«Annotation Интернет проект hetman.by, — это специализированный ресурс по теме история Беларуси. Наш народ, — эта совокупность этносов, это многонациональный образ. На разных этапах истории в его формировании участвовали ...»

В качестве доказательства этого впечатления приведу несколько примеров из данного пособия.

Авторы заставляют думать, что беларусы никогда не воевали с русскими. Например, они пишут, что соперничество между ВКЛ и Москвой «за восточнославянские земли вылилось в первой половине XVI века в целый ряд РУССКО-ЛИТОВСКИХ ВОЙН, в результате которых ВКЛ утратила четверть своей территории». Сам термин «руссколитовские войны» заставляет думать о каких-то войнах Руси против Жемойтии-Самогитии жемойтов и аукштайтов — однако у тех тогда не было своей армии, они служили солдатами в войске ВКЛ под началом беларуских офицеров. Причем Переписи войска ВКЛ 1528 г. и 1567 г. показывают, что 95 % войска ВКЛ — это люди с именами и фамилиями беларусов (на «-вич»), а в самих Жемойтии и Аукштайтии правила беларуская шляхта: в 1528 г. она составляла 80 % шляхты, в 1567 г. — 60 % (соответственно шляхта этнически жемойтская и аукштайтская — ныне именуемая «литовской» — составляла ДАЖЕ У СЕБЯ НА РОДИНЕ только 20 % и затем 40 %).

С такой ПОДМЕНОЙ ПОНЯТИЙ и войну 1941–1945 гг. следует равно назвать «немецко-литовской войной», ведь как в этой войне, так как и во всех абсолютно войнах «русско-литовских» процент участия жемойтов и аукштайтов был одинаково близок к уровню математической погрешности. Если авторы всюду подчеркивают, что Беларусь и беларусы существовали еще в период ВКЛ — то по этой логике следует писать про «русскобеларуские войны», а не «русско-литовские войны». В противном случае получается, что беларусы ни с кем никогда не воевали.

В скобках замечу, что «утраченная четверть территории ВКЛ», о которой пишут авторы, это четверть утраченной территории Беларуси: Москва у нас отбирала именно этнически беларуские земли кривичей, а не свои финно-угорские. А «литовское» войско ВКЛ говорило на беларуской мове. У нас царизм и хотел вытравить все беларуское как именно «литовское». (За последние 100 лет беларуская мова в нашей армии была только в войсках БНР и войсках БССР до середины 1920-х, а сегодня наша армия говорит почему-то не на языке своего народа — в Украине, для сравнения, сегодня в армии введен украинский язык, а не русский — хотя, по мнению авторов, украинцы «еще больше русские, чем беларусы», но под «русским» они понимают все-таки СВОЕ, а не московское: вот ведь «странные русские украинцы».) Кстати, еще один одиозный миф великодержавия Москвы в том, что, дескать, именно русский язык является «чистым», а беларуский и украинский языки — это, мол, «испорченный полонизмами тот же русский язык». Слава Богу, этот миф не вошел в данное пособие, так как он уже автоматически опровергает само существование наций беларусов и украинцев.

Что же касается войска Московии, то в нем только небольшая часть воинов говорила на «русском языке», а основная часть — мордва и татары — русского не знали. Беларуский историк А. Е. Тарас пишет в книге «Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой» (Москва, АСТ, 2006): «Любопытен состав царского гарнизона в Минске на июнь следующего [1656] года: 20 конных рейтар и 270 пеших ратников, последние «татары да мордва, русского не знают»». Как видим, даже в середине XVII века в российской армии на 20 русских приходилось 270 татар и финнов, которые русского языка не знали! И это называется «русско-литовскими войнами»?..

Однако авторы боятся использовать термин «русско-беларуские войны», а про чудовищную войну 1654-67 годов с Москвой, в которой погиб каждый второй беларус, — не сказано в материалах ВООБЩЕ НИ СЛОВА. Это то же самое, как писать учебник истории Беларуси ХХ века — и ни слова не сказать о Великой Отечественной войне, боясь испортить отношения с ФРГ. «Историческим» такой подход, конечно, нельзя называть.

Или возьмем вопрос создания Речи Посполитой. По версии авторов, нас принудила к созданию этого Союзного Государства Польша. Однако на самом деле инициаторами были мы (мы 10 раз с 1401 года добивались от Польши создания Союзного Государства, удалось только на одиннадцатый раз!). А причиной стала оккупация Иваном Грозным нашего Полоцка, который его захватил на 17 лет — и освободить его наших сил было недостаточно.

Эта «забывчивость» авторов истекает из того факта, что создание Речи Посполитой было связано не только с Беларусью-Литвой, но имело САМОЕ ПРЯМОЕ ОТНОШЕНИЕ К ВНУТРЕННЕЙ ИСТОРИИ РОССИИ и — конкретно — к борьбе Москвы за власть над регионами нынешней России. А именно: республики Новгорода и Пскова вместе с Великим княжеством Тверским ТОЖЕ ЗАХОТЕЛИ ВОЙТИ в состав Речи Посполитой, чтобы обезопасить себя от агрессии объединенных сил Московии и подчиненной ей Орды. Когда об этом узнал Иван Грозный, то немедленно и тайно организовал сокрушительный поход на Новгород, Тверь и Псков, уничтожая там все и вся.

Получается, что если мы расскажем всю правду о создании Речи Посполитой или будем подавать Речь Посполитую в учебниках в положительном ключе, — то этим будем «подрывать устои власти Москвы над Россией». Во всяком случае, над Новгородом, Псковом и Тверью, которые именно тогда утратили свою Государственность.

Наконец, сокрытие желания Новгорода, Пскова и Твери войти в состав Речи Посполитой — одновременно скрывает и суть понятия «русский народ». И на одном этом конкретном примере выпукло, как в линзе, видно, что авторы материалов отстаивают не концепцию «единства древнерусских народов», а отстаивают СОВЕРШЕННО ИНУЮ концепцию «великодержавия Москвы» (что и подавалось в первом учебнике БССР в середине ХХ века как ПОСТУЛАТ).

Ведь в данном случае Новгород, Псков и Тверь и ОЛИЦЕТВОРЯЛИ СОБОЙ «русский народ», а нападение Ивана Грозного на эту «Русь» — было нападением улуса Орды Московии и самой Орды, в которой Грозный захватил власть. И этот факт усиленно прячут историки Москвы — что население Новгорода, Пскова и Твери стало «частью России»

намного позже, чем ордынское население Астраханского, Казанского и Сибирского царств Орды. При этом существенный момент: в то время население Московии (единственной «русской» части в стране Ивана Грозного) в три раза было меньше населения подчиненных Астраханской, Казанской и Сибирской Орд. Получается, что Новгород, Псков и Тверь «спасали от Речи Посполитой» никакие не «русские», а татары Орды под властью Москвы.

Этот «упущенный нюанс» вообще во всех построениях авторов пособия: они Орду зачисляют автоматически в «Русь» и в «восточных славян». Даже если принять фантастическую концепцию авторов о том, что литвины ВКЛ и московиты ВКМ якобы «имели исстари тягу друг к другу», то Государство Ивана Грозного УЖЕ НЕ БЫЛО РУССКИМ ЭТНИЧЕСКИ: в нем три четверти населения составляли народы Астраханской, Казанской и Сибирской Орд. К этим народам Орды у литвинов-беларусов уж точно никогда не было никакой тяги к единению. А объединение с Москвой означало объединение не с этносом московитов, а с этносами Орды.

Если бы Москва не захватила себе Орду при Иване Грозном, то в таком случае концепция авторов пособия еще могла бы иметь какой-то смысл. Однако всякое объединение с Москвой, начиная с XVI века, — являлось одновременно ОБЪЕДИНЕНИЕМ С ОРДОЙ (ведь ее население превосходило население всех «русских», по мнению авторов, Беларуси, Украины и Московии). Это не было объединением с «древнерусским этносом» и «восточными славянами», как придумывают авторы. Никакой «извечной тяги» к Орде у нашего народа не было и быть не могло: эта тяга была только у одного народа мокшалей Москвы, который с приходом Орды выбрал навсегда ее, а не Русь.

ИСТОКИ ПРОБЛЕМЫ

вне ее)? Они все себя считают «восточными славянами» и «русичами», предками ВКМ. Сей миф всячески пытаются «подтвердить» российские историки и идеологи, потому что «в это надо верить для сохранения единства России».

Однако нелепо предполагать, что Московское княжество (пусть вместе с республиками Новгорода и Пскова и Великим княжеством Тверским) породило столько славян, СКОЛЬКО ИХ ВООБЩЕ ЕСТЬ В МИРЕ, исключая русских. Ведь без русских всего в мире сегодня около 140 млн. славян, что примерно равно числу «восточных славян» России. Откуда же в России взялось вдруг столько «восточных славян» и «русских»? Чисто демографически указанные выше «исторически русские области РФ» столько народу породить не могли.

Ответ на вопрос очевиден на фоне полного «исчезновения» народов Великой Орды: Москва народы Орды записала в «русский этнос восточных славян» (ныне русские — 80 % населения бывшей Великой Орды).

По этой причине авторы уходят от рассмотрения вопроса превращения Орды в Россию и просто вынуждены повторять московский миф о том, что, дескать, еще в Ордынский период уже «формировалось Российское государство с центром в Москве»: то есть, бесправный улус Орды создает уже в Орде свое «Российское Государство». Это не удивляет, потому что затем вся Золотая Орда автоматически «зачисляется» в «восточных славян» и «русских».

Простая АРИФМЕТИКА ПРОТИВОРЕЧИТ ФАНТАСТИКЕ: даже если в древности и был какой-то «древнерусский общий этнос восточных славян», то «древнерусские земли» на территории РФ могли родить миру к сегодняшнему дню НЕ БОЛЕЕ 30 МИЛЛИОНОВ РУССКИХ. Это нетрудно увидеть, сравнив площади и плотность населения в «древнерусских территориях» РФ — и в Беларуси с Украиной. Вопрос: ОТКУДА ЖЕ ВЗЯЛОСЬ ЕЩЕ 110 МИЛЛИОНОВ «русских и восточных славян»?

Ответ очевиден: это население Орды, которое было русифицировано Москвой.

В Москве считают ЗАПРЕЩЕННОЙ саму эту тему, так как она «подрывает право Кремля управлять Россией» и «разрушает целостность России». Я вполне понимаю этот запрет и никак не хочу, чтобы «подрывалась Российская Государственность». Но ведь «нюанс» в том, что вводя В ТАБУ вообще всю тему собирания Москвой своей Империи — мы при этом искреннем желании не навредить соседу — не можем в таком случае написать и СВОЕЙ ПРАВДИВОЙ ИСТОРИИ ОТЕЧЕСТВА. Как же быть?

ПОИСКИ КОМПРОМИССА

Такое лично у меня мнение сложилось после прочтения данных материалов.

Если из-за мощнейшего давления с Востока мы не можем составить открыто честный учебник нашей истории, то давайте создадим некий вариант его, где «овцы целы и волки сыты». Мол, «каждой сестре по серьге». А ведь ПРОБЛЕМА СТАРАЯ.

Доктор исторических наук Валентин Мазец в труде «Национальная политика коммунистов в БССР (1945–1985 гг.)» пишет:

«После публикации в журнале «Полымя» (№ 5 за 1966 год) статьи кандидата философских наук Николая Алексютовича «А где же объективная истина?», в которой автор доказывал, что Великое княжество Литовское «по своему этническому составу, по своей территории и культуре было в основном белорусским», власти организовали широкую пропагандистскую кампанию, направленную на осуждение этого и подобных ему высказываний».

Доктор исторических наук Захар Шибека в «Очерке истории Беларуси. 1795–2002»:

«Когда в середине 60-х годов литературовед Николай Плашкевич и философ Николай Алексютович заявили в печати, что история Великого княжества Литовского — это наследие беларусов, их выступление было резко осуждено на партийных собраниях и в газетах».

Что же изменилось с 1966 года? Судя по данному пособию, ничего — кроме того «мелкого нюанса», что с 1991 года Беларусь является ВООБЩЕ-ТО суверенным независимым национальным Государством нации беларусов. Можно было понять в году, почему статьи Плашкевича и Алексютовича были «резко осуждены на партийных собраниях и в газетах»: они «подрывали право Москвы управлять Минском». Но трудно понять сегодня то же самое отношение к данному вопросу, так как эти авторы обосновывали

ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ БЕЛАРУСИ.

Вместо этого наши дети узнают из учебника массу того, что просто мифы. Причем эти мифы будут им в мировоззрение вбиты насильно, так как на каждый параграф следуют контрольные вопросы типа:

«Когда началось расселение славян с территории их прародины [то есть России]?

Укажите на карте направления расселения славян в Европе [опять из России, то есть ее «словенов» саамов в Новгородчине]. Опишите территорию расселения восточных славян.

Какие факторы содействовали объединению восточнославянских племен в древнерусскую (восточнославянскую) народность?»

И так далее. Однако все дружные поиски антропологов, археологов, историков и лингвистов этой баснословной «древнерусской и восточнославянской народности» доказали только обратное: ЕЕ НИКОГДА НЕ СУЩЕСТВОВАЛО. Зачем же нашим детям вбивать в голову эту «лысенковщину»? Зачем уродовать мировоззрение наших детей, заставляя их с детства принимать картину Мира, которая НЕНАУЧНА, но «идеологически» хотелась бы?

Доктор исторических наук Захар Шибека в «Очерке истории Беларуси. 1795–2002»:

«При брежневском режиме окончательно сложилась историческая концепция оправдания царского и большевистского режимов в Беларуси (школа Л. Абецедарского).

Беларускому народу навязывался миф, созданный идеологами царизма, о существовании общего древнерусского государства (Киевской Руси) и какой-то древнерусской народности, общего предка трех братских славянских народов. В соответствие с этим мифом беларусы и украинцы получили статус «младших братьев русского брата» и лишились права на древний период своей истории (IX–XIII века)».

Доктор исторических наук Валентин Мазец в труде «Национальная политика коммунистов в БССР (1945–1985 гг.)»:

«В учебнике Абецедарского был реанимирован миф, сформулированный еще во времена господства российского самодержавия представителями «западнорусизма».

Имеется в виду принципиально неверное положение о существовании в IX–XIII веках общей родины беларуского, украинского и русского этносов — древней Руси. Миф этот давно уже опровергнут наукой (археологией, генетикой, антропологией, лингвистикой, историей), однако по-прежнему живет в сознании многих поколений людей, оканчивавших школу в 1962–1991 годах».

Проблема в том, что разоблачение МИФА признали все ученые мира, кроме ученых Москвы. Они за него по-прежнему цепляются по своим внутренним причинам: и великодержавия, и поддержания обоснования власти Москвы над территориями России.

Попытки иных российских историков «идти против течения» (Буровского, Бычкова, Бушкова, Аджиева и др.) — порицаются как «предательство интересов Москвы».

Вопрос ИСТОРИИ нашего региона Восточной Европы, таким образом, как был в году «политическим вопросом», так им и остается даже сегодня. Но давайте, в таком случае, найдем такую «ВЕРСИЮ ИСТОРИИ», чтобы она устраивала всех. Это, конечно, трудно — но не кажется невозможным. Уже давно пора историкам Украины, России и Беларуси договориться об общей концепции нашей истории Вадим РОСТОВ ЗАБЫТАЯ «ПОГОНЯ»

Кому принадлежит герб «Погоня»? Один из самых удивительных парадоксов современности заключается в том, что беларусы отвергли свой исторический национальный символ «Погоня» (подчеркиваю — ЕДИНСТВЕННЫЙ, других таких исторических гербов у беларусов просто нет!) — и нашу «Погоню» взяли себе жемойты.

До 1918 года княжество жемойтов именовалось Жмудь (или Жемойтия, по-латыни Самогития), гербом его был черный медведь. Однако при провозглашении своей независимости жемойты пожелали отныне называться не своим историческим названием, а «Республикой Летува», хотя «Литвой» Жемойтия никогда не была. А вместо своего герба Жемойтии — «Медведя» — был взят наш герб «Погоня».

Следует признать, что жемойты всегда осознавали, что «Погоня» — чужой для них герб. Многие деятели Республики Летува в разное время публично заявляли о необходимости замены «Погони» как государственного герба. Например, в 1935 году премьер-министр Летувы Тубалис в сойме официально заявил о «нелитовском» (то есть не жемойтском) происхождении «Погони» и объявил о том, что идет работа над созданием оригинального герба для Республики Летува. На основе исторического герба Жемойтии «Медведь». Эта работа обязательно была бы завершена, но помешало начало Второй мировой войны.

Еще до развала СССР Верховный Совет БССР принял новое название страны — Республика Беларусь — и вернул исторические национальные символы Беларуси: герб «Погоня» и бело-красно-белый флаг. К сожалению, население, воспитанное по лживым советским учебникам, совершенно не знало ни своей истории Отечества, ни истории своих символов. Некоторые вообще считали эти символы чуть ли не «фашистскими» и якобы «чуждыми беларусам». Беларусы не знали о том, что на щите всадника «Погони» — шестиконечный крест Евфросинии Полоцкой, а бело-красно-белый флаг отражает цвета православия и означает кровь Иисуса в нетронутой душе человека.

В целом, из 15 республик (и всех автономий) бывшего СССР — лишь одна Беларусь отказалась от своих исторических национальных символов, названия своей валюты (талер и грош) и названия своего парламента (Рада). Это — результат политики царской России и потом КПСС, которые приложили огромные усилия для лишения беларусов своего национального самосознания и для избавления нас от памяти о своей дороссийской тысячелетней истории. Конечно, если ее отвергать, то ничего не остается — и действительно складывается на фоне такой пустоты иллюзия, будто беларусы и Беларусь родились в СССР… РОЖДЕНИЕ «ПОГОНИ»

Впервые гербы массово появились у нас с 1413 года, когда после подписания унии с поляками 47 наиболее знатных родов Великого княжества Литовского получили гербы, которыми ранее пользовались польские дворяне (сами поляки переняли гербы у немцев и чехов). Что же касается герба «Погоня», то он появился минимум двумя веками ранее.

Историки много спорят о происхождении герба, в нем угадывается и языческий бог Ярило, и Георгий Победоносец (на ряде древних изображений под всадником «Погони»

лежит поверженный змей — например, на некоторых вариантах герба Ягайло). Видимо, «Погоня» была гербом Полоцкого государства еще в долитовский период, также «Погоня»

была княжеской печатью Александра Невского и его сыновей Дмитрия и Андрея (Александр Невский был женат на дочери полоцкого князя).

Однако наиболее близкий вариант «Погони» — у князей Поморья, которые в 1220-х мигрировали в Новогрудок, где и создали ВКЛ (подробнее об этом в статье «Откуда появилась Литва?» № 24 за 2008 г. и №№ 1, 2, 3 за 2009 г.).

В Хронике Литовской (то есть беларуской) и Жемойтской «Погоня» упоминается как герб Наримонта, в других летописях сообщается, что герб якобы ввел Витень в 1278 году.

Само название «Погоня» говорит о том, что герб имеет беларуское происхождение, а не жемойтское, так как в жемойтском языке нет слова «погоня». 20 февраля 1387 года Великий князь Ягайло (Яков в православии с рождения, сын тверской княжны) в обращении к жителям ВКЛ повелевал:

«Согласно с древними обычаями, военный поход является обязанностью, которая исполняется за счет местных возможностей и средств в том случае, когда возникает необходимость преследовать врагов, неприятелей наших… В преследовании врагов, которое по-народному называется погоней, обязаны участвовать не только рыцари, но и каждый мужчина, который может носить оружие».

Очевидно, с тех пор в народе за гербом закрепилось название «Погоня». На саркофаге Ягайло в Кракове «Погоня» изображена в ее классическом виде — с шестиконечным крестом Евфросинии Полоцкой на щите всадника.

Кстати говоря, общаясь с историками Республики Летува, я поначалу был очень удивлен и озадачен тем фактом, что они пытаются всячески отрицать древность герба «Погоня» (они называют его «Витень») и «отодвинуть» его появление к рубежу XVI века. А все объясняется просто: до XVI века жемойты и аукштайты были язычниками — и уже только по этой причине не могли иметь своим гербом «Погоню» с христианским крестом на щите всадника.

Интересна тронная печать Витовта (он взял власть в ВКЛ после ухода Ягайло королем на польский престол). Она зафиксирована в документах 1407, 1412–1430 гг. На печати четыре герба четырех частей ВКЛ. Первый и главный (его поддерживает рукой Витовт) — это «Погоня» Литвы (то есть нынешней Беларуси). Еще один герб — Троцкая земля (родное владение Витовта, которое перешло ему от отца Кейстута). Рядом герб Волыни и герб Жмуди. Как считает беларуский историк и геральдист Анатоль Титов в книге «Геральдика Беларуси» (Минск, 2007), Волынь была помещена на герб из-за польских претензий на нее, а Жмудь — из-за споров с немцами.

В 1382 г. ВКЛ утратило свою юрисдикцию над Жмудью, что было подтверждено договором с Тевтонским Орденом в 1404 году. Только после Грюнвальдской битвы года начался процесс присоединения жмудских земель к нашей Литве. Автор пишет:

«Таким образом, помещение жмудского герба на тронной печати (щит с медведем) было пропагандистской декларацией целей Витовта. Известно, что после смерти Витовта и Ягайло Орден снова поднял вопрос о возвращении под свою власть Жмуди (Самогитии), полученной им в XIV веке согласно договорам. Только позднее Жмудь как особая территория вошла в состав ВКЛ с правами автономии и со своим местным гербом Медведь».

Схожее деление земель ВКЛ по гербам — на великой печати Жигимонта Старого. В центре — «Погоня» Беларуси (Литвы), вокруг малые гербы Киева, Волыни — и Самогитии (Жмуди) с «Медведем».

Анатоль Титов дает такой комментарий:

«Отметим также, что и в титулах государя во время существования ВКЛ, а позднее — Речи Посполитой подчеркивалось: Король Польский, Великий князь Литовский, Русский (имеется в виду Русское воеводство, Львовщина — А.Т.), Прусский, Жемойтский и т. д. Как видим, Жмудь фигурирует в титуле отдельно от ВКЛ, а Беларусь вообще не упоминается, хотя именно на ее просторах и находилось это самое княжество».

Ничего удивительного, ведь в ту эпоху не существовало в природе терминов «беларусы»

и «Беларусь» — наши предки назывались литвинами и жили в своей Литве. Впервые термин «беларусы» ввел царизм после первого раздела Речи Посполитой — в отношении жителей Витебской и Могилевской областей. А вот остальные жители нынешней Центральной и Западной Беларуси оставались Литвой и литвинами вплоть до 1840-х годов, когда уже и их царизм решил переименовать в «беларусов» и «Беларусь», запретив из-за наших восстаний против России само слово «Литва».

Во втором (1566) и третьем (1588) Статутах ВКЛ говорилось от имени Государя нашей Литвы: «…даем под гербом того панства нашего Великого княжества Литовского, Погоней, печать каждому повету…» Так «Погоня» обрела статус нашего административного герба. С этого времени и по 1919 г. «Погоня» существовала как герб городов Беларуси (Литвы) и ее административных единиц, цеховых объединений, полков и пр., пр.

В своей книге Анатоль Титов приводит историко-геральдическую карту земельной принадлежности герба «Погоня» и указывает, что герб «Погоня» был земельным гербом абсолютно всех земель на территории нынешней Беларуси, а также Виленщины (передана Сталиным Республике Летува за размещение там советских войск в 1940 году) и Белосточчины (передана Сталиным ПНР по непонятным причинам).

У Жмуди (провозгласившей себя в 1918 году «Республикой Летува») был свой герб — «Медведь». «Погоня» никогда до 1918 года не являлась гербом Жмуди — ни в период ВКЛ и Речи Посполитой, ни в период царской России.

Анатоль Титов: «Для территории исторической Жмуди властвовал герб Медведь, который фигурирует в различных исторических источниках на протяжении XV–XIX веков.

После присоединения к ВКЛ жмудский Медведь в отношении к гербу Погоня находится в подчиненном положении».

«ПОГОНЯ» В РАЗДЕЛЕ НАШЕЙ РЕЧИ ПОСПОЛИТОЙ

«Беларусами» тогда называли тех украинцев, литвинов, евреев, жемойтов, поляков — которые отказывались от своей веры и принимали веру РПЦ Москвы с одновременной присягой царю как именно БОГОЦАРЮ. Ранее «беларусами» россияне называли всех украинцев Восточной Украины, которые в 1654 году пожелали войти в состав России — с обязательным при этом принятием Московской веры. Здесь ситуация была та же самая.

Поначалу царизм принял указы о ликвидации в захваченных Витебской и Могилевской областях нашего униатства и о переходе населения в Московскую веру. Эти «новообращенные литвины» и звались «беларусами» — именно ПО ВЕРЕ, а не по национальному принципу. Однако в дальнейшем с идеей о ликвидации нашего униатства пришлось повременить — оно было запрещено указом царя только в 1839 году. Но вот название «беларусы» как бы «приклеилось» к жителям Витебской и Могилевской областей.

В то время понятие «беларус» носило чисто религиозный характер и означало фактически «НОВОРУС», означало нерусского человека, который предал свою веру и принял веру Москвы. Так «беларусами» звали и евреев, которые из своих соображений принимали веру РПЦ Москвы (соображения были понятны: царизм ограничил в правах иудеев, униатов и католиков, они не могли учиться в высших учебных заведениях России и не могли заниматься предпринимательской или иной деятельностью на территории России вне «черты оседлости», проведенной царизмом по восточной границе ВКЛ не только для иудеев, но и для униатов и католиков). Например, «беларусами» тогда звали и деда Ленина Израиля Бланк и его брата Авеля Бланк, которые в начале XIX века при переезде с Волыни в Петербург приняли Московскую веру и русские имена. Так что, как видим, понятие «беларус» тогда означало нечто совершенно иное, чем сегодня.

Самое интересное заключается в том, что при всех своих жутких этнических и религиозных экспериментах над литвинами (это и запрет униатской веры, и запрет нашего языка в обращении к Богу, и запрет Библий на нашем языке и запрет вообще книгоиздания на нашем языке, и ликвидация нашего муниципального самоуправления — Магдебургского права, по которому 400 лет жили все наши города, и прочее, прочее, что можно назвать только ГЕНОЦИДОМ ЦАРИЗМА НАД НАМИ) — царизм оставляет существовать в Витебской и Могилевской областях наши старые символы ВКЛ. И «Погоню», и белокрасно-белый флаг.

Мало того, они отныне ОФИЦИАЛЬНО именуются «беларускими». После первого раздела Речи Посполитой царизм создал из Витебской и Могилевской областей «Беларускую губернию», для которой заказали 132 административных печати. Могилевский комендант царский полковник Бистрам указал, чтобы на печатях был вырезан «не московский, а белорусский Герб (Погоня)».

Этот документ доказывает, что царская Россия изначально (то есть с 1770-х, с переименования Витебской и Могилевской областей литвинов в некую «Беларускую губернию» «беларусов») — считала «Погоню» беларуским гербом. Он и стал фигурировать в царских гербах Витебска, Полоцка, Могилева и других городов нынешней Восточной Беларуси.

НО! С существенным нюансом, отражающим, по мысли идеологов царской России, эту новую для литвинов «беларускость». А именно: ранее на гербе «Погоня» на щите всадника был изображен шестиконечный крест Евфросинии Полоцкой, оберег нашей ЛитвыБеларуси. Теперь же герб «Погоня» российские умники «подправили»: крест на щите всадника стал уже восьмиконечным крестом РПЦ Москвы. Оно и понятно: раз сии литвины Витебской и Могилевской областей отказались от униатской веры и стали «беларусами» — то есть приняли веру Москвы, то правильно и крест на щите всадника изменить на манер РПЦ Москвы.

Так «Погоня» в царской России обрела новую форму — изображение восьмиконечного креста РПЦ Москвы на щите всадника сделало герб уже гербом Московского православия.

Вообще же Анатоль Титов пишет о существовавших в период ВКЛ пяти вариациях «Погони». Что касается креста, то часть древних изображений «Погони» следует исконной форме герба с разновеликим шестиконечным крестом Евфросинии Полоцкой (он, напомню, и на саркофаге Ягайло в Кракове), а на некоторых других древних изображениях «Погони»

шестиконечный крест уже имеет равные по длине перекладины. Что можно объяснить лишь уходом от исконных традиций православия — государственной религии ВКЛ в первые века его жизни (православными были и Ольгерд (Александр), и Ягайло (Яков), и Витовт (Юрий) и другие князья нашей Литвы — кстати, когда Жемойтия была еще языческой). Позже Литва-Беларусь стала на какой-то период страной протестантизма, но после Унии с Польшей 1569 года сюда хлынули польские иезуиты, которые наших протестантов (бывших православных) массово переманивали в католицизм. Эти события, полагаю, и стали причиной утраты «внимания» к тому, что крест на «Погоне» был изначально крестом Евфросинии Полоцкой. Герб утратил исконный сакральный смысл, а сам крест стали изображать зачастую просто шестиконечным, не придавая значения длине его перекладин.

К счастью, в этом вопросе разобрались геральдисты уже Республики Беларусь, вводя нашим государственным гербом Беларуси именно «Погоню» с крестом Евфросинии Полоцкой на щите всадника.

В 1770-х годах был создан царизмом и Полоцкий мушкетерский полк, который тоже имел гербом «Погоню». В войне 1812 года на стороне французов воевало около 20 тысяч беларусов (литвинов). В «Военной песне Литвинов», которую они пели в 1812 г., были такие слова: «Будзь разам з Пагоняй магутным». Одновременно подразделения литвиновбеларусов, служивших в Русской армии, тоже имели гербом «Погоню».

Кроме множества наших уланских, инженерных и прочих полков, «Погоню» и белокрасно-белые цвета мундиров (по цветам нашего национального флага) имели ЭЛИТНЫЕ Беларуский гусарский полк и Гродненский Лейб-гвардии гусарский полк (он станет в последующем личной охраной всех российских самодержцев вплоть до последнего из них Николая II). На ротных знаменах — «Погоня» на фоне бело-красно-белых полос, на киверах — то же самое, «Погоня» на жетонах на портупеи. «Погоню» носил и известный герой войны 1812 года Денис Давыдов, который служил в Беларуском гусарском полку. «Погоню»

носила и девица Дурова — прототип героини многих произведений писателей и фильма «Гусарская баллада», она служила в Литовском (то есть беларуском) уланском полку в Гродно.

В 1860-х годах был создан великий герб Российской империи, где гербами указаны все ее провинции. Княжество Самогития (ныне Республика Летува) имела гербом «Медведя», а нынешняя территория Беларуси представлена гербами Великого княжества Литовского (вся ныне Центральная и Западная Беларусь) и Княжества Витебского — у обоих герб «Погоня».

Согласно этой геральдике Российской империи, в титуле императора России значилось: «князь Самогитский» (территория нынешней Республики Летува), «Великий князь Литовский» (территория четырех нынешних областей Беларуси — Минской, Гомельской, Брестской, Гродненской — а также Виленщина и Белосточчина) и «князь Витебский» (территория нынешних Витебской и Могилевской областей Беларуси). Таким образом, в титуле российских императоров на февраль 1917 года Литва четко определена:

это Минская, Гомельская, Брестская, Гродненская области — и еще в «довесок к ним»

Виленщина и Белосточчина. И никакой «Беларуси» в титуле российских императоров (вплоть до февраля 1917 года) — нет! Нет в титуле самодержца и фантастического «князь белорусский». Ибо такого княжества в Природе не существовало. Не было такого титула ни у одного нобеля Европы, как и не было, соответственно, и каких-то «беларуских средневековых гербов».

Царизм мог манипулировать названиями этносов (заменяя литвинов Литвы на «беларусов Беларуси», а потом и вообще нас назвали абстрактно «Северо-Западным краем»). Но манипулировать геральдикой и своими титулами царизм не имел возможности.

Вот поэтому и очередной парадокс: царизм уже давно нас «перекрестил» из литвинов в «белорусцев», а потом и это запретил в 1864 году, вводя название нашего Отечества как обезличенный «Северо-Западный край», — но в титулах и гербах российский самодержец в отношении нашей земли и нашего народа оставался «Великим князем Литовским». И — вот факт — последним Великим князем Литовским был Николай II, убитый большевиками.

Этот интересный нюанс нашей истории Литвы, полагаю, многие не знают.

ПРИКЛЮЧЕНИЯ «ПОГОНИ» В РОССИИ

Полицейский надзиратель докладывал Военному начальнику повета о «ношении дворянином Каетаном Конюшевским возмутительного знака». Это был «…козин пояс с медною пряжкой, на коей изображен герб Древняго Литовского княжества «Погонь» (то есть скачущий всадник съ занесенною вперед рукою с мечемъ)». Задержанный за это «возмущение» К. Конюшевский был подвергнут штрафу в 5 рублей серебром, что равнялось цене трех коров. (НГАБ в Минске. Ф. 1430, опись 1, спр. 32365.) А ведь еще недавно беларусы просто шарахались от таких энтузиастов, щеголявших по Минску точно так, как дворянин К. Конюшевский в 1866 году, с гербом «Погоня», их задерживала милиция Минска и облагала аналогичными большими штрафами за «возмутительный знак». Но меняются эпохи! С недавних пор «Погоня» является уже не «возмутительным знаком», а признана Государством «историко-культурным наследием, охраняемым государством». И кроме того — полиция города Минска и в период ВКЛ, и в период уже царской России — сама имела своим гербом «Погоню». Рядом для иллюстрации этого факта помещаю Печать Минской полиции 1812 года — с «Погоней». Опять мы упираемся в незнание беларусами своей истории: органы правопорядка в Минске (полиция царской России) имели административный герб «Погоня», но в уже независимой Беларуси ВДРУГ стали штрафовать людей за этот герб. ГЕРБ МИНСКОЙ ПОЛИЦИИ ЦАРСКОЙ РОССИИ! Еще один удивительный парадокс.

Это действительно «приключения герба»: то он в России официальный герб полиции Минска и эмблема на жетонах полиции Минска в 1812 году, то он уже «возмутительный знак». Удивительная история: подобных «метаний» в отношении гербов других стран, наверно, и не найти.

Анатоль Титов в этой связи пишет:

«Таким образом, герб Погоня в XIX веке являлся, с одной стороны, символом официальной тенденции, а с другой — неофициальной, революционно-демократической.

Но во всех случаях он ассоциировался с конкретной территорией, которая охватывала земли современной Беларуси. Тогда, в XIX веке, беларускими губерниями считались те, которые отошли к Российской империи со времени первого раздела или раньше — это Витебская, Могилевская и Смоленская, а литовскими — Минская, Гродненская и Виленская (территория двух последних охватывала большую часть северной и почти весь запад современной Беларуси). Это нашло свое отражение и в губернских гербах. Гродненская получила свой первый герб в 1802 г. — с изображением Погони в верхней части щита, а в нижней — зубра. При последующем «редактировании» гербов, в 1845 г. на нем был оставлен только зубр. Кроме Гродненской гербами с Погоней пользовались Виленская и Витебская губернии».

«ПОГОНЯ» В ХХ ВЕКЕ Провозглашенная в 1918 году Беларуская Народная Республика не «изобретала» себе герб «Погоню», как фантазируют сегодня некоторые невежественные товарищи. БНР только использовала ЦАРСКУЮ АДМИНИСТРАТИВНУЮ ГЕРАЛЬДИКУ Беларуси. Невежды этого просто не знают.

Что касается суждений о том, что «Погоня» якобы была запятнана коллаборационизмом с фашистами в годы Второй мировой войны, то и это — неправда.

Коллаборационистские группировки действительно обращались к немцам с просьбой хотя бы «на бумаге» легализовать беларуский символ, однако оккупанты категорически отказали:

«…проект беларуского национального знака в качестве беларуской державной символики не может быть одобрен, потому что державная символика требует полную государственную самостоятельность, или хотя бы некую автономию. Будущее Беларуси… еще не обозначено таким образом, чтобы сегодня можно было говорить о ее символике…»

Анатоль Титов комментирует это так:

«Планы гитлеровского режима, как известно, предусматривали для Беларуси совсем иное, как, кстати, и для многих других славянских (то есть «неполноценных» по идеологии фашизма) народов. В итоге ни Погоня, ни иные, предложенные коллаборационистами символы, не были разрешены или, тем более, утверждены в это время гитлеровцами».

Следует сказать, что нынешние государственные символы России «запятнаны коллаборационистами» куда как страшнее, чем невинная «Погоня». Показательно, что люди, которым противна наша «Погоня», с великим трепетом относятся к символам миллионной РОНА генерала Власова — двуглавому орлу, триколору и «Георгию Победоносцу» (ныне герб Москвы, а в войну был шевроном власовцев). И ни один ветеран в Москве не возмутился, что на параде в честь 60-летия Победы по Красной площади шли полки с красными боевыми знаменами СССР — а над ними возвышались символы армии власовцев: триколор, двуглавый орел, «Георгий Победоносец». То есть, в этом случае люди вполне понимают, что власовцы никак не могли «запятнать» исторические символы России.

Ну а в широком плане «Погоня» — точно такой же древнейший православный символ, как и «Георгий Победоносец», нынешний герб Москвы. Хочу напомнить, что у Александра Невского было две княжеских печати: новгородская «Георгий Победоносец» и полоцкая «Погоня». Неужто Александр Невский, обладатель княжеской печати «Погоня», — это тоже коллаборационист?..

ЗАМЕНА «ПОГОНИ»

Как писала 15 января 1924 года газета «Звезда» (которая, кстати, по-беларуски должна называться не «Звязда» — такого слова в беларуском языке не было и нет — а «Зорка»), конституция БССР была полностью скопирована с конституции РСФСР, а герб БССР — с герба РСФСР. Отличался первый герб БССР только одним: надписью Б.С.С.Р.

В 1919 году из Москвы поступил приказ создать вместо БССР Литовско-Беларускую ССР. Ни одного герба Литбела не сохранилось (видимо, такого герба вообще не было). В период создания СССР в 1922 году территория БССР включала только Минскую область (Гомельскую, Витебскую и Могилевскую области РСФСР себе присвоила без всяких объяснений), герб БССР оставался копией герба РСФСР. Такой герб, конечно, никуда не годился, так как не отражал «своеобразия» республики.

С целью создать новый «своеобразный» герб в конце февраля 1924 года был объявлен конкурс на проектирование нового республиканского герба. За лучшие проекты были назначены три премии на общую сумму 300 рублей. Но из-за коротких сроков конкурса значимых результатов не выявилось. Конкурс продолжили до 1 мая 1924 года. И этого срока оказалось мало. Тогда СНК БССР поручил разработать герб Институту беларуской культуры, там была создана комиссия, в которую вошли Я. Дыла, В. Друшчиц, М. Мялешко, М. Щекотихин. Позднее был подключен и Народный комиссариат просвещения БССР. В итоге на конкурс было предложено свыше 50 эскизов.

На заседании Совнаркома уже в 1926 году проекты были рассмотрены, лучшим нашли проект руководителя Беларуского государственного художественного техникума в Витебске художника В. Волкова. Его премировали суммой в 200 рублей, авторов остальных семи лучших проектов наградили 50 рублями каждого.

Проект Волкова был несколько подправлен: Волков внес в герб бело-красно-белые цвета национального беларуского флага в виде белой каймы вокруг красных полос на гербе (что выглядело, как бело-красно-белый флаг, опоясывающий колосья). Комиссия нашла это «излишним» и оставила только чисто красную ленту. В таком виде проект был утвержден на VIII Всебеларуском съезде Советов в 1927 году. В выступлении первого секретаря ЦК КП(б)Б А. И. Крыницкого подчеркивалось, что государственный герб БССР имеет «характер шрифта беларуского языка в стиле Скорины».

Итак, герб БССР создавался три года (!), публично и открыто, с привлечением всех творческих сил Беларуси, предложивших более 50 проектов. Обращаю на это внимание, так как история принятия нынешнего герба страны, предложенного для голосования на референдуме 1995 года, была совершенно иной: без конкурса, без комиссии, а автор герба народу неизвестен (во всяком случае, не указывается).

По мнению беларуских геральдистов, главная проблема (среди многих прочих) заключается в том, что герб 1995 года копирует поздние советские гербы, а не герб БССР 1927 года — который был все-таки у нас всенародно создан, все-таки в большей мере отражал беларуское своеобразие («шрифт Скорины») и вообще с геральдической точки зрения был наиболее НАУЧЕН.

Конечно, и герб 1927 года являлся только пропагандой идей коммунизма, был сугубо идеологическим символом большевиков, а сама БССР не обладала никакой независимостью, была марионеткой Кремля. Но — вот интересно — на гербе были надписи на четырех государственных тогда языках БССР (беларуском, польском, еврейском и русском), однако статья 21 Конституции БССР 1927 года хотя и подчеркивала равенство этих четырех языков в Беларуси, но следующая статья утверждала в связи с большинством беларуского населения «в республике главенство беларуского языка для отношений между государственными, профессиональными и общественными органами и организациями». Даже этот важнейший нюанс сегодня прочно забыт!

Третья конституция БССР (1937) оставила герб республики без изменений, но когда товарищ Сталин уничтожил всю национальную беларускую интеллигенцию, встал вопрос и о том, чтобы убрать с герба БССР беларуское «своеобразие». Раздражал и «шрифт Скорины»

(Скорина был запрещен Сталиным как «буржуазно-националистический белорусский жупел»), и надписи на гербе на еврейском и польском языках, и прочее. Открыто заявить о таких претензиях Москва, конечно, не могла, поэтому для изменения герба был выбран «иезуитский ход».

В 1938 году на заседании Верховного Совета БССР депутат Захаров И. А. (выполняя заказ) выступил с предложением, как записано, что «Беларусь является индустриальноколхозной страной. В сельском хозяйстве превалируют в большей части посевы зерновых и технических культур — пшеница, лен, клевер. Все это является основным богатством сельского хозяйства, что и должно быть отражено в государственном гербе БССР».

На этом основании он сделал предложение о внесении изменений в государственный герб: «заменить венок с дубовыми листьями венком с пшеничных колосьев, переплетенных клевером и льном». Так было идеологически оправдано полное изменение герба республики, где главным являлось не «клевер и лен» (что предлог), а совсем иное, национальное.

Поразительно, что нынешний герб Беларуси образца 1995 года отражает это предложение депутата Захарова И. А. насчет «льна и клевера». С точки зрения геральдистов Беларуси это — просто насмешка над ОСНОВАМИ государственной геральдики. Анатоль Титов возмущается:

«В этом формально-демагогичном толковании отражается полное непонимание самой основы герба как неизменяемого и неуничтожимого истока. Если двигаться дальше с такой логикой мысли «геральдиста», так позднее, по мере развития промышленности, нужно было бы вносить в герб дополнительные элементы, связанные с развитием нефтедобычи и нефтепереработки, соледобычи, развитием тяжелого машиностроения, радиоэлектронной промышленности и т. д., в конце концов герб превратился бы из символичного, лаконичного и устойчивого субъекта, который прежде всего иллюстрирует историческое наследие, традицию, порой и главные идеи общественно-политического уклада — в передвижную минивыставку достижений народного хозяйства, в некую конструкцию, утяжеленную малозначимыми мелкими элементами».

А ведь действительно, с 1938 года у Беларуси большие достижения. Если по предложению депутата Захарова И. А. в 1938 году эти достижения были отражены на гербе в виде «льна и клевера» (что и поныне на гербе), то почему на гербе нет телевизоров «Горизонт» и «Витязь», автомобилей «МАЗ» и «БЕЛаз», компьютеров МЗВТ и роботов Минского завода роботов, прочего? Где логика?

Логику, конечно, трудно найти, когда за вопрос герба страны берутся невежды.

Заканчивается книга Анатоля Титова «Герльдика Беларуси» таким печальным выводом о советских и околосоветских гербах Беларуси:

«Попытки создать и утвердить новые гербы в отрыве от традиций геральдики как по смыслу, так и по стилю исполнения, имеют мало шансов на успех».

Вадим РОСТОВ

КТО ТАКИЕ «ВОСТОЧНЫЕ СЛАВЯНЕ»?

ПРЕДКИ БЕЛАРУСОВ И НОВГОРОДЦЕВ

генетический фон у всех «восточных славян» оказался разным.

Но, находясь под сильным прессом московской советской версии историографии, В. П. Алексеев наивно полагал, что кроме антропологии в остальном русифицированные финны стали восточными славянами. Хотя на самом деле ничего, кроме русского койнеязыка, у них не наблюдается и поныне: остались они и при своих балалайках и лаптях, и при своих праздниках, терминах и даже фамилиях. Так любимый советский актер Пуговкин и по внешности, и по настоящей фамилии — Пугорькин — типичный меря, представитель финской земли мери, лежавшей в областях Костромской, Ярославской и северной части Московской. Мерянское «пугорь» (сейчас «бугор») у славян имело в свое время один перевод и одно значение — гора. Позже гора «подкрепилась» и чисто скандинавским заимствованием «холм» (скандинавское «хольм» и значит гора, головной, холм). Так что с мерянского языка фамилия Пугорькин переводится как Горный, или Загорный. Однако, переехав в Москву, актер обзавелся более русской по звучанию фамилией Пуговкин.

Алексеев писал в статье «Антропология и история» еще в 1972 году: «На севере у русских и беларусов твердо установлена примесь северной расы (имеется в виду балтскоскандинавский тип черепов. — М.Г.), на юге у чехов, словаков, украинцев и русских — примесь южных элементов. Этим, пожалуй, исчерпывается вся положительная информация, которую можно извлечь, бросив быстрый взгляд на типологию славянских народов. Поэтому дальнейший путь — путь уже конкретного рассмотрения антропологии отдельных народов и привлечения, чтобы правильно истолковать ее, палеоантропологических данных».

Значит, не все русские однородны и по антропологии, и по генетике? Так и есть. И анализ ДНК это в лишний раз подтвердил: генетический фон жителей Брянской, Смоленской, Курской и западной частей Тверской и Калужской областей — идентичен беларусам. А это и есть бывшие восточные земли Беларуси — Великого Княжества Литовского (т. е. Беларуского), которое отошло Московии в XVI–XVII веках.

Люди одного этноса и стремятся жить в одном государстве. Этим и объясняется недавнее желание руководства Брянской области присоединиться к Беларуси. Этим же объясняется и стремление Республики Великий Новгород к объединению с ВКЛ еще во второй половине XV века. Этому помешал московский государь Иван III, захвативший Новгород. Позже Новгород избавился от диктата Москвы, вновь окреп и опять собирался объединиться с Литвой (Беларусью), но на этот раз Иван IV поставил точку в этом стремлении.

И вот, что любопытно: прозвища и фамилии новгородцев (Борецкий, Невский, Андреевич, Иванович) идентичны литвинским. Алексеев в своих работах указывает и на некое сходство беларусов и северных русских с северной расой, под которой ученый подразумевает схожесть черепов балтов, скандинавов и беларусов с потомками новгородцев.

У Алексеева «северные русские» вообще выпадают из контекста типичных русских, которые «более узколицы и широкоголовы, чем славяне» — а значит, не славяне! Странно, ученый находит явные отличия в черепах русских от славян, находит различия в черепах самих русских, но выводы оставляет делать самим читателям. И при этом продолжает называть русских «восточными славянами», хотя те же «восточные славяне» беларусы имеют (по его собственному исследованию!) куда как больше антропологического сходства с поляками (не говоря уже о балтах), с натуральными славянами западными! Вот тут-то советская наука и показала всю лживость и надуманность термина «восточные славяне». Ведь часть предков беларусов пришла с земель еще более западных, чем даже Польша и Мазовия.

Но здесь Алексеев странным образом не верит польским ученым, пусть и находит их исследования очень интересными и смотрит как на прародину «восточных славян» на Карпаты, где кроме сарматов, иранцев и кельтов-карпов особо никто и не жил. В работах Алексеева есть и такая даже отчасти смешная деталь: ученый не находит следов монгольского присутствия в антропологии «восточных славян», т. е. у русских. И здесь исследованию ученого мешают московские бредни о каком-то монгольском завоевании Руси, которого, конечно же, не было. Было лишь присоединение колонии Киева к Золотой Орде Батыя — маленького клочка финно-угорских лесов, называемого в Киеве Залесьем.

Алексеев: «В областях, прилегающих к Великому Новгороду, в землях бывшей Новгородский республики открыто много могильников эпохи средневековья. Археологи научились тонко дифференцировать собственно славянские могильники, оставленные новгородскими словенами, и могильники, принадлежавшие финским племенам, жившим вперемежку со словенами».

И как можно что-то тут исследовать, и как можно различать могильники, если уже сама терминология, используемая Алексеевым, имеет серьезные ошибки: словены — это не славяне. Многие этнографы и историки отмечали, что у самих славян словенами (словенцами, словаками) именовались племена, жившие на границе славянского расселения, это племена неславянского происхождения, но владеющие славянским языком.

Новгородские словены — это и есть финны, шведы, балты, разговаривающие на славянском.

Но таковых до Х века в Новгороде нет! Это доказал академик Валентин Янин, раскапывающий исторические слои Новгорода и Ладоги долгие годы. Янин не видит следов славян ни в Ладоге, городе шведском, ни в Новгороде до Х века.

ЗАПАДНЫЕ, ЮЖНЫЕ, СЕВЕРНЫЕ И ВОСТОЧНЫЕ «ВОСТОЧНЫЕ СЛАВЯНЕ»

Вот вам и ответ: значит русские — это финны, забывшие свой язык в пользу русинского языка с примесью болгарского (церковного), который в Москве допетровской эпохи и называли единственно славянским. Язык украинский (русинский) именовался русским.

Алексеев: «Средневековые славянские серии — это начало славянской колонизации, начало проникновения славянского этноса, поэтому они отличаются от коренных финских серий сравнительно немного». Ученый полагает, что русские славяне колонизировали финский северо-восток, но при этом почти не оставили о себе антропологических следов. А ведь это значит, что русских славян там было минимум — лишь городская челядь с охраной.

Село как было финским, так и осталось.

«Затем колонизация усиливается, и к современности формируется новый антропологический тип, отличающийся от типа средневекового населения (тут автор, правда, абсолютно ничего не объясняет, что за новый тип. — М.Г.). Итак, финский элемент вошел в состав русского народа в значительной пропорции — вот историческая гипотеза, следующая из антропологических сопоставлений».

Этого, к сожалению, в России никто уже не читает. Исследования Алексеева забыты.

Иначе так называемая общественно-политическая элита Москвы не восприняла бы в штыки известие о завершении проекта, где по анализу ДНК установили ближайшую родственную связь русских России не со славянами, а с финно-уграми: мордвинами и вепсами, и даже с финнами Финляндии.

Даже на нашу газету обрушились заступники русского мифа за то, что мы посмели опубликовать выводы шестилетнего исследования самих же российских ученых из Института популярной генетики.

Но вот что писал Алексеев про антропологию беларусов:

«Однако, чтобы сделать гипотезу финского элемента или, как говорят лингвисты, субстрата в этногенезе русского народа убедительной, придать ей окончательную силу, нужно показать сопоставлением тех же краниологических данных, что современные украинцы не отличаются также от вошедших в их состав средневековых племенных групп, где наличие финского элемента предполагать трудно, точнее говоря, просто невозможно, нет для этого никаких фактических данных. Это и было сделано и с успехом подтвердило субстратную гипотезу — ни по уплощенности лица и носа, ни по размерам лица нет на Украине закономерных различий между современным и средневековым населением. А в Беларуси они есть, хотя и слабее, чем в центральных районах европейской части РСФСР, — современные беларусы так же отличаются от своих средневековых предков, как русские от своих. Является ли этот факт доказательством финского субстрата и в составе беларусов?

Возможно, да, является, но в этом случае в отличие от уверенного однозначного решения по отношению к русским, здесь решение возможно половинчатое. Предки беларусов издавна соприкасались с балтами, а монголоидная примесь в составе восточных балтов — факт, мы в этом убедились. Правда, она сама пришла к балтам, по-видимому, через финнов, но непосредственно к беларусам могла перейти и от балтов».

Здесь Алексеев противоречит уже собственным ранее сказанным словам о северности беларусов вместе с северными русскими. И очень любопытно было бы узнать, где же ученый увидел у беларусов монголоидность? И как это «через балтов от финнов»? Тут уж полная чепуха.

Скорее всего, ученого смутило большое присутствие в западных и юго-западных областях Беларуси людей чернявых. С картины Репина «Белорус» на нас смотрит парень в типично литвинской одежде сельского жителя и с черной жесткой шевелюрой волос на голове. Как-то совсем не вяжется с песней группы «Беларусы»: «Светло-глазы, светло-русы, мы — беларусы»… а что делать кареглазым и черноволосым?

Практически все (но далеко не все сто процентов) беларуские историки скажут, что темноволосые и даже смуглолицые беларусы — самые древние беларусы на территории страны. Они сохранились от кельтских племен галлов, кимров, раков, населявших в свое время всю центральную полосу Европы. Чехи так и говорят, что в основе их нации лежат не только славяне, но и кельты-боги, отчего немцы называли Чехию во все времена Богемией.

От богов (бёмов) чехи переняли все свои знаменитые кухонные и пивоваренные традиции.

Кельты и были чернявыми, как их непосредственные потомки французы (бывшие галлы), испанцы (валлийцы) и португальцы (портовые галлы). Ирландцы, валлийцы Уэльса и гэллы Шотландии, кстати, также отличаются от англичан и шотландцев более темными волосами и, как правило, карими глазами. Рыжеватость ирландцев сами кельты объясняют завоеванием острова викингами в IX–X веках.

Алексеев вообще ничего не сообщает про кельтов Карпат (горы Карпаты и получили название от кельтов-карпов), галлов украинской Галиции, и их же сородичей западнобалтской (литвинской) Ятвы. Он все списывает на мифических монголов, которых здесь отродясь не было. А все потому, что миф о монгольском нашествии раздут до слоновых размеров, чтобы оправдать 400 лет пребывания Москвы в Орде.

Однако, если бы Алексеев писал свою статью не в 1972-м, а в 1982 году, то про монголов, вероятно, уже и не упомянул бы, ибо за этих десять лет наука старательно избавлялась от мифа, скинув его окончательно только в годы Перестройки.

Вновь дадим слово Алексееву:

«Какими же новыми сведениями исторического характера располагаем мы после привлечения к решению проблемы восточнославянского этногенеза антропологических фактов? Первое — укрепляется и приобретает силу теории гипотеза финского элемента в этногенезе русских, в меха старой теории вливается вино новых обоснований. Второе — значительно расширяются хронологические рамки славянской колонизации. Большие массы славянского населения переселились на территорию Белоруссии и в центральные районы России после XII века (имеется в виду не восточнее Смоленской области. — М.Г.), а ведь это не отмечено ни одним историческим источником. Третье — укрепляется и также приобретает доказательную силу теории гипотеза финского или балтийского компонента в составе беларусов».

Ясно, почему Алексеев и нам, беларусам, придумал финскую составляющую, которая никак не выявлена анализом ДНК. Он хочет связать финнами, словно ремнем, «восточных славян», мол, у русских генов финнов просто больше в крови, а у беларусов — меньше.

Финны — палочка-выручалочка терпящего полный крах мифа о восточных славянах. Иначе работу Алексеева не опубликовали бы.

ПРЕДКИ УКРАИНЦЕВ

«Но и это еще не все — мы рассмотрели происхождение русских и беларусов (если бы! — М.Г.), на очереди стоят украинцы, проблему происхождения которых антропологический материал поворачивает к нам совершенно неожиданной стороной и придает ей новые аспекты.

Украинцы происходят от средневекового племени полян, жившего по Среднему Днепру, — так думали почти все историки и археологи, так думают сами украинские ученые и украинская интеллигенция, мнение это пустило ростки и укоренилось в популярной литературе. Поляне, вначале небольшое племя, затем разрослись, объединили древлян и северян в один союз и сыграли основную роль в подъеме Киева и возникновении государства Киевской Руси. Все три племени, вошедшие в состав украинского народа, изучены и археологически, и палеоантропологически — найдены и раскопаны оставленные ими могильники, собран и изучен археологический инвентарь, скелеты древних людей.

Выявилась не совсем понятная сначала, но любопытная и важная деталь — древляне антропологически отличались от остальных славянских племен, они были крупнее, массивнее, лицо у них было шире. А когда измерили черепа современного населения Украины, стало ясно — это именно тот краниологический тип, который свойствен и современным украинцам.

Таким образом, краниология подсказывала — физическими предками современных украинцев были древляне, они сыграли решающую роль в становлении антропологических особенностей украинского народа, в их культуре нужно искать истоки этногенеза и культурного развития украинцев.

Древляне, однако, связываются некоторыми археологами в одну родственную группу с балтами; соседние с ними, они наверняка вступали с ними в этнические контакты.

Физический тип древлян тоже похож на физический тип балтов. Значит, в состав украинцев вошли северные элементы, северные не только по культуре, но и по своему антропологическому типу? Это казалось невероятным — их не находят в культуре и языке, а антропологический состав современных украинцев, о чем говорилось выше, включает как раз южные, а не северные элементы. Создался логический тупик, из которого не виделось никакого выхода, парадоксальная ситуация, когда ясно, что гипотеза неудовлетворительна и нужно искать новую, но абсолютно неясно, в каком направлении… Помощь, как это часто бывает, пришла с совершенно неожиданной стороны — помогли результаты палеоантропологических исследований, проведенных за пределами Украины, в Молдавии и Чехословакии. При составлении палеоантропологических карт территории Советского Союза Молдавия всегда выделялась на них белым пятном — мало раскапывалось там могильников, а те, что раскапывались, содержали лишь жалкие обломки скелетов древних людей.

За последние годы положение изменилось — археологи, антропологи и реставраторы спасли несколько палеоантропологических серий разных эпох, в том числе и славянских.

Славяне Молдавии были так же массивны и широколицы, как и древляне, — вот основной вывод Марины Святославовны Великановой, антрополога, занимающегося палеоантропологией Молдавии, а с этим выводом меняются и ориентиры при рассмотрении происхождения антропологического типа древлян. Не менее широколицый и массивный тип характерен для славян Чехословакии. Древляне, следовательно, — продвинувшееся на север южное по происхождению население, северные элементы в их культуре — позднейшее напластование, результат соседства с балтами. Южные люди, они были относительно темноволосы и темноглазы, как и современные украинцы, и теперь сопоставление тех и других, признание их прямого генетического родства не вызывает никаких антропологических затруднений. Так часто тупиковая ситуация в науке проявляется с помощью фактов, которые на первый взгляд не имеют к ней прямого отношения.

Мы убеждаемся — в этногенезе украинцев антропологии также удалось сказать свое веское слово».

Браво! Алексеев на чистой антропологии доказал, что западные украинцы, кстати, абсолютно не похожие на восточных (те похожи в свою очередь на русских), никакие не славяне, а сарматы — народ иранский, каковым и были древляне и северяне (скифскоиранский народ), за что и были уничтожены скандинавскими конунгами Руси: Хельгой и Владимиром. Что-то славянское удалось обнаружить лишь в Волыни и в Киевской области, а далее на восток — все сплошь финские гены. Вот почему во времена Владимира в Киеве стоял идол богини Мокощь — богини мокши и мордвы, народа финского.

Нет единого генетического фона не только у русских, но и у украинцев, и даже у беларусов (балты, кельты, скандинавы, славяне). Каждый из этих народов можно разбить на несколько групп предков, которые даже между собой едва ли стыкуются, ибо зачастую принадлежат абсолютно разным языковым семьям: тюрки и финны — уральская семья, а скандинавы и балты — индоевропейская, и т. д.

«Восточные» беларусы, как ни крути, ближайшие родственники лишь «западным»

полякам и «западным» русским Смоленской, Курской, Брянской областей и отчасти русского Севера. Почему нас вдруг объединили в группу каких-то вымышленных «восточных славян» вместе с русифицированными финнами, тюрками и иранцами? Беларусы, пожалуй, лишь с поляками и отчасти словаками могут составить единую группу. Хотя, вот германцы таких делений на восточных и западных не имеют. Как и романцы. Надо ли это нам? Нет!

Тем более что деление на восточных, западных и южных славян придумали в царской России только лишь тогда, когда рассматривали карту — глядя, какие же славяне попали в Российскую империю, а какие нет. Российских славян и решили провозгласить «восточными». Утопия чистой воды.

Михаил ГОЛДЕНКОВ ВКЛ и ВКМ Один наш читатель из Москвы обвинил нас в том, что у авторов нашей газеты «лютая, бешеная пропаганда ВКЛ, несуществование которого все больше доказывается, напр.

Андреем Синельниковым». Про «доказательства Андрея Синельникова» нам ничего не известно — в России существует несколько авторов с такими инициалами, пишущих на исторические темы, но ни один из них не является историком. Отвергать существование ВКЛ могут только или невежды, или беларусофобы. Однако сама постановка вопроса нашим читателем заставляет взглянуть иначе на как бы аналогичное историческое образование — Великое княжество Московское. А существовало ли вообще оно?

Существование ВКЛ — неопровержимый факт. Полное название — Великое княжество Литовское (литвинов, нынешних беларусов), Русское (русинов Галиции и Волыни) и Жемойтское (жемойтов, нынешних жителей Республики Летува). При Ольгерде в состав ВКЛ входило также Великое княжество Тверское (ВКТ) и даже Москва (с 1373 по 1382 год).

Именно в тот период произошла Куликовская битва, в которой войска ВКЛ разбили войска Мамая. Существование ВКЛ подтверждается массой документов: это, в первую очередь, Статуты ВКЛ, Метрики ВКЛ, Переписи войска ВКЛ и т. д. С созданием в 1569 году союзной Речи Посполитой титул Великого князя Литовского был делегирован польским королям, а с 1795 года — российским самодержцам.

Что касается Великого княжества Московского, то подобных документов (Статутов, Метрик, Переписи войска) — там не существовало. А главная проблема заключается в том, что ЮРИДИЧЕСКИ ВКМ не было — а был только бесправный Улус Орды.

С точки зрения российских историков, ВКМ перестало существовать в 1530-е годы, когда Иван IV провозгласил себя «царем». Как считается, Москва обрела независимость от Орды в 1480 году, поэтому теоретически существование ВКМ следовало бы относить к периоду с 1480 по 1530-е годы, то есть в течение полувека (это правления Ивана III, Василия III и начало правления Ивана IV). Ранее 1480 года говорить о существовании какого-то «Великого княжества Московского» нельзя: Москва была Улусом Орды и не обладала ни малейшими чертами своей государственности. Официально правителем Московии считался царь Орды, а московские князья только назначались Ордой как наместники (им давался Ярлык на княжение), у Москвы не было своих законов и своей армии (войска Москвы были частью армии Орды и воевали за Орду во всех ее войнах), у Москвы не было даже своей монеты — на обороте московских денег печаталось имя царя Орды. Таким образом, никакого «Великого княжества Московского» до 1480 года ПРОСТО НЕ БЫЛО.

Но и период с 1480 по 1530-е годы — это вовсе не период жизни суверенного «Великого княжества Московского» или «зародившегося Общерусского Государства», как великодержавно фантазируют московские историки. Это — только период СМУТЫ В ОРДЕ, в конце которого Иван IV объявив себя царем (для получения права власти в Орде), захватывает в Орде власть.

Итак, мы видим, что Москва никогда не переставала быть частью Орды — а не какимто отдельным образованием. В 1480-1530-е годы, как писал современник событий Михалон Литвин, московиты не считались даже христианами, так как их образ жизни и одежда были скопированы с татарских. У московитов был строжайший сухой закон, женщины носили чадру и сидели в гаремах (теремах), что было отменено только Петром I. При встрече московиты говорили «Салом», женщинам по восточному обычаю был запрещен вход в храмы — и они молились у их стен, как в странах Востока. Наконец, сам язык московитов был наполовину татарским: в своей книге «Путешествие за три моря» Афанасий Никитин запросто переходит на тюркский язык, а завешает ее молитвой в честь Аллаха и его пророков Исы (Иисуса) и Магомета. То есть, и вера московитов тогда была неким симбиозом с исламом (несторианство, единая вера Орды в тот период).

Конечно, все это создавало огромные культурно-цивилизационные отличия между европейской Русью и ордынской Московией. Уже поэтому (а не только из-за юридического аспекта) никто не использовал термина «Великое княжество Московское», а использовался иной термин — Московия. Он означал скорее этническую область проживания народа мокшалей (коренное население Москвы) как общее название для всей местной мордовской группы этносов. Показательно, что и нынешние российские историки не используют термин «ВКМ», ясно осознавая его неточность: вместо него «Московское государство» или «Московская Русь» — то есть та же МОСКОВИЯ.

Как видим, в этом аспекте российские историки понимают отличие Москвы от ВКЛ — как настоящего Великого княжества Литовского, Русского и Жемойтского. Но весьма существенно в этом сравнении, что в таком случае термин «ВКМ» должен ТОЖЕ ОЗНАЧАТЬ ЭТНОС — то есть этнос мокшалей, финно-угров. Что крайне прячут сегодня историки Москвы, называя свой этнос мокшалей «русским этносом». Это тоже делает «ВКМ» чем-то иллюзорным — ведь с такой «логикой» названия княжества от его города и наше ВКЛ должно было называться ИНАЧЕ: типа Великим княжеством Виленским (ранее Новогродекским), Львовским и Ковенским. Почему же у нас в основе названия был заложен ЭТНИЧЕСКИЙ принцип, а в «ВКМ» — нет?

Ответ, полагаю, в том, что в ВКЛ, следуя общеевропейским процессам феодального собирания родственных земель этносов, давно и четко разобрались в этносах, а само понятие, например, «Полоцкого княжества» кануло в Лету (и равно должно было кануть в Лету ВКТ). А вот в Московии — исконной части Орды и Восточной Цивилизации — не было процесса национальной самоидентификации населения, как не было и обязательного параллельного роста самоуправления городов. В Московии никогда не было даже древнего присущего Руси института ВЕЧЕ, а сатрапия, подавляя самоуправление, подавляла равно и национальное самосознание местных финно-угров.

И, наконец, не следует забывать, КАК Московия обретала власть над Русью. В 1480 году Московия стала претендовать на место равного субъекта Орды наравне с царствами Астраханским, Сибирским, Казанским и Крымским — когда сама Орда по внутренним причинам развалилась на эти «осколки Орды». Так что это не «попытки Москвы освободиться от Орды», как врут иные историки, а только отражение Смуты и кризиса власти в Орде. Через полвека Иван Ужасный, специально наделив себя титулом «царь», захватывает власть в Орде, подчиняя себе три ее царства — Астраханское, Сибирское и Казанское. И только после этого взоры Москвы обращаются на Русь: Иван IV захватывает кроваво и чудовищным насилием, разрушая наши православные храмы и уничтожая все духовенство РПЦ веры Киева, — Великое княжество Тверское, республики Пскова и Новгорода, Курск, Брянск, Смоленск, на 17 лет оккупирует Полоцк — а мы в ВКЛ, не имея сил его освободить, вынуждены были просить у поляков создания Речи Посполитой. При этом ВКТ, Псков и Новгород рвались от этой агрессии снова объединенной Орды — тоже стать частью Речи Посполитой, чтобы ВЫЖИТЬ.

Все это показывает, что никакого «ВКМ» не было, а был изначально лишь Улус Орды, служивший ей, а не Руси. Мало того, современные историки полностью разоблачили приписки и правки Карамзина, сделанные по поручению Екатерины II в 1790-х годах, о том, что, дескать, Москва была основана еще до Орды Юрием Долгоруким. На самом деле в списках сбора дани с Суздальской земли никакой «Москвы» не было, она впервые появляется в этих списках только в ордынский период, в 1270-е годы.