«ЭМОЦИОНАЛЬНЫЙ ИНТЕЛЛЕКТ КАК ФЕНОМЕН СОВРЕМЕННОЙ ПСИХОЛОГИИ Новополоцк ПГУ 2011 УДК 159.95(035.3) ББК 88.352.1я03 А65 Рекомендовано к изданию советом учреждения образования Полоцкий государственный университет в качестве ...»

Очевидно, что компетентность ассоциируется с умственными способностями и знаниями. Однако когнитивные и эмоциональные способности не являются антагонистами [69]. Эмоциональные способности, на наш взгляд, могут рассматриваться как применение интеллектуальных способностей к сфере понимания эмоций и управления ими. Перефразируя приведённое выше положение, можно сказать, что компетентное поведение в области эмоций предполагает продуктивное использование интеллектуальных способностей в эмоциогенных ситуациях [24].

Понятие эмоциональной компетентности (ЭК) было введено в контексте психологии развития К. Саарни в 1990 году. Эмоциональная компетентность концептуально рассматривается как единство трёх аспектов:

«Я-идентичности», характера и истории развития [506]. К. Саарни представляет ЭК как совокупность следующих восьми способностей или умений:

1) осознание собственных эмоциональных состояний;

2) способность различать эмоции других людей;

3) способность использовать эмоции и формы выражения, принятые в данной культуре (или субкультуре), а на более зрелых стадиях усваивать культурные сценарии и связывать эмоции с социальными ролями;

4) способность симпатического и эмпатического включения в переживания других людей;

5) способность отдавать себе отчёт в том, что внутреннее эмоциональное состояние не обязательно соответствует внешнему выражению как у самого индивида, так и у других людей, а на более зрелых стадиях – способность понимать, как выражение собственных эмоций влияет на других и учитывать это в собственном поведении;

6) способность справляться со своими негативными переживаниями, используя стратегии саморегуляции, которые минимизируют интенсивность или длительность таких переживаний (снимают «тяжесть переживания»);

7) осознание того, что структура или характер взаимоотношений в значительной степени определяется тем, каким образом эмоции выражаются во взаимоотношениях, непосредственностью, подлинностью проявления, эмоциональной взаимностью или симметрией во взаимоотношениях;

8) способность быть эмоционально адекватным, то есть понимать собственные эмоции, какими бы уникальными или культурно детерминированными они ни были, и соответствовать собственным представлениям о собственном эмоциональном балансе [506].

Характеризуя последнюю группу способностей, К. Саарни использует термин «эмоциональная самоэффективность», который в соответствии с работами А. Хартер требует: различения того, когда мы искренни, а когда изображаем нечто; понимания нормального сосуществования обеих форм поведения; различения стратегического социально-эмоционального поведения и актуального самовыражения [506]. Отмечается, что все эти способности носят социокультурный характер.

Если соотнести выделенные К. Саарни способности и умения со структурой эмоционального интеллекта [460], становится очевидным, что структура эмоциональной компетентности представляет собой более детализированную структуру ЭИ – с учётом социальных влияний на его развитие. Действительно, по мнению К. Саарни, отличие эмоционального интеллекта от эмоциональной компетентности состоит в том, что ЭК включает умения, необходимые для успешной адаптации и совладания в пределах непосредственного социального окружения. Акцент в данном случае делается не на способности к рассуждению, а на адаптивном эмоциональном функционировании. Если уровень ЭИ во многом детерминирован наследственными факторами, то эмоциональная компетентность формируется под влиянием семьи, сверстников, школы, СМИ, социальных сценариев и популярных представлений о том, как эмоции «работают» [360].

Существуют и другие определения эмоциональной компетентности, в частности:

- способность действовать с внутренней средой своих чувств и желаний [138; 359];

- коммуникативная способность, проявляющаяся в открытости к осознанию и принятию своих глубинных эмоциональных переживаний, в эмпатическом вчувствовании и безоценочном восприятии и понимании переживаний другого [254].

Согласно Е.В. Либиной, эмоциональная компетентность (от лат.

emover – волновать и competentis – соответствующий) обозначает способность личности осуществлять оптимальную координацию между эмоциями и целенаправленным поведением [148; 149] и основана на адекватной интегральной оценке человеком своего взаимодействия со средой. Адекватность означает учет внешних (стимул и обстановка) и внутренних (состояние организма и прошлый опыт) факторов, воздействующих на индивидуума в данной ситуации.

Заметно, что во всех определениях ЭК ключевым является термин «способность». Однако способности – это также структурные компоненты эмоционального интеллекта или эмоциональной креативности. Возможно, по причине сложности определения различий между ЭИ и ЭК, Д. Гоулман фактически не разграничивает понятия «эмоциональный интеллект» и «эмоциональная компетентность».

Развитие эмоциональной компетентности создаёт условия для профилактики стрессогенных состояний, поскольку помогает человеку открыть свои переживания другому, почувствовать его понимание и поддержку, тем самым облегчив боль и страдания. Благодаря такому обмену чувств люди вступают в процесс истинного общения, свободного от манипуляций и защит, переживая «моменты истинного бытия», когда «происходит встреча с самим собой и самим другим» [254, с. 132]. Результатом высокой эмоциональной компетентности являются способность управлять своими эмоциями, высокая самооценка и жизнеспособность при наличии внешних стрессоров.

Спорным остается вопрос о том, является ли компетентность следствием осознанной практики или врождённых способностей, или сочетания того и другого.

Сторонники первой точки зрения на эту проблему в качестве главной предпосылки компетентности выделяют осознанную практику, под которой понимается не какая-либо практика вообще, а только та, в которой уровень трудности задачи соответствует уровню индивида. Осознанная практика обеспечивает обратную связь информации с индивидом, предоставляет возможность повторения и позволяет исправлять ошибки. К.А.

Эриксон доказывает, что осознанная практика – это не только необходимое, но и достаточное условие развития компетентности [403].

На этот счет существует и другое мнение, согласно которому осознанная практическая деятельность является необходимым, однако не достаточным условием для развития компетентности (например, [532]). Известно, что способности зависят от наследственных компонентов – источников индивидуальных различий, при этом виды компетентности не являются исключением. Защитники «смешанной» теории доказывают, что в осознанной практике сочетаются как талант, так и практическая деятельность. Только очень талантливые люди, чтобы добиться высокой степени компетентности, не прерывают осознанную практику: талант стимулирует их к прилежанию. Р. Стенберг заключает, что соотношение между осознанной практикой или компетентностью отчасти обусловлено наличием таланта [221].

Вторая точка зрения представляется более продуктивной, чем первая. С одной стороны, не следует отрицать наличие генотипической основы эмоциональных способностей. Эмоциональная компетентность связана с эмоциональным интеллектом и основывается на нём. Так, определённый уровень ЭИ необходим для обучения конкретным компетенциям, связанным с эмоциями. К примеру, способность к пониманию эмоций других людей даёт возможность развить такие компетенции, как умение влиять на других людей и воодушевлять их. Сходным образом, способность к управлению своими эмоциями позволяет легче развивать инициативность и умение работать в стрессовой ситуации.

Эмоциональный интеллект в свою очередь связан с индивидуальными различиями в саморегуляции, основанной на интегрированных эмоциональных, когнитивных и мотивационных функциях. М. Зайднер, Дж. Мэттьюс, Р.Д. Робертс и К. Мак-Канн [556] предложили модель, которая объясняет индивидуальные различия в саморегуляции с точки зрения особенностей онтогенетического развития и показывает, каким образом они влияют на уровень эмоционального интеллекта. Согласно этой модели, с одной стороны, на ЭИ генотипически влияют темпераментальные свойства: эмоциональная устойчивость и контроль своего социального поведения. Однако возможно и обратное влияние – овладение эмоциональными компетенциями может способствовать развитию эмоционального интеллекта. По мнению Э.Л. Носенко и Н.В. Ковриги, в эмоциональном интеллекте присутствует когнитивный компонент, базирующийся на определённой совокупности знаний, которые соотносятся с особенностями функционирования эмоциональной сферы человека [196]. Овладение знаниями об эмоциях и умениями их саморегуляции, как будет показано далее, способно внести изменения в физиологический субстрат аффективнокогнитивных процессов. С другой стороны, в развитии эмоциональной компетентности важна роль социокультурных факторов. Дети по-разному присваивают культурные нормы относительно того, какие эмоции следует испытывать, как их выражать и как ими управлять. Становясь старше, ребёнок начинает осознавать себя как социального субъекта, который находится в социокультурном контексте, влияющем на его эмоциональное поведение и поведение других людей [506].

В детском возрасте развитие эмоциональной компетентности носит адаптивный характер. Практика в этой области, на наш взгляд, в определённой мере «навязывается» ребёнку его окружением и жизненными событиями. Эмоциональная компетентность развивается в результате разрешения внутриличностных конфликтов на основе коррекции закрепленных в онтогенезе негативных эмоциональных реакций (застенчивости, депрессии, агрессивности) и сопутствующих им состояний, препятствующих успешной адаптации индивидуума. При этом саморегуляция личности осуществляется не за счет подавления негативных эмоций, а за счет использования их энергии для организации целенаправленного поведения [168].

Исходя из вышесказанного, эмоциональная компетентность может быть определена как совокупность знаний, умений и навыков, позволяющих принимать адекватные решения и действовать на основе результатов интеллектуальной обработки внешней и внутренней эмоциональной информации. Развитие эмоциональной компетентности основано на сочетании генотипических факторов и практической деятельности, способствующей накоплению опыта анализа эмоциогенных ситуаций [24].

Эмоциональная культура По мнению С.И. Ожегова, культура – «это совокупность достижений человечества в производственном, общественном и умственном отношении» [201, с. 276]. Для нашего исследования актуально, что элементом содержания культуры являются достижения в «умственном отношении». Более узко термин «культура» трактуется как степень образованности, воспитанности кого-либо [56, с. 307].

Понятие общей психологической культуры, по мнению Л.С. Колмогоровой, представляет собой составную часть базовой культуры личности, позволяющую ей эффективно самоопределяться и самореализовываться в жизни, способствующую успешной социальной адаптации, саморазвитию и удовлетворенности жизнью [127]; Я.Л. Коломинский полагает, что психологическая культура – это «совокупность тех достижений, которые человечество имеет в области теоретического познания собственной психики, в области самопознания, в области саморегуляции, в области межличностного взаимодействия» [128, с. 13]. В качестве составляющих психологической культуры указанный автор выделяет навыки в сфере познания психики, достижения, понятия, алгоритмы саморегуляции и межличностного взаимодействия, которые человечество наработало к сегодняшнему периоду своего существования. По мнению Я.Л. Коломинского, данное понятие охватывает существование личности «в двух мирах»: в её внутреннем мире и в мире межличностного пространства. Психологическая культура личности включает в себя представления «о собственных психических процессах, собственной психике, собственной личности, опосредованные знанием или житейским опытом» [128, с. 13]. В её состав входят также способы самопознания и самовоспитания, саморегуляции. Психологическая культура располагается в двух проекциях: проекции теоретической и проекции психологической деятельности. Под психологической деятельностью понимается деятельность по отношению к другим людям и к себе. Иными словами, данная деятельность имеет две основные сферы.

Критерием первой сферы (деятельности по отношению к себе), по мнению Я.Л. Коломинского, является сохранение психологического здоровья, под которым понимается эмоциональное благополучие личности.

Исследования влияния общечеловеческих ценностей на развитие эмоциональной сферы личности чётко прослеживаются в трудах Б.И. Додонова [97], К.Э. Изарда [112]. Квинтэссенцией их идей является представление о культуре как о соединительном звене между сознанием и поведением. Эмоциональная культура личности является предметом изучения многих научных направлений и часто рассматривается в рамках проблемы морали и нравственного воспитания личности. Педагогический аспект данной проблемы нашёл своё отражение в трудах Я.А. Коменского, Д. Локка, Ж.-Ж. Руссо, М.И. Костомарова, М.П. Драгоманова.

Психологический аспект формирования культуры чувств ребёнка отражён в исследованиях Т.Г. Гавриловой, Л.Г. Коваль, М.Е. Телешевской, Б.И. Додонова, В. Толстых, А.Н. Лука, П.М. Якобсона. Так, А.Н. Лук, раскрывая содержание культуры чувств, отмечает, что она объединяет в себе разнообразные переживания, умение управлять чувствами, с уважением относится к чувствам других людей, сочувствовать им [158]. По мнению данного автора, понять и представить душевное состояние другого позволяет разнообразный личный эмоциональный опыт. В. Толстых акцентирует внимание на том, что при формировании культуры чувств необходимо учитывать природные особенности эмоциональной сферы личности.

В качестве наиболее значимого компонента эмоциональной культуры личности рассматривается искусство владения своими эмоциями. Данная способность, по мнению М.Е. Телешевской, не возникает стихийно, а формируется вследствие постоянной и целенаправленной деятельности по её развитию (цит. по: [48]).

В последнее время эмоциональная культура приобретает статус важнейшей личностной характеристики современного человека. Это связано с увеличением эмоциональных нагрузок и несоответствием душевной организации современного человека его жизненным обстоятельствам. Культуру эмоциональной сферы К. Изард описывает как функцию социального опыта, которая выявляется в успешности социального развития и социализации индивида. По мнению данного автора, эмоциональная культура оказывает неопосредованное воздействие на формирование личностных черт человека и его социальное и интеллектуальное развитие [112].

Эмоциональная культура личности понимается как:

- воспитанность эмоций; уровень развития эмоций, который предполагает эмоциональную отзывчивость и ответственность за свои переживания перед собой и окружающими [315];

- осознанность эмоций и чувств как ценности личности, что обеспечивает лучшее развитие психологических и общечеловеческих качеств, пониманию своего «Я», лучшее усвоение личностных умений и навыков, и как результат, развитие личности на качественно новом уровне. Сама по себе эмоциональная жизнь является субъективным показателем внутренней жизни, а эмоциональная культура – формой осознания своей индивидуальности [48].

Эмоциональная культура, по мнению П.М. Якобсона, включает в себя следующие основные черты:

- эмоциональную отзывчивость на широкий круг явлений, происходящих в общественной жизни, в сфере искусства, на проявления творчества, на мир моральных ценностей;

- развитую способность понимать, уважать и ценить чувства других людей, проявлять к ним внимание;

- способность сопереживать чувствам других людей, а также «входить» в мир переживаний героев произведений литературы и искусства;

- умение делить свои переживания с близкими;

- чувство ответственности за свои переживания перед собой и окружающими [315].

В структуре эмоциональной культуры Т.А. Пашко выделяет такие составляющие, как:

- когнитивный компонент: знание о сущности эмоций человека, их психологических закономерностях, о фактах, которые определяют степень эмоциональности человека; знание способов формирования умений самоконтроля и саморегуляции и накопления определённого эмоционального опыта;

- эмпатийный компонент: умение сопереживать, распознавать чувства других людей, понимать причины их эмоциональных состояний; эмоциональная чувствительность и уважительное отношение к чувствам других. В составе этого компонента присутствует и стремление к прекрасному, и желание дарить радость окружающим, и в целом позитивное восприятие окружающего мира;

- рефлексивный компонент: умение понимать собственные эмоции, умение объяснять собственные эмоции и отношения, причины их возникновения; чётко сформированное умение анализировать в зависимости от полученных знаний и личного опыта любые проявления своей эмоциональной жизни;

- мотивационный компонент: наличие актуальной потребности в самоорганизации личных переживаний, в стремлении к стабильной и яркой эмоциональной жизни. Этот компонент определяется преимущественно содержанием эмоциональной составляющей идеала личности;

- регулятивный компонент: умение управлять собственными эмоциями, видеть причины сложности отдельных жизненных ситуаций, которые вызывают негативные эмоции, находить способы изменения жизненных ситуаций, вызывать позитивные эмоции, определять стратегию и тактику собственных действий, которые обеспечивали бы нормальное эмоциональное состояние [213].

По мнению А.И. Чебыкина, системообразующими факторами культуры эмоций личности являются, во-первых, эмоциональная регуляция, которая подразумевает адекватное эмоциональное реагирование на определённые ситуации на уровне экспрессивности, динамики, эмоциональной выразительности коммуникаций; во-вторых, эмоционально-гуманистическая направленность личности; в-третьих, эмоционально-познавательная активность [297].

Эмоциональная культура, как полагает В.В. Рыбалка, является неотъемлемой составляющей психологической культуры личности, которая состоит из ряда ее внутриличностных видов: мотивационной, характерологической, рефлексивной, образовательной, интеллектуальной и психофизиологической культуры. В состав последней вместе с чувствительностью, подвижностью, пластичностью нервной системы, уравновешенностью, входят и эмоции. Жизненный и научный опыт свидетельствует о том, что личность, обладающая высоким уровнем психологической культуры, развивает в себе такие качества, как успешность, эффективность, продуктивность, креативность деятельности [232]. В связи с этим весьма актуальным представляется формирование психологической культуры личности и её составляющей – эмоциональной культуры.

Формирование психологической культуры, в частности её эмоциональной составляющей, необходимо и по той причине, что в настоящее время наблюдается не только снижение усвоения общекультурных ценностей, но и их замена субкультурными и антикультурными ценностями. Фактически единственным условием восприятия и осмысления общекукультурных ценностей остаётся специально организованная учебная деятельность [48].

Формирование эмоциональной культуры представляется возможным в трёх направлениях: развитие эмоциональной регуляции, формирование правильного понимания значения эмоций в жизни людей, целенаправленное введение сферы чувств в учебно-познавательную деятельность [68; 112; 121].

Эмоциональная культура основывается на эмоциональной грамотности – способности к вербальному выражению эмоций на основе развитого эмоционального тезауруса. Концепция эмоциональной грамотности предложена К. Стайнером. Цель развития данной личностной характеристики – умение точно идентифицировать чувства и сообщать о них. Знания об эмоциях и чувствах необходимы человеку для удовлетворения его эмоциональных потребностей, получения эмоциональной поддержки от окружающих, понимания их и оказания им эмоциональной «помощи».

Повышение эмоциональной грамотности является одним из первых шагов в развитии ЭИ. В модели эмоционального интеллекта Дж. Мейера – П. Сэловея – Д. Карузо одним из важнейших структурных компонентов является способность осознавать и выражать чувства. Способность обозначать эмоции является также частью третьей «ветви» ЭИ – понимания эмоций.

Таким образом, в соответствии с определением понятия «культура», эмоциональная культура личности представляет собой воспитанность эмоций; уровень развития эмоций, который предполагает эмоциональную отзывчивость и ответственность за свои переживания перед собой и окружающими, способствует успешной социальной адаптации и эмоциональному благополучию. Эмоциональная культура базируется на эмоциональной грамотности – способности к вербальному выражению эмоций на основе развитого эмоционального тезауруса. Когда речь идёт об эмоциональной культуре, то акцент делается на гуманистической направленности.

Если эмоционально компетентная личность может использовать свои умения с целью манипулирования другими людьми, то эмоциональная культура в выборе стратегии эмоционального реагирования подразумевает опору на высшие нравственные ценности.

В рамках конкретизации содержания концептов, взаимосвязанных с ЭИ, С.П. Деревянко отмечает, что для эмоционального мышления и эмоциональной компетентности объединяющей категорией является «познание». С целью выделения инструментального, динамического и статического аспектов познания она предлагает соотнести указанные понятия в соответствии со схемой: извлечение – обработка – организация – применение. При таком подходе эмоциональное мышление отражает процесс переработки эмоциональной информации, а эмоциональная компетентность обеспечивает систематическую организацию обработанного материала.

Являясь инструментом познания, ЭИ осуществляет извлечение и применение эмоциональных знаний. Для эмоционального интеллекта и эмоциональной креативности, по мнению С.П. Деревянко, объединяющей категорией является «творчество». Это связано с тем, что в литературе рассматривается функциональность эвристического потенциала эмоционального интеллекта, который функционально связан с вигильностью (от лат. vigil – наблюдательный, бдительный) – способностью к направленности и сосредоточенности на новых впечатлениях, переживаниях [91].

В исследовании О.И. Власовой содержатся данные о возрастании эвристической продуктивности в связи с функциями эмоционального самосознания [69]. На наш взгляд, существуют различия во «вкладе» ЭИ и эмоциональной креативности в эвристический потенциал человека: если эмоциональная креативность способствует продуцированию новых эмоций, то эмоциональный интеллект, обеспечивая осмысление эмоциональной информации и эмоциональную саморегуляцию, является фактором продуктивности и фасилитации интеллектуальных процессов в целом.

Для ЭИ, эмоциональной зрелости, эмоциональной компетентности и эмоциональной культуры объединяющей категорией, на наш взгляд, является «адаптация». При этом если эмоциональная зрелость и эмоциональная культура могут рассматриваться в качестве факторов адаптации и к внутренним состояниям, и к влияниям социума, то эмоциональная компетентность преимущественно способствует эффективному социальному функционированию.

Эмоциональный интеллект и эмоциональную культуру, по нашему мнению, объединяет категория «гуманность». Способности в структуре эмоционального интеллекта создают возможность познания, творчества и успешной социальной адаптации, эмоционально-когнитивный потенциал, направленность которого определяется уровнем сформированности эмоциональной культуры личности.

1.9. ПРОГНОСТИЧЕСКАЯ ЦЕННОСТЬ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ИНТЕЛЛЕКТА

В РАМКАХ НАУЧНЫХ И ПОПУЛЯРИЗАТОРСКИХ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ

Представления о прогностической ценности эмоционального интеллекта у представителей модели способностей и смешанных моделей ЭИ значительно различаются. Зарубежными сторонниками смешанных моделей эмоциональный интеллект преподносится как абсолютный ключ к успеху во всех сферах жизни: в школе, на работе, во взаимоотношениях [420].

Оптимистический подход к эмоциональному интеллекту как к предиктору всех жизненных достижений характерен и для некоторых отечественных подходов к его изучению. По мнению Э.Л. Носенко [195], понятие эмоционального интеллекта органично вписывается в контекст субъектнодеятельностного подхода в исследовании психологии личности, основанного в советской психологии С.Л. Рубинштейном, который рассматривал личность как единство трёх модальностей: «могу», «хочу», «какой я есть».

Эмоциональный интеллект включает признаки эффективности функционирования личности во всех трёх выделенных модальностях субъекта активности. Фактически, ЭИ и является тем самым механизмом «креативной активности» человека, той творческой силой, благодаря которой личность сама создаёт иерархию собственных потребностей и является творцом собственной судьбы [195]. Очевидно, что при таком подходе сложно четко разграничить эмоциональный интеллект и эмоциональную креативность.

Если говорить о прогностической ценности ЭИ, то такого рода утверждения представляются преувеличенными и необоснованными.

Как отмечает Дж. Мейер, популярная модель эмоционального интеллекта заключает в себе предположение о том, что можно предсказывать важнейшие жизненные достижения, используя списки качеств, которые, во-первых, значительно различаются у разных авторов, во-вторых, порой весьма далеки от понятий «эмоции» и «интеллект». По мнению Дж. Мейера, ЭИ, возможно, является причиной всего лишь 1 – 10 % (согласно другим данным, 2 – 25 %) важнейших жизненных паттернов и результатов.

Рассмотрим конкретные результаты исследований прогностичности эмоционального интеллекта.

Эмоциональный интеллект и личностные особенности Проблема прогностичности эмоционального интеллекта в отношении личностных особенностей основательно исследовалась сторонниками модели способностей. При этом ожидалось, что ЭИ, измеренный при помощи методики MSCEIT (или MEIS), не будет значимо взаимосвязан с личностными тестами, хотя возможность небольших корреляций в этой сфере допускалась.

Установлено, что эмоциональный интеллект, измеренный при помощи объективных тестов, умеренно коррелирует с показателями общего интеллекта и способностей. К примеру, обнаружены положительные связи на уровне 0,32 – 0,40 между ЭИ, измеренным при помощи MEIS, и «кристаллизованным» интеллектом, при этом корреляция последнего с «пониманием эмоций» составила 0,40 [504]. Вместе с тем не обнаружено взаимосвязи ЭИ, определенного при помощи той же методики, с «жидким» интеллектом, измеренным с использованием Прогрессивных матриц Равена [346].

Определена умеренная взаимосвязь ЭИ, измеренного при помощи MEIS, со шкалой В (IQ) опросника 16PF (p < 0, 05). Умеренной (на уровне 0,35) является корреляция ЭИ с вербальным интеллектом [479]. В целом взаимосвязи эмоционального интеллекта, измеренного в рамках модели способностей, и IQ невелики, однако в ожидаемом направлении: высокий уровень IQ предполагает высокие показатели EIQ. Эмоциональный интеллект взаимосвязан со специальными способностями: со способностями к решению проблем [518], с лидерскими и организаторскими способностями (p < 0, 05) [9; 346].

Эмоциональный интеллект взаимосвязан с эмоциональными характеристиками личности. С ЭИ образуют взаимосвязи от слабых к умеренным эмпатия [452] и сензитивность (опросник 16PF) (p < 0, 01) [469]. Обнаружено, что у студентов колледжа эмоциональный интеллект взаимосвязан прямо пропорциональной связью с управлением стрессом. Стрессоустойчивые студенты внимательно относятся к собственным эмоциям и способны к их интеллектуализации [416].

Вместе с тем оказались незначимыми взаимосвязи эмоциональной регуляции с самооценкой экстраверсии и нейротизмом и с внешней оценкой управления эмоциями и настроением. Предлагается несколько объяснений таким результатам.

Во-первых, MSCEIT позволяет оценить способность распознавать эффективные стратегии эмоциональной регуляции, но не измеряет всё, что воздействует на регуляцию эмоций в реальной жизни.

Во-вторых, люди могут развивать способности к управлению эмоциями для того, чтобы компенсировать биологически обусловленные особенности темперамента [399].

В-третьих, развитие способностей к эмоциональной регуляции может оказывать влияние, более соответствующее, чем диспозициональный аффект, если последний более сильно обусловлен реактивностью темперамента [442].

Эмоциональный интеллект коррелирует с чертами личности. Есть сообщения о связях эмоционального интеллекта с факторами, входящими в состав модели «Большой Пятёрки», например, о слабых и умеренных положительных корреляциях с дружелюбностью и сознательностью (p < 0,05) и о слабых отрицательных взаимосвязях – с нейротизмом и открытостью (p < 0,05) [447; 504].

Эмоциональный интеллект взаимосвязан умеренными положительными корреляциями с самоуважением, самопринятием, самооценкой, со шкалой личностного роста в опроснике Ryff Well-being Scale. Низкие отрицательные, но значимые корреляции выявлены у эмоционального интеллекта с самоуверенностью (опросник 16PF) (p < 0, 05) [469].

Обнаружены слабые взаимосвязи эмоционального интеллекта со шкалами опросника FIRO В. Шутца «потребность во включении» (требуемое и выраженное поведение) и «потребность в аффекте» (требуемое поведение) (p < 0,05). Это означает, что лица с высоким уровнем эмоционального интеллекта склонны принадлежать к различным социальным группам, принимать окружающих, а также требовать от них интимности во взаимоотношениях [469].

Итак, результаты исследований позволяют рассматривать личность с высоким уровнем ЭИ в сопоставлении с человеком с низким уровнем эмоциональных способностей как более мудрую и успешную в решении проблем, более доброжелательную и сознательную. Для неё характерен более высокий уровень эмпатии, эмоциональной чувствительности, вместе с тем она более стрессоустойчива, поскольку способна интеллектуализировать собственные эмоции. Такой человек имеет высокий уровень самооценки и самоуважения, однако не склонен к самоуверенности, он осознаёт себя в процессе личностного роста. Выраженный эмоциональный интеллект способствует лидерству и организаторским способностям. Личность с высоким уровнем ЭИ способна устанавливать эмоционально насыщенные контакты, склонна принимать окружающих, принадлежать к различным социальным группам и вместе с тем требовать от других людей интимности во взаимоотношениях [26].

Эмоциональный интеллект и просоциальное поведение Эмоциональный интеллект является прогностическим фактором для просоциального и иного позитивного поведения. Для характеристики подобного поведения используются термины «социоэмоциональное эффективное поведение» и «эмоционально-интеллигентное поведение». Первый из них означает наблюдаемые действия индивида, которые способствуют эмоциональной и социальной эффективности во взаимодействии с окружающими. «Эмоционально-интеллигентное поведение» рассматривается как подсистема социоэмоционального эффективного поведения, которая наиболее тесно связана с эмоциональным интеллектом [475, c. 266].

Высокий уровень эмоционального интеллекта предсказывает высокую оценку учителями социальных умений, таких как притязания, сотрудничество, самоконтроль, у учащихся в третьем классе. Низкий уровень ЭИ связан с проблемами поведения: замкнутостью и гиперактивностью [480].

Выявлено, что эмоциональный интеллект является фактором, способствующим верности (p < 0, 05), тёплым отношениям родителей к детям и эмоционально благополучным семейным отношениям (p < 0,001) [397; 464; 503].

Способность к управлению эмоциями значимо коррелирует на уровне 0,20 – 0,40 у детей с качеством социального функционирования [384];

у молодых людей (студентов) – со степенью развития социальных навыков, позитивными отношениями с окружающими, отсутствием негативных взаимодействий с близкими друзьями, привязанностью и поддержкой во взаимоотношениях с родителями (p < 0, 05) [447]. Молодые люди с высоким уровнем эмоциональной регуляции оценивали себя как более чувствительных в межличностном отношении, более доброжелательных и просоциально направленных, чем их сверстники с низким уровнем ЭИ (p < 0, 05) [399].

Отмечается, что развитие эмоциональной регуляции может помочь людям более эффективно взаимодействовать с окружающими.

Исследователи П. Лопес П. Сэловей и Р. Страус определили, что осознанная регуляция эмоций образует значимую положительную корреляцию с качеством взаимодействия с друзьями [447]; 15-летние испанские школьники с высоким уровнем стратегического эмоционального интеллекта (понимания эмоций и управления ими) чаще номинировались их сверстниками как друзья [398]. Студенты с высоким уровнем ЭИ более высоко оценивались противоположным полом (p < 0, 05). Эмоциональная регуляция является ключевым прогностическим фактором социальной сензитивности и качества взаимодействия [469].

Влияние уровня эмоционального интеллекта на взаимоотношения в паре изучали М.А. Брэкетт, Р.Уорнер и Дж. Боско. Выяснилось, что если оба партнёра имели низкий эмоциональный интеллект, то их взаимоотношения были более конфликтными. Неожиданно было обнаружено, что если один партнёр имеет более высокий уровень эмоционального интеллекта, чем другой, то их отношения эквивалентны (или часто даже лучше), чем у партнёров с высоким уровнем эмоционального интеллекта [354].

Таким образом, личность с высоким уровнем эмоционального интеллекта доброжелательна и сензитивна в сфере межличностных взаимоотношений. Она склонна к верности, способна к созданию эмоционально благополучных отношений.

Эмоциональный интеллект и проблемы поведения В исследованиях взаимосвязей между эмоциональным интеллектом и девиантным поведением было установлено, что эмоциональный интеллект образует отрицательные корреляции с проблемами поведения, такими как агрессивное поведение, жестокость, хулиганство и употребление наркотиков (p < 0,01), курение (p < 0, 01) [505; 544], антисоциальное поведение (p < 0, 05) [400].

Одним из направлений исследований ЭИ стало изучение так называемых life-report data (объективных характеристик жизнедеятельности): персональных отчётов о внешней жизненной среде и событиях, которые индивид может наблюдать достаточно объективно. Данные оценки «жизненного пространства» отличаются от данных, основанных на самооценке (selfreport data) в том, что первые фокусируются на внешних, объективно наблюдаемых, дискретных показателях ближайшего социального окружения личности. Вопросы для сбора life-report data понимаются фактически однозначно, требуя минимальной интерпретации (сравните: «Как много вы пьёте?»

и «Сколько бокалов вина вы выпиваете в течение дня?»). Поскольку проявления социальной желательности минимизированы, следовательно, получаемые в результате опроса данные обладают большей надежностью.

Измерение показателей «жизненного пространства» («Life Space», «life Sphere») было разработано Дж. Мейером, К. Карлсмитом и Х. Чаботом. Под «жизненным пространством» понимается окружающее индивида жизненное пространство, его физическое Я, его собственность, взаимодействия и поведение, а также групповое членство [462]. Исследователи заимствовали данный термин у К. Левина (1936, 1951), переопределили его таким образом, что он стал иметь отношение к внешнему окружению, и выделили в нём четыре сферы: 1) биологический базис (рост, вес, физическое здоровье); 2) ситуационные элементы (обладание различными предметами:

одежда, картины и т.д.); 3) интерактивные ситуации (самопомогающее поведение, взаимодействие с друзьями); 4) непосредственные контактные группы (incorporative groups), например, члены спортивной команды. Данные шкалы представляют личность как в двухмерном пространстве:

во-первых, в вертикальном молекулярно-молярном измерении (от интеллекта к индивидуальной психологии и затем к группам индивидов) и, во-вторых, в горизонтальном, интернально-экстернальном измерении (от интеллекта и индивидуальной психологии к внешнему окружению, ситуациям и группам) [462]. Авторы разработали 26 шкал, которые позволяют отдельно охарактеризовать эти четыре компонента.

В исследовании М. Брэкетта, Дж. Мейера и Р. Уорнер изучались взаимосвязи эмоционального интеллекта с показателями «жизненного пространства» студентов. Обнаружено, что у юношей, в отличие от девушек, низкий уровень эмоционального интеллекта способствует алкогольной зависимости, употреблению наркотиков, девиантному поведению и ухудшению отношений с друзьями (p < 0, 05) [353].

В результате дальнейших исследований была выявлена умеренная отрицательная корреляция между ЭИ и «рациональным контролем», и слабая – между эмоциональным интеллектом и «социальной девиантностью», измеренной на основании количества случаев участия в драках и актах вандализма (p < 0, 05) [353].

Обратную зависимость между идентификацией эмоций и психологической агрессией (оскорблениями и эмоциональными травмами) (p < 0, 05) выявил Д. Свифт. Неожиданно вместе с повышением уровня управления эмоциями был обнаружен рост психологической агрессии (p < 0, 05). Предполагается, что агрессивные личности с низким уровнем идентификации эмоций не имеют возможности осознать боль, которую они причиняют другим. В то же время агрессивные индивиды с высоким уровнем управления эмоциями способны управлять окружающими, не прибегая к психологической агрессии [535].

Итак, низкий уровень эмоционального интеллекта способствует алкогольной и никотиновой зависимости, употреблению наркотиков, девиантному поведению и ухудшению взаимоотношений с окружающими. Как можно предположить, личность ведёт себя агрессивно потому, что она не способна осознавать страдания других людей и интеллектуализировать собственные эмоции с целью их рационального контроля. Проблемы поведения у агрессивных лиц с высоким уровнем управления эмоциями, по нашему мнению, обусловлены использованием неэффективных стратегий совладания, например, подавления и сдерживания эмоций.

Эмоциональный интеллект и адаптивность Способность к адаптации рассматривается как отдельный компонент эмоционального интеллекта в модели Р. Бар-Она и Д. Гоулмана. Адаптивная и стрессозащитная функции эмоционального интеллекта исследовались Э.Л. Носенко и Н.В. Ковригой, которые доказали, что интенсивность и частота стрессовых реакций человека зависит от уровня сформированности его эмоционального интеллекта [196].

Взаимосвязь эмоционального интеллекта с характеристиками просоциального поведения и адаптивностью обнаруживается на различных ступенях онтогенеза. Согласно результатам эмпирического исследования О.И. Власовой, старшим подросткам (15 – 17 лет) с высоким уровнем ЭИ присущи психологические особенности, способствующие успешной адаптации. Среди них: дружелюбие, эмоциональная устойчивость, смелость, лидерские качества, мечтательность, рефлексия, доверчивость, уступчивость, чуткость, добродушие, уверенность и требовательность к себе. В социальном окружении «эмоционально одарённые» индивиды легко уживаются в коллективе, часто приобретают статус лидера группы или подгруппы, легко адаптируются к новым условиям, способствуют улучшению социально-психологического климата общности [69].

В исследовании, проведённом на выборке лиц юношеского возраста (17 – 21 год), обнаружено, что снижение уровня управления эмоциями обусловливает уменьшение показателей принятия ответственности за качество собственных переживаний. В то же время отмечается увеличение уровня эмпатических способностей и выражения эмоций, системного понимания данными испытуемыми внешних эмоциональных проявлений других и прогресс развития их адаптивных фрустрационных реакций [69]. Повидимому, высокая эмоциональная реактивность и обусловленность эмоций внешними факторами в данном случае создаёт трудности для регуляции интенсивности собственных эмоциональных переживаний.

У части девушек юношеского возраста увеличение суммарного показателя эмоционального интеллекта обусловлено повышением уровня дифференциации эмоций и их выражения. Для этой группы испытуемых характерно также снижение невербальной чувствительности и показателей адаптивных реакций в ситуации фрустрации. Однако преобладающий тип реакций с фиксацией на удовлетворении потребности и интрапунитивная направленность реакций таких субъектов, по мнению О.И. Власовой, свидетельствуют о принятии ими ответственности за своё социальное поведение и отсутствии проблем с социальной адаптацией в группе [69].

В исследовании, выполненном А.Г. Гладких, выявлена взаимосвязь эмоционального интеллекта с показателями адаптивности, принятием себя и других, эмоциональным комфортом. Наряду с этим обнаружена отрицательная связь ЭИ с внешним контролем. Можно предположить, что лица с высоким уровнем эмоционального интеллекта склонны руководствоваться в своём поведении интернальными, а не навязанными извне ценностями.

Обращает на себя внимание отрицательная корреляция управления эмоциями и эскапизма (склонности уходить от проблем) [79]. По нашему мнению, это означает, что человек, способный эффективно управлять собственными эмоциональными состояниями, рассматривает проблемы не столько как источник неприятных эмоций, сколько как стимул для роста, поэтому он достаточно легко может переключиться с негативных эмоций на поиск действенного преодоления трудностей, что способствует его адаптации в новых условиях.

Взаимосвязи эмоционального интеллекта и социальной адаптации изучались С.П. Деревянко. Исследовательница пришла к выводу, что эмоции или когнитивно-перцептивные функции независимо друг от друга не обеспечивают эффективность социальной адаптации, лишь их гармоническое объединение, которое находит своё выражение в понятии «эмоциональный интеллект», способствует адаптивному процессу [88].

Согласно результатам исследования, у студентов интегральный показатель эмоционального интеллекта взаимосвязан положительной корреляцией с адаптивностью и с общим показателем социально-психологической адаптации. Адаптивность в свою очередь образует положительные взаимосвязи с компонентами ЭИ, согласно методике Н. Холла – с самомотивацией, распознаванием эмоцией. Анализ характера указанных взаимосвязей позволяет сделать вывод о том, что важнейшее значение для адаптивности студентов имеет наличие самомотивации [89]. Результаты одного из исследований показали, что студентов-первокурсников с высоким уровнем эмоционального интеллекта характеризуют определённые психологические особенности. Среди них: способность к произвольному управлению эмоциями; переживание эмоций позитивного знака; проявление адаптированности в общей позитивной направленности личности на себя и на других, которая характеризуется «принятием» и обусловлена потребностями в общении и поддержке. Для студентов-первокурсников с низким уровнем эмоционального интеллекта свойственны следующие психологические характеристики: несформированность волевых и мотивационных компонентов саморегуляции; равнозначное соотношение модальностей как позитивного («радость»), так и негативного («гнев») знака эмоций; преимущественно низкие или средние показатели адаптированности личности; значительное преобладание в системе отношений личности показателя «принятие себя» по сравнению с показателем «принятие других». В другом исследовании изучались особенности актуализации эмоционального интеллекта в эмоциогенных условиях. Под «актуализацией ЭИ» С.П. Деревянко понимает актуальное проявление эмоционально-интеллектуальных особенностей, которое определяет особенности эмоционального поведения (эмоционального самочувствия, эмоционального реагирования) в ситуациях эмоциогенного происхождения.

Выявлены различия в механизмах актуализации ЭИ у студентов в зависимости от его уровня. Установлено, что у студентов с высоким уровнем эмоционального интеллекта актуализация способностей ЭИ происходит на «реакционном» уровне с преобладающей направленностью на решение проблемы и удовлетворение потребностей (механизм «рациональная эгоцентрация»). Для студентов с низким уровнем эмоционального интеллекта характерен «совладающий» уровень его актуализации с фиксацией на содержании проблемных ситуаций, подавлении негативных эмоциональных переживаний (механизм «эмоциональная нейтрализация») [92].

В исследовании С.П. Деревянко установлен эффект влияния уровня ЭИ на характеристики эмоционального самочувствия студентов в процессе адаптации. В эмоциогенные периоды студенты с высоким уровнем ЭИ меньше подвержены снижению эмоционального тонуса и характеризуются большей стабильностью. В связи с этим показательны данные относительно проективного вопроса анкеты о том, с каким животным могли бы более всего ассоциировать себя студенты. Большинство студентов с высоким уровнем ЭИ (54,7 %) отождествляют себя с «ловкой пантерой», а с низким уровнем ЭИ – преимущественно с «утомлённой рысью» (48,1 %) [92].

Результаты указанных исследований позволили С.П. Деревянко заключить, что в сфере эмоциональных переживаний эмоциональный интеллект играет преимущественно регулирующую роль – способствует повышению уровня эмоционального комфорта личности путём мотивационноволевой саморегуляции и когнитивной переработки эмоциональных стимулов. В сфере субъект-субъектных отношений эмоциональный интеллект играет стимулирующую роль, т.е. побуждает к безусловному принятию других и самого себя, независимо от качественных характеристик образа, закреплённого в сознании (положительных – отрицательных, конгруэнтных – неконгруэнтных). В то же время выраженность эмотивных составляющих эмоционального интеллекта (эмоциональная осведомлённость и эмпатия) способствует снижению уровня эмоциональной комфортности, предположительно, вследствие накопления, длительной фиксации и преобладании в сознании негативно окрашенного эмоционального опыта [92].

Тот факт, что эмоциональному интеллекту присущи регулирующая и стимулирующая функции, подтверждает исследование, проведённое Е.В. Новотоцкой-Власовой и направленное на выявление связей между уровнем ЭИ и особенностями мотивационной сферы личности. Здесь спользовались методика ЭмИн Д.В. Люсина и опросник А. Эдвардса «Список личностных предпочтений» в модификации Т.В. Корниловой.

Выявленные значимые корреляции между шкалами межличностного эмоционального интеллекта и индексами шкал по опроснику А. Эдвардса позволили охарактеризовать глубинные мотивационные тенденции индивида с высоким уровнем способностей межличностного и внутриличностного ЭИ. Так, человек с высоким уровнем понимания чужих эмоций не склонен детально организовывать собственную жизнь. Вместе с тем он проявляет тенденцию анализировать собственные (и чужие) мотивы и чувства, наблюдать за другими людьми, ставить себя на их место, а также доверять и симпатизировать партнерам по общению, устанавливать дружеские отношения, стремиться полагаться на общение для достижения своих целей.

Для лиц с высоким уровнем понимания эмоций через экспрессию в большей степени характерно: доверие и симпатия к партнерам по общению, стремление устанавливать дружеские отношения, полагаться на общение при достижении цели. С повышением уровня управления чужими эмоциями снижается склонность к достижению успеха, к планированию собственной жизни, но повышается коммуникативная компетентность. Автор исследования допускает возможность того, что успех в отношениях с другими заменяет подобным людям внешний успех (в деятельности). Лица с высоким уровнем межличностного ЭИ в целом не склонны к планированию и детальной организации собственной жизни, имеют низкий уровень мотивации достижения успеха, зато проявляют интерес к самопознанию и компетентны в сфере общения.

Индивиды с высоким уровнем осознания своих эмоций как бы компенсируют стойкостью в достижении целей недостаточное стремление к упорядоченной организации своей жизни и низкий уровень осознания вины за неуспех своих действий. Лица, способные к эффективному управлению своими эмоциями, склонны полагаться на свой потенциал в ситуации неопределенности, проявляют готовность к риску. С повышением уровня управления своими эмоциями связано снижение агрессии, которая проявляется как стремление публично критиковать и осуждать других, высказывать другим людям свое мнение о них, высмеивать и оспаривать иные точки зрения, обвинять других, если что-то не получается, мстить за оскорбление. Высокий уровень контроля экспрессии способствует стремлению выполнять работу до конца, подготавливать решение возникающих проблем, а также полагаться на свой потенциал в ситуации неопределенности при выборе действий и принятии решений, стремлению разрешать возникающие проблемы. Высокий уровень внутриличностного ЭИ в целом наряду с низким стремлением к упорядоченности собственной жизни и низким уровнем осознания вины предполагает стойкость в достижении цели, стремление к принятию решений и их реализации в сочетании с низким уровнем агрессии [193].

Анализ результатов указанного исследования позволяет охарактеризовать личность с высоким уровнем эмоционального интеллекта как целеустремлённую, ориентированную на разрешение ситуаций неопределённости, компетентную в сфере общения, с низким уровнем агрессии, однако недостаточно направленную на достижение порядка в собственных делах [193].

На наш взгляд, полученные результаты позволяют предположить, что межличностный эмоциональный интеллект в большей мере способствует социально-психологической адаптации, а внутриличностный – адаптированности в сфере профессиональной деятельности.

Обнаружена взаимосвязь общего уровня эмоционального интеллекта с адаптивным защитным стилем. При этом последний не коррелирует с восприятием эмоций и регуляционными компонентами [494].

Согласно результатам исследований лица с высоким уровнем эмоционального интеллекта обладают рядом личностных особенностей (таких, как эмоциональная устойчивость, уверенность в себе, принятие ответственности за качество собственных переживаний, принятие себя и других и т.п.), которые способствуют их адаптивности. Отмечается, что в сфере эмоциональных переживаний эмоциональный интеллект играет регулирующую роль, способствуя повышению уровня психологического комфорта, в то время как в сфере межличностных отношений ЭИ играет стимулирующую роль, побуждая к безусловному принятию себя и других. Социально-психологической адаптации лиц с высоким уровнем ЭИ способствуют их оптимистический настрой и безусловное принятие себя и других. При этом значимым для сферы адаптации является преобладание межличностного (МЭИ) или внутриличностного эмоционального интеллекта (ВЭИ).

Высокий уровень МЭИ в большей мере способствует коммуникативной компетентности, следовательно, и адаптации в сфере межличностных отношений, высокий уровень ВЭИ – стойкости в достижении целей, стремлению к принятию решений и их реализации, иными словами, адаптированности в сфере профессиональной деятельности.

Эмоциональный интеллект как предиктор академической успеваемости Вызывает интерес использование ЭИ в качестве предиктора учебных достижений. Существует мнение, что высокий эмоциональный интеллект приводит к повышению продуктивности учебной деятельности и высокой успеваемости. «Исследования показали, что эмоциональный и академический интеллект являются независимыми характеристиками и что эмоциональный интеллект лучше предсказывает успех в школе» [325, c. 102]. Утверждается также, что понимание себя и других и умение использовать эти знания для решения проблем являются основой для успешной учёбы [420].

Однако существует мало эмпирических доказательств того, что эмоциональный интеллект предсказывает школьную успеваемость.

Американские ученые К. Изард, С.Файн, Д.Шульц, Д.Мостов, А.Акерман и Б. Юнгстром обнаружили, что уровень эмоциональных знаний пятилетних дошкольников предсказывает оценку учителями академической компетентности третьеклассников (умений и навыков счёта, чтения, мотивации достижения успехов) (rs = 0, 43). Корреляция сохранила свою значимость после учёта вербальных способностей, пола и социоэмоциональных качеств [395].

Стратегический ЭИ (понимание эмоций и управление ими) коррелирует с педагогической оценкой академических достижений у 15-летних школьников (rs = 0, 47) [398].

До сих пор не было получено убедительных результатов, свидетельствующих о том, что эмоциональный интеллект положительно влияет на профессиональную успешность, продуктивность учебной деятельности и успеваемость в высших учебных заведениях. У студентов колледжа была обнаружена слабая связь между эмоциональным интеллектом и оценками успеваемости (rs = 0,20 – 0,25) [352]. Израильские студенты с высоким уровнем академической успеваемости достигли более высоких результатов при выполнении теста на определение уровня ЭИ, чем их менее успевающие однокурсники, что особенно проявилось в оценке стратегического эмоционального интеллекта [476]. Однако прогностическая ценность данного исследования невелика, поскольку большинство корреляций оказались незначимыми. Есть сообщения о связи ЭИ с результатами выполнения тестов достижений [406].

Взаимосвязи ЭИ с академической успеваемостью наиболее вероятны в том случае, если в решении академических задач задействованы эмоциональные способности. Если выполнение академических заданий требовало участия эмоций (например, при подготовке психологов), то между эмоциональными способностями и успеваемостью наблюдалась сильная взаимосвязь [352].

Интересные данные, касающиеся неоднозначного характера взаимосвязи эмоциональных способностей и академической успеваемости студентов, были получены О.И. Власовой. Ею была статистически подтверждена гипотеза о том, что с уменьшением показателей успешности обучения связан рост управления эмоциями испытуемых. По мнению исследовательницы, низкий уровень академических способностей на уровне индивидуальной саморегуляции компенсируется трудолюбием и добросовестным отношением либо самореализацией в иной, к примеру, неформальной сфере человеческих взаимоотношений. Повышение суммарного показателя эмоционального интеллекта обеспечивается у таких испытуемых в первую очередь увеличением показателей эмоциональной саморегуляции и эмпатии – значимых социально-психологических механизмов обеспечения эффективности социального поведения. Такие результаты, по мнению О.И. Власовой, характерны для личности с невысокими общими показателями познавательного развития, для которой эффективность социальной жизнедеятельности обеспечивается прежде всего «развитым функционированием механизмов не когнитивного, а эмоциональнорегулятивно-конативного содержания» [69, с. 248].

Итак, значимые взаимосвязи эмоционального интеллекта с академической успеваемостью наиболее выражены в том случае, если в решении задач задействованы эмоциональные способности. При этом данные взаимосвязи не однозначны: с уменьшением показателей успешности обучения повышается уровень управления эмоциями. Низкий уровень когнитивной составляющей эмоционального интеллекта компенсируется у таких индивидов развитием его эмоционально-регулятивных компонентов [28].

Эмоциональный интеллект и профессиональная успешность Сторонники смешанных моделей ЭИ заявляют, что данный конструкт крайне важен для успеха в юридических, медицинских, педагогических и инженерных профессиях [555]. По мнению Р. Купера и А. Савафа, «… если интеллектуальной движущей силой в бизнесе XX века был IQ, то… в начале XXI века это будет EQ» [372, c. XXVII]. Подобный энтузиазм относительно эмоционального интеллекта объясняется потребностью выявить способности, обусловливающие эффективную профессиональную деятельность. Однако относительно мнения, что ЭИ более эффективен при отборе кадров, чем традиционный психометрический интеллект, есть основания для скептицизма. Опубликованные к настоящему времени исследования не дают оснований считать, что эмоциональный интеллект предсказывает профессиональную успешность в целом лучше, чем уже существующие методики на измерение способностей и личностных особенностей [311].

Исследовались взаимосвязи ЭИ с успешностью профессиональной деятельности. Так, в одном из исследований опросник EQ-i был использован для измерения эмоционального интеллекта 224 менеджеров большой сети супермаркетов. Итоговые баллы EQ-i оказались тесно связанными с субъективными показателями (например, с рабочим настроем), но не с объективными показателями успешности менеджеров; EQ-i объяснял лишь 4 % дисперсии последних. Достоверность даже столь слабой связи остаётся сомнительной, так как не контролировался вклад способностей и личностных особенностей [311; 387]. В другом исследовании у служащих была обнаружена умеренная взаимосвязь с оценкой исполнения трудовых обязанностей (p < 0, 05) [469].

Проведено изучение эмоционального интеллекта в командах сотрудников в сфере обслуживания. Оказалось, что высокий эмоциональный интеллект на достоверном уровне предсказывает высокие оценки уровня обслуживания (rs = 0,46; p < 0, 01), хотя не всегда взаимосвязан с продуктивностью и стремлением к оптимизации деятельности. У лидеров команд ЭИ взаимосвязан с супервизорской оценкой их эффективности (rs = 0,51; p < 0, 01).

Интересно, что члены команд, возглавляемых лидерами с высоким уровнем ЭИ, имели достаточно низкие оценки точности и производительности (rs = –0, 35; p < 0, 01) [469].

Отмечаются отдельные преимущества эмоционального интеллекта в предсказании эффективности выполнения трудовых обязанностей. В исследовании, проведённом C. Коте и К. Минерс (2006), установлено, что работники с низким когнитивным интеллектом отличались более старательным исполнением своих обязанностей и более выраженным гражданским поведением, если они имели высокие показатели эмоционального интеллекта, в отличие от своих коллег с высоким уровнем когнитивного интеллекта, но без преимуществ в ЭИ [479].

Эмоциональный интеллект может рассматриваться как предиктор способностей к руководству и эффективного поведения в организации.

Положительную взаимосвязь между уровнем эмоционального интеллекта руководителя и аспектами субординационных обязательств обнаружил С. Джилес [415].

Взаимосвязи эмоционального интеллекта с результативными параметрами и процессуальными характеристиками управленческой деятельности изучались А.С. Петровской. В исследовании, проведённом на российской выборке с использованием тестов MSCEIT и EQ-i, обнаружена слабая положительная взаимосвязь между уровнем эмоционального интеллекта и степенью эффективности управленческой деятельности (p < 0,01).

Выявлено, что эмоциональный интеллект минимизирует возможность выбора попустительского стиля как наименее эффективного (слабая связь между указанными параметрами на уровне – 0,27, p < 0,01), при этом не ограничивая выбор оптимального в данной ситуации стиля (демократического, партисипативного или авторитарного). Эмоциональный интеллект, таким образом, выступает как детерминанта невыбора – одновременно «оберегает» от выбора неэффективных стилей, но не ограничивает свободу выбора иных стилей. Автор объясняет это тем, что в отличие «от строгой обусловленности и прямых связей интеллектуальной сферы эмоции отсекают непригодные, но дают возможность выбора пригодных стилей, обеспечивая гибкость управленческой деятельности» [216, с. 20]. Согласно результатам исследования, испытуемые с ситуативным стилем управленческой деятельности имеют максимальные показатели эффективности деятельности и средний уровень ЭИ. Полученные результаты позволяют расширить на эмоциональный интеллект закон Е. Гизелли о нелинейной связи между интеллектом и эффективностью деятельности руководителя и, по мнению А.С. Петровской, доказывают, что в эмоциональном интеллекте ведущую роль играют когнитивные компоненты. Подтверждена эмпирическим путём взаимосвязь между уровнем развития ЭИ и предпочтением моделей и стратегий совладания у руководителей. Руководители со средним и высоким уровнем эмоционального интеллекта менее склонны выбирать манипулятивные асоциальные и агрессивные действия в качестве моделей преодоления. Испытуемые с высоким уровнем эмоционального интеллекта предпочитают не использовать деструктивные асоциальные стратегии, однако они не ограничены в выборе активных, просоциальных стратегий совладания [216].

Установлены взаимосвязи ЭИ с предпочтением определённых профессий. Так, студенты Калифорнийского университета, специализирующиеся в сфере бизнеса, имели более низкие показатели осознания своих эмоций, чем студенты других специальностей (p < 0, 05). По результатам другого исследования, студенты, имеющие несколько более высокие показатели ЭИ, избирали для специализации социальные профессии, в то время как предпочитаемой специализацией других, с более низким уровнем ЭИ, являлась предпринимательская деятельность (p < 0, 05) [469].

Таким образом, лица с высоким уровнем эмоционального интеллекта уже на этапе выбора профессии предпочитают деятельность в социальной сфере. Умеренно высокий уровень ЭИ способствует эффективности деятельности в сфере «человек – человек», в частности в сфере обслуживания и в управлении. Руководителей с высоким уровнем ЭИ отличает бльшая эффективность деятельности, гибкость в выборе стиля руководства и предпочтение просоциальных стратегий совладания.

Проблемы в определении прогностической ценности эмоционального интеллекта В целом установлено, что человек с высоким уровнем эмоционального интеллекта более глубоко осознаёт эмоции, использует их в процессе мышления, понимает их значения и управляет эмоциями более эффективно, чем другие люди. Решение эмоциональных проблем при этом требует меньше когнитивных усилий. Такой индивид имеет в некоторой мере преимущество в вербальном, социальном и других видах интеллекта, особенно в том случае если у него высокие показатели понимания эмоций. Человек с высоким уровнем ЭИ склонен быть более открытым и доброжелательным, чем другие. Склонность к социальному взаимодействию, такому как обучение и консультирование, у него более выражена, чем предрасположенность к духовной или административной деятельности.

Индивиды с высоким уровнем эмоционального интеллекта менее подвержены проблемам в поведении, они избегают саморазрушающих, негативных действий: курения, чрезмерного употребления алкоголя, наркотиков и жестокости. Такие люди в большей мере подходят для создания верных романтических отношений и имеют больше позитивных социальных связей, особенно при наличии высоких оценок в сфере управления эмоциями. Они также могут быть более сведущими в описании собственных целей, намерений и своей миссии [471].

Личности с высоким уровнем эмоционального интеллекта в целом характеризуются следующими особенностями:

- не склонны к защитному поведению;

- имеют возможность изменять эмоции в более эффективном направлении (например, быть реалистичными оптимистами);

- избирают эффективные эмоциональные ролевые модели;

- способны сообщать о своих переживаниях и обсуждать их;

- развивают экспертные знания в области эмоций (связанные с эстетическими, моральными и этическими чувствами, решением социальных проблем, лидерством, духовными переживаниями) [459; 466].

У социально зрелого человека, согласно данным приведенных выше исследований, повышение эмоционального интеллекта обусловлено способностями контроля собственных переживаний и их свободного самовыражения. Такая взаимосвязь внутренних психологических механизмов конгруэнтной эмоциональной активности обеспечивает влиятельность и личный авторитет человека в общности, способствует повышению его формального и неформального статуса.

Однако не следует рассматривать эмоциональный интеллект односторонне. Обычно каждая личностная черта имеет как положительные, так и отрицательные стороны. В противоположность распространённой точке зрения о том, что человек с высоким уровнем эмоционального интеллекта всегда контролирует собственные эмоции, Дж. Мейер утверждает, что ЭИ независим от эмоционального состояния. Человек с высоким уровнем эмоционального интеллекта может быть грустным или подавленным, если для этого есть причины. Причём «выбираться» из негативного эмоционального состояния такой индивид будет не обязательно быстро или легко. Печальными и подавленными люди будут во все времена – это часть человеческого существования [541].

Эмоциональный интеллект – это только один из многих факторов индивидуальности, причём, хотя он чаще действует как позитивный фактор, но может в некоторых аспектах рассматриваться как негативный. К примеру, традиционные взгляды на эмоциональный интеллект могут приобретать манипулятивные коннотации, если упускается из виду тот факт, что анализ собственных эмоций или эмоций других людей позволяет регулировать поведение в более просоциальном стиле [19].

Выраженность компонентов эмоционального интеллекта не всегда приводит к благоприятным для субъекта последствиям. К примеру, люди с высокоразвитой способностью к пониманию эмоций чувствительны не только к положительным, но и к отрицательным состояниям, что в напряжённых условиях может способствовать повышенному уровню депрессии, пессимизма и суицидальных мыслей [368]. Очевидно, что свои преимущества есть у низкой чувствительности.

Представляется неясным значение ЭИ для адаптации. В этой связи много вопросов вызывают тестовые задания. Утверждение того, что способность точно определять эмоцию по выражению лица на картинке позволяет более точно выстраивать социальные взаимодействия, представляется спорным [311].

Одним из наиболее активно изучаемых аспектов адаптации является совладание. Высокий эмоциональный интеллект Р. Бар-Он связывает со стратегиями совладания, направленными на проблему, по его мнению, наиболее адаптивными; низкий – со стратегиями совладания, направленными на эмоции или на избегание проблем. Из этого следует, что люди с высоким ЭИ должны избегать совладания, направленного на эмоции [344]. На самом деле эффективность той или иной стратегии совладания не доказана [451].

Стратегии, сосредоточенные на проблеме, нередко оказываются более эффективными, чем стратегии, сосредоточенные на эмоциях. Однако встречаются исключения из общего правила: одна и та же стратегия может успешно функционировать в одном контексте и быть малоэффективной в другом. К тому же часто не представляется возможным выйти за пределы приблизительно качественного описания в оценке эффективности той или иной стратегии.

Насколько трудно оценить реальную адаптацию человека, показывают исследования связанных с ЭИ личностных черт. Обычно каждая черта имеет положительные и отрицательные стороны. Р.Д. Робертс, Дж. Мэттьюс, М. Зайднер и Д.В. Люсин предположили, что полюса факторов в моделях личности типа «Большой Пятёрки» отражают адаптивные выборы, являющиеся центральными для человеческого существования. К примеру, эмоциональная стабильность позволяет противостоять угрозе напрямую, в то время как противоположный ей нейротизм позволяет предвосхищать угрозы и избегать их. Отсюда следует, что конкретная черта может быть адаптивна в одной среде, но дезадаптивна в другой. Один и тот же человек может проявлять высокий ЭИ в среде, соответствующей особенностям его личности, и низкий ЭИ – в среде, им не соответствующей. Если это верно, то эмоциональный интеллект является проявлением степени соответствия между личностью и средой [311]. Сложность состоит и в том, что понимать под успехом относительно к интеллектуальной переработке эмоциональной информации. Дж. Эйверилл указывает на необходимость введения «эмоциональных стандартов успеха» по аналогии с такими стандартами применительно к другим видам интеллекта. Действительно, математические решения могут быть верными или неверными, логические умозаключения – истинными или ложными, и т.д. Однако пока остаётся без ответа вопрос, в каком случае эмоциональный ответ может рассматриваться как корректный (причём независимо от индивидуальных или культурных различий) [335].

Эйверилл не сомневается в том, что эмоциональные реакции могут быть более или менее верными в зависимости от их эффективности. Однако традиционные тесты интеллекта, по его мнению, дают весьма неполные представления по этому вопросу. Для того чтобы оценить правильность эмоциональных реакций, по мнению Дж. Эйверилла, следует обратиться к эволюционной истории человечества: истинность эмоционального ответа имеет биологическую основу [335]. Более эффективной по сравнению с тестами моделью оценки эмоций Дж. Эйвериллу представляется критика в литературе и искусстве [484].

Согласно К. Отли эмоции обычно применяются в тех ситуациях, которые содержат призыв к действию, но в которых логические аргументы и эмпирический опыт не убедительны. Это ситуации, в которых «риторика»

(например, «искусство убеждения») преобладает по степени воздействия над логическими доказательствами [483].

Открытие эмоционального интеллекта, по мнению Дж. Мейера, является важным в нескольких аспектах [468]:

- в научном: поскольку ЭИ представляет собой новое свойство личности, которое не перекрывает её другие компоненты, то эмоциональный интеллект является предиктором результатов, которые до сих пор практически не могли быть предсказаны; ЭИ расширяет сложившиеся научные представления о разнообразии способностей человека, обогащая тем самым дифференциальную психологию [363];

- в теоретическом и культурном: поскольку эмоции представляют собой информацию, открытие эмоционального интеллекта является причиной для обсуждения эмоций и той информации, которую они передают;

- на индивидуальном уровне: серьёзная интеллектуальная обработка информации присуща и тем людям, о которых говорится, что они живут не умом, а сердцем; если эмоции передают информацию, не учитывать её рискованно как для организации, так и для каждого отдельного человека;

- в социальном: концепция ЭИ позволяет достичь более высокого уровня в споре сторонников «разума» и «сердца» и способствует пониманию и примирению между ними [468].

Таким образом, эмоциональный интеллект не является чем-то кардинально отличным от IQ. Это ментальная способность, при помощи которой осуществляется переработка особого типа информации – информации эмоциональной [458, c. 439]. Тем не менее IQ и EQ – два различных фактора жизненных достижений. Если высокий общий интеллект способствует академическим достижениям, то развитый эмоциональный интеллект подразумевает в первую очередь эффективное просоциальное поведение. Замечено, что люди с высоким IQ, но невысоким EQ, часто не в полной мере используют свой потенциал и теряют шансы на успех потому, что мыслят, взаимодействуют и общаются неконструктивно.

Единственная позиция, по которой популярная и научная концепция эмоционального интеллекта пришли к согласию в оценке прогностической ценности ЭИ, – эмоциональный интеллект расширяет представления о том, что означает быть умным. Это значит, что в головах тех людей, которых принято относить к «романтикам», «очень чувствительным», «кровоточащим сердцам», имеет место серьёзная обработка информации [472].

По мнению Р. Бар-Она, эмоциональные способности «выравнивают игровое поле для успеха», позволяя людям с невысоким IQ, но достаточно развитым EQ, преуспевать в жизни [342].

1.10. РАЗВИТИЕ ЭМОЦИОНАЛЬНОГО ИНТЕЛЛЕКТА

По поводу возможности развития эмоционального интеллекта в психологии существуют два отличных друг от друга мнения. Авторы модели способностей Дж. Мейер, П. Сэловей, Д. Карузо придерживаются позиции, что эмоциональный интеллект – относительно устойчивая способность, в то время как эмоциональные знания – вид информации, которой эмоциональный интеллект оперирует, относительно легко приобретаются, в том числе и в процессе обучения [471]. В то же время ряд учёных, среди которых Д. Слайтер, Д. Гоулман, Э.Л. Носенко, Н.В. Коврига, считают, что эмоциональный интеллект можно и нужно развивать. По их мнению, ЭИ может быть целенаправленно сформирован как у ребёнка в процессе обучения и воспитания [511], так и у взрослого человека в процессе специально организованных тренингов [196; 421].

Спорным является вопрос о наиболее оптимальном периоде развития эмоционального интеллекта. Некоторые авторы считают, что сензитивным периодом для развития ЭИ является детство. Привычки и умения, которые складываются в детском возрасте, способствуют формированию системы основных синаптических проводящих путей в архитектуре нервной системы и в дальнейшем с трудом поддаются изменению. По мнению этих учёных, все попытки серьёзных изменений эмоционального интеллекта взрослых требуют «перемонтажа» компонентов высшей нервной системы [452; 538].

С точки зрения О.И. Власовой, напротив, нервные пути мозга продолжают развиваться вплоть до середины человеческой жизни. Отсюда становится возможным и эмоциональное развитие в период зрелости, которое проявляется в увеличении способности сознательного регулирования эмоций [69].

Развитие эмоционального интеллекта рассматривается учёными в основном в двух аспектах: в плане изучения онтогенетических изменений в способностях к пониманию и управлению эмоциями [69; 365] и в контексте целенаправленного (тренингового) воздействия на развитие отдельных сторон ЭИ [171; 223; 506].

К настоящему времени появились работы, в которых представлены результаты исследований относительно особенностей развития отдельных способностей эмоционального интеллекта в онтогенезе [69; 186; 188], выделены уровни сформированности ЭИ [197], рассмотрены его биологические и социальные предпосылки [18; 22; 311].

Биологические и социальные предпосылки эмоционального интеллекта Очевидно, что разработка научной основы для развития эмоционального интеллекта должна опираться на знание его предпосылок.

В таблице 1.8 определены феномены, на которых основывается развитие эмоционального интеллекта [311].

Конструкты, на которых предположительно основывается эмоциональный интеллект (Р.Д. Робертс, Дж. Мэттьюс, М. Зайднер, Д.В. Люсин, 2004) Возможные в исследоваЗначение Как возникает Конструкт методики ниях психов основе для адаптации в онтогенезе Темперамент Опросники, Отсутствуют Нейронные и Смешанное: Врождён Переработка Эмоциональ- Время реакции Работа от- Не определено: Врождён информации ный тест выбора, рабо- дельных мо- не ясно, не- и формируетСтрупа, ме- чая память дулей систе- обходима ли ся на ранних Уверенность Отдельные Самооценки Самооценка, В основном Научение и в своей эмо- субкомпо- интеллекта саморегуляция положительное социализация циональной ненты SSRI;

компетентно- TEIQue; ЭмИн сти Эмоциональ- MSCEIT Кристаллизо- Приобретён- В основном Научение, Рассмотрим результаты проведённого нами теоретического анализа, цель которого – определить биологические и социальные предпосылки ЭИ.

К биологическим предпосылкам эмоционального интеллекта, на наш взгляд, можно отнести: уровень эмоционального интеллекта родителей;

наследственные задатки эмоциональной восприимчивости; согласованное взаимодействие левого и правого полушарий мозга при преобладании правого полушария; свойства темперамента; способность к эмоциональной «маркировке»; особенности переработки информации.

Уровень эмоционального интеллекта родителей. Известно, что индивидуальные различия в уровне общего интеллекта на 50 – 70 % обусловлены наследственностью [452]. Отметим, что данные о степени влияния наследственности на различия в уровне основных компонентов ЭИ к настоящему времени не обнаружены. Дж. Мэттьюс, Р.Д. Робертс и М. Зайднер, ссылаются на единственное исследование, в котором было показано, что гомозиготные близнецы демонстрируют более сходные эмоциональные реакции (эмпатические или отражающие дистресс) по отношению к окружающим, чем гетерозиготные. Сходство эмоциональных реакций однояйцевых близнецов указывает на определённую степень наследственности внутри компонентов ЭИ [452].

Генетический компонент эмоционального интеллекта связан в первую очередь с полом. В исследованиях Д.Д. Гуастелло и С.Дж. Гуастелло выявлена значимая корреляция между уровнем ЭИ детей и их матерей, в то время как между уровнем эмоционального интеллекта детей и отцов такая корреляция отсутствовала. На основании полученных результатов выдвинуто предположение о том, что отношения «отец – сын» укрепляются низким уровнем эмоционального интеллекта и поведения [424].

Полученные результаты, на наш взгляд, объясняются следующим образом. С одной стороны, на основе сведений о том, что интеллектуальные способности наследуются по материнской линии [247], можно предположить, что это относится и к способностям эмоционального интеллекта.

С другой стороны, возможно, что уровень эмоциональности родителей действует опосредованно: как «обогащённая среда», в которой ребёнок может приобрести необходимые для его адаптации знания, навыки и развить уверенность в своей эмоциональной компетентности. Наиболее значимым фактором этой среды для ребёнка является мать, которая, как правило, проводит с ним больше времени, чем отец. В подростковом и юношеском возрасте, когда семья утрачивает первостепенное значение как фактор развития, «обогащённой средой» для развития эмоционального интеллекта детей становится группа сверстников. Этим и объясняется бльшая значимость в развитии ЭИ подростков и юношей группового влияния, по сравнению семейными связями и тот факт, что уровень эмоционального интеллекта в целом выше у молодого поколения, нежели у их родителей [424].

Согласованное взаимодействие левого и правого полушарий мозга при преобладании правого полушария. Функция правополушарных компонетов мышления заключается в одномоментном схватывании большого числа противоречивых с точки зрения формальной логики связей и формирование за счёт этого целостного и многозначного контекста [253]. Преимущество подобной стратегии мышления проявляется в тех случаях, когда данные сложны, противоречивы и неоднозначны. Именно такова эмоциональная информация.

Правополушарный тип мышления связан с невербальным интеллектом и способствует точному распознаванию эмоциональной окраски речи [258].

В частности, последнее связано и с тем, что правое полушарие мозга является хранителем непроизвольной эмоциональной памяти.

Установлено, что «правополушарные» музыканты лучше идентифицируют эмоциональное состояние говорящего, чем «левополушарные» математики [490]; кроме того, музыканты и вокалисты обладают более развитым эмоциональным слухом – способностью к адекватному восприятию эмоционального состояния человека по его голосу [211]; у лиц «художественного» типа более выражена способность к правильному определению вида эмоционального контекста звучащей речи, они более эмпатийны и тревожны [212]. Следовательно, правополушарный тип мышления способствует более точному распознаванию эмоций других людей по голосу и иным невербальным проявлениям.

Правое полушарие рассматривается как более эмоциогенное. Так, у здоровых людей обнаружено преимущество левой половины зрительного поля (т.е. правого полушария) при оценке выражения лица, левого уха (также правого полушария) – при оценке эмоционального тона голоса. Помимо этого выявлено более интенсивное выражение эмоций на левой половине лица. Из клинического опыта известно, что эмоциональные нарушения при поражении правого полушария выражены сильнее, при этом отмечается избирательное ухудшение способности оценивать и идентифицировать эмоциональную экспрессию в мимике [177; 291]. Отмечаются преимущества правого полушария в генезе так называемых «безотчётных»

эмоций, причина которых субъекту не ясна [252].

Эксперимент, убедительно подтверждающий большую эмоциональность правого полушария по сравнению с левым, поставили Х. Сакейм и Р. Гур [507]. Фотографии людей, находившихся в различных эмоциональных состояниях, были составлены из одних левых или из одних правых половин. Наблюдатели оценивали эмоциональную экспрессию как более интенсивную при предъявлении левосторонних снимков [252].

Вместе с тем высказываются предположения о том, что левое полушарие также принимает участие в продуцировании эмоциональных процессов. Тот факт, что левое полушарие ответственно за восприятие и экспрессию положительных эмоций, а правое – отрицательных, подтверждается эмпирическими результатами. При демонстрации фильмов разного содержания в правое и левое поле зрения (при помощи контактных линз) установлено, что правое полушарие преимущественно связано с оценками неприятного и ужасного, а левое – с восприятием приятного и смешного.

В клинической практике выявлено, что при левосторонних поражениях у больных часто возникают приступы тревоги, беспокойства и страха, усиливается интенсивность отрицательных эмоциональных переживаний. Для поражения правого полушария, напротив, более характерны состояния благодушия, весёлости и безразличия к окружающим, явные изменения в мимике (радостное выражение лица) [112; 177; 291]. После электрошокового воздействия на правое полушарие у больных уменьшалась способность к распознаванию голосовых интонаций, выражающих такие эмоции, как радость, печаль и гнев [112].

Предлагаются различные объяснения описанных выше результатов.

Депрессивные переживания при поражении левого полушария рассматриваются как результат растормаживания правого полушария, а эйфория, зачастую сопровождающая поражения правого полушария, – как результат растормаживания левого [177].

По мнению П.В. Симонова, выключение одного из полушарий не ведёт однозначно к преобладанию положительных или отрицательных эмоций, хотя определённая тенденция здесь существует. При этом наивно было бы искать «центры» положительных эмоций в левом полушарии, а «центры» отрицательных переживаний – в правом. Анализируя указанные выше различия, П.В. Симонов приводит объяснение, принадлежащее Л.Р. Зенкову (1978): выключение левого полушария делает ситуацию невербализуемой, непонятной для субъекта, и потому пугающей, неприятной, эмоциональной отрицательной. Выключение правого полушария, напротив, упрощает ситуацию, проясняет её, что способствует возникновению положительных эмоций [252].

Стоит иметь в виду также и тот факт, что левое полушарие больше связано с порождением целей, а правое – с их конкретизацией и с уточнением средств их достижения. В связи с этим, лишаясь левого полушария, человек сохраняет цели, но остаётся без средств. Низкая вероятность достижения целей в этом случае приводит к отрицательным эмоциям. При повреждении правого полушария человек, напротив, обладает набором средств, явно превосходящим его сузившиеся и упрощённые цели. Это является причиной избытка положительных эмоций, эйфории и ощущения мнимого благополучия [252].

Высказывается предположение и о том, что тенденция правого полушария к синтезу и объединения множества сигналов в целостный образ играет решающую роль в выработке и стимулировании эмоционального переживания. В то же время преимущество левого полушария – в анализе отдельных упорядоченных во времени и чётко определённых деталей. Оно используется для видоизменения и ослабления эмоциональных реакций.

Иными словами, когнитивные и эмоциональные функции обоих полушарий тесно связаны в когнитивной сфере и в регуляции эмоций.

Согласно другим представлениям, каждое из полушарий обладает собственным эмоциональным «видением» мира. При этом правое полушарие (источник бессознательной мотивации), в отличие от левого, воспримает окружающий мир в неприятном, угрожающем свете. Левое полушарие доминирует в организации целостного эмоционального переживания на сознательном уровне. Исходя из этого корковая регуляция эмоций осуществляется в норме при взаимодействии полушарий мозга [177].

Доминирование правого полушария, на наш взгляд, выступает в качестве определённого наследственного задатка эмоциональной восприимчивости, которая характеризует степень успешности адаптации эмоционального отклика на стимул к обстоятельствам. Слабо развитая эмоциональная восприимчивость частично наследственна и предполагает незрелые и непроработанные чувства. В психиатрии ей соответствуют психопатии. Для лиц, у которых эмоциональная восприимчивость развита высоко, характерно сочетание удовлетворения личных потребностей с интересами общества. Таким образом, данное свойство личности связано с эффективной обработкой информации, касающейся эмоций. Тренировка эмоциональной восприимчивости сложнее, чем тренинг интеллекта, она практически отсутствует в современной системе образования и воспитания [422].

Свойства темперамента можно отнести к врождённым задаткам эмоциональной восприимчивости. По мнению А.В. Либина, и темперамент, и интеллект являются характеристиками инструментальной сферы индивидуальности, только темперамент характеризует её со стороны активности, энергии, а интеллект – со стороны возможностей субъекта, умения распорядиться этой энергией [148]. В структуре каждого из указанных психических явлений «существуют общие фундаментальные энергоинформационные процессы, зависящие, по-видимому, от одних и тех же биологических свойств человека (или задатков)» [243, с. 76]. Очевидно, что интеллект наряду со свойствами темперамента входит в единую систему психических свойств.

Особенности темперамента ребёнка во многом определяют такие личностные характеристики, как нейротизм, экстраверсия и сознательность, которые высоко коррелируют с опросниками на ЭИ [311]. Это означает, что свойства темперамента образуют взаимосвязи с эмоциональным интеллектом – чертой личности.

Возникает вопрос, каким образом взаимосвязаны ЭИ как способность и темперамент. По мнению Дж. Мейера П. Сэловея и Д. Карузо, взаимосвязи эмоционального интеллекта-способности с экстраверсией и нейротизмом должны быть минимальными: «независимо от того, является ли личность коммуникабельной или эмоциональной, она может быть умна по отношению к своим эмоциям» [479, c. 508]. Однако, на наш взгляд, говоря о развитии эмоционального интеллекта (в отличие от эмоциональной компетентности), не следует упускать из виду наследственные детерминанты интеллектуальных способностей, в основе которых лежат свойства темперамента.

В исследовании В.М. Русалова и С.И. Дудина проверялась гипотеза о существовании единого базового механизма формирования темперамента и общих способностей. Предполагалось, что свойства темперамента, сами по себе обусловленные сочетанием первичных задатков (генетически фиксированного сочетания природных свойств человека), в свою очередь выступают в качестве задатков второго уровня по отношению к общим способностям. Различие в механизмах формирования темперамента и свойств общих способностей заключается в более содержательном характере последних. Это связано с динамическими возможностями когнитивной сферы, обусловленными объёмом усвоенных знаний, умственными навыками и операциями.

В результате исследования установлено, что темперамент и способности взаимодействуют друг с другом прежде всего через характеристики активности: эргичность, пластичность и темп. Интересно, что «плотность»

связей между двумя данными подструктурами зависит от двух параметров:

возраста (у подростков связь темпераментальных и интеллектуальных показателей оказалась более значимой) и уровня умственного развития (чем выше интеллект, тем слабее связи между изучаемыми признаками индивидуальности) [242].

Активность рассматривается как «мера взаимодействия субъекта с окружающей действительностью» [143, с. 64]; «индивидуальное свойство, отличающее индивида с точки зрения интенсивности, продолжительности и частоты выполняемых действий или деятельности любого рода» [266, с. 74].

По мнению Э.А. Голубевой, активность выступает не только как компонент темперамента, но и как составляющая общих и специальных способностей [81].

Наряду с активностью базовым параметром темперамента является эмоциональность [189; 241], которая рассматривается как стойкая склонность к переживанию эмоций определённой модальности и знака [200;

189]; как качество эмоционального переживания, его модальность и знак;

определённый набор личностных качеств, которые определяют адекватность или неадекватность эмоциональных реакций и форм поведения человека в различных жизненных ситуациях [213]. «Это фактически целый конгломерат качеств, описывающих динамику возникновения, протекания и прекращения различных эмоциональных состояниий» [189, с. 251]. Эмоциональность рассматривается и как черта темперамента, и как характеристика индивида со стороны мотивационной сферы [81]. Данная особенность в значительной мере определяет чувствительность к эмоциогенным условиям деятельности и общения, обусловливает фильтрацию средовых влияний, пропуская одни и блокируя другие; связывает деятельность и актуальные эмоции, регулирует деятельность и общение, являясь одним из условий их успешности. По мнению О.П. Санниковой, эмоциональность выполняет системообразующую функцию как в структуре личности в целом, так и отдельных её особенностей, к которым, в частности, принадлежит интеллект.

В исследовании Ю.М. Черножука были выявлены значимые взаимосвязи параметров эмоциональности с показателями социального и предметного интеллекта. Обнаружено, что взаимосвязь параметров гнев, страх и печаль с показателями предметного и социального интеллекта является отрицательной, взаимосвязь параметра радость – положительной.

Согласно результатам данного исследования, представителей каждого типа эмоциональности отличает специфика компонентного состава интеллекта, что свидетельствует о том, что эмоциональность является одной из индивидуально-типологических детерминант интеллекта [299].

Развитая эмоциональность может рассматриваться как показатель эмоционального интеллекта, поскольку она предполагает когнитивный анализ эмоциональной информации на достаточно высоком уровне. При этом проявления эмоциональности преобладают у экстравертов.

Исследования различий в мышлении экстравертов и интровертов, проведённые китайскими учёными [557] на основе использования метода классификации рисунков, позволили сделать предположение, что экстраверсия обусловливает более эффективную обработку образной информации. Подтверждением этому служит и наличие положительной связи экстраверсии с невербальным интеллектом [99]. Это может быть связано с тем, что данное личностное свойство подразумевает склонность к широким, разнообразным социальным контактам, ориентацию не на внутренний, а на внешний мир, и, соответственно, способствует формированию адекватного эмоционального ответа на действия и поведение окружающих.

Остаётся неясным, выступает ли в роли предпосылки эмоционального интеллекта нейротизм. В исследованиях В.М. Русалова установлено, что низкие значения эмоциональной чувствительности в интеллектуальной сфере благоприятно влияют на общий уровень интеллекта (по Д. Векслеру).

Это означает, что уверенные в себе и нечувствительные к расхождению между ожидаемым и реальным поведением в интеллектуальной сфере испытуемые демонстрируют более высокие результаты по данной методике.

В исследовании К. Бранда и В. Игана получены результаты, отличные от предыдущих. Выяснилось, что уровень общего интеллекта возрастает вместе с повышением уровня нейротизма [101], одним из проявлений которого является тревожность [3]. Последняя рассматривается как мотивационный «вечный двигатель» умственной активности человека [98]. При этом, в отличие от общего интеллекта, ЭИ образует отрицательную связь с нейротизмом [447].

Вершиной эмоциональности человека считается период молодости, со временем уровень эмоциональности человека снижается. По мнению Т.А. Пашко, это происходит по той причине, что человек научается адекватным способам регуляции эмоциональных состояний [213]. Не согласимся: с возрастом, скорее всего, снижается уровень внешней эмоциональности, а её внутренние параметры остаются на том же уровне, ведь темперамент человека не изменяется, претерпевают изменение лишь его проявления. По поводу адекватности способов регуляции также можно возразить:

в связи с низким уровнем эмоциональной культуры в нашем обществе наиболее распространённым из них, как уже отмечалось, является подавление эмоций. Так что молодость можно считать временем «страстей», импульсивных проявлений внешней эмоциональности, и при этом периодом, сензитивным к овладению эффективными способами саморегуляции.

От особенностей темперамента во многом зависят предпочтения человека к эмоциональным переживаниям определённого характера. Так, оркестранты-экстраверты стремятся исполнять произведения, побуждающие к переживанию радости, к активности, и избегают переживаний, связанных с печалью; интроверты игнорируют музыкальные произведения, вызывающие переживания гнева, активности и радости [98].

Темперамент ребёнка влияет на развитие его эмоционального интеллекта не только непосредственно (как определённная совокупность его свойств), но и опосредованно (как на эту совокупность и выраженность отдельных черт темперамента реагируют окружающие). Взаимодействие ребёнка и родителей описывается в терминологии «реципрокного детерминизма». Это означает, что в диадическом взаимодействии «родитель – ребёнок» эмоции, переживаемые одним из членов диады, влияют на эмоциональные реакции другого её участника. Так, если для ребёнка характерен высокий уровень возбудимости, то родители, особенно неопытные, часто испытывают по отношению к нему гнев, отвращение, реагируют аффективно или наказывают ребёнка. Такое поведение близких способствует росту возбудимости и эмоциональности ребёнка в стрессовых для него ситуациях социальной оценки (или детерминирует повышение его самооценочной тревожности) [452].

Эмоциональный интеллект может оказывать обратное влияние на темперамент. Отмечается, что определённые свойства темперамента (эмоциональность, адаптивность, общительность) могут укрепляться по мере взросления и развития эмоционального интеллекта [538].

Темперамент в определённой мере обусловливает развитие способности к эмоциональной «маркировке». В исследованиях раннего развития установлено, что декодирующий компонент эмоциональной «маркировки»