«РЕГИОН В ПЕРИОД МОДЕРНИЗАЦИИ: СОЦИАЛЬНЫЕ ИНСТИТУТЫ Материалы II Международной научно-практической конференции, 5 апреля 2013 г. Нижний Новгород 2013 ББК 60.59 УДК 316.3 Р32 Регион в период модернизации: социальные ...»

НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ

НИЖНИЙ НОВГОРОД

РЕГИОН В ПЕРИОД МОДЕРНИЗАЦИИ:

СОЦИАЛЬНЫЕ ИНСТИТУТЫ

Материалы II Международной

научно-практической конференции,

5 апреля 2013 г.

Нижний Новгород 2013

ББК 60.59 УДК 316.3 Р32 Регион в период модернизации: социальные институты: материалы II Международной научно-практической конференции, 5 апреля 2013 г. – Н.

Новгород, изд. НИСОЦ, 2013. – 551 с.

В сборнике представлены статьи по актуальным вопросам, существующим в политической, экономической, социальной и лингвистической сферах современных российских и зарубежных регионов, подготовленные участниками II Международной научнопрактической конференции, состоявшейся 5 апреля 2013 г. в Нижнем Новгороде.

Научный редактор: к.соц.н., доц. Д.А. Шпилёв Компьютерная верстка: И.Н. Макеева Ответственность за содержание представленных в сборнике материалов несут авторы статей.

ISBN 978-5-93116-160- © НИУ ВШЭ – Нижний Новгород,

СОДЕРЖАНИЕ

Раздел 1. СОЦИАЛЬНЫЕ ИНСТИТУТЫ КАК ФАКТОР МОДЕРНИЗАЦИИ РЕГИОНОВ

Белоусова С.В. Байкальский регион: подходы к развитию

Бушкова-Шиклина Э.В. Организационно-управленческий механизм социальной политики предприятия

Гриднева Е.А. Корпоративная этика как фактор модернизации российского бизнеса............. Иудин А.А. Федеральная программа развития региона и региональные противоречия........... Кирюшкина Е.Е Корпоративная социальная ответственность как инструмент региональной модернизации

Кодина И.Н., Панкратова Е.В. Оценка уровня коррупции в Ивановском регионе: результаты социологического мониторинга

Козлов В.А. Продолжительность жизни населения как фактор снижения демографического потенциала регионов СФО

Куфлина И.С. Предпринимательский университет как элемент региональной инновационной системы

Мазин А.Л. Миграционные намерения нижегородских студентов

Петрова И.Э., Каржина Г.А. Изучение опыта государственно-частного партнерства в сфере молодежной политики

Пятачкова А.С. Соотношение традиционных и новых ценностей при осуществлении модернизации: опыт Индии и Китая.

Рыхтик М.И. Гуманитарные аспекты модернизации

Старкин С.В. Реализация региональных стратегий инновационного развития: опыт Финляндии

Терон И.В. Инвестиционные факторы модернизации социально-трудовой сферы региона.... Титов В.Н. Социальный капитал как фактор модернизации

Шпилев Д.А. Миграция как фактор регионального развития (на примере Германии)............. Saleeva E., Devine M. A cultural intelligence as a key factor for success in multicultural world.... Раздел 2. КОНКУРЕНТОСПОСОБНОСТЬ РЕГИОНОВ И ТРАНСФОРМАЦИЯ РЕГИОНАЛЬНОЙ ЭКОНОМИКИ

Альтшулер А.И., Богаткина М.С., Радионова Д.А. Политика ценообразования нефтяной промышленности в современных российских условиях

Блинов А.О. Государственное управление инвестиционной промышленной политикой региона

Гапонова О.С., Коршунов И.А. Роль, место и значение региональных инновационных экосистем в создании инновационного климата и поддержке молодого инновационного предпринимательства

Голева Г.А. Прямые иностранные инвестиции и институциональные изменения в регионах России

Евдокимов С.А. Перспективы развития региональных экономических моделей оценки диффузии инновационных товаров-комплементов

Жидкевич Н.Н. Социальный портрет современного отходника нижегородского Заволжья.. Заварина Е.С., Грициняк К.А. Межрегиональная дифференциация доходов населения России (региональный аспект)

Зинчак Е.В., Гашкова Т.А., Шабанов Т.Е. Развитие франчайзинговой деятельности как фактор повышения конкурентоспособности регионов

Исланкина Е.А. Интернационализация кластеров как условие повышения региональной конкурентоспособности

Козина О.В.Балансировка ключевых показателей деятельности как подход к разрешению межфункциональных конфликтов в торговой компании

Корнев Д.А. Анализ результативности российских инвестиционных фондов на основе модели Марковской цепи

Крупкина А.С. Региональная инновационная политика в области финансового посредничества

Кулмаганбетова А.С. Инновационная активность как фактор конкурентоспособности экономики Казахстана

Пахомова Л.М., Короткина А.С. Дублирование контрольно-надзорных функций в области торговой деятельности

Позаненко А.А. Поселения родовых поместий как новая форма жизни на селе

Попова О.В. Покупательная способность заработной платы как инструмент модернизации экономики cельских территорий Республики Саха (Якутия)

Руденко Н.С. Cтратегическое планирование в вопросах формирования и продвижения брендов российских городов

Уварина Ю.А. Разработка инновационных бизнес-моделей как способ повышения конкурентоспособности компаний в регионах

Царьков А.С., Погорелова С.А Кластерный подход как инструмент повышения конкурентоспособности фармацевтической и медицинской промышленности региона....... Раздел 3. РЕГИОНАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА КАК ИНСТРУМЕНТ МОДЕРНИЗАЦИИ

Бакутина Н.С. Политическая культура как основа гражданского общества

Барсегян В.М. Институт координаторов как новый формат вовлечения молодежи в общественно-политическую практику на региональном уровне (на примере Ростовской области)

';

Бикметова Т.И. Гендерный аспект проблемы принятия решений в современной России.... Ерохина Ю.В., Алексеева Е.А., Скиба А.В. Региональная молодежная политика:

сравнительный анализ на примере республики Саха (Якутия) и Ставропольского края....... Ерохина Ю.В., Тимофеева В.С., Сухарева А.Е. Основные тенденции развития политической культуры центрального региона (на примере г. Москвы) в период модернизации................ Каптерев С.Е., Левин Ю.Л. Внешняя политика России в АТР в сфере энергетики............... Колобова С.А., Завьялов А.А. Инновационные технологии социальной политики как инструмент модернизации: опыт Нижегородской области

Корнеева И.Е. Вовлеченность населения Нижегородской области в неформальные практики гражданского общества

Куликова Т.В., Сухарева А.И. Проблема формирования политической культуры в современном российском обществе

Леонтьева А.В., Рзаев Э.Э. Правовой аспект организации региональной целевой концепции государственной молодежной политики в Нижегородской области

Липина С.А., Кипарисов П.О. Проблема миграции и перспективы модернизации Восточной Сибири и Дальнего Востока

Нефёдов В.Н. Новая историческая реальность

Паршаков А.С. Приднестровский регион: трансформация политического

Паршаков А.С., Попова С.А., Капралова А.Л., Овсепян А.Д., Шиманская О.К Студенческий научно-дискуссионный клуб как инструмент региональной молодёжной политики............. Распопов Н.П., Амбарцумян Р.М. Изменение политического ландшафта в России: от выборов 2011 года к выборам 2013 года в регионах

Распопов Н.П., Елисеева О.В. "GR (Government Relations) как специфическая сфера взаимодействия бизнеса и власти

Распопов Н.П., Слепнева Ю.Н. Малый и средний инновационный бизнес в Нижегородской области: проблемы и пути решения

Сидорова Л.П., Сёмин А.И. Патриотизм в современном обществе – ценность или иллюзия?

Шинкаренко Е.А., Зерюкаева Д.В., Коновалова М.С. Патриотизм в представлениях студенческой молодежи Нижнего Новгорода

Раздел 4. МОДЕРНИЗАЦИЯ РОССИЙСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ: ПРИОРИТЕТЫ, ТЕНДЕНЦИИ, ПЕРСПЕКТИВНЫЕ МОДЕЛИ

Абанкина И.В., Абанкина Т.В., Николаенко Е.А., Филатова Л.М. Процессы реструктуризации и тенденции общественного спроса в системе высшего образования России

Агеев О.В. Фактор образования и наук

и в модернизационной стратегии современной российской бюрократии

Бургасова Н.Е., Желткова О.В. Инновационный аспект управления современной школой как фактор модернизации образования

Городнова А.А. Состояние и перспективы развития российского образования

Журавлева Н.Ю. Новые подходы в образовании взрослых

Заир-Бек С.И. Управление функционированием и развитием образования на региональном и муниципальном уровнях на основе ГПРО и в логике дорожного картирования

Каленикова Н.Г., Карева Г.В. Исследование интереса студентов первого курса и уровня их увлеченности к занятиям физической культурой и спортом

Куликова Ю.П. Формы адаптации национального образования РФ к рыночной экономике и международному кадровому спросу

Петрова О.C. Сетевая модель образования: аутопоэтический подход к инновациям........... Родина Н.В. Принципы и проблемы формирования «дорожных карт» в сфере образования субъектами Российской Федерации

Романов В.В., Жаринова Т.А. Школьное образование в России: мечты и реальность........... Седаев П.В. Проверка знаний с помощью тестов: положительные и отрицательные моменты

Раздел 5. СОТВОРЧЕСТВО

Альтшулер А.И., Богаткина М.С., Шушарина К.О. Анализ экологической ситуации моногородов на примере г.Выкса

Бикметова Т.И., Каталов Н.А. Корпоративная социальная ответственность как фактор развития региона.

Быкова О.В., Пичугина А.А. Отображение философии неоклассицизма в архитектуре и в костюме стиля ампир

Войлокова Е.Е., Зюзина М.Л., Шеронова Н.А. Сопротивление организационным изменениям:

индивидуальный уровень анализа

Глухова Е.В., Лысанов В.О. Бедность как социально-экономический феномен

Голева Г.А., Курилова А.Э. Роль культуры в формировании инновационной среды.............. Голева Г.А., Шевченко А.А. Инновации в туризме и региональное развитие: вектор модернизации

Гриднева Е.А., Немцова С.О. Сложности модернизации: насилие как феномен культуры... Гриднева Е.А., Шарина А.М. Исследование маркетинговых коммуникаций в условиях модернизирующегося рынка

Гущина Т.И., Мартыненко И.О. Образ-символ портрета в литературе (на примере повести Н.В. Гоголя «Портрет» и романа О.Уайльда «Портрет Дориана Грея»)

Исаева О.М., Кудрявцева В.В., Фомина Ю.К. Сопротивление организационным изменениям:

анализ поведения сотрудников на групповом уровне

Казакова Н.А., Васильев Д.Е. Автомобилестроение в России: вчера, сегодня, завтра........... Казакова Н.А., Махова А.А. Религиозный туризм в России и Нижегородской области......... Кузнецова Ю.В., Вагапов Д.С., Носова Д.А. Интернет торговля как одна из современных форм розничной торговли в Нижегородской области

Куликова Т.В., Паламарчук А.М. Художественное творчество как атрибут общественного развития

Макарова Е.А., Давыдова Д.В. Маркетинг территорий в системе модернизации региона.... Маляев В.Б., Кузьмичев П.В. Исламские финансы в системе мирового финансового рынка:

возможность адаптации в России

Маляев В.Б., Малов Д.Н. Внедрение передового опыта исламских финансовых продуктов с учетом потребностей регионов

Михайлова Т.Л., Канавская В.В. Улица Рождественская как региональный бренд: концепция гостеприимства

Мкртычян Г.А., Канева А.В., Колесов А.С. Организационные барьеры сопротивления изменениям

Пахомова Л.М., Орлова А.Ю., Салина А.С. Анализ корпоративной социальной ответственности в отношении заинтересованных сторон

Поршнев А.В., Петрова К.Г. Представления российских студентов о проблеме плагиата... Радина Н.К., Аджигитова Ю.Р. Списывание и плагиат в работах студентов (на материале студенческих работ Нижегородского филиала НИУ ВШЭ и других вузов)

Радина Н.К., Важдаева Т.И., Поротикова Я.В. Научная активность студентов в контексте истории развития университета (на примере НИУ ВШЭ – Нижний Новгород)

Радина Н.К., Ванина Н.В., Челышева А.А. История Национального исследовательского университета Высшая Школа Экономики – Нижний Новгород на страницах студенческой газеты «ноВШЭсти»

Радина Н.К., Дмитриева А.А., Рощина Н.Ю., Морина У.А. Учиться и/или работать:

обоснование выбора работающих студентов

Радина Н.К., Заплаткина И.Е., Шабалина Т.А. Копирайт в «новейшей истории» развития университетов и проблема предотвращения имитации качества знаний

Семенов Д.В., Урядова М.М., Усанова Н.С. Имидж Центра Народных художественных промыслов как фактор успешной модернизации Нижегородской области

Смирных Л.И., Бураншина Н.А. Человеческий капитал и конвергенция российских регионов

ОАО КБ «Эллипс банка»

Теретьева И.Н., Кузюткин Д.Г. Дзержинск – креативный город? или о культуре как факторе развития территорий

Хиоарэ В.Д., Романескул В.В. Судьбы интеллигенции в драматургии М.А. Булгакова (на примере пьес «Дни Турбиных», «Бег») и своеобразие их художественного воплощения..... Хиоаре В.Д., Фокина А.О. Трагическая судьба женщины (по произведениям Л.Н. Толстого «Анна Каренина» и Г.Флобера «Госпожа Бовари»)

Шароградская О.Ю., Буфин Б.А. Право граждан проводить собрания, митинги, демонстрации, шествия и пикетирования: проблемы реализации в современной России..... Шароградская О.Ю., Зайцева А.М. Экстремизм как социальное явление российской действительности: проблемы противодействия

Шароградская О.Ю., Захарова С.М. Особенности трудовой занятости современных подростков де-юре и де-факто

Шароградская О.Ю., Тадевосян Ж.Х. Смертная казнь в современной России: теория и практика применения

Шиманская О.К., Болтачев А.А., Мымрин В.И., Одинцова Э.С., Плешков Н.В., Попова К.С., Шиманский Е.А. Профилактика экстремизма в студенческой среде и воспитание толерантности

Шинкаренко Е.А., Букина А.С., Конина Е.А. Способы поддержания контакта с семьей для иногородних студентов

Шинкаренко Е.А., Букина А.С., Конина Е.А. Изменение взаимоотношений в семье в связи с переездом ребенка

Шинкаренко Е.А., Водопьянова А.И., Стрига Т.С. Библиотеки – это уже не актуально?...... Шинкаренко Е.А., Саукова О.А. Мотивы выбора экономических специальностей студентами ВУЗов и ССУЗов Нижнего Новгорода

Шпилёв Д.А., Балакина А.А., Лобанова Э.С., Петров А.И., Эхова Ю.А. Гомосексуализм и общество. Отношение граждан к лицам с нетрадиционной ориентацией

Шпилёв Д.А., Ларюшина Ю.Д., Радзинская О.В. Роль интернета и социальных сетей в жизни современного студента

Шпилёв Д.А., Маслова Н.С. Зависимость от социальных сетей. Пока не поздно

Шпилёв Д.А., Панкратова О.В., Тимофеева К.А. Второе высшее – мода или насущая необходимость?

Шпилёв Д.А., Панов Д.С., Седова Н.В., Толмачев А.В. Конфликт как форма развития межэтнических отношений

СОЦИАЛЬНЫЕ ИНСТИТУТЫ

КАК ФАКТОР МОДЕРНИЗАЦИИ РЕГИОНОВ

БАЙКАЛЬСКИЙ РЕГИОН: ПОДХОДЫ К РАЗВИТИЮ

Собирательное понятие «Байкальский регион» появилось сравнительно недавно в связи с современными тенденциями усиления внимания к задачам природопользования и к экологическим проблемам. До этого общепринятыми в общественной лексике терминами были «Прибайкалье» (прилегающая к Байкалу часть Иркутской области) и «Забайкалье» (часть Республики Бурятии и Читинской области).

Новое понятие должно было отражать более комплексный взгляд на регион с природопользовательской позиции, поскольку охватывает весь водосборный бассейн озера (включая бассейн р. Селенги на территории Монголии).

Оно учитывает необходимость объединить усилия различных субъектов и административных районов в деле реализации различных мероприятий (экономических, организационных, технологических и природоохранных) по сохранению уникальной экосистемы Байкала. При этом озеро и его водосборный бассейн выступают системообразующим ядром региона.

С указанных позиций Байкальский регион охватывает территорию водосборного бассейна Байкала и включает в себя три субъекта Российской Федерации (Иркутскую и Читинскую области, Республику Бурятию), а также Монголию. Экосистема Байкала и природно-культурные ландшафты его бассейна имеет статус Участка Мирового Наследия, что доказывает уникальность природных свойств и своеобразие культурных традиций региона.

Однако если с природоохранных позиций данный макрорегион находит теоретические и практические аргументы своего существования с иных позиций тенденции объединения весьма условны. Так, после образования Министерства по развитию Дальнего Востока в мае 2012 года Республика Бурятия и Забайкальский край после их обращений перешла под юрисдикцию данного министерства. Основание этому служит мнение руководства регионов, что Забайкальский край и Республика Бурятия всегда рассматривались федеральными органами государственной власти как субъекты, больше тяготеющие в своем социально-экономическом развитии к Дальневосточному региону, ввиду того, что они занимают важное геостратегическое положение на Востоке страны.

Соответственно реализация управленческих функций нового министерства на территории забайкальских регионов позволит обеспечить ускорение движения по созданию на востоке страны базы для социально-экономического развития субъектов России, усилению политической и внешнеэкономической роли России в Азиатско-Тихоокеанском регионе и качественные, динамичные изменения в социально-экономической развитии Бурятии и Забайкальского края.

Такая дальневосточная тенденция коснулась и Иркутской области, которая наравне с забайкальскими регионами вошла в состав субъектов на территории которых реализуются программы и проекты, предусмотренные «Стратегией развития Дальнего востока и Байкальского региона до 2025 г.», для выполнения которой создана госкорпорация «Фонд развития Дальнего Востока и Байкальского региона».

Дальневосточная тенденция забайкальских регионов имеет и иные политические подтверждения в виде вхождения Бурятии и Забайкальского края в состав межрегиональной ассоциации экономического взаимодействия субъектов Российской Федерации «Дальний Восток и Забайкалье», в состав Парламентской Ассоциации «Дальний Восток и Забайкалье» и др.

Наряду с этими видимыми интеграционными тенденциями формирование действенных процессов в области взаимодействия регионов в рамках Байкальского региона значительно меньше. Основным результатом является пока широкие обсуждения возможностей и перспектив такого взаимодействия, где руководители регионов ответственно отмечают необходимость объединения усилий регионов в развитии энергетической, транспортной и туристической инфраструктур [2].

Формат такого объединения неопределен и способы взаимодействия не урегулированы, поэтому возможности и проблемы нового взаимодействия остаются лишь слабыми пожеланиями или в лучшем случае потенциальными вариантами территориальной структуры управления для вышестоящего уровня власти.

Между тем Байкал, являясь связующим звеном регионов по природоохранным и рекреационным позициям, действительно может стать площадкой качественно новой парадигмы территориального развития. В основу этого развития должна быть положена система социального управления на основе целостного рассмотрения объекта. Последним является территориальное сообщество комфортного проживания человека, под которым понимается не «человеческий материал» или «трудовой ресурс», а носитель «человеческого капитала», определяющего возможности развития территории.

Основу человеческого капитала составляют формы и механизмы самореализации человека, которая мыслится не в «отдельном автономном пространстве самоосуществления», а по сопричастности к процессам восстановления и развития культурного, социального и экономического потенциала территории, что соответствует культурно-антропологической парадигме О.И. Генисаретского [1]. Ученым был предложен, в том числе, набор культурных атрибутов жизнедеятельности человека, которые являются важнейшими факторами системного развития, включая «ценностной самообраз»; «самоопределение»;

«проектная компетентность»; «организационно-управленческая компетентность»; «индивидуальный образовательный прожект» и др. Возможности реализации такой парадигмы развития в отношении рассмотрения Байкальского региона вызвано достаточно самобытной, уникальной и достаточно активно развивающейся культурно-антропологической общественной средой байкальских регионов. Именно внутренние социальные возможности и перспективы должны служить целевой установкой развития комплекса территорий, позволяющего выравнивать их базовые условия наряду с поиском уникальных, специфических социальных точек роста.

Данная точка зрения активно подкрепляется исследованиями институционалистов [3], которые доказали, что развитие включает в себя не только экономическую подсистему, но и широкий спектр неэкономических переменных, включая формальные и неформальные институты, культуру и всю систему ценностей, без которой полноценное развитие невозможно.

1. Генисаретский О. Культурно-антропологическая перспектива. В кн. Иное. Хрестоматия нового российского самосознания. Россия как субъект. М.: Аргус, 1995. С. 3-40.

2. Доклад губернатора Иркутской области Сергей Ерощенко на первом форуме «Байкальский диалог», состоявшемся в Улан-Удэ в сентябре 2012.

3. Фуруботн Э., Рихтер Р. Институты и экономическая теория: Достижения новой институциональной экономической теории / Пер. с англ. под ред. В. С. Катькало, Н. П.

Дроздовой. — СПб.: Издат. дом Санкт-Петерб. гос. ун-та, 2005. 702 с.

ОРГАНИЗАЦИОННО-УПРАВЛЕНЧЕСКИЙ МЕХАНИЗМ

СОЦИАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ ПРЕДПРИЯТИЯ

Исследования различных ресурсов и потенциалов организации становятся весьма актуальными сегодня, так как дают возможность формирования новых методов эффективного управления скрытыми и явными организационными возможностями. Значительную роль с развитии организационных и человеческих ресурсов играет планомерная социальная политика.

Понятие «социальное политика» в литературе рассматривается двояко: 1) достаточно широко – как развитие всей социальной подсистемы организации (синоним социального развития), 2) как часть комплексной политики управления персоналом наравне с кадровой политикой, развитием самоуправления, корпоративной культуры и пр., представляет собой совокупность мер по совершенствованию условий гуманизации труда и качества трудовой жизни, а также совершенствования внепроизводственных условий жизни работников и Статья подготовлена в рамках поддержанного Российским гуманитарным научным фондом проекта №13-13-43001 «Социальная политика как фактор устойчивого организационного и регионального развития».

членов их семей (возможности учебы, лечения, отдыха, культурного проведения досуга и пр.) [1]. В литературе также отмечается, что основными направлениями социальной политики организации являются: формирование и совершенствование социальной инфраструктуры, улучшение условий работы и охраны труда, обеспечение социальной защищённости работников, поддержание оптимального социально-психологического климата коллектива, формирование системы мотивации труда, обеспечение профессионального развития работников [2] и пр.

Любой управленческий процесс, будучи частью организационной системы, составляет механизм ее функционирования и представляет собой целостную совокупность взаимодействий социальных акторов для достижения единой цели. Социальную политику можно рассматривать как организационноуправленческий механизм спрогнозированного, планомерного и комплексного воздействия на социальную среду.

В ряде наших работ [3; 4] были представлены результаты теоретического моделирования и эмпирической проверки механизмов принятия управленческих решений, а также комплексной кадровой политики организации. Было показано, что организационно-управленческий механизм может включать в себя пять компонентов: агентономический, проблемно-целевой, ценностнонормативный, процессуально-интерактивный, организационноинструментальный. По аналогии была разработана модель социальной политики организации, теоретический анализ которой базируется на работах ряда авторов [5–8]. В ходе авторского эмпирического исследования данная модель «наполнилась» более конкретным содержанием, позволяющим увидеть специфику реальной деятельности по социальному развитию в современных организациях.

На первом этапе эмпирическое исследование проводилось на базе 25 организаций Кировской области (предприятия коммерческого, производственного профиля и сферы услуг) численностью сотрудников от 50 до 10000 человек.

Исследование проводилось методом глубинного экспертного интервью с руководителями служб персонала (в крупных и средних организациях), а так же руководителями и их заместителями (в малых организациях); дополнительно использовался анализ отчётов предприятий о проводимых мероприятиях в рамках социального развития. Исследование проведено в конце 2012–начале гг.

Было показано, что по мере развития и укрупнения организаций происходит выделение социальной политики в самостоятельное направление деятельности по управлению персоналом. Социальная политика становится более планомерной, стратегичной, в целом более организованной. Представим основные результаты.

1. Агентономический компонент представлен различными участниками (акторами) – субъектами, адресатами и партнёрами социального развития. Исследование показало, что во многих малых организациях нет четко определенных субъектов социальной политики. В основном это неспециализированные отделы («отдел по корпоративной культуре, при бухгалтерии») либо специалисты (бухгалтер, маркетолог), выполняющие эти функции по совместительству.

В крупных организациях субъекты социальной политики все более специализируются (в основном это отдел кадров, службы персонала, социальные комиссии, профсоюзные организации / комитеты), появляются дополнительные (или временные) социальные комиссии для рассмотрения личных обращений и просьб сотрудников о помощи.

2. Проблемно-целевой компонент механизма социальной политики предполагает формулирование основных проблем в сфере социальных и трудовых отношений в организации, а также целеполагание – планирование направлений и мероприятий по решению выявленных проблем.

В литературе все чаще отмечается, что современным работникам необходимо считаться с постоянным ростом научно-технического прогресса, обновления технических ресурсов и информации, выдерживать огромную конкуренцию на рынке труда и внутри организаций, сопровождаемую необходимостью отстаивать свои социальные права и гарантии перед руководством. При этом существенно изменяется роль труда в современном производстве: из средства к существованию он превращается в способ жизнедеятельности и постоянной самоактуализации работника. В ходе исследования экспертами было подтверждено, что основными целями социального развития в организациях становятся:

развитие персонала посредством личностного роста и профессиональной компетентности; формирование идентификации работников с организацией, тем самым – закрепление их на рабочих местах; создание условий для удовлетворения личностных потребностей работников.

Основными трудностями в рамках социального развития явились кадровые проблемы, а также проблемы со здоровьем сотрудников в результате работы в опасных условиях труда; отсутствие достаточных финансовых средств для реализации социальных мероприятий; недостаток объектов социальной инфраструктуры, прежде всего, детских садов, напряжённость социальнопсихологического климата в некоторых организациях и пр.

3. Ценностно-нормативный компонент механизма социальной политики представлен индивидуальными и групповыми ценностями и установками, «объективированными» в миссии, корпоративных кодексах и прочих артефактах, а также в нормативных документах, регулирующих социальное развитие.

В ходе эмпирического исследования выяснилось, что многие установки, отражающие сущность социальной поддержки работников отражены в корпоративных документах. В основном это наблюдается в крупных организациях с четко артикулированной миссией и оформленным корпоративным кодексом (например, [9]). В малых организациях корпоративная культура лишь формируется, официальных документов, регулирующих ее развитие не существует. В то же время, основные установки данной культуры во многом сконцентрированы вокруг коллективных праздников, традиций, имиджа предприятия.Многие из выявленных установок отражают внешнюю социальную направленность организации (ориентацию на клиента, развитие внешней среды).

Основными документами, регулирующими социальную политику, выступили: план социального развития, сопровождаемый социальными программами (например, «Здоровье», «Женский труд», «Молодежь», «Жилье» и др.), социальный паспорт организации, коллективный договор и прочие нормативноправовые акты. По мере развития предприятия социальная политика все чаще регулируется официальным планом социального развития и/или рядом социальных программ, в основном направленных на развитие здорового образа жизни работников, осуществление молодежной политики, поддержку молодых специалистов, социальную помощь детям работников и бывшим работникампенсионерам.

4. Процессуально-интерактивный компонент механизма социальной политики включает в себя: этапы реализации мероприятий по социальному развитию (планирование, проектирование, собственно реализация, контроль и пр.), наиболее типичные способы («схемы») взаимодействия акторов на каждом из данных этапов, задействуемые коммуникативные каналы.

5. Содержание организационно-инструментального компонента представлено формальными и неформальными методами, приемами, технологиями, мероприятиями по социальному развитию, а также индивидуальноличностными и групповыми, материальными и нематериальными ресурсами, необходимыми для этого.

Информация о каких-либо проблемах в социальной сфере организаций, об основных проблемах сотрудников собирается разным способами: по преимуществу посредством устного опроса сотрудников, а также методами наблюдения за персоналом и анкетирования. Также определены мероприятия, характеризующие основные направления социального развития в указанных организациях: профессионально-личностное развитие персонала, моральное и материальное стимулирование труда, развитие социально-психологического климата коллектива и корпоративной культуры, развитие социальной инфраструктуры, социальная защита работников.

В целом, предварительный анализ проводимых в рамках социальной политики мероприятий свидетельствует о неразвитости в большинстве организаций механизмов прогнозирования развития внешней среды, решения возникающих проблем с привлечением внешних агентов, т.е. низкую «контекстуальность» социальной политики, что способствует формированию недостаточных для обеспечения устойчивого развития организаций условий.

1. Анурин В. Ф. Профессионально-интеллектуальный потенциал организации // Организация в фокусе социологических исследований: в 2-х т. Т. 1. Н. Новгород, 2005. С.

2. Климова С.Г. Корпоративная солидарность как ресурс организации // Организация в фокусе социологических исследований: в 2-х т. Т. 1. Н.Новгород, 2005. С. 13–21.

3. Бушкова-Шиклина Э.В. Механизмы принятия управленческих решений: проблема концептуализации // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского:

Серия Социальные науки. Вып. 1(6). Н.Новгород, 2007. С. 24–30.

4. Бушкова-Шиклина Э.В. Ценностные индикаторы личности и деятельности руководителя: возможности социологического анализа. М., 2012.

5. Арсеньев Ю.Н., Шелобаева С.И., Давыдова Т.Ю. Управление персоналом: технологии. М., 2005.

6. Веснин В.Р. Управление персоналом: теория и практика. М., 2007.

7. Захаров Н.Л., Кузнецов А.Л. Управление социальным развитием организации: учебник. М. 2006.

8. Кибанов А.Я. Управление персоналом организации: учебник. М., 2005.

9. Кодекс корпоративной этики и профессиональной чести работников Горьковской железной дороги – филиала ОАО «РЖД». Н.Новгород, 2009.

КОРПОРАТИВНАЯ ЭТИКА

КАК ФАКТОР МОДЕРНИЗАЦИИ РОССИЙСКОГО БИЗНЕСА

Понятие ”этика бизнеса” вряд ли кого сегодня смущает – важность в практике современного делового человека этической составляющей утверждается как сотнями научных публикаций, так и этическими кодексами, которые считают необходимым принимать уважающие себя корпорации. Однако в действительности ситуация далека от идеальной: практически ежедневно российские средства массовой информации сообщают об очередном коррупционном скандале, или махинациях с инвестициями, или нарушении безопасности выпускаемой каким-либо предприятием продукции и т.п. Конечно, можно успокаиваться тем, что по сравнению с 90-ми годами ХХ века российский бизнес все больше обретает цивилизованные черты – практика социальной ответственности известна уже многим российским компаниям, не мало предпринимателей серьезно занимаются благотворительностью, в профессиональном языке топ-менеджеров вполне обычным является словосочетание “репутационный капитал“. И все же, с нашей точки зрения, вопрос об этике российского бизнеса – это не только и не сколько вопрос о его цивилизованности, а скорее, это вопрос о необходимости формирования нового идеологического подхода к ведению бизнеса, о необходимости формирования новых управленческих установок, где в центре внимания всегда и в первую очередь – человек, личность.

Проблема заключается в том, что когда говорят о необходимости модернизации российского бизнеса, то чаще всего во главу угла ставят задачу его технологического перевооружения, тем самым все еще оставаясь на позициях старого технократического подхода индустриальной эпохи. Тогда центром буржуазной экономики и всего человеческого мира являлась Машина, в которой воплотилась власть человека над природой, но сам человек в контексте победного шествия техники получал признание лишь будучи при машине, лишь соотносясь с ней. Человек стал частью индустриальной системы, “которая и в сфере производства и в сфере потребления требует подавления индивидуальности“[1] и санкционирует в качестве оптимального единственный тип межчеловеческих отношений – манипуляцию человеком как вещью, частью единого индустриального механизма.

У истоков индустриальной эпохи манипулирование человеком носило откровенно технический и в чем-то даже наивный характер, где все было “честно“: каждому было известно собственное место – винтика, шестеренки или пускового механизма, встроенного в единую механическую конструкцию мегамашины [2] и в той ее части, которая называется производством, и в той – которая называется ”механизм рынка“, как, впрочем, и в социальную конструкцию буржуазного общества в целом. Поэтому отказ от этики в экономико-производственной сфере как чего-то бесполезного для индустриальной машины и для человека как части этой машины в подобном контексте (эпоха “дикого капитализма“) был более чем закономерен.

Однако с первых десятилетий ХХ века уже сами предприниматели начали ощущать, что индустриальная машина стала сбиваться с налаженного ритма, “винтики” стали ненадежны: теряется управляемость персоналом, рабочими, а покупатели – что и стало самым проблемным для бизнеса на достигнутом к этому времени этапе массового производства – не торопятся покупать. И на протяжении ХХ века бизнес все чаще начинает обращаться к этике:

пишутся этические кодексы компании, поднимется вопрос об ответственности бизнеса перед обществом, говорят об опасности репутационных потерь в деловой среде.

Стоит при этом заметить, что, хотя этика стала востребованной в производственно-экономической сфере эры массового производства, она, фактически, была вынуждена подчиниться правилам индустриальной машины, став своеобразным проводником уже ранее названной технократической тенденции общественного развития. Если на раннем этапе индустриальной эпохи человек не обманывался в своем статусе быть частью машины, вещью, то в условиях массового производства манипуляция стала носить скрытый социальнопсихологический характер. И скрывающей завесой нередко выступают этические декларации – так, за широко распространенной фразой о клиенте, который “всегда прав“ зачастую может скрываться целый спектр злоупотреблений в отношении потребителя.

Следовательно, обращении к этике бизнеса эпохи массового производства идет формально, на уровне этической нормативности: работник, сотрудник должен ориентироваться и воспроизводить предписанные (корпоративными правилами, этическими кодексами и т.п.) поведенческие нормы. Причина, с нашей точки зрения, такой ограниченности этики – в уже указанном выше технократизме: бизнес индустриальной эпохи не знает слова “человек”, тем более, “личность”, он работает с “сотрудником“, с “потребителем“, то есть в рамках узкофункционального подхода, для которого, действительно, ориентация на этическую норму – уже большое достижение, ибо представляет попытку обращаться к социальному индивиду. Но нормы, в том числе и этические, представляют собой элементы внешней, надличностной регуляции, поэтому и отказ от них может происходить весьма быстро и “безболезненно“, в результате могут – “вдруг” – вскрываться разного рода злоупотребления ранее хорошо зарекомендовавшего себя своим служением компании сотрудника. Подлинная же “мораль не является особого рода нормой и вовсе не определяется нормированиями…;

мораль – это кодирование, выстраивающееся на различии уважения и неуважения и регулирующее соответствующие практики“[3]. Конечно, в недрах индустриального общества всегда существовала, долгое время оставаясь в тени, и другая – гуманистическая – тенденция, когда и в сфере бизнеса нравственная регуляция человека носила не поверхностный характер, потому что“ мораль является общественной универсалией…“[4] и ее качественная реализация возможна в любые времена и в любых сферах деятельности. Однако базовой для бизнеса индустриального общества, общества массового потребления, является установка на технократическое нормирование поведение работника и всей компании в целом на рынках труда и услуг.

Технократическая установка определяет еще одну важную особенность корпоративной этики: в сфере внимания руководства, менеджмента компании присутствуют – если присутствуют – в первую очередь, этические проблемы, возникающие во внешней среде компании, где она выступает совокупным субъектом. К ним могут относиться: вопросы этики взаимоотношений между компаниями как с точки зрения партнерства и конкуренции в условиях рынка, так и в ситуациях объединения компаний, этики отношений компании с государством, этики отношений компании с местным сообществом; компания может столкнуться с нравственными проблемами в ее отношениях с инвесторами и акционерами и т.д..

Особое значение для жизнедеятельности компании имеет качество взаимоотношений компании со своими потребителями. И, вероятно, сначала именно в этой сфере бизнес столкнулся с необходимостью отказа от своих технократических установок. “ Нравится нам или нет, человечество стоит перед выбором между капитализмом с человеческим лицом или со звериным оскалом. Мы продвигаемся все ближе и ближе к виртуальной реальности и уходим все дальше и дальше от мира добродетельного. Что нам действительно нужно, так это рынки с моралью и смыслом и элита с этикой”[5]. Конечно, взаимосвязи компании с потребителями по-прежнему определяются рынком, он соединяет их обоюдовыгодными отношениями. Но на современном этапе становления общества информационного типа, в условиях глобализации рынков, система “компания - потребитель“ будет успешно работать, если компания сможет “считать” и учесть личностные предпочтения потребителя, чтобы адресно предоставить ему необходимую и адекватную информацию о товаре или услуге для принятия им обоснованного решения о покупке и чтобы обеспечить своему клиенту реализацию его свободы в выборе этого товара и услуг. Эти условия современных качественных рыночных отношений между компанией и потребителем приобретают, по сути дела, характер этических постулатов нового рынка информационного общества.

Если в индустриальную эпоху обращения к этике в сфере бизнеса было, скорее, имиджевой задачей, то в начале третьего тысячелетия потребность в корпоративной этике связана с осознанием того факта, что человек как главный движитель всей сферы бизнеса, лишь сохраняя свою целостность, действует наиболее продуктивно, целостность же человека обеспечивается, в первую очередь, его этическими ценностями. Именно ценности (терминальные и инструментальные, сердцевина которых, еще раз подчеркнем, – этические ценности) играют ведущую роль в мотивации человеческих поступков: отталкиваясь от них, как наиболее предпочтительных смыслов, человек самостоятельно формулирует свои цели и подбирает средства их достижения.

Этика как ценностный феномен, выступая регулятором человеческого поведения и межличностных отношений, относится к числу самых тонких механизмов, определяющих деятельность человека, когда он ориентирован на общечеловеческую эталонность своих поступков, на качественность построения своих взаимодействий с другими. Таким образом, этика становится сферой внутреннего контроля человека, будучи намного эффективнее контроля внешнего – только нормами, поддерживаемыми общественным мнением; этика относится к числу долговременных и константных детерминант человеческого поведения. “Сегодняшними высокообразованными сотрудниками нельзя управлять традиционным командно-административным способом. Их нужно увлекать целями компании и понимать при этом, каким образом они вписывают в организацию в целом”[6], что возможно лишь при совпадении, единстве ценностных ориентаций человека (сотрудника) и всей компании в целом.

Другими словами, перед современным бизнесом стоит задача отказа от технократической установки индустриальной эпохи и освоение новой ценностноориентированной парадигмы менеджмента, одной из практик реализации которой и является корпоративная этика.

Корпоративная этика, будучи, сложным феноменом, курирует множество проблем внешней среды компании, но главная ее миссия связана с внутрикорпоративной средой компании. Здесь она, выступая особым регулятором во внутрикорпоративном пространстве, работает на личностном уровне корпоративных отношений сотрудников. Этические ценности как глубинные ценностные ориентации “включаются” в любых значимых для личности ситуациях, определяя, корректируя, трансформируя цели деятельности и средства их достижения в контексте отношений человека с человеком и человека с самим собой. В силу этого этика становится дополнительным ресурсом в повышении качества внутрикорпоративных коммуникаций, она способна повышать самоотдачу и личную ответственность за общее дело каждого сотрудника, что не может не сказаться на всей жизнедеятельности компании. Компания, где человек ценится как суверенная личность и где корпоративные стандарты личностной этики высоки, от форм внешнего контроля за деятельностью своих сотрудников переходит к значительно более эффективной и надежной практике внутреннего контроля сотрудников в отношении собственных действий, что приводит и к экономии средств, и качеству результативности деятельности компании в целом. Поэтому качественное построение корпоративной этики может долгие годы служить компании залогом ее эффективности в решении проблем, с которыми она сталкивается в своей жизнедеятельности, обеспечивать прочность ее репутации в глазах и партнеров, и клиентов, и широкой общественности, более того, именно такие этически ответственные компании способны сегодня обеспечить на современных рынках “не только свободу потребления, но и творческую свободу производства и деятельности вообще“[7], тем самым модернизируя российскую экономику.

Ведущую роль в создании здоровой этической среды играет весь менеджмент компании: и как идеологи корпоративной политики и как воплощающие эту политику субъекты, которые, осуществляя ролевое моделирование в компании, демонстрируют всему персоналу стандарты реакций, отношений, действий. “Мораль – это всегда симметризованный смысл. Она оперирует под запретом самоисключения. Тот, кто требует моральности от других, должен сообразовывать с моралью и собственное поведение“[8]. Поэтому этика руководителя, всех управленцев компании является ядром, основанием всей корпоративной этики.

И, в первую очередь, должен подлежать запрету менеджмент, опирающийся на манипулятивные практики построения отношений с персоналом, что, к сожалению, сегодня еще нередко встречается как отголосок управленческой деятельности индустриальной эпохи.

Манипулятивное воздействие в процессе мотивации персонала имеет место тогда, когда менеджер апеллирует отнюдь не к благородным побуждениям своих подчиненных, играя на их слабостях или на противоречиях между ними.

Руководители не должны скрывать используемых ими методов управления мотиваций, ибо такая скрытность чаще всего и связана с использованием манипулятивных приемов: если персонал, в отношении которого применяются некие методы, остается в неведении по их поводу, то, скорее всего, методы такого влияния неправомерны и нечестны. Этически качественные способы мотивирования людей поощряют их активность в выборе альтернатив, вариантов, разных возможностей действия, в ситуации манипуляции же сотрудник настолько жестко ориентирован на конкретный результат, что фактически лишен реального выбора. Манипуляция как отчуждение человека от собственной самости, превращение его в некую вещь опасна не только потерей сотрудником чувства самостоятельности и ответственности, но и блокирует его эвристическую активность. Все это чревато для любой компании: если персонал не способен творчески реагировать не только на значительные, но и на малые изменения во внутренней и внешний среде компании, то она – рано или поздно – вынуждена будет уступить место на рынке своим конкурентам. И менеджеру, уповающему на манипуляцию, не стоит заблуждаться, что он – “профи”, сильная личность, – это иллюзия: он сам, будучи “приводным ремнем” манипуляции, превращается в вещь, заложника немногих освоенных приемов, которые, как всякие приемы, отнюдь не универсальны и, следовательно, просто не могут способствовать инновационным решениям не рутинных ситуаций, которых немало в управленческой деятельности. “Руководителям следует помнить, что большинство людей уходят не из компании, они уходят от начальников. Люди любят или избегают других людей, а не институты. Учитывая это, совершенно необходимо поручать новых сотрудников опеке лучших лидеров. Вывод?”[9].

Современный менеджер сам должен становиться открытой ко всему новому, в том числе и в отношениях с персоналом, личностью.

Поведение руководителя определяет нравственно-психологический климат в компании, определяет тональность всей системы деловых коммуникаций, влияя, таким образом, в итоге на эффективность функционирования компании во всех аспектах ее жизнедеятельности. Перед управленцем стоит задача создания из своих сотрудников сплоченного коллектива с высокими нравственными нормами общения, где для каждого, с одной стороны, обеспечивается возможность качественной идентификации с коллективом, а с другой – каждому создаются условия для “удержания” собственной индивидуальности, для творческой самореализации в работе. И здесь нет мелочей: требуют внимания менеджера не только ситуации, связанные с недобросовестностью или невыполнением распоряжений, но даже выбор формы приказа или поощрения, а уж тем более, наказания, способен обеспечить успешную коммуникацию с подчиненным и сказаться на продуктивности в его трудовой деятельности. И уж тем более в современном обществе именно на руководителе лежит этическая ответственность за информационный комфорт в компании, когда сотрудники владеют исчерпывающей информацией, необходимой им для исполнения своих обязанностей, и знают, в достаточной мере полноты, касающиеся их перспективы организационных изменений, тем самым работая на эти перспективы.

Этически зрелая компания - это не только результат исполнения менеджментом своих нравственных обязанностей, она предполагает и создание условий для реализации целого ряда моральных качеств подчиненных, которые при лояльности к компании и своему руководству не становятся “послушными марионетками”, а сохраняют способность к трезвой, конструктивной критике;

щедро делясь своим опытом, знаниями и умениями с коллегами, не стремятся их компрометировать; “работают” на атмосферу доверия в коллективе и общего стремления к успешному решению стоящих перед организацией задач.

С нарастанием внимания к человеческой личности в сфере современного бизнеса становятся явными этические проблемы, которые раньше не осознавались как проблемы ни теоретиками, ни практиками этики бизнеса – к числу таких, сравнительно недавно даже не попавших в центр внимания, проблем относится ситуация моббинга как особого, морального, преследования человека на рабочем месте. Сотрудник, попавший в ситуацию моббинга, оказывается в полной изоляции, становиться для окружающих изгоем, в отношении него применяются различные формы психологического насилия. Моббинг – это, фактически, психологический террор со стороны коллег или начальника (боссинг), который может быть вызван огромным количеством причин: от банальной зависти до атмосферы жесткой конкуренции в компании. Законодательные акты ряда европейских стран (Швеции, Франции и др.) направлены на недопустимость морального преследования на рабочем месте. В Конституции Российской Федерации также декларируется генеральное право на защиту государством достоинства личности.

Важность здорового нравственного климата в компании не может быть переоценена – психологическая комфортность позволяет сотруднику сосредоточиться на деле, стоящей перед ним задаче, идентифицировать пространство компании как “свое”, а не чужое и враждебное, тем самым стремясь к решению задач компании как к своим личностным целям.

Корпоративная этика – это сфера качественных человеческих отношений, где человек, находясь в рабочих ситуациях и решая производственные задачи, удерживает и утверждает в себе и другом человеке личность, тем самым включаясь в трудовую активность во всей полноте своего интеллектуального и эмоционального потенциала, что напрямую сказывается на эффективности всей деятельности компании.

Сегодня от компаний, вставших на путь модернизации своего бизнеса, требуется переход к новым, социокультурным подходам управления и организации бизнеса, требуется замена обезличенной, механистической системы ценностей бюрократии индустриального общества новой, основанной на гуманистическо-демократических идеалах концепцией организационных ценностей. И корпоративная этика, при качественном своем построении, может стать такой ценностноориентированной практикой управления, инициирующей личностную активность сотрудников, а, следовательно, и устойчивое развитие любой компании.

Гэлбрейт Дж. Новое индустриальное общество. – М.; СПб.,2004. – С. 458.

См.: Мамфорд Л. Миф машины. Техника и развитие человечества. – М., 2001.

Луман Н. Медиа коммуникации. – М., 2005. – С.66.

Риддерстрале Й., Нордстрем К.А. Караоке-капитализм. Менеджмент для человечества. – СПб., 2004. – С.300.

Кунде Й. Уникальность теперь…или никогда. Брэнд – движущая сила компании в новой экономике ценностей. – СПб., 2005. – С. 318.

Козловски П. Этика капитализма. Эволюция и общество. – СПб., 1996. – С.64.

Луман Н. Медиа коммуникации. – М., 2005. – С.64.

Риддерстрале Й., Нордстрем К.А. Караоке-капитализм. Менеджмент для человечества. – СПб., 2004. – С. 285.

ФЕДЕРАЛЬНАЯ ПРОГРАММА РАЗВИТИЯ РЕГИОНА

И РЕГИОНАЛЬНЫЕ ПРОТИВОРЕЧИЯ

Крупные федеральные проекты, осуществляемые в конкретных регионах России, являются наиболее перспективными для развития региональной экономики и региональной инфраструктуры, ибо в этом случае регион плотно включается в федеральный экономический оборот. Однако федеральные проекты изза своей масштабности нередко несут в себе определенные угрозы для регионов, в которых они осуществляются. Обычно такие проекты захватывают в орбиту своего слияния несколько регионов, причем социальная реакция на такие проекты может быть весьма неожиданной и эта реакция нуждается в тщательном и системном социологическом анализе. Для примера можно упомянуть проект Нижегородской АЭС, вызвавший мощный социальный протест не только в Нижегородской области, где планировалось строительство станции, но и во Владимирской. Регион, в котором планировалось строительство станции, является депрессивным регионом, не имеющим сколь-нибудь оптимистичных перспектив своего социально-экономического развития без радикальной помощи со стороны федеральных властей. Существенной проблемой экономического развития данной территории являлся, в частности, дефицит энергоресурсов, который большинством местных экспертов выделялся в качестве приоритетной проблемы, требующей незамедлительного решения. И Нижегородская, и Владимирская области характеризуются высокоразвитой промышленной специализацией, нормальное функционирование и дальнейшее развитие которой требует дополнительных энергоресурсов. Нижегородская АЭС, проектируемая атомная электростанция в Нижегородской области, которую планируется построить в Навашинском районе, вблизи села Монаково, решает эту проблему.

Противники строительства АЭС основывают свою аргументацию на активном обсуждении произошедших атомных катастроф, особенно аварии в Чернобыле и Фукусиме, используя и интенсивно подпитывая атомную фобию (радиофобию). Наиболее активны среди противников станции политики, использующие протестные настроения населения в собственных политических интересах. Сторонники строительства АЭС справедливо подчеркивают, что такой крупный проект может стать существенным толчком к экономическому и социальному развитию огромной территории, включающей несколько районов из двух регионов Российской Федерации. Проблема отношения общественности к строительству АЭС в России является относительно новой и малоизученной, т.к. большинство атомных станций, появляющихся в России, были спроектированы или запланированы ещё в советское время и соответственно изучение отношения общественности к строительству этих станций уходит ещё во времена Советского Союза. Проблемы строительства Нижегородской АЭС – это вопросы уже современной молодой России. Проблема отношения широких слоев населения к мирному атому исследовалась на основе контент-анализа материалов Интернет-форумов и статей на эту тему в СМИ.

Обстоятельства этой ситуации подробно анализировались нами в ряде статей (см., например, [1]. В частности отмечается, что радиофобию активно распространяют активисты природоохранных организаций, благодаря которым информационное поле насыщено самыми пессимистичными и пугающими оценками работы атомных электростанций и ее последствиями. При этом высказываются опасения даже не перед гипотетическими авариями, но перед самим фактом существования АЭС, и особенно – вблизи человеческого жилья.

Это направление деятельности наиболее мощно представлено в период дискуссии по поводу строительства АЭС в 2011/12 гг. в публикациях муромской прессы, а также федеральных публикаций по поводу строительства Нижегородской АЭС. Фактически Муром в этот период – это очаг радиофобии. Радиофобия вживается в общественное сознание посредством трансляции соответствующих ей идей влиятельными и уважаемыми социально активными персонами через СМИ. Наиболее влиятельными и популярными активистами-противниками реализации атомного проекта в данном регионе являются В. Качеван, Н. Чайковская, О. Кузичкин, А. Яблоков, В. Сливяк, В. Милов и А. Ожаровский.

Позиция и аргументация муромских общественных деятелей понятная и связана с определенными локальными обстоятельствами. Так, позиция О.Р. Кузичкина, доктора наук, профессора, первого заместителя директора Муромского института Владимирского госуниверситета, основана на многолетнем опыте исследовании карстовых процессов и почв в районе будущего строительства.

Являясь авторитетом в этом вопросе, он отмечает, что строительство АЭС именно на этой территории, в Монаково, опасно, а поэтому невозможно и неприемлемо. Эту точку знания активно поддерживает профессор Н.В. Чайковская, директор Муромского института (филиала) ВлГУ, экономист. Позиция Чайковской и Кузичкина во многом связана с долей обиды от того, что местные ученые не были приглашены к экспертизе на этапе проектирования строительства. Это чувство обиды усиливается в связи с тем, что муромляне традиционно смотрят на Навашино и его обитателей несколько свысока, а высокая московская комиссия, организовавшая общественные слушания в Навашино, проигнорировала Муром и его обитателей. Именно это обстоятельство используют в своей деятельности местные политики, особенно в период выборов, чем и воспользовался в свое время и В.А. Качеван, являвшийся главой городского округа Муром. Именно этим в первую очередь объясняется проведение муромских общественных слушаний, параллельных навашинским, на которые прибыли и столичные общественные деятели.

Следует отметить, что эти солидные фигуры практически профессионально занимаются борьбой с атомной энергетикой в России – прежде всего А.

Яблоков, В. Сливяк, В. Милов и А. Ожаровский. Их работа, направлена не на конструктивный диалог с госкорпорациями, ответственными за строительство АЭС, а на политическое давление на власть с помощью общественного мнения.

Это делает ведение публичного диалога с ними бесперспективным занятием.

Их лозунги и призывы не слишком конструктивны и ориентированы на разжигание радиофобии и протестных настроений среди населения России в целом и жителей Муромского и Навашинского районов в частности. Бессмысленность такого диалога может быть прекрасно проиллюстрирована афоризмом Бертрана Рассела: «Вся проблема с миром в том, что дураки и фанатики так уверены в себе, а умные люди полны сомнений». Только речь в данном случае идет не о глупости и фанатизме оппонентов, а о весьма распространенном приеме информационной войны, когда конструктивная позиция, отличающаяся менее активным протестом и развернутой аргументацией, проигрывает оппонентам. Их полемика ведется в режиме шоу, шумных выкриков и громких обвинений и тогда сложная профессиональная аргументация просто не может быть услышана.

Особое место среди штатных противников атомной энергетики занимает А. Ожаровский, позиционирующий себя как независимый эксперт, инженерфизик – один из наиболее ярых противников строительства АЭС в Монаково.

Впрочем, он активно борется не только за экологию, но и за права человека в Белоруссии, а также является координатором рабочей группы ANPED по энергетике. ANPED (Северный альянс за устойчивое развитие) – это коалиция неправительственных организаций Северного полушария, которая была создана в 1991 году перед Всемирным Самитом ООН по устойчивому развитию. Члены ANPED регулярно проводят различные семинары, тренинги, на которые приглашают других участников сети, реализуют совместные проекты, реализуют зарубежные гранты. Позиция А. Ожаровского по вопросам атомной энергетики сочетает в себе как собственные экспертные оценки в полемике с представителями Росатома, так и агрессивную общественную политику, включающую в себя организацию публичных протестных мероприятий, таких как пикеты и демонстрации. Его критика во многом основана на обвинениях сторонников строительства в нечистоплотных методах противостояния. Вольно или невольно он стал мощным инструментом дискредитации Росатома и ослабления его позиций. Говоря современным языком, этот деятель и его общественные организации являются именно теми иностранными агентами, ради которых и был создан соответствующий законопроект, подвергающийся активной критике как со стороны отечественных правозащитников, так и зарубежных политиков и общественных деятелей.

Аналогичные законопроекты по поводу сходных проблем принимаются и в других странах. «В конце мая власти Индии запретили работающим в стране НКО, выступающим с критикой власти, получать иностранное финансирование. Последней каплей, переполнившей чашу терпения индийских правительственных чиновников, стали массовые выступления против строительства АЭС вдоль береговой линии полуострова Индостан, таких как “Jaitapur”, “Mithi Virdi” и особенно против совместного российско-индийского проекта “Kudankulam”»[3]. Руководство страны отмечает, что протесты против российско-индийского ядерного проекта направляются из-за рубежа, прежде всего, из США, и негативно отражаются на государственных интересах. Реакция оппозиции на этот законопроект также аналогичен российской: «… представители НКО обвинили власти в нарушении их прав и посягательстве на демократические свободы» [3]. Характерно, что индийское руководство просто запретило деятельность неправительственных организаций, финансируемых из-за рубежа, на территории Индии.

Чебоксарская ГЭС отметка Рис. 1. Частота откликов на соответствующие запросы в Интернет Не менее ярко проблема региональных противоречий проявила себя в вопросе о поднятии уровня Чебоксарского водохранилища до 68 отметки, хотя в социологическом смысле это совсем другая история. Внешне эти два события – строительство АЭС и подъем уровня водохранилища – не только похожи один на другой, но и фактически посвящены одной теме. И в том, и в другом случае речь идёт о крупном федеральном энергетическом проекте, и в том, и в другом случае эти проекты направлены на решение актуальной энергетической проблемы региона. В обоих случаях налицо сторонники и противники проекта, и у тех, и у других есть аргументация за и против. Однако при более внимательном изучении просматриваются заметные отличия. Прежде всего, следует отметить, что интенсивность освещения проблем Чебоксарского водохранилища в Интернет заметно ниже, чем полемика вокруг Нижегородской АЭС – более чем в два раза (рис. 1). Характерно и то, что по мере конкретизации запроса отклики поисковой системы Яндекс становятся более насыщенными по сравнению с Гугл. Но самым существенным отличием информационного поля по поводу этих двух процессов является то, что сообщения, связанные с атомной станцией, насыщенны конфликтным содержанием: протесты охватывают не менее 70% сообщений на первых пяти страницах. Особенно этим отличается запрос, содержащий название населенного пункта, деревни (Монаково), поблизости от которой запланировано строительство. И именно по этому запросу Гугл наиболее заметно отстает от Яндекса.

В связи с освещением проблем Чебоксарского водохранилища в Интернет охватывается широкий круг вопросов – от тонкостей рыбалки до технических подробностей энергетики и практически отсутствуют сюжеты, связанные с протестом против поднятия уровня водохранилища. В этой теме наблюдается несоизмеримо меньший накал полемики, отсутствие столичных политиков, активно противостоящих данному проекту. Главное – здесь нет профессионально поставленного и отрежиссированного протеста. Более того, протест носит, выражаясь образно, несколько стыдливый характер: здесь присутствует определенная робость в освещении проблемы, опасения по поводу того, чтобы обсуждение темы не вылилось в политический протест. Следует отметить, что иностранные агенты опасений такого рода не имеют.

Накануне конференции, посвященной проблемам регионального развития, прошла конференция в Институте прикладной физики РАН, инициированная, в частности, Нижегородским научным центром РАН, посвященная как раз проблеме понятия уровня вод Чебоксарского водохранилища. Кроме Нижегородского научного центра РАН, инициаторами конференции выступили также Общественная палата Нижегородской области и Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского при участии и финансовой поддержке Нижегородской региональной организации Профсоюза работников РАН. Содействие в проведении конференции оказали Правительство Нижегородской области и Общественный совет при департаменте Росприроднадзора по ПФО.

Конференция проводилась в соответствии с пунктом 5.3 рекомендаций Общественной палаты Российской Федерации по итогам проведённых 26 сентября 2012 года общественных слушаний на тему: «Экологические аспекты проекта повышения уровня Чебоксарского водохранилища». Согласно этим рекомендациям, Правительствам Нижегородской области, Республик Марий Эл и Чувашия было предложено совместно с Российской академией наук провести межрегиональную научно-практическую конференцию, в рамках которой детально обсудить вопросы экологического состояния Чебоксарского водохранилища и экологических последствий возможного повышения его уровня, включая аспекты, связанные с прогнозом качества воды.

Открывая эту конференцию, директор ИПФ РАН, председатель нижегородского научного центра, академик А.Г. Литвак подчеркнул, что эта конференция носит характер сугубо научной конференции, поэтому речь здесь не может идти о принятии каких-то ненаучных решений, ни в коем случае не должно быть никаких политических воззваний, деклараций. В конференции приняли участие более ста специалистов научно-исследовательских учреждений Российской академии наук, Росгидромета, ведущих университетов Европейской части РФ, общественных организаций, представители законодательной и исполнительной власти Нижегородской области, Республики Марий Эл, Чувашской Республики. Основное внимание на конференции было уделено научным проблемам, связанным с гидрологией и экологией водохранилищ, в частности, проблемам, касающимся создания и эксплуатации Чебоксарского водохранилища, а также последствиям возможного повышения его уровня для экосистемы Волги и территорий субъектов Российской Федерации, расположенных в Окском и Волжском бассейнах.

В ходе работы конференции обсуждались гидрологические, экологические, социальные, строительные, транспортные аспекты проекта подъема уровня Чебоксарского водохранилища до отметки 68 метров. Необходимо отметить, что тема слушаний Общественной палаты РФ, прошедших за полгода до данной конференции, также связана с экологическими аспектами повышения уровня Чебоксарского водохранилища, а не с социальными. Просматривая программу конференции можно обратить внимание на то, что в составе конференции выступает большое количество экологов, химиков и биологов, гидрологов, гидростроителей, но совершенно отсутствуют социологи, экономисты, то есть специалисты в области общественного знания. Таким образом, данная проблема в принципе не рассматривается в русле, географической, экономической проблематики. Структура конференции как бы подчеркивает: необходимо именно и только естественнонаучное и техническое обоснование проблем порождаемых поднятием уровня воды. Обсуждение практически не касалось того, что в данном вопросе очень важными являются как раз общественные, социальные, гуманитарные проблемы. Хотя именно в таком аспекте эти проблемы обсуждались советской интеллигенцией после опубликования пронзительной повести В.Г. Распутина «Прощание с Матёрой», посвященной судьбе малой родины.

Этот аспект проблемы все же затрагивался в нескольких выступлениях представителей Нижегородского Областного Законодательного Собрания, Марийского Парламента. Они как раз привносили определенное социальнополитическое звучание темы в связи с тем, что эти территории уже несут существенные социальные, экономические издержки. Причем в рамках чисто технической дискуссии звучали сведения о том, что даже далеко отстоящая от Чебоксарского водохранилища Рязанская область уже несет заметные убытки в связи с необходимостью укрепления берегов. И там, в Рязанской области есть села, стоящие на высоких окских берегах, которые в связи даже с небольшим подъемом воды начинают интенсивно подмываться. Это приводит не только к убыткам, повышенному напряжению скудных бюджетов этих населенных пунктов, но и к тому, что нарушается нормальное развитие этих поселений, появляется опасность стагнации этих пока еще вполне благополучных мест.

Данную проблематику необходимо рассматривать и в контексте экономической географии. В этой связи целесообразно вспомнить замечательную монографию Г.М. Лаппо, где он говорит о городских агломерациях и отмечает уникальность Нижегородской городской агломерации.

Специфика ее в том, что она в чем-то напоминает наиболее развитые городские агломерации Европы, Америки и Японии, где есть несколько громадных развитых городских образований (мегалополисов), расположенных вдоль экономических осей. «Аналогичных по масштабам урбанистических образований в России нет, и в ближайшей перспективе они не появятся. Однако тенденция формирования полос расселения и цепочек городов вдоль полимагистралей появились. Пример – 400-километровая полоса Москва – Нижний Новгород, сложившаяся по реке Клязьме, которая издавна служила осью промышленного района, а также вдоль железнодорожной и автомобильной магистралей. Здесь десять больших городов и более двух десятков малых и средних. На обоих концах оси расположены агломерации – Московская (15 – 16 миллионов жителей) и Нижегородская (около 2 млн). Нижний Новгород с его крупнейшей в России ярмаркой служил естественным выходом на восток для продукции Московского промышленного района. В советское время он развил сходные с Москвой отрасли – автомобилестроение, авиастроение, станкостроение, электротехнику и стал в известной степени дублером Москвы» [2]. Другие урбанистические оси заметно менее развиты и, например, на оси Москва – Санкт-Петербург гораздо меньше городов – как крупных, так и средних, и малых. Развитие в России новых органичных экономических урбанистических осей и, на их основе мегалополисов, дающих мощный импульс развитию страны, в ближайшей перспективе не следует ожидать, а к такому перспективному образованию следовало бы относиться доброжелательно. «Потенциал полосы Москва – Нижний Новгород далеко не исчерпан. Но как продолжится развитие ее городов, сложится ли подлинный мегалополис, учитывая демографическую недостаточность и неясности экономической стратегии России, сказать трудно» [2].

Продолжая мысль профессора Лаппо, его осторожно-пессимистические оценки, можно отметить, что поднятие воды и естественные в связи с этим необходимые водоохранные мероприятия создадут проблемы в развитии территорий Нижегородской агломерации. Эти проблемы связаны, например, с тем, что в Нижнем Новгороде появляется необходимость создания каналов для стока избыточных грунтовых вод и откачки воды из этих каналов для спасения метро заречной части метро. Профессор Е.В. Копосов, выступая на конференции, отметил, что для откачки воды из таких каналов электроэнергии понадобится примерно столько же, сколько будет дополнительно вырабатывать Чебоксарская ГЭС в результате поднятия воды на пять метров. Этот расход энергии будет поддерживать некоторый баланс безопасного функционирования города, однако если произойдет энергетический сбой, катастрофы не миновать. Как минимум будет надолго выведена из строя транспортная инфраструктура Нижнего Новгорода. Следует отметить, что подъем грунтовых вод в заречной части города – не единственная и даже не самая страшная проблема. Гораздо более опасным является подъем грунтовых вод в Дзержинске, в захоронениях промзоны которого накоплены громадные запасы ядовитых веществ. Вымывание этих ядов может привести к необходимости поиска новых источников водоснабжения не только Нижнего Новгорода, но и многих городов и поселений ниже Дзержинска по течению, потребляющих окскую и волжскую воду. Все это означает, что Нижегородская городская агломерация остановится в своем развитии, потому, что бюджет области ограничен и, безусловно, потребуется помощь федерального бюджета. Хотя и сейчас эта помощь необходима при строительстве мостов, стадионов, федеральных дорог, однако эта помощь направлена на развитие региона и, на этой основе, всей страны, но при поднятии воды финансовые затраты будут направляться не на развитие, а на поддержание status quo и средства, направляемые на развитие инфраструктуры, неизбежно будут уменьшаться. А это означает, что Нижегородская городская агломерация остановится в своем развитии и возможна деградация этой очень важной для всей России социально-экономической территории.

Важным аспектом социального содержания данной проблемы является наличие социальных групп, имеющих определенную позицию по данному вопросу, позицию, которая определяется социально-экономическим положением представителей этих групп. Это группы имеют конкретные интересы, которые следует рассматривать в финансово-экономическом и социальном разрезах. В финансово-экономическом аспекте эти группы просматриваются достаточно явственно: это выгодоприобретатели и их бюрократическое окружение. Сюда же можно отнести и экспертов, обслуживающих интересы выгодопреобретателей. Их интерес может ограничиваться получением крупного научноисследовательского заказа. Это окружение нередко называют гидрологическим лобби, которое в состоянии продавить любое решение, подчас самое нелепое.

Наличие такой группы наиболее ярко проявляется, например, в том, что экспертное сообщество как бы делится на две части и представители этих двух частей дают принципиально отличающиеся результаты своих научных исследований. Эксперты, действующие в интересах выгодоприобретателя, показывают возможные убытки на два-три порядка ниже, чем независимые эксперты, живущие в социальном пространстве, находящемся под угрозой грядущих изменений. Такие отличия отмечались на конференции и их нельзя объяснить только разницей в используемых методиках. Совершенно очевидно, что социально-экономические столкновения проникают и на почву естественнонаучных замеров. В области же социальных наук полемика в таком стиле является делом обычным. Можно в связи с этим отметить, например, что статья в Википедии, посвященная Чебоксарской ГЭС, в большей мере насыщена материалами и ссылками сторонников продолжения строительства и подъема уровня водохранилища. Там, в частности, отмечается, что «Альтернативный вариант со строительством низконапорного гидроузла также вызывает критику специалистов, экологов, а также руководства Чувашии» [5]. В этой связи следует отметить, что именно руководство Чувашии и представляет собой социальную группу по интересам. Эта группа состоит из двух противостоящих частей: с одной стороны – это уже упомянутое руководство Чувашии, а с другой – руководство Нижегородской области и Марийской республики и общественность этих территорий. Эти территории несут существенный урон в связи с подъемом воды и на сегодняшний день подтоплено и затоплено 119 населенных пунктов – деревень сел, малых и средних городов. Представитель Марийского парламента говорил о том, что жители некоторых сел до сих пор съезжаются в определенные дни – дни поминовения своего села и своих предков и говорят о том, что они теряют свою малую родину.

Важным моментом взаимоотношения этих групп – выгодопреобретателей и понесших ущерб – является то, что выгодоприобретатель, владея плотиной (акционерное общество РОСГИДРО), получает выгоду, прибыль, а убытки несут жители и администрации затопляемых территорий. Выгоды и потери разнесены и в этом заключается главное экономическое противоречие. Если бы были соединены выгоды и потери – в балансе выгодоприобретателя – то будет установлен баланс интересов. Мировой опыт показывает, что такой баланс установить можно. Так, в Рурской области, в одной из самых густонаселенных территорий Германии, происходит открытая добыча бурого угля. Выгодоприобретателем является Рейнская буроугольная компания (“Rheinische Braunkohlenwerke”), принадлежащая государственной компании электростанций “RWE”, которая осуществляет эти разработки. Добыча угля производится на 5 карьерах данной фирмы. Мощность пласта составляет 20-70 м, глубина залегания – 220м, причем более мощные пласты лежат на глубине 400-500 м и их тоже планируется разрабатывать. За год карьерами отрабатываются участки площадью 300-400 га.

Напомним, что эта работа ведется в земле Северный Рейн-Вестфалия, где плотность застройки является не просто максимальной, но самой большой в Европе. Чрезвычайно высокая плотность – десятки тысяч человек на 1 км2; десятки крупных, средних и малых городов, слившихся в полицентрическую агломерацию почти без всякого просвета; густота железных, трамвайных, автомобильных дорог и каналов с интенсивно движущимся по ним транспортом, а также сеть нефте- и газопроводов, линий электропередач; шахты, электростанции, заводы, фабрики, другие производственные корпуса и т.п., так что, по подсчетам специалистов, в Рурском ядре не застроенные и не используемые промышленностью участки земли составляли менее 1%. На левом берегу Рейна плотность не так высока, но тоже очень высока.

Разработка вскрываемой земли и мощного угольного пласта осуществляется с помощью роторных экскаваторов и ленточных конвейеров, протяженность которых более 200 км. Понятно, что эта работа по определению должна доставлять большие неудобства не только жителям окрестных населенных пунктов, но и всем, кто пересекает данную территорию наземным транспортом.

Должна доставлять, но не доставляет, ибо данная рейнская угольная компания берет на себя все расходы и решает все проблемы, возникающие в связи с их работой. Напомним, что в Германии существует очень авторитетная и энергичная парламентская партия Зеленых, которая полна решимость прекратить деятельность этой компании и постоянно занята этой темой, но фирма продолжает исправно работать: социально-гуманитарный аспект деятельности данной угледобывающей компании тоже весьма эффективен.

Работа начинается с того, что снимается слой земли толщиной 220- метров и, для того, чтобы представить объем этой вынутой пустой породы, может быть создан холм, радиус основания которого не менее 5 км, а высота – 80– 150 м. По окружности такой холм (скорее даже гора) имел бы более 30 км. Эта гора (которая конечно имеет не коническаую, а более сложную форму) остается на данном месте, она рекультивируется – засаживается кустарником и деревьями, покрывается дерном. Здесь прокладываются дорожки для прогулок, в том числе конных, создается привлекательная для жизнедеятельности зона. По мере продвижения на новые участки выработки, старые участки заполняются вновь полученным грунтом, восстанавливаются и рекультивируются. Ведется колоссальная работа по профилю садового дизайна, пожалуй, даже садовой архитектуры. «Все вопросы, связанные с рекультивацией, прорабатываются горнодобывающими фирмами в период составления проекта горных работ.

Наибольший ущерб окружающей среде наносит интенсивная разработка месторождений бурого угля открытым способом. Общая площадь земель, затронутых буроугольными разработками, около 300 тысяч га, из них к 1985 свыше 8 тысяч га возвращено сельскому хозяйству, свыше 80 тысяч га рекультивировано под лесные насаждения и около 2 тысяч га занято под водоёмы. В Нижнерейнском бассейне из 21 тысяч га нарушенных земель к 1985 восстановлено около 14 тысяч га (в т.ч. около 6 тысяч га переданы сельскому хозяйству и около 6 тысяч га занято лесопосадками)» [4]. Залежи угля охватывают большую территорию:

ширина пласта колеблется в диапазоне 10–15-ти км, а длина выработки составляет более 120 км и в плане имеет вид громадной запятой..

Эта 120-ти километровая запятая проходит по густозаселенным районам Рурской области и неизбежно затрагивает интересы большого количества людей, которых приходится переселять на новые места. Поэтому компаниявыгодоприобретатель осуществляет большой комплекс исследований на свои средства и не только по экологии. Работают архитектурные мастерские, работает большой юридическое подразделение, которое помогает людям без проволочек и нервотрепки расстаться со старой собственностью и обрести новую.

Функционируют службы психологической поддержки, большое социологическое подразделение. Эти службы помогают людям примириться с необходимостью деятельности компании. Людей не просто переселяют на новые места, а прежде выясняют в каких условиях, в каких ландшафтах они хотели бы жить. И если, например, люди хотят жить в той же деревне, с теми же соседями, деревню выстраивают заново на другом месте, но примерно в том же ландшафте, и строятся примерно те же самые дома – с изменениями, о которых просят владельцы. Если люди хотят жить в другом месте им предлагают места в районе вокруг выработки. Переносятся железнодорожные пути, автобаны и автомобильные дороги.

Производственный процесс предусматривает весь комплекс экологических мероприятий, которые позволяют людям живущим вокруг этой выработки жить нормально. Вокруг этой выработки выстроены высокие 20-ти метровые мачты. И когда поднимается ветер, в эти мачты подается вода и создается мощная водяная завеса, которая не пропускает пыль, поднимаемую в недрах этой выработки. Такие мачты установлены по всему периметру выработки. Несомненный интерес представляет и то, что вокруг выработки устроены смотровые площадки с хорошим подъездом и с автостоянками, на которые постоянно ктото приезжает.

Хотелось бы подчеркнуть место и роль современной немецкой социологии в системе управления Германии. Она принимает активное участие в принятии управленческих решений. Это приводит к тому, что в Германии, управленческие решения всегда обоснованны, логичны, подробно аргументированы. В этом мы можем только позавидовать немецким социологам. Проблема нашего социологического знания состоит прежде всего в том, что управленцы не обладают необходимой социологической культурой и чаще всего не могут поставить задачу социологам и не понимают важность и нужность социологической информации для нужд социального управления. Однако проблема не только в том, что российские чиновники не хотят обращаться к услугам социологии, но и в том, что в недрах российской социологической науки немного специалистов, способных поставить социальный диагноз и дать рекомендации к решению возникающих проблем. Дело в том, что существуют две социологии – объясняющая (интерпретационная) и аналитическая. В современной российской научной традиции основные силы ученых сосредоточены на объясняющей (понимающей, интерпретационной, идеологической) социологии.

Аналитическая (конкретная) социология медленно развивается в нашей стране в частности и потому, что она слабо вовлечена в решение реальных социальных проблем.

Так, проблема подъема воды в Чебоксарской ГЭС социологически не исследуется, хотя эта проблема, кроме всего прочего, создает дополнительное социальное напряжение в обществе, которое может обретать неожиданные аспекты. Например, в Мари-Эл в связи с поднятием воды, как отмечали в кулуарах представители этой Республики, нарастает элемент национализма. Он определяет в качестве виновника данной ситуации не чувашскую администрацию и не РОСГИДРО, а Россию, русских, которые в своем эгоизме заставляют страдать марийцев. К сожалению, мы начинаем заниматься социальными проблемами тогда, когда уже происходит социальный взрыв, социальный пожар и начинаем работать на этапе тушения пожара. Совершенно очевидно, что необходимо заниматься этим на этапе профилактики пожарной безопасности.

1. Иудин А.А. Проблемы внедрения наукоемких технологий в условиях информационной войны. // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. Серия Социальные науки, 2012, № 1 (25), с. 45–51.

2. Лаппо Г.М. Города России. Взгляд географа. М.: Новый хронограф, 2012, с. 124.

3. Марков: Россия упорядочивает деятельность НКО. // Взгляд. Деловая газета, 4. Федеративная Республика Германия, ФРГ. / Горная энциклопедия – http://www.mining-enc.ru/f/federativnaya-respublika-germaniya/ 5. Чебоксарская ГЭС. / Википедия (ru.wikipedia.org/wiki/Чебоксарская_ГЭС).

КОРПОРАТИВНАЯ СОЦИАЛЬНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

КАК ИНСТРУМЕНТ РЕГИОНАЛЬНОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ

Под модернизацией региона в общем смысле подразумевается развитие его социально-экономических систем путем перехода на новый техникотехнологический уровень.

Политика по модернизации, как правило, ассоциируется с действиями государства и органов местного самоуправления, и включает в себя разработку комплекса мер, направленных на законодательное закрепление основ модернизации и обеспечение базы для ее претворения в жизнь в различных сферах (создание инфраструктуры, обеспечение инвестиционной привлекательности региона, модернизация систем образования и здравоохранения, др.). Так, модернизация, как цель развития экономики и социальной сферы РФ на долгосрочную перспективу, была закреплена в Концепции долгосрочного социальноэкономического развития РФ на период до 2020 года [1] (далее – Концепция).

Вслед за этим субъекты РФ разработали собственные концепции средне и долгосрочного развития, где транслировали цель модернизации на региональный уровень.

Однако все больше осознается необходимость совместных усилий государства, бизнеса и общества в модернизации региона, что также нашло свое отражение в Концепции. Роль бизнеса в развитии региона его присутствия может быть узко ограничена обязательствами, следующими из норм законодательства или договорных отношений с администрацией региона, а может рассматриваться гораздо шире, и включать в себя реализацию мер, добровольно принятых к исполнению бизнесом в рамках реализации его политики в области корпоративной социальной ответственности.

1. Теоретические основы корпоративной социальной ответственности.

Считается, что корпоративная социальная ответственность (далее – КСО) в каком-то виде существовала с начала 20 века, но была формализована и стала развиваться в качестве концепции в странах Европы и Северной Америки в 50е гг. с момента публикации работы Г. Боуена «Социальная ответственность бизнесмена» в 1953 году [2].

За КСО концепцией лежала идея партнерства между бизнесом и обществом, согласно которой корпорации добровольно берут на себя ответственность за влияние своей деятельности на благосостояние населения, состояние окружающей природной среды, экономическую стабильность региона своего присутствия и иные показатели. Необходимость внедрения КСО практик в стратегии развития компаний была ответом на давление общества и прочих заинтересованных сторон (stakeholders), обеспокоенных результатами влияния деятельности бизнеса на внешние социальные и экологические показатели. При этом, необходимо отметить, что в последнее время в научной среде и бизнес сообществе все большее распространение приобретает критика концепции КСО. Сторонники критического подхода считают, что на современном этапе развития корпораций КСО проекты не имеют ничего общего с термином «социальная ответственность», а в большинстве случаев представляет собой грамотный маркетинговый ход и инструмент максимизации прибыли компании за счет создания ее благоприятного имиджа и увеличения лояльности потребителей и инвесторов [6,8].

Тем не менее, изучение многочисленных отчетов компаний в области устойчивого развития, набирающих популярность в последние десятилетия, может свидетельствовать о вкладе бизнеса в модернизацию регионов по следующим направлениям:

Повышение уровня занятости местного населения путем трудоустройства в компании;

Обучение и развитие сотрудников (в том числе новым техническим навыкам);

Косвенное финансирование федеральных и региональных программ по модернизации путем своевременного перечисления налоговых платежей в бюджеты различных уровней в полном объеме;

Разработка и передача новых технологий (как в производственной сфере, так и в области сопутствующих функций управления, логистики, сбыта, продвижения продукции, др.);

Реализация программ охраны окружающей среды (сокращение негативного влияния на окружающую среду деятельности корпорации, участие в программах по защите редких видов растений и животных, уникальных ландшафтов федерального и регионального значения, прочее);

Развитие инфраструктуры региона (строительства дорожно-транспортной сети, финансирование проектов по возведению и ремонту объектов ЖКХ, здравоохранения и образования);

Защита местных сообществ (уважение и защита прав коренных народов, населяющих территорию региона, участие в проектах сохранения культурного наследия).

2. Примеры КСО - проектов, направленных на модернизацию регионов присутствия компаний.

Наибольший интерес представляет изучение конкретных примеров реализации КСО программ и проектов, способствующих достижению целей развития региона. Далее кратко будут рассмотрены кейсы крупных нефтегазовых компаний – Total и ОАО «Газпром» и их действий направленных на развитие регионов Франции и Ямало-ненецкого автономного округа (далее - ЯНАО) в составе РФ соответственно. Для целей данных тезисов было принято решение сфокусироваться на компаниях нефтегазового сектора, поскольку на современном этапе данная отрасль представляет собой зону своеобразного резонанса между (1) осознанием ключевой роли нефтепродуктов в мировом топливноэнергетическом балансе на долгосрочную перспективу, (2) признанием необходимости изучения и разработки альтернативных источником энергии, (3) существенного влияния компаний отрасли на окружающую среду и экономику региона. Обозначенные факторы обуславливают повышенное внимание общества к деятельности предприятий нефтегазовой отрасли и, как следствие, необходимость их серьезного подхода к программам в области КСО.

Один из основополагающих принципов устойчивого развития компании Total – интеграция и гармоничное развитие внутри сообществ тех регионов, где представлена компания. Во Франции, как и во многих других европейских странах, основу экономики составляет малый и средний бизнес, на который приходится более половины добавленного продукта страны. В связи с этим, Total, французский нефтегазовый гигант, сфокусировала свою программу в области корпоративной социальной ответственности на поддержке малых и средних предприятий. Для целей реализации данной программы был создан специальный департамент – Total’s Regional Development Department.

Политика реализуется в кооперации с муниципальными органами власти и негосударственными институтами, ответственными за конкретные социальноэкономический вопросы.

Поддержка может принимать следующие формы [9]:

Передача ноу-хау, знаний и навыков в областях, общих для всех компаний (управление человеческими ресурсами, управление проектами, логистика, безопасность, прочее) путем консультации, предоставления высокотехнологичного оборудования, др.;

Содействие в экспорте продукции и становлении международных связей малых и средних предприятий;

Финансирование (беспроцентные займы предпринимателям и стартап проектам преимущественно в области высоких технологий и нефтесервисов, поручительство по займам);

Управление активами и недвижимостью на месте выработанных месторождений;

Компании группы Газпром осуществляют разработку ряда стратегических газовых месторождений ЯНАО, регионе роль которого в развитии топливно-энергетического комплекса подчеркнута в Энергостратегии РФ [11]:

«Создание промышленных центров добычи газа на полуострове Ямал, на морских месторождениях газа континентального шельфа Баренцева, Печорского и Карского морей удовлетворит перспективную потребность экономики в природном газе, обеспечит энергетическую безопасность страны и устойчивое развитие топливно-энергетического комплекса государства в долгосрочной перспективе в условиях возрастающей потребности экономики в энергоресурсах».

Рейтинги регионального развития свидетельствуют о высоких позициях ЯНАО по ряду показателей [10], в достижении которых значительную роль играют проекты нефтегазовых компаний, представленных в данном субъекте РФ.

Так, компании группы Газпром реализует обширный комплекс мер по модернизации региона как в рамках выполнения ежегодных добровольных соглашений о взаимодействии, заключенных с администрацией округа, так и в рамках прочих добровольно взятых на себя обязательств:

Строительство автомобильных и железных дорог в труднодоступных районах ЯНАО;

Благотворительные проекты, направленные на развитие спорта в регионе, строительство школ, детских садов, замена ветхого жилищного фонда;

Поддержка культурных традиций представителей коренных малочисленных народов Севера, проживающих на территории ЯНАО (проведение Дня Оленевода, поддержка материальной базы кочевых хозяйств).

На основании краткого рассмотрения изложенных выше примеров, можно проследить, что меры компаний, реализуемых в рамках КСО проектов, соотносятся с задачами, которые ставит перед собой государственное и региональное правительство для достижения цели модернизации регионов РФ.

Кроме того, следует отметить, что при разработке программы социальной ответственности, корпорации должны быть ориентированы на выявление интересов взаимосвязанных сторон и их интеграции в свои КСО программы. Именно данный подход позволит компаниям продемонстрировать свою лояльность к проблемам общества, а также предложить и реализовать эффективные пути решения этих проблем. В связи с этим для повышения качества КСО политик многие компании пытаются их выстраивать в соответствии с приоритетными направлениями развития региона, изложенными в долгосрочных стратегиях (включая направление модернизации социально-экономических систем). По мнению автора данных тезисов, следует ожидать дальнейшего развития тренда расширения КСО практик компаний, представленных в регионах, и увеличения их роли в достижении цели модернизации субъектов РФ.

1. Концепции долгосрочного социально-экономического развития РФ на период до года (Распоряжение Правительства РФ от 17 ноября 2008 г. N 1662-р).

2. Благов Е.Ю. Генезис концепции корпоративной социальной ответственности, Вестник Санкт-петербургского государственного университета, Выпуск 2, серия 8, 2006.

3. Егорова, Ю.М. (2011) К вопросу о корпоративной социальной ответственности в условиях модернизации экономики. Вестник ТвГУ. Серия: Экономика и управление (12).

pp. 126-137. ISSN 2219- 4. Зубаревич Н.В. Регионы России: неравенство, кризис, модернизация. – М: Независимый институт социальной политики, 2010 – 160с.

5. Лапин Н.И. Стадии и уровни модернизации регионов России, Доступно:

innclub.info›wp-content/uploads/2012/08/лапин.doc 6. Friedman, Milton (1970). The Social Responsibility of Business is to Increase its Profits.