Главная >> Диссертации - все темы

Pages: |

| 2 | 3 | 4 | 5 | ... | 14 |

«РЕЧЕВОЙ ЖАНР ПИСЕМ ЧИТАТЕЛЕЙ В ГАЗЕТЫ (НА МАТЕРИАЛЕ ЭМИГРАНТСКИХ И СОВЕТСКИХ ГАЗЕТ 20-х гг. ХХ в.) ...»

-- [ Страница 1 ] --

Федеральное государственное бюджетное учреждение наук

Институт русского языка им. В. В. Виноградова

Российской академии наук

На правах рукописи

Никишина Елена Андреевна

РЕЧЕВОЙ ЖАНР ПИСЕМ ЧИТАТЕЛЕЙ В ГАЗЕТЫ

(НА МАТЕРИАЛЕ ЭМИГРАНТСКИХ И СОВЕТСКИХ ГАЗЕТ

20-х гг. ХХ в.) Специальность 10.02.01 – Русский язык Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научный руководитель: д.ф.н., проф. Е. А. Земская

Научный консультант: д.ф.н., проф. Л. П. Крысин Москва 2013

ВВЕДЕНИЕ

Предлагаемое исследование посвящено лингвистическому анализу писем читателей в эмигрантские и советские газеты, опубликованных с 1920 по 1929 гг. Письма читателей в газеты представляют собой особый малый жанр, объединяющий тексты, разнообразные по своей коммуникативной направленности. В диссертации предлагается систематическое описание этого жанра и его разновидностей.

При рассмотрении писем, адресованных в газеты русской эмиграции и советской России, мы имеем дело с разными коммуникативными ситуациями, зависящими от разных культурно-политических факторов. Новая культура, возникшая в СССР после революции, очень сильно отличалась от старой, прежде всего потому, что изменился социальный состав людей, участвовавших в её создании [Селищев 2003]. Напротив, как показывают исследования Е. А. Земской и др. (см., например, [Земская 2001], [Грановская 1995]), культура и язык эмиграции очень консервативны. Сравнение писем читателей в «русском Париже» с письмами в метрополии показывает, что эти различия проявляются и в устройстве самого жанра «письмо в газету». В нашей работе мы проверим, в какой мере на содержание письма и на реализацию иллокутивного намерения автора влияет социокультурный контекст, степень владения литературным языком, социальный статус автора и пр. Возможно, различная политическая и социальная ситуация будут влиять и на сам набор типов писем (в нашей работе мы используем для них термин «поджанры»). В свою очередь, предлагаемое описание набора поджанров и каждого из них в отдельности, возможно, дополнит образ эмигрантского и советского общества в культурологической перспективе.

Из сказанного вытекают и мотивы выбора рассматриваемого периода. Поскольку в это время и советское общество, и эмигрантское сообщество были ещё очень молодыми, можно сказать, что именно 1920-е годы – время формирования двух различных коммуникативных пространств, а значит, и двух типов дискурса. Анализ писем в газеты позволит, помимо прочего, наблюдать за складыванием и устройством эмигрантских и советских дискурсивных практик.

Проблема речевых жанров является одной из ключевых для анализа текста и языка в целом. В отечественной традиции разработка концепции речевого жанра в первую очередь связывается с именем М. М. Бахтина, последователями которого в значительной мере являются Т. Викт. Шмелёва, Е. А. Земская, Л. А. Капанадзе, М. В. Китайгородская, Н. Н. Розанова, В. В. Дементьев и другие. Среди ключевых фигур западного жанроведения можно назвать А. Вежбицкую, Дж. Суэйлса, Б. Пэлтриджа, В. К. Бхатиа.

Несмотря на существование большого числа работ, посвящённых понятию жанра и принципам вычленения речевых жанров, единой концепции жанра до сих пор не существует. Это обстоятельство во многом определяет актуальность нашей работы:

диссертация не только вводит в научный обиход новый материал, но и позволяет уточнить определение жанра1 в целом и представление о его структуре и функциональных свойствах на одном отдельно взятом жанре.

Разные подходы к жанрам различаются типом и набором признаков, лежащих в основе определения жанра.

Согласно Т. В. Шмелёвой [1997: 90–91], в современной русистике существует три основных подхода к проблеме речевых жанров:

л е к с и ч е с к и й – предполагает обращение к именам жанров, толкованию их семантики, наиболее тесно связан с теорией речевых актов;

с т и л и с т и ч е с к и й – предполагает анализ текстов в аспекте их жанровой природы, включая композицию, отбор специфической лексики и т. п.;

р е ч е в е д ч е с к и й – предполагает обращение к жанру как феномену речи, т. е.

описание жанра, начиная от автора, его замыслов и предварительных условий общения и кончая способами языкового воплощения жанра.

Однако можно выделить и четвёртый подход, отчасти близкий к упомянутому речеведческому. Это ситуативный подход, представленный, например, в работах [РРР 1978], [Китайгородская, Розанова 2005; 2010] и др. В отечественной лингвистике этот социолингвистики» (МШФСЛ). Специфика этого подхода заключается в особом внимании при описании жанра к параметрам ситуации речевого общения, в которой он функционирует: месту, времени и цели коммуникации, числу участников, свойствам автора и адресата и т.д.

В настоящей работе при описании жанра «письмо в газету» мы стремились по возможности совместить все четыре подхода, однако центральным для нас был именно ситуативный подход.

Новизна предлагаемого исследования состоит в следующем:

1) Хотя в современной лингвистике тема жанров речи, и в частности малых жанров, разрабатывается очень интенсивно, отдельного комплексного исследования, посвящённого жанру писем читателей в газеты и проведённого на обширном материале, до сих пор осуществлено не было. Тем самым, наше исследование заполняет одну из лакун в описании жанров речи. При этом рассматриваемый жанр интересен не в Для того чтобы не возникло смешения двух явлений – «жанр художественной литературы» и «речевой жанр», – отметим, что далее в работе слово «жанр» будет употребляться в том же значении, что и «речевой жанр».

последнюю очередь ввиду необычных свойств адресата: письма читателей в редакцию, в отличие от других разновидностей эпистолярного жанра, ориентированы на массового адресата. Поэтому интересно посмотреть, как данное свойство влияет на реализацию коммуникативного намерения автора письма.

2) В работе используется контрастивное описание функционирования одного и того же жанра в двух разных коммуникативных ситуациях. Этот подход позволяет лучше уловить особенности двух исследуемых дискурсов – советского и эмигрантского.

3) При обилии лингвистических исследований, посвящённых жанрам массовой коммуникации, анализируется, как правило, современная пресса. Наша ориентация на прессу 20-х гг. XX века сама по себе необычна, а в будущем может быть также полезна для исследований по истории жанра.

Материалом исследования послужили письма читателей, опубликованные на страницах четырех газет: двух эмигрантских («Последние новости» и «Возрождение») и двух советских («Правда» и «Известия»), все они печатались под рубрикой «Письмо в редакцию». Основной корпус исследования составили 480 писем, относящихся к периоду 1920–1929 гг. В некоторых случаях для поиска дополнительных примеров использовался также вспомогательный корпус, включающий не только письма анализируемого периода, но и некоторые письма 1930-х гг.

Основная цель данной работы – описать жанр писем читателей в редакцию в эмигрантских и советских газетах 20-х гг. XX века, систему его разновидностей (поджанров) и средств (композиционных и языковых), используемых пишущими при создании текстов различных поджанров. Другая цель работы состоит в том, чтобы выявить сходства и различия в наборе поджанров, в тематическом, композиционном и языковом их воплощении в эмиграции и в России.

Выдвинутые цели достигаются посредством решения следующих задач:

1) На основе предшествующих трудов выделить критерии, необходимые для определения речевого жанра;

2) Разработать классификацию собранных писем по поджанрам (письма-сообщения, письма-благодарности, письма-отклики и т. п.) на основе параметра иллокутивной цели (и сравнить набор поджанров в эмигрантских и советских газетах);

3) Описать содержание и композицию выделенных поджанров;

4) Описать языковые особенности выделенных поджанров;

5) Сравнить особенности поджанров в эмигрантских и советских газетах;

6) Определить место жанра письма в газету и отдельных его поджанров в существующих классификациях жанров речи (например, фатические vs. практические).

Практическая значимость работы состоит в том, что её результаты могут быть использованы при преподавании курсов академического письма, культуры речи, а также учебных дисциплин, связанных с анализом жанров речи, языка эмиграции и советского общества.

Апробация работы состоялась в ходе докладов на следующих международных конференциях: Международная конференция «Научное наследие Б. Н. Головина и актуальные проблемы современной лингвистики», Нижний Новгород, 23–25 мая 2006 г.;

исторические судьбы и современность», Москва, 20–23 марта 2007 г.; Международная конференции «Десятые Шмелевские чтения», Москва, 24–26 февраля 2012 г.; Вторая прагматическом, риторическом и лингвокультурологическом аспектах», Москва, 21– ноября 2012 г.

Наиболее важные результаты работы отражены в следующих публикациях:

1) Жанровое своеобразие писем читателей в редакцию (на материале эмигрантских и советских газет 20–30-х гг. ХХ века) // Научное наследие Б. Н. Головина и актуальные проблемы современной лингвистики. Сборник статей. Нижний Новгород: Издательство Нижегородского госуниверситета им. Н. И. Лобачевского, 2006. С. 272–275.

2) Письмо в газету в эмиграции и в СССР в 20-30-е гг. ХХ века: письма благодарности // Жанры речи. Сборник научных статей. Вып. 5. Саратов: Издательский центр «Наука», 2007. С. 272–284.

3) Особенности межтекстовых отношений (на материале писем читателей в эмигрантские и советские газеты 20–30-х гг. XX века) // Сборник тезисов III Международного конгресса исследователей русского языка «Русский язык: исторические судьбы и современность». Москва: МГУ им. М. В. Ломоносова, 2007. С. 399–400.

4) Стратегии передачи чужой речи в письмах читателей в газеты (на материале советских и эмигрантских газет 20-х гг. ХХ века) // Проблемы речевого общения. Тезисы докладов международной конференции Десятые Шмелевские чтения. М.: ИРЯ РАН им.

В. В. Виноградова, 2012. С. 128–134.

5) Стратегии передачи чужой речи в письмах читателей в газеты (на материале советских и эмигрантских газет 20-х гг. ХХ века) // Русский язык сегодня. Вып. 5:

Проблемы речевого общения: сб. докладов. М.: ФЛИНТА: Наука, 2012. С. 315–326.

6) Письма-сигналы как особый тип писем читателей в газету в советской России (на примере газет 20–30-х годов ХХ века) // Вторая международная конференция «Стилистика лингвокультурологическом аспектах». Материалы конференции. М.: МедиаМир, 2012. С.

315–319.

7) Жанр «письмо в газету» в 20-е гг. ХХ века в советской России и в эмиграции (на материале писем-просьб) // Русский язык в научном освещении. Вып. 25 (1). М., 2013. С.

158–182.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.

Во Введении обосновывается выбор темы диссертационного исследования, его актуальность и новизна, определяются цель и основные задачи.

В Главе I рассматриваются основные подходы к проблемам речевых жанров в работах отечественных и зарубежных исследователей. Там же сформулированы главные положения разделяемого нами подхода к описанию речевых жанров и предложены критерии, необходимые для определения жанра речи, учитывающие специфику данного исследования. Наконец, в этой же главе представлен обзор работ, посвященных разным аспектам эпистолярного жанра вообще и жанра писем в газеты в частности. Кроме того, в последнем разделе главы излагаются принципы отбора материала настоящего исследования.

Глава II посвящена описанию общих свойств жанра «письмо в газету». Она состоит из двух частей. В первой части на основе системы параметров, разработанных в рамках ситуативного подхода к речевому жанру, дается характеристика коммуникативной ситуации, в которой функционирует данный жанр. Анализ типовой коммуникативной ситуации позволяет нам перейти к описанию собственно жанрообразующих признаков письма в газету – этому посвящена вторая часть главы. В ней рассматриваются только те признаки, которые не варьируют в зависимости от конкретной типовой интенции отдельных писем, то есть те признаки, которые можно считать общими для жанра «письмо в газету» в целом. В частности, описываются ключевые свойства автора и адресата.

В Главе III представлена классификация писем по поджанрам. Для каждого поджанра описывается типовая интенция, прототипическая композиция и содержание, анализируется его языковое воплощение. Кроме того, для некоторых поджанров приводится отдельная информация об авторе и адресате – это делается в тех случаях, когда данный параметр во многом определяет специфику рассматриваемого поджанра.

Особое место среди типов писем занимают письма-отклики – письма, представляющие собой реакцию на некоторый «текст-стимул», например, другое письмо в редакцию или какую-либо другую газетную публикацию. В рамках анализа писем-откликов рассматриваются типы отсылок к тексту-стимулу, а также излагаются некоторые наблюдения над функционированием чужой речи в этих письмах, в частности, обсуждаются возможные механизмы искажения чужих текстов.

В Заключении перечислены основные результаты работы, а также намечены направления, в которых можно продолжать данное исследование. Работу завершает библиографический список, включающий более 180 работ отечественных и зарубежных авторов.

В работе имеется два приложения, в которых представлены исследуемые письма. В первом приложении содержится Основной корпус писем – выборка, на основе которой проведено данное исследование. Во втором приложении представлен менее представительный Вспомогательный корпус писем, который в исключительных случаях служил для поиска дополнительных примеров. Письма в обоих корпусах сгруппированы по жанрам. Для удобства каждый корпус снабжен двумя указателями – один организован по хронологическому принципу, другой – по жанровому. Следует также отметить, что при воспроизведении писем мы сохраняли авторскую орфографию и пунктуацию.

I. СОВРЕМЕННЫЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ ЖАНРОВ РЕЧИ

Данная глава преследует двоякую цель. Во-первых, мы изложим некоторые подходы к понятию «жанр речи», введем наиболее существенные для настоящего исследования термины и предложим рабочее определение речевого жанра – главного объекта диссертационного исследования. Во-вторых, мы представим обзор работ, посвященных разным аспектам эпистолярного жанра вообще и жанра писем в газеты в частности. В последнем разделе главы подробно описывается материал настоящего исследования, и излагаются принципы его отбора.

I.1. О понятии «жанры речи» и о принципах их вычленения в российских Несмотря на то, что представления о жанрах как типах литературных текстов сложились еще в античности, теория жанров речи как направление дискурсивной лингвистики является относительно молодой отраслью языкознания. В отечественной лингвистике ведение в научный обиход концепции речевого жанра обычно связывается с М. М. Бахтиным. Проблема членения речи на жанры затрагивалась им еще в работах 20-х годов, и только в 1953 г. он пишет статью «Проблема речевых жанров», в которой представлена уже достаточно разработанная в плане лингвистической терминологии концепция речевого жанра [Бахтин 1986] – концепция, ставшей классической. В этой работе М. М. Бахтин, исходя из представления о том, что «изучение природы высказывания и многообразия жанровых форм высказываний в различных сферах человеческой деятельности имеет громадное значение для всех почти областей лингвистики и филологии» [Бахтин 1986: 253], формулирует определение речевого жанра, к которому по сей день обращаются жанроведы. Остановимся на некоторых важных для нашего исследования положениях его жанровой концепции (более полный анализ его концепции представлен в [Алпатов 2002]):

высказываний», объединяемые на основе трех параметров: тематического содержания, стиля и композиционного построения. Термином «стиль» М. М. Бахтин обозначает отбор словарных, фразеологических и грамматических средств языка. Исследователь отмечает, что эти три параметра взаимосвязаны.

2. Порождение речевого жанра, согласно М. М. Бахтину, происходит по следующей «схеме»: прежде всего, у говорящего появляется речевая воля или замысел, который определяет выбор жанровой формы. Помимо самого замысла говорящего на выбор жанра оказывают воздействие следующие факторы: специфика данной сферы речевого общения, предметно-смысловые (тематические) соображения (которые и становятся темой данного речевого жанра), конкретная ситуация речевого общения, персональный состав его участников и т. п. Затем происходит обратное влияние: «замысел говорящего со всей его индивидуальностью и субъективностью применяется и приспособляется к избранному жанру, складывается и развивается в определенной жанровой форме» [Там же: 270–271].

В результате этого взаимного влияния складываются стиль и композиция. Исходя из этого, можно представить алгоритм, по которому создается жанр, следующим образом:

1) Замысел;

2) Анализ ситуации;

3) Выбор жанра;

4) Подбор речевых средств (стиль и композиция).

3. «Высказывание – это не условная единица [фонема, морфема и пр. – Е. Н.], а единица реальная, четко отграниченная сменой речевых субъектов…» [Там же: 263].

завершенной целостности можно говорить, когда высказывание выражает «некоторую позицию говорящего, на которую можно ответить, в отношении которой можно занять ответную позицию».

Целостность высказывания определяется тремя факторами, неразрывно связанными между собой: «1) предметно-смысловой исчерпанностью; 2) речевым замыслом или речевой волей говорящего; 3) типическими композиционно-жанровыми формами завершения».

4. Одним из важнейших признаков высказывания является его адресованность. Этот параметр речевого жанра принято называть фактором адресата. Вне зависимости от того, какими характеристиками обладает адресат (он может быть непосредственным или опосредованным, единичным или коллективным, конкретным или потенциальным и пр.), его присутствие всегда оказывает определенное влияние на высказывание, на его языковое воплощение. Кроме того, фактор адресата во многом определяет выбор самого жанра в той или иной коммуникативной ситуации.

5. Не все жанры в одинаковой мере позволяют отразить индивидуальность говорящего (или пишущего): соотношение индивидуального и стандартизованного различно в разных жанрах. Наиболее благоприятны для отражения индивидуального стиля жанры художественной литературы, а наименее – жанры, которые требуют стандартной формы (в частности, жанры деловой коммуникации).

6. В каждой сфере общения существует свой набор жанров, а этим жанрам соответствуют определенные стили (публицистический, деловой, научный и т. п.). Для каждой сферы характерны специфические условия общения, которые в свою очередь и влияют на выбор говорящим тех или иных жанров в конкретной ситуации общения. Такой действительностью, называют коммуникативным или прагматическим. Этот подход быстро приобрел популярность и активно развивается по сей день.

По аналогии с высказыванием, бытующим в литературных кругах, «Мы все вышли из гоголевской шинели», отечественные жанроведы с полной уверенностью могли бы сказать о себе: «Мы все вышли из бахтинской концепции». Несомненно, с момента появления работ М. М. Бахтина российское жанроведение уже пережило ряд этапов в своем развитии2, но, тем не менее, идеи М. М. Бахтина по-прежнему остаются востребованными. Как справедливо отмечает В. В. Дементьев, « “вперед” в жанроведении часто означает “назад к Бахтину”» [Дементьев 2010: 42].

Остановимся на некоторых современных подходах к изучению речевых жанров, так или иначе связанных с бахтинской концепцией и актуальных для настоящего исследования.

направленностью современной лингвистики на анализ речи в прагматическом аспекте, этот факт отмечался в [Дементьев 1997; 2010], [Гольдин 1999], [Китайгородская, Розанова 2010]. И это вовсе не случайно, потому что развитие бахтинской концепции в отечественной лингвистике происходит одновременно с освоением прагматики и теории речевых актов Остина-Сёрля (см., например, [Остин 1986], [Сёрль 1986]). Именно поэтому основные положения бахтинской концепции жанра осмыслялись через призму теории речевых актов. И действительно, выделив важнейшие признаки высказывания:

типичная воспроизводимая жанровая форма, целостность, целенаправленность, завершенность, непосредственный контакт с действительностью, фактор адресата, М. М. Бахтин фактически охарактеризовал все признаки речевого акта.

Такое сближение двух областей особенно ярко проявилось в работах А. Вежбицкой, в частности, в ее известной статье «Речевые жанры» [Вежбицкая 1997], опубликованной впервые на польском языке в 1983 году в сборнике «Tekst i zdanie».

Главным параметром определения речевого жанра у А. Вежбицкой, по аналогии с вычленением разных типов речевых актов, служит функция или интенция говорящего.

Поскольку А. Вежбицка не сводит речевой акт к предложению-суждению, а понимает его шире, в ее работах фактически отождествляется три понятия: речевой акт, речевой жанр и реплика диалога. В упомянутой статье исследовательница демонстрирует, как можно Подробнее об этапах развития теории речевых жанров см. [Дементьев 2010: 17–75].

использовать уже достаточно разработанный понятийный аппарат теории речевых актов для описания речевых жанров: так, она предлагает описывать разные речевые жанры в рамках семантической теории элементарных смысловых единиц (семантических примитивов). Для наглядности приведем толкование речевого жанра «объяснение»:

ОБЪЯСНЕНИЕ

думаю, что ты не понимаешь Х думаю, что ты хотел бы это понимать говорю это, потому что хочу, чтобы ты это понимал [Вежбицка 1997: 107].

По сути А. Вежбицка толкует соответствующий речеактовый глагол (ср. толкования речевых актов, приведенных в [Вежбицка 1985] и [Wierzbicka 1987]), наименованием же жанра является имя, образованное от данного глагола: объявлять – объявление, просить – просьба и т. п.

В принципе отождествление понятий речевой жанр и речевой акт представляется нам недостаточно правомерным. В этом мы совершенно солидарны с точкой зрения М. В. Китайгородской и Н. Н. Розановой: «Если РА, являясь речевым действием одного из ПК [партнеры коммуникации – Е. Н.], относится к самому процессу коммуникации, то жанр представляет ее продукт, текстовое воплощение» [Китайгородская, Розанова 2010:

158].

Важный вклад в разграничение двух казалось бы близких понятий – речевой акт (речевое действие) и речевой жанр (речевое произведение) – внес С. И. Гиндин. Он непосредственной чувственной данностью, а результат действия – высказывание – возникает и исчезает в ходе и по мере действия и неотделим от него. Вот почему в основу описания явлений устной коммуникации естественно положить квалификацию и классификацию именно речевых действий.

В письменной коммуникации речевое произведение становится сохранимым и потому отделимым от процесса своего создания, от речевого действия. Создание и восприятие речи протекает чаще всего порознь; для читателя речевое действие перестает отграниченность и выделимость. Свою определенность и безусловную данность речевое действие как бы отдает речевому произведению, и именно произведение, а не действие оказывается естественным центром описания письменного речевого события» [Гиндин 1994: 60–61]. По мнению исследователя, к письменным речевым произведениям применима бахтинская концепция речевых жанров как «устойчивых типов высказываний»

со своим набором композиционных, тематических и стилевых характеристик. Устные же высказывания наиболее логично анализировать с позиций теории речевых актов в духе А. Вежбицкой.

Отметим, что в другой своей более ранней работе [Гиндин 1988] обосновывает целесообразность и возможность объединения подходов М. М. Бахтина и А. Вежбицкой к трактовке жанров. Так, исследователь указывает на необходимость учитывать речеактовую природу жанров и, следовательно, при их классификации ориентироваться в первую очередь на их типовые интенции (по А. Вежбицкой), принимая при этом во внимание также структурные и формальные параметры жанров, то есть их тематику, стиль и композицию (по М. М. Бахтину). Этот подход представляется нам крайне продуктивным для описания жанров в настоящем исследовании.

В нашем диссертационном исследовании мы лишь частично используем концепцию А. Вежбицкой. В частности, по примеру А. Вежбицкой, при описании отдельных типов писем в газеты мы опираемся на толкование глаголов, обозначающих соответствующие речевые акты. Многие выделенные нами поджанры писем названы именами этих речевых актов. Следует отметить, что поскольку наше исследование посвящено жанрам, бытующим в русской культуре, нас интересуют глаголы только русского языка, потому что речевые акты, обозначаемые этими глаголами, – это речевые акты, выделенные русским языковым сознанием и отражающие русский общественно-культурный мир.

Наиболее полное и систематическое описание русских глаголов речи в указанном аспекте представлено в исследованиях М. Я. Гловинской, поэтому при описании жанров в рамках данного исследования мы опирались на ее работы.

Отдельно остановимся на статье «Семантика глаголов речи с точки зрения теории речевых актов» [Гловинская 1993], где представлена классификация глаголов речи по типам речевых актов: «сообщения», «доносы», «уверения и подтверждения» и т. д. Иногда в одну такую группу может входить несколько десятков глаголов (в группу «осуждения»

входит, например, более семидесяти глаголов). В каждой такой группе выделяются основные глаголы, которым дается подробное толкование. Толкование состоит из трех основных частей, по которым могут быть распределены многочисленные компоненты:

набор пресуппозиций, ассертивная часть (‘Х говорит, что Р’), цель и / или мотивировка речевого акта (‘Х хочет, чтобы…’; ‘Х говорит это, потому что…’). Для остальных глаголов синонимического ряда устанавливаются только некоторые компоненты, сближающие их с основными глаголами или, наоборот, отличающие от них.

В качестве примера и для сравнения с толкованием речевого жанра «объяснение»

А. Вежбицкой приведем толкование М. Я. Гловинской глагола объяснять:

Объяснять. X объясняет Y-у P ‘(1) X считает, что понимает P; (2) Y не понимает P;

(3) Х говорит Y-у о P то, что может сделать P понятным для Y-а; (4) X говорит это, потому что хочет, чтобы Y понимал P’ [Гловинская 1993: 175].

объединенных в синонимические ряды, представлено в «Новом объяснительном словаре синонимов» [НОСС 2004]. Здесь дается индивидуальный анализ всех глаголов группы, см., например, словарные статьи [Гловинская 2004а, 2004б, 2004в]. Данные проблемы и близкие к ним рассматриваются также в отдельных статьях [Гловинская 1991, 1992, 1996, 2000].

прослеживается в концепции Т. В. Шмелевой [Шмелева 1997]. В статье Т. В. Шмелевой предлагается семь конститутивных признаков, характеризующих модель речевого жанра:

1) коммуникативная цель, по этому признаку противопоставляются четыре типа речевых жанров: информативные, императивные, этикетные и оценочные);

2) образ автора – информация о говорящем (пишущем): роль в коммуникации, социальный статус, отношение к адресату и т. п.);

3) образ адресата – информация об адресате: роль в коммуникации, социальный статус, отношение к адресанту и т. п.);

4) образ прошлого – признак, связанный с местом речевого жанра в цепи речевого общения (по этому признаку различаются инициальные и «реактивные» речевые жанры);

5) образ будущего – признак, симметричный предыдущему: предполагает дальнейшее событие, воплощающееся в появлении других речевых жанров, связанных с рассматриваемым;

6) диктумное (событийное) содержание, которое определяет выбор конкретного жанра в данной коммуникативной ситуации;

7) языковое воплощение – лексическое и грамматическое оформление речевого жанра.

Т. В. Шмелева предлагает использовать эту модель как инструмент для описания различных жанров, создания их «портретов». Модель, действительно, приобрела широкую известность: многие работы-описания отдельных жанров базируются на схеме, предложенной Т. В. Шмелевой, ср. [Данилов 1999; 2002], [Тарасенко 1999; 2002], [Культура русской речи 2007] и др.

Т. В. Шмелевой, должно стать создание энциклопедии речевых жанров. Несмотря на масштабность этого мероприятия, исследовательница намечает три основных направления, в которых должна вестись работа: «создание монографических описаний отдельных речевых жанров – в рамках статей и кандидатских диссертаций; описания жанровых групп – однородных и контрастных; наконец, описания речевых жанров как репертуара разных речевых сфер, на что обращал внимание М.М. Бахтин» [Шмелева 2006:

124]. В этом смысле наше диссертационное исследование вполне вписывается в первое из трех намеченных направлений.

Т. В. Шмелева указывает также на то, что создание энциклопедии речевых жанров особенно актуально на данном этапе, поскольку дальнейшие теоретические изыскания в рамках теории речевых жанров представляются ей избыточными: «Сегодня количество жанроведческой информации так велико, что мы можем создавать энциклопедию речевых жанров, представляя описания каждого из них не только как факта речевой действительности, но и как объекта лингвистического изучения. Время теоретических деклараций и терминологической полемики прошло, наступает время создания фундаментальных описаний» [Там же: 124].

Вслед за М. В. Китайгородской и Н. Н. Розановой мы позволим себе не согласиться с этой точкой зрения. Проблема членения речи на жанры настолько актуальна в современной лингвистике, что исследователи подходят к ней с самых разных точек зрения, вот почему трудно говорить о существовании на сегодняшний день какой-либо единой концепции речевого жанра. Обзор работ, посвященный теоретическим проблемам, связанным с вычленением жанров речи, представлен в [Дементьев 1997; 2010], [Китайгородская, Розанова 2010: 146–180].

На наш взгляд, к проблеме создания типологии жанров следует подходить с другой стороны: не стараться описать все существующие жанры по одной модели, а все больше и больше оттачивать эту модель путем описания различных жанров. Так, В. Е. Гольдин в своей статье, посвященной актуальным проблемам жанроведения, отмечает, что одним из главных путей к уточнению понятия речевого жанра является создание типологии жанровых форм [Гольдин 1999].

Помимо многообразия теоретических подходов к проблеме речевых жанров, на пути создания такой универсальной энциклопедии стоит еще одно препятствие: описание того или иного жанра трудно представить в отрыве от описания конкретной коммуникативной ситуации, в которой он реализуется. Описание же набора жанров, в свою очередь, должно соотноситься с описанием социальной группы, использующей эти жанры, ведь «набор жанров в значительной мере характеризует речевые практики некоторой социальной группы или класса» [Maingueneau 1987: 27]. Кроме того, при описании каждого жанра должны приниматься во внимание тот период времени, та эпоха, внутри которых существует данный жанр. «Постоянное обновление жанров делает a priori невозможным создание каких бы то ни было их типологий» [Там же: 27]. Именно поэтому наиболее продуктивным в деле исчерпывающего описания того или иного жанра, на наш взгляд, является ситуативный или ситуативно-жанровый подход, реализованный, например, в следующих работах: [Китайгородская, Розанова 2005; 2010], [Занадворова 2001] и др. В отечественной лингвистике этот подход разрабатывался в рамках «Московской школы функциональной социолингвистики» (МШФСЛ).

МШФСЛ известна, в первую очередь, своими исследованиями русской разговорной речи, предпринятыми в 1970–80-е гг., см. серию коллективных монографий [РРР 73], [РРР 78], [РРР 81], [РРР 83]. Изначально проект заключался в том, чтобы системно описать языковые единицы разговорной речи и особенности их функционирования, но уже на стадии сбора и систематизации материала исследователи столкнулись с необходимостью дифференцировать исследуемые тексты по жанрам, а для этого нужно было разработать концепцию жанра. И она не заставила себя ждать – во второй монографии «Русская разговорная речь. Тексты» [РРР 78], авторы формулируют свою жанровую концепцию, в которой подчеркивается важность ситуативных признаков при объединении разных текстов в общий тип. К ситуативным признакам, в частности, относятся цель коммуникации и количество участников речи. Дальнейшее развитие ситуативный подход к вычленению жанров получил в работах Е. А. Земской [Земская 1988], Л. А. Капанадзе [Капанадзе 1997; 2005] и М. В. Китайгородской и Н. Н. Розановой [Китайгородская, Розанова 2005; 2010] и др. На последнюю из перечисленных работ мы во многом ориентировались при определении нашей исследовательской позиции. Подробнее об истории изучения жанров разговорной речи в рамках МШФСЛ см. [Китайгородская, Розанова 2010: 146–151].

В отличие от исследователей устной спонтанной речи, перед нами не стоит проблема членения трудно членимого речевого континуума на жанры, ведь материалом нашего исследования стали письменные тексты с легко различимыми границами. В связи с этим в данном исследовании ситуативный подход к описанию жанров реализуется следующим образом: прежде чем описывать конституирующие признаки жанра «письмо в газету»

(коммуникативное намерение говорящего, тему, композицию и языковое воплощение), мы даем характеристику коммуникативной ситуации, в которой данный жанр функционирует (см. раздел «Коммуникативные характеристики общения читателей с газетой» Главы II настоящей работы).

Говоря о современном жанроведении в России и о разнообразии подходов к трактовке проблемы речевых жанров, нельзя не упомянуть специализированный сборник «Жанры речи», который начал издаваться в Саратове в 1997 г. В этом сборнике рассматриваются такие актуальные проблемы теории речевых жанров, как идентификация жанров, их типология, выделение конституирующих признаков, речевое воплощение, функционирование и трансформации жанров в различных коммуникативных сферах, обсуждается язык описания жанров. Уже вышло восемь таких сборников [Жанры речи 1997; 1999; 2002; 2005; 2007; 2009; 2011; 2012]. Авторы сборника – исследователи из многих городов России (центров современного отечественного жанроведения) и других стран. В каждом выпуске «Жанров речи» имеется раздел, в котором представлены исследования жанровой специфики различных речевых произведений (семейная беседа, ссора, комплимент, инвектива, житийное повествование, анекдот и др.).

Саратов – далеко не единственный центр изучения речевых жанров в России. Обзор работ, создававшихся в рамках крупных школ изучения жанров представлен в [Дементьев 2010: 55–75]. Перечень работ, посвященных описанию отдельных речевых жанров, приведен в [Дементьев 2010: 287–304].

I.2. Некоторые подходы к жанровому членению речи в западной традиции.

В данном разделе представлен обзор работ зарубежных лингвистов, посвященных проблемам речевых жанров. При этом название для этого раздела мы выбрали не случайно: ниже мы покажем, насколько большое значение в западной жанроведческой традиции имеет практическая сторона дела.

Прежде чем приступить к обзору работ, следует отметить, что как бы нам ни было трудно представить изучение речевых жанров без опоры на концепцию М. М. Бахтина, в западной традиции его работа «Проблема речевых жанров» упоминается крайне редко.

Если во франкоязычных исследованиях, посвященных речевым жанрам, мы еще можем встретить имя М. М. Бахтина (это связано, видимо, с тем, что во Франции широко известны его работы по литературоведению), см., например, [Adam 2005], [Goffard 1997], [Maingueneau 1987; 2007], то в англоязычных это практически исключено. Между тем, сравнение самых различных подходов показывает, что большинство основополагающих идей, предлагаемых западными исследователями, можно найти в том или ином виде и у М. М. Бахтина.

В отличие от России, где термины «жанроведение», «теория речевых жанров», «генристика» и даже «генология» (см. [Шмелева 2006]) достаточно популярны, в работах зарубежных лингвистов аналогичные понятия встречаются нечасто (ср. genre analysis (англ.)). Проблемы членения речи на жанры традиционно рассматриваются в рамках Дискурсивный анализ – это сравнительно молодое направление лингвистики, изучающее структуру речи, процессы ее порождения и понимания. Исследователи, работающие в рамках данного направления, широко используют достижения не только лингвистики, но и социологии, психологии, теории коммуникации и других наук.

Одним из основополагающих вопросов дискурсивного анализа является создание типологии дискурса. В западной традиции существует две основные классификации типов дискурса: классификация по модусам (устный vs. письменный) и классификация по жанрам.

Различие устной и письменной форм дискурса, т. е. различие по модусу, возникло из фундаментального противопоставления устного и письменного каналов передачи информации, которое в свою очередь было сформулировано в процессе создания моделей коммуникации. Обзор работ, посвященных модусам дискурса см. в [Кибрик 2003: 16–21], [Коротаев 2009: 17–21]. Мы же обратимся к вопросу, непосредственно интересующему нас в рамках данного исследования, а именно, к принципам членения речи на жанры. Как и различие по модусу, характерные признаки речевых жанров выводятся из параметров ситуации общения в социологическом ключе. Ситуация общения традиционно представляется в виде модели.

Мысль о создании модели коммуникации приходила в разное время представителям самых разнообразных наук – от математики до антропологии (см., например, математическую модель коммуникации Шеннона-Уивера). В лингвистике зарождение сит уативного подхода к теории речевой деятельности связывается с появлением «модели языка как органона» К. Бюлера [Бюлер 1993], которая получила название треугольника Бюлера и во многом предвосхитила более поздние модели коммуникации.

Исследователь выделяет три составляющих речевого акта: «отправителя», «получателя», «предметы и ситуации». Р. Якобсон разрабатывает свою коммуникативную модель, добавив к модели К. Бюлера еще три компонента. Именно эта функциональная модель коммуникации (функциональной ее принято называть потому, что каждому из шести компонентов соответствует особая функция языка) и получила наибольшую популярность в отечественной лингвистике [Якобсон 1975: 193–230]. Данная модель может быть представлена в виде схемы:

АдресантАдресат В настоящее время вопрос о том, возможна ли одна модель, с равной степенью адекватности учитывающая, скажем, данные деловой переписки и разговора в общественном транспорте, остается открытым. На данный момент ее, скорее всего, не существует в силу крайнего разнообразия встречающихся речевых произведений и ситуаций их порождения. Практически все методы, используемые в дискурсивном анализе, в действительности применимы лишь к отдельным видам дискурса (см. [Кибрик 2003: 23]). И, тем не менее, наравне с моделями, приспособленными к целям и задачам конкретных исследований (см., например, модель описания разговорной коммуникации [РРР 1981]), существует множество различных моделей коммуникации, претендующих на всеохватность. Одной из таких моделей является классификация ситуаций речевого общения (speaking situations) Д. Хаймса, представленная в [Hymes 1972].

Данная социолингвистическая модель включает 16 компонентов речевой ситуации, сгруппированных в восемь позиций, из первых букв английских имен которых складывается слово SPEAKING. В число этих компонентов входят: место, время и другие физические характеристики дискурса, а также психологическая обстановка (Setting), участники коммуникативного акта (Participants), их цели и задачи (Ends), форма и содержание сообщения (Act sequences), тон общения (Keys), каналы и формы речи (Instrumentalities), нормы общения и правила интерпретации (Norms), жанры (Genres).

Переход от модели коммуникации к модели речевого жанра неуловим: и действительно, трудно оспаривать, что между моделью Д. Хаймса и моделью речевого жанра Т. В. Шмелевой прослеживается определенный изоморфизм. Модель коммуникативной ситуации, разработанная М. В. Китайгородской и Н. Н. Розановой [Китайгородская, Розанова 2005] в рамках ситуативного подхода МШФСЛ (см. [РРР 1981]), тоже в целом близка к рассмотренным моделям. Таким образом, в рамках трансформируется в набор признаков речевого жанра, в своего рода «анкету» речевого жанра.

Помимо ситуативного подхода в западной лингвистике широкую популярность прототипичности.

коммуникативных событий, которые по набору своих признаков (коммуникативное намерение, структура, языковое воплощение и пр.) могут считаться типичными представителями того или иного жанра в большей степени, чем все остальные. В этом аспекте данный подход может быть назван когнитивно-прагматическим, потому что жанры в данном случае отождествляются с фреймами – обобщенными представлениями о том, как должно быть реализовано конкретное коммуникативное намерение.

Для сравнения приведем цитату М. М. Бахтина, в которой он определяет жанр как типичную модель высказывания, фактически как фрейм, хотя и не использует этого термина: «Мы научаемся отливать нашу речь в жанровые формы, и, слыша чужую речь, мы уже с первых слов угадываем ее жанр, предугадываем определенный объем (то есть приблизительную длину речевого целого), определенное композиционное построение, предвидим конец, то есть с самого начала мы обладаем ощущением речевого целого, которое затем только дифференцируется в процессе речи. Если бы речевых жанров не существовало и мы не владели бы ими, если бы нам приходилось их создавать впервые в процессе речи, свободно и впервые строить каждое высказывание, речевое общение было бы почти невозможно» [Бахтин 1986: 271–272]. Аналогичную способность наивных носителей языка распознавать жанры речи и оперировать ими Т. В. Шмелева называет интуитивной жанровой рефлексией [Шмелева 1997]. Французский исследователь Д. Менгено считает подобную рефлексию главным фактором когнитивной экономии:

благодаря знанию жанров речи, мы не должны относиться с постоянным вниманием ко всем деталям всех высказываний, которые нас окружают. Мы с первого взгляда можем различить такие жанры, как рекламная листовка и счет на оплату чего-либо, а значит, мы можем сразу же сконцентрироваться лишь на самых важных деталях [Maingueneau 2007:

40].

Другой аспект подхода, разработанного Дж. Суэйлсом, – социологический: в соответствии с этим аспектом, ключевым для определения жанра является набор дискурсивных характеристик данного социума. Жанры определяются как атрибуты дискурсивных сообществ и как реализации типовых коммуникативных намерений, характерных для таких сообществ. Данный социологический подход не менее популярен в лингвистических кругах, см., например, [Maingueneau 2007]. Так, Д. Менгено для объяснения социальной природы жанра использует юридическую метафору «контракт»:

всякий жанр, подчиняясь определенным нормам, является продуктом негласного договора или контракта представителей данной социальной группы [Maingueneau 2007: 47–48].

Кроме того, исследователь указывает на историческую обусловленность жанра: если такие типы дискурса, как «информативный», «прескриптивный», «игровой» и др.

существуют в любом обществе и в любую эпоху, то жанры «ток-шоу» или «редакционная статья» отнюдь не вездесущи ни во временнм, ни в пространственном смысле [Там же:

39]. Таким образом, можно исследовать общество (социальную группу) с точки зрения набора жанров, используемых его членами.

Говоря о когнитивно-прагматическом и вместе с тем социально-историческом подходе Дж. Суэйлса, невозможно обойти стороной понятие «коммуникативная компетенция», которое в данном случае неразрывно связано с понятием социокультурной компетенции. Хотя сам исследователь и отмечал, что некоторые жанры могут быть трудно отличимыми (fuzzy), в целом, человек, обладающий достаточной коммуникативной и социокультурной компетенцией, без труда может породить и понять большинство жанров, характерных для его дискурсивного сообщества. Это напрямую связано с задачами настоящей работы: в нашем диссертационном исследовании мы постараемся охарактеризовать на примере писем в газеты то, как жанры отражают дискурсивные установки данного социума, в частности, нас будут интересовать различия в оформлении одних и тех же коммуникативных намерений представителями разных социумов – эмиграции и советской России. В свою очередь, это описание набора жанров и каждого жанра в отдельности, возможно, дополнит образ эмигрантского и советского общества в культурологической перспективе.

Как и любая научная парадигма, подход Дж. Суэйлса не огражден от критики. Так, сингапурский исследователь жанров В. К. Бхатиа указывает на недостаточное место психологических факторов в концепции Дж. Суэйлса: жанры могут быть настолько сложными и в структурном, и в коммуникативном отношении (например, в них могут пересекаться сразу несколько коммуникативных намерений говорящего), что далеко не все члены сообщества способны их распознать [Bhatia 1993: 16]. Таким образом, В. К. Бхатиа подчеркивает еще одно важное свойство жанров – их динамичность, связанную с индивидуальностью говорящего. На важность этого аспекта указывается и в [Goffard 1997: 104–108] [Charaudeau 2002].

материализация в жанр – результат взаимодействия между субъективной и объективной речевой деятельностью. Когда говорящий выбирает жанр для того, чтобы как можно лучше передать свое коммуникативное намерение, он вынужден выбирать способ подачи своего текста, языковые средства, с помощью которых он оформит свое намерение, чтобы быть лучше понятым адресатом, – это несубъективный выбор. Но вместе с тем говорящий не может оградить свое речевое произведение от влияния своего индивидуального языкового и социокультурного опыта – и это уже субъективная сторона жанра [Goffard 1997: 104–108] (ср. с понятием «индивидуального стиля» у М. М. Бахтина).

Если жанры могут ощущаться носителями интуитивно, то встает вопрос, можно ли адекватно определить тот или иной жанр в терминах языковой структуры. Лингвисты подступаются к этому вопросу с двух сторон: во-первых, жанры определяются на основе структурных характеристик – композиции или жанровой схемы, и, во-вторых, на основе формальных языковых характеристик – морфосинтаксических и лексических (ср.

понятие «стиля» у М. М. Бахтина).

Подход к определению жанра, базирующийся на том, что основной критерий для выделения жанров речи – это структура текста (композиция), называют структурным.

Одним из наиболее известных представителей данного подхода считается нидерландский лингвист Т. ван Дейк [ван Дейк 1989], использовавший при анализе жанров речи понятие суперструктуры — обобщенной стандартной схемы, по которой строятся тексты данного жанра. На настоящий момент существует подробное описание жанровых схем для самых разных жанров, особенно для жанров научной и деловой коммуникации: тезисы по биологии [Gopnik 1972], научные доклады [Paltridge 1997], юридические документы [Bhatia1993] и др. Также инструментарий жанровых схем хорошо разработан на материале нарративного дискурса (личного рассказа), подробнее об этом см. [Кибрик 2003].

В концепции швейцарского исследователя Ж.-М. Адама, еще одного представителя структурного подхода к выделению жанров, центральным является понятие «композиционной или текстовой доминанты» (dominante squentielle) [Adam 2005]. Ж.М. Адам выделяет следующие типы текста: нарративный, аргументативный, экспликативный, описательный и диалогический. Композиционная доминанта определяется через ее связь с тем или иным типом текста. Доминантой считается:

– либо присутствие в тексте большого количества компонентов композиции, относящихся к определенному типу текста;

– либо «обрамляющая структура» данного текста (компоненты, открывающие и завершающие текст).

При этом типы текстов и жанры не находятся во взаимно-однозначном соответствии [Там же: 186]. К аналогичному выводу пришел американский лингвист Д. Байбер, работающий в русле другого подхода к лингвистической идентификации жанров, основанного на учете морфосинтаксических и лексических характеристик соответствующих дискурсов. Его работа [Biber 1989] посвящена выяснению того, действительно ли каждому интуитивно выделяемому дискурсивному жанру можно найти языковой коррелят. Проанализировав корпус из 481 текста разных жанров, Д. Байбер на основании 67 формальных признаков (таких, как использование форм прошедшего времени, использование причастий, использование личных местоимений и т. п.), объединенных в пять «измерений», вычленил 8 типов текстов. Оказалось, что эти типы лишь частично совпадают с жанрами как с культурно отождествляемыми концептами.

Таким образом, в ходе своего эксперимента Д. Байбера пришел к отрицательному выводу относительно языковых характеристик. Причина отрицательного результата Байбера характеристиками обладают не жанры, а типы изложения (другие варианты названия – типы текстов [Paltridge 1996], [Adam 2005], типы пассажей [Кибрик 2003]).

Обычно выделяются следующие типы пассажей (цит. по [Кибрик 2003]):

– нарративный (повествовательный);

– дескриптивный (описательный);

– объяснительный;

– инструктивный и увещевательный;

– убеждающий (аргументативный).

К выводу о том, что дискурс жанра не обязательно является однородным с точки зрения типа пассажа, приходят все исследователи, выделявшие эти две категории (см.

[Paltridge 1996], [Кибрик 2003], [Adam 2005]). Как мы покажем ниже, жанр «письмо в газету» также не является реализацией какого-то определенного типа пассажей3.

Итак, как показал наш не претендующий на всеохватность обзор, жанр – настолько сложная категория, что по сей день не существует единого подхода к его определению.

Важной областью применения исследований по жанрам речи в западной, и особенно в англоязычной, традиции являются практические языковые и лингвистические курсы. В последние годы понятие жанра стало ключевым в преподавании английского языка (ELT – English Language Teaching). В отличие от российской системы образования, где жанровые методики преподавания используются крайне редко (в основном как часть обучения иностранцев русскому языку, см., например [Акишина, Формановская 1989]), в англоязычном образовании полностью осознается необходимость развивать жанровую компетенцию и у носителей языка. Еще начиная со школы, дети учатся строить и распознавать тексты разных жанров в рамках таких дисциплин, как ESP (English for Specific Purposes – Английский для специальных целей), EPP (English for Professional Purposes – Английский для профессиональных целей), EScP (English for Scientific Purposes – Английский для научных целей), academic writing (академическое письмо). Подробная методология обучения английскому языку, основанная на теории жанров, разработана в [Swales 1990], [Bhatia 1993], [Paltridge 1996; 1997].

Говоря о делении дискурса на типы текстов (пассажей) и на жанры, нельзя не упомянуть о функциональностилистическом подходе к классификации речи, основоположником которого в отечественной лингвистике считается В. В. Виноградов (см. [Виноградов 1963]). Поскольку жанровая классификация лишь частично коррелирует со стилистической, данный подход представляется не самым продуктивным в рамках настоящего исследования. В то же время ниже мы рассматриваем стиль, как один из жанрообразующих признаков письма в газету.

I. 3. Критерии выделения речевых жанров, принятые в работе Одним из наиболее адекватных и удобных способов классификации писем читателей в газеты, на наш взгляд, является классификация их по жанрам.

Прежде чем приступить к созданию типологии писем в газету, нам необходимо определить, что именно мы будем считать жанром и каковы критерии выделения разных жанров.

В нашем понимании жанра мы опираемся на две концепции – М. М. Бахтина [Бахтин 1986] и А. Вежбицкой [Вежбицкая 1997].

М. М. Бахтин отмечает многообразие областей человеческой жизни, в которых люди по-разному используют язык. Каждая такая сфера общения вырабатывает свои «относительно устойчивые типы высказываний», которые автор и называет речевыми жанрами. При этом М. М. Бахтин выделяет три основных параметра для объединения высказываний в жанры:

1) Тематическое содержание;

2) Стиль (отбор словарных, фразеологических и грамматических средств языка);

3) Композиционное построение.

Автор отмечает, что эти три параметра взаимосвязаны [Бахтин 1986: 250–254].

А. Вежбицкая [Вежбицкая 1997] предлагает считать главным параметром при выделении жанров индивид уальные интенции и мотивы говорящего, функцию целого класса высказываний. М. М. Бахтин говорит о функции только в отношении к единичному высказыванию, используя для этого понятия замысел и речевая воля говорящего [Бахтин 1986: 270].

Как мы уже отмечали выше, наиболее плодотворным подходом к трактовке речевых жанров нам представляется объединение концепций М. М. Бахтина и А. Вежбицкой.

Первым на целесообразность такого объединения указал С. И. Гиндин в своей статье [Гиндин 1988].

Итак, вслед за С. И. Гиндиным, соединив два подхода к определению речевого жанра, мы будем описывать классы писем читателей в газету с учетом четырех параметров (3 параметра М. М. Бахтина + 1 параметр А. Вежбицкой). Четвертый параметр мы назовем т и п о в о й и н т е н ц и е й жанра (т и п о в о й, потому что эта интенция является главной общей интенцией для всех текстов, относящихся к данному жанру).

Типовая интенция объясняет, с какой целью данный жанр используется в коммуникации, почему говорящий выбирает именно этот жанр (ср. с понятием иллокутивной силы высказывания в [Остин 1986]).

Ведущим параметром при классификации писем читателей в газету является типовая интенция, так как она определяет остальные три параметра.

Классификация писем, представленных в нашем корпусе, фактически будет сводиться к перечню типовых интенций групп писем. Назовем класс писем, выделяемый внутри жанра писем в газету на основе общей интенции, поджанром 4.

Описание каждого поджанра строится следующим образом: сначала описывается рассматриваются композиция и содержание писем данного поджанра. Языковые особенности конкретного поджанра анализируются лишь тогда, когда они обладают какой-либо спецификой по отношению к другим поджанрам.

Принятое нами описание типовых интенций базируется на существующем в соответствующими интенциями, см., например, [Гловинская 1993], [НОСС 2004]. Так, аналогично описываемым М. Я. Гловинской глаголам сообщать, благодарить, сигнализировать, опровергать, можно выделить такие поджанры, как письма-сообщения, письма-благодарности, письма-сигналы, письма-опровержения и т. п. При этом типовая интенция писем-сообщений в целом совпадает с иллокутивной силой глагола сообщать, а типовая интенция писем-благодарностей – с иллокутивной силой глагола благодарить и т. д.

Кроме того, для каждого поджанра мы приводим описание остальных трех параметров, поскольку именно с их помощью может реализоваться коммуникативная установка автора письма.

определенном порядке должны быть представлены в тексте. По сути, наш термин к о м п о з и ц и я обозначает то же, что в работах [ван Дейк, Кинч 1988], [ван Дейк 1989] обусловленная схематическая структура» текста, которая является «одной из высших форм, организующей макропропозиции (глобальное содержание текста)». Для каждого поджанра в работе предлагается прототипическая композиция, которая крайне редко реализуется в полном объёме. Тем не менее, при описании композиции для каждого факультативными, поскольку одним из показателей сформированности жанра является Существуют разные номинации для обозначения жанра и его вида по отношению друг к другу: жанр, субжанр, гипержанр и жанроид [Седов 2007]; гипержанр и жанр [Гиндин 2008], жанр и поджанр [Charaudeau 2002].

устойчивость его композиции. Случаи отсутствия в тексте обязательных элементов композиции отдельно оговариваются.

Информация об авторе и адресате письма приводится лишь тогда, когда эти параметры во многом определяют специфику данного поджанра. Так, например, при описании писем-благодарностей очень важен социальный статус автора письма, поскольку он неодинаков в эмиграции и в советской России.

Разбиение на поджанры в некоторых случаях является достаточно условным. Иногда в один поджанр объединяются разные группы писем, имеющие сходную интенцию, например, «письма-просьбы / призывы / предложения». Выделение таких групп писем в самостоятельные поджанры определяется тем, насколько специфично значение данной группы по сравнению с родовым поджанром.

I.4. Подходы к изучению эпистолярного жанра. «Письмо в газету» как разновидность «Письмо в газету» – это одна из разновидностей эпистолярного жанра, к которому относятся и такие формы, как частное письмо, деловое письмо, стихотворное послание, фиктивное письмо в сатирической журналистике и др. Письмо составляется и отправляется адресату с целью сообщить ему что-либо, попросить его о чем-то, поддержать с ним контакт и т. д. – мотивы писем могут быть самыми разными.

Эпистолярный жанр или жанр письма является одним из древнейших жанров, известных еще в эпоху античности. Правда, в античности письмо было скорее литературным жанром, тогда как в наши дни оно стоит за пределами литературы.

Исключением являются, возможно, «открытые письма» (например, редакторская статья в форме письма), которые изначально ориентированы на то, что будут прочитаны большой аудиторией и поэтому пишутся с учетом норм художественности. В античности же почти все письма были «открытыми»: автор письма знал, что его письмо прочтет не только один адресат, но и его друзья и родственники. Кроме того, существовала практика переписывания чужих писем для себя и дальнейшего их распространения в кругу друзей и знакомых. Письма могли объединяться самим автором или его корреспондентами в сборники и издаваться в виде книг, предназначенных для любителей изящной словесности. По этой причине автор письма изначально заботился о красоте слога и логичности изложения не меньше, чем если бы он писал текст публичной речи или трактат.

Мы начали рассказ об эпистолярной традиции с античности для того, чтобы показать, насколько давно появилась потребность теоретического осмысления жанра письма. В книге [Античная эпистолография 1967] исследуется материал так называемых «письмовников», специальных сочинений, в которых излагается опыт написания писем разного содержания и приводится сборник образцов таких писем. Количество подобных античных письмовников свидетельствует о том, насколько актуальной была тогда проблема правильного составления писем: «Эпистолярная литература, сохраненная нам античностью, охватывает число памятников разных эпох, разных авторов и разного содержания от подлинной переписки частных лиц до посланий, обращенных к широкому кругу читателей. Писание писем подчинялось четким стилистическим нормам, разработанным риторикой, и принадлежало таким образом к области словесного искусства» [Там же: 5].

Поразительно, что проблема классификации типов эпистолярного жанра, над которой и по сей день работают исследователи, существовала и успешно решалась еще в античности. Так, в письмовнике, предназначенном для канцелярских писцов, под названием «Типы писем» ( ), источники которого восходят ко II веку до н.

э., дается следующая классификация (свое название каждый тип писем получает в зависимости от основной мысли письма): 1. дружеский тип; 2. рекомендательный; 3.

вразумляющий; 8. угрожающий; 9. хулительный; 10. хвалебный; 11. совещательный; 12.

объяснительный; 17. обвинительный; 18. защитительный; 19. поздравительный; 20.

иронический; 21. благодарственный (приводится по [Античная эпистолография: 10]). По сути, эта классификация основана на параметре «коммуникативное намерение».

Удивительно, насколько античная классификация похожа на предлагаемые в современных исследованиях типологии писем.

Своеобразным обобщением эпистолярной традиции античности, ее стилистических принципов и классификации эпистолярного содержания является дошедший до нас без указания автора и приписываемый позже Проклу или Либанию риторический трактат о стилях писем (epistolimaioi characteres) (IV–V вв. н. э.). Здесь письмо определяется как «разговор отсутствующего с отсутствующим», а также в качестве указания на необходимую в письме четкость приводится емкое сравнение автора письма с лучником.

Этот письмовник представляет классификацию, состоящую уже из 41 типа писем: 1.

убеждающее письмо; 2. пренебрежительное; 3. побуждающее; 4. рекомендательное; 5.

ироническое; 6. благодарственное; 7. дружеское; 8. просительное; 9. угрожающее; 10.

отрицающее; 11. повелительное; 12. покаянное; 13. порицающее; 14. сострадательное; 15.

заискивающее; 16. поздравительное; 17. обманчивое; 18. возражающее; 19. ответное; 20.

раздражающее; 21. утешительное; 22. оскорбительное; 23. обобщающее; 24. жалобное; 25.

посольское; 26. похвальное; 27. поучительное; 28. обличительное; 29. клеветническое; 30.

придирчивое; 31. вопросительное; 32. ободряющее; 33. посвятительное; 34. заявляющее;

35. насмешливое; 36. униженное; 37. загадочное; 38. напоминающее; 39. горестное; 40.

любовное; 41. смешанное (приводится по: [Античная эпистолография: 23–24]).

Как можно увидеть, данная классификация построена с учетом уже двух параметров:

коммуникативное намерение автора письма и стиль.

В России первые письмовники относятся к первой трети XVI в., все они обслуживают сферу делового общения и документации. Лишь в XVIII в. появляется разделение между «письмоводительством» для государственных нужд и руководствами к написанию частных писем. И это не случайно, поскольку XVIII–XIX вв. считаются расцветом эпистолярной культуры в России [Атанасова-Соколова 2006].

В советское время жанр «письмовников» был подвергнут осмеянию как «пережиток буржуазного прошлого». Частная переписка нередко подвергалась досмотру почтовых чиновников, а значение деловой корреспонденции недооценивалось – так постепенно утрачивалось умение писать письма, (подробнее об этом см. [Пушкарев, Пушкарева:

Письмовники]).

В настоящее время культура деловой корреспонденции возрождается, в связи с этим возобновился и выпуск специальных справочников и пособий по деловой переписке, см., например, [Басаков 2003], существуют также и электронные ресурсы с образцами деловых писем. Что же касается частных писем, то пособия по тому, как их писать, в целом очень редки: одним из самых популярных из них является [Акишина, Формановская 1989], уже многократно переизданное. Важно отметить, что издание это имеет совершенно иной статус, чем письмовники античности или XIX-го века: это пособие для иностранцев, изучающих русский язык. Ничего аналогичного, но ориентированного на носителей русского языка, нам найти не удалось. Для сравнения отметим, что в западной культуре по сей день существует масса пособий по написанию самых разных типов писем. При некоторых университетах есть так называемые «writing studio», в которых студенты могут потренироваться в создании текстов самых разных жанров, в том числе частных писем и писем редактору. Как правило, эти студии выпускают пособия, содержащие подсказки (tips) по тому, как оформляется тот или иной жанр. Примером такого пособия может служить интернет-ресурс Дьюкского университета в США (Duke University, Durham, North Carolina), см.: http://uwp.aas.duke.edu/wstudio.

Теперь, когда мы рассмотрели, как изучение эпистолярного жанра применяется в практических целях, перейдем к обсуждению того, какую ценность представляет собой письмо как объект научного исследования. Чаще всего объектом изучения становится корпус писем, представляющий собой либо переписку определенного круга лиц, либо единичные письма разных лиц, относящиеся к одному периоду. Вообще говоря, критерии для объединения писем в корпус определяются целями конкретного исследования и в связи с этим могут быть самыми разными: историческая эпоха; социальные характеристики корреспондентов; коммуникативное намерение, реализованное в письме;

сфера деятельности, к которой эти письма относятся, и др.

Такие объединения писем привлекают внимание представителей разных областей гуманитарного знания: филологов, лингвистов, социологов, антропологов, культурологов, историков и др. Отметим некоторые подходы, существующие в научной литературе, посвященной письмам:

1. В социологии, антропологии и культурологии письма используются аналогично интервью информантов, то есть как источник для получения информации об определенной социальной группе (авторы и адресаты писем, как правило, являются представителями этой группы). При работе с корпусом писем в рамках социологического подхода исследователей прежде всего интересуют повседневные практики корреспондентов, их ценностные установки, их внутригрупповые отношения и другие социальные характеристики, которые помогают вскрыть содержание глубинных социальных процессов см., например, работы [LDCL 1983], [LDER 1994], [Алексеев 1985], [Козлова 1996], [Thomas, Znaniecki 1998] и др.

2. В исторических исследования письма имеют сугубо документальный статус и трактуются, в первую очередь, как свидетельства очевидцев. Из писем историки извлекают новые подробности, дополняющие уже известные исторические факты, см., например, [Кабанов 1997], [Маркевич 2002], [Серова 2008] и др.

Следует отметить, что вовлечение писем в социологические и исторические исследования – явление относительно недавнее, и связано оно, несомненно, с повышением исследовательского интереса в последние десятилетия к такому концепту, как «повседневность». В филологии – особенно в литературоведении – интерес к письмам наметился достаточно давно.

3. В литературоведении письма писателей и поэтов – очень распространенный объект исследований. Можно наметить несколько хорошо различимых концепций его интерпретации:

3.1. Подход к письмам, как к «изборникам» документов. В русле этого подхода создаются работы, посвященные эпистолярному наследию отдельных поэтов и писателей:

«Не художественный вымысел, не увлекательный сюжет, не художественные образы влекут к себе читателей в этих письмах, но драгоценные подробности жизни их авторов Письма раскрывают личность писателя во всей сложности, противоречивости и неповторимости» [Макогоненко 1980: 3]. В [Атанасова-Соколова 2006: 34] критикуется этот подход: «В письмах творческих личностей факты могут подвергаться большей или меньшей деформации в зависимости от того, как в них конструируется образ автора и его судьбы, образ адресата и описываемых событий. Таким образом, несмотря на спорность фактографической достоверности писем, в «биографическом» подходе плодотворным следует признать восприятие писем в качестве эпистолярной авто-эпопеи». Среди исследований данного типа можно отметить, например, [Радость на веки 2005], [Мелешенко 2003] и др.

3.2. Изучение писем писателей в контексте широкого социального контекста эпохи:

[Белунова 2000], [Todd 1976], [Атанасова-Соколова 2006: 34], [Суровцева 2006] и др.

3.3. Изучение стилевых особенностей писем – этот подход можно считать лингвистическим не в меньшей мере, чем литературоведческим. В фокусе стилистического освещения находятся проблемы эпистолярного стиля, рассматриваемого, с одной стороны, в связи с национальными стилями бытового и литературного языка [Виноградов 1935; 1941; 1990], с другой – в контексте индивидуальных стилей творчества определенного писателя, при таком подходе письма рассматриваются как часть литературного наследия данного писателя [Todd 1976], [Мелешенко 2003], [Айхенвальд 1915] и др.

Нередко разные концепции объединяются в рамках одной работы – это, впрочем, видно из пересечения некоторых ссылок.

4. В языкознании письма изучаются не так давно, как в литературоведении, однако и лингвисты уже успели накопить солидный опыт в исследовании эпистолярного жанра.

Если литературоведов интересуют прежде всего письма известных писателей и поэтов, то для лингвистов известность и профессия автора не являются основным критерием отбора материала.

Наибольшей популярностью в лингвистических исследованиях эпистолярного жанра пользуются функционально-стилистический и коммуникативно-прагматический аспекты.

функционального стиля, сложно обойтись без упоминания такого понятия, как «эпистолярный стиль» (этим термином принято обозначать «стилистическую особенность писем (посланий) как одной из разновидностей письменной литературной речи»

[Поротопопова 2003: 631]). Целый ряд отечественных исследователей (Т. Г. Винокур, Л. Н. Кецба, О. В. Протопопова, Л. В. Щерба) и зарубежных лингвистов (Ш. Балли, Р. Мейер) выделяют наряду с различными функциональными стилями также и эпистолярный стиль. При этом, почти все исследователи отмечают, что эпистолярный стиль, даже в период своего процветания (XVIII–XIX вв.), занимал и по сей день занимает особое место в системе функциональных разновидностей русского языка. По мнению Л. В. Щербы, эпистолярный стиль расслоен на множество жанровых разновидностей и представляет собой совокупность стилевых вариантов, используемых в зависимости от социальных взаимоотношений корреспондентов [Щерба 1957: 119]. Выбор стилевого варианта в письмах может быть обусловлен еще и темой письма, его типовой интенцией и другими факторами: «Стилистический синкретизм эпистолярного стиля, обусловленный полифункциональностью письма как средства коммуникации, делает эпистолярный стиль открытым для разнообразных лексико-фразеологических и грамматических средств.

Трудно назвать слово или фразеологический оборот, словоформу или синтаксическую конструкцию, которые бы не могли быть использованы в письмах…» [Балакай 2002]. Это еще больше затрудняет определение данного понятия.

Некоторые исследователи отрицают обоснованность выделения эпистолярного стиля вообще. Вот как мотивирует свою точку зрения О. В. Протопопова: «Оснований для выделений эпистолярного стиля в качестве функционального нет: не существует ни отдельной сферы общения, ни соответствующих ей формы общественного сознания и вида деятельности, ни специфических задач общения, которые обусловили бы стилевые отличия речи, выступающей в виде переписки, достаточные для ее противопоставления другим функциональным разновидностям. Напротив, речь в эпистолярной форме распространена в различных сферах общения и деятельности, приобретая в них специфические черты» [Протопопова 2003: 632].

Нередко, в связи с недостаточной четкостью термина «эпистолярный стиль», признаки данного функционального стиля анализируются так, как если бы речь шла о признаках жанра5 (говорят даже о синонимичности понятий «эпистолярный стиль» и «эпистолярный жанр» [Там же: 632]). На наш взгляд, это смешение понятий неправомерно, поскольку, исходя из принятой нами концепции жанра (см. ниже), стиль – является лишь одним из жанрообразующих признаков.

В статье [Балакай 2002] используется еще один (правда, более узкий по значению) термин, напрямую связанный с композицией, – «эпистолярная фразеология», которым «Существующие различия в теоретическом осмыслении феномена “эпистолярий” приводят к тому, что в исследованиях последнего времени встречаются такие терминологические ряды, как “’эпистолярный текст”, “эпистолярные контексты”, “эпистолярная речь”, “эпистолярный ряд”, “эпистолярный стиль”, “эпистолярный жанр”, “эпистолярная форма”, “эпистолярный дискурс”.

Все они употребляются авторами, как правило, без приведения конкретизирующих разъяснений дефинитивного характера» [Фесенко 2008: 132].

автор обозначает «устойчивые речевые формулы, воспроизводимые в тех или иных разновидностях (вариантах) эпистолярного стиля преимущественно в качестве знаков эпистолярного речевого этикета или знаков структурных элементов текста».

Из сказанного выше понятно, что лингвистическое описание эпистолярного жанра без учета коммуникативной ситуации, в которой он функционирует, не слишком продуктивно. Именно поэтому в большинстве исследований последних лет, посвященных эпистолярному жанру, два подхода – функционально-стилистический и коммуникативнопрагматический – как правило, совмещены. При этом разные авторы сосредоточивают свое внимание на разных аспектах жанра писем:

– реализация различных функциональных стилей [Нижникова 1991], [Вольская 2002];

– соотношение устного и письменного модусов [Земская 1996], [Кабанова 2004], [Yokoyama 2008];

– структурная организация (композиция) [Конторчук 1984], [Ковалева 2002];

– лексико-фразеологический состав [Колпакова 1989], [Данкер 1992], [Гусева 2000], [Ковалева 2002], [Yokoyama 2008];

– коммуникативные стратегии [Виноградова 1991], [Данкер 1992], [Максимова 1995], [Гусева 2000], [Ковалева 2002], [Кабанова 2004], [Фэн Хунмэй 2006], [Аргашокова 2010];

– функционирование чужой речи в письмах [Максимова 1995], [Аргашокова 2010];

– фигура автора и адресата [Конторчук 1984], [Данкер 1992], [Фэн Хунмэй 2006].

Кроме проблематики перечисленные исследования различаются использованным материалом: большинство исследований посвящено частным письмам, некоторое количество – деловой корреспонденции и всего несколько – письмам в газету.

Остановимся подробнее на последних, поскольку именно письма читателей в газету стали объектом настоящего диссертационного исследования.

Прежде всего, следует отметить, что комплексного исследования жанра «письмо в газету» не было предпринято ни в одной из названных работ – этот факт подтверждает актуальность и новизну нашего исследования.

Работы, посвященные письмам в газету, подразделяются на два типа в зависимости от того, какие письма исследуются:

1) «письма-публикации», то есть письма, опубликованные на страницах газет (см.

[Конторчук 1984], [Колпакова 1989], [Гусева 2000], [Беседа 2008], [Аргашокова 2010]).

2) неопубликованные письма, сохранившиеся в архивах газет (см. [Максимова 1995] – письма из архива «Учительской газеты», [Вольская 2002] – письма из архива газеты «Труд»).

В работах [Колпакова 1989], [Максимова 1995], [Беседа 2008], [Аргашокова 2010] исследуется особый тип писем читателей в редакцию газет – письма-отклики. Это письма, представляющие собой реакцию на некоторый «текст-стимул», например, другое письмо в редакцию или какую-либо другую газетную публикацию. В связи со спецификой изучаемого объекта, основной целью этих исследований стало изучение того, как в письмах-откликах функционирует чужая речь, то есть того, каким образом авторы писем ссылаются, цитируют или пересказывают текст-стимул. При этом чужая речь рассматривается как один из жанрообразующих признаков писем-откликов.

В работах [Беседа 2008] и [Аргашокова 2010], осуществленных на англоязычном материале, оппозиция «свое» vs. «чужое» анализируется с точки зрения коммуникативных тактик и стратегий автора письма при передаче содержания текста-стимула: авторы писем-откликов могут либо соглашаться, либо опровергать содержание прецедентного текста, то есть их точка зрения и, соответственно, манера введения в свой текст чужой речи определяется двумя коммуникативными стратегиями «солидарность» и «полемика».

При оценке коммуникативных стратегий авторов писем-откликов Е. Н. Беседа и С. Х. Аргашокова большое внимание уделяют экстралингвистическим характеристикам описываемой коммуникативной ситуации.

В работах [Колпакова 1989] и [Максимова 1995] включение речевых форм исходной газетной публикации в структуру письма-отклика анализируется с большим вниманием к собственно лингвистическим параметрам этих писем: лексическим, синтаксическим и текстовым. Интересно наблюдение Н. В. Максимовой относительно того, что в письмахоткликах чужая речь имеет особый статус – «адресатный», противопоставленный другим типам чужой речи. Исследовательница выявляет особую функцию данного адресатного типа чужой речи – ее включенность в процесс выработки «общего речевого кода»

[Максимова 1995: 7].

В диссертации [Конторчук 1984] рассматриваются композиционные особенности писем в советские газеты, размещенных под рубрикой «Командировка по письму». Этот тип писем не входит в круг того, что в нашем исследовании называется «письмом в газету», поскольку речь идет не о письмах читателей, а об отчетах в форме письма, написанных самими корреспондентами газеты по результатам командировок, которые они совершили по просьбе читателей.

В работе [Гусева 2000] письма читателей, опубликованные в англоязычных газетах и журналах, анализируются с точки зрения того, как в них функционирует фразеология и как она работает на создание единого коммуникативного контекста для участников рассматриваемой коммуникативной ситуации.

В дипломной работе [Вольская 2002] на материале писем носителей просторечия, адресованных в газету «Труд» в 1991 году, рассматриваются проблемы взаимодействия просторечия и литературного языка, то есть в фокусе внимания оказывается «наивное письмо». Автор, подробно проанализировав лексику и синтаксис писем, приходит к выводу о том, что носители просторечия, которые, как известно, не владеют механизмами кодовых переключений, тем не менее, активно используют в своих письмах языковые приемы, свойственные публицистическому типу речи.

Из нелингвистических работ, посвященных письмам читателей в газету, которые нам удалось найти, назовем следующие: [Алексеев 1985], [Козлова 1996], [Кабанов 1997], [Revuz 1980], [LDCL 1983], [LDER 1994]. Поскольку эти работы относятся к другой области знания (в них письма в газету используются как материал для описания социальных явлений), они в разной мере значимы для настоящего исследования.

I. 5. Материал исследования. Принципы отбора материала I. 5. 1. Краткая характеристика изданий – источников писем Как уже говорилось, материалом настоящего диссертационного исследования являются письма читателей в газеты, опубликованные на страницах этих газет, т. е. так называемые «письма-публикации».

В качестве газет – источников писем были выбраны ведущие информационные газеты «русского Парижа»: «Последние новости» и «Возрождение»; и центральные газеты в СССР: «Правда» и «Известия»6.

Газету «Послднiя новости», ежедневно выходившую в Париже с 27 апреля 1920 г.

по 11 мая 1940 г., называют центральным органом русской эмиграции. Главным редактором газеты был П. Н. Милюков, а ее политическое направление определялось как либеральное с левым уклоном.

Ежедневная газета «Возрожденiе» появилась на свет 3 июня 1925 г. и выходила до июня 1940 г. В первые годы, при редакторе П. Б. Струве, издание было умеренноМы сразу отказались от рассмотрения газет со специализированной направленностью, как, например «Армия и флот» (вестник сухопутных, морских и воздушных сил) в эмиграции и «Батрак» (орган центрального профсоюза сельскохозяйственных и лесных рабочих) в СССР, поскольку в этих изданиях в силу узкой профессиональной ориентации публикуемые письма могут быть ограничены в тематическом плане.

консервативным, но позже, когда пост редактора занял Ю. Ф. Семенов, «Возрождение»

превратилось в открыто промонархическое издание, явно правого направления, рассчитанное на широкую обывательскую аудиторию. Газета вела пропаганду, нацеленную на самую активную борьбу с советской властью. В 1936 г. редакция вынуждена была перейти на еженедельный выпуск газеты, поскольку авторитет «Возрождения» постепенно падал, уменьшалось число читателей.

Обе газеты перестали выходить с началом немецкой оккупации Парижа.

В обеих газетах освещались события международной политики, не обходилось стороной ни одно существенное событие в общественной, политической, социальной жизни эмиграции, довольно полно представлялось положение в Советском Союзе (реферировалась советская периодика). Значительное место уделялось проблемам культуры. Обо всем этом подробно см. [Журналистика 2003: 289–300] и [Алексинская 1957].

Советская пресса представлена в работе двумя крупными центральными изданиями.

«Правда» – ежедневная газета, орган ЦК и МК ВКП (б), издававшаяся в Москве, (была основана В. И. Лениным в 1912 г.). Эта газета считалась самой массовой и популярной в России и позже в СССР. «Правда» освещала политическую жизнь СССР, особое внимание уделялось проведению партийной линии. Долгое время «Правда»

издавалась на средства из добровольных взносов рабочих, многие из которых были её активными сотрудниками, корреспондентами и распространителями.

Газета «Известия» начала издаваться в Москве с 12 марта 1918 г. – также ежедневное издание, по существу, очень похожее на «Правду», но, возможно, менее партийное.

В исследуемый нами период и в эмиграции, и в еще большей степени в СССР была сильно развита коммуникация между редакциями газет и их читателями. Исследователь Г. С. Вычуб дает следующую характеристику этому явлению: «Объективное положение печати, традиции ее деятельности порождают у пишущих людей стремление использовать прессу для воздействия на другие общественные институты. Одни обращаются к прессе, надеясь на гласность ее воздействия, другие – учитывая ее непосредственную связь с директивными организациями, третьи – веря в силу ее авторитета и т.п. При этом для части пишущих публикация писем не является необходимой, им безразличен способ осуществления их цели, другие же рассчитывают лишь на гласность, как на решающее условие, обеспечивающее успех» [Вычуб 1980: 7]. Газеты, в свою очередь, вовлекая читательскую аудиторию в информационный процесс, рассчитывают таким образом повысить степень усвояемости подаваемой ими информации [Дорощук и др. 2002].

В литературе по истории русской журналистики отмечается, что в довоенное время в СССР труд журналистов пролетарских газет строился не столько на написании собственных материалов, сколько на правке авторских. Примером может послужить тот факт, что за два первых года издания «Правды» в ней было опубликовано более шестнадцати тысяч корреспонденций и двухсот статей рабочих.

И в советских, и в эмигрантских газетах сосуществовало сразу несколько рубрик, предназначенных для публикации в них писем читателей («Письмо/а в редакцию», «Из редакционной почты», «Отклики читателей», «Письма трудящихся», «Очем нам пишут», «О чем пишут рабочие», «Крестьянские письма» и др.). Мы исследовали письма далеко не из всех этих рубрик, поскольку не во всех рубриках письма публиковались в том виде, в каком они поступили в редакцию, – в большинстве из перечисленных рубрик письма печатались в сокращенном или обработанном виде.

Известно, что существует два основных вида литературной обработки писем читателей в редакцию: пересказ и правка [Дорощук и др. 2002]. Пересказом писем журналисты пользуются в тех случаях, когда послание оказывается слишком сумбурным и обычной правки для него не хватает, или когда длинное письмо из соображений экономии места необходимо сократить. На основе пересказа и реферирования создаются обзоры редакционной почты. В обзоре журналист может привести наиболее выразительные строки из писем, процитировать отдельные мысли [Там же]. Таким образом, в одном обзоре может быть сконцентрировано содержание десятков писем, но это уже текст с совершенно иной структурой, поэтому, несмотря на наличие в нем цитат из оригинальных текстов, он не может анализироваться наряду с предположительно неизмененными письмами. Так, в советских газетах под рубриками «Письма трудящихся»

и «Отклики читателей» помещался реферативный обзор читательской корреспонденции, при этом реферировались в основном письма-сигналы. Редакторская правка могла сводиться просто к сокращению исходного текста. Так, при публикуемом письме нередко можно встретить следующий комментарий от редакции: «За недостатком места, печатается в сокращенном виде. Ред.» (И–11.10.1922). В настоящем диссертационном исследовании мы не рассматриваем содержимое подобных реферативных рубрик, а также письма, про которые нам известно, что они были сокращены.

В эмигрантских газетах имеется рубрика «Из редакционной почты», в которой публикуются заметки на разные темы или стихотворения читателей. Материалы из этой рубрики мы также сочли неподходящими для нашего исследования, так как в ней помещаются тексты, не относящиеся к жанру писем, а уже готовые статьи, рассказы, эссе и пр.

В советских газетах существует еще одна рубрика, в названии которой фигурирует слово «письмо» – «Письмо из…» (например «Письмо из Кузбасса»). В этой рубрике тоже публикуются письма в редакцию, но написанные не обычными читателями, а рабселькорами7. Эти письма мы не относим к классу рассматриваемых нами текстов, поскольку изначально они были задуманы не как письма, а как представители других газетных жанров – заметки, статьи и пр.

Если пересказ письма можно легко отличить от аутентичного текста, то определить, подвергалось письмо незначительной редакторской правке или было составлено самим журналистом, имея в распоряжении только опубликованный в газете текст, практически фальсифицированными были такие разделы во всех газетах, как Письма трудящихся, Доверительный разговор», но это утверждение относится к более позднему периоду (1945–1960) [Капанадзе 1997: 48]. Исходя из общих представлений о политике советской власти в первые послереволюционные годы, у нас есть основания предполагать, что в 20-е гг. советская цензура еще не набрала такие обороты, как, в 30-е гг. и позже, а значит, можно надеяться на то, что письма читателей редактировались мало. Именно поэтому в нашем исследовании мы ограничились периодом 20-е гг. XX века, это своего рода мера предосторожности. Тем не менее, мы не исключаем, что в нашем корпусе имеются отредактированные или фальсифицированные письма. В связи с этим, одним из критериев, который мы учитывали при отборе писем для нашего корпуса, была как можно более высокая степень аутентичности письма. Понятно, что о строгости данного критерия говорить не приходится, но другого выбора у нас не оставалось: архивы газет, в которых были опубликованы рассматриваемые письма, не сохранились, а значит, не сохранились и аутентичные тексты писем.

Путем сравнения разных газетных рубрик, предназначенных для публикации корреспонденции читателей, мы пришли к выводу, что письма, имеющие наиболее «аутентичный» вид, публиковались под рубрикой «Письмо/а в редакцию». В наш корпус вошли письма именно из этой рубрики.

В довоенное время в СССР была развита деятельность рабселькоровского движения – беспрецедентного в мировой журналистике явления, активными участниками которого стали рабочие и сельские корреспонденты, сотрудничавшие с газетами на общественных началах. Это движение поддерживалось партийным аппаратом.

Итак, в настоящем диссертационном исследовании мы анализируем письма читателей, которые были опубликованы в газете (письма-публикации) и внешний вид которых таков, как если бы они не подвергались редакторской обработке.

Наше исследование осуществлено на материале корпуса писем, поэтому важно, чтобы корпус отвечал хотя бы одному из двух главных требований, предъявляемых к корпусам текстов в лингвистике: 1) полнота и 2) сбалансированность. При составлении корпуса писем читателей в газеты очень трудно достигнуть полноты, для этого нужно было бы собрать все письма, опубликованные на страницах рассматриваемых газет за рассматриваемый период. Это сложно с технической точки зрения, потому что не все номера газет представлены в библиотеках, а некоторые из них и вовсе не сохранились.

Исходя из этого, мы пытались достигнуть максимально возможной полноты в нашем корпусе, выбирая письма как можно более разнообразные по содержанию и по другим жанровым характеристикам.

Для того чтобы сбалансировать нашу выборку, мы решили ввести такой критерий, как периодичность. Из каждой газеты бралось 12 писем в год, то есть 1 письмо в месяц. В итоге, период 1920–1929 гг. представлен в корпусе 480 письмами – т. е. по 120 писем из каждой газеты за 10 лет.

Поскольку, газета «Возрождение» начала издаваться только с 1925 года, было решено в период с 1920 по 1924 гг. брать по 24 письма в год из газеты «Последние новости», чтобы уравновесить количество рассматриваемых писем из эмигрантских и советских газет. Начиная же с 1925 года и из «Последних новостей», и из «Возрождения»

бралось по 12 писем в год.

Как уже было упомянуто выше, в нашем исследовании, помимо Основного корпуса, в некоторых случаях в качестве иллюстрации мы привлекаем материалы из Вспомогательного корпуса. Вспомогательный корпус, в отличие от основного, не имеет никакой специальной структуры – это просто случайная подборка писем из тех же четырех газет. Письма эти были собраны нами в ходе других исследований, многие из них относятся к более позднему периоду (30-е гг. XX в.). Материалы Вспомогательного корпуса привлекаются нами только в тех исключительных случаях, когда в Основном корпусе оказывается недостаточно примеров для иллюстрации того или иного явления.

Подведем итоги Главы I. Мы рассмотрели основные подходы к определению речевых жанров, разработанные отечественными и зарубежными лингвистами в рамках теории речевых жанров и дискурсивного анализа. Особое внимание при этом мы уделили диссертационного исследования положения.

Pages: |

| 2 | 3 | 4 | 5 | ... | 14 |

Главная >> Диссертации - все темы

[ СКАЧАТЬ ОРИГИНАЛ ДОКУМЕНТА .pdf ]

Похожие работы:

«ЯКУШ СЕРГЕЙ ЕВГЕНЬЕВИЧ УДК 536.46 ГИДРОДИНАМИКА И ГОРЕНИЕ ГАЗОВЫХ И ДВУХФАЗНЫХ ВЫБРОСОВ В ОТКРЫТОЙ АТМОСФЕРЕ Специальность 01.02.05 — Механика жидкостей, газа и плазмы ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени доктора физико-математических наук Москва — 2000 Оглавление Введение 4 1. Автомодельный турбулентный термик в атмосфере с переменной плотностью 1.1. Основные закономерности эволюции плавучих облаков и методы их...»

«Бородин Сергей Сергеевич СВОБОДНОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЙ В АСПЕКТЕ СИСТЕМНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ ПРИНЦИПОВ АВТОРСКОГО ПРАВА 12.00.03 – гражданское право; предпринимательское право; семейное право; международное частное право ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата юридических наук Научный руководитель – кандидат юридических...»

«АШИЕВ АРКАДИЙ РУСЕКОВИЧ ИСХОДНЫЙ МАТЕРИАЛ ГОРОХА (PISUM SATIVUM L.) И ЕГО СЕЛЕКЦИОННОЕ ИСПОЛЬЗОВАНИЕ В УСЛОВИЯХ ПРЕДУРАЛЬСКОЙ СТЕПИ РЕСПУБЛИКИ БАШКОРТОСТАН 06.01.05 – селекция и семеноводство сельскохозяйственных растений ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата сельскохозяйственных наук Научный руководитель : доктор сельскохозяйственных наук...»

«Сиккиля Наталья Сергеевна МЕЛКИЕ МЛЕКОПИТАЮЩИЕ В КОРЕННЫХ И АНТРОПОГЕННЫХ ЛАНДШАФТАХ СЕВЕРНОЙ КАРЕЛИИ 03.02.08 – экология Диссертация на соискание ученой степени кандидата биологических наук Научный руководитель : Чл.-корр. РАН, д-р биол. наук, профессор Э. В. Ивантер Петрозаводск 2014 год 2 Оглавление Введение Глава 1. Физико-географический очерк исследуемого района 1.1. Географическое положение 1.2. Геолого-геоморфологические...»

«Свердлова Ольга Леонидовна АВТОМАТИЗАЦИЯ УПРАВЛЕНИЯ ТЕХНОЛОГИЧЕСКИМИ ПРОЦЕССАМИ РАЗДЕЛЕНИЯ ГАЗОВ В ПРОМЫШЛЕННОСТИ 05.13.06 – Автоматизация и управление технологическими процессами и производствами (промышленность) Диссертация на соискание ученой степени кандидата технических наук Научный руководитель кандидат химических наук,...»

«ТИМОЩЕНКО Константин Павлович РАЗРАБОТКА АЛГОРИТМОВ АВТОМАТИЗИРОВАННОГО ЦИФРОАНАЛОГОВОГО СТЕНДА ДЛЯ ИСПЫТАНИЙ СИСТЕМ ВОЗБУЖДЕНИЯ ЭЛЕКТРОТЕХНИЧЕСКИХ КОМПЛЕКСОВ Специальность 05.09.03 – Электротехнические комплексы и системы ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени...»

«Т.Ю. Репкина mailto:[email protected] МОРФОЛИТОДИНАМИКА ПОБЕРЕЖЬЯ И ШЕЛЬФА ЮГО-ВОСТОЧНОЙ ЧАСТИ БАРЕНЦЕВА МОРЯ 25.00.25. - Геоморфология и эволюционная география Диссертация на соискание ученой степени кандидата географических наук Научный руководитель : кандидат географических наук В.И. Мысливец МОСКВА, Введение Список сокращений Глава 1. Физико-географические условия развития...»

«ДУХАНИН МИХАИЛ ЮРЬЕВИЧ НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКИЙ ПРОГРЕСС КАК ФАКТОР РОСТА ЭФФЕКТИВНОСТИ ПРОИЗВОДСТВА В МОЛОЧНОМ СКОТОВОДСТВЕ Специальность – 08.00.05. – экономика и управление народным хозяйством (экономика, организация и управление предприятиями,...»

«Славгородская Дарья Алексеевна ВЛИЯНИЕ СЛОЖНОГО ОРГАНОМИНЕРАЛЬНОГО КОМПОСТА НА СВОЙСТВА ЧЕРНОЗЕМА ОБЫКНОВЕННОГО И УРОЖАЙНОСТЬ ОЗИМОЙ ПШЕНИЦЫ В ЗАПАДНОМ ПРЕДКАВКАЗЬЕ Специальность 03.02.13 – почвоведение Диссертация на соискание ученой степени кандидата сельскохозяйственных...»

«Карякин Николай Николаевич Научное обоснование повышения эффективности управления медицинской помощью в условиях разграничения полномочий между уровнями власти Специальность: 14.02.03 – Общественное здоровье и здравоохранение Диссертация на соискание ученой степени доктора медицинских наук Научный консультант Доктор медицинских наук, Профессор Н.Б. Найговзина Москва – 2014 2 Система здравоохранения в государстве может иметь самую различную структуру, формы организации, типы...»

«СИМАРОВА ИРИНА СЕРГЕЕВНА ОБОСНОВАНИЕ РЕГИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ С УЧЕТОМ СВЯЗАННОСТИ ЭКОНОМИЧЕСКОГО ПРОСТРАНСТВА Специальность 08.00.05 – Экономика и управление народным хозяйством (региональная экономика) Диссертация на соискание ученой степени кандидата экономических наук Научный руководитель Доктор экономических наук, доцент...»

«ВАЛОВИК Дмитрий Викторович Нелинейные одно- и двухпараметрические задачи сопряжения на собственные значения для системы уравнений Максвелла в слое Специальность 01.01.02 – Дифференциальные уравнения, динамические системы и оптимальное управление ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени доктора физико-математических наук Научный...»

«ЗАКЛЮЧЕНИЕ ДИССЕРТАЦИОЛННОГО СОВЕТА Д 212.198.06 НА БАЗЕ ФЕДЕРАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО БЮДЖЕТНОГО ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ В СООТВЕТСТВИИ С ПРИКАЗОМ МИНОБРНАУКИ РОССИИ №428/НК ОТ 12 АВГУСТА 2013 Г. ПО ДИССЕРТАЦИИ НА СОИСКАНИЕ УЧЕНОЙ СТЕПЕНИ КАНДИДАТА НАУК, аттестационное дело №_ решение диссертационного совета от 16 июня 2014 г., протокол № 8 О присуждении САМБУР МАРИНЕ ВЛАДИМИРОВНЕ, ГР. РФ степени...»

«Быстрова Юлия Олеговна УЧЕТ И ОЦЕНКА ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОГО КАПИТАЛА В УСЛОВИЯХ СТАНОВЛЕНИЯ ПОСТИНДУСТРИАЛЬНОЙ УЧЕТНОЙ СИСТЕМЫ Специальность 08.00.12 — Бухгалтерский учет, статистика Диссертация на соискание ученой степени кандидата экономических наук Научный руководитель д-р экон. наук, профессор Л. А. Чайковская Москва...»

«ЗАИКИН Сергей Сергеевич СОГЛАШЕНИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ В КОНСТИТУЦИОННОМ ПРАВЕ РОССИИ Специальность: 12.00.02 – конституционное право; конституционный судебный процесс; муниципальное право ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени кандидата юридических наук Научный руководитель : кандидат юридических наук,...»

«Ермилов Алексей Валерьевич Методы, алгоритмы и программы решения задач идентификации языка и диктора Специальность 05.13.11 — Математическое обеспечение вычислительных машин, комплексов и компьютерных сетей Диссертация на соискание учёной степени кандидата физико-математических наук Научный руководитель :...»

«ТИХОМИРОВ Алексей Владимирович КОНЦЕПЦИЯ СОЦИАЛЬНО-ОРИЕНТИРОВАННОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ 14.00.33 – Общественное здоровье и здравоохранение ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени доктора медицинских наук Научный консультант : Солодкий В.А., д.м.н., профессор, член-корр. РАМН Москва – 2008 -2ОГЛАВЛЕНИЕ стр. Введение.. Глава 1. Проблематика управления здравоохранением. § 1.1. Научная...»

«Толмачев Вячеслав Владимирович ТЕХНИКО-ЮРИДИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА УСТАНОВЛЕНИЯ И РЕАЛИЗАЦИИ ЗАПРЕТОВ В РОССИЙСКОМ ПРАВЕ (ВОПРОСЫ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ) Диссертация на соискание ученой степени кандидата юридических наук 12.00.01. – теория и история права и государства; история учений о праве и государстве Научный руководитель : Сенякин...»

«НАУМОВ Андрей Витальевич СПЕКТРОСКОПИЯ ОДИНОЧНЫХ МОЛЕКУЛ КАК МЕТОД ИССЛЕДОВАНИЯ НИЗКОТЕМПЕРАТУРНОЙ ДИНАМИКИ НЕУПОРЯДОЧЕННЫХ ТВЕРДОТЕЛЬНЫХ СРЕД Специальность 01.04.05 – Оптика ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени доктора физико-математических наук Научный консультант : д.ф.-м.н. Вайнер Ю.Г. Троицк - 2009 г. E-MAIL: [email protected] WEB-PAGE: www.single-molecule.ru ОГЛАВЛЕНИЕ -2ОГЛАВЛЕНИЕ Список...»

«Житин Руслан Магометович СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ МОДЕРНИЗАЦИИ ХОЗЯЙСТВЕННОГО КОМПЛЕКСА КРУПНОГО ИМЕНИЯ НА МИКРОУРОВНЕ (ПО МАТЕРИАЛАМ НОВО-ПОКРОВСКОГО ИМЕНИЯ гр. А. В. ОРЛОВА-ДАВЫДОВА) Специальность: 07.00.02. – Отечественная история Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук Научный...»

наверх

<< ГЛАВНАЯ | КОНТАКТЫ

БЕСПЛАТНАЯ ЭЛЕКТРОННАЯ БИБЛИОТЕКА (Авторефераты, диссертации, методички, учебные программы, монографии)