«ЭВОЛЮЦИЯ ИНСТИТУТА КОМПЕНСАЦИИ МОРАЛЬНОГО ВРЕДА В РОССИЙСКОМ ПРАВЕ (ТЕОРЕТИКО-ПРАВОВОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ) ДИССЕРТАЦИЯ на соискание ученой степени доктора юридических наук ...»

Происходившие в результате развития общественных отношений изменения в применении института кровной мести как средства возмещения вреда выразились в ее замене денежными компенсационными санкциями, что нашло свое отражение в древнейших законодательных актах раннегосударственных образований. Эта трансформация происходила постепенно в силу развития настроений общества, его самобытности, политических преобразований и классового расслоения. Следует заметить, что применение денежных композиций к преступнику напрямую зависело от его классовой принадлежности. При этом процесс ограничения кровной мести осуществлялся посредством:

См.: Кечекьян С.Ф. Указ. соч. С. 35.

См.: Малиновский А.В. Указ. соч. С. 89.

См.: Шаргородский М.Д. Указ. соч. С. 24.

– сокращения перечня деяний, за совершение которых полагалась месть. Если ранее мстили за любую обиду, то позже месть стала применяться лишь за убийство, похищение женщин и телесные повреждения;

– сужения круга лиц, имевших право мстить. Если ранее мстило все племя, род, то позднее – только семья и наиболее близкие родственники потерпевшего (отец, сыновья, братья, племянники, дяди), а также лиц, в отношении которых применялась месть. Если раньше месть была безгранична и распространялась на всех членов враждебного племени, то позже ей стал подлежать сам виновный или его близкие;

– уменьшения срока мести и установления периодов ее прекр ащения;

– предоставления потерпевшему права выбора: либо мстить, либо получить выкуп. Так, в законах царя хеттского царства Телепина (XIII в. до н. э.) предписано: «А дело крови таково: кто прольет кровь, то будет как скажет господин крови – если он скажет «пусть де он умрет», то пусть он умирает; если же он скажет «пусть де он возместит», то пусть он возместит. Царю же до этого нет дела»1;

– обозначения мест, где нельзя совершать месть, или установления права убежища. Например, по чешскому праву если убийца был найден у жены и она прикрыла его своей одеждой или обняла его, то мститель не смел коснуться своей жертвы. У племен центральной Австралии имелись священные пещеры, где преследуемому обеспечивалась полная безопасность. На одном из островов Самоа «Уполу» местом убежища было старое дерево, которое считалось обителью бога; всякий убийца или другой преступник, добравшийся до этого дерева, находился в безопасности от преследований кровного мстителя. У индейцев Калифорнии местом убежища служил храм; такими местами являлись гробницы (в Чехии – гроб святого Вячеслава), города-убежища и т. д.;

Законы Вавилонии, Ассирии и Хеттского царства // Вестник древней истории. 1952. № 3-4. С. 218.

– возникновения и применения других мер, заменявших кровную месть:

талион, композиция, позже смертная казнь и членовредительские наказания;

– установления порядка мести родичей (только после суда, предоставлявшего им это право)1.

Для упорядочения обозначенного процесса и управления им нужна была сильная власть, способная объединить все роды и своей деятельностью сделать излишними беспрерывные частные войны. Такой властью могла стать власть государственная, а деятельностью - деятельность судебная вообще и карательная в частности 2. Данная тенденция нашла свое отражение в ранних законодательных актах, на которых основывали свою власть первые государственные правители. В связи с этим остановимся на рассмотрении первоисточников, в которых поднимались вопросы возмещения вреда путем применения институтов кровной мести, денежных композиций, штрафа, а также его возмещения в натуральной форме.

Одним из первых древних источников, дошедших до нас, является Законник Билаламы государства Эшнунна (Месопотамия), составленный в середине ХХ в. до н. э. Так, в § 42 говорится, что «если человек укусит человека за нос и отсечет его, то он должен отвесить 1 мину серебра; за глаз – 1 мину, за зуб – 1/2 мины, за ухо – 1/2 мины, за удар по щеке – 10 сиклей серебра». «Если человек отрубит человеку палец, то он должен отвесить 2/3 мины серебра» (§ 43). В § 44 предписано: «Если человек повалит человека, то он должен отвесить ему 10 сиклей серебра»3.

В Фрагменте шумерских законов ХIХ в. до н. э., который происходит из г. Урука и представляет собой часть законодательства царства Ларсы, значится: «Если кто-либо толкнет дочь человека и причинит выкидыш ее плода, то должен отвесить 10 сиклей серебра» (§ 1). «Если ктоСм.: Шаргородский М.Д. Указ. соч. С. 18–19.

См.: Фойницкий И.Я. Указ. соч. С. 12.

Дьяконов И.М. Законы Вавилонии, Ассирии и Хеттского царства // Вестник Древней истории. 1952. № 3. С. 218.

то ударит дочь человека и причинит выкидыш ее плода, то должен отвесить 1/3 мины серебра» (§ 2) 1.

Первая таблица Хеттских законов XV–XIV в. до н. э. следующим образом решает вопросы возмещения вреда, в частности, в § 5 говорится, что «если кто-нибудь убьет купца из Хаттуса, то он должен дать 1 1/2 мины серебра и отвечает своим домом; если это произойдет в Лувии или Пале, то он должен дать 1 1/2 мины серебра и возместить его добро» (имеются в виду товары, которые убитый имел при себе). «Если это произойдет в Хаттусе, то он сам должен и похоронить купца». В § 8 предписано: «Если кто-нибудь ослепит раба или рабыню или выбьет ему зуб, то он должен дать 10 полусиклей серебра, а также отвечает своим домом»2.

Согласно законам Хаммурапи (царь Вавилонии в 1792–1750 гг. XVIII в.

до н. э.) посягательства на жизнь и здоровье карались судом, что, однако, не исключало возможность кровной мести потерпевшего или его родичей по принципу талиона. При этом если данное преступление считалось посягательством лишь на интересы потерпевшего, то виновный обязан был возместить причиненный вред деньгами в размере, установленном законом (например, за глаз или кость, или жизнь раба), либо уплатить штраф, соответствующий размеру причиненного вреда. Но штраф в виде многократной стоимости причиненного вреда (уголовный штраф) составлял уже несомненное наказание, поскольку сумма его была намного больше выгоды от посягательства на чужое благо, имущественное или личное, поэтому закон иногда явно шел на то, чтобы, за непосильностью уплаты огромного штрафа или иного возмещения, предать смерти виновного3. Тем самым действовал институт возмещения вреда, при котором потерпевшая сторона могла применять кровную месть в отношении преступника в силу законодательной дозволенности, то есть предоставления права на осуществление мести. Вместе с тем в законах Хаммурапи за преступления, связанные с Дьяконов И.М. Законы Вавилонии, Ассирии и Хеттского царства // Вестник Древней истории. 1952. № 3. С. 224.

причинением физического вреда жизни и здоровью потерпевших, устанавливались штрафные компенсационные санкции в зависимости от сословного происхождения преступника и потерпевшего в силу классового развития общества.

Необходимо отметить, что ставки тарифов тщательно детализировались, причем исчисление происходило обычно на основе сравнения нанесенного вреда с убийством взрослого мужчины, из тарификации которого исходило право всех народов. Учитывались пол, возраст потерпевшего, характер убийства, ранения, оскорбления и т. д. У вестготов были установлены 16 разрядов цены крови (выкупов) при убийстве мужчины в зависимости от его возраста и, следовательно, трудоспособности; 12 разрядов – при убийстве женщины. У сиамских народов – 23 разряда цены крови мужчины и 26 разрядов – женщины. Так, за убийство ребенка мужского пола в возрасте от 1 года до 2 лет полагался выкуп в 16 тикуль; мужчины от 26 до 40 лет – 56 тикуль, от 41 до 50 лет – 48 тикуль;

за убийство женщины в возрасте от 21–30 лет – 48 тикуль, и чем она старше, тем меньше, например, от 70 лет – 10 тикуль1.

Законы Ману, представляющие собой сборники поучений и рекомендаций по применению обычных правовых норм (приписываются мифическому прародителю людей – Ману), создавались в брахманских богословских школах Индии.

Первые упоминания об этих законах относятся к VI–III вв. до н. э., а их текст окончательно сложился во II в. до н. э. – II в. н. э. Сами законы состоят из двенадцати глав, в частности, в главе восьмой, посвященной рассмотрению царем судебных дел, излагаются правила назначения наказания. Так, денежное наказание в виде штрафа за оскорбление кшатрия составляло 50 пан, вайшья – 25, шудры – 12 пан (правило 268). За обзывание человека кривым, хромым или иным подобным словом, даже если это соответствовало действительности, виновный принуждался к уплате штрафа не менее каршапаны (правило 274).

При нанесении физического вреда потерпевшему, например, за царапание кожи, что вызвало появление крови, виновный штрафовался на сотню пан, а за перелом кости – подлежал изгнанию (правило 284). В случае повреСм.: Шляпочников А.С. Указ. соч. С. 24.

ждения какого-либо члена человека с кровотечением виновный обязывался уплатить издержки за лечение или весь штраф царю (правило 287). При убийстве человека (вина убийцы приравнивалась к вине вора) виновный должен был заплатить высший штраф в 1000 пан (правило 296)1.

В Кодексе законов Умму-Хана аварского-справедливого (XVI–XVII вв.) содержатся правовые нормы, предусматривающие натуральную форму возмещения вреда. Так, нанесение человеку раны в голову или живот, глубина которой доходила до головного мозга или до внутренностей живота, наказывалось взиманием с виновного 66 голов овец с ягнятами (ст. 1). Лишение человека глаза влекло за собой взыскание с виновного 100 овец, обоих глаз – 200 овец (ст. 2, 3). За отрубание одной руки или парализацию ее с виновного взыскивалось 100 овец, обеих рук – 200 овец (ст. 4, 5). Отсечение уха человека возмещалось взысканием с виновного в пользу воеводства 50 овец, ушей – 100 овец (ст. 7, 8). Если двое подрались на площади перед мечетью, то первый ударивший подвергался штрафу в размере стоимости двух быков (ст.

34)2.

Приведенным нормам законодательных актов, как регуляторам общественных отношений в сфере возмещения вреда, присущи следующие качественные особенности:

во-первых, твердость (одновариантность, надежность) не менее жесткая, чем у обычаев, но позволившая закрепить и обеспечить в обществе новые институты и отношения, что явилось одним из условий высокой значимости юридических средств;

во-вторых, определенность содержания – возможность точного фиксирования условий поведения людей, обязательных последствий, наступающих в тех или иных обстоятельствах;

См.: Законы Ману. Манавадхармашастра. М., 2002. С. 6–7, 267–311.

См.: Хашаев Х.М. Кодекс законов Умму-Хана аварского (справедливого). М., 1948. С. 4.

в-третьих, публичная гарантированность обеспечения данных условий поведения и обязательных последствий посредством государственной власти и ее принудительных механизмов1.

Следует подчеркнуть, что переход от кровной мести к системе выкупов был связан с изменением производственных отношений, с развитием института частной собственности. При этом всякая нанесенная «обида» рассматривалась как материальный вред, причиненный потерпевшему и его родственникам независимо от ее формы. В свою очередь, материальный ущерб соотносился с господствующим товарным эквивалентом (скот, металлы и др.), который преступник обязан был возместить потерпевшему и его родственникам, то есть выкупить вред. Система выкупов представляла собой общественное отношение, где «преступление и наказание выступали в форме обычного менового акта»2.

Таким образом, в вопросах применения наказания и определения размера компенсации морального вреда потерпевшему на ранних этапах развития общества преобладала идея эквивалентности ущерба, на что указывал Ф. Ницше. По его мнению, на протяжении значительной части истории человечества наказывали отнюдь не потому, что считали преступника ответственным за его поступок, следовательно, не исходя из предпосылки того, что только виновный заслуживает наказание. Напротив, дело происходило так же, как родители наказывают детей, сердясь за понесенный убыток и срывая злобу на виновнике. Но гнев этот умерялся и сдерживался идеей, что всякий ущерб в чем-либо имеет свой эквивалент и действительно может учитываться хотя бы в виде боли, причиненной нанесшему этот ущерб3.

См.: Алексеев С.С. Указ. соч. С. 18.

Шляпочников А.С. Указ. соч. С. 23.

См.: Ницше Ф. Генеология морали. СПб., 2010. С. 65–66.

§ 2. Теоретико-прикладные особенности компенсации морального вреда в романо-германской (континентальной) правовой семье Основу романо-германской системы права составляют правовые учения, созданные в римском праве, которое возникло и развивалось во времена существования Римской империи. Этим правом, значимым для всей юриспруденции, были выработаны положения, связанные с возмещением вреда (включая неимущественный вред) потерпевшему. Именно в римском праве появилось понятие иска о компенсации вреда потерпевшему в уголовном и гражданском судопроизводстве. Вследствие этого уместно рассмотрение эволюции представлений о компенсации нематериального вреда в римском праве.

Состав и соотношение правовых средств в системах романогерманского юридического типа имеют следующие отличительные свойства:

во-первых, основой всего состава юридических средств являются нормы закона (при этом всему тому, что происходит «до» закона, не придается существенного юридического значения, а все то, что «после», – оценивается в качестве явлений, реализующих закон, его применение);

во-вторых, судебная деятельность (практика) понимается в качестве производной от закона (только в XIX–XX вв. она начинает обретать самостоятельное значение);

в-третьих, общие идеи, принципы в области права имеют юридическое значение лишь постольку, поскольку они выражены в законе1.

В связи с изложенным считаем целесообразным обратиться к характеристике римского права как первоосновы романо-германской системы права.

Единственным источником римского права до середины V в. до н. э.

были обычаи (просто mos) или обычаи предков (mores majorum), часть из которых попала в поле зрения зарождающейся публичной власти и стала обычным правом, а позже вошла в официальные письменные источники 2. Обычай См.: Алексеев С.С. Указ соч. С. 62–63.

См.: Бойко А.Н. Римское современное уголовное право. СПб., 2003. С. 22.

предопределил и развитие в Риме ранней формы возмещения вреда – частной мести.

В древнейшее время государственная власть не вмешивалась в столкновение между частными лицами; реагировать так или иначе на причиненную обиду было делом самого обиженного. Институт мести заключался в следующем: своим преступлением преступник отдавал себя на произвол обиженного; сама личность преступника являлась объектом мщения, причем содержание преступления было безразлично (нанесение ран, личной обиды или причинение имущественного вреда). Во всех случаях потерпевший мстил лишь обидчику: личность последнего отвечала за преступление. Однако месть могла не осуществляться на основании достигнутого соглашения между обиженным и обидчиком: обиженный отказывался от мести под условием, что обидчик уплатит что-либо.

Как видно из параллелизма института мести, уже на ранних этапах развития Древнего Рима существовала альтернативная форма возмещения вреда – примирение потерпевшего с преступником посредством соглашения. Впоследствии, с усилением основ государственной власти, произошло вытеснение мести как формы возмещения вреда, применявшейся в Древнем Риме.

Обычай частной мести, безусловно, способствовал обострению отношений между людьми, вызывая порою долговременную, переходящую из поколения в поколение и охватывающую широкие круги населения (семьи, роды) ссору (вражду) между сторонами обидчика и потерпевшего. Данное обстоятельство, отрицательно влиявшее на сплоченность народа, обусловило осуществление государственной властью регламентации уголовного суда и наказаний1. Тем самым государство, вмешавшись в сферу применения мести, взамен ее установило различные виды частных штрафов, что нашло свое отражение в одном из древнейших сводов римского обычного права – Законах XII таблиц (Leges XII tabularum), составленных в V в. до н. э., полностью до нас не дошедших. Однако имеющаяся масса ссылок различных авторов на См.: Покровский И.А. История римского права. М., 2004. С. 97.

Законы XII таблиц позволила западноевропейским литераторам целиком восстановить этот драгоценный правовой памятник.

Вопросы об оскорблениях чести и возмещении вреда рассматриваются в Таблице VIII (1, 2, 3 и 4-й ее фрагменты).

Согласно первому фрагменту обида считается существующей только при несправедливых упреках, в том числе письменных. Второй и третий фрагменты посвящены реальным оскорблениям. Так, во втором фрагменте значится, что лицо, нанесшее увечье другому лицу и не помирившееся с обиженным, наказывается таким же повреждением. Третий фрагмент предусматривает, что за разбитие лица или за удар в лицо свободному человеку либо рабу виновный подлежит штрафу. Что касается четвертого фрагмента, то он излагается кратко: кто причинит обиду другому, тот выплачивает штраф в определенном размере1.

Установление штрафных санкций являлось гарантией государства по обеспечению нарушенных прав обиженной стороны и вместе с тем свидетельством его власти.

Законами XII таблиц предусмотрена дифференциация размеров компенсации в зависимости от видов преступлений и классового положения людей.

В этих законах преступления систематизированы следующим образом:

– посягательства на личность, подразделяемые на три степени: первую, самую тяжелую степень, являет членовредительство, влекшее мщение по принципу талиона при условии отсутствия между сторонами добровольного соглашения (примирения); вторую степень имеют другие, не столь тяжкие ранения, за нанесение которых мщение было запрещено, а обидчик подвергался обязательному штрафу в размере 300 ассов, если пострадал свободный человек, и 150 ассов, когда ранение причинялось рабу; третью степень влечет иная, но все же физическая, обида (побои без поранений, оскорбительные удары и т. п.), за что обидчик наказывался штрафом в размере 25 ассов;

См.: Духовской М.В. Понятие клеветы, как преступления против чести частных лиц по русскому праву. Ярославль, 1873. С. 11–12.

– воровство. В случае поимки вора на месте преступления он попадал в положение приговоренного должника, то есть имел возможность откупиться в течение 60 дней. Однако из-за отсутствия таксации пени он находился в полной зависимости от обкраденного, который мог потребовать от вора искомого. Тем не менее государственная власть еще не брала на себя функции обнаружения и преследования преступника, что являлось делом самого потерпевшего;

– повреждение или уничтожение чужих вещей. При совершении подобных деяний был предусмотрен общий иск, который также связан со штрафом, например, за порубку чужих деревьев полагалась специальная ответственность – 25 ассов за каждое срубленное дерево1.

Между тем правонарушения, которые в современном мире считаются преступлениями, у римлян рассматривались не более чем вред, и не только воровство, но и грабеж и насильственный захват чужой вещи ставились юрисконсультами наравне с личным оскорблением, пасквилем и клеветой.

Все эти виды правонарушения могли одинаково порождать обязательство и оплачиваться пеней. Данная особенность чаще всего обнаруживается в общих законах германских племен. В них устанавливалась обширная, безусловная система денежных вознаграждений за убийство и за малым исключением такая же значительная система вознаграждения за меньшие обиды2.

Как видим, обычай частной мести в некоторой степени был сохранен и впоследствии заменен талионом за совершение преступлений против личности. При этом частная месть медленно вытеснялась общественной карой. Денежная пеня совмещалась с талионом, что преследовало идею устрашения, например, утопление в кожаном мешке вместе с обезьяной, собакой либо змеей, сбрасывание головой вниз с высокого моста, отрубание ног, сталкивание вора-раба с Тарейской скалы капиталийского холма в центре См.: Покровский И.А. Указ. соч. С. 389–393.

См.: Мэйн Г.Д. Древнее право: его связь с древней историей общества и его отношение к новейшим идеям. М., 2011. С. 289.

Рима, позже ставшего лобным местом и для казней невинных – физически дефектных лиц 1.

Следует отметить, что с древнейших времен у римлян существовал обычай вознаграждения потерпевшего (обвинителя) из имущества осужденного, в соответствии с которым самая незначительная вина обязывала к вознаграждению за вред, причиненный потерпевшему, который обеспечивался исключительным правом на иск, особенно в преступлениях против личных прав (criminal private)2.

Потерпевший, предъявляя в суд гражданский иск о вознаграждении за причиненный ему вред, получал полное его удовлетворение. При таких условиях не было каких-либо оснований для соединенного процесса, имевшего место только в публичных преступлениях (criminal publica), которые влекли за собой общественные или уголовные наказания. Иск имел двоякую цель:

наказание и вознаграждение за вред.

Иски о денежном вознаграждении потерпевшему – «оценка действий по травме» (action injurian aestimatoria), являвшиеся прообразами современной компенсации морального вреда, были введены в древнем Риме в период Римской республики при византийском императоре Юстиниане I, проведшем кодификацию римского права (в то время Византия была Восточной Римской империей). Смысл такого иска в том, что оскорбленное лицо могло получить денежное возмещение ущерба в соответствии с его личной оценкой причиненного вреда. Но при этом претор (выборная должность для ведения судебных дел) и судья контролировали соразмерность вознаграждения нанесенному урону3.

Для установления размера денежного взыскания римским правом было создано особое производство – «оценка процесса» (litis aestimatio), опредеСм.: Бойко А.И. Указ. соч. С. 38.

См.: Тальберг Д.Г. Гражданский иск в уголовном суде или соединительный процесс. Киев, 1888. С. 12–13.

См.: Белогруд Н.Е. Римское право: источники, история, институции.

СПб., 1894. С. 192.

лявшаяся законодательно и регулировавшаяся специальными нормативными актами. К числу таких относится Ацилиевый закон, согласно которому обвинитель для предварительного определения размера взыскания представлял расчет. Претор по осуждении виновного с учетом большинства голосов участвовавших в деле судей назначал сумму вознаграждения за вред и требовал от обвиняемого поручительство ее возмещения1.

В понятие вреда включались и грехи, так как преступления и правонарушения в архаических законах считались нарушениями божественных предписаний или повелений. Закон, применявшийся в Афинах ареопагом, был, вероятно, религиозным кодексом, а в Риме, по-видимому, с очень древних времен жреческое право облагало наказанием прелюбодеяние, святотатство, а может, и убийство2.

Главное же, что определило значение идей, характерных для римского частного права, заключается в том, что они являются не результатом произвольных умствований, а выводами из судебной практики, судебных прецедентов, что способствовало выработке реальных правовых категорий (понятий). Основное содержание многочисленных сочинений древнеримских юристов состояло в «мастерском решении разнообразных случаев жизни» и в связи с этим – «в анализе правовых норм и в определении юридической природы конкретных правоотношений»3.

Первоначальной формой возмещения морального вреда у германских народов была композиция, существовавшая в виде обычая. Древнеримский историк Корнелий Тацит (56–117 гг. н. э.) в своем произведении «О происхождении германцев и местоположении Германии», датированном 98 г. н. э., описал ее применение следующим образом: «На народном собрании можно также предъявить обвинение и потребовать осуждения на смертную казнь.

Суровость наказания определяется тяжестью преступления: предателей и пеСм.: Тальберг Д.Г. Указ. соч. С. 12–13.

См.: Мэйн Г.Д. Указ. соч. С. 291.

См.: Алексеев С.С. Указ. соч. С. 154.

ребежчиков они вешают на деревьях, трусов и оплошавших в бою, а также обесчестивших свое тело – топят в грязи и болоте, забрасывая поверх валежником. Различие в способах умерщвления основывается на том, что злодеяния и кару за них должно, по их мнению, выставлять напоказ, а позорные поступки – скрывать. Но и при более легких проступках наказание соразмерно их важности: с изобличенных взыскивается определенное количество лошадей и овец. Часть наложенной на них пени передается царю или племени, часть – пострадавшему или его родичам. На тех же собраниях также избирают старейшин, отправляющих правосудие в округах и селениях; каждому из них дается охрана численностью в сто человек из простого народа – одновременно и состоящий при них совет, и сила, на которую они опираются. Разделять ненависть отца и сородичей к их врагам и приязнь к тем, с кем они в дружбе, непреложное правило; впрочем, они не закосневают в непримиримости; ведь даже человекоубийство у них искупается определенным количеством быков и овец, и возмещение за него получает весь род, что идет на пользу и всей общине, так как при безграничной свободе междоусобия особенно пагубны» 1.

Одним из прототипов германских источников права была Салическая правда, исторически созданная на законах и обычаях римского права. Салическая правда (Lex Salica) является записью древних судебных обычаев салических франков, обосновавшихся на территории Римской Галлии и создавших в V–VI вв. самое крупное варварское королевство в Западной Европе2.

Предусмотренные Салической правдой компенсационные наказания носили сословный характер, так как зависели от социального статуса человека и меры его свободы (свободный, лит – полусвободный, раб). Например:

статья XV «Об убийствах или если кто украдет чужую жену» включает § 1, в котором говорится, что тот, кто лишит жизни свободного человека или увеКорнелий Тацит // Сочинения: в 2 т. Т. 1. Анналы. Малые произведения. Л., 1969. С. 12, 21.

См.: Салическая правда / пер. Н.П. Грацианского. М., 1950 [Электронный ресурс]. Юрид. фак. МГУ. URL: http: // www.hist.msu.ru/ER/Etext/salic.htm (дата обращения: 27.11.2012).

дет чужую жену от живого мужа, присуждается к уплате 8000 ден., что составляет 200 сол.; статья XXXV «Об убийствах или об ограблениях рабов»

содержит § 5, где сказано, что если чужой раб или лит лишит жизни свободного человека, то убийца отдается родственникам убитого в качестве половины виры, а хозяин раба уплачивает другую половину виры; статья ХLII «О человекоубийстве скопищем» предписывает, что за сбор скопища для последующего нападения на свободного человека, состоявшего на королевской службе, в принадлежавшем ему доме и лишении его жизни убийца приговаривается к уплате 72 000 ден., что составляет 1800 сол. (§ 1). Если же убитый не состоял на королевской службе, то убийца присуждается к уплате 24 000 ден., что составляет 600 сол. (§ 2). Когда тело убитого будет иметь 3 или более ран, то трое, уличенные как участники скопища, подвергаются такому же платежу, как и в предыдущем случае, другие трое из этого скопища платят по 3600 ден., то есть по 90 сол.; последние трое из скопища платят по 1800 ден., или по 45 сол. (§ 3). За убийство римлянина, лита или раба уплачивается вполовину меньше (§ 4); статья LIV «Об убийстве графа» гласит следующее: если кто лишит жизни графа, то присуждается к уплате 24 000 ден., что составляет 600 сол. (§ 1); за убийство сацебарона или вице-графа – королевского раба – 12 000 ден., что соответствует 300 сол. (§ 2); сацебарона– свободного – 24 000 ден., или 600 сол1.

Некоторые составы преступлений предусматривали компенсацию королю в случае нарушения королевского мира, спокойствия. В связи с этим были законодательно закреплены понятия, обозначавшие направленность данных преступлений (Fretus, Fritus, Fredus), и полагающийся за их совершение штраф в казну короля, что отражено в положениях статей XXXV «Об убийствах или об ограблениях рабов» и XLIII «О человекоубийстве скопищем».

См.: Салическая правда / пер. Н.П. Грацианского. М., 1950 [Электронный ресурс]. Юрид. фак. МГУ. URL: http: // www.hist.msu.ru/ER/Etext/salic.htm (дата обращения: 27.11.2012).

За преступления, связанные с причинением вреда здоровью потерпевшего или угрозой его причинения, устанавливались денежные взыскания (компенсации), которые взимались в пользу королевской казны или потерпевшего. В статье XVII «О ранах» содержатся следующие положения: § 1. Кто вознамерится лишить жизни другого, но промахнется ударом, и будет уличен, присуждается к уплате 2500 ден., что составляет 63 сол. § 2. Если кто вознамерится поразить другого отравленной стрелой, но промахнется, и будет уличен, присуждается к уплате 2500 ден., что составляет 63 сол. § 3. Кто ударит другого по голове так, что обнаружится мозг и выпадут 3 кости, лежащие поверх самого мозга, присуждается к уплате 1200 ден., что составляет 30 сол. § 4. Если же кто будет ранен между ребер или в живот, причем окажется, что появится рана и проникнет до внутренностей, присуждается к уплате 1200 ден., что составляет 30 сол., помимо сол. на лечение. Приб. 1-е. Если же рана болит и не заживает, присуждается к уплате 62 1/2 сол. и на лечение 9 сол. § 5. Кто ранит человека так, что польется кровь на землю, и будет уличен, присуждается к уплате 600 ден., что составляет 15 сол. § 6. Когда какой-нибудь свободный ударит палкой свободного, но так, что кровь не пойдет, то до 3 ударов за каждый удар платится по 120 ден., что составляет 3 сол. § 7. Если же пойдет кровь, платится столько же, сколько полагается за рану железом. § 8. Кто ударит другого сжатым кулаком, присуждается к уплате 360 ден., что составляет 9 сол., так что за каждый удар он платит по 3 сол.

§ 9. Если кто попытается ограбить другого на дороге, а тот спасется бегством, (виновный) в случае улики, присуждается к уплате 2500 ден., что составляет сол. Приб. 2-е. А если его ограбит, платит 30 сол1.

Размер полагающегося денежного взыскания был больше, если потерпевший являлся свободным. Компенсация дифференцировалась в зависимости от степени причиненных повреждений потерпевшей стороне и обстоятельств совершенного преступления. Кроме того, при назначении компенсаСм.: Салическая правда / пер. Н.П. Грацианского. М., 1950 [Электронный ресурс]. Юрид. фак. МГУ. URL: http: // www.hist.msu.ru/ER/Etext/salic.htm (дата обращения: 27.11.2012).

ции учитывались наступившие необратимые последствия преступления, вид оружия его совершения, возраст и пол потерпевшего.

Статья XXIX «О нанесении увечий» предусматривает компенсацию вреда потерпевшему при наступлении необратимых последствий, например:

§ 1. Кто изувечит руку или ногу другому, лишит его глаза или носа, присуждается к уплате 4000 ден., что составляет 100 сол.; § 9. Если кто кастрирует свободного человека, присуждается к уплате 8000 ден., что составляет 200 сол.

В статьях ХLII, ХLIII «О человекоубийстве скопищем» указывается на орудия совершения преступлений, что также считалось обстоятельством, повышающим ответственность преступника и влиявшим на увеличение размера компенсации потерпевшему1.

Положения статьи XXIV «Об убийстве мальчиков» относят возраст и пол потерпевшего к отягчающим обстоятельствам совершенного преступления, обусловливавшим повышение размера компенсационных выплат.

§ 1. Если кто лишит жизни мальчика до 10 лет включительно и будет уличен, присуждается к уплате 24 000 ден., что составляет 600 сол. § 2. Кто лишит жизни длинноволосого мальчика, присуждается к уплате 600 сол. Приб. 1-е.

Если кто лишит жизни свободную женщину, и будет уличен, присуждается к уплате 24 000 ден., что составляет 600 сол. § 3. Кто нанесет побои свободной беременной женщине, и если она умрет, присуждается к уплате 28 000 ден., что составляет 700 сол. § 4. Если же кто лишит жизни ребенка в утробе матери, раньше чем он получит имя, и это будет доказано, присуждается к уплате 4000 ден., что составляет 100 сол. Приб. 2-е. Кто осмелится остричь свободного длинноволосого мальчика без согласия его родителей и будет уличен, присуждается к уплате 1800 ден., что составляет 45 сол. Приб. 3-е. Если кто осмелится остричь свободную девушку без согласия родителей и будет уличен, присуждается к уплате 1800 ден., что составляет 45 сол. § 5. Если мальчик, возрасСм.: Салическая правда / пер. Н.П. Грацианского. М., 1950 [Электронный ресурс]. Юрид. фак. МГУ. URL: http: // www.hist.msu.ru/ER/Etext/salic.htm (дата обращения: 27.11.2012).

том до 12 лет, совершит какую-нибудь вину, с него не взыскивается никакого «fretus». Приб. 4-е. Кто лишит жизни свободную девушку, присуждается к уплате 300 сол. § 6. Если кто лишит жизни свободную женщину после того, как она начала иметь детей, присуждается к уплате 24 000 ден., что составляет 600 сол. § 7. Кто лишит жизни свободную женщину после того, как она уже не может более иметь детей, присуждается к уплате 8000 ден., что составляет 200 сол.

Некоторые компенсации были прямо направлены на защиту нравственной неприкосновенности человека, чести и достоинства потерпевших, например в положениях статьи XXV «О прелюбодеяниях рабынь» предусмотрено: § 1. Кто совершит насилие над свободной девушкой, присуждается к уплате 63 сол. § 2. Если же кто будет иметь сношения со свободной девушкой по ее доброй воле, по обоюдному соглашению, присуждается к уплате 1800 ден., что составляет 45 сол. § 3. В случае, когда какой-нибудь свободный будет иметь сношения с чужой рабыней и будет уличен, присуждается к уплате господину рабыни 600 ден., что составляет 15 сол. § 4. Если же кто будет иметь сношения с королевской рабыней, присуждается к уплате ден., что составляет 30 сол. § 5. Если свободный явно вступит в брак с чужой рабыней, он и сам вместе с ней должен стать рабом. § 6. Равным образом и свободная, если вступит в брак с чужим рабом, должна стать рабыней.

§ 7. Если раб причинит насилие чужой рабыне и вследствие этого преступления она умрет, то он должен или уплатить господину рабыни 240 ден., что составляет 6 сол., или быть кастрирован. Господин раба обязан возместить стоимость рабыни. § 8. Если же рабыня после этого останется жива, раб должен получить 300 ударов плетью или уплатить господину рабыни 120 ден., что составляет 3 сол. § 9. Если раб уведет чужую рабыню против ее воли, то он должен уплатить господину рабыни 120 ден., что составляет 3 сол1.

См.: Салическая правда / пер. Н.П. Грацианского. М., 1950 [Электронный ресурс]. Юрид. фак. МГУ. URL: http: // www.hist.msu.ru/ER/Etext/salic.htm (дата обращения: 27.11.2012).

В законе предусматривались компенсации за оскорбления и при этом приводились конкретные их виды, а также полагаемые за это выплаты. В статье XXX «Об оскорблении словами» указывалось: § 1. Если кто назовет другого уродом, присуждается к уплате 3 сол. § 2. Кто назовет другого грязным, присуждается к уплате 120 ден., что составляет 3 сол. § 3. Если кто – мужчина или женщина – назовет свободную женщину блудницей и не докажет этого, присуждается к уплате 1800 ден., что составляет 45 сол. § 4. Кто назовет другого волком, присуждается к уплате 3 сол. § 5. Если кто назовет другого зайцем, также присуждается к уплате 3 сол. § 6. Кто обвинит другого в том, что он бросил (в сражении) свой щит, и не сможет доказать, присуждается к уплате 120 ден., что составляет 3 сол. § 7. Если кто назовет другого доносчиком или лжецом и не сможет доказать, присуждается к уплате 600 ден., что составляет 15 сол. Приб. 1-е. Кто собьет со своего товарища головной убор, присуждается к уплате 120 ден., что составляет 3 сол., или должен возвратить ему такой же1.

Устанавление Салической правдой размеров денежных выплат лицами, виновными в совершении преступлений против здоровья человека, его чести и достоинства, было, на наш взгляд, прообразом современной системы компенсации морального вреда потерпевшему. Хотя в то время законодатель и не указывал прямо в законе на возможность осуществления компенсации именно за причиненный моральный вред, но нарушаемые преступлением нематериальные блага, обозначенные в тексте Салической правды, являются свидетельством причинения морального вреда потерпевшему.

Компенсации не подменялись в тексте закона термином «штраф», однако по своей функции они были близки к этому виду наказания. Некоторые категории статей предусматривали вергельд, то есть личное возмещение вреда потерпевшему, но таких статей в законе было очень мало.

См.: Салическая правда / пер. Н.П. Грацианского. М., 1950 [Электронный ресурс]. Юрид. фак. МГУ. URL: http: // www.hist.msu.ru/ER/Etext/salic.htm (дата обращения: 27.11.2012).

В целом положения о возмещении вреда потерпевшим, установленные в римском праве, легли в дальнейшем в основу построения всего германского права. Тем самым произошел исторический процесс рецепции римского права в германскую правовую систему.

По мнению Д.Д. Гримма, на распространение в Европе римского права повлияли следующие факторы. Во-первых, варварские племена, образовавшие новые государства на развалинах Западно-римской империи как вне Италии (вестготское, бургундское, франкское), так и в ее пределах (остготское и позднее – лангобардское), не могли не признать до известной степени превосходства римской культуры, римских традиций и начал пред собственными. Это признание выражалось на первых порах в том, что римским подданным этих государств в большей или меньшей степени было предоставлено право судиться по началам римского права. Для них составлялись даже местами особые сборники – leges Romana (римское право), самый важный из которых сборник, составленный для римлян, проживавших в пределах вестготского королевства, при Аларихе II в начале VI столетия (еще доюстиниановской кодификации), известный под названием lex Romana (римские законы) Wisigothorum, или Breviarium Alaricianum. Позже начала римского права проникли и в среду победителей Рима. Этому немало способствовало духовенство, воспитываемое в римском духе, ибо другого образования, кроме римского, получить было неоткуда. Церковь сама жила по римскому праву, воплощая его основные положения в церковное судопроизводство1.

В Италии римское право приобретало характер главного источника права еще с конца XII в. Во Франции оно с XIII в. получило окончательное распространение лишь в южной части страны, а на севере, напротив, действовало обычное право. Что касается Германии, то здесь процесс рецепции шел медленнее; только со второй половины XV в., когда перестал функционировать национальный суд шеффенов (хранители обычаев), римское право полностью утвердилось в этой стране. Оно стало ее «общим»

См.: Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права. М., 2003. С. 49–52.

правом (gemeines Recht) вследствие совместных усилий государственной власти, духовенства, университетов и их выпускников. При этом сделано немало уступок национально-правовым воззрениям. Решение данной задачи возлагалось на школы юристов-практиков, которыми было создано usus modernus pandectarum (использование современных пандектов) – учение, представляющее собою своеобразную совокупность римских и германских начал. Благодаря этому римское право продержалось в значительной части Германии до самого последнего времени под именем современного римского, или пандектного, права. В связи с этим германская наука стала играть ведущую роль в процессе разработки римского права. Общим оно называлось здесь потому, что долгое время господствовало на всем пространстве страны.

Однако преимущество общего права римского происхождения никогда не было исключительным: каждая германская территориальная единица сверх того пользовалась и своим местным национальным правом или статутным. Местному праву при коллизии отдавалось предпочтение перед общим правом. Иначе говоря, римское право имело только субсидиарное значение, так как применялось в случае наличия пробелов в содержании статутного права. Местные кодификации гражданского права (Прусское земское уложение, Австрийское и Саксонское гражданские уложения) лишали римское право и этого значения, поскольку оно сохранялось только в тех областях, на которые не распространялось их действие. С введением нового Общегерманского гражданского уложения 1896 г., вступившего в силу 1 января 1900 г., римское право окончательно утратило значение действующего общего права Германии, сохранив лишь историческую значимость.

Во-вторых, одним из факторов, обусловивших рецепцию римского права, явилась наука, особенно с XII в., когда в Болонском университете возникла так называемая школа глоссаторов1 (итальянские юристы, комментиСм.: Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права. М., 2003. С. 49–52.

ровавшие и толковавшие римское право путем составления заметок (глосс) на полях текстов римских кодексов и законов).

Рецепция римского права во многом зависела от самостоятельности западной церкви в издании нормативных актов в сфере регулирования правового положения христиан, установления санкций, связанных с возмещением вреда потерпевшей стороне, и выработке самостоятельных теорий возмещения вреда в рамках церковного законодательства, в основе положений которого центральное место занимали санкции, заимствованные из римского права.

Так, в средние века церковь объявила себя свободной от светского контроля, о своей исключительной юрисдикции по ряду вопросов. В отношении мирян, которыми хотя и управлял в целом светский закон, действовали нормы церковного права. В юрисдикцию церковного суда входили вопросы, касающиеся брачно-семейных отношений, наследства, духовных преступлений, исполнения договорных обязательств. И наоборот, духовенство, деятельность которого в основном регламентировалась каноническим правом, могло подлежать ответственности и по светскому закону при рассмотрении определенных видов преступлений и разрешении некоторых типов имущественных споров, относившихся к юрисдикции светского суда.

Начиная с VI в. настоятели ведущих монастырей писали сборники правил, называемые уложениями о наказаниях или книгами покаяний, в которых за разные грехи предусматривались различные наказания, в том числе возмещение ущерба пострадавшим. Положения этих сборников распространялись не только на монахов, но и на всех христиан1.

Следует также отметить позицию А.Е. Абрамова, который считает, что процесс рецепции римского права в Европе был связан с распространением правовой (юридической) аккультурации – относительно самостоятельным процессом продолжительного взаимодействия правовых систем, предполагающим использование (в зависимости от культурноСм.: Берман Г. Дж. Западная традиция права: эпоха формирования.

М., 1994. С. 27, 79.

исторических условий) разнообразных по природе и силе воздействия методов, необходимым результатом которого является изменение первоначальной правовой культуры (или отдельных ее элементов) одного или обоих вступивших в контакт обществ. По форме протекания юридических процессов можно выделить открытую и скрытую (латентную) правовую аккультурацию. Первая, напрямую связанная с юридической экспансией и рецепцией, характеризует прежде всего сферу публичного права, вторая, сопряженная с правовой ассимиляцией и интерференцией, относится больше к области частного права. По методам протекания процессов взаимодействия правовых систем аккультурация может быть: а) добровольной (вступающие в контакт общества стремятся к глубокой интеграции, трансформируя свои правовые системы); б) насильственной (правовая система в целом или отдельные ее элементы открыто называются обществомдонором обществу-реципиенту); в) вынужденной (бывает в тех случаях, когда: статус общества-реципиента или его отдельной части зависит от уровня усвоения элементов правовой системы политически доминирующего общества; сохранение политического, экономического и любого другого господства вызывает необходимость признания ряда правовых институтов и норм подчиненного социума). По своим результатам правовая аккультурация разделяется: на юридическую ассимиляцию, предполагающую полную или практическую утрату исконной правовой культуры обществомреципиентом и столь же полное усвоение новой; юридическую трансформацию, имеющую своим условием частичное изменение права обществареципиента при сохранении своих базовых черт; юридическую интерференцию, проявление которой обусловлено изменениями каждой из вступающих в контакт правовых систем1.

См.: Абрамов А.Е. Правовая аккультурация (на примере Испании в период Римской республики): автореф. дис. … канд. юрид. наук. Владимир, 2005. С. 13.

Правовая аккультурация и связанная с ней рецепция римского права в различных государствах проходила неоднозначно. Так, Германия была подвергнута, на наш взгляд, скорее всего добровольной аккультурации и сопряженной с ней юридической трансформации. Это обусловливалось тем, что Священная Римская империя считалась продолжением прежней Римской империи, а императоры первой непосредственными преемниками императоров последней. Вследствие этого Юстиниановский свод у германцев являлся вроде отечественного кодекса, а законы императоров Священной Римской империи – его непосредственной частью. Данные обстоятельства значительно облегчали дорогу римскому праву в Германии. К тому же в своей борьбе с феодализмом германские императоры оказывали римскому праву особое покровительство1.

В XIV и XV веках в Германии начинается изучение и постепенное введение в свою правовую систему терминов, взятых из римского права. Борьба строго немецких правовых понятий с вновь появившимися, чуждыми была трудна и продолжительна. Во многом это было вызвано тем, что римские понятия вводились далеко не в своем настоящем виде: римская injuria (оценка) рассматривалась в самом общем понимании и к ней старались прилагать различные условия обид в узком смысле этого слова2.

Процесс возмещения вреда потерпевшим в Германии носил сословный характер. Чтобы пользоваться правами, необходимо было быть членом известного сословия; вне сословий не признавалось существование полноправной личности. Полнейшими правами пользовались только члены высшего сословия. Рабы и полусвободные (литы, дации и др.) почти не имели никаких прав.

Необходимо отметить, что под деликтом (преступлением) в «Варварских правдах» понимались прежде всего обида, вред, причиненные личноСм.: Водкин М.Ю. Проблемы рецепции римского права собственности в европейских кодификациях XIX–XX вв.: автореф. дис. … канд. юрид. наук.

Казань, 2007. С. 15.

См.: Духовской М.В. Указ. соч. С. 37.

сти или имуществу другого, и нарушение «королевского мира». Соответственно наказанием являлось возмещение (компенсация) за обиду или вред. «Варварские правды» не восприняли нормы позднеримского права с их широким применением смертной казни, что было связано с иными, чем у римлян, целями и задачами наказания. Главная цель штрафа (композиции) у германцев – предотвращение прямых боевых действий, кровной мести, дальнейшей междоусобицы, вражды между дворами, кланами, родами, возникающей вследствие «нарушения чести». Тяжесть наказания согласно «Варварским правдам» зависела от социального статуса преступника и потерпевшего: свободного или раба, знатного или незнатного, богатого или бедного. Со временем богатство наряду со знатностью вышло на первый план.

Что касается наказания за обиду по древнегерманскому праву, то в нем отражался общий взгляд германцев на оскорбление чести. Германский народ с древних времен своей истории выработал особое наказание за обиду, рассматриваемое и в качестве способа возмещения вреда. Обиженный считался вполне удовлетворенным, если его честь посредством суда была восстановлена в глазах других. Однако в зависимости от сословий это наказание применялось по-разному. Так, в рыцарском сословии считалось, что лицо, способное носить оружие, не могло довольствоваться только наказанием, выносимым судом, в связи с чем должно было отомстить обидчику с оружием в руках за нанесенное оскорбление. Представители этого сословия признавали нормой своего поведения не закон, а правила рыцарской чести, которую должны отстаивать в ходе поединка (дуэли) с обидчиком1.

Дуэль как способ возмещения вреда получила законодательную поддержку. Она могла состояться только по разрешению особого суда (Kampfgericht) и в его присутствии. Право давать позволение на это и быть судьей принадлежало королю. Затем такое право получили некоторые города, например Нюрнберг, Вюрцбург.

Духовской М.В. Указ. соч. С. 32–34.

В то же время развитие дуэлей объясняется неудовлетворенностью тогдашнего процесса об обидах. В средние века в Германии вводится римский иск, а вместе с ним и наказание. Но это наказание, а затем и процесс его назначения оказываются совершенно непригодными для германского народа, у которого сложилось убеждение, что оценивать честь деньгами – более чем позорно. Чувствительный к своей чести германец считал взятие денег новою для себя обидою1.

Вместе с тем существовавшие в стране правила возмещения вреда впоследствии нашли свое отражение в законодательных актах средних веков, к числу которых относится сборник германского права «Саксонское зерцало»

(1221–1225 гг.). Так, в книге второй этого сборника предусмотрено денежное возмещение вреда, например, ст. 16 предписано: «Каждый получает возмещение сообразно своему рождению, если он не был лишен этого права» (§ 3);

«За рот, нос и глаз, язык и уши, мужские половые органы, руки и ноги, если кого-нибудь изувечат и нужно будет возместить ему за это, то должны оплатить ему половину вергельда» (§ 5).

Положения § 6 ст. 16 предусматривают возмещение вреда потерпевшему за каждый утраченный палец руки и ноги, за что присуждалась десятая часть причитающегося ему вергельда.

В § 7 ст. 16 говорится: «Поскольку пострадавший не умер, то, как бы ни изувечили во время одного нападения, он получает удовлетворение в размере половины вергельда. Если же его изувечат вторично, повредив другой орган, то каждый раз ему нужно дать удовлетворение в размере половины вергельда».

Саксонское зерцало предусматривало дифференциацию возмещения вреда в зависимости от социального положения пострадавшего. «Если когоДуховской М.В. Указ. соч. С. 35.

либо побьют без кровавых ран или обругают лжецом, тому должно дать возмещение сообразно его рождению» (§ 8)1.

Таким образом, рассмотрев исторические особенности регулирования вопросов возмещения морального вреда в романо-германской системе права, можно сделать следующие выводы:

– на ранних этапах развития германского права существовали прототипы института возмещения морального вреда потерпевшим, такие как месть, вергельд, сочетание имущественных взысканий (композиций) с телесными наказаниями;

– становлению института компенсации морального вреда в странах с романо-германской системой права способствовала рецепция римского права, определившая последующую кодификацию этого правового института;

– кодификация института возмещения морального вреда обусловила упразднение ранее действующих способов возмещения морального вреда, например осуществление кровной мести;

– развитие института возмещения морального вреда нашло поддержку в религиозных мировоззрениях католической церкви в силу его распространения в Европе;

– институт возмещения морального вреда потерпевшим в романогерманской системе права носил сословный характер; компенсация морального вреда потерпевшим в денежном выражении отражала потребности феодального общества;

– развитие института морального вреда зависело от социальноэкономических, политических и правовых преобразований в странах с романо-германской правовой системой.

Саксонское зерцало. Памятник, комментарии, исследования. М., 1985.

С. 56.

§ 3. Характерные черты возмещения морального вреда в семье англосаксонского (прецедентного) права Приступая к рассмотрению отношений, складывающихся по поводу возмещения морального вреда, следует отметить, что основное значение для правовых явлений в мире имеют национальные юридические системы – системы обществ с более или менее развитой государственной организацией, в которых сложилось характерное для них право. Именно в национальной правовой системе аккумулируются принципиальные особенности данной исторически конкретной цивилизации, культуры, экономического, политического, духовного развития, становления и совершенствования юридических отношений, свойственных той или иной стране.

Англосаксонской системе права присущи следующие особенности:

во-первых, основу ее юридического регулирования образуют не общие нормы закона, а индивидуальные акты – судебные решения, которые в каждом случае разрешают данную конкретную правовую ситуацию и одновременно, при известных условиях, приобретают качество прецедента – источника права;

во-вторых, законы, за исключением таких, как конституции, законы, принятые в порядке модельного правотворчества, играют в основном дополнительную роль, зависимую от прецедентного права;

в-третьих, в связи с правообразующими функциями судебных решений (прецедентов) непосредственно регулирующее значение имеют правовые идеи, принципы права1.

Возмещение морального вреда потерпевшим в странах с англосаксонской системой права было весьма распространенным явлением, имеющим глубокие исторические корни, в которых прослеживаются многовековые правовые обычаи римского права. Речь идет о рецепции римского частного права в англосаксонскую правовую систему и оказании влияния на появление в ней института возмещения морального вреда.

См.: Алексеев С.С. Указ. соч. С. 64.

Следует отметить, что английское право возникло в 1066 г. одновременно с норманнским завоеванием Англии. Что касается последнего, то оно способствовало объединению обычаев и традиций в одну систему права, общего для всего народа, в силу чего данная система была названа общим правом1.

До обозначенного периода существовавшая система права при короле англосаксонского королевства Уэссекс Альфреде Великом (871–900 гг. н. э.), объединившего под своей властью ряд соседних королевств, являла собой совокупность местных обычаев патриархальных англосаксонских племен и сообществ. Однако данную систему права, основанную только на обычаях и традициях, трудно назвать таковою, потому как она была условной и носила классовый дифференцированный характер. До завоевания Англии норманнами (викингами) англосаксонское право было архаичным, то есть дофеодальным. Оно не отвечало потребностям феодальных отношений, развитию натурального хозяйства, экономическим, социальным и общественным переменам, начавшимся сразу после этого завоевания, поскольку правовые обычаи англосаксов устарели.

Лишь после покорения Англии викингами здесь ускорился процесс становления прямой вассальской зависимости всех феодалов от короля Вильгельма I Завоевателя (1066–1087 гг.), то есть централизации страны. При этом возросла потребность, в частности, в разрешении споров и соответственно усилении роли судов. Завоевание страны норманнами обусловило изменение системы права англосаксов и введение иной правовой системы – общее право, нормы которого в одинаковой мере распространялись на все английские земли. Данная правовая система была весьма прогрессивной в сравнении с той, которая применялась на основе местных обычаев и традиций. Однако с течением времени стали очевидны ее серьезные недостатки, препятствовавшие приспособлению системы к создавшимся условиям в процессе развития товарно-денежных отношений и возникновению новых форм См.: Уолкер Р. Английская судебная система. М., 1980. С. 24.

общественных связей. К числу таких недостатков общего английского права относятся:

– строгость и негибкость его правовых норм;

– отсутствие альтернативных мер воздействия на правонарушителя, например, в гражданском и уголовном праве применялись соответственно только такие санкции, как денежная компенсация и смертная казнь;

– необеспеченность явки свидетелей на судебные заседания;

– медлительность и дороговизна судебных процедур;

– зависимость судопроизводства от различных ветвей власти, что негативно сказывалось на демократизации судебной системы1.

Между тем размеры и формы возмещения морального вреда в каждой исторической эпохе были различными и зависели от разных факторов. Среди них можно выделить следующие: существование на ранних этапах развития англосаксонского права такой формы возмещения морального вреда, как месть; обусловленность размеров возмещения морального вреда правовым положением потерпевшего (сословием); зависимость величины возмещения морального вреда от тяжести совершенного преступления; использование примирения преступника с потерпевшим как формы возмещения морального вреда либо как средства замены денежной компенсации; установление фиксированных размеров возмещения морального вреда в законодательных актах стран с англосаксонской системой права.

Остановимся на характеристике названных факторов, определивших развитие института морального вреда.

Первоначально развитие данного института связывалось с такой формой возмещения вреда, как месть, что зависело от существовавшего мировоззрения общества и обычаев, посредством которых она была узаконена. Частная месть потерпевшего от преступления в ранние времена была главным источником уголовного правосудия, что является одной из наиболее характерных черт английского уголовного права. Это во многом способствовало См.: Романов А.К. Правовая система Англии. М., 2002. С. 60–65.

и тому, что английское уголовное судопроизводство имеет сходство с частным спором1. При этом, по мнению Г.Д. Мэйна, уголовный закон древних обществ представляет собой закон не о преступлениях, а о вредоносных действиях, то есть, используя английское техническое выражение «torts», его можно назвать законом о вреде2. В связи с этим в законодательных источниках англосаксонского права устанавливалось право кровной мести. К одним из них относится Senchus Mor (сборник древнеирландского права VI–VII вв.

н. э.), который предусматривает возмездие по принципу талиона. Сборник, составленный придворным поэтом, содержит сказания о приговорах короля в стихотворной форме. Действовал он до XVII в., что говорит о значимости данного нормативного акта для рассматриваемой системы права3.

Кроме того, в сборнике, ввиду отсутствия в то время чеканной монеты, называлась особая мера ценности, первоначально обозначавшаяся как «рабыня», а затем – «цена», уплачиваемая за рабыню (ее размер равнялся стоимости трех коз). Отсюда следует, что потерпевший в качестве способов возмещения вреда мог воспользоваться или кровной местью, или указанной композицией. В целом этот правовой документ по своей сути был близок к гражданскому праву.

Одним из самых известных источников англосаксонского права, закрепившим отношения по возмещению вреда, является Кодекс короля Альфреда Великого – первый общеанглийский сборник законов (правовых норм), составленный в Уэссексе в конце IX в. н. э. Его структуру образуют три основные части: пролог, законы королей – Альфреда (Alfredas domas) и Инэ (Ines domas).

Пролог к королевским законам содержит переработанные библейские тексты и нормы ветхозаветного права, адаптированные к реалиям англосаксонСм.: Черри К. Развитие карательной власти в древних общинах. СПб., 1907. С. 17.

См.: Мэйн Г.Д. Древнее право: его связь с древней историей общества и его отношение к новейшим идеям. М., 2011. С. 289.

См.: Черри К. Указ. соч. С. 27–28.

ского общества эпохи короля Альфреда, что весьма небезынтересно для исследования социального строя и культуры англосаксов того времени. В прологе имеются нормы, допускающие применение кровной мести в случае причинения вреда человеку. Так, в статье 13 сказано: «Кто намеренно (gewealdes) убьет человека, пусть умрет смертью». Статья 13.2 предписывает: «Если кто своего ближнего убьет по желанию (giernesse) и намеренно (gewealdes), возьмите его от Моего алтаря (weofode), чтобы он умер смертью».

Некоторые случаи использования кровной мести потерпевшей стороной, обозначенные в Прологе, связаны с причинением преступнику смерти, в частности, даже когда такая применяемая к нему мера была несоизмерима с последствиями совершенного им деяния. Например, статья 14 Пролога гласит: «Кто ударит своего отца или мать, пусть умрет смертью»; статья 15 – «Кто похитит свободного и продаст и будет обвинен в этом так, что не сможет очиститься, пусть умрет смертью»; статья 16 – «Кто злословит отца своего или свою мать, пусть умрет смертью».

Вместе с тем Пролог включает в себя и статьи, санкции которых сопоставимы с наступавшими преступными последствиями, а иногда и равнозначны им. Например, статья 18, в которой говорится: «Если кто в драке беременную женщину ранит (gewerde), возмещает за повреждение (awerdlan), как ему укажут судьи (domeras)»; статья 18.1 – «Если она умрет, то отдай душу за душу»; статья 19 – «Если кто другому [человеку] выбьет глаз, то отдай свой глаз, зуб за зуб, руку за руку, ногу за ногу, ожог за ожог, рану за рану, ушиб за ушиб»; статья 20 – «Если кто своего раба или рабыню ударит в глаз, так что выбьет его, пусть он освободит его за это»; статья 20.1 – «Если он выбьет зуб, то же самое делает»1.

Пролог имеет также нормы, связанные с денежным возмещением вреда потерпевшему, оказанием ему помощи в случае совершения в отношении его преступлений, посягающих на честь и достоинства человека (однако таФрагменты кодекса короля Альфреда [текст] / пер. с англ.

С.В. Санникова // История гос-ва и права. 2009. № 20. С. 2–7.

ких случаев в Прологе называется немного, потому что эта часть королевских законов предусматривает, по всей видимости, более жесткие по сравнению с другими частями законов наказания), например, статья 13.1, где сказано: «Кто убьет по необходимости (nedes), или не желая того (ungewealdes), или случайно, как Господь послал его ему в руки, и не устраивал на него засады, пусть будет достоин жизни и возмещения по народному праву (folcryhtre), если он ищет прибежища»; статья 29 – «Если кто совратит необрученную девушку и переспит с нею, уплачивает вергельд и затем берет ее в жены».

Кроме того, Пролог содержит альтернативную норму, носящую классовый характер, которая предусматривает применение денежного возмещения вреда потерпевшей стороне по усмотрению представителя светского класса – глафорда (господина). В статье 49.7 говорится: «Впоследствии, когда произошло, что многие приняли веру в Христа, множество синодов было собрано по земле, и также среди англов, после того, как они приняли веру в Христа, из святых епископов и других выдающихся мудрых людей. Тогда они постановили, из милосердия, которому учил Христос, что за всякое преступление, совершенное в первый раз, светские глафорды могут с их разрешения получать без греха возмещение деньгами, которое они установили. Только за измену (hlafordsearwe) глафорду они не посмели постановить оказывать милосердия, поскольку всемогущий Бог не оказывал [милосердия] тем, кто Им пренебрег, ни Христос Бог-Сын не оказал тому, кто обрек Его на смерть, и Он заповедал каждому любить своего глафорда как Его [самого] (Христа)»1.

Законы короля Альфреда содержат значительно большее по сравнению с Прологом количество статей, направленных на возмещение вреда потерпевшей стороне в денежном эквиваленте. Они хотя и носят классовый характер, но являются более светскими в сопоставлении с Прологом.

Так, статьей 10.1 законов предписано: «Если кто-то девушку, принадлеФрагменты кодекса короля Альфреда [текст] / пер. с англ. С.В. Санникова // История гос-ва и права. 2009. № 20. С. 2–7.

жащую к кэрлам (непривилегированное сословие), схватит за грудь, должен уплатить 5 шиллингов»; статьей 10.2 – «Если он бросит ее, но без соития, должен уплатить 10 шиллингов»; статьей 10.3 – «Если он ляжет с ней с соитием, должен уплатить 60 шиллингов»; статьей 10.4 – «Если другой человек с ней ложился до этого, то выплата вполовину меньше»; статьей 11 – «Если это совершится в отношении более благородной женщины, выплата увеличивается в зависимости от ее вергельда»; статьей 18 – «Если кто-либо в вожделении схватит монахиню или за одежду, или за грудь, без ее разрешения, должен уплатить двойную сумму, положенную платить за мирянку»; статьей 26 – «Если кто-то изнасилует малолетнюю девушку, то выплата такая же, как за взрослую»; статьей 31.1 – «Если толпа совершит это и после пожелают клясться, то обвинение на всех, и сообща должны выплатить вергельд и штраф, соответствующий вергельду»1.

В нормах 32 статей Закона (44–76) предусмотрено денежное возмещение потерпевшей стороне за причиненный ей физический вред. Положительной чертой этих статей является отсутствие в них сословной направленности. Это означает, что их применение было одинаковым в отношении всех лиц, совершивших преступные деяния, невзирая на связанные с происхождением привилегии. Размер денежного вознаграждения потерпевшей стороне дифференцировался в зависимости: во-первых, от глубины и тяжести нанесенной раны, например, статья 45 гласит: «Если рана длиной в дюйм нанесена под волосами, пусть уплатит один шиллинг в возмещение», статья 45.1 – «Если рана длиной в дюйм нанесена перед волосами, два шиллинга в возмещение»; во-вторых, от поврежденного органа потерпевшего, например, статья 46 – «Если также ухо отрублено, пусть (виновный) уплатит 30 шиллингов в возмещение», статья 71 – «Если у кого-либо выбит глаз или отрублена кисть или ступня, положено равное возмещение для всего: 6 пенни и 6 шиллингов и 60 шиллингов и Фрагменты кодекса короля Альфреда [текст] / пер. с англ.

С.В. Санникова // История гос-ва и права. 2009. № 20. С. 2–7.

треть пенни», статья 56 – «Если отрублен большой палец, 30 шиллингов должно быть выплачено возмещение»; в-третьих, от степени невосполнения органами своих прежних функций, например, статья 46.1 – «Если пропал слух, так что он не может слышать, пусть (виновный) уплатит шиллингов в возмещение», статья 66 – «Если у кого-либо отрублена рука с кистью и всем, что ниже локтя, пусть (виновный) уплатит ему 80 шиллингов»1.

Размер денежной компенсации потерпевшей стороне в обозначенных статьях варьирует от 2 до 80 шиллингов в зависимости от тяжести вреда здоровью. В то же время в этих статьях Закона не установлено минимального и максимального предела денежной суммы компенсации за конкретно совершенное преступление. При определении такой суммы, исходя из текста приводимого источника, не принималась во внимание вина преступника и потерпевшего, что, на наш взгляд, совсем не оправданно.

Законы короля Инэ (возглавлял королевство Уэссекс в 727–750 гг.), являющиеся третьей составляющей кодекса короля Альфреда, меньше по своему объему содержания и круга действия в отличие от других частей данного нормативного акта. При этом они, по всей видимости, стали дополнением к основной части Закона, так как преимущественно касаются преступлений, нарушающих право собственности потерпевшего. Несмотря на это, они включают в себя и положения о денежном возмещении причиненного вреда потерпевшему. Так, статья 34.2 предписывает: «Тот, кто убил вора, пусть огласит с клятвой, что он убил его как убегающего вора (he hine fleondne for eof sloge), и родственники мертвого должны принести клятву о неотмщении (swerian unceases a)»; статья 34.3 – «Если же он оставляет это (убийство) в тайне и впоследствии выяснится, тогда он должен уплатить вергельд»; статья 71 – «Если кто-либо обвинен в убийстве и сам сознается до принесения Фрагменты кодекса короля Альфреда [текст] / пер. с англ. С.В.

Санникова // История гос-ва и права. 2009. № 20. С. 2–7.

клятвы, хотя сначала отрицал, освобождается от уплаты штрафа, пока не выплатит вергельд»1.

Таким образом, кодекс короля Альфреда сыграл важную роль в становлении института компенсации морального вреда потерпевшей стороне в английском праве, определив немалое количество случаев этого вида компенсации, ее законодательные пределы, и тем самым ограничил возможность применения потерпевшим и его родственниками кровной мести.

Следующим нормативным актом рассматриваемой системы права является Book of Aicil (англ. – свиток тяжб), составленный в XIII в., который больше относится к уголовному праву. Вместе с тем англосаксонским правом не делалось разницы между гражданским и уголовным правом, однако элементы этих отраслей права прослеживаются. К тому же в данном источнике не проводится различия в производствах по делу в связи с совершением преступления (правонарушения) и вследствие несоблюдения договора, которое заканчивалось возмещением ущерба.

Все построение англосаксонского права сводилось к следующему:

1) отсутствие какой-либо законодательной власти, в результате чего закон всецело основывался на обычае и теоретически был не способен к изменениям;

2) всякая судебная власть покоилась только на взаимном соглашении, и все приговоры могли быть исполнены лишь при согласии подчиниться решению третейского суда, единственной санкцией которого являлось общественное мнение;

3) всякое деяние, считаемое преступлением, рассматривалось как посягательство на частные интересы, за которое по приговору суда назначалось возмещение убытков2.

Фрагменты кодекса короля Альфреда [текст] / пер. с англ. С.В.

Санникова // История гос-ва и права. 2009. № 20. С. 2–7.

Черри К. Указ. соч. С. 29.

Согласно Book of Aicil все преступления, начиная с простого или тяжкого убийства и вплоть до самой незначительной кражи или оскорбления, влекли за собой лишь денежное вознаграждение. При этом преступник, уплатив требуемое с него вознаграждение, являлся свободным от всякого наказания. В противном случае потерпевший мог добиться удовлетворения посредством захвата имущества виновного либо его родственников либо применить к нему месть способом, какой он считал правильным. Этим самым вопрос о возможности применения мести потерпевшим к преступнику отодвигался на второй план. Причем законодатель ограничивал применение мести путем денежного возмещения вреда преступником или его родственниками, подробно указывая, каким образом последние должны возмещать вред в денежной форме при несостоятельности виновного.

Денежная ответственность рода, выражавшаяся в уплате пени (денежное возмещение) за преступление своего сородича, всегда влекла за собою и право на вознаграждение при убийстве самого члена рода. В законе содержатся указания относительно порядка денежной ответственности, которая согласуется с правилами наследования после смерти. Пеня назначалась в первую очередь самому преступнику, далее его сыновьям, отцу, другим родственникам. Затем, выйдя за пределы рода, она падала на всякого, кто приютил виновного или помогал ему, и, наконец, на короля.

Если родственники были принуждены уплатить пеню, то они могли вознаграждать себя из имущества преступника, участок земли его конфисковался. Род мог освобождаться от ответственности формальным изгнанием привычного преступника и уплатой пени королю и некоторым другим лицам в качестве вознаграждения за всякие будущие преступления изгнанного.

В то же время в законе проводилась дифференциация размера пени в зависимости от покушения на убийство или на нанесение тяжких ран, угрожающих смертью. В случае пролития крови пеня уплачивалась полностью, как будто покушение удалось; когда посягательство обошлось без кровотечения, то пеня уменьшалась на половину. Если существовало намерение причинить какой-либо определенный ущерб, а на самом деле был причинен какой-нибудь иной вред, то вычисление производилось из расчета одной седьмой части пени за намерение, половины – за совершение по мести и пени за нанесение раны1.

Размер пени варьировался в зависимости от звания (социального положения) потерпевшего, преступника, от вины деяния и места совершения преступления. Так, по кодексу англосаксонского короля Этельреда (840–871 гг.), если кто-либо убивал другого в пределах королевского туна (владение), то он подвергался штрафу размером 50 шиллингов, если же в пределах графского туна – 12 шиллингов. Пеня увеличивалась вдвое за совершение умышленного убийства.

Наивысший размер пени устанавливался при совершении убийства губернатора, епископа или поэта. При этом пеня уплачивалась родственникам убитого в той же пропорции, в которой они имели право наследования его собственности. Если двое одинакового социального положения лишали жизни друг друга, то композиция не предусматривалась, так как не было потерпевшей стороны. Когда же один из убитых был по своему происхождению выше другого, то соответствующая сторона получала разницу.

В древних англосаксонских правовых источниках, в частности в кодексах короля франков Хлотара I (около 500–561 гг.) и короля Кента Идрика (685–686 гг.), приводятся такие случаи оценки социального положения в денежном эквиваленте: если совершено убийство чьим-либо кнехтом (крепостным) благородного человека (статус последнего оценивался в 300 шиллингов), то собственник убийцы, выдавая его, переплачивал три цены кнехта; когда убийца скрывался, за него уплачивалось четыре цены кнехта. Размер возмещения вреда изменялся в зависимости от пола человека. Сумма компенсации увеличивалась, если женщина, которой нанесен вред, находилась в состоянии беСм.: Черри К. Указ. соч. С. 39.

ременности. За ее убийство устанавливался полный размер и еще половина за плод, то есть компенсация выплачивалась в полуторном размере1.

Пеня за преступления против чести равнялась пени за жизнь человека, что законодательно ставило честь человека на одну линию с его жизнью, как бы исходя из принципа «лучше быть убитым, чем поруганным». Размер платы за честь зависел от богатства, семьи или профессии человека. Потерпевший мог самостоятельно определять размер пени. В то же время король или глава рода могли устанавливать свою цену за честь в зависимости от количества имевшихся у них владений.

Впоследствии в англосаксонском праве была введена иная система пени, которая выглядела таким образом:

– обычная цена – wer, определенная за каждого человека относительно его звания и выплачиваемая родственникам потерпевшего в случае его смерти;

– особое вознаграждение – bot, которое подлежало выплате родственникам потерпевшего по совершении определенных преступлений. Например, при краже имущества оно равнялось ценности украденных вещей. Вознаграждение полагалась и в удовлетворение за честь, здоровье, а также обиды против личности, не влекшие за собой денежного ущерба;

– пеня – wite, взимаемая за нарушение королевского мира2.

Пени, очевидно, являлись важным источником дохода, в связи с чем право на них устанавливалось нормативными актами. Обязанность платить пени передавалось по наследству, если они не были выплачены при жизни лица, которое имело на это право3.

Следует отметить, что уплата пени потерпевшему было единственным наказанием, заменившим институт мести в англосаксонском праве.

Однако этот процесс происходил не сразу, а постепенно. Первоначально монархи старались сохранить порядок уплаты пени и воспрещения мести.

См.: Косвен М. Указ. соч. С. 85–99.

См.: Черри К. Указ. соч. С. 82–84.

См.: Мэйн Г.Д. Указ. соч. С. 290.

Когда потерпевший не соглашался на денежную компенсацию вреда, то за ним оставалось право выбора между использованием пени и осуществлением мести по отношению к преступнику. Таким образом, денежная плата являлась средством удовлетворения потерпевшего за его отказ от права мести.

Дифференциация размеров пени зависела от видов преступлений против собственности. Например, в случае кражи разрешалось убить вора на месте преступления при отсутствии возможности его задержания. Если же он был пойман и его родственники могли уплатить пеню, то они должны были вознаградить не только собственника украденных вещей, но и других лиц, пострадавших от данного преступления. Притом в законе не определялось количество лиц, признававшихся потерпевшими от совершенного преступления, а также число пострадавших, влиявшее на установление окончательного размера пени. В качестве примера в Book of Aicil приводится случай возмещения пени, когда за кражу имущества она уплачивалась собственнику дома за оскорбление его границ, жильцу, занимавшему комнату, из которой были выкрадены вещи, и семи его товарищам, пользовавшимся гостеприимством дома1.

Увеличение размеров денежной компенсации вреда зависело от степени повреждения и утраты жизненно важных органов потерпевшего. Так, в кодексе Этельреда установлена выплата в тройном размере за лишение полового органа. В случае увечья глаза она составляла: 50 шиллингов – за выбитый глаз и 12 – за поврежденный. По кодексу Альфреда если глаз остался цел, но утрачено зрение, то размер пени был на 1/3 меньше, чем за выбитый глаз. Согласно кодексу Вильгельма размер выплаты при сохранении глазного яблока равнялся 1/2 цены за выбитый глаз2. Со временем в английском праве произошли изменения в системе денежного возмещения морального вреда потерпевшим, что во многом зависело от развития религиозных христианских воззрений.

См.: Косвен М. Указ. соч. С. 108–109.

В течение V–XIII в. церковь окрепла настолько, что ее глава даже предъявлял права на политическое главенство. Значительному усилению ее позиций во всей Европе способствовали вполне сформировавшиеся к XII в.

системы церковных судов и канонического права. Последняя большей частью представляла собой переработку и усвоение принципов и норм римского права. В Англии, например, в распоряжении церкви всегда было достаточно много его подлинных текстов. Сфера юрисдикции церковных судов стала весьма объемной, распространившейся на многие дела в отношении не только клерикалов, но и мирян. Церковь, стремясь к расширению круга полномочий своих судов, исходила из того, что применение в судопроизводстве норм римского и канонического права обеспечивало более квалифицированное решение правовых вопросов.

До периода Реформации все церковные суды подчинялись единому центру – Папе Римскому. По проведении религиозных преобразований (первая половина XVI в.) они постепенно утрачивали свое значение, их юрисдикция ограничивалась в отношении простых прихожан и светских дел1.

Представители церкви занимали прочное положение и в королевском суде, в который в XIII в., как правило, входили архиепископ Кентерберийский, два других епископа, два или три архидьякона, два или три посвященных в духовный сан чиновника, собиравшихся стать епископами, и лишь два или три мирянина2.

Используя римское право в своей деятельности, церковь, однако, видела в его все большем распространении определенную угрозу своим позициям, поэтому во второй половине XIII в. ею стали приниматься меры по уменьшению влияния этого права. В конце данного столетия в Англии и началось издание официальных собраний судебных прецедентов (Years-Books), См.: Романов А.К. Указ. соч. С. 65–72.

См.: Томсинов В.А. Римское право в средневековой Англии // Античная Древность и Средние века. Вып. 22: Проблемы социального развития.

Свердловск, 1985. С. 122–134.

появилась собственно английская юриспруденция, развернулась подготовка юристов на базе изучения общего права1.

В то время королевская власть рассматривалась в качестве власти, данной Богом, ввиду того что монарх считался «помазанником Божьим», в соответствии с чем находился в определенной зависимости от церкви, подчиняясь ей преимущественно при решении религиозных вопросов.

Кроме того, король посредством функционирования созданной системы королевских судов участвовал в создании и формировании судебных прецедентов. Правосудие в этих судах вершили профессиональные юристы – доктора права. Деятельность королевских судов основывалась на положениях и нормах общего права. Свои правомочия они осуществляли от имени короля, поскольку последний являлся своеобразным источником правосудия. При этом королевские суды настойчиво добивались независимости от церковного правосудия, в результате чего было образовано три королевских суда общего права: казначейства, общих тяжб и королевской скамьи2.

Английские судьи при рассмотрении дел руководствовались своими предыдущими решениями (постановлениями). Для их изучения и применения в судебной практике они объединялись в сборники, первый из которых издан в 1292 г. Таким образом, с появлением судов общего права и началом их деятельности на территории всей Англии регулятором общественных отношений становится судебный прецедент. Однако при всех положительных чертах по сравнению с правом, существовавшим до норманнского завоевания, общее право все же имело недостатки, в частности медлительность, дороговизна судебной процедуры, использование устаСм.: Томсинов В.А. Указ. соч. С. 122–134.

См.: Гук П.А. Судебный прецедент как источник права: автореф.

дис. … канд. юрид. наук. Саратов, 2002. С. 11–12.

релых методов доказывания, полная зависимость материального права от процесса1.

Развитие прецедентного права в Англии осуществлялось вплоть до XIX в., когда судебный прецедент получил полное признание, чему способствовала судебная реформа 1873–1875 гг. и все последующие преобразования в деятельности судов. В ходе реформенных изменений было выработано и принято к исполнению судами правило о регулярных публикациях сводных судебных отчетов, в которых приводились решения высших судебных инстанций, приемлемые для последующего рассмотрения дел, то есть прецедентов2.

Основу любого судебного прецедента составляет решение суда, но не все и не каждое. По мнению большинства английских правоведов, оно состоит из двух структурных частей: ratio decidendi (правовая позиция) – суть правового решения и obiter dictum – доводы, обосновывающие необходимость его принятия. С точки зрения доктрины обязательной частью всякого судебного решения является его «сердцевина» – ratio decidendi, представляющая собой общий принцип права, на основании которого судом было ранее разрешено подобное дело. В этой части судебного решения устанавливается и принцип права, в соответствии с которым будет рассматриваться конкретное дело.

Определение (выяснение) ratio decidendi – важная стадия формулирования прецедентной нормы. Выделяются два метода выбора ratio decidendi, авторами которых являются Уэмбо (конец XIX в.) и Гудхард (начало XX в.).

Согласно первому методу, который предпочтителен юристам общего права, ratio decidendi выводится из судебного решения, основанного на существенных фактах рассмотренного раньше дела. Второй метод главным предметом исследования предполагает само разрешение дела, а не выводы судей, поСм.: Маркин С.В. Судебный прецедент как источник международного частного права: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Волгоград, 2002. С. 12–13.

См.: Гук П.А. Указ. соч. С. 11–12.

скольку их доводы, возможно, неверные, но могущие повлиять на принятие решения, которое, тем не менее, станет прецедентным.

Составной частью судебного решения является obiter dictum, не имеющая непосредственного отношения к рассуждениям, замечаниям по ходу дела, посредством которых суд пришел к решению1.

Необходимо отметить, что и церковь принимала меры по развитию прецедентного права, но основанного на идеях римского права, и запрещению мести в отношении преступника, вследствие того что месть, как и само преступление, по церковным канонам является одним из семи смертных грехов. Согласно учению святого Фомы Аквинского «лишение жизни запрещается естественным законом; убиение человека, даже преступника, – нечистое дело, поскольку в Новом Завете не указано наказание смертью или телесной пыткой»2. В связи с этим денежное возмещение вреда потерпевшему рассматривалось как воздержание от совершения мести. Вместе с тем такое компенсационное вознаграждение считалось и наказанием. Однако церковь процедуру денежного возмещения вреда стала признавать незаконным действием, исходя из библейской заповеди: «возлюби ближнего своего, как самого себя», поэтому ею выдвигалось на первый план использование примирения потерпевшего с преступником. Признавая в преступном деянии грех, церковь видела в наказании средство примирения преступника с божеством;

следовательно, цель наказания – умилостивление Бога. Преступление есть деяние, которое с точки зрения церкви оскверняет человека. От этой скверны можно и нужно очиститься покаянием, что и составляет сущность наказания.

Если наказание есть очищение, примирение с божеством, то оно является не злом для преступника, а благом3.

Другой причиной временного отказа от денежной формы компенсации вреда потерпевшему стало распространение системы круговой поруки, См.: Маркин С.В. Указ. соч. С. 17–18.

Ярош К.Н. История идеи естественного права. Ч. 2. Средние века.

Харьков, 1885. С. 117.

См.: Фойницкий И.Я. Указ. соч. С. 74.

имевшей место в X–XI вв. В соответствии с нею все жители отдельной местности должны были объединяться в десятки, каждый из которых нес ответственность за проступки входивших в него людей. По совершении кемлибо из них преступления остальные обязаны были задержать его и представить суду, а также силами десятка возместить причиненный преступлением ущерб.

Несмотря на данные обстоятельства, как показывает законодательная практика стран с англосаксонской системой права, общество постепенно изменило свое мнение относительно порядка возмещения потерпевшему морального вреда в денежном эквиваленте, что обусловило установление государственных пределов его компенсации. Таким образом, в англосаксонской системе права произошла эволюция процедуры возмещения вреда, которая ставилась в зависимость от традиций и обычаев общества, развития его и права.

Обозначенные тенденции в рассматриваемой системе права, касающиеся сферы возмещения морального вреда, нашли свое отражение и в законодательстве бывших английских колоний (середина XVII – начало XX в.), в числе которых были: Австралия, Новая-Зеландия, Индия, страны Африки и штаты Северной Америки. Быстрое распространение в этих регионах капиталистических производственных отношений, по всей видимости, способствовало здесь распространению (рецепции) английского права, которое нередко применялось и в принудительном порядке. Это было необходимо для усиления власти английской монархии, навязывания собственной политики, ужесточения требований к коренному населению, узурпации местной власти и закрепления посредством права своего господства.

Так, особенностью развития системы законодательства Панджаба после включения Индии в состав Британской империи (1859–1866 гг.) стало официальное закрепление традиционной системы права, что указывает на симбиоз британской и традиционной местной правовой системы, основы которого были положены еще в период управления английскими владениями в Индии Ост-Индской компанией (1600–1858 гг.). Колониальная администрация нормативно закрепила в Панджабе действие системы обычного и религиозного права. Причем обычное право имело приоритет перед религиозным, так как в соответствующих вопросах правоприменительной практики мусульманские или индусские правовые нормы применялись лишь тогда, когда отсутствовала ссылка на устоявшуюся местную традицию1.

Следует согласиться с Д.С. Пеньковым в том, что распространению английской системы права в Индии способствовало, в частности, наличие большого количества народностей различной национальности, живших во вражде друг с другом. Англичане воспользовались тем обстоятельством, что в Индии множество разноязычного населения, исповедующего свою религию, имеющего своеобразные привычки, находящегося в неодинаковых экономических условиях. Правовое положение индийского крестьянина определялось сословно-кастовой иерархией, то есть тем, в какой касте он родился, так как его родственники и потомки навсегда связаны с ней. При этом существуют как почетные касты, так и касты неприкасаемых, занимающих низшее положение в названной иерархии, к которым нельзя даже приближаться. Дискриминационное положение людей различных каст в Индии существовало и до ее колонизации англичанами. Однако с приходом последних положение неимущих слоев местного населения еще более ухудшилось, в частности, из-за их безмерной эксплуатации. Правовой основой статуса колонии и ее жителей явился принятый английским парламентом в г. закон о прямом управлении Индией британским правительством2.

В Австралии институт прав личности формировался при непосредственном влиянии английского права. Главными правовыми источниками здесь признавались, как и в самой Англии, сформулированное в судебных решениях обСм.: Большакова В.М. Правовое регулирование англо-сикхских отношений и эволюция государственного строя в Панджабе в XIX в. (историко-правовое исследование): автореф. дис. … канд. юрид. наук. Владимир, 2010. С. 25–26.

См.: Пеньков Д.С. Развитие правового статуса личности в колониях Великобритании в XVII–XX вв.: автореф. дис. … канд. юрид. наук. Владимир, 2010.С. 25–26.

щее право и законодательные акты. С появлением в 1788 г. в Австралии постоянных английских владений в них начали использоваться нормы английского права. Несмотря на это, применение последнего в отношении местных племен было затруднено. Однако если совершенное кем-либо из них преступление затрагивало ссыльных или членов администрации колонии, то в отношении аборигенов применялось английское право. Причем осуществление уголовного законодательства обусловливалось обстановкой, в которой проходила колониальная жизнь, требовавшей поддержания строгой дисциплины и принятия соответствующих мер к нарушителям. При этом наказания назначались дисциплинарной властью губернатора, а в особых случаях – офицерским судом.

Что касается Африки, то вторжение англичан застало туземцев на стадии племенной организации. Колонисты, не уничтожая ее и институт вождей, использовали в XVIII–XX вв. эти феодальные элементы в качестве социальной опоры для приведения туземцев в угнетенное состояние. В колониях складывалась дуалистическая правовая система, включавшая в себя право, введенное метрополией, и «туземный обычай1.

Между тем в колонизированных странах были и национальные правовые системы, которые пребывали в состоянии развития, испытывая притом влияние религиозных догм. Невзирая на это, в некоторых из правовых систем содержались прогрессивные идеи в решении вопросов о возмещении вреда, причиненного преступлением.

По мнению В.М. Большаковой, Законы Ману (сборник предписаний о правилах поведения индийца в частной и общественной жизни в соответствии с религиозными догматами брахманизма) имеют близкое соответствие английскому общему праву (common law), тогда как обычное право Панджаба сходно с римским правом2.

Так, Законы Ману, сложившиеся еще во II в. до н. э. – II в. н. э., содержат главу 8, имеющую касательство к вопросам возмещения вреда потерпевшим.

См.: Пеньков Д.С. Указ. соч. С. 20–22.

См.: Большакова В.М. Указ. соч. С. 5–6.

Безусловно, эти нормы далеки от принципов гуманизма и правового равенства, поскольку отражают идеи классового характера и антагонизма царской власти. В них отсутствует термин «потерпевший», но он подменяется той или иной социальной группой, в защиту которой и направлена соответствующая норма закона.

При этом положения статей данной главы законов сочетают в себе возможность применения телесных наказаний и компенсации потерпевшим морального вреда в виде штрафа. Например, кшатрий (представитель высшей касты, образовавшейся из военно-племенной аристократии), обругав брахмана (член высшей, жреческой касты), подлежал штрафу в сотню пан; вайший (полноправный землевладелец, скотовод, торговец) – в два с половиной пана, но шудра (представитель низшего сословия, состоявшего из неполноправных, зависимых землевладельцев, ремесленников) подвергался телесному наказанию (ст. 267); при оскорблении кшатрия брахман должен быть оштрафован пятьюдесятью панами, вайший – двадцатью, шудра – двенадцатью панами (ст. 268); называвший другого кривым, хромым и иным подобным словом, даже если это соответствовало действительности, должен был уплатить штраф не менее каршапаны (ст. 274); оскорбивший мать, отца, жену, брата, сына, гуру и не уступивший ему дорогу наказывался штрафом в сотню пан (ст. 275); за взаимную брань между брахманом и кшатрием налагался проницательным царем штраф: на брахмана – низший, кшатрия – средний (ст. 276); при поражении какого-либо органа с кровотечением нанесший повреждение принуждался к уплате издержек за лечение или всего штрафа царю (ст. 287).

В целом институт возмещения морального вреда в странах с англосаксонской системой права нашел широкое распространение в силу имевшихся в них собственных традиций и обычаев, связанных с его возмещением, заимствования положений римского права, в том числе в сфере возмещения морального вреда, внедрения института морального вреда в национальные правовые системы, чему в определенной мере способствовала проводившаяся Англией и колониалистская политика.

§ 4. Особенности восполнения морального вреда в мусульманской правовой семье Возмещение морального вреда в странах с мусульманской системой права, в отличие от стран с романо-германской или англосаксонской системами права, напрямую зависело от религиозных мировоззрений и национально-культурных традиций. Первоначальными формами его возмещения являлись кровная месть, талион, установленные на уровне светских законов штрафы и композиции, а также примирение с потерпевшей стороной и использование при этом альтернативных денежной компенсации вреда материальных способов.

Данная правовая система имеет комплексный характер, поскольку входящие в нее религиозные нормы являются элементом религиозной надстройки, а юридические правила поведения представляют собой ее компонент.

Иные виды норм (обычаи, правила морали и др.) тоже обладают относительной самостоятельностью, так как применение некоторых из них находится вне сферы религиозного или правового регулирования.