the means of marking transitions between the major internal divisions of the whole discourse;

temporal relations; spatial relations; logical relations; the identification of all participants in a discourse; various devices used for highlighting or backgrounding various elements as well as author involvement. [2] The discourse universals should be thoroughly studied by future translators as they deal with texts in the source and receptor language. It is this knowledge that a constituent part of the translator’s competence, i.e.

discourse or text competence, depends on. There are some universals in translation theory as well. Alekseeva I.S., a representative of St. Petersburg scholars, names such universals as the source text, the source language, the translation text, the receptor language, the unit of translation, equivalence, transformation. [3] Before defining such a universal as transformations let’s talk about some universals that transformations depend on. Different interpretations of one of translation universals, the unit of translation, result in coexistence of several definitions of the given translation phenomenon. Note that some scientists declare the lack of necessity to define such a unit. There are some works denying the existence of the translation unit and calling all the attempts to do it just a waste of time. However, there are lots of scientists who approve of the translation unit. (Vine, Darbelne, Barkhudarov, Komissarov etc.) The thesaurus of translation terms defines the unit of translation in different ways:

- the smallest language component of the source text which has its equivalent in the target text;

- a unit of speech rather than language that requires a certain translation equivalent;

- any linguistic component, namely a word, a phrase, a sentence, an

Abstract

and even the whole text can function as the unit of translation. [4] As the mentioned above definitions published in Nelubin’s thesaurus of translation terms show the approaches to understanding this scientific phenomenon are various, sometimes even contradictory: the opposition of language and speech levels. Barkhudarov L.S., the famous language expert of this country, states the association of the translation unit with another translation universal, i.e. equivalence as the latter is observed when translating certain parts of the utterance, i.e. the units of translation, and defines it with the help of the notion ‘equivalent’. As we’ve already stated, the term ‘equivalent’ is often used in the definitions of the translation unit.

Barkhudarov L.S. says that any unit of language can function as the unit of translation and speaks about establishing correspondence at the level of phonemes, morphemes, words, phrases, sentences and texts. [5] Another famous language expert Vinogradov V.S. emphasizes the role of words in translation and classifies lexical equivalents according to their form. He distinguishes equivocabulary (it is when we have a word in the original and a word in translation ‘table – стол’, or a phrase in the original and a phrase in translation ‘take part – принимать участие’) and nonequivocabulary ones (it happens when a word in the original correlates with a phrase in translation and vice versa (to dwarf – мешать росту). The former can fall into two subcategories belonging to one part of speech and belonging to different parts of speech. He also classifies lexical equivalents according to the meaning: complete (oxygen – кислород) and incomplete. [6] To illustrate incomplete equivalents let’s look at the word ‘table’. The Longman Dictionary of Contemporary English defines the word in the following way:

1. A flat horizontal board, usually supported by one or more legs, 2. food as served in a particular household or restaurant, 3. a company of persons assembled for a meal, game 4. any flat area such as plateau 5. a rectangular panel set below or above the face of a wall. [7] There are about 15 meanings while the Russian word has only 5 meanings. According to the character of functioning the scientist distinguishes constant and occasional equivalents.

The former are the ones that are found in the dictionary, while the latter occur when the translator does not use a constant equivalent because of the context (an oak – дерево). In accordance with the way of translation Vinogradov V.

S. speaks about direct, synonymous, generic, descriptive and functional equivalents. [6] For example, when translating the Russian proverb “Горбатого могила исправит” its functional equivalents will be “You cannot make a silk purse out of a sow’s ear.” or “The leopard cannot change his spots.” or “What is bred in the bone will come out in the flesh.” The idea of the sentence as the unit of translation finds its manifestation in the works of another prominent language and translation expert of this country, V.N. Komissarov. He says that one or two sentences can function as the unit of translation. As for equivalents, Komissarov V. N.

defines them as units of the source language used regularly as rendition into the receptor language. According to the association with the unit of the receptor language he distinguishes constant/ single equivalents (oxygen – кислород) and multiple/variant ones (sincerity – искренность, чистосердечие,прямота). According to the level of the rendered unit in both languages there are lexical, phraseological and grammatical equivalents. [8] As we see, the concepts of the translation unit, equivalents, equivalence and transformations that are aimed to achieve equivalence of the original and translation texts are closely interconnected and cannot but be connected with the context that is crucial when defining the unit of translation. As practice shows, the unit of translation often exceeds the level of words, phrases or sentences. So what is the best solution to the problem?

We are sure that it is necessary to choose some other unit that would better satisfy the needs of translation process. Such a unit, to our mind, is nothing but the “dicteme”, a super-sentential construction, represented in Professor Blokh’s works. It shows the characteristics of nomination, predication, topicality and stylization. This unit connects the word with the text. The dicteme is closely connected with context. It is the dicteme that makes context. When we look through textbooks on translation, we often find exercises aimed at solving different translation problems which consist of one, two, sometimes, more sentences. Professor Blokh says that the dicteme is an elementary topical segmental unit of the continual text. In the printed text it can coincide with the paragraph, sometimes paragraphs can be split into several dictemes. In oral speech the dicteme is delimited by a long pause combined with the corresponding “concluding” tone of voice. [9] To make sure that this idea is effective it’s necessary to conduct further research into the dicteme as the unit of translation at different language levels.

As it has already been mentioned, there is direct dependence of the universal “transformations” and the universals “the unit of translation” and “equivalence”, as equivalence is achieved through translation transformations within a chosen unit of translation. So, what is a transformation as a translation universal?

The concept ‘transformation’ is widely used in different spheres of science. It comes from Latin ‘transformatio’ and means the change or modification of the form or structure of something. [10]. The Longman Dictionary of Contemporary English reads: “Transformation is a complete change in someone or something.” [7] One of Russian translation theory experts Miniar-Beloruchev R. K. writes that in most cases translation is based on transformations that are changes of formal (lexical and grammatical) or semantic components of the source text, with information intended for translation kept unchanged. [11] L. L. Nelubin says that translation transformations are equivalents (correspondences) made by the translator, with the meaning of the speech unit taken into account. The translator can rely on generalization, specification of the meaning or on antonymous translation. [4] The thesaurus of translation terms also contains the definition of transformations as a way of translation which is characterized by the deviation from the semantic and structural parallelism between the original and translation texts. The thesaurus entry also reads: “One of the methods of generating secondary language structures that consist in logical modification of major models or nuclear structures”. Another definition of the transformation is similar to the mentioned above and goes as follows: “A logical change of the major language structure (i.e. nuclear structure) leading to the generation of the secondary language structure.” If you keep on reading the entry in the thesaurus of translation terms, you can find another definition of transformations. They are understood as interpretation of verbal signs by other signs of the same language (the use of synonyms, paraphrases and other means), i.e. translation within a certain language, intralingual translation. [4] V. N. Komissarov, one of translation theory experts of Russia, defines transformations as: “modifications which allow the transfer from the units of the original text to the units of the receptor text” [8]. Depending on the unit of translation, the scientist distinguishes lexical, grammatical and complex (both lexical and grammatical) transformations. Further in the text the transformations are called translation devices [8], which can cause a kind of terminological confusion. According to V. N. Komissarov, the main types of lexical transformations are transcription and transliteration, loan translation and replacement (concretization, generalization, substitution of the cause for the effect); the main types of grammatical transformations are syntactical assimilation (literal translation), segmentation of a sentence, joining several sentences together, grammatical replacements. The latter are subdivided into replacement of word-forms, replacement of parts of speech, replacement of parts of the sentence. As far as complex transformations are concerned, they are antonymous translation, descriptive translation and compensation. [8] The definition of transformations offered by another scientist A. L.

Semenov shows the connection of the universal “transformation” with the universal “equivalence”. “Interlingual modifications to achieve the equivalence of the original and translation texts (as well as to preserve the functional effect of the message) are called translation transformations. [12] The scientist distinguishes lexical (differentiation, concretization, generalization, cause-and-effect translation, antonymous replacements, descriptive translation, transcription, transliteration, loan translation), grammatical (replacement of word-forms, replacement of parts of speech etc., transpositions), semantic (generalization, concretization, additions, omissions, compression, metonymy replacement), stylistic (compensation, adaptation, unjustified transformations) transformations. [12] Another understanding of the phenomenon, representing the interconnection between the universal ‘equivalents’ and the universal ‘transformation’, is found in the work of I.S. Alekseeva. She classifies equivalents in the following way: single equivalents which don’t depend on the context; variant equivalents and transformations. The scientist shares the opinion about four main elementary types of transformations (transpositions, replacements (replacement of word-forms, replacement of parts of speech, replacement of parts of the sentence, syntactic replacements in a multiple sentence, lexical replacements), additions and omissions). However, the author adds antonymous translation, compensation and descriptive translation. [3] So, the analysis of translation literature shows that the term ‘transformation’ is understood differently by different scientists. It is both the variety of correspondences (equivalents) as the result of translation and the process of translation itself. Such interpretation of this translation phenomenon explains coexistence of numerous classifications of translation transformations in the concepts of different scientists.

ABBYY Lingvo 12 Multilingual Выпуск 12.0. [Электронный ресурс] Nida E. A., Taber Ch. R. The Theory and Practice of Translation. Алексеева И. С. Введение в переводоведение. СПб., Толковый переводческий словарь / Л. Л. Нелюбин, 6-е изд., М., Бархударов Л. С. Язык и перевод (Вопросы общей и частной теории перевода). М., Виноградов В. С. Перевод: общие и лексические вопросы.

М., The Longman Dictionary of Contemporary English. L., Комиссаров В. Н. Теория перевода (лингвистические аспекты). М., Блох М. Я. Теоретические основы грамматики. М., Оксфордский толковый словарь по психологии. / Под ред.

А. Ребера, Миньяр-Белоручев Р.К. Теория и методы перевода. М., Семенов А. Л. Основы общей теории перевода и переводческой деятельности. М.,

“БЕЗЭКВИВАЛЕНТНАЯ ЛЕКСИКА И ИНОЯЗЫЧНЫЕ

ВКРАПЛЕНИЯ КАК СРЕДСТВО СОЗДАНИЯ

КУЛЬТУРНОГО ОБРАЗА И СПОСОБЫ ИХ ПЕРЕВОДА

НА РУССКИЙ ЯЗЫК В ПРОИЗВЕДЕНИИ СИМОНА

МОНТЕФИОРЕ «САШЕНЬКА»” Пензенский Государственный Университет, г.Пенза, Россия В статье ставится задача проанализировать функции безэквивалентной лексики и иноязычных вкраплений, а также особенности и специфику их перевода на русский язык.

Сопоставительный анализ, т.е. анализ формы и содержания текста перевода в сопоставлении с формой и содержанием оригинала, проводится на основе произведения Симона Монтефиоре «Сашенька».

Актуальность данной статьи обусловлена тем, что существует практическая необходимость обосновать проблемы перевода безэквивалентной лексики и иноязычных вкраплений. Авторы данной статьи сначала обращаются к теоретическим аспектам проблемы, а затем приводят наиболее интересные примеры с собственным переводом, комментируют его, сравнивают с опубликованным переводом.

The article deals with the analysis of the functions of words with no direct equivalents in other languages and foreign words as well as peculiarities of their translation into Russian. Comparative analysis, i.e. the analysis of the form and content of the translated text in comparison with the form and content of the original one, is performed on the basis of the novel “Sashenka” by Simon Montefiore. This article is of current importance, as there is a practical need to substantiate the translation problems of words with no direct equivalents and foreign words. The authors of the article consider theoretical aspects of the problem, and then give the most interesting examples with their own translation, comment on it, compare it with the published translation.

Ключевые слова: безэквивалентная лексика, иноязычные вкрапления, транслитерация, транскрипция, описательный перевод Key words: words with no direct equivalents, foreign words, transliteration, transcription, descriptive translation Национальный колорит является важной составляющей любого произведения. Придать национальное своеобразие подлиннику для автора — задача особой трудности. Не приходится говорить о необходимости его сохранения при переводе, так как перевод, лишенный национального колорита, недопустим [1]. Национальное своеобразие включает в себя специфические факты истории, географической среды, характерные особенности культурных и духовных представлений, традиций и обычаев - все то, что в теории перевода обычно называют реалиями [2].

Одним из первых термин «слово-реалия» употребил в 1952 г. Л.Н.

Соболев и в статье «О переводе образа образом» дал следующее определение: «Реалии – это те слова из национального быта, которых нет на других языках, потому что нет этих предметов и явлений в других странах» [3]. В отечественной и зарубежной лингвистике существует несколько классификаций реалий. Так, болгарские исследователи Влахов С. и Флорин С. предлагают группировать словареалии по принципу предметного, местного, временного и переводческого деления. [4] Томахин Г.Д. выделяет следующие типы реалий: географические, этнографические, фольклорные, мифологические, бытовые, общественно-политические и исторические.

Ученый утверждает, что реалиями могут быть и фразеологические словосочетания, пословицы и поговорки, содержащие фоновую информацию и безэквивалентную лексику. Томахин Г.Д. выделяет несколько способов передачи иноязычных реалий: транслитерация и транскрипция, калькирование, описание или разъяснительный перевод, приближенный (приблизительный) перевод (при помощи «аналога»), трансформационный (контекстуальный) перевод. [5] Приведем некоторые примеры, содержащие реалии, из произведения Симона Монтефиоре «Сашенька» в переводе авторов статьи в сравнении с переводом Инны Паненко (переводчика книги).

«”I love you, Piter,” she thought. The Tsar had just changed the city’s name to Petrograd because St. Petersburg was too German – but to the natives it was always St. Petersburg, or just Piter.» [6] «”Я люблю тебя, Питер,” думала она. Хотя Николай II и переименовал его в Петроград, считая Санкт-Петербург «слишком немецким» названием, для его жителей он навсегда останется СанктПетербургом, или просто Питером.» Мы сочли нужным прибегнуть к переводческому приему конкретизации этнографической общественнополитической реалии (по классификации Влахова С. и Флорина С.) Tsar (НиколайII), поскольку для русских реципиентов информация о царе, переименовавшем город, может показаться не достаточной. Перевод с английского Инны Паненко: «Люблю тебя, Петра творенье!» [7] Как мы видим, переводчик И. Паненко применила прием опущения, судя по всему, посчитав информацию избыточной, и к тому же заменила фразу «Я люблю тебя, Питер» на строку из известного стихотворения А.С.Пушкина «Медный всадник».

В следующем примере ономастическая реалия (по классификации Г.Д. Томахина) Onegin – транслитерируется.

«All right, princess, we’re having a funny turn, are we? A swoon like that countess in Onegin?» [6] «Так-так, это уже становится интересным. Что, принцесса собралась в обморок падать, как Татьяна в «Онегине»?» Конкретизация (Татьяна) желательна, т.к. в России нет человека, который бы не читал А.С. Пушкина, и не знал Татьяну, влюбленную в Онегина и каждый раз готовую упасть в обморок при встрече с ним. Перевод с английского И.

Паненко: «Ладно, принцесса, интересный оборот получается. Обморок, как в Евгении Онегине?» [7] В данном примере переводчик не уточняет, кто именно падал в обморок, а лишь упоминает произведение «Евгений Онегин».

«The warm streets, steaming with the smells of hot Georgian cheesecake – khachapuri – and Armenian shashlik lamb, and reverberating with the laughter of women from balconies and the clip of horses on the cobbles, were still crowded and mysterious.» [6] «На улицах, наполненных запахами только что приготовленных хачапури - грузинских лепешек с сыром - и армянского шашлыка из баранины, до сих пор было людно и очень шумно, слышался женский смех, цоканье копыт по мостовой, и царила какая-то загадочная, таинственная атмосфера.» Этнографические реалии быта (по классификации Влахова С. и Флорина С.) khachapuri и shashlik транслитерируются, cheesecake заменяется на лепешки с сыром. В переводе И.Паненко: «Раскаленные улицы пахли горячими хачапури и армянским шашлыком, с балконов доносился звонкий женский смех, по мостовой цокали копытами лошади, было людно и таинственно.» [7] Симон Монтефиоре, желая передать самобытный облик СССР, включает в свое произведение не только слова-реалии, но и иноязычные вкрапления. Иноязычными вкраплениями являются слова и выражения на чужом для подлинника языке, в иноязычном их написании или транскрибированные без морфологических или синтаксических изменений, введенные автором для придания тексту аутентичности, для создания колорита, атмосферы или впечатления начитанности или учености, иногда — оттенка комичности или иронии. [8] Существует два подхода в отношении иноязычных вкраплений в подлиннике:

Автор включает их в текст без пояснений, видимо, рассчитывая на контекстуальное осмысление и подготовку реципиента, или же, считая их элементами колорита и атмосферы, для ощущения которых не обязательно их смысловое восприятие. Т.е. важна форма, а не вложенная в нее информация.

Автор тем или иным способом доводит до реципиента их значение.

Приведем некоторые примеры с иноязычными вкраплениями из произведения Симона Монтефиоре «Сашенька» в переводе авторов статьи.

«It had been soomerki, that beautiful word for summer dusk. The oriole sang in the pine forest. Otherwise, it was quiet in the lilac light.» [6] «Сумерки. Красивое слово для описания времени, когда толькотолько начинает темнеть, не правда ли? Иволга пела в сосновом бору. И все вокруг озарялось фиолетово-лиловым светом.» Автор включает в описание летнего вечера иноязычное вкрапление «сумерки», отмечая при этом красоту этого русского слова. Тем самым он в очередной раз действительности и русскому языку. Перевод И.Паненко: «Спускались сумерки. Солнце село за сосновый бор. В сиреневом свете звенела тишина.» [7] В данном отрывке происходит потеря информации (иволга пела).

“Here she is! Voila ma fille,” said Ariadna in her pretentious FrancoEnglish.» - «“Вот и она! Voila ma fille,” [6] Ариадна представила дочь, продемонстрировав свой манерный ломаный французский.» Симон Монтефиоре с помощью реплики Ариадны на французском, хочет показать англоязычному реципиенту, что в дореволюционной России было модным говорить на этом языке.

Несмотря на то, что французский Ариадны оставлял желать лучшего, она любила иногда вставить пару, тройку слов на нем. Французское вкрапление сохраняется. При этом читатель понимает, о чем идет речь за счет добавления слова «дочь». Кроме того, мы сочли нужным также добавить слово «ломаный» и опустить слово «English». В переводе И.Паненко: «“Вот, вот ребенок,” произнесла Ариадна на смеси скверного английского с французским.» [7] соответственно, лишила возможности русскоязычного читателя познакомиться с простыми французскими словами. Таким образом, восприятие читателя нарушается, повествование теряет свою изначальную яркость.

«“Lavrenti, gamajoba!” said Stalin in Georgian. Alone, they could talk Georgian.» – «“Лаврентий, гамаджоба!” поздоровался Сталин. Они часто говорили на грузинском, когда оставались вдвоем.» [6] Симон Монтефиоре кроме всего прочего знакомит своего читателя с вождем советского народа, который как мы все знаем, был грузином по национальности. Перевод И.Паненко: «“Лаврентий, Гамаджоба!” поздоровался Сталин по-грузински. Наедине они говорили погрузински.» В данном случае, оба перевода весьма идентичны.

И.Паненко также сохраняет вкрапление из грузинского языка и, тем самым, задумку автора познакомить читателя с этим словом.

Подводя итог, можно сказать, что перевод безэквивалентной лексики и иноязычных вкраплений считается сложной проблемой, поскольку перед переводчиком всегда стоит задача выбора между калькированием и описательным переводом. Сохранение внутренней формы может вести к нарушению в прагматике, а сохранение прагматического значения может сопровождаться потерей определённой части смысла. Этот выбор не может быть закреплён какой-либо универсальной переводческой нормой, а основан только на степени мастерства и вкуса переводчика. Что касается анализа переводов И. Паненко, можно сделать вывод, что иногда при переводе она прибегала к приемам опущения и замены.

Левицкая Т.П., Фитерман А.М. Теория и практика перевода с английского языка на русский. М.,1963.

Виноградов В.С. Введение в переводоведение. М., 2001.

Соболев Л.Н. О переводе образа образом. М.: Вопр. худ.

пер., 1955.

Влахов С., Флорин С. Непереводимое в переводе. М.: 1980.

Томахин Г.Д. Реалии-американизмы. М.: Высшая школа, 1988.

Симон Монтефиоре Сашенька. Харьков: Книжный клуб семейного досуга, 2008.

7. Simon Montefiore Sashenka. L.: Trasworld Publishers, 2008.

Бабкин А.М. Русская фразеология, ее развития и источники. Л.:

Наука, 1970.

О СПОСОБАХ ПЕРЕВОДА ГЕРУНДИЯ НА РУССКИЙ

Пензенский государственный университет архитектуры и В статье представлены способы перевода герундия на русский язык. Обращается внимание на то, что в каждой форме герундия заложены признаки описываемой ситуации: залог и характер действия.

Герундий в роли подлежащего переводится чаще всего существительным. Как предикативный член герундий передается русским инфинитивом. Герундий в функции определения переводится инфинитивом или существительным. Герундий как обстоятельство может переводиться деепричастием, существительным с предлогом или придаточным предложением.

Используются труды известных специалистов в области перевода В.Н. Комиссарова, Т.Р. Левицкой, А.М. Фитерман, А.В. Федорова. Даны примеры для иллюстрации на английском языке и их перевод на русский язык.

Ключевые слова: герундий, способы перевода, описываемая ситуация, залог, характер действия, предикативный член.

Different ways of translation gerund into the Russian language are presented in the article. Each form of gerund comprises the signs of the situation described: voice and activity character.

Gerund as a subject is usually translated by the noun. Gerund as a predicative member is translated by the Russian infinitive. Gerund as an attribute is translated by the infinitive or the noun. Gerund as an adverb may be translated as verbal adverb, a noun with preposition or subordinate clause.

The works of famous specialists in the field of translation such as V.N.

Komissarov, T.R. Levitskaya, A.M. Phiterman, A.V. Phedorov are used.

Illustrative examples in the English language and their translation into Russian are given.

Key words: gerund, ways of translation, the situation described, voice, activity character, predicative member.

Герундий – это неличная форма глагола, которая не существует в русском языке. В связи с этим при ее переводе с английского языка возникают определенные трудности. Одна из основных трудностей – уметь увидеть и вычленить эту форму в составе английского предложения. Это бывает не всегда простой задачей, так как формы герундия совпадают с формами причастия настоящего времени, то есть они точно такие же как в Indefinite, так и в Perfect. Вопрос о переводе герундия с английского языка на русский становится решаемым, если изучить способы его перевода и разобрать это на конкретных примерах.

Необходимо понять главное – герундий выражает процессные отношения, он именует различные процессы, происходящие в нашей жизни.

Название «герундий» (Gerund) произошло от латинского глагола gerere – «действовать». Оно указывает на то, что посредством герундия выражается выполнение, совершение действия, его процесс, как это было отмечено Л.С. Бархударовым [3].

Хотя в русском языке герундия не существует, семантически герундий имеет сходство с русскими именами действия на – нье, - ние, например: беганье, чтение, рисование.

Особое внимание стоит обратить на то, что в каждой форме герундия заложены признаки описываемой ситуации: залог и характер действия. Отсутствует признак времени, который определяется в предложении следующим образом: формы Indefinite (Active / Passive) обозначают действие, одновременное с действием, обозначенным сказуемым (после некоторых глаголов – действие, относящееся к будущему), или действие, не относящееся конкретно ни к какому времени; формы Perfect (Active / Passive) обозначают действие, предшествовавшее действию, обозначенному сказуемым. Например:

I called them to say about my having arrived. – Я позвонил им, чтобы сказать о том, что я приехал.

Without having been seen we entered the house. – Мы вошли в дом так, что нас не заметили.

He insists on our coming back. – Он настаивает на том, чтобы мы возвратились.

В некоторых случаях мы можем перевести герундий на русский язык дословно, обозначив название процесса существительным, но очень часто в русском языке это сделать невозможно из-за отсутствия соответствующей формы.

промежуточный этап перевода, то есть черновой перевод «для себя», который должен быть дословным. На промежуточном этапе используются несуществующие в русском языке формы слов для обозначения процесса (smiling – улыбание, eating – едение и т.д.). Такие формы являются толкованием значения, но в окончательном варианте перевода их нельзя использовать. Пользуясь таким приемом, мы получим совершенно непригодное для нормального русского языка предложение, но смысл описанной по-английски ситуации будет понятен. После этого остается лишь построить окончательный вариант переведенного предложения в соответствии с нормами русского языка.

His loving Chinese dogs was known to everybody.

Этапы и последовательность работы при переводе данного предложения на русский язык:

пользуясь знанием определенных признаков, выясняем, что loving в этом предложении именно герундий, а не причастие или что-то еще;

loving – форма от глагола love (любить) – название процесса => «любление»;

форма loving выполняет функцию подлежащего, которую причастие выполнять не может.

Окончательный вариант перевода:

Его любовь/ страсть к китайским собачкам была известна каждому. / О его страсти к китайским собачкам знал каждый. Каждый знал, что он любит китайских собачек.

Рассмотрим перевод герундия в различных функциях.

Герундий в роли подлежащего и дополнения переводится преимущественно существительным, иногда инфинитивом:

Расщепление атома является трудной задачей.

Splitting the atom is a difficult task. Расщепить атом - трудная задача.

Сложный герундий Perfect Gerund в этой функции обычно переводится придаточным предложением, причем перевод часто начинается словами то, что (чтобы):

His having obtained a residue at such a temperature was a great success. – То, что ему удалось получить осадок при такой температуре, было большим успехом.

Герундий в качестве предикативного члена или именной части составного сказуемого передается чаще всего русским инфинитивом:

Their aim was collecting all the necessary data. – Их цель заключалась в том, чтобы собрать все необходимые данные.

Герундий в функции определения может переводиться или инфинитивом, или существительным:

Many solids have the power of absorbing gases on their surfaces. – Многие твердые вещества обладают способностью абсорбировать газы (абсорбирования газов) на своей поверхности.

Герундий в различных обстоятельственных функциях может переводиться деепричастием, существительным с предлогом или придаточным предложением:

Замкнув цепь, мы измерили сопротивление.

After closing the circuit we measured the resistanse.

После замыкания цепи мы Измерили сопротивление.

После того, как мы замкнули цепь, мы измерили сопротивление.

В сочетании с предлогом without герундий выражает отрицание:

The liquid evaporated without leaving a residue. – Жидкость испарилась, не оставив осадка.

Герундий входит в состав многих сложных существительных, указывая на назначение (для чего?) предмета, обозначенного во второй части такого существительного, как указывают Левицкая Т.Р. и Фитерман А.М. [6].

- dining-room => столовая (комната для чего?) => для принятия пищи;

- writing-paper => писчая бумага/ бумага для письма;

- fishing-boat => рыбацкая лодка и др.

Что касается герундиального оборота, имеющего две формы, то он переводится существительным или придаточным предложением в составе сложноподчиненного.

существительное в притяжательном или общем падеже (притяжательное местоимение) + герундий;

Professor Johnsons (His) presenting a paper at the conference was not announced until yesterday. – То, что профессор Джонсон будет выступать с докладом на конференции, было объявлено только вчера. (Его выступление … было объявлено только вчера).

подлежащее английского предложения (которое не является непосредственным субъектом герундия) + герундий:

All the former Soviet republics are alike in having their poorly developed infrastructure. – Все бывшие советские республики сходны тем, что у них слабо развитая инфраструктура.

В итоге можно отметить, что герундий обычно переводится на русский язык следующими четырьмя способами: существительным, неличной формой глагола – инфинитивом, деепричастием, придаточным предложением. При этом выбор способа перевода часто диктуется не функцией герундия в предложении, а удобством использования той или иной русской грамматической формы в данном контексте. Есть случаи перевода герундия глаголом в личной форме.

Одной из особенностей английского языка является то, что герундий при обозначении второстепенного действия очень близок в инфинитиву. Поскольку в русском языке существует неопределенная форма глагола, мы предпочитаем при переводе с русского на английский пользоваться именно этой формой, хотя в английском языке в таких случаях не всегда ставится инфинитив, а иногда – вообще только герундий или придаточное предложение.

Герундий позволяет избегать употребления громоздких придаточных предложений и облегчает создание кратких и сжатых оборотов речи [7]. Самым распространенным видом морфологических трансформаций при переводе герундия является замена частей речи:

герундий – отглагольное существительное, герундий – неличная форма глагола.

Отличие герундия от причастия настоящего времени заключается в том, что в функции определения или обстоятельства ему, как правило, предшествует предлог. Например, в функции определения – это обычно предлог of, а в функции обстоятельства – предлоги on, after.

Алексеева, В.А. Функционирование неличных форм глагола в различных стилях речи // Вопросы грамматической структуры предложения и текста в английском языке: Сб. науч. тр. – М., 1987.

Вып.247.

Бархударов, Л.С., Штелинг Д.А. Грамматика английского языка. – М.: Высшая школа, 1973. – 428с.

Бархударов, Л.С. Язык и перевод.- М.: Международные отношения, 1975. – 239с.

Качалова, К.Н., Израилевич, Е.Е. Практическая грамматика английского языка с упражнениями и ключами. – М.: ЮНВЕС ЛИСТ,1997. – 716с.

Комиссаров, В.Н. Теория перевода.- М.: Высшая школа, 1990. – 253с.

Левицкая, Т.Р., Фитерман, А.М. Пособие по переводу с английского языка на русский. – М.: Высшая школа,1973. – 135с.

Федоров, А.В. Основы общей теории перевода. – М.:

Высшая школа, 1983. – 303с.

Хорнби, А.С. Конструкции и обороты английского языка / Пер. с англ. А.С. Игнатьева. – М.: АО,,БУКЛЕТ”,1992. – 336с.

ГРАММАТИЧЕСКИЕ ТРАНСФОРМАЦИИ КАК ОДИН

ИЗ ВИДОВ ПЕРЕВОДЧЕСКИХ ТРАНСФОРМАЦИЙ

(НА ПРИМЕРЕ НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКА)

Пензенский государственный университет, г. Пенза, Россия В статье рассматривается один из наиболее сложных типов трансформаций, а именно грамматические трансформации.

Обоснована необходимость учета специфики грамматического строя в переводе. Проанализирован ряд морфологических и синтаксических трансформаций, вызванных расхождениями в грамматическом строе исходного и переводного языков. На основе проведенного обзора грамматических трансформаций во избежание ошибок перевода.

Данная статья будет интересна как студентам, обучающимся практике перевода, так и всем лицам, занимающимся переводческой деятельностью.

The article considers one of the most difficult types of transformations, namely grammatical transformations. It deals with specific features of grammar in translation. A number of morphological and syntactic transformations caused by differences in grammar of source and receptor languages are analysed. The author of the article underlines the importance of grammatical transformations to avoid translation mistakes. This article seems to be interesting both for the students studying translation theory and practice, and those, whose work is connected with translation activity.

Ключевые слова: различия в грамматическом строе, грамматические категории имени существительного, порядок слов, замены Key words: differences in grammar of source and receptor languages, grammatical categories of noun, syntax, order, replacement, substitution Передача исходного текста на язык перевода неизбежно влечет за собой так или иначе переводческие трансформации. При этом масштаб и глубина переводческих трансформаций бывают различными. Большое значение при выборе тех или иных трансформаций имеет жанровая специфика текста и объективные особенности всех языковых систем – от фонетики, лексики до грамматического строя языка. В данной статье рассматривается ряд грамматических трансформаций, которые являются неизбежными при переводе с немецкого языка на русский в силу особенностей грамматического строя того и другого языков.

А.Л.Семенов понимает под грамматическими трансформациями «вид переводческих преобразований, заключающихся в замене в процессе перевода грамматических форм и структур единиц исходного языка формами единиц языка перевода при сохранении смыслового соответствия между ними» [1].

В основе всех грамматических трансформаций лежит деление любой грамматики на морфологию и синтаксис, что соответственно позволяет разделить все грамматические трансформации на морфологические и синтаксические. При ближайшем рассмотрении грамматического строя немецкого и русского языков выявляется ряд различий, которые следует учитывать переводчиком в переводческой практике. Остановимся подробнее на некоторых из них.

В первую очередь, различия в грамматическом строе языков обнаруживаются при рассмотрении грамматических категорий той или иной части речи.

Самым ярким примером являются расхождения в парадигме имени существительного. Как известно, в немецком языке имена неопределенности, формально выраженную с помощью артикля:

определенного и неопределенного. При переводе исходного текста на русский язык, как правило, переводчик не придает этому значения, однако существуют случаи, когда учет данной категории просто необходим. Так, например, в предложении – Eine Zensur findet nicht statt смыслоразличительную функцию. Неопределенность компенсируется лексическими средствами русского языка, а именно неопределенными местоимениями, такими как некий, любой, всякий, какой-то, какойнибудь, какой-либо и др.

Кроме того, неопределенный артикль в немецком языке, восходя исторически к числительному один, требует в ряде переводов его исконного употребления в качестве числительного, например, при указании количества какого-либо вещества: Bitte; einen Kaffee! – Пожалуйста, один кофе!. Другой пример учета семантики неопределенного артикля можно встретить в одном из вариантов перевода первого предложения сказки братьев Гримм «Der se Brei»:

«Es war einmal ein armes, braves Mdchen…» – «Жила-была одна девочка.» [3].

Определенный артикль в немецком языке, как правило, при его переводе на русский язык опускается, так как формально он является индикатором рода и падежа имени существительного. Однако, в ряде случаев он может обладать функцией указания на что-л., кого-л.. В этом компенсироваться в русском языке при помощи указательных местоименных слов или указательных местоимений, выбираемых в зависимости от контекста из ряда однозначных соответствий: данный 'именно этот', тот, этот, такой, таковой, таков и др., например: Die Siemens-Auftrge zeigen exemplarisch, wie intensiv die deutsch-russischen Wirtschaftsbeziehungen sind. – Этот объемный заказ показывает, насколько интенсивны германо-российские экономические связи.[4].

Безусловно, что не каждое существительное с определенным или неопределенным артиклем требует от переводчика обязательного учета их особенностей.

Грамматический род имен существительных также является в некотором роде одной из сложных грамматических категорий имени существительного. В текстах информационно-терминологического типа перевод имен существительных не представляет труда. Наибольшую сложность в этом плане представляют художественные тексты, где род имени существительного может выступать в качестве гендерного различия и используется в стилистическом плане для персонификации.

Самым известным примером является перевод стихотворения Г. Гейне «Ein Fichtenbaum steht einsam…». Еще Л. Щерба приводил этот пример в качестве иллюстрации роли грамматического рода в переводе на русский язык. Так, в своей статье «Опыты лингвистического толкования стихотворений» он сравнивает стихотворение М.Ю. Лермонтова «Сосна» с его немецким прототипом «Ein Fichtenbaum steht einsam…».

Мужской род («Fichtenbaum») в оригинале не случаен и в своем противоположении женскому роду «Palme» (пальма) автор создает образ мужской любви к далекой, а потому недоступной женщине. М.Ю.

Лермонтов женским родом «сосны» отнял у образа всю его любовную устремленность и превратил сильную мужскую любовь в прекраснодушные мечты. В итоге из проделанного лингвистического анализа следует, что сущность стихотворения Г. Гейне сводится к тому, что некий мужчина, скованный внешними обстоятельствами, стремится к недоступной для него женщине, а сущность стихотворения М.Ю.

Лермонтова – к тому, что некое одинокое существо благодушно мечтает о каком-то далеком, прекрасном и тоже одиноком существе [5].

Частичное совпадение в парадигме грамматического числа имени существительного также как и грамматический род имени существительного может вызвать переводческие трансформации, а именно замены на уровне формы слова. Для того, чтобы избежать ошибок перевода, переводчик должен обязательно владеть знаниями о singularia tantum и pluralia tantum в исходном и переводном языках (например, занятия – der Unterricht; часы – die Uhr; сани – der Schlitten и др.) К наиболее частой морфологической трансформации относится замена на уровне частей речи. Подобные замены обычно вызваны различным употреблением слов и различными нормами сочетаемости в немецком и русском языках, а в некоторых случаях – отсутствием части речи с соответствующим значением в русском языке. При этом учет особенностей типа текста является необходимым. Так, например, научные и научно-популярные, предписывающие и публицистические тексты тяготеют к номинальному стилю изложения, поэтому в них преобладает замена, например, инфинитива на существительное, или прилагательного на существительное.

Синтаксические трансформации при переводе с немецкого языка на русский или наоборот сводятся, в первую очередь, к позиционным трансформациям. Это обусловлено объективными расхождениями в порядке слов двух языков. В немецком языке порядок слов обеспечивает рамочная конструкция, в русском языке порядок слов более свободный, например: Sprach- und Literaturwissenschaft sind natuerlich in besonderem Masse mit Texten befasst, [6]…Разумеется, языкознание и литературоведение имеют дело преимущественно с текстами…. Данный пример показателен также и в плане постановки элемента когезии в русском и немецком языках (natuerlich – разумеется). Значительно чаще элементы когезии (модальные слова, вводные слова и частицы) в русском языке выносятся на первое место в предложении, в то время как в немецком языке слова-коннекторы могут располагаться в середине предложения.

Другим видом переводческих трансформаций является замена членов предложений. Наиболее типичным видом данной замены является замена немецкого пассива на актив в русском языке, что объясняется наиболее частым употреблением в русском языке действительного залога по сравнению со страдательным.

Русский язык, как и немецкий характеризуется полным расхождением в ряде грамматических конструкций. Так, например, в немецком языке отсутствуют причастные и деепричастные обороты, в то время как существует распространенное определение. Его перевод на русский язык осуществляется при помощи замены на причастный оборот в русском языке, например: Einige der in Mnchen aufgetauchten Kunstwerke sind nach Informationen der "Sddeutschen Zeitung" nach Kriegsende von den Alliierten beschlagnahmt und von diesen von 1945 bis 1950 verwahrt worden [7]. – По информации «Sddeutsche Zeitung»

некоторые картины, обнаруженные в Мюнхене, после окончания второй мировой войны были конфискованы союзниками и с 1945 по 1950 гг.

хранились у них.

Это далеко не полный перечень грамматических особенностей немецкого и русского языков. Однако на их основе можно сделать вывод о том, что грамматические трансформации, вызванные расхождениями в грамматическом строе обоих языков, в системе грамматических категорий той или иной части речи или в синтаксисе, являются той основой, без которой не возможен эквивалентный перевод.

Семенов А.Л. Основы общей теории перевода и переводческой деятельности.– М.: Академия, 2008. – С. 73.

Алексеева И.С. Письменный перевод. – СПб.: Изд-во «Союз», 2006. – С. 100.

URL:http://ru.wikisource.org/wiki/ Горшочек_каши_(Гримм/Введенский) Московская немецкая газета. MDZ-Moskau. URL:

http://www.mdz-moskau.eu/ Щерба Л.В. Опыты лингвистического толкования стихотворений. // Щерба Л.В. Избранные работы по русскому языку / Акад. наук СССР. Отделение лит-ры и языка. – М.: Гос. учеб.-пед. издво М-ва просвещения РСФСР, 1957. – С. 97–109.

Алексеева И.С. Письменный перевод. – СПб.: Изд-во «Союз», 2006. – С. 26.

7. Deutsche Welle. URL: http://www.dw.de/ 06112013-langsam-gesprochene-nachrichten/a-

РЕГИОНАЛЬНАЯ СПЕЦИФИКА ПЕРЕВОДА

ДОКУМЕНТОВ ЮРИДИЧЕСКИХ ЛИЦ

В статье рассматриваются проблемы специального перевода на примере документов юридических лиц (ЮЛ). На материале немецкого, английского и русского языков дается описание отдельных трудностей перевода, связанных с проблемными языковыми явлениями, имеющими различия в принципах оформления в разных языках. Обосновывается необходимость многоаспектности осмысления перевода документов ЮЛ как знания концептуально-сложного формата для выявления региональной специфики документов ЮЛ.

This article deals with the problems of specialized translation, based on the documents of legal entities ( LE). The description of some difficulties of translation is given within German, English and Russian languages. They are connected with difficult linguistic phenomena in formation of different languages. Thus there is a necessity of multifold recognition in translating LE-documents as knowledge of concept – compound size in a way we can reveal the local specificity of LE-documents.

Ключевые слова: специальная теория перевода, документы, юридическое лицо, конвенции, терминология, многоаспектность, региональная специфика.

Key words: special theory of translation, documents, legal entity, conventions, terminology, multidimensionality, regional specificity.

Как известно, Российская Федерация 22 августа 2012 года официально стала полноправным членом Всемирной торговой организации (ВТО). По мере создания нормативно-правовой базы в субъектах Федерации, накопления опыта осуществления и развития международных и внешнеэкономических связей существенно повышается значение российских регионов как субъектов внешнеэкономической деятельности, становится все более актуальным их развитие. Акцент во внешнеэкономической деятельности перемещается на региональный уровень. Это обусловливает повышение роли субъектов Федерации в дальнейшей интеграции России в мировую экономику.

В связи с активизацией деловых контактов на региональном уровне резко возрастают масштабы внешнеэкономической деятельности. Реализация совместных международных проектов в различных сферах вызывает потребность в документообороте. Все эти изменения, разумеется, способствовали интенсификации переводческого обеспечения внешнеэкономической деятельности на региональном уровне.

Тема нашего исследования - региональные аспекты перевода документов юридических лиц (ЮЛ) - находится в русле специальной теории перевода, которая «изучает особенности процесса переводов текстов разного типа и влияние на этот процесс речевых форм и условий его осуществления» [1].

Как отмечает И. С. Алексеева, специальная теория перевода ориентирована на конкретную пару языков, в нашем случае немецкий и русский языки, и «описывает потенциальные варианты соответствий между этими языками (эквиваленты), а также факторы и критерии их выбора» [2]. При этом специальной теорией перевода ставятся и решаются следующие задачи:

1. Разработка теоретических основ для описания отношений эквивалентности, как общих, так и связанных с определенными языковыми единицами.

2. Сопоставление двух языков на фонетическом, морфемном, морфологическом, синтаксическом, семантическом, стилистическом уровнях с целью выработки потенциальных единиц эквивалентности.

3. Описание на материале двух языков отдельных трудностей перевода, связанных с проблемными языковыми явлениями, имеющими различия в принципах оформления в разных языках, а также контрастивных явлений [3]. На решение последней задачи как раз и направлено проводимое нами исследование.

Вслед за А. Л. Семёновым будем считать, что «необходимо конкретизировать объекты специальной теории перевода, так как в отличие от художественных текстов, специальные тексты требуют дифференцированного подхода к решению проблем их перевода» [4], поэтому изучением особенностей перевода юридических документов должна заниматься теория юридического перевода. Таким образом, перевод документов юридических лиц является разновидностью специального перевода, и он подчиняется определенным лингвостилистическим нормам и зависит от специфики источника и адресата текста. Архитектоника документов ЮЛ, отдельные слова и выражения, клише и даже целые текстовые блоки подчинены принятым в данной сфере конвенциям.

Характеризуя документы ЮЛ, исследователи перевода отмечают, что они обладают высокой степенью переводимости, имеют клишированную форму, и информация, содержащаяся в них, должна оформляться раз и навсегда установленным образом, согласно строгим конвенциям. Однако было бы ошибочно полагать, что для успешного перевода документов достаточно в совершенстве освоить терминологию и правила оформления подобного вида текстов. В действительности оказывается, что этого недостаточно. На примере перевода документов ЮЛ можно совершенно точно утверждать, что необходимо ещё и досконально разбираться в самой предметной области, знать присущие только ей конвенции или «социально обусловленные правила, своеобразные традиции, которые сложились стихийно и которые не принято нарушать. Количество конвенций в каждом типе текста зависит от характера источника. Конвенциональные признаки в разных культурах могут не совпадать, они – культурнозависимы. Если они не совпадают, переводчику приходится планировать лингвокультурную поправку» [5].

За последние 50 лет научные публикации по проблемам юридического перевода были настолько многочисленны, что сегодня переводческая литература с трудом поддается обозрению. Современное переводоведение характеризуется большим разнообразием теоретических концепций и методов исследования. Практическими вопросами перевода в сфере юридической коммуникации занимались многие исследователи. Так в своей работе «Особенности перевода документов и текстов официального характер» М. В. Умерова отмечает, что «основные трудности, с которыми сталкивается переводчик при переводе документов, связаны с терминологией, лексическими преобразованиями, преодолением в переводе расхождений в правовых системах языков оригинала и языка принимающей культуры» [6].

По мнению Л. К. Латышева «нередко требуются поправки на норму и узус и преинформационный запас носителей языка перевода.

Тогда переводчик прибегает к трансформациям. В большинстве случаев проблемы перевода документов, связанные с трансформацией, возникают вследствие лингвокультурных различий двух народов» [7].

рассматриваемой нами проблематике, существует определенный пробел на стыке переводоведения и документоведения, поскольку нет должного взаимодействия между специалистами в данных областях.

Авторы различных пособий по переводу документов, как правило, ограничиваются лишь общими замечаниями, касающимися учета лингвистических факторов процесса перевода этнокультурных различий в сфере документооборота тех или иных стран. Особо подчеркивается необходимость сохранения семантико-структурной близости перевода документа ЮЛ и исходного документа (ИД) как ключевого аспекта юридического перевода.

необходимостью дальнейшего изучения перевода документов юридических лиц как многоаспектного знания и выделения их региональной специфики.

Основное отличие юридического документа от документа ЮЛ, как нетрудно показать, состоит в его принадлежности к определенному субъекту права, юридическому лицу. Эти документы распространяют своё действие только на юридические лица. Исходя из этого, документ юридического лица можно определить как материальный носитель, оформленный и составленный в соответствии с требованиями действующего законодательства, создающий у юридических лиц права и обязанности.

Сложность вопроса заключается еще и в том, что само понятие «региональная специфика перевода» в известной мере условно, так как не является величиной постоянной. Учитывая асимметрию пар языков, включаемых в процесс перевода документов ЮЛ, трудности перевода заключаются в лексических особенностях иностранного языка, немаловажную роль при этом играет и экстралингвистический фактор – различие в законодательной системе. Передача новых лексических конструкций и терминов требует наличия у переводчика не только лингвистических, но и фоновых (профильных) знаний.

Объектом исследования являются документы ЮЛ на немецком и русском языках и региональная специфика их перевода. Цель дальнейшая разработка теоретических и практических основ перевода документов ЮЛ.

Для решения поставленных задач в работе используется комплекс приемов и методов исследования: сопоставительный анализ, метод контекстуального анализа, метод взаимодействия слов в их сочетаниях, метод сплошной выборки, предпереводческий и переводческий анализ, т.е. «активная когнитивная деятельность, направленная на: а) глубокое понимание переводимого текста на уровнях значения и смысла, б) на определение инварианта и стратегии перевода» [8]. Материалом для данной работы избраны документы юридических лиц предприятий Республики Мордовия (РМ). Новизна нашей работы состоит в многоаспектности осмысления перевода документов ЮЛ как знания концептуально-сложного формата [9].

Как известно, Республика Мордовия активно сотрудничает со многими зарубежными государствами, что непосредственно увеличивает документооборот ЮЛ. В нашем регионе сформирован благоприятный климат для привлечения инвестиций и ведения бизнеса :

полный охват территории всеми видами связи, включая Интернет, стопроцентная газификация, широкая сеть финансовых институтов, развитая социальная, инженерная и транспортная инфраструктура, активная государственная поддержка инвестиционной деятельности, максимально возможные льготы инвесторам. Основой взаимодействия предприятий РМ и их зарубежных партнеров являются юридические документы, а именно документы ЮЛ, т. е. – материальные носители, оформленные и составленные в соответствии с требованиями действующего законодательства, создающие у ЮЛ права и обязанности.

Анализ материала работы показал, что в нем представлены как общие, так и региональные документы ЮЛ.

Все документы ЮЛ в зависимости от правовой информации делятся на пять основных групп, а именно нормативные правовые документы, документы, содержащие решения индивидуального характера, имеющие властно-обязательный характер, документы, фиксирующие юридические факты, деньги и ценные бумаги, документы, фиксирующие факты-доказательства. В основном все они также представлены среди региональных документов ЮЛ Мордовии. В нашей выборке доминируют документы, фиксирующие юридические факты, которые являются наиболее частотными в плане перевода на иностранный, в том числе и на немецкий язык. Более детальная их группировка основана на учете характера упомянутых выше фактов.

Составленная нами классификация региональных документов ЮЛ включает в себя:

а) документы, фиксирующие факты, определяющие правовой статус субъектов (документы, удостоверяющие служебное положение, свидетельство о регистрации юридического лица, а также сертификаты, например, Veterinrbescheinigung fr die Ausfuhr von Eintagskken und Bruteier dieser Geflgelarten aus der Europischen Union in die Russische Frderation – Ветеринарный сертификат на экспортируемых из Европейского союза в Российскую Федерацию суточных цыплят, индюшат, утят, гусят и инкубационные яйца этих видов птиц, Ursprungszeugnis – Сертификат происхождения и т.д.);

б) документы, фиксирующие факты, от которых зависит правовой режим объектов права (документ об отводе земельного участка);

в) документы, фиксирующие факты-волеизъявления субъектов права (Liefervertrag – договор поставки, Kaufvertrag – договор купли продажи, Vollmacht – доверенность и т.д.);

г) документы, фиксирующие факты события (акты о порче или уничтожении посевов, имущества, а также в качестве примера можно привести Aktе der voraussichlichen Untersuchung der Unfallursachen – Акт предварительного расследования причин аварии);

д)документы, фиксирующие факты движения товарноматериальных и иных ценностей (Rechnung – счет, Packing List – упаковочный лист, Frachtbrief – транспортная накладная, приходнорасходные финансовые документы банков);

Мы ограничили классификацию региональных документов ЮЛ приведенным списком, так как только документы ЮЛ, фиксирующие юридические факты имеют региональную особенность, за счет специфичной нашему региону деятельности. Рамки нашего исследования не позволяют проанализировать весь массив региональных документов, поэтому селективному переводческому анализу будут подвергнуты лишь те, которые представлены в нашей выборке.