«СОЦИАЛЬНАЯ ДИАЛЕКТИКА Часть 3. Общественно-экономические формации Невинномысский институт экономики, управления и права   Невинномысск   2014 УДК 101.8 ББК 87.6 П58 Попов М.В. Социальная диалектика. Часть 3. ...»

М. В. ПОПОВ

СОЦИАЛЬНАЯ ДИАЛЕКТИКА

Часть 3. Общественно-экономические формации

Невинномысский институт

экономики, управления и права

 

Невинномысск

 

2014

УДК 101.8

ББК 87.6

П58

Попов М.В. Социальная диалектика. Часть 3. Общественноэкономические формации. Невинномысск. Изд-во Невинномысского института экономики, управления и права, 2014 – 170 с.

ISBN 978-5-94812-125-3 В предлагаемой вниманию читателя монографии доктора философских наук, профессора кафедры социальной философии и философии истории Санкт-Петербургского государственного университета М.В.Попова с диалектических позиций представлены важнейшие категории социальной философии, овладение которыми необходимо для глубокого понимания и успешного разрешения проблем развития современной России.

Данная книга ставит одной из своих целей помочь молодым людям стать компетентными в области социальной философии.

Поэтому при всей серьезности материала автор стремился к простоте и легкости его восприятия.

Монография будет полезна и специалистам в других областях, поскольку философия есть наука о всеобщем, которое есть во всем.

Интересна эта книга будет и тем, кто себя к специалистам не относит, но, исходя из практических или мировоззренческих целей, стремится разобраться в противоречиях общественного развития и определить пути и способы их позитивного разрешения.

УДК 101. ISBN 978-5-94812-125- 2   

ВВЕДЕНИЕ

Человек, изучивший категории социальной философии, пройдя от начала изучения до результата, будет в социальной философии компетентным, то есть будет в ней разбираться. Компетентный человек – это специалист. Данная книга ставит одной из своих целей помочь молодым людям стать специалистами в области социальной философии. Она будет полезна и специалистам в других областях, поскольку философия есть наука о всеобщем, которое есть во всем. Интересна эта книга будет и тем, кто себя к специалистам не относит, но, исходя из практических или мировоззренческих целей, стремится разобраться в противоречиях общественного развития. Автор приносит свою благодарность М.Ю.Беляеву, И.М.Герасимову, О.А.Мазуру и С.М.Шульженко за помощь в подготовке к печати и издании книги.

Обратим внимание на то, что любое единичное или особенное содержит в себе всеобщее как свой собственный непременный момент. Люди очень часто совершают ошибки не потому, что не знают каких-либо конкретностей или особенностей, а потому, что не знают всеобщего, того, что есть во всем. И вот это всеобщее и изучает философия. Философия есть наука о всеобщих законах природы, общества и мышления.

Поскольку философия изучает всеобщее во всем, можно сказанное переформулировать следующим образом: философия изучает всеобщие законы мышления, общества и природы. Здесь на первое место поставлено изучение всеобщих законов как законов мышления, то есть как логических законов, поскольку логика есть наука о мышлении. В этом состоит особенность подхода к изучению всеобщих законов, примененного в данной книге, хотя ко всеобщим законам можно прийти и по-другому, непосредственно изучая, например, природу, что делают естествоиспытатели, или общество, что делают представители гуманитарных наук.

3    Почему можно подходить к изучению всеобщих законов со стороны логики? Потому что человеческий язык, являясь формой существования и проявления мысли, которая, как говорил Гегель в «Науке логики», проявляется и отлагается прежде всего в языке, вообще сохраняет в себе только общее, повторяющееся миллионы и миллиарды раз, и в нем, в языке сокрыта логическая картина мира, которую нужно только раскрыть.

Если естественные и гуманитарные науки «смотрят» вниз, на природу и общество, то логика смотрит «вверх», на их отражение в человеческом языке и в этом отражении находит законы, являющиеся не только законами логики, но и законами природы и общества. Человеческий язык, движение понятий в котором изучает логика, впитал в себя только то, что является результатом обобщения, которое человечество совершило, создавая и развивая язык как средство общения, причем впитал в себя связи и переходы понятий, являющиеся отражением связей и переходов объективной действительности. Поэтому логические законы являются логическим выражением отраженных в мышлении законов природного и общественного бытия.

В языке мы имеем образ – картину мира в самых общих чертах.

То есть во взаимосвязях понятий, во взаимосвязях слов и предложений мы обнаруживаем взаимосвязь, которая имеется в мире. Поэтому можно изучать действительность не только так, как изучают ее такие науки, как химия, физика и география. Они смотрят «вниз», на материю. А можно смотреть «вверх» – на язык как на отражение объективного мира. Причем это отражение складывалось исторически, поскольку язык имеет большую историю. Речь идет не о конкретном – английском, французском и т.п. языке, а о человеческом языке как таковом. Можно переводить с одного языка на другой, но все равно эта связь понятий, которая есть в языке, останется. Вот мы будем изучать логику языка, и, изучая связи понятий, будем обнаруживать всеобщие законы мышления, природы и общества. Такой, можно сказать, экзотический путь, но, с другой стороны, рафинированный, поскольку уже история отобрала, что в языке оставить, а что не оставить. Язык вообще в себя что угодно не примет. Или примет, но временно, а потом выкинет или переделает. Например, русский язык принял английское слово utility (полезность), а превратил его – в «утиль». Старое, непригодное для прежнего использования, но полезное как вторичное сырье – это утиль. Это уже не новое, но годится, например, как сэкондхэнд. Что такое сэконхэнд – это старьё. А элитный секондхэнд или суперсэкондхэнд – это суперстарье. Продаваемые за полцены залежавшиеся последние экземпляры распроданных партий товаров называют стоком. Висят рекламные объявления: Сток Европы. То есть из Европы стекает сюда всякое суперстарье и залежалые товары, а вы бегите, берите, собирайте. Язык – он все ставит на место, важно только вдуматься в смысл того, что говорят.

Всего имеется две известных человечеству логики. По крайней мере, до Горбачева, смехотворно претендовавшего на «новое мышление для нашей страны и для всего мира», было известно две.

Первая – формальная, её законы разработал Аристотель. Тот, кто возьмет книги Аристотеля и почитает, почувствует, как его трудно понимать.

Другой великий философ Георг Вильгельм Фридрих Гегель разработал диалектическую логику, его тоже трудно понимать, но не так трудно, как Аристотеля. Впрочем, вообще все серьезное в науке требует большой умственной работы. Маркс об этом писал так: «В науке нет широкой столбовой дороги, и только тот может достичь её сияющих вершин, кто, не страшась усталости, карабкается по её каменистым тропам».

Иногда говорят про серьезную, глубокую научную книгу, что в ней непонятно написано. Однако если сразу все понятно, то это, видимо, скорей всего, плохая книжка. Эти книжки очень понятны.

В них так все понятно изложено! Так, например, пишут, что определение – это совокупность признаков, свойств предмета, то есть своего рода мешок, в который свалены все признаки и свойства. А если вы откроете Гегеля, прочтете в «Науке логики» в Учении о бытии, что определение – качество, которое есть в себе в простом нечто и сущностно находится в единстве с другим моментом данного нечто – с в-нем-бытием, то это сразу не понять. А там понятно было. Или, допустим, в высшей математике в математическом анализе разве сразу понятно определение предела последовательности? В свое время Гегель хвалил и Ньютона, и Лейбница за то, что они открыли дифференциальное исчисление, но критиковал за то, что не вполне строго изложили, а ведь именно теория пределов отделяет элементарную математику от высшей, с теории пределов начинается высшая математика.

Порядок теперь наведен. Теперь при наведенном порядке определение предела последовательности выглядит гораздо менее понятным, чем у Ньютона и Лейбница.

То есть мы не можем настраиваться на то, что, дескать, если это просто, то это хорошо, а если это сложно, то, значит, это нехорошо. Сложное – это сложенное из простых. Почти так прямо и говорится: сложенное. Поэтому если мы хотим что-то крупное, серьезное узнать, надо настроиться на то, что оно сложное. А если мы хотим только на элементарном уровне оставаться, на уровне простого, мы простаками так и останемся.

Кто такие простаки? Они что, ничего не знают? Знают – только простое знают. А что такое читать не гениальные книги, а просто хорошие, это что такое? Это значит загорать под луной. Ведь даже если задаться целью прочесть все гениальные книги, то разве за жизнь успеем? Нет. Как же тогда мы можем отвлекаться на какието простые книжки, когда гениальные не прочитаны. Пример. Вот многие хотят овладеть ораторским искусством, поскольку в истории оно сыграло выдающуюся роль. И есть всякие руководства по ораторскому искусству. Их чаще всего пишут люди, которые не умеют ярко говорить, про которых не слыхано, не видано, чтобы они где-нибудь выступили и произнесли какую-нибудь выдающуюся речь, куда-нибудь повели за собой массы, зато эти люди пишут, как надо говорить. Нередко получают за это деньги. А другие люди их творения изучают и думают, что так они научатся выступать. А как должно к этому подойти научно? Ведь было такое время в истории, когда от того, как человек выступит, зависели жизнь и смерть людей, решение судьбоносных вопросов. Так было, например, в Древнем Риме. Поэтому и надо брать для изучения книги великих римских ораторов. Например, книгу Цицерона «Три трактата об ораторском искусстве». Это само по себе интересное произведение, с эстетической точки зрения написано блестяще, прекрасны язык и манера изложения. Советы, которым должен следовать каждый, кто берется выступать перед аудиторией, не навязываются, а как бы подаются. Речь желательно написать, разумеется, самому, но не читать. Написать надо, чтобы не было провалов, а то иногда стоит на трибуне человек, молчит и не знает, что говорить дальше. Но ни в коем случае не стоит зачитывать. А то будет, как у Н.С. Хрущева, который, если отступал от текста, нес ахинею, хотя и то, что он зачитывал, слушать было стыдно.

Начинать речь можно с чего-нибудь, не относящегося к делу, а когда все затихнут, выставить сильные аргументы. Более слабые поместить в середину речи. А в конце у вас должен быть «экспромт», который вы заранее продумали, и очень сильный. А то может получиться, что начал человек хорошо, а кончил ничем, тропинка оборвалась, живой ручеек его речи тек, тек и, как в пустыне, высох. Короче, тот, кто не хочет загорать под луной, может взять «Три трактата об ораторском искусстве» Цицерона и почитать. Заодно он узнает, что для оратора важно не только, что вы говорите, но и насколько убедительно по форме, по звучанию.

С большой внимательностью нужно подходить к выбору книг.

Конечно, нужно накопить определенный материал, но не надо барахло-то накапливать. Не нужно делать помойку в голове. У нас интернет для этого есть. Только в нем, в отличие от обычной помойки, любую выброшенную и получившую номер «консервную банку» можно вытащить к себе в компьютер. К счастью, там есть и хорошие, и замечательные вещи. Можно выудить и такое, и такое.

Это хорошо, что все пронумеровано, надо только уметь отличать, где там что полезное, а где просто мусор. Этому помогает знание о всеобщем.

Не надо также подменять серьезные научные произведения словарями. Почему? Кто пишет словари? За исключением филологической науки, в других науках крупный ученый, который написал словарь, – большая редкость. Ведь наука – это система знаний, а всякий словарь связи между понятиями обрывает. Связи разве по алфавиту идут? Не по алфавиту. А тут по алфавиту. Взяли живую ткань действительности, разрезали ее на мелкие кусочки и эти кусочки по алфавиту расположили. Вместо живой действительности получили расставленные по алфавиту ее части. А еще Энгельс говорил, что части лишь у трупа. Кое-какие сведения получить можно. Но без претензий на то, что это наука. Поэтому, вообще говоря, я бы не советовал пользоваться словарями.

Откройте серьёзную книгу и найдите там ответ на имеющийся вопрос, в том числе и с помощью интернета. Набрали ключевые слова, по этим словам нашли серьезную книгу, открыли и прочитали, что серьезные люди думают по этому поводу.

Хочу привести пример с интернетовской энциклопедией «Википедия», куда каждый несведущий может вставлять свое. В ней латинское слово «компендий» трактуется как краткое содержание, тогда как в переводе с латинского «компендий»

означает «кратчайший путь, прямая дорога». Именно в этом последнем смысле следует понимать слово «компендий» в известном положении Энгельса о том, что в «Науке логики» Гегеля имеется компендий диалектики. Большая разница – просто краткое содержание или кратчайший путь, прямая дорога, которой Энгельс предлагает в изучении диалектики пойти.

Итак, кроме логики формальной – трудной, есть другая трудная – диалектическая логика.

Если речь идет об изучении общественной жизни, то какую жизнь мы будем изучать – мертвую или живую? Живую. А все живое находится в изменении. Не говоря уже о том, что и вся неживая природа тоже находится в изменении.

Нет ничего, что не изменяется. Это всеобщий закон. Все находится в изменении. Другое дело, что не все знают, что такое изменение. Когда мы изменяемся, мы равны самим себе? Да. Ведь по-прежнему это мы. Но раз мы изменяемся, значит, мы одновременно и не равны самим себе. Кажется, что такую характеризующую диалектику. То есть надо и то, и другое сказать.

Надо высказать об одном и том же два прямо противоположных утверждения. Прямо противоположные, иначе изменение логически не выразить. И это применимо ко всему. Всеобщие категории к чему применимы? Всеобщие – ко всему. Пример про реку. Еще известный древнегреческий диалектик Гераклит писал, что, когда вы входите в реку, вы входите в реку ту же и одновременно уже не в ту. Тот, кто диалектику не понимает, говорит, что Гераклит писал якобы, будто нельзя войти два раза в одну и ту же реку. Звучит вроде красиво, а фраза получается глупая. Только в одну и ту же реку и можно войти два раза. А если я в разные реки вхожу, так я не два раза вошел, а по одному разу вошел в каждую из двух рек. Но когда я вхожу в одну и ту же реку, надо, с одной стороны, увидеть и признать ее равенство с собой и, с другой стороны, увидеть и признать ее неравенство с собой. Если нет равенства с собой, то нет того, что изменяется. Если есть только равенство нечто с собой, то оно не изменяется.

Изменение – это очень важная категория. В дальнейшем мы снова к ней вернемся. А сейчас хотелось бы обратить внимание на то, что с точки зрения законов формальной логики изменение объяснить нельзя. Почему? Потому, что в формальной логике действует закон исключенного третьего: А равно либо А, либо не А, третьего не дано. И на этом законе формальной логики строятся все науки, которые используют только формальную логику. Но не науки об обществе. В то же время науки об обществе используют и формальную логику, поскольку диалектическая логика включает в себя формальную. Но она не только допускает, она предполагает высказывание об одном и том же двух прямо противоположных утверждений. Более того, она требует этого.

Например, если я хочу высказаться о хороших людях. Понятие «хорошие люди» ведь не означает не имеющие недостатков. А недостатки в чем проявляются, в положительных действиях или в отрицательных? В отрицательных с точки зрения общественных интересов, то есть в антиобщественных действиях. Значит, правильно будет сказать, что все хорошие люди в те или иные моменты своей жизни совершают антиобщественные действия. А если человек был хороший, хороший, но вдруг недостатки перевесили его достоинства, такого разве не может быть? Тогда говорят, что человек переродился. А у плохого человека хорошие качества есть? Да, и он с помощью этих качеств втирается в доверие к хорошим людям. Вот деятельность финансовых пирамид типа МММ и других фирм, которые людей обманывают, на чем строится? На злоупотреблении доверием, что считается преступлением, предусмотренным статьей 159 Уголовного кодекса Российской Федерации, и называется мошенничеством.

Как избежать злоупотребления доверием? Самое верное средство – знание. Знание – сила, и этой силы мы должны набираться. А что касается хороших людей, то у всех у них имеются недостатки. Есть такая притча. Идет однажды Христос и видит, что евреи каменьями побивают грешницу Марию Магдалину за ее грехи. Христос возгласил: «Кто без греха, тот пусть бросит в нее камень». Все перестали бросать. И вдруг откудато сзади летит камень. Христос поворачивается и говорит:

«Мамочка, ну, сколько раз я тебя просил: когда я работаю, не надо мне мешать».

Шутки шутками, но сказанное о диалектике применимо и к более серьезной проблематике. Никто не будет настаивать на том, что в органах КГБ работники основательно знали диалектику. Ведь до последнего времени диалектику учили не по Гегелю. Я вот все время пропагандирую, чтобы учили по Гегелю, но нет, говорят, мы учим не по Гегелю. И вот работнику КГБ доносят, что человек совершил антисоветское действие. О чем это говорит, что из этого следует? Что он антисоветчик? И вот вызывают человека, начинают допрашивать, и оказывается, что и другие совершают такие же действия, и третьи. Так вас уже целая группа. А за групповое дается больше. И пошло, пошло, пошло. Хотя надо стоять на том, что положительный человек – это не тот, который не совершает отрицательных действий, а тот, для которого положительные действия являются определяющими. Соответственно антиобщественным элементом можно считать только того, для которого антиобщественные действия являются определяющими его как целое Или вот рассказывают, что при коллективизации нередко раскулачивали и ссылали тех, кто не являлся кулаками. До сих пор неграмотные в политической экономии люди считают кулаками просто зажиточных людей. О, вот он увидел зажиточного крестьянина. У него две лошади и корова. Даром, что в семье восемь сыновей, тогда же не по одному ребенку было. А у другого было восемь дочерей, ему с первым не соревноваться, он не зажиточный. А зажиточные прикупили у незажиточных землицу или арендовали. И лошади у них есть, и свиней много. И корова есть, и куры, и гуси. И вот не вполне подготовленный товарищ приходит с револьвером. Так, говорит: Зажиточный? Зажиточный.

Значит, кулак. Большинство, увы, и сегодня считает, что зажиточный значит кулак. А с чего вы взяли, что он кулак? Где вы такое определение вычитали? Кто его вам дал, такое определение?

Так кто такой кулак? Разбираемся. Какие группы есть в деревне?

Крестьяне – это сословие феодального общества, а мы хотим разобраться в классовой структуре деревни в буржуазном обществе. Кто там есть? Разве мы не знаем, какие в деревне есть классы? Какие вообще есть в буржуазном обществе классы? Вопервых, рабочий класс. Как он в деревне представлен, как называется рабочий деревни? Батрак. А кулак – это человек, который живет своим трудом или чужим? Тот, кто живет чужим трудом, – это сельский буржуа, то есть кулак. А вот если у меня восемь сыновей – здоровых мужиков, и мы еще эксплуатируем троих работников – я кулак или нет? Что характеризует меня? Я живу своим трудом или чужим, если чужого труда присваиваю лишь 20% от всего затраченного труда? Ну, на 20% я эксплуатирую, а 80% присваиваю своего труда, а вы меня раз – и в кулаки записали. В соответствии с научной методологией, если я 12  присваиваю чужого труда менее 50 % всего присвоенного труда, значит, я не кулак. А вот если 51%, то тогда я сельский буржуа, то есть кулак. А те крестьяне, которые не относятся ни к сельским наемным рабочим, ни к сельским буржуа, на политикоэкономическом языке называются мелкими буржуа. Мелкий буржуа – это мелкий хозяйчик, работающий на рынок. А чтобы знать, что такое рынок, надо знать, что такое деньги. Потому, что рынок это сфера обмена товаров на деньги и денег на товары, сфера купли-продажи. Деньги – это товар-эквивалент, обладающий свойством всеобщей обмениваемости. А товар что такое? Товар – это продукт, производимый для обмена. А что такое обмен, это понятно? Понять, согласно диалектике, значит выразить в понятиях. Вот если я чувствую, что такое обмен, но выразить в понятиях не могу, это значит, что я не понимаю. Обмен – это взаимная и взаимообусловленная передача чего-либо взаимообусловленная. Вот если ты мне сделал подарок и я тебе, это не обмен, поскольку тут нет взаимообусловленности, а есть лишь взаимность. Чтобы говорить об обмене, надо говорить о взаимообусловленном движении того, что принадлежит взаимодействующим субъектам. Поэтому можно взять другое, аналогичное определение, которое есть в Советском энциклопедическом словаре. Там другими словами выражено то же самое отношение: «Взаимное отчуждение продуктов труда и иных объектов собственности на основе свободного договора или соглашения». А что значит на основе свободного договора?

Что никто меня не принудил что-то кому-то передавать. Допустим, у монополии есть два предприятия. Одно в России, другое в Америке. И они встречные перевозки осуществляют, эти предприятия. Тут есть обмен? Нет. Тут нет никакого отчуждения, все в рамках одной собственности совершается. Так что в пределах фабрики, в пределах монополии никакого обмена нет. А если у меня одна фирма, а у вас другая, я вам свое отдаю под условием, что вы мне ваше отдаете, а вы мне свое отдаете, если я вам свое отдаю, и у нас происходит взаимное и взаимообусловленное отчуждение продуктов труда или иных объектов собственности, тогда имеет место обмен. Так вот кто такой мелкий буржуа: это человек, который своими средствами производства работает, трудящийся, но трудящийся с целью обмена. То есть он производит для обмена, при этом возможно его эксплуатируют. Как его можно эксплуатировать? Кто устанавливает цены на хлеб? Те, кто продает его или те, кто его покупает? Фактически те, кто покупает, устанавливают монопольно низкие цены. Мелкие буржуа, в том числе крестьяне, они ведь распылены, как они установят цену? И если в хлебе заключено 8 часов труда, а крестьянину на рынке удалось выручить только 6, то два часа кто присвоил? А тот, кто у него по заниженной цене купил. Это получается эксплуатация, поскольку эксплуатация – это присвоение чужого неоплаченного труда. Кто эксплуатировал? Тот, кто у крестьянина, пусть зажиточного, купил этот хлеб.

То есть надо научно во всем разбираться, и с этим мы возвращаемся к вопросу об изменяющемся нечто. Чтобы выразить изменение, мы должны высказать два прямо противоположных утверждения: равенство нечто с собой и его неравенство с собой. Если имеет место только равенство с собой, нет никакого изменения. А если только неравенство с собой, также нет никакого изменения, просто все время разные нечто: не это, не это, не это, а надо, чтобы одно и то же нечто было тем же самым и не тем же самым в одно и то же время. Вот только тогда мы получим истинное изображение изменения.

Мы еще будем на этом останавливаться. Нам сейчас важно подчеркнуть разницу диалектического подхода и формально 14  логического. Если речь идет о гуманитарных науках, таких, например, как история, здесь для познания истины без диалектического подхода не обойтись. И вот особенность того, как мы будем изучать категории в этом курсе – мы главный акцент сделаем как раз на изменении и, более конкретно, на развитии.

Развитие – это движение низшего к высшему, простого к сложному. Развитие противоречиво. В нем есть и прогресс, и регресс. Такое движение в развитии, которое совпадает с направлением развития, называется прогрессом. А такое движение в развитии, которое противоположно его направлению, есть регресс. Прогресс и регресс – это противоположные моменты развития.

Нам нужно настроиться на изучение становящегося, изменяющегося, развивающегося. Это не просто, поскольку с детства мы с вами учим только формальную логику. Математика построена только на формальной логике. Там есть даже доказательство от противного: предположим, что данное утверждение верно, но если логически придем к противоречию, надо отбросить предпосылку о верности сделанного предположения. Диалектика же различает противоречия во всем.

При этом в диалектическом рассуждении, когда речь идет об одной стороне противоречия, строго соблюдаются законы формальной логики. В диалектике мы изначально берем противоречивое, от противоположных сторон идем к следующей категории и, если мы правильно рассуждаем, не сделаем формально логических ошибок, мы снова придем к противоречию. И затем пойдем дальше. То есть тут другой путь, другая дорога. Как называется этот метод? Этот метод называется диалектическим. Единственный компендий или компендиум диалектики имеется в «Науке логики» Гегеля.

Мы будем для изучения социальных проблем применять диалектику и с диалектической точки зрения все рассматривать. С диалектической точки зрения всякий предмет сначала рассматривается как простое бытие – он просто есть. Потом берется с отрицанием, и в нем рассматривается то, что его отрицает. А потом рассматривается отрицание этого отрицания. И получается возвращение к исходному бытию, но уже не как непосредственно равному самому себе, а как равному самому себе через отрицание своего отрицания. Соответственно, хороший человек – это не тот, у которого нет недостатков, а тот, который держит свои недостатки в узде и их преодолевает. Он не просто пассивно принимает их бытие как бытие своего собственного отрицания, а борется с ними, что характеризует его как положительного человека, отрицающего в себе свое отрицание.

Мы говорим «диалектический метод». А что такое метод? Если вы откроете какой-нибудь словарь, там написано – метод это способ. А способ? Это метод. А метод – это средство. И так ходят туда-сюда. Как про метод пишет Гегель: «Метод – это осознание формы внутреннего самодвижения содержания изучаемого предмета». Если вы какой-нибудь предмет изучаете, в данном случае некое общественное явление, исторически изменяющийся объект, так что вы должны делать? Надо освоить содержание предмета и понять, какое у него самодвижение, а не приписывать ему то, что в голову взбредет. Я, видите ли, предположил. Да мало ли что я предположил. Я могу предположить, что до Луны 6 км.

Могу? Могу. Кто мне может запретить предположить? Это же просто мнение. Я высказал его и все. Мы будем изучать сущность предмета или приписывать предмету то, что нам взбредет на ум?

Мы будем мнение возвышать до знания или знание опускать до мнения? Правда, когда мнение возвысишь до знания, получается только одно мнение, то есть знание, а знание одно, потому что истина одна. Истина же есть соответствие понятия и объекта.

Очень простая формулировка. Её можно и нужно запомнить 16  навсегда. Удалось вам добиться соответствия понятия объекту или объекта его понятию, значит, вы добились истины. А не удалось, – значит, не добыли пока истины, не приблизились к ней или отдалились от нее. И поскольку истина одна, постольку, когда вы возвышаете мнение до знания, все другие мнения снимаются. И это некоторым не нравится. Например, в передачах радио «Эхо Москвы», равно как и «Эхо Петербурга», особым изыском считается особое мнение. Так нам что – особое мнение надо или знание истины?

Если я предлагаю вам свою книгу, дорогие читатели, так вам нужно мое особое мнение или знание? Что касается меня как автора, то я свои особые мнения оставляю в стороне и буду стараться излагать здесь знания. Потому, что вам эти особые мнения, собственно говоря, особо и не нужны. А знания – это то, что не зависит от того, кто их добывает и излагает.

И вот эту задачу мы будем решать – возвышения мнения до знания. То есть согласно диалектическому методу мы должны знать, в чем внутреннее самодвижение содержания предмета.

Внутреннее – это его собственное движение, самодвижение. Не то, что я ему приписал, а то, что на самом деле происходит. А самодвижение в чем имеет свой источник – в противоречиях.

Поэтому надо найти те противоречия, которые есть в содержании предмета и понять, как они развиваются и разрешаются. То есть надо внутреннее самодвижение осознать. А чтобы осуществить это, надо накопить материал: поизучать, походить, почитать, посмотреть. Вот эти самые факты набрать, о которых мы говорили, мы снова приходим к этому, но уже как к положительному.

Конечно, факты нужны. Что без фактов поймешь? Прежде чем разберешься в самодвижении, надо вникнуть в содержание предмета и по фактам искать противоречия его самодвижения.

Конечно, нужно иметь какие-то твердо установленные факты, которые характеризует это самодвижение. И, наконец, кажется, что я вроде бы осознал форму внутреннего самодвижения содержания изучаемого предмета. А выразил в понятиях? Нет? Если не выразил, то, значит, еще не осознал, поскольку еще не понял. То есть надо выразить в понятиях форму этого самодвижения – вот это и будет применение диалектического метода как осознания формы внутреннего самодвижения содержания изучаемого предмета.

Диалектический метод, как мы видим, неотрывен от содержания, это содержательный метод. А вот если я пришел с лопатой, а мне нужно увидеть инфузорию туфельку, то это не получится. И в то же время микроскоп – плохой инструмент для забивания гвоздей. Метод есть логическое развертывание содержания. У каждой науки в этом смысле свой метод. Не в том смысле, что она не использует всеобщие категории. Использует. Но если вы какой-либо предмет изучаете, то вам нужно пойти за движением этого предмета. Именно за движением, а не за мертвечиной. Это трудно сделать, но не невозможно.

На одной из лекций по философии истории я спросил историков-пятикурсников: «Что вы изучаете?» А они мне отвечают: «Мы изучаем то, что было». Выходит, – говорю я – вы изучаете то, чего нет. И кому нужны люди, которые изучают то, чего нет? Диалектически истинно же будет сказать, что мы изучаем современность как результат предшествующего развития человечества. Если мы рассматриваем современность как продукт предшествующего исторического развития, оно живое, оно в нас.

Вся история человечества в нас есть. Надо, чтобы мы изучали исторические моменты как живые. А для этого надо осознать форму внутреннего самодвижения исторического содержания.

Собственно изложение есть форма. Если я правильно опишу только одну сторону живого противоречия, это будет мертвечина. Если только равенство с собой – мертвечина. Если только неравенство с 18  собой – тоже мертвечина. Если мы не будем осуществлять диалектическое требование рассматривать движение содержания в единстве и борьбе его противоположных сторон, то не сможем решить задачи, которые возлагаются на историка и любого другого обществоведа. Посему нам очень важно изучать диалектический метод, и я по мере сил, именно потому, что этот метод сложно изучать, на его применении буду останавливаться.

С диалектической точки зрения время и пространство – это характеристики изменяющейся материи. Нет отдельного от материи времени, нет отдельного от материи пространства, есть только материя. Материя изменяется, и ее неравенство с собой выражает категория времени. А равенство материи с собой, протяженность, выражается категорией пространства.

Итак, материя изменяется. А религиозные люди настаивают на том, что бог не изменяется. Поскольку бог – это фантастический образ, придуманный людьми на ранних этапах осознания земной жизни, то можно его считать и неизменным. Для фантазий пределов нет. По определению религия – это фантастическое отражение имеющегося мира. И если человек говорит, что не хочет постигать научное знание, а желает просто верить, то как тогда можно с ним спорить? В науке догматизм осуждается, а в религии сплошь догматы, и отход от них осуждается или даже карается. То есть в науке и религии прямо противоположный подход. В науке совершается движение к истине, а в религии надо просто заучить и строго придерживаться того, что содержится в святом писании.

Вера в бога реакционна по отношению к науке, но в свое время переход к единобожию был большим прогрессом. Можно верить ведь не только в бога. На более ранних этапах развития человечества существовало многобожие, обожествляли солнце, ветер и другие силы природы. Но то, что является прогрессом для человеческого детства, превратилось в подавляющую человека и тормозящую развитие человечества силу.

Но формально логически опровергнуть религию, равно как и ее рафинированную и онаученную форму – абсолютный идеализм, невозможно. Дело в том, что ни одну философскую систему доказать формально логически невозможно. То есть приходится выбирать – быть материалистом или идеалистом. С точки зрения материалистов бога нет, а с точки зрения идеалистов бог есть. Вот Гегель – он идеалист. Ленин писал в «Философских тетрадях», что умный идеалист лучше глупого материалиста. Если вы возьмете не философскую систему Гегеля в целом, а систему категорий его «Науки логики», там ничего специфически идеалистического нет, по той простой причине, что начинает он с бытия и лишь трактует в дальнейшем идеалистически то, что легче поддается материалистической трактовке. Система категорий «Науки логики»

остается той же самой, независимо от того, толкуете вы ее идеалистически или истолковываете материалистически. И все же примечательно, что система диалектики, осознанная Гегелем и выраженная в понятиях, начинается с бытия, а не с идеи. Ленин в своем конспекте «Науки логики» по поводу мысли Гегеля о том, что «то, что есть первое в науке, должно было оказаться и исторически первым», заметил: «Звучит весьма материалистично!»

Материя изменяется и все время остается материей. Она причина самой себя. Когда мы берем конкретные материальные вещи или явления, мы ищем их причины. Но когда берем первопричину всего, то ее причину искать нет нужды, материя причина самой себя, она вечна и бесконечна. Человек есть высшая форма развития материи, это такая материя, которая обладает сознанием, то есть свойством отражать материю. Материя познаваема. При этом возможность познания абсолютна, а результат человеческого познания, хотя и содержит в себе 20  абсолютные истины, в целом относителен. Научная картина материального мира еще и потому всегда неполна, что мир все время изменяется. Если бы на сегодня мы имели полную картину мира, то все равно уже через мгновение в мире появилось бы то, что не отражено нашим познанием, что мы еще не знаем. При этом в процессе познания мы сущность материального мира познаем все глубже и глубже.

Первое систематическое изложение диалектики, которое остается единственным и непревзойденным, дал Гегель двести лет назад – в 1812 году. Более чем через 2 тысячи лет после возникновения философии. За это время было накоплено немало философских знаний. Но многочисленные разрозненные знания еще не дают науки. Наука – это система знаний или знания, приведенные в систему. Философия стала наукой не сразу. Любовь к мудрости, как буквально переводится слово философия, – это одно дело, а наука – другое. И вот действительно научную систему диалектической логики создал Гегель. Его прямой предшественник Иммануил Кант поставил великие философские вопросы, но разрешил их Гегель. И он очень просто разделался с вроде бы непостижимой кантовской вещью в себе. Если это такая выдаваемая за изысканную вещь, о которой ничего узнать нельзя, значит, это пустая неживая абстракция. Недаром Энгельс советовал учить диалектику не по Канту, а по Гегелю. Хотя кантовская философия – это необходимый этап в движении к системе диалектической логики. Не было бы Канта, не было бы Гегеля. Так и в других науках. Вот ньютоновская физика – это научная система, соединившая в стройное целое накопленные до Ньютона физические знания. А более высокой научной системой явилась физика Эйнштейна, и лучшей систематизации в физике пока нет.

Итак, наука – это система знаний, или знания, приведенные в систему. То есть если вы собираете всякие медицинские сведения, такое-то лекарство принять, если голова болит, это от горла, это от насморка, перцовый пластырь сюда приложить, если заболит поясница и так далее, это что будет – наука? Нет. А ведь есть народные целители. Они на самом деле целители, ну не все, конечно, некоторые жулики, которые только называются так, но деньги собирают исправно. Есть действительно люди, которые накопили какой-то опыт, какие-то знания, набор сведений, и соответственно лечат. А рецепты сейчас сыплются, как из рога изобилия. И заметьте: мелким шрифтом указывают: есть противопоказания, причем нередко страшные противопоказания.

Но в целом современная медицина достигла очень больших высот.

Про медицину своего времени Гегель писал, что медицина – не наука. Некоторые могли понять это как оскорбление медицины. А он говорил, что медицина имеет настолько сложный предмет, что пока не удалось систематизировать знания. Не удалось, хотя для менее сложных предметов: математики и физики знания об их предметах были систематизированы.

А что такое система знаний? Это знания, приведенные в систему, в которой есть начало и результат, причем результат есть развернутое начало. Естественно, начинать надо с простого и идти к более сложному. И мы начали в Части 1 с относительно простого – с материи и форм ее движения, рассмотрели социальное становление и социальное изменение. В Части 2 мы рассматривали следующие три темы: социальное развитие, социальная революция и социальная контрреволюция, Социальное бытие и социальное сознание. Теперь в Части 3 мы рассмотрим категорию общественно-экономических формаций.

ОБЩЕСТВЕННО-ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ФОРМАЦИИ

Категория общественно-экономической формации важна своим собирательным значением – в ее содержание входит в единстве то, что выше рассматривалось по отдельности. Речь идет о том, чтобы применить принцип материалистической философии общественному развитию. Категория общественно-экономической формации делает положение об определяющей роли общественного бытия еще более полным, рельефным и конкретным. Она выражает то целое, в котором проявляют себя определяющая роль общественного бытия в развитии общества и подчиненная, но отнюдь не пассивная роль политической и идеологической общественного сознания.

материи и сознания, представляет собой однозначный ответ на вопрос о том, что первично, а что вторично – материя или сознание – и утверждает, что материя первична. И тут расходятся дороги разных философий. Ведь, кроме материалистической, есть и другая, не материалистическая философия. Гегель, будучи представителем и создателем в наиболее развернутой и систематизированной форме диалектического метода, является при этом представителем, если брать его философию в целом, идеалистической линии в философии. Но мы не должны увязывать то, что внес тот или иной ученый в науку, только с тем, на какой философской позиции он стоял. Пример Гегеля показывает, что хотя в целом данный философ стоял на ошибочной философской позиции, он, тем не менее, произвел систематическую разработку диалектической логики. Причем нет никакой нужды в том, чтобы переделывать эту логику, потому что вопрос о том, как связаны между собой человеческие понятия, не зависит от того, с какой точки зрения на них смотрят – либо это выражение абсолютной идеи, либо это выражение в общественном сознании действительных законов природы и общества. И в том, и в другом случае связь логических категорий, последовательность категорий, выведение одних категорий из других будут по форме одними и теми же, хотя философские позиции являются противоположными.

Особой разновидностью идеалистической философии является субъективный идеализм. В яркой форме он выступает как солипсизм, стоящий на той позиции, что есть только Я, и больше якобы ничего нет. Все, что я вижу, все, что наблюдаю, все, что чувствую, – это будто бы лишь мои ощущения. Будучи последовательной, эта философская позиция не опровержима логически, потому что если вы будете ее опровергать, вам скажут, что вас же нет, поэтому ничего не значат ваши опровержения, ведь есть только я и есть только моя голова, а всех вас я как бы во сне вижу. Поэтому солипсизм, исключающий из рассмотрения общество, в принципе не может быть социально-философской позицией. Социально философских позиций может быть только две 24  – объективный идеализм, примененный к истории, то есть исторический идеализм, и материализм, примененный к истории, то есть исторический материализм.

Применяя материализм к истории, раскрывая определяющую роль общественного бытия в развитии общества по отношению к общественному сознанию, политической и идеологической надстройке, мы отдаем себе отчет в том, что общественное бытие не является простым, внутренне неразличимым. Однако когда мы писали «материя», мы абстрагировались от всякого рода конкретностей, от форм материи, от элементов этой материи, от вещей. Когда мы говорим «материя», мы употребляем категорию высочайшей степени абстракции. Когда же употребляем понятие «общественное бытие», то мы должны довольно обстоятельно и конкретно разбираться в том, что это такое. Общественное бытие – это общественное производство. А производство как процесс присвоения предметов природы в рамках определенной формы общества и посредством нее включает в себя производительные силы, которые тоже делятся на элементы. Они подразделяются на главную производительную силу – работников и средства производства, с помощью которых трудятся работники.

Работников и средства производства мы должны брать не абстрактно неподвижно, а в процессе присвоения предметов природы в рамках определенной формы общества и посредством нее. Бездействующие средства производства и бездействующие работники не являются ни действительными средствами производства, ни действительными работниками. Если они не производят ничего, то они не производительная сила, тогда работник – не работник и средства производства – не средства производства. Стакан, говорит Гегель, из которого не пьют, – не стакан. Он такой же по форме, он стоит, но он не является действительным стаканом. Только те средства производства, которые действуют непосредственно в производстве, заняты, используются, являются действительными средствами производства. И только те работники, которые участвуют в производстве, действуют как работники, выявляют себя как действительно главная производительная сила.

В производстве материальных благ люди вступают в объективные, от их воли не зависящие отношения, которые производственными отношениями, образуют определенный способ производства, при этом производственные отношения, в составляют общественную форму способа производства.

Способ производства и есть то бытие, которое фигурирует при рассмотрении общества. Это общественное бытие.

Категория «способ производства» – основополагающая.

Когда говорится об общественном бытии, то имеется в виду, подразумевается способ производства как наличное бытие, а способы производства бывают разные. Чем определяется способ производства? Прежде всего его функционирование зависит от средств производства и от людей, которые трудятся с помощью этих средств производства. Но определяется он тем, в чьей собственности эти средства производства находятся благодаря сложившейся общественной форме производства.

Развитие человеческого общества прежде всего связано с развитием производительных сил. Был каменный век, потом бронзовый, потом железный. Средства производства все время совершенствуются, а на этой основе изменяется и способ производства. Если взять каменный, медный, отчасти бронзовый века, – способ производства изменялся, оставаясь долгое время первобытнообщинным коммунизмом – от слова коммунис, то есть общий. Сообща всем владели, сообща работали, сообща распределяли. В рамках этого способа производства постоянно происходило развитие производительных сил. И способ производства тоже менялся, но долго оставался при этом первобытнообщинным коммунистическим способом производства.

Если мы откроем основную книгу по диалектике «Науку логики» Гегеля, то в третьей части «Учения о бытии» найдем раздел «Узловая линия отношений меры». Там речь идет о том, что количественные изменения, во-первых, могут осуществляться в рамках данного качества, когда данное качество изменяется только количественно, оставаясь при этом тем же качеством, не переходя в другое качество, и, во-вторых, по мере нарастания количественных изменений происходит перерыв постепенности, то есть скачок, переход в новое качество. И хотя нередко этот переход характеризуют так, что количество якобы переходит в качество, на самом деле с нарастанием количественных изменений до определенной границы одно качество переходит в другое качество.

Люди, которые «Науку логики» внимательно не читали, не изучали, не штудировали, объявляют в связи с этим о том, что естьде некий закон перехода количества в качество и обратно. Что значит обратно? В каком смысле обратно? Какая категория проще, а какая сложнее, какая, соответственно, идет сначала, а какая потом? Сначала идет категория качества – это первая непосредственная определенность. Потом совершается переход этого качества в количественную определенность. Количественная определенность дает более глубокое понимание качества и выражает количественное изменение качества. Данное качество при накоплении количественных изменений может оставаться тем же самым качеством, но есть мера количественных изменений этого качества, при переходе которой качество скачком превращается в новое качество. Затем идет уже количественное изменение этого, уже другого качества, и в его изменении тоже совершается перерыв постепенности, то есть новый скачок и так далее. Так образуется узловая линия отношений меры как определенного единства качества и количества. Народы, говорит Гегель, боготворят меру.

28  Открытая Гегелем абстрактно-всеобщая узловая линия отношений меры свое конкретное выражение получила в теории общественно-экономических формаций Маркса и Энгельса. Они открыли и раскрыли историческую узловую линию отношений меры, которую образуют следующие один за другим пять типов производственных отношений, пять способов производства и, соответственно, пять общественно-экономических формаций, представляющих определенное наличное бытие общества:

1)первобытнообщинный коммунизм, 2)рабовладение, 3)феодализм, 4)капитализм и 5)коммунизм, вышедший из капитализма.

Больше всего, около 90 тысяч лет, человечество прожило в рамках первобытнообщинной коммунистической формации.

Постепенно развиваясь в рамках этой общественно-экономической формации, производительные силы достигли, наконец, такого уровня, что на одного члена общины производилось уже столько продуктов, что он создавал, кроме необходимого, дополнительный, то есть прибавочный продукт, достаточный, чтобы содержать еще одного человека, кроме него самого, его родителей и детей. Это означало, что появилась экономическая возможность рабства.

Создались такие экономические условия, что побежденного представителя враждебного племени можно уже было не убивать, а под страхом смерти заставить работать на победителя. При этом понятно, что рабовладелец должен был заботиться о том, чтобы раб не умер, ибо богатство рабовладельца зиждилось на труде его рабов. Поэтому в эпоху рабовладения рабам был обеспечен прожиточный минимум, в отличие от всячески прославляемой эпохи капитализма. В «свободной» России, например, минимальную зарплату правящий буржуазный класс вот уже более двадцати лет держит на меньшем, чем прожиточный минимум, уровне. Так, на конец 2012 года прожиточный минимум у нас для трудоспособных составлял в России 7 191 руб., а минимальный размер оплаты труда – 4 611руб. С 1 января 2013 года минимальный размер оплаты труда был повышен до уровня рублей, с 1 января 1914 года – до 5 514 рублей, но по-прежнему был оставлен заведомо ниже прожиточного минимума, составлявшего за третий квартал 2013 года для трудоспособного населения в целом по России 7 263 рубля. Неудивительно, что с начала 90-х годов число умерших за год стабильно превышает число родившихся. И при этом еще постоянно слышатся призывы обеспечить стабильность, что означает продолжение вымирания населения России.

Если мы откроем Трудовой кодекс, принятый в 2001 году и введенный в действие в 2002 году, то увидим, что им заработная плата вроде бы устанавливается не ниже прожиточного минимума.

Но в одной из заключительных статей (ст. 421) сделана приписка, что порядок и сроки поэтапного повышения минимального размера оплаты труда устанавливаются федеральным законом. А федерального закона, который бы установил минимальный размер оплаты труда не ниже прожиточного минимума, все нет и нет.

30  Значит, не введена в действие правовая норма, которая бы обязывала нанимателей устанавливать минимальную зарплату хотя бы на уровне прожиточного минимума. Вот такие юридические игры идут – дескать, вы же понимаете – если бы не было записи, что минимальный размер оплаты труда устанавливается специальным федеральным законом, а было бы просто записано, что минимальная зарплата не может быть установлена ниже прожиточного минимума, тогда эта норма Кодекса была бы нормой прямого действия, и надо было бы зарплату устанавливать не ниже прожиточного минимума. А раз записано по-другому – заработная плата устанавливается не ниже прожиточного минимума федеральным законом. А где такой федеральный закон? Нет его.

Когда Починок уходил с поста министра труда, он сказал, что вы такого закона пятнадцать лет не увидите. И в самом деле, вот уже двенадцатый год идет, а этого закона все нет и нет.

А при рабовладении рабам прожиточный минимум был обеспечен. Потому что при рабовладении отношения господстваподчинения были персонифицированными. Рабовладелец сам себя персонализированной зависимости нет – ну, умрут нанятые капиталистом работники, – так на их место другие придут наниматься, из Киргизии приедут, из Таджикистана, из Узбекистана. Они, может быть, и будут умирать один за другим, но новые все время приходят и приходят, то есть данного конкретного капиталиста судьба его работников как бы и не касается, не беспокоит. Более того, зарвавшиеся работодатели во главе с рвущимся к власти миллиардером Прохоровым, вместо повышения реального содержания заработной платы, требуют увеличения рабочей недели до 60 часов. При этом пытаются аргументировать тем, что это якобы повысит производительность труда. Но производительность труда кто в первую очередь должен повышать?

Повышение производительности труда идет в первую очередь за счет усовершенствования средств производства, только тогда можно требовать от работника, чтобы он, овладев этими более совершенными средствами производства, повысил производительность труда. А если я просто быстрее работаю, так это называется не повышением производительности, а повышением интенсивности труда, когда трудоемкость производимой продукции остается той же самой или растет, а не снижается.

Трудоемкость же, то есть количество труда, содержащееся в единице продукции, является наиболее точным показателем уровня производительности труда.

Сейчас много говорят о внедрении достижений научнотехнического прогресса, о нововведениях. Решение этих задач предполагает такие условия для работников, которые позволяют им думать в процессе труда, а если работникам думать некогда из-за чрезмерной интенсивности трудового процесса, то внедрение достижений научно-технического прогресса будет буксовать. Есть такой жизненный анекдот. Комиссия как-то приходит на завод, и вдруг мимо членов комиссии с тачкой несется рабочий. Они ему:

32  «Стой, стой!». А он: «Некогда, некогда!». И полетел в другой конец цеха, там развернулся и помчался по направлению к членам комиссии. Они встали прочными рядами, взялись за руки и остановили его. Он рвется: «Некогда, некогда, некогда!» – «А почему у тебя тачка пустая?» – «Да некогда нагружать – везти надо!»

Чтобы повышать производительность труда, надо не интенсивность его увеличивать, а обновлять средства производства.

А если у нас старая техника на заводах, не обновлявшаяся с советских времен, то никакого повышения производительности труда быть не может. Будет происходить интенсификация труда вместо интенсификации производства. А это совершенно разные категории. Если там, где, допустим, сидело два авиадиспетчера, сидит теперь один и выполняет работу за двоих – это интенсификация труда авиадиспетчера. Но это будет не рост производительности, а рост аварийности полетов. Просто больше разобьется самолётов, больше народу погибнет и все, какая тут будет интенсификация производства? Вот Д.А.Медведев, в бытность свою президентом, обратился к вопросу улучшения условий труда рабочих и сообщил, что только в обрабатывающих отраслях свыше 500 человек погибло, в добывающих более 200 за год. Так если еще больше интенсифицировать труд, еще больше людей погибнет. Сейчас признаны профессионально заболевшими более 155 тысяч человек, и ежегодно этот список увеличивается на 7-8 тысяч. Количество «вредных» рабочих мест между тем растет.

По данным Минтруда, в 2010 году во вредных и тяжелых условиях работало 29 процентов работников, в 2011-м – 30,5 процента, в 2012-м – 31,8 процента1.

В чем причина аварии на Саяно-Шушенской ГЭС, унесшей жизни 70 человек? Как в чем? Уничтожили созданную трудом многих поколений советских людей единую энергосистему страны.

Организатор этого преступления Чубайс разделил ее на куски, которые захватили генерирующие компании, и теперь, в отличие от того, чему нас учили на уроках физики в школе, мы должны, генераторы, а генерирующие компании. Известно, что главная задача этих компаний вырабатывать не ток, а прибыль для хозяев этих компаний. А народ еще удивляется, почему у нас тарифы растут. На Саяно-Шушенской ГЭС не только не обновлялось оборудование, а и на ремонт было выделено вместо необходимых 15 млрд. руб. только 7,5 млрд., то есть в два раза меньше. Вот станция и разрушилась. Тут та же самая ситуация, что и с людьми:

чтобы человек не умер, надо платить ему не ниже прожиточного «амортизация», что означает неумирание. Если для ремонта, чтобы станция не развалилась, чтобы какой-нибудь агрегат не разболтался и не вылетел, чтобы станция не «умерла», нужно было затратить млрд. руб., а выделили только 7,5 млрд., то изначально было ясно, что станция «умрет» сама и «убьет» работников, которые ее                                                               Российская газета, 2013, 8 октября.  обслуживают. Тем более, что, как выяснилось, в компании, которая занималась ремонтом, оказались родственнички директора этой самой компании, которые перекачивали бюджетные деньги из государственного кармана в родственный карман.

Гидростанция – это крупнейший объект. Что же тогда говорить о более мелких? Постоянно падают то самолеты, то вертолеты. Исправно создаются комиссии для определения причин падения. Но общая причина одна – техника старая, ее надо вовремя списывать и заменять новой. А по отношению к старой, свое отработавшей авиатехнике скорее надо было бы создавать комиссию для определения причин того, почему она еще летает.

Если упавшему вертолету тридцать два года, то надо создавать комиссию для выяснения того, почему он еще летал. Несколько лет назад два летчика с падающих МиГов катапультировались, остались живы. Создали комиссию, начали проверять. Что выяснилось – старые МиГи, ну, такие старые, что все хвостовое оперение в микротрещинах. Потому что их эксплуатировали больше 15 лет. Ведь даже легковые автомобили, которым более лет, утилизируют как хлам, а тут сверхзвуковые самолеты. И сразу 200 МиГов пришлось вывести из состава военно-воздушных сил.

В российской гражданской авиации ситуация еще страшнее.

Новые «Боинги» 1,5 года служат в Америке, потом их продают в Китай, где они летают 10 лет, затем наши частные компании покупают по дешевке эти отслужившие свое самолеты, и тут они летают до возраста в 25 лет, если не упадут раньше вместе с пассажирами. Капиталисты людей не жалеют, они на покупке и эксплуатации старья, угрожающего жизни людей, делают деньги.

Некоторые наши псевдопатриоты плакали, когда нашу космическую станцию затопили. Дескать, она могла еще летать.

Могла. И правильно сделали, что затопили, не стали ждать, когда космонавты погибнут. Ведь нормативные сроки ее эксплуатации были превышены и намного. Надо было сделать новую, а не капиталистических Соединенных Штатах Америки сложилась аналогичная ситуация: к моменту завершения эксплуатации шаттлов новые средства доставки оказались не созданными и теперь до 2015 года американских космонавтов на Международную космическую станцию будут за деньги возить российские космические корабли. За это США придется заплатить России млн. долларов.

Современная техника буквально требует экономического планирования. Ведь за один год ее не сделаешь. Ее надо разработать, сконструировать, создать и отладить. Однако потребность в экономическом планировании вступает в противоречие с частной формой присвоения.

Созданный еще в Советское время наш космический корабль «Союз» имеет наименьший процент отказов по сравнению со всей космической техникой, которая в мире есть. И в этом плане и сейчас ощущается, что именно мы открыли космическую эру. Но некоторые говорят, что космические корабли мы делать можем, а 36  вот легковые машины – нет. Чудаки!!! Ну, что такое автомобиль по сравнению с космическим кораблем или с атомными подводными лодками, которые у нас выпускаются на потоке? Конечно, если те деньги, которые можно направить на развитие отечественного автопрома, тратить на приобретение иностранных автомобилей, отечественный автопром будет умирать. Говорят, что зато в Петербурге создается настоящий Детройт. Нет, создается нечто прямо противоположное Детройту. Детройт – это американский город, в котором делают свои, американские автомобили. А СанктПетербург – это российский город, в котором свои, то есть российские, автомобили не делают, а собирают, свинчивают и сваривают иностранные автомобили на заводах иностранных фирм из импортных компонентов, обеспечивая прибыль иностранных капиталистов. И никто не додумался в Детройте делать российские автомобили.

Проблема развития средств производства, конечно, очень большая, но мы ее рассматриваем в связи с изменением способов производства. Как только развились средства производства до такой степени, что уже один человек мог прокормить, кроме себя и своей семьи, еще и других людей, то есть когда появился прибавочный продукт, по величине достаточный для осуществления эксплуатации, то есть присвоения чужого труда, – произошел скачок. Стремление выйти из общины, особенно со стороны вождей племен вместе с их приближенными, стремление выделиться и сделать своим то, чем до этого пользовались как общими средствами производства, мы как бы уже второй раз в другом виде наблюдали при разрушении Советского Союза. На новом витке исторической спирали проявилось то же стремление представителей явного меньшинства урвать побольше куски общей собственности, которой до этого они пользовались на равных правах с другими членами общества. И появились частные собственники общих прежде богатств. Когда спрашивают, откуда у нас столько миллиардеров, всем понятно, что это не за счет того, что они на стройке сверхурочно работали, а за счет разграбления общего богатства.

основанного на общей собственности на средства производства, к рабовладению, основанному на частной собственности, произошел скачок. Этот скачок означал революцию. Мы знаем, что не всякий скачок – революция, но всякая революция – скачок. С момента совершения этой революции, произошедшей на основе изменения способа производства, производственных отношений, произошли соответствующие изменения во всех других общественных отношениях и в идеологии. Дальнейшее развитие средств производства и развитие работников пошло уже в рамках других, новых производственных отношений.

Главной производительной силой рабовладельческого общества являлись рабы. Было создано рабовладельческое государство, с помощью которого меньшинство равноправных между собой рабовладельцев силой удерживали в повиновении 38  составляющих большинство общества совершенно бесправных рабов. Так выглядело первое «демократическое» общество.

Произошел расцвет искусств и наук, занятие которыми требует освобождения от материально производительного труда. Таким трудом занимались люди, чьи имена не будут даже поименованы. С тех времен и ведется традиция упоминать лишь тех, кто принимал архитекторами. Те, кто их непосредственно возводил, не упоминаются. Царь Петр построил Петербург, Монферран – Исаакиевский дворец, Растрелли – Смольный собор и так далее. А ещё никто не строил? Да там были еще какие-то люди – они камни поднимали, обтесывали их, укладывали, но что о них говорить… То же самое и в политике. Говорят, что Ленин сделал революцию.

А кто делал доклад о вооруженном восстании на VI съезде РСДРП в 1917 году? Это уже мало кто знает – Сталин. А вооруженное восстание-то кто совершал? Вроде бы, кто был участником вооруженного восстания в Петрограде в октябре 1917 года, историкам и известно, но имена этих людей не на слуху.

Если, например, почитать не так давно публиковавшуюся из номера в номер в газете КПРФ «Правда» книгу «Неизвестный Ленин» В.Логинова, соавтора известного извратителя ленинизма Шатрова, то, оказывается, Ленин добивался своей власти, то есть был карьеристом. Не власти рабочего класса он якобы добивался, не рабочему классу служил, не организовывал класс для того, чтобы этот класс осуществлял свою диктатуру и последовательно проводил свои интересы, нет, Ленин, видите ли, своей личной власти добивался. Вот уж, действительно, неизвестный Ленин, а правильнее сказать, что это не Ленин. Это Троцкий не служил революции, а видел себя в революции, Логинов Ленина меряет своим обывательским аршином на троцкистский лад, а газета КПРФ эту стряпню пропагандирует, тем более что у нас доверчивых читателей, даже среди считающих себя коммунистами, хоть отбавляй.

Обратимся вновь к рабовладельческому обществу, знание устройства которого помогает лучше понять современность. Как было организовано производство в рабовладельческом обществе?

Были работы, на которые сообща рабовладельцы привлекали своих рабов, поскольку рабы, принадлежащие только одному рабовладельцу, не способны были выполнить такие грандиозные работы, как строительство водопровода, дворцов и храмов.

Достаточно упомянуть афинский Акрополь, храм Парфенона, строительство которых предполагало участие больших масс работников и использование специальных механизмов для поднятия на большую высоту огромных каменных плит и установки колонн. Обычное же, рядовое рабовладельческое производство, то есть производство рабами материальных благ для обеспечения благосостояния рабовладельца и членов его семьи и поддержания существования рабов, осуществлялось в рамках рабовладельческой латифундии. Возделывались, в частности, зерновые, масличные культуры, виноград. Рабы пасли стада 40  домашних животных. Соответственно, рабовладелец имел в собственности средства производства, работать которыми заставлял рабов. Сами рабы никаких средств производства в своей собственности не имели. Они сами были говорящими орудиями. И если это говорящее орудие говорило что-то не то, оно могло быть тут же и казнено, поскольку в соответствии с юридическими и моральными нормами, господствовавшими в рабовладельческом обществе, раб мог быть убит его хозяином. Раб изначально и чаще всего, – это поверженный и взятый в полон враг. А врагу даровали жизнь под условием, чтобы он работал и беспрекословно подчинялся своему хозяину. Но убивали не только в процессе, так сказать, коллективных или индивидуальных споров по вопросу о работе, а убивали и в ходе развлекательных мероприятий – зрелищ, какими были бои гладиаторов. Для рабовладельцев было очень занимательно заставить одного раба, дав ему меч, воевать против другого, также вооруженного раба, и смотреть, кто из них и как победит. То есть уже в те давние времена одних представителей угнетенного класса натравливали на других представителей этого же класса.

Но все же рабовладельцы, по крайней мере, поначалу, были не столь праздными, как, например, те буржуа, которые положили деньги в банк и живут на проценты, то есть так называемые рантье, эти паразиты из паразитов. Также никакой пользы для общества не представляют те землевладельцы, которые не ведут производство на своей земле, а просто получают абсолютную ренту, сдавая эту землю в аренду капиталистам. Если капиталисты, по крайней мере, организуют производство, то живущие на земельную ренту земельные собственники являются просто паразитами. Их опять в России расплодилось немало. Социально тупые идеологи буржуазии не понимают, что государственная собственность на землю выгодна буржуазии, поскольку означает экспроприацию земельных паразитов и ликвидацию абсолютной земельной ренты, понижает издержки производства и поэтому способствует развитию капитализма.

Наши новоявленные землевладельцы, которые рядятся под помещиков, в частности, очень хотели бы получить в частную собственность участки озер и рек, на которых обычно люди ловят рыбу. И вот рыбаки сидели бы на льду, ловили рыбу, а к ним бы подходили люди в камуфляжной форме и говорили: «Ты знаешь, что этот участок частный? Давай деньги или давай плати штраф, то есть еще большие деньги». И вот когда рыбаки по всей стране стали возмущаться и митинговать, товарищи Путин и Медведев стали удивляться, как это человек у нас не может бесплатно ловить рыбу. А ведь новый закон о рыболовстве, к которому и Путин, и Медведев в силу своих должностей не могли не иметь отношения, предусматривал, что можно сдавать части водоемов в аренду, и дальнейшее уже явилось следствием принятия такого закона. А ведь принятие закона предполагает довольно длительную процедуру, позволяющую понять, к чему его принятие приведет.

Законопроект, как правило, направляется на отзыв в правительство.

42  Первое чтение позволяет выбрать один, основной, из нескольких проектов закона. Второе чтение дает возможность внести содержательные поправки. Третье предполагает внесение уже технических поправок и оценку законопроекта в целом. После рассматривается Советом Федерации Федерального Собрания РФ.

И Совет Федерации имеет право и возможность вернуть законопроект на доработку Государственной Думе, как было с проектом закона о Знамени Победы, который предлагал копией Знамени Победы считать то, что копией не является. Наконец, законопроект, прошедший обе палаты российского парламента, идет на подпись к президенту. Так что для правительства и президента вновь принятые законы никак сюрпризами стать не могут.

При рабовладении все было проще. Все было построено на рабском труде, но судьба раба была полностью во власти рабовладельца, и собственнику раба эту судьбу ни с кем обсуждать было не надо, ни с кем дискуссии вести не надо, он сам определял жизнь рабов, но прежде всего он организовывал их труд, нанимая управляющего или назначая кого-либо из рабов за лучшую рабовладельца хорошо идет. Ну, если будет восстание рабов, то ведь рабовладельцы все вооружены, и все они занимаются спортом и военным делом, не такие люди, которые только ездят на автомобилях и отращивают животы, они сразу выступают в поход и подавляют это самое восстание рабов. Они все отмобилизованы. И класс феодалов, мы знаем, тоже был всегда отмобилизован.

Дворяне с детства знали, что им предстоит управлять, надо служить. Царь тоже должен служить, он приписан к какому-нибудь полку. Поэтому феодалы загодя готовились к возможным военным действиям. Феодальный класс не терпел таких царей, которые не удовлетворяли его суровым требованиям, и выгонял их из царей по-разному – кого придушили, кого прибили. Таких случаев было много и в истории нашей страны.

И рабовладельческое, и помещичье производство были коллективными. Какие же производственные отношения были в таком производстве? Отношения кооперации. Некоторые не знают значение слова «кооперация». Маркс писал, что кооперация – это такая форма труда, при которой много лиц планомерно работают в одном или связанных между собой процессах производства. Если взять, например, большую рабовладельческую латифундию, – осуществлялся совместный труд, и рабовладелец планировал, что посадить, сколько получить винограда, сколько вина сделать в итоге, сколько иметь овец, сколько других животных, фисташек столько-то вырастить и т.д. Так что в пределах одного рабовладения имела место планомерная форма труда – кооперация, и никакого обмена там не было. Кто там с кем мог обмениваться? Может ли обменивать раб не свое имущество с другим рабом? Нечего ему обменивать и не может он обменивать.

Движение всех продуктов в пределах одной латифундии 44  происходит безо всякого обмена, но что-то из произведенного один рабовладелец может поменять с другим, поэтому уже в период рабовладения появились обычные товары и товары-эквиваленты, то есть деньги, которые выступали как всеобщее средство обмена. Но само производство в рабовладельческом обществе не является товарным. Это натуральное хозяйство. Производятся потребительные стоимости, в отличие от капиталистического производства, где производятся в конечном счете стоимости, и потребительная стоимость рассматривается лишь как носитель стоимости.

Если я, к примеру, произвожу потребительную стоимость как предмет, предназначенный для удовлетворения потребностей, то буду ли я сою класть в пельмени? Нет, конечно. А если я произвожу стоимости? Чем больше я сои положу, тем больше стоимости я получу при тех же или меньших затратах. Правильно?

Поэтому товаропроизводители и кладут. Пойдите сейчас поищите пельмени или даже фарш без таких добавок. Даже в товары для диабетиков, которым, как известно, сахар противопоказан, хотя сам сахар не кладут, кладут крахмальную патоку, что для диабетиков еще вредней. И колбасы производится у нас сейчас раза в два больше, чем мяса, из которого она вроде бы должна делаться.

Рецепт колбасы после экономической реформы 1965 года, имевшей целью превращение непосредственно общественного производства в товарное, сложился такой – мяса немного кладут, жир, крахмал, переваривается), нитриты, нитраты, поташ, казеинат натрия, ну, еще молочный или яичный белок и субпродукты.

При рабовладении такое было невозможно, поскольку целью производства была не стоимость, а потребительная стоимость.

Товар – тоже потребительная стоимость, но цель товарного производства не произвести потребительную стоимость, а получить потребительную стоимость. Если я произвожу товар, то мне не важна его потребительная стоимость. Мне важно, сколько денег я за него выручу. Поэтому в товарном производстве такую колоссальную роль играет реклама. Товаропроизводитель потратит большие деньги на рекламу, чтобы убедить потенциальных потребителей, что его товар – это очень хорошая вещь, ешьте.

Скажем, если вы проглотили бритву, выпейте кока-колу, и бритва растворится. Но вам не скажут, из чего кока-кола состоит – это секрет. Пейте кока-колу. Ее потребители заметили, что она очень сладкая и что после нее пить хочется. Так это и хорошо – купят больше кока-колы. Примерно так же нам помогают американские компании в производстве минеральной воды. Есть два вида воды, которые я, например, никогда не беру, потому что я лучше из крана ее налью напрямую. Одна называется «Бон-аква», что означает пофранцузски «хорошая вода», но производится в России американской компанией «Кока-кола». Тот, у кого хорошее зрение, централизованного источника водоснабжения. Централизованного.

46  То есть из-под крана. Но есть у этой компании конкурент, который тоже делает деньги в России – «Пепси-кола». Вместе с «Кокаколой» она успешно вытесняет полюстровскую минеральную воду, выпуская очищенную водопроводную воду под названием на французский манер «Аква-минерале». И при этом честно пишет на бутылках, только очень мелким шрифтом, что это очищенная вода муниципального источника водоснабжения. Это что значит? Тоже из-под крана. И продают ее вместо настоящей минеральной воды.

Такое и подобное этому при рабовладении, конечно, было бы невозможно. Тому, кто делал бы колбасу не из мяса, сразу бы отсекли мечом голову, то же самое было бы и с тем, кто попробовал бы сою в фарш кинуть. А сейчас под названием «фарш домашний» продают некое месиво из мяса и сои. Причем соя откуда? Да из той же Америки, товаропроизводителям которой сою нужно продать.

отрицательным, так и не все в современном товарнокапиталистическом является передовым. И сегодня полезно изучать, как велось производство при рабовладении. Как было взаимодействовали, кооперируясь или обмениваясь между собой.

Какова была экономическая роль рабовладельческого государства.

Какое место в экономике занимали мелкие производители – свободные граждане, будущие ремесленники. При этом хорошо известно, что основу рабовладельческого способа производства составляли рабовладельческие латифундии. Почему мы говорим «рабовладельческого», а не «рабского» способа производства?

Потому что не рабы владели средствами производства, а рабовладельцы.

Рабовладельческий способ производства – это такой, в котором средства производства находятся в собственности рабовладельцев, работают рабы, а плоды труда принадлежат рабовладельцам. В рабовладельческом обществе уже есть освобожденные от производительного труда ученые, деятели искусств, жрецы. Но освобожденные от производительного труда утопающие в роскоши рабовладельцы в массе своей все больше ведут праздную паразитическую жизнь. Развитие тут идет, но не всех и не всестороннее. Однозначно поступательно развиваются средства производства и становятся все менее совместимыми с рабским трудом. После блестящей Древней Греции не менее блестящая Римская империя становится огромным государством, и мощь ее начинает подрываться не только набегами варваров, но и все обостряющимся противоречием между передовыми средствами производства и рабовладельческим способом их применения. Рабы не заинтересованы в использовании новых средств производства, которые в рабовладельческом обществе являются лишь новыми средствами их порабощения. Только такие средства производства могли широко использоваться, которые можно было дать рабам.

Поэтому не могло быть такого развития, которое было бы связано со сложными механизмами и машинами. Рабовладельческая форма 48  производства, то есть производственные отношения рабовладения, превратились в тормоз, в оковы развития производительных сил. А праздность, в которой пребывал класс рабовладельцев, весьма ослабила этот класс. Ослабила настолько, что он уже не мог сопротивляться набегам варваров. Так разрушительными тенденциями изнутри и снаружи рабовладельческое общество было уничтожено.

В каком смысле уничтожено? Мы уже отмечали, что всякое отрицание, которое есть в диалектической логике, а диалектическая логика есть отражение того, что есть в истории, всякое диалектически понимаемое отрицание – это снятие, то есть отрицание с удержанием. Накопленный опыт, материальный и духовный, передался новым поколениям, и на место пут крепостнические. При этом пришедший на место рабовладельца помещик мог уже не думать о содержании крепостного, заставляя предоставляя крестьянину самому заботиться о своем прокормлении за счет выделенной его семье полоски земли и предоставленных в общинное пользование угодий для выпаса скота и сбора дикорастущих плодов. На предоставленной ему помещиком в пользование земле крестьянин создавал продукт, необходимый для существования его самого и членов его семьи, а на барщине своим прибавочным трудом он создавал прибавочный продукт, с самого начала выступавший как собственность помещика.

Барщина могла составлять три, четыре и больше дней в неделю – по-разному у разных помещиков. Но феодальное производство означало освобождение рабов от рабства, при котором они могли быть убиты в любой момент по прихоти хозяина, и признание их за людей. Их нельзя было убить, но можно было нещадно сечь плетьми и продавать как обычный товар, в том числе вместе с землей или без земли, вместе с семьей или без семьи. То есть товаром стали работники. Но лучше быть живым товаром, чем быть убитым. Это был большой прогресс. Прошла целая феодальная революция. На место рабовладельческого способа производства заступил феодальный способ производства.

И на место рабовладельческой политической и идеологической надстройки пришла базирующаяся не на рабовладельческом, а на феодальном способе производства политическая и идеологическая надстройка.

Феодальная революция прошла не так эффектно, как это было позже с буржуазными революциями. Некоторые рабовладельцы сами перешли к феодальным отношениям. Они уже давно не убивали своих рабов. Зачем их убивать? Зачем убивать курицу, которая несет золотые яйца? Эти рабовладельцы были не настолько глупы, чтобы не понимать, что все их богатство базируется на труде рабов и прямо измеряется их числом. Переход к крепостническим отношениям освобождал бывшего рабовладельца от заботы о том, чтобы рабы были накормлены. Крепостным выделяются участок земли и угодья под тем условием, что они 50  будут работать на барщине, и они сами должны заботиться о своем пропитании. Добро пожаловать на барщину, будьте добры работать на помещичьей, на феодальной земле столько-то дней и часов, и это все, что от вас требуется.

И вот когда крестьяне работают на помещичьей земле, в какие отношения они вступают – кооперации или обмена? Это производство натуральное или товарное? Кому принадлежит то, что создает крестьянин на барщине? Феодалу. Поэтому никакого обмена тут нет и быть не может. И помещик организует труд крестьян на барском поле, чтобы продукты труда крепостных крестьян использовать главным образом для его потребления. То есть помещичье производство в целом – натуральное. Хотя кое-что помещики продавали, например, коноплю для выработки пеньки и производства канатов, а на вырученные деньги приобретали необходимые им продукты и предметы роскоши. Пеньки очень много продавалось Россией в другие страны. Туда везли пеньку, а оттуда какие-нибудь драгоценные украшения, которые жена и дочери помещика наденут, отправляясь на бал. Крестьяне на барщине должны много работать, чтобы, кроме зерна, овощей, мясных и молочных продуктов, было много пеньки. Помещики сами будут балы давать, на званые балы будут ходить. И хотя помещичьи усадьбы, выстроенные крестьянами, хороши были, зимой помещичьи семьи жили в городе, где уж без балов и без показа богатства никак нельзя. Рабовладельцы жили неплохо, а помещики еще лучше. Производство натуральное, опять же продукты все натуральные. Не удивительно, что некоторые люди феодальной жизнью восхищаются и всерьез строят планы о том, как бы вернуть в Россию-матушку царя-батюшку, надеясь при нем зажить, как помещики живали! Царям ведь было хорошо и дворянам хорошо, и в дворяне с радостью бы многие записались.

Загвоздка только в одном – никто в крепостные не хочет записываться, вот что плохо. Поэтому у монархических партий сегодня в политике ничего не получается и нет никаких перспектив.

Вернемся, однако, к экономической стороне дела. В пределах помещичьих латифундий имела место кооперация. А у крестьянина? У крестьянина – в пределах семьи. Семья ведь была не маленькая – до 13 и более детей, жена работает, а потом еще и жены взрослых сыновей. В большой семье тоже мог быть кооперативный труд, где глава семьи определял, что производить, когда сажать, когда сеять и при этом был совершенно свободен в выборе того, что выращивать, как ухаживать за скотом, и, поскольку семья на себя работала, крестьянин старался, и зажиточные крестьяне приобретали более современные средства производства. А помещики, естественно, приобретали такие средства производства, которые можно было использовать на барщине. Такие, что рабу их не дашь, а вот крестьянину дать можно, потому что он и самостоятельно работает и понимает, что средства производства портить нельзя, иначе помещик отберет у него его средства производства и заберет себе. Потому что он может же и продать этого крестьянина. С одной стороны, 52  крестьянин мог себе приобрести средства производства, а, с другой, – помещик мог забрать у крестьянина все, что у того есть, и сказать: «Все, я тебя продаю Иванову без земли».

Понятно, что класс помещиков, класс феодалов, чтобы удержать крестьян в повиновении должен был организоваться в господствующий класс, все члены которого находились на государственной службе.

Дворяне были постоянно готовы к тому, что крестьяне, поняв, что они тоже люди, как и дворяне, потребуют таких же прав, как у благородных, и тогда благородным силой придется усмирять «чернь». Поэтому надо было иметь большое войско. Из кого его набрать? Из феодалов? Не только. Из феодалов надо набрать офицеров и убивать тех крепостных в этом войске, которые не убивают восставших крестьян. Поэтому класс феодалов научился использовать угнетенный класс для борьбы с другими членами этого угнетенного класса. В чем это выражалось? Прежде всего, в том, что на 25 лет крестьян в солдаты брали, муштровали, отрывая полностью от семьи. Есть такая песня «Как служил солдат…»

Отслужил солдат 25 лет, и генерал-аншеф ему отпуск дал. И вот солдат пришел домой и видит: на крыльце стоит его молодая жена.

И говорит: «Значит, ты, жена, хорошо жила, хорошо жила, не состарилась». А оказалось, что это не жена, а дочь его, а жена его уж давно во сырой земле лежит. Так это отразилось в песенном творчестве. Большое политическое искусство – взять часть крепостных и отправить их в солдаты защищать закабаляющее их крепостническое государство и крепостное право, заставить их сражаться против членов своего класса. Как известно, в подавлении восстания Пугачева на последнем этапе участвовал наш великий полководец Суворов. Ну, а войско его из кого состояло? Из крепостных крестьян, переодетых в солдатские мундиры.

Анализируя феодальный способ производства, мы констатируем его нетоварный характер. Внутри помещичьих латифундий действовала кооперация, то есть такая форма труда, при которой много лиц планомерно работает в одном или связанных между собой процессах производства. Труд крестьян на барщине был объединен одной собственностью. В пределах собственности помещика, феодала никакого обмена, естественно, нет. Но вот один феодал с другим феодалом или с представителями других стран мог обмениваться своими продуктами. Тогда эти продукты, которые шли в обмен, выступали как товары. Как и сегодня, например, выращенные на приусадебном участке огурцы, которые я продам на рынке, – это товары. А вот те, которые съем сам, – это не товары. В целом огурцы были произведены не для обмена, но те, которые используется для обмена, переходят в потребление через обмен, оказываются товарами.

При феодальном строе общественные производительные силы получили дальнейшее развитие. Были построены такие здания и сооружения, которые и сейчас являются украшением городов.

Большие массы крепостных под руководством архитекторов и строительных инженеров направлялись на соответствующие 54  работы. И царская власть в этом активно участвовала. Петр I, говорят, построил Петербург. Ясное дело, что непосредственно он не строил, но это был его замысел и он участвовал в организации этого строительства. Для защиты города от иноземных захватчиков в Финском заливе были созданы искусственные острова – форты, которые идут от Горской до Кронштадта и за Кронштадт. На них ставились орудия, с внешней стороны они были окружены волноломами, а со стороны города имелись лагуны, в которые могли заходить свои корабли. Между фортами из валунов были возведены подводные стены – ряжи, расстояние от верха которых до поверхности залива было всего два метра. И таким образом за исключением специально оставленных фарватеров был перекрыт залив, что делало практически невозможным взятие города противником с моря. После этого уже никто никогда с моря не мог надеяться зайти и захватить город ни на подводных лодках, ни на надводных кораблях, поскольку линия Кронштадта была той линией, дальше которой было невозможно пройти. Для этого была проделана колоссальная военно-фортификационная работа.

Возглавляемый Петром I прогрессивный тогда еще дворянский класс не забывал и о природе. Тогда же под Петербургом в Сестрорецке были посажены сотни дубов, и парк «Дубки» стал самым северным ареалом их произрастания.

Характерное для раннего феодализма бурное развитие производительных сил было прямым результатом освобождения от рабовладения и рабства. И хотя непосредственных производителей эксплуатировали и притесняли, быть крепостным – это не то же самое, что быть рабом, который трудился под страхом смертной казни. Поэтому развитие и шло в производстве. Но, понятное дело, что, хотя крепостной мог использовать более совершенные средства производства, чем раб, подневольный труд на помещика высочайших результатов дать не мог. Поэтому прогрессивные представители даже феодального класса стали выступать против крепостничества, против феодальной зависимости крестьян. В России наиболее ярким было восстание декабристов в 1825 году, когда члены благородных дворянских родов, блестящие представители дворянского класса, наиболее образованные, наиболее умные, наиболее дальновидные выступили против крепостнического строя. В 1825 году декабристов подвергли репрессиям, одних казнили, других сослали в Сибирь, но уже через 36 лет царь вынужден был издать указ об освобождении крестьян от крепостной зависимости. И никто против этого не стал активно выступать. А почему? А потому что уже к этому времени многие помещики предпочитали сами освобождать крестьян без земли, но и без обязательства крестьян работать на барщине – пусть, дескать, они сами работают, а нам пусть дают оброк. Или стали их нанимать, считая, что так будет больше толку, потому что лучше купить хорошие современные средства производства для использования наемными сельскохозяйственными работниками, чем вести производство на барщине только с той техникой, которую можно доверить подневольному крестьянину.

56  свободными работниками. Поэтому можно сказать, что тогда Россия вступила на дорогу буржуазного общественного прогресса.

У нас крепостничество было прекращено в 1861 году, а Соединенные штаты Америки только в 1862 году расстались с рабовладением.

Что же в России происходило после 1861 года? Политическая надстройка оставалась по внешней форме и по устройству феодальной. А в экономическом плане это уже не феодализм, если крестьяне освобождены. Те люди, которые были помещиками, стали землевладельцами в переходящей к буржуазному способу производства России. Как землевладельцы, не передавшие крестьянам всю ту землю, которой крестьяне обычно пользовались, забравшие себе так называемые отрезки, бывшие помещики стали взимать с крестьян за пользование отрезками абсолютную ренту, не выполняя при этом никаких производительных функций. Остатки крепостничества в экономике выражались в том, что бывший помещик продолжал притеснять крестьян, не давая им зайти в лес, не давая им пользоваться бывшей общинной землей, отрезав от нее «отрезки». Большевики выступали за передачу «отрезков»

крестьянам путем изъятия этой земли у бывших помещиков.

Бывшие помещики и их государство сопротивлялись. Но в России, тем не менее, уже вовсю развивался капиталистический способ производства. И не только в городах. Бывшие помещики стали нанимать не только своих бывших крепостных крестьян, но и бывших крепостных крестьян других помещиков. Зажиточные крестьяне стали все шире нанимать разорившихся бедняков, и те из крестьян-нанимателей, для которых основным источником дохода стал не свой, а чужой неоплаченный труд, превратились в кулаков, то есть сельскохозяйственных капиталистов, а их наемные работники – в батраков, то есть сельскохозяйственных рабочих.

В деревне стало развиваться капиталистическое производство как со стороны бывших помещиков, поскольку они выступали держателями средств производства и крупных земель, так и со сельхозпроизводителей составляли середняки. Середняк – это сельский мелкий буржуа, то есть мелкий хозяйчик, работающий на рынок. Он не буржуа, потому что он живет своим трудом, он трудящийся. Но нацеленность его производства как товаропроизводителя на производство стоимости с перспективой в дальнейшем перейти к присвоению прибавочной стоимости, позволяет такого трудящегося называть мелким буржуа. Почему он мелкий? Мелкий потому, что он еще не присваивает прибавочную стоимость. Если он, будучи мелким буржуа, нанял работников, он все равно еще не буржуа до тех пор, пока получение прибавочной стоимости, присвоение чужого неоплаченного труда не станет основным источником его дохода. Чтобы быть капиталистом, недостаточно просто пользоваться наемным трудом, а требуется основной доход получать не от своего труда и труда своей семьи, а от наемного труда. Это очень строгий критерий. Кулаков 58  малограмотные люди определяли иногда так – «А у них мельница».

Ну и что? Или – «А у них три коровы!» Ну и что? Ну, три коровы и две лошади, ну и что? Если у семьи основной доход от ее собственного труда, – семья не кулацкая. Но если совсем недавно определенного момента основным стал доход от эксплуатации наемных работников, а не от собственного труда, семья незаметно для себя, продолжая трудиться, не покладая рук, превратилась в семью сельского буржуа, то есть в кулацкую семью. А те, кто на обогащение этой семьи работал, называются батраками.

В итоге все крестьянские жители капиталистической деревни делились на три класса – батраки, кулаки, и середняки, то есть сельскохозяйственные рабочие, сельскохозяйственные капиталисты и сельская мелкая буржуазия. Капиталисты сельскохозяйственные сформировались как из бывших крестьян, так и из бывших капиталистов, некоторые не захотели заниматься организацией наемного труда и просто разорились, продав, промотав и проев все имевшиеся у них ранее богатства.

Так состоялся в России переход к капиталистическому способу производства. Это крупный исторический скачок, перерыв постепенности. Один способ производства, феодальный, уходил и ушел. Другой способ производства, капиталистический, приходил и пришел.

Общественное бытие, как видим, качественно меняется скачками. И вот мы уже в нашем рассмотрении дошли до буржуазного способа производства. В городе капиталистическое развитие начинается с капиталистической мануфактуры, основанной на кооперации. А простая кооперация означает планомерное соединение труда, ибо кооперация есть такая форма труда, при которой много лиц планомерно работают в одном или связанных между собой процессах производства. Но что соединяет работников капиталистической мануфактуры? Капитал, капиталист как персонификация капитала, который их нанял и использует их рабочую силу для производства прибавочной стоимости и тем самым для самовозрастания капитала.

Можно купить работника при буржуазном строе? Нет. В отличие от рабовладения и крепостничества работника купить нельзя. Но можно купить его рабочую силу, то есть способность к труду. При капитализме идет купля-продажа уже не работника, а купля-продажа его рабочей силы. Заработная плата – это цена, по которой работник продает свою рабочую силу. Работник свободен от всего, в том числе и от средств производства, и может свободно продавать свою рабочую силу на какое-то время. А собственник средств производства, в отличие от работника, не свободен от средств производства, и чтобы эти средства производства реализовать как капитал, он эту рабочую силу покупает. Купив рабочую силу, он может теперь использовать ее как средство, способное производить больше стоимости, чем 60  стоимость самой этой рабочей силы, то есть как средство создавать прибавочную стоимость.

Покупатель товара заинтересован в том, чтобы понизить цену на то, что он покупает. А в чем заинтересован продавец товара рабочая сила? В том, чтобы повысить цену того, что он продает.

Поэтому, когда рабочие спрашивают, когда им повысят заработную плату, ответ получается такой: «Никогда!». Ибо какой же покупатель будет повышать цену на то, что он покупает? Это может быть только результатом совместной борьбы продавцов рабочей силы, и для этой борьбы они создают соответствующие объединения по профессиям – профессиональные союзы.

Капиталистическая мануфактура – это уже не простая кооперация, а кооперация, основанная на разделении труда. В мануфактуре много лиц планомерно разделяют свой труд и планомерно работают в одном или связанных между собой процессах производства. При переходе от капиталистической мануфактуры к капиталистической фабрике происходит расширение планомерной формы труда и масштабов планомерного ведения хозяйства, хотя хозяйство ведется планомерно лишь в рамках капиталистических предприятий.

В дальнейшем развитие капиталистического способа производства приводит к тому, что целые монополии планомерно подчиняют производство в рамках отраслей или почти целых отраслей единым интересам. Отношения кооперации расширяются до размеров монополий. В рамках монополий отношений обмена нет, потому что в рамках собственности одного и того же монополиста при планомерном переходе продуктов труда от одного к другому участнику производственного процесса отчуждения не происходит, тогда как обмен есть взаимное отчуждение продуктов труда и иных объектов собственности на основе свободного договора или соглашения. Два лица не могут обменивать то, что принадлежит третьему лицу. Обменивать можно то, что принадлежит разным собственникам, только тогда совершаемую ими взаимную и взаимообусловленную передачу продуктов можно называть отчуждением. Обмен – это взаимная и взаимообусловленная передача чего-либо принадлежащего двум субъектам.