«СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ЗАВИСИМОГО ПОВЕДЕНИЯ В МЕЖЛИЧНОСТНЫХ ОТНОШЕНИЯХ В ЮНОШЕСКОМ ВОЗРАСТЕ ...»

Таким образом, взрослым стоит уделять внимание тому, чем занимается их ребёнок, чтобы вовремя принять меры и увлечь его созидающей и конструктивной деятельностью. К сожалению, с увеличением роли компьютера в повседневной жизни будет всё больше и больше появляться интернет-зависимых людей.

Отдельно выделяют аддикции к разрушению и саморазрушению (Старшенбаум Г.В., 2006). Рассмотрим основные формы влечения к разрушению.

Амок как аддикция к разрушению проявляется среди жителей Индонезии и Малайзии, которые приветствуют вспышки агрессии и самоубийства в военное время. У индивида происходит замутнение сознания и при этом наблюдается гнев, обращённый к небольшому количеству людей, возникают галлюцинации, бредовые идеи, несвязные слова, импульсивные движения. Это состояние длится несколько минут, которое индивид не помнит.

Виндиго наблюдается у индейцев в Северной Канаде. В ситуациях, когда не хватает пищи и люди голодают, актуализируется потребность использовать в пищу человеческое мясо, а также возникают мысли о самоубийстве и убийстве больных соплеменников.

Пиромания определяется как влечение совершать поджоги, которые являются результатом импульсивных действий. Однако готовиться к поджогу пироман способен довольно основательно, продумывая все детали.

Аддикт испытывает сильное эмоциональное напряжение и снижает его соответствующая техника, процесс тушения. Несмотря на это, что будет с пострадавшими их не волнует и они отказываются подтверждать своё участие в поджоге (Старшенбаум Г.В., 2006).

Наиболее подробно раскрывается явление пиромании с точки зрения Фрейда З. (Фрейд З., 2001). В условиях, когда пироман смотрит на пламя, у него возрастает сексуальное возбуждение, а поджоги являются замещением удовлетворения сексуального влечения, то есть срабатывает компенсаторный механизм. Стимулирующим фактором для пироманов может служить желание показать свою смелость, отважность при тушении пожара, участвовать в социально-одобряемой деятельности и быть полезным обществу. В силу того, что большинство аддиктов-пироманов будучи детьми испытывали сильную обиду и были подвержены унижению, главной причиной их действий в зрелом возрасте является выражение скрытой ненависти.

подростковом и юношеском возрасте, стержневым элементом которого являются сверхзначимые желания в форме агрессивных образов с садистической направленностью (Старшенбаум Г.В., 2006). Аддикты отличаются негативизмом к общественным нормам и правилам, снижением уровня волевых качеств, жестокостью. Проявляется социальная незрелость, эгоцентризм, потребность в самоутверждении, склонность к садизму, непроизвольной раздражительности, моментальному удовлетворению потребностей. Гебоид характеризуется делинквентностью, причём преступник наслаждается мучая жестоко жертву. Эти люди в последствии прекращают быть способными адаптироваться в социуме, отчётливое эмоциональное огрубение (Старшенбаум Г.В., 2006).

Некрофилия представляет собой патологическое эротическое возбуждение, получаемое от восприятия мёртвого тела, а так же влечение к совершению полового акта с мёртвым телом. Некрофил стремится умертвить, превратить в контролируемые или мёртвые объекты всё и вся (Старшенбаум Г.В., 2006).

Таким образом, зависимое поведение является сложной социальнопсихологической системой взаимодействующих между собой зависимостей, аддикций. Но эта система не сможет полноценно функционировать без взаимодействия объекта и субъекта зависимости. В настоящее время объектов зависимости существует множество, которые порождаются окружающей средой и социальными сферами: природные зависимости (еда, питьё, другие потребности), физические воздействия (солнце, запахи, тепло, холод, вода, массаж и т.д.), семья (родители, супруги, ребёнок), социальные отношения (общение, встречи, похвала, успех, известность, влияние, власть, деньги как власть и т.д.), вертикаль общения (учитель, тренер, руководитель, наставник), интимные отношения (друг / подруга, любовник / любовница), эротика (секс, специфический секс), потребление / обладание (псевдоеда:

сласти, жвачка, вещи, коллекционирование, деньги и т.д.), активность / движение (спорт, туризм, путешествия, приключения и т.д.), природный азарт (охота, рыбалка, грибы и т.д.), азартные игры (казино, карты, скачки, компьютерные игры, спортивное «боление» и т.д.), особые переживания (боль – физическая или душевная, причинение и / или испытание боли, страх, ужас и т.д.), химия (табак, алкоголь, наркотик, лекарство, чай, кофе и т.д.), «умозаполнение» (решение задач, кроссворды, головоломки, интриги и т.д.), информация / СМИ (книги, газеты-журналы, телевизор, кино-видео, интернет и т.д.), искусство (музыка, литература, живопись, фотография и т.д.), труд / работа (определённая или вообще), личное творчество (в каких сферах и на каких уровнях), духовная практика (медитация, молитва, богослужение). Так подробно перечислил объекты зависимости Леви В.Л. в карте личных зависимостей, которые он определяет как агенты зависимостей (Леви В.Л., 2012). Но этот список может и будет дополняться в соответствии с постоянным развитием общества. Этот факт обусловливает нарастающий интерес и пристальное внимание как зарубежных, так и отечественных специалистов к феномену «зависимое поведение», а также к механизмам этого поведения и условиям, провоцирующих запуск данной системы. Не менее важным является и вопрос о том, какие свойства и качества личности способствуют развитию и формированию зависимого поведения.

Следовательно, зависимое поведение характеризуется прогрессирующей динамикой и определено социальными, культурными, психологическими и биологическими факторами.

1.3. Межличностная зависимость как проявление деструктивных Межличностная зависимость относится к социально приемлемым формам нехимических зависимостей, объектом которой выступают отношения с другими людьми.

Прежде чем описывать разновидности межличностной зависимости и их особенности, необходимо уточнить понятие «отношения».

психологических отношений и охватывают значительный круг явлений, которые могут быть квалифицированы с учётом трёх компонентов взаимодействия: 1) восприятия и понимания людьми друг друга, 2) взаимовлияния и поведения (в частности, ролевого) (Шевандрин Н.И., 1995).

Мясищев В.Н. в своей книге «Личность и неврозы» раскрывает развитые психологические отношения человека в виде целостной системы связей конкретной личности, имеющие индивидуальный, избирательный, сознательный характер, с объектами реальной действительности. Данная система является следствием исторического развития человека, она отражает его непосредственный опыт, а так же внутренне обусловливает действия индивида, спектр его эмоций и чувств (Мясищев В.Н., 1960).

Учитывая огромную и решающую роль индивидуального опыта в развитии деятельности и отношений человека, нельзя не подчеркнуть в то же время, что отношения человека обусловлены общественно-историческим опытом, который является основой богатейшего внутреннего мира человека.

Этот опыт, представляя систему временных связей человека, определяет и опосредствованный характер его реакций на воздействия окружающего мира и его как бы инициативное и самостоятельное поведение. Изучая деятельность человека, мы не должны забывать о человеке как о личности, а изучая личность, нельзя забывать о том, что изучать её можно только в деятельности (Мясищев В.Н., 1960).

Салливан Г.С. пишет, что люди не отделимы от своего окружения, личность формируется только в рамках межличностного общения, личность и характер находятся не «внутри» человека, а проявляются только в отношениях с другими людьми, при этом – с разными людьми по-разному.

Далее Салливан конкретизирует, что личность проявляется исключительно в ситуациях межличностного общения, а сама личность – это сравнительно прочный стереотип повторяющихся межличностных ситуаций, которые и являются особенностью его жизни. Человеческое поведение и мышление вряд ли заключено «внутри» индивида, и скорее генерируется в процессе межличностного общения с другими индивидами. Личность формируется не вообще, а с учётом исходной специфики её «ниши» в межличностном общении (Салливан Г.С., 1999).

По мнению Запесоцкой И.В. и Никишиной В.Б. дефицитарность переживаний психических состояний в поле субъект-субъектных отношений, характеризующих систему отношений личности, приводит к формированию состояния зависимости, которое строится в субъект-объектной системе координат (Запесоцкая И.В., Никишина В.Б., 2012). Дефициты субъектсубъектного типа отношений проявляются в конфликтности, неопределённости, непоследовательности, нестабильности. Компенсация возникающих дефицитов происходит в системе субъект-объектных отношений, которые, в свою очередь, характеризуются бесконфликтностью, определённостью, последовательностью и стабильностью. Таким образом, происходит изменение социальной ситуации, что впоследствии приводит к изменению системы отношений и поведения личности в целом. Происходит деформация субъектности. Человек уже перестаёт быть субъектом своей активности. Вся его деятельность направлена на объект зависимости, он перестаёт быть инициатором своей творческой деятельности.

Зависимое поведение возникает при сниженной сопротивляемости – ограниченной способности к сохранению свободы поведения, общения, выбора образа жизни. Свободу или несвободу личности характеризует пространственный аспект её бытия – пространство отношений с миром людей, живой и неживой природы. Граница личностного пространства необходима, но она не может быть жёсткой, непроницаемой. Если граница отсутствует, личность растворяется, теряет свободу, независимость, автономность. Во втором случае (в стремлении возвести стену) личность отгораживается от других и принимает либо химеру негативной свободы (сверхценность свободы одного, второго, третьего…), либо химеру помощи самодостаточности, автономности (Запесоцкая И.В., Никишина В.Б., 2012).

В отечественной литературе встречается такое понятие как «аддикция отношений». Аддикция отношений раскрывается через привычку человека к конкретному виду взаимодействия (Короленко Ц.П., Дмитриева Н.В., 2000).

Зависимые от отношений личности стремятся к образованию групп, в которых они проводят всё свободное время. Эти группы объединяют людей с общими интересами, друзей, коллег по работе. При этом члены группы получают колоссальное удовольствие от общения внутри группы и постоянно думают о грядущей встрече (Старшенбаум Г.В., 2006).

Старшенбаум Г.В. включает в понятие «аддикция отношений»

любовную аддикцию и аддикцию избегания и избавления от одиночества (Старшенбаум Г.В., 2006).

Любовная аддикция явлется видом аддикций отношений и отличается застреванием на другом человеке (Короленко Ц.П., Дмитриева Н.В., 2000).

Такого рода отношения существуют при участии аддиктов и определяются как созависимые. Очень часто созависимые (соаддиктивные) отношения проявляются у аддикта избегания с любовным аддиктом. В этом случае скрепляющим фактором выступает насыщенность эмоций и чувств как позитивных, так и негативных.

Для любовных аддиктов характерна тенденция преследовать бывших партнёров и призывать их воссозданию прежних отношений. На фоне разрыва у любовного аддикта возникают множество аутодестркутивных паттернов поведения, к которым относятся переживание чувства утраты, отсутствие ощущении себя, неспособность поверить в свои силы, постоянная ярость и ненависть (Егоров А.Ю., 2007).

В жизни любовных аддиктов чередуются эротическое возбуждение и разочарование. Для них состояние влюблённости представляет собой состояние эмоционального подъёма, воодушевления, в результате которого формируется представление некого слияния с партнёром, что приносит массу удовольствия. Зависимая личность от любовных отношений пребывает в полной уверенности в том, что его сильное желание может позволить ему получить всё, что он хочет от партнёра и, таким образом, он становится зависимым от него. Завершается всё разочарованием и обесцениванием объекта. Затем цикл повторяется с таким же результатом (Старшенбаум Г.В., 2006).

И.Н. Хмарук описывает последствия любовной аддикции, что повышает важность этой проблемы: наблюдается в основном среди молодёжи; способствует снижению уровня адаптации в социуме, социальной активности; увеличивается риск проявления саморазрушающего, преступного поведения и проигрывания роли жертвы (Хмарук И.Н., 2000).

психопатологии, клинической динамики, подходов к терапии и профилактики данного вида зависимости. Признаки любовных аддикций, приведённые Короленко Ц.П. и Дмитриевой Н.В., имеют специфические особенности, перечисленные ниже (Короленко Ц.П., Дмитриева Н.В., 2000).

1. Аддикту свойственно завышать ожидания в отношении своего партнёра и при этом отсутствует критичность к себе и к ситуации.

2. Объекту аддикции, то есть партнёру отводится большое количество времени и уделяется много внимания. Идеи, фантазии о партнёре начинают преобладать и становятся сверхзначимыми.

3. Вне аддиктивных отношения любовный аддикт неспособен удовлетворять свои потребности, что наблюдается и в отношениях с близкими людьми. Одной из осознаваемых причин ярко выраженной зависимости от окружающих может служить страх остаться в одиночестве.

Однако, неосознаваемым мотив выступает страх интимных отношений, что не даёт формироваться гармоничным, эмоционально глубоким отношениям.

Аддикт избегает ситуаций, в которых ему нужно будет открыться перед партнёром. Как следствие, происходит выбор в пользу человека, который неспособен быть в свою очередь открытым и эмпатийным.

Норвуд Р. даёт характеристику стадиям формирования любовной зависимости (Норвуд Р., 2012). Изначально проявляется стремление к гиперответственному поведению и гиперопеке. У женщины сильная потребность нести ответственность за другого приводит к выбору безынициативного, инфантильного партнёра. Постепенно эмоциональная зависимость от мужчины усиливается, нарастает опасение вызвать у него недовольство, чувство вины, так же как это было в её детстве с родителями.

Появляется желание постоянно обсуждать с партнером его трудности, начинаются сомнения в правильности собственных чувств и ощущений.

В дальнейшем наблюдается пик развития зависимости. Зависимая женщина начинает больше сосредотачиваться на поведении партнёра, упорно скрывая свои собственные проблемы. Чувствуя безысходность, она нередко демонстрирует агрессивнее поведение, которое сразу ж сменяется приступами угрызения совести. Постоянное стремление контролировать партнера, всё чаще оканчиваются провалом. Отсутствие собственных интересов приводит к неприятностям на работе, финансовым затруднениям.

Обиды заедаются или происходит отказ от еды, сужается круг общения.

Налицо все признаки нервного расстройства и истощения сил организма. В этот период нередко возникает и алкогольная или наркотическая зависимость.

Когда зависимость переходит в хроническую стадию, наблюдаются длительные депрессии, в поведении появляется нарастающая жестокость по отношению к партнеру и детям. Женщина пытается уйти в работу или завести многочисленные романы на стороне. Всё чаще появляется чувство невозможности исправить ситуацию. На этой почве возрастает гнев и возмущение по любому поводу. Чувствуя себя жертвой, женщина угрожает покончить жизнь самоубийством или предпринимает попытки суицида Каппони В. и Новаком Т. предложена классификация типов реакций во внебрачных связях, которая приводится Хмарук И.Н. и включает перечисленные ниже типы (Хмарук И.Н., 2000).

«Азартный игрок», личность чрезмерно увлечённая «добыванием» особ собственного достоинства, свою значимость и ценность. О последствиях и влиянии измен на супружеские отношения, такой тип не задумывается. При обнаружении измены, происходит процесс искреннего покаяния, затем прощение со стороны партнёра и снова измена.

«Искатель счастья». Чаще такая модель поведения свойственна женщинам. Эта модель чаще встречается у женщин. Для них семья воспринимается с высоты экономического статуса партнёра. В супруги выбирается серьёзный человек, способный работать на благо и полное обеспечение семьи. В самом начале совместной жизни и пока дети ещё малы, партнёрша готова проявлять достаточную заботу о семье. Когда дети вырастают и покидают родительский дом, супруга начинает требовать от мужа наполненности собственной жизни. Многочисленные измены, однако, не приводят к разводу до тех пор, пока ей не попадется кто-то более обеспеченный и статусный. В любом своем поступке обвиняет мужа.

«Уведённый и неотпущенный». Это единичный случай измены, когда супруг не хочет уходить из семьи. Этот факт не устраивает третью сторону (любовницу). В ее планах найти способ, чтобы жена как можно быстрее узнала об измене. Муж же должен постараться создать коалицию с женой против любовницы.

«Начинатель новой жизни». Такая реакции свойственна тем супругам, чей брак поддерживался только ради детей. Кто-то из партнеров, чаще супруг, ищет новый союз, иногда с намного более молодой партнершей. С повзрослевшими детьми, стараются сохранить хорошие отношения.

«Домохозяйка». Устав от постоянного и однообразного быта и связанных с ним проблем, партнерша пытается «развеяться». Измена здесь является способом смены обстановки.

«Солидный удовлетворённый супружескими сексуальными отношениями, заводит сексуальных партнёров «на стороне». Несмотря на это, к семейным обязанностям относится с уважением, их выполнение считает свои долгом.

Представитель этого типа останавливается в выборе партнёра для внесемейного взаимодействия с похожим представлением об их связи. Оба участника такой связи понимают, что это удовольствие лишь сопутствующее семейной жизни.

Таким образом, взаимодействие зависимых от любовных отношений имеет характерные черты. Начинается процесс формирования аддикции от любви с чрезмерно ориентированных отношений на другом человека – объекте зависимости. Проявляется тенденция в том, что один в паре аддиктивных личностей очень деятельный и инициативный, у второго в связи с эти возникают опасения полного подчинения и, таким образом, он пытается отделиться и оказывается в плену у другого вида аддикции – аддикции избегания (Старшенбаум Г.В., 2006).

Любовная аддикция и аддикция отношений иногда протекают одновременно, сопровождают друг друга, что отличает ярко выраженную межличностную зависимость. Эти люди являются экстерналами и отводят важнейшее значение в их благополучии значимому другому, они подменяют свои чувства чувствами другого человека, из-за боязни остаться одному и быть покинутым, они стирают всякие границы окружающих людей и демонстрируют заботу и участие по отношению к ним. Аддикты постоянно ищут доказательства тому, как относятся к ним другие, проявляют эгоцентризм или альтруизм (Старшенбаум Г.В., 2003).

В книге «Любовь или зависимость», автор которой Пырма И.А. (Пырма И.А., 2008), даётся сравнительная характеристика любви и зависимости (см.

табл. 2).

Психологические различия любви и любовной зависимости (по Пырме Помогает обоим развиваться и расти. Препятствует индивидуальному Даёт и принимает исключительно из Даёт, чтобы получить что-то взамен.

Способствует доверительным и Не знает истинной близости, играет и близким отношениям. манипулирует, использую шантаж, Живёт настоящим и открыт для Диктует страх перед расставанием.

будущего. Жизнь в паре открыта для Страшится перемен, держится за то, Уважает индивидуальность партнёра. Всепоглощающее чувство Ценит себя и других. направлено на удержание партнёра, Удовлетворяет потребности и Жажда удовлетворить свои желания самостоятельно и с потребности и желания за счёт Принимает человека таким, какой он Нацелена, чтобы изменить другого, есть, не желая изменить, дополнить дополнить или переделать.

или переделать.

Против любой формы зависимости. Характеризуется фразами «ты Никто никому ничего не должен. должен и обязан», стремится Основывается на самосознании и Постоянное самоутверждение за счёт самоуважении. Высокая самооценка партнёра. Низкая самооценка.

и уважение партнёра.

Питает сама себя и помогает Не позволяет чувствовать себя партнёру обрести самого себя. полноценно без партнёра.

Любовь открыта для близких Тяготеет к близким отношениям, но отношений, не боится уязвлений, боится уязвлённого самолюбия, Укрепляет независимость. Побуждает к контролю над Гармоничная сексуальная жизнь, Скудная сексуальная жизнь, часто удовлетворяющая партнёров, заканчивается совсем. Женщина сохраняется на долгие годы. жалуется на недостаточность Следовательно, чрезмерная зависимость в отношениях приводит к саморазвиваться и не даёт возможность совершенствоваться партнёру.

Нередко любовный аддикт создаёт пары с аддиктом избегания. У аддикта избегания, так же как и у любовного аддикта, доминирует потребность в любовных (эротических) отношениях, но внешне он показывает лишь самостоятельность в действиях (Старшенбаум Г.В., 2006).

Аддикт избегания узнаваем по следующим отличительным особенностям:

неспособность открыться другому, важному человеку в следствие боязни быть полностью ему подчинённым; стремление избегать человека, который имеет сверхважное значение в жизни аддикта; проецирование желаемых отношений с людьми на другие объекты.

Союз любовного аддикта и аддикта избегания представляет собой яркий пример соаддиктивных отношений, так как они потпитывают аддикции друг друга. При большей инициативности и энергичности любовного аддикта аддикт избегания жаждит избавиться от его влияния В связи с этим у любовного аддикта появляются сильные опасения, что партнёр прекратит отношения с ним, и это даёт основание для ещё большей энергичности. Напряжение в отношениях увеличивается и аддикт избегания формирует параллельные любовные отношения или реализует себя в других аддикциях (работоголизм, гемблинг и т.д.), безопасные для него.

В случае, когда в паре оба аддикта избегания, то либо они занимаются одним интересным для них занятием и при этом близкие отношения подменяются дружескими, либо организуют такие отношения, при которых каждый может активно создавать различного рода союзы и поддерживать их существование (Старшенбаум Г.В., 2003).

К признакам аддикции избегания относятся следующие (Короленко Ц.П., Дмитриева Н.В., 2000):

партнёра на расстоянии, так как аддикт избегания опасается, что его партнёр будет управлять им. Однако это проявления неосознаваемого страха остаться в одиночестве (быть покинутым).

Стремление избавиться от эмоциональной насыщенности в отношениях с любовным аддиктом, который для него значим. Это стремление выражается в увлечении работой, общением в другой компании.

Следовательно, проявляется амбивалентность отношений между ними, то есть, с одной стороны, для аддикта избегания они ценны, а, с другой стороны, он закрыт от партнёра и отстраняется от него.

Короленко Ц.П. различает этапы процесса развития аддикции (Короленко Ц.П., Дмитриева Н.В., 2000):

Аддикт избегания и любовный аддикт встречают другу друга, что характеризуется переживанием насыщенных положительных эмоций и чувств. Аддикт избегания демонстрирует ролевое поведение.

Развитие фантазирования. Для любовного аддикта характерна развитость способности к фантазированию, навык, к которому формируется у него ещё в детстве.

Наблюдается сочетание фантазийных образов с объектом реальности. Это провоцирует радость и ощущение свободы от угнетаемой действительности. Любовный аддикт пребывая в своих фантазиях предъявляет своему партнёру, аддикту избегания, всё больше претензий, что является причиной отстранённости и разрыва отношений со стороны второго.

Любовный аддикт понимает, что аддикт избегания отказывается поддерживать отношения. Этот факт вызывает у любовного аддикта крайне выраженное депрессивное состояние. Как следствие, он осмысливает произошедшее и появляется желание восстановить отношения. Однако, отношения прекращаются, но в дальнейшем могут снова возобновиться или с бывшим партнёром, или с новым.

В аддиктивной паре нет представлений о личных границах друг друга, что делает невозможными близость между ними и осуществление собственных желаний. Как следствие, они начинают обвинят партнёра во лжи, закрытости, иронизируют по этому поводу и используют грубость в отношении друг друга.

Любовный аддикт и аддикт избегания образуют пары из-за схожести психологических особенностей. Наблюдается противоречивость в выборе партнёра. С одной стороны, черты партнёра, вызывающие интерес, могут обеспечивать негативные эмоциональные переживания, с другой стороны, они ассоциируются с переживаниями связанные с детством. Формируется влечение к уже изведанному ранее. Таким образом, аддиктам не свойственно поддерживать отношения с неаддиктивными лицами. Такие люди аддиктов не привлекают. Они не знают, как себя с ними вести (Короленко Ц.П., Дмитриева Н.В., 2000). В аддиктах они обращают внимание на то, что очень сильно знакомо, вселяет надежду на осуществление детских фантазийных образов, а также позволяет решить их проблемы, которые представляют собой результат объектных взаимодействий в раннем возрасте (Старшенбаум Г.В., 2003).

По мнению Хмарука И.Н. к факторам, провоцирующими любовные (эротические) аддикции, относятся: потеря объекта любовной аддикции, снижение уверенности в том, что объект относится к нему положительно, риск разрыва вследствие напряжённого и давлеющего отношения, наличие третьего лица – любовника или любовницы (Хмарук И.Н., 2000).

К аддикции отношений можно также отнести и сексуальную аддикцию.

Этот вид аддикции отличается тем, что сексуальный аддикт не может управлять половым влечением; появляются негативные последствия сексуального взаимодействия; увеличивается количество позывов к удовлетворению сексуального возбуждения; отсутствует контроль в остальных сферах жизнедеятельности аддикта; при невозможности реализации возникают признаки «ломки» (Старшенбаум Г.В., 2006).

Стимулирующим её фактором является сексуальная травматизация - от прямого инцеста до формирования у ребёнка убеждения, что он представляет интерес только как сексуальный аддикт. В следствие развивается комплекс неполноценности, изоляция, недоверие к окружающим и зависимость от них, чувство угрозы извне и сверхценное отношение к сексу (Короленко Ц.П., Дмитриева Н.В., 2000).

Аддикция отношений имеет и технологические проявления, которые (Старшенбаум Г.В., 2006). Если у аддикта нет доступа к мобильному телефону, это вызывает у них раздражение и ощущение изоляции. Интернетаддикты или вебоголики длительное время общаются в социальных сетях, а также удовлетворяют сексуальные потребности в виртуальном мире. Это отражается на уменьшении времени, отводимое на сон. Вследствие формируются аддикция от виртуальных отношений (кибернет-отношений) – подмена родныхи друзей виртуальными товарищами и аддикция от виртуального секса (кибер-секса) - объектом становятся порносайты, группы с сексуальными темами (Старшенбаум Г.В., 2006).

Существует несколько типов интернет-аддиктов: 1) киберсексуальные аддикты – сильное желание заниматься виртуальным сексом и просматривать порнографические сайты; 2) аддикты от виртуального общения – большое прослеживается потребность постоянно находиться в виртуальном мире и совершать в нём различные действия (участвовать в играх, приобретать вещи); 4) аддикты от информации – поиск информации по различным базам непреодолимое желание играть в компьютерные игры (Старшенбаум Г.В., 2006).

Вследствие того, что у конкретного члена семьи долгое время наблюдается аддиктивное поведение, у близких людей проявляются отклонения уже в их поведении и психическом состоянии. Эти деформации личности и поведения людей ближайшего круга общения аддикта раскрывают феномен созависимости. Созависимость подкрепляет и осуществлению превентивных мер (Змановская Е.В., 2003).

Созависимый член семьи характеризуется стремлением полностью контролировать поведение аддикта и при этом забывает удовлетворять свои потребности и желания, необходимые для жизнедеятельности (Москаленко В.Д., 2002).

Когда в семье возникает ситуация зависимости, то все её члены пытаются защищаться путём создания семейных легенд, отстранённости от общества, отрицания и сокрытия изменений. В период воздержания от объекта аддикции в семье ощущается тревожность, раздражение в общении.

Затем обстановка становится напряженнее и перерастает в конфликтную ситуацию, которая провоцирует срыв в поведении аддикта и он вновь организует аддиктивные реализации.

Следует отметить, что аддикцивное поведение одного члена семьи увеличивает сплочённость среди остальных её членов с целью устранить Ответственность в созависимой семье распределена неравномерно. Аддикт достаточно в редких случаях отвечает за свои действия. Он перекладывает всю ответственность за содеянное другим. В итоге, родственники берут эту ответственность, в частности, ответственность за жизнь и судьбу аддикта. У него остаётся только аддикция.

сотрудничество, то есть аддикт выполняет требования членов семьи и взамен он получает возможность аддиктивных реализаций. Так может закрепляться любой вид аддиктивного поведения в семье.

созависимой семьи. Аддикт и остальные члены создают видимость, что все самостоятельны и жизнью другого не интересуются, то есть дистанцируются друг от друга (Змановская Е.В., 2003). Такой тип сосуществования напоминает сожительство. Но все члены семьи преследуют одну цель – сохранить реальное положение дел в тайне от социума. Однако, во всех случаях психическое состояние близких аддикта изменяется к худшему (Змановская Е.В., 2003): образ реального «Я» размывается, так как акцентируется внимание на злоупотреблении объектом зависимости;

психическое состояние и поступки аддиктивной личности обусловливают эмоциональное состояние остальных членов; доминируют приступы гнева, ненависти, вины, безысходности; снижается самооценка; начинают проигрывать роли спасателя, жертвы; проявляется апатичнось, депрессия и закрытость от внешнего мира; ухудшается физическое здоровье. Следует отметить, что депрессивное состояние может спровоцировать не только изменения в организме человека, но и увеличить риск проявления суицида.

Созависимость имеет несколько вариантов проявления: 1) циклический - созависимый член семьи даёт возможность аддикту совершать аддиктивные реализации, чтобы последний исправлял свои ошибки; 2) ролевой созависимый опасается отдавать часть ответственности аддикту; 3) договорной - созависимый не обращает внимание на поведение аддикта, чтобы аддикт выполнял его требования; 4) дистанцированный – со стороны созависимых членов аддикту разрешается многое, с целью показать иллюзию благополучной обстановки в семье для других (Старшенбаум Г.В., 2006).

В процессе формирования созависимость проходит 4 фазы. Первая фаза - фаза озабоченности описывает состояние тревоги за поведение и состояние зависимого. Появляются периодически негативные эмоции:

ненависть, вина, стыд, обида. Члены семьи отрицают ситуацию засивисимости и увеличивается терпимость к деструктивному поведению.

Вторая фаза - фаза самозащиты, которая предполагает управление зависимым, манипулятивное использование токсических эмоций и при этом они отрицаются, ощущение ответственности за всех членов семьи, повышенную переносимость болевых ощущений из-за поведения аддикта, неспособность контролировать собственную жизнь.

Третья фаза - фаза адаптации, когда созависимый член семьи адаптируется к сложившейся ситуации. При этом полностью поглощён зависимым и пытается заботиться о нём и скрыть от окружающих. Он стремится показывать адекватное поведение, но эмоционально реагирует на увеличение дозы зависимым, негативными эмоциями он больше не может управлять, проявляется снижение концентрации внимания. В созависимом ярко проявляются чувства вины и стыда, переживание проигрыша, самооценка снижается до максимально низкой отметки и, как следствие, он начинает обращаться за помощью к психологам и врачам.

Четвёртая фаза фаза истощения отличается насыщенностью негативных разрушающих эмоций и их проявление объясняются достаточно рационально. Наблюдается потеря толерантности к аддиктивной личности и чувства собственной ценности и значимости. Доминирует ощущение безысходности, понимание бессмысленности своих действий, закрепляется тревожное состояние, появляются различного рода страхи, развиваются психосоматические расстройства (Старшенбаум Г.В., 2006).

Следовательно, ситуация зависимости преобразуется в отклонения функционирования семьи как системы, что проявлятся в прогрессивно нарастающей деструкции. Изначально индивид утрачивает контроль над своим поведением и формируется аддикция (Сирота Н.А., Ялтонский В.М., 2008). Затем это поведение закрепляется и переходит в зависимость.

Аддикция отношений, а затем и межличностная зависимость имеют множество форм и признаков проявления. Это отражается на эмоциональноволевой сфере личности, так как наблюдается раздражительность, неуверенность, беспокойство, безразличие ко всему, если недоступен объект зависимости. Изменения происходят и в мотивационной сфере, то есть личность начинает жить потребностями другого, растворяется в другом и в отношениях с ним. Зависимый человек сначала пребывает в состоянии эйфории, а затем он испытывает слабость, подавленность, возможно состояние апатии, когда отношения прекращаются или другой не соответствует представлениям зависимого человека.

Последствия межличностной зависимости отражаются на отношениях внутри семьи. Аддикт изолируется от общения с близкими людьми, агрессивно ведёт себя и поглощается полностью объектом зависимости.

Поэтому личность оказывается в «тупике» своего развития, блокирует это процесс, что, в свою очередь, мешает совершенствоваться и окружающим его людям.

Вследствие этого данный вид зависимого поведения, а так же социально-психологические факторы зависимого поведения нуждаются в более глубоком и детальном изучении, поскольку конструктивные межличностные отношения обеспечивают высокий уровень качества жизни, обусловливают социальное самоопределение молодых людей, их творческую активность в сложной социально-экономической ситуации страны.

Глава 2. Социально-психологические факторы формирования 2.1. Детерминанты зависимого поведения Переход аддиктивного поведения в зависимое поведение определяется рядом факторов, способствующих или препятствующих этому переходу.

Факторы в соответствии с природой самого человека традиционно делятся на биологические, социальные и психологические (Шабалина В.В., 2001).

Биологические факторы: степень изначальной толерантности (индивидуальная непереносимость, высокая устойчивость), отягощение наследственности, органические поражения мозга, хронические болезни, но одним из важнейших биологических факторов является природа употребляемого вещества (Личко А.Е., Битенский В.С., 1991).

В рамках биологического подхода традиционно рассматривается феномен химической зависимости, в связи с этим синдром зависимости включает в себя синдром патологического влечения, абстинентный синдром, синдром изменённой реактивности, изменения личности. Панченко Л.Ф. и Великанова Л.П. считают, что механизмы формирования всех видов зависимого поведения идентичны, и что в механизмах возникновения зависимости основную роль играют нейромодуляторы. Нейромодуляторы – химические вещества, управляющие действием нервных клеток (Никишина В.Б., Запесоцкая И.В., 2012).

Вторая теория возникновения зависимости в рамках биологического подхода связана с работой нейромедиаторов. По мнению Анохиной И.П., важнейшим фактором, обусловливающим зависимое поведение, вызываемое им искусственно положительное эмоциональное состояние, или состояние эйфории. При длительном потреблении психоактивных веществ постоянное интенсивное разрушение нейромедиаторов приводит к дефициту норадреналина и дофамина в ЦНС. Приём умеренной дозы этанола или наркотиков на этом фоне вновь вызывает усиленный выброс находящихся в депо нейромедиаторов, что на короткое время улучшает некоторые функции центральной нервной системы. Однако выделившиеся в синаптическую щель норадреналин и дофамин быстро разрушаются, и их недостаток в мозге становится ещё более значительным (Никишина В.Б., Запесоцкая И.В., 2012).

Таким образом, приверженцы биологического подхода указывают на нейромедиаторных и нейромодуляторных систем. Немаловажным является не только то, что учёными рассматриваются биологические механизмы возникновения зависимого поведения, но и то, что внимание исследователей направлено преимущественно на химический вид зависимости. При этом нехимические зависимости, механизмы их возникновения, структура, феноменология совсем недавно привлекли внимание российских учёных (Никишина В.Б., Запесоцкая И.В., 2012).

Социальные факторы, способствующие формированию зависимого поведения, включают в себя: процессы, протекающие в обществе; социальнопсихологические и культурные особенности социальных групп, в жизнедеятельности которых личность принимает участие; микросоциальные условия (Змановская Е.В., 2003).

Общественное психическое здоровье, как отмечает Семке В.Я. (Семке В.Я., 2002), составляет важный показатель духовного развития страны, отражающий оптимальное протекание всех процессов жизнедеятельности личности в обществе; он выражается через функционирование всей удовлетворённости индивида различными аспектами своего бытия. В условиях нарастающего ритма жизни, информационных перегрузок, механизации, компьютеризации и автоматизации производства качественно изменяется социально-биологический стереотип (особенности социальной и биологической сущности личности) личностного реагирования на предъявляющего повышенные требования к довольно консервативному биологическому «каркасу» личности, в основном к нервно-психическим процессам, к природным (приспособительным) адаптационным механизмам человеческого организма. Биологический базис как бы выступает в противоречие с социальными качествами личности. Именно в этой связи проблема контаминации (очищения) морального климата в микросоциальной среде, усиления и утверждения нравстенных сил каждого индивидуума, устойчивой направленности на доброту, отзывчивость, эмпатию сегодня становится особенно важной как никогда.

Социально-психологические характеристики семейной среды являются основой системного анализа семьи (Менделевич В.Д., 2002). Семья, с точки зрения её внутренней структурной организации, представляет собой сложную систему взаимоотношений и коммуникаций. В каждой из таких коммуникаций все члены семьи занимают определённое место, участвуют в выполнении определённых функций, своей деятельностью удовлетворяют потребности других, поддерживают приемлемый уровень межличностных взаимодействий (Эйдемиллер Э.Г., Юстицкис В., 2008). Нарушение в семейных отношениях ведёт к прекращению выполнения основных функций семьи, происходит их смещение, искажение и дезориентация, иными словами семья становится дисфункциональной. В семье появляется психологическая напряжённость и конфликтность внутрисемейных отношений, которая, в свою очередь, провоцирует кризисы и стрессы на межличностном и внутриличностном уровнях функционирования системы и отдельных её элементов (субъектов).

Процесс социализации в семье предполагает усвоение ребёнком образцов нормативного, социально одобряемого поведения родителей. Их поведение до определённого возраста становится эталоном для подражания.

Знание родительских норм-образцов и моделей поведения позволяет подростку не искать заново решений в стандартных ситуациях, а вести себя в соответствии с принятыми в данной среде и усвоенными личностью шаблонами. Семейные ритуалы в наибольшей степени связаны с нормамиобразцами, поскольку степень стандартизированности, повторяемости ситуаций повседневной семейной жизни чрезвычайно высока.

Нестандартные ситуации регулируются с помощью норм-принципов, определяющих целостную направленность ребёнка и всех членов семьи.

Нормативное воздействие в семье принимается подростком во имя сохранения межличностного статуса и получения одобрении других членов семьи. Однако это не означает, что подросток во всех случаях обязательно разделяет принимаемые им мнения (Симатова О.Б., 2006).

Большинство приверженцев системного подхода, изучающего анализ и коррекцию семейных отношений, представляют семью как некую систему взаимных и циркулярных интеракций между всеми членами этой общности.

Данные интеракции проявляются в специфических для этой системы семейных мифологиях, сценариях и ритуалах (Менделевич В.Д., 2002).

Москаленко В.Д. разделяет семьи на 3 группы здоровые, проблемные и семьи больных зависимостью и даёт им подробную сравнительную характеристику, которая отражена в табл. 3 (Москаленко В.Д., 2002).

Социально-психологические особенности семей (по В.Д. Москаленко) Здоровые семьи Проблемные семьи 1. Открытые для «Ничего нельзя поделать. «зацементированные», перемен Есть ли смысл стараться?» неизменяемые.

3. Функциональные целью спрятать боль, способы отрицать реальные чувства.

психологической Выбор потерян. Постоянна Здоровые семьи Проблемные семьи 4. Четкие правила, которые можно обсуждать. Уважение к собственности друг друга, пользованию телефоном.

Спокойное отношение к домашним делам и т.п.

5. Люди идут на риск – выражают чувства, мысли, представления, свои точки зрения 6. Могут противостоять стрессу, воспринимая боль других членов семьи. Заботливое и бережное отношение друг к другу 7. Спокойно принимают естественные стадии Родители могут состязаться жизни. Радуются и с детьми, взросление поздравляют других которых воспринимается членов семьи с болезненно. В семы не ростом, взрослением, говорят о сексуальной сексуальных и других естественных чувств 8. Либо четкая Скрытые коалиции между Роли могут быть иерархия, либо представителями разных перевернутыми вверх взаимоотношениях. родительские коалиции. о родителях, родители Сильные коалиции Склонность к жесткому безответственны и родителей. Меньше доминированию, беспомощны как дети.

взаимоотношения между её членами носят открытый, конструктивный и взаимоотношения, а также на психическое и соматическое здоровье членов семейной среды (Менделевич В.Д., 2002).

Берн Э. описывает сценарии как постепенно развёртывающийся во времени жизненный план, который начинает формироваться в раннем детстве в большей степени под влиянием родителей, их взаимоотношений, ценностей и установок, который способствует структурированию индивидуального времени при обозначении проблем экзистенциального выбора. Этот психологический импульс толкает человека вперёд, навстречу его судьбе, и в большинстве случаев не учитывает его желания и потребности (Берн Э., 1998).

Необходимо отметить, что стиль воспитания родителей, имеющих зависимое поведение, в частности созависимость, является одной из основополагающих психологических причин развития зависимости у детей.

Москаленко В.Д. описывает несколько видов деструктивных ролей, которые играю родители в дисфункциональных семьях (Москаленко В.Д., 2009).

Требовательный родитель - в стандартных ситуациях родители организуют тиранию и подавляют ребёнка своей авторитетностью. Ребёнок, в свою очередь, живёт только по правилам своих родителей и они не учат его делать выбор, что не даёт возможности совершать ошибки и учиться ему жизни. В книгах и учебниках можно найти массу ценной информации и знаний, но мудрым человек становится, получая собственный опыт. Девиз:

«Я твой начальник, а ты мой подчинённый».

Критикующий родитель представляет собой ярко выраженного требовательного родителя. Критикующий родитель везде и во всём обнаружит недостаток, который становится причиной дальнейшей негативной критики. Родители критикуют своих детей с целью управления их жизнью, при этом навязывая собственное мнение. Девиз: «Ты не сможешь выполнить так, как нужно».

Сверхопекающий родитель имеет представление, что его ребёнок не выживет без его участия и поддержки. Тот фат, что дети стали взрослые, не замечается. Родитель поглощён идеей о том, что необходимо контролировать все действия и поступки ребёнка, при это не учитывается возраст детей.

Сверхопекаюшие родители не позволяют детям делать собственный выбор и быть социально зрелыми взрослыми. Девиз: «Ты не способен делать чтолибо без моего участия и руководства».

Отстраненный родитель находится вне досягаемости для детей. У него есть веские основания не уделять внимание детям: занят, устал, болен.

Воспитанием ребёнка занимаются близкие люди, учителя, воспитатели и другие. Эти родители опасаются эмоциональной близости и привязанности к ребёнку. Однако, о себе они тоже не способны позаботиться, так как любовь и дружба для них являются трудным делом, поскольку их воспитывали в атмосфере нелюбви или недостаточной любви. Девиз: «Ты не значимый человек в моей жизни».

Ответственный родитель отличается тем, что воспитывает уважение к себе и ценности себя в детях, приучает любить и принимать себя каким есть.

Ответственные родители поддерживают ребёнка в том, чтобы он сам делал выбор. Взаимоуважение – это основополагающий принцип воспитания детей среди ответственных родителей. Девиз: являться ответственным родителем подразумевает иногда давать ребёнку отказ и с уважением принимать его «нет».

Как взрослые, так и дети в дисфункциональных (проблемные и семьи больных зависимостью) семьях принимают на себя определенные роли. Это реакция на хронический стресс, каким является, например алкоголизм родителей. Поскольку роли помогают детям выжить, то они получили название: выживания». Перечислим четыре основные роли (Москаленко В.Д., 1991).

1. Герой семьи. Его суть выражается словом «сверхдостижения». Это ответственный ребёнок с высокими достижениями в учёбе либо в спорте, но уделяющий мало внимания своим любимым интересам. На первое место он ставит интересы других. Может быть лидером в классе или компании, активен в ситуациях, требующих действия. Часто это старший или единственный ребёнок в семье.

2. Проблемный ребенок, «козёл отпущения», бунтовщик. Главные его характеристики: поведения», делинквентность, то есть нарушения закона. Использует негативные формы поведения для привлечения к себе внимания. Чувствует себя эмоционально отвергнутым, своим поведением бросает вызов семье. Как он сам, так и его друзья постоянно попадают в трудные ситуации. Окружающие считают его возмутителем спокойствия. Легко вовлекается в группы сверстников, употребляющих алкоголь и наркотики.

3. Потерянный ребёнок. Суть этой роли выражают два слова:

«застенчивость» и «незаметность». Кроткий ребёнок, который держится изолированно от всей семьи, живет в мире фантазий. Проводит время в одиночестве, за тихими занятиями, сильно страдает от одиночества.

Родители считают, что он не нуждается во внимании, так как сам может позаботиться о себе. Дисциплину не нарушает. Любит помогать оказавшимся в беде, свои трудности считает менее важными, чем трудности других, уступает во всем другим. По мере взросления может приобщиться к употреблению наркотиков с целью достижения психологического комфорта.

4. Талисман семьи. Суть его – «клоунада». Часто это младший ребёнок в семье, всеми любимый; его поведение всерьез не принимают из-за возраста.

Гиперактивен, использует шутки, дурачества, чтобы привлечь к себе внимание и смягчить тяжелую психологическую атмосферу семьи. С этой же целью играет роль клоуна.

Общими особенностями детей – «исполнителей» всех четырёх ролей являются их внутренние чувства, среди которых доминируют душевная боль, страх, стыд, вина.

дисгармоничным отношения в семье, вырабатывая конкретный стиль поведения в соответствии с определённой ролью. Этот стиль закрепляется у детей и в более зрелом возрасте переносится на отношения в своей семье и с окружающими (друзья, коллеги).

Аддиктивные родители способны воспитать аддиктов и тех людей, которые бы могли заботиться о них. Такой тип семейного воспитания обусловливает тот факт, что ребёнок из такой семьи развивается как аддикт, связывает свою жизнь с человеком, который заботиться о нём, или, наоборот, образует союз с аддиктом и начинает заботиться о своём избраннике (Симатова О.Б., 2006).

Петракова Т.И., Лимонова Д.Л., Меньшикова Е.С., изучая мотивацию употребления наркотиков среди подростков, выявили, что в большинстве случаев положительные ответы на вопрос, связанный с употреблением ПАВ, подростки описали в следующих условиях (Лисецкий К.С., Литягина Е.В., 2008): применения ПАВ в качестве лекарственного средства от интенсивных эмоциональных переживаний (одиночество, страх, ярость, обида, огорчение);

противодействия группе, ответственности за свои поступки; проявления позиции противоположной точки зрения взрослых; заинтересованности и любопытства; склонности рисковать; соглашательства с общим мнением в группе (конформизма).

Таким образом, у детей, выросших в семье родителей-аддиктов формируются аддиктивные установки, которые запускают механизм зависимости в отношениях с партнёрами. Если поведение партнёров не отвечает их ожиданиям, то у аддикта возникает когнитивный диссонанс.

Возникновение диссонанса, порождающего психологический дискомфорт, будет мотивировать индивида к попытке уменьшить степень диссонанса и по возможности достичь консонанса. Также в случае возникновения диссонанса индивид будет активно избегать ситуаций и информации, которые могут вести к его возрастанию (Фестингер Л., 2000). Можно предположить, что избегая совместного решения проблем в отношениях с партнёром, у аддикта будет три возможности уменьшения диссонанса: изменение поведенческих когнитивных элементов, изменение когнитивных элементов окружающей среды, добавление новых когнитивных элементов. Учитывая тот факт, что изменить своё поведение достаточно проблематично, аддиктивной личности остаётся либо изменить окружающую среду, то есть объект зависимости (другой партнёр, алкоголь, игра и т.д.), либо добавить информацию, подтверждающую её правоту (интерпретация поступков партнёра исходя из своих представлений, мнение родителей, друзей, данные статистики и т.д.).

Следовательно, ситуация когнитивного диссонанса способна закрепить аддиктивное поведение личности, что приведёт к формированию зависимого поведения.

Цветкова Л.А. выделяет теорию семейного взаимодействия (Цветкова Л.А., 2011), предложенную Brook J.S. с коллегами, среди социальнопсихологических теорий формирования аддикций (Brook J.S., Brook D.W., 1990). В данном подходе основными детерминантами, определяющими употребление наркотиков среди юношей и девушек, являются эмоциональная психологические черты личностей юношей и девушек. Отношения привязанности формируются на базе четырёх причин: 1) соответствие совместимость ребёнка и матери; 3) помогающий тип воспитания детей; 4) управление родителями поведением детей. Как следствия ярко выраженной наблюдается: 1) нормативное поведение и успешная адаптация в обществе; 2) отсутствие контактов со сверстниками, злоупотребляющими ПАВ; 3) за редким исключением кто в окружении молодых людей злоупотребляет ПАВ.

Существует предположение о том, что группу риска образуют дети, у практически не уделяют внимание детям и их нуждам, не учитывают правила и нормы в анализе их поведения, что в последствии приведёт ко множеству трудностей и отклонений в поведении этих детей (например, употребление наркотиков).

Симатова О.Б. к негативным факторам влияния семьи на гармоничное развитие ребёнка относит отсутствие границ между поколениями и называет его чрезвычайной психологической зависимостью членов семьи друг от друга (Симатова О.Б., 2006). Для нормального развития ребёнка важен процесс постепенного отделения ребёнка от матери с помощью её уходов и возвращений, а также процессов индивидуализации ребёнка. Иллюзия симбиоза позволяет младенцу наслаждаться фантазиями о всемогуществе.

Преждевременное прерывание этого состояния удовольствия длительным неослабевающим дистрессом ставит ребёнка перед неподконтрольным «внешним» объектом и в то же время перед чрезвычайно интенсивной агрессией (Даулинг С., 2000).

В семья с нарушенными границам аддиктивные реализации являются возможностью управления остальными членами и их поведением. Однако, видимость независимости от близких людей может обеспечиваться непосредственно самой зависимостью. Доказательством этому может служить усиление зависимого поведения при усилении семейных проблем.

Кроме особенностей отношений в семье между родителями и детьми на формирование зависимого поведения, в частности на злоупотребление курением, влияет уровень образования и характер работы родителей. В статье «Влияние нарушений социальной экологии (как условий жизни) на психологические особенности подростков» приведены следующие данные (Корнилова Т.В., 2002). Показатели депрессии и злоупотребления курением, а также поведенческие расстройства (21 шкала по K-SADS) увеличиваются с падением образовательного уровня матери; в ту же сторону изменяются сопряжённые показатели делинквентности и агрессии. Именно последние два показателя связаны и с движением подростка по классам «работы матери».

Для того, чтобы у ребёнка не наблюдались проявления расстройств поведения, а также сопутствующих им агрессии и депрессии, нужны мамы с более высоким образовательным уровнем и с работой, обеспечивающей определённый социокультурный уровень, а значит, и образ жизни. Снижение образовательного уровня отца сопряжено с теми же нарушениями поведения и эмоциональными расстройствами, что и в случае с матерью, но к ним добавился показатель СДВГ.

По мнению Цветковой Л.А. наиболее полно раскрывают феномен развития наркомании теории, которые при описании детерминант опираются на значение межличностных взаимоотношений в закреплении конкретных поведенческих проявлений (Цветкова Л.А., 2011). К таким теоретическим конструкциям следует отнести теорию социальных сетей (Needle R.H., 1995) и теорию социального влияния (Ling J.C., 1992), в которых делается акцент на процессах взаимодействия людей с их непосредственным кругом общения, в частности внутри групп значимости. Родители и сверстники оказывают воздействие на подростков по-разному. В ситуации злоупотребления ПАВ влияние мнения сверстников значительно сильнее.

Главное предположение этой теоретической модели адаптации и социализации заключается в том, что индивид способен вести себя и мыслить полностью соответствуя при этом своим сверстникам. В аналогичных условиях сверстники принимают нормы и правила оптимального поведения. Следовательно, если в соответствии с социальными нормами злоупотребление ПАВ относится к проявлению девиантности, подростки всё равно могут усвоить этот тип поведения, так как референтная группа признаёт его и положительно оценивает. Исходя из данной модели зависимость формируется при сочетании следующих механизмов:

нормативных представлений и подверженности воздействию алкоголя и наркотиков в социуме (Цветкова Л.А., 2011).

О нормативных представлениях следует говорить в те случаях, когда индивид, имеющий представление о поощрении в группе употребления психоактивных веществ, продолжает демонстрировать это поведение, чтобы гарантировать себе положительную оценку со стороны других (Downs W.R., 1985). Члены группы, в которой не приемлют употребление психоактивных веществ, откажутся от употребления, так как отношения с членами группы для них важны и они не хотят их терять (Hirschi T., 1969). Hirschi T.

объясняет, почему поведение людей соответствует социальным нормам или нет с помощью четырёх факторов: привязанность, приверженность, участие и вера (Hirschi T., 1969).

психоактивными веществами, является подверженность воздействию алкоголя и наркотиков в социуме, что означает, как часто индивиду предлагают выпить алкогольные напитки, использовать наркотические вещества. Эти призывы могут исходить от сверстников в условиях их группового злоупотребления психоактивными веществами. Большей угрозе формирования зависимости подвергаются индивиды, которых чаще всех приобщают к ПАВ и которые постоянно пребывают в группах, ведущих практику злоупотребления этими веществами.

Если раскрывать детерминанты межличностной зависимости, изучение которой является объектом диссертационного исследования, то в первую очередь следует остановиться на анализе отношений межличностной значимости, поскольку в них проявляется сверхценность объекта зависимого человека. Межличностную значимость подробно описывает Кондратьев М.Ю. через понятие «значимый другой» (Кондратьев М.Ю., 2011).

Дубов И.Г. и Смирнов Л.М. отмечают, что существующие определения личностной значимости распадаются на две основные парадигмы, первая из которых описывает значимость другого через те изменения, которые он произвел в данном индивиде, а вторая ориентирована на соотнесение и определенное совпадение характеристик значимого другого и ценностнопотребностной сферы индивида. Другими словами, если в рамках первой парадигмы индивид рассматривается скорее как объект влияния значимого другого, то в рамках второй он субъект взаимодействия со значимым другим (Дубов И.Г., 1991).

Существует три направления, объясняющих значимость другого человека (Кондратьев М.Ю., 2011). Первое – это широкий спектр конкретных в своём подавляющем большинстве экспериментальных исследований отношений межличностной значимости как межиндивидуальных связей, базирующихся на чувствах «симпатия-антипатия». В центре анализа оказываются взаимоотношения людей, значимость одного из которых для другого или их взаимная значимость могут быть охарактеризованы как непосредственные, напрямую не связанные с целями и задачами их взаимодействия.

Второе направление анализа отношений межличностной значимости в целом и определения круга значимых лиц, в частности, обусловлено представлением о наличии такого пласта межличностных отношений, характер которых непосредственно не зависит от привлекательности партнёра или неприязни к нему. Эта страта интрагрупповой активности представляет собой межличностные отношения, которые в существенной мере опосредствованы содержанием, целями и задачами совместной деятельности. В контексте проблематики «значимого другого» в данном случае, прежде всего, привлекают внимание феномены личностной референтности и авторитетности.

представлено работами, посвящёнными рассмотрению как социальнопсихологических, так и психолого-управленческих проблем руководства.

Имеется в виду рассмотрение значимости другого как функции той институализированной роли, которая, в конечном счёте, и является собственно значимой для подчинённого и при этом порой не только не обеспечивает действительно личностной значимости руководителя, но и мешает трансляции его личностности, превращая нередко личностно богатый образ в лишённый своей индивидуальности, схематизированный «портрет исполнителя роли».

трёхфакторной модели «значимого другого» (Петровский А.В., 1991). Он выделяет три качества метаиндивидной представленности личности «значимого другого». Первое качество — это авторитет значимого человека, который проявляется в признании права принимать им важные решения. В основе данного права лежат социально-психологические особенности «значимого другого», которые дают возможность окружающим опереться на его честность, компетентность, принципиальность, рациональность предлагаемых вариантов решений. Однако, авторитет подразумевает наивысшее проявление позитивной значимости человека для окружающих, поэтому Петровский А.В. предлагает ввести более широкое понятие как «референтность». Следует отметить, что не стоит упускать из виду и «антиреферентность», что может отразиться на взаимодействии между членами группы.

Второе качество - эмоциональный статус «значимого другого», то есть способность вызывать симпатию или антипатию, привлекать внимание или отталкивать от себя. Эмоциональный статус может отчасти совпадать с референтностью, которая определяется содержанием совместной деятельности. Переживание эмоций и чувств по отношению к конкретному человеку может повлиять на успех совместной деятельности и, напротив, обеспечить её провал.

Третье качество представленности личности «значимого другого» социальная роль, в которой важным является статус власти. В обычной жизни роль обусловливается местом, которое отводится индивиду в системе социальных отношений, и ожиданиями организаций и лиц, входящих в них, его правами, обязанностями, способностью доминировать (властвовать).

Таким образом, человек, имеющий межличностную зависимость, отводит решающую роль структурным характеристикам «значимого другого» в достижении состояния удовлетворения. Следует предположить, что обозначенные Петровским А.В. характеристики «значимого другого»

могут служить отправной точкой развития межличностной зависимости, если они возводятся в ранг сверхзначимости. Поэтому за счёт представленности структурных характеристик в другом зависимый человек удовлетворяет актуальные для него социальные потребности (в общении, близких отношениях, любви, дружбе и т.д.). Влияние «значимого другого» на личность возрастает, если наблюдаются у неё отклонения в первую очередь эмоционально-волевой и мотивационной сфер, когда возникают трудности в саморегуляции эмоциональных процессов, состояний и в самоопределении как личностном, так и жизненном. Отсюда формируется неспособность к творческой активности и адаптации в обществе.

поведенческих паттернов личности оказывает влияние группа сверстников.

Личко А.Е. считает, что подросткам свойственно почти инстинктивное группирование со сверстниками (Личко А.Е., Битенский В.С., 1991).

Реакцией группирования может быть объяснен известный факт, что подавляющее большинство правонарушений у подростков совершается в группе (Миньковский Г.М., 1987). В группе сверстников, как правило, начинается также алкоголизация, осуществляется первое знакомство с действием иных токсических веществ.

Группа по существу диктует, что и в каком количестве должно принять. Уклонение от наркотизации, как и уклонение от других требований и правил группы, карается. При этом изгнание – не самая большая жестокость, хотя тяжело переживается подростком. Из страха, который, конечно, скрывается показной отвагой, подросток принимает и индивидуально непереносимые им препараты, преодолевая, не показывая токсические реакции. В этих случаях последствия злоупотребления бывают ещё более тяжёлыми. Нередко на этом этапе нерегулярной наркотизации оказывается необходимой госпитализация (Пятницкая И.Н., 1994).

Ощущение покинутости и беспокойства, обусловленные возрастными изменениями становления личности, формирует у подростков сильное стремление к общению и группированию со сверстниками, в группе которых они пытаются обнаружить то, в чём им отказывают взрослые: спонтанность, интерес к жизни, эмоциональная близость, возможность в самоутверждении (Кон И.С., 1989).

Битенский В.С. с соавторами обращают внимание на следующие виды групп, которые способствуют формированию зависимого поведения:

Херсонский Б.Г., Дворяк С.В, Глушков В.А., 1989). Это, прежде всего, делинквентно-криминальные группы, в которых стержнем, объединяющим подростков, является антисоциальная деятельность. Как праило, такие группы формируются из подростков, дезадаптированных в школе и в семье.

Делинквентно-криминальные группы нередко достаточно жёстко организованы. Они могут иметь явного лидера: старшего по возрасту, физически сильного, имеющего криминальный опыт. В группах имеются и полностью подчинённые подростки. Употребление наркотиков в таких группах чрезвычайно распространено, оно тесно связано с ориентациями группы. Под наркоманическими группами понимаются малочисленные группы подростков, ведущим мотивом функционирования которых является поиск, переработка, частичная реализация и совместное потребление наркотических и других психоактивных веществ. Поведение членов групп в значительной мере подчинено этой потребности. Битенский В.С. с соавторами различают первично наркоманические группы, где употребление наркотиков с самого начала являлось основным сплотившим группу фактором, и вторично наркоманические группы, которые сформировались по каким-то иным механизмам, например на основе привержнности к определённой спортивной команде, а затем уже употребление наркотиков стало деятельностью, полностью определяющей лицо группы.

Кон И.С. описывает такое явление как юношеская субкультура, которая является чем-то вторичным в своём содержании по отношению к культуре взрослых, объединяет в себе большое разнообразие, противоречащих друг другу направлений (Кон И.С., 1989). Следует отметить, она достаточно изменчива, в частности её состав постоянно сменяем. Однако, юношеская субкультура имеет ряд признаков, которые её отличают как социально-психологический феномен: особенные ценности и нормы поведения; оригинальные вкусы, проявляющиеся во внешнем виде;

групповая сплочённость; характерные паттерны поведения и общения. Её наиболее общие возрастные свойства лежат на поверхности. Например, юноши и девушки всегда хотят быть современными. Но «современность»

нередко понимается как сумма внешних признаков, слепое следование сиюминутной моде. Поэтому многие юношеские увлечения и причуды краткосрочны, рассчитаны на внешний эффект и, подчеркивая собственную «новизну», довольно тривиальны по содержанию. Взрослым трудно понять, как могут развитые, неглупые старшеклассники придавать такое большое значение покрою штанов, длине волос или писать яростные письма протеста в редакцию газеты, напечатавшей критическую заметку о манере исполнения полюбившегося им певца. Но эти моды и причуды надо рассматривать не изолированно, а в социально-психологическом контексте юношеского жизненного мира. В юношеских увлечениях проявляется и реализуется чрезвычайно важное для формирующейся личности чувство принадлежности группе (Кон И.С., 1989).

Луков В.А. описывает три фактора, определяющих современную российскую специфику (точнее их слабую развитость) субкультурных образований с молодёжной среде: социально-экономическая изменчивость общества России в последние полутора десятилетий, снижение уровня финансового благополучия большей части населения; особенности социальной мобильности в российском обществе; потеря традиций и ценностей, которые обеспечивают социальную солидарности народа и социальную идентичность конкретной личности.

К чертам, которыми характеризуются субкультурные объединения среди молодёжи, следует отнести связь с субкультурами криминального мира, романтическую компенсацию повседневности, воссоздание некоторых особенностей советского прошлого, отражение западной молодёжной моды (Луков В.А., 2007).

Следовательно, потребность в принадлежности будет толкать подростка и юношу к завоеванию авторитета у других членов группы. Но группа может оказывать как отрицательное, так и положительное влияние на личность в зависимости от норм и ценностей, на основе которых существует группа. При отрицательном влиянии у подростка или юноши закрепляется девиантное поведение и, в частности, различного рода зависимости (алкогольная, наркотическая и т.д.). К тому же, активное участие в жизни деструктивной группы обусловливает отстранение от семьи, подмену ценностей, ухудшение психологического состояния (тревожность, дезориентацию), а также доминирование целей группы над целями конкретного индивида, поощрение аморального стиля поведения (Волков Е.Н., 2008). Необходимо отметить, что у членов деструктивных групп отсутствует обращенность в будущее, то есть смысл их жизни заключается в том, что происходит в данный момент. Это понимание препятствует возможности адаптации к социуму, поскольку подросток не знает для чего нужно совершать усилия и преодолевать трудности (Гогуева М.М., 2010).

При положительном влиянии, которое проявляется в высокоорганизованных группах коллективах, личность развивается и совершенствуется, ориентируясь на цели, интересы всей группы и получая поддержку со стороны членов группы.

При адаптации конкретной личности к группе может наблюдаться конформизм, который определяется как изменения в поступках и суждениях посредством воздействия группы на личность (Майерс Д., 2002). Зависимое поведение и конформизм с одной стороны, схожи, так как проявляется сверстниками). Конформизм может быть как нормативным, когда индивид стремится принадлежать к конкретной группе, которая способствует его личностному или профессиональному росту, и чрезмерным, когда у индивида прослеживается тенденция соглашаться со всеми окружающими его людьми. С другой стороны, конформизм можно рассматривать в виде условия, которое при наличии лишь ускоряет процесс формирования зависимого поведения.

По данным представителей курской социально-психологической научной школы характер влияния группы на подростка или юношу зависит от уровня развития группы – показатель, который позволяет отличить одну группу от другой (Уманский Л.И., Лутошкин А.Н., 1984). Уровень развития группы – это степень её социальной зрелости, которая выражается в способности группы действовать не как сумма отдельных индивидов, а как единое целое (Уманский Л.И., Лутошкин А.Н., 1984). Высокий уровень социально-психологической зрелости группы превращает группу в качественно новое социальное образование, новый социальный организм – в группу-коллектив (Уманский Л.И., 1980). Логично предположить, что высокий уровень социально-психологической зрелости группы является своего рода «защитным механизмом» группы от негативного воздействия социума, то есть поведение членов группы качественно останется неизменным (Сарычев С.В., Чернышев А.С., 2000).

Выше перечисленные характеристики обеспечивают закрепление норм поведения в группе, следование которым является показателем принадлежности группе и принятия членами группы. Отсюда, нормы могут определять как конструктивное поведение, так и деструктивное (девиантное) поведение, в том числе зависимое.

К факторам негативного воздействия следует отнести некоторые образовательные системы и подходы, которые способствуют формированию и укреплению зависимого поведения (Леонова Л.Г., Бочкарёва Н.Л., 1998).

реализации. В первую очередь, это выражается в преподнесении учебного материала, который практически не связан с реальной действительностью, а также в приоритетности и полезности теоретической информации учебных предметов, при этом не учитывается отсутствие прогнозируемости межличностного взаимодействия. Загруженность учебной деятельностью определяет тот факт, что у детей нет времени для того, чтобы общаться с друзьями, играть, заниматься любимым делом. Встреча с реальной действительностью подменяется отрывом от неё. Следовательно, дети не уделяют внимание своим потребностям и ощущениям. Трудности представляют собой явления, связанные с чувством страха, неуверенностью и нежеланием их преодолевать. Их хочется избежать и не допустить их всеми возможными средствами. Состояние дискомфорта и фрустрации возникает потому, что нужно проявить себя и принять решение, то есть ответить за свои поступки.

Важную роль для упрочения адаптивных механизмов, развития и сохранения социально активной позиции играет внедрение моделей образования, ориентированных на пропаганду самовоспитания, самообразования, самоактуализации молодых людей.

Очевидно, что влияние социума на возникновение, закрепление и развитие аддиктивного поведения чрезвычайно велико и разнообразно.

способствующими становлению и развитию этих механизмов. Поэтому важно уметь различать их, понимать, что происходит вокруг, что к чему может привести. А для этого человеку необходимы развитые рефлексия, эмпатия, коммуникативные и перцептивные навыки, субъектность, личностная активность, волевые качества и т.д (Симатова О.Б., 2006) зависимыми людьми.

Таким образом, зависимое поведение формируется в первую очередь под влиянием ближайшего окружения (семья, школа, группа сверстников) конкретной личности, хотя не следует исключать из ряда факторов генетическую предрасположенность и общественные процессы. При этом немало важную роль играет характер данного взаимодействия, социальнопсихологическая зрелость группы и способность человека нести ответственность за собственную жизнь. Исходя из этого, у подростка и юноши формируются установки, которые определяют развитие и формирование деструктивных повторяющихся паттернов поведения, что обусловливает разрушение организма человека и деградацию личности.

2.2. Значение аддиктивной установки в структуре зависимого Аддиктивная установка является частным случаем социальной установки или аттитюда. Но прежде чем раскрыть эти понятия необходимо уточнить, что есть «установка».

Установка – это особый механизм психики, выражающий её способность к опережающему отражению действительности. Содержанием установки всегда является нечто в психике, «заданное наперёд» индивидом неосознаваемого же отношения индивида к чему-либо и направляющая его поведение в духе этой установки. Когда возникает потребностное возбуждение, это отношение может преобразоваться в конкретную цель (Бондырева С.К., Колесов Д.В., 2006).

Необходимо обратиться к основному положению теории установки, разработанной Д.Н. Узнадзе, которое звучит следующим образом:

«Возникновению состояние, которое ни в какой степени нельзя считать непсихическим, только физиологическим состоянием. Это состояние мы называем установкой – готовностью к определённой активности, возникновение которой зависит от наличия следующих условий: от потребности, актуально действующей в данном организме, и от объективной ситуации удовлетворения этой потребности. Это — два необходимых и вполне достаточных условия для возникновения установки — вне потребности и объективной ситуации её удовлетворения никакая установка не может актуализироваться, и нет случая, чтобы для возникновения какой-нибудь установки было бы необходимо дополнительно ещё какое-нибудь новое условие» (Узнадзе Д.Н., 2001).

Польза установки как психического механизма заключается в возможности индивида подчинять свои сиюминутные действия тем достижениям, которые реальны лишь в будущем, лишь как результат последовательности определённым образом ориентированных усилий.

Наличие установки снижает вероятность действий в каких-либо иных направлениях, что позволяет индивиду «не отвлекаться на пустяки», а если и отвлекаться на нечто текущее, то не терять из виду «главного». Отсюда очевидна значимость такого параметра установки, как её содержание.

Функционирование установок определяет такое важнейшее качество личности, как внеситуационность поведения, при которой индивид и реагирует на текущие события, в том числе, казалось бы, незначительные, и сохраняет свою направленность на вперёд «заданное» (Бондырева С.К., Колесов Д.В., 2006).

Отсутствие установок делает поведение индивида по преимуществу условно-рефлекторным, и тогда это ещё не личность, а индивид, находящийся на доличностном уровне развития. Ведь условный рефлекс правомочен лишь в строго определённых условиях, и это необходимо, так как ответ существа должен точно соответствовать характеру стимула. Но, будучи полноценными элементами психики, условные рефлексы должны определённым образом сочетаться, и одним из способов сочетания является механизм установки, которая обладает свойствами условного рефлекса и превосходит его путём обретения внеситуационности. Однако полноценные установки формируются не у всех индивидов и не во всех аспектах деятельности. Порою даже взрослые проявляют характерное отсутствие цельности в поведении.

Очевидно, что установка – это особое сочетание и особое соотношение активности различных механизмов и процессов психики, ориентированное на достижение индивидом потребного результата. И как только потребным результатом для индивида становится какое-либо удовольствие как самоцель, его установка – наркогенная (аддиктивная).

Установка – это повышенная готовность индивида к тому или иному действию. При этом установка - это готовность к уже определившемуся действию, а не к действию вообще, иначе это была бы не установка, а реактивность. Кроме того, это повышенная готовность индивида к некоему действию в зависимости от ситуации, так как в определённой ситуации будет осуществляться именно это действие предпочтительно перед иным из возможных. Здесь-то и становится ясным, что установка обладает свойствами совокупности условных рефлексов, имеющих общий вектор – одну и ту же потребность. Если изъять из её формулировки слово «повышенная», установка утратит свою специфичность, поскольку любое жизнеспособное существо потенциально готово к любым возможным для него действиям во всей своей сфере значимого. Наличие установок выборочно направляет его действия.

Прежде всего, как считает Узнадзе Д.Н., оказывается, что установка в недифференцированного состояния и, чтобы получить определенно дифференцированную форму, становится необходимым прибегнуть к повторному воздействию ситуации. На той или иной ступени такого рода определенной формой фиксированной установки.

Установка вырабатывается в результате воздействия на субъекта ситуаций, дифферентных в количественном или качественном отношениях, закономерность активности установки в обоих случаях остаётся в существенных чертах одной и той же (Узнадзе Д.Н., 2001).

Установка – это почти полностью сформировавшийся механизм, ждущий лишь подходящих условий. Ей не хватает только побуждения, которое или возникает актуально, или перестаёт затормаживаться волей.

Действие, на которое есть установка, выигрывает во времени, потому что всё уже сформировано заранее и нужны лишь подходящие условия. Поэтому в борьбе за конечный путь оно и выигрывает. Иные же действия, за исключением самых элементарных (типа простого условного рефлекса), нуждаются ещё в интеграции – прежде чем определится характер действия.

Поэтому установка способна быть и направляющим, и облегчающим деятельность фактором. Установка не просто связывает возможный стимул и заранее определённый ответ, но и целое направление действий. Поэтому она определяет результат выбора, выступая как заранее принятое решение, как сформировавшееся намерение, ждущее лишь подходящих условий для реализации (Бондырева С.К., Колесов Д.В., 2006).

Очевидно, что за любой установкой стоит своя доминанта, которая «стремится» реализовать себя в действии, но на пути к реализации которой стоит промежуточный затормаживающий механизм, ждущий не просто некоего сигнала, а оценки ситуации в целом как наиболее подходящей для успешного осуществления этого действия. Этим установка экономит энергию и силы индивида, препятствуя его действиям в неподходящих для успешности условиях. В совокупности психических явлений установка играет ту же роль, что и доминанта в совокупности нейрофизиологических процессов. Но семантически понятие установки богаче понятия доминанты, поскольку установка «выходит» на огромное число внешних ситуаций, тогда как доминанта ближе к потребностным возбуждениям. И ещё: установку вполне можно отнести к «функциональным органам» мозга, но с учётом того факта, что она – понятие психологическое.

Понятие «установка» частично совпадает с понятиями «привычка», «склонность», «черты характера». Наличие прочно закрепившихся установок определяет стиль поведения индивида, а так же позволяет делать выводы о его характере. Сформировавшаяся у индивида наркогенная потребность проявляет себя наркогенной установкой принять наркотик при первой же возможности и установкой делать это и впредь. Полностью сложившись, такая установка будет определять поведение индивида и неосознаваемо. Для полноценной борьбы с наркотизмом индивид должен хорошо осознать наличие у себя такой установки.

Важно, что установка может формироваться как осознанно, так и неосознанно. Сформировавшаяся осознанно установка может после этого лишний раз о себе и не напоминать: индивид поступает в соответствии с нею, не особенно вдаваясь в последовательность этапов её реализации, поскольку всё идёт естественным путём, но под неосознаваемым контролем установки, тщательно продуманной в момент её формирования и обретшей форму замысла, цели, плана, намерения. Этот вариант наиболее выгоден индивиду, который имеет возможность вырабатывать общую стратегию своего поведения осознанно.

Установка может сформироваться и неосознанно. И тогда индивид, осознавая характер своих действий на отдельных этапах и реализуя конкретные свои намерения, не осознаёт, куда они ведут в целом, и не предвидит порою большого ущерба, неудачи или даже гибели. Ведь в основе такой установки может оказаться некая ошибочная оценка, предвзятое мнение (Бондырева С.К., Колесов Д.В., 2006).

При обсуждении феномена социальной установки (аттитюда) будет правильным вспомнить определение Оллпорта Г., которое цитирует Шихирев П.Н.: «Аттитюд есть состояние психонервной готовности, складывающееся на основе опыта и оказывающее направляющее и (или) динамическое влияние на реакции индивида относительно объектов или ситуаций, с которыми он связан» (Шихирев П.Н., 1976).

Социальная установка не может рассматриваться вне индивида, действительно представляет собой реальный феномен, присутствующий в функциональной структуре любого целеустремлённого действия человека, а именно особое внутреннее состояние носителя установки, предшествующее развёртыванию актуального действия и (после его начала) регулирующее и управляющее им (Шихирев П.Н., 1976).

Были выделены четыре функции аттитюдов, которые описала Г.М.

Андреева: приспособительная называемая утилитарной, адаптивной) – аттитюд направляет субъекта к тем объектам, которые служат достижению его целей; 2) функция знания – аттитюд даёт упрощённые указания относительно способа поведения по отношению к конкретному объекту; 3) функция выражения (иногда называемая функцией ценности, саморегуляции) – аттитюд выступает как средство освобождения субъекта от внутреннего напряжения, выражения себя как личности; 4) функция защиты – аттитюд способствует разрешению внутренних конфликтов личности (Андреева ГМ., 2001).

Благодаря фиксированной установке организм как бы предусматривает, предугадывает дальнейшие события. Таким образом, установка является механизмом регуляции поведения и представляет собой единство информативного и алгоритмического аспектов самоуправления организма на психологическом уровне, то есть на уровне организма она выполняет функции (Шихирев П.Н., 1976): а) своеобразной призмы между средой и организмом; б) организации и интеграции различных видов его активности;

в) «образ потребного будущего» (Бернштейн Н.А., 1990).

общепсихологической установки восприятия, которое заключается в том, что она выполняет те же функции, но на уровне социальной общности различного масштаба (малой группы, социально-профессиональной группы, класса, нации). Внедрение социальной установки в психологическую структуру членов данной социальной общности обеспечивает единое восприятие объекта установки, в общем единое к нему отношение и готовность к единому поведению. Применяя термин «личностный смысл», введённый А.Н. Леонтьевым (Леонтьев А.Н., 1977), можно сказать, что социальная установка представляет собой некий стандартизированный инвариант «личностного смысла» её объекта (Шихирев П.Н., 1976).

Социальная установка всегда фиксированная установка, то есть имеет определённое предметное содержание. А так же социальная установка чаще всего вторична, иными словами представляет собой отношение к отношению, зафиксированному в знаковой форме (Шихирев П.Н., 1976).

При изучении вопросов установки следует особо подчеркнуть различие, существующее между «актуально-моментальной» установкой и «диспозиционно-подкреплённой».

характеризуют и различия, нивелировка которых порождает при изучении закономерностей установки немало недоразумений (Надирашвили Ш.А., 1978).

психическое состояние готовности человека к определённому поведению, при котором селективно отобраны и отображены воздействия окружающей среды и внутренние потребности человека. Установка - первичная внутренняя реакция человека на актуальную ситуацию, в которой эскизно представлено дальнейшее поведение человека и на основе которой развертывается его последующая активность. Особенности структуры и содержания установки, которыми она обладает, существенно определяют характер человеческого поведения. Актуальная установка может рассматриваться как промежуточная переменная, находящаяся между внутренними и внешними стимулами и поведением человека. Она сравнительно трудно поддается изучению, выяснение её особенностей осуществляется на основе высшей, социальной активности и мотивационных процессов человека.

На основе актуальной установки объединяются действующие в каждой отдельной ситуации внутренние и внешние факторы. Поэтому учёт закономерностей формирования и действия актуальной установки позволяет понять основные вопросы целесообразной активности человека и приспособления его к окружающей среде.

Диспозиционные, фиксированные установки - это приобретенные, заученные феномены, имеющиеся в арсенале психических возможностей человека как инструментальные возможности. Сохранение диспозиционных установок, вхождение их в систему психических инструментальных возможностей происходит селективно, по определенным закономерностям.

Система диспозиционных установок позволяет охарактеризовать профиль человеческой личности. Не всякая установка может войти и зафиксироваться в структуре человеческой личности, поскольку у человека имеется множество иерархических фильтров.

Система диспозиционных установок, имеющихся в отношении основных жизненных ценностей человека, позволяет выявить его личность, его основные ориентации. В силу этого диспозиционная установка может рассматриваться не только как промежуточная переменная, находящаяся между стимулами и поведением, но и как независимая переменная, обусловливающая в значительной степени человеческое поведение.

Знание системы фиксированных диспозиционных установок дает возможность заранее, до возникновения актуальной ситуации, выяснить тенденцию и ориентации личности, прогнозировать характер поведения, которое осуществит данная личность в той или иной ситуации.

бессознательное психическое действует в основном в виде фиксированной установки. Фиксированная установка может стать актуальной и влиять на активность человека, не будучи осознаваемой, хотя она непосредственно при этом включается в структуру сознательно запланированного поведения.

Изучение такого рода особенностей фиксированной установки - становится возможным путем объективного анализа поведения. Выясняется, что без учета закономерностей фиксированной установки, участвующей в поведении неосознаваемым для субъекта образом, невозможно бывает понять природу психической активности человека.

Таким образом, можно сказать, что на уровне практической активности человека происходит такая категоризация предметного воздействия и такая организация ответной реакции на него, понять природу которых не представляется возможным, если не учитывать закономерности бессознательного действия фиксированной установки (Надирашвили Ш.А., 1978).

В 1942 г. Смитом М. была определена трёхкомпонентная структура аттитюда, в которой различаются: а) когнитивный компонент (осознание объекта социальной установки); б) аффективный компонент (эмоциональная оценка объекта, выявление чувства симпатии или антипатии к нему); в) поведенческий (конативный) компонент (последовательное поведение по отношению к объекту) (Андреева Г.М., 2001).

Зимбардо Ф. и Ляйппе М. описывают ещё одну составляющую установочной системы – поведенческие интенции — намерения, ожидания или планы действий, предваряющие сами действия, подобно обещаниям начать новую жизнь «с понедельника», эти планы не всегда находят воплощение в реальности (Зимбардо Ф., Ляйппе М., 2011).

Перечисленные компоненты не являются независимыми друг от друга или изолированными в различных уголках нашего сознания. Напротив, они могут быть в значительной степени взаимосвязаны. Познания и установки в сочетании представляют собой то, что мы можем назвать ментальной репрезентацией объекта, отображением объекта в сознании. Аффективные реакции и внешнее поведение могут быть следствием появления ментальной репрезентации объекта и нести с собой новую информацию, дополняющую его отображение в сознании. Следовательно, установки, поведение, когниции и эмоции относительно некого объекта или проблемы составляют систему реакций, специфичную для каждой конкретной личности (Зимбардо Ф., Ляйппе М., 2011).

Общий механизм образования фиксированной установки, по мнению Ядова В.А., на каждом её уровне представляется формулой П Д С, где П – потребность, Д – диспозиция, С – ситуация или условия деятельности (Ядов В.А., 1975).

Потребности, ситуации деятельности и сами диспозиции создают иерархические структуры. Потребности представлены начиная с низшего уровня (психофизиологические), до высших, социальных. В рамках данной концепции следует упорядочивать потребности в соответствии с уровнями включённости личности в разнообразные сферы жизнедеятельности и социального общения. Эту включённость индивида в сферы жизни можно представить как первичное включение - семейной окружение, затем – в сферу трудовой деятельности, и включение через все эти каналы в целостную социально-классовую систему посредствам усвоения культурных традиций и ценностей в обществе.

Условия деятельности, в которых удовлетворяются определённые потребности личности представляют также иерархическую структуру.

Самым низшим уровнем этой структуры являются предметные ситуации, образующиеся с помощью быстро изменяющейся предметной среды. Второй уровень – ситуация взаимодействия в группе, продолжительность которых значительно больше. Затем более устойчивые условия деятельности и длительные по времени конкретные социальные сферы – труд, досуг, семейная жизнь. Наибольшая устойчивость во времени характерна общим социальным условиям жизнедеятельности индивида, в основе которых лежат культурные).

Если диспозиции являются результатом объединения потребностей и ситуаций (условий), то, в свою очередь, диспозиционные формирования создают аналогичную систему (Ядов В.А., 1975):

Низший уровень образуется из элементарных установок, в основе которых лежат физиологические потребности и простейшие ситуации. Эти установки предполагают готовность к действию, у которых отсутствует модальность и которые неосознаваемы индивидом.

Второй уровень системы – социальные установки. Факторы, формирующие социальную установку – это социальные потребности и соответствующие социальные ситуации. Следовательно, социальные установки создаются на основе оценки отдельных социальных объектов и социальных ситуаций.

Третий уровень включает базовые социальные установки, то есть раскрывают общую направленность интересов личности в отдельной сфере жизнедеятельности. Направленность личности представляет собой отождествление с конкретной областью социальной деятельности.

Высший или четвёртый уровень системы представляет собой совокупность ценностных ориентаций, определяющие цели и задачи жизни, а также средства их достижения. Система ценностных ориентаций базируется на высших социальных потребностях личности и на общесоциальных условиях, дающими возможности осуществления социальных и индивидуальных ценностей.

диспозиционной структуры. Диспозиционная иерархия представляет собой систему из компонентов: когнитивного, эмоционального и поведенческого, которые раскрывают основные свойства диспозиционной структуры.

Механизм взаимосвязи между различными элементами диспозиционной структуры, образующими разные подсистемы и разные уровни следует рассматривать как механизм функционирования диспозиционной системы в целом, ибо она обеспечивает целесообразное управление поведением личности как целостная система, в которой все элементы взаимосвязаны и взаимодействуют определённым образом (Ядов В.А., 1975).

Наличие аддиктивной установки, следовательно, проявляется в сверхценном эмоционального отношения к объекту аддикции, то есть мысли и разговоры о нём начинают преобладать. При этом ярко выражен способ рационального описания аддикции, что обусловливает веру в идеи о собственном могуществе и могуществе психоактивного вещества, а также снижается способность оценивать адекватно негативные последствия аддиктивного поведения и влияния аддиктивного окружения (Змановская Е.В., 2003).

Аддиктивная установка становится для аддикта оправданием деструктивных паттернов поведения. Аддиктивной личности присуща гедонистическая установка в жизни, то есть стремление к немедленному получению удовольствия любой ценой. Мышление по желанию оправдывает такую установку, при этом игнорируются последствия, которые могут быть неблагоприятными и даже опасными для человека (Короленко Ц.П., 1991).

Вместе с тем формируется недоверие ко всем окружающим, к которым относятся и специалисты, пытающие оказать аддикту медико-социальную помощь. Деструктивная (аддиктивная) установка обусловливает тот факт, что агент аддикции становится для аддиктивной личности главной целью Жизнедеятельность ограничивается ситуацией получения объекта.

Стремление заполучить агент настолько актуализировано, что человек способен пойти на самые крайние меры, чтобы стать его обладателем и при этом интересы, отношения, моральные правила имеющиеся у аддикта перестают быть важными для него. Вследствие этого, ложь в большинстве оценивание себя и своих поступков изменяется, проявляются признаки социально-психологической дезадаптации и закрепляется ярко выраженное агрессивное поведение.

Аддиктивным личностям свойственно отрицание того, что они тяжело больны. Тот факт, что аддикт не хочет признавать свою зависимость препятствует выстраиванию конструктивных отношений с близкими людьми мероприятий различными специалистами (Змановская Е.В., 2003).