«Annotation Интернет проект hetman.by, — это специализированный ресурс по теме история Беларуси. Наш народ, — эта совокупность этносов, это многонациональный образ. На разных этапах истории в его формировании участвовали ...»

На самом деле шла война Московии против Литвы-Беларуси — самая кровавая война за всю нашу историю. От рук московских завоевателей погибла половина нашего населения, были вырезаны жители сотен сел и городов, в том числе до последнего жителя был вырезан соседний с Кобрином Брест. Но несмотря на чудовищные потери, наш народ, явивший вершины мужества и героизма, смог отстоять свою жизнь и независимость. Именно тогда впервые появилось знаменитое массовое беларуское партизанское движение, и с помощью братского польского народа мы смогли очистить нашу землю от восточных оккупантов.

Эта война носила характер религиозной тотальной войны на уничтожение. Царь Московии поставил своим войскам задачу убивать всех, кто откажется переходить в Московскую веру и почитать отныне московского царя как своего бога: «Униатам не быть, Латинству не быть, Жидам не быть». Однако в Литве — так тогда называлась Беларусь (и жили в ней не беларусы, а литвины) сторонников Московской веры практически не было:

38 % населения были католики, 39 % — униаты, 10 % — иудеи, и только 6,5 % — православные Московской веры.

Одним из этого мизерного меньшинства и был могилевский шляхтич Константин Вацлав Поклонский.

Трудно понять логику того, кто выдумал этого авантюриста именовать «отцом беларуского казачества» (Маргарита Савчук не указывает, кто это придумал). И дело не только в том, что сей шляхтич предал свой беларуский народ — и предал канцлера ВКЛ, которому присягал в верности. Дело еще в том факте, что Поклонский через полгода после измены — снова переметнулся на сторону беларусов — изменив уже московскому царю.

То есть, это предатель в квадрате, который к тому же «разжился царским добром».

Итак, вот летопись «подвигов» пана Поклонского.

Предыстория Поклонского остается загадкой, но, судя по смутным упоминаниям в источниках, он был ловким политическим бизнесменом: являясь своего рода лидером «партии православных предателей», отрабатывал деньги, которые тайно получал из Москвы для подрывной антибеларуской деятельности. То есть, возглавлял тут «пятую колонну» или, говоря современным языком, был провокатором, отрабатывающим иностранные подачки.

Когда войска оккупантов вторглись на нашу землю, Поклонский вместе с 14 своими единомышленниками ушел к казакам Московии. Золотаренко отослал его к Хмельницкому, а тот — к царю, в чью ставку под Смоленском он прибыл 22 июля 1654 года. Алексей Михайлович подарил ему 40 соболей и 50 рублей (о чем через полгода страшно жалел), объявил полковником и разрешил набирать свой полк. Полк все-таки вовсе не казачий, а обыкновенное ополчение, которое не жило по казачьим традициям и законам, ибо их не знало ни оно, ни сам шляхтич Поклонский.

Пан Поклонский стал работать провокатором царя: когда царские войска подходили к Чаусам, Поклонский склонил местных жителей отказаться от сопротивления и принять Московскую веру (на этом основании Юрий Жыгамонт Чаусы и объявляет «столицей беларуского казачества»). Ранее сии попытки со стороны Московии были малоэффективными: пришлось вырезать население многих сел и городов, наиболее известна печальная судьба уничтоженного Мстиславля. Теперь же царь делал ставку на демагогические умения Поклонского.

28 августа Поклонский (сумевший собрать в свой полк коллаборационистов из крестьян) ловкой демагогией убедил жителей Могилева сдаться без борьбы (в дальнейшем жители Могилева вырежут весь русский гарнизон, за что город будет предан анафеме Московской церковью — и она с Могилева так и не снята по сей день). Следуя уговорам Поклонского, католики и униаты Могилева согласились принять Московскую веру и присягнуть московскому царю как своему новому богу. Отказались предать свою веру только иудеи Могилева.

Следуя приказу царя убивать всех, кто откажется принимать Московскую веру, «беларуские казаки» Поклонского вывели за городские стены свыше двух тысяч живших там евреев — мужчин и женщин, стариков и детей, включая младенцев, и Поклонский приказал зарезать на лугу всех, кто откажется перейти в православие. Лишь несколько десятков евреев согласились предать свою веру, а остальных свыше двух тысяч — сии «казаки»

Поклонского зарезали, как овец.

Это — главный и единственный «подвиг» «беларуского казачества», ибо далее Поклонский и его «беларуские казаки» предадут царя.

Кстати, аналогичная постыдная история и с настоящим (уже не липовым) украинским казачеством: точно так украинские казаки Хмельницкого, отказавшись от Киевской веры и приняв веру Московскую, вырезали 80.000 евреев у себя на Украине — за то, что те отказывались принимать Московскую веру и присягать царю Московии. Но в итоге уже скоро сами украинские казаки захотели расторгнуть Договор с Москвой, сами предали царя и Московскую веру — и стали воевать против московитов.

Замечу, что без Московии и ее веры — украинцы и беларусы всегда жили в мире со своими евреями, приютив тут две трети всех евреев планеты. А сам заложенный в этой войне подход Алексея Михайловича вырезать всех, кто не хочет принимать веру Москвы, кажется весьма античеловечным.

Вернемся к тем событиям. Канцлером ВКЛ тогда являлся беларус Альбрехт Станислав Радзивилл, которому изначально и присягал Поклонский. И вот перед Новым 1655 годом (то есть, даже полгода не прошло), беларуский канцлер получает письмо от Поклонского. Сей «полковник», абсолютно разочаровавшийся в православных «освободителях» и успевший прославиться тем, что его банда грабила беларусов и насиловала беларуских женщин и девочек, обещал канцлеру, что предаст московитов и сдаст беларусам Могилев.

2 февраля войска Беларуси, возглавляемые беларуским канцлером, подошли к Могилеву. Город обороняли 3,5 тысячи московитов воеводы Воейкова и 4 тысячи ополченцев-коллаборационистов («беларуских казаков») Поклонского. Канцлер ВКЛ предложил московскому воеводе сдаться, тот отказался. Началась осада.

6 февраля Поклонский предал московитов: с отрядом шляхты и частью своих «беларуских казаков» (всего до 400 человек), якобы с целью внезапной атаки противника открыл городские ворота и впустил наши войска в Луполовскую слободу, где стоял его полк.

На этом кончается история Поклонского как «полковника Московии» — и начинается его история как полковника ВКЛ.

Наступление наших войск оказалось неудачным, и полк К. В. Поклонского бежал из Могилева к Борисову, где эти «беларуские казаки», дабы себя реабилитировать в глазах канцлера ВКЛ, старались как можно больше резать русских оккупантов — да еще и с невероятной жестокостью. Опорным пунктом был выбран Борисовский замок.

В итоге в начале июня к Борисову на уничтожение остатков «беларуского казачества»

Поклонского был послан царем князь Юрий Борятинский с отрядом в 700 человек. В ночь на 10 июня 1655 года отряд «беларуских казаков» Поклонского потерпел от русских поражение, но взять Борисовский замок оккупантам не удалось. На помощь Борятинскому царь отправляет воеводу Богдана Хитрова (Хитрово) с 4159 пешими и 1207 конными ратниками. После его прибытия Борисовский замок был взят 19 июня и сгорел. Остатки полка «беларуских казаков» Поклонского ушли на правый берег Березины и сожгли за собой мост.

Но русские, согнав окрестных крестьян, быстро восстановили переправу — и уже июня, перейдя реку, Хитров и Борятинский настигли под Смолевичами остатки «беларуского казачества» и уже полностью его разгромили.

Таким образом, «беларуское казачество» перестало существовать в июне 1655 года, в пух и прах разгромленное русскими войсками. Просуществовало это «казачество» менее года — и прославилось тем, что уже через полгода после своего появления предало русского царя.

Несколько слов о дальнейшей судьбе «отца беларуского казачества» К. В. Поклонского.

До конца года он еще дважды, уже не как «командир беларуских казаков» (коим и не был никогда), а как командир обыкновенного беларуского ополчения потерпел поражение: от московских войск под Койданово (ныне Дзержинск) и от казаков Золотаренко под Ошмянами. Что еще раз доказывает: к казакам Поклонский никакого отношения не имел, а наоборот воевал против них. В конце 1656 — начале 1657 гг. он участвовал в походе на Пруссию под знаменами беларуского гетмана Гонсевского. В битве со шведами под Филиповом 22 октября 1656 года попал в плен. Был отпущен через три года. Умер после 1661 года.

Что же касается «подвигов» казаков Московии и Украины у нас, то это были сущие палачи. Взять хотя бы оккупацию Минска казаками Хитрова: все население города сбежало в леса, опасаясь насилия казаков. В донесениях царю: «те люди тот град Менск покинули, побежав из града, разметав мосты».

Беларуский историк А. Е. Тарас пишет в книге «Войны Московской Руси с Великим княжеством Литовским и Речью Посполитой» (Москва, АСТ, 2006):

«Почти все жители города еще раньше [до начала российской осады] ушли вглубь территории Литвы. В Минске остались лишь «войт Ивашко Жыдович со товарыши полторасто человек». Местные жители «от казацкого разоренья разбежались неведомо куда». Ратники и казаки превратили Минский повет в такую пустыню, что даже царь Алексей Михайлович вынужден был в июле [1655] послать очередной указ князю Черкасскому, в котором он подтвердил свое прежнее требование не жечь оккупированные населенные пункты».

Впрочем, казаки все равно продолжали все сжигать.

А. Е. Тарас замечает: «Любопытен состав царского гарнизона в Минске на июнь следующего года: 20 конных рейтар и 270 пеших ратников, последние «татары да мордва, русского не знают». Хотя все — Московской православной веры, обращаю внимание.

Неудивительно поражение войск Московии в той войне: наш народ видел в оккупантах сущих иноземцев, очередную агрессию со стороны Орды. А вот в будущем, когда «татары и мордва» были уже русифицированы и русский язык знали, — результат войн был иной.

ТАК БЫЛО ИЛИ НЕТ?

Но на самом деле оказывается, что авторы выдают экспансию Украины в Беларусь за некое «беларуское казачество», ибо везде «зачинателями» его являются пришедшие сюда с территории Украины разбойники, пополнявшие свои банды местным населением.

При этом важнейшим в вопросе является тот факт, что в войне 1654-67 гг. в начальном этапе украинские казаки действовали совместно с войсками Московии, занимаясь тут геноцидом: уничтожали всех, кто отказывался принимать Московскую веру и присягать царю. Поэтому бесчинства тут казаков Золотаренко и Хмельницкого сегодня украинцы, конечно, стараются скрыть, хотя тогда они воевали именно против беларусов. И даже у Гоголя в его «Тарасе Бульбе» все беларусы огульно называются «поляками»: украинские казаки штурмуют именно беларуские города, но населены они почему-то «поляками».

Тут важно понимать менталитет украинцев того времени — и огромную тогда существовавшую разницу между беларусами (тогда литвинами) и украинцами (тогда русинами).

Изначально Великое княжество Литовское (литвинов-беларусов) и Русское (русиновукраинцев) было создано в династических браках рода прусского короля Миндовга с русскими королями Галиции и Волыни (Королевства Русь). Когда Орда захватила Киевщину и другие русинские земли, объединенные войска ВКЛ литвинов (беларусов) и русинов (украинцев) Русь в скором времени отвоевали, вернув там, как летопись гласит, в полном праве старую власть русских князей. Поэтому в период до создания Речи Посполитой русины (украинцы) в ВКЛ хоть и являлись, согласно Статутам ВКЛ, «ущемленными» чем-то в правах по сравнению с беларусами или как мы тогда назывались — ЛИТВИНАМИ (как ущемленными были еще жемойты, аукштайты и евреи), но в целом испытывали к нам братские чувства, ощущали себя живущими в едином братском государстве ВКЛ.

Ситуация кардинально изменилось, когда внезапно Иван Грозный оккупировал Полоцк — и в ВКЛ не нашлось достаточно сил, чтобы самостоятельно его освободить от московской оккупации. Еще до этого — и еще с периода Орды — ВКЛ тщетно добивалось союза с Польшей, без которого не могло противостоять Орде-Московии. Одиннадцать раз мы просили у поляков создания Союзного Государства: в 1401, 1413, 1438, 1451, 1499, 1501, 1563, 1564, 1566, 1567 — и только на одиннадцатый раз в 1569 уговорили Польшу, за 168 лет уговоров!

Нам нужна была польская военная помощь — не только чтобы освободить Полоцк, но чтобы вообще остаться существовать. Ведь Иван Грозный только что захватил власть в своей Орде, подчинив Москве Астраханское, Сибирское и Казанское царства — и его мощнейшее войско более чем наполовину состояло из татар этих царств. Попытки Твери, Новгорода и Пскова также себя обезопасить в союзе Речи Посполитой — были Москвой кроваво подавлены, и нас ждала эта же участь.

Поляки понимали, что захват Москвой ВКЛ создает огромнейшую угрозу самой Польше — ведь ее Орда сожрет точно так, как сожрала Тверь, Новгород, Псков, Полоцк — и пыталась поглотить ВКЛ. Но даже в этой ситуации поляки постарались «нажиться» и вынудили ВКЛ при создании Речи Посполитой передать полякам почти все земли русиновукраинцев. Краков пытался в этой ситуации «разжиться» землями ВКЛ, но, поскольку земли западных балтов Литвы-Беларуси никогда ранее не входили в состав Польши, то предметом требований стали земли Руси-Украины, которые еще с X века действительно на время захватывались поляками и становились частью Польши (Галиция и Волынь, то есть Королевство Русь).

Фактически вышло, что ВКЛ — дабы с помощью поляков освободить Полоцк от ОрдыМосковии — отдало полякам Украину — чем предало украинцев (русинов). В отличие от ВКЛ, в Польше с русинами-украинцами «особо не церемонились», их смело пытались полонизировать, так как русин Галиции был на порядок более похож в языке и культуре на ляха Кракова, чем литвин-беларус — дзекающий западный балт со своей балтийской культурой. Украинцы ответили полякам национально-освободительной борьбой, а беларусов-литвинов ВКЛ, их предавших ради спасения Полоцка, видели не просто союзниками ляхов, но предателями.

При этом в Речи Посполитой беларусы ВКЛ в полной мере сохраняли свою Государственность (государственный язык, законы страны в лице Статутов ВКЛ, армию ВКЛ, национальную валюту талер, своих национальных правителей в лице канцлеровбеларусов ВКЛ и пр.), а Украина в Польше и малейшего намека на это не имела.

В итоге поляки с большим трудом помогли нам вернуть Полоцк через 17 лет оккупации Иваном Грозным, который все его население поубивал в жутчайших казнях. Но вот через 100 лет жадность поляков, забравших у нас за это благое деяние Украину и лишивших ее всяких прав государственных и национальных, по самой Речи Посполитой и ударила с учетверенной силой: теперь уже украинцы восстали против Польши, а новый царь Москвы нашел это удачным поводом для разгрома Союзного Государства поляков и беларусов.

Вместе с многотысячными полками казаков Украины он шел ликвидировать Речь Посполитую — и казаки с нами, литвинами-беларусами, осознанно воевали как с союзниками поляков, да к тому же и предателями Украины.

И вот зная этот контекст эпохи, кажется понятной ненависть украинских казаков к нашей Литве-Беларуси. Например, на сайте «Всебелорусского объединенного казачества» в разделе «Белорусское казачество в ХV–XVII веке» приводятся только набеги со стороны казаков Украины, выдаваемые за «первые следы белорусского казачества». Обращаю внимание, что до создания Речи Посполитой казаки Украины никогда к нам не вторгались, и теперь эти вторжения являлись борьбой Украины за свободу от Польши и желанием привлечь к ней и наше население — которое поляками, вообще-то, не угнеталось, в отличие от украинцев. На сайте пишется:

«Первое выступление казаков в Белоруссии произошло в 1590 году, отряд под командой Матюши, пополненный местными крестьянами и горожанами, разорял дворы магнатов Хоткевичей и даже взял Быхов. Восстание под руководством Криштофа Косинского (1591– 1593 гг.) тоже нашло отклик в Белоруссии, преимущественно в Могилевском и Минском воеводствах. В 1595 году в Белоруссию пришел казацкий отряд Северина Наливайко, который быстро вырос за счет прилива белорусского населения. Повстанцы взяли Петриков, Слуцк, Могилев, Давид-Городок, Туров, Лахву, Пинск. В 1595 году состоялась Буйничская битва, где две тысячи казаков не дали себя одолеть 18 тысячному войску литовских феодалов».

Однако это — откровенное нападение со стороны Украины, и сии «литовские феодалы» в лице тех же Хоткевичей — это чистой крови самые настоящие БЕЛАРУСЫ. Ибо никаких иных «литовских феодалов» (в лице жемойтов или аукштайтов) тут НИКОГДА НЕ БЫЛО. А фамилия на «-ич» — «визитная карточка» любого беларуса в экс-СССР, в России и Украине фамилий на «-ич» не существовало.

Вообще же ДЕМАГОГИЯ ПОРАЖАЕТ: согласно авторам сайта, у нас тогда страна состояла из «белорусского населения» и «литовских феодалов». Надо полагать, жемойтов и аукштайтов, а «беларуских феодалов» у нас не было. На самом деле на территории Беларуси НИКОГДА не существовало НИ ОДНОГО ФЕОДАЛА жемойта или аукштайта. А в самой Жемойтии и Аукштайтии, согласно Переписи Войска ВКЛ, в начале XVI века более 80 % шляхты являлась беларусами (с фамилиями на «-ич»), в середине XVI века — около 60 % (при росте национального сознания у тогда неграмотного и туземного жемойтского населения — стало у жемойтов постепенно появляться и свое дворянство, которого до XVI века ВООБЩЕ НЕ СУЩЕСТВОВАЛО). При этом крупных феодалов народы жемойтов и аукштайтов так никогда и не родили (как не было даже в Жемойтии и князей этой национальности с именами на «-с»). Жемойтией правили магнаты беларусы, поляки, пруссы, немцы — и ни один жемойт не был магнатом даже в своей Жмуди. Поэтому заявления о том, что «беларуским населением» правили «литовские феодалы», — абсолютно равнозначны по своему АБСУРДУ таким же заявлениям, что, дескать, «украинским населением» правили «цыганские феодалы».

На сайте: «Казаки неоднократно приходили в Белоруссию и в последующие годы, способствуя активизации крестьянской борьбы. Известны казачьи выступления в 1613 году на Пинщине и в других восточных волостях. Возникновению их содействовало пребывание здесь казацких отрядов. На крестьянские выступления, поддержанные казаками, жаловалась шляхта на литовских сеймиках в 1615–1617 гг.».

Однако эти «литовские сеймики» — это сеймы беларуского народа, который тогда назывался литвинами, и речь идет именно о беларуских городах, а не о чем-то ином.

На сайте: «Местное население активно вливалось в казацкие отряды. Мещане Пинска, Мозыря, Бобруйска, Бреста и других городов вместе с казаками и крестьянами мужественно защищались от шляхетских войск».

Это демагогия — ибо «шляхетские войска» и являлись войсками Беларуси, весь их личный состав — беларусы, они учтены в Переписи Войска ВКЛ, а Войско ВКЛ — и было нашей армией (на 95 % Войско ВКЛ состояло из беларусов с фамилиями на «-ич»).

На сайте: «Зборовский договор Хмельницкого с правительством Речи Посполитой (1649 г.) привел к временному ослаблению казацкого движения в Белоруссии. Однако хотя казацкие войска в связи с этим были отозваны из Белоруссии, а вдоль левого берега Припяти расставлены заградительные отряды Радзивилла, белорусы не сложили оружия и продолжали бороться против своих угнетателей».

Каких «угнетателей»?!

Повторяю, сам канцлер ВКЛ Радзивил — это беларус, а не жемойт или аукштайт (ни слова на языке этих народов нынешней Республики Летува не знал). В общем, старая басня — мол, беларусы боролись против угнетавших их беларусов.

При этом угнетателями были для нас как раз пришлые из Украины банды, которые нас разоряли и убивали.

ВКЛ официально было государством беларусов, имело Статуты на нашем языке, государственным языком ВКЛ оставался беларуский, нами правили канцлеры-беларусы, все войско ВКЛ было беларуским. В чем же тут «национальное угнетение»? И чего еще надо было беларусам? Мы обладали в ВКЛ ПОЛНОЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ СВОБОДОЙ И ПОЛНОЙ НАЦИОНАЛЬНОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТЬЮ. Всего этого не было у украинцев в Польше — но не следует фантазировать, что этого не было у беларусов в ВКЛ. До последнего дня Речи Посполитой (за все 226 лет ее существования!) у нас не нашлось ни малейшего повода устраивать восстания против братской и равноправной Польши — и ни одного такого восстания история не знает. Хотя за 122 года пребывания в составе России мы трижды устраивали общенародные антироссийские восстания. Уже сам этот факт ярко показывает, КОГО ИМЕННО беларусы считали своими национальными угнетателями:

Россию, а не Польшу. Об этом же писал в своей «Мужицкой правде» и Кастусь Калиновский. Россия не только лишила нас государственности, наших Законов и нашей Армии, но разогнала национальное дворянство и поработила наше крестьянство в крепостное право, запретила нашу униатскую веру и богослужения на нашем языке, запретила сам наш язык и книгоиздания на нем. Ничего подобного в отношении нас никогда не позволяла себе Польша.

Кстати, эта ошибка — и у всех российских историков: они тоже беларусов ставят в один ряд с украинцами как «жертв польского угнетения». На самом деле беларусы не только не угнетались Польшей, но предали Украину (отдав ее из ВКЛ в польское угнетение) и являлись союзниками поляков в национальном угнетении Украины. В том числе воевали против восстаний Украины в Речи Посполитой.

В советский период этот важнейший нюанс намеренно прятали, так как он катастрофически мешал нелепой пресловутой басне про «братство трех восточнославянских народов» и «освобождение Россией украинцев и беларусов от польского гнета».

Мой вывод таков: попытки украинского казачества перенести восстания против Польши на нашу территорию — не являются примерами якобы «создания беларуского казачества», так как противоречили национальным интересам нашей страны ВКЛ-Беларуси — и нашего народа литвинов (беларусов), а потому не имели и не могли иметь поддержки в народе. Мы не видели себя, подобно украинцам, «угнетенными Польшей», хотя это нам пытались навязать отряды казаков, постоянно врывавшихся на наши территории и занимавшихся тут созданием Смуты. Они подбивали к расколу между ВКЛ и Польшей, воевали против нашей армии беларусов, грабили наши города и села. Это, конечно, не может являться целью существования «беларуского казачества», так как с беларуской точки зрения это — чистой воды разбой. А у настоящего казачества целью является служение Стране, ее Народу и охрана их от как раз такого бандитизма. Так что тут «концы с концами не сходятся».

И второй главный нюанс в теме: казачество появляется только тогда, когда оно официально оформлено Государством как нечто сущее в стране. В ВКЛ такого не было. Как никакого «беларуского казачества» не существовало и в период нашей российской оккупации 1795–1917 гг. Поэтому всякие ссылки украинских коллег на действия у нас их казацких отрядов, привлекавших местное население, не показывают создания «беларуского казачества», ибо оно ФАКТИЧЕСКИ И ЮРИДИЧЕСКИ НЕ СУЩЕСТВОВАЛО.

Подтверждать создание «беларуского казачества» должны РАЗРЕШЕНИЯ на это со стороны наших властей (ВКЛ и после 1795 года России), но ни одного такого разрешения нет.

Одно дело — вот есть Казачье войско Донское со столицей в Новочеркасске. Другое дело — когда в «СБ» Юрий Жыгимонт пишет, что Чаусы — якобы столица беларуского казачества. Но разве когда-нибудь — даже в составе Российской империи — тут было некое «Казачье войско Чаусское»? Никогда такого не существовало и существовать в принципе не могло.

*** Только сегодня в Беларуси казачество стало реальностью — и если это многие находят важным, то Слава Богу. Но пусть при этом они будут все-таки БЕЛАРУСКИМИ казаками по своей национальной сути, а не украинскими или российскими. Пусть говорят на беларуском языке (а не на иностранных украинском или русском), пусть признают ВКЛ как свою страну предков, как наше государство. Ведь украинские казаки находят истоком Киевскую Русь, российские — Московию, а наши казаки должны истоком находить ВКЛ — наше великое и славное Беларуское Государство (великое и географически, ибо было некогда самым большим в Европе), родившее и Франциска Скорину, и Льва Сапегу, и вообще все наши основы нации. Все это — и есть содержание понятия «беларуский» — как части понятия «беларуский казак».

Вадим РОСТОВ

ПАРАДОКСЫ БЕЛАРУСКОЙ ИСТОРИИ. «ИВАНЫ, НЕ

ПОМНЯЩИЕ РОДСТВА»

«Написать Вам меня вынудило следующее наблюдение и выводы — сами судите, правильные они или нет. Изучая энциклопедию БССР в 5 томах, справочник Витебска, а также книгу «Нашы гарады», пришел к не совсем приятному для себя выводу, что мы, беларусы, потеряв историческое чувство национального достоинства, превратились в «Иванов, не помнящих родства».

Вот доказательства: в Витебском справочнике 407 страниц, а в энциклопедии БССР во много раз больше, еще около 350 страниц в «Наших городах» — и во всех них красной нитью проходит, что, если бы не советская власть, то никакой Беларуси никогда бы не было, а в городах, если бы не улицы Ленина и Маркса, то и смотреть нечего. С подобным убеждением я встречаюсь и среди некоторых беларусов. Один из моих собеседников как-то заявил, что до прихода сюда России здесь ничего не было. Смолчать я не смог и посоветовал ему читать соответствующую литературу, а не наклейки на бутылках. И таких «беларусов»

сейчас еще, к сожалению, немало — которым все равно, что здесь будет в дальнейшем.

Никто не утверждает, что советская власть мало что делала для подъема Советской Беларуси. Но необходимо учитывать и то, что продолжалась политика имперско-советского оболванивания людей различных национальностей, в особенности — беларусов, так как полностью затиралась их история. Цель была одна: извечная привязка беларусов к России.

Не можем мы, к сожалению, и сейчас без российских костылей в нашей экономике.

Интересно, как же без них обходилась и обходится та же Финляндия, сбросившая иго имперской России?

Должен прямо отметить, что мало что делается в развитии и повышении национального самосознания и культуры беларусов и сейчас. Об этом говорит хотя бы тот факт, что ни в одной из республик бывшего СССР не находится на грани второстепенного или иностранного родной язык, а иностранный приравнен к государственному. Всему этому есть исторические предпосылки, когда мы сами старались быть более советскими или пророссийскими, чем сами русские, и показать, что преданнее нас для России никого нет. А нужно ли это нам? Допуская подобное поведение, мы тем самым унижаем себя перед всем миром. Не поэтому ли с нами так и поступают: перекрывая, когда вздумается, газ и нефть — и другие экономические выпады? Показывая тем самым, что в холопах не нуждаются, а нуждаются в наших землях и предприятиях, которые еще не легли и продолжают составлять конкуренцию российским. Если мы не будем любить и уважать сами себя, свою историю и культуру, никто ее вокруг уважать не будет!

О неуважении к себе говорит то, что в том же Витебском справочнике почти через 3– страницы проимперские названия, а всего их 69 на 407 страницах. Это улицы, площади, памятники, бюсты и т. д. И носят они имена тех, кто никакого отношения к Беларуси или к тому же Витебску не имеет. Я не против увековечивания памяти людей, которые участвовали здесь в революции, воевали, погибли, творили здесь. Чтить их память — наш долг, независимо то того, какой они национальности. Но какое отношение к Витебску имеют Бауман, Бабель, Белинский, Чернышевский, Ленин, Киров, Володарский, Воровский, Г. Димитров, Жданов, Жорес? Я люблю В. А. Жуковского, Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Грибоедова, Островского, Гайдара, Гоголя, Крылова — но позвольте, какое отношение они имеют к Беларуси и Витебску? Что — они родились здесь, жили? Ничего подобного. Родились, писали, творили они в России — вот там их и надо увековечивать.

Какое отношение имеет к Витебску КПСС-овская верхушка, в честь каких величайших деяний для Витебска их здесь увековечили и продолжают это и сейчас? В каждом городе едва ли не по две улицы Ленина и Маркса и прочих, а ведь они в свое время для сохранения своей власти предавали нашу землю и народ захватчикам. Поистине прав тот же великий русский поэт Н. А. Некрасов, писавший:

Люди холопского звания Чем тяжелей наказание, Но в наших городах нет улиц, посвященных основателям городов и поселков, военным и государственным историческим деятелям, деятелям культуры и просвещения Беларуси. Не пора ли восстановить историческую справедливость?

…Не удивительно, что современные беларусы — только по названию беларусы и настолько ослепли от беспамятства, что начали уже ставить церкви чужеземным угнетателям, палачам и душегубам — и делать из них святых на родной земле, политой святой кровью наших предков за свободу родной земли. Которую мы сейчас имеем в своих руках и никак не можем употребить ее на добрые дела для самих себя.

Видать, прав был В. И. Ленин, когда писал: «Никто не повинен в том, что родился рабом, но раб, который оправдывает и приукрашивает свое рабство, — холуй и хам!».

На этом заканчиваю…»

ТРУДНАЯ ИСТОРИЯ БЕЛАРУСИ

Увы, вся наша история воспринимается «чуждой», так как она была направлена на независимость от России. Судите сами. В составе царской России мы пробыли только года (как и Польша) и три раза устраивали общенародные антироссийские восстания. БССР — была в СССР единственной республикой, у которой не было «праздника воссоединения с Россией», ибо нас Россия захватила в ходе оккупации войсками Суворова. Вся наша история до этой оккупации 1794-95 гг. — это история постоянных войн с Россией. В войне 1654гг. россияне уничтожили каждого второго беларуса, а в Северной войне — каждого третьего.

Сегодня в России главный национальный праздник — изгнание Мининым и Пожарским из Москвы беларуских интервентов — именно беларуских, а не польских или польско-литовских: почти все хоругви, посланные Речью Посполитой в Москву (по приглашению бояр) являлись полками Войска ВКЛ — беларусами с фамилиями на «-ич».

Сей «щекотливый» факт российские идеологи всегда пытались скрыть в формулировках «польские интервенты» или «польско-литовские интервенты», хотя речь всегда шла именно и только о беларусах, которые тогда (и до 1840 года) именовались литвинами Литвы.

Куда ни кинь, любая правда о нашей истории — одиозно показывает, что мы всегда были с Россией врагами. Причем, мы, Литва литвинов, были самым главным врагом Москвы — с татарами Москва браталась и дружила, а с нами — никогда. Потому что мы в еще большей степени, чем Москва, претендовали на собирание Руси, были исторической альтернативой для Руси — европейской, в противоположность азиатской Ордынской альтернативе, которую несла Московия.

Отсюда вечное желание правителей Москвы нас подавлять как национальную силу, ставящую под сомнение право Москвы на власть в регионе. Даже Франциска Скорину отвергали за то, что он являлся альтернативой «русскому первопечатнику Федорову».

Любые непредвзятые оценки исторических событий с точки зрения ИНТЕРЕСОВ Беларуси — всегда и обязательно АБСОЛЮТНО противоположны оценкам российских историков.

Это легко Латвии или Эстонии, Молдове или Украине, Грузии или Армении — воссоздавать свое национальное лицо, ибо у них этот процесс лишь эпизодически «задевает» великодержавные чувства российских элит (вроде шума вокруг военных памятников и исторических оценок украинских сепаратистов). А у нас же все на порядки сложнее.

Возьмем хотя бы упоминавшийся выше главный национальный праздник России — торжества по случаю изгнания беларусов из Москвы. Заметьте — не татар, не шведов, не немцев даже — а славян и соседей. Пусть даже в России наши полки именуют «польскими»

или «польско-литовскими», но мы-то прекрасно знаем, что речь идет именно и только о беларусах — которых к тому же якобы в болота или леса завел мифический мордвин Иван Сусанин. Так что нам делать? Притворяться и дальше, что мы не знаем нашей истории, и делать вид, что «все нормально», когда одна часть Союзного Государства возводит в главный национальный праздник изгнание предков другой части Союзного Государства из своей столицы? Или же нам следует посыпать головы пеплом и каяться, что наши предки были интервентами, преступниками?

Ивана Сусанина российское православие собирается возводить в святые. Сегодня многие беларусы — веры Москвы. Опять непонятно: считать своим святым того, кто погубил десятки тысяч жизней наших предков. Один из наших русских читателей написал нам: «И правильно сделал Сусанин, что погубил ваших беларусов, — нечего им было делать под Москвой». Но дело же вовсе не в этом! Пусть эти полки беларусов под Москвой — действительно оккупанты из Речи Посполитой. Но возводить в святые человека, который их убил, — это НЕНОРМАЛЬНО. Ведь точно так немцы не возводят себе в святые Жукова, Сталина или Гастелло, хотя четко осознают вину гитлеровских оккупантов.

А вот, для сравнения, наш ГЛАВНЫЙ беларуский святой Андрей Баболя (в его храме отмечается у нас каждый год католическое рождество): был жестоко убит мародерствующими казаками в 1657 году, во время очередной несчетной войны с Московией — порублен саблями и закопан в навоз. Его тело, захороненное в склепе в Пинске, оказалось затем «чудесным образом нетленным» на протяжении более века. Наш главный святой — растерзан русскими. Ясно, что память о нем раздражает соседа и отнюдь не «укрепляет дружбу народов». И как быть? Забыть о нашем святом — ради «дружбы народов»? Как видим, сами религии у нас и в России видят святыми тех, кто пострадал или участвовал в наших войнах друг с другом. Вот ведь как глубоко все вошло… Или возьмем миф о Куликовской битве, в которой якобы «литовский князь Ягайло со своими литовскими полками спешил на соединение с войском Мамая, да не успел». Ягайло и его войско показаны мерзавцами. Однако «литовское войско» Ягайло — это только ополчение из беларуских городов: Витебска, Минска и других. А сам Ягайло — это православный Великий князь Литовский и Русский Яков (с рождения при крещении), причем — Рюрикович. Опять же: что нам делать? Снова посыпать голову пеплом и отрекаться от предков? Но ведь те наши «полки Ягайло» под руководством того же ЯгайлоЯкова и его брата Витовта-Юрия в 1410 году разгромили Тевтонский Орден и захватили Пруссию в состав нашей страны, на 5 веков лишив немцев мечты о «походе на Восток».

Забавно, что наша история настолько ОТВЕРГАЕТСЯ Россией, что там даже не хотят искать обоснования нынешнему нахождению Пруссии в составе РФ. Хотя оно есть: Пруссия в течение длительного времени была частью ВКЛ, а сам род князей ВКЛ (от Миндовга и его отца Рингольда) — это короли Пруссии. Поскольку сегодня Беларусь и Россия являются Союзным Государством, то за счет истории Беларуси-ВКЛ Россия как бы приобретает исторические права на Калининградскую область, Пруссию. Но нет — в России настолько категорически отрицают ВКЛ и стараются оградить от ВКЛ Беларусь — что никакие такие исторические изыскания в теме ВКЛ принципиально невозможны.

Про российскую агрессию 1654-67 гг., в которой погиб каждый второй беларус, сегодня российские историки пишут, что, дескать, потери мирного населения были вызваны «только голодом, болезнями и разбоем самих беларуских партизан». Ну конечно, точно так считают и иные великодержавные немцы про Вторую мировую войну: мол, умершие в блокадном Ленинграде не являются жертвами немцев, так как от голода и болезней умерли (так, например, Манштейн считал). Правда, факты говорят, что мирное население наших городов и сел полностью истреблялось по прямому приказу царя Алексея Михайловича, самый кровавый пример — истребление всех жителей Бреста, которых царь наказал еще и тем, что вместо христианского погребения насадил трупы всех жителей города на колья и ветки для съедения зверями — чтобы Иисус их не смог воскресить. Опять вопрос: что делать?

Считать, что русский царь прав — мол, правильно уничтожил всех жителей Бреста, включая младенцев? Ведь российские историки настаивают именно на такой оценке.

Во время Северной войны пьяный Петр I пришел со своими собутыльниками в Полоцкую Софию, где приказал «подать ему» высшее духовенство Беларуской православной униатской Церкви РПЦ Киева — и стал издеваться, задавая вопрос: «Считаете ли вы нас, московитян, по вере схизматиками?». Получив ответ, Петр стал избивать священников вначале кулаками и тростью, потом, в раж войдя при виде крови, взял саблю и своей рукой порубал на куски наше высшее духовенство. Других священников пытал ночью, пытаясь узнать, где они спрятали от него ценности Полоцкой Софии. Вместо полагающейся исторической оценки этого преступления в Полоцке висит мемориальная доска с надписью, что, дескать, наш город почтил своим высочайшим пребыванием великий Петр I. Опять вопрос: должны ли мы считать мерзавцами убитое Петром I в Полоцкой Софии высшее духовенство нашей Церкви?

Обращаю внимание, «мерзавцами» — по желанию восточного соседа — мы должны считать уже не только князей и канцлеров ВКЛ (беларусов), но и высшее руководство нашей Церкви, являвшееся тогда в подчинении РПЦ Киева, а не РПЦ Москвы — что и вызвало гнев Петра. Причем Петр затем взорвал Полоцкую Софию, а еще раньше Иван Грозный приказал по той же причине этот главный наш храм разрушить и сделать из него солдатский нужник — во время недолгой оккупации Полоцка этим самозваным «царем» московские солдаты и татары устроили там туалет, гадя на наши фрески и иконы. Забавно, что в российских изданиях оккупацию Иваном Грозным Полоцка авторы объясняют «рукой помощи братского русского народа православным беларусам, страдавшим от польского католицизма». Обращаю внимание, что наша Полоцкая София была разрушена восточным соседом еще задолго до нашей Унии 1596 года. Масштабы идиотизма просто шокируют:

«русская рука помощи православному народу» превратила Софию Полоцка в руины и солдатский нужник.

Вопрос становится еще более неподъемным: должны ли мы «мерзостью» считать уже и нашу Полоцкую Софию? Ведь — как задает российская историография — все, что совершали правители Московии-России в отношении соседей, всегда благо. То есть, нам не остается ничего другого, как к числу «мерзавцев» прибавить и нашу Полоцкую Софию — и искать оправдания тому, почему ее Иван Грозный превратил в руины и сделал там сортир для солдат.

Все выше названные эпизоды находили своих «адвокатов» в среде российских историков, а вот данный — никто не стал в России оправдывать, ибо трудно тут что-то вразумительное сказать в оправдание. Как и в оправдание того факта, что Иван Грозный приказал всем евреям Полоцка принять его Московскую веру (где богом считается самодержец Московии), но те дружно отказались — и всех евреев Полоцка Иван утопил в Двине. Тут уж не скажешь «сами виноваты», хотя в этом вопросе все-таки нашлись «адвокаты» палача, которые писали, что «Иван Грозный этим освободил беларусов от гнета еврейских мздоимцев». Вот такой предлог в рамках «дружбы народов» и «дружественной руки помощи» нашли. Мол, потом меньше нагрузки на Освенцим было — усилиями Ивана Грозного.

В войну 1812 года наш народ встречал Наполеона как освободителя. Оценки понятны — предатели, хотя люди Родиной видели ВКЛ, а не оккупировавшую их Россию. После февральской революции БНР делала ставку в поиске опоры для своей независимости от великодержавной России — на Германию. Тоже предатели.

Вот такая наша досоветская история. Еще сюда следует добавить, что после наших антироссийских восстаний в XIX веке — царизм в 1839 запрещает нашу униатскую веру РПЦ Киева и насаждает плетками казаков свою РПЦ Москвы, отбирая себе наши храмы;

запрещает этим указом и наше право обращаться к Богу на нашем языке, запрещает издание Библии и вообще книгоиздание на нашем языке, закрывает все наши школы, где велось образование на нашем языке. В 1840 царизм запрещает у нас действие Статутов ВКЛ и запрещает сам термин «Литва» и название нашего народа «литвины», вводя вместо него «беларусы» и «Беларусь». А после восстания 1863-64 под запретом уже и эти названия, за которые садят в тюрьмы: царизм вводит для нас название «Северо-Западный край».

Увы, так получилось — геополитически, исторически — что вся наша история имеет только одно главное и судьбоносное для нашего народа содержание: это борьба против агрессии восточного соседа — и потом борьба с геноцидом царизма в отношении нас.

Ничего «благостного» в наших отношениях никогда не было, поэтому, с точки зрения России, у нас и «нет никакой своей истории», ибо иная настоящая наша история показывает нас как «строптивую колонию».

При этом пропаганда СССР усиленно навязывала у нас представления, в которых Отечеством подавалась Москва, а не наша Родина. В итоге советские беларусы стали воспринимать свою Родину и свою Историю Отечества предков — как нечто крайне «плохое» и «предательское» по отношению к Москве — ведь она «наша столица и Родина», а не Беларусь. Развал СССР вызвал панику в таком менталитете — мол, мы оказались отделенными границами от нашей Родины Москвы. Где мы уже не были никому нужны. Вот и проблема: люди живут в независимой Беларуси, но ментально продолжают считать своей Родиной Москву и некий СССР, которого давно нет. Заблудились умами в иных эпохах и в иностранных государствах.

«ЛЕТОПИСЬ ЧЕГО-ТО УЩЕРБНОГО И НЕПОЛНОЦЕННОГО»

Типичным образцом этой «неполноценной и ущербной истории Беларуси» является показываемый Первым каналом РБ историко-документальный сериал «Летопись времен».

Под унылую музыку из серии в серию авторы программы подают нашу средневековую историю как «сплошную трагедию», потому что, дескать, наши предки посмели сопротивляться «братскому войску русского народа», которое всего-то осаждало и грабило наши города. Ладно, пусть войны ВКЛ и Московии кажутся «трагическими ошибками» и даже «братоубийством» — я тоже убежденный пацифист и противник любых войн. Но — вот же ПАРАДОКС! — вина за «трагедию войн» непременно ложится на наших предков, хотя именно восточный сосед пришел на нашу землю, а не наоборот.

Типичный пример — очередная серия программы «Летопись времен», показанная июня 2008 года. В ней рассказывалось о битве под Оршей 1514 года, когда гетман ВКЛ Константин Острожский разгромил в пух и прах армию московских оккупантов, превосходящую наше войско в несколько раз.

Ведущий программы дал этой Великой победе нашего оружия четыре комментария.

1) Он сказал, что «на Западе этой битве придавали большое значение, но на самом деле эта победа не имела НИКАКОГО значения в войне». Это неправда. Во-первых, при чем тут какой-то «Запад», когда оценки НАШЕЙ битвы должны давать НАШИ историки? И, вовторых, они есть: наши историки как раз считают, что эта победа имела огромное значение и повлияла на весь ход войны. Например, беларуский историк А. Е. Тарас в книге «Войны Московской Руси с ВКЛ и Речью Посполитой» (Москва, АСТ, 2006) указывает, что прямым следствием победы стал возврат нам без боя оккупированных московитами городов Дубровно, Мстиславля и Кричева. А в политическом плане победа под Оршей склонила Максимилиана I отказаться от союза с Москвой, вследствие чего коалиция германского императора и московского князя Василия III распалась. На Венском конгрессе 1515 года Габсбурги и Ягеллоны пришли к полному соглашению, император Максимилиан затем послал для заключения мира в Москву посредника барона Зигмунда фон Герберштейна с нашими беларускими (литовскими) послами Яном Щитом и Богушем Боговитиновым.

2) Второй мыслью ведущего программы была та, что мы не должны Оршанскую битву считать нашей победой, так как, мол, трагедия этой победы в том, что мы убили и пленили «десятки тысяч наших русских братьев».

Но что делали эти «братья» на НАШЕЙ земле, грабя и разоряя НАШИ города? Если уж в чем-то тут «трагедия победы», так только в том, что восточный сосед — если он «брат» — вторгся на нашу землю и стал ее жечь и разорять. Так что вопрос вовсе не к нам: даже если ваш самый любимый и уважаемый сосед влезет с оружием в руках в ваш дом и станет насиловать вашу жену — вы не будете сокрушаться о «трагизме дружбы» и бояться дать насильнику отпор (мол, «это же друг»), а будете защищаться.

Совершенно аналогично никто в России не сокрушается о том, что Минин и Пожарский выгнали из Москвы «десятки тысяч наших беларуских братьев». Ни один российский историк с такой странной интерпретацией периода Смуты не выступил.

Это принципиальный вопрос: я не против того, чтобы историки России и Беларуси договорились считать все войны между Московией и ВКЛ «братоубийственными» и решили бы осуждать их как таковые в своих оценках в книгах и учебниках по истории. Отлично! Но раз такой договоренности нет — то зачем же нам это делать в одностороннем порядке?

Ведь победы над Литвой, ее оккупация и даже уничтожение целиком всех жителей наших городов (Мстиславля, Бреста и прочих) — подаются в официальной истории России всегда только как «величайшие победные деяния России». И, например, про геноцид царя Алексея Михайловича над жителями Бреста московский историк Алексей Лобин писал в нашу газету, что «это обычная практика тех времен», не выказывая никаких угрызений совести о «погибших десятках тысяч наших беларуских братьев». Причем это были не вторгнувшиеся извне с оружием в руках оккупанты, а мирные жители, старики и грудные дети, которые и были уничтожены как раз оккупантами.

Так почему мы с такой скорбью говорим о разгромленных и плененных под Оршей московитах, которые уже были отягощены возами награбленного у нас, — но никто с противоположной стороны не считает своими «братьями» наше уничтоженное ими мирное население, никаких сожалений не выказывает? В книге у А. Е. Тараса: «Литвином досталось не только оружие, но и тысячи кандалов, приготовленных для них. Что ж, оковы пригодились, их одели на прежних хозяев». Так стоит ли стенать о поверженных «братьях», которые пришли на нашу землю с тысячами кандалов, заготовленных для нашего народа?

Ну и странно в термине «русские братья» слово «русские» в отношении эпохи Василия III. В книге уже упоминавшегося Герберштейна «Записки о Московии» на всех иллюстрациях Василий изображен в чалме, астраханском халате и в арабских сапогах с высоко загнутыми носами (чтобы, по восточному суеверию, не потревожить при ходьбе землю как вместилище праха предков), с кривой турецкой саблей. То есть, полностью одет по ордынской моде (аналогично одет его друг царь Казанской Орды, с которым тот постоянно развлекался, беря с собой на охоту и прочие досуги и посла Герберштейна с его людьми).

Василий III продолжил в Московии введенный его отцом Иваном III «сухой закон» (по предписаниям Корана), носил одежды Ислама, вел ордынский образ жизни. Сама вера тогда в Московии не была православной — она была общеордынской, в которой равно почитались пророки Иса (Иисус) и Магомет. Так что «русского» в московском князе было маловато — он в большей мере претендовал тогда на престол царя Всея Орды, чем на место князя Всея Руси, а на земли Руси претендовал не ментально, а лишь на том основании, что, дескать, род князей Москвы идет от св. Владимира из Киева, потому «Киев всегда нам должен принадлежать». Это маразм. Точно так позже сын Василия Иван IV рассказывал изумленным беларуским послам, что он — «потомок царя Соломона и потому царь Эфиопии».

И сам народ Московии тогда никто не называл «русским», русинами звались только украинцы Украины, а московиты — это финны и тюрки Москвы. И хотя никаких славян в Московии отродясь не было, но ведущий программы в уже другом сюжете о Франциске Скорине рассказывает, что «он был первопечатником для всех восточных славян, в том числе для русских России». Московиты не были никакими «восточными славянами», все население исторической Московии — это славянизированные киевскими попами местные финские народы и многочисленные татары, переходившие на службу Москве. Называть их «восточными славянами» просто ненаучно, тем более что исследования генофонда русского народа, сделанные РАН в 2000–2005 году, показали, что по генам русские — это финны, а не славяне.

3) Следующий принцип авторов сериала «Летопись времен»: в рассказе об Оршанской битве противники поданы как с одной стороны «братский русский народ» (а не Василий III с его ордынским великодержавием), а с другой стороны лишь один «гетман Острожский».

Выходит, что вовсе не беларусы воевали за свою Родину с оккупантом, а именно один гетман-магнат посмел воевать против братского русского народа.

Это старый проверенный демагогический прием: подать шовинизм царизма как «руку помощи братского русского народа» (который сам при этом изнывает от крепостного гнета, но почему-то тянется «освобождать» в это же крепостничество «братские народы») — а сопротивление соседей представить как «сопротивление местных народных угнетателей» в лице элиты страны. Эту демагогию активно применял и СССР при агрессии против соседей, но странно, что авторы этого исторического сериала — беларусы — следуют этому приему и НЕ СЧИТАЮТ НАШ НАРОД СУБЪЕКТОМ ИСТОРИИ. Чтобы не дай Бог не сказать правду о том, что наши народы в той войне вообще-то воевали друг с другом.

4) В рамках сокрытия этой правды авторы сериала сводят итоги Оршанской битвы не к историческому значению в рамках нашего Отечества и народа, а в рамках одного лишь Острожского. Ведущий телепрограммы говорит, что в будущем внуки гетмана приняли католичество — и задает вопрос: а стал ли побеждать в этой битве восточного соседа православный гетман, если бы знал это будущее своих внуков? И дает ответ для телезрителей Беларуси: очевидно, не стал бы.

Это — верх того, что можно называть «коллаборационизмом» в нашей историографии.

Во-первых, Острожский никогда не был единоверцем с московитами: он был веры РПЦ Киева (с 1596 униатской) — и никогда для него не была «своей» православно-ордынская вера Москвы (где царь Орды и затем Москвы считался БОГОМ). В противном случае он вообще не имел права воевать против Василия III, так как Московская вера автоматически означала для верующего присягу московскому правителю. Так что называть Острожского «православным единоверцем московитов» — это чудовищный абсурд, просто бред. У наших православных РПЦ Киева была совершенная иная вера с жителями Московии-Орды, и только невежды ее могут считать «одной православной верой». РПЦ Москвы, напомню, родилась впервые усилиями Годунова из москово-ордынской единой веры в 1589 году (одновременно с принятием Казанью мусульманства), и как ответ в 1596 РПЦ Киева приняла униатство.

Во-вторых, ну и какая же мифическая неизвестная для гетмана «трагедия» в том, что потом внуки Острожского стали католиками? Очень скоро почти вся шляхта ВКЛ (в том числе предки Острожского) перешли вовсе не в католичество, а в протестантизм. Наша страна на время стала фактически страной протестантов, которую от протестантизма «спасали» наехавшие сюда польские иезуиты. Так наши бывшие православные веры РПЦ Киева оказались католиками. Ну и какое это отношение имеет, например, к нашей Победе в Грюнвальде в 1410 году? Как можно, подобно авторам сериала, рассуждать о том, что наши предки не стали бы воевать с немцами в 1410 году, зная, что их потомки «предадут» веру и станут сторонниками немецкого кальвинизма и лютеранства?

В СССР потомки героев войны 1812 года стали вообще атеистами: означает ли это, что Кутузов — узнай он такое будущее — отказался бы защищать Россию? Мол, зачем воевать за Отечество, если наши потомки «предадут нашу веру»?

Ну и самое главное: в передаче «Летопись времен» вопрос Оршанской битвы сведен от истории всего нашего Отечества и его народа — к личности одного Острожского, а в его уже сугубо личности — сведен лишь до его якобы религиозной принадлежности, в оценке которой авторы обманули зрителей, сказав, что Острожский был якобы Московской веры (то есть, был под присягой московскому самодержцу).

Помимо этого авторы сериала, как я нахожу, дискредитировали Острожского как вообще ПАТРИОТА РОДИНЫ. Вкладывая ему главные мысли о том, что, дескать, он не стал бы ВКЛ защищать, если бы узнал, что его внуки станут католиками. Как считаю, вышейший гетман ВКЛ имел своей главной задачей жизни служение РОДИНЕ — и вероисповедание его внуков (да пусть они хоть Ислам примут) к этому никакого отношения не имеет.

«Задним числом» авторы сериала придумали, что гетман ВКЛ стал бы потом сокрушаться и терзаться тем, что «победил русских братьев». Такие смехотворные выдумки совершенно неприменимы к верховному главнокомандующему войска ВКЛ (1497–1500 и затем 1507–1530). Он тогда СТРАНУ ЗАЩИЩАЛ, а не веру свою или своих внуков, тем более что наша страна всегда была многоконфессиональной. СТРАНА была важнее, но авторы сериала находят, что «важнее была православная вера», которой тогда у Москвы как раз и не было. И хотя мы с Москвой до 1839 были разной веры православия (мы были униатами РПЦ Киева), именно на этот ошибочный «нюанс похожести» давят сторонники царизма, ибо иного «общего», кроме этого несуществующего, в истории нет.

Причем сама постановка вопроса «нас как православного народа» — заведомо ненаучна, ошибочна и совершенно нелепа, так как, согласно «Атласу истории Беларуси»

(Минск, Издательство БГУ, 2005, стр. 15), в XVIII веке на территории нынешней Беларуси было среди населения 38 % католиков, 39 % униатов РПЦ Киева, 10 % иудеев и только 6,5 % православных РПЦ Москвы. Так какое отношение мы к вере Москвы имели? Никакого.

Острожский, что понятно, был весьма далек от идей служения православию РПЦ Киева (а с «православием» Орды-Московии вообще воевал). Он служил ВКЛ — нашей Родине и нашему Государству, где были равно и католики, и киевские православные, и иудеи.

НАЦИОНАЛЬНОЕ САМОСОЗНАНИЕ БЕЛАРУСА

Забавная деталь: ведущий сериала «Летопись времен» рассказывает, что в ВКЛ «литовская шляхта» состояла из жемойтов и аукштайтов. На самом деле Перепись войска ВКЛ 1528 г. показывает, что на территории нынешней Беларуси и в волостях Ковно и Вильно вся шляхта состояла на 100 % из беларусов (литвинов) с фамилиями на «-ич». И даже в самой Жемойтии-Самогитии (нынешней Республике Летува) 80 % шляхты — это беларусы с фамилиями на «-ич», и лишь 20 % шляхты — это жемойты и аукштайты с фамилиями на «-ис». То есть мы правили Жемойтией и ее народом, а не наоборот! А во время Оршанской битвы в 1514 году никакой шляхты жемойтов даже в самой Жемойтии не существовало! Это были тогда туземцы и язычники, которые даже своей письменности не имели — так что представлять их каким-то «дворянами» (да еще и «князьями») — это заниматься нелепыми фантазиями. Заодно авторы сериала называют род князя Миндовга «литовскими князьями», хотя это род прусского короля Рингольда и его сына Миндовга — они равно абсолютно никакого отношения не имеют к жемойтам и аукштайтам Республики Летува, да к тому же и языка восточных балтов не знали (на котором их имена сейчас жемойты изменили на никогда не существовавшие «Миндаугас» или «Витаутас»).

Все объясняется просто: после нашей оккупации в 1795 году и после последовавших наших антироссийских восстаний царизм поставил задачу лишить нас исторической памяти.

Поэтому стал насаждать представления о том, что, дескать, вовсе не наши предки всю свою историю воевали с Россией, а их лишь принуждали к этому угнетавшие их жемойты и аукштайты. Надо полагать, своими каменными топорами — из своих чащоб, в которых они скрывались от всего света, почему и сохранили язык, так похожий на древнеиндоевропейский.

Аналогично с названием народа. Впервые термин «белорусец» появляется во время войны 1654-67 гг. (в которой погиб каждый второй наш житель). Это слово, введенное царем Алексеем Михайловичем, не означало какой-то национальности, а означало только коллаборациониста и изменника, который предал свою веру и присягу — и принял Московскую веру с автоматической присягой царю Московии. Вначале «белорусцами» в документах Московии значатся все русины (ныне украинцы) Восточной Украины, которые пошли на договор с Кремлем в 1654 году. Затем, с началом войны, число этих украинских «белорусцов» дополняется жителями города Чаусы, которые первыми предали свою веру и страну — и присягнули вере и царю оккупантов. Затем последовал Могилев и другие наши города, включая Брест. Они, правда, потом снова вернулись к своей вере и отвергли московского сатрапа (за что жители Бреста были по приказу царя поголовно вырезаны и брошены на колья во рвы для съедения зверями, а жители, например, Могилева были преданы РПЦ Москвы анафеме «до скончания веков»). У нас в «белорусцев» записывали и нас литвинов, и тех редких евреев, кто предал под угрозой смерти свой иудаизм, и жемойтов с аукштайтами, и поляков, и цыган.

Характерная деталь: в сохранившихся в Москве огромных списках тысяч и тысяч угнанных в русское рабство наших сограждан — нет ни одного «белорусца». Там только литвины с фамилиями на «-ич» (то есть нынешние беларусы) и жмудины с фамилиями на «ис». А вот «белорусцы» (как принявшие веру Москвы и присягу ее царю) — убийству или рабству не подлежали, это были «новые подданные Кремля». В начале той войны «белорусцев» появилось много, а затем они у нас совершенно исчезли, так как все, кто принимал веру Москвы с присягой ее царю, — потом отказывались от нее.

Именно в таком значении видела слово «белорусец» и Екатерина II при захвате нас во время раздела Речи Посполитой. Она тогда совершенно не собиралась менять наше название литвины на «беларусы», так как для нее термин «белорусец» означал не наш народ, а лишь тех, кто перешел из католичества, униатства, ислама или иудаизма — в Московскую веру.

По этому принципу у нас Екатерина создала два разных гусарских полка: в Гродненском служили униаты и католики, а в Белорусском — та наша шляхта, которая приняла Московскую веру.

Желание «ментально увязать» наш народ с Российской империей тогда проявлялось совсем в другом: в 1820–1840 гг. официоз России использует в названии нас выдуманный им термин «литовцо-руссы». В том числе именно так именует наш народ известный собиратель русского фольклора И. П. Сахаров (1807–1863) в первом издании его «Сказаний русского народа» в 1836 году. Вот под таким названием мы бы и продолжали именоваться и дальше, если бы не наше восстание 1830-31 гг. В рамках «ликвидации основ сепаратизма» царизм решает в 1840 году навсегда запретить само слово «Литва» и убрать его из своего государства. Одновременно с этим надо было запретить и название нашего народа «литвины». Придумали, что теперь пусть они называются белорусцами — мол, ведь указом царя 1839 года действительно была запрещена наша униатская вера и вместо нее насажена вера Московская. То есть, получились все поголовно «белорусцы». Однако даже в 1953 все сельское население Минской области при опросах этнографов продолжало именовать себя литвинами, а не какими-то «белорусцами», хотя пожило уже давно и в БНР, и в БССР.

Эти подробности о том, «как мы стали белорусцами» в 1840-63 гг., сегодня знают даже далеко не все беларуские историки — ибо все приходится лишь сегодня выискивать и находить по крупицам в пыльных архивах. Создатели сериала «Летопись времен» этого точно не знают — как, конечно, и миллионы беларусов, ибо это в школах не преподается на уроках истории.

Вместо того чтобы ясно и четко сказать детям о том, как и когда царизм заменил наше название народа литвины на беларусы, учебники вещают басни о том, что «беларусы жили в Литве ВКЛ» (то есть «параллельно» и виртуально где-то в Истории с ее главным народом литвинами — нашими предками). Что документы ВКЛ велись на древне-беларуском языке (который тогда назывался литовскими языком литвинов — наших предков). И что правили ВКЛ не беларуские князья, а литовские князья — хотя это полные синонимы. Основы этому маразму задает энциклопедия «Беларусь»: «Беларуский этнос образовался в XIII–XVI веках», хотя в Статутах ВКЛ перечислены все народы нашей страны: литвины как образующие государство, а вот жемойты, аукштайты, русины (украинцы Волыни) и евреи — как ущемленные в своих правах. И никаких «беларусов» в Статутах ВКЛ нет! Зато все литвины на 100 % — с нашими фамилиями на «-ич», которые мы сегодня находим «беларускими».

Так какой такой «беларуский этнос» образовался в XIII–XVI веках в ВКЛ, якобы «отличный от Литвы»? МЫ САМИ И БЫЛИ ЭТОЙ ЛИТВОЙ — а не кто-то другой. И ни одного «беларуса» в ВКЛ не существовало.

Незнание нашей 10-миллионой «нацией» этого ВАЖНЕЙШЕГО для нас момента — как литвинов в 1840 году превратили в «белорусцев», а Литву в «Беларусь» — является ЧУДОВИЩНОЙ ДЫРОЙ в нашем национальном сознании. Эта ДЫРА прерывает связь наших поколений и всю нашу историю, является преградой для того, чтобы мы видели сегодня нашу страну историческим наследником ВКЛ.

Самое интересное, что эта ментальная ДЫРА в преемственности национального сознания народа была и в БНР. Там получили свободу и провозгласили Государственность, вернули свои государственные символы — а вот как и почему «из ВКЛ Беларусь появилась», никто не знал. В том числе этот вопрос совершенно обойден вниманием в знаменитой книге В. У. Ластовского (члена правительства БНР) «Короткая история Беларуси», изданной еще в 1910 в Вильно. Не имея ответ на этот важнейший для нашего национального самосознания вопрос, даже правительство БНР стало судорожно метаться, сомневаясь в своей Государственности — и приняло в конце концов решение обратиться к Демократической России с просьбой войти в ее состав как федеративное образование. Как известно, Российская Демократическая Республика Керенского была свергнута хунтой большевиков, а те вскоре напали на БНР, и Ленин повелел вообще ликвидировать наше Государство, включив нас в состав РСФСР. Хороший урок беларусам.

Из-за этой ДЫРЫ в преемственности национального сознания народа мы и не смогли в середине 90-х состояться как Национальное Государство, подобно России, Украине и другим странам экс-СССР. Мы единственные в экс-СССР не ввели национальное название своей валюты (беларуские талер и грош), не ввели национальное название парламента (Рада), отказались от исторических символов Государственности наших предков.

Каждое Государство обязательно исторически начинается с национального сознания его народа — и далее только на нем и базируется. Нет его — нет и Государства. У нас случай уникальный: при задушенном национальном самосознании мы только потому вошли в ряд «независимых стран», что лишь последовали примеру всех республик СССР, да к тому же мы члены ООН. При формальных признаках Государственности мы не имеем главного условия — национального самосознания. Поскольку большинству народа было привито царизмом и СССР неприятие своей истории ВКЛ и предков-литвинов, то стали плодиться всякие суррогаты, якобы признанные заполнить эту дыру. В их числе и маниакальное пристрастие к СССР, и бредни царизма про «единство трех восточно-славянских народов», и столь же лживый тезис о том, что, дескать, мы были всегда одной православной веры с Россией. Увы, эти ложные концепции и псевдоидеологии не имеют НИКАКОГО ОТНОШЕНИЯ к нашему национальному самосознанию и в принципе не способны его заменить как фундамент Государственности.

Вадим РОСТОВ Вільня-Вільно-Вільнюс. Гісторыя аднаго горада Зараз наша радзіма — незалежная эўрапейская рэспубліка. Як кожная вольная краіна яна валодае ўсімі атрыбутамі дзяржаўнасці — тэрыторыяй, межамі, урадам і г.д. Сучасная наша мяжа адпавядае адміністрацыйным межам БССР. Яна замацавана дамовамі і пагадненнямі з кожным з бакоў, зьяўляецца міжнародна прызнанай і найбольш адпавядае сучасным інтарэсам Беларусі і краін суседзяў. Але варта зазначыць, што першапачатковая мяжа нацыянальнага беларускага гаспадарства выглядала трохі інакш. І калі мяжа БНР, абвешчанай 25.03.1918 г. у этнічных межах, на некаторых сваіх адрэзках супадала з сучаснай мяжой РБ, то на іншых прасоўвалася значна далей ад таго як зараз.

Я жадаю распавесці вам пра Паўночна-Заходні адрэзак мяжы, ад размяшчэння якога залежала не толькі прыналежнасць тэрыторый але і самой гісторыі. Прадметам спрэчкі сталася старажытная сталіца беларускамоўнага ВКЛ — Вільня. Свае пляны на конт гэтага горада малі не толькі беларусы, але і палякі з летувісамі. Летувісам Вільня была неабходна, як пацверджанне іхных гістарычных мітаў, як спосаб замацаваць за сабой гісторыю ВКЛ.

Палякі ж лічылі Вільню не больш як прыступкай на шляху да здзяйснення “ягелонскай” палітыкі, згодна якой паміж Польшчай і Расеяй не павінна было існаваць ніякіх іншых дзяржаваў.

Напачатку хачу зазначыць, што межы БНР былі прызнаныя ўсімі суседзямі (у тым ліку і Летувой) і некаторымі эўрапейскімі краінамі, што 03.12.1918 г. было пацверджана пераездам Рады БНР у Вільню. Дарэчы абвешчаная 01.01.1919 г. у Смаленску бальшавісцкая ССРБ у процівагу буржуазнай БНР таксама была акрэслена этнічнымі межамі.

Але барацьба за старажытную сталіцу ВКЛ на той час вялася зусім ужо не палітычная, а ваенная. За кароткі перыяд горад займалі то польскія, то савецкія войскі. Таксама нядаўна вызваленая ад імпэрскага гнёту Польшча была прафінансавана і ўзброена краінамі Антанты з мэты стварэння буферу паміж Савецкай Расеяй і буржуазным светам. Гэта, а таксама маўклівая згода краін Захаду, дазваляла ёй ажыццяўляць сваю палітыку гвалтоўнымі метадамі.

Трэцім гульцом на гэтай арэне была Летува, атрымоўваўшая падтрымку з боку Нямеччыны. 12.07.1920 г. Летува і Расея апдпісваюць дамову, згодна якой Летуве перадаецца Вільня з гарадамі Браславай, Лідай, Горадняй. Упаўнаважаны Расеі Іоффэ заяўляе: “Товарищи, есть ли о чем говорить. Сейчас мы ведем войну с Польшей. Уступая жадным литовским ксендзам белорусскую территорию с гор. Вильня, мы, благодаря этому, не только обеспечиваем наш правый фланг, но в некоторых случаях получаем и помощь со стороны Литвы. Если мы Польшу победим, то дни клерикально-буржуазной Литвы будут сочтены. Если же нам придется отступить в глубь Белоруссии, то мы оставляем ксендзовской Литве количество белорусского населения, которого она никогда не переварит. В результате недоразумений между литовцами и белоруссами, которые мы считаем неизбежными, мы будем иметь революцию, которая в свою очередь сотрет с лица земли клерикально-буржуазную Литву”. Дзеля канчатковага замацавання гэтых земляў за сабой Летува падпісвае 07.10.1920 г. Сувалкскую мірную дамову з Польшчай, згодна якой тэрыторыя Вільні і края часова застаецца за Летувой, але ужо на наступны дзень (08.10.1920 г.) польскі генэрал Людвік Жылігоўскі ўзнімае “народнае паўстанне” і ўтварае прапольскую Рэспубліку сярэдняй Літвы (Litwa?rodkowa).

14.05.1921 г. адбываецца паседжанне Лігі Нацый, на якой упаўнаважаны Летувы Мілашюс “выклаў гістарычныя, прававыя, этнаграфічныя і эканамічныя аргуманты прыналежнасці Вільні Летуве”. Галоўным аргумантам быў старажытны Талмуд, у якім было напісана “надрукаваны ў Вільні, сталіцы Літвы”. Разумеючы ўсю складанасць пытання прадстаўніком Вялікбрытаніі П.Хімансам 20.05.1921 г. быў выкладзены праект вырашэння пытання, але дэлегацыя Летувы яго рашуча адвергла. Абраны 08.01.1922 г. Сейм Сярэдняй Літвы амаль адзінагалосна прагаласаваў за далучэнне Сярэдняй Літвы да Польшчы. Хуткім часам Сейм Летувы зразумеў, што далейшая барацьба не мае рацыі і 19.03.1938 г. сам афіцыйна зацвердзіў адсутнасць у Летувы прэтэнзый на Вільню і край.

Разам з Вільняй у складзе Польшчы апынулася і тэрыторыя Заходняй Беларусі. Разам яны склалі “крэсы ўсходнія”, заселеныя, па меркаванні “санацыйных” уладаў, людзьмі другога гатунку. Каб больш-меньш абяліць сваю палітыку, польскія ўлады пачалі ажыццяўляць працэс палянізацыі — знішчаць інтэлігенцыю, зачыняць цэрквы і школы. Пры дапамозе фашыстоўскіх бонзаў быў створаны Бяроза-Картузкі канцэнтрацыйны лягер, у якім утрымлівалася беларуская інтэлігенцыя, палітычныя і грамадзкія дзеячы. Лягер неаднаразова інспектаваўся высокімі чынамі 3-га Райху і яны былі вельмі задаволеныя ўбачаным. Такім чынам палякі плянавалі давяршыць распачатую яшчэ ў часы Рэчы Паспалітай палітыку палянізацыі.

Пад уплывам польскага культурніцкага ўціску фармавалася “тутэйшая” мова — беларуска-польская трасянка. У 1978 годзе Часлаў Мілаш напіша: “…не знаю только, были ли окрестные деревни польскими, как в мое время, или белорусскими. …вырасти там [у Віленскім краі] означало не то же самое, что вырасти в местах этнически однородных; даже язык воспринимался иначе. Не было народного говора — городского или деревенского — с подлинно польскими корнями; был “тутошний язык”, забавный, по духу скорее белорусский, чем польский, хотя и сохранивший много общепольских выражений XVI–XVII веков, которые в Польше вышли из употребления… Но все это было поистине чуждо польскому народному говору”. Так што прыналежнасць Вільні Польшчы даволі сумніўная. Амаль зусім нерэальная.

На наступны віток развіцця падзеі вышлі 24.08.1939 г. калі быў падпісаны савецкагерманскі пакт аб ненападзе (Молатава-Рыббэнтропа), у сакрэтным пратаколе якога ўжо быў вырашаны далейшы лёс Польшчы. Да ажыццяўлення палажэняў сакрэтнага пратаколу Нямеччына прыступіла 01.09.1939 г., уварваўшыся пасля інсцэнаванй правакацыі ў Польшчу.

Са свайго боку Чырвоная Армія 17.09.1939 г. перасекла ўсходнюю мяжу Польшчы, вызваляючы Заходню Беларусь і Ўкраіну і спынілася па лініі Керзана. 20.09.1939 г. па вуліцах Бярэсця быў здзейснены сумесны савецка-нямецкі парад.

22.09.1939 г. у Вільні выйшаў першы нумар газэты “Віленская праўда” на беларускай мове — друкаванага органа Часовага кіраўніцтва Заходняй Беларусі. На Народным сходзе ў Беластоку дэлегаты з усяе Заходняй Беларусі (у тым ліку і з Вільні) прынімаюць пастанову аб далучэнні да БССР.

Тым часам 10.10.1939 г. прадстаўнік Летувы Ёзас Урбшыс пад уціскам савецкага боку падпісвае дамову аб дапамозе паміж Летувой і СССР. Са складу Заходняй Беларусі вылучаюцца і перадаюцца Летуве Вільня і амаль 1/3 краю. Прадстаўнік СССР Молатаў кажа: “Мы знаем, что большинство населения края не литовское…” А 27.10.1939 г.