«ПРОБЛЕМЫ СУБСТАНДАРТНОЙ ЛЕКСИКОГРАФИИ АНГЛИЙСКОГО И РУССКОГО ЯЗЫКОВ: ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ И ПРИКЛАДНОЙ АСПЕКТЫ ...»

На правах рукописи

РЯБИЧКИНА ГАЛИНА ВЛАДИМИРОВНА

ПРОБЛЕМЫ СУБСТАНДАРТНОЙ ЛЕКСИКОГРАФИИ

АНГЛИЙСКОГО И РУССКОГО ЯЗЫКОВ:

ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ И ПРИКЛАДНОЙ АСПЕКТЫ

Специальность 10.02.20 – сравнительно-историческое,

типологическое и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Пятигорск – 2009

Работа выполнена на кафедре экспериментальной лингвистики и межкультурной компетенции в ГОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет»

Научный консультант: Доктор филологических наук, профессор Дубовский Юрий Александрович

Официальные оппоненты: Доктор филологических наук, профессор Грачев Михаил Александрович Доктор филологических наук, профессор Коровушкин Валерий Пантелеймонович Доктор филологических наук, профессор Чесноков Петр Вениаминович

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Волгоградский государственный университет»

Защита диссертации состоится 29 октября 2009 г. в 10.00 час. на заседании диссертационного совета Д 212.193.02 в ГОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет» по адресу: 357532, г.

Пятигорск, проспект Калинина, 9.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет».

Автореферат разослан сентября 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета Л.М. Хачересова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Научная мысль и фундаментальные общетеоретические положения, содержащиеся в работах признанных лингвистов, объективно привели к тому, что в настоящее время теория языкознания развивается преимущественно в междисциплинарных исследованиях. Этому способствует и тот факт, что такие связанные с языком науки, как социология, этнология, психология, культурология, страноведение и экология, особенно, в их лингвистических производных – социолингвистике, этнолингвистике, психолингвистике, лингвокультурологии, лингвострановедении и лингвоэкологии – также достигли высокого уровня развития, накопили обширный теоретический и прагматический материал и активно контактируют с языкознанием.

Длительная история словарного дела и наработки в теоретической интерпретации практики составления стандартных словарей в зарубежной и отечественной лексикографии литературных языков являются естественной основой для переключения внимания исследователей на малоизученный объект теоретической и прикладной лексикографии, каким выступает нестандартная (субстандартная, или просторечная) лексика национальных языков, еще не получившая равноценной литературному стандарту словарной регистрации и специального научнолексикографического истолкования. Это свидетельствует о том, что на лингвистической карте современной науки в области общей и сопоставительной лексикографии образовалось «белое пятно» – новая фундаментальная проблема теоретической и прикладной лексикографии нестандартных форм национальных, в нашем случае, английского и русского языков, ждущая своих исследователей.

Хотя многие авторы в той или иной мере рассматривали определенные проблемы лексикографического описания нелитературных явлений, фактов и единиц в разных языках (В.Д. Бондалетов, В.Б. Быков, М.А. Грачев, В.Д. Девкин, В.С. Елистратов, Л. Згуста, Х. Касарес, В.П. Коровушкин, Х. Маркесс, В.М. Мокиенко, Т.Г. Никитина, В.В. Химик, С.Б. Флекснер и др.), однако лексические системы социализированных региональных, территориальных, локальных, этнических и субкультурных (преимущественно, маргинально-субкультурных) языковых форм, а также профессиональных, корпоративных и эзотерических подъязыков (субъязыков) и социальных диалектов (социолектов), зарегистрированные в монолингвальных толковых словарях неконвенциональной лексики, как и сами словари, еще не стали объектом комплексного лексикографического исследования ни в одной из групп современных индоевропейских языков, включая наиболее изученные германские, романские и славянские языки.

До настоящего времени ни в отечественной, ни в зарубежной лингвистике не появилось ни одной специальной монографической или диссертационной работы, посвященной сопоставительному исследованию лексикографического описания нестандартных лексических систем и фиксирующих их субстандартных / просторечных словарей английского и русского языков с позиций нового теоретического подхода, объединяющего общую и специальную лексикографию, социолингвистику, социолектологию и лексикологию социально-маркированных и стилистически сниженных лексических пластов с использованием единой терминосистемы.

Вместе с тем, английская нестандартная лексика уже пять веков находит отражение в практике составления списков, глоссариев и словарей стилистическисниженного, некодифицированного, или неконвенциального, вокабуляра. Русская просторечная лексикография обладает не столь длительной, но также весьма значительной полуторавековой традицией, которая реализовалась в большом количестве опубликованных и рукописных словарей, глоссариев и списков нелитературных слов и выражений.

В связи с этим необходимо подчеркнуть, что в существующих словарях и лексикографических работах как зарубежных, так и отечественных авторов наблюдается широкий разнобой в понятийных и терминологических системах, в частности, недифференцированное употребление таких терминов и соответствующих понятий, как субстандарт, нонстандарт, просторечие, социальные диалекты и эзотерические субъязыки, условные подъязыки, смешанные контактно-языковые формы, а также их лексические подсистемы – жаргоны, арго, кэнт, сленг и их элементы – социолектизмы, коллоквиализмы, сленгизмы, жаргонизмы, арготизмы, кэнтизмы, вульгаризмы, креолизмы, пиджинизмы и пиджин-жаргонизмы.

Не обобщены и очевидные наработки в лексикографическом описании подобных нестандартных языковых единиц, а также в инструментарии, используемом для их лексикографирования. В целом, теоретическая лексикография как за рубежом, так и в России, включая зарубежную и отечественную англистику и русистику, запаздывает в научной интерпретации достижений практики составления субстандартных словарей, а в ряде моментов, не замечает возникающих проблем и лакун в общей и специальной просторечной лексикографии и не намечает пути их решения. Данное утверждение справедливо и для практической лексикографии, также не всегда своевременно реагирующей на постоянное обновление лексической системы языка в ее нестандартной сфере, что проявляется в запаздывании словарной регистрации новых субстандартных лексиконов.

На основании сказанного можно утверждать, что сформировались общественное понимание и социальная установка, на основе чего созрела очевидная научная потребность, а вместе с ней появилась реальная методологическая возможность для разработки нового подхода к решению названной выше фундаментальной общелингвистической проблемы обобщения теории и практики лексикографического описания нестандартной лексики на примере двух наиболее развитых языков, обладающих длительной исторически сложившейся традицией словарного дела, а именно, проблемы субстандартной лексикографии английского и русского языков национальных периодов в ее теоретическом и прикладном аспектах.

Раскрытие особенностей возникновения и развития, а также проблематики дисциплинарного становления субстандартной лексикографии и системы просторечных словарей данной пары языков позволит заполнить эту обширную теоретическую и прикладную лакуну сопоставительной лексикографии новыми научными данными, полученными на основе анализа специфики лексикографического описания малоизученного и труднодоступного для сбора материала, каким является нестандартная лексика, а через нее, выявить специфические и типологические черты словарей лексического субстандарта английского языка и лексического просторечия русского языка национальных периодов.

Здесь термин «субстандартная / просторечная лексикография» обозначает три взаимосвязанных понятия: 1) науку, изучающую просторечные словари и искусство, или словарное дело, их составления – теоретический аспект лексикографии, 2) практику создания просторечных словарей и описания в них нестандартных лексических систем – прикладной аспект лексикографии и 3) совокупность всех словарей нестандартной лексики и фразеологии данного языка или сопоставляемых языков – материально-прагматическую составляющую объектнопредметной области субстандартной лексикографии как науки, находящейся на пути получения статуса автономной языковедческой дисциплины.

Все изложенное выше, а также тот факт, что предлагаемые в данном исследовании решения выявленных проблем субстандартной лексикографии английского и русского языков в теоретическом и прикладном аспектах могут иметь существенное значение для языковедческой отрасли знаний, обладать высокой степенью ценности в масштабах этой отрасли и обеспечить их расширенное использование не только в лексикографии, но и, в целом, в лингвистике и смежных с нею вышеназванных науках, объясняет причину выбора темы диссертации и обусловливает ее специфику.

Данный новый подход к решению теоретических и прикладных проблем сопоставительной субстандартной лексикографии формируется на стыке общей лексикографии, социолингвистики, социолексикологии и социолектологии, находящихся сейчас на пике своего развития. В качестве частных «донорских»

дисциплин выступают терминоведение и терминография, просторечная дериватология, лингвокультурология, лингвострановедение и лингвоэкология. Эти автономные науки составляют и синтезируют междисциплинарную матрицу субстандартной лексикографии, обладающей необходимыми атрибутами для ее автономности – специфическими объектно-предметной областью, категориальнопонятийным аппаратом и соответствующей ему терминосистемой и методологией.

Лингвометодологический фундамент субстандартной лексикографии заложен в теории общей лексикографии национального литературного языка, базовые категории, понятия и термины которой естественным образом формируют лексикографический компонент категориально-понятийной и терминологической систем субстандартной лексикографии, а также определяют ту часть ее объектнопредметной области, которая соотносится с типологией словарей и выяснением места просторечных словарей в этой типологии, а также с наиболее общей структурной организацией словаря и используемого в нем лексикографического инструментария.

Социально-лингвистической базой субстандартной лексикографии выступает социолингвистика, предоставляющая теоретический фундамент для анализа языковой вариативности, отражающей социальную дифференциацию общества, которую необходимо передавать лексикографическими средствами в словарях нестандартной лексики. Это позволяет во многом сформулировать понятийную систему субстандартного лексикографического отражения социальных вариантов соответствующих экзистенциальных форм языка и конкретный лексикографический аппарат соотнесенных с этими формами понятий, которые в специфическом терминологическом инструментарии используются в словарях нестандартной лексики для фиксации социализирующих функций языка, находящих свое выражение в лексикографируемом материале.

Социолектология и социолексикология предоставляют не только конкретный понятийный аппарат, терминосистему и методику для лексикографического описания нестандартной лексики, но и ту информацию о структурных, семантических, социально-профессиональных, социально-корпоративных, социально-эзотерических и социопрагматических особенностях лексической номинации, которые необходимо фиксировать с помощью специфического лексикографического инструментария, преимущественно, в дефинициях, пометах, этимолого-дериватологических справках и паспортизированных иллюстративных примерах, и отражать в некодифицированных словарях, и которые естественным образом составляют значительный фрагмент предмета лексикографирования различных нелитературных, или неконвенциональных, языковых форм и единиц, материализующих лексический компонент объектно-предметной области субстандартной лексикографии. В этой связи уместно заметить, что в настоящее время стало формироваться особое направление языкознания – лексикология лексикографии, теоретической целевой установкой которого выступает разработка методологии такого лингвистического описания лексики, результаты которого могли бы послужить для составления словарей различных типов (см., напр., Melka, Augusto, 2002).

Лингвокультурология и лингвострановедение привносят (или, скорее, позволяют извлечь из анализируемых устных и письменных источников) в субстандартную лексикографию, наряду со своими понятиями, терминами и методами, также и ту информацию, которая свидетельствует о специфике культуры и реалиях страны и этноса, специфике, отражающейся в соответствующих ненормативных лексиконах лексикографируемого национального языка.

Лингвоэкология показывает социально-этическую и социально-эстетическую роль и соответствующую общественную оценку функционирования сниженной лексики в письменной и устной речи, что также должно находить свое отражение в словарных пометах и комментариях при лексикографировании нестандартной лексики в монолингвальных и переводных словарях лексического субстандарта.

Приведенные данные свидетельствует о том, что синтезация названных наук может послужить тем путем, который объективно ведет к выделению в отдельную языковедческую область субстандартной лексикографии, нацеленной на выявление специфики отражения социолингвистических, социолектологических и социолексикологических характеристик нестандартной лексики национального языка, в нашем конкретном случае – субстандартной лексики английского языка и просторечной лексики русского языка, в ее лексикографическом описании в одноязычных (или монолингвальных) толковых словарях.

сопоставительного подхода к решению насущных проблем субстандартной лексикографии английского и русского языков национальных периодов обусловлена следующими факторами:

• важностью лексикографической регистрации социально-номинативной деятельности человека в современном быстро развивающемся и изменяющемся мире и представления ее в форме толковых монолингвальных словарей лексического просторечия с целью сохранения, объяснения и передачи этнонациональной и социокультурной информации, заложенной в нестандартной лексике и фразеологии английского и русского языков как результатах этой лингвокреативной деятельности;

лексикографической теории, требующим обобщения практики составления просторечных словарей, а также параметров лексикографирования лексического субстандарта / просторечия и словарной обработки нестандартной лексики сравниваемых языков, средств и механизмов используемого для этих целей лексикографического инструментария;

• потребностями лексикографического планирования и уточнения места и роли теории и практики субстандартной / просторечной лексикографии не только в перспективах развития общей теории лексикографии, но и в общелингвистической отрасли знаний, а также в ее частном проявлении – в тенденциях развития словарного дела в сфере англоязычного и русскоязычного лексического субстандарта / просторечия.

Объектом исследования выступают три взаимосвязанных лингвистических сущности: 1) теоретические концепции, подходы и взгляды составителей субстандартных словарей, 2) толковые монолингвальные субстандартные словари и 3) нестандартные лексические системы английского и русского языков, зарегистрированные в данных словарях.

Предметом исследования является, соответственно, материализации лингвистической сути его объекта: 1) категориально-понятийное и терминологическое содержание персонифицированной теории субстандартной лексикографии, 2) ее прикладная словарная история и 3) лексикографический инструментарий, используемый в этих словарях при описании субстандартных лексических систем сопоставляемых языков.

Цель данной диссертационной работы – теоретическая систематизация категориально-понятийной и терминологической основы и обзорнолексикографической базы словарей нестандартной лексики английского и русского языков для теоретико-прикладного обеспечения формирования сопоставительной субстандартной лексикографии в качестве нового подхода в науке о просторечных словарях.

Исходя из цели, в исследовании ставятся следующие задачи:

1) наметить периодизацию истории зарождения и становления субстандартной лексикографии на англоязычной и русскоязычной почве;

2) раскрыть специфику теоретического аспекта развития субстандартной лексикографии английского и русского языков на каждом этапе истории ее формирования;

3) определить на этой основе логический ряд и содержание социолингвистических, социолектологических и социолексикологических категорий, понятий и терминов, которые целесообразно включить в методологию субстандартной лексикографии английского и русского языков;

4) дать в определенной выше понятийно-терминологической системе очерк основных монолингвальных словарей нестандартной лексики английского и русского языков на каждом этапе периодов истории становления субстандартной лексикографии этих языков;

5) на основе разработанной и апробированной методологии выявить типологические черты и специфику описания нестандартных лексических систем в проанализированных в очерке толковых просторечных словарях современных английского и русского языков;

6) на основе сопоставительного анализа двух наиболее фундаментальных современных словарей нестандартной лексики английского и русского языков выявить типологические и особенные черты используемого в них социолексикографического инструментария;

7) на основе анализа теоретических и прикладных аспектов субстандартной лексикографии типологизировать ее проблематику и перспективы ее развития в сфере регистрации и описания нелитературных форм английского и русского языков национальных периодов.

справочников нестандартной лексики. Из них 270 списков, глоссариев и словарей английского лексического субстандарта и 230 глоссариев и словарей русского лексического просторечия соответствующих национальных периодов (см. список словарей). Полинациональный английский язык принципиально, для адекватности и объективности сопоставительного описания (поскольку русский язык не имеет признанных исторически сложившихся многовековых национальных вариантов), ограничен его исконным и ведущим британским национальным вариантом, охватывающим государственный английский язык и соответствующий ему ареал лексического субстандарта в Великобритании за национальный период с начала XVI по начало XXI вв. Национальный русский язык, являвшийся государственным языком в Российской Империи и СССР и являющийся государственным в Российской Федерации, представлен только одним национальным вариантом и соответствующим ареалом лексического просторечия за национальный период с начала XVIII по начало XXI вв. Уточним здесь, что рамки указанных национальных периодов охватывают именно лексико-фразеологический материал, зарегистрированный в соответствующих глоссариях и словарях англоязычного субстандарта и русскоязычного просторечия.

При этом конкретные анализируемые справочники, в которых зарегистрирован этот лексикографический материал, могут «подтверждать» рамки этих периодов датами своего составления (для рукописных глоссариев) или публикации.

Методы исследования. В работе используются три группы методов, раскрываемых в соответствующих разделах диссертации и реализуемых в конкретных исследовательских приемах в зависимости от решаемых задач:

1) методы общелингвистического теоретического анализа научных концепций, подходов и взглядов, засвидетельствованных в науке в виде персонифицированной истории языкознания, для разработки теоретических аспектов субстандартной лексикографии, включая логическую систематизацию и определение ее категориально-понятийного и терминологического аппарата, а также для периодизации истории и выяснения проблематики лексикографического описания нелитературных форм национальных английского и русского языков; здесь теоретический анализ проводится в принятом в историографии науки хронологическом порядке;

2) методы сопоставительно-лексикографического анализа списков, глоссариев и толковых словарей лексического субстандарта в английском и русском языках для выявления характера и объема имеющейся в них социолингвистической, социолектологической и социолексикологической информации, релевантной для описания рассматриваемых субстандартных лексических систем;

3) методы сопоставительно-лексикографического анализа структурной организации просторечных словарей, словарных статей, дефиниций, помет, этимолого-дериватологических справок, иллюстративных примеров для выявления и типологизации лексикографического инструментария, используемого при отборе, регистрации и описании нестандартных лексических единиц в сопоставляемых языках.

Положения, выносимые на защиту.

1. В теоретическом и прикладном аспектах в истории субстандартной, или просторечной, лексикографии английского и русского языков типологически выделяются три основных периода: 1) начальный период, 2) период становления и 3) современный период. Эти периоды привязаны, соответственно, к социальной истории Великобритании и России и к развитию, сначала, общей, а затем и субстандартной лексикографии в трех ее аспектах: а) теории лексикографии, б) практики составления просторечных словарей и в) всей совокупности этих словарей сопоставляемых языков. Все три периода, разграничиваемые на объективных социолингвистических основаниях, историографически адекватно отражают зарегистрированную в словарных и лингвистических трудах историю субстандартной лексикографии и являются по своему содержанию цельными и одновременно специфичными для каждого языка. Эта специфика проявляется в структурировании просторечных лексикографических континуумов на более частные и своеобразные для сравниваемых языков этапы, которые темпорально размыты и переходны в своих начальном и конечном историко-временных фрагментах.

2. Каждый из трех выделенных в лексикографических континуумах исторических периодов типологически подразделяется на два этапа, специфичных для сопоставляемых языков по своей протяженности и содержанию. В истории англоязычной субстандартной лексикографии начальный период, охватывающий историко-временной фрагмент с середины XVI по третью четверть XIX веков, включает в себя два частных этапа: А) этап зарождения лексикографии как практики составления субстандартных словарей: 1567 – 1665 гг.; Б) этап ее роста – появление первых идей в теории лексикографии и увеличение количества субстандартных словарей в английском языке: 1698 – 1784 гг. Период становления, охватывающий историко-временной фрагмент с конца XVIII по первую треть XX вв., включает в себя также два частных этапа: А) классический этап: 1785 – 1859 гг.; Б) постклассический этап: 1860 – 1936 гг. Современный период, охватывающий историко-временной фрагмент с 1937 г. по настоящее время, также включает в себя два частных этапа:

А) этап второй мировой войны: с 1939 по 1945 гг.; Б) послевоенный этап – со времени окончания второй мировой войны по настоящее время. В истории русскоязычной просторечной лексикографии начальный период, охватывающий историко-временной фрагмент с середины XIX века по его конец, включает в себя два частных этапа: А) этап зарождения: 1840-е – 1859-й гг.; Б) этап роста: 1860-е – 1903-й гг. Период становления, охватывающий историко-временной фрагмент с 1903 по 1950-е гг, включает в себя два частных этапа: А) предвоенно-революционный этап: 1903 – 1913 гг; Б) советскосталинский этап: 1920-е – 1950-е гг. Современный период, охватывающий историковременной фрагмент с 1960-х гг. по настоящее время, включает в себя два частных этапа: А) советский этап: 1960-е – 1991 гг.; Б) постсоветский этап: с 1991 г. по 2009 г.

3. В плане содержания англоязычная субстандартная лексикография характеризуется следующими специфическими чертами: 1) в начальный период – только в прикладном аспекте – переходом от первых «предупредительных» списков и глоссариев кэнта, составленных с позиций нормативно-предписывающей лексикографии, к словарикам и первым толковым словарям, составленным с позиций регистрирующей лексикографии, обладающим, однако, простой структурной организацией, в основном, в виде вокабулы-кэнтизма и ее литературной дефиниции; 2) в период становления: А) в теоретическом аспекте – первыми попытками изложения во вступительных статьях к словарям сленга и кэнта социолексикологического обоснования этих словарей с выработкой соответствующих понятий и терминов следующими лексикографами: Ф. Гроузом, Дж.К. Хоттеном, Г. Бауманом, А. Баррером и Дж.С. Фармером; Б) в прикладном аспекте – значительным расширением регистрируемого субстандартного материала, разработкой микроструктуры толковых словарей, включая словарную статью и пометы; 3) в современный период: А) в теоретическом аспекте – специальными фундаментальными монографическими исследованиями по теории общей лексикографии в трудах Х. Касареса и Л. Згусты, где имеются разделы по субстандартной лексикографии и просторечным словарям, и по теории английского субстандарта в трудах Э. Партриджа, а также в специальных весьма детальных и глубоких сопроводительных статьях к своим просторечным словарям С.Б. Флекснера и Р.А. Спиерса; Б) в прикладном аспекте – собранием в толковых просторечных словарях максимально возможного субстандартного материала и его детальным описанием с применением полного набора известных в англистике лексикографических инструментов.

4. В плане содержания русскоязычная просторечная лексикография характеризуется следующими специфическими чертами: 1) в начальный период: А) в теоретическом аспекте – первыми попытками социолексикологического обоснования глоссариев и словариков языка офеней и определения соответствующих понятий и терминов в работах В.И. Даля и Н. Смирнова; Б) в прикладном аспекте – первыми глоссариями офенской лексики и воровского арго в виде простых списков, содержащих вокабулу-арготизм и ее литературную дефиницию; 2) в период становления: А) в теоретическом аспекте – расширением понятийно-терминологического ряда, соотнесенного с регистрируемым материалом в просторечных словарях, включая такие сущности, как арго, жаргон, тайные языки, и привлечением к социолексикологическому обоснованию социолексикографии аспектов, связанных с локально-территориальной, социальной и этнической характеристикой материала, в работах И.А. Бодуэна де Куртенэ, В.И. Лебедева, В.М. Попова, П. Фабричного, Г.С. Виноградова, П.С. Богословского, Н.Н. Виноградова и В.А. Тонкова; Б) в прикладном аспекте – значительным расширением регистрируемых в словарях пластов лексического просторечия, увеличением объема словарей и более детальной разработкой их микроструктуры, включая появление первых локальных и социальных помет; 3) в современный период: А) в теоретическом аспекте – разработкой социолингвистических, социолексикологических и лингвокультурологических аспектов теории просторечной лексикографии в работах Х.Е. Маркесса, В.Д. Бондалетова, М.А. Грачева, В.Б. Быкова, В.С. Елистратова, В.Д. Девкина, В.М. Мокиенко, Т.Г. Никитиной, В.В. Химика и концептуальным обоснованием социолексикографии как автономной отрасли языкознания в ее субстандартной для английского языка и просторечной для русского языка составляющих в трудах В.П. Коровушкина; Б) в прикладном аспекте – в постоянном, за исключением советского периода, росте количества просторечных словарей, объема и видового разнообразия фиксируемых в них нестандартных лексических единиц с позиций регистрирующей лексикографии и приближением к максимально возможной по своей разработанности макро-, мега- и микроструктурной организации словаря, словарной статьи, типологии помет и применения лексикографического инструментария в фундаментальных для своего типа словарях В.М. Мокиенко и Т.Г. Никитиной, В.П. Коровушкина, М.А. Грачева и В.В. Химика.

5. Категориально-понятийная система и соответствующая ей терминосистема сопоставительной субстандартной лексикографии английского и русского языков в ее социолингвистическом, социолектологическом и социолексикологическом компонентах включает в себя следующий типологический для данных языков ряд сущностей, соотносимых также и с объектно-предметной областью этой науки, находящейся на этапе своего формирования в качестве автономной отрасли языкознания: 1) социальнокоммуникативную систему языка; 2) социолингвистическую норму; 3) экзистенциальную форму языка; 4) национальный язык; 5) литературный язык; 6) геолект: а) региолект, б) диалект, в) локалект, г) говор; 7) язык-пиджин; 8) подъязык / субъязык; 9) социолект (этносоциолект); 10) языковой субстандарт: А) внелитературное просторечие, Б) этническое просторечие, В) локально-территориальное просторечие, Г) лексическое просторечие / лексический субстандарт: а) коллоквиализмы (литературные и низкие), б) общие сленгизмы, или интержаргон, в) вульгаризмы, г) профессиональные жаргоны, д) корпоративные жаргоны, е) эзотерические арго, ж) условно-профессиональные арго / жаргоны, з) лексиконы маргинальных субкультур. Именно лексический субстандарт / лексическое просторечие является специфическим объектом субстандартной лексикографии, исследуемым на предмет отражения социономинативных и социокоммуникативных особенностей субстандартных лексических подсистем в просторечных словарях.

6. Типологическими чертами двух наиболее фундаментальных современных словарей нестандартной лексики английского и русского языков – Э. Партриджа и В.М. Мокиенко / Т.Г. Никитиной являются: 1) четкая мега-, макро- и микроструктурная организация этих словарей; 2) включение в состав словарной статьи следующих базовых компонентов: а) вокабулы с необходимыми орфографическими и орфоэпическими характеристиками, б) дефиниций разных типов, в) разнообразных словарных помет, г) этимолого-дериватологической справки, д) авторских цитаций и иллюстративных примеров с их паспортизацией. Специфика используемого в этих словарях социолексикографического инструментария заключается: 1) в конкретных типах дефиниций, способах филиации значений многозначных вокабул и в приемах дополнительной семантизации лексем, 2) в наборе и последовательности подаваемых социолингвистических, стилистических и грамматических помет и символов, 3) в способах паспортизации примеров.

7. В современной субстандартной / просторечной лексикографии своего решения требуют следующие две группы типологических для сопоставляемых языков вопросов: 1) в плане теории – разработка дальнейшего социолингвистического, социолектологического и социолексикологического обоснования научного содержания этой лексикографической отрасли в аспектах ее понятийнотерминологической системы, а также перевод внимания теоретиков лексикографии к проблемам этнолингвистического, лингвокультурологического, лингвострановедческого, лингвоэкологического, юрислингвистического и лингвокриминологического обоснования этой науки как автономной отрасли языкознания; 2) в прикладном плане – охват новых субстандартных лексиконов, постоянно появляющихся в английском и русском языках, и их адекватная лексикографическая регистрация в специальных и общих толковых, идеографических и переводных словарях лексического субстандарта. Решение названных групп актуальных проблем раскрывает перспективы теоретико-прикладного развития сопоставительной субстандартной лексикографии английского и русского языков.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые:

• на основе логически непротиворечивого сочетания социолингвистических и лингвистических критериев, взаимодополняющих, при определяющей роли первых, друг друга, намечена достаточно четкая и объективная периодизация истории зарождения, становления и развития субстандартной / просторечной лексикографии как нового научного направления в английском и русском языках в теоретическом и прикладном аспектах;

• на основе предложенной периодизации истории субстандартной лексикографии английского и русского языков охвачены и учтены все наиболее значимые для выделения этого научного направления мысли, взгляды, идеи, подходы и концепции, зарегистрированные в историографии лингвистики в виде персонифицированной теории общей и специальной лексикографии, постепенно развивающейся в свою автономную отрасль – сопоставительную просторечную лексикографию данных языков;

• на этой историко-теоретической основе систематизированы и определены логические ряды и содержание социолингвистических, социолектологических и социолексикологических категорий, понятий и соответствующих терминов, которые были естественным образом включены в методологию сопоставительной субстандартной лексикографии и апробированы при лексикографическом анализе монолингвальных списков, глоссариев и толковых словарей нестандартной лексики английского и русского языков указанных национальных периодов;

• на основе разработанной и апробированной компаративнолексикографической методологии выявлены сходства, различия и специфика лексикографического описания нестандартных лексических систем в корпусе проанализированных глоссариев и толковых просторечных словарей английского и русского языков;

• на основе компаративно-лексикографического анализа двух наиболее фундаментальных современных словарей нестандартной лексики английского и русского языков определены типологические черты в используемом в этих словарях лексикографическом инструментарии;

• на основе анализа теоретических и прикладных аспектов сопоставительной просторечной лексикографии очерчены проблематика и перспективы лексикографического описания нелитературных форм английского и русского языков национальных периодов.

Теоретическая значимость работы состоит в следующем:

• сочетание на общелексикографической теоретической базе трех основных аспектов (социолингвистического, социолектологического и социолексикологического) и трех вспомогательных (лингвокультурологического, лингвострановедческого и лингвоэкологического) с методологией сопоставительной лингвистики к лексикографическому описанию лексического субстандарта и анализу просторечных словарей, регистрирующих нестандартную лексику, позволило очертить категориально-понятийную и терминологическую основы и обзорнолексикографическую базу для формирования в английском и русском языках сопоставительно-лексикографического подхода в науке о просторечных словарях в ее теоретическом и прикладном компонентах;

• намеченные категориально-понятийная и терминологическая основы и обзорно-лексикографическая база словарей нестандартной лексики английского и русского языков позволили включить субстандартную / просторечную лексикографию сопоставляемых языков в процесс формирования в современной науке нового лингвистического направления в области сравнительно-исторического, типологического и сопоставительного языкознания сравнительную социолексикографию, в рамках которой могут проводиться сопоставительные исследования любых словарей, фиксирующих нелитературную лексику всех известных социальных, этнических и территориальных диалектов как данной пары противопоставляемых языков, так и других возможных групп языков;

• результаты данного исследования важны также для решения таких проблем общего языкознания и теории языка, как взаимодействие общества, языка и мышления, взаимосвязь языка, социума и культуры, роль языка в процессе познания, сохранения и передачи информации, для решения известных вопросов лексикографической теории, этнолингвистики, социолингвистики, лингвокультурологии, лингвоэкологии, а также теории номинации, компаративистики, теоретической и сопоставительной лексикологии, контрастивной социолектологии и стилистики, коллоквиалистики и арготологии, а также теории переводоведения.

Практическая ценность исследования заключается в возможности использования его материалов и выводов в следующих областях:

• в фундаментальных теоретических курсах по общему языкознанию, типологии языков, социолингвистике, общей лексикографии, диалектологии, лексикологии, стилистике и переводоведению;

• в спецкурсах по компаративной социолексикографии, контрастивной социолектологии, социолексикологии и стилистике, этнолингвистике, психолингвистике, лингвокультурологии, теории номинации, по контрастивным или сопоставительным аспектам просторечной дериватологии, субстандартного словообразования, просторечного заимствования и лексико-семантического словопроизводства;

• для составления одноязычных и переводных словарей различных социолектов, этносоциолектов, социализированных и этнизированных региолектов, диалектов, локалектов и говоров, отдельных жаргонов, арго, кэнта, коллоквиализмов, вульгаризмов и пиджинизмов, субкультурных лексиконов, а также больших толковых, идеографических и ассоциативных словарей лексического просторечия английского и русского языков.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списков научной литературы, словарей, Интернет источников и приложений. Во введении мотивируется выбор темы исследования, обосновываются методологическая основа, актуальность, цель, задачи, материал и методы исследования, формулируются положения, выносимые на защиту, научная новизна, теоретическая и практическая значимость и структура работы. В первой главе устанавливается периодизация истории англоязычной субстандартной и русскоязычной просторечной лексикографии и проводится анализ основных просторечных глоссариев и словарей ее начального этапа в сопоставляемых языках.

Во второй главе рассматриваются особенности социолексикологического осмысления нестандартной лексики как основы для ее социолексикографического описания и дается социолексикографический очерк глоссариев и словарей нестандартной лексики на этапе становления социолексикографии сравниваемых языков. В третьей главе анализируются проблемные вопросы теории социолингвистического, социолектологического и социолексикологического обоснования субстандартной / просторечной лексикографии в зарубежной лингвистике и англистике и в отечественном языкознании и русистике в разделах ее категориально-понятийного аппарата и соответствующей терминосистемы. В четвертой главе рассматриваются вопросы прикладного аспекта социолексикографии английского и русского языков современного периода и типологизируются инструментарии двух фундаментальных толковых словарей английского и русского лексического субстандарта. В заключении обобщаются результаты исследования, прогнозируются тенденции развития социолексикографии в английском и русском языках, намечаются направления перспективных исследований в рамках предложенной теории и методологии компаративной социолексикографии. В приложении, которое помещено в отдельном томе, вынесен дополнительный теоретический и практический материал, не вошедший в основной текст диссертации.

Апробация исследования. Основные положения и результаты исследования изложены в 80 публикациях автора (из которых 2 монографии и 9 научных статей в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях по перечню ВАК РФ) и обсуждались на V Международном конгрессе «Мир на Северном Кавказе через языки, образование и культуру» (Пятигорск, 2007), Международной научной конференции «Проблемы современной лингвистики. Языковые контакты» (Баку, 2007), Международной научной конференции «Язык и культура» (Петрозаводск, 2007), Международной научно-практической конференции «Проблемы прикладной лингвистики» (Пенза, 2007), Международной научной конференции «Актуальные проблемы теоретической и прикладной лингвистики» (Челябинск, 2007), Международной научной конференции «Коммуникативные аспекты современной лингвистики и лингводидактики» (Волгоград, 2008), Международной научнопрактической конференции «Лингвистические чтения – 2008» (Пермь, 2008), Межвузовской научно-практической конференции «Язык и межкультурная коммуникация» (Санкт-Петербург, 2008), Международной научно-практической конференции «Найновите научни постижения – 2009» (София, 2009), Международной научно-практической конференции «Dny vdy – 2009» (Прага, 2009) и др. Результаты исследования внедрены в учебный процесс на факультете иностранных языков Астраханского государственного университета, факультете иностранных языков Астраханского филиала университета Российской академии образования, факультете английского и романских языков Пятигорского государственного лингвистического университета.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В главе 1 «Начальный период истории субстандартной лексикографии английского и русского языков» уточняется периодизация истории англоязычной и русскоязычной субстандартной лексикографии, дается лексикографический очерк глоссариев и словарей британского кэнта и русского арго ее начального этапа; очерк словарей русского арго предваряется анализом социолексикографических идей их составителей. Объектом исследования в настоящей главе выступают две лингвистические сущности начального этапа в истории субстандартной лексикографии: 1) списки, глоссарии и словари, в которых регистрируется нестандартная лексика английского и русского языков; 2) сама регистрируемая в них неконвенциальная лексика и фразеология. Предметом анализа здесь выступают социолексикографические характеристики как субстандартных справочников, так и фиксируемых в них нестандартных лексических единиц, а также лексикографические инструменты, используемые составителями этих справочников для описания тех особенностей нестандартных единиц, которые отличают их от литературной лексики и фразеологии.

Периодизация истории англоязычной субстандартной лексикографии адекватно отражает социально-лингвистические факторы ее зарождения, формирования и становления, а наименования этих периодов не противоречат их сущности в теоретическом и прикладном аспектах: 1) начальный период охватывает историко-временной фрагмент с середины XVI по третью четверть XIX веков и включает в себя два частных этапа: а) этап ее зарождения как практики составления субстандартных словарей: 1567-й – 1665-й годы; б) этап ее роста – развитие ее теории и увеличение количества субстандартных словарей в английском языке: 1698-й – 1784-й годы; 2) период становления охватывает историко-временной фрагмент с конца XIX по первую треть XX века и включает в себя два частных этапа:

а) классический этап: 1785-й – 1859-й годы; б) постклассический этап: 1860-й – 1936-й годы; 3) современный период охватывает историко-временной фрагмент с 1937-го года по настоящее время и включает в себя два частных этапа: а) этап второй мировой войны: с 1939-го по 1945/6-й годы; б) послевоенный этап – со времени окончания второй мировой войны по настоящее время.. Выделенные периоды являются цельными по своему содержанию, но формально структурированными на более частные этапы, которые, в свою очередь, привязаны, с одной стороны, к социальной истории Великобритании и, с другой стороны, к развитию общей лексикографии в трех ее аспектах применительно к англоязычной субстандартной лексикографии:

а) теории лексикографии, б) практики словарного дела – составления словарей англоязычного лексического субстандарта и б) всей совокупности субстандартных словарей национального английского языка.

Периодизация русскоязычной просторечной лексикографии научноисториографически строится на тех же социолингвистических и общелексикографических основаниях, позволяющих адекватно разграничить зарегистрированную в лексикографических справочниках и лингвистических трудах ее историю, первоначально, в ее прикладном аспекте как практики составления словарей лексического просторечия и совокупности этих словарей в русском языке, а следом и в теоретическом аспекте как науки, на три историко-временных периода:

1) начальный период: c середины по конец XIX века: а) этап зарождения: 1840-е – 1859-й годы; б) этап роста: 1860-е – 1903-й годы; 2) период становления: с 1903-го по 1950-е годы: а) предвоенно-революционный этап: 1903-й – 1913-й годы; б) советскосталинский этап: 1920-е – 1950е годы; 3) современный период: а) советский этап:

1960-е – 1991-й годы; в) постсоветский этап: с 1991-го г. по настоящее время.

В каждом из выделенных периодов в истории как англоязычной, так и, особенно, русскоязычной субстандартной лексикографии постоянно существовал и существует сейчас временной разрыв между появлением в живой разговорной речи новых видов социолектов и субкультурных лексиконов и появлением толковых словарей, в которых были бы зарегистрированы эти вокабуляры; и далее, между этими новыми словарями и их научным осмыслением в теории социолексикографии как в зарубежной лингвистике и англистике, так и в отечественном языкознании и русистике.

Этап зарождения англоязычной субстандартной лексикографии отмечен первыми попытками сбора, толкования и лексикографического осмысления британского кэнта в следующих «предупредительных» справочниках: 1) XVI в.:

списки кэнта и глоссарии кэнта и сленга в работах Р. Коплэнда (1517 или 1536/7), Дж. Одли (1561, 1603), Т. Хармана (1567, 1573) и Р. Грина (1592); 2) XVII в.:

глоссарии в работах Т. Деккера (1608, 1609, 1612, 1616, 1620, 1632, 1638, 1648, 1672), Р. Хеда (1665, 1673). Лексикон кэнта в памфлете Р. Коплэнда содержит не менее кэнтизмов, не получивших, однако, какой-либо лексикографической обработки за исключением предлагаемых автором их «переводов» на литературный английский язык, а также редких указаний на носителей этих кэнтизмов. Список единиц древнего кэнта Дж. Одли насчитывает около 50 кэнтизмов, описание которых часто представлено автором в форме, приближающейся к структурной организации стереотипного глоссария, содержащего вокабулы и дефиниции. Однако это еще не лексикографически оформленная статья, а лишь первая попытка словарного описания кэнтизмов, содержащая важные сведения об арготических словах и фразеологизмах, которые оказались востребованными последующими лексикографами для составления развернутых и весьма информативных словарных статей и помет. Список кэнта Т. Хармана продолжает традицию глоссариев-предупреждений, но отличается более современной орфографией. Списки кэнта Р. Грина характеризуются дальнейшим расширением собраний кэнта, однако, как и предыдущие глоссарии, выполнены лексикографически не профессионально, но со знанием лексиконов деклассированных элементов Лондона конца XVI века. Списки Т. Деккера можно рассматривать в качестве первой попытки алфавитной организации глоссариев древнего кэнта.

Глоссарии Р. Хеда – дальнейшее развитие субстандартной «двусторонней»

лексикографии, где закрепляется алфавитная организация словника в обеих его частях: «кэнт – литературный язык» и литературный язык – кэнт»; дефиниции приобретают более четкие формулировки, цитации находят все большее распространение, объем словников увеличивается.

Этап роста англоязычной субстандартной лексикографии отмечен увеличением объема и расширением описываемых черт кэнта в следующих справочниках: XVII в.: словарь «Canting Crew» B.E. (1698/1699); XVIII в.: анонимный словарь «New Canting Dictionary» (1725) и глоссарии кэнта в жизнеописаниях Б.-М. Кэрью (1750-1882). Словарь B.E. «Canting Crew» – это первое собрание субстандартных единиц, которое по своей организации и объему материала может считаться справочником, приближающимся к толковому словарю по следующим параметрам: 1) алфавитной макроструктуре словника; 2) стереотипной микроструктуре многих словарных статей, содержащих: А) обязательные компоненты: а) вокабулу, б) дефиницию; Б) факультативные компоненты: а) пометы, б) цитации; 3) достаточно четким и адекватным дефинициям двух типов:

а) синонимическим определениям и б) описательным толкованиям; 4) двум типам помет: а) функционально-стилистическим и б) социально-стратификационным;

5) попыткам этимологизации субстандартных лексем. В словаре «New Canting Dictionary» – компиляции словаря «Canting Crew» – закреплена разработанная в оригинале макро- и микроструктурная организация словника и словарной статьи (вокабула, дефиниция, помета «cant», цитации и этимологическая справка), улучшены толкования кэнтизмов, уточнено содержание понятия «кэнт» и введены новые лексикографические термины «canting dialect» и «canting jargon». Списки кэнта в жизнеописаниях Б.-М. Кэрью закрепляют сложившиеся к середине XVIII века принципы лексикографической обработки кэнта и адаптацию глоссариев субстандартной лексики и фразеологии к потребностям публицистической и художественной литературы, что способствовало возрастанию как лингвистического, так и общественного интереса к кэнту, сленгу и жаргонам всех типов в британской этнокультуре.

Социолексикографическая мысль на русскоязычной почве характеризуется тем, что в период с середины XIX по начало XX в. в русистике, в частности, в работах В.И. Даля и Н. Смирнова, происходит теоретическое осмысление необходимости перехода от предписывающей нормативной лексикографии литературного языка к регистрирующей лексикографии всех пластов общенародного языка, в связи с чем уточняются: 1) принципы выбора материала и его источников, 2) способы его сбора и лексикографирования, 3) соответствующие понятия и термины, 4) методы онтолингвистического, социолингвистического и социолексикологического описания нестандартной лексики, 5) некоторые ее черты в аспектах: а) социального функционирования, б) структуры, в) семантики и, отчасти, г) прагматики, с целью их отражения в лексикографических справочниках.

В 1840-е – 1850-е гг. В.И. Далем намечается переход, в понятийнотерминологическом отношении, от изучения «офенского языка» к «музыке» – «языку»

воров и «мазуриков», что сопровождается изменениями в обозначении этих форм.

Сначала эти лексиконы именовались «локализованными» терминами: «аламанский», «ламанский», «галивонский» и «кантюжный» «языки» как территориальнодиалектальные разновидности языка офеней, обладающие коммуникативноэзотерической функцией, но отличающиеся лексически – местными «прибавками» и социумом своих носителей – профессиональных нищих. Затем те же лексиконы стали называться «байковым языком» воров и «мазуриков», локализованным в качестве городского полудиалекта, имеющего некоторую лексическую общность с офенским языком. Вместе с названными выше формами в научный лексикографический обиход В.И. Далем были введены термины и понятия «жаргон» и «просторечие», хотя и без разъяснения их связи с офенским языком и воровской «музыкой».

В 1899 г. Н. Смирнов ввел в научный обиход термин «argot», пока еще в его французской форме, но уже для обозначения «условного языка», «музыки», или «байкового языка» воров и мошенников. При этом воровское арго получает социолексикологическую интерпретацию как основу для его описания в просторечных словарях по следующим позициям: 1) наименование «условного воровского языка» терминами «байковый язык» и «блатная музыка», из которых второй употребляется до сих пор; 2) указание социума носителей воровского арго в терминах «жульнические и мазурнические общества», а также социальной и национальной дифференциации этого социума, которая может отражаться в соответствующей дифференциации арготической лексики; 3) показ локальной вариативности арго по городским локалектам Москвы и Петербурга; 4) демонстрация «особого произношения» слов, звучащих «не славянскими звуками», для эзотеризации русского воровского арго; 5) указание на образность и коммуникативную сжатость арготизмов; 6) выявление в арго заимствований из немецкого, польского, татарского, украинского, цыганского, финского и романских языков.

Этап зарождения русскоязычной просторечной лексикографии отмечен сбором и толкованием арго в двух основных справочниках: 1) глоссарии В.И. Даля «Условный язык петербургских мошенников» (1842-1854) и 2) анонимном глоссарии «Собрание выражений и фраз, употребляемых в разговоре Санкт-Петербургскими мошенниками» (1859).

Рукописный глоссарий «Условный язык петербургских мошенников»

В.И. Даля не следует рассматривать изолированно от его фундаментального «Толкового словаря живого великорусского языка». Не предназначаясь для публикации, этот глоссарий не получил у его автора той развернутой и стереотипной лексикографической обработки по всем принципам организации макро- и микроструктуры алфавитного словника, которые осуществлены им в корпусе своего фундаментального словаря по всем компонентам принятой в нем словарной статьи. Те же арготизмы, которые зарегистрированы В.И. Далем в «Толковом словаре», получают в нем описание по следующим позициям: орфографические, орфоэпические и грамматические (указание флексий, рода, числа для имен pluralia tantum и собирательных существительных) характеристики, геолектные пометы, авторские цитации, (редко) этимолого-дериватологическая справка и (очень редко) паспортизация.

Анонимный глоссарий «Собрание выражений и фраз, употребляемых в разговоре Санкт-Петербургскими мошенниками» представляет собой первый лексикографический список воровского жаргона, который отличается от условных языков древних офеней. Это первый идеографический глоссарий, в котором жаргонизмы расположены по понятийным группам, а внутри их – в форме толкового глоссария: жаргонизм – литературная дефиниция. Словарные статьи, однако, не разработаны, дефиниции весьма примитивны.

Этап роста русскоязычной просторечной лексикографии отмечен расширенным толкованием воровского арго и жаргонов в трех основных справочниках: 1) глоссарий И.Д. Путилина «Условный язык петербургских мошенников, известный под именем “Музыки” или “Байкового языка”» (1897);

2) глоссарий Н. Смирнова «Слова и выражения воровского языка, выбранные из романа Вс. Крестовского “Петербургские трущобы”» (1899); 3) «Босяцкий словарь»

Ваньки Беца [И.К. Авдеенко] (1903).

Глоссарий И.Д. Путилина «Условный язык петербургских мошенников, известный под именем “Музыки” или “Байкового языка”» – это простой список лексических единиц, относящихся к русскому воровскому арго и уголовному жаргону конца XIX – начала XX вв. Глоссарий характеризуется: алфавитной организацией словника; наличием словарной статьи из двух компонентов – вокабулы и ее дефиниции; материализацией вокабулы словом, словосочетанием и предложением;

представлением вокабулы-слова четырьмя частями речи – существительным, прилагательным, глаголом, междометием; подачей вокабулы-слова рядом жаргонных синонимов, семантизированных одной дефиницией; вокабула может быть иноязычным словом в латинской записи; дефиниции выполняются литературным синонимом, развернутым толкованием и филолого-энциклопедическим определением.

В глоссарии нет указаний на источники материала, грамматической, стилистической и социолингвистической информации о просторечных лексических единицах, словарных помет, этимолого-дериватологической справки, примеров и их паспортизации.

Глоссарий Н. Смирнова «Слова и выражения воровского языка, выбранные из романа Вс. Крестовского “Петербургские трущобы”» представляет собой более информативный список просторечных лексических единиц, входивших в систему локализованного социолокалекта уголовных элементов Санкт-Петербурга последней трети XIX – начала XX вв., функционировавшего в качестве речевого репертуара воровского социума и смежных с ним преступных социумов мошенников, включая субкультурный маргинальный социум деклассированных элементов данного региона и временного периода. Глоссарию присущи: алфавитная мегаструктурная организация словника; наличие словарной статьи из двух обязательных и одного факультативного компонентов – вокабулы, ее дефиниции и примера; материализация вокабулы: словом (существительным, прилагательным, глаголом, наречием) и словосочетанием;

выполнение вокабулы рядом просторечных синонимов, семантизированных одной дефиницией, а также иноязычным словом в латинской записи; первые попытки филиации значений многозначной вокабулы; выполнение дефиниций: синонимом (и рядом синонимов), развернутым толкованием, филолого-энциклопедическим определением и сочетанием этих способов; семантизация арготизма посредством цитации; первые случаи введения дефиниционных компонентов, выполняющих функции этико-стилистических, социолингвистических профессиональных, корпоративных и гендерных помет и маркеров экспрессивно-оценочного компонента коннотации арготизма. В глоссарии нет грамматической характеристики слов, грамматических помет, этимолого-дериватологической справки и паспортизации иллюстративных примеров.

«Босяцкий словарь» Ваньки Беца [псевдоним И.К. Авдеенко] – это весьма информативный глоссарий лексических единиц, относящихся к локализованным субкультурным социолектам деклассированных элементов Одессы и Москвы, в которых присутствуют элементы воровского арго и уголовного жаргона конца XIX – начала XX вв. Глоссарию присущи: алфавитная мегаструктурная организация словника; наличие стереотипной словарной статьи из двух обязательных компонентов – вокабулы и дефиниции – и одного факультативного – социолингвистических помет;

материализация вокабулы словом (существительным, прилагательным, глаголом), словосочетанием и предложением; выполнение дефиниций литературным синонимом (рядом синонимов), развернутым толкованием; три типа помет – локальные, субкультурные и корпоративные. В глоссарии нет указания на источники материала, грамматической, стилистической и дериватологической информации о вокабулах, примеров и их паспортизации.

В главе 2 «Период становления субстандартной лексикографии английского и русского языков» рассматриваются две составляющие просторечной лексикографии: 1) социолексикологическое осмысление нестандартной лексики соответствующих языков как основы для ее социолексикографического описания и 2) основные глоссарии и словари, в которых эта лексика стала получать такое описание.

Социолексикографическая мысль на англоязычной почве представлена анализом идей наиболее выдающихся лексикографов – составителей субстандартных словарей этого периода: Ф. Гроуза, Дж.К. Хоттена, Г. Баумана, А. Баррера, Ч.Г. Леланда и Дж.С. Фармера.

Ф. Гроуз отметил двухсотлетнюю предысторию (1567-1765) записи кэнта, пришел к пониманию практической насущности регистрации кэнта, сленга и различных жаргонов в специальном словаре, обозначил эту лексику термином «Vulgar Tongue», выделив в нем «Cant». Однако в его подходе еще не сложилось четкого представления о структуре лексического субстандарта, терминосистеме и принципах организации субстандартного словаря.

Дж.К. Хоттен сделал попытку типологизации кэнта как формы языка, показав аналогичные кэнту «секретные» арго в других языках – херманию, ротвельш;

разграничил кэнт и сленг по степени их древности и секретности: где кэнт – это смешанная форма из нескольких языков, а сленг – форма национального языка; дал свое видение происхождения кэнта и сленга, показав их сходства и различия: где кэнту и сленгу присущи общие лексические способы сокрытия речи, а кэнту – еще и графические средства тайнописи; дифференцировал сленг в историческом и родовидовом аспектах, выделив древний и современный сленг, сленг, употребляемый «обществом», и сленг различных профессий и групп; объяснил способы образования сленгизмов в плане произношения и семантики; выделил в сленге (в наших терминах) интенсификаторы и богохульства (избегая вульгаризмов), и привел некоторые синонимические ряды в сфере сленга.

Г. Бауман дал справку о ранних списках кэнта; дифференцировал сленг по соотношению к классам, профессиям и занятиям, выделив «низкий» и «высокий»

сленг, разграничив военный, солдатский, морской, школьный, студенческий и спортивный сленг; уточнил обозначение кэнта и смежных форм в разных языках;

показал секретность и историческую устойчивость кэнта в противовес открытости и изменчивости сленга, переход сленгизмов в литературный язык; расширил круг способов образования сленгизмов и кэнтизмов, которые необходимо показывать в словаре, включив сюда оборотный, срединный и рифмованный сленг и народную этимологию.

А. Баррер отметил древность кэнта и сленга, нерешенность проблемы их терминологического обозначения; показал обновление этих лексиконов из разных источников, их функционирование во всех классах общества и сферах деятельности;

ввел в лексикографический обиход термин «standard dictionary», разграничил стандартные словари и словари сленга, жаргонов, арго и кэнта, обосновал необходимость создания специального словаря, регистрирующего все виды нестандартной лексики.

Ч.Г. Леланд отметил сложность установления времени и источника происхождения кэнта, проблематичность его отнесения к англо-саксонской эпохе, связь древнего кэнта с кельтскими языками – гаэльским, валлийским, шотландским, мэнкским, а также с англо-саксонскими диалектами, затем с шелтой, романи, далее – с идишем и ротвельшем; указал на постепенное перерастание кэнта в сленг и на появление в конце XVIII – начале XIX вв. «общего сленга», впервые в лексикографии обозначив его термином «general slang»; выделил в общем сленге коллоквиализмы и источники его пополнения – заимствования из голландского, итальянского и французского языков, англо-индийские, англо-китайские элементы и выражения пиджин-инглиш, американизмы, франко-канадизмы; показал развитие новых значений у старых английских сленгизмов.

Дж.С. Фармер констатировал, что в конце XIX в. в лексикографии не было общепринятой дефиниции понятия «сленг», которая учитывала бы все признаки сленга, отличающие его от литературного языка, диалектизмов, технических форм и коллоквиализмов, поскольку границы этого явления в словарном составе английского языка очень нечетки и подвижны; предложил использовать толковоэнциклопедические словари национального языка в качестве эталона для разграничения нелитературных и литературных лексиконов; показал важность прослеживать развитие значений сленгизмов в историческом плане на базе иллюстративных примеров, позволяющих выявить момент появления сленгизма и период его функционирования в языке; указал на значимость компаративного подхода к раскрытию значений сленгизмов посредством иноязычных синонимов, снабженных примерами.

В разделе «Социолексикографический очерк словарей нелитературной лексики классического этапа англоязычной субстандартной лексикографии»

проанализированы 15 словарей. В основном тексте диссертации описаны: 1) словарь Ф. Гроуза «A Classical Dictionary of the Vulgar Tongue» (1785); 2) словарь П. Игана «Grose’s Classical Dictionary of the Vulgar Tongue» (1823); 3) словарь Дж. К. Хоттена «The slang dictionary»(1859). В приложении описаны: 1) словарь Дж. Колфилда «Blackguardiana» (1795); 2) словарь Х.Т. Поттера «A New Dictionary of all the Cant and Flash Languages» (1797); 3) словарь «Gradus ad Cantabrigiam (1803); словарь Дж.

Энрюса «Dictionary of the Slang and Cant Languages Ancient and Modern» (1809);

4) словарь «Lexicon Balatronicum» (1811); 5) словарь «Bang-up Dictionary (1812);

6) глоссарии сленга и кэнта в книге Дж. Г. Во «Memoirs of James Hardy Vaux» (1819);

7) словарь «The Flash Dictionary» (1821); 8) собрания сленга и кэнта П. Игана в журналах «Boxiana» (1818-1824) и «Life in London» (1821) и в пьесе «Tom and Jerry»

(1822); 9) словарь Дж. Би «Slang» (1823); 10) словарь Дж. Кента «Modern Flash Dictionary» (1821); 11) словарь Д. Англикуса «The Vulgar Tongue» (1857); 12) словарь Дж. Мэтселла «Vocabulum» (1859). Ограничимся здесь обзором первых трех словарей.

Словарь Ф. Гроуза «A Classical Dictionary of the Vulgar Tongue», заимствуя большое количество материала у своих предшественников, является оригинальным лексикографическим справочником, имеющим: большой объем корпуса словаря, разнообразный по составу словник, разработанную и стереотипную по первым двум обязательным компонентам (вокабуле и дефиниции) словарную статью, отредактированные дефиниции, систему помет, попытки этимологизации и словообразовательного объяснения субстандартной номинации, наличие некоторого числа иллюстративных примеров-цитаций и спорадической паспортизации лексем.

Это подтверждает тот факт, что словарь Ф. Гроуза действительно открывает «классический» этап в истории англоязычной субстандартной лексикографии с регистрирующих, а не предписывающих позиций.

Словарь П. Игана «Egan’s Grose» представляет собой дальнейшую и достаточно успешную разработку предшествующих лексикографических справочников, в которых описывается нестандартная лексика английского языка с начала XVI по начало XIX веков, преимущественно, словаря Ф. Гроуза и «Lexicon Balatronicum». В нем наблюдается увеличение количества зарегистрированных единиц, расширение диапазона пластов английского лексического субстандарта и типов словарных помет. Это является шагом вперед в развитии английской субстандартной лексикографии.

Словарь Дж.К. Хоттена «The slang dictionary» – это вершина классического этапа истории англоязычной субстандартной лексикографии, поскольку он закрепляет классическую организацию просторечного словаря, в составе которого выделяются мега-, макро- и микроструктурные части. Микроструктура словарной статьи получает устойчивую организацию, возможными компонентами которой выступают: вокабула, ее вариант, дефиниция, пометы, этимолого-дериватологическая справка, пример и его паспортизация. Однако этот состав статьи, набор и последовательность ее компонентов еще не полностью закрепились в практике словарного дела.

Социолексикографический очерк словарей нелитературной лексики постклассического этапа англоязычной субстандартной лексикографии осуществлен на основе 2 наиболее фундаментальных словарей – 1) словаря А. Баррера и Ч. Леланда «A dictionary of slang, jargon, and cant» (1889-1990) и 2) словаря Дж.С. Фармера и У.Э. Хенли «Slang and its Analogues» (1890-1904).

Двухтомный словарь А. Баррера и Ч.Г. Леланда «A dictionary of slang, jargon, and cant» имеет достаточно четкую мега-, макро- и микроструктурную организацию и содержит большой объемом материала, охватывающего, за исключением вульгаризмов-табу, – сленг, жаргон, кэнт романи и пиджин британского, американского, англо-индийского и австралийского ареалов. Словарная статья вполне стереотипна и включает в регулярном порядке: 1) вокабулу, 2) пометы, 3) дефиницию, 4) дериватологическую справку, 5) иллюстративные примеры и 6) их паспортизацию.

1-й и 3-й компоненты – обязательные, 2-й, 4-й, 5-й и 6-й – факультативные. Система помет: ареальные, локальные, функциональные, корпоративные и профессиональные маркеры. Четкие дефиниции выполнены литературными синонимами, развернутыми толкованиями, филолого-энциклопедическими определениями.

Семитомный словарь Дж.С. Фармера и У.Е. Хенли «Slang and its Analogues»

имеет четкую мега-, макро- и микроструктурную организацию и содержит более тыс. статей, охватывающих все пласты лексического субстандарта, впервые включая вульгаризмы. Словарная статья стереотипна и содержит в регулярном порядке следующие обязательные компоненты: 1) вокабулу, 2) пометы, 3) дефиницию, 4) этимолого-дериватологическую справку, 5) иллюстративные примеры и 6) их точную паспортизацию. Факультативно подаются сленговые синонимы из других языков. Система помет детально разработана: ареальные, историко-временные (для примеров), локально-территориальные, функционально-стилистические, корпоративные и профессиональные маркеры. Четкие дефиниции выполнены литературными (реже, просторечными) синонимами, развернутыми толкованиями, филологоэнциклопедическими определениями. По количеству и разнообразию материала и степени его обработанности данный словарь является вершиной постклассического этапа англоязычной субстандартной лексикографии.

Социолексикографическая мысль на русскоязычной почве представлена анализом идей И.А. Бодуэна де Куртенэ, В.И. Лебедева, В.М. Попова, П. Фабричного, Г.С. Виноградова, П.С. Богословского, Н.Н. Виноградова и В.А.Тонкова, которые содержатся в статьях к словарям русского просторечия этого периода.

И.А. Бодуэн де Куртенэ (1908) сделал первый лингвистический обзор наиболее значительных работ, в которых зарегистрированы французское, немецкое, польское и русское арго, а также первый достаточно глубокий социолингвистический и социолексикологический анализ «блатной музыки» конца XIX в., выявив следующие черты этой языковой формы, которые необходимо отражать в просторечных словарях: 1) условные языки включают: а) «блатную музыку», б) «языки» студентов, гимназистов, семинаристов, институток; 2) «блатная музыка»

охватывает: а) «язык» уголовных элементов: воров, грабителей, мошенников, шулеров, проституток, сводников и других «профессий» в «блатном» мире; б) «язык»

заключенных-«острожников» и «жаргон тюрьмы»; в) «язык» людей, не относящихся к преступному миру; 3) «блатная музыка» обслуживает социум своих носителей, объединенных общим мировоззрением и воровскими законами – «блатным правом» и «блатной этикой», социум, который регулярно воссоздает «блатную музыку» в качестве секретного средства своего общения; 4) «блатная музыка»: а) с позиций этнографии – одно из «видоизменений» русского языка на уровне «говора», возникшего вследствие распадения русского языка по «вертикальным и горизонтальным наслоениям»; б) в фонетическом и морфологическом отношении – отражает как общерусские особенности, так и особенности тех говоров, из области которых происходят ее носители; в) в территориальном плане – делится на более частные «говоры», различающиеся между собой произношением; г) характеризуется «международностью», впитав в себя заимствованные слова, иноязычное построение выражений, иноязычные особенности произношения, интернациональные корни, ассоциации, метафоры.

В.И. Лебедев (1909) развил социолингвистические мысли И.А. Бодуэна де Куртенэ о «блатной музыке» в своих социолексикологических идеях о воровском жаргоне конца XIX – начала XX вв. как о естественном результате развития русского языка, обусловленном необходимостью особого лексикона для обслуживания общения воров и преступников различных «мастей». Основное предназначение воровского жаргона как «условного языка» – засекречивание информации и функция пароля для распознавания «своего» от «чужого». Воровскому жаргону присуща своеобразная метафоричность, отражающая психологию его создателей и носителей, и интернациональность, обусловленная заимствованиями из цыганского, еврейского и немецкого языков.

Идеи В.И. Даля, Н. Смирнова, И.А. Бодуэна де Куртенэ и В.И. Лебедева преломились в социолингвистических и социолексикологических взглядах В.М. Попова (1912) на происхождение и существование «воровского языка» в следующих позициях: 1) возникновение воровского жаргона уходит в глубь времен к «условному языку», обслуживавшему социум волжских разбойников; эта связь наблюдается в жаргонной лексике; 2) воровской и арестантский жаргоны возникли вследствие необходимости преступников засекретить свою деятельность и свое общение от посторонних; этому способствуют краткость, образность и многозначность жаргонизмов, что предназначено для засекречивания речи;

3) прослеживается связь между воровским и тюремным жаргонами, при значительном воздействии первого на второй; 4) общий воровской жаргон дифференцируется по специальным жаргонам конкретных воровских «профессий»; 5) в воровской и тюремной среде происходит «рассекречивание» жаргонизмов и их проникновение в речь представителей как низших, так и высших слоев общества.

Социолексикографический анализ словарей нелитературной лексики предвоенно-революционного этапа русскоязычной просторечной лексикографии осуществлен на основе 6 просторечных словарей: 1) «Словарь воровского языка»

В.И. Лебедева (1903;1909; 1912), 2) «Воровской словарь» Г. Досталя (1904), 3) словарь В.Ф. Трахтенберга «Блатная музыка («жаргон» тюрьмы)» (1909), 4) глоссарий Я. Балуева «Условный язык воров и конокрадов» (1909) (в Приложении), 5) «Словарь воровского и арестантского языка» В.М. Попова (1912) и 6) «Арестантский словарь»

О.К. (1913) (в Приложении). Ограничимся здесь обзором наиболее значительных словарей В.И. Лебедева, В.Ф. Трахтенберга и В.М. Попова.

«Краткий словарь воровского языка» В.И. Лебедева – это достаточно объемный и информативный глоссарий просторечных единиц, относящихся к воровскому арго и уголовному жаргону конца XIX – начала XX вв. Он характеризуется: 1) алфавитной мегаструктурной организацией словника;

2) стереотипной словарной статьей из двух обязательных компонентов – вокабулы и ее дефиниции – и факультативного компонента – социолингвистических помет определенных типов; 3) материализацией вокабулы словом (существительным, прилагательным, глаголом, междометием), словосочетанием и предложением;

4) выполнением вокабулы-слова рядом из двух, трех и четырех просторечных синонимов, семантизированных одной дефиницией; 5) возможной подачей вокабулыслова иноязычным словом, графически представленным в латинской записи;

6) выполнением дефиниций литературным синонимом, их рядом, развернутым толкованием, филолого-энциклопедическим определением, комбинацией этих приемов, а также употреблением арготизмов и жаргонизмов в составе дефиниций;

7) спорадическим использованием в словарной статье указателей, выполняющих функцию словарных помет трех типов: а) локально-территориальных, б) социолектносубкультурных, в) социально-корпоративных указателей жаргонов: карточных шулеров, мошенников-наперсточников, воров-карманников, мошенниковкукольников, конокрадов, проституток-хипесниц и тюремного жаргона. В словаре отсутствуют указания на источники материала и принципы его сбора и обработки, грамматическая и стилистическая информация о вокабулах, этимологодериватологическая справка, авторские цитации, иллюстративные примеры и их паспортизация.

Словарь «Блатная музыка» В.Ф. Трахтенберга – это информативный справочник воровского арго и уголовного жаргона конца XIX – начала XX вв. Ему присущи: 1) четкая рамочная мегаструктура: предваряющий текст, корпус словаря и заключающий текст; 2) четкая макроструктура корпуса словаря – строго алфавитный словник; 3) разработанная микроструктура статьи, в которую включены:

А) обязательные компоненты: а) вокабула и б) дефиниция; Б) факультативные: а) пометы, б) этимолого-дериватологические разъяснения и в) паспортизация примеров;

4) подача вокабулы словом (существительным, прилагательным, глаголом, междометием) и устойчивым словосочетанием; 5) представление вокабулы-слова рядом из просторечных синонимов под одной дефиницией; 6) подача для некоторых вокабул-слов орфографических вариантов и грамматических характеристик;

7) наличие двух примеров филиации значений многозначной вокабулы арабскими цифрами; 8) выполнение дефиниций литературным синонимом, их рядом, развернутым толкованием, филолого-энциклопедическое определением, их сочетаниями с участием просторечных синонимов; 9) спорадическая подача словарных помет трех типов: а) локально-территориальных указателей московского, западного, южного, юго-западного воровского и тюремного жаргонов и д) сибирского каторжного и острожного жаргонов; б) социально-корпоративных указателей воровского и тюремного жаргонов, жаргонов конокрадов, контрабандистов, шулеров, мошенников, карманников; в) косвенных темпоральных указаний на дату через паспортизацию жаргонизма и историческое событие; 10) наличие в отдельных статьях этимолого-дериватологической справки, представленной: а) указанием на источники заимствования из арабского, идиша, немецкого, польского и французского языков; в) объяснениями словообразования и семантической деривации; 11) наличие авторских цитаций, паспортизации арготизма и перекрестных ссылок. В словаре отсутствуют:

указания на источники материала для большинства единиц, разъяснения принципов их сбора и обработки, подробная грамматическая и какая-либо стилистическая информация о лексемах, регулярная этимологическая или дериватологическая справка, регулярные иллюстративные примеры и их паспортизация.

«Словарь воровского и арестантского языка» В.М. Попова – весьма информативный справочник воровского арго и уголовного жаргона начала XX в. Ему присущи: 1) достаточно четкая мегаструктура, которая охватывает следующие компоненты рамочной конструкции: предваряющий текст, корпус словаря и заключающий текст; 2) четкая макроструктурная организация корпуса словаря в виде строго алфавитного словника; 3) менее разработанная по своей микроструктуре словарная статья, в которую включены: А) обязательные компоненты: а) вокабула и б) дефиниция; и Б) факультативно-обязательный компонент – пометы; 4) представление вокабулы: а) словом (существительным, прилагательным, глаголом, наречием, междометием) и б) устойчивым словосочетанием; 5) выполнение дефиниций литературным синонимом, их рядом, описательным толкованием, их сочетанием с использованием в составе многих толкований арготизмов и жаргонизмов; 6) достаточно регулярная подача социолингвистических словарных помет двух типов: а) локально-территориальных указателей западного, московского, сибирского, санкт-петербургского и южного воровского арго и жаргона; б) социальнокорпоративных указателей арестантского жаргона, жаргонов домушников, жуликов, карманников, конокрадов, «мойщиков», мошенников, «шниферов», карточных шулеров; 7) наличие перекрестных ссылок. В словаре отсутствуют указания на источники материала, разъяснения принципов его сбора и обработки, орфоэпическая, орфографическая, грамматическая и стилистическая информация о вокабулах, темпорально-исторические пометы, этимолого-дериватологическая справка, авторские цитации или иллюстративные примеры и их паспортизация. Данный словарь, как и предыдущий, является весьма значительным фрагментом русской просторечной лексикографии на ее дореволюционном историческом этапе.

Советско-сталинский этап русскоязычной просторечной лексикографии представлен 12 работами: 1) «Словарики тюремного жаргона и соловецкого условного языка» Н.Н. Виноградова (1906; 1927); 2) «Спекулянтско-налетческий тюремный жаргон» В.И. Ирецкого (1921); 3) «Языка каторги» П. Фабричного (1923); 4) «Блатная музыка» С.М. Потапова (1923; 1927); 5) «Словарь воровского жаргона беспризорников» Маро [М.И. Левитиной] (1925); 6) «Детский блатной язык»

Г.С. Виноградова (1926); 7) «Объяснение жаргонных слов» Б.А. Глубоковского (1926);

8) «Словарь блатного жаргона» Н.М. Хандзинского (1926); 9) «Современный школьный язык» П.С. Богословского (1927); 10) «Из лексикона ростовских беспризорников и босяков» А.В. Миртова (1929); 11) «Слова воровского языка, встречающиеся в повести “Конец Хазы”» В.А. Каверина (1930); 12) «Воровской словарь» В. Тонкова (1930) (обзор п. 1, 2, 5-9, 11 – вынесен в Приложении). Все названные словари – это простые слабо разработанные глоссарии. Ограничимся здесь обзором двух словарей разного назначения.

В 1923 г. вышел справочник для сотрудников ГПУ «Блатная музыка:

Словарь жаргона преступников», составленный С.М. Потаповым; на его секретность указывает надпись на обложке «не подлежит оглашению». В 1927 г. этот же словарь был переиздан с включением новых материалов уже для сотрудников НКВД. В 1990 и 1997 гг. были осуществлены два репринтных выпуска этого словаря. Словарная статья совершенно не разработана; она содержит только два компонента: вокабулу и дефиницию.

В книге В. Тонкова «Опыт исследования воровского языка» (см.: Тонков, 1930) содержится «Воровской словарь», включающий в себя жаргон дореволюционных тюрем, каторги и исправительных домов, ночлежек, детских приемников для правонарушителей 1930-х гг. Однако большую часть материала собрал сам автор методом полевого сбора, а также извлек из художественной литературы. Словарь открывается названиями воровских специальностей. Далее даются названия мест пребывания воров. Словарная статья также не разработана и содержит только вокабулу и дефиницию.

В главе 3 «Теоретические аспекты современной социолексикографии английского и русского языков» рассматриваются проблемные вопросы теории социолексикологического обоснования социолексикографии.

социолексикографического направления в зарубежной лингвистике и англистике» в отдельных параграфах основного текста диссертации анализируются реферируемые ниже концепции Э. Партриджа и Р.А. Спиерса (анализ идей Х. Касареса, Л. Згусты, С.Б. Флекснера вынесен в Приложение).

В своем труде «Slang to-day and yesterday» Э. Партридж подробно рассмотрел следующие вопросы, которые можно соотнести с проблематикой «социолексикологии социолексикографии»: 1) этимологию термина «slang», 2) определение понятия «сленг», 3) диапазон подводимых под данный термин и включаемых в данное понятие языковых явлений, 4) происхождение сленга как своеобразной языковой сущности и историю его существования как формы английского языка, 5) социальный статус сленга, 6) отношение к сленгу его носителей, 7) причины употребления сленга в речи, 8) тенденции его развития в современном языковом пространстве, 9) виды сленга и 10) «доминионы» сленга. Очевидно, что наиболее значимыми для англоязычной социолексикографии следует признать, в первую очередь, проблематику, связанную с термином и понятием «slang», а также его функционирование как экзистенциальной формы языка.

лексикографических позиций, противопоставляя стандартные (standard) и «нонстандартные» (nonstandard) словари и зарегистрированный в них материал. Под термин «slang» исторически подводились такие «нонстандартные» формы английского языка, как британский криминальный жаргон (criminals’ jargon), который ранее именовался также термином «кэнт» (cant). Исконно, термин «slang» обозначал «условный криминальный жаргон» (patter of criminals) – весь комплекс полутайных идиом и полусекретных лексиконов криминального мира Великобритании (British underworld). К 1800-м гг. термин «slang» стал употребляться за пределами криминального мира для обозначения кэнта, кэнтизмов или «кэнтоподобных» (cantlike) слов. За все годы своего существования термин «slang» настолько расширил свое содержание в англоязычном научном и обыденном обиходе, что вобрал в себя все виды жаргонов, коллоквиализмов, диалектизмов и вульгаризмов. Регистрируемые в стандартных словарях нестандартные языковые элементы и употребления получают достаточно адекватную маркировку посредством таких словарных помет, как dialect, vernacular, rural, illiterate, low, colloquial, slang, jargon, argot, vulgar, obsolescent, obsolete, archaic, За обозримый период, начиная с 1500-х гг., появилось много словарей, в которых стал регистрироваться кэнт, криминальные жаргон, сленг и даже вульгаризмы, включая многие «запрещенные» (prohibited) слова-табу (taboo) и сексуальные термины. С 1700-х гг. словари сленга и криминального жаргона (underworld jargon) стали «процветать». Однако все «нонстандартные» словари XVIII в. отличаются эвфемистическими определениями сленгизмов, жаргонизмов, арготизмов и вульгаризмов. Лексикограф очерчивает три проблемные зоны нестандартных словарей: 1) указания в пометах времени и места функционирования нестандартных единиц; 2) интерпретация содержания нестандартной единицы;

3) дополнительные нежаргонные значения многих сленгизмов и вульгаризмов-табу в стандартном английском языке, раскрывать которые – задача стандартных словарей. В организации субстандартного словаря значимы следующие позиции: 1) набор компонентов и их последовательность в структуре типовой словарной статьи:

А) заголовочное слово и его варианты, Б) дефиниция (с возможными частеречными пометами и указанием особенностей произношения), включая филиацию значений сленгизма), В) дериватологическая справка (для сленгизмов, созданных на англоязычной словообразовательной базе), Г) информация: а) о локальнотерриториальных и географических особенностях функционирования сленгизма (с возможным указанием иноязычного источника его происхождения), б) о времени функционирования сленгизма, в) типах его употребления (usage domains), посредством, в наших терминах, социально-этнических, профессиональнокорпоративных и субкультурных помет (раскрываемых в специальном списке), г) об источнике зарегистрированного сленгизма. Здесь же заслуживает внимания уточненные лексикографом основные термины и определения обозначаемых ими понятий: 1) арго (argot) – это французский эквивалент (в терминологическом и понятийном планах) англоязычного кэнта, а также любой вид жаргона и сленга;

2) кэнт (cant) – это британский криминальный (criminal) жаргон и жаргон преступного мира; 3) жаргон (jargon) – это специальный лексикон или специализированный вокабуляр (specialized vocabulary), используемый определенной и известной группой людей; 4) жаргон преступного мира (underworld jargon) – это специализированный вокабуляр, используемый ворами, заключенными тюрем, проститутками и бродягами;

это своего рода кэнт XX столетия; 5) сленг (slang) – это слово или фраза, которые обладают характеристиками сленга и всегда использовались как сленг, хотя могут взаимозаменяться коллоквиализмами; 6) коллоквиализм – это слова, используемые в бытовой неформальной устной речи, но не употребляемые в формальной письменной речи; они могут взаимозаменяться сленгом и охватывать вульгаризмы-табу; 7) табу – это слова и выражения, употребление которых запрещено в определенных ситуациях общения.

В разделе «Теоретические аспекты формирования социолексикографического направления в отечественном языкознании и русистике» в отдельных параграфах анализируются реферируемые ниже концепции М.А. Грачева, В.М. Мокиенко и Т.Г. Никитиной, В.В. Химика, В.П. Коровушкина (анализ подходов Х.Е. Маркесса, В.Д. Бондалетова, В.Б. Быкова, В.С. Елистратова и В.Д. Девкина, вынесен в Приложение).

М.А. Грачев – один из первых языковедов в отечественной русистике, кто обратился к научному лексикографическому описанию – сбору, паспортизации и исследованию русского воровского и тюремно-лагерного арго, а также молодежного и других жаргонов. Рассматривая историю изучения лексики деклассированных элементов, ученый выделил «количественный» и «качественный» этапы в ее описании, а также перерыв в изучении русского арго: 1) «количественный» этап – с середины XIX в. по начало 20-х гг. XX в. – характеризуется началом исследования арго: а) сбором материала и организации его в словари арго и б) попытками описания этого материала; 2) «качественный» этап – с 1920-х гг. по начало 1930-х гг. – отмечен появлением арготологических изысканий: а) общетеоретического характера, б) исследований перехода арготизмов в общенародный язык, в) исследований иноязычных заимствований в лексиконах деклассированных элементов; 3) перерыв – со второй половины 1930-х гг. до второй половины 1980-х гг. – отмечен прекращением системного изучения просторечия. Характеризуя опубликованные на отечественной почве словари русского арго, М.А. Грачев отмечает следующие имеющиеся в них недостатки и ошибки в описании собранного в них арготического материала: 1) включение в арготические словари слов из других лексических подсистем – жаргонов, территориальных диалектов, просторечия и даже литературного языка; 2) неточная формулировка лексических значений в ряде словарей; 3) неверная этимология многих арготизмов; 4) отсутствие во многих словарях ссылок на источники зарегистрированного в нем материала или на время фиксации лексем, возможная компиляция материала, 6) отсутствие в большинстве словарей арго ударения и грамматической характеристики арготизмов, а также иллюстративного контекста; явные редакторские недостатки: а) нарушения алфавитного порядка подачи вокабул, б) орфографические ошибки. Рассматривая историю происхождения русского арго, М.А. Грачев выделил следующие значимые для арготологии подходы: 1) отнесение появления арго в глубокую древность;

2) отнесение времени появления арго к XVIII веку; 3) утверждение о происхождении арго от условных языков различных социальных групп: а) от «отверницкой речи кричевских мещан; б) от условного языка офеней; в) от единого социального диалекта нищих, офеней, прасолов, который служил объединяющим началом для этих социумов деклассированных элементов и распался позднее на ряд условных языков и арго; при этом, все эти положения нуждаются, по мнению исследователя, в уточнении, хотя несомненно, что лексика офеней сыграла существенную роль в становлении арго как источник его пополнения, но не в качестве того социального диалекта, от которого арго ведет свое происхождение. Арго, по мнению ученого, родилось и формировалось вместе с преступным миром и служило целям сокрытия преступных намерений, а также для наименования тех предметов и реалий, для которых не было названий в общенародном языке. Арго формировалось на протяжении длительного периода, по мере объединения различных группировок деклассированных элементов в один социум преступного мира. Условный язык офеней оказал влияние и на арго, поскольку офенский язык привлекал деклассированных элементов своей необычностью, непонятностью для непосвященных, а также своей экспрессивностью, что в определенной степени сближало его с арго.

Термин «арго», по свидетельству М.А. Грачева, неоднозначно трактуется в современной русистике: а) он используется в качестве синонима термина «жаргон»;

б) им подменяется термин «условный язык»; в) он обозначает жаргоны, просторечную городскую лексику и лексику деклассированных элементов. В связи с этим исследователь уточняет используемые им термины: «арго», «жаргон», «условный язык», «социальный диалект» и обозначаемые ими понятия: 1) автор обозначает термином «арго» только лексику деклассированных элементов; 2) термины «блат», «блатная музыка», «блатной жаргон», «жаргон преступников», «жаргон уголовников», «блатной язык» являются синонимами термина «арго»; 3) термины «условный и «условно-профессиональный язык» используются для обозначения лексиконов офеней, прасолов и прочих ремесленников и торговцев; 4) термины «интержаргон» и «интержаргонная лексика» понимаются ученым как «перекрещивающиеся части общебытового словаря разных жаргонов»; источником пополнения интержаргона является не только общебытовая лексика, но и некоторые профессиональные лексемы социальных диалектов, которые переходят в диффузную зону интержаргона, где интержаргонная лексика осознается как социодиалектная, поскольку она еще не ассимилирована просторечием; 5) различаются: а) общемолодежный жаргон, б) жаргон учащейся молодежи (учащихся), в) солдат и матросов, г) неформальных молодежных группировок и объединений (хиппи, панков, «металлистов»); 6) термин «разговорная лексика», используется автором для обозначения элементов, стилистически нейтральных в обиходно-бытовом общении и употребляемых в непринужденной беседе без нарушения литературных норм; 7) термины «социальный диалект» и «социолект» трактуются ученым в качестве общих терминов по отношению к арго, жаргонам, условным и условно-профессиональным языкам. Автор выделяет три вида арго: 1) общеуголовное арго, являющееся интегрирующим компонентом всего арго, используемым большинством деклассированных элементов – ворами различных «мастей», грабителями, разбойниками, мошенниками, бродягами, босяками, беспризорниками, городскими нищими, проститутками и прочими;

2) тюремное арго; 3) специализированные арго, используемое различными «мастями»

деклассированных элементов.

М.А. Грачев рассматривает социальные диалекты как открытые лексические системы, не обладающие четкими границами между ними, и классифицирует их, с учетом функций каждого социолекта, на следующие типы: 1) жаргоны: а) классовопрослоечные (дворян, мещан, крестьян, духовенства); б) производственные (заводских рабочих, строителей, ученых); в) по увлечениям и интересам (филателистов, картежников, игроков в домино, рыболовов); г) молодежные (учащейся и служащей молодежи, неформальных молодежных группировок); 2) условные языки ремесленников-отходников и бродячих торговцев; 3) арго деклассированных элементов. Ученый предлагает относить слова к арго на основе следующих параметров: 1) наличия в семантике слова указания на очевидную арготическую сферу его употребления; 2) признание слова носителями арго как своей лексемы;

3) неизвестность слова другим социальным группам населения; 4) употребление его как арготизма в словарях арго; 5) указание в общенародных словарях на использование этого слова в среде деклассированных элементов; 6) признание этого слова арготизмом в научных лингвистических работах; 7) особенности арготического словообразования; 8) ненормативность и яркая экспрессивная окраска.

В.М. Мокиенко и Т.Г. Никитина отмечают следующие факторы, которые оказали влияние на развитие русской жаргонной лексикографии: 1) активизация «неологики», куда входят и новообразования в литературном языке, и инновации в его некодифицированных сферах – в просторечии, диалектах, арго, жаргонах, сленге;

2) «жаргонный взрыв» в СМИ и рекламе, в устной и письменной публицистической речи, в художественной литературе; 3) «обесцензуривание» речи; 4) смена функциональностилистических регистров русского жаргона; 5) жаргонизация русского языка. В изучении русской нелитературной лексики – сленга, жаргона, арго, мата авторы выделяют два исторических периода применительно к языковому материалу:

1) субстандартный материал конца XIX – первых двух десятилетий XX вв., который описан достаточно подробно и всесторонне в социолингвистических трудах;